Мужчина из прошлого. Познакомимся с тобой заново?
Глава 1
«Как хорошо вернуться ранним утром домой после недельного отсутствия! Снова очутиться в родных стенах, хоть на время забыть про надоевшие гостиничные номера.
До чего же достали эти командировки! Если так пойдёт и дальше, придётся подыскать себе другое место работы. Сейчас, в строительной компании, мне приходится постоянно мотаться по объектам туда-сюда. И это уже становится невыносимо».
С этими мыслями и с лёгким придыханием я поднимаюсь по лестнице к своей квартире, и только сейчас, оказавшись почти уже на пороге дома, понимаю, как сильно соскучилась по мужу.
«Нет, точно пора увольняться! – всё увереннее звучит голос в голове. – Если я так сгораю от желания, то, как Антон неделями обходится без меня? Молодой и активный мужчина?»
Сейчас брошу сумку прямо в прихожей, мигом заскочу в душ и сразу к нему в постель. Другие дела подождут.
Не дойдя буквально нескольких шагов до входной двери, замечаю на ней лист бумаги, прикреплённый по углам прозрачными полосками скотча. Белая поверхность густо исписана красным фломастером.
Начинаю читать и не могу поверить своим глазам. Заранее приготовленный ключ с глухим звоном вываливается из рук и падает на бетонный пол.
«Не уважаемые соседи! Может вам стоит переселиться в лес, если вы не умеете жить в обществе приличных людей? Ведёте себя как дикари, наплевавшие на нормы морали! Мне глубоко плевать, чем вы там занимаетесь! Но слушать ночи напролёт ваши «чайкины» стоны и скрип задрипанной койки, увольте!
Я у себя дома, и не обязана ЭТО ТЕРПЕТЬ!
Сделайте так, чтобы ваша интимная жизнь не становилась достоянием всего подъезда!»
***
«ЧТО?!!» – сдёрнув с двери кричащее «послание», на всякий случай протираю глаза.
Какие ещё «чайкины» стоны?! Я вообще в постели никогда громко не кричу. И с чего этот анонимный «доброжелатель» взял, что у нас задрипанная койка?! Мы с мужем в состоянии позволить себе дорогую приличную мебель…
И только тут до меня доходит: речь вовсе не обо мне.
Антон приводил другую. Развлекался, пока я была в отъезде. Не скучал. Не тосковал.
А я-то, дура, переживала, как он тут без меня справляется! Один-одинёшенек. Без женской ласки.
А он… нормально справляется.
Водит любовницу, любит её всю ночь напролёт, доводит до такого экстаза, что она оглашает своими животными воплями весь подъезд. Что-то не припомню, чтобы у нас с ним когда-нибудь было так. Чтобы всю ночь и до животного экстаза…
Хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на свою соперницу. Что это за женщина такая, заставляет моего мужа совершать неслыханные постельные подвиги? Не даёт заснуть ему всю ночь напролёт?
«А вдруг она сейчас здесь, в нашей спальне? – мелькает неожиданная догадка. – Вдруг ещё не ушла?»
Что ж, будет отличный повод познакомиться. Посмотреть на эту неутомимую «труженицу».
Стараясь не шуметь, аккуратно поворачиваю ключ в скважине и на цыпочках добираюсь до спальни. Ступаю так тихо, что даже сама не слышу собственных шагов. Пусть голубки ни о чём не подозревают! Продолжают и дальше заниматься… чем они там занимаются!
Резко распахиваю дверь и… облом.
Антон лежит один, заняв свою половину нашей супружеской кровати. Мирно похрапывает во сне. Всё, как обычно. Ни намёка на бурно проведённую ночь.
Я внимательно пробегаюсь взглядом по спальне – ничего подозрительного. Отлично замели следы любовнички. Не подкопаешься.
Хотя, этого следовало ожидать. Я же сама предупредила мужа, что возвращаюсь сегодня. Не полный же он идиот, чтобы оставлять любовницу до самого утра. Отправил её домой после любовных утех, убрал за собой все «улики». Подготовился к встрече жены. Сейчас вот прилёг отдохнуть с чувством выполненного долга.
Только не подумал входную дверь снаружи проверить.
На всякий случай решаю ещё заглянуть под кровать. Вдруг там завалялся какой-нибудь компромат? Опускаюсь на колени, внимательно осматриваю подкроватное пространство, и опять ничего. Ни подброшенных соперницей серёжек, ни забытых в спешке трусов.
Предъявить абсолютно нечего.
С тяжёлым вздохом распрямляюсь и утыкаюсь глазами в обнажённую спину Антона. Широкую, мускулистую. Взгляд невольно ползёт вниз, туда, где под тонким покрывалом выделяются очертания крепких ягодиц.
До чего же хорош, гад! Спортивная фигура, кожа с лёгким, приятным загаром, светлые густые волосы растрепались во сне.
Хочется забыть обо всём, забраться под покрывало, прижаться к нему сильно-сильно. Так как я это делала раньше. Но скомканный лист бумаги, исписанный красным фломастером, предательски похрустывает в ладони. Напоминает. Страстные крики, скрип кровати, интим-марафон на целую ночь…
Муж, словно почуяв моё присутствие, начинает беспокойно ворочаться в постели. С его губ слетает какое-то невнятное, бессвязное бормотание.
Её имя?
Наклоняюсь к Антону ближе, поворачивая голову так, чтобы лучше слышать его откровения. Может, проговорится во сне? Тогда у меня появятся ещё аргументы, кроме доноса, написанного кем-то из соседей.
«…ля» – слышится что-то нечленораздельное.
Оля? Юля? Поля? Или просто послышалось?
Затаив дыхание, склоняюсь к мужу ещё ниже, в надежде узнать что-нибудь полезное для себя, но слышу совсем не то, что хотела.
– Алина? – резко звучит вдруг его голос прямо возле моего уха. – Ты что, уже приехала, родная? А почему меня не разбудила?
Антон отрывает голову от подушки, с улыбкой тянет ко мне руки:
– Иди ко мне, любимая! Соскучился по тебе, не передать как! Заждался!
Я резко шарахаюсь в сторону от его рук. Будто бы боюсь даже лёгких прикосновений. Будто не хочу, чтобы его пальцы, совсем недавно ласкавшие другую женщину, дотрагивались до меня.
Становится противно до тошноты.
– Кто она, Свиридов? – спрашиваю сурово, отойдя на безопасное расстояние от кровати.
Скрестив руки на груди, неотрывно наблюдаю за его реакцией. И вдруг вижу, как по его улыбающемуся, ещё секунду назад беззаботному лицу пробегает тень. Быстрая, мимолётная тень страха. Всего на какой-то краткий миг. Но он испугался…
Глава 2
Впрочем, Антон быстро приходит в себя. Временный испуг, будто его и не было, моментально сменяется возмущённым недоумением. Он даже брови приподнимает, изображая искреннее непонимание.
– Ты это о чём, Алин? – уточняет он, глядя так, будто бы я спросила у него что-то неприличное.
Но я не тушуюсь под его взглядом. Ещё чего не хватало! Мы не первый день женаты, и я уже давно изучила весь этот «арсенал» – притворную невинность, наигранное возмущение, ложную обиду. Всё это лишь уловки, чтобы уйти от прямого ответа.
Раньше такое срабатывало. Сегодня – нет.
– Вот о чём! – кричу, совсем не сдерживая себя, и швыряю ему в лицо скомканный листок.
Бумажный комок, стукнувшись о его нос, отскакивает на подушку.
– Полюбуйся, что про тебя пишут, – сквозь зубы добавляю я. – Позорище, какое! Ты что, творишь, вообще?!
Бросив в мою сторону взгляд, полный недовольства и досады, муж резкими движениями расправляет бумагу и, слегка прищурившись, начинает читать.
– Так кто она? – не выдерживаю я его медлительности. – Говори!
– Понятия не имею, – качает он головой, слегка оттопырив нижнюю губу. – Наверное, кто-то из соседок…
«Из соседок?! Он что, совсем с ума сошёл? У нас одни немолодые женщины на площадке!»
– Ты ублажаешь какую-то бабу всю ночь, и даже не знаешь, кто она? – округляю глаза, чувствуя, что ещё немного, и он доведёт меня до белого каления. – Тебе совсем без разницы на кого залезать?!
Свиридов несколько секунд тяжело смотрит на меня, редко моргая ресницами.
– Ты чё такое городишь? – хрипло произносит он. – Я тебе говорю, что не знаю, кто маляву эту накатал, а ты мне про бабу какую-то толкуешь. Совсем рехнулась?
Ну, вот. Перевёл все стрелки на меня. Сам накуролесил, а я виноватой осталась.
– Нет, не рехнулась. Пока в своём уме! – зловеще произношу я. – А ты не сваливай с больной головы на здоровую. Говори, кто тут у тебя по ночам орёт чайкой и кроватью скрипит на весь подъезд!
Тяжело вздохнув, Антон медленно садится в кровати и обхватывает голову руками.
– Аль, ну нельзя же быть такой легковерной, – глухо бубнит он себе под нос. – Мало ли, что люди могут написать! Всему верить, что ли? Тому, что на заборе написано, ты тоже поверишь?
– Это не забор! – не собираюсь «покупаться» я на его не очень-то убедительные аргументы. – Это наша с тобой входная дверь! Лицо нашей квартиры!
Свиридов раздражённо закатывает глаза и продолжает оправдываться:
– Наверняка, эта та завистливая старая дева из соседней квартиры оклеветала меня. – В подтверждение своих слов он несколько раз энергично кивает головой. – Да, да! Точно она! Иоланта… или как там её?
– Ираида Саввична, – поправляю мужа. – И я не понимаю, зачем она стала бы такое делать. Да, и чему ей у нас завидовать?
– Как это чему? – восклицает Антон, подняв на меня свои голубые глаза. – Нашему счастью, конечно! Её-то, наверное, никто никогда так не любил, как я люблю тебя. Вот и завидует, старая кляча!
Вспоминаю въедливую немолодую соседку. Да, она из тех, кто в «каждой дырке затычка». Да, она часто даёт непрошеные советы и делает замечания. Но всегда по делу! Чтобы вот так вот, на пустом месте оболгать человека – не верю. Ираида на такое не способна. Она правдоруб, а не злостная интриганка.
– Значит, Антоша, ты всё-таки отказываешься назвать мне имя своей любовницы? – пытливо смотрю на него, не зная, что делать дальше.
Зашла в тупик. Все мои подозрения, казавшиеся ещё совсем недавно такими вескими, теперь рассыпались в прах перед его упрямством. И сейчас остаётся только спустить всё на тормозах.
