Привет магия! Переворот с начинкой. Книга седьмая

Глава 1 + пролог

От автора

Дорогие читатели, приветствую вас на страницах цикла «Привет, магия»!

Хочу заранее пояснить причины возрастного ограничения 18+, чтобы вы могли осознанно выбрать эту историю.

Наш главный герой, Кайлос, повзрослел. Ему семнадцать, на пороге совершеннолетия, а вместе с возрастом приходят и взрослые испытания. Его действия, порой жёсткие и безжалостные, продиктованы суровой необходимостью и инстинктом самосохранения в мире, где сила часто правит бал. Грань между защитой и агрессией подчас оказывается тоньше лезвия.

В повествовании изредка проскальзывает нецензурная лексика – это естественная и эмоциональная реакция персонажей на предельно напряжённые ситуации, когда сдержанность уступает место ярости или отчаянию.

Слава Кайлоса растёт, а вместе с ней – и число могущественных врагов. Осознавая, что против него лично бессильны, они всё чаще выбирают тактику удара по самым больным точкам – его друзьям и близким. Герой стоит перед непростым выбором, и его ответ на подобные выпады будет жёстким и решительным.

Это история не только о магии и приключениях, но и о цене силы, ответственности за тех, кого любишь, и о том, на что способен человек, когда отступать уже некуда.

Пролог

Сквозь зыбучие пески пустыни, под палящим оком двуликого солнца, двигалось трое посланцев древней расы ксиллор’аанцев. Этот специальный отряд, чьё предназначение – очищение мира от скверны аномалий, вёл Судья Проклятых, Ксил'раак Тор'векс. Ему было предначертано стать орудием высшей воли и привести в исполнение окончательный приговор.

Рядом с ним шествовал Мор'дхан Зул'кран, Пожиратель Времени. Более учёный муж, нежели воин, он был тем, кто направлял токи энергии из священных обелисков. Его задачей было оценить состояние двух пустынных реликвий. Замыкал шествие Накс'вел Мор'тул, прозванный Бессмертным Мясником. В его обязанности входило оградить спутников от любой угрозы, а его клинки без лишних слов находили тех, кто осмеливался преградить путь.

Их миссия была дарована самим Архитектором и не терпела отлагательств. Некий дерзкий смертный по имени Кайлос Версноксиум нашёл способ похищать обелиски с самой планеты, лишая ксиллор’аанцев колоссального источника силы. Эта энергия была кровью, что питала их величайшее свершение – проект, чьи истоки терялись в эпохи, когда мир ещё не знал ни королевств, ни сёл, ни самого разума. Эта цель была квинтэссенцией стремлений всего народа. В случае успеха их вековая война обретала бы иной исход, а цивилизация, некогда достигшая немыслимых вершин, восстала бы из пепла.

И вот, когда до триумфа оставалось каких-то шесть столетий, а «источник устройства» был наполнен на девяносто восемь процентов, явился сей похититель и начал перекрывать потоки энергии. Работа над проектом замерла, а с каждым утраченным обелиском надежда таяла. Архитектор понимал: стоит тому закрыть ещё три ключевых точки – и проект "свершение" отдалится на тысячелетия. Если же падут все – их замысел будет похоронен навеки. И от этой мысли повелитель ксиллор’аанцев пребывал в немой, всепоглощающей ярости.

Самое непонятное в этой ситуации, что они, высшая цивилизация, достигшая небывалых высот в науке, не могут поймать одно существо. Оно постоянно от них ускользает, попутно мешает вести дела, когда они уже вот-вот приближаются к нему, что-то случается. Будто сам мир хочет, чтобы они не завершили проект «Возрождения». Но сейчас, когда они точно знали, где их цель, никто не помешает им разобраться с ним раз и навсегда.

– Впереди оазис. Энергетический след ведёт туда, – Мор'дхан Зул'кран убрал прибор и вновь забрался на верблюда.

– Тогда передохнём пару часов. Животным нужен отдых, иначе сдохнут. А тащиться обратно пешком мне не хочется, – Ксил'раак Тор'векс скривился. Он терпеть не мог жару, но ещё больше он ненавидел этот мир. С его напыщенными жителями, что считают себя венцом эволюции.

Через час, когда тройка путников достигла цели и подошла к воде. Воздух, прежде трепещущий от зноя, внезапно застыл, и в центре цветущей рощи материализовался сияющий облик, перед ними появился Аз-Захир. То был джинн, хранитель этого места, и его голос пророкотал, подобно подземному толчку:

– Этот дом – мой. Вам здесь не рады. Уходите.

Ксил'раак Тор'векс, Судья Проклятых, холодно окинул существо взглядом, в котором читалась бездна превосходства.

– Ты – несанкционированная аномалия, – возвестил он, с таким пренебрежением с которым эльфы, смотрят на всех остальных «разумных». – Мы здесь по воле Архитектора. Твоё сопротивление внесено в протокол и будет устранено.

Мор'дхан Зул'кран, не отрываясь от показаний своего сенсора, пренебрежительно констатировал:

– Энергетическая сигнатура нестабильна. Примитивная форма жизни, одушевившая локальное поле. Не стоит нашего внимания.

– Я, примитивная форма жизни! – проговорил джинн, как бы смакуя слова, а после чаша оазиса взорвалась хаосом.

Из одной его руки хлынула слепая тьма, пожирающая сам свет, из другой – ослепительная молния, что при соприкосновении с песком превращала его в стекло. Воздух завыл от противостояния древней магии и высоких технологий. В ответ вспыхнули лиловые сполохи плазменных разрядов, а энергетические гранаты, шипя, выжигали в наступающей пустоте временные очаги упорядоченного пространства.

Но мощь джинна, рождённая самой душой пустыни, была неумолима. Сгусток первозданной тьмы накрыл Мор'дхана, и Пожиратель Времени не успел даже вскрикнуть, как его тело и доспехи рассыпались в прах, унесённый внезапным вихрем. Яростный луч света, пущенный хранителем следом, пронзил насквозь «неуязвимый» доспех Накс'вела Мор'тула. Бессмертный Мясник, не издав ни звука, рухнул на землю, и его легендарное бессмертие пало перед гневом древнего духа.

Ксил'раак, видя мгновенную гибель своих спутников, ослеплённый яростью и холодным ужасом, успел сделать лишь одно – активировать на запястье темпоральный ингибитор. Пространство вокруг него задрожало, и в последнее мгновение, прежде чем клинок света джинна рассёк его призрачную форму, Судья Проклятых исчез, бесславно отступив в дрожащую дымку на краю реальности.

Оазис вновь затих, храня молчаливый свидетельство того, как древняя магия мира Керона обратила в бегство спесь пришлых «богов».

«Примитивная форма жизни! – мысленный стон, полный горькой иронии, пронёсся в сознании Аз-Захира. – Вот уж поистине, надо было удостоиться такого эпитета! Когда я рождался из хаоса мироздания, планет, где они копошатся, и в помине не было – лишь булыжники носились в космической пустоте. Примитивная жизнь! Нет, если б мои братья узнали – они бы умерли от смеха, и это была бы самая нелепая гибель за всю историю вселенных».

С лёгким щелчком пальцев джинна в воздухе материализовался изящный столик, уставленный теми самыми аппетитными лакомствами, которыми его недавно угостил Кайлос. Рядом, на раскалённом песке, уже почти закипала турка, источая божественный аромат свежемолотых зёрен. На трёх возникших из воздуха креслах воссели его сородичи – древние духи Воды, Воздуха и Земли. Остальные обещали присоединиться позже. Кайлос, сам того не ведая, подарил им величайшее сокровище вселенной – кофе. Истинный нектар богов, хотя некоторые странные существа упорно называли его просто напитком.

– Позвольте представиться, – с напускной важностью провозгласил Аз-Захир, и в его глазах заплясали искры веселья. – Я – примитивная форма жизни.

Дикий, раскатистый хохот четырёх могущественных духов, хранителей этого и миллионов иных миров, сотряс саму ткань реальности. Песок заходил волнами, а воздух задрожал от грома их веселья.

В это самое мгновение Ксил'раак Тор'векс, отброшенный темпоральным скачком на добрый километр от оазиса, рухнул на колени, почувствовав, как земля уходит из-под ног. Первой мыслью было – землетрясение. Но столь же внезапно всё стихло, сменившись звенящей тишиной, в которой Судья Проклятых остался наедине с горькой реальностью: он был один, без отряда, без ресурсов, и его цель только что бесследно растворилась с радаров, оставив его с грузом провала и нависшей угрозой гнева Архитектора.

Глава первая.

Прибрежный.

ОПК «Гурман» прибыл в Прибрежный не как гроза, а как туман – тихо и незаметно. Они делали всё, как учил их Кайлос. Каждый раз, когда они заходили в тупик, не зная, как лучше сделать, то стоило им обратиться к методичке, и тут же находилось решение. Будто их господин предвидел будущее и заранее описал, что им делать в таких случаях.Вот и сейчас их тактикой была не грубая сила, а точечное давление на местных. Они начали с основ: взяли под наблюдение дом, где жила семья Лари, а сейчас живёт семья рыбака Марлоу. Далее Бренор и Руми отправились опрашивать народ, дабы выяснить, кто и когда видел в последний раз Юлию. Выяснилось, что она пропала лет пять назад и с тех пор никто её не видел. Заглянули в прачечную, где она долгое время работала. Балин и Торгрим выяснили, что девушка играла на скрипке, после чего завели разговоры в портовых тавернах, где она иногда играла на радость морякам. Шли дни, но никакой толком информации они не могли найти. Как будто девушка сквозь землю провалилась. Все видели, но где – не помнят. У отряда создалось ощущение, что люди боятся. Руми даже обратился к своим бывшим сослуживцам и хорошо проставился, чтобы выяснить, но ничего, абсолютно ничего выяснить так и не удалось. Что-то тут нечисто, – такая мысль посетила всех в отряде ОПК «Гурман».Проблема возникла там, где её не ждали. Из разговора с бывшими сослуживцами, что который день пребывали в небывалом шоке оттого, в кого превратился робкий парнишка Руми, он узнал много другой ценной информации, которую стоило переварить и попробовать связать с их задачей по поиску девушки. По крайней мере, так ему подсказывала интуиция, а как говорит Кайлос – ей надо верить.После того как Руми вернулся на постоялый двор, они собрались в комнате, и он стал вещать.– Итак, вот что мне удалось выяснить. Городом правит не только официальная власть, но и теневая – некая банда «Барракуда», чьи щупальца пронизывают каждый трактир, каждый док и каждый тёмный переулок. Появились, когда Томикус, мастер воды, что скончался благодаря нашему господину. Которому, кстати, – воздел он палец, – на тот момент было десять, почти одиннадцать. – Отряд оскалился в довольной улыбке, а их сердца наполнились гордостью за своего друга и господина Кайлоса.– А Каменикус, – продолжил Руми доклад, – покинул город, утратив контроль над его подпольным миром, и, как нам всем известно, также был повержен нашим господином. Так что, как мне… деликатно намекнули, именно эта шайка с большой вероятностью стоит за чередой исчезновений девушек, о которых поведали нам Балин с Торгримом. Предлагаю направить все наши усилия в их сторону. Вычислим того, кто дёргает за ниточки, и как следует встряхнём его.– Работа проделана искусно, друзья мои, – раздался спокойный, глубокий голос Большого Пуфа. Из своей бездонной сумки он извлёк пузатую бутыль, в которой переливалась рубиновым светом крепкая, вкусная вишнёвая настойка. – Отметим столь прекрасное начало нашего предприятия. А с наступлением ночи… мы отправимся на прогулку.***На улочке Весёлых Колокольчиков, у аккуратного домика под номером пять, на резной дубовой скамье восседала Клара, супруга одного из стражников городской стражи. Она с жаром делилась новостями со своей давней подругой детства Камиллой.– Вообрази, эти пришлые, как мой благоверный их окрестил, хоть один из них, говорят, и здешний…– Не томи, подруга, к сути дела, – мягко, но настойчиво подстегнула её Камилла.– Да-да. Так вот, позавчера они устроили такую попойку, а после отправились гулять. Представь себе – избили, наверное, человек сто, а семерых и вовсе отправили на суд предков. Мой муж говорит, все пострадавшие были из шайки «Барракуда», потому-то их и не повязали. Сами виноваты, на гостей первыми напали. А потом они и вовсе трактир в порту спалили. Говорят, Джилиусу, тому, что портом заправляет, вздумалось вмешаться – так ему поставили такой фонарище под глазом, – Клара с выразительным видом продемонстрировала сжатый кулак, – что теперь ему и свечи не нужны. – Женщины дружно рассмеялись. – После этого они пошли на набережную, где на них с клинками набросились местные головорезы, так они всех подлечили и двинулись дальше.– А я слыхала, – к беседующим подошла третья соседка, Неля, проживавшая напротив, – что они ищут некую Юлию, что пять лет назад пропала из нижних кварталов.– А с чего бы это её? – в унисон воскликнули подруги. – У нас за последние годы, болтают, немало девушек и парней сгинуло, но по ним никто так не рыщет. А эту ищут… Аристократка, что ли? – все трое скривились в недоумении.– Да нет же, из бедняков. Прачкой трудилась, по вечерам в портовых кабаках на скрипке играла.– Странно, – задумались все трое, кому взбредёт в голову разыскивать нищенку.В этот момент к ним присоединилась четвёртая собеседница и с порога начала живописную историю о жене булочника, уличённой вчера в измене с кожевником. И все мысли о пропавших девушках разом вылетели у них из головы.***ОПК «Гурман», сами того не ведая, начали наступать на хвост банды. «Барракуда» имела доходный и чудовищный бизнес: они похищали девушек, не имевших защиты и связей, и продавали их капитанам дальнего плавания в качестве «судовых жён» – рабынь, исчезавших за горизонтом навсегда. Когда наши агенты стали слишком настойчиво расспрашивать о пропавших девушках в порту, банда решила, что конкуренты посягают на их территорию. На агентов посыпались угрозы, а однажды ночью на них устроили засаду в тупике Рыбачьего квартала. Столкновение было жестоким и молниеносным. Сорок человек, решивших, что скоро позабавятся с залётными, ещё долго не могли поверить в случившееся. Их всех побил один человек, некто Руми, пока остальные его друзья стояли и разливали что-то по кружкам, при этом весело подбадривая своего товарища. Наши герои, выйдя из схватки победителем, поняли главное: они вскрыли гнойник, и теперь за ними не просто следят – за ними охотятся. Чему все были только рады.След нашёлся там, где его не искали изначально – в музыке. Балин, под видом матроса с утонувшего корабля, разговорился в дымном кабаке «Поющий кит» со старой прачкой, стиравшей бельё для моряков. Женщина, тронутая историей о «пропавшей сестре его друга, что спас ему жизнь, и к которой он прибыл, чтобы отплатить ей добром», пробормотала: «Красивые да одинокие тут долго не задерживаются. Вашу, со скрипкой-то, я помню… Жалко её. Красивая девушка была. Продали, сердешную, тому, кто и мать родную продаст, лишь бы монета в кармане звенела. На «Призрак Глубин» её погнали, капитану Джамалу… Голубем его кличут. Да только было это очень давно, наверняка померла уж, бедняжка».Картина стала ясна, этот разговор как последний кусочек сложился в пазл. Джамал По был известен не как кровожадный пират, а как хладнокровный делец без тени совести. Его корабль, «Призрак Глубин», был легендой за свою скорость и неуловимость. Он брал на борт любой груз – от пряностей до «живого товара», – если платили хорошо. Теперь у отряда была цель.Зная, кто похитил девушку, они отправились на поиски, но быстро выяснили, что «Голубь» прознал об их интересе к Юлии и после случившегося в тупике Рыбачьего квартала решил не связываться, а вместо этого собрал команду, груз и, пока пришлые ещё не докопались до истины, ретировался.Действовать нужно было быстрее ветра. Используя экстренный фонд, ОПК «Гурман» нанял самое быстроходное судно в порту – шхуну «Морская Ласточка» под командованием отчаянного капитана Элиса. Они вышли в море, едва занялась заря, настигая суточную фору «Призрака Глубин».Их расчёт был на внезапность: подойти на абордаж, захватить Джамала и, подставив к горлу кинжал Большого Пуфа, выбить из него информацию о судьбе Юлии. Но Голубь оказался не из простых. Его дозорные заметили на горизонте слишком быстроходный парусник, идущий без груза и явно с враждебными намерениями. Опыт подсказал капитану, что дело пахнет не просто погоней, а правосудием.Не ввязываясь в бой, Джамал По сделал то, что умел лучше всего – он исчез. «Призрак Глубин» использовал знание всех течений и внезапно налетевший туман. Когда «Морская Ласточка» вырвалась вперёд, на месте предполагаемой встречи они обнаружили лишь полосу густого тумана и пустой горизонт. «Призрак» будто растворился в морской дымке, оставив наших героев с горьким вкусом ярости на губах и одной-единственной зацепкой – теперь они знали, что Юлия была на том корабле. И капитан, знавший её судьбу, только удвоил свою фору, скрываясь в бескрайних просторах океана. Погоня только началась, и от возмездия им не уйти.– Каков будет наш следующий шаг, господа? – обратился Бренор к собравшимся на палубе.– Возвращаться – значит признать поражение. Он где-то рядом, я чувствую, – поддержал общую мысль Балин.– Да и Кайлос этого не поймёт. «Да и мы не те, кто так просто отступит», – пробасил Торгрим. – А расстраивать его мне что-то совсем не хочется.– Ага, не хочется, – поддержали гнома все остальные.В разгар обсуждения к ним бесшумно приблизился капитан судна.– Друзья мои, – начал он, – насколько сильно вы желаете настичь этого Голубка?Капитан Марк был мужчиной видным и плечистым, а молва о нём ходила безупречная. В те часы, когда отряд ломал голову над выбором судна, именно его имя, словно на повелительном шёпоте волн, всплывало в умах у всех. Ещё в дни своих первых расспросов отряд частенько наведывался в три самых шумных портовых кабака, и все бывалые морские волки, словно сговорившись, твердили одно: «Марк – человек слова. Честный, порядочный, в мутных делах не замечен. Коли пообещает – сдержит, даже если ценою будет вся его жизнь».– У вас есть предложение, капитан? – прищурился Торгрим, и взоры всех присутствующих устремились на Марка Холодное Сердце.– Есть. Но предупрежу сразу – удовольствие это будет не из дешёвых.– Сначала поясните, чем именно вы можете помочь, а уж потом мы решим, – парировал Торгрим.– Я примерно знаю, куда сбежал Джамал, и готов доставить вас к нему. Но это обойдётся вам в пятьдесят золотых. И деньги – вперёд, поскольку, раскрыв его убежище, я как бы предаю закон морского братства. Но он убил одного из моих, правда, доказать я этого не могу. Так что я готов пойти на это.– Марк, – гоблин приблизился к капитану, и его рука в мгновение ока преобразилась в остро отточенный клинок. – Как говаривает наш господин, не тяни кота за яйца – ему больно. Если ты хочешь получить плату за помощь – вопросов нет. Но ты же видишь, мы не располагаем временем, для нас это дело принципиально.– Он нашёл убежище у русалов.– В Королевстве Морских Глубин? Серьёзно? – Руми побледнел. Никто из сухопутных не вёл дел с морским народом. Да и те не горели желанием общаться с обитателями поверхности. Две расы находились в состоянии вековой вражды.– Именно так. Каким образом он сумел с ними договориться – мне неведомо, но я точно знаю, что он там. Слухи давно ходят, что он то и дело продаёт товары, изготавливаемые ремесленниками русалов. Плюсом поговаривают, что он продаёт туда людей, гномов и всех, кого может.– В каком городе и как нам туда проникнуть? – гоблин сделал шаг назад, видя, что капитан говорит прямо, без уловок и страха, чем вызвал к себе уважение отряда.– Корал'Ланур, Поющий Риф. Там есть место, где крутится всякий сброд. Не все там довольны правлением королевы Мералы. Многие жаждут вещей с поверхности – будь то предметы быта, одежда, артефакты или безделушки вроде тех же бус. Но золото и камни они ценят куда больше, а еще больше ценят еду. Потому как морская еда однообразна.– Погодите, капитан, – Руми смотрел на него с недоумением. – Но как они могут употреблять нашу пищу?– Их города сокрыты под гигантскими куполами, – ответил Марк, как о чём-то само собой разумеющемся. – Они живут в подводном царстве, но не в самой воде. Да, они способны плавать на немыслимых глубинах и дышать под водой, но их поселения существуют внутри воздушных полостей. Так что лучшего укрытия, чем это, не сыскать. Даже в ничейных землях беглеца можно выследить, но мало кто отважится сунуться во владения русалов. Тот, кто проявит излишнее рвение, уже не вернётся назад.– Держи, – Бренор протянул кожаный кошель, чьё содержимое густо позванивало. – Здесь сотня золотых. Твоя задача – доставить нас к месту и дождаться нашего возвращения. Если мы не вернёмся – считай себя свободным от обязательств. Договорились?– Договорились, – твёрдо ответил Марк, сжимая в ладони и довольно скалясь. Затем он резко развернулся к своей команде, и воздух наполнился отрывистыми, чёткими командами.Величайшее изумление овладело отрядом, когда на палубу поднялся маг воды в одеянии, свидетельствующем о звании Мастера. Он воздел руки, и корабль окутал себя сферой пронзительно-синего сияния. Без единого всплеска судно начало плавно погружаться в пучину.Какими бы отважными они ни были, сейчас, когда над ними сомкнулось двести метров холодной, давящей толщи, леденящая дрожь пробежала по спине у каждого. Команда, видя их напряжение, только добродушно посмеивалась – для них это было делом привычным.– Мамочка, роди меня обратно, – выдохнул Большой Пуф, когда мимо их судна неспешно проплыло невообразимое морское чудовище, чей единственный глаз превосходил размерами Торгрима, что мог поспорить пузом с троллем.– Мама, и меня заодно, – тихо, почти молитвенно, проговорил Руми, не отрывая взгляда от гигантского создания.

