Равновесие. Сага

Пролог

– Ты чокнутый! – Толкнув меня ладонью в плечо, вскрикнула Милена, хмуря бровки гномиком, продолжая шагать по коридору шаттла в направлении капитанской рубки.

– Я-то тут причем? Если человек такой попался! В соответствии с протоколами я мог только наблюдать! – Я не переставал оправдываться.

– А ты был и рад-радешенек наблюдать! – Со смехом воскликнул Сэм, здоровенный мускулистый сержант ростом под два метра. – Хотя тебя после Чаушеску ничем не удивить!

– Чаушеску… – по телу пробежали неприятные мурашки от воспоминаний, но мы наконец-то подошли к командному пункту, и я распахнул дверь. – Разрешите войти, товарищ генерал?

Хоть вечные и не стареют, но подобно древнегреческим и скандинавским богам – чем старше Бог, тем больше на нем седина. Так и генерал был настоящим, холеным, хоть и физиологически замер на уровне возврата Христа.

– Разрешите доложить? – отрапортовал Сэм.

– Разрешаю, товарищ сержант. – Генерал развернулся к командному блоку, окинул взглядом просторы вселенной и удаляющуюся от шаттла планету Земля.

В командном пункте, как и всегда, все было спокойно. За полетом следили юноши и девушки, помощник капитана отдавал приказы, а сам капитан, как в старых книгах про мореплавателей, со вкусом попивал горячий чай.

– Развитие человечества идет по плану. Технологический прогресс идет с опережением на несколько десятков лет. Готовимся к началу войны, собственно, все по классическому сценарию. В следующем погружении начнется операция «Полночь на часах судного дня».

– Милена? – генерал бросил взгляд на подтянутую черноволосую бестию, как мы называли ее между собой с Сэмом.

– Технический процесс пошел слишком быстро, есть целые страны, где все роботизировано, развитие стало падать, люди остаются без работы, развитие останавливаются. Целые города-небоскребы стоят пустыми, хотя в целом идет перенаселение. Строили их что бы у людей была хоть какая-то работа. Поэтому считаю, что медлить больше нет смысла. Пора запускать операцию.

– Крис, ты что скажешь? – Генерал поставил чашку на рубку.

– В целом, любая чистка полезна. Даже в таком масштабе. Кроме проблем, которые озвучила Милена, есть глобальная проблема в экологии. Засрали планету. До экологической катастрофы осталось не долго.

– Еще? – генерал не сводил с меня взгляд.

– Я жил в удивительной стране. Там живет история великий завоеваний и открытый, там бескрайние поля, над это страной никого не заходит солнце, а самое главное, самое удивительное и прекрасное в этой стране – люди, которые в ней живут.

– Крис, что за сопли? Отчитывайся в соответствии с протоколом. Еще мне не хватала, чтобы ты начал испытывать чувства к этой планете. Еще начни скучать по ней! – Рявкнул генерал.

– Простите, товарищ генерал! – Я вытянулся, поднял подбородок и стукнул каблуками друг об друга, становясь в постройке смирно.

– Вольно, майор. – генерал сбавил напор, – мы – вечные, мы строим и отвечаем за вселенную, за ее благоустройство. И ты прекрасно знаешь, что именно мы приводим цивилизации к развитию. Пусть иногда и таким жестким способом.

– Я понимаю, товарищ генерал, – виновато ответил я.

– Свободны. У вас есть неделя. Отдохните как следует. Приступить к исполнению немедленно!

– Есть товарищ генерал, – хором ответили мы и направились к выходу. Я уходил последний, и уже на самом выходи генерал окликнул меня. Я обернулся.

– Крис, а как называется эта страна, про которую ты говорил?

– Россия, товарищ генерал. Россия.

Глава 1

Открыв глаза, первым делом я посмотрел на свои руки. Это были молодые руки девушки, с тонкими и очень красивыми пальцами, аккуратной структурой ногтей. В этот раз, похоже, мне повезло.

Опустив такие же аккуратные, красивые и ровные ножки на ворсистый коврик, Лия пошла в ванную комнату, посмотрела в зеркало, мило зевнула, подняла руки и вытянула их в разные стороны. На ней была одета белая майка с тонкими бретельками, которые то и дело пытались свалиться с плеч, пока она чистила зубы. Ее растрепанные в разные стороны блондинистые волосы придавали ей особую милоту.

Она прекрасна, – подумал я. – Она чертовски прекрасна!

Я давно перестал видеть красоту в женщинах. Нет, безусловно, все женщины прекрасны, но, когда живешь вечно, перестаешь улавливать ту особую индивидуальность каждого человека, каждой женщины. Возможно, до Земли предпоследнее мое задание и вернуло меня к чувствам.

Это задание было на планете Зулу, планете странных существ, со странными обычаями и привычками. Внешне, они скорее походили на человекоподобных жаб, но в целом были достаточно мерзкими тварями. И никто не мог ужиться, с этой, хоть и мерзковатой, но достаточно развитой планетой и ее обитателями.

А сейчас Земля. Одна из планет, которую мы создали по образу и подобию, и даже сделали ее прекрасней, чем наша родная Обитель Стрельца. Даже в честь нашего дома придумали созвездие стрельца в зодиакальном круге. Но земляне оказались настолько ленивы и умны одновременно, что вместо тринадцати небесных созвездий, они оставили себе в календарях только двенадцать.

Лия умылась, скинула с себя майку (именно скинула, если вы понимаете, о чем я. Это когда тонкие бретельки спадают с плеч, а майка падает, проскользив по всему телу) и дальше, наверное, что-то стала одевать, но я уже не помнил. Я завис, смотря ее глазами на саму себя и терял рассудок, повторяя про себя одно и тоже – как она прекрасна…

Из ступора меня вывел телефонный звонок. Лия поднялась на носочки и легонько, еле касаясь носочками пола, преодолела расстояние между ванной и кроватью, плюхнулась на нее и сказала:

– Привет, мам!

И опять оцепенение. Какой у нее был голос. Это небрежно дружелюбно брошенная фраза была наивно детской, одновременно взрослой и уверенной, и такой прекрасной, как сама Лия…

– Привет, моя хорошая, как ты? Как прошла стажировка? – голос у мамы был заботлив настолько, на сколько может быть заботлив только голос бабушки.

– Прекрасно, мама, просто прекрасно! Теперь я смогу получить диплом летчика гражданской авиации и стать вторым пилотом! Пока, правда, – Лия вздохнула с небольшой грустью, – не раньше, чем через полгода и на небольшом аэробусе. Но зато потом….

– Милая, – мама не дала договорить. – Я очень горжусь тобой, дочка. Не спеши. У тебя впереди целая прекрасная и удивительная жизнь. И папа тобой гордиться, и брат бы очень гордился тобой… – Мама на секунду прервалась. – Когда ты приедешь, знаешь? Или может быть мы приедем к тебе?

