Цена природы

Цена природы

Цени хоть то, что с рождения было – извилиной тебя природа наградила.

Часть-1. Уроки юности.

1. Без свидетелей.

После того как все угомонились, насытившись пломбиром и ужином после отъезда от станции «Махачкала», мама уложила спать близнецов. Отец выпил сто грамм водки и тут же забрался на свою верхнюю полку.

Мне ничего не оставалось, как только забраться на свою верхнюю полку и там зашторить брезент между полкой и потолком, чтобы не свалиться с полки во время сна.

Спать совсем не хотелось. В голове одни переживания после отъезда со станции «Избербаш». Перед глазами мой верный пёс Джульбарс и друзья моего детства из Нового городка.

Какая всё-таки несправедливая жизнь. Не успел попрощаться с детством, как пришлось прощаться с друзьями. Придётся свою юность начинать с нуля, как свою жизнь с рождения с первого шага.

– Шурик! Мне придётся погасить свет и прикрыть окно. – прервала мама мои размышления. – Нам надо спать и отдыхать в дороге. Ехать до Армавира больше суток. В дороге ещё все устанем.

Мне нечего было сказать маме. Просто промолчал в знак согласия. Конечно, она больше всего беспокоится за близнецов. Особенно за Сергея, у которого с рождения нет части черепа на голове, он от лёгкой простуды мозгов может умереть.

Поэтому мама постоянно проверяет на голове у Сергея мягкую шапочку, которая предохраняет его мозги от случайного удара и от обычной простуды.

По ходу поезда в купе было слышно стук колёс на стыках рельс. За окном мелькали огоньки не больших населённых пунктов. На маленьких станциях и полустанках последний старый поезд останавливался всего пару минут. Со стороны вокзала звучала музыка марш железнодорожников. Поезд двигался дальше не спеша, как старичок, который не спешит в последнюю дорогу.

На больших станциях марш звучал со всех сторон и в репродукторе поезда. Мама плотно прикрыла окно в нашем купе.

Отец не смог рукой найти выключатель от репродуктора и просто оборвал провода, ведущие к репродуктору. В купе наступила тишина и нормальная температура. Ночью ни так жарко как днём. Душно не будет. Можно ехать с закрытым окном до самого утра. Как-то незаметно для себя заснул среди ночи. Обычно почти каждую ночь мне сняться сны с приключениями, особенно цветные почти с реальными событиями словно в другом измерении жизни, которые легко запомнить, а после написать вполне реальный рассказ с материальным подтверждением бытия. В этот раз мне снились только отрывки из разных снов, что не запомнил ни чего.

– Шурик! Вставай завтракать. – во сне услышал голос мамы. – Пойди вначале руки и лицо помой.

Туалет был в голове вагона рядом с купе проводников. Два проводника, один толстый, а другой худой, готовили чай для пассажиров. Сразу было понятно, что завтрак давно начался, так как рядом с туалетом очереди не было. В то время как худой проводник разносил чай по всем купе. У меня было время сходить в туалет, помыть руки и лицо, к этому времени у нас будет чай в купе.

Всё так и было как рассчитывал. Когда вернулся к нам в купе, то мои братья-близнецы обратно, как всегда, поцарапались из-за пирожков, которых мама напекла полную плетённую корзину. Пирожков хватит всем до самого Курджиново. Но братья цапаются из-за того, что выбирают поджаренные пирожки. Маме приходится выбирать каждому по отдельности поджаренный пирожок.

Мама у нас хорошая швея и хорошая кухарка. Всё что надето на нас сшито на швейной машинке её руками. Перед отъездом она наварила и нажарила столько разной вкуснятины, что хочется всего понемногу попробовать.

Всё свежее словно только что приготовлено. Отдельно каждое блюдо выбирать не собираюсь. Люблю суп харчо, картошку, жаренную с мясом и чай с пирожком.

После завтрака мама тащит силком близнецов в туалет, чего они оба не любят. Особенно они против мытья рук и лица с мылом. Отцу приходится прикрикнуть на них, чтобы они заткнулись и слушали маму.

Братья, насупившись нехотя следуют в туалет за мамой. Мне и отцу тоже приходится выполнять все правила гигиены в семье. В туалете под умывальником мыть руки и лицо.

Второй день езды на последнем старом поезде «Баку- Москва» прошёл так же траурно-парадно. Словно провожали старый поезд и пассажиров в последний путь. Пассажирам дальнего следования уже так всё надоело, что большинство не выходили на пирон больших станций, где наш поезд, стоял десять-пятнадцать минут. Выходили лишь любители выпить на халяву водки и пива. От большого количества выпитой водки отец полностью отключился на своей верхней полке в нашем купе.

Маме пришлось его зашторить брезентом между полкой и потолком, чтобы он не свалился с полки во время сна. Во всём вагоне был отвратительный запах ликёро-водочного перегара. Наверно, поэтому трезвенник открыли всюду окна, чтобы не опьянеть и не умереть от этого запаха?

Обед и ужин в нашей семье были также плотные. Отличались друг от друга только названием и временем приёма. После обеда и ужина отец обратно забрался спать на свою верхнюю полку в нашем купе, чтобы окончательно отрезветь до прибытия на станцию «Армавир».

Ведь без него мы не можем ехать дольше так как не знаем своего маршрута до Курджиново. К тому же большую часть наших вещей может нести отец. У меня свой вещмешок. У братьев тоже свои вещмешки, которые им сшила мама. На маме вещмешок с её барахлом и наши близнецов.

Барахла разного очень много. Поэтому питались плотно, чтобы нам меньше нести дальше с собой.

Больше чем за сутки на меня навалилось так много усталости, что после ужина едва только забрался на свою верхнюю полку в нашем купе, как тут же вскоре уснул "без задних ног".

Так говорят взрослые, когда сильно устают задень перед сном. Можно подумать, что у людей есть четыре ноги, как у животных. Вот так мне с огромным трудом достались прошедшие сутки нашей поездки.

Где-то среди ночи мне так приспичило в туалет, что больше не мог терпеть до утра. Вся наша семья крепко спала. Осторожно спустился с верхней полки и тихо вышел в коридор. Когда проходил мимо одного купе, то увидел, как проводники выталкивают в окно пьяного пассажира. Место того, чтобы бежать звать кого-то на помощь, застыл в страхе от увиденного перед собой.

– Таких надо выкинуть с десяток. – сказал толстый проводник, закрывая окно. – Тогда будем богатые. Пока найдут этих алкоголиков, то мы как ни в чём не бывало вернёмся к себе домой в Баку.

– Но свидетели нам не нужны. – глядя на меня, сказал худой проводник. – Отправим его следом.

При таких словах обо мне мозг стал автоматически соображать. В тоже мгновение рванул в сторону тамбура. Давно знал, что в этих поездах дверь внутри не имеет замка, а закрывается изнутри на щеколду и только на конечной станции закрывается на замок, чтобы не обокрали вагон. Сразу открыл дверь во вовнутрь тамбура. Прыгать с поезда ни стал, а повис на лестнице с торца вагона.

– Всё! Пацан на такой скорости разбился. – облегчённо вздохнув, сказал худой проводник.

– Ты был прав, что нам свидетелей не надо. – хитро ухмыльнувшись, сказал толстый проводник и пинком ноги выкинул с вагона худого проводника. – Мне одному хватит денег с пяти алкоголиков.

Толстый проводник стоял в тамбуре у раскрытой двери и о чём-то раздумывал. Мне нельзя было даже пошевелиться, так как он мог заметить моё движение и скинуть меня с лестницы под колёса поезда одним движением руки. Ведь ему ничего не стоило дотянуться рукой до меня. В этот самый момент яркий свет продажной луны бросил на землю тень вагона с моим заметным силуэтом.

– Ах ты сучок! Хотел от меня сбежать? – увидев мой силуэт в тени вагона, сказал убийца. – Сейчас!

Пока толстяк разворачивался в мою сторону, чтобы левой рукой достать меня, в этом момент мне ничего ни стоило забраться на крышу вагона.

У меня на спасение было несколько выборов – обратить на себя внимание со стороны любой станции, убегать от убийцы и стучать ногами по крыше вагонов или добраться раньше убийцы в конец поезда и там сорвать стоп-кран.

Когда будет станция мне не было известно. Пока толстый убийца забрался на крышу, то мне удалось передвинуться на другой край вагона. Не успел постучать ногами по крыше, как увидел быстро приближающийся автомобильный мост над железной дорогом. Всем было известно, что с такого моста над железной дорогой свисают металлические шары на тросах на уровне труб на крышах вагонов, чтобы на крышах вагонов не ездили "зайцы".

Мне ничего не оставалось, как лечь на крышу вагона и уцепиться за трубу вагона над туалетом, чтобы меня не сбили шары, рассчитанные на "зайцев". Едва только мне удалось закрепиться за трубой, как тут же услышал тупой удар и надо мной пролетел огромный автомобильный мост с огромными шарами, которые были в нескольких сантиметрах над трубой, торчащей выше меня.

Пару минут лежал на крыше, пока в моём теле прошла дрожь от страха. После чего посмотрел вперёд по ходу поезда. Там не было толстяка и встречного автомобильного моста.

Вернулся обратно к лестнице с торца вагона. Спустился по лестнице в тамбур вагона. Закрыл дверь в тамбур вагона на щеколду. Сходил в туалет. Вернулся в купе. Лёг спать на свою верхнюю полку в купе.

"Хорошо, что у меня всё обошлось без свидетелей" – подумал перед тем, как крепко уснуть.

– Шурик! Вставай, у нас последний завтрак в поезде. – сказала мне, мама, рано утром. – Через пару часов мы будем собираться. Думаю, что к обеду мы будем в Армавире, а там пересадка.

Как заранее рассчитывали родители мы плотно поели наши домашние заготовки в дорогу. Почти за двое суток съели всё, что мама напекла и наварила. Остались только сушёные бычки и сушёное мясо, которыми угостили меня мои друзья в дорогу.

Эти продукты можно было хранить сколько угодно в дороге и веса большого такой груз не имел. Этот груз закрепили за мной.

– Что-то наши проводники с чаем запаздывают? – забеспокоилась мама, выглядывая из двери купе.

– Наверно, перебрали лишку со спиртным? – сказал отец, отрезвевший за ночь. – Спят у себя в купе.

– Но нам ещё билеты наши надо взять у них. – продолжала беспокоиться мама. – Схожу посмотрю…

– Тебе, что больше делать нечего, как только ходить к пьяным мужикам. – возразил отец против похода мамы к проводникам. Мы выходим на конечной станции. Эти билеты нам дальше не нужны. Будем покупать билеты на поезд в другом направлении или даже поедем на автобусе с пересадкой в Лабинске и в Мостовом. Напитков у нас в бутылках полная авоська. Так что сиди в купе.

– Ой! Совсем забыла за напитки! – спохватилась мама. – Они стоят под столиком с Махачкалы.

Мама тут же достала сетку-авоську с напитками и поставила их на столик у окна. Отец в начале открыл бутылки с молочными напитками близнецам, которые смотрели на напитки так, словно умирали от жажды.

Маме и мне открыл по одной бутылке лимонада. Себе открыл бутылку минеральной воды. Так как стаканов у нас не было, то пили свои напитки прямо из бутылки.

После плотного последнего завтрака семьи в поезде мама стала укладывать наши вещи в сумки в дорогу. Отец вспомнил, что по пьянке оборвал провода на репродукторе.

Достал из своей сумки охотничий складной нож и стал устранять неполадки в репродукторе.

Мои братья-близнецы смотрели в окно на улицу и по-своему обсуждали то, что пробегало за окном по ходу нашего поезда.

– Товарищи пассажиры! – объявил исправленный репродуктор. – Приготовьтесь к выходу. Скоро будет станция «Армавир». Стоянка поезда пятнадцать минут. Не забывайте в поезде свои вещи.

– У нас с собой много вещей. – заволновалась мама. – Нам надо сейчас продвигаться к выходу.

– Куда торопиться? – сказал отец, вытаскивая сумки в коридор. – Поезд будет стоять пятнадцать минут. За это время мы успеем везде – в туалет, на пересадку и даже пообедать в столовой.

Отец говорил о нашем будущем в дороге, тем временем мама по коридору перетаскивала наши сумки в тамбур вагона. Где вещи находились под охраной наших сопливых пацанов.

Мне досталась роль замыкающего и смотрящего, чтобы мы ничего не забыли в своём купе и в поезде. Поэтому проверил все полки и все ящики в купе. Наших вещей там не было. Мы всё забрали.

До тамбура шёл не спеша. Когда проходил мимо купе проводников, то случайно обратил внимание на открытую дверь в купе. Прямо у двери на стенке в купе висела сумка-пояс проводника с билетами на поезд, как охотничий патронташ с патронами. В одном кармашке торчал билет с надписью: «Избербаш». Попытался выдернуть билет из сумки. С первого раза у меня не получилось.

Мне некогда было вторично дёргать билет из сумки. Пришлось всю сумку отправить к себе в плетённую корзину, в которой были сушёные бычки с сушёным мясом и всё вместе накрыть махровым полотенцем, чтобы всё сохранило свою свежесть. Сзади за мной никого не было. Всё что сделал было без свидетелей. Позже вытащу наш билет на поезд из сумки, а сумку где-то выброшу.

– Как выйдем из вагона, когда проводника нет, а дверь закрыта? – волновалась женщина у двери.

– Очень просто! – сказал высокий мужчина и отодвинул щеколду у двери. – Можете выходить.

– Спасибо! Выйду за вами, когда остановится поезд. – улыбаясь, под общий смех, сказала дама.

Через минуту поезд остановился. Все не спеша стали выходить из тамбура нашего вагона. Мы вышли последние и со своими сумками отправились на вокзал. Как всегда, после плотного завтрака, через два часа всем хотелось в туалет. Меня с вещами оставили на улице возле огромной клумбы с цветами. Отец взял мальчишек за руки и повёл в мужской туалет. Мама ушла в женский.

Был самый удобный момент взять из сумки проводника. наш билет на поезд, а сумку выбросить в кусты. Рядом со мной никого не было и в мою сторону никто не смотрел. Так что мне ни стоило особого труда выдернуть билет из сумки, а сумку тут же выбросить в густые колючие кусты. Как только проделал этот трюк, огляделся вокруг и ни глядя стал поправлять полотенце на корзинке.

Вдруг, мои руки на полотенце упёрлись во что-то прямоугольное. Сушёная рыба и сушёное мясо были плоские. Слегка приподнял полотенце, чтобы посмотреть, что под ним и тут же обомлел от страха. Под полотенцем была пачка совершенно новых денег в банковской обёртке. Как они попали туда не понятно? Наверно, выпали из сумки проводника? Что теперь мне делать с ними?

Пару минут был в шоке. Но вскоре пришёл в себя и стал продумывать, как поступать с этими деньгами. Сдать в милицию – равносильно тому, что посадить себя и родителей за решётку.

От дать деньги родителям, это рассказывать им то, что произошло со мной без свидетелей. Выбросить деньги в кусты следом за сумкой проводника. На это только полный дебил может пойти.

Больше раздумывать ни стал. Спрятал пачку денег на самое дно корзинки под сушёную рыбу и под сушёное мясо. Хорошо прикрыл большим махровым полотенцем. Пошёл в кусты писать. При появлении родителей демонстративно поправил трусы и сверху штаны. Тут же отказался от предложения мамы сходить мне в туалет. С вещами направились на остановку городского автобуса.

– Железной дороги на прямую Армавир-Лабинск нет. – объяснил отец нашу посадку в городской автобус. – Вокруг ехать поездом слишком далеко. Автобусом до Лабинска доедем за пару часов. До

Мостовской, примерно, час езды. Побываем в гостях и заночуем у Фёдора. Утром автобусом поедем в Курджиново. В обед будем в гостях у Стрельникова. После обеда пойдём в свою хату.

Всю дорогу от Армавира до Лабинска думал, как быть с деньгами. Мои братья устали. Спали, склонившись на маму с обеих сторон на последнем сидении в автобусе. Отец читал какую-то местную газету. Вот тут у меня созрел план, как поступить с деньгами. Сделать это в Армавире, значит навести на себя подозрение, когда в прессе всплывёт трагедия в нашем вагоне в старом поезде.

– Мама! Посмотри, что нашёл! – сказал маме, поднимая с тротуара у кустов пачку новых денег, завёрнутую в местную газету. – Наверно, кто-то потерял? Надо нам эти деньги в милицию сдать.

– Там документы есть, хозяина денег? – спросил отец, выхватывая у меня из рук газету с пачкой новеньких денег. – Документов никаких нет. Выходит, что сам Бог послал нам деньги. Все молчок об нашей находке. Иначе за нами будет очередь хозяев денег. Менты будут первые, а не мы.

