Сборник рассказов

Восточный экспресс судьбы

Артём Орлов, молодой и амбициозный владелец мебельной фабрики из Волгодонска, возвращался из Москвы, окрылённый удачной сделкой. Разложив вещи в своём купе, он замер, услышав за дверью взволнованный женский голос.

– Да я вас прошу, это мое место! – говорил бархатный, но полный раздражения контральто.

Дверь отворилась, и в купе впорхнула она. Словно сошедшая с обложки глянца: высокая, стройная блондинка с золотыми волосами до пояса и огромными голубыми глазами, в которых плескались обида и решимость. За ней стоял мужчина лет сорока с нагловатой ухмылкой.

– Простите, – обратилась она к Артёму, и её взгляд умолял о помощи. – Виктория Соколова. Мы, кажется, попутчики. А этот господин упорно хочет занять моё место.

Мужчина, представившийся Сергеем, развёл руками:

– Какие формальности в таком тесном пространстве? Давайте познакомимся, скрасим путь. Я, кстати, в соседнем купе.

Артём, почувствовав себя рыцарем, вежливо, но твёрдо указал Сергею на дверь. Тот, бросив на Викторию оценивающий взгляд, удалился.

Напряжение спало. Оказалось, они из одного города! Эта случайность стерла неловкость. Дорога на Дальний Восток обещала стать увлекательной. В их вагоне ехала еще одна пара – Ирина и Максим, немолодые, уставшие друг от друга супруги, чьи разговоры были полны тихих упрёков.

Вечером, когда Ирина и Максим ушли в вагон-ресторан, Виктория, нервная после дневного инцидента, осталась в купе. Она переоделась в шелковый халатик, чтобы чувствовать себя уютнее. В этот момент дверь купе приоткрылась. Это был Сергей.

«Ну вот, красавица, мы и одни, – прошипел он, шагнув внутрь. – Давай познакомимся поближе».

Он схватил её за руку. Виктория, парализованная страхом, не могла издать ни звука. Но в следующее мгновение в проходе появилась тень. Артём вернулся за забытой книгой.

Увидев картину, он не стал кричать. Его лицо стало каменным.

«Убирайся», – произнёс он тихо, но так, что по спине пробежали мурашки. – Пока я не позвал проводника и не устроил скандал на весь поезд».

Сергей, бормоча что-то невнятное, ретировался.

Дрожащую Викторию Артём не стал обнимать. Он налил ей воды, молча сидел рядом, пока её дрожь не утихла. Эта молчаливая защита, эта уверенная сила тронули её гораздо сильнее, чем любая страсть. В ту ночь они просидели до утра, разговаривая обо всём на свете. А на следующую ночь, под ритмичный стук колёс, их губы сами потянулись друг к другу, и поцелуй был нежным и благодарным, обещающим нечто большее.

Их роман, вспыхнувший в поезде, в Волгодонске разгорелся с новой силой. Через полгода они сыграли роскошную свадьбу. Артём с головой ушёл в расширение бизнеса, Виктория создала в их новом доме не просто уют, а произведение искусства. Их жизнь была сказкой: путешествия, от Парижа до Бали, и страсть, которая, казалось, никогда не угаснет.

Родились три дочери – Алиса, Полина и Милана, ставшие светом в окнах для Артёма. Но в его сердце закралась ревность. Виктория, даже став матерью, светилась изнутри и притягивала взгляды. Её лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт с партнёрами по теннисному клубу Артём воспринимал как угрозу. Их ссоры из-за её «беззаботности» становились всё жарче. Страсть, когда-то их объединявшая, теперь грозила разлучить.

Именно тогда Артём принял решение о длительной командировке в Таиланд. Он считал, что дистанция охладит пыл и даст бизнесу новый толчок. Год разлуки оказался роковым. Письма и звонки становились всё реже. Виктория, оставшись одна с тремя детьми, чувствовала себя покинутой и ненужной. Её мир, когда-то такой яркий, потускнел.

В эту пустоту вошёл он – тот самый Сергей из поезда, оказавшийся владельцем арт-галереи в соседнем городе. Он появился как будто случайно, предложив помощь с ремонтом в доме. Он был полной противоположностью Артёму – не сильным и молчаливым, а говорливым, внимательным, он очаровывал Викторию романтикой, цветами и разговорами об искусстве, которых ей так не хватало. В её одиночестве его внимание показалось спасением.

