Тайна острова Отшельника, или Шесть дней из жизни Юрки, пионера и пятиклассника

День первый,

пятница

Вступивший в свои права июль не принес никаких изменений в погоде.

Вот уже третью неделю стояла изнурительная жара. Изо дня в день рано по утру огромное соломенно – желтое солнце лениво вываливалось из-за близлежащих домов, чтобы затем резво подпрыгнуть в безоблачное небо и превратиться в раскаленную сковороду серебристо – белого цвета. К полудню город начинал задыхаться от зноя. Жар шел ото всюду: от тротуаров, дорог, перегретых стен домов и даже от пожелтевшей пересохшей травы на немногочисленных газонах. В городе воцарялся запах раскаленного асфальта и сухой пыли.

Легкий, слегка остывший за ночь ветерок, по – хозяйски раздвинул шторы и залетел в распахнутую форточку Юркиной комнаты. Он принес запахи и шумы просыпающегося городского двора. Чирикали неугомонные воробьи, дворник размеренно шваркал метлой, столбом поднимая пыль над тротуаром, вдалеке протарахтел первый автобус.

Солнечный луч, проделав традиционный путь от подоконника до подушки, уперся в зажмуренный Юркин глаз и замер, как приклеенный. Как ни крутился Юрка, а увернуться от этого молчаливого будильника ему никак не удавалось.

Проснулся – вставай! Это правило всегда и везде в их семье соблюдалось неукоснительно!

– Не воруй у себя самое продуктивное время дня! – говорил отец, когда Юрка пытался придумать очередную отговорку, позволяющую ему поваляться в постели.

– Ну, уж нет! – проворчал Юрка и перевернулся на другой бок, подставив солнечному лучу стриженый белобрысый затылок.

«Наконец-то дождался всамделишных каникул, так что буду спать, пока не тресну!» – приказал он себе и крепко зажмурил глаза.

На самом – то деле пошел уже второй месяц летних каникул. Но никакие до сих пор это были ни каникулы! Одно только название! Каждое утро Юрку поднимали ни свет, ни заря и отправляли в пришкольный лагерь, где ему с товарищами по несчастью приходилось до вечера коротать время за школьным забором.

«Целый месяц впустую! – не мог успокоиться Юрка. – Ни тебе поспать досыта, ни погулять, где хочешь! Но теперь все! Закончился лагерь! Имею полное право!»

Однако не спалось!

Надо отметить, что их небольшое семейство просыпалось довольно рано. Для этого даже не требовался будильник. Его роль традиционно исполнял неумолчный говорун – репродуктор, который в то время был прописан в каждом доме. Ежедневно, в будни и праздники, ровно в шесть часов утра он начинал свою каждодневную вахту с исполнения государственного гимна. И затем уже не умолкал ни на минуту до самой полуночи. Все давно привыкли к его бесконечному бормотанию и оно, почему – то, никого не раздражало.

В дни каникул Юрке в качестве послабления в режиме дозволялось спать немного дольше. Его родители, в такие дни, собираясь на работу, старались соблюдать тишину. Но все равно, перед самым их уходом репродуктор обязательно оживал и жизнерадостным голосом сообщал: «Доброе утро товарищи! Начинаем занятия гимнастикой!» Это означало, что пора выползать из-под одеяла, чтобы к удовольствию родителей, помахать руками и ногами. Весь цикл упражнений, который заканчивался безнадежными призывами к водным процедурам, родители, конечно, проконтролировать не успевали. Поэтому, убедившись, что Юрка встал и даже сумел успешно выполнить упражнение «ходьба на месте» – желали ему хорошего дня и убегали на работу. А Юрка, пару раз дрыгнув для очистки совести ногами, выключал репродуктор и нырял под одеяло досматривать самые сладкие утренние сны. Но такое отступление от режима он мог себе позволить только в беззаботные каникулярные дни!

«Вот так всегда! – вконец разозлился Юрка. – Когда глаза продрать невозможно, так Юрка вставай, делай зарядку, беги в лагерь, не опоздай на линейку! А когда спи – не хочу, так руки – ноги места себе не находят, тянут в разные стороны, полежать лишние полчаса не дадут!»

Конец Юркину монологу положил мамин голос. Не обращая никакого внимания на его демонстративную сонливость, мама принялась перечислять задания на день, которыми посчитала необходимым загрузить сына перед уходом на работу.

Согласно оглашаемому списку, с сегодняшнего дня Юрке поручался значительно расширенный перечень хозяйственных дел, таких как: мытье посуды, борьба с пылью (откуда она только берется?), наведение порядка в книжном шкафу и в комнате, и прочее, и прочее. По ходу перечисления, Юрка прикидывал, сколько драгоценного летнего времени может уйти на их выполнение. Так, что к тому моменту, когда мама, наконец, приостановилась, вспоминая, не забыла ли она еще чего, Юрка в мыслях уже отправился в парк, где работали фонтаны и где, в такую жару, можно было прекрасно искупаться.

– Ну и главное, – неожиданно продолжила мама. – На прошлой неделе, я совершенно случайно, встретила твою учительницу по музыке. Оказывается, Эльвира Андреевна, расстроенная твоей успеваемостью в течение года, дала тебе на лето очень большое задание – подготовить к исполнению пять обязательных и еще пять дополнительных композиций! Я, по своей доверчивости, тебя не проконтролировала. А ты за целый месяц ни разу к пианино не подошел! У тебя из головы совсем что ли вылетело, что осень начнется с проверки домашнего задания?

Мама была неправа! Летнее задание по музыке, как и вся его музыкальная эпопея ржавой занозой сидели в душе, ежеминутно отравляя светлую радость каникулярной вольницы. Осенью должен был пойти четвертый год, как Юрке упорно, но безуспешно прививали любовь к музыке, заставляя, по пять дней в неделю, посещать музыкальную школу. Но самую большую тоску у него вызывали ежедневные домашние посиделки за пианино. В эти часы Юрку постоянно посещала очень назойливая и неприятная мысль – как прекрасно можно было бы провести это время: поиграть в футбол, погонять на велосипеде, а то и просто интересную книжку читать! В общем, к окончанию третьего года обучения его успехи в приобщении к сольфеджио и исполнительскому мастерству были весьма скромными, а тяга к музыке, так и того меньше.

«Какой – то, не помню какой, но очень уважаемый ученый, однажды по радио сказал, что если работа тебя сильно утомила, то нужно от нее день-два отдохнуть и тогда обязательно появиться настроение ее завершить!» – обосновал свое поведение Юрка, и в первый же день каникул запихнул стопку нот, а с ними и дневник с заданием на лето на самое дно книжного шкафа. С тех пор пролетели дни, потом недели, а настроение заняться музыкой так и не появилось!

Он тоскливо покосился на громадину инструмента. Черная махина, вольготно расположившаяся на месте, где до нее стояла Юркина гордость – аквариум с вуалехвостами, высокомерно поблескивала лаком и всем своим видом демонстрировала полную непричастность к проблемам, возникшим у юного музыканта.

– Очень хорошо, что с сегодняшнего дня у тебя появилось достаточно свободного времени, – радостно заявила мама. – Так что будь любезен, не меньше двух часов уделяй инструменту. Надеюсь, ты не забыл с какой стороны к нему подходят?

