Одна ночь с бывшим
Глава 1
– Вам грозит банкротство, тюремный срок, – мерзко улыбается мне в лицо мужчина. – И полная конфискация имущества. Всей семьи.
Он отпивает спиртное, которое сам взял из моего бара, полощет дорогим виски рот и сплевывает обратно.
– Слишком теплый. Сделай новый, дорогуша.
– Я вам не дорогуша, – отвечаю гневно. – Вы меня подставили.
– Чисто формально, я подставил не вас, а вашего… папашу. Старый совсем стал, глухой! – глумится Сысоев. – Как вы вообще эту рухлядь на руководящем посту держали. Пожинайте плоды! Здесь все скоро станет моим! – произносит напыщенно.
Гневно сжимаю пальцы в кулак. Сысоев прав: отец слишком самонадеянно вел дела в последнее время и лихачил у руля компании так, словно был бессмертным и имел кошелек, в котором деньги пополнялись по волшебству!
Я много раз его предупреждала, но разве он послушал?!
Теперь нашей семье грозит лишиться всего, что у нас есть, а я пойду под суд, потому что отца от тревожных новостей разбил паралич.
И кто следующим по списку отвечает за его грязные махинации? Разумеется, я!
– Так что… Сделай новый виски, дорогуша! Со льдом.
Мерзкий тип с мясистым одутловатым лицом ведет себя, словно хозяин!
Сысоев с наглым видом вытягивает ноги и забрасывает их на стол, задев носком туфли фото нашей семьи.
В другой раз я бы возмутилась, но сейчас сама видеть не могла это фото, где папа получает престижную награду за заслуги из рук мэра на слете крупных бизнесменов.
Добизнесменился, что называется!
Семья вот-вот пойдет по миру с протянутой рукой, а меня отправят за решетку.
– Я жду, – хлопает Сысоев. – Ну же, дорогуша… Валяй! И прогнись посильнее, когда будешь ставить мой бокал на стол… У тебя смазливая мордашка и рот на вид очень рабочий. Надеюсь, сосешь ты им так же классно, как ругаешься. Может быть, насосешь на условку?
Он пошло хватается за свою ширинку, в брюках отсутствуют признаки эрекции. У него или настолько маленький член, или просто еще не встал.
Впрочем, плевать…
– У меня есть три дня, – возразила.
– Детка, мы оба знаем, что ты проебешь их впустую. Никто тебе не поможет. Отмазать не выйдет… Лучше не теряй времени зря, ползи ко мне и начинай сосать хуй… Чем дольше ты испытываешь мое терпение, тем меньше преимуществ и льгот тебе удастся насосать. Ты это понимаешь?
– Я понимаю одно: сейчас вы снимете ноги с моего стола и покинете этот кабинет.
– Но я вернусь. И, прежде чем отправлю тебя в этап на зону, отымею раком. Разминай булки, я люблю трахать девок в задницу! – добавляет он с грязной усмешкой.
Козел, каких поискать!
На одном из партнерских ужинов полтора года назад Сысоев напился и начал ко мне приставать, за что получил вилкой… едва не лишившись члена. Потом он затаил злобу и начал искать способы отомстить…
Связался с моим отцом, сладко напел ему о большом куше.
Куш первое время был реально жирным. Но это была ловушка, приманка…
Теперь он подставил отца, и нам всем придется несладко.
Сысоев уходит.
В воздухе кабинета отчетливо витает мысль: я обречена.
– Я предупреждала отца… Но он меня не послушал! – произношу в отчаянии.
– Алина Сергеевна, вам сделать кофе? Или чай? – осторожно заглядывает в кабинет помощница.
– Спасибо. Катерина, нет. Ничего не нужно.
– Может быть, заказать вам обед? Ой, простите… Ужин! Вы с самого утра ничего не ели… – произносит она с укором.
– Мне кусок в горло не полезет. Открой окно, просвежи. Дышать нечем.
– Да уж, этот мужчина – мерзкий, – говорит осторожно. – То, что он говорил, правда?
– Увы.
– Он никому не понравился, по всему офису прогулялся и громко говорил, как все сломает и сделает по-своему. Мерзкий тип! Алина Сергеевна…
Глаза моей верной помощницы на мокром месте. Она несколько лет на меня работает, постарше на пятнадцать лет. Уютная, верная, заботливая. Наверное, именно так ведут себя внимательные старшие сестры…
Мне-то откуда знать, у меня ее никогда не было.
– Ладно. На сегодня – достаточно. Можешь уйти пораньше. Все равно скоро здесь все… – голос срывается.
– Спасибо. Мне как раз сегодня нужно младших забрать с кружков. Но вот еще несколько моментов…
Она рассказывает о том, кто звонил, и по какой причине.
Кредиторы, партнеры, клиенты, журналисты…
Фирма отца – тонущий корабль, с которого первым побежали крысы.
Стервятников тоже хватает.
– Еще звонила ваша мама. Спрашивает, когда вы навестите отца. Настаивала…
– Не в этом году. Передайте, что папа плохо себя вел, и подарков ему не положено, – отрезала я. – Сколько мне там обещают… За его, блин, махинации?! Если доживет до того времени… Тогда и увидимся!
– Еще один телефонный звонок.
Голос помощницы прозвучал иначе.
– Что там еще? – насторожилась я.
– Вам не понравится. Но я все же скажу. Леднев.
– Не продолжай! – вскакиваю на ноги, покачнувшись на каблуках.
Сразу нечем стало дышать. Я начала взволнованно ходить по кабинету, пол под ногами раскачивался, как яхта во время шторма.