– Пока не получиться, мам. Я тоже очень скучаю. Но я на другом конце океана. А после стажировки уже в понедельник я выхожу на практику. У мены всего два выходных дня. Но ты не переживай, – Лия спешно заговорила, – у нас будут частые рейсы в Москву, я обещаю тебе, мы будем видится часто!

– Я верю, дочь, – с грустью в голосе сказала мама, – и очень прошу – береги себя! С тобой наша с папой любой. Ты наше все.

– Спасибо, мам. Поцелуй папочку, я вас люблю. Я побежала собираться. Хочу прогуляться и выпить вкусного кофе. Сегодня чудесный день!

Сегодня самый потрясающий день, подумал я. Самый потрясающий! Я попал в сознание, наверное, самой прекрасной девушки во вселенной! К девушке-летчику, к девушке-мечте. Мы считаем себя Высшими, но в такие моменты мне так и хочется сказать, что Бог есть!

Накинув на себя легкое шёлковое платье, которое едва доходило до колен, легкие туфельки на низком каблуке и перекинув через плечо самую маленькую сумочку, в которой мог поместиться только телефон, Лия вышла на улицу и пошла гулять по центральному парку Нью-Йорка.

Глава 2

Иногда в своей-то голове невозможно уместиться, а тут в целой чужой, так еще и постоянно в разной. Обычно Высшим достаются либо однополые сущности, либо близкие к ним. Но иногда происходит и такое. Может и над нами кто-то есть, над Высшими, и в моей голове тоже живет наблюдатель? Может быть вся Вселенная – это действительно бесконечный фрактал, которая повторяет сама себя бесконечное количество раз? Скорее всего так и есть. Не может Вечный, переживший тысячи историй, миров и жизней вот так вот… влюбиться…

Хоть это скорее всего не более, чем мимолетное сексуальное влечение от невыносимо долгого воздержания, я все равно буду настаивать, что Лия прекрасна.

Она поразила меня не только своей внешностью, она поразила меня своей душой. Читая ее мысли (не специально), смотря на ее отражение в зеркале, ощущая себя в ее теле, начинаешь задумываться и сомневаться в своем собственном Величии.

А может быть вот оно, Величие? В этой самой детскости, наивности, чрезмерной правильности и одновременно легкости, строгой вере в самого себя? Все возможно.

Я брал столетний отпуск, путешествовал по мирам, был отшельником, суперзвездой, был на самом дне человеческой эволюции и даже, однажды, на одной из планет, правил небольшим государством. Тогда мне разрешили взять разум под контроль и полноценно им управлять. Это была планетка на отшибе вселенной, как заброшенная деревня на просторах России. Все едут мимо, и никто ее не замечает, потому что она далеко в поле, километрах в десяти, за лесом. И там есть колодец, и там была ферма, а теперь только пятистенки, поросшие мхом и проселочная дорога, поросшая травой. Так-то все прекрасно, но нет сельских песен, нет сбора урожая всем колхозом (это я пока в России жил, начинался истории про Советский Союз), нет, что называется – души.

Вот такой страной на такой планете я правил. Скучно и не долго. И не людьми вовсе и не им подобным.

Последнее мое пребывание было в разуме русского, в качестве наблюдателя, изменила мой взгляд на эту странную, но удивительную планету – Земля. Особенно сильно меня поразила Россия, в которой я служил в качестве полковника спец служб. Суровый был мужик, этот Евгений Маркелов, но справедливый. Настоящий полковник. Всех учил родину любить и дисциплине. Но всегда как-то по-отцовски, как у русских говорят. Его боялись, его уважали, его любили. Любили дочки, конечно, и супруга, которая с ним и в огонь, и в воду с молодости. Такая вот у них, у людей, странная и непонятная любовь.

А что касается самой России, это страна принципов, идеалов, страна единого народа, единого духа. Я сбился считать количество народностей внутри одной страны, но одно слово – русский – в любой точке этой планеты говорило само за себя. И дело было не в том, что это была одна из сверхдержав, и не в том, что это была страна с самой большой территорией на планете – там жили настоящие и великие люди, все до единого, с огромной душой.

И как я был счастлив, когда попал в голову к Лии. Гражданская авиация, Штаты Америки, летчик, точнее почти летчик, русская девочка с прекрасными внешними данными… с прекрасной русской душой…

Лия шла по парку и читала роман не великого русского классика, а великого русского фантаста-современника Сергея Лукьяненко «Лорд с планеты Земля». После прочтения ее глазами этой книги я загрузил в себя все его книги, стараясь их переварить максимально чутко. Интересные мысли. От фантастики для меня было мало, потому что я знал и видел больше любого фантаста на Земле, но вот описанные в книгах любовь, дружба и предательства меня поражали и вдохновляли одновременно. Я понимал, что это мысли человека, изложенные на бумаге, которые пережил он, его родина, его близкие и его страна. И что именно так живут люди. Все люди на Земле. Но русские – особенные. А Лия – самая особенная.

Ее прогулка была не долгой, но она успела насладиться кофе, книгой, природой и самой собой. Удивительная девушка.

Потом она достала телефон, сделала пару фоток, каких-то с природой, каких-то с кофе и книгой, каких-то дурашливых, а каких-то по-настоящему философски серьезных. Отправила их в статусы и разместила в соц. сетях.

Удивительно, но даже у нас, у Высших, есть аналоги соц. сетей, общие группы и каналы связи, и такие истории на аватарах. Наверное, не просто так мы создали планету, так похожую на нашу собственную.

А потом она нашла имя Марка в списке контактов, набрала номер телефона и услышала голос в трубке:

– Hello my soul!

– Hello, dear Mark! How are you?

– Where are you now? – спросил Марк и Лия ответила, что направляется поужинать в кафе на 110 Street, под названием Cafe Sabarsky. – Ok, I'll be there soon, see you later, my dear. – Подытожил он.

Лия повесила трубку, надела беспроводные наушники, поставила подборку музыки и неторопливым шагом пошла в сторону выхода из парка.

Во мне все кипело. Я ревновал.

Глава 3

– Сэм! – Позвала Милана здоровяка, идущего чуть впереди нее по коридору шаттла. Здоровяк молча обернулся и сбавил шаг. – Кто ты на этот раз?

– Генерал Китайской армии. Маленький, закомплексованный диктатор, отдающий самые жесткие приказы. – Сэм ухмыльнулся. – Это он еще с нашим не общался.

– Что слышно? – Милана догнала Сэма и теперь они шли не спеша рядом. Сэм явно был чем-то озабочен.

– Китай имеет территориальные претензии к своим соседям – Индии, Тайваню и Японии. Конфликт уже начал назревать и без нашего особого вмешательства. А у тебя?

– А у меня, Сэм, всё по «классическому сценарию», как сказал Генерал, – Милена вздохнула. – Соединенные Штаты Америки. На этот раз я в разуме сенатора от Калифорнии. Однополая сущность, как ты помнишь, но это не мешает мне быть настоящей стервой в галстуке.

– Что она там стервит? – Сэм слегка прищурился, явно недовольный её ролью.

– Недовольство. Глобальное, повсеместное недовольство. Идеальная почва для начала хаоса.

