Пламя и Песок: Цепь Судьбы

1. Огненная беглянка

Тяньлун поднял голову, сощурившись от солнца, и взглянул на светило, застывшее в зените. Здесь, на северо-востоке Берелиана, его жар был не таким беспощадным, как в родных Пустынных Землях. Тяньлун поправил широкополую шляпу, взял коня под узды и двинулся дальше. Он двигался медленно, рассматривая окрестности и местных жителей, что проживали в небольшом захудалом городишке Туманная Заводь. Здесь люди звёзд с неба не хватали.

Местечко дышало бедностью – крестьяне с мозолистыми руками, ремесленники, пахнущие дёгтем, да пара зажиточных торговцев, чьи кафтаны лоснились от жира. Идеальное место для встречи, где никто не задаст лишних вопросов.

Именно здесь, в этом богом забытом городишке, ему предстояло встретиться с заказчиком на рассвете следующего дня. Связной, нервно потирающий пальцами рукоять кинжала, говорил уклончиво – то ли нужно было устранить кого-то, то ли добыть что-то ценное. На все уточняющие вопросы эльфа он лишь пожимал плечами, его потные ладони скользили по грязной рубахе.

– Хозяин сам всё объяснит, – бормотал он, озираясь по сторонам, будто боялся, что из-за каждого угла выглядывают королевские шпионы. Сяо медлил с ответом, перебирая в уме возможные варианты. Сумма действительно грела душу. Но что-то щемило в груди – то ли неопределенность задания, то ли странное поведение связного.

«Разберёмся на месте», – наконец решил он, ощущая, как золотые монеты уже звенят в его поясном мешке. Но в глубине души надеялся, что при личной встрече все сомнения рассеются как утренний туман над болотами.

Тяньлун прибыл на день раньше назначенного срока – тактика, проверенная сотнями контрактов. В его профессии преждевременное появление значило больше, чем острый клинок: время, чтобы прощупать почву, выявить засады, выведать у местных жителей то, о чём они сами не догадывались.

Шаг за шагом, словно тень скользя по пыльным улочкам, он проверял каждый переулок на предмет подозрительных лиц. Наёмник знал – лучшая гарантия незаметности – это исчезнуть ещё до того, как тебя заметят.

Постоялый двор «Чёрный вепрь» встретил его скрипом вывески и запахом прокисшего эля. Эльф бросил на стойку две серебряные монеты – ровно столько, чтобы снять комнату на пару дней, не привлекая лишнего внимания. Коня он разместил в дальнем стойле, где тот мог бы отдыхать в тени.

Рыночная площадь манила, будучи настоящей кладезью слухов и сплетен. Среди оглушительных криков зазывал и звонкой монеты можно было выудить самые ценные сведения. Тяньлун растворился в этой толчее, его заострённые уши выхватывали обрывки разговоров, а глаза метались в поисках подозрительных деталей.

Площадь кипела, словно котёл нищих. Бродячие артисты отплясывали на скрипучих подмостках, зазывалы наперебой расхваливали диковинные товары, а в самой гуще толпы сновали карманники.

Тяньлун усмехнулся, словно делился шуткой с невидимым собеседником, и продолжил неторопливый обход площади. Его острые уши, скрытые под широкополой шляпой, улавливали каждый обрывок разговоров, пока он делал вид, что рассматривает безделушки у прилавка старьёвщицы.

– Покажите мне вот эти бусы, – его голос стал вдруг тёплым и участливым, когда он указал на нитку лазурных камней. Тонкие пальцы бережно перебирали украшение, в то время как всё его внимание было приковано к двум мужчинам за спиной.

– Она точно где-то здесь! – несколько раздражённо произнес один.

– Тихо! Смотри в оба и не совершай опрометчивых поступков. Иначе мы её снова упустим, – прошипел второй. Что было сказано дальше Сяо не расслышал. Остальное потерялось в рыночном гаме. Но и этого хватило – в городе явно шла охота.

– Я возьму, племяннице такие точно понравятся, – вежливо проговорил эльф, опережая старушку. На самом деле никакой племянницы у него не было, но об этом никто не знал. Он отдал за безделушку указанные монеты и, не мешкая, двинулся дальше, растворяясь в толпе. Однако дальнейшие поиски ничего не дали. Даже в душной таверне, где эльф просидел до вечера за кислым вином, не всплыло ничего стоящего. Что ж, раз такое дело, то лучше он ещё раз обойдёт город и прикинет, как лучше уходить, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

А между тем, пока Тяньлун находился за пределами постоялого двора и разведывал обстановку, в его комнату через щель в двери, такую узкую, что её не заметил бы и самый бдительный страж, просочилась крохотная ящерица. Её чешуйки мерцали в полумраке, словно тлеющие угольки. Создание замерло на мгновение, чёрные бусинки-глаза оценивающе осмотрели помещение. Затем – стремительный рывок к кровати. По пути её тельце озарилось вспышками алого пламени, и, прежде чем первая искра успела коснуться половиц, на краю кровати уже сидела девушка.

Сара рухнула на постель с тихим стоном, раскинув руки в стороны, как моряк после долгого плавания.

– Божечки, как же я устала… – утомлённым голосом произнесла девушка, смотря в серый потолок. Сара позволила себе некоторое время просто полежать, параллельно прокручивая в голове всё, что с ней произошло за последнее время.

Удар пришел оттуда, откуда не ждали. Всего два месяца – и её выдадут за Дамиана Бернара. Друга детства. Сына первого министра. Полного бездаря в магии. Сара сжала кулаки, вспоминая этот разговор. Они с Дамианом ладили, но мысль о браке вызывала тошноту – его магический потенциал был слабее, чем у придворного фокусника. Ну, и что, что Дамиан был до ужаса красив! Ведь ей хотелось… Огня. Силы. Равного! Но родители уже подписали договор, скреплённый королевской печатью. «Это честь для нашего рода!» – не слушали они её возражений.

А потом пришел королевский приказ. Сара, единственная в клане Змей носительница огненной стихии, была вызвана в тронный зал. Король улыбался слишком сладко, когда говорил о «великой чести» – найти древний Кровавый Рубин, пропавший несколько веков назад. Он входил в плеяду камней, необходимых для ритуала. Чёртов ритуал! Столько времени не проводили, столько времени не могли собрать новый комплект камней, а теперь всплыл рубинчик, Сара – вперёд!

– Простое задание для такой способной девушки, не правда ли? – пронизывающий взгляд короля был устремлен на Сару.

Ложь! Камень хранился в сердце храма, охраняемого древними заклятиями. Её нестабильная магия сделала бы проникновение – экстремальной азартной игрой, которая бы привела к гибели. Задание для Сары – чистое самоубийство. И Сара сбежала! Она прекрасно понимала, что её буду искать, и если найдут, то накажут. Но она хотела попытаться спасти себя, спрятаться где-нибудь в другом конце мира, затихориться и жить неприметной жизнью.

Теперь она лежала на чужой кровати, слушая, как за окном садится солнце.

«Найдут. Конечно, найдут», – мелькнуло в её голове.

Но пока – только тишина и тяжёлые веки. Последнее, что она успела подумать перед тем, как погрузиться в сон – как будет выглядеть хозяин этой комнаты.

На постоялый двор Тяньлун вернулся ближе к вечеру. Немного поужинал, а затем поднялся на второй этаж, где находилась его комната.

Комната в постоялом дворе встретила его посторонним запахом – сладковатым, с нотками жженой серы. Тихий, как ночной ветер, он прикрыл дверь и в один миг оказался у стены, слившись с тенями. Его кинжал выскользнул из ножен с мягким шелестом. Два шага – и он уже за ширмой.

– Ты кто такая? – тихо, на ухо незнакомке, произнёс эльф. Его голос был холоднее зимнего ветра, когда он впился пальцами в волосы незваной гостьи, прижав лезвие к её горлу.

– Пусти меня! Я просто пряталась здесь! – пискнув от боли, Сара схватилась руками за руку наёмника, которой он держал её за волосы. Её сердце билось так сильно, что Тяньлун чувствовал пульсацию через захват. И вдруг – вспышка. Пламя пробежало по её волосам, как рассерженная змея, осветив комнату тревожным светом.

Тяньлун безжалостно смотрел на незнакомку, проникшую в его комнату. Проверять правдивость её слов у Сяо не было времени. Его глаза, холодные как пустынные ночи, изучали незваную гостью с убийственной расчётливостью. Убить сейчас – значит навлечь ненужное внимание. Но размышления прервал неожиданный феномен – пламя, живое и капризное, начало танцевать в её волосах.

Сяо резко выдернул её из-за ширмы, мгновенно отпустил и сделал маленький шаг назад. По лицу её пробежала паника, и она никак не могла справиться с собственным пламенем. Сара пыталась воспользоваться ситуацией, но у неё не получалось даже обернуться. Смятение сдавило её горло тугим кольцом. Эльф-колдун сделал плавное движение рукой, создав песчаное облако. Песок, рождённый магией, обрушился на девушку точным ударом, погасив огонь с профессиональной беспристрастностью.

– Научись контролировать собственную магию, – усмехнувшись, ответил Тяньлун. Он пристально посмотрел на Сару, наблюдая за тем, как она стряхнула с себя песок и откашлялась. Наёмник убрал кинжал, а сам удобно сел на кровать, сняв шляпу и положив её рядом с собой.

– Я даю тебе возможность уйти прямо сейчас, – негромко, но с нажимом произнёс Тяньлун. Тёплое сияние нескольких магических свечей едва разгоняло мрак, отбрасывая на стены трепетные блики. Однако этого скудного света оказалось достаточно, чтобы прекрасно различить черты каждого, кто находился в комнате. Вот и Сара, отряхнувшись, бросила на мужчину возмущённый взгляд.

– Не тебе меня учить! – вырвалось у девушки, и она гордо вскинула подбородок. Резким движением смахнула с плеч остатки песка, позволив песчинкам рассыпаться по полу, и устремила на мужчину вызывающий взгляд. Сара уже готова была воспользоваться его «любезным» предложением убраться подальше, но вдруг заметила… заострённые уши. Она замерла, глаза расширились. Не веря себе, сделала шаг вперёд, потом ещё один.

– Ты – эльф?! – нетерпеливо выпалила Сара, не веря собственным глазам. Она округлила их, а затем её губы тронула восхищённая улыбка. – Никогда в своей жизни не видела эльфов! – воскликнула девушка, уже даже не думая о том, что он был готов убить её каких-то несколько минут назад. Сара слышала о них – конечно, слышала! – но эльфийские земли лежали далеко за пределами её обычных маршрутов, а сами эльфы не появлялись в Берелиане. До сегодняшнего дня.

– А что ты ещё умеешь? – забросала она Тяньлуна вопросами, напрочь забыв о его угрюмом предупреждении. Теперь она и не думала уходить. Когда ещё представится шанс поговорить с настоящим эльфом? Чёрт возьми, это же удача!

– Ты глухая? Я сказал, чтобы ты убиралась отсюда, – резко бросил Сяо, подавшись вперёд и опершись локтями о колени. Его голос прозвучал как лезвие, выхваченное из ножен. Но уже в следующее мгновение он слегка склонил голову, сведя тёмные брови – его взгляд, острый и оценивающий, скользнул по девушке. А она… пялилась. Улыбалась. Будто перед ней был не угрюмый наёмник, а диковинный зверь из сказок. Внезапно его внимание привлёк знак на её лбу – бледный, словно стёртый временем, перевёрнутый треугольник.

– Да, эльф. И колдун, – наконец ответил он, слегка растянув слова. – Моя магия… связана с землями, откуда я родом. – Не называл Пустынные Земли прямо – но если Сара хоть что-то смыслила в географии магических кланов, то должна была понять. Его взгляд сузился.

– А ты, я гляжу, из змеиных будешь? – спросил он, и в голосе прозвучало любопытство, приглушённое привычной настороженностью. За дверью послышались голоса.

– Но я не могу сейчас уйти! Я же сказала, что пряталась! – прошептала Сара, насторожившись. Голоса за дверью были слишком знакомыми – по спине пробежали ледяные мурашки.

– Да… я из змеиных. Но моя семья самая обычная! Ну… почти… – слова путались, дыхание участилось. Дверь могла распахнуться в любой миг. А этот чёртов эльф даже бровью не повел! Разве настоящий мужчина оставит даму в беде? Правда, сейчас ей было не до размышлений о его происхождении.

Сяо наблюдал за ней с возрастающим интересом.

– И от кого же ты бежишь, змеиная девчонка? – спросил он, едва заметно шевельнув бровями.

– От смерти! – выпалила Сара, машинально оглянувшись на дверь. Эльф усмехнулся, явно ожидая более развернутого ответа. – Что тут объяснять?! Им нужны мои способности, а мне – моя жизнь! Или хочешь историю про «немилого женишка», которого мне всучили ради «укрепления положения семьи»? – она фыркнула так, что из ноздрей вырвался пар, и сжала кулаки, едва сдержав порыв топнуть ногой.

Сяо выпрямился, уперев ладони в колени. В голове сложилась картина: те двое наёмников с рынка – королевские ищейки, выслеживающие не простого беглеца. А её слова о «способностях» … Всё сходилось: маленькая, юркая, незаметная. Может пролезть куда угодно, стащить или подменить что угодно. Если корона заинтересовалась ею – дело пахло чем-то серьёзным. Да и сам факт побега вместо сотрудничества говорил о многом.

– Мне этого достаточно, – ответил эльф, но девушка отчего-то решила ещё поделиться с ним уже другими, более пикантными новостями. – Людские сердечные дела меня не интересуют, – добавил он, как вдруг в коридоре раздались грубые окрики и топот сапог.

Сяо вскинул голову – и в мгновение ока оказался у двери. Тем временем Сара, воспользовавшись суматохой, сжалась в комок – и превратилась в мелкую ящерку. Магический импульс дрожью прошёл по воздуху, и эльф тут же уловил его.

Девчонка рванула под кровать, но он быстрее – щепотка песка, брошенная под её лапки, заставила её поскользнуться. Ящерка взметнулась вверх по ножке кровати, цепляясь коготками, и уже через миг оказалась на изголовье.

– Вот же ты гад! – прошипела она, и вдруг по её спине пробежала огненная вспышка.

– Да ну? – усмехнулся Сяо как раз в тот момент, когда в дверь гулко постучали.

Мысли пронеслись молнией: показывать ищейкам говорящую ящерицу – не лучшая идея. У него здесь были свои дела, а королевские псы могли втянуть и его в ненужную историю. Но и устраивать бойню на постоялом дворе – слишком громко. Решение пришло мгновенно.

Рука эльфа метнулась вперёд, сжала ящерку – и через миг та оказалась затолкана в его нагрудный карман. Песок с пола исчез по взмаху пальцев.

– Ты совсем рехнулся?! Это похищение! Теперь жениться обязан! Я задохнусь тут! – тоненький голосок яростно пищал из кармана, сопровождаясь яростным царапаньем. Сара бушевала. Во-первых, он сжал её так, что едва не сломал рёбра. Во-вторых, даже не спросил! Она уже собралась прожечь дыру в проклятом кармане… но вдруг замерла и перестала дышать.

При втором стуке эльф распахнул дверь. На пороге стояли пятеро: перепуганный хозяин постоялого двора и четверо королевских ищеек в начищенных до блеска доспехах. Их глаза, холодные и оценивающие, скользнули по фигуре наёмника.

– Разыскиваем особо опасную преступницу, – один из стражников выдвинулся вперёд, протянув пергамент с изображением. – Видели эту девушку?

Тяньлун сделал вид, что внимательно изучает портрет. В его кармане Сара вжалась в ткань, прикрыв лапками рот. Этот голос она узнала мгновенно – чёрт возьми, за ней охотились не просто ищейки, а личная гвардия королевского следователя, известная своей жестокостью.

– Нет, не видел, – ответил эльф, и его голос прозвучал настолько естественно, что даже Сара на мгновение усомнилась в собственной памяти.

Один из стражников сузил глаза, изучая лицо наёмника с явным недоверием.

«Он… лжёт? – мысленно ахнула девушка. Её крохотное тельце дрожало в кармане. – Почему? Что ему нужно? Может, боится связываться с королевской стражей?»

Лапки невольно сжались на груди – то ли в попытке себя успокоить, то ли в жесте бессилия. Мысли метались, как испуганные птицы, не давая сосредоточиться на главном: почему этот странный эльф вдруг решил её спасать?

– Нам необходимо обыскать комнату, – заносчиво заявил старший из стражников. – Магический след ведёт сюда.

Эльф лишь искривил губы в усмешке и шагнул в сторону, широким жестом пригласив их войти.

– Можете перевернуть всё вверх дном, – его голос прозвучал спокойно, почти лениво. – Но кроме меня здесь никого нет.

Один из ищеек вытащил магический компас – прибор, отслеживающий следы колдовства. Тяньлун знал принцип его работы, но даже бровью не повел. Его одежда, сшитая из особой ткани клана Сяо, полностью блокировала любые магические излучения. Этот секрет хранился веками.

В кармане Сара сжалась в комок.

«Как я могла забыть про след?!» – мысленно взвыла она, чувствуя, как дрожь пробирается по всему её крошечному тельцу. Но странное спокойствие эльфа, его ровное сердцебиение, которое она ощущала сквозь ткань, словно гипнотизировало. Будто для него это – обычный вторник. Будто он каждый день встречает в комнате беглянку-ящерку, за которой приходят ищейки. Он казался девушке уж слишком загадочным эльфом, которого хотелось разгадать.

– Она была здесь, – прошипел один из стражников, сжав компас. – Всё обыскать!

Его взгляд, тяжёлый и подозрительный, впился в эльфа. Но тот лишь пожал плечами: «Валяйте, ищите».

Они перерыли всё – заглянули под кровать, отодвинули шаткий стол, даже постучали по стенам в поисках потайных ходов.

– Здесь чисто, – наконец пробурчал старший, но его взгляд задержался на замысловатых узорах нарукавников эльфа, затем медленно поднялся к его лицу. – Странно… след обрывается именно здесь.

В воздухе повисло напряжённое молчание. Сара затаила дыхание, чувствуя, как взгляд стража скользит по ней – не видя, но словно ощущая подвох.

– Что эльф из Пустынных Земель делает в королевстве Берелиан? – старший ищейка впился взглядом в Тяньлуна, пытаясь прочитать хоть что-то в его каменном выражении лица.

Эльф лишь заложил руки за спину, не отводя глаз:

– Путешествую. Это не воспрещается в Лиадории, – тон был настолько бесстрастным, что продолжать допрос не имело смысла. Ищейки переглянулись – без улик, без доказательств, лишь магический след, внезапно оборвавшийся… им нечего было ему предъявить, искомой девушки они так и не нашли в его комнате.

Хозяин постоялого двора нервно потирал руки, бросая виноватые взгляды на эльфа. Но через мгновение пятеро незваных гостей уже вышли за порог. Дверь захлопнулась – и тут же из коридора донеслись крики, ругань, звон стали. Видимо, не все постояльцы оказались столь сговорчивыми.

Тяньлун наклонился к карману:

– Послушай сюда, малявка, я вынесу тебя на задний двор. И дальше ты можешь идти на все четыре стороны. Королевские ищейки всё равно будут сильно заняты. Считай, что это мой тебе подарок на твою несостоявшуюся свадьбу, – не дождавшись ответа, он ловко выскользнул в окно, прошел по узкому карнизу, словно тень, и бесшумно приземлился во дворе. Ящерка оказалась на деревянном парапете. А эльфа уже и след простыл.

– Я не малявка! – прошипела Сара, раздражённо подергивая хвостом. Её янтарные глаза-щёлки метались в темноте, выхватывая очертания двора. Превращаться обратно в человека сейчас было опасно, но и блуждать в ночи в таком виде – чистое безумие.

Чёрт возьми, план был идеален – переночевать и утром решить всё… а теперь что?

Она топнула крохотной лапкой, пытаясь сообразить, где можно переждать до рассвета. Но вместо укрытия её взгляд поймал движение у входа – те самые ищейки!

Сара мгновенно юркнула за бочку с водой, затаив дыхание.

– Следы повсюду, будто она была в каждой комнате! – раздался раздражённый голос.

Девушка едва сдержала хмыканье. Ну конечно – она же обползала пол постоялого двора в поисках убежища! Когда шаги наконец стихли, она выбралась из укрытия.

«Ладно, эльф… ты меня не сдал. Значит, хотя бы „спасибо“ заслужил».

Мысль о том, что сейчас – идеальный момент бежать из города (тем более что во дворе уже запрягали повозку), даже не мелькнула в её голове. Вместо этого она упрямо поползла вдоль стены, высматривая нужное окно.

– Эй! Ушастый, – тихо пискнула ящерка. Но эльф лежал неподвижно, повернувшись спиной. – Я вернулась, чтобы сказать спасибо, – повысила голос Сара, решив, что он просто не слышит. Тишина. Мужчина не шелохнулся. Ящерка потопталась на подоконнике, затем прыгнула на кровать. Проползла по изголовью и спустилась прямо перед лицом Тяньлуна – и тут же отпрянула.

– Господи! – её передние лапки прижались к сердцу. Его глаза были широко открыты. Сара замерла, прислушиваясь: дыхание ровное, пульс спокойный. Осторожно помахала лапкой перед его зрачками – никакой реакции.

– Неужели спит с открытыми глазами?

Она уже собралась уходить, но вдруг передумала. Последние дни вымотали её до предела – бегство, голод, вечный страх. Денег почти не осталось, а те немногие драгоценные камушки, что были спрятаны, тратить сейчас она не решалась. А здесь… здесь было странное ощущение безопасности. Рядом с этим загадочным эльфом, даже если он спал, словно мёртвый, тревога отступала. Веки Сары отяжелели.

– Ладно… – прошептала она, свернувшись калачиком на краю подушки. – Только до утра…

И, зевнув, погрузилась в первый за долгое время спокойный сон.

2. Ритуал, который не состоится

Кабинет Первого Советника королевства Берелиан тонул в трепетном свете магических светильников. Жером Бернар, чьи пальцы украшали перстни с чёрными камнями, погрузился в изучение документов – торговые соглашения, скрепленные печатью, военные союзы, пропахшие порохом, и договоры, где каждое слово было отточено как кинжал.

В дверь постучали. Три точных удара – ритм, известный лишь избранным.

– Войдите, – громко произнес Жером, не отвлекаясь от чтения бумаг. Дверь отворилась беззвучно, впустив человека в плаще цвета пепла. Гвардеец склонил голову, прижал руку к груди.

– Господин, – склонив голову в приветственном жесте, произнёс гвардеец. Поднеся руку к левой стороне груди, он два раза постучал в область сердца. – Вести неутешительны, – негромко проговорил мужчина. Он поднял голову, и его взгляд встретился с взглядом Жерома. Бернар медленно отложил свиток. Его взгляд, холодный как зимний ветер с северных гор, заставил гвардейца слегка подрагивать. Он не любил плохие известия. Кто их любит, правда?

– Говори, – повелительно произнес Бернар, махнув рукой.

– Девчонка сбежала, – доложил гвардеец, а затем уточнил: – Сара из клана Змей. – Он видел, как потемнел взгляд хозяина, отчего по спине пробежал табун мурашек. Мужчине стало не по себе от мрачного взгляда, которым его одарил Бернар. Тень пробежала по лицу советника. Казалось, на мгновение даже светильники померкли.

– Что значит «сбежала»? – процедил сквозь зубы Жером. Новости были не просто плохими – отвратительными. Такого гонца можно было казнить на месте, но личная служба работала слишком хорошо, чтобы разбрасываться кадрами. Бернар сжал руки в кулаки, медленно поднялся из-за стола и прошёл к окну. Жером замер у окна, наблюдая, как внизу копошатся люди – слепые муравьи, не ведающие, что их судьбы уже прописаны в его свитках. Гвардеец вытянулся в струнку.

– Она не явилась к рубину в храм. Украла камни из кладовой и растворилась в ночи. Королевские ищейки уже рыщут по дорогам, – отчеканил мужчина, смотря в спину своего хозяина. Тень Жерома, искажённая магическим светом, поползла по стене, будто живая.

– Я должен добраться до неё первым, нежели её схватят королевские сыщики, – поглаживая жиденькую бородку, произнёс Бернар. Он смотрел в окно и наблюдал за людьми, снующими туда-сюда по улице.

– Вы её должны поймать первыми и доставить ко мне живой. Всё ясно, Пако? – Первый Советник развернулся лицом к своему человеку. – Первыми. Сара должна быть живой, – ещё раз повторил Бернар, а затем махнул рукой, показывая, что аудиенция закончена. Гвардеец исчез так же бесшумно, как и появился.