– Надеюсь, ты сразу сбросила его вызов?
Леднев – мой бывший… босс.
И муж.
Само исчадье ада, тиран, секс-машина и просто… мудак, разбивший мне сердце!
– Я знала, что вам не понравится. Но он был очень настойчив и просил передать вам…
– Пошел в жопу! – повышаю голос.
– Если это приглашение, то я с… большим удовольствием, – прозвучал сильный, бархатный голос.
– Извините, я вас оставлю, – пробормотала Катерина. – Спасибо, что отпустили пораньше, Алина Сергеевна.
Медленно поворачиваюсь.
Глазам больно смотреть.
Он… здесь.
Моя больная, сумасшедшая любовь и… само проклятье.
– Слышал, у тебя проблемы.
– Не твое дело, убирайся!
– Я могу помочь.
– Не интересует!
– У тебя нет выхода…
Несмотря на мой протест, Леднев пересекает кабинет и опускает на стол визитку.
Придавливает пальцем.
– Позвони. Обсудим решение твоих проблем. Не только… за твои красивые глазки, разумеется.
Глава 2
Визитка Леднева лежит на столе. Стильная черно-белая, с красными всполохами.
Строгая, ни капли лишнего.
Резкая и брутальная – такая же, как и ее хозяин.
Беру в руки небольшой прямоугольничек, и пальцы обжигает холодом. Черт… Она и наощупь, как лед.
Как он сам…
Как отношения с ним – выжигающие тело и душу, оставляющие после себя только пепел и ледяную пустыню.
После нашего развода прошло десять с лишним лет. Приличный срок, да?
Посмотрим, посмотрим, о-о-о…
Ну, конечно!
Само собой…
Теперь он – не просто босс успевающей компании, он генеральный директор целой корпорации, такой, что нам с отцом только облизываться и облизываться на подобные высоты.
А Сысоеву?
Нет, я же не всерьез об этом думаю, правда?
Знаю, что сотрудничество с бывшим ничем хорошим для меня обернуться не может.
Потому что он поклялся отомстить… Лично мне… Если мы еще раз пересечемся.
Все эти годы его для меня будто не существовало.
Я вычеркнула его из жизни, из сердца вычеркивать не пришлось – он вырвал его из моей груди.
Можно сказать, со своей стороны я выполнила все условия – не отсвечивала на горизонте его жизни, как оказывается, очень и очень успешной.
Да, проверила… Сразу же…
Даже всемирная Сеть была от него в восторге и услужливо подсунула самые выгодные фотографии: те, на которых этот мужчина смотрится просто фантастически привлекательно. У него загорелая кожа, черные, как смола, волосы, темные глаза. На самом деле они цвета бутылочного стекла, но это заметно лишь с очень близкого расстояния, если всматриваться в его глаза долго-долго…
Он высокий, крепкий, спортивный…
Интересно, есть ли что-нибудь, в чем он не преуспел, рассеянно думаю я, разглядывая новые фото: Леднев увлекся яхт-спортом. По-настоящему элитное увлечение, соответствующее уровню его нынешней жизни.
Он успешен, у него денег куры не клюют.
Я его не искала, он сам меня нашел.
Зачем?!
Голова разболелась, начало ломить виски!
Так, довольно!
Но последнее, что я успела прочесть, когда текст уже буквально ускользал из-под моего взгляда, это слухи о его помолвке с дочерью алмазного короля – Дьячковым.
Ах ты, паскуда… Еще и невеста у тебя имеется соответствующего уровня!
Интересно, зачем тебе тогда я?!
Зачем, если у тебя, после того как ты изменил, предал, убил мою любовь, жизнь сложилась настолько, что… твоя невеста теперь – дочь алмазного короля?!
ЗАЧЕМ?!
Очередным осколком в грудную клетку впиваются его слова.
«Если это приглашение, то я с… большим удовольствием».
«Обсудим решение твоих проблем. Не только… за твои красивые глазки, разумеется…»
Все ясно.
Ему нужна шлюха.
Первосортная блядь.
«Моя любимая… блядь, какая ты роскошная…» – еще одно нежеланное и, как я надеялась, заблокированное воспоминание!
Теперь-то я понимаю, что неверно слушала, потому что предпочитала верить, что он меня любит, а надо было… надо было слушать, как оно есть:
«Моя любимая блядь…» – и далее по тексту.
Так вернее.
Нет, я не соглашусь на его условия.
Пошел ты…
Нет, в жопу посылать не буду! Он только этого и ждет, пошлый, озабоченный, повернутый на моей заднице… циничный ублюдок!
Должен быть другой выход…
Должен!
Звонит мама.
Когда ее звонки на телефон не увенчались успехом, она приехала и звонит в дверь.
Битый час звонит.
Наверное, разбудила всех соседей, иначе бы зачем они стучали по батареям? И домовой чат, как растревоженный улей, тоже гудит возмущением…
– Чего тебе? – открываю.
Мама входит, строго поджав губы.
– Посмотри на себя, выглядишь ужасно! – говорит она.
– Я тебя не приглашала, – болезненно морщусь.
– Зато я приглашала тебя к отцу, но ты проигнорировала! – говорит с претензией. – И я бы тебя поняла, если бы ты носилась по городу, сломя голову, искала выход из ситуации. Но что ты делаешь? Сидишь в своей квартирке без света, с куском жирной пиццы в руках и… утопаешь в жалости к себе!
– Просто скажи, ты завидуешь, что я могу есть и не толстеть, – ухмыляюсь ей в лицо.
Сколько себя помню, мама всегда морила себя диетами.
