Песчаный разлом

Глава первая.

Старая шхуна

Каждая новая волна ударялась об судно, и с невероятной силой билась об тонкую стенку металла; отслоенная обшивка стучала и дребезжала, не прекращая ни на секунду. В напряженной обстановке время шло своим чередом, учитывая невероятную скорость судна и все пройденное время в пути, они должны были уже давно приплыть к точке назначения. Мальчик в очередной раз выглянул из узкого иллюминатора и не увидел ничего, кроме темной расплывчатой ряби, корабль несся с огромной силой, подпрыгивая и углубляясь в неровную гладь.

Из приоткрытого иллюминатора уже веяло ночной прохладой, приглушенный свет комнаты, который постоянно шел на спад, еще больше усиливал ту безнадежность, которая царила вокруг. Это ржавое и чрезвычайно малое в размерах пространство, полностью прогнило до самого верха, как и весь персонал. Всего за один неполный день, взрослые, и должно быть, умные люди, выпив по очередной рюмке на брудершафт, успели устроить настоящие бои. В то же время, их товарищи, которые вовремя успели покинуть шумную компанию, без остановки шарахались без дела; проверяя каждую дверь на прочность, они вваливались и кубарем падали на очищенный от мусора, и одновременно ржавый от соленой воды пол. Казалось, что не было ни одной живой и адекватной души, со всех сторон доносилась лишь неразборчивые ворчания, крики и стоны; а их дети, видимо, лишившиеся внимания и заботы, устроили для всех настоящий и невероятно громкий концерт.

Мальчик достал из кармана штанов сложенный в несколько раз посадочный талон, неаккуратно порванный руками одной из сотрудниц. Не успел еще раствориться тот момент в памяти, как его единственная родная душа, тетя, забравшая и заботящаяся о нем некоторое время, то ли от желания сэкономить денег, или просто устав от его постоянной компании, протягивала ему этот билет в один конец. Она организовала для него спонтанный летний круиз, полностью оборвав то будущее, которое он себе представлял.

От избытка чувств, он смял и швырнул его в стену. В ответ вблизи раздался лишь легкий треск, и не успев даже сообразить и снова переключить внимание на себя, мальчика со всей силы швырнуло вбок. Неожиданный и жесткий удар прошелся по его расслабленному плечу и отдался в шею. Полки загремели и обрушились. Одежда, которая весела на вешалке, сильно накренилась, и, казалось, парила и слегка задевала тревожное и уставшее тело мальчика. Дикой силы скрежет металла, донесшийся изнутри комнаты заставил его встать и бегом покинуть коморку.

Движение прекратилось. Выбегая, он ненароком пнул ногой массивное и плотное тело мужчины, в ответ прозвучало лишь пару неразборчивых фраз и мычаний. Без чувств, оно сначала полностью расползлось по всему полу, словно морская звезда, и лишь через пару мгновений заняло пространство уже в углу стены.

Новой стеной и преградой возникла на его пути массивная дверь очередной каюты, вещи и сумки летели горой и лишь потом он заметил людей, которые облокачиваясь на бесконечные аулы, плелись и спотыкались об свои же скошенные ноги. Не в силах прикрыть дверь, мальчик пролез через свободное узкое пространство.

Это был второй раз, как он ступал на палубу. Совсем недавняя, но уже позабывшаяся дневная прогулка оставила совершенно другие эмоции, чем эта. Видя только начинающуюся и разрастающуюся суть происходящего, он еще тогда всеми силами сдерживал свое желание ступать сюда; мальчик как мог коротал время в надуманном спокойствии, избегая и не попадаясь лишний раз на глаза контингенту выпивающих людей.

Его разум даже представить не мог такого. Пустое и просторное днем, сейчас это место полностью было покрыто людьми; они бесконечно и хаотично метались из стороны в сторону, падали и вставали, некоторые продолжали лежать и стонать без движения, не находя сил; или уже даже не думав ни о чем, эти беспомощные полуживые массы, они перекатывались, постепенно клонились, и съезжали вбок. Невнятные крики и возгласы не переставая разносились спокойным ветром, а потом, они невероятно резко соединялись с происходящим хаосом.