Жером Бернар рассекал пространство кабинета мерными шагами, словно хищник, вышагивающий по границам своих владений. Его план был поистине гениален – ритуал, который вернёт утраченную магическую мощь и позволит наконец сбросить жалкую маску королевского советника, явив миру его истинную сущность.

Годы кропотливых поисков ушли на то, чтобы отыскать в древних фолиантах тот самый ритуал, что требовал Кровавого Рубина и чистого пламенного естества. Простого стихийника, искрящегося огнём, было недостаточно – нужен был носитель первородного пламени, та искра, что зажигалась лишь раз в столетие. Такие маги рождались редко, их дар был подобен дикому зверю – могуч, но неуправляем.

Бернар обыскал всю Лиадорию, перерыл каждую деревушку, но всё напрасно. Уже готов был впасть в отчаяние, как вдруг… О, сладкий дар судьбы! В Змеином клане появилась на свет девочка, в чьих жилах пульсировала та самая, желанная магия. В тот миг Жером ощутил, будто само мироздание склонилось перед ним. Теперь оставалось лишь выждать, собрать все элементы воедино и, когда звёзды станут в правильное положение, совершить то, что вернёт ему былое могущество.

Жером Бернар выстроил хитроумную паутину, чтобы юная Сара всегда оставалась в поле его зрения. Сначала – нарочитая дружба с её семейством, затем – подстроенное знакомство с сыном Дамианом, мальчиком всего на три года старше. Дети быстро нашли общий язык, их встречи стали частыми, почти родственными.

Но советнику этого было мало. Вскоре он завёл речь о брачном союзе: его слабый в магическом плане род получал шанс на возвышение, а родители Сары – влиятельных покровителей при дворе. Король доверял Бернару безмерно, и это был аргумент, против которого трудно было устоять.

Последним штрихом стала старинная книга сказок, которую Жером с напускной небрежностью подсунул Алессии, матери Сары. Единственный уцелевший экземпляр, где между строк детских повествований скрывались знания о запретной магии вечной душевной связи. Так советник бы застраховался от любого неповиновения.

Он был абсолютно уверен в успехе – каждая деталь продумана, каждый шаг просчитан. Но когда Пако ворвался с вестью о побеге, мир будто рухнул.

«Сбежала!» – эти слова резанули слух, как скрежет стали по камню.

Губы Бернара искривились в беззвучном рычании. Ладонь сжала перо до хруста – чернила брызнули на пергамент, словно капли крови. Нет, это не конец. Это лишь временная неудача. Он найдёт её. Вернёт. И совершит то, ради чего жил все эти годы.

Пусть попробуют остановить его – горы сдвинутся с места раньше, чем он отступит от своего замысла.

3. Кровавый рассвет

Когда луна достигла зенита, в городишке случилось три события. Повозка, на которую эльф возлагал надежды как на спасение для девчонки, бесшумно покинула северные ворота, направившись к портовому городу. Её пассажиры и не подозревали, что выбрали единственный безопасный путь – у южного въезда разыгралась кровавая драма.

Глубокой ночью рядом с южным въездом неизвестные напали на парочку торговцев, да одного знатного человека, перебив его немногочисленную охрану, а затем зарезав и его самого. Три повозки лежали перевёрнутыми, их деревянные бока испещрены ударами клинков, но кое-что всё же исчезло. Фигура в тёмном одеянии мастерски вскрыла замок небольшого сундучка, забрав оттуда парочку древних фолиантов. А затем преступники исчезли. Будь это столица или хотя бы крупный город, охрана не допустила бы подобного. Но здесь, в Туманной Заводи, охранники сплошь состояли из горьких пьяниц, не упускавших случая приложиться к бутылке. В момент дерзкого нападения их сон был так крепок, что они и не шелохнулись. Утром же им предстояло самим обнаружить трупы на въезде в город и ужаснуться.

Тяньлун проснулся от того, что солнечный свет бил ему в глаза. Эльф на мгновение зажмурился, а после повернулся на другой бок, сфокусировав свой взгляд. И первое, что увидел наёмник – лежащую рядом с ним девчонку, которой он вчера помог избежать встречи с королевскими сыщиками. Сяо резко сел на кровати, бросив сосредоточенный взгляд на Сару. Он предоставил ей такую потрясающую возможность, а она ею не воспользовалась.

Беззвучно спрыгнув с кровати, эльф начал собираться: натянул высокие сапоги из драконьей кожи, облачился в походную тунику с защитными рунами, туго перетянул пояс. Нарукавники с узорами Пустынных Земель заняли своё место, а тёмные волосы были собраны в высокий хвост – одним резким движением.

Умываясь ледяной водой из таза, он краем глаза наблюдал за спящей. Наёмник надеялся, что как только он закончит свои сборы, то покинет это место и их пути с девчонкой окончательно разойдутся.

Теперь при свете дня эльф мог рассмотреть девушку: каштановая коса, растрепавшаяся за ночь; походный костюм, не скрывающий гибкой, как у змеи, фигуры; чёткий знак клана Змей на лбу – тот самый, что вчера был едва виден. Ростом девчонка была ему примерно до середины плеча. Её дыхание оставалось ровным.

Ещё спит. Значит, есть время исчезнуть.

Сяо бросил последний взгляд на свои вещи – ничего не забыто. Оставалось лишь тихо выскользнуть за дверь… Но судьба, как всегда, имела другие планы.

Ладонями, полными ледяной воды, эльф провел по лицу. Капли скатились по смуглой коже, и на мгновение в уголках его губ мелькнула тень улыбки. Но покой был нарушен – из коридора донеслись резкие голоса, затем топот сапог. Сяо резко вытер лицо полотенцем, швырнув его на спинку стула.

Именно в этот момент: за его спиной зашуршали простыни; девчонка потянулась, как кошка, и уставилась на него карими глазами, полными сна.

– Ты?! – её брови взлетели к волосам. Сара явно помнила, что засыпала в облике ящерицы. А теперь…

«Опять эта проклятая магия меня подводит!» – разочарованно подумала Сара.

Эльф тем временем пристёгивал к поясу походную сумку, не глядя на неё:

– Ты почему не ушла? – задал ей встречный вопрос мужчина, прикрепив походную сумку ремешками к талии. – Я дал тебе возможность исчезнуть от преследователей. И вместо этого ты снова забралась ко мне. Ты сумасшедшая? – спросил наёмник. Он набросил плащ, и ткань с шипением скользнула по плечам.

– Захотела и не ушла! Может быть, ты мне понравился! – выпалила Сара, демонстративно показав язык. Сяо лишь дёрнул бровью, шагнул к кровати – и одним движением снял с изголовья широкополую шляпу. Держа её в руках, метнулся к раскрытому окну, откуда доносился разговор двух мужчин. Из их разговора Сяо и Сара узнали о произошедших ночью событиях.

– Вот те крест! Прям недалеко от ворот их всех и убили! – перекрестившись, воскликнул пухленький мужичок.

– Да ну! А что же стража? – спросил его товарищ.

– Так ничего! Спали пьяные как всегда! – возмутился первый.

– Ну дела… Это ж сколько народу убили-то?

– Не знаю, но говорят там богач какой-то был. Вот его со всей охраной считай того!

– Что-то к нам в последнее время зачастили эти богачи, да еще и королевские сыщики. Все снуют туда-сюда. А у нас тутова и нет ничего! Даже никаких заброшенных жилищ или шахт. Чего им всем тут надо, а?

– Ты их видел?

– Кого?

– Да сыщиков этих, болван!

– А-а-а! Конечно! Тыкали мне в лицо какой-то портрет… Слушай! Так они же там преступницу ищут. Может это она их всех того?

– Может быть…

Тяньлун перевел взгляд на Сару в тот момент, когда хозяин вышел во двор и разогнал двух болтунов. Ирония ситуации была очевидна – разыскиваемая «особо опасная преступница» сидела на его кровати, широко раскрыв глаза. Сяо усмехнулся. Уйди она из городишка, никто бы про неё и не вспомнил. Да даже если бы и вспомнили, то она была бы уже не здесь. Девушка продолжила сидеть на кровати, смотря на наёмника – она всё ещё отказывалась верить во всё происходящее с ней.

– Кажется, твоё положение только ухудшилось, – бросил наёмник с кивком в сторону. – Впрочем, мне всё равно. Я ухожу, – эльф тут же направился к двери.

В конце концов он собирался ещё перекусить, да послушать разговоры в зале, чтобы выяснить интересующую его информацию. Его очень заинтересовал разговор про убитого богача. Уж не его ли заказчик это, который хотел нанять Тяньлуна для выполнения непростого заказа? Чтобы убедиться в собственных выводах, эльфу нужно было узнать, какой родовой знак был на одежде убитого. Если это будет золотая роза, то Сяо может спокойно убираться из городишка. Жаль, конечно, будет, если заказ сорвался. Но что поделать. Жизнь вообще непредсказуемая штука.

– Никого я не убивала! – горячо воскликнула Сара, бросившись к окну. Двор был пуст. Развернувшись к эльфу, уже стоявшему у двери, она почувствовала знакомый зуд магии в кончиках пальцев.

«Вот бы сейчас наслать на него колики…» – подумала Сара. Отличный план! Потерев ладошки друг о друга, Сара приготовилась произнести заклинание, но что-то вновь пошло не так. Потирая ладони, она начала шептать заклинание – но губы сами сложились в другие, странные слова:

– Двух душ биение в такт,

Кровь с кровью – вечный контракт.

Что суждено мне – то и тебе,

Отныне мы связаны в цепи Судьбы.

Девушка моргнула, будто бы попыталась стряхнуть с себя наваждение. Воздух над головой эльфа дрогнул, словно нагретый – но в следующий миг иллюзия рассеялась. Тяньлун, не обернувшись, вышел, хлопнув дверью.

– Ну и невоспитанный тип! – фыркнула Сара, подойдя к тазу с водой. Но когда она попыталась умыться, мир поплыл перед глазами. Девушка схватилась за стул, моргая: «Что за чертовщина?!»

Попытка вызвать огненные всполохи провалилась – магия не отвечала.

– Да что же это такое?! – в ярости топнула ногой Сара. Вдруг живот предательски заурчал. – А… наверное, мне просто нужно поесть.

Два дня без нормальной пищи дали о себе знать. Оглядев пустую комнату (вещей у неё и так не было), Сара глубоко вдохнула и вышла в коридор. Проходящие мимо постояльцы не удостоили её взглядом – в этом городишке всем было плевать на чужаков.

– Хорошо хоть это… – пробормотала она, уже в более радостном настроении направляясь к лестнице.

«Сначала еда! Потом разберусь с этой проклятой магией. И уж потом… потом найду этого наглого эльфа».

Шаги её звонко отдавались по деревянным ступеням, пока она спускалась в шумный зал трактира.

4. Связанные одной цепью

Тяньлун натянул тонкие кожаные перчатки и спустился в трактирный зал. Едва он успел занять место и сделать заказ, как левая ладонь внезапно вспыхнула жаром. Эльф резко стянул перчатку – и замер. На мизинце вился тёмный узор, словно корни древнего дерева.

– Знак привязки… – память метнулась сквозь века: эльфийские сказки, пыльные хроники… Запрещённая магия, забытая за сотни лет.

– Чёртова девчонка… – прошипел он. Кулак с глухим стуком опустился на стол.

В этот момент Сара грациозно прошла мимо, устроившись за соседним столиком. Тяньлун встал – и в два шага оказался рядом. И вот теперь вопрос – намеренно ли девчонка провернула трюк? Девушка уже открыла рот для язвительного ответа, но встретила взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Молча эльф опустился напротив, отбросив шляпу на спинку стула. В этом захолустье скрываться было бессмысленно – но сейчас его больше заботило проклятие, внезапно ожившее в его плоти. На столе между ними повисло напряжение, густое, как предгрозовой воздух.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – голос эльфа прозвучал как удар хлыста по льду. Его левая рука резко легла на стол, обнажив мизинец с чёрным витиеватым узором. В следующее мгновение его правая рука молнией схватила Сару за запястье, притянув её руку рядом со своей.

– Ай! Да отпусти! – взвизгнула девушка, но, когда её взгляд упал на идентичные отметины, дыхание перехватило.

– Вижу по твоим круглым глазам – понятия не имеешь, – прошипел Тяньлун низким голосом, наклонившись ближе. Он сделал паузу, всматриваясь в её глаза. – Поздравляю, малышка. Ты только что связала нас магической нитью. – Он говорил сквозь зубы, чтобы не привлекать внимания, но каждое слово било как молот: – Теперь мы не сможем отдалиться друг от друга. Всегда будем вынуждены возвращаться.

Сара резко дёрнула руку, когда он отпустил хватку.

– Какая ещё нить?! Это сказки для детей! – её голос дрожал между недоверием и паникой. Она потёрла запястье, бросив на эльфа взгляд, полный обвинений: – Это ты что-то наколдовал! Где моя рука была ночью – мне виднее!

Сара продолжила упорствовать. И ей сейчас было невдомёк, что, то заклинание, что каким-то чудесным образом всплыло в её голове, было тем самым запрещённым заклятием.

«Может быть, это какая-то шутка? Точно!» – мелькнула мысль в голове у девушки. Пока она спала, эльф взял и разрисовал какими-нибудь несмываемыми чернилами их пальцы. Вскинув подбородок, девушка поднялась из-за стола и устремилась к двери. Демонстративно её открыла и вышла.

Когда девушка в ярости выбежала из таверны, Тяньлун спокойно отсчитывал секунды. На семнадцатой его дыхание стало прерывистым, будто невидимая петля сдавила горло. Дверь хлопнула. Сара вернулась, задыхаясь, с глазами, полными ужаса.

– Убедилась? – ледяной тон эльфа повис в воздухе между ними.

Сара насупилась, скрестив руки:

– Это твои происки… – но затем тихо добавила: – Убедилась.

В её глазах читалось смятение – как могла детская сказка обернуться правдой? В памяти всплыла старая книга с позолотой на корешке, та самая история о влюблённых.

Когда она была подростком, то очень любила перечитывать красивую, но печальную историю о двух возлюбленных. Именно там она и видела тот самый стишок, что всплыл в её голове утром. Но она так и не поняла, почему подумала о стихотворении и зачем прочитала вслух, смотря чётко на эльфа.

– Ты понимаешь, с кем связала себя? – голос Тяньлуна заставил её встрепенуться. Сара впилась в него взглядом. Сейчас при свете дня она могла отлично его разглядеть: высокий, как копьё; чёрные волосы, собранные в тугой хвост; глаза-щели, в которых мерцала пустынная бескрайность; заостренные уши и походный костюм… Сара сосредоточилась. Вчера вечером сыщики, обыскивающие его комнату, назвали место, откуда эльф пришел. Просто в тот момент она была настолько напугана, что не придала этому значение. Прошла секунда, другая, и девушка расширила глаза от озарения.

– Наёмник… из Пустынных Земель, – выдохнула она, машинально прижимая руку к груди. Сара была наслышана о них – и слухи были ужасающими – профессиональные убийцы, которые не оставляют следов. Сара считала, что многое о них было преувеличено. А сейчас встретилась лицом к лицу с одним из них, да еще оказалась связанной. Девушка стала усиленно размышлять. Может быть, и не плохо, что так случилось? Может, он её спасет от сыщиков? Но, а что делать дальше? Потом надо как-то разорвать эту магическую нить!

– Снимай заклятие, – голос эльфа прозвучал, как скрежет стали о камень. Его глаза вспыхнули холодным огнём. – Ты ведь знаешь вторую часть стиха?

Но по её растерянному взгляду он сразу понял – не знает.

– Да какая вторая часть?! – Сара ошарашенно огляделась, но посетители продолжали спокойно трапезничать. – Ты же эльф! Должен знать такие вещи! – её тон стал вызывающим. Эльфы ведь долго живут, многое знают – все логично же. Она с вызовом посмотрела на наёмника, мол, давай уже, рассказывай, но наткнулась его мрачное выражение лица.

– Давай проясним кое-что. Последние полторы тысячи лет эта магия запрещена. Книги сжигали, – сухо произнес наёмник. Он чуть подался вперёд, уложив руки на стол. – Но, как мы видим, не все экземпляры были уничтожены, – ещё одна пауза. – Я не знаю второй части стиха, – завершил свой ответ Тяньлун.

– Значит, не такие уж вы и всезнайки! – торжествующе выпалила Сара.

Эльф закрыл глаза, сдерживая ярость.

«Она действительно не понимает, во что ввязалась?» – подумал Тяньлун.

– Откуда. Ты. Знаешь. Этот. Стих. – каждое слово падало, как камень. Всем своим видом он давал понять девушке, что шутить не намерен.

– Из детской книжки! – она отмахнулась. – Там была сказка про влюблённых… они читали его как клятву!

Откинувшись на спинку стула, Сара добавила уже тише:

– Но второй части… там правда не было.

– Понятно, – скупо произнес эльф. Ничего толкового ему от неё сейчас не добиться. Либо она и правда ничего не знала, либо блестяще играла роль и всё подстроила. Сяо решил подождать и понаблюдать: если у неё и вправду дурные намерения, он её раскусит.

– Что ж, давай знакомиться, – предложил эльф. До тех пор, пока они не снимут заклятие, им придется везде быть вместе. – Тяньлун, эльф Пустынных Земель из клана Сяо. Твоё имя? – выгнув вопросительно брови, спросил её наёмник.

– Сара, – ответила девушка, нервно теребя край рукава. – Остальное ты и так знаешь.

Сяо усмехнулся. Что ж, он действительно знал. Знак клана Змей на её лбу и герб Берелиана на форме ищеек сложились в чёткую картину. Тяньлун ухмыльнулся – беззвучно, лишь уголком губ.

– Что ж, Сара-змея… – его пальцы постучали по столу, – Теперь у нас общая дорога. Пока не разорвём эту магическую петлю.

Где-то на кухне звякнула посуда – будто отметив начало их вынужденного союза.

Девчушка-служанка, не вышедшая ещё из возраста веснушек, робко приблизилась к их столу. В её дрожащих руках дребезжала глиняная миска с сероватой похлёбкой, больше напоминавшей болотную тину, чем пищу для живых существ.

– Ваш завтрак, благородный господин, – прошептала она, чуть не роняя деревянный кубок с дымящимся отваром, пахнущим горькими травами. Глаза её метались между эльфом и его невольной спутницей. – А… а дама ваша пожелает чего?

Тяньлун преобразился мгновенно – словно кто-то сменил маску на лице актёра. Жесткие складки у рта разгладились, взгляд потеплел, а в уголках глаз появились лучики морщинок, придававшие ему вид добродушного странника.

– Что изволите, моя дорогая? – обратился он к Саре медовым голосом, от которого у девушки ёкнуло под ложечкой. Этот внезапный переход от ледяного убийцы к галантному кавалеру сбил с толку.

– Я буду тоже самое! – ткнув пальцем на тарелку и кружку эльфа, сказала Сара. Как только служанка скрылась за дверью в кухню, маска добродушия спала с лица Сяо, словно её сдуло северным ветром. Вновь перед Сарой сидел хмурый наёмник с глазами, холодными как пустынные ночи.

«Улыбка ему к лицу, – мелькнуло в голове у Сары, – она мне даже понравилась».

Тяньлун изучал Сару ледяным взглядом, словно пытался прочитать ответы между строк её души. Его мысли кружились вокруг одной загадки: как в Лиадории сохранилась книга с запретным знанием?

Память перенесла его на полторы тысячи лет назад – Конклав магов в пурпурных мантиях, стоящий у ворот Пустынных Земель. Переговоры были кратки: клан Сяо никогда не практиковал связывающую магию – наёмникам цепи не нужны. Но они знали её принципы. Глава клана отдал несколько рукописей – по большей части сказки для эльфийских детей.

Сара слегка поёжилась под этим пронизывающим взглядом.

Что он замышляет?

Она не была трусихой – годы службы королю Берелиану закалили её. Но сейчас холодные глаза эльфа пробуждали первобытный страх, будто лезвие касалось её горла.

«Не убьёт… пока не разорвём связь…» – мысленно убеждала себя девушка, сжимая кулаки.

– Ваш завтрак, – на стол перед Сарой опустилось все тоже самое, что взял эльф. Она посмотрела на него, но тот пока ещё не притронулся к еде. Сяо вынул несколько золотых монет и вручил их девчонке. Та, не поднимая головы, выпучила глаза, а эльф лишь махнул пальцами, мол, забирай. Подавальщица спрятала две монетки, а третью побежала отдавать хозяину, сказав, что тот господин щедр и не требует даже сдачи.

– Фу, ну и гадость, – скривившись от пресного вкуса каши, произнесла Сара. – Как это вообще можно есть? – спросила девушка, все ещё кривя губы. И она бы с радостью отказалась от еды, но пустой желудок требовал своего. Сдавленно вздохнув, она отправила в рот ещё одну ложку.

Тяньлун лишь покачал головой, ожидая, как она поморщится от его крепкого травяного отвара. Его предположение оправдалось мгновенно – первый же глоток перекосил лицо девушки.

– Можно воды?! – её голос прозвучал почти отчаянно.

Мальчишка-слуга кивнул и через мгновение поставил перед ней стакан.

Спокойно поглощая кашу и запивая её напитком, эльф иногда посматривал на неё. Сара же, пересиливая себя, продолжала есть безвкусную еду.

Трапеза продолжилась в гнетущем молчании. Каждая попытка Сары завязать разговор разбивалась о каменное выражение лица эльфа. В ответ – лишь равнодушный взгляд и очередной кусок каши, отправленный в рот. В конце концов она сдалась, уткнувшись в тарелку. Только стук ложек нарушал тишину – странные союзники, связанные против воли, но пока не готовые даже к простому диалогу.

5. Дорога без возврата

Закончив завтрак, эльф отодвинул пустую тарелку и промокнул губы грубой салфеткой.

– Ты закончила? – его голос прозвучал как удар хлыста. – Шевелись, мы уходим.

Сара демонстративно замедлила движения, набирая крошечные порции каши на ложку. Тяньлун молча поднялся, взял свои вещи и направился к выходу.

– Чёрт! – Девушка швырнула ложку, в два счета проглотила остатки еды и бросилась за ним.

– Эй, ушастый! Неужели нельзя было подождать минуту?! – она ткнула его в бок, но эльф продолжал идти, будто сквозь неё. В конюшне он без слов взял под узды своего вороного жеребца и вывел на улицу.

– Не мог, – коротко бросил через плечо.

– Ну ты просто…! – Сара топнула ногой, и по её телу тут же пробежали оранжевые всполохи.

С трудом подавив магический всплеск, она пробурчала что-то под нос.

– Научись контролировать свою магию, – эльф повторил вчерашние слова, не сбавляя шага.

– Думаешь, это просто?! А вот и нет! – огрызнулась девушка, но затем постаралась взять себя в руки. – Я не знаю, что происходит. Моя магия в последнее время вообще не хочет меня слушаться, – раздосадовано проговорила Сара, тяжело вздохнув. Тяньлун бросил на неё быстрый оценивающий взгляд, продолжая двигаться к рыночной площади. Где-то впереди звенели монеты и кричали торговцы – но между ними по-прежнему висело напряжённое молчание.

– Я не говорил, что это просто, – сухо заметил Тяньлун, внезапно остановившись и повернувшись к ней. Его пронзительный взгляд заставил Сару замереть. – Ответь мне: как часто ты тренируешь контроль над магией?

– В каком смысле? Меня обучали магии с самого детства, – заявила девушка, не улавливая сути вопроса. У неё были прекрасные учителя, которые учили её различным магическим приемам, атакам, обороне. Она всю жизнь практикуется. Эльф сжал губы, будто разговаривал с непонятливым ребёнком:

– Владеть стихией и контролировать её – разные вещи. Огонь – отражение твоего разума. Приведи мысли в порядок – и пламя станет послушным.

Ему казалось, что он говорил совершенно очевидные вещи. Не могли же её учителя не знать о таких правилах. Сара уже открыла рот для возражения, но вдруг заметила в толпе знакомые силуэты в королевских мундирах. Её пальцы впились в руку Тяньлуна.

– Нам нужно исчезнуть. Сейчас же, – её шёпот дрожал от напряжения. Наёмник выгнул брови, бросив на неё сверху-вниз вопросительный взгляд. Но стоило ему посмотреть в указанную сторону, как все встало на свои места. Пересекаться с королевскими псами ему тоже не хотелось, поскольку рядом с ним сейчас шла Сара. Он предложил ей обратиться в ящерицу, но девушка покачала головой, ответив, что у неё сейчас не получится.

