Китайская экономика: практические исследования и научные интерпретации

Предисловие

Этот сборник представляет собой компиляцию коротких академических эссе, написанных мной и опубликованных в различных газетах и журналах в течение 2019 года и первой половины 2020 года. Что особенного в этих коротких эссе или есть ли ещё достаточная причина для их сбора и публикации, кроме самосохранения? В целом у включённых в сборник эссе есть две особенности, которые подчёркивают цель, ради которой каждое из них было написано. Во-первых, в отличие от профессиональных академических статей, эти статьи не длинные, по возможности избегают чрезмерного использования жаргона, в основном составляют около 3000 слов и излагают научные взгляды доступным языком. Во-вторых, темы этих статей имеют определённую актуальность. Они комментируют важные темы в важные моменты времени или интерпретируют важные экономические события. Таким образом, судя по содержанию отобранных статей, одна категория призвана объяснить основные стратегии и экономическую политику, актуальные для партии и страны, а другая – представить выводы, сделанные в ходе моего исследования, широкой аудитории. Таким образом, публикация данного сборника надеется принести пользу читателям с обеих точек зрения.

В период написания этих статей в Китае произошёл ряд значимых событий, которые заслуживают того, чтобы о них написали или подробно изучили. Во-первых, 2019 год счастливо совпадает с 70-й годовщиной основания Китайской Народной Республики. Славный путь, пройденный Новым Китаем, его великие достижения, мировое значение и накопленный ценный опыт заслуживают того, чтобы исследователи в различных областях оценили их и попытались раскрыть содержащиеся в них истины, теории и философию. Во-вторых, этот период также совпадает с разработкой 14-го пятилетнего плана и долгосрочных целей на 2035 год. Центральный комитет партии и Государственный совет приняли подход «открытости» для проведения мозговых штурмов. Как человек, работающий в аналитическом центре, я обязан вносить предложения по соответствующим направлениям исследований. Это также моя обязанность. Наконец, пандемия Covid-19 2020 года – это серьёзная чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения в нашей стране, самая быстро распространяющаяся, самая широкомасштабная и наиболее трудно предотвратимая и контролируемая со времён основания Китайской Народной Республики, и она оказывает значительное влияние на нашу экономику, требуя рекомендаций экономистов.

В этом сборнике собраны статьи, написанные в ответ именно на эти события. Поскольку статьи расположены в хронологическом порядке, некоторые выражения и интонации могли измениться со временем. Однако, чтобы соблюсти контекст того времени, когда они были написаны, в большинстве случаев они не были исправлены или обновлены в процессе редактирования и были сохранены в максимально возможной степени. В то же время необходимо отметить, что интеллектуальный фон, на котором я анализировал некоторые вопросы, и методологические рамки, которые я принял, всё ещё имеют качества, общие для экономических исследований. Поэтому я надеюсь, что публикация этой книги будет полезна читателям, и искренне приветствую любую критику ошибок. По случаю выхода в свет этого сборника я хотел бы выразить глубочайшую признательность и благодарность руководителям и редакторам Сычуаньского народного издательства за их любовь к результатам моих исследований и искреннее отношение к редакционно-издательской работе.

Цай Фан

8 декабря 2020 г., Пекин

Часть 1 ОБЗОР ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО КИТАЯ И ОЦЕНКА НАСТОЯЩЕГО

9

ЧАСТЬ 1

Дань 70-летнему экономическому развитию Китая

Говоря о 70-летнем возрасте, Конфуций сказал: «Когда вы достигнете 70 лет, вы должны следовать желаниям своего сердца, не нарушая правил». Эта фраза используется для описания пути и достижений экономического развития Китайской Народной Республики за последние 70 лет. Это означает, что после длительного периода исследований были поняты общие законы развития и сформирован путь развития с уникальными характеристиками. Рассматривая и понимая историю экономического развития республики, следует органично связать три периода: 70 лет со дня основания Нового Китая, 40 лет реформ и открытости и период после XVIII съезда партии. От предложения Мао Цзэдуна о социалистической модернизации, планирования Дэн Сяопином трёхэтапной стратегии и заканчивая предложением Си Цзиньпина о китайской мечте о великом возрождении китайской нации, это одновременно и линия, и процесс углубления понимания на основе практического исследования.

70 лет экономического развития

Семьдесят лет назад председатель Мао Цзэдун в своей вступительной речи на первом пленарном заседании Народной политической консультативной конференции Китая торжественно заявил, что китайский народ, составляющий четверть от общего числа людей, встал на ноги. Таким образом, Новый Китай начал строить свою независимую экономику. Он не только в короткие сроки восстановил экономику, что привело к быстрому улучшению жизни людей и значительному снижению смертности, но и поставил цель построить современную, мощную социалистическую страну и решительно способствовать индустриализации в самые первые дни становления Нового Китая. На первой сессии Четвёртого Всекитайского собрания народных представителей в 1975 году в «Отчёте о работе правительства» была официально выдвинута идея «четырёх модернизаций», то есть «общей модернизации сельского хозяйства, промышленности, национальной обороны, науки и техники».

В течение трёх десятилетий, предшествовавших реформам и открытости, Китай выбрал модель плановой экономики как средство мобилизации государственных ресурсов для ускорения индустриализации. В 1953 году 83,1% рабочей силы страны было занято в сельском хозяйстве, на долю промышленности приходилось лишь 8,0%, а доля добавленной стоимости промышленности в валовом внутреннем продукте (ВВП) составляла всего 17,6%. В период первой пятилетки валовое промышленное производство выросло на 81,0% в реальном выражении, а доля добавленной стоимости промышленности в ВВП увеличилась на 5,6% и к концу первой пятилетки составила 23,2%. Накануне реформ и открытости уровень индустриализации Китая повысился: в 1978 году добавленная стоимость промышленности составляла 44,1% ВВП. Можно сказать, что первые два десятилетия реформ и открытости заложили основу для промышленной модернизации Китая и сформировали относительно полную промышленную систему.

В то же время плановая экономика несла в себе и ряд недостатков, в том числе неэффективное распределение ресурсов, недостаточные стимулы к труду и производству, неработающую экономическую структуру. В частности, ряд политических движений саботировал экономическое строительство, в результате чего в течение первых трёх десятилетий существования Нового Китая китайская экономика не смогла догнать развитые страны и скорее отставала от мировых тенденций. Великий «скачок вперёд» и десятилетняя «культурная революция» в этот период нанесли ещё больший удар по национальной экономике, что в конечном итоге привело лишь к незначительному повышению уровня жизни. К 1978 году, накануне реформ и открытости, около 250 миллионов человек в сельской местности по всей стране всё ещё не имели достаточного количества еды.

Столкнувшись с ошибками и неудачами плановой экономики, КПК вновь взялась за скальпель, чтобы избавиться от собственных недугов и решить собственные проблемы. 13 декабря 1978 года товарищ Дэн Сяопин, выступая на заключительном заседании Центральной рабочей конференции, оглушительно заявил: «Если мы не проведём реформы сейчас, наше дело модернизации и социализма будет похоронено». С тех пор Китай вступил в новую эру реформ и открытости. Реформы и открытость означают устранение болезней и всех институциональных препятствий, мешающих росту производительных сил, укреплению государства и повышению уровня жизни людей. Достижения реформ и открытости доказали, что бедность – это не социализм.

В период с 1978 по 2018 год валовой внутренний продукт (ВВП) Китая рос в среднем на 9,4% в год в реальном выражении, что является самым быстрым темпом роста в мире за тот же период. По данным Всемирного банка, в 1978 году ВВП на душу населения в Китае составлял лишь 21% от среднего показателя, характерного для стран с низким уровнем дохода в Африке к югу от Сахары, в постоянных ценах 2010 года. Благодаря высоким темпам роста Китай в 1993 году вошёл в число стран с уровнем дохода ниже среднего, а в 2009 году – в число стран с уровнем дохода выше среднего; если к 2018 году валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения составит почти 10 000 долларов в текущих ценах, то страна приблизится к порогу стран с высоким уровнем дохода.

В 1981 году численность населения мира, живущего за чертой абсолютной бедности, установленной Всемирным банком (менее 1,91 доллара в день по паритету покупательной способности в 2011 году), составляла 1,89 миллиарда человек, из которых 880 миллионов проживали в Китае, что составляло 46,4% от общего числа бедных в мире. В 2015 году число бедных в мире сократилось до 750 миллионов человек, в то время как число бедных в Китае составило всего 9,6 миллиона человек, что составляет 1,3% от общего числа бедных в мире. За этот период вклад Китая в глобальное сокращение бедности составил 76,2%. Фактически с 2015 года Китай реализует свою стратегию по искоренению бедности в сельской местности на более высоком уровне, чем Всемирный банк: на конец 2018 года в стране осталось всего 16,6 миллиона сельских бедняков, а уровень бедности составил 1,7%, то есть Китай почти искоренил абсолютную бедность по стандартам Всемирного банка.

Дэвид Хьюм, основатель классической экономики в Англии, в 1742 году предсказал, что когда искусство и наука достигают своего наивысшего совершенства в какой-либо стране, они неизбежно приходят в упадок и редко возрождаются в той же стране. Исторически китайская цивилизация когда-то переживала славный расцвет, но после промышленной революции развитие Китая пошло на спад. После основания Нового Китая, и особенно после реформ и открытости Китая, китайское развитие снова стало славным. Чудо развития Китая в различных областях продолжает разрушать пророчество Хьюма.

Обмен опытом в ходе реформ, открытости и развития

15 ноября 2012 года генеральный секретарь Си Цзиньпин встретился с китайскими и иностранными журналистами, освещавшими XVIII съезд партии, и сказал: «Наша цель – чтобы люди стремились к лучшей жизни». Именно в этом выражается идея развития, ориентированная на человека. Без этой идеи и цели развития, ориентированной на людей, невозможно «взять скальпель, чтобы удалить собственную болезнь», так же как невозможно сделать важный шаг к великому пробуждению, реформам и открытости. Если взять это за отправную точку, то 70-летний путь экономического развития Китая, безусловно, имеет свои повороты и изгибы, за которые ему приходится платить большую цену, но ему также суждено снова и снова исправлять ситуацию.

Особенно важно не подражать априорным моделям, а адаптировать их к национальным условиям и идти собственным путём. Экономические теории и политические догмы, разработанные в развитых западных странах, часто рекомендуются в качестве панацеи для развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Что касается подхода к реформам, то западные консультанты рекомендовали различные «шоковые терапии», утверждая, что маркетизация может быть достигнута одним махом, как Большой взрыв, и что невозможно сделать это в два этапа. Некоторые консенсусы, которые ещё не были согласованы (например, Вашингтонский консенсус), были заимствованы у западных экономистов и рекомендованы в качестве руководства по проведению реформ. Многие развивающиеся страны и страны с переходной экономикой заплатили за это горькую цену.

С самого начала реформ и открытости Китай воздерживался от априорных догм и подражания устоявшимся моделям, или так называемого консенсуса, вместо этого он придерживался основных целей развития производительных сил, укрепления национальной мощи и повышения уровня жизни своего народа, применял поэтапный подход к реформам, придерживался концепций содействия развитию через реформы, поиска стабильности через развитие и обмена идеями в ходе реформ, и пошёл по пути реформ и открытости в соответствии со своими собственными национальными условиями.

Во-вторых, в соответствии с общей тенденцией социального развития человечества Китай неуклонно продвигает реформу и открытость как средство содействия развитию и обмена опытом. С учётом национальных условий реформы и открытость Китая также соответствуют общим законам развития. В качестве первого шага – отмена системы народных корпораций, передача полномочий государственным предприятиям и создание современной системы предприятий, развитие диверсифицированной системы собственности и смешанной экономики привели в действие механизм стимулирования «превращения камня в золото» и мобилизовали все стороны на проведение этой серии реформ. Второй шаг – устранение институциональных барьеров на пути перемещения факторов производства, включая рабочую силу, и запуск процесса перераспределения ресурсов и реорганизации отраслей в сторону повышения производительности. Третий шаг – полноценное участие в разделении труда в глобальных цепочках добавленной стоимости с помощью различных инициатив, таких как создание особых экономических зон, открытие прибрежных городов и регионов, а также вступление во Всемирную торговую организацию. Эти три шага превратили демографический дивиденд того периода в сравнительное преимущество в промышленности, что привело к высокому экономическому росту.

Наконец, мы должны следовать мечтам собственного народа и сохранять историческое терпение и стратегическую решимость. Особенности Китая не означают отсутствия общего значения. Анализ китайского процесса реформ, открытости и скоординированного развития показывает, что в нём существует уникальная внутренняя логика, из которой страны, пытающиеся догнать другие, могут почерпнуть мудрость в том, как обнаружить и следовать шагам, необходимым для создания базовых условий для экономического развития. Хорошим тоном может стать более глубокое понимание социальной политики в условиях политической и социальной стабильности. Создав институциональные механизмы и скорректировав политические рамки, можно предотвратить однобокий рост за счёт средств к существованию, избежать популистских тенденций обещать и предоставлять чрезмерные блага, а также решить дилемму, как сделать порог больше и разделить его правильно.

Как вступить на новый путь экономического развития

Согласно плану, разработанному XIX Всекитайским съездом Коммунистической партии Китая, после празднования 70-летия Китайской Народной Республики в 2020 году мы построим умеренно процветающее общество во всех аспектах, достигнем первой 100-летней цели, воспользуемся импульсом и отправимся в новый путь, построим современную социалистическую страну во всех аспектах и продвинемся ко второй 100-летней цели. Таким образом, Китай находится в исторической точке, где сходятся цели «двух веков», и перед ним открывается тысяча возможностей для достижения великого возрождения китайской нации.

В 2018 году ВВП на душу населения в Китае достиг 9771 доллара США. Если экстраполировать этот показатель на те же темпы роста, то ожидается, что к 2020 году он достигнет 12 158 долларов США. Согласно критериям группировки Всемирного банка, страна относится к странам с высоким уровнем дохода, если её ВВП на душу населения превышает 12 235 долларов США. Иными словами, новый путь к построению современной социалистической страны во всех её аспектах начинается со страны с высоким уровнем доходов и отсутствием абсолютной бедности. Однако новый путь – это не прямая дорога, и для достижения амбициозных целей необходимо решить множество серьёзных задач.

Прежде всего, избежание «ловушки среднего дохода». Пересечение порога стран с высоким уровнем дохода не означает, что можно ничего не делать, и предположение о «ловушке среднего дохода» будет оставаться актуальным и в будущем. Согласно международному опыту, в эту «ловушку» попадают именно те страны, которые находятся на стадии доходов выше среднего или только что перешли в ряды стран с высоким уровнем доходов. Средний ВВП на душу населения в странах с высоким уровнем доходов в 2018 году составил 44 706 долларов, а уровень доходов тех стран, кто входит в порог, на первый взгляд, всё ещё сильно отстаёт от этого среднего уровня. На более высоких этапах развития традиционные источники роста постепенно ослабевают, и возникает острая необходимость в переходе от элементной к инновационной модели экономического развития. Только продолжая расширять реформы и открытость, можно создать необходимые условия для запуска новых двигателей роста.

Во-вторых, это облегчение «боли роста». На более высоких этапах развития рыночные механизмы сами по себе оказывают более слабое влияние на улучшение распределения доходов. По мере того как страны переходят от модели роста на основе производственных ресурсов к модели роста на основе инноваций, источник роста производительности смещается от перераспределения ресурсов между отраслями к выживанию сильнейших среди экономических агентов, при этом возрастает роль механизмов созидательного разрушения. Участие в разделении труда в глобальных цепочках добавленной стоимости на более высокой стадии развития приводит к конкуренции, а не взаимодополняемости с развитыми странами. Это требует дальнейших реформ, открытости и отражения инклюзивности в процессе развития в рамках идеологии развития, ориентированного на человека, когда правительства активизируют свои усилия по перераспределению средств, а социальная политика будет функционировать снизу вверх.

Наконец, следует рассмотреть «эффект Фукидида». По мере того как Китай превращался из экономической державы в центр притяжения, уровень его научно-технического развития всё больше выходил на передовые позиции в мире. Как отмечал древнегреческий историк Фукидид, гегемонистская держава, выполняющая свои обещания, начинает с зависти, подозрений и страха и переходит к подавлению с помощью репрессий и сдерживания. Даже если трения можно регулировать усилиями всех сторон, чтобы предотвратить насильственные конфликты и войны и избежать наихудшего сценария «ловушки Фукидида», когда сдерживание является отправной точкой, страны-гегемоны навязывают несправедливые условия конкуренции в области науки и технологий и мягкой силы, что не поддаётся никакому контролю, и поэтому называется эффектом Фукидида. Путь к решению этой проблемы заключается в том, чтобы, с одной стороны, делать всё по-своему, настаивать на проведении реформ и открытости и поддерживать устойчивое и здоровое экономическое развитие, а с другой – в полной мере демонстрировать стремление и искренность Китая к мирному развитию, использовать многосторонность как решение проблемы односторонности и защищать экономическую глобализацию.