– Такое не забывается! – буркнул Юрка, и как был, в трусах и босиком, прошлепал к своему мучителю, хотя, если честно, это был еще очень большой вопрос кто из них кого мучал. Подойдя к пианино, он элегантным жестом открыл крышку клавиатуры и, с видом профессионала, шаркнул ладонью по клавишам, демонстрируя навыки, выкованные трехлетним непосильным трудом.

–Д-р-р-ыньк! – смущенно блямкнул инструмент и тут же, устыдившись рожденного звука, поспешил замолчать.

– Ну да, вижу, – усмехнулась мама. – Постарайся разучить сегодня хотя бы одну пьеску. Но обеими руками. И не забывай считать, а то у тебя всегда один такт на другой наезжает! А вечером я постараюсь выкроить время, и мы поработаем вместе.

На прощанье, видя расстроенное Юркино лицо, мама поспешила его успокоить:

– Ты не переживай, я уверена, что мы обязательно сумеем нагнать упущенное время!

«Спасибо, успокоила! Можно даже сказать вселила надежду! Как же не переживать, когда тут такое нежданное счастье привалило!» – бурчал себе под нос Юрка, запирая за мамой дверь. Он аккуратно прикрыл крышкой клавиатуру и побрел умываться.

Позавтракав, Юрка решил в первую очередь разделаться с самыми неприятными делами. Занятия музыкой в этом ряду занимали одно из первых мест – где-то между мытьем полов и чисткой картошки. Поскольку сегодня речи о влажной уборке не было, да и заказа на картофель тоже не поступало, пианино полноправно заняло в этом списке первую позицию.

Со словами: «Как бы лишнего не пересидеть!» – Юрка взял будильник, выставил стрелку звонка на два часа вперед и расположился перед инструментом. Глубоко вздохнув и собрав волю в кулак, он попробовал извлечь из пианино звуки самой простенькой гаммы, под названием до мажор. Получалось не очень хорошо, а если честно, то очень плохо! Пальцы категорически отказывались слушаться хозяина! Они как сонные осенние мухи, мешая друг другу, едва ползали в мучительных поисках нужной клавиши. Но особенно отличался большой палец правой руки. Пытаясь взять нужную ноту, он старался вывернуть ладонь, нахально распихивал своих собратьев, и, почти добравшись до цели, почему-то ударял сразу по нескольким клавишам.

Юрка удивлялся такому безобразию, пугался странных звуков, исторгаемых из глубин инструмента, но не терял надежды призвать к порядку обленившиеся пальцы.

«Да, – вынужден был признать музыкант спустя

четверть часа. – Если бы мама услышала эту какофонию, я бы двумя часами не отделался! А уж что говорить про Эльвиру Андреевну! Та бы вообще от ужаса со стула свалилась!»

Однако, к концу первого часа общения с инструментом Юркины пальцы, слегка расшевелились и стали неторопливой трусцой бегать по клавишам. Пианино, сменило гнев на милость и откликнулось вполне приличными звуками. Оценив полученный результат, Юрка в задумчивости обратил взор к потолку.

– А не пора ли вам, Юрий, заняться разучиванием какой-нибудь из заданных на лето пьесок? – обратился он к себе, копируя голос Эльвиры Андреевны, и извлекая из темных глубин книжного шкафа папку с нотами.

Весь следующий час молодое дарование посвятило работе над самой простенькой, из заданных на лето пьесок. Дело продвигалось медленно, но красивая мелодия, которая вдруг начала появляться к исходу второго часа, вызвала у Юрки прилив творческих сил. Неожиданно для себя, он так увлекся процессом, что даже удивился, услышав истошно заверещавший будильник. Оказалось, что время, отведенное на совершенствование исполнительского мастерства, незаметно закончилось.

– Извините, Эльвира Андреевна, на сегодня все! Но не расстраивайтесь! Будет у нас время еще и завтра, и послезавтра! – успокоил юный музыкант образ учительницы, который все это время витал над инструментом. С чувством выполненного долга он захлопнул крышку пианино и занялся порученными на сегодня хозяйственными делами.

Выбраться на улицу Юрке удалось только во второй половине дня. Традиционным местом встречи приятелей этого двора во все времена года была деревянная горка, стоявшая посредине пятиэтажек. Сколоченная из толстых, потемневших от времени досок, она была центром зимних забав детворы всех возрастов. И даже взрослые жители этих домов всегда придерживались одной веселой традиции. В новогоднюю ночь, сразу после боя курантов, считалось обязательным скатится с этой горки и, вспомнив детство, вывалять друг – друга в снегу. Считалось, что иначе никакого веселья в новом году не дождешься!

Летом, как сама горка, так и тоскливые от безделья, слоняющиеся вокруг нее городские дети, представляли собой печальное зрелище. Однако сегодня Юрка, подходя к обычному месту встречи, застал своего первейшего друга и одноклассника Славика за тяжелым и, можно сказать, эпохальным трудом. Славик где-то раздобыл очки с толстенными линзами и увековечивал о себе память, выжигая на перилах горки послание потомкам. Зажав в кулак одну половину очков, он другой линзой сумел сфокусировать солнечный луч в яркую точку и медленно водил ею по дереву. От жженой древесины прямо ему в лицо едкой струйкой поднимался дымок. Из глаз текли слезы, в носу жгло и зудело, но Славка упорно продолжал выводить свое имя. Руки слегка дрожали и буквы получались кривые. Но в целом его творчество смотрелось не на много хуже других многочисленных надписей, в изобилии украшавших древесину горки.

Далекие наши предки – авторы наскальной живописи – лопнули бы от зависти, узнав какой отклик и какие бурные события в компании подростков происходили из-за этих анонимных, на века врезанных в дерево коротких, но очень информативных сообщений. Здесь был и категоричный вердикт об умственных способностях какой-то Светки, и иллюстрированное сообщение о больших чувствах Вовки к Ирке, и много чего еще. Но больше всего, конечно, было записей о том, кто и когда сумел посетить эту горку за годы ее существования.

Понимая всю глубину взятой на себя ответственности, Славик старался изо всех сил. Рядом со своим именем он, за компанию, добавил имя Юрки и

дату этого события. Закончив выжигать последнюю цифру, Славка удовлетворенно вздохнул и сказал: «Вот, Юрка. Теперь память о нас сохранится навсегда!»

– Точно, – ответил Юрка. – Пока горку не

сломают или не возьмутся менять перила!

– Такое, конечно, может случиться, – согласился Славик. – Я как – то об этом даже не подумал.

Несколько минут приятели провели в глубокомысленном молчании.

– Знаешь, Юрка, – прервал размышления Славик, – пока я не вернул очки бабушке, нам надо найти какое – нибудь другое, более надежное место!

За рассуждениями, где и как в их дворе можно было бы увековечить свои имена, их застали Юркины родители, которые к его удивлению, возвращались с работы вместе и что – то бурно обсуждали. При этом мама выглядела очень сердитой.

– Юрий! – позвала она сына. – Пойдем домой! Разговор есть.

– Начинается! – резко заскучал Юрка и, пожав на прощание Славику руку, направил к дому.