Когда Артём, полный побед и тоски по семье, вернулся домой, его ждал удар, от которого перехватило дыхание. В его же доме, с его же женой, жил тот самый наглый попутчик.

Ярость Артёма была слепа. Он уже видел себя, идущего с кулаками на обоих. Но на его пути встали три ангела-хранителя – его дочери.

«Папа, остановись!» – плача, сказала старшая Алиса, обнимая его. – «Мы остаемся с тобой. Мы тебя любим».

Их слова отрезвили его. Боль от предательства была горькой, но любовь дочерей стала его опорой. Он дал Виктории развод, не унижаясь до выяснений отношений.

Жизнь постепенно наладилась. Дочки одна за другой вышли замуж, подарив ему внуков. Артём, уже поседевший, с головой ушёл в бизнес и заботу о семье. Он и не думал, что снова сможет полюбить.

Судьба свела его с Ларисой, спокойной и мудрой женщиной, директором местной библиотеки. В ней не было огненной страсти Виктории, но было тихое, глубокое понимание, взаимное уважение и душевный покой, который он ценил теперь больше всего.

Они прожили вместе всю оставшуюся жизнь в любви и согласии. А Виктория, выйдя замуж за Сергея, довольно быстро поняла, что променяла настоящую силу и преданность на мишуру и пустые слова. Её новая жизнь оказалась позолоченной клеткой, и она часто с грустью смотрела на старые фотографии, понимая, какую ошибку совершила.

Артём же, глядя на играющих внуков и прижимая к себе Ларису, понял главное: его «Восточный экспресс» привез его не к мимолётной страсти, а к тихому счастью, которое оказалось прочнее и ценнее всех жизненных бурь. А самый важный урок заключался в том, что настоящая любовь – это не вихрь эмоций, а тихая гавань, в которую хочется возвращаться снова и снова.

Истоки любви

Где-то в глубине Сибири, затерянное среди бескрайней тайги и синих гор, приютилось село Сосновка. Жизнь здесь текла медленно и мудро, как полноводная река Каменка, берущая начало в ледниках неприступного хребта Ведьмины Зубья. Воздух был напоен ароматом хвои и свежескошенной травы, а ночное небо сияло таким россыпями звёзд, что дух захватывало. Именно в это царство природы и приехал молодой специалист, для которого Сосновка стала не просто точкой на карте, а местом, где началась его настоящая жизнь.

Алёна вышла из дома на рассвете. Её стройная фигурка в простом ситцевом платье сливалась с розовеющим небом. Она любила это время, когда село ещё спало, а река, окутанная легким туманом, была только её. Работа доярки начиналась рано, но эти минуты уединения на берегу Каменки были её священным ритуалом.

В тот день ритуал был нарушен. На старом деревянном мостике, переброшенном через реку, стоял незнакомый парень. Он был высоким, широкоплечим, и его рыжие волосы пылали в лучах восходящего солнца. Он что-то сосредоточенно записывал в блокнот, а потом вдруг сорвался с места и, скинув футболку, нырнул в ледяную воду.

Алёна ахнула. Течение в том месте было коварным, с подводными камнями. Не раздумывая, она бросилась к берегу. Но парень уже вынырнул, отфыркиваясь и смеясь одними глазами. Его смех замер, когда он увидел её.

– Вы чего? – крикнула Алёна, ещё не оправившись от испуга. – Холодно же! Простудитесь!

– Закалка! – весело ответил он, вылезая на берег. Капли воды стекали по его накачанному торсу. – А ты кто такая, русалка местная?

Он подошёл ближе, и Алёна увидела, что глаза у него не карие, как показалось издали, а зелёные, как таёжная хвоя после дождя.

– Я Алёна. А вы?

– Максим. Новый зоотехник. Приехал ваших бурёнок передовым доить научить, – он ухмыльнулся, и на его щеке появилась забавная ямочка.

Так началась их история.

Максим поселился в маленьком домике на окраине села. Он с головой окунулся в работу: внедрял новые корма, налаживал учёт, дни напролёт пропадал на ферме. Но вечерами он искал встреч с Алёной.

