Птицы крови: Том 1. Тлеющий ковчег
Введение
«Неужели этого ты хотела, Зоя?..» – спросило её отражение.
«Я не хотела быть их пешкой, но выбора у меня нет!» – рявкнула русая девушка, вглядываясь в тёмный силуэт, лишь отдалённо напоминавший её черты.напоминало её, разъеденное тёмной массой, поглотившей почти всё лицо
«Ты командуешь армиями. Под твоим началом гибнут те, кого можно было спасти. Разве ОНИ мешают тебе остановить это?» – отражение наклонилось, демонстрируя безэмоциональную пустоту.
«Я потеряю всё, если остановлюсь…» – выдавила вымотанная Зоя, опустошённым голосом
«Ты уже ничего не потеряешь» – ответило отражение, растворяясь в мутной поверхности – «Потому что терять будет нечего»
Глава первая: Сбор ковчега
Птицы крови Том первый: Тлеющий ковчег
2086 год, 15 сентября, 16:20
Юго-восточная область Заулинского материка под Королевством Пантагрии.
Крошечный аванпост «Брёмен» посреди убитых земель, стоящий здесь несколько месяцев с единственным отрубленным поставщиком провизии в виде порта на нижнем побережье.
Ещё более маленькая автомастерская одинокого рабочего.
В старой бетонной комнате раздавался скрип металла и гул работающего оборудования, пока под грузовиком копошился мужчина средних лет. Не обращая внимания на грязь, морщинистый механик выискивал неполадки, выслеживая каждую ослабшую гайку уставшими глазами, под которыми уже залегли тёмные круги. Лысина на макушке блестела под светом лампы, а в бороде, напоминавшей серый куст, виднелись чёрные пятна машинного масла. Ростом он был средним, но телосложением – крепким. Поверх клетчатой рубашки надет джинсовый комбинезон с карманами, набитыми инструментами.
Грузовик висел над механиком, грозно нависая стальным брюхом. Облупившаяся краска, запылённые стёкла, ржавые колпаки и грязные шины могли отпугнуть любого водителя, но технически машина была в полном порядке – всё работало как часы. Когда механик попытался выбраться из-под авто за инструментом, тишину взорвал скрип открывающейся двери, эхом разнёсшийся по помещению.
«Как продвигается, Гриша?» – раздался приглушённый голос из дверного проёма.
Механик обернулся, не выпуская из рук разводного ключа. Голос был знакомым. Посетитель выглядел необычно на фоне рабочей обстановки: изношенная камуфляжная куртка контрастировала с мешковатыми чёрными штанами, на ногах – высокие армейские ботинки. Лицо скрывал противогаз, голову – плотно натянутая шапка. Сквозь стёкла маски виднелись лишь тонкие брови, придававшие взгляду хищное выражение, но без настоящей угрозы. Одежда облегала стройную, почти тощую фигуру.
«Миха? Да ну!» – Гриша вылез из-под машины, бросив ключ – «Думал, ты уже сгинул там или в лазарете валяешься!» Он осклабился, обнажив жёлтые зубы.
«Не знаю, что ты там нафантазировал,» – скептически ответил Михаил – «но я за отчётом. Грузовик исправен?»
Достав из поясной сумки блокнот, он приготовился делать записи.
«Эта ласточка ещё лет пять отходит, а с моим уходом – вообще вечная будет!» – Гриша хлопнул по капоту – «Мелкие детали заменить – вообще красавицей станет. Жаль, ресурсы у нас… ограничены.»
«Завтра отбытие. Не забудь упаковать оборудование,» – коротко бросил Михаил, пряча блокнот в карман. Дверь захлопнулась за его спиной.
Гриша вернулся под машину. К его удивлению, серьёзных поломок не нашлось – лишь пара болтов требовала подтяжки. Закончив, он опустился на складной стул у инструментального стола и взглянул в окно.
На подоконнике копошились странные существа, напоминавшие пауков с тонкими лапками. Они скатывали пепел в шарики, крепили к брюшкам и уползали в неизвестном направлении. За окном кипела работа: десятки фигур в противогазах и тёплой одежде таскали ящики, готовясь к отбытию. Среди людей мелькали крылатые, покрытые шерстью и даже человекоподобные ящеры. Улица, заваленная пеплом, напоминала последнюю попытку реанимации безнадёжного больного. Грузовики у гаражей постепенно заполнялись провизией.
Рабочий день Гриши подошёл к концу, но у Михаила ещё оставались нерешённые дела.
Миша быстрой походкой втесался в оживлённую толпу рабочих, ни на минуту не опускавших рук для отдыха. В этой толпе он активно искал лишь одного человека, которому необходимо было сдать отчёт. На центральной улице было больше всего человек и целых «домов», в отличии от остальных частей поселения, где их число активно шло на спад, да и те части уже давно считаются мёртвой зоной аванпоста – отказавшим органом основного организма. Оставшиеся рабочие перекочевали ближе к центру, где находилось большинство административных зданий и ворота, через которые ранее поставляли провизию. По этой же причине на старых улицах сложно найти хоть одного живого человека. Вряд ли там можно было заметить хоть кого-то, кроме мелких насекомых и всякого мусора, оставленного после переселения жителей. Хотя даже местная немногочисленная фауна, порой, не справляются со столь тяжёлыми условиями и погибает. Неизвестно от голода, или от сильной болезни, но на жителей эта область давила с двух сторон, что вынуждало принимать меры у вышестоящих лиц.
Вся улица была усеяна сотнями деревянных и металлических ящиков с маркировками содержимого. В некоторых местах были припаркованы небольшие грузовые аппараты, с огромным трудом преодолевающие местные препятствия в виде ужасных дорог и больших сугробов из пепла, но справляющиеся в разы лучше с перевозом грузов, перенос которых мог бы занимать нескольких часов. Во многих местах располагались палатки и тенты, защищавшие ящики от пепельного снегопада, а здания, что стояли рядом с центром, активно посещались для сбора груза и выгрузки его под эти тенты.
Внезапная тяжесть на левом плече потянула Мишу назад, едва он успел среагировать. Слегка повернув голову, он увидел сжимающую его плечо металлическую перчатку. Грубая, тёмная-песчаная и крупная лежала на его плече, слегка удерживая на месте. Холодный металл чувствовался даже через слой тёплой куртки и свитер, хватка была не слишком сильной, скорее такой, какой пользуются родитель, когда хочет напугать своё чадо.
«Ну что, Михаил? Проверил всех? Всё готово на завтра?» – произнёс человек позади. Голос довольно низкий и грубоватый, слегка хриплый, свойственный курильщикам, но крайне доброжелательный в своём тоне, напоминающий звучание гитары со слегка сбитыми струнами.
Миша тотчас обернулся в сторону перчатки, увидев своего собеседника в лицо. Крупная фигура, облачённая в серый рабочий комбинезон, плотно прилегающий к телу, нависла над ним. Щедро разбросанные по всему костюму стальные пластины, служившие защитой, блестели на свету в тёмно-песчаном цвете. Лицо едва было видно, так как шлем, совмещённый с противогазом, закрывал почти всё лицо, оставляя лишь небольшую полоску стекла, через которую можно было увидеть грозные очи, слегка потускневшие в силу возраста.
«О! Руслан Фёдорович, я-то вас и искал! Отчёт по готовности машин и запасов инструментов готов. Тэкио Тадами и Алексей Марков были отправлены на проверку других припасов. С моей стороны весь рабочий план на сегодня – выполнен» – быстро пробормотал Миша, вырвав из блокнота лист и с гордость вручив его собеседнику, стараясь не смотреть в его глаза
«Хм…» – перепроверив бумагу, и после аккуратно всунув лист в карман костюма, продолжил Руслан – «Хорошо, раз уж у тебя выпало свободное время, мне нужно будет с тобой поговорить. Жди меня на вышке номер 5, нам есть что обсудить»
«Хорошо, прибуду, как только будет возможность!» – ответил парень, слегка переминаясь с ноги на ногу – «Мне нужно ещё кое-куда заглянуть, так что можете не спешить, товарищ капитан»
Капитан выпрямился, став ещё выше, и молча направился в обратном направлении. Оглядываясь по сторонам, Миша и не заметил, как крупный силуэт, похожий на груду металла, стоявший перед ним пару секунд назад так быстро растворился в толпе. По пути к назначенной вышке, желудок решил, что телу недостаточно энергии, заставив Мишу посетить местную столовую – единственный источник нормальной пищи, которая вряд ли навредит вашему здоровью так сильно, как окружающая среда.
Миша быстрой походкой врезался в оживлённую толпу рабочих, ни на минуту не опускавших рук. Среди этого людского муравейника он искал лишь одного человека – того, кому нужно было сдать отчёт. Центральная улица кишела людьми и «домами», резко контрастируя с мёртвыми зонами аванпоста – эти кварталы давно превратились в брошенные органы угасающего организма. Последние жители перебрались ближе к воротам, где ещё теплилась жизнь. Теперь в покинутых районах не встретишь ни души – только ползающих насекомых да груды мусора. Да и местная фауна с трудом выживала в этих условиях, гибну то ли от голода, то ли от болезней. Давление среды с двух сторон вынуждало руководство принимать меры.
Улица была заставлена ящиками с маркировками. Между ними с трудом пробирались грузовые аппараты – эти уродцы хоть и скрипели на разбитых дорогах, но справлялись лучше людей, экономя часы на переносе грузов. Повсюду белели тенты, защищавшие припасы от вечного пепельного снегопада. Здания у центра кишели людьми, выгружавшими провизию.
Внезапная тяжесть на плече заставила Мишу очнуться. Металлическая перчатка с грубым песчаным покрытием сжимала его, словно родитель, ловящий расшалившегося ребёнка. Холод стали проникал даже сквозь толстую куртку.
«Ну что, Михаил? Проверил всех? Всё готово на завтра?» – голос за спиной низкий, грубоватый, с хрипотцой курильщика, но почему-то доброжелательный – как гитара со слегка расстроенными струнами.
Миша резко обернулся. Перед ним возвышалась массивная фигура в сером рабочем комбинезоне, усеянном стальными пластинами. Лицо скрывал шлем-противогаз, оставляя лишь узкую полосу стекла, за которой тускло блестели выцветшие от возраста глаза.
«О! Руслан Фёдорович, я-то вас и искал!» – Миша торопливо вырвал лист из блокнота – «Отчёт по машинам и инструментам готов. Тэкио Тадами и Алексей Марков проверяют остальные припасы. Мой рабочий план выполнен».
«Хм…» – капитан пробежался глазами по бумаге и аккуратно убрал её в карман – «Хорошо. Раз свободен – жди на вышке номер 5. Нам есть что обсудить».
«Прибуду, как только будет возможность!» – Миша переминался с ноги на ногу – «Мне нужно ещё кое-куда заглянуть, так что можете не спешить, товарищ капитан».
Руслан выпрямился во весь свой немалый рост и растворился в толпе. Миша даже моргнуть не успел – массивный силуэт исчез, будто его и не было.
По пути к вышке предательски заурчал желудок, вынудив свернуть в столовую – единственное место, где пища вредила здоровью чуть меньше, чем сама окружающая среда.
Проходя через заброшенные дороги, чьи обочины были усеяны разбитыми бетонными жилищами, напоминавшими военные бункеры, Мишу сковывало давно знакомое чувство пустоты. Раньше оно посещало его редко, но после переезда сюда стало постоянным спутником. За несколько месяцев жизни в этом крае он привык к нему, как к неизбежной части существования. Ноги то и дело проваливались в пепельные сугробы – не из-за неаккуратности, а из-за навязчивых мыслей, поглощавших всё внимание. Осознание скорого расставания с этим местом, пусть и ненавистным, но ставшим привычным, давило тяжестью. Даже мысль о светлом будущем за пределами жестоких государств, на диких землях, где его семью никто не тронет, не могла полностью заглушить эту горечь.
Наконец перед ним выросла вышка №5 – стальной исполин, вонзившийся в землю и тянущийся к небу, словно последний крик о помощи, который уже никто не услышит. Миша сглотнул ком в горле и начал медленный подъём по скрипучей лестнице, замирая при каждом звуке металла. С высоты аванпост выглядел почти красиво: "живая" часть, огороженная стальными стенами, мерцала огнями фонарей, тогда как "мёртвая" напоминала агонизирующее существо.
На вершине, обогнув центральный шпиль, он наткнулся на Руслана. Тот стоял, скрестив руки за спиной, и смотрел за стены – на тысячи километров мёртвой земли. Где-то там существовали зелёные луга и чистая вода, но отсюда виднелся лишь угольно-чёрный пейзаж.
«Пепельный дождь ослаб, ближе к ночи он всегда затихает. Отличная погода для разговора» – Руслан не отводил взгляда от горизонта.
«Руслан Фёдорович, у меня есть небольшая проблема» – Миша сделал шаг ближе.
Капитан повернулся, издав вопросительное мычание.
«Я волнуюсь насчёт того, что нас ждёт» – Миша тоже уставился вдаль – «Я всем говорю, что уверен в ваших планах, но внутри… Что если нападут мародёры? Или дикие звери? Или нас найдут солдаты ФЧВ?»
«Ты слишком разогнался» – Руслан положил тяжёлую руку ему на плечо – «Маршрут проложен оптимально. Риск есть всегда, но ты же не новичок. Помнишь, через что прошёл, сбегая с территорий ФЧВ?» – он потрепал Мишу по капюшону – «Ты один из лучших. И в бою, и в работе. Справишься».