– Пока я не побываю на рыночной площади, мы никуда не уйдем, – заявил наёмник. – У тебя есть плащ? Надень его и капюшон на голову накинь, – предложил эльф.

– Нет у меня никакого плаща! Ты слепой что ли? – возмутилась Сара, но тут же осмотрелась по сторонам. Вроде бы никто её не заметил.

– Надевай. – Эльф сорвал с себя широкополую шляпу и швырнул ей. Вся эта история вызывала у него раздражение, но больше всего – обуза в лице молодой колдуньи, с которой он теперь волей-неволей вынужден был возиться. Чтобы избавиться от неё, пришлось бы перевернуть всю Лиадорию вверх дном – отыскать вторую часть стиха и снять проклятую привязь. Он не боялся даже королевских сыщиков; при желании мог бы покончить с ними в два счёта. Сяо был уверен: в этом захудалом городишке никто и бровью не повёл бы, увидев потасовку. Слишком уж много тут околачивалось всякого сброда. И всё же уйти отсюда ему хотелось тихо и незаметно.

Рынок бурлил сплетнями – там можно было узнать о ночной резне. Главное, чтобы кто-то запомнил герб убитого. Золотая роза – знак слишком заметный.

Он резко дёрнул Сару за собой в толпу, где их тут же поглотил шум торгашей и вонь специй:

– Шаг в сторону – и окажешься в королевских казематах.

Его пальцы сжали её руку чуть сильнее – и в этом жесте было всё: и угроза, и странная, невольная забота. Где-то за спиной закричал торговец рыбой – но эльф уже вёл свою пленницу к ларьку старьёвщика, где висели самые старые и грязные слухи.

– Золотая роза! Сам видел на его плаще! – донеслось из толпы. Тяньлун замер на мгновение – губы его дрогнули в едва заметной усмешке.

«Значит, заказчик мёртв», – подумал наёмник. Проходя мимо шушукающихся, эльф бросил на них внимательный взгляд, а затем отвернулся, изменив траекторию движения. Теперь от торговых рядов он двинулся в сторону выезда.

Всё это время Сара прикрывала лицо полями шляпы, стараясь держаться в тени эльфа. Сердце её бешено колотилось от страха, что её узнают и тогда поимка неминуема. В какой-то момент она снова вцепилась пальцами в руку Тяньлуна – казалось, это единственная опора в мире, готовом вот-вот обрушиться.

Противоречивые чувства раздирали Сару изнутри. Она была наслышана об эльфах из Пустынных Земель, но никогда в жизни не видела их способностей воочию. А вдруг ей попался какой-нибудь не такой эльф? Вдруг, он не сможет справиться с сыщиками и их схватят? Бросить её и убежать он не сможет, задохнется сразу, как и она. От такой перспективы стало еще дурнее. Хотя… может помереть лучшее средство, чем попасть в руки ищеек? Сара вновь оглянулась по сторонам. Королевских сыщиков она больше не видела и смогла облегченно выдохнуть.

– Куда мы пойдем? – осведомилась Сара у Сяо, когда они вышли на дорогу, ведущую к южным воротам.

– Ещё не решил, – ответил Тяньлун, не смотря на девушку. Наёмнику нужно было время, чтобы решить, как им действовать. Хотелось бы для начала узнать, остался ли кто-то из Конклава магов в живых. Война с Калвахом не пощадила никого: многие пали в бою, а те, кто лишился сил, наверняка укрылись в таких глухих уголках, что отыскать их теперь – задача не из лёгких.

Та война основательно потрепала Лиадорию, её отголоски коснулись каждого жителя этих земель. Магия, вырвавшаяся на волю, оставила шрамы на самой реальности. Потребовались века, чтобы раны земли начали затягиваться, а память о случившемся – медленно стираться, превращаясь в полузабытую легенду. Да и тех, кто видел всё своими глазами, остались единицы. Им, хранителям страшной правды, куда спокойнее было предать прошлое забвению, чем ворошить тени тысячелетней давности.

– Как это не решил?! – воскликнула Сара. Девушка дёрнула плечами. – Эльфы же всегда всё знают, – саркастически бросила она, с усмешкой глядя на наёмника. Вечно эти всезнайки кичились своим знанием и мудростью. Дескать, живут долго, накопили немалый опыт – вот и позволяют себе ставить себя выше других.

Тяньлун продолжил движение, демонстративно игнорируя её слова. Лишь холодный взгляд, брошенный через плечо, выдавал, что он вообще удостоил её вниманием. Это ледяное равнодушие обожгло Сару сильнее любого гнева – она рассчитывала на реакцию, а получила лишь пустоту.

Девушка резко встряхнула головой. Всё, что она знала об эльфах, сводилось к пыльным фолиантам и байкам торговцев. Но пустынные эльфы ломали все шаблоны – загадочные даже для сородичей, они появлялись лишь для выполнения контракта, чтобы затем раствориться в песках, унося свои секреты. Их родину мало кто видел, а тех, кто видел – мало, кто вспоминал.

До самых ворот Сара пыталась разговорить Тяньлуна, но все её попытки терпели неудачи. Он либо давал уж совсем краткие ответы, либо ничего не говорил. В итоге она оставила его в покое и просто шла рядом.

Южные ворота стояли распахнутыми, словно беззубый рот. Четверо стражей восседали на перевёрнутых ведрах, успевших прохудиться. Лишь предрассветный холод протрезвил их настолько, чтобы заметить груду тел у ворот.

В мгновение ока пьяное оцепенение сменилось паникой. Один из них, спотыкаясь о собственные ноги, помчался будить бургомистра. Остальные, скрипя зубами от ужаса, грузили искалеченные тела на телегу, будто это были мешки с гнилой картошкой.

Когда последний труп скрылся за поворотом к сыскному управлению, дрожащие руки уже тянулись к кожаному бурдюку. Ничто, кроме крепкого самогона, не могло смыть из памяти это зрелище.

Весь город знал – королевские ищейки уже здесь, с их хитроумными артефактами и неумолимым взглядом. Местные стражи, потупив взоры, попытались передать им дело – мол, столичным магам и карты в руки. Но те лишь презрительно скривились: «Не наше дело».

Пришлось «разбираться» по-местному. После бурного совещания за кружками эля вынесли вердикт: «Неизвестный злодей». Направление – «неизвестное». Дело запечатали сургучом и сбросили в архив, как дохлую крысу в сточную канаву.

– Она где-то здесь. Но сигнал постоянно прерывается, – держа в руках магический прибор, произнес один из королевских ищеек. – Амулет что ли какой раздобыла? – спросил мужчина, переведя взгляд на главного.

– Такие игрушки стоят слишком дорого, – ответил главный.

– Да, но она стащила драгоценные камни, на которые могла приобрести товар, – задумчиво произнес третий.

– И что? Мы шли за ней по пятам, она ни в какие магические лавки не заходила. Нет, здесь что-то другое, – проговорил четвёртый.

– В каком районе фиксирует её кристалл? – спросил главный.

– Между рынком и южными воротами, – всматриваясь в кристалл, ответил на вопрос сыщик.

– Тогда разделимся. Обыщем все прилегающие территории, – отдал приказ главный. – И не забывайте, что она может быть в образе ящерицы.

Едва диалог прервался, ищейки разбрелись по улицам. Они и так потратили уйму времени впустую, а вернуться к королю с пустыми руками означало бы подписать себе приговор. Оставался один шанс – во что бы то ни стало найти и схватить Сару именно здесь, чтобы живой и невредимой доставить её в столицу.

6. Песчаная завеса

Потянувшись, сидя на перевёрнутом ведре, один из охранников тяжело вздохнул. Он перевернул флягу, проверяя, осталось ли там хоть что-нибудь или нет.

– У меня закончилось пойло… – хрипло бросил мужик и смачно сплюнул под ноги. Его мутный взгляд лениво поплыл вдоль улицы и наткнулся на две фигуры у городского выезда. Прикрыв ладонью глаза от солнца, охранник прищурился, разглядывая незнакомцев. Высокий мужчина с конём не вызвал ни капли интереса. Зато миниатюрная девушка рядом заставила его сердце учащённо застучать. Взгляд скользнул по её стану, задержавшись на изгибах, будто приглашающих прикоснуться. Он облизнул губы, а затем потянулся рукой к мимо проходящей Саре.

– Ба, какая красотка в наших землях! Составь нам компанию, детка. Будет весело! – мужчина схватил её за руку и потянул к себе, осклабясь пьяной ухмылкой. Остальные трое охранников громко загоготали, одобрительно поддакивая сослуживцу.

– Отвали недоумок! – огрызнулась Сара, пытаясь вырвать руку из его цепкой хватки.

Мужчина лишь похабельно ухмыльнулся и резко дёрнул её на себя. Девушка не удержала равновесия и грохнулась прямо на него. В нос ударило тяжёлое амбре перегара и пота – от этого смрада у неё перехватило дыхание и замутилось в глазах. Сара судорожно сморщилась, пытаясь отстронить от себя эту тушу, но грубые руки уже вовсю обшаривали её тело.

– Отстаньте, придурки! – взвизгнула Сара, почувствовав на своей спине цепкие пальцы ещё одного охранника.

Резким движением она вывернулась из захвата, тут же пнула первого мужика по голени, а второго оттолкнула так, что он едва удержался на ногах. Отскочив на безопасное расстояние, она метнула яростный взгляд в сторону эльфа – тот стоял в стороне и преспокойно наблюдал за всей этой дикой сценой, будто это было какое-то уличное представление. Вот же паразит, даже не помог ей!

– Вздумала драться, малявка? – недобро прошипел стражник, потирая ушибленное место. – Сейчас научим тебя уму разуму, паршивка! – оскалив зубы, произнес мужчина. Он медленно стал подыматься с места, как и его дружки. Сара сделала шаг назад, переводя взгляд с одного на другого. У неё не было с собой оружия, брать не стала, когда сбегала. Девушка попыталась пробудить огонь, который сначала заполыхал в её ладонях. Она устремила убийственный взгляд на мужиков, которые опешили и никак не ожидали такого поворота событий. Против магии они явно ничего не смогут сделать.

Одну огненную сферу Саре удалось направить в того, кто схватил её за руку. Мужчина отшатнулся, но огонь попал ему в грудь, проделав дыру в обмундировании.

– Дрянь! – взревел стражник, корчась от боли.

Пламя оставило на его груди жуткий ожог – кожа мгновенно покрылась кровавыми волдырями, кое-где обнажив мышечную ткань. Сочащаяся сукровица смешивалась с гарью, и от этого зрелища у троих его товарищей побелели лица. Они застыли в ужасе, не решаясь ни сделать шаг к Саре, ни помочь своему товарищу.

А сам охранник уже не видел ничего вокруг. Поле зрения затянуло пеленой, с каждым вдохом обожжённая грудь горела адским пламенем. Он пошатнулся, глухо рухнул на колени и завалился набок, хрипло стеная.

Сара уже было победно подняла голову, но тут огонь в её ладонях дрогнул и стал угасать. Она судорожно сжала кулаки, попытавшись вновь разжечь пламя, но изнутри не шло ничего, кроме леденящей пустоты.

Смекнув, что у Сары проблемы, троица двинулась прямо на неё. Тот, что был потрезвее, взревел и обрушил на Сару рубящий удар. Девушка едва увернулась, почувствовав, как лезвие со свистом рассекло воздух у самого виска. Отпрыгнув назад, она наткнулась на что-то твёрдое – Тяньлун стоял за ней, неподвижный, как пустынный камень. Прежде чем она успела что-то сказать, эльф схватил её за шиворот и отшвырнул за спину со словами:

– Не мешай.

Его кинжал выскользнул из ножен, будто живая тень. Лезвие, отливающее синевой, закалённой стали, встретило меч охранника с пронзительным звоном. Искры вспыхнули в воздухе, когда Тяньлун, не прилагая видимых усилий, развернул запястье – меч противника взмыл вверх, оставив грудь открытой. Эльф шагнул вперёд, словно танцуя. Его свободная рука молнией впилась в горло нападавшего, пальцы сжались – хруст, и первый охранник рухнул, как подкошенный. Двое других замерли на миг, но ярость перевесила страх. Они бросились одновременно, дубинка и нож сверкнули в утреннем свете. Тяньлун даже не сдвинулся с места. Он исчез.

Лишь порыв ветра взметнул пыль – и вот он уже за ними. Два стремительных взмаха – кинжал сверкнул, как молния. Охранники застыли, их глаза расширились. Тонкие алые нити проступили на их шеях – и тела беззвучно осели на землю.

Сара застыла, не в силах пошевелиться. Она даже не успела моргнуть.

Сяо встряхнул клинок, сбросив капли крови, и спокойно убрал его в ножны. Его дыхание оставалось ровным, будто он не участвовал в схватке, а просто прогулялся по улице.

– Всё, уходим, – грубо схватив Сару за запястье, проговорил эльф. Девушка не сопротивлялась. Единственным её желанием было поскорее убраться из этого города. Эльф подвёл её к своему коню, легко вскочил в седло и протянул руку. Сара, не заставляя себя ждать, ухватилась за неё, ловко подпрыгнула и, оттолкнувшись ногой от земли, устроилась позади наёмника, крепко обхватив его за талию. Тяньлун пару раз ударил ногами своего коня по бокам и животное послушно двинулось вперёд, оставляя после себя клубы пыли.

Глухие удары схватки привлекли подкрепление – новые стражники ворвались на место боя. Их затуманенным взорам предстала девушка – её руки вспыхнули ослепительным пламенем, на миг озолотив всё вокруг. И тут же – тень.

Что-то мелькнуло на краю зрения, слишком быстро для их хмельного восприятия. Три удара – три тела рухнули, как подкошенные.

Когда песчаный туман рассеялся, у ворот не осталось и следа нападавшего – лишь три трупа да тишина, нарушаемая тяжёлым дыханием стражников.

Всплеск магии Сары ударил по кристаллу, как молот по наковальне. Один из королевских сыщиков, словно гончая на след, рванул к южным воротам. Он увидел, как Сара метнула огненную сферу в одного их охранников, как девушка попыталась увернуться от ответного удара, но в следующее мгновение песок поднялся в вихре. Сыщик был вынужден прикрыть глаза, защитив их от пыли, а затем он спрятался обратно за угол, чтобы отправить сигнал своим. Но когда он вновь выглянул на улицу, девчонки уже и след простыл.

– Вот же дрянь… – прошипел сквозь зубы ищейка, быстрым шагом двигаясь к месту стычки. Он грубо схватил одного их охранников и потряс. – Куда делась девчонка?! – буквально потребовал ответа от мужчины.

– Я не знаю, господин, не знаю! – залепетал охранник, протирая глаза от песка. – За неё кто-то заступился, я не видел его, – прохрипел мужчина. Королевский сыщик выпустил его из своей хватки. Бесполезное. Он качнул головой, сделав глубокий вдох. Уже который раз она каким-то чудом ускользает от них.

– Кто-нибудь из вас видел того, кто помог преступнице? – сыщик обратился к живым стражникам.

– Я увидел только, что он взобрался на лошадь! – ответил мечник, единственный среди стражников, кто был несколько трезвее своих коллег.

– Лицо? Особые приметы? – продолжал требовать королевская ищейка.

– Да какие приметы, господь с вами! Он двигался, как дьявол! – хрипло выкрикнул один из стражников, беспомощно барахтаясь в пыли. Его попытка подняться закончилась болезненным стоном – нога предательски подкосилась.

Раненый товарищ корчился рядом, тихо поскуливая сквозь стиснутые зубы. Трое других уже не дышали – их остекленевшие взоры уставились в небо. Поодаль несколько крестьян тянули груженые телеги к мельнице. Заметив искалеченных стражников, они переглянулись и, бросив поклажу, поспешили помочь – волоком потащив раненого к лекарю.

Столичный сыщик что-то пробормотал себе под нос, а затем, развернувшись на пятках, побежал к своим. Если они сейчас выедут из города, то должны нагнать беглянку с её откуда-то взявшимся защитником.

И уже совсем скоро четверо всадников мчались вон из города по тракту. Своих коней они не жалели, гнали их во всю прыть. Но чтобы не спугнуть добычу, притормозили и сбавили скорость, когда впереди замаячила чёрная точка. Главный сыщик достал прибор. Тот подавал слабый сигнал, который то и дело пропадал. Недовольно поджав губы, главарь решил перейти на пеший шаг и постараться незаметными приблизиться к добыче. Если кристалл показывает пусть и слабый сигнал, значит, это Сара. Поскольку он сомневался, что девчонка могла раздобыть защитный амулет, то во всём винил прибор. Решив, что тот сломался и из-за этого глючит, сыщик пообещал себе по возвращении в столицу отдать его мастерам. Пусть разбираются и чинят эту полезную вещицу.

7. Искра истины

Посчитав, что они отъехали на достаточно безопасное расстояние, Тяньлун осадил коня. Не удостоив спутницу ни словом, он сперва спустил Сару на землю, а затем и сам легко соскользнул из седла, подхватив поводья. Пришло время сделать привал, вдали от любопытных глаз. Отойдя от тракта, эльф выбрал укрытие в тени разлапистых деревьев, скрывавшее их от дороги. Конь, тем временем, мирно пощипывал траву, бренча уздечкой.

– Ты! – Сара ткнула пальцем на наёмника, что сидел на нижней ветке дерева и покачивал одной ногой. – Почему просто стоял и смотрел?! А если бы меня… – договорить девушка не успела. Эльф резко прервал её.

– Ничего с тобой бы не случилось. Они были пьяные, – отрезал наёмник, после чего соизволил перевести взгляд на неё. – К тому же, мне надо было посмотреть на твою магию, – продолжил говорить Тяньлун, не спуская своего пристального взгляда с девушки. – Твой огонь… необычный, – сказал эльф, откинувшись головой на ствол дерева. Его глаза вспыхнули холодным интересом.

– В каком это смысле? – удивилась Сара. – Я обычный маг-стихийник, – проговорила девушка, тряхнув головой из стороны в сторону, мол, опять тут всякую чушь несёт. Тяньлун резко спрыгнул, заставив её отпрянуть. Сара даже скривилась. Теперь она воочию наблюдала эту эльфийскую самоуверенность, и её буквально подташнивало от этого ощущения.

– Стихийники берут контроль за месяц. Ты же… – он сделал шаг вперёд, загоняя её к стволу дерева, – Не можешь подчинить собственную магию.

– Стой, где стоишь! – Сара выставила ладони вперёд, будто отгораживаясь от него невидимой стеной.

– Не валяй дурака, – отмахнулся наёмник, бросая на неё взгляд, холодный, как утренний туман над Пустынными Землями. Тяньлун всегда предпочитал одиночество – как и все эльфы его края, он с детства усвоил: выживает сильнейший, а не самый болтливый. Компаньоны? Ему хватало собственных мыслей. Если уж совсем невмоготу – всегда можно было найти собеседника в таверне. Правда, желание это возникало редко. Однако теперь правила игры изменились. Угроза была слишком серьёзна, а необученная девчонка – опаснее зажжённого фитиля в пороховом погребе.

– Призови огонь, – его голос прозвучал, как удар хлыста. – Руки вперёд, ладони кверху. Сейчас же, – скомандовал эльф.

– Вот ещё! Отстань от меня! Сама разберусь! Мне твоя помощь не нужна! – фыркнула Сара и даже скорчила рожицу, показав язык.

– Ведёшь себя как щенок, – процедил сквозь зубы наёмник. Ему уже набила оскомину эта детская выходка. Перед ним была отнюдь не девочка-подросток, а вполне сформировавшаяся девушка, которую готовили выдать замуж. На вид ей было чуть больше двадцати.

– Ты хочешь себя угробить? – вопросительно вздернув брови, осведомился эльф.

– Нет, я же тебе говорила, что спасаю свою шкурку, – скрестив руки на груди, ответила Сара.

– Раз так, значит, делай, как я говорю. Чем быстрее ты укротишь свой огонь, тем лучше, – произнес Тяньлун, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная твердость.

Сара недовольно выдохнула, выпрямила спину и протянула руки перед собой, ладонями вверх. В её глазах мелькнула решимость, но едва на кончиках пальцев вспыхнул робкий огонек, он тут же погас, словно испугался собственного появления. Вторая попытка – то же самое. Третья – снова неудача. Девушка с досадой всплеснула руками, а её щеки залил раздражённый румянец.

Тяньлун стоял в нескольких шагах, неотрывно наблюдая за ней. Его проницательный взгляд скользил по её движениям, а в глубине янтарных глаз мерцала невысказанная догадка. Когда Сара в очередной раз скривила губы, он тихо хмыкнул.

– Когда ты призываешь огонь, о чём ты думаешь? – спросил эльф, слегка наклонив голову.

– Нууу… – протянула Сара, отбрасывая со лба непокорную прядь. – Я же его призываю, значит, думаю об огне.

Её голос звучал так, будто ответ был очевиден. Разве не этому учили её наставники? «Позови стихию, и она ответит» – твердили они.

– И всё? – брови Тяньлуна поползли вверх. – А потом? После того, как позвала?

– Какие странные вопросы! – вспыхнула Сара, её пальцы сжались в кулаки. – Как это должно помочь?! Я не знаю… О чём я могу думать, когда он появляется и тут же гаснет? Это сводит меня с ума! – её голос дрогнул от досады. – Он же моё оружие! Моя сила! А вместо этого – лишь жалкие искры!

Эльф молчал, но в его взгляде читалось понимание. Возможно, он уже знал причину её неудач. Но пока что оставил эту мысль при себе.

– Ясно, – сухо отрезал Тяньлун. Его голос прозвучал как холодная сталь. – Ты и твой огонь должны стать единым целым. Он – не просто пламя, а продолжение твоей воли.

Эльф сделал шаг вперёд, сократив дистанцию между ними. Его тень накрыла Сару, когда он обошел её и встал сзади. Кожаные перчатки остались на его руках, но даже сквозь них она почувствовала лёгкое давление, когда его ладони сомкнулись у её висков.

– В твоей голове слишком много шума, – его шёпот коснулся уха, и по спине девушки пробежали ледяные мурашки. – Глубокий вдох. Пусть все мысли уйдут. Останься только ты… и огонь.

Сара послушно втянула воздух, ощущая, как её сознание проясняется. Медленный выдох – и мир вокруг словно растворился. Внезапно в её ладонях вспыхнуло пламя, но на этот раз оно не было робкой искрой. Оно жило.

Языки огня извивались, принимая причудливые формы: вот из алого сияния возникает танцующая фигура в развевающемся платье, вот – два жеребца, мчащихся в вихре искр. Сара заворожённо наблюдала, как магия слушается её впервые в жизни.

– Обалдеть! – воскликнула девушка, всё ещё не отрывая взгляда от огня.

Тяньлун медленно отстранился, но стоило его рукам покинуть её кожу, как пламя дрогнуло и погасло.

– Блин! – девушка разочарованно сжала кулаки. – Опять!

– Практикуйся, – эльф уже отошёл к дереву, его голос звучал отстранённо. – Глубокий вдох. Пустота в мыслях. Единство с пламенем.

– Подожди! – Сара рванулась за ним. – Ты… ты больше не поможешь?

Тяньлун повернулся, левая бровь изящно поползла вверх.

– Просто… когда ты касался меня, – она покраснела и отвела взгляд, – я смогла сосредоточиться. Впервые за долгое время… мне было спокойно.

Уголок губ эльфа дрогнул в едва уловимой усмешке.

– Интересно, – произнёс он, и на миг в его глазах вспыхнул искрящийся интерес. Но уже в следующее мгновение взгляд эльфа снова стал отстранённым, почти скучающим. – Ты уловила суть. Дальше – тренируйся сама, – заметил Сяо. Резким движением он развернулся и одним прыжком взмыл на нижнюю ветвь дерева. Пробежав по ней с кошачьей грацией, Тяньлун исчез в густой листве, оставив после себя лишь шелест веток.

– Вот же гад! – сквозь зубы процедила Сара, сжав кулаки. – Неужели трудно было помочь ещё раз?

Но тут её мысли неожиданно свернули в другую сторону. Что это было за странное ощущение, когда его ладони коснулись её висков? Было ли это магией? Она не могла объяснить, но факт оставался фактом – впервые за все эти недели бегства она почувствовала настоящее спокойствие. Будто тяжкий груз страха на мгновение испарился. И теперь… теперь ей отчаянно хотелось ощутить это снова.

С досадой топнув ногой, Сара отошла к одинокому дубу. Закрыла глаза, глубоко вдохнула. Пыталась представить, как мысли тают, уступая место пламени… Но внутри всё равно клубилась тревога. На ладонях вспыхнул жалкий огонёк – и тут же погас.

