Красный флаг. Как распознать абьюз и сделать первые шаги к исцелению от невидимого насилия

Фото на обложке Павла Михайлова

© Бурсина Е., Калинина В., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

тому, кого любила

тому, кто любил

Информация, изложенная в книге, не является медицинской или психологической рекомендацией. Авторы не рекомендуют использовать предложенные знания и техники для лечения физических или эмоциональных проблем без обращения к врачу или психотерапевту. Авторы и издатель не несут никакой ответственности за использование читателем информации из книги в личных целях, а лишь излагают сведения общего характера, которые могут помочь изучить ситуацию, если вы находитесь в зависимых или абьюзивных отношениях.

Предисловие от автора

Абьюз часто скрывается за маской нормальности. Абьюзер не выглядит как маньяк или агрессор. Чаще он кажется добрым, приветливым человеком, которого уважают друзья и коллеги. Его называют душой компании или настоящим мужчиной. Это тот человек, о котором говорят с восхищением: «Такой заботливый и надежный!», «Редкость в наше время!». Он может быть обаятельным, остроумным, галантным – и в общественных местах его поведение ничем не выдает насильника. Он внимательно слушает друзей, помогает коллегам и всегда готов поддержать кого-то в беде.

Но за закрытыми дверями, где нет посторонних глаз, маска спадает. Слова режут не хуже ножа, а демонстрация лжелюбви превращается в изощренное давление. Он может говорить: «Я просто переживаю за тебя!», «Я ведь хочу, чтобы тебе было лучше!» – и каждый раз кажется, что в этих словах есть логика, что он действительно заботится. Но почему тогда внутри с каждым днем все сильнее нарастает чувство вины и пустоты?

Такой человек умеет быть убедительным. Он расскажет всем, как сильно любит, как старается сохранить отношения, как терпит ваш сложный характер. Он будет очаровывать, поддерживать на публике, делать широкие жесты и казаться идеальным партнером. Поэтому, когда жертва решается заговорить, ей часто не верят. Люди твердят: «Сама виновата!», «Да он и мухи не обидит!», «Выдумки все это!» Абьюзер заранее создает вокруг себя ореол порядочности, чтобы даже при очевидных признаках насилия все склонны были винить именно жертву.

Эмоциональное насилие – это не побои и синяки. Это медленное разрушение, которое порой невозможно распознать, пока не станет поздно. Это когда уверенность в себе разрушается не криком, а спокойным тоном. Это когда мнение абьюзера становится приоритетным, а ваше собственное теряет ценность. Это когда слова, которые должны приносить утешение, заставляют чувствовать себя маленькой и ничтожной.

Я столкнулась именно с таким насилием – незаметным, но разрушительным. Сначала ты просто списываешь на неудачную шутку, потом прощаешь глупый поступок, затем оправдываешь недовольство и обидный комментарий в свой адрес, а через какое-то время уже ловишь себя на мысли, что сама заслужила эти упреки. Границы стираются медленно и незаметно. И самое страшное – ты начинаешь верить, что это действительно твоя вина.

Я написала этот роман, основанный на реальной истории, чтобы вы узнали, как абьюз может проникать в жизнь, разрушая ее изнутри. Я знаю, как сложно выбраться из этой ловушки, потому что сама через это прошла. Именно поэтому я хочу, чтобы моя история помогла вам найти выход, чтобы вы почувствовали поддержку, поняли: вы не одиноки.

Это книга для тех, кто готов снять розовые очки и посмотреть правде в глаза. Если вы когда-то верили в романтику долгих завоеваний, но потом поняли, что за красивыми жестами скрывается не любовь, а эгоизм и желание подчинить, значит все написанное здесь создано для вас. Эти знания также помогут тем, кто столкнулся с абьюзом и знает, как сложно признать правду. Как больно бывает осознать, что человек, которому вы доверяли, на самом деле разрушал вас изнутри. Иногда это осознание приходит слишком поздно – когда очарование абьюзера рассеивается, а на месте прежней жизни остаются лишь обломки: ни работы, ни семьи, ни друзей, ни финансовой независимости. Все, что раньше казалось прочным и надежным, рушится, оставляя чувство опустошения и потерянности.

Я хочу, чтобы моя история стала для вас напоминанием: даже если вы чувствуете себя сломленным, вы способны найти в себе силы и начать жить по-настоящему.

Кроме того, после каждой главы вы найдете комментарии психолога, которые помогут лучше понять, почему абьюзивные отношения так легко маскируются под любовь и как научиться распознавать эти красные флаги раньше. Я хочу, чтобы мой опыт и профессиональные комментарии помогли вам разобраться в себе и своей ситуации. Чтобы вы знали: вы не одиноки. И вы достойны любви, которая не причиняет боли.

Психолог Валерия Калинина, с которой мы вместе работали над книгой, сказала, что в этой истории я обнажаю свою душу перед читателями, что далеко не каждый решится на такое откровение – выставить на всеобщее обозрение самые болезненные, уязвимые моменты своей жизни. Признаюсь честно: мне страшно. Страшно, что осудят, не поймут, что найдутся те, кто скажет: «Сама виновата», «Это просто нытье», «Зачем все это выносить на публику?».

Но я рискну. Потому что я думаю, что молчание разрушает сильнее, чем признание. Я рискну ради тех, кто находится в таком же положении: когда вам не верят даже близкие люди, когда кажется, что весь мир смотрит на вас с осуждением, а человек, который должен был любить и защищать, стал источником боли и отчаяния. Я знаю, каково это – терять связь с миром и с самим собой. Когда кажется, что ты больше ничего не стоишь, что потерял самое ценное – себя.

Я рискну ради тех, кто молчит, потому что боится быть непонятой. Ради тех, кто уже на грани, но не может сделать решительный шаг. Мне хочется, чтобы после прочтения этой книги у вас появилось ощущение, что вы не одна, что ваша боль имеет право на существование и понимание. Нет ничего постыдного в том, чтобы искать помощь и говорить о том, что болит.

Я понимаю, как трудно об этом говорить. Как сложно выносить наружу то, что годами прятала глубоко внутри, боясь даже себе признаться в истинном масштабе случившегося. Я знаю, как горько ощущать себя слабой, сломанной, раздавленной. Но эта книга – моя попытка сказать: вы не виноваты в том, что с вами произошло. Это не ваша ошибка и не ваша слабость.