– Подробнее. – Пробурчал Сэм и поправил застежки на форме.

– Сэм, ты же сам видел. Бесчисленные города-небоскрёбы стоят пустыми, потому что роботизация выкинула миллионы людей на улицу. А чтобы хоть как-то занять людей и отчитаться, что «всё идёт по плану», мы затеяли эту бессмысленную и неэффективную стройку. Теперь есть перенаселение в одних районах и города-призраки в других. Моя сенаторша подталкивает законопроекты, которые только усиливают расслоение общества, подогревая протестные настроения. Мы создаём идеальный внутренний взрыв.

– А Крис? Что-то он был сегодня необычайно сентиментален.

– Сентиментален? – Милена фыркнула. – Он просто влюблён.

– Влюблён? В кого? В планету, которую мы собираемся… чистить?

– Нет, Сэм. В ту, в чьём разуме он сейчас находится. Какую-то русскую девочку-лётчицу в Штатах.

– Ох, майор Крис. Снова его заносит, – Сэм покачал головой. – После Чаушеску я думал, его ничто не пробьёт. Что на этот раз, «великая страна»?

– Именно. Сегодня он даже генералу про Россию какую-то чушь нёс. Про «удивительную страну» и «великие завоевания». Сказал, что самое прекрасное там – это люди.

– Это проблема. Генерал запретил «испытывать чувства» к этой планете. Если он начнет скучать, как он выразился, это может быть расценено как саботаж.

– Вечные, Сэм. Мы не можем влюбиться. Мы – Высшие, мы строим и отвечаем за вселенную. Это просто невыносимо долгое воздержание и мимолётное сексуальное влечение, как он сам себя убеждает. Но он даже ревнует к какому-то Марку.

– Ревнует… – Сэм задумчиво потёр подбородок. – Ладно, твои Штаты и мой Китай готовы к взрыву. А пока у нас есть неделя, чтобы отдохнуть. Пошли в бар. Выпьем за «полночь на часах судного дня»!

Глава 4

Утро для Лии всегда начиналось одинаково – с трели будильника, напоминающего о неумолимом течении времени, и вида бескрайнего неба, затянутого тучами или озаренного восходящим солнцем. Сегодня был солнечный день, и первые лучи пробивались сквозь жалюзи её маленькой квартиры на окраине авиабазы.

Она быстро поднялась c постели, приняла душ, наскоро позавтракала протеиновым батончиком и крепким кофе. Форма – тёмно-синий комбинезон, идеально подогнанный по фигуре, – уже ждала на стуле. Лия провела рукой по нашивке с её именем и значком пилота. «Лейтенант Ковалёва», – прошептала она, словно примеряя на вкус своё звание.

На базе жизнь уже кипела. Ранние пташки из инженерного состава гремели инструментами, готовя к полётам гражданские самолеты. Но и вечерние не умолкали. Жизнь любого аэропорта – 24/7. Миллионы людей спешили к близким, в командировки, кто-то на отдых, а кто-то и вовсе спасался бегством. Бегством от самого себя…

Её сегодняшнее задание было перелететь из одного штата в другой. Время полета – час двадцать минут в одну сторону и столько же – в другую. Проверка систем, встреча с капитаном воздушного судна – каждый шаг был отработан до автоматизма.

– Ковалёва, всё готово к вылету, – на ломанном русском произнеся фамилию, доложил техник, молодой парень по имени Майк, явно ещё сонный.

– Отлично, Майк. Спасибо, – Лия улыбнулась ему и затем поднялась по трапу. Как и всегда, летный состав заходил первым.

– Кабина была её вторым домом. Десятки кнопок, сенсорных экранов и голографических дисплеев окружали её. Пристегнувшись, она начала предполётный чек-лист. Голос в наушниках, принадлежащий диспетчеру Марку, прозвучал:

– Ковалёва, вы на связи?

– На связи, Марк. Готова к взлёту, – её голос был спокоен и уверен.

– Удачи, Лия. Воздух чист.

Сердце Лии всегда начинало биться быстрее в этот момент. Капитан запустила двигатели. Рёв турбин заполнил пространство, и аэробус начал медленно выруливать на взлетную полосу. Толчок, разгон, и вот уже земля стремительно удаляется вниз. Небо распахнулось перед ней, бескрайнее и прекрасное.

В воздухе Лия была совершенно другой. Она была частью машины, её глазами, руками, её душой. Часы перелета пролетели незаметно. Она выполняла указания капитана, проверяла отзывчивость систем, взирая на бескрайнее и бесподобное, всегда разное, небо. Каждый раз, когда она возвращалась, её тело было уставшим, но дух был полон энергии.

– Отличный полёт, лейтенант. Все системы работают безупречно.

– Как и ожидалось. – Лия небрежно потрепала техника по плечу.

Она спустилась по трапу и свежий ветер обдул её лицо, разметав волосы. Усталость смешивалась с приятным ощущением хорошо выполненной работы. Она шла по коридору аэропорта в капитанскую, когда услышала шаги за спиной.

– Лия, минутку. – Это был Марк. Он подошёл к ней, держа в руках пару холодных напитков. – Тяжелый день?

– Как обычно, Марк. Но продуктивный, – она взяла банку и сделала глоток.

– Я забронировал столик в «Крыльях» на вечер. Но если ты хочешь, могу приготовить ужин.

– Марк, ты знаешь, я… – Лия запнулась.

– Да, я знаю. Ты слишком устала после перелетов. Но ты большая молодец. Помни – я горжусь твоими успехами.

Лия чувствовала себя неловко. Марк был хорошим парнем, надёжным, внимательным. Но что-то внутри неё всегда сопротивлялось. Она вежливо согласилась на ужин дома, сославшись на усталость и необходимость рано лечь. Он кивнул, понимающе, но немного разочарованно. Она наблюдала, как он уходит, прежде чем направиться в свою часть аэропорта, где хранились её личные вещи.

Ей казалось, что её жизнь – это бесконечная череда полётов и подготовки к ним. И хотя она любила небо всем сердцем, иногда ей хотелось чего-то большего, чего-то, что выходило бы за рамки аэропорта и рутины. Она ещё не знала, что за ней наблюдает некто, кто видит в ней не просто пилота, а нечто гораздо большее.

Глава 5

В кабинете президента сидели только самые верные и самые приближенные к стране лица. Вопрос был государственной важности, ведь Россия оставалась одной из не многих стран, в которой, не смотря на мировой кризис, оставалось, хоть и волнительное, но спокойствие.

Россия пережила много бед и потрясений, и даже много переименований: Российская Империя, Советский Союз, Российская Федерация и много других. Но всегда и во все времена она была Русь-Матушка. Поэтому и берегли ее как родную мать, потому что она родила, кормила и кормит всех и всегда – от младенцев до стариков. В последнее несколько десятков лет сюда приезжали и оставались здесь разные знаменитости из шоу-бизнеса, спорта, культуры разных страх. И на вопрос: «Почему Россия?» – все в один голос отвечали – «потому что здесь безопасно, здесь как дома». Говоря «здесь как дома» все имели ввиду дом – это детство: бабушка, дворовые соседские пацаны, пирожки и уикенд с шашлыками на природе. Сейчас для всего мира – это научная фантастика и такого не бывает. Но не здесь, не в России.