– Повторяю свой вопрос, Алина. Что? Ты? Делаешь?!
– Разбираюсь с бумагами, как видишь, – недобро щурюсь. – Ищу выход, которого нет. Благодаря… Ему!
– Побольше уважения, деточка. Он дал тебе Жизнь! Он – ТВОЙ ОТЕЦ! Он научил тебя Всему, что ты умеешь, знаешь. Все, что у тебя есть, – Его Заслуга.
– Ага. Как и грозящий срок за Его Махинации! Конфискация имущества и угрозы людей, с которыми ты бы даже на одно поле справлять нужду не села. Я предупреждала его не зарываться. Но он меня не послушал! Не послушал и, когда узнал о проблемах, выпилился в паралич, теперь все горестно вздыхают над его кроватью, а я…
– Выпилился в паралич?! Да как у тебя только язык повернулся? Сказать так… О своем отце?! – в ужасе спрашивает мама, всплеснув руками. – Я делаю вид, что не слышала этого!
– Мне плевать. Если ты пришла сказать, что я – плохая дочь, то для этого слишком поздно.
– Я пришла узнать, как у тебя дела, и надеялась, что ты ухватишься за соломинку… – говорит она, чеканя обратный шаг к двери.
О, она такая… Идеально выглядит даже сейчас, когда мы на грани. Уверена, она уже скупила на оставшиеся деньги или на собственную заначку шляпку с вуалью и стильный костюм, чтобы на грядущих похоронах отца или провожая меня в тюрьму выглядеть изящной, как статуэтка, и горевать… красиво.
– Вместо того, чтобы поглощать калории и тонуть в жалости к себе, сходила бы в салон красоты и привела себя в порядок! – поправляет сумочку на плече. – Мужчинам нравятся ухоженные женщины. И иногда они готовы ради женщины… В буквальном смысле этого слова… На все.
В моей голове проносится вспышка.
Но сразу же гаснет.
– Нет.
– Что? – улыбается.
– Нет, мама… – хватаюсь за косяк. – Только не говори, что это ты… Ты позвонила… ЕМУ!
Мама… позвонила Ледневу?!
Разумеется, такая важная шишка не снизошла бы до меня… сама по себе.
О, зачем она это сделала?!
Глава 3
– Позвонила ему? Кому, будь конкретнее. Назови уже его чертово имя вслух, будь взрослой.
– Ледневу. Это ты позвонила ему?! Да?!
Конечно!
Боже…
Этот сукин сын ни за что не снизошел бы до меня сам.
Уверена, он даже ни разу не поинтересовался моей жизнью.
Растоптал в грязи, отряхнулся и пошел жить дальше… сияющей, ослепительной и, как оказывается, мега-успешной жизнью…
Может быть, даже миллиардера, м?
– Да, ему позвонила я, – соглашается мама. – Сказала, что ты в отчаянии. Попросила о встрече.
– Зачем?! Как ты могла?!
– Потому что сейчас не время лелеять старые обидки, дорогуша.
– Не называй меня так, – рычу, поморщившись.
– Не время пускать сопли. Нужно использовать все имеющиеся варианты… Все!
– Ты хоть… Хоть знаешь что-нибудь о…
– О том, что у него есть невеста? Разумеется. О том, что твой бывший обязательно потребует что-нибудь взамен? Конечно. Но ничто в этой жизни не бывает бесплатно. За все приходится платить… – цинично рассуждает она.
– Почему за грехи отца должна расплачиваться я?! Почему я… Ты хоть представляешь, в какие унизительные условия меня загоняешь?!
– Поверь, если бы я могла предложить себя… кому угодно… Я бы это сделала! – шипит мама. – Вот только старухи вроде меня… уже не в цене, а ты – молодая, привлекательная. Роскошная женщина. Пусть не сейчас, сейчас ты выглядишь отвратительно, но еще совсем недавно ты блистала, тебе вслед оборачивались мужчины! И если бы ты видела, как загорелись глаза Леднева, когда он понял, что речь пойдет о тебе, то ты бы не валялась в темноте квартиры, с куском жирной пиццы, и не грызла ногти от отчаяния до самого мяса.
– О, спасибо за отповедь, мама! Ты всегда знаешь, как лучше, да? И что же, по-твоему, я обязана делать? Ну, что?!
– Ты спешно приводила бы себя в порядок, чистила бы перышки, – заявляет мама.
– Ничего я не буду чистить! Он меня уже видел…
Мама иронично покачала головой:
– Видел такой… и не отказался? Это о чем-то говорит, правда? Подумай сама.
Не совсем такой, конечно же. В офисе на мне был костюм, но… волосы собраны в тугую дульку, лицо без капли макияжа, от маникюра – одни огрызки… Недосып, стресс…
Наверное, я выглядела просто кошмарно.
И мне плевать!
Мне не до красоты…
– Пришел сам. Не отказался. Сделал кое-какое предложение, верно? – на губах мамы расцветает улыбка. – Делай выводы, детка. Хватайся за соломинку.
– Это не соломинка, мама. Ты ничего не понимаешь! Ничего… Это якорь. Якорь, который меня потопит. О, или ты просто надеешься выгулять два траурных комплекта вместо одного?
Мама обиженно поджала губы:
– Как ты можешь упрекать меня… в подобном? Как только повернулся твой язык сказать эти жестокие слова? Я ведь тебя рожала, кормила грудью, на руках качала… Пела тебе песенки и за каждую твою слезинку переживала…
– Это давно в прошлом. Теперь мне становится очевидно, что лимит на твои слезы и переживания обо мне давно иссяк, и теперь тебя волнует лишь одно…
– Твоя жизнь, глупая.
