Остров в раю

Елена Мейсак

Остров в раю

Глава 1

1

Ника и представить не могла, что обнаруженная ей находка аукнется целым хором мертвых лиц, многих из которых она не знала и, скорее всего, не узнает уже никогда.

Лишь полчаса назад по колено в воде она шла вброд к заросшему джунглями запретному острову. Шла, затаив дыхание, рискуя наступить на хвостокола и навечно остаться лежать на этом острове, пораженная дозой яда, забытая всеми.

Она медленно переступала с левой ноги на правую, боясь сделать лишнее движение и стараясь переставлять ноги так, чтобы не было слышно всплесков воды. Но это оказалось не так-то просто. Вода, днем искрящаяся в теплых лучах тропического солнца, ночью словно превращаясь в липкий деготь, тянущий ноги ко дну.

Щербатый оскал почти полной луны лишь усиливал переживания. Одетая в чёрное, путница с мешком за плечами жирной точкой выделялась среди практически замершего океана. Луна, освещая ей путь, подсвечивала и её саму.

Нужно бы поторопиться. От мысли, что в случае обнаружения ей не сдобровать, руки покрывались мурашками, приподнимая все волоски. Но каждая новая попытка ускорить шаг лишь добавляла шума, ухудшая без того непростую ситуацию.

Через четверть часа Ника достигла берега. Наконец-то! Ноги замерзли даже несмотря на то, что вода в этих краях была как парное молоко днем и ночью.

Она вышла на берег и спряталась от засвета под мангровым кустом. Ее била дрожь. Постояв с минуту и переведя дух, незваная гостья обошла куст справа и юркнула на небольшую дорожку.

Она уже знала, что только здесь можно пробраться на остров с моря. Все остальные тропинки с берега лишь выглядели дорожками, на самом деле являясь древесными обманками для излишне любопытных туристов.

В дневное время остров был всего лишь диким. В отличие от своего собрата, здесь не сбивали кокосы с пальм, не очищали тропинки от сильных лиан и не травили комаров. С прибрежной стороны океан выплевывал на остров затертые шлепанцы и пластиковые бутылки, а иной раз не брезговал даже потрепанным стульчиком или телевизором!

Но ночью этот почти бесхозный остров выглядел зловещим. Единственная известная ей тропинка была почти в его середине. Воцарилась давящая тишина, и осторожно продвигаясь по острову, Ника ощущала глухой стук собственного сердца, казавшийся ей настоящим боем в устрашающих тисках сегодняшней тишины.

То там, то тут в почти черной материи неба шуршали крылья, такие же черные. Это были летучие лисицы, безмолвные дозорные запретной земли.

На Луну навалилось пухлое облако, и передвигаться в кромешной тьме стало еще сложнее. Ночная путешественница знала, что этот остров, на самом деле, вовсе не бесхозный. Он принадлежал отелю, в котором она жила, и обслуживал его.

Во время дневной разведки она видела за кронами старых деревьев разные постройки. Возможно, здесь были генераторы, опреснители, какие-то еще хозяйственные здания. Точнее она сказать не могла, а персонал отеля от любых расспросов уклонялся.

Вход туристам был строжайше запрещен, о чем свидетельствовали красные таблички с запретными словами, а также картинками черепов и костей, молний и надписей DANGER2 на холодном металле.

Запрещающие знаки были установлены на всех углах таинственного острова и даже на мостике, соединяющем его с островом-отелем. Она даже и представить боялась, что будет, если ее здесь застукают.

Понятное дело, что опавшие пальмовые листы и иную жухлую растительность здесь тоже никто не убирал. Их приходилось аккуратно обходить, чтобы ненароком не выдать себя. Сам остров был не так безмолвен, как его береговая линия, в так называемой траве шуршали огромные глазастые крабы, но отличить поступь человека от движения краба труда, скорее всего, не составит.

И будет очень некстати, если здесь окажутся те же самые охранники, которые оберегают их резорт от непрошеных гостей. О том, что у них есть охрана, она узнала совершенно случайно, когда однажды они забрели на угол резорта полюбоваться звездами.

Здешние звезды были непередаваемо хороши в сравнении с московским небом, залитым желтизной яркого света. Но нужно ли было сравнивать? Вряд ли.

В тот раз они улеглись на самые крайние лежаки у уже закрытого пляжного бара и молча глазели в черное небо. Любуясь лучами Кассиопеи, Ника увидела летящий насквозь метеор, но желание загадать не успела.

А на обратном пути к их виллам она вдруг увидела охранника, который, как оказалось, все это время за ними молча наблюдал.

Присутствие охранника не было странным, ведь их остров, помимо запретного брата-близнеца, окружал еще с десяток друг на друга похожих необитаемых островков, с которых теоретически мог пробраться кто угодно. Почему лишь теоретически, она узнала гораздо позже.

Но тогда она неладного не заподозрила.

Охранника-невидимку она поначалу лишь услышала. Видимо, и ему иногда шлют спам, потому что телефон в его руках предательски завибрировал, выдав своего хозяина.

Если бы не это, то она, наверное, так никогда бы его и не заметила. Он передвигался абсолютно бесшумно по параллельной аллее, с ног до головы укутанный в черное.

В какой-то момент ей показалось, что они существуют в разных реальностях, они идут в одной, а охранник перемещается в параллельной, до чего незаметной тенью он казался.

Со временем она научилась замечать этих особых сотрудников, которых про себя почему-то окрестила якудза, по аналогии с японской мафией. Наверное, оттого, что и те, и другие наводили на нее одинаковый ужас.

Меньше всего ей хотелось столкнуться с этими гражданами сейчас, в недрах того самого острова, вход на который был опечатан строжайшим запретом. Наверняка они были и здесь, и передвигались, скорее всего, так же бесшумно. Но вот какими боевыми искусствами владели эти азиатские наемники, и как быстро свернут ей шею, думать не хотелось совсем.

Кокосовые кроны приветливо шелестели ей, поглядывая свысока. Как же они напоминали здешнее общество! Отель был баснословно дорогим, к тому же их угораздило приехать в самое пекло туристического сезона, вместе с самыми жирными сливками этого общества, хозяев толстых сумок и кошельков.

Как и эти пальмы, они всегда радостно улыбались ей, завидев издалека. Но подступиться к ним было не проще, чем залезть на гребень щербатой Луны, игравшей с ней в прятки.

      И словно читая ее мысли, небесное светило вылезло вновь, освещая ее, словно прожектором. Пытаясь скрыться от невидимых охранников, Ника стала передвигаться перебежками, прижимаясь к пальмовым стволам спиной.

Буквально через секунду она выбежала на песчаную тропинку снова, зная, что за приветливым поведением пальм часто стоит прогнивший и проеденный крысами кокос, камнем летящий в туриста.

Еще через минут десять таких перебежек она добралась до нужного сооружения в глубине острова. Еще во время первой дневной разведки она нашла его поистине ужасающим.

Оно напомнило ей старое советское консервохранилище в городке, в котором они жили до переезда в столицу. Внутрь хранилища было до колик в животе страшно спускаться. Внешне оно было похоже на огромный, поросший травой могильник, заметенный временем расстрельный полигон.

Спуск в него был глубоким, узким и темным, как в пирамиду Хеопса. И прямо на лестнице тебя захватывал в свои объятия необъяснимый страх. Подземельный страх замкнутых пространств. Чувство, что вот сейчас ты войдешь, и дверь за тобой захлопнется навсегда. А ты на веки вечные останешься в этом саркофаге, похороненная живьем.

При виде нового поросшего травой хранилища старые демоны расшевелились в душе. Мелко дрожащей рукой она нащупала в кармане длинный предмет. Предмет был призван открыть то, что здешние люди ни за что не покажут ей по доброй воле.

При этом им, видимо, и в голову не приходило, что кто-то не только сумеет сюда добраться, но и посмеет покушаться на таинственную дверь. Поэтому замок на ней был невзыскательным, местами с ржавыми пятнами. Амбарный пережиток легко открылся с помощью небольшого видеоролика из общедоступной сети.

Когда-то на даче таинственной нарушительницы заклинило старую садовую калитку, и ролик тут же помог обуздать исторический затвор. Цепкая память сохранила эпизод, и как оказалось, не зря.

Открывшись, дверь поприветствовала вошедшую гостью легким скрипом старых петель. Ника тихо ступила на лестницу и включила маленький фонарик.

Спуск дался не без труда. Но оставлять начатое почти в самом финале казалось жестоким. Она подошла к еще одной старой двери, облезло лоснившейся в лучах фонарика. Еще один замок поддался без труда.

Ей почудились тихие шаги за спиной. По лестнице спускался кто-то еще. По спине медленно потек противный, липкий пот. Теперь, когда выхода из подземелья не было, хотелось бы, чтобы шаги оказались лишь плодом ее воспаленного бессонной ночью воображения. А не реальным охранником-якудза, бесшумно шедшим за ней по пятам все это время.

В этот момент дверь в таинственную комнату распахнулась настежь. Сноп света скользнул дальше, озарив внутренности затхлого застенка. В воздухе повисла короткая, как выстрел, пауза. Которую сменил душераздирающий крик.

Глава 2

Два месяца назад.

– Никунь, ну что ты упрямишься? – Маринкин голос звенел жизнерадостным колокольчиком. – Ты же не была в отпуске целый год! Ну что, твой несносный начальник не может войти в твое положение? Да мы на него трудовую инспекцию натравим!

Горячность подруги всегда выдавала ее с потрохами. Действительно, она же предлагает сущую ерунду. Всего лишь составить ей компанию и полететь отдыхать то ли на Карибские, то ли на Багамские острова. Бросить работу, хотя последняя декада декабря всегда была жарче любых тропиков.

Купить путевку на один из самых дорогих частных резортов, хотя денег и не хватало, и придется по самую макушку влезать в самый невыгодный кредит.

Поставить под удар и свои отношения с начальником, и свои отношения с финансами.

Но Марина убедила себя в том, что и она, и Ника достойны всего самого лучшего. Хотя бы раз в жизни. По-своему Ника лучшую подругу, возможно, и понимала. Пройдя через тяжелейшее расставание с очередным поклонником, той хотелось начать новую жизнь. Вон уже и волосы из черного в какой-то канареечно-желтый перекрасила.

Марина была до неприличия влюбчива. И в двадцать восемь лет все так же до неприличия незамужем. Она свято верила, что где-то по миру одиноко бродит ее вторая половинка, которая ее так же отчаянно ищет, как и Марина ищет ее, эту самую половинку.

И что если просто сидеть и ничего не делать, половинку захватит более проворная искательница.

Поэтому в извечных попытках распознать, половинка ли очередной поклонник или все-таки нет, Марина напропалую заводила отношения со всеми подряд, и эти отношения часто рушились еще на взлете, не набрав нужной высоты и не дотянув и до месяца свиданий.

И все Маринкина привередливость. У одного не хватало денег, у другого – ума, у третьего – манер. Четвертый совсем не умел общаться, поэтому уже на третьем свидании перестал интересоваться Мариной, и лишь отвечал на вопросы, как будто та – следователь в прокуратуре, а он – провинившийся преступник. Хотя преступником-то он себя вряд ли воображал. Скорее, в его картине мира он был роковой рок-звездой, а Марина – стажером-корреспондентом замшелой сельской газеты.

Закончив интервью и не дождавшись просьбы об автографе, очередной небожитель не находил ничего лучше, чем пригласить Марину в отель. Иногда приглашения были не в отель, а в мотель, на заднее сидение немытого десятилетнего внедорожника, а то и вовсе в общедоступный парк.

И такие свидания всегда заканчивались громкими театральными осуждениями вероломной тарелочницы. Ну как же можно было выйти в туалет да просто раствориться в воздухе, оставив звезду горевать в одиночестве!

