Скорая помощь: истории фельдшера

Вступление

Я никогда не хотел быть героем. В медицину попал совершенно случайно: делал массаж и решил получить среднее медицинское образование, чтобы подороже продавать свои услуги. Затем попал на Скорую помощь и затянуло… Эта книга – сборник из обыкновенных суточных дежурств меня и коллег. Писал только правду. Так что в некоторых моментах будет неприятно, мерзко и фантастично. И при всем при этом мы умудрялись спасать людей! Само собой все совпадения имен и событий случайны.

Психиатрия

Главу вывел отдельно от остальных, так как душевнобольные люди уже не попадают под привычные нам категории. Их разум давно покинул этот мир, в то время, как оболочка осталась. Когда-то давно, еще до медицины, мне нравилось смотреть фильмы и сериалы про «безумных» людей , было страшно и притягательно. Соприкоснулся с ними по работе. Больше не привлекает.

По новостям – тишина, не время для паники? Но каждый день стали давать адреса на «ковид-положительный». Вот и сейчас читаем карту, пытаясь разобрать плохо пропечатанный адрес. Психиатрическая больница.

В дурдоме находиться неприятно. Огромные толстые кирпичные стены. Решётки на окнах. Двери на засовах. Зашёл – и глухой звук позади. Для некоторых посетителей свобода на этом заканчивается. Дальше – пожизненный белый коридор. И свой карцер.

Мужчина, 35 лет, болеет ковидом второй день. На принудительном лечении с 2011 года. Повесил собаку. Причину даже знать не хочу. Руки в тюремных татуировках. Наверное, в больнице лучше кормят.

Собираемся ехать в сопровождении санитаров: они будут дежурить с ним круглосуточно. И гипотетически спасут меня, если он станет буянить в машине Скорой.

Прохожу мимо поста медсестры:

– А шоколдка? Я хочу свою шоколадку!

– Люда, выдай ему шоколадку!

Получил заветное. Лицо расплывается в улыбке.

Наверное, ко всему можно привыкнуть. И даже начать получать удовольствие от работы в подобном месте. Не для меня. Как только отъехали, стало легче.

Вообще, для таких случаев у нас есть отдельная психиатрическая бригада, но она занята. Обострение. Полнолуние. Едем мы.

Женщина 70 лет кричит и буянит на улице. Направление от психиатра, опасна для общества. Интересное начало смены.

Издалека видно два наряда полиции, бобик. Женщина орёт, что не хочет никуда ехать. Толпа любопытных с телефонами. Из каждого окна хрущёвки и магазина на нас смотрят любопытные глаза. Шоу.

Вообще, полиция пыталась её скрутить и отвезти, но на них напали две огромные собаки. Пришлось отбиваться перцовым баллончиком. Защищают больную не только животные, но и родственники:

– БЕСПРЕДЕЛ!

– ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!

– Вообще имеем, согласно статье такой, принудительная госпитализация.

– А Я СЧИТАЮ, НЕ ИМЕЕТЕ!

– Женщина, ещё раз повторяю, согласно закону такому-то…

Собаки рычат – страшно. Бегают между нами туда-сюда. Отхожу подальше. Вдруг захотят мстить?

Уговорами под конвоем всё-таки забрали её. И это только начало смены!

Вызов в психбольницу. Корпус указали один, по факту оказался другой. Кружим. Санитарка и охранник подсказали, куда идти. 3 этаж.

Огромные железные двери под замком. Мне туда идти не хочется. Совсем. Мужское отделение. Тут живут «пожизненные», отсюда уже не уйдут.

Навстречу бежит весёлый санитар:

– У меня ключик есть, ключик!

Буратино, наверное. Открывает. Ведёт до ординаторской. Это единственный тихий угол, вокруг психи в заполненных палатах. Пока ждали нашего, начался конфликт, прибежали санитары и зафиксировали буйных. Нашего всё ведут…

Дедушка 72 года. Шизофрения. Лечащему доктору не понравились его холодные руки, дал направление в больницу. Медсёстры собирают в дорогу:

– Вы его там охраняйте, никуда не пускайте.

– Я не могу, оставлю пациента и дальше по адресам.

– Ой, а как же? Он у нас хороший, но склонен к побегу!

– Ищите сопровождение.

Бегали-искали ещё 20 минут. Старшая медсестра не хотела давать человека, врач убежал по своим делам. Я же писал карту вызова под крики из соседней палаты.

Выдохнул, когда покинули отделение.

Я уже был на этом адресе. Странное чувство. Кажется, это было год назад. Меня тогда поразила история: мужчина 40 лет возвращался пьяный домой, сделал замечание курящей компании, в итоге оказался в реанимации с проломленным черепом. Его дети слёзно просили сотворить чудо (потому что шансов ему никто не давал). И чудо произошло. Врачи вытащили его с того света буквально. Правда, остались побочки: у мужчины памяти хватает на 15 минут. Как золотая рыбка. Помнит жизнь до происшествия и потом всё по 15 минут.

Дети действительно сперва о нём заботились, но жизнь продолжается… Поселили его в квартиру одного, поставили камеры, чтобы следить. Навещали. Мужчина иногда сбегал, стоял у подъезда и просто плакал. Соседи привыкли к такой ситуации. Тогда дети вырвали ручку, чтобы он больше не выходил из квартиры.

И вот я опять у него на адресе. Что случилось, не могу понять. Он опять плачет.

– Доооочааа, меня бросила дочка!

– Вам плохо? Что-то болит?

– Нееет, меня оставила дочка! Я ей звоню, а она говорит, что достал её уже!

– Вам медицинская помощь нужна?

– Верните мне её!

– К сожалению, это не к нам.

Идём к выходу, твою мать… Дверь захлопнулась. Звоним водителю, чтобы открыл её снаружи. У мужчины уже истерика:

– ВЕРНИТЕ МНЕ ДОЧЬ! Я ЕЙ НЕ НУЖЕН! ВЕРНИТЕ МНЕ ДОЧЬ!

Конечно, он не буйный, но мало ли… Больше сюда ездить не хочется.

Недавно столкнулся с «потеряшкой». По пути на обед диспетчер по рации развернул и отправил в РУВД. Повод: «мужчина 60 лет, ничего не помнит».

В голове сразу рисуются картины с матёрым жуликом, который просто не хочет сидеть. А Скорая нужна для того, чтобы «съехать» в больничку. Прибыли… Шлагбаум нам не открывают.

Нас провели в помещение для приема обращений граждан, это тебе не камеры с решётками. С нашим пациентом какая-то ответственная женщина.

– Значит, так! Я нашла этого мужчину, узнала его адрес, поехали!

– Куда поехали? Вы вообще кто?

– Неравнодушный человек! Ко мне обратился мужчина на остановке, говорит, что ничего не помнит, я привела в полицию. От них толку ноль! Вызвала Скорую, чтобы вы его отвезли до дома, поехали!

– Скорая – это не такси, вызывайте через приложение и поезжайте.

Обращаюсь к мужчине:

– Как вас зовут? Вам нужна медицинская помощь?

– Нет, отстаньте от меня! Хочу домой!

– Точно? Может быть, мы вас посмотрим? Затем в больницу?

– Нет!

– Распишитесь мне в документах?

– Нет!

Зачем мы вообще приехали? Замечаем звуки из его куртки. Телефон что ли забыл выключить? Просим его открыть куртку. На шее висит датчик с адресом, из динамика доносятся крики.

Это оказались его родственники, связались, поговорили. Дед-«потеряшка», уже не в первый раз блуждает. Его заберут.

Деменция – это страшно. Старики постепенно сходят с ума, становятся забывчивыми, раздражительными, плаксивыми. Вместо мозга в черепной коробке – каша. Неподготовленные родственники обижаются, ругаются, перестают общаться. Так и живут старики с памятью золотой рыбки. Мечта мошенников.

Мы у женщины 80 лет. Это повторный вызов. Бригада была несколько часов назад. Но она про это не помнит. Из жалоб – сухость во рту. После полного осмотра оказалось, что она просто съела творог и забыла попить воды.

Принесли ей стакан с кухни. Жалобы прошли.

На вопросы «день недели?», «время года?» ответить не смогла. По её мнению, сейчас 1982 год. Нашли телефон племянницы, позвонили, объяснили диагноз и подсказали, куда можно обратиться, чтобы помогли.

Я не представляю, как живут такие люди в одиночку. Через несколько часов вызовет опять, так как забудет.

Вызов к девушке 22 года, беременная, из жалоб – «плохо». Очень информативный повод. На месте разберёмся.

Встречает нас в дверях полненькая девушка. Животик, конечно, есть, но тут явно не беременность (или очень ранний срок). Протягивает документы и выписки из стационара. Среди прочего есть обследование психиатра. Выставлен редкий диагноз – ложная беременность. Это когда очень восприимчивые дамы так хотят ребёнка, что начинают истинно верить в свою беременность. Которой нет. Так верят, что пропадает менструация, начинается тошнота и другие физиологические изменения.

– На что жалуетесь?

– Я беременная, а мне никто не верит! Все смеются! Уже и у психиатра была. А я знаю, я чувствую! У меня есть сын!

– Как давно вы в положении?

– Три года… Но сын упорно не хочет появляться… Но я его чувствую!

– Это ваша первая беременность?

– Мы несколько лет пытались завести ребёнка, но не смогли. Я ему обещала, я рожу ему сына!

Не нравится мне ездить в психбольницу, атмосфера угнетающая. Когда по рации отправляют туда коллег, думаю: «Повезло». Участь меня миновала. Но не сегодня…

Мужчина, 36 лет, травма головы. Это буйное отделение, там такое бывает постоянно. Либо другие пациенты помогли, либо сам себе увечье нанёс. В отделение попадаем через толстые запертые двери. На бригаду уставилось множество недобрых взглядов.

Наш пациент лежит в палате на привязи. Он агрессивный. Со слов доктора, упал об угол кровати сам. Виднеются следы крови. Местные специалисты успели его зашить, осталось исключить сотрясение головного мозга. Поехали в сопровождении двух санитаров, иначе его не удержать.

Ещё нет и 40 лет, а уже деменция, вызванная употреблением алкоголя и наркотиков.

Смотрю на документы, мужчина – тёзка моего коллеги.

– Нам главное вас не перепутать и того в больницу вернуть.

– А я не против, здесь хоть кормят вовремя.

Самое страшное при разговоре с душевнобольными – это то, что они мало отличаются от обычных людей. Наверное, есть исключения в психиатрических больницах, но сколько их ходит по улице невыявленных! Мне вот до сих пор кажется, что мою математичку в школе просто не поставили на учёт.

Девушка 25 лет, слуховые галлюцинации, вызывает подруга. На адресе несколько девушек. Наша – та, что с большим синяком под глазом.

– За дело тебе прилетело?

– За дело.

– Рассказывай, что случилось.

– Отдыхали с подружками, как обычно после трудовой недели. Ну, выпили. Мне совсем немного хватило, чувствую, что голова болит, пошла спать. Девчонки остались на кухне отдыхать. Слышу, врубили фигню какую-то, будто бы концерт классической музыки. Ну, я посмеялась, а они не вырубают! Кричу, чтобы тише сделали, голова болит. А они не вырубают! Пошла разбираться, они говорят, что я гоню и слушают они новинки. Я не поверила, начала кричать. Ну, меня Света и ударила в глаз, чтобы успокоилась.

Света кивает:

– Так всё и было.

– А Скорую-то зачем вызвали?

– Так я до сих пор слышу музыку в голове! Концерт! Классическая музыка. Причём разная такая, всю ночь звучит.

Повезли её сперва на снимок КТ, как-никак по голове ей прилетело. Оказалось, чисто. Тогда поехали отдавать её психиатрам. Интересная галлюцинация.

Вызов в изолятор временного содержания к мужчине 56 лет на странное поведение.

Обычно тут сидят не самые ярые преступники, буйным поведением не отличаются. Вот наш пациент, например, с виду совершенно обычный, рохлый мужчина в толстых очках и свитере. Был пойман за повторное пьяное вождение. Права отобрали еще в прошлый раз. Вчера ночью помещен в камеру, сегодня с утра стал кошмарить своих соседей. Кричит, переворачивает матрасы, кидается кружками и пустыми бутылками. Бедные арестанты не на шутку перепугались, молили перевести их в соседнюю камеру, подальше.

– А что он хочет-то? Чего кричит?

– Что-то про шпионов говорит, жучки ищет, говорит, что тут предатели.

Аккуратно заходим в камеру в сопровождении охраны. Мужчина немного успокоился и сидит с голым торсом за столом. Глаза безумные совершенно.

– А сколько он пил до этого?

– Говорят, 3 недели.

Ну, да. Похоже на приступ белочки при резкой отмене алкоголя.

– Здравствуйте, уважаемый! Что беспокоит?

– ШПИОНЫ!

– Вычислили их всех? Готовы сообщить, куда нужно? Писать заявление будете?

– Конечно! Я готов! Я ради Родины!..

Оделся и пошел вместе с нами в больницу. Тут главное не спугнуть. Пусть верит в свою сказку.

Женщина 40 лет, боль в груди, высокое давление. Ниже в карте вызова приписка, болит с 2 часов, а значит, прошло уже много времени. По старым скрипучим ступенькам поднимаемся на верхний этаж. Большая дама встречает в дверях. Провожает в комнату.

– Что вас беспокоит?

– В груди что-то давит и сжимается. После волнения началось.

Сразу же давление. 120/80. Кардиограмма. Все чисто. За сердечные дела ничего не говорит. Тут дама сказала фразу, после которой из человека льётся только гнилое:

– Вы знаете, я сама медик! И знаю ваше начальство!

После этого можно сразу уходить. Настоящий медик до конца будет молчать о своей принадлежности к медицине. Это же клоунеса. Обычно о таком заявляют санитарки. В прошлый раз мне об этом говорила буфетчица из столовой больницы. И тут опять.

Начинает плакать.

– Вы не подумайте, я не дура какая-то! Не дура!

– Вы когда-нибудь слышали про панические атаки? Обращались с подобным к психиатру?

– НЕ ДУРА, НЕ ДУРА, НЕ ДУРА!

– Вашей жизни ничего не угрожает. Кардиограмма и ЭКГ замечательные. Это не сердце, необходимо обследоваться в плановом порядке.

– НЕ ДУРА! МНЕ ПСИХИАТР В ТОТ РАЗ ТАКЖЕ ГОВОРИЛ! ИДИТЕ ВОН! ЖАЛОБУ! ПРИДУРКИ!

В какой-то момент до меня доходит вся комичность ситуации. Я в половине второго ночи в дурдоме пытаюсь объяснить врачу-психиатру, что я тут делаю и для чего привёз пациентку. Наверное, меня спасает только форма Скорой помощи. Иначе бы точно загребли под шумок. А для поломок головы есть серьёзные причины.

Женщина 45 лет проходит лечение в психиатрической больнице с диагнозом деменция на фоне приёма алкоголя. Со вчерашнего дня отекла шея справа, вызвана бригада Скорой помощи для госпитализации в отделение челюстно-лицевой хирургии для консультации хирурга.

После осмотра и анализов она оттуда благополучно сбегает. Находит попутку и едет без денег, документов и телефона за несколько сотен километров к себе в деревню к родственникам. Те с радостью её приняли, выпили, а через несколько часов разочаровались и привезли её обратно в город в челюстно-лицевое отделение.

Врач, увидев сбежавшую, срочно вызвал Скорую, чтобы избавиться от пациентки.

Правда, чтобы не портить статистику, в дурдоме её выписали задним числом (не могут же пациенты сбегать, в самом деле!). Так что в отделение её брать не хотят. Она никому не нужна. Ни дурдому, ни родне, ни себе.

Второй раз на этой неделе оказываюсь в приёмном покое психиатрической больницы (в качестве фельдшера Скорой помощи). Одни и те же люди, вспомнили, шутят, улыбаются. Зовут работать, год за полтора. Заманчиво. И почему на Скорой такого нет?

…Мужчина 30 лет лежит на улице около ночного клуба. Когда мы не увидели тела у входа, обрадовались. Рано. Добрые люди затащили его в холл с мороза, боялись, что замёрзнет.

– Как зовут?

– Ваня!

– Пошли в салон машины, осмотрим тебя.

В машине озверел. Ругается. Угрожает. Глаза пустые. Пьяные. Кинулся с кулаками. Мы были готовы (к сожалению, не первый случай нападения на бригаду Скорой помощи). Ласково и нежно скрутили. Связали по рукам и ногам бинтами и тряпками (по японской технике шибари, мы за искусство!).

Вызвали полицию на нападение. Так и не приехали.

«Нас всего два наряда на город, разбирайтесь сами!».

При осмотре нашли резаную рану вены. Вдоль, а не поперёк (хоть не харакири!). Так и так ехать в дурку через хирургов.

Сдали психиатру, узнал частого клиента. У мужчины проблемы с головой.

Вышли довольные с фельдшером на улицу. Морозно. Звёзды. Ладно, мы вдвоём парни в бригаде. А если бы были две девочки? Даже думать про это не хочется… Пора ехать.

Ночью в храме тихо и спокойно. Торжественно возвышаются каменные стены. Переливается мозаика от света фонаря. С небес на землю опускают крики. Возвращаемся к земному. Женщина 52 года, плохо.

Осматриваю в салоне Скорой помощи. Чуть выше нормы давление. ЭКГ в порядке. Неврология тоже. Больше похоже на стресс или переутомление.

– Понимаете, я на службе была. Задумалась о Великом посте, справлюсь ли? И вдруг так плохо стало, так плохо!

– Поводов для беспокойства нет. Со здоровьем сейчас всё в порядке.

– Скажите, а мне стоит принимать таблетки во время поста? Батюшка разрешил.

– Какие вы таблетки пьёте?

– От шизофрении. Мне назначили. Хотя я не согласна с диагнозом…

– Послушайте батюшку.

Прилетает мне обычная перевозка из больницы, где женщина проходила лечение, в другую больницу, где она постоянно пребывает. Маленькая пикантная подробность: у женщины шизофрения, и её очень ждут в психиатрии. Если она не буйная, отправляют обычную фельдшерскую бригаду, иначе, конечно, поехала бы специализированная.

Поднимаюсь на нужный этаж. Нашёл ординаторскую. На руках выписка, идём с доктором в палату.

– Кто вы?!

– Скорая помощь. Я отвезу вас в другую больницу.

– Где документы? Удостоверение?

– У нас их нет, вам моя форма ни о чём не говорит?

– Нет! Где гарантии? Отвезёте меня в ковидник и всё…

Тут я завис. А ведь действительно у нас нет подтверждения или документа. Всё только на веру. Любой синюю форму надень – и играй в доктора. Мне на помощь приходит врач отделения.

– Я вас уверяю, это настоящая Скорая помощь! Вам нужно проехать в больницу.

– А я вам тоже не доверяю! Халат надели – и всё тут!

Пришлось вызывать «настоящую» психиатрическую бригаду. Документов у них нет, зато есть сильнодействующие уколы и крепкие фельдшера. Это ли не аргумент?

Видимо, в меня очень сильно верят, раз отправляют на «неадекватное поведение» в одиночку. Конечно, фельдшер – это многопрофильный специалист, но роль психиатра примеряю не так часто.

