Гарри и его гарем – 12

Пролог

Когда Верховный вернулся в свой кабинет, он опустился в кресло и крепко задумался.

Призрачная Фортуна всё же права: если убрать Марка, то последствия могут быть самыми разными. И это в любом случае нарушит нынешний, устоявшийся баланс. Но и троица, – Марк, Гарри и Талия – находящаяся так близко друг к другу – тоже не очень хорошо. Почему? Да потому что они могут создать цепочку нежелательных событий. Это необязательно произойдёт, но и исключать такое нельзя. А если всё же случится, то у Верховного прибавится хлопот, которых ему совсем не хотелось.

Он рассматривал и другой вариант – например, ускорить прямое противостояние Марка и Гарри. К последнему у него, конечно, появилась некая симпатия, но не настолько сильная, чтобы жалеть его. Пусть победит сильнейший.

Однако и в этом варианте были нюансы. И один из них – сама Фортуна. Сначала Верховный думал, что она так печётся о Гарри в знак благодарности за то, что он вытащил её из заточения. Но вскоре стал замечать: это нечто большее. Да, ему было известно про тот их поцелуй. Но это всего лишь поцелуй, ни к чему не обязывающий.

Могла ли Фортуна начать любить этого человека по-настоящему? Этот вопрос действительно занимал Верховного. Но он, как и она, знал про разницу чувств людей и богов, и поэтому сомневался, что такое вообще возможно. Фортуна ему тоже не ответит. Может быть, она и сама не знает ответа.

Он нахмурился, вспоминая разных богов, с которыми был знаком. В основном у них были отношения между собой. Однако попадались и исключения. И, как бы ни хотелось это вспоминать, сам Верховный – один из них.

Ему было неприятно возвращаться к тому воспоминанию. Он, один из высших богов, не считая тех, кто стоит над ним, умудрился влюбиться в обычную девушку. Что тогда, что сейчас он не находил объяснения, почему это с ним произошло. Но, не желая потерять свою божественную сущность, отказался от той девушки. И всё равно постоянно наблюдал за ней, видя, как из молодой и красивой она превращается во взрослую, а затем становится седой старушкой, которая вскоре умерла. Только после этого он задумался, что, возможно, стоило прожить с ней счастливую, пусть и короткую жизнь, чем жить веками, но не ощущать себя нужным. Получается, вся его божественная жизнь – только работа.

Признаться в том, что он испугался стать обычным смертным, не хотелось даже самому себе. Но так и было. Верховный имел право, как и любой бог, отказаться от божественной сущности, чтобы прожить обычную жизнь. Вот только это навсегда. Обратного пути нет. Поэтому он и остался многовековым богом.

Он вновь мысленно вернулся к Фортуне. Что-то подсказывало ему, что она из тех, кто способен отказаться от божественной сущности. Он её давно знал. И хотя она всегда держала лёгкую улыбку и играла весёлое настроение, он понимал: это лишь маска, которую она не снимает. Скорее всего, Фортуна, как и он, не чувствовала себя по-настоящему счастливой. Похоже, вообще все боги забыли, что такое счастье. Может, дело в их долголетии, может, они просто утратили это чувство, а может… Вариантов много.

Жить долго – не значит жить счастливо. В этом Верховный убедился сегодня в очередной раз. И зачем тогда такая жизнь?

Наверное, единственное, что его держало, – ответственность. Ведь, как и у людей, при смене власти могут произойти всякие изменения, и не всегда хорошие. И тут его осенило: он живёт и работает только ради того, чтобы миры были стабильны, чтобы не распались, превратившись в ничто.

Вот ради чего он живёт. Вот ради чего стоит каждый день продолжать работать.

В этом и заключался его божественный смысл. Не для себя – для других.

Желание заниматься делами вновь появилось. В конце концов, он не бесполезен, и куда важнее тех божков, что следят за отдельными континентами или небольшими участками земли и воды.

Ощущая внутренний подъём, Верховный вернулся к привычной работе.

Глава 1. Знакомство с ядовитой

Услышав моё согласие сопроводить, ламия медленно слезла с кровати и поползла ко мне, двигаясь плавно, с лёгким шуршанием чешуи по полу. Если Мелия наблюдала за этим с довольной улыбкой, то я внимательно разглядывал движения её хвоста, следя, как мышцы под гладкой чешуёй работали точно и уверенно. Наверняка она могла передвигаться и лёжа, но сейчас двигалась так, что верхняя часть тела оставалась вертикальной. И у меня возникло чувство, что я никогда не смогу привыкнуть к ламии.