– Юрка! – удивился Славик, – ты, что больше гулять не выйдешь?

– Теперь, наверное, уже только завтра! – печально предположил Юрка, вспомнив мамино обещание о совместном музицировании.

– Как говорит папа, есть у музыки начало, нет у музыки конца! – добавил он и захлопнул дверь подъезда.

Однако его предчувствия не оправдались. Не успел он зайти в дом, как мама, огорошила его совершенно неожиданной новостью.

– Ты представляешь, Юра, наш папа отпросился с работы на целую неделю, и теперь собирается ехать в какую – то Тмутаракань на рыбалку! – возмущенно сообщила мама, едва сын закрыл за собой дверь.

Виновник маминого негодования понуро стоял у окна и очень внимательно разглядывал вечернее небо. Его пальцы, как бы сами по себе, энергично выстукивали походный армейский марш.

– Как это в Таракань? А как же я! – обиделся Юрка, обращаясь к папиному затылку.

– Вот, и ты понимаешь, что так поступать нельзя! – продолжила монолог мама. Она почувствовала поддержку сына и, по его примеру, тоже стала обращаться к затылку мужа. – К чему это бестолковое времяпрепровождение, когда у нас за зиму скопилось столько неотложных дел. Второй год пошел, а мы все собираемся с силами, чтобы полы в квартире покрасить! А сколько внимания заботливый отец за год уделил сыну? Он вообще в курсе, что ребенок совершенно запустил музыку?

Вопросы были явно риторические и мама, без всякой паузы продолжила выступление:

– Да я, Юрка, совсем даже не против, чтобы наш папа, где нибудь недельку отдохнул. Но никак не дикарем, а культурно, хотя бы в санатории, куда уже сто раз ездил консультировать. Но в санаторий нашему рыбаку ехать, видите ли, не хочется. Там ему больные своими болячками надоели, да и коллеги ни минуты покоя не дадут. Поэтому подавайте ему отдых на природе, на необитаемом острове, чтобы ни удобств, ни коллег, ни отдыхающих! А он

подумал о том, как это в наше время еще и опасно! Да мало того, что он сам так безответственно поступает, так он и ребенка за собой тянет! – на очень высокой ноте выдала финальный аккорд мама, и в комнате повисла тяжелая тишина

Папа, наконец, отвлекся от созерцания небосвода и, как бы, между прочим, заметил:

– Ты, насколько я помню, клятвенно обещала отпустить меня с сыном на рыбалку, если я выкрою время и облицую плиткой всю нашу ванную комнату! А про покрасочные работы я от тебя слышу впервые!

Тут Юрка, вдруг понял, что обижался он на отца напрасно. Что он, как оказалось, тоже мог бы поехать на рыбалку. И что это интересное приключение прямо сейчас ускользает из рук.

«Беда! – испугался Юрка. – С таким настроением мама нас точно никуда не отпустит. И будем мы с папой вместо рыбалки всю неделю сидеть у пианино и дуэтом исполнять песни про сурка, которого таскали «из края в край!»

Но все мамины неоспоримые аргументы посыпались как карточный домик из-за одного неосторожного заявления! Она решила, что пора заканчивать затянувшееся обсуждение и, в качестве заключения подытожила.

– Может быть, когда то, что – то такое я и обещала, уже точно не помню. Но это было слишком давно и к сегодняшнему вопросу не имеет никакого отношения!

– Как это не имеет?! – встрял Юрка, почувствовав, что настал тот самый момент, когда просто необходимо вставить свои пять копеек. – А как же твое любимое правило, которое ты мне каждое утро повторяешь: «не дал слова – крепись, а дал – держись»?

Мама явно не ожидала такого подвоха. Она покраснела и, не найдя в ответ нужных слов, приказала Юрке быстро ужинать и отправляться на свежий воздух с глаз долой. Это было одно из золотых правил, которому неукоснительно придерживались его родители.

– Нельзя своими разногласиями травмировать психику ребенка! – всегда напоминал папа, когда обсуждение вопроса становилось слишком острым. А поскольку он был врачом, мама с ним соглашалась и назначала Юрке внеочередное гуляние!

Так было и сегодня. Юрка быстренько поужинал и, не дожидаясь пока вспомнят про его музыкальное задание, убежал на улицу. Вернувшись через час, поскольку дольше ждать не было сил, Юрка понял, что папа все – таки победил и рыбалка состоится!

На этом примечательные события первого из шести дней закончились, и Юрке оставалось только посмотреть интересные сны.

День второй,

суббота

– Юрка, вставай! День давно на дворе, у нас столько срочных дел, а ты еще ни один глаз не открыл!

«Странно, – сквозь сон подумал Юрка. – С чего бы это сегодня утренней раздачей занялся папа? И какие такие в субботу у нас с ним смогут быть срочные дела?»

Он недоуменно захлопал глазами, прогоняя остатки сна и. наконец, вспомнил все события вчерашнего вечера. Так вот почему сегодня, прямо с утра, в животе, под ложечкой воздушным шариком появилось ожидание чего – то очень приятного! Почти как перед Новым годом!

– Юрка, вставай, наконец! Время идет, а у нас к рыбалке ничего не готово. Пошевеливаться надо, а то вместо рыбалки будем мы с тобой всю неделю пианино терзать!

Ну, это, как говорится, удар ниже пояса. Юрку пружиной выбросило в мир зубной щетки, мятной зубной пасты и холодной воды. После умывания день стал ярче, и в голову даже закралась чужая, приблудившаяся от какого – то примерного пионера, мысль: «А не сделать ли еще и зарядку, раз уж так все пошло?» Легко справившись с чуждыми, как считал Юрка, для нормального каникуляра мыслями, он отправился завтракать.

Покончив с завтраком, папа объяснил, что в отпуске он с понедельника. А поскольку сегодня еще только суббота – день хотя и укороченный, но, все – таки рабочий, значит, до обеда ему полагается быть на работе.

– Чего нам не хватает для успешной рыбалки? – заявил папа, пытаясь втолкнуть ноги в ботинки, которые почему-то никогда не расшнуровывал, – так это хорошей приманки. Мы должны очень серьезно продумать этот вопрос потому, что у разной рыбы в разное время года, могут быть совершенно разные пристрастия. Удачно, что я вовремя об этом вспомнил. У нас в отделении один из моих коллег страстный рыболов с большим стажем. Я с ним, по этому поводу обязательно сегодня посоветуюсь. А ты, Юрка, на всякий случай, накопай червей. Наверняка они лишними не будут!

– И где же мне их копать? – спросил растерявшийся Юрка.

– Да где угодно! В принципе, везде, где осталась земля, не покрытая асфальтом, там должны быть черви! – блеснул знаниями зоологии папа и поспешил на работу. А Юрка остался в глубокой задумчивости.

Он вспоминал свой небольшой опыт в изучении рыбьих вкусовых пристрастий. Дело в том, то до поступления в музыкальную школу Юрка был заядлым аквариумистом. Рыбок в аквариуме он кормил покупным сухим кормом из зоомагазина и живыми дафниями, которых летом отлавливал в небольшом болотце, на окраине района. По тому, как рыбки моментально набрасывались и без остатка съедали живой корм, было ясно, что он им нравится гораздо больше сухого! Вот вам и наглядное доказательство о разных рыбьих предпочтениях.

