Узор из лжи и улик. Книга 1. Вязаные улики на Вишневом переулке

Пролог

Аромат свежесваренного капучино, ванили и старой бумаги витал в воздухе книжного магазинчика «Ключ от всех дверей», как неизменная атмосферная составляющая. За прилавком, заваленным стопками книг и мотками пряжи, сидела его хозяйка, Анна Сергеевна Завьялова, и с невозмутимым видом вывязывала очередной носок в полоску. В углу, на бархатном пуфике, мурлыкал пузатый рыжий кот по имени Буквоед, главный дегустатор сна и мыслеуловитель.

Казалось, ничто не могло нарушить уютный мирок этого места, расположенного в самом сердце тихого городка Берёзовый Яр. Но Анна Сергеевна, бывшая следователь, вышедшая на пенсию и нашедшая утешение в книгах и вязании, знала: подлинное зло редко приходит с громом и молнией. Оно подкрадывается тихо, на цыпочках, пахнув дорогими духами и прикрываясь улыбкой. И оно уже здесь.

Дверь в магазин с легким звоном открылась, впустив струю холодного осеннего воздуха и молодую женщину с испуганными глазами.

«Анна Сергеевна, – прошептала она, сжимая в руках потрёпанный томик Диккенса. – Кажется, я знаю, кто убил моего дядю. И у меня нет никому доказательств, кроме вот этого».

Она разжала ладонь. На ней лежала крошечная, искусно связанная крючком снежинка из серебристой нити.

Анна Сергеевна отложила вязание, и её взгляд, обычно мягкий и рассеянный, стал острым и собранным. Она взяла снежинку, повертела в пальцах и тихо сказала:

«Рассказывайте, милая. И поставьте чайник. Кажется, нам предстоит распутать не просто клубок, а целое кружево лжи».

Глава 1

Городок Берёзовый Яр утопал в золоте и багрянце октября. Тишину его улочек нарушал лишь шуршащий ковёр из листьев под ногами редких прохожих да перезвон колоколов старой церкви. Именно сюда, пять лет назад, переехала Анна Завьялова, оставив за спиной шум мегаполиса, стремительную карьеру в следственном управлении и тяжёлое дело, которое стоило ей веры в людей.

«Ключ от всех дверей» был не просто магазином. Это была её крепость, её терапия и её способ оставаться на плаву. Книги лечили душу, вязание – успокаивало нервы, а кот Буквоед – отличный слушатель – забирал все негативные мысли, урча на коленях.

В тот день Анна разбирала новую поставку – ящик старых букинистических романов, от которых пахло тайнами и прошлым веком. Буквоед, как водится, «помогал», улегшись на самую интересную стопку.

– Сдвинься, лентяй, – ласково проговорила Анна, почесав его за ухом. – Или ты решил, что «Убийство в Восточном экспрессе» станет лучше, если его помнут и покрыт шерстью?

Кот в ответ блаженно прищурился.

Звонок над дверью заставил её поднять голову. На пороге стояла Лизавета Морозова, племянница недавно погибшего Аркадия Петровича Морозова, самого богатого человека в Берёзовом Яру. Его смерть неделю назад списали на несчастный случай – падение с лестницы в собственном доме. Но городские сплетни, которые Анна ловила ухом, будучи профессионалом, шептали о другом.

Лизавета была бледна. Её пальцы бессознательно перебирали бахрому шарфа.

– Анна Сергеевна, здравствуйте, – голос её дрожал. – Я… я купила у вас на прошлой неделе книгу. «Большие надежды».

– Помню, милая, – кивнула Анна. – Что-то не так?

– Нет… То есть да… – Лиза перевела дух. – Я вложила в неё закладку. Бабушкину закладку. Она мне очень дорога. Не могли бы вы помочь её найти? Может, она выпала, когда я несла книгу домой?

Анна мягко улыбнулась. Она прекрасно видела, что девушка врёт. Вернее, не вся правда была на поверхности.

– Конечно, поищем. Проходи, садись. Чай?