– Товарищ Президент, – министр обороны взял слово первым, – ситуация накаляется, у наших партнеров здравый смысл остается в прошлом. Большинство стран не скрывают желания начала вооружённых конфликтов.

– Товарищ министр, – начал президент, – я хочу вам напомнить об истории нашего государства и об истории в целом. Даже при населении в сотни раз меньше, чем сейчас, разные народы проявляли агрессию и стремились к завоеванию новых территорий. Печальный опыт США с нападением и выбросом ядерных бомб до сих пор в памяти у людей. Или я не прав?

– Боюсь, что печальный опыт давно забыт, – начал министр иностранных дел, – как и забыты ужасы конфликтов прошлого. Полнейшая деморализация, товарищ президент.

– Ну хорошо, закидают они друг друга ядерными ракетами, нам-то что с того? – Президент ухмыльнулся.

– По оперативным данным нашей разведки, – в диалог вступил начальник генштаба, – после всеобщего коллапса наши так называемые международные партнеры первым делом захотят заполучить наши территории и наши ресурсы, товарищ президент.

– По заверению вас и ваших коллег, – продолжил президент, – а также министра обороны, министра иностранных дел и министра по чрезвычайным ситуациям, – президент окинул взглядом остальных, – и других присутствующих, – мы в полной боевой готовности, а самое главное – в полной безопасности.

– Товарищ Президент, – министр обороны продолжил, – это так. Но не когда все – против тебя.

– И что ты предлагаешь, черт возьми? – Президент ударил кулаком по столу, встал, и забросил фамильярность.

– Готовиться к худшему, товарищ Президент. – Министр обороны нервно протер пот со лба и снова повторил. – Готовиться к худшему.

Глава 6

Он был чертовски обаятелен. Марк. Высокий, ухоженный, с идеальной улыбкой и такими же идеальными манерами. Типичный успешный продукт американской мечты. Он уже ждал её у столика в уютном углу кафе, встал при её появлении и помог подвинуть стул.

«Какой джентльмен», – пронеслось в голове Лии, и я почувствовал, как её щёки слегка теплеют от приятного смущения.

А внутри меня всё закипало. Этот приторный, отработанный до автоматизма американский шик. Эта уверенность в себе, граничащая с самовлюблённостью. Он смотрел на Лию как на очередной свой трофей, красивый аксессуар, который идеально дополнит картину его благополучия.

– Ты выглядишь потрясающе, Лия. Полёты тебе идут, – его голос был бархатным и вкрадчивым.

– Спасибо, Марк. Ты тоже, – она улыбнулась, опуская глаза в меню.

Я наблюдал, как её пальцы нервно перебирают страницы. Она была вежлива, но дистанцирована. В её мыслях не было и намёка на тот восторг, который я видел утром, когда она смотрела на небо. Здесь, с этим идеальным мужчиной, она была словно закована в лёгкую, невидимую броню вежливости.

– Итак, второй пилот, будешь летать на больших птицах? – Спросил Марк максимально спокойным голосом с нотками сексуальности, делая глоток вина.

– Надеюсь. Сначала, конечно, на региональных маршрутах. Но цель – дальнемагистральные лайнеры.

– Великолепно. Хотя, признаться, я надеялся, что ты, может быть, пересмотришь свои взгляды и захочешь чего-то… более спокойного. Диспетчерская служба, например. У нас есть вакансии руководителей. Это надёжно, престижно и ты будешь всегда дома.

В его словах не было ничего плохого. Рациональное, практичное предложение. Но для Лии оно прозвучало как приговор. «Всегда дома» – для неё это означало «никогда в небе». Её мечту, её страсть, ради которой она переплыла океан, он так легко пытался упаковать в коробку с ярлыком «надёжно и престижно».

– Я… я подумаю, – солгала она, чтобы просто замять тему.

И в этот момент я не выдержал. Это была не просто ревность. Это было чувство осквернения. Он не видел в ней того, что видел я. Он не видел ту самую «огромную душу», о которой я говорил генералу. Он видел красивую, перспективную девушку, которую можно вписать в свой идеальный жизненный план.

Я, наблюдатель, чья задача была лишь фиксировать и анализировать, впервые почувствовал непреодолимое желание вмешаться. Слабый, почти неосязаемый импульс. Ничего, что могло бы нарушить Протокол. Просто крошечный толчок.

Лия вдруг резко подняла глаза и посмотрела Марку прямо в лицо. Её взгляд, до этого мягкий и немного уставший, стал твёрдым.

– Знаешь, Марк, – сказала она, и в её голосе зазвучали стальные нотки, которых я раньше не слышал, – я не хочу «надёжно и престижно». Я хочу летать. Я стану командиром воздушного судна. И никакая руководящая должность на земле не заменит мне вид заката над облаками с высоты десяти километров.

Марк замер с бокалом в руке. Он явно не ожидал такого. Его идеальная картина дала трещину.

А я… я ликовал. Это была она. Настоящая. Та самая, чьей силой духа я успел восхититься. И впервые за многие столетия я почувствовал нечто, очень похожее на гордость. Не за себя. За неё.

Глава 7

– Он что, совсем офигел? – Сэм с силой поставил пивную кружку на стойку бара шаттла, так что пена брызнула во все стороны. – Влюбиться в подопечную? После Чаушеску? Это новый рекорд маразма.

Милена, медленно потягивая какой-то инопланетный коктейль, излучала спокойствие хищницы.

– Успокойся, Сэм. Ты ведёшь себя как ревнивая жена. Крис всегда был самым… человечным из нас. Помнишь его отчёт по тем самым «пятистенкам, поросшим мхом»? Он единственный, кто написал не о демографических тенденциях и эффективности сельского хозяйства, а о «душе». Генерал тогда чуть его не отстранил.

– Именно поэтому за ним нужен глаз да глаз! – проворчал Сэм. – «Душа». «Любовь». «Красота». Это всё опасно. Мы – инженеры вселенной. Мы проектируем, строим и, если надо, чистим системы. Мы не для того вкладывали ресурсы в развитие Земли, чтобы один из наших ключевых операторов начал сомневаться в миссии из-за красивых глаз какой-то русской девочки.

– А ты уверен, что дело только в глазах? – Милена хитро прищурилась. – Посмотри на её показатели. Высокий интеллект, целеустремлённость, сильная воля, глубокая эмоциональная привязанность к месту своего происхождения. В случае глобального коллапса именно такие особи становятся ядром сопротивления или восстановления. Она – идеальный катализатор. И Крис это подсознательно чувствует. Его тянет не просто к женщине. Его тянет к сильной, незаурядной сущности. Это профессиональный интерес, помноженный на долгое воздержание.

– Говори проще, Мила. Ты считаешь, он может перейти черту? Вмешаться напрямую?

