Следы прикосновений

Пролог

Боль всегда приходила через кончики пальцев. Сначала – ледяной ожог, потом – визг чужих эмоций, разрывающий тишину в черепе.

Правило было простым: не касаться подолгу, иначе чужой страх начнёт прорастать в тебе корнями. Последний раз она нарушила его – и три дня пролежала в пустой квартире, отбиваясь от призраков чужой паники. Она поклялась: больше никогда не погружаться так глубоко.

Но когда в её двери постучался Феликс Деверо с пачкой денег и язвительной ухмылкой, Лира поняла – клятвы существуют для того, чтобы их нарушать. Просто на этот раз она будет умнее. Осторожнее.

Она не знала, что некоторые страхи намеренно оставляют как ловушку. И что её дар – не ключ, а приманка. А самая опасная ловушка – та, в которую попадаешь по собственному желанию …когда впервые видишь человека, от прикосновения к которому хочется не бежать, а остаться.

Некоторые следы нельзя стереть.

Особенно те, что оставляет любовь.

Или предательство.

Иногда – это одно и то же.

Глава 1

Лира впустила в себя ад.

Холод серверной, пахнущий озоном и пылью, мгновенно накрылся липким жаром паники – не её собственной, а той, что осталась на сгоревшем диске в её руках. Пальцы онемели. Перед глазами мелькнули обрывки: пот на висках, дрожащие пальцы над клавиатурой, десятки вкладок – котики, панические запросы, попытка стереть следы. Всё это не картинка, не видение – просто импульс, как эхо чужого сердцебиения, запечатлённое в пластике.

Она резко отпустила диск, будто обожглась. Воздух ворвался в лёгкие, как спасение. Тошнота подкатила к горлу – знакомая цена за слишком глубокое погружение.

Сисадмин напротив замер, банка Red Bull застыла на полпути ко рту. Он смотрел на неё так, будто она только что материализовала демона.

– Ну что, – сказала Лира, с трудом выдавливая привычный сарказм сквозь дрожь в голосе, – предлагаю сыграть в угадайку. Ваш коллега три часа заливался кофеином, смотрел котиков и пытался стереть историю браузера. Его паника перегрузила контроллер. Что, по-вашему, его добило – стресс, кофеин или внезапное осознание, что он уже мёртв для этой компании?

– Верная! – Феликс вошёл, словно на сцену, где все аплодисменты уже принадлежали ему. Его casual-костюм сидел так, будто был второй кожей. Телефон у уха, ухмылка на лице.

–Да, Артём, всё под контролем, – соврал он в трубку без тени смущения. – Экзорцист уже на месте, вытягивает души из железа.

Щелчок. Звонок окончен.

– И долго ты будешь пугать бедных айтишников своими… циничными откровениями? – усмехнулся он, поворачиваясь к Лире. – После тебя у них коллективный невроз, а у HR лишние расходы на психотерапию.

Лира медленно вдохнула, возвращаясь в реальность.

– Не «откровения», – устало поправила она, смахивая с джинсов невидимую пыль. – Диагностика. А коллективный невроз – это у нас KPI, разве нет?

Феликс рассмеялся – звук был так же неуместен в серверной, как джаз в бункере.

– Собирай манатки. У нас заказ уровнем выше.

– Катастрофа федерального масштаба? – приподняла бровь Лира. Русые пряди выбивались из небрежного пучка, цепляясь за влажную кожу лба.

– Бюджет федерального масштаба, – отрезал он. – Полмиллиона евро. Половина уже на твоём счёте, вторая – когда закончишь. Хватит, чтобы кредиторы забыли твоё имя, а ты – наконец вздохнула свободно.

Лира скривилась. Деньги были единственной причиной не уйти прямо сейчас.

– Надеюсь, на этот раз без твоих экспериментов с флешками, – проворчала она, вытирая ладони о джинсы, будто смывая чужую тревогу.

– Эй, то был тест-драйв! – Феликс прижал руку к груди с притворной обидой. – И, должен признать, ты меня поразила. Ни один аналитик не вытащил бы из той флешки историю про моего отца и его закрытые исследования. С тех пор я знаю: если что-то скрыто – ты найдёшь.

Он замолчал на секунду, и в его голосе мелькнуло нечто новое – почти уважение.

– На этот раз… наш юный Цезарь подозревает, что в империи готовят заговор. И хочет найти «иды марта», прежде чем ему преподнесут сюрприз.

– Говори яснее, Деверо.