Пока Анна возилась с чайником, Лиза нервно оглядывала магазин, словно ища вдохновения в корешках книг. Они пили чай с бергамотом, разговаривая о пустяках, но напряжение в воздухе сгущалось, как сливки в хорошем кофе. И наконец, Лиза не выдержала.

– Анна Сергеевна, все говорят, что вы раньше были… следователем. Правда?

– Была, – коротко ответила Анна, отхлёбывая из кружки. – Давно.

– А… а если бы вам сказали, что чья-то смерть – не случайность, вы бы поверили?

Анна внимательно посмотрела на девушку. Глаза у Лизы были честные, полные страха и растерянности.

– Я верю фактам, Лиза. А не слухам.

Тогда девушка и произнесла свою фразу о том, что знает убийцу, и достала ту самую вязаную снежинку.

– Я нашла её зажатой в руке дяди, – тихо сказала она. – Он лежал на мраморном полу в холле. Все решили, что это просто сувенир, который он держал, когда падал. Но я знаю, это не так. Он ненавидел всякие безделушки. А эта… – она указала на снежинку, – это работа тёти Виолы. Жены дяди. Она обожает вязать такие мелочи.

– И вы думаете, это ваша тётя…? – Анна не договорила.

– Нет! – Лиза всплеснула руками. – Тётя Вера – ангел во плоти! Она никогда! Но эта снежинка… она была приколота к её новому платью в день… того самого вечера. А потом оказалась в руке дяди. Я боюсь, что её хотят в чём-то обвинить. Или что это какая-то подсказка.

Анна взяла снежинку. Работа была действительно искусной. Кружевная, ажурная, связанная из тончайшей металлизированной нити.

– Почему вы пришли именно ко мне, Лиза? Есть же полиция.

– Потому что начальник нашей полиции, майор Гордеев, лучший друг моего дяди. Они вместе рыбалку устраивали, в баню ходили. Он даже не стал слушать мои сомнения. Сказал, «не выдумывай, девочка, скорби». А я не выдумываю!

В глазах Лизы стояли слёзы. Анна Сергеевна вздохнула. Она так хотела тишины. Так хотела, чтобы её самый большой враг – это капризная петля в сложном узоре. Но её профессиональное чутье, её внутренний компас, который она пыталась годами сломать, упрямо показывал на север. На истину.

– Хорошо, – сказала она, откладывая снежинку. – Расскажите мне всё с самого начала. Про тот вечер. Про вашего дядю. Про всех, кто был в доме. И не упускайте ни одной детали. Даже самой незначительной.

И Лиза начала свой рассказ. Анна слушала, попивая чай и глядя в окно, где медленно кружились в последнем танце осенние листья. В её голове уже начал складываться пазл. Первой деталью в нём стала маленькая вязаная снежинка. А где снежинки – там и метель.

Глава 2

Аркадий Петрович Морозов был человеком-крепостью. Бывший армейский офицер, разбогатевший на поставках стройматериалов в нулевые, он построил свой бизнес и свою жизнь по принципу «доверяй, но проверяй». А в последние годы – больше «не доверяй никому». Его особняк на окраине Берёзового Яра, стилизованный под старинную усадьбу, был воплощением его характера – монументальный, холодный и неприступный.

В ночь его смерти в доме собралась вся семья:

Вера Михайловна Морозова, его жена. Младше его на пятнадцать лет, бывшая библиотекарь, ставшая светской львицей. Утонченная, всегда безупречно одетая женщина, чьим главным увлечением было рукоделие. Она создавала уют в этом холодном доме, за что её искренне любила прислуга и, конечно, Лиза.

Сергей Аркадьевич Морозов, сын Аркадия Петровича от первого брака. Парень лет тридцати, учился в столице на экономиста, но был отчислен и вернулся в родное гнездо. Отношения с отцом у него были натянутые, если не сказать враждебные. Аркадий Петрович считал сына бездельником и мотом.

Лизавета Морозова, племянница, сирота, которую Аркадий пригрел у себя после смерти её родителей. Девушка работала в местном краеведческом музее, была тихой, скромной и очень привязанной к Вере Михайловне.