Их первым свиданием стала рыбалка. Сидели на берегу с удочками, молчали, слушали, как шумит река. Потом Максим неловко взял её за руку, и Алёна почувствовала, как по всему её телу разливается тёплая, сладкая дрожь. Она никогда раньше не была влюблена. Местные парни казались ей грубоватыми и простыми. А Максим был другим. Он читал стихи, знал названия всех созвездий и смотрел на неё так, словно она была самым драгоценным существом на свете.

Их страсть вспыхнула внезапно, как летняя гроза. Однажды они пошли в поход с ночёвкой. Разбили палатку на поляне, усыпанной полевыми цветами. Ночью небо было таким чёрным и таким близким, что казалось, до звёзд можно дотронуться рукой. У костра Максим рассказал ей о своём детстве в городе, о мечте работать с животными на земле. Алёна, завороженная, слушала его хриплый голос и чувствовала, как тает её сердце.

Он притянул её к себе, и его губы коснулись её губ. Поцелуй был нежным и в то же время требовательным. Его руки скользнули под её футболку, ладони обожгли кожу. Она робко ответила на его ласки, чувствуя, как её тело, всегда такое послушное и сильное от работы, теперь стало слабым и податливым. Они занимались любовью прямо в спальнике, под аккомпанемент треска дров в костре и далёкого волчьего воя. Это была не просто страсть, а какое-то первобытное, природное единение двух душ.

Идея сплавиться по Каменке до районного центрa родилась у Максима. Нужно было закупить снаряжение для их главной авантюры – восхождения на Ведьмины Зубья, к истоку реки.

– Там, наверное, боги живут, – мечтательно говорила Алёна, готовя провизию в дорогу.

– Там живёт начало всего, – поправлял её Максим. – И нашего с тобой начала тоже.

Сплав на надувной лодке был полон приключений. То их несло на пороги, где вода кипела белой пеной, и Максиму приходилось напрягать все силы, чтобы вырулить. То они видели на берегу медведицу с медвежатами, затаив дыхание наблюдая, как те неспешно удаляются в чащу.

В городке, куда они благополучно добрались, их ждало первое испытание. Зайдя в кафе, они столкнулись с компанией шумных городских парней. Один из них, рослый верзила с наглым взглядом, присвистнул, разглядывая Алёну.

– Эй, деревенская, пойдём, развеселимся? Чего с этим рыжим тощим торчишь?

Максим сжал кулаки, но Алёна положила руку ему на запястье.

– Не надо, Макс. Они не стоят этого.

Но верзила не унимался. Он подошёл вплотную, явно провоцируя драку. Максим, всегда сдержанный, на этот раз не выдержал. Он не стал драться, а просто встал между Алёной и хамами, его поза и взгляд были настолько уверенными и грозными, что группа отступила, что-то бурча себе под нос.

– Видишь? – прошептала Алёна, обнимая его. – Ты мой герой.

– Я просто не позволю никому тебя обижать, – ответил он, целуя её в макушку.

Купив всё необходимое – верёвки, карабины, тёплую одежду, – они отправились в обратный путь, полные решимости покорить гору.

Дорога к подножию Ведьминых Зубьев заняла целый день. Ночь они провели в палатке, а на рассвете начали восхождение. Сначала тропа была пологой, но чем выше они поднимались, тем круче становились склоны. Воздух разрежался, дышать было тяжело.

Именно здесь их ждала интрига. На одном из сложных участков, где нужно было траверсировать узкий карниз, верёвка, закреплённая Максимом, внезапно ослабла. Камень, служивший якорем, не выдержал и покатился вниз. Максим сорвался бы в пропасть, если бы не молниеносная реакция Алёны. Она, находившаяся на страховке ниже, уперлась ногами в выступ и изо всех сил натянула верёвку, приняв на себя его вес.

– Держись! – крикнула она, чувствуя, как ремни рвут ей плечи.

Лицо её было бледным, но в глазах горела стальная решимость. Максим, придя в себя, нашёл другую точку опоры и благополучно поднялся к ней. Они сидели, прижимаясь друг к другу на узкой полке, дрожа от выброса адреналина.

– Ты спасла мне жизнь, – прошептал он, целуя её в лоб, в щёки, в губы.

– Мы спасли друг друга, – ответила она. – Мы всегда будем вместе.