– Моя жизнь? Что ты знаешь о ней, мама? – спрашиваю горько. – Какое право ты имела говорить и просить за меня?
– Да, я говорила за тебя и просила. Да. Потому что тебе бы и в голову не пришло обратиться за помощью к бывшему.
– Разумеется. Мы договорились: нас друг для друга больше не существует. И я не вспоминала, не думала, не узнавала о нем…
– О, брось! Какое лицемерие… Невозможно пережить такой бурный роман, как у вас, и потом делать вид, что вы мертвы, что вас не существует даже в рамках одного мира, не говоря уже о том, что вы живете в одном городе, дышите одним воздухом на двоих…
Я смотрю в окно. Пусть вид отсюда не самый удачный, но я знаю, что за этими огнями домов есть еще и еще, и таких огней – миллионы, а нас – живущих в пасти этой безжалостной акулы, десятки миллионов…
Мы все здесь – песчинки. Смыло одну – принесло десяток таких же…
– Это было не тебе решать, мама.
– Но именно я это решила. Слово было сказано. Шаг сделан. Нет пути назад.
– Я отказываюсь идти в том направлении, в котором ты меня подталкиваешь. У меня даже язык не поворачивается назвать ту цену, которую ты, моя мама, решила для меня назначить!
– О да, ты же себе цены никак не сложишь. Но подумай вот о чем: мы стоим ровно столько, насколько себя ощущаем. И мужчины это чувствуют… Не он назначает цену.
Если бы все было так просто…
Какого черта она влезла?!
Чувствую себя так, словно с меня содрали кожу и посыпают солью.
– Ненавижу. Всех вас…
– Потом скажешь спасибо за этот шанс, детка.
Глава 4
– Сегодня ты рано… – удивляется Багира. – Я ждала тебя позже, ты же знаешь, у меня сейчас…
– На колени и соси, – резко отщелкиваю ремень и спускаю с ходу брюки.
Трусы Багира спускает сама и проходится ладонью по члену, который после короткой встречи с бывшей стоит, будто каменный.
Течет.
Такой твердый, что больно.
– Не наглаживай, соси. Я плачу тебе за то, чтобы ты сосала, – рычу, резко дернув голову шлюхи.
Толчком распахиваю ей рот, надавив головкой на губы. Мне не нужны сейчас ласковые нашептывания и несмелые прикосновения к члену. Слишком сильно пробуждают воспоминания, которые так усердно подавить пытаюсь.
– Соси жестче, я просто хочу кончить.
Выдрать в глотку как можно грубее и испытать сиюминутную разрядку, которая, тем не менее, сбросит все напряжение в теле.
После встречи с Алиной мои нервы гудят на пределе. Я как заряженная электрическая подстанция.
Из меня только искры не сыплются.
Гнев. Ненависть. Злость.
Сука даже не попыталась мне улыбнуться и жопу послала.
Эта жопа до сих пор не дает мне покоя.
Тварь такая, а…
Багира начинает работать горлом. Вообще она опытная и дорогая, владеет разными техниками.
С ней я давно… Пожалуй, так много и долго я ни с одной бабой не встречался.
Ни до, ни после Алины…
Даже забавно, что мои самые длительные и верные отношения – отношения со шлюхой, которая держит эскорт-агентство, которое называется… Багира, разумеется. Мнит себя пантерой, старая потрепанная кошка.
Хотя… Косметология, спорт…
Нет, я знаю ее возраст, опыт и жизненный путь.
Мы даже больше друзья, чем клиент и его шлюха. Смешно.
Но лучше дружить с блядью, чем с тем, кто положит глаз на твою любимую и трахнет.
Лучше платить бляди за все то, что хотел бы сделать с другой, и она… да… Хорошо берет, опытно. Размашисто.
Темные волосы между пальцев струятся, как шелк, но меня прет увидеть светлые локоны.
Вернее, дебильный строгий пучок. И правильный овал лица.
И презрительно поджатые губы, и… много еще чего. Россыпь родинок у ключиц, как будто млечный путь.
Сука.
Опять не кончить, что ли? Как в первое время после нашего расставания с Алиной… Блядь!
– Свободна, – отталкиваю Багиру, пряча член в трусы. – Не сегодня.
Долбился, долбился и не выдолбился, называется.
– Кто-то встретился с бывшей? – отзывается хрипло.
– Для шлюхи ты слишком много знаешь. Бесишь.
Багира закуривает прямиком на полу.
– Об этом говорят всюду. Банкротство ее отца вышло громким, – пожимает плечами. – И ты в последнее время ходил мрачнее тучи.
– А сейчас, блять, что?
– Сейчас… Ты мрачнее, чем… какой круг ада самый жуткий? Сколько их нарисовал Данте?
– Написал. Данте писал, а не рисовал.
– Да плевать, я даже школу не закончила, и ты об этом знаешь… – посмеивается. – Знаю только, что это как раз про тебя. И… наш маленький Кирюша… тоже на это намекает!
Багира стряхивает пепел на мраморную плитку, кивнув на мой хрен, который продолжает торчать.
– Бедняжка, – вздыхает. – Снова уговаривать его придется.
– Ты уже не справляешься. Старая стала.
– У меня есть блонди. Навалом. Двух-трех… Попросить моих девочек сделать твоему Кирюше сладко? – мигом достает из кармана халата телефон.
– Нет. И хватит называть мой член Кирюшей. Ты забываешься.
– Это ты прилетел без предупреждения. Ко мне дочь должна приехать. С внуком. Я же тебе написала в ответ!