– Аленький, ну не назову я тебе её имя, хоть убей ты меня прямо на этом месте! – он взмахивает руками, и в его глазах читается неподдельное отчаяние. – Потому что сам его не знаю! Потому что нет у меня никакой любовницы! Ты понимаешь? Ни-ка-кой!
Муж говорит так искренне, так убедительно, что меня начинают одолевать серьёзные сомнения. А вдруг и, правда, это чей-то розыгрыш? Чья-то злая и очень неуместная шутка? А я, глупая, повелась на эту дешёвую провокацию, как последняя идиотка, готовая разрушить собственное счастье своими же руками.
Совсем уже готова сдаться, и попросить у мужа прощения за свои нелепые обвинения, но в голову приходит неожиданная идея. Проверка на прочность. Последний довод.
– Ну, хорошо, – произношу я уже значительно спокойнее. – Значит, ты не будешь ничего иметь против, если я запрошу в нашей управляющей компании запись с видеокамеры на подъезде? Той самой, что фиксирует всех входящих и выходящих?
Опять внимательно наблюдаю за его реакцией, стараясь не пропустить ни малейшей детали, но Антон даже бровью не повёл. Абсолютное спокойствие.
– Да, пожалуйста, запрашивай, – фыркает он с безразличным выражением. – Если тебе заняться больше нечем, кроме как шастать по управляйкам.
Что это?
Абсолютная уверенность в собственной невиновности? Или надежда на то, что я просто блефую и ни в какую управляющую компанию обращаться не стану?
Разумеется, не стану. Я же ещё не сошла окончательно с ума, чтобы устраивать публичный скандал! Но нервы мужу пощекотать, если у него рыльце в пушку, несомненно, стоит. Пусть думает, что я не та, кто сдаётся без боя.
– Заняться мне есть чем, – отвечаю прохладно, – но перед работой найду время, чтобы заскочить в управляйку. Обещаю.
Я резко разворачиваюсь и выхожу из спальни, оставив его одного на кровати. Беру свежее бельё из комода, чистое махровое полотенце и отправляюсь в душ, как в убежище, где можно спрятаться от всего этого кошмара.
***
Под льющейся тёплой водой неожиданно начинаю успокаиваться. Шумные, навязчивые мысли, что бились в висках, понемногу смолкают. Я перестаю терзать себя бесконечным вопросом: «Изменил?» или «Всё-таки НЕ изменил?» Вода омывает не только тело, но и душу, очищая её от обиды, злобы и этой едкой, разъедающей изнутри неуверенности.
На некоторое время всё это становится почти безразлично. Исчезают и подозрения, и ревность, и необходимость что-то доказывать себе самой.
Я чувствую только нежное касание воды на моей коже, приятное расслабление в мышцах и полное нежелание думать о чём-либо вообще.
Но через несколько минут раздаётся осторожный стук в дверь ванной:
– Алина, милая, пустишь меня к себе? – немного заискивающе спрашивает Антон. – Я так по тебе соскучился…
Давненько он не напрашивался ко мне в душевую кабину. Месяц? Два? Больше? Даже не помню, когда мы «мылись» вместе в последний раз.
Так что же случилось сегодня? Неужели вдруг захотелось вспомнить нашу бурную, страстную юность? Или…
Или он хочет загладить вину? Надеется, что после «горячего» душа вдвоём, я забуду о том маленьком недоразумении, что случилось утром? Прощу, поверю, смолчу.
– Я уже выхожу, – отвечаю ему, потому что знаю, что могу не устоять, не выдержать, когда он прикоснётся к моей влажной коже, станет целовать и ласкать меня. Его чары всё ещё действовали, но ему об этом знать было не обязательно.
– Так быстро? – ловит муж в свои объятия, едва успеваю открыть дверь ванной.
Из одежды на нём – ничего. Но я упрямо не смотрю вниз, туда, где находится главный возмутитель моего спокойствия. Вместо этого мой взгляд прикован к лицу Антона.
– Мне нужно ещё заехать в управляющую компанию. Не забыл? – почти по-дружески похлопываю его по плечу и оставляю одного принимать водные процедуры.
А теперь мне нужно решить для себя: могу ли я после всего этого и дальше доверять Свиридову? Или доверию, как и нашей любви, всё-таки пришёл конец, и от него остались одни лишь осколки, которые уже никогда не собрать обратно.
Глава 3
– Алина? Ты зачем сегодня вышла на работу? – удивлённо встречает меня Наталья – начальник отдела контроля качества, в котором я тружусь инженером.
Прищурив глаза, она подозрительно присматривается ко мне, будто чувствует, что на душе у меня скребут кошки.
– Я же написала тебе в чат, черкнула лично, – напоминает она, смягчив интонацию. – Что можешь спокойно отдохнуть денёк после командировки. Отчёт подождёт, сдашь завтра. Езжай домой, выспись! Ты выглядишь совершенно разбитой.
Я, шумно выдохнув, опускаюсь в широкое кожаное кресло с мягкими, податливыми подлокотниками.
– Спасибо, Наташ, я видела твоё сообщение, – говорю я, тупо уставившись в пространство перед собой. – Но нет, не хочу я домой. Честное слово, лучше уж здесь делами займусь. Лишь бы отвлечься.
Мой взгляд беспомощно скользит по узору коврового покрытия, и я, чисто машинально, носком туфли пытаюсь ворошить упругие серые ворсинки, то поднимая их, то снова приминая. Хочется спать, голова плохо соображает, но мысль о возвращении в собственную квартиру, вызывает неприятную дурноту.
Вдруг всю эту неделю, пока я была в командировке, в моей кровати, под моим одеялом спала другая женщина? Пила утром кофе из моей любимой чашки. Мылась в моей ванной. Вытиралась моим полотенцем. Даже на моём унитазе она могла сидеть!
Как я вообще теперь туда смогу вернуться? Как смогу уснуть в своей постели?
– А что случилось, Алин? – с участием интересуется Наталья. – На тебе лица нет. С мужем поругалась?
– Да не то чтобы поругалась… – тяну я задумчиво, всё также водя носком туфли по ковру и размышляя, стоит ли делиться с ней всеми подробностями или нет.
Мы были в хороших отношениях, но не близкими подругами. Однако сейчас я чувствовала себя так, что обязательно должна была с кем-то поговорить. Излить душу. Спросить совета. Одной мне с этой кашей в голове не справиться.
– Тут такой инцидент случился, Наташ… – начинаю нехотя, с трудом подбирая слова. – Даже неловко как-то рассказывать…
– Неловко, сама знаешь, что делать, – грубовато, но без злобы замечает Наталья, привыкшая решать проблемы, а не ходить вокруг да около. – Говори, давай, что за инцидент.
Я вкратце, сбивчиво рассказываю ей про утреннюю находку и даже достаю из сумки смятый листок с красными неровными буквами – вещественное доказательство моего позора. Зачем-то ведь прихватила его с собой…
– Вот, полюбуйся, – подталкиваю злосчастную бумажку начальнице под нос. – И что прикажешь делать после такого?
Наталья внимательно вчитывается в текст, и вдруг её губы начинают медленно расплываться в улыбке.
Смешно ей! Хотя, мне бы тоже, наверное, было дико смешно, если бы эта абсурдная история происходила с кем-то другим, а не лично со мной.
– Так, подожди, – с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, спрашивает она. – А что, вы там на самом деле такого шороху задали? И впрямь, что ли, весь подъезд на ушах стоял, как тут пишут? Неужто всё так эпично было?
– Наташ! – смотрю на неё с укором. – Меня дома не было целую неделю. Я вернулась только сегодня утром. Так что, если эти каракули правда, то мой муж задавал там шороху не со мной.
Улыбка моментально сползает с её лица.
– Блин, извини, – огорчённо говорит она. – Только сейчас дошло, что ты была в командировке. Совсем башка не варит с утра.
– А как думаешь, стоит верить этой писульке? – спрашиваю с затаённой надеждой: вдруг случится чудо, и она сейчас развеет мои сомнения.
Наталья ещё раз внимательно всматривается в помятый лист, вертит его в руках.
– Нет, – уверенно мотает она головой. – Думаю, даже внимания не стоит на него обращать. Явно какой-то фейк. Глупый розыгрыш.
Поднявшись из-за стола, Наташа направляется к кофеварке и начинает хлопотать возле неё. Она так упорно старается не встречаться со мной взглядом, что мне это кажется подозрительным. Наверное, она просто не желает меня расстраивать.
– Кстати, а ты своему Свиридову эту кляузу показывала? – неожиданно прерывает она неловкое молчание.
– Угу, – киваю в ответ.
– И что он говорит?
– Говорит, что не было у него никого, и что это поклёп со стороны завистливой соседки.
– Ну вот, видишь, – одобрительно взмахивает она рукой, – нечего переживать! Всему найдётся объяснение.
Я забираю с её стола пресловутый листок, разрываю его на мелкие кусочки и выкидываю их в урну. Надо забыть обо всём и поскорее выкинуть из головы.
Надеюсь, что после ликвидации «доноса» мне станет легче, но поговорка «с глаз долой, из сердца вон», в этом случае не срабатывает.
– Наташ, скажи только честно… – поникшим голосом снова обращаюсь к ней. – Вот если бы на твоей двери во время твоего отсутствия появилась такая бумага, ты бы как отреагировала?
Она с тяжёлым вздохом опирается о край стола, на котором стоит кофеварка.
– Как бы отреагировала я? – на несколько секунд замолкает, обдумывая ответ. – Если честно, я бы не поверила мужу. – Тут же спохватывается, делая большие глаза. – Но это я! У меня имеются основания ему не верить. У тебя-то ведь совсем другая ситуация.
– Всё когда-то случается в первый раз, – понурив голову, замечаю я. – Мне и хочется верить Антону, и что-то одновременно мешает. Чем он отличается от других мужчин, которые заводят себе любовниц и годами обманывают жён?
– Ну, если ты не согласна терпеть такое, Алинка, и жить в неопределённости, тогда у тебя остаётся единственный выход – устроить за мужем слежку. Выяснить всё раз и навсегда. Других вариантов не вижу. Если что, обращайся. У меня имеется опыт.
– Ладно, я подумаю, – говорю растерянно. Вот уж никогда бы не подумала, что стану следить за собственным мужем.
В этот момент мой телефон вздрагивает и издаёт квакающий звук, по которому я понимаю, что в чате появилось новое сообщение.
Быстро пробегаю его глазами и безнадёжно машу рукой.
– От Свиридова что-то? – с тревогой спрашивает Наталья.
– Нет, школьная подруга Ленка зовёт на встречу выпускников. Никак не отстанет.
