Верификатор

Глава 1. Чужая боль

Элиас моргнул, и чужой кошмар растворился.

На сетчатке его нейро-линзы вспыхнула казенная надпись: «Верификация завершена. Файл 992-С (Потеря. Стадия: Гнев). Клиент: 40-А-11. Статус: Удалено. Совпадение ядра: 99.8%».

– Совпадение… – пробормотал Элиас в тишину своей комнаты. – Еще бы.

Он откинулся в кресле, потирая виски. Перчатки он не снимал. Никогда не снимал вне дома. А дома – никогда не снимал вне "работы". Тонкий медицинский латекс, барьер между ним и миром. Сейчас перчатки были подключены к консоли, давая ему тактильную обратную связь на просматриваемый "эмоциональный мусор".

Он только что пятнадцать минут был женщиной, чей муж разбился на глайдере. Он чувствовал запах его одеколона на подушке, слышал скрежет металла, ощущал иррациональную, всепожирающую ярость на пилота грузовика.

Теперь эта женщина ничего этого не помнила. Для нее муж просто… ушел. "Лета Инкорпорейтед" гарантировала "чистый разрыв". А работа Элиаса, как верификатора, заключалась в том, чтобы убедиться, что хирург-синаптик отрезал ровно столько, сколько нужно, не задев смежные воспоминания.

Работа могильщика. Только хоронили они не тела, а призраков.

За окном его стерильного кокона Призм-Сити привычно плакал неоновым дождем. 2077 год. Мир научился лечить все, кроме души. Для этого была "Лета".

Элиас отсоединил перчатки от консоли и протер их дезинфицирующим спреем. Его личный ритуал. "Это не моя боль", – сказал он вслух, как мантру. – "Это просто данные".

Он встал, разминая затекшую спину. Квартира была пуста, как и его график на остаток вечера. Тишина давила. Иногда он думал, что слышит отголоски сотен чужих трагедий, застрявших в его собственной голове. "Лета" утверждала, что верификаторы защищены "эмоциональными брандмауэрами". Элиас знал, что брандмауэры всегда дают течь.

Он уже шагнул в душ, когда на его консоли пискнул сигнал. Не рабочий. Личный.

Это было странно. Ему никто не писал.

На экране светилось одно сообщение: «Вам посылка. Курьер-дрон. Статус: Доставлено».

Элиас нахмурился. Он ничего не заказывал. Он подошел к двери и активировал видеофон. У его ног, на стерильном коврике в коридоре, лежала небольшая, мятая серая коробка. На ней не было ни обратного адреса, ни имени отправителя.

Только одна пометка, нацарапанная от руки старой шариковой ручкой. Символ, который он не видел… казалось, вечность.

Маленький бумажный журавлик.

Их с Реной тайный знак.

Холод, не имеющий ничего общего с чужими воспоминаниями, медленно пополз вверх по его позвоночнику.

Глава 2. Носитель

Холод не уходил.

Элиас смотрел на нацарапанного журавлика, и стерильная тишина квартиры сменилась ревом в ушах. Это был их знак. Знак из другой жизни.

Они придумали его во время обучения в "Лете". Бесконечные лекции по "Этической дезинтеграции памяти". Рена тогда рисовала этих журавликов на полях своих планшетов. "Они символизируют надежду", – говорила она. "И то, что бумагу нельзя взломать".

Элиас фыркал. Теперь не до смеха.

Рена была мертва. По крайней мере, для него. Ее воспоминание было вырезано из его мозга с хирургической точностью. Так говорилось в его личном файле.

А мертвые не присылают посылок.

Его первая мысль, профессиональная, была: «Провокация». Вторая, параноидальная: «Ловушка». Третья, инстинктивная: «Бомба».

Он отнес коробку на кухню, подальше от своих терминалов. Положил ее в раковину. Его квартира была оснащена бытовым сканером безопасности. Он включил его. Тонкий синий луч прошил картон.

СТАТУС: Безопасно.

СОСТАВ: Целлюлоза (упаковка), Амортизирующий полимер, 1 (один) кремниевый носитель.

УГРОЗЫ: 0 (ноль).

Не бомба. Уже хорошо.

Он медленно, почти брезгливо, открыл коробку. Внутри, в гнезде из серого вспененного полимера, лежал… артефакт.

Это был не изящный, похожий на кристалл "ключ" корпорации "Лета". Это было нечто древнее. Прямоугольник из потертого черного пластика, размером со старую зажигалку. Нейро-носитель класса "Архив". Их не производили уже лет двадцать. Их использовали до того, как "Лета" монополизировала рынок памяти, в те времена, когда воспоминания еще пытались сохранять, а не стирать.

На нем не было серийного номера. Никаких опознавательных знаков. Просто анонимный кусок пластика, хранящий… что?

И снова этот журавлик.

Это была проверка. Или мольба о помощи.

Элиас посмотрел на свою рабочую консоль. Подключить носитель туда было бы безумием. Это как принести образец чумы в стерильную операционную. Все, что он делал на терминале "Леты", записывалось, анализировалось и архивировалось. Каин, глава службы безопасности, узнал бы об этом через тридцать секунд.

Но у Элиаса была тайна. У каждого хорошего верификатора есть тайна.

В дальнем углу квартиры, за звуконепроницаемой панелью, скрывавшей старую вентиляционную шахту, у него был личный терминал. "Воздушный зазор". Полностью автономная система, не подключенная ни к одной сети, собранная им вручную из деталей со списанной техники. Единственное, что он не мог подделать или купить, – это порт для "Архива". Они были реликвией.