Русалкин камень

Размер шрифта: 13

* * *

Глава 1

Табуретка стояла криво – две ножки на паласе, две на линолеуме. Но Данька решил: ничего, сойдет. Он ухватился за ручку шкафа и осторожно взобрался наверх. Табуретка предательски качнулась. Данька прижался к шкафу и замер. Не хватало еще свалиться! Тогда мама точно услышит грохот и прибежит.

Ну почему родители прячут все интересное в самых недоступных местах? Специально, чтобы Данька помучился?

Он же не хочет сделать ничего плохого! Он просто решил еще разок посмотреть на папины камушки. Вот прямо сейчас – взять и посмотреть. Ну, может быть, еще вытащить один, сжать в кулаке, зажмуриться покрепче и загадать желание.

Вообще-то, Даньке было уже десять лет, и из сказок он вырос. По крайней мере, так считал папа. Да и сам Данька тоже. Поэтому в чудеса он не верил. Но легенды о камнях, которые папа рассказывал ему перед сном, – это же совсем другое дело.

Вспомнив про отца, Данька загрустил. Жаль, что каждое лето папа уезжает «в поле». У других ребят родители берут отпуск и увозят их куда-нибудь отдыхать. К морю или хотя бы на дачу. А Даньку везти некому. Папа «в поле», мама на работе. Вот ведь не повезло!

Когда Данька был маленьким, то думал, что отец уезжает сеять пшеницу. Или сажать свеклу. Или еще что-нибудь похожее. Однажды он даже спросил у мамы: «Неужели фермерам без папы не справиться?» Мама от удивления округлила глаза и начала выяснять, о каких фермерах идет речь. Данька объяснил, что о тех самых, которые вскапывают поля и выращивают всякие овощи и зерно. Мама странно улыбнулась и поинтересовалась, почему Данька решил, что без папы им не справиться. Тут уж удивился Данька.

«Чего ж непонятного? – заявил он. – Раз папа каждое лето уезжает в поле, значит, фермерам без него никак!»

Мама долго смеялась, вытирала с ресниц блестящие слезинки, а потом объяснила. Оказалось, что папа – геолог. И уезжает он вовсе не за тем, чтобы заниматься сельским хозяйством. Он вместе с товарищами по работе отправляется искать полезные ископаемые. А «поле» – просто название этой командировки. Что такое «полезные ископаемые», Данька тогда не знал, но мама и это ему объяснила. Она замечательно умела объяснять. Почти так же хорошо, как папа.

«А камни, которые он привозит, – тоже полезные ископаемые?» – спросил тогда Данька. Мама покачала головой и ответила, что камни самые обыкновенные. Просто у папы такое хобби – из любого места, где побывает, на память брать камушек.

В то, что камни обыкновенные, Данька не верил. Уж очень они были красивыми и… загадочными.

Особенно тот, на который ему сейчас не терпелось посмотреть.

История, рассказанная папой про этот темно-зеленый, покрытый блестящими чешуйками слюды камушек, больше всего напоминала сказку. Но Даньке сегодня было необходимо чудо. Хоть тресни!

Данька распахнул верхнюю дверцу и осторожно потянул на себя коробку с камнями. Данька знал: то, что он ищет, лежит именно в ней, аккуратно завернутое в папиросную бумагу. И даже помнил точное место – в ближнем левом углу.

Он приоткрыл крышку, выудил сверток и задумался. Загадать желание, стоя на табуретке? Или спуститься, а убрать камень на место попозже?

Решить он не успел, потому что в дверь позвонили. Звонок был длинным и пронзительным. Данька вздрогнул, табуретка качнулась и рухнула. Вместе с Данькой, конечно.

Наверное, зажатый в кулаке камень и вправду был не совсем обычным, потому что Данька спланировал боком в мягкое кресло, стоявшее рядом со шкафом. И даже не ушибся ни капельки.

Но думать об этом было некогда.

Хлопнула дверь ванной, и Данька услышал встревоженный мамин голос:

– Даня, что упало?

– Ничего! – бодро прокричал Данька, поднимая с пола табуретку. – Это у соседей! К нам кто-то пришел!

– Я слышала, – отозвалась ма-ма. – Сейчас открою.

Данька лихорадочно прикидывал, как отнести табуретку на кухню, чтобы мама не заметила. Он-то думал, что успеет закончить свои дела с камнем, пока мама принимает душ. Но теперь она из душа вышла.

Может, не мучиться, а сказать, что с табуретки поливал цветок на шкафу? Только в это мама вряд ли поверит, потому что цветы Данька поливает только после долгих напоминаний. А сам по себе ни за что не додумается.

Лучше всего, конечно, было бы маму не обманывать. В конце концов, ему же никто не запрещал трогать папину коллекцию. А хранилась она наверху, потому что внизу шкаф был забит вещами, которые требовались гораздо чаще. Например, Данькиными книжками. И если уж совсем честно, то игрушками тоже. То есть он, конечно, уже вырос. И играть в машинки и трансформеры ему бы-ло бы стыдно… Данька и не играл. Почти.

В общем, никто от Даньки камни не прятал. И ничего плохого в том, что он полез на них посмотреть, не было. Вот только… Мама бы очень удивилась, почему сыну это понадобилось сделать, пока она в ванной. Мог бы дождаться ее и попросить достать коробку. Разве же она отказала бы?

Но ему нужно было взять камень срочно. Иначе было бы поздно! А вот рассказать, почему поздно, Данька не сумел бы никому, даже маме. Он бы скорее провалился сквозь землю. То есть сквозь пол.