Женщина 43 года видит призраков. Еду на адрес и думаю, может быть, у неё дар? Ей бы людям помогать, на телевидении выступать, а мы её хотим в дурку… Главное, чтобы оказалась не агрессивно настроенной к скептикам.

В квартире сильно накурено, окна плотно закрыты и занавешены плотными грязными шторами. Женщина сидит за столом и курит одну за одной. Присаживаюсь рядом.

– Что у вас случилось?

– Вижу их опять…

– Кого?

– Мёртвых. Мужа своего и мать.

– Что говорят? Угрожают?

– Нет, ссорятся между собой. Как обычно.

– Понятно.

– Послушайте, я понимаю, что это ненормально. Поедем в дурку, а? Василий Иванович меня знает. Он очень хороший доктор. Лечит и заботится. Лекарства назначает, но я их не пью. Поедем в больницу?

Это оказалось проще, чем я думал. Собрали вещи и пошли в машину Скорой помощи. На всякий случай оглянулся перед выходом. Не следят ли за нами мёртвые?

У нас так много сумасшедших одиноких стариков. Так что в ближайшие 5–10 лет многие люди познакомятся с запахом гниющих трупов благодаря своим пожилым соседям.

На полке – черно-белые фотографии. Девственный сервиз. Стоптанные деревянные полы. На кухне болтает радиоточка. На стене висит красный ковёр.

У бабки – деменция. Память и когнитивные способности – как у золотой рыбки. Как при таких вводных умудряется сама себя обслуживать – загадка. Скорая бывает ежедневно, сегодня вызывает второй раз. Позвонит диспетчеру, нажалуется на сердце – и трубку бросает. Когда приезжает бригада, уже и не помнит, что вызывала.

– Зачем в первый раз вызывали Скорую?

– Я? Не вызывала!

– Нам диспетчер по рации предупредил, что это повтор.

– Не было такого!

– Сейчас боль в груди есть?

– Нет! Откуда?

– Вы позвонили и пожаловались на боль в груди.

– Нет, вы врёте!

– У нас телефон записывает все разговоры.

Задумалась. Молчит.

– Ложитесь, ЭКГ сделаем.

– А что это такое? Мне никогда не делали!

«Никогда не делали» – это от семи до десяти кардиограмм в неделю в течение нескольких лет.

Естественно, у неё всё в порядке. Я уверен, как только мы уйдём за порог, она забудет про визит Скорой.

Больше всего в этой ситуации меня поражает, что она может существовать годами, по сути являясь невменяемой. И ничего. Живёт.

Дети

Детские адреса всегда трогают больше, чем взрослые. К детям остается сочувствие: еще вся жизнь впереди. Чаще всего они не виноваты в случившихся бедах. Обычно для оказания медицинской помощи выезжают специализированные педиатрические бригады, но из-за нехватки кадров, приходилось и нам.

Время – два часа ночи. Ночью надо спать. Дают повод: «сломала ногу, 13 лет». Адрес – местная сауна, которая славится рассадником хламидий.

Подождите, диспетчер ничего не перепутала? Ей точно 13? Может, она была там с родителями? Что происходит?

Фары освещают толпу девушек. Издалека видно, что это малолетки. Едва-едва стоят на ногах. Им всем точно не больше 15. Одеты соответственно месту. Что происходит?

Затаскиваю в машину больную. Хромает, встать на ногу не может. Плачет от боли. В дупель пьяная. Машину покрывает сильный аромат.

– Тебе сколько лет?

– Тринадцать.

Твою мать, по закону я её осматривать не имею права. Только в присутствии родителей.

– Что ты тут делаешь?

– С-с-с девочками отдыхала!

– Пила?

– Шампанское.

– Честно мне говори!

– Ну, ещё виски… И пивом шлефанули.

– Господи, вы хоть там закусывали?

– Конечно! У нас были чипсы!

– Звони родителям.

– Нет, пожалуйста, только не родители! Пожалуйста!

Ревёт навзрыд. Трясётся. Поперхивается соплями. Девушка одета и накрашена явно для того, чтобы выглядеть старше.

– Я в любом случае сообщу родителям, позвоню в полицию. Звони родителям.

– У и-меня папа на вахте, а мама с подружками в ста километрах на даче!

Приехали. Из этого блядужника надо выбираться. Звоню в полицию, в службу по несовершеннолетним. Нас ждут в больнице.

…Как потом сообщили полицейские, девочки пошли веселиться со «знакомым дяденькой», который организовал алкоголь и сауну. Попросил одеться откровенней. В помещении установил камеру, они играли в «гарем». Делал он это ради личных ощущений или продажи фильмов – ещё выясняют. Когда приехала Скорая помощь, он испугался и убежал в лес.

Я не эксперт в воспитании детей и веяниях современной педагогики. Однако заметил, что на адресах все чаще детей возводят в абсолют: разрешено абсолютно все, каждый каприз будет исполнен. Такой подход несколько мешает в медицине: простые манипуляции по типу осмотра горла или аускультации лёгких превращаются в целый квест. А инъекции – в тиранию. Добровольно согласны на встречу с иглой единицы; чаще всего родителям приходится удерживать дитя под крики, угрозы и укусы. Что поделать, специфика работы.

Вызов на девочку, 4 лет, со стенозом (грубо говоря, сужение дыхательных путей, одышка и страшный кашель). Приступ серьёзный, уровень кислорода в крови – 91%. После лечения показатели растут до 98%. Но сильная одышка никуда не уходит.

– Мама, собирайтесь, вещи и документы, надо ехать.

– Но я не знаю… Доченька, какое твоё мнение? Стоит ехать?

– Не хочу!

– Вы в своём уме? Приступ у ребёнка не проходит! СРОЧНО ВЕЩИ БЕРИТЕ И ПОЕХАЛИ!

Я не имею педагогического образования, но, кажется, в экстренных ситуациях лучше всего тирания.

После вечерней пересменки дают адрес в отдалённую деревню. Это вотчина нашей подстанции. Красота: пока доедешь, лечение, обратно – уже и ночь придёт. Еду сзади, залипаю в телефоне.

Повод к вызову – «порез руки у ребёнка 4 лет». Почему с таким поводом не бросили всё и самостоятельно не поехали в больницу, непонятно. Помощь бы оказали быстрее. Наверное, запасные дети есть.

Почти оказался прав: в большом частном доме минимум 5 детей разных возрастов. И большие собаки.

Дети решили поиграть с ножом и дали мелкому братцу. Он подарок оценил и решил отрезать себе указательный палец. Крови было… Поехали к детским хирургам в надежде, что не задеты сухожилия. Иначе останется 9 попыток для игр. Маловато для 4 лет…

Если меня просят вспомнить «какую-нибудь самую лютую жесть» с работы, то в голову сразу приходит эта история.

Диспетчер даёт крайне странную карту вызова: «избили 8 лет». Что? Избили? А данные верно записали? Может, случайно указали не того человека (такое бывает при одинаковых именах и фамилиях). Едем.

В дверях встречает бабушка-божий одуванчик (не она же била?).

– Кому плохо?

– Это мне Скорую бабушка вызвала, но это она зря! Со мной все хорошо!

Господи… На худом мальчишке живого места нет! Над правой бровью запекшаяся кровь. На лице гематома. Левая рука в глубоких ожогах. Об него тушили утюг. Больше 11 раз. Ноги переливаются всеми цветами синего. Ребёнка били, били множество раз.

– Ну-ка, футболку снимай! Что со спиной!

Такое чувство, что его привязали к машине и тащили на верёвке по асфальту. Или просто пропустили через тёрку. Все в крови и порезах. Рёбра синие.

Что здесь вообще произошло?!

– Да я сам упал! Купался в фонтане и упал!

Врёт. Конечно, он врёт. Обрабатываю раны. Второй фельдшер звонит старшему врачу, узнаёт, как его госпитализировать без родителей. Как сообщить полиции. Плачет.

– У меня ведь тоже дети есть..

Мальчик честно отказывался говорить, что происходит. Огораживал всех и вся. Распросами сломали. Живёт с матерью и новым ухажером. Они заделали нового ребёнка. Старый стал не нужен. Отчим стал срывать злость. Результаты вы знаете. Оказалось, об него правда тушили утюг… Сейчас в гостях у бабушки. Скоро домой.

– Вы его бабушка?! Почему раньше никуда не обратилась? Почему не спасли?! Когда все началось?!

– В прошлом году… Сперва в его голову запустили цветочный горшок. Сотрясение… Даже полиция интересовалась, но на этом дело кончилось…

– Вещи собираем и едем в больницу. Чёрт с ним! Полицию будем вызывать там. Оставлять его здесь мы не будем!

– Но я даже не знаю… Моя дочь ругаться, наверное, будет…

– Любите цветочки?

– Да…

– Какие будете носить на могилку внука?

Молчит. Пошла собирать вещи. Мальчик хватает меня за руку:

– А маме ничего не будет, потому что я еду с вами?

Много я уже повидал за годы на Скорой. Но этот случай вспоминать очень трудно.

Вызывают на «пьяного» возле магазина. Пока едем, мечтаю о том, как Тело уползёт в неизвестном направлении и мы сможем купить вкусняшек. Эх, мечты…

Около дверей уже толпа людей, машут руками, как будто мы без них не увидим, куда ехать. Тут же выскакивает продавщица в униформе:

– Это я её нашла! Я! И Скорую вызывала!

– Молодцы, что выполнили свой общественный долг! Что случилось?

– Нажралась она!

– Кто «она»? Так, народ, разойдитесь!

На ступеньках в полуобморочном состоянии лежит девочка лет 13. Приехали…

Затаскиваем на руках в машину. Осмотр. Видимых повреждений не наблюдаю. Сильный запах алкоголя.

– Тебя как звать-то?

– Рита.

– Пила, что ли?

– Да…

– Что?

– Пиво.

– Сколько?

– 1,5 литра.

– Господи, зачем?

Кажется, в таком возрасте, если и пробуют алкоголь, то это сладкие коктейли. А тут такой выбор!

– Мы дяденьку попросили купить, он спросил, что нужно, а это первое, что в голову пришло…

– Звони матери, пусть приезжает.

Попалась девочка. Отличница. Хорошее поведение. Теперь встанет на учёт. И стоило оно того?

Чудес по Скорой не бывает.

Вызов на девочку 11 лет с поводом «высокое давление». Странно. По рации уточняют, что в анамнезе – онкология.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте. Высоковато у вас… Что случилось?

– Да вот… намерили высокое АД.

На кровати лежит овощ. Подключена к кислородному аппарату. Судя по выпискам, находится на паллиативном лечении. Доживает дома.

Измерили АД – всё в порядке, в пределах возрастной нормы.

– А вы ей поставите укол?

– Какой?

– Ну, чтобы стало легче.

– Сейчас хорошее давление.

– А ЭКГ запишите? Я хочу знать, когда она начнёт умирать. Хочу быть готовой.

Со слов любимых коллег.

Повод к вызову: девочка, 12 лет, задыхается. На подстанции только врачебная бригада, выезжают с сиреной. Реанимационная занята, как смогут, приедут на помощь.

У подъезда встречает бабка:

– Спасибо, милые, что приехали, дай вам бог здоровья! Но уже не надо…

– Как не надо?

– Уже поздно… Умерла.

Нет, нет, нет, нет! Так быть не должно! Хватаем укладку, реанимационный набор, ЭКГ, дефибриллятор. Бабка останавливает:

– Да уже не спасти мою собачку!

– Какую собаку?

– Ну, у меня собачка сдохла, 12 лет прожила, я Скорую ей вызвала… А что?

Это очень волнительный вызов, внутри всё сжимается. Девочка, 1 год, обварилась кипятком из чайника. Мчим на всех парах, насколько это вообще возможно.

Как и почему это произошло, не так важно. Куда важнее мне эту девочку довезти живой до больницы. Забегаем, по две ступеньки вверх. Дверь распахнута. Крики. Раз кричит – значит, живая. Испуганная мать с совершенно безумными глазами. Ребёнок на руках. Ожог лица, передней поверхности тела, рук, ног. Там всё. Кожа свернулась комками, надулись пузыри. Это плохо, очень плохо. Начинаем лечение.

– Как умудрились?

– Не знаю… Отвлеклась… У меня их трое! Я не успеваю! 5 лет, 4 года и вот, годик…

– Чем?

– Чайник на себя… Я всего на минутку.

– Надо в больницу. Срочно.

– Я не могу! Никак не могу! Куда мне детей?

– СРОЧНО в больницу! Это не шутки! Есть, с кем оставить?

– Нет! Муж на вахте, мы только приехали в этот город. Родственников нет, друзей нет… Одна я тут с ними…

– Хватайте всех детей и едем.

Довезли. Сдали. Будет жить.

– Бригада, возьмите вызов, вы там рядом! Мальчик, 9 лет, болит рука, упал!

– Взяли!

Подъехали на место. Это детская площадка. Толпа людей, мне пациента совершенно не видно.

– Так, разошлись!

В центре круга людей сидит мальчик, правая рука вывернута. Закрытый перелом. Слёзы текут по щекам, но держится, не хнычет.

– Мы родители, мы родители!

– Отлично, мне же проще писать документы.

– Что случилось?

– Дуралей он! На спор упал!

– Не понял.

– Они с мальчиками висели на турниках, кто дольше продержится. Наш победил… И вот.

Молодец, настоящий мужчина. Даже не плакал. Вот только падать стоит научиться.

Я устроился на Скорую в канун 8 марта. В первую же смену насмотрелся такого, что потом долго переваривал.

Женщина, 31 года, ушла на корпоратив в честь «всемирного женского дня», ребёнок 2 лет остался с мужем дома. Она немного перебрала, отмечая с коллегами. Домой пришла сильно подшофе. Муж к этому времени уснул с ребёнком на руках в кресле.

Вдруг женщине пришло в голову припугнуть супруга. Взяла нож и стала водить лезвием по лицу. Вроде как проснётся и испугается. Чувства заиграют. Любить сильней начнёт.

От прикосновений муж действительно проснулся, вот только страсть не заиграла новыми красками. Заорал от ужаса, дёрнулся – поранили ребёнка…

Вот что в голове у таких людей? Раньше не привлекались, вели себя прилично. Ребёнок в порядке, поверхностная рана, ничего серьёзного. А семью – на карандаш.

Отметили 8 марта.

Позвали меня однажды поработать в реанимационную бригаду. Не дежурство, а сказка. Если вызов, то только серьёзный. Никаких «давлений» и «температур», красота! Даже телефон разрядил за целый день… Вечером дали вызов.

Девочка, 5 лет, ампутация пальца. Чего? Точно ничего не перепутали? С сиреной летим на адрес. Вот и отдохнули, пора и немного поработать.

Девочка в сознании, у неё шок. Сразу же подкололись к вене, обезболивание. На правой ноге отсутствует большой палец. Мать аккуратно сложила его в пакетик и обернула пакетом с замороженными овощами. Молодец. Собралась. У отца истерика: носится из комнаты в комнату, плачет, мешает.

Что же произошло?

Отец решил купить колёсики под пианино, чтобы удобно было его катать по комнате. Позанимался ребёнок – отодвинул инструмент в другую часть комнаты. Удобно. Вот только нагрузка оказалась очень велика на колёсики. Ребёнок услышал треск, стал убирать ножки, немного не успел…

Палец пришили. Ходить будет. А вот бегать и играть на пианино – вряд ли.

Гуляю по городу, навстречу идёт мама с дочкой 5 лет, улыбаются. Узнали, поздоровались. Приятно. В такие моменты я горжусь своей работой.

Был вызов на «задыхается, девочка 5 лет». Едем быстро, не разговариваем. По-хорошему, на такой адрес нужна реанимация, но её нет, все заняты. Разберёмся сами.

По лестнице бежим через ступеньку, дверь уже открыта. Девочка сидит на кровати, в глазах ужас. Хрипит. Это обструкция, дыхание проходит не так, как надо. Набираю лекарство, надо попасть в вену. А ГДЕ ВЕНЫ?

На маленьких пухленьких ручках ничего нет. Ох, главное – сейчас самому страх не показывать, матери это не надо. Аккуратно бабочкой нахожу мааааленькую зелёную ниточку под кожей. Раз… Готово. Лечим.

Обструкция частично проходит, но надолго ли? Мне это не нравится, надо срочно ехать в больницу к педиатрам.

Мама девочки уже принесла вещи, быстро одеваем. Какой этаж? 4? А, к чёрту! Хватаю её на руки и вниз. За мной коллега и мать следом. Какой упитанный ребёнок! Под конец спина уже отваливается.

До больницы доехали быстро, сдали… А теперь вот они гуляют и мне улыбаются. Всё не зря.

Дежурство на соревнованиях по лёгкой атлетике. Радует, что это на несколько часов, а также рядом есть буфет. Из него аппетитно пахнет шашлыком. Пива нет, так что драк можно не ожидать. Коллега ушла в очередь за мясом. Как вдруг…

– ПОМОГИТЕ, МОЕМУ РЕБЁНКУ ПЛОХО!

Так, а где, собственно, ребёнок? Вижу мужчину и здорового молодого парня. А, это ребёнок… Посмотрели парня, переволновался во время забега, вырвало от стресса. Жить будет. На всякий случай проверили ЭКГ, АД и сахар. Всё в норме.

В машину ещё раз стучат, на этот раз отец с пацаном лет 8. Мальчик тянет фантики:

– Куда мусор выкинуть?

– Вы ничего не перепутали? Это Скорая, какой мусор?! Мы тут помощь оказываем.

– У вас же явно есть мусорка, а у ребёнка фантик.

– ВОН!

Охамели.

Со слов любимых коллег.

Время – 4 часа утра. Возвращаемся от очередной бабки, которая просыпается ночью по будильнику и измеряет себе давление. Хочется спать. Вдруг краем глаза замечаю на остановке какое-то движение. Что-то маленькое, яркое. Стоп! Это же ребёнок! В такой поздний час? Кричу водителю:

– Давай, тормози!

Что-то ненормальное. Действительно, на остановке сидит девочка 4 лет, вокруг никого. Что вообще происходит?

Хватаем её в машину, осматриваем – всё в порядке. Сказать, где родители, – не может. На рацию – старшему врачу, узнаём, что вообще делать в такой ситуации. Вызываем полицию. Доставили её в детскую больницу.

В ходе выяснения обстоятельств оказалось, что горе-родители выпивали в гостях. Ребёнок был с ними. По пути домой так сильно устали, что решили прилечь отдохнуть на лавочке автобусной остановки. Проспали несколько часов, встали и ушли. Про ребёнка забыли.

Со слов любимых коллег.

Совершенно обычный Скоровский адрес. В местный клоповник нужна врачебная бригада, так как выпившим гражданам, которым хорошо, кажется, что одному из них все же плохо.

А конкретнее – это женщина, у которой уже давно идёт аномальное маточное кровотечение, но беспокоить эта подробность стала только после очередной стопки водки.

Бригада на адресе ведёт осмотр. Собутыльники продолжают пить. Тараканы – ползать ровными строями, а клопы – прыгать по собравшимся. Все заняты делом на празднике жизни. Но есть одна деталь, которая совсем не вписывается в обстоятельства. Это детская колыбель. И в ней лежит ребёнок. Молчит и не двигается.