– Наверное, я слишком измотана… – прошептала она, опустившись на траву. – Всё время оглядываюсь, жду, что из-за каждого куста выскочат королевские ищейки…

Горькая правда давила на плечи тяжелее доспехов. Она потратила столько сил на побег, но преследователи словно тени висели на её пятках. Этот постоянный страх парализовал, не давая даже магии подчиняться. Огонь стал капризным, трансформация в ящерицу давалась с трудом. Всё, чему её учили, будто отвернулось от неё.

И именно в этот миг из-за деревьев на поляну вышли четверо в плащах с королевскими гербами. Их глаза сразу же нашли её.

– Ну вот и попалась, – растянул губы в сальной ухмылке главарь, пока его подручные с хрустом впились пальцами в тонкие запястья Сары. – Бегала, бегала, да всё равно в клетку вернёшься. Король уж соскучился по своей птичке… – Его жирные пальцы потянулись к поясу, где болтались магические кандалы – мерзкие железные змеи, жаждущие впиться в плоть.

– Не трогайте меня! Пустите! – голос Сары сорвался на визг. Она выгибалась, как дикая кошка, но грубые руки лишь сильнее впились в её плечи. Ногти оставляли кровавые полумесяцы на её коже.

– Как жаль, что нельзя с тобой поговорить так, как я умею, – оскалился главарь, проведя боковой стороной ладони по её щеке. У Сары аж всё внутри застыло. Она знала этот голос. В королевских подвалах шептали его имя – Кровавый Гаррик. Его «допросы» оставляли от людей лишь окровавленные куски плоти. Все, кто попадали к нему, сознавались даже в том, чего не совершали.

– Вы не знаете, с кем связались! Отпустите! – её глаза метались по лесу, ища гибкий силуэт. Где он? Их же связывало заклятие! Тогда почему не появляется? Сыщики загоготали.

– И с кем же, принцесса? С лесными зайцами? – один из них щёлкнул кандалами у неё перед лицом. Холодное железо уже коснулось её кожи, когда из-за спины главаря раздался спокойный голос.

– Со мной, – из-за плеча главаря раздался размеренный голос, холодный и ровный, будто скользящий по лезвию ножа. Гаррик обернулся, и его ухмылка медленно сползла с лица. Перед ним стоял высокий эльф, а в его глазах мерцало нечто, от чего даже у палача похолодело в животе. Гаррик припомнил – тот самый эльф, в комнате которого они проводили обыск и Сару не нашли.

– Это не твое дело, эльф. Она преступница, и мы должны её вернуть к королю, – холодно заметил мужчина, совершенно недружелюбно смотря на наёмника. – Если ты вмешаешься, мы и тебя арестуем, – саркастически заметил главарь, исказив губы в неприятной ухмылке. Тяньлун посмотрел на него таким взглядом, будто бы перед ним не член королевской сыскной службы, не маг, не человек, а какая-то грязь, которая застряла под ногтями. Сяо не ответил и никак не прокомментировал высказывание ищейки. Он уже решил, что похоронит всех четверых здесь, и никто их никогда не найдет.

Песок захрустел под сапогами королевских ищеек, когда они окружили Тяньлуна. Четверо против одного – казалось бы, неравные шансы. Но в глазах эльфа читалось лишь холодное презрение.

– Последний шанс уйти живыми, – произнес Тяньлун, медленно проводя пальцами по клинкам своих кинжалов. Песок с них осыпался, обнажив идеально отточенные лезвия.

Главарь ищеек первым бросил магический снаряд. Эльф даже не шелохнулся – песчаный вихрь сам поднялся перед ним, поглотив атаку. В тот же миг Тяньлун исчез с места. Он появился за спиной у второго сыщика. Два молниеносных удара – и тот рухнул, хватая ртом воздух, с перерезанными сухожилиями под коленями. Пока остальные трое разворачивались, эльф уже отпрыгнул на пять шагов назад.

– Сомкните строй! – закричал Гаррик, но было поздно. Земля под его ногами внезапно превратилась в зыбучий песок. Он начал погружаться с ужасающей скоростью. Третий сыщик метнул серию огненных шаров. Тяньлун парировал их взмахом руки – песчаная стена поднялась перед ним, приняв удары. Затем он резко сжал кулак – и стена рассыпалась на тысячи острых песчинок, летящих в лицо атакующему. Четвёртый попытался ударить сзади. Эльф, не оборачиваясь, сделал шаг в сторону. Удар прошёл впустую. В ответ Тяньлун резко развернулся и ударил локтем в солнечное сплетение. Сыщик сложился пополам.

В этот момент главарь, почти полностью погруженный в песок, выпустил последний козырь – магические оковы. Цепи взмыли в воздух, целясь в руки эльфа. Тяньлун лишь усмехнулся. Его кинжалы сверкнули – и цепи разлетелись на куски.

– Вы недооценили песчаного демона, – прошептал он, сомкнув ладони перед собой. Песок вокруг закружился в смертоносном вихре, подняв всех четырёх ищеек в воздух. Их крики быстро стихли, когда тысячи песчинок проникли в лёгкие, превращаясь внутри в твердый камень. Когда вихрь рассеялся, на землю упали четыре окаменевших тела.

Сара отползла под сень деревьев, не отрывая глаз от развернувшейся перед ней магической битвы. Она не могла не восхищаться лёгкими и стремительными движениями эльфа. Казалось, он читал мысли сыщиков, всегда оказываясь на шаг впереди и с лёгкостью уворачиваясь от их атак. На её губах появилась усмешка, а в сердце загорелось тёмное чувство злорадства.

«Вот вам, получайте, – мысленно ликовала она. – Не всё вам людей мучать!»

Но когда песок начал сжимать их тела и проникать в лёгкие, девушка почувствовала ледяной ужас. Зрелище было пугающим до оцепенения, но она не могла оторвать взгляд. Песчаная могила поглотила сыщиков, и их крики перешли в нечеловеческие, хриплые вопли. От этих звуков по спине Сары пробежали ледяные мурашки, а дыхание застряло в горле. Песок становился всё темнее, крики отчаяннее, и на фоне всего этого ужаса, стоял совершенно спокойный Тяньлун, продолжавший дирижировать. В какой-то момент вопли прекратились, песок стал светлее, а затем и вовсе растворился, оставив после себя четыре окаменевших тела. Сара неверующим взглядом смотрела на то, что осталось от четверых королевских сыщиков.

– Это… как такое возможно?! – выпалила девушка, поднявшись на ноги и продолжив смотреть. Она осторожно сделала шаг вперёд, переведя испуганный взгляд на наёмника. Сейчас ей было боязно. Она с ужасом представила, что эльф мог запросто проделать с ней то же самое вчера, когда она так дерзко ему перечила. Девушка сглотнула. Однако наёмник не ответил на её вопрос. Тяньлун щёлкнул пальцами – и они рассыпались в прах. Эльф что-то прошептал, и земля разошлась, поглотив прах королевских сыщиков. Но не успела девушка моргнуть, как земля вновь стала целой, а намёка, что здесь только что состоялась магическая битва, и не было.

– Так будет лучше, – совершенно спокойно произнёс наёмник, отряхнув руки.

– Да-да, – забормотала Сара, всё ещё осматриваясь и не веря в произошедшее. Девушку вновь прошиб озноб. Она только что наблюдала картину, как Тяньлун, используя свою силу, избавлялся от людей. Это выглядело пугающе и ужасающе. И теперь слухи стали реальностью, которую она узрела.

– Надо снять кандалы, – произнёс Тяньлун, держа девушку за руки. Сара, которая всё ещё не могла прийти в себя от увиденного, не сразу среагировала. Девушка подняла глаза на эльфа, смотря испуганным взглядом.

– Как? У нас нет ключа… – тихо и с нотками паники произнесла Сара. – Ты ведь всё уничтожил, всё там, – она ткнула пальцем в землю, но эльф отрицательно покачал головой.

– Нет, твой огонь сможет легко расплавить оковы, – ответил наёмник, всё ещё держа её за руки.

– Это магические кандалы, они блокируют магию! – очухавшись, воскликнула девушка. Но наёмник лишь усмехнулся.

– Но только не твой огонь, – ответил Сяо, выпустив руки девушки из своих пальцев. В следующее мгновение наёмник обхватил голову Сары руками. У него не было времени, чтобы она сама попыталась сконцентрироваться и призвать огонь. Придётся ей помочь в этот раз, иначе застрянут надолго. Он поймал непонимающий взгляд Сары, но промолчал. Чуть нажал ладонями ей на виски, давая понять, чтобы она действовала так, как он ей советовал. Девушка сделала глубокий вдох. Ощущение спокойствия тут же её окутало. Она расслабилась, округлив плечи. Руки держала согнутыми в локтях, а пальцы были сцеплены между собой.

Почему-то сейчас Сара не думала о том, что Тяньлун стоял напротив неё и после призыва огня, она может его задеть. Она чувствовала, как внутри неё разгорается пламя, как оно бежит по её венам с огромной радостью и весельем, будто бы ему только что дали волю. Он вспыхнул в руках и стал разгораться.

– Направь его на кандалы, – услышала мягкий и чарующий голос эльфа Сара. Девушка послушно направила пламя к металлическим браслетам. И огонь будто бы вода заструился, обволакивая металл. Он разгорался всё сильнее и сильнее, даже воздух вокруг стал горячим, и Сара чуть было не дёрнулась, но Тяньлун плотно держал её, не давал совершить опрометчивый поступок. Она вновь успокоилась, позволяя огню плавить магические кандалы. Сара не чувствовала боли, огонь не обжигал её. Сейчас она восхищенно следила за ним и той магией, что происходила в данный момент.

Браслеты все покорёженные свалились на землю, освободив руки Сары. В её руках огонь стал медленно затухать, а затем и вовсе исчез. Но стоило Тяньлуну убрать руки от её головы, как девушка тут же вцепилась в него.

– Объясни мне! Почему мой огонь на такое способен?! Ты же знаешь! – потребовала Сара, сжав запястья наёмника.

– А ты не догадываешься? – с ехидством взглянул на нее эльф. – Твои наставники совсем не рассказывали об истоках стихийной магии? – поинтересовался Тяньлун, будто бы специально играя на нервах девушки. Но Сара, возбуждённая от того, что с ней приключилось на последние часы, просто не могла взять себя в руки и начать здраво рассуждать.

– Я не знаю! Я не понимаю, что со мной происходит! Не могу понять, почему твои прикосновения меня успокаивают! Не понимаю, почему мой огонь такой! За что меня хотели отправить на гибель! НЕ ПОНИМАЮ! – с надрывом прокричала Сара, уткнувшись лбом в грудь эльфа. Она отпустила его руки, а затем взяла и обняла. Прижалась так, будто бы боялась, что он сейчас исчезнет. Ей до жути хотелось иметь опору, и наёмник сейчас отлично подходил на эту роль. Девушка тяжело вздохнула. В голове мелькнула мысль, а не действует ли на неё так магия привязи? В неё Сара всё равно ещё до конца не верила.

Тяньлун замер, глядя на неё свысока. Подобные эмоциональные всплески были ему чужды – эльфы Пустынных Земель не знали ни семейных очагов, ни брачных уз, столь привычных другим расам. Их отношения строились иначе: краткие союзы ради продолжения рода, после которых партнёры расходились без сожалений или обязательств. Он колебался мгновение, прежде чем положил руки ей на спину. Жест утешения вышел деревянным, будто движения марионетки на невидимых нитях.

– У тебя магия первородного пламени, – произнес наёмник, и в его голосе прозвучала непривычная серьёзность. – Не та дешёвая искра, что щекочет пальцы деревенским колдуньям. Это древний огонь – тот, что пляшет в жилах драконов и рождается в сердцевине умирающих звёзд. Обуздать его – всё равно что приручить бурю. Но если научишься… – его слова повисли в воздухе, обожжённом недавней битвой. Тяньлун опустил руки. Сара же продолжала стоять, обнимая его. Вздохнув, девушка наконец-то слабо подняла веки и упёрлась усталым взглядом в его глаза.

– Я… так устала, – тихо прошептала Сара, и тело её обмякло, словно кукла с перерезанными нитями. Сяо только и успел поймать её на лету, почувствовав, как жар её кожи ощущается даже через плотную ткань. Эльф недовольно поджал губы.

Он окинул взглядом поляну. Песок уже поглотил следы боя, но в воздухе всё ещё витал металлический привкус крови. Оставаться здесь – глупость. Эльф прикинул, в каком направлении ему лучше двигаться.

«Марблен», – мысленно пробормотал Сяо, вычерчивая путь через горные перевалы. Городишко на границе Берелиана и Коренрила – не место, а тень на карте. Там не задают вопросов. Там можно исчезнуть.

Наёмник резким движением перекинул бесчувственную Сару через плечо, словно мешок с драгоценным, но обременительным грузом. Его свободная рука взметнулась в воздухе, пальцы сложились в древнем эльфийском жесте, а губы прошептали слова заклятия. Земля под ногами содрогнулась, расступившись. В зияющую трещину провалились обломки магических браслетов, ещё мгновение назад сковывавшие запястья девушки. С глухим рокотом разлом сомкнулся, будто и не было ничего – только лёгкая рябь на песке, быстро успокаивающаяся под ласковыми порывами ветра.

Тяньлун окинул местность оценивающим взглядом охотника, привыкшего заметать следы. Ещё один жест – и песок заструился, как живой, затянув последние свидетельства их присутствия. Ни отпечатков копыт, ни капель крови, ни обрывков магической энергии – чистота, достойная лучших убийц Пустынных Земель.

С ловкостью, граничащей с небрежностью, он водрузил Сару на коня, затем вскочил в седло сам. Его левая рука обхватила девушку, прижав к себе. Правая привычным движением подобрала поводья. Конь, почувствовав легкий укол шпор, рванул вперёд, оставив за спиной только клубы пыли и тайну, надежно похороненную в песках.

8. Наставник поневоле

Сара перевернулась на спину, ощущая под собой жестковатые, но чистые простыни. Потянулась, услышав легкий хруст в плечах после долгого сна, и только тогда открыла глаза. Взгляд её уперся в потолок из грубых деревянных досок, между которыми пробивались тонкие лучики солнечного света.

Она медленно села, осматривая небольшую комнатушку. Слева стоял простой дубовый столик с потёртой поверхностью, над которым висело овальное зеркало в бронзовой оправе, покрытой зеленоватым налётом. Рядом – деревянный стул с вырезанными на спинке незамысловатыми узорами. На нём висело небольшое льняное полотенце, а на столе стоял медный таз с водой, в которой плавало несколько лепестков сушеных цветов, наполнявших воздух едва уловимым горьковатым ароматом.

В дальнем углу комнаты стояла складная ширма из тонкой ткани с вышитыми силуэтами птиц.

«Хорошо хоть есть где переодеться», – подумала Сара, машинально проверяя свою одежду. Всё было на месте, кроме сапог, которые аккуратно стояли у кровати, их кожа блестела, будто недавно начищенная.

Единственное окно, затянутое полупрозрачной тканью, пропускало достаточно света, чтобы понять – на дворе стоял ясный полдень. Солнечные лучи рисовали на стене причудливые узоры.

Надев сапоги, Сара подошла к умывальнику. Вода в тазу оказалась прохладной, но не ледяной – кто-то явно позаботился, чтобы она была комфортной температуры. Умывшись, она промокнула лицо полотенцем и впервые за долгое время внимательно рассмотрела своё отражение.

В зеркале смотрела на неё девушка с растрёпанными каштановыми волосами и слегка покрасневшими от сна глазами. Но больше всего внимания привлекал бледный, будто выцветший знак на лбу – перевёрнутый треугольник, едва заметный на коже. Сара провела по нему пальцем, словно проверяя, не исчез ли он за время её сна. Но знак оставался на месте.

– Ну что, Сара, – прошептала девушка, разглядывая свое отражение, – видок у тебя, прямо скажем, не королевский. – Пальцы автоматически поправили растрепавшиеся каштановые пряди, но это мало помогло. Не удивительно – последние… сколько там? Неделя? Две? Она и сама сбилась со счета за это время.

Сон урывками, еда – что удастся стащить по пути, постоянное чувство, что за спиной вот-вот появится очередной королевский ищейка… Но сейчас, странное дело, она чувствовала себя… почти хорошо. Тело, привыкшее к постоянному напряжению, вдруг ощутило непривычную лёгкость. Даже голова прояснилась, будто кто-то вымел из неё всю труху усталости.

«Ещё бы поесть, – подумала она, обводя взглядом комнату, – тогда вообще красота». Но никаких следов завтрака не обнаружилось – ни подноса, ни даже крошек на столе.

Подойдя к окну, Сара увидела во дворе Тяньлуна. Эльф стоял, скрестив руки, рядом с незнакомцем – коренастым мужчиной с военной выправкой. Его тёмные волосы, заплетённые в несколько толстых косичек, были собраны в низкий хвост. Что-то в его осанке, в том, как он держал голову, выдавало бывалого воина.

Они о чём-то оживленно беседовали, но через закрытое окно слов не было слышно. Вдруг незнакомец резко кивнул, они пожали руки – странным, сложным жестом, явно означавшим что-то большее, чем просто прощание – и мужчина зашагал прочь, растворившись за углом дома. Любопытство зажглось в Саре ярким пламенем. Кто этот человек? О чём они говорили?

Сара буквально горела от любопытства. Не раздумывая, она рванула к выходу, но в дверном проеме столкнулась с самой неожиданной преградой – самим Тяньлуном.

Эльф вошел стремительно, как ночной ветер, едва не сбив её с ног. Их взгляды встретились – её горящий десятком невысказанных вопросов и его холодный, словно пустынные пески на рассвете.

– А, проснулась, – бросил он через плечо, пропуская мимо ушей её возмущенный взгляд. Его длинные пальцы ловко защелкнули дверной засов с характерным металлическим звоном.

Прежде чем Сара успела раскрыть рот, наёмник уже скользнул мимо, направившись к дальней двери. Девушка, скрипя зубами от досады, бросилась следом.

То, что она увидела за порогом, заставило забыть все вопросы. Воздух дрожал от ароматов – дымящегося свежеприготовленного рагу, пряных трав и чего-то мясного, от чего у неё предательски заурчало в животе. Звук получился настолько громким, что Сара невольно покраснела, но Тяньлун сделал вид, что не заметил. Хотя уголок его губ едва заметно дрогнул.

Это было кухонное помещение. Напротив входа стоял длинный дубовый стол со скамейками. У стены за ним располагалась массивная каменная печь с очагом. Слева от неё выстроились в ряд дубовые бочки, а справа стоял небольшой столик с глиняными кувшинами. По другую сторону печи, у самой стены, стоял ещё один стол и висел шкафчик с многочисленными полками, заполненными поварской утварью и рядами загадочных баночек. Под потолком висело несколько подвесных канделябров со свечами.

– Сколько я спала? – спросила девушка, усаживаясь на скамейку за стол. Она наблюдала за эльфом, который в данный момент не выглядел, как профессиональный убийца. Наёмник что-то помешивал в чане, что висел над огнем, а затем и вовсе полез в печь, извлекая оттуда противень с чем-то приятно пахнущим.

– Несколько дней, – ответил Тяньлун, не оглядываясь. Эльф не стал говорить, что приложил руку к её столь долгому сну. Он прошел к шкафчику, достал две плошки, и вернулся к чану. Ещё раз помешал содержимое деревянным черпаком, а затем снял чан, поставив на стол по правую сторону.

– Так долго… – только и сумела вымолвить девушка. – А где мы находимся? А как сюда попали? – спросила Сара, наблюдая за эльфом. Тот уже наполнил плошки и, развернувшись лицом к ней, прошел к столу. – С кем ты разговаривал? – ещё один вопрос. Девушка обхватила руками плошку и пододвинула к себе. Первым делом она оценила содержимое – овощное рагу. Единственное отличие в их порциях было в мясе. У Сары в плошке лежал достаточно большой кусок, в то время как у эльфа мяса не было.

– Ты слишком любопытна для человека, который едва пришёл в себя, – ответил Тяньлун, усевшись на скамейку. – Приборы там, – кивнув в сторону шкафчика, произнёс наёмник. Девушка не стала спорить или капризничать. Она прекрасно понимала, что сейчас очень обязана эльфу. Он спас её, пусть и не по собственной воле. Дал время на отдых, а теперь вот собственноручно приготовил на первый взгляд вполне сытную еду. Да ещё и рассказал об особенностях её магии – учителя-то и понятия не имели, какая сила скрывалась в Саре на самом деле. Девушка взяла две ложки и нож и вернулась к столу.

– Спасибо, – промолвила Сара, с благодарностью смотря на наёмника.

– Пустяки, – ответил эльф, взяв в руки ложку. – Ешь, – сказал Тяньлун и сам приступил к трапезе. Поначалу Сара и правда молча ела. Овощное рагу пришлось ей по вкусу, как и мясо, получившееся сочным и мягким. Немного насытившись, девушка всё чаще стала бросать любопытные взгляды на Тяньлуна, ей очень сильно хотелось поговорить. Но эльф уткнулся в свою порцию и даже не смотрел на неё.

– Прекрати меня буравить взглядом, – отозвался наёмник, даже не подняв взгляд на девушку.

– Но у меня много вопросов! – воспротивилась Сара, которая и правда хотела знать ответы на все свои вопросы. Тяньлун поднял голову и посмотрел на неё безразличным взглядом, который так раздражал её. Уж лучше бы он осуждающе посмотрел на неё, чем вот так. Сара фыркнула и надула губы.

– Все твои вопросы – пустой звон, – достаточно жёстко произнес эльф. Он доел свою порцию овощного рагу, положил ложку в тарелку, а затем слегка склонил голову в бок. – Сейчас тебя должно волновать две проблемы: как укротить свою магию и как разорвать нашу связь. Остальное – шелуха, – наёмник встал из-за стола и направился в ту часть кухонного помещения, где находился чан с водой для мытья посуды. Тяньлун закатал рукава, взял маленький мешочек с пахучим порошком, которого в небольшом количестве бросил в приготовленную воду. Порошок мгновенно вспенился. Эльф, не теряя времени, погрузил посуду в воду, схватил тряпку и начал мыть.

Сара наблюдала за ним. Она хотела ответить ему, но так и не смогла придумать ничего достойного. Как бы ей не хотелось признавать, но наёмник был прав. Две задачи, стоявшие перед ними всё же, носили первостепенный характер. Девушка вновь вздохнула и принялась доедать свою порцию. К этому моменту эльф уже закончил мыть посуду и прошел мимо неё к выходу.

– Как закончишь, выходи на задний двор. Начнём твои тренировки, – сухо заметил наёмник, оставляя девушку на кухне в одиночестве. Саре ничего не оставалось делать, как подчиниться. Нет, она, конечно, могла воспротивиться и пойти наперекор, но решила, что так будет неправильно. Она сколько угодно могла дерзить несносному эльфу, к которому испытывала очень странные чувства, играть на его нервах, но завести в его лице врага ей не хотелось сильнее. А вот наставника – вполне себе да. Девушка потратила некоторое время на мытье посуды и уборку в кухне, после чего отправилась на задний двор.

Тяньлун в полу сидячем положении расположился на скамейке, что стояла в теньке возле дома. Шляпа была сдвинута на лицо, и казалось, что эльф задремал. Но стоило дверце тихо отвориться, как наёмник тут же приподнял шляпу и посмотрел на Сару. Он выпрямился, встал и, пройдя на середину заднего дворика, поманил рукой девушку.

– Встань сюда, – эльф ногой начертил крест на земле и указал на него пальцем.

9. Вор, наёмник и забытая угроза

Холодный ветер шевелил жёлто-багряные листья на кривых ветвях чернодубов, растущих вдоль грязной улочки. Их узловатые корни вспучивали булыжники мостовой, будто под землёй шевелились спящие великаны.

Над крышами низких, покосившихся домов с соломенными кровлями висела огромная луна – медного цвета, словно покрытая патиной древняя монета. Её свет пробивался сквозь клубящийся туман, стелющийся по земле, как дым от костра мертвецов.

Нильс соскочил с взмыленной лошади, бросив поводья мальчишке-конюху вместе с золотой кроной. Монета сверкнула в воздухе, прежде чем исчезнуть в ловких пальцах парнишки. Таверна «Ржавый кинжал» встретила его скрипом дверей и волной тёплого пропитанного хмелем воздуха. Дверь с противным скрипом поддалась его мощному рывку, но этот звук тут же потонул в гуле пьяного говора, звоне кружек и похабных песнях. В зале яблоку негде было упасть. Нильс, сняв перчатки с рук, направился за высмотренный свободный столик.