Оказавшись рядом, Риллиан опустилась чуть ниже, подстраиваясь под мой рост, чтобы наши глаза встретились на одном уровне. Когда она стояла во весь свой рост, – пусть это и звучит странно, учитывая отсутствие ног – возвышалась надо мной, и хвост служил ей опорой и инструментом для регулировки высоты.

Мы замерли, глядя друг другу в глаза. На таком близком расстоянии я почувствовал нечто вроде гипноза. В этих зелёных глазах уже не считывалась чужеродность, от которой поначалу пробирал холодок. Напротив, взгляд притягивал, открывая передо мной глубокую, светящуюся изнутри бездну, в которой хотелось утонуть.

– Заочно мы уже знакомы, – начала она своим необыкновенным голосом, вырывая меня из странного транса, – но считаю нужным всё равно представиться. Меня зовут Риллиан.

– Приятно познакомиться, – произнёс я, хотя и были сомнения насчёт уместности слова «приятно». – Ну а я – Гарри.

– Так у вас принято? – улыбнулась она, протянув руку. И улыбка, к моему удивлению, вышла неожиданно мягкой, а клыки, поблёскивающие в уголках рта, не портили её, а наоборот, придавали особый шарм.

– Обычно руки жмут друг другу мужчины, – объяснил я. – Но и женщинам тоже можно пожать, это не запрещается.

Стараясь не задерживать взгляд на её глазах, протянул руку и пожал её ладонь. Кожа оказалась тёплой, приятной на ощупь, и в тонких пальцах скрывалась ощутимая сила, при этом никаких грубых мышц и в помине не было. Сочетание нежности и скрытой мощи производило впечатление.

– Гарри, прости, что спутала и напала на тебя, – произнесла Риллиан, когда мы обменялись рукопожатиями.

– Я всё понимаю. Будь я в твоём состоянии, мог бы вытворить тоже нечто подобное.

– Не держишь зла? – Она начала наклонять голову из стороны в сторону, повторяя тот самый жест, что был в момент, когда скрутилась вокруг меня. Видимо, так проявлялось её любопытство.

– Нет, не держу. Главное, что всё закончилось хорошо.

Она приблизилась плавно и без предупреждения обняла меня. На секунду я растерялся, чувствуя тепло её тела и мягкое прикосновение кожи, но потом ответил на объятие, снова ощутив тот самый лёгкий сладковато-ореховый аромат с нотками специй. Очень необычное, но приятное сочетание. К тому же запах был лёгкий и ненавязчивый.

– Я так благодарна, что ты вмешался и спас меня, – тихо сказала она, уткнувшись в моё плечо. – И спасибо за то, что согласился проводить меня.

Согласие-то я дал, но прекрасно понимал: мотивы у неё больше простой благодарности и желания показать земли ламий. Могла бы попросить проводить Мелию, и та без сомнений согласилась бы. Да и сама Риллиан вполне способна отправиться в путь одна: деньги, зелья для стабилизации ауры – всё было бы ей обеспечено. Хотя нет. Из-за Падшего она попала сюда, получается, нелегально, поэтому к ней возникли бы вопросы. И всё равно, она выбрала меня, особо не учитывая мои планы и дела, действуя так, словно уверена в моей готовности пойти за ней. И, если честно, я тоже был заинтересован. Не в её обществе как таковом, а в зелёной ядовитой энергии, которая мне крайне нужна.

– Пожалуйста, – только и ответил я, после чего убрал руки с её спины. Слишком долго касаться её не хотелось.

Поняв, что с объятием пора заканчивать, Риллиан отстранилась, посмотрела в сторону Падшего, а затем, взглянув на меня, улыбнулась и просто спросила:

– А можно я его съем? О нём тогда никто не узнает, ведь ничего не останется.

– Чего ты сказала? – спросил я, решив, что мне показалось.

– Ну съем этого плохого человека, – повторила она и, открыв рот, высунула раздвоенный язык, который был длиннее обычного человеческого раза в два точно. И цвет имел, как ни странно, обычный – розовый.

– Я понимаю, что ламии сильно отличаются от людей, но это слишком, – ответил я, взглянув на Падшего. Тот молчал, но по его взгляду было заметно, что испугался.

– Плохая шутка? – Риллиан вздохнула, посмотрев почему-то на Мелию.

