Три звездные ночи

Три звездные ночи

«Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?»

© В.В. Маяковский

Ночь первая.

– Мамочка, смотри, звездочка зажглась! – малышка прижалась лбом к холодным перилам балкона, вытягивая руку и указывая на небо.

Мама подошла бесшумно и обняла девочку сзади, согревая дыханием ее висок:

– Да, вижу, Анечка.

Девочка повернулась, синими, словно озера, глазами глядя на женщину:

– А что это значит?

– Это значит, что где‑то в мире кто‑то очень сильно захотел, чтобы стало светлее. И Звездная страна услышала, – нежно поправила мама плед, укрывая плечи дочки поплотнее. Ее взгляд, наполненный нежностью, задержался на звезде – той самой, первой, освещающей соседние крыши домов.

– Звездная страна? – Аня приподнялась на цыпочки, будто пытаясь разглядеть город на небе. – А кто там живет?

– Дети, рожденные из света звезд, – мама провела рукой по ночному небу с ярким полумесяцем, освещающим погружающийся в сумрак город. – Они умеют слушать. Шепот ветра, горькие слезы, невысказанные мечты…Зажигают звездочку, отвечая на просьбу таким волшебным образом, и поддерживают ее свет всю ночь.

– И они всегда отвечают? – с надеждой в голосе спросила Аня.

– Всегда, если желание идет от сердца.

Девочка замолчала, внимательно глядя на звезду, мерцающую на небосводе.

– Тогда… – Аня приложила ладошку к груди, проверяя, бьется ли там что-то важное. – Я тоже хочу попросить. Можно?

– Конечно, – мама мягко улыбнулась. – Просто скажи тихо-тихо, и Звездная страна услышит твое желание.

Девочка закрыла синие глаза и положила вторую руку на грудь. Губы бесшумно шевельнулись, произнося слова, которые ветер тут же подхватил и унес ввысь: «Звездная девочка, услышь меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы моя мамочка была счастлива…и Шунчик тоже…и все люди на планете…».

Мама поцеловала ее в макушку:

– Ладно, Анют, пошли спать. Не будем мешать Звездным детишкам работать.

В темной комнате воцарилась тишина, убаюкивая девочку. Аня улеглась, подтянув к себе пушистый комочек. Шунчик, сонно мурлыкнув, свернулся калачиком у ее бока. Девочка бросила последний взгляд на окно – там, за стеклом, звезда все так же ярко светила.

Глаза закрылись сами…

… – Филин, ты слышал? – светловолосая девочка, присев на край кучерявого облака, свесила ножки в серебряных башмачках и прислушалась к тишине. – Кажется, зов ребенка…Она просит зажечь звезду для мамы и котика… Я хочу подарить этой девочке чудо! – но тут же засомневалась: – Но она уже ложится спать…Значит, не увидит звездочку. Может, не надо тогда зажигать?

– Каждое желание нужно уважать, Энира, – беззвучно хлопая крыльями, из воздуха рядом с девочкой материализовалась ночная птица.

– Даже такое незначительное? – склонив набок головку, отчего волосы с серебристыми прядями упали на плечо, внимательно посмотрела девочка. – Ну…про котика…Разве это серьезно?

– Для кого-то может и нет, а для этого дитя очень серьезно, – Филин тихо усмехнулся, нахохлив перья.

Энира задумалась. Внизу, под облаком, город уже погрузился в сон. Только в одном окне еще горел свет – там, где спала девочка с котенком.

– Но если она не увидит звезду, зажегшуюся по ее желанию…в чем тогда смысл?

– Смысл не всегда в том, чтобы увидеть глазами, – ответил Филин. – Иногда – в том, чтобы знать: где-то далеко кто-то услышал твой шепот и ответил на желание, идущее из сердца. Даже если ты уже спишь. Даже если думаешь, что никто не услышит.

Он мягко толкнул ее крылом:

– Давай. Зажги. Не для глаз – для маленького чистого сердечка.

– Хорошо, – Звездная девочка вздохнула, неуверенно сжала в руках волшебную палочку и прикоснулась к темному участку неба.

В тот же миг там загорелась новая ослепительная звезда, освещая пространство вокруг себя, краешек облака, оперение Филина и ресницы Эниры.

Девочка улыбнулась.

– Знаешь… Мне кажется, она увидит. Во сне.

– Конечно.

Поудобнее усевшись на пушистом облачке, Энира, наконец, задала мучивший ее вопрос:

– Послушай, Филин… А ты уверен, что мы, Звездные дети, действительно нужное дело выполняем? Может, эти звезды… никому не нужны?

Филин долго молчал, глядя на появившуюся звезду. Потом сказал тихо:

– Конечно, нужное. Вы зажигаете звезды, чтобы между небом и землей всегда оставалась нить. И тот, кто смотрит вверх, знал: его видят. Его слышат. Он не один.

Энира погрузилась в свои мысли, затем посмотрела вниз. В том окне, где горел свет, теперь было темно. Девочка и котенок спали. А над ними тихонько сияла их звезда.

Мягкое облако тихо проплывало по городу, погружающемуся в темноту. Энира, лежа на животе, с любопытством разглядывала проплывающие многоэтажные дома, тихие парки и скверы, маленькие переулки и большие проспекты.

Вдруг она озадаченно взглянула на своего друга. Тот, прикрыв глаза, наслаждался ночной прохладой.

– Филин, я чувствую грусть где-то под нами… – тихо позвала она путешественника между мирами и стала внимательно осматривать улицы ночного города.

– Да, – не открывая глаз, ответил Филин. – Это как тень на воде: кажется, ее нет, но она меняет свет.

Энира пригляделась и заметила одинокого человека в промасленной куртке – он копался в потухшем фонаре.