– Господин, подкиньте медяка на пропитание? – прозвучал со стороны юношеский голос. Нильс даже не повернул головы, только закатил глаза:

– Ты у меня уже две золотые слямзил, пока я лошадь привязывал. Хватит и на жратву, и на выпивку, оборванец! – с нажимом произнес Нильс. Рядом материализовался тощий рыжий бесёнок с веснушками во всё лицо. Его ухмылка могла бы разозлить святого.

– Старина Нильс, – парнишка растянул губы в ещё более наглой ухмылке, – вечно ты ворчишь, как старый пёс.

– А ты, Риф, – Нильс щёлкнул пальцами перед самым носом у воришки, проверяя рефлексы, – хоть в цепи закуй – всё равно что-нибудь стянешь.

Риф принадлежал к «Гильдии Теней». Юркий, как угорь, и неуловимый, как дым. Мог стащить штаны с короля, пока тот произносит тронную речь. Говорили, он мог украсть тень у человека и продать её на черном рынке. Мастерство вора ценилось так высоко, что к его услугам порой прибегали даже самые состоятельные горожане. Но главное его умение – находить информацию. Даже ту, что прятали за семью печатями. Как у него получалось добывать нужные сведения, даже если они носили конфиденциальный характер – никто не знал, а Риф своих секретов не раскрывал.

– Ладно, хватит трепаться, – Риф придвинулся, и его глаза загорелись азартом. – Ты меня заинтриговал. Что за срочность? – перешёл сразу к делу Риф. Когда он получил короткую весточку от Нильса, то его тут же стало раздирать любопытство. Обычно Нильс его не искал с такой срочностью. Нильс хмыкнул, отхлебнул пенистого ячменного напитка и обтёр усы.

– Ты же помнишь Войну Четырех стихий? – начал издалека Нильс.

– Которую? – Риф в непонимании вскинул брови.

– Ту самую, до которой запретили связующую магию, – прошипел Нильс, бросив взгляд через плечо. Он всё время забывал, что Риф был простым человеком. Настолько парнишка был ловким, что Нильс порой думал, что тот принадлежал к лесным эльфам, славящимся проворством.

– Читал… кое-что, – пробормотал он, но глаза вспыхнули азартом охотника, учуявшего добычу. – Но про саму магию я практически ничего не знаю. Слышал только, что она сложная и губительная.

– Да, запретили не просто так, – утвердительно кивнул Нильс. Он машинально осмотрелся по сторонам. Взгляд пробежался по лицам присутствующих посетителей, но никто из них не вызвал у Нильса подозрений. Мужчина постучал пальцами по столу. – Но она всплыла вновь. Кажется, Лиадорию могут ждать неприятности…

– Теперь ты меня действительно заинтересовал, – Риф замер. По его лицу пробежала тень – то ли страха, то ли предвкушения.

– Тогда слушай внимательно… – голос Нильса стал глухим, словно доносящимся из могилы.

Нильс усмехнулся, покачав головой. В глазах Рифа читалось неподдельное любопытство, которое тот хотел удовлетворить. Нильс вновь осмотрелся, а затем поманил Рифа пальцем к себе. Когда тот склонился к нему, то мужчина принялся вкратце рассказывать то, что узнал от Тяньлуна: об огненной ящерке, первородном огне, королевских ищейках и, самое главное, о связующей магии.

Пока он говорил, выражение лица Рифа менялось, как узоры в калейдоскопе: ехидная усмешка (он явно представлял, как высокомерный Тяньлун попал в переплёт), затем ледяной ужас (когда осознал масштаб угрозы), и наконец – тот самый опасный блеск в глазах, который Нильс знал слишком хорошо.

– Ну? – Нильс откинулся назад, заставив старую скамью жалобно заскрипеть.

Риф задумчиво покрутил в пальцах серебряную монету – чью-то, конечно же – затем резко сжал её в кулаке.

– Неделя, – наконец ответил Риф, устремив взгляд на Нильса. – И я лично наведаюсь к нашему драгоценному наёмнику, – уже с улыбкой на губах произнес Риф. В его глазах горел тот самый огонь – опасный, неудержимый, тот, что толкал дураков на великие подвиги и глупейшие смерти. И Нильс знал – остановить его теперь сможет разве что сам Повелитель Теней.

Риф вскинулся со скамьи, как подброшенная монета. Лёгкий хлопок по плечу Нильса – и вот он уже растворился в табачном дыме, будто его и не было. Нильс тут же коснулся рукой своего кожаного кошеля, который тревожно звякнул. Он вытряхнул на стол деньги и пересчитал. Минус ещё две монеты.

– Ну, поганец! – процедил сквозь зубы Нильс. Он смахнул ладонью оставшиеся деньги в кошель, туго затянул и повесил на пояс. Двумя глотками допил пойло. Ему нужно было теперь отправить весточку эльфу. И Нильс не стал более задерживаться в таверне. Нильс швырнул на стойку медяк и вышел в ночь – туда, где его уже ждали тени.

Глаза Нильса, привыкшие за годы службы выискивать опасность в тенях, скользнули по тёмным переулкам. Каждый нерв в его теле был натянут как тетива – старый рефлекс разведчика Коренрила. Но в одном из военных походов, спасая наследного принца, вступил в схватку с оборотнем. Победа в поединке осталась за Нильсом, но далась ему ценой укуса. Лишь отсутствие полнолуния спасло его от неминуемого проклятия – в ином случае его ждала бы участь хуже смерти. Тот роковой укус оборотня оставил на нём свой след. Не превратив полностью, но изменив навсегда: волосы стали гуще, зубы заострились, клыки теперь явно выдавались над нижней губой, плечи раздались, делая его силуэт более звериным. Появилась страсть к сырой пище. Только наличие укушенного солдата-разведчика на королевской службе пугало короля.

– Спаситель, ставший чудовищем, – шептались при дворе, когда король, дрожащей рукой подписывал указ о его отставке. Он был вынужден уйти со службы. Убедить людей в том, что он не оборотень и не представляет опасности, у него не получилось. Даже собственная жена не пустила его на порог, крепко прижимая к груди осиновый крест. Тогда Нильс принял решение – уйти из Коренрила. Так он и стал свободным наёмником.

Ноздри Нильса дрогнули, втянув ночной воздух, пахнущий прелой листвой и сыростью камней. Ни следа погони – только ветер шептал в сухих стеблях придорожной полыни. Он двинулся по тропинке, ведущей к заброшенной мельнице. Её покосившиеся крылья давно перестали молоть зерно, зато отлично мололи слухи. Местные шептались о призраках, но Нильс знал правду – страх людей куда страшнее любой нечисти.

Присев на замшелый булыжник, он достал узкий свиток пергамента. Палец, вымазанный в саже от костра, замер над бумагой – и тут луна, будто подчиняясь незримому приказу, разорвала пелену туч. Нильс издал короткий смешок, резко запрокинув голову. Его глаза смотрели на серебряный полумесяц с лёгкой иронией.

– Ты печалишься, что я не твой слуга? – с губ сорвалась тихая усмешка. Ему почудилось, что луна милостиво подмигнула в ответ. Он сделал глубокий вдох, а затем отвёл взгляд. Нильс склонился над бумагой и быстрыми штрихами вывел: «он согласился, жди весточку через неделю». Он свернул полоску в тонкую трубочку.

Сложил губы и издал три коротких свистка. Из дубовой кроны сорвался ночной сокол, чьи перья отливали синевой. Быстрой стрелой разрезал ночное небо, а затем опустился на его рукав, ухватившись когтями. Мужчина почесал пальцем переносицу Морна, тот издал негромкий звук.

– К песчаному дьяволу, – прошептал Нильс, прицепив к лапке послание. И стоило его низкому голосу смолкнуть в ночной тишине, как сокол расправил крылья. Морн взмыл вверх, его силуэт растворился в темноте быстрее, чем исчезает дым от костра.

10. Песчаный наставник и огненная ученица

«Месяц. Целый проклятый месяц!» – мысленно выкрикивала Сара, чувствуя, как капли пота стекают по спине. Она-то наивно полагала, что старые наставники из клана Змей были суровы. Теперь же, под беспощадным взглядом Тяньлуна, девушка готова была признать – те учителя были мягче пухового одеяла.

Эльф стоял неподвижно, словно высеченный из того самого мшистого валуна, что красовался в центре двора. Его пальцы, обтянутые кожей перчаток, сложились в терпеливую замкнутую фигуру.

– Сначала – пустота. Потом – огонь, – его голос звучал ровно, но в каждом слове чувствовалась сталь. Сара закатила глаза. Она уже могла предугадать каждую его фразу:

– Мысли – это мусор. Вымети их.

– Ты дрогнула. Начинай снова.

– Нет, не так. Разве я похож на твоего слюнявого наставника из Берелиана?

Двор, который эльф превратил в тренировочную площадку, выглядел так, будто его готовили для какого-то древнего ритуала. Камни, расставленные по спирали, мерцали влагой после утреннего тумана. Ведра с водой отражали небо – Тяньлун утверждал, что они «уравновешивают стихию», но Сара пока лишь мечтала опрокинуть одно из них на его надменную голову.

А в центре – тот самый валун. Покрытый вековым мхом, не тронутый ни единым ожогом.

– Сегодня ты его зацепишь, – сказал эльф, и в его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее веру. Сара сжала кулаки. Где-то в глубине души она понимала – он не просто мучает её. Он заставляет огонь в её жилах подчиняться. Но признаться в этом вслух? Ни за что!

– Может, просто дашь мне поджечь твою шляпу? Для мотивации? – язвительно предложила она, чувствуя, как пламя внутри отвечает на её злость трепетным жаром. Тяньлун лишь усмехнулся.

– Попробуй.

Сара шумно выдохнула, будто пыталась сдуть с плеч все свои сомнения. Точными, почти ритуальными движениями она заняла позицию – ноги твёрдо упирались в землю, ладони сложились в молитвенном жесте, будто готовясь принять дар богов. Перед ней, на мшистом валуне, Тяньлун замер подобно каменному идолу, лишь ветер шевелил полы его плаща.

Закрыв глаза, девушка погрузилась в себя. Воспоминание о прикосновении эльфа – тех редких моментах, когда его пальцы касались её висков, даря странное успокоение – заставило её губы дрогнуть. Но теперь она должна была обойтись без этой помощи.

– Река… – прошептала она про себя, представляя бурлящий поток мыслей. Песчаные берега, вода, несущая обрывки воспоминаний, страхов, сомнений. И вдруг – плотина. Не грубая преграда, а мягкий поворот русла, уводящий всё лишнее в сторону. Мысли покорно отступили, оставив после себя благословенную пустоту.

Когда она открыла глаза, мир вокруг будто очистился. Солнечные лучи стали острее, запахи – ярче. А внутри… Огонь отозвался сразу.

Ни искра, ни вспышка – а ликующая волна, затопившая каждую клеточку её тела. Он струился по венам вместо крови, играл под кожей, заставляя её светиться изнутри золотистым сиянием. В воздухе запахло жареным миндалем и далёкими грозами.

– Форма! – бросил Тяньлун, не меняя позы. Но Сара знала – за этой каменной неподвижностью скрывалась готовность мгновенно превратиться в песчаный вихрь.

Её пальцы сжались в кулаки – и в тот же миг между ладонями вспыхнула искра, которая мгновенно разрослась в ослепительную сферу. Огонь весело плясал в её руках, принимая форму то дракона, то цветка, то меча – послушный мысленным командам хозяйки.

Сара завороженно наблюдала, как пламя пульсирует в такт её дыханию. Жар волнами расходился по телу, но не обжигал – это был совсем другой огонь, её огонь. Воздух вокруг заколебался, как над раскаленными пустынными песками.

– Бросай! – как удар хлыста прозвучал голос Тяньлуна.

Девушка резко вскинула голову. Руки сами выбросились вперёд – и огненный шар рванул к цели, оставив за собой искристый шлейф. На этот раз не было ни отклонения, ни колебаний. Сфера врезалась в валун с глухим бумом, и древний мох вспыхнул тысячей крошечных огоньков.

– Хорошо, – коротко бросил наёмник.

Эльф стоял уже в трех шагах от прежнего места, хотя Сара и глазом не успела моргнуть. Песчаный наёмник смотрел на пылающий валун с редким для него выражением – где-то между гордостью и… опасным любопытством?

– Ты… переместился? – выдохнула Сара, чувствуя, как от напряжения дрожат колени.

Тяньлун лишь усмехнулся, сбросив с плеч невидимую пыль:

– Огонь научилась контролировать, а за окружением следить – нет. На следующем уроке исправим, – сказал, как отрезал.

Сара с глухим стоном рухнула на землю, как подкошенный цветок под палящим солнцем. Каждая мышца горела огнём, но не тем, благословенным, что жил в её жилах, а тупой, изматывающей болью. Мысли о мягкой постели кружились в голове сладким наваждением – двенадцать часов сна, двадцать, вечность… Но Тяньлун, этот песчаный тиран, словно не ведал усталости.

– Ещё подход! – его голос звучал железно, когда она пыталась возражать. – Ты думаешь, королевские ищейки будут ждать, пока ты отдохнешь? – его голос, будто бы барабан, прозвучал в её голове. И Сара, скрипя зубами, поднималась снова. Сяо был прав. Она всё ещё находилась в розыске, и, чтобы защитить себя, должна была совладать с собственной силой.

Отчаяние породило дерзкий план. Если не работает прямота – может, сработает хитрость? Мало ли что там говорят про эльфов Пустынных Земель, Тяньлун всё же мужчина. Может быть, ей удастся его обольстить? И однажды ночью она постучала в его комнату с «предложением».

То, что произошло дальше, заставило её проклясть собственную глупость.

Тяньлун встретил её полуобнаженным – загорелое тело, покрытое боевыми шрамами, будто высеченное из песчаника. Но не это сразило Сару. В мгновение ока его холодная усмешка сменилась опасной нежностью. Он шагнул вперёд, и вдруг перед ней был уже не строгий наставник, а демон искушения, обещавший пальцами на её запястье такие вещи, от которых кровь ударила в виски.

– Ты уверена, что готова играть в эти игры, ящерка? – его дыхание обожгло шею.

Сара сбежала. Проклиная дрожь в коленях и предательский румянец на щеках. А за спиной гремел его громовой смех:

– В следующий раз думай, прежде чем бросать вызов!

Сара поднялась с земли, будто древний труп, восставший из могилы после столетия забвения. Её взгляд, полный немого укора, устремился к Тяньлуну, расхаживающему между тренировочных камней с видом полководца, планирующего новую битву. Каждый его шаг отмерял расстояние с пугающей точностью, пальцы скользили по воздуху, будто чертя невидимые руны.

«Новая тренировка», – мысленно простонала девушка, вспомнив его обещание. Она резко встряхнула головой, сбросив со лба прядки волос, слипшиеся от пота.

Еле переставляя ноги Сара побрела к чанам с водой. Деревянная чарка дрожала в её руке, когда она зачерпнула живительную влагу. Первая порция пронеслась по горлу ледяным потоком, заставив её зажмуриться от блаженства. Вторая исчезла ещё быстрее. А потом… потом она просто уткнулась лицом в воду, смачно умываясь, как измученный путник в оазисе.

Мысли о прохладном озере, где можно было бы погрузиться с головой, кружились в сознании навязчивым кошмаром. Но где искать водоём в этом Богом забытом городишке?

Её взгляд скользнул к Тяньлуну. Проклятая магическая связь! Даже если бы она знала дорогу – сбежать не получится. Придется либо уговаривать этого песчаного деспота, либо…

– Эй, ушастый! – крикнула она, вытирая мокрое лицо рукавом. – Ты же знаешь, где здесь можно искупаться? Или эльфы Пустынных Земель воду только пьют?

Тяньлун сделал вид, будто не слышит её вызова. Он продолжал свой методичный обход тренировочной площадки, ступни оставляли едва заметные отпечатки на влажной земле. Ветер, пахнущий прелой листвой и дальними снегами, кружил вокруг него, срывая с клёнов багряные листья. Один из них – идеально симметричный, с резными краями – эльф поймал на лету.

Лист хрустнул в его пальцах, выпустив горьковатый аромат увядания. Что-то щемящее и древнее шевельнулось в груди – будто сама природа напоминала о том, что даже для бессмертных эльфов время не стоит на месте. Особенно когда в мире вновь пробуждается забытая магия.

– Чем тебя не устраивает мовница? – наконец отозвался он, повернувшись к Саре. В его голосе прозвучала привычная сухость, но золотистые глаза прищурились от солнца, словно у кота.

– Ты меня слишком распалил! – нахально улыбнувшись, ответила Сара. – Теперь хочу остудиться! – Сара ждала его реакции на её дерзкие слова. Может быть, вот-вот, он всё же поведется на словесную игру? С их самой первой встречи она то и дело пыталась вывести его на эмоции. Но каждый раз натыкалась на глухую стену. Тяньлун почувствовал, как уголок его рта сам собой дёрнулся вверх. Эта наглая ящерка никогда не сдаётся.

– Если заболеешь, лечить себя будешь сама, – пробормотал он, проходя мимо так близко, что запах пепла и полыни с его одежды на мгновение окутал Сару. – Собирай вещи.

Он уже был у выхода со двора, когда добавил, не оборачиваясь:

– Стылое озеро не прощает глупостей. Там ты наконец научишься контролировать не только огонь, но и свой язык, – и скрылся за дверью.

Сара фыркнула. Эти противоречивые чувства к эльфу сводили её с ума. Он вёл себя с ней скорее, как строгий наставник с нерадивой ученицей, чем как союзник. И всё же… Мысли путались, как змеи в корзине заклинателя: спас от погони – но только потому, что был вынужден; раскрыл тайну её магии – но лишь для собственной выгоды; терпел её неудачи – но с таким видом, будто каждый раз ждал повода бросить её на произвол судьбы.

И всё же он её чем-то привлекал. Совсем не похож на Дамиана, за которого её хотели выдать замуж. Дамиан… идеальный жених по меркам двора: золотоволосый, голубоглазый, с улыбкой, от которой млели все фрейлины. Друг детства. Почему же он оставлял её холодной?

Тяньлун же был иным – живым воплощением запретного плода. Высокий, но не грузный – гибкий, как пустынная гадюка. Чёрные волосы собраны в высокий хвост с помощью кожаного шнура с металлическими бусинами. Узкие глаза цвета тёмного янтаря, будто подсвеченные изнутри пустынным солнцем – раскосые, с хищным разрезом. Скулы, острые как клинки, придающие лицу аристократическую худобу. Бледно-золотистая кожа с лёгким налётом загара, словно припорошенная пеплом. Он был похож на пустынного духа в человеческом обличии.

«Он выглядит как песчаная буря – издалека красиво, вблизи опасно», – не раз думала Сара, когда прокручивала в голове их первую встречу.

Девушка яростно топнула ногой, поднимая облачко пыли. Нет, это не чувства! Просто влияние той чёртовой магической связи! Хотя… почему тогда он оставался невозмутим?

– Ты ещё копаешься? – донёсся из дома его голос, звучавший как скрежет камней под сапогами.

Сара вздрогнула и бросилась следом. Стылое озеро. Может, его ледяные воды действительно помогут разобраться с её проблемами?

11. Испытание льдом и пламенем

Марблен – жалкий городишко, затерянный в предгорьях на самой границе двух королевств. Пыльные тропы, петляющие между скал, обходили его стороной, словно стыдясь такого соседства. Ни один уважающий себя купец не сворачивал с Большого тракта к этим убогим лачугам, прилепившимся к склонам как лишайник к камню.

Именно поэтому городок стал идеальным убежищем для тех, кому нужно исчезнуть. В тени серых гор, вдали от королевских дорог и бдительных глаз, Марблен хранил свои грязные секреты, как старый пьяница прячет флягу за пазухой.

Дорога к озеру растянулась на долгие мили. Уже после первой Сара начала сожалеть о своей затее.

– Почему не верхом? – спросила она, но в ответ получила лишь ледяной взгляд Тяньлуна.

«Вечно он придумывает эти дурацкие испытания!» – мысленно возмутилась девушка, но упрямо шла следом за молчаливым эльфом.

Извилистая тропа нырнула в лес, побеждённый осенью. Багряные и золотые листья шелестели под ногами, а голые ветви сплелись в причудливый узор над головой. То тут, то там встречались следы былого величия – молчаливые руины, забытые временем. Сара задерживала взгляд на древних валунах, выложенных с явным умыслом, на остатках каменной ограды, на мост, что сквозь века пронёс изящные узоры, теперь скрытые под бархатным мхом.

С замиранием сердца она ступила на мост. Пальцы скользнули по перилам, ощутив шероховатость камня, хранящего память веков. Казалось, сама древность дышала здесь, наполняя воздух тайной. Мурашки пробежали по спине, когда она подняла взгляд на Тяньлуна – он был частью этого загадочного мира, такой же непостижимый и вечный.

– Не отставай! – бросил эльф, даже не обернувшись. Сара стиснула зубы, подавив вопрос о том, как долго ещё идти до Стылого озера.

Не меньше часа занял их путь. Когда деревья наконец расступились, перед ними открылась долина – глубокая чаша, зажатая между горными склонами. В её сердце сверкало Стылое озеро, его зеркальная гладь отражала небо, будто кусок отполированного обсидиана.

Сара замерла на краю обрыва, вдохнув кристально чистый воздух. Он обжигал лёгкие зимней свежестью, словно они стояли не среди осеннего леса, а на вершине ледника.

– Дай руку. Здесь опасно, – Тяньлун протянул ладонь без тени сомнения. Девушка нахмурилась, оценивая крутой спуск с торчащими корнями и скользкими камнями. Гордость боролась с инстинктом самосохранения – и проиграла. Её пальцы нерешительно сомкнулись на прохладной коже эльфа.

Спуск превратился в испытание. Тяньлун двигался с грацией горного козла, тогда как Сара спотыкалась на каждом шагу. Внезапно нога соскользнула с мокрого камня – мир опрокинулся, земля ушла из-под ног. Но прежде чем страх успел оформиться, стальные пальцы впились ей в запястье, остановив падение.

– Дошли, – произнес эльф ровным голосом, разжав пальцы. Только теперь Сара осознала, как бешено стучит её сердце, а в ушах пульсирует кровь. Она машинально потёрла запястье, куда впечатались отпечатки его пальцев.

– Ну что, готова остудить свой пыл? – Тяньлун стоял у самой кромки воды, его пальцы только что отпустили ледяную горсть озерной влаги. Даже его, привыкшего к горным холодам, кожа покрылась мурашками от прикосновения этой леденящей воды.

Сара фыркнула, подбоченившись:

– Ещё как! После твоего «приятного» марш-броска я просто пылаю!

Уголок губ эльфа дрогнул в едва заметной усмешке. Он сделал театральный жест рукой, будто приглашая её в хрустальные воды озера. Девушка решительно зашагала вперёд, но…

– И в чём ты собралась купаться? – его голос прозвучал с преувеличенной невинностью.

Сара замерла. Губы её приоткрылись, а глаза расширились от внезапного осознания. Чёрт побери! В пылу противостояния она совершенно забыла о такой мелочи, как купальный наряд. На её лице моментально отразилась вся гамма эмоций – от ярости до смущения.

– Выбора, как видишь, у тебя нет, – Тяньлун едва заметно приподнял бровь, и в его голосе зазвучал ядовитый сарказм. – Разве что… в чём пришла.

Его губы искривились в хищной ухмылке, от которой у Сары по спине побежали противные мурашки. Она резко встряхнула головой, но тут же поймала его взгляд – холодный, насмешливый, будто он уже видел её поражение.

«Нет уж, не дождёшься!» – пронеслось у неё в голове.

Но когда она открыла рот для очередной дерзости, губы вдруг предательски дрогнули. И в этот момент перед глазами неожиданно всплыл тот вечер – когда она пыталась его соблазнить. Щёки мгновенно вспыхнули, словно её ударили по лицу пламенем.

Тяньлун, кажется, всё понял – его взгляд стал ещё более невыносимым.

Сара скрылась за древним валуном, поросшим серебристым мхом. Каждая складка её одежды шептала о неловкости ситуации.

«Как же так вышло?» – кусала она губу, с досадой вспоминая свою импульсивность. Ветер играл с её распущенными волосами, будто подшучивая над незадачливой волшебницей.

Пальцы дрожали, расстёгивая пряжки и шнуровки. Кожаный корсет упал на камни с глухим шлепком, за ним последовали сапоги, оставившие после себя влажные следы на холодном камне. Теперь только тонкая льняная рубаха отделяла её от ледяного дыхания озера – и от оценивающего взгляда Тяньлуна.

