Отмена

Я тот, кого отменили.

Это случилось в один миг. И вернуться было невозможно. Сколько бы я ни старался. Шанса не было. Только время могло вернуть меня. Но его не осталось.

Все началось с простого желания быть полезным. Казалось бы, что плохого в том, чтобы быть полезным. Но в тот день мне стоило пройти мимо и подумать о себе.

Меня зовут Мика. Мне 25 лет. Мечтал о красивой, сытой жизни. Окончил 9 классов. Устроился на завод. Призвали в армию. Отслужил. Вернулся. Снова устроился на работу. Все просто. Самая обычная жизнь. Меня воспитывали строгие родители. А их родители были еще строже. Всем пришлось нелегко. Наша семья как и все, пережившие «войну тысячелетия» старались выжить. Каждый по-своему.

«Война тысячелетия» это полное разрушение энергосистемы во всем мире в один миг. Сбылось то, чем мечтали фантасты и предупреждали все блаженные на улице. В результате человеческой ошибки мир остался без электричества. Все попытки преодолеть энергетический кризис только привели к отстраненности стран и росту конфликтов. Одни уходили в изоляцию и старались обезопасить свои энергоресурсы. А других это не останавливало и только провоцировало к еще более жестокой борьбе за выживание.

В результате каскадных отказов энергосистема всех стран рухнула и Земля погрузилась во тьму. После осознания, что мир больше не будет прежним, всем пришлось решать проблемы по своему и начать с нуля.

Мир восстанавливался очень долго. Все жили в бедности и нехватке самых простых вещей. Память о прошлой счастливой жизни была еще свежа. Поэтому люди старались сжать зубы и как-то пережить новый день.

Меня воспитывали бабушка и дедушка. Родителей я почти не знал. Они всегда были на работе. К тому же авторитет старших был непререкаемый. Все, кто был младше их, были в полном подчинении и так до последнего младшего. Соблюдалась четкая иерархия без права на оспаривание. Слова поперек никто не смел сказать.

После «тысячелетней войны» энергия была невероятно дорогой. Жить с родителями не считалось нормой. Как только наступает совершеннолетие, ты предоставлен сам себе. И пытаешься выжить как получается. Поэтому после окончания школы меня переселили в отдельную комнату на другом конце города. Там я выживал. Мне никто не помогал. Все вопросы: что поесть, как жить, как платить, где достать и сколько стоит – я решал сам. Единственное, что спасало – у меня была крыша над головой. Хотя комнату в два на два метра тяжело было назвать домом. Но я был рад и этому. Другим моим одноклассникам повезло меньше. Их родители выставили на улицу даже без этого.

Я проснулся до рассвета. В комнате было прохладно и темно. Мне всегда было тяжело вставать. Хотелось поваляться еще пару минуток. Но привычка «быстрого подъема» воспитана с детства. Поэтому решительно откидываю одеяло и уютное тепло мгновенно исчезает. Не задерживаясь в тоске по теплу быстро умываюсь, одеваюсь и бегу на работу.

Пока я шел быстрым шагом на завод я думал, что от мамы давно не было никаких новостей. И про отца я узнаю только от неё. Он сам никогда не давал о себе знать. Никогда не спрашивал как у меня дела. А тут подумал, что давно у них не был.

Сегодня было солнечно. Всегда стараюсь смотреть на облака. Если долго за ними наблюдать можно научиться их понимать. Я вообще считаю, что мир говорит с нами. Только мы не обращаем на это внимание. И сегодня особенно заметно в воздухе, как меняется сезон. Утро все чаще прохладнее и уже нет этого зноя. Скоро начнут желтеть листья. Я считаю осень предвестником изменений. Осенью все меняется. Не только природа. Я заметил, что и в моей жизни многие изменения происходили именно осенью.

Я впервые влюбился в неё осенью. Она была такая красивая на фоне красных листьев клена. Белая кожа, ясный взгляд и копна черных волос. Гордая осанка и тонкие плечи.  Я был очарован. Знал, что никогда не решусь подойти к ней. Но не мог оторвать от неё взгляда. Саби. Мы жили по соседству. И даже в школе были в соседних классах. Но она меня не помнит. По крайне мере, виду не подавала. Для неё я возможно был просто знакомым лицом. Я привык к ней, к тому, что мог видеть ее каждый день.

Сегодня она была все также прекрасна. И недосягаема.

“Может сейчас решиться и заговорить с ней? О чем? Если до сих пор она не смотрела в твою сторону, то и начинать не стоит” – этот диалог я прокручивал в голове каждый раз, когда видел её. Но до сих пор так и не решился.

Автобус подъехал. Я и Саби пошли к дверям. Но тут перед нами появилась бабушка – божий одуванчик. Она пыталась вскарабкаться на ступеньки автобуса. Но ей было заметно тяжело.

– Бабушка, давайте я помогу.

– Ой, сынок, помоги. Не могу никак. Ноги не слушаются, – я подхватил её под локоть с одной стороны, а Саби – с другой.

И мы дружно вошли в автобус. Помогли ей расположиться на сиденье у дверей. Она поблагодарила нас. А мы вдруг посмотрели друг на друга. Впервые. Я понял, что это мой шанс заговорить с ней. Но она опустила глаза и отошла в сторону. Мне пришлось встать рядом. Ну, что ж. Я не буду её торопить. Я ждал её до этого дня. Могу и дальше. Просто буду рядом. Пусть и сегодня ничего не меняется.