– Так, а в чём дело? Поезжай на свою встречу! Развейся, отдохни душой.
– Работы невпроворот, ты же знаешь. Отчёты по новым объектам надо сдавать. Какие там выпускники, какая встреча! Не до того сейчас.
Она несколько минут что-то обдумывает, теребя пальцами прядь распущенных русых волос. Потом решительно вскидывает голову.
– Знаешь, что, собирайся-ка ты и поезжай к школьным друзьям. Даю тебе неделю в счёт отпуска. А за отчёты не беспокойся. Передай мне материалы по командировке, я сама всё подготовлю.
– Нет, Наташ, я так не могу, – машу я ладонями перед лицом. – С какой стати ты должна делать мою работу?
– Во-первых, мне это не сложно, – загибает пальцы она, глядя на меня в упор. – Во-вторых, тебе сейчас, кровь из носу, надо сменить обстановку.
– Но зачем? Неужели это что-то изменит?
– Да изменит, – кивает Наталья. – Ты отвлечёшься и сможешь по-другому взглянуть на свою ситуацию. А потом на холодную голову решишь, что тебе делать с мужем.
Глава 4
– Глазам своим не верю! – громко кричит Антон, заметив мой чемодан в прихожей. – Ты это серьёзно? Уходишь? Из-за какой-то ерунды?
Я не ждала его так рано с работы, но он, по какой-то причине именно сегодня сорвался из своего бара задолго до окончания смены. Это полностью нарушало план моего молчаливого бегства. Теперь, видимо, придётся объясняться с ним.
– Что, даже не хочешь дать ни одного шанса нашей семье?
Муж старается казаться расстроенным и огорчённым, но я отчётливо слышу в его голосе плохо скрываемое облегчение. Словно он был безмерно рад тому, что я, наконец, собрала свои вещички и тихо сваливаю от него, не закатывая скандалов и истерик.
Внутри меня внезапно закипает злоба. Это наглое, преждевременное торжество в его тоне становится последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. «Раньше времени радуешься, милый!» – мелькает в голове мстительная мысль. И в тот же миг у меня созревает план.
А почему, собственно, он решил, что уходить должна я?
– Ошибаешься, Свиридов, – с каменным лицом выхожу к нему в прихожую. – Всё с точностью до наоборот. Я остаюсь. У себя дома. А ТЫ уходишь.
Я намеренно выдерживаю недолгую паузу, чтобы насладиться его реакцией. Чтобы увидеть, как с его лица сползает маска фальшивой печали, уступая место растерянности. И только потом киваю в сторону чемодана:
– Это я ТВОИ вещички упаковала. На первое время, думаю, хватит. Остальное заберёшь при разделе имущества. Надеюсь, твоя ночная подружка приютит такого пламенного мужчину?
Эффект превосходит все мои ожидания. Вид у Антона такой, будто получил мощный удар под дых. Лицо побледнело, на лбу выступил пот. Он явно не ожидал столь скорых и радикальных перемен в своей, такой уютно устроенной жизни.
Бегающим взглядом муж смотрит то на меня, то на злополучный чемодан.
– Ты… Ты в своём уме? – восклицает он неестественно высоко, почти фальцетом. – Лучше скажи, что ты пошутила! Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Алин!
«Ну, надо же! – думаю с сарказмом. – Он, оказывается, ещё во мне и разочарован. Какой тонкий, чувствительный и сентиментальный человек!»
Я молча одариваю его презрительным взглядом, и раскрывать свои карты не тороплюсь. Пусть немного поволнуется, а то размечтался уже: я уйду с одним чемоданчиком, а он тут беззаботно заживёт со своей чайкой!
– Аленький, подожди, послушай… – муж резко, с поразительной лёгкостью меняет тактику. Его голос дрожит так натурально, будто он вот-вот заплачет. – Я, правда, не понимаю, что случилось! У нас же всё было хорошо! И мы ведь ещё можем всё решить с тобой! Поговорить спокойно!
Он делает шаг ко мне, тянется руками, пытаясь обнять, прижать к себе, надеясь, что я растаю под натиском его мускулатуры. Но мои ноги, почти на автомате, отступают назад.
– Ты прав, мы всё решим, – холодно отвечаю я и носком туфли подталкиваю к нему чемодан. – Вот так решим.
В его глазах мелькает паника: нужно срочно что-то придумать, чтобы остаться, чтобы переубедить меня, но никаких идей нет.
– Ну, хорошо, – изображает он вдруг покорность, – если ты решила прогнать меня ни за что, ни про что… Я сейчас уйду. Так и быть. На день или на два. Просто, чтобы ты обо всём ещё раз хорошо, без эмоций подумала. Но знай, ты совершаешь ошибку, Аль. Возможно, непоправимую…
Свиридов осторожно заглядывает в мои глаза, в надежде, что я передумаю, но я молчу. Хочу посмотреть, что он будет делать дальше.
– Свои вещи я пока забирать не стану, – добавляет он, так и не услышав ни слова от меня. – Возьму только самое необходимое. На первое время.
Опустившись на корточки, Антон открывает чемодан, и застывает от изумления:
– Здесь твои вещи! Целый чемодан твоих вещей!
Его голубые глаза сначала смотрят на меня с удивлением, потом понемногу начинают наливаться бешенством. По мере того, как до него доходит, что его попросту развели.
– Мои? – изображаю легкомысленную дурочку. – Разве?
– Твои! – рычит злобно. – И ты прекрасно об этом знала! Тебе что, доставляет особое удовольствие издеваться надо мной?!
Дёрнув плечом, я опять оставляю его без ответа. Разворачиваюсь на каблуках и ухожу в комнату, чтобы взять свою сумку и документы.
– Прекрати делать вид, что я пустое место! – Свиридов догоняет меня и, больно схватив за локоть, дёргает на себя. – Говори немедленно, зачем ты устроила весь этот спектакль?!
Мы стоим так близко друг к другу, в нас бурлят такие эмоции, что кажется, ещё чуть-чуть, и они выльются в безудержную и неуправляемую страсть, но…
Не сегодня.
– Это затем, чтобы ты знал, что бывает с предателями! – зловеще чеканю ему прямо в лицо. – Чтобы прочувствовал на своей шкуре!
Неотрывным испытывающим взглядом смотрю в его глаза, и он не выдерживает. Склоняет голову, отпускает мою руку из своей. Остаётся стоять один посреди гостиной.
Захватив сумку, я возвращаюсь в прихожую. Снимаю с вешалки плащ и, перекинув волосы вперёд, надеваю его на себя. Застёгиваю чемодан, брошенный в гневе мужем.
– И куда это ты собралась? – появляется он всё-таки в дверном проёме. – Такая красивая…
– Не твоё дело, – бросаю ему коротко.
– Хотя бы, когда тебя ждать обратно, скажи!
– Тебе зачем? – вскидываю на него глаза. – Опять баб сюда собираешься таскать?
– Алин, кончай дурить! – раздражённо произносит Антон. – Какие бабы? Это уже даже не смешно!
– Даже не думала шутить! А когда вернусь обратно – не знаю. Может, сегодня, может, через месяц, а может никогда.
Он тяжело вздыхает, закатив глаза к потолку.
– Почему всё так сложно с тобой?
– А с кем легко? С ночной чайкой? – кричу в ответ.
Схватив чемодан, почти бегом лечу к входной двери. Широко распахнув её, я оглядываюсь и решаю ещё кое-что сказать мужу, так и продолжающему стоять в проёме со скрещенными на груди руками.
– Свиридов, если полюбил другую женщину, найди в себе смелость признаться. И если меня разлюбил, если приелись наши отношения, тоже скажи, не стесняйся. Будет больно, но зато правильно и честно. Даю тебе время подумать.
– Алин… – пытается ещё что-то сказать муж.
Но я уже не слышу его. Выхожу на лестничную площадку, звучно хлопнув дверью напоследок.
Глава 5
– Алинка! Харитонова!
Голос, прорвавшийся сквозь гул ресторанного зала, заставляет меня вздрогнуть. Так странно и непривычно снова слышать свою девичью фамилию…
В следующее мгновение передо мной вырастает лучшая школьная подруга Ленка Захарова. В её глазах пляшут озорные искорки, знакомые до боли.
– Алинка! Неужели это, правда, ты? Как хорошо, что всё-таки приехала!
– И я рада тебя видеть, Ленусик, – похлопываю я по спине, повисшую у меня на шее подругу. – Как поживаешь?
– Да, отлично поживаю! Потом всё расскажу, – улыбается она во весь рот. – Пойдём сейчас к нашим.
И вот я в центре водоворота. Восторженные визги, оглушительные возгласы, дружный смех и крепкие объятия. Наверное, именно так и должно выглядеть настоящее воссоединение друзей, которых жизнь раскидала по городам и весям.
– Ты какого хрена, ни разу не приезжала после выпускного? – гудит густым басом одноклассник Савелий Крупицын. Он вырос из долговязого, угловатого парня в могучего, с широкой грудью и уверенным взглядом мужчину. – Мы, между прочим, свято чтим традиции! Каждый год здесь собираемся! Могла бы и ты, Харитонова, хотя бы разок приехать. Или загордилась совсем там у себя в столице? Забыла своих?
– Прости, Савушка! – Я поднимаю руки в шутливой мольбе о пощаде. – Виновата! Нет мне прощения!
«Как хорошо, что я приехала сюда, – мелькает мысль в голове между дружескими объятиями и приветствиями. – А могла бы сейчас сидеть в немой тишине дома и дуться на Свиридова. В сотый раз перебирая в уме, предавал он меня или не предавал».
А здесь, в родном городе, такая красота! Лето в разгаре. Никаких забот! И, главное, люди вокруг – позитивные, радостные, открытые. Права была Наталья, когда говорила, что эта поездка нужна мне сейчас, как воздух.
Увлечённая разговорами с одноклассниками, я не сразу замечаю мужчину, сидящего в конце нашего стола. Красивый, темноволосый, глаза глубокие, как омуты без дна. Дорогой светло-серый костюм, словно влитой, сидит на спортивной, подтянутой фигуре.
Кто он?
Чей-то муж? Интересно, кому из наших девчонок так невероятно повезло в жизни?
Потрясающий мужик, ничего не скажешь.
***
Воспользовавшись минутной паузой, когда все разбились на маленькие группы, я отзываю Лену в сторону. Хочу расспросить её о незнакомце. Не то чтобы я впала в экстаз от одного его вида, но интересно узнать, кто он такой.
– Не узнаёшь, что ли? – хохочет она в ответ на мой вопрос. – Глаза-то разуй, подруга!
– Разула, – ещё раз приглядевшись, отвечаю я. – Но всё равно не узнаю. Такого шикарного мужчину я бы точно запомнила.