Предисловие от психолога

Зависимые отношения – это любовная драма, которая легко может превратиться в фильм ужасов. Потеря контроля и ощущение западни, размытые границы и манипуляции, эмоциональное насилие и утрата своего «я» – это только верхушка айсберга, который потопил тысячи кораблей. Оказываясь в сложных, запутанных отношениях, мы теряем себя и не понимаем, кто виноват, что делать и как сойти с этого поезда в никуда. Мы утрачиваем ощущение реальности и перестаем доверять себе, отчего все происходящее становится еще опаснее.

В этой книге я раскрою суть зависимых, абьюзивных, нездоровых отношений на примере истории, основанной на реальных событиях, – а такие истории всегда сложнее, чем классификации в учебнике.

Образование психолога и гештальт-терапевта, тысячи часов работы с клиентами, в том числе с жертвами насилия и участниками зависимых отношений, а также собственный опыт терапии зависимых паттернов позволили мне осмыслить эту непростую историю и раскопать в ней то, что скрыто на первый взгляд. Сорвать завесу тайны, рассеять туман, присущий нездоровым отношениям, назвать вещи своими именами – вот наша с вами задача.

Я покажу, на что стоит обращать внимание, что является признаком опасности или патологии в отношениях и что становится основой для зависимости в нас самих, а не только со стороны манипулирующего партнера. Вы увидите, как окрыляющая влюбленность может привести в западню, какие психологические механизмы толкают нас в объятия тирана и что позволит выпутаться из них.

У меня нет цели поставить диагноз по строкам, нет цели изобличить, заклеймить или демонизировать авторов насилия, я также не собираюсь развлекать читателя психологическими трюками и псевдонаучными разборами. Эта книга написана не для этого. С ее помощью я хочу показать, как работают психологические механизмы зависимости на живом примере, как любого из нас может затянуть в воронку абьюза и как из нее выбираться.

Когда я писала комментарии к главам, мне приходилось ходить по тонкому льду, чтобы не делать спойлеров к дальнейшим событиям, лишая читателя удовольствия от раскрытия сюжета, и не навешивать психологических ярлыков на героев. Я постаралась подсветить, сделать явными те паттерны отношений, в которых возникают зависимость и абьюз.

Смысл этой книги в том, чтобы вы могли распознать, когда что-то идет не так, и вовремя обратиться за помощью, пока не стало слишком поздно.

В конце каждой главы вы найдете психологический анализ поступков и переживаний героев, а также рекомендации и упражнения, которые помогут вам услышать себя, определить, находитесь ли вы в токсичных отношениях, и начать свой путь исцеления от зависимости. Каждая глава заканчивается формулировкой конкретного «красного флага» – того самого звоночка в отношениях, по которому вы сможете проверить себя. Если вы поймете, что собираете бинго, – пожалуйста, обратитесь за помощью к друзьям, родным, психологу или группе поддержки.

Мой анализ будет идти по довольно узкой тропе, касающейся двух связанных между собой феноменов отношений: зависимости и насилия. Но вы сможете увидеть в этой истории множество других паттернов. У вас могут возникнуть разные чувства и вопросы к остальным героям, а не только к паре на авансцене. Разумеется, здесь сокрыто гораздо больше, но мне бы не хватило бумаги, возьмись я анализировать все, – к большому моему психотерапевтическому сожалению, придется ограничиться основной проблематикой.

Я надеюсь, что эта книга поможет женщинам и мужчинам, оказавшимся в ловушке абьюза, в нездоровой и травмирующей среде, в отравляющей атмосфере, лучше понять, что на самом деле происходит и как можно посмотреть на это, чтобы обрести свободу.

А теперь давайте попробуем прожить эту историю вместе, потому что никто не должен оставаться с насилием один на один.

Пролог

В самолете

6 ноября 2021 года

Я улетаю без обратного билета, но знаю: это самое верное решение. Попрощавшись с любимыми и близкими людьми, я оставляю работу, дом и кота. Двадцать семь прожитых лет уместились в один чемодан. Смешанные чувства страха и свободы охватывают меня. Пальцы сжимают ручки кресла, словно те становятся единственной опорой в этом переходе из старой жизни в новую. Я отвлекаюсь на дисплей телефона, на экране которого мигнуло время 03:15 и сообщение с до боли знакомого номера: «Лиля, удачи! Звони, если нужна помощь или просто поговорить. Всегда твой!» Я закрываю глаза, стараясь не думать о нем, делаю глубокий вдох, но невидимая сила продолжает сжимать грудную клетку. Салон заполняет низкий голос пилота: «Доброй ночи, дамы и господа! Говорит командир корабля Алексей Лебедев. От имени всего экипажа приветствую вас на борту самолета. Хочу заверить вас, что уже выпил двойную порцию эспрессо, бодр и готов лететь. Наш рейс следует по маршруту Москва – Бали. Время в пути составит 12 часов. Пристегните ремни безопасности и наслаждайтесь полетом».

Мягко отрываемся от земли. Смотрю в иллюминатор. Там – пустота. Город, который я покидаю, остался позади, а заодно и вся жизнь, от которой я бегу. Щемящая тоска по прошлому настигает слишком быстро. Я откидываюсь на спинку кресла. Ремень безопасности обхватывает слишком туго. Вспоминаю его объятия, к горлу подступает тошнота. В попытках отвлечься я оглядываюсь по сторонам. Лица пассажиров вокруг кажутся расслабленными. Влюбленная парочка смотрит фильм, ребенок с планшетом водит пальцем по экрану, пожилой мужчина решает судоку.

Кружится голова, нажимаю кнопку вызова стюардессы.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – мягким, но уверенным голосом спрашивает девушка, на пиджаке которой блестит бейджик с именем Анна.

– Можно стакан воды, пожалуйста, – охрипшим голосом прошу я.

Стюардесса с улыбкой кивает, как будто понимает, что вода мне нужна не только для утоления жажды, и уходит.

Надо отвлечься. Из розового рюкзака я достаю кипу чистой бумаги. Шуршащий листок и синяя ручка – моя медитация, заменяющая разговоры с близкими. На белом листе я уже в третий раз вывожу один и тот же вопрос: «Зачем я улетаю?»

– Пожалуйста, ваша вода. – Стюардесса протягивает бумажный стаканчик, наполненный наполовину. Выпиваю залпом.

