Стеклянные стены

Глава 1. Затишье перед бурей.

Будильник на телефоне пропел свою стандартную трель ровно в 6:30. Кира никогда не нажимала кнопку «отложить». Подъем по первому сигналу был одним из незыблемых правил ее упорядоченной вселенной, маленьким ритуалом, который обещал, что день пойдет по плану. За окном разливался серый ноябрьский рассвет, едва пробиваясь сквозь плотную пелену облаков. Москва еще не проснулась окончательно, но в ее квартире уже горел свет.

Десять минут на растяжку – каждый сустав, каждая мышца должны были проснуться. Затем – контрастный душ, смывающий остатки сна и настраивающий на рабочий лад. Кофе – всегда свежесваренный, без сахара, с долькой горького шоколада. Она пила его, стоя у окна и глядя на безликую панельную застройку спального района. Этот вид не вдохновлял, но успокаивал своей предсказуемостью. Все здесь было знакомо до последнего кирпичика.

В 7:15 она уже сидела перед зеркалом. Макияж – ее ежедневная маска, неброская, но необходимая. Тональный крем, чтобы скрыть легкую бледность, немного туши на ресницы, чтобы сделать взгляд выразительнее, и бесцветный бальзам для губ. Ничего лишнего, ничего кричащего. Ее одежда была такой же. Сегодня – серые брюки строгого кроя, белая блузка и кашемировый джемпер мышиного цвета. Удобно, функционально, незаметно. Идеальный камуфляж для младшего аналитика в гигантской корпорации «Глобал-Инвест».

Последний взгляд в зеркало. Из отражения на нее смотрела аккуратная, симпатичная девушка двадцати восьми лет с большими серыми глазами, в которых, казалось, навсегда поселилась тень усталости. «Серая мышка», – так назвал ее Антон перед уходом. Эти два слова, брошенные им с легким презрением полгода назад, впились в ее сознание, как заноза. Он ушел к яркой, громкой, всегда улыбающейся фитнес-тренеру, оставив Кире на прощание диагноз: «С тобой скучно, Кир. Ты живешь так, будто боишься оставить след. Все правильно, все по полочкам, но в этом нет жизни».

Она тряхнула головой, отгоняя непрошеное воспоминание. Хватит. Она давно пережила это. Почти.

Дорога до офиса занимала ровно пятьдесят две минуты: пятнадцать минут пешком до метро, тридцать две минуты в поезде с одной пересадкой и пять минут от станции до сияющего небоскреба «Глобал-Инвест» в самом сердце «Москвы-Сити». Башня из стекла и стали, устремленная в небо, каждый раз вызывала у Киры смешанное чувство восхищения и собственной ничтожности. Здесь, в этом муравейнике амбиций, она была лишь крошечным, легко заменяемым винтиком.

Ее рабочее место на двадцать седьмом этаже было образцом порядка. Монитор под идеальным углом, клавиатура ровно по центру, стопка документов выровнена по краю стола. Никаких фотографий, никаких забавных безделушек. Только функциональность. Она включила компьютер, и офисный улей вокруг начал оживать. Гудели серверы, щелкали клавиатуры, негромко звенели телефоны.

– Привет! Кофе будешь? – перед ее столом возникла Света, ее единственная подруга в этом офисе. Яркая, рыжеволосая, в кричаще-желтом платье, Света была ее полной противоположностью.

– Привет. Уже выпила, спасибо, – улыбнулась Кира.

– Ну и зря. Сегодня он особенно нужен. Слышала последние новости? – Света понизила голос до заговорщицкого шепота. – Говорят, «Демон» уже в здании.

«Демоном» за глаза называли Артура Власова, нового вице-президента по стратегическому развитию, которого переманили из конкурирующей компании. Легенды о его жесткости, цинизме и привычке «зачищать» целые отделы опережали его появление.

– Это пока только слухи, – спокойно ответила Кира, открывая нужный файл. Ей нужно было закончить квартальный отчет, и сплетни были последним, на что хотелось отвлекаться.

– Какие слухи! Его уже видели в переговорке на сороковом. Говорят, он похож на терминатора в костюме от Brioni, – не унималась Света. – У нас в отделе все на иголках. Боятся, что он пришел для слияния с «Апексом», а это значит – массовые сокращения.

Кира пожала плечами. Она делала свою работу хорошо, даже отлично. Ее аналитические сводки всегда были безупречны. Ей нечего было бояться. Во всяком случае, она так думала.

Следующие несколько часов она провела, погрузившись в цифры. Это был ее мир, ее стихия. В хаосе рыночных данных она видела логику и структуру. Работая над отчетом, Кира заметила небольшое расхождение в данных по логистическим издержкам за последний месяц. Мелочь, которую никто, скорее всего, не заметит. Отдел логистики просто округлил цифры в свою пользу. Стараясь не привлекать внимания, она молча исправила данные, подкрепив их ссылкой на первичные документы. Поднять шум означало бы вступить в конфронтацию с другим отделом, а этого Кира избегала любой ценой. Проще было сделать все тихо.

Время близилось к обеду, когда ее мысли снова вернулись к Антону. К их последнему вечеру. Он тогда сказал: «Ты гениальный аналитик, Кира. Ты можешь разложить по полочкам что угодно: мировую экономику, мою жизнь, свою. Но ты никогда не рискуешь. Ты боишься сделать шаг в сторону». Тогда она не нашла что ответить. Было больно, потому что он был прав. Она действительно боялась. Боялась ошибиться, боялась показаться глупой, боялась осуждения. Ее тихая, упорядоченная жизнь была крепостью, выстроенной для защиты от этих страхов.

Из раздумий ее вырвал нарастающий гул в опенспейсе. Все разговоры стихли. Кира подняла глаза и увидела, как по центральному проходу движется их непосредственный начальник, глава аналитического департамента, а рядом с ним – высокий мужчина в идеально скроенном темно-синем костюме. Артур Власов.

Он не был похож на терминатора. Он был хуже. Холодный, пронзительный взгляд темных глаз скользил по лицам сотрудников, не задерживаясь ни на ком, словно изучая не людей, а инвентарь. Четко очерченная линия подбородка, строго сжатые губы, аура абсолютной власти и опасности, исходившая от него, заполнила все пространство. Воздух в офисе, казалось, стал плотнее, дышать стало труднее.

Кира инстинктивно вжалась в кресло, стараясь стать еще незаметнее, превратиться в часть своего серого стула. Ей отчаянно захотелось, чтобы ее стол был окружен настоящими, непрозрачными стенами. Но их не было. Только стекло, металл и десятки чужих глаз.

Власов остановился в центре зала, и его голос, спокойный, но властный, без всякого микрофона разнесся по этажу:

– Добрый день, коллеги. Как вы уже знаете, меня зовут Артур Власов. Со следующей недели мы с вами начинаем работу над новым, критически важным для компании проектом. Надеюсь на вашу полную самоотдачу.

Его взгляд на секунду задержался на ее лице. Всего на одно мгновение. Но Кире показалось, что он заглянул ей прямо в душу, увидел там все ее страхи, всю ее неуверенность и скучную, предсказуемую жизнь. По ее спине пробежал холодок.

Рабочий день закончился ровно в 18:00. Кира выключила компьютер, сложила бумаги в идеальную стопку и так же тихо, как и пришла, покинула офис. На улице было уже темно, моросил мелкий дождь. Она подняла воротник пальто и быстро пошла к метро, смешиваясь с толпой.

Дома ее ждала привычная тишина. Она разогрела ужин, съела его, глядя в экран ноутбука, и открыла свою личную папку с названием «Идеи». Там были наброски ее собственных проектов, аналитические модели, нестандартные решения, которые она никогда не решалась показать начальству. Это был ее маленький секретный мир, единственное место, где она не боялась рисковать.

Она посмотрела на себя в темное стекло окна. Обычная девушка в обычной квартире. Завтра наступит новый день, точно такой же, как этот. Будильник в 6:30, душ, кофе, метро, отчеты. Все будет как всегда.

Но где-то в глубине души, там, где еще теплилась искра надежды, Кира почувствовала, что затишье перед бурей закончилось. И эта буря носила имя Артур Власов.

Глава 2. Легенды о «Демоне».

Утро встретило Киру той же серой хмарью, но атмосфера в офисе изменилась до неузнаваемости. Если вчера здесь царило легкое предобеденное оживление, то сегодня в воздухе застыла почти осязаемая тишина, наэлектризованная и вязкая. Люди говорили вполголоса, передвигались по опенспейсу с преувеличенной осторожностью, словно боясь потревожить спящего хищника. Эпицентром этого невидимого поля напряжения был стеклянный угловой кабинет, который еще вчера пустовал. Теперь за его прозрачной стеной виднелся темный силуэт. Артур Власов был на месте.

Кира попыталась сосредоточиться на работе, погрузиться в успокаивающий мир цифр, но ее внимание то и дело ускользало. Каждый щелчок мыши, каждый телефонный звонок казались оглушительными в этой звенящей тишине. Она чувствовала на себе взгляды коллег, хотя знала, что смотрят не на нее. Все смотрели в сторону кабинета нового вице-президента, пытаясь угадать его следующий шаг.

Не прошло и часа, как рядом с ее столом материализовалась Света с двумя чашками дымящегося латте. Сегодня на ней было платье цвета фуксии – вызывающе яркое пятно в этом царстве приглушенных тонов и подавленных эмоций.

– Держи, это антистрессовый, – шепотом произнесла подруга, ставя одну чашку на стол Киры. – По-моему, нам всем сегодня понадобится двойная доза.

– Спасибо, – так же тихо поблагодарила Кира, обхватив ладонями теплый картонный стаканчик. – Что-то случилось?

Света закатила глаза и придвинула стул ближе.

– Случилось? Кира, ты где была последние двенадцать часов? Вчера после его явления народ ринулся гуглить. И то, что они нарыли, похуже любого фильма ужасов.

Кира сделала маленький глоток кофе. Она принципиально не искала информацию о новом начальстве, считая это непрофессиональным. Она предпочитала составлять мнение на основе личного опыта, а не чужих домыслов.

– И что же они нарыли? – спросила она без особого энтузиазма, стараясь сохранить вид человека, которого интересуют только рабочие задачи.

– Во-первых, его предыдущее место работы, «Техно-Форвард». Он пришел туда на аналогичную должность. Через два месяца тридцать процентов сотрудников были уволены. Тридцать, Кира! Целые отделы расформировывал одним росчерком пера. За это ему и приклеилось прозвище «Чистильщик».

Кира слегка нахмурилась. Тридцать процентов – это звучало угрожающе.

– Может, на то были объективные причины? Неэффективность, раздутый штат.

– Объективные причины? – Света всплеснула руками, едва не расплескав кофе. – Лена из маркетинга созвонилась со своей подругой из «Техно-Форварда». Та говорит, он увольнял людей пачками, даже тех, кто приносил компании миллионы. Его логика была простой: если ты не гений, способный приносить десятки миллионов, ты – балласт. Он не ищет хороших работников, он ищет незаменимых. А всех остальных – за борт.

Эта информация заставила Киру поежиться. Она была хорошим работником. Очень хорошим. Но гением? Незаменимой? Вряд ли. На ее место можно было найти десяток таких же исполнительных и аккуратных аналитиков. Воспоминание о словах Антона – «Ты правильная, но не уникальная» – снова укололо ее.

– А во-вторых, – продолжала Света, понизив голос еще сильнее, – есть история о том, как он провернул сделку по поглощению их главного конкурента. Он якобы трое суток не выходил из офиса, спал по два часа прямо на диване в переговорке. Лично перепроверял каждую цифру, каждую запятую. Его команда валилась с ног, а он выглядел так, будто питается не едой, а стрессом и чужой паникой. В итоге он нашел у конкурентов какую-то юридическую лазейку, одну-единственную ошибку в договоре на сто страниц, и раздавил их. Просто уничтожил. После этого его и начали называть «Демоном». Потому что так работать может только нечеловек.

Кира бросила быстрый взгляд на стеклянный кабинет. Артур Власов говорил по телефону, жестикулируя одной рукой, второй перелистывая какие-то документы. Он действительно не выглядел уставшим. Он выглядел как сжатая пружина, как оружие, приведенное в боевую готовность.