«Были бы эти дафнии покрупнее, раз эдак в сто, классная была бы приманка для рыбы!» – мечтательно подумал Юрка и принялся ворошить в памяти другой эпизод из своей жизни, связанный с кормлением рыбы.

Это случилось, где – то года два назад. Тогда папа принес из магазина большущую рыбину под названием зеркальный карп. Почему он назывался зеркальным, Юрка сам так и не смог догадаться. Он внимательно разглядывал рыбину, но никакого зеркала на ней так и не нашел. Папа, видя его недоумение, объяснил, что карпа так назвали из-за нескольких очень больших голубоватых и нежно – розовых перламутровых чешуек, которые в два ряда сверкали по бокам рыбины.

Так вот. Папа, придя домой, еще с порога объявил:

– Сегодня едим уху! – и с гордым видом вытряхнул рыбу – гиганта из большого пакета прямо на кухонный стол. Надо сказать, что этот стол был важнейшим маминым рабочим местом. Мужское население без особой надобности старалось к нему близко не подходить, чтобы случайно не уронить многочисленные кастрюльки, банки и чашки, громоздившиеся на столе. Мама такое столпотворение посуды называла рабочим беспорядком и очень сердилась, если кто-нибудь ее беспорядок пытался заменить беспорядком своим.

Карп вначале лежал на столе неподвижно, раздвинув многочисленную посуду и свесив вниз широкий хвост. Уже тогда, можно было легко догадаться, что он только притворяется мертвой рыбой. Его выдавали редкие движения жабр и периодически открывающийся рот.

Но мама, потрясенная размерами рыбины, не обратила никакого внимания на эти признаки. Потыкав жирный бок карпа пальцем, она радостно воскликнула:

– Ах, ну какая уха! Лучше мы его пожарим!

Рыба не стерпела такого панибратского отношения. Ее глаз с возмущением уставился на маму. А сам карп ожил, выгнулся дугой, высоко подпрыгнул и стал энергично скакать по столу, сметая с него любимую мамину посуду!

Мама, вначале сильно испугалась, ойкнула, но все же попыталась поймать падающие чашечки и тарелочки. Юрка тоже ойкнул и решил составить маме компанию. Он протиснулся к столу и стал энергично топтаться на ее ногах, безуспешно участвуя в ловле посуды.

Папа, со стороны наблюдая за возникшим беспорядком, надеялся, что карп угомонится самостоятельно и ситуация разрешится сама собой. Но и он не смог долго вытерпеть такого безобразия и решил внести достойную лепту в общий хаос. Для начала, глава семейства оттеснил в сторону растерявшихся домочадцев и занял у стола самую выгодную позицию. Но здесь его домашние тапочки, размявшие по полу, сваренную к ужину картошку, стали сильно скользить. Поэтому, для придания устойчивости, ему пришлось дополнительно упереться локтями на залитый рыбьей слизью стол. Закончив приготовления, папа резким движением левой руки прижал карпа к столу, а правой рукой ухватил за хвост.

– Ну, как я ее! – гордо спросил папа, задрав подбородок кверху.

– Рано радуетесь! – возразила рыбина. Она резко дернулась, скользкий хвост вылетал из папиных рук, а остатки посуды разлетелись в разные стороны.

Конец рыбьему хулиганству положила мама. Она сбегала в ванную комнату, схватила самый большой эмалированный таз и спихнула в него карпа. Посмотрев на перепачканный кухонный стол и на обед-ужин, размятый по полу, мама сообщила, что живую рыбу она разделывать категорически отказывается.

– А что нам тогда с ней делать? – поинтересовался папа.

– А кто ее домой принес, тот пусть и думает, что с ней делать! – не очень любезно объяснила мама.

У папы желание поесть уху почему-то сразу пропало. И карпа, проявившего такую бурную активность, было решено временно поместить в домашний водоем.

Ванну наполнили водой и плюхнули туда карпа. Там он вначале очень энергично нарезал круги, но вскоре застыл посреди ванны, подняв кверху голову и вытаращив на потолок огромные круглые глаза.

В таком положении Юрка застал карпа, навестив его через полчаса. Он решил, что рыба очень устала и ее просто необходимо, чем – нибудь подкормить. Сразу было ясно, что имевшиеся в наличии остатки сухих аквариумных кормов здесь никак не подойдут. Сбегав на кухню, Юрка вернулся, прихватив с собой бутерброд с вареной колбасой. Честно, разделив его пополам, он полбутерброда съел сам, а половину покрошил рыбе. Однако карп на Юркины предложения только высокомерно отворачивал голову, и хватать хлеб или колбасу категорически отказывался. А потом и вовсе демонстративно уплыл в другой конец своего железного водоема.

– Нет, так нет! – сказал Юрка карпу на прощание, и отправился на встречу со своим приятелем Славкой, который уже давно поджидал его во дворе.

Вечером, когда Юрка, вернулся домой, ванна оказалась пустой. На дне ее лежали кусочки колбасы, размокший хлеб и несколько крупных – «зеркальных», отливающих перламутром, чешуек. Оказалось, что пока Юрка гулял, папа вернул жизнелюбивого карпа в магазин и обменял его на разделанную рыбу, которую оставалось только пожарить.

Чешуйки Юрка оставил себе на память. Со временем они высохли, но оставались по-прежнему очень красивыми, за что получили свое законное место в ящике письменного стола наравне с другими, очень ценными для Юрки вещами. Иногда он их доставал, чтобы полюбоваться нежным перламутром. Юрка вдыхал едва ощутимый рыбный запах и мечтал о морских путешествиях. Хотя, как он узнал позднее, никакого отношения к морю тот карп вовсе даже не имел.

Покончив с воспоминаниями, не принесшими никакой ясности в вопросе о приманках, Юрка разочарованно вздохнул. Скрепя сердце он достал из своей сокровищницы железную банку из-под чая. Юрка ее очень высоко ценил за то, что она была очень красиво разрисована и плотно закрывалась крышкой. На такую жертву он шел только потому, что уже больше года никак не мог найти ей достойного применения, а места в ящике она занимала слишком много.

Дополнив свою экипировку железным совком, Юрка появился во дворе, где и предстал пред Славкины очи.

– Далеко собрался? – удивленно спросил Славка.

– Червей добывать! – заявил Юрка.

– А где ты их собираешься добывать?

– В земле, конечно! Папа сказал, что надо только слегка в ней покопаться и черви обязательно найдутся.

– Ну, тогда все просто. Газон у нас большой, земли много, копай, где хочешь и ищи в свое удовольствие! – напутствовал друга Славка.

Юрка присел на корточки и принялся на практике проверять папину теорию о вездесущем наличии земляных червей. С полчаса он провел в попытках перекопать малюсенький клочок земли. Но то ли дождей давно в городе не было, то ли народу здесь слишком много потопталось, но совок упорно сопротивлялся, и втыкаться в землю отказывался. Однако, непосильными трудами, Юрке все – таки удалось выкопать неглубокую ямку посреди газона. Дальше проводить раскопки Юрка не смог, потому что не выдержала ручка совка. Она сперва согнулась вопросительным знаком, а когда Юрка, не поняв ее прозрачные намеки, все – таки попытался продолжить работу – то и вовсе отломалась. Пришлось остановиться и оставить в покое инструмент, ставший абсолютно бесполезным.