– Он уже вмешивается, – холодно констатировала она. – Я просматривала логи его наблюдений. Эмоциональный фон стабильно зашкаливает. А вчера был зафиксирован микровыброс эмпатической энергии в момент её диалога с тем самым Марком. Ничего криминального, крошечный импульс. Но тенденция… тревожная.

Сэм мрачно вздохнул.

– Значит, доложим генералу?

– Нет, – резко ответила Милена. – Пока нет. У нас есть неделя. Я понаблюдаю за Крисом. А ты займись своим «закомплексованным диктатором». Убедись, что китайская армия готова нажать на курок, когда прозвучит команда «Полночь».

– А если Крис сорвётся?

– Тогда, – Милена отставила бокал, и её глаза стали пустыми и холодными, как космос за иллюминатором, – мы будем действовать по протоколу для нестабильных операторов. Ликвидация угрозы. Вне зависимости от её происхождения.

Она посмотрела в сторону наблюдательного поста Криса, и по её лицу скользнула тень чего-то, что могло быть сожалением, а могло – и нет.

– Бедный майор Крис. Он так хотел найти душу у людей. А забыл, что у нас, Вечных, её давно нет.

Глава 8

Президент России стоял у огромного окна в своём кабинете. За ним раскинулась ночная Москва, сияющая миллионами огней. Город-гигант, живущий своей могучей, не всегда понятной со стороны жизнью.

– «Готовиться к худшему», – тихо, словно думая вслух, повторил он слова министра обороны. – А что для нас худшее, Иван Фёдорович?

Начальник Генштаба, седой, как лунь, офицер с лицом, изборождённым шрамами и морщинами, стоял по стойке «смирно».

– Худшее, товарищ Президент? Худшее – это не ядерный удар и не вторжение. Мы к этому готовы. Худшее – это хаос. Полный, тотальный, общемировой. Когда рухнут все системы: логистика, энергетика, коммуникации. Когда сосед пойдёт на соседа с вилами, потому что есть будет нечего. Когда знание и культура сгорят в кострах мародёров. Вот чего нам нужно бояться. Наша сила – в порядке. Наша слабость – в том же. Мы, как большой, сложный механизм, можем дать сбой, если мир вокруг превратится в ад.

Президент медленно кивнул.

– Мы пережили монгольское иго, нашествие Наполеона, две мировые войны. Мы выстояли, потому что у нас был стержень. Не только у государства. У каждого. У бабы Мани в глухой деревне, у рабочего Васи на Урале, у учёного Сергея в Новосибирске. Этот стержень – понимание, что ты часть чего-то большего. Что ты должен выстоять, не для себя, а для детей, для внуков, для самой этой Земли.

Он повернулся к собравшимся. Его лицо было суровым.

– Значит, так. Мы готовимся не к войне с армией. Мы готовимся к войне с хаосом. Все решения по ядерным силам и армии – утверждаю. Но я хочу видеть отдельный, сверхсекретный план. План «Русь». План сохранения нашей идентичности, наших людей, нашего знания на случай, если всё рухнет. Бункеры – это для правительства. А этот план – для народа. Чтобы, когда всё закончится, у нас были семена, книги, учителя и те самые «пятистенки», где можно будет начать всё сначала. Понятно?

В кабинете повисла тишина. Масштаб задачи был ошеломляющим.

– Понятно, товарищ Президент, – первым нарушил молчание министр обороны. – Но это… это проект на столетия.

– Россия – это и есть проект на столетия, – твёрдо ответил Президент. – А теперь, товарищи, приступайте. У нас не так много времени.

___________________

В своей каюте на шаттле Крис отключился от наблюдения. Он сидел в полной темноте, и только свет звёзд из иллюминатора падал на его неподвижную фигуру. Он слышал слова Лии, обращённые к Марку: «Я хочу летать». Он видел твёрдую решимость в её глазах.

«Мы приводим цивилизации к развитию. Пусть иногда и таким жестким способом», – сказал Генерал.

Жестким способом. Операция «Полночь на часах судного дня». Глобальная чистка. Война, которая должна стереть с лица Земли миллиарды, чтобы дать шанс оставшимся.

Раньше для Криса это была просто работа. Цифры в отчёте. Теперь же одна из этих «цифр» имела имя, лицо и мечту о небе.

Он посмотрел на свои руки – руки Вечного, которые никогда не постареют. Руки, которые должны были нажать виртуальную кнопку, запускающую ад на планете по имени Земля.

Впервые за тысячелетия службы майор Крис не знал, как это сделать.

Глава 9

«Ревность – это яд, разъедающий сосуды изнутри», – гласила одна из мудростей древних Высших, которую Крису когда-то вбили на курсах повышения квалификации. Он всегда считал это излишней драматизацией. Теперь же он чувствовал этот яд каждой клеткой своего сверх сознания.

Он наблюдал, как Лия готовится к очередному тренировочному полёту. Она была сосредоточена, хмуря изящные бровки, сверяя данные на планшете с показаниями тренажёра. Её пальцы порхали по сенсорным панелям с лёгкостью и точностью, которые могли быть лишь результатом таланта, помноженного на титанический труд.

И тут в класс вошёл он. Марк. Не в форме диспетчера, а в лётном комбинезоне.

«Не может быть», – прошептал про себя Крис.

– Лейтенант Ковалёва, – с той самой обезоруживающей улыбкой обратился Марк к Лии. – Сюрприз. Капитан Эванс приболел. Меня назначили вашим инструктором на сегодняшний вылет.

Лия удивлённо подняла глаза, и Крис уловил в её мыслях лёгкую панику, быстро сменяющуюся профессиональной собранностью. Марк был старшим диспетчером, но он тоже имел лётный сертификат. Всё было по правилам.

– Вас поняла, сэр, – кивнула Лия, отдавая дань субординации.

Вылет был назначен на двухместном реактивном тренировочном самолёте. Не аэробусе, а маленьком, юрком аппарате, где инструктор и курсант сидят друг за другом. Плотный контакт. Постоянное общение.

Крис чувствовал себя пойманным в ловушку. Он был заперт в сознании Лии, вынужденный делить с ней это замкнутое пространство, наполненное уверенным присутствием Марка.

– Расслабься, Лия, – его голос звучал в её шлемофоне спокойно и властно. – Покажи мне, на что ты способна. Выполним простой пилотаж. Набор высоты, левый вираж.

Она выполняла команды безупречно. Но Крис, слитый с её подсознанием, чувствовал мельчайшие вибрации неуверенности. Марк дышал ей в затылок. Буквально.

– Хорошо. А теперь… – в голосе Марка появилась игривая нотка, – давай усложним. «Колокол». Ты помнишь, как он делается?

Лия замолчала. «Колокол» – сложнейшая фигура высшего пилотажа, когда самолёт по инерции взмывает вертикально вверх, замирает в верхней точке и, теряя скорость, падает носом вниз, как язык колокола. Для гражданского курсанта это было на грани фола.

– Сэр, это…

– Я знаю, что ты можешь, – мягко, но настойчиво парировал Марк. – Я видел твои результаты на симуляторах. Доверься мне.