– Это все преувеличения, – упрямо сказала Кира, скорее для себя, чем для Светы. – Люди любят драматизировать.

– Да? А это тоже преувеличение? – Света кивнула в сторону дальней части зала. – Видишь Игоря из финансового? У него сегодня утром был с ним пятиминутный разговор. Он вышел оттуда белый как полотно и уже полчаса смотрит в одну точку. Пять минут, Кира! Что можно сделать с человеком за пять минут?

Кира проследила за ее взглядом. Финансист Игорь, обычно шумный и самоувереннный мужчина лет сорока, действительно сидел за своим столом с совершенно отсутствующим видом.

В этот момент на экранах мониторов всех сотрудников департамента всплыло уведомление о новом письме. Отправитель: Артур Власов. Тема: «Регламент предоставления отчетности».

Кира открыла письмо. Текст был предельно коротким и сухим, без приветствия и прощания. Он состоял из трех пунктов:

1. Все еженедельные отчеты предоставлять мне на почту в пятницу до 16:00. Форма – в приложении.

2. Все квартальные и годовые отчеты – лично в распечатанном виде. Срок подготовки сокращается с десяти до пяти рабочих дней.

3. Любое отклонение от дедлайна будет рассматриваться как проявление некомпетентности.

Никаких «пожалуйста», «заранее спасибо» или хотя бы формального «с уважением». Только голые, безжалостные требования. Срок подготовки квартального отчета, над которым Кира как раз работала, сокращался вдвое. Это означало аврал, ночные бдения и полное отсутствие личной жизни в ближайшую неделю.

– Ну что, все еще думаешь, что это преувеличения? – мрачно спросила Света, прочитав письмо. – Он даже не пытается быть вежливым. Мы для него просто функции, винтики в механизме.

Кира молча закрыла письмо. Паника, которую она так старательно подавляла, начала подступать к горлу холодной волной. Это было именно то, чего она боялась больше всего: нарушение ее привычного, размеренного ритма, давление, гонка. Ее система самозащиты, выстроенная годами, трещала по швам.

Остаток дня прошел в лихорадочной работе. Кира перекраивала свой план, пытаясь втиснуть десять дней работы в пять. Она отказалась от обеда, ограничившись яблоком, и полностью погрузилась в таблицы и графики. Легенды о «Демоне» больше не казались ей просто слухами. Они обретали плоть и кровь в виде его ледяных писем и невыполнимых дедлайнов. Она чувствовала его присутствие даже спиной, ощущая, как его тень нависла над всем двадцать седьмым этажом.

Ровно в 18:00, когда большинство сотрудников уже начали собираться домой, на ее почту упало еще одно письмо. Снова от него. Но на этот раз оно было адресовано только ей.

Тема: «Квартальный отчет».

Текст состоял из одной-единственной строчки:

«Завтра в 9:00 с предварительными результатами у меня».

Кира смотрела на эту фразу, и ее сердце пропустило удар. Не «принесите отчет», не «будьте добры зайти». А просто. Ультимативно. Завтра. В девять. У него.

Это был не приказ. Это был вызов. И Кира понимала, что от того, как она на него ответит, теперь зависело все. Затишье закончилось окончательно. Начинался шторм. И она оказалась в самом его эпицентре.

Глава 3. Первое появление.

Кира почти не спала. Ночь превратилась в размытое пятно из цифр, графиков и ледяного взгляда Артура Власова, который преследовал ее даже с закрытыми глазами. Она трижды проверила каждую цифру, каждую формулу в отчете. Перечитала каждую строчку, выискивая малейшую неточность, опечатку, двусмысленность. Отчет должен был стать ее броней, ее щитом. Безупречность была ее единственным оружием в предстоящей схватке.

В 8:50 она стояла у своего стола, держа в руках тонкую папку с распечатанными листами. Сердце колотилось где-то в горле, ладони стали влажными. Весь опенспейс, казалось, затаил дыхание. Десятки пар глаз, любопытных, сочувствующих, злорадных, следили за ней. Путь от ее рабочего места до углового кабинета Власова показался ей длиннее, чем дорога на эшафот. Каждый шаг отдавался гулким эхом в звенящей тишине.

Света поймала ее взгляд и ободряюще улыбнулась, незаметно сжав кулак. Кира слабо кивнула в ответ и заставила себя идти дальше.

Дверь в кабинет была из матового стекла, но она была приоткрыта. Кира остановилась на пороге, не решаясь войти.

– Можно? – ее голос прозвучал тише, чем она ожидала.

Он не поднял головы от монитора.

– Войдите.

Она шагнула внутрь, и дверь за ней бесшумно закрылась. Кабинет был отражением своего хозяина: большой, холодный, минималистичный. Огромный стол из черного дерева, эргономичное кресло, второй монитор с биржевыми графиками. Ни одной личной вещи, ни одной фотографии. Только панорамное окно во всю стену, за которым раскинулся утренний город, деловитый и серый. Казалось, что город лежит у его ног, и он взирает на него с высоты своего положения, как божество на суетливых смертных.

Кира подошла к столу и положила на него папку.

– Артур Игоревич, вот предварительные результаты по квартальному отчету, как вы просили.

Только теперь он оторвался от экрана и посмотрел на нее. В его взгляде не было ни интереса, ни раздражения – ничего. Пустота. Он молча взял папку и начал листать страницы. Скорость, с которой он это делал, была почти оскорбительной. Он не читал – он сканировал, выхватывая суть, ища слабое место.

Кира замерла, задержав дыхание. Это были самые длинные тридцать секунд в ее жизни. Она мысленно повторяла про себя ключевые выводы, готовилась отвечать на вопросы, защищать свои расчеты.

Наконец, он остановился на одной из страниц, где мелким шрифтом были сведены данные по логистическим издержкам. Он поднял на нее глаза.

– Вот здесь. Отдел логистики. Вы исправили их данные.

Кира почувствовала укол облегчения. Он заметил! Он оценил ее дотошность.

– Да, там было существенное расхождение с первичной документацией. Я сверила все накладные и привела цифры в соответствие с реальностью, – с ноткой сдержанной гордости в голосе ответила она.

Он откинулся в кресле и посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. От этого взгляда Кире стало не по себе.

– То есть, вы обнаружили, что целый отдел систематически искажает отчетность, чтобы скрыть свои промахи, и все, что вы сделали, – это молча поправили за ними цифры?

Она растерялась. Это был не тот вопрос, которого она ожидала.

– Ну я сочла, что моя задача как аналитика – предоставить руководству максимально точную информацию.

– Ваша задача как аналитика, – ледяным тоном прервал он ее, – не просто констатировать факты, а анализировать риски. Вы увидели проблему, потенциальное хищение или как минимум вопиющую некомпетентность, и что вы сделали? Вы закопали ее в сноске под таблицей. Вы проделали работу хорошего, исполнительного клерка. Но не аналитика. Аналитик бьет в набат. Он сигнализирует о проблеме, а не заметает ее под ковер. Почему вы этого не сделали, Кира?

Он впервые назвал ее по имени, и это прозвучало как удар хлыста.

– Я я не хотела – начала она, но слова застряли в горле.

– Вы не хотели конфликта, – закончил он за нее. Это было не предположение, а утверждение. Приговор. – Вы боитесь привлекать к себе внимание. Вы предпочитаете оставаться в тени, даже когда видите, что горит дом. Это удобная позиция, но для компании она бесполезна. И для меня – тоже.

Холодный душ. Ледяной. Именно это она сейчас ощутила. Каждое его слово било точно в цель, в самые уязвимые места ее души. Он за две минуты вскрыл то, что она так тщательно прятала от всех, и в первую очередь – от себя. Он озвучил диагноз Антона, но в профессиональном контексте, что было в тысячу раз больнее.

Она стояла перед ним, чувствуя, как краска заливает щеки. Унижение было почти физическим, горячим, обжигающим. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться.

– Мне нужны люди, которые не боятся принимать решения и нести за них ответственность, – продолжил он все тем же ровным, безжалостным тоном. – Мне не нужны «серые мышки», которые тихо исправляют чужие ошибки. Мне нужны волкодавы, которые этих ошибок не допускают. Вы меня поняли?

Она смогла только кивнуть, не в силах выдавить ни слова.

Он снова посмотрел на нее, и на этот раз в его взгляде ей почудилось что-то кроме холодной оценки. Доля секунды, мимолетная тень – разочарование? Или что-то еще, чего она не смогла расшифровать. Он смотрел не на нее, а сквозь нее, и Кире показалось, что все ее стеклянные стены, которые она так усердно возводила вокруг себя, для него были абсолютно прозрачны. Он видел все: ее страх, ее неуверенность, ее отчаянное желание быть незаметной. И презирал ее за это.

– Можете идти, – бросил он, возвращая свое внимание к монитору, давая понять, что аудиенция окончена.

Кира развернулась и, не чувствуя ног, пошла к выходу. Она не помнила, как пересекла опенспейс и опустилась в свое кресло. Она смотрела на свой идеально организованный рабочий стол, и он впервые показался ей не крепостью, а клеткой, которую она сама для себя построила.

Легенды о «Демоне» не врали. Он действительно был безжалостен. Но самое страшное было не в этом. Самое страшное было в том, что он был прав.

Глава 4. Холодный душ.

Кира вернулась за свой стол, но не села. Она просто стояла, глядя на свой монитор, на котором застыла идеально выверенная таблица. Ее броня, ее щит, ее безупречный отчет – все это оказалось карточным домиком, который Артур Власов сдул одним холодным выдохом. Унижение было настолько всепоглощающим, что она перестала чувствовать что-либо, кроме звенящей пустоты внутри.

Она слышала, как за ее спиной шепчутся. Видела, как коллеги бросают на нее быстрые, сочувственные взгляды и тут же отводят глаза, словно боясь заразиться ее провалом. Она стала изгоем, живым напоминанием о том, что может случиться с каждым.

– Не бери в голову, – тихо сказала Света, подойдя сзади и положив руку ей на плечо. – Он просто самоутверждается. Нашел самую тихую и решил на ее примере показать, кто здесь главный. Козел.

Кира слабо качнула головой. Дело было не в этом. Или не только в этом. Самое ужасное было то, что в его словах была горькая, неприятная правда. Она действительно пряталась. И он это увидел.

Она заставила себя сесть и попытаться работать. Но буквы и цифры расплывались перед глазами. Ее мозг отказывался функционировать. Каждое слово Власова – «клерк», «боитесь конфликта», «серая мышка» – крутилось в голове, как заевшая пластинка.

Ровно в полдень, когда напряжение в офисе достигло апогея, на всех экранах одновременно всплыло уведомление. Собрание. Через пятнадцать минут. В главной переговорной. Тема: «Анализ текущей эффективности департамента и подготовка к проекту "Армагеддон"».

Название проекта прозвучало как злая шутка. В воздухе повис коллективный вздох.

– Ну все, началось, – пробормотала Света, нервно поправляя свое яркое платье. – Сейчас будет публичная порка.

Кира почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ей хотелось сбежать, спрятаться в туалете, симулировать мигрень – что угодно, лишь бы не идти туда. Но она понимала, что это будет равносильно капитуляции. Собрав остатки воли в кулак, она поднялась и вместе со всеми побрела в сторону конференц-зала.

Главная переговорная, «Аквариум», как ее называли сотрудники, была огромной комнатой со столом на тридцать человек и стеклянной стеной, выходящей прямо в опенспейс. Все, что здесь происходило, было на виду у всего этажа.

Артур Власов уже был там. Он стоял у окна, спиной к вошедшим, и смотрел на город. Когда все расселись, он медленно повернулся. На его лице не было никаких эмоций, но его присутствие заполняло собой все пространство.

– Коллеги, – начал он без предисловий, и его спокойный голос заставил всех вжаться в кресла. – Я собрал вас, чтобы прояснить несколько моментов. С сегодняшнего дня мы меняем правила игры. Компания «Глобал-Инвест» – лидер рынка, и ее аналитический департамент должен быть не просто лучшим. Он должен быть недосягаемым.