– Ну и ладно! – вздохнул он, подводя итог своим трудам. – Все равно, копать больше нет никаких сил!

Результат Юркиных трудов приятели изучали в четыре глаза. И даже потыкали пальцами жесткие края вырытой ямки. В итоге было сделано компетентное заключение о полном отсутствии искомых червей.

– Вот такие дела, папа! – печально вздохнул Юрка. – Или автор твоей книжки по зоологии, или ты сам, но кто – то из вас чего – то здорово напутал. Оказывается, все – таки бывают на земле места совсем без червей!

– Ты, главное не расстраивайся! Чего – чего, а уж червей – то мы с тобой наверняка найдем. – успокоил друга Славка, – только не здесь. Это же не земля, а камень. Уважающий себя червяк никогда в такой жить не станет.

Он на пару минут задумался, а потом предложил:

– Давай лучше сходим в сад к моей бабушке. Вот там земля, наверняка что надо, потому что мы с отцом ее за лето не меньше двух раз перекапываем. Мне даже кажется, что я там и червячков видел. Но точно не помню. Мне они были без надобности, поэтому я на них особого внимания никогда не обращал!

Садовое товарищество, где располагался садовый участок Славкиной бабушки, оставался своеобразным зеленым оазисом, который почему – то оставили при строительстве их микрорайона. И только старожилы помнили, что, когда – то на месте садов был страшного вида карьер, из которого кирпичный завод годами выбирал глину. А когда, наконец, залежи глины иссякли, завод великодушно подарил бесплодный суглинок энтузиастам – садоводам. А те за несколько лет сумели превратить выработанный карьер в цветущий сад. И сейчас, в знойные летние месяцы, все жители микрорайона горячо завидовали владельцам немногих садовых участков, до которых пока еще не добрались бульдозеры строителей.

Минут через двадцать Славкина бабушка уже встречала гостей. Завидев мальчиков, она очень удивилась и подумала, что ей посчастливилось стать свидетелем уникального случая самостоятельного пробуждения Славкиной совести. До этого дня всегда, когда на каникулах начинался разговор о прополке грядок, у Славки обязательно находились другие более важные и неотложные дела. Только под угрозой лишения походов в кино, в Славке могло появиться желание пойти поработать в огород. Но длилось оно, как правило, не очень долго.

– Как вовремя вы, ребята, пришли! Я только что клубнику собрала и думала из нее варить варенье. Пойдемте, заодно и вас угощу! – с этими словами бабушка повела гостей на веранду садового домика. А там, на расстеленном во весь стол, белом вафельном полотенце блестела капельками воды и благоухала гора свежесобранной вымытой клубники.

Это была не та магазинная, помятая, слегка подкисшая и ощетинившаяся семенами клубника, которую хорошо знал Юрка. На столе лежала невиданно крупная, переполненная нежной мякотью и соком ягода. Про аромат и говорить нечего. Запах, вызревшей клубники, так мощно ударил в нос, что мальчишки, вначале скромно отнекивавшиеся от приглашения, моментально растеряли способности к сопротивлению и уселись за стол.

– Вот это красота! – восхитился увиденным Юрка, с трудом справляясь с обилием слюны.

– Ешьте, сколько сумеете, – разрешила бабушка. – Лучше съесть свежую ягоду, чем вареную. И мне меньше работы! А я пока приготовлю вам инвентарь. Надо бы одну грядку подрыхлить, да прополоть.

– Славик, – поинтересовался Юрка, когда мальчишки остались одни и принялись за ягоды. – Ты что – то ничего не говорил о прополке!

– Я и сам не ожидал, что придется что – то еще и полоть. Да ты, Юрка, не переживай, одна грядка – это ненадолго! – успокоил его Славик и, одолев очередную ягоду, добавил, – вот увидишь, как вдвоем все быстро получится. Я буду междурядья обрабатывать, а ты оставшиеся сорняки дергать.

– А когда же мы будем червяков искать? – приступая ко второму десятку ягод, сквозь сок пробулькал Юрка.

– А зачем их искать? Червяки, когда мы землю рыхлить начнем, сами наверх повылезают. – уверенно сказал Славка. Разговаривая, он не терял ни секунды, одной рукой запихивая ягоду в рот, другой, оглаживал горку в поисках самой крупной клубники.

Юрка задумался, а сок, улучив момент, тонкой струйкой потянулся из уголка переполненного рта.

– Я, Славка, что – то немножко сомневаюсь, что они так вот прям и повылезают. – сказал Юрка, проглотив, наконец, нежную мякоть. – Но независимо от того найдем мы этих червей или нет, а твоей бабушке помочь мы просто обязаны, а то, как – то совсем некрасиво получится!

Первую четверть часа скорость борьбы с урожаем клубники была впечатляющей. Ребята очень старались, и ягода буквально пулеметной очередью летела в рот на переработку. Но дольше поддержать такой темп у гостей сил не хватило. С каждой минутой аппетит начал катастрофически падать, пока не угас окончательно. Как раз в это время о своих правах заявил переполненный живот. Он настойчиво намекнул, что уже давно терпит из последних сил. Что если так пойдет и дальше, то он за себя не ручается.

Руки ребят, как бы сами – собой, еще продолжали тянуться к ягоде, но брать ее решительно отказывались!

– Все! – первым полез из–за стола Юрка. – Я никогда зараз столько клубники не ел. Как говорит мама, надо уметь вовремя остановиться. Пойдем работать, а то твоя бабушка уже потеряла надежду нас дождаться!

– Пожалуй ты прав, – согласился Славик. Он придирчивым взглядам окинул оставшуюся горку клубники, нашел там самую большую и красивую ягоду, протянул было руку, но тотчас же ее отдернул.

– Нет, больше не смогу, не влезет! – удовлетворенно констатировал Славка и, кряхтя, тоже последовал за Юркой.

Бабушка, дождавшаяся, наконец, помощников, повела их знакомить с фронтом работы. Им оказался небольшой, освободившийся от редиски клочок земли, засеянный специальным укропом, который бабушка обычно сушила на зиму.

– Вот это, мальчики, укроп. – потыкала она пальцем в хилые росточки, которые ничем, на первый взгляд, не отличались от окружавших их сорняков. – Он очень нежный! Постарайтесь его не повредить. А всю остальную траву нужно с грядки убрать!

Труженики, убедившись, что участок посевов небольшой, преисполнились трудового оптимизма, который, однако, на жаре стал быстро испаряться.

И было от чего! Солнце стояло в зените и жутко пекло спину. Ветер вконец обленился, и вязкая духота неподвижно повисла в воздухе. Комары перегрелись и куда – то пропали. Им на смену, на охоту за человеческой кровью вылетели эскадрильи слепней. Не успели мальчишки слегка вспотеть, как вокруг них уже жужжала стайка этих кровопийц.

