Кибер-Волх

Глава 1

Василий Драгослав

«Кибер-Волх»

Глава 1. Исцеление

Трудно себе представить, что испытывает человек, который тридцать лет не может ни ходить, ни рукой пошевелить. А мне и представлять не надо. Ведь так со мной и получилось. Недуг у меня был с детства, как говорила матушка. Но душа вопреки всему цеплялась за жизнь. Казалось, в самой ее глубине теплилась уверенность, что рано или поздно приключится что-нибудь подобное тому, о чем я хочу вам рассказать.

У нас в семье, кроме меня, было еще пятеро детей: трое братьев – Борис, Видбор и Яромир – и две сестры, Задора и Жива. Я, Вольга, – старший. Видбор и Яромир были ко мне добры, подолгу сидели у моей постели, рассказывали новости. Лишь Борис, с его жестокой практичностью, исподволь насмехался над моей немощью, звал обузой. Сестры любили меня и как могли ухаживали. Но годы шли: Задора вышла замуж и покинула вслед за мужем село Велисов Клич, где мы все родились. Братья разъехались кто куда, и остался я на попечении матушки да младшей сестры Живы. Отца не помню. Мать сказывала, что он погиб до моего рождения при очередном половецком набеге.

В то самое утро я был в избе один. Матушка и Жива ушли в лес по ягоды и грибы. Вдруг скрипнула дверь – звук, от которого я всегда вздрагивал, ибо каждый чужой шаг в моей неподвижности был подобен грому. В горницу вошли трое, с виду – калики перехожие, но в глазах – чужая сталь. Двое, седобородые и молчаливые, словно тени, опустились на лавку и уставились на меня пристальными мудрыми очами. Третий, бородатый мужчина с темно-русыми кудрями и умным, пронзительным взглядом серых глаз, подошел ко мне. «Здрав будь. Меня зовут Петр», – представился он. Я тогда еще не ведал, что этот человек сыграет в моей богатырской судьбе ключевую роль.

Курчавая борода скрывала волевой подбородок, а в глазах читалась уверенность в себе и решимость. Незнакомец без обиняков спросил, хочу ли я исцелиться от своей хвори? «Глупый вопрос», – мелькнуло у меня в голове. Но вслух я учтиво ответил: «Да, конечно, всей душой желаю того». «Тогда придется тебе довериться мне, Вольга, – голос его звучал спокойно и властно. – Делай, что скажу, и сможешь не только ходить, но и бегать, и даже летать. Но в обмен потребуется твоя помощь. Будешь ли исполнять наши приказы для защиты Руси-матушки, коли мы тебя исцелим?»

Поворот был резкий, но я долго не размышлял. Это был тот единственный луч в тридцатилетней тьме, та единственная соломинка, за которую хватается тонущий в океане небытия. «Согласен», – ответил я. «Хорошо», – кивнул Петр. Он налил из ковша в канопку колодезной воды и всыпал в нее горсть белого порошка. «Не будем терять время. На все вопросы отвечу позже. А теперь – выпей». Он приставил глиняный сосуд к моим пересохшим губам. Я сделал несколько жадных глотков. Горьковатая влага обожгла горло, и тут же комната поплыла, обратилась в молочно-белую пелену, в которой таяли все очертания.

Что было дальше – не помню. Очнулся я в той же избе, но ощущал себя иным. У основания шеи будто горел крошечный уголек, и от него по всему телу растекалась непривычная, почти звенящая сила. Словно в ту область что-то ввинтили, встроили в саму плоть. Я лежал и не мог поверить, что способен пошевельнуться, но тело уже подчинялось не мне одному, а еще какой-то дополнительной, неведомой воле. В голове прозвучал спокойный, чужой голос: «Привет, Вольга. Подъем на зарядку!» Сперва я подумал, что лишился рассудка, но голос был так же реален, как биение собственного сердца, и его призыв совпал с глубинным, выстраданным желанием моего существа.

У окна стоял Петр. Его молчаливые спутники исчезли. Затаив дыхание, я мысленно скомандовал пальцу дрогнуть. И он дрогнул! Легко, послушно. Затем, опершись на локоть, я качнулся и встал на пол. Ноги, три десятилетия бывшие мертвым грузом, теперь держали меня. Из балласта превратились в рабочий инструмент. Я сделал шаг, второй, третий – неуверенно, пошатываясь, как годовалый младенец, но это была моя первая самостоятельная прогулка! Какое чудо!

Петр молча улыбался, наблюдая, как я открываю для себя ту простую, почти забытую божественную радость свободного движения, которую любой здоровый человек принимает как данность, а не как дар. Взгляд его стал по-весеннему добрым. «Радуйся, Вольга, считай, что заново родился. Теперь у тебя начнется совсем другая жизнь. Нас ждут великие дела. Кстати, ты же помнишь уговор?» – спросил он. «Конечно, как его забыть, – выдохнул я. – Долг платежом красен. Буду защищать Русь-матушку, как и договаривались». Только скажите, как вам удалось это чудо свершить?»