– Я не читал, – отрезаю и переспрашиваю. – Дочь?
Да, я в курсе, что у Багиры есть взрослая дочь. Родила Багира рано… Так что дочь уже взрослая.
Но внук… как быстро летят годы!
– С внуком? Когда ты успела стать такой старой, Багира?
– Тогда же, когда и ты. В зеркало посмотри, ты даже старше меня, Кирилл. Но ведешь себя, как мальчишка.
– Шлюха меня отчитывает. Смешно.
– Вот и мне смешно, что ты за столько лет не набрался смелости взять ту, что хочешь. Просто взять и отодрать женщину, как полагается… И потом признаться, что подыхаешь без нее. Мы, бабы, такое любим.
– Она меня предала. Унизила. Нет… Если я ее и отдеру… То только затем, чтобы потом выкинуть как ненужную вещь, как гондон использованный! – стискиваю кулаки до потрескивания в костяшках.
– Какие мы грозные, – посмеивается. – Но сам кончить не можешь. Как десять лет назад. Принести тебе что-нибудь, м? Раньше ты только под этим делом мог улететь.
Во рту разливается давно забытый вкус. Было дело, подсел. Потом долго слазил.
Злюсь.
Вот до чего меня довело расставание с сукой-Алиной. Я едва не стал конченным наркоманом.
– У меня есть в загашниках, – соблазняет Багира. – Но употреблять будешь не здесь, понял?
– Пошла на хуй.
– Уже сходила. И ты даже не кончил. Я начинаю думать, что разучилась сосать.
– Открою тебе маленький секрет, ты никогда не умела сосать, как мне нравится.
– О, тогда я тоже открою тебе маленький секрет. Никто не будет сосать, как тебе нравится. Никто… Дело не в том, как сосем мы… опытная блядь, начинающая или любая другая женщина. Дело в том, что тебе не сосет Та Самая. И в этом твоя проблема… Кирюша! – все-таки усмехается Багира, выставив меня из своей квартиры.
Да что за ебаный облом! Меня даже шлюха выгнала…
Еще и невеста написывает.
«Увидимся сегодня?»
Дьячкова интересует меня только с позиции выгоды этого брака. У ее папочки толстый кошелек и очень выгодная отрасль. Он добился многого, но никогда не мешает забраться еще выше.
Десять лет назад Дьячков на меня и не смотрел, когда я только подбирался…
Помню, как он рассмеялся в лицо мне, перспективному бизнесмену, с большими амбициями.
Нас познакомили на вечере у мэра, обо мне отзывались положительно. Он даже руки мне не подал, свинья…
Однако сейчас оббивал пороги, чтобы просто свести знакомство, а потом предложил свою дочурку как товар, чтобы скрепить выгодные контракты.
Я согласился. Невелика цена за то, чтобы получить доступ к алмазным запасам…
Потерплю жену. Тем более она из кожи вон лезет, чтобы мне понравиться, и все мечтает добраться до моего члена. Уже не знает, как выпрыгнуть из своих трусов-парашютов – у нее крупноватый зад и полноватые ляжки, которые не иссушаются даже диетами. Такой тип фигуры – приземистая. Ее ляжки смотрятся толстыми на фоне тонких икр…
Да плевать мне, какая она сверху и снизу. Я не собираюсь проводить много времени с ней в постели.
Этот брак для галочки. Так что пусть не фантазирует. Может хоть любовника себе завести, прямиком на нашей свадьбе, лишь бы не отсвечивала с ним на людях.
Детей не планирую. Нет. Эта тема для меня – табу!
Уже поздно.
Проверяю телефон.
Там ничего!
Сука. Сука. Сука.
Ни одного звонка или сообщения от Алины.
Долго ломаться будешь?
Меня не останавливает даже то, что после нашей встречи в офисе не прошло и дня!
Я знаю, где она живет… Столько много всего о ней знаю…
Самому противно. Ненавижу себя за это…
Пора наведаться в гости к бывшей!
Глава 5
После своего ухода мама оставила в воздухе запах горьковатого парфюма. Она всегда выбирает такие парфюмы, унисекс, уходящие в немыслимые сочетания на грани.
Мама свято верит, что женщина должна оставлять неизгладимое впечатление во всем: внешность, одежда, манера и парфюм, разумеется.
Неизгладимое из памяти впечатление не оставить, используя рядовой парфюм, которым пахнет каждая вторая. И будь Кирке или Баккара хоть миллион раз культовыми, мама презрительно морщит свой остренький носик, учуяв на другой женщине эту… «растиражированную для серой массы мышей безвкусицу».
Мама находит парфюмы, имена создателей которых произнести иногда сложно. Ей вслед всегда принюхиваются. Вот и я сейчас вдыхаю аромат, признавшись себе, что именно так должно пахнуть прошлое: сладостью несбывшихся мечт, горечью утраты и чем-то невозможно тонким, воздушным, осевшим в легких…
Злюсь на маму, которая повела себя так, словно она – заправская сутенерша!
Злюсь на то, что не могу подумать ни о какой другой цене за услуги.
И нет, это не я такая пошлая. Просто я знаю Леднева…
Знала.
Нет, не знала!
Оказывается, я ничего не знала о нем, кроме его имени и парочки привычек, которые ни о чем не говорят.
Во всяком случае ничего стоящего…
Я зла тем, что мама пришла.
Зла и встревожена, взбудоражена настолько, что даже решила прибраться в квартире: три дня накладывала и накладывала то одно, то второе, некогда было собирать упаковки от еды, скомканные бумаги, еще куча всего навалено.