Преодолевая страх и дурные мысли, доктор аккуратно подходит к кроватке, щупает кроху. Жива, но еле-еле двигается. Заторможена. Ребёнку просто кинули соску, пусть развлекается. Как долго он без еды, воды и внимания – большой вопрос.

Как только шагнула за порог дома, сразу же стала вызванивать все службы: полиция, соцслужба, по правам ребёнка. Я не уйду отсюда, пока все не приедут!

Ребёнка забрали. Теперь он будет есть.

Машина очередной раз сломалась, стою на ремонте в центре. Успел сходить в туалет и дописать карты вызова. Эти 10-15 минут перерыва за сутки – большое чудо. Подходит старший врач смены:

– А ты детей боишься?

– Никак нет, чего их бояться?

– Ну, и хорошо… А то тут обратились амбулаторно, я к кому не подойду, все сразу трястись начинают, мол, мы же «линейная», детей не знаем… А педиатрическая далеко, тут просто перелом, жалко их с другого конца города дергать.

– Доктор, да без проблем!

Иду в смотровую. Пацан 13 лет решил поиграть с сушилкой для белья, в итоге сломал себе указательный палец (зачем? почему? как умудрился? Вопросы без ответа). Тут, правда, ничего страшного, не знаю, чего все боялись его смотреть. Тот же человек, только маленький. Отвёз в детскую больницу, там таких с переломами 12 детей.

Поехал дальше, по рации раздают.

Еду на ОРВИ у мальчика 9 лет. Чувствую подвох. Всегда есть подвох.

В дверях встречают измученные родители. Примерно так же ужасно выгляжу я в конце дежурства. Прохожу в комнату, ребёнка пока не наблюдаю. Вдруг раздаётся животный крик:

– Аааыыывааа!

Мимо меня проносится здоровый ребёнок на вид лет 14. Пробегает в другую комнату. Его ловит мать.

– Извините, Андрюша у нас «особенный» ребёнок. Не разговаривает.

Силком вдвоём с отцом притаскивают его. Ребёнок кричит и вырывается. Не знай я контекст, подумал бы, что это пытки. Совершенно животный вой.

Как мог, осмотрел его (особо ничего не сделаешь при таких вводных).

– Я точно не могу сказать, что с ним и причину температуры, нужно ехать в больницу. Пока он так вырывается и не говорит, дело бесполезное.

– Да, заберите его! Заберите в больницу! Я устала, устала, устала! Сил моих нет! НЕНАВИЖУ!

По пути на адрес нас останавливают прохожие.

– Ой, а вы же Скорая? Помогите, пожалуйста!

– Что случилось?

– Девочка, 5 лет, упала с самоката!

Раздвигаю любопытных. Девочка сидит на лавочке и плачет. Ободрана коленка, локоть. Это не страшно. А вот нос, кажется, сломала… Тут без больницы не обойтись.

Помощник обработала раны и наложила повязки. Звоню по рации старшему врачу, вызываю бригаду на мой «старый» адрес. Ребёнка повезём сами. Хорошо, что детская травматология одна в городе.

Папа берёт дочь на руки и несёт до машины Скорой.

Эх, хорошо в педиатрической бригаде. Нет пьяных, наркоманов и сумасшедших… Ушёл бы на детскую подстанцию, да не пускают.

В шапке карты вызова крупными буквами стоит: В ОТСУТСТВИИ ПЕДИАТРИЧЕСКОЙ БРИГАДЫ. Что уже подразумевает какую-то подставу. Ребёнок 6 лет, рана кисти, кровотечение. Раз в сознании и не перезванивают – вся кровь не вытекла. Едем быстро. Водитель не может найти адрес, включаю с телефона навигатор.

Заходим в квартиру. Ни криков, ни плача. В кровати спит мальчуган. Будим, осматриваем рану. Порез примерно 5 см на 2 мм. Глубокий, надо шить.

– Тебя как зовут?

– Костя.

– Костя, пошевели рукой.

Так, сухожилия не задеты, это космос. А то, что будет шрам, так шрамы украшают мужчин. Обработка и перевязка раны.

Спрашиваем у матери, что вообще случилось.

– Понимаете, он с перочинным ножом играл, любит вырезать фигурки из дерева.

Теперь найдёт себе новое хобби. Надеюсь, будет уроком при использовании режущих предметов. Поехали в больницу.

Со слов любимых коллег.

Повод к вызову: ребёнок 5 лет наглоталась таблеток, вялая. Выезжает реанимационная бригада. Добрались быстро, с сиреной (собственно, как и всегда на реанимационные вызовы).

Родители оставили девочку посидеть с бабушкой, пока сами собрались в театр. Имеют право? Конечно, имеют. Все мы люди, устаём. Вот только бабушка уже давно стала сдавать позиции: зрение и реакция стали совсем не те. Куда там угнаться за маленьким любопытным ребёнком!

Пока бабушка готовила ужин на кухне, девочка тихо пробралась в комнату, открыла комод и достала таблетки от давления. Два блистера. И съела всё один за одним. Бабушка спохватилась только когда уже всё было съедено.

Сразу же вызвала Скорую. На момент прибытия девочка в сознании, но бледная. АД ниже нормы, еле-еле определяется. Промывание желудка, насколько это возможно. Катетеризация. Введение препаратов. Срочная госпитализация в реанимацию.

Через несколько дней девочку выпишут домой в стабильном состоянии. А вот будет ли она ещё сидеть со своей бабушкой – это вряд ли.

Со слов любимых коллег.

Юноша 13 лет без сознания на улице. Скорую помощь вызывают прохожие. Они видели, как парень сидел на бордюре и курил электронную сигарету, затем отключился. Его знают, бабушка живёт рядом, он у неё в гостях.

По прибытии оказалось, что это не обычная потеря сознания, а нечто серьёзнее. Ушёл в кому. Дышит сам. Срочная госпитализация в больницу. По пути сообщаем в полицию, случай необычный. Уже в больнице при сборе анализов решили также проверить на содержание наркотиков. Какое же было удивление, когда пришёл положительный результат по нескольким наименованиям!

Пока сообщили родителям, подняли данные. Попадается не в первый раз, стоит на учёте с наркоманией, при этом проживает в обычной приличной, не социальной семье. Уродился.

Со слов любимых коллег.

Повод к вызову – ребёнок 1 месяц не дышит. На адрес с сиреной выезжает реанимационная бригада. Главное – успеть.

Влетаем в квартиру со всем оборудованием, готовы к самому худшему. Орёт телевизор. Разбросаны игрушки. Гуляют дети. Я их пятеро насчитал, наш – шестой.

Ребёнок спокойно лежит у матери на руках. Живой. Дышит. В сознании. Шмыгает носом от соплей.

– Что случилось? Кому плохо?

– У нас температура 37 и носик в сопельках!

– И поэтому вы вызвали Скорую помощь с поводом «не дышит»?

– Но у нас же носик правда не дышит!

Вызов к девушке 25 лет на гипергликемию (высокий сахар в крови). Вызывает молодой человек.

В квартире осматриваем девушку. Назвала свои данные, но с собой документов нет. Ничего страшного, в больнице смогут её найти по общей медицинской системе. Измерение сахара показало впечатляющие результаты – 25! При норме до 5,5. Обычно принимает инсулин, но забыла его дома, сегодня ночевала в гостях у своего молодого человека.

Едва-едва смогли найти венку и поставить катетер, чтобы начать капельницу до прибытия в больницу.

В приёмном покое начинаются странности. Такая девушка действительно существует, однако ей не 25 лет, а 15. Она ребёнок!

– А парню твоему сколько лет?

– 25. Он думал, что мы одного возраста. Документы не просил, верил на слово.

Пришлось ехать в детскую больницу, здесь её лечить не имеют права. Наконец сдали её в нужную больницу. Но секреты на этом не закончились. При сдаче анализов выявили наличие наркотиков в организме.

Это уже спускать на тормоза нельзя. Вызвали полицию, указали о наркотиках и половозрелом молодом человеке. Пусть разбираются.

15 лет… Я в этом возрасте ещё мультики смотрела…

Мне кажется, что я ненавижу диспетчера. С каждой сменой растёт желание сделать с ней куклу вуду и использовать по назначению. Более лживого и мерзкого человека невозможно представить. А всё почему? Потому что перед выездом с подстанции меня попросили сделать два адреса в одном доме, после чего клятвенно пообещали вернуть на законный ужин (самое время в 2 часа ночи). И в результате я пишу по рации третий адрес с поводом «температура первый день» на другом конце города.

Юноша 17 лет, вызывает мать. Это бывшее общежитие, переделанное в маленькие квартиры. Подъезд исписан непризнанными художниками. Углы исписаны перебравшими пива. Лифт не работает. Бредём на 8 этаж. Орёт музыка, её становится всё больше с каждым пролётом. Наверное, вечеринка. Нам сюда.

В малюсенькой комнате размером с ванную человек 12. Пьют. Гуляют. Курят. Наш пациент свернулся калачиком на кровати и укрылся одеялом с головой. Еле растолкали пьяную мать.

– Здравствуйте, что вас беспокоит?

– Температура у него! Горло! А завтра в школу, блин!

Измеряем. 37,0. Жить будет. Горло розовое. Неприятно, но ангины нет. Даём рекомендации по лечению до того, как доберутся утром до больницы.

– Это… Справку оформите! Ему вообще-то в школу!

– Скорая справки не выдаёт, только поликлиника.

– Внатуре? Аааа… Ну, ладно, до свидания!

Спускаюсь с адреса. Ищу в поисковой системе: «как сделать куклу вуду», чтобы не забыть после смены.

Взрослые

Основная возрастная группа, с которой встречается «линейная бригада». Истории представляют собой своеобразную «солянку», прямо как на настоящем суточном дежурстве.

Дама, 44 года, боли в животе.

– Да твою мать! Ну сколько можно уже?!

Коллега совсем недовольна. Устала. Гоняют нас сегодня без заезда, ночью рубит спать, работать уже не хочется.

– Ну, что она не может вылечить свой живот в таком-то возрасте?! И обязательно всегда ночью!

Согласен. Мысленно надеюсь закончить с адресом скорее и вернуться на подстанцию. Едем.

На удивление, обычная квартира. Ни тебе бомжатник, ни клоповник. Осматриваем даму.

– Понимаете, меня возили по Скорой 2 недели назад, тоже были боли в животе. Сделали УЗИ в больнице, нашли аппендицит, а на столе меня вскрыли и обратно зашили. Посоветовали обратиться в другую больницу.

Что-то она врет. Кто так работает? Впервые слышу, чтобы так ужасно себя вели хирурги. Да и как вообще можно зашить острый живот? Это же смертельно.

Протягивает нам медицинские справки, выписки. А там… Слово в слово, но умным медицинским языком написано примерно следующее: «Два дебила вскрыли живот и решили зашить его обратно. Дата. Подпись. Медицинская печать».

ОНИ ДАЖЕ НЕ ИСПУГАЛИСЬ СТАВИТЬ СВОИ ИМЕННЫЕ ПЕЧАТИ!

Даму – в охапку и бегом на носилках в больницу. Живот острый. Высокая температура. Ей нужна операция, но на этот раз у специалистов.

Так и получается: аппендицит один, а шрамов от него – много.

В нашем городе правило: если у женщины боли в животе хирургического профиля, то везём через гинекологический стационар. Потому что все рядом и ничего не понятно.

Стоим в очереди: перед нами ещё одна бригада. Подождём. Коллеги привезли бабку с маточным кровотечением. Кровит очень прилично, так что решено сразу же – на стол и искать источник. Иначе долго не протянет.

Подходят медсестры:

– Мальчики, помогите, пожалуйста. У нас после ремонта двери модные, так что носилки в смотровую не проходят, надо на руках нести.

Здорово. Ну, конечно, я помогу – без нас им приходится рассчитывать только на себя. Взяли в шестером, ругаясь и пыхтя, пролазим в узкое окно. Сразу же – на гинекологическое кресло. У бабки ночнушка задирается, и вываливается нечто противное, омерзительное, все в волосах и крови.

Гинеколог тут же смотрит по зеркалам.

– Твою мать! Девочки, срочно! Мне нужны операционные медсестры! Вызывайте!

Забегали, засуетились.

– Да что вы носитесь?! 105 в телефоне, 105! Да твою мать! Так, ты (указывает на меня), крови боишься?

– Нет.

– Давай на помощь!

– Я же не в стерильном!

– Да какая разница уже?!

Натягиваю перчатки, встаю на отведённое место.

– Слушай, я простым языком, чтобы тебе голову не морочить. Давай вот эту фигню белую… Теперь синюю хрень!.. Вот эту штуку длинную! Есть!

С победным взглядом достаёт изнутри внутриматочную спираль, которая въелась в сосуд и была причиной кровотечения.

– Бабуль, ты когда её ставила?

– А я и не помню…

Работаю в одного. Вообще так делать нельзя, но что поделать? Это результат мудрой кадровой политики руководства (оптимизация). Вообще меня это не сильно напрягает, и так всегда ношу укладку и кардиограф вместо девушек, просто уходит чуть больше времени на адресах. А их сегодня много! Повалил сезон температурных заболеваний.

Детский адрес. Юноша, 14 лет, высокая температура. Осматриваю пациента, как сзади слышу громкий крик:

– Я НЕ ПОНЯЛА, ЧЕГО ЭТО СКОРАЯ БЕЗ БАХИЛ?!

Это что за чёрт? Мать рядом, она в адеквате… Противная бабка вылезла из-за угла. У меня настроения нет.

– А потому что не имею права по рекомендациям минздрава и внутренним приказам руководства. Вот задыхаться ваш внук начнёт – мне надо будет бежать за кислородом. Подскользнусь, сломаю ногу. Мне-то ничего, получу компенсацию за производственную травму. А он умрёт. Как поступим?

Молчит, сопит, зло смотрит. Но сказать нечего.

Парню надо сделать инъекцию, набираю. Бабка на новый заход:

– Какой диагноз вы ему ставите?

– ОРВИ.

– А я считаю, что это другое!

– А у вас есть медицинское образование? Учились в Томске, Кемерово, Новосибирске? Училище или высшее образование?

– Вообще-то я не медик, но побольше многих знаю!

– Раз так, почему тогда позвонили в Скорую, чтобы приехал я?

Бабка в шоке. Опять заткнули. Но сказать нечего.

Поставил инъекцию, собираюсь.

– Вы неправильно делаете укол! Надо по-другому!

– Я запамятовал, так в каком медицинском вы учились?

Цокает, топает и уходит в свой угол побеждённая.

Конечно, я ждал жалобы. Куда мне без неё?

Прямо пропорционально голоду падает желание работать. Спасение жизней – это, конечно, хорошо, но без гуляша, который ждёт меня в холодильнике станции, дело бесполезное.

– Бригада, возьмите вызов! Там головокружение полечите у дамы 44 лет и заведите на станцию!

– Поняли, пишем!

В таком молодом возрасте скорее всего это хондроз. Вряд ли инсульт. Быстро – инъекцию, и я свободен! Поднимаюсь по ступенькам чуть быстрее, настроение приподнятое.

Дама лежит в кровати, охает, хватается за голову. Жалобы на высокое давление, самостоятельно принимала лекарства. При этом АД 90/60. Снимаю ЭКГ. А там… Сердце забыло, что ему нужно биться. Пульс 40. Плохо. Обед отменяется.

Срочно – в вену лекарство, капельницу. Переснимаю плёнку. Ситуация чуть лучше, пульс 50, но всё равно нужно в больницу. Благо что рядом.

В приёмном брать не хотят. Вредный терапевт:

– У неё же синдром слабости синусового узла! Да и, кажется, инфаркт! Она умрёт!

– Доктор, нет тут ничего. Вот плёнка.

– Вези её в НИИ кардиологии!

– Меня с ней там не возьмут!

– А ты всё равно отвези, вдруг возьмут? Вот направление.

Пообедал, называется. Попал на 4 часа. Всё равно в итоге после консультации вернул её обратно к терапевту. Хитрый план доктора по скидыванию пациента в другую больницу не сработал. Придётся лечить самому.

Первый же вызов даёт представление о предстоящем дне. Мужчина, 64 года, жидкий стул. Наверное, впервые в жизни. Едем.

Лежит в кровати. Пукает. Улыбается.

– Что вас беспокоит?

– Понимаете, я какаю три раза в день. А стул жидкий.

АД в норме, температуры нет, живот мягкий и безболезненный. Естественно, я его в инфекцию не повезу, что за наглость?

– А вы терапевта вызывали?

– Нет, долго трубку берут, решил вас вызвать. Назначайте лечение!

– Скорая таким не занимается. Советую дозвониться до врача и у него получить лечение. Могу только посоветовать соблюдать диету. Что кушаете?

– Совсем ничего! Поел супчик с картошкой и капустой, чёрный хлеб и печенье. А так – ничего!

– С такой диетой долго будете болеть. Газообразование никуда не уйдёт. До свидания.

Повод к вызову – разбил голову у табачного киоска.

– Перекурил?

– Скорее перепил. Ладно, поехали его искать. Это через дорогу.

Как у нас много киосков! Плутали туда-сюда, никого нет. Машут руками из киоска:

– Сюда, сюда, он тут! Упал между киосками!

– Тут? Там же проход 40 см, как протиснуться?

К нам спиной лежит мужское тело. Голова разбита, вся в крови. Рядом свежая лужа, на глаз он потерял 0,5 литра, не меньше. Живой? Вроде мычит. Аккуратно переворачиваю. Живой, но пьяный. Штаны обосанные.

Волшебным нашатырём приводим в себя. Нужно быть аккуратнее, вдруг будет агрессивен? В таком узком проходе убегать неудобно. Закрываю телом напарницу на всякий случай.

– Мужик, как зовут тебя?

– Дядя Толя я!

– Что ты тут делаешь, дядя Толя?

– Отдыхаю!

– Оно и понятно… Били тебя? Голова вся в крови!

– Я защищал продавщицу киоска от бандитов, они меня ударили по голове! (продавщица об этом не в курсе).

– Пил сегодня?

– Конечно пил! Как уважающий себя водитель автобуса не выпьет?

– Поехали в больницу с нами. Снимок головы сделаем.

– А поехали!

Перевязка, транспортировка в больницу. Дядя Толя вёл себя прилично, пел песни и рассказывал про автобус. Под конец пути уже пообещал возить нашу бригаду вечно бесплатно. В больнице снимок показал, что в голове всё чисто. Жить будет. Собираемся уезжать.

– Ребята, запомните главную мудрость: нельзя бояться. НИ-КОГ-ДА! И всё будет хорошо!

– Понятно, дядя Толя! Не будем!

Хороший дядька, не буйный. Даже, вон, мудростью поделился. Вот только штаны обосанные.

Я уже был на этом адресе 3 года назад. Всё тот же подъезд, обшарпанные стены, коричневая дверь и даже ремонт! Моя первая удачная клиническая. Первая спасенная жизнь. И вот она опять лежит в коридоре и задыхается. Дыхание резкое, глубокое, свистящее. И всё идёт к плачевному финалу.