Миша молча посмотрел сквозь стёкла противогаза в узкую щель маски капитана. Его губы не шевелились, но глаза говорили: "Спасибо". Тишину между ними нарушал только вой ветра вокруг давно умолкшей вышки.
Руслан медленно повернул голову. Его обычный грозный взгляд сменился непривычно спокойным, почти умиротворённым.
«Мы все справимся. Особенно с такими, как ты и Тэки… А теперь – на боковую. Спускайся первым».
«Но…»
«Мы поговорили. Я услышал тебя» – Руслан добродушно усмехнулся – «Пошли».
Спуск оказался легче подъёма. Каждая ступенька всё ещё казалась рискованной, но тревога отступила. У основания вышки капитан наклонил голову:
«Спокойной ночи, Миша».
«Спокойной ночи, капитан».
Грозная фигура растворилась в темноте, оставив Мишу одного. Он направился к своему жилищу в Лимбе – пограничной зоне на стыке "мёртвой" и "живой" частей аванпоста, где люди появлялись редко.
Миша подошёл к своему старому, полуразрушенному "дому". Огромная бетонная коробка, возведённая когда-то как временное убежище, давно не ремонтировалась и медленно разрушалась под натиском стихии. С трудом открыв покорёженную металлическую дверь, он оставил верхнюю одежду на вешалке, обувь – в тумбе, и направился в спальню, машинально окидывая взглядом своё жилище.
Крохотная кухня-гостиная выглядела убого, а миниатюрный холодильник и вовсе мог бы вызвать горький смех у постороннего. Но лучшего варианта не было. Воздух поступал через вентиляцию с многослойными фильтрами, а обогрев обеспечивали водяные батареи, регулярно отключавшиеся из-за проблем с трансформатором.
В усталой голове мелькали образы светлого будущего за пределами мёртвой зоны, перемежающиеся со страхом быть убитым где-то на просторах пустошей, так и не достигнув цели. Пока эти мысли носились в черепной коробке, набирая скорость, он даже не заметил, как оказался в постели под колючим одеялом. Веки тяжелели, постепенно прерывая бесконечный внутренний монолог.
После изматывающего дня, заполненного десятками записей и разговоров с рабочими, Михаил наконец заслужил отдых. Завтрашний день должен был изменить его судьбу и мировоззрение. Что-то будет зависеть от него, что-то – окажется вне контроля. Но тяжёлое бремя ответственности ему предстояло нести до конца…
Спокойной ночи, Миша.
Глава вторая: Старый друг
Едва тьма сновидений успела поглотить его сознание, как новый день уже наступил. За окном хрустел снег, мелькали силуэты людей, но кровать по-прежнему удерживала Мишу в своих колючих объятиях. Крохотная спальня вмещала лишь кровать и старый шкаф напротив. Не то чтобы место было уютным, но выбирать не приходилось, да и привык он уже к этой клетушке.
Сбросив с себя утреннюю вялость, Миша натянул свитер, облачился в стандартный рабочий комплект и, пропустив завтрак, рванул к центру аванпоста, где уже кипела погрузка. Ноги то и дело проваливались в слежавшийся за ночь пепел. Хуже были лишь выбоины на разбитой дороге, в которые он попадал на бегу. Стёкла дешёвого противогаза постоянно запотевали, окончательно размывая и без того мутное после сна зрение.
К счастью, он успел как раз к утреннему сбору. Втиснувшись в толпу, Миша сосредоточился на речи капитана, стоявшего на деревянном возвышении с самодельным мегафоном в руках:
«Соратники! Сегодня великий день для нашего аванпоста! Мы больше не будем терпеть эти кошмары, страдать от заразы! Сегодня мы покинем эту обитель зла! Раз и навсегда!» – Руслан поднял кулак, завершая речь, от которой по толпе пробежал возбуждённый шёпот.
Даже сквозь противогазы прорывались одобрительные крики. «Ура!» – десятки голосов слились воедино, заряжая друг друга надеждой. Обычные утренние планерки никогда не вызывали такого энтузиазма.
«Но работа ещё есть», – капитан махнул рукой, распуская толпу. – «Действуем по вчерашнему плану. По местам!»
Полный исправленный фрагмент с единым стилем кавычек:
«Соратники! Сегодня великий день для нашего аванпоста! Мы больше не будем терпеть эти кошмары, страдать от заразы! Сегодня мы покинем эту обитель зла! Раз и навсегда!» – Руслан поднял кулак, завершая речь, от которой по толпе пробежал возбуждённый шёпот.
Даже сквозь противогазы прорывались одобрительные крики. «Ура!» – десятки голосов слились воедино, заряжая друг друга надеждой. Обычные утренние планерки никогда не вызывали такого энтузиазма.
«Но работа ещё есть», – капитан махнул рукой, распуская толпу. – «Действуем по вчерашнему плану. По местам!»
Площадь опустела за секунды, и пепельный снегопад сразу принялся засыпать свежим слоем серой массы следы присутствия людей. Спрыгнув с платформы, Руслан жестом подозвал Мишу:
«Задание простое: с Тэки обойдёте 12-й и 14-й районы. Проверите заброшенные дома – вдруг что полезное осталось. Ясно?»
«Так точно!» – Миша выпрямился по струнке.
«Вперёд!» – Похлопав парня по плечу, капитан направился к административному центру, где уже собирались примечательные лица аванпоста. Миша проводил его взглядом и тут же зашагал к жилищу Тэки.
Десять минут пролетели незаметно – Миша уже стоял у дверей жилища напарника. «Дом» Тэки ничем не отличался от других построек района: всё тот же бетонный куб с парой зашторенных окон и массивной металлической дверью, напоминавшей бункерную. Что неудивительно – при строительстве действительно использовали списанные складские материалы, только уменьшенные в размерах.
Миша постучал. Удары, пройдя сквозь толщу металла, разнеслись глухим эхом. Уже собирался повторить, когда изнутри донеслись шорохи и торопливые шаги. Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге появился коллега Миши по административным делам – кот антропоморфных пропорций. Мандариновые глаза с вертикальными зрачками сразу же ухватились за его фигуру. Тэки поправил куртку, подтянул штаны и шапку с помпоном, затем вышел, протягивая лапу для рукопожатия. Его маска с прозрачным щитком, в отличие от стандартных, полностью открывала выразительную морду.
«Будить меня отправили, не так ли?» – Тэки игриво приподнял бровь, упирая лапы в бока. Голос звучал высоко, но с чистой мужской нотой.
«Не совсем. Меня послали, чтобы ты взял меня в патруль. Нужно проверить заброшенные районы на предмет оставленных ценностей».
«Поня-я-ятно» – кот потянулся, выгибая спину.
«Ну, пошли? Вроде всё готово».
«Полагаю, что да».
Помедлив ещё мгновение, они шагнули в пепельную пустоту, направляясь к давно мёртвым кварталам аванпоста – его бывшему жизненному центру.
Чем глубже они погружались в мёртвые кварталы, тем сильнее давила пустота. Даже осознание, что в этих домах никого нет, не приносило облегчения – лишь усиливало жутковатую атмосферу. Возникало ощущение, будто они бродят по загробному миру, где за каждым углом может притаиться призрак бывшего жильца, готовый утащить незваных гостей под землю. Детская страшилка, но и Миша с Тэки вели себя как напуганные подростки.
«Ну и жуть… Как давно ты тут бывал?» – Миша разорвал давящую тишину.
«Давно. Не люблю мёртвые места – будто на кладбище. Темно, пусто, ни души» – Тэки вздрогнул, заметив покорёженный фонарный столб, опутанный проводами, словно кишками – «…Техников…»
Пройдя через однотипные руины, они нашли относительно целый бетонный дом. Миша постучал – звук глухо разнёсся по пустому помещению. Дверь здесь отличалась от бункерных – обычная, с ручкой.
«Не трудись, тут никого» – Тэки облокотился о косяк – «Здесь жила Мария Вильчевская, наш медик. Теперь она в лазарете с "пепельницей"» – кот присел, глядя в замочную скважину – «Могу взломать, если нужно».
«Она не выкарабкается?» – Миша опустил голову.
«Попала в лазарет в разгар кризиса с медикаментами. Эта дрянь прогрессирует мгновенно» – Тэки посмотрел на начинающийся пепельный снег – «Снимешь маску на улице – уже заражён. Мы должны были очистить эту землю… но она прогнила от военных экспериментов».
Миша окинул взглядом развалины, где когда-то кипела жизнь. Все их попытки оживить это место провалились.
«Ладно, хватит мрачных мыслей!» – Тэки покашлял – «Так что, вскрываем?»
«Давай» – Миша хрустнул костяшками – «Вскрываем!»
Тэки молча достал из сумки два миниатюрных инструмента – изогнутый металлический прутик и заострённый шестигранник. Присев у замка, он за несколько ловких движений вскрыл его тихим щелчком. Дверь с противным скрипом подалась после сильного толчка, впуская в жилище клубы пепла, осевшие серой горкой у порога.
Гробовая тишина внутри через мгновение начала звенеть в ушах. Тэки сразу рванул на кухню искать припасы, пока Миша направился в спальню с распахнутой дверью. Пробираясь через захламлённую гостиную с порванным креслом и древним радио, больше похожим на груду мусора, он наконец добрался до цели.
Спальня предстала печальным памятником былому уюту. Пол утопал в хламе – груды тряпья, старой одежды и металлического лома. Чтобы не свернуть шею о кровать или тумбочку, требовалась акробатическая ловкость.
Осмотр начал с тумбочки – пусто. Под матрасом – ничего. Шкаф сопротивлялся яростно. После нескольких пинков дверь соскочила с направляющих и с грохотом рухнула на кровать. Внутри, кроме маленькой деревянной шкатулки с медным окаймлением, спрятанной за полкой, не оказалось ничего ценного. Артефакт так манил к себе, что Миша уже машинально сунул его в сумку, даже не осознав этого движения.
Тэки ворвался в комнату с вытаращенными глазами. С лицом старшего брата, заставшего младшего за шалостью, он подступил к Мише.
«Что ты тут вообще творишь?!» – кот перешагнул через груду хлама.
«Шкаф не хотел открываться по-хорошему…» – Миша виновато посмотрел на оторванную дверцу.
«Хоть что-то нашёл?» – Тэки перебил его.
На кухне, усевшись на скрипучие стулья, они уставились на деревянную шкатулку, которую Миша с пафосом выложил на стол.
«Мда, маловато» – кот осмотрел находку скептически.
«Посмотрим, что внутри?»
В шкатулке оказались лишь потрёпанные серёжки, кольца и латунный кулон с разбитым стеклом. На пожелтевшей фотографии едва угадывалась улыбающаяся темноволосая девушка рядом с мужчиной, чьё лицо съело пятно, выжженное временем.
«Лет восемьдесят, не меньше» – Тэки повертел кулон в лапах, пока Миша впивался взглядом в фото. Что-то в этой женщине казалось знакомым – далёкое, тёплое воспоминание шевельнулось в глубине памяти.
«Семейная реликвия времён Распада. Стоит взять с собой».
«Лучше оставить. Ради уважения».
Осмотр дома завершился безрезультатно. Следующее здание выделялось среди убогих построек – бетонная Т-образная конструкция с металлической обшивкой. Оно стояло незыблемо, посреди мёртвых земель. Лишь мелкие сколы бетона, словно подростковые прыщи, напоминали о вездесущем несовершенстве.
«Ах, первый лазарет… Бедный старик, прослуживший верой и правдой» – Тэки широко развёл лапами, затем упёр их в бёдра, осматривая здание – «Некоторые даже спирт отсюда таскали» – в его голосе звучала ностальгия.
«Да, пока не построили новый. Сюда перевели только самых стойких» – Миша скрестил руки, вспоминая, как медики один за другим покидали это место.
«Ладно, ломать тут нечего – проходим спокойно» – кот уже шёл к двери, бросив это через плечо.
Не дожидаясь ответа, Тэки дёрнул ручку и исчез внутри, оставив Мишу на несколько секунд в недоумении. Очнувшись, парень поспешил за ним.
За дверями тянулся недлинный коридор. Глухая тишина. По бокам – запылённые окна с закрытыми жалюзи, у стен – скамейки. Шахматная плитка пола местами отсутствовала, обнажая грубый бетон. Без электричества, но свет из открытых дверей и дальнего окна освещал путь.
Миша шагнул внутрь, не всматриваясь в детали, пока не заметил мелькнувший в конце коридора хвост – Тэки юркнул в левое крыло. Парень рванул за ним.
Влетев в левое крыло, он упёрся в дверной косяк, переводя дыхание сквозь противогаз. Когда пульс успокоился, взгляд выхватил картину: у дальней стены Тэки методично обшаривал медицинские шкафы и тумбочки, швыряя в сумку всё, что представляло ценность, с ловкостью ущастого вора.
«Прости, надо было предупредить» – Тэки сделал виноватое лицо.
«Ты будто с цепи сорвался!» – Миша повысил голос.
«Ты только посмотри, сколько тут добра!» – кот достал колбу с вязкой зеленой жидкостью – «Чем бы это ни было…» – неуверенно положил обратно.
«Мда, мародёр» – Миша сел на кровать.
«Кто бы говорил!» – Тэки фальцетом – «А кто помогал мне металл таскать?»
«Старые привычки не отпускают?»
«Когда годы живешь за счет забросок, такие навыки не забываются» – кот сделал шутливый жест пальцами.