Откровения 70-летней борьбы Нового Китая

Генеральный секретарь КНР Си Цзиньпин на праздновании 70-й годовщины основания Китайской Народной Республики сказал следующее: «За прошедшие 70 лет люди всех национальностей по всей стране работали с единым сердцем, упорно боролись и добились великих достижений, которые поразили весь мир. Сегодня социалистический Китай возвышается на востоке мира, никакие силы не могут поколебать положение великой родины, никакие силы не могут остановить развитие китайского народа и китайской нации». Рассматривая и осмысливая славную историю, великие достижения и ценный опыт Китайской Народной Республики, следует выделить и изучить три важных исторических периода: 70 лет со дня основания Нового Китая, 40 лет реформ и открытости и XVIII Всекитайский съезд КПК, чтобы прояснить органическую связь и логику развития наследования и инноваций до и после. От социалистической модернизации, за которую выступал председатель Мао Цзэдун, трёхэтапной стратегии, разработанной товарищем Дэн Сяопином, до китайской мечты о великом возрождении китайской нации, за которую выступает генеральный секретарь Си Цзиньпин, – это одновременно и наследие, и амбициозная цель, которую лучше понять с помощью практических исследований и тесно связать с этапами экономического и социального развития.

В процессе реализации своих амбициозных целей партия уловила общую тенденцию исторического развития, постоянно обобщала и накапливала опыт, исправляла свои ошибки, использовала возможности исторических перемен, вела народ в единой борьбе, и после 70 лет славного пути создала чудо развития, редко встречающееся в истории человечества, накопив полезный опыт, поднявшийся до уровня китайской мудрости, и породив мировое значение, соответствующее растущему международному статусу Китая. Мудрость и решения Китая бесценны не только для нашего собственного непрерывного прогресса, но и как вклад Китая в изучение законов развития человеческого общества.

Великие достижения, достигнутые к 70-летию основания Нового Китая

Основание Нового Китая в 1949 году положило конец истории полуколониального и полуфеодального общества, и с тех пор китайский народ прошёл через испытания и невзгоды и продолжает добиваться больших успехов. Достижения первых трёх десятилетий заложили незаменимый материальный фундамент для развития в период реформ и открытости.

В период с 1952 по 1978 год ВВП Китая рос в среднем на 4,4% в год в реальном выражении, что несколько выше, чем в странах с высоким уровнем дохода (4,3%), что позволило обратить вспять длительный период стагнации роста. С точки зрения вертикальных сравнений, экономика и уровень жизни Китая в этот период быстро менялись, но с точки зрения горизонтальных сравнений он всё ещё отставал от мирового уровня развития. Высокоцентрализованная плановая экономическая система привела к многочисленным недостаткам, таким как низкая производительность труда, неэффективное распределение ресурсов и дисбаланс в экономической структуре.

С 1978 по 2018 год, после реформ и открытости, валовой внутренний продукт (ВВП) Китая рос в среднем на 9,4% в год в реальном выражении, что является самым высоким показателем в мире за тот же период. Более того, ни в один другой период в истории мирового экономического развития не наблюдалось такого роста. Прецеденты такого быстрого роста существуют. Например, в прошлом странами с самыми быстрыми и самыми продолжительными темпами роста были Республика Корея и Сингапур, которые в течение 40-летнего периода с 1965 по 2005 год росли в среднем всего на 8,6 и 8,1% в год соответственно. Благодаря беспрецедентно высоким темпам роста уровень экономического развития Китая за последние четыре десятилетия значительно повысился. По данным Всемирного банка, в 1978 году Китай всё ещё был типичной страной с низким уровнем дохода по показателю ВВП на душу населения. Сохраняя высокие темпы роста в период реформ, Китай в 1993 году вошёл в категорию стран с доходами ниже среднего, а в 2009 году – в категорию стран с доходами выше среднего, одновременно обогнав Японию в качестве второй по величине экономики мира. В 2018 году ВВП на душу населения (в текущих ценах) в Китае приблизился к 10 000 долларам США, и порог страны с высоким уровнем дохода стал вполне достижим.

Из 1,89 миллиарда человек, которых Всемирный банк в 1981 году определил как живущих за чертой абсолютной бедности (менее 1,91 доллара в день по паритету покупательной способности в 2011 году), 880 миллионов живут в Китае, что составляет 46,4% от общего числа бедных людей в мире. В 2015 году число бедных людей в мире сократилось до 750 миллионов, при этом на Китай приходилось лишь 9,6 миллиона человек, или 1,3% от общего числа населения планеты, живущего за чертой бедности. За этот период прямой вклад Китая в глобальное сокращение бедности составил 76,2%. На самом деле с 2015 года Китай продолжает реализовывать стратегию искоренения бедности в сельской местности, которая превышает стандарты Всемирного банка, и по состоянию на конец 2018 года в стране насчитывалось всего 16,6 миллиона человек, а уровень бедности составлял 1,7%.

За прошедшие 70 лет с момента основания Нового Китая, Китай совершил исторический скачок в развитии общественных производительных сил, укреплении всеобъемлющей национальной мощи и повышении уровня жизни населения, сотворив чудо, редко встречающееся в истории развития человечества. С момента основания Нового Китая был совершён ряд скачков в социальной продуктивности и всеобъемлющей национальной мощи – от «первых» в плане независимости и автономии до выхода на мировые научно-технические рубежи.

Например, от комплекса площади Тяньаньмэнь, Национального стадиона (Птичьего гнезда) до нового пекинского аэропорта Дасин, от моста Нанкин через реку Янцзы, линии 1 пекинского метрополитена, Цинхай-Тибетской железной дороги до моста через море Гонконг-Чжухай-Макао, от моста через реку Хуанцзян, от проекта водоохранного узла Хуанхэ-Сяоланди, проекта водоохранного узла трёх ущелий реки Янцзы и газопровода Запад-Восток до проекта переброски воды с юга на север, от синтеза синтетического бычьего инсулина, гибридного риса до противомалярийных препаратов артемизинина и дигидроартемизинина. От «двух бомб и одной звезды» «Тяньгун-2», экспериментального спутника квантовой науки «Моцзы» до мягкой посадки «Чанъэ-4» на обратной стороне Луны, от спутниковой навигационной системы «Бэйдоу» до сети мобильной связи пятого поколения, от сети скоростных железных и автомобильных дорог до самолёта C919 – достижения научно-технических инноваций неисчислимы.

Начиная с председателя Мао Цзэдуна до товарища Дэн Сяопина, Китай в разное время подчёркивал необходимость внести больший вклад в развитие человечества. Генеральный секретарь Си Цзиньпин отметил, что Коммунистическая партия Китая всегда ставила своей задачей вносить новый и более значительный вклад в развитие человечества. После XVIII Всекитайского съезда партии Китай всё больше приближается к центру мировой арены, а идеи генерального секретаря Си Цзиньпина о создании сообщества человеческой судьбы вошли во многие документы Организации Объединённых Наций. Китай реализовал инициативу «Пояс и путь» (Инициатива «Пояс и путь», о которой председатель Си Цзиньпин впервые объявил в Астане в 2013 году, вначале именовалась «Один пояс – один путь»), инициировал создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (AIIB), учредил Фонд Шёлкового пути (SRF), а также организовал ряд крупных дипломатических мероприятий, включая два форума международного сотрудничества «Пояс и путь», неформальные саммиты Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), саммит Группы двадцати (G20) в Ханчжоу, Пекинский саммит Форума китайско-африканского сотрудничества (CCF) и ряд других крупных дипломатических мероприятий. Китай внёс новый и более весомый вклад в развитие человеческого общества и мира во всём мире, а его международное влияние, привлекательность и созидательная сила ещё более усилились.

Мировое значение 70-й годовщины основания Нового Китая

В 2014 году генеральный секретарь Си Цзиньпин в своей речи на приёме по случаю 65-й годовщины основания Китайской Народной Республики отметил: «За последние 65 лет Китай встал на путь развития от новой демократии к социализму, открыл и расширил путь социализма с китайской спецификой и превратил социализм, прекрасный идеал человеческого общества, в успешный путь и систему с сильной жизненной силой на древней китайской земле. Это не только обеспечивает важную институциональную гарантию великого омоложения китайской нации, но и предлагает удовлетворительный путь и институциональный выбор для человеческого общества, чтобы двигаться к лучшему будущему». После XVIII Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) китайская экономика достигла стабильного и здорового роста, увеличиваясь в размерах и расширяя свою долю на мировом рынке, всё ближе подбираясь к центру мировой арены, оказывая всё большее влияние на глобальную экономику и внося всё больший вклад в развитие человечества.

С тех пор как 41 год назад начались реформы и открытость, Китай стал единственной страной в мире с настолько большой и быстро растущей экономикой, что изменил не только лицо своей страны, но и лицо мировой экономики. Роль Китая как двигателя и стабилизатора глобальной экономики способствовала изменениям, которых мир не испытывал за последние 100 лет. Экономическое догоняющее развитие стран с формирующейся рыночной экономикой, в основе которого лежит Китай, и ещё большего числа развивающихся стран, сделало конвергенцию мировой экономики, которая в прошлом была установлена только теоретически, реальностью мирового экономического развития, и соответственно сформировалась модель многополярности мировой экономики. В период с 1978 по 2018 год глобальная доля ВВП стран с низким и средним уровнем дохода выросла с 22,2 до 36,3%, а доля ВВП Китая в общей экономике стран с низким и средним уровнем дохода увеличилась с 5,0 до 36,0%. За этот период ВВП стран с низким и средним уровнем дохода в целом увеличился в четыре раза в постоянных ценах, а доля Китая достигла 43,4%.

Помимо вклада в мировую экономику с точки зрения материального производства, опыт реформ и открытости, привёдший к китайскому чуду, концепция помощи развитию и последующее участие в разработке правил, полезное понимание концепций развития и конструктивные предложения по передовой практике – всё это вносит вклад в мировую экономику в виде общественных благ. Китай не стремится к глобальной экономической гегемонии или экспорту собственной модели развития. Однако, будучи второй по величине экономикой мира, крупнейшей промышленно развитой страной, крупнейшим экспортёром товаров и услуг, вторым по величине импортёром товаров и услуг и крупнейшим в мире резервом иностранной валюты, Китай обязан способствовать стабильности и росту мировой экономики, отражая при этом свои собственные требования и требования большинства развивающихся стран, особенно стран с формирующейся экономикой, к международным правилам экономики и торговли и возглавить трансформацию глобального управления. Развитие, опыт, мудрость и программы Китая имеют особое значение для всего мира в силу следующих ключевых особенностей.

Во-первых, Китай – самая густонаселённая страна мира, на которую в 2018 году приходилось около 18,3% всего населения планеты. Значимость и общая важность для мира достижений китайского народа, составляющего почти одну пятую часть человечества, не может сравниться с опытом других стран. Товарищ Дэн Сяопин отметил: «Пока Китай не рухнет, одна пятая населения мира будет придерживаться социализма. Мы полны уверенности в будущем социализма». Китайская мудрость и китайские планы расширили возможности развивающихся стран. Это даёт новую возможность тем странам и народам мира, которые хотят ускорить развитие, сохраняя при этом свою независимость.

Во-вторых, китайские и иностранные исследователи в различных областях испытывают чувство академической ответственности и любопытство к изучению тайн национального процветания и падения, а создание китайского чуда очень сжато и коротко по времени по сравнению с историческим процессом многих развитых стран.

Загадка Джозефа Нидэма о том, почему китайская наука и технологии (развитие) шли в гору, на которую пытаются ответить многие учёные, является также китайской версией не менее известной загадки в экономической историографии, цель которой – выяснить, почему с XVI века наблюдалось большое расхождение в экономическом развитии мира. Это позволяет предположить, что китайский опыт развития также имеет универсальное значение с точки зрения законов человеческого развития.

Наконец, Китай – единственная крупная страна, которая прошла все этапы экономического развития от бума до спада и обратно и находится на пороге перехода в категорию стран с высоким уровнем дохода, пройдя все стадии экономического развития от низкого дохода, дохода ниже среднего до высокого дохода. На протяжении более чем 2000 лет глобальное положение китайской экономики, выраженное в показателях ВВП в процентах от мировой экономики и ВВП на душу населения в процентах от среднемирового уровня, следовало чёткой траектории изменений в форме буквы «V». В частности, вторая половина спада китайской экономики, выраженная в показателях валового экономического продукта и дохода на душу населения, – это чудо в истории развития человечества, как по своей краткости, так и по масштабам.

Альберт Эйнштейн однажды сказал, что сложные проценты – это восьмое чудо человечества. Уникальность «китайского чуда» с точки зрения сложных процентов можно ещё больше подчеркнуть, сравнив темпы роста китайской экономики в период реформ и открытости с темпами роста экономики ряда других крупных стран (Великобритании, США и Японии), которые переживали высокий рост в тот же период после промышленной революции. Например, в Соединённом Королевстве, родине промышленной революции и самой быстро растущей стране в истории, уровень жизни человека за всю жизнь, исходя из средней продолжительности жизни, вырос на 56%. Такие темпы роста в Соединённом Королевстве впервые позволили преодолеть «мальтузианскую ловушку бедности», существовавшую на протяжении тысячелетий. Вслед за Великобританией и другими странами Западной Европы США стали ещё одной современной державой. В период самого быстрого роста поколение американцев могло почти удвоить свой уровень жизни за свою жизнь. Япония – первая страна в Азии, которая успешно догнала и осуществила модернизацию. В период самого быстрого роста можно было ожидать, что средний уровень жизни японца, родившегося в 1950 году, увеличится почти в 10 раз.

С начала 1980-х годов реформы и открытость вывели Китай на быстрый путь развития: средняя продолжительность жизни китайцев, родившихся в 1981 году, достигла 68 лет; за 37 лет, с 1981 по 2018 год, ВВП на душу населения в Китае рос в среднем на 8,6% в год, что означает, что уровень жизни среднестатистического китайца вырос более чем в 20 раз. Поскольку ВВП на душу населения в последующие годы будет продолжать расти, нетрудно представить, каким будет средний доход «после 80-х» в Китае к 2049 году, когда будет отмечаться 100-летие со дня основания Китайской Народной Республики.

Углублённое понимание законов индустриализации

Хотя отдельные части китайской экономики были индустриализованы ещё до создания Китайской Народной Республики, настоящая индустриализация началась во время первой пятилетки Нового Китая: в 1953 году 83,1% китайской рабочей силы было занято в сельскохозяйственном производстве и только 8,0% – в промышленности. В том же году доля промышленной добавленной стоимости (показатель, отражающий степень индустриализации) в валовом внутреннем продукте (ВВП) составила всего 17,6%. В период первой пятилетки валовое промышленное производство выросло на 81,0% в реальном выражении, а доля добавленной стоимости промышленности в ВВП увеличилась на 5,6 до 23,2%. До начала реформ и открытости уровень индустриализации неуклонно рос, достигнув пика в 44,1% в 1978 году.

Можно сказать, что основы китайской промышленности были заложены более чем за 20 лет до начала реформ и открытости, сформировав относительно целостную промышленную систему. В течение 40 лет реформ и открытости процесс индустриализации характеризовался корректировкой перегруженной экономической структуры в соответствии с принципом сравнительных преимуществ и изменением структуры собственности для повышения жизнеспособности экономики, что в конечном итоге позволило китайской промышленности добиться международной конкурентоспособности в соответствующих цепочках создания стоимости. В настоящее время Китай является крупнейшей промышленной страной мира и крупнейшим торговцем товарами, экспортирующим в основном промышленные товары.

В разные периоды экономического развития Китая индустриализация была успешной, что соответствовало этапу развития страны. Однако индустриализация с ориентацией на тяжёлую промышленность до начала реформ и открытости шла вразрез с принципом сравнительных преимуществ, что привело к большим издержкам и урокам, которые необходимо усвоить. В период реформ и открытости процесс индустриализации был не только быстрым, но и устойчивым и здоровым, накопившим богатый успешный опыт. По случаю празднования 70-й годовщины основания Китайской Народной Республики история китайской индустриализации заслуживает не только того, чтобы о ней писали, но и того, чтобы её обобщили на теоретическом уровне, чтобы углубить наше понимание законов индустриализации и возвести её в ранг китайской мудрости в экономике развития, сформировав китайскую программу, на которую могут опираться развивающиеся страны.

Переход к сравнительному преимуществу в области ресурсов

Индустриализация – это принцип экономического развития. Важнейшей задачей в экономическом строительстве страны, начавшей с бедности и отсталости, является изменение структуры экономики, в центре которой находится сельское хозяйство, и ускорение процесса индустриализации. На протяжении всего периода плановой экономики партия и государство придавали этой задаче большое значение. Например, первой базовой задачей первого пятилетнего плана Китая было «заложить основу для индустриализации». Однако теория плановой экономики не дала правильного ответа на вопрос о том, как продвигать индустриализацию в любой форме, и практика плановой экономики заплатила за это большую цену. В период реформ и открытости китайская индустриализация более осознанно следовала общим законам экономического развития, совершила важный переход от понимания к практике и добилась всемирно известных практических успехов, сформировав концепцию экономики развития и способствуя процессу индустриализации в наименее развитых странах.

Наиболее важным практическим прогрессом и углублением понимания стало то, что в условиях реформ и открытости путь индустриализации Китая изменился: от приоритета развития тяжёлой промышленности к полному использованию сравнительных преимуществ в ресурсах. После основания Нового Китая стратегия индустриализации Китая была определена как приоритетное развитие тяжёлой промышленности. В то время сложились определённые исторические условия для реализации этой стратегии. Эмбарго, введённое западными странами, создало множество препятствий в развитии, которые необходимо было преодолеть, отдав приоритет развитию тяжёлой промышленности. Известный пример – нефтяная промышленность. Как незаменимая, но стратегически важная отрасль, которая увязла по уши, самообеспечение нефтью в сложившихся условиях было необходимостью и вынужденной мерой. Аналогичным образом химическая, электронная, ядерная и аэрокосмическая отрасли добились прорывов именно благодаря тому, что им уделялось повышенное внимание.