– Кто-то саботирует проект «Гармония» и делает это изнутри. Нам поручено выяснить, кто и зачем. И, между нами, – Феликс снизил голос до конспиративного шепота, – он никому не верит. Особенно женщинам с твоим… даром.

Лира резко повернулась к нему, и в её глазах вспыхнули колкие искры. —Прекрасная основа для сотрудничества. Если он мне не верит, зачем вообще меня нанимает?

Феликс усмехнулся, но в его ухмылке промелькнула тень чего-то серьёзного.

– А у него разве есть выбор? Поверить и проверить – последнее, что ему осталось. Он подобен человеку, тонущему в болоте, который хватается за змею, надеясь, что та его не укусит. А я, по старой дружбе… просто сообщаю, что зубы у тебя очень даже имеются.

Лира посмотрела на сгоревший диск на полу, и уголки её губ дрогнули в подобии улыбки.

«Отлично»,– пронеслось у неё в голове. – «Сделать свою работу, получить за нее деньги и начать новую жизнь – это полдела. А вот доказать её ценность тому, кто в тебе изначально сомневается… Вот это по-настоящему интересно».

И впервые за долгое время ей стало не по себе не от чужого страха…

А от собственного предчувствия. Ощущения, что она добровольно шагает в клетку и Феликс любезно указывает ей на щеколду.

Глава 2

Лифт поднялся на последний этаж без единой остановки. Феликс, не прекращая поток легкомысленных комментариев о дизайне, вёл Лиру по коридору, напоминавшему каюту лайнера класса «люкс»: идеально, безжизненно и без единой пылинки.

– Перед встречей с самим господином Ужасом – краткий гид по сумасшедшему дому, – сказал он, указывая вокруг. – Слева – зона «креативного безделья», где делают вид, что работают. Справа – технозоопарк: инженеры, искренне верящие, что их код изменит мир. Пока мир довольствуется приложением для доставки суши.

Лира едва сдержала улыбку.

– А вот и тронный зал, – Феликс остановился у массивной двери из темного дерева. – Предупреждаю: внутри царит атмосфера дорогого морга. Не пугайся, если захочешь замереть по стойке смирно.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

– Входите, – сказал Феликс, и в его голосе впервые прозвучала настоящая серьёзность.

Кабинет был просторным, безупречным в каждой детале и холодным. Воздух казался профильтрованным не только от пыли, но и от случайных эмоций. Панорамное окно открывало вид на еще спящий город и темную ленту реки внизу. Под ним, спиной к ним, стоял человек.

– Лира Верная, – сказал он ровным голосом, как линия горизонта на мониторе. Он повернулся, взгляд скользнул по ней бегло, без интереса, будто считывая штрихкод. – Деверо утверждает, что вы видите невидимое. Я терпеть не могу метафоры.

Лира не улыбнулась.

Первое, что она почувствовала, глядя на него, – не раздражение и не любопытство. Тишину. От него не исходило ничего. Ни тревоги, ни злости, ни даже того фонового шума эмоций, что создают все живые люди просто фактом своего присутствия. Он был как стерильная лаборатория.И это было… непривычно.

Она осмотрела его детальнее: идеальные складки рубашки, отсутствие часов, стол, на котором ни один предмет не смел нарушить симметрию. На столе лежала бронзовая линейка-антиквариат, выровненная с геометрической точностью.

– Феликс продаёт зрелище, – сказала она. – Я предоставляю отчётность. Я читаю следы. У них нет воображения, только факты.

Артем Каэлин медленно прошёл вдоль окна, его отражение скользило по стеклу.

– Следы – это симптомы. Мне нужен диагноз. И возбудитель.

Лира почувствовала привычное раздражение. Он говорил с ней как с прибором, который нужно настроить на правильную частоту.

– Любопытно. Вы не терпите метафор, но свободно оперируете медицинскими терминами. В чём разница? – её голос прозвучал ровно, но в нём зазвучала сталь.

Он остановился и посмотрел на неё уже не сканером, а заинтересованным взглядом. Его глаза были холодного, зимнего цвета.

– В эффективности. Мои термины – инструмент. Ваши метафоры – пока просто слова.

Между ними натянулась невидимая нить противостояния.

– Тогда проверим на практике, – выдержала паузу Лира. – Диагноз может быть заразным. Вы готовы к карантину?

Из угла комнаты донёсся тихий смешок Феликса. Артем замер на мгновение, и Лира уловила, как его взгляд быстро оценивает её – не только профессионализм, но и наглость.