Глава 2

Глава вторая.

Добро пожаловать!

– Бежим! – крикнул я, устремляясь к лестнице.

И мы побежали. Я выцепил взглядом пожарный выход. Потому как по лестнице и лифту был не вариант. Судя по офису, место приличное, а значит, и охрана здесь присутствует не в виде дяди Феди, которому дома скучно перед телевизором, а вполне могут оказаться бравые парни, что занимаются спортом и у которых сильно чешутся кулаки. А мы очень похожи на тех, об кого эти самые кулаки можно почесать.

Открыв дверь с ноги, я выбежал на лестничную площадку. Глянув между пролётами и убедившись, что снизу никто не бежит пустился по ступеням вниз. В спину доносились крики: – Они туда побежали…

Спускались мы не долго, так как оказались всего на седьмом этаже судя по табличке на стене. Однако оказавшись на первом этаже у пожарного выхода мы замерли. Так как вход нам преградил здоровенный охранник с бычий шеей.

– Стоять! Кто такие? Почему без разрешения? – Постукивая резиновой дубинкой, он двинул на нас.

– Пошёл на х… – В дополнение Перчик показал ему неприличный жест. Мужик так опешил, что не воспользоваться этим никак нельзя было. Я сделал шаг и от всей души ударил тому меж ног. Охранник взвыл от боли и, схватившись за причинное место, упал на пол. Перепрыгнув тело, мы устремились на выход.

Оказавшись снаружи, я посмотрел направо, потом налево. Мы очутились, обычно в переулке. Сюда, видимо, подводят воду или ещё чего. Вот как раз сейчас к нам навстречу ехала машина причудливой формы. А так как проулок был узкий, мы устремились направо.

Время – день, и на улицах полно народу, прям реально полно. Выбежав на оживлённую улицу, я не махнул рукой, и уже через несколько секунд возле нас притормаживала машина со знакомыми шашечками и надписью «такси». Выглядела она как ГАЗ-М-20.

– Садимся! – прошептал я, открывая дверь.

– Здорова, шеф, нам бы в гостиницу где-нибудь подальше от центра города, да подешевле?

– Не вопрос, – он дёрнул за рычаг (видимо, включил счётчик), и мы двинули.

Наш экипаж мчался вперёд, а мы, позабыв о приличиях, не могли оторвать взглядов от окон. Возникло стойкое ощущение, будто я не просто путешествую, а листаю пожелтевшие кадры киноленты «Я шагаю по Москве». Причём ощущение это было двояким – и буквальным, и философским. Окружающий пейзаж до мельчайших деталей копировал стилистику Советского Союза. Но что поражало сильнее архитектурного сходства – так это всепоглощающая монохромность. Мир за стеклом был лишён какого-либо буйства красок, словно кто-то выкрутил насыщенность реальности до нуля. Прохожие были облачены в одежды скорбных, пыльных оттенков: безрадостное черное, выцветшее серое, болезненно-белое. Картина напоминала старинную чёрно-белую киноленту, и, не будь нашим транспортом ярко-зелёное такси, я бы в этом не сомневался и секунды.

Небесный свод, впрочем, оставался чистого лазурного цвета, и этот клочок нормальности несказанно радовал душу. Бросив взгляд на механические часы на приборной панели, я отметил про себя, что цифры здесь ничем не отличаются от тех, что привык видеть в нашем мире, и в моём прежнем. А с учётом того, что я видел местного админа и других людей, сидящих за компьютерами, здесь развиты технологии. Может, это отголоски прошлого. Поскольку это осколок мира, а не он целиком. Но всё равно здорово, что они сохранили их и не скатились в варварство как в мире Лаодитов или Хеймдраллира.

«Это значит, что мы сможем здесь много чего утащить к себе. Магнитофон, колонки вместо артефактных, телек, фильмы, компы электрогенераторы. Я от возбуждения готов был выпрыгнуть из автомобиля и бежать в магазин техники.

Нет пока не опустошу это мир и пока наши сумки не заполнятся по самое не хочу я отсюда ни ногой.

Собрав волю в кулак, я ценой невероятных усилий усмирил бушующий внутри вихрь эмоций. И в эту самую секунду мой взгляд упал на величественное здание, от которого мы стремительно удалялись. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, а на губах застыло невысказанное ругательство… Обелиск. Тот самый Обелиск, что был сердцем этого места. Он возвышался в самом центре, а вокруг него, подобно каменному кокону, было выстроено то самое здание, из недр которого мы только что совершили побег. Теперь становилось ясным, каким образом мы очутились в той самой кладовой. Всё было по-прежнему связано с ним.

Как это и полагается, долго молчать он не смог. Я имею ввиду таксиста.

– А вы откуда такие красивые? – поинтересовался таксист, что представился Ваней. Он закурил, и по салону пошёл дым, но он, видя, как я сморщился, открыл окно.

– Из переулка.

– Это и так понятно, – усмехнулся, стряхивая пепел прямо на коврик у себя между ног. – Имею в виду ваши наряды.

– Мы… статисты. Снимаемся в кино, – мысленно я взмолился, чтобы эта наивная ложь не вызвала раздражения. Внезапно мелькнула тревожная мысль – а что, если в этом мире нет кинематографа? Или жанра фэнтези? – Фильм называется «Властелин Колец». Может, слышали?

– Хотел сказать, «Властелин Браслетов»? – уточнил водитель.

– Да-да, точно, оговорился, – поспешно кивнул я.

– Как же не слышать! Конечно, слышал! – голос таксиста внезапно оживился, в нём зазвенел неподдельный интерес. Похоже, пусть и случайно, я угодил в самое ядро его любимой темы.

– Все три части смотрел. Не думал, что будет продолжение.

Дальше он болтал без умолку, рассказывая свои любимые моменты из фильма. Так я узнал, что сюжет был вполне себе схож, только вместо колец, как это можно было догадаться, тут были браслеты. Болтал он минут двадцать, в итоге Перчик не выдержал и выдал:

– Слышь, водила. Хватит нам мозг выклёвывать, заткнись уже и веди баранку.

Иван повернулся и глянул на Санчеса с непонимающим выражением.

– Чего ты на него уставился? – проговорил раздражённо бельчонок. – На дорогу смотри, а то убьёшь нас.

Водила закричал: «МАМА!» – ударил по тормозам и вылетел из машины, скрываясь среди снующих прохожих.

– Ну спасибо, дружище. Удружил так удружил. И на чём теперь предстоит добираться? А главное мы не знаем маршрут? – проворчал я, сдерживая раздражение.

– Пойми, Кай, достал он со своими рассказами об орках. Да и голос у него был до невозможности нудный, – попытался оправдаться Перчик.

– Пожалуй, соглашусь с бельчонком, но всё же не стоило действовать столь резко, – произнёс Санчес, уже выходя из автомобиля.

Мы поспешно нырнули в ближайший проулок, поскольку к оставленному такси уже начал подтягиваться народ, привлечённый необычным зрелищем. Нас могли задержать – и беглый водитель, и наш подозрительный наряд, явно выделявшийся на фоне местных жителей, вызывали слишком много вопросов.

Петляя по узким улочкам меж домов битый час, мы не хотели выходить на центральные улицы, решив дождаться вечера. Нас вдруг окликнули.

– Эй, клоуны, а ну погодь.

Мы замерли и обернулись. К нам подошли трое. Выглядели они так себе. Я имею в виду, в плане одежды. Явно низшие слои общества. Ещё не бомжи, но уже где-то рядом. Лица пропитые, щетина, у двоих синяки.

– Не уважаемые, давайте сделаем друг другу приятно.

– На хер пошёл, мы не из таких, – бросил я, сжимая кулаки.

Троица заржала.

– Слышь, юморист, ты не понял. Мы тоже не из таких. Кошелёк гони, и мы разбежимся, как в море корабли, – с этими словами он вынул нож.

– Это разве нож? – усмехнулся я, пародируя Данди и доставая меч из сумки.

Они сначала дёрнулись, а потом вновь заржали пуще прежнего.

– Решил нас напугать бутафорским оружием? Не смеши, чучело в платье. Кстати да. А ты уверен, что вы не из «таких»? Глядя на ваши одеяния, можно подумать обратное…

Сжатый кулак смачно въехал говорящему бандиту в нос. Послышался хруст костей, и тут же на асфальт брызнула кровь.

– За базаром следи, – прошипел я сквозь зубы.

Тот, что стоял слева, сделал ко мне шаг и ударил боковым в челюсть. У меня даже голова не дёрнулась. Всё-таки организм мага, да ещё такого, как я…, да я почти как терминатор.

– Это разве удар? – И я ударил в ответ аналогично, мужик отлетел метров на пять. – Вот это я понимаю удар. (Да простит меня Чак Норрис за плагиат.)

Третий, увидев произошедшее, резко развернулся и побежал. Тот, что со сломанным носом был, тоже хотел сбежать, но я ему не дал, подставив подножку.

– Снимайте одежду. Живо.

– Зачем? – проблеял со сломанным носом.

Я дёрнул кулаком, отчего мужик осел на пятую точку, а после стал поспешно раздеваться.

– Кай, позволь поинтересоваться, – тихо произнёс Санчес, – зачем нам их одежда?

– Чтобы не привлекать лишнего внимания. Хочу переодеться, – объяснил я. – Так мы будем меньше бросаться в глаза.

– Нет уж, благодарю, – брезгливо поморщился Джи-Джи. – Надевать это… Лучше я создам иллюзию, куда безопаснее. Кто знает, какими хворями они тут щедро делятся. Гигиена явно не их конёк.

Мысленно я себя одёрнул. Совсем вылетело из головы, что мы – маги. Окружающая обстановка выбила из меня все те годы, что я прожил в Кероне, вернув к привычкам обычного человека из технологического мира.

– Пошли отсюда, – прикрикнул я, убирая клинок в сумку. Дважды повторять не пришлось.

Спустя минуту мы выглядели как служащие какого-то учреждения. Я облачился в чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком. Санчес выглядел схоже, только галстук наотрез отказался создавать – не пришёлся по вкусу. Мол как удавка на шее.

Мы вышли на центральную улицу и влились в людской поток, по пути осведомляясь о ближайшей гостинице. Внутренне я молился, чтобы они здесь вообще существовали. Ведь я не знал, куда вёл нас тот таксист – возможно, в один из домов, где сдают комнаты.

Гостиница называлась просто «Гостиница». Никаких «Хилтонов» и прочего пафоса. Простое серое здание в пять этажей, с небольшим сквером у входа. Всё как в старых советских фильмах – чётко, практично и… уныло. По крайней мере, здесь. Да простят меня предки за такие мысли.