– О, я его вижу уже не первый раз, он чинит сломанные фонари, – сказала Энира. – Но почему он такой…грустный?

Филин, наконец, открыл глаза, посмотрел вниз и мягко кивнул:

– Потому что считает, что его работа не приносит радости. Смотри внимательно.

Движения мужчины были очень медленными. До Эниры с Филином доносились обрывки фраз: «Опять лампочка перегорела…Деньги заканчиваются…Чем кормить семью…Никому не нужна моя работа…».

Иногда он отвлекался от фонаря и лез в карман куртки, откуда доставал небольшую фотографию: с нее ему улыбалась молодая женщина с ребенком.

– Бедный…так не пойдет, – обратилась к Филину Энира. – Надо ему помочь, но…как?

– Помочь можно по‑разному, – задумчиво произнес Филин. – Иногда достаточно напомнить человеку, что он не один. Даже если он этого не видит.

Электрик закончил работу, сложил все инструменты в потрепанную сумку и, достав из потертых штанов круглую монетку, покрутил ее в руках:

– Хотя бы на хлеб хватит…

Ветер коснулся его одежды, и вдруг мужчине почудился еле слышный шепот: «Почаще смотри на звезды. Когда на душе скверно, когда кажется, что все плохо, и ты один, останься наедине с небом. Тогда твоя душа успокоится».

Электрик замер и оглянулся:

– Кто здесь?..

Молчание. Только шелест парковых деревьев да яркий свет полумесяца.

Он медленно поднял голову к усыпанному звездами небу, потянулся к карману и погладил пальцем портрет жены. Постоял так немного, а затем негромко произнес:

– Ладно. Еще одну лампочку поменяю.

– Филин, у меня получилось! – обрадованно вскрикнула Энира. – Ему стало лучше, я чувствую!

Филин улыбнулся, глядя на звезду, мерцающую над фонарем:

– Не только у тебя, Энира. Иногда свет находит дорогу сам – нужно лишь не мешать ему.

Девочка задумалась, потом спросила:

– А как он поймет, что не один? Ведь он не видел нас…

– Он не видел, – согласился Филин. – Но он почувствовал. А это важнее. Люди часто ищут ответы глазами, а надо – сердцем.

Вновь улегшись на пушистом облаке, Энира задумчиво крутила свою волшебную палочку в руках.

– Скажи мне, Филин, вот ты побывал во многих мирах. Каких людей ты там встречал?

– О, Энира, на своем веку я много, кого видел. И все они были разные, не похожие один на другого. Мне очень понравился человек, который в любую погоду выходил на крышу своего дома и подолгу сидел и всматривался в звезды.

– А что он там искал? – Звездная девочка подняла свои глубокие серые глаза на Филина.

– Надежду. Он – художник. Очень долго не мог рисовать, потому что перегорел своим делом. А от того, что не выходило рисовать, не было денег. И он искал вдохновение повсюду…

– Нашел?.. – с надеждой в голосе спросила собеседница Филина.

– Да. Однажды вышел на крышу, долго сидел, а потом на старом клочке чека набросал эскиз. И я увидел – в его глазах вспыхнул огонек.

– Ой, как я за него рада, Филин! – подперла руками голову Звездная девочка. Бросив рассеянный взгляд вниз, она заметила одинокую фигуру с опущенными плечами, сидящую на лавочке в парке возле дома. – Смотри!

Филин перебрался поближе к краю облака, чтобы взглянуть на заинтересовавшего Эниру человека. Долго рассматривал его, отчего девочка не выдержала и задала мучавший ее вопрос:

– Что с ним? Ему нужна помощь?

– Когда-то он был как дерево с крепкими корнями в земле. Пышная листва – жена, дети, дом. Он чувствовал, что нужен им. А потом…листья опали. Жена ушла в далекую страну, где уже не нужны теплые руки, и унесла с собой смех. Дети выросли и улетели как птенцы – у каждого своя дорога. Им некогда даже на денек проведать отца. Он перестал верить, что его свет кому-то нужен. Не замечает, что даже голые ветви все еще держат небо. Думает: «Мое время прошло. Я – как старая лампа, в которой кончилось масло».

– Тогда надо зажечь его снова! Я могу…

Филин остановил крылом уже державшую наготове волшебную палочку Звездную девочку:

– Чудо – не в том, чтобы подлить масла в лампу. А в том, чтобы напомнить ей: она все еще может светить. Даже если, кажется, что внутри ничего не осталось.

– Как? – задумчиво спросила Энира.

Филин кивнул головой в сторону лужи у ног старика:

– Смотри. Иногда достаточно капли дождя, чтобы в ней отразилась звезда. И человек увидит: свет – он не только в небе. Он и в нем самом. Просто нужно наклониться и посмотреть.

Энира кивнула, растягивая уголки губ в улыбке. В ее глазках появился огонек, и что-то похожее на понимание.

В этот момент старик, словно почувствовав что-то, медленно поднялся с лавочки. Наклонившись, чтобы встать, он заметил в луже отражение вспыхнувшей далекой звезды. Замерев на мгновение, он осторожно, будто боясь спугнуть, вытянул руку, и на миг ему показалось, что он чувствует тепло звезды сквозь влагу. Старик сжал пальцы, будто поймал свет, и тихо прошептал: „Еще не все…»

Энира задержала дыхание и шепотом спросила:

– Он чувствует?..

– Чувствует. Потому что свет всегда находит дорогу к тому, кто готов его принять. Даже если этот человек думает, что он уже пуст.

Звездная девочка и ее Космический Друг проводили взглядом ожившего ото сна старика до крылечка и продолжили парить над городом в предрассветных сумерках. Звезды постепенно начинали гаснуть, давая дорогу восходящему на горизонте солнышку.