«Я из далекого будущего, Вольга, – начал Петр свой недолгий рассказ. – Секрет твоего исцеления – в частице грядущего, что мы вложили в тебя. Камень-мыслетворенец, что даст силушку богатырскую да разум неслыханный. Пока ты спал, мы перенесли тебя с помощью диковинной машины в наши времена, там тебя и вылечили, а после вернули назад, в сию же минуту. В твое тело вживили дополнительный дух, искусственный интеллект по-нашему. В трудную минуту он будет тебе советником и помощником. Ты отныне не только человек Вольга, но и киборг-организм. Сей союз плоти и кремния поможет выполнить миссию, для коей ты и был рожден».

«Что за миссия?» – поинтересовался я. «Враги, что алчут власти над миром, ведут войну не только в нашем времени, – сурово пояснил Петр. – Они проникают в прошлое, дабы изменить ход истории, дабы русскую цивилизацию в зародыше уничтожить. Технологии слепы, а совесть у сильных мира сего спит. Ради наживы они на все пойдут. Ты будешь нашим щитом здесь и сейчас. Искусственного духа внутри тебя зовут Федор, он способен учиться и расти. Считай его своим незримым оруженосцем и мудрым советчиком. Голос его слышен лишь тебе. Светового меча у меня для тебя нет, но верю – без подходящего вооружения не останешься. Апгрейд твой еще не завершен. Тебе нужно поднабрать богатырского духа. Для сей задачи найди Святогора. Удачи, Вольга!»

Изображение Петра задрожало, стало прозрачным, как утренний туман, и растворилось в воздухе, не оставив и следа. А я остался стоять посреди горницы, слушая непривычный стук собственного сердца и ощущая под ногами твердь пола, которая из прежней границы моего мира стала в одночасье его началом.

И тут я почувствовал звериный голод. В печи нашел пшенную кашу и пирожки с яблоками. Съел все с невиданной доселе жадностью, смакуя каждую крошку. Надел лапти и вышел из избы. Воли дожидаться матушку с сестрой не было – внутри прозвучал твердый голос Федора: «На это нет времени». Я не стал спорить, подчинился. На первых порах пусть руководит, далее посмотрим, кто из нас круче.

На выходе из села меня увидели соседские ребятишки с выжженными солнцем русыми волосами и веснушчатыми лицами. Они остолбенели, а потом, не веря своим глазам, провожали меня до самого леса, перешептываясь. Вскоре малышня пустилась бегом вприпрыжку обратно в село, чтобы рассказать родителям о чудесном исцелении их некогда лежачего соседа Вольги, свидетелями коего они стали. А как Волх я стану известен позже.

Глава 2

Василий Драгослав

«Кибер-Волх»

Глава 2. Мертвый дух

– Как мне найти Святогора? – спросил я Федю, углубляясь в чащу леса.

– Тебе для начала нужно встретиться с Бабой-Ягой. Это наш агент под прикрытием, кодовое имя – «Петровна». Координаты точки встречи на опушке у меня есть. Расслабься, просто наслаждайся прогулкой. Я тебя приведу. Она нам поможет.

Федя затих. Он явно не был склонен болтать впустую. Мои ноги несли меня по едва заметной тропинке с непривычной легкостью, словно управлялись кем-то другим. Они, заскучавшие за годы неподвижности, жаждали любого действия – будь то ритмичный шаг по лесной траве-мураве или маваши-гери в челюсть недруга.

Спустя пару часов, отмеренные чёткими шагами Феди, я вышел на солнечную опушку. Передо мной стояла избушка на курьих ножках, которые приветственно присели в легком реверансе. Дверь избушки со скрипом отворилась – словно меня ждали.

Из нее вышла щупленькая бабуля неопределенных лет с длинными седыми волосами. В глазах ее играла веселая искорка безумия, однако изъяснялась она предельно разумно:

– Привет, Вольга. Заходи, меня предупредили.

Я с некоторой опаской последовал за ней. Сами понимаете, сила стереотипов: у нас в деревне Бабой-Ягой пугали детей, и я не был исключением. Дескать, поджарит на сковородке да съест. Ну, вы знаете.

«Наверняка она колдунья», – подумал я при входе в ее дом. Но, к моему удивлению, ни дохлых мышей, ни мухоморов, ни болотного зловония, которое, по слухам, должно стоять в ведьминских жилищах, я в сенях не обнаружил.

