Три в одном, или Как не запутаться в корнях
Пролог
Всё началось с того, что дед Захар, мордвин по происхождению, но русский по духу и с характером, которому позавидовал бы любой степной батыр, решил составить семейное древо.
Дело было субботним утром. Солнце пробивалось сквозь занавески, озаряя кухню золотистым светом. Дед, надев очки с толстыми стёклами – «чтобы лучше видеть корни», как он говорил, – разложил на столе огромный лист ватмана. Рядом выстроились в ряд цветные маркеры: красный, синий, зелёный, жёлтый, фиолетовый и даже серебристый – «для особых случаев».
Сначала всё шло гладко. Дед уверенно вывел в центре листа круг и подписал: «Род Захаровых». От круга потянулись первые ветви:
русская – с портретом некого Ивана Петровича, прадеда, который, по семейному преданию, «пил чай с самим Столыпиным»;
татарская – с миниатюрной зарисовкой старинного казанского дома и подписью «бабушка Хадича, умела печь такие эчпочмаки, что соседи плакали от зависти»;
мордовская – с изображением соснового бора и надписью «дед Тыргин, знал все тропы в лесу и разговаривал с духами деревьев».
Но чем дальше, тем запутаннее становилась схема. Ветви переплетались, новые имена появлялись то тут, то там, а дед всё чаще потирал лоб и бормотал:
– Так, а это кто? Ах да, тётя Гуля… Но она же вроде из Ульяновской области? Или из Татарстана? А её муж – он ведь говорил, что предки из Саранска… Или это был его двоюродный брат?
Через час на ватмане красовалась пёстрая паутина из линий, кружков и подписей, больше напоминавшая схему метро в час пик, чем генеалогическое древо.
– Ну и кашу мы заварили, – вздохнул дед, откидываясь на спинку стула и разглядывая результат. – Теперь бы ещё разобраться, кто тут кто. И почему у меня в роду столько тёть, дядь и двоюродных племянников с третьей стороны?
В этот момент в кухню вошла бабушка Равиля, татарка с железной волей и золотым сердцем. Она окинула взглядом творение деда и усмехнулась:
– Захар, ты опять за своё?
– Равиля, я пытаюсь сохранить историю семьи! – возмутился дед. – А тут такое… Мы же как салат «Оливье»: все ингредиенты перемешаны, но вместе вкусно.
– Только в «Оливье» нет мордовских пирогов и татарского чак‑чака, – парировала бабушка, ставя на плиту чайник. – Может, просто принять, что мы – это мы?
– Нет! – стукнул ладонью по столу дед. – Я должен знать, откуда растут корни! А то живём, как в трёх разных мирах.
Бабушка только покачала головой, но в глазах её светилась та особая мудрость, которая приходит с годами и десятками приготовленных семейных обедов. Она знала: в этой семье корни давно переплелись так крепко, что их уже не разделить. Но деду нужно было это понять самому.
Так началась история, в которой смешались языки, традиции и рецепты, а главным открытием стало не то, кто ты по крови, а то, с кем ты делишь свой хлеб, смех и жизнь.
Глава 1. Знакомство с героями
Утро в доме Захаровых начиналось одинаково: в 6:30 раздавался громогласный кашель деда Захара – сигнал, что пора вставать. Даже если за окном ещё темно, а часы показывают «слишком рано», семейство уже знало: глава рода не терпит лени.
Дед Захар, 72 года. Бывший тракторист, ныне пенсионер‑философ. Рост – под два метра, плечи – как у богатыря, взгляд – пронзительный, с хитринкой. Говорит с характерным мордовским акцентом, растягивая гласные и вставляя в речь старинные обороты. Обожает рассказывать истории «как было на самом деле», причём каждая вторая начинается со слов: «А вот в моё время…»
Его девиз: «Всё, что не убивает, делает нас интереснее». Любимое занятие – сидеть на крыльце с трубкой, наблюдать за происходящим и отпускать комментарии, от которых домочадцы то краснеют, то хохочут.
Сын Виктор, 45 лет. Менеджер в региональном филиале крупной компании. В костюме и с портфелем выглядит как типичный представитель офисного планктона, но в душе – вечный подросток, который то мечтает о кругосветке, то вдруг решает заняться пчеловодством. Пытается быть современным, но постоянно спотыкается о семейные традиции. Его коронная фраза: «Папа, ну это же XXI век!»
Виктор искренне не понимает, зачем каждое воскресенье собираться за общим столом, если можно просто созвониться по видеосвязи. Но стоит ему переступить порог родительского дома, как он тут же оказывается за столом с тарелкой борща и слушает очередной рассказ отца о «настоящей жизни».
Внук Артём, 18 лет. Студент‑первокурсник, изучает IT. В ушах – наушники, в руках – смартфон, в голове – плейлист из мордовских народных песен, татарских мелодий и русского рока. Считает себя «глобальным гражданином», но не может без бабушкиных пирожков с картошкой и луком.
На вопрос «Кто ты по национальности?» отвечает с улыбкой: «Я – мультикультурный гибрид. Мама говорит, что я мордвин по бабушке, папа утверждает, что татарские корни сильнее, а дед вообще считает, что мы все немного казаки». Втайне гордится своим происхождением, но стесняется признаться, что знает больше народных песен, чем его однокурсники.
Бабушка Равиля, 68 лет. Татарка до кончиков пальцев. Говорит мало, но метко. Её коронное: «Сначала поешь, потом говори». В её руках любая еда превращается в шедевр: эчпочмаки пышные, чак‑чак тает во рту, а борщ такой наваристый, что даже дед Захар признаёт: «Равиля, ты – волшебница».
Она не любит шумных разговоров, но её молчание часто значит больше, чем длинные речи. Если бабушка нахмурилась – значит, кто‑то сказал глупость. Если улыбнулась – всё идёт как надо.
Утренний ритуал
В тот день дед Захар, как обычно, появился на кухне в своём неизменном вязаном жилете и с газетой под мышкой.
– Ну что, народ, – пробасил он, усаживаясь за стол. – Кто сегодня расскажет, куда ветер дует?
Виктор, помешивая кофе, вздохнул:
– Папа, это называется «прогноз погоды». И он есть в моём телефоне.
– В телефоне?! – возмутился дед. – А если электричество отключат? Что тогда? Ты же даже дождь по тучам определить не сможешь!
Артём, не снимая наушников, пробормотал:
– Дед, сейчас нейросети предсказывают погоду точнее, чем твои тучи.
– Нейросети! – Захар стукнул кулаком по столу. – А кто вас, молодых, учил жизнь понимать? Не нейросети, а земля, небо и опыт!
Бабушка Равиля, поставив перед каждым тарелку с горячими оладьями, тихо сказала:
– Ешьте. А потом уже спорьте.
И в этом была вся суть их семьи: разные взгляды, разные поколения, разные культуры – но один стол, одна еда и одна любовь, которая, как крепкий чай, только вкуснее от того, что настаивалась годами.
Глава 2. Семейный совет
В тот вечер собрались все – по настоянию деда Захара. Причина? «Дело государственной важности», как он выразился, грозя пальцем. Бабушка Равиля, предчувствуя неладное, заранее поставила на огонь большой чайник и достала из шкафа праздничную скатерть – на всякий случай.
– Ну что, народ, – начал дед, усаживаясь во главе стола и обводя семейство строгим взглядом. – Пора разобраться, кто мы такие. А то живём, как в трёх разных мирах.