Однако полная реализация стратегии приоритетного развития тяжёлой промышленности привела к дисбалансу между соотношением лёгкой и тяжёлой промышленности: с 1952 по 1978 год среднегодовые темпы роста валовой продукции лёгкой промышленности составили 8,4%, а тяжёлой – 12,1%, причём тяжёлая промышленность развивалась на 44,2% быстрее лёгкой. В результате доля тяжёлой промышленности выросла с 35,5 до 56,9%. Этот структурный дисбаланс привёл к неиспользованию сравнительных преимуществ в ресурсах, перекосам в распределении ресурсов и неэффективности промышленных предприятий, а сдерживание заработной платы – к дисбалансу в соотношении инвестиций и потребления, что привело к острой нехватке предметов первой необходимости и, как следствие, к долгосрочной неспособности повысить уровень жизни населения. Например, в период с 1957 по 1976 год ставка налога на капитал для государственных промышленных предприятий с независимыми счетами была снижена с 34,6 до 19,7%, а средняя денежная зарплата промышленных рабочих за тот же период снизилась с 650 до 585 юаней.

Несоответствие между индустриализацией и урбанизацией также противоречит законам развития. Тяжёлая промышленность является высококапиталоёмкой, и приоритет, отдаваемый её развитию, противоречит ресурсной обеспеченности изобилием труда, а создание несельскохозяйственных рабочих мест не сопровождается увеличением доли промышленности. Кроме того, отсутствие чётких требований к промышленной поддержке развития тяжёлой промышленности и, как следствие, неадекватность излучательной функции региона с точки зрения размещения промышленности привели к серьёзному отставанию урбанизации от процесса индустриализации. С базового уровня в 19,7% в 1960 году уровень урбанизации не повышался в течение 10 лет и вернулся к исходному уровню только в 1981 году.

После реформ и открытости темпы индустриализации, выраженные в добавленной стоимости промышленности в процентах от ВВП, не вернулись к уровню 1978 года, но индустриализация в этот период была более здоровой и соответствовала законам развития. С устранением перекосов в ценах на товары и факторы производства, более рыночным распределением ресурсов, диверсификацией экономических агентов и постепенным открытием для внешнего мира индустриализация Китая перешла на путь развития, максимально использующий его сравнительные преимущества в ресурсах. Замедление индустриализации в 1980-х годах было своего рода корректировкой отраслевой экономической структуры, когда рост лёгкой промышленности превысил рост тяжёлой промышленности, а аномальная структура тяжёлой промышленности была исправлена. В 1990-е годы лёгкая и тяжёлая промышленность стали более сбалансированными, а в XXI веке тяжёлая промышленность вновь опередила лёгкую по темпам роста производства благодаря изменениям в сравнительных преимуществах ресурсов и увеличению инвестиций в инфраструктуру после реализации сбалансированной стратегии регионального развития.

В целом индустриализация в период реформ и открытости характеризовалась ускоренным развитием трудоёмких отраслей, которые поглощали большое количество избыточного сельскохозяйственного труда, с одной стороны, способствовали процессу урбанизации, облегчали реконфигурацию ресурсов и повышали общую производительность факторов производства, с другой стороны – развитие обрабатывающей промышленности превратило избыток рабочей силы в сравнительное преимущество и международную конкурентоспособность ресурсов, и, обладая собственными ресурсами на основе глобальной промышленной цепи, Китай превратился в мировой центр обрабатывающей промышленности. Индустриализация Китая также была процессом открытия для внешнего мира, начиная с создания специальных экономических зон в 1979 году, реализации стратегии открытия прибрежных районов в 1980-х годах, полного открытия страны для внешнего мира, усилий по вступлению во Всемирную торговую организацию (ВТО) и общей экономической глобализации в 1990-х годах. Благодаря открытости для участия в мировом промышленном разделении труда, включая привлечение прямых иностранных инвестиций и расширение внешней торговли, Китай уверенно превратился в крупнейшую промышленную страну мира, крупнейшего торговца товарами и крупнейшего держателя валютных резервов, сохраняя свой вклад в мировой экономический рост на уровне около 30% на протяжении многих лет.

Стать неотъемлемой частью модернизации

Ещё до начала реформ и открытости партия и государство поставили перед собой цель построить сильную современную социалистическую страну, а премьер-министр Чжоу Эньлай на первой сессии IV съезда Всекитайского собрания народных представителей в 1975 году определил «комплексное осуществление модернизации в сельском хозяйстве, промышленности, национальной обороне и науке и технике», или «четырёх модернизаций». Однако взаимосвязь между четырьмя модернизациями, предшествовавшими реформе и открытости, на самом деле была фрагментарной, без решительного рывка вперёд в целом. Семидесятилетняя история индустриализации в Новом Китае показывает, что меры по избеганию и компенсации до реформы и открытости были вызваны неспособностью решить проблему взаимосвязи между индустриализацией и урбанизацией, развитием «трёх сельских районов» и технологическим прогрессом, и что здоровое развитие индустриализации во время реформы и открытости было достигнуто в процессе корректировки промышленной структуры и различных отношений.

По сравнению с остальной частью страны прибрежный регион обладает двумя основными преимуществами: первое – это сравнительные преимущества, связанные с большим количеством рабочей силы, и второе – экономия на масштабе, обусловленная концентрацией промышленности. Прибрежный регион не только пережил промышленный бум, но и стал лидером в развитии урбанизации. На рубеже XXI века, следуя сбалансированной стратегии регионального развития, центральные и западные регионы начали развивать инфраструктуру и переносить производство из прибрежных районов, что привело к ускорению темпов урбанизации. В период реформ и открытости не только быстро росло городское население, и темпы урбанизации были самыми высокими в мире в тот же период, но и резко увеличилось количество городов, причём индустриализация и урбанизация происходили синхронно. За период 1978 – 2017 годов количество городов на уровне префектур увеличилось с 98 до 294, количество городов на уровне округов – с 92 до 363, а количество посёлков – с 2176 до 21 116.

В соответствии с законом постепенного снижения доли сельского хозяйства в процессе экономического развития, большое количество избыточной сельскохозяйственной рабочей силы переходит в несельскохозяйственные отрасли в городах, что приводит к перераспределению ресурсов и повышению общей производительности труда. В XXI веке экономическое и сельскохозяйственное развитие Китая достигло важного переломного момента, вступив в фазу, когда промышленность питает сельское хозяйство, а города поддерживают сельскую местность благодаря беспрецедентной поддержке и политике в области сельского хозяйства. Вместе с развитием индустриализации ускорился процесс модернизации сельского хозяйства, представленный механизацией сельского хозяйства. В период с 1978 по 2017 год общая мощность сельскохозяйственной техники увеличивалась в среднем на 5,6% в год. Количество больших и средних тракторов и вспомогательного оборудования к ним в период с 2003 по 2017 год росло в среднем более чем на 14% в год, поскольку нехватка рабочей силы в сельской местности становилась всё более очевидной, а необходимость повышения производительности труда возрастала.

В своём докладе на XIX съезде партии генеральный секретарь Си Цзиньпин подчеркнул необходимость одновременного развития новой индустриализации, информатизации, урбанизации и модернизации сельского хозяйства. Это требование является не только теоретической сублимацией, основанной на глубоком изучении опыта, но и отражает особенности новой научно-технической революции, идущей в ногу со временем. XIX Всекитайский съезд Коммунистической партии Китая (КПК) сделал стратегию возрождения сельских районов стратегией национального развития, дополняющей и усиливающей стремление к новой индустриализации и требования «четырёх синхронизаций». Многие развивающиеся страны заплатили тяжёлую цену за то, что сельское хозяйство сократилось, сельские районы увяли, а улучшение условий жизни крестьян отстало от экономического развития в процессе индустриализации и урбанизации. Реализация стратегии развития сельских районов с общей целью содействия модернизации сельского хозяйства и сельской местности, а также новой индустриализации является важным событием одновременного развития, отражающим неизбежные требования социалистической модернизации с китайской спецификой и поиска успешного пути для страны с населением 1,4 миллиарда человек, не имеющей исторических прецедентов.

Демографические изменения создают общую нехватку рабочей силы, ускоряют рост заработной платы и снижают сравнительные преимущества трудоёмкого производства, которыми оно долгое время пользовалось. В этот момент становится всё более важным максимально использовать синергию производительности и конкурентоспособности, присущую «четырём синхронизациям». С одной стороны, сохраняется значительный потенциал для перемещения сельскохозяйственной рабочей силы в центральные и западные регионы для ускорения роста производительности сельского хозяйства, в то время как обрабатывающая промышленность может сформировать внутреннюю версию модели «гусиного шага», перемещаясь из прибрежных регионов в центральные и западные регионы для продолжения роста численности населения. С другой стороны, благодаря новой технологической революции, особенно достижениям в области информационных технологий, мы ускорим освоение ключевых технологий и приобретение ключевых конкурентных преимуществ, чтобы укрепить позиции обрабатывающей промышленности в глобальной цепочке создания стоимости за счёт нового типа индустриализации.

Производительность труда направляет структурную эволюцию

Опыт стран показывает, что национальная индустриализация идёт не по линейной траектории, а скорее по неравномерной кривой в форме перевёрнутой буквы «U». Например, доля добавленной стоимости обрабатывающей промышленности в ВВП обычно постепенно растёт, достигает определённого этапа развития, достигает пика и затем постепенно снижается. В случае с Китаем доля обрабатывающего сектора достигла пика в 36,8% в 1996 году, но оставалась относительно стабильной в течение следующего десятилетия без существенного снижения. Только после 2006 года эта доля снизилась с 36,2%.

Снижение доли обрабатывающей промышленности может быть как результатом естественной эволюции промышленной структуры на более высоком этапе индустриализации, так и преждевременной «деиндустриализацией», когда условия ещё не созрели. Многие страны, пережившие значительный рост обрабатывающей промышленности, уже столкнулись с сокращением доли обрабатывающего сектора, и их опыт и извлечённые уроки заслуживают внимания. Можно рассмотреть это с точки зрения зрелости условий, когда доля обрабатывающей промышленности начала снижаться, то есть используя определённые Всемирным банком группировки по уровню дохода на душу населения для характеристики стадии развития, долю сельского хозяйства для характеристики структуры промышленности, и результаты после снижения доли обрабатывающей промышленности.

Естественно, что в первой категории стран доля обрабатывающей промышленности снижается. В переломный момент, когда доля обрабатывающей промышленности перешла от роста к снижению, ВВП на душу населения достиг уровня стран с высоким уровнем дохода, а доля сельского хозяйства в ВВП упала до очень низкого уровня. После снижения доли обрабатывающая промышленность заняла более прочные позиции в глобальных цепочках добавленной стоимости, а производительность труда продолжала расти во всех странах, которые по-прежнему являются развитыми производственными экономиками. В эту категорию входят США и Япония, где доля обрабатывающей промышленности начала снижаться в 1953 и 1970 годах соответственно.

Снижение доли обрабатывающей промышленности во второй группе стран является преждевременным. На момент снижения доли обрабатывающей промышленности ВВП на душу населения всё ещё находился на уровне доходов выше среднего, а доля сельского хозяйства была высокой. После сокращения доли рынка модернизация производства не удалась, международная конкурентоспособность снизилась, а рост производительности оказался недостаточным для поддержания устойчивого и здорового экономического роста. По уровню ВВП на душу населения многие из этих стран ещё не вошли в число стран с высоким уровнем дохода. Аргентина и Бразилия отличаются в этом отношении тем, что их доля в обрабатывающей промышленности начала снижаться одновременно в 1974 году.

Из этого можно извлечь несколько уроков. Во-первых, ВВП на душу населения как показатель прорыва показывает, что на данном этапе развития источники высокой индустриализации постепенно сокращаются, и снижение доли обрабатывающей промышленности неизбежно при переходе к этапу индустриализации, на котором инновации и модернизация являются её следствиями. Во-вторых, низкая доля сельского хозяйства устраняет давление на перемещение избыточной рабочей силы из сельского хозяйства, в то же время третичный сектор находится на высоком уровне, так что снижение доли обрабатывающей промышленности не приводит к падению производительности труда. В-третьих, снижение доли обрабатывающего сектора ни в коем случае не означает, что эта отрасль стала менее важной, напротив, новый этап индустриализации – критический период для обрабатывающего сектора, чтобы подняться вверх по лестнице цепочки создания стоимости.

По сравнению с мировым опытом, доля обрабатывающей промышленности в Китае сокращалась слишком быстро. Когда доля обрабатывающей промышленности достигла своего пика в 1996 году, ВВП на душу населения в Китае составлял всего 1335 долларов США в постоянных ценах 2010 года, что чуть выше порога для стран со средним уровнем дохода. Когда в 2006 году доля обрабатывающей промышленности начала снижаться, ВВП на душу населения составлял всего 3069 долларов США, по-прежнему входя в число стран с уровнем дохода ниже среднего. В последние два года доля добавленной стоимости сельского хозяйства в ВВП составляла 20,4 и 11,7% соответственно.

В 2017 году, когда ВВП на душу населения в Китае достиг 7329 долларов США, доля обрабатывающей промышленности упала до 29,3%, а доля сельского хозяйства составила 7,6%. С точки зрения этапа развития и особенностей промышленной структуры это похоже на уровень Аргентины и Бразилии в 1974 году, когда доля обрабатывающего сектора начала снижаться. Другими словами, текущий уровень должен служить предупреждающей линией и указывать на необходимость сдерживания продолжающейся тенденции к снижению, учитывая, что производственный сектор Китая перегружен мощностями и нуждается в некоторой корректировке. Чтобы предотвратить преждевременную деиндустриализацию, необходимо, с одной стороны, поднять обрабатывающий сектор на высокотехнологичный уровень, перевести излишки сельскохозяйственной рабочей силы и развить сектор услуг, чтобы дать достаточно времени для повышения производительности; с другой стороны, – необходимо сосредоточиться на инновациях ключевых технологий и совершенствовании ключевых возможностей, чтобы занять новое место в глобальной цепочке создания стоимости на более высоком промышленном уровне.

Отголоски 70-летнего развития: крупнейший и самый быстрый демографический переход

Развитие народонаселения является следствием и оказывает значительное влияние на экономическое и социальное развитие. Наиболее подходящий способ объяснить демографическое развитие страны – это указать, на каком этапе демографического перехода она находится и как она его достигла. Наблюдение за тем, как различные этапы демографических изменений проходили за 70 лет существования Нового Китая, как они взаимодействовали с экономическим развитием и социальными изменениями и вызывали их, другими словами, рассмотрение демографических изменений как отголоска экономического и социального развития является полезной основой для понимания развития Китая и результатов его усилий.

Самые крупные и быстрые демографические изменения

Демографы установили, что страна, полностью завершающая демографический переход, обычно проходит три стадии. Во-первых, на этапе развития, когда доход на душу населения невысок, тип населения характеризуется высоким уровнем рождаемости, высоким уровнем смертности и низким уровнем естественного прироста. Во-вторых, с ростом уровня доходов населения тип населения меняется на высокорождаемый, низкосмертный и естественный. В-третьих, с повышением уровня развития тип населения характеризуется низкой рождаемостью, низкой смертностью и естественным приростом.

После создания Китайской Народной Республики длительная война и последовавшие за ней волнения среди населения закончились, и люди смогли жить и работать в мире и довольстве, что привело к быстрому и значительному снижению уровня смертности. Между тем до середины 1960-х годов рождаемость медленно снижалась, а темпы роста населения увеличивались. Позднее, в 1970-х годах, уровень смертности продолжал снижаться, хотя и несколько медленнее, в то время как уровень рождаемости начал быстро сокращаться, в результате чего естественный коэффициент прироста в 1970 году был на один процентный пункт ниже, чем в 1949 году. С тех пор уровень смертности оставался стабильным, в то время как рождаемость и темпы роста увеличились в 1980-х годах. С 1998 года темпы естественного прироста населения были ниже 10%, а с 2004 года они ещё более снизились – до 6%, и в 2018 году составили всего 3,8%.

Эти демографические изменения также отражаются в изменении общего коэффициента рождаемости (ОКР). В статистическом смысле общий коэффициент рождаемости можно понимать как количество детей, рождённых женщиной за всю её жизнь. На самом деле, как положительный отголосок экономического и социального развития, общий коэффициент рождаемости в Китае быстро снижался с середины 1960-х годов, упав с пикового значения более 6 до 2,5 – 3 к началу реформ, а затем до уровня замещения 2,1 в начале 1990-х годов, после чего стабилизировался на уровне около 1,5 с конца 1990-х годов.

Завершение этого полного демографического перехода в Китае имеет огромное значение. Во-первых, на Китай приходится пятая часть населения мира, и этот процесс является крупнейшим демографическим переходом в истории человечества. Во-вторых, полный демографический переход в Китае был осуществлён самыми быстрыми темпами в истории. Как показывают научные сравнения, для того чтобы общий коэффициент рождаемости в Великобритании и Франции снизился с 5 до уровня воспроизводства населения около 2,1, потребовалось около 75 лет. В случае с Китаем для достижения аналогичного уровня снижения рождаемости потребовалось всего 20 лет.