Но с Олегом все было иначе. С ним у нее было то самое! От чего ёкает сердце и, ухнув, катится к пяткам. С ним забрезжила надежда на то, что не все мужчины ее мечты безнадежно избалованы девчонками, верившими, что на десять девчонок и правда приходятся всего лишь девять ребят.

И что если не подсуетиться, одной из них парня не достанется, и придется век куковать в обществе домашних животных.

Олег был другим. Скромным, но таким же разборчивым, как и Марина. И не жалевшим на нее ни денег, ни сил. Тем более, в деньгах он стеснен и не был.

Они встречались целый год. Марина ожидала, что на день ее рождения он сделает ей предложение руки и сердца.

Но накануне праздника Маринкин мобильник зазвонил, и с того конца «провода» ей сделали совсем иное предложение.

И хрупкая надежда на счастье разбилась вместе с ним. Оказалось, что приличный, разбирающийся в тонкостях женской души Олег счастливо женат уже почти двадцать лет.

И не просто счастливо женат. А еще и отец троих прекрасных детей. Старшему сыну было двенадцать, среднему – девять. И еще была лапочка-дочка пяти лет от роду. И обо всем этом Олег просто забыл Марине рассказать. Случайно, наверное.

Не вдаваясь в подробности бедствия, Марина несостоявшегося жениха молча заблокировала и со съемной квартиры съехала. Действительно, к чему вся эта нервотрепка. Она была не нужна ни ему, ни ей.

Со временем она осталась не только без ухажера, но и без подружек. Всем, кому она пыталась рассказать о том, что с ней произошло, приходила в голову лишь одна мысль: предательство должно быть наказано! И Марина обязана отомстить. Чтобы этому гаду было неповадно обманывать доверчивых девушек.

Все Маринкины увещевания в том, что это ничего не изменит, ни женатости Олега, ни покинутости Марины, ни, собственно, плачевности самой ситуации, не имели успеха. Подруги ее не понимали, и со временем перестали ей звонить. Марина же знала, что она обязательно найдет свою половинку. Что половинок на всех хватит. Что в этот раз просто не повезло.

Дружба сохранилась только с Никой. Которая не только разделяла ее взгляды, но еще была и лучшей подругой. С которой они прошли все невзгоды и трудности насквозь.

И все же даже лучшая подруга не сможет убедить Нику в том, что нужно взять огромный кредит, чтобы уехать в отпуск в самый неподходящий момент.

– Извини, – сказала она Марине, по-дружески придерживая за руку в приободрении. – Возможно, в следующий раз. А сейчас мне нужно завершить этот чертов проект. Если не заключить контракт с крупным клиентом до новогоднего корпоратива, начальник всех прикончит врукопашную и без подручных средств.

Глава 3

На презентацию этого проекта клиенту она ехала как на собственную свадьбу, волнуясь, словно девчонка. Еще бы. Контракт с таким заказчиком сулил их компании немалую прибыль. А ей – тринадцатую зарплату и хороший процент.

Вот тогда-то и можно будет подумать о Багамских островах и пушистом белом песочке.

Хотя Марину она знала прекрасно. К тому времени у нее будет уже новый поклонник, и в отпуск придется ехать в горьком одиночестве, как обычно.

Ника тоже была незамужем. Но в отличие от Марины она на этот счет совершенно не переживала, хотя и было ей уже двадцать девять лет. Она была на целый год старше подруги, но в бой за поклонника не рвалась.

Чем каждый раз вызывала мамино недовольство. Каждые выходные она приезжала домой к родительнице и выслушивала тираду про то, что все сроки ее годности уже давно вышли, про то, что нужно срочно выйти замуж и родить, а не то будет поздно. Про то, что карьера не согреет в холодную ночь и воды не подаст.

Со всеми этими доводами Ника была, в принципе, согласна. Но мужа на ее горизонте не предвиделось, а рожать для себя был тот еще квест. В детстве она никогда не спрашивала, как появляются дети. Потому что всегда знала, что они являются продолжением большой любви.

И появляются от нее. А не от того, что это кому-то выгодно.

Но мама не разделяла ее пацифистских настроений. И каждый раз продолжала увещевания, переливая из пустого в порожнее.

Со временем визиты домой стали довольно утомительными из-за тих разговоров. Но родители есть родители. Поэтому она просто ехала и молча терпела все расспросы, уже ничего не пытаясь объяснить матушке про большую любовь.

Включив поворотник, Ника повернула на светофоре налево. До офиса оставалась всего пара километров. Нужно еще забежать в туалет и сделать макияж.

Она никогда не успевала сделать его дома, предпочитая подольше поспать. Если успевала, то наносила косметику прямо в машине. А если нет, то и не наносила вовсе.

За что получала очередной нагоняй от мамы о том, что если женщина не желает следить со собой, откуда же в ее жизни возьмется мужчина? Хоть на курсы какие сходила бы. Вон их сколько сейчас развелось.

Сегодняшний день было особенным. Поэтому она, пожалуй, послушается родительницу. И пойдет. Не на курсы, конечно. Но до презентации приведет себя в надлежащий вид. Накрахмаленную блузочку с небольшим вырезом она уже надела.

Не зря же говорят, что мужчины отдают предпочтение привлекательным женщинам даже на переговорах. А если те еще и презентацию убедительно проведут… Тогда считай, что заказчик у тебя в кармане. И крупный контракт тоже.

Уже в двадцать пять лет Ника стала начальником отдела продаж. И очень этим гордилась. Тремя годами ранее она пришла в компанию обычным ассистентом этого отдела, которому доверяли лишь ксерокопии и чай. И такую головокружительную карьеру сделала. Вот что делать с клиентами, она понимала прекрасно. А как общаться с мужчинами… с этим все обстояло куда сложнее.

Всегда было страшно начинать новые отношения. Не хотелось тратить на это столько сил, сколько тратила Марина. Тем более, с таким сомнительным результатом.

На работе за ней пытался приударить начальник отдела маркетинга, о чем она однажды имела неосторожность рассказать матери. Почему она это сделала, она теперь даже и не помнит. Наверное, в ответ на очередную нападку, что мужчины ею совсем не интересуются, потому что никому не нужна непокладистая женщина себе на уме, интересующаяся только работой и квартальным планом продаж.

Начальник отдела маркетинга ей не нравился. Это был сорокавосьмилетний разведенный отец двоих детей, большой профессионал в маркетинге. Но как мужчина он ей совершенно не подходил. Ей хотелось встречаться с кем-то… немного помоложе, что ли.

А мама без конца заводила свою волынку о том, что если упустить свой шанс, нового может и не быть. Что кроме нее и Маринки все их школьные и институтские подруги уже давно замужем, а их счастливые матери воспитывают долгожданных внуков. Что если сейчас замуж не выйти, потом будет намного сложнее. Что родители не вечные, и когда их с отцом не станет, Ника останется совсем одна, никому не нужная. Господи, как же все это надоело!

Приехав в подземный гараж, принадлежащий их компании, она, наконец, остановила автомобиль и поток собственных мыслей о замужестве.

Глава 4

– Вы могли бы зайти в мой кабинет? – процедил начальник утром следующего дня.

Тон начальника ей не нравился. Как ей казалось, презентация имела успех, поэтому его тихий властный голос, граничащий почти что со зловещим шепотом, никак не вписывался в общую картину.

– Как вам в голову пришло презентовать это ТАК?      – Лицо начальника покрылось красными пятнами, словно предмет разговора был результатом долгой умственной борьбы. – Вы же знаете, что директор этого концерна – вдовец! Вы же знаете, что его жена недавно погибла! Как вы посмели построить свой рассказ на том, что наши витражные окна прекрасно украсят его гостиную на чертов Новый Год, который он проведет у камина с любимой женой и детьми, а?

Тут до Ники дошло, какого масштаба промах она совершила. В суматохе она не догадалась более дотошно навести справки о жизни клиента и проверить его семейный статус. Точнее, начальник отдела маркетинга наверняка этот самый статус знал, ведь именно он и привел клиента. Но как раз-таки начальника отдела маркетинга она в последнее время старалась избегать всеми правдами и неправдами из-за его полупрозрачных намеков на черный кофе у него дома.

Переговори она с ним на нужную тему и вовремя, не вышло бы такого, как сейчас. Все аргументы в презентации были выстроены с идеальной точностью, не сделать заказ после этого было бы в глазах клиента преступлением.

Но эта маленькая, противная деталь пустила все ее усилия насмарку. Ну как же так? Господи, это все проклятое замужество виновато! Не думай она столько о том, как избежать ухаживаний коллеги, не напустила бы себе в голову такого туману.

Так уверенно карабкаться по карьерной лестнице все это время и так неудачно с нее сорваться. Конечно, никто не застрахован от ошибок, но для нее это было просто непростительным!

И теперь ничего не оставалось, как молча выслушивать гневную тираду пунцового коммерческого директора, ее начальника.

Когда он остановился, чтобы набрать побольше воздуха для новой критики, она попыталась вклиниться с оправданиями. Хотя и понимала, что они были, скорее всего, уже не нужны.

– Моя ошибка, конечно. У меня никогда не было своей семьи, поэтому я и не подумала о том, что упоминания условной семьи могут так все испортить.

– Не подумала она! – брызгал слюной начальник. – Ника, похоже вы слишком засиделись в девках, уж простите меня за такую прямолинейность. Вы не привыкли заботиться ни о ком, кроме себя, и поэтому даже и представить себе не можете, ЧТО может почувствовать человек, недавно потерявший близкого, услышь он ТАКУЮ презентацию!

– Не думала, что мое замужество окажется для компании столь важным. Когда я только пришла сюда после института, вы так тщательно меня расспрашивали, не собираюсь ли я замуж в ближайшее время и когда планирую первый декрет, что я как-то подумала, что не декрета вы ожидали от новоиспеченного сотрудника.

– Да мало ли о чем я там вас расспрашивал! Сейчас это не имеет никакого значения! Клиент на пробу хотел сделать небольшой заказ, но вы даже с этим не справились! Да вы имеете хоть малейшее представление, кто этот клиент?! И какими связями обладает? Да если бы мы ему понравились, наши окна уже через пару лет стояли бы во всех домах чиновников! И кто знает, может быть мы могли бы участвовать в конкурсах на государственные заказы! Но благодаря вам ничего этого не случится.

– То есть, как?

– Она еще спрашивает! Тимофей Кондратьев, этот самый клиент, уже вечером подписал контракт с нашими конкурентами. Теми, кто сделал все правильно. И все, что я вам тут перечислил в перспективе, теперь уплывет к ним! Боже мой, да вы хоть бы в зеркало на себя посмотрели вчера. Зачем вы напялили эту убогую блузку? Кого вы хотели соблазнять таким вырезом? Зачем вы намазались так, что вас даже мама родная не узнает? Все было неуместным, и ваш облик, и ваша презентация!

Начальник внезапно выдохся и замолчал. В воздухе повисла тишина. После которой Нике просто предложили написать заявление по собственному желанию, пригрозив увольнением по статье.

Укладывая в коробку нехитрые офисные пожитки в виде кружки для кофе, календариков и ручек, она вдруг почувствовала вкус обиды.

Да будь оно все проклято! В последние три месяца она практически жила на работе. Работала иногда по десять часов, часто захватывая долгожданную субботу. На ее счету были десятки выгодных контрактов, и некоторые из них – довольно крупные. Да и пошли все к черту! Видимо, ее роль в этой фирме никогда не была важной. Раз одна провальная сделка смогла перечеркнуть десятки успешных.

И это чертов начальник отдела маркетинга пусть тоже будет проклят. Наверняка нарочно умолчал про статус этого клиента. Наверняка все знал, но видя, что она не спешит отвечать ему взаимностью, просто решил таким вот образом отомстить. Как девка, ей богу! Он, как и Маринкины бывшие подружки, – одного поля ягода. Живут по принципу «так не доставайся же ты никому». Если ты не с нами, ты против нас. Если взаимностью не ответил, то месть включена.

