Сковорода и приворот
© Орлова А., текст, 2026
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026
Глава 1. Начальное возмущение среды, приводящее к появлению в ней волны, вызывается действием инородного тела
(Примечание. Очень возмущенная среда может дать телу сдачи!)
– Говорят, в этом году даже эльфы приехали… – томно вздохнула Миртл, пухлая блондинка с такими толстыми густо-черными стрелками на глазах, словно по векам ей мазнули дегтем. – Вот бы к нам зашли!
– Пф-ф! – фыркнула рыжая Ева, мелкими глотками попивая кофе. – Эти заносчивые сволочи на людей даже не смотрят.
Кофе на выставке текстильной промышленности был дрянной, горелый и даже на нюх кисловато-горький. Я бы лучше машинного масла хлебнула! Чтобы не травиться этой бурдой, приходилось заводить будильник на полчаса раньше. Так я успевала заглянуть по пути в крошечную орочью забегаловку, где варили потрясающий кофе.
– Вечно ты все портишь, – надулась Миртл.
Она вышивала на досуге шелком и мечтала о принце. Венценосные особы к Миртл не спешили, но она не унывала
– Вдруг это любовь?
Ева захохотала так, что чуть не облилась кофе.
– Любовь? Миртл, детка, ты безнадежна!
– Почему это? Как говорится, любви все племена покорны.
Ева посмотрела на подругу свысока. При ее росте и пятнадцатисантиметровых шпильках это было нетрудно.
– Это же орочья поговорка, дурочка! Попробуй назови эльфов «племенем», посмотрим, что будет.
Миртл обиженно оттопырила нижнюю губу:
– Не всем же мечтать о коротышках, как некоторые!
Высокая Ева пожала плечами. Гном, который за ней ухлестывал, едва доставал рыжей до груди, но парочку это нисколько не смущало.
– Зато они надежные. Эльфы твои день-два погуляют и шасть в кусты… Ну ладно, в свой Заповедный лес. А вот гном, если вдруг что, женится!
Ну-ну. Папенька мой, чтоб ему бороду подпалить, как услышал про ребенка, испарился быстрее ацетона.
Романтичная Миртл скривилась.
– Зато эльфы – это сказка! А твои гномы – скучная реальность. Расчет и никакой романтики. Ирэн, а ты что скажешь? Тебе кто больше нравится?
Я почесала нос. Разговоры о любви – это не ко мне. Не доверяю ничему, что нельзя руками пощупать и на детальки разобрать.
– Главное, чтобы мужик был хороший, – наконец изрекла я прописную истину. – А гном он, человек или эльф – какая разница?
Мой Стефан вообще полукровка – как и я, кстати, – и что?
– Кстати, о гномах, – встрепенулась рыжая Ева, глядя куда-то мне за спину. – Глянь, какие!
Подвоха я не заподозрила. Мне отвели стенд на отшибе, рядом с «кафе», точнее, закутком со стойкой буфета и тремя столиками. Зато сюда рано или поздно забредали все, так что на скуку я не жаловалась. Благо перезнакомилась со всеми участниками еще в первый день.
Иногда посетителей было так много, что хотелось купить беруши.
Кстати! Если добиться, чтобы они фильтровали шумы, а не просто поглощали… Допустим, взять лазурит в серебряной оправе. Подойдут сережки – это не вызовет лишних вопросов. Только не простые гвоздики, на них нормальные руноскрипты не разместишь. Хотя если выпендриться и изобразить рунную вязь не с изнанки, а спрятать в орнаменте…
Мысленно сделать расчеты по размерам будущего артефакта я не успела.
– Ну здравствуй, Иридия, – кашлянув, пробасил кто-то у меня за спиной.
Твою ж гайку да за плинтус!
– Вы обознались, – мрачно сказала я и обернулась.
Точно, папенька, чтоб ему окалины в штаны насыпало, и какой-то незнакомый гном с ним. Первый – и последний – раз мы с папенькой виделись лет пятнадцать назад, когда я была в нежном девятилетнем возрасте. Но не узнать его трудно, слишком мы похожи. Те же буйные кудри, круглое лицо и вздернутый нос. Горькую пилюлю наследственности мне подсластили разве что мамины голубые глаза.
– Да брось… Ирэн, – насупился он.
– Ого, вспомнили мое имя? – съязвила я. – Похоже, что-то в шахте сдохло.
…Размером с дракона.
По уму надо было промолчать. Какой смысл что-то доказывать этому… донору спермы, как выразилась бы моя сестра Грета?
Приятель папенькин хмыкнул, а сам он побагровел, однако заставил себя улыбнуться.
– Хватит уже обижаться, дочка.
Ева заинтересованно приподняла бровь и повторила одними губами: «Дочка?»
Я только плечом дернула.
Любимую крестовую отвертку готова поставить против куска старой изоленты, что многоуважаемому мастеру Неодиму что-то от меня надо. Вот только что? Неужели об одинокой старости задумался? Некому поднести пресловутый стакан воды? Поздновато спохватился.
– Миссис Бейкер пришла, – дернула Еву за рукав Миртл. – Побежали скорей!
Начальница у девчонок была строгая. За слишком долгую отлучку могла отчитать или, хуже того, заставить чистить артефакт-пылесборник. То еще удовольствие, прямо скажем.
– Я вам не дочка, мистер!
Улыбку папеньки словно гвоздями приколотили.
– Ирэн, милая, – он понизил голос, будто от волнения. – Я понимаю, что твоя мать настроила тебя против меня, но…
– Маму не трожь, – посоветовала я мрачно. Приласкать бы его разводным ключом по голове!.. Эх, свидетелей многовато.
– Ладно, как скажешь, – гном поднял руки и примирительно улыбнулся. – Дочка, я не хочу ничего плохого.