Порядок навожу быстро, хоть и понимаю бессмысленность этого занятия: совсем скоро у меня все заберут. Нет никакой разницы, в каком виде будет находиться эта квартира. Даже если я посередине просторной гостиной разведу костер, ее заберут за долги.
Но злость и невозможность сидеть на месте перевешивают.
Энергия злости – кипучая и бьющая по нервным окончаниям.
По-хорошему нужно лечь спать, чтобы отдохнуть.
Но возникает вполне резонный вопрос: зачем?
Утро вечера мудренее? На это вся надежда?
Нет, лучше разобраться с бумагами. Пропускаю их через измельчитель – все равно ничего важного.
И потом, взмыленная, выплеснувшая в нагрузке остатки сил, отправляюсь в душ под горячую воду.
Теперь меня размазывает и хочется поспать…
Может быть, я даже усну, и, пожалуйста, пусть мне ничего не приснится сегодня.
Резкий звонок встревожил сонные мысли.
Кто? Мама решила нанести еще один визит?
Не в ее духе пытаться произвести дважды одно и то же впечатление.
Подруги? Поздновато…
К тому же рассыпались дружеские связи: кому охотно общаться… с будущей зечкой?
Коллекторы?
Вернее всего…
Я осторожно крадусь к двери, заглядываю в глазок осторожно и отшатываюсь:
– О нет, лучше бы это был коллектор! – произношу вслух.
Потому за что дверь стоит Леднев…
Собственной персоной!
Зачем он здесь?
Как узнал, где я живу?
Открывать ему? Нет, не стоит!
Новый требовательный звонок в дверь.
Моя паника тонет в усилившейся тахикардии, и даже через довольно толстую двойную дверь меня пронизывает насквозь близостью этого монстра.
Как только я выдержала несколько мгновений с ним в кабинете?
Просто от неожиданности не поняла ничего, плюс тогда я была не одна.
Но сейчас…
У меня такое чувство, будто он уже просочился всюду и отравил воздух своим присутствием.
Властный, резкий, требовательный и очень… очень нетерпеливый!
– Алина! – слышится его голос.
Отхожу на шаг, потом снова приникаю к глазку.
Смотрю на Леднева и глазам своим не верю.
Тело колотит ознобом, но сердце будто горит в костре.
– У тебя всего одна минута! – рычит это чудовище по ту сторону двери.
Да чтоб тебя!
Я не обязана открывать!
Так?
Так!
Тогда какого черта сомневаюсь?
А-а-а…
Как я не хочу видеться с ним лицом к лицу!
Но если выбирать…
Из двух зол всегда выбирают меньшее.
Нет, Леднев явно не меньшее зло, чем Сысоев.
Но Сысоев – мерзкий, злопамятный, мелочный ублюдок, неприятный мне на физическом уровне. К нему я испытываю отвращение. Лучше удавиться, чем позволить ему себя коснуться. А он… Он даже спрашивать не станет. Такой низкий и трусливый тип может приказать меня удерживать силой или накачать наркотой, чтобы сделать свое гнусное дело, удовлетворить уязвленное эго!
Как жаль, что я ему не оттяпала член вилкой, всего лишь задела…
Вот такие выводы проносятся в моих мятежных мыслях за ту жалкую минуту, что выделил для меня Леднев.
Минута на исходе.
Последние секунды истекают, и…
Я распахиваю дверь на шестидесятой секунде, которые отсчитывала про себя.
Леднев уже развернулся, чтобы уйти.
Но застывает.
Медленно поворачивает голову в мою сторону, и я забываю, как дышать.
На меня будто обрушился арктический ледяной дождь.
Молчим.
Десять лет. Десять гребаных лет!
Я не видела его вблизи…
Обманывалась, что забыла, но это не так…
Такого, как он, навсегда забыть невозможно.
– Привет. Что ты здесь забыл?
– Проезжал мимо. Решил заглянуть. За солью.
Он делает шаг вперед, я отступаю, запахивая халат на груди потуже.
– Это лишнее, – кивает он, аккуратно прикрывает дверь и вдруг ошарашивает меня приказом. – Скидывай тряпки. Я хочу видеть тело, которое буду трахать!
Глава 6
Вот так просто?
Скидывай тряпки и…
Я в шоке, моргаю.
В надежде на то, что Леднев исчезнет. Но этого не происходит.
Он здесь – дьявол во плоти.
Заматерел, возмужал и стал еще более брутальным, резким.
Если раньше он обжигал холодом, то сейчас буквально разрубает, кромсает на куски своей близостью.
Запах…
У него до ужаса резкий парфюм, но ему идет.
Он надвигается на меня словно ледяной шторм и резко притягивает к себе.
Длинные, сильные пальцы ложатся на шею, сжав ее сзади.
Рывок…
Он наклоняется, обжигая губы дыханием.
Между нами дрожит воздух. Я судорожно вдыхаю и чувствую, как он прижимается своими губами, ведет ими из стороны в сторону.
На фоне грубого приказа и действий касание его губ размазывает меня до состояния киселя.
Из шока – в горячий шоколад.
Перепад температур и настроений – слишком резкий.
Хватаюсь за его пиджак пальцами, чтобы совсем не задрожать и не упасть.
О поцелуях с этим чудовищем я не мечтала, не думала даже, но… кажется, мое тело придерживается другого мнения.
Коснуться к нему, ощутить его губы и язык – сродни пытке лаской.
Он распахивает рот, всасывая мои губы.
Шумно, со звуком.
Лижет и отпускает, тихо посмеивается, запустив мурашки по коже.