Представляю, как было неприятно и тяжело моей мамы видеть чужие деньги. С детства она вкалывала на колхозных полях за трудодень, которого едва хватало на день. Денег в колхозе не давали. Когда ушла с колхоза, то за копейки работала продавцом на колхозном рынке.

После моего рождения и по настоящее время работала швеёй-модисткой за деньги от продажи с процентами в минус. Тут же на семью свалились такие деньги, каких отец и мама никогда не держали в руках.

От Лабинска до самой Мостовской мы ехали молча, словно в рот воды набрали. Даже трёхлетние близнецы словно повзрослели своим разумом лет на десять. Всю дорогу они молчали и даже не капризничали.

Мама всё так же была в шоке. Всё никак не могла прийти в себя от такой моей находки. По отцу было видно, что он представлял, как тратить эти деньги. Мне всё, как до фонаря.

Мы решили по пути в Курджиново заехать к Фисюкову Фёдору Марковичу, рождённому 7-го ноября 1917 года в день революции. Старший брат моей мамы. Во время войны с немцами он был командир танка. За подвиги награждён многими орденами и медалями.

Но за то, что дважды был в плену и дважды бежал из плена, его лишили всех званий и наград, сослали на Дальний Восток. Там он воевал на танке против японцев и с победой дошёл до конца войны. Но его не оправдали.

В 1955 году бабушка Нюся, мама дяди Феди, написала письмо своему старшему сыну, что через год она умрёт 8-го Марта в свой день рождения в возрасте 88 лет в Женский день 8-го Марта.

Просит всех своих детей приехать в этот день к ней в Избербаш. Дядя Федя, без разрешения власти, добирался с Камчатки к своей мамы разными видами транспорта несколько месяцев. Приехал в Избербаш в тот самый день, когда его маму похоронили. Обратно на Камчатку он не вернулся.

В 1956 году Фисюкова Фёдора Марковича реабилитировали. Вернули ему звание все награды. Обратились к Верховной власти о присвоении ему звания Героя Советского Союза за две войны с немцами и с японцами. Но он отказался от всех званий и наград. Даже не пошёл в военкомат. Сказал корреспондентам, что воевал ни ради наград. Поселился жить с семьёй в посёлке Мостовой.

– Ой! Какая неожиданная встреча! – искренне радостно воскликнул дядя Федя при виде нас. – Проходите. Не стойте у порога. Сейчас вам баню затопим. Стол для гостей накроем. Всё для вас.

Мама и дядя Федя обнимались, целовались и плакали. Всего два года прошло, как умерла у них мама, бабушка Нюся, которой бы в этом году 8-го марта должно было исполнятся 90 лет. По меркам её сестёр и братьям, которым за сто лет, она совсем молодая.

Умерла она не по старости и не по болезни. С её последних слов она просто устала быть всем обузой с пролизанными ногами. Ведь она вполне здоровая тридцать лет была пролинована на обе ноги после войны с чеченцами. В семье у Фисюковых дочь и сын, которым два годика и год. Конечно, не ровесники мне, с которым можно о чём-то поговорить и поиграть.

Даже Сергей и Юрка не могут с ними о чём-то поговорить. Просто смотрят они на нас своими детскими любопытными глазами. Словно хотят понять откуда и зачем мы появились на ихней территории? Почему у родителей к нам особое внимание.

Как только мы разложили свои вещи у них в небольшом домике. Затем из своих сумок достали подарки детям и взрослым, со стороны детей к нам появилось совсем другое внимание и доверие.

Они уселись рядом с нами на деревянном полу и стали нам что-то рассказывать на своём детском языке, которым мне уже давно не знаком, и мои братья тоже вышли из круга детского языка.

Вскоре женщины занялись кухней и приготовлением праздничного стола. Обеим семьям такая встреча действительно была праздником, так как наши родители виделись всего два раза, а дети двух семей впервые увидели друг друга. Было о чём поговорить и что вспомнить за годы разлуки. Особенно мужчинам-воинам, которые прошли весь Ад войны с фашистами и с японцами тоже.

Пока все были заняты своими делами, то у меня появилась возможность незаметно подложить отцу в сумку билет на поезд от станции «Избербаш» до станции «Армавир». Вскоре была готова баня. Мне пришлось первому идти в баню вместе с братьями-близнецами. Сергей и Юрка долго плескались в тазике с тёплой водой, что мама вынуждена была вмешаться в это безобразие.

После того, как все помылись в бане, то разом сели за стол на веранде. Наши мамы постарались с сервировкой стола, на котором было много разнообразных блюд, сладостей и напитков. За столом стучали ложки и звонили бокалы. Взрослые пили самогон, а дети сладкие напитки с конфетами, пряниками и печением. Застолье было долго, обед незаметно закончился поздним ужином.

Дядя Федя был классным баянистом. После праздничного стола он достал из шкафа свой баян и стал играть фронтовые песни, которые знал весь Советский Союз.

Мы все хором пели фронтовые песни под звуки баяна. Когда грустные песни про войну стало тяжело петь, то дядя Федя достал из шкафа свою старенькую гармонь-тальяночку. Маленький дом Фисюковых заполнился весёлыми казачьими частушками, прибаутками, песнями и плясками под старенькую гармонь допоздна.

Когда дети устали от такого длинного праздника и стали клевать носом, то наши мамы постелили всем нам несколько толстых одеяло на полу среди зала. Лето жаркое – укрываться простынями не надо. Женщины открыли окна настежь, чтобы нам не было душно в зале от жары и от нашего запаха, который выделяли мы после очень обильного праздничного обеда до позднего ужина.

Рано утром мама и отец стали собираться в дорогу. Собирались тихо, чтобы не разбудить детей. Меня и наших близнецов подняли в последнюю очередь. Мама и отец вынесли близнецов на руках и там сонных поставили на ноги. Тут же Сергея и Юрку отвели к колонке с водой в середине двора. Сонные близнецы вначале капризничали, но, когда проснулись, так сразу стали безобразничать. Дядя Федя и отец тяжесть наших вещей взяли на себя.

Они с сумками не спеша пошли в центр посёлка, где небольшая автобусная станция. Мама с близнецами не торопясь пошла следом за мужиками.

Мне, как всегда, досталось место замыкать нашу толпу с плетёной корзинкой в руках. После остановки в гостях корзинка стала лёгкой, в ней осталось всего с десяток сушёных бычков.

– Мария! Посмотри! Наши билеты на поезд. – с удивлением, сказал отец, когда достал из своей сумки деньги на билет в автобус. – Странно!? Как они могли попасть в сумку? Вроде их не было?

– Ты забыл, как позавчера вечером перед сном в дупель пьяный ходил к проводникам в чём-то разбираться. – напомнила мама отцу. – Тогда взял у них наш билет. От пьянки память потерял.

Отец отмахнулся рукой от придирок мамы и пошёл в кассу брать билет на рейсовый автобус по расписанию от посёлка Мостовой до Курджиново. Дяде Феди надо было идти на работу. Он попрощался с нами и тут же поспешил на работу. С его слов он работал трактористом и бульдозеристом на МТС. С бригадой строителей он строил дороги и оросительные каналы на колхозных полях.

Расстояние от посёлка Мостовой до Курджиново, примерно, столько же как от Армавира до Лабинска. Небольшой старый автобус, места на задних сидениях заняла наша семья со своими многочисленными сумками.

Кроме нас в автобус сели несколько человек до посёлка Псебай. Автобус покряхтел своим старым двигателем и скрепя ржавым кузовом медленно двинулся в сторону гор.

У меня в голове появились жуткие мысли, что при такой малой скорости в ржавом автобусе мы сегодня никуда не доедем. Однако за посёлком появилась вполне нормальная асфальтированная дорога. Двигатель автобуса весело зазвучал и стал набирать скорость. Встречного транспорта не было и автобус без проблем доехал до посёлка Щедок, за которым видно окраины Псебая.

В посёлке Псебай наши попутчики вышли. Там же зашли геологоразведчики в своей фирменной одежде с многочисленными сумками и приборами. Они заняли после нас все места в автобусе.

Было немного тесновато, но мы не были в обиде. Нам даже было интересно послушать геологов, которые рассказывали друг другу разные интересные истории о своей работе в горах Кавказа.

– Товарищи! Пожалуйста, выйдите из автобуса. – сказал нам водитель, когда автобус остановился возле заправочной станции на выезде из Псебая. – Заправляться с пассажирами запрещено.

Все быстро покинули салон автобуса и отошли подальше от заправочной станции. Наша семья уже целый час была в салоне автобуса. Надо было размять отёкшие ноги и сходить в туалет. Несколько туалетных будок расположились за дорогой в стороне от заправочной станции. Две колонки с водой находились недалеко от нашего транспорта. Там же был ларёк с мороженым.

– Мама! Купи нам мороженое! – в один голос заорали близнецы. – Купи нам пломбир в стаканчике.

– Шурик, тебе тоже надо купить мороженое? – спросила мама, можно подумать, что откажусь.

Геологи последовали нашему примеру и все пассажиры, а также водитель автобуса, дружно употребляли вафельные стаканчики с мороженым пломбир.

В салон автобуса вошли лишь после того, как от мороженого ничего не осталось, и все любители мороженого тут же помыли руки у колонки с водой. После чего мы вошли в автобус и каждый занял место в салоне рядом со своими вещами.

Автобус выехал из посёлка и стал набирать скорость. Надо было наверстать упущенное время во время стоянки у заправочной станции во время поедания вкусного мороженого пломбир.

До посёлка Курджиново на подъём в сторону гор скорость автобуса всё равно меньше чем на равнине. Ехать ещё не меньше часа. Можно подремать во время езды, что мы и сделали всей семьёй.

С начала выезда автобуса от посёлка Мостовой, со всеми остановками, прошло около двух часов, когда на левом берегу речки Лаба показались окраины посёлка Курджиново. Мы стали готовиться на выход из автобуса. Геологи вышли раньше, на краю посёлка, возле своей автобазы.

2. Развязка в природе.

Куда мы приехали жить, это такое захолустье, что даже сравнить было не с чем. Длинный населённый пункт в поле возле леса на берегу речки вблизи гор со старыми хатами с до революционных пристроек.

Можно было подумать, что здесь отбывали свой срок политические заключённые. Во время немецкой оккупации даже враги нашей Родины ни стали сжигать такие старые хаты.

Ближе к центру посёлок принял современный цивилизованный вид. В стороне от автобусной станции культурный центр, возле которого административные здания, средняя школа, больница, детский садик, колхозный рынок, кинотеатр, библиотека и несколько жилых домов. Адрес места жительства семьи Стрельниковых нашли сразу. Новый большой современный кирпичный дом.

– Сергей! Мария! Как добрались? – встретил нас у порога своего жилого дома Василий Петрович.

– Вообще-то доехали нормально. – стал отец рассказывать о нашем путешествии в старом поезде. – Только ехали очень долго. Купили дешёвый билет на семью в последний старый пассажирский поезд «Баку-Москва», который останавливался на каждой станции с почётным визитом…

– Так вы, наверно, ничего не знаете? – с удивлением, сказал Василий Петрович. – Только что сообщили по радио. Ваш поезд ограбили. Зверски убили двух проводников и пятерых пассажиров.

– Теперь понятно, почему утром не было чая и на станции в Армавире нас не провожали проводники нашего вагона. – с тревогой в голосе, сказала мама. – Хорошо, что Сергей раньше взял наш билет у проводников. За сутки до Армавира проводники были живы, наверно, пассажиры тоже?

Пока взрослые обсуждали приезд нашей семьи в Курджиново в дом с улицы пришли Вовка и Витька Стрельниковы. После того как мне пришлось находиться несколько месяцев в больнице и дома в постели из-за моего затемнения лёгких, а также из-за серьёзной травмы, полученной от мотоцикла, который наехал на меня, мой вид был бледным против загорелых Вовки и Витьки.

– Дохляк прибыл из Дагестана. – с усмешкой, сказал Витька и тут же получил от меня по морде.

– Вы что опять не поделили? – возмутился мой отец, силой растаскивая нас в разные стороны.

– Пускай Витька язык держит за зубами и не оскорбляет меня. – пришлось мне оправдываться.

– Сейчас же помиритесь, чтобы больше ни дрались. – сказал Василий Петрович своим сыновьям.

Вовка и Витька нехотя по очереди протянули свои руки на встречу мне. У меня против Вовки не было претензий, он меня не оскорблял, с ним просто пожали друг другу руки. Когда руку протянул Витька, то мне пришлось нажать его ладонь с такой силой, что он аж вскрикнул от боли, чтобы знал кто из нас слабак и не хамил в мою сторону. Он забыл, как был битый мной в Избербаше.

После того как между нами установились мир и согласие, мамы занялись накрывать обеденный стол. Мой отец до нашего переезда сюда ни стал покупать жилье в Курджиново, так как он был инвалид войны, то ему полагалась бесплатная государственная жилая площадь. Поселили нашу семью в маленьком домике в местечке Верхние дубки на краю посёлка Курджиново.

Отцы взяли в прихожей наши сумки и понесли к нашему новому месту жительства, которое находилось, примерно, три километра от центра Курджиново. В это время мои братья набивали свои рты конфетами.

Братья Стрельниковы со мной делились воспоминаниями. Мы хоть и не дружили между собой, однако нам было что вспомнить по старому месту жительства в городе Избербаш.

Обед прошёл в спокойной обстановке между мной с братьями Стрельниковыми. После обеда мы с мамой взяли за руки наших пацанов и в сопровождении братьев Стрельниковых пошли в Верхние дубки к месту нашего нового места жительства. На радостях наши отцы пили два дня, в субботу и в воскресенье, не рабочие дни.

В понедельник мои родители пошли в райисполком оформлять документы на место жительства, а также устраиваться на работу по своим профессиям. Меня оставили дома присматривать за нашими близнецами, которые могли удрать из нашего дома.

Когда родители вернулись к вечеру домой, то мне сообщили, что мои документы в школу приняли, но так как у меня были большие проблемы со здоровьем, то мне надо пройти медицинское обследование, прежде чем идти учиться в школу. Вполне возможно, что в начале учебного года мне придётся заниматься дома, чтобы в учёбе не отстать от своих одноклассников.

Напротив, нашего дома через поляну жили в своём доме Казаровы Вовка и Люба, погодки, мои ровесники. Мы сразу подружились семьями. Вовка и Люба обещали помогать мне в учёбе, если оставят на временную учёбу дома. В каком классе буду учиться мне не сообщили. Если оставят меня на второй год, то буду учится в пятом классе с Любой. Если переведут, то в шестом с Вовкой.

Наша семья быстро освоилась на новом месте жительства. Отец устроился работать фотографом-портретистом и вступил в отделение егерей-охотников по охране животных в управление Главного кавказского заповедника, отделение которого находилось в Курджиново. Мама поступила работать в пошивочную артель швеёй-модисткой. Сергея и Юрку устроили в детский садик.

Меня одного пока никуда не устроили до начала нового учебного года. Остался дома один на произвол судьбы. Взрослые соседи в местечке Верхние дубки все на работе. Из своих ровесников знаком только с теми, кто живёт напротив нашего дома.

Вовка и Люба Казаровы уехали куда-то в гости к своим родственникам до нового учебного года. Быть одному дома целый день скучно.

Прямо за нашим домом начинается плодоягодная растительность кустарников, переходящая в густой плодовый лес. Всё как в Дагестане. С разницей только в том, что здесь на растёт кизил. Зато есть кустарники с черникой и малиной. Кое где имеются полянки с земляникой. Очень много в лесу грибов разных видов. Больше всего мне нравятся лисички, которых легко найти по цвету.

– Можно сходить в лес по грибы и по ягоды? – спросил маму утром, когда она собралась на работу.

– Конечно можно. – разрешила мама. – Но далеко не заходи. Здесь в лесу много диких хищников.

От нашего дома до районного центра Курджиново три километра. Транспорта никакого нет. Все на работу ходят пешком. Чаще всего ходят группами в целях безопасности от возможного нападения хищников на людей.

Вообще-то здесь хищники умные и хитрые. На людей не нападают. Но от угощения со стороны людей не отказываются и бывает встречаются вблизи лесных зарослей.

Как только отец и мама с близнецами ушли из дома, мне осталось закрыть калитку от возможных гостей из леса и отправится с лукошком к ближайшим кустарникам за черникой.

Если не будет черники, то будут другие ягоды или грибы. Можно нарвать орехов фундук или грецкий орех. В общем то чего больше будет, того можно нарвать. Пока мне ничего не известно из местного леса.