Само собой. Он хочет исключительно хорошего. Вопрос только: кому?
А сдал старик, заметно сдал. Лицо обрюзгло, шея над белейшим стоячим воротничком собралась некрасивыми складками, ухоженная борода поседела.
– И чем же многоуважаемый мастер решил меня порадовать на… пятнадцатую годовщину нашей последней встречи? Или сколько там лет прошло?
Папенька гневно свел брови… и тут же опомнился, разулыбался еще шире:
– Дочка, познакомься. Это мастер Титан из Серебряной жилы. – И подмигнул эдак, со значением. Или это нервный тик?
Погодите-ка! Жилы – они же Дома – идут по старшинству. Платиновая жила – король с семейством. Золотая жила – родня чуть подальше. Потом Серебряная, Алюминиевая, Медная, Железная, Оловянная…
– Многоуважаемый мастер Титан, – продолжил папенька велеречиво, пока я молчала и переваривала, – позвольте представить вам мою единственную дочь и наследницу, Иридию из Алюминиевой жилы.
Дочь и наследницу? С каких это пор? Папенька что, вагонетку лбом тормозил? То знать не хотел дочку-полукровку, а то вдруг возлюбил со страшной силой? Ой, несет от этого всего горелыми контактами…
И Титана этого он явно не просто так притащил.
– Я должна этому радоваться? – осведомилась я, скрестив руки на груди. Какого болта ему понадобилось? – Не нужно мне от вас ничего, уважаемые мастера. Идите подобру-поздорову.
– Да как ты!.. – взвился папенька, побагровев, и дернул узел шелкового галстука.
В прошлую нашу встречу одет он был попроще, без такого выпендрежа. Неужели в люди… тьфу, в гномы выбился?
Мастер Титан покосился на него и шагнул вперед. Он был выше папеньки на голову. И, несмотря на дорогой костюм-тройку, цветок в петлице и отглаженный платочек в нагрудном кармане, мастера Титана легко было представить в забое или за станком. Вот папенька, зуб даю, в цеха уже давненько не заглядывал, а этот простой работы не чурался. Плечи широченные, и мозоли на руках явно не от ручки.
– Простите, что побеспокоили вас, Ирэн, – голос у него был низкий и приятный, а взгляд внимательный.
Я прищурилась. «Ирэн», значит, не пафосное «Иридия»? А он не дурак.
Кстати, я же его помню! Вчера он читал лекцию о новейших магических и механических методах очистки воздуха в цехах. Надо же, из Серебряной жилы, а так живо интересуется проблемами обычных рабочих гномов. Пожалуй, я бы не отказалась с ним… обсудить тонкости применения угольных фильтров в текстильной промышленности.
Раз мастер Титан не просто какой-то там папенькин знакомый, а нормальный технарь, то хамить ему почем зря мне совесть не позволяла.
– Не обижайтесь, уважаемый мастер, – чуть склонила я голову. – У нас с… мастером Неодимом давние счеты, вы тут ни при чем.
– Понимаю, – кивнул мастер Титан и задумчиво покосился на багрового, но поразительно молчаливого папеньку. Кажется, тот его в тонкости наших взаимоотношений не посвятил.
Занимательный разговор прервали новые гости.
– Мастер Лантан, мастер Церий! – обрадовалась я, когда они появились в проходе. – Доброе утро!
Их-то в отличие от папеньки с его приятелем я как раз ждала с нетерпением. Церий, младший, смотрел на нас отчего-то угрюмо, исподлобья. Решил, что конкуренты объявились? На этом можно сыграть.
Я мысленно потерла руки.
Не терпелось выпроводить папеньку и опробовать наконец армированные нити, которые обещали принести полугномы.
По всем расчетам, запаса прочности хватит, нужна только наладка под толщину нитей и регулировка плотности плетения ткани. Должно получиться, но мало ли… Пробовать надо!
Старший брат пихнул младшего локтем в бок и заговорил приветливо:
– Доброго дня вам, мастер Ирэн. Желаем здравствовать, мастер Титан, мастер Неодим. Не ожидали вас тут увидеть.
– Доброго дня, мастера, – не чинясь, поклонился мастер Титан, чем с ходу заработал еще несколько очков.
Папенька только губы куриной гузкой сжал. Фу-ты ну-ты. Неприлично ему с полукровками знаться. Хотя, как по мне, раз Лантан с Церием сумели-таки добиться звания мастеров, значит, ума и настойчивости им не занимать.
– Дочка, зайди ко мне сегодня часов в восемь, – велел вдруг папенька. – Поговорим по-семейному. Номер сто тринадцатый. Жду! – и совсем другим, почти заискивающим, тоном: – Пойдемте, мастер Титан.
Зайти? Это еще что за новости?
Папенька сердито зашагал прочь.
– До свидания, Ирэн, – чуть склонил голову Титан, прежде чем последовать за ним.
Хотелось буркнуть, что без новых встреч с ними обоими я как-нибудь обойдусь. Однако я лишь кивнула и обернулась к полугномам.
– Э-э-э, – протянул мастер Лантан и вдруг неловко потрепал меня по плечу. – Сочувствую. Не повезло вам.
Мастер Церий лишь насупился и погладил заплетенную в косицы бороду. Он проводил папеньку хмурым взглядом, однако ничего не сказал.
– Ну, вы принесли нити? – не утерпела я.
Мастер Лантан кашлянул и ладонь убрал:
– Мы еще не решили, хотим ли покупать.
– Так решайте, – разрешила я щедро и похлопала станок по переднему навою, как верного скакуна. – Нет так нет, воля ваша.
Братья переглянулись. Патент им хотелось. Сбить цену хотелось еще больше.
– А… – протянул Лантан и пожевал губами. – Что тут делал мастер Титан?