Отдельного внимания требовал к себе живот. Стоило слегка наклониться к земле, как последняя ягода, с большим трудом нашедшая было место в желудке, норовила выпрыгнуть из него и отправиться в обратную дорогу – из желудка в рот.

Но покрывшись первым трудовым потом, ребята почувствовали вкус к работе. Славик рыхлил землю, как ему казалось в междурядьях, а Юрка шел следом и дергал оставшуюся траву, которая вызывала у него хоть какие – то подозрения в благородном происхождении. Вначале он сильно отставал от Славика. Его постоянно терзали сомнения. Несколько раз Юрка даже возвращался к началу участка, чтобы сравнивать непонятную поросль с тем кустиком, на который, как на укроп, указала Славкина бабушка. Но в результате мучительных раздумий он решил, что лучше ему немного перестараться, чем оставить грядку с сорняками. И скорость окультуривания участка сразу резко увеличилась. Единственное, что расстраивало тружеников, так это отсутствие червей на взрыхленной ими земле. Они явно не собирались никуда выползать!

Бабушка, проводив работников, ненадолго отлучилась по хозяйственным делам. Но когда она вернулась и увидела результаты работы, то сразу поняла – помощников надо немедленно останавливать. На обработанной части грядки, где успел поработать мальчишечий комбайна, осталось только несколько потрепанных росточков укропа. Остальная территория была добротно перекопана и идеально свободна от всякой зелени.

«Вот ведь печаль какая! И ругать то вроде бы не за что. Ребята старались, как умели!» – подумала бабушка, а вслух сказала:

– Ну, поработали, помогли и хватит. Молодцы! Дальше я уже сама как – нибудь справлюсь. А ты, Славик, отцу передай, чтобы он на этой неделе ко мне обязательно зашел. Скажи ему, что у бабушки в комнате выключатель искрить начал, и она боится, как бы пожара не наделать. Скажи обязательно, не забудь!

– Да не забуду я! Как только придет с работы, так сразу ему и скажу. – заверил Славка, но уходить не спешил, а потупив глаза, переминался с ноги на ногу.

Видя редкую для внука нерешительность, бабушка погладила его по голове и, заглянув в глаза, спросила:

– Ты о чем – то меня попросить хочешь, Славик? Так говори, не стесняйся!

– Знаешь бабушка, – признался Славка, опустив голову, и чертя носком сандалика круги на земле, – мы вообще – то хотели накопать червей Юркиному папе для рыбалки. И без червей нам уйти никак нельзя. Но, ты не сомневайся, мы и прополоть бы обязательно пришли, если бы ты позвала!

– Да я и не сомневаюсь! Но ты бы так сразу и сказал! – а про себя подумала: «Глядишь, и укроп бы цел остался!»

Бабушка выдала приятелям лопату и повела в загончик, где у нее выгуливались куры, и располагалась компостная куча.

По причине жаркого дня дружное семейство в составе трех кур и петуха мирно вздремывало в тенечке сарайчика, выделенного им для проживания. На появление ребят куры поленились даже голову повернуть. Однако благоденствовать им пришлось не долго.

Когда бабушка прикрывала за собой калитку, из куриного сарайчика с воплем «Кудах тах – тах» пулей вылетела четвертая курица и принялась метаться между пробудившихся подруг. Те нехотя привстали из насиженных ямок, стряхнули с себя землю, построились полукругом и стали невпопад подпевать возмутительнице спокойствия: «Тах – тах, тах – тах».

Такая какофония продолжалась не долго. Она явно не понравилась петуху. Прослушав несколько тактов, он шаркнул по земле лапой, и очень строго провозгласил: «Ко- о – о!». Куры на секунду замолкли, сосредоточились, а потом зазвучали в унисон. Первой, на высокой визгливой ноте, запевала виновница беспорядка.

– Кудах! – верещала она.

– Тах –тах, тах – тах, тах – та,,х! – тотчас подхватывали подружки.

– Чего это она так кричит. Может она заболела? – спросил Юрка, указывая на солистку хора

– Как же, заболела! Это она яйцо снесла. Вот и бегает, хвалится, какая она молодец. А остальные ей уважение выказывают! – объяснил Славик, которого давно ввели в курс куриных повадок.

Прекратилась куриная многоголосица совершенно неожиданно. Завидев лопату в руках у Славки, куры разом умолкли и посеменили в дальний угол прогулочной зоны, туда, где вольготно расположилась компостная куча. Только солистка никак не могла успокоиться. Она пыталась продолжить свои запевки. Но то ли петух посмотрел слишком укоризненно, то ли курица застеснялась голосить в одиночку, но допевать очередное «кудах» не стала. На самой высокой ноте она неожиданно умолкла, растеряно огляделась и бросилась догонять подруг.

– Куда это они заспешили? – пришла очередь удивляться Славке.

– Знамо куда! – объяснила бабушка. – Привыкли, что я под настроение их червячками подкармливаю. А где червям быть, как не в компостной куче! Вот туда и бегут.

Компостная куча выглядела внушительно, как осенний стог сена. Но в отличие от него попахивала кислятиной, а не подсохшей травой. На самом верху, прикрытые какой – то тканью, лежали вперемежку с травой всякие пищевые отходы. А вот внизу проглядывал созревший черный субстрат, который почему – то обзывали перегноем. В нем и предстояло мальчишкам искать самых вкусных, как утверждала бабушка, земляных червей, от которых не сможет отказаться никакая рыба.

Куры застыли у кучи в ожидании и, от нетерпения, переминались с ноги на ногу. Петух тоже был здесь, но всем своим видом демонстрировал важность и независимость. Он как бы совершенно случайно шел мимо и ненадолго подзадержался. Прогуливаясь вдоль куриного строя, он в задумчивости шаркал по земле лапой, как бы пытаясь чего – то найти. При этом всегда, куда бы ни направлялся, его ярко – желтый глаз ни на секунду не упускал из вида Славкину лопату.

Бабушка оказалась права. Уже в первом перевернутом комке сырой и жирной земли приятели с радостью обнаружили целый пяток ярко красных и вишневых хвостиков, которые тут же попытались улизнуть обратно в землю. Юрка схватил одного червяка, аккуратно положил в приготовленную банку и закрыл крышкой. На этом его улов и закончился. Как оказалось куры дожидались Славкину лопату не просто так. Они любили червей не меньше рыб и не собирались делиться с ними этим деликатесом. За время, потраченное Юркой на упаковку червя, куриная компания успела полностью разгрести и раскидать по сторонам ком земли. Ну и, конечно, склевать всех червей. И, даже тех, которых мальчишки еще не успели разглядеть!

– Ну, что ж! – философски заметил Славик. – Как говорится, кто не успел, тот опоздал! Чтобы опередить кур, нам придется как – то побыстрее ловить червей. Теперь действуем так: я втыкаю лопату, а ты стоишь наготове с открытой банкой. Как только я ком переверну и отброшу лопату, мы в четыре руки быстренько кидаем червей в банку.

Однако даже такой глубоко продуманный план потерпел полное фиаско. Не успел Славка отбросить лопату, как пятачок вывернутой земли, что был под их руками, моментально заполнили галдящие, наглые птицы. Они не только мгновенно склевали всю живность с земли, но еще стали подпрыгивать, выдергивая прямо из рук тех червяков, которых мальчишки не успели побросать в банку.