Я покидаю Россию. Зачем такие жертвы? Зачем бросать работу, близких людей и семью? Из страны уезжают по разным обстоятельствам, которые заставляют искать новую жизнь. Перед отъездом я убеждала друзей и знакомых: «Зима в нашей Сибири холодная, а еще хочется сменить деятельность, завести интересные знакомства, научиться чему-то новому». Мои ответы устраивали окружающих, и они кивали. Самой себе пришлось признаться. Главной причиной было что-то большее. Любовь. Безнадежная и безрассудная, но такая притягательная. Не в силах этой любви ни противостоять, ни отдаться, я оставила всю прошлую жизнь позади.

Глава 1. Цветок без корней

Россия, Кемерово

3 сентября 2012 – середина 2015 года

Мне восемнадцать. Я подошла к зданию университета, где проведу следующие четыре года своей жизни и оставлю половину своего времени. Со вздохом поднялась по серому крыльцу и зашла внутрь. В холле царил полумрак, коридоры были выкрашены бледно-желтой краской, пахло старыми книгами и пылью. Заглянула в расписание: факультет истории и международных отношений. Первая пара на четвертом этаже. Поток студентов прошел мимо – каждый из них выглядел занятым, спешащим, но при этом отстраненным. Я оглянулась на них, а потом направилась к лестнице. Свет едва пробивался сквозь небольшие окна, пытаясь осветить тусклые пролеты.

В конце длинного коридора собралась группа студентов. Больше половины – девушки. Парни стояли в стороне, их совсем немного. Слышны были разговоры: кажется, обсуждали политику Америки.

Я подошла ближе и заметила двух парней. Один худой и высокий, с выгоревшими на солнце волосами. Его улыбка притягивала внимание – не столько из-за доброжелательности, сколько из-за странной, почти механической натянутости. Второй – полная противоположность: невысокий, с черными кудряшками и в очках с внушительными линзами, которые увеличивали его глаза до размеров блюдец. Оба парня выглядели так, будто их вытащили из какого-то черно-белого фильма про советских студентов.

– Я Лиля. Мы будем вместе учиться, – сказала я, прерывая их разговор.

На мгновение они замерли в недоумении. Казалось, не привыкли, чтобы к ним подходила девушка. Они переглянулись, потом по их лицам проскользнула улыбка. Низкий, первым очнувшись, протянул руку.

– Марк. А это Лев, – произнес он, кивая в сторону высокого.

Я пожала руку Марка. Он энергично потряс моей кистью в разные стороны, будто мы разыгрываем сценку из комедийного шоу. Его рука холодная и маленькая. Я приподняла одну бровь, давая понять, что приветствие уже затянулось. Марк залился хохотом и отпустил мою ладонь.

Лев, не сказав ни слова, тоже протянул мне руку и пронзительно посмотрел мне в глаза. Я сразу оценила контраст их рукопожатий. Моя хрупкая рука утонула в большой теплой ладони Льва. Обволакивающая нежность прильнула к груди, но я не придала новому чувству значения.

С Марком мы быстро нашли общий язык. За первый месяц нашего знакомства я узнала о нем больше, чем о некоторых друзьях за годы. Он был болтливым, веселым, но порой немного назойливым. Тем не менее его присутствие скрашивало унылые университетские будни. Каждый день он встречал меня у входа в университет, угощал шоколадками и фруктами, рассказывал какие-то нелепые истории из своей жизни.

Лев, напротив, оставался лишь тенью: его загадочная большая фигура маячила рядом, словно наблюдая за всем происходящим. Он говорил мало, его слова – точные и сухие, будто выверенные заранее. Никаких лишних деталей, никакой личной информации. Я почти ничего о нем не знала, кроме того, что он родом из Новосибирска, живет в студенческом общежитии, любит историю, еще больше – учиться. Ему трудно отказывать людям, я часто думала: хороший ли он или только хочет таким казаться? Друзей, кроме меня и Марка, у него не было.

За три года обучения я почти ничего о нем не узнала. Запомнила только наше знакомство и еще пару незначительных моментов.

Вот, например, один из них.

Однажды я пришла в университет с опухшими глазами. Накануне я поссорилась со своим парнем, Артёмом. Из-за какой-то ерунды, но все ощущалось как катастрофа. Марк заметил мое состояние – не теряя времени, начал расспрашивать:

– А давно вы встречаетесь?

– Со школы, с девятого класса, – всхлипывая, отвечала я.

– Прям хороший парень?

– Самый лучший. – Я вытирала слезы тыльной стороной ладони. – Знаешь, мы так похожи, нас даже иногда называют братом и сестрой. – Вспомнив об этом, я снова залилась слезами.

Марк наклонился ко мне, его лицо вдруг стало серьезным, но голос все равно оставался легким, почти веселым:

– Лиля, да не убивайся ты так! Я уверен, что вы сегодня же помиритесь!

– Угу, – отозвалась я.

Марк подбадривал меня, но вскоре понял, что слова не помогают. Тогда он торжественно заявил:

– Лиль, ну и зачем тебе Артём? Вон смотри, у нас какой Лёвчик есть! – И подтолкнул меня прямо ко Льву, который как раз оказался рядом.

Лев поймал меня в свои объятия, и я плакала, уткнувшись в его грудь. Он ничего не говорил, а просто гладил меня по голове под шуточки Марка. Я растворилась в этом тепле, в этих спокойных руках. Время исчезло. Все вокруг стало мягким, безмятежным. С Артёмом мы помирились на следующий день, и жизнь снова вошла в привычную колею. Этот момент я забыла. Или почти забыла.

Еще одно воспоминание о Льве относится к концу третьего курса. Лев куда-то пропал, не приходил на занятия. Поначалу я не замечала его отсутствия, но чувствовала необъяснимую пустоту, которая не давала покоя. Марк сказал, что Лев в больнице с воспалением легких. Я пыталась отмахнуться от беспокойства, но оно вцепилось в мои мысли.

День, когда Лев зашел в аудиторию после больничного, я отчетливо помню. Он сильно похудел, был почти прозрачный. Но его глаза остались прежними. Когда я увидела Льва, внутри меня как будто расцвели ромашки, все встало на свои места, пустота внутри исчезла.

– Рада тебя видеть, Лев! – сказала, я улыбаясь.

– Я тоже, – ответил он.

В его голосе была теплая нотка, как будто я вернулась к чему-то родному и забытому. Я протянула Льву палочку Twix. Одну – ему, другую – мне. Мы о чем-то болтали, я почувствовала рядом с ним спокойствие.