– Карантин уже объявлен, мисс Верная. Я в изоляторе. Кто-то вводит вирус в ключевой проект. Система «Гармония» – наш флагман. Сначала – странные сбои в логах. Потом – уход ключевых сотрудников по «семейным обстоятельствам». Официальные проверки чисты, но я чувствую – это спланированная атака изнутри. Ваша задача – найти, кто подложил вирус.

Он взял со стола чёрный iPad и протянул ей.

Лира приняла планшет, стараясь не касаться его пальцев – старая привычка. Пластик был тёплым. Не от устройства – от его рук. Она ждала привычного укола, эха эмоций, но…Ничего. олько остаточное тепло. Чистое. Нейтральное.

«Либо он полный психопат», – пронеслось у неё в голове, – «либо у него самоконтроль уровня дзен-мастера».

– Первый образец. Принадлежал руководителю отдела логистики, – сказал Артём, не заметив её замешательства. – Его увольнение совпало с первыми серьёзными сбоями.

Дверь кабинета бесшумно открылась. В проёме стоял мужчина лет пятидесяти, с умными глазами и седеющими висками. Его костюм безупречен, улыбка – тёплая и немного отеческая.

– Артём, не помешал? – бархатный голос располагал к доверию. – Услышал, вы нашли того самого специалиста, не удержался, захотел познакомиться.

Артем слегка расслабил плечи.

– Алексей, всегда кстати. Лира Верная, Алексей Волков – мой наставник и правая рука в совете директоров.

Волков мягко улыбнулся Лире.

– Очень рад. Когда Феликс рассказал о вашем даре, я настоял, чтобы обратились именно к вам. Нам нужен уникальный взгляд. – Он повернулся к Артему. – Артем, действуй смело. Я на твоей стороне. Не мешаю.

Кивнув, он вышел так же бесшумно, как появился.

Когда дверь закрылась, Лира поймала себя на мысли, что не дышала последние тридцать секунд. Не от страха. От концентрации. Волков говорил тепло, улыбался отечески, но что-то в нём… Она не успела считать его след. Он был здесь слишком недолго, касался только двери. Но ощущение осталось – лёгкая рябь на воде, источник которой она не видела.

«Ты слишком параноишь», – одёрнула себя Лира. – «Это просто влиятельный старик, пришедший поддержать протеже».

Но руки всё равно свело.

Феликс, облегченно выдохнул:

– С появлением Волкова можно выдыхать. Совет не рискнёт давить на Артёма. Честно, думал, будет против.

Лира заметила, как изменилась атмосфера: напряжение спало, Артем стал увереннее.

– Вам нужен доступ куда-то ещё? – вернулся к делу Артем.

– Пока нет. Сначала посмотрю, что скажет «пациент».

– Отлично. Деверо организует вам личный кабинет. Но имейте в виду: ваш доступ будет ограничен. Согласно корпоративному уставу, все запросы к архивам и физическим носителям должны согласовываться с куратором операционной инфраструктуры.

Лира почувствовала напряжение.

– Александром Громовым? – уточнила она.

– Именно им, – холодно кивнул Артем. – Он не одобряет ваше присутствие. Считает, что я ставлю под угрозу его неприступную крепость. Готовьтесь к бюрократическим преградам.

– Правила ясны?

– Предельно.

Теперь у Лиры был первый противник – обиженный технократ, защищающий свою территорию.

– Ну что, Верная, в райские кущи? – Феликс фехтовальным жестом указал в глубь коридора и двинулся вперёд.

Когда дверь закрылась, Лира оглянулась – не по привычке, а будто что-то потянуло её назад. За стеклом кабинета она увидела, как Артём провёл пальцем по бронзовой линейке на столе, выравнивая её с геометрической точностью.

«ОКР? Или просто привычка контролировать то, что можно?» – подумала она. Он поднял взгляд – не на неё, а на своё отражение в окне. И в этом жесте была не холодность, а усталость. Она отвернулась первой. «Не твоё дело, Лира. Ты здесь не для того, чтобы его жалеть».

Пройдя несколько шагов, Лира и Феликс остановились у двери, чей номер 404 выглядел так, будто его стыдливо прилепили в последний момент. – Вуаля! Ваши новые апартаменты. – Феликс распахнул двери – Вид, как вы заметите, открывается захватывающий – на кирпичную кладку премиум-класса. Специально, чтобы ни одна молекула вдохновения не помешала вашему погружению в цифровую преисподню.