Он сделал паузу, обводя всех тяжелым взглядом.

– Мне не нужны отчеты ради отчетов. Мне не нужна констатация вчерашних фактов. Мне нужен прогноз. Мне нужен анализ, который позволит нам быть на три шага впереди конкурентов. Каждый из вас должен стать не регистратором, а стратегом.

Он нажал кнопку на пульте, и на огромном экране за его спиной появился слайд из ежемесячного отчета по рыночным тенденциям, который отдел сдал на прошлой неделе. Над этим отчетом работали все, и Кира в том числе. Ее сердце ухнуло вниз.

– Вот прекрасный пример того, как работать больше нельзя, – холодно произнес Власов, указывая лазерной указкой на график. – Красиво, наглядно, аккуратно. И абсолютно бесполезно. Этот отчет описывает прошлое. Он не дает мне ни одного инструмента для принятия решений о будущем.

Он начал листать слайды, и с каждым щелчком пульта его голос становился все жестче. Он разбирал их работу на молекулы, вскрывая каждую неточность, каждое поверхностное суждение, каждую слабую сторону. Он делал это публично, методично, безжалостно, превращая их коллективный труд в пыль. Люди сидели, опустив головы, боясь поднять глаза.

И тут он остановился на слайде, который готовила Кира. Это был ее участок работы – анализ стабильности сегмента B2B.

– А вот это – квинтэссенция проблемы, – сказал он, и Кира почувствовала, как все взгляды в комнате устремились на нее. – Кира. Насколько я знаю, этот слайд готовили вы.

Она заставила себя поднять голову.

– Да, я.

– На основании чего вы делаете вывод о «стабильности» этого сегмента? – он произнес слово «стабильность» с едва заметной издевкой. – На основании того, что последние два квартала показатели не падали?

– На основании совокупности факторов, – голос дрогнул, но она продолжила. – Низкая волатильность, устойчивый спрос, долгосрочные контракты у ключевых игроков.

– Это не факторы, это симптомы! – прервал он ее, повысив голос на полтона. – Симптомы, которые вы не смогли правильно интерпретировать. Вы видите штиль и называете это стабильностью. А я вижу затишье перед идеальным штормом! Вы учли изменения в законодательстве, которые вступают в силу через полгода? Вы проанализировали выход на рынок двух азиатских компаний-демпингеров? Вы вообще смотрели на макроэкономические прогнозы по смежным отраслям?

Он задавал вопросы, не ожидая ответа. Он расстреливал ее словами на глазах у всего отдела.

– Ваш анализ – это взгляд близорукого человека, который видит то, что у него под носом, но не замечает несущийся на него поезд! – Он выключил проектор и снова обвел взглядом притихших сотрудников. – Этот отчет – уровень студенческой курсовой, а не аналитики многомиллиардной корпорации. Я даю вам два дня, чтобы полностью его переделать. И если следующий вариант меня не устроит, я начну делать кадровые выводы. Всем все ясно?

Он развернулся и вышел из переговорной, оставив за собой ледяную, оглушающую тишину.

Унижение, которое она испытала утром в его кабинете, было ничем по сравнению с этим. То был личный разговор. Это была публичная казнь. Она чувствовала себя голой, выставленной на всеобщее обозрение, растоптанной. Слезы стояли в глазах, но она не позволяла себе плакать. Не здесь. Не перед всеми.

Люди начали молча расходиться. Никто не смотрел в ее сторону. Она стала токсичной.

Когда она вернулась за свой стол, Света подбежала к ней, и в ее глазах горел гнев.

– Он чудовище! Просто ненормальный садист! Он специально выбрал тебя, чтобы запугать остальных.

Но Кира ее почти не слышала. Она смотрела на стеклянную стену кабинета Власова. Он уже сидел за своим столом и говорил по телефону, абсолютно спокойный, будто ничего не произошло.

И в этот момент, на самом дне своего отчаяния и унижения, она почувствовала, как внутри зарождается что-то новое. Не обида. Не страх. А холодная, тихая ярость. Он хотел волкодава? Он хотел, чтобы она показала зубы? Что ж, возможно, он своего добьется. Даже у самой тихой мышки есть предел терпения. И ее предел, кажется, был достигнут.

Глава 5. Проект «Армагеддон».

После публичной порки в «Аквариуме» атмосфера в аналитическом департаменте стала напоминать окопы во время затишья перед решающим штурмом. Люди работали молча, сосредоточенно, с хмурыми лицами. Исчезли необязательные разговоры у кулера, шутки и даже сплетни. Остался только стук клавиатур и звенящая, как натянутая струна, тишина. Страх оказался лучшим мотиватором.

Кира работала как одержимая. Холодная ярость, зародившаяся в ней после унизительного собрания, стала ее топливом. Она больше не чувствовала ни обиды, ни желания спрятаться. Только жгучую потребность доказать. Ему. Себе. Всему миру. Она зарылась в такие глубины аналитики, в которые никогда раньше не заглядывала. Законодательные инициативы, о которых говорил Власов, отчеты азиатских фондовых бирж, аналитика по сырьевым рынкам – она впитывала информацию тоннами, выстраивая новые, сложные связи, которые раньше ускользали от ее внимания. Ее мозг, привыкший работать в размеренном и безопасном режиме, переключился на предельные обороты.

Она уходила из офиса последней, когда за окнами давно царила непроглядная темень, а коридоры небоскреба пустели. Приходила домой, заваривала крепкий кофе и снова открывала ноутбук. Ее квартира, ее тихая гавань, превратилась в филиал офиса. Она почти не спала, питалась на ходу, забыв о своих ритуалах и правилах. Вся ее упорядоченная вселенная рухнула, и на ее обломках рождалось что-то новое – жесткое, бескомпромиссное, злое.

На исходе второго дня, к вечеру пятницы, новый отчет был готов. Он был вдвое толще предыдущего. И он был другим. Он был резким, неудобным, полным тревожных прогнозов и рискованных предположений. Вместо обтекаемых формулировок – прямые выводы. Вместо констатации прошлого – жесткий прогноз будущего. Заканчивался он фразой, которую Кира написала, стиснув зубы: «Текущее положение в сегменте B2B, ошибочно принимаемое за стабильность, является предвестником системного кризиса, который при отсутствии превентивных мер наступит в течение ближайших двух-трех кварталов». Это был вызов. Это был удар в набат, которого он от нее требовал.

Ровно в 16:55 она отправила отчет на почту всему департаменту и лично Артуру Власову. А через пять минут, не дожидаясь реакции, выключила компьютер и ушла. Впервые за много лет она нарушила дедлайн, пусть и на пять минут. Это была ее маленькая, тихая месть.

Она ожидала вызова «на ковер» в понедельник утром. Ожидала новой волны критики, возможно, даже увольнения. Но понедельник начался с оглушительной тишины. Артур Власов не вызвал ее. Он вообще никак не отреагировал на ее отчет. Он ходил по офису с таким же непроницаемым лицом, проводил совещания, отвечал на звонки, словно ее дерзкого письма не существовало. Это молчание было хуже любой критики. Оно обесценивало ее титанические усилия, ее бессонные ночи, ее маленький бунт.

К середине дня напряжение стало невыносимым. И именно в этот момент на почту всем сотрудникам упало новое письмо от Власова.

Тема: «Запуск проекта "Армагеддон". Сбор рабочей группы».

Содержание было лаконичным, как всегда:

«Коллеги,.

Информирую вас о запуске ключевого для компании проекта по слиянию с корпорацией "Апекс-Групп". Проект имеет кодовое название "Армагеддон". Цель – полная интеграция бизнес-процессов и оптимизация активов в течение следующих трех месяцев.

Масштаб и сложность задачи требуют создания выделенной рабочей группы, которая будет функционировать в режиме 24/7. Работа в группе подразумевает полную самоотдачу, ненормированный график и высочайший уровень ответственности.

Ниже приведен список сотрудников, включенных в рабочую группу. Сбор для первого установочного совещания – сегодня, в 14:00, в переговорной "Олимп" на 45-м этаже».

Сердце Киры замерло. Она прокрутила письмо вниз, к списку. В нем было всего пять фамилий. Руководитель юридического отдела. Главный финансист. Директор по IT. Инга Волкова, новая звезда отдела по слияниям и поглощениям, амбициозная блондинка, которую уже прочили в фаворитки Власова.

И последняя фамилия. Ее.

Кира смотрела на свое имя в этом списке и не могла поверить глазам. Этого не может быть. Это какая-то ошибка. Она, тихая и незаметная Кира, – в элитной команде, которая будет вершить судьбу многомиллиардной сделки? После двух публичных унижений? Это было похоже на жестокую шутку.

– Я же говорила! – воскликнула Света, подскочив к ее столу. В ее глазах смешались шок и восторг. – Твой отчет! Он его оценил! Этот садистский маневр с публичной поркой был проверкой! Он сломал тебя, чтобы посмотреть, сможешь ли ты собраться заново. И ты смогла! Кира, ты попала в высшую лигу!

Но Кира не чувствовала радости. Она чувствовала только ледяной ужас. Рабочая группа Власова. Режим 24/7. Проект «Армагеддон». Это звучало как приговор. Она не хотела в высшую лигу. Она хотела свою тихую, предсказуемую жизнь, которой у нее, кажется, больше никогда не будет.

– Может, он просто хочет добить меня окончательно? – тихо спросила она. – Поставить в условия, с которыми я точно не справлюсь, и уволить с позором.

– Не говори глупостей, – отрезала Света. – Такие люди, как Власов, не играют в игры. Если он включил тебя в команду, значит, ты ему нужна. Твои мозги ему нужны. Так что соберись, иди туда и покажи ему, на что ты способна.

В 13:55 Кира вошла в лифт, который должен был поднять ее на 45-й этаж, в святая святых корпорации, где обитали топ-менеджеры. Она чувствовала себя самозванкой. Она была одета в свой обычный серый джемпер и строгие брюки, в то время как Инга Волкова, вошедшая в лифт вместе с ней, была похожа на модель с обложки Forbes: идеальный брючный костюм цвета слоновой кости, дорогие часы и хищная улыбка.

Инга смерила Киру быстрым, пренебрежительным взглядом с ног до головы и отвернулась, давая понять, что не считает ее ровней. Кира снова почувствовала себя «серой мышкой».

Переговорная «Олимп» была еще более впечатляющей, чем «Аквариум». Панорамные окна с трех сторон, вид на всю Москву, стол из цельного массива дуба. Власов уже был там, стоял у окна спиной к ним, как и в прошлый раз. Эта поза, видимо, была его визитной карточкой – поза хозяина мира, взирающего на свои владения.

Когда все пятеро собрались, он повернулся.

– Коллеги, – начал он без малейшей тени улыбки. – Рад приветствовать вас в проекте, от которого зависит будущее этой компании. Ближайшие три месяца мы с вами будем жить здесь. Забудьте о семьях, хобби и выходных. Наша единственная цель – «Апекс-Групп». Мы должны знать о них все. Их финансы, их контракты, их слабые места. Мы должны вскрыть их, как консервную банку.

Он говорил спокойно, но от его слов по спине бежали мурашки.

– Кира, – он внезапно обратился к ней, и она вздрогнула. – Вы здесь по одной причине. Ваш последний отчет. Он был дерзким, неудобным и полным крайне неприятных выводов. Но в нем впервые за все время я увидел попытку анализа, а не переписывания новостей. В этом проекте мне нужен именно такой подход. Вы будете отвечать за полный аналитический блок по «Апексу». Мне нужна вся подноготная. Без прикрас. Без страха. Справитесь?

Он смотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде она увидела не насмешку, не угрозу, а жесткое, деловое ожидание. Он не спрашивал. Он утверждал.

В этот момент она могла отказаться. Могла сказать, что это слишком большая ответственность, что она не готова. Могла попытаться вернуться в свою тихую заводь. Но что-то внутри нее, та самая холодная ярость, которая кипела в ней последние дни, не позволило ей этого сделать.

Она выпрямила спину и, глядя ему прямо в глаза, четко произнесла:

– Справлюсь.