Прямо за нашим домом поляна с признаками земляники, которую поели до моего появления здесь дикие и домашние животные или люди собрали себе на угощение. Дальше кустарники с ягодами и плодами, которые также очистили до меня, как земляничную поляну.

Так что у меня осталась одна надежда на лес, в котором вполне возможно, что остались хотя бы грибы. Постепенно, незаметно для себя мне пришлось углубиться в лес, где чем дальше, тем больше грибов, черники и малины. Из всех грибов съедобными знал только жёлто-оранжевые лисички, которых было очень много в лесу.

Примерно через час блуждания по лесу у меня была полная плетёная корзинка. Ягоды некуда было собирать. Поэтому черникой и малиной просто объедался.

Время на природе проходит быстрее чем у дома. Незаметно приблизились первые признаки вечера. Огромные тени деревьев словно сторожевые леса стали растягиваться вокруг меня.

Устрашающие звуки и шорохи лесных обитателей огромным кольцом окружили меня. Настало время возвращаться мне домой. Пора и честь знать. Спасибо природе, что подарила мне свои плоды.

Вдруг, в стороне от меня, отчётливо стало слышно чьё-то движение. Свой взгляд направил в сторону шума.

В нескольких метрах от меня во весь свой рост стоял огромный медведь с шерстью светло-коричневого цвета.

Чёрные медведи в Дагестане были наполовину меньше этого гиганта. Наверно, этих медведей разводят в Главном кавказском заповеднике или это местные хищники?

Медведь объедал прямо с кустов чернику и малину, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Меня чуть ли не с пелёнок учили дома, что убегать от хищника нельзя. Так как у хищника есть страсть догнать жертву и разорвать её. Зверь всё равно догонит, так как бегает быстрее человека. Поэтому лучше спокойно уйти подальше от хищника, а дальше бежать в сторону людей.

Мне ничего не оставалось, как только тихонько пятится в противоположную сторону от хищника. Как только потерял медведя из виду, а впереди меня стало видно просеку леса, то у меня появилась такая прыть, что любой спортсмен мог мне позавидовать. Уцепившись в корзинку с грибами обеими руками впереди себя, рванул на край леса сквозь кустарник обдирая себе лицо и руки.

Как только выбрался из леса, то остановился на поляне недалеко от дома, чтобы отдышаться и придумать себе в оправдание какую-то историю о том, что так долго допоздна был в лесу и почему с ног до головы весь ободранный. Ведь если правду рассказать за встречу с медведем, то мне тогда в лес дорога закрыта. Придётся соврать вползу для себя, чтобы мне бить ближе к природе.

– Почему ты так поздно пришёл из леса? – рассматривая меня, спросила мама. – Весь ободранный.

– В лесу грибов было много. – стал оправдываться, показывая полную корзину грибов лисичек. – Всем известно, что грибы растут под кустами. Вот поэтому ободрался об колючие кустарники.

– Ну, ладно, царапины быстро заживут. – одобрительно, сказала мама. – Главное цел и много грибов принёс. Сейчас приготовлю что-нибудь вкусненькое из грибов. Можно пожарить с картошкой.

Мне конечно нравилось, как вкусно готовит мама любые блюда. Но сидеть дома откармливать себя совсем не хотелось. После продолжительного лечения в больнице и дома в Избербаше прибавил в весе.

Стал ленивый и малоподвижный, чего раньше во мне никогда не было. У меня нет желания быть таким жирным как Григорищенко Шурка (Пузан). Хочется бегать, а не ползать.

– На правом берегу речки никто не живёт. – рассказывал Казаров Вовка о местной природе. – Там много разных ягод, плодов и грибов. У нас в "Дубках" есть висячий мост через речку. Но этот мост весь в дырках и по нему опасно передвигаться. Автомобильный мост за Курджиново двадцать километров от нашего дома. Поэтому никто из наших домов по грибы и ягоды за речку ни ходят.

Мне приходилось перебираться по висячему мосту через речку Белка в Гудермесе. Но висячий мост через речку Большая Лаба оказался такой длинный, что даже страшно было на него смотреть, а не то, чтобы перебираться по нему на другой берег горной речки, которая словно бешеная стремится спуститься с кавказских гор в солнечную долину. Здесь даже рыбу страшно ловить.

Однако моё любопытство выше, чем страх. Весь выходной день, когда при родителях дома далеко от дома не уйдёшь, стал тайком от всех готовиться в поход по грибы и ягоды за речку через. Так как у меня был опыт из Дагестана ходить по горам, то этот опыт мог пригодится перебираться здесь по висячему мосту через речку. Поэтому кроме корзинки взял с собой верёвку с карабинами.

Как только мои родители и братья близнецы в понедельник рано утром покинули дом мои ноги тут же рванули к висячему мосту через речку. Несмотря на то, что день обещал быть солнечным речка Большая Лаба всё равно бурлила словно бешеная. Между водой реки и висячим мостом, словно белое одеяло, находился плотный туман, который скрывал опасность перехода над рекой.

Первый шаг на висячий мост показался мне совершенно безопасным ничто не предвещало опасность. Но не успел сделать и десяти шагов, точнее прыжков через дырки между досок, как мост зашевелился после моих прыжков с доски на доску. Хорошо, что у меня на поясе был кожаный ремень с большим карабином на капроновом шнуре. Пришлось закрепить карабин за трос на мосту.

Где-то к середине моста вся конструкция деревянной кладки на тросах болталась словно маятник на огромных часах, которые были в небесах, скрытых в густом тумане над речной бездной.

Моё передвижение в туманном пространстве находилось в таком состоянии, что невозможно было определить, где нахожусь. Вокруг плотный туман. На расстоянии метра от меня белая пустота.

Медленно на ощупь ногами через проёмы в досках и на ощупь руками с карабином на тросе продвигался вперёд. Расстояние между берегами, которое на земле можно преодолеть за несколько минут, пришлось покорять, примерно, около часа. Трижды обрывался сквозь пустоты между досками. Зависнув в тумане руками за трос с карабином на капроновом шнуре, поднимался на доски.

Когда наконец-то добрался до противоположного берега реки и почувствовал под ногами твёрдую почту, то отцепил карабин от троса и тут же поспешил вперёд сквозь густой туман в поисках видимого пространства. Мне хотелось как можно быстрее выбраться из тумана ближе к лесу или к кустарникам, в которых много ягод, грибов и разных съедобных плодов…

Не знаю сколько времени прошло после того, как вышел рано утром из дома и передвигался по висячему мосту на другой берег реки, время словно остановилось. Когда наконец туман рассеялся, то передо мной вместо леса или кустарников появилась огромная поляна зелёной сочной травы, усеянной полевыми цветами.

Дальше за поляной небольшая возвышенность и кустарник. Как только поднялся на безымянную возвышенность, то внизу передо мной оказалась огромная долина с гигантским городом, который даже в моих цветных снах никогда не снился. Город находился глубоко внизу под горой, а его высотные здания находились выше уровня моих глаз.

Мне пришлось задирать к верху голову, чтобы увидеть причудливые вершины удивительных здания. Несколько минут находился в шоке от увиденного. Когда стал отходить от шока, то ущипнул себя за бок, даже укусил до крови руку, чтобы убедиться, что это передо мной ни сон и не мираж, а тут вполне реальная панорама огромного города, которого, пока, нет в Советском Союзе.

Тогда откуда взялся этот город? В моих цветных снах многое снилось. Однако сейчас не сон. Так что это здесь?

У меня за плечами небольшая сумка, поверх которой, как рюкзак, плетённая корзинка под ягоды и фрукты. Корзинка своими ручками натёрла мне сильно плечи и под руками во время перехода по висячему мосту над рекой с берега на берег.

Приходится снять корзинку с плеч и немного расслабиться от неожиданного оцепенения перед видом в долине огромного фантастического города. Ничего подобного никогда не видел. Ни от кого не слышал здесь о таком удивительном месте.

Стал внимательно всматриваться в удивительную архитектуру, сверкающую стёклами и зеркалами при свете ярких солнечных лучей. Создаётся такое впечатления, что зеркала и стёкла на фасаде здания не просто декорация, а какой-то аппарат, от которого в городе теплее, чем от солнца и город заряжается через эти аппараты от солнечных лучей электричеством сверкающих витрин.

Когда любопытство берёт власть над страхом у меня появляется желание посмотреть город ближе. Коснуться руками то, что вижу издалека.

Смотрю вниз на склон вершины, на которой сейчас стою. Оказывается, что стаю над каким-то архитектурным монументом, посвящённым кому-то или чему-то с множеством площадок мест отдыха посетителей и ступеней, ведущих до города. Осторожно ступаю на ступени, с каждым шагом спускаюсь вниз к городской черте. Город заполнен разными непонятными звуками и движением. Всюду по улицам передвигается необычный почти беззвучный транспорт совсем не похожий на наши автомобили, от которых много шума и дыма. На улицах удивительного города яркие витрины магазинов и совсем мало покупателей.

Люди передвигаются на личном транспорте. Иногда на тротуарах встречаются пешеходы, которые переходят из одного здания в другое или выходят из своего личного автомобиля. Вполне возможно, что эти люди здесь живут в этих зданиях или работают в магазинах и в конторах. Проходящие мимо меня говорят на неизвестном мне языке и с удивлением в упор рассматривают меня.

Примерно, через полчаса моего передвижения по городу выхожу на огромную площадь с торговыми лавка заполненными фруктами, ягодами, разными неведомыми мне плодами и овощами.

Все продавцы одеты в национальные костюмы. Наверно, это какая-то многонациональная ярмарка? Продавцы и покупатели говорят на незнакомом мне языке. Удивлённо смотрят на меня.

Покупатели рассчитываются за товар прикосновением своего медальона на руке к электронному аппарату на весах с упаковкой выбранного продукта. Как понимаю, что наличные деньги отсутствуют. Наверно, отсутствует зарплата в купюрах? Как тогда существует экономика в этом городе и в этом государстве в целом? В моём сознании множество вопросов и нет ни одного ответа.

Прохожу мимо торговых лавок. Продавцы что-то спрашивают у меня? Кладут в мою корзинку плоды своих овощей и фруктов. Выходит, что мне приходится быть перед ними в роли попрошайки. Совершенно не понимаю их языка.

Отвечаю на их подачки своим поклоном с улыбкой. Мне стыдно за мой вид в домашней рванной одежде. Словно здесь нищий из другого измерения жизни.

Мне было стыдно принимать такие подарки. Но отказываться от подарков тоже как-то не прилично. Ведь люди искренне давали мне дары природы. Так думаю, что продавцы и покупатели воспринимали меня как шута или как нищего. С интересом разглядывали меня. Говорили какие-то ласковые слова. Когда моя корзинка была полной. Один продавец наполнил мою сумку фруктами.

Время всегда напоминает нам о своём движении. Когда тени зданий потянулись с запада на восток, то мне стало ясно, что пора возвращаться домой. В таком необычном расположении во времени и в пространстве мне было непонятно как вернуться домой. Хорошо, что надомной светило солнце.

По тени здания можно было определить части света. В какую сторону мне идти домой. По моему предположению Большая Лаба должна находиться на западе. Отсюда выбор двигаться в сторону вершины, с которой спустился по ступеням в город. Спускаться было легко.

Сейчас у меня полная корзинка в руках и полная сумка за плечами подарков природы. Даже не представляю, как придётся преодолевать этот подъём. Ведь там не меньше сотни крутых ступеней.

Надо было торопиться, чтобы ночь ни застала меня в этом странном городе, который почему-то не понравился мне. К моему удивлению, на окраине города не было никакой вершины со ступенями.

Обычная природа, которую вижу каждый день. Впереди меня поляна с сочной зелёной травой. Дальше кустарник и за ним шум реки, покрытой плотным туманом, как пушистой простынёй.

Осторожно повернулся назад, чтобы последний раз посмотреть на странный город. Но там была всё та же поляна с сочной зелёной травой. Можно было подумать, что город приснился в моём цветном сне.

Но у меня в руках была плетёная корзинка, наполненная экзотическими плодами фруктов и овощей. За плечами сумка такого же содержания, как плетёная корзинка. Всё реально.

– "Может быть, действительно существует другое измерение жизни?" – в слух, подумал сам, над происходящим. – "Как было в Гудермесе на Чёртовой горе. Когда словно неоткуда появлялись странные люди и тут же исчезающие в никуда. Там же молодой пастух исчез со стадом овец, а когда вскоре появился вновь, то был взрослым поседевшим мужчиной. Много чего было на Чёртовой горе."

Впереди меня был висячий мост через речку в плотном тумане. Почему-то мне не хотелось идти к этому мосту? Наверно, потому что у меня в руках и за плечами груз?

К тому же куда-то с пояса пропала страховка верёвка с металлическим карабином, без которого мне не перебраться висячему мост на другой берег речки. Надо как-то выбраться отсюда, чтобы быстрее вернуться домой.

Придётся идти двадцать километров в сторону гор до автомобильного моста или подождать здесь какой ни будь транспорт, который будет ехать до моста. Метров пятьсот вниз перекрёсток дорог.

На перекрёстке дорог две молодые женщины по виду учительницы сельской школы. Ждут какой-то транспорт в сторону долины, где был этот странный город в другом измерении жизни. Всё-таки где-то здесь есть какой-то населённый пункт со школой, где преподают эти молоденькие учительницы. Сейчас они, наверно, возвращаются к себе домой в станицу, которая находится в долине?

Со стороны гор в мою сторону движется грузовик с заляпанными грязью номерами 75-35. Едет, наверно, из Курджиново? Если бы ехал в обратную сторону, то мог бы меня подобрать. Отсюда до моего дома можно добраться за час на любом транспорте. Мне не повезло. Зато повезло училкам. Грузовик поворачивает в их сторону и останавливается. Высокая блондинка идёт к машине.

– Вера Степановна, в кабине нет места двоим. – говорит брюнетка своей коллеге. – Мне не хочется ехать в кузове. Давай лучше мы подождём автобус или легковой автомобиль в нашу сторону.

– Лариса Петровна! Скоро вечер, мы поменяемся местами. – говорит блондинка своей коллеге. – Вы садитесь в кабину. У меня нет проблем постоять в кузове машины, чем стоять здесь на дороге.

Грузовой автомобиль с учительницами вскоре скрывается из моего вида. Стоять на одном месте в ожидании какого-то попутного транспорта это не для меня.

Начинаю движение в сторону гор. Где там пару десятков километров отсюда будет автомобильный мост через речку в сторону Курджиново. Со стороны Урупа постоянное движение автобусов и машин до нашего райцентра и в Дубки.

Когда прошёл несколько километров в нужном мне направлении, то почувствовал сильную усталость в ногах и голод в желудке. Ведь с самого раннего утра в постоянном движении и ничего ни кушал. На обочине дороги лежит огромный камень, густо поросший серо-зелёным мхом. Самое место для отдыха. Есть место, где положить плетёную корзинку, наполненную фруктами и овощами.

Разместившись на отдых поверх мягкого мха словно на пуховой подушке в кресле в Старом хуторе в Гудермесе. Достал из сумки на выбор какой-то раньше не знакомый фрукт. Вытер плод от возможных микробов об свои рванные штаны. Вонзил свои зубы в продукт похожий формой на грушу, но со вкусом дыни и грецкого ореха. Было вкусно. Однако раньше такого фрукта ни ел.

Пока утолял свой голод в это время с гор потянуло прохладой. Со всех сторон наступали вечерние сумерки с густым туманом.

Двигаться дальше к ночи не было никакого смысла. На мягкой подстилке из мха тепло и уютно.

Можно подождать проходящего транспорта или приходящего утра нового дня. Всё равно сегодня домой не успею. Надо поспать и придумать себе в оправдание.

– Шурик! Ты что тут сидишь? – услышал сквозь сон голос мамы. – Ты где пропадал весь день?

– Да вот заблудился немного в лесу. – стал сразу придумывать оправдание обнаружив себя у дома.

– Откуда у тебя в корзинке и в сумке необычные плоды? – поинтересовалась мама. – Где их взял?

– Говорю же тебе, что заблудился в лесу. – стал подробно оправдываться. – Вышел из леса на дорогу, которая идёт из Псебая в нашу сторону. Там ехала колонна машин с иностранцами на ярмарку в сторону Урупа. Они подвезли меня почти до нашего дома. Дали в подарок эти плоды…

– Ну! Ладно! Хватит оправдываться, пойдём в дом. – сказала мама, поднимая плетёную корзинку с плодами. – Наверно, обратно летал в своих цветных снах? Моя мама всегда говорила, что в детстве во сне все летаю. Лучше пусть во сне дети летают, а взрослыми сидят в семейном гнезде…

– Ты знаешь прекрасно, что днём не сплю. – стал настырно оправдывать себя. – Все было реально.

