Модель человека

В книге использованы фотографии Влада Локтева, Владимира Клавихо, Михаила Королева, Владимира Фридкеса, Константина Рынкова, Дэвида Лашапеля и других замечательных фотографов

© Олег Сукаченко, текст, 2025

© Т8 Издательские технологии, 2025

Красота дается человеку от природы.

Сама по себе она еще ничего не значит.

Важна лишь красота, которую мы создаем.

Вниманию уважаемых читателей!

Все персонажи и события книги вымышлены, любые совпадения случайны.

Автор является категорическим противником употребления, а тем более, распространения наркотических веществ.

Он также решительно осуждает проституцию и какие бы то ни было сексуальные извращения.

Приятного вам чтения!

1 глава. Как я чуть не окочурился с голодухи

Вы не поверите, друзья, но еще задолго до того, как я решился написать эту книгу о своей работе в модельном бизнесе, обо мне уже вовсю трубила российская пресса, которая утверждала дословно следующее: «Он часто появляется на телеэкране в рекламных роликах или музыкальных клипах и неизменно производит впечатление избалованного юноши из аристократической семьи, выпускника какой-нибудь закрытой, привилегированной школы и элитного заграничного университета. Его школа действительно была по-своему закрытой – детский дом! Кто бы мог подумать, что, рано оставшись без родителей и прожив все свое детство в сиротском приюте, Олег Сукаченко станет впоследствии одним из самых востребованных манекенщиков России и украсит собой обложки многих престижных изданий!».

Оставим весь этот восторженный пафос на совести чересчур экзальтированных журналистов, поскольку украшать собой что бы то ни было, по моему скромному мнению, есть заслуга довольно сомнительная. Но кульбит в моей, и без того богатой на сюрпризы, жизни, и вправду (надо это признать) получился весьма занятным. Ведь, по сравнению с крайне неудачным жизненным стартом, биография самого обычного, рядового детдомовца (каким я был когда-то) развернулась просто феерическим образом, поразив всех невольных свидетелей этого чуда! Помните, как у Есенина сказано: «Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Словно я весенним утром ранним проскакал на розовом коне». Кажется, по-русски такой удивительный пердимонокль называется «из грязи в князи»?

Судите сами, будучи законченным нищебродом и не имея практически никаких перспектив (кроме как сдохнуть от отчаяния где-нибудь под забором), я вдруг совершенно неожиданно для себя очутился в модельном бизнесе, о существовании которого до этого даже не догадывался, после чего дела мои пошли резко в гору. Уже через пару лет я был номинирован на звание лучшей модели России, затем отправился работать в самые крутые агентства Италии, Испании и Франции, деля одну постель (зачеркнуто) подиум с Клаудией Шифер и Наоми Кэмпбелл. Да еще к тому же представлял нашу страну на международном конкурсе красоты «Мистер Мира». Вам, конечно, не терпится узнать, как вообще стало возможным это фантастическое превращение «гадкого утенка» в «белого лебедя», или, другими словами говоря, прозаического раздолбая в «сказочного принца»? Что же, устраивайтесь поудобнее, буду рассказывать…

После своего выхода из интерната (описанию жизни в котором я посвятил отдельную книгу – надеюсь, она будет вам не менее интересна, чем эта) я, получив в зубы абсолютно издевательское грошовое пособие, напряженно раздумывал, куда мне направить свои, еле переступающие от слабости, стопы дальше. Близких родственников, на чью помощь я мог бы рассчитывать, у меня не было, профессии, посредством которой можно было бы зарабатывать деньги – тоже. Кроме того, я оказался фактически на улице, поскольку государство не сразу выделило мне жилье (что с детдомовцами случается сплошь и рядом). Одним словом, впереди у меня маячила голодная смерть, но я, по простоте своей душевной и врожденному оптимизму все-таки надеялся как-то с ней разминуться.

В общем-то, мне давно было известно, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, однако я совершенно не понимал, как надо выплывать из этого бушующего вокруг тебя свирепого и изобилующего всевозможными опасностями океана. Только представьте: все детство нас, сирот, худо-бедно кормили, одевали, не прося ничего взамен. И вдруг выясняется, что никто, никому и ничего не должен. Что за все в этой жизни надо платить. Причем, не когда-то там, в далеком и призрачном завтра, а уже сегодня, буквально через пару часов, дабы банально не окочуриться с голодухи. Здесь было от чего схватиться за голову и прийти в отчаянье, но ведь и легкой жизни нам никто не обещал…

Надо вам сказать, что не менее половины моих одноклассников прямо со школьной скамьи переместились на скамью подсудимых. Кое-кто из них сделал «феерическую карьеру» в криминальном мире, отсидев по двадцать и более лет в лагерях и колониях. А все почему? Да потому что ребята не смогли найти себя в новой реальности, которая волком прыгнула им на плечи за воротами интерната. Мне в этом плане сильно повезло – я, на удивление детдомовским педагогам, не загремел в тюрьму, не отравился паленным спиртом, который лился тогда по стране рекой, а, напротив, стал медленно, но верно отползать от той жопы, в которую пыталась загнать меня судьба-злодейка.

Для начала я решил обзавестись хоть какой-то крышей над головой – неудобно, знаете ли, спать под открытым небом на скамейке в парке. Да и милостыню у людей просить не хотелось. По закону сиротам полагалась комната в коммунальной квартире, но на практике, получить ее от государства было крайне проблематично. Все дело в том, что детдомовцам обычно пытались всучить такое жилье, в котором и скотину бы разместить было стыдно.

Лично мне пришлось отклонить десять (вы только вдумайтесь в эту цифру!) смотровых, поскольку условия проживания там даже для меня, человека абсолютно неприхотливого и на все согласного, были экстремальными. Не знающий с детства, что такое домашний уют и достаток, привыкший сызмальства довольствоваться малым, я и после своего выхода из интерната был готов к любой самой суровой аскезе и лишениям. Но, обрушившаяся на мою бедовую голову, реальность превзошла все самые пессимистические ожидания! Такого лютого убожества и разрухи даже я предположить не мог!

Вспомнить хотя бы те жуткие авгиевы конюшни, в которые пытались всеми правдами и неправдами заселить детдомовцев. Как правило, предлагаемое бессовестными чиновниками жилье, находилось в таком аварийном состоянии, что требовало не столько ремонта, сколько капитальной реставрации! В такие дома и входить-то было страшно (вот-вот обвалятся!), а не то, что жить. Там протекали и лопались трубы, осыпались потолки и стены, пучились и дыбились полы. А вечно пьяные соседи, кои обнаруживались в этих коммунальных клоповниках прямо-таки в неприличных количествах, норовили все время выпить на халяву за твой, разумеется, счет. Причем рассчитывали сделать это, не успев даже, как следует познакомиться с тобой, поскольку не привыкли откладывать празднование чего бы то ни было в долгий ящик. Так и восклицали при встрече: «О, вы наш новый жилец?! Может, сообразим что-нибудь по такому случаю?!».

Я, понятное дело, отказывался от всех этих сомнительных предложений, пока мне не сказали, что одиннадцатая смотровая будет последней – больше мне ничего не предложат, раз уж я оказался таким наглым привередой. Пришлось нехотя соглашаться и брать, что дают. Чиновники все-таки вынудили меня взять заведомо отвратительный вариант. Рассуждали они, скорее всего так: все равно там по собственной воле никто жить не станет, а вот в качестве отбывания наказания (непонятно, правда, за что?) такое жилье вполне подходит. Глупо было бы, конечно, надеяться, что сироте бесплатно перепадет нормальная комната, ведь ее можно выгодно продать какому-нибудь человеку с деньгами. А детдомовец, он к подобной нищете уже привык – его и обмануть не грех. Как говорится, никогда хорошо не жил – нечего и начинать!

В результате, мне перепала маленькая девятиметровая комнатушка в двухкомнатной коммунальной квартире, с миниатюрной (так, что негде развернуться) кухонькой, загаженным до неприличия санузлом и ветераном соседом, тяжело контуженным то ли на фронте, то ли в боях с предыдущими жильцами, переместившимися, не без его, вероятно, помощи, в мир иной. Этот старый пень очень боялся, что его ограбят (хотя брать у него, кроме анализов, было решительно нечего), а потому разместил у себя на подоконнике деревянные щитки, сплошь утыканные гвоздями. На тот случай, по-видимому, если воришки, решившие посягнуть на его экскременты, решат залезть в квартиру через окно.

Столь дьявольская предусмотрительность воинственного старика сразу же утвердила меня в мысли, что Иван Васильевич (а именно так звали моего соседа) – сумасшедший. Хорошего в этом, разумеется, было мало, но озвучивать свой диагноз вслух я все же не рисковал, справедливо опасаясь, что некстати разозленный сосед может вспомнить свою боевую молодость и попытается пристрелить меня где-нибудь в отхожем месте. Черт его знает, куда он дел предыдущих жильцов? Возможно, они вот также в чем-то не угодили явно нездоровому человеку, за что и поплатились своими жизнями. Одним словом, вместо жесткой конфронтации я избрал тактику подчеркнуто вежливого перемирия с элементами дружеского братания, которое выражалось в том, что я приносил иногда Ивану Васильевичу продукты из магазина и лекарства из аптеки, в которых он особенно сильно нуждался.

Однако периодически ебанутый дед, имевший обыкновение напрочь забывать про все то добро, что я ему сделал, начинал метаться раненным зверем по своей комнате и истошно вопить: «Помогите, убивают!», после чего принимался яростно названивать в милицейский околоток. В такие моменты дураку казалось, будто кто-то пытается проникнуть в его комнату и скребется в наглухо закрытую дверь. Менты пару раз приехали на вызов, подивились чудачествам неугомонного старика, а затем, отозвав меня в сторону, настоятельно посоветовали отправить чересчур буйного дедушку в, соответствующую его душевному состоянию, лечебницу. Я с сожалением вынужден был констатировать, что он мне не дедушка, а потому, сдать его в дурку я при всем своем желании не могу. Сам же он ни за что в нее не ляжет, поскольку имеет страстное намерение извести своими истериками всех окружающих.

Впрочем, противоестественное удовольствие от своих садистских выходок он получал недолго – в какой-то момент Иван Васильевич так переволновался от собственных выкрутасов, что его хватил апоплексический удар, и он съехал с нашей коммунальной квартиры прямо в морг. Я сделал все от меня зависящее, чтобы вытащить его с того света, но, увы, это было не в моих скромных силах. Честно признаться, я был сильно расстроен безвременной кончиной боевого старика – что ни говори, а он не давал мне скучать, страшно радуя своими полночными воплями. Боль от постигшей меня утраты несколько утихла только после того, как по решению социальной службы мне передали в полное и безграничное пользование комнату усопшего, и я стал законным владельцем всей этой малогабаритной халупы.

Но еще долгое время, не имея возможности сделать элементарный ремонт, я прожил в квартире, которую с полным основанием можно было бы назвать «убитой». В ней царила атмосфера бездумно загубленной юности, и она буквально потрясала своей неустроенностью. Обстановка в моей бедной сакле была настолько убогой, что всякий раз, когда я приводил к себе какую-нибудь девушку, мне приходилось кричать: «О, господи! Меня ограбили!». До сих пор помню, как я просыпался утром в своей облупленной, холодной комнатке и, с трудом продирая глаза на изъеденные клопами обои, говорил сам себе: «Хватит уже, Олег, молодость вспоминать – пора вставать!».

Самыми нестерпимыми и тяжело переживаемыми моими мыслями тогда были мысли о еде. Мне приходилось думать о ней постоянно, а это, как вы понимаете, не способствует хорошему настроению. Выходя в первой половине дня из дома, я не знал, получится ли у меня до вечера хоть чем-то набить свой, сводимый голодными судорогами, желудок, или мне придется, как несчастному Буратино, довольствоваться лишь тремя корочками хлеба. Вы будете смеяться, но я даже завидовал тем из прохожих, кто шел из магазина с рулонами туалетной бумаги – значит, у них есть, что поесть и они могут посрать. Ситуация усугублялась еще и тем, что я не мог в то время полноценно работать, поскольку почти все мое время занимала учеба на дневном факультете Московского университета, куда я неожиданно для самого себя поступил с целью обогащения своей вихрастой бестолковки никому не нужными знаниями.

Дело в том, что еще в последних классах интерната мне взбрела в голову шальная идея заделаться редактором школьной стенгазеты, которую в детском доме, разумеется, почти никто не читал. Мог ли я предположить тогда, что решение это станет для меня поистине эпохальным и определит мою будущую профессию, а быть может, и всю последующую жизнь? После стенгазеты мне с единомышленниками захотелось распространить сие начинание на всю страну, результатом чего стал выпуск ежегодного альманаха «Я – Человек», который тиражом в несколько тысяч экземпляров бесплатно распространялся по всем детским домам России! Спасибо нашей прекрасной, мудрой наставнице Наталье Степиной, организовавшей это доброе дело и сумевшей «заразить» жаждой творчества горемычных сирот. Единственное, что огорчало маленьких авторов альманаха, так это то, что детских домов у нас все еще очень много…

Одним словом, вопрос «Кем стать?» после школы передо мной не стоял. Конечно, журналистом, а кем же еще? Более того, я был единственным из всего нашего детдомовского выпуска, кто вообще думал о высшем образовании и целенаправленно готовился к поступлению в гуманитарный вуз. Для подавляющего большинства моих одноклассников это казалось либо откровенно завиральной и вздорной идеей, либо совершенно несбыточной мечтой. В результате, уверенно сдав все вступительные экзамены и написав лучшее, по оценкам приемной комиссии, сочинение на курсе, я стал студентом Московского государственного социального университета.

Учась затем на журфаке, я кое-что писал на социальные темы. Ну, знаете, там про беспризорников, детдомовцев, бомжей и прочий обездоленный люд. Вскоре откуда-то сверху меня приметили и включили в состав специальной российской делегации, отправляющейся в ООН на конференцию, посвященную проблемам абсолютной бедности. Тема была известна мне не понаслышке, и я с радостью согласился рассказать зарубежным буржуинам, каково это – кушать раз в два дня и не иметь возможности купить себе новые носки взамен прохудившихся. «Если у вас не навернулись от этих слов слезы на очах, вы – люди без сердца!» – говорил я им. Как самому молодому участнику конференции (и, по-видимому, самому бедному), мне поручили зачитать совместное коммюнике по итогам обсуждения более чем перезревшей проблемы, после чего я был удостоен аудиенции у тогдашнего генерального секретаря ООН Бутроса Гали.