Вопросики у него! Ответила я туманно:
– Интересовался… – и сами догадывайтесь, мной или станком. – Так что, надумали? – И мысленно потерла руки.
Сейчас опробуем станок в деле, а потом и поторговаться можно.
У нас, полугномов, немало общего – взять хотя бы неприязнь к многоуважаемому мастеру Неодиму, – но это же не значит, что я отдам станок задешево! Не для того я ночей не спала и гору материалов извела.
Мастера переглянулись, и здравый смысл победил.
– Берем! – решил мастер Лантан и закатал рукава. – Ну, показывайте…
Вопрос «Идти или нет?» не стоял. Разве можно упустить такой шанс высказать папеньке накипевшее, притом без лишних ушей?
Меня этому Стефан научил. Так и говорил, проникновенно заглядывая в глаза. Мол, Ирэн, милая, характер у тебя просто чудесный… В смысле начудить можешь – мама не горюй. Так что умоляю, хоть свидетелей не оставляй!
И далеко идти не надо. Всех участников выставки поселили в гостинице «Аурум», только мне достался обычный эконом, а папенька изволил доплатить за люкс.
Дверь номера, в котором ныне обретался папенька, распахнулась сразу после стука. Не зря же я опоздала на целых полчаса.
– Наконец-то! – выпалил папенька и брови насупил. – Ты не могла одеться… поприличнее?
Переодеваться перед «семейной встречей» я не стала. Вот еще! Так и пошла в рабочем комбинезоне с заплатками на коленях и множеством карманов.
Зато сам папенька хорош был несказанно, хоть картину пиши. Борода умащена благовониями и разделена на два клока, украшенных бусинками; медная с проседью грива под сеткой для волос тоже маслянисто поблескивает. Малиновый стеганый халат облекает все еще широкие плечи и милосердно скрывает животик. Только морщинистая шея подкачала.
Карикатура вышла бы отменная. Рога пририсовать – и вылитый старый козел.
– С какой стати? – я выпятила грудь, украшенную значком «Хочешь убиться монтировкой? Спроси меня как!».
Папенька побагровел.
– Иридия! – рыкнул он и зачем-то оглянулся через плечо. – Не смей позорить отца.
Я завелась не то что с полуоборота – с полуслова. И похлопала по раскрытой ладони рихтовочным молотком, который одолжила у знакомых под клятвенное обещание завтра же вернуть. Потому что как без инструмента папенькино кривое самомнение выправлять?
– Отца-а-а? – протянула я. – Где же ты, папенька, шлялся целых двадцать четыре года?
Папенькин взгляд вильнул, а после стал таким честным, что без приборов ясно: соврет.
– Я ошибался, – сказал он проникновенно и руку к груди прижал. – Я не осознавал, что самое важное в жизни – семья и дети. Но теперь… теперь все будет иначе!
Настороженность моя только возросла. К ней добавилось острое желание долбануть папеньку по темечку, уволочь в номер и допросить с пристрастием. То относился к дочери-полукровке как к отработанной руде, а то вдруг богатую жилу разглядел? С чего бы?
– И давно это с тобой? – поинтересовалась я ласково и бровь приподняла. – Какие еще симптомы?
Улыбка папеньки стала такой вымученной, словно у него разом заболели все зубы. И пахло от него не так, как положено приличному гному: окалиной, смазкой или, на худой конец, пивом. Папенька благоухал розовым маслом и еще чем-то сладким.
– Дочка, – и тон такой медовый, что сразу понятно, отчего зубки болят. – Ты у меня такая… шутница!
Сдавленный смешок за его спиной мне точно не почудился. Я приподнялась на цыпочки. Мастер Титан?!
Э, нет. На такого свидетеля мы не договаривались.
Я ткнула молотком в сторону папеньки, заставив его рефлекторно втянуть живот.
– Ты же говорил про семейный разговор!
Он улыбнулся фальшиво, как продавец «подлинного и сертифицированного» философского камня.
– Да-да. Семейный. Ты проходи, проходи, дочка. Что стоять на пороге?
«И трепаться на весь коридор», – наверняка подразумевал он. Как будто не сам папенька объявил на всю выставку о нашем, чтоб его коррозия сожрала, родстве!
Хотя шила в мешке не утаишь. Чтобы подтвердить наше с Неодимом родство, никакая экспертиза не требуется, достаточно поставить нас рядышком.
Папенька широко распахнул дверь и еще рукой повел. Мол, что же ты? Добро пожаловать в мышеловку!
Кресла были слишком мягкие и глубокие, с парчовой обивкой, расшитой помпезными золотыми розами. Почтенные гномы и ухом не повели, когда я плюхнулась на сиденье в своем заляпанном рабочем комбинезоне. На самом-то деле он был чистый (стала бы я в грязном разгуливать!), но кое-какие пятна от реактивов уже ничем не сведешь.
Мастер Титан стоял у окна, скрестив руки на груди и рассматривая меня с каким-то странным выражением лица.
Папенька с комфортом расположился на старинном диване с изогнутыми ножками и сложил руки на животе. А ногти-то отполированные, и пальцы без заусенцев и мозолей. И это директор металлургического завода?!
Зато на полочке гордо выставлены пробы с табличками вроде «ферромарганец» и «ферросилиций». На сколе они переливались радужным металлическим блеском. Я даже взяла один в руки, покрутила. Красиво. Жаль, блеск наверняка потускнеет со временем, а то можно было бы пустить на амулеты.
– Зачем позвал? – спросила я напрямик и ковырнула-таки пальцем жесткую вышивку металлизированной нитью. И что за интерес такую мебель покупать? Красиво, конечно, но неудобно до жути.
– Вот, – притворно вздохнул папенька и руками развел, обращаясь почему-то к мастеру Титану. – Моя девочка с характером. Зато умница и красавица!