Мама больше ни стала спорить со мной. Мы пошли к себе домой. В этот же вечер мама поровну разделила экзотические фрукты и овощи на две части. Одну часть оставила дома. Другую часть отнесла Казаровым, нашим соседям, которые жили в своём доме через поляну напротив нашего дома. На следующий день из фруктов и овощей с параллельного мира дома ничего не осталось.

– Посмотрите, что изверги сделали с молоденькими девушками. – возмущённо, сказала мама, когда на следующий день вечером пришла домой с местной газетой. – Надругались и зарезали девушек.

В газете фотография тех самых учительниц, которых мне довелось видеть на перекрёстке дорог. Два трупа молодых женщин с перерезанными горлами и в клочья разодранными платьями. Текст ни стал читать. Там фантазия корреспондентов. Под фото надпись – "Убиты учительницы сельской средней школы начальных классов – Ларина Вера Степановна и Митина Лариса Петровна."

Во мне всё закипело от жалости к гибели молодых девушек и от злости к себе. Был единственным свидетелем предстоящей трагедии и никак не мог помешать преступникам издеваться над девушками.

В кабине грузовика точно было два мужчины, так как места не было второй учительнице, она полезла в кузов грузовика. Там не было джентльменов. Поэтому не надо было ехать с ними. Два дня ходил с мыслями, что надо сообщить в милицию номер машины, в которой были убийцы.

Но как это сделать? Сообщить на прямую. Тогда надо рассказать подробности, каким образом появился на правом берегу реки.

Никто мне не поверит в этот бред, который в действительности был со мной. Посчитают меня сумасшедшим, а преступники знают свидетеля в лицо могут убить меня. После долгих колебаний чёрным карандашом на белой бумаге печатными буквами написал – "Убийцы были на грузовике с номером машины 75-35." Дальше написал день и время убийств. Такой текст написал на нескольких листках.

Положил листки в почтовые ящики милиции, суда, прокуратуры, райисполкома и райкома партии. Чтобы наверняка задержали преступников. Их задержали в тот же день. Ими оказались жители Курджиново ровесники убитых ими девушек. За ними были ещё ряд разных преступлений. Был открытый районный суд. Их приговорили к расстрелу.

3. "Девичьи слёзы".

Конец августа месяца. Закончились мои походы на природу. На следующей недели начало учебного года. Надо готовиться в школу. Казаровы Вовка и Люба приехали домой от своих родственников из Армении.

Оказывается, что у них отец армянин. У него настоящая фамилия Казарьян. Так как он женился на русской женщине в России, то свою фамилию сделал русскую, так дети русские.

Казаров Вовка идёт учиться в 6-й (А) класс. Люба будет учиться в 5(А) классе. Стрельников Вовка идёт учиться в 6-й (Б) класс. Стрельников Витька будет учиться в 5(Б) классе. Так как в Новом городке в Дагестане мне выдали в школе документ об окончании пятого класса. С пометкой, что в последней четверти учебного года был болен, то в Курджиново дали мне испытательный срок.

В первой четверти учебного года должен пройти медицинскую комиссию на пригодность к учёбе в школе. За время первой четверти должен в домашних условиях подтянуть свои знания по всем предметам до уровня знания среднего ученика шестого класса. Один раз в неделю, по пятницам, сдавать контрольные уроки устно и письменно. На вторую четверть могу пойти в шестой класс.

Благодаря моим старанием и моему стремлению идти вперёд к намеченной цели, мне удалось убедить педсовет средней школы в Курджиново, что моя успеваемость по предметам шестого класса была выше, чем рассчитывала комиссия и здоровье моё в норме, это подтвердили доктора. По моей просьбе мне разрешили идти учиться в 6-й (А) класс, в котором учился Казаров Вовка.

По своей натуре никак не мог постоянно сидеть дома каждый день во время испытательного срока по образованию и по здоровью в первой четверти нового учебного года.

Между домашней учёбой и сдачей контрольных работ по школьным предметам находил время восстанавливать своё здоровье. Бегать три километра туда и обратно между своим домом и школой в Курджиново.

Конечно, без приключений, вообще не мог представить свою жизнь. Меня постоянно тянуло в горы, в лес и на речку за новыми приключениями.

По выходным дням, когда в школе не было занятий, увлекал своих друзей и одноклассников отправиться куда-то за пределы нашего места жительства в поисках новых приключений, чтобы лучше познать тайны, окружающие нас повсюду.

Далеко от нашего дома в Верхних дубках за Курджиново через речку Большая Лаба находился автомобильный мост, через который проходила дорога в сторону гор Большого кавказского хребта, где находился Главный кавказский заповедник. Мой отец был внештатным егерем и фотографом этого заповедника. Мы часто с отцом бывали в этом заповеднике по его общественной работе.

Прямо за мостом через речку в направлении гор с левой стороны от дороги было огромное поле, покрытое разными цветами. Дальше поле продолжалось в долине на границе которого была одинокая от гор возвышенность. При восходе и заходе солнца эта возвышенность сверкала словно бриллиант. Меня просто манило подняться на эту возвышенность и узнать её интересную тайну.

– Почему эта гора сверкает в солнечных лучах утром и вечером? – спросил у Казарова Вовки, показывая рукой на странную вершину, которую хорошо было видно даже от нас в Верхних дубках.

– Эту гору в народе называют "Девичьи слёзы". – ответил Вовка, коротко рассказывая легенду. – В народе говорят, что девушка ждала вблизи гор своего любимого, который воевал в долине с врагами своего народа. Любимый не вернулся в назначенное время. Девушке сообщили, что он погиб. Всю ночь девушка плакала о том, что погиб её любимый. Утром поле боя покрылось цветами от слёз этой девушки. Сама девушка превратилась в одинокую возвышенность, которая сверкает от слёз при заходе и восходе солнца. Девушка до сих пор плачет и ждёт с войны своего любимого.

– Конечно, легенда красивая. – грустно, подумал вслух. – Но кто-то раньше был на этой вершине?

– Опять в народе говорят, – с грустью, ответил Вовка, что если кто-то поднимется на эту вершину, то умоется слезами девушки. По словам местных жителей. Бриллиантом этой горы сверкает сердце девушки. Ну, а если взорвать сверкающий бриллиант, то быть в этом месте большой беды.

– Нам надо руками прикоснуться к этой легенде. – размышляя над будущим приключением, шутя сказал своему другу. – Бриллиант взрывать мы не будем. Зачем на свою душу брать грех. Однако подняться на вершину стоит. Пускай даже мы умоемся солёными слезами девушки. Наверно, там, где-то есть пресные родники и речка Кама тоже близко? Так что легко отмоемся от девичьих слёз.

– Но как мы доберёмся до этой вершины? – почти согласился Вовка. – Туда нет никакой дороги.

– Очень просто! – поддержал интерес друга. – Первым автобусом до Урупа едем через мост на правый берег реки. От моста пару километров до возвышенности и оттуда подъём на эту вершину.

– Нам двоим там делать нечего. – всё колебался Казаров Вовка. – Свидетели должны присутствовать, что мы поднимались на вершину. Так же нужна страховка какая-то к подъёму на вершину.

В общем мы договорились, что пойдём на это приключение в составе семи или десяти человек. Девчонок с собой не берём. Иначе получится парадокс, что девчонки поднялись на девичью высоту. Вообще девчонки могут сообщить родителям о нашем предстоящем походе, тогда всё сорвётся. Собираться будем тайно. Своим родителям сообщим, что отправляемся в лес по грибы.

У меня в Дубках и в Курджиново, кроме Казарова Вовки, было ещё три знакомых пацана, на которых можно было положиться с походом к заманчивой вершине. Казаровы давно жили в Верхних дубках. Но вот Вовка Казаров был малообщительный. Поэтому друзей у него было не густо. Звать с нами Стрельниковых братьев мне совсем не хотелось. Мне с ним часто приходилось драться.

Казарова Люба была очень шустрой и общительной, в сравнении со своим старшим братом, запросто могла собрать в любой поход много подруг. Но мы договорились девчонок с собой не брать. Поэтому стали уговаривать идти с нами в поход тех пацанов, которых знали лучше, чем других. Мы не были друзьями с этими пацанами. Просто знакомые по школе. Другого выбора нет.

У нас на уговоры пацанов и на сборы ушло несколько дней. Отправится в поход собрались в ближайший выходной. Когда в Уруп, на золотые прииски и в заповедник автобус с Курджиново ходит почти пустой, и водитель автобуса будет не против отвести нас по грибы и по ягоды на другой берег Большой Лабы. Идти пешком на правый берег реки очень далеко, а на автобусе близко.

В тот год сентябрь месяц был тёплый и не дождливый. Ночные заморозки ожидали только в октябре. Однако мы оделись немного теплее, чем летом. В горах в любое время года может резко изменится температура в сторону тепла или холода.

Если будет жарко, то можно раздеться и передвигаться в трусах и в майке. Иначе можно заболеть, как было со мной в Новом городке.

В шесть часов утра мы были на автобусной станции в центре Курджиново. В поход собрались семь человек – Казаров Вовка, Черевков Сашка, Вишняков Колька, Степашин Игорь, Язев Лёшка, Хорьков Валера и Артёмьев Семён.

Так зачинщиком этого похода был Черевков Сашка и на год был старше каждого пацана, то мне поручили, как опытному пацану, быть руководителем похода.

– С вас денег за проезд брать не буду. – отказался водитель автобуса от наших пятаков. – Сам бы с вами отправился в поход по грибы и по ягоды. Но у меня работа. Вахтёров надо забрать домой.

Мы расселись в автобусе кому, где понравилось. Так как кроме нас в автобусе больше никого не было. Автобус ехал в горы за какой-то вахтой рабочих, но не уточнил именно за кем. Нас это вообще не интересовало. Вахт в горах было много. Ездили вахтой на пару недель и больше в Главный кавказский заповедник, на золотые прииски или на шахты по добычи каких-то пород.

Нас интересовала одинокая возвышенность под названием "Девичьи слёзы" на вершину которой мы собрались сегодня забраться.

Вот когда мы вышли из автобуса на правом берегу реки, то возвышенность оказалась от моста на много дальше, чем мы рассчитывали заранее. В горы по этой дороге ездили часто, но никогда не обращали внимание на расстояние до этой возвышенности.

– Ну, что будем делать? – поинтересовался Казаров Вовка, когда увидели огромное расстояние до возвышенности от моста. – Нам до возвышенности идти пару часов. Ещё надо подняться на неё.

– По любому нам надо хотя бы добраться туда. – не дождавшись от меня ответа, сказал Вишняков Колька. – Мы ведь для этого прибыли сюда. Там будет видно. Если хватит времени на подъём.

– Пробежка по местности с препятствиями не помешает нам. – поддержал Кольку длинноногий Степашин Игорь. – Мы должны в этом походе показать себя, чему нас учили по гражданской обороне.

– Правильно вы решили! – осталось мне, как командиру, согласиться с выбором своих подчинённых, отдавая команду на построение. – Стройтесь в шеренгу по одному! Вперёд бегом марш!

Хорошо, что заветная возвышенность находилась внизу за полем с небольшими препятствиями в виде холмиков и оврагов между ними. Особого труда на пробежку не было. Так что расстояние с несложными препятствиями, примерно, в шесть километром, мы преодолели где-то за час. Часов у нас с собой не было. Расстояние и время определяли, приблизительно, на своё ощущение. Каково было наше удивление и разочарование, когда мы добрались к намеченной цели. В общем то в стороне от гор на ровном месте в поле была довольно большая к нашему росту странная возвышенность. Непонятно каким образом появилась здесь.

По закону природы она не должна быть тут. Возвышенность полностью покрыта слюдой, которая сверкала от солнечных лучей.

– Раз мы добрались до возвышенности, то будем покорять её вершину. – пришлось мне решить наши дальнейшие действия. – Времени у нас достаточно на подъём. Надо найти тропу на подъём.

На обход возвышенности в поисках тропы к вершине у нас ушло около часа. Возвышенность покрыта слюдой разной величины и лишь на вершине издали видна какая-то растительность в виде деревца и зелёных кустарников на небольшой площадке. Чуть выше середины возвышенности огромный кусок породы слюды, который сверкает как бриллиант. Наверно, это сердце девушки?

– Нам придётся подниматься на вершину по одиночке между больших кусков слюды. – пришлось мне объяснять своим подчинённым наш предстоящий подъём на вершину. – Иначе мы можем поранить друг друга упавшими вниз осколками слюды. Каждый будет подниматься по своему пути.

Мы решили оставить свои вещи на поляне в стороне от возвышенности, чтобы облегчить свой подъём на вершину. Мне, как командиру, предстояло первому отправиться на подъём к заманчивой вершине. Подъём по слюде был очень сложный. Подъём на обычную гору был намного проще. Там можно было опираться в твёрдую породу. Здесь же всё скользкое словно мокрое стекло.

Опираясь о торцы огромных плит слюды и цепляясь за торцы следующих плит мне всё же, медленно удалось подняться на вершину, которая была небольшой поляной цветов с деревом по самой середине средине поляны среди кустарников, из-под корней которых вытекал родник. Это он давал живи тельную влагу на вершине и внизу возвышенности и мочил слюду по склону вершины.

– Давай! Поднимайся следующий! – крикнул подчинённым, которые наблюдали мой подъём сюда.

Следующим стал подниматься Казаров Вовка. Так как он был выше меня и по природе своей неуклюжий, то ему было сложно подниматься до меня на вершину этой возвышенности. Его ноги постоянно соскальзывали с мокрых торцов больших слюдяных торцов. Но он всё равно поднялся. Так постепенно с проблемой и без проблем поднялись на вершину все семеро из нашей группы.

– Как теперь мы будем спускаться по мокрой слюде? – с тревогой поинтересовался Казаров Вовка, когда, вдруг, с чистого неба на наши головы закапал слепой дождик. – Тебе и девичьи слёзы!

– Ничего страшного! – решительно успокоил друга. – Когда мы жили в Гудермесе, то там на склоне Чёртовой горы тоже была с вершины до подножия полоска из слюды. Мы просто катались по ней.

Мне ничего не оставалось как тут же продемонстрировать свой опыт по спуску на мокрой слюде. Сел на огромную плиту мокрой слюды и с радостным визгом скользнул с вершины.

Мой быстрый спуск закончился диким рёвом и слезами, так как мои штаны были изодраны об некоторые незаметные выступы на слюдяных выступах. Задница и руки в царапинах до крови. Тут не до смеха.

Точно так спускались все мои подчинённые. Мы без стыда ревели в один голос. По нашим щекам текли наши солёные слёзы вместе с каплями солёного слепого дождя, который капал с небес девичьими слезами. Наши вещи на поляне среди цветов тоже были мокрые от слепого дождя с девичьими солёными слезами. Рядом нет никаких источников пресной воды, чтобы отмыться от соли.

На ничего не оставалось, как в таком отвратительном виде отправиться в обратный путь до автомобильного моста через речку. Подъём с препятствиями со стороны слюдяной возвышенности до моста, тоже был тяжёлый, почти как подъём на вершину ужасной возвышенности. Мы очень долго шли до моста, отдыхая после преодоления каждого препятствия, пришли к мосту на закате дня.

Не дожидаясь автобуса, мы перешли через мост и не спеша направились в сторону Курджиново. Нам было всё равно, какое наказание ждёт нас дома за наши приключения в этот день. Мы уже сами себя наказали разорванной одеждой и разодранными об слюду до крови своими задницами. Однако мы всё-таки добились своего, узнали тайну возвышенности "Девичьи слёзы".

– Ну, что пацаны, как были ваши дела за прошедший день? – спросил водитель автобуса, который догнал нас за километр от моста. – Хотя можете не рассказывать. По вашему виду всё понятно.

Мы молча расселись на пустые места в автобусе и не проронив ни единого слова ехали до автобусной станции в центре Курджиново. На конечной остановке поблагодарили водителя за поездку в автобусе и не прощаясь друг с другом разбрелись под вечер по своим домам. Мне с Казаровым Вовкой пришлось ещё топать от центра Курджиново три километра до местечка Большие дубки.

– Мне известно почему слепой дождик был солёный. – сказал Казаров Вовка, когда мы пришли на полянку между нашими домами. – Там близко от этой вершины есть солёное озеро, которое в жаркое время дня испаряется, а на следующее утро от ночной прохлады выпадает слепым дождём. Так что легенда о возвышенности "Девичьи слёзы" тесно привязана к природе и к фантазии человека. Даже сама возвышенность из слюды нечто необычное которое связано с местной природой.