Взаимное укрепление населения и развития

Мы можем думать о динамике населения как о процессе непрерывных «отголосков» предыдущих рождений в когортных отношениях, то есть дети вырастают подростками, выходят на рынок труда, становятся родителями, выходят на пенсию и постепенно стареют. Бэби-бум, наблюдавшийся в 1950 – 1960-х годах, привёл к росту численности трудоспособного населения в 1970 – 1980-х годах. В результате значительного снижения уровня рождаемости с 1970-х годов и последовавшего за этим сокращением рождаемости и естественного прироста Китай вступил в период демографических возможностей, начиная с 1980-х годов, когда наблюдался быстрый рост численности населения трудоспособного возраста, общее выравнивание численности подростков и пожилых людей, а также значительное снижение коэффициента иждивенцев среди населения.

Это демографическое окно возможностей для Китая является уникальным в мире. Например, в период с 1980 по 2010 год численность трудоспособного населения Китая в возрасте 15 – 59 лет росла в среднем на 1,8% в год, в то время как количество иждивенцев вне этой возрастной группы было практически нулевым (0,2%). В тот же период относительные тенденции роста численности населения трудоспособного возраста и иждивенцев значительно уступали китайским как в развитых странах в целом, так и в развивающихся странах за пределами Китая.

«Благоприятная» стадия демографического перехода означает, что эта демографическая тенденция оказывает значительное влияние на экономический рост; качество рабочей силы (человеческого капитала) улучшается ускоренными темпами: низкий коэффициент зависимости населения обеспечивает высокую норму сбережений, что способствует накоплению капитала; достаточное предложение рабочей силы помогает замедлить процесс роста отдачи от капитала и гарантирует высокую норму прибыли на инвестиции; передача избыточного труда приводит к эффективному перераспределению ресурсов, что, в свою очередь, повышает общую производительность факторов производства.

Все эти демографические факторы формировались в ходе экономического и социального развития и в свою очередь вносили реальный вклад в высокие темпы роста, соответственно. Можно сказать, что наличие таких демографических характеристик было необходимым условием для быстрого экономического роста Китая в период реформ и открытости, и именно поэтому мы называем это демографическим дивидендом.

Два взгляда на старение раньше богатства

Бэби-бум того года всё ещё продолжался, и вышеупомянутое демографическое окно возможностей закрылось в 2010 году. В то время как население трудоспособного возраста стало расти отрицательными темпами, численность иждивенцев, не достигших или вышедших из трудоспособного возраста, начала увеличиваться ускоренными темпами, в основном за счёт роста численности пожилых людей, и коэффициент иждивенцев стал расти соответствующим образом. Эта новая тенденция демографического перехода – старение в общем смысле, но у Китая есть свои уникальные особенности, которые описываются как «старение перед богатством». Это означает, что на этапе развития, когда Китай ещё не вошёл в число стран с высоким уровнем дохода, темпы старения населения быстро приближаются к темпам старения в странах с высоким уровнем дохода, что создаёт двойную проблему.

Недостаточное предложение рабочей силы – первый негативный фактор, связанный со старением населения и влияющий на изменение других переменных экономического роста. Чем моложе рабочая сила, тем лучше она образована, поэтому по мере сокращения притока новой рабочей силы общий рост уровня человеческого капитала замедляется; вновь увеличившаяся сельская рабочая сила также снизила мобильность рабочей силы, что уменьшило скорость перераспределения ресурсов и потенциал роста производительности; рост цен на заработную плату из-за нехватки рабочей силы может чрезмерно способствовать замещению капитала трудом и снижению нормы прибыли на капитал. Всё это способствует замедлению экономического роста Китая.

Рост числа пожилых людей и увеличение коэффициента зависимости населения привели к острой и неотложной потребности в уходе за пожилыми людьми. В 2018 году численность населения Китая в возрасте 65 лет и старше достигла 167 миллионов человек, составив 11,9% от общей численности населения, а соотношение с трудоспособным населением в возрасте 15 – 64 лет составило 16,8%, что является самым глубоким старением среди стран с одинаковым уровнем развития. Такая ситуация старения перед богатством ставит ряд проблем, связанных с медицинским обслуживанием пожилых людей, базовым страхованием по старости, удовлетворением потребностей пожилых людей в духовном комфорте, а также уходом за пожилыми людьми в старости и в период их нетрудоспособности.

Однако следует также отметить, что старение раньше богатства – это обоюдоострый меч. Хотя это серьёзная и насущная проблема, она также служит ранним предупреждением о том, что мы должны соответствующим образом подготовиться к более серьёзной ситуации, связанной со старением в будущем. Растущий коэффициент зависимости населения означает, что большая численность пожилого населения может поддерживаться только за счёт повышения производительности труда, то есть производства большего количества продукции с меньшими затратами труда. Раннее осознание нехватки рабочей силы и связанное с этим снижение потенциального роста, а также настоятельная необходимость повышения производительности труда для поддержания роста, несомненно, являются полезными сигналами, способствующими скорейшему началу перехода от более быстрого к более качественному экономическому росту.

Политические тенденции и перспективы

Центральный комитет КПК придаёт большое значение решению демографической проблемы для выживания и развития китайской нации и в любое время проводит соответствующую демографическую и связанную с ней политику, принимая во внимание конкретные исторические условия. Со времени реформ и открытости, и особенно после XVIII съезда партии, Центральный комитет партии провёл ряд крупных преобразований в области организационного строительства и политики в соответствии с требованиями времени.

Во-первых, с момента введения жёсткой политики планирования семьи в 1980 году эта политика постоянно корректировалась в соответствии с демографическими изменениями. Действительно, неточно интерпретировать политику планирования семьи, которая проводится уже более 30 лет, как просто политику «одного ребёнка». Фактически, политика «одного ребёнка», «одного с половиной ребёнка», «двух детей» и «трёх детей» широко сосуществовала в политике рождаемости примерно до 2010 года, в 2014 году по всей стране была введена политика «второго ребёнка» в семьях, в которых отец или мать сами являлись единственным ребёнком. Данная политика была полностью реализована в 2016 году. Необходимы дальнейшие корректировки, чтобы обеспечить своевременный сдвиг в политике рождаемости в сторону введения автономного деторождения и, что ещё важнее, необходимость целенаправленного усиления предоставления государственных услуг для облегчения проблем молодых пар, связанных с деторождением и уходом за детьми, по мере корректировки политики рождаемости.

Во-вторых, прорывом в строительстве системы социального обеспечения стало полное создание базовой пенсионной системы для городских и сельских жителей, введение системы пенсионного страхования для всех учреждений, начало работы и управления фондами пенсионного страхования, централизация перечисления средств, полное внедрение системы страхования от тяжёлых заболеваний и активная реализация пилотного проекта по созданию системы страхования долгосрочного ухода. Более 925 миллионов человек охвачены страхованием по старости и более 1,35 миллиарда человек – базовым медицинским страхованием, что обеспечивает всеобщий охват в целом. Следующий шаг – постоянное повышение уровня базовой защиты путём расширения и стабилизации охвата.

В-третьих, чтобы адаптироваться к тому, что Китай вступает в норму стареющего общества, была оказана политическая поддержка, направленная на увеличение доли пожилых людей в рабочей силе, что изменило стратегическую ориентацию мер по борьбе со старением с пассивной на активную. Стабилизация трудовых доходов, повышение доходов от собственности и улучшение социального обеспечения используются в качестве инновационных мер для высвобождения энергии потребления пожилых людей, уделения особого внимания их потребностям, изучения их важных и уникальных потребительских характеристик, улучшения их удобства и создания механизмов поддержки и поощрения для содействия развитию стареющих отраслей и стимулирования новых полюсов экономического роста.

Наконец, необходимо адаптироваться к новым нормам экономического развития и сохранить нормальное отношение к стареющему населению. Тенденция к снижению рождаемости – неизбежное следствие роста доходов на душу населения и проблема, с которой сталкиваются все страны в процессе своего развития, что видно на примере прогресса развитых стран. Если рост производительности труда будет идти в ногу со старением, можно добиться устойчивого экономического роста и полностью решить проблемы, связанные со старением. Для этого необходимо, с одной стороны, вывести экономический рост на траекторию роста производительности, а с другой – превратить факторы старения в дивиденды роста производительности.

Достижения в стабилизации занятости и повышении уровня жизни людей, достигнутые с большим трудом

С 2019 года в условиях сложной ситуации, связанной с различными внутренними и международными рисками и вызовами, экономика Китая сохраняет в целом стабильную и устойчивую тенденцию развития, темпы экономического роста остаются в разумных пределах, а ожидаемые цели по обеспечению занятости и повышению уровня жизни населения достигнуты. Эти достигнутые с таким трудом успехи отражены в следующих показателях. Во-первых, сохраняется высокий уровень новой занятости. С января по сентябрь 2019 года в городских районах по всей стране было трудоустроено 10,97 миллиона человек, что практически соответствует годовому плану. Во-вторых, уровень безработицы остаётся низким. Уровень зарегистрированной безработицы в национальных городах в третьем квартале составил 3,6%, а уровень безработицы в сентябрьском обследовании национальных городов – 5,2%, что ниже порогового значения в 5,5%. В-третьих, доля лиц, ищущих работу в государственных центрах занятости в 100 городах, составила 1,24, что является высоким показателем за последние годы.

Способность стабилизировать занятость и повысить уровень жизни была во многом обусловлена тем, что экономическая деятельность Китая придерживалась общего принципа «стремиться к прогрессу, сохраняя стабильность», проводилась комплексная работа по стабилизации занятости, финансов, внешней торговли, иностранных инвестиций, инвестиций и ожиданий, а темпы экономического роста соответствовали потенциальным темпам роста. В частности, с 2019 года наметился ряд характерных моментов, связанных с устойчивыми усилиями в сфере занятости.

Во-первых, вопросы занятости стали более приоритетными в работе правительства после того, как XVIII съезд партии предложил реализовать стратегию приоритета занятости и проводить более активную политику занятости. На второй сессии XIII Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) премьер Госсовета Ли Кэцян впервые в отчёте о работе правительства предложил «поднять приоритетную политику занятости на уровень макрополитики». Это проявляется главным образом в направлении и силе макроэкономической политики, основанной на ситуации с занятостью, а также в синергии между различными политиками и осуществлении комплексных мер по стабилизации занятости. Как первый из «шести стабилизаторов», цель стабилизации занятости была достигнута путём правильного направления и силы макроэкономической политики.

Во-вторых, реализация ряда инициатив, таких как снижение налогов и сборов, реформирование системы управления и услуг, а также улучшение условий ведения бизнеса, не только улучшила условия ведения бизнеса, но и способствовала постоянному росту числа вновь созданных компаний, стабилизации первоначальной занятости и созданию новых рабочих мест. Сфера услуг является основным каналом поглощения рабочих мест, особенно в новых отраслях и новых формах занятости, а мобильность занятости значительно возросла. Поскольку «новые рабочие места» – это понятие потока, любое увеличение числа созданных новых рабочих мест или потока мобильных рабочих мест способствует достижению этого показателя.

В-третьих, государственные службы занятости, особенно дополнительные меры для конкретных групп населения, позволили сократить продолжительность фрикционной безработицы. Такие инновационные методы, как профессиональное обучение и, в частности, использование пособий по безработице для оказания помощи предприятиям в стабилизации занятости и повышении квалификации, позволили, с одной стороны, свести к минимуму желание предприятий прекращать трудовую деятельность работников, а с другой – сократить продолжительность структурной безработицы для переводимых работников в случае увольнений и безработицы на местах.

Наконец, демографические тенденции также способствуют ослаблению давления на занятость. Вслед за отрицательным ростом численности трудоспособного населения в возрасте 15 – 59 лет в 2011 году, экономически активное население также стало отрицательным в 2017 году, поэтому ежегодный прирост новой рабочей силы продолжал снижаться, а дефицит рабочей силы сохранялся. Кроме того, коэффициент участия в рабочей силе для всех возрастных групп в последние годы имеет тенденцию к снижению, что связано с увеличением продолжительности обучения молодёжи в школе, возвращением трудовых мигрантов среднего возраста в родные города и снижением готовности населения пенсионного возраста к трудоустройству. Эти обстоятельства привели к сосуществованию таких явлений, как трудности в поиске работы и обеспеченность рабочей силой, и хотя структурные проблемы ярко выражены, противоречия в общей занятости относительно невелики.

Экономическое развитие Китая продолжает сталкиваться со сложной и нестабильной международной обстановкой, а экономический рост неизбежно встречается с шоками спроса. В процессе перехода к качественному развитию трансформация моделей развития, корректировка промышленной структуры и изменение темпов роста неизбежно приведут к перемещению части работников. Поэтому очень важно продолжать успешно работать в рамках шести стабилизационных программ и решать более серьёзные проблемы, уделяя первоочередное внимание стабилизации занятости.

Во-первых, на уровне макроэкономической политики необходимо придерживаться и совершенствовать политику приоритета занятости, а также применять правильную макроэкономическую политику в нужное время, чтобы стабилизировать общую ситуацию с занятостью. Уровень безработицы является показателем, отражающим макроэкономическую ситуацию, и должен быть основной базой для принятия решений в области макроэкономической политики. Текущий естественный уровень безработицы в 5% указывает на тенденцию к росту, поэтому необходимо уделять пристальное внимание своевременному принятию мер по стимулированию спроса для стабилизации экономического роста. Незначительный рост безработицы можно сдержать за счёт тонкой настройки макроэкономической политики и отказа от сильных стимулов в виде наводнений.

Во-вторых, необходимо сбалансировать развитие производственного сектора и сферы услуг и многосторонне и устойчиво расширять возможности для трудоустройства. В последние годы доля сектора услуг значительно увеличилась, что внесло существенный вклад в стабилизацию роста и увеличение занятости. Это связано не только с такими факторами, как позитивная корректировка, но и с факторами, обусловленными снижением уровня глобализации и усилением торговых противоречий между Китаем и США. Учитывая двойную цель – модернизацию и оптимизацию промышленной структуры Китая и всестороннее повышение устойчивости роста занятости, – необходимо продолжать реформы и открытость, улучшать условия ведения бизнеса, создавать более благоприятную институциональную среду и стабилизировать долю обрабатывающей промышленности в национальной экономике.

Наконец, следует шире использовать комплексное социальное обеспечение и государственные службы занятости, чтобы они в максимальной степени ориентировались на носителей труда, то есть на людей, а не на рабочие места. В процессе реструктуризации промышленности и преодоления потрясений защита занятости может быть необходима, но в то же время она может защищать избыточные или неэффективные производственные мощности, а не препятствовать приходу новых экономических агентов или выходу неэффективных производственных мощностей, что не способствует созданию рабочих мест. Только при наличии сильной сети социального обеспечения можно более полно использовать конкурентную среду выживания сильнейших и в полной мере реализовать цели «шести стабилизаций».

Активная политика в области занятости 3.0

На заседании Политбюро ЦК КПК 31 июля 2018 года прозвучал призыв принять эффективные меры по стабилизации занятости, финансов, внешней торговли, иностранных инвестиций, инвестиций и ожиданий. Центральное рабочее совещание по экономике, состоявшееся в конце 2018 года, призвало к всестороннему и правильному пониманию направлений макро-, структурной и социальной политики, чтобы обеспечить функционирование экономики в разумных пределах. На второй сессии 13-го Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) премьер Госсовета Ли Кэцян впервые предложил в отчёте о работе правительства поставить политику занятости на первое место на уровне макрополитики, сосредоточиться на занятости и усилить поддержку занятости во всех аспектах.

Такая организация и ориентация имеет очень важные политические последствия. Во-первых, занятость занимает более важное место во всей работе правительства и имеет более высокий приоритет в макрополитике. Во-вторых, благодаря тому, что стабильность занятости стала основным элементом макроэкономической стабильности, цели макроэкономической политики стали более чёткими, задачи и инструменты – более унифицированными, а активная политика занятости – более оперативной. В-третьих, она соответствует потребностям текущей ситуации с занятостью в Китае, при этом соответствующие концептуальные изменения и корректировки механизмов происходят в нужное время. Поставить занятость на первое место в «шести стабилизаторах» и повысить уровень макроэкономической политики означает изменить цель макроэкономической политики с «поддержания роста и обеспечения занятости» на «поддержание занятости и стабилизацию средств к существованию», что означает изменение основных противоречий в китайском обществе в соответствии с идеологией развития, ориентированного на человека.

Совершенствование и модернизация активной политики занятости

До середины 1990-х годов степень рыночного распределения труда в Китае была очень низкой, в нормативных целях макроэкономической политики не было чёткого требования к занятости, а в официальных формулировках монетарной и фискальной политики не было отдельного упоминания о целях занятости. В определённой степени эта ситуация была адаптирована к спросу и предложению рабочей силы того времени. В период развития дуальной экономики численность трудоспособного и экономически активного населения росла быстрее, и избыток предложения, превышающий спрос, был нормой на рынке труда. Таким образом, поскольку экономический рост имеет заданную и предполагаемую постоянную эластичность занятости (то есть величину расширения занятости, связанную с заданным темпом роста ВВП), часто наблюдается, что расширение занятости в большей степени зависит от темпов экономического роста, и поэтому статус-кво занятости, зависящей от экономического роста, определяет, что политическая философия замены цели расширения занятости целью темпов роста также исторически оправдана.