– А мне шутка понравилась, – улыбнулась та и тут же усмехнулась. – Особенно лицо Падшего.

– Ну если бы я знал тебя получше, – сказал я Риллиан, – то, может, и понял бы, что это шутка. А так я ламий вообще никогда не видел.

– Мы разные. У нас есть несколько видов, и встречаются такие, кто не прочь полакомиться кем-то разумным. Они считают, что так становятся сильнее. Но они просто дикари, ничего не понимают. Конкретно мой вид не ест разумных, можешь не волноваться. – Риллиан вновь сосредоточила всё внимание на мне. – Но пахнешь ты вкусно, – отметила она.

– Ты, кстати, тоже, – ответил я и даже смог улыбнуться. Чем дольше находился рядом с ней, тем проще становилось. Наверное, шансы привыкнуть к ней всё же есть.

– Рада слышать, – улыбнулась она.

– Риллиан, я понимаю, что тебе неприятно будет вспоминать всё то, что сделал с тобой этот плохой человек, но мне бы хотелось услышать от тебя, как всё началось и что вообще было. Это важно. Чтобы знать, как с ним поступить.

Она задумалась, вроде хотела даже сесть своим хвостом мне на колени, но в последний момент передумала. Вместо этого скрутила хвост, сделав из него некое подобие кресла, и села, положив на него голову.

– Сейчас всё расскажу.

* * *

Выслушав Риллиан, я убедился, что Падший, конечно, выродок, но не совсем конченный.

Её версия событий совпадала с тем, что рассказывал он. Оказалось, он действительно в основном пользовался зельями. Удушение попробовал лишь раз, но понял, что бесполезно – ламия лучше умрёт, чем даст яд. Поэтому не бил её. Все повреждения органов – результат именно зелий.

Если бы не его дочка, не его жена и не старенькие родители, я б его вообще не жалел. Сам вряд ли стал бы с ним расправляться, но оставить его наедине с Риллиан вполне мог. Сейчас она успокоилась, а тогда, в ярости, могла бы растерзать его на части – в прямом смысле этих слов. Ему просто повезло, потому что он нужен семье. Не виновата же его кроха, что у неё такой папа.

Прежде чем ложиться спать, мы обсудили дальнейшие действия. Первым делом решили взять с Падшего клятву. Мелия, не имея здесь ни одного бога, не могла этого сделать. Риллиан просто не хотела с ним связываться. Поэтому только мне и оставалось это сделать.

Наши боги – в моём случае Фортуна – приняли его клятву. Я прекрасно помнил, как немного ошиблась Блиди, когда брала клятву у мага крови Кира, поэтому составил всё максимально подробно, до мелочей. Теперь, нарушив обещание, Падший лишится не только своей жизни. Вся его семья погибнет. Да, жестоко. Зато я уверен, что он будет помнить об этом каждую минуту и не посмеет оступиться, даже косвенно навредив мне или моим близким. И молчать будет обо всём, что здесь произошло. Отныне в случае вопросов он ничего не знает и ничего не помнит. Ну а как объяснит Марку отсутствие яда – это его забота. Я лишь подсказал ему идею заменить яд чем-то иным, ведь Марк точно не станет проверять средство на себе. Да и идти к магам или алхимикам тоже не рискнёт – сразу возникнут вопросы. К тому же, насколько мне известно, если яд не оставляет следов, распознать его люди не смогут. А когда Марк поймёт, что яд не сработал, Падший при желании сможет быть уже очень далеко вместе с семьёй. По сути, мы подарили ему вторую жизнь. Вот пусть и решает, как ей распорядиться.

Несмотря на то, что с ним всё было решено, отпускать его пока никто не собирался, ведь Риллиан нужно где-то переночевать, а возможно, и задержаться ещё на день. Как получится. За жильё, естественно, будет платить Падший, и он же будет приносить ей еду, потому что лишние глаза тут ни к чему. Если бы не мощная магическая защита постоялого двора, дворфы могли бы заметить неладное. Собственно, поэтому он и выбрал «Красивый Нижний», рассчитывая, что его тёмные делишки останутся незамеченными. Ну, кроме меня с Мелией, разумеется.

Так как Риллиан давно не ела и выглядела уставшей, Мелия угостила её своей демонической пищей, которую я уже пробовал. И Риллиан была в восторге: ела быстро, с аппетитом, запивая почти каждый кусок. Особенно ей понравилось мясо. Хотя кто его не любит? Я тоже люблю. Но она ела так, будто зависима от мяса.