– Когда приступ начался?

– 30 минут назад.

– Дышала баллончиком?

– Да, не помогает…

Командую помощнику:

– Набирай лекарство, срочно.

Кидаю пульсоксиметр на палец. 80%. Плохо, очень плохо. Понимаю, что исход может быть совсем нехорошим, бегу в машину за кислородом и реанимационным набором. Пулей обратно.

– Набрала?

– Да!

– Давай!

Сразу попадаю в вену. Попутно – маску с кислородом. Проверяю сатурацию.

– Ты в порядке?

– Да, голова, голова… Кружится.

Тут выбегает маленькая собачка, лает, бегает, мешает. Неприятно. Ей становится интересен шприц, лезет к вене, пытается перекусить.

– Фу! Ну-ка, фу! Брысь!

Ввел всё лекарство. Давай, родная, живи. Давай, не будем повторять прошлый раз.

Ей становится легче. Сатурация 97%. Поднимаем с пола.

– Лучше?

– Да.

– Знаете, в прошлый раз, когда мы виделись, вы уехали в реанимацию. Помните?

– Да-да, узнала вас. Спасибо! Спасибо, что спасли!

Спускаемся со всеми сумками к машине. Реанимация не понадобилась. Настроение приподнятое. Значит, не зря я сегодня пришёл на смену. Всё не зря.

Существует много противных вещей в медицине, о которых не принято говорить друзьям и близким, а уж тем более снимать в кино. Мерзость, гадость, фу.

Мало того, что это выглядит противно, так ещё и воняет! Дерьмо, моча, рвота, кровь, гниение плоти – не лучшие спутники на работе. Так ещё и приходится с ними близко соприкасаться по служебным обязанностям. На днях в мою «копилочку» опыта добавилось:

Женщина, 77 лет, лежачая уже 6 лет как. Сама о себе позаботиться не может. Острая задержка мочи. Со слов родственников, такое бывало. Нужно ставить катетер. Несут большую банку под содержимое, смазку. Натягиваю повыше маску, чтобы не чувствовать запах (надо было ещё салфетки со спиртом вставить в ноздри, чтобы наверняка). Процедура простая: у тучной, вонючей, плохо подмывающейся женщины ищется уретра (желательно при этом сдерживать рвотные позывы), вставляется катетер, моча отходит. Сложности: это противно, уретра с какой-то лишней тканью, так что катетер не идёт.

Через 2 минуты мучений (очень долгие, по-моему, минуты), процедура получается. Вместо мочи в банку начинает литься гной… По цвету – сопли с молоком. По виду и запаху – совсем не очень.

В итоге – срочная госпитализация в больницу к урологам.

Моя жизнь была бы счастливее без этого опыта. Фу.

– Бригада, возьмите вызов, девушка, 32 года, попытка *РОСКОМНАДЗОРА!

– Приняли, едем!

Новый дорогой район нашего города. Здесь живут люди с достатком явно выше среднего. Вызов сюда Скорой – редкость, тем более с таким поводом…

На всякий случай с собой – и реанимационный набор, и дефибриллятор (вдруг она очень успешная *роскомнадзорница). Лифт. Квартира. На месте полиция. Неужели успели раньше нас? Странно, не бывает такого…

– Здравствуйте, а вы с какой части?

– Здравствуйте, я друг семьи. Не по работе здесь, а для… поддержки.

– Где она? Что делала?

– Напилась таблеток. В комнате плачет.

Проходим в комнату. Красивая девушка в сознании. Глаза на мокром месте. ЭКГ, давление, да и вообще все показатели в порядке. Это странно. Неужели гематогенок наелась?

– Где таблетки?

– На столе…

Проверяю. 50 таблеток, интересно. Не похоже, что она их все пила. Аккуратно прошу полицейского проверить мусорку. Чисто, таблеток нет.

– Ты их точно съела?

– Да! И сразу же написала мужу, что хочу умереть!

– Поругались, что ли?

– Да, он меня не любит!

– Ладно, давай желудок промывать. Посмотрим, что там осталось.

После 10 банок окончательно убедился, что таблеток, скорее всего, не было. Даже намёка на остатки. Не могли же 50 штук раствориться за столь короткое время!

Приезжает муж. Снова слёзы, сопли, истерика. Выяснение отношений. Собираемся ехать в больницу. В перепалке с мужем выдаёт:

– ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ, А Я БЕРЕМЕННА!

Интересный она выбрала способ, как сообщить. Почти сюрприз-вечеринка.

Сегодня я во врачебной бригаде. Чаевничаем на подстанции. Довольный – угостили засохшим пряником. На Скорой и в походе сладкое особенно вкусное. На половине кружки – вызов.

– Что там?

– Отёк Квинке.

Бегом-бегом-бегом к машине. Чай, наверное, ещё не скоро попью. Мужчина, 72 лет. Вызывает сам – есть шанс, что всё будет в порядке. Дверь в квартиру открыта, встречает.

Осмотр. Аллергическая реакция есть, но небольшая. Точно будет жить. Набираю лекарства. Доктор ведёт допрос:

– А с чего всё началось?

– Я волосы красил.

Чего?

Реально, волосы неестественно яркие. Сколько ему лет-то? Точно, восьмой десяток. А быть красивым хочется.

Вызов на «перелом ноги у мужчины 31 года». Приняли. Едем. Поднимаемся.

– Что случилось?

– Нога болит, зараза. Я уже и пиво попил, и покурил, а боль не проходит. Решил вас вызвать.

– Верная последовательность.

Левая лодыжка сломана. Смотрит в другую сторону. Наложил шину и обезболил. Пациент честно пытался скакать на одной ноге, но ничего из этого не вышло. Так что выносил его как с поля боя. После нескольких пролётов лестницы уже стали как родные.

– Тебя как звать-то?

– Лёха.

– Как ты умудрился ногу сломать?

– Прыгнул неудачно.

– Откуда прыгнул?

– С балкона.

– Шутишь, что ли? 5 этаж!

– Так я с 4-го!

– Ничего не понял.

Дошли до машины.

– Я с соседкой задружил, пока её муж на вахте. А тут он припёрся раньше нужного. Ну, я и в окно. Он, как увидел меня лежачего после падения, даже добивать не стал. А я лежу, думаю, вроде живой. Нога только болит. Пополз к себе в квартиру обратно. Вызвал вас.

Ногу Лёхе починили, разрыва внутренних органов и перелома позвоночника избежал. Любовь окрыляет.

Повтор. Уже третий день подряд к мужчине приезжает Скорая, лечит, отказ от госпитализации – и всё по новой. Неужели на нас порочный круг замкнётся?

Частный дом. Злые большие собаки (лишь бы цепь была покрепче). Мужчина в алкогольном опьянении. Ингалятор не помогает, так что лечится водкой и дешёвыми сигаретами (наверное, новые клинические стандарты для астматиков). Сатурация, правда, низкая – 91%. Снимаем ЭКГ, а там – пипец… Страшная стенокардия. Не понимаю, жар под курткой – от адреналина или от натопленной печи. На ощупь катетер, правильное лечение и госпитализация в кардиологию.

Проморгали наши коллеги с другой подстанции вспышку. Если одышка у астматика – это не всегда астма.

Хорошо, что цепи у собак оказались крепкие…

Сижу и пью растворимый кофе из бумажного стаканчика. На десерт – сочень. Жизнь прекрасна, если успеваешь довести пациента. А за 30 минут до этого…

Бабушка 70 лет, парализована после инсульта. Подозрение на пневмонию. Мычит. Вызывают родственники.

На адресе примерно все так и оказалось. Растормошили бабушку, сознание сохранено. Давление: 60/40. Плохо. Доктор над ухом:

– Давай катетер, банку физа, ЭКГ – и погнали.

Уже все приготовил. Хорошо, когда понимаешь друг друга заранее. По ЭКГ все чисто. Сатурация 91%. Ставлю катетер, крови нет. Твою мать, вены спались! Ставлю второй.

– Ой-ой-ой!

– Бабушка, терпим-терпим! Сейчас все хорошо будет!

К черту! Где там вторая рука? Есть! Стоит! Льем. Носилки! Нашли мужиков. Благо, что первый этаж. В машине кислород. Опять мычит. До больницы близко… Довезли и сдали.

Интересное начало суток! Хорошо, что в больнице есть буфет.

– Бригада, возьмите вызов, мужчина у аптеки, около 20 лет плохо.

Наркоман, наверное. Или выпил. Плохо возле аптеки в таком возрасте не бывает.

По традиции заранее надеваю перчатки. Главное, чтобы его не избили, а то катать по всему городу. Рановато для пятницы, всего половина второго… Издалека видна толпа зевак. Кто ещё не работает в это время? Пенсионерки и школьники. Глазеют. Им интересно.

Мужчина сидит на тротуаре, пускает слюни. Не рассчитал дозу, дружок. На руках следы от свежих инъекций. В шприц сразу антидот, подкалываюсь в кисть. Подходит бабка:

– Ой, а что вы тут делаете? Вы ему поможете?

– Женщина, идите куда шли.

– Вы его заберите, пожалуйста! Я бы отвезла в больницу!

– Женщина, мешаете!

Наш наркоман пришёл в себя, даже глазами хлопает. Посмотрел на нас, на сердобольную и ушёл в неизвестном направлении. Дружить с нами не захотел. Ну и ладно.

Когда я только закончил учёбу и стал работать самостоятельно, казалось, все по плечу! Вот сейчас-то начну на адресах работать, как хочется! Смогу применить все знания на практике. Не зря же столько времени проведено за учебниками (зря).

Вызов на «ушиб ягодицы у женщины 83 лет». Приехал, опросил, осмотрел. Бабка пошла в ванную, споткнулась о ковёр и села на попу. Травму головы и тела отрицает. Только попа.

На левой ягодице действительно есть небольшой синяк 1смх1см жёлтого цвета. Ноги шевелятся во всех направлениях. Значит, это ушиб мягких тканей. Ставлю обезболивающее, оставляю дома.

Через 20 часов повтор. Еду, ругаюсь про себя. Теперь на синяки кататься? Бабка лежит в кровати, уже не может встать. Орёт от боли. Ногами не шевелит.

Ничего понять не могу, не было такого! Там же просто синяк! На носилки и в больницу. Результат – перелом шейки бедра.

Приуныл. Коллеги поопытнее успокоили: пожилые часто с такой травмой ещё ходят какое-то время. А в книжках много, что написано, главное – опыт.

Сегодня дежурит не самая любимая больница. В приёмном тесно, шумно, врачи бегают-зашиваются, от похода в туалет вылезет цистит и (что самое страшное) нет буфета!

Мы сдаем какую-то фигню. Кажется, нашей пациентке было скучно и она выдумала симптомы, чтобы скорее попасть в больницу. Зачем? Она вообще представляла, что её ожидает? При условии не срочного состояния, её очередь сдвигается на несколько часов ожидания.

Рядом – весь сброд нашего города и случайные больные. Какофония запахов – не передать. Это я ещё могу маску надеть повыше, как справляются остальные – не понятно. Ещё и тучная женщина лежит посреди смотровой на кушетке, раздвинув ноги и демонстрируя окружающим свои заросли.

От запаха натурально начинаю плакать. Кажется, она не мылась очень давно.

– Доктор-доктор, что у меня? (хватает случайного терапевта).

– МЕСЯЧНЫЕ! Вас уже посмотрел гинеколог, не мешайте!

– А вы тоже посмотрите! Вдруг нет?

– СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ, ОНА БЕЗ СОЗНАНИЯ И НЕ ДЫШИТ!

Обычно такие крики по телефону ни к чему хорошему не приводят. Дают нам адрес вне очереди, так как во врачебной.

С доктором на адрес едем быстро. Молчим. Каждый о своём. Наверное, она повторяет алгоритмы, я о том, что дико хочу спать. Часто подобные вызовы оказываются безрезультатными.

Влетаем в квартиру со всеми сумками. Это ужас… Срач, бардак, тараканы, грязь, вонь и куча алконавтов. Человеческое обличье они потеряли много лет назад.

– Кому плохо?

– М-мне.

Женщина настолько отекшая от выпитого, что лицо потеряло все черты.

– У меня муж умер сегодня. Инсульт. Вколите укол, чтобы я отрубилась!

Приехали.

Тут из комнаты вываливается пьяное 20-летнее тело. Глаза пустые и красные. Хватает нож и идёт на нас. Ну, все. Вот и конец. Беру укладку. Буду отбиваться. Хоть доктор успеет убежать из квартиры.

– ЭТО ВЫ ТУТ ВРАЧИ?!

– Да.

– ПОКАЖИТЕ, КАК МНЕ РОСКОМНАЗДОР*!

И тянет нож к руке.

Я не против, лишь бы нас не трогал.

Спешно свалили.

Кажется, такого адреса совсем не существует. Плутаем по частному сектору. Даже с навигатором найти дом трудно. Кажется, оно… Встречают с фонариком.

У девушки 22 лет кровотечение из половых путей, угроза прерывания беременности. Волнуется. Вызвала нас. Небольшой деревянный домик прошлого века, покосившиеся стены. Печное отопление. На полу стёртые от времени ковры и какие-то тряпки. В 400 метрах – главная улица административного центра области.

– Что у вас случилось?

– Кровит и тянет… Там…

Осмотр. Действительно, небольшие выделения.

– Какая беременность?

– Седьмая.

– Седьмая?! В 22 года?

– Да, один аборт и 5 выкидышей. Мы очень ребёночка хотим с мужем! Надеюсь, что с этим все будет хорошо…

– Собирайтесь, поехали к гинекологу.

Чуда не случилось. Выкидыш. Это шестой.

Впервые дали вызов в тюрьму. Беременная, 19 лет, преэклампсия (организм не вывозит беременность). Точно этот адрес? Перепроверили. Вот и к нам идёт охрана, теперь уже никуда не деться.

На входе проверяют: шмон одежды и сумок, все серьёзно. По пути большие железные двери, открывают и закрывают перед носом. Неприятное ощущение. И так 6 раз. Камеры.

В отдельном светлом и чистом помещении кушетка и столик. Заводят пациентку, совсем молодая. 8 месяц. Проводим осмотр под наблюдением сотрудниц в форме.

– Везти будете?

– Да.

– ГАЛЯ, ОФОРМЛЯЙ!

Девушку забирают в камеру сложить вещи. Аккуратно спрашиваем:

– За что она так рано села?

– Закладки.

И стоило оно того? В больницу с вооружённым конвоем из 3 человек (плюс машина сопровождения)!

– Кто у вас будет?

– Мальчик… Правда, он ещё маленький.

Если на адресе пациент забитый в татуировках, невольно напрягаюсь. Почти всегда это ВИЧ + Гепатит (иногда и тубик). Пока один с семьёй – это ещё ничего. Когда толпой, под алкоголем ночью – уже страшно. Спиной не поворачиваюсь, сумки всегда на виду, пути отхода открыты. Как в таких условиях работают девочки-коллеги в одного или вдвоём – не понимаю.

В этот раз попался спокойный пациент. Приступ бронхиальной астмы. Нужна инъекция лекарства. Сложность в том, что все руки забиты тату, вен совсем не видно – одно синее месиво вместо кожи.

Рядом суетится мать бывшего сидельца. Волнуется:

– Ой, а у моего Андрюшеньки астма с детства! Вы его полечите, пожалуйста!

– Вылечим.

Вроде бы нащупал под кожей вену, раз! Есть! В канюле кровь, можно вводить лекарство. Понимаю, что случайно попал в нос татуированному портрету. Прямо в самую ноздрю.

Мать видит, что сыну легче, сама довольная:

– Ой, а чего вы так внимательно смотрите на татуировки? Вам, наверное, ПОНРАВИЛОСЬ?

Со слов любимых коллег.

Повод: женщина 40 лет, маточное кровотечение.

Приезжаем на адрес в обшарпанную общагу, поднимаемся на этаж. В конце коридора сидит женщина, курит, увидев нас, быстро забегает в квартиру. Понимаем, что она забежала именно в ту, куда нам и надо.

Открывает эта особа дверь. Перед нами «чудо» в состоянии алкогольного опьянения.

–Это… У меня 9 недель беременности, сегодня подралась с какой-то дурой, потому что она бросила бычок на улице!

– Чем били? Куда попала?

– В живот.

– Когда это было?

– Три часа назад.

Осмотр. Из половых путей скудные кровянистые выделения. Это плохо. Надо ехать.

– Неееет! Всё, разговор закрыт! Только укол! И это… Справочку мне нарисуйте для оформления мынтам, чтобы я потом смогла на эту дуру в суд подать!

– Девушка, укол вам не поможет! Нужно срочно в больницу спасать беременность!

– Да вы че? Куда я поеду? С кем ребенка оставить? УКОЛ МНЕ и все! Тем более у меня запись к гинекологу шестого числа. Мне бы дотянуть…

Дали обед. Ура! Ураааа! Есть приятные моменты в работе. С небес на землю опустили быстро:

– Бригада, возьмите вызов: мужчина 28 лет задыхается в аптеке.

Покушали…

– Взяли, едем!

Ищем нужную аптеку. Их просто миллион на маленьком пятачке. Нашли. Действительно мужчина. Действительно задыхается. Действительно не обманули.

Затащили в машину.

– Ребята, у меня сердце! У меня бумаги есть!

Читаю документы. Недавно выписан с инфекционным эндокардитом. Фоном гепатит С и ВИЧ. Что же ты себя не берёжёшь? Такой молодой.

ЭКГ норма. На кислороде уровень пульсоксиметрии 91%. Откашливает лёгкие. Подозреваю, что началась пневмония. До этого несколько дней мужественно терпел и переносил на ногах.

Повезли в больницу. Об обеде остаётся только мечтать.

– Там мать истерит по поводу своего сыночка. Постоянно вызывает.

Беру карту у диспетчера. Смотрю возраст. 30 лет. И до сих пор мать истерит? Наверное, сын уже вырос… Повод к вызову даёт разнообразные трактовки: «Плохо».

Видя моё смятение, диспетчер продолжает:

– Да наркоман он. Постоянно с передозом. Сейчас ломка.

Серьёзный повод, чтобы вызывать Скорую.

В дверях встречает взволнованная женщина. От её вида закралась мысль: неужели успокоился?

Увы… Тело в кресле. Всего скручивает. Рычит как животное.

– Что случилось?

– Моему сыну нужна доза!

– Не понял. В смысле?

– Ну, вы же Скорая. У вас явно есть! Поставьте что-нибудь моему сыну!

– Женщина, вы сейчас предлагаете наркоману дать дозу? Серьёзно?

– Вам жалко что ли?! У вас же есть! А ему надо. Уже два дня ломает!

– В наркологию. На вязки. Хватит идти у него на поводу.

– Я денег дам! Сколько? Только поставьте!

– До свидания.

Уходим.

Вслед на весь подъезд крики:

– ПРОШУ ВАС! ОН ЖЕ МОЙ СЫНОК!

За рукав дёргает доктор. Где я? Уснул, пока ехали на адрес. Три часа ночи. Толпа людей. Видимо, это какой-то клуб. Раньше здесь не был. Место приличное, для окружающих мы в диковинку. Забираем избитого мужчину.