«Моя мать говорила, что бить людей не надо. Жаль, не научился раньше» – Миша тяжело вздохнул.
«Переедем – жизнь наладится» – Тэки мурлыкающе подбодрил.
«Лишь бы не есть снова жуков…»
«Ратовские – деликатес! А песчаные стрекачи…» – морда кота исказилась от отвращения – «Будто окурок жевал!»
«С Марковыми лучше не связываться»
«Когда руку оторвут – побежишь к ним первым» – Тэки пожал плечами.
Закончив обыск, кот потянулся, хрустнув позвонками.
«Правое крыло закрыто, ключа нет… Но есть идея!» – в глазах вспыхнул азарт.
У тяжелых металлических дверей Тэки расстегнул куртку, обнажив револьвер.
«Хоба! Не ожидал?»
«Ты его сохранил?!» – Миша отпрянул к стене.
«Отойди-ка…»
Тэки проверил барабан, прицелился в замок и спустил курок. Яркая вспышка ослепила на мгновение, а грохот выстрела оглушительно разнёсся по коридорам. Миша инстинктивно закрыл уши и глаза, а кот лишь успел прищуриться – его чувствительные уши болезненно дрогнули. Звук стих так же резко, как и появился.
Осмотрев повреждения, они увидели: пуля пробила замок насквозь, но застряла в последний момент, расплющившись в металлическую лепёшку. Револьвер дымился, но замок держался.
«Как?! Как ты, мелкий засранец, не сломался?!» – Тэки набросился на неодушевлённый замок.
«Попробуй выстрелить в дужку» – спокойно предложил Миша.
Дрожащими руками кот снова прицелился. Второй выстрел – и на плитку с звоном упали обломки замка. Миша отбросил тяжёлую цепь в сторону.
«Вуаля!» – он победно упёр руки в бока.
«Первый выстрел всё равно был глупой идеей» – Тэки надулся, избегая взгляда.
Дверь подалась. Миша осторожно приоткрыл её – внутри царила кромешная тьма, лишь ледяной воздух вырывался наружу.
«Тэки, дай фонарик, пожалуйста» – позвал он, не отрывая глаз от черноты за дверью.
Тэки достал из сумки массивный квадратный фонарь. Яркий луч рассек тьму, выхватив из мрака ржавые металлические шкафы и медицинские каталки. Помещение напоминало скорее заброшенную котельную, чем медицинское учреждение.
«Похоже, это морг» – Миша автоматически перешёл на шёпот.
«Почему он соединён с лазаретом? Должен же быть отдельно…»
«Аванпост маленький. Куда выселять людей?» – Тэки пожал плечами.
Холод пробирался даже сквозь перчатки. Десятки выдвижных шкафов, встроенных в серые некрашеные стены, свидетельствовали о поспешной достройке. Некоторые покрылись ржавчиной, другие лишились ручек.
«Тут как в холодильнике!» – Миша потирал замёрзшие руки.
Тэки осторожно ступал среди разбросанных инструментов, освещая путь фонарём. Большинство препаратов на полках годились лишь для работы с мертвецами.
Миша постучал по одному из шкафов. Глухой звук не оставил эха.
«Тут что-то есть…» – в горле пересохло.
«Да ну?» – Тэки хитро приподнял бровь. – «Может, это тайник?»
«Открывай, а я… отойду» – Миша сделал шаг назад.
Шкаф с скрипом поддался, обнажая очертания человеческого тела под пожелтевшей тканью. Тэки резко стянул покрывало – и застыл. Перед ним лежала тучная старуха с лицом, покрытым глубокими морщинами. Но самое жуткое были её губы – черные, словно обугленные, резко контрастирующие с бледной кожей.
«Чёрт!» – кот одним движением задвинул шкаф назад, всем телом прижимаясь к металлической поверхности. – «Лучше бы я этого не видел!»
«Что там?» – Миша нахмурился.
«Старуха… от "пепельницы"…» – Тэки дрожал, не отрываясь от шкафа. – «Кто додумался оставить это здесь?!»
«Да ты натурально испугался!» – в голосе Миши звучала насмешка.
«Валим отсюда, ей-богу» – кот оттолкнулся от шкафа и бросился к выходу, постоянно оглядываясь.
Морг, некогда бывший местом спасения жизней, теперь был лишь пустой оболочкой. Всё ценное уже лежало в сумке Тэки. Без слов они решили – пора возвращаться.
Сумерки сгущались над аванпостом. На главной улице ревели двигатели грузовиков, готовых к отправке. Руслан заметил возвращающихся Мишу и Тэки – его резкий взгляд и властный жест не оставляли выбора. Они подошли, как провинившиеся школьники.
«Все проверили? Ничего не забыли?» – басовитый голос капитана прозвучал из-под маски.
«Только мусор остался» – Миша звякнул сумкой.
«А выстрел?» – брови Руслана сдвинулись, взгляд метался между ними.
«Замок не поддавался… пришлось применить немного силы» – Тэки избегал прямого взгляда.
Капитан молча указал на грузовик с потрескавшейся зеленой краской. Сдав сумку, они заняли места среди других беженцев. Скрежет открывающихся ворот смешался с ревом моторов – стальные кони рванули в путь, подняв вихри пепла.
Конвой выстроился ромбом: по углам – вооруженные машины последней охраны, теперь защищавшие беженцев. Впереди – массивный головной грузовик. Медленно, словно нехотя, ворота пропустили колонну.
Позади остались руины несбывшихся надежд. Впереди – лишь туман неизвестности, скрывающий то, о чем даже капитан знал лишь обрывки…
Глава третья: Выстрелившее ружьё
Железный караван продолжал путь сквозь мёртвые земли. Ландшафт, лишённый жизни, всё же хранил странную красоту – извилистые холмы, угольно-чёрные скальные образования, торчащие из земли словные окаменевшие шпили. Редкие солнечные лучи пробивались сквозь пелену туч, будто ощупывая эту забытую богом пустошь.
Через несколько часов в грузовике Миши зашипела рация:
«Михаил слушает!» – голос парня выдавал лёгкую нервозность. Тэки заметил его напряжённую улыбку и нарочито отвернулся.
«Руслан тут» – бас капитана звучал монотонно.
«Что-то случилось?»
«Проверка. У тебя всё в порядке?»
«Все в масках, жалоб нет. Машина в норме».
«Принял. Будь на связи».
После отключения рации в грузовике повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь стуком колёс о неровности дороги.
Путешествие растянулось на сутки, где день почти не отличался от ночи. Первая остановка случилась через десять часов – два грузовика начали глохнуть, стрелки бензометров дрожали у нулевой отметки. Конвой встал на заправку, а беженцы получили шанс размять ноги
Механики в жёлтых жилетах разгружали канистры с топливом, спешно "кормя" металлических зверей. Миша погрузился в размышления, когда лёгкий хлопок по плечу вывел его из задумчивости. Тэки молча указал на выход.
Отойдя на пятнадцать метров от конвоя, они остановились. Несмотря на середину дня, густые тучи создавали иллюзию раннего вечера. За спиной слышались приглушённые масками голоса механиков.
«Меня тревожит эта затея» – Тэки наконец нарушил молчание, бросая тревожный взгляд на грузовики. – «Как мы пересечём границу Пантагрии без документов? Нас же развернут…»
«Капитан всё продумал» – Миша похлопал кота по плечу. – «Он вытаскивал нас из худших передряг. Сейчас главное – разгрузить этот хлам по прибытии».
«Я просто… беспокоюсь».
«Ладно, хватит стоять!» – Миша бодро развернулся к машинам. – «Негоже заставлять людей ждать!»
Конвой уже был готов к отправке. Когда они вернулись в грузовик и захлопнули дверь, моторы взревели с новой силой, унося их сквозь вечные сумерки. Солнечный свет не пробивался сквозь пелену туч – даже металл грузовиков потерял свой блеск в этом сером мире.
По мере приближения к цели ландшафт начал преображаться. Мертвенно-серая пустошь постепенно уступала место сочной зелени. Вместо пепельной пыли – густая трава, папоротники и необычные хвойные деревья с корой темно-багрового оттенка. Ветви сметали с грузовиков последние следы проклятых земель.
Грубый след колес постепенно превращался в намек на просёлочную дорогу – примятую траву, местами вырубленные кустарники. Явные признаки чьей-то деятельности. Теперь можно было делать ночные привалы – чистый воздух этих мест давал силы продолжать путь.
Рация на поясе Миши завибрировала, словно нетерпеливо подталкивая к ответу. Он снял устройство, нажал кнопку:
«Михаил» – голос звучал устало.
«Руслан. Готовь людей – граница через час».
«Понял».
Шипение оборвалось. Миша наклонился вперед, опираясь локтями о колени:
«Слушайте все! Скоро граница. Никаких сцен и пререканий. Это наш билет на свободу».
Большинство ответило одобрительными жестами – поднятыми большими пальцами, кивками. Но один взгляд впился в Мишу особенно остро.
Мужчина в серой куртке изучал его тёмными, как смола, глазами. Голова была слегка наклонена – поза хищника, высматривающего слабину. Искривлённая ухмылка, неестественно опускающаяся вниз, выдавала неприкрытую неприязнь. Он не сказал ни слова, лишь методично прожигал парня взглядом, заставляя отводить глаза. Лишь через несколько минут незнакомец вернулся к разговору с остальными, но продолжал бросать в сторону Миши косые взгляды.
Машины подъехали к границе. Небольшая зона, огороженная металлическим забором с колючей проволокой, тянулась ровной линией, словно гирлянда. Пространство на несколько метров вокруг было вычищено от деревьев и кустов, а между заборами стоял охранный пункт – пара бетонных будок с окнами и стойками для проверки документов. Шлагбаумы по обе стороны, грубые и массивные, напоминали лезвия тесаков, готовые при неосторожности разрезать машины на части. Вся территория вокруг была стерильно пустой: ни деревьев, ни травы, ни кустов – только ровная, вымеренная пустошь, как и полагается на границе цивилизации.
Руслан вышел из машины и медленно направился к КПП. Навстречу ему уже шли пограничники Пантагрии – двое солдат и офицер. Их мундиры, белые с красными акцентами, и болтовые винтовки за спиной придавали им вид элитных царских гвардейцев, хотя до настоящей элиты им было далеко. Винтовки с деревянными прикладами и длинными стволами выглядели архаично, но смертоносно: у двоих солдат под дулом торчали штыки, а у командира – сошки. Вместо обычного прицела – гибрид оптики и коллиматора с красной точкой по центру.
Они принадлежали к расе фелиусов – антропоморфных кошек, но даже среди них выделялись индивидуальными чертами. Двое серых солдат с полосатыми хвостами казались на первый взгляд одинаковыми, но разница была в движениях – один двигался резче, другой плавнее. Их форма, лишённая украшений, всё равно выглядела внушительно: белый мундир с красным воротником, скромные погоны на плечах. Сапоги, несмотря на дешёвый вид, не скрипели – видимо, пантагрийцы экономили на блеске, но не на функциональности.
Их командир, белый фелиус с золотистыми переливами на лапах и кончике хвоста, выделялся среди подчинённых вычурной формой с золотым шитьём. Помимо винтовки за спиной, на его поясе висел массивный, но грубоватый пистолет – странный гибрид револьвера и двустволки. Два ствола располагались один над другим, курок был вычурно изогнут, а весь корпус покрывали затейливые гравировки, словно виноградные лозы, ползущие по серому металлу.
Руслан снял тяжелый противогаз-шлем, закрепил его на поясе и протянул руку командиру. Тот, не задумываясь, ответил крепким рукопожатием.
«Ну что, узнал своего старого друга, Линдельн?» – Руслан тепло улыбнулся, игриво приподняв бровь.
«Да как же такого сукина сына забыть?» – прошипел пограничник, но в его голосе сквозило дружелюбие. – «Только вот дай понять, что ты тут забыл?»
«Помнишь, я говорил по радио про проект колонизации Пепельных земель? Так вот – план накрылся, а порты, через которые мы уплывали, теперь "арендовали" наши "добрые друзья" из ФЧВ. Возвращаться некуда».
«Понятно. Паспорт так и не оформил, как и твоя шайка?»
«Нам бы просто по краю проехать. Через ту самую… прореху».
«Это уже наглость», – Линдельн провел большим пальцем у горла. – «Пропущу, потому что друзья. Но в следующий раз без паспорта – каюк».
«Да-да, оформлю на обратном пути. Просто дай проехать».
«Поднять шлагбаумы!» – скомандовал Линдельн, затем понизил голос: – «Дай конвою проехать вперед. Мне тебя еще на пару слов».
Руслан кивнул, достал рацию и передал приказ Грише. Машины тронулись, пересекая границу. Когда последний грузовик миновал КПП, Линдельн продолжил:
«Слушай. Появилась новая группировка – "Взрываки" или "Каратели Пантагрии". Орудуют на дорогах, атакуют грузовики, поезда, даже воздушные суда. Недавно нескольких наших на границе уложили».
«Вооружение?»
«Автоматы, восьмиствольные пулеметы – явно контрабанда. По нашим законам такое не производят. Любят жечь – обольют бензином, кинут спичку и хохочут. Полные психопаты».
«Новые террористы?»
«Да, но мотивы неясны».
«Спасибо, друг. Постараюсь их обойти». – Руслан уже переступал границу, когда Линдельн крикнул ему вслед:
«Береги себя!»