В конце XX века Китай пережил серьёзные потрясения в сфере занятости и глубокие реформы рынка труда, а в начале XXI века центральное правительство выступило за активную политику в сфере занятости; в докладе XVI съезда партии в 2002 году в качестве основных целей макроэкономического регулирования и контроля были определены долгосрочные стратегии и политика в сфере занятости, направленные на стимулирование экономического роста, увеличение занятости, стабилизацию цен и поддержание платёжного баланса. Это можно рассматривать как формирование «активной политики занятости 1.0». Это также означает, что правительства и общество пришли к принципиально новому пониманию взаимосвязи между экономическим ростом и ростом занятости, а именно: экономический рост не ведёт автоматически к росту занятости, а различные виды роста имеют разный эффект на занятость в зависимости от политики.

После мирового финансового кризиса 2008 – 2009 годов Центральный комитет партии и Государственный совет начали проводить более активную политику занятости, и политика занятости стала ещё одним приоритетом. На XVIII съезде партии в 2012 году было предложено внедрить стратегию приоритета занятости и более активную политику занятости. С тех пор содержание Национальной политики стабильности занятости обогатилось, инструменты политики расширились, а координация реализации политики занятости между секторами улучшилась. Поэтому систему политики занятости на современном этапе можно назвать «активной политикой занятости 2.0».

После начала мирового финансового кризиса структура спроса и предложения рабочей силы в Китае коренным образом изменилась. Неограниченное предложение рабочей силы на бинарной стадии экономического развития исчезло, а дефицит рабочей силы получил широкое распространение, что сделало взаимосвязь между ростом и занятостью в Китае отличной от прошлого и от других стран. Если посмотреть на данные о реальном росте ВВП и уровне безработицы за период 2008 – 2017 годов, то можно заметить, что в подавляющем большинстве стран с развивающейся экономикой в 2009 году произошло резкое падение темпов роста, сопровождавшееся резким ростом уровня безработицы, после чего между темпами роста и уровнем безработицы установилась обратная зависимость. Китай – единственная страна, где замедление темпов роста было относительно мягким, а уровень безработицы не претерпел значительных изменений. С 2012 года темпы экономического роста неуклонно снижались, в то время как уровень безработицы, можно сказать, оставался стабильно низким, если не сказать значительно снижался.

Как следует понимать взаимосвязь между сохраняющейся тенденцией к снижению темпов экономического роста и изменениями в спросе и предложении рабочей силы, и какой из этих двух факторов является причиной, а какой – следствием? Очевидно, что винить медленный экономический рост в нехватке рабочей силы не имеет логического смысла, и единственное реальное объяснение заключается в том, что обратный демографический сдвиг – в 2010 году население трудоспособного возраста перешло от положительного роста к отрицательному – сократил предложение рабочей силы и изменил все демографические факторы, которые когда-то поддерживали высокий рост. Или, скорее, ускоренное исчезновение демографического дивиденда. Это проявляется в нехватке рабочей силы, замедлении темпов развития человеческого капитала, снижении нормы прибыли на капитальные вложения, сокращении количества рабочей силы, доступной для перевода из сельской местности, и замедлении повышения эффективности перераспределения ресурсов. Все эти факторы в конечном итоге способствуют снижению потенциала роста китайской экономики. По нашим оценкам, потенциальные темпы роста китайской экономики, которые в среднем составляли около 10% в год на протяжении более чем 30 лет до 2010 года, снизились в среднем до 7,55% в период 12-й пятилетки и 6,20% в период 13-й пятилетки, соответственно, после переломного момента демографического дивиденда.

Центральное правительство выдвинуло требование «хорошо работать над стабильностью занятости, финансов, внешней торговли, иностранных инвестиций, инвестиций и ожиданий» и определило стабильность занятости как первый из «шести факторов стабильности», а соответствующие сектора ввели более конкретные и точные меры по обеспечению стабильности занятости. Другими словами, началась эра «активной политики занятости 3.0». В частности, правительство укрепило статистику по уровню безработицы в городах (USUR), и публикуемые данные согласуются с другими показателями рынка труда. Поэтому корректировка положения политики активной занятости в инструментарии макроэкономической политики, то есть включение цели достижения полной занятости и различных сигналов с рынка труда в варианты макроэкономической политики для рассмотрения, принятия решений и реализации, позволит действительно реализовать политику активной занятости и сделать конечную цель и итоговую линию макроэкономической политики более чёткой и отзывчивой, лучше защищая жизнь людей.

Рациональная антициклическая макроэкономическая политика

В рыночной экономике экономический рост подвержен циклическим колебаниям, и правительству необходимо осуществлять макроконтроль за колебаниями экономического роста, чтобы стабилизировать и улучшить условия жизни населения. В целом экономический рост не является максимально быстрым, а зависит от соответствия потенциальным темпам роста, которые определяются доступностью факторов производства и темпами повышения производительности труда. Ситуация с занятостью и уровень цен (соответствующие уровню безработицы и инфляции, соответственно) отражают состояние экономического роста в двух крайних точках. На основе этих показателей проводится макроэкономическая политика, направленная на управление деловым циклом.

Обычно существует три сценария развития макроэкономической ситуации в отношении роста, безработицы и инфляции, каждый из которых предполагает различные направления и интенсивность макроэкономической политики. Первый сценарий – это сценарий, при котором темпы экономического роста соответствуют потенциальным, отсутствует циклическая безработица, инфляция остаётся в приемлемом диапазоне, а экономический рост находится в разумных пределах. В этом случае макроэкономическая политика должна оставаться нейтральной. Второй сценарий – если темпы экономического роста превысят потенциальные, это приведёт к инфляции и росту цен на активы, что приведёт к перегреву экономики и необходимости ужесточения макроэкономической политики. Третий сценарий – циклическая безработица, когда темпы экономического роста ниже потенциальных, а факторы производства используются недостаточно. Это означает, что экономика вступила в фазу охлаждения и макроэкономическая политика должна быть смещена в сторону смягчения и, при необходимости, усиления стимулирующих мер.

Чтобы подчеркнуть важность защиты средств к существованию людей и концептуальную значимость решения проблем занятости, создание и реализация целевых показателей занятости всегда рассматривались как необходимое условие защиты средств к существованию людей и классифицировались как социальная политика в документах центрального правительства и при разработке различных ключевых направлений политики. Таким образом, важность занятости нашла отражение в политике на самом высоком уровне, и приоритетный статус политики занятости был сохранён. Это также способствовало оценке соответствующей работы местных органов власти на всех уровнях, играющих активную роль в улучшении условий жизни и благосостояния людей. Тем не менее политика занятости не была интегрирована в макроэкономическую политику, и, в частности, направление использования монетарной политики и сроки её введения не учитывали сигналы рынка труда в качестве основы. Меры по стабилизации занятости занимали неправильное место в наборе инструментов политики, что привело к недостаточно тесной координации с монетарной и фискальной политикой при их реализации. Кроме того, приоритет целей занятости легко упускался из виду при проведении политики, иногда заменяясь требованием поддержания роста.

В рыночной экономике показатели, отражающие состояние рынка труда, такие как уровень безработицы, являются достаточно информативными индикаторами макроэкономики и основ её функционирования. Долгое время единственным показателем такого рода, публикуемым статистическими органами, был уровень зарегистрированной безработицы для городских районов. Из-за узкого охвата этот показатель не является ни чувствительным, ни всеобъемлющим к условиям на рынке труда, а его очень ограниченная волатильность затрудняет его использование в качестве основы для макроэкономической политики. В результате регулирующие органы всегда оценивали макроэкономику в основном с точки зрения инфляции и роста ВВП. Это означает, что информация о ситуации с занятостью не входила напрямую в процесс макроэкономического регулирования и принятия решений, что приводило к несовершенству макроэкономической политики. Значение замены темпов инфляции и роста ВВП на уровень безработицы в городах для макроэкономического регулирования можно понять с трёх точек зрения.

Во-первых, стабилизация средств к существованию людей через стабилизацию занятости является более приоритетной целью, чем стабилизация роста, и представляет собой более прямое проявление идеологии развития, ориентированного на человека, в макроэкономическом регулировании и контроле. Хотя между безработицей и инфляцией существует альтернативная зависимость, представленная в макроэкономике кривой Филлипса, и политика должна обеспечивать как можно более желательный баланс между этими двумя показателями, тем не менее исследования показали, что высокий уровень безработицы в два раза сильнее вредит общему благосостоянию людей, чем высокая инфляция. Таким образом, макроэкономическая политика, направленная на обеспечение занятости, может оказать мультипликативное воздействие на жизнь людей.

Во-вторых, когда темпы потенциального роста стабильны, существует относительно устойчивая количественная зависимость между темпами экономического роста и темпами роста занятости, называемая эластичностью роста по занятости. Однако определить полную занятость по априорным темпам роста сложно, поскольку эластичность занятости меняется одновременно с изменением потенциального темпа роста. Например, если потенциальные темпы роста составляют 9%, а фактические – только 7%, это означает, что существует разрыв в темпах роста и что темпы роста недостаточны для достижения полной занятости, что потребует проведения стимулирующей макроэкономической политики. С другой стороны, если потенциальные темпы роста снижаются до 7%, а фактические темпы роста достигают 7%, то разрыва в темпах роста нет, и полная занятость достигнута, а значит, необходимость в стимулирующей политике отпадает. Таким образом, перенос основы макроэкономической политики на информацию о занятости приводит к модернизации самой макроэкономической политики.

Как уже говорилось выше, быстрое исчезновение демографического дивиденда, который поддерживал высокие темпы роста в течение длительного периода времени, привело к значительному снижению потенциальных темпов роста китайской экономики со второго периода XXI века и соответствующему снижению темпов роста реального ВВП, что является характерной чертой нового нормального периода экономического развития. Поскольку замедление экономического роста становится тенденцией, необходимо различать, является ли оно естественным замедлением роста из-за снижения потенциального роста или циклическим замедлением, вызванным шоком со стороны спроса. В этот момент существует риск чрезмерной реакции, если макроэкономика ещё не адаптировалась к прежним темпам роста. Более научным и надёжным методом оценки является непосредственное наблюдение за показателями, отражающими ситуацию с занятостью, например, за уровнем безработицы по результатам опросов, чтобы определить, превышает ли циклическая безработица естественный уровень безработицы.

Уровень безработицы – показатель, рекомендованный Международной организацией труда (МОТ) и принятый многими странами, качество и методология которого более строги и облегчают международные сравнения. После многолетних исследований рынка труда статистическое управление постепенно улучшило статистику по уровню безработицы в городах и в последние годы начало её публиковать. Сравнительный анализ информации из различных источников показывает, что этот показатель согласуется с другими данными по рынку труда и подтверждается макроэкономическими показателями, а значит, может рассматриваться как базовый параметр макроэкономического регулирования. Таким образом, с интеграцией политики приоритета занятости в макроэкономическую политику активная политика занятости вступила в эру 3.0, а вместе с ней модернизировалась и приобрела более рациональное и совершенное функционирование система макроэкономической политики регулирования.

Как понять текущую ситуацию с трудоустройством в Китае

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян в своём докладе о работе правительства на второй сессии Всекитайского собрания народных представителей 13-го созыва отметил, что уровень безработицы в городах в 2018 году составил около 5%, достигнув относительно полной занятости. В каком контексте используется это числовое понятие и какие условия рынка труда оно отражает? Для начала опишем некоторые условия рынка труда для работников, некоторые составляющие уровня безработицы и их природу.

В целом, потенциальные работники (например, трудоспособное население в возрасте 16 лет и старше) находятся в трёх состояниях: занятость, безработица и уход с рынка труда. Из них состояние безработицы обусловлено тремя факторами. Первый – это структурный фактор. Несмотря на то, что на рынке труда есть вакансии, существует несоответствие между квалификацией соискателей и спросом на рабочие места, и работники нуждаются в обучении, чтобы выполнять свою работу, в этот период они структурно являются безработными. Второй – это фактор трения. Аналогичным образом, при наличии вакансий существует временная задержка в поиске работы из-за плохой передачи информации и ограниченного функционирования рынка, в течение которой эти люди находятся в состоянии фрикционной безработицы. В обоих случаях безработица не связана напрямую с макроэкономическими условиями и присутствует более или менее всегда и везде, поэтому в совокупности они называются естественной безработицей. Третий – это циклический фактор. Явление, когда реальная безработица превышает естественный уровень безработицы в результате макроэкономических колебаний, представляет собой циклическую безработицу, когда рабочая сила недоиспользуется в результате нехватки рабочих мест.

Хотя данные об уровне безработицы в городах Китая появились в открытом доступе совсем недавно, оценки, основанные на соответствующих данных, позволяют составить приблизительное представление о процессе изменения уровня безработицы с середины 1990-х годов. Уровень безработицы в городах достиг своего пика в 2000 году, составив около 7,6%, и с каждым годом снижался. Уровень безработицы, по данным исследования, остаётся на уровне 5% с 2008 года, при этом значительных подъёмов и спадов экономического роста не наблюдается. Темпы экономического роста демонстрируют устойчивую тенденцию к снижению с 2012 года, однако разрыва в темпах роста не наблюдается, поскольку фактические темпы роста в целом соответствуют потенциальным, а замедление обусловлено снижением потенциальных темпов роста, связанным с изменением фазы экономического развития. Изменение уровня безработицы по данным городских опросов за каждый месяц 2018 года аналогичным образом находилось в диапазоне около 5%, поэтому данный уровень безработицы можно считать естественным уровнем безработицы, обусловленным структурными и фрикционными факторами.

Согласно макроэкономическому определению, состояние полной занятости означает не то, что уровень безработицы равен нулю, а то, что уровень безработицы остаётся на уровне естественной нормы безработицы, а соответствующие темпы экономического роста – это темпы роста полной занятости. Информация о спросе и предложении на рабочие места, собранная государственными центрами занятости в нескольких городах, также служит дополнительным подтверждением вывода о том, что текущая занятость относительно полная. Согласно данным, опубликованным Министерством трудовых ресурсов и социального обеспечения, по состоянию на декабрь 2018 года количество востребованных рабочих мест на рынке труда продолжает значительно превышать количество ищущих работу. Соотношение числа ищущих работу (то есть отношение числа востребованных рабочих мест к числу людей, ищущих работу) достигло 1,27, что является самым высоким показателем с момента регистрации данных, и продолжает расти. Более прямое наблюдение показывает, что современный рынок труда характеризуется как общей нехваткой рабочей силы, так и структурными и фрикционными трудностями в сфере занятости.

Однако естественному уровню безработицы не суждено оставаться неизменным, и его можно снизить путём улучшения функционирования рынка труда и проведения соответствующей политики, направленной на повышение уровня занятости. Однако более важная функция естественного уровня безработицы заключается в том, что когда циклическая безработица ещё не наступила, макроэкономическая политика должна сохранять бдительность и внимательно следить за динамикой рынка труда, используя естественный уровень безработицы в качестве точки отсчёта, приводя в действие макроэкономические инструменты, как только фактический уровень безработицы превышает естественный уровень безработицы, то есть когда темпы экономического роста отклоняются от потенциальных темпов роста.

Политические меры по стабилизации занятости и макроконтролю

Как только текущий уровень безработицы в 5% будет признан естественным уровнем безработицы, на его основе можно будет проводить макроэкономическую политику, а также активную политику занятости на уровне макроэкономической политики. В частности, необходимо осознать противоречия в сфере занятости и связанные с ними проблемы, с которыми сталкивается наша страна, в следующих аспектах, и принять или подготовить к принятию соответствующие политические инструменты в целенаправленном порядке, чтобы достичь точных и целевых результатов в стабилизации занятости, роста и средств к существованию людей.

Во-первых, активная политика занятости используется для решения структурных и фрикционных проблем занятости и снижения естественного уровня безработицы. В процессе содействия всестороннему открытию для внешнего мира и углубления реформы экономической системы все виды хозяйствующих субъектов столкнутся с усилением рыночной конкуренции как внутри страны, так и за рубежом; в процессе структурной реформы предстоит пройти долгий путь по снижению уровня задолженности и левериджа, а также активизировать усилия по избавлению от предприятий-зомби; в процессе корректировки экономической структуры, преобразования способа развития и преобразования импульса роста для повышения совокупной производительности факторов производства и конкурентоспособности экономики предприятия должны будут пройти через крещение созидательным разрушением. Все эти изменения сопровождаются ситуациями, когда некоторые работники активно или пассивно покидают своё прежнее место работы и сталкиваются с процессом смены работы. После ухода с предыдущего места работы и до поиска следующего, или когда на рынок труда выходит новая растущая рабочая сила, они часто сталкиваются с двумя типами безработицы или трудностями трудоустройства.

Одна из ситуаций заключается в том, что навыки переведённых работников не подходят для следующей возможной должности. В частности, по мере того как китайская экономика переходит на инновационный путь развития с выпуском высококачественной продукции, технологическая и промышленная структура быстро меняется, несоответствие между квалификацией и занятостью становится всё более выраженным, а работники всё больше подвержены структурной безработице или структурным трудностям с трудоустройством. Активная политика занятости должна начинаться с профессионального образования и обучения навыкам, чтобы помочь улучшить человеческий капитал работников и попытаться сократить процесс структурной безработицы. Одна из концепций активной политики занятости, вытекающая из этого, заключается в том, что образование должно быть направлено на развитие «мягких» навыков, таких как когнитивные, некогнитивные и навыки обучения, чтобы новое поколение работников могло адаптироваться к новым особенностям и мегатрендам четвёртой промышленной революции.