Вообще, такое в выходной день – не редкость. Забиваем приёмный покой БСМП такими кадрами за считанные часы. Как радуются врачи приёмного! Как они благодарят нас за возможность помочь людям и повысить свой профессионализм (нет).

Но в этот раз пациент необычный. Не алкоголик, маргинал или наркоман. Приличный мужчина в пальто, дорогие часы, перстень, начищенные туфли, последний айфон. Такое для нас – это редкость.

– Что у вас случилось?

– Ммммм!

Понятно, сломал челюсть. Говорить нормально не может, лишь тихо-тихо, сквозь зубы. Собрали анамнез: повздорил в клубе, решил «выйти», получил по лицу. Едем в больницу.

Телефон разрывается от звонков. Жена, друзья. Все беспокоятся. Мужчина берет трубку от очередного друга:

– Лёша, не надо полицию. Я за дело по е***у получил

Впервые вижу такое принятие.

А помните в детстве взрослые нам казались умными?

Как все меняется… Каждый раз на адресе, общаясь с пожилыми, поражаюсь, как до своих лет дожили. И воспитали детей.

У женщины 70 лет особое отношение к жизни и своему здоровью. Боли в пояснице. Обострение хронического, давно известного заболевания. Лечится от него много лет. Терапию и диету знает. Но все равно решила порадовать нас своим вниманием. Молодец.

– Надежда Львовна, почему же решили обратиться к Скорой? Стало хуже? Сильно болит?

– Нет… Просто мне в больницу не хочется идти. Там ещё в очереди сидеть… Опять же, больные люди…

– Вы же понимаете, что мы сейчас отвезем вас в больницу и там в смотровой приёмного покоя будут сидеть точно такие же больные люди?

– Ах, да?.. А кто сегодня дежурит?

– Тройка.

– Ой, фу…

– С нами поедите или в поликлинику самостоятельно?

– Я вами, конечно же! Вы же все равно приехали

Казались умными.

Боли в груди у мужчины 50 лет.

– Это же не наш адрес!

– Наш, внимательнее карту посмотри.

Действительно… Ошибся. Иду в машину.

3 этаж.

Мужчина сидит на кровати. Бледный. Дышит тяжело. Сразу же снимаем ЭКГ. Плохо. Нарушение ритма.

– Когда начался приступ?

– Вчера ночью. Я терпел-терпел. Не выдержал и поехал к сестре. Сам из соседнего города.

– А почему там Скорую не вызвали?

– Да там дураки работают!

– Так эти дураки все равно повезут вас в нашу областную больницу. Только зря терпели… Инфаркт или инсульты были?

– Да. Инсульт. 5 штук.

– 5 инсультов?!

– Да…

Мужчина определённо живчик. Организм борется. Катетер. Лечение.

Стало лучше: боль купировали, но ритм не восстановился.

Поехали в НИИ кардиологии. Главное, чтобы удача от него не отвернулась.

Иногда приходится участвовать в активной жизни приёмного покоя.

Вызывает мужчина 32 года. Отравился рыбными консервами. Взял по акции. Ошибся со сроком годности всего-то на 2 года… Рыгает, пукает, но извиняется. Приличный. Ладно, поехали. Инфекционист будет очень рад такой компании.

В приёмном очередь. До нас коллеги с другой подстанции сдали мужчину в сильном алкогольном опьянении по направлению с менингитом. Буянит. Ругается. Совсем не приличный, не то, что наш. Ему нужно провести пункцию, чтобы выявить заболевание. Подходит доктор:

– Ребята, помогите, пожалуйста!

– Что надо делать?

– Да заломать его силой, чтобы не дёргался. Будем пункцию делать.

Нас как раз двое. Мужская бригада.

Заломать грубого пациента? Два раза Скорой такое предлагать не нужно! С удовольствием идём в смотровую!

Мужчина, увидев нас, ещё сильнее решил буянить. Так дело не пойдёт! В итоге зафиксировали его вчетвером. Дёргаться бесполезно. Так кричал, что «нашему рыбному» стало легче. Даже живот прошел, бочком-бочком и покинул больницу. Чудеса российской медицины!

Со слов любимых коллег.

Дали мне сегодня повод необычный: «порезалась девушка 21 год». Не часто такое бывает. Ну, я и поехал.

На адресе очень эмоциональная мадам. Повздорила с родителями, решила припугнуть. Но немного не рассчитала силы, в итоге почти задела сухожилия. Страшно, больно, кровь хлещет. Совсем не так красиво, как в кино.

Перевязали. Остановили кровотечение. Собрались в больницу. Встала проблема. Это же попытка роскомнадзора*. Нужно передавать в полицию, её поставят на учёт в психу. Девочка ревёт и просит, чтобы пожалели. Подключаются родители:

– Так тебе и надо! Будешь знать!

Их, конечно, понять можно, но мне ее, правда, стало жалко. Говорю:

– Значит так, сейчас зайдём к доктору. Ты молчи и только головой кивай.

– Хорошо…

По прибытию в больницу начинается шоу:

– Доктор, нет, вы представьте! Эта девушка решила кунг-фу заняться! Как схватила нож и давай размахивать! «Киииия!» Представляете?!

Врач удивлённо смотрит на девочку. Она испуганно кивает. Сдали.

Девушка 31 год, сахарный диабет.

Живёт с диагнозом с детства. Терапию получает постоянно, за диетой следит, сама считает дозу инсулина. Вот только не вовремя заболела кишечной инфекцией: неукротимая рвота, потеряла много жидкости, сахар пошёл вверх.

Сама бледнее мела. Я ей сочувствую. Очень похожа на мою подругу из Сочи. На догоспитальном этапе все, что мы можем – это составить капельницу физраствора, чтобы восполнить потерю жидкости в организме.

Сегодня ей не везёт: пока ехали, на кочках оторвалась бутылка с капельницей и упала на неё. Затем открылась дверь на полном ходу. Началась неукротимая рвота.

Будем верить, что на этом её испытания закончатся. Достаточно за один вечер.

Одно давление и онкология. Скучная смена… Была. Вызов на женщину 60 лет «избили». Понедельник становится все интереснее и интереснее…

Бомжатник. Дверь изуродована от множества вскрытий. Ручки нет. В квартире-свинарнике 7 тел. Наша жертва сидит на диване и стонет. Остальные веселятся и пьют в соседней комнате.

– Что случилось?

– Меня избили! По голове!

– Кто бил? Чем? Как давно?

– Сын, полчаса назад руками.

– Только по голове бил?

– Исключительно по голове!

Осмотр. Сильное алкогольное. Надо ехать исключать сотрясение.

– А вы мне давление померите?

– Да.

– И сахар?

– И сахар.

Забираем. Из комнаты выходит сын:

– Я её не бил, она сама!

– Хорошо, как скажите! (все равно передадим ментам).

– У меня мама характерная… Сами понимаете, я – овен, а она – козерог, как тут уживешься? Вы это… Только берегите её! Она самое ценное, что у меня есть!

– Я ТЕБЯ, СКОТИНА, ЗАСУЖУ! ЖДИ МУСОРОВ!

Интересная семья.

ПОЖАР!

У меня каждый раз сердце ёкает, когда по рации передают дежурство на пожаре. Что там будет? Сколько жертв? Большая ли площадь? В голове повторяю алгоритмы оказания помощи, стараюсь дышать ровнее, руки потеют.

Во дворе три машины МЧС. Было бы проще, если бы жители не парковались как попало. Если пожарные снесут пару зеркал, сделаю вид, что ничего не видел. Нам сказали ждать. Ну, мы и ждем. Примерно с 6 этажа валит дымок.

Кажется, не все так страшно.

– Скорая! Давайте за мной!

Судя по начищенным туфлям и офисной форме, это какой-то начальник МЧС. Поднимается пешком. Лифт ездит туда-сюда. Дети вернулись со школы.

– А разве лифт не должны были отключить во время пожара?

– Да, должны! Электрик, твою мать, запил, зараза! Как его отключить, я в душе не чаю!

В маленькой однокомнатной квартирке человек 12. Тут тебе и пожарные, и полиция, и мы. Сильно испуганная женщина сидит на диване и смотрит по сторонам. Её только что разбудили, пока ломали двери. На плите сгоревшее варенье. Вонище и дым.

– Как вы себя чувствуете? Помощь нужна?

– Дайте укол успокоительный! Я водочку пила… Решила на закуску варенье сварить, но отключилась и уснула… Хоспаде, что же теперь с дверью делать?!

Полный осмотр. Она в порядке. Мы не нужны. Спускаемся по лестнице вниз, лифтом решили не пользоваться. Вдруг всё-таки придет электрик?

Обед. Как много в слове этом…

– БРИГАДА, ОБЕД ОТМЕНЯЕТСЯ, ТАМ БАБУШКЕ ПЛОХО НА ОСТАНОВКЕ!

Эх… Хоть погреть не успел. Едем. Издалека вижу, как бабушку добрые люди затаскивают в аптеку. Обычно несут к Скорой, а сейчас от неё. Ловлю их уже в помещении.

– Что случилось?

Бабушка с сыном стояла на остановке, ждала автобус, как резко началась сильнейшая головная боль и рвота. Головокружение. Слабость. Измеряю АД – 140/80. Не критично, обычно нет такой реакции на подъём. Глюкозу. Тоже в норме. Дотащили с сыном её в машину. ЭКГ чисто.

Продолжаю осмотр. Глаза бегают сами собой влево-вправо. Ага, все-таки неврология есть. В остальном все в норме. Только сильная боль в голове, которая усиливается.

– Хронические болячки есть?

– Гипертония… Диабет.

– Лекарства принимаете?

– Нет! Они же дорогие!

– Вообще?!

Собственно, она сделала все для такого состояния.

Ставлю катетер, ох, как это сложно делать толстым людям! Нахожу венку в кисти, есть! В одного работать не весело…

Поехали в областную. Нужен снимок головы, подозреваю инсульт.

В больнице становится хуже, невролог сразу отправляет её на КТ, минуя очередь. Зрение пропало полностью. Доктор кричит на медсестёр, ей статистику отделения портить не хочется. В итоге геморрагический инсульт. Шансы небольшие.

Это 7 инсульт за день в нашем городе.

Полиция уже ждёт на адресе. Без полиции на «избитых» мы не ходим.

Дверь открыта. На пол кто-то пролил кетчуп… Подождите… Это не кетчуп, это кровь! Тут литра полтора по квартире! Страшно представить, что там с жертвой. Идём в дальнюю комнату.

Девушка плачет. Молодая, ей всего лет 20. Красивая. Прямые белые волосы. Растекшаяся тушь… Сломанный нос, из которого обильно течёт кровь. На лице гематомы. Она прислоняет полотенце, чтобы остановить кровотечение. Кажется, это Икея.

Из соседней комнаты крик:

– НЕ ВЗДУМАЙ ПИСАТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ! НИКАКОЙ БОЛЬНИЦЫ! Я УБЬЮ ТЕБЯ, ДУРА!

Оказываю помощь. Перекись. Бинты. Полиция сдерживает «домашнего боксера» в соседней комнате. Он норовит закончить начатое и добить девушку.

– В больницу едем?

– Да, конечно!

– Часто у вас так?

– Постоянно… Но так сильно впервые… У него на работе проблемы, я всегда крайняя. То тарелку не так поставлю, то готовлю невкусно…

– НЕ СМЕЙ ЕХАТЬ В БОЛЬНИЦУ! ТЕБЕ ПИ*Ц! СОБАКУ ТВОЮ УБЬЮ!

– Господи, моя собака!

В слезы навзрыд.

– Я не могу ехать в больницу! Куда я дену лабрадора?

– Подруга есть? Заберёт?

– Д-да, она рядом живёт… Сейчас…

К нам на практику пришли студенты-рабы. Каждой бригаде досталось по «человечку». Как хорошо, когда за тебя работу делают другие! Ладно, шучу. Не отыгрываюсь я на студентах – наоборот, стараюсь поделиться знаниями и опытом, рассказать о сложном просто.

Да ещё и студент попался толковый: сам проявляет инициативу, ставит ЭКГ, делает инъекции. Чудо! Невольно вспоминаю свою практику и первые шаги в профессии.

Бабушке 80 лет, высокое давление. Старший в бригаде говорит: «Будет возможность – поставишь ей магнезию, потренируешься». Спасибо!

Бабушка была не против, что я на ней учился (к слову, сразу попал в вену). Вот только плачет и плачет, успокоиться не может.

– Что у вас случилось? Стресс?

– Ой, прости, Господи, говорить даже стыдно… Мой-то дед совсем с ума сошёл! Ему теперь кажется, что нам снова по 20 лет! Ревнует ко мне всех, спрашивает, с кем спала, пока в магазин хожу… А самое главное – насилует.

– В смысле, прямо…

– Да! И откуда силы только берутся?! По два раза ему надо в день, лезет и лезет! Когда я устаю отбиваться от него, берёт силой.

Пиз** Просто пиз**

– А рассказать детям, внукам? Ему лечение нужно. Это ненормально!

– Стыдно мне о таком говорить…

Вот так и сходил, называется, на практику…

У мужчины – юбилей. Намечается шикарное застолье. Шутка ли – 70 лет! При этом он самостоятельно о себе заботится, живёт один, не бедствует… За столом собралась большая семья и близкие друзья. Внимание, забота. Приятно! Стол ломится от угощений и дорогого алкоголя. «Пейте, гости дорогие, ешьте!»

На ночь глядя засиживаться не стали – зачем соседей тревожить? Все разошлись по домам, напоследок пожелав много приятного. Остался мужчина один.

Перед сном решил «стопочку опрокинуть» напоследок. После неё немного вскружило голову. Сходил в туалет по нужде. Голова закружилась сильнее. Ноги предательски подогнулись, и он упал между стеной и унитазом. А встать не может. Сил нет.

Так и пролежал трое суток, пока о нём не спохватились. Вспомнили. Приехали. Вскрыли дверь. Мужчина живой, но слабый. Руку пришлось ампутировать: началась ишемия. Уж слишком долго пролежал он на ней неподвижно.

Вот и отметили юбилей.

На центральной станции есть два автомата с кофе. Один получше, но стоит дорого. Второй пить невозможно, но почему-то коллеги из него постоянно берут. Наверное, экономят. Но утро начинается не с кофе…

Женщина 65 лет, перелом руки 4 дня назад. Наверное, хочет, чтобы бригада Скорой расписалась ей на гипсе на память. Мы же герои.

– Что вас беспокоит?

– У меня рука под гипсом чешется!

– Так бывает.

– А ещё она синеет! Вообще вся синяя!

Проверяем руку. Пульсация сохранена. Конечность тёплая. Цвет физиологический.

– Сейчас с рукой всё в порядке. Что вы от Скорой хотите?

– Рука чешется! А ведь высокосный год ещё не начался! Мне к врачу завтра!

Не будем мы ей на гипсе расписываться.

Чего только не увидишь в приёмном покое глубокой ночью! То сами пациента привезём, то коллеги – интересная компания со всего города. А как счастливы врачи приёмного покоя! Даже глаз от счастья дёргается.

Рассказала другая бригада. Подобрали женщину после нападения собаки. Покусали её серьёзно: левая рука, поясница, левая нога. Спасло то, что на ней была зимняя куртка.

Решила дама выпить. Оказалось мало – пошла за добавкой в ближайшую круглосутку. По пути познакомилась со второй дамой с такими же желаниями. И собакой.

В очереди магазина вторая вспомнила, что забыла карточку дома. Тут идти-то… Оставила собаку под присмотром новой знакомой. Собаке такой вариант совсем не понравился – напала на первую, на всех людей в очереди и, заодно, на продавщицу – чего уж мелочиться.

Нажали тревожную кнопку, приехали космонавты с автоматами. Войти боялись, там же собака кусается. Так и простояли несколько часов, не понимая, что делать.

А за собакой так и не вернулись.

Наличие деревянного барака, конечно, напрягает. На удивление, внутри – обычные квартиры. Тут даже уютно… Странно, что каждая комната изолирована. В дверях встречает сразу несколько молодых и красивых девушек. Друг на друга не похожи. Вряд ли сёстры. Что это, подпольный массажный салон? Маникюрный салон? Почему здесь ходят дети? Ладно, чёрт с ним, мне вообще-то вот в ту, дальнюю комнату нужно.

Девушка, 21 год, боли в пояснице. Покрутили-повертели – ничего хирургического не находим. Гинекологию тоже исключаем. Проверяем почки.

– А-а-а-а-а, больно!

Интересно… Конечно, чтобы убедиться, я её ещё раз постучал.

– А-а-а-а-а-а!

Да, всё-таки почки. Третий раз стучать не стану. Поставил волшебный укол, собрались в больницу. В машине ей стало значительно лучше, спрашивает:

– А почему камень может появиться? У меня в детстве были проблемы с почками, но давно…

– Много факторов. Например, качество воды.

– Ой…

– Не очень хорошая? Вы хоть из фильтра пьёте?

– Нет, она же невкусная! Мне из-под крана больше нравится.

– Не стоит пить воду из-под крана, тем более в нашем регионе. Вас налёт на стенках чайника не смущает?

– Это что, одно и то же? Ой-ой-ой, зря я, наверное, пила…

– Не переживайте, в больнице разберутся.

Кажется, ей предстоит покупка фильтра.

– Что у вас случилось?

На квартире много родственников: сын, дочь, внучка. Что-то носятся, ищут документы.

– Нашему дедушке плохо! Заговаривается.

Действительно. На вид дедушке около 80 лет. Мычит. Глаза осознанные, а вот сказать ничего не может. На мои просьбы вытянуть руки или попасть кончиком пальца до носа реагирует, но замедленно.

– Когда он таким стал?

– С утра.

– Живёт один?

– Понимаете, мы его навещаем… Ходим каждый день. Вчера видели – был нормальный. Что произошло – непонятно. Вот наша внучка с утра была только.

Действительно, у девушки 20 лет глаза испуганные. Неужели так переживает?

Дочь отводит в сторонку:

– Понимаете… Мы бабушку похоронили полгода назад. Дед и запил… Может, это стало причиной?

– В больнице разберутся.

Продолжаю осмотр. У деда синяки на рёбрах. Били его, что ли? Или падал от избытка алкоголя? В охапку – и в больницу. Странно всё это.

В больнице сделали КТ. Пока ждали результатов, дед впал в кому. Подняли в реанимацию.

– А дед-то ваш был побит.

– В смысле, побит? Инсульта нет?

– Нет. Судя по снимкам, били его много, часто и по голове. С двух сторон внутричерепные гематомы. Отсюда и симптомы, похожие на инсульт. Вряд ли он просто падал.

Сразу же набираем полицию, сообщаем интересную деталь. Они по горячим следам – тут же обратно, к родне. Внучка раскалывается и признаётся… После смерти бабушки дед проговорился, что квартиру в центре переписал на неё. И запил. Ждала внучка, ждала, а дед всё живёт. Ну и решила она ускорить процесс: приходила каждый день и била его чем попало. То по телу попадёт, то по голове. Сегодня почти удалось достичь желаемого.

Достанется ей жильё, но казённое. На много лет.