Глотая набегавшие слезы, она спустилась вниз, сдала на пост охраны обходной лист и магнитный ключ и, вздохнув, вышла через вращающийся стеклянный турникет.

Следующие несколько дней прошли, словно в тумане. Она не хотела сейчас рассылать резюме. После стольких лет хотелось просто сделать передышку. Наконец-то появится время привести квартиру в порядок, а то совсем ее запустила. Да и сотрудников-то в предновогодней суете обычно никто и не ищет. Теперь вопрос с новой работой откладывается, как минимум, на месяц. Может, сделать небольшой ремонт?

Радуясь, что уже не нужно дожидаться субботы, чтобы увидеть родных, она поехала к родителям тем же вечером. Общение с ними сейчас было необходимо, как никогда.

Поглощая пирожки с малиновым вареньем на маминой кухне, Ника чувствовала, что потихоньку возвращается к жизни. Она всегда так себя чувствовала у родителей. Как бы ни бушевала жизнь «за бортом», здесь, дома, ее ждали любовь и уют. Вот если бы только мама так не торопилась выдать ее замуж поскорее.

– Доченька, но как же ты теперь?

– Как-как мам, после праздников найду новую работу, и все будет как раньше.

– И что же, Алексей не будет звонить тебе больше?

Алексеем звали мерзкого начальника отдела маркетинга.

– Не напоминай мне о нем. Этот дед скрыл от меня важную информацию, стоившую мне в итоге работы.

– Дочь, но посуди, даже если и скрыл, ведь клиент этот наверняка не такой уж последний человек в стране. Почему ты не поискала информацию о нем в интернете? Наверняка там полно фотографий и статей о его прошлом.

Да нет же, она-то как раз и искала. Но про таинственного покупателя в интернете ничего не было. В голове не укладывалось, как в 21 веке с его интернетом, телефоном и камерами такое возможно. Но все было, как было. Нужна была информация, недоступная для всех, и она ее не получила.

Но мама продолжала стоять на своем, говоря, что на месте Алексея многие мужчины поступили бы так же. Что обиженному человеку трудно контролировать свои эмоции, и он часто наломает дров, и лишь потом подумает, а стоило ли наломанное усилий.

Только что это меняло? Если Алексей и раньше Нике не нравился, то теперь и подавно. Обидчивость и тем более мстительность она считала женскими качествами, и женоподобный стареющий поклонник в ее жизненных планах не числился.

Услышав это, мама разволновалась лишь еще больше, и мало-помалу их чаепитие перешло в обычную вечернюю перепалку.

– Да ты ничем не лучше этой твоей Марины. Такая же привередливая. Этот неучтивый, тот некрасивый, а Алексей, вон, еще и женоподобный. Только учти, дочка. Ты уже не так молода и свежа, как мнишь о себе. У мужчин выбор с годами будет лишь увеличиваться, а у тебя станет все меньше и меньше. Доживешь однажды до таких лет, когда Алексей тебе рыцарем покажется, да только он давно уже себе другую найдет.

Вдруг почувствовав, что нравоучения о замужестве – совсем не то, что она хотела слышать сегодня, Ника повесила нос. Как раз сейчас, лишившись любимой работы, она хотела услышать от мамы слова поддержки. Но вместо них на нее вновь обрушили полный ушат критики.

Обратив внимание, что часы показывают почти десять, она засобиралась домой.

И уже сидя в машине, набрала номер Марины.

– Марин, твое предложение еще в силе? Как ты говоришь, называется турфирма? Давай встретимся там завтра вечером, в семь часов. Возьми с собой загранпаспорт. Что случилось? Да ничего, в принципе. Я тебе завтра все и объясню.

Глава 5

Они сидели в новеньком «Дримлайнере», через пять минут вылетающем в Амстердам. У них уже не было времени оплатить выбор мест в салоне, и они чистосердечно рассчитывали на самые худшие. Ведь билеты были куплены в самый что ни на есть последний момент.

Но одно из трех кресел, на которых они расположились, пустовало, поэтому они совершенно справедливо сочли, что с местами им повезло.

Марина была в самом распрекрасном расположении духа и трещала без умолку. Она уплетала курицу с рисом из фольгированного контейнера и сияла, словно начищенный до блеска дачный самовар.

– Ник, ты не представляешь, какой мне в Шереметьево попался экземпляр! – На вопросительный взгляд подруги она ответила обильным продолжением. – Пока я ждала тебя, то приметила группу иностранцев, регистрирующихся на рейс. И вот один из этих иностранцев, увидев меня, расплылся в улыбке, и во всеуслышание заявил, что я красивая.

– Ну а ты что?

– Я? Я девушка скромная, просто сказала «Спасибо за комплимент», как нас и воспитывали. Но этот парень знаешь, что отчудил? Он ответил: «Пожалуйста»! Как будто это не он до меня домотался со своими комплиментами, а я изо всех сил тянула его за штаны, выпрашивая внимание.

Ника даже фыркнула. Действительно, прав был Цицерон. Влюбленный в себя соперников не имеет. Самый лучший способ получить от ворот поворот,– это докопаться до кого-нибудь, но выставить все так, будто докопались до тебя.

Но Марине она это даже озвучивать не стала. Она была уверена в том, что уже через пять минут подруга просто забудет о нелепом инциденте.

Дальнейший их полет прошел в той же веселой трескотне. Марина уже сто раз повторила, как же она рада, что Ника смогла выбраться с ней в это путешествие. И она уверена, что они найдут себе, наконец-то, нормальных мужиков. А не этих вот мамкиных сынков с их нелепым «Пожалуйста».

Сделав пересадку в Амстердаме, они поспешили на следующий «Дримлайнер», который доставил их в столицу островного государства. У выхода ждал одетый с иголочки представитель отеля, который должен посадить их на маленький самолетик местных авиалиний.

Да уж, немного утомительной оказалась поездочка. Прямо на край земли въехали. Но Марина уверяла, что именно по этой причине, потому что далеко не каждый путешественник выдержит такой долгий вояж, этот резорт и является таким необыкновенным. Это же частный остров! Подумать только, вместе с ними здесь отдыхать будут лишь одни богачи. И какой блестящий шанс найти подходящего мужа! Тем более, во время самых высоких ценников на отдых.

А море! Краски здешнего моря нельзя передать словами. Его божественную природу нужно увидеть лично!

Когда их маленький карапузик-самолет приземлился на каком-то, как она поняла, транзитном острове, Ника посмотрела в иллюминатор и увидела надвигавшееся прямо на них черное пятно.

Хм, похоже на грозовое облако. Интересно, успеют ли они выйти из самолета до того, как польет тропический дождь. Ведь пассажирского «рукава» здесь точно не будет. Это вам не Шереметьево.

И правда, не успел лайнер-лилипут выпустить их из своего брюха, как их тут же встретили потоки воды. Взвизгивая, все туристы помчались в терминал аэропорта.

Им предстояло еще двадцать минут морского пути до острова, к которому вели их путевки, но ливень и шквалистый ветер явно не благоволили этому путешествию. Ника надеялась, что катер отменят или хотя бы перенесут.

– Не дрейфь, Никунь! – Марина словно читала ее мысли. Это государственные паромы здесь отменяют. А у нас – частная лодка! Эта поедет в любую непогоду, покуда сможет ехать. Да и паромы общественные на наш остров все равно не ходят. Это частная территория, и на нее чужаков не пускают. Поэтому без разницы, отменят ли их или не отменят, – щебетала она.

По счастью, Ника догадалась положить в рюкзак два полиэтиленовых дождевика. Она вообще была предусмотрительной, в отличие от легкомысленной подруги. Она была почти уверена, что та даже и не подумала взять с собой ни зонта, ни плаща. Так и оказалось. «Ну да, – хмыкнула Ника, – Ведь наверняка найдется мужчина, который обычно одолжит ей зонт или проводит».

Но сейчас шестеро других пассажиров, которые шли с ними в сторону катера, были все парами, и дождевики, хоть и выглядели неприлично дешевыми для такого места, все же оказались кстати.

Усаживаясь в лодку и наблюдая, как их чемоданы трамбуют в трюм, Ника размышляла о том, что обычно в такую даль люди попросту боятся ехать поодиночке. Вон даже Марина не поехала, хоть и не из пугливых. И как показывал опыт, в открыточные тропики люди ехали, как правило, в свадебные путешествия, отметить день рождения жены или еще что-то не менее торжественное и семейное.

Она догадывалась, что Марине жуть как хочется познакомиться с богатеньким Буратино на этом острове и, если повезет, то и выйти замуж поудачнее. Но на ее, Никин, взгляд, на это почти не было шансов.

Дождь продолжал поливать море вокруг их катера. Вот тебе и высокий сезон! Она сняла с крюка два спасательных жилета и один передала Марине.

– Ник, да брось ты! Зачем это? – подруга, казалось, приехала из другого измерения.

– Не спорь. Просто надень.

– Да не буду я эту хламиду надевать! Ну чего тут бояться-то? Кроме нас это никто не надевает ведь.

Видя их небольшую возню из-за жилетов, остальные обитатели лодки, включая экипаж, захихикали и залопотали на разных языках.

«Весело им, видите ли – мысленно ворчала Ника. –

А ведь во всех языках почти есть эта поговорка, что хорошо смеется тот, кто смеется последним». Поэтому она спокойно, но настойчиво тыкала в Маринин бок жилетом, пока та, наконец, его не надела.

Лагуна казалась безмятежной, как сон ребенка. Кораблик скользил по воде медленно, слегка покачиваясь на изумрудных волнах, и в какой-то момент Нике стало казаться, что, возможно, она и зря выставила их с Мариной посмешищами с этими дурацкими жилетами. Мало того, что одеты в дешевые пакеты, словно сосиски из девяностых, так теперь еще и это.

Тем временем лодка выехала за маленькие импровизированные «воротца» лагуны и, заревев в оба двигателя, резко рванула вперед. В их шкипера явно вселился неведомый морской бес. Можно было бы и догадаться, что их ждет. Ведь все окна у шлюпки были плотно задраены. Не просто же так, наверное.

Через секунду Ника тревожно заметила, что цвет воды из изумрудного сменился на иссиня-черный, словно зеркало отражая точно такое же небо над ними. А их нехитрое суденышко оказалось один на один против множества совсем не низких волн с белыми «барашками» наверху.

Оседлав пару таких «барашков», посудина подлетела, как минимум, на метр. Подвиснув в воздухе на долю секунды, она, словно гигантский булыжник, плюхнулась вниз.

Пассажиры непроизвольно ахнули. Ника почувствовала себя так, будто желудок ее тоже свалился вместе с лодкой, а потом завязался в болезненный тугой узел.

Катер тем временем, разрезая носовой частью новую волну, опять подлетел вверх, и, не дожидаясь догадок пассажиров о том, что же будет дальше, с оглушительным грохотом спикировал вниз. Похоже, путешествие будет многообещающим.

Так они подлетали и валились уже более получаса, а ни большой, ни малой земли вокруг видно не было. Со всех сторон их окружал бесконечный черный горизонт, сливавшийся с морем.

С каждым падением вниз пассажиры нервничали все больше и больше. Один мужчина, прижимая к себе женщину с бледным лицом землистого оттенка, неистово орал на экипаж, призывая снизить скорость, раз уж они поплыли в такой шторм. На что шкипер, улыбнувшись во весь рот и обнажив пару золотых коронок, вместо ответа просто отвернулся и продолжил адскую поездку.

Ника тоже кричала, визжала и даже ругалась исконно русским матом на всех и вся, но стихия никого не слышала. Стихие было все равно, что они чувствуют. Она просто мотала их лодку в своих лапах, подбрасывала и швыряла обратно, била днищем о впадины, образовавшиеся от волн, и кренила во всех мыслимых плоскостях.