– Ну и ладно! – решил Юрка, попинав остатки земляного комка, – набрали десяток и достаточно!

Но и здесь его ждало разочарование. Пока он приседал вокруг выкопанной ямки, куры, сумели воспользоваться открытой крышкой и своровали из банки всех червей.

– Придется опять план менять. – поразмыслив, сделал вывод Славка. – Давай я буду копать землю и собирать червей, а ты, Юрка будешь отгонять от меня кур!

Но не успел Славик воткнуть лопату в землю, а Юрка уже терпел позорное поражение. Прогуливавшийся неподалеку от кур петух, воспринял его «кыш, кыш!» и размахивание руками как личное оскорбление. Чтобы не потерять свой авторитет перед дамами, он посчитал себя обязанным проучить обидчика и показать ему кто здесь хозяин. Петух раздулся, как шар, расправил крылья и с криком: «Кха –а-а!» – в вприскочку пошел в наступление. Юрка боя не принял, а моментально спрятался за приятеля.

– Да ты что, Юрка! Испугался что ли! Он только выглядит как орел, а на самом деле так себе – подушка перьевая! – так Славик пытался вдохновить Юрку на единоборство с петухом.

– Может быть и подушка, – возразил Юрка, – но клюв у него здоровенный! Я думаю, что не сильно меньше, чем у орла. Клюнет, мало не покажется!

И предложил храброму приятелю поменяться с ним местами. Но Славику это предложение совсем не понравилось, и он поспешил от него отказаться.

Так ребята и стояли в нерешительности, пока не вмешалась бабушка. До этого она терпеливо дожидалась, чем же, в конце концов, закончится это представление. А тут, видимо, решила, что пора затянувшееся мероприятие заканчивать.

– Мальчики! – сказала бабушка, – я сейчас кур отвлеку ненадолго, а вы уж постарайтесь за это время управиться!

Она выгребла из кармана передника остатки пшеницы, которой утром кормила кур, позвала их, пропев несколько раз:

«Цып – Цып! – и бросила зерно в стороне от компоста.

Куры озадаченно вытянули шеи, посмотрели на бабушку, повторявшую свое «цып – цып», потом на рассыпанную на земле пшеницу, но уходить от кучи не спешили. На приглашение первым откликнулся петух. Бабушка была его кормилицей, и, если она сказала «цып – цып», то отказываться было неприлично. Петух вперевалочку подошел к рассыпанному угощению, склевал одно зернышко, а второе, подхватив в клюв, громко за – ко-ко – кал, затопал лапами, задергал головой. Он очень старался, демонстрируя, что только здесь, у него и есть все самое вкусное! Курам, судя по всему, отходить от Славкиной лопаты совсем не хотелось. Но не выказать уважение заботливому руководителю они тоже не могли. Нехотя куры окружили петуха и не торопясь, под сопровождение его «ко-ко-конья» склевали по нескольку зернышек. Поскольку петух не унимался, то для приличия еще и пошвыркали лапами землю. И только после исполнения всех ритуалов резво метнулись назад, к своей любимой куче. Но было поздно. Ребята за эти минуты успели надергать и отправить в банку два с лишним десятка разнокалиберных червей.

Гордый от выполненной трудной задачи, Юрка вернулся домой и выставил банку с копошащимися червями на стол, на самое видное место. Мама, правда, не сумела по достоинству оценить его радость. Вернувшись с работы, она потребовала немедленно убрать эту «живность с помойки» куда подальше, и чтобы глаза ее больше такого безобразия не видели!

– Вот тебе и награда за тяжелый труд! – пожаловался Юрка папе.

– Не переживай! – успокоил отец, с интересом выслушав рассказ о приключениях, с которыми друзья добывали червей. – Вот наловим рыбы, тогда и придет тебе заслуженная награда. А пока пойдем обедать!

Юрка еще ковырялся ложкой в стакане, доедая фрукты из компота, когда из прихожей раздался папин голос: «Юрка, поторопись. Магазин нас ждать не будет, а нам еще кой – какие снасти для рыбалки докупить требуется!»

Поход в магазин произвел на Юрку огромное впечатление. Его можно было сравнить, пожалуй, только с экскурсией на фабрику новогодних елочных игрушек, на которую водила Юркин класс учительница перед зимними каникулами. Игрушки там переливались и сверкали всеми цветами радуги, от чего в глубине души появлялось щемящее ожидание большого праздника! Но это было очень давно, целых полгода назад, еще перед Новым годом!

Войдя в фирменный магазин, где как обещала вывеска, было абсолютно все для туризма и рыбалки, у Юрки голова пошла кругом от открывшегося взгляду богатства. В стеллажах стояли удочки и спиннинги, на витринах лежали фонари и фонарики, ножи и топоры, горелки и плитки, висели разномастные лодки и моторы к ним, в ряд выстроились вешалки со штормовками и куртками, а сапоги хвалились друг перед другом своими видами и размерами. Словом, здесь присутствовало все то великолепие, ради которого, наверное, и затевается то, что взрослые дяди называют таким таинственным словом «рыбалка».

Но первое, что восхитило Юрку – это был запах. Он совсем не походил на запах продовольственных магазинов, где ему приходилось довольно часто бывать, сопровождая родителей. В тех магазинах пахло хлебом, копченостями, луком, а то и вовсе селедкой. Здесь же стоял густой букет ароматов, вобравший в себя запах резины высоченных «болотных» сапог и резиновых лодок, свежего брезента палаток и штормовок, моторного масла и бензина. И эта мощная смесь показалась Юрке намного вкуснее, чем даже запах шоколада, который при посещении кондитерского отдела стойко поселялся у него в носу, вызывая обильное слюнотечение. Юрка, дай ему волю, бесконечно ходил бы вдоль рядов и любовался на это богатство.

Но времени до закрытия магазина оставалось немного, и папа прямым ходом поспешил в отдел удочек и блесен.

Именно здесь, у витрины с блеснами и вспомнил Юрка про экскурсию на фабрику новогодних игрушек. Маленькие, средние и крупные. Всех расцветок: золотые и серебряные, с крапинками всех цветов и с пестрыми перышками. В форме рыбки или причудливо изогнутой пластиночки. Всех их объединяло одно. Они сверкали в лучах подсветки так, что глаз отвести было невозможно. Правда была и еще одна общая деталь, которая сильно мешала радоваться этой красоте. К каждой из них обязательно был прикреплен крючок. Вида он был ужасного – острый тройной гарпун, который вызывающе скалился из-под красивых перышек.

«Жалко будет рыбку, которую обманут этой блестящей красотой», – подумал Юрка.

Пока они в задумчивости стояли у витрины, откуда-то сбоку неожиданно появился продавец. Как оказалось, среди стеллажей с удочками была замаскирована маленькая дверь, за которой пряталась так называемая бытовка. Увидев продавца, Юрка остолбенел, пытаясь понять, как такой человек – гора смог проскользнуть через маленькую дверцу. Перерастянутая полосатая майка с трудом прикрывала его мощную грудь и половину живота, слегка нависающего над широким ремнем. Но особое внимание обращало на себя открытое до подмышки плечо продавца.