Ленка заливается ещё громче.
– Ладно, подскажу, – шепчет она на ухо, стреляя газами в загадочного брюнета. – Внимательно смотри на него. А теперь попробуй мысленно повернуть время вспять. Представь его на десять лет моложе. Представила?
– Ну, представила, – неуверенно отвечаю я. – Всё равно не узнаю. Не было такого классного чувака ни в нашем, ни в параллельном классе. Определённо он не учился с нами.
– А если он был не в классе? – продолжает интриговать Елена.
– Где тогда? – я совсем перестаю что-либо понимать.
Тогда Лена наклоняется к самому моему уху и вкрадчиво шепчет:
– Мысленно раздень его. Да-да, не смущайся! – фыркает она в ответ на моё удивлённое выражение лица. – А потом тоже мысленно сбрось с него десяток килограмм. Надень на него спортивный костюм и повесь свисток на шею. И… кто это у нас такой красивый?
О, нет!
Только не он!
– По взгляду чувствую, что догадалась! – постукивая меня по плечу, усмехается подруга. – Первая любовь не забывается! Да, Алинка?!
Первый порыв – бежать отсюда. Быстро. Стремительно. Без оглядки.
Подальше от этих глаз, от этого голоса, от этого внезапно ожившего прошлого.
Бежать и не возвращаться больше никогда!
И как я не подумала, что он может быть здесь? Наш физрук – Шахов Евгений Владимирович, тот самый, из-за которого я не спала ночами и сочиняла на уроках стихи.
– Слушай, Лен, – говорю торопливо, с трудом собирая мысли в слова. – Я тут вспомнила, мне же надо… Срочно…
Договорить не успеваю, потому что в этот момент над моим ухом звучит голос, который когда-то заставлял моё сердце биться быстрее, и который однажды унизительно отверг меня.
«Тебе же только что стукнуло восемнадцать, Харитонова! – до сих пор звучат в памяти его холодные слова. – Не забивай себе голову ерундой. Поищи парня помоложе. Из своего класса, например».
А сегодня, спустя десять лет, он стоит рядом, и в его глазах читается совсем другое послание.
– Потанцуем, Алина? – предлагает он.
Видимо, теперь, когда я повзрослела, эта разница в возрасте – та самая пропасть, что разделяла нас когда-то, больше не волнует его. Или волнует, но уже совсем в другом смысле.
Я уже давно не ученица, а он не мой преподаватель. И разница в семь лет, казавшаяся когда-то непреодолимой, сейчас не ощущается совсем.
– Почему бы и нет, Евгений Владимирович, – неожиданно для самой себя соглашаюсь я, забыв, что только что собиралась сбежать с вечеринки.
***
Шахов плотно прижимает меня к себе, обвивая моё тело руками слишком уж крепко. Обычно так близко танцуют влюблённые или женатые пары, но никак не бывшие выпускница школы с преподавателем.
«О, Боже! – думаю про себя, прикасаясь ладонями к его крепкой спине. – Как я мечтала об этом в выпускном классе! Чтобы он просто был рядом! Большего мне тогда и не было нужно».
Поднимаю глаза на его холёное лицо: да, трудно узнать в нём того худощавого парня, приехавшего работать к нам в школу сразу после окончания института.
– У тебя всё хорошо, Алина? – первым нарушает он молчание.
– Всё замечательно, Евгений Владимирович, – киваю, изображая счастливую улыбку, чтобы он даже не сомневался.
– Замужем?
– Да, – опять фальшивое счастье на лице. – Мой муж – крупный столичный бизнесмен, – вру, не моргнув глазом, – и мы очень любим друг друга.
– Что ж, рад за тебя, – с кислой физиономией отвечает он.
– А вы, помнится, женились на заведующей детского сада? – припоминаю я ему самую страшную свою юношескую обиду. – У вас ещё свадьба сразу после нашего выпускного была. Наверное, детишек уже нарожали кучу?
– Да, какая там куча, – хмуро отвечает Шахов. – Развелись мы через год после той самой свадьбы. Не сошлись характерами.
– Сожалею, Евгений Владимирович, – сочувственно произношу я, хотя совсем не сожалею.
Это из-за той детсадовской тётки, старше его на пять лет, он отверг меня. Тогда, в выпускном классе, она мне казалась древней старухой, и я не понимала, что Шахов в ней нашёл. Сейчас я уже точно знаю, что пять лет разницы между супругами – это пустяк. Но всё равно, сердце радостно встрепенулось, когда он сказал, что развёлся с женой.
– А у тебя, Алина, есть дети? – спрашивает он, постоянно сползая взглядом в моё декольте. – Раз такая сильная любовь с мужем, не может же не быть детей?
Я чувствую, как моё лицо начинает заливать краской.
И детей ещё нет. И любви уже особой нет. В общем, кажется, завралась я.
Глава 6
– Мы оба очень много работаем, – быстро нахожу я, что ответить ему. – График сумасшедший. Постоянные командировки, встречи, проекты. К тому же часто путешествуем, участвуем в разных волонтёрских программах. Но уже серьёзно задумываемся о детках. Планируем в самое ближайшее время. Уже пора. Муж мечтает о сыне, продолжателе рода. А мне… – я чуть кокетливо улыбаюсь, – хотелось бы дочку. Маленькую озорную принцессу, в нарядных платьицах и с бантиками.
– Твоему мужу можно только позавидовать, – не сводя тёмных глаз с моего лица, говорит Шахов. – Жена красавица и умница, да ещё готова в любой момент наследника произвести на свет. Идеал. Настоящая мечта любого мужчины.
Не понимаю, что это было. Тонкая издёвка? Или искренняя, хоть и чересчур пафосная похвала?
По-моему, так больше смахивает на едкий сарказм.
– Какие ваши годы, Евгений Владимирович! – решаю отплатить ему той же монетой, вкладывая в голос максимальную слащавость. – Да вы же в самом расцвете сил! Золотой возраст, опыт, статус… Встретите и вы ещё своё счастье! Свою вторую половинку, ту самую единственную девушку, которая будет смотреть на вас влюблёнными глазами. И тоже напроизводит вам целую ораву наследников!
– Может, поделишься, где можно встретить такое неземное счастье, как у тебя? – уже с нескрываемой иронией спрашивает он. – Где рыщут в поисках семьи эти прекрасные незнакомки? По барам? По рабочим столовкам? Или по закусочным на пляже?
При упоминании про бар, я невольно вздрагиваю. Что это: случайное совпадение? Или он в курсе, что мой муж никакой не крупный бизнесмен, а обыкновенный, хоть и очень симпатичный бармен?
Но откуда Шахов может знать об этом?
– Ну, зачем же сразу в баре, Евгений Владимирович! – продолжаю говорить, стараясь не выказывать своего смущения. – Можно в детский сад заглянуть (это ему за женитьбу на детсадовской заведующей!). Или побывать в городской поликлинике (это – за роман с процедурной медсестрой ещё до женитьбы). На худой конец, отправиться на вечера, кому за сорок (это – просто так, до кучи, для полного охвата аудитории).
– Пожалуй, воспользуюсь последним твоим советом, Харитонова, – без тени улыбки говорит он. – Мне как-то рассказывали, что на таких вечерах бывает много интересных, зрелых женщин с богатым жизненным опытом. Как знать, может, среди них и скрывается та самая, единственная половинка, которую я так и не смог найти за все эти годы.
Он картинно вздыхает, не отрывая взгляда от моего лица:
– А то я, всё один, да один. Только работа. Устал. Хочется тишины, домашнего уюта и родственной души рядом.
Я с сомнением смотрю на него. Чтобы такой мужчина – красивый, состоявшийся, с харизматичным, почти хищным обаянием – и один?! Да быть того не может!
Наверняка, разыгрывает меня, а сам меняет женщин, как перчатки. Или женат уже в пятый раз на какой-нибудь двадцатилетней модели.
– Желаю успехов в покорении женских сердец, Евгений Владимирович! – изображаю на лице искреннюю улыбку. – Уверена, с вашим-то обаянием и напором, у вас всё обязательно получится!
– И тебе, Харитонова, с твоим… крупным бизнесменом, успехов, – фыркает он. – Плодитесь и размножайтесь. На радость всем.
Следующие минуты танца тянутся нестерпимо долго. Кажется, музыка никогда не кончится. Едва последние аккорды смолкают, я, кивнув для приличия своему партнёру, быстрым шагом срываюсь в дамскую комнату.
Там, к счастью, никого. Можно выпустить пар.
Гнев после разговора с Шаховым просто рвёт изнутри.
Зачем он, вообще, подошёл и пригласил меня танцевать?! Почему ни какую-нибудь другую девчонку из нашего класса? Вспомнил, как я однажды, сразу после своего восемнадцатого дня рождения, решила, что стала уже взрослой и по глупости призналась ему в любви? И теперь, спустя столько лет, он захотел позабавиться? Напомнить, какой я была дурой?
Что ж, у него это почти получилось. Вся радость от встречи с одноклассниками, всё лёгкое веселье, смешные истории из детства – всё это бесследно испарилось. И осталась только горькая обида и жгучее желание немедленно исчезнуть.
Не стоило вообще сюда возвращаться. Не приезжала десять лет, не надо было и начинать.
***
– Алинка! – шумно дыша, восклицает Лена Захарова, врываясь в дамскую комнату. – Ты чего здесь расселась? Там тебя все потеряли!
Я ловлю её отражение в зеркале и не трогаюсь с места.
– Ну, что случилось? – удивлённо смотрит она. – Шахов что-то сказал? Так, не обращай внимания! Ты же помнишь, что он никогда не отличался изысканными манерами. Мужик с характером. Резкий на язык.
«Сдался мне его характер! – с раздражением думаю про себя. – Без него проблем хватает. Приехала отдохнуть, немного забыться, а тут… Характер у него, видите ли!»
– Зачем вы его вообще пригласили на нашу встречу? – спрашиваю у подруги. – Он у нас только физру вёл! Да и то меньше года! Тоже мне преподаватель!
– Его и не приглашал никто, – бойко отвечает Лена. – Он сам пришёл.
– В смысле, сам? Просто так, припёрся и в наглую уселся за стол?
– Нет! Это же его ресторан. На правах хозяина заведения зашёл поприветствовать бывших учеников.
Несколько мгновений перевариваю информацию. «Его ресторан? Я не ослышалась?»
– Так Шахов теперь уже не преподаёт в школе? – спрашиваю, понимая, что сильно отстала от местной жизни. – И как давно?
– Нас выпустил и сразу ушёл. Проработал учителем, считай, всего один год.