Майор полиции Игорь Гордеев, друг семьи.

Евгения Светлова, личный секретарь и бухгалтер Аркадия Петровича. Женщина с стальным взглядом и такой же выдержкой.

Поводом для сбора был не праздник, а серьёзный разговор. Аркадий Петрович собрал всех, чтобы объявить о своём решении переписать завещание. Старое, как знали присутствующие, оставляло львиную долю сыну и племяннице, а Вере Михайловне – солидную пожизненную ренту. Новое же, как он намекнул, могло всё кардинально изменить.

Разговор вышел жарким. Сергей кричал, что отец разоряет семейное дело сомнительными инвестициями, на которых настаивала Евгения. Лизавета пыталась утихомирить всех. Вера Михайловна молча вязала в углу, лишь изредка поднимая глаза на мужа. Майор Гордеев уговаривал всех успокоиться.

Около десяти вечера Аркадий Петрович, хмурый и раздражённый, поднялся к себе в кабинет, сказав, что хочет поработать. Остальные разошлись по своим комнатам. Через полчаса раздался оглушительный звук. Его нашли на мраморном полу холла у подножия лестницы, ведущей на второй этаж. Смерть наступила мгновенно от перелома основания черепа.

Рядом с телом валялась старинная бронзовая статуэтка Нептуна, обычно стоявшая на перилах площадки. Версия Гордеева, быстро взявшего дело под свой контроль, была очевидной: Морозов, выходя из кабинета, зацепился ногой за ковёр, упал, ударился о перила и сбросил тяжёлую статуэтку, которая и прилетела ему в голову. Или же он сам задел её при падении. Несчастный случай.

Но Лиза заметила то, что не заметили другие. Во-первых, ковёр на площадке лежал идеально ровно, без единой складки. Во-вторых, в сжатом кулаке дяди она позже и обнаружила ту самую снежинку.

Выслушав этот рассказ, Анна Сергеевна задумалась.

– Эта статуэтка, она тяжёлая?

– Очень. Её с места-то с трудом сдвинешь.

– И ваш дядя, будучи военным в прошлом, был человеком крепким?

– Да. Он до последнего дня делал зарядку, ходил в спортзал.

Анна кивнула. Версия о случайном падении трещала по швам. Слишком много «но». Слишком много мотивов. И слишком удобно оказался рядом майор Гордеев, чтобы быстро всё «закрыть».

– Ладно, – сказала Анна, вставая. – Завтра я зайду в вашу библиотеку, Лизавета. Посмотрю, не завалялась ли там ваша закладка. А заодно… познакомлюсь с вашей семьёй поближе.

Она не сказала «наведу справки» или «проведу допрос». Она сказала «познакомлюсь». В этом и был её метод. Она не ломилась в двери с обыском, она входила в жизни с чашкой чая и парой добрых слов. И люди, сами того не замечая, раскрывались перед ней, как книги в её магазине.

Проводив Лизу, Анна вернулась за прилавок. Буквоед, проснувшись, уставился на неё своими зелёными глазами.

– Что, старина? – прошептала она, почёсывая его под подбородком. – Чуешь неладное? Я тоже.

Она взяла в руки снежинку. Крошечное, хрупкое кружево. Идеальное оружие для убийства, которое должно было остаться незамеченным. Но убийца совершил ошибку. Он оставил улику. Не для полиции. Для того, кто умеет читать не только книги, но и знаки.

Анна открыла ноутбук и начала набирать запрос. «Вязание крючком. Снежинки. Схемы». Ей нужно было понять душу человека, который это создал. Потому что за каждым узором стоит своя история. А за этим узором, возможно, стояла история убийства.

Глава 3

Вишнёвый переулок, на котором располагался «Ключ от всех дверей», жил своей неторопливой жизнью. На следующее утро Анна Сергеевна, как обычно, открыла магазин, проветрила помещение, насыпала Буквоеду в миску корм и принялась за рядовые дела. Но мысли её были далеко от инвентаризации и раскладки новых поступлений.