Новелла. Алая краска на Пионерском

Солнце в Анапе в июле – не светило, а настоящий тиран. Оно припекало Пионерский проспект так, что асфальт плавился и отдавал смолистым духом, смешанным с солёным дыханием моря. Но в то утро воздух был пронзён чем-то более едким, чем жара.

– Да вы что?! – голос семнадцатилетней Лики, студентки местного художественного училища, сорвался на фальцет. Она, загорелая, в просторной футболке и шортах, слетевших с веранды домашнего кафе, указывала пальцем на свежевыбеленную стену гаража.

На стоне, криво и по-детски неумело, но с дикой злобой, было выведено баллончиком: «МАКС – ТРУС И ФУФЛО». Слова расползались алыми подтёками, как кровь.

Макс, тот самый, чьё имя теперь красовалось на всеобщее обозрение, стоял неподвижно. Высокий, поджарый, с выгоревшими на солнце волосами и упрямым подбородком сёрфера, он смотрел на надпись с таким выражением, будто его ударили по затылку. Его кулаки сжались.

– Кто?.. – только и выдохнул он.

Вокруг уже собралась небольшая толпа. Лера, будущий журналист из гуманитарного колледжа, тут же достала телефон, снимая и надпись, и реакцию Макса. Витя, «технарь» из политехнического, друг Макса с детства, мрачно бубнил: «Да я этого… Я ему…».

– Спокойно, – тихо, но властно сказала Лика. Ее художнический взгляд скользнул по контурам букв. – Это не вандализм ради забавы. Это личное. Чувствуется.

– Кому я мог так перейти дорогу? – Макс провёл рукой по лицу. – Вчера выиграл местные соревнования по сёрфингу. Всем руку жал, все поздравляли.

– Не все, видимо, – философски заметила Лера, останавливая запись. – Зависть – страшный двигатель. Это классика.

Мы собрались в нашей штаб-квартире – на пуфиках в сквере у фонтана. Состав был пёстрым: сёрфер, художница, журналистка и техник. Разные миры, сплавленные анапским летом в одно целое.

– Итак, – начала Лера, открывая заметки в телефоне. – Преступление: нанесение оскорбительной надписи. Время: между одиннадцатью вечера, когда гараж еще был чист, и семью утра, когда ее обнаружила Лика. Мотив… Макс, вспоминай. У кого были косяки?

Макс только развёл руками. Парень он был не конфликтный, открытый.

– Ладно, – включился Витя. – Работаем с уликами. Краска. Аэрозольный баллончик, красный.

– Не просто красный, – поправила его Лика. – «Алый закат». Я эти оттенки знаю. Дорогой баллон, не из тех, что продают в каждом ларьке. Скорее всего, из хозяйственного магазина «У деда Семена», там самый большой выбор.

– Хорошо, – кивнула Лера. – Идём по цепочке. Кто мог его купить? И где?

Мы обошли все ближайшие магазины. В «У деда Семена» пожилой продавец, к нашему разочарованию, ничего не помнил. Но удача улыбнулась нам у мусорного бака рядом с тем самым гаражом. Витя, копавшийся в отбросах с видом истинного криминалиста, издал победный клич: «Есть!».

Он держал в руках смятый кассовый чек. Магазин – «У деда Семена». Товар – «Баллон аэроз. краска, 400 мл, алый». Время покупки – 22:47.

– Вчера вечером, – прошептала Лера, и в ее глазах загорелись огоньки. – Мы на верном пути.

Но главную находку совершила Лика. Мы сидели, обсуждая чек, когда мимо проходила группа парней из морского колледжа, где учился Макс. Они шутили, толкались. И вдруг Лика замерла, уставившись на ноги одного из них.