– А почему? – с каждым вопросом удивляюсь всё сильнее и сильнее. – Мне всегда казалось, что он по призванию пришёл работать в школу.
– Поговаривали, что молодая жена была очень недовольна невысокой учительской зарплатой. Пилила его и пилила. Он и уволился. Подался в бизнес. Начал хорошо зарабатывать. Правда, большие деньги всё равно не спасли их брак.
Меня так и подмывает, расспросить её. Узнать подробности про личную жизнь бывшего педагога. Но не могу! Вдруг Елена подумает, что я всё ещё не «переболела» Шаховым. Что до сих пор сплю и вижу его во сне.
– Значит, он у нас сейчас ресторатор? Интересная эволюция от школьного физрука до высокой кухни, – в шутку говорю я.
– Нет! – машет рукой подруга. – Ресторан у него для души. «Место для встреч с хорошими друзьями», – как он сам любит повторять.
– Что, есть и ещё какой-то бизнес?
– Да. Есть ещё. Кажется, стройматериалы и, наверняка, ещё что-то. Я особо не в курсе. Знаю только, что Евгений Владимирович очень состоятельный человек. Пользуется уважением и запросто общается с руководством нашего города и даже района.
Ленка многозначительно кивает головой и хватает меня за руку:
– Пойдём уже! Наши заждались!
Когда возвращаемся с ней обратно в зал, Шахова уже нет на его месте. Длинный стол пустует в самом конце.
Сама не знаю почему, становится вдруг немного грустно. Хочется ещё раз взглянуть в его тёмные глаза. Услышать приятный, до мурашек, голос. Вспомнить тот одновременно сладкий и невыносимый год в выпускном классе.
Год, когда в моей жизни появился он. Женя. Моя первая и самая яркая любовь.
Жаль только, что безответная.
И абсолютно безнадёжная.
Глава 7
– Ты где остановилась? – пристаёт ко мне Елена, когда выходим всей шумной толпой после вечеринки на крыльцо ресторана.
На улице уже темно, но по-летнему тепло и душевно. Слышно, как насекомые стрекочут в траве. Сова ухает где-то неподалёку. Так бы и осталась всю ночь сидеть на этом крыльце!
Смотрела бы на яркие звёзды. Вдыхала бы свежий воздух всей грудью. Ощущала бы прикосновение ночной прохлады на коже.
– Алин! – снова торкает меня подруга. – Где остановилась, спрашиваю!
– Да у бабули, Лен, – выдыхаю я, возвращаясь из прекрасного мира созерцания. – Ты ведь, наверное, знаешь, что мои родители перебрались жить на юг, к морю. Здесь из родных осталась только бабушка. Не хочет никуда уезжать.
Елена нетерпеливо дослушивает меня и говорит:
– Так, быстро доставай телефон, – приказывает она мне, – и звони бабуле, пока та не уснула.
– Зачем это ещё? – искренне удивляюсь я. – Сейчас вызову такси и через двадцать минут буду дома.
– Ничего ты не вызовешь! – категорично заявляет Ленка, и ловко вырывает сумку из моих рук. Немного пошурудив в ней, она торжественно суёт мне под нос мой же телефон. – Ты сегодня едешь ко мне. Звони, говорю, бабуле и предупреди её, что ночуешь у меня!
Она складывает губы бантиком и делает такое грозное и одновременно смешное лицо, что я понимаю – сопротивляться бесполезно.
– Или я сейчас сама ей позвоню! – добавляет она для верности.
Вынужденно подчиняюсь, хотя вовсе и не против провести время с лучшей подругой после стольких лет разлуки. Поболтать с ней о том, о сём. Вспомнить былые времена.
И всё-таки, прежде чем набрать номер бабушки, задаю Елене вопрос:
– А ты точно уверена, что это будет удобно? Как твой муж отреагирует на то, что ты притащишь среди ночи незнакомую тётку в дом? Он же может и не обрадоваться такому сюрпризу.
– Даже если бы он был дома, отреагировал бы абсолютно нормально и даже радушно. Но он сегодня на сутках. – Она тепло улыбается, говоря о муже. – Хирург! Без ночных смен никак!
– Ну, ладно, – соглашаюсь я. – Уговорила.
Пока я стараюсь максимально доступно объяснить бабушке, где и с кем собираюсь провести эту ночь, в нашей оживлённой компании происходит какое-то движение. Савелий Крупицын, наш всеобщий любимец и заводила, взобравшись на ступеньку повыше, пытается что-то объявить под общий гул и смех.
– И всё-таки, Алиночка, – отвлекает меня бабуля, – мне, кажется, что лучше бы тебе было ночевать дома. Мало ли что? Вдруг Антоша твой позвонит на домашний телефон? А тебя нет. Что он тогда подумает?
«Антоша даже не знает, что я здесь», – с усмешкой думаю про себя, но бабушке ни к чему знать все детали наших непростых отношений.
– Не переживай, бабуль, – успокаиваю её. – Он не позвонит. А если и позвонит, то на мой сотовый. Я сама ему всё объясню.
– И всё-таки… – с сомнением вздыхает она, считая по старой привычке, что я ещё ребёнок, за которым глаз да глаз нужен. – А ты уверена, что там соберётся приличная компания?
– Да, какая компания, бабуль! Будем только Лена Захарова и я. Вот и вся компания. Ты же помнишь Лену? Мою лучшую школьную подругу?
Немного порывшись в памяти, бабушка отвечает:
– Лену? Да, Леночку помню. Очень хорошая, воспитанная девочка. Из приличной семьи. Её отец, кажется, военным офицером был, А мама преподавала в школе. Ну, раз так… Тогда ладно.
– Ну вот, видишь! Тебе не о чем волноваться.
Я облегчённо вздыхаю, чувствуя, как с плеч спадает тяжёлый груз. Наконец-то, договорились! Успеваю положить телефон обратно в сумку, и сразу попадаю в водоворот событий.
– Ты слышала? – подбегает ко мне Елена с сияющими от восторга глазами. – Крупицын завтра всех нас приглашает к себе. На шашлыки!
– Ничего я не слышала, – мотаю головой. – Я с бабушкой разговаривала. Мне, знаешь ли, не до того было!
– Савелий! – громко кричит подруга, перекрывая общий шум. – Иди сюда быстрее! Повтори персонально для Харитоновой своё приглашение! А то она не слышала. У неё был сеанс связи с бабушкой!
– С удовольствием, – довольно басит Савелий, приближаясь к нам. – Алинка, солнышко, жду тебя завтра у себя! Будем жарить шашлыки и отдыхать культурно.
– А что за повод? – интересуюсь я.
– Для того, чтобы встретиться с хорошими друзьями, не нужен повод, – усмехается он. – Просто приходи и всё. Иначе обижусь!
Он шутливо грозит мне пальцем, а я мысленно представляю ещё один непростой разговор с бабушкой, когда буду объяснять ей, что опять пропаду на целый день. Но глядя на сияющие лица одноклассников, понимаю, что оно того стоит.
***
– Ну, давай, расскажи, о чём вы говорили с Шаховым, – нетерпеливо требует Елена, едва только усаживаемся на её кухне.
– Может, лучше про законных мужей поговорим? – предлагаю я, хотя совсем не хочу вспоминать сейчас Свиридова.
Но лучше уж обсудить его, чем самодовольного Шахова.
– Про мужей?! – разочарованно фыркает подруга. – Что про них говорить?! С ними и так всё ясно. Добросовестные, исправно исполняющие супружеский долг, мужчины. Пусть возьмут с полки пирожок.
«Видимо Ленке повезло больше, чем мне. Её муж не раздаёт свой супружеский долг направо и налево. Не трудится на несколько фронтов!»
– А про Шахова что говорить? – усмехаюсь я. – Ты сама, наверняка, про него больше знаешь. А я сегодня увидела его впервые за десять лет.
Елена вскакивает снять с плиты закипевший чайник.
– Так вот это-то и самое интересное! – заявляет она, доставая из навесного шкафчика две фарфоровые чашки. – Тебя не было десять лет. И едва ты появилась, Евгений стал сам на себя не похож.
– И какие же перемены в нём произошли? – уже очень заинтересованно спрашиваю я. – Что не так?
– Что не так… Что не так… – недовольно ворчит подруга, наливая душистый чай. – Да, можно сказать, что всё не так!
Поставив чашки на стол, она выходит в комнату и возвращается оттуда с большой коробкой конфет.
– Угощайся! Благодарные пациенты мужу подарили.
– Так что всё-таки не так с Шаховым, Лен? – не обращая внимания на конфеты, спрашиваю я. – Что тебя смущает?
– Он никогда не приглашал никого из наших девочек танцевать. А стоило появиться тебе, и вдруг такая перемена! Наш тихушник сразу потащил тебя на танцпол!
Чувствую, как у меня начинает розоветь лицо. На душе становится чертовски приятно от того, что из всех женщин на вечеринке Шахов выбрал именно меня.
– А почему тихушник? – удивляюсь такому прозвищу. – Евгений, вроде бы, совсем не похож на тихоню.
– Нет, он, конечно, не тихоня, – смеётся Лена. – Но очень скрытный. Его личная жизнь – тайна за семью печатями. Никто не знает, встречается ли он с кем-нибудь, есть ли у него постоянная женщина. Всё покрыто мраком и тайной.
– Как в нашем городе можно скрывать свою личную жизнь? – не верю своим ушам. – Здесь же все на виду, и сплетни распространяются со скоростью света.
– У Шахова получается! Очень даже хорошо! – восклицает подруга. – Как развёлся с детсадовской заведующей, так и шифруется с тех пор. Бывает, исчезает на несколько недель, потом снова появляется. Но кольца на пальце больше я у него не видела.
Глава 8
– Не мужик, а одна сплошная загадка, – подливая чай в мою кружку, продолжает Лена. – Столько женщин здесь по нему страдают, а ему хоть бы что! Ни на кого не обращает внимания!
«Странное поведение для зрелого мужчины, – закрадываются в голову определённые сомнения. – С ним, вообще, всё в порядке?»
– Ну, не то чтобы совсем не обращает внимания, – словно прочитав мои мысли, поправляется подруга. – Заигрывает, конечно, налево и направо. Флиртует. Но серьёзных отношений ни с кем не заводит.
– За всё это время никаких серьёзных отношений? Такое разве возможно? Всё-таки Шахов не мальчик уже! Сколько ему сейчас?
– Тридцать пять недавно стукнуло.
– И тебе не кажется, что это… как-то странно. В тридцать пять не иметь даже временной подружки.
– Конечно, кажется! – с жаром отвечает подруга. – И не мне одной! Он же не монах! Но, если у него и есть женщина, то где-то не здесь. И вести её под венец наш Евгений явно не торопится.