Пальцы поглаживают шею, распространяя предательское тепло ниже и ниже…
В груди закручивается спираль, тепло превращается в ноющий жар, которому слишком тесно за прутьями ребер.
Через миг вторая рука Леднева ложится на грудь, сжав ее.
Пальцы тискают сосок, вставший торчком.
– Отзывчивая… Годится… – отзывается хрипло и запускает руку под мой халат. – А-а-а… Голая. Ждала?
Чччерт…
Он действует резче, дергая меня на себя.
Мои зубы постукивают об его зубы, дышать совсем нечем.
Отпихнуть его невозможно, он прет тараном и толкает меня к комоду, жадно шарит по телу рукой, задирает халат.
– Ммм… Да… Точно… Голая… Трахаться хочешь… – толкает пальцы между ног.
Я успеваю сжать бедра, но он все равно успел потеребить меня за кончик клитора, пустив острую искру.
– Иди сюда! – приказывает он, переместив и вторую руку на мою задницу под халат.
Теперь он мнет мой зад, жадно сжимает до боли, заставляя покрикивать и шипеть. Он словно месит тесто.
– Шикарная у тебя задница стала… Просто… Блядски роскошная! – отвешивает шлепок.
Обе ладони смыкаются на половинках, Леднев подхватывает меня под задницей и приподнимает, шмякнув на комод голой попой.
– Ты…
– Молчи, Алина. Что бы ты ни хотела сейчас сказать… Просто молчи. Можешь постонать, принимается!
Он ныряет в карман за презервативом и быстро его вскрывает, расстегивает ремень на брюках.
Мой взгляд, словно по приказу, опускается на его трусы, не скрывающие мощную эрекцию.
– Так! Хватит! Что за обращение?! – словно очнулась я. – Ты… Не можешь! Заявился как ни в чем не бывало и…
Шарю пальцами по комоду, нащупав только связку ключей.
– Брось! – говорит он, приспустив трусы. – Иначе накажу.
– Десять лет прошло! И ты вот так просто заявился, чтобы…
– У тебя проблемы. У меня – возможности их решить. У меня – потребность, у тебя…
Взгляд Кирилла льнет к моей коже так тесно и требовательно, словно он собирается распахнуть мои ножки немым приказом.
– У тебя есть то, что мне… нравится.
– Нет! Ни за что.
– Или со мной, или… – произносит с угрозой. – Сама знаешь. Сысоев церемониться не станет. Я наслышан кое о чем!
– Наслышан? – переспрашиваю я.
Леднев раскатал презерватив по члену, который угрожающе торчит в моем направлении.
– Или подстроил все?!
Обвинение Алины бьет по моей самооценке так, словно она мокрой тряпкой мне по лицу съездила.
Несмотря на острое желание потрахаться, я застываю, уронив ладони на комод по обе стороны от ее коленей, крепко-накрепко прижатых друг к другу.
Глупая.
Будто может меня удержать… этим.
– Повтори-ка. В чем ты меня обвиняешь?
– В том, что ты… это… подстроил.
– Зачем?
– Чтобы заполучить меня! – отвечает она, вскинув голову.
– Думаешь, твоя вагина настолько ценная?
– Судя по тому, что ты собираешься впрячься за меня… – тянет. – Да. Ценная.
– Нет. Может быть, я просто хочу…
Подняв левую руку, не отказываю себе в удовольствии скользнуть пальцами по нежной, светлой коже. Мои пальцы на ее фоне смотрятся темными, загорелыми. Мне всегда нравился этот контраст наших тел, она роскошно смотрелась на мне сверху. Обожал наблюдать, как ее сиськи с крупными, розовыми ареолами сосков мягко колышутся в самом начале, и потом быстро-быстро прыгают вверх-вниз, вверх-вниз по мере того, как она ускорялась, желая получить оргазм.
– Просто хочу… реванш. Буду брать тебя, как захочу и куда захочу.
– Ты собираешься жениться.
– И мою жену не будет касаться то, как и с кем я выгуливаю свой хер. Хочу выгулять его у тебя… в ротике, в вагине… – веду пальцем ниже. – Погонять между сисек и… напоследок нырнуть в твою заднюю дырочку. Между половинок твоей сахарной попки… Припомнить все наши шалости.
– Н-н-никаких шалостей, Леднев!
Алина отбивает мою руку.
– Ты пришел за солью? Можешь взять хоть целый мешок и… проваливай.
– Ты – моя соль. И перец.
Рот Алины округлился от удивления. Подобной реплики она не ожидала.
Хуже всего, я и сам от себя этого не ожидал!
Проявил слишком много заинтересованности, хотя планировал ей показать, мол, твое место внизу, в ожидании моего члена.
В реале… Конец ноет оттого, как сильно не терпится быть пристроенным между ножек Алины.
Такое чувство, будто я сам себя обмануть пытаюсь.
– Мы… Нет… Так не будет! Я не шлюха.
– С самого первого дня, как я тебя увидел, сразу почувствовал это. Притяжение. Откровенное. На грани сумасшествия. Я всегда знал, что ты будешь моей… Сейчас я хочу, чтобы ты была моей блядью.
Глава 7
Прошлое
Есть гарантированный способ запороть первый рабочий день.
Хуже, чем нечаянно подрезать тачку начальника или хихикать над сплетнями о его мудацком характере.
В миллион раз хуже.
Как? Спросите меня…
Я всего лишь вошла в комнату отдыха. Старшая по отделу финансов сказала, что забыла там свою папку.
Попросила прибрать со стола и принести ее папку.
Целый день я только и делала, что бегала по вот таким поручениям. Младший сотрудник финансового отдела? Да как бы не так! Курьер, девочка на побегушках в одном лице.