Как будто я жутко породистая, но очень невоспитанная собачка, напрудившая лужу прямо гостю на брюки.
И это настойчивое «дочка» напрягало. Еще не на двести двадцать вольт, а так, на сорок-шестьдесят, как в телефонной линии. Где ты был, папенька, когда я училась плоскогубцы от пассатижей отличать? Так что нечего ко мне лапки загребущие тянуть.
– …и зубы у меня здоровые, – поддакнула я.
Губы мастера Титана дрогнули в усмешке, однако он тут же скорчил серьезную мину и вежливо спросил:
– В каком пансионе вы учились?
За наблюдательность Титану два балла. Как можно было спутать меня с какой-нибудь пансионеркой?! На нежную барышню я походила не больше, чем разводной ключ на розочку.
– В машиностроительном, – хмыкнула я, успокаиваясь. В конце концов, какое мне дело до гномских секретов и папенькиных интриг? Послушаю, выскажу, что накипело, и уйду. – На факультете магической механики.
По специальности я артефактор, а по призванию – изобретатель и экспериментатор.
– Хм? – мастер Титан, кажется, не поверил.
– Вообще-то я окончила Райтонский королевский университет. С отличием.
Мастер Титан, заслышав название лучшего столичного университета, удивленно поднял рыжие брови, а у папеньки вообще чуть глаза из орбит не вылезли. Он что же, даже не соизволил поинтересоваться? Ну-ну, папенька. Послать бы тебя… бетон сверлом по дереву корябать.
– Значит, мастер Ирэн? – уточнил мастер Титан, разглядывая меня уже иначе. С неподдельным интересом. – Как там старик Конгрив?
– По-прежнему чудит, – хмыкнула я. Он что же, хотел меня подловить? – Уверяет, что придумал вечный двигатель.
– Вариант номер двести семь? – гном задвигал бровями, в глазах его плясали смешинки.
В груди потеплело. Надо же, тоже у нас учился! Как земляка на чужбине встретила.
– Берите выше! – подняла я указательный палец. – В мое время он дошел до попытки номер триста четырнадцать.
Старик спускал на эксперименты всю зарплату, еще и одалживался у кого мог. Верил, что изобретет-таки вечный двигатель и сказочно разбогатеет. Попутно он, правда, умудрялся придумать немало полезных штук, да и знаниями обладал энциклопедическими, так что в университете за него держались.
Мастер Титан пригладил бородку.
– Значит, на выставке вы…
Я ухмыльнулась про себя. Кажется, кто-то решил, что я торговала схемами вышивки или журналами по вязанию? Само собой, шить, вышивать и стряпать я умела. Но засадить меня за домашнее хозяйство на веки вечные? Ну-ну.
– Привезла новую модель ткацкого станка.
Мастер Титан склонил голову набок:
– И что в нем нового, если не секрет?
Я расправила плечи и сообщила не без заслуженной гордости:
– Технология вплетения заклятий.
Раньше все делали по старинке: сначала ткали, потом колдовали, дальше закрепляли магические плетения вышивкой. Муторно, долго и кропотливо. Зато ткань получала нужные заказчику свойства: например, не промокала, не выгорала, не мялась. Только из-за дороговизны производили таких магических тканей мизер. А эльфы еще и дополнительно цену драли, за эксклюзивность. Зато теперь!..
Пришлось совмещать человеческое волшебство с гномьими рунами, вдобавок кое-какие малоизвестные техники орков задействовать, жениха с его эльфийской магией привлечь, а потом над расчетами потрудиться. У меня чуть шарики за ролики не заехали!
– Неужели успешно?
Я кивнула.
– Патент оформлен.
Правда же я молодец? Идея приспособить станок к плетению сразу зачарованных нитей не нова. Сколько уже народу над ней билось… Без толку. А у меня получилось!
– И на сколько хватает челнока? – заинтересовался мастер Титан и вперед подался. – Хотя бы неделю-две выдерживает?
Прошлые попытки проваливались как раз из-за челнока. Из-за чар он быстро начинал путать узор и рвать нити.
– Не меньше, чем по текущим стандартам, – похвасталась я, с трудом сдерживая ликующую улыбку. Мне до дрожи, до зуда в пальцах хотелось обсудить свое изобретение с кем-то понимающим. Стефан, мой жених, всем хорош, но… гуманитарий он. – Я разработала новую модель ходовой части, которая решила проблему.
Полгода попыток. Полгода битья головой о стенку и ночевок в мастерской. Но у меня получилось!
– Ого! – уважительно протянул мастер Титан и прищурил карие глазищи в золотистых ресницах. – А к техническим тканям ваша модель применима?
Я покрутила мысль так и эдак, ответила уклончиво:
– Надо проверять. Каким тканям?
– Воздушные фильтры, например.
– Фильтры я еще не считала, – призналась я откровенно. Кстати, а ведь перспективная мысль!
Мастер Титан прищурился:
– А…
– Как я рад, что вы нашли общий язык, – умиленно вставил папенька.
Мы с мастером Титаном переглянулись и синхронно поморщились. Уж очень папенькина радость отдавала фальшью.
– С какой стати? – буркнула я и дернула плечом.
В дверь тихонько постучались.
– Мастер Титан, – позвали робко из коридора. – Вас к телефону просят…
Он чуть нахмурился, поднялся и извинился:
– Простите, я ненадолго. Я просил беспокоить меня только в крайнем случае.
Папенька проводил его взглядом и принялся вещать про головокружительные перспективы, про отцовские чувства (откуда бы?), про выгоду для Алюминиевой жилы (кто бы сомневался!) и удачный брак… Стоп. Какой еще брак?
– Ты что, собрался жениться? – бесцеремонно перебила я и почесала бровь. Молотком. – Познакомишь с будущей, хе-хе, мачехой?