Мелия составила ей компанию, но брала совсем понемногу, больше ради поддержки. А я наблюдал за ними с искренним интересом. Настолько разные, а ели и переговаривались так, словно давно знакомы. Короткие фразы, лёгкие взгляды и спокойная атмосфера.

В какой-то момент я заметил, что в процессе еды Риллиан стала выглядеть гораздо более человечной. При её клыках можно было ожидать, что она будет отрывать от мяса большие куски. Но нет – ела аккуратно, почти изящно. Я даже улыбнулся. Ещё недавно она едва не погибла, а теперь сидит довольная и спокойная. И я вспомнил, как на какой-то миг собирался не вмешиваться, наблюдая за Падшим. Хорошо, что не стал тянуть.

Когда обе закончили, настало время отдыхать. Падшего мы развязали: благодаря клятве он теперь не представлял угрозы. На всякий случай я оставил при себе его пистолет и магические аксессуары, пообещав вернуть, только когда мы распрощаемся с ним. Он стал вежливым до невозможности, уступил кровать Риллиан, а сам устроился на полу на своей ткани. Мы оставили ей зелья, чтобы она могла поддержать организм, если станет плохо. И Падшему строго наказали приглядывать за ней, не отходя далеко, чтобы в случае чего помог.

Войдя в свою комнату, я сел на кровать, выдохнул и сказал:

– Да уж, пожалуй, это одна из моих самых необычных ночей. И спать уже как-то совсем не хочется.

– Согласна. – Мелия подошла к окну и посмотрела на кристаллы на потолке пещеры. – Если верить свету кристаллов, то до утра осталось совсем чуть-чуть.

– Ну, если тебе не спится, то рассказывай, о чём ты не хотела говорить при Падшем. – Я похлопал по кровати. – Садись.

– Да я хотел тогда сказать, – Мелия подошла и села рядом, слегка поправив крыло, – что если ламии умеют настолько хорошо работать с аурой, то у них есть шансы стать бессмертными. Ну или хотя бы очень долгоживущими. Не думала я, что они настолько разовьются, когда отделятся от нас.

– Кстати, вот это как раз очень интересная тема. Ты наверняка знаешь о ламиях больше, чем Мина, раз уж они тебе какие-никакие родственники.

– Родственники, – усмехнулась Мелия. – Не родственники, конечно, но родственные. Исток-то у нас один.

– Не важно. Давай рассказывай, мне очень интересно.

– Нет, подожди. – Она сделала паузу и посмотрела на меня чуть хитрым взглядом. – А чего ты при Риллиан сам не свой? Вон с Падшим вёл себя так, что удивил меня. С ней же теряешься. Она тебе настолько неприятна?

– Не знаю даже, как тебе объяснить. Я как будто подсознательно не могу её принять. Умом-то понимаю, что она тоже разумная, говорит с нами на одном языке, друг друга понимаем. Но она мне совсем чужая. Со мной такое впервые.

– Ну я тоже вижу ламию впервые, но… – Мелия задумалась, глядя в пустоту. – Ну да, у нас много общего, что сближает. Но всё равно, ламий я прежде не видела, как и ты. Только читала в книгах, на картинках видела, и всё.

– Тебе всё равно проще, как ни крути.

– Так скажи, она тебе хоть внешне нравится?

– Сложный вопрос. И да, и нет. Говорю же: не могу принять, хоть убей. Я сейчас даже чувствую себя девчонкой, которая не может определиться, кого она на самом деле любит, – усмехнулся я собственному сравнению.

– Сложно, наверное, быть человеком, – улыбнулась Мелия, но без насмешки. – Ну да ладно. Главное, что ты ей понравился.

– Тоже заметил. И пахну вкусно, – усмехнулся я уже в который раз.

– И она пахнет тоже вкусно.

– Пожалуй, это единственное, что мне точно понравилось, – заметил я. – Но ты от темы ламий не уходи, раз уж мы всё равно пока не спим.

– Это долгая история.

– Я думаю, времени хватит.

– Значит, слушай.

И я, вдруг неожиданно для себя зевнув, устроился поудобнее и приготовился внимать словам Мелии. Надо будет ещё перед сном подлечить себя, чтобы проснуться здоровым.

Глава 2. Об истории ламий

Мелия рассказывала выразительно и подробно, поэтому, несмотря на зевоту, я стал слушать внимательнее.