Вызов в приёмный покой больницы. Вот она, прямо из окна видно. Станция находится рядом. Повод к вызову такой странный: «аллергия неотложно у девушки 25 лет». Хорошо, допустим, реакция на лекарство. Но неужели у них там врачей нет? Аптечки первой помощи?

Нет.

Спрашиваю у медсестёр:

– А где, собственно, девушка? Кому плохо?

– Та вон она, в женской смотровой.

Захожу. Глаза в ужасе, задыхается. Хватает ртом воздух. Срочно в вену лекарство! А вен нет, они спались. Идём на хитрость и попадаем иглой от шприца 20 мл в вену. Такой импровизированный катетер. Кровит, да и хрен с ним, главное, что лекарство поступает в организм.

Ей лучше. Успокоилась. Пульсоксиметр на пальце показывает рост от 86 до 97%.

Ставим уже нормальный катетер, капаем.

– Что у вас случилось?

– Кажется, аллергия. Было такое раньше, но так сильно – впервые. Посмотрела по карте, что тут больница, пришла за помощью. А они мне говорят, мол, не наш профиль, вызвали вас, кинули таблетку супрастина и ушли. Одна осталась, стало хуже…Страшно… Спасибо…

Я не знаю такой улицы в городе. И водитель тоже не знает. Частный дом. Хорошо, что существуют навигаторы (но даже с ним чёрт ногу сломит).

Мужчина 73 лет полез за огурчиками в подпол, упал. Ударился всем, чем только можно, но только не головой (молодец). В сознании, ворчит. После осмотра – перелом 5-6 рёбер справа, перелом костей стопы слева. На всякий случай лезу смотреть живот, а он твёрдый, напряжённый. Возможно, кровотечение. К диагнозу добавляется тупая травма живота. Ставим катетер, надо капать. Мужчина крайне недоволен:

– Да к чёрту это всё! Дай костыль!

– Нет у нас костылей, вам лекарства нужно капать!

– Ничего мне не надо! Отстань! Уйди!

Как таких спасать? Силой?

– В больницу со мной поедете?

– Да! Рентген хочу!

Шинируем конечности. На носилках – в больницу. Здесь политравма, дело серьёзное.

В больнице его не хотят брать:

– Вези в другую!

– Показаний нет.

– Я не хочу его брать… Игорь, возьми, а? Мне в лом.

Договорился с доктором Игорем. Взял. В документах расписался.

И почему никто не хочет работать?

До пересменки – 1 час. Водитель нервничает, хочет домой. Я его понимаю. Весь город в пробках, совсем не хочется застрять с вызовом на несколько часов.

Дают повод: «мужчина 39 лет, сильный кашель, болеет первый день». То, что нужно! Вряд ли повезём.

Общежитие. Высокий этаж. Долго стучу в железную дверь, пока не открыли. Мужчина не один. С НИМ ЖИВЁТ ПРОСТО МИЛЛИОН ТАРАКАНОВ! Они повсюду: на потолке, стенах, стульях (пожалуй, я садиться не буду, постою), полу. Если переставить ногу, обязательно кого-нибудь задавишь. Всё время ощущение, что таракан ползёт по мне. Каждый раз смотрю на ноги, не заполз ли в ботинок. Ну и как работать в таких условиях?

С мужчиной всё хорошо (в отличие от его друзей – я уже штук 10 задавил). Выпил 250 мл спирта. Помимо градусов в алкоголе, поднялась температура. Сопутствующие – гепатит C и ВИЧ. Мне уже всё равно, жить будет. Даю рекомендации и бегом с адреса!

В подъезде прыгали с коллегой и осматривали друг друга на предмет тараканов. Нам попутчики не нужны.

Вызов к бабушке 86 лет с хронической сердечной недостаточностью. Жалобы на отеки на ногах (это бывает при данном заболевании). В квартире также агрессивно настроенные родственники, которые сразу же начали снимать на телефон.

– Здравствуйте, что у вас случилось?

– Ножки отекли.

– Давайте посмотрю, что у вас. Когда у терапевта в последний раз были?

– ХВАТИТ ЗАДАВАТЬ ТУПЫЕ ВОПРОСЫ, ЗАТКНИТЕСЬ!

– Не надо так с нами разговаривать! Мы приехали оказывать помощь вашей матери.

– Я ВАС НЕ ПРОСИЛА ПРИЕЗЖАТЬ!

– Но мы приехали к вашей матери.

– ЗАЧЕМ ТАКИЕ ВОПРОСЫ ЗАДАВАТЬ? ГОСПОДИ, ЗАЧЕМ ВЫ ВООБЩЕ НУЖНЫ? ДЕБИЛЫ!

– Не надо так с нами разговаривать!

– ЗАТКНИСЬ САМ И СВОЮ МЕДСЕСТРУ! Я САМА МЕДРАБОТНИК!

– Я чувствую угрозу для бригады, не могу оказывать помощь в таких условиях. Вызову полицию.

– ДЕЛАЙТЕ ЧТО ХОТИТЕ, ДАВАЙТЕ РАБОТАЙТЕ!

Берем сумки, уходим. Дочь перегораживает проход.

– ВЫ ЕЩЕ НЕ ВСЕ СДЕЛАЛИ!

– Дайте покинуть помещение.

Цокает, уходит.

Вызов в общество слепых. Даме 50 лет, плохо себя чувствует. В анамнезе – сахарный диабет. Впервые на этом адресе. Недавно переделали квартиру на первом этаже. Интересно, как они сюда добираются?

Дверь открывает мужчина. Вместо глаз – белые бездны.

– Проходите сюда, в комнату.

Он идёт медленно, держась за стенку. Коридор узкий, не обогнать. Ну и ладно, плетёмся за ним.

На диване лежит тучная женщина. Тоже слепая. Интересно, в их организации есть здоровые или только незрячие?

– Что у вас случилось?

– Плохо… Не знаю, просто плохо…

– Какие у вас хронические заболевания?

– Инвалид по зрению… Гипертония. Сахарный диабет.

– Принимаете лекарства?

– Честно? Нет. Мне некогда! У нас сегодня мероприятие, а я ведущая!

Глюкометрия – 17,0. Многовато. ЭКГ без особенностей. Давление в норме.

– Поедем в больницу? У вас повышенный сахар, плюс вы в общественном месте.

– Нет! Мне нужен только успокоительный укол!

– Такого не бывает.

– Тогда ничего не надо! У меня праздник!

– Вам нужно регулярно принимать лекарства, следить за диетой и питьевым режимом.

– Мне некогда, я ведущая!

– Смотрите сами, но на кону ваше здоровье. Что для вас важнее – мероприятие или ваше состояние?

– Мероприятие!

Хозяин – барин. Берём отказ. К чему такое геройство?

Меня бесят пациенты-врунишки. Возникает логичный вопрос: ЗАЧЕМ?! Вы можете заниматься чем угодно, издеваться над своим здоровьем – уверяю, Скорой плевать.

Люди врут постоянно. Приезжаешь на адрес по вызову «Боли в животе».

– Что ели?

– Ничего… Как птичка, по зёрнышку…

Оказывается, это два салата, тазик майонеза и кура-гриль. У человека с проблемным желчным.

– Алкоголь употребляли?

– Боже упаси!

А на деле – двухнедельный запой.

– Сколько у вас проблемы со стулом? Газы отходят?

– Два дня, но для меня это нормально! Пукаю!

В итоге – непроходимость кишечника десять дней.

И так постоянно. Ладно, храните вы свои секретики и тихо умираете дома. Так нет же! Правда всплывает в приёмном покое, когда они видят доктора в белом халате (полиции на заметку: может, преступники тоже чаще признаваться начнут, если допрос будет вести полицейский в халате). И стоишь ты потом перед этим доктором, весь «обтекаешь». Анамнез – совсем другой. В итоге заболевание оказывается совершенно иным, и надо было везти в другой стационар или менять тактику лечения. А потом говорят, что Скорая филонит, не умеет разговаривать на адресе или врет в картах.

Ладно, если бы я один такой, но и коллеги сталкиваются с этим постоянно.

Хуже всего, когда ПОВЕРИШЬ человеку, оставишь на адресе (ибо что везти, если ничего не болит?), а потом прилетает осложнение или жалоба.

Вызов в общественное место. Сотруднице сети магазинов стало плохо за кассой – начались судороги. Ближайшая бригада прибывает через несколько минут.

В анамнезе эпилепсии ранее не было, употребление алкоголя и запрещённых веществ отрицает. В присутствии бригады – повторный приступ. Проводим лечение, приступ купирован, срочно транспортируем в стационар.

Первый вопрос, который задаёт невролог:

– А кем она там работает? Поломойщицей?

– Доктор, а вам разве не всё равно? Тактика лечения меняется от поломойки к директору? Это новые правила по ОМС?

Приезжают коллеги пациентки – наверное, хотят поддержать. Мило.

– Нам это… Жилетку фирменную верните, она подотчётная…

Дружба – дружбой, а жилеточку верни.

У женщины в 30 лет уже есть свидетельство «многодетной матери». Неожиданно. Тем более что квартира дорогая, дети живут в достатке. Правило «нищета плодит нищету» не работает (обычно только у «социальных» больше трёх детей). У неё болит живот, а с момента родов прошло всего 2 недели. Это плохо, ожидаем послеродовые инфекции.

– Когда начал болеть?

– Третий день. Всё сильнее и сильнее, сегодня невыносимо. А таблетки не пью… Кормление грудью…

Осматриваю. Сильные боли над лоном и в пояснице, в месте эпидуралки (неужели занесли инфекцию?). Температура 37,5. Надо ехать в больницу, дома делать нечего.

– Выделения из половых путей есть?

– Немного… С момента родов.

– У вас кровит с момента родов?!

– Я думала, что само пройдёт…

Точно, надо ехать. Третьи роды прошли неудачно.

В больнице немного повздорили с гинекологом. Я понимаю, что ночью хочется спать, но имейте совесть.

– Не буду её брать!

– Согласно приказам, везём к вам.

– У меня свои приказы!

– Доктор, да без проблем. Пишите в сопроводе, что отказываетесь брать, и я поеду в другую больницу.

Занервничала. Подписала карту и взяла. Почему всегда всё усложняют?

Вызывает на себя бригада Скорой помощи. Это наши, надо помочь.

Неподъемный мужчина 74 лет, вес 150 кг. Под вопросом желудочно-кишечное кровотечение. Нужна госпитализация в больницу. И как назло, к нему отправили бригаду в одного человека.

Мужчина давно лежачий, ноги совсем не держат. Дом общажного типа. Из родственников только жена. Из соседей мужчин не нашли. На улице тоже только бабки и собаки.

– Мужики, раз-два, взяли!

В этих узких коридорах думаю только о том, чтобы не сорвать спину. Это нам ещё попался неравнодушный водитель. Надрывать пупок он не обязан.

Вынесли. Выдохнули. Вроде, грыжи нет.

На улице хорошо, пахнет весной.

Как он будет добираться из больницы обратно – большой вопрос. Но это уже не наше дело.

Диспетчер улыбается. Это подозрительно. Так быть не должно! Явно ведь что-то задумал… И действительно, протягивает две карты вызова на один адрес.

– Давление 200 и плохо с сердцем? Это же даже не мой район.

– Там на месте разберёшься, если что, вызовешь на помощь.

Лучше бы не улыбался.

Как только открыл входные двери, я понял, почему центр не захотел сюда ехать. Запах перегара режет глаза. Мужчина и девушка около 30 лет еле стоят на ногах. И это им-то плохо с сердцем?

– Кому плохо?

– Нам, нам, нам!

Вижу, почему вам плохо. На столе – бутылка водки, несколько бутылок пива.

– Рассказывайте.

Всё оказалось очень просто. Мужчина-вахтовик нашёл себе даму сердца и старательно прогуливает все честно заработанные. Пьют неделю. Естественно, после такого сердце скачет галопом. ЭКГ показывает, что всё в порядке.

– Я буду жить?

– Да, с вами и вашим мужем всё в порядке.

– Он мне вообще-то не муж! Его жена в деревне ждёт!

Да мне всё равно. До свидания.

Вой сирены одновременно будоражит и пугает. Едем на ДТП. Наконец-то! Наконец-то наш «Скоровский» вызов!

Нам надо успеть прибыть на место быстрее реанимации, иначе они заберут самое интересное – такие правила. Так что мы сами летим по скользким улицам, создавая условия для новых ДТП. Вот и машина на пешеходном переходе. Стоит на «аварийке». Где тело? Где кровь? Даже лобовое не разбито. Видимо, пострадавший не так сильно пострадал. Выходит навстречу молодой парень, лет 25. Срочно на носилки, катетер в левую руку, полный осмотр. Он в порядке. Нет, то есть наличие ссадин имеется, но ноги, руки, голова, ребра – в порядке. Только перелом мизинца.

– Вы помните момент аварии? Сознание теряли?

– Не терял, помню, что фары слишком близко, а потом удар. Я ещё подумал: вроде бы тормозит… Повезло, что успел сгруппироваться.

Парня отвезли в больницу. Из ДТП он вышел только с переломом мизинца. Действительно повезло!

Угроза прерывания беременности, девушка 18 лет. Подъезд даёт удручающее представление об обитателях этого дома. Стучим в дверь. Не открывают. Из-за двери доносится:

– АНДРЮША, ЗАКРОЙ РОТ, ТВОЮ МАТЬ!

Они же там явно есть. И Скорую должны ждать. Долбим сильнее.

– ТИШЕ, ТАМ К НАМ ПРИЕХАЛИ! АНДРЮША, ПРИБЬЮ!

Звоним диспетчерам. Мне не очень нравится стоять у закрытой двери и слушать про Андрюшу.

Открывают.

В квартире с площадью 15 квадратов разместилась кухня, три кровати, шкаф, телевизор, три женщины, четыре ребёнка (один из них – Андрюша лет 5, которого сейчас мать бьёт по жопе).

– Кому Скорая?

– М-мне…

Девушка 18 лет. 8 недель беременности. Кровянистые выделения, боли над лоном, угроза прерывания.

– Когда началось?

– Три часа назад.

– Беременность первая?

– Да, но у меня завтра аборт по записи.

ЧТОООО?!

А ЧТО ТОГДА МЫ ТУТ ДЕЛАЕМ?! ТЫ ХОТЕЛА АБОРТ, ТАК ОН В ПРОЦЕССЕ!

– В больницу поедите?

– Конечно!

Мусор. Мусор в головах у людей.

Закон парных случаев. У нас уже были сегодня «судороги и потеря сознания», вот буквально на прошлом адресе. Женщина, 60 лет, дома, в кровати почувствовала себя плохо. На месте все показатели в норме, но потеря сознания – это потеря сознания, есть смысл везти в дежурный стационар.

Сейчас же – мужчина, 31 год. Заходим на адрес, он совсем шальной, смотрит в точку, говорит замедленно. Рядом пожилые родители. Приполз вчера, спустя несколько месяцев; был неизвестно где, неизвестно с кем. Без документов и без кистей – на месте обрубки.

И как ему мерить сахар?

Ладно, я проколол палец на ноге. Нормально. АД высокое. ЭКГ показывает, что сердечко частит.

– Коля, много пил?

– Три недели…

– Молодец.

Пока падал, ударился головой. У нас просто комбо по стационарам.

3:30 утра. Стук в дверь. Мужчина в драном пальто, обоссанных штанах и ботинках на босу ногу. Кавалер! Даме таким гостям открывать не хочется. Умоляет вызвать Скорую и пустить внутрь. Открывать двери она не стала, а вот заветные «03» набрала.

До машины он бежал вприпрыжку.

– Это ко мне, это мне!

– Что случилось?

– Я задыхаюсь!

– Давно?

– Четыре часа как.

– Болеете? Кашель? Температура?

– Нет!

– Хронические заболевания?

– Нет! Только дышать!

Начинают слезиться глаза. Ничего не могу понять: что происходит? Тут до меня доходит вся какофония его запахов. К моче добавляется стойкий запах перегара.

– Пили сегодня?

– Никогда!

Понятно. Ещё один клоун. Оно всё само. Проверяем показатели. Сатурация действительно низкая – 80% (даём кислород), температуры нет, АД чуть повышенное. Записываем кардиограмму.

– Не трясись ты!

Бесполезно. Руки ходуном. Качество плёнки не очень. Ладно, поехали в больницу, там разберёмся.

– ДА ТУТ ИНФАРКТ!

– Доктор, какой инфаркт? Боли нет, ЭКГ нормальное. Давайте переснимем в тепле! Это астма неясного генеза.

– ЭТО ИНФАРКТ! БРИГАДУ РЕАНИМАЦИИ МНЕ! СНИМАТЬ ЭКГ У МЕНЯ НЕ ПОЗВОЛЮ! НАЧАЛЬСТВУ ПОЗВОНЮ!

– Да как скажете.

Через 10 минут заходит недовольная бригада реанимации (время – ночь, а ночью спать надо). Переснимает плёнку. Всё в порядке.

– Терапевт, работайте лучше!

И уходят.

4:30.

Со слов любимых коллег.

Женщина, 65 лет, частая рвота и жидкий стул. Привычный повод к вызову после новогодних праздников. Люди без зазрения совести едят плохо пахнущие салаты, мясо и рыбу с душком (одна даже заявляла, что майонез – это природный антисептик, который убивает микробы: «Новую порцию из пачки выдавил – и можно есть!»).

Но сегодняшняя пациентка превзошла по оригинальности всех. Виной всему… сыр. Сыр, купленный ещё в декабре. Сперва растягивала удовольствие, затем пошли новогодние покупки – места в холодильнике совсем не осталось. Убрала на балкон. А тут ещё потепление до +2… Потом Новый год, место на полках освободилось – опять в холодильник убрала.

А вот и конец января. Провиант закончился. Сыр жалко стало выбрасывать, решила доесть… А что? Почти как во Франции, тоже с плесенью.

Но мы не во Франции.

Читаю карту вызова и не понимаю. «Избили». Но неделю назад. Сейчас-то что случилось?!

Как только мужчина открыл дверь, я понял, что кататься мне с ним по городу придётся долго. На глазах – «симптом очков» (похож на панду), капилляры полопались.

– Что случилось?

– Меня избили… Неделю назад… Но я не скажу, кто…

– А сейчас почему вызвали?

– Плохо…

Логично. Продолжаю осмотр. Перелом девятого и десятого ребра слева, гематомы по всему телу.

– У меня это… Ещё…

Господи. Резаная рана в проекции левой почки, 20 на 0,4 см. Рана затянулась, кровотечения нет.

– Да, я это… Мазью там… Перевязки… Сам себе уколы…

Вообще я даже рад. Вот нравятся мне травмы. Хоть не зря работаю. Довольный ставлю катетер, ввожу лекарства, ставлю капельницу. Весело!

Вот только полиция теперь замучает звонками – зачем да почему. Подкинул я им работы.

Повод к вызову: «болит глаз у женщины, 31 год». Боль бывает разная: либо кто-то зарядил, либо самостоятельно, без посторонней помощи. На месте разберёмся. Если, конечно, мы попадём в квартиру: домофон упорно не берут, а ветер пронзает насквозь. Холодно.

Проходит молодой человек, открывает.