– У меня тоже есть некоторые выводы насчёт легенды о возвышенности "Девичьи слёзы". – поддержал рассуждения друга. – На Кавказе множество легенд как-то схожие между собой по сюжету.

В столице Азербайджана в Боку есть Девичья башня, которая имеет множество легенд. По одной из этих легенд у девушки был любимый парень, с которым она хотела счастливо жить. Девушка пошла за советом к своему отцу, который сам влюбился в собственную дочь и сделал ей предложение быть его законной женой.

По восточному закону дочь не могла возражать против решения отца. Она сказала отцу, что даст согласие отцу, когда он построит для неё красивую высокую башню, которую будет видно из далека. Отец выполнил желание дочери. Когда башня была готова, то девушка поднялась на высокую башню и бросилась вниз головой на виду у отца.

Другая легенда «Ахтамар» из Армении. На озере Севан по обеим берегам жили две семьи, которые не ладили между собой. У одной семьи был сын, а у другой была дочь по имени Тамара. Несмотря на ссоры между семьями парень и девушка полюбили друг друга.

Они тайно встречали на берегу озера вблизи дома, где жила Тамара. Когда они договаривались об встречи, то ночью в назначенное время девушка выходила на высокую скалу над берегом озера и на вытянутой руке зажигала лампаду, свет которой указывал дорогу плывущего через озеро к ней влюблённому парню.

Родственники с обеих сторон были против встречи влюблённых. Родители девушки сделали всё так, чтобы она не могла выйти с лампадой на высокую скалу в назначенное время.

Парень не знал о сговоре родственников против них и заранее поплыл к любимой, чтобы подольше быть с ней до утра.

Он долго плыл, а лампада не горела. Парень заблудился на водном пространстве озера Севан. Когда он тонул, то в последний раз с горечью сказал – Ахтамар. Она поздно вышла на высокую скалу с зажжённой лампадой на вытянутой руке. Но влюблённый не приплыл.

Утром волны озера выбросили к ногам девушки сердце влюблённого. Тамара при виде сердца, влюблённого у своих ног, сразу окаменела вместе с сердцем любимого. Она так стоит на вершине скалы у Севана.

Следующая легенда про слёзы девушки по имени Рица имеет несколько версии. Расскажу про одну версию у девушки были братья, которые пошли защищать родину и не вернулись домой.

Девушка стояла на вершине горы и плакала. В результате чего от её слёз в горах Кавказа, точнее в Абхазии, появились два озера – малая и большая Рица, куда мы сходим в летние каникулы.

– Легенды интересные. – угрюмо, сказал Казаров Вовка. – Но уже поздно. Нам пора идти домой.

Мы распрощались. Разошлись по домам. В этот вечер каждый из нас получил по заслугам за поход к возвышенности "Девичьи слёзы" и за разодранную в клочья одежду.

Дальше у нас были обычные учебные дни с незаметными по выходным дням походами в горы и приключениями. Так было до нового 1961 года. Подготовка в новый год, как всегда, не обошёлся без моего участия.

Вообще-то никому не говорили в школе, что умею рисовать. Наверно, братья Стрельниковы всё про меня разболтали?

Как только стал учиться в школе наравне со всеми, так на меня сразу повесили школьную газету и художественное оформление классов по школьным предметам.

Видимо в школе никогда не было художников и учителя по рисованию. Всё мне пришлось начинать с нуля.

– Александр! Ты знаешь, что скоро новый год? – напомнил после уроков секретарь комсомольской организации, хотя меня не приняли в комсомол. – Тебе поручили оформлять новогоднюю ёлку. Под твоё распоряжение красный уголок и комсомольский актив школы. Краски и ватман тебе привезут.

– Красный уголок мне пригодится. – пришлось мне предъявлять свои требования. – Комсомольский актив школы можете оставить себе. Они будут мешать моему творческому вдохновению.

Секретарь комсомольской организации согласился с моими требованиями. Сказал активистам школы чтобы они не мешали моему творческому вдохновению. Мне отдали ключ от красного уголка. Завхоз школы привёз мне кульман. Эпидиаскоп к проекции моих рисунков на ватман. Несколько наборов гуаши и кисточки. С этого дня у меня фактически не было времени на уроки дома.

Наш класс учился во вторую смену. Мне приходилось идти в красный уголок рано утром рисовать до второй смены. Затем учёба по расписанию второй смены.

После уроков три километра по снежным сугробам домой. Лёгкий ужин дома. Подготовка школьного домашнего задания и спать. Рано утром с первыми петухами обратно по новым снежным сугробам в красный уголок школы.

За неделю до нового года у меня не было никаких сил на школьную учёбу и на творческое вдохновение. Как маятник болтался между школой и домом. Спал на ходу в сугробах по пояс. Кушал и оправлялся там же в снежных сугробах, где спал на ходу между домом и школой. Как наступил новый год совсем не помню. От усталости отключился под новогодней ёлкой, которую сам наряжал.

Пришёл в себя под той самой ёлкой, которую наряжал, после новогоднего праздника с ног до головы закутанный в белую вату. Наверно, меня наряжали в снеговика и оставили под ёлкой до весны, когда солнечные лучи растопят меня и мои останки превратятся в воду, чтобы оросить живительной влагой живую природу и вернуться снегом на круги своя в большие снежные сугробы?

Конечно, это всего лишь плод моих фантазий. В действительности мне надо было идти домой, где меня ждут родители и мои братья близнецы. Наверняка Сергей и Юрка ждут не меня, а мои новогодние подарки, которыми меня наградили в школе и в райисполкоме Курджиново. Ведь как выяснилось позже, то во время оформления школьной ёлки мне подсунули и районную ёлку.

– Шурик, хватит вставать чуть свет! – сказала мне мама, когда по привычке рано утром собрался идти в школу. – Новогодние праздники закончились. Сейчас в школе и у тебя зимние каникулы.

Как только услышал от мамы слово "каникулы" тут же отключился и проспал в своей постели целые сутки. После зимних школьных каникул наступили повседневные заботы в школе и дома.

Обратно на меня повесили школьную стенгазету и наглядную агитацию в райисполкоме. Обещали за мой труд отправить меня в Крым в пионерский лагерь «Артек». Постоянно мне что-то обещают.

12 апреля 1961 года в космос полетел Юрий Алексеевич Гагарин. Первый человек в космосе. Весь мир ликовал о начале космонавтики на планете Земля. Большинство женщин, родивших сынов после полёта в космос Гагарина давали своим детям имя Юрий. Такой великий праздник на Земле не остался без внимания и в Курджиново. Всюду были портреты первого космонавта СССР.

После полёта Гагарина в космос много чего изменилось в политике и в экономике Советского Союза. Прошла денежная реформа. Произошёл скачок в развитии промышленности и в сельском хозяйстве.

Даже в природе и в погоде произошли перемены, конечно, ни как ни связанные с космонавтикой. Просто совпадение, что раньше времени высоко в горах зацвели альпийские луга.

Вот уже вторую неделю в Курджиново льют проливные дожди. Верхние дубки затопило так, что между нашими домами и школой можно плавать на лодке. Большая Лаба вышла из берегов и угрожает затопить всю долину в сторону левого берега. Целую неделю родители не выходят на работу, а дети не посещают детские садики и не ходят в школу. Все ждут, когда успокоится погода.

Наша семья сидит дома. Дождь на улице пошёл на убыль вместе с ветром. Мама открыла форточки, чтобы проветрить помещение. Начало дня. Мама приготовила ужин. Мы всей семьёй сели за стол. Вдруг, как-то странно скрипнуло что-то. В форточку влетел огненный шар. Мы застыли на своих местах. Огненный шар медленно полетал вокруг нас и тут же вылетел обратно в форточку.

– Шаровая молния. – с тревогой в голосе, шёпотом, сказала мама. – В нашей семье будет беда.

В этот день в нашей семье ничего не произошло. К вечеру погода наладилась. Во время выходных дней долину покинула вода. Большая Лаба вернулась в своё русло. В понедельник все вышли на работу, в детский садик и на занятия в школу. Приближались майские праздники. Меня обратно загрузили в школе и в райисполкоме художественной работой к предстоящим майским праздника.

Первомайский парад в центре Курджиново и День победы 9-го Мая прошли торжественно. Все ликовали и веселились, особенно ветераны Отечественной войны с фашистами. Мой отец в День победы салютовал со всех своих охотничьих ружей до последнего холостого патрона.

В конце праздника в доску пьяный завалился спать на сеновале вместе со своими охотничьими собаками.

– Ты знаешь, что вчера днём во время праздника на возвышенности "Девичьи слёзы" взорвали "сердце девушки". – с тревогой в голосе сообщил мне Казаров Вовка. – Кто взрывал, думал, что это огромный алмаз, который сверкает от солнечных лучей. Но это оказался огромный кусок слюды. В народе говорили, что если кто-то потревожит "сердце девушки", то быть рядом большой беды.

Мне нечего было сказать своему другу насчёт предсказаний в народе о легенде, связанной с возвышенностью "Девичьи слёзы". Когда мы были на вершине этой возвышенности, то умылись солёными "девичьими слезами". Мало того, вершина наказала нас царапинами и рванной одеждой.

Затем после проливных дождей в этом году у всех, кто был на вершине этой возвышенности в гостях дома побывала шаровая молния, которая как бы пометила нас перед предстоящей бедой. Теперь вот кто-то потревожил "сердце девушки". Нам осталось только дождаться большой беды.

Ждать долго беды не пришлось. На следующий день с утра до вечера на Верхние дубки выпал огромный град величиной с куриное яйцо.

Наверно, потому что от меня исходила идея взобраться на вершину этой возвышенности, по этой причине наш дом пострадал больше все других домов в округе? Град уничтожил всё наше домашнее хозяйство и превратил наш дом в ободранный скелет.

После такой огромной беды у нас не было никаких средств на восстановление своего домашнего хозяйства и на ремонт дома.

Если бы были деньги в семье, то легче на этом месте построить новый дом, чем ремонтировать дом, разбитый градом. Но денег не было, и никто не мог нам помочь. Пришлось семье уехать с Курджиново в посёлок Псебай, где отец снял нам жильё в старой хате.

4. Слепая любовь.

Откровенно говоря, мне вообще не хотелось уезжать с Курджиново. Мы прожили здесь целый год. За это время в Верхних дубках и в Курджиново у меня появилось много друзей, которые были согласны идти со мной в огонь и в воду, что действительно происходило с нами, когда мы отправлялись в какой-то поход на поиски приключений. Мои друзья помогли мне подтянуться в учёбе.

Даже когда было понятно, что к новому учебному году мы переедем жить в Псебай, то с друзьями не расставался до конца летних каникул.

Мы продолжали большим отрядом ходить к местным таинственным достопримечательностям и по местам боевых сражений наших предков с немцами. Не по нашей вине в одном из таких походов без вести пропал целый отряд наших ровесников.

Просто так переехать на новое место жительства не было такой возможности. Родителям надо было сняться с учёта по месту жительства и по месту работы. Отцу надо было перевести свою пенсию за ранение и инвалидность на войне по новому месту жительства, а там встать на учёт в военкомат. У мамы, а также у меня и у близнецов тоже были свои проблемы с переездом.

Так что только в середине августа с личными вещами в сумках во время проливного дождя мы уехали с Курджиново в Псебай. Прощаться ни с кем из друзей ни стал. Мне лично тяжело было расставаться.

У меня с друзьями было столько много планов на будущее и всё не сбылось. Даже в Крым в пионерский лагерь «Артек» не поехал из-за переезда. Уступил путёвку Казарову Вовке.

Местом нашего нового съёмного проживания оказалась заброшенная людьми старая хата. Бывшие хозяева этой хаты видимо погибли во время войны или просто умерли от старости. Наследники ни стали жить в этой хате не пригодной к жилью, а рядом построили себе шикарный кирпичный дом. Так думаю, что эту хату нам предоставили бесплатно, как сторожку шикарного дома.

Временно мы пожили у наших родственников Ложниковых в Щедке рядом с гипсовым рудником на окраине Псебая. Пока мои родители и наши родственники в темпе провели незначительный ремонт этой развалюхи, что в ней хоть как-то можно было жить до капитального ремонта за время отъезда на заработки хозяев нового шикарного дома и этой полусгнившей заброшенной хаты.

Когда мы въехали в эту хату, то у меня был шок от того, что увидел на месте нашего поселения. Даже наша родовая хата-мазанка по окна, вросшая в землю в Старом хуторе в Гудермесе, выглядела намного лучше, чем этот сарай из саманов с крышей покрытой сгнившей соломой и наспех помазанной со всех сторон гашённой известью. В этом сарае даже пол покрыт сушёной глиной.

Наша "хата" находилась в лесу у маленькой речушки в два метра шириной и мне по колено глубиной на краю Псебая. Почти напротив нас на другом берегу этой "речки" на краю Псебая в глубине леса на поляне стоял огромный шикарный кирпичный дом, в котором жила большая многодетная семья. В этой семье были дети только девчонки в возрасте от трёх до шестнадцати лет. Мы пока не познакомились с ними. Всё некогда в связи с переездом познакомится с соседями.

– Боже мой! Как вы будете жить в этой развалюхе? – запричитали Дубовиковы, наши соседи через речку, когда пришли к нам в гости. – Вам даже помыться негде. У нас во дворе шикарная русская баня с парилкой. Пока вы благоустроите своё жильё, то по субботам можете приходить мыться в нашу баню. За дрова можете не беспокоиться. Живём в лесу. Вода тоже рядом в речке у дома.

Мы так поступили по предложению соседей. В субботу всей семьёй явились в гости к соседям с самого утра. Наши родители заранее договорились, что стол нашего знакомства накроют сообща. Так как неприлично быть халявщикам с любой стороны. Мужья со списком от жён поехали в районный центр и на колхозный рынок за продуктами. Женщины занялись кухней и русской баней.

Прежде чем накрывать на стол первыми в баню пошли женщины. Мамы и дочки мылись вместе. Отцы мылись от пацанов отдельно. Так как отцы перед накрытием на стол должны были разжечь костёр в центре двора, а мне с братьями-близнецами хотелось подольше мыться в русской бане до тех пор, пока наша мама буквально силой заставила нас прекратить баловство в этой бане.

Погода в этот день был отличная, совершенно безоблачная и градусов на пять выше нормы на август месяц в этих местах рядом с заснеженными кавказскими горами. Ну, прямо, как на берегу Каспийского моря возле пресных заливов вблизи Нового городка, где мы жили в позапрошлом году. Осталось только голяком в воду залезть. Мы этого делать ни стал, а просто сели за стол.

Как полагается за русским столом, вначале мы стали знакомиться, так как за неделю нашего поселения в этом захолустье нам некогда было встречаться. Пытались прописаться по своему адресу в райисполкоме, у которого не было такого адреса, где мы поселились. Тоже самое было с детским садиком для наших близнецов, а также с определением средней школы на мою учёбу.

– Нам понравилась ваша семья. – поднял бокал, выпивший хозяин стола. – Мы готовы с вами сродница на половину. Три наши девчонки на выбор и трое ваших мальчишек. Будут отличные семьи.

– Нашим детям надо вначале подрасти, прежде чем женихаться. – сказала хозяйка большой семьи.

– В первую очередь наши мужики должны не выпивать, чтобы что-то решать. – сказала наша мама.

На этом наше знакомство закончилось. Мы поблагодарили хозяев за хлеб и соль. Попрощались с соседями и тут же отправились к себе в хату. Пьяному отцу и море было по колено.

Он пошёл домой напрямую через речку в воде по пояс. Мне не хотелось подражать пьяному отцу. Мы с мамой пошли по маленькому мостику через речку, который был чуть ниже нашего места жительства.

Сама семья наших соседей Дубовиковых мне лично понравилась. Простые общительные люди. Дружить с девчонками не хотелось. У них совершенно другие интересы в жизни и в играх. Старшая дочка Клава старше меня на два года. С любопытством разглядывала меня. Мне она совсем не нравилась. Другое дело Казарова Люба, которая младше меня на год, но мне с ней было проще.

Младшие девчонки Дубовиковы были намного младше меня, ровесники наших близнецов. Сергей и Юрка сразу нашли с ними общий язык, стали часто бегать друг к другу в гости и заниматься только им известными играми. Младшие дети обеих семей даже стали ходить в один детский садик. Наши родители по очереди отводили и забирали наших младших их общего детского садика.

В то время как мне надо было готовиться идти учиться в среднюю школу в седьмой класс. Дубовикова Клава после окончания восьми классов в средней школе собиралась ехать в Лабинск поступать в строительный техникум. Мы оба серьёзно готовились к учёбе и виделись только в субботу, когда наша семья приходила к Дубовиковым помыться. Пьянок в семьях больше не было.