Ламии, как выяснилось, действительно родом с демонических планов. Они считались одними из самых древних демонических существ, но при этом на тот момент, если верить учебникам по истории, которые читала Мелия, оставались самым малочисленным видом, владея небольшой территорией.

Другие демоны часто на них нападали, велись кровопролитные войны. Ламий хотели полностью истребить как вид, ненавидели их за смертельные яды, против которых не могли найти противоядие, и старались поражать их магией издалека. Но ведь были и одарённые ламии, которые дотягивались до демонов и мгновенно тех убивали. Получается, как на демонических планах, так и здесь их не уничтожили под ноль только благодаря их ядам.

Демоны пытались устроить геноцид ламиям не только из-за ненависти к ядам, которыми обладали лишь они. Да, существовали и другие ядовитые, опасные существа, но никто не мог сравниться с ламиями. Те легко убивали противников, а простые яды не могли нанести им смертельного вреда. И всё же дело было не только в этом.

Демонам были нужны земли ламий. Казалось бы, если их у ламий мало, зачем их трогать? Но по факту выгода заключалась не в самих землях, а в редких ресурсах, коими те были богаты.

Ламии отстаивали своё право на существование не один век кряду, упорно сражаясь и отбиваясь. При этом сами они первыми никогда ни на кого не нападали.

Но так не могло продолжаться вечно. Демонов погибало много, но и ламии гибли тоже.

В итоге, чтобы сохранить свой род, они были вынуждены отступить в другой мир. Не от страха, а из разумного расчёта. Иначе их бы рано или поздно додавили, и остались бы они только на рисунках и в летописях. А так им удалось выжить и найти новое пристанище, которым стал этот мир. Тем более что произошло это ещё в тот период, когда мир только зарождался и оставалось достаточно свободных континентов. Один из них ламии и заняли.

Но и пары веков не прошло, как об их существовании и происхождении узнали другие народы, уже населявшие этот мир. И снова на ламий начались нападения: желали истребить, захватить их земли, заполучить их уникальный яд. Однако если против натиска демонов ламии всё же не выстояли, то местным недоброжелателям каждый раз устраивали не тёплый, а очень горячий приём, не давая никакого шанса на победу. Поэтому со временем от них отстали, перестав пытаться их покорить.

Слушая всё это, я понял, что оказался прав насчёт ламий и их поведения. Но никак не ожидал, что их ненавидели сами демоны. Я бы тоже стал агрессивным, если бы меня нигде не принимали и постоянно пытались убить. Поэтому агрессия, можно сказать, стала частью их природы, тем, что впиталось в кровь за бесчисленные века. Наверняка многие просто не знают их истории, из-за чего считают всех ламий злобными существами, с которыми лучше не сталкиваться. Или же намеренно не записывали правду в летописи. Но Мелия и Мина, демоница и ангел, сложили для меня общую картину. И теперь я зауважал ламий едва ли не больше, чем продвинутых дворфов. Они сражались лишь за право существовать, причём веками. Это многого стоит. Не уверен, что каждый народ смог бы выдержать такое. А они смогли.

Что ещё оказалось любопытным, так это то, что ламии на демоническом плане, судя по тем рисункам, которые видела Мелия, выглядели иначе. Если тело и хвост Риллиан сейчас зелёные с разными оттенками и переходами, то на изображениях они были показаны так: чёрный блестящий хвост, покрытый плотной, едва ли не бронированной чешуёй, и тёмно-красная верхняя часть тела, больше напоминающая демоническую, нежели человеческую. У некоторых даже рога встречались. Но это всё не точные сведения, а лишь старые рисунки. Однако если они хоть немного соответствуют действительности, можно предположить, что ламии постепенно видоизменились под новые условия жизни. Разумеется, не сразу. На это могли уйти века, и теперь они такие, какие есть: в их жилах всё ещё течёт демоническая кровь, но внешне они уже самостоятельный, полностью местный народ.

Также есть вероятность, что флора и фауна того континента, где они обосновались, тоже изменились под влиянием аур одарённых ламий. А ауры у них очень сильные, поэтому исключать этого нельзя.

Прослушав почти целую лекцию, я мысленно улыбнулся, потому что был искренне рад за ламий. Сейчас они просто живут, и им не нужно ни с кем воевать. Желающих напасть на них больше не осталось. Но память о прошлом никуда не делась, поэтому гостей, особенно тех, кто когда-то пытался их уничтожить, они не жаловали.