И Лия доверилась. Она резко взяла ручку на себя, и перегрузки вдавили их в кресла. Небо за иллюминатором сменилось пронзительной синевой, а затем – на мгновение – земля оказалась сверху. В верхней точке самолёт замер, и наступила звенящая тишина. В этот миг Крис, через ощущения Лии, почувствовал не страх, а чистый, пьянящий восторг. Восторг от предела, от высоты, от свободы.

А потом началось падение. И в этот момент случилось то, чего не предвидел никто. Ни Лия, ни Марк, ни Крис.

Резкий, оглушительный хлопок. Тряска. Ярко-красная предупреждающая надпись на дисплее: «СБОЙ ДВИГАТЕЛЯ. ПОТЕРЯ ТЯГИ».

У Лии перехватило дыхание. Мысли понеслись вихрем: «Проверка зажигания! Высота! Запас! Аварийная посадка!»

– Не паникуй! – голос Марка был резким, но контролируемым. – Двигатель не заводится. Высота критическая. Готовься к катапультированию. По моей команде!

Крис ощутил леденящий ужас. Не свой – её. Глубинный, животный страх смерти, смешанный с яростным нежеланием сдаваться. Её рука потянулась к рычагу катапульты.

И тут Крис увидел то, что не видела Лия. Уловил мельчайшую микроэкспрессию на лице Марка, видимую лишь через зеркало заднего вида в кабине. Не страх. Не концентрацию. А… удовлетворение?

И тут же, его высшее сознание, работающее в триллионы раз быстрее человеческого, проанализировало данные. Вероятность одновременного отказа двигателя и системы аварийного оповещения на практически новом самолёте – 0.00034 %. Статистический выброс. Или… саботаж.

Мысль ударила, как ток. Милена. «Ликвидация угрозы». Он не стала ждать. Он создала ситуацию, где угроза устранится сама, в ходе несчастного случая. Марк? Он был пешкой? Или частью плана?

У Криса не было времени на раздумья. Лия уже обхватывала пальцами рукоятку катапульты.

«НЕТ!» – это был не импульс. Это была вся его воля, вся накопленная за тысячелетия сила, сконцентрированная в одном единственном, запрещённом Протоколом, действии.

Он не стал брать контроль – это убило бы сразу. Он сделал тоньше. Он послал в её сознание не команду, а образ. Чёткий, ясный, как фотография. Вид из кабины пилота на аварийную полосу, скрытую за холмом. И интуитивное знание, подсчитанное им за микросекунду: «ТЫ СМОЖЕШЬ ДОТЯНУТЬ».

Рука Лии замерла. Глаза, полные ужаса, на мгновение остекленели. И затем, повинуясь не логике, а внезапно вспыхнувшей искре надежды, она резко дёрнула штурвал, выводя падающий самолёт из пике.

– Лия, что ты делаешь?! Катапультируйся! – закричал Марк. Но в его голосе слышалась лишь паника. Его идеальный сценарий рушился.

– Молчи! – крикнула она в ответ, с силой, которой в ней никто не подозревал. Весь её мир сузился до приборной доски, свиста ветра и той самой полосы, которую она теперь ясно видела перед собой.

Самолёт, теряя высоту, проскрежетал по верхушкам деревьев и с оглушительным ударом плюхнулся на грунтовую полосу, поднимая тучи пыли. Фонарь кабины треснул. Сработала аварийная система.

Когда всё затихло, в наступившей тишине было слышно лишь её прерывистое, тяжелое дыхание.

Она была жива.

А в сознании Криса воцарилась ледяная пустота. Он нарушил Протокол. Он вмешался напрямую. И он знал – Милена и Сэм уже всё видели. Игра была начата.

Глава 10

На шаттле «Стрелец» в командном пункте царила тишина, более громкая, чем любой взрыв. Генерал стоял спиной к Сэму и Милене, глядя на голографическую проекцию Земли. На ней в районе восточного побережья США мигал красный маркер – место аварии.

– Микроимпульс эмпатической энергии, зафиксированный в 14:32 по UTC, – холодным, бесстрастным голосом доложила Милена. – Мощность вышла за допустимые пределы для пассивного наблюдения. Характер сигнала соответствует прямому ментальному воздействию на подопечного с целью изменения поведения в критической ситуации.

– Он её спас, – прошипел Сэм. – Чёрт возьми, он напрямую нарушил Протокол! Из-за какой-то девочки!

– Не «какой-то», – поправила Милена, всё так же глядя в спину Генералу. – Из-за угрозы нестабильности миссии. Я предупреждала.

Генерал медленно повернулся. Его лицо, обычно выражавшее лишь холодную уверенность, сейчас было подобно гранитной глыбе – непроницаемым и тяжелым.

– Майор Крис, – произнёс он, и каждый слог падал, как молот. – Я дал вам неделю. Не для того, чтобы вы устраивали романтические саги на обречённой планете.

– Товарищ генерал, – начал Сэм, – протокол предписывает…

– Я знаю, что предписывает протокол! – Отрезал Генерал. Его голос прогремел, заставив содрогнуться даже вечных. – Немедленно извлеките майора Криса из разума объекта «Лия Ковалёва». Поместите его в карантинный отсек. Я буду с ним разговаривать лично.

– А объект? – спросила Милена, и в её глазах вспыхнул холодный огонь.

Генерал замер на секунду, его взгляд скользнул по голограмме Земли, где уже мелькали сигналы спасательных служб, направляющихся к месту падения.

– Объект продемонстрировал исключительную выживаемость, – наконец сказал он. – Данные её действий после вмешательства Криса представляют интерес. Оставьте её. Пока. Но повысьте уровень наблюдения до максимума. Если майор Крис был к ней так привязан, возможно, она и вправду представляет большую ценность. Или большую опасность.

Сэм и Милена синхронно вытянулись.

– Есть, товарищ генерал!

Когда они вышли из рубки, Сэм мрачно пробормотал:

– Ценность? Опасность? Он что, начинает сомневаться в «Полуночи»?

– Генерал не сомневается никогда, – отчеканила Милена, но в её глазах мелькнула тень неуверенности. – Он взвешивает все переменные. Даже те, что принесла эта… сентиментальная ошибка Криса.

А в это время, в кабине разбитого самолёта, Лия приходила в себя. У нее тряслись руки, адреналин ещё плясал в крови. Но сквозь шок и страх пробивалось странное, необъяснимое чувство. В тот последний миг, когда она решила не катапультироваться, ей показалось, что кто-то был с ней рядом. Кто-то сильный и спокойный. Кто-то, кто прошептал ей: «ТЫ СМОЖЕШЬ».

Она отбросила эту мысль как абсурдную. Психологическая защита, галлюцинация от перегрузки.

Она не знала, что в этот самый момент связь с тем «кем-то» оборвалась. Резко и болезненно, как обрыв каната.