Пройдя пару шагов к бортам судна, мальчик заметил, как некоторые люди, наконец опомнившись, с усилием толкают, пинают на поваленную сторону деревянные ящики, их неровные стороны цепляются и со скрежетом отдаются в уши. Те массы, которые были не в силах подняться, теперь уже полностью поглощены темнотой, тела горой возвышаются над палубой, создавая дополнительный вес, который только сильнее тянет судно ко дну. Люди всем весом, даже падая плашмя, складируют и кидают их за борт. Мимо него прополз мужчина средних лет и прокричал, его возглас поработил все остальные звуки.

– Помогай?! – Он продолжил ползти, невнятно проговаривая что-то про себя.

Мальчик было уже ринулся за ящиками, которые кренились вслед за всеми, но не заметил и наступил на что-то скользкое. Он уже скатывался, но смог остановиться и привстать. Около него, совсем в нескольких шагах, в полной темноте и хаосе раздался еле заметный детский крик. Увидев шаткий ящик, он откинул его в сторону. За ним была кровь, маленькая нога отпрянула в бок и под темным бездушным телом женщины он увидел маленького мальчика, он постоянно звал маму, и сейчас, пока он с силой вытягивал его из плена, его тонкий голос разразился с новой силой. Люди ползли, проходились по рукам и ногам, валились на них с новой силой, пока они пробирались сквозь черноту.

Ящиков было невероятное количество, в первый день они лежали в аккуратных рядах и даже не привлекали к себе внимания, а тут были повсюду, они перекатывались за борт и пропадали в пучине.

Пробравшись в самый хаос, он, держа и волоча за собой маленькое и одновременно тяжелое тело, ощупывал край судна, чтобы не упасть вслед за всеми неосторожными; и только слегка присмотревшись в черноту, он заметил маленькую шлюпку, которая уже была наполовину наполнена тяжелым грузом. В ней находились и люди, они, вперемешку с грузом были навалены в небрежную кучу. Люди продолжали бросать вниз груз и сами валились вниз, большинство ящиков просто падало за борт и бесследно пропадало; люди, создавали небрежные белые всплески, все дальше отдаляясь и пропадая в темноте.

Этот невесомый легкий мальчик теперь не издавал ни единого звука, он то небрежно перебирал своими руками, то наоборот сильно расслаблял свое тело, застывая без движения; его ноги небрежно волочились вслед за ним, словно пустой мешок.

Расстояние до шлюпки постепенно уменьшалось, даже казалось, что теперь на нее можно было просто шагнуть. Мальчик опустил на лодку вновь обездвиженное тело; когда он полез вслед за ним, его нога случайно выскользнула вбок и почти полностью ушла в холодную соленую воду. Им одолело неприятное чувство, люди толпились и наваливались друг на друга; полусидя они привставали или облокачивались всем своим телом на руки. Их зловонные дыхания, которые пронизывали все с ног до головы, доходили до самого сознания и отдавались легкой рвотой. Он слегка облокотился на мальчика, чтобы люди его не задавили, одной рукой он держался за борт, чтобы не упасть от вечно растущей горы. Его ноги не находили места среди углов ящиков, он уперся одной стопой в узкий угол, а другая и вовсе нелепо свисала, и не находила покоя.

Люди толкались, вопили, многие падали в воду. Шлюпку уносило усилиями людей, которые поднимали волны. Мальчик, держась одной рукой, чуть не выпал, когда на лодку упал еще один человек, он еще сильнее пал, напрягая все мышцы. Он создал своеобразную клетку, в которую не могли пробраться другие.

Судно уже почти полностью скрылось за темной водой, свет уже не исходил из нее и полностью пропал еще тогда, когда они только перебирались на шлюпку. Наступила полная темнота и начался хаос. На небе промелькивали лишь редкие звезды. Он посмотрел на них с воодушевленным взглядом. Позади них все еще не прекращались всплески воды, все люди, которые были на судне, уже перебирали руками и ногами в ледяной воде. Потом они скрылись.