Стрелки часов уже перемахнули далеко за полночь, а мы всё не ложимся, продолжая разбирать «по косточкам» бывшего физрука. Кажется, обсудили уже всю его подноготную, но почему он до сих пор одинок, так и не выяснили.
Внезапно мой телефон прерывает нашу интересную беседу. Звонок звучит резко и неожиданно в ночной тишине.
На экране – номер московской соседки.
«Боже! Неужели что-то случилось?! – сразу пронзает мозг паническая мысль. – Почему она звонит так поздно?»
Смахнув вверх зелёную иконку на экране, я дрожащей рукой подношу трубку к уху.
– Ираида Саввична? – спрашиваю срывающимся голосом. – Что-то случилось?
– Вы ещё спрашиваете, Алина? – строго отвечает она. – Вы что, издеваетесь надо мной?
Её резкий тон пугает меня ещё больше.
– Я… я не понимаю, о чём вы? Меня сейчас даже дома нет. Как я могу над вами издеваться?
– Ну, конечно, нет! – возмущённо фыркает она. – А кто же там кричит за стеной: «Ещё, Антоша, ещё! Быстрее, любимый, не останавливайся!»
Она искусно имитирует сладострастные вопли и снова нападает на меня:
– Я ведь просила вас, Алина, чтобы вы занимались интимными делами со своим супругом потише. Вы вообще, прочитали моё послание? Или просто сорвали его с двери и бросили в мусорное ведро?
– Ираида Саввична, – перебиваю я её, – как бы я могла одновременно кричать за стеной и разговаривать сейчас с вами по телефону?
– Как, как! – раздражённо кричит она, и вдруг её голос осекается: – Что… вас на самом деле нет дома?..
– Угу, – мычу я в трубку, опасаясь, как бы не разрыдаться во весь голос.
– Ой, простите меня, деточка! – начинает извиняться она. – Я совсем не подумала, что Антон прелюбодействует там с другой женщиной! Негодяй, какой! Променять такую порядочную жену на какую-то легкомысленную профурсетку!
Я молча хлюпаю носом, будучи по-прежнему не в силах сказать ни слова.
– А, давайте, я пойду сейчас к ним и вытащу за космы эту дрянь из вашей квартиры! – предлагает Ираида, желая хоть как-то реабилитироваться в моих глазах. – Пусть знает, как соблазнять чужих мужей! И кувыркаться в супружеской постели!
Мне очень тошно заново переваривать всё это, но я нахожу в себе силы ответить:
– Не надо, Ираида Саввична. Я сама поговорю с Антоном.
***
Видимо, я настолько меняюсь в лице после разговора с соседкой, что Лена, взглянув на меня, буквально замирает с кружкой в руке, а потом испуганно спрашивает:
– Алин? Что случилось?
Я молчу, тупо уставившись в тёмное окно. На его стеклянной поверхности угадывается лишь моё собственное отражение – бледное и потерянное.
«И как я могла поверить Свиридову? – могу думать сейчас только об этом. – Ведь были же все факты налицо! Но нет! Я продолжала цепляться за призрачную надежду, что нашу семью не коснётся эта напасть. Что Антон не способен на такую подлую низость по отношению ко мне».
– Алин! – трясёт меня за руку подруга. – Да очнись ты! Скажи, что с тобой? Беда, какая?
Её звонкий голос сейчас кажется, будто доносящимся сквозь толщу воды.
– Соседка позвонила. Сообщила, что муж сейчас развлекается дома. С какой-то девицей, – безразличным голосом отвечаю я. – Так бурно, что даже в соседней квартире всё прекрасно слышно.
Внутри у меня будто бы всё умерло. Никаких чувств и эмоций.
– Обалдеть! – Ленка прикрывает ладошкой рот и смотрит на меня во все глаза. – Беспредел, какой-то! Ты хоть знаешь, кто она… эта девица?
– Не-а, – я бессмысленно мотаю головой. – Он нас, знаешь ли, не представил.
Шучу мрачно. А что ещё остаётся? Кричать? Выть по-волчьи? Биться об стену головой?
Нет уж. Не дождутся. Не на ту напали.
– Так нельзя это оставлять! – со знанием дела заявляет подруга. – Надо действовать, Алин! Прямо сейчас! Надо выследить этих любовничков, застать их врасплох, и обязательно сделать фотки, а ещё лучше снять видео.
– Зачем? – спрашиваю устало. – Ну, снимем мы, ну получим неоспоримые доказательства… Разве от этого мне станет легче?
Я бессильно опускаю ладонь на грудь, в то место, где сконцентрировалась вся моя душевная боль.
– Не станет, – отвечает Лена, успокаивающе поглаживая моё плечо. – Но, если решишь разводиться, это будет весомый и сильный аргумент. Он ничего не сможет возразить!
«Разводиться?! – с ужасом думаю про себя. – Неужели я дожила до такого? До измены, до бракоразводного процесса, до взаимных претензий и дележа общего имущества?»
Это кажется страшным, кошмарным сном.
– Ты даже представить не можешь, на какие немыслимые подлости идут эти неверные супруги! – продолжает с жаром убеждать меня подруга. – А я за время работы секретарём в суде такого насмотрелась, что хватит на десять сезонов какого-нибудь сериала! В общем, собирайся. Мы едем в Москву. Моя машина стоит под окнами. Часа за три-три с половиной доберёмся. Устроим твоему благоверному встречу, которую он надолго запомнит!
«Господи! О чём она говорит?! – путаются мысли в голове, не желая складываться в логичную картину. – Какая Москва? Какая машина под окнами? Ведь на дворе уже глубокая ночь!»
– Нет, Лен, никуда мы с тобой не поедем по такой темноте. Не хватало ещё попасть в какую-нибудь историю на трассе. Давай, сейчас ляжем спать, а завтра я на самой первой электричке рвану домой. Сделаю сюрприз мужу! Поговорю с ним так, что мало не покажется!
– И что ты ему скажешь? – не отступает подруга. – Что соседка услышала что-то такое за стеной? Да, он просто на смех тебя поднимет! Придумает кучу отговорок!
– Каких, например? – недоверчиво спрашиваю я, хотя в глубине души чувствую, что доказательств у меня и на самом деле маловато. Только слова Ираиды.
– Да, множество вариантов! – восклицает Елена. – Например, скажет, что кино для взрослых смотрел с откровенными сценами. Или убедит тебя, что из мужской солидарности одолжил вашу квартиру на ночь хорошему другу для встречи с любовницей. Или, что ещё проще, свалит всё на соседку, типа, ослышалась она.
Выдав всё это почти на одном дыхании, Ленка умолкает, но ненадолго.
– Да, мало ли чего можно придумать! – заключает она, разводя руками. – Особенно, если фантазия хорошая!
Глава 9
«А фантазия у Свиридова довольно богатая. Много чего может наболтать, – с тоской думаю про себя. – Он ведь даже пробовал однажды сценарий для сериала написать. Правда, никого из кинематографистов его творение не заинтересовало, но способность выдумывать и сочинять на ходу никуда не делась».
– Нужны факты! Железные! Неопровержимые! – продолжает убеждать меня подруга, будто я сама этого не понимаю. – Только так ты сможешь прижать его к стенке!
Я лишь молча киваю. Конечно, нужны факты. И чем больше, тем лучше.
И не только для того, чтобы прижать Свиридова. Мне самой они тоже нужны! Потому что внутри, несмотря ни на что, всё ещё теплится робкая надежда: «А вдруг произошла ошибка? Вдруг никакой измены не было?»
– Слушай! – восклицает вдруг Лена, явно придумав какое-то решение. – А позвони-ка ты прямо сейчас той своей соседке и попроси её сфоткать эту деваху, когда она будет выходить из вашей квартиры. Хотя бы что-то будет у тебя на руках! Фотография это уже доказательство. По крайней мере, узнаешь своего «врага» в лицо.
Идея, в общем-то, неплохая. Но мне чертовски не хочется обращаться к Ираиде. Всё-таки живём рядом. Ни к чему ещё больше посвящать соседку в наш семейный скандал. И так, наверное, уже весь наш подъезд, от первого этажа до последнего, дружно обсуждает моего любвеобильного мужа, смакуя пикантные подробности. Ведь, трудно не заметить, как Антон, совершенно не стесняясь, таскает любовниц к себе домой.
И тут меня осеняет: Наталья! Моя начальница!
«Надумаешь проследить за мужем, обращайся. У меня есть опыт», – всплывают в голове её слова.
Понимаю, что время уже позднее, и что неудобно в такой час беспокоить человека, но выхода нет. Такой случай, как сегодня, может и не представиться больше. Найдут голубки другое пристанище для встреч, и я совсем останусь без доказательств. С одними лишь бесконечными подозрениями и сомнениями.
– Постой, у меня появилась другая идея, – говорю я подруге, попутно набирая номер Натальи.
Она отвечает на удивление быстро. И даже голос её звучит довольно бодро. Не похоже, что спала.
– Что, Алинка, уже соскучилась по работе? – смеётся Наташа, услышав мой голос. – Если что, у тебя ещё три дня. Не торопись. Отдыхай на полную катушку.
Она с кем-то перебрасывается несколькими словами, и я слышу, как на фоне звучит громкая ритмичная музыка.
– Да, я отдыхаю, Наташ… Всё хорошо, но сейчас звоню тебе по другому делу, – говорю с некоторым сомнением. – Я, кстати, тебя не разбудила?
– Разбудила? Да ты что, нет! – уверенно заявляет она. – Мы с подругой сегодня решили встряхнуться в ночном клубе. Здесь веселье ещё в самом разгаре. Так, что за дело, Алин?
– Фууух, – громко выдыхаю я, не зная, с какой стороны подступиться к своему повествованию. – Ты помнишь наш последний разговор перед самым моим отъездом?
– Ещё бы, конечно, помню. Что, опять какие-то проблемы со Свиридовым?
– Ну, да… – отвечаю поникшим голосом.
– Давай, подробнее, – требует Наталья. – Что он опять натворил?
– Всё то же самое… Сейчас мне позвонила соседка. Та, которая написала ту бумагу, что я тебе показывала.
– Так, и что на этот раз?
– Обвиняет меня в том, что я слишком громко стону за стенкой. Мешаю спать. А я-то сейчас нахожусь за триста километров!
В трубке повисает пауза. Я бросаю взгляд на Елену, но она составляет тарелки и чашки в посудомоечную машину, стараясь не смотреть в мою сторону.
– Вот, козёл, – злобно шипит Наталья. – Место бы ему одно на узелок завязать, чтобы впредь неповадно было!