С этого дня Лев начал занимать все больше места в моей жизни, но все это происходило настолько постепенно, что я даже не замечала этого. Он всегда был где-то рядом, молча поддерживал, иногда делал что-то совершенно неожиданное, например на физкультуре предложил:

– Хочешь поиграть в волейбол на моих плечах?

Я рассмеялась, но согласилась. Сидеть на его плечах, чувствуя, как он уверенно удерживает меня, было странно, но одновременно удивительно правильно.

После физкультуры в женской раздевалке перешептывались одногруппницы. Говорили обо мне. Я притаилась за углом, чтобы меня не рассекретили, и прислушалась.

– Да у нее окружение из парней, с нами она даже поговорить не остановится, – сказала одна.

– Она просто беспомощная дура, – с насмешкой добавила другая. – Интересно, что Марк и Лев в ней нашли?

Последовал неразборчивый ответ, и компания прыснула от смеха.

– Она строит милую мордашку, а пацанам разве много надо? Хорошо бы ее проучить! – произнесла третья с явной злобой.

– Знаете, девочки, – перебила четвертая, которая явно устала от обсуждений и хотела сменить тему, – нам тоже нужны парни-друзья. Это статус. Почему только Кауфман находится в окружении парней?

– Да! Да! А как же мы? Мы должны составить план, – подхватили остальные.

Я набралась смелости и вошла в раздевалку. Разговоры умолкли, пространство погрузилось в тишину. Много раз приходилось слышать, что женский коллектив – это змеиное логово, но когда ты у женского коллектива отнимаешь мужчин – становишься врагом номер один. Таким врагом стала я.

Быстро переодевшись, я выбежала из раздевалки в коридор, где меня уже ждал Марк.

– Наши девчонки хотят меня проучить. Я слышала, они что-то затевают, – пожаловалась я Марку.

– Ничего удивительного, – хмыкнул Марк. – Они считают тебя высокомерной стервой. Я такие сплетни слышал, да.

– Господи, Марк… Я живу свою жизнь и никого не трогаю.

– Этого уже достаточно, – усмехнулся Марк, потом добавил: – Не бойся, я с тобой.

– Они негодуют, потому что я дружу с парнями, – отметила я.

– А им кто мешает с нами дружить?

– Тут дело не в парнях вовсе, девчонки меня просто на дух не переносят. – Я беспомощно вздохнула.

– Но может, тебе стоит проявить к ним немного дружелюбия? – Марк растянул губы в вопросительной улыбке.

– Не хочу я с ними дружить, если они болтают гадости за моей спиной, – выдавила я.

– Лиль, да дружить с ними тебя никто не просит. Ты же знаешь, что людям свойственно следовать предрассудкам без оснований. Они завидуют такой уверенной красотке, как ты. Унижая тебя, они получают удовольствие. Это для них как котику сметанка.

Не обращать внимания на насмешки одногруппниц было задачей со звездочкой, но я старалась. В конце концов, дальше косых взглядов и перешептываний дело не заходило. Я была под пристальным надзором девушек: если приходила в облегающем платье, была с новой прической или говорила в коридоре с парнями – любое мое действие не оставалось без ехидного замечания. Публичные выступления были моей слабой стороной, а для них – настоящим праздником. Сердце бешено билось в груди, когда очередь доходила до меня, я старалась скрыть свою нерешительность, но все замечали, как я дрожу и борюсь со своим страхом. Одногруппницы самодовольно улыбались, сплетничали и кивали, демонстрируя свое превосходство. Я чувствовала себя жалкой, держалась только благодаря поддержке Марка и Льва.

Университет казался мне каким-то чужим и непонятным миром. Каждый новый день лишь укреплял мои сомнения, что учеба на историческом факультете – это не мое. Занятия казались унылыми, я будто теряла кусочек души с каждой прослушанной лекцией. Мои мысли путались, словно разбросанные кусочки пазла, а я не могла понять, как складывать их в единое целое. Но одно было ясно: я должна найти в себе силы продержаться. Еще один учебный год до окончания университета – и я буду свободна.

С первых строк знакомства с героиней можно заметить несколько важных деталей – важных именно в психологическом контексте. Они станут нашей отправной точкой, призмой, которая позволит глубже понять дальнейшие события. Я буду обращать внимание на то, что важно для осознавания этой истории мне как психологу и каждому, кто хочет разобраться в механизмах зависимости.

Я отмечаю, что Лиля не особенно заинтересована в учебе. «Где проведу следующие четыре года своей жизни и оставлю половину своего времени» – так она видит свое пребывание в вузе. Если человек не вкладывает собственный интерес в то, чем занимается, будь то учеба, работа или любая другая деятельность, то он не может опираться на свою жизнь. В нее не вложена собственная энергия, она не наполнена личным смыслом. А значит, велик соблазн заменить эту пустующую жизнь чем-то гораздо более ярким, впечатляющим и волнующим. Люди, не имеющие твердой опоры в своей деятельности и интересах, входят в группу риска зависимых отношений.

Первое же действие героини – выбрать общение с парнями. Хотя на факультете в основном девушки, к ним она равнодушна и пренебрежительна, они недолюбливают ее в ответ. В этом нет ничего предосудительного, но неспособность строить отношения с коллективом своего пола – одна из характерологических особенностей людей, которые потенциально могут быть кандидатами в зависимые или абьюзивные[1] отношения. Это, разумеется, не гарантия, но звоночек. Вся поддержка и опора Лили в группе держится на заверениях Марка, что она лучше их, а те просто завидуют, – только это ее утешает. Но у девушки нет собственной опоры на уважение и статус в группе, на умение решать конфликты, вступать в конкуренцию и коалицию. Это делает ее самооценку хрупкой и уязвимой: убери из этой картинки мужскую поддержку – и что останется?

Следующий момент, на котором я хочу сделать акцент: чувства ко Льву возникают у Лили моментально, буквально с первого рукопожатия, но они не осознаются. Она лишь чувствует пустоту в его отсутствие, а в его объятиях – нежность, которую списывает на другое. Это сразу вызывает любопытство: откуда такие чувства к человеку, о котором она за три года толком ничего не узнала и с которым у нее нет отношений? У меня, разумеется, уже родилась гипотеза, но я не стану лишать вас удовольствия самим размышлять над сюжетом, пока его тайны еще не раскрыты.