Марина не визжала, но по выражению ее лица нетрудно было понять, что еще совсем немного, и она потеряет сознание, либо ее вывернет наизнанку прямо тут.

Ника никогда не страдала морской болезнью, и ее нигде не укачивало. Но через почти час такой езды ей начало казаться, что и ей сейчас будет очень, очень плохо. Но не успела она подумать о том, что возможно, они вообще до острова не доедут, как вдруг лодка, резко сбросив газ, свернула в какую-то лагуну, на горизонте которой они увидели очертания высоких пальм.

Матерь Божья, неужели они добрались?

Ника готова была целовать землю этого райского острова сразу же, как только они до нее доберутся.

Один за другим пассажиры, пошатываясь, словно после двухдневной попойки, начали выбираться из злополучного катера.

Глава 6

– Добро пожаловать на наш резорт! – управляющий, стоявший во главе встречающей их у пирса «делегации», улыбался широченной улыбкой. Он выглядел так, словно такие поездки для здешних краев – обычное дело.

Когда обе подруги оказались на берегу, к ним неслышно подошел еще один сотрудник с подносом, на котором красовались восемь зеленых кокосов с трубочками-зонтиками внутри.

При виде угощения Нику чуть не стошнило прямо на кокосы. Ее мутило, голова раскалывалась.

От кокосовой воды она отказалась, взяв с подноса лишь горячее полотенце.

– Меня зовут Родриго, – в мгновение ока к ним подскочил еще один паренек, – Я ваш персональный батлер. Пройдемте, пожалуйста, на ресепшен, мы зарегистрируем вас, а потом я провожу вас и покажу остров.

После полутора суток перелетов и столь грандиозного трансфера на катере Нике совершенно не хотелось осматривать остров. Ее тошнило, к тому же ей страшно хотелось в туалет. Но как это все объяснить бестолковому батлеру, – неизвестно.

Наскоро заполнив анкеты постояльцев и сдав паспорта, которые им обещали вернуть после регистрации, они побрели за Родриго. Ноги, обутые в зимние ботинки, почти по колено увязали в мягком белом песке.

Незадачливый батлер, напрочь отказываясь видеть, в каком состоянии они пребывали, словно новобрачный соловей завел сладкие речи об истории острова, о том, в каком году он был открыт и облагорожен, какие именитые гости у них тут время и от времени останавливались, где можно посмотреть галерею их автографов и прочую ерунду, которую Ника слушала вполуха, силясь дотерпеть до номера, который все никак не показывался.

Минут через пятнадцать они наконец-то добрались до вилл. Но упрямый Родриго, стараясь, видимо, побольше заработать на «чай», начал рассказывать о том, в какой стороне находится спа-центр, массажный кабинет, дайв-центр и различные рестораны. Не ограничившись этими мучениями, он развел их по разным виллам и, пообещав Марине вернуться через momentito3, начал изводить Нику демонстрацией новейших достижений ее номера.

Буквально через несколько секунд Ника почувствовала, что если сейчас он не испарится по доброй воле, она выкинет его силой, позабыв о приличиях. Низ живота выкручивало, как белье в центрифуге стиральной машины. Она достала из кармана олимпийки пропитанную жарой и потом купюру в десять долларов и с наигранной улыбкой сунула ее в руку Родриго со словами благодарности и обещаниями позвонить, если ей что-нибудь понадобится.

Батлер, как ни странно, купюре ничуть не обрадовался. Хотя служебное положение взяло верх над жадностью, и он все же вежливо улыбнулся и даже отвесил небольшой поклон.

Однако когда Ника увидела, что губы его разжимаются вновь, то легонько развернула его и подтолкнула к дверям. Сил терпеть больше не было. Слова гостеприимного Родриго о том, что она может просто написать ему в мессенджер, утонули в шуме закрывающейся двери. Ника защелкнула замок и что есть силы понеслась в сторону двери в самой дальней части номера.

Пару минут спустя она блаженно оглядывала это чудо архитектуры, именуемое ванной комнатой. Теперь, когда сосуды ее мозга снова начали расширяться после пережитых в дороге злоключений, она оказалась в силах оценить роскошь апартаментов, в которые заселилась. Ванная комната, казалось, была больше всей ее квартиры!

В ней были две раковины, тропический душ и обычный душ с кучей различных насадок, кнопочек и ручек. Ровно половина этой самой ванной комнаты не имела крыши, а на полу лежал не традиционный кафель, а такой же белый и пушистый тропический песочек. В правом углу находился уличный душ в виде водопада. К душу примыкала извилистая тропинка из крупных камней, в японском стиле. А в противоположном углу росло небольшое деревце. За ее номером располагался старинный сад, шелестевший высоченными кронами.

Но самой главной достопримечательностью была огромных размеров глубокая гидромассажная ванна, которая стояла аккурат в центре этой диковинной комнаты. Как же, наверное, здорово было полежать в ней вечером и посмотреть на звезды. Интересно, видно ли их здесь?

Она вспомнила, как в прошлый раз пыталась разглядеть их в каком-то ближневосточном городе. Но из-за близости пустыни единственной ее находкой стала Вега, одиноко висевшая рядом с Луной. Хотелось бы надеяться, что здесь все будет по-другому.

Наскоро приняв самый обычный душ и облачившись в снежно-белый пушистый халат, услужливо висевший на плечиках, и мягкие пружинистые тапочки, она направилась в сторону комнаты.

Странный он, этот батлер, конечно. Она вспомнила, с какой радостью принимали от нее чаевые размером в один доллар на Мальдивских островах когда-то давно. А этот Родриго даже «десятке» не обрадовался! Хм.

Хотя, кто, он говорил, тут останавливался? Ну да, эти голливудские актеры, наверное, ему и по пятьдесят могли раздавать. Куда уж ей до них, с их высоченными голливудскими гонорарами.

Она начала разглядывать жилую комнату, на вид бывшую раза в три больше ванной. Хотелось бы воочию убедиться, что все эти приспособления для знаменитостей теперь доступны и ей. Но взгляд неумолимо упирался в огромных размеров кровать, расположенную прямо посреди комнаты.

На кровати ее приветствовала надпись «Добро пожаловать, Ника», выполненная из пальмовых листьев. Инсталляция была тут же сброшена на пол, а та, кому было это посвящено, проскользнула под широченное одеяло и в мгновение ока заснула мертвецким сном.

Когда она вновь разлепила веки, за окном было уже темно. Сколько же она проспала? Рука пошарила по тумбочке и нащупала второпях брошенные на нее часы. Ого! Уже шесть вечера. Это значит, она проспала более пяти часов, а также включенные в ее путевку обед и полдник. Через два часа можно было уже идти и на ужин, хотя аппетита не было совсем. После дневной сиесты голова раскалывалась.

Ника встала и подошла к чемодану, одиноко лежавшему на специальной подставке. Нужно найти дорожную аптечку и таблетки от головной боли. Господи, ну как теперь с него снять эту пленку?

Обойдя комнату, она обнаружила столик, на котором стояла кофеварка, под которой было несколько выдвижных ящичков и шкафчик с дверцами. Открыв самую большую по размеру дверцу, она обнаружила за ней мини-бар. А в самой верхней тумбочке лежали замысловатые приборы для ужина: ножи и вилки на все случаи жизни, штопор для бутылок и даже небольшой перочинный ножик!

То, что нужно. Ника достала ножик и разрезала им тугую пленку, в которую был упакован ее чемодан. Чемодан заботливо выдал ей голубую дорожную сумочку, в которую Ника незадолго до поездки затолкала почти целую аптеку.

Она достала из недр сумочки таблетки от головной боли и поискала на столике стакан. Позади набора из четырех стаканов она увидела бокалы для вина и шампанского. А за ними стояли две полуторалитровые бутылки с минеральной водой. Прочитав название на этикетке, гостья этого номера даже присвистнула. Ну теперь все понятно!

Наспех переодевшись, Ника направилась в сторону выхода. Было бы неплохо найти Марину и разузнать, как она там. Небось тоже вырубилась с дороги, – она слегка улыбнулась. Господи, ну а она что? Завалилась спать, как не в себе, даже не закрыв шторы на веранде. Глазей, кто хочешь, что называется.

Открыв широкую раздвижную дверь, Ника вышла в патио. Патио было огромным, и она вновь сравнила его со своей крохотной квартиркой.

Справа стоял диван, сделанный из самого настоящего камня. На диване лежал толстый мягкий матрац в цвет ее лекарственной сумочки. Поодаль виднелась деревянная напольная вешалка для купальников и ласт. Левее был обнаружен такого же цвета деревянный столик с парой плетеных кресел вокруг него.

От других вилл ее зону отдыха отделяли две живые изгороди из плотного тропического кустарника, обеспечивая полную приватность. А между ними приютился небольшой персональный бассейн. Для голливудских знаменитостей, это выглядело, наверное, довольно скромно.

Боже, у нее теперь что, будет свой личный бассейн? Да чем же она заслужила такое? Сердце от радости сильно забилось в груди. Вокруг бассейна были заботливо разложены нежно-розовые пуфы, похожие на воздушное суфле.

Налюбовавшись голубоватой водой, Ника прошла левее и обошла бассейн. И буквально через пять метров увидела море, плескавшееся прямо у подножья ее номера. Ветер утих, и волны практически неслышно накатывали на берег, бормоча что-то на тропическом.

Какая красота, о боже! Теперь понятно, почему люди платили такие деньжищи, чтобы провести время именно здесь. Это же самая настоящая сказка! Твоя личная вилла размером с московскую «трешку», личный бассейн и кусочек приватного пляжа. И даже батлер Родриго у тебя есть, чтобы исполнять все твои хотелки. Что еще нужно человеку для счастья? Видимо, рай и должен выглядеть так.

Полагая, что утром рай понравится ей еще больше, она обошла территорию своей виллы и подошла к соседней. Наверное, неприлично было вот так запросто вторгаться со стороны моря, нарушая правила. Но в эту виллу заселили Марину, а значит, можно было не переживать. У домика подруги также светился нежно-голубым цветом бассейн, который Ника обошла и направилась в патио.

Однако она довольно быстро заметила, что в номере никого не было. Свет не горел ни в патио, ни в самой комнате. Ника подошла вплотную к стенке из прозрачного стекла и приложила к ней нос. Шторы были открыты. На широченной кровати лежал разверзнутый чемодан. Судя по всему, Марина не вырубилась, как она, и спать вообще не ложилась. Интересно, куда же она тогда запропастилась? Ника обошла виллу кругом, чтобы посмотреть, не горит ли свет в ванной комнате. Возможно, подруга там. Но и там было темно. Хм.

Было решено вернуться в номер и переодеться для ужина, а перед ним прогуляться и осмотреть остров. У нее был с собой небольшой фонарик, который она предусмотрительно привезла с собой на случай, если освещения будет недостаточно.

Так, но куда же идти? На тумбе под огромным плазменным телевизором были обнаружены приветственные документы, правила пользования резортом и карта острова.

Что? Правила пользования резортом? Интересно, что имелось в виду. Но сейчас ей нужна была именно карта, которая объясняла, что в главный ресторан можно было попасть по суше, пройдя через стилизованный под джунгли сад, а также по берегу океана. Она надела к ужину черное платье-карандаш длиной до колен и изящные босоножки без каблука.

Однако когда она обошла бассейн и стала разворачиваться в направлении сада, то заметила, что из-под босоножек в воздух разбрызгивается струя песка, словно это были не босоножки, а сельскохозяйственный плуг в разгар обработки угодий.

Пришлось вернуться и оставить босоножки в патио. Она мысленно улыбнулась себе, вспомнив, как когда-то ездила на маленькой подержанной машинке Фольксваген «Жук». Однажды после сильного снегопада, простояв в пробке добрых пять часов из-за застрявших фур, она, едва выехав на шоссе к дому, вот точно так же подняла фонтан. С той лишь разницей, что в тот раз он был сделан из снега.