– Вы в первую что ли? Опять нажрался?

– Там часто пьют?

– Эта квартира – вольер нашего дома, это не люди, а животные. Постоянно пьют и безобразничают. На днях я пинал его вот здесь, на полу. Не дополз до дома, уснул и обоссался.

– Спасибо за информацию!

Долбим в дверь, открывают. Мужчина и женщина в алкогольном опьянении. Пока в сухих штанах.

– Что случилось?

– Мне что-то в глаз попало!

Смотрим с фонариком. Ничего там нет.

– Сходите, промойте глаз проточной водой.

По полу ползают тараканы…

– Я промыла!

– Лучше?

– Да!

– Мы рады. До свидания, не болейте!

Вот чем занимается Скорая помощь. Лечит животных в вольере.

Запускать нас сегодня на подстанцию совсем не собираются. Папка закрывается всё сложнее и сложнее от обилия написанных карт. И тут диспетчер подкидывает:

– Возьмите вызов! Беременная, 24 года, болеет второй день!

Твою мать… Сразу же прикидываю маршрутизацию. Какой срок? Чего они хотят от Скорой?

– Взяли, едем!

На адресе меня встречает тонкая душевная натура. Я же слышал, как она говорила с мужем, пока шёл до комнаты из коридора. Увидев бригаду, закатывает глаза и начинает разговаривать умирающим тонким голоском:

– Мне плохо… Я беременна…

– Какая температура? Какой день?

– Второй… 38,0…

– Какой срок беременности? Куда встали на учёт?

– Четвёртая неделя… Ещё не была в больнице… Зачем? Я и так всё прекрасно знаю. Я ЧУВСТВУЮ!

– Вы же понимаете, что только анализы могут это показать?

– Я ЧУВСТВУЮ СВОЕГО РЕБЁНКА!

Со слов любимых коллег.

Повод к вызову: «женщина, 33 года, задыхается, причина неизвестна». Отправилась врачебная бригада. Частный дом. Двери открыты. «Нет ли собак?» Вообще никого, тишина. Открываем двери, кричим – стены отдают эхом. На полу – пустые бутылки из-под алкоголя вперемешку с детскими игрушками. Жутко… Дальше идти испугались: нас в бригаде две девочки. Пошли обратно в машину отзваниваться, чтобы встретили. Не успели… Вслед – пьяные крики.

У женщины – паническая атака на фоне избиения мужем. Плачет. ЭКГ, естественно, чистое. АД чуть выше нормы. Видимых повреждений нет. Пока она описывала свои приключения, впала в ступор, подавилась таблеткой – пришлось спасать приёмом Геймлиха.

– А вы мне транквилизатор дадите?

– Нет. В больницу с нами поедете?

– Нет.

Обиделась. Напоследок похвасталась, что во время ссоры как-то ударила мужа ножом. Всего хорошего.

В голове не укладывается, что в такой семье есть ребёнок! Недалеко от дома мужчина гуляет с коляской, в которой спит девочка. Ближе не подходят. Да и лучше вообще не возвращаться в дом к такой матери.

На работе часто приходится сталкиваться с жуликами: то в обезьяннике станет плохо, то в суде перед зачитыванием приговора, то при задержании. Какое слабое здоровье у наших жуликов!

Вот и сейчас в 7 утра срочно требуется медицинская помощь у супермаркета, вызывает сотрудник полиции (который неправильно продиктовал адрес). Обычно с такими больными много проблем: болит у них всё и вся, много часов уйдёт на путешествие по стационарам.

На месте оказалось, что у жулика был приступ эпилепсии (со слов). Жулик забрёл в магазин, украл несколько бутылок пива, пил до приезда полиции. Он даже убегать не стал. Только что вышел из мест лишения свободы, идти некуда, есть нечего. Решил вернуться в родимые казённые места. Даже помощи от нас не требуется (поразительно!).

– Точно всё хорошо?

– Да, ребята, я поехал отдыхать, спасибо!

– Распишитесь у меня в бумагах?

– Без проблем!

Впервые у меня такое. Поехал на пересменку. А жулик – за решётку. Каждому своё.

ДТП.

Выезжает реанимация. Через какое-то время по рации вызывают на себя: есть ещё жертвы. В помощь отправляются ещё линейная (врачебная) и фельдшерская бригады.

Пока едем, проверяю ещё раз аппаратуру, твёрдые носилки, лекарства. Всё под рукой, готовы к самому негативному исходу. Вдали блестят маячки МЧС. Мы на месте.

Камазист отвлёкся на сообщение в телефоне. Водитель «жигулёнка» решил повернуть на заправку с крайней левой полосы. Встретились… В машине, кроме водителя, – мать и сын, 30 лет.

Мать – без сознания, на ней ни царапинки. Еле дышит. Как только реанимация погрузила её к себе, – даёт остановку сердца. Начинают качать.

Сын – в сильном алкогольном опьянении, но визуально без травм. Вылетел от удара через лобовое. Забирает врачебная бригада и уезжает.

Нам достаётся водитель. Машина скручена до неузнаваемости, просто вывернутое железо. Ждём, пока спасатели достанут, – зажало. Приготовил носилки, весь в напряжении. Замечаю, что мчс-ник вырывает аккумулятор и отбрасывает его подальше. Господи, мы все стоим в бензине!

Наконец грузим к себе. Ещё живой. Орёт от боли. Сотрясение, перелом всех рёбер, перелом таза, перелом ног. Два катетера в руки, льём, обезболиваем. Ему немного легче, но всё равно орёт. И на каждой кочке стонет. Ох, уж наши дороги…

Довезли до больницы живым.

Одна смс-ка.

У женщины 70 лет отказали ноги. По крайней мере, так считает диспетчер, который подсунул мне карту вызова, и соседки, которые всё не могут замолкнуть. Шумно!

Я стою в захламленной квартире. У бабки явно есть психические отклонения: она ничего не выкидывает, а копит мусор. Горы хлама доходят до потолка, ступить куда-то страшно. Единственное свободное место – это дранное кресло, на нём сидит пациент. Я постою. Наперебой кричат соседки:

– БАБУШКЕ ПЛОХО! ВЫ НЕ ВИДИТЕ?!

– ЗАБЕРИТЕ ЕЁ В БОЛЬНИЦУ!

– НОГИ СОВСЕМ НЕ ХОДЯТ!

– ЭТО ИНСУЛЬТ!

– Так! Бабушка говорить умеет?

– ДА!

– Тогда я сам всё спрошу, покиньте помещение.

– МЫ ЕЙ ЕДУ ГОТОВИМ, В МАГАЗИН И ЗА ПЕНСИЕЙ ХОДИМ!

– Мне зачем про это знать?

– СЕЙЧАС ПРАЗДНИКИ БУДУТ, НЕКОГДА С НЕЙ СИДЕТЬ! ЗАБЕРИТЕ В ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ!

Всё, надоели. Выгоняю из квартиры. Осмотр бабки. С ногами всё в порядке. Пульсация есть, нервы в порядке.

– Ладно, честно мне скажите, ноги болят? Ходить можете?

– Могу.

– Покажите.

Бодро подскакивает и уверенно ходит.

– Что же вы соседок обманываете?

– Так дуры они, сердобольные! Пока еду готовят и в магазин бегают, пусть!

Со слов любимых коллег.

Звонок диспетчеру.

– Алло, это Скорая?

– Да, что у вас случилось?

– Мой муж только что сбил волка. Говорите номер ветеринарной клиники!

– Люди пострадали? Скорая оказывает помощь только людям, животными мы не занимаемся.

– Это понятно, так вы скажите, где ему помочь смогут? Какие прививки нужны?

– Я не обладаю такой информацией.

– А разве вы не вместо справочного бюро?

– Нет.

– На кой чёрт вообще нужны!

Бросает трубку. Видимо, будет искать волчью Скорую.

– Мне не комфортно в этих бараках.

– Ты ещё не был здесь ночью!

Скрипучие обоссанные деревянные полы. Наш пациент стонет в комнате. Судороги, боли в животе от запоя. В анамнезе – панкреатит. Лежит на диване, свернувшись калачиком.

– Сколько пьёшь?

– 14 дней… Пиво…

– Ничего не смущает? Мало в прошлый раз панкреатита было?

– Я немножко…

Зачем мы им вообще помогаем?

Осмотр, ЭКГ, ввожу лекарство. Эффект на игле: сразу же становится легче.

– Какие ещё болячки есть? Гепатит В?

– Вообще-то и В, и С! А ещё ВИЧ!

Нашёл, чем гордиться.

– В больницу едем?

– Только если меня точно положат! А то у меня денег на обратную дорогу нет!

А на алкоголь всегда деньги есть.

– Не знаю, положат тебя или нет, доктор решит. Собирайся.

– Хорошо…

Одевается. Задумался. Срывает с себя штаны, отворачивается.

– Я НИКУДА НЕ ПОЕДУ!

– В больницу тебе надо, голову включи!

– Неееет!

– А что тогда вызвал?

– Отстаньте от меня!

Отребье.

Со слов любимых коллег.

Повод к вызову: «человеку плохо, АД 145». Это повтор, бригада была час назад.

Приезжаем, встречает бабка 87 лет. Говорит, что измерила давление – высокое очень, 145/90 на электронном тонометре, – боится, что станет хуже. На часах 23:00.

На постоянной основе лекарств не принимает. Я записываю паспортные данные, кладу паспорт на стол, помощник перемеряет давление механическим тонометром (120/80). Бабушку трясёт от страха. Объясняю, что электронные тонометры имеют погрешность измерения, особенно если батарейки давно не менять. Провели эксперимент и измерили АД её электронным тонометром – трижды разный результат. Перемерили своим – 120/80.

– Ложитесь, бабушка, спать. Давление хорошее.

– Правда?

– Как у Гагарина. Вы лучше с утра терапевта вызывайте, лекарства, которые он назначит, обязательно надо пить. Договорились?

– Договорились.

Выходим с адреса, садимся в машину. К нам бежит бабка и просит таблетку, так как электронный опять высокие цифры показал. Проводили её до квартиры, объяснили, что всё хорошо. Перекрестилась, пошла спать.

Второй раз. До машины, отзваниваемся по рации. Диспетчер говорит, чтобы возвращались, – бабка жалуется, что бригада паспорт украла. Найти не может. Третий раз поднимаемся в квартиру. Стук в дверь.

– Вы кто такие? Я вас не знаю!

– Бригада Скорой помощи, только что у вас были.

– Не было такого. Сейчас кричать буду! Соседи придут!

– Кричите.

Засомневалась. Пустила. Прохожу в комнату, беру паспорт со стола, вручаю ей в руки.

– Господи боже! Вы волшебник!

Третий раз покидаю квартиру. Надеюсь, что последний. Бог любит троицу. Не оставляйте бабушек одних, они с ума сходят.

Бывают совсем странные родственники.

Вызов на перевозку из дежурного стационара в инфекцию с подозрением на менингит. Мужчина, 50 лет, лежачий после инсульта, была трепанация. Жена полностью оформила доверенность и принимает решение за него. С утра ей показалось, что он стал странно себя вести, вызвала СМП. Бригада, чтобы исключить повторный инсульт, везёт на КТ, консультация невролога. Всё чисто. В стационаре поднялась температура до 39,0. Перевозка в дежурную больницу. Новая бригада, новые носилки. И вот мы здесь.

Правая сторона у мужчины совсем парализована. Мычит. Выражать свои мысли не может. Грузим, едем по пробкам в другой конец города. Жена беспокойная:

– А мы уже приехали?

– Нет.

– А сейчас приехали?

– Нет.

И так 40 минут. Напомнила Осла из «Шрека».

Как приехали, старшая пошла звать санитаров, жена с новыми силами:

– А где санитары?

– Сейчас придут.

– Я сейчас сама схожу и договорюсь!

– Сядьте! Успокойтесь!

Всё готово, выгружаем и везём в приёмный покой. Слышу крики из коридора:

– КАКАЯ ТАКАЯ ПУНКЦИЯ?! НЕ ПОЗВОЛЮ!

Врач приёмного в шоке:

– А на***а вы вообще сюда ехали?! Лечение нужно?

– ОН НЕ ПЕРЕЖИВЁТ ПУНКЦИЮ!

Твою мать… Звоним старшему врачу, говорят везти обратно в дежурную больницу. Ругаемся с водителем про себя, идём за носилками обратно. Завёз в приёмник.

– Я ПЕРЕДУМАЛА! МЫ ВООБЩЕ В БОЛЬНИЦУ НЕ ХОТИМ!

А чего вы хотите?

Отзвонились старшему, нас отпустили. Куда она сейчас с лежачим – большой вопрос. Зато беспокоится.

На районе авария, отключили свет. Передают адрес: у мужчины, 22 года, высокая температура. Мысленно молюсь: «Хоть бы не 15-й этаж, хоть бы не 15-й этаж!». Сверяемся с картой вызова – фух, всего лишь пятый…

Дом опустел. В нём немного жутко. Откуда-то сверху доносятся тихие голоса, а мы пыхтим наверх.

– Скорую вызывали?

Впервые осмотр проходил при освещении фонариков с телефона. Всё в порядке. Даны рекомендации.

– Вы представляете, а у нас и воды нет!

– Почему?

– Насос качает… А без электричества не может.

Повезло, конечно…

Спускаемся вниз. Видим луч другого фонарика. Это доставщик еды.

– Какой у вас этаж?

– Пятнадцатый.

– Серьёзно?

– Да! Нашли, когда еду заказывать!

Бедолага. Вот ему-то точно сегодня не повезло!

Уже предвкушаю горячий душ и вкусный завтрак: едем довольные на пересменку. Ночь прошла терпимо. Как вдруг:

– Бригада, возьмите вызов!

Ну, вот и всё. Мираж растворился, как не бывало. Я снова на работе. Домой попаду с опозданием.

– Пишем!

– Девушка, 21 год, боли в животе!

Ну, замечательно, просто прекрасно. Сразу нарисовывается сперва гинекологический стационар на другом конце города по утренним пробкам, затем хирургический – в противоположной стороне.

– Взяли, едем!

Открываем двери… Бардак. На входе стоят пластиковые ящики в человеческий рост. Кругом разбросаны вещи: на полу, дверях, подоконнике. Пьяное мужское тело храпит на диване. Мелкая мочалка (некоторые по ошибке считают их собаками) скулит в углу. Наше татуированное счастье сидит на кровати, скрючившись от боли.

– Что у вас случилось?

– Живот, ой-ой-ой! Болииит!

– Как давно болит?

– Три дня.

– Три дня?! Ты терпела сильную боль три дня?

– Да, но вообще-то пила таблетки обезболивающие! Но теперь и они не помогают…

– Половой акт защищённый был?

– Нет.

– Выделения есть?

– Да, три прокладки уже за 20 минут.

– Что же вы терпели?

– Я своего жениха знакомила с родителями! Бухали немножко…

У девушки, скорее всего, внематочная. С таким отношением к жизни она – МОЛОДЕЦ. Ещё бы Скорую вызвали на констатацию смерти на четвёртый день – и вообще было бы всё супер! Лечим, вводим лекарства. Толку от этого мало, нужно срочное оперативное вмешательство. От неё воняет тухлятиной и железом. Видимо, не мылась она тоже три дня…

Мой горячий душ и вкусный завтрак – всё дальше и дальше.

Девушку сдали в гинекологию, где подтвердился диагноз. Будут резать.

– Как часто ты думаешь об увольнении?

– Каждую смену… А потом прихожу домой, кушаю и как-то прихожу в себя. Вроде нормально…

*частый диалог на станции.

Мы на адресе у мужчины 60 лет, обычное повышение давления. Замечаю следы операции на колене. Интересуюсь.

– Ой, да полгода назад операция была! Скоро идти на осмотр, будь он неладен!

– Лучше стало после операции?

– Вообще да… До неё вообще ходить не мог, никто брать меня не хотел, а тут один нашёлся. Согласился делать ногу. Правда, операция не очень удачно прошла… Восстановилась не полностью, а процентов на 50%.

– Так здорово же, до этого совсем ходить не могли!

– Му**к он! Почему он не сделал всё в лучшем виде? Что мне этот костыль?!

– Так вы вообще ходить не могли! Сами же сказали, что никто брать не хотел!

Поражаюсь. И это благодарность? Счастлив, что я не хирург, – совсем бы веру в людей потерял.

Иногда меня заносит.

Особенно ночью, будучи уставшим и голодным, за языком особо не следишь. Например, сейчас я предложил родственникам выбирать венок на могилку любимой бабушки. До утра она не доживёт, но при этом госпитализироваться категорически не хочет.

– Поехали в больницу!

– Нет, умру дома!

– Пожалуйста, заберите её!

– Не могу силой тащить в больницу!

– А мы её любим, но убедить не можем… Характерная…

– Тогда выбирайте венок на могилку, потому что до утра она не доживёт!

Конечно, нельзя так говорить. Наверное, это неэтично, и есть какие-то правила, как правильно общаться с деби… упёртыми пациентами. Но, честно, надоело. Я вежливый только потому, что не хочу жалоб. Оставлю такого в тяжёлом состоянии дома, а потом отписывайся, почему не убедил ехать? Родственники жалуются, почему не спасли упрямую бабушку? А у самих при этом ручки чистые.

Надоело.

Когда люди начнут самостоятельно принимать ответственность за свою жизнь и здоровье?

Мы часто ворчим на приёмный покой (как и они на нас). Враги из-за специфики работы. Однако стоит отдать им должное – труд тоже не сахар.

Сдаём второго пациента за сегодня. Попали в очередь. Пациенты, зная, что дежурит именно эта больница, едут с удовольствием. Некоторые ждут по несколько дней, лишь бы попасть именно сюда. Наверное, врачам приятно такое признание, однако справиться физически с таким наплывом сложно.

Смотрю: в очереди всё те же лица. Всё грустнее и грустнее. В коридоре не осталось сидячих мест, люди стоят в ожидании. А ещё и Скорая привозит «тяжёлых», которых смотрят в первую очередь. Ожидание затягивается. Люди конфликтуют.

Очередной раз, когда закатывают мужчину на носилках, женщина в очереди не выдерживает и хватает подходящую медсестру за руку.

– ДА СКОЛЬКО МОЖНО?! ПОЧЕМУ ОПЯТЬ ОН, А НЕ Я?!

– Женщина, у него состояние хуже. Ему важнее.

– Но я тут несколько часов! Кому заплатить?!

– Не надо денег, ждите!

– НО У МЕНЯ РАК!

Тишина. Медсестра развернулась и уходит.

Ждите.

– Мне, конечно, не хочется каркать… Но так не хватает жести!

Коллега очень смелая в своих словах. Дают вызов в общежитие: девушка, 20 лет, лежит без сознания. По пути надеваем перчатки, едем быстро.

– Ты именно этого хотела?

– Да!

По пути отменили вызов. Грустные поехали обратно. Как вдруг по рации:

– ЕЩЁ ОДИН ЛЕЖИТ!

Что за падучий день?! Записали адрес, поехали. На месте домофон не открывают, случайно попали в подъезд. Долбим в двери – тишина. Крики с лестничной клетки:

– Мы его нашли, мы идём!

Кто нашёл? Откуда идёте?