Представив, как он проваливается сквозь пол к соседям с третьего этажа, Данька нервно хихикнул. Вот бы переполох поднялся!

Пока Данька размышлял, мама открыла дверь и теперь громко разговаривала с кем-то в прихожей. Даньке стало любопытно, и он вышел из комнаты.

На коврике у двери стояла высоченная толстуха в клетчатом плаще. Волосы у нее были рыжими и торчали во все стороны, нос напоминал птичий клюв, а рот казался таким хищным и огромным, что Даньке стало страшно, не проглотит ли гостья маму. И его заодно.

Но мама толстуху совершенно не боялась. Наоборот, она говорила без умолку, смеялась и даже, кажется, чмокнула ее в кирпично-красную щеку.

– Здрасте, – буркнул Данька.

Мама оглянулась, а толстуха стрельнула в него глазами-щелочками и разразилась громовым хохотом.

– Гаврюхина, кого я вижу! – отсмеявшись, выдохнула она почти басом. – Это твой карапуз?

Мама кивнула, а Данька возмущенно запыхтел. Это ж надо додуматься – назвать десятилетнего человека карапузом! Да еще в глаза! Да еще ни капельки не смущаясь и разговаривая так, будто он кукла и ничего не может ни услышать, ни понять. А мама-то куда смотрит? И почему откликается на чужую фамилию? Ведь она же никакая не Гаврюхина, а Быкова. Может, эта грубиянка вообще квартиру перепутала?

Мама откинула со лба мокрые волосы, поплотнее запахнула халат и наконец-то вступилась за сына:

– Эль, он уже не карапуз! Он третий класс окончил.

– Батюшки! – хлопнула себя по бедрам толстуха. – Это сколько ж мы не виделись-то? Я же его вот такусеньким помню!

Данька открыл было рот, чтобы ответить, что он-то ее как раз не помнит совершенно, но мама его опередила.

– Познакомься, сынок. Это – тетя Эля. Мы с ней в институте вместе учились.

Данька вспомнил, что он воспитанный мальчик, и поэтому попытался вежливо улыбнуться.

– Очень приятно, тетя Эля!

– А уж мне-то как приятно! – ответила та и снова повернулась к ма-ме. – А чего он у тебя так скалится? Болеет, что ли?

Мама почему-то покраснела.

– Он не скалится. Это он тебе улыбается, – быстро объяснила она.

– А-а… – протянула тетя Эля. – Мальчишки – они такие. То ли улыбаются, то ли рожи корчат – пойди догадайся. Мой-то сынуля не лучше.

Данька решил, что разговаривать с тетей Элей не станет. Уж больно она грубая. Неужели мама когда-то с ней дружила? Даже не верится!

– Даня, – попросила вдруг ма-ма, – проводи тетю Элю в комнату. А я сейчас приду – только волосы вытру.

– Это я тебя из ванной вытащила? – запоздало догадалась тетя Эля. – Небось мокрая выскочила? Беги давай, вытирайся. А то простудишься еще! Я ж помню, ты от каждого сквозняка чихала.

– Пойдемте, – пригласил Данька.

Тетя Эля скинула плащ на тумбочку у двери, вылезла из туфель и сама отыскала подходящие шлепанцы.

– Ну, хозяин, веди!

Зря Данька повел ее в большую комнату. Проводил бы лучше в мамину спальню или на кухню. Потому что первым делом тетя Эля налетела на нелепо стоявшую посреди комнаты табуретку, а потом заметила распахнутую дверцу наверху шкафа и предательски торчащий угол коробки.

– Эге! – хмыкнула она и посмотрела на Даньку. – Пока мама в ванной, по шкафам лазаешь?

Данька хотел ответить, но тетя Эля не дала.

– Что там от тебя прячут? Конфетки? Или деньги?

– Ничего не прячут, – буркнул Данька.

– Так я и поверила! Сейчас мама-то придет – спросим.

– Я не вру! – выпалил Данька и осекся.

Ну что он мог сказать этой слоноподобной тетке, если даже маме постеснялся признаться?

– Молодой да ранний? – не отставала тетя Эля. – Эх, поучила б я тебя правду говорить. Ремешком!

У Даньки вспыхнули щеки и в горле противно защекотало.

– Детей бить нельзя! – выпалил он.

– Бить – нельзя, – серьезно согласилась тетя Эля. – А ремнем по заднице – очень даже можно. Особенно тех, которые врут и воруют.

– Я ничего не украл! – вскипел Данька. – Как вы смеете!

– Да? – прищурилась тетя Эля. – А из кармана-то что торчит?

Данька машинально схватился за карман джинсов. Точно! Он же засунул туда зеленый камушек. И забыл.

И тут Даньку осенило. Тетя Эля – не мама. Ей можно рассказать правду, и она не удивится и ничего не заподозрит. Ведь она не слушала папиных историй и не знает об этом камне вообще ничего.

– Вот, – сказал он, доставая спрятанное. – Это камень, видите?

Данька развернул папиросную бумагу и показал.

Тетя Эля внимательно осмотрела камень и нахмурилась.

– У меня в шкафу коллекция, понимаете? – объяснил Данька. – Я за ней и лез. А тут вы позвонили, и я с табуретки упал. Хорошо, что на кресло. Но дверцу, конечно, не закрыл. И табуретку на кухню не отнес.

Продолжить чтение