– Н-нет, – процедил папенька сквозь зубы. – Я собираюсь выдать замуж тебя!
Я сжала кулаки – терпение, Ирэн, терпение! – и напомнила:
– У меня уже есть жених. Свадьба в октябре.
На случай, если и эту «незначительную» подробность он упустил.
Папенька брезгливо поморщился.
– Полуэльф? И думать забудь! Он не пара моей единственной дочери.
О, как запел!
– Дочери? – переспросила я скептически.
Мне такой чести и с доплатой не надо. Мой отец – Виктор Саттон, мамин муж.
– Я уже официально заявил об отцовстве, – сообщил Неодим важно и похлопал ладонью по стопке бумаг на столе.
– Дай угадаю. Ты хочешь спихнуть меня этому мастеру Титану, верно? – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Не просто так папенька притащил его на «семейную» встречу. И расхваливал на все лады тоже с далеко идущими целями. – Только ему-то это зачем?
Поспрашивала я о нем. Звания и регалии мастера Титана впечатляли: доктор экономических наук, профессор, ректор Штутгартского университета, член экспертной группы по совершенствованию законодательства в сфере международных торговых отношений, вице-президент конгресса гномского народа, член Королевского совета… А еще он молод, знатен, несметно богат и не глуп.
– Ты моя единственная дочь и наследница! Кстати, подпиши. – И придвинул мне бумаги с заботливо приготовленной ручкой.
Ха. Документы подмахивать не глядя? Нашел дуру! Да мне потом Стефан закатит воспитательную лекцию часа на два. Он у меня немножко зануда… Но я его ни на каких папенькиных женихов (кхм, странно звучит) не променяю!
Так что я пристроила рихтовочный молоток на коленях и под папенькино гневное сопение принялась читать.
Сквозь тяжеловесные юридические формулировки я продиралась с трудом. Это вам не интегралы – это посложнее будет…
Что тут у нас? Ага! Под гладкими фразами о законных правах, немалом содержании на булавки и тому подобной вкусной наживкой прятался острый крючок. Ну кто бы сомневался!
Официально-то я законная дочь Виктора и Люси Саттон, так что отцовские права Неодима на меня эфемерны, как тот самый вечный двигатель. Другое дело, если я сама признаю папенькину власть! Тогда он меня с полным правом хоть дома запрет, хоть замуж выдаст.
Нет, ну какой же гад!..
На тихий скрип двери, возвестивший о возвращении мастера Титана, я лишь досадливо дернула плечом. А потом смяла бумажки в ком и швырнула на пол.
– Продать меня решил? Подавишься!
– Иридия! – прошипел папенька, увидев мастера Титана и любопытного коридорного у него за спиной. – Не смей перечить отцу!
Я уже близка была к тому, чтобы опустить-таки молоток на его макушку, но Титан коснулся моего плеча.
– Ирэн, давайте поговорим спокойно… А вы можете идти.
Дождался, пока коридорный выйдет, и поймал мой взгляд.
– Присядем? – предложил он и… устроился на подоконнике.
Я решила не отставать. Чем стол хуже? Одно удовольствие было смотреть, как перекосило папеньку.
– Не стану ходить вокруг да около, – Титан пригладил волосы рукой. – Мне нужна жена, вам нужен муж. Почему бы нам не помочь друг другу?
Ничего себе, постановка вопроса!
– Зачем? – выдавила я наконец и головой мотнула. – Глупость какая-то.
– Вовсе нет, – возразил Титан живо. – Буду откровенен, мне нужна жена для статуса. А вам нужен муж, чтобы в глазах общества вы стали почтенной дамой, заслуживающей доверия. В чем я не прав?
Я скривилась. С его логикой трудно спорить. Я была единственной девушкой на курсе и каждый день, на каждой паре вынуждена была доказывать, что я ничуть не глупее носителей Y-хромосом, как выражается моя сестра Грета.
– У меня уже есть жених! – отрезала я. – И другого мне не надо.
Судя по быстрому взгляду, брошенному Титаном на папеньку, для него это было новостью.
– Предлагаю вам все-таки рассмотреть мою кандидатуру, – пожал широкими плечами Титан. – Я молод, богат, не обременен бывшими женами и детьми. Кроме того, я обладаю неплохим весом в научно-техническом сообществе, так что моей жене не придется притворяться, будто автор изобретения – ее муж.
Тут он меня уел. Девушки-изобретатели предпочитали прятаться за спинами отцов и мужей. Попросту говоря, заявку на патент подавал мужчина. И все делали вид, что жена его тут никаким боком. Пфе!
– Сплошные плюсы, – хмыкнула я и склонила голову к плечу. – Прямо интересно, зачем такому положительному жениху такая отрицательная невеста? Незаконнорожденная – это раз. Полукровка – два. Проблемная родня – три…
«Проблемный» папенька улыбнулся сквозь зубы. Зато в глазах Титана плескалось веселье.
– Вы привлекательны, – начал загибать пальцы он. Руки у него были изукрашены татуировками. Вот вам и доктор наук, ректор, вице-президент и много кто еще. – Честны. Обладаете неплохими связями и приданым. Вас одобрила моя семья. А главное, Ирэн, вы умны. Не выношу дурочек.
– Вы же считали меня пансионеркой, – напомнила я, завороженная внушительным списком своих достоинств.
Он обаятельно улыбнулся:
– И собирался под благовидным предлогом отказаться. Но теперь передумал. Вы выйдете за меня замуж, Ирэн?
– Я подумаю, – брякнула я вместо твердого «нет». Растерялась.
– Вот и прекрасно! – так бурно возрадовался папенька, что у меня зачесалось между лопаток. – Давайте это отметим!