Еще бы. Радиус колес R18 был предметом ее гордости, и эти огромные колеса были почти с пол-автомобиля высотой. Это было очень давно, но она до сих пор помнит пушистый снежный фонтан, которым ее раритет обдавал все ехавшие за ним машины. И еще злобные «зырканья» фар, которыми награждали ее хозяева этих машин.

Жгучий стыд снедал ее все оставшееся время до дома. Поэтому сегодня повторить ту же историю с песком не хотелось вдвойне. С постояльцами резорта она еще ни разу не виделась, плохое впечатление с первой же встречи могло бы стать неудачным началом ее сказочного отпуска.

Все в том же изысканном платье, но уже босиком она свернула с линии вилл на пешеходную тропинку, которая шла через так называемые стилизованные джунгли.

Хотя, почему же так называемые? Так их называл микро-путеводитель, сообщник правил пользования из бунгало. А на вид джунгли были самые настоящие!

Дорожка была широкой, метра четыре поперек, и покрыта уже знакомым ей белоснежным песком, в котором ее ноги в зимней амуниции утопали еще несколько часов назад.

Несмотря на популярный час, постояльцев на дорожке не было, она направлялась на ужин, казалось, совершенно одна. В саду стрекотали вечерние цикады и еще какие-то насекомые, по звуку похожие на кузнечиков. Симпатичные напольные фонарики уютно освещали дорожки, придавая саду романтический вид.

Больше всего Нике понравилось то, что вокруг было очень тихо, это благоприятно действовало на ее измученные стрессом нервы. Настроение начинало потихоньку улучшаться.

Под деревьями она то тут, то там слышала какое-то шуршание, но пока не могла разобрать, в чем же было дело.

Пройдя метров пятьдесят, она увидела, что дорожка разветвляется на две тропинки поменьше. Указатели сухо сообщали, что виллы 150-169 были в левой стороне, а виллы 170-190, собственно, в правой.

Эта информация ей ничего не дала, и она не понимала толком, в какую сторону ей идти, чтобы попасть в ресторан. Надо было взять карту с собой, хоть это и выглядело бы нелепо.

До конца ужина оставалось уже всего сорок пять минут, она изрядно припозднилась, наряжаясь к нему.

А теперь можно было и опоздать. «Некстати это», – подумала она. У нее с самого утра и крошки во рту не было. Ощущения от дневной тряски на катере давно прошли, и разыгравшийся аппетит давал о себе знать.

Она свернула направо и прошла еще метров сто, прежде чем увидела, что дорожка вновь разветвляется, теперь уже на три стороны. Куда же ей идти?

Она вновь приняла вправо, но через несколько десятков метров уперлась в плетеный из листьев пальм забор. Наверное, здесь находилась закрытая зона для персонала. Такие были на каждом резорте, где официально не жили местные жители.

Значит, она пошла не в том направлении, и, чтобы попасть в ресторан, нужно вновь вернуться к началу разветвления, что она и сделала.

На этот раз она выбрала центральную аллею, но вместо ресторана тропинка вновь вывела ее к виллам. Как интересно. Но вот, кажется, двое отдыхающих впереди идут. Нужно у них спросить, как найти уже этот чертов ресторан.

Она прибавила шагу и догнала мужчину, одетого в светлую льняную рубашку и такие же светлые брюки, и идущую с ним под руку светловолосую женщину лет пятидесяти.

Туристы ей показались симпатичными, и она спросила у них, как найти главный ресторан. Вдогонку она сказала, что только приехала и еще очень плохо ориентируется на острове.

Однако несмотря на ее добродушный вопрос и приветливую улыбку, туристы, на несколько секунд обернувшиеся на ее голос, неожиданно отвернулись и, не говоря ни слова в ответ, молча продолжили идти.

Ника была сильно сконфужена. Какие странные! Они, что, не понимают английский? Ну хоть бы жестом показали. Ясен же пень, что она здесь заблудилась! Богачи проклятые. Вечно они такие! Как же портят людей деньги! Едва накопив на райский отпуск, они тут же заразились вирусом снобизма и заносчивости.

Но уже пройдя положенные десятки метров в обратную сторону, к развилке, она остыла, и была вынуждена признать, что не деньги портили человека, а человек – деньги. Иными словами говоря, деньги, как яркая лампа из операционной, высвечивали то, что у человека жило внутри.

Деньги даются людям не по принципу праведности, а по совершенно иным соображениям, так считала она. И за свою жизнь она встречала людей совершенно разных. Было в ней много обеспеченных людей, приветливых и отзывчивых одновременно. Были и неприятные заносчивые экземпляры тоже.

Она вспомнила, как впервые купила абонемент в один из дорогущих фитнес-клубов. Попав в раздевалку, она и понятия не имела, как пользоваться магнитным браслетом, чтобы заблокировать дверцу личного шкафчика.

Перепробовав с десяток таких шкафчиков, она обратилась к женщине лет шестидесяти, вышедшей из душа, с вопросом, как же закрыть загадочную дверцу.

В ответ ее точно так же, как и сегодня, обдали презрительным взглядом и молча отвернулись. Как выяснилось позже, на рецепции ей умудрились выдать неисправный ключ. Гораздо позже она научится звонить из раздевалки по телефону, чтобы вызвать администратора для помощи с разными вопросами, в том числе, и с ключом.

А тогда, краснея от стыда за свою «колхозность», она молча взяла в руки спортивный рюкзак, пальто и зимние ботинки и пронесла все это имущество прямо в бассейн.

Был у нее и еще случай. Однажды она ехала куда-то по узкой улочке города, и ее видавший виды «Жук» изволил заглохнуть прямо посреди этой самой улочки. И как два лоснившихся от важности богатеньких Буратино из дорогущих машин, попавших в затор из-за ее поломки, молча вышли их своих убежищ, приветливо улыбнулись ей, и галантно оттолкали чистенькими ухоженными руками с безупречным маникюром ее пыльный музейный экспонат. Оттолкали в ближайший придорожный карман и так же галантно поинтересовались, не нужны ли ей контакты их знакомых сервисных центров, в которых быстро все починят.

Мысленно прикинув стоимость ремонта у этих знакомых, от визиток она отказалась. Но с тех пор дала себе слово не судить людей. Тем более, по размеру их кошелька. Ведь люди – это просто люди. Бывают хорошие, а бывают почти что.

С этими мыслями она, наконец, вышла на правильную тропинку и уже через две минуты увидела террасу ресторана, освещенную уютными лампами.

Она начала глазами искать Марину. Куда же та запропастилась? Неужели ее и здесь нет?

– Добрый вечер, мэм, номер вашей виллы, пожалуйста? – услышала она где-то справа от себя.

Через минуту вышколенный метрдотель подвел ее к небольшому столику на летней веранде. Хотя, даже не веранде, а просто к небольшому партеру из столиков, вынесенных прямо на берег океана. Ее столик был воистину великолепен. Он находился в самом первом ряду, с океаном их разделяли всего двадцать метров пляжа.

Выяснив у метрдотеля, что девушка, по описанию очень похожая на Марину, уже поужинала и недавно ушла, Ника, раздосадованная поведением лучшей подруги, однако решила не портить себе этот вечер.

Подтвердив, что ее все устраивает, она уселась лицом к океану и положила было на колени красную льняную салфетку, как к ней снова кто-то подошел. Подошедший был завернут в длинный хлопковый фартук кофейного цвета.

Представившись старшим официантом, владелец фартука кратко объяснил новенькой, что в этом ресторане работает система «шведский стол», и что за едой нужно пройти внутрь.

И что по ее путевке ей положены два ужина а-ля карт, в итальянском, французском или тайском ресторанах на выбор. Без напитков.

Заговорив о напитках, официант словно сел на своего любимого конька.

– В ваш план питания входят сухие французские трехлетние вина провинции Бордо, Шампань и Бургундия, и игристые вина на выбор. Также у нас есть вина более старых винтажей. Если вам хотелось бы их продегустировать, то наш сомелье сейчас подойдет и проконсультирует вас. Он представит вам нашу особую винную карту, в которой вина отсортированы по годам. Если они вам не подойдут, в нашем французском ресторане имеется возможность индивидуального заказа вин редких винтажей. Каждая бутылка такого вина существует в единственном экземпляре. Наши сомелье приобретают их у коллекционеров по всему миру. По вашему заказу мы доставим любой выбранный напиток вертолетом на следующий день. В числе наших особых рекомендаций – вино Шато Лафитель Ротшильд урожая 1964 года. На каждую бутылку наших коллекционных вин и редких винтажей наш шеф-сомелье собрал досье на предмет их правильного хранения. Такое вино представляет коллекционную ценность и продается с гарантийным сертификатом. В случае, если в процессе хранения были допущены ошибки, и вкус вина испорчен, мы бесплатно сделаем замену и предоставим вторую бутылку в подарок. Ориентировочная стоимость одной бутылки такого вина – три с половиной тысячи долларов плюс транспортные расходы, но мы будем рады сделать вам приветственную скидку. И в течение одной недели для вас оно будет стоить всего три тысячи. Расходы по доставке – за счет резорта.

От этой информации у нее голова пошла кругом. Отказавшись от сомелье и коллекционной ценности размером с две зарплаты, она просто попросила бокал красного Бордо и встала из-за столика, чтобы пройти к буфету за едой.

Разнообразие блюд поражало воображение. Взяв большую, тяжелую и еще теплую тарелку ослепительно-белого цвета, Ника растерянно оглядывалась по сторонам, не зная, с чего начать.

Очевидно, заметив ее нерешительность, к ней подошел высокий стройный мужчина лет пятидесяти. На нем был белый китель и длинный фартук белого цвета.

– Позвольте помочь вам сделать выбор? – ослепительно улыбнувшись, сказал он. – Меня зовут Фелипе Монель, я директор этого ресторана и отвечаю за настроение гостей.

И, не дав ей опомниться, повел в сторону буфета с салатами.

– Рекомендуем наши фирменные закуски. Сегодня в нашем ресторане вы можете продегустировать морского ежа, перепелиные яйца с белужьей икрой и сет из океанических устриц. Здесь, – он показал рукой немного левее, – ассорти французских сыров, нарезка из семи видов мяса и ассорти из слабосоленой океанической рыбы.

Изящно проговорив все это, он повел ее на обзорную экскурсию по ресторану, предлагая салаты из спаржи, тайский салат из филигранно нарезанных капусты и моркови, теплый картофельный салат с моллюсками и целую дюжину других салатов, томящихся в элегантном глиняном заточении на стеклянных этажерках.

– Мы также рекомендуем вам карпаччо из филадельфийской говядины, начал было он. Но Ника была вынуждена остановить его, признавшись, что она – вегетарианка.

На лице Фелипе отобразилось секундное разочарование, но уже через мгновение на нем снова заискрилась улыбка.

– Могу я уточнить ваше имя? – спросил он.

– Ах да! Увлеклась видами морского ежа и забыла представиться. Меня зовут Ника.

– Какое красивое имя. Откуда вы?

– Я из Москвы.

– Москвы? Из России?

– Да, а вы?

– О, я уверен, вам это будет не так уж интересно. Пойдемте лучше, я покажу вам ассортимент сегодняшних супов. Рекомендую наш фирменный суп из акульего филе… – начал он и запнулся. – Извините, увлекся. В таком случае, вы можете попробовать наш фирменный тыквенный суп или грибной суп-пюре с техасским кориандром.

Она не очень-то понимала, в чем разница между техасским кориандром и подмосковным, но хотелось бы надеяться, что первый хотя бы не засох так быстро, как ее «произведение» на мини-огородике. Мама, видимо желая приобщить непутевую дочь к хозяйству, как-то отважилась выделить ей небольшую часть сада на даче для сельскохозяйственных опытов над кориандром и луком, которые так и загнулись под палящим летним солнцем. Ведь поливать своих подопечных Нике было просто некогда.