К полудню мои ноги уже были стерты до мозолей: я имела несчастье совершить ошибку новичка: надела не разношенные туфли и новые чулки фирмы, которую до этого не носила.
Итог половины моего рабочего дня был таким: десятки выполненных поручений, не представляющих особой важности, стрела от щиколотки до колена на левом чулке, и мозоль на правой пятке.
Хотелось сбежать в супермаркет за колготками и лейкопластырем.
Но никак не удавалось отлучиться по своим делам даже на минутку.
И вот, очередное поручение: комната отдыха. Документы. Все должно было быть очень просто…
Но все полетело к черту именно там… Я вошла. Было темно.
Надо было уйти сразу же, как я услышала подозрительные звуки.
Но я не ушла.
Частое шумное дыхание в темноте. Свечение в одном из углов просторного кабинета…
Я не дурочка и следовало бы догадаться.
Но я не догадалась.
Я хотела пить, я хотела есть! Я хотела купить лейкопластырь и приклеить его на долбаную мозоль!
И я с радостью сменила бы туфли хоть на резиновые сланцы.
Но вместо этого я шагнула вперед, ударила ладонью по выключателю.
Свет залил просторную комнату.
Источник света и звука был обнаружен сразу же.
Это был мужчина. Он полулежал на диване, с трусами и брюками, спущенными до самых колен.
Его глаза были полуприкрыты.
Он лежал и… дрочил член.
Лениво-завораживающим четким ритмом полировал своего дружка.
И о-о-о, там было на что посмотреть даже мне…
Пусть опыта к тому моменту у меня было немного, но я видела члены, и этот член… хотелось бы потрогать.
Я застыла, моргая.
Пораженная и смущенная.
Документы? Все вылетело из моей головы.
– Ты еще здесь?
Я вздрогнула.
Мужчина открыла глаза и посмотрел на меня в упор, пальцы порхали вверх и вниз, вверх и вниз.
Он и не думал останавливаться.
Я задохнулась от возмущения и внезапно накатившего жара.
Мужчина был хорош и красив той красотой, о которую можно порезаться. Он был красив, но вид у мужчины был помятым. Рукава рубашки закатаны, распущенная бабочка свободно свисала вниз. Рубашка расстегнута. Лицо немного опухшее, но даже этого его не портило.
Темные глаза смотрели на меня в упор, губы были приоткрыты, выпуская частое дыхание.
– Нравится смотреть? Или присоединиться хочешь? – хохотнул, облизнув губы.
Его язык юрко скользнул по нижней губе. Взгляд беззастенчиво очертил мою фигуру, зацепившись взглядом за стрелку.
– Надеюсь, это чулки. Если так, то приспусти их… – приказал он. – Потом подойди ко мне и обопрись ладонями о пол. Все остальное я сделаю сам. Давай же!
– Ты… Ты… ЖИВОТНОЕ! ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? А НУ… ЖИВО… ВЫМЕТАЙСЯ! – завопила я, разозлившись, что кто-то посмел предложить мне… подобное.
– Выметайся? Это ты – мне?! – удивился он.
– Конечно, тебе! Извращенец, – скривилась я. – Живо надевай трусы и пошел вон! Иначе я… Позову охрану!
– Какая сердитая. В роль вошла… Уже не терпится опробовать тебя рачком, – рассмеялся вальяжно.
Да он же пьяный… Боже, он в дупель пьяный! Наверное, после вчерашнего не просох, догадалась я.
И нет бы мне взять и уйти.
Но я решила использовать метод, который всегда работал на моем отце.
Мама так приводила его в чувство.
Я сделала несколько шагов вперед.
Мужчина улыбнулся, как акула перед рыбешкой, которую она собиралась проглотить.
Еще шаг, и потом…
Я схватила со стола графин с водой и выплеснула в лицо мужчине.
Он издал хриплый звук, втянув воздух ртом.
Холодная вода стекала по его лицу. Он сидел, раскрыв рот, и смотрел прямо на меня.
Я застыла и сделала несколько шагов назад. До стола.
Сначала медленно, а потом… побежала.
– Стоять, сучка! – прогремело мне вслед.
Я взвизгнула и убежала, помчалась в кабинет той, кто дала мне распоряжение:
– Ольга Николаевна! Там… Там… извращенец какой-то! – громко произнесла я.
Ольга Николаевна была не одна, она беседовала с заместителем. Причем они стояли так близко, будто между ними были какие-то отношения, явно не служебные.
– Кто? – удивилась она. – Где?
– В комнате отдыха. Вы меня туда послали.
– Я? Я тебя не посылала, – отозвалась она. – Не было этого.
– Как не было?! Но…
– Кто эта девушка? – прогремел за моей спиной голос…
ТОГО САМОГО ИЗВРАЩЕНЦА.
– Кирилл Алексеевич, добрый день! – заулыбалась начальница. – Как ваши дела?
– Как сажа бела, – прорычал мужчина.
Я побледнела. Покраснела. Потом снова побледнела.
Это, кажется… был… тот самый Леднев К. А.
Владелец фирмы.
Босс, который неделю не появлялся на рабочем месте…
И которого я еще в глаза до этого самого дня не видела.
– Кто такая?
Вопрос, заданный холодным тоном, коснулся шеи, кожа покрылась мурашками.
– Это новенькая, – ответила за меня начальница. – Гладкова Алина.
– Новенькая, значит, – прозвучало, как выстрел. – Эй ты… Новенькая. В мой кабинет. ЖИВО!
Как дошла, вошла – не помнила.