Он наклонился, понизив голос:

– Кстати, о нашем ледяном божестве… Его обычный стиль руководства – «вижу проблему, не вижу вас». А для тебя он устроил почти что приватный брифинг целых двадцать минут личного времени. Рекорд. – Феликс подмигнул. – У меня зародилась крамольная мысль: а не запала ли ты ему не только как охотница за багами?

– Заткнись, Деверо, или я расскажу ему, чей папаша писал диссертацию о квантовой уязвимости USB-протокола, – беззлобно парировала Лира.

– Бьюсь отступлением! Служба знакомств закрыта до лучших времён. – Лёгкий щелчок захлопнувшейся двери отрезал его ухмыляющуюся физиономию.

Лира осталась одна в казенном помещении, сжимая первый ключ. Пластик холоден, но где-то в глубине уже шевелилось обещание боли.

Глава 3

Лира рухнула на жёсткий стул, осматривая кабинет, который ей выделили. Он оказался точной копией её ожиданий: стол, стул, глухая стена вместо окна. Помещение дышало казённым безразличием, будто его покинули вчера и не собирались возвращаться.

«Ну хоть не в подвал запихнули», – подумала она, стягивая куртку. – «Хотя разница невелика».

Стертый до блеска чёрный iPad лежал на столе, словно труп на вскрытии.

Она заставила себя замолчать. Никаких мыслей, никаких ожиданий. Только дар. Всё внимание – в кончиках пальцев.

Правило №1: дар работает только с физическим. Не с облаками, не с эфемерными серверами. Только с тем, что можно держать в руке.

Она положила пальцы на холодный пластик. Лёд обжёг кожу. В висках застучало, дыхание сбилось.

Перед глазами всплыли кадры: быстрые пальцы, вводящие пароль, нервные тычки в экран, следы пота на чехле.

Правило №2: она видит не сами данные. Она видит память прикосновений. Следы.

И вдруг – пустота. Чистая, белая, до омерзения искусственная, словно выжженная калёным железом.

Правило №3: следы можно стереть. Не как файлы – сложнее. Их забеливают, как граффити под толстым слоем краски.

Но эта пустота оказалась не беззащитной. В её глубине таился Сторож – не программа, не вирус, а адаптивный паттерн, обученный на поведении владельца. Он не просто блокировал доступ – он чувствовал чуждое намерение.

Такие системы строят редко. Для этого нужно не только умение работать с железом, но и понимание психологии вторжения. Это не код – это зеркало чужой паранойи, намеренно впаянное в память устройства.

Когда сознание Лиры коснулось этого слоя, Сторож распознал её. Не боль – сигнал. Чистый, пронзительный, как ультразвук, на грани слышимости. Её тело среагировало раньше мозга: пальцы свело судорогой, в горле пересохло, сердце ударило так сильно, что в глазах потемнело.

Метка.

Не вопрос. Утверждение.

Лира резко отдёрнула руку, но было поздно – Сторож уже запомнил её касание. Как запах. Как отпечаток. Как имя.

– Класс. Я только что взломала паранойю, и паранойя взломала меня в ответ, – пробормотала она.

Планшет лежал безмятежно, но Лира чувствовала: внутри уже остался её след. Слишком личный, чтобы стереть. Чужой сторож поднял голову. И теперь он знал её запах.

Она провела ладонью по лицу и выдала короткий, нервный смех.

– Ну здравствуй, – сказала она вполголоса. – Похоже, у нас свидание.

Дверь приоткрылась. Феликс заглянул внутрь.

– Ну что, наша цифровая ведунья, вирус нашёлся или пока только… – он не договорил. Ухмылка сползла с его лица, уступив место настороженности. Он шагнул в кабинет, притворил дверь. – Ты выглядишь так, будто только что увидела призрака.

Лира не подняла глаз, глядя в одну точку на столе. Её пальцы, сжимавшие край столешницы, были белыми от напряжения.

– Призраки были бы куда проще, – её голос прозвучал приглушённо, будто сквозь вату. Она заставила себя выпрямиться и наконец посмотреть на него. – У вашего холдинга не просто вирус. У него целенаправленная инфекция. И я только что стала для возбудителя помехой.

Она коротко кивнула в сторону iPad.

Всего час назад он был уликой. Теперь – доказательство её опрометчивости. Где-то в системе уже горела метка с её именем.

Охота началась.