Потрясенный озвученными мною фактами, высокопоставленный международный чиновник долго жал мою руку и надрывно клялся освободить весь мир от голода, неравенства и нищеты. На что я с грустью заметил ему, что это было бы весьма богоугодное дело, поскольку именно оскорбляющая человеческое достоинство нищета и является причиной всего творимого зла на планете. У бедных людей нет образования (его с лихвой заменило страдание), им недоступны элементарные человеческие радости. Всю свою жизнь они вынуждены тупо бороться за выживание и лишены возможности духовного роста. Какое уж тут, простите, нравственное развитие, когда человеку, в прямом смысле слова, жрать нечего?.. К моему большому огорчению, проку от всех этих разговоров в пользу бедных не было никакого.

Вообще из всех международных организаций, ООН, пожалуй, самая бестолковая и бесполезная. Уж сколько было принято ее чиновниками всевозможных постановлений и резолюций о борьбе с бедностью, геноцидом и прочими человеческими бедствиями. А количество униженных и оскорбленных в мире меньше не становится, а как будто бы даже растет с каждым годом! Так чего, спрашивается, заседать в высоких кабинетах, когда толку от этого – с гулькин нос?! Короче говоря, на этом моя борьба с бедностью на всепланетном уровне закончилась, и возникла острая необходимость как-то свести собственные концы с концами. Ведь мои финансы тогда пели романсы, а жить в любом случае на что-то надо.

Исподволь заметим, что отсутствие денег по молодости лет создает громадные трудности для бурно растущего и не желающего прозябать организма. Это какая-нибудь безрадостная старость, готовая довольствоваться лишь мудростью, могла бы удовлетвориться философски объясненной нищетой. (Ну, вы помните все эти дурацкие поговорки, типа, не в деньгах счастье и прочую лабуду). А молодому парню, пусть даже и студенту, надо как-то одеваться, хотя бы изредка что-то есть и периодически выгуливать девушек, которые не очень-то жалуют голодранцев.

В довершение ко всем моим бедам, меня еще постоянно заливали водой соседи с верхнего этажа. Спервоначалу я простил им эту неловкость, но они оказались теми самыми чудаками на букву м, которые почему-то считают, что если один раз их подстава прошла безнаказанно, то у них имеется полное моральное право повторить ее снова! Я пытался объяснить этим умственно отсталым имбецилам, что не собираюсь делать ремонт каждый месяц и прощать им посягательства на мой, и без того скудный, бюджет. Поскольку занятия благотворительностью рекомендуются тем, кому есть, чем поделиться, а не тому, кто сам в ней нуждается. Но они были глухи к моим стенаниям и продолжали лить на меня свои блядские водопады практически безостановочно! Одним словом, я находился в таком отчаянном финансовом положении, что хоть ищи какую-нибудь старуху процентщицу. Так ведь на топор еще надо было денег найти…

Но тут подоспел знаменитый августовский путч 1991 года, который помог мне решить на какое-то время проблему с продовольствием. В тот памятный день все граждане Страны Советов, врубив свои допотопные телевизоры, обнаружили на экранах весело порхающих балерин из знаменитого спектакля «Лебединое озеро» – верный признак того, что в стране случился какой-то грандиозный пиздец! То ли очередной генсек умер (они тогда устроили гонку на лафетах и очень активно отчаливали на тот свет, буквально один за другим, без долгих пауз и остановок), то ли страна вот-вот накроется медным тазом. Тогда было принято при любом шухере выпускать в эфир танцующих лебедей в белых тапочках. Естественно, желая выяснить все подробности происходящего (даром, что ли, на журфак поступил учиться?) я незамедлительно ломанулся в сторону Белого Дома, вокруг которого разворачивались основные события путча.

Там уже страшно волновалась и готовилась к «неминуемому штурму агентов КГБ» огромная толпа не вполне трезвых товарищей, многие из которых, скажем это честно, не имели к защитникам демократии никакого отношения. В основном люди прибывали туда либо из любопытства (типа меня), либо же вообще из-за узко корыстных побуждений. Я отчетливо помню, что на всем протяжении моего там дежурства, какие-то странные и крайне подозрительные типы в серых костюмах подвозили к Белому Дому ящики со всевозможной алкогольной продукцией, и народ отчаянно накачивался дармовым пойлом, распевая антисоветские частушки.

В какой-то момент хитро сделанные сторонники Ельцина (который также любил выпить) сообщили по громкоговорителю, что «Комитетом спасения России» принято решение о создании так называемых «народных дружин», призванных, в случае необходимости, храбро умереть «за нашу и вашу свободу». Вооружить их предполагалось железными палками, с которыми они должны будут отважно преградить дорогу советским танкам. Сразу же после этого жизнеутверждающего сообщения толпа уменьшилась ровно вдвое. Что же касается оставшихся мокнуть под дождем, то они, в силу жесткого алкогольного опьянения, просто не поняли, на что их обрекают «отцы русской демократии».

К тому времени я уже догадался, что либеральные пакостники ничем не отличаются от своих идеологических противников из противоположного лагеря, обозначенного аббревиатурой ГКЧП (это были те же самые коммунистические хари, напялившие на себя маски демократов), а потому решил извлечь максимум пользы из, более, чем странного, противостояния этих нанайских мальчиков.

Представившись командиром одной из только что созданных народных дружин (а вид у меня тогда был боевой и решительный), я потребовал от либерального штаба, заседавшего в подъезде Белого Дома, выдать мне еды на все мое «доблестное подразделение». Меня нагрузили целой кучей всевозможных пакетов с невиданной тогда в СССР американской ветчиной, сырами, консервами и прочей продукцией, которую я, не медля ни минуты, потащил к себе домой на метро. После этого я еще дважды возвращался к Белому Дому со страстным намерением как можно сильнее обожрать его защитников. Так я отстаивал, друзья мои, «бессмертные идеалы российской демократии». Ну, и спасал себя от голода, что было куда более ценно.

Если же говорить по существу, то на мой взгляд, весь этот невнятный и маловразумительный срач, простите – путч, являлся такой же приблизительно инсценировкой, как и прилет в нашу страну немецкого пилота Матиаса Руста, за несколько лет до этого. Для тех, кто не застал сего полу-анекдотического события, напомню, что молодой германский летчик, вероломно нарушив границу Советского Союза, пролетел через всю европейскую территорию нашей страны (а это, на минуточку, около тысячи километров!) и припарковал свой утлый самолетик прямо у Храма Василия Блаженного в Москве. Сам Руст, по всей видимости, тоже был блаженным. Объясняя впоследствии мотивы своего поступка, он заявил, что хотел поддержать Горбачева с его политикой открытости и гласности. Как говорится, хорошие друзья летают друг к другу в гости без предупреждения! Представляю, как «обрадовал» прилет этого Руста самого «Горби». Он, наверное, и про Перестройку забыл на какое-то время.

А пока наш герой фанфароном разгуливал по Красной Площади и раздавал автографы собравшимся там зевакам. Встречу Руста с «горячими коммунистическими поклонниками» прервала милиция: дерзкого летуна арестовали. Потом он некоторое время томился в советской тюрьме, о которой у него остались самые мрачные воспоминания (хотя, по идее, радоваться должен – все же цугундер куда лучше, чем встреча с ракетой класса «земля-воздух»). Получив свой вполне заслуженный срок, Руст, не отсидев толком и четверти его, был амнистирован и отбыл к себе на Германщину писать мемуары о том, как он поставил раком всю систему советского ПВО…

2 глава. Лихие, роковые, твои

Коль скоро мы заговорили о каких-то знаковых событиях той приснопамятной эпохи, я хочу совсем коротенько, буквально на нескольких страницах, рассказать вам о том, что представляли из себя 90-е годы прошлого столетия, которые одни называют мрачным и трагическим периодом в истории нашей страны, а другие – временем подлинной свободы и безграничных возможностей. Я же со своей стороны постараюсь быть максимально объективным и попробую на своем опыте обрисовать как безусловные плюсы того времени, так и не менее очевидные минусы. Тем более, что именно в этих неоднозначных декорациях будет разворачиваться дальнейшее мое повествование. Итак, сначала о хорошем.

Конечно, для тогдашней молодежи, которая порядком подустала от серых и тоскливых советских будней, невесть откуда-то появившийся «ветер демократических преобразований» был подобен живительному глотку свежего воздуха! Все вдруг необычайно воодушевились и почувствовали, что страна стоит на пороге каких-то очень серьезных изменений, степень которых еще никто до конца не мог себе представить. Люди понимали лишь то, что так, как они жили до этого, уже больше жить не получится (помню, в то время даже фильм вышел на экраны с красноречивым и горьким названием «Так жить нельзя!»). А молодые бунтари вслед за своими музыкальными кумирами что есть мочи завыли, заголосили: «Перемен, мы ждем перемен!».

Фигурально выражаясь, в новых исторических реалиях очередь, стоявшая когда-то к мавзолею Ленина, быстренько сориентировалась и перебежала в район только что с помпой открывшегося Макдональдса. А вкусный и нажористый гамбургер в глазах обывателя разгромно победил идею о светлом коммунистическом будущем. Тем более, что подавляющему большинству было очевидно – если коммунизм и существует в СССР, то только для партийной элиты, а жрать ведь хочется всем. И потом, что вы хотите от простых людей, когда даже наш советский Генсек внезапно стал именовать себя на западный манер Президентом. Всем было понятно, что после такого показательного перформанса и самой красной империи осталось существовать недолго.

В атмосфере того времени явственно носилось ощущение какого-то грядущего, еще невиданного кавардака, который все должен перевернуть вверх дном, подобно тому, как мощный ураган разбрасывает по поверхности воды утлые суденышки. Все ходили, как хмельные, со жгучим намерением «весь мир насилия разрушить до основания, а затем…». Что будет затем, никто толком не знал, но этого горячим головам и не требовалось. Главное, что пошла долгожданная движуха, а куда она в результате вырулит – не так важно. Мы были готовы, как обычно в таких случаях говорят, на любой кипиш, кроме голодовки! Нам казалось, что хуже нашего несносного, донельзя забюрокраченного существования уже ничего быть не может, а вот лучше – вполне. И теперь это зависит только от нас – молодых, да ранних!

Когда сегодня, пережившие 90-е годы счастливцы, говорят, что помимо всем известного негатива, это было еще и время головокружительных возможностей, они нисколько не грешат против истины. Мы и вправду тогда буквально офонарели от свалившихся на нас заманчивых перспектив! Только представьте, еще вчера вы жили в абсолютно закрытой, полностью регламентированной всевозможными уставами и запретами стране, а уже сегодня имеете вполне себе реальный шанс открыть пусть небольшое, но свое дело, выехать на отдых за границу! У многих от такого, совершенно непредставимого в СССР, многообразия вариантов, просто колпак сносило! Казалось, стоит только захотеть и можно достичь всего, чего только душа не пожелает!

И не важно, что большинству из нас преуспеть изначально никак не светило (помните, как в анекдоте: Баба-Яга говорит Кощею: «Не для тебя, Кощеюшка, эта роза расцвела!»). Но перед нашими глазами было немало примеров того, как какой-нибудь жалкий задрот, еще вчера влачивший полунищенское существование, вдруг превращался в невероятно успешного бизнесмена и начинал «рубить капусту» с такой потрясающей скоростью, что это вызывало жгучее недоумение у окружающих. Доходило до смешного – в то время у кого из знакомых не спросишь: «Как дела?», все отвечали тебе с высокомерным видом: «Бизнесом занимаюсь, старина!». Причем, люди важно надували щеки даже в том случае, если этот бизнес заключался в собирании пустых бутылок на улице.

Разумеется, были и те, кто неплохо сориентировался в новых экономических реалиях, застолбив свое место под солнцем. Их называли почему-то «новыми русскими». Все, кто не вписался в рынок, надо полагать, считались по этой логике старыми. Отличительным признаком такого нового русского, помимо пресловутого шестисотого Мерседеса, являлось наличие в руках, зачастую не работающего, мобильного телефона эпохи первоначального накопления капитала. Телефон этот тогда стоил целое состояние и являлся зримым подтверждением того, что человек находится на значительно более высокой социальной ступени, чем те, кто вынуждены были пока еще пользоваться пейджерами.

А какие невероятные истории успеха, достойные самого искусного пера, творились в те благословенные времена в России! Когда какой-нибудь пронырливый опоссум на отжатые обманом у населения ваучеры приобретал себе нефтеперерабатывающий или металлургический заводик где-то на Урале, щедро и обильно, как настоящий хозяин своей «Дольче Виты», сорил деньгами в лучших столичных стриптиз-барах и казино, а затем его окоченевший труп вылавливали в малоприметном подмосковном водоеме. И пойди потом, угадай, как он вообще там очутился. Появились даже какие-то смешно картавящие олигархи, сказочно богатые люди, которые отчего-то не утонули, а принялись прямо-таки в фантастических масштабах грабить страну, выводя наворованные в России деньги за рубеж. Началась «эпоха большого хапка», не имевшая аналогов в истории человечества, которая продолжается, в общем-то, и поднесь.

Ну, что еще вам сказать о том времени хорошего? Как я уже писал выше, в 90-е годы для нас открылся практически весь мир, и можно было лететь, куда угодно, имея на руках сравнительно небольшие деньги. Понятно, что мы тут же стали активно путешествовать, получая огромное удовольствие от своих перемещений по ближнему и дальнему зарубежью. Помню, как любил я прикольнуться после своего прилета в Шереметьево, где развязанные и не в меру навязчивые таксисты, крутя на пальцах ключи от машины, имели обыкновение через губу спрашивать у только что прибывшего на родину пассажира: «Ну что, командир, куда поедем?». В таких случаях я просто подходил к нагловатому водиле, доверительно клал ему руки на плечи, и с трепетом заглядывая в глаза, говорил: «К тебе!». Надо было видеть его охреневшую рожу в эту минуту…

Кроме того, в те годы, как бы мы к ним сегодня не относились, в российской музыкальной культуре появилось множество редчайших талантов, которых, в наше сытое и отравленное ядом коммерческой выгоды время, днем с огнем не сыщешь. Видимо, на сломе эпох ветер перемен, проникая за шиворот к людям, начинает с особой энергией раздувать в них искры одаренности (если к тому времени они еще не потухли, конечно). Цой, Башлачев, Кинчев, Гребенщиков, Бутусов, Шевчук… Некоторые из этих легендарных музыкантов уже, к сожалению, умерли. И мне становится немного грустно от понимания того, что они ничего больше не споют и не сыграют. Кто знает, может и правда господь до срока забирает к себе самых лучших? Ему ведь тоже хочется там, на облаках, погреться у костерка чьей-нибудь пылающей души и насладиться завораживающими словами и звуками.