Откуда-то как по волшебству появились бокалы и шампанское. Папенька ловко, словно полжизни подвизался официантом, откупорил бутылку и разлил вино.
– Ну, за помолвку! – провозгласил он тост. – Вы так подходите друг другу!
Титан сделал большой глоток, а я дернула плечом и… вылила шампанское в стоящий рядом горшок с кактусом.
Слишком омерзительно довольным выглядел папенька. Так и хотелось это его довольство подпортить!
Титан поперхнулся вином. Лицо папеньки налилось кровью.
– Что!.. – выдавил он придушенно. – Как ты себя ведешь? Как ты посмела испортить растение?!
– Испортить? – я покосилась на кактус, который по-прежнему бодро растопыривал иголки, и посочувствовала: – А, ну да. Кактус-алкоголик – горе в семье.
Титан давился смехом и, чтобы его скрыть, мелкими глотками пил шампанское. А папенька… Папенька бесился.
Любовалась бы и любовалась! Но хорошего понемножку, я и так засиделась.
Так что я поднялась и сказала, глядя прямо в папенькины мутные очи:
– Не нужны мне твои деньги, связи и перспективы. А отцовские чувства засунь себе в… выхлопную трубу.
Забросила молоток на плечо и зашагала к выходу.
– Ирэн! – взревел папенька у меня за спиной. – Вернись немедленно, наглая девчонка!
Я подумала немного. И вернулась. Цапнула горшок с кактусом, сообщила:
– Это я забираю. Вместо букета, раз уж ты даже на него не расщедрился. П-папенька! – И вышла, громко хлопнув дверью.
Но успела еще услышать, как Титан хохотнул и прокомментировал:
– Потрясающая девушка!
Я придумала! Осталось только записать итоговые расчеты. Сейчас посчитаю коэффициент и…
– …ломаем дверь! – приказал грубый голос.
– Но ущерб… – донеслось блеющее в ответ.
– Выбирай! – прорычал грубиян. – Ключ или выбьем дверь.
– Вы меня вынудили, – пробормотал кто-то плаксиво, и от скрежета замка я… проснулась?
Подняла голову, как раз когда двое в форме ввалились в комнату. Похожи, как братья: высокие, массивные, с грубоватыми лицами, будто наспех вытесанными из гранита, только один уже заматеревший, а второй еще безусый юнец.
Из-за их спин опасливо выглядывал коридорный со связкой в руках.
– Стоять! – рыкнул сержант и ткнул в мою сторону табельным пистолетом. Незаряженным, если глаза меня не подводили.
Вот еще! Старая рубашка Стефана, которую я носила вместо ночной сорочки, была всем хороша – мягкая, шелковистая, просторная, – вот только едва-едва прикрывала мою пятую точку.
Чтобы я сверкала прелестями перед посторонними мужчинами? Обойдутся.
– С какой стати? – буркнула я, показательно широко зевнула и покрутила головой, разминая затекшую шею. Умудрилась же заснуть за столом, носом в справочник по магопроводимости металлов! И чуть не рухнула на пол от истерического:
– Положи!!
– А? – удивилась я и перевела взгляд на свою руку.
Чего так орать? Ну подумаешь, дрель. Не пулемет же.
Кстати, зачем она мне ночью понадобилась? В упор не помню. Стефан ласково называет меня увлекающейся натурой. Что правда, то правда. Очередная идея прошибает меня, как двести двадцать вольт.
– На стол! – вновь скомандовал сержант, как-то нелепо дергая подбородком. Он по-прежнему тыкал в меня своим незаряженным пистолетом. Хоть бы постыдился девушку такой ерундой пугать! – Фиговину твою.
– И никакая это не фиговина, – обиделась я. – Аккумуляторная ударная дрель-шуроповерт с крутящим моментом 135 ньютон-метров. Между прочим, у нее хорошая автономность и бесщеточный двигатель. Отличная штука.
Полицейские не прониклись. Коридорный и вовсе осенил себя священным знаком и попятился.
По коридору гулял легкий сквозняк из приоткрытого окна. Плясали на ветру тюлевые занавески, упрямо билась о стекло жужжащая муха. Гостиница еще спала, лишь смутно доносились откуда-то негромкие голоса и приглушенные шаги.
– Не ругайтесь мне тут, – буркнул сержант, однако плечи его несколько расслабились. Он что, серьезно принял дрель за какое-то кустарное оружие? Ну и полицейские пошли! – Патрик, забери у нее эту… штуку.
Констеблю идея не понравилась. Мне – тем более.
– Это ограбление? – грозно спросила я и нащупала под ногами шлепанцы. Опасное оружие, между прочим! Каблучки-то со стальными набойками.
– А? – оторопел сержант и белесыми ресницами хлопнул.
Я поудобнее перехватила дрель одной рукой и принялась загибать пальцы на второй.
– Во-первых, вы вломились в номер.
– Мы полицейские! – приосанился сержант.
Я пожала плечами. Подумаешь.
– Во-вторых, значки вы не предъявили. Может, вы форму с бельевой веревки утащили?
– Да как ты… – набычился сержант и сунул мне под нос бляху. – Вот, видишь? Сержант Стеббинс.
– Вижу, – согласилась я флегматично. – Но это ничего не доказывает. Настоящий сержант Стеббинс получил бы ордер.
Не зря же мой Стефан – адвокат! Он готовился к экзаменам, вечера напролет просиживая в моей мастерской с учебником. А я колдовала над очередной моделью и краем уха прислушивалась к его бубнежу…
Сержанта перекосило, констебль же взирал на меня, открыв рот.
– Инспектор приказал тебя привести, – выдавил сержант наконец и кулаки сжал.
– А похитить у меня инструменты тоже он приказал? – поинтересовалась я и голову склонила к плечу. – У вас что, банда?