Она замерла на мгновение, прижав ладони к пылающим щекам.

«Всего-то нужно было подумать заранее…» – мысленно бичевала себя Сара. Но обратного пути не было – только вперёд, к сверкающей глади воды и невыносимому ожиданию в глазах эльфа.

Сара пыталась не смотреть в его сторону, но кожей ощущала каждый момент, как его взгляд скользит по её силуэту сквозь полупрозрачную ткань. Это было невыносимо… и странно волнующе. Она гордо вскинула подбородок, но так и не нашла в себе сил повернуть голову. Стиснув зубы, сделала робкий шаг вперёд.

Вода Стылого озера оправдала своё имя. Ледяные пальцы мгновенно впились в её кожу, вырвав предательский вскрик. Горные ключи, питавшие озеро, несли вечный холод – даже в разгар лета его воды оставались безжалостными. Сара застыла, дрожь пробежала по всему телу. Инстинктивно она рванулась назад…

И наткнулась на твёрдую грудь Тяньлуна. Его руки сомкнулись на её запястьях, прижимая спиной к себе. Она почувствовала каждую мышцу его тела сквозь тонкую ткань.

– Мы пришли укрощать твой огонь, а ты бежишь от первого испытания? – Его губы почти коснулись её уха, горячее дыхание обожгло ледяную кожу. – Соберись. Шаг вперёд. Призови пламя, – его голос звучал как скрежет стали по камню.

Одним чётким движением он подтолкнул её вперёд, в объятия ледяной бездны.

Сара сделала глубокий вдох, вспоминая уроки Тяньлуна. Постепенно, как осенние листья с деревьев, слетали прочь все тревожные мысли. Шаг. Вдох. И вдруг – тепло, сначала робкое, как первый луч солнца после долгой зимы, затем всё увереннее, разливалось по её жилам.

Огонь пробудился, ласково обвив её тело золотистыми языками. Ледяные объятия озера отступили перед живым пламенем. С каждым вдохом магия становилась сильнее, создавая вокруг неё невидимый кокон тепла. Вода вокруг заструилась, будто встревоженная невиданным явлением.

Она шла вперёд, рассекая водную гладь, оставляя за собой дорожку из пузырьков и пара. Когда вода достигла талии, Сара плавно развернулась, лицом к берегу. Её волосы, озаренные магическим пламенем, колыхались в такт движениям воды, будто огненный шлейф. Вода вокруг светилась янтарными отблесками, словно вобрав в себя частицу её силы.

Тяньлун стоял неподвижно, как древний дуб, лишь ветер шевелил тёмные пряди его волос. Впервые за долгие дни тренировок на его обычно каменном лице появилось выражение – губы тронула едва заметная, но искренняя улыбка.

«Наконец-то прорыв», – промелькнуло в его мыслях.

Он видел, как вода вокруг Сары буквально кипела, реагируя на её магию. Девушка действительно оказалась способной ученицей – упрямой, как горный баран, и работоспособной, как лесные муравьи. Да, её вечная болтовня и язвительные замечания могли вывести из себя даже древнего дракона. Но когда дело доходило до тренировок, она готова была падать и подниматься снова и снова, пока не добивалась результата.

И в этот момент, наблюдая как её огонь танцует с водой озера, Тяньлун впервые за долгое время почувствовал нечто, похожее на… гордость.

12. Вор, буря и древние тайны

Риф резко дернул капюшон глубже на лицо, когда первые тяжёлые капли дождя, пробились сквозь серое небо. Вскоре ливень превратился в сплошную стену воды, размывая тропу в грязевую трясину, где каждый шаг требовал усилий. Холодные струи стекали по лицу, заставляя щуриться и замедляя продвижение. Парень почувствовал, как плащ постепенно пропитывается влагой, становясь всё тяжелее, и ускорил шаг, проклиная непогоду.

Дождь застал его как раз у подножия скал, окружающих убогий городишко Марблен – то самое место, где, по словам Нильса, скрывался Тяньлун с неожиданной попутчицей. Уголки губ Рифа дрогнули в усмешке. Эльф-наёмник и юная колдунья – странная парочка, даже если их свела вместе магия. А если верить Нильсу, девчонка и вовсе обладала редким даром. Это разожгло любопытство Рифа ещё сильнее. Ему не терпелось взглянуть на девчонку своими глазами – ту, что умудрилась привязать к себе эльфа-наёмника древним заклятьем, а заодно и на следы того самого древнего заклятья. О такой магии он слышал лишь обрывки легенд, шёпотом пересказанных в тавернах, да записанных в полуистлевших манускриптах.

Раздобыть сведения о ней стоило немалых усилий – даже ему, лучшему уху «Гильдии Теней». А уж отыскать следы членов Конклава и вовсе стало задачей невыполнимой.

«Хитрые твари, – мысленно проворчал Риф, – спрятались так, что и демон с факелом не сыщет». Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки – он ненавидел проигрывать, особенно в искусстве оставаться незамеченным.

Риф не зря считался лучшим информатором «Гильдии Теней». Даже когда весь мир молчал, он умел вытягивать секреты, как карманник – кошельки. Сейчас под пропитавшейся дождём туникой у него лежал свёрток, обёрнутый в кожу древнего манускрипта. Пальцы сами потянулись проверить драгоценную ношу – да, всё на месте, прямо у сердца.

Дождь хлестал теперь с такой силой, что напоминал разгневанного водяного духа. Риф, скрипнув зубами, рванул вперёд, брызги грязи разлетались из-под его сапог. И вот они – покосившиеся ворота Марблена, древесина которых сгнила настолько, что даже замок висел на одной петле. Ни стражи, ни часовых – только ветер гулял по пустым улочкам. Парень влетел внутрь, оставив за спиной бурю, как незваный гость, проникающий в чужую тайну.

– Сколько ещё мы будем торчать в этой помойке? – Сара раздражённо стукнула кулаком по столу, глядя на потоки воды, хлеставшие по запотевшему окну.

Убогая таверна «Гнилой пень» оправдывала своё название. Голые стены, пропахшие дешёвым элем и потом, скамьи с выщербленными досками, о которые можно было занозить ладони. За стойкой копошился хозяин – потрёпанный жизнью человечишка с жирными пятнами на жилете, лениво протиравший кружки грязной тряпкой.

– Хоть бы шторы повесили… – буркнула Сара, окидывая зал презрительным взглядом.

Таверна была набита до отказа – местные и путники спасались от разъярённого ливня. В углу трое горцев шептались, бросая на них косые взгляды. У камина старый солдат в потрёпанном плаще осушал кружку, будто это последний глоток в его жизни.

– Тяньлун! – девушка нетерпеливо дёрнула эльфа за рукав. – Ты меня вообще слышишь?

Наёмник не отрывал взгляда от окна.

– Наблюдаю, – его голос прозвучал тихо, но чётко.

В этот момент за окном мелькнула тень – слишком быстрая для человека. Пальцы Тяньлуна забарабанили по столу, а в уголке губ заплясала хищная усмешка.

Дверь скрипнула.

Эльф откинулся на спинку скамьи, впившись взглядом в вход. Стена за его спиной заскрипела под тяжестью тела.

– Готовься, – прошептал он, и в его глазах вспыхнули золотые искры. – Нас нашли.

– Нашли?! – голос Сары сорвался на шёпот. Её глаза метнулись по залу, выискивая угрозу, но среди завсегдатаев таверны не было ни одного нового лица.

Рыжий бесёнок материализовался рядом с ней, будто возник из полумрака.

– Ого, какая татуха! – воскликнул он с мальчишеским восторгом, схватив её за запястье. Его пальцы скользнули по магическому узору на её мизинце с любопытством уличного воришки, изучающего новый замок.

– Руки прочь! – Сара вырвалась, в глазах вспыхнули золотые искры.

Тяньлун лишь усмехнулся:

– Проверь-ка карман, огненная.

Ладонь Сары шлёпнулась по бедру – и тут же её глаза расширились. Карман был пуст.

– Ты… – между её пальцами заплясали алые язычки пламени, освещая ярость на лице.

Риф вскинул руки в шутливом жесте сдачи:

– Эй, Искорка, не горячись! – ловким движением фокусника он подбросил в воздух изумруд. Камень исчез в кулаке, затем снова появился между пальцев, сверкая зелёными бликами. – Просто хотел познакомиться поближе.

Сара фыркнула, скрестив руки на груди. Похоже, эти двое были старыми знакомыми. Она переводила взгляд с каменного лица Тяньлуна на озорную ухмылку рыжего воришки, затем поджала губы и решительно протянула раскрытую ладонь – немой, но красноречивый жест.

Риф рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами, и с театральным поклоном водрузил изумруд ей в руку, при этом нагло подмигнув.

– Ты как всегда вовремя, – Тяньлун отодвинул кружку, давая место новому собеседнику. Его пальцы постукивали по дереву стола нетерпеливым ритмом.

– Скорпион! Целую вечность не виделись! И даже не поинтересовался, как я поживаю? – Риф сделал обиженное лицо, надув губы, но его лукавые глаза смеялись. Взгляд скользнул к Саре: – А ты, красавица, должно быть, особенная, раз сумела приручить этого песчаного демона?

Щёки Сары вспыхнули ярче её собственного пламени. Она открыла рот для гневной тирады, но Тяньлун опередил её:

– Ты не изменился, болтун, – эльф покачал головой, но в уголках его глаз дрогнула тень улыбки. – Но хватит игр. К делу.

Риф театрально закатил глаза, возведя руки к потолку. Вечно так – едва он попытается разрядить обстановку, как этот песчаный чурбан тут же вставляет свои «к делу». Но в глубине души воришка признавал – именно эта чёртова целеустремлённость и делала Тяньлуна таким эффективным. Как пустынный смерч, не знающий преград, эльф никогда не сворачивал с выбранного пути, не отвлекался на пустяки. И хоть Рифу до смерти хотелось подразнить колдуна ещё немного, он уважал эту черту в наёмнике.

Риф лениво потянулся, будто время вокруг него замедлило свой бег. Но, несмотря на показную неспешность, его цепкий взгляд мгновенно нашел Сару, словно клинок, вонзившийся в цель. Рыжий бес позволил себе миг созерцания, изучая её, как редкий артефакт.

Сара казалась молодой – лет двадцати пяти, не больше. Возраст, схожий с его собственным. Невысокий рост особенно бросался в глаза рядом с высоким эльфом. Её кожа, цвета светлой оливы, оттенялась каштановыми волосами, перехваченными в тугие косы, где прятались медные блики, будто языки забытого пламени. Взгляд Рифа скользнул по её лицу, задержавшись на шраме над правой бровью и перевёрнутом треугольнике на лбу – знаке клана Змей.

«Боевое крещение», – мелькнуло у него в голове.

Глаза – большие, миндалевидные, с чуть опущенными уголками – то выдавали хитрую кошачью расчетливость, то вдруг становились по-детски наивными. Карие, но не просто тёмные – в их глубине таились огненные искры, будто под пеплом тлеют угли. Короткий нос с едва заметной горбинкой, полные губы естественного розового оттенка… Риф вдруг осознал, что задержался на ней дольше, чем следовало.

Но отвести взгляд уже не мог.

Риф приглушённо кашлянул в кулак, натянув на лицо маску деловой серьёзности. Лишь в уголках его глаз плясали игривые искорки. Ловким движением, словно уличный фокусник, он извлёк из складок своей походной туники потёртый кожаный свёрток – но не спешил его вручать. Вместо этого бросил взгляд на Сару: она вся превратилась во внимание, её глаза горели неподдельным любопытством. Поймав её взгляд, рыжий бес вызывающе подмигнул. Девушка фыркнула, но сдержанная улыбка всё же тронула её губы.

А вот наёмник сидел неподвижно, словно изваяние из тёмного гранита. Тяньлун вперил в Рифа тяжёлый, немигающий взгляд, полный немого укора. Под этим взором рыжий даже подавился собственной слюной, судорожно постучав себя в грудь.

– Ну хватит на меня глазеть, дедуля, – выдохнул он, всё же выдержав ледяную эльфийскую пытку. С наёмником они были знакомы не первый год – Риф знал, что страшнее взгляда у Тяньлуна только его клинок. – Вечно ты как в трагедии какого-нибудь бродячего театра!

С этими словами он театральным жестом швырнул свёрток прямо перед эльфом. Кожаный свёрток легонько шлёпнулся о стол.

Эльф медленно накрыл свёрток ладонью, словно проверяя его вес, прежде чем взять в руки. Когда пергамент развернулся, в воздухе повис терпкий запах веков – пожелтевшая кожа будто дышала остатками древней магии. Тяньлун бережно приподнял хрупкий лист, ощутив под пальцами шершавую поверхность, изъеденную временем. Его дыхание замерло – а вдруг среди этих строк скрывается намёк на утерянную часть связующего заклинания… или весть о выживших из Конклава?

– Это на эльфийском? – оживилась Сара, придвинувшись ближе. Её глаза скользнули по изящным письменам, где каждая завитушка казалась выведенной рукой художника.

– А то как же, Искорка! – Риф драматично прижал руки к груди. – Пришлось наведаться в логово сумеречных сородичей нашего песчаного демона. Чуть не оставил там свои драгоценные лапы! – Он с комичным ужасом взглянул на свои пальцы. – А ведь без них мне и хлеба не заработать! Но для вас – рискнул!

Эльф не реагировал ни на его пафос, ни на любопытство Сары. Его взгляд, твёрдый и неотрывный, скользил по строкам, и с каждым прочитанным словом тени на его лице сгущались:

«Я – страж меж двух миров рождён,

Где время стынет, как испуг.

Мои колокола молчат,

Но слышат каждый шаг вокруг.

Приди, когда луна-близнец

В воде раскроет серебро,

Когда отлив обнажит дверь

Сквозь чёрных скал ребро.

Но помни: правду принеси,

Не то услышишь звон иной —

Не медный гул, а шёпот тьмы,

Что выберет тебя душой.

И если ты готов отдать

То, что не взял бы ни один,

Тогда войди – и узнай,

Почему молчит мой хрин.»

Риф перестал шутить. Тыльной стороной пальцев он стукнул по эльфийскому нарукавнику.

– Ну и? – в его голосе впервые прозвучала нетерпеливая серьёзность. Взгляд рыжего стал пристальным, почти жёстким. – Не тяни, старина.

– Не здесь, – бросил наёмник, ловко свернув пергамент. Документ исчез в кожаном свёртке, а затем – в глубине его дорожного плаща. Риф выразительно приподнял брови. Содержание дневника мага Конклава он знал примерно, но зашифрованная в самом конце запись так и осталась для него загадкой. Однако по тому, как мгновенно прояснился взгляд Тяньлуна, рыжий понял – эльф уже всё расшифровал. Любопытство обожгло его, как раскалённый клинок – знать ответ хотелось сию же секунду.

– Идём, – коротко бросил Тяньлун, поднимаясь со скамьи. Его движения были отточены и бесшумны, словно у лесного хищника.

– Да ты что, там же потоп! – возмутилась Сара, кивнув в сторону окна, за которым хлестали струи дождя. – У меня даже плаща нет!

Эльф, не говоря ни слова, расстегнул застёжку на своём длинном плаще и бросил его девушке. Сара поймала тяжёлую ткань, но не стала сразу накидывать. Пальцы её слегка сжали материал, впитывая тёплый запах кожи, дыма костров и чего-то ещё – чего-то, что было сугубо «ним». Она украдкой взглянула на наёмника, и в голове мелькнула мысль – это уже не первый раз, когда он делится с ней чем-то своим. Даже если это просто вынужденная любезность.

Прошло несколько дней с тех пор, как они побывали у Стылого озера – места, где Сара наконец обрела полную власть над своей стихией. Теперь первородный огонь повиновался ей без тени сопротивления, отзываясь на малейший зов, будто живое существо, признавшее в ней свою повелительницу. Она научилась очищать разум от лишних мыслей, и магия больше не бушевала в ней хаосом, а текла чётко и послушно, как хорошо отлаженный механизм.

Тяньлун, впрочем, не уставал напоминать, что истинное испытание ждет её лишь в бою, когда перед ней встанут настоящие враги. Но Сара не сомневалась – она была готова.

Даже превращение в ящерку теперь давалось ей без усилий, но она не злоупотребляла этим даром. Пока в нём не было нужды. Воды Стылого озера словно уравновесили всё внутри неё…

Все, кроме чувств к эльфу.

Она так и не разобралась, что испытывает к нему. Слишком много всего смешалось: благодарность, нежность, страх, влюбленность, подозрительность – и это далеко не конец. Рядом с ним она чувствовала необъяснимое спокойствие, но он по-прежнему хранил тайну: почему его прикосновения к её вискам мгновенно развеивали тревогу?

И это не давало ей покоя.

Риф не пропустил эту мимолётную заминку Сары. Словно тень, он сделал шаг вперёд, выхватив у неё из рук эльфийский плащ.

– Эй! – Сара метнула на него взгляд, горящий, как тот самый первородный огонь, но Риф лишь усмехнулся, размахивая тканью перед её носом, будто дразня диковинную птицу. Затем, с ловкостью уличного воришки, набросил плащ ей на плечи.

Они стояли лицом к лицу, так близко, что она чувствовала его дыхание, когда его пальцы скользнули по застёжке, закрепляя ткань у её шеи.

– Что, Искорка, – прошептал он, и в его голосе звучала не только насмешка, но что-то ещё – что-то острое, будто лезвие. – Тебе приглянулся этот песчаный чурбан?

– Ничего он мне не приглянулся! – фыркнула Сара, резко вздёрнув подбородок, и прошла мимо, изображая ледяное равнодушие. Но внутри всё трепетало – гнев, смущение, что-то ещё…

Риф не стал настаивать. С кошачьей грацией он скользнул между посетителями таверны, исчезнув за дверью так же внезапно, как и появился. Его цель была ясна – эльф и стихийница.

И он уже устремился за ними.

13. Тот, кто ждёт во тьме

Жером Бернар был человеком, чья внешность словно отражала саму суть его натуры – холодной, расчётливой, отточенной до совершенства.

Его высокая, сухопарая фигура казалась высеченной из серого мрамора – непоколебимой и безжизненной, если бы не пронизывающий взгляд глаз, бледных, как лёд на рассвете. Они светились тусклым, почти фосфоресцирующим блеском, словно за ними скрывалось нечто большее, чем простая человеческая сущность.

Лицо его было узким, с острыми скулами и тонкими, бескровными губами, которые редко растягивались в улыбке. Когда же это случалось, улыбка не достигала глаз, оставаясь лишь игрой лицевых мышц. Его кожа – бледная, почти полупрозрачная, будто он годами не видел солнца, что, впрочем, было близко к истине: кабинет и дворцовые залы стали его единственной стихией.

Тёмные, иссиня-чёрные волосы, гладко зачёсанные назад и собранные у затылка в строгий серебряный зажим, подчеркивали аристократическую вытянутость шеи. На пальцах – перстни с чёрными камнями, поглощающими свет, будто вырезанные из самой тьмы.

Одевался он безупречно, но без вычурности: тёмные, тяжелые ткани, высокий воротник, длинные рукава, скрывающие худые, жилистые руки. Его плащ, отороченный тусклым серебром, лежал на плечах, словно вторая кожа – не украшение, а часть брони.

Но самое странное – его тень.

Она двигалась чуть медленнее, чем должна была, искажалась при свете магических светильников, будто живая. Порой казалось, что она смотрит на тебя, даже когда сам Бернар отвернулся.

Жером восседал в кресле своей личной библиотеки, где пыльные стеллажи хранили тома, которых не сыскать более ни в одной сокровищнице Лиадории. Его холодный взгляд скользнул по корешкам, будто ощупывая каждую книгу. Когда-то у него была библиотека куда величественнее – с фолиантами, хранившими древние заклятья, с манускриптами, чьи страницы дышали забытой мощью. Но всё это обратилось в пепел в горниле войны.

Пальцы Жерома ритмично постукивали по подлокотнику, словно отмеряли такт его размышлений. Донесения личной гвардии не радовали: лучшие из лучших, отправленные по следу беглянки, возвращались ни с чем. След Сары обрывался в Туманной Заводи – проклятом месте, где исчезли даже королевские сыщики.

Сведения, добытые у местных, не оставляли сомнений – Сара действительно появлялась в городе, ровно, как и королевские ищейки. Особенно ярко в памяти стражников отпечаталась дерзкая перепалка с девчонкой – те до сих пор с придыханием рассказывали, как их товарищ едва не превратился в головешку под яростными всполохами её огня.

Что касается сыщиков… Их запомнили по иной причине. Беспрецедентный случай – королевские псы, всегда рвущиеся на любой кровавый след, наотрез отказались расследовать зверское убийство у городских ворот.

Уголок рта Жерома дрогнул в холодной усмешке.

Головная боль.

Сплошная головная боль.

Мастерством скрываться Сара не владела – это факт. Хотя способности у девушки имелись немалые. Её первородный огонь, пляшущий в жилах с самого рождения, был слишком ярким даром, чтобы оставаться незамеченным. Да, она могла превращаться в проворную ящерку, но эта способность годилась лишь для кратковременных перебежек, а не для настоящего исчезновения.

Бернару было известно больше других – в последнее время магия играла с девушкой злые шутки. Он уверенно рассчитывал, что, столкнувшись с трудностями, она приползёт к нему на поклон. Как же он ошибался! Гордая девчонка предпочла бегство.

Но куда могла податься эта беглянка? Ни влиятельных покровителей, ни клановых союзников – одинокая волчица среди враждебного леса. Любой след её магии должен был светиться, как маяк для его гвардейцев…

Однако Туманная Заводь стала непреодолимой преградой. Местные жители разводили руками – да, видели девушку, но куда она подевалась – тёмный лес. Лишь подвыпившие стражи бормотали что-то о «самом демоне», что увёл её. Больше – ни намёка, ни зацепки.

Жером стиснул кулаки, чувствуя, как перстни впиваются в кожу. Даже его тень, обычно такая беспокойная, теперь замерла в углу, словно тоже потеряла всякую надежду. Этот проклятый случай начинал угрожать всем его планам. Время работало против него.

Первый Советник медленно перевёл взгляд к окну, где сумерки сплетались с тенями былого. В этом призрачном свете ему явились образы прошлого – времён, когда его сила гремела по всем континентам, когда он повелевал магией, способной сокрушать города.

Но Война Четырех Стихий перемолола его амбиции. Конклав магов, эти горделивые глупцы, осмелились восстать против него. И тогда вся Лиадория вспыхнула огнём противостояния.

Ни один народ, ни одно королевство не избежало выбора: присягнуть Конклаву или встать под знамёна Калваха.

Война завершилась жестокой победой Конклава – они нашли способ заковать его силу в магические оковы, обратив в бледную тень былого могущества, лишив возможности снова бросить вызов миру.

Но Калвах не сдался.

Годы ушли на поиски подходящего сосуда. Семья Бернар с их маленьким сыном Жеромом оказалась идеальным выбором. В одну роковую ночь древняя магия разорвала хрупкую душу ребёнка, позволив тьме занять его место.

Цена оказалась высокой – магический потенциал всего рода Бернаров был пожертвован как плата за этот нечестивый обмен.

– Вечно прятаться она не сможет, – Жером поднялся с кресла, и тень его вытянулась по стене, как живая. – Рано или поздно она выйдет из норы. И тогда я сожму её в своих руках.

Первый Советник оскалился, и в этот момент казалось, что черты его лица на миг исказились, обнажив что-то древнее и чужое под маской человека.

– Я научился ждать. Полторы тысячи лет – не срок. Подожду ещё.

Он резко развернулся от окна, и магические светильники в библиотеке на мгновение погасли, будто испугавшись того, что скрывалось в его голосе.

– Мои шпионы поползут по всем углам Лиадории. Бесполезно, огненная ящерка. Я выслежу тебя.

В его глазах вспыхнуло нечто большее, чем просто гнев – холодный, нечеловеческий огонь тысячелетней ненависти. А улыбка, что растянула его губы, напоминала оскал хищника, уже чувствующего запах крови.

14. Дождь, скрывающий правду

– Неплохая лачуга! – Риф одобрительно осмотрел пристанище Тяньлуна и Сары.

Снаружи – неказистая хибара на самой окраине Марблена, но внутри – уютное гнездо: несколько комнат, кухня-столовая и даже мовница – редкая роскошь для этих мест.

Он прошмыгнул по всем углам, заглянул на задний двор, где Тяньлун устроил тренировочную площадку, и свистнул от восхищения.