Но сейчас беседа с Фелипе начала ее понемногу утомлять. То ли из-за перелета и смены часовых поясов, то ли потому, что она просто не привыкла к такому пристальному сервису. В Москве она даже квартиру убирала сама, а тут целый штат уже интересуется ее аппетитом.

Посетители ресторана, шастающие туда-сюда с целью смены блюд, украдкой поглядывали на них, и это раздражало еще больше. Она не очень-то любила быть в центре внимания.

Поэтому на очередную попытку Фелипе предложить ей овощи-гриль с венецианским вяленым томатом, она мягко, но уверено заявила о своем намерении продолжить дальнейшее знакомство с рестораном самостоятельно.

В ответ ее спутник вновь лучезарно улыбнулся, пожелал ей хорошего вечера и подошел к паре, разглядывающей стойку с сырами.

Фух! Кажется она еще успеет поесть. Положив в уже остывшую тарелку пару перепелиных яиц с белужьей икрой и взяв тарелку с морским ежом, она направилась к деревянному столику у моря.

Но не успела сделать и двух шагов, как к ней снова подошел официант и предложил отнести блюда. «Что же, будь по-вашему» – подумала Ника, отдала ему свои сокровища и молча пошла за ним.

Официант, представившись Алехандро, поставив тарелки, галантно отодвинул стул, и, позволив ей устроиться, отправился за заказанным ею вином.

Пригубив вина, она почувствовала, что напряжение потихоньку начинает отступать. Глядя в черную пучину Тихого океана и волны, медленно набегавшие на берег, она наконец-то почувствовала прилив счастья от того, что приехала сюда, в столь далекий уголок земли.

В небе сверкали звезды, с этого места ей их было хорошо видно. А на горизонте не было ни многопалубных круизных лайнеров, ни маленьких лодок с ночными охотниками на кальмара, ни островков-соседей. Только одно сполошное черное покрывало, обильно посыпанное звездами, будто солью. Она вспомнила, как во время одной из недавних поездок в Азию ее раздражали эти зеленые огни на горизонте, обманывающие горемычного кальмара.

Несчастный моллюск, очевидно думая, что зеленые огни, – это скопление вкусного морского планктона, желая подкрепиться перед сном, плыл прямо к своей погибели, в сеть ненасытных рыболовов.

Она вновь услышала голос рядом с собой.

– Данный остров, все острова-сателлиты и прибрежные воды принадлежат владельцу нашего резорта, сеньору Давиду Моралесу. И он, естественно, не разрешает заходить в лагуну ни лодкам, ни тем более, крупным судам. Поэтому наши постояльцы могут наслаждаться красотой природы без каких-либо помех.

Повернувшись на голос, она увидела рядом Алехандро. Господи, он что, мысли ее читает, что ли? Невероятно. Интересно может ли этот сеньор Моралес как-то убавить внимание своих сотрудников к ее скромной персоне?

Глава 7

Покончив с ужином, Ника вновь направилась на поиски подруги. На этот раз ей повезло больше, и едва завернув за угол ресторана, она заприметила небольшой бар рядом с пирсом, на который их привезли сегодня.

В этом-то баре она и увидела Марину, которая сияла, словно елочная игрушка, и весело смеялась шуткам пятерых сотрудников бара. Подруга сидела на высоком стуле, облокотившись на барную стойку и подпирая голову руками.

Подойдя ближе, Ника поняла, что вся компания уже изрядно набралась. По какой причине они оказались единственными посетителями этого бара, было неясно. Возможно, остальные гости уже просто ушли.

В сравнении с рестораном, с этими его венецианскими томатами и винной картой, бар выглядел куда демократичнее. Круглые деревянные столики не имели скатертей, а выбор напитков был довольно стандартным. Если вырезать барную стойку из кадра, она получится такой же, как еще миллионы барных стоек по всему миру. В чем интерес протирать штаны возле такой, понять было сложно. Видимо, бармен – местный донжуан, раз смог увлечь подругу своими речами.

Отказавшись от порции коктейля с каким-то мудреным названием, она под благовидным предлогом увела Марину в направлении их виллы.

Видя, что обсуждать поведение подруги сегодня уже бесполезно, она просто шла рядом с ней по песчаной аллее, время от времени выслушивая восторженные отзывы об этом божественном острове и его необыкновенном персонале.

Вернувшись в номер, Ника наскоро приняла душ и рухнула как подкошенное дерево.

Посередине ночи она, однако, вновь проснулась. И сколько ни ворочалась, сколько ни каталась по громадной кровати с ортопедическим матрацем в компании разнообразных подушек, уснуть так не смогла. Чертов джетлаг4!

Поняв, что оставаться в кровати и далее – бессмысленная трата времени, она накинула на плечи пушистый махровый халат и, отодвинув на макушку маску для сна, входившую в стоимость номера, тихо раскрыла створки бунгало и вышла на свежий воздух.

Вода приветливо плескалась прямо у ее ног, изящные пальмы шелестели кронами, и раздражение, вызванное внезапным пробуждением, так же внезапно растворилось в ночи. Она уселась на деревянный лежак и просто смотрела на едва различимые силуэты деревьев вдалеке. Когда их сегодня привел сюда неугомонный Родриго, ей показалось, что их бунгало находятся почти что на самом краю острова, однако даже в такой темноте был различим целый тропический лес неподалеку.

Вилл и фонариков на краю леса она не заметила, значит, это был просто какой-то парк. В любом случае, за время пребывания они все разузнают.

Вглядываясь в черноту этого леса, Ника, как ей показалось, увидела где-то глубоко в его недрах свет от мобильника. Кажется, не одну ее мучают сегодня пресловутые часовые пояса.

Подумав это, она решила поудобнее устроиться на лежаке, да так и не заметила, как провалилась в сон.

Проснулась она от голоса петуха. Шаря рукой вокруг себя, она по привычке пыталась найти телефон и отключить ненавистный будильник. Зачем нужно будить ее в такую рань? Успеет еще собраться на работу!

Немного прийдя в себя, она поняла, что это был вовсе не будильник, а петух был самый настоящий. Вскинув кумачовый гребень, он гордо дефилировал перед лежаками, пропевая пословицу «Кто рано встает, тому бог подает» для всех отдыхающих.

Встревоженная этой побудкой, Ника вдруг поняла, что, на самом деле, вполне выспалась. Довольно потянувшись, буквально в следующую секунду она осознала, что спала прямо на этом ничем не обитым деревянном лежаке!

Господи, какой ужас. Она огляделась вокруг. Сколько же сейчас времени? Судя по тому, что солнце находилось еще низко, было довольно рано. Туристов не было видно ни у одной из вилл, насколько она могла это разглядеть. Ведь плотный кустарник, разделявший виллы, по-прежнему охранял личную жизнь гостей.

Пляж был уже тщательно убран, следы от грабель были повсюду, а намытые океаном за ночь водоросли исчезли.

И вот в таком виде эти уборщики и видели ее здесь? Спящей в банном халате прямо на дощатом лежаке? Что, интересно, они про нее думали? Что она набралась в баре и даже до кровати дойти не смогла? Хорошенькое начало!

Быстро ретировавшись, Ника ворвалась в номер и посмотрела на часы. Была еще только половина седьмого, до завтрака – целый час, и есть время на так называемый заплыв в персональном бассейне.

Надев купальник, она спустилась по небольшой металлической лесенке в его недра и окунулась в еще прохладную после ночи воду. Боже, как же хорошо!

Бассейн был довольно коротким, полноценно проплыть ей не удалось ни метра, но вектор начинающемуся дню был задан верно, и душа начинала распускаться, словно бутон цветка в лучах искрящегося южного солнца.

Тая в неге утренней воды, она вдруг услышала еле различимый хруст листа, упавшего с дерева. Повернувшись на хруст, боковым зрением на заметила человеческую тень, быстро шмыгнувшую куда-то.

Какое-то непонятное чувство дискомфорта начало зарождаться в ней, вокруг по-прежнему никого не было, но оставаться в бассейне расхотелось.

Едва Ника поднялась назад по скользким ступенькам, она заметила Марину, которая, обходя разделявшие их заросли, шла к ней со стороны моря.

– Никита, ты ли это?, проворковала она, потягиваясь.– Выглядишь встревоженной. Словно не на райский остров прилетела, а на экзамен к Сухорукову.

Сухоруковым звали их преподавателя по маркетингу, который не отпускал почти ни одного студента с экзамена, не наградив «неудом».

– Марин, где ты пропадала весь вечер вчера? – Ника, тем не менее, уклонилась от допроса про свой внешний вид, пытаясь перевести русло разговора в сторону поведения подруги.

– Никунь, а что не так? Разве мы сюда не отдыхать приехали? – подруга из русла ускользнула, словно мурена, которую Ника засекла в море всего полчаса назад.

Марина была в этом вся. Они вместе учились, но Марина была лучшей переговорщицей на свете. Они обе работали в сфере продаж, но доход подруги был куда выше ее собственного. Это была просто богиня торговли, и ее комиссионные были красноречивее любых слов.

В отличие от Ники, она прекрасно ладила со всем человечеством, особенно с представителями его сильной половины. Она была умной, легкой и одновременно уклончивой. Наверняка и с ушлым директором по маркетингу она смогла бы выстроить отношения так, что все бы остались при своих.

И уж тем более Марину нельзя было «прижать» ни на каком чувстве долга или ответственности. Как только ты начинаешь обвинять ее, та тут же признавала, что у нее нет ни того, ни другого. И это мгновенно лишало тебя всех козырей.

Нику обжигала обида, что подруга просто взяла и бросила ее одну на целый вечер на этом острове неземной красоты, с его небожителями-толстосумами и нашпигованными икрой тарталетками.

Но она также знала, что если будет и дальше загонять Марину в угол, та так и будет отвечать вопросом на вопрос до тех пор, пока ты не взорвешься, словно бочка со средневековым порохом, забытая на палубе пьяными матросами.

За считанные секунды ловкостью своих вопросов она превратит тебя из строгого прокурора в неуравновешенную истеричку. Которая сначала долго оправдывается, а потом вдруг начинает орать не своим голосом на всю улицу.

Сама же она останется невозмутимо-спокойной и как будто даже не понимающей, за что ей тут вообще предъявляют, и почему это ты вдруг так разоралась. Что-то болит, может? Разве она сделала что-то не так? Разве что-то сказала?

И весь этот набор достанется тебе за то, что ты решила на Марину словесно напасть. Эта девушка обладала самым легким на свете характером, никогда и ни на что не обижалась, не пилила тебя и не доставала нравоучениями.

Но свободу свою защищала с упорством крепостного цербера. И общаться с ней можно было только на ее условиях, и никак иначе.

Ника все еще помнит ту ссору, когда они сидели на Маринкиной кухне и пили рубинового цвета вино. Когда она посреди всей этой милой болтовни возьми, да и спроси подругу, почему это та бросила очередного поклонника по имени Эдик вот так, по-английски? Даже не утрудившись расставить все точки над ё. Они сидели в общей компании, а Марина вдруг взяла, да и сделала вид, что они с Эдиком друг другу просто никто.

– Ну как такое возможно?

Подогретая вином, Никак вот так и спросила.

– Никунь, а почему нельзя? – полетело в ответ.

– Ну как, почему. Это же некрасиво, бросать человека вот так.

Покрутив в изящной руке бокал, рубиновыми лучами искрившийся в мягком кухонном свете, Марина, помолчав немного, вновь спросила: «А как надо бросать?»

Как и большинство людей, Ника и не заметила, что подруга начала расставлять ей ловушки. И подумала, что та жаждет ее экспертного совета о том, как же ей, бестолковой, надо жить.