Загадочная фигура Льва привлекает героиню своей неопределенностью. Это особенно наглядно на фоне Марка – открытого, приветливого, типичного хорошего парня, который не вызывает у Лили совершенно никакого интереса. А вот Лев – интрига, темная лошадка, классический вампир поп-культуры. Отстраненный, холодный и безразличный. Его образ создает неопределенность, «вакуум» в отношениях с ним, а это всегда соблазнительное место для наших проекций. Психика не терпит пустоты, она обязательно заполнит ее содержанием – реальным или воображаемым. Именно проекции становятся основой для нездоровых[2] отношений.

Красный флаг № 1: Вы привязываетесь или испытываете чувства к человеку, о котором у вас слишком мало информации, а в вашей собственной жизни недостаточно опор.

Если у вас уже есть опыт зависимых отношений или вы подозреваете, что склонны в них попадать, проверьте себя на наличие психологических опор. Составьте список всего важного в вашей жизни, в чем вы искренне заинтересованы, с чем у вас есть прочные связи. Это могут быть любимая работа и интересная вам учеба, друзья, семья, близкие отношения, проекты, волонтерство, творчество – все, что дает вам ощущение устойчивости. Если в вашей жизни только одна-две опоры, а особенно если это отношения с одним человеком, задумайтесь об укреплении других опор вашего существования: это убережет вас от попадания в зависимость или позволит из нее выбраться.

Глава 2. Проламывая границы

Россия, Кемерово

Сентябрь – декабрь 2015 года

Четвертый курс. Последний. Я шла по тротуару, выискивая Марка в толпе студентов. Он стоял на крыльце университета, как обычно нервничая, вынимал телефон и снова прятал его в карман брюк. Когда он увидел меня, тут же рванул в мою сторону.

– Лиль, что так долго? Перекличка уже началась! – Его голос звучал раздраженно, но с какой-то детской настойчивостью.

– Успокойся! Успеем. – Я улыбнулась. – Можно хотя бы поздороваться? Привет, Марк!

– Лиль, потом. Ну привет. Пошли скорее!

Он схватил меня за руку и потянул по темным коридорам нашей alma mater[3]. Изрядно запыхавшись, мы вошли в лекционную аудиторию, которая наполнилась гулом от многочисленных разговоров.

– Ну и куда спешили? Здесь никого нет, только мы и другие студенты, – пробурчала я, чувствуя, как растет недовольство.

На нас с Марком накинулись с приветствиями. Такой вопиющей радости я не разделяла. Будто отряхиваясь от каждого «Марк, привет!» или «Лиля, как дела?», мы пробирались к незанятым партам. Я не могла избавиться от этого странного ощущения, что мои одногруппники почти чужие люди, с которыми я делила лишь пространство аудитории. Тут я заприметила среди ребят Льва и почувствовала, что мне не хватает ответа на вопрос, как он провел каникулы. Почти два месяца лета мы не общались. Желание разузнать о жизни Льва побольше показалось мне необычным, раньше я никогда не интересовалась его личными делами.

– Лев, привет, как ты? Что делал летом? Рассказывай, хочу знать все! – Я села рядом с ним за парту и с любопытством уставилась на друга.

– Я… Да что я? – Лев начал растягивать слова, будто не желая поддерживать со мной диалог. – В экспедициях был. Сессия и экзамены в июне, потом раскопки, а в августе – объект под Новосибирском.

– Так ты что, теперь настоящий археолог?

– Получается, что так, – немного подумав, ответил Лев.

В аудиторию зашел декан, спустя несколько секунд все погрузилось в тишину. Василий Дмитриевич низким хриплым голосом начал выступление:

– Дорогие мои, поздравляю вас с началом учебного года. Три года пролетели как мгновение. Осталось всего ничего: лекции, семинары, экзамены. Весной педагогическая практика. Летом государственные экзамены и защита диплома. И вы свободны, как птицы в полете, звезды мои…

Защита диплома – то, чего я ждала весь период обучения. Диплом, как спасательный круг, вытащит меня из четырехлетнего плавания в безграничном океане исторических событий. От последнего учебного года я не ожидала ничего, что могло бы принести радость. В голове прочно засела мысль, что история – это сложно. Мои одногруппники умные люди, но среди них я чувствовала себя чужой. Они свободно владели хронологией событий, знали, к чему привела Великая французская революция, где была подписана Конституция США, могли часами рассказывать об отличиях православия от католичества. Я же путала Южную Корею с Северной, называла короля Людовика XIV английским правителем[4], не знала, в чем отличие причины от повода.

Начался четвертый учебный год – я прилежно посещала все пары. Лев и Марк давали необходимое мне чувство нужности и помогали в учебе, когда трудно было справиться в одиночку. Интерес к моей успеваемости стал проявлять Лев. Однажды я не подготовилась к семинару по истории Восточной Европы. Преподаватель, как это обычно и бывает, спросил меня:

– Кауфман, каковы, по-вашему, последствия Мюнхенского соглашения?

Я медленно встала из-за парты, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Это был момент, когда ты понимаешь, что вот-вот упадешь, но надеешься, что никто не заметит. Но прежде, чем я успела хоть что-то сказать, раздался знакомый голос.

– Я знаю ответ! – произнес Лев, и его рука поднялась в воздух.

Я обернулась на друга, не скрывая своего удивления. Он подмигнул мне, как бы говоря: «Не переживай. Я все решу».

Преподаватель пожал плечами, дал ему слово. Лев начал говорить, но слова его звучали как обрывки из разных книг. Он путался, стараясь что-то придумать, но вскоре замолчал. Вслед за мучительной паузой преподаватель кивнул, сделал пометку в блокнот и, не выказывая ни раздражения, ни одобрения, продолжил семинар.

Я чувствовала благодарность за свое спасение, в то же время была ошеломлена поступком Льва.

После пары я отвела Льва в сторону.

– Что на тебя нашло? Почему ты это сделал? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Ты так нервничала. Я хотел помочь, – улыбаясь, ответил Лев.

– Но ты же сам не знал ответа! – воскликнула я слишком громко, так что на нас обернулись проходящие студенты.

Лев пожал плечами, будто это не имело значения:

– Лиленька, я лишь хотел, чтобы ты не расстраивалась из-за плохой оценки.

– Лиленька? – рассмеялась я, не понимая, серьезно ли он говорит или шутит.

В наш разговор вмешался Марк, полный своего вечного энтузиазма:

– Лев, ну ты просто герой! Я думал, что Лилька отправится на пересдачу, а ты раз – и спас! – Марк похлопал Льва по плечу, едва до него дотягиваясь.