– Бьюсь об заклад, ты прикупил эту развалюху и обустроил под себя, – усмехнулся Риф, развалившись за кухонным столом.

Промокшие плащи, тяжёлые от дождя, покорно висели у печи, отдавая влагу тёплому воздуху. Тяньлун мельком взглянул на Сару – мысль использовать её огонь для просушки мелькнула, но он отогнал её. Не время. Такому он ещё не учил её – сейчас важно было отточить базовое владение стихией, а не экспериментировать. Да и боевые навыки девушки оставляли желать лучшего – их тренировки только начинались.

Эльф, переодетый в сухую одежду, плюхнулся за стол. Пламя в очаге весело потрескивало, отбрасывая танцующие тени на стены, словно насмехаясь над непогодой за окном. Дождь продолжал яростно барабанить по крыше, будто небеса решили смыть Марблен с лица земли. Но здесь, в этой уютной кухонной крепости, царило тепло и покой – островок безопасности посреди осеннего потопа.

– Ну?! – хором выпалили Риф и Сара, оба в нетерпении подпрыгнув при появлении наёмника. Тяньлун насмешливо помахал свертком, который держал в длинных пальцах.

– Что там? – Сара порывисто бросилась к эльфу, пытаясь выхватить пергамент, но тот ловко уклонился, будто угадав её движение.

– И что за шарада в конце? – не сдержался Риф, постукивая пальцами по столу.

Тяньлун перевёл взгляд с горящих нетерпением глаз Сары на оживлённое лицо Рифа.

– Вы как две капли воды, – произнёс он, и в уголке его губ дрогнула усмешка.

Сара обладала дурной манерой забрасывать его градом вопросов, особенно бестолковых. Риф же был тем ещё трещоткой – когда любопытство охватывало его, он терял всякую меру и сыпал словами, не оставляя и шанса на ответ.

– Ты ведь знаешь, чьи это записи. – В голосе Тяньлуна звучала не вопросительная интонация, а уверенное утверждение. Риф лишь молча кивнул в ответ.

– А я-то не знаю! Почему вы мне ничего не говорите?! – не выдержала Сара, тут же толкнув эльфа локтем в бок. Наёмник бросил на неё устало-насмешливый взгляд – терпение явно не было её добродетелью, а ожидание превращалось для неё в самое настоящее испытание.

– Ну и неугомонная же ты, Искорка! – рассмеялся Риф. – И как ты, дедуля, умудряешься сохранять железное спокойствие рядом с ней? – добавил он, обращаясь к эльфу, чьё каменное лицо не выражало ровным счётом ничего.

Сам же рыжий пройдоха ухмылялся до ушей, разглядывая эту невероятную пару. Контраст между ними был поразителен:

Сара – живое пламя с магией первородного огня, острым языком и неукротимой энергией. Её ослепительная красота заставляла сердце Рифа биться чаще – он уже успел всесторонне оценить её достоинства.

А Тяньлун – немой утёс, несущий груз нераскрытых тайн. Его легендарная выдержка вызывала у воришки искреннее уважение. Сам бы он давно взорвался рядом с такой искрой, как Сара – словно бочка с порохом от одной спички.

– До сих пор не пойму, кто тебя учил, – Тяньлун изучающе посмотрел на Сару. – Или историю у вас тоже так плохо преподавали?

– Я прекрасно училась! – вспыхнула девушка, громко фыркнув. – И историю нам давали по полной программе!

– Серьёзно? – эльф приподнял бровь. – Как-то не верится.

Риф фыркнул, наблюдая за их перепалкой – зрелище выходило уморительное. Сара же нахмурилась и драматично закатила глаза. Она-то знала, что не зря корпела над книгами, вбивая в голову даже самые нудные дисциплины, которые, по словам наставников, были «основой мироздания».

– Так что ты знаешь о Конклаве магов? – резко сменил тему Тяньлун, развернувшись к ней всем корпусом. Его взгляд стал острым, как клинок – испытующим, почти допросным.

– Конклав существовал более полторы тысячи лет назад, – начала Сара, не отрывая взгляда от ледяных глаз эльфа. Она намеренно держала тон уверенным – пусть Тяньлун и старше её на много лет, но она не собиралась уступать в этом споре знаний.

– Высший совет магов Лиадории, – чётко произнесла она, подчёркивая каждое слово, – хранители запретных знаний и верховные арбитры в клановых распрях.

Тяньлун лишь слегка кивнул, будто проверяя её на прочность.

– Именно они развязали Войну Четырёх Стихий и первыми запретили связующую магию, – продолжила Сара, но вдруг замялась, лихорадочно вспоминая страницы учебников.

– И это всё? – эльф язвительно приподнял бровь, не ослабляя гипнотического давления своего взгляда. – А о самих магах тебе что известно? Об их истинной силе? О том, что случилось после войны?

Каждый его вопрос бил точно в цель. Даже Риф, до этого лишь ухмылявшийся в сторонке, непроизвольно насторожился – его пальцы замерли на краю стола, а взгляд побежал по потолку, будто выуживая из памяти обрывки когда-то услышанных легенд.

Конклав магов испокон веков оставался незримым стражем равновесия, семью столпами, поддерживающими хрупкий порядок магического мира. Семь сильнейших магов держали в своих руках не только ключи от величайших тайн, но и судьбы целых королевств.

Их запретные архивы хранили знания, за которые простые смертные готовы были пролить моря крови. Их решения не обсуждались – они исполнялись, будто сама реальность подчинялась их воле. Когда баланс Лиадории оказывался под угрозой, Конклав вмешивался без предупреждения – тихо, как тень, или ярко, как падающая звезда, но всегда неотвратимо.

Так длилось веками, пока в самое сердце Конклава не проникла невидимая гниль – она пускала корни медленно и искусно, как яд коварного змея.

Калвах, мастер теней и обмана, скрывал свои следы с дьявольским мастерством. Когда маги наконец прозрели, время для предостережений уже истекло.

– Последний состав Конклава насчитывал семь магов, – наконец проговорила Сара, нервно потирая подбородок. Её пальцы беспокойно выбивали ритм по собственной коже, будто помогая вытянуть из памяти забытые страницы учебников.

– Но… – она резко замолчала, словно споткнулась о собственные мысли. – В сохранившихся хрониках… неполные списки. – Она зажмурилась, представляя полуобгоревшие свитки и рассыпающиеся в прах архивы. – Резиденция Конклава погибла в огне войны вместе с большинством записей…

Внезапно её рука взметнулась вперёд, останавливающим жестом.

– Нет, погоди! – в её глазах вспыхнуло озарение. – Я помню! До войны – сотни томов. После – лишь обрывки.

Её взгляд скользнул в сторону, увязая в странности этого факта. Как такое возможно? Столь масштабное событие… и – пустота.

– Ты ответила не на всё, – Тяньлун слегка склонил голову, будто взвешивая каждое её слово.

– Да брось ты, Скорпион! – Риф резко встрял, разрывая напряжённую паузу. Его хитрый взгляд скользнул с эльфа на Сару. – Устроил тут допрос с пристрастием?

– Нет, – каменным тоном ответил Сяо. – Но мы имеем дело с наследием Конклава.

– Ладно, Искорка, дай-ка я помогу, – Риф кокетливо приподнял бровь. Сара резко повернулась к нему, глаза расширились от любопытства. – Этот булыжник – очевидец тех лет. Забавно, да? – бросил он, игриво подмигнув Тяньлуну.

Эльф закатил глаза и скрестил руки, его фырканье прозвучало как хлопок двери в лицо.

–Ты… ты видел это?! – Сара вскинулась, упершись ладонями в стол и резко наклонившись вперёд.

– Нет, – отрезал Тяньлун, отмахнувшись от неё, как от назойливой мухи. – Я тогда был в Пустынных Землях.

– Но ты жил! – девушка вспыхнула, словно факел. – Ты должен знать, почему после войны не осталось ни единого свитка!

Сара замерла. Её взгляд, острый как клинок, впился в Тяньлуна. Этот эльф с первой встречи был для неё живой загадкой, а теперь лишь обрастал новыми тайнами, разжигая её любопытство. Но вдруг она резко перевела внимание на Рифа, сузив глаза.

– Постойте-ка… – голос её пропитался подозрением.

Теперь она изучающе разглядывала воришку. Гибкий, жилистый, словно рождённый для побегов по крышам и узким переулкам. Чуть выше её, но вечно сутулящийся – привычка растворяться в толпе. Медно-рыжие волосы, вечно растрёпанные, будто их только что перебирал ветер погони. Ярко-зелёные глаза с вечным огнём озорства, усыпанное веснушками лицо.

Его поношенная одежда с десятками скрытыми карманами выглядела удобной для воровства. Тёмно-серый плащ, сохнувший у печи после ливня, носил следы былых приключений. Мягкие сапоги – идеальные для бесшумного подкрадывания.

– Откуда ты всё это знаешь? – ткнула пальцем в его грудь. Он казался ровесником – лет 25, не больше. Вдруг не человек? Её взгляд скользнул к его ушам – не эльфийские ли? Нет, человеческие.

– Откуда ты знаешь Тяньлуна? – теперь весь её корпус был развёрнут к воришке. – Чьи записи ты принёс? Он сказал, что ты в курсе.

Подозрительность в её голосе прозвенела, как натянутая тетива. Выходило, этот уличный пёс знал в сотни раз больше, чем она, зубрившая тонны книг. И теперь острое понимание собственного невежества жгло её изнутри.

Риф расцвел ухмылкой во всю ширину лица. Ловко подбросив монету, он заставил её исчезнуть в кулаке, чтобы она волшебным образом появилась между пальцев другой руки. Нарочито медленно перекатывая золотишко по костяшкам, он играл в кошки-мышки, бросая провокационные взгляды на Сару.

– Какая че-е-есть! – растянул он, драматично прижимая руку к груди. – Лично от такой огненной дикарки? Я тронут до глубины души. – Его лукавый взгляд скользнул по её лицу. – Но секреты – моя валюта, Искорка. Не продаются.

– Не испытывай моего терпения, – в ладонях Сары вспыхнуло алое пламя, осветив её сжатые губы.

– Эй-эй, горячая штучка! – Риф отпрянул, театрально подняв ладони. – Повторяю – не торгуюсь. Хотя… – Его глаза хитро блеснули. – «Гильдия Теней» всегда рада клиентам. Закажешь услугу – разложу всё по полочкам, да ещё с позолотой. – Он игриво подмигнул, посылая ей воздушный поцелуй с преувеличенным звуком.

Сара покраснела до корней волос, но тут же нахмурилась. Этот наглец флиртовал так бесцеремонно, будто они знакомы сто лет, а не пару жалких часов.

– Ладно, ладно! – Риф резко сменил интонацию, подняв руки в жесте капитуляции. – Хватит тайн. Не смотри на меня так, будто я украл твой последний серебряник, дедуля, – бросил он в сторону Тяньлуна.

– Это… – он драматично замялся, перекатывая в пальцах монету, – дневники Лейранис. Члена Конклава. Сумеречной эльфийки.

Его взгляд скользнул к Саре – вопросительный, с намёком на: «Ну что, довольна?»

Тяньлун коротко кивнул, без эмоций. Поднялся, бесшумно подошёл к окну. За стеклом яростно лил дождь – будто сама природа решила смыть их секреты.

Струи воды змеились по стеклу, искажая мир снаружи в абстрактные пятна. Ни деревьев, ни дорог – только серая пелена и глухой стук капель.

– Одна из немногих, переживших войну, – проговорил эльф, и его голос прозвучал глухо, будто доносился сквозь толщу веков. Пальцы Тяньлуна бережно развернули пергамент, обнажив строки, выведенные утончёнными чернильными штрихами. – Это координаты её убежища.

Когда Риф рванулся вперёд, эльф молниеносно взметнул руку вверх, словно ловил птицу на лету.

– Не торопись, рыжий бес, – усмешка скользнула по его лицу.

Сяо покачал головой, всё так же удерживая свиток вне зоны досягаемости. Риф фыркнул, шумно плюхнувшись обратно на скамью.

– Ты знаешь разгадку? – в глазах воришки вспыхнул азартный огонёк.

– Да. – Тяньлун развернулся, бросив им слово, словно кость перед голодными псами: – Остров Молчаливых Звонов.

Риф сдавленно свистнул. Он наслышан был об этом проклятом клочке суши – легенды о нём хватали за горло, отбивая всякое желание соваться туда. Но как туда добраться? Это оставалось загадкой.

– Ни разу не слыхала про такое… – Сара провела пальцами по пожелтевшим страницам. – Но здесь же есть ещё записи. И как вышло, что о Конклаве после войны – ни строчки?

– Потому что кто-то очень постарался, Искорка, – в улыбке Рифа заиграли горькие нотки. Он демонстративно постучал пальцем по виску: – Память – вещь хрупкая. Особенно когда её… подчищают.

Его взгляд скользнул к Тяньлуну:

– Кое-кто избежал. Клан Сяо…

Пауза. Театральный жест рукой:

– Горстка гномов из Кхарда…

– Да несколько кланов сумеречников, – добавил он, сдувая с кончиков пальцев невидимую пыль веков.

Сам-то он вляпался в эту историю совсем недавно – когда Тяньлун подкинул ему деликатное поручение. Рыться в таких делах – всё равно что играть в кости со смертью. Пару раз он буквально чувствовал, как коса скользит у него по шее…

Но то, что он узнал, перевернуло его представление о Лиадории. Весь этот мир оказался ненастоящим – как дешёвая позолота на медном подсвечнике. «Ржавый кинжал» дал лишь первый глоток этого опьяняющего ужаса.

И теперь… теперь он горел. Готов был лезть в самое пекло. Даже без оплаты. Ведь такая правда дороже любых денег.

15. Осколки забытых заговоров

– Ну что, скоро рванём на остров? – Риф растянул слова, когда они вышли из кухни. Сара, не сдерживаясь, зевнула во весь рот и бесцеремонно удалилась в свои покои, оставив мужчин в маленькой гостиной. Тяньлун едва заметно приподнял бровь, впиваясь в воришку взглядом, в котором читалось немое: «Мы?»

Уголок его губ дрогнул в короткой усмешке. Смысла что-то объяснять не было – рыжий бес всё равно прилипнет к ним, как репейник к плащу.

Комната дышала аскетизмом: пара потёртых кресел, грубоватый дубовый стол, два серебряных канделябра с вечно горящими свечами и массивный стеллаж, уставленный потрёпанными фолиантами.

– Когда сойдет снег, – ровным тоном ответил Тяньлун, аккуратно раскладывая пергаменты.

– Четыре месяца ждать?! – Риф вскинул брови. Он-то в душе уже собирал вещи, рассчитывая отправиться хоть сегодня же. За окном бушевала поздняя осень, и первый снег мог выпасть буквально со дня на день. А дальше – долгая, лютая зима, о которой предсказатели трубили на всех перекрёстках: сугробы по пояс, морозы, способные превратить дыхание в ледяную пыль.

Риф невольно поежился. Холод он ненавидел всей душой, предпочитая обжигающее тепло южных земель.

– Она не готова, – Тяньлун едва заметно качнул головой в сторону двери. Его голос прозвучал монотонно, будто застоявшаяся вода в древнем колодце.

– Но ты же научил её укрощать стихию!

– Научил, – холодно подтвердил эльф. – Но её меч болтается, как язык пьяной торговки, а стойка – что у новорождённого оленя. Без подготовки – крышка.

– Чёрт, ну почему я не удивлён? – Риф оскалился. – Совсем в тебе духа авантюризма не осталось! Не хочешь ли сменить гнев на милость, о великий учитель и быть с ней хоть чуть помягче? – театрально сложил руки на груди он, вызывающе приподнял обе брови. – Или иногда улыбаться ей, а не только хмуриться? – Риф показал пальцами подобие улыбки.

Тяньлун медленно поднял на него взгляд. Его янтарные глаза выражали смесь изумления и явного желания швырнуть наглеца в камин.

– Мягче? – губы эльфа искривились в едкой усмешке. – Забудь. Я не нянька для неопытных выскочек. – Швырнув эти слова, он развалился в кресле с королевской небрежностью, давая понять – разговор на эту тему окончен.

Риф насмешливо щёлкнул языком:

– Ну хоть свечки зажигать без твоего смертоносного взгляда разрешишь? А то скоро и дышать без команды будет нельзя.

Смех Сяо прозвучал неожиданно – низкий, чуть хрипловатый, будто скрип древних страниц в забытой библиотеке. В нём не было беззаботности Рифа – скорее, горьковатая усмешка человека, слишком много видевшего. Он коротко качнул головой, и чёрные пряди волнёшками скользнули по его скулам. Риф тут же подхватил, его звонкий хохот разлился по комнате, словно рассыпавшиеся монеты. Смех эльфа оборвался так же внезапно, как и начался – оставив после себя лишь лёгкую дрожь в плечах и холодноватый блеск в глазах, будто вспыхнувший и тут же погасший свет далёкой звезды. Сяо погрузился в изучение свитков, а воришка пристально разглядывал его.

Риф отлично понимал эту упёртость насчёт подготовки. Они уже хлебнули древней магии, но впереди их ждало нечто куда более мрачное. Сара должна быть готова ко всему.

Да, Тяньлун силён. Безупречный фехтовальщик, искусный колдун. Но когда сталкиваешься с тем, что древнее и могущественнее тебя самого, одному не справиться – даже ему. Риф невольно потёр шрам на плече – «подарок» от последнего артефакта.

– Неужели не страшит, что вас обнаружат? – спросил Риф, заставляя золотую монету танцевать между пальцев. – По всем трактам расклеены листы с её изображением. – Ловким движением он подбросил монету вверх, поймав её со звонким щелчком.

– Нет, – ответил Сяо, не отрывая взгляда от пергаментов.

Риф нахмурил лоб. Хотя Марблен и прятался в горных складках, королевские ищейки рано или поздно доберутся и сюда. Это лишь вопрос времени.

Но вдруг…

Парень резко выпрямился, окинув комнату оценивающим взглядом. По его лицу пробежала тень догадки. С ехидным хмыканьем он поднялся и начал медленно обходить помещение, проводя кончиками пальцев по грубой поверхности стен. Поднеся руку к носу, он уловил едва заметный травяной аромат – настолько тонкий, что его легко было принять за игру воображения.

Губы воришки растянулись в довольной ухмылке. Хитрый эльф явно не ограничился простым укрытием – стены были пропитаны защитной смесью из магических трав, скрывающей жилище от посторонних глаз. А если присмотреться повнимательнее, наверняка можно было обнаружить и эльфийские руны, искусно замаскированные в резных узорах.

Марбленцы люто ненавидели столичных господ. Главной причиной были нескончаемые поборы – плати королю, плати наместнику, плати каждому графу, случайно проезжающему мимо. Но ни один барский зад не удосужился хоть камень с дороги убрать. Сколько ни стучались в резные двери управы – всё в пустоту.

Люди научились выживать сами. Затаились, как звери, чтобы о них и думать забыли.

Со временем город стал пристанищем для всякого сброда: беглых воров, полуграмотных магов, оборотней-неудачников. Местным было плевать. Не трогают – и ладно. Они намеренно не запоминали лиц, равнодушно отворачивались от королевских листовок с баснословными наградами.

– Сколько пообещают – столько потом и выбьют! – хрипло смеялись на рынке.

Когда раз в десятилетие появлялись королевские гонцы, в ответ звучало лишь:

– Не ведаю, господин.

– У нас таких не бывает.

Риф знал этот город как свои карманы. Сам не раз здесь прятался. На гнилых улочках он встречал кого угодно – от контрабандистов до проклятых алхимиков. Город продолжал жить по своим законам, затерянный в предгорьях, словно невидимка, о котором все давно забыли.

– Пока ты здесь, – Тяньлун оторвал взгляд от пергаментов, метнув на Рифа холодный взгляд, – будешь играть роль мухи на тренировках. – Уголок его губ дрогнул в едва заметной усмешке.

Риф небрежно подхватил со стола лист, пробежался глазами по строчкам:

– Мешать нашей милой Искорке? Да я мастер такого дела! – раскатисто рассмеялся он, но пальцы нервно сжали бумагу. – Ладно, задержусь на денёк-другой. Помогу вам, бедолагам.

Он поднял взгляд, показал язык как мальчишка – ровно в тот момент, когда Тяньлун направил на него свой фирменный взгляд-кинжал.

– О, как великодушно! – язвительно протянул эльф.

Риф ответил театральным поклоном, чуть не задев головой стол:

– А почему у неё до сих пор два платья да три носка?

– Неужели не догадываешься? – Сяо скрипуче хихикнул, словно дверь на ржавых петлях.

– Догадываюсь, – ухмыльнулся Риф. – И догадываюсь, что ты уже заказал ей шмотки из своей чёртовой ткани. – Его хитрый взгляд скользнул по эльфийской тунике наёмника.

Тяньлун промолчал. Только бровь предательски взметнулась вверх, а на губах застыла говорящая усмешка.

– И оружие у кого заказал? – не унимался Риф, постукивая пальцем по столу. – У гномов Сольвейгской Лиги, кхардских мастеров или в Дарк-Мора?

Известно же:

Сольвейгцы – толстосумы, продающие клинки по цене королевского выкупа.

Кхардцы – искусные мастера, но магию в металл не впускают.

Дарк-Мор – вольные шахты, где камни поют под заклинаниями, а металл льётся в магические формы.

Тяньлун лишь склонил голову, впившись в воришку взглядом:

– Догадайся сам, – его рука взмахнула – будто отгоняя назойливую мошкару.

Риф цокнул языком. Мысли метались: Сольвейгцы? Нет – слишком дорого. Кхард? Но там магии ноль… Взгляд непроизвольно скользнул к стене – туда, где за стеной спала Сара. Девчонке с первородным огнём в жилах уж точно нужно не просто железко…

– В Дарк-Мора, значит! – резко выпалил он, вскинув голову.

– Значит, – Тяньлун лишь усмехнулся.

Риф заложил руки за спину и медленным шагом подошёл к окну. Дождь всё ещё струился по стеклу, но теперь тише, будто небеса смилостивились над измученной землёй. За окном царила непроглядная тьма – ни лунного света, ни звёзд, лишь тяжёлые тучи, словно саван, окутавшие небосвод.

– Ты прочитал дневниковые записи? – тихо спросил Риф, не отрывая взгляда от черноты за стеклом. Его глаза, широко раскрытые, впились в темноту, будто он пытался разглядеть в ней нечто незримое.

– Прочитал, – откликнулся Тяньлун, свернув потрескавшийся пергамент и убрав его в потёртый кожаный переплёт.

– Что скажешь? – Риф глухо вздохнул, и в этом звуке слышалось усталое напряжение.

– Любопытно, – протянул наёмник, поднявшись с кресла. Он подошёл к массивному стеллажу, где меж древних фолиантов аккуратно упрятал свитки, будто скрывая тайну меж строк веков.

– Она боялась, что он вернётся. И пыталась уничтожить всё, что могло бы ему помочь, – голос Рифа прозвучал глухо, словно эхо из подземелья. Он провёл ладонью по лицу, ощущая тяжесть давних теней. – Я не знал, что прошлое оставляет такие… долгие следы.

Резко развернувшись спиной к окну, он пристально посмотрел на эльфа и постучал пальцем по левому мизинцу.

– Ты думаешь, это как-то связано с ним?

– Возможно, – ответил Тяньлун, не отрываясь от полки с древними фолиантами. Его голос был низким, словно шорох пергамента. – И если это так, то магическую привязку нужно разорвать до нашей встречи с ним.

В тот же миг пламя магических свечей дрогнуло, будто почувствовав угрозу. Взгляд наёмника сверкнул, как отточенный клинок.

Раскат грома прокатился, словно предостережение, а следом – слепящий разрыв: молния извивалась в небе, как живая, будто незримый демон прочертил когтем по ткани мира.

16. Деревянные мечи и железная воля

Глубокой ночью дождь отступил, будто невидимый дирижёр опустил свою палочку. Воздух прозрачный и колючий, словно лезвие, впивался в кожу первыми зимними уколами. К утру небеса разверзлись белым молчанием – первый снег, робкий и неторопливый, запорошил землю кружевным саваном. Снежинки, как духи забытых времён, медленно кружились в хрустальном танце, оседая на почву и тут же тая, будто стыдясь собственного появления. Белый покров ещё не осмелился задержаться – лишь робкие намёки на грядущую зиму, как предсмертный шёпот осени.