Подходя к своему грузовику, капитан осознал, насколько эти новости усложняли план. Ситуация не была безнадежной, но риск для группы возрос в разы. Теперь каждую тень на дороге предстояло рассматривать с удвоенным вниманием.
Как только все заняли свои места, конвой тронулся в путь, углубляясь на территорию Пантагрии. Километры бескрайних равнин постепенно сменялись лесистой местностью – деревья становились выше, растительность гуще, а пейзаж оживлялся природным разнообразием. Вскоре показалась река, её синева сверкала под солнцем, но внезапный шорох в кустах заставил одного из охранников резко навести ружьё в сторону потенциальной угрозы. Из зарослей выскочил лишь мелкий грызун, но прежде чем боец успел расслабиться, на противоположном берегу мелькнуло что-то крупное – не животное, а машина.
«Капитан, неопознанный транспорт через реку», – доложил охранник, не отрывая взгляда от подозрительного участка.
«Понял. Пусть охрана будет наготове», – ответил Руслан, и связь оборвалась в шипении помех.
Конвой продолжил движение, пока дорога не вывела к побережью. Сквозь деревья проглядывали посёлки, а дальше простирался океан – лазурный, бескрайний, сливающийся с горизонтом. Однако на неожиданной развилке путь преградили военные машины, расставленные поперёк дороги. Бронированные, с пулемётами на крышах, они выглядели как правительственная техника, но их намерения были неясны.
Руслан приказал остановиться и вышел из грузовика, предварительно шепнув Грише:
«Если что-то пойдёт не так – уезжайте. Быстро».
Гриша кивнул, но в его глазах читалась тревога.
Навстречу капитану направился высокий пёс гончей породы. Его потрёпанная куртка, заляпанная тёмными пятнами, и камуфляжные штаны с двумя массивными кобурами не внушали доверия. Морда была изуродована шрамами, а порванная губа обнажала острый клык. Незнакомец подошёл к капоту, громко постучал по металлу, затем внезапно достал длинноствольный пистолет и навёл на Руслана.
«Хе-хе, грузовичками значит руководишь? Что везешь?» – оскалился пёс, сверкая клыком.
«Людей. Мы переезжаем», – спокойно ответил Руслан, не отводя взгляда от ствола.
«Работорговец что ли? Или мигрантов переправляешь?» – язвительно процедил бандит.
«Мы эвакуируемся из зоны конфликта. Никаких проблем вам не создадим, если пропустите».
Пёс усмехнулся, затем резко развернулся к своим людям и крикнул:
«Ребята, за работу! Обыскать всё до нитки!»
Из машин высыпали десятки вооружённых головорезов – в кожаных куртках, с масками на лицах, вооружённые кто ножами, кто самодельными бомбами, кто многоствольными ружьями. Они мгновенно окружили конвой, перекрыв все пути к отступлению. Грузовики оказались в ловушке.
Миша услышал тяжёлые шаги у двери грузовика. Внутри воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь сдавленными всхлипами. Двери с грохотом распахнулись, и в проёме возникли двое вооружённых людей. "На выход! Быстро!" – их голоса прозвучали почти синхронно. Миша, Тэки и ещё шестеро пассажиров покорно вышли, подняв руки, чувствуя, как дрожь охватывает всё тело.
Маскированные бандиты выстроили пленников в шеренгу и принялись методично обыскивать, выворачивая карманы и срывая украшения. Когда очередь дошла до Тэки, он зашептал молитву на родном языке, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. В этот момент раздался резкий выстрел – голова грабителя рядом с ним внезапно взорвалась, забрызгав всех кровью и ошмётками плоти.
Мгновение оцепенения сменилось хаосом. Крики, автоматные очереди, взрывы самодельных бомб – всё смешалось в адской какофонии. Тэки резко дёрнул Мишу за руку – охранник у леса отчаянно махал им. Не раздумывая, они рванули в чащу, чувствуя, как пули свистят мимо ушей, а острые ветки хлещут по лицам.
Они бежали, не оглядываясь, пока силы не оставили их. Рухнув в кусты, они услышали, как позади продолжается бойня. Конвой был обречён. Теперь только они вдвоем остались в этом безумном мире, где каждый следующий вдох мог стать последним.
Они бежали сквозь чащу минут пятнадцать, пока не потеряли все ориентиры. Гул перестрелки и взрывов ещё доносился сзади, но уже приглушённо, будто из другого мира. Вокруг стояли молчаливые ели, у их корней ютились папоротники, а по стволам расползались бледные грибы-паразиты. Миша, едва держась на ногах, рухнул у поваленного дерева, вцепился в голову и уткнулся лицом в колени.
«Твою мать…» – его голос сорвался на хрип. – «Что за херня?! Почему мы ничего не сделали?!» – Он замахал руками, пальцы дёргались как в припадке.
Тэки, всё ещё оглушённый, опустился рядом. В ушах стоял звон, ноги подкашивались. Он положил руку на плечо друга, почувствовав, как тот дрожит.
«Дыши, Миш… Мы бы только под пули легли. Другие, может, выбрались… Надо найти связь»
Миша уставился в землю. Взгляд – стеклянный, мёртвый. В груди сжимало так, что дышать было больно. Противогаз, всё ещё не снятый, давил на лицо, стёкла запотели. Внутри будто разлилась чёрная смола – тяжёлая, липкая, отравляющая всё нутро. Он сглотнул ком в горле, но тошнота не проходила.
Тэки снял противогаз, вдохнув полной грудью влажный лесной воздух, пропитанный запахом хвои и прелой листвы. Повернувшись к Мише, всё ещё сгорбленному в своей защитной маске, он твёрдо сказал:
«Сними противогаз».
Тишина. Лишь прерывистое дыхание Миши нарушало лесную тишь.
«Эй, сними эту штуку, а? Задохнёшься!» – голос Тэки стал жёстче.
Когда ответа снова не последовало, он вздохнул и наклонился:
«Ну и упрямец…»
Ловкими движениями он расстегнул ремни и снял маску с лица друга. Бледная кожа, испарина на лбу, пустой взгляд – Миша выглядел совершенно разбитым.
«Дыши. Легче станет».
Миша медленно поднял голову. Воздух ударил в лёгкие – свежий, с горьковатым привкусом хвои. На мгновение казалось, что кошмар отступил. Но в глубине глаз всё ещё клубилась тьма, сжимая горло невидимыми пальцами.
Внезапно взгляд Миши упал на рацию у пояса Тэки.
«Рабочая?» – голос звучал хрипло.
«Да».
«Включай. Сейчас же!» – Миша почти крикнул, и эхо разнеслось по лесу.
Тэки вздохнул, доставая устройство:
«На таком расстоянии вряд ли поймаем сигнал, но…»
Он настроил частоту, сверяясь с потрёпанной запиской из кармана. Красная кнопка. Щелчок.
Тишину нарушил лишь белый шум – ровный, беспристрастный. Минуты тянулись, но эфир оставался пустым.
«Чёрт!» – Миша сжал кулаки, ногти впиваясь в ладони.
Тэки выключил рацию:
«Слишком далеко. Эти игрушки работают только вблизи. Нужно что-то мощнее… Обычное радио подойдёт».
«И где его взять? Вокруг только деревья!» – Миша махнул рукой в сторону чащи.
Тэки усмехнулся, постучав пальцем у виска:
«Значит, идём к людям».
Миша встал, отряхивая комья земли с колен. Его движения были резкими, но в них появилась решимость.
«Тогда веди».
Тэки кивнул, окинув взглядом непролазную чащу. Где-то впереди был выход. И ответы.
Они двинулись в путь, оставляя за спиной эхо бойни.
Тэки молча двинулся вперёд, уверенно прокладывая путь через чащу в северо-западном направлении. Лес вокруг представлял странный симбиоз – молодые клёны с их резными листьями соседствовали с вековыми елями, а у их подножий переплетались заросли папоротников и колючего кустарника. Необычное сочетание для этой климатической зоны, будто сама природа решила нарушить все привычные правила.
Миша шёл следом, механически переступая через корни и валежник. Его взгляд скользил по окружающему великолепию, но мозг отказывался воспринимать красоту – перед глазами снова и снова всплывали кровавые кадры перестрелки: разорванные тела, искажённые ужасом лица, алые брызги на зелёной траве. Каждый шаг давался с трудом, будто ноги налились свинцом, а в груди поселился ледяной ком.
Тишину леса нарушал лишь хруст веток под ногами да отдалённый стук дятловых птиц. Даже птицы, казалось, избегали этого места, чувствуя исходящую от людей тяжелую энергию потрясения. Впереди мелькнул ручей – узкий, но бурный, его воды темнели между замшелых камней. Тэки остановился, окинув взглядом противоположный берег.
«Перейдём здесь», – его голос прозвучал неожиданно громко в лесной тишине.
Миша лишь кивнул, сжимая кулаки. Ногти впивались в ладони, но эта боль казалась ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри. Они должны были идти вперёд – другого выхода просто не оставалось. Лес продолжал молча наблюдать за двумя фигурами, медленно пробирающимися сквозь его чащу, уносящими с собой груз невысказанного ужаса.
Тэки и Миша продолжали путь, пока вечерний свет пробивался сквозь хвойные кроны, окрашивая лес в янтарные тона. Мягкий мох под ногами напоминал пушистый ковёр – такое ощущение казалось почти забытым со времён пепельных земель. Вокруг царила буйная зелень: сочная трава, болотный мох, свисающий с ветвей, причудливые грибы всех форм и размеров, облепившие стволы.
Воздух был неподвижен, позволяя четко различать многоголосье птичьих трелей. Под ногами шуршали ящерицы, между стеблей сновали сороконожки, а в воздухе вились надоедливые мошки, которых ещё не усыпила осенняя прохлада.
По мере продвижения к природной симфонии добавилось журчание воды. Вскоре путники вышли к неглубокой речке, где в прозрачной воде резвились мальки, а водомерки скользили по зеркальной поверхности.
Тэки задумчиво почесал подбородок, осматривая местность:
«Направо пойдём. Поселения обычно тянутся к истоку».
Он решительно зашагал вдоль берега, продираясь сквозь колючие заросли. Шипы безжалостно царапали одежду и кожу, но обходного пути не было. Этот мучительный час напоминал испытание для мифического героя.
Наконец за последним кустом открылся простор: перед ними расстилался зелёный луг, освещённый закатными лучами. Трава под ногами меняла высоту волнами, местами уступая место красноватым колосьям, похожим на пшеницу. А вдали, там где река делала поворот, виднелись крыши небольшой деревушки…
Глава четвёртая: Радист
Увидев вдалеке признаки цивилизации, Тэки и Миша синхронно ускорили шаг, но вскоре их движения потеряли ритм – Тэки рванул вперёд, оставляя за собой лишь клубы пыли, взметнувшейся из-под ног. По мере приближения становились виднее детали построек. Некоторые дома выглядели неожиданно роскошно: белоснежный кирпич, голубые колонны, бирюзовая черепица. Чистые окна украшали цветочные горшки с яркими растениями. Этот винтажный царский стиль контрастировал с крестьянскими избами и лачугами, разбросанными по лугу.
Дом, к которому они направлялись, выделялся даже на этом фоне. Двухэтажный, с балконом, он напоминал миниатюрный дворец. Большинство окон были затянуты красным бархатом. Полированные дубовые двери с серебряными ручками блестели, как зеркало. По одному лишь виду дома можно было воссоздать образ его владельца – богатого аристократа.
Переведя дух, Тэки трижды постучал. Звук странно растянулся, будто мячик, прыгающий в пустом зале. Менее чем через минуту дверь бесшумно открылась, являя хозяина.
Перед ними стоял антропоморфный кот ростом около метра восьмидесяти. Его молочно-шоколадная шерсть аккуратно уложена, жёлтые глаза сверкали, как топазы. Серый камзол с золотой отделкой, коричневые брюки и остроконечные туфли завершали образ.
«Халльоу, могу ли я вам чем-нибудь помочь?» – опершись о дверной косяк, произнёс хозяин. Его низкий бархатный голос звучал с лёгким иностранным акцентом – словно каждый звук рождался у самого нёба.
«Нам нужно переночевать. Мы попали в сложную ситуацию… Можно нам остаться у вас на ночь?» – Тэки тяжело дышал, опираясь рукой о колонну у входа.
Хозяин внимательно оглядел незваных гостей, заметив кровавые царапины на их лицах и рваную одежду. В его глазах мелькнул испуг – он прикрыл рот лапой, затем отступил от двери:
«Конечно! Проходите, располагайтесь!» – его голос звенел неестественной бодростью. – «Только обувь снимите, а куртки – на вешалку!»
Не теряя ни секунды, беглецы швырнули потрёпанные ботинки в угол и повесили куртки. Перед ними открылся неожиданный интерьер – просторный зал с двумя лестницами, между которыми пылал камин. Мягкая мебель, стены, уставленные книгами, и алый ковёр, кое-где протёртый до линолеума. Две арки вели в соседние помещения: справа – кухня с шахматной плиткой, слева – библиотека с массивными шкафами.
Хозяин бросился наверх, его остроконечные туфли застучали по ступеням, а развевающийся камзол придавал всей сцене комичный вид:
«Присаживайтесь! Я сейчас!» – его голос донёсся с лестничного пролёта.