По-хорошему, этот никчемный диалог нужно было просто свернуть и ретироваться с поля будущей брани хотя бы таким позорным способом, но зато с минимальными потерями.

Но кухонный эксперт в Никином лице уже мысленно влез на тумбу оратора и начал поучать глуповатую Марину, как же нужно расставаться с людьми, чтобы сохранить о себе хорошее впечатление.

Понимающе выслушав ее, и все также покручивая бокал, Марина вновь спросила: «А что бы это нам дало?»

И все в таком же духе. Ты распинаешься, а тебе вслед летит новый вопрос.

– А зачем нужно оставаться с ним в хороших отношениях?

– А почему?

– А что, если?

И в какой-то момент Ника заметила, что не своим голосом орет на подругу на всю эту несчастную кухню. И как, судорожно собрав сумку и надев сапоги, она, даже не накинув пальто на плечи, вылетела на улицу, не в силах больше продолжать этот разговор.

Они не разговаривали целых два месяца потом. Марина ужасно бесила своим поведением. Ну как, почему получилось так, что проступок совершила Марина, бросив парня, не сказав ни слова, а блажащей на весь дом полоумной истеричкой в итоге оказалась она, Ника?

В какой момент все пошло настолько не так? Почему она потеряла лицо и напала на дружелюбную и беззлобную подругу, пусть даже та всего лишь и прикидывалась таковой? И кто здесь автор проступка, теперь было и вовсе не понятно.

Целая каша варилась в Никиной голове. Потом они помирились, конечно же. С Маринкой невозможно было долго оставаться врагами.

Когда у тебя мрачное настроение, и все остальные люди пытались лишь ухудшить тебе его, только она каким-то волшебным образом умела сделать так, что ты вновь обрастала удачей, надеждой и верой в лучшее. С ней было очень легко.

Но тот урок Ника усвоила на всю жизнь.

В трудные моменты жизни Марина всегда была рядом. Она держала Нику под локоть на бабушкиных похоронах. Она клала подруге холодные полотенца на лоб во время болезни. Она тащила ее развлекаться, когда той было плохо.

Но если ты хочешь, чтобы так оставалось всегда, не переходи границ дозволенного. С необычным подружкиным мировоззрением приходилось мириться.

Так и сейчас. Что будет дальше, она прекрасно знала. Если остановиться вовремя не удастся, Марина вновь начнет задавать вопросы. Она знала, что ей никогда не удастся переиграть подругу.

Поэтому в этот раз она решила не показывать Марине, что задета ее невнимательностью.

– Наверное, я давно не отдыхала за границей одна. Почувствовала себя неуютно вчера в этом незнакомом месте.

Подруга, видя, что никто не пытается нападать на нее и заставить оправдываться за свое поведение, вдруг начала оправдываться сама.

– Я вчера зашла к тебе вечером, постучала, но мне никто не ответил. В комнате было темно, я подумала, что ты спишь и ушла на ужин одна. Извини, что из-за меня тебе было неуютно. Наверное, мне стоило вернуться в ресторан. Но беседа с ребятами в баре оказалась такой увлекательной. И я просто забыла обо всем.

Ника, вспомнив, что Марина изрядно набралась вчера, поежилась. Ну да, именно так все и было. Как же.

Но снова ничего не сказала в ответ. И Марина продолжила.

– Я серьезно! Много интересных штук узнала. Собирайся давай, уже пора идти на завтрак. Я тебе в ресторане все расскажу. Ведь если ты хочешь понимать людей, ты должна сначала их узнать, не так ли?

Казалось Марина отвечает на ее немой вопрос, зачем именно ей понадобилось пить с персоналом.

– Кстати, Ник, а ты помнишь того парня, Эдика? Ну с которым я встречалась и бросила его? Мы с тобой еще сильно поссорились из-за него потом. Он изменил мне с Аней, моей соседкой, прикинь? Я как-то случайно приехала из института пораньше, ну и застала их в моей постели. Изгадили мое новое сатиновое белье, представляешь?

Ника молча посмотрела на подругу. В глазах у той словно проскользнула какая-то грустинка. Они что же, вспомнили один и тот же случай, выходит?

Глава 8

В ресторане в этот час было очень тихо. Они оставили вещи на столике и направились к буфету. Немногочисленные посетители выбирали изящные закуски, а Ника размышляла, куда же все подевались. Хм, наверное, эти олигархи обычно не завтракают. Или заказали еду прямо в постель. Как же еще это объяснить?

Она подошла к окутанному паром повару у дальней стены. Перед ним красовались несколько видов каш. О боги, да тут и овсянка есть! Ника очень ее любила.

Марина взяла омлет, начиненный острыми приправами.

Пока Ника наполняла свою тарелку различными видами сыров, она заметила, что у столиков с выпечкой стоит Фелипе Монель. Увидев девушек, он лучезарно улыбнулся им и кивнул головой в знак приветствия.

При дневном свете от ее взгляда не могло укрыться то, что Фелипе красив и хорошо сложен. Он был высокого роста, с правильными пропорциями тела. Черты его лица тоже были правильными, а волосы, слегка тронутые сединой, идеально подстрижены, будто вчера. На нем был свежий китель и кипельно-белый длинный фартук. Да и сам он выглядел свежим. Про девушку в таких случаях говорят, выглядит, как утренняя роза. Интересно, а что говорят про мужчин?

От этих мыслей ее отвлекла Марина, позвав за их столик и сетуя, что все уже почти остыло.

После завтрака было решено отправиться в небольшой заплыв. Ника помнила, что перед этим правилами резорта было предписано прийти в дайв-центр на небольшой инструктаж по безопасности. В здешних местах водится много экзотической живности, и важно знать, как себя вести при встрече.

Марина рассказала, что плавать тут можно буквально в одном месте, где в песке прорыт небольшой канал. В других местах очень мелко, и хотя купаться официально не запрещено, в здешних краях обитает много скатов-хвостоколов. И на мелководье можно случайно на них наступить, что грозит весьма неприятными последствиями. Ведь на хвосте у ската находится огромный острый нож и еще ядовитый шип есть. Поэтому он и называется хвостокол. Уколет хвостом так, что мама не горюй.

Также здесь есть течения, местами сильные. На инструктаже подробно расскажут, где именно они находятся. Есть и обратные течения, так называемые отбойные. Те самые, что могут утащить человека в открытый океан навсегда. А еще есть разнообразные экскурсии и платные выезды на снорклинг, который, по словам дайв-инструкторов, будет совершенно незабываемым.

Слушая это, Ника не переставала удивляться, сколько всего Марине удалось узнать за время одной мини-попойки с этими инструкторами. «Да уж, Марина действительно умела найти к людям подход, черт ее дери!» – озадаченно думала Ника, вспоминая вчерашние неуклюжие попытки вести светскую беседу с Фелипе.

Увидев девушек, облаченных в элегантные бикини, инструкторы дайв-центра неодобрительно зацокали языками и залопотали что-то на непонятным Нике языке. «Что это за диалект? Возможно, креольский, – подумала она. – И что это они так зашипели? Мы плохо выглядим?»

Вскоре пара юнцов подошла к ним с гидрокостюмами наперевес и велела надеть. Оказывается, по правилам резорта у тебя обязательно должны быть гидрокостюм со светоотражаемой нашивкой, ласты и маска с яркой трубкой. А еще люминесцентный надувной буй. Как объяснили, в целях безопасности.

Объяснив, как вести себя в здешних водах, сотрудники резорта благословили их, наконец, на заплыв. «Водичка просто сказочная!» – решила Ника, надев ласты и занырнув в лазурную глубину.

Однако внутренний мир здешнего океана оказался разочарованием. Никаких обещанных экзотических рыбок и тем более скатов она не увидела! Кругом был лишь белый песок, мирно покоившийся на дне акватории для плавания.

Океан здесь был действительно мелким. Они проплыли, наверное, метров пятьсот, не меньше. Уже и крыша пляжного бара превратилась в точку. Но никаких морских обитателей так и не увидели. Да и глубина была от силы метров пять. А за пределами канала это и глубиной нельзя было назвать. До дна было всего сантиметров пятьдесят.

Единственной достопримечательностью были там и сям попадавшиеся кочки, оволосевшие от водорослей. Но ради кочек вряд ли стоило ехать на край земли. Ника пробубнила что-то непечатное и разочарованно поплыла обратно к берегу. Марина потянулась за ней.

За обедом они попытались оценить масштаб бедствия, который казался просто безмерным. Еще бы! Они приехали на море за его красотами, которых попросту не оказалось! И совсем неудивительно, что туроператор им об этом маленьком нюансе просто не рассказал. К этому можно уже было и привыкнуть.

Теперь понятно, почему некоторые отдыхающие начинали прикладываться к бутылкам уже с полудня. Когда у тебя денег – куры не клюют, а заняться особо нечем, то этим обычно все и заканчивается.

Во время очередного раунда среди буфетных стоек, она заметила, что к Марине подошел Фелипе; они о чем-то оживленно болтали и оба смеялись. Ника завистливо вздохнула, взяла первую попавшуюся розеточку с креветочным коктейлем, и ретировалась.

Через пару минут воистину сказочной трапезы под ласковый шепот послеполуденных волн к ней, однако, вернулось расположение духа. Глядя в воду небесно-голубого оттенка, гармонично перетекавшего в лазурный, она забыла про неудачное знакомство с океаном. Все вокруг дышало негой, и мысли останавливались сами по себе.

Словно заметив перемену в ее настроении, к ней тут же подошел официант и предложил запотевший бокал игристого. Поглощая напиток из изящного длинного бокала на тонкой ножке, Ника подумала, что, возможно, все не все так уж и плохо.

Она уже почти заканчивала обедать, как вернулась Марина. Похоже, с ней Фелипе было интереснее, раз он так ее задержал.

– Пойдем-ка в бунгало для регистрации и запишемся на бесплатный снорклинг! Фелипе сказал мне, что заезды на риф бывают дважды в день, в девять утра и после обеда. Сегодняшняя лодка уже ушла, но на завтрашнюю мы, надеюсь, успеем.

На рецепции их встретила бойкая девушка по имени Марселла. Она забронировала им места в лодке и предложила целый каскад разнообразных развлечений. В их турпакет они, само собой, не входили.

Ника взглянула на цены и аж присвистнула. Чтооо? Платный выезд на рифовую стенку стоил 500 долларов за два часа? Да они тут с ума все, что ли, посходили?

Марселла, увидев, что платный снорклинг ее не впечатлил, начала предлагать другие развлечения. Вот, у них еще есть бесплатный выезд на так называемый пикник-айленд, по русски просто песчаная коса. Туда их бесплатно привезут на полдня, накроют стол с закусками и предоставят снаряжение для снорклинга, однако еда и снаряжение предлагались уже за 800 долларов. Нет, со своими сухариками из мини-бара поехать нельзя. Выезд будет бесплатным только на таких условиях. Еще можно посетить курсы дайвинга стоимостью 300 долларов в час. Инструкторы дайв-центра также возят на соседние необитаемые острова на частные экскурсии и снорклинг. Стоимость – 1000 долларов за целый день.

Все, что Марселла говорила дальше, Ника как бы уже и не слышала. Что толку смаковать романтические экскурсии, если у нее нет ни парня, с которым можно на эти самые острова отправиться, ни денег, на которые это можно сделать без него?

Они поблагодарили девушку за информацию и отправились к себе.

В какой-то момент Нике показалось, что вещи в ее номере лежат как-то не так. Видимо, рум-бой, убиравший ее виллу утром, не слишком-то расторопен и спешил, раз переместил вещи. Даже ей было известно, что персоналу не положено трогать вещи клиента и класть их, как вздумается. А этот убирал так, словно хотел не пыль вытереть, а обшарить вещи.