Ей показалось, или в уголках его губ на долю секунды промелькнуло что-то похожее на одобрение? Но оно тут же исчезло.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда за работу. Времени у нас нет.

Глава 6. В ловушке.

Рабочая группа «Армагеддон» была ловушкой. Кира поняла это в первые же часы.

Их переселили на 45-й этаж, в отдельный сектор, доступ в который был только по спецпропускам. Их новым офисом стала огромная комната, полностью отделенная от остального мира стеклянными стенами. «Бункер», как тут же окрестил это место Павел, молодой и нервный IT-директор. Но Кире это больше напоминало террариум, где за группой подопытных круглосуточно наблюдает невидимый экспериментатор. И главным экспериментатором был, без сомнения, Артур Власов.

Его кабинет примыкал к их «бункеру», и одна из его стен тоже была прозрачной. Он мог видеть каждого из них в любой момент. И они могли видеть его. Эта постоянная видимость, отсутствие личного пространства, создавала невыносимое давление. Каждый твой жест, каждый взгляд, каждая минута, потраченная не на работу, фиксировалась.

Команда подобралась соответствующая. Кирилл, глава юридического отдела, – седовласый, основательный мужчина лет пятидесяти, говоривший медленно и взвешивая каждое слово. Елена Марковна, финансовый директор, – подтянутая, жесткая женщина с короткой стрижкой и стальным взглядом, казалось, она умела считать деньги даже во сне. Павел, айтишник, постоянно щелкал по клавиатуре, бормоча что-то себе под нос про «сырые данные» и «кривые выгрузки». И Инга.

Инга Волкова с первых же минут повела себя так, будто она – вторая после Власова. Она была его тенью, его рупором. Красивая, уверенная в себе, с хищной улыбкой и идеально отточенными манерами, она порхала по «бункеру», раздавая указания и комментируя работу каждого. Она сразу же попыталась взять на себя роль неформального лидера, и никто, кроме, разумеется, самого Власова, не возражал.

Первое задание было брошено им, как кость своре голодных псов. Огромный массив данных по «Апекс-Групп»: финансовая отчетность за пять лет, внутренние аудиторские проверки, структура активов, клиентская база. Все это было свалено в одну папку на сервере.

– Задача на ближайшие сорок восемь часов, – объявил Власов, стоя посреди их стеклянной комнаты, – найти первые «красные флаги». Любые аномалии, несоответствия, скрытые долги, сомнительные сделки. Мне не нужен подробный анализ. Мне нужны зацепки. Точки, по которым мы будем бить.

И работа закипела. Закипела вязко, нервно, как смола.

Именно Инга взяла на себя распределение задач. Она сделала это быстро, эффективно и с убийственной точностью. Юристам – анализ уставных документов и контрактов. Финансисту – проверку консолидированной отчетности верхнего уровня. Айтишнику – обеспечение безопасности данных. Себе она взяла самое «вкусное» – анализ инвестиционного портфеля и M&A-активности «Апекса». Это была стратегическая, видимая работа, результаты которой можно было красиво презентовать.

А Кире Кире достался самый нижний, самый грязный и неблагодарный пласт работы.

– Кира, милая, – она подошла к ней с очаровательной, но совершенно фальшивой улыбкой. – Ты у нас спец по цифрам, верно? Разбери, пожалуйста, первичку. Там терабайты сырых данных по всем дочерним компаниям. Прогони их через свои модели, поищи аномальные транзакции, расхождения в балансах. Рутина, конечно, но кто-то же должен это делать.

Кира смотрела на нее и понимала весь яд, скрытый за этой медовой улыбкой. «Рутина». «Кто-то же должен». Инга не просто дала ей задание. Она запирала ее в клетке. Она закапывала ее под горой бессмысленных, на первый взгляд, данных, отсекая от общей картины, от стратегического уровня, где принимаются решения и делаются выводы. Это был классический прием: завалить потенциального конкурента черновой работой, чтобы он увяз и не смог поднять головы.

Ловушка захлопнулась.

Ее старый инстинкт кричал: «Соглашайся! Сделай эту работу идеально. Покажи, что ты лучшая в своей рутине. Не высовывайся». Но новая, злая Кира, рожденная унижением в «Аквариуриме», шептала совсем другое: «Она считает тебя никем. Она уже списала тебя со счетов. Ты позволишь ей это сделать?».

– Хорошо, – ровным голосом ответила Кира, глядя Инге прямо в глаза. – Займусь.

Инга победно улыбнулась и упорхнула к столу Власова, чтобы доложить о распределении ролей.

Кира открыла папку. «Терабайты» не были преувеличением. Это был океан цифр. Хаос. Попытка найти в нем что-то вручную была равносильна тому, чтобы вычерпать этот океан чайной ложкой. Любой другой на ее месте впал бы в отчаяние.

И она впала. На первые полчаса. Она сидела, глядя на экран, и чувствовала, как паника ледяными пальцами сжимает ее горло. Она в ловушке. Ее подставили. Она никогда не справится с этим объемом. Власов увидит, что она бесполезна, и вышвырнет ее из проекта, из компании, из жизни.

Она подняла глаза. За стеклянной стеной Артур Власов разговаривал с Ингой. Он кивал, что-то отвечал, но его взгляд был направлен не на нее. Он смотрел прямо на Киру. Он наблюдал. Он ждал. Он видел ее панику, ее растерянность. И в его взгляде не было ни сочувствия, ни злорадства. Только холодное, отстраненное любопытство ученого, наблюдающего за реакцией подопытного существа на стресс.

И в этот момент паника отступила. Ее снова сменила холодная ярость.

«Ах, вот оно что. Это продолжение теста», – поняла она. Он не просто бросил ее в клетку с акулами. Он смотрит, выплывет она или пойдет на дно. Он дал Инге возможность ее утопить, чтобы посмотреть, как она будет барахтаться.

Кира сделала глубокий вдох. Она открыла свою секретную папку «Идеи», ту самую, которую прятала на личном ноутбуке. Там были ее наработки – сложные макросы, скрипты для обработки больших данных, алгоритмы, которые она писала для себя, от скуки, просто чтобы доказать, что она может. Она никогда не показывала их на работе, считая слишком сложными, слишком нестандартными. Но сейчас был не тот случай.

Она быстро скопировала нужные файлы на рабочий компьютер, адаптировала пару скриптов под структуру данных «Апекса» и запустила первый алгоритм. Компьютер натужно загудел, процессор загрузился на сто процентов. Машина начала делать то, на что у человека ушли бы недели – просеивать океан цифр, выискивая аномалии.

Она работала, не поднимая головы. Остальные члены команды общались, обсуждали стратегии, рисовали схемы на доске. Она была исключена из этого процесса. Она сидела в своем углу, в своем цифровом окопе, и вела свою собственную, невидимую войну.

День перетек в вечер. Офис за окном опустел, но в их «бункере» горел свет. Люди заказывали еду прямо в офис. Кира отказалась, ограничившись кофе. Она не чувствовала голода. Она чувствовала только азарт.

Около десяти вечера ее компьютер пискнул. Первый скрипт закончил работу. На экране появился короткий лог-файл. Десятки тысяч транзакций были отсеяны. Осталось всего тридцать семь. Тридцать семь странных, выбивающихся из общей картины операций в одной из самых мелких «дочек» «Апекса» – какой-то региональной логистической компании, на которую никто бы и не посмотрел.

Кира открыла данные по этим операциям. И то, что она увидела, заставило ее сердце замереть. Это было не просто расхождение. Это было что-то гораздо более интересное.

Она подняла глаза и снова встретилась взглядом с Власовым. Он все еще был в своем кабинете. Он все еще наблюдал. Она не знала, понял ли он, что она что-то нашла. Но в его взгляде ей на секунду почудилось что-то новое. Уважение? Или это была всего лишь игра света на стеклянной стене?

Она не знала. Но она знала одно: она больше не в ловушке. Она нашла первую ниточку. И теперь она не отпустит ее, пока не распутает весь клубок.

Глава 7. Ночные бдения.

Время потеряло свой привычный ход, превратившись в вязкую, тягучую массу, измеряемую не часами, а выпитыми чашками кофе. За окнами 45-го этажа Москва давно сменила деловой дневной наряд на бархатное черное платье, усыпанное миллионами огней. Город жил своей жизнью, спешил, любил, спал. Но в стеклянном «бункере» проекта «Армагеддон» время застыло.

К полуночи команда начала выдыхаться. Кирилл, юрист, откинулся в кресле и устало потер глаза. Елена Марковна, финансист, несколько раз звонила домой, обещая «скоро быть». Даже неутомимый айтишник Павел стал все чаще позевывать, глядя в монитор.

Только трое не выказывали признаков усталости. Инга, которая порхала между столами с энергией хищницы, учуявшей кровь. Артур Власов, который, казалось, вообще не был человеком из плоти и крови, а состоял из чистого расчета и воли. И Кира.

Кира забыла о времени, о голоде, об усталости. Тридцать семь аномальных транзакций стали ее вселенной. Это были небольшие, почти незаметные платежи от мелкой логистической «дочки» «Апекса» в адрес нескольких еще более мелких, никому не известных фирм. На первый взгляд – обычная операционная деятельность. Оплата транспортных услуг, аренда складов. Но что-то в них было не так. Периодичность. Одинаковые, округленные до тысяч суммы. И главное – назначение платежа, сформулированное до смешного расплывчато: «за консультационные услуги». Логистическая компания платила за консультации фирмам-однодневкам. Это был тот самый «красный флаг», который они искали.

Она чувствовала себя археологом, который среди тонн пустой породы нашел кончик древней амфоры. Теперь нужно было откопать ее, не повредив.

– Ну что, коллеги, на сегодня, думаю, достаточно, – объявила Инга, бросив взгляд на часы. Ее голос звучал бодро, но в глазах проглядывала усталость. Она сделала свою работу: нашла несколько сомнительных пунктов в инвестиционной политике «Апекса» и подготовила красивую предварительную презентацию. Она могла с чистой совестью идти отдыхать. – Продолжим завтра в девять. Свежие головы нам не помешают.

Она бросила насмешливый взгляд на Киру, которая все так же сгорбилась над своим монитором.

– Кира, ты как, еще не утонула в своей первичке? Не забудь выключить свет, когда закончишь играть в свою песочницу.

Кира даже не подняла головы. Она не слышала ее. Все ее внимание было сосредоточено на экране.

Команда начала расходиться. Павел, уходя, пробормотал, что оставляет на ночь работать серверы, но сам будет доступен только утром. Елена Марковна и Кирилл молча кивнули на прощание. Инга, прежде чем уйти, заглянула в кабинет к Власову, обменялась с ним парой тихих фраз, бросила на Киру еще один победный взгляд и исчезла в лифтовом холле, оставив за собой шлейф дорогих духов.

Вскоре в огромном стеклянном пространстве остались только двое. Кира в «бункере» и Артур в своем кабинете.

Тишина стала почти физически ощутимой. Ее нарушал только гул вентиляции и тихий стук клавиш. Кира работала, чувствуя его присутствие за спиной. Это было странное, будоражащее ощущение. Они были одни на высоте почти двухсот метров над спящим городом, разделенные лишь тонкой стеклянной стеной, но объединенные одной целью. Это была не совместная работа. Это была безмолвная дуэль.

Кира зашла в тупик. Чтобы подтвердить свою догадку, ей нужно было увидеть не только то, кому платила «дочка» «Апекса», но и то, кто платил этим фирмам-однодневкам. Ей нужен был доступ к межбанковским транзакциям, к закрытым базам данных, куда аналитикам ее уровня вход был заказан. Права на такой доступ были только у службы безопасности и у топ-менеджеров высшего звена. У Власова.

Она несколько минут колебалась. Подойти к нему сейчас означало признать, что она не может справиться сама. Это означало снова предстать перед ним в роли просительницы. Старая Кира ни за что бы на это не решилась. Но новая Кира знала: на кону стоит не ее гордость, а результат.

Она сделала глубокий вдох, поднялась и, стараясь, чтобы шаги звучали уверенно, направилась к его кабинету.

Он сидел, откинувшись в кресле, и смотрел на нее, пока она шла через пустой «бункер». Он ждал. Он знал, что она придет.