В очередной раз мужчины рано утром отправились в лес на охоту и обещали вернуться к вечеру.

Обе мамы со своими младшими детьми помылись по отдельности и целой оравой пошли в Псебай в кинотеатр. Клава осталась дома заниматься подготовкой к поступлению в техникум.

Она очень хотела стать прорабом. Поэтому хорошо готовилась к поступлению, чтобы сразу поступит учиться.

Русскую баню истопили хорошо. Бак кипячённой води литров на триста. Холодная вода из-под крана подаётся насосом из речки прямо в баню. Дубовые и берёзовые веники в парилке.

Раскалённые камни в железной бочке над печкой. Дрова в печку подкинул с улицы. Не спеша разделся наголо. Стал набирать холодной воды в тазик к парилке и тут неожиданно в баню вошла Клава.

– Шурик! Как хорошо, что ты в бане! – с удивлением, воскликнула Клава. – Мне спинку потрёшь.

Как ни в чём не бывало она стала снимать с себя всю одежду, как бы не замечая, что на мне совсем нет одежды. У меня скрывать своё внимание к ней совсем не получалось. В отличии от Казаровой Любы, которую случайно видел у них дома купающейся в тазике, груди с торчащими сосками были больше. Между ног у неё пучок волос, с которых, вдруг потекла струйка алой крови.

– Что с тобой случилось? – испуганно, спросил Клаву, показывая пальцем на струйку крови по ноге.

– Да так, пустяк. – отмахнулась она от моего вопроса. – Месячные закончились. Сейчас отмою всё.

Конечно, раньше слышал из разговора между женщинами слово "месячные", но что это такое не знал. Даже сейчас из ответа Клавы понял, что в этом нет ничего страшного. Сейчас она помоется и все пройдёт. Можно будет нам мыться вместе и не обращать на друг друга внимание, что мы совершенно голые. Ведь взрослые женщины и мужчины моются вместе. Нам тоже надо привыкать.

–Ты, что женщин голыми никогда не видел? – она серьёзно спросила меня, намыливая свои ноги.

– Вообще-то видел, но, издали. – честно признался на каверзный вопрос. – Когда они были в бане.

– Мне удалось разглядеть мужчин ближе, чем ты сейчас. – гордо, сказала Катя. – Благодаря одному из них стала женщиной. Это было в Крыму в пионерском лагере Артек. Ты был в Крыму в Артеке?

– В этом году должен был поехать. – с сожалением, ответил Кате. – Но переезд сюда всё испортил.

– Ну, ты многое потерял. – с жалость, сказала она. – Артек – школа взросления. Если бы ты был там, то у тебя не было бы проблем с женщинами. Тебе повезло, что мы встретились. Сейчас научу тебя как быть настоящим мужчиной. Ты только не пасуй. Здесь нет ничего страшного. Мужчины и женщины все через это проходят. Ты целуешь мои половые губы. Твой член будет в моих губах.

Катя развернула меня валетом на верхней степени в парилке. Мои губы тут же оказались напротив её промежности и сразу прилипли к её половым губам. Она засунула мой член себе в рот и стала его головку щекотать своим языком.

Всё моё тело завибрировала так, словно в меня вставили какой-то механизм. Мой мозг совсем отключился. В это время резко скрипнула дверь.

– О. Боже мой! Развратники! – закричала её мама, схватила нас за волосы и потащила из парилки.

– Мама! Он не виноват! Это всего лишь уроки взросления. – Катя защитила меня от наказаний.

– Вы сейчас получите от меня уроки взросления по всей программе. – закричала тётя Варя на нас.

Она сняла с крючка огромную мочалку плетёную из толстых верёвок и стала нас хлестать по голым задницам с такой силой, что трофейный ремень моего отца до этого момента просто гладил меня за мои приключения.

Мы бегали вокруг стала с дикими воплями от ударов мочалкой по голым задницам до синяков, пытаясь на ходу что-то одеть на себя и сбежать от побоев куда подальше.

Так как в отличии от Кати на мне были только трусы до прихода в баню, то мне удалось увернуться от очередного удара мочалкой и со скорость олимпийского спортсмена выскочить во двор.

Дальше с такой же скорость преодолел расстояние между нашими домами и почти не намочив ноги перескочил речку у нашего двора, в одно мгновение перескочил через колючую изгородь.

На мою удачу дома никого не было. Наши отцы были на охоте до вечера. Мамы тоже не было. Наверно, после кинотеатра мама с Сергеем и Юркой отправилась в гости в Шедок к своей младшей сестре Ложниковой Тамары?

Так что на данный момент мне удалось скрыться от очередной порки за мои неудачные малолетние грехи. Дальше, может быть, вообще не будет наказания?

Воспользовался моментом отсутствия родителей, отправился спать на сеновал в соседний двор, который находился радом с нами. Хозяева нового дома и нашей старой хаты уехали на заработки в Казахстан, чтобы заработать деньги на корову. Так как все свои деньги истратили на строительство, а в Псебае заработка не было. Нам доверили охранять свой дом и двор до их возвращения. Самым надёжным сторожем этого дома был мой пёс по кличке Абрек, кавказская овчарка.

По собачьему уму он не мог нам заменить Джульбарса, которого мы были вынуждены оставить в Избербаше. Однако своей преданность к хозяину Абрек мог превзойти любую собаку. Поэтому мои родители спокойно могли доверить псу охрану нового дома вместе со мной в любое время суток.

– Абрек, сегодня наша очередь охранять дом. – сказал псу направляя в соседний двор на сеновал.

Пёс радостно завилял хвостом. Он взял в зубы любимую косточку от мяса барашка, с которого мы жарили шашлык на выходной день и не торопясь отправился через лазейку в заборе к нашей сторожки на сеновале.

Следом за нами отправились на сеновал с десяток наших кроликов, которым понравился чужой съедобный сеновал задолго до разрешения нам охранять этот дом.

Едва только мы приступи к своей работе охранять новый дом как в нашу избу домой вернулась мама с Сергеем и Юркой. Мама прочитала мою записку о том, что мы с Абреком пошли на сеновал охранять дом наших соседей. Она не очень доверяла моим запискам, так как мог написать одно, а на деле могло быть совсем другое. Поэтому мама пришла на сеновал посмотреть на мою работу.

– Шурик! Ты уже почти взрослый человек. – мама сделала мне замечание, убедившись о моём присутствии на сеновале. – Может быть, ты прекратишь изображать из себя дикаря и пойдёшь домой?

– Стать взрослым ещё успею. – отказался от совета мамы. – Хочется пока побыть в своём детстве.

Мама больше ни стала спорить со мной. Она ушла от сеновала в избу с близнецами, которые пытались, глядя на ночь забраться ко мне на сеновал. Вот только конкурентов мне не хватало.

Здесь и без братьев забот хватает. Кролики буквально облепили меня со всех сторон. Абрек ревнует кроликов ко мне. Ему самому хочется быть рядом со мной. Он оттаскивает кроликов от меня.

Примерно, через полчаса возни между собой кролики и пёс смиряются с тем, кто из них будет ближе ко мне. Мы начинаем дремать, так как спать сторожам нельзя, иначе воры могут проникнуть в дом.

Когда мой отец пьяный пришёл домой ночью с охоты, Абрек поворчал на шум со стороны.

Посмотрел в сторону нашей хаты. Убедившись, что там свой человек, то сразу улёгся на место. Кролики вообще никак не реагировали на шум и на какое-то движение со стороны просто спали.

Мне спать не хотелось. Просто лежал на сене среди животных и думал о том, что сегодня случилось в русской бане между мной и Катей.

У меня там во время соприкосновения с голой девчонкой были чувства потрясения такие каких раньше никогда не ощущал. Может быть, это была любовь? Хотя какая тут любовь, если Катя старше меня и уже не девочка, спала в Артеке со всеми подряд.

Думал больше о Казаровой Любе. Вот где между нами могла возникнуть настоящая любовь. Нам надо было всего лишь подрасти на несколько и остаться вместе на всю жизнь.

Хотя бабушка Нюся предсказала мне, что когда выросту, то буду работать в цирке художником. Женюсь на еврейке. У нас будут дети и мы уедем жить заграницу. Вообще-то бабушка могла ошибиться в предсказаниях.

Когда за пределами наступила ночная тишина, то мы заснули со всем окружающим нас миром живой природы, которая любит ночью спать, а днём бодрствовать.

Не спали только бессонные ночные птицы совы и сычи. Они словно призраки бесшумно парили над сеновалом рассматривая в сене мышей себе на питание. Где-то далеко в лесу жалобно тявкала лисица недовольная чем-то.

Среди ночи мне приспичило сходить по малой нужде во двор. Не открывая глаза совсем сонный, наощупь спустился с сеновала и отправился в сторону кустов справить свою нужду у речки.

Абрек по той же причине спустился следом за мной с сеновала. Аромат лесных трав и цветов кружил голову. Даже не хотелось открывать глаза наслаждаясь запахом живой природы вокруг меня.

Вдруг, почувствовал, что мои ноги кто-то намочил. Сразу открыл глаза и посмотрел себе под ноги. Оказывается, это сонный пёс спутал мои ноги с кустами и оправился прямо на меня. Опустив свою лапу на землю, Абрек открыл глаза и осторожно стал обнюхивать незнакомое уму пространство. Мне тоже стало интересно то, что обнаружил мой пёс в пространстве окружающем нас.

К моему удивлению, мы находились не во дворе нового дома в Псебае, а на поляне в Верхних дубках, где раньше жили в Курджиново. Всё также с одной стороны поляны дом Казаровых, а с другой стороны наша бывшая хата весной этого года полностью разбитая градом. Сейчас наш бывший двор заброшен всеми. Никто уже больше не собирается ремонтировать хату и жить в ней.

– Ты что здесь делаешь? – с удивлением, спросил Казаров Вовка, выйду по малой нужде со двора.

– Тоже самое что ты. – растерянно, ответил другу. – Познакомься с моим псом его звать Абрек.

Вовка пожал лапу псу, который облизнул моему другу лицо в знак того, что они признали друг друга. Растроганный таким вниманием со стороны моего пса, Вовка вдруг засуетился. Побежал к себе в дом. Вернулся на поляну через минуту. У него в руках был красивый новый ошейник для собаки. Вовка тут же снял с Абрека старый потёртый ошейник, а на его место повесил новый.

– Как ты с Абреком появился у нас на поляне? – опять спросил Вовка. – Ведь вы живёте в Псебае?

– Соскучился по друзьям и спустился сюда к вам с сеновала. – как ни в чём не бывало ответил другу. – Всё время думал о вас. Как мы хорошо дружили. Хочу признаться в любви твоей сестре.

– У тебя из этой затеи ничего не получится. – серьёзно, сказал Вовка. – Люба с мамой сейчас в гостях у родственников в Армении. Спасибо тебе за путёвку в пионерский лагерь «Артек» …

Дальше мы с другом между собой делились своими воспоминаниями о наших приключениях. Почему-то планов на будущее у нас не было. Наверно, мы чувствовали, что сон растает как прошлогодний снег и мы, вполне возможно, что больше никогда не встретимся? Хотя, как говорили в древности греки, что всё возвращается на круги свои. Может быть, мы ещё где-то вместе встретимся?

Пока мы разговаривали на поляне то нас заволакивал густой белый туман, который часто бывает рано утром перед рассветом в этих местах. Вот и сейчас туман был настолько плотный, что мы ни стали видеть друг друга на расстоянии вытянутой руки. Постепенно исчезло всё то, что только что присутствовало здесь на поляне в Верхних дубках. Даже пение петухов умолкло.

– Шурик! Спускайся вниз с сеновала. – услышал голос мамы из нашей избы. – Тебе пора завтракать.

Голос мамы разбудил меня. Глаза тут же определили, что сплю на сеновале. Удивился тому, что приснился такой удивительный сон, что словно в реальной жизни у меня была встреча с Казаровым Вовкой на поляне в Верхних дубках. У меня, наверно, с психикой не всё в порядке или мысли в цветных снах зашкаливают? Происходят разного вида явления и перемещения в иное измерение.

Абрек ткнулся своим мокрым носом в мою щёку, как бы поцеловал меня, чтобы мне пришлось обратить на него внимание, что тут же пришлось сделать. Отстранив морду пса от моего лица, случайно бросил взгляд на его шею. Моё изумление зашкаливало, когда увидел на шее Абрека новый красивый ошейник, который Вовка только что ему подарил во сне. Выходит, что был не сон.

После случая с Катей баню по субботам у меня отменили. Пришлось мыться в хате в тазике. Как мылась у себя дома в тазике Казарова Люба в Верхних дубках, когда случайно увидел её голой. Не знаю кто как узнал о моём разврате с Катей в бане. Отец меня не бил за это. Просто ухмылялся при виде меня. Наверно, гордился за меня, что в таком юном возрасте хотел стать мужиком?

– Шурик, таком раннем возрасте любовь слепая. – как-то сказала мама, когда мы с ней были наедине. – Сейчас по глупости растратишь свою страсть. После на свою жену ничего не останется.

Больше в гости к Дубавиковым меня не приглашали. От своих братьев узнал. Катя поступила учиться в техникум на прораба. У меня тоже начался учебный год в средней школе, в которой появилось много школьных друзей. Опять начались походы с приключениями по местным достопримечательностям. По совету мамы девчонками больше не увлекался. Берёг страсть будущей жене.

Как-то весной занимался кормлением наших кроликов, которых развелось так много, что отец стал резать кроликов на пушнину и на мясо. Был так увлечён своим занятием, что сразу не заметил какое-то движение мимо нашей хаты по дороге. Когда кто-то кашлянул, то посмотрел за калитку. Там по просёлочной дороге шла Катя. Заметно повзрослевшая и с огромным животом.

– Если бы тогда в бане был мужиком, то это был бы твой ребёнок. – гордо, сказала она, выпячивая свой живот из-под коричневого плаща. – Мы бы с тобой сейчас были бы юными родителями…

– В мои то годы, всё впереди. – по-взрослому сказал юной развратнице. – Спасибо тебе за урок.

Катя ничего мне больше ни сказала. Как-то осунулась лицом с кругами под глазами и держась за поясницу обеими руками медленно пошла в сторону нового мостика, ведущего к дому её родителей. Прошло какое-то время, от своих братьев узнал, что, Катя родила мальчика. Назвали мальца Лёшка. Кто отец ребёнка никто не знает. Видимо действительно ранняя любовь слепа.

Откровенно говоря, первой своей любовью считал Казарову Любу. У нас не было между собой никакого интереса как между девчонкой и мальчишкой. Просто у меня с её братом Вовкой была настоящая дружба.

Мы с ним дружили всего один год. Но почти всегда ходили в разные походы. Люба всего один раз была с нами в походе. Но во всех школьных и домашних делах была с нами.

– Ты знаешь, мне нравится твоя сестра. – как-то в шутку сказал Вовке. – Может быть, это любовь?

– В такой проблеме нет у тебя друга и советчика – серьёзно сказал он. – Сам признайся ей в любви.

Признаться, в любви девчонке у меня не хватило смелости. Да любовью наши отношения друг к другу нельзя назвать. Ведь мы были подростками. Ромео и Джульетта на много старше нас. Им было 16-17 лет. Любе и мне 12-13 лет на время знакомства. Нам расти и расти до героев романа.

5. Дом из гипса.

У бабушки Нюси было шестеро детей – три мальчика и три девочки. Пятеро старших имели свои семьи. Младшая дочь Тамара, которая была старше меня всего на девять лет, то есть, ей было восемнадцать лет, когда родились наши близнецы, Сергей и Юрка, Тамара вышла замуж за Ложникова Виктора, который был старше её на пару лет. Поселились они жить на съёмной квартире.

Как только молодожёны Ложниковы узнали, что мы собираемся уезжать на постоянное место жительства в Курджиново, где моему отцу, инвалиду войны, обещали представить место жительства, Ложниковы тут же засобирались ехать следом за нами из Нового городка в Избербаше в посёлок Курджиново в надежде на то, что там рядом с нами у них будет собственное жильё в посёлке.

Но до нашего отъезда в Курджиново мы получили письмо от Стрельникова с этого посёлка. В письме сообщалось, что свободного жилья в посёлке нет. Ложниковым нет смысла ехать сюда. Но, примерно, в тридцати километрах от Курджиново рядом с Псебаем есть посёлок Шедок, в котором на гипсовый карьер нужны водители на самосвал. Семьям водителей предоставляют жильё.