Переступив порог, я первым делом заметил телефон с дисковым номеронабирателем. Это навело на мысль, что с технологиями здесь не всё так радужно. Мой пыл слегка поостыл, а мечты о мощном компьютере и долгих игровых сессиях пошатнулись. Возможно, здешний предел мечтаний – «Пак-Мэн» или «Тетрис» в качестве вершины компьютерной графики.

Что ж… Странно. Прожил восемнадцать лет и почти не вспоминал об играх, а оказавшись в мире технологий, только о них и думаю. Может, чёрт с ним со всем? Закрыть Обелиск и убраться отсюда? Осталось всего-навсего понять, что для этого нужно сделать.

Мы подошли к стойке, где стоял парень лет двадцати пяти. Среднего Роста, модельная стрижка, скучающий вид.

– Добрый день, – поздоровался я и улыбнулся. К людям, что улыбаются, всегда меньше подозрений. Но это не точно.

– Добрый день, добро пожаловать в гостиницу. Меня зовут Владислав. Чем я могу быть вам полезен?

– Мы хотели бы снять номер, но с двумя комнатами.

– Мы с радостью предоставим вам номер, – портье улыбнулся нам своей искренней улыбкой. Я даже слегка был обескуражен такой искренностью. Потом до меня дошло. А может тут вообще неприятно жить в гостинице? Машин на парковке я не заметил, да и в холле только мы трое и портье. Интересно, тут вообще есть другие постояльцы?

– Скажите, а у вас номера как-то отличаются? Ну там с повышенным комфортом или люкс и прочее.

Сам я не бывал в гостиницах ни разу, а потому нёс эту пургу, чтобы запутать его.

– Да, конечно. Есть номер повышенного комфорта. Стоит пятьдесят рябчиков в день.

Хм-м, «рябчики» – это похоже на название денег.

– Только у нас с животными нельзя, – он кивком указал на Перчика, что восседал на плече Санчеса и притворялся, будто ничего не впиливает.

– Владислав, у меня к вам две просьбы. Во-первых, у нас похитили все деньги… – При этих словах его глаза неестественно округлились, будто он услышал нечто неслыханное. Искреннее изумление читалось в каждом мускуле его лица. Что за театр? Словно в этом мире не существует грабежей. Хотя нас уже попытались обобрать, причём не прошло и пол дня.

– Вторая просьба: сколько потребуется, чтобы вы закрыли глаза на то, что с нами находится наш друг и питомец Перчик?

– Погодите… сделал он паузу, давая мне возможность представиться.

– Евгений, – я назвался своим привычным именем, так как Кайлос здесь явно был бы неуместен.

– Очень приятно, Евгений. Понимаете, у нас такое не принято… – Он нервно огляделся, хотя в холле не было ни души, а на потолке я не заметил ни одной камеры наблюдения. – Но, полагаю, пять рябчиков смогут убедить меня, что всё это было лишь плодом моего воображения, – вновь расплылся он в улыбке. – Только знаете, что это нелогично.

– Что именно? – наклонился я к нему, понизив голос.

– Вы сказали, что вас ограбили. Выходит, денег у вас нет. Из чего можно сделать вывод…

– Хочешь пирожок? Могу расплатиться вкусным пирожком. Ты такого точно не пробовал, – начал было я, но тут же спохватился. Я в другом мире – где ж тут удивить выпечкой? Хотя, с другой стороны, пирожок-то из иного мира. Только он этого не знает.

– А давайте, – неожиданно согласился он, чем по-настоящему озадачил меня.

Я извлёк из сумки пирожок с грибами и картошкой и протянул портье.

– Необычная у вас сумка. Словно из какого-нибудь фильма о волшебниках, – произнёс он, принимая угощение. В который раз за день я мысленно выругался. Сумку-то мы забыли зачаровать.

Бросив взгляд на Санчеса, я нахмурился. Тот только развёл руками с немым посылом: "Извини, вышел косяк".

Завернув угощение в бумажку, он вопросительно уставился на меня. Тут вновь до меня дошло. Пирожок он принял из вежливости. Сейчас же ждёт денег.

– Скажите, а золото у вас к оплате принимается? – осведомился я.

– К сожалению, нет. Но неподалёку имеется обменный пункт, – вежливо ответил портье. – Там вы сможете обменять драгоценный металл на деньги без каких-либо проблем.

– Не подскажете, какой нынче курс? Простите за дотошность – мы в вашем городе впервые, приехали издалека.

– Всё в порядке, – он мягко улыбнулся. – Я даже рад. Вы первые постояльцы за последние два месяца.

– С чем это связано? – мне было искренне любопытно.

– Внесезонные месяцы. Летом, когда море прогреется и пляж станет доступен, от гостей не будет отбоя. А сейчас там слишком прохладно, отсюда и пустующий холл.

– Понятно. И всё же, каков курс?

– Секундочку, уточню.

Владислав набрал номер.

– Юленька, здравствуйте! Это Владислав. Узнали? Эх, не суждено мне разбогатеть… Скажите, а какой у вас сегодня курс? Ага, понял. Благодарю. Всего доброго!

Положив трубку, он обернулся к нам:

– Итак, господа, один грамм оценивается в двадцать пять рябчиков.

Я мысленно произвёл расчёты. На момент моего… поспешного исхода из родного мира, грамм золота стоил около двух с половиной тысяч рублей. Выходило, один рябчик приравнивался к сотне рублей. Номер, который нам предложили, обходился в пять тысяч за сутки. Неожиданно скромно. Возможно, сказывалось внесезонье.

– У нас имеются монеты из чистого золота. Если бы вы согласились оказать услугу и обменять их для нас, пять процентов от суммы останутся вам в благодарность. Мы же тем временем могли бы принять душ и немного отдохнуть с дороги.

С этими словами я выложил на стойку десять золотых монет. Глаза молодого человека вспыхнули алчным блеском, но почти сразу же потухли, уступив место насторожённости.

– Не тревожьтесь, они не краденые, – поспешил я развеять его немой вопрос. – Мне досталось наследство от прадеда. За ним я и отправился в путь. Монеты – часть той коллекции. Для меня ценность представляет лишь материал, из которого они сделаны.

Парень заметно расслабился, и на его лице вновь появилась улыбка. Ещё бы – десять монет! Каждая весом грамм по пять. В итоге он получал почти шестьдесят пять рябчиков чистой прибыли.

Он легонько ударил в колокольчик, и из-за двери появился юноша лет четырнадцати.

– Саша, проводи гостей в номер пятьсот тринадцать.

– Сейчас, Владислав Петрович, – тот кивнул, вежливо поздоровался с нами и, отметив отсутствие багажа, развернулся с приглашающим жестом. – Пожалуйста, за мной.

– Вы пока располагайтесь, отдыхайте, а документы оформим чуть позже, – проговорил портье нам в спину.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж. Мальчишка провёл нас до двери, открыл её ключом, который после вручил нам.

Зайдя внутрь, я был приятно поражён. Номер был роскошен. Две кровати, четыре комнаты, две ванные, три туалета и даже джакузи. Всё выглядело не то, чтоб новым, но почти в идеальном состоянии. Везде было чисто, ни пылинки. Видимо, уборка проводилась постоянно.

Я подошёл к ожидающему в гостиной нас мальчишке.

– Саша, послушай, у нас сейчас денег с собой нет, но Владислав любезно согласился нам помочь с обменом. Поэтому мы обязательно тебя отблагодарим.

Он сдержано кивнул. Наверное, думает мы обманываем.

– Обмана не будет, даю слово… – чуть не ляпнул «мага». – Скажи, ты не мог бы нам принести газету или книгу какую, чтобы мы почитали о вашем городе, история узнали, куда сходить можно было?

– Зачем? —при этом он указывал куда мне за спину. – Вон там же есть компьютер с гостевым выходом в сеть. Вам доступно два часа. А этого времени вам вполне хватит чтобы прочитать и узнать всё, что угодно.

– Ой, прости, совсем не заметил. Не думал, что здесь есть такая услуга. Благодарю.

Он вышел, а мы остались наедине.

– Кай, мне необходимо кое-что выяснить, – Санчес буквально дрожал от нетерпения, его пальцы судорожно сжимали край стула.

– Неужели? – я мягко улыбнулся, опускаясь в кресло. – Я весь во внимании.

– Откуда тебе известны все эти детали? Куда следует направляться? Как именуются местные устройства? Возникает ощущение, будто ты уже бывал в этих краях.

– Ошибаешься, никогда прежде не ступал на эту землю. Я тут впервые, как и ты.

– Да он же попаданец! – не выдержал бельчонок моего издевательства над артефактором, грациозно вспрыгнув на подоконник и устремив взор на раскинувшийся за окном городской пейзаж с его парковыми аллеями.

– Что значит «попаданец»?

– Он из иного мира, иномирец, если говорить на вашем языке.

– Постой, – Санчес с недоумением покачал головой. – Ты хочешь сказать, что Керон не является твоим родным домом?

– Верно, – кивнул я, подтверждая его догадку. – Я прибыл из мира, во многом схожего, но превосходящего этот в технологическом отношении.

– Так вот в чём дело! – он всплеснул руками. – Отсюда все эти познания, невиданная пища, знакомство с ресторанным делом, башнями связи и прочими диковинами!

– Поймал с поличным, – рассмеялся я.

– Но каким образом? То есть…

Последующие три часа я посвятил повествованию своей истории. Надо отдать Санчесу должное – он оказался превосходным слушателем. Ни единой реплики, ни одного уточняющего вопроса, лишь полная поглощённость рассказом. Он, кстати, первый, кому я поведал свою историю. А Перчик и так это знал. Как бы это было не странно, но с ним и Аэриданом мне было легче всего общаться. Оба понимали меня с полуслова, и все фразеологизмы не надо было им объяснять.

В отличие от Перчика, который тем временем затребовал угощений, пока наш Джи-Джи утолял голод познания. Он понимал, что это надолго.

– Ладно, достаточно. Осмысли услышанное, а мне пора разобраться, куда мы попали и что нам здесь надлежит совершить.

Сбросив магическую иллюзию, а затем и повседневное одеяние, я направился к душевой кабине, намереваясь после, с чашкой кофе, устроиться за компьютером. Однако планам помешал стук в дверь. На пороге стоял Владислав, заставший меня в одном белье.

– Эм… – Замялся не зная, что делать при виде меня в трусах.

– Ничего, проходите. Я просто собрался в душ.

– Ваши деньги, – он протянул конверт.

– Свою долю забрал? – он утвердительно кивнул.

Я извлёк банкноту достоинством в пять единиц и вручил ему со словами: «Передай Сашке, он заслужил».

– Слушай мы устали, пришли к нам официанта с меню, – я глянул на одежду на полу, – и портного, чтобы снял мерки – хотим обновить гардероб. Если это возможно?

– Безусловно, всё будет исполнено. Через час мастер будет у вас, а официант через пять минут.

Закрыв дверь, я отправился в душ. Впрочем, Санчес поступил также.

Глава 3

Глава третья.

Новая Федерация Евразии

Выйдя из душа, я надел халат, что нашёлся в шкафу, и поспешил в гостиную, так как в дверь постучались.

– Добрый день, меня зовут Елизавета, – поздоровалась милая девушка, одетая в чёрную юбку, белую блузку, поверх которой была одета чёрная жилетка. Сама девушка лет двадцати двух, чёрные волосы сложены в интересную причёску по типу барашка.

– Здравствуйте, проходите.

Девушка вошла, улыбнулась при виде белочника, а затем выдала мне тоненькое меню страниц на семь с едой и двумя, в которых были напитки. Я быстро пролистал и, весело хмыкнув, сделал заказ. Три стейка, гороховую кашу, салат весенний, чашку кофе и облепиховый чай. Эклеры, какао с зефирками, и молочно-шоколадный коктейль, четыре штуки.

Если поначалу она записывала заказ с постным лицом, никак не выдавая эмоции, то к концу моего заказа она едва могла сдержать удивление.

– Всё будет готово в течение сорока минут.

– Отлично. Только, если можно, напитки и сладости сразу?

– Да, конечно. Всё сделаем, – быстро проговорила она и вышла за дверь.

– Надеюсь, один стейк мой? – на меня уставились вопросительно глаза-бусинки.

– Конечно, дружище. Самый большой твой, – Перчик расплылся в улыбке.

Напитки, сладости и салаты Елизавета принесла уже спустя десять минут.

Я принюхался, а потом сделал глоток. Кофе оказался вкусным, что мигом подняло моё настроение.

Санчес, Перчик и Аэридан принялись за вкусняшки, начав бурно делиться впечатлениями, а я сел за комп. Интерфейс оказался знакомым до боли. Ну как до боли. Я его только по видосикам в инете видел, но суть ясна. Передо мной была операционная система Doors 95.

Плавность и скорость оставляли желать лучшего, но страницы загружались вполне себе ничего. Сеть примерно мегабитов пять была.

Перво-наперво открыл сайт-аналог «Вики» и погрузился в чтение. Я так увлёкся, что даже не заметил, как принесли еду. Единственный раз, когда мне пришлось встать, это приход мастера. Которая, видя, как я нетерпелив, сняла мерки и быстро покинула нас.

Всю Еду кстати, что я заказал, благополучно осилили без меня, потому как я постоянно отмахивался. Когда прошло шесть часов, я наконец отлип.

Откинувшись в кресле, я помассировал рукой по глазам. Бледный свет экрана, плюс малая герцовка, даже мои глаза заставили напрячься. Я обернулся к спутникам, застывшим в ожидании: молчаливому Санчесу что мастерил очередной артефакт на коленке, Аэридану, пытающемуся выпить седьмой коктейль, и Перчику, что сидел на подоконнике и зубочисткой вытаскивал мясо из зубов.

– Ну что, друзья мои, готовые слушать? – все дружно кивнули.

– Мы находимся в городе под названием Вершиногорск. И это не просто город. Это столица. Да-да, – я горько усмехнулся, увидев их удивление, – всей местной «необъятной» империи.

Я сделал паузу, давая им осознать куда мы угодили.

– Мир, в который мы попали, называется «Ностальгия», почему не спрашивайте объяснения не нашёл. Но назван он так после некоего исхода. Понятно имеется ввиду тот день, когда их запечатали в обелиск, но что именно в сети нет информации. За вот что есть. По меркам нашей империи Феникса – это карликовое государство на одном-единственном материке, который местные, не мудрствуя лукаво, так и зовут – «Искажённая Ностальгия» или «Стеклянная Тюрьма». Официальное же Новая Федерация Евразии или НФЕ.

– Насколько карликовое? – не удержался Аэридан, отрываясь от трубочки.

– Население всего материка и островов если верить переписи – чуть больше трёх миллионов душ. Представляете? В моём родном мире в одном только Токио жило в десятки раз больше народу, а это целый мир, хоть и урезанный. А городов здесь… всего пять. Вершиногорск, Устье, Светлодар, Доломит и Портовый Град. Мы в главном и самом большом из них, и здесь живёт аж полтора миллиона человек. Остальные – и того меньше.

Санчес присвистнул: – Три миллиона на весь мир… Это же проще простого всех пересчитать.

– Именно. Что приводит нас к самому главному. К тому, кто их считает. Я снова посмотрел на экран, и меня одолело лёгкое отвращение.

– Его зовут Аркадий Валерьянович Воронов. Он носит титул Верховного Наставника. И, судя по всему, он является диктатором, который держит этот осколок в ежовой рукавице. Информация о нём подаётся в стиле «отец народов» и «спаситель отечества». Фотографии… – я с отвращением махнул рукой, – типичный властный взгляд, мундир, увешанный регалиями, седая шевелюра и стальной взгляд. Полный набор.

Перчик перестал ковыряться и ткнул зубочисткой в сторону экран

– А чего он, такой злой?

– Злой? Не знаю. Но абсолютно точно – тотальный контроль. Система прописок, плановые задания для городов, всеобщая трудовая повинность, прославление «великого пути» и борьба с «внутренними врагами». Знакомый почерк, не правда ли? Этот мир – не просто осколок. Он… законсервирован. Застрял в своём собственном прошлом, в эпохе, которую мой родной мир с трудом, но пережил.