Она остановилась на пороге.

– Артур Игоревич.

Он молча кивнул, разрешая войти.

– Мне нужен доступ, – сказала она без предисловий. Ее голос прозвучал тверже, чем она думала. – К базе данных «Контур-Безопасность».

Он слегка приподнял бровь.

– Это закрытый контур. На каком основании?

– Я нашла закономерность в транзакциях одной из дочерних компаний «Апекса». Есть подозрение, что через цепочку фирм-прокладок выводятся средства. Чтобы это проверить, мне нужно отследить всю цепочку контрагентов второго и третьего уровня. Без «Контура» это невозможно.

Он смотрел на нее долгим, непроницаемым взглядом. Она выдержала его, не отведя глаз. Она не собиралась оправдываться или что-то доказывать. Она просто констатировала факт. Ей нужен был инструмент, и этот инструмент был у него.

– Покажите, – коротко бросил он.

Она не ожидала этого. Она думала, он либо даст доступ, либо откажет.

– Что показать?

– То, что вы нашли. Подойдите.

Он развернул к ней свой монитор. Кира подошла и встала рядом с его креслом, чувствуя себя до нелепого скованно. Она оказалась в его личном пространстве, слишком близко. Она чувствовала легкий, едва уловимый аромат его парфюма – что-то терпкое, с нотками сандала и кожи.

– Вот, – она указала на свой ноутбук, который остался на столе. – У меня на компьютере.

– Здесь, – отрезал он. – Войдите в систему под своим логином.

Ей пришлось наклониться к его столу, чтобы дотянуться до клавиатуры. Ее плечо почти коснулось его плеча. Она быстро ввела свои данные и открыла тот самый файл.

– Вот эти тридцать семь транзакций, – стараясь, чтобы голос не дрожал, начала она. – Все они уходят на три компании: «Вега», «Альтаир» и «Сириус». Все три зарегистрированы полгода назад по одному юридическому адресу и имеют одного учредителя. Классическая сетка.

Он молча смотрел на экран. Его лицо ничего не выражало.

– Я предполагаю, что эти деньги не остаются у них на счетах, а уходят дальше. Если вы дадите мне доступ, я смогу это проверить.

Он не ответил. Он просто протянул руку и своей мышкой кликнул на одну из ссылок, открывая карточку компании «Вега». Затем еще на одну. Он делал это молча, и Кира не понимала, что происходит у него в голове. Он проверяет ее? Или ищет что-то свое?

– Хорошо, – наконец произнес он, откидываясь в кресле. Он снова посмотрел на нее, и на этот раз в его взгляде была лишь деловая сосредоточенность. – У вас есть час.

Он ввел на своей клавиатуре какую-то команду. На ее ноутбуке тут же всплыло окно: «Предоставлен временный административный доступ к модулю "Контур-Безопасность". Время до отключения: 59:58».

– Спасибо, – сухо сказала она и быстро вернулась на свое место.

Она снова погрузилась в работу, но теперь все было по-другому. Она чувствовала его взгляд спиной. Это больше не была дуэль. Это было ночное бдение. Совместное. Он не ушел. Он остался, давая ей понять, что ее работа в этот час важна не только для нее, но и для него. Разделенные стеклянной стеной, они работали вместе, в полной тишине, под безмолвным взглядом звезд за окном. И эта тишина была наполнена таким напряжением, какого Кира не испытывала никогда в жизни.

Глава 8. Неожиданный проблеск.

Час. Шестьдесят минут. Три тысячи шестьсот секунд.

Для Киры время сжалось до бешено тикающего таймера в углу экрана. Получив доступ к «Контуру», она ринулась в бой с яростью и азартом гонщика на последнем круге. Она больше не была «серой мышкой», прячущейся в своей норке. Она была охотником, идущим по горячему следу.

Ее пальцы летали по клавиатуре. Запросы, фильтры, перекрестные проверки. Система «Контур-Безопасность» была сложным, неповоротливым монстром, созданным параноиками для параноиков, но для Киры она была как открытая книга. Ее мозг, натренированный годами работы с хаотичными данными, мгновенно вычленял суть, отсекая все лишнее.

Двадцать минут спустя ее теория подтвердилась. Деньги не задерживались на счетах «Веги», «Альтаира» и «Сириуса». В тот же день, когда они поступали от «дочки» «Апекса», они переводились дальше, на счет четвертой компании. А оттуда – единым траншем в офшор на Кипре. Классическая схема по отмыванию денег, примитивная, но эффективная, спрятанная в самом незаметном углу огромной корпорации.

Она нашла это. Она, Кира, которую списали со счетов и отправили копаться в «песочнице». Триумф был острым, пьянящим. Ей хотелось вскочить и закричать. Но она лишь крепче сжала мышку. Найти – это половина дела. Теперь нужно было это доказать.

Сухие цифры и таблицы не произведут впечатления. Ей нужно было представить информацию так, чтобы даже неспециалист понял суть схемы с первого взгляда. Стандартные корпоративные шаблоны для презентаций были для этого слишком громоздкими и безжизненными.

И тогда она сделала то, чего никогда не делала раньше на работе. Она снова открыла свою личную папку «Идеи». Среди десятков файлов там был один, который она назвала «Визуализатор потоков». Это была не просто программа, это был ее маленький шедевр – сложный алгоритм, который она написала сама. Он превращал скучные таблицы транзакций в динамичную, интерактивную схему, похожую на нейронную сеть.

Она загрузила в него найденные данные. На экране за несколько секунд выросла паутина связей. В центре – логистическая «дочка» «Апекса». От нее тонкими красными нитями тянулись потоки к фирмам-прокладкам. А от них – одна толстая, пульсирующая артерия, уходящая за пределы схемы, в офшор. Каждый узел этой сети был кликабельным, открывая всю подноготную: учредителей, даты, суммы. Это было не просто доказательство. Это была анатомия преступления.

Таймер показывал меньше пяти минут. Она почти закончила. Остался один штрих – нужно было идентифицировать конечного бенефициара кипрского офшора. Она отправила запрос в систему, но «Контур», словно издеваясь, на несколько секунд задумался.

«Давай, давай же» – шептала она, впиваясь взглядом в экран.

Индикатор загрузки замер на 99%. А потом на экране всплыло красное окно: «Ваша сессия завершена. Доступ заблокирован».

– Нет! – вырвалось у нее вслух.

Она в отчаянии ударила ладонью по столу. Так близко. Она была в одном шаге от того, чтобы распутать весь клубок, и система захлопнулась прямо у нее перед носом. Ярость и бессилие захлестнули ее. Она откинулась в кресле и устало прикрыла глаза. Все. Это провал.

– Проблемы?

Голос Артура Власова прозвучал так близко, что она вздрогнула и резко открыла глаза. Он стоял прямо за ее спиной. Она даже не слышала, как он вошел в «бункер». Он больше не был силуэтом за стеклом. Он был здесь. В ее пространстве.

– Время вышло, – глухо ответила она, не поворачиваясь. – Я не успела закончить.

Он сделал еще один шаг и заглянул в ее монитор через ее плечо. Она напряглась, ожидая ледяной критики или язвительного комментария по поводу ее неудачи.

Но он молчал. Он смотрел на экран, на ее причудливую, живую схему, которая пульсировала красными линиями на черном фоне. Он смотрел на открытую папку с названием «Идеи» в углу экрана. Он смотрел не на данные. Он смотрел на ее метод.

Кира затаила дыхание. Сейчас он скажет, что это «не по формату», что это «фривольность», что так в серьезных компаниях не работают. Он уничтожит ее последнее, самое сокровенное творение.

Прошла, казалось, целая вечность. Он молчал. Она чувствовала его взгляд на своем затылке, его близкое дыхание. Напряжение было почти невыносимым.

А потом он наклонился. Она инстинктивно вжалась в кресло. Он протянул руку, но не к ее мышке. Он положил пальцы на ее клавиатуру. Его рука оказалась в нескольких сантиметрах от ее руки. Она ощутила исходящее от него тепло – неожиданное, живое.

Он быстро набрал длинную команду, которую она не смогла разобрать. На экране снова мигнуло окно: «Предоставлен постоянный административный доступ к модулю "Контур-Безопасность"».

Затем он так же молча выпрямился.

– Продолжайте, – сказал он.

Голос был ровным, почти безразличным. Но в нем не было холода. В нем было что-то другое. Что-то новое.

Он развернулся и так же бесшумно пошел обратно в свой кабинет.

Кира сидела не шевелясь, глядя ему в спину. Что это было? Он не просто дал ей больше времени. Он видел ее нестандартный подход, ее «самодеятельность», вышедшую далеко за рамки должностных инструкций. И он не наказал. Он одобрил. Не словами. Действием.

Это был первый проблеск. Неожиданный, едва заметный, как свет далекой звезды в безлунную ночь. Проблеск, который на долю секунды осветил бездну между ними и показал, что там, в этой холодной темноте, может быть что-то еще, кроме вражды и презрения.

Она снова посмотрела на его темный силуэт за стеклянной стеной. Он сел в свое кресло и снова уставился в монитор. Но теперь Кира смотрела на него другими глазами. Страх и ярость, которые были ее спутниками последние дни, вдруг отступили, уступив место новому, сложному и совершенно непонятному чувству. Чувству, которому она пока не знала названия.

Собравшись с мыслями, она снова повернулась к компьютеру. Теперь у нее было все время мира. И она знала, что за ней наблюдают. Но впервые это наблюдение не пугало, а придавало сил.

Глава 9. Соперница.

Постоянный доступ к «Контуру» был как ключ от всех дверей. И Кира не собиралась упускать свой шанс. Она забыла про сон. Адреналин и черный кофе стали ее единственной пищей.

Еще через двадцать минут она получила ответ на свой последний запрос. Имя конечного бенефициара кипрского офшора высветилось на экране.

Олег Игоревич Зайцев.

Имя ничего ей не говорило. Просто фамилия, просто набор букв. Но «Контур» позволял копать глубже. Перекрестный запрос по базе аффилированных лиц – и система выдала результат, от которого у Киры перехватило дыхание.

Олег Игоревич Зайцев, 45 лет. Двоюродный брат Максима Романовича Бельского, финансового директора «Апекс-Групп».

Пазл сложился. Это была не просто схема по выводу денег. Это была семейная кормушка, организованная одним из ключевых топ-менеджеров компании, которую они собирались покупать. Это был не просто «красный флаг». Это была бомба, заложенная в самый фундамент «Апекса».

Кира откинулась в кресле и сделала глубокий, прерывистый вдох. Она сделала это. Она раскопала их главную грязную тайну.

Она быстро свела все данные в единый, лаконичный отчет. Не больше страницы текста. А под ним – одна-единственная ссылка, ведущая на ее интерактивную визуализацию, где вся схема была видна как на ладони, от первого платежа до конечного получателя с фотографией из базы данных. Просто, наглядно, убийственно.

В 4:17 утра она отправила письмо. Одному адресату. Артуру Власову. Тема: «Красный флаг. Результат анализа».

Только после этого она позволила себе почувствовать усталость. Она была похожа на выжатый лимон. Тело ломило, глаза слипались. Она опустила голову на сложенные на столе руки и провалилась в тяжелый, короткий сон прямо на своем рабочем месте, под безмолвным взглядом спящей Москвы.

Ее разбудил шум. Она резко подняла голову. В «бункере» уже была вся команда. За окном занимался рассвет. На часах было 8:50. Она проспала почти пять часов.

– О, наша ночная пчелка проснулась! – язвительно бросила Инга, проходя мимо ее стола. На ней был безупречный кремовый костюм, свежий макияж и хищная улыбка. Она выглядела так, будто спала восемь часов на шелковых простынях. – Надеюсь, твои игры в песочнице были продуктивными.

Кира промолчала. Она быстро привела себя в порядок в дамской комнате – умылась холодной водой, расчесала волосы, попыталась придать лицу хоть какой-то вид. Вернувшись, она увидела, что в «бункер» вошел Власов.

– Совещание. Через пять минут, – коротко бросил он и прошел в свой кабинет, даже не взглянув в ее сторону.