Она ещё долго и с наслаждением кроет унизительными словами Антона, распаляясь всё больше и больше. Потом, исчерпав, видимо, запас оскорблений, спрашивает у меня:
– Алин! Может, я могу тебе чем-то помочь?
– Да, Наташ… Я как раз хотела попросить тебя кое о чём. Если ты сможешь, конечно. Понимаю, что просьба дурацкая и время ночное… – лепечу я, испытывая жуткую неловкость.
– Смогу, говори, – поторапливает она.
– Нужно подъехать к моему подъезду. Думаю, к половине седьмого утра. И поснимать камерой всех молодых женщин, которые будут выходить оттуда. Хотя бы в течение часа. Сможешь?
До слуха доносится довольная мстительная ухмылка.
– Она ещё спрашивает?! Конечно, смогу! Я всегда только за то, чтобы выводить на чистую воду вот таких вот товарищей, не умеющих держать своё хозяйство в штанах!
Наталья отвлекается на несколько секунд, я и слышу, как она переговаривается с кем-то вполголоса, должно быть, с той самой подругой, с которой отдыхает сейчас в ночном клубе.
– В общем, так, Алинка! – возвращается она, наконец, ко мне. – Мы с моей подругой Настей подъедем к твоему подъезду, как только на улице начнёт светать. И, можешь мне поверить, что ни одна ночная бабочка не пролетит мимо нас! Обязательно вычислим и запечатлеем эту Антошкину шмару!
***
До утра новостей ждать не приходится, поэтому мы с Еленой решаем, что попытаться заснуть, всё же лучше, чем метаться по комнате в тревожном ожидании.
– Ложись в нашей спальне, – предлагает она, выдавая мне чистую пижаму. – А я устроюсь на диване в гостиной.
– Нет, нет, Лен! – наотрез отказываюсь я. – Постели мне на диване.
Почему-то прихожу в ужас от одной только мысли о том, чтобы лечь в чужую супружескую постель. Мне неуютно спать в том месте, где люди занимаются глубоко интимными вещами.
Мне – неуютно, а другим, хоть бы что…
Любовница моего мужа, например, запросто заваливается в мою постель и, судя по всему, чувствует себя в ней раскованно и свободно. Прямо сейчас, в этот самый момент, она валяется на моей хлопковой египетской простыни, елозит своей башкой по прохладным льняным наволочкам, накидывает на обнажённое тело тонкое шёлковое покрывало…
Стерва!
Я невольно сжимаю кулаки, но тут же понимаю, что я бессильна, что-либо изменить. Она там – в моём доме, с моим мужем и в моей постели. А я здесь – в чужой квартире, и на чужом диване.
Между нами триста километров. Мне её не достать.
Глава 10
Сон приходит только под утро. Тревожный и неспокойный. Но и это краткое забвение длится недолго – ровно в семь часов раздаётся телефонный звонок.
Я, ещё до конца не проснувшись, хватаю трубку и слышу Наташин голос:
– Мы их поймали, Алинка! – почти захлёбываясь от волнения, говорит она. – Никуда теперь не денутся!
– Кого… их, Наташ? – не могу понять спросонья.
Мысли путаются, в голове мелькает дурацкое, паническое подозрение, что Свиридов развлекался одновременно не с одной партнёршей, а с двумя или даже… Господи, даже подумать страшно! И это мой муж?! Тот самый человек, с которым я прожила почти пять лет, ничего не зная о его порочных наклонностях?!
– Твоего Свиридова и его эту… подругу, – терпеливо объясняет Наталья.
После её слов у меня даже немного отлегает от сердца: хотя бы не групповуха! Всё гораздо банальнее, можно даже сказать, традиционнее. Всего одна любовница. Обычная история, каких тысячи.
– Да, словили прямо тёпленьких, с поличным, – продолжает она. – Утром они вдвоём вышли из подъезда, и сразу же, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны. Типа, они не вместе. Придурки, блин! Наивные, как школьники!
Наташа злорадно хихикает, поражаясь глупости неосмотрительных любовников, считающих, что такие дешёвые трюки могут кого-то обмануть.
– Как только они разделились, – с азартом рассказывает она дальше, – мы с Настюхой выскочили из машины и отправились следом. Я – за дамочкой лёгкого поведения. Она – за твоим муженьком. Иначе нельзя было, потому что Свиридов знает меня в лицо, а Настю – нет.
– А вам удалось что-нибудь заснять? – подрагивающим от волнения голосом спрашиваю её.
– Конечно, всё есть на видео! – восклицает она. – Причём в двух вариантах. Как сначала они расходятся, а потом, повернув с разных сторон за дом, снова сходятся. Смеются, целуются взасос прямо на улице, не стесняясь. Потом садятся в машину Свиридова, опять обнимаются и уезжают. Теперь, Алинка, козлу уже не отвертеться! Не придумать убедительные отговорки.
Слышу, как Наталья торжествует, а у меня в душе будто бы всё заледенело. Последняя крошечная, глупая надежда рухнула, погребя под собой несколько лет, как я считала, счастливого брака.
– Наташ, – обращаюсь к ней едва слышно, – а какая она, эта…
Долго думаю, и никак не могу подобрать подходящего названия для любовницы мужа. Разлучница? Шалава? Потаскуха?
– Да, ты её знаешь! – не дожидаясь, пока я соображу, заявляет Наташа. – Это Анфиса из отдела маркетинга. Помнишь, рыжая, такая… колоритная?
«Анфиса?!»
Мозг, ещё минуту назад заторможенный, лихорадочно заработал, перебирая в памяти всех сотрудниц отдела маркетинга. Но можно было этого и не делать. Потому что Анфиса там всего одна – статная, полная девушка, выше меня ростом на полголовы, всегда вызывающе ярко одетая.
– А ты ничего не путаешь? Это точно она?
– Нет, не путаю, – в её голосе ни капли сомнения. – Это она. Анфиса. Стопроцентно. Рыжая, пышная, в ярком платье в обтяжку. Мне даже пришлось капюшон на голову натянуть, чтобы она меня случайно не узнала.
Слов нет. А я ведь с этой самой Анфисой была почти в приятельских отношениях. Мы нередко болтали у кулера о том, о сём. Я, дура, рассказывала ей о муже, делилась мелкими семейными проблемами.
– И где только Свиридов снюхался с ней? – продолжает вслух рассуждать Наталья. – Вроде бы работает он далеко от нашего офиса, да и сферы их деятельности совсем разные.
– Он бывал у нас на корпоративах, – тяжело вздохнув, говорю я. – Нередко ждал меня на стоянке после работы. Иногда заходил в офис. Где-то, видимо, дорожки пересеклись.
Мои слова звучат внешне спокойно, но внутри чувствую приступ дурноты. Как представлю, что Антон развлекается с этой…
Мы ведь совсем разные с Анфисой. Неужели его тянет на полненьких женщин? И со мной он живёт только по привычке, тайно фантазируя о пышных формах? В этом случае, мои пятьдесят два килограмма точно не выдержат конкуренции с её девяноста.
– Кстати, – хочу уточнить кое-что у Натальи, – ты не в курсе, Анфиса ведь, по-моему, замужем? Или я что-то путаю?
– Ещё как замужем, – подтверждает она. – Года два назад у неё была очень пышная свадьба. Только, кого это когда останавливало, Алин? Если человек слабоват на передок, он при любом раскладе будет изменять. Просто, ради спортивного интереса.
Я, как жуткая индивидуалистка и собственница, не могу такого понять. Как можно делить с кем-то мужчину, зная, что после тебя он пойдёт целовать и обнимать другую женщину? Будет ласкать её, изображать примерного семьянина. От одной этой мысли меня передёргивает.
– Для тебя такое, возможно, и дико, – словно угадав мои мысли, говорит Наташа, – а для некоторых в порядке вещей.
– Ну, не знаю, – сомневаюсь я. – Неужели эти женщины никакого стыда перед мужем не испытывают? Вылезают из-под одного мужика и отправляются в постель к супругу? Безо всяких угрызений совести?
– Конечно! – фыркает Наталья. – Они даже не знают, что такое угрызения совести! У меня, например, есть одна знакомая. У неё муж гораздо старше, но зато занимает высокий пост. Она, разумеется, ни в чём не нуждается, живёт в шикарном доме, муж исполняет все её капризы. Но она несколько лет подряд тайно встречается с одним и тем же любовником, и не желает его от себя отпускать.
– То есть, как? – уточняю я, заинтересовавшись этим абсурдом. – Любовник хочет от неё уйти, а она его не отпускает? Чего только на свете не бывает!
– Да уж, чего только не бывает! – соглашается Наталья. – Этот мужик сначала предлагал ей выйти за него, чтобы семья была настоящая, а не встречи тайком на конспиративных квартирах. Но она не желает уходить от мужа, и любовника отпускать тоже не хочет.
– Наверное, деньги большие возле мужа держат? Не хочет менять их на рай в шалаше, пускай даже с любимым.
– В том-то и дело, что любовник этот тоже небедный человек. Правда, он не москвич, откуда-то из провинции. Но мою знакомую устраивает всё, как есть. Ничего менять не желает.
Выслушав эту поучительную историю, я напоминаю Наталье, чтобы не забыла выслать мне видеозаписи.
– Слушай, я тут подумала… – с лёгкой заминкой начинает она. – А что если выслать эти записи Анфисиному мужу? Слышала, он мужчина крутого нрава. Задаст перцу и ей, и твоему Свиридову. Надолго потом отпадёт охота бегать налево.
Звучит заманчиво: нанести удар чужими руками, а потом смотреть, как гулящая парочка будет выкручиваться. Но что-то внутри останавливает меня от принятия столь радикальных мер.
– Я должна подумать, Наташ… Всё взвесить сначала.
– Ну, хорошо, думай, – соглашается она. – Просто имей в виду, что есть и такой вариант. Высылаю тебе твои файлы. Держись, дорогая, – добавляет она, и я слышу, как в нашем чате срабатывает звуковое оповещение.
Неопровержимые свидетельства измены моего мужа уже у меня в руках.
Глава 11
Получив видеофайлы от Натальи, долго не решаюсь открыть их и посмотреть. Откинувшись на подушку, крепко сжимаю в ладонях телефон и думаю: смотреть мне этот компромат или лучше не надо?
Ведь я отдаю себе отчёт: если сейчас нажму «воспроизведение», всё может измениться. Навсегда и бесповоротно. Даже если я крепко закрою глаза, даже если попытаюсь вычеркнуть это из памяти, кадры навсегда впечатаются в сознание. И назад «плёнку» потом не открутишь. «Развидеть» измену мужа уже не получится.