Ложников Виктор служил в советской армии в ГДР водителем на грузовом автомобиле. Как только он узнал, что в Шедок нужны водители на грузовые машины, он тут же вместе с женой раньше нас отправился жить и работать в Псебай. Детей у них пока не было, так что с сумкой личных вещей они через двое суток прибыли по месту назначения, где им сразу предоставили жильё.

Когда мы ехали жить в Курджиново, то к ним заезжать ни стали. С нами было много вещей и нас было много. После последнего письма от них мы знали, что им временно предоставили комнату в бараке. Обещали, что в течении года построят посёлок специально для водителей гипсового карьера.

В этом посёлке у них будет собственный благоустроенный дом со всеми удобствами. Через год, когда крупный град разрушил наш дом в Верхних дубках в посёлке Курджиново, мы собрались ехать жить в Псебай. В дождливую ночь переночевали в доме у куркулей возле кладбища. За ночь отец заплатил огромную сумму денег.

Утром рано отправились с вещами пешком к своим родственникам в Шедок, который находился в трёх километрах от районного кладбища.

Ложниковы жили в бараке со времён войны с фашистами. Наверно, барак принадлежал военному госпиталю, так как повсюду был запах лекарств? Нашей семье надо было где-то пожить неделю, пока мои родители сделают в полусгнившей хате временный ремонт, чтобы можно было жить в своей хате, а не сгнить вместе с ней. Надо было как-то разместиться семерым в одной комнате.

Август месяц на улице жарко. Рядом с бараком огромный навес, под которым днём кушают рабочие гипсового карьера. Мы решили, что на ночь в бараке будут спать женщины и близнецы. Мужчинам на ночь постелют спать под навесом на огромных фанерных листах, которые давно стоят под навесом. Наверно, в плохую погоду по сторонам прикрывают навес от дождя и ветра?

– Ты говорил, что вам построят посёлок через год. – обратился отец к Виктору. – Год прошёл.

– Проект готов. – уныло, ответил Виктор. – Не могут определить место строительства. Начальнику сказал, что жена скоро будет рожать. Ребёнка некуда принести. Он не собака, чтобы жить в собачьей конуре. На профсоюзном собрании вынесли решение разрешить мне строить самому благоустроенное жильё. На строительство дома за ежедневное перевыполнение плана по перевозке гипса с карьера мне разрешили брать гипс на строительство дома. Окна, двери, а также доски на крышу и на пол мне дадут в счёт будущего проекта по строительству посёлка. Мы с Тамарой определили место нашего дома в стороне от гипсового карьера ближе к лесу, где чистый воздух.

Когда нашу хату мама и отец привели в порядок к нашему проживанию там. В последний день перед тем, как нам перебраться из барака от Ложниковых в свою хату мы пошли посмотреть на будущий дом, который после работы строил дядя Витя.

Место стройки находилось, примерно, в двух километрах от гипсового карьера на лесной поляне возле возвышенности, за которой мы жили.

– Всё классно! – радостно, воскликнули мои братья-близнецы, когда наш отец сказал, что за этой возвышенностью живём мы. – Будем ходить к вам в гости и кататься на санях зимой в обе стороны.

– Мы не против этого. – согласилась тётя Тамара. – Будете нянчить братишку или сестрёнку.

Мне было неинтересно слушать взрослых о том, чего пока нет. Договорился с дядей Витей и со своими родителями, что буду по выходным дням приходить к месту стройки и помогать строить дом. Дядя Витя сказал мне, что будет меня возить на самосвале к месту работы и обратно домой, чтобы не терять зря рабочее время. Идти через возвышенность час, а на машине ехать быстрее.

Между нами, разница в одиннадцать лет. Мы не чувствовали разницы между собой. Подружились с первого дня нашего знакомства в Избербаше.

Особенно на рыбалке у пресных заливов возле Нового городка, когда поймал Виктора крючком на удочку за его бороду. Он не обиделся на меня за неудачную рыбалку. Превратил в шутку и смеялся каждый раз, когда вспоминал рыбалку.

Когда мы начали строить дом, то мне было всего четырнадцать лет. Как строитель никакой и вообще толку от меня было мало. Но на стройке даже моё присутствие нужно для вдохновения.

Несмотря на то, что Виктор был намного моложе моих родителей, но благодаря службы в советской армии в ГДР, он многому научился у немцев. Виктор сам был похож на немца. Такой-же худощавый блондин, как большинство немцев, которые принимали его за своего немца из Советского Союза и учили его тому, что сами умели. Так Виктор стал специалист от скуки на все руки.

Прежде чем строить дом, с моей инициативой, мы на листе одного ватмана приготовили чертёж в размерах. Мне ничего ни стоило согласно чертежу нарисовать карандашом эскиз, который раскрасил в цвете с привязкой к природе по месту строительства будущего дом. Затем нашу творческую работу обсуждали родственники, друзья и даже на профсоюзном собрании рабочих карьера.

Так как строительство дома было задумано на временное использование, то решили строить дом без фундамента. Таким образом стройка ускорится и после легче будет дом разобрать на запчасти.

Однако надо было дом на что-то закрепить, чтобы не развалился до того времени, как в дом поселятся жить люди. В данном случае семья Ложниковых. Но на чём закрепить будущий дом?

Возле посёлка Шедок на отшибе возле речки валялись две большие бетонные бесхозные плиты. Мы замерили общую площадь двух плит. Они как раз подходили под крепление на них будущего дома.

Нам надо было разрешение на перемещение данных плит к месту строительства будущего дома, чтобы позже нас не обвинили в краже государственного имущества у замороженной стройки.

По всем канторам представителей государственной власти нам дали устное и письменное разрешение на использование бесхозных бетонных плит в своих интересах.

После чего Виктор поставил бутылку водки бульдозеристу за то, что он в воскресенье расчистил под уровень площадку возле леса, куда с погрузкой на самосвал с прицепом привезли обе плиты и установили на место.

– Нам надо закрепит обе плиты между собой каркасной сеткой из арматуры. – сказал мне Виктор, когда уложили плиты на нужное место. – Так же арматурой свяжем стены и потолок с плитами. Дальше по ходу работы мы будем думать, как лучше построить этот красивый дом из гипса.

Большинство сложных работ он делал после основной работы. По выходным дням готовили плиты под опалубку по размерам к заливке гипса по составу как сметана на внешние и внутренние стены.

Сложные детали внутри дома изготовляли из гипса по формам как саманы под хату мазанку. За две недели полный каркас дома из гипса был готов. Остались внутренние отделки дома.

Когда в рабочие дни меня не было на стройке видимо после основной работы Виктор нанимал за бутылку водки рабочих, которые помогали ему устанавливать сложные конструкции из древесины, которые невозможно установить одному человеку. Так были установлены окна, двери и кровля на крыше. Даже стягивать равномерно в пазы доски на пол одному человеку очень трудно.

Как только дом был готов, то в воскресный день бульдозерист приехал к дому на буровой машине, которая огромным буром врезается в гипсовую породу и крошит её к вывозу на самосвалах. Этим буром в ста метрах от крыльца дома пробурили огромную яму под колодец с родниковой водой. Здесь вокруг вершины всюду были родники отчего было много деревьев и разных кустов.

С другой стороны дома на таком же расстоянии пробурили яму под туалет. Обе ямы закрепили круглыми брёвнами по кругу стен, чтобы мягкий грунт не обвалился в этих ямах. Над колодцем с крышкой и колесом для троса на подъём воды соорудили красивый домик как в сказке. Над ямой под туалет тоже соорудили домик высотой в два метра и шириной больше метра как теремок.

– На дверях туалета напиши красиво масляной краской «Занято». – сказал мне, дядя Витя.

– Зачем тебе такая надпись? – поинтересовался мой отец. – Ведь кроме вас никто здесь не живёт.

– В этом месте круглый год много людей. – ответил Виктор. – По разным причинам приходят в лес.

– Поставь ограждение из прутьев чилижника. – настаивал отец. – К весне будет колючая изгородь.

– Вообще-то ты прав. – согласился хозяин дома. – Шурка! Напиши крупными буквами «О-О М-Ж».

Дом мы построили к сроку. После того как закончили строительство и благоустроили дом изнутри у Ложниковых родился первенец, которого назвали Васей. День рождения первенца и новоселье справляли в один день.

Подарков было много. В подарок от меня двоюродному братишке была водоэмульсионной гуашью расписана цветками в зале русская печка. Моя работа понравилась всем. Вскоре начались осенние дожди, на смену которым выпал пушистый снег. Зима была холодной с частым снегопадом.

Все были заняты утеплением своего жилища. У меня была учёба в школе. Ко всем праздникам меня обратно загружали рисованием и школьной стенгазетой. Времени ходить в гости к родственникам через возвышенность между домами совсем не было до летних каникул.

Едва только закончилась весенняя слякоть и первые летние солнечные лучи подсушили почву на лесных тропинках, мама разрешила мне сходить в гости к Ложниковым. От нашего дома до Щедка через Псебай идти очень далеко.

Общественный транспорт туда никакой не ходит. Оставалось идти в гости к родственникам через небольшую возвышенность между нашими домами.

Дубовиковы говорили, что при моей быстрой ходьбе доберусь до родственников через час в том случае если меня в лесу, не загрызут хищники. Такая была шутка у наших соседей через речку.

Хотя они сами жили в лесу, а хищники их не загрызли. Мы тоже жиле через дорогу от леса. Нас даже по ночам не тревожили жители леса. Поэтому можно мне спокойно идти в гости через лес.

За год проживания в старой хате на краю леса у нас образовалось огромное хозяйство. В свиноводческом колхозе опоросилось столько много свиней, что колхозники не смогли прокормить свиней. Продавали живых поросят по рублю за штуку. Отец купил сразу десять штук. К ним присоединились куры, утки, гуси, цесарки и разного вида кролики, которые быстро наплодились за зиму.

Прежде чем отправиться в гости к Ложниковым, надо было выбрать хороший подарок своему двоюродному братику. Пришлось долго разглядывать в подарок кроликов. Выбрал чёрного шустрого маленького кролика, который быстро набирал в весе и мог свободно жить без своей мамы, у которой было ещё с десяток таких малышей. Кролик без проблем забрался в картонную коробку.

– Маме скажите, что сегодня буду в гостях у Ложниковых. – сказал братьям перед уходом из дома.

Мама в это время была занята нашим хозяйством во дворе. Мне не хотелось её беспокоить. Отец уехал с утра на работу в свою фотографию в центр Псебая. У меня с этого дня начинались летние каникулы в школе. Отдыхать в пионерском лагере по возрасту не берут. Ехать на каникулы в гости к родственникам в Дагестан или в Чечню слишком далеко. Здесь всего час ходьбы по лесу.

Кролика в картонной коробке с морковкой поместил в сетку авоську и с этим живым подарком с через дорогу пошёл по тропинке в лес. Как только прошёл метров сто от нашего дома, так лес сразу оживился.

Зашевелились рядом со мной кусты. По лесу своим тявканьем стали перекликаться лисицы. Видимо они нанюхали моего кролика в коробке и хотят до него добраться.

Мне только этого не хватало, чтобы лисицы съели моего кролика, подарок моему братишке. Через полчаса моей ходьбы по лесу лисицы совсем обнаглели, стали перебегать через тропинку прямо передо мной. Тем самым показывая кто в лесу хозяин.

Пришлось прибавить шаг, который вскоре перешёл на бег. Мой кролик видимо съел всю морковку или почувствовал опасность со стороны лисиц, принялся дрыгаться перед выходом из леса и вскоре выскочил из коробки.

Кролик тут же убежал на завтрак к лисицам в глубину леса. Бегать за кроликом по лесу у меня не было сил. Мог сам угодить на завтрак более крупным хищникам чем лисицы. Оставалось только как можно быстрее выбраться из леса на поляну, где в прошлом году мы с дядей Витей построили красивый дом из белого гипса. Дом здесь где-то совсем близко на большой поляне у края леса.

Когда вышел из леса на большую поляну, то на ней ничего не оказалось, кроме цветов и зелёной травы. Словно ничего не строили. Вблизи от бывшего двора находились с аппаратурой специалисты по разметке шоссейных дорог.

Даже не специалисту было понятно, что здесь будет проходить шоссейная дорога, которая свяжет между собой два посёлка и какую-то стройку у этой вершины. Почему-то раньше это не проектировали, когда мы занимались строительством нового дома.

Спрашивать что-то у специалистов насчёт дома из гипса было бесполезно и так по виду со стороны было заметно, что они пришлые из далека. Так как с интересом разглядывали местный ландшафт и вели разговор, никак не связанный с работой. Мне неинтересно было находиться на этом месте надо было найти новое место жительства наших родственников. Ведь не испарились они?

Единственное место, где можно было найти дядю Витю, так это у гипсового карьера, где он работал водителем самосвала по перевозке гипса из карьера по месту назначения, в основном на завод по переработке пароды гипса в порошок пригодный к строительству разных объектов. Гипсовый карьер был, примерно, три километра отсюда. Завод по переработке гипса на много дальше.

Идти в гипсовый карьер было опасно моему здоровью. По рассказам дяди Вите от гипсовой пыли, так же как от угольной и другой природной пыли можно получить неизлечимую болезнь лёгких под названием "силикоз". Поэтому все, кто связан работой с гипсом носит на лице специальную маску, которая защищает дыхание от гипсовой пыли. У меня на лице такой маски не было.

Пришлось искать дядю Витю на автомобильной трассе по выезду из гипсового карьера. В этом месте пыли было совсем мало. На перекрёстке дорог самосвалы из гипсового карьера разъезжались в разные стороны и возвращались обратно в карьер.

У меня была надежда встретить самосвал дяди Вити именно здесь или хотя бы от кого-то узнать о новом месте жительства его семьи.

– Пацан, ты кого здесь ждёшь уже целый час? – спросил меня водитель огромного самосвала.

– Мне нужен Виктор Ложников! – ответил на вопрос, пытаясь перекричать рёв двигателя машины.

– Он на ремонте своей машины! – крикнул водитель самосвала. – Наша автобаза далеко отсюда!

Солнце в зените. Пора возвращаться домой. Идти в одиночку по лесу через возвышенность опасно. Может быть, хищникам было мало кролика на завтрак, так они ждут меня на обед? От гипсового карьера через Шедок и Псебай до нашего дома, примерно, километров десять. Никакой общественный транспорт отсюда до нашего дома не ходит и денег нет. Придётся мне идти пешком.

Первый день школьных летних каникул. Спешить мне некуда. К вечеру дойду до нашего дома. Надеюсь, что с голоду по дороге не помру. Когда жили в Новом городку, то бывало весь день в Каспийском море купались без еды и с голоду не умирали. Сегодня не сильно жарко на открытом месте. В посёлках питьевая вода в кранах на каждом углу, так что в пути от жажды не испарюсь.

– Путешественник! Ты куда топаешь? – услышал знакомый голос из самосвала. – Садись! Подвезу!

– Да вот к вам в гости ходил. – ответил дяде Вите, забираясь к нему в кабину большого самосвала.

– Так мы оттуда в начале весны перебрались жить в другое место. – удивлённо, сказал он. – Там, где был наш дом по проекту будет прокладываться государственная трасса. Рядом с трассой построят посёлок рабочим и водителям гипсового карьера. Наш дом прямо на бетонных плитах перевезли за счёт государства в Шедок на постоянное место прописки. Туда же перевезли изгородь из чилижника, туалет и колодец. Наш дом и всё остальное на краю посёлка выделяется среди других построек. На наше место жительства соседи, местные жители и проезжие смотрят с интересом.

Мы так увлеклись своим разговором, что не заметили, как на перекрёстке дорог столкнулись сразу три машины с разных сторон. Наш самосвал едва ни стал четвёртым в аварии на сложном перекрёстке. Хорошо, что Виктор успел затормозить. Иначе бы огромный карьерный самосвал мог смять все три аварийных автомобиля в одну кучу. Тогда бы здесь на дороге было бы много трупов.

– Ты посиди здесь в кабине. – сказал мне водитель самосвала. – Мне надо помочь пострадавшим.

Из кабины самосвала было хорошо видно, что никто из водителей машин и пассажиров не пострадал. Просто машины ткнулись носами друг в друга. Перекрёсток в лесу среди густых зарослей кустарников и огромных деревьев не просматривается со стороны.

Дорожных знаков безопасности нет. Дорожных аварийных служб близко нет. Придётся пострадавшим здесь самим разбираться. Разъехаться в разные стороны невозможно, так как у всех трёх машин двигатели не работают.

В кабине самосвала душно. Окно не открывается. По аварии видно, что водители долго будут разбираться как растащить пострадавшие машины.