Тяньлун поднялся с первыми проблесками зари, без церемоний подняв на ноги и Сару, и Рифа. Оба – один с брюзжанием, другая с невнятным бормотанием – покорно выползли из постелей, будто улитки из раковин. Но для эльфа их недовольство значило не больше, чем шорох опавших листьев. Его план требовал, чтобы к последним зимним дням Сара достигла такого мастерства в фехтовании, что смогла бы стать по-настоящему опасным противником. Идеал, к которому он вел её – бесшовное сочетание клинка и магии в едином боевом потоке.

– Завтрак на столе, – голос Сяо прозвучал холоднее утреннего ветра. – Десять минут. – Бросив последний оценивающий взгляд, он исчез за дверью, оставив после себя лишь звонкую тишину и аромат свежесваренной каши.

– М-м-м… – простонала Сара, плюхнувшись на лавку и устало схватив ложку. – Вот же бессердечный тип! Ни секунды покоя! – Раздражённо шлёпнула ложкой по каше.

– Полностью солидарен, Искорка! Настоящий деспот! – Риф чавкнул, смачно уплетая свою порцию. Его глаза весело блеснули. – Но потом сама же спасибо скажешь, да?

– Иди ты! – фыркнула девушка, хотя в глубине души знала – он прав. Благодаря упёртому эльфу её дикая магия наконец обрела форму. Но признаваться в этом? Ни за что! Взгляд её сам собой потянулся к окну. Сквозь мутное стекло угадывалась неподвижная тень – Тяньлун, словно каменный страж, ожидал их у тренировочной площадки. И как ни странно – в груди защемило предвкушение. Эти изматывающие тренировки стали якорем, не дававшим утонуть в потоке навязчивых мыслей. Каждый удар мечом, каждое заклинание – ещё один шаг к контролю над собой.

– Деревянный меч?! Снова?! – Сара скривила губы, будто попробовала что-то кислое. – Я уже не ребёнок, чтобы играть в палочки! – Она упёрла руки в бёдра, уверенная в своей подготовке. Ведь в магической академии ей уже преподавали основы фехтования, и наставник хвалил её способности: «Схватывает на лету!» – твердил он.

Но Тяньлун, казалось, не видел в её умениях ни крупицы мастерства. С первой же тренировки его голос стал её тенью:

– Рука дрожит, как у пьяницы в похмелье!

– Клинок болтается – точь-в-точь твой язык!

– Ослепла? Не видишь, куда движется противник?

– Отвратительно!

Сара в ответ корчила рожи, а эльф лишь закатывал глаза к небу, но не сдавался. Первые дни он вбивал в неё азы, заставляя повторять одни и те же удары снова и снова. «Основа – всё», – твердил он, будто мантру.

– Хватит болтать. Приготовься! – голос Сяо прозвучал резко, как щелчок хлыста. В его руках мелькнули два деревянных клинка – точные копии излюбленных кинжалов. Тело эльфа мгновенно преобразилось: колени мягко согнулись, левая рука отведена назад, словно тетива лука. Короткий свист – и пространство между ними взорвалось движением.

Сара ринулась вперёд, с размаху крутанув меч. Деревянный клинок со свистом рассёк воздух, но Тяньлун будто растворился – лёгкий шаг в сторону, стремительный нырок, и вот его руки уже сомкнулись вокруг девушки. Холод дерева прижался к её шее и животу, а спину обожгло тепло его тела.

– М-м! – вырвалось у Сары, когда румянец залил её щёки, а внутри что-то ёкнуло странным теплом.

– Медленно. Предсказуемо, – прозвучало у самого уха, прежде чем он отпустил её, будто отбрасывая ненужную тряпичную куклу. Сара шумно выдохнула, чувствуя, как дрожь пробегает по ногам, и машинально заняла стойку.

Тяньлун кивком дал сигнал к началу. Сара, усвоив предыдущий урок, не стала слепо бросаться в атаку. Вместо этого она начала смертельный танец – три быстрых шага по кругу, клинок перед собой, взгляд прикован к плечам противника.

Первый удар – резкий выпад вперёд, меч просвистел в сантиметре от груди эльфа. Тот даже не дрогнул, лишь слегка отклонил корпус.

Второй удар – диагональный взмах снизу-вверх. Тяньлун парировал своим клинком, дерево стукнулось о дерево с глухим тук-тук.

Третий удар – Сара внезапно развернулась, пытаясь зайти сбоку. Её клинок дрожал в напряжённых пальцах, готовый к решительному выпаду…

И тут – как гром среди ясного неба – появился Риф.

– Искорка! – его голос прозвучал, словно выстрел. На миг её внимание дрогнуло – и этого оказалось достаточно. Тяньлун молнией сделал подсечку, его деревянный клинок метко ткнулся ей в солнечное сплетение. В последний момент он развернул оружие плашмя, чтобы не травмировать, но удар всё равно пришёлся по рёбрам. Сара с грохотом рухнула на землю, выронив меч.

– Ты… Ты зачем влез?! – завопила она. Из её ноздрей вырывались клубы пара, а глаза метали молнии. Грудь вздымалась от ярости и усилий, а кулаки сжимались так, что пальцы побелели.

– В настоящем бою никто не станет спрашивать, готова ты или нет, – голос Тяньлуна прогремел, словно отдалённый гром. – Противник может возникнуть из тени, из-за спины, из пустоты!

Риф, игриво подмигнув, протянул Саре руку, но та яростно отмахнулась, продолжая сопеть, как разъярённый дракончик. Губы её плотно сжались, а взгляд метал молнии. Когда парень попытался снова, она демонстративно плюхнулась на землю, отвернувшись с видом оскорблённой королевы.

Но Тяньлун не терпел капризов. Два шага – и его рука, цепкая как когти грифона, впилась в её плечо.

– Хватит валяться! – он рывком поднял её, будто мешок с зерном.

– О-о-оу… – протянул Риф, ехидно усмехаясь. Его взгляд скользнул с Сары на эльфа и обратно. – Ясненько-ясненько… – Он широко осклабился, вспомнив, как ещё вчера подметил странную игру в её поведении.

Задание от Сяо было простым: мешать, отвлекать, провоцировать. Честный поединок без помех – красивая сказка для детей. В настоящей схватке за спиной всегда прячется кинжал предательства.

Изнурительная тренировка длилась два часа. Риф, к удивлению, выполнял указания Тяньлуна с нехарактерной для него дисциплиной. Сара же работала за троих, словно сражалась не с деревянными клинками, а с настоящими демонами из Преисподней.

К полудню её руки дрожали от напряжения, а одежда прилипла к спине, но прогресс был очевиден. Взгляд уже не метался беспомощно по площадке, а начал выхватывать ключевые движения, пусть ещё неуверенно. Она больше не была слепым котёнком – скорее, юной ланью, только учащейся чувствовать опасность.

Тяньлун резко запрокинул голову, оценивая небо. Солнце, пробивающееся сквозь рваные облака, ещё дарило тепло, но уже не обжигало, как прежде. Его выдох превратился в серебристое облачко, растворившееся в резком осеннем воздухе.

– Перерыв, – коротко бросил он, давая Саре передохнуть. Взгляд скользнул к солнцу. – Следующая тренировка вечером.

Подобрав тренировочные мечи, эльф направился к дому. Его силуэт растаял в прозрачном, леденящем воздухе, словно тень на зимнем рассвете.

Девушка проводила эльфа взглядом, затем потянулась следом. Риф бодро зашагал рядом, с театральным размахом распахнув перед ней дверь.

– После вас, о поверженная воительница! – ехидно поклонился он.

Сара кивнула, слишком уставшая даже для язвительного ответа. Доплелась до комнаты, нырнула за резную ширму и содрала с себя пропитанную потом одежду.

– Опять стирать… – выдохнула она сквозь зубы, разглядывая пятна грязи.

С тех пор как они осели в Марблене, её гардероб скромно пополнился парой практичных костюмов. Хотелось бы больше – но драгоценные камни в кошельке не бездонны. Лучше приберечь их для настоящего клинка, а не тряпок. Хотя Тяньлун и сказал, что «позаботится об экипировке».

Облачившись в сухое, девушка сбросила сапоги и распласталась на кровати. Сара смотрела в потрескавшийся потолок, и глаза сами закрывались от усталости. Она уже почти провалилась в сон, когда внезапный стук в дверь вернул её к действительности.

Риф постучал и, не дождавшись ответа, вошёл с деревянной кружкой в руке. Ловко подхватив стул по пути, он развернул его спинкой к Саре и уселся верхом, как наездник на походном седле, протягивая сосуд с водой.

– Охлаждающий эликсир для пылающей воительницы? – пошутил он, игриво приподняв бровь.

Сара поднялась, скрестив ноги в медитативной позе, и приняла кружку. Первые глотки живительной влаги освежили пересохшее горло словно весенний ручей. Она невольно зажмурилась, наслаждаясь моментом, пока капли воды блестели на её губах, как утренняя роса.

– Ну что, полегчало? – Риф ловко поймал пустую кружку, одним движением отправил её на стол и тут же развернулся к Саре, словно фокусник, завершающий трюк. Взглядом он окинул её потрёпанный вид. Усталость буквально излучалась от всей её фигуры.

– Мне станет лучше, только если я просплю целый век, – проворчала она, мысленно увидев себя в тот первый день: измождённую, очнувшуюся в незнакомой постели.

«Ты спала несколько суток», – тогда сказал эльф, и теперь эти слова звучали как блаженное воспоминание.

Риф сложил руки на спинке стула, устроив подбородок на этом импровизированном постаменте. Его глаза – смесь любопытства и озорства – сверкали, будто две золотые монеты в руках шулера.

– Ну что, Искорка, как тебе наше весёлое рандеву с деревянными мечами? – поинтересовался он, намеренно коверкая слова.

– Я едва дышу! – Сара шлёпнулась спиной о стену, будто пытаясь в неё влиться. – Он гонял меня, словно загнанного зверя! И зачем ты вообще ввязался?

– О, драгоценная моя, – Риф театрально наклонил голову, – разве можно сказать «нет» этому величественному монолиту из Пустынных Земель? – Его слова лились легко, будто рассказ за кружкой эля в весёлой таверне.

Сара закатила глаза так выразительно, будто пыталась рассмотреть собственный затылок, и шумно выдохнула. Её пальцы с нервной дрожью обхватили левый мизинец, где переплетался загадочный знак: чёрная вязь, напоминающая корни древнего дерева, пульсировала едва заметным сиреневым свечением при каждом прикосновении.

Риф – всегда наблюдательный, как сова на ночной охоте – мгновенно зафиксировал это движение. Его взгляд, обычно игривый, внезапно стал острым и цепким, словно коготь хищной птицы. Он впился в замысловатый узор, который при ближайшем рассмотрении оказался не простым рисунком, а живой магической печатью. В каждом её завитке просматривались мельчайшие древние символы, будто выгравированные волшебной иглой.

– Ты хоть спрашивала у него про эти путы? – внезапно поинтересовался он. Его голос неожиданно потерял привычную насмешливость. Он сделал многозначительную паузу.

– Нет… – ответила Сара после паузы, оторвав взгляд от своего пальца. – Как-то… не сложилось. – Губы её искривились в гримасе, будто она только сейчас осознала это упущение.

В голове у неё внезапно пронеслось:

«Как же так? Месяцы вместе – и ни одного внятного вопроса. Запретная магия, древний стих… Он же сразу распознал печать! Должен знать больше. Должен…».

Сара с тихим вздохом провела пальцами по своим растрепавшимся волосам. Медленно, почти ритуально, она начала расплетать косу, разделяя пряди, будто развязывая магические узлы, затем перебросила освобожденные волосы через плечо, словно водопад из золотистых нитей.

Риф наблюдал за этим всем, медленно поднимая бровь.

– Значит, всё это время ты ни разу не спросила о магических путах? – рыжий проказник присвистнул, будто увидел фокус уличного факира. Его глаза сверкнули озорными искорками.

– Да у меня к нему миллион вопросов! – Сара буквально выстрелила вперёд, как натянутая тетива. – Миллиард! А он… – её пальцы сжались в кулаки, – он либо отмалчивается, либо отвечает загадками!

Риф не поднял головы с рук, лишь его рыжие брови поползли вверх:

– Дай-ка угадаю! Все твои вопросы – как осенние листья? Шумят, кружатся, но сути – ноль?

Сара закивала так яростно, что каштановые локоны заплясали у неё на плече. Риф рассмеялся – звонко, будто серебряные колокольчики, – затем резко выпрямился. Его взгляд, обычно беспечный, стал неожиданно проницательным:

«Забавно, – подумал он, изучая её. – Столько пережила – и все ещё чиста, как утренний снег. Королевская служба, боевой опыт, а в душе – всё тот же ребёнок, верящий в простые ответы».

– Забудь про всю шелуху, – Риф подался вперёд, и его рыжие пряди упали на лоб, словно языки пламени. – Спроси о главном. О путах, что связывают вас. – Он выразительно ткнул пальцем в направлении её мизинца, брови изогнулись хитрыми дугами. – Этот каменный истукан не сможет промолчать.

– Да как к нему подступиться-то? – Сара скривила губы. – Вечно ходит, будто проглотил меч, а уста – на замке. Ни одной улыбки! Хотя… – её взгляд вдруг смягчился, когда в памяти всплыл тот таверенный рассвет: Тяньлун, говорящий о магической связи, она неверующая в подобную магию. А потом – та самая подавальщица, и…

Мгновение, застывшее в памяти как волшебный кристалл: его лицо, преобразилось, углы губ дрогнули, а в глазах появился тёплый свет, будто сквозь толщу льда пробилось солнце. Голос, обычно режущий как сталь, стал мягким, словно шёлк.

– Один раз, – голос Сары стал тише, а на щеках вспыхнул румянец, – я видела, как он улыбается. Это… – она потупила взгляд, – ему очень шло.

Риф вдруг оживился, как лис, учуявший добычу. Его зеленоватые глаза сузились в хитром прищуре, а губы растянулись в ухмылке, полной внезапного прозрения. Между пальцами будто из воздуха материализовалась серебряная монета – та самая, что он стащил у купца накануне.

Монета взмыла вверх, сверкнув в солнечном луче, и с тихим звоном приземлилась ему в ладонь.

– Ох, Искорка… – он нарочито медленно покачал головой, заставляя монетку танцевать между пальцев. – Да ты к нему всей душой прешь, как гном за сокровищем. – Голос его звучал напевно, словно уличный бард, распевающий сатирические куплеты.

– С чего ты взял! – Сара вспыхнула, как факел в темноте. Голос её предательски сорвался, став на октаву выше. Она и правда не понимала, что творилось у неё в душе. Даже ледяное зеркало Стылого озера не смогло прояснить этот хаос в груди.

– С того самого! – Риф ехидно высунул язык, точь-в-точь копируя её любимый жест. – Но не обожгись, Огонёк! – он сделал драматическую паузу, вращая в пальцах серебряную монетку. – Эльфы Пустынных Земель – они как их легендарные клинки из голубой стали. Ослепительны в блеске, смертоносны в движении… – монета внезапно застыла между его пальцев, – и холодны, как вечные льды Северных гор.

Сара встряхнула головой, будто отогнав назойливую мошку, и обречённо выдохнула. Её плечи поднялись в неохотном пожатии, когда взгляд встретился с насмешливыми глазами Рифа.

– Ну… – Сара намеренно затянула паузу, закусив нижнюю губу. Риф лишь приподнял рыжую бровь, наблюдая, как она собирается с мыслями. Обычно такая уверенная в себе, сейчас она чувствовала странное смущение – словно впервые провалилась на воровском задании.

– Он – как закрытая книга на забытом языке. Так и хочется разгадать, что скрывается за этим каменным выражением лица. Но в бою… – она закусила губу, – он преображается. Будто кто-то разбивает внешнюю оболочку, выпуская наружу бурю.

В ответ Рифу она показала язык, добавив дерзкий взмах бровью:

– Да, он мне нравится. Что, рыжий бес, язык прилип к гортани? – вызов витал в каждом слове, будто брошенная перчатка.

Риф промолчал, лишь усмешка играла на его губах, а глаза подмигнули с привычной беспечностью. Если бы кто-то осмелился спросить – нравится ли ему Сара, ответ был бы однозначным. Да, он смаковал их словесные дуэли, как хорошее вино, наслаждался тем, как легко выводит её на откровения. Но переступить черту? Невозможно. Он – тень, скользящая по крышам, она – живое пламя, способное спалить дотла. В его мире не было места постоянству, только мимолетные встречи и быстрые расставания.

– Ладно, Огонёк, отдыхай, – рыжий проказник шевельнул бровями, и в его взгляде читалось обещание новых пакостей. – Вечером тебя ждёт настоящее испытание.

Когда он поднялся, собираясь уйти, Сара вдруг вскочила, её пальцы вцепились в его рукав с неожиданной силой.

– Постой! – её голос дрогнул. – Расскажи мне о них! О пустынных эльфах. – Она опустила глаза, чувствуя жар на щеках. – Тяньлун первый, кого я видела. Я даже не знаю, что для них нормально, а что…

Риф замер, его улыбка стала мягче. На мгновение в глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Но лишь на мгновение.

– В другой раз, огонь мой, – он ловко высвободил руку, совершив воровской финт, и уже у самой двери бросил через плечо: – Когда-нибудь, когда у нас будет больше времени.

Захлопнувшаяся дверь поставила точку в разговоре, но оставила в воздухе висящее «когда-нибудь» – самое ненадёжное из всех времён.

17. Тот, кого не отражает вода

Эцио Тельмарин – отпрыск древнего, но обедневшего рода прибрежных аристократов, чей герб давно потускнел от солёных ветров. Его семья влачила тихое существование в портовом городе Тепостлане, где магия воды почиталась, но держалась на узде у местных властелинов.

С самого рождения в Эцио бушевал дар, чуждый даже самым опытным гидромантам города. Он чувствовал влагу в самых сухих камнях, вызывал туманы одним вздохом, а морские течения слушались его, как прирученные звери. Но сила его была дикой, необузданной: в ярости он затапливал покои солёными волнами; во сне насылал ливни на крыши домов; а однажды, ослеплённый гневом, сжал воду в лёгких обидчика, едва не убив его.

Родители, отчаявшись усмирить стихию в крови сына, отправили его в «Академию Приливов» – школу для неконтролируемых магов воды.

«Академия Приливов» – место, где спасение и проклятие разделяли тонкую, как морская пена, грань.

Мрачная цитадель, вросшая в скалы над бурлящей бездной, вечно окутанная ревущими штормами. Её стены, пропитанные солью и отчаянием, помнили тех, кто вошёл с надеждой – и тех, кто сгинул, так и не сумев обуздать свою суть.

Главный закон Академии звучал просто: «Вода не прощает слабости. Либо ты подчинишь её – либо она сломает тебя».

Здесь ломали. Медленно, методично, без жалости.

Учеников морили жаждой, заставляя пить лишь ту влагу, что они могли вызвать из пустоты. Бросали в чёрные подземные резервуары, где они учились дышать водой – или захлёбывались в попытках. А если кто-то осмеливался бунтовать – на их шеи смыкались холодные оковы заклятий, глушащие магию до тех пор, пока непокорный не падал на колени.

Эцио терпел. Стискивал зубы, глотал солёные волны боли – и верил, что однажды научится держать свою мощь в узде.

Но всё изменилось в тот день, когда он встретил Ицель.

Девочку, которая не боялась его силы.

– Твои глаза – как глубины, куда даже свет боится опуститься, – смеялась Ицель, – Когда-нибудь тебя будут знать, как Повелителя Приливов!

По ночам, когда шторм завывал за стенами Академии, они шептались о побеге – о тихой бухте где-то за краем карты, где волны ласкают песок, а не бьются о скалы, где их силу назовут даром, а не проклятием.

Но судьба, как и океан, редко бывает милосердной.

«Кодекс Приливных Снов» – древний фолиант, чьи страницы хранили тайны, от которых даже звёзды меркнут. В его переплетённой в морскую кожу обложке скрывались ритуалы, способные превратить воду в оковы для разума.

Хранился он в Запретном Архиве, куда не ступала нога простого ученика – только кураторы знали путь сквозь лабиринт заклятых дверей и ловушек из жидкого мрака.

Но сын ректора, Ашау, давно увяз в трясине порока. Подпольные бои гибридов – полулюдей с жабрами и перепонками – опустошали его кошель. Когда долги стали слишком велики, а угрозы – слишком реальны, он похитил Кодекс, чтобы продать его контрабандистам с Чёрного Рифа.

А когда пропажу обнаружили…

Он подбросил в угол комнаты Ицель несколько листов, вырванных из фолианта.

Ашау был полезен – его отец, ректор, покрывал тёмные эксперименты Академии. Ицель же – лишь дочь рыбаков, чья кровь не стоила и капли в океане их амбиций.

Её приговорили к «Колодцу».

Чёрный стеклянный цилиндр, холодный и безжалостный, как сама глубина. Вода здесь поднималась со скоростью ровно один дюйм в минуту – неспешно, методично, давая жертве время прочувствовать каждый момент. Но истинная жестокость ждала в конце: когда вода касалась подбородка, срабатывало заклятье. Легкие наполнялись невидимой тяжестью, даже если рот оставался над поверхностью. Ты тонул – в самом чистом, прозрачном ужасе.

Эцио рвался к ней, умолял, проклинал – но ему лишь холодно бросили:

– Если ты так силён – спаси её сам.

Он разнёс дверь в щепки, но… она уже не дышала. На запотевшем стекле, будто прощальный шёпот, были нацарапаны три слова: «Эцио… Виноваты они».

А учителя лишь переглянулись, и в их глазах читалось не раскаяние, а удовлетворение.

– Вот почему нельзя жалеть слабых, – прозвучало эхом в тишине.

Той ночью океан восстал из покорности.

Шторм, взращённый яростью Эцио, переродился в исполинский ураган. Сдерживающие заклятья лопнули, как паутина перед сапогом. Вода, всегда послушная Академии, обратилась против своих мучителей – чёрная волна высотой с крепостные башни смыла каменные стены в пучину, как ребёнок сметает песчаный замок.

Когда рассвет окрасил кровавым светом опустевший утёс, от Академии остались лишь: перекрученные обломки, похожие на кости великана; трупы, чьи лица навеки застыли в гримасе ужаса; молчание, густое, как морской туман.

Но месть ещё не была завершена.

Эцио спустился в Затонувший Собор – древний храм, где когда-то молились Богу Бездны. В чертогах из кораллов и костей он совершил три страшных деяния: вырезал своё имя из памяти мира острым, как бритва, осколком абиссального стекла; принял новое имя – Калвах, что значит «Тот, кого вода не отражает»; позволил Бездне переписать саму его природу.

Его дар переродился в нечто большее, чем магия. Теперь он чувствовал: каплю росы на лепестке за тридевять земель; пот на спине испуганного человека; и главное – кровь, бегущую по жилам, как алая река, готовая вырваться наружу.

Он хотел, чтобы каждый виновный почувствовал, каково это – задыхаться, когда твои лёгкие наполняются водой, тонуть, понимая, что никто не спасёт.

Этот вопрос грыз Калваха острее морского ежа: почему Конклав молчал?

«Академия Приливов» не была тайной. Её ужасы – запертые в стеклянных колодцах дети, опыты над живыми душами, шёпот умирающих в подземных резервуарах – должны были дойти до ушей высших магов Лиадории.

«Они знали. И позволили этому продолжаться», – думал молодой маг.

Это молчание стало для Калваха последним доказательством: Конклав не просто прогнил – он был этой гнилью. И если система защищает палачей, значит, её нужно не реформировать, а сжечь дотла.

Но огонь должен попасть в самое сердце.

Конклав не принимал новых членов три столетия. Семь мест. Семь пар рук, десятилетиями плевших паутину лжи.

Логика была проста: чтобы занять место за столом – нужно освободить одно, чтобы освободить место – нужно убрать того, кто его занимает.

Борода, сплетённая в семьсот магических кос, серебрилась инеем даже в самый жаркий полдень. Аррихон Ледяной – старейший член Конклава, живая легенда Лиадории – ступил на берега Вальсары с посохом, вырезанным из осколка павшего звёздного ядра.

Империя Мок’тар, некогда великая, теперь лежала в руинах – представляла собой конфедерацию городов-государств, где каждый правитель считал себя наследником трона. Но именно здесь, среди развалин, прогремел магический катаклизм, всколыхнувший даже древние чаши Конклава.

Порт Тепостлан встретил его запахом гниющих водорослей и шёпотом. Город, прижавшийся к скале в форме акульего плавника, помнил слишком многое: тени «Академии Приливов», чьи башни теперь торчали из воды, как сломанные зубы; слухи о детях, чьи крики растворялись в штормах; и главное – молчание, которое дороже любых слов.