Миша с трудом опустил измождённое тело на мягкий диван. Казалось, упругая ткань вот-вот поглотит его, убаюкивая волнами расслабления. Тэки, тихо мурлыча, тоже поддался усталости, но сохранял бдительность. Их покой нарушил металлический звон – хозяин раскладывал содержимое медицинской сумки на столике.
«Всё нормально», – сказал Тэки, протягивая лапу к вате. – «Я сам залатаю себя, помоги лучше моему другу».
Франц кивнул и принялся обрабатывать ссадины на лице Миши. Спиртовой запах заполнил комнату. Парень лишь вздрагивал, когда вата касалась особенно глубоких царапин.
«Вы не местные?» – спросил Франц, меняя пластырь.
«Из-за границы. Там, где беженцы из ФЧВ могут жить спокойно», – ответил Тэки, заматывая марлей свою рану.
«А ваш друг? У нас редко встретишь людей».
«Его родители бежали из ФЧВ, как и мои».
«Значит, вы здесь совсем не ориентируетесь?»
«Ни-че-го», – Тэки развёл лапами для выразительности.
Франц замер на мгновение, затем вздохнул:
«Простите манеры – я Франц Строман. А вас?»
«Тэки Тадами. А это Михаил Яров – Миша».
«Необычные имена… Но что привело вас в таком состоянии?»
«Наш конвой атаковали. Пытались перебраться через границу к родным».
Франц приподнял бровь:
«Конвой? Вас было много?»
«Около пятидесяти. Мы эвакуировались из Пепельных земель – там наш лагерь провалился».
«Пепельные земли? Да там же выжить невозможно!»
«Командование рассчитывало создать секретную базу. Но природа… распорядилась иначе. Теперь надеемся найти командира через радио».
Глаза Франца вспыхнули:
«Радио?!» – он почти подпрыгнул на месте. – «Мой отец был инженером! Закончу перевязку и покажу свою коллекцию!»
Когда последние пластыри были наклеены, Франц торжественно поднялся по левой лестнице, жестом приглашая гостей следовать за ним.
Верхний этаж поражал роскошью не меньше нижнего. По ступеням, словно кровавая река, струился алый ковёр с замысловатыми узорами. В центре зала золотая люстра бросала блики на тёмные деревянные перила. Стены украшали пейзажи – бескрайние леса и зеркальные озёра.
Миша, идущий следом за Францем, заворожённо разглядывал детали. Особенно его внимание привлёк мраморный бюст между дверями. Надпись гласила: «Гаррит Штейн». Каменные черты передавали непоколебимую волю – сжатые губы, пронзительный взгляд, грива, ниспадающая на мощную шею. Казалось, этот кот вот-вот произнесёт мудрую речь.
У последней двери Франц достал связку ключей из-под камзола. Металл мелодично звякнул, когда он подобрал нужный ключ. Дверь со скрипом открылась, являя необычное помещение.
Небольшую комнату освещали стилизованные под старину лампы. У входа, как стражи, стояли два книжных шкафа. Но главное сокровище составляли десятки радиоаппаратов – от карманных приёмников до промышленных монстров. Возле каждого лежала коробка с криво подписанной табличкой «Детальсь».
«Это всё – наследство моего отца и деда», – Франц подошёл к зашторенному окну, поглаживая небольшой столик. – «Моя маленькая сокровищница».
Миша молча провёл рукой по самому крупному аппарату. Шершавая зелёная краска неприятно царапала пальцы, но масштаб устройства впечатлял.
«Матерь божья, да тут целый склад!» – Тэки развёл руками, ошеломлённо осматривая коллекцию.
Франц достал из-под стола металлический ящик с инструментами. Ловкими движениями он установил на стол радио средних размеров, подключил его. Аппарат ожил, заполнив комнату белым шумом.
«В отличном состоянии. Попробуйте», – он осторожно отодвинулся, – «Только аккуратнее с настройками».
Тэки достал из кармана потрёпанную записку с частотами. Переключатели оказались знакомыми – он быстро нашёл нужный диапазон. Но красная полоса на шкале прыгала беспорядочно, выдавая лишь обрывки передач.
«Не работает…» – Тэки тяжело облокотился о стол.
«Очень жаль», – Франц отвел взгляд. – «Может, отдохнёте? Завтра свежим взглядом…»
Миша положил руку на плечо друга:
«Пойдём».
На выходе Франц остановился между лестницами:
«Приготовлю вам поесть. Ждите в столовой – первая дверь слева».
Франц удалился на кухню, его остроконечные туфли громко цокали по плитке. Миша с Тэки направились в указанную комнату – уютную столовую с массивным столом посередине. Алый ковер под ним гармонировал с бархатными шторами на единственном окне. По бокам стола стояли изящные стулья с красной обивкой, а поверх белоснежной скатерти сверкали два золотых канделябра.
Гости устроились у левого края стола. Прошло около получаса, прежде чем дверь распахнулась – Франц появился с переполненным подносом. На нем красовалось настоящее пиршество: закуски, мясные блюда, салаты в больших чашах и даже морепродукты.
Раздав приборы, хозяин занял место между гостями. Голодные Тэки и Миша набросились на еду с волчьим аппетитом. Франц, лишь слегка перекусывая, наблюдал за ними с добродушной улыбкой – он прекрасно понимал, через что им пришлось пройти.
«Возвращаясь к вашей ситуации… Кто именно напал и зачем?» – Франц осторожно вклинился в звон столовых приборов.
Тэки отложил вилку:
«Бандиты. Мотивы – банальный грабёж. Может, приняли за инкассаторов».
«Печально…» – Франц опустил глаза, затем оживился: – «А расскажите о себе?»
«Я из ФЧВ, – Тэки откинулся на спинку стула. – Родился до установления режима. Родителей сослали, меня приютила другая семья. Потом капитан вывез нас оттуда».
Франц перевёл взгляд на Мишу:
«А вы?»
«Моя история скучнее, – Миша пожал плечами. – Тоже из ФЧВ. Капитан вытащил, взял под опеку. Обучал, дал работу. А сегодня… конвой».
«Значит, вы беженцы, – кивнул Франц. – Впервые имею честь помогать таким гостям».
Тэки хитро ухмыльнулся:
«Теперь твоя очередь. Кто ты такой?»
«Живу здесь десять лет» – Франц погладил скатерть. – «Работаю в технической логистике. После событий на фронте семья перебралась сюда из столицы».
«Сословия?» – переспросил Миша.
«Я дворянин. У нас есть… определённые привилегии».
Тэки усмехнулся:
«Мир движется вперёд, а вы в царствах застряли».
Франц положил ладонь на грудь:
«Наша монархия – наша судьба. Царь – наш лидер».
Неловкая пауза повисла в воздухе, вскоре нарушенная звоном посуды. Когда трапеза закончилась, Франц поднялся:
«Оставьте посуду. Пойдёмте, я покажу ваши комнаты».
Беженцы последовали за Францем в правое крыло, где в мягком свете настенных светильников виднелись три двери и пара резных тумбочек. Хозяин, порывшись в одной из них, извлёк связку ключей – семь обычных и один необычный, цилиндрической формы с продольным пазом. Две двери открылись почти одновременно с тихими щелчками.
Комнаты-близнецы встречали скромной, но добротной обстановкой: комод, шкаф, прикроватный столик с лампой. Единственные различия – книжные полки в комнате Миши и пустые стеклянные витрины в соседней. Для измученных путников и это казалось роскошью.
Последние алые полосы заката уже угасали, когда Франц, коротко поклонившись, удалился. Тэки мгновенно скрылся за своей дверью, лишь мельком кивнув на прощание. Миша, сбросив потрёпанную одежду, погрузился в постель.
Прохладное бельё обволакивало усталое тело, как вода – утопающего. Подушка мягко сжала его голову, словно принимая в объятия. В темноте за закрытыми веками уже кружили первые сонные видения, унося сознание в долгожданное забытьё.
Резко в нос ударил приятный запах – чистый и до боли знакомый. Кругом едва слышно свистел ветер, а собственное тело казалось неестественно маленьким. Оглядевшись, Миша увидел высокую жёлтую траву, щекотавшую голые ноги. Вдали возвышались деревья с пожухлой листвой. Левая ладонь будто была сжата чем-то тёплым. Подняв голову, он увидел – его детскую ручку держала незнакомая женщина.
Её карие глаза смотрели с такой нежностью, что тревога отступила. Но по мере их движения по полю, спокойствие начало таять. За спиной нарастало ощущение чужого взгляда – кто-то невидимый преследовал их.
Женщина внезапно остановилась. Миша попытался сделать шаг, но тело не слушалось – лишь глаза бешено метались. Перед ними из земли поднялось маслянистое облако. Клочья чёрной субстанции слипались, формируя гуманоида с вытянутым черепом и ветвистыми конечностями. На месте лица зажглись восемь белых огней, вращающихся как барабан револьвера.
Смоляной монстр зашагал к Мише. Сердце колотилось так, будто рвалось наружу. Холодный пот стекал по вискам. Существо присело, впиваясь огненными глазами в его душу. Острые когти впились в щёки, разрывая плоть. Из ран хлынула синеватая кровь.
За рассечённой кожей зиял беззубый рот, из которого хлынул рой насекомых. Жуки с клешнями и жалами облепили лицо, выгрызая плоть. Миша закричал беззвучно, а рука женщины всё так же мягко сжимала его ладонь.
Подушка резко выпустила Мишу из объятий кошмара. Воздух свинцовой тяжестью давил на грудь. Холодный пот стекал по спине, мурашки бежали по коже. Дыхание сбилось – каждый вдох давался с трудом. Сердце колотилось неровно, словно пыталось вырваться из рёберной клетки.
Судорожно сглотнув ком в горле, Миша рванул шторы. Лунный свет ворвался в комнату, высвечивая дрожащие руки и мокрую от пота рубашку. На ощупь отыскав одежду, он босиком выскользнул в коридор.
Тёмный дом молчал. Лишь скрип половиц нарушал тишину, пока Миша пробирался к кухне. Приглушённый свет люстры высвечивал ряд кранов с табличками: «Вода обычная», «Газированная», «Сладкая», «Кислая».
Металлическая кружка звякнула о мраморную столешницу. Шипящая струя из крана заполнила её наполовину. Миша пил жадно, крупные капли стекали по подбородку. Тяжесть в животе сменила сухость во рту, но тревога так и не отпустила.
Миша уже собирался вернуться в комнату, когда холодная мурашка пробежала по спине. Кто-то наблюдал из темноты. Он резко обернулся – в проёме между кухней и гостиной светились два жёлтых глаза.
«Что вы тут делаете в такое время?» – Франц вышел из тени, поправляя смятый камзол.
Парень вздрогнул. Хозяин выглядел так, будто не ложился спать – всё те же остроконечные туфли, те же засаленные манжеты.
«Пить… хотел», – Миша сглотнул. – «Не знал, где твоя комната».
«Выглядите потрёпанным. Кошмар приснился?» – Франц наклонил голову, уши насторожённо дёрнулись.
«Пустяки».
«Странно… Эти постели обычно дарят покой». – Кот провёл лапой по воздуху, словно ощупывая невидимые нити. – «Дурная энергия, должно быть».
Миша отступил к лестнице, тыча пальцем в темноту:
«Я… пойду».
«Сладких снов!» – проводил его Франц, сливаясь с тенью.
В комнате постель встретила хаосом: скомканная подушка, одеяло на полу, пятна пота на белье. Миша рухнул на матрас, впиваясь взглядом в потолок. Тени за окном шевелились, но на этот раз сон пришёл быстро – чёрный, бездонный, как смола.
Утро вползло стуком в дверь. Солнечные лучи бессильно скользили по зашторенному окну, не в силах пробудить спящего. Сначала тихие постукивания тонули в чёрной пучине сна. Когда стук усилился, Миша ощутил, как вибрации разрывают толщу беспамятства.
Он открыл глаза. Тело отяжелело, будто налитое свинцом. Веки слипались, ноги не слушались, в висках стучал молот. С трудом доползши до двери, Миша облокотился о косяк.
На пороге стоял Франц в клетчатом костюме и шляпе-котелке, из прорезей которой торчали пушистые уши.
«Добрый день! Четырнадцать тридцать, если точнее».
«Д-добрый…» – голос Миши звучал хрипло.
«Выглядите, будто дрались с призраками», – Франц прищурился, изучая мешки под глазами гостя.
Миша лишь махнул рукой, позволяя взгляду сказать всё за него: воспалённые белки, дрожащие веки, потёртая щека от смятой подушки.
«Поможете с газировкой? Бочки почти пусты».
Нечленораздельное мычание стало ответом. Дверь захлопнулась. Миша натянул свитер, смахивая остатки сна ладонями. По лестнице спускался медленно, будто пробирался через болото.
Внизу уже ждал Тэки, постукивая когтями по бордюру лестницы. Франц вертел в лапах связку ключей от входной двери. День только начинался, а сил будто и не прибавилось.
Когда Миша вышел на порог, Франц уже ждал у дверей, поправляя шляпу-котелок. Тэки, прислонившись к стене, изучал деревянные часы с маятником. Механизм мерно тикал, словно отсчитывая последние секунды терпения.
«Ты у нас не жаворонок, не так ли?» – Тэки скривился, приподняв бровь.
«Ночью не спалось…» – Миша избегал взгляда, будто разглядывая узоры на паркете.
«С десяти утра торчу тут так-то…» – кот выпрямился, но, встретив виноватый взгляд друга, смягчился: – «Ладно, главное – выспался».