И пока спасатели пробирались к ней через лес, майор Крис, вернувшийся в своё физическое тело на шаттле, открыл глаза в стерильной белизне карантинного отсека. Первое, что он почувствовал, была не боль от нарушения Протокола, а глухая, ноющая пустота. Пустота от потери. Он больше не слышал биения её сердца. И это молчание было громче любого приговора.

Глава 11

Карантинный отсек на шаттле был местом, где время останавливалось. Стерильный белый свет, голые стены, ни намёка на связь с внешним миром. Крис сидел на единственной лавке, ощущая глухую, физическую боль разрыва связи с Лией. Это было похоже на ампутацию части собственного «я».

Дверь открылась беззвучно. На пороге стояла Милена. Не генеральская стерва, а та самая Мила, которую он знал миллионы лет назад. В её глазах читалась усталость, а в сжатых губах – невысказанная боль.

– Ну что, герой? – Её голос был тихим и обезоруживающе мягким. – Насладился игрой в рыцаря на белом коне?

– Это не было игрой, – тихо ответил Крис, не глядя на неё.

– Я знаю. В этом вся проблема. – Она сделала шаг вперёд, и дверь закрылась за ней. – Ты всегда искал в них то, чего у нас нет. Какую-то… «искру» и ты нашёл её в этой… русской девочке.

– Её зовут Лия, – огрызнулся Крис.

– Мне всё равно, как её зовут! – В её голосе вновь прорвалась сталь. – Из-за этой Лии ты подвёл нас всех. Сэма. Меня. Ты думаешь, генерал просто так поверил в нашу внезапную озабоченность протоколом?

Крис наконец поднял на неё взгляд.

– Что ты хочешь сказать, Мила?

– Что этот «фарс», как ты называешь нашу игру, – единственное, что пока удерживает генерала от стирания тебя в пыль! – Она прошептала яростно, приблизившись к нему. – Я доложила о твоём «предательстве». Сэм играет роль возмущённого служаки. А генерал… Генерал видит в этом классический сценарий: оператор привязывается к подопечному, его наказывают, он исправляется. Он не видит за этим плана.

– Какого плана? – Крис встал, ощущая прилив адреналина.

– Плана дать тебе то, чего ты так хочешь, – её глаза вспыхнули. – Настоящую встречу. Не в её сознании, а лицом к лицу.

– Это невозможно. Протокол…

– Протоколы пишутся для того, чтобы их нарушать, как ты уже это прекрасно продемонстрировал, – она усмехнулась без веселья. – «Полночь» неизбежна. Мы не можем её остановить. Но мы можем её… перенаправить.

Она достала из складок своей формы миниатюрный кристалл данных и вложила ему в руку.

– Это не просто отчёт. Это – «Чёрный лебедь». Наш с Сэмом запасной выход на случай, если система решит, что мы стали ненужными. Там всё: координаты нейтральной планеты за пределами сектора Вечных, процедура фальсификации смерти во время «Полуночи», технология создания нового, не вечного тела, в котором ты сможешь жить… и стареть.

Крис смотрел на кристалл, как загипнотизированный. Это было именно то, о чём он не смел и мечтать.

– Почему? – Спросил он, глядя на Милену. – После всего, что было между нами… Почему ты помогаешь мне найти это с ней?

Боль в её глазах была настолько искренней и стремительно спрятанной, что Крис на мгновение почувствовал себя подлецом.

– Потому что я устала видеть, как ты медленно угасаешь здесь, с нами, – её голос снова стал холодным и деловым. – Потому что Сэм не переживёт, если генерал тебя уничтожит. И потому что… я предпочитаю знать, что ты жив и счастлив в какой-то дыре, чем быть свидетелем твоего полного уничтожения. Не обманывай себя, Крис. Это не любовь. Это бегство. И мы даём тебе шанс убежать.

Она повернулась к двери.

– Генерал вызовет тебя на допрос через час. Будь готов. Играй свою роль – раскаявшегося оператора, который осознал свою ошибку. Сломайся перед ним. Умоляй о втором шансе. Он должен поверить, что ты снова стал полезным инструментом. Это твой единственный билет к ней.

Она вышла, оставив его одного с кристаллом, в котором была заключена его будущая жизнь. И с гнетущим пониманием, что цена за эту жизнь – вечная разлука с двумя единственными существами во вселенной, которые по-настоящему любили его миллиарды лет.

Глава 12

Допрос проходил в личной аудитории Генерала. Комната была лишена каких-либо опознавательных знаков, только они двое. Генерал сидел, Крис стоял по стойке «смирно», вжимаясь в пол, как когда-то давно, на своей первой миссии.

– Майор Крис. Вы осознаёте тяжесть своего проступка? – Голос генерала был ровным, как поверхность озера в безветренный день.

– Так точно, товарищ генерал. – Голос Криса дрожал с идеально рассчитанной амплитудой. Он позволил себе посмотреть генералу в глаза, наполнив взгляд отчаянием и раскаянием. – Я… я допустил непростительную слабость. Я забыл о своей миссии.

– Вы не забыли. Вы сознательно поставили под угрозу операцию «Полночь» из-за эмоциональной привязанности к биологическому образцу, – генерал отставил в сторону чашку с неким подобием чая. – Почему я не должен вас отдать под трибунал?

Это был ключевой момент. Крис опустил голову, изображая стыд.

– Потому что я понял свою ошибку. Я увидел, к чему ведут эти… чувства. Они – хаос. Они – слабость. Я был ослеплён, но теперь я прозрел. Я хочу искупить вину. Я хочу лично курировать завершающую стадию «Полуночи» в секторе Земли.

Генерал смотрел на него долгим, пронизывающим взглядом. Крис чувствовал, как этот взгляд сканирует каждую его мысль, каждую симуляцию эмоции.

– Любопытно, – наконец произнёс генерал. – Сержант Сэм докладывал о вашей… нестабильности. Капитан Милена настаивала на жёстких мерах. А теперь они оба просят дать вам шанс. Сержант Сэм уверяет меня в вашей незаменимости. Капитан Милена считает, что жёсткий контроль вернёт вас в строй.

«Они играют свои роли на отлично», – с облегчением подумал Крис.

– Они… верные друзья и офицеры, – выдохнул Крис. – Они видят во мне не предателя, а ошибившегося солдата.

Генерал медленно кивнул.

– Возможно. Ваш опыт на Земле действительно уникален. Ваше падение и… «прозрение»… могут служить ценным уроком для других. Хорошо. Ваше наказание – вы остаётесь в карантине до начала операции. Вы будете лишены доступа к любым каналам наблюдения за объектом «Лилия Ковалёва». Вы примете участие в «Полуночи» в качестве координатора. Это ваш последний шанс, майор. Не разочаруйте меня.

– Благодарю вас, товарищ генерал! – Крис отдал честь, надеясь, что Генерал не услышит бешеного стука его сердца.

Когда он вернулся в карантинный отсек, его ждал Сэм. Огромный сержант молча обнял его, и в этом объятии была вся их мужская дружба.

– Всё прошло? – тихо спросил Сэм.

– Прошло. Он купился.

