Прошлые жизни. Пока смерть не разлучит нас

© Дарья Демонова, 2025

ISBN 978-5-0068-4012-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прошлые жизни

Пока смерть не разлучит нас

Посвящается тому, кто это читает и видит в этой повести себя.

Пролог

Иногда душа помнит раньше, чем сознание.

Ещё до встречи, до первого слова, до прикосновения,

ты уже знаешь, что идёшь не навстречу человеку, а навстречу своей собственной судьбе.

Она чувствовала это как зов, не звуковой, но телесный.

Как будто внутри кто-то тихо открыл глаза после долгого сна.

Как будто память о жизни, которую она не прожила, но помнила телом.

Не картинки. Ощущения.

Дыхание перед смертью.

Тёплые ладони, отпускающие навсегда.

Имя, которое нельзя произнести, но которое отзывается в крови.

Каэль.

Это имя не прозвучало. Оно вспыхнуло,

как свет на границе между мирами.

Она ещё не знала, где встретит его.

Не знала, узнает ли.

Не знала, позволит ли себе.

И прежде чем история начнётся,

откроется книга памяти.

Глава I

Деревня ведьм

Горы Альпухарры дымились под солнцем позднего лета, а их вершины золотились в утреннем свете. Деревня Сопортухар, спрятанная между крутыми склонами, была покрыта тонким слоем тумана, будто сама природа пыталась скрыть её секреты. В воздухе стоял запах хвои, мокрой земли и древесного дыма, смешанный с терпким ароматом трав, которыми местные колдуньи заживляли боль и проводили свои ритуалы.

Дома, сложенные из камня и дерева, почти касались неба, а узкие улочки вели к тайным уголкам, которые знали только жители деревни. По легенде, сюда ещё в средние века переселились ведьмы и колдуны из Галисии, привнеся свои таинственные знания.

В глубине гор возвышалась «Проклятая башня»: мрачный силуэт, воздвигнутый в XII веке, окружённый слухами о ночном колдовстве. Недалеко от неё лежала пещера «Око ведьмы», трещина на дне которой, как говорили старики, связывала этот мир с иными измерениями. И, наконец, Casa de las Brujas, дом ведьм, где по ночам собирались все маги и колдуньи, чтобы делиться знаниями и ритуалами. Здесь впервые встретились Мира и Каэль.

Туман клубился у подножия «Проклятой башни», сливаясь с тёмными склонами гор. Мира шла осторожно, чувствуя, как холодный ветер пробирается сквозь трещины её плаща. В её голове вертелась мысль, что сегодня она впервые приблизится к тайнам, которые раньше видела только во снах.

Когда она пересекла обрушившийся мост, вдали, на фоне бледного лунного света, появился силуэт. Человек стоял неподвижно, словно вглядываясь в пустоту, и внезапно обернулся.

– Ты здесь впервые, верно? – прозвучал тихий, но уверенный голос.

Мира вздрогнула и на миг забыла сделать вдох. Он был высокий, худощавый, с глазами, в которых отражался отблеск луны и что-то почти непостижимое, словно взгляд сквозь время.

– Да… Я… – слова застряли в горле. Она ощущала странное смешение страха и любопытства.

– Я ищу Casa de las Brujas.

Он слегка улыбнулся, и в этой улыбке было что-то одновременно приветливое и опасное.

– Тогда ты на верном пути, – произнёс маг, шагнув к ней.

Им предстояла лишь совместная работа вместе, но было ощущение, что они давно друг друга знали, может как дальние родственники или старые друзья? Каэль отбросил эти мысли, но девушка постоянно напоминала ему, что все это не просто так. Жестами, взглядом, словом. Все это уже было… или нет?

– Я… я хочу понять, – сказала она наконец. – Всё, что здесь происходит… всё магическое… мне нужно видеть правду.

Каэль кивнул. Его взгляд стал мягче, но в нём оставалось что-то, что предупреждало: правда может быть болезненной.

– Тогда иди за мной, – сказал он, развернувшись. – Но помни: каждый шаг здесь… испытание. И не всегда испытания те, которые мы ожидаем.

Дверь открылась сама, без единого звука, и Мира шагнула внутрь, чувствуя, как холодное дыхание древней магии обвивает её плечи.

– Здесь многое отличается от того, что ты видела до этого, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Магия здесь не играет, она живёт. И она наблюдает.

Девушка ощутила, как каждый звук, шорох ткани и даже скрип пола обретает странное значение. В углу комнаты стоял круг из свечей, внутри которого переливались тёмные и серебристые тени.

– Это… – начала она, с трудом подбирая слова. – Это настоящая магия?

– Настоящая, – подтвердил Каэль, шагнув к центру комнаты. Его руки едва касались воздуха, но свет свечей дрожал в ответ на каждое его движение. – И она не терпит слабости.