Добравшись до вершины, они увидели то, ради чего шли. Из-под огромного голубого ледника, искрясь на солнце миллиардами брызг, вырывалась на свободу маленькая, но неукротимая струйка воды. Это было начало Каменки. Начало их реки. Они стояли, обнявшись, на краю света, чувствуя себя королями и богами. Казалось, ничто не может омрачить их счастья.

Обратный путь был лёгким и радостным. Они шли, напевая песни, планируя будущее. Максим уже подумывал сделать Алёне предложение.

Их маршрут пролегал через густой кедрач. Сумерки сгущались быстро. И тут они услышали тихий, жалобный стон. В зарослях папоротника лежал медвежонок-подросток. Он был ранен в лапу, вероятно, капканом браконьеров.

– Бедняга, – наклонилась к нему Алёна.

– Алёна, нет! – резко крикнул Максим, но было поздно.

Из чащи с рёвом вылетела медведица. Увидев людей рядом со своим детёнышем, она встала на дыбы. Её глаза пылали яростью. Максим оттолкнул Алёну за себя, схватив со спины рюкзак, чтобы казаться больше.

– Отходи медленно! – скомандовал он Алёне, не сводя глаз с зверя.

Но медведица была быстрее. Она сделала рывок. У Максима не было оружия. В последний момент он отпрыгнул в сторону, прикрывая собой Алёну, и могучий удар когтистой лапы пришёлся ему по плечу и спине. Он с криком от боли упал.

Алёна не помнила, откуда в её руках оказался сигнальный охотничий пистолет, который они взяли на всякий случай и о котором она в суматохе забыла. Не целясь, она выстрелила в воздух. Оглушительный хлопок и яркая вспышка ослепили медведицу. Рявкнув, от неожиданности, она схватила медвежонка за шкирку и скрылась в тайге.

Алёна бросилась к Максиму. Он был без сознания, его куртка быстро пропитывалась кровью.

Как она добралась до села с тяжелораненым Максимом на плечах, Алёна потом не могла вспомнить. Это был подвиг, на который способна только любовь. Его доставили вертолётом в областную больницу. Рваные раны, сломанная ключица, сотрясение мозга.

Недели, что Максим провёл в больнице, стали для Алёны вечностью. Она дежурила у его палаты, приносила передачи, молилась. Когда он пришёл в себя, первое, что он увидел, были её глаза, полные слёз и любви.

– Ты снова спасла меня, – слабо прошептал он.

– Теперь твоя очередь, – улыбнулась она сквозь слёзы. – Выздоравливай.

И он выздоравливал. Сила молодого организма и, главное, любовь Алёны творили чудеса. Возвращение Максима в Сосновку было триумфальным. Вся деревня, сначала с недоверием принявшая «городского», теперь видели в нём своего. Героя.

Однажды вечером, на их любимом берегу, где когда-то произошла первая встреча, Максим опустился на одно колено. В его руке блестело простое колечко с крошечным фианитом, купленное в том самом городке.

– Алёна, ты – моя сила, моё счастье и моё спасение. Я не представляю жизнь без тебя. Выйдешь за меня?

– Да, – ответила она, не раздумывая ни секунды. – Тысячу раз да!

Их свадьбу играли всем селом. Столы накрыли прямо на лугу. Пели, плясали, смеялись. Максим, уже полностью оправившийся от ран, не отходил от своей невесты ни на шаг. Алёна в белом платье, сшитом местной портнихой, была прекрасна, как таёжный цветок.

После свадьбы они не уехали в город. Их жизнь была здесь, в Сосновке. Максим стал главным зоотехником района, а его методы действительно совершили революцию в местном животноводстве. Алёна продолжила работать на ферме, став его правой рукой и самым верным соратником.

Прошло несколько лет. В один прекрасный день они снова отправились в горы, к истоку Каменки. Теперь с ними был их трёхлетний сынишка, твёрдо державшийся за папину руку. Мальчик смотрел широко раскрытыми глазами на бьющую из-под ледника воду.

– Папа, мама, а это наша река? – спросил он.

– Да, сынок, – ответил Максим, обнимая Алёну. – Это наша река. Она, как и наша любовь, начинается здесь, в горах, и течёт через всю жизнь, становясь только полноводнее и сильнее.