Мы молчаливо переглянулись со Львом и под новую невероятную историю от Марка отправились на следующую пару.

На четвертом курсе я, Марк и Лев прослыли известным трио: были неразлучны, и между нами завязалась крепкая дружба, которая вышла за пределы университета. Мы гуляли, много болтали, ходили в кино после занятий. А после они провожали меня до дома. Мне было весело и спокойно с этими ребятами. Несмотря на то что мы много времени проводили вместе, я все еще ничего не знала о Льве: он был немногословен, не любил рассказывать о своей жизни, неохотно отвечал на вопросы.

Близилось окончание учебного года, и я ощущала тоску при мысли, что наша дружба закончится, как только мы выпустимся из университета. С одной стороны, окончание учебы и получение диплома наполняло меня счастьем. Но вместе с этим проскальзывала грусть: мысль о разрыве с друзьями пугала, мы приросли друг к другу за эти четыре года. А еще больше пугала неопределенность жизни после университета. Я пыталась успокаивать себя, думала, что дружба выдержит расстояние, что мы будем видеться, что все останется как есть. Но где-то глубоко внутри я знала: жизнь неумолимо поменяется. Что бы ни случилось впереди, я буду помнить тот момент: нас троих, сидящих на скамейке в парке у университета и над чем-то смеющихся. Время, когда все было просто и сложно одновременно.

Россия, Кемерово

Декабрь 2015 года

Стоял хмурый декабрьский день. Снег летел медленно и лениво укрывал прохожих и все вокруг. Я пробиралась сквозь мокрые хлопья к университету. Сегодня последний зачет в этом году, а потом… потом все. Лев собирался уехать на каникулы домой, в Новосибирск, встречать Новый год с семьей. А мы с Марком строили планы на зимние выходные: каток, горки, снежки. Только вот мысль о том, что Лев уедет, почему-то нагоняла на меня тоску.

Марк ждал меня в холле университета. Пройдя через турникет, я сняла варежки и растерла раскрасневшиеся пальцы. Марк озадаченно взглянул на меня, наклонив голову.

– Матерь божья, ты что, кубарем катилась? – засмеялся он, стряхивая снег с моего плеча.

– Очень смешно! – фыркнула я, но губы невольно дрогнули в улыбке. – Отдай мои вещи в гардероб, пожалуйста.

Подойдя к зеркалу, я достала из сумочки расческу и, собирая волосы в высокий хвост, спросила:

– Лев опаздывает? Он обещал принести мне конспект лекции. – Не дождавшись ответа от Марка, я продолжила. – Зачет через 15 минут, куда он пропал?

– А Лев с какой-то бабой в библиотеку пошел, – кинул Марк через плечо, стоя у гардероба.

– Какой еще бабой? Преподавателем? – уточнила я.

– Не, – ухмыльнулся Марк, – просто с девушкой.

Я поджала губы, наклонила голову и пристально посмотрела на Марка.

– С какой девушкой?

– Откуда мне знать? Хочешь – пойдем посмотрим, – пробормотал Марк, а потом, скрывая раздражение, добавил: – Если тебе так интересно.

– Очень интересно! – сказала я, не понимая, откуда надвигается горячая волна. Ревность? Нет, это не могло быть ею. Зачем мне ревновать? Мы же просто друзья.

Ноги сами несли меня по бесконечным коридорам. В ушах эхом раздавались мои шаги, снежинки таяли и каплями стекали с волос, чувствовалась удушающая тревога. За считаные секунды добралась до тяжелой дубовой двери библиотеки. Я оглянулась и увидела Марка, который не спеша шел в конце коридора. «Ну и старикан», – мелькнула у меня мысль.

Я потянула за ручку. В зале было пусто. Из глубины доносился чей-то приглушенный смех. Сердце забилось быстрее. Пройдя между стеллажами, я увидела Льва. Он стоял, облокотившись на полку, и говорил с девушкой. У нее было круглое лицо и пышная копна кудрявых волос. Она смотрела на Льва, не отводя глаз, обнажив зубы в беззвучном смехе. Я осторожно пошла в их сторону, прислушиваясь к словам, но трудно было уловить хоть что-то. Чем же Лев мог так ее рассмешить? Я ускорила шаг и дошла до парочки.

– Привет, Лев, – произнесла я, заставляя голос звучать ровно.

Лев замолчал, девушка перестала смеяться.

– Ну, я пойду, – сказала она и дотронулась до пуговицы на рубашке Льва. Он кивнул, и она удалилась, оставляя за собой легкий аромат корицы.

– Кто это? – накинулась я на друга, не давая ему шанса уйти за ней.

– Маша, – ответил он, пожимая плечами, – мы были вместе на археологических раскопках.

– И о чем вы говорили?

– Да так, вспоминали кое-что с практики. Лиля, что за допрос? Почему ты обращаешься со мной так, будто я предал страну? Расслабься!

Тут появился Марк, и Лев выдохнул:

– Вот. Наконец-то адекватный человек! Какая муха сегодня Лилю укусила? Пошли уже, зачет скоро! – Обращался Лев к Марку, а не ко мне.

У меня что-то сжалось внутри. Мы вышли из библиотеки. Марк и Лев шли впереди, а я плелась позади. Мысли кружились, как снежные хлопья за окном. Эта Маша… Что, если отношения Льва с Машей повлияют на нашу дружбу? Что, если наша троица распадется? Лев все время будет проводить с ней, а мы… мы станем лишь воспоминанием.

Почему эта мысль казалась мне такой невыносимой? И проблема в Маше или во мне?

Россия, Кемерово

22 февраля 2016 года

Лекция по педагогике. За окном виднелось небо, ярко-голубое, казалось, впитывало в себя солнечный свет. Снег за стеклом искрился, словно кто-то рассыпал бесчисленные блестки. Мне нестерпимо хотелось оказаться там, на свежем воздухе, уже пропитанном весной. Я бездумно выводила сердечки в тетради, Лев сидел рядом за партой. Марк заболел и остался дома.