Каэль остановился и повернулся к ней, его взгляд пронизывал насквозь, будто видя её тайные мысли:

– Потому что ты готова увидеть. Потому что здесь начинается твоё настоящее испытание.

В тот момент воздух вокруг них слегка сдвинулся, свечи вспыхнули ярче, и Мира ощутила странный прилив энергии, словно сама комната дышала. Она инстинктивно подняла руку, чтобы коснуться света, и вдруг услышала тихий голос в голове:

«Ты выбрана. Но цена знаний высока…»

Она обернулась к Каэлю, но его лицо оставалось спокойным, почти без эмоций.

– Всё будет зависеть от твоего выбора.

Мира почувствовала, как её страх постепенно превращается в решимость. Она шагнула вперёд в свет магического круга.

И тогда впервые между ними, между девушкой и магом, возникло молчаливое понимание: они вместе на пороге чего-то огромного и неизведанного: и ни один из них не знает, чем это закончится.

Два месяца спустя…

Вечер спустился на деревню мягкой синевой, Мира шла рядом с Каэлем по узкой мостовой, они смеялись над какой-то древней шуткой про «космические законы притяжения», которую Каэль только что вспомнил.

– Ты знаешь, – сказал он, наклоняясь ближе, – Твои уши… они… необычные. Красивые. – он улыбнулся, словно признавая за собой маленький подвиг смелости.

– Надеюсь, не как у старых эльфов! – Мира рассмеялась, слегка толкнув его в плечо. – Хотя… если честно, они были милыми, просто слишком… «бессмертными».

– Бессмертные, но не настолько очаровательные, как ты.

Мира посмотрела на него, притягиваясь к этому дерзкому вниманию, и почувствовала, как сердце слегка ускорилось. Она медленно наклонилась к нему, почти соприкасаясь плечами.

– Знаешь… – сказала она, играя голосом, – Я слышала слухи о твоих прошлых… эээ… приключениях. И что у тебя были и эльфы, и феи, и всякая… шушера.

Каэль рассмеялся, глубоко и с лёгкой иронией.

– И что? – он поднял бровь и подмигнул. – Да, были, но это прошлое. Сейчас я здесь, и единственное, что важно, это ты.

– Слушай меня внимательно: если я увижу рядом с тобой какую-нибудь шушеру, первой прольётся её кровь, потом твоя, а потом я аккуратно закопаю вас в дивном саду моей мамы. Пусть цветы растут красивее.

Каэль провёл девушку до того самого дома, о котором она говорила в шутках и угрозах «дивного сада» её матери. Дом стоял в низине, наполовину съеденный плющом и вьюнками. Окна были малы и запотевшие, как у старых аптекарен, а над дверью висел деревянный знак с выжженным узором: цветы, переплетённые кинжалом. Перед домом раскинулся сад: аккуратные грядки с травами, высокой рядовой сиренью и клумбами, где каждое растение казалось посажено по расчёту, не только для красоты, но и для пользы.

Маленькая дорожка вела к крыльцу, и на ней Мира и Каэль замедлились: их руки всё ещё были переплетены, щёки горели от близости, губы были чуть припухшие от поцелуев. Было видно, что их флирт перерос во что-то более тёплое и уязвимое: лёгкая дыхательная тяжесть, мягкое прикосновение головы к плечу, тихие смешки, в которых слышалась и игра, и страх.

Дверь открылась прежде, чем кто-то успел постучать. На пороге стояла женщина, невысокая, с руками, испачканными землёй, и с лицом, как выточенным из керамики… трещиноватым, но крепким. Её волосы были собраны в строгий пучок, а глаза такого зелёного цвета, что в них, казалось, поселился весь сад. Она смотрела на них спокойно, и в этой спокойности было столько же угрозы, сколько и заботы.

– Добрый вечер, – сказал он. – Я проводил Мирy домой, матушка.

Мать лишь приподняла бровь и шагнула ближе, запах лаванды и свежей земли ударил в нос. Она прошла мимо них, чуть склонилась к их переплетённым пальцам и, не дёрнувшись, пробурчала:

– Во имя всех святых и моей клумбы! Знаешь, Каэль, у нас тут не обменная лавка для одиночества. Мы не собираем «опыты» на зиму.

Её речь была проста, но каждое слово имело свой острый край. Она обошла их, заглянула в лицо Каэлю так, будто могла прочесть его прошлое как книгу, и усмехнулась:

– Я слышала о тебе истории. Эльфы, феи, всякие прочие непотребные девицы… Ты умеешь очаровывать и это видно. Но очарование не столько дар, сколько способность оставлять после себя беспорядок. У меня в саду не любят беспорядок. У меня там корневища, которые помнят измены трёх поколений.

– А вы приняли эстафету на четвертое…. – не успел пробубнить Каэль, как его резко стукнула в бок Мира.