Вечером она снова ужинала одна. День почти точь-в-точь повторял вчерашний. С тем лишь отличием, что Фелипе в ресторане она не увидела. Марина снова исчезла, но в отличие от прошлого раза, в баре она ее уже не нашла. Наверное, придется привыкнуть к этим исчезновениям подруги, если хочется сохранить право на нормальный отдых.

После ужина Ника решила прогуляться по острову, благо обстановка располагала к романтике. Вновь оплакав свое одиночество, она брела по берегу океана, слегка обмелевшему из-за отлива. Остров был не таким уж и маленьким, и ей потребовалось почти полчаса, чтобы добрести по большому кругу до его внешнего угла.

Но зато какое небо сопровождало ее в пути! И вся эта звездная галактика была ее личной обсерваторией на этот вечер. Вглядываясь в небо, она вдруг увидела стремительно падающую звезду. Но желание загадать не успела.

Там и тут ей попадались отдыхающие с фонариками, так же как и она исследующими остров. Все они перемещались в полной тишине. Вообще ей очень нравилось то, что на этом острове такая потрясающая приватность и никем не испорченная тишина. Никто не помешает твоим планам, какими бы они ни были.

Так она добрела до конца острова. Она уже знала, что если повернуть чуть левее, то по внутреннему кругу она попадет в свое бунгало. Но попадать в бунгало ей пока не хотелось. Она увидела еще один бар и направилась туда.

Выбор коктейлей был просто ошеломительным. Бармен, представившись Хосе, рассказывал ей про коктейли, которые он умел делать, и про их историю. И каждая из этих историй тянула на целую повесть.

Особенно нахваливал он свой авторский коктейль «Звездная ночь», который делал из темного рома, ликера, ежевичного сока и еще целой палитры волшебных тропических ингредиентов. На поверхности коктейля образовывалась своеобразная пленка, на которой лежали микроскопические фитильки, которые Хосе собственноручно поджигал. И коктейль напоминал мерцающее звездное небо. Употреблять шедевр полагалось через металлическую соломинку со специальной сеточкой, чтобы случайно не проглотить фитилек.

Стоило это произведение искусства целых сто долларов. Напитки в баре в их турпакет тоже не входили. Уже устав возмущаться местными ценами, она решила, что «Звездную ночь» закажет.

– Но только будьте острожны. Этот коктейль очень хмельной. Не рекомендую брать более одной порции за вечер. Иначе можете сильно опьянеть.

Коктейль и правда неплохо так взбодрил. Интересно, чем обязан он был такому успеху. Потому ли он так изящно пьянил, что нагревался от фитильков? Или благодаря неведомым экзотическим ингредиентам?

Слегка навеселе Ника покинула бар и решила еще немного пройти по краю острова, туда, где он почти сливался с таинственными зарослями, увиденными ей вчера.

Дойдя до зарослей, она увидела, что из-за отлива противоположный берег оголился, и на него можно было пройти пешком. Может, пройти и посмотреть, кто там живет?

Но потом она отмела эту мысль. Ну и пусть живет. Что ей даст эта прогулка? К тому же, она без фонарика, вдруг наступит на кого-нибудь.

Вновь подняв голову к небу, она увидела, как какие-то птицы летали всего в десятке метров от ее головы. Они были черными, как и небо, но она все же смогла различить их на темном фоне. Вокруг было достаточно тихо, и ей казалось, что она слышит взмахи их крыльев. Стало неуютно. Эти птицы совершенно точно охотились на кого-то.

Когда ее взгляд вновь опустился к кромке песка, она вдруг различила на ней белый китель. Неловко было тревожить отдыхающих, которые явно предавались удовольствию от общения друг с другом.

Она уже собралась уходить, как вдруг услышала Маринин смех. В другую секунду она сообразила, что обладатель кителя – Фелипе, тот самый директор ресторана, которого она сегодня еще не видела. Так вот, значит, где он! Воркует на краю острова с ее подругой-вертихвосткой!

Она развернулась слишком резко. Но в ту же секунду вскрикнула от страха. Позади нее находилась тень.

Тень была под два метра ростом, широкоплечая и до самых пят укутанная в черное. Широкие рукава черного кимоно простирались вслед за вытянутой рукой.

Он что же, так вот бесшумно шел вслед за ней по берегу все это время? Как же она его не заметила? И кто это был?

– Извините, здесь начинается техническая часть острова. Здесь находиться вам не положено.

– Д-да, я уже ухожу. Извините, я н-не-не знала. А вы, вы к-кто? – запинаясь, расспрашивала Ника.

– Вам это знать не обязательно, – пробубнила тень.

Возвращаясь к бунгало, Ника боролась с собственными чувствами. Она мысленно окрестила тень якудзой. Наверное это был один из охранников, которых она уже слышала вчера, блуждая по острову в поисках ресторана. Понять их суровый нрав было можно. Ведь несмотря на мелководье и невозможность пробраться сюда вплавь, всегда можно было дойти до острова пешком. Ведь ни заборов, ни каких-либо иных ограничителей он не имел.

Но почему тогда Марина и Фелипе безнаказанно ворковали в этой почти что технической зоне? Или их тоже оттуда попросили? Нужно будет узнать у Марины завтра, что за черт здесь происходит.

Вернувшись в номер, она видела, что он снова убран. На этот раз все вещи лежали на своих местах, пол был вымыт, в ванной красовались приятно пахнущие белоснежные полотенца, а на подушке ее кровати румбой оставил пару небольших шоколадных конфет.

Машинально съев обе, Ника направилась в ванную комнату, чтобы принять душ.

Глава 9

Наутро она проснулась от громкого стука по стеклу.

– Ника! Ну где же ты? Словно из бочки, с улицы доносился голос подруги.

Ника взглянула на часы. Божечки! Они же собирались в девять часов поехать на рифовую стенку. Марине стоило большого труда уговорить ее на растрату целых пяти банкнот с портретами американских президентов. Но подруга не была бы собой, если бы позволила им упустить эту, как она сказала, уникальную возможность, которую они смогут запомнить на всю жизнь. И вот, на дворе уже восемь утра, а Ника дрыхнет как медведь в берлоге, а ведь нужно еще позавтракать и собраться в поездку!

Какой кошмар. Она пробкой выскочила из кровати. Голова, однако, раскалывалась, словно она сильно перепила вчера. Что за черт?

Она как можно скорее открыла дверь Марине и со скоростью молнии бросилась к чемодану, где лежала сумка с лекарствами.

Через час они, запыхавшиеся от быстрых перемещений по острову, запрыгнули-таки в лодку. Ника ворчала, что ее заставляют развязывать изящные веревочки на босоножках и не пускают внутрь, пока она этого не сделает и не взойдет на борт босиком. Фуф! Тоже мне пижоны нашлись. За 500 долларов с носа можно не только помыть и покрасить судно, но и предоставить гостям бокал шампанского и прохладное полотенце!

Словно услышав ее просьбу, к ней подошел один из сотрудников дайв центра и протянул два полотенца, одно махрововое и очень пушистое, другое – прохладное, для лица. Шампанского не предложил, но протянул ей бутылку минеральной воды.

Пока они ехали, Ника через стекла солнцезащитных очков разглядывала других отдыхающих. Еще две пары туристов ехали вместе с ними. Первые были похожи на молодоженов и постоянно ворковали друг с другом. Другая пара выглядела очень напыщенно, и через некоторое время интерес к ним иссяк.

Солнце уже начинало поджаривать их кожу цвета сметаны, так что было бы неплохо намазать ее солнцезащитным кремом. Но едва она вытащила заветную пластиковую бутылочку из рюкзака с вещами, к ней тут же подошел парень, который только что раздавал полотенца, и, прицокивая языком, на ломаном английском сказал, что мазаться кремом сейчас нельзя. Что от крема якобы гибнут местные кораллы, поэтому нельзя и все.

Ну что за ерунда. Такое чувство, будто это они тебе заплатили кучу денег, а не ты им. Хорошо хоть кепку не забыла надеть. А то после этой поездочки кожа с лица лоскутами будет сходить!

Мысленно ворча, она пересела под козырек, чтобы не сгореть.

Примерно через полчаса пути лодка достигла рифовой стенки. Их остров маленькой точкой виднелся вдалеке. Надо же, куда их занесло. Неудивительно, что они с Мариной вчера барахтались в акватории глубиной по колено. Лагуна такая широкая, что до ее края добираться приходится на лодке!

Ребята из дайв-центра заглушили мотор и раздали ласты, маски и трубки. Затем один из них достал какую-то канистру, прошел мимо каждого и плеснул чем-то прямо в маску. Видимо, чтобы не запотевала во время экскурсии.

Девушка из напыщенной пары ласты надевать отказалась.

– Почему я должна надевать обувь, в которой уже побывали чьи-то…ноги? – пищала она.

– Мэм, по правилам безопасности вы должны надеть ласты, – отвечал инструктор. – Течения здесь сильные.

– Не хочу и не буду! – упрямилась девушка.

– В таком случае, вы будете вынуждены надеть спасательный жилет и оплатить присутствие личного инструктора, который будет сопровождать вас во время всей экскурсии.

– А если я не хочу?!

– В таком случае вам нельзя покидать катер.– уже гораздо тише, но куда увереннее парировал абориген.

Скуксив личико в брезгливую гримасу, девушка принялась натягивать ласты. Вид бывшей в употреблении трубки спровоцировал было новую тираду, но инструктор подозвал подмогу. И когда упрямица поняла, что еще немного аргументов, и за 500 долларов она просто посидит на деревянной лавочке, то раздраженно закусила резиновый загубник.

Через пять минут они все, наконец, облачились в требуемое снаряжение, и по команде главного инструктора сиганули в воду. Течение было здесь и правда довольно неприятным. После прыжка Нику потянуло влево и назад и чуть не шарахнуло об лодку.

Нужно было срочно отплыть подальше. По счастью они с Мариной в институте ходили в местную секцию по плаванию, и эта задача ей оказалась под силу.

Мощно оттолкнувшись обеими руками, головой и ластами от той же массы воды, она поплыла вперед.

Через десять минут заплыва течение вдруг словно остановилось. Вот тебе раз! Какой интересный океан здесь.

“С характером”, – думала Ника.

И уже через миг она забыла и про течение, и про лодку, и вообще про всех, потому что ее взору открылась обещанная сказка.

Невиданной красоты коралловый сад розовых, белых и лавандовых оттенков притягивал к себе взгляды и манил обителей моря.

Настоящий коктейль из разного размера рыб, желтых и голубых, пурпурных и черных, серебристых и аквамариновых кружил в этом саду. Вдоль рифовой стенки плыли рыбы покрупнее. Точнее, не покрупнее даже, а бесспорно гигантских размеров. Еще бы. Кому еще под силу сладить с таким течением, если не им.

Инструкторы тем временем вели их куда-то еще дальше. Марина прибилась к одному из них. Видимо, и с ним она тоже познакомилась в тот не слишком трезвый вечер.

Даже сварливые толстосумы, казалось, забыли про свои проблемы с ластами и трубкой и заворожено любовались недрами океана, которыми он щедро одаривал их в эти минуты.

Вдруг инструктор что-то показал своей спутнице на пальцах, и они резко перевернулись головой вниз и свечкой пошли на глубину.

Еще через несколько секунд они кому-то замахали руками. На дне началось какое-то шевеление, и, не успела Ника сообразить хоть что-нибудь, огромные скаты-хвостоколы, щедро припудренные песком, поднялись со дна и врассыпную полетели по воде.

Вот этот зрелище! Как хорошо, что с ней была подводная камера. Полеты этих морских дьяволов удалось запечатлеть. Покажет маме, ведь та никогда еще не видела подобного. Больше всего впечатляли размеры этих океанических чудищ. В длину они, казалось, были размером с их катер. Да уж, такое с берега не увидишь.

Ника вспомнила, что скаты не любят, когда их вот так распугивают, и могут сильно ударить хвостом, если налетят на тебя в пароксизме испуга.