Кира почувствовала укол разочарования. Он даже не упомянул ее ночной отчет. Неужели он его не видел? Или посчитал неважным?

Ровно в девять все сидели за столом. Инга тут же взяла инициативу в свои руки.

– Артур Игоревич, коллеги. Ночью мы с командой провели первичный анализ. Есть несколько интересных моментов по инвестиционной стратегии «Апекса». Я подготовила краткую презентацию.

– Подождите, Инга, – прервал ее Власов, не поднимая головы от своего планшета. – Начнем с другого. Кира. Вам слово.

Инга замерла с открытым ртом. Улыбка сползла с ее лица. Она бросила на Киру взгляд, полный ледяной ярости. Все взгляды устремились на «серую мышку», которая внезапно оказалась в центре внимания.

Кира встала. Ноги слегка дрожали, но голос прозвучал на удивление ровно.

– Ночью, в ходе анализа перви сырых данных, – поправилась она, – была обнаружена схема по выводу средств из одной из дочерних компаний «Апекс-Групп».

Она вывела на большой экран свою интерактивную визуализацию. По комнате пронесся тихий вздох удивления. Вместо скучных таблиц и графиков на экране пульсировала живая, зловещая паутина красных линий.

– Вот здесь, – она взяла в руки лазерную указку, – мы видим, как средства уходят в три фирмы-прокладки, а оттуда – единым траншем в офшор на Кипре.

Она кликнула на конечный узел схемы. На экране появилась фотография и данные Олега Зайцева.

– Конечным бенефициаром офшора является Олег Зайцев, двоюродный брат финансового директора «Апекс-Групп» Максима Бельского. Общая сумма выведенных средств за последний год – около двенадцати миллионов долларов.

В переговорной повисла мертвая тишина. Елена Марковна, финансист, сняла очки и уставилась на экран. Юрист Кирилл что-то черкал в своем блокноте с мрачным лицом. Даже айтишник Павел перестал стучать по клавиатуре.

Тишину нарушила Инга. Она рассмеялась. Тихо, мелодично, но в этом смехе было столько яда, что воздух, казалось, стал гуще.

– Какая прелесть! – протянула она. – Кира, это просто произведение искусства. Серьезно. Какие спецэффекты, какая графика! У вас скрытый талант дизайнера.

Она обращалась к Кире, но смотрела на Власова, пытаясь низвести находку Киры до уровня детской забавы.

– Но мы ведь здесь не в галерее, – продолжила она, и ее голос стал жестче. – Все это очень красиво, но это всего лишь теория, основанная на косвенных данных. Набор совпадений. Мы не можем строить стратегию многомиллиардной сделки на основании чьих-то художественных фантазий. Я предлагаю вернуться к реальным фактам, к цифрам, которые я подготовила.

– Инга.

Голос Власова был тихим, но он прозвучал как выстрел. Инга осеклась.

– Вы правы, это детали, – продолжил Артур, медленно поднимая на нее глаза. – Но прежде чем мы перейдем к вашей «большой картине», может, вы объясните нам одну деталь, которую, я уверен, вы в своем анализе учли?

Он сделал паузу. Инга напряглась.

– Кто является конечным бенефициаром этого офшора?

Это был нокаут. Инга побледнела. Она не знала. Она копала там, где было легко и красиво, где можно было быстро получить эффектный результат. Она не лезла в «грязную» первичку. Она смотрела на Власова, пытаясь что-то сказать, но не находила слов.

– Я так и думал, – безразлично произнес он. Он снова повернулся к Кире. В его глазах не было ни похвалы, ни улыбки. Только холодная, деловая оценка. Но для Киры это было высшей наградой. – Кира, продолжайте.

Он отдал ей лидерство. На глазах у всех. На глазах у Инги.

Кира продолжила свой доклад, но уже не слышала собственного голоса. Она чувствовала на себе взгляд Инги. Взгляд, в котором больше не было насмешки. Только неприкрытая, концентрированная ненависть.

Она больше не была для Инги «серой мышкой» и «песочницей». Она стала врагом. Соперницей. И Кира понимала, что эта победа – лишь начало войны. И в этой войне Инга будет биться до последнего, не гнушаясь никакими методами.

Глава 10. Разговор по душам.

Рабочий день закончился, но война продолжалась – просто перешла в холодную фазу. Инга больше не пыталась язвить или насмехаться. Она избрала другую тактику – полное, демонстративное игнорирование. Она смотрела сквозь Киру, будто та была элементом интерьера, пустым местом. Это ледяное презрение было, пожалуй, еще более тягостным, чем открытая вражда. Оно было молчаливым обещанием будущей мести.

Кира собрала свои вещи. Тело гудело от многодневного недосыпа, но мозг, наоборот, был взвинчен до предела. Эйфория от утреннего триумфа схлынула, оставив после себя тревожную, гулкую пустоту. Победа не принесла облегчения. Она принесла осознание того, что правила игры изменились окончательно, и ставки стали смертельно высокими.

Она не могла сейчас ехать домой, в свою тихую квартиру. Тишина бы ее оглушила. Она достала телефон и, не раздумывая, набрала номер Светы.

– Спасай, – сказала она в трубку вместо приветствия. – Мне срочно нужен человек. И, возможно, бокал вина.

– Уже лечу! – радостно отозвалась Света. – Наше место через пятнадцать минут. И не смей заказывать один бокал! Сегодня гуляем! Я слышала, ты там устроила фурор!

Они встретились в маленьком, уютном баре в переулке недалеко от офиса. Место с приглушенным светом, тихой музыкой и запахом дерева и кофе, которое они обе облюбовали за его «немосковскую» атмосферу.

Света, сияющая и полная энергии в своем ярко-синем платье, обняла Киру так крепко, что та едва не задохнулась.

– Ну, рассказывай! Ты звезда! Легенда! Весь наш двадцать седьмой этаж только о тебе и говорит. Девчонка из аналитиков, которая уделала саму Ингу Волкову! «Снежная королева» была красная как рак, когда выходила с совещания. Это было эпично!

Света заказала им по большому бокалу просекко.

– За тебя! За то, что ты показала этой выдре, где ее место!

Кира слабо улыбнулась и сделала большой глоток. Искрящийся, холодный напиток немного привел ее в чувство.

– Я не чувствую себя победительницей, Свет, – тихо призналась она. – Я чувствую себя так, будто нарисовала у себя на спине огромную мишень.

– А ты как хотела? – рассмеялась Света. – Добро пожаловать в высшую лигу, детка. Здесь так и работает. Либо ты охотник, либо добыча. Сегодня ты впервые показала клыки. Конечно, теперь все хищники в лесу будут смотреть на тебя с опаской.

– Инга смотрела на меня не с опаской. Она смотрела на меня с ненавистью. Чистой, незамутненной. Она меня уничтожит при первой же возможности.

– И что? – Света наклонилась к ней через стол, и в ее веселых глазах мелькнула серьезность. – Ты позволишь ей себя уничтожить? Вернешься в свою норку и снова начнешь выравнивать стопочки документов на столе? Кира, очнись! Вспомни себя полгода назад, после того, как тебя бросил этот твой Антон. Ты же умирала от тоски. Ты была невидимкой, и тебя это убивало. А теперь ты в центре самого важного проекта в компании. Ты работаешь с самим Власовым. Ты заставила всех говорить о себе. Да, это страшно. Да, это опасно. Но ты живая! Ты, черт возьми, наконец-то живая!

Слова Светы попали в самую точку. Кира действительно чувствовала себя живой, как никогда раньше. Испуганной, измотанной, но живой. Каждый нерв был натянут, каждое чувство обострено до предела.

– Я боюсь, Свет, – прошептала она. – Я боюсь, что не справлюсь. Что это все – случайность. Что я не такая, как они. Не такая, как Инга. Не такая, как он.

– А Власов? – тут же подхватила Света, и в ее голосе заиграли любопытные нотки. – Что «он»? Говорят, он буквально заткнул Ингу и отдал все внимание тебе. «Демон» нашел себе фаворитку?

Кира покраснела.

– Перестань. Это чисто рабочие моменты. Я дала ему результат, который был ему нужен. Вот и все.

– Да ладно, – не унималась подруга. – Просто результат? Он дал тебе постоянный админский доступ к «Контуру». Простым смертным такое даже не снится! Он сидел с тобой до утра. Тебя просто так включают в его личную гвардию. Кира, он тебя выделил. Это факт. Вопрос – почему?

Кира сделала еще один глоток вина, пытаясь собраться с мыслями. Как объяснить Свете то, что она и сама не понимала? Эту странную связь, возникшую между ней и Власовым в пустом ночном офисе. Этот безмолвный диалог через стеклянную стену. Его взгляд, в котором она видела не только ледяную требовательность, но и что-то еще. Что-то похожее на признание. Признание ровни.

– Он сложный, – наконец выдавила она. – Он не просто монстр, каким его все считают. Он видит людей насквозь. Все их страхи, все их слабости. И он презирает слабость. Но если ты показываешь силу он это ценит. И это, наверное, пугает меня больше всего. Я не понимаю его. Не понимаю, чего он от меня хочет на самом деле.

– А может, все проще? – хитро улыбнулась Света. – Может, ты ему просто понравилась? Умная, смелая, не похожая на тех кукол, которые вокруг него вьются.

– Это исключено, – слишком быстро отрезала Кира. – Я для него – функция. Инструмент. Не более.

Но, говоря это, она сама себе не верила. Она вспомнила, как он стоял за ее спиной. Как близко была его рука. Как она ощущала тепло его тела. Это не было похоже на отношение к «функции».

– Ладно, как скажешь, – миролюбиво согласилась Света, видя, что зашла слишком далеко. – В любом случае, запомни одно. Ты прошла точку невозврата. Обратной дороги в тихую, серую жизнь у тебя больше нет. Тебе придется научиться жить в этом новом мире. Драться, рисковать, побеждать. Ты уже начала. Так не смей останавливаться.

Они допили свое вино, и Света, сославшись на то, что ей еще нужно заехать в магазин, ушла, оставив Киру одну с ее мыслями.

Слова подруги гудели у нее в голове. «Ты прошла точку невозврата». Это была правда. Она больше не могла спрятаться. Она сама разрушила свою крепость.

Кира вышла из бара в холодный ноябрьский вечер. Она пошла по улице, вдыхая влажный, прохладный воздух. Она впервые за долгое время не спешила домой. Ей хотелось просто идти, чувствовать под ногами твердый асфальт, видеть огни большого города.

Глава 11. Маленькая победа.

Следующее утро в «бункере» было похоже на утро после боя. Противник разгромлен, но поле битвы усеяно обломками, и в воздухе все еще пахнет порохом. Победа Киры не принесла мира. Она лишь обозначила новую линию фронта.

Инга вела себя так, будто вчерашнего совещания не было. Она с головой ушла в работу, окружив себя стеной ледяного молчания и демонстративной занятости. Но Кира чувствовала на себе ее обжигающие взгляды каждый раз, когда поднимала голову от монитора. Остальные члены команды – юрист Кирилл и финансист Елена Марковна – держались подчеркнуто нейтрально. Они обращались к Кире только по рабочим вопросам, вежливо, но отстраненно. Она была для них темной лошадкой, выскочкой, чье место в этой иерархии еще не определилось. Они выжидали, на чьей стороне в итоге окажется сила.

В десять утра Артур Власов собрал их снова. Без долгих предисловий он поставил новую задачу.

– Итак, мы имеем рычаг давления, – он обвел взглядом присутствующих. – Находка Киры дает нам преимущество. Вопрос: как мы его используем? Мне не нужны общие слова. Мне нужна стратегия. Детальный план действий. Ваши предложения.

Наступила короткая пауза, которую нарушила, разумеется, Инга. Она была готова. Она ждала этого момента, чтобы вернуть себе утраченные позиции.

– Предложение очевидно, – ее голос звучал как звон стали. – Мы наносим удар. Максимально жестко и публично. Анонимная утечка в прессу о семейном «бизнесе» финансового директора «Апекса». Акции компании рушатся. Мы начинаем скупку подешевевших активов и одновременно выходим к совету директоров с предложением о «дружественном» слиянии, от которого они не смогут отказаться. Классическое враждебное поглощение. Быстро, эффективно, без сантиментов.