– Теперь твоё мнение о ламиях изменилось? – спросила Мелия.

– Так я о них плохого мнения и не был, – ответил я. – Просто теперь узнал больше, и мои догадки относительно их поведения подтвердились.

– Риллиан теперь примешь как свою?

– Слишком рано спрашиваешь, – пожал я плечами и зевнул. – Что-то уже спать хочется.

– Сейчас гляну на кристаллы. – Мелия подошла к окну и присмотрелась к слабому мерцанию за стеклом. – Раннее утро, если не ошибаюсь.

– Ну вот, как всегда: когда надо вставать, спать хочется только сильнее, – недовольно сказал я. – Ты будешь ложиться?

– Буду. Надо же поспать хоть немного.

– Тогда меня не будить, пока сам не проснусь. Наши планы на очередной день всё равно меняются. Да мы и не планировали особо.

Мелия не стала возражать.

Мы разделись и легли спать.

И на этот раз, похоже, первым уснул я.

* * *

Как только проснулся и ещё не открыл глаза, сразу почувствовал, что что-то не так. Как будто чего-то не хватало. Или кого-то.

Я не ошибся: Мелии рядом не было. Странно ощущать пустое место рядом после того, как привык просыпаться не один. Но я не переживал, быстро сообразив, что она могла проснуться раньше и, не желая меня будить, отправилась погулять по Нижнему.

Немного полежав, я встал и пошёл в ванную. Привёл себя в порядок, оделся, открыл дверь и вышел в коридор. На секунду замер, задумавшись: «Может, Мелия с Риллиан сейчас?»

Недолго думая, подошёл к двери комнаты Падшего и постучал. Он спросил, кто там, услышал, что это я, и отворил.

Зайдя внутрь, я увидел Мелию и Риллиан, которые сидели вместе и оживлённо о чём-то болтали. Лишь заметив меня, они отвлеклись и одновременно повернули головы в мою сторону.

– Проснулся, – к моему удивлению, первой заговорила Риллиан.

– Да, – ответил я. – Доброе всем утро. Если утро, конечно.

– Уже обед прошёл, – мягко произнесла Мелия.

– Вон как. Хорошо, значит, поспал, – озадачился я и окинул их взглядом. – А вы уже обедали?

– Обедали.

Тем временем Риллиан подползла ко мне, странно скользнув взглядом по лицу, и обняла, негромко проговорив:

– Очень рада тебя видеть.

– И я тебя, – ответил ей машинально. За условную ночь отношение к ней не изменилось, несмотря на знания об истории её народа. Похоже, чтобы привыкнуть к ней, потребуется время.

– Ты сейчас обедать пойдёшь? – спросила Риллиан, когда мы закончили объятие.

– Ну да, вообще собирался. А что?

– Он, – она указала взглядом на Падшего, – мне приносил еду уже, но я, по-моему, не наелась. Могу я попросить тебя принести мне ещё еды? Если можно, то мясо.

– Конечно, вообще не проблема. Могла бы и не спрашивать, а просто сказать, что голодна.

– Благодарю, – улыбнулась она, хлопая глазами, которые всё так же напоминали светящиеся кристаллы.

И теперь мне стало понятнее, почему они одновременно красивые и отталкивающие. Когда смотришь в обычные глаза, человеческие или хоть похожие на человеческие, в них что-то, да видишь. В этих же глазах я не мог разглядеть ничего. Будто смотришь в глубину холодного прозрачного минерала, где не отражается ничего живого. При этом вчера, когда она на меня нападала, глаза казались другими. Какими именно – вспомнить почему-то не смог, что лишь усилило странное чувство.

– Ну, ладно, я пойду, – сказал я, переводя взгляд на Мелию. – Тебе ничего не надо?

– Нет, спасибо, я не голодна.

– Ну а ты, – посмотрел я на Падшего, – сам себе купишь, если что-то нужно.

– Конечно-конечно. Я и не думал ничего просить.

Падший проводил меня до двери, открыл её и вышел вместе со мной. И я уже хотел продолжить путь, как он позвал:

– Гарри, можно тебя на пару слов?

– Да, говори, – обернулся я и остановился.

Он подошёл ближе и заговорил тихо:

– Понимаю, что это не моё дело, но тебе очень-очень повезло.

– Это ты о чём? – нахмурился я.