Внутри ветхая снаружи избушка оказалась похожа на студию бункера выживальщика с элементами ностальгии: двуспальная кровать-трансформер, кондиционер, мини-холодильник, микроволновая печь, ванная комната с теплым полом, плоский телевизор с видаком и кучей видеодисков, и, разумеется, оборудование Wi-Fi. «Петровна явно неплохо устроилась, – подумал я. – Живёт с комфортом в этой глуши и в ус не дует».

– RT, к сожалению, сюда не добивает, – словно читая мои мысли, сказала Яга. – Вот и приходится, пока я в этой командировочной ссылке, штудировать анналы мирового кинематографа, чтобы скука не одолела. Кстати, ты смотрел «Летят журавли» Михаила Колотозова? По-моему, шедевр. Не то что нынешние поделки.

Она говорила словно сама с собой, будто отвыкла от живого общения. – Работаем вахтовым методом, – она бросила взгляд в стену, словно видя сквозь в нее что-то очень далекое. – Главный противник – скука. Ничего, через две недели я снова отчалю назад, в будущее.

В голове у меня вертелся один вопрос: откуда в этой глуши электричество? После вживления модуля Федора я был способен задавать себе и такие вопросы.

– В дно избы вмонтированы аккумуляторы последнего поколения, – немедленно откликнулся Федя. – Подзаряжаются от всего: от солнца, ветра, даже от дождя.

Странное дело: его объяснение и принцип действия этих сложных вещей были мне тут же понятны.

– Ты знаешь о них через бессознательный интегральный доступ к моим многомиллионным базам данных, – дополнил Федя. Странное дело: его объяснение… было мне тут же понятно. Слишком понятно. Словно это знание всегда было во мне, а Федя лишь достал его с нужной полки. Становилось немного не по себе. Мы сроднились, как сиамские близнецы, неспособные независимо жить друг без друга.

– Садись за стол, – сказала Петровна. – Поешь блинков с мёдом, выпей молочка парного.

Я незамедлительно подкрепился, утолив очередной зверский голод, возникший в результате лесной прогулки. Пшенной каши было маловато для подвига. И потом, богатырские дела, особенно те, что еще не начались, зверски пробуждают аппетит.

Я отдыхал около получаса, пока Петровна, устроившись напротив, скрипуче жаловалась на жизнь: – Нормальных-то мужиков теперь днём с огнём не сыщешь! То борзые кочевники, то ошалелые зумеры. Одна на вас, кибер-богатырей, надежда теперь.

Затем она деловито поднялась и кивнула: – Пойдём.

Мы пересекли горницу и зашли в ванную. Передо мной было зеркало в человеческий рост.

– Твой искусственный интеллект транслирует GPS-координаты Святогора в портал, – сказала Петровна. – В Святогоре ещё активен датчик-маячок, но скоро сдохнет. Сигнал очень слабый. Торопись. Тебе нужно произнести команду для телепортации перед этим зеркалом. Именно тебе.

– Это телепорт, – голос Феди прозвучал как обычно, без эмоций. – Рекомендую выполнить инструкции «Петровны». Это безопасно.

Я встал перед зеркалом. Команду я, разумеется, не знал, но ее помнил Федя. Он проговорил моими устами странные, древние слова на старославянском и четко, по-военному, отбарабанил цифры координат.

Меня внезапно охватила тяжелая, неудержимая дремота. Мир поплыл перед глазами, закружился. Изба с Петровной стала растворяться в воздухе, как мираж. Я почувствовал, как мои молекулы будто сканируются гигантским вселенским лучом, записываются на космический жесткий диск и стираются из этой точки пространства. Меня вырвало из реальности. Невесомость сменилась чувством, будто меня пропускают через игольное ушко вселенной – каждую клетку, каждый атом. Холодная сталь луча сканировала мою сущность, записывая на некий космический накопитель. Последним, что я увидел, был бледный, растворяющийся в мареве силуэт Петровны. А потом – ничто. Абсолютный вакуум бытия.

Затем наступило небытие – полное, абсолютное обнуление. И через мгновение, которое тянулось как вечность, я ощутил, как мои молекулы, родные, но уже чуть иные, обновлённые, вновь собрались воедино, включая Федю, но уже в другом месте. Я знал это место – Елеонская гора под Иерусалимом. Спасибо базам данных Феди.

Первый вдох в новом месте обжёг лёгкие раскалённым, сухим воздухом. Я зажмурился от ослепительного света – после сумрака избы Петровны палестинское солнце ослепляло. Знойный ветер, пахнущий пылью и полынью, облизал моё лицо. Я стоял на возвышенности словно бы на краю мира, казалось, выжженного дотла. Вокруг – безжизненные склоны, усеянные камнями да редкими колючками. Метрах в двадцати на камне сидел древний ворон и с любопытством зыркал на меня маленькими, блестящими бусинками глаз.

Прямо передо мной на земле чернел огромный саркофаг, наглухо закованный в многочисленные железные обручи, скрепы и аномально сложные замки. Рядом с ним лежали роскошная кольчуга и длинный богатырский меч-кладенец. Его ножны были украшены орнаментом с изображением восьмилучевого коловрата и рунами. Чуть вдали от саркофага равнодушно жонглировал солнечными бликами, отражающимися на его металлическом корпусе – аэромобиль.

– Вольга, это ты? – раздался глухой, но могучий голос из недр саркофага.

– Да, отец, – выдохнул я, и почва ушла из-под ног. Ноги на мгновение стали ватными. Это осознание – что в гробу заточен легендарный Святогор, мой отец, – ударило в голову, словно молот предков. В груди что-то оборвалось, смесь благоговейного ужаса и щемящей жалости. Я прожил тридцать лет, не зная его, и вот наша первая встреча.

– Освободи меня, сын! Возьми меч-кладенец и разбей эту темницу! Выпусти меня на волю!

Я немедленно попытался исполнить его волю, схватился за рукоять меча… но не смог даже сдвинуть его с места. Он будто врос в земную плоть, был невообразимо тяжек. Исаак Ньютон со своим законом всемирного тяготения здесь был ни при чём – здесь работали иные, магические законы.

– Силушки не хватает, – с горькой покорностью догадался Святогор. – Видишь небольшую щелочку в крышке сверху? Прислонись к ней губами. Я вдуну в тебя силы богатырской.

Я сделал, что он сказал. На счёт «три» я глубоко вдохнул, а Святогор выдохнул. Он вдунул в меня силу так, что у меня в глазах потемнело. Я ощутил, как струя живительной мощи, воздух из легких отца, перекочевала в мои легкие. Что-то внутри щёлкнуло, перезапустилось. Появилась какая-то легкость и мощь одновременно.

– Теперь попробуй, – сказал он.

Я вновь обхватил рукоять, и на этот раз поднял меч с потрясающей легкостью. Он весил пудов десять, если не больше, но в моей руке ощущался как тростинка.

– Разбей скрепы, сын! Сломай замки, разруби обручи!

Я занёс меч. Удар! Лязг, от которого зазвенело в ушах. Медный обруч лишь взвыл, а на его месте возникли два новых. Ещё удар! Отдача отдалась болью в запястьях. Железная скрепа, расплющенная в лепёшку, тут же превратилась в витой замок. Я рубил саркофаг, а он в ответ плодил новые оковы. Цугцванг. Магический пат. Я был в отчаянии.

– Федя, – позвал я, – помоги!

Мой внутренний друг ожил, но ненадолго. – Прости, Вольга. В сфере магии и колдовства мои возможности ограничены. Гроб твоего отца заколдован. Тренд очевиден: чем больше ты пытаешься его освободить, тем крепче становится саркофаг. Логика бессильна. Здесь ничего нельзя поделать.

– Ну надо же, воевода предсказуемости, – пробормотал я.

– Отец, у меня не получается! – вскричал я. – Здесь какое-то колдовство!

– Да, сын, – тихо произнес Святогор. – Знаю. Жаль. У меня была единственная надежда на тебя. Теперь и её нет. Не носит меня больше мать-сыра земля. Молодого богатыря ждёт Русь. Значит, мне здесь лежать до скончания веков. Бери меч-кладенец и кольчугу, поднимай в небо Вихря. Теперь они твои. Прислонись губами снова к щели, я передам тебе остаток своей магической силы.

Я уже готов был последовать его воле, но Федя резко остановил меня:

– Не смей! Твой отец уже мёртв. Он хочет передать тебе мёртвый дух. Ты примешь его – и падёшь здесь замертво. Остановись, Вольга!

Я не поверил и рванулся к саркофагу, но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Федя заблокировал мои моторные функции, как цепью сковал.

– Успокойся! Всё кончено. Прими это.

Из гроба больше не доносилось ни звука. Похоже, Федя был прав. Горечь подступила к горлу. Я встал на колени, и слова молитвы сами вырвались из груди – те самые, забытые, чему учила в детстве мать. Я смахнул скупую слезу, мысленно попрощавшись с отцом, которого так и не увидел вживую.

Затем поднялся, облачился в прохладную, звонкую кольчугу, взял в руку меч-кладенец.

– Как им управлять? – спросил я Федю, глядя на аэромобиль.

– Просто расслабься. Я всё сделаю за тебя.

Федя включил энергоснабжение, и «Вихрь» вздохнул тихим гулом. Мой аэромобиль обаятельно мигнул огнями и бесшумно взмыл ввысь.

– Лишь бы перепела в движок не попали, – мрачно пошутил Федя. – В меня для разнообразия разработчики заложили модуль чёрного юмора. Любить я не способен, а шутить – могу.

– Куда мы летим?

– В Чернигов, – холодно ответил Федя. – Твоя война только начинается. И она не за горами, а здесь.