Мать улыбнулась вовсе не по-матерински.

– Я не против, чтобы вы любили друг друга. Я против, чтобы моё имя использовали как оправдание или прикрытие для новых историй и новых погребённых корней. Если ты хочешь быть с ним, Мира, то знай: я наблюдаю. И я не та, кого легко убедить.

Каэль попытался вмешаться, загладить неровности улыбкой:

– Ваша предосторожность понятна. Я не ищу проблем. Я хочу…

– Хочешь? – мать перебила его, взгляд стал холоднее, чем земля весной.

– Хочешь… это слово любят люди, у которых есть запасы. У тебя их нет. У тебя есть рассказы. Я предпочитаю поступки: стабильность, честность и умение пахать по утрам. Ты можешь обещать это?

Она отступила, и дверь закрылась с мягким щелчком. В темноте за ней мелькнула фигура, и Мира ощутила холодок. Не тот, что от ночи, а от ощущения, что теперь их любовь прошла собеседование и получила отсрочку, а не благословение.

Маг и ведьма остались на крыльце: воздух между ними был плотный от слов матери и оттого, что их руки всё ещё были переплетены. Уходя, он вздохнул, потом наклонился и поцеловал ее, не страстно, а как обещание. Обещание быть терпеливым.

…

Мира двигалась тихо, неся в руках сосуд с зелёным ядом, продукт ритуалов, в которые она верила. Её мать стояла в дверях дома, глаза, как острый нож, следили за каждым движением дочери.

– Мира, ты что задумала? – голос был мягким, но напряжённым, как натянутая струна. – Сколько можно играть с тьмой?

– Мама… это для ритуала, для защиты деревни, – Мира смотрела на неё, и сладкий аромат трав с её одежды смешивался с запахом сосны, наполняя пространство ощущением магии и жизни. – Я не причиню никому зла.

– Ты думаешь, магия делает тебя безопасной? Маги хитры. Они не любят видеть вас счастливыми. И тот, кого ты выбрала… этот, как его… Каэль, он не простой человек. Он от дьявола!

Мира сжала амулет на груди и тихо вздохнула. Словно отвечая матушке, она шепнула:

– Я знаю, кто он… и я чувствую, что его сердце и моё… связаны.

Спустя несколько дней

Ночь опустилась быстро, скрывая деревню под тёмным покрывалом. Мира и Каэль встретились на склоне горы, где прохладный ветер играл её волосами, а сладкий запах трав, что он носила с собой, смешивался с ароматом ночного леса. Они лежали на траве, глаза их были устремлены к звёздам, и казалось, что вся вселенная наблюдает за ними.

– Знаешь… числа и звёзды, символы и ритуалы… – начала Мира, – всё связано, всё имеет смысл. С каждым ритуалом, с каждой цифрой мы можем приблизиться к тайне жизни.

Каэль улыбнулся, чувствуя, как его сердце дрогнуло.

– И я хочу быть с тобой в этом путешествии, – произнёс он тихо, – даже если мир против нас.

Они лежали так часами, делясь мыслями о смысле жизни, прорицаниях, тайных знаках чисел, ритуалах, которые могли изменить судьбу. Каждое слово, каждый взгляд соединяли их души всё сильнее. Но тьма наблюдала. В один из вечеров, когда они возвращались с тайного собрания, на тропе, окутанной туманом, появился брат Каэля – воплощение его Альтер Эго, тёмной силы, которую он не мог контролировать. Высокий, широкий, с капюшоном, скрывающим лицо, он шагнул из тени, словно сам лес выдал его присутствие. В руках он держал трость с кристаллом, мерцающим зелёным светом.

– Ты снова здесь, – произнёс он низко, голос звучал как сталь.

– Не связывайся с ведьмами. Они хитрые, сумасшедшие, опасные. И ты, брат, не заметишь, как они съедят твою душу.

Дыхание Каэля замерло. Он видел перед собой не просто брата, а отражение того, кем мог стать сам: холодного, безжалостного, без сердца.

– Я знаю, что делаю, – ответил маг, голос его был ровный, но внутри бушевало море противоречий. – И я выбираю идти этим путём.

Каэль всегда был один, такая глубокая связь с этой девушкой пугала его, он сам не понимал нужно ли ему все это? Разум говорил одно, а сердце совсем другое.

Ведьма подошла ближе и Каэль почувствовал, как его тьма, его страхи и сомнения расступаются, уступая место любви, которую невозможно было контролировать.

Брат склонил голову, словно оценивая их связь, затем исчез в тени деревьев, оставив за собой шорох сухой листвы и тревожное чувство надвигающейся бури. Мира посмотрела на Каэля, его глаза были полны любви и страха. Она тихо взяла его руку:

– Пусть даже мир против нас, мы можем создавать свой путь, – сказала она, и в этих словах звучало обещание, что их союз это не просто любовь, а вызов судьбе и тьме.