– Да сдалась нам твоя дрель! – взвыл сержант.
– Попрошу, – подняла палец я. – Она, между прочим, триста золотых стоила. А с некоторыми моими улучшениями – так вообще бесценная! Кстати… – прищурилась я. – Вы, случаем, не от конкурентов? Инженерная контора Гаррина, да? – И прижала дрель к груди, как мать испуганного младенца.
Полицейские вытаращили глаза, и сержант сплюнул:
– Тьфу! Гномка.
Я уперла кулак в бок:
– Это расовая дискриминация?
Сержант отчетливо скрипнул зубами:
– Нет! Всего лишь констатация факта. Ваш отец – мастер Неодим, так?
Я подавилась зевком и уставилась на полицейских.
– Погодите. Так вас па… – под острым взглядом сержанта я проглотила компрометирующее «папенька» и быстро исправилась: – Патент не интересует? Вы от мастера Неодима, что ли? И что ему опять нужно?
Неужели обвинил меня в краже кактуса?
Я покосилась на злосчастное растение, которое вчера прихватила со злости. На новом месте кактусу понравилось, он даже бутончик на верхушке выпустил. А еще говорят, что они капризные!
Сержант прищурился и повторил с непонятной настойчивостью:
– Вы признаете, что мастер Неодим – ваш отец?
Похоже, не в кактусе дело. Как бы эти «полицейские» не попытались под шумок меня умыкнуть.
– Вот еще! – фыркнула я. – Мой отец – Виктор Саттон, знаменитый путешественник. Слыхали?
Не люблю хвалиться достижениями семьи, но иногда приходится. Председатель Королевского географического общества – это вам не гнутый гвоздь. Дочь Виктора Саттона трогать поостерегутся.
Сержант с констеблем переглянулись.
– Но вы же эта… – подал голос констебль и повел рукой. – Ну, наполовину…
Он окончательно смутился и залился краской.
Сержант расшифровал:
– У вас есть гномская кровь. Это же сразу видно!
– И что? – парировала я. – Мало ли с кем загуляла моя прабабка? Гены – штука такая, могут и праправнукам аукнуться. А гномская кровь доминантная.
От сестрицы Греты я тоже многого нахваталась.
Сержант помрачнел. Спорить со мной он не мог (еще бы!), но очень хотел.
– Мисс! – не утерпел констебль. – Как вам не стыдно врать? Мы же бумаги о признании отцовства нашли!
Сержант бросил на него такой взгляд, что бедолага констебль втянул голову в плечи.
– Погодите, – мотнула головой я. – В каком смысле – нашли? Вы что, обыскивали его номер? А в чем его обвиняют?
Папенька, конечно, не бог весть какая шишка. Но ведь и не последний гном. Обыск его номера полицией сопредельного государства – это же скандал!
Неугомонный констебль снова открыл рот. Сержант так на него цыкнул, что рот констебль тут же захлопнул, громко клацнув зубами.
– Тайна следствия, – проронил сержант веско. – Мисс, вообще-то помощь полиции – это ваш долг.
– Кому я должна – всем прощаю, – рассеянно парировала я и почесала в затылке.
Ссориться с полицией из-за ерунды не хотелось. В конце концов, к папенькиным делам я непричастна, доказать это – раз плюнуть.
Я только собралась милостиво согласиться пойти с сержантом, как из коридора послышался новый голос:
– Что тут происходит?
Форма на незнакомом брюнете была не казенная, а явно шита под заказ. Туфли тоже ручной работы, уж я в этом разбираюсь. Да и часы дорогие…
Констебль вытянулся во фрунт, сержант досадливо дернул щекой и ответил неохотно:
– Выполняем ваш приказ… сэр. Констебль, подождите в коридоре.
Младший полицейский козырнул и поспешил удрать.
Заминка от «сэра» не укрылась. Его красивое лицо перекосилось.
– Вы ничего нормально сделать не можете, Стеббинс! – прошипел брюнет, тыча в сержанта начальственным перстом. – Я дал вам элементарное поручение: привести подозреваемую. А вы?
Сержант насупился.
– Подозреваемую? – поразилась я. – В чем?
– В убийстве! – отрезал начальник. – Мастера Неодима.
«Ой, дура-а-а-ак!» – читалось в выразительном взгляде сержанта. Он-то столько выкручивался, подловить меня пытался. А потом пришел начальник и все обнулил.
– Убийстве? – вытаращилась я. – Многие, конечно, хотели настучать ему по голове, но убийство?..
– Настучать по голове? – встрепенулся полицейский и попытался пронзить меня взглядом. – Значит, признаетесь?
– В чем? – опешила я.
Он подался вперед, оперся кулаками о стол и навис надо мной:
– В убийстве, мисс Саттон! Мастера Неодима ведь ударили по голове. А откуда бы вам об этом знать, если это не дело ваших рук?
Я прикусила язык. Ляпнула наобум, называется!
– Вот еще, – фыркнула я, подавив желание отодвинуться. – Нужен мне ваш мастер Неодим, как ржавая шестеренка.
По губам полицейского зазмеилась ухмылка.
– Ну-ну, мисс Саттон, не отпирайтесь, – пожурил он отеческим тоном. – Глядишь, и суд чистосердечное раскаяние учтет.
Я вздохнула и попыталась достучаться до его разума:
– Этого мастера Неодима я видела пару раз. Зачем мне его убивать?
– Бросьте! – рассердился он, нахмурив смоляные брови. – Вчера вы были в номере потерпевшего, и свидетели говорят, что вы с ним ссорились.
Интересно, кто такой болтливый? Коридорный или мастер Титан?
– Подумаешь, – дернула плечом я. – Оставляла-то я его живым! Разве ваши свидетели не говорили?
Полицейский поджал губы. Похоже, говорили.