Юрист Кирилл одобрительно кивнул.

– С юридической точки зрения это чистый вариант. Мы формально ни при чем. Давление на «Апекс» будет осуществлять рынок, а мы просто выступим в роли спасителей.

Кира слушала их, и у нее холодели руки. Их план был похож на ковровую бомбардировку. Он был эффективен, да. Но он был грубым, кровавым и непредсказуемым. Такая атака могла вызвать ответную реакцию, затянуть сделку на месяцы, превратив ее в грязную корпоративную войну, которая в итоге обесценит сам актив, который они пытались заполучить.

Она видела другой путь. Более тонкий. Более сложный. Но и более элегантный.

Старая Кира промолчала бы. Она бы сидела тихо в своем углу, восхищаясь про себя красотой своей идеи, но так и не решившись ее озвучить. Но в голове звучали слова Светы: «Ты прошла точку невозврата. Не смей останавливаться».

– Это слишком рискованно, – тихо произнесла она.

Все взгляды мгновенно обратились к ней. Инга посмотрела на нее с таким презрением, будто перед ней было говорящее насекомое.

– Простите, что? – процедила она. – Боюсь, мы не расслышали.

Кира заставила себя выпрямиться и посмотреть прямо на Ингу, а затем – на Власова.

– Я говорю, что это слишком рискованно, – повторила она уже громче и увереннее. – Публичный скандал ударит не только по «Апексу», но и по всему рынку. Это вызовет панику, расследования регуляторов, судебные иски от миноритарных акционеров. Мы можем увязнуть в этой войне на годы. И в итоге купить выжженную землю.

– И что же предлагает наш диванный стратег? – не унималась Инга. – Пожалеть их? Отправить им корзину с фруктами и письмо с соболезнованиями?

Кира проигнорировала ее выпад. Она обращалась только к Власову, словно остальных в комнате не существовало.

– Я предлагаю использовать эту информацию не как дубину, а как скальпель, – она сама удивилась тому, как твердо звучал ее голос. – Никаких утечек. Никакой публичности. Мы организуем закрытую встречу. Вы, Артур Игоревич, и генеральный директор «Апекса». Один на один.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

– Вы покажете ему наши находки. Не как угрозу. А как общую проблему. Вы объясните ему, что эта бомба тикает под его креслом, и рано или поздно она взорвется. И предложите ему решение. Наше слияние. Мы поможем им решить эту проблему тихо, внутри компании, после поглощения. Мы проведем реструктуризацию, уволим виновных, спишем убытки. Мы спасем его репутацию и его компанию. Взамен мы получим максимально лояльное отношение, быстрое согласование сделки и доступ ко всей внутренней информации без сопротивления. Мы превратим враждебное поглощение в спасательную операцию.

Когда она закончила, в комнате повисла тишина. Идея была настолько дерзкой и нестандартной, что никто не нашелся, что ответить. Все смотрели на Власова, ожидая его реакции.

Инга первой пришла в себя.

– Это самый наивный бред, который я когда-либо слышала! – воскликнула она. – Рассчитывать на благородство в мире больших денег? Он просто посмеется нам в лицо, а потом использует это время, чтобы замести следы и подготовить оборону! Мы упустим инициативу!

– Он не будет смеяться, – спокойно возразила Кира. – Потому что наше предложение будет сделано не с позиции слабости, а с позиции силы. Мы покажем ему, что знаем все. И что только от его решения зависит, станет ли это знание публичным.

Артур Власов молчал. Он смотрел на Киру своим непроницаемым взглядом, и она не могла понять, о чем он думает. Он слушал Ингу, слушал скептические реплики Кирилла, но взгляд его был прикован к ней. Он снова ее сканировал, препарировал, взвешивал каждое ее слово.

Наконец, он поднял руку, призывая всех к тишине.

– Инга, ваш план – это стандартный учебник по M&A. Глава первая. Он предсказуем. И потому уязвим.

Затем он повернулся к Кире.

– Ваш интересен. Он основан на психологии, а не на грубой силе. Это рискованно. Но потенциальный выигрыш выше.

Он помолчал еще несколько секунд, которые показались Кире вечностью.

– Проработайте, – наконец произнес он, обращаясь к ней. – Мне нужен детальный сценарий этой встречи. С анализом рисков, психологическим портретом гендиректора «Апекса» и прогнозом его реакции на каждый из наших возможных шагов. Срок – до завтрашнего утра.

Это была победа. Маленькая, но оглушительная. Он не просто принял ее идею. Он доверил ей ее реализацию. Он дал ей шанс стать не просто аналитиком, а стратегом.

Кира коротко кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она чувствовала на себе испепеляющий взгляд Инги, но сейчас ей было все равно.

Она вернулась за свой стол, открыла новый документ и посмотрела на пустой белый лист. Перед ней стояла почти невыполнимая задача. Но впервые в жизни она чувствовала не страх, а пьянящее чувство азарта. Она получила то, чего хотела. И теперь у нее не было права на ошибку.

Глава 12. В его кабинете.

Ночь снова стала ее рабочим кабинетом. Кира не ушла домой. Мысль о том, чтобы прервать этот поток, эту ясную, острую работу мысли, казалась ей кощунственной. Она полностью погрузилась в создание сценария.

Это была уже не аналитика. Это была режиссура. Психологическая шахматная партия, где каждый ход был просчитан на десять шагов вперед. Она нашла все, что смогла, на генерального директора «Апекса» – Илью Романовича Воронцова. Его интервью, публичные выступления, даже диссертацию, которую он защитил двадцать лет назад. Она искала не факты – она искала характер.

Воронцов был человеком старой закалки. Он строил свою империю с нуля в девяностые. Он был тщеславен, ценил лояльность и ненавидел публичные скандалы. Он был классическим «патриархом», для которого репутация была важнее сиюминутной прибыли. Его ахиллесовой пятой было именно это – страх потерять лицо.

К утру у Киры был готов двадцатистраничный документ. Это был не просто план. Это был подробный сценарий диалога, с возможными репликами Воронцова, с психологическими триггерами, которые должны были направить его к нужному решению, и с контрмерами на случай, если он пойдет в отказ.

Она отправила файл Артуру Власову в 7:30 утра с короткой пометкой: «Сценарий встречи. Готова обсудить детали».

Ответ пришел только поздно вечером, когда рабочий день уже давно закончился и в «бункере» остались только они двое. Кира как раз собиралась уходить, чувствуя, как силы окончательно ее покидают.

Новое письмо. Отправитель: Артур Власов. Тема: «Сценарий».

Текст: «Зайдите».

Ее сердце сделало кульбит. Она снова пошла по знакомому маршруту через пустой, гулкий опенспейс к его кабинету. Но на этот раз она шла не как провинившаяся школьница. Она шла как автор, как соавтор стратегии.

Он сидел за своим столом, и на его огромном мониторе был открыт ее документ. Он не просто пролистал его. Он его изучал.

– Садитесь, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана.

Кира села в кресло напротив него.

– В целом, – начал он, и от этого «в целом» у нее все похолодело внутри, – направление мысли верное. Но есть слабые места.

Он развернул монитор к ней.

– Пункт 4.3. Вы предлагаете в качестве «пряника» гарантию сохранения его поста на переходный период. Почему вы думаете, что для него это важно?

– Для человека его типа, – начала Кира, почувствовав, как возвращается уверенность, – пост – это не должность. Это статус. Символ власти. Лишившись его, он теряет идентичность. Мы не просто сохраняем ему зарплату. Мы сохраняем ему его самого. Это позволит ему не чувствовать себя проигравшим.

Артур слушал ее, слегка наклонив голову. В его взгляде больше не было пренебрежения. В нем был интерес. Профессиональный, хищный интерес эксперта, который встретил достойного оппонента.

– Хорошо. Принимается, – кивнул он. – Дальше. Пункт 7. Психологический портрет. Вы пишете, что его ключевой страх – «потеря контроля». Это слишком общее определение. Конкретизируйте.

– Он боится не просто потерять контроль. Он боится выглядеть слабым, – уточнила Кира. – Он боится, что кто-то – совет директоров, конкуренты, даже его собственная семья – увидит, что он не всесилен. Что в его идеальной империи завелись крысы, а он этого не заметил. Наш главный козырь – не угроза разоблачения, а предложение помощи. Мы предлагаем ему сохранить иллюзию полного контроля.

Они говорили почти час. Он задавал вопросы – острые, неудобные, бьющие в самые уязвимые точки ее плана. А она отвечала. Спокойно, аргументированно, без страха. Она знала свой материал. Она жила им последние сутки. Это была больше не защита. Это был диалог. Диалог двух умов, работающих на одной, предельно высокой частоте.

В какой-то момент он поднялся и молча подошел к кофе-машине в углу кабинета.

– Будете? – спросил он, не оборачиваясь.

Вопрос был таким обыденным, таким человеческим, что Кира растерялась.

– Да. Спасибо.

Он приготовил два эспрессо и поставил одну чашку перед ней на стол. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, когда она брала чашку. Легкое, случайное прикосновение, от которого по ее руке пробежал электрический разряд. Она быстро отдернула руку.

Он вернулся в свое кресло и сделал глоток.

– Вы когда в последний раз спали? – спросил он все тем же ровным тоном.

Вопрос был совершенно нерабочим. Личным. Кира подняла на него удивленные глаза.

– Я не помню, – честно ответила она.

Он посмотрел на нее долгим, странным взглядом. Он смотрел на темные круги у нее под глазами, на бледное, уставшее лицо, на растрепанные волосы, которые она машинально заправила за ухо. И в этом взгляде было что-то новое. Что-то, выходящее за рамки отношений начальника и подчиненной.

– Этот сценарий – медленно произнес он, снова возвращаясь к делу. – Его писали не вы. Его писал человек, который не спит трое суток и пьет литрами кофе. Он слишком агрессивный. В нем много логики, но мало человеческого. Воронцов почувствует эту агрессию и закроется.

Он встал и подошел к ней. Он обошел стол и остановился за ее спиной, глядя на экран через ее плечо, как в тот раз.

– Покажите мне ключевые точки диалога, – сказал он.

Кира развернула к нему свой ноутбук, который принесла с собой, и открыла нужный слайд. Ей пришлось немного подвинуться, чтобы дать ему место. Он наклонился, и она снова оказалась в облаке его аромата.

– Вот здесь, – она показала на схему. – Мы начинаем с нейтральных тем, потом переходим к анализу рынка, показываем ему наши выводы по сегменту B2B, те самые, что были в моем отчете.

– Стоп, – прервал он ее. Он наклонился еще ниже, почти касаясь ее волос щекой, чтобы указать пальцем на экран. – Вот здесь ошибка. Вы сразу бьете по больному. Он воспримет это как атаку.

Его голос звучал тихо, почти вкрадчиво, прямо у нее над ухом. У нее по спине побежали мурашки. Она перестала понимать смысл его слов. Все ее существо было сконцентрировано на его близости, на тепле его тела, на ощущении его присутствия.

– Нужно начать с комплимента, – продолжал он. – Искреннего. Мы должны показать, что уважаем его как создателя бизнеса. Что мы пришли не разрушать, а созидать вместе.

Он выпрямился, но не отошел. Он просто стоял за ее спиной. Кира медленно повернула голову и посмотрела на него снизу вверх. Их лица оказались в опасной близости.

Расстояние между ними сократилось до невидимой черты. Воздух загустел, наэлектризовался. Тишина в кабинете стала оглушительной. Она видела свое отражение в его темных, расширившихся зрачках. Он смотрел не на аналитика, не на подчиненную. Он смотрел на женщину.

И в этот момент она поняла, что все ее страхи, вся ее ярость, все ее профессиональные амбиции были лишь верхним слоем. А под ним, в самой глубине, зарождалось что-то совсем другое. Пугающее, запретное и невероятно притягательное.

Он первый отвел взгляд. Он резко выпрямился и отошел к окну, снова надевая свою ледяную маску.

– Внесите правки, – его голос снова стал жестким и отстраненным. – Утром жду финальную версию. Можете быть свободны.