Другой тип ситуации – когда работники сталкиваются с фрикционной безработицей или фрикционными трудностями при поиске работы или при смене места работы, поскольку рынок труда не всегда функционирует хорошо и в достаточной степени. Рынок труда в Китае развит относительно слабо, не хватает возможностей для соединения спроса и предложения рабочей силы, существуют институциональные барьеры и дискриминация в сфере занятости, что приводит к относительно высокому уровню безработицы и трудностям в поиске работы. С точки зрения работника, фрикционная безработица также вызвана плохими навыками поиска работы, ограниченным выбором навыков и плохой приспособляемостью к новой работе. Таким образом, основными функциями активной политики занятости являются содействие развитию рынка труда, усиление контроля за соблюдением трудового законодательства, совершенствование системы рынка труда и целенаправленное повышение качества государственных услуг в сфере занятости, таких как распространение информации и посредничество в трудоустройстве. Особое внимание в настоящее время следует уделять применению современных информационных технологий для повышения эффективности рынка труда и соблюдения требований законодательства.

Кроме того, необходимо своевременно использовать антициклические инструменты макроэкономической политики для предотвращения циклической безработицы и реагирования на неё. Развитие Китая находится в периоде значительных стратегических возможностей, но сталкивается с серьёзными и сложными обстоятельствами. Хотя долгосрочная позитивная тенденция в экономических показателях остаётся неизменной, во внешней среде существует множество неопределённостей. Помимо реальных рисков антиглобализационной реакции, торговых противоречий между Китаем и США и замедления темпов роста мировой экономики, существует также ряд непредвиденных рисков, которые могут привести к появлению «чёрных лебедей» (непредсказуемых и необычных событий, которые обычно оказывают очень серьёзное влияние на рынок и могут запустить порочную цепную реакцию или даже опрокинуть рынок) и «серых носорогов» (финансовый термин, обозначающий риск, который стал настолько обыденным явлением в жизни, что люди привыкли к нему, не осознавая его). Как только внутренние или внешние факторы повлияют на китайскую экономику со стороны предложения или спроса, существует вероятность того, что темпы экономического роста окажутся ниже потенциальных, что создаст большой разрыв в росте, и, соответственно, возникнет серьёзная циклическая безработица. В этой связи тревожным сигналом может стать уровень безработицы в городах, значительно превышающий 5%. В этом случае необходимо использовать соответствующие инструменты монетарной и фискальной политики для реализации антициклических мер, чтобы темпы экономического роста вернулись к потенциальным, а уровень безработицы – к уровню полной занятости.

Наконец, необходимо повысить эффективность системы социального обеспечения, чтобы обеспечить нормальное функционирование цепочки источников средств к существованию. Естественная и циклическая безработица не являются диаметральными противоположностями: при ухудшении циклической безработицы структурная и фрикционная безработица также увеличиваются. Поэтому, хотя использование макроэкономической политики для борьбы с циклической безработицей дало кумулятивный эффект, реализация активной политики занятости должна быть более точной и целенаправленной, уделяя особое внимание трудностям трудоустройства, с которыми сталкиваются такие группы, как выпускники всех уровней и типов, ветераны, рабочие-мигранты и специалисты в новых отраслях. Тем не менее есть люди, находящиеся в особо тяжёлом положении, которое невозможно решить политическими мерами, поэтому важно планировать наперёд и создавать надёжную систему социальной защиты в качестве последнего средства в чрезвычайных ситуациях.

Обеспечение и улучшение условий жизни людей заключается в построении системы

Плоды быстрого экономического роста после реформ и открытости были широко распространены среди городского и сельского населения благодаря предпринимательской занятости работников и постоянному повышению уровня базовых общественных услуг, предоставляемых правительством. После XVIII Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая мы придерживаемся идеи развития, ориентированной на человека, обеспечиваем и улучшаем условия жизни людей в процессе развития, более полно и равномерно предоставляем основные государственные услуги, совершенствуем систему социального обеспечения и проводим социальную политику. Благодаря целому ряду мер жизнь людей значительно улучшилась, а ощущение благополучия и выгоды значительно возросло. В то же время институциональная система защиты и повышения благосостояния народа становится всё более совершенной. Чтобы обратить особое внимание на трансформировавшиеся основные противоречия китайского общества в новую эпоху и новую отправную точку развития и в полной мере использовать преимущества социалистической системы с китайской спецификой для повышения благосостояния народа, четвёртый пленум ЦК КПК 19-го созыва подчеркнул важность укрепления и совершенствования системы жизнеобеспечения народа как в городе, так и в сельской местности в ответ на постоянно растущие потребности людей в лучшей жизни.

От внедрения различных политик до институциональных улучшений

В ходе процесса реформ, открытости и развития партия и государство разработали и осуществили ряд мер, направленных на поддержание и улучшение условий жизни населения, значительно повысили уровень предоставления и выравнивания основных общественных услуг, добившись фундаментальных и заметных улучшений, в частности, в области воспитания детей младшего возраста, школьного образования, труда и занятости, здравоохранения, пенсионного обеспечения по старости, жилья и помощи уязвимым группам населения. Четвёртый пленум Центрального комитета Коммунистической партии Китая (КПК) 19-го созыва определил вышеуказанные «семь элементов» в качестве основных элементов национальной базовой системы общественного обслуживания и призвал делать всё необходимое и прилагать все усилия в соответствии со средствами. Это представляет собой новый этап в формировании системы политики обеспечения средств к существованию и системы базовых общественных услуг, которые больше не могут реализовываться отдельно и совершенствоваться по отдельности.

Базовые институты основных областей составляют основу для модернизации системы государственного управления и потенциала управления, а зрелость и совершенствование системы жизнеобеспечения, объединяющей городские и сельские районы, также является важным элементом и одним из главных символов реализации модернизации системы государственного управления и потенциала управления. «Решение ЦК Коммунистической партии Китая по ряду важнейших вопросов, касающихся сохранения и совершенствования социалистической системы с китайской спецификой и продвижения модернизации национальной системы управления и возможностей управления» (далее «Решение»), принятая четвёртым пленумом ЦК Коммунистической партии Китая 19-го созыва, была разработана с четырёх аспектов и содержит все «семь элементов» защиты средств к существованию людей.

Первый – «совершенствование механизмов стимулирования в пользу более существенной и качественной занятости». Занятость – это основа жизни людей. В последние годы Китай реализует стратегию «занятость превыше всего» и проводит более активную политику в области занятости, что принесло значительные результаты. В условиях разворачивающейся в мире новой научно-технической революции, надвигающейся глобализации экономики, ускоренной трансформации внутреннего уклада развития, реструктуризации промышленности и изменения темпов роста – задача достижения более высокого качества и полной занятости является очень серьёзной и требует долгосрочных и неустанных усилий. Упор на надёжные механизмы укрепления системы призван обеспечить более фундаментальные, эффективные, регулярные и устойчивые гарантии для реализации приоритетной стратегии занятости и более активной политики занятости.

Второй – «создание системы образования, обеспечивающей обучение на протяжении всей жизни для всех». Это важное выражение институционализации соблюдения и реализации приоритетного развития образования. Всестороннее строительство сильной современной социалистической страны требует подготовки всесторонне развитых строителей и преемников. Чтобы справиться со старением общества, необходимо увеличить долю пожилых людей в составе рабочей силы. Чтобы справиться с вызовами цифровой экономики, искусственного интеллекта и других новых технологических революций, необходимо повысить качество образования на всех уровнях. Чтобы адаптироваться к реструктуризации промышленности и участвовать в глобальной конкуренции, необходимо выращивать выдающихся национальных мастеров и повышать их способность к упорному и добросовестному труду. Чтобы остановить передачу бедности из поколения в поколение, необходимо начать с обязательного дошкольного образования как в городских, так и в сельских районах. Эти проблемы необходимо эффективно решать с помощью инновационных подходов к образованию и обучению, совершенствования систем и механизмов образования, а также мобилизации всех секторов образования и обучения.

Третий – «улучшение системы социального обеспечения, охватывающую всё население». Постепенно создаются и совершенствуются городские и сельские системы социального обеспечения, включая базовые системы социального страхования, системы социальной помощи и социального обеспечения, стратегии искоренения бедности, жилищные системы и политику поддержки каждой ключевой группы. Ключом к дальнейшему совершенствованию является создание систем, обеспечивающих полный охват, интеграцию городских и сельских районов и эффективную конвергенцию, исходя из требования охватить всё население. Китай вступил в фазу качественного развития, которая, с одной стороны, в большей степени ориентирована на людей и максимально и количественно разделяет плоды экономического развития для всех, а с другой – в большей степени опирается на рост производительности и требует механизмов конкуренции для выживания сильнейших. В этом процессе рабочая сила как фактор производства должна быть мотивирована стимулами и антистимулами, а сами носители рабочей силы – люди, всегда должны быть защищены сетями социального обеспечения.

Четвёртый – «укрепление институциональных гарантий для улучшения здоровья людей». Укрепление здоровья – один из ключевых элементов в стремлении людей к лучшей жизни и важный способ накопления человеческого капитала для адаптации к качественному развитию. Китай добился значительных успехов в реформировании системы медицины и здравоохранения, совершенствовании базовых систем медицины и здравоохранения, повышении уровня общественного здоровья, медицинского обслуживания, медицинской защиты и лекарственного обеспечения. Формирование национальной политики в области здравоохранения, охватывающей весь жизненный цикл и весь процесс охраны здоровья, также требует укрепления институтов, чтобы политика и механизмы во всех областях были более систематически согласованы. В частности, в условиях старения населения проактивные меры должны быть направлены на укрепление здоровья этой группы, увеличение продолжительности здоровой жизни населения и разработку систем снабжения и обслуживания пожилых людей, адаптированных к национальным условиям в соответствии с этим требованием.

Органичная интеграция всеобщего охвата и учёт ключевых групп населения

Совершенствование системы социального обеспечения, охватывающей всё население, является важным компонентом системы защиты средств к существованию, координирующей городские и сельские районы, а цель охвата всего населения соответствует стратегическому плану по координации городских и сельских районов и сходится с ним. В «Решении» подчёркивается необходимость совершенствования государственной системы основных общественных услуг и сосредоточения внимания на укреплении всеобъемлющего, базового и восходящего строительства средств к существованию для обеспечения основных средств к существованию масс. В то же время особое внимание уделяется заботе и помощи ключевым группам населения, таким как развитие предпринимательства и занятости (с особым вниманием к помощи людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации), развитие образования (с особым вниманием к специальному образованию), совершенствование системы ухода за детьми, женщинами и пожилыми людьми, потерявшими своих кормильцев в сельской местности, и совершенствование системы помощи людям с ограниченными возможностями, фокусирование на улучшении здоровья людей и активное решение проблемы старения.

Подчёркивая важность улучшения комплексного социального обеспечения и уделяя особое внимание ключевым группам населения, находящимся в особо сложных условиях, мы применяем диалектический подход к усилиям по поддержанию и улучшению жизни людей в контексте развития, которые необходимы и взаимно подкрепляют друг друга. Создание и совершенствование всеобъемлющей сети социального обеспечения включает в себя такие элементы и требования, как целостность и полнота системы социального обеспечения, полный охват городского и сельского населения, повышение уровня защиты и равенства в соответствии с растущей общей национальной мощью Китая. Если следовать этим требованиям, то идея развития, ориентированная на человека, будет реализована в полном смысле слова, что позволит широкой общественности пользоваться плодами реформ, открытости и развития.

В то же время люди представляют собой различные социальные группы, и на индивидуальном уровне существует множество различий. В особом внимании и поддержке нуждаются как географически и демографически неблагополучные и уязвимые группы населения, так и те, кто испытывает трудности в производстве и обеспечении средств к существованию в результате непредвиденных стихийных бедствий, колебаний рынка или других потрясений. Только уделяя внимание каждой группе населения без упущений, можно по-настоящему реализовать цель создания всеобъемлющей системы социального обеспечения, и никто не останется в стороне от построения умеренно процветающего общества на инклюзивной основе. Средства к существованию людей – дело немаловажное, и каждая веточка и каждый листочек – предмет заботы. Только искренне понимая вопросы, вызывающие наибольшую озабоченность, самые непосредственные и самые реальные интересы народа, и давая людям большее, более непосредственное и более ощутимое чувство выгоды, счастья и безопасности, мы сможем продолжить чудо социальной стабильности и безопасности людей, продолжая чудо экономического развития Китая.

Баланс между жизнью по средствам и стараниями

В «Решении» говорится, что повышение благосостояния народа и содействие всестороннему развитию человеческого потенциала являются основными требованиями нашей партии, которая создана для общественного блага и управляет в интересах народа. Для этого необходимо в полной мере использовать институциональные преимущества Китая, придерживаться и совершенствовать систему защиты средств к существованию, объединяющую городские и сельские районы, и улучшать механизм реализации всех мер защиты, чтобы удовлетворить растущие потребности людей в лучшей жизни. Учитывая национальную ситуацию в Китае на современном этапе, выполнение этих требований требует концептуально правильного понимания соотношения между эффективностью и справедливостью, а также понимания благотворного баланса между упорным трудом и жизнью по средствам при создании институтов и поощрении труда.

С точки зрения экономической теории и международного опыта, соотношение между эффективностью и справедливостью не было разумно сформулировано в теории и всегда было затянувшейся и нерешённой дилеммой, с которой сталкивались все страны, с небольшим количеством успешных примеров в плане нахождения баланса между максимальными усилиями и жизнью по средствам. Западная экономика с теоретических позиций ставит непреодолимые концептуальные препятствия на пути решения этих проблем. Общепринятая точка зрения заключается в том, чтобы рассматривать эффективность и справедливость как противоположности правильного и неправильного или как долгосрочный компромисс между правильным и неправильным. Например, в одной из своих популярных работ американский экономист Артур Окун описывает эффективность и справедливость как отношения, в которых возможны только «большие компромиссы».

Согласно этому традиционному взгляду на соотношение эффективности и справедливости, стимулы для развития предпринимательства, занятости и социального благосостояния различных социальных групп представляются «компромиссом», когда обе цели не могут быть достигнуты. В результате правительства многих стран, как развитых, так и развивающихся, постоянно находятся в состоянии колебаний и неопределённости при разработке и реализации политики. Например, в последние десятилетия многие страны находились под влиянием неолиберальной «просачивающейся экономики», считая, что рыночные механизмы могут автоматически решить проблему распределения доходов, и, не защищая права и интересы простых рабочих и социальное обеспечение для малообеспеченных групп населения, что в конечном итоге привело к поляризации богатых и бедных и сокращению среднего класса. Некоторые политики не могут или не хотят признать глубинные причины проблем и, чтобы получить голоса избирателей, обвиняют в них экономическую глобализацию и развитие других стран. Это привело к росту протекционистских и популистских идей во многих странах в последние годы, что привело к политике, которая является контрпродуктивной. Все эти явления доказывают, что концептуализация эффективности и справедливости как противоположностей неизбежно приводит к дилеммам на практике, делая невозможным формирование благоприятного баланса между стремлением сделать всё наилучшим образом и желанием жить по средствам.

Социалистическая система с китайской спецификой, в частности базовая социалистическая экономическая система и система обеспечения жизнедеятельности населения в городах и сельской местности, обеспечивают фундаментальные институциональные гарантии органического единства эффективности и справедливости, а также благотворного баланса между максимальной отдачей и жизнью по средствам в Китае, что даёт нашей стране уникальное институциональное преимущество. Эта институциональная сила способствует органическому единству целого ряда важных отношений, связанных с обеспечением средств к существованию, и отражается в следующем. Например: единство стимулирования рынка труда и построения гармоничных трудовых отношений; единство системы социального обеспечения, охватывающей всё население, и работающего механизма помощи основным группам населения; единство первоначального распределения на основе вклада факторов производства и перераспределения с большим акцентом на справедливость; единство повышения производительности труда и одновременного увеличения оплаты труда; единство поощрения трудолюбия и нежелания разбогатеть, расширения группы со средними доходами и регулирования чрезмерно высоких доходов; единство углубления реформы системы здравоохранения и неуклонного стремления к государственному обеспечению медицинских и оздоровительных услуг и так далее.

Опыт реформ, открытости и урбанизации

В своей речи по случаю 40-й годовщины реформ и открытости генеральный секретарь Си Цзиньпин сказал: «Трудности и испытания – лучший путь к успеху, и за последние 40 лет мы освободили свой разум, искали истину в фактах, смело экспериментировали, мужественно реформировали и создали новый мир». Этот «новый мир», о котором говорил генсек, несомненно, включает в себя беспрецедентные темпы урбанизации, достигнутые в Китае в период реформ и открытости.

В период с 1978 по 2017 год реальный валовой национальный доход (ВНД) Китая рос в среднем на 9,5% в год, что является самым быстрым и продолжительным темпом роста в мире за тот же период. В течение этого периода темпы урбанизации в Китае также были самыми высокими в мире: уровень урбанизации увеличился с 17,9 до 58,5%, увеличиваясь с ежегодным темпом 3,08%, что не только намного быстрее, чем средний уровень высокодоходных стран (0,33%) и стран с низкими доходами. Средний национальный уровень (1,39%) также существенно опережает средний уровень «стран с поздним демографическим дивидендом» на аналогичном этапе демографического перехода (1,75%), а также средний уровень на уровне стран с доходом выше среднего (1,65%), находящихся на том же этапе экономического развития. За этот период на Китай приходилось более четверти прироста городского населения в мире.