Во – первых, потому что его объем был намного больше обеих Юркиных ног и папиной руки в придачу.

А во – вторых, потому что вся его поверхность была сплошь покрыта сине – фиолетовыми рисунками и узорами!

Юрка, пытался, но никак не мог отвести взгляд от такого невиданного раньше великолепия. Особенно красиво выглядел парусник, с распущенными парусами, летящий среди бушующих волн. Юрка заинтересовался, связан ли он как – то с тем большим якорем, который расположился на огромном, как лопата, запястье продавца. Он даже сумел найти изображение цепи среди наслаивающихся на нее картинок, когда услышал голос хозяина нательной живописи.

– Ну что, молодой человек, нравится? – спросил продавец, видя озадаченное Юркино лицо.

Юрке не нравилось совсем. По его мнению, чистая загорелая кожа выглядела бы намного лучше. А здесь казалось, что какой-то двоечник бездумно и безвозвратно испортил прекрасный чистый лист. Так могли выглядеть только каляки-маляки в его черновиках. Так ведь на то они и черновики, чтобы их не жалко было испачкать!

Но видя, с какой гордостью взрослый дядя показывает эти, видимо очень ценные для него каракули, ответил очень дипломатично:

– Я такого никогда не видел!

– Наверное, хочешь такую же? Могу познакомить с мастером!

– Нет, спасибо! Я пока подожду!

Папа с улыбкой наблюдал за их диалогом. Он понимал, что продавец, конечно, шутит, но ему была интересна Юркина реакция. Юрку никогда еще не обманывали, и он всем и всегда верил на слово, а потому считал предложение продавца вполне серьезным. Его, по-взрослому взвешенный ответ, папе очень понравился!

– Ну, раз нет, так и нет. Займемся делом. Что хотели бы приобрести уважаемые рыболовы – спортсмены? – приняв очень серьезный вид, спросил продавец.

– Удочку для молодого спортсмена и спиннинг для взрослого! – бодро отрапортовал папа.

Кряхтя, продавец с трудом выбрался из – за прилавка и повел покупателей к стеллажу с удилищами.

– Вот подходящее удилище для начинающего рыболова, а это приличный и не очень дорогой, спиннинг! – заявил Василий Яковлевич – так судя по бирке, пристегнутой к майке, звали продавца. Посмотрев на огромный кулак, в котором был зажат предлагаемый товар, Юрка с папой незамедлительно выразили полную готовность тотчас идти в кассу, чтобы оплатить покупки.

– Так же очень рекомендую вам приобрести безынерционную катушку, – продолжил продавец, передав спиннинг и удочку отцу. – У нас как раз остался последний экземпляр.

С этими словами он взгромоздился на хрупкую с вида скамеечку и постарался кончиками пальцев дотянуться до самой верхней полки стеллажа, где этот последний экземпляр располагался. Скамеечка многозначительно заскрипела и слегка покосилась, а рыболовы на всякий случай отступили на пару метров подальше от эквилибриста – тяжеловеса.

Но Василий Яковлевич видимо хорошо изучил возможности своей скамеечки. Он даже позволил себе несколько раз подпрыгнуть, чтобы все – таки достать рекомендованное устройство. Скамеечка обиженно взвизгнула, но выдержала выпавшее на ее долю испытание!

– Вот эта красавица. Последняя модель! На прошлой неделе поступила целая партия и только одна – единственная осталась! – воркуя, Василий Яковлевич, вложил катушку папе в свободную руку.

Папа давно был наслышан о чудесных способностях этого устройства. Но в руках ее держал впервые. У него, конечно, сразу пересохло в горле, пока он разглядывал красавицу.

– И сколько такая прелесть стоит? – прохрипел он, любуясь катушкой.

– Да практически ничего, по сравнению с тем удовольствием, которое Вы получите от рыбалки! – оптимистично заверил продавец. Он решил папу хорошенько морально подготовить и принялся красочно описывать достоинства этой незаменимой для настоящего спиннингиста вещи. Но когда Василий Яковлевич решил, что папа достаточно подготовлен и цену назвал, сухость у отца во рту сразу пропала.

– Спасибо, Вам за предложение, но мне пока своей «Невской» вполне хватает! – облегченно сказал он и положил слишком дорогую игрушку на прилавок.

Под «Невской» отец, видимо, имел в виду изрядно потрепанную спиннинговую катушку, которую ему давненько кто-то подарил. В ней, правда, в прошлом месяце появилась одна конструктивная особенность, о которой он пока не догадывался. Виноват в ней был Юрка. Его последний год вдруг сильно заинтересовало, что за механизм заставляет ее трещать во время вращения. Не справившись со своим любопытством, он несколько раз попытался катушку очень досконально изучить. Но катушка выдержала напор малолетнего механика, и полностью разобрать себя на запчасти не позволила. Так что внешне, если особо не придираться, катушка практически не изменилась. Вот только щелкать и трещать, как было до исследовательских работ, почему-то перестала!

– Ну, что же, – разочарованно сказал Василий Яковлевич, но взглянув на расстроенное лицо отца, решил его все – таки немного поддержать. – «Невская» тоже, в принципе, неплохая катуха. Убить ее просто невозможно, да и рыбу чувствуешь значительно лучше.

Но папе этот разговор сильно портил настроение, поэтому он поспешил переключиться на более приятную и нужную ему тему.

– А не могли бы Вы проконсультировать меня в отношении блесен? -поинтересовался он у продавца.

– Всенепременно! – с энтузиазмом откликнулся Василий Яковлевич, и мужчины вернулись к витрине с блеснами.

Поскольку покупателей больше не было, два рыболова – любителя стали очень обстоятельно обсуждать достоинства разных крючочков, лесок, грузил и прочих вещей. Правда, не обошлось без споров. Но после длительных дискуссий оппоненты всякий раз приходили к единому мнению.

Постояв и послушав взрослых дяденек, Юрка даже начал подозревать, что, папа может быть вовсе и не новичок в рыбалке. Могло ведь такое случиться, что мама когда-то упустила или ослабила контроль. А папа воспользовался ее легкомыслием, сумел-таки побывать на всамделишной рыбалке? Просто они с мамой об этом почему-то не знают? И тогда зря мама обзывает его не иначе, как рыбак – теоретик?

Но от этих рассуждений Юрке стало скучно, и он потихоньку побрел к лодкам, моторам и палаткам.

Следует отметить, что в этом фирменном магазине имелся большой демонстрационный зал, где покупателю предлагали на практике испытать достоинствами своей будущей покупки. Для этого, на специальном полукруглом помосте, покрытом ковром из синтетической травы, стояли разномастные палатки, и лежала готовая к использованию всяческая туристическая утварь: развернутые спальники, раздувшиеся рюкзаки, разнообразные котелки и много чего другого, способного порадовать душу туриста. В начале экспозиции палатки были попроще, и поменьше. Изюминка же выставки располагалась в самом конце подиума. Это была роскошная, желтого цвета палатка, из двух комнат и навеса. В комплекте с ней предлагался набор складной мебели, портативная газовая плитка и небьющаяся посуда.