Кира молча собрала свои вещи и вышла из кабинета. Ее шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Тело дрожало от усталости и пережитого напряжения.

Она одержала еще одну маленькую победу. Он не просто принял ее план – он стал его соавтором. Но сейчас это казалось неважным.

Важным было то, что произошло между ними в последнюю минуту. Этот взгляд. Эта тишина. Это невысказанное напряжение.

Глава 13. Защита.

Утро встретило Киру ощущением нереальности происходящего. Она проспала всего три часа, но этот короткий, тревожный сон не принес отдыха. Ее сознание все еще находилось там, в ночном кабинете Власова, в этой наэлектризованной тишине, в нескольких сантиметрах от его лица. Случайное прикосновение пальцев, его тихий голос над ухом, тепло его тела за спиной – эти воспоминания были ярче и реальнее, чем серая московская действительность за окном.

Она внесла в сценарий правки, которые они обсуждали. Теперь он был другим – более гибким, более тонким. В нем появилась не только холодная логика, но и интуиция. Ее интуиция и его стратегический расчет. Это был их общий продукт.

В 8:55 она вошла в «бункер». Атмосфера была тяжелой. Инга уже была на месте, и вид у нее был такой, будто она всю ночь не спала, а готовилась к решающей битве. Она бросила на Киру короткий, обжигающий взгляд, в котором читалось одно: «Сегодня ты проиграешь».

В девять Артур Власов собрал их за столом переговоров.

– Финальная версия сценария готова, – объявил он без предисловий, и его взгляд на долю секунды остановился на Кире. – Мы утверждаем план действий и начинаем подготовку к встрече с Воронцовым. Кира, вам слово.

Кира открыла ноутбук, чтобы вывести на экран презентацию. Но не успела.

– Артур Игоревич, позвольте, – в разговор властно вклинилась Инга. Она встала, и на ее лице играла уверенная, отрепетированная улыбка. – Прежде чем Кира погрузит нас в детали, я бы хотела представить общее видение, доработанную стратегическую рамку. Вчерашнее предложение Киры, безусловно, было свежим, – она произнесла слово «свежим» с едва уловимой снисходительной интонацией, – но, как мы и предполагали, оно было слишком прямолинейным. Эмоциональным. Я позволила себе за ночь доработать эту сырую концепцию, придать ей необходимую жесткость и профессиональный лоск.

Это был удар под дых. Инга не просто пыталась украсть ее идею. Она пыталась ее обесценить, выставить «наивной» и «эмоциональной», а себя – опытным стратегом, который исправляет ошибки новичка. Она присваивала себе не только результат, но и право на саму идею.

Кира замерла, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Она была готова к атаке, но не к такой наглой и изощренной.

Инга, не дожидаясь разрешения, уже выводила на экран свою презентацию. На первом слайде крупными буквами было написано: «Стратегия "Мягкая сила". Автор: И. Волкова».

– Как видите, я назвала этот подход «Мягкая сила», – ее голос звенел от плохо скрываемого триумфа. – Суть в том, чтобы использовать найденную нами информацию не как угрозу, а как инструмент для доверительного диалога. Мы покажем Воронцову, что мы на его стороне, поможем решить его внутренние проблемы, и тем самым получим лояльного партнера для слияния.

Она говорила слова Киры. Она пересказывала ее сценарий, ее психологические выкладки, упаковав их в красивую обертку из корпоративного жаргона. Это было чудовищно.

Кира открыла рот, чтобы возразить, чтобы закричать, что это ложь, что это ее мысли, ее бессонная ночь. Но ее опередили.

– Инга.

Голос Артура Власова был абсолютно спокойным. Но от этого спокойствия по спине у Киры пробежал холодок.

Инга осеклась на полуслове.

– Да, Артур Игоревич?

– Сядьте, – сказал он. Это был не приказ. Это была констатация факта. Непреложного, как закон гравитации.

Инга медленно, не веря своим ушам, опустилась в кресло. Ее лицо превратилось в застывшую маску.

– Я ценю ваше рвение, – продолжил Артур все тем же ледяным тоном, глядя ей прямо в глаза. – Но ваша смелость в данном случае неуместна. Сценарий был написан Кирой. Все ключевые правки мы внесли с ней вчера вечером. Я не помню, чтобы мы вас приглашали на это обсуждение.

Он сделал паузу, и в наступившей тишине было слышно, как гудит проектор.

– Поэтому, – он перевел взгляд на остальных членов команды, – давайте не будем тратить общее время на прослушивание вольных пересказов и импровизаций. Мы будем работать с первоисточником.

Затем он повернулся к Кире. В его глазах не было ни тени сочувствия или поддержки. Только сухое, деловое ожидание.

– Кира, продолжайте, – повторил он, как будто не произошло ничего из ряда вон выходящего.

Это была публичная казнь. Гораздо более жестокая, чем та, которую он устроил для Киры несколько дней назад. Тогда он критиковал ее работу. Сейчас он поставил под сомнение саму профессиональную состоятельность Инги, ее честность, ее место в команде. Он сделал это холодно, быстро и неотвратимо.

Кира смотрела на него, и ее сердце бешено колотилось. Он ее защитил. Он, «Демон», «Чистильщик», человек, который, казалось, презирает любые проявления человеческих чувств, публично встал на ее сторону. Он не просто дал ей возможность защититься самой. Он сделал это за нее. Резко и окончательно. Он провел черту. «Она – со мной. Она – часть моего плана. А вы – нет».

Она с трудом заставила себя сосредоточиться и начать презентацию. Она говорила, выводила на экран слайды, отвечала на вопросы, но часть ее сознания оставалась там, в этой оглушительной тишине после его слов. Она чувствовала на себе испепеляющий взгляд Инги, полный унижения и лютой ненависти. Чувствовала удивленные и перепуганные взгляды Кирилла и Елены Марковны, которые только что получили наглядный урок корпоративной иерархии.

И она чувствовала его. Его незримое присутствие за спиной. Его защиту.

Это не было похоже на рыцарский поступок. Это не было спасением «дамы в беде». Это был ход гроссмейстера, который убирает с доски зарвавшуюся пешку, чтобы защитить свою ключевую фигуру. Она была его фигурой. Его инструментом.

Но почему-то эта мысль не приносила облегчения. Защитив ее, он сделал ее еще более уязвимой. Он привязал ее к себе невидимой цепью. Теперь любая ее ошибка будет и его ошибкой. Любой ее провал будет бросать тень на него.

Он поднял ставки до предела. И она больше не играла только за себя. Теперь она играла и за него.

Глава 14. Командировка.

Защита Артура была невидимым щитом, но одновременно и клеймом. В течение следующих нескольких дней Кира ощущала это постоянно. В «бункере» установилась странная, вымороченная атмосфера. Инга перешла в режим тотальной холодной войны: она общалась с Кирой исключительно по электронной почте, даже если они сидели в трех метрах друг от друга. Каждое ее письмо было образцом ледяной, безупречной вежливости, за которой сквозило неприкрытое презрение. Остальные члены команды, видя, на чьей стороне теперь сила, стали относиться к Кире с опасливым уважением, но держали дистанцию, боясь попасть под перекрестный огонь.

Кира работала, не поднимая головы, с головой уйдя в детализацию своего плана. Она стала главным архитектором предстоящей встречи с Воронцовым. Она готовила досье, прорабатывала юридические и финансовые аспекты вместе с Кириллом и Еленой Марковной, которые теперь смотрели на нее не как на выскочку, а как на доверенное лицо Власова. Она оказалась в центре проекта, в самом его сердце, и это было одновременно пьяняще и невероятно страшно.

Артур Власов, казалось, вернулся в свой обычный режим «Демона». Он был требователен, резок и не давал никому спуску. Тот мимолетный момент близости в его кабинете, та трещина в стеклянной стене, казалось, снова затянулась, не оставив и следа. Он обращался к ней на совещаниях так же сухо и по-деловому, как и ко всем остальным. Но Кира чувствовала разницу. Иногда, когда она докладывала свои идеи, она ловила на себе его долгий, изучающий взгляд. В нем больше не было оценки или проверки. В нем было внимание. Он слушал ее. По-настоящему.

Развязка наступила в четверг, в конце рабочего дня.

– Коллеги, – Власов собрал их на короткую летучку. – Подготовка к встрече с Воронцовым выходит на финальную стадию. Но прежде чем мы нанесем визит ему, нам нужно провести рекогносцировку на местности.

Он вывел на экран карту. На ней был выделен один из ключевых активов «Апекса» – крупный логистический терминал и производственный комплекс в пригороде Санкт-Петербурга.

– Этот комплекс – жемчужина в их короне. Но, по нашим данным, его эффективность за последний год упала на пятнадцать процентов. Официальная причина – проблемы с поставщиками. Я хочу понять, в чем там дело на самом деле. Завтра утром мы с Кирой вылетаем в Петербург. Два дня на месте. Нам нужен быстрый, но глубокий аудит. Остальные – прикрывают тылы здесь.

Новость упала в тишину «бункера», как камень в воду. Командировка. Он и она. Одни.

Кира почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Паника и восторг смешались в гремучий коктейль. Два дня. Два дня рядом с ним, 24/7. Вне офиса, вне привычной иерархии, вне спасительных стеклянных стен. Это пугало ее до смерти. И одновременно притягивало с непреодолимой силой. Она увидит его в другой обстановке. Увидит, кто он такой без своего кресла и панорамного вида на Москву.

Инга, услышав эту новость, окаменела. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но Кира увидела, как она сжала кулаки так, что побелели костяшки. Это был еще один удар по ее самолюбию. Не ее, специалиста по слияниям и поглощениям, он брал с собой в ключевую поездку, а эту «серую мышку», этого аналитика.

– Билеты и бронь в отеле вам пришлют на почту через час, – закончил Власов и, не сказав больше ни слова, вернулся в свой кабинет.

Дома Кира в растерянности стояла перед открытым шкафом. Что брать с собой? Ее гардероб, состоящий из серых, бежевых и черных вещей, казался ей убогим и безликим. Она представила, как он, в своем безупречном костюме, будет смотреть на ее скромное пальто, и ей стало стыдно. Она позвонила Свете.

– Мы летим в Питер. Вдвоем, – выпалила она в трубку.

На том конце провода повисла пауза, а потом раздался восторженный визг.

– Что?! Вдвоем? Кира, это же это же почти свидание! Романтическая командировка! Белые ночи, разводные мосты!

– Света, сейчас ноябрь! Какие белые ночи? И это чисто рабочая поездка, – попыталась возразить Кира, но в ее голосе не было уверенности.

– Рабочая поездка, как же! – фыркнула подруга. – Он мог бы послать туда кого угодно. Но он берет тебя. Он хочет проверить тебя в другой обстановке. Увидеть, какая ты вне офиса. Так что, дорогая моя, это твой шанс. Никаких серых свитеров! Надень то синее платье, которое мы купили и которое ты так ни разу и не надела. Будь женщиной, а не функцией!

Перелет прошел в напряженном молчании. Они сидели рядом в бизнес-классе. Артур сразу же открыл ноутбук и погрузился в работу, отгородившись от всего мира. Кира пыталась сделать то же самое, но не могла сосредоточиться. Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела. Запах его парфюма, то, как он изредка проводил рукой по волосам, как стучали его пальцы по клавиатуре. Она делала вид, что читает отчет, но сама украдкой наблюдала за его профилем – жестким, волевым, сосредоточенным.

В какой-то момент самолет попал в зону турбулентности, и его ощутимо тряхнуло. Кира инстинктивно вцепилась в подлокотники. Она с детства боялась летать.

– Все в порядке, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана. – Обычная болтанка.

Его голос был спокойным и ровным, и этот спокойный тон подействовал на нее лучше любого успокоительного. Он заметил ее страх. Заметил, но не стал акцентировать на этом внимание. Просто констатировал факт и дал понять, что все под контролем. Под его контролем.

Отель в Петербурге был роскошным. Историческое здание в центре города, мраморный холл, предупредительный швейцар. Кира, со своей небольшой дорожной сумкой, чувствовала себя здесь неуютно, самозванкой.

Им дали номера на одном этаже, почти напротив друг друга.