Стремительная урбанизация Китая за последние четыре десятилетия за счёт миграции из сельской местности в города и перераспределения рабочей силы из сельского хозяйства в несельскохозяйственный сектор наглядно демонстрирует, что соответствующие реформы устранили институциональные барьеры на пути перемещения и перераспределения факторов производства, превратив благоприятные демографические характеристики в высокие темпы экономического роста, значительные структурные преобразования и глубокие социальные трансформации. Таким образом, процесс развития урбанизации и институциональные изменения, структурные преобразования, вклад в экономический рост и эффекты совместного использования, которые он выявляет, могут стать всесторонним микрокосмом процесса развития и обмена, реформ и открытости.

Сорок лет экономических реформ устранили институциональные барьеры на пути накопления и распределения факторов производства и создали достаточные условия для высокого роста. Особый этап демографического перехода примерно совпал с периодом реформ, создав необходимые условия для высокого роста. Урбанизация с китайской спецификой стала практическим средством интеграции реформ, развития и обмена в единый процесс, превратив потенциальные темпы роста в чудо экономического развития. Отток, перемещение и прибытие избыточной рабочей силы является процессом и следствием урбанизации с китайской спецификой и представляет собой полезную перспективу для обобщения успешного опыта развития, определения его общего значения и определения направлений дальнейших реформ и развития.

Опыт урбанизации с китайской спецификой показывает, что реформа традиционных институтов создаёт как микростимулы, так и макроэффективность, соответствует практически всем законам экономического роста, структурной перестройки и социальных изменений, но при этом тесно связана с национальными условиями и соответствует определённому этапу экономического развития, демографическому переходу и институциональному наследию. Следуя той же логике, успешный опыт можно использовать и одновременно обновлять в зависимости от меняющихся обстоятельств для решения незавершённых реформ и проблем развития.

У каждой страны свои, зачастую уникальные, потребности в развитии. Опыт реформ и развития Китая, примером которого является урбанизация, может дать ответы на общие проблемы развития. Во-первых, в ходе реформ были решены проблемы стимулов для накопления факторов производства и механизмов перераспределения, благодаря чему необходимые условия могут быть воплощены в реальный экономический рост. Во-вторых, на основе реконфигурации рабочей силы и содействия полной занятости реформы, открытие, развитие и совместное использование интегрируются для достижения консенсуса всего общества в отношении реформ, чтобы сделать возможным их устойчивое продвижение. В-третьих, направленность реформ постоянно корректируется по мере изменения этапа развития, чтобы поддерживать и создавать необходимые условия для экономического роста.

Генеральный секретарь Си Цзиньпин отметил: «„Реформы и открытость“ прошли через тысячи гор и рек, но им ещё предстоит пройти через последующие горы и реки, и миссия перед всей партией и народом всех этнических групп ещё более величественная, задача ещё более трудна, вызов ещё более суров, а работа ещё более велика». Как важный аспект реформ и развития, задача урбанизации в Китае также ещё не завершена. За последние 40 лет путь урбанизации с китайской спецификой, характеризующийся устранением институциональных барьеров, способствующих выходу рабочей силы из низкопроизводительных секторов, перетеканию между городскими и сельскими районами, регионами и отраслями промышленности и осуществлению входа в высокопроизводительные сектора, является эффективным способом развития двойной экономики. По мере демографических изменений и смены этапов экономического развития этот опыт обновляется в соответствии с присущей ему логикой, которая является ключом к переходу урбанизации от быстрого расширения к качественной модернизации. Ниже описываются новые последствия пути урбанизации с китайской спецификой.

Во-первых, движущая сила выхода должна сместиться с производительности, связанной со стимулами, на производительность, связанную с режимом. Значительный рост производительности труда в сельском хозяйстве и сближение с несельскохозяйственным сектором произошли в 1980-х годах, однако с 1990-х годов разрыв в производительности между сельскохозяйственным и несельскохозяйственным секторами существенно не сократился, несмотря на постоянную масштабную миграцию рабочей силы. В условиях повсеместной нехватки рабочей силы как в городах, так и в сельской местности использование сельскохозяйственной техники становилось всё более трудосберегающим, а процесс замещения труда капиталом в сельскохозяйственном секторе – всё более капитало сберегающим.

Поскольку масштабы операций в сельском хозяйстве слишком малы, явление убывающей отдачи от капитала в условиях значительного роста материальных затрат приводит к тому, что производительность труда не растёт одновременно с увеличением капитальных вложений. По сравнению с 1978 – 1984 годами предельная производительность труда в производстве продовольствия в период с 2007 по 2013 год выросла в десять раз, в то время как предельная производительность капитала значительно снизилась. Для дальнейшего высвобождения рабочей силы в сельском хозяйстве необходимо устранить узкие места, препятствующие модернизации систем сельскохозяйственного производства с учётом меняющейся ситуации, а также способствовать передаче земель и расширению масштабов производства путём реформирования систем земледелия.

В течение длительного времени политика трёх сельских районов была направлена на то, чтобы перейти от «больше брать и меньше давать» к «больше давать и меньше брать», при этом недостаточное внимание уделялось преобразованию и модернизации методов сельскохозяйственного производства. От усиления этой ориентации зависит способность отрасли к саморазвитию и повышению конкурентоспособности, а также основа для мобилизации рабочей силы, что повышает эффективность распределения ресурсов. В связи с этим аграрная политика в сельском хозяйстве и на селе должна быть в большей степени ориентирована на сами методы производства, а различные государственные меры должны быть направлены на увеличение масштабов земельных угодий.

Во-вторых, цели мобильности должны быть смещены от преимущественно горизонтальной мобильности к вертикальной мобильности, обусловленной горизонтальной мобильностью. В условиях всё более развитого рынка труда между городом и деревней трудовая миграция из сельской местности увеличилась в географических масштабах, перемещаясь в основном из сельских районов центральных и западных регионов в прибрежные города. В 2017 году 44,7% выездных трудовых мигрантов пересекли границы провинций, а доля выездных трудовых мигрантов из центрального и западного регионов, пересёкших границы провинций, достигла 56,5%. Благодаря повышению адекватности трудовых трансфертов и мобильности, а также расширению масштабов мобильности, разрыв в оплате труда между регионами значительно сократился. В 2017 году средняя заработная плата трудящихся-мигрантов в центральных и западных регионах составляла 90,6 и 91,1% от средней заработной платы на востоке, соответственно, что свидетельствует о значительно более высокой тенденции к сближению зарплат. Однако это лишь иллюстрирует эффект боковой трудовой миграции. Полная социальная мобильность подразумевает большую горизонтальную мобильность, что означает больше возможностей для людей и семей, занимающих разные позиции в социальной иерархии, достичь вертикальной социальной мобильности по иерархической лестнице.

Неспособность сельских трудовых мигрантов реализовать вертикальную мобильность проявляется в следующих аспектах. Во-первых, среднемесячная заработная плата сельских трудящихся-мигрантов в 2017 году составила 3485 юаней (включая 3805 юаней для выезжающих трудящихся-мигрантов), что находится на уровне обычной группы со средним уровнем дохода, однако они ещё не являются людьми со средним уровнем дохода в подлинном смысле этого слова, поскольку не имеют равного доступа к основным общественным услугам и имеют низкую склонность к потреблению в городах. Во-вторых, дети сельских рабочих-мигрантов становятся либо «брошенными детьми», либо детьми мигрантов, а качество получаемого ими обязательного образования невысоко, что может привести к профессиональному, а значит, и социальному расслоению поколений. В-третьих, ожидания трудовых мигрантов в отношении места жительства и работы нестабильны, у них меньше возможностей и желания проходить обучение, а возможности карьерного роста значительно сужены.

Для полной реализации функции социальной мобильности, которую несёт с собой урбанизация, необходимо развивать вертикальную мобильность населения и домохозяйств на основе горизонтальной мобильности рабочей силы. Социальная (вертикальная) мобильность, как отражение степени социальной справедливости, является комплексным результатом всего спектра социальных мер и важной основой для координации политики. Наиболее важной связью и объектом внимания с наиболее очевидными потенциальными результатами является превращение сельских трудящихся-мигрантов и их семей в настоящую группу со средним уровнем дохода, начиная с удовлетворения спроса на основные общественные услуги и устранения недостатков в институциональных механизмах, препятствующих мобильности.

Наконец, следует изменить статус въезда: от въезда в качестве работника до въезда в качестве резидента. Ключ к повышению вертикальной мобильности рабочей силы в Китае сегодня заключается в том, чтобы открыть трудовым мигрантам путь в городской сектор и общество на более высоком и глубоком уровне. Реформирование системы регистрации домохозяйств является ключевым фактором для устранения барьеров на пути миграции. Это связано с тем, что существование ядра систем регистрации домохозяйств не только само по себе является признаком недостаточного доступа, но и является институциональной основой для многих периферийных политик, которые создают неравенство среди основных групп населения.

Если за последние 40 лет реформы, направленные на устранение институциональных барьеров на пути трудовой миграции, были сосредоточены в основном на «периферии», то теперь нам необходимо срочно сосредоточиться на решении ключевых проблем, препятствующих достижению прорывов в «ядре». Важнейший шаг реформы регистрации домохозяйств – получение гражданства трудящимися-мигрантами – затруднён из-за асимметричного соотношения выгод и издержек реформы. Исследования показывают, что реформа регистрации домохозяйств может значительно повысить потенциальные темпы роста китайской экономики за счёт увеличения предложения рабочей силы и повышения эффективности распределения ресурсов. Исследования спроса показывают, что, когда трудящиеся-мигранты получают городское гражданство, их потребительская способность увеличивается на 27%, если другие условия остаются неизменными. Однако эти ощутимые дивиденды от реформ не могут быть реализованы только местными органами власти, которые несут прямые расходы на реформы, что приводит к несовместимости стимулов центральных и местных органов власти к продвижению реформ.

Поэтому ключ к продвижению реформы регистрации домохозяйств и предоставлению трудовым мигрантам и их семьям возможности въехать в города в качестве граждан лежит в создании центральным правительством реформы на самом высоком уровне, инновационных механизмов распределения затрат и выгод от реформы и совместимости стимулов. Учитывая потенциальные преимущества реформы регистрации домашних хозяйств, оказывающей значительное положительное внешнее воздействие на устойчивый рост китайской экономики и улучшение социального равенства и справедливости в Китае, реформа имеет характер общественного блага на государственном уровне. Поэтому центральное правительство может эффективно продвигать реформу и добиваться результатов, взяв на себя большую ответственность за расходы на реформу.

Часть 2 ПОДДЕРЖАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

СТЬ 2

Новые идеи в экономике, соответствующие изменениям на этапах развития

После быстрого роста экономика Китая претерпела изменения на этапе своего развития. По мере ускорения и исчезновения демографического дивиденда традиционные источники экономического роста уже не смогут поддерживать такие же темпы роста, как в прошлом. Для того чтобы добиться развития предпринимательства, инноваций и управления ростом на новом этапе развития, реальный бизнес и политики должны изменить своё представление об экономическом развитии.

Во-первых, следовать «закону конвергенции» в экономическом развитии. Так называемый закон конвергенции изначально является биологическим законом. Он гласит, что когда биологические характеристики родителей передаются потомству, они следуют траектории, возвращающейся к среднему значению, то есть характеристики родителей не продолжают расширяться, а приближаются к среднему значению. Этот закон конвергенции отражается и в процессе экономического развития. Например, несколько лет назад американский экономист Саммерс написал работу, в которой утверждал, что экономика Китая вернётся к средним показателям после аномально высокого периода роста. Хотя он был прав в своих словах, было бы ошибкой предсказывать, что экономический рост Китая скоро вернётся к средним показателям.

Мы сделали оценку потенциальных темпов роста Китая с настоящего момента до 2050 года. Мы видим долгосрочную тенденцию возвращения к среднему значению. Однако этот процесс является долгосрочным и медленным. В течение длительного времени экономический рост Китая будет выше, чем в среднем по миру, по крайней мере, в диапазоне средних и высоких скоростей. Однако этот медленный процесс замедления требует корректировки поведения компаний и предпринимательского мышления. Другими словами, в процессе регрессии к среднему уровню компании больше не могут зарабатывать деньги, если они только находят ресурсы, такие как проекты и инвестиции. Они должны испытать трудности роста и скорректировать своё мышление.

Во-вторых, делать акцент на производительности, а не на получении прибыли. Сыма Цянь в книге «Исторические записки. Биографии товарной колонии» говорил: «Мир суетится, все ради прибыли, и мир суетится, все ради прибыли». В прошлом компаниям было важно найти такие области для инвестиций, которые ещё не были освоены другими, и где прибыль ещё не была полностью реализована, чтобы их прибыль превышала среднюю по обществу. Сегодня, в условиях нового нормального роста, такие возможности по-прежнему существуют, но их не так много, как раньше. Поэтому нам необходимо перейти от «все ради прибыли» к «все ради эффективности». Этот «коэффициент» и есть совокупная факторная производительность. Только за счёт повышения совокупной производительности факторов производства и, следовательно, производительности труда предприятия могут стать по-настоящему конкурентоспособными. Конкурентоспособность в прошлом на самом деле была конкурентоспособностью по принципу «все ради прибыли». В будущем нам необходимо стремиться к конкурентоспособности по принципу «все ради успеха».

Существует два пути повышения совокупной производительности факторов производства для достижения новой конкурентоспособности. Первый заключается в перераспределении факторов производства по лестнице производительности между отраслями, секторами, отраслями и предприятиями. Другими словами, корректировка промышленной структуры должна быть направлена вверх, а не вниз в погоне за прибылью. Во-вторых, необходимо внедрять созидательное разрушение. На самом деле совокупная производительность факторов производства растёт на всех этапах развития, но методы и источники роста производительности различаются в периоды высоких темпов роста и качественного развития. Рост производительности всё больше зависит от выживания сильнейших среди предприятий.

В период быстрого роста Китая до исчезновения демографического дивиденда основной прирост производительности был достигнут за счёт перераспределения ресурсов, то есть перевода рабочей силы из низкопроизводительного сельскохозяйственного сектора во вторичный и третичный секторы, что повысило общую производительность труда. В процессе межотраслевого роста и спада созидательное разрушение обычно не происходит, хотя эффективность перераспределения ресурсов повышается. Скорее, происходит Парето-подобное улучшение, и все вовлечённые стороны становятся лучше. Однако сегодня созидательное разрушение между предприятиями – жизнь и смерть, прогресс и регресс – становится одним из основных факторов роста производительности. Хотя этот процесс созидательного разрушения направлен на повышение конкурентоспособности, он также чреват отказом и смертельной болью. Это новые перемены, которые мы должны принять.

Третье – развенчать миф о «всепроникающей экономике». В традиционной экономике существует неявное предположение, что технологические инновации могут распространяться в экономике естественным путём и охватывать все сектора и предприятия благодаря постоянному проникновению. Эта точка зрения предполагает, что каждый человек находится в положении узла сети и, следовательно, может быть взаимосвязан, поскольку между секторами и предприятиями существуют отношения «вход-выход» и рыночные сделки. Таким образом, технологический прогресс не исключает участников рынка. В реальности, в производственной и торговой деятельности, известной своим разнообразием, участники экономической деятельности по сути своей неоднородны, а отношения между ними не являются однородными или симметричными и, следовательно, не обладают одинаковой последовательностью. Иными словами, есть уголки технологического прогресса, которые упускаются, а есть те, которые несут потери. Результаты технического прогресса не обязательно проникают во все сферы жизни общества и естественным образом способствуют инновационному развитию экономики в целом.

Поэтому, чтобы улучшить связь отдельных отраслей, секторов и предприятий с сетью и не препятствовать технологическому прогрессу и проникновению инноваций между отраслями, секторами и предприятиями, правительство должно создать равные условия, объединить промышленную политику и интегрировать политику конкуренции, которая должна не только играть важную роль рынка в распределении ресурсов, но и выполнять необходимую функцию государства.

Четвёртое – научиться принимать систему рынка труда. В прошлом люди считали, что рынок играет решающую роль в распределении ресурсов. Это означает, что все факторы ведут себя одинаково, а цены определяются относительным дефицитом. На самом деле, труд – это особый фактор производства, потому что его носителем являются люди. Как сказал экономист Маршалл, неважно, используется ли кирпич для строительства дворца или для ремонта канализации, кирпич не будет чувствовать себя по-другому, однако самому работнику небезразлично, как используется рабочая сила и в какой трудовой среде он находится.

История экономического развития и институциональных изменений показала, что как сам рынок труда, так и институты рынка труда играют важную роль в распределении факторов труда. Система минимальной заработной платы, трудовое законодательство и система коллективных переговоров, с которыми мы хорошо знакомы, – всё это элементы системы рынка труда. На ранних этапах экономического развития система рынка труда игнорировалась, но на более высоких этапах развития, когда уровень дохода на душу населения повышается и возникает дефицит рабочей силы, роль системы рынка труда должна быть повышена. Было показано, что этот сдвиг неизбежен по мере того, как страны проходят через переходные этапы своего развития.