– …и главное, всегда проверяйте домашнее задание ваших учеников! – Голос Марии Николаевны повышался, словно она пыталась достучаться до каждого из нас. – Если один раз не проверите, то считайте, вы потеряли их внимание. Дети перестанут не только делать домашнее задание, но и слушать вас на уроках. Вы потеряете авторитет. Да-да! Ваши подопечные махнут на вас рукой: мол, домашнее задание училка не проверяет, ей не надо, значит, и нам тоже. Дети… они же очень чуткие, они «прочитают» вас за считаные секунды…

На следующей неделе у нас начинается педагогическая практика. Подумать только, целый месяц я в роли учителя истории! Когда мне было шесть, я обожала представлять себя учителем. Я усаживала мягкие игрушки на диван и начинала вести урок. Выставляла двойки, вызывала родителей в школу, перечеркивала неправильные ответы и ругалась за невыученное домашнее задание. Теперь профессия учителя выглядела совсем иначе – более серой, однообразной, с предсказуемыми циклами работы и отдыха: девять месяцев активной работы, потом лето, каникулы, отпуск, снова учеба-работа – и так по кругу.

– …заполните ведомость, – прервала мои мысли преподаватель. – Впишите свои данные, выберите учебное заведение для практики. Если еще не определились, у вас есть время до конца февраля.

– Лиль, ведомость возьми, – донесся голос одногруппника. Он передал мне разлинованный листок. Потянувшись за ним, я потеряла равновесие. В следующую секунду я с писком: «Помогите!» – рухнула, но Лев успел меня поймать. Его руки обхватили меня крепче и держали дольше, чем того требовал момент. От его прикосновения по моему телу пробежал едва ощутимый ток.

– Ты такая тонкая и хрупкая… – пробормотал Лев и смущенно отвернулся к окну.

Я поправила растрепанные волосы, уселась на стул и начала безуспешно расправлять помятый листок. Немного подумав, вывела:

«Кауфман Лилия Максимовна, 1-я гимназия, 5 класс».

Первая гимназия находилась недалеко от дома, что было удобно. А пятый класс казался мне идеальным выбором: древнюю историю, которую изучают в пятом классе, я знала хорошо, и дети этого возраста еще не успели обрести колючий характер подростков.

– Лев, ты выбрал школу для практики? – спросила я у друга.

– Я выбрал сорок вторую гимназию, – пробурчал Лев, не поднимая головы.

Он молча подвинул по парте ведомость к себе и вписал:

«Худой Лев Васильевич, 42-я гимназия, 9 класс».

Лев явно был не в духе. Когда лекция закончилась, он повеселел и предложил проводить меня до дома. Обрадовавшись, что у друга настроение стало получше, я согласилась.

Мы шли по хрустящему снегу, мороз стал пощипывать щеки.

– Лиль, знаешь… – начал Лев и пнул застывший снежный шарик под ногами.

– Что такое? – спросила я, испугавшись его интонации.

– Пошли дальше, пошли. – Лев схватил меня за руку и потащил по замороженным тротуарам. – Представляешь, я три дня просидел, изучая информацию о школах, лицеях и гимназиях города, о квалификации преподавателей, результатах ЕГЭ, с которыми выходят ученики. Посмотрел количество призовых мест в олимпиадах и оснащение образовательных учреждений цифровыми технологиями. И знаешь что? Сорок вторая гимназия соответствует всем требованиям. Идеальное место.

– Здорово, – прошептала я, задыхаясь от легкого бега. – Я рада, что ты выбрал эту гимназию для практики.

– И не говори, – радостно воскликнул Лев. – И для тебя тоже!

Меня будто окатили холодной водой. Я отдернула руку и остановилась посреди улицы.

– Что значит – для меня?

Лев тоже остановился, подошел вплотную, пристально посмотрел на меня.

– Лиля, так будет лучше, поверь мне, – сухо и почти неслышно сказал он.

– Но я же записалась в первую. – Я чувствовала, как мое тело наливалось тяжестью. – А до сорок второй гимназии мне час добираться, она на другом конце города.

– Не расстраивайся, Лиля, – коротко произнес Лев, – я же о тебе забочусь. Это лучшее учебное заведение в городе. Ты же не хочешь преподавать в шарашкиной конторке? Верно?

– Гимназия не шараш… – воскликнула я.

– Лиля, – мягко перебил Лев, – не понимаю причину твоего недовольства.

– Я просто хотела…

– Давай не будем переживать раньше времени, – заявил Лев, – ведь у тебя есть я, мы вместе – команда, я помогу тебе справиться со всеми сложностями, которые у тебя возникнут. – Лев развернулся и ушел.

– А класс ты тоже изменил? – крикнула я вдогонку.

– Нет, зачем? Оставил пятый.

Нервное напряжение понемногу рассеивалось, я все еще стояла одна посреди улицы, Лев будто испарился. Утешало одно: мы будем проходить практику вместе. Отличный друг-помощник будет меня поддерживать в незнакомом месте.

Россия, Кемерово

Март 2016 года

Лежали большие сугробы с почерневшей корочкой. Солнце грело так сильно, будто хотело отогреть за пару часов то, что замерзало четыре месяца. Мы со Львом шли к остановке после отведенных в гимназии уроков. За последние недели я узнала Льва ближе: бо́льшую часть времени он уделял учебе, хотел связать свою жизнь с археологией, у него не осталось школьных друзей, зато он часто навещал семью. Он трижды посмотрел сериал «Как я встретил вашу маму», утверждал, что знает каждую реплику наизусть! Любит готовить и делает это, по его словам, мастерски. А еще он признался, что разузнал мое расписание занятий, чтобы провожать меня.

– Как проходит практика? – поинтересовалась я.

– О, замечательно, – с восторгом покачал головой Лев, как будто подтверждая, что сделал правильный выбор. – Как я и полагал, это заведение достойно моего внимания.

– Вроде обычное заведение, – несмело начала я, – а добираться неудобно. Автобус ходит раз в час, приходится выходить из дома намного раньше, чтобы не опоздать.

– Ничего страшного. Успеваешь же!

– На морозе ждать автобус неприятно, и в пробке стоим по…

– Гхм, – ответил Лев, – Лиля, тут нечего жаловаться, это все ерунда. Зато мы вместе! Чудесно же!

– Наверное, ты прав. – Я виновато сжала губы в тонкую ниточку.

– Да ладно, Лиля! Не раскисай, – приобнял меня Лев, – может, пойдем в кино?

Он быстро достал телефон и открыл афишу.

– Смотри, «Зверополис». Через сорок минут. Поехали!

– У меня дела дома. Может, завтра? – с сомнением предложила я.