– О ком. Риллиан имею в виду.

– Ну и? В чём же повезло-то? Мне кажется, это ей повезло, что я остановил тебя.

– Это тоже, не спорю. – Падший поднял руки в примирительном жесте и улыбнулся. – Я о её симпатии к тебе.

– Ты же не думаешь, что у меня какой-то недостаток внимания, чтобы я этому радовался?

– Ты не понимаешь. Ламии, они другие. С ними совсем не так, как с остальными. А если у ламии к тебе симпатия, то она будет выкладываться по полной, лишь бы сделать хорошо объекту её воздыхания.

– Я не намерен с тобой обсуждать эту тему. Ты мне даже не знакомый.

Я собирался развернуться и пойти дальше, но он снова меня окликнул.

– Ну чего ещё? – начал я раздражаться. – Ты дашь мне сегодня поесть?

– Да я тебе подсказать кое-что хочу.

– Зачем это тебе?

– Просто потому что ты неплохой парень.

– О как. Ну, говори.

На всякий случай я использовал эмпатию, чтобы понять, говорит ли он искренне.

– Как ты понимаешь, у меня с ламиями уже был опыт, и неоднократно. Так вот: они очень любят разнообразие, то есть с человеком или каким-либо другим двуногим. Оказаться с ламией в постели вообще не сложно. Но у них в этом случае, так сказать, потребительское отношение, чем они и отличаются от многих других. Я хочу сказать, что им не нужна эмоциональная составляющая, чтобы заняться сексом. Очень часто они сами действуют, безо всяких намёков, прямо говорят, чего хотят. Они вообще не как человеческие женщины.

– Спасибо за информацию, буду иметь в виду. Но в мои планы не входит ложиться в постель с кем-то из них.

– Подожди-подожди. – Он снова остановил меня, уже в третий раз.

– Да что ещё-то? – раздражённо бросил я. – Ты мне дашь пожрать сегодня или нет?

– Не кипятись ты так. Я же не договорил.

– Ну так и говори без своих долгих предисловий.

– Короче, ты очень нравишься Риллиан.

– А то я сам не заметил.

– Так вот, – продолжил он, – исходя из моего опыта, они действуют быстро и прямо. То есть ты бы мог уже оказаться с ней в постели. Но она осторожничает с тобой, не позволяет себе большего. А знаешь почему? Потому что она чувствует твоё отношение к ней, понимает, что ты её воспринимаешь по-другому. А это большая редкость, чтобы ламия была настолько аккуратной. Я бы не упускал такого случая – вот я к чему. Иметь рядом такую девушку – большая удача. Она не видит в тебе только объект для удовольствия. Она видит ещё и личность, которую ей интересно узнать.

– Ну вот это уже что-то по делу ты сказал. Полезно знать. – Я уже собирался снова двинуться дальше, но теперь сам остановился, потому что появился один вопрос. – А расскажи-ка мне вот что: у тебя нет отторжения? Ты же, как сам говорил, в этот раз аж с двумя успел покувыркаться.

– Было дело, – без стеснения признал он. – Отторжение… Ну, оно было, когда впервые попал на их континент.

– И как ты с этим справился?

– Проводил с ними много времени, общался. Там, на их землях, привыкнуть проще, когда они буквально повсюду и ты чуть ли не единственный, кто ходит на двух ногах, а не ползает.

– Так и предполагал. Давай пойдём дальше: а как ты с ними в постель-то смог лечь?

– Это самое интересное, – усмехнулся Падший, чуть наклонившись ко мне, будто делился тайной. – Поначалу я не мог. Вот вообще не мог, что бы она ни делала. Что-то стало получаться, только когда я немного выпил, чтобы расслабиться.

– Ну и как в итоге?

– Как? Никого лучше в моей жизни не было. Клянусь. А пробовал я со всякими. Особенно та первая ламия понравилась, когда я ещё не был женат. И я на полном серьёзе хотел жениться на ней. Но не хотела она.

– Ну и ну, – всерьёз удивил он меня. – Раз уж мы говорим на такую пикантную тему, то…

– Как у них там устроено? – Он быстро сообразил, к чему я клоню. – Не поверишь, но точно так же, как у многих других. Просто нет ног. И спереди, и сзади всё то же самое. Поэтому привыкнуть совсем несложно. Это как будто с человеческой девушкой, у которой ноги всегда сведены вместе. По крайней мере, такая мысль вкупе с алкоголем помогла