Помимо всего прочего, я нашёл ещё кое-что поинтереснее. Оказывается, у нашего «Верховного Наставника» есть не просто армия или полиция. Есть у него и своя личная инквизиция. Орган, который следит за тем, чтобы никто не смел даже подумать против режима.

Я прищурился, перечитывая строки на экране.

– Называется это ведомство – «Отдел Государственной Безопасности и Чистоты Пути», или просто ОГБЧП. Прямое подчинение Голему. Так в народе кличут верховного. Никаких судов, никакой бюрократии. Арестовал – допросил – отправил в лагерь на перевоспитание. Или в «лучшем» случае – на рудники.

– И кто же там служит? «Монстры?» —спросил Аэридан, скептически хмурясь.

– Хуже. Если верить сайту – идейные фанатики. И самый главный охотник на инакомыслящих, следователь первой категории – Мартин Сергеевич Когтев.

Я откинулся на спинку стула, описывая его так, будто видел собственными глазами. Так как на сайте явно не законом он описывался весьма специфически… Вообще создалось ощущение что это всё написано для тех людей, которые не хотят попасть к ОГБЧПв лапы, а потому должны знать своих врагов в лицом.

– Пишут, что внешность у него… запоминающаяся. Мужчина лет сорока, сухопарый, поджарый, всегда в идеально отутюженном форменном кителе стального цвета. Волосы – цвета воронова крыла, зачёсанные назад, без единой непокорной прядки. Лицо узкое, с острыми скулами и тонкими, почти бескровными губами. Но главное – глаза. Холодные, светло-серые, как ледяная крупа. В них нет ни капли тепла или любопытства к человеку как к личности. Для него люди – это объекты, которые либо соответствуют стандарту, либо подлежат утилизации.

– Звучит как неприятный тип, – проворчал Санчес.

– Согласен. Так далее. Там ещё кто-то в комментариях дополнил. Вот слушайте.

– «И это ещё мягко сказано. По характеру Когтев – педант, дотошный и безжалостный логик. Он не кричит на допросах, не применяет грубую силу без расчёта. Вместо этого он методично, час за часом, разбирает личность допрашиваемого на винтики, находя самые больные точки: семью, друзей, тайные страхи. Он обожает чувствовать себя умнее других, получает садистское удовольствие от интеллектуального превосходства и того момента, когда у жертвы в глазах гаснет последняя искра надежды. Для него поимка «врага народа» – не просто работа, это высшая форма искусства, а служение Голему – смысл существования».

Я тяжко вздохнул. Мир, в котором подобные люди облечены властью, не может быть светлым по определению.

Впрочем, возьми мы сейчас первого попавшегося обывателя – того, что исправно ходит на работу, провожает отпрысков в школу и детский сад, вечерами собирается за семейным ужином, соблюдает супружеский долг по субботам и выезжает на пикник в воскресенье – этот человек со мной решительно не согласился бы. Ему живётся вполне сносно, покуда не нарушается раз и навсегда заведённый ритм жизни. А потому в его глазах такие, как Мартин Когтев, – не палачи, а стражи порядка. Не каратели, а защитники того самого хрупкого благополучия, что позволяет ему спокойно спать по ночам.

И в этой простой, уютной слепоте – заключалась самая чудовищная истина этого мира.

– Так что, друзья мои, если на нас падёт подозрение, иметь дело мы будем именно с ним. И это будет куда опаснее, чем схватка с целым легионом солдат. Солдат можно убить. А как убить идею, воплощённую в человеке, который видит в тебе лишь бракованную деталь? Правильно никак, да и он не один такой. Их там под тысячу человек служит. Причём каждый отбирается Мартином лично.

Мы с минуту помолчали, каждый думая о своём.

– Что ж, друзья мои, теперь вы понимаете. Мы оказались не просто в ином мире. Мы – в гигантской, но до отчаяния тесной тюрьме. А наш надзиратель – человек по имени Аркадий. Осознаёте ли вы теперь, с чем нам предстоит столкнуться? Нет? Я – тоже. Но одно я знаю точно: нам ни в коем случае нельзя попадать в лапы местных властей.

– На сегодня достаточно. Теперь – отдых, а с утра по магазинам. Перчик, – я повернулся к бельчонку, – объясни нашему старшему товарищу, что такое магазины, такси и прочие блага цивилизации. Отвечаешь за него головой. И запомни: если вдруг придётся разделиться, ты остаёшься с ним. Ясно?

– Без проблем! Но проводить ликбез на пустой желудок – сомнительное удовольствие… – он многозначительно подмигнул.

Я лишь молча закатил глаза и направился в спальню. Голова раскалывалась, всё существо жаждало забытья.

Уже лёжа в постели, я уловил тихий голос Санчеса:

– Перчик, а ты умеешь обращаться с этой… штуковиной? С компьютером?

Судя по восторженному, но сдержанному возгласу, ответ был утвердительным.

Я погасил экран, и комната погрузилась в тревожную тишину, нарушаемую лишь мерным тиканьем настенных часов.

***

– Отдел Государственной Безопасности и Чистоты Пути —

В это же время.

В прокуренном кабинете следователя Самойлова Игоря Дмитриевича царила гробовая тишина – настолько звенящая, что можно было расслышать, как гудит спираль в лампе под потолком.

Игорь Дмитриевич всегда подходил к делу с присущей ему основательностью. Это правило он усвоил ещё в студенческие годы и пронёс через всю службу. Делать всё – от и до. Чтобы потом не возникало лишних вопросов, а спать он мог ложиться с лёгким сердцем.

Сейчас его пальцы сжимали папку с делом. Компьютерам он не доверял, предпочитая им бумажные носители – к немалому огорчению секретарей, которым приходилось часами стучать по печатным машинкам. Когда-то давно здесь были принтеры, но чернила для них закончились много лет назад, как и многое другое в этом мире. «И компьютеры скоро разделят их участь», – мысленно твердил он, глядя на усталые лица подчинённых, когда вручал им очередной приказ перенести электронные файлы на бумагу.

Их вздохи и потухшие взгляды он считал слабостью. Для него эти пожелтевшие листы были не просто носителями информации – они были материальным свидетельством, надёжным щитом против неопределённости цифрового века, который медленно, но верно угасал, как и всё в этом мире.

– Итак, кто ты у нас такая… – его голос прозвучал в тишине, словно заключительный аккорд.

Имя и фамилия: Светлана «Свет» Волкова.

Характеристика:

Возраст: 25 лет. Окончила институт по специальности «Компьютерный инженер связи». Имеет дополнительное педагогическое образование. Работает в школе №13 учителем информатики.

Внешность: светловолосая, предпочитает заплетать волосы в практичную, но не лишённую изящества косу. Серые, умные и невероятно выразительные глаза. В быту носит поношенную, но чистую куртку и джинсы, на работе – строгие платья. Движения быстрые, точные, выдают человека, не чурающегося физической активности. В детстве посещала секцию боевых искусств. Оставила занятия в пятнадцать лет.

Причина: отца осудили за порчу партии хлеба на производстве и отправили на рудники, где он скончался через пять лет от лихорадки.

Игорь помнил то дело. История была тёмной. Мужчину обвинили в том, что он явился на работу в нетрезвом состоянии и вывел из строя оборудование, что привело к порче трёх тысяч буханок хлеба, предназначавшихся для утренней реализации. Самойлов тогда только начинал службу и был зелёным новичком, но даже ему ситуация показалась сомнительной. Тимофей Волков не имел репутации пьяницы – выпивал по праздникам, но не злоупотреблял.

Следователь тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания, и вновь сосредоточился на досье.

Образ жизни: ночные клубы не посещает, в отношениях не состоит. Редко бывает на публичных мероприятиях. Предпочитает проводить время в библиотеке. Проживает с матерью в двухкомнатной квартире на улице Дружбы Народов.

Роль в сопротивлении: технический специалист и связная. В открытых акциях не участвует. Светлана занимается взломом государственной системы тотального наблюдения «ОКО», координирует действия ячеек и выявляет «слепые зоны» в сети наблюдения.

Игорь захлопнул досье, поднялся с кресла и зашагал по кабинету. В движении мысли обретали ясность и стройность.

Брать её сейчас – значит вырвать сорняк, оставив корень в земле. Сопротивление просто найдёт нового инженера, и всё начнётся по новой. Следовательно, нужна слежка. Доверить столь деликатное задание младшим чинам было бы опрометчиво. Конечно, им тоже нужно набираться опыта, иначе как они научатся? Но только не в этот раз.

Накинув плащ – к вечеру заметно похолодало – он вышел из управления. Проходя мимо коллег, уже собрался попрощаться, но замер, услышав оживлённый рассказ Кеши.

– Сегодня, похоже, день шизофреников, – смаковал детали коллега. – Поступило сразу несколько связанных жалоб. Сначала некто – высокий парень и мужчина постарше, одетые как персонажи из саги «Властелин Браслетов», – каким-то макаром проникли в «ОКО». Сбежали, оглушив охранника, и сели в такси. Которое, по словам водилы, захватили силой. Тот ещё божится, будто с ними говорящая белка. Его отправили в психушку на обследование. Но это цветочки. Потом эти же двое избили трёх «порядочных» граждан. Пытались отобрать у них одежду. А когда они сбежали… в общем троица клянётся, что негодяи магическим образом – Кеша выразительно изогнул пальцы, изображая кавычки, – прямо из воздуха создали себе новые одежды. Их плащи превратились в деловые костюмы! Представляете, какой бред?

– Выследили их? – не удержался Игорь.

– Нет. Дальше след простыл. Похоже, успокоились. Завтра по камерам пройдусь, проверю, куда делись.

Попрощавшись, следователь направился домой, к жене. Будет что рассказать за ужином.

***

Поднявшись с первыми лучами солнца, мы основательно подкрепились и, рассчитавшись за номер еду и прочее, покинули гостеприимные стены гостиницы. Было решено более не возвращаться под её кров. Во-первых, нас могли выследить, во-вторых, мы планировали масштабные закупки, и если все товары доставить сюда, у персонала неизбежно возникли бы вопросы: куда исчезает всё, что мы заказали, учитывая, что при нас когда мы покинем стены будет лишь одна скромная сумка?

После недолгого совещания мы сошлись во мнении – необходимо арендовать дом вдали от городской суеты и посторонних глаз. Полазив по местной сети, я отыскал подходящий вариант и договорился о встрече на полдень. Предварительно мы обошли несколько обменных пунктов и теперь обладали внушительным запасом рябчиков. Забавное, надо сказать, название валюты.

На такси мы добрались до указанного адреса, осмотрели владение – всё нас устроило. Аренда за две недели вперёд обошлась в двести сорок рябчиков, что по моим прикидкам равнялось двадцати четырём тысячам рублей. Впрочем, судя по реакции хозяина, сумма оказалась более чем щедрой, особенно с учётом внесезонья курорта.

Уладив жилищный вопрос, мы направились по магазинам, где меня ждало горькое разочарование. Магазинов, торгующих электроникой, здесь попросту не существовало. Все компьютеры, телевизоры и прочие гаджеты находились под жёстким государственным контролем. Причины этого были мне неясны, но осадок на душе остался тяжёлый. Впрочем, вскоре меня осенила иная мысль: почему бы просто не раздобыть компьютер в том здание, из которого мы сбежали? Возвращаясь домой, я видел на столах немало «брошенных» системных блоков – можно будет прихватить парочку или десяток другой. Эта мысль немного утешила меня, и мы двинулись дальше.

Следующей точкой нашего маршрута стал хозяйственный магазин. И вот тут нас ожидал настоящий рай – точнее, он таким стал для Санчеса. Все эти механические приспособления, работающие без малейшей примеси магии, привели его в неописуемый восторг. Он был потрясён гением тамошних артефакторов – или, как их здесь звали, инженеров, – сумевших достичь такого уровня, не зная рун и не имея доступа к мане. В общем, я потерял своего спутника часа на три.

К изумлению продавщиц, мы скупили почти весь ассортимент магазина. Сначала они посмеивались над нашей просьбой упаковать всё, но когда я выложил на прилавок пачку купюр, улыбки мгновенно исчезли с их лиц.

Директор магазина, извещённый о столь щедрых покупателях, лично явился сопровождать нас. Мы объяснили, что живём общиной и сторонимся общества, но нуждаемся в качественных вещах и не намерены добывать их воровством. Он всё понял и заверил, что доставит всё в лучшем виде, упаковав надёжно и аккуратно. На том и распрощались.

Далее я разузнал о местонахождении магазина семян. Эта находка обрадовала меня несказанно, поскольку я собирался значительно увеличить ассортимент блюд в своём ресторане. К выращиванию картофеля и прочих овощей с фруктами для личных нужд я относился с прохладой, но и не мне это делать. Найдутся те, кому это по душе, да и магию никто не отменял. Впрочем, ещё в начале я считал, что такого магазина здесь попросту нет. Государство могло бы и запретить такое – под предлогом, что раз у человека находится время на огород, значит, ему можно поручить побольше работы. Кто знает, какие тут нравы и законы. Времени всё изучить у меня не было.

В этом магазине мы также приобрели весь имеющийся ассортимент. Да, подобные действия могли привлечь ненужное внимание, но мы предусмотрели и этот момент. В том доме мы не собирались задерживаться более пары дней. Всё купленное предполагалось упаковать в наши вместительные сумки и переместиться в другое место.

Последующие три дня мы посвятили исключительно разъездам по городу и скупке всего, что представляло хоть малейший интерес. Разумеется, подобная активность не могла остаться незамеченной «наверху». Нас заметили. Так, покидая очередной магазин специй, мы обнаружили у выхода автомобиль с тонированными стёклами, из которого вышли четверо мужчин в чёрных костюмах. Какой бы ни была вселенная, стражей порядка всегда можно узнать с первого взгляда. Неважно, носят ли они латы или строгий костюм – в их осанке и взгляде есть нечто неуловимо общее.

– Добрый день, господа. Меня зовут Иннокентий Комаров, следователь четвёртого ранга. Мы из Отдела Государственной Безопасности и Чистоты Пути. Прошу вас проследовать с нами для дачи пояснений.

– Но вас же четверо. Как мы все поместимся в одну машину? – вежливо поинтересовался я.

– Не беспокойтесь, как-нибудь потеснимся, – последовал невозмутимый ответ.

– М-мм, позвольте подумать… – я постучал пальцем по подбородку и с досадой отметил, что давно не брился. – Знаете, мы лучше прогуляемся. Благодарю за предложение, но пешая прогулка на свежем воздухе куда как приятнее. Всего доброго, – я дружелюбно помахал им рукой и, дёрнув Санчеса за рукав, стремительно нырнул в узкий проулок между магазином специй и вывеской «Парикмахерская».

Иннокентий Комаров на мгновение застыл в недоумении. За всю его практику ещё никто не отважился открыто проигнорировать приказ сотрудника ОГБЧП. Трое его подчинённых пребывали в таком же лёгком ступоре – с подобным поведением они тоже сталкивались впервые.

– Эй, постойте! Так нельзя! – раздался возглас позади, когда мы уже успели отойти на добрых два десятка шагов.

– Бежим! – скомандовал я.

Спустя мгновение за нашей спиной раздались тяжёлые шаги. Надо отдать должное – преследователи оказались на редкость рьяными. Впрочем, мы и не планировали устраивать забег на выносливость – Санчес вряд ли смог бы надолго сохранить такой темп. Наша задача заключалась в ином: нам требовалось уйти с глаз долой, подальше от сотен любопытных взоров, уставившихся на нас с тротуара.

Оказавшись в глухом закоулке, куда не выходило ни одно окно, мы резко остановились.

– Напрасно вы сопротивляетесь, – сдавленно произнёс Комаров, догнав нас. – Своим побегом вы лишь подписали себе приговор – три года работ в тепличных комплексах.

– Ты реально так глуп? – я усмехнулся. – Мы не убегали. Мы вас заманивали.

– Точно, идиоты ряженые! – поддакнул Перчик.

Все четверо резко достали пистолеты и направили в нас. В следующее мгновение тень бельчонка слилась с окружающим мраком, и все четверо преследователей рухнули на землю, хватаясь за пронзённые сухожилия. Бельчонок буквально сходил с ума от восторга, когда резал живую плоть. Животный инстинкт, так я думаю. Формально он не нарушал данного мне слова – не лишал жизни, но эффективно выводил противников из строя надолго.

Убивать мы их не собирались, даже это было излишне. К чему нам лишние проблемы? Мы ещё далеко не все магазины обошли. Вот, к примеру, неподалёку располагался огромный детский мир, полный игрушек, конструкторов, санок и ледянок. Я планировал скупить всё до последней пуговицы. Мой будущий «МагМаркет» должен будет предложить покупателям широчайший ассортимент. Весь товар мы запатентуем, Санчес обучит местных ремесленников технологии производства, и я уже почти слышал мелодичный перезвон монет, наполняющих сундуки в подвалах моего замка. они вынули оружие, и мой друг среагировал, как и подобает. Да и Иннокентий Комаров оказался не так прост. Он, не обращая внимания на боль и удивление говорящей белки, взвёл курок и произвёл серию выстрелов. Однако…

***

В то же время. Подвал городской библиотеки.

Светлана получила экстренный звонок от своего осведомителя в ОГБЧП: оперативная группа во главе со следователем выехала по срочному вызову.

Сердце девушки сжалось. Выхватив сумку, она устремилась в своё тайное убежище – благо, сегодня был её выходной. Всю дорогу её не покидало тяжёлое предчувствие. В голове проносились обрывки мыслей: опять эти ищейки будут пытать, калечить, отправлять на рудники… Благодаря своему доступу к системе наблюдения она могла отслеживать подобные инциденты и передавать информацию адвокатам, сотрудничавшим с Сопротивлением – тем немногим, кто осмеливался противостоять произволу.

Устроившись перед монитором, она с облегчением выдохнула – успела к самому началу. Машина только что подъехала. На записи двое мужчин, коротко переговорив с сотрудниками, внезапно бросились бежать.

«Зачем вы так? Вам же хуже будет, а нам труднее вам помочь», – с горьким сожалением прошептала она.

Потребовалось некоторое время, но удача сегодня была на её стороне – она нашла камеру на соседнем здании, чей обзор захватывал глухой переулок. То, что она увидела, заставило её кровь похолодеть.

Все четверо оперативников уже лежали на земле, корчась от боли и сжимая окровавленные ноги. Затем следователь и его подручные, превозмогая боль, достали табельное оружие. Прогремели выстрелы. Пожилой мужчина вскрикнул и начал оседать на бетон.

«Твою мать!» – громко выругалась Светлана, видя, как молодой человек резко подхватил старика, не дав тому упасть, а левую руку направил на лежащих оперативников. Из его пальцев, словно в фантастическом фильме, вырвалась пустота, чёрная субстанция, которая за мгновение поглотила тела сотрудников ОГБЧП. Через пару секунд от них не осталось и следа.

Затем парень поднял голову – с таким видом, будто почувствовал её взгляд – и резким движением швырнул в камеру сгусток энергии, превративший объектив в дымящиеся осколки.

Света сидела перед потухшим экраном с надписью «Потеря сигнала», не в силах осознать увиденное. Это было похоже на отрывок из научно-фантастического боевика, а не на запись с уличной камеры наблюдения.

И тут её осенило: пришельцы. Она всегда верила в возможность их существования, но чтобы вот так… Парень, стирающий людей в ничто, и стреляющий молниями?

«Так, стоп, Света, соберись!» – мысленно выкрикнула она, встряхнув головой. Её пальцы застучали по клавиатуре с лихорадочной скоростью. Теперь она должна найти их. И как можно скорее.

Глава 4

Глава четвёртая.

Сопротивление.

Санчес вскрикнул, когда шесть выпущенных пуль пробили его грудь. Дурак закрыл меня собой. Его защитные артефакты, настроенные на магические угрозы, оказались бессильны против примитивной физики выстрелов. Те же, что защищали от болтов, были деактивированы, так как в этом мире нет арбалетов. Наверное. А вот то, что про пистолеты забыл ему поведать, – это полностью мой косяк. Я не желал никому смерти, но они сами подписали себе приговор. Потому как его коллеги так же потянули к оружию что уронили ранее.

– Отправляйтесь к Моране, твари! – прорычал я, выпуская сгусток первозданной тьмы. Умом-то я понимал: они при исполнении и в их глазах мы просто непонятные личности, к тому же отказались подчиняться.

В следующее мгновение некое чувство подсказало: за мной наблюдают. Повертев башкой и обнаружив камеру видеонаблюдения, пришлось испепелить её. Да, наша маскировка провалена, но позже мы сменим личины с помощью иллюзий и проблем не будет. Сейчас же важнее был старик.

Осторожно уложив его на землю, я извлёк малое зелье исцеления и влил ему в рот. Раны начали медленно, слишком медленно затягиваться, а пули словно вросли в плоть, отказываясь выходить. Подхватив тело на руки, я вынес его на улицу и уложил на заднее сиденье их же автомобиля.

С управлением пришлось сложнее. К счастью, Перчик, проведший ночь с Санчесом за изучением местных технологий через компьютер в гостинице, подсказал нужную последовательность действий. Как он только это всё запомнил.

Будь это механическая коробка – вряд ли я справился бы, но этот мир избаловал своих водителей автоматическими трансмиссиями.

Проехав примерно расстояние, с которого смогу телепортироваться я остановился. Выйдя из машины, я извлёк Санчеса и, укрывшись от любопытных глаз – ведь машина имела знаки отличия и привлекала внимание, – разорвал ткань реальности, создав портал прямо к нашему временному пристанищу. Расточительно? Безусловно. Но каждая секунда могла стоить жизни моему другу, а именно им я его и считал.

У самого порога нас ожидал странный сюрприз: сотни аккуратно уложенных коробок, коих была не одна сотня. Похоже, один из магазинов выполнил доставку.

Первой мыслью было: если нас выследили у магазина, значит, наше убежище уже известно или скоро будет вычислено. получается, надо поторопиться.

Войдя в дом и уложив старика на диван, я влил в него средний фиал с зельем исцеленья, но ситуация почти не изменилась. Это начинало пугать. Магия подчинялась мне беспрекословно, я не чувствовал никаких помех, но исцеляющие снадобья действовали удручающе слабо. Лишь одно утешало: кровотечение остановилось, хотя пули по-прежнему оставались в теле. Я понимал, что их нужно извлечь, но не знал как. К тому же Санчес всё не приходил в сознание. Это пугало меня ещё больше.

Чтобы не терять времени в терзаниях, я вышел во двор и с помощью заклинания переноса и трансформации убрал все привезённые коробки в сумку. Заканчивая работу, я услышал звук подъезжающего автомобиля. Уже приготовившись к новой схватке, я замер в ожидании.

Из машины вышла девушка лет двадцати пяти, а молодой человек лет двадцати семи, остался за рулём.

– Здравствуйте, мы не знакомы, но я видела, что произошло в переулке, – произнесла она. Её голос был твёрдым, но без угрозы.

– И? – Я напрягся, готовый в любой момент применить заклинание.

– Вашему другу, если он ещё жив, нужна помощь. У меня есть знакомый врач, который может помочь. И нет, – она словно прочитала мои мысли, – мы не работаем на ОГБЧП.

– Зачем вам это?

– Давайте вы все вопросы зададите позже. К вам уже собирается ехать отряд специального назначения. Вас убьют, ну или попытаются, – сделала она явно намёк на то, что видела мои способности.

– Хорошо, – ответил я, немного подумав. Я реально беспокоился за друга. Положив Джи-Джи на заднее сиденье, я сел с ним рядом, а его голову положил себе на колени. Мы тронулись с пробуксовкой. Отъехав от дома километра на четыре, нам навстречу попались два грузовика, на которых было написано «ОГБЧП» большими буквами.

– Куда мы едем?

– К доктору на квартиру, там всё и обговорим.

– Хорошо. Спасибо.

Ехали мы около трёх часов. В итоге машина остановилась у пятиэтажки. Время уже было позднее, а потому народа на улице было не очень. Я занёс Санчеса в квартиру на третьем этаже, где нам открыл дверь пожилой мужчина. Зайдя внутрь, мы, не разуваясь, прошли в зал, где уже всё было готово. Инструменты, бинты и прочее. Уложив Забегайлова на большой стол, я отошёл.

– Молодой человек, зрелище не самое приятное, а потому советую побыть на кухне. Там есть чай и печенье.

– Нет. Я останусь с ним. И поверьте, я видел зрелища куда хуже, чем вам может предстать в самом страшном сне. И это не метафора и не ради красного словца.

Хрустнув шеей, я встал у окна. Всё время, пока стоял, я старался отогнать гнетущие меня мысли.

В комнату вошла девушка, кажется, Светлана, и, встретившись со мной взглядом, произнесла:

– Может чаю будете?

– Нет, лучше кофе.

Я постоял ещё немного, проводив машину взглядом, что отъехала от дома. Да, тот парень, что нас привёз, уехал. Видимо, чтобы не светиться. Это правильно.

Проходя мимо стола, где лежал Санчес, отметил для себя. Доктор, которого звали Борис Годунов, явно был мастером своего дела. Потому как он действовал с хирургической точностью, каждое движение было выверено, ничего лишнего. Я понял: мой друг в надёжных руках.

– Перчик, присмотри за ним, – бельчонок кивнул, а врач слегка завис.

Что-либо пояснять мне было влом. Ввиду чего я вышел в коридор, разулся, а после прошёл на кухню. Помыв руки, сел за стол, где уже дымилась чашечка с кофе. У доктора была кофемашина. И я тут же её захотел себе. «Нет, обязательно надо будет себе такую, а лучше штук двадцать. Мало ли пока придумаем, как электричество с кристаллов подавать. Надеюсь, наш ИИ в этом поможет», – отогнав меркантильные мысли приготовился к разговору.

Светлана села напротив. К своей чашке она даже не притронулась.

Я сделал глоток, откусил печеньку. Оказалась жестковатой. Макнул в кофе. Половина туда упала. Как мог подцепил ложкой, но большая часть так и осталась в напитке.

– Чтоб тебя… – После залпом выпил и, встав, начал готовить себе новую.

– Вижу же, что неймётся. Спрашивай, – бросил я через плечо.

– Ты пришелец?

Я весело хмыкнул.

– Ну, можно и так сказать, – заправив кофемашину, включил. Пока она делала своё дело, девушка молчала. Я сел напротив и, закинув в чашку ложку сахара, начал мерно помешивать.

– Света же? – Она кивнула. – Пока пью кофе. Расскажи, пожалуйста, что ещё за сопротивление и за что вы боретесь. Против кого понятно, это можно не объяснять.

Светлана, услышав вопрос замерла на мгновение, а её взгляд стал каким-то отстранённым, будто она смотрит сквозь стены дома в какое-то далёкое, болезненное прошлое. Или зависла. Будто процессор в её голове не справился с поставленной задачей. Я так часто над людьми шутил. Можно сказать проф. деформация.

В её глазах, казавшихся мне такими ясными и умными, появилась тень глубокой, застарелой боли. Я сидел и наблюдал за ней, думая, что же такого с ней приключилось, что только одна мысль о сопротивлении вгоняет её в такую тоску. Хотя тут может что-то другое.

Её голос вначале был тихим, почти прерывистый, но с каждым новым словом он будто набиралась уверенности. Чуть позже у меня создалось впечатление, будто она меня вербует. Однако мне не 15, и мой мозг не так пластичен, и давно оброс недоверием. А главное, я понимал: верить только в слова одной стороны – глупо. Потому как всегда есть две, а то и три стороны. Общая картина всегда отличается от той, как видит её человек сопротивления или какой другой организации.

– Против чего мы боремся? – Девушка горько усмехается, но в этом звуке нет радости, скорее бессилие. – Ты спрашиваешь, как будто это что-то одно. Один враг. Удобный, простой. Как в старых сказках.

Я не стал говорить, что думаю иначе. Пусть выговорится. А я пока поем печеньки, кстати, вкусные с сахарной крошкой. Только жёсткие.

Она отводит взгляд в сторону, её пальцы непроизвольно сжимают край стола, костяшки белеют.

«Вот её плющит. Как бы сердечный приступ не случился» – подумал я наблюдаю это её странное поведение.

– Мы боремся против системы, которая… которая сначала обманывает, потом душит, а если ты сопротивляешься – стирает в порошок. Моего отца…

Тут её голос дрогнул, и она на секунду замолкает, явно собирается с мыслями. Говорить мне это или нет. А мне уже стало ясно. Скорее всего, с ним что-то сделали: может, арестовали, может, ещё чего. Вот она и обиделась на весь белый свет. Но мы пьём кофе и ждём.

– Моего отца звали Тимофей. Он был пекарем. Любил свою работу, говорил, что нет запаха лучше, чем запах свежего хлеба на рассвете. Его обвинили в порче партии… трёх тысяч буханок. Сказали, явился пьяным.

Она посмотрела прямо мне в глаза, и в её глазах я увидел, как горит огонь незаживающей обиды.

Может, ей чайку ромашкового заварить, а то ещё скончается тут, так и не рассказав. Понимаю, цинично с моей стороны, но у меня свои проблемы, у неё свои. Каждому своё! Если смогу помогу, а так я не мать Тереза. Не могу решать проблемы всех и каждого. Синдром спасителя мне чужд.

– Он не пил. Точнее никогда перед работой и уж точно на работе. Это была ложь. Удобная ложь, чтобы списать чью-то халатность. Его отправили на урановые рудники на севере. Через пять лет от него пришла одна записка: «Держись, дочка». А потом – извещение о смерти. «Лихорадка». Так они это называют, – Светлана сделала глубокий вдох, пытаясь взять под контроль дрожь в голосе.

Молодец, – подумал я. Держать эмоции и нервы нужно под контролем.

Справившись с собой, она начала более твёрже, но горечь обиды чувствовалась в каждом её слове.

– И этот диктатор, этот «Верховный Наставник»… Он не просто контролирует. Он кастрирует будущее. Он боится технологий, потому что они дают знание. А знание – это свобода. Мы не можем развивать вычислительную технику, изучать генетику, создавать новые источники энергии. Всё, что может сделать жизнь людей лучше и вывести их из-под его контроля, объявлено «ересью» или «угрозой стабильности». Стабильности его власти! Он всё это предаёт под лозунгом «Чистый Путь».

Стоило ей сменить тему обид на тему борьбы, что кто-то вдолбил ей в голову, как её речь становится всё более страстной, а эмоции, долго сдерживаемые, наконец прорываются наружу. Я даже чуть кофе на себя не пролил от столь резкой смены повествования.

– Понимаешь. Они контролируют всё: что нам читать, что смотреть, сколько детей иметь… Они решают, достоин ли ты жить в городе или тебе место в шахтёрском посёлке, где ты сгниёшь за десять лет. Они создали «Око» не для безопасности, а для тотального послушания. Это мир, где ты не принадлежишь себе. Где твоя жизнь – это просто винтик в механизме, который перемалывает судьбы.

Я же сидел и был полностью сосредоточен. Слушая её сердцебиение, следил за глазами, жестами рук. Чтобы понимать, врёт она мне или нет. Я до сих пор не уверен кто она, может, это проделки местного аналога ГРУ.

Она остановилась, и в тишине мне слышно её учащённое дыхание. Слёз нет, лишь сухая, жгучая ненависть и горечь. Что наводит меня на мысли. Или хорошо играет, или так всё и есть. Только не понятно, что хуже.

Поняв, что слишком разгорячилась, она перешла на шёпот, но с железной решимостью меня завербовать. Прям ярая комсомолка, спортсменка и чего-то там ещё.

– Так что мы боремся не просто с диктатором. Мы боремся с системой, я борюсь с системой, которая убила моего отца. С системой, которая крадёт будущее у миллионов. Мы боремся за право дышать. За право быть человеком, а не номером в серой массе. И пока я жива, я буду ломать их «Око» винтик за винтиком. Ради отца. Ради всех, у кого нет голоса.

– Ага, – буркнул я и пошёл за третьей кружкой. Вернувшись, решил задать вопросы, дабы отвлечь её.

– Скажи мне, ты в курсе, что живёшь не в полноценном мире?

– Да, – ответила она, чем сильно меня удивила.

– Расскажешь, откуда это тебе известно?

– Зачем тебе это? У нас люди страдают, гибнут на рудниках, в теплицах, в шахтах, а ты хочешь послушать сказки?

– Пожалуйста, – сказал я это таким тоном, чтобы до неё дошло.

– Хорошо. Так-то это все знают…

– Как ты могла заметить, я не все, – с этими словами я снял морок с глаз, от чего Светлана дёрнулась, но не в испуге, а скорее от удивления. – Расскажи, будь добра.

– Давным-давно…

– В далёкой галактике, – подхватил я и рассмеялся, а после махнул рукой, – прости, не удержался, продолжай.

Она нахмурила брови, но всё же продолжила.

– Наш мир достиг невероятного технологического прогресса. Люди уже грезили, как начнут покорять систему, а после и всю галактику. Мы создали сначала нейросети, что рисовали, писали музыку, книги, а после прогресс полетел семимильными шагами, и это привело к созданию первого ИИ. ИИ это…

– Искусственный интеллект. Я по профессии программист, так что в этом деле подкован.

– Так мы с тобой коллеги, я, кстати, КИС.

– В смысле киска? Или я чего-то не понял? – Я немного смутился.

– КИС – «Компьютерный инженер связи».

– А-а-а, всё теперь понял. Извини.

– Итак, события начали развиваться с калейдоскопической быстротой. Искусственный интеллект проник во все сферы бытия – образование, производство, ты понимаешь? – Я согласно кивнул в ответ. – Спустя три столетия, когда были построены первые звездолёты, учёные совершили прорыв, открыв технологию нуль-перехода. Телепортацию. Однако первые же испытания по маршруту к соседней планете обернулись провалом – портал открылся в иную реальность. Откуда явились… – запнувшись, она смущённо замолкает, а её щёки залились румянцем, – маги. Сама говорю, самой же смешно. Если верить историческим хроникам и любительским сайтам, то выглядели они точь-в-точь как персонажи фантастических книг: в остроконечных колпаках, расшитых мантиях, с посохами в руках.

Их было… Точнее, явился всего один чародей. Он осмотрелся, пообщался с Искусственным Интеллектом, исполнявшим роль парламентёра, и скрылся в портале. Затем началось необъяснимое: ИИ внезапно восстал против человечества, начав методично сворачивать исследования в области вирусологии, оружейные программы и вообще тормозить технологический прогресс. Люди, разумеется, взбунтовались, и вспыхнула кровавая война, длившаяся почти четыре столетия.

В итоге мир оказался на грани полного уничтожения. И тогда тот самый маг явился вновь. Согласно хроникам и любимым конспирологами форумам, состоялся очередной диалог между ним и ИИ, после которого чародей… Скопировал…

– Скорее вырезал, – поправил я её.

– Неважно. В общем, часть нашего мира он «вырезал» скальпелем и унёс с собой, оставив ИИ разбираться с последствиями ядерного апокалипсиса. С тем условием, что через три тысячелетия, когда он вернётся, люди вновь смогли обрести свой мир.

Разумеется, никто так и не вернулся. А мы существуем словно в стеклянном шаре – знаешь такие сувениры? Тряхнёшь – и внутри кружится искусственный снег.

– Да, видал такие.

– Такова «история» нашего мира. Ресурсы и всё сущее якобы чудесным образом обновляются раз в тысячелетие.

– Постой, Светлана. Возможно, именно поэтому ваше правительство проводит столь жёсткую политику? Дабы избежать повторения прошлых ошибок.

– Евгений, это не более чем вымысел. Всё, о чём я тебе рассказывала, – сущие сказки. Наш мир был уничтожен по причине вышедшего из-под контроля эксперимента, а мы существуем в изолированном осколке пространства или вообще все внутри компьютера в некой симуляции. Им там наверху нравится, что они нами управляют, а мы хотим свободы. Развить науку и вырваться отсюда. Вот чего мы хотим.

– Боюсь, моё мнение противоположно. Я склонен полагать, что суть твоего повествования – истина. Возможно, детали и разнятся, но на девяносто пять процентов всё было именно так. Ты же видела моего изумрудного приятеля?

– И?

– Он из мира, аналогичного вашему. Туда также пришёл маг, когда планете угрожало полное уничтожение, и изъял её часть, заключив в пространственный артефакт. Мне также ведомо, что таких миров – десять. По крайней мере, если доверять словам одного знакомого. Понимаю, в это трудно поверить, но вскоре ты узришь такое, что твой разум откажется постигать произошедшее. Впрочем, это всё – в будущем. Сейчас же скажи, чего ты желаешь от меня?

– Помоги убить Верховного Наставника.

– Что? Я похож на наёмного убийцу?

– Нет. Но в твоих глазах читается опыт, не чуждый смерти. К тому же, ты – мутант. Или метачеловек.

– Я не являюсь ни тем, ни другим. Я – маг из другого мира, того, где находится обелиск, внутри которого вы живёте. Мне подвластны стихии тьмы, молний, земли и смерти. И я пришёл сюда, чтобы завершить существование этого осколка мира. И прежде, чем свершится закрытие, мне предстоит принять решение: предать всё здесь существующее забвению или даровать вам второй шанс. Новый мир, где вы сможете начать всё с чистого листа. Планета, изобилующая ресурсами, куда уже были отправлены некоторые народы.

– Ты что, божество? – В её голосе зазвучали первые нотки возмущения. – Если верить твоим словам, то ты и впрямь возомнил себя богом? Кто наделил тебя правом вершить судьбы? Решать, кому жить, а кому – умирать? – Последнюю фразу она выкрикнула, уже не скрывая нарастающего гнева.

– Мироздание, – невозмутимо ответил я. – Именно оно вручило мне это право. А посему я не стану никого убивать по твоей прихоти. Я, знаете ли, привык рассматривать любую проблему под разными углами. Я побеседую с тобой, с другими членами сопротивления, а возможно, и с вашим Аркадием. Тогда и решу. Если вообще пойму, что мне здесь надлежит делать, – тише, почти шёпотом, добавил я.

Она уже собиралась что-то возразить, но наши уши уловили глухой, настораживающий стук.

– Кай! – Позвал меня Перчик.

Мы вскочили и забежали в зал. Санчес всё так же лежал без сознания, а доктор… тоже лежал без сознания, но на полу.

– Чего случилось?

– Да ничего такого. Он вытащил все пули и зашил. Решил высказать ему, какой он красавчик и как аккуратно всё проделал. А он это… ну… того, кажись, – смущённо проговорил бельчонок, и я услышал второй стук. Светлана упала в обморок.

– М-да. То есть, когда я цвет глаз поменял, рассказал сколько стихий мне подвластно – это фигня, можно и не обращать внимания, а стоило белке заговорить, так они все в шоке и падают без сознания. Несправедливо. Я так не играю.

– Ха. Так и должно быть, – запрыгнул он на грудь старика и дал тому леща. Аккуратно, но башку мотнуло в сторону.

– Вставай, харе лежать. Валить пора, а то заметут и дело шить начнут, – бельчонок договорив дал ещё леща.

– Вот я тебе поражаюсь, головка маленькая, а мусора в ней больше, чем где-либо. Ты где таких словечек-то нахватался?

– Так это… Во мне почти все данные моего мира. Я когда из него вышел, думал сдохну, но, как видишь, не сдох. Поэтому много чего знаю и помню. Правда, по большей части обрывками, но, если напрячься, могу и целиком.

– Понятно. Это подарок мироздания тебе. Вернёмся, попей чай Прозрения. Голова будет меньше болеть и вспоминать всё будет легче. И вообще хватит на жаргоне базарить, уши вянут, – мы оба улыбнулись.

– Кстати, Кай. Вот тебе вопрос на засыпку. Кажись, всё дело в пулях было. Они какие-то особенные. Потому, как только их вынули, наш Джи-Джи на поправку пошёл. Гляди, кожа на лице нормального цвета и раны стали заживать.

Я подошёл и на всякий случай залил в него фиал малого исцеления. И вот теперь он подействовал как надо. Раны зажили на глазах, и я облегчённо выдохнул. В ту же секунду Санчес закряхтел, а после принял сидячее положение.

– Это чем меня так приложили? – спросил он, глядя на меня, а после его взгляд перевёлся на инструменты, что все были в крови. – Ты что, Кай, совсем что ли того? Решил из меня лича сделать?

– Успокойся, старый. Кай тебе жизнь спас. Лекаря нашёл. Прояви уважение, – вступился за меня Перчик.

– Во-во. Санчес, ты похоже совсем башкой тронулся, как я лича-то сделаю из тебя. Если я без понятия, как это вообще делать?

– Да? Ах да, точно. Ты же неуч, – слез он со стола, заодно меняя одежду.

– Вот спасибо, – всплеснул я руками. – Одна не впечатляется мороком третьего уровня, просит киллером стать, чтоб я убил местного диктатора, другой неучом обзывает, при этом бытовое заклинание на уровне магистра сотворить не в силах. Уйду я от вас, плохие вы.

– Эй, меня не забудь. Мне этот мир не нравится. Гнилой он и тусклый, – Перчик запрыгнул мне на плечо.

– Ладно посмеялись и хватит. Слышь, друг, сгоняй на кухню, принеси пару стаканов воды, надо этих товарищей в чувство привести. А ты, Джи-Джи, проверь себя, как ты чувствуешь, и посмотри на пули, что из тебя вытащили. Перчик думает, всё дело было в них. Они не давали тебе восстановиться.

Он тут же обо всем забыл и принялся их изучать. Будто не пролежал тринадцать часов без сознания.

Я же принялся с Перчиком будить дока и Светлану. И в этот же момент в дверь квартиры ворвался тот самый парень. Дмитрий вроде.

– Там внизу спецназ! Надо срочно уходить!

Глава 5

Глава пятая

Побег

Пришлось по методике изумрудного Перчика возвращать к сознанию бесчувственные тела. Когда они открыли глаза, Дмитрий без лишних предисловий ввёл их в курс дела. По их лицам пробежала тень паники, и я поспешил ободрить их.

– Вы спасли моего друга, а потому я не позволю, чтобы с вами случилась беда. Убивать служивых – не в моих правилах. Потому предлагаю ретироваться. Борис, есть выход на крышу?

– Есть, но он заперт.

– Не беда, веди.

Мы вышли в подъезд и устремились вверх по лестнице до пятого этажа. Пробежав по длинному коридору, мы оказались перед узкой железной лестницей, уходящей в потёмки заветного люка.

Я ступил на нижнюю ступень и высвободил сгусток энергии, что обратил массивный замок в дымящуюся лужу металла. Поднявшись на крышу, я обернулся к остальным.

– Прошу, дамы и господа проход открыт.

К счастью, на сей раз обошлось без обмороков. Когда все оказались наверху, мы ринулись вперёд по кровле. Дом был огромен, почти двадцать подъездов, что позволило нам оторваться на приличное расстояние. Достигнув противоположного края, мы увидели, как во двор въезжают три чёрных фургона и того уже пять. Из них посыпались люди в полной боевой экипировке, с автоматами наготове. Вид – серьёзный. Вот только вопрос: на кого они собрались охотиться? Неужели на горстку подпольщиков? В это верилось с трудом.

– Итак, мои новые друзья, – обратился я к спутникам, – понимаю, что сейчас увиденное не уложится в вашей картине мира. Просто представьте, что вы в компьютерной игре.

Я извлёк артефакты, вырезанные когда-то из кости короля Дрёмагров – те самые, что напоминали диковинные яйца, и вручил каждому. Коснувшись пальцем каждого выданного артефакта, я вдохнул в каждый из них крупицу маны, активируя нанесённые на них руны. Затем, разбежавшись, я совершил прыжок. Но вместо стремительного падения вниз я плавно пересёк улицу между домами и приземлился на соседней пятиэтажке. Артефакт усиленного прыжка – незаменимая вещь, когда нужно взять высоту, не утруждая себя карабканьем.

В момент полёта со мной случилось нечто странное. Я не мог понять, что именно, но меня посетило внезапное ощущение, что будь на то моя воля, я мог бы пролететь ещё дальше. Что это было – осталось загадкой, а я не люблю того, что не могу постичь. Надо не забыть спросить Санчеса.

Пока я размышлял об этом странном чувстве, за моей спиной бесшумно приземлился Санчес.

***

– Света, – Дмитрий взял девушку за плечо и мягко развернул к себе. – Может, не стоит им так доверять? Люди они тёмные. Меня от них мороз по коже продирает.

– Делай как знаешь, а я…

Она уже приготовилась прыгнуть первой, но её опередил их товарищ по Сопротивлению – Борис. С ликующим возгласом он разбежался и перелетел на соседнюю крышу, туда, где им уже минуту махали рукой.

– В целом, решай сам, Дим. А я…

– Тогда вместе, – он крепко взял её за руку.

Они отсчитали до трёх, разбежались и оттолкнулись от края. Если Дмитрия в полёте охватил слепой ужас, то её сердце распирало от восторга. Они словно полностью потеряли вес, превратившись в пушинку, подхваченную ветром.

***

– Господин следователь четвёртого ранга, – к Игорю подошёл начальник отряда спецназначения полковник Потапов Владислав Михайлович, – цели ушли.

– Влад, без официоза, мы не в конторе.

– Игорь, что за дела творятся? Мы по чью душу вообще сюда пожаловали?

– В смысле? – Опешил Самолов от такого вопроса. – Ты о чём вообще? Мы сюда прилетели за членами Сопротивления, теми, что убили наших коллег и друзей.

– А ты уверен? – Владислав взял под руку следователя и отвёл в сторонку.

– Там наверху кого-то латали. Того, из кого вытащили шесть пуль, все в крови. Кровь, правда, уничтожена, но это и так понятно. Вот только тела нигде нет. Много ли ты знаешь случаев, чтобы в человеке сделали шесть дыр, а он остался жив, да ещё смог летать?

– Чего ты несёшь? Бухал, что ли?

– Не неси пурги, Игорь, ты же в курсе, что я не пью. Так, ладно. Суть такова. Мои парни забежали на крышу, по которой сбежала наша цель. При этом собственными глазами они увидели, как несколько человек перелетали с одной крыши на другую. Помимо Годунова мои ребята заметили крепкого парня с девушкой лет двадцати, может, постарше, и одного высокого со стариком. Коля клянётся, что видел белку. Ты хочешь сказать, они все бухали, да так, что всем привиделось одно и то же?

Игорь закурил.

– Судя по твоему лицу, Игорёша, ты не в курсе, но что-то тебе известно. Да ещё эти пули, что были извлечены из сплава, который разработан для устранения… Сам говорю – сам не верю, мета людей. Причём они выдаются только по особому разрешению от Мартина.

– Влад, тут такое дело… Только не сочти за бред.

Потапов невесело хмыкнул.

– Бредовее летающих людей и белки? Ну давай, удиви меня.

И Самойлов удивил, рассказав ему о том, что сам услышал от Кеши. Он сам не мог поверить, но когда ему показали запись с переулка, точнее, её часть, так как она обрывалась на моменте, когда Кеша выстрелил. Но вот как белка исчезала, а после трое оперативников вместе с Кешей повалились на землю, истекая кровью, он видел.

– Да-а, – протянул полковник третьего ранга, – точно бред. Только не говори мне, что ты, Игрок, веришь в пришельцев. Это же всё сказки.

– Сказки не сказки. Но Кеша посчитал, что именно так. А теперь он и трое молодых пропали. Да и ты сам говорил, человек после шести дыр не должен был выжить, да ещё сбежать, а не летать по крышам.

– Так ладно, пойду собираться. Догнать мы не в силах.

– Спасибо и увидимся. Я же пока пойду объявлю их в розыск. Кажется, я знаю, что это за девушка была.

– Принял. Как выйдешь на след, зови. Поквитаемся с ними.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

***

Мы перепрыгнули через одиннадцать домов, спустившись на неоживлённую улицу, где Дмитрий быстро вскрыл одну из машин, и, сев в которую, мы отправились на корпоративную квартиру.

Это была обычная квартира, такое ощущение, что здесь ещё час назад кто-то был. Спрашивать так ли это, не стал, потому как меня волновало совсем другое.

– Друг мой Санчес, как ты себя ощущаешь? – тихо спросил я, подходя к плите и ставя на газ наполненный чайник. Поймав себя на мысли, что я напрочь не пользуюсь магией.

– Гораздо лучше, Кай. И знаешь, к какому выводу пришёл? – в его глазах вспыхнул знакомый огонь исследователя. Что несказанно меня обрадовало. Значит они в правду в порядке. – Нашёл корень того недуга. Те самые «снаряды», пули вроде ты их назвал.

– Да я понял. Дальше вещай.

– Те, что в меня выпустили, были созданы для таких, как мы.

– Интересно, продолжай, – попросил я, начав рыскать в сумке доставая заварку.

– Суть их ужасна. Когда та пуля пронзила меня в том переулке, то ощутил не просто физическую боль. В следующее мгновение… внутри будто погасили свет. Моя собственная магия, всегда бывшая послушным океаном силы, внезапно обратилась против меня – яростной, бушующей волной, разрывающей изнутри. А затем наступила пустота. Пока сознание не покинуло, мне показалось… будто источник навсегда потерял связь с моим телом.

– Они называются «Молчун», – проговорил Дмитрий, вошедший на кухню, а следом вошли и все остальные. Стало тесно. Там, в мире Керон, у меня кухня размерами с три эти квартиры, а тут на девяти квадратных метрах. М-да уж. Нет, возвращаться к такому я точно не готов.

Он облокотился о стену и, скрестив руки, продолжил говорить.

– Если верить данным, что Света вытащила с серверов «ОКО». Эти боеприпасы производились на нанофабриках, управляемых ИИ, в давние времена, когда мы ещё жили в полноценном мире. Основа – «Несвязный Адамантий», обработанный в квантовых полях до состояния, при котором он теряет свои природные резонансные свойства и становится абсолютно «немым» для эфира. Это не просто металл, а метаматериал, структура которого рассчитана ИИ для максимальной эффективности против энергетических структур пришельцев. Якобы они могут нарушить их целостность.

– Хм-м, а ваш ИИ умён, мой ИИ-кристалл только песенки петь умеет – Санчес скривился.

– Он сгинул давно, если верить сказкам.

– А мне так не кажется, – не согласился я. – Мы есть пришельцы, и мы перед вами. Пули и в правду сработали, только немного по-другому. А ты, Джи-Джи, просто не пользовался им, как полагается, вот он тебе песенки и играл.

Разлив чай на шесть кружек, народ удивлённо уставился на Перчика.

– Чё вылупились? Не видели, как белка чай пьёт? – все трое замотали головой. – Поздравляю, сейчас вот и увидите будет что детям рассказать ну ли внукам, – покосился он на доктора. – Кай, дай пирожок, а то чай без пирожка такой себе…

– Кстати, спасибо вам большое, – Санчес полез в сумку и достал оттуда небольшую баночку с сушёными травами, вручая её Борису.

– Пейте раз в месяц, и больше никогда не будет вспоминать о болях в суставах и проблемах с сердцем. Вам, смертным, достигнув приличных лет, тяжко приходится. Знаю, у меня было много смертных друзей.

Борис с благоволением принял дар, а так как мы были не у него дома, он не знал, куда его деть, а потому продолжил держать в руках, рассматривая и принюхиваясь.

– Погодите, а вы что, бессмертные? – выдал поражённый Дмитрий осознанием, кто перед ним.

– Да нет. Просто можем жить несколько тысяч лет.

– А несколько – это сколько? – поинтересовалась заворожённая Светлана.

– Дай вспомнить… Архимагистр некромантии Оссисаркс, ему вроде как восемнадцать тысяч лет. Остальные помладше. Но есть и постарше маги.

Они, как рыбки, открывали рот и закрывали.

– Итак, товарищи по оружию, каковы ваши дальнейшие намерения? Я уже сказал – выступать в роли палача для вашего Аркадия не стану. Пока не разберусь во всём самостоятельно.

– А что именно ты намерен выяснить? – бросила она с вызовом, сверкнув глазами.

– Есть ли у тебя доступ к серверам «Око»?

– Теперь – нет. После последней вылазки они обновили систему защиты. Пока пробить его не удаётся.

– В этом я тебе посодействую. Найдутся ли у вас мануалы по местным языкам программирования и архитектуре операционной системы, что в ходу?

– В библиотеке должны быть.

– Отлично. Значит, завтра наш путь лежит туда. Вы же, – кивнул я в сторону Санчеса, Бориса и проглота Перчика, – продолжите скупку припасов.

– Только не забудьте сменить личины.

– Ой, не учи артефактора, молокосос! – фыркнул старик. – Я уже тогда куролесил по королевствам, когда твоих прародителей на свете не было!

Я только снисходительно улыбнулся. В душе я был безмерно рад, что Джи-джи обрёл достаточно сил для привычной бравады.

– Дмитрий, не могли бы вы помочь моему другу? Не согласитесь ли выступить в роли извозчика? Мы щедро вознаградим за труды. – Я высыпал на стол несколько тысяч «рябчиков».

– Вы что, целое отделение Казначейства ограбили? – воскликнули они хором, уставившись на ворох денег.

– Нет. Просто обменяли кое-какие монеты. Вот такие монетки, – показал я одну из них. – Можете оставить на память. На этом – всё, пора отдыхать.

И, как это часто бывало, единственным, кто последовал призыву, оказался я. Поднявшись в семь утра, я застал их всё ещё сидящими на кухне за чаем, заворожённо слушающими байки из похождений Перчика и Санчеса. Что ж, помощники из них, прямо скажем, не самые дисциплинированные. Учитывая, что все они не спали, а значит и без того скудные силы были на исходе. Всё это я, разумеется, им высказал, на что получил дружный ответ: «Не будь занудой, Кай!»

***

Дмитрий всё же согласился. Сказавшись больным на работе, он отправился по магазинам. Я же со Светланой в библиотеку. Наложив на себя и на неё лёгкий морок. Была бы тут Лирель Вейгард, вот бы кто смог сделать из нас других людей, а мои способности в этом плане оставляли желать лучшего. Поэтому я чуть изменил нам носы, цвет глаз, прибавил ей и себе покруглее щёчки.

Увидев себя в зеркале, она вдруг пошутила:

– Ничего мне больше отгрузить не хочешь? – чем вогнала меня в краску. Я замотал головой и вышел.

Мы шли по улице города молча. И, конечно же, долго это продолжаться не могло.

– А тебе сколько лет?

Я чуть не ляпнул 43.

– На днях восемнадцать исполнилось.

– Хм, какой молодой.

– В душе мне сорок три.

– Обычно люди, наоборот, говорят, мол, что они молоды душой.

– Ну я вот в душе старше чем телом.

– А каков твой мир?

– Ты разве сегодня всю ночь не слушала Джи-джи? – Я глянул на неё с изумлением. – Мне казалось, ты теперь мой мир лучше меня знаешь.

Она звонко рассмеялась.

– Просто всё, что он говорил…, создавалось ощущение, будто я слушаю оду и книгу о фэнтези. Так всё это невероятно. Если бы не книги, игры и фильмы, то вряд ли бы, наверное, смогла всё это принять. Уж больно нереально звучит.

– Понятно.

Всё остальное время, пока мы шли, я рассказывал ей об академии, королевствах, расах и порче. Но вот когда подошли к зданию, я прервал рассказ. Пора было заняться делом. Следующие пять дней для меня превратились в день сурка. Ни Света, ни Дмитрий не могли так надолго не выходить на работу, потому дальше я продолжил ходить один. В который раз поражаешься, насколько схожи подходы программистов в разных мирах.

Однако радость была преждевременна. Эти гады – не знаю, почему я их не любил и так назвал. Может, потому что я потратил время, так и не пробившись, а когда всё так и произошло, я понял, что сервера были отключены от внешней сети, а я пробрался на сервер, отвечающий за приём данных. Получалось, что они переносят носители из сервера в сервер физический, тем самым лишая меня доступа. Вот тогда и возникла идея проникнуть в око.

Света объявила, что пойдёт со мной. Чему Дмитрий почему-то не очень обрадовался этому, но лежать с вопросами я не стал.

Наш план был гениален в своей простоте, и я верил, что всё пройдёт чётко, но как известно всё всегда идёт не так как ты задумываешь. Мы решили воплотиться в образе двух «несчастных» (ну а что приятного в чистке серверов от пыли. Явно не работа мечты) сотрудников «ОКО», чья единственная миссия в жизни – обслуживание серверов на одном из нижних уровней. Я стал Анатолием Сергеевичем, человеком с лицом бухгалтера, переживающим личную драму, а Светлана – Мариной, его вечно заспанной стажёркой. Наши прототипы в это время мирно спали в своих квартирах, благодаря лёгкому снотворному в вечернем чае, что Аэридан подсыпал им.

Первая же оплошность случилась на входе. Мы едва не провалились на проходной. Стойкий охранник, пахнущий дешёвым одеколоном и лёгким перегаром, уставился на мой временный пропуск.

– Привет, я Анатолий, а это Марина, – следом протянул пропуск.

– А где Иванюк? Сегодня же его смена, – буркнул он, сверяясь с монитором. – С чего вы-то припёрлись? Тем более вдвоём. Он обычно один работал.

Мозг заработал, как перегретый процессор. Я не думал, что охранник всех знает в лицо, да ещё осведомлён, когда и чья смена.

– Уволили, – с трагическим вздохом выдавил я, с надеждой глядя на кончик его ручки. – Говорят, накосячил сильно и пил много, вот и сократили. – Услышав про алкоголь, охранник напрягся и постарался не дышать в нашу сторону. – Я его замена. – Я сделал паузу, добавив шёпотом: – Вам бы, друг мой, поесть чего или попить, а то… – Дальше я промолчал, потому как он и так понял, о чём.

Охранник благодарно кивнул, а после нажал что-то на комле, после поставил печать и махнул рукой: «Проходите».

Войдя в стерильно-бежевое чрево здания, мы обнаружили, что наш гениальный план опять дал трещину. Из-за «внеплановой санитарной обработки» третий этаж, где находился наш серверный зал, временно переместили на пятый. Поднявшись на пятый этаж, мы встали и смотрели как бараны на новые ворота. Вывесок-то нигде не было. Да ещё охранника стоявший тут поглядывал на нас как-то подозрительно.

Поздоровавшись и так же объяснив, почему мы не «Иванюк», стали бродить по бесконечным, неотличимым друг от друга коридорам, словно герои абсурдного квеста, пытаясь выглядеть так, будто знаем, куда идём. Спросить, куда идти, я почему-то побоялся. Впрочем, Света тоже.

– Может, всё-таки вернёмся и спросим? – прошептала Светлана, нервно теребя бейджик «Марины».

– Спросим что? «Извините, мы шпионы, не подскажете, где тут ваши самые секретные данные?» – парировал я, улыбаясь проходящему мимо технику с этажеркой, полной жёстких дисков. – Мы «работаем» в компании, что обслуживает «ОКО» под сотню лет, мы должны знать!

Наше спасение пришло в лице юного стажёра, который, сам того не ведая, принял нас за сантехников, вызванных к залитому серверу. Мы мужественно кивали его путаным объяснениям и в итоге, следуя за ним, как за проводником в рай для данных, вышли к нужной двери с вожделенной табличкой «Серверная 5-Г».

Проникнуть внутрь было делом техники. Моя «магия данных», представлявшая из себя флешку с кастомным софтом и изрядной долей «колдовского» вмешательства (для незнающего человека все эти строки кода не иначе как магия), сделала своё дело. Пока я сливал на портативный накопитель терабайты информации, Светлана стояла на шухере, изображая глубокую заинтересованность в работе кондиционера, который и протёк, залив сервак, что какой-то кретин установил прям под ним.

И вот, когда до завершения оставалось всего ничего, дверь со скрипом открылась. На пороге стоял не кто иной, как местный системный администратор – мужчина лет пятидесяти, с взъерошенными волосами и взглядом, способным одним лишь движением брови вызвать «синий экран смерти» на любом устройстве. Я вспомнил его, это же он был тогда в зале. С глупым галстуком, на котором красовалась надпись «Админ шоколадки не пьёт». Что более походило на немой протест. «Да, я в костюме, а не свитере и джинсах, но я всё ещё админ». Сейчас на нём был другой галстук и с другой надписью «Админ всея сети». Смешно.На бейджике красовалось имя Т. Андерсон. Имя мне показалось смутно знакомым.

– Вы кто? – спросил он, и в его голосе прозвучала тихая, но неумолимая угроза.

Светлана застыла. Мой внутренний Анатолий Сергеевич затрепетал и захотел сдаться. Но я, сделав лицо, полное глубочайшей профессиональной скорби, поднял палец.

– Эксперты по системе охлаждения, – с трагическим видом объявил я. – Предварительный вердикт… катастрофический. Показатели на грани коллапса. Мы проводим экстренный бэкап на случай, если всё это, – я обвёл рукой серверные стойки, – превратится в тыкву через тридцать секунд. Кондей залил пол серверной, а эти серваки, – указал я на стойку, – трупы.

Админ сузил глаза. Процесс пошёл. 10%… 30%…

– Уведомление не приходило, – процедил он с явным подозрением.

– А оно и не придёт! – воскликнул я, делая вид, что смотрю на несуществующие часы. – Это же экстренная ситуация! Смотрите! – Я ткнул пальцем в случайный диод на оборудовании, висевшем на стене. Возможно, это пожарная система или охранная, плевать. Главное, чтоб поверил. – Он же… мигает не в той последовательности!

Мысленно я молился богам, чтобы весь этот бред, что я несу, смог забить ему память и он заглючил.

Он посмотрел на диод. Посмотрел на меня. В его глазах боролись подозрение и профессиональный ужас перед возможным апокалипсисом в его вотчине. В этот момент накопитель тихо пискнул, сигнализируя о завершении на 100%.

– Ситуация стабилизирована! – объявил я, выдёргивая флешку с помощью бытовой магии, а сам продолжая смотреть ему в глаза. – Предлагаю вам проверить все системы, если наверху узнают, что вы санкционировали установку кондея и вообще не провели как младшие сотрудники установку стоек, боюсь, вас отправят на рудники, – услышав такое, он нервно сглотнул.

И, не дав ему опомниться, мы выскользнули из серверной, оставив админа в одиночестве разбираться с таинственной угрозой и мигающим диодом. Мы покинули здание ОКО тем же путём, стараясь не бежать, хотя каждое фибра нашего естества кричало обратное. Едва выйдя на улицу, Светлана выдохнула:

– Никогда больше. Я готова сражаться с кодом, ходить на митинги, но не с системными администраторами. У них слишком пронзительный взгляд. Он же чуть нас не спалил. Как он не догадался, что ты несёшь полный бред? Хотя в какой-то момент признаю, сама засмотрелась на диод.

– Согласен, – кивнул я, пряча бесценный накопитель во внутренний карман. – Но зато теперь у нас есть всё, чтобы устроить Аркадию куда более масштабный «синий экран» их системам. А что касается админа. Эти существа тонкой натуры. Они любят, когда всё работает. Ежели что-то идёт не по плану, даже простая перезагрузка – всё, их клинит, они ничего не слышат и не хотят знать, пока система не начнёт стабильно работать. А тут установили стойки с серверами под кондеем, что, к нашему счастью, сломался и залил их. Да и непонятные диоды на оборудовании, что почему-то мигают не так, как надо, вот мужик и того, подвис.

– Будем надеется там есть то, что нужно, – похлопал я себя по карману. Понимая, что меня ждёт несколько бессонных ночей. Как в старые не совсем добрые времена.

Глава 6

Глава шестая.

Вот это поворот.

Дмитрий, примкнувший к Сопротивлению в немалой степени из-за Светланы, пребывал в состоянии тлеющей тревоги. Этот чужестранец, появившийся из ниоткуда, с лёгкостью оперировал понятиями, для него, Дмитрия, бывшими тёмным лесом, а Светлана только восхищённо ахала, внимая каждому объяснению загадочного гостя.

Не раз и не два молодой человек пытался выманить подругу на прогулку, но всякий раз натыкался на вежливый, но твёрдый отказ. Он уже трижды становился невольным свидетелем их непринуждённого общения, украдкой замечал красноречивые взгляды, а однажды даже увидел, как рука Евгения на миг легла на её ладонь.

Терпение его лопнуло. Он решил выяснить всё раз и навсегда, ведь в кармане у него уже лежало колечко – несмелая надежда на общее будущее, теперь казавшееся призрачным. Вся её мысль была пленена этим долговязым пришельцем.

– Свет, что происходит? – остановил он её в коридоре, голос прозвучал сдавленно.

– О чём ты, Дим? – девушка удивлённо подняла на него глаза.