Оказалось, мужчина, 63 года, немного перебрал в сауне, пошёл домой. Упал, ударился головой, потерял сознание. Со слов прохожих, пролежал час, затем его нашли родственники, повезли домой. Мы приехали быстрее. Мужчина весь трясётся, общее переохлаждение. По неврологии всё чисто, но надо ехать делать КТ головы, исключать травмы.

– Ребята, извините, но я никуда не поеду… Не хочу, чтобы на работе узнали, что я пьяный был… У меня работа очень серьёзная, высокая, сами понимаете…

– И кем же вы работаете?

– Водитель погрузчика.

Это серьёзно. Расписался в отказе от госпитализации.

Не дотягивает вызов до жести. Коллега расстроена.

Женщина, 30 лет, «шишка в животе».

– Ты тоже это услышал?

– Что? «Шишка»?

– Какой интересный клинический случай!

Поехали. Дом общажного типа. Наша пациентка сидит в коридоре на корточках в окружении мужчин, курит.

– Это мне! Мне Скорую!

Заходим в комнату. На диване сидят дети.

– Ну-ка, кыш! Меня смотреть будут!

Дети схватили телефоны и разбежались.

– Что у вас случилось?

– Упала я! На улице! Теперь шишка выскочила!

– Показывайте.

Смотрю живот. Как только пальпаторно подхожу к рёбрам, начинает орать от боли. Три, как минимум. «Шишкой» оказалось сломанное ребро. Изо рта – сильный запах алкоголя.

– Пили сегодня?

– Да, водку… Бутылку.

– До или после травмы?

– И до, и после! Но вы не подумайте, это все коммунальщики виноваты!

Конечно-конечно, кто же ещё?

Обезболили под визги от страха иголок. Легче.

В больнице тоже закатила концерт, но на этот раз медсестра приёмного:

– Что это вы сюда привезли! Не наш профиль!

– По приказам – ваш. Я с травматологом переговорю.

Спускается доктор. Объяснили ему ситуацию.

– Конечно, это мой пациент, какие вопросы? Люда, ты зачем глупости Скорой говоришь?

– Не, ну, а че, мы только всегда работаем?!

Вызов в травмпункт, перевозка женщины по направлению с черепно-мозговой травмой, 32 года.

Приехали. На месте никого не обнаружили. Ушла курить. Нашли. Осмотрели. По всему телу – следы от ударов бляшек ремня.

– Кто вас так?

– Сожитель! Но я подавать в полицию не буду!

– В больницу едем?

– Да!

– Какие хронические болячки есть?

– ВИЧ… Четыре года как… Но я принимаю терапию!

Сделали инъекцию от боли, поехали в больницу. По пути разговорились:

– Ладно, у меня ещё цирроз печени… А ещё меня наркоман однажды покусал!

– Что, простите?

– Меня покусал наркоман! Ему плохо было, бегал вокруг дома, а мне его жалко стало. Поймала, чтобы вызвать Скорую. А он меня покусал!

Тяжёлая жизнь.

– Бригада, кто свободен, возьмите вызов!

– Мы готовы!

– Мальчик 17 лет, болит ухо, теряет сознание.

Чего? От уха сознание? Опять родители дуркуют? Поехали.

Большой частный дом и огромная разъяренная собака. Она явно хочет нас съесть, но мешает цепь… Отзвонились по рации, чтобы встретили. Ждём. Ждём. Ждём. Наверное, не так уж сильно теряет сознание. Бедная собака почти подавилась слюной от лая, наконец, неспешно в тапочках выходит мужчина.

– Пойдёмте!

– Уберите собачку!

– Так она не кусается!

– Уберите собаку, иначе мы никуда не пойдём!

Цокает. Идёт к будке. Да, можешь не спешить. Это все-лишь здоровье твоего сына на кону, торопиться некуда. Проходим в дом. Мальчик лежит на диване и держит ухо.

Осмотр.

Тут из-за спины:

– Это, мне надо было вам бахилы дать, а то впадлу полы мыть!

Смотрим дальше

– Я ему водки в ухо залил.

– Зачем?

– Так лечение же! Всегда нас так бабки лечили!

Оно и видно.

Собираемся.

– Это туберкулез? А то у меня был туберкулез, я знаю, что это такое.

– Нет, у вашего сына отит.

– Это че придеться к лорам ехать?! В очереди там сидеть?! Понятно все, дырявая страна!

Удивительно, и кто её такой делает?

Медицинская интуиция приходит с опытом. Приехали мы с коллегой к мужчине 40 лет на «плохо пил» (и почему только это повод вызова Скорой?). Ведет себя агрессивно, вызывающе, огрызается. По мне – бери отказ и до свидания. Матери своей дерзить будешь. У коллеги сердце доброе:

– Подожди, что-то тут не так. Я чувствую. Его надо в больницу!

– В какую больницу? Пошел он к черту! Он нас матом посылает, а ты в больницу? Ясно же сказал, что мы ему не нужны.

– Нет, все-таки надо в больницу, что-то тут не то.

До нашего приезда выпил 4 бутылки вина. Как она под действием алкоголя разглядела неврологические нарушения, не понимаю. Язык и у пьяного заплетается. И походка нарушена. И агрессивные они абсолютно так же.

В итоге уговорами все-таки довезли его в больницу. Результат – инсульт. Гематома давила в мозге на центр агрессии. А то, что был пьяный, так это инсульту не мешает. Одно наложилось на другое.

Через несколько недель он пришел после выписки на станцию СМП. Принес тортик. Извинялся за свое поведение. А мне даже стыдно стало, вот так бы оставили дома и все.

Будет уроком.

Сегодня я работаю с маньяком (ладно, не маньяком, просто коллега очень любит кровь). Чудо, что она попала в медицину, иначе бы ходила по улицам с ножом и делала жертвенные кровопускания прохожим. Хорошо, когда человек на своем месте.

– Бригада, возьмите вызов! Женщина, 31 год, обильное кровотечение!

– Взяли!

– Наконец-то! Надеюсь, там много крови! Мммм!

Приезжаем на адрес. Коллега вприпрыжку к квартире, я догоняю. Женщина лежит на полу, бледнее мела. На руке импровизированный жгут – затянут ремень. Вокруг нее не меньше литра крови. Она темно-вишневого цвета, значит, венозное. Порезана правая рука от нижней трети предплечья до верхней трети. Виднеется мясо. Чувство, что ее вскрывали консервным ножом. Рядом трясется муж.

– Что у вас случилось?

Оказываем помощь, вводим лекарство, льем физраствор для восстановления кровопотери.

– Да мы с мужем поругались…

– Это он вас так?

– Что вы! Он и муху не обидит! Это я сама… Выбесил меня, я рукой по двери стеклянной долбанула, стекло разбилось, а рука застряла. Насадилась на осколки.

Похоже на правду. Женщину срочно в больницу, надо шить.

Выходим из приемного покоя, у коллеги глаза сияют от счастья.

– Ты довольна?

– Дааааа… Не зря сходила на смену!

Дают перевозку лежачего пациента из хирургии в другую больницу. Ждем документы, поднялись в отделение. Смотрю по сторонам. Вижу знакомую бабушку, которую мы забирали на той неделе из поликлиники. Она тогда обратилась к терапевту, так как решила, что кожа и белки глаз пожелтели от некачественного кофе. Терапевт вызвал СМП. И вот наша знакомая сидит на чемоданах, собирается ехать куда-то еще.

Предварительный диагноз был «Желчнокаменная болезнь». Бабушка стала еще желтее. Заключительный диагноз: «механическая желтуха », онкология. Метастазы перекрыли желчный проток, отсюда такая картина. Направление в онкологическую больницу. Она к новому диагнозу еще не привыкла или не осознает, так как не унывает, болтает с соседками по палате:

– Ой, девочки, не завидую я вам! Здесь остаетесь… Разве это отделение? Как кормят? А вот в онкологической больнице порции! Шик! Я узнавала!

По рации раздают. Кажется, что только наша бригада сегодня работает, уже который вызов делаем, а в эфире – только мы.

– Женщина, 82 года, ковид плюс!

Думаю, ну и что? Кого сейчас удивишь ковидом? Кто им не болел? Может, конечно, она умирает? Сейчас посмотрим.

– Взяли!

В квартире, кроме бабушки, никого нет. Вся полка уставлена книгами. Много икон. Прошлогодние календари со святыми. На стене – портрет мужчины с чёрной каёмкой.

– Что у вас случилось?

– Ковид!

– Ну и что?

– Так в больницу мне надо! Так терапевт сказал!

Тянет бумажки. Действительно, мазок от вчерашнего дня. Снимок лёгких чистый. Направление на госпитализацию. И зачем ей туда? Температура 37, сатурация 99%, ЭКГ чистое.

– Мы вас в больницу, конечно, отвезём. Но что там делать?

– Мне одиноко, не хочу одна умирать. Детей нет. Муж умер. Одна.

Вопрос исчерпан. Повезли в общество таких же больных и одиноких старушек.

Мужчина, 72 года, в анамнезе онкология, задыхается.

– Ты раньше был на этом адресе?

– Нет. Наверное, новенький.

– Посмотрим.

– Посмотрим.

Заходим в квартиру. Встречают. Мужчина сидит на диване и задыхается. По характерным хрипам понимаем, что здесь приступ бронхиальной астмы. На онкологию не похоже.

– Вчера у кардиолога был… Вот. И у онколога, вот.

Протягивает бумаги. Инфаркт от 2015 года, бронхиальная астма, онкология. Проходил курс лечения с положительным эффектом. По последним данным, раковых клеток не найдено.

– Ничего понять не могу. Доктор говорит, что я вылечился, что это чудо. Но почему тогда я задыхаюсь?

– Так у вас же астма.

– Из-за этого только?

– Да, сейчас инъекцию сделаем и станет лучше.

– Значит, рака больше нет?

– Как сказал вам доктор и написано в бумагах, рака больше нет.

Пожар!

Каждый раз всё сжимается, когда едем на подобный вызов. МЧС уже на месте, о жертвах пока не сообщается. Узкие и заставленные дворы. Еле протискиваемся.

Судя по столбу чёрного дыма, мы здесь не просто так. Толпа неравнодушных с телефонами. Горит квартира на первом этаже. Людей вывели. Вроде бы обошлось… Как вдруг – кипиш. Из горящей квартиры кричит мчсник:

– ЛЕХА, ПРИНИМАЙ!

Жертвы? Мы готовы. Толпа замерла. Из окна достают большую коробку. Лёха принимает.

Это котята. Все живы. Пожар без жертв. Всё обошлось.

Мужчина, 62 года, обморожение ног.

Как он умудрился? Давно не было морозов.

– Едем!

Деревянный барак. Слышим собачий лай, выходим аккуратно. Двери открыты, у доктора – перцовый баллончик. Только подошли к подъезду, как оттуда выбегают два волкодава. Это что-то огромное, злое и шерстяное. Бегом, бегом, бегооооом обратно! Захлопнули дверь, собаки кидаются на машину.

А нам точно туда надо? Без Скорой не обойтись?

– Центральный, позвоните на адрес, не можем попасть.

– Сделаем.

Сидим, ждём. Эти звери лают.

Выходит женщина, кидает им еду, отвлекает. Проскакиваем внутрь.

Пол в квартире частично обрушен, балки разошлись. Холодно. Вокруг – алкобратия. Наш пациент сидит на диване.

– Что у вас случилось?

– Ноги… Болят!

– Давно?

– 10 дней как.

– А чего ждали?

– Не знаю… Думал, что пройдёт.

Смотрим ноги. Они чёрные до колена. Уже понимаем, что не спасти, будет ампутация. Раньше видел такое, но тогда мужчина специально ждал, чтобы отрезали. Всё ради пособия. Может, здесь план тот же?

– Уберите собак, пожалуйста, будем выносить его на носилках!

Мужчина оказался лёгким. Погрузили и поехали.

Я плачу. Но не потому что мне его жалко. Этот ужасный запах мочи, гниения и перегара пробьёт слезу у любого.

Что такое не везёт?

Мужчина, 64 года, пошёл в душ, как неожиданно почувствовал себя плохо: закружилась голова, ослабли ноги. В момент падения сорвал кран холодной воды, которая стремительно стала заполнять ванную комнату. Собственно, МЧС и Скорую вызвали соседи, которых затопили.

У мужчины инсульт. А также переохлаждение, так как лежал в ледяной воде. Жить будет, осталось только до больницы довезти. А нести на носилках его некому: одни женщины. Ходили по этажам, искали соседей, нашли одного добровольца. Ладно, хоть мы и втроём, главное – до лифта донести. Он большой, грузовой, всё хорошо будет!

Подносим носилки к дверям лифта, нажимаем кнопку. А ничего не работает. Совсем. Он сломался. 9 этаж…

Я не знаю, почему сосед-доброволец нас не бросил, – мог спокойно уйти (я бы даже зла не держал). О, как мы намучились, неся тяжёлое тело! Руки окаменели, спина стреляет резкой болью. Как только приблизились к пролёту первого этажа, слышим «дзынь». Это лифт. Он заработал.

Вызов мужчине 30 лет на боли в груди.

Чего мы ожидаем? Чаще всего в таком молодом возрасте это хондроз или же алкогольное опьянение. Что мы получаем в действительности?

В машину он запрыгнул сам, даже не пришлось в квартиру подниматься. Объяснил просто:

– Мужики, у меня собаки.

Тут всё понятно, одобряем за такую сознательность.

– Я со дня рождения пришёл. Вообще не пью особо. А тут после пьянки трясёт всего, ком в горле, сердце успокоиться не может, будто кросс бегу.

Сейчас посмотрим. Цепляем ЭКГ, идёт запись… Сон как рукой сняло. Фибрилляция желудочков (это когда в кино кричат, что нужен дефибриллятор). Переглянулись с доктором. Спокойно достаю катетер, ищу вены, пока мужчина в сознании и болтает, – сделать это проще. Ожидаем худшего. Вызываем кардиобригаду.

В шприц – лекарство, медленно вводим. Мониторим ЭКГ.

– Мужики, вы меня только током не бейте!

Ох, родной, ты бы знал, как ты к этому близок! Я приготовил дефибриллятор и адреналин. Всё без паники, она нам не нужна.

В ожидании подмоги мониторим ЭКГ. Стоп. Что это на кардиограмме? У него ритм восстановился! Это чудо, просто чудо. Сердце бьётся так, как и положено.

Передали его кардиологам из рук в руки с чистой совестью. Нужен контроль в больнице. В этот раз током бить не стали.

Домашнее насилие – это ужасно. Совершенно нет причин, оправдывающих это.

Женщина, 30 лет, травма головы, была потеря сознания. Центр города, в такие места мы в принципе не ездим. Едем и молчим, настроение поганое. На улице встречает здоровенный боров.

– А вы в какую квартиру?

– Медицинская тайна.

Открывает нам дверь подъезда, вслед кричит:

– Вы ей дайте успокоительное! Пусть она заткнётся!

Поднимаемся вверх, с опаской стучим в дверь. Открывает заплаканная девушка. Осмотр. Закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, перелом челюсти слева под вопросом. Рядом бегает ребёнок. Девочка 3 лет. Она не понимает, что происходит, проснулась от драки родителей. Сейчас ей очень интересно, показывает игрушки докторам.

– Чем вас били?

– Руками… По лицу, голове… Я отключилась на какое-то время, пока падала, расшибла ещё коленку… Вы представляете, он же полицию вызвал. На меня! В нём веса 120 кг, что я могу ему сделать?!

– Вам срочно нужно в больницу, надо исключать травмы головы.

– Куда я… Ребёнок один…

Уговаривали вдвоём, так и не согласилась ехать. Мы сейчас уйдём, а если муж вернётся? Страшно за неё. Передали адрес полиции. Главное, чтобы в этом был толк.

Женщина 41 год, боли в животе.

Что это может быть? Это может быть всё что угодно. Помимо хирургической патологии, ожидаем проблем по гинекологии и кишечные инфекции. Кот в мешке. Сюрприз. Подарочек.

Этот подарочек был прооперирован по поводу миомы матки месяц назад лапароскопически. Было удаление аппендицита 10 лет назад. И удаление кисты. На животе шрамов – излишки. Теперь ещё и это.

– На что жалобы?

– Понос один раз!

– И всё? А живот?

– Ну, живот 4 дня болит, чёрт с ним. Мне важнее понос!

Трогаю живот, он мне не нравится. В левой подвздошной области чувствую напряжение, некое образование и резкую болезненность. Так быть не должно, надо ехать к гинекологам.

– А как же понос?

– С ним тоже разберёмся, но давайте сперва всё страшное исключим?

Ставлю на разрыв яичника. Гинеколог ставит на то, что я сейчас уеду отсюда с хирургическим диагнозом в другой стационар. Ставки сделаны, ставок больше нет. Обследование. Барабанная дробь.

– Где там Скорая? Давай распишусь! Вы были правы, разрыв яичника.

Скорая сорвала куш! Правда, радости не чувствую. Поехали дальше работать.

Женщина, 51 год, запой, вызывает сын.

Сегодня какие-то мерзкие адреса, иначе не скажешь, – окраина города. Здесь дома строили ещё в прошлом веке. Кроме стай бездомных собак, на улице никого. Время – три часа ночи.

Дверь открывает молодой пацан лет 15. Глаза уставшие, видимо, это не в первый раз. Он вызвал Скорую втихую, чтобы помочь матери.

Мать пьёт как не в себя 14 дней. Пьёт водку («я же сильная»). Причина запоя – жизнь несправедлива и ужасна. Успехов не добилась. У мужа онкология печени последней стадии, он решил уйти из семьи и пожить для себя напоследок. Это послужило началом запоя.

Всё это время сын пытается ухаживать, не дать вконец оскотиниться.

Мы честно сняли ЭКГ, измерили сахар, проверили неврологию и предложили в больницу. По закону она имеет право разрушать своё физическое и ментальное здоровье.

Напоследок дали сыну советы, что ему может помочь.

Как-то погано.

Отпросились по рации на заправку. Хоть какой-то светлый промежуток, можно выдохнуть в потоке адресов. Залипаю в телефоне, водитель вставил пистолет и пошёл на кассу, помощница побежала купить кофе. Вдруг – стук в окно. Мужчина в униформе заправщика. Мы ему мешаем, что ли? Не так встали?

– Мужик, чего тебе?

– Сердце… Плохо в груди.

Отдохнули, называется. Смотрю, уже и помощница подошла со стаканчиком кофе, не понимает, что происходит.

– Так, давай его на кушетку, АД, затем ЭКГ сразу. Сейчас отзвонюсь… Центр, это бригада 354! Во время заправки мужчине стало плохо, нужен номер карты и время!

Записал карту. Лезу в салон. ЭКГ уже готово. Всё чисто. Проверил неврологию – тоже всё в порядке. Чуть высокое АД, дали таблетку.

– Мужик, так как мы в общественном месте, поехали в больницу?

– Да не, спасибо вам… Трое суток уже работаю по 12 часов, на ногах еле стою. Сменщик заболел. Инфаркт был три года назад, испугался повтора… Извините ещё раз, в больницу не пойду. Документы подпишу, какие надо!