Миша ответил едва заметной усмешкой. Молчаливый обмен взглядами прервал Франц, хлопнув в ладоши:
«Вода ждать не будет! В путь, господа!»
Дверь распахнулась, впуская поток свежего воздуха. Солнечный свет ударил в глаза, заставив Мишу прищуриться. Тэки потянулся, костяшками простучав по дверному косяку, и они вышли навстречу новым загадкам дня.
По щекам Миши пробежался лёгкий ветерок, пахнущий прелой листвой. Трава поблёкла, а редкие островки диких цветов исчезли, будто их и не было. Осень на Виттере – капризная: могла сменить лето за неделю или задержаться на месяц.
Троица двинулась к центру посёлка. Дорога, вымощенная плитами, напоминала гигантский пазл – камни идеально подогнаны, швы залиты серым цементом. Архитектура менялась словно по волшебству: на окраинах ютились покосившиеся избушки из неотёсанных брёвен, ближе к центру фасады начинали сверкать полированным гранитом, а керамическая черепица заменяла соломенные крыши.
Эпицентр роскоши встретил их каменными исполинами. Особняки-гиганты с витражными окнами и мраморными колоннами подавляли масштабом. У входа в один из домов замерла бронзовая статуя – кот в мантии, указывающий лапой в небо. Тротуары здесь украшала мозаика из разноцветного камня, а ступени лестниц носили следы резцов знаменитых мастеров.
У площади их встретила толпа, пестрая как лоскутное одеяло. Крестьяне в заплатанных туниках теснились рядом с дамами в шелках. Над этим муравейником нависала гигантская тень – механический паук высотой с внушительное имение. Шесть гидравлических лап с шипением упирались в землю, а в брюхе чудовища покачивались медные бочки. Каждая ёмкость размером с повозку испускала сладковатый запах газировки.
«Наш водовоз», – Франц щёлкнул языком, заметив взгляд Миши. – «Каждую неделю привозит заряд бодрости для всей округи».
Тэки присвистнул, разглядывая шестерни размером с тележное колесо. Где-то в глубине конструкции заскрежетали цепи, и первая бочка начала медленное погружение к раздаточным кранам.
«Что это за громадина?» – Миша перекрывал грохот механизма, прижимая ладонь к уху.
«Автодрон!» – Франц указал на оранжевую разметку дороги. – «Грузовик, такси, солдат – всё в одном. Не волнуйтесь, алгоритмы исключают ошибки».
Толпа бушевала, но удостоверение Франца рассекло её как нож. Охранник в чёрном жетоне отвёл их к бочке, пристёгнутой к тележке. Медная громадина блестела под солнцем, издавая сладковатый запах сиропа.
Тащить груз пришлось втроём. Даже Франц, скинув камзол, упирался лапами в землю. Колеса скрипели, оставляя борозды на плитах.
Свист разрезал воздух. Из портала белоснежного особняка махал рукой человек в парчовом халате. У входа замерли два стража-альбиноса – безупречные мундиры, винтовки со штыками-иглами. Их молочные глаза следили за каждым движением.
Франц заговорил на странном наречии, гортанном и рубленом. Знакомый кивнул, приглашая внутрь.
Прихожая встретила кошмаром: стены, испещрённые дверьми, люстры в виде сплетённых костей. Картины висели криво – мазки чёрной краски по холстам напоминали застывшие вопли. Между двумя лестницами зияло полотно с изображением трёхглазого существа, пожирающего собственный хвост. Воздух пах медью и ладаном.
Тэки дёрнул Мишу за рукав:
«Чувствуешь? Тут что-то не так…»
Франц между тем уже поднимался по лестнице, его тень изгибалась на стене неестественными углами.
Огромное полотно на стене изображало схватку двух существ. Белокрылый ангел с окровавленными когтями яростно рвался к противнику в чёрных одеждах, занесшему кривой кинжал. На заднем плане – руины городов, пожары, чёрный дым, клубящийся в форме черепов. Цветовая гамма мрачная, лишь языки пламени резали глаз кроваво-алыми всполохами.
Тэки лишь присвистнул, оценивая масштаб:
«Гигантомания, однако».
Миша замер. Холодный ком сдавил горло – казалось, фигуры вот-вот сорвутся с холста. Тёмный клинок замер в сантиметре от сердца светлого ангела, капля крови застыла на лезвии.
«Ты чего вжался в пол, как моль в ковёр?» – Тэки уже поднимался по лестнице, рыжий ковёр шелестел под лапами.
«Жутковато тут…» – Миша не отрывал взгляда от картины.
«Да обычная религиозная штука» – кот махнул лапой. – «Каждый второй художник концы света рисует. Расслабься, мы своё ещё не отжили».
Миша потёр переносицу, пытаясь стереть навязчивый образ:
«Выглядит слишком… настоящим».
«Тем лучше. Умрём – проверим» – Тэки оскалился, указывая на верхние этажи. – «А пока двигайся, а то Франц нас кирпичами тут заложит».
Верхний этаж оказался просторным залом с длинным дубовым столом, более скромным, чем у Франца. Дворянин сидел в кресле, беседуя с необычной кошкой – её шерсть была разукрашена чёрными, рыжими и белыми пятнами, словно абстрактная картина. В круглых очках и высоких сапогах, она выглядела одновременно учёной и воинственной.
«Коухлан, коухлан…» – Франц качал головой, слушая её гортанную речь, затем перевёл взгляд на гостей: – «Ада Страуб, мой старый друг. Простите её акцент – с пантагрийским у неё сложности».
Ада окинула гостей оценивающим взглядом:
«Холье Марья! Новые крестьяне, Франц?» – её улыбка напоминала кошачью усмешку перед прыжком.
Франц вздохнул:
«Они из разграбленного конвоя. Ехали из пепельных земель, а теперь ищут своих».
«А если они сами бандиты?» – Ада сузила глаза, изучая Мишу и Тэки как подозрительные экспонаты. – «Каратели любят маскироваться».
Напряжение нарастало, пока Франц не рявкнул:
«Ада! Хватит!»
Кошка отступила, но не сдалась:
«Ладно. Расскажите, зачем вам Пепельные земли? Это же мёртвая зона».
Миша нервно сглотнул:
«Мы… работаем на повстанцев. Хотели создать базу».
Золотой клык Ады блеснул:
«Хольесьмия. Тогда слушайте внимательно». Она резко задернула шторы. – «Я могу помочь. Но нужна информация взамен».
Когда Ада удалилась за документами, Франц пояснил:
«Она в царской логистике. Видит то, что скрыто от других. Не любит ФЧВ, хоть и верна короне».
Тэки одобрительно кивнул:
«Полезный союзник».
Щелчок двери, и Ада вернулась с пожелтевшим свитком. Развернув карту, она ткнула когтем в глухую лесную зону:
«Бункер РЦ-112 находится тут. Не охраняется и никак не защищён. В красных ящиках лежат нужные мне документы».
Тэки засыпал вопросами, но Франц перебил неожиданно резко:
«Моя машина. Такси доложат страже».
Ада свернула карту, сунув её Мише:
«Действуйте ночью».
Прощание было кратким. Дождь застал их на обратном пути – бочку дотащили молча, под моросящим небом. В прихожей Тэки задержался, что-то пряча в свитер. Миша заметил, но промолчал.
В гостиной Франц появился в домашнем облачении – сорочка, кюлоты, сумка через плечо. Очки он протирал шёлком, словно священный артефакт.
«Возьми», – протянул он книгу в кожаном переплёте. – «Не писания, но поддержка в трудный час».
Миша колебался, но принял дар. Одно «спасибо» осветило кошачью морду теплее камина.
Перед уходом Франц обернулся:
«Готовьтесь. Через три часа выезжаем».
Миша поднялся к Тэки. Два стука – и дверь распахнулась, впуская его в комнату, где на кот уже сидел на кровати.
Миша опустился на край кровати, наблюдая, как Тэки возится с каким-то предметом.
«Что ты там прячешь? Видел, как ты что-то засовывал под свитер».
Тэки развернулся, демонстрируя револьвер:
«Старую добрую "пушку". Пора бы почистить – много помотался».
«Красивый», – равнодушно заметил Миша.
«Патронов всего двенадцать. Надеюсь, не пригодится».
«Я тоже…» – Миша замолчал, затем неожиданно спросил: – «Как думаешь, капитан жив?»
Тэки отложил оружие:
«Либо в плену, либо с остатками конвоя. Если выйдем на связь – будет чудом».
В комнате повисло молчание. Миша наконец нарушил его:
«Тебе страшно?»
Жёлтые кошачьи глаза впились в него:
«Как и любому. А тебе?»
Миша не отвечал, чувствуя, как этот взгляд прожигает его насквозь.
«Ты боишься. Я это вижу», – констатировал Тэки.
«Тогда зачем спрашивал?» – Миша нахмурился.
«Хотел узнать, скажешь ли правду. Не скажешь».
«Но ты же и так знал ответ! В чём смысл?» – голос Миши дрогнул от раздражения.
Тэки вздохнул:
«Мы стали отдаляться с тех пор, как капитан нас вытащил. Говорим реже, видимся ещё реже. Ты всё ещё мой лучший друг, но… я не хочу терять эту связь. Твоё доверие».
«Ты его не теряешь. Просто жизнь такая. Мы ещё наверстаем», – Миша отвернулся к книжным полкам.
«Я… слышал, как ты всхлипывал прошлой ночью»
Миша замер:
«О чёрт…»
«Знаю, неприятно это слышать. Но если что-то гложет – говори. Пожалуйста».
Миша лишь покачал головой.
«Ладно. Мне нужно почистить револьвер – время-то идёт. Иди проведай Франца».
«Как скажешь», – Миша поднялся к двери. – «Удачи».
Туман окутал усадьбу, смешиваясь с мелким дождем. Камни дорожек, уложенные в гравий, поблескивали влагой. Сбоку от главного здания виднелась пристройка с массивными стальными воротами. Рядом – металлическая дверь с массивной ручкой.
Скрипнув петлями, дверь открылась, обнаружив просторный гараж. В центре стояла необычная машина – мощные стальные спицы колес поддерживали кузов, напоминающий карету, с металлической обшивкой и складными ступенями у каждой из четырех дверей. Франц, с инструментальным поясом на бедрах, обходил механизм, внимательно изучая каждую деталь.
«Это… твоя машина?» – Миша неуверенно указал на диковинный аппарат.
Франц оживился, глаза загорелись:
«Совершенно верно! Мехваген 145 – лимитированная серия. Всего двадцать экземпляров по всему королевству!»
«Ты и механик? Почему не показывал раньше?»
Дворянин провел лапой по блестящему капоту:
«Не видел необходимости. Планировал просто дать вам передышку, но…» – он развел лапами, – «судьба распорядилась иначе».
Миша молча подошёл и начал тоже осматривать аппарат. Для машины, подобный огромный размер, был очень удивителен и её вполне можно было бы считать легковым грузовиком, но Франц всегда называл это устройство «машина», без указания весовой категории или назначения.
«Слушай…» – Миша прищурился, разглядывая странный аппарат. – «Ты уверен, что это машина?»
Франц обиженно поджал усы:
«Как же иначе? Разве не очевидно?»
«Больше похоже на механическую карету. Где мотор? Где фары?»
«Эта реликвия передавалась в моей семье три поколения!» – Франц похлопал по металлическому борту. – «Для непосвящённых выглядит странно, но скорость у неё – ух-х-х!»
Миша обошёл машину:
«И на чём эта штука едет?»
«На дизеле! Готова к дороге – только что проверил.»
«Тогда звать Тэки? Уже совсем стемнело.»
Франц кивнул, поправляя очки:
«Я выведу её на дорогу. Собирайте вашего друга.»
Миша направился к дому, ощущая странное волнение в груди. На лестнице его уже ждал Тэки, любовно разглядывающий револьвер.
«Ждал?» – крикнул Миша снизу.
Тэки ухмыльнулся:
«Ага, прямо замер в ожидании!»
«Поехали. Машина готова.»
«Ну и? Как она?» – кот игриво приподнял бровь.
«Сам увидишь», – Миша махнул рукой, направляясь к выходу.
Тэки спрятал оружие в куртку и последовал за ним. На улице туман сгустился до молочной пелены. Камни дорожки скользили под ногами, а влажный воздух обжигал лёгкие. Вдруг из тумана вырвался рёв мотора, фары прорезали пелену, обнажая…
Мехваген 145. Машина-легенда.
Глава пятая: Наследие
Рёв мотора стих, когда машина окончательно вынырнула из тумана. Тэки разразился таким громким смехом, что мрачная атмосфера моментально развеялась.
«Что это?!» – кот едва мог говорить сквозь хохот.
«Машина», – невозмутимо ответил Франц, высунувшись из открытого окна.
Миша, сдерживая улыбку, подтолкнул Тэки к автомобилю. Внутри салон оказался неожиданно просторным – мягкие бархатные сиденья, тёплый свет ламп и продуманная эргономика создавали уют, невидимый снаружи.
«Тэки, карта при тебе?» – Франц повернулся к задним сиденьям.
«Ага», – кот коротко кивнул, передавая свёрток.
После минутного изучения карты и бормотания себе под нос, Франц тронулся с места. Несмотря на возраст машины, мотор работал почти бесшумно – лишь лёгкая вибрация выдавала его работу.
Туман цепко держал дорогу в своих объятиях, заставляя двигаться почти вслепую. Лишь через час пелена начала редеть, открывая скупые пейзажи. Но чем дальше они ехали, тем больше дорога превращалась в кошмар – гравий сменялся песком, затем грязью. Машину бросало на ухабах, и даже мягкие сиденья не спасали от тряски.
Лунный свет пробивался сквозь хвойные кроны, заставляя мокрые иголки сверкать, как рассыпанное стекло. Машина, съехав с дороги, скрылась в кустах – ни лучи, ни случайные взгляды не могли теперь выдать её присутствие.
«Здесь оставим, – Франц распахнул дверь, выпуская пассажиров. – Инструментарий не забудьте.»
Миша почесал затылок:
«Где он?»
«Ударьте по сиденью.»
Лёгкий щелчок – и подушки сложились, обнажив груду хлама и голубой металлический ящик. Достав его, Миша присоединился к Тэки. Франц погасил фары, превратив «Мехваген» в невидимку.
Лесная тьма давила гуще тумана. Масляная лампа Франца боролась с мраком, но ветви всё равно хлестали по лицам. Когда и луна скрылась, они шли почти на ощупь, пока не вышли на просеку.
Земля здесь была голой, усеянной пнями без стволов. А посреди – странный холм, покрытый мхом и лианами. В полутьме он напоминал гигантский камень, выросший из почвы за века.
При ближайшем рассмотрении сквозь мох проступил металлический блеск. Ржавая рампа, некогда прямоугольная, теперь напоминала окаменевший труп, обросший растительностью. Едва различимые контуры дверей с полуоторванными ручками выдавали рукотворное происхождение холма.
«Ну что ж…» – Тэки скривился, – «Наследие предков в лучшем виде.»
Франц резко развернулся:
«Военный бункер Первой Расовой. Ему под сотню лет, если вам интересно.»
«И за век никто не нашёл? Даже забором не огородил?» – Миша провёл рукой по ржавой поверхности.
«Таких бункеров – десятки. Архивы сожгли сепаратисты. Находят их либо слепым поиском, либо по обрывкам карт.»
«Значит, любой грибник может наткнуться на военную тайну?» – усмехнулся Тэки.
«Теоретически – да.»
«Хватит болтать.» – Миша с грохотом поставил ящик. Голубой металл звонко ударился о камень.
Монтировка со скрежетом вошла в щель между дверями. Миша налег всем весом – в ответ лишь звякнули цепи где-то в глубине.
«Чёрт бы…» – он едва сдержал ругательство.
Тэки выхватил инструмент:
«Дай-ка.»
Резкий удар ногой – лом выстрелил в кусты. Двери вздрогнули, издав противоестественный скрип. Совместными усилиями створки поддались, открыв чёрную пасть.
Вниз уходила лестница. Ржавые прутья, прогнувшиеся под временем, напоминали рёбра древнего ископаемого. Ничего, кроме этой дыры. Ни выхода, ни выбора.
Франц зажал фонарь в зубах и шагнул первым. Каждый скрип ступеней заставлял замирать – одно неверное движение, и ржавый металл мог обрушиться в пропасть. Воздух с каждым шагом становился гуще, насыщаясь запахом прелой стали и вековой пыли.
Коридор вывел их в помещение, напоминающее адскую приёмную: разветвление на два тоннеля, остатки металлического ограждения и окно для документов, теперь покрытое жёлтым налётом. Углы охраняли мешки с песком и скелеты в истлевшей форме – какие-то кошачьи черепа безмолвно скалились в вечной насмешке, а другие – в отчаянии.
Правая дверь с облупившейся красной буквой "S" скрипнула, открывая хранилище. Бесконечные ряды металлических ящиков простирались в темноте. Некоторые стояли нетронутыми, другие – зияли пустыми пастями. Стеллажи, словно поверженные великаны, валялись среди этого металлического кладбища. Ветер, гуляющий между контейнеров, тихо выл похоронной песней.
За завалом зиял узкий коридор, внезапно обрывающийся в бездну. Свет фонаря терялся в черноте, не достигая дна. Единственный путь вёл через казармы – теперь лишь братскую могилу в военной форме. Кровати-скелеты, вспоротые матрасы, бурые подтёки на стенах. Кости солдат валялись в похабном беспорядке, будто смерть здесь танцевала макабр.
Гранитная лестница за казармами оказалась удивительно целой. Впереди замерцал призрачный свет, лившийся из странного помещения. Центральная платформа с четырьмя ответвлениями, уходящими вниз. Потолок зиял огромной дырой – следом от снаряда, который теперь торчал из платформы, придавив полтела солдата. Над всем этим качались ржавые цепи с ящиками, словно маятники, отсчитывающие время до конца света.
Тэки присел у останков, тыча ломом в череп.
«Ну и вмазало же ему… Эй, Франц!» – он обернулся – «Часто по таким местам шастаешь?»
Дворянин нервно поправил очки:
«По работе бывал… Но не заглядывал так глубоко» – его взгляд скользнул по мёртвым стенам – «Теперь видел достаточно».
«Зато и нам помог, и себя развлёк», – попытался шутить Миша.
Тэки стукнул по снаряду:
«Глянь-ка! Пустышка!» – его палец ткнул в полое нутро. – «Какой дурак такие делает?»
Франц осмотрел отверстие:
«Газовый, может… Или брак». Плечи его бессильно опустились. – «Хотя кто их теперь разберёт…»
«Ну и инспекция у врагов была», – фыркнул Тэки, отходя от опасной находки. – «Только тронь – и мы все тут останемся».
Дальнейший путь разветвился на три направления. Левая дверь сразу вызвала отторжение – застывшие кровавые подтёки на стенах, бурые обрубки на полу, источающие трупное зловоние. Над ней мигал красный индикатор, подающий зловещие импульсы раз в несколько минут. Группа единодушно выбрала центральный проход.
Небольшая комната наверху лестницы представляла собой странный симбиоз радиоцентра и архива. Пыль висела в воздухе густым маревом, а при открытии шкафов к ней добавился запах ветхой бумаги.
Франц, словно загипнотизированный, сразу направился к старым радиостанциям. Его пальцы бережно смахивали вековую пыль с приборов, словно он боялся повредить хрупкие механизмы.
Картотечные ящики сопротивлялись, скрипели, но в конце концов открывались. Большинство документов сохранились удивительно хорошо – лишь слегка пожелтевшие страницы давали понять их возраст.
Среди пятидесяти серых шкафов выделялись два красных. Их содержимое было скудным – несколько папок, не заполнивших и половины сумки Миши. Но именно они оказались самыми загадочными: страницы испещряли странные символы – квадраты и прямоугольники с хаотично расположенными точками.
Правая дверь оказалась наглухо заперта. Ни удары плечом, ни попытки взлома не дали результата – только глухие стуки в ответ и боль в плечах. Оставался лишь зловещий проход с мерцающим красным светом.
"Ну и вонь…" – Миша зажал нос рукавом.
"Как это дерьмо ещё не разложилось?" – Тэки сморщился.
"Не знаю… Я просто хочу поскорее отсюда выбраться", – сквозь зубы процедил Франц.
Дверь открылась с противным хлюпающим звуком. Коридор напоминал живую плоть – алые пульсирующие массы покрывали стены, переплетаясь венечными структурами. В одном из сгустков угадывались очертания солдата, словно муха в паутине, обёрнутая кровавыми волокнами.
"Матерь божья…" – Тэки замер. Его зрачки расширились до предела, сердце колотилось как бешеное.
Миша, преодолевая отвращение, пробирался вперёд. За следующей дверью открылся архив – ряды покосившихся шкафов, некоторые развороченные, другие просто пустые. В темноте, передавая единственный фонарь, они собирали документы. Красные папки пополняли сумку, их странные символы – квадраты с хаотичными точками – казались ещё более зловещими в этом месте.
Внезапно – хруст, затем крик:
"Помогите!"
Они бросились на звук. В тусклом свете Тэки отчаянно дёргал ногой – бледная костлявая рука мертвеца вцепилась в его лодыжку. Тело солдата, полупоглощённое биомассой, издавало булькающие хрипы. Глазницы пустые, но челюсть судорожно сжималась, будто пытаясь что-то сказать… или укусить.
Кошачий череп и останки морды несчастного были покрыты той же алой массой, что и раньше. Из лобной части, словно лоза, шею обвивал мускулистый нарост, медленно сокращавшийся и осторожно уходивший под кожу. Часть головы и левое плечо срослись в единую массу, из-за чего голова всегда находилась под наклоном.
Искривлённые зубы – острые, с отломанными краями – удерживались на тех же наростах, что и отвисшая челюсть. Казалось, она вот-вот разорвётся надвое или вовсе оторвётся. Тощие руки напоминали ветви, оплетённые пульсирующими алыми мышцами. Это не было живым, мыслящим существом – лишь рабом чего-то более могущественного. Слабым, уродливым, но послушным приказам свыше. Инстинктам ли? Воле лидера? В его пустых глазницах болтались высохшие подобия глаз, а зрачки нервно дёргались – так же, как и руки. Даже намерения создания оставались загадкой, но один его вид кричал о нечестивом происхождении.
«От-ва-ли!» – Тэки отчаянно дёргался, пытаясь высвободить ногу, и одновременно старался встать.
Не медля ни секунды, Миша замахнулся ящиком с инструментами и ударил тварь по голове – хватка ослабла. Выиграв секунду и получив адреналиновый прилив, он вырвал Тэки из цепких пальцев и поднял на ноги. Комнату покинули без оглядки.
В зловонном коридоре за их спинами раздались тяжёлые шаги – монотонные, механические, будто работал не живой организм, а бездушная машина.
На перекрёстке всё ещё сиял холодный лунный свет, бликами отражаясь в опустошённой гильзе. У выхода, словно испуганные звери, исследователи сбились в кучу.
Изуродованный солдат стоял на противоположном конце платформы, едва перебирая тонкими ногами. Его пустой взгляд не выдавал намерений. Тэки мгновенно обнажил револьвер, наведя ствол на тварь – один выстрел из восьми, и всё могло закончиться.
«Стоять, тварь!» – выкрикнул кот, наводя револьвер на существо – «Ещё шаг – мозги вышибу!»
Солдат, казалось, понимал угрозу, но не отвечал. В ответ раздались лишь утробные звуки, вырывавшиеся из его нутра – не ответ, а простое урчание перекрученных органов. Наступила тишина, прерываемая лишь редкими судорогами, сопровождаемыми противным хрустом костей.
Во время одного из таких припадков правая рука чудовища медленно поднялась. Достигнув пика, казалось, оно вот-вот скомандует… но вместо этого лапа вцепилась в заросшую кобуру. Старинный пистоль рявкнул – пуля впилась Тэки в правое плечо, пробив куртку и разорвав плоть. Кот с громким стоном рухнул на пол, судорожно прижимая лапу к ране. Револьвер со звоном откатился по бетону.
Миша мгновенно подхватил оружие и выстрелил в ответ. Одна пуля – и иссохшая плоть не выдержала. Оторванная рука, всё ещё сжимая пистолет, полетела в пропасть. Конечность исчезла в темноте без звука.
Но тварь не ощущала боли. Лишь учащенное дыхание и яростное урчание выдали её состояние – теперь это был дикий зверь. Слюна стекала по отвисшей челюсти, омывая обнажённые дёсны. В мутных глазах горел первобытный голод – жажда крови и плоти.
Позади Франц уже тащил раненого Тэки к ступеням, когда Миша выпустил вторую пулю – прямо в лоб. Чудовище отшатнулось, но уже через мгновение разорванные ткани начали стягиваться, ещё сильнее деформируя и без того уродливый череп.
Шаги становились громче. Урчание нарастало. Глаза метались по комнате в поисках спасения – и остановились на массивном ящике у выхода. Проржавевшие цепи, хрупкие, как паутина…
Миша отступил к лестнице, давая твари сделать ещё шаг. Последняя пуля – и цепь лопнула с металлическим визгом. Ящик рухнул вниз, увлекая за собой солдата в бездну. Бетон треснул, платформа задрожала – ударная волна пошла дальше, раскалывая основание. Последнее, что видел Миша – как тьма поглотила останки, прежде чем раздался оглушительный грохот снизу.
Франц, пытаясь удержать Тэки в сознании, прижал к ране собственный платок – ткань мгновенно пропиталась алой кровью. Кот с трудом преодолевал лестницу, стиснув зубы, но стоны всё равно прорывались сквозь сжатые челюсти. Боль от плеча растекалась по всему телу, превращая каждый шаг в пытку. Повреждённая рука беспомощно болталась – малейшее движение заставляло Тэки вскрикивать. На поверхности он прислонился к заросшей стене бункера, судорожно ловя воздух.
«Что это было?!» – выкрикнул Тэки, сжимая рану – «Что за тварь?!»
«Ты думаешь, я знаю?!» – отрезал Миша, голос дрожал от адреналина.
«Ужас… ужас, ужас!» – бормотал Франц, запыхавшись.
Туман рассеялся, но его сменила непроглядная тьма. Масло в фонаре подходило к концу, когда дворянин, вспомнив дорогу, рванул к машине. Двигатель взревел, и «Мехваген» тронулся в сторону поместья.
«Франц, аптечка есть? Хоть что-нибудь!» – Миша обернулся с заднего сиденья.
«Нет… Я заткнул рану. Дотянем до дома».
«Дотянем!» – сквозь боль процедил Тэки.
В салоне повисло молчание, нарушаемое лишь рокотом мотора. Кровь сочилась сквозь платок, капая на бархатную обивку. По лицу кота было ясно – даже если не агония, то адская боль точно.
«Франц… кто это был?» – Миша разорвал тишину – «Почему как ходячий труп? У вас тут такое часто водится?»
«Не знаю… Отвратительное зрелище…»
«Миш, помнишь байки про тварей с Пустошей? Тех, из-за которых Четвёртый континент бомбили?» – Тэки скрипнул зубами.
«Ну, помню».
«Так вот, похоже, это они. Только говорили, они стаями ходят… А этот был один. Кто знает, сколько их там ещё…»
«Разве они не вымерли после тех выжигателей?»
«Клялись, что всех на Заулинском материке выжгли. Видимо, врали».
«Значит, они ещё живы? Там, за морем?»
«А может, гораздо ближе…»
Машина резко остановилась у гаража. Франц даже не стал парковаться – рванул в дом, оставив Мишу помогать раненому. Тэки плюхнулся в кресло, а сверху уже раздавалась спешная дробь каблуков – дворянин метался по комнатам в поисках медикаментов.
Франц вернулся с новым докторским саквояжом – массивным и явно перегруженным инструментами. Достав держатель для иглы, антисептик, пинцет и хирургическую нить, он туго перетянул плечо жгутом. Пинцет дрожал в его лапах, когда он ухватил деформированную пулю. Тэки завыл сквозь стиснутые зубы, а Миша изо всех сил держал его руку, не давая дергаться. Старинная пуля пробила не только кожу – она разворотила мышцы, оставив зияющий кровавый канал. Франц осушил рану тампонами, пропитавшимися алой жидкостью за секунды, и начал накладывать швы. Эти десять минут стали для кота вечностью в аду – тело билось в судорогах, когти впивались в подлокотники кресла.
«Готово!» – Франц захлопнул саквояж с металлическим лязгом.
«Спасибо… Доктор-садист» – прохрипел Тэки, облизывая пересохшие губы.
«Простите, анестетиков не было… Пришлось на живую».
«Дай… глянуть на эту дрянь».
Франц щипцами передал окровавленную пулю. Тэки повертел её в дрожащих пальцах:
«Громадина! Чёрт, как я выжил…»
«Рады, что живы. Но вам нужен покой – неделя, и боль утихнет» – Франц вытер лапы о уже испачканный платок.
«Миш… помоги дойти» – кот устало моргнул, веки налились свинцом.
Миша взвалил его на плечо – тело стало неожиданно тяжелым, будто наполненным песком. На лестнице Тэки едва переставлял ноги. Когда они добрались до спальни, кот рухнул на кровать, и тут же вскрикнул – резкое движение дернуло свежие швы.
«Горит, сволочь!» – он закусил губу, впиваясь когтями в простыню.
«Отлежись… к утру полегчает» – Миша накинуть на него одеяло, стараясь не задеть рану.
Миша опустился на край кровати, слегка продавив пружины матраса. Постель едва заметно скрипнула – его вес не оставлял и следа. Взгляд скользнул по лицу товарища: веки Тэки тяжело опускались, будто налитые свинцом. Миша осторожно взял его лапу в свои руки – сквозь тонкий слой шерсти кожу обжигал ледяной холод. Такое бывает только у мертвецов… Но нет, он дышал, шевелился, даже шутил сквозь боль.
«Ледяная…» – прошептал Миша, сжимая лапу между ладонями – «Воды принести?»
«Было бы славно».
«Полежи, я быстро».
Получив мычание в ответ, он рванул на кухню. Фарфоровая чашка наполнилась водой, но на обратном пути в коридоре снова возник Франц – будто призрак, повторяющий вчерашнюю сцену.
«Как Тэки?» – дворянин поправил сорочку, блестящие пуговицы мелькнули в полумраке.
«Держится. Несу попить».
«Понятно…» – взгляд скользнул к стенным часам – «Мне пора на покой. Послезавтра служба. Спокойной ночи, выздоравливайте».
«И тебе».
Франц кивнул, улыбка осветила его морду на мгновение. Когда Миша вернулся в спальню, Тэки как раз пытался приподняться, скрипя зубами от боли.
«Держи» – Миша подал чашку. Кот сделал несколько жадных глотков и отставил её на тумбу.
«Спасибо, не дал превратиться в мумию» – уголок его рта дрогнул в подобии улыбки.
«Рука всё ещё…»
«Хрен его знает».
Пальцы снова сомкнулись вокруг кошачьей лапы – тот же мертвенный холод. Как будто сжимаешь ком снега, пролежавшего в тени до весны. В груди что-то неприятно сжалось.
«Ей-богу, как у покойника…» – вырвалось шёпотом.
«Эй, хоронить меня рано!» – Тэки дёрнулся, глаза внезапно вспыхнули.
«Прости, я не…»
«Да ладно, шучу. От пули не сдохну, и от твоих слов – подавно».
«Остаться с тобой?» – после паузы спросил Миша – «Мало ли…»
«Если не заснёшь сидя – пожалуйста» – Тэки плюхнулся на подушки, гримасничая от боли.
Помогая снять окровавленный свитер и поправляя одеяло, Миша снова устроился на краю. Лапа Тэки лежала на его колене – островок холода в тёплой комнате.
Ночь накрыла их тихо. Сначала засопел Тэки, затем веки Миши начали предательски слипаться. Тело медленно клонилось вперёд – ещё одно мгновение, и граница между явью и сном исчезнет…
Едва сомкнулись тяжелые веки, как его поглотила та же знакомая тьма. Но теперь он ощущал себя внутри неё – тело, руки, ноги, всё было на месте, лишь бесконечно утопало в чёрной жиже. Это не была пустота – скорее бескрайний нефтяной океан, где одни участки пульсировали маслянистой чернотой, другие казались почти прозрачными. Очертания расплывались, лишь движение ощущалось отчетливо.
Пространство обволакивало, как тёплая смола. Малейший жест – и тёмные массы расступались, чтобы тут же сомкнуться вновь. Это странное парение прервала внезапная боль – невидимые верёвки впились в запястья и лодыжки, приковав на месте.
Перед глазами вспыхнули шесть огней. Из тьмы выплыла тощая фигура, знакомая до мурашек. Миша попытался отвернуться – веки не слушались, мышцы одеревенели. Чудовище замерло в трёх шагах, его щеки с хрустом разошлись, обнажив кровавую пасть. Но вместо привычного кошмара из горла вырвался лишь хриплый стон.
Тьма содрогнулась, наполнившись эхом. Огни на теле существа погасли, превратив его в статую с зияющей раной-ртом. Синие капли застыли в воздухе, когда эхо обрело слова:
«Наш уклад разорван гневом войны…»
Голос скрипел, будто ржавые шестерни:
«Это весть с забытого фронта. Великая война, что стерлась из памяти – возрождается. Слабость. Голод. Мёртвая надежда – теперь норма. Никто не ждёт чистого неба… даже ты.»
Пауза. Капли крови замерли в падении.
«Великая казнь близка. Ты станешь её свидетелем. Да пощадит нас Первозданный…» Последние слова потонули в нарастающем давлении. Тьма сгустилась, заполняя уши, глаза, лёгкие. Фигура монстра изогнулась в последнем спазме и растворилась, как сахар в чёрном кофе.
Ощущение тела исчезло – на мгновение или на вечность, он не мог сказать. Мышцы обмякли, сознание поплыло по течению черной реки. Как вдруг – резкий тычок в ноющую спину.
«Эй, Миш, вставай! Уже утро…» – голос пробивался сквозь вату небытия, словно из другого измерения.
Глава шестая: Закон
«А?! А… Извини, уснул» – Миша моргнул, пытаясь прогнать остатки сна. Губы слипались, будто склеенные патокой.
«Ты чего ночью бормотал? С кем-то разговаривал?» – Тэки прищурился, кошачий глаз ловил каждую дрожь в лице друга.
«Да ни с кем… Просто крепко уснул» – Миша потёр переносицу, избегая взгляда.
«Ладно, давай поднимайся. Утро-то давно» – Тэки хлопнул его по плечу, заставив вздрогнуть – «Жду в столовой. Франц опять кулинарничал».
Когда хвост товарища скрылся за дверью, Миша с трудом оторвал тело от кровати. Спина ныла, будто кто-то вбил гвозди между позвонков. Разминка немного разогнала скованность.
В столовой Франц расставлял фарфоровые тарелки с изысканными, но скромными порциями. Серебряные приборы сверкали в утреннем свете. Дворянин лишь поднял бровь, когда гости опустошили свои тарелки быстрее, чем он успел произнести «bon appétit».
«Ну что, двинем сдавать документы Аде?» – Тэки облизнул последние крошки с когтей – «Может, хоть она разберётся в этом бардаке».
«Отличная мысль!» – Франц аккуратно доедал макароны, вилка в его лапах выглядела игрушечной – «Пока соберётесь, я здесь приберусь».
«Без проблем!» – Миша ухмыльнулся, сытость наконец прогнала остатки кошмаров.
Проверив записи и затянув потрёпанную сумку потуже, он спустился в гостиную. Тэки уже ждал на диване, постукивая когтем по часам. Пружины тихо скрипнули, когда Миша плюхнулся рядом.
«Тебе что-нибудь снится в последнее время?» – Миша нервно покрутил в пальцах край шарфа.
«Не то чтобы… Пустые сны в основном. Иногда всплывает прошлое» – Тэки перебирал потрёпанные папки, не поднимая глаз – «А у тебя что-то особенное? После того налёта ты стал ворочаться, бормотать что-то…»
«Две ночи подряд один и тот же силуэт» – Миша оживился, рисуя в воздухе очертания – «Чёрный, худой, как человек, но без лица. Только белые огоньки вместо глаз и рта…»
Тэки отложил папку, уши настороженно дёрнулись:
«Я думал, тебе бандиты снятся. Оно… говорило что-то?»
«В первый раз молчало. Потом начало вещать таким голосом – будто лёд по позвоночнику» – Миша поёжился – «Какой-то бредовый ребус. Ничего не понял».
«Жутковато» – кот провёл языком по клыку – «Не верю в духов, но это явно не к добру. Сейчас хоть нормально себя чувствуешь?»
«Терпимо. Но осадок, конечно, мерзостный».
«Лады…» – Тэки хлопнул сумку с документами – «Сначала сдаём бумаги Аде. Разберёмся с твоими видениями потом».
Как по сигналу, на кухне стихли звуки. В дверях появился Франц, застёгивающий перчатки. Его пальто лежало идеальными складками.
«Готовы?» – левая бровь дворянина поползла вверх.
«Да» – ответили хором, что вызвало смешок у обоих.
Оделись молча. Осень встретила их промозглым ветром и дорогой, превратившейся в месиво из грязи и подтаявшего снега. Пришлось идти по обочине – единственному относительно сухому месту. Сапоги чавкали, цепляясь за липкую глину, а из труб домов валил густой дым, смешиваясь с туманом.
Город встретил их неестественной тишиной. На улицах – от силы десяток перепуганных обывателей. У особняков, словно чёрные надгробия, стояли бронированные машины. Их тонированные стёкла не пропускали взгляд, а на боках красовался единственный белый элемент – символ взмывающей вверх птицы. Дом Ады не стал исключением.
«Это не местный транспорт…» – Тэки прищурился, втягивая воздух через зубы – «Разве Федеральная ЧВ имеет право соваться в ваши владения?»
«По новому соглашению – имеют» – Франц стиснул трость до хруста костяшек – «Обыски по ордеру. Видимо, проверяют знать. Или уже кого-то нашли».
«А если они нас…»
«Не встревайте в разговоры» – голос дворянина стал ледяным – «Скажу, что вы мои крепостные».
«И это сработает?» – уши кота нервно дёрнулись.
«Других вариантов нет».
Осторожно приоткрыв дверь, они услышали перепалку:
«Проваливайте!» – визг Ады резал уши.
«Вы нарушаете закон» – металлический голос не оставлял места возражениям – «Спуститесь. Не сопротивляйтесь».
«По какому праву?!»
«Применим силу».
Тишина. Тяжёлые шаги раздались вдали. Дверь распахнулась, обнажив фигуру в чёрной боевой броне. Шлем с затемнённым визором, безликая стальная маска. Он вёл Аду с заломленными за спину руками, сопровождаемый тремя такими же тенями.
«Документы» – механический голос обратился к Мише, прижавшемуся к колонне.
«Я… э-э…» – ноги сами понесли его к ступеням.
«Документы. Сейчас» – тон не оставлял вариантов.
«Позвольте, я их глава…» – Франц шагнул вперёд, но солдат будто не видел его.
«Документы».
«Ты вообще слышишь его?!» – Тэки не удержался.
В этот момент Миша разглядел эмблему на груди солдата. Не просто птица – ворон. Ледяная волна прокатилась по спине.
Удар приклада в висок – и Тэки рухнул как подкошенный. Тёмная фигура молнией среагировала на движение Миши – точный удар в челюсть. Последнее, что успел увидеть парень перед погружением во тьму – Франца, покорно протягивающего руки для наручников. Его взгляд был пуст, безжизненен. Затем – абсолютная темнота. Будто кто-то выключил свет в самом сознании.
Голова гудела, будто в ней били в набат. Каждый удар пульса отзывался новой волной боли, сжимающей череп как тиски. Миша едва разлепил веки – сознание возвращалось обрывками. Темнота. Липкая влага на виске – кровь смешивалась с потом, образуя солоноватые дорожки на коже.