Стоны на маленькой лодке не прекращались, люди даже выли, словно волки. Многие из них не выпускали из рук бутылки, они продолжали набивать ими рты, и забыв о неустойчивой поверхности, падали спиной вниз на острые углы, ящики валились и клонили шлюпку вбок. Маленькие дети крепко держались за взрослых, их почти нельзя было заметить среди плотных темных фигур. Взрослые не обращали на них внимания и даже не успокаивали. Силуэт мужчины поплелся вверх, но не рассчитав силы или не найдя точку опоры, он повалился за борт. Слегка оттолкнув лодку, он так и остался в воде.

Весел у шлюпки не было, может быть, они уже давно плавали, где ни будь в черноте океана, или вовсе остались на корабле и потом всплыли вместе с грузом и людьми, послужив им временным утешением в их неминуемой гибели. Им не оставалось ничего, как просто смотреть в бесконечную и неизвестную даль. Эти немногие счастливчики, которые избежали холодной бездонной ванны, они стали обычными наблюдателями и полностью доверились своим судьбам.

Казалось, что уже все распространились по своим неудобным местам, но нет, ящики продолжали плюхаться в морскую гладь, отдаваясь громким звуком в уши и создавая все новые волны, которые направляли и изменяли курс маленького судна. От места происшествия уже не осталось ни следа и теперь даже не было понятно, с какого места они сходили сюда, где же то полуразваленное судно, которое неслось, выжимая из себя все последние силы; оно старательно показывало свою значимость и служило людям долгие годы, теперь его не стало, оно благополучно присоединилось к сотне, а может и тысячам своих собратьев.

Время от времени казалось, что шлюпка никуда не движется, а просто бултыхается по воде, неуклюже переваливается с бока на бок, принимая на себя все многочисленные удары мягких небольших волн об тонкие и кривые бортики.

Глава вторая.

Пустые ящики

Мальчик не смыкал глаз все ночное время, голова была не в себе от постоянных качек. Небо начало постепенно светлеть, и он стал различать силуэты, люди спали, накрывали лица руками, закрываясь своей и чужой одеждой. Его маленький приятель лежал, не подавая признаков жизни, мальчику даже приходилось прислушиваться к его дыханию. Многочисленные прозрачные бутылки с яркими этикетками, которые были разбросаны в каждых пустых уголках, их тихий стеклянный звук не прекращался до сих пор.

Он огляделся, когда впервые увидел светлый маленький участок суши. Он первым из всех наблюдал их спасительный оазис, среди однотонной глади блестящей воды. Мальчик всеми силами всматривался вбок, раскачивая и направляя лодку именно в нужное направление; вновь опустив и намочив свою ногу, которую сводило от холода, он поднял шум, который даже разбудил некоторых людей. Он поднимал волны, но лодка лишь немного сменяла курс, он не останавливался и продолжал, почти все его тело было за бортом, он держался, руки впивались и впитывали в себя острые неровные участки. Не жалея сил, он продолжал уже под вновь возобновившийся детский плачь и вой. Он еще раз посмотрел на лодку, люди лишь нелепо перебирали своими руками и ногами, они мотали головами, которые упирались в ящики. Дети хотели внимания, поднялся тот самый вой, напомнивший ему о том злополучном вечере и корабле с бесконечными всплесками воды около него.

Изрядно обессиленный, с кровавыми руками, он облокотился на борт, видя, что его усилия дали небольшой результат, он уже видел тот зеленый покров, который возвышался над белой и слегка голубой полосой берега. Он снова искал место для ног, чтобы дать им отдохнуть и расслабиться. Теперь лодку несли волны, они маленькими толчками направляли ее прямо к самому острову, воодушевленный и радостный, мальчик был горд; его усилия теперь отчетливо наблюдались и были полностью оправданы.