Через пару остановок мне и Саби надо было выходить. И мы стали продвигаться к выходу. Мы не разговаривали. Но понимали друг друга без слов. Я пропустил её к выходу. И встал рядом в готовности подхватить её при резком торможении автобуса.

Как только автобус начал маневрировать к остановке меня кто-то схватил за руку. Оказалась это бабушка.

“Помоги мне выйти. Мне надо выходить” – бабушка вцепилась в мою руку. Я посмотрел на Саби. Она еле заметно улыбнулась и вышла на остановке. Я тоже хотел пойти за ней. Но что поделать. Пришлось помогать бабушке, которая стала еще более неповоротливой. И, казалось, нарочно меня задерживает. Я решил помочь ей и потом догнать Саби.

Мы кое-как выбрались из автобуса. Но бабушка не отпускала мою руку. Вцепилась в неё со всей силой. Что-то говорила про боль в коленях. И одиночестве. И потерянных родственников. Я ничего не понимал. Знал только, что она не отпускает меня. И догнать Саби уже не получится. Я решил проводить старушку до дома. Я все равно опоздал. А ей явно нужна была моя помощь.

Взял её авоську. Она продолжала крепко держаться за мою руку. И мы неторопливо пошли по улице. Я старался идти с ней в ногу, но хотел дать понять, что мне надо проводить её без промедления. Старушка что-то продолжала повторять про больные колени и родственников, которые оставили её одну.

Её дом оказался недалеко от остановки. Я передал авоську и собрался уже бежать обратно. Но она не отпускала меня и попросила зайти в дом и помочь с окном, которое не смогла закрыть. А ночью по прогнозу обещали дождь.

“Закрыть окно. Пустяк” – подумал я. И вошел в дом. Внутри он был больше, чем казалось снаружи. Она показала окно на кухне. Оно действительно с трудом закрывалось. Пришлось повозиться. Я даже вспотел. Старушка предложила мне стакан воды. Я выпил его. И…

Очнулся на кушетке. Я лежал. Открыл глаза. Полумрак. Шторы были задернуты. Не понятно который час. В комнате никого. Постарался вспомнить что я делал, почему оказался здесь.

Помню только Саби, автобус, старушку и окно. Потом пустота. Ничего.

Я попытался встать. Голова слегка кружилась. И была какая-то слабость во всем теле.

"Проснулся…" – кто-то из темного угла говорил еле слышно.

– Ты кто? Где я?

– Не помнишь? Не торопись. Теперь тебе спешить уже некуда.

– Ты о чем? Мне надо бежать. Я и так опоздал. А сколько сейчас время? Что вообще происходит?

– Да успокойся ты. Не шуми. Она не любит шум.

– Кто? Ты о чем?

– Старуху помнишь?

– Ну. Помог ей сегодня.

"Добрый значит. Безотказный. Не мог пройти мимо? Я тоже. Теперь всё. Ничего не осталось" – голос стихал, словно исчезал в темноте.

"Эй! Погоди, ты о чем? Ты где? Что вообще происходит?" – но голос стих и в темноте что-то разглядеть было невозможно. Я снова попытался встать. Ноги были как ватные и плохо слушались. В ушах звенело. А в голове было пусто как после сильной пьянки.

Я нащупал ручку двери и вышел в коридор. Было тихо. В сумраке я разглядел выход. Свет в окошко двери еле пробивался через толстое стекло. Как же тяжело было идти. Я шатаясь дошел до двери.

«Ты захочешь вернуться, но не сможешь» – голос прошептал в спину. Холод заставил съежится и адреналин придал сил. Я с силой дернул ручку двери. Свежий воздух окончательно меня привел в чувство.

Была глубокая ночь. Огляделся. Увидел знакомую вывеску магазина, мигавшую на углу улицы. Витрины светили надеждой.

Забежал в магазин. Продавец был моим соседом и часто выручал меня в голодные дни. Мы сдружились, когда я помог ему во время наводнения. Тогда мы охраняли магазин от мародеров и дежурили вдвоем по очереди несколько недель. С тех пор прошло пару лет. Но мы часто вспоминали те дни.

Пол был на смене и точно меня не выгонит. Как только вошел, сразу кинулся к кассе. Он стоял спиной ко входу и смотрел свое любимое шоу. Кто-то поедал гамбургеры и громко пыхтел. Пол громко смеялся, когда ведущий комментировал гримасы едока.

Я подбежал к кассе и позвал его по имени. Он дернулся и развернулся. Удивленно посмотрел на меня: "Ты чего орешь?"

"Пол, ты не поверишь где я был! Дай мне попить" – я кинулся к витринам в поиске воды и начал быстро рассказывать о том, что со мной случилось. Тот молчал, слушал меня и только правая бровь вздернулась и не опускалась, пока я не замолчал, чтобы перевести дыхание от длинного рассказа. Как только я замолчал. Он пробурчал: ты кто такой? Я не поверил в то, что он не узнал меня: "ты что прикалываешься?! Слушай, это что-то с чем-то…"