Мировое значение экономического развития Китая

С момента основания Китайской Народной Республики китайская экономика шла по пути независимого развития, изучала трудности на разных этапах, накапливала успешный опыт и полезные уроки и, наконец, достигла всемирно известного успеха в условиях реформ и открытости. На основе первых 30 лет экономического строительства и последующих 40 лет реформ и открытости страна постепенно устранила институциональные недостатки плановой экономики, сформировала эффективный механизм стимулирования в условиях рыночной экономики, способствовала перераспределению ресурсов, участвовала в разделении труда в мировой экономике во всех аспектах, создала беспрецедентное чудо развития и внесла выдающийся вклад в мировое экономическое развитие.

Почему важен опыт развития Китая?

Важное место, которое Китай занимает сегодня в мировой экономике, обусловлено как 40 годами реформ и открытости, так и предшествующими им 30 годами освоения. Основание Китайской Народной Республики в 1949 году изменило полуколониальный, полуфеодальный характер китайской экономики и поставило страну на путь независимого развития. До начала реформ и открытости в конце 1970-х годов китайская экономика восстанавливалась после многолетней войны. Люди жили и работали в мире и довольстве, уровень смертности заметно снизился, и демографический переход перешёл от первой стадии высокой рождаемости, низкой смертности и низкого естественного прироста ко второй стадии высокой рождаемости и низкой смертности. Переход к низкой рождаемости, низкой смертности и низкому естественному приросту – необходимый этап экономического роста для получения демографического бонуса.

Общая промышленная система, созданная за последние три десятилетия, стала отправной точкой для достижения эффективности в реструктуризации промышленности и перераспределении ресурсов в период реформ и открытости. После создания Нового Китая в стратегии индустриализации Китая приоритетным направлением стало развитие тяжёлой промышленности. В то время реализация этой стратегии была оправдана конкретными историческими условиями. Блокада со стороны западных стран создала множество факторов, ограничивающих развитие, которые необходимо было преодолеть за счёт приоритетного развития тяжёлой промышленности. Однако факт остаётся фактом: в течение первых трёх десятилетий китайская экономика не смогла догнать развитые страны, и разрыв с остальным миром увеличился.

В действительности холодная война и вызванная ею раздробленность мировой экономической системы означали, что масштабы так называемой глобализации были весьма ограниченными. Только после 1990-х годов, когда многие развивающиеся страны и страны с переходной от плановой экономики проводили политику открытости и стали активными участниками новой экономической глобализации, возник феномен глобальной конвергенции, вызвавший фундаментальные изменения в мировой экономической модели. Китай был активным участником и бенефициаром этой серии экономической глобализации, которой за последние 40 лет чудесным образом удалось догнать развитые страны.

Вступая в XXI век, китайская экономика с её быстрым ростом, расширением масштабов и увеличением глобальной доли оказывает всё большее влияние на мировую экономику. Помимо вклада в мировую экономику в виде материальных достижений, опыт реформ и открытости, концепция содействия развитию для достижения результатов и последующий дискурс установления правил, полезное понимание концепций развития и конструктивные вызовы парадигмам – всё это вклад в мировую экономику в виде общественных благ. Китай не стремится к гегемонии в мировой экономике или экспорту собственной модели развития, но как вторая по величине экономика мира, крупнейшая промышленно развитая страна, крупнейшая торговая страна и крупнейший держатель валютных резервов он обязан отражать чаяния себя, развивающихся стран в целом и стран с формирующимся рынком в частности в отношении правил международной торговли и коммерции и возглавить трансформацию методов управления глобализацией.

Китай и его развитие имеют особое значение для всего мира в силу следующих ключевых особенностей. Во-первых, Китай имеет самое большое население в мире, составляющее в 2017 году около 18,5% от общей численности населения планеты. По значимости для мира достижения китайцев, составляющих одну пятую часть человечества, не сравнятся ни с одной другой страной. Во-вторых, загадка Джозефа Нидэма о том, почему китайская наука и технологии (развитие) пошли в гору, на которую пытались ответить многие учёные, является именно китайской версией загадки экономической истории, которая пытается найти причины большого расхождения в мировой экономике, начиная с XVI века.

С точки зрения удовлетворения академического желания докопаться до сути тайн подъёма и падения наций, Китай – единственный случай крупной державы, которая до сих пор переживала экономическое развитие, переходящее от бума к спаду и снова к буму, и вот-вот полностью пройдёт все необходимые этапы экономического развития. Дэвид Хьюм, основатель классической экономики в Англии, в 1742 году предсказал, что когда искусство и наука достигают своего наивысшего совершенства в какой-либо стране, они неизбежно приходят в упадок и редко, если вообще когда-либо, возрождаются в той же самой стране впоследствии. Пока что чудеса, сотворённые развитием Китая в различных областях, опровергают это «хьюмовское пророчество».

Двигатель и стабилизатор мировой экономики

В ходе своего экономического развития за последние 70 лет Китай пережил взлёты и падения, неудачи и успехи. С тех пор как 41 год назад начались реформы и открытость, Китай стал единственной страной в мире с настолько большой и быстро растущей экономикой, что изменил не только облик своей страны, но и мировые экономические перспективы. Можно сказать, что выступая в роли двигателя и стабилизатора мировой экономики, Китай способствует масштабным глобальным изменениям, которых не наблюдалось уже целое столетие.

По данным Всемирного банка, общий ВВП Китая в 1978 году занимал 14-е место в мире по постоянному обменному курсу в 2010 году, составляя лишь 1,1% мировой экономики и 4,6% экономики США. К 1990 году доля ВВП Китая в мировой экономике выросла до 2,2%, что на 9,2% больше, чем у США, и он занимал 10-е место в мире. К 2000 году доля ВВП Китая в мировой экономике составляла 4,5%, что на 17,6% больше, чем у США, и он занимал 5-е место в мире. В 2010 году Китай стал второй по величине экономикой мира с ВВП, эквивалентным 9,2% мировой экономики и 40,8% экономики США, в 2017 году ВВП Китая достиг 10,2 триллиона долларов США, что составляет 12,7% мировой экономики и эквивалентно 58,7% экономики США.

Увеличиваясь в размерах и сохраняя самый продолжительный период высоких темпов роста в мире, китайская экономика приобретает всё большее значение и вносит всё более существенный вклад в мировой экономический рост. С 1990 года вклад китайской экономики в мировую превысил 10%, а после глобального финансового кризиса 2008 года остался на уровне около 30%. В частности, китайская экономика стала играть роль стабилизатора мировой экономики, поскольку темпы роста ВВП Китая остаются весьма стабильными по сравнению с остальным миром.

С точки зрения статистики, стабильность мирового экономического роста сильно отличается от огромных годовых темпов роста китайской экономики: колебания годовых темпов роста мирового ВВП, включая Китай, с 1990 года гораздо меньше, чем колебания темпов роста всех стран, кроме Китая. Роль экономического роста Китая в стабилизации глобального роста становится всё более очевидной по мере увеличения абсолютных размеров и стабильности его ежегодных темпов роста, поскольку стабилизирующий эффект китайской экономики значительно снижает волатильность мировой экономики в условиях чрезвычайных изменений, произошедших в ней с начала XXI века. Более того, экономический рост Китая стал важным фактором глобального экономического роста.

Экономическое догоняющее развитие стран с формирующейся рыночной экономикой и ещё более развивающихся стран, основу которых составляет Китай, привело к тому, что глобальная экономическая конвергенция, которая раньше была лишь теоретической, наконец-то начала становиться реальностью мирового экономического развития. С 1978 по 2017 год доля мирового ВВП стран с низким и средним уровнем дохода выросла с 21,3 до 35,3%, а доля ВВП Китая в общем объёме ВВП стран с низким и средним уровнем дохода увеличилась с 5,3 до 36,0%. За этот период ВВП всех стран с низким и средним уровнем дохода в постоянных ценах увеличился в четыре раза, а доля Китая достигла 43,6%.

В результате глобальной экономической конвергенции доходы на душу населения в развивающихся странах резко возросли, а число людей, живущих в условиях абсолютной нищеты, и масштабы нищеты сократились до беспрецедентного уровня. Помимо прочего, развитие и обмен опытом в результате китайских реформ и открытости привели к общему повышению доходов в городах и сельской местности, что позволило существенно сократить масштабы бедности и внести значительный вклад в глобальное сокращение бедности. В период с 1981 по 2015 год число людей, живущих в абсолютной нищете в мире по стандартам Всемирного банка, сократилось на 1,14 миллиарда человек, то есть более чем на 60%, а вклад Китая в сокращение бедности в мире составил 76,2%.

Извлечение общих законов из китайских особенностей

До реформ и открытости Китай не поддерживал тесных отношений с западными странами и международными организациями, а стремился к развитию в независимой и автономной среде. После реформ и открытости Китай занялся международной торговлей, внешними инвестициями и «внешней экспансией», а также установил отношения сотрудничества с такими международными организациями, как Всемирный банк. Однако с самого начала своих реформ Китай не принимал априорных догм, не подражал устоявшимся моделям, путям или так называемому консенсусу, а придерживался концепций реформ, развития и обмена опытом и настаивал на поэтапном подходе к реформам в соответствии с основными целями развития производительных сил, укрепления национальной мощи и повышения уровня жизни населения.

Китайская специфика не означает, что она не имеет общего значения. Анализ китайского процесса реформ, открытости и совместного развития раскрывает его внутреннюю логику и помогает понять, что страны, желающие догнать другие, должны определить и предпринять необходимые шаги для создания условий, необходимых для развития. Поскольку каждый шаг в процессе создания необходимых условий тесно связан с институциональной реформой и открытостью для внешнего мира, следует сказать, что реформа и открытость являются достаточными условиями для роста.

Первый шаг – активировать стимулы, которые «превращают камни в золото». В рамках реализации стратегии опережающего развития тяжёлой промышленности в целях снижения цен на сельскохозяйственную продукцию в качестве средства промышленного накопления использовалась ножничная разница цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, а также система единой закупки и сбыта сельскохозяйственной продукции. Чтобы не потерять факторы производства в сельском хозяйстве и, в частности, чтобы труд был строго привязан к сельскохозяйственной деятельности, была создана система народных коммун и система регистрации домохозяйств. Эта институциональная «тройка» искажала распределение ресурсов, приводила к неэффективному сельскохозяйственному производству и недостаточным стимулам для труда. Накануне реформ этот институциональный хаос достиг своего апогея.

В этом контексте любые изменения, улучшающие положение дел в сельскохозяйственном производстве, будут приветствоваться всем населением, включая фермеров. После того, как третий пленум Центрального комитета Коммунистической партии Китая 11-го созыва создал идеологическую основу и политическую среду для реформы, быстрая популяризация системы домашних контрактов является изменением, отвечающим потребностям этой системы. Прямая связь трудовых усилий с производством и доходами, а также рост закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию привели в действие механизм стимулирования, который в кратчайшие сроки значительно увеличил производство сельскохозяйственной продукции, резко сократил масштабы бедности среди сельского населения и увеличил общее предложение сельскохозяйственной продукции.

Второй шаг – запуск процесса структурной перестройки с перераспределением ресурсов. Улучшение стимулов в сельском хозяйстве позволило мобилизовать производство и рабочую силу, повысить производительность труда в сельском хозяйстве, значительно сократить затраты рабочего времени на единицу площади и быстро сделать очевидным долгосрочное накопление избыточного труда в сельском хозяйстве. В этот момент проявился ещё один эффект системы подряда, а именно: крестьяне получили право самостоятельно распределять факторы производства, особенно рабочую силу. Крестьяне следовали сигналам доходов на рынке труда и меняли сферы экономической деятельности и территории, соответственно.

Постепенное устранение многих институциональных барьеров, препятствующих мобильности рабочей силы, привело к стремлению отдельных работников к более высоким доходам и к более эффективному перераспределению ресурсов, что в совокупности привело к масштабной мобильности рабочей силы, одновременно реорганизуя и оптимизируя промышленную структуру на макроуровне. За период реформ валовая производительность труда (реальный ВВП) в Китае выросла в 17 раз, а перераспределение рабочей силы между первичным, вторичным и третичным секторами, то есть перевод рабочей силы из сельского хозяйства в несельскохозяйственный сектор, достигло 44,9%.

Третий шаг – участие в разделении труда в глобальной цепочке создания стоимости по всем направлениям. Экономические реформы и открытие Китая для внешнего мира происходили одновременно. Начав с создания специальных экономических зон в 1979 году, страна перешла от открытия прибрежных городов и сельских районов к полной либерализации, подав заявку на восстановление статуса участника Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) в 1986 году и вступив во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2001 году. Рост торговли, иностранных инвестиций и развитие экономики, ориентированной на внешний рынок, в прибрежных районах привели к увеличению числа рабочих мест в результате трудовой миграции, изменению структуры промышленности в соответствии со сравнительными преимуществами ресурсов и повышению международной конкурентоспособности продукции обрабатывающей промышленности.

В результате реформ и открытости экономика Китая за 40 лет достигла среднегодового роста в 9,4%. С одной стороны, достижения Китая внесли значительный вклад в догоняющее развитие развивающихся стран и конвергенцию мировой экономики. С другой стороны, участие многих развивающихся стран в нынешней глобализации привело к значительному развитию стран с формирующейся рыночной экономикой и, впервые в истории мировой экономики, к тенденции конвергенции. Китайские реформы и открытость имеют свои уникальные особенности и соответствуют общим законам развития.

Новый вклад Китая в мировую экономику

Китайская Народная Республика (КНР) прошла славный 70-летний путь. Её экономическое развитие характеризовалось исследованиями и извлечёнными уроками в первые три десятилетия и инновациями и опытом в последние 40 лет. И обходные пути, достигнутые успехи – это интеллектуальная собственность, которую мы сами должны беречь и передавать другим развивающимся странам, идущим по тому же пути, и которая заслуживает включения в последнее издание «Экономики развития». Опираясь на накопленный опыт, руководствуясь установленными направлениями и целями, следуя логике и пути реформ и открытости, Китай будет продолжать свои практические поиски и стремиться внести новый и больший вклад в глобальное развитие.

Во-первых, необходимо расширить и укрепить импульс экономического роста с течением времени. Как только китайская экономика преодолеет переломный момент Льюиса, демографические дивиденды исчезнут, и бинарная фаза экономического развития закончится. Что касается динамики роста, то источники поддержки быстрого экономического роста, такие как масштабная трудовая миграция, способствовавшая росту предложения факторов производства и производительности труда, постепенно утрачиваются, и для экономического роста всё чаще требуется выживание сильнейших в рамках рыночного механизма, увеличение человеческого капитала и повышение совокупной производительности факторов производства за счёт технологических инноваций.

Однако, как показывает опыт многих стран со средним уровнем дохода, на этом этапе догмы неоклассической экономики не ведут к прямому переходу на стадию более высокого дохода. Значение предлагаемой ловушки для стран со средним уровнем дохода заключается в том, что изменение динамики экономического роста не произойдёт спонтанно, а будут созданы условия для поиска новых источников роста в ответ на конкретные вызовы, с которыми сталкивается каждая страна. Для Китая это требует всестороннего углубления реформ в его экономической системе. Значительный прогресс в проведении реформ приведёт к повышению потенциального роста. Учитывая влияние реформ, потенциальные темпы роста Китая ещё долгое время будут значительно превышать среднемировые показатели и уровни роста стран с высоким уровнем дохода, таких как США. Это означает, что Китай вскоре станет первой крупной экономикой, которая пройдёт все стадии экономического развития и завершит переход от стадии с низким уровнем дохода к стадии со средним и высоким уровнем дохода.

Во-вторых, логика реформ, открытости, развития и совместного использования была расширена за счёт пространственного измерения. Развитие реформ и открытости в Китае за последние 41 год имело определённый градиент, при этом прибрежные районы лидировали в реформах и открытости и достигли эффективного экономического развития на ранней стадии, что фактически воплощает идею «позволить некоторым районам разбогатеть первыми». При значительном увеличении разрыва в уровне развития между регионами, два механизма начали играть роль в сокращении регионального разрыва. Первый заключается в том, что производство в прибрежных районах создаёт большой спрос на рабочую силу, что в свою очередь привлекает приток сельской рабочей силы из центральных и западных регионов, увеличивая доходы фермеров и повышая общую производительность труда. Второй механизм в большей степени опирается на государственную политику, то есть на реализацию различных региональных сбалансированных стратегий, включая Западную стратегию развития, которая способствовала улучшению инфраструктуры и инвестиционной среды в центральных и западных регионах.

По мере того как китайская экономика проходит поворотный пункт Льюиса, нехватка рабочей силы становится всё более ощутимой в прибрежных регионах, где трудоёмкие отрасли первыми утратят свои сравнительные преимущества. Среднезападный регион имеет все возможности для того, чтобы принять промышленные преобразования, формируя «внутреннюю версию модели „гусиного шага“». В то же время планы регионального развития Китая, такие как создание зоны Великого залива Гуандун-Гонконг-Макао и интеграция речных дельт, направлены на сохранение производственных преимуществ за счёт накопления эффекта масштаба. Поскольку трудоёмкие отрасли со временем теряют свои сравнительные преимущества внутри Китая, необходима новая международная версия модели «гусиного шага», при которой часть производства переносится в богатые трудовыми ресурсами соседние страны и регионы, такие как Африка. План «Один пояс – один путь», который начинается со строительства инфраструктуры и ведёт к перемещению промышленности, вписывается в общую траекторию развития данной модели формирования и доказал свою эффективность в практике градиентного развития Китая.