И в этом душевном раздрае вдруг рождается малодушная, трусливая мысль: может, лучше не знать? Может, проще сделать вид, что ничего не произошло? Погрузиться в привычную рутину, попытаться всё объяснить, оправдать, простить…
Но едва эта мысль обретает форму, в голове раздаётся резкий, почти злой внутренний голос:
«Хватит, прятать голову в песок! Ты что, серьёзно думаешь, что если не посмотришь это видео, твоя проблема волшебным образом испарится сама собой? Исчезнет, стоит закрыть на неё глаза?»
И в самом деле, лучше горькая правда. Незнание не защитит меня, наоборот – превратит в посмешище. В слепую, доверчивую дурочку, которая верит тому, кто плюёт за её спиной.
Лучше увидеть всё своими глазами, чтобы понять, насколько это серьёзно у Антона. Чтобы перестать терзать себя догадками и получить, наконец, неоспоримые доказательства. А ещё для того, чтобы принять решение для себя: как жить со всем этим дальше.
Палец нерешительно зависает над экраном. Ещё секунда – и я нажму. Ещё мгновение, и моя жизнь расколется на «до» и «после».
Но в этот миг вдруг тихо скрипит дверь спальни, будто сама судьба решает дать мне небольшую отсрочку. Из спальни выходит Елена, потягиваясь и по-детски потирая глаза. Утренний свет ласково касается её растрёпанных волос.
– Доброе утро! – приглушённым со сна голосом произносит она. – Тебе удалось хоть немного поспать?
Я заставляю себя улыбнуться.
– Да, всё нормально, Лен, – говорю неправду, быстро пряча свой телефон под покрывало. – Я почти выспалась.
– Тогда поднимайся, – бодро объявляет она. – Завтрак через двадцать минут. Иду готовить омлет.
Придётся пока повременить с видео. Сейчас я не могу. Не хочу, чтобы Лена, с её острым взглядом и искренней заботой, увидела моё потрясение, заметила дрожь в руках. Не хочу, чтобы она начала задавать вопросы, на которые я пока не готова отвечать.
«Потом, – обещаю я себе. – Посмотрю это потом, когда останусь одна».
***
Как подобает радушному хозяину, Савелий Крупицын встречает нас прямо у ворот своего загородного дома, широко раскинув руки, будто хочет обнять весь мир.
Его личные владения занимают огромную территорию, а участок выглядит так, будто над ним поработала целая команда крутых ландшафтных дизайнеров. Аккуратно подстриженные газоны сменяются яркими цветниками, тут и там виднеются затейливые скульптуры и беседки, в тени, по крупным гладким камням стекает небольшой искусственный водопад.
– Я же говорила, что у Савелия красота! – шепчет мне на ухо Ленка, обводя глазами участок. – Наверное, единственный такой сад во всём нашем городе!
– И что, он сам всё это сделал? – с сомнением смотрю я на неё, до сих пор не веря, что позволила себя сюда затащить.
Ведь я совсем уже собралась ехать домой на ближайшей электричке, но в самый последний момент подруге удалось-таки меня уговорить: «Ты пожалеешь, если уедешь!»
– Ты что? Конечно, не сам! – она округляет глаза, словно удивляясь моей наивности. – Приглашал специалистов. Они тут всё прошлое лето трудились без отдыха. Зато результат налицо!
Подруга увлекает меня ближе к искусственному водопаду, и здесь, в тени плодовых деревьев, на меня вдруг нисходит странное успокоение. Тревоги, переживания и обиды отходят на второй план. Остаётся лишь шорох листвы, стрёкот кузнечиков и мерное журчание воды, которое можно слушать бесконечно.
Но внезапная суета возле ворот невольно вырывает меня из состояния безмятежного блаженства. Радостные крики, топот ног и взрывы хохота, доносящиеся оттуда, нарушают тихую идиллию сада.
– Кто-то пришёл! – восклицает Елена, дёргая меня за рукав. – Пойдём, посмотрим!
Я качаю головой, не в силах оторваться от этого места.
– Ты иди, – отвечаю ей. – А я ещё немного постою. Так хорошо здесь, не передать словами.
Мне не хочется никого видеть. Никого и ничего. Кроме этого водопада, кроме этих раскидистых деревьев.
Подруга, не переча, исчезает в зелени, а я стою, прикрыв глаза, и вдыхаю лёгкую прохладу, пока за плечом не раздаётся мужской голос. Низкий, приятный, до боли знакомый:
– Привет, Харитонова! От кого прячешься?
Резко поворачиваюсь и вижу прямо перед собой Шахова.
Сегодня он одет просто – в джинсы и светлую спортивную рубашку, но и этот наряд ему тоже к лицу. Даже, пожалуй, больше, чем костюм. Мощная мускулатура и широкие плечи вырисовываются гораздо лучше, чем под пиджаком.
Его взгляд, тёмный и насмешливый, скользит по мне, и я чувствую, как внутри нарастает странное волнение.
– Ни от кого я не прячусь, Евгений Владимирович, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и беззаботно.
Его губы растягиваются в ухмылке. Неужели он подумал, что я скрываюсь от него?
Быстро взяв себя в руки, решаю тоже задать ему неудобный вопрос:
– А вы здесь, какими судьбами? – спрашиваю с наигранной лёгкостью. – Кажется, вы не являетесь выпускником нашего класса? Но, вижу, регулярно посещаете наши мероприятия. У вас какой-то личный интерес?
– Угадала, Харитонова, у меня здесь личный интерес.
Он делает шаг вперёд. Потом ещё один. Я невольно отступаю, но понимаю, что дальше двигаться некуда. За спиной – только каменный бортик водопада. Не прыгать же через него, чтобы оказаться по пояс в воде!
А Шахов, тем временем, подходит почти вплотную и дышит прямо в лицо. Его дыхание горячее, прерывистое. В тёмных глазах – такая глубина, что перехватывает дух.
– Очень личный интерес, Харитонова, – повторяет он шёпотом, чётко выговаривая каждое слово.
Я поднимаю глаза и встречаю его взгляд. В нём столько невысказанного, что сердце невольно учащается.
Шахов наклоняется ещё ближе, и я зажмуриваюсь, ожидая, сама не знаю чего. Поцелуя? Прикосновения? Или чего-то большего?
– Что вы хотите, Евгений Владимирович? – сбивчиво шепчу я, удивляясь, почему до сих пор не оттолкнула от себя этого наглеца. Почему продолжаю стоять перед ним, как загипнотизированный кролик перед удавом?!
Но бывший физрук лишь слегка касается пальцем моего подбородка, заставляя снова взглянуть на него.
– А ты как думаешь, Алина? – говорит он тихо, и в его глазах вспыхивает что-то опасное и манящее одновременно.
Глава 12
Мои ладони, уже занемевшие от напряжения, цепляются за шершавый каменный бортик за спиной, но отступать больше некуда. Позади не осталось ни миллиметра спасительного пространства.
Новый порыв ветра, резкий и влажный, бросает в нас холодные брызги с водопада, и я вижу, как на рубашке Шахова расползаются влажные пятна, обрисовывая рельеф груди. Заметив мой взгляд, он прижимается так тесно, что я чувствую тепло его тела сквозь промокшую ткань.
«Что он творит?! – разгорается паника в голове. – В какую игру играет? Почему именно я, зачем ему это нужно?»
Но Шахов молчит. Только смотрит. Будто выжидает, когда я дрогну и признаю его власть.
– Женя! Женечка! – раздаётся вдруг женский оклик совсем рядом. – Ты где?
Он неторопливо, с явной неохотой отступает на шаг назад, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица.
– Я здесь, – бросает он сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть раздражение и досаду. Будто его оторвали от важного занятия.
Спустя мгновение, в арочном просвете между цветущими кустами появляется одноклассница Лиля Королькова. На ней облегающее красное платье с глубоким декольте.
– Жень, – по-свойски обращается она к бывшему педагогу, нетерпеливо постукивая каблуком по мокрой плитке, – там белый танец объявили. Я приглашаю тебя! Не откажешь же?
Лиля игриво откидывает назад длинные платиновые волосы и выжидающе смотрит на Шахова. Её пышная грудь, будто нарочно выставленная напоказ, сладостно трепещет в ожидании прикосновения сильных мужских рук.
Евгений, наконец, отрывает взгляд от моего лица и нехотя переводит его на Королькову.
«Ну вот, сейчас он соблазнится её шикарными формами и оставит меня, наконец, в покое», – с облегчением думаю я, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Это мой шанс сбежать и затеряться в толпе гостей.
Но всё происходит совсем не так.
– Извини, Лилёк, – равнодушно, без всякого сожаления произносит Шахов. – Меня уже Харитонова пригласила. Ты опоздала всего на несколько секунд.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, его рука крепко обхватывает мою, и он буквально тащит меня прочь от водопада, оставляя позади ошарашенную Лилю.
***
Его ладонь крепкая, как капкан. Я отчаянно пытаюсь вырваться, но все мои попытки бесполезны: пальцы Шахова слишком плотно переплетены с моими.
– Что за спектакль, Евгений Владимирович? – шиплю я, едва поспевая за ним. – Я вас никуда не приглашала!
Он не отвечает и уверенным шагом ведёт меня к освещённой гирляндами площадке, где уже танцуют, прижавшись друг к другу, пары. Музыка льётся медленная, чувственная, настраивая на романтический лад.
Шагнув на танцпол, он всё также, без слов притягивает меня к себе, и его горячая ладонь оказывается на моей талии. Твёрдо и властно.
– Отпустите меня! – делаю ещё одну жалкую попытку вырваться из его рук. – Я не хочу танцевать!
– Врёшь, – наконец говорит он, и в его низком голосе слышится усмешка. – Ты этого хотела ещё там, у водопада. Меня не проведёшь.
Я чуть не задыхаюсь от возмущения, от этой наглости, граничащей с хамством! Его самомнение просто зашкаливает!
– И на каком основании вы сделали такой вывод?
– Ты смотрела на меня так, будто хотела, чтобы я продолжал. Не останавливался.
Испытываю огромное желание залепить Шахову пощёчину, но музыка звучит так нежно, а его тело прижимается ко мне в такт, слишком близко и слишком горячо. Наш танец становится очень чувственным, так что я ощущаю каждый вдох своего партнёра, каждое движение его мышц.
– Вы со всеми женщинами такой наглый и напористый? – возмущённо шепчу я, чтобы не привлекать внимание других пар.
– Только с теми, кто этого по-настоящему хочет.
Он слегка отстраняется, чтобы увидеть выражение моего лица, и я чувствую, как его пальцы чуть сильнее впиваются в мою талию.