Помню, как мы сидели с друзьями на обшарпанных кухнях друг у друга, пили дешевое, совершенно отвратное на вкус, вино, купленное на последние деньги, щупали ластящихся к нам пьяненьких девчонок (которых именно с этой целью и напаивали), и слушали кассетные записи любимых рок-звезд. Сейчас, понятное дело, таких посиделок уже не организуешь. Во-первых, мы давно, мягко говоря, не вьюноши. Во-вторых, те озорные девчонки выросли и разбежались, кто куда, а молоденькие пигалицы к нам, скорее всего, не пойдут. В-третьих, если в наших головах и играет сегодня какая-то музыка, то только – похоронный марш. Ладно, ладно – смеюсь! Уже и пошутить нельзя…

Вообще, мы привыкли в советское время считать, что у нас все самое лучшее: самые высокие горы, самые широкие реки, самые большие компьютеры. Но раньше эта убежденность была окрашена в идеологический цвет, пока в какой-то момент у России не отняли даже такую малость. Однако, мы не желали загибаться просто так, без веры в свою исключительность. Нам приятно было думать, что можно указать на что-то пальцем и сказать «Made in Russia». Но не великие литература, театр и музыка согревали отныне наши сердца – в старой карете далеко не уедешь! Мы принялись гордиться тем, что Москва стала самым дорогим городом в мире. Что количество скороспелых миллионеров (читай – воров и жуликов) в России бьет все рекорды. И даже доморощенная мафия стала предметом нашего особого тщеславия – куда там чикагским мальчикам до наших братков?

А тем временем, жизнь вокруг нас и вправду стремительно менялась, по крайней мере, в Москве. Вместо «улиц разбитых фонарей» и унылых, серых прохожих, бесцельно шатающихся по ним, вдруг, откуда ни возьмись, появилось огромное множество сияющих витрин, ярких вывесок, праздничных иллюминаций и со вкусом одетых людей! После тотального советского дефицита буквально на все виды товаров, начиная с туалетной бумаги и заканчивая элементарными продуктами (когда на полках было шаром покати), магазины неожиданно наполнились всякими экзотическими и невиданными доселе вещами, купить которые, правда, могли позволить себе «не только лишь все». Это было так поразительно, что у обычных зевак в то время рот вообще ни на минуту не закрывался – они взирали на все это великолепие такими круглыми от удивления глазами, будто у них, как в известной присказке, тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.

Одним словом, жить было не скучно. Ни тем, у кого были деньги, ни тем, у кого их не было. Сегодня уже, конечно, такого драйва и душевных потрясений у молодых ребят даже близко нет! Весь этот фейерверк живых, неподдельных эмоций им успешно заменяют компьютерные игры. Потому-то они и квелые такие, будто кипятком навсегда обваренные, в чем мы их, естественно, нисколько не обвиняем, а только искренне жалеем и сочувствуем. Я же в этом смысле – абсолютно счастливый человек!

Начать хотя бы с того, что мое детство пришлось на поздний Советский Союз. Не знаю, как жилось тогда взрослым, но для малышни это было райское время! Самое вкусное в мире мороженное, Олимпийский Мишка, пионерские лагеря! Короче говоря: все лучшее – детям! А потом наступили совершенно сумасшедшие, лихие 90-е, когда казалось, что все невозможное – возможно! И черт с ним, что только казалось! Я с этим ощущением вечного праздника, не доступным нынешней молодежи, прожил, как минимум лет десять, а то и все двадцать! Где каждый год по степени насыщенности неординарными событиями шел за пять! Но что-то я снова затянул свою дурацкую песню старого пердуна о том, что давеча – это вам не теперича. Пора бы вспомнить и о реальных минусах того времени.

Больше всего в те годы я удивлялся тому, как разительно и далеко не в лучшую сторону изменились многие люди. Они вдруг, словно по команде, очень сильно озлобились, стали чересчур жестокими и агрессивными! Будто все вместе взяли и налопались какого-то озверина сверх всякой меры! Я все никак не мог взять в толк – откуда вообще эти неадекваты появились в нашем обществе? Вроде, одни и те же книги в детстве читали, на одних фильмах росли. А ведут себя так, словно никогда не слышали о доброте и милосердии. Как же так получилось, что народившийся в России капитализм превратил не самых плохих изначально людей в удивительных циников, мерзавцев и сволочей? Неужели деньги так разрушительно влияют на человека?

Смущало меня также и то, что все взбаламученное неожиданными переменами дерьмо быстренько поднялось со дна к самому верху и стало носиться по поверхности с таким вызывающим апломбом и непередаваемым «ароматом», что хоть зажимай нос прищепкой! Некоторые люди ошибочно считают, будто они пробились наверх, хотя на самом деле, они просто туда всплыли. Могу с полной уверенностью сказать, что 90-е годы были временем невероятного триумфа и торжества всякого рода бездарей, аферистов, мошенников и прочего человеческого неликвида. Отрицательная селекция в действии! Чем подлее, злее и бессовестнее оказывался человек, тем выше была вероятность того, что он добьется самого грандиозного успеха в своей никчемной жизни и превратится, окончательно и бесповоротно, в какого-нибудь уважаемого обществом чмошника.

Но это была еще не самая плохая категория людей. К сожалению, встречались тогда и совсем уж отвратительные персонажи, конченные отморозки, для которых убить человека было не сложнее, чем два пальца обоссать! Эти умственно отсталые дегенераты, называющие почему-то друг друга «братками», относились к людям совсем не по-родственному. Они только и делали, что разбойничали, грабили, резали, стреляли и придумывали тысячи способов извести и погубить себе подобных! И охота им было так жутко чернить свои души?! Бандюганы ставили дымящиеся утюги на живых еще людей, мучили и пытали их паяльниками до смерти, растворяли затем бездыханные тела своих несчастных жертв в кислоте или закатывали их в цемент. А по воскресениям, как ни в чем не бывало, ездили в церковь – ставить свечки и замаливать свои чудовищные грехи…

Почему весь этот ужас тогда стал возможным? Дело в том, что в нашей, уже не спасаемой богом стране, изменилась сама система морально-нравственных ценностей, причем, весьма кардинально, с плюса на минус. То, что еще вчера считалось большим достоинством, например, скромность или благородство, превратилось в ярко выраженный недостаток, и наоборот – умение обмануть, принудить, заставить, подставить стало котироваться необычайно высоко! Не случайно именно тогда появились в ходу такие подленькие поговорки, как: «Не наебешь – не проживешь» или «Без лоха и жизнь плоха». Людям честным и порядочным вообще было тяжело выживать в 90-е годы. Ведь они не могли ни «кинуть» никого толком, ни «развести на бабки» ближнего своего. В то время как суровая действительность предъявляла к человеку совершенно бесчеловечные требования, а слишком щепетильных и совестливых просто отщелкивала на обочину жизни.

Одновременно со всеми этими полубандитскими понятиями, ставшими философией новой эпохи, на улицах появилось много нищих и деклассированных людей – бомжей, попрошаек, беспризорников, проституток. На фоне расплодившихся, как поганки, тут и там, дорогих ресторанов, фешенебельных отелей и престижных банков, выглядели они, конечно, не очень. Но здесь важно понимать, что одно как раз вытекало из другого. Без этого огромного числа ограбленных и потерявших всякую надежду бедолаг, не было бы такого количества уверенных в себе нуворишей, «с оптимизмом смотрящих в будущее». Ведь за каждым успешным олигархом в России, как известно, стоит целая толпа обездоленных им людей. Особенно больно было смотреть на стариков, всю жизнь проработавших на обманувшее их государство, а теперь вынужденных копошиться в мусорных бачках в поисках хоть какого-то пропитания. Их эта пресловутая «свобода рынка» (а на самом деле – свобода самого беспардонного и наглого грабежа) шандарахнула сильнее всего!

К сожалению, в то время многие почему-то утвердились в гаденькой мысли, что человек человеку – волк. Мы тогда сильно озверели и были готовы на все, а жизнь человеческая потеряла для нас всякую ценность. Мы забыли про своих стариков и отмахнулись от собственных детей, установив между собой и миром стальную дверь. Мы разучились просто и здраво мыслить, предоставив возможность телевизионным шарлатанам безнаказанно манипулировать собой. Мы с легкостью, достойной варваров, разнесли свой старый дом, так и не сумев построить ничего взамен.

Всякий раз, когда я возвращался из заграницы на родину, у меня непроизвольно, под стать нашей унылой погоде, портилось настроение (думаю, что многим моим соотечественникам было хорошо знакомо это состояние, которое накрывало тебя сразу по приезду в родные пенаты). Как увидишь всю эту нашу бросающуюся в глаза грубость, хамство и нищету на улицах – так сразу хотелось уехать обратно куда-нибудь в «прекрасное далеко». Только чтобы не замечать всего этого рукотворного ужаса и не проваливаться в мрачную, труднопереносимую депрессию.

Неужели и вправду говорят (спрашивал я сам себя с горечью), что Россия создана не столько для жизни, сколько для выживания населяющих ее этносов и народов, а горький удел русских заключается лишь в том, чтобы страдать и мучиться? Какой все-таки поразительный контраст являла наша несчастная страна по сравнению с беспечной и самодовольной Европой! Но тогда почему из любого, даже самого интересного и захватывающего путешествия, меня так неудержимо тянуло сюда, на эту бедную, многострадальную землю? Что заставляло порой с такой тоской и болью сжиматься сердце?..

При этом я совершенно не идеализирую СССР. Застав советское время и даже пожив в нем энное количество лет, я прекрасно помню и очереди за дефицитом в магазинах, и талоны на товары первой необходимости, и свои ботинки «прощай молодость» (поскольку другие тогдашняя промышленность не выпускала), и навевающие скуку выступления партийных бонз по телевизору. Но не это было определяющим в нашей жизни. Потому что честного, хорошего, доброго и просто человеческого (почти забытое нынче слово) в Советском Союзе имелось на порядок больше.

Да, все перечисленное сильно раздражало и заставляло людей недовольно ворчать на кухнях. И это наше мелочное обывательское брюзжание из-за отсутствия бытового комфорта мастерски использовали те, кто потом рушил и корежил страну. Мечтая о лишнем пресловутом батоне колбасы, мы позволили всяким уродам безнаказанно украсть у нас Родину. Вместо того, чтобы спокойно исправлять имеющиеся недостатки (а у кого их нет?), мы собственноручно задушили великую идею справедливого государства, которая уже давала прекрасные всходы! Так нерадивая мамаша вместе с грязной водой выплескивает из ванны и ребенка…

Вообще в последнее время мне часто приходится сталкиваться с пренебрежительным отношением либерально настроенных граждан к советской эпохе, ее творцам и героям. Они склонны рассматривать СССР лишь как «Империю Зла», а людей, живших в то время, иначе как «совками» не называют. Ведь совки и в самом деле, жутковатые люди, не правда ли, господа? Это они подыхали от голода в Ленинграде, вместо того чтобы сдать его врагу. Это они, замерзая на холоде, прокладывали «никому не нужную» Байкало-Амурскую магистраль. Это они, со своим дурацким квасным патриотизмом кричали, как сумасшедшие «Поехали!» 12 апреля 1961 года. Ну, что с них взять – совки. А ничего, что это наши с вами дедушки и бабушки, отцы и матери? Когда же мы, наконец, перестанем издеваться друг над другом? Когда осознаем себя единым и великим народом?!

Что же касается исторической правды, то в СССР народ не выживал, а жил полноценной и яркой жизнью. В Советской России людей не выбрасывали из квартир за долги по неуплате. Их не увольняли с работы только потому, что какой-то пидорас обанкротил предприятие. Они вообще не знали, что такое – сидеть без работы, не получать месяцами зарплату. Они были уверены в завтрашнем дне! В Советской России на улицах не валялись бомжи и малолетние беспризорники не нюхали клей по подвалам. Советских граждан не взрывали в их домах, а убийство считалось происшествием чрезвычайным и поднимало на ноги всю милицию! В той, потерянной нами стране, рабочие, учителя, врачи не влачили полунищенского существования, а воры и казнокрады на самом деле сидели в тюрьме. Нет, что не говорите, а чего-то да стоит такое государство!

Если же вспоминать о символах ельцинской эпохи, то в первую очередь на память приходит, конечно, ваучерный мошенник и организатор воровских залоговых аукционов Анатолий Чубайс, по кличке «Ржавый Толик». Интересно, что в советское время этот Чубайс был членом КПСС, но с наступлением горбачевской перестройки вдруг заделался убежденным либералом. «Конъюнктурщик и приспособленец» – скажете вы? Ну да, это просто порода людей такая – при любой власти они всегда стараются пролезть к вожделенному корыту. Разумеется, в СССР Чубайсу жить не нравилось – в то время он со своими сомнительными талантами не имел никаких шансов реализоваться и единственное, что ему светило – это довольно-таки пыльная работа на лесоповале в местах не столь отдаленных.

Но судьба неожиданно улыбнулась Чубайсу и вот невзрачный во всех смыслах человек, которому в обществе порядочных людей никто бы руки не подал, становится вдруг куратором всей экономической политики государства! Мерзавцы, которые проталкивали его на этот пост, хорошо знали, что делали – в силу своей феноменальной наглости Чубайс был идеальной фигурой для намеченной ими аферы, которая заключалась в придумывании хитроумных схем грабительской приватизации, принудительном банкротстве работающих предприятий и передаче всей созданной советскими людьми экономической инфраструктуры в руки ограниченного числа близких ему в этническом отношении олигархов.

С автором «шоковой терапии» Егором Гайдаром вообще приключилась интересная история. Будучи в свое время главным редактором журнала «Коммунист», этот неистовый почитатель дедушки Ленина и профессиональный идеологический фуфлогон в какой-то момент полностью перекрасился и принялся нести в массы идеи, абсолютно противоположные тем, что он втемяшивал в головы людям до краха Союза. Вместо всякой марксисткой хрени в его выступлениях вдруг появилась не менее идиотская либеральная чушь.

Представляю, как крутился в могиле пропеллером дедушка нашего лживого реформатора – знаменитый советский писатель Аркадий Гайдар. Ведь получается, что это именно про него, любимого внука, он написал когда-то свою пророческую сказку. Кто бы мог подумать, что пройдет какое-то время и подросший «мальчиш-плохиш» российской политики Егорка Гайдар продаст страну буржуинам за банку варенья и корзину печенья? Мне кажется, доживи Аркадий Петрович до наших дней, он бы лично зарубил своего продажного внука шашкой (благо опыт кавалерийских атак у него имелся). И правильно бы, кстати говоря, сделал…

3 глава. Из грязи в князи

Но вернемся к делам моим скорбным. Как я уже писал выше, обстояли они не очень. Да что там правду скрывать – говенными были мои дела и понравиться они могли только мухам. Стипендию мне тогда в университете платили настолько мизерную, что ее не хватало даже на самую ничтожную еду. Когда обеспокоенные моей худобой сокурсники спрашивали у меня: «Как жизнь, дружище?», я мрачно отвечал им: «Хрен без соли доедаю!» и просил не задавать больше глупых вопросов. А что я еще мог сказать? Ясно было, что надо срочно искать какую-нибудь работу, да еще при этом и успевать учиться на дневном отделении, чтобы элементарно не вылететь оттуда пробкой за прогулы.

И вот стоял я как-то на улице, обуреваемый всеми этими невеселыми мыслями, и вдруг (здесь должна звучать, по-видимому, барабанная дробь, поскольку то, что произошло со мной дальше, иначе как чудом не назовешь!) ко мне подошли два каких-то, показавшихся мне очень странными, парня. Моя настороженность еще более усилилась, когда они, представившись модельерами, принялись расхваливать мою внешность. «Блин, что им вообще надо?!» – с опаской подумал я. А ребята, знай себе, чешут что-то про мой, идеально подходящий для их новой коллекции, образ и необычный разрез глаз, которым меня наградила матушка-природа.

Представьте себя на моем месте: стоите вы спокойно, никого не трогаете, и тут к вам подваливают крайне подозрительные субъекты, и начинают очень настойчиво зазывать в модельный бизнес, о котором вы до этого ни разу не слышали и если видали его где-то, то только в гробу. При этом они, не боясь греха, напропалую кассандрят так, что у меня от захватывающих перспектив, ими обрисованных, в зобу дыхание сперло. «Олег, – говорят они мне, – с такой феноменальной внешностью ты просто обязан работать в модельном бизнесе! Удивительно, как тебя до сих пор еще не заарканили какие-нибудь скауты! Ты стоишь на пороге столь невероятного успеха, что нам даже страшно становится!». Ну, думаю, и горазды же заливать эти чудаки! Где вообще успех, а где я? Шутят, наверное. В общем, отказался. Но ребята вцепились в меня буквально мертвой хваткой!

Вот как сами они в одном из последующих интервью описывали свою встречу со мной: «Мы тогда были молодые, дерзкие и одержимые модой дизайнеры, готовые ради качественной реализации задуманной идеи на любые подвиги и жертвы! В тот период нами была создана первая наша коллекция мужской одежды – и мы решили отснять ее на пленку. Договорились с хорошим фотографом о совместной работе. Модель для съемки тоже нашли – парень был профи, но очень стандартной комсомольской внешности. Короче говоря, мы уже ехали на рандеву с фотографом в районе станции метро Сокол. И вдруг, среди обыденной, серой толпы, стоящей на трамвайной остановке, увидели высокого, стройного юношу с совершено космической внешностью! Нездешнее породистое лицо, прямой нос, мужественные скулы, раскосые оленьи глаза! Внутренний интуитивный голос сразу сказал нам – это парень, который сделает нашу фотосъемку, как минимум, незабываемой!

В Москве начала 90-х годов не было еще практически никаких модельных агентств, и найти красивого человека для профессиональной фотосессии было достаточно сложно. И внезапно – такая невероятная удача! Пока мы тушевались в стороне и не решались подойти к парню, тот стоял в ожидании трамвая, переминался с ноги на ногу и безмятежно читал толстенную книгу! Из ступора нас вывел грохот приближающегося трамвая – надо действовать! Мы подошли к молодому человеку, представились дизайнерами, рассказали о предстоящей съемке и нашем огромном желании пригласить его на работу!

Олег посмотрел на нас своими выразительными глазами с высоты двух метров роста и ни капли не поверил. По его взгляду было видно, что никакого доверия мы у него не вызвали. Тогда под предлогом обсуждения некоторых рабочих нюансов мы, не без труда, выпросили у будущей топ модели номер домашнего телефона и на следующий день продолжили уговаривать его сняться для нашей коллекции, честно признавшись, что никого, кроме Олега в ней не видим – хоть съемку отменяй! В конце концов, он, по всей видимости, просто сжалился над нами и в назначенное время появился в студии, где мы сняли одну из лучших наших фотоисторий!».

Как выяснилось позже, это были известные на тот момент в России дизайнеры одежды – Сергей Васильев и Владимир Середин, которых называли русскими Дольче и Габбана. Именно с их легкой руки я и стал моделью. Они потом шутили: «Найденыш!». Должен сказать, мне очень повезло, что я попался когда-то им на глаза. И дело здесь не только в том, что ребята эти являлись невероятно талантливыми и увлеченными людьми. И даже не в том, что никто не мог сравниться с ними в профессионализме и врожденном чувстве прекрасного. Они еще и чисто в человеческом плане оказались очень интересными и неординарными личностями.

Середин и Васильев никогда не пытались подстроиться под уже существующие мировые тренды, не грезили понапрасну о финансовой выгоде (что зачастую способно испоганить любую идею и парализовать всю работу). Их не интересовало также, что об их произведениях подумают высоколобые критики и пресса. Они упорно и настойчиво делали свое дело, доверяя лишь собственному вкусу, преклоняясь перед красотой и стараясь угодить одному только творческому вдохновению!

Ребята прекрасно знали историю моды и учились у таких признанных ее мастеров, как Жан Франко Ферре, Ив Сен Лоран, Клод Монтана, Тьерри Мюглер, Карл Лагерфельд. Но главной основой всех их коллекций одежды всегда служили русские традиции, приемы свойственные нашим художникам. А уже в них они смело вплетали японские мотивы, индийские вышивки, цыганские краски и смело микшировали, казалось бы, несовместимые стили и материалы! Изобретать новое, дерзкое, эклектичное, чтобы у самих «мурашки бегали по коже» от задуманного – в этом заключался главный принцип их работы!

За долгие годы, проведенные в модельном бизнесе, я «по долгу службы» работал с большим количеством самых разных российских и зарубежных модельеров, но никто из них не мог сравниться с Серединым и Васильевым в таланте, трудолюбии, внимании к мельчайшим деталям. И в том, что называется безоглядным служением назначенному свыше призванию! Это были неистовые подвижники своего дела, подобных которым сегодня в нашей моде нет.

Если же говорить об их влиянии применительно к моей скромной персоне, то я очень благодарен Сергею и Володе за то, что они тогда подошли ко мне на остановке и буквально заставили обратить свое внимание на модельный бизнес. Мог ли я вообще представить в тот момент, как сильно переменит эта случайная встреча на улице всю мою дальнейшую жизнь? Да нет, конечно! И потому не устаю говорить им спасибо за все, что они для меня сделали!

Знаете, встречаются иногда такие странные существа, которые почему-то предпочитают забывать тех, кому они обязаны своим успехом. Добившись какого-нибудь локального триумфа, эти неблагодарные чудики начинают демонстрировать прямо-таки удивительную амнезию памяти, стараясь не вспоминать своих старых друзей или коллег, приложивших руку к их достижениям. Им бы родиться свиньями, а они зачем-то воплотились на земле в человеческом обличье. Выглядит это крайне непорядочно и низко. Ведь, позабытые ими, благодетели нянчились с ними, когда они были еще никем и звали их никак. Так уважайте и цените близких вам когда-то людей хотя бы за это! Уверяю вас: способность испытывать чувство благодарности – не самое плохое качество, которым может обладать человек. При условии, конечно, что он таковым является…

Что же касается моей первой съемки, то она была во всех смыслах удивительна! И ценность ее заключалась не только в безусловном таланте ребят-модельеров и профессионализме фотографа, сумевшего раскрепостить меня и сделать прекрасные фотографии, но и в самом факте фотосессии. Дело в том, что до этого запоминающегося события я в принципе не знал, что такое фотосъемка. За все время моей предыдущей жизни, с рождения и до восемнадцати лет, меня фотографировали (так уж получилось) всего два раза. Первый – это когда отправляли маленького еще шибздика-недомерка из детского дома на учебу в школу-интернат. И второй – после трудного и сопряженного с большими проблемами приема уже отпетого хулигана в пионеры. В наши дни это может показаться невероятным (сегодня подростки за один день делают в сто раз больше фоток!), но кроме этих двух черно-белых карточек у меня ничего на память о детстве не осталось. И вдруг – огромная, на несколько часов фотосессия, с целым ворохом красивейших цветных фотографий! Тут было от чего разволноваться!

Помню, что мой первый гонорар после этой съемки составил пять долларов. «Хорошая прибавка к нищенской студенческой стипендии» – подумал я и пустился во все тяжкие. Так началась моя необычная модельная карьера, сделавшая меня, как принято говорить в таких случаях, широко известным в узких кругах. Если же оценивать все это совсем начистоту, то сложно было найти человека, который был бы более несовместим с модельным бизнесом, нежели я! Судите сами – бывший детдомовский воспитанник, с чисто пацанскими правилами поведения (весь предыдущий жизненный опыт которого никак не вязался с гламуром), равнодушно относящийся к одежде, как таковой (меня никогда не интересовали тряпки), искренне презирающий всяких извращенцев (которых в этом бизнесе – пруд пруди) и, наконец, читающий запоем все книги, попадающиеся ему на пути (что совсем уж было нонсенсом в модельной среде).

Кроме того, в детстве меня никто не считал хоть сколь-нибудь привлекательным, и когда некоторые мои школьные знакомые узнали, что я стал моделью, они были искренне потрясены: «Как такого редкостного урода могли пригласить на работу в модельный бизнес?! С его-то отвратительным рылом, да в калашный ряд?! Мы же намного лучше! Неужели это ходячее недоразумение вообще кому-то может быть интересно?!». По счастью, у них-то как раз об этом забыли спросить, и я не только попал в число записных красавцев (о чем пишу сейчас с изрядной долей иронии), но и, что самое поразительное, умудрился еще и преуспеть на ниве отечественного модельного бизнеса, чем донельзя расстроил всех своих недоброжелателей. Однако, я на них не в обиде.

Если бы мне кто-нибудь в детском доме сказал, что я, несчастная сирота казанская, в дальнейшем буду работать на лучших модельных подиумах мира, и что меня будут снимать самые именитые фотографы планеты, то я бы, конечно, не поверил, решив, что это просто не очень умная шутка! Но наша жизнь иногда преподносит такие невероятные сюрпризы, после которых остается только удивленно развести руками – так не бывает! Так и вправду не бывает, однако со мной это случилось. И дальше я подробно расскажу вам о том, как и почему это вышло.

А пока поведаю о первом своем участии в модном дефиле, то бишь, демонстрации одежды на подиуме. Организовано оно было все теми же неугомонными (в хорошем смысле этого слова) дизайнерами Серединым и Васильевым, которые, не удовлетворившись до конца моим участием в фотосъемке, решили задействовать меня еще и в показе своей новой коллекции. Как показало время, это было большой ошибкой с их стороны, но кто же знал, что я так возмутительно испорчу им все мероприятие?

Красочное дефиле решили провести в одной из первых, появившихся в нашей стране, западных компаний «Бурда Моден», где располагался лучший на тот момент в Москве модельный подиум. Когда я, приглашенный в первый раз на репетицию, прибыл на место, то был чрезвычайно впечатлен открывшейся мне картиной! Больше всего меня поразили самораскрывающиеся автоматические двери, через которые я все никак не мог войти в здание, а только потрясенно смотрел на них, как баран на новые ворота. Ничего подобного до этого я в своей жизни не видел и чувствовал себя так, словно попал в какое-то удивительное, фантастическое будущее! Роскошные внутренние интерьеры, блестящие безукоризненной чистотой и поражающие утонченным шиком, нагнали на меня, вчерашнего детдомовца и нищеброда, еще больше невольного почтения! Так, вероятно, крестьянские ходоки в лаптях и с холщовыми мешками за спиной заходили в помпезный кремлевский кабинет к Ленину.

Волнуясь, как первоклашка перед школой, и все больше робея от страха, я еле доплелся до подиума, где уже вовсю шла заявленная репетиция. По освещенному софитами широкому «языку» (как принято называть в модельной среде подиум) вышагивали на своих бесконечно длинных ногах умопомрачительные манекенщицы, от одного соблазнительного вида которых мне сделалось дурно! Они были так чудовищно привлекательны, что к ним и подходить-то было страшно, а не то, что работать с ними бок о бок! Я тут же ударился в жуткую панику и принялся изводить себя тревожными мыслями: «Неужели и мне скоро придется выходить на одну сцену с этими нереальными красавицами?! Ведь на их безупречном фоне я буду смотреться, как какой-нибудь ужасный Квазимодо! А разве это вообще законно – находиться в таком восхитительном цветнике?!».

Подобной красоты девушек до этого я видел только в кино, и вы можете себе представить мое почти предынфарктное состояние, когда они вдруг, практически сойдя с экрана, оказались на расстоянии вытянутой от меня руки! Окончательно добила меня одна из этих прекраснейших богинь, которая, после объявления короткого перерыва в репетиции, громогласно обратилась ко мне сверху: «Эй, парень! Ты что, новый манекенщик?». Я нервно сглотнул слюну от волнения. «Нет, – говорю. – То есть, да!». «Так нет или да?» – усмехнулась длинноногая нимфа. Тут я на несколько секунд завис, не зная, что ответить. Ведь меня вроде как позвали на показ в качестве манекенщика, но я еще ни разу на подобных мероприятиях не работал. «Я смотрю, ты быстрый, как диарея!» – не унималась острая на язык манекуха. Стоящие рядом с ней девчонки так и повалились со смеху – слово «диарея» рассмешило их необычайно!

Услышав столь нелицеприятное обращение в свой адрес, я чуть сквозь землю от стыда не провалился и уже готов был бежать, куда глаза глядят, прочь из этого ужасного места! Остановили меня мои доброжелательные опекуны Середин и Васильев, которые резко цыкнули на змеюку подколодную и заставили ее прикусить свое жало. Как я узнал позже, это была известная матерщинница Галька Драп. Помимо дрянного характера, она обладала еще и некоторым запасом стремительно увядающей красоты, а также весьма ценимого в модельном бизнесе артистизма, за что ее периодически приглашали на показы и даже позволяли иногда нести какую-нибудь ахинею, состоящую из всяких глупых смехуечков.

Мне же, в свою очередь, нужно было думать о том, как бы не запороть предстоящее дефиле, тем более, что по подиуму я еще никогда не ходил и совершенно не представлял, как это вообще делается! Ведь одно дело прошвырнуться просто по улице, когда всем наплевать, куда ты там намылился, и никто не обращает на тебя никакого внимания, а другое – сделать тоже самое под софитами, на глазах у сотен крайне дотошных и взыскательных зрителей! И если девушки модели, прежде чем выйти на сцену, подолгу оттачивали свою специфическую, «от бедра», походку в модельных школах, то ребята были предоставлены сами себе и слонялись по подиуму, как бог на душу положит.

Казалось бы, всех нас научили ходить еще в детстве, и вроде как не следует заново изобретать велосипед – гуляй себе безмятежно по сцене, как придется, только смотри, не навернись с нее на головы потрясенных зрителей. Однако, не все так просто! Даже самая примитивная работа на подиуме предполагает некоторое количество артистических навыков, известное чувство ритма, умение двигаться в такт музыке и радостно скалиться мрачно глядящей на тебя из зала публике. Все эти важные компетенции требовали хотя бы минимальных тренировок, и я, не откладывая их в долгий ящик, принялся по возвращению домой лихорадочно мерить шагами свою крошечную комнатушку, упражняясь в ходьбе. Но мне это не помогло.

Когда в назначенный час режиссер показа вытолкнул меня, совершенно растерявшегося и оторопевшего, из-за кулис на подиум, у меня, по воспоминанию моих коллег, была такая перекошенная от испуга рожа, что они подумали, будто я обгадился на сцене! В первую секунду я, в порыве ужаса, пытался заскочить обратно за кулисы, но режиссер так яростно обматерил меня, не забыв при этом стукнуть вешалкой по голове, что я был вынужден вернуться обратно на подиум, и замереть там, как истукан, на некоторое время! Мне, по идее, надо бы показывать людям сакраментальное «брюки превращаются», а я стою, совершенно парализованный страхом, и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой! Честно говоря, я думал, что грохнусь в обморок от переизбытка чувств!

Представьте себе большой шикарный зал на сотню мест, битком набитый народом. Все сидят и, не мигая, смотрят на тебя – ждут, когда ты споткнешься. Ты выползаешь на всеобщее обозрение в полной и абсолютной прострации! Ноги дрожат, руки блажат, сердце готово выскочить из груди от нечеловеческого напряжения! Ты пытаешься улыбнуться (как учили), но лучше бы этого не делал – жуткая гримаса ужаса, которую ты наивно принимаешь за улыбку, искажает твое побелевшее от страха лицо. На полусогнутых, ватных ногах ты плетешься по подиуму, который кажется тебе бесконечным, а в голове твоей свербит лишь одна противная мысль: «Только бы не споткнуться! Только бы не наебнуться на радость всем этим мудакам в зале!».

В общем, благополучно испортив свой первый показ, я зарекся когда-либо еще выходить на подиум. Для меня стало совершенно очевидно, что этот мир гламура и глянца (пропади он пропадом!) создан явно не для меня. Однако люди, работавшие в тогдашней модной индустрии, думали иначе и уже через несколько дней меня пригласили продемонстрировать свою тяжелую, деревянную походку на очередном модном показе. И что самое интересное – по нереальной доброте своей душевной, я не смог от этого приглашения отказаться!

4 глава. Как стать моделью

В современной мифологии, сотворенной нашими доблестными СМИ, «Сказка о модельном бизнесе» является, пожалуй, одной из самых любимых и привлекательных. «Глянцевые» журналисты недаром едят свой хлеб. Именно их стараниями профессия модели в последнее время стала настолько популярной в нашей стране, что все молодые люди, кого ни спросишь, либо уже модели, либо, по крайней мере, скоро собираются ими стать. В массовом сознании сложился стереотип о жизни моделей как о вечном празднике с перерывами на обед. Всем ужасно хочется быть знаменитыми и получать за это баснословные гонорары. Все, как обычно, ищут легких путей, позабыв о том, что их нет. Я так долго был связан с отечественной (и не только) фэшн-индустрией, что не могу отказать себе в удовольствии обнажить перед моими читателями кое-какие неприглядные ее стороны. Итак…

Должен сразу предупредить вас, что моделью стать не просто… а очень просто. Сегодня к услугам желающих «прозвездеть» десятки, если не сотни модельных школ, в которых многоопытные специалисты обещают даже из самого гадкого утенка сделать прекрасного лебедя. Правда для того, чтобы сказочное превращение оказалось необратимым, вам необходимо обладать двумя весьма желанными для ваших благодетелей качествами: детской доверчивостью и готовностью без сожаления расстаться с отнюдь не детской суммой денег. А что делать? Материализация наших грез порой обходится нам недешево. Случается, что некоторые наивные граждане, не вполне сознающие всех выгод будущего положения, пытаются испросить… гм… определенных гарантий насчет своих, так сказать, кровных вложений. Странные люди. Лучше бы подумали о том, какое оглушительное фиаско ожидает их в случае, если они не перестанут настаивать на своем.

По окончании краткосрочных курсов (учебный процесс в таких школах стараются не затягивать, с тем чтобы окучить как можно большее количество страждущих) новоиспеченным демонстраторам одежды выдаются грамоты с присвоением почетного звания топ-модель! И пусть вас не смущает столь высокая оценка вашей еще не состоявшейся карьеры. Вы же хотели стать второй Клаудией Шиффер? Вы ею стали! Далее вам настоятельно предложат запечатлеть сие чудное мгновение на фото. Возможно, вам повезет, и за это возьмется профессионал. По сути, фотографии являются визитной карточкой модели, так что сэкономить на них у вас в любом случае не получится. Я знаю одного несчастного, который заплатил около тысячи долларов за сомнительное удовольствие лицезреть свою нефотогеничность на пересвеченных снимках. К сожалению, это была его первая и последняя съемка. Больше он моделью не работал.

Поговорим о некоторых издержках этой профессии. Со стороны кажется – какое счастье выпало. Надеваешь атласный пиджак и летящей походкой прогуливаешься среди обворожительных женщин. Это как в театре. Публика видит только конечный результат, а многочасовые репетиции остаются за кадром. А ведь за кулисами бывает и не до шуток. Однажды во время съемок музыкального клипа меня на полчаса уложили лицом в снег. Красивая получилась картинка, ничего не скажешь, но я до сих пор не могу смотреть этот ролик без содрогания. Ведь на улице в тот момент было минус двадцать.

Есть еще один парадокс успеха. Чем удачнее вышла работа, чем ярче получился рекламный образ – тем сложнее в будущем будет найти себе применение. У заказчиков вы начинаете ассоциироваться с уже отрекламированным товаром, а им, конечно, подавай новые, свежие лица. Нет, вообще-то, жаловаться на эту профессию – бога гневить. Хорошая работа. В том случае, если она есть. Чаще же ее просто ищешь. Вооружившись портфолио (альбом, в котором собраны лучшие фотографии), обиваешь пороги различных агентств, пробуешься на кастингах и затрачиваешь уйму сил и времени на саморекламу. Долгие ожидания, пустые поездки, однако иначе нельзя – останешься без заработка.

Кстати, о деньгах. Притчей во языцех стало высказывание одной западной топ дивы (любителям конкретики подскажу, что это была Линда Евангелиста) утверждающей, что меньше чем за 10 тысяч долларов она с постели не встает. Нам бы ее проблемы. Русские модели трудятся практически за гроши и не жужжат! Представляю, как хохотала бы эта дамочка в своей постели, узнав, что на показах «Высокой моды» в Москве многие наши манекенщицы работают вообще бесплатно. Считается, что девушки должны быть благодарны организаторам за саму возможность участия в столь престижном мероприятии, поскольку это, якобы, способствует их дальнейшей раскрутке.

Увы, вы можете сколь угодно долго работать на ниве отечественного модельного бизнеса. Опосредованно, через клипы и рекламные ролики вас будет знать вся страна, но на вашем заработке это никак не отразится. Расценки, как для начинающих, так и для профессионалов – едины. Часто моделей приглашают принять участие в т. н. «малобюджетных проектах». То есть фирма платит вам, как за обычный съемочный день, а затем строит на отснятом материале свою рекламную компанию. Вы на долгое время становитесь «лицом продукта», хотя материально от этого никак не выигрываете. Прибавьте к этому невероятную наглость некоторых заказчиков, отказывающихся выплачивать законный гонорар за честно выполненную работу. (Впрочем, с подобными уродами приходится сталкиваться не только моделям).

Еще человеку, решившему выйти на подиум, надо быть готовым и к неадекватному, мягко говоря, отношению к себе со стороны окружающих. У нас модельная работа почему-то считается прерогативой лишь легкомысленных бездельников и самовлюбленных нарциссов. Обыватель рассуждает так – допустим, красоты у этих манекенов не отнять, но вот в интеллекте, порядочности и чувстве собственного достоинства мы им откажем. Пренебрежительное неуважение к «вешалкам» сквозит даже на кастингах. Вас выбирают, ощупывают, заглядывают в зубы – «хороший товар». Никого не интересует гений вы или идиот, подлец или человек с большой буквы. Здесь смотрят только на то, хорошо ли ваше лицо будет ассоциироваться с новым видом стирального порошка у потенциальных покупателей.

Порой от модели требуется немалое мужество (или абсолютная аморальность), чтобы согласиться на участие в какой-нибудь эпатажной съемке. Сегодня уже никому не интересно снимать просто рекламу. Развращенному обществу подавай зрелищ, да погорячее. Модельеры и имиджмейкеры лезут из кожи вон, стремясь угодить толпе (или, что бывает чаще, навязать ей свои вкусы). Так, для промоушена одной известной западной компании была отобрана группа преступников, осужденных на смертную казнь. Бедолаг нарядили в фирменную одежду, сфотографировали и повесили на улице. Пока что только в виде рекламных щитов. Любуйтесь, люди добрые! Можно, конечно, до посинения спорить о нравственности такого подхода, но «пипл хавает». А лучшего для этих провокаторов и желать нельзя.

В отличие от хрестоматийных женских 90–60–90, четких параметров идеальной фигуры для мужчин не существует. Желателен, конечно, высокий рост и спортивное телосложение. Но не редко в нашей работе эти, казалось бы, очевидные достоинства превращаются в недостаток. Не секрет, что в моде сейчас царит эра недомерков. Двадцатый век, состарившись, растерял всю свою мужественность. А в третьем тысячелетии ситуация стала и вовсе аховой! Вот уже несколько лет по подиумам всего мира ходят-спотыкаются какие-то невзрачные существа с женоподобными фигурами. Стоит ли удивляться, что, когда иностранные модельеры привозят свои коллекции в Москву, наши русские чудо-богатыри просто не могут влезть в эти распашонки!

Девушки модели вечно считают калории, это да. Но я не знаю ни одного манекенщика, сидящего на диете. (Не считая, конечно, вынужденных диет, обусловленных элементарной нехваткой денег). Напротив, большинство моделей – страшные обжоры, которые при первой же возможности (фуршет, банкет) тащат в рот все, что можно и нельзя, запивая халяву невероятным количеством спиртного. Для поддержания своей физической формы ребята обычно бегают… по ночным клубам и дискотекам, после чего учатся грамотно распределять свои силы в постельных единоборствах с противоположным полом.

Замечу, к слову, что девчонки модели в мое время были – не чета нынешним! Во-первых, коварный американский фастфуд еще не успел обезобразить тела наших соотечественниц, и они буквально потрясали своей красотой! Во-вторых, в России тогда еще не распространилась эта кошмарная мода на пластические операции, которая превратила сегодня многих девушек в ужасных страхолюдин и несчастных обладательниц всевозможных уродств. Все природные прелести у красоток были своими, естественными, и когда ты хватался за упругую девичью грудь, тебе не нужно было гадать, что у тебя там под рукой – трепетная и отзывчивая женская плоть или искусственный силиконовый наполнитель…

Теперь, с вашего разрешения, небольшой исторический экскурс в прошлое модельного бизнеса. Как я уже писал выше, это сейчас в кого ни плюнь – обязательно в модель попадешь, а в начале 90-х годов т. н. демонстраторов одежды (смешное название профессии, согласитесь?) было человек триста на всю Москву – не больше. Полноценно же работающих, а не просто бегающих безрезультатно по кастингам – и того меньше. Может быть, парней сто от силы.

Несмотря на то, что знаменитый Дом моделей на Кузнецком мосту был открыт еще (страшно представить!) во время войны, профессии манекенщика, как таковой, в нашей стране не существовало. И если женская мода еще была хоть как-то представлена профессиональными манекенщицами (которые получали в СССР за свой нелегкий труд издевательски маленькую зарплату, равную окладу уборщицы), то мужскую одежду демонстрировали обычно какие-то совсем уж неприспособленные для этого люди: разнорабочие, грузчики, дворники. Короче, те бедолаги, которые имели несчастье попасть модельерам под руку. Самое интересное, что делали они это чуть ли не на общественных началах, или, как было принято выражаться тогда – «искусства ради». Кстати, так и сегодня говорят, когда не хотят платить людям заработанное.

И только с крушением советского строя ситуация в этой области стала стремительно меняться. В стране появились вдруг, совершенно невиданные доселе, модельные агентства (которые не вполне сознательные граждане начали почему-то путать с домами терпимости). Многократно, по сравнению с предыдущими временами, увеличилось количество съемок и показов. Работа модели внезапно приобрела некую, абсолютно неведомую ей ранее, престижность (хоть и не стала такой же популярной, как на Западе), и за нее стали платить какие-никакие деньги.

На подиум сразу же устремилось большое количество самого разномастного народа – вчерашние робкие школьницы и сегодняшние веселые студенты, бывшие профессиональные спортсмены и будущие любительницы эскорта, бездумные прожигатели жизни и весьма продуманные особы, использующие модельный бизнес в качестве первоначального трамплина в благополучное и обеспеченное завтра. Все они были восхитительно юны, красивы и полны бурлящей, разрушительной энергией! Все они с удовольствием предавались разврату, охотно ударялись в пьянки-гулянки, и отчаянно грешили, надеясь отмолить грехи своей боевой молодости в мирной и рассудительной старости.

Впрочем, на Западе тоже были проблемы. Свои. Я, например, около двух лет проработал моделью в Европе (о чем еще будет подробно рассказано на страницах этой книги). И могу заметить, что тамошний модельный бизнес, в отличие от нашего, функционирует, как хорошо отлаженный механизм. От постоянной беготни и стрессов я так уставал, что мечта «увидеть Париж и умереть» едва не осуществилась. Правда, отнюдь не в романтическом смысле. Первые дни я жил в предоставленной агентством модельной резиденции. Звучит красиво, но давайте зайдем внутрь. Что мы видим? Банальное общежитие коридорного типа. Пять комнат – в каждой по два человека. Из мебели только кровать и встроенный шкаф, куда ты не без труда (полки – ненужная роскошь) можешь сложить свои вещи. Телевизор один на всех, да и тот скоро погаснет от старости (ничто не должно отвлекать манекенщиков от работы).

На стене огромными красными буквами «правила общежития» с одним единственным параграфом – «запрещено»! Запрещено курить в комнатах, громко включать музыку, скрываться от уплаты за апартаменты. Особенно поразила меня последняя строчка – «категорически воспрещается приводить в резиденцию лиц противоположного пола». Ну, знаете, ребята – это уж слишком! За те деньги, что с нас сдирают, можно было бы каждому снять по отдельной квартире. Но модель существо подневольное, агентством ангажированное и полностью от него зависимое. Этим пользуются. (То же самое можно наблюдать и в России – т. н. модельные квартиры, в которые селят иногородних девушек, служат агентству солидной статьей дохода).

Но вернемся к нашим баранам. Со мной в одной комнате делил метры молодой бестолковый американец. Вытащит, бывало, яблоко и грызет его втихаря, вместе с огрызком. Я сижу, терпеливо жду, когда ж поделится. Нет, собака, все доел, даже не поперхнулся! Для меня это дикость какая-то! Попросил я его однажды сахарку подкинуть, так американец обрадовался, что может хоть как-то удружить мне, и начал, захлебываясь от восторга, объяснять, где находится ближайший магазин. Ну, не идиот?..

Несколько десятилетий назад в Москве состоялась необычная демонстрация протеста. По Тверской, распугивая столичных проституток, продефилировал небольшой сводный отряд манекенщиц, скандирующих: «Руки прочь!» и «Модели не для постели!». Помнится, народ тогда с удивлением взирая на эту странную процессию, сочувственно вздыхал: «Господи, какие худенькие!»… Отчаянный демарш отдельных энтузиасток не вызвал должного понимания со стороны их коллег. Большинство работниц модельного цеха категорически не согласны влачить полуголодное существование и стремятся извлечь максимум выгоды из того, чем их наградила природа. Тем более, что преуспеть на этом поприще не так уж и сложно. Вокруг красоты всегда вьются деньги. У некоторых представителей нашей, так сказать, элиты стало модным украшать свои импровизированные мальчишники девушками с обложек.

Вместе с тем, чего греха таить, немало прелестниц приходят в модельный бизнес именно для того, чтобы найти себе «дорогого» друга. Для них важнейшей эрогенной зоной мужчины является его кошелек. К тому же время совсем неблагосклонно к красавицам. Подрастают конкурентки. Надо успеть занять свое место под солнцем. Как водится, спрос рождает предложение. В последнее время появилось множество агентств, которые под приличными вывесками занимаются весьма двусмысленными вещами, дискредитирую профессию. Почти все они не рентабельны с точки зрения модельного бизнеса и фактически выполняют роль публичных домов.

Технология купли-продажи «моделек» отработана до мелочей. Для этого в каждой такой конторе создан специальный отдел, отвечающий за связи с платежеспособной общественностью. Любой, не скупящийся на средства, господин может прийти в агентство и выбрать девушку прямо по композитке (карточка с указанием размеров и форм вожделенного тела). При необходимости для важного клиента организуют «шоу купальников», на котором продемонстрируют весь имеющийся в наличии «товар» лицом. По завершении смотрин покупателю останется только обговорить с сутенерами сумму поощрительных для девушек и комиссионные агентства.

Причем, чем известнее и привлекательнее модель, тем, соответственно, выше ее гонорары. Цена некоторых красавиц достигает стоимости хорошего автомобиля. Бывает, что девушка по недомыслию или нежеланию отказывается «выручить» агентство. Тогда за нее берутся всерьез – где посулами, где увещеваниями, а где и угрозами перекрыть «предательнице» всю работу, девушку принуждают согласиться с внутренним распорядком жизни агентства или покинуть его.

Те же самые схемы действуют и в отношении юношей моделей. Имена желающих вкусить сладкой жизни заносятся в специальные, с любовью оформленные каталоги и… Здесь уже, как говорится, ничего не попишешь. Красота давно уже стала для некоторых, не утруждающих себя моралью, граждан самым ходовым товаром. Но вы не расстраивайтесь. А лучше последуйте совету старого Сократа, который считал, что молодым людям следует почаще смотреться в зеркало. Красивым – чтобы не срамить своей красоты. А безобразным – чтобы хорошим воспитанием и добродетелью скрасить свое безобразие.

5 глава. Обо мне пишет пресса

В бытность мою моделью обо мне время от времени писала российская и даже зарубежная пресса. В основном это были небольшие интервью (журналистам ужас как нравилось мучить меня однотипными вопросами, а я не мог отказать себе в удовольствии немного постебаться над ними в ответ). Несколько таких, довольно показательных материалов, проливающих свет на кое какие аспекты нашей работы, я с вашего позволения представляю вашему вниманию:

Олег Сукаченко – мужчина-модель. Известная и высокооплачиваемая. Он работал с Giorgio Armani, Pierre Cardin, Hugo Boss, Valentino, Denim, Gillette, Glenfield, DuPont. Снимался в клипах ведущих российских эстрадных звезд. Но меньше всего он похож на сладкого гламурного мальчика: джинсы, кроссовки, черная рубашка. Губы и руки немного обветрены. У него хриплый голос. Олег то нецензурно ругается, то цитирует Высоцкого. В общем, нормальный мужик, только красивый.

– Олег, расскажите, как провели сегодняшний выходной день: фитнес-клуб, маникюр, шопинг?

– Слушайте, никакого маникюра. Разве что ногти иногда грызу, особенно, когда сильно разволнуюсь. Мужчина должен оставаться мужчиной – и внешне тоже. В фитнес клубы не хожу. Пустая трата времени. Таскать за деньги штангу не стану по принципиальным соображениям. Мне тяжестей и в жизни хватает. А прелести шопинга мне непонятны в принципе. У меня два требования к одежде: во-первых, никаких дурацких лейблов на видном месте. Во-вторых, чтобы было удобно и практично. Одежда – это тряпка, которая прикрывает срам, не более того.

– Как же вы такой застенчивый и равнодушный попали в модельный бизнес?

– Сам не понимаю. Был обычным парнем с окраины Москвы, воровал велосипеды, из класса в класс меня на веревке тащили. После школы поступил на факультет журналистики в столичный университет. Мужчин, которые работают на подиуме, считал гомосексуалистами и альфонсами. Но жизнь сыграла со мной злую шутку: больше десяти лет назад на улице ко мне подошли два молодых человека (впоследствии оказалось, что они известные дизайнеры) и предложили принять участие в рекламной кампании их новой коллекции в качестве модели. Я высказал им все, что думаю по поводу модельного бизнеса и категорически отказался. Но ребята оказались настойчивыми и все-таки настояли на своем, за что я им очень благодарен. Потому что работа модели – это красивые девочки, относительно легкие деньги и возможность путешествовать по всему миру. А что еще надо в 20 лет?

– Насчет гомосексуалистов и альфонсов опасения подтвердились?

– Нет, я познакомился с нормальными ребятами, которые, слава богу, любили женщин и не злоупотребляли их слабостями. Мы подружились и до сих пор общаемся. На моем веку сменилось уже несколько поколений девушек-моделей, и должен сказать, что сейчас манекенщицы совсем другие. Сегодня девушку после показа в крутой машине ждет «папик», а тогда они романы крутили со сверстниками, а не с банковскими счетами.

– Друзья вам, наверное, завидуют?

– Может, и завидуют. Хотя, конечно, зря. Я вот до сих пор не знаю: благо это для меня или проклятье. Работа модели ужасно расхолаживает: зачем учиться, делать карьеру, чего-то добиваться в жизни, если можно сняться в рекламе и получить годовую зарплату врача? Только не надо забывать, что красота – продукт скоропортящийся, и если ты сделаешь ставку на свою внешность, то выиграешь в мелочах, но проиграешь жизненную эстафету в целом… Помню, была у меня подружка – восхитительная красавица. Так вот, она вышла замуж за богатого старикана, бросила ради этого молодого парня, который ее очень любил. Купилась, по сути. А через десять лет осталась без кола и двора, с ребенком на руках. Внешность уже не та, а кроме как вышагивать по подиуму, она ничего и не умеет. Грустно все это. Знаю парней-моделей, которым по сорок лет, и они ничем, кроме модельного бизнеса, не занимаются. По-моему, это несчастные люди. Все они слишком уверовали в собственную неотразимость и, в конечном счете, проиграли. Может быть, потому что видели жизнь только с одной стороны – глянцевой. Глянец не так примитивен, как принято считать, но нужно думать: чем стоит жертвовать ради этой профессии, а чем нет.

– А вам приходилось жертвовать? Скажем, эскортом занимались?

– Эскортом в смысле сопровождением? Кого? Куда?

– Например, женщин в свет. Многие модельные агентства предоставляют такую услугу.

– Женщину я могу сопроводить только в постель, да и то, если она мне понравится. Понимаете, я точно знал, что если откажусь от сомнительных предложений не в меру похотливых заказчиц, то без куска хлеба на улице не останусь. Прогибаться мне, по счастью, не приходилось. Но то, что у моделей такая репутация, во многом виноваты и сами манекены. Есть гаврики, которые готовы идти на все, ради денег. Честно говоря, когда я знакомлюсь с новыми людьми, то скрываю, что модель. А самая лучшая работа для меня выглядит так: отсняли, отслюнявили мне гонорар, а потом ничего не вышло. Ведь если клип или ролик выходит, начинают на улицах пальцем показывать…

– Что, лучи славы не согревают?

– Не смешите! Меня не интересуют бренды и прочая ерунда. На переговорах я задаю работодателю только один вопрос: «Сколько?». Если цена устраивает, буду рекламировать даже валенки. Но лучше всего оплачивается реклама парфюма и сигарет. Вот жду, когда мне стукнет 35 лет, чтобы разорить какую-нибудь табачную компанию.

– Заметила, что идеал мужской красоты в последнее время изменился. Вместо роскошных мачо на страницах глянцевых журналов появляются изнеженные создания. Не боитесь, что вы со своей брутальной внешностью останетесь не у дел?

– Моя работа от меня никуда не сбежит. А насчет тенденции – согласен. Сейчас красота в каком-то даже изгнании находится. Дизайнеры выбирают для своих коллекций этаких женоподобных подонков. В моде гомосексуализм и всякие сексуальные извращения, которые агрессивно навязываются потерявшему нюх поколению. И неудивительно! Ведь большинство модельеров имеют нетрадиционную сексуальную ориентацию. Как говорится, нормальные мужчины женщину раздевают и только модельеры – одевают… Эта публика на меня, конечно, обидится. Но давайте отбросим ложную политкорректность, гомосексуализм – это извращение, и неправильно навязывать людям свои весьма сомнительные вкусы. В Европе, между прочим, демографический кризис. Да и в нашей стране тоже.

– Не было мысли уйти из этого порочного бизнеса?

– Зачем? Пока мне платят – буду работать. Но я подиумом свою жизнь не ограничиваю. Увлекаюсь фотографией, работаю редактором и сценаристом на телевидении. Недавно в качестве ведущего принял участие в очень интересном проекте для одного из центральных каналов. Фильм о трансформации человеческих пороков. В нем я выступил в роли нашего современника, который с одной стороны является жадным потребителем греха, а с другой, пытается осмыслить то, во что вляпался. Мы год путешествовали по всему миру. Я общался с самыми разными людьми, начиная с основоположника американской порнографии и заканчивая монахами различных религиозных конфессий.

– И каким грехом в большей степени страдают модели?

– Гордыней, конечно. Все мы этим грешны, а модели вдвойне.

– Вы сотрудничали с ведущими модельерами мира, кто на вас произвел самое сильное впечатление?

– Девушки, с которыми я для этих модельеров работал. Ведь зрителю доступна только внешняя сторона медали. Между тем, все самое интересное происходит за кулисами. А там, скажу я вам, творится что-то невероятное! Пир молодости и красоты! Когда, в один из прекрасных дней, я увидел в двух шагах от себя обнаженную Наоми Кэмпбелл, то напрочь забыл, что мне пора на подиум. Кстати, во время показов я очень часто падаю. Да и как можно не оступиться, когда вокруг дефилируют такие красавицы! Однажды я споткнулся и вылил бокал шампанского на Клаудию Шиффер…

– В школе для моделей, видимо, тоже плохо учились?

– Моделей-мужчин в отличие от девушек ничему не учат. У нас все просто – будь собой. Но это, между прочим, и самое трудное. Я, когда впервые вышел под софиты, то от волнения просто оцепенел. Не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Еле справился со ступором. Мне больше нравится сниматься в рекламных роликах и клипах. Хотя это тоже работа не из легких. Помню, для съемок клипа группы «Агата Кристи» меня в двадцатиградусный мороз загнали в реку и заставили изображать телячий восторг. После каждого дубля наливали по сто грамм, чтобы я не замерз окончательно. Кстати, все мои знакомые, которые смотрели клип, так и не поняли, что я в этой реке делал. Но в целом экстрим люблю, можно сказать, охочусь за новыми впечатлениями. Никогда не знаешь, куда тебя кривая выведет. Я, например, очень боюсь высоты, но как-то сиганул с третьего этажа.

– Пожар был?

– Нет, муж пришел. У меня вечно с ними случаются истории. Однажды, например, разъяренный супруг гонялся за мной с ножом по ванной комнате…

– Вы с юности вращаетесь среди очень красивых женщин. Сформировался идеал женской красоты?

– Женщины это единственное, что еще держит меня на плаву. Без них было бы совсем худо. Насчет идеала… он может меняться по нескольку раз на дню. Утром, скажем, мне нравятся жгучие брюнетки, а вечером отдаю предпочтение легкомысленным блондинкам. Нравится, когда у женщины есть какие-то особенности. Знавал я девушку, у нее уши были такие смешные, как будто к ним спички приставили с двух сторон. Она очень хотела сделать пластическую операцию, чтобы все было как у людей. Слава богу, я ушастика отговорил! Это же то, что отличает ее от всех остальных! Так что модельные параметры не имеют большого значения. Бывает, пройдет мимо тебя девушка, ничего выдающегося на первый взгляд, но так посмотрит, как будто кипятком обожжет. На ней даже жениться можно из-за этого мимолетного взгляда. Пожалеешь потом, конечно…

– Вы-то до сих пор не женаты…

– Для такого сомнительного предприятия, как брак, есть только одна веская причина – любовь. А я пока не влюбился. Не нравлюсь тем, кто нравится мне.

– Неужели вам кто-то в состоянии отказать?

– Конечно. Не все коту масленица. Да, «я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом». Но красота еще никого счастливым не сделала, и сделать не может. А в детстве я был просто гадкий утенок. Представьте: худенькое тельце и огромная голова. Мама, когда меня увидела после родов, решила – гения родила. Но ошиблась…

В нашей стране сложилось устойчивое мнение, что моделью может быть только женщина. Причем преимущественно красивая. А для мужчины ходить по подиуму и сдержанно улыбаться с рекламных щитов – занятие не только не подходящее, но даже и позорное. Оказывается, это не так. Во всяком случае – не совсем так. И Олег Сукаченко, единственный российский мужчина, который сделал успешную карьеру модели и в нашей стране, и на Западе, – тому пример. Слава богу, вполне живой.

Топ-моделей женщин много. Больше десятка, меньше сотни. Топ-моделей мужчин – единицы. На Западе (у них) номер один – Маркус Шенкенберг, самый дорогой и знаменитый, ныне слегка выходящий в тираж и потому окучивающий Голливуд и Памелу Андерсон. На Востоке (у нас) единственным мужчиной, имевшим реальный успех у них, является Олег Сукаченко, открытый в свое время модельерами Серединым и Васильевым, работавший у Зайцева, затем в Red Stars – на всех звездных показах, неделях Высокой Моды и съемках.

Результат – «пересветился». Во всех журналах и всех показах. Самым разумным поступком был отъезд, и попытка завоевать новые пространства. Попытка удалась – Олег работает в Европе, в знаменитом агентстве «Ph-one» и живет между Парижем и Миланом. Как это обычно бывает, предыдущие свершения не считаются, и сейчас Олега интересуют другие варианты развития карьеры. Какие – пока секрет. Но свои выводы о мире моды он уже сделал. Безусловно, субъективные, но имеющие право на жизнь. Стиль и орфография интервьюируемого сохранены (в поправках не нуждались):

Мода

Мода – это доведенный порой до искусства, сравнительно честный способ изъятия денег у населения. Меня всегда удивляет, как много значения некоторые люди придают этой капризной вертихвостке.

Красота

Красота дается человеку от природы. Сама по себе она еще ничего не значит. Важна лишь красота, которую мы создаем.

Париж

Французы, конечно, пройдохи. Напридумывали всяких сказок про французскую галантность, ножки и любовь. Все для привлечения дурака-туриста. Но мы то знаем – галантность у них все больше по галантереям расфасована, если и есть ножки, то только русские (в Париже очень много наших соотечественниц), а любовь там больше не живет. Да и откуда ей взяться у таких скупердяев. Скучно жить в Париже, господа!

Модельный бизнес

О покойнике либо хорошо, либо ничего. Наш модельный бизнес развивался, развивался, да так и не развившись умер. Но и в Европе моделинг переживает не лучшие времена. Со всех журнальных полос на нас таращится некое странное бесполое существо. Оно имеет женоподобную фигуру, наркоманистый взгляд, вихляющую походку и олицетворяет собой, по мнению тех, кто делает моду, тип «настоящего продвинутого мужчины». Какие темы культивируются сегодня в рекламе? Мальчик с мальчиком дружил, мальчик мальчика любил – смотреть на это без отвращения невозможно. Сильно сократилось количество работы, упали гонорары. Уже сейчас некоторые фирмы отказываются от показов и устраивают презентации своих коллекций в интернете, заменяя моделей компьютерными клонами. Думаю, если дальше дела пойдут в том же духе, модельный бизнес, когда-то неожиданно возникший, также стремительно исчезнет.

Женщины

Я никогда не смотрел на женщин сверху (равно как и снизу) и всегда оценивал их реально, по себестоимости, то есть назначал ту цену, которую они заслуживали. Вместе с тем, должен признаться, что жизнь без них (хороших и не очень) потеряла бы для меня всякий смысл.

Дефиле

Показ показу – рознь. Сегодня тебя просят пройтись с видом человека, карманы которого распирает от денег, а завтра… Помню показ одного французского дизайнера – для своего шоу он выстроил на подиуме некое подобие жилой комнаты (со шкафами, диванами), а потом попросил нас уничтожить ее. Вид у нас был соответствующий: рванная одежда, подбитые глаза. Оторвы, одним словом. За 15 минут мы разнесли всю антуражную мебель и даже, кажется, по ошибке первые ряды зрительного зала. Когда на сцену, дико визжа и улюлюкая, влетели первые манекенщики – из зала вынесли плачущего ребенка. Кутюрье остался доволен.

P.S.

Модельный бизнес суть есть наркотик, который тем больше затягивает, чем дольше ты вращаешься в нем, и с которого не так-то легко соскочить. Привычка к сравнительно легким деньгам и к обществу красивых дам расхолаживает. Это как любимая игрушка, из которой уже вырос, а бросить жалко, но, тем не менее – придется. Всему свой срок…

Выдержка из книги известного тележурналиста, автора популярной передачи «Специальное расследование» Наталии Метлиной:

Из тех, кого мне пришлось снимать в этой программе, запомнились двое. Татьяна Кольцова – хозяйка «Ред старз» – очень красивая, ведущая кровопролитную борьбу со старением, женщина, показалась мне крайне скрытной. Она боялась прессы, несмотря на то, что я пообещала показать ей программу перед эфиром и задавать только ранее оговоренные вопросы. Это потом мне рассказали мои друзья с Шаболовки (РУБОП), что девушки ее агентства (а там были собраны самые потрясающие барышни со всей страны) охотно подрабатывали по ночам. Стоило это удовольствие от 600 долларов. Кольцова, возможно, об этом и не знала. Красотки предпочитали только миллионеров. Более того, когда в разговоре с оперативниками я попыталась защитить агентство, надо мной просто посмеялись. Кольцова уверяла меня, что после каждого показа лично развозила девушек по домам. Впрочем, поруководив «красными звездами» несколько лет, она бросила этот бизнес. Наверное, эта женщина когда-нибудь напишет книгу, ей будет, что рассказать о клиентах своих подопечных.

Второй же персонаж – модель Олег Сукаченко – оставил в моей душе незаживающую рану. Мой соавтор Вадим Исаев договорился с ним об интервью и привел парня в «Останкино». Съемочная группа выставляла камеру и свет в нашем офисе, как вдруг дверь отворилась, и на пороге появился молодой человек, при виде которого у меня застучало сердце. Я никогда не обращаю внимания на экстерьер, в мужчинах меня привлекают ум и талант, но тут я изменила своему кредо. Парень был настолько хорош, что Вадик даже шепнул мне на ухо: «Мамань, держись!». Смуглый красавец огромного роста, со жгучими миндалевидными глазами, атлетического телосложения, на голове которого красовалась черная беретка, он был слегка застенчив и немного заикался.

Кстати, оказался неглуп и хорошо образован, в интервью рассказал мне всю подноготную модельного бизнеса. На момент нашей встречи ему было лет тридцать. Его карьера началась в Москве, а потом он собрал сумку и рванул в Париж. Все эти годы он предпочитал работать в Европе. О российском модельном бизнесе Олег Сукаченко говорил только в уничижительных красках, кстати, подчеркивая, что наши девушки-модели на Западе достаточно конкурентоспособны, а вот русских парней – по пальцам пересчитать, и те на вторых ролях. Он смог бы, наверное, сделать неплохую телевизионную карьеру, если бы задался такой целью…

Во Франции на модельном поприще работает целый легион девушек из России, но у нас еще не видели лучших русских моделей мужчин. Знакомьтесь, Олег Сукаченко, 26 лет, настоящая звезда модельного бизнеса в своей стране, и единственный русский, который приехал в Париж и заключил контракт на работу с лучшим мужским агентством «PH-one». Рост Олега – 190 см, у него скульптурное, словно высеченное искусным резчиком лицо, зеленые миндалевидные глаза, сводящие с ума женщин и темно русые волосы.

В Париже его типаж быстро стал популярным. За короткое время Олег принял участие в нескольких престижных показах мод, снялся на обложку известного французского журнала в образе Санта Клауса и рекламировал одежду знаменитых брендов. Но и это еще не все. В дополнение к своей физической привлекательности Олег прекрасно готовит блюда домашней кухни, пишет статьи и заметки для русских журналов, а также каким-то удивительным образом сохранил старомодное, очень галантное и уважительное отношение к женщинам. Одним словом, невозможно найти мужчину лучше, чем Олег! Мы задали этому русскому манекенщику несколько коротких вопросов в нашем блиц интервью.

– Если бы вы не были моделью, то что бы сейчас делали?

– По своей основной профессии я журналист. Так что, надеюсь, нашел бы, чем заняться.

– Какое ваше самое положительное качество?

– Наверное, оно заключается в том, что мне хватает ума осознавать свои недостатки.

– Что вас больше всего привлекло во Франции?

– В России есть пословица, которая гласит: «Увидеть Париж и умереть». Это как раз то, что я здесь почувствовал.

– Ностальгируете ли вы по России?

– Да, конечно. И в первую очередь, по людям, в ней живущим. У нас прекрасный народ!

– На что вы изначально обращаете внимание при знакомстве с женщиной?

– На глаза, разумеется. Длинные ноги – это хорошо, конечно. Но глаза – зеркало души.

– Какая музыка играет сейчас в вашем плеере?

– Мюзикл «Нотр-Дам де Пари».

– Французская звезда, с которой вы хотели бы встретиться?

– Софи Марсо или Изабель Аджани. Можно с обеими сразу.

6 глава. Ах, друзья мои друзья

В модельном бизнесе у меня появилось несколько близких друзей и каждый из них, безусловно, заслуживает самых добрых слов, которые я сейчас напишу. Первого звали Константин Мезенцев. Это был чудесный парень, абсолютно лишенный какой бы то ни было фальши, тщеславия, лицемерия или зависти – то есть всего того, что с избытком обычно намешано в той сфере, где мы все принуждены были вращаться. Просто удивительно, как его вообще занесло в модельный бизнес. Он гораздо гармоничнее смотрелся бы в качестве послушника где-нибудь под сводами монастыря, нежели на подиуме. С другой стороны, должны же и среди моделей быть ангелы – ведь грешников там и без того хватает.

Некоторые недалекие граждане упрекали Костю в излишней мягкости, доверчивости к людям и ничем неоправданной мечтательности. Но только не я. Потому что это как раз те качества, которых нам так недостает в этом спятившем, суетном мире. Костя органически не переносил агрессивности и грубости, он был на удивление незлобив. Потенциальному злоумышленнику надо было очень постараться, чтобы вывести его из перманентного состояния грустной философской задумчивости, в котором он, по большей части, пребывал. Но горе было тому, кому все-таки удавалось разозлить Мезенцева – здесь он уже спуску обидчику не давал и, будучи очень спортивным парнем, наглядно демонстрировал, что значит постулат «добро должно быть с кулаками».

Помню однажды сидели мы с ним на лавочке, подставив свои рожи под заходящие лучи солнца, и о чем-то увлеченно спорили между собой. Вдруг какой-то чрезвычайно дерзкий воришка, профессионально промышлявший, по всей видимости, такого рода кражами, схватил мою сумку и поскакал, высоко забрасывая копыта, вдаль по тротуару. Все произошло настолько неожиданно, что я, изрядно прифигев от такой вопиющей наглости, не успел даже среагировать на эту атаку. А вот Костя не растерялся – в какую-то секунду он, молниеносно сориентировавшись в ситуации, вскочил с места и устремился за преступником.

Проблема осложнялась тем, что ему пришлось бежать по камням босяком, так как перед этим он, желая дать возможность отдохнуть своим уставшим ногам, снял обувь. В то время как мерзавец (явно обративший свое внимание на это обстоятельство) улепетывал от него в кроссовках. Тем не менее, уже через минуту незадачливый грабитель был настигнут и страшно раскаивался в содеянном, слезно прося пощады у Кости. На меня, конечно, такой его стремительный переход из расслабленного состояния в полностью боевое и отмобилизованное, произвел самое неизгладимое впечатление. Я понял, что этому парню можно смело доверить не только сумку.

Вот это удивительное сочетание доброжелательной мягкости и, одновременно с этим, готовность в любой момент среагировать на явную несправедливость, всегда меня подкупала в Косте! Я знал, что даже в самой сложной ситуации на него можно будет положиться. Кроме того, главными человеческими достоинствами, как мне кажется, являются честность и порядочность, а уж этого добра Косте было не занимать! Кстати, нам потому и нравятся наши друзья, что они удивительным образом на нас похожи. Ведь подобное тянется к подобному. Каждый из нас в течение жизни встречается с большим количеством самых разных людей, но близко сходимся мы лишь с теми, в ком чувствуем определенное душевное родство, кто является как бы нашей ходячей реинкарнацией. Вот так хитро я, мои уважаемые читатели, характеризуя вам своего друга, заодно аттестовал и самого себя.

Еще одним моим хорошим и верным (до поры) приятелем был Андрей Ждунов. Я сошелся с ним на почве любви к серьезным книгам, интересному кино и забористой музыке. Он был довольно начитанным, насмотренным и наслушанным парнем – общение с ним доставляло мне удовольствие. Помимо того, что Ждунов многое знал, он также умел живо излагать свои мысли – ему не составляло большого труда не только развлечь, но и увлечь своего собеседника. А это, как вы понимаете, не каждому дано. Надо сказать, что Андрюха буквально фонтанировал всевозможными идеями, однако я не раз замечал за ним досадную склонность к прожектерству, поскольку ни одну из своих гениальных, как ему казалось, задумок, он так и не сумел воплотить в жизнь. Словно оправдывая свою фамилию, Ждунов все время будто ждал чего-то…

Тем не менее, слушать его всегда было интересно. В каком-то смысле, он являлся просто непревзойденным говоруном. Ну, как тут не процитировать нашего классика: «Есть речи – значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно». Что касается меня, то я больше люблю слушать, чем говорить. «Почему?» – спросите вы? Да потому что, когда вы говорите – вы ничего не приобретаете, а только отдаете. Однако не факт, что это вообще будет кому-то интересно и достигнет чьего-то разума. А вот когда вы слушаете – вы очень серьезно обогащаете себя – новыми знаниями, опытом и эмоциями. Научитесь слушать окружающих вас людей, и вы получите гораздо больше пользы (если захотите, конечно, ее извлечь), нежели от своей пустопорожней болтовни. Но это так, к слову…

Помню, как однажды мы напились с Андрюхой «элитного чаю» – эта история вполне заслуживает того, чтобы ее вам рассказать. А дело было так. Завалились мы как-то со Ждуновым в очень дорогую чайную (которая поначалу нам таковой не показалась). Подозвали тамошнего официанта и попросили его принести пару чашек с бодрящим напитком. «Ай, момент!» – обрадовался он, и картинно взмахнув в воздухе полотенцем, побежал исполнять заказ. Через несколько минут на нашем столике уже дымились две до неприличия миниатюрных чашечки, в которых, по уверению официанта, плескался какой-то особенно ценный и эксклюзивный чай.

Мы удивленно переглянулись с Андрюхой (так как ничего подобного не заказывали) и тут же опрокинули в себя эти стопочки – с точки зрения вкуса напиток сей мало чем отличался от какого-нибудь «Липтона » в пакетиках. А спустя еще немного времени торжествующий гарсон принес нам счет, заглянув в который мы потеряли дар речи! Оказалось, что нами, то ли по ошибке, то ли по злому умыслу мошенника официанта был выпит какой-то супер-редкий и ебанистически дорогой чай, стоимостью сто долларов в рублевом эквиваленте за чашку с наперсток!

Увидев столь ошеломляющие цифры на бланке счета, я сначала не поверил своим глазам! «Может вы нам не чай принесли, а что-то другое?!» – наивно поинтересовался я у официанта, но он подтвердил, что это именно чай, только очень дорогостоящий и уникальный. «Но мы же у вас его не заказывали!» – воскликнул я. «Зато вы его выпили!» – радостно парировал официант. Он явно имел свою долю с облапошивания наивных посетителей. Тут я, конечно же, вспылил! «Да, знаешь ли ты, несчастное хуепутало, что за такие деньги, я тебя сам заварю вместо чая?! А ну, пошли посмотрим, как вы эту свою туфту гоните?!». Схватив упирающегося официанта за шкирку и невзирая на истошные вопли поганца, я потащил его на кухню. Андрюха энергично проследовал за нами, вдохновенно пиная гарсона ногами.

Как я и предположил ранее, за кулисами «элитной чайной» нам открылась крайне неблаговидная картина. Сама, так называемая, кухня представляла из себя какой-то в высшей степени грязный закуток, в котором царила полнейшая антисанитария! По всему было видно, что там никто и никогда не убирался со дня основания заведения. Помимо, собственно, тараканов, вразвалочку разгуливающих по столам, на кухне обнаружилось и несколько испуганных мигрантов сложно определяемой национальности, которые занимались тем, что строгали ножами какие-то прутики прямо в заварной чайник! Узрев такое вопиющее надругательство над самой культурой и традициями чаепития, я преисполнился еще большим негодованием! «Так вот, что вы подаете под видом эксклюзивных сортов чая?! Веники, суки, крошите своим гостям, а потом разводите их на бабки!».

На поднятый нами шум (Ждунов активно поддакивал мне и пытался душить официанта) прибежали охранники чайной – два здоровенных мужика, в обязанности которых, по-видимому, входило выбивать деньги с недовольных клиентов элитной забегаловки. Они заявили, что не выпустят нас на волю до тех пор, пока мы не расплатимся по счету. Я предложил поискать им дураков в зеркале. Назревало реальное кровопролитие, которое могло обойтись этому заведению гораздо дороже выпитой нами отравы. Конец уже почти разгоревшемуся конфликту положил хозяин чайной, которому хватило ума оценить степень нашей решительности и перестать настаивать на явно невыполнимых требованиях. Кстати, все эти малоприятные разборки с мошенниками совершенно не означают, что мы отказались от такого прекрасного напитка, как чай. Помните, как у поэта сказано: «За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину хлебнувшая чаю душа!».

Но продолжим вспоминать добрым словом наших закадычных друзей. У приятеля моего Андрюхи был только один, бросающийся в глаза, недостаток – уж очень он любил заниматься морализаторством и давать всякие дурацкие наставления. «Ты бы лучше деньги раздавал с такой щедростью, как советы» – шутил я. Однако Андрюха не унимался и продолжал учить меня жизни при каждом удобном случае.

Помимо бесплатных рекомендаций он время от времени пытался сбагрить мне (правда, уже за бабки) всякие ненужные ему вещи. Точь-в-точь по принципу: «На тебе, боже, что нам негоже!». Приедешь к нему, бывало, в гости, поболтать о том, о сем – он тут же полезет на пыльную антресоль, извлечет из нее какую-нибудь коробку и произнесет заговорщическим голосом: «А у меня для тебя подарок! Принтер многоструйный! Бери за 200 баксов – не пожалеешь!». «Какой же это подарок, если за него надо деньги платить?» – удивляюсь я. Андрюха немного стушевывается, но продолжает утверждать, что отдает мне ценнейшую в хозяйстве вещь практически даром. «Другой бы спасибо сказал, а ты еще выкаблучиваешься!» – обиженно бурчит он. Мне и вправду на хрен не сдался его принтер, но я не в силах отказать другу. Очень скоро мой дом превращается в склад всевозможного барахла, которое просто перекочевывает из Андрюхиной квартиры в мою.

Мы разосрались со Ждуновым из-за какой-то досадной случайности, трагического инцидента. Дело в том, что у моего приятеля на довольствии числилась прелестная собачка породы чихуахуа. Ну, вы видели наверное, такая маленькая пидерсия, у которой ножки, как у мандавошки. Ее еще кабысдохом называют. Очень нежное создание. Так вот, как-то я в шутейном разговоре с Андрюхой от переизбытка чувств громко хлопнул в ладоши. Гляжу: а собачка бедная так и брякнулась с лапок! У нее вдруг, совершенно неожиданно для меня, случился разрыв сердца!

После этого мы со Ждуновым больше не общались. Он почему-то решил, что я намеренно оглоушил его любимицу. Но ведь это не так! Я на самом деле очень люблю животных «и зверье, как братьев наших меньших никогда не бил по голове». Особенно мне нравятся маленькие щенята, котята и прочие забавные зверята. Было бы здорово, если бы они вообще никогда не росли, а всегда оставались такими же очаровательными малышами. Поэтому никакого преднамеренного вреда я причинить чихуахуа не мог – это вышло абсолютно случайно! Кто же знал, что данная порода собак любой громкий звук так близко принимает к сердцу?..

Однако, давайте я познакомлю вас со следующим моим прекрасным другом, которого зовут (Хотя, почему зовут? Он сам приходит!) – Ринат Незаметдинов. Знаете, встречаются иногда такие люди, которые одним своим присутствием способны вызывать у нас приступы хорошего настроения. И не объяснишь как-то с ходу, почему это происходит. Вроде не делает имярек ничего особенного, а тебе на душе радостно от того, что живет на свете такой парень – весельчак, остряк и балагур. Вот таким «человеком-праздником» и был Ринат. Мы ему даже, прикола ради, фамилию с Незаметдинова на Незаменимого поменяли, чему он был несказанно рад.

Шутил и прикалывался Ринат не переставая, буквально нон-стопом, и, хотя шутки его частенько повторялись и дублировали одна другую, он умудрялся делать это так заразительно смешно, что я нередко так и покатывался со смеху. И долго еще потом, вспоминая невзначай о какой-нибудь веселой истории, начинал неприлично гоготать, в самые неподходящие для этого минуты, пугая окружающих. Наверное, именно чувством юмора Ринат когда-то и очаровал свою будущую красавицу-жену. Она, кстати, тоже в этом плане не промах – когда я у нее однажды спросил, как ее угораздило выйти замуж за Рината, хитрая Лейла улыбнувшись заявила, что виной всему – ее страшная близорукость. Проблема заключалась в том, что на момент знакомства с Ринатом она из-за своей слепоты толком его не разглядела, а когда у нее все-таки получилось навести резкость – было катастрофически поздно. По лавкам уже ползали детишки мал мала меньше.

Помимо, уже озвученных мною, положительных качеств Рината (на хорошо ведь не скажешь плохо, верно?) были у него и кое-какие минусы. Так, например, он имел удивительную способность чихать по 15–20 раз кряду, чем поражал всех свидетелей этого странного феномена! Я даже поначалу думал, что он таким изощренным способом просто издевается над окружающими! Мне и в самом деле никогда до этого не приходилось видеть ничего подобного. Впоследствии ему никто даже полагающееся в таких случаях «Будь здоров!» не говорил – согласитесь, любой устанет повторять это по несколько десятков раз. В конце концов, на каждый чих не наздравствуешься! Так что, в каком-то смысле, Ринат был уникумом. В этой связи мне вспоминается известный анекдот. Приходит как-то мужик к врачу и жалуется: «Доктор, мне кажется, что я феномен!». «И в чем же ваш феномен заключается?». «А у меня яйца при ходьбе так странно звенят!». «Так вы не феномен, батенька. Вы – мудозвон!».

Был у Рината еще один недостаток, который сегодня, к сожалению, поразил изрядное количество молодых людей. Он плотно, как последний наркоман, подсел на компьютерные игры и львиную часть своего свободного времени тратил на всякие «стрелялки», «бродилки», «гонялки» и прочую лабуду, не дающую ничего ни уму, ни сердцу. Я понимал, конечно, что таким немудреным способом он отдыхал от работы, но все-таки никак не мог взять в толк – зачем тратить бесценное время своей жизни на то, что является всего лишь ее симуляцией? Неужели нельзя найти дело поинтереснее? Что за удовольствие просиживать часами за компьютером? Какая от этого польза? Периодически я подшучивал над Ринатом: «Когда господь призовет тебя к себе и спросит: «Чем ты занимался на Земле?». Что ты ответишь ему? «Я играл в Контр-Страйк!».

Надо заметить, что Ринат был кладезем всевозможных смешных историй, в которые он влипал с удивительным постоянством. Приняв на грудь немного водки, Ринат отправлялся плавать по волнам своей памяти и вспоминать всякие случавшиеся с ним курьезы и казусы. Помню, однажды рассказал мне, как его татарская семья впервые узнала, что их сына, внука и брата будут показывать по телевизору.

Для строгого патриархального семейства, не избалованного, мягко говоря, вниманием прессы, появление Рината на экране должно было стать чем-то вроде грандиозного семейного триумфа! Ни о чем подобном до этого Незаметдиновы и мечтать не могли! Бабушка рыдала от счастья, осознав, что недаром прожила свою жизнь. Мама так и светилась гордостью за свою кровиночку. Отец смахивал с глаз непрошенную предательскую слезу. И даже вредный младший брат с восхищением поглядывал на Рината, чего за ним раньше никогда не наблюдалось. Программа должна была выйти в эфир в субботу, но вот в какую именно, Ринат на радостях забыл. А потому чуть ли не насильно усаживал всю свою родню в каждый шестой день недели у телевизора. Так они и просидели несколько месяцев, карауля долгожданное явление Рината исстрадавшемуся от томительного ожидания народу. Наконец, где-то спустя полгода его все-таки показали по телевизору. Правда, всего на несколько секунд, да и те – со спины…

Еще одна замечательная история приключилась с ним, когда он взялся отвезти свою хорошую знакомую, за которой активно тогда ухаживал, на деревню к дедушке. Всю поездку они весело щебетали между собой, устроив этакий романтик на колесах и шутливо обсуждая уже как бы намеченную свадьбу. А при подъезде к населенному пункту Ринат вынужден был ударить по тормозам – устало бредущее с пастбища стадо коров переходило дорогу.

«Поехали, чего ждать?! Они сейчас сами разбегутся!» – весело крикнула Ринату его без пяти минут невеста. Он собрался уже поддать газу, как вдруг разозлившийся пастух со словами: «Ты чего, не видишь – стадо идет!», принялся лупить кнутом лениво ковыляющих через трассу буренок. В следующую секунду обезумившие от страха коровы стали запрыгивать на машину Рината, оставляя своими копытами глубочайшие вмятины на капоте! Какая-то, особенно перетрухавшая, тварь даже снесла ему рогами зеркало заднего вида, не забыв по ходу обосрать все лобовое стекло! Узрев, во что превратили его новенькую машину чертовы буренки, Ринат сам стал мычать от бешенства, как корова. «Ты же уверяла меня, что они разбегутся?!» – чуть ли не плача выговаривал он своей недавней пассии. Понятно, что после такого страшного катаклизма ни о какой свадьбе уже не могло быть и речи!

Ну, и наконец, самым бедовым моим другом в модельном бизнесе был Женя Филонов. Мы познакомились с ним на одном из показов и сразу прониклись друг к другу взаимной симпатией. Это был высокий, хорошо сложенный блондин с голубыми глазами – этакий добрый молодец из русских сказок. Помимо никогда не унывающего нрава Женя также отличался фантастическим обаянием – вкупе с привлекательной внешностью это действовало на девушек совершенно обезоруживающим образом. Они так и говорили ему: «Женька, ты не отразим!», на что он смеялся им в ответ: «Вот и не отражайте!».

Впрочем, у него была жена, с которой он не столько по нужде, сколько по привычке ругался. Дело в том, что она ревновала его к каждому столбу и подозревала (сразу замечу – не без оснований), что Филонов спит со своими коллегами манекенщицами. Я ее, как мог, успокаивал: «Эх, Танька, нашла, о чем горевать! Хуже было бы, если бы он спал с манекенщиками». Но она продолжала изводить Женю всевозможными мелочными придирками и проверками.