День всех святых

Узкие улочки деревни, мощёные неровными камнями, уже были заполнены людьми: торговцы несли корзины с жареными пирогами и медовыми лепёшками, а повозки скрипели под тяжестью свежего хлеба и пряностей, смешивая свои ароматы с запахом дыма от костров.

Главная площадь бурлила как котёл: смех, звон колоколов, крики продавцов и переплетающиеся запахи специй, жареного мяса и терпких трав создавали волшебную, атмосферу. Среди толпы мелькали колдуны в длинных плащах, ведьмы с загадочными амулетами, маги с глазами, что светились знанием и тайной, и никто не мог сказать, кто здесь друг, а кто враг.

Мира шла среди празднующей толпы вместе с подругами, светлыми и наивными девицами деревни, которые смеялись и обсуждали последние сплетни, даже не подозревая, что одна из них – настоящая ведьма. От неё исходил сладкий, тонкий аромат белого персика, который волнами окутывал подруг, делая их смех почти музыкальным, а саму Миру похожей на живую легенду среди обычного праздника.

– Мира, смотри, как украшены прилавки! – взвизгнула Сена, и её глаза блестели от медовой глазури на пирогах.

– Тебе лишь бы брюхо набить… – подразнила её другая подруга, Линет.

– А ты видела, что он ей подарил? – Линет шепотом ткнула Миру в плечо, ее глаза блестели от смеха и зависти одновременно. – Этот серебряный медальон с выгравированными звёздами! Ух, у кого в деревне такое есть?

– Да уж, – согласилась Сена, накручивая локон своих кудрявых волос на палец. – Я вот не пойму, почему мой боров может подарить только засохший хлеб и пустые обещания.

Мира смущённо улыбнулась – Он сказал, что хотел что-то особенное… чтобы я помнила о нём, даже когда его нет рядом.

– Романтика из старых сказок… да, да… – Сена рассмеялась и прикрыла рот рукой. – Помню, как я просила мужа просто купить мне фиалки, знаете что он купил? Кусок сала! И знал же, брыдлый, что я его не люблю! В смысле… сало… Неважно.

Линет хмыкнула, глядя на Миру и Сену с некой иронией.

– Ага, а у меня супружник в разъездах. Каждый месяц уезжает, а я тут остаюсь…

Она прищурилась и шутливо подмигнула.

– Слушай, Мира, а можно мне твоего Каэля на пару дней? Ну, вместо мужа, так сказать. Чтоб он хоть иногда приносил подарки, говорил комплименты и смотрел на меня так, чтобы хотелось петь? Или пить. Или все вместе!

Мира залилась краской со смеху:

– Ты серьёзно? А вдруг он захочет меня обратно?

– Эм, ничего, договоримся по графику! – Линет хихикнула так, что чуть не подавилась, вторая подруга коротко добавила – Главное, чтобы хоть на пару дней!

– Девочки, ваши шутки… Dime con quién andas y te diré quién eres (Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты) – Мира покачала головой, – Честно, мне приятно, что вы рады за меня. Даже если немного завидуете.

– Ну конечно, завидуем! – хором ответили подруги, при этом не скрывая искренней радости. – Но мы хотим, чтобы ты была счастлива.

Мира широко улыбалась, но взгляд её постоянно скользил в толпе: где-то среди шума, шёпота и ярких костюмов стоял он – Каэль, маг с глазами цвета изумрудного леса, холодный и властный, как сам дьявол, играющий в прятки с судьбой. Его брат двигался рядом, как фантом, олицетворение тёмной стороны Каэля, и взгляд его был ледяным, режущим насквозь, предупреждающим: не связывайся!

– Ты видишь кого-нибудь, кто может пригодиться нам? – шептал брат, голосом, с которым смеялась бы сама ночь.

– Тише, пока рано судить, – отвечал Каэль, наблюдая за движением толпы.

И вдруг он увидел её… свою любимую ведьму, среди смеха подруг, её волосы блестели на солнце, а запах был так сладок, что мог свести с ума даже самого равнодушного мага. Он подошёл, как бы случайно касаясь её руки.

– Простите… – сказал он, улыбаясь чуть виновато, нахмуривая брови.

Мира, улыбаясь, не отдернула руку.

– Каэль… как всегда задумчив? Составишь мне компанию? – её голос был лёгким, игривым, а взгляд острым, словно она уже догадывалась о его мыслях.

Эти двое нарочно делали вид, будто не знали друг друга, некая тайная игра, в которую они играли снова и снова.

Вскоре, они ускользнули в узкий переулок, где гул праздника едва достигал их, и воздух пахнул влажной землёй и пылью.

– Я знаю, что ты хочешь мне что-то сказать, но будто не доверяешь, – сказала Мира, глядя на него прямо, – Расскажи, я пойму.