Он привстал, лодка начала постепенно карябать и перебирать собой песок и что-то плотное, вскоре она и вовсе повязла, и остановилась. Ноги мальчика вступили в воду и были поглощены мягким песком, после долгого круиза и частых качек, они теперь стояли ровно. После очередной небольшой волны, лодка почти полностью покосилась на один бок, выплюнув из себя несколько коробок и бутылок, люди все так же не приходили в себя, а их дети, уже уставшие от истерик, все еще находили силы облокачиваться на обездвиженные тела или держаться за коробки, чтобы не выпасть вслед за ними.

Он первым ступил на сушу после непродолжительного перебирания все меньшей и меньшей воды. Мальчик наконец мог избавиться от мокрой обуви, вода полилась по ноге, стекая по пятке и пальцам; сами ступни ощутили невероятную свободу. Горячий песок согревал ноги, от которых начала отходить и вздуваться тонкая белая кожа. От избытка чувств, он чуть ли не с жадностью загребал песок руками и кидал его вглубь берега, пока не услышал новые звуки, от которых было уже успел отвыкнуть. Птицы щебетали, пролетая низко над деревьями целыми стаями, они перебирались с ветки на ветку, видимо ища для себя вкусные плоды.

Глухим ударом упал человек, одной рукой он держался за все что мог, его рука заняла очень неудобное и неправдоподобное положение сверху, словно существовала отдельно от тела; из другой его руки вырвалась бутылка и пролила на песок остаток своего содержимого. Тонкая темная и слегка белая полоска берега отразилась в глазах и заставила зажмуриться.

Чувствуя легкий голод и желая наконец узнать содержимое всех тех ящиков, которые занимали почти все драгоценное и спасительное пространство, мальчик поплелся к шлюпке. Своими ослабленными руками, он принимал на себя всю тяжесть, и с грохотом валил ее на песок. Размякший и потрепанный, ящик легко поддался, его тонкая крышка сломалась от легкого усилия. Мальчик жадно разорвал остаток надежно прибитых углов, в надежде увидеть съедобное, как на его глаза попало узкое горлышко, еще одно, очередные бутылки. Мальчик, не веря, отстранился прочь и, снова взявшись за новый, с таким же большим усилием, он еле как перевалил дребезжащий ящик за борт. То же самое. Он в ярости раскидал все оставшиеся бутылки по берегу, от сильного пинка, ящик улетел прочь; оставшиеся бутылки в нем еще долгое время, с дребезгом воротились из стороны в сторону, и через некоторое время, наконец выкатились на песок.

Места в маленькой лодке становилось все больше и больше, мальчик все выкидывал и выкидывал коробки на белый песок, каждый раз ворочаясь и вздрагивая от резких движений нетрезвых пассажиров. Некоторые из них, привставая и не понимая ничего, выкрикивали невнятные фразы и благополучно занимали более удобное пространство.

Лишь когда последняя коробка была раскрыта, у мальчика набухли глаза, его соленые как вода слезы, проскальзывая по щекам, стекали и пропадали среди мокрого от волн песка. Непроизвольно из его рта вырвался небрежный крик, который эхом разразился среди деревьев.

Маленькие любопытные дети, вставая и всматриваясь вдаль, наблюдали посреди голубых волн ту самую наваленную гору. Ненароком пиная бутылки под своими ногами, они стали выбираться наружу. Плачь и недовольные всхлипы раздавались теперь почти около него самого, маленькая группа детей уже расплелась по берегу, некоторые расположились у лодки, усаживаясь на пустые ящики и смотря на наступающие волны.

Немного сбросив порыв эмоций, он побрел сквозь все препятствия, снова впитывая взглядом те редкие силуэты людей. Когда он подошел ближе, спасенный им мальчик лежал наполовину в воде, в нескольких шагах от тени шлюпки. Его маленькое неподвижное тело лишь слегка возвышалось над отголосками неспешных и теплых волн. Он смотрел вдаль, сторонясь всех тех, кто тоже выбрался или еще только выбирался на берег. Более плотные люди, с опухшими лицами и даже синяками, неспеша переваливались через борт и руками щупали мягкий, но устойчивый песок. Из их уст даже сейчас не последовало ничего человеческого, нельзя было разобрать даже часть того, что они себе шептали под ухо. Он отвел взгляд в сторону и обратился к мальчику.