– Дела подождут, – заявил он, словно отрезал, – сегодня ты заслужила отдых. Ты такая умничка, целый день трудилась, пора себя побаловать и расслабиться!

Под его напором я уступила. Мы шли к остановке, когда я предложила:

– Позвоню Марку, пусть подъезжает к кинотеатру. Давно с ним не виделись.

Лев недовольно нахмурился, но промолчал. Наш автобус подъехал, мы заняли свои места. Марк не ответил на звонок, даже когда мы добрались до кинотеатра.

– Может, подождем Марка? – растерянно поинтересовалась я.

– Лиля, раз приехали, давай сходим вдвоем. А с Марком встретимся в следующий раз.

Лев распахнул дверь кинотеатра, пропуская меня вперед, я почувствовала его легкое прикосновение к спине. Оказавшись внутри, я направилась к кассе, но Лев остановил меня, вытащив из кармана два билета.

– Они уже у меня. Держи!

Мне стало не по себе. Лев купил два билета заранее? Он знал, что Марка не будет с нами? Он все спланировал?

– Что ты задумал? – уточнила я, рассматривая билеты – последний ряд на мультиках! Что-то новенькое.

– Ничего не надумывай, лучшие места всегда на последнем ряду. Лиленька… – Лев улыбнулся, – любишь попкорн?

– От карамельного не откажусь, – кивнула я.

Пока Лев отправился исполнять мое гастрономическое желание, я пыталась проанализировать случившееся: я и Лев – вдвоем в кинотеатре, последний ряд, Лев оплачивает билеты и попкорн. Это нечто большее? Или Лев прав: я надумываю?

– Сладкое лакомство для сладкой, – произнес Лев и игриво подмигнул мне.

Я ощутила легкое покалывание в теле. Сладкая? Это шутка? Я посмотрела на Льва, он с серьезной искренностью протягивал мне бумажный стаканчик. Может, он просто хотел поднять мне настроение после долгого дня. Сердце стало биться быстрее, будто оно знало что-то, чего я не понимала. Я не нашла ничего лучше, чем принять его комплимент и просто наслаждаться моментом. Я взяла попкорн, стараясь скрыть свои сомнения за улыбкой. Внутри кинозала Лев, делая вид, что помогает мне занять место, мимолетно коснулся пальцами моей руки. Я инстинктивно ее отдернула, но поймала себя на мысли, что прикосновение было приятным. Весь фильм я просидела, затаив дыхание, испытывая тревогу и боясь пошевелиться. Я чувствовала, что наша дружба превращается во что-то большее, но Лев не подавал виду.

После сеанса мы выбрались на улицу и медленно шагали рядом, город тонул в мягком сумраке. Мы бродили по улицам и болтали, пока совсем не стемнело. Звонок телефона нарушил прогулку:

– Привет, – услышала я заботливый голос Артёма, – я тебя потерял. У тебя все в порядке?

– Привет, Тём. Да, все хорошо… А мы в кино ходили со Львом, – с неохотой отвечала я, понимая, как нелепо сейчас звучат мои слова.

– Давай заберу тебя, скажи, куда подъехать, – в голосе Артёма чувствовалось волнение.

– Сейчас в парке на улице Ленина, жду.

Я опустила взгляд и пнула заледеневший кусочек снега носком ботинка. Едва справлялась с потоком нахлынувших чувств и мыслей.

– Артём меня заберет, – предупредила я Льва, – спасибо за вечер, было здорово.

– Так жаль, что вечер заканчивается, – мягко произнес Лев. – Я бы хотел остаться с тобой подольше.

– Ладно! Не грусти, встретимся еще, – наигранно расхохоталась я, пытаясь сгладить зашедший в романтическое русло разговор.

Через некоторое время около нас остановилась машина Артёма. Я кинула Льву прощальный взгляд, он ответил тем же.

Я села в машину. Артём встретил меня долгим поцелуем. Мне показалось, что Лев некоторое время наблюдал за нами. Я закрыла глаза, чтобы отделаться от его присутствия.

– Все в порядке, котик?

Я улыбнулась, чувствуя, что голос Артёма успокаивает меня, стирая из памяти странный вечер.

– Угу, – ответила я.

Мы помчались по ночным улицам города. Я сделала музыку погромче, по радио играл MONATIK. Счастливей, чем в эти минуты, я себя никогда еще не ощущала, стала подпевать исполнителю:

Проявляя себя в отношениях с Лилей, Лев заходит с козырей: он производит впечатление рыцарскими поступками и романтическими жестами, очаровывая героиню своей смелостью и проницательностью. При этом он не привносит в отношения самого себя: мало рассказывает о себе и своей жизни, не дает ясно понять своих чувств и намерений. Он все еще остается загадкой, которая манит своей таинственностью.

Отвечая за Лилю на семинаре и спасая от позора, он реализует классический сценарий спасения принцессы. «Не переживай, я все решу» – видит в его взгляде принцесса, преисполняясь восхищением и благодарностью к спасителю. Мелочь, но влияние таких событий очень глубокое. Идея спасителя – одна из главных экзистенциальных психологических защит, так или иначе живущих внутри каждого из нас. Лиля не имеет устойчивых отношений с группой и учебой в целом, не умеет постоять за себя и проявить компетентность – если Лев не придет на помощь, она столкнется со стыдом, с отвержением сообщества, что ощутимо пошатнет ее самооценку.

После того как он взял на себя эту героическую роль (о чем, надо заметить, никто его не просил), он проламывает границу дружеского общения между ними, называя ее Лиленькой. Своим поступком он оставил ее в долгу, и теперь как будто имеет права на нее. Это распространенный сценарий, который используют не только мужчины и не только в романтических отношениях. Мы часто чувствуем себя обязанными, если человек что-то делает для нас, – именно на этот крючок ловят нас как манипулирующие нарциссические[6] партнеры, так и успешные маркетологи.

Постепенно Лев заходит все дальше на чужую территорию: тайком записывая Лилю на практику в другую школу, он проявляет свою власть, но делает это мягко, оправдывая разумными и логичными аргументами: это же лучшая гимназия в городе, я же о тебе забочусь! Растерянные попытки девушки возмутиться он мгновенно парирует, не давая ей сориентироваться и проявить недовольство. Тонкое искусство манипуляций включает в себя, помимо наглости, еще и скорость: важно не дать жертве времени на осознание происходящего. Такие мелкие грешки быстренько упаковываются в обертку из заботы, и конвейер по производству зависимости движется дальше.