– Может, вы потом вернулись? – предположил он упрямо. – И вообще, если с мастером Неодимом вы были почти незнакомы, с какой стати ему оставлять вам все свои деньги?
И посмотрел на меня торжествующе.
– А он оставил? – удивилась я.
Папенька, конечно, болтал что-то про единственную дочь и наследницу. Но я не принимала эти разговоры всерьез. Ясно же, что сказано это было ради каких-то далеко идущих целей. Вот только каких?
– Мы нашли завещание, – подтвердил сержант мрачно.
А его начальник выпрямился, расправил плечи и выложил козырную карту.
– На орудии убийства – ваши отпечатки! – сообщил он, игнорируя выразительное покашливание сержанта.
Та-а-ак. Это уже не просто попахивает, это уже на весь этаж горелой изоляцией воняет!
– Ерунда, – отмахнулась я и поневоле оглянулась, ища взглядом рихтовочный молоток. Да быть не может!..
Молоток, к счастью, оказался на месте. Хотя… Из-за стола не разглядишь, нет ли на нем следов крови. Может, убийца настолько коварен, что утащил молоток у меня из-под носа, сделал свое грязное дело и вернул обратно?
Глупости. Ладно неведомый убийца, но полицейские-то как отпечатки с него сняли бы? Летучим газом просочились в щель, а потом выскользнули обратно?
Может, в расследовании я не разбираюсь, но с логикой дружу.
– Вы пойдете с нами! – не терпящим возражений тоном заявил старший (по рангу, не по возрасту) полицейский, который так и не соизволил представиться. По-видимому, вежливость для стражей закона сродни дефекту в заготовке. Отбраковывается заранее.
– Еще чего, – фыркнула я и руки на груди скрестила. – Я арестована?
– Именно! – рыкнул безымянный полицейский, а сержант Стеббинс возвел очи горе. И правильно. Элементарная техника безопасности: не стой под стрелой и не спорь с женщиной.
– Ура, – потерла руки я.
Полицейский обалдело вытаращил глаза.
– Что? – переспросил он неожиданно тонким голосом.
– Арестованной положен защитник, – объяснила я преспокойно и руки на груди скрестила. Дрель, правда, немножко мешала. – Мой жених, Стефан Тодд, как раз адвокат. Так что мы совсем скоро увидимся. Ура!
Строго говоря, Стефан больше по гражданским делам. Разводы всякие, алименты, наследство и прочие мелкие дрязги. Но, зная Стефана, можно не сомневаться, что с убийством он тоже разберется, – с его-то умом и педантичностью!
Безымянный полицейский только моргал, а сержант насторожился.
– Не из адвокатской ли конторы «Тодд и сын»? – спросил сержант, кашлянув.
– Из нее самой, – обрадовалась я. Приятно, когда даже полицейские в глубинке о Тоддах наслышаны. Прямо гордость берет за мою будущую фамилию. – Конторой владеет мой будущий свекор. Вы с ним знакомы?
Судя по кислому лицу сержанта, еще как знаком!
Он схватил за рукав второго полицейского и громко прошептал:
– Сэр, может не стоит связываться?
– Вот еще! – рассердился безымянный сэр, стряхивая его руку. – Чтобы я боялся какого-то там адвокатишку?! Собирайтесь, мисс!
«Ну и дурак!» – было написано на грубоватой физиономии сержанта. Он, может, и не семи пядей во лбу, зато жизненного опыта у него с лихвой.
– Отлично, – потерла руки я.
У «сэра» дернулся глаз:
– Можно поинтересоваться, что вас так радует?!
– Можно, – милостиво кивнула я. – Во-первых, я скоро увижу жениха, но об этом я уже говорила. Ну а во-вторых, мы с ним выбьем из полицейского управления солидную компенсацию за незаконное задержание. Первый вклад в семейный бюджет!
Сержант тяжко вздохнул и сделал шажок назад. Мол, он тут ни при чем. А начальник побагровел, наклонился и хрястнул кулаком по столу:
– Да я тебя!..
Угрозу он – увы и ах! – озвучить не успел. Жаль, был бы лишний нолик в сумме компенсации.
Дверь рывком распахнулась, и в номер вломился… мастер Титан?!
– Ирэн, я тебя спасу! – возопил он столь трагическим тоном, будто меня как минимум пытали.
Он что, мухоморов объелся? И вид подозрительный: борода дыбом, взгляд шальной, рубашка наизнанку, еще и носки разные!
– Мистер, успокойтесь, – попросил сержант, нехотя выступая вперед.
– Вы кто такой? – вспылил «сэр» и повелительно окликнул: – Констебль!
Титан тем временем рванул вперед, ловко обошел сержанта и заключил нас – меня и дрель – в крепкие объятия.
– Любимая, – выдохнул он. – С тобой все хорошо?
Это он мне или дрели?
Я на всякий случай кивнула и попыталась освободиться. Без толку. Титан сцапал меня не хуже капкана.
– Да, сэр! – гаркнул ввалившийся в номер констебль. Был он помят, на мундире не хватало пары-тройки пуговиц, шлем где-то потерялся, а на скуле наливался впечатляющий синяк.
– Вы что же, подрались? – подозрительно сощурился начальник.
– Так точно, сэр! – гордо выпрямился констебль. – Я счел своим долгом остановить нарушителя!
– И все-таки не остановили, – брюзгливо заметил «сэр», не проникшись подвигами констебля.
У бедняги заалели уши.
– Простите, сэр… – пробормотал он сдавленно.
«Сэр» лишь надменно задрал нос и ткнул наманикюренным пальцем в сторону мастера Титана, который крепче прижал к себе нас с дрелью. Дрель мстительно впилась гному сверлом в живот. Он охнул и попытался ее отпихнуть.