– Мила была права. Он видит в этом классическую драму искупления, – Сэм разжал объятия, его лицо стало серьёзным. – Крис, «Чёрный лебедь»… это одно. Но чтобы он сработал, «Полночь» должна начаться точно по расписанию. И Лия должна выжить. Это самая сложная часть. Мы не можем открыто её защищать.

– Я знаю, – Крис сжал кулаки. – Но я найду способ. Я должен.

Сэм тяжело вздохнул.

– Ладно, друг. Значит, так. Готовься. Через 72 часа наступает «Полночь». А потом… начинается твоя настоящая жизнь.

Они не знали, что генерал, оставшись один в своей аудитории, вызвал на скрытый канал отчёт об энергопотреблении шаттла. Его внимание привлекла микроскопическая, но аномальная утечка данных, совпавшая по времени с визитом Милены в карантинный отсек.

На его лице, впервые за тысячелетия, появилась тень чего-то, что можно было принять за любопытство.

– Интригующе, – прошептал он в тишине. – Очень интригующе. Продолжайте вашу игру, майор Крис. Мне интересно, к чему она приведёт.

Глава 13

Операция «Полночь на часах судного дня» началась не с грохота бомб, а с тишины.

На шаттле «Стрелец» Крис, вернувшийся к своим обязанностям под пристальным взглядом генерала, наблюдал за голографической картой Земли. Его лицо было маской холодной концентрации, но внутри всё сжималось в ледяной комок.

– Запускаем протокол «Раздор», – раздался механический голос системы.

Это не было вторжением. Это было умелое подстрекательство. Силы Вечных, оставаясь в тени, нажали на спусковой крючок уже заряженного ружья.

Крис видел, как по сети спутниковой связи пробежал каскад заранее подготовленных вирусов. Они не уничтожали системы, а искажали информацию. Ложные данные о передвижении войск, фейковые приказы о нанесении упреждающих ударов, взломанные новостные каналы, транслирующие откровенную пропаганду и смонтированные видео зверств.

– Китайские силы наносят ракетный удар по Тайваню, – доложил Сэм своим глухим, лишённым эмоций голосом. Он стоял у своего терминала, изображая идеального солдата, но его взгляд на секунду встретился с взглядом Криса. В нём была решимость.

– Ответный удар США по китайским авиабазам в Южно-Китайском море, – парировала Милена. Она была безупречна – холодная, эффективная, как скальпель.

На карте Земли, как язвы, загорелись первые очаги конфликта. Но это была лишь прелюдия.

– Активируем протокол «Коллапс», – скомандовал Генерал.

И вот тогда начался настоящий хаос. Глобальная энергосеть, перенапряжённая и уязвимая из-за тотальной роботизации, получила виртуальный толчок. Каскадные отключения покатились по континентам. Мегаполисы, эти стеклянные муравейники, погрузились во тьму. Одновременно отключился интернет. Цивилизация, построенная на информации и энергии, была парализована за считанные часы.

Крис смотрел, как гаснут огни городов. Он видел данные о первых атаках, о мародёрстве, о том, как агонизирующие системы ПВО разных стран начали видеть друг в друге угрозу и открывать огонь.

Он выполнял свою работу безупречно. Но каждый его приказ, каждая команда была частью тщательно спланированной диверсии. Используя доступ, предоставленный ему генералом для «искупления вины», он и его сообщники делали одно крошечное, но критическое изменение: они слегка смещали приоритеты целей, перенаправляли потоки данных, создавая «карманы выживания».

Они не могли остановить «Полночь». Но они могли попытаться спасти тех, кто, по их мнению, этого достоин. И один конкретный «карман» был для Криса важнее всех.

Глава 14

Лия находилась в своей квартире на окраине базы, когда погас свет. Сначала она подумала о локальной аварии. Но затем отключилась связь. Из окна она видела, как вдали, над Манхэттеном, в небо начали подниматься столбы чёрного дыма. Сирены вой гражданской обороны слились в один непрерывный, пронзительный стон.

Паника, холодная и липкая, сжала её горло. «Мама… папа…» – пронеслось в голове. Связи не было.

Через несколько десятков минут на базе объявили военное положение. Всё гражданское авиационное сообщение было заморожено. База превращалась в укрепрайон.

Именно тогда к ней подошёл седой, видавший виды полковник ВВС, чьё лицо она запомнила ещё по академии.

– Лейтенант Ковалёва? – его голос был хриплым от усталости. – Пойдёмте со мной.

Он привёл её в ангар, который обычно был закрыт для персонала её уровня. Там, под тусклым аварийным освещением, стояли несколько истребителей F-35. Но не обычных, а модифицированных, с опознавательными знаками ВКС России.

– Мы – часть программы совместного обучения, – коротко объяснил полковник. – Теоретической. До сегодняшнего дня. У нас нехватка пилотов, способных пилотировать эту птицу. Твои результаты на симуляторах – лучшие на базе. Даже среди наших.

Лия смотрела на грозную машину, её разум отказывался верить.

– Сэр, я… я гражданский пилот. Аэробусы…

– Всё изменилось, лейтенант, – он посмотрел на неё прямо. – Границы между гражданским и военным стёрты. Ты – пилот. Один из немногих, кто остался в строю и знает эту технику. Выбор прост: либо ты садишься в кабину и защищаешь то, что осталось, либо мы все станем мишенью.

Он положил руку на фюзеляж истребителя.

– Эта «птица» – наш шанс. Данные спутникового слежения (которые, неизвестно как, оставались стабильными в их секторе) показывают, что к базе движется неопознанная группа летательных аппаратов. Нам нужно прикрытие.

Сердце Лии бешено колотилось. Страх смешивался с чем-то другим. С яростью. С осознанием того, что назад пути нет. С мыслями о родителях на другом конце света, о котором она ничего не знала.

– Я… я готова, – сказала она, и её голос не дрогнул.

Обучение было бешеным, сжатым до нескольких часов. Но Лия ловила всё на лету. Её мозг, привыкший к сложным системам аэробуса, схватывал логику боевой машины. Час назад она была девушкой в шёлковом платье, мечтающей о небе. Теперь она облачалась в высотный противоперегрузочный костюм, и вес шлема в её руках казался весом всей погибающей планеты.

Когда она заняла место в кабине истребителя, знакомый рёв турбины звучал для неё иначе. Это был не звук свободы, а боевой клич.

«Ты сможешь», – прошептала она про себя, не зная, что эту же фразу когда-то вложил в её разум тот, кто наблюдал за ней с холодных звёзд.

Глава 15

С шаттла «Стрелец» Крис наблюдал за тактической картой. Он видел метку её истребителя, поднимающуюся с базы. Его план сработал. Создав иллюзию угрозы для базы (ложные данные о приближающихся целях, которые он же и сгенерировал), он вынудил командование бросить в бой лучшего из оставшихся пилотов. Её.

– Объект «Стрекоза-1» в воздухе, – доложил он генералу, голос ровный. – Вступает в контакт с силами мародёров.

Генерал кивнул, его внимание было приковано к более крупным стратегическим картинам – горящим столицам, догорающим центрам принятия решений.