Кроме нашего карьерного самосвала другой техники нет, которая могла бы растащить побитые машины в разные стороны от перекрёстка. Самосвалу приходится принять участие в разборке создавшейся пробке на перекрёстке дорог.

– Мне придётся дальше идти пешком. – говорю дяде Вите, выбираясь из кабины самосвала.

– Тебе виднее. – соглашается он. – Мне всё равно придётся остаться здесь до разборки пробки.

Этот участок дороги мне совсем не знаком. Ориентируюсь по солнцу, которое направляется к западу, в ту сторону мне идти. Если идти по шоссе через Псебай, то к вечеру домой не успею. Придётся сократить дорогу через лес. Надеюсь, что хищников в этом участке леса нет. Здесь такой оживлённый перекрёсток дорог, что от рёва транспорта человек не может близко находиться.

– Ты, наверно, с утра ничего ни ел? – сочувственно, говорит мне Виктор. – Возьми авоську продуктов с собой. По дороге к дому покушаешь. Мне всё равно некогда кушать и к тому же скоро буду дома.

Он прав, голод ни тётка, изнутри желудок беспокоит. За целый день голодный как собака. Выбираюсь из кабины самосвала и углубляясь в лес начинаю освобождать сетку авоську от продуктов.

Сразу видно, что водитель любит покушать за время работы на самосвале.

В сетке буханка домашнего хлеба, кусок жареного мяса, четыре варёной картошки, два куриных яйца и бутылка воды.

Увлечённый едой не замечаю, как углубляюсь в лес. Большие тени деревьев подсказывают мне, что наступают вечерние сумерки, за которыми будет ночь. По времени моего передвижения в лесу мне давно пора бы дома. Понимаю, что заблудился. Стараюсь не паниковать, чтобы окончательно не сбить себя с толку. Со мной в руках сетка-авоська с остатками продуктов и больше ничего.

В отличии от Дагестана в этом месте нет больших кавказских гор с пещерами, в которых можно укрыться от плохой погоды и от свирепых хищников. Может быть, это даже лучше?

У меня всё равно нет спичек, чтобы разжечь в пещере костёр к защите от хищников. Мучится в страхе не буду, хищник острыми клыками в одно мгновение перегрызёт мне глотку. Но, мне ещё хочется жить.

Ночью в лесу так много ужасных шорохов, что даже не надо быть альпинистом, чтобы при опасности в одно мгновение забраться на верхушку огромного дерева как раз в тот момент, когда к дереву прибежал огромный хищник.

Он уселся под деревом и стал ждать, когда мне придётся спуститься или свалиться к его лапам на завтрак. Но он этого не дождётся. Буду тут сидеть до утра.

Усевшись поудобнее на ветках, дерева принялся освобождать из сетки остаток пищи. Если даже свалюсь с дерева к лапам хищника, то ему хоть будет что-то поесть от меня. Как-то не хорошо умирать голодным. Вон сидит зверюга на земле под деревом сверкает свирепыми глазами. Ждёт, когда у меня прибавится вес и свалюсь прямо ему в пасть.

Луч привяжусь сеткой тут к дереву. Закрепившись надёжно сеткой авоськой через свой пояс к ветке дерева вскоре успокоился с защитой от опасности. Стал рассматривать звёздное небо и мечтать о том, чего не может быть.

Хотя в настоящее время всякое, может быть? Если побывал человек в космосе, то вскоре может полететь к другим планетам. Размечтался над своим будущим засыпая на ветках огромного дерева.

Проснулся рано утром от песен домашних петухов и диких лесных птиц. Посмотрел по сторонам с высоты птичьего полёта. Удивился тому, что увидел. Метров сто от моей спячки через дорогу наш дом. Под деревом сидит мой надёжный друг пёс по кличке Абрек.

Он ночью охранял меня, а у меня о нём были дурные мысли. Совсем забыл, что кавказские овчарки не гавкают при хозяине.

– Молодец Абрек! Ты у меня настоящий друг. – поблагодарил пса за свою ночную безопасность.

Абрек лизнул меня в щёку за похвалу и тут же направился в сторону нашей избы. Видимо он сильно проголодался за ночь, пока охранял меня под деревом. Надо его хорошо покормить. Ведь он заслужил это. Вместо того чтобы охранять дом от воров и наших кроликов от лисиц, каким-то образом пёс определил моё присутствие на вершине дерева и всю ночь охранял меня от волков.

– Шурик! Ты где был? – с удивлением, встретила мама у калитки. – Мы думали, что ты у Тамары.

– Вчера место жительства Ложниковых не нашёл. – стал немного врать в своё оправдание. – На обратном пути меня на самосвале догнал дядя Витя. Из-за аварии машин на перекрёстке он не смог довести меня до дома. Пришлось идти пешком. Домой пришёл поздно ночью. Ни стал вас беспокоить. Ночевал на сеновале. Сейчас гулял с Абреком в лесу. Он гонял лисиц подальше от кроликов.

– Мне казалось, что ты знаешь о переезде дома Ложниковых на другое место. – удивлённо, сказала мама. – Ну, ладно, ты ещё успеешь побывать у них в гостях. Иди завтракать и пса хорошо накорми.

Конечно, мне было приятно осознавать, что моё очередное приключение окончилось без проблем. Вообще-то моей вины в этом нет, что мне пришлось ночевать в лесу на вершине дерева, а не дома у Ложниковых и не у нас в хате.

Если бы мне раньше сказали, что дом из гипса переехал в другое место, то мне не надо было идти через возвышенность, покрытую густым лесом и полную хищников. Однако, тогда не было бы моего приключения. Разве можно мне жить без приключений?

6. Семейная трагедия.

Дети не в праве обсуждать родителей. Но как поступать детям в отношении родителей, когда между отцом и матерью произошла крупная с сора дошедшая до развода? Ведь дети в этом совсем не виноваты, что родители на могли между собой найти общий язык и сохранить семью.

Фактически своим разводом родители наказали своих детей, которые совершенно в том не виновны. У меня не было умысла разводить своих родителей. Если отец порол меня трофейным ремнём по заднице до синяков за мои бесконечные приключения, то в этом была моя вина, к чему стремился того добился искать приключения на свою задницу. В остальном мы с отцом всегда ладили. Сколько себя помню, всегда он брал меня с собой в горы собирать заказы на портреты и на охоту.

С мамой у меня вообще не было никаких проблем, это у неё были всегда проблемы со мной с моего первого шага. Опять-таки сколько помню себя, со мной постоянно что-то случалось.

Мама меня вытаскивала из разных грязных ям, снимала в оборванной одежде с каких-то вершин. Отмывала, мня от грязи. Штопала мою рванную одежду. Но никогда она не била меня и не наказывала.

Может быть, именно по этой причине мне пришлось вмешаться в ссору между родителями? К тому моменту отец часто стал приходить с работы домой сильно пьяный. Затем стал оставаться часто по ночам на работе.

Говорил, что у него много работы. Однако денег домой приносил мало. Вскоре мама узнала, что он ей изменяет. Дома был скандал. Отец ударил маму ладонью по лицу.

– Если ты ещё раз тронешь маму, то мне придётся тебя убить. – сказал ему, с ружьём в руках.

Родители были в шоке. Такого они от меня не ожидали. Отец ни стал, как всегда, хвататься за трофейный ремень. Пьянка у него моментально ушла.

Он совершенно трезвыми глазами посмотрел на мой взгляд наполненный гневом к нему. Тут же вышел из хаты во двор. Хлопнул дверями так, что в хате разбились стёкла на окнах, а двери сорвались с петель и рухнули прямо в хату.

Мама тут же, не говоря ни слова стала собирать наши личные вещи в дорогу. В моём разуме вдруг возникла ужасная ярость ко всему, что произошло сейчас. Больше всего возненавидел себя.

Едва сдерживая себя от истерики со всего маха, разбил ружьё об дверной косяк. После чего не говоря ни слово стал собирать свои личные вещи в вещмешок. Близнецы сидели в шоке за столом.

Когда наши личные вещи были собраны, то мой вещмешок повис у меня за спиной. Две сумки взял в обе свои руки. Братьям близнецам достались не большие сумки с продуктами.

Мама свои личные вещи поместила у себя за спиной. Взяла за руки Сергея и Юрку. Прошептала про себя какую-то известную ей молитву. На прощанье поклонилась хате. После чего мы вышли на улицу.

У нас в сумках кроме личного белья и документов больше ничего не было. Так что мы шли налегке. Мама не говорила куда мы направляемся. Но без её слов было понятно, что к родственникам. Вот только куда не понятно.

У нас родственников много по всему Кавказу. В Шедок к Ложниковым мы не поедем. У них места нам не хватит. В Мостовой у Фисюковых тоже нам места нет. Пока мы шли среди ночи от бывшего места нашего жительства до Псебая мне в голову лезли разные мысли о том, где теперь мы будем жить. Перебрал в памяти у себя адреса всех многочисленных родственников, у всех большие семьи и маленькая жилая площадь, чтобы хоть на время разместить нас четверо.

Нам нужно ни только крышу над головой, но также питание и много чего…

– Спасибо друг, тебе пора домой. – сказал Абреку, который провожал нас до самого посёлка.

Пёс понял меня с первого слова. Лизнул своим шершавым языком мою руку. Остановился на краю посёлка Псебай и жалобно выл, словно плакал, прощаясь с нами до тех пор, пока мы скрылись из его вида в темноте не освещённой улицы. Дальше шли без сопровождения своего лохматого друга. Мама тихо плакала. Сергей и Юрка ревели во весь голос. У меня тоже мокрые глаза.

На небольшую автостанцию мы пришли перед рассветом. На площадке под навесом два автобуса дальнего следования с табличками «Псебай-Лабинск» и «Псебай-Армавир». В автобусах нет водителей. В кассе продажи билетов окошко закрыто. Дверь в зал ожидания размером в одну комнату дверь тоже закрыта. Мы расположились со своими пожитками на лавочке под навесом.

– Нам долго ехать. – сказала мама. – Надо хорошо покушать и сходить в туалет перед поездкой.

Мама туже достала продукты из одной из двух сумок с продуктами и все продукты из сумки разложила на маленький столик перед лавочкой под навесом, где мы расположились под навесом.

Как мне стало понятно из того, что было на столике и во второй сумке из продуктов, мама забрала с собой все продукты, которые были у нас в избе приготовленные на повседневный завтрак семье.

Часто на завтрак мало ели. Так как не было времени разжигать дровами русскую печку, в хате чтобы подогревать борщ или суп в большом чугунном котелке. У нас всегда на завтрак было что-то жаренное с вечера в котелке, который мама завёртывала в махровых полотенцах, сохраняла тепло продуктов до завтрака.

Обедали на работе, в школе и в детском садике каждый день. Вечером мама разогревала борщ или суп на печке буржуйке, которая стояла во дворе под навесом. Во время школьных каникул мне доверяли следить за огнём в русской печке и подогревать готовые продукты к приходу семьи домой.

По выходным дням и по праздникам кухней полностью занималась мама. Она у нас была отличная кухарка. Знала, как готовить множество национальных блюд разных кавказских народов. Отец занимался тем, что освежевал кроликов или дичь с охоты.

Сергей и Юрка метали себе в рот всё то из продуктов, что мама прихватила с собой продуктов из нашего бывшего места жительства. Мне совсем не хотелось толстеть, так как сильно поправился после лечения в больнице Избербаша и в течении двух лет всё никак не могу похудеть до своей нормы веса, что быстро двигаться. Наша мама вообще никак не поправлялась при любой еде.

Пока мы кушали и ходили по нужде в туалет в стороне от автостанции к автобусам пришли водители. Им надо было подготовить автобусы к дальнему рейсу. От Псебая до Лабинска, примерно, шестьдесят километров. До Армавира расстояние в два раза больше. По времени также со всеми остановками в пути до Лабинска час езды, а до Армавира будет время езды больше двух часов.

Мама купила билеты на автобус до Армавира на последние сидения, чтобы мы могли хорошо выспаться в пути. Ведь мы из-за трагедии в семье ни спали уже целые сутки. Сергей и Юрка едва держались на ногах, чтобы не свалиться сонными на землю. Особенно Сергей, ведь он с рождения инвалид. Ему надо принимать специальные таблетки и через час укладываться спать где угодно.

Автобус до Армавира выехал из Псебая ровно в шесть часов утра. Кроме нас в автобусе было ещё семь человек. Два пассажира, мужчина и женщина, ехали до Мостовой. Остальные пятеро человек, большая семья, ехали до Лабинска. Когда-то и мы были большой семьёй. Теперь остались на одного меньше. Сами не знаем, куда едем жить, что будет с нами дальше с безотцовщиной.

Мама разместила нас согласно купленных билетов в конце салона автобуса. Сергей и Юрка легли головами на колени к маме. Почти сразу уснули. Моё место было у окна. Спать пока не хотелось.

Сам себе перебил сон плохим размышлением о предстоящей жизни без отца. Жалко было ни отца, а наше домашнее хозяйство с трудом нажитое. Особенно жалко Абрека. Пёс хороший.

Заснул при скверных мыслях. Проснулся только тогда, когда мама стала будить Сергея и Юрку до приезда на автобусную станцию в Армавире. Вместе с нами в Армавир приехали ещё десять человек, которые подсели в автобус в пути нашего.

Как только остановился автобус на конечной остановке мама стала выводить из салона автобуса близнецом. Мне пришлось выносить сумки.

Дальше до железнодорожного вокзала станции «Армавир» мы ехали городским автобусом, маршрут которого нам был знаком со времени нашей поездки из Дагестана в Карачаево-Черкесию в Курджиново.

С тех пор прошло три года, а всё в Армавире осталось как было словно вчера или даже сегодня. Возле вокзала в зарослях кустарника валяется сумка проводника, брошенная мной.

Меня словно магнитом тянет туда в кусты, как преступника на место преступления. Когда мы зашли в зал ожидания на вокзале и расположились на сидении в дальнем углу, то пришлось разыграть сцену перед мамой, что мне приспичило по-маленькому в туалет. Недожимаясь разрешения мамы тут же рванул на улицу в кусты, где находилась брошенная мной сумка проводника.

Совершенно не обращая внимание на присутствие рядом проходящих людей, как бы сходил в кусты по малой нужде. Затем взял почти сгнившую от времени сумку проводника и с ней ушёл подальше от вокзала, чтобы посмотреть на то, что не смог увидеть тогда в этой сумке. Ведь там в сумке могли быть какие-то ценности, которые взяли проводники выбрасывая пассажира в окно.

К моему удивлению и разочарованию в сумке кроме билетов были документы проводника, а также пачка полусгнивших денег, которые после денежной реформы 1961 года никакой ценности не имели. Были просто красивые фантики или денежные знаки коллекционерам. Кто-то говорил, что деньги не пахнут. Эти деньги отвратительно воняли плесенью и сгнившей сумкой проводника.

– Ты где так долго был? – спросила мама меня, когда вернулся с улицы обратно в зал ожидания.

– Мужской туалет был занят. – стал врать в своё оправдание. – Пришлось бегать на улицу в кусты.

– Сейчас ты посиди с вещами. – сказала мама мне. – Нам тоже надо сходить куда-то в туалет.

Мама отвела Сергея и Юрку до мужского туалета, который по рассказам братьев был пустой. Затем мама подозрительно посмотрела на меня.

Наверно, думала, что курил, хотя сама прекрасно знала, как мне становится плохо в присутствии табачного дыма? Убедившись, что со мной всё в порядке, она оставила при мне близнецов. Сама пошла в туалет и за билетами в кассу на поезд.

– Наш поезд до Беслана будет через четыре часа. – сказала нам мама, вернувшись от билетной кассы. – Сейчас мы сдадим свои вещи в камеру хранения. Затем пойдём в столовую покушать.

Теперь мне было понятно куда мы едем жить. В Северной Осетии в Беслане живёт средняя родная сестра нашей мамы Надежда Щепихина. Её муж Михаил главный инженер на щебёночно-шпальном заводе.

У них большой дом, который принадлежит заводу. Может быть, нам тоже предоставят жильё, если мама будет работать на заводе? Хотя бы временно мы поживём у Щепихиных.

После того как мы сдали свои пожитки в камеру хранения. То сразу отправились в ближайшую столовую. Здесь рядом с железнодорожным вокзалом было две столовой. Одна из них городская, а другая специально сотрудникам железных дорог.

Мама в Гудермесе работала на станции в такой столовой и хорошо знала правила работы общепитовых учреждений железных дорог Кавказа.

Мама оставила нас у входа в служебную столовую, а сама пошла во внутрь столовой в кабинет заведующей служебного общепита. Не знаю о чём они там говорили.