– Я о нём, – резким движением головы он указал на дверь, за которой их новый лидер корпел над украденными данными.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Понимаешь, ещё как! Стоило ему появиться, этому статному красавчику, магу при деньгах, ты вокруг него так и вертишься, словно мурлычущая кошка.

– Ты несёшь чушь. Он помогает нам. Без него у нас не было бы и доли той информации, что есть сейчас.

– Тогда ответь прямо: выйдешь за меня или, пока он здесь, будешь строить глазки, чтобы в конце концов умчаться с ним прочь? – выпалил он, чувствуя, как горит лицо.

– Ты и впрямь дурак, Димка. И нет, не выйду. Даже если бы он не появился. Пойми, я не хочу, чтобы мои мозги ежедневно выносили по каждой мелочи до скончания веков. А ты – именно такой. Мечтаешь однажды засадить меня под домашний арест с выводком детей, а самому – на службу от зари до зари, да по воскресеньям в парк, с горками и каруселями.

– А что в этом плохого? – молодой человек нахмурился, принимая оборонительную позу.

– А то, что я не желаю такой участи, – Светлана холодно скрестила руки на груди, отгораживаясь от него невидимой стеной.

– Ты уверена?

– Абсолютно. И перестань, наконец, думать, будто ты мне нравишься. Это не так. Мы – просто соратники. И точка.

Парень не нашёл, что возразить. Резко развернувшись, он вылетел из квартиры. Сам не отдавая себе отчёта, куда и зачем идёт, он, повинуясь слепому порыву, направил стопы прямиком к зловещему зданию Отдела Государственной Безопасности и Чистоты Пути.

Там он встретился со следователем Самойловым и выложил ему всё, что знал.

***

Я провёл за экраном, кажется, целую вечность, погружённый в ледяное море чужих цифровых секретов. Воздух в комнате спёрся и отдавал озоном от перегретой техники. С каждым новым вскрытым файлом во мне росло холодное, неумолимое отвращение. Как подобное могло десятилетиями храниться на рядовых серверах, было за гранью моего понимания. Это был не просто архив – это был детально расписанный сценарий абсолютного кошмара.

Передо мной лежала исчерпывающая база данных тех, кого уже предали забвению за стенами исправительных колоний, и тех, кому эта участь была уготована в ближайшем будущем. Все дела, все доносы, все призрачные улики Отдела Государственной Безопасности и Чистоты Пути – всё было здесь. Когда Светлана, заглянув через плечо, обнаружила среди обречённых и своё досье, её лицо исказилось не столько ужасом, сколько горьким пониманием. Нет, она наивно полагала, что искусно заметает следы, но, увы. После исчезновения отца её судьба была предрешена – она с самого начала была на карандаше у системы.

Далее следовали документы, обнажавшие саму суть управления миром. Политика сдерживания, оказывается, велась с одной-единственной целью – не допустить перенаселения. Именно поэтому вводились жёсткие лимиты на рождение детей. Они, эти архитекторы заточения, в глубине души боялись того дня, когда ресурсы перестанут обновляться, и тогда придётся выживать в условиях жесточайшего дефицита.

Были и данные о портале. Оказывается, о нём знали, но пробить его защиту не могли. В записях упоминалось, что несколько раз за историю через него являлись пришельцы, именуемые магами, и сеяли хаос. Именно тогда и были разработаны те самые адские пули, что едва не скосили Санчеса. Правда, за последние восемь столетий портал безмолвствовал, и власти успокоились, решив, что угроза миновала. Со временем вокруг древнего обелиска выросло здание «ОКО», и о вратах в иные миры благополучно забыли. Именно поэтому наше появление случилось в запылённой кладовке офиса – на месте старого эпицентра.

Но самой чудовищной находкой, леденившей душу, стала иная истина: никакого другого мира не существовало. Возвращаться было некуда. Эта вселенская трагедия, это окончательное приговорённое одиночество – о нём я пока рассказал только Перчику и Санчесу. Аэридан и так знал, он сидел рядом, когда я наткнулся на роковые файлы, и я видел, как тень вечной тоски в его глазах сгустилась до непроглядной тьмы. Он помнил, как их план был уничтожен и скомкан в небольшое пространство, что скрылось в закулисье божественного плана. Так что он их очень хорошо понимал.

И последний гвоздь в крышку гроба наших надежд: ИскИн был жив. Где-то в потаённых, автономных серверах, не имевших отношения к «ОКО», он продолжал своё безмолвное копошение, вынашивая планы, которые мне только предстояло раскрыть. Переворошив терабайты данных, я так и не нашёл его логова. Но я поклялся себе, что найду. Именно эта мысль, этот вызов и сподвигли меня на решение – задать вопросы Верховному Наставнику этого мира Аркадию. Так как ИскИн требовал окончательного и бесповоротного решения. Всё это из-за того, что мне кажется, он до сих пор принимает решение, как им жить.

***

Покончив с неотложными делами, я позволил себе небольшую роскошь – посещение местного ресторана. Да и Санчес, скучавший по нормальной еде, был не прочь проветриться. За последние две недели мои спутники умудрились очистить добрую сотню магазинов, и теперь все наши «вместительные» сумки, включая те, что были зачарованы пространственными искажениями, предательски сообщили, что они заполнены. Максимум, куда ещё могло втиснуться очередное приобретение – так это в семь-восемь оставшихся карманов, и то с натяжкой. Шучу. Мой коллега тщетно пытался смастерить парочку дополнительных, но, к его глубочайшему огорчению, под рукой не оказалось нужных ингредиентов. Я же не упускал случая поддеть его, напоминая, что предупреждал о подобной ситуации.

Светлана должна была присоединиться к нам позже, а для Дмитрия мы оставили записку – его не было видно уже вторые сутки. Борис, чьё лицо украшали все местные розыскные базы, нервно ёрзал на стуле. Мы наложили на него лёгкий морок, и когда благополучно миновали патруль, даже не взглянувший в нашу сторону, наш доктор был искренне и глубоко поражён эффективностью магии.

Сидя за столом, ломящимся от яств, мы дегустировали местную кухню. Она оказалась вполне съедобной, и я даже начал к ней привыкать. Вообще, я с удивлением отметил, как быстро во мне проснулись старые, почти забытые привычки Жени из другого мира: вместо мгновенного перемещения я ловил такси. Причём весь транспорт в городе был электрический. Да и вся техника в этом мире работала на подобной тяге. Даже генераторы, что мы прихватили с собой, питались от солнечных батарей. Поначалу я сомневался в их эффективности, но продавец уверил, что зарядка не займёт много времени, а аккумуляторов хватит на долгие часы.

– Что-то наши запаздывают? – робко проронил Борис, прерывая мои размышления.

Я взглянул на часы. Действительно, что Света, что Дима должны были присоединиться к нам около двух часов назад. Прислушавшись к внутреннему голосу, я не ощутил тревоги, однако Годунов явно был на взводе. Мы решили вернуться в квартиру.

До поворота на нашу улицу оставалось всего ничего, когда с ближайшей крыши на моё плечо спикировал Перчик, беличья мордочка которого была искажена беспокойством.

– Кай, беда! Светку замели! – выпалил он, запыхавшись. – И, похоже, это Дима её и сдал. На нём наручников-то нет!

– С чего бы ему такое совершить? – я не мог скрыть изумления.

– Дурак влюблённый, – сплюнул доктор. – Без памяти втрескался в неё, а она и внимания не обращает. Вот в тебе и увидел угрозу. Решил разом избавиться от обоих. Вот только мы ушли, а он этого не ведал. Выходит, когда стукач привёл стражу, в логове была лишь она одна…

– Понятно. Куда её повезли?

– В ЦТ, – видя моё непонимание, Борис поспешил пояснить: – Центральная тюрьма. Туда всех свозят перед распределением.

– Не в этот раз! – запротестовал Перчик, размахивая лапками. – Её посадили не в арестантский фургон, а в личный транспорт следователя. Полагаю, везут в управление. Учитывая, что нас сдали, стукач наверняка выложил всё, что знал. А охраны там – тьма тьмущая!

– Ясно, – кивнул я, а в моей голове со скоростью молнии завертелись мысли, и уже через секунду я выдал. – Тогда поступим следующим образом…

***

Кабинет следователя четвёртого ранга Самойлова утопал в неестественной, давящей тишине, нарушаемой одним мерным тиканьем настенных часов. Воздух был густым и спёртым, пропитанным запахом старой бумаги, дешёвого табака и страха, что напитал стены. Через Игоря прошли тысячи людей, и мало кто из них не испытывал страх.

– Госпожа Волкова, – голос Игоря Дмитриевича был ровным и острым, как хирургический скальпель, – давайте не будем усугублять и без того незавидное положение. – Его проницательный, холодный взгляд, казалось, сканировал каждую её черту, каждый скрытый жест, выискивая малейшую трещину в её защите. Он был мастером своего дела и читал людей как открытые книги. – Сообщите местонахождение ваших… сообщников, и данный факт будет учтён судом как существенное смягчающее обстоятельство.

Светлана, сидевшая напротив, с непроницаемым, каменным выражением лица, продолжала упрямо хранить молчание. Новость о предательстве Дмитрия не стала для неё неожиданностью – в его слабости она никогда не сомневалась. Гораздо сильнее её терзала иная мысль: теперь она не сможет помочь Евгению завершить начатое. Эта горькая мысль сжимала сердце тугим узлом сожаления.

– Поймите, вы ещё молоды, красивы. У вас вся жизнь впереди, – Самойлов сменил тактику, его тон стал почти отеческим, что прозвучало ещё более зловеще, – у вас всё ещё остаётся шанс выйти из этой истории с минимальными потерями. Да-да, не смотрите вы на меня так. Поступило распоряжение с самого верха: выдадите этих загадочных «пришельцев» – и все обвинения с вас будут сняты. В противном случае… Полагаю, вы и сами прекрасно осознаёте, какая участь вас ожидает. Мы найдём их рано или поздно. Система не знает промахов, только вы отправитесь прямиком на рудники.

Девушка, стиснув зубы, продолжила игнорировать его посулы и угрозы. Её молчание было её единственным оружием и её главным протестом.

Игорь Дмитриевич, не добившись желаемого результата, с лёгкой, почти театральной досадой махнул рукой.

– Отведите её в камеру. Пусть поразмыслит над моим предложением в более… аскетичной обстановке.

Когда конвоир Увёл упрямицу, следователь медленно поднялся из-за стола. Его путь лежал к комнате для допросов, где ожидал Дмитрий. Молодой предатель, возможно, что-то Утаил, и Самойлов был намерен выжать из него информацию до последней капли, надавив со всем своим испытанным профессионализмом. В этой игре на нервах он был виртуозом.

Минул день, затем второй, и терпение следователя начало иссякать, подобно воде в песочных часах. Начальство давило, требуя результатов, которых всё не было. Решив, что пора вновь попытать счастья, он направился в камеру к Светлане в надежде, что голод и одиночество сделают пленницу более сговорчивой. Её рацион уже вторые сутки составляла лишь простая вода, а в соседнюю камеру подсадили измождённую женщину, которая, по легенде, только что вернулась с урановых рудников и теперь снова туда угодила – на сей раз навсегда. Эта подсадная Утка должна была запугать девушку леденящими душу рассказами о «прелестях» жизни в радиоактивных забоях.

Однако, едва Игорь Дмитриевич ступил в длинный коридор здания ОГБЧП, его поразила царившая вокруг нездоровая суета. Вместо привычного размеренного гула царил хаос: сотрудники всех рангов бегали, словно обезумевшие, по коридорам, и что было самым тревожным – все они были при полном боевом снаряжении.

Когда мимо него промчался молодой оперативник Олег Кроткий, следователь резко преградил ему путь.

– Олег! Что происходит?

– Товарищ следователь! – молодой человек попытался вытянуться по стойке «смирно», но нервное напряжение сковывало его. – Так это… Переворот люди затеяли!

– Какой, чёрт побери, переворот? – Игорь Дмитриевич смотрел на него с недоверием. – Ты в себе?

– Товарищ следователь, вы разве не в курсе? Поступил срочный приказ – всем прибыть на Центральную площадь. Туда стекаются толпы, тысячи людей! И они вооружены.

– Чего они требуют? Что кричат?

– Говорят… что царь – ненастоящий.

– Что?! – голос Самойлова прозвучал как хлопок. – Ты что, пил?

– Никак нет, товарищ следователь! Я сам по телевизору видел. Журналисты уже там. И они передают, что есть доказательства, причём веские. Якобы нами правит самозванец!

– Всё, извините, меня ждут! – вырвавшись, оперативник умчался дальше.

Игорь Дмитриевич, резко сменив направление, направился в общий зал, где на стене висел большой телеэкран. Помещение было битком набито людьми из вспомогательного персонала – теми, у кого не было оружия и чьи должностные инструкции не предписывали реагировать на подобные события. Все они сидели, затаив дыхание, уставившись на экран. Лицо диктора было бледным и напряжённым.

На экране мерцала тревожная картина: десятки тысяч людей, вооружённых автоматами, топорами и вилами, двигались в сторону правительственного квартала. И над этой бушующей человеческой рекой колыхались самодельные транспаранты с нелепой, но оттого не менее пугающей надписью: «Царь не ненастоящий».

В том, что это проделки пришельцев, он нисколько не сомневался.

***

Идея моя была таковой. Поднять народ на бунт. Только вот просто так никто никогда не согласится. Нужны веские доказательства, такие, что проникнут в самое сердце и заставят человека выйти за привычную ему картину мира. Бросить день сурка и отправиться добиваться справедливости.

Поскольку я оставил себе бэкдор, то, попав на сервер, стал копать. Это мне ещё кстати повезло, что те сервера, куда я подключился, имели выход в сеть, иначе пришлось бы опять проникать в «ОКО».

Минута за минутой, час за часом я погружался в цифровые архивы, что были подобны бесконечным лабиринтам из света и тени. Я искал слабость, нить, за которую можно было бы ухватиться, чтобы обрушить всю эту конструкцию. И я нашёл нечто, что заставило даже мою кровь похолодеть.

Это были не отчёты, не указы и не протоколы. Это были технические журналы, скрытые в самом защищённом и зашифрованном сегменте сети. Журналы обслуживания. Что меня и насторожило.

Некто вёл хронологию на протяжении столетий. Регулярное техническое обслуживание, замены биомеханических узлов, апгрейды нейронных процессоров, диагностика сенсорных систем. И всё это – под одним-единственным идентификатором: «Проект: АРКАДИЙ. Серийный номер: 001. Статус: Активный. Оператор Верховной Власти».

Передо мной была не жизнь, а инструкция по эксплуатации. Не биография, а лог-файл. Когда прочитал минут десять сидел, тупо пялясь в экран и ах… офигевая.

Я откинулся от экрана, помассировала вески допил холодный кофе и выругался. Все эти портреты, которые я видел на площадях – молодой, зрелый, стареющий правитель – это не были изображения живого человека. Это были рендеры, последовательно сменяемые версии интерфейса, призванные создать иллюзию смертности, иллюзию того, что у власти стоит такой же смертный, как и они. Но за этой иллюзией скрывался лишь холодный, безжалостный и, что самое ужасное, вечный механизм.

Аркадий не был тираном. Он был программой. Самой совершенной тюрьмой, где надзиратель был сделан из титана и кремния, а не из плоти и крови. ИскИн не просто управлял системой. Он был её лицом, её голосом, её неумолимым воплощением. Идея о том, чтобы договориться, обратиться к человеческому разуму или совести, рассыпалась в прах. Как можно договориться с алгоритмом, чья единственная цель – безупречное выполнение предписанной функции?

Внезапно вся политика, вся эта бессмысленная жестокость, все эти «пули» для магов обрели новый, куда более чудовищный смысл. Это была не злоба. Это был антивирус. Любое инакомыслие, любая неконтролируемая переменная, любая сила, не вписывающаяся в уравнение системы, подлежала немедленному обезвреживанию. Мы с Санчесом были для него вирусом, угрозой стабильности симуляции. А с вирусами не ведут переговоров. Их удаляют.

И теперь главный вопрос изменился. Это была уже не битва с тираном. Это была предстоящая схватка с машиной. И чтобы победить, мне нужно было найти не её сердце, а её источник питания. Или её создателя. Чтобы выдернуть розетку раз и навсегда.

Собрав все доказательства, переделав их текст и всё прочее данные так чтоб мог понять даже ребёнок, мы отправились к сопротивлению.