Из пламени. Тайна изумрудной долины

Пролог. Манящее свечение

«Выбор есть всегда. И сама наша жизнь – это сумма наших выборов.»

Джозеф О’Коннор

***

Есть место, что полно греха;

Что души растлевает.

Но выбор есть во все века,

И каждый сам решает,

Поддаться или нет той тьме,

Что меркнет на рассвете.

Манящий свет зовёт к себе.

Мы все за зло ответим!..

***

Непроглядная ночь нависала над шелестящей листвой высоких лесных деревьев. Казалось, в лесу не было ни души и только глуховатое уханье сов и пение рогатых жаворонков, изредка нарушавшие тишину, свидетельствовали об обратном.

В тех местах, где ряды деревьев редели, взору открывались живописные поляны – порой небольшие, а иногда и довольно обширные, усеянные высокой ароматной травой, кустами, усыпанными ягодами, и грибами. На одной из таких полянок, в самой глубине леса, расположилась группа молодых людей. Они устроились вокруг импровизированного костра из собранного в округе хвороста и, как заведено у американцев, протягивали к огню длинные палочки для жарки с нанизанными на них пухлыми белыми зефирками и сочными сосисками.

– И вот, когда тени пригнали его к краю пропасти…

– Подожди, Фред. – одна из девушек, сидевших на большом бревне у костра, перебила молодого человека, который низким и тихим голосом рассказывал страшную историю, – Что ещё за тени? Разве речь шла не о призраках?

Фред недовольно покосился на неё.

– Призраки, как известно, похожи на дым, их можно различить в воздухе, особенно при хорошем освещении. – пояснил он, – А то были именно тени, видимые лишь на земле в свете полной луны.

– Если это были тени, – вмешался парень в маленьких квадратных очках, – то кто их отбрасывал? Ведь тень – это пространство, куда не попадают световые лучи, стало быть, между ними и поверхностью, на которую она падает, должен находиться какой-то предмет или…

– Заткнись, Лиам! Избавь нас от своих нудных лекций, хорошо? – Фред смерил сидящего рядом парня строгим, почти неприязненным взглядом, и тот сразу стушевался и потупил глаза, буркнув себе под нос что-то мало разборчивое.

Довольный собой, Фред демонстративно громко прокашлялся, чтобы снова сосредоточить на себе внимание присутствующих, и продолжил:

– Итак, тени пригнали того парня к краю пропасти и он, не удержавшись на ногах, полетел вниз. Уже готовый проститься с жизнью, вместо парящей невесомости он ощутил под собой что-то упругое, пружинящее, будто соприкоснулся с поверхностью батута.

– Похоже на алкогольный бред. – усмехнулся молодой человек в чёрной байкерской куртке с яркими нашивками и металлическими шипами вдоль рукавов, на плече у которого покоилась голова девушки, задавшей первый вопрос.

– Вы сначала дослушайте, а потом уже делайте выводы. – буркнул Фред, недовольный тем, что его в очередной раз перебили, – Парень сам не понял, как оказался на земле у подножья горы. Медленно поднявшись, он побрёл на шум дороги, что, судя по всему, была где-то недалеко – сразу за небольшой сосновой рощей, находившейся по левую сторону. Выйдя к трассе, он пошёл вдоль неё, рассчитывая добраться до города, хотя плохо понимал, в какую сторону идти. По пути бедолагу остановила машина полиции. И поскольку выглядел он, как бездомный: одежда в грязи, волосы растрёпанны; не имел при себе документов, да и членораздельно изъясняться не мог, его усадили в машину и доставили в участок. Придя в себя, парень стал рассказывать о тенях, которые гнались за ним и хотели убить. И, как и ты, Билл, – обратился Фред к молодому человеку в байкерской куртке, – копы резонно предположили, что наш герой находится под действием алкоголя или чего похуже. Однако экспертиза показала, что он чист, и утром его отпустили.

– Значит, легенды не врут и этот лес действительно сводит людей с ума? – заключила подруга Билла, отрывая голову от его плеча и поправляя причёску.

– Не знаю, Дженни. Как и сказал, я услышал эту историю в баре совершенно случайно, когда покупал выпивку.

– Тот парень ведь был туристом, как мы? – спросил Билл.

Фред утвердительно кивнул.

– И что стало с ним дальше?

– Его тело нашли через пару дней в номере мотеля. Кажется, он вскрыл себе вены.

Со всех сторон начали доноситься догадки и предположения по поводу причин столь ужасной кончины туриста, и только Лиам не подключался к спору приятелей, выглядя необычно подавленным и отстранённым. Он и сам не понимал, в чём было дело: то ли в недавнем грубом обращении со стороны Фреда, то ли в отношении к нему окружающих в целом. Лиам дорожил своими друзьями, ведь они стали единственными людьми на всём свете, кто принимали его таким, какой он есть. Несмотря на существенные различия, у них было довольно много общего, например: увлечение мотокроссом и пешими прогулками в экстремальные места. Однако, боясь лишиться компании, Лиам часто мирился с тем, что доставляло ему дискомфорт. И вот теперь вместо того, чтобы высказать недовольство, он вновь предпочёл отмолчаться, уйдя в свои тревожные размышления.

Закончив спорить и так и не достигнув компромисса, молодые люди переключились на другую тему и вскоре забыли о рассказанной Фредом истории.

Спустя час и не одну опустошённую банку кремового эля Билл сообщил друзьям, что собирается по нужде.

– Надеюсь, ты не хочешь попросить кого-то из нас сопровождать тебя а, Неукротимый Дракон? – Фред специально сделал акцент на звучной байкерской кличке парня, подметив лёгкое смятение, отразившееся на его всегда суровом лице.

– Эй, а где Лиам? – вдруг спохватилась подруга Дженни – кареглазая блондинка с татуировкой в виде змеи на всю правую руку.

Все начали озираться по сторонам, но того не было.

– Наверное, он тоже пошёл отлить. – Билл поднялся и, вытащив фонарик из своего походного рюкзака, направился к зарослям, – Я поищу его, не волнуйтесь. – с этими словами он скрылся за деревьями.

Густая трава под ногами была слегка скользкой от недавно выпавшей росы, и Биллу пришлось замедлиться, чтобы ненароком не упасть и не подвернуть ногу. Тем более, выпил он немало и даже на ровном месте, вероятно, мог легко потерять равновесие.

Вскоре голоса друзей совсем стихли, как и перестал быть виден мягкий красноватый свет от костра. Остались лишь тьма и гнетущая ночная тишина. Фред был прав: Билл действительно боялся, и дело вовсе не в нелепых городских байках, а в его собственном дурном предчувствии. Не желая показаться трусом, он решил пойти один, и уже очень пожалел о своём опрометчивом поступке.

– Угу!

Билл вздрогнул, чуть не выронив фонарик.

В нескольких футах от него с ветки сорвалась большая ушастая сова и, шустро пролетев над головой парня, скрылась из виду, нырнув в листву ближайшего вяза.

– Ну хватит! Возьми себя в руки, размазня! – Билл отрезвляюще шлёпнул себя по щеке и двинулся дальше.

Остановившись рядом с одним из деревьев, он собирался расстегнуть ширинку джинсов, чтобы, наконец, облегчиться, как вдруг услышал в отдалении какое-то глухое копошение и хрипы.

– Не похоже на сову. – решил он, – Лиам, это ты?

Ответа не последовало, зато, развернувшись в ту сторону, откуда доносились звуки, Билл увидел странное зеленоватое свечение и уже не смог отвести взгляд. Этот свет словно гипнотизировал его, манил к себе, и Билл не стал сопротивляться. Свесив руки вдоль туловища, он послушно зашагал к нему навстречу. Гнетущее чувство страха, что сопровождало его в течении всего похода в лес, отступило. Парень больше вообще ничего не чувствовал и не хотел, просто идя на свет.

По мере того, как он приближался, свечение становилось всё насыщеннее и притягательнее. Выйдя на открытую поляну, Билл потёр глаза кулаками и несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к необычно яркому освещению, исходившему… пока непонятно откуда. Как только глаза перестали болеть и слезиться, Билл принялся оглядываться и, примерно в ярде от себя обнаружил человеческое тело, неподвижно лежащее на земле.

– Лиам! – мгновенно придя в себя, Билл вырвался из оцепенения и ринулся к другу, – О, нет! – в ужасе отпрянул он, едва успев склониться над телом.

Из груди Лиама торчал перочинный ножик, а сам он лежал в луже собственной крови. Маленькие квадратные очки валялись рядом и одну из линз рассекала тонкая извилистая трещинка.

– Он мёртв, мёртв… – затараторил Билл, пятясь назад. Споткнувшись о какую-то неровность, он не устоял на ногах и повалился на землю. Вместо того, чтобы попытаться подняться, парень продолжил отдаляться от бездыханного тела друга уже ползком, как вдруг упёрся спиной во что-то твёрдое и холодное. Билл заторможенно обернулся и тут же крепко зажмурился: ему в глаза ударил ослепляющий зелёный свет.

Собрав всю волю в кулак, Билл заставил себя встать, наконец обратив внимание на росшие прямо из земли массивные, подобные изумрудам кристаллы, разбросанные по всей поляне – именно они источали манящее свечение…

Глава 1. Приговор

Главный корпус рекрутской академии при лондонском филиале Союза Порядка представляет собой четырёхэтажное здание с довольно вычурным фасадом из нескольких объёмных гранитных колонн, поддерживающих островерхую крышу из того же материала. Прямо напротив, со стороны заднего двора, расположены жилые корпуса, сам же двор в тёплое время года используется как полигон для учебных боёв; зимой этой цели служат пара просторных залов внутри главного здания, стены которых покрыты поглощающим магию материалом – эффузией.

На первом этаже, помимо тех самых залов, расположены большая алхимическая лаборатория, библиотека – почти такая же обширная, как в международной магической академии Альшенс, – и столовая. Несколько лекториев, где проходит теоретическая часть обучения, занимают весь второй этаж и часть третьего, ну а на четвёртом находятся приёмная администрации, отдел кадров и кабинет ректора.

Учёба в академии длится ровно год, начинаясь с первого сентября и завершаясь в конце августа, когда выпускники проходят итоговую аттестацию. По её результатам они принимаются стажёрами в оперативные подразделения Союза. Одновременно с этим начинается набор новых курсантов. Летом же у учащихся есть возможность посещать дополнительные занятия, которые проводят приглашенные эксперты: кавалеры Ордена Мерлина высших степеней, ветераны Великой войны и другие выдающиеся чародеи, широко известные в обществе.

Жарким вечером, одиннадцатого июня 1993 года, один из самых вместительных лекториев на третьем этаже был переполнен курсантами, прибывшими на очередное занятие с Анной Лейн – некогда единственной в мире волшебницей, обладающей драконьей магией. Лишившись своего особого дара во время минувшей войны, менее популярной Анна не стала, и уже как пару лет являлась почётным гостем в академии, где вела интенсивный курс защитной магии.

– Оборотни-людоеды, как и все прочие, имеют три облика: человеческий, промежуточный – самый опасный – и звериный. – Анна стремилась сделать теоретическую часть своего курса как можно более интересной, поэтому читала лекции, сопровождая их показом движущихся слайдов, которые возникали прямо в воздухе благодаря техно-магическому проектору, – Наиболее одичалыми и кровожадными считаются виды, обитающие на территории Австралии.

Увидев, что один из курсантов, сидевший в переднем ряду, поднял руку, намереваясь задать вопрос, Анна прервалась и обратилась к нему:

– Да, мистер Брайтвуд, я вас слушаю.

Тот кивнул и поднялся, немного смущаясь под заинтересованными взглядами доброй половины сидевших поблизости сокурсников, уставившихся на него. Стараясь преодолеть робость, молодой человек тихо прокашлялся и произнёс:

– В одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году вы возглавили операцию по борьбе с «австралийскими людоедами» и, кажется, уничтожили их всех?

– О, нет, – покачала головой Анна, – мы не могли этого допустить. Истребление одного вида, каким бы вредоносным он ни был, неизменно влечёт за собой вымирание других и заканчивается разрушением целой экосистемы.

– Но, мэм, – вмешалась какая-то девушка с третьего ряда, – в чём тогда состояла ваша задача?

– В том, чтобы сократить их численность. Австралийские оборотни стали помесью местных аборигенов с дикими собаками динго примерно три с половиной тысячи лет назад, при этом звериного в них больше, чем человеческого, поэтому и плодятся они куда быстрее.

– И, чтобы справиться с ними, вам пришлось задействовать дракона? – спросила всё та же девушка.

Сердце Анны болезненно сжалось от воспоминаний о Лазурите – её драконе-фамильяре, погибшем во время Великой войны, но внешне она осталась невозмутима.

– Да… – только и успела ответить она перед тем как раздался звонок, оповестивший о конце учебного дня, – Что ж, надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство.

Лица большинства ребят выражали полнейшее несогласие с последними словами наставницы – слушать они её могли бесконечно и часы занятий пролетали для них незаметно, – но протестовать никто не стал.

– Не забудьте про боевую тренировку в понедельник. – напомнила Анна покидающим аудиторию подопечным, – Я буду ждать вас ровно в шесть вечера во дворе.

– Так точно, мэм! – хором прокричали несколько ребят уже из коридора.

Когда лекторий опустел и Анна осталась одна, на её указательном пальце внезапно вспыхнуло «кольцо дружбы».

– Кажется, Мэл хочет увидеться. – решила она и, одним взмахом руки приведя в порядок бумаги у себя на столе, выключила проектор и поспешила к выходу.

Покинув стены академии в лучах заходящего солнца, Анна сотворила в пространстве портал и через мгновение очутилась на оживленной столичной улочке, где вдоль тротуаров тянулись ряды сверкающих огнями развлекательных заведений. «Музыкальное кафе «У Мелиссы»», – возвещала яркая неоновая вывеска над входом в одно из них, куда и направилась Анна.

Войдя, она сразу нашла глазами подругу. Та стояла возле барной стойки рядом с мини-сценой и разговаривала с кем-то из посетителей, вероятно, принимая заказ на исполнение одной из своих песен. Мелисса выглядела немного уставшей, хотя кафе открывалось только вечером и она не могла так быстро утомиться. Анна знала, что подруга страдает бессонницей и после болезненного расставания с Брайаном – бывшим мужем, с которым они прожили вместе семь лет, – находится в крайне подавленном эмоциональном состоянии. С момента их развода прошло пять лет, но рана всё ещё кровоточила, и Мелисса не решалась начать новые отношения. Желая хоть как-то отвлечь подругу, Анна подарила ей это кафе и иногда приходила сюда, чтобы исполнить вместе с ней любимые композиции.

– Энни, как хоррошо, что ты здесь! – заметив подругу, Мелисса тут же подошла и крепко обняла её.

Анна подметила, что, несмотря на усталый вид, выглядела Мелисса весьма эффектно: облегающее платье стального цвета, броский макияж и длинные кудрявые волосы, полностью окрашенные в зелёный и забранные в высокий хвост. Мелисса решилась на смену имиджа полгода назад, когда в её кафе заглянул один искусный стилист-чародей, предложивший в качестве оплаты за заказ свои услуги и взаимную рекламу. Будучи по природе импульсивной и любящей смелые эксперименты, не долго думая, Мелисса согласилась, а затем и Анну уговорила сходить на консультацию к своему новому мастеру. В результате: первая кардинально изменила образ, а вторая, вопреки настойчивым уговорам стилиста, проявила больше умеренности и позволила лишь укоротить себе волосы. О чём, кстати, совершенно не пожалела, ведь каре Анне очень шло.

– Ты хотела о чём-то поговорить? – поинтересовалась она, когда Мелисса отпрянула.

– Да нет, плрросто мы уже давно не выступали вместе, и я подумала…

– Прости. – перебила её Анна, посмотрев на изящное золотое кольцо с лазуритом на безымянном пальце своей левой руки, которое резко загорелось и начало вибрировать.

– Ах, да, – спохватилась Мелисса, и взор её мгновенно потускнел, – совсем забыла, что вы с Людвигом сегодня снова идёте на плрриём к докторру Уоррду.

По лицу Анны скользнула мрачная тень.

– Мне пора. – мягко высвободившись из поддерживающих объятий подруги, она попрощалась с ней коротким кивком и покинула кафе.

Оказавшись на улице, Анна быстро создала новый портал и исчезла в нём.

Людвиг ожидал у главного входа Колдовского госпиталя Святой Либерии, расположенного на Тоттенхэм-Корт-роуд в Лондоне. Когда Анна приблизилась, они обменялись сдержанными приветственными улыбками и, не проронив ни слова, вошли в здание. Пройдя по длинному коридору первого этажа, они остановились возле одной из дверей, что тянулись ровным рядом напротив окон, занавешенных унылыми белыми тюлями, которые почти сливались со стенами. На двери висела табличка: «Доктор Стивен Уорд. Гинеколог».

Людвиг подался вперёд и осторожно постучал.

– Да-да, войдите. – послышался хрипловатый мужской голос с той стороны.

Оказавшись внутри, Анна с Людвигом присели на предложенные им места и одновременно устремили взгляды на доктора – мужчину среднего возраста, с лёгкой проседью в волосах, в белых халате и шапочке.

– Не буду вас томить. – проговорил он, увидев нетерпение на их лицах. Взяв со стола, за которым сидел, бумажную папку – такую же белую, как всё вокруг, – доктор раскрыл её и протянул Людвигу какой-то листок.

Тот лишь отмахнулся, оставаясь на месте.

– Ты ведь знаешь, Стив, я, хоть и практикующий целитель, почти ничего не смыслю в этих анализах.

– Да-да… – отдёрнув руку, доктор растерянно кивнул, достал из кармана халата очки и, надев их, сказал: – Простите, друзья, боюсь, это приговор.

Анна с Людвигом переглянулись, прочитав в глазах друг друга отчаяние и, вместе с тем, смирение, ведь уже давно перестали надеяться на иной исход.

Доктор же, тем временем, вытащил из ящика стола ещё одну точно такую же папку, только более увесистую.

– Как вы помните, в середине лечения, примерно год назад, были изменения в лучшую сторону, хоть и довольно незначительные. – он открыл папку и принялся раскладывать перед собой её содержимое, – Но последние анализы выглядят даже хуже, чем самые первые. Твоя болезнь прогрессировала, Луи, и назначенная мной терапия оказалась бессильна.

Дав друзьям время переварить информацию, Стивен продолжил:

– Я бы мог сказать, что шанс ещё есть, но это ложь и лишь способ продолжить выкачивать из вас деньги. Луи, – посмотрел он на друга со всем сочувствием, на какое был способен, – мы с тобой знакомы со времён практики у покойного магистра Гринберга, а с тобой, Энн, – и перевёл такой же многозначительный взгляд на Анну, – со дня вашей свадьбы четыре года назад. Обнадёживать вас я не собираюсь, ведь знаю, каким болезненным может стать новый курс терапии, и насколько крохотны шансы на успех. Не будь я вашим другом, всё равно постарался бы отговорить, потому что, повторюсь, – он снова взял со стола листок с последними анализами Людвига и потряс в руке, – это приговор.

Супруги покинули больницу в самых противоречивых чувствах и, так и не заговорив друг с другом, переместились на территорию замка Лейн, где вместе жили последние пять лет. Отворив дверь, Анна сообщила, что хочет принять душ, а Людвиг предпочёл вернуться в свою домашнюю лабораторию, которая располагалась на первом этаже, чуть поодаль от главного входа, и ещё немного поработать.

Добравшись до ванной комнаты, Анна скинула с себя одежду, а вместе с ней – дневную усталость, и встала под струю горячей воды, что приятно заскользила по телу, расслабляя и успокаивая. Простояв так минут двадцать, в течении которых в голове успела пронестись не одна беспокойная мысль об их с Людвигом общем будущем, Анна, казалось, приняла определённое решение. Блуждающий, расфокусированный взор сделался как всегда спокойным и уверенным. Достав из ящика комода комплект красивого нижнего белья из чёрной кружевной ткани с изумрудными вставками, Анна надела его и, накинув поверх лёгкий домашний халатик, спустилась в лабораторию, найдя мужа сидящим за своим рабочим столом и перебирающим какие-то колбы и склянки для целебных отваров.

Чёрные слегка вьющиеся волосы доходили ему до плеч, а облегающая рубашка из лёгкой светлой ткани, подчёркивая подтянутый торс, тем не менее, позволяла свободно двигаться. Делая вид, что не слышит приближающихся шагов, Людвиг продолжал возиться со своими зельями, что совершенно не смутило Анну. Подойдя со спины, она опустила ладони на широкие плечи мужа и прошептала, склоняясь над ухом:

– Пойдём, дорогой.

Одной рукой она принялась разминать его шею, вероятно, затёкшую, а другой расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке и скользнула пальцами под неё. Какое-то время Людвиг молча терпел, но потом резко дёрнулся в сторону.

– Не надо, Энни… – сквозь зубы буркнул он.

Анна не стала его удерживать, тактично отстранившись.

– Мы ведь знали, что так будет, – Людвиг опёрся локтями о стол и обхватил голову руками, – но всё равно продолжали надеяться.

Ничего не говоря, Анна обошла сбоку стул, на котором он сидел, и облокотилась на край металлической столешницы.

– Я знаю, как ты хочешь детей, но со мной ты никогда не сможешь их иметь. – продолжал сокрушаться Людвиг, – Ты заслуживаешь лучшего, и не должна обрекать себя на бездетную жизнь со мной! Я не смею лишать тебя счастье стать матерью!

– Ты прав. – её ровный сдержанный тон ранил больнее ножа. Людвиг ожидал услышать в ответ всё, что угодно, но только не согласие с его словами, – Ты прав, – повторила Анна, – поэтому мы, как и договаривались, возьмём ребёнка из приюта.

Людвиг поднял на жену полные раскаяния глаза. Как он мог усомниться в той, с кем бок о бок прошёл такой путь: войну, гибель близких и собственную смерть. Анна была готова пожертвовать ради него всем, что и сделала, воскресив ценой своей жизни. Судьба позволила им воссоединиться – они стали единым целым на каком-то высшем, духовном уровне, и ни он, ни она, не были бы счастливы порознь.

– Ты правда согласна на это? – робко спросил Людвиг, будто всё ещё сомневаясь.

Анна присела к нему на колени и обвила руками шею.

– Ну конечно. – тепло улыбнулась она, глядя ему в глаза, – К тому же, я уже кое-кого присмотрела.

Людвиг ответил ей таким же преданным взглядом, в котором смешались восхищение, благодарность и чувство вины за эту эгоистичную боязнь потерять её. Анна не позволила ему вновь погрузиться в тягостные размышления. Мягко коснувшись кончиками пальцев щеки, она привлекла его к себе и поцеловала в губы. Не имея сил и желания сопротивляться, Людвиг ответил на поцелуй со всей страстью и напором, а когда она приоткрыла рот, скользнул туда языком, рукой проводя по её бедру и задирая край халатика. Анна вовремя перехватила его кисть, не давая подняться выше.

– Ты ведь не хочешь, чтобы мы тут всё разнесли. – она встала, соблазняющим жестом маня его за собой в направлении двери, и он послушно последовал за ней.

Дойдя до лестницы, они, не выдержав очередной накрывшей их волны страсти, с каждой минутой всё больше распаляющей тела, снова впились друг другу в губы. Людвиг подхватил Анну на руки, отнёс в спальню и уложил на кровать. Сначала он помог ей избавиться от халата, а потом медленными дразнящими движениями расстегнул кружевной бюстгальтер и, отбросив его, прильнул губами к одной из грудей. Анна прикрыла глаза от удовольствия и выгнулась в спине, всем корпусом подаваясь навстречу этим ласкам. Внизу живота она ощутила влагу и требовательное томление. Поняв, что она достаточно возбуждена, Людвиг снял с себя рубашку и брюки, а Анна стянула трусики, и вот уже два разгорячённых, жаждущих друг друга тела вновь соединились в жарком объятии.

Переняв инициативу, Анна стала покрывать поцелуями шею и гладкую, мускулистую грудь Людвига, а затем, ловким рывком забравшись на него, позволила ему в себя войти. Одной рукой Людвиг придерживал её за талию, помогая двигаться ритмично и с нужным нажимом, а другой то сжимал и оглаживал упругие ягодицы, то водил вдоль позвоночника, от чего Анна всегда была в восторге. Чувствуя приближающуюся кульминацию наслаждения, она запрокинула голову и глухо застонала, больше не в силах сдерживаться.

В такие моменты – моменты физического и душевного единения, внешний мир переставал для них существовать, мерк где-то за гранью; оставались лишь два любящих сердца, бьющихся в такт друг другу.

– Пообещай… – умоляюще пролепетал Людвиг. Его голос прерывался от волнения и сбившегося дыхания, – Прошу, Энни, пообещай, что никогда меня не бросишь…

Приятное, слегка обжигающее тепло разлилось по их телам, пробирая до кончиков пальцев и неся столь необходимую разрядку. Анна упала на кровать рядом с Людвигом, пытаясь восстановить дыхание, и, как только смогла, накрыла себя и его одеялом, положила голову ему на грудь и ласково произнесла:

– Мы всегда будем вместе. Обещаю.

Глава 2. День Воспоминаний

Серое небо, затянутое плотной пеленой туч, казалось, готовилось вот-вот разразиться дождём, из-за чего люди в толпе, собравшейся внизу, настороженно держали наизготове свои зонты. Здесь были не только маги, но и обычные люди, пришедшие послушать речь Председателя Союза Порядка Петра Туманова, посвящённую памяти жертв и погибших героев Великой войны.

– «Земля единства» – так мы зовём это место, ставшее последним пристанищем для наших родных и близких, что объединились и отдали свои жизни во имя всеобщего блага. – трибуна, за которой стоял Туманов, находилась на небольшой крытой сцене напротив просторной площадки, прямо посреди кладбища, где и разместились слушавшие Председателя граждане, пришедшие почтить память усопших, – День Победы и День Воспоминаний были разделены, чтобы радость торжества не омрачалась печалью. Поэтому каждый год, двенадцатого июня, мы собираемся вместе дабы вспомнить о том, на что пришлось пойти ради нашей свободы.

Анна с Людвигом тоже были здесь. Они стояли рядом со своим одногруппником по магической академии Альшенс Раулем Гарро, мужчиной среднего роста, в аккуратном светло-коричневом костюме, с прикреплённым к левому уху слуховым аппаратом, который выглядывал из-под длинной, зачёсанной набок чёлки. Как и они, Рауль являлся участником и героем войны. Подле него стояла его жена Симона – молодая женщина с прямыми тёмными волосами, в платье неброского бледно-фиолетового оттенка.

Вступительная речь главы Союза Порядка из года в год повторялась, поэтому Анна, не особо вникая в суть его слов, шёпотом обратилась к Симоне:

– Как ваш малыш? Уже лучше?

– О, да. – ответила та, поворачиваюсь, – Сыпь как рукой сняло, и всё благодаря чудесному снадобью Людвига!

– Я рада. – добродушно улыбнулась Анна.

– А как прошёл ваш вчерашний приём у доктора Уорда? – с участием спросила Симона.

Анна сразу помрачнела и, понурив взгляд, медленно покачала головой.

Симона коснулась её руки, ободряюще сжимая локоть.

– Мне очень жаль, дорогая…

В этот момент Председатель Туманов приступил к основной части речи:

– Каждый день со дня Великой победы приносил нам вести о всё новых жертвах. И вот сегодня, спустя пять лет, мы, наконец, можем осознать истинные масштабы потерь. – он поднял руку, что сжимала волшебную палочку; её кончик вспыхнул, порождая могучий порыв ветра, направленный в сторону гигантского объекта слева от сцены. Струящаяся чёрная ткань, которой он был накрыт, упала на землю, открыв взору собравшихся круглый мемориал из чёрного и белого камня, образующих символ единства противоположностей. Камни были испещерены множество мелких надписей, – Мемориал памяти – это наша дань уважения павшим героям. Их имена, запечатлённые в камне, послужат напоминанием будущим поколениям о том, какой ценой даются порядок, мир и закон – три священных столпа, на которых покоится гармония всего сущего.

Люди начали отделяться от толпы, подходя ближе к памятнику в надежде найти среди тысяч имён и фамилий те, что были дороги лично им. Они походили на сбившихся в стайку мотыльков, отчаянно кружащих вокруг единственного источника света в тёмной ночи.

Анна с Людвигом тоже приблизились. Скользнув рукой по холодному камню, Анна, и без того ощущавшая подавленность, ещё больше помрачнела. Вспоминая всех, кого потеряла, вначале она подумала о ректоре Гриффине. Перед ней возникло его лицо: мягкий, но, в то же время, проницательный взгляд, слегка нахмуренные седые брови и глубокие морщины на лбу, свидетельствующие об интенсивной умственной деятельности. Зная о готовящемся нападении на академию Альшенс, он не отступил и сражался до последнего вздоха. Его методы часто казались Анне слишком радикальными; он был хорошим психологом и умело манипулировал чувствами окружающих, склоняя на свою сторону. Однако все его поступки, так или иначе, были направлены на благо их общего дела, и Анна это признавала.

Потом она вспомнила своего дракона-фамильяра, который погиб, спасая хозяйку от нападения огромной бледной гадюки. Анна не знала, что бы с ним произошло в случае выживания, ведь она лишилась драконьей магии, лежавшей в основе их связи. «Он бы всё равно не улетел, не бросил бы меня. – решила она про себя, – Не хочу думать, что нас связывало лишь наличие у меня силы.»

Её сила… Она была тягостным бременем, источником стольких бед, приведшем к гибели дорогих ей людей. Стефан – первый муж Анны, предал её, чтобы освободиться от клятвы на крови, данной Чёрному Змею, лидеру организации Серпентум, и принёс в жертву их дочь Оливию, которая получила от Анны драконью магию. Сердце матери болезненно сжалось от воспоминаний о том, как Даррен Хьюз, отец Стефана и самый преданный слуга Чёрного Змея, сначала совершенно хладнокровно убил своего сына, а потом и внучку. Всё это случилось прямо на глазах у Анны. Истощённая после утраты большей части магических способностей, она не смогла ему помешать…

Быстро сморгнув выступившие слёзы, она отпрянула от камня. Отделившись от толпы, Анна зашагала вдоль рядов могил, что начинались сразу за мемориалом. Спустя несколько минут она достигла места, где располагались самые низкие и узкие надгробия. Здесь были похоронены дети. Присев возле одной из могил, она положила на мраморную плиту маленький букетик жёлтых тюльпанов, который держала в руке. Надпись на надгробии гласила: «Оливия Амундсен. Дата рождения: 19 августа 1978. Дата смерти: 21 октября 1980». Могила её дочери являлась символической, ведь тело Оливии не сохранилось, однако Анна очень часто приходила сюда, чтобы прибраться и поменять цветы.

Сейчас за ней наблюдал Людвиг. Он предпочёл держаться на расстоянии, стоя между высоких вязов, росших вдоль забора. Анна его не видела, поэтому он мог не изображать стойкость, что всё равно вряд ли бы ему удалось. Выражение его бледного лица было сочувственным и даже трагичным. Единственная дочь Анны мертва, а иметь детей от собственного мужа она не может – это, безусловно, худшая участь для женщины!..

Внезапно раздался оглушительный громовой раскат, и из тяжёлых, почти чёрных туч, нависавших над землёй, хлынул дождь.

Анна вздрогнула. Нехотя поднявшись, она вскинула руку и создала над головой прозрачную энергетическую полусферу в форме зонта. Когда она повернулась, Людвига уже нигде не было. Анна вернулась к значительно поредевшей толпе у мемориала, но всё равно не нашла мужа.

– Когда вы в последний раз видели Людвига? – обратилась она к Симоне и Раулю, которые прятались от дождя под раскидистой листвой одного из кладбищенских деревьев.

– Когда он прошёл за тобой к могилам. – ответил Рауль, а Симона подхватила:

– Но назад он уже не вернулся.

Словно вторя мрачной мысли, в первую очередь посетившей голову Анны, небо содрогнулось от очередного удара грома.

Попрощавшись с друзьями, она отошла в сторону, сотворила портал и спустя мгновение оказалась дома. Небо над замком Лейн было ясным, и лишь на горизонте виднелись лёгкие перистые облака, окрашенные золотисто-красными лучами заходящего солнца.

Анна быстро пересекла двор и вошла в здание. На пороге она столкнулась со своей молодой помощницей – Элен Кей, которая заметила вернувшуюся начальницу из окна коридора на втором этаже и поспешила к ней навстречу.

– Мистер Лиден на кухне. – сообщила Элен, отвечая на вопрос Анны. Уже успевшая себя накрутить, она тут же просияла. «Умею же я раздуть из мухи слона.» – подумала она и, отпустив помощницу, пошла к мужу.

Кухня находилась на первом этаже в восточной части замка. Добравшись до неё, Анна заглянула внутрь через приоткрытую дверь, застав Людвига возившимся у плиты, на которой стояла кастрюля с чем-то булькающим и источающим сладковатый, терпкий аромат.

– Рафаэль ненавидит, когда кто-то хозяйничает на его кухне. – проговорила Анна, входя.

Застигнутый врасплох, Людвиг резко обернулся на звук её голоса, выронив из рук длинную деревянную поварёшку, которой помешивал содержимое кастрюли.

До того, как поварёшка коснулась пола, Анна подхватила её с помощью чар левитации и вернула в руки растерянному Людвигу.

– Еда, приготовленная на огне, гораздо вкуснее той, что создана с помощью магии. – напомнил он и повернулся к плите, чтобы предотвратить выкипание своего варева.

– Это я знаю. Но куда ты дел нашего повара? – спросила Анна, подходя ближе.

– Он получил отгул и, кажется, собирался посетить местный паб.

– О, в таком случае тебе придётся готовить и завтрак, – иронично заметила Анна, – потому что он вряд ли успеет протрезветь до утра.

Людвиг наклонился и выдвинул один из шкафчиков буфета, вытащив оттуда банку с рассолом, в котором плавали несколько огурцов.

– На этот случай у меня есть особое средство – проверенный рецепт от одного моего коллеги-целителя из России. Пара огурчиков и Рафаэль будет, как новенький.

– Похоже, ты всё предусмотрел. – Анна лишь мельком взглянула на банку, которую демонстрировал муж, ведь знала об этом его способе избавления от похмелья, хоть и не думала, что в запасе у него что-то осталось. Гораздо больше её интересовала бурлящая в кастрюля субстанция, – Что это? – полюбопытствовала она, кивая в ту сторону.

– Ежевичный соус для мяса. – жестом попросив её отойти, Людвиг надел жаропрочную перчатку и открыл духовой шкаф в нижней части плиты. Анна только сейчас заметила, что духовка была включена и на единственном находящемся внутри противне лежал большой кусок запекающейся с травами свинины. Отправив мясо доходить до готовности и покрываться румяной корочкой, Людвиг выпрямился и зачерпнул ложкой немного соуса, протянув её жене.

– Хочешь попробовать?

Анна подошла к нему вплотную, подула на ложку и втянула губами содержимое. Ежевика была её любимой ягодой, и предпочитала она её не только свежей, но и в виде пастилы, начинки для пирога, или соуса.

– Вкусно. – улыбнулась она проглатывая сладкую, перетёртую в пюре массу.

– Ты испачкалась. – Людвиг убрал пальцем липкое красно-коричневое пятнышко в уголке её рта и, зацепившись глазом за соблазнительные, манившие его губы, уже не смог отвести взгляд. Он приобнял её за талию одной рукой, собираясь поцеловать, как вдруг сзади послышалось какое-то копошение.

Они синхронно обернулись и увидели мужчину среднего возраста, с совершенно лысой головой, который крался по направлению к холодильнику.

– Дядя Джимми! – окликнула его Анна.

– Не отвлекайтесь, племяннички, – отмахнулся тот, – не обращайте на меня внимания. Я лишь возьму чего-нибудь съестного и уйду.

– Зачем перебивать аппетит? – возмутился Людвиг, – Совсем скоро ужин будет готов.

– Ну ты ведь знаешь, Дэни беременна и ей всё время хочется что-то жевать. – Джеймс говорил о своей молодой супруге Даниэле, с которой они познакомились пару лет назад в одном увеселительном заведении, где он был завсегдатаем. На удивление быстро найдя общий язык, спустя всего три месяца они поженились и с тех пор жили вместе в поместье Лейн. Поначалу Анна относилась с недовольством к этому поспешному браку, но потом поняла, что жену дядя выбрал себе самую подходящую: здравомыслящую, заботливую и весёлую; только такая женщина и могла умерить его пыл, заставить остепениться, а также не наскучить со временем.

Достав из холодильника блюдце с виноградом и кусок твёрдого сыра, Джеймс покинул кухню, а Людвиг вернулся к плите. Анна держалась в стороне от всего, что связано с кулинарией, так как была не сильна в этом, поэтому вышла следом за дядей, объяснив, что хочет привести себя в порядок перед ужином.

Спустя полчаса всё было готово и семья собралась за общим столом в смежном с кухней помещении. Вот только тут кое-кого не хватало – няня София умерла год назад, и её место теперь пустовало. Анна тосковала по няне, во многом заменившей ей мать, но тоска постепенно отступала, уступая место светлой печали.

Прежде чем заняться своей тарелкой, Анна, как обычно, принялась ухаживать за братом, который провёл много лет в плену у Серпентум и после освобождения стал очень замкнутым, подпуская к себе близко лишь старшую сестру. Подавая Саймону то, о чём он просил, Анна украдкой наблюдала за дядей и его женой. Джеймс заботливо поглаживал Даниэлу по довольно сильно округлившемуся животу, и говорил что-то о необходимости есть за троих, ведь осматривавший её целитель сообщил о двойне. Дядя правда изменился. Больше не боялся взять на себя ответственность за кого-то и, казалось, был по-настоящему счастлив. Анна искренне радовалась за него, но, в то же время, в глубине души по-доброму завидовала их счастью, так как они могли иметь своих детей, а им с Людвигом это было недоступно…

Желая проявить заботу о жене, Людвиг потянулся за её тарелкой, и она сделала то же. Их руки встретились, а следом и взгляды. Анна улыбнулась, но глаза выдали грусть – странная улыбка, что печальнее слёз. К горлу Людвига подступил тугой комок, который он постарался незаметно сглотнуть.

«Мы всегда будем вместе.» – сказала она ему прошлой ночью. Но насколько же высокой окажется цена у этого «вместе», и смогут ли они её выплатить?..

Глава 3. Таинственное послание

Утром понедельника Анна проснулась, как всегда, с первыми лучами солнца и, пока Людвиг, так и не привыкший за пять лет совместной жизни к её ранним подъёмам, валялся в постели, приняла душ, оделась и приступила к разбору корреспонденции, накопившейся за прошлый день.

– Только что доставили ещё три письма, леди. – сообщила вошедшая в кабинет начальницы Элен Кей.

Анна забрала письма из рук девушки, и та ушла так же поспешно, как и появилась.

– Ох, кажется, я совсем забыла перевести средства на счёт приюта «Bright House» в этом месяце. – осознала Анна, увидев адрес на одном из конвертов.

Она распечатала его и вытащила оттуда сложенный вдвое лист бумаги, на котором, кроме текста, был изображён причудливый синий дракон, раскрашенный цветными карандашами. Одно крыло располагалось чуть ниже другого и выглядело немного крупнее; кое-где карандаш вылезал за контур, но от этого в глазах Анны рисунок не стал менее привлекательным. Текст располагался сбоку:

«Здравствуйте, леди Лейн. Меня зовут Мириам, можно просто Мира. Наверное, вы меня не помните, но когда вы были у нас в прошлый раз, я поведала вам о своей мечте стать художницей. Вы сказали, что для этого придётся много трудиться, и, если моя мечта станет целью, я обязательно её осуществлю. А потом воспитательница сообщила мне, что вы оставили ей пять фунтов на покупку принадлежностей для рисования, попросив снабдить меня всем необходимым. Так вот, она выполнила вашу просьбу! А я поставила цель: за лето освоить цветные карандаши и к началу осени постараться поступить в школу искусств на художественное отделение.

Надеюсь, вам понравится мой первый рисунок!

С благодарностью, Мира.»

Анна прекрасно помнила ту девочку: её открытый, добрый взгляд, в котором было столько энтузиазма и готовности познавать новое, но, в тоже время, неуверенности. Анна увидела в ней себя в детстве, поэтому подобрать нужные слова не составило труда.

Ещё раз посмотрев на изображение дракона она невольно заулыбалась и на душе у неё стало как-то светлее и легче.

В этот момент в кабинет вошёл Людвиг, по всей видимости, только что покинувший ванную: на нём был лёгкий домашний халат, а в руках он держал махровое полотенце, которым протирал влажные волосы.

– Да ты вся светишься. – заметил он, обратив внимание на выражение лица жены.

Анна привстала с кресла и показала ему рисунок.

– Мило. – отозвался Людвиг, приглядевшись, – Мира – ещё одна твоя маленькая поклонница? – полюбопытствовал он, прочитав имя внизу послания.

– Помнишь, я говорила, что кое-кого присмотрела в качестве потенциального кандидата на приём в семью?

Людвиг кивнул, и интерес его значительно возрос.

– Уверена, эта девочка покорит тебя, как и меня, с первого взгляда. Мириам всего восемь лет, но она уже определилась со своей главной целью в жизни, и это её первый шаг к осуществлению мечты. – Анна кивнула на рисунок.

– Ты так ею восхищаешься, что мне уже не терпится с ней познакомиться. – улыбнулся Людвиг, глядя на жену с нежностью и трепетом.

– В таком случае, думаю, мы могли бы… – Анну прервала влетевшая в помещение Элен Кей с очередной кипой писем в руках. Увидев рядом с начальницей мужа, она потупила глаза, извиняясь за своё неудачное вмешательство в их разговор.

– Но сегодня прямо какой-то завал!.. – растерянно добавила девушка, определяя конверты на указанное Анной место на столе.

– Всё в порядке, Элен, не суетитесь так. – Анна мягко коснулась её плеча, – Сейчас я всё прочитаю и через час отдам вам конверты с ответами, хорошо?

Элен коротко кивнула и направилась к выходу. Людвиг последовал за ней.

– Не буду тебя отвлекать, дорогая. Увидимся за завтраком. – сказал он и скрылся за дверью.

Оставшись одна, Анна сразу приступила к делу и, спустя минут двадцать, к ней в руки попал конверт без указания отправителя, что сразу её смутило. На обороте был лишь адрес: «Город Гринстоун, штат Массачусетс, США».

– Странно… – Анна вскрыла его с помощь маленького острого ножика и вытащила содержимое: листок светло-зелёной бумаги в линейку, судя по неровному краю, вырванный из записной книжки.

«Нужна ваша помощь. Приезжайте!» – гласило послание, целиком составленное из печатных букв, вырезанных, вероятнее всего, из газеты.

– Автор письма стремился сохранить анонимность и опасался быть узнанным даже по почерку. – по привычке, оставшейся со времён работы агентом сыскной группы Союза, Анна сразу же принялась анализировать ситуацию. Впрочем, времени на долгие размышления не было. Ещё немного повертев в руках листок с посланием, она вложила его в конверт, который, сложив пополам, убрала в карман брюк. «Позже разберусь.» – решила она и продолжила прерванное занятие.

Спустя ещё сорок минут, как и было условлено, Анна покинула кабинет и, встретив помощницу на лестнице, передала ей письма.

– Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы средства всё же попали на счёт приюта «Bright House».

– Конечно, леди! – тотчас отозвалась Элен, – Не представляю, как мы могли о нём забыть!

Спустившись в столовую, Анна поздоровалась со всеми и опустилась на своё место за столом рядом с Людвигом, который тут же наложил ей в тарелку щедрую порцию овсяной каши, заправленной сливочным маслом, и полил её сверху остатками ежевичного соуса.

Анне была приятна забота мужа, но есть совсем не хотелось. У неё из головы всё не шло то странное письмо. «Гринстоун… Никогда о нём не слышала. Нужно будет заглянуть в архив Союза после работы.»

Людвиг слишком хорошо знал жену и сразу понял по сосредоточенному выражению её лица, что она чем-то обеспокоена. В ответ на его вопросительный взгляд Анна лишь слегка улыбнулась и неопределённо повела плечами. Прежде всего, ей хотелось самой во всём разобраться, ведь велика вероятность того, что всё это могло оказаться чьей-то глупой шуткой. Чтобы отвлечь внимание домочадцев от своего состояния, она сделала несколько глотков любимого бергамотового чая и обратилась к дяде с женой:

– Кажется, вы собирались заняться обустройством детской?

– Дэни уже на сносях, – ответил Джеймс, бережно похлопав по животу молодую женщину, сидевшую рядом с ним, – так что сейчас самое время.

– Прекрасно. – Анна вытащила из своей поясной сумки чековую книжку, вырвала оттуда один листик и подошла к дяде, – Надеюсь, этого будет достаточно?

Глаза Джеймса довольно округлились, когда он увидел сумму в чеке.

– А ты сегодня щедра, племяшка!

Анна пожелала близким хорошего дня, покинула столовую и, оказавшись во дворе, переместилась на территорию союзной академии.

Первую половину трудового дня она посвятила заполнению отчётов о проведённых недавно мастер-классах по боевым искусствам. Анна была бы рада делегировать эту муторную обязанность кому-нибудь другому, и руководство академии, относившееся к ней благосклонно, наверняка пошло бы навстречу, но она не хотела злоупотреблять своим положением. Элен Кей и так здорово выручала её с домашними делами, поэтому на работе она старалась не давать себе слабины.

В шесть часов вечера Анна спустилась во двор, где её уже ждала группа курируемых ею рекрутов. Тренировка началась с отработки несложных атакующих заклинаний на причудливых манекенах из папье-маше, похожих на те, что используются для подобных целей на уроках защитной магии в Альшенс.

По окончании разминки Анна попросила подопечных разбиться на пары для тренировочного поединка. Однако ребят оказалось нечётное количество, и для одного худощавого темноволосого парнишки оппонента не нашлось.

– Мисс Шеппард, как мне сообщили, заболела. – вспомнила Анна, – Ничего страшного, подойдите ко мне, мистер Брайтвуд. Будете сражаться со мной.

Тот на мгновение замер, ловя на себе взгляды заинтригованных однокурсников и краснея от смущения. Но тянуть дальше было нельзя – эта неуклюжая заминка и без того выглядела смешно, – поэтому, собравшись с духом, парень устремился к наставнице.

Анна увидела смятение на его лице и быстро дала остальным ребятам команду начать бой, чтобы отвлечь от него их внимание, и, когда Брайтвуд приблизился, сама приняла боевую стойку.

Её внезапная атака в виде светового луча, скользнувшего по его лицу, на миг ослепила парня, и Анна, воспользовавшись моментом, запустила в его сторону бурный воздушный поток, сбив с ног и выбив из руки волшебную палочку.

– Когда перед вами противник, Чарли, дорога каждая минута. – Анна подошла к нему и помогла подняться, – Поэтому не стойте столбом, действуйте.

Она вернулась на исходную позицию, заметив краем глаза мощный энергетический вихрь, направленный ей в спину. Вовремя увернувшись, она избежала прямого удара и лишь слегка пошатнулась.

– Отлично, Чарли, вы быстро схватываете! – грациозно, точно кошка, Анна перепрыгнула с одной ноги на другую и, заняв устойчивое положение, испустила из пальцев языки красного пламени. Чарли снова отреагировал молниеносно и погасил огонь с помощью водных чар.

К этому времени остальные ребята прервали тренировку, с неподдельным интересом наблюдая за сражением Анны с их сокурсником. Тот был уже настолько вовлечён в процесс, что его перестали волновать пристальные взгляды окружающих.

Поймав очередной огненный снаряд, выпущенный Анной, он ловко перекинул его в другую руку и, уклонившись от следующей её атаки, запустил в неё несколько искрящих молний. Анне удалось увернуться, и тогда Чарли, державший наготове огненный шар, метнул его в ту сторону, куда, по его расчётам, она должна была переместиться. И действительно, Анна оказалась ровно там, где он предполагал. Она успела увести корпус, но её правая рука по локоть вошла в огнь.

– Ах! – вскрикнула она от боли. Гладкая кожа на тыльной стороне её правого предплечья покраснела и покрылась множеством жутких волдырей.

Брайтвуд с ужасом бросился к ней.

– О, нет, мэм! Простите меня, я не хотел!..

– Браво, Чарли, вы отлично справились! – Анна выдавила из себя улыбку и зааплодировала, сделав шаг к нему навстречу. Вскоре к этим овациям присоединились и обступающие их курсанты.

Чарли засмущался пуще прежнего. Он остановился и, почёсывая затылок, опустил глаза в землю. Анна подошла к нему и ободряюще похлопала по плечу. Заметив его обеспокоенный взгляд, устремлённый на её повреждённую руку, она снова мягко улыбнулась.

– Не волнуйтесь, с тех пор, как я лишилась драконьей магии при мне всегда мазь от ожогов. – Анна достала из своей поясной сумки прозрачный стеклянный флакон с густым светло-серым кремом и, откупорив его, нанесла немного средства на место ожога. Всего через несколько мгновений тот исчез без следа.

Чарли облегчённо выдохнул и наконец-то смог расслабиться.

Занятие подошло к концу. Анна отпустила подопечных и направилась в сторону союзного архива, ощущая странную лёгкость. Наверное, было нелепо радоваться испытанной боли, но для Анны она означала освобождение от того бремени, которым являлась для неё собственная сила.

Архив работал до половины восьмого вечера, а куранты во дворе только что пробили без пяти минут семь, поэтому Анна прибавила шаг. К счастью, архивариус оказалась свободна и быстро помогла отыскать секцию, посвящённую Северной Америке. Анна предполагала, что город, откуда пришло утреннее послание, мог быть местом с нестабильной магической активностью, в связи с чем они начали искать информацию о подобных местах, названия которых начинались на букву «Г».

– Гринстоун? – переспросила архивариус, держа в руке папку и читая надпись на ней.

– Да. – подтвердила Анна, стоявшая у противоположного стеллажа, – Гринстоун, штат Массачусетс.

– Верно. – архивариус вручила ей найденную папку и проводила до выхода из зала.

Вернувшись домой, первым делом Анна осведомилась у встретившего её дворецкого – мужчины среднего роста и возраста, в строгом чёрном костюме, – чем заняты близкие.

– Мистер Лиден принимает последнего на сегодня пациента; сэр Джеймс с женой совсем недавно вернулись из универсама с целой тележкой покупок для детской. Возможно, это не моё дело, леди, – он наклонился к ней, и его лицо приобрело комичное выражение, – но зачем в детской зеркало для макияжа с магической подсветкой, коктейльный шейкер и портативный фонтан с зачарованной водой всех цветов радуги, я так и не понял.

Если насчёт последнего у Анна ещё имелись какие-то предположение, ведь подобные элементы декора были тогда популярны, то вот что касается двух предшествующих позиций… Она лишь устало улыбнулась и развела руками, жалея о том, что дала дяде лишние деньги.

– А как себя чувствует мой брат? – поинтересовалась она, направляясь к лестнице.

– Хорошо. Он уже поужинал, и мисс Кей отвела его в спальню.

– Что ж, благодарю вас, Гарри. Если кто-нибудь будет меня искать, сообщите, что я у себя в кабинете.

– Ужин тоже туда подать?

– Да, было бы славно.

Анна поднялась на второй этаж, отперла кабинет, опустилась в кресло и разложила перед собой на столе содержимое папки с информацией о Гринстоуне. Она надела очки, так как с недавних пор стала хуже видеть вблизи, и с необъяснимым предвкушением, вопреки накопившейся за день усталости и голоду, принялась изучать материалы.

В заголовке первого документа упоминалась Изумрудная долина, расположенная недалеко от Салема.

– Любопытно… – Анна с интересом погрузилась в чтение.

«Лес, занимающий большую часть долины, когда-то был местом добычи изумрудов, однако к концу XVII века залежи полностью иссякли. Именно тогда здесь появились первые поселенцы – беженцы из Салема, охваченного волной мракобесия. Среди них были не только колдуны и ведьмы, но и обычные люди, ложно обвинённые в связи с тёмными силами. Объединившись, они смогли противостоять фанатикам, а затем основали свою общину. Так возник Гринстоун.»

– Да, не густо…

Следующие несколько документов содержали краткие записи, которые напоминали сводку криминальной хроники:

«Август 1710 года. Местные самоуправленцы пытаются взять ситуацию под контроль, но беспорядки на улицах продолжаются. В настоящее время известно о трёх убийствах и поджоге мэрии.»

– Неудивительно, принимая во внимание тот факт, что город находился в процессе становления. – решила Анна, – Только непонятно, как при таком неспокойном положении внутри общины, они смогли противостоять угрозе извне?..

Она перешла к следующей записи:

«Ноябрь 1717 года. В то время как власти пытаются справиться с последствиями массовых самоубийств, произошедших в канун Дня всех святых, стало известно об ещё одном трагическом случае. Старшая внучка одного из основателей Ванесса Уильямс спрыгнула с крыши собственного дома и погибла на месте.»

– Что за чертовщина творилась в этом городе?! – лицо Анны всё больше мрачнело.

Третья заметка была датирована апрелем 1749 года.

– Довольно существенный пробел. – Анна быстро просмотрела документ, акцентируя внимание на ключевых моментах. – Опять самоубийство, случай изнасилований и избиение девочки до полусмерти группой её одноклассников в местной школе колдовских искусств. И всё в один месяц…

Далее следовали ещё несколько записей о подобных происшествиях, датированных августом пятьдесят шестого года, декабрём семидесятого и, наконец, маем восемьдесят третьего.

– И снова пробелы. Как будто информация просто не доходила до центральных властей. Но разве такое можно было не заметить? – Анна глубоко озадачилась, когда изучила оставшиеся отчёты за вторую половину девятнадцатого века и первую половину двадцатого, – Здесь, похоже, прослеживается некая закономерность. – начала она размышлять, анализируя прочитанное, – Разрыв между первыми двумя случаями составляет семь лет и три месяца, так же, как между третьим и четвёртым; их разделяет пробел, а потом…

В дверь неожиданно постучали.

Анна вздрогнула, отвлекаясь от поглотившего её занятия.

– Не заперто. – сообщила она, и в помещение вошёл Людвиг с подносом в руках, на котором располагались два глиняных горшочка с дымящимся рагу из говядины, хлеб и немного свежей зелени.

– Чем ты тут занимаешься в такой час? – Людвиг опустил поднос на единственный свободный от бумаг край стола, и с недоумением взглянул на жену.

Анна быстро сгребла в кучу разбросанные документы и убрала их обратно в папку. С самого полудня у неё во рту не было ни крошки, так что, почувствовав соблазнительный аромат свежеприготовленной пищи, она больше не могла сопротивляться голоду, решив отложить своё исследование до завтра. Анна потянулась за подносом, и Людвиг, не желая её мучить, любезно подал ей горшочек с рагу.

– И всё же, сегодня с самого утра ты сама не своя. – проговорил он, присаживаясь на стул рядом.

Анна молча достала из кармана брюк сложенный вдвое конверт и протянула ему. Людвиг принял его и вынул оттуда листок с газетными вырезками.

– Похоже на чей-то розыгрыш. – заключил он, прочитав послание.

– Вначале я тоже так подумала, – Анна бросила взгляд на папку, – но, кажется, тут что-то по-настоящему серьёзное…

Глава 4. Зов

Ночь. Она была такой тёмной и глухой, что слышалось биение собственного сердца, хотя, казалось, оно и не бьётся вовсе, пропуская один удар за другим. То замирало, то вновь ускоряло ритм, словно подгоняя идти быстрее. Шаги вели к гипнотизирующему зелёному свету, что мерцал между стволами лесных деревьев. Когда они начали редеть и, наконец, расступились, взору открылась просторная поляна, а свечение стало таким ярким, что глаза неприятно защипало и они заслезились. Внезапно в нос ударил резкий, едкий запах металла. Пришлось пересилить себя и с трудом разлепить тяжёлые веки, чтобы увидеть чуть поодаль лежащее на земле без движения человеческое тело. Из груди мертвеца – совсем ещё молодого парня – торчал нож. Кровь была повсюду: тонкими ручейками она стекала по каменистой почве; рубиновые капли поблескивали на острых листьях кустарников, росших по краю поляны, и виднелись на торчащих прямо из земли зелёных кристаллах, которые и излучали этот зловещий свет. Вдруг между пальцами рук ощутилось что-то липкое и скользкое – кровь была и там!

Анну внезапно выдернуло из сна. Она подскочила на постели и села. Сердце бешено колотилось, отзываясь глухой пульсацией в ушах. Будто всё ещё ощущая липкость между пальцами, она уставилась на свои трясущиеся руки, но крови не обнаружила. Людвиг, спавший рядом, проснулся вслед за женой и, приподнявшись на локтях, пытался сообразить, что происходит. В полумраке комнаты он увидел её подрагивающие плечи; до его ушей донеслись тяжёлые вздохи, распиравшие её грудь.

– Дорогая, ты в порядке? – тихо спросил он, но Анна не ответила, будто не расслышав вопроса. Тогда Людвиг оторвался от постели и присел рядом, – Эй, посмотри на меня. – ласково попросил он, проводя рукой по её спине. Взмахом другой руки он зажёг два настенных светильника над кроватью и мягко взял жену за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Анна всё ещё была напряжена, не в силах отвлечься от своих ладоней, поэтому тут же отстранилась и принялась массировать виски, словно пытаясь прогнать последние следы жуткого наваждения.

– Это просто кошмар… Очередной кошмарный сон… – забубнила она себе под нос.

Людвиг снова приобнял её за плечи и прижал к груди, ощущая, как всё её тело бьёт мелкая дрожь.

– Кошмары перестали мучать тебя ещё года четыре назад. – произнёс он задумчиво, – Неужели моё успокаивающее зелье перестало помогать? – поняв, что она не в состоянии справиться со стрессом самостоятельно, Людвиг решил не углубляться в размышления. Он лёг и потянул её за собой, – Всё, всё, иди ко мне.

Анна послушно позволила накрыть себя одеялом и, опустив голову ему на грудь, уткнулась носом в шею.

– Без десяти минут четыре. – сообщил Людвиг, бросив взгляд на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, – Даже для тебя ещё слишком рано. Засыпай. – он погасил свет, продолжая поглаживать Анну по волосам и спине. В этих укромных объятиях она, наконец, смогла расслабиться. Дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, и она сама не заметила как погрузилась в тихий и безмятежный сон без сновидений.

Несмотря на странное ночное происшествие, проснулась Анна в своё привычное время. Вторник обычно был днём похода в тренажёрный зал, чему Анна была несказанно рада, ведь ощущала острую необходимость взбодриться и отвлечься от поселившегося внутри навязчивого чувства тревоги. За годы работы агентом Союза её тело привыкло к интенсивным физическим нагрузкам, поэтому даже после увольнения она старалась поддерживать форму, хоть и немного сократила количество занятий.

Тренажёрный зал располагался на нижнем этаже в западном крыле замка, и представлял собой просторное помещение, оснащённое всем необходимым для плодотворных тренировок. Там было несколько спортивных матов разной плотности и размера, стойки для приседаний, жимовый стол, а также техно-магическая беговая дорожка последней модели. С неё Анна и начала, постепенно усиливая нагрузку. Спустя час она покинула зал, испытывая приятную усталость и удовлетворение.

Добравшись до ванной, она сбросила с себя потную спортивную форму и вошла в душевую кабину, включив воду. Тёплые струи заскользили по разгорячённой коже, обволакивая мягким, уютным коконом. Анна прикрыла глаза и откинула голову назад, позволяя себе полностью расслабиться и отдаться приятным ощущениям. Простояв так минут десять, она, не разлепляя век, потянулась за своим гелем для душа, как вдруг снова почувствовала резкий, тошнотворный запах. Открыв глаза, она вскрикнула: вместо воды по её телу текла кровь. Во рту появился гадкий металлический привкус – вода, попавшая туда, тоже преобразилась. Анна с отвращением сплюнула кровавый сгусток и, дрожащей рукой потянулась к крану, стремясь остановить поток этой ужасной жидкости. Залитый кровью пол стал скользким, и её панические движения едва не привели к падению. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за стеклянную стенку, оставив на ней кровавый отпечаток руки. С криком она выскочила из душа, растирая по телу липкую красную субстанцию.

– Кровь! Везде кровь! – кричала Анна, устремляясь к двери.

Выбежав в коридор, она столкнулась с Людвигом, только что покинувшим прачечную напротив. Через его плечо было перекинуто несколько свежих полотенец, которые он собирался отнести в свою ванную комнату. В глазах Анны внезапно потемнело и сильное головокружение заставило её всем весом навалиться на мужа. Тот среагировал мгновенно, заключив её в объятия.

– О чём ты? Какая кровь? – Людвиг легонько встряхнул её за плечо, пытаясь привести в чувство.

Анна быстро проморгалась и оглядела своё обнажённое тело, не обнаружив на нём ни единой кровавой капли.

– Я не понимаю… – пролепетала она, еле ворочая языком, – Только что ведь…

– Так, – прервал её Людвиг, заводя обратно в ванную и запирая дверь, – нечего разгуливать голышом по этажу. Мы тут всё-таки не одни живём. – он стянул с плеча одно из полотенец и бережно завернул в него жену.

Анна взглянула на душевую кабину, но кровавого отпечатка ладони на стекле уже не было.

– Что со мной происходит? – она схватилась руками за голову, – Я схожу с ума?

Ноги стали ватными, колени подогнулись и она снова едва не упала.

– Ну что за глупости, милая? – Людвиг вовремя её удержал, крепче прижимая к себе, – Ты просто устала. В последнее время на нас столько всего навалилось… А ещё твоя сверхурочная работа: мастер-классы для нескольких групп сразу, лекции, боевые тренировки. Руководство академии, похоже, совсем не думает о том, как такая нагрузка отразится на твоём здоровье. Им лишь важно извлечь как можно больше пользы из твоей популярности.

Анна нутром чувствовала, что дело в другом, но возражать не стала, ведь не была ни в чём уверена.

– Возможно, ты прав. Возьму отпуск, отдохну.

– Правильно. – Людвиг запечатлел на её щеке нежный поцелуй и отпустил, так как Анна уже совладала с эмоциями и поддержка ей не требовалась, – Одевайся. – он направился к двери, – А я пока приготовлю новую порцию успокоительного.

Оставшись одна, Анна быстро облачилась в то, что захватила с собой из комнаты, уложила волосы и, заметив под глазами тёмные круги, нанесла на лицо лёгкий макияж, чем очень часто пренебрегала.

Элен Кей уже отперла её кабинет, внеся туда поднос с чашкой чая и небольшую стопку свежих писем, поэтому, минуя спальню, Анна последовала за ней.

– Доброе утро, леди. – поздоровалась помощница, как только она вошла.

Анна ответила на приветствие привычной добродушной улыбкой. Она, хоть и не обладала больше «магией чувств», всё ещё умела держать себя в руках, и воля её оставалась непоколебимой, так что Элен не заподозрила ничего неладного. Анна дала помощнице какое-то поручение и, когда та удалилась, села в кресло и потянулась за своим чаем, бросив взгляд на край стола, где по-прежнему лежала папка, взятая из архива Союза, а сверху неё – конверт с посланием из газетных вырезок.

– Гринстоун! – воскликнула Анна, ощущая, как по телу пробегает волна ледяных мурашек. И сердце, и встревоженный разум подсказывали ей, что именно здесь кроется разгадка её состояния, но развить эту мысль она не успела.

Людвиг вошёл в кабинет с длинной стеклянной колбой в руке. Жидкость, плескавшаяся там, была лазурно-зелёного оттенка, она слегка пузырилась и пахла чем-то сладким и, в то же время, терпким, что напоминало смесь ванили и мяты. Он взболтал её и влил в чашку чая жены.

– Вот, выпей. – пододвинул он к ней поднос, – Я добавил в отвар дополнительную порцию сока полуночных ягод для усиления успокаивающего эффекта.

Анна признательно улыбнулась и поднесла чашку к губам, сделав пару глотков. В отличие от других его зелий, которые, хоть и были действенными, на вкус казались отвратительными, это было довольно приятным благодаря сладкому соку волшебных ягод из Кристального леса на острове Филеас.

Проследив, чтобы она допила чай, Людвиг ушёл, а Анна приступила к просмотру почты. К моменту, когда она ответила на последнее письмо, которых, к счастью, оказалось не так много, как вчера, целебный напиток начал действовать, и её эмоциональное состояние значительно улучшилось. Но, тем не менее, от гнетущего предчувствия избавиться полностью не получилось…

Анна всё же решила написать заявление об отпуске, но чистых листов бумаги на столе не осталось, поэтому она потянулась к одному из ящичков сбоку, где хранились запасы канцелярии. Кроме стопки белоснежных листов там лежали пустые конверты, коробочка с простыми карандашами и несколько других полезных и не очень мелочей, среди которых валялся старый серебряный портсигар. На крышке были выгравирована инициалы: «Ф. И.». Раньше Анна его не замечала, хотя много раз сюда заглядывала, однако сейчас смотрела именно на него. Взгляд сделался задумчивым, будто она погрузилась в воспоминания и пыталась сосредоточиться на неуловимых образах из прошлого. Открыв портсигар, внутри вместо папирос она обнаружила сложенную в несколько раз бумажку и, развернув её, прочитала: «Эбби-роуд, 21, квартира 8».

Спустя ещё секунду Анна, казалось, приняла какое-то решение. Она спрятала бумажку в карман брюк, набросала заявление и, взяв со стола папку и письмо из Гринстоуна, покинула кабинет.

Голода Анна не испытывала, ведь поздний ужин был достаточно сытным, но, чтобы не вызвать подозрений у близких, спустилась в столовую и присоединилась к ним за завтраком. Людвиг всё ещё был обеспокоен её состоянием, но Анна уверила его, что чувствует себя намного лучше и собирается на работу лишь затем, чтобы попросить начальника об отпуске, чему Людвиг был несказанно рад.

– Отпуск – это то, что вам обоим нужно, трудоголики вы наши. – с усмешкой заметил Джеймс.

– Не всем же в этой семье бездельничать. – строго парировал Людвиг, и тот тут же стушевался.

– В чём-то Джим прав. – Даниэла попыталась разрядить обстановку, – Вот когда вы в последний раз выбирались куда-то вдвоём?

Анна задумалась, и в голову пришло лишь свадебное путешествие, когда они провели две недели на курорте в Турции, но это был единственный случай совместного отдыха за все четыре года их супружеской жизни. Впрочем, сейчас ей было не до этого.

Она немного перекусила омлетом, предложенным Людвигом, накормила брата и вышла с ним в сад. Свежий воздух был полезен для Саймона, поэтому в тёплое время года Анна старалась как можно чаще выводить его на улицу.

– Ты не останешься со мной? – спросил он, когда сестра, усадив его на удобную скамейку в беседке, отошла в сторону.

– Прости, братик, не сегодня. – она взмахнула рукой, чертя в воздухе полукруг, и шагнула в открывшийся портал, оказавшись на территорию академии Союза. Там она провела не больше получаса, передав своё заявление напрямую ректору, который был не в восторге от её решения, но всё же отнёсся к нему с уважением.

– Нам будет непросто найти для вас замену на эту неделю, но мы постараемся что-нибудь придумать. Уж кто-кто, а вы точно заслужили отдых.

– Благодарю, сэр. – отозвалась Анна, – Только, боюсь, отдохнуть мне не удастся. – она мельком взглянула на папку в своей руке.

Покинув стены академии, Анна уже собиралась сотворить новый портал, как вдруг её внимание привлекла яркая зелёная вывеска магазина на противоположной стороне улицы. «Сахарный Босфор» – гласила объёмная надпись над входом. Не раздумывая, она направилась туда и, спустя пять минут, вышла с полной коробкой сочной фисташковой пахлавы. Переместившись на оживлённую лондонскую улицу Эбби-роуд, она, пообщавшись с парой прохожих, отыскала многоквартирный дом номер двадцать один. У здания было несколько входов, и, выбрав один из них, Анна вошла внутрь. Восьмая квартира располагалась на втором этаже. Найдя нужную дверь, Анна на мгновение замерла, но решение уже было принято и, подойдя ближе, она постучала.

Прошла минута, ещё одна. Никто не открывал. Анна уже было подумала, что никого нет дома или, что хуже, – тут никто не живёт, но спустя ещё минуту с той стороны послышались медленные, шаркающие шаги, замок заскрипел и дверь отварилась.

Анна встретилась глазами с невысоким мужчиной лет пятидесяти пяти.

– Лейн! – воскликнул он, удивлённо вскинув густые брови.

– Здравствуй, Фрэнк. – она обвела его быстрым взглядом, отмечая неопрятный вид, появившуюся седину в тёмных волосах и щетину на лице. За его спиной виднелась неубранная квартира, – Значит, вот как ты теперь живёшь…

Фрэнк криво усмехнулся, не сводя с гостьи изучающего взора.

– А ты ничуть не изменилась. – резюмировал он, завершив осмотр, – Разве что чешуя пропала. Брак тебе к лицу.

В его тоне Анна уловила скрытую ревность, смешанную с присущей ему иронией.

– Могу я войти? – поинтересовалась она, демонстрируя коробку с пахлавой, – Я ведь не с пустыми руками.

– О, ну, в таком случае, конечно. – Фрэнк посмотрел на изысканное лакомство с явным аппетитом и, живо отстранившись, пропустил её внутрь и запер дверь.

Продолжая осматриваться, Анна обратила внимание на толстый слой пыли почти на всех предметах мебели, которых, кстати, было немного: вешалка и полка для обуви в прихожей; в зале, совмещённом со спальней, – разложенный старый диван с наброшенным на него одеялом и подушками, письменный столик и большой шкаф, уставленный книгами; а на кухне, где они в итоге и устроились, – обеденный стол, да пара стульев.

Фрэнк опередил гостью и, взяв в охапку несколько пустых бутылок из-под вина, стоявших на полу возле одной из ножек стола, забросил их в мусорное ведро под раковиной. Затем он шепнул какое-то заклинание и со столешницы пропали сигаретные окурки и крошки, а грязная посуда переместилась в раковину.

Ничем не выдавая своего отношения к тому, что видела вокруг, Анна опустилась на предложенный ей стул. Фрэнк же поставил на плиту чайник с водой из-под крана и тоже присел.

– Хм… В «Сахарном Босфоре» неоправданно высокие цены. Никогда там ничего не покупаю. – сказал он, прочитав надпись на коробке с пахлавой, которую она определила в центр стола.

– Я увидела вывеску и сразу вспомнила о твоей любви к турецкой кухне.

– И решила таким образом задобрить?

– Скорее, просто угостить.

Несмотря на явные провокации с его стороны, Анна раз за разом оставалась невозмутимой, и Фрэнк, наконец, сдался, тихо выдохнув.

– Зачем ты пришла? После стольких-то лет молчания?

– У меня никого не осталось, Фрэнк. – призналась она, глядя ему в глаза, – Ни отца, ни наставников. Никого, к кому можно было бы обратиться за советом. А я, кажется, снова оказалась на перепутье. – с этими словами она положила на стол папку с информацией о Гринстоуне и письмо, которые всё это время держала подмышкой.

В глазах Фрэнка мгновенно вспыхнул профессиональный интерес. Без лишних слов он взял конверт и, нацепив на нос очки, висевшие на шее, прочитал послание.

– Что ты здесь видишь? – спросил он, тщательно изучив листок с вырезками.

Анна только и ждала этого момента.

– Тот, кто составил послание, боялся, что его могут вычислить, поэтому…

– Это очевидно. – властно перебил её Фрэнк. – Что ещё?

Хорошо знакомая с его методами, Анна не смутилась и, не теряя уверенности, продолжила:

– Он явно спешил… – Фрэнк откинулся на спинку стула, слушая её с видом придирчивого экзаменатора, – …поэтому с правого края вырезки выглядят чуть кривее, чем с левого. Они наклеены ближе к левой стороне листа и расположены асимметрично относительно центра, из чего можно сделать вывод, что он левша. А ещё он курит дешёвые сигареты какой-то американской марки, то ли Montclair, то ли USA Gold.

– Неплохо. – одобрил Фрэнк, принюхиваясь к листку, – Думаю, скорее Montclair. Однако ты упустила главное.

Анне казалась, что из этого клочка бумаги выжать больше ничего нельзя, поэтому она вопросительно посмотрела на собеседника.

– Дам подсказку. – вздохнул Фрэнк, скорее от нетерпения, чем от разочарования, – Приглядись ко шрифту.

Выполнив его указание, Анна обратила внимание на размер букв, наклон, интервал между ними.

– «Таймс»! – воскликнула она.

– Спрашивается: откуда у жителя американской глубинки взялась британская газета?

– Он был здесь.

– И, возможно, совсем рядом.

– Если он проделал такой путь, желая связаться со мной и проследить, чтобы послание точно попало ко мне в руки…

– …то вряд ли это глупый розыгрыш.

В этот момент засвистел чайник, сигнализируя о том, что вода вскипела. Фрэнк оторвался от стула, выключил плиту взмахом кисти и достал из буфета два стакана.

– По-прежнему предпочитаешь Эрл Грей? – спросил он и, оглянувшись, увидел её короткий кивок.

Заварив чай и поставив на стол наполненные стаканы, Фрэнк вновь сел.

– О, мне знаком этот взгляд. – произнёс он, обратив внимание на выражение её лица, – Неужели так хочется снова броситься на амбразуру?

– Я не могу иначе. – Анна поднесла к губам стакан и сделала нервный глоток, – Сегодня ночью мне приснилось нечто… странное, а потом…

– Видение? – предположил он, тоже отпивая из своего стакана.

– Зов. – ответила она, больше не сомневаясь, – Это место зовёт меня и не оставит в покое, пока я не откликнусь.

– Послушай, – в его голосе она уловила тёплую нотку. Фрэнк подался вперёд и мягко коснулся её плеча; их взгляды встретились, – ты ведь уже всё решила, так к чему это уныние?

– Фрэнк, – Анна чуть заметно вздохнула, сглатывая тугой комок в горле, – поедешь со мной? Одна я не справлюсь.

– Глупости. – хмыкнул он, отстраняясь, – Раньше же справлялась.

– Раньше у меня была драконья магия.

– Значит, ты убеждена, что без неё ни на что не способна? – он неторопливо вскрыл коробку с пахлавой, словно это занятие интересовало его куда больше их разговора, – Кстати, – вдруг добавил он, – помнишь, как мы впервые встретились?

Поняв, что он намеренно сменил тему и она больше ничего от него не добьётся, Анна решила подыграть.

– Помню, как ты отделал меня на нашей первой тренировке по магическому бою.

– О, да! – Фрэнк расхохотался. Он отщипнул кусочек душистой пахлавы, с наслаждением откусил и, прожевав, сказал: – Ты была такой подавленной, когда пришла в академию. Изводила себя по пустякам; тебе требовалась серьёзная встряска. И, признай, это сработало – спустя всего пару месяцев ты стала лучшей в группе.

– А я-то думала, что тебе просто нравится меня унижать.

Анна уже значительно проголодалась, поэтому, не удержавшись, тоже потянулась за пахлавой.

– Если бы это было так, то стал бы я брать тебя стажёром после выпуска?

– Видел бы ты мою физиономию, когда нам объявили результаты распределения. – в свою очередь рассмеялась Анна и в её потускневших глазах вспыхнула тёплая искра ностальгии.

– Ну вот, совсем другое дело. – одобрительно отметил Фрэнк, радуясь тому, что сумел зажечь на её лице улыбку.

– Прости, что так и не навестила тебя после твоего возвращения из Стамбула и выхода на пенсию… – произнесла она спустя минуту тишины.

– Всё в порядке. У тебя на то были веские причины.

Анна огляделась, словно ища, за что бы зацепиться, дабы прервать очередную неловкую паузу.

– Это ведь квартира твоей тёти Эмили?

Фрэнк кивнул.

– Да, она любезно сдаёт её мне. Помнишь, после развода я оставил просторные трёхкомнатные апартаменты в Сити своей бывшей жене? Мне их предоставили как агенту Союза, но я всё равно почти не жил там из-за постоянных командировок.

– Да, помню. Твой развод наделал столько шуму, особенно, когда Уэствуд начал распускать слухи о нас…

– Он был одержим тобой и, получив отказ, решил отыграться.

– А те слухи… Они совсем не имели под собой почвы?

– Ты же и так знаешь ответ. – Фрэнк грустно усмехнулся, – Ты была эмпагусом и к тому моменту могла читать людей, как открытые книги.

– Да. – подтвердила Анна, и в глазах её тоже мелькнула тень грусти, – Ты любил меня, и поэтому уехал.

– Злилась тогда?

– О, ещё как. Я снова лишилась опоры; человека, который помог мне справиться с прошлым и научил быть хорошим оперативником. Но со временем поняла, что так было лучше для нас обоих.

На её руке внезапно вспыхнуло обручальное кольцо.

– Муж, поди, уже забил тревогу? – насмешливо проговорил Фрэнк, возвращаясь к своей привычной иронии.

– Мне пора. – Анна поднялась, забирая со стола папку и письмо.

Фрэнк проводил её до выхода.

– Лейн! – крикнул он, когда она уже ступала по лестнице.

Анна замерла и обернулась.

– Когда вернёшься из своего таинственного города, заходи, угощу тебя по-настоящему хорошей пахлавой.

Она тепло улыбнулась, принимая эту завуалированную поддержку.

– Обещаю подумать над твоим предложением. – сказала она и двинулась дальше. Вскоре её фигура растворилась в полумраке лестничных пролётов.

Спин-офф «Игра власти»

Осень 1985 года. Лондонский филиал Союза Порядка

Быстро войдя в кабинет заместителя Уэствуда, Анна, как обычно, положила принесённую папку с отчётами на край его стола и поспешила к выходу, но Ален вдруг захлопнул дверь.

– Что вы делаете? – удивилась она.

Будучи подготовленным оперативником и уже довольно опытным, хоть и молодым, агентом, Анна тут же принялась оценивать сложившуюся ситуацию, ища пути отхода.

– А то вы не догадываетесь?

Анна промолчала, глядя на него с вызовом и возмущением.

– Что ж, хорошо. – сказал он, горько усмехнувшись, – Вы намерены продолжить эти игры в кошки-мышки, тогда как я собираюсь закончить. Я люблю вас, Анна, и вы прекрасно об этом знаете.

– Любите?! – усмехнулась в свою очередь она, ни капельки не впечатлившись его признанием, – Не называйте любовью лишь желание вашей плоти.

Вопреки его изначальному плану, уверенность, с какой она держалась и говорила, превращала её из угодившей в капкан добычи в явную хозяйку положения. Ему не удалось смутить её или напугать, тогда как сам он уже начал испытывать тревогу. Уэствуд усиленно демонстрировал невозмутимость, но Анна быстро поняла, что она была напускной, и решила продолжить наступление:

– Ну же, Ален, овладейте мной! – она сделала шаг к нему навстречу, и он невольно отступил, – Вы ведь для этого меня вызвали и заперли здесь. Неужели не подготовились к такому повороту событий? – неотступно приближаясь, она заставила его прижаться спиной к стене, – Нет, вы слишком боитесь. Страх сильнее вашего желания обладать мной. Но знаете, что действительно страшно? Вы осознаёте, что я, будучи драконьим магом, могу дать вам отпор, и только поэтому не пытаетесь применить силу.

Анна подошла к нему так близко, что он ощутил на себе её тёплое дыхание. Не имея возможности отвести жадного взгляда от её красивых, в меру пухлых губ, он, тем не менее, подчиняясь глубинному инстинкту, о котором она говорила, не посмел и пальцем пошевелить. Кисти его рук судорожно затряслись, хотя Анна не применяла «магию чувств», чтобы заставить его трепетать перед собой.

– Жалкий трус! – она презрительно сощурилась и, отстранившись, устремилась к двери.

Неожиданно для неё и самого себя, Ален резко сорвался с места, бросился в след за ней и схватил за предплечье.

– Зря вы так. – он снова ядовито улыбнулся. В глазах сверкнул недобрый огонёк, будто он собирался выложить последний козырь, который должен был обеспечить ему безоговорочную победу в этой игре власти, – Вы же умная женщина, и понимаете, что я могу быть вам полезен. Наместник Хэмилтон вас не жалует, но ко мне он прислушивается, а значит, я способен повлиять на его настроение. Кроме того, я умею доставлять женщинам удовольствие в постели.

Эти последние слова заставили её скорчиться от отвращения.

– Вы мне противны! – процедила она сквозь стиснутые зубы, – Я скорее проведу остаток жизни в Мирорим, чем стану вашей любовницей!

Ловким движением высвободив руку из его тисков, Анна отворила дверь и выскочила в коридор. Едва она успела её захлопнуть, как с той стороны донёсся трескучий удар: что-то хрупкое, вероятно, брошенное Уэствудом, столкнулось с дверной поверхностью и разлетелось на множество мелких осколков.

– Сука! – раздался следом его истошный вопль, – Ты пожалеешь об этом! Я тебя уничтожу!

Анна хорошо умела контролировать эмоции, но сейчас ощущала, что находится на грани нервного срыва. Она торопливо добралась до их с напарником кабинета и, закрывшись там, принялась убираться на запылившихся книжных полках, чтобы хоть как-то отвлечься.

Дверь за спиной внезапно распахнулась и она услышала знакомый басистый голос:

– Чем ты тут занимаешься? Я же попросил спуститься в подвал за вещдоками по нашему делу.

Насмешливо-приказной тон напарника, к которому она успела привыкнуть за несколько лет совместной работы, сейчас стал последней каплей в чаше её истощающегося терпения. Метнув в его сторону испепеляющий взгляд, она бросила на пол тряпку, которой протирала пыль, и гневно прокричала:

– Да пошёл ты, Фрэнк! Может ты забыл, но я уже давно не стажёр у тебя на побегушках!

Фрэнк оторопел от такой реакции, но очень быстро всё понял.

– Эй, тише. – мягко произнёс он, приближаясь к ней осторожно, как к готовому изрыгнуть пламя дракону, – Это не твоя эмоция, не так ли?

Его последняя фраза возымела отрезвляющее действие. Словно ощутив головокружение, Анна схватилась руками за край столешницы и опустила взгляд в пол.

– Нет, не моя… – виновато пролепетала она.

– А чья тогда? – подойдя, Фрэнк опустил ладони на её напряжённые плечи, начав слегка сминать их пальцами, чтобы помочь расслабиться.

– Заместителя Уэствуда.

– Что, нажила себе очередного врага? – он ухмыльнулся, но в голосе слышалось искреннее беспокойство.

– Я ведь из кожи вон лезу, чтобы доказать свою полезность, – проговорила она, еле сдерживая слёзы, – но, как бы я ни старалась, что бы ни делала, они никогда меня не примут, и всегда будут считать угрозой…

Фрэнк бережно провёл ладонью по её волосам, поправляя спутавшиеся золотистые пряди.

Мгновенно отозвавшись на эту неожиданную ласку со стороны всегда строгого старшего коллеги, Анна подняла голову и заглянула ему в глаза. Фрэнк смотрел на неё с отеческой нежностью… Нет, не то… В его взгляде читалось что-то куда более глубокое, почти интимное.

Скользнув пальцем по её щеке, он вытер скатившуюся слезу и произнёс:

– Завтра мы уедем отсюда и ты думать о них забудешь. К счастью для тебя, здесь мы бываем редко. – он попытался свести всё к шутке, обратившись к привычной иронии, что маскировала его истинные чувства, однако Анне хватило той доли секунды, в течении которой он позволил себе быть открытым, чтобы всё понять.

Поддавшись внутреннему порыву, она обхватила руками его голову, притягивая к себе и собираясь поцеловать, но Фрэнк немедленно отстранился.

– Не надо, Лейн. Ты пожалеешь об этом, когда успокоишься.

– Но ты же хочешь…

– Прекращай! – отрезал он, направляясь к вешалке слева от двери, где висел его потёртый замшевый пиджак, – Готовься к заданию и не забудь захватить вещдоки со склада. – с этими словами он покинул кабинет.

Бледные щёки Анны вспыхнули пунцовым румянцем, когда она осознала, что едва не переступила черту. «О чём я только думала, ведь он женат…» Ей стало неимоверно стыдно за свой спонтанный жест. Решив при следующей встрече объясниться перед напарником, она вернулась к прерванному занятию, чтобы наконец-то прийти в себя после всех этих потрясений.

Глава 5. Гринстоун. Часть I

Медленно продвигаясь по длинному коридору, освещённому тусклым подрагивающим светом потолочных ламп, Чарли Брайтвуд приближался к кабинету главы академии Союза, размышляя о причинах этого внезапного вызова. Всего десять минут назад староста группы сообщил ему, что ректор ждёт его по какому-то неотложному и, как он понял, важному делу. Уж что-что, а накручивать себя Чарли умел отлично, поэтому, прежде чем постучать, он остановился, глубоко вздохнул и попытался натянуть на лицо маску спокойствия. Вдруг с той стороны послышались шаги. Едва он успел отпрянуть, как дверь резко распахнулась и из кабинета ректора выскочила его молодая секретарша, держа в руках целую кипу бумаг.

– Через полчаса я всё заполню и принесу вам, сэр! – крикнула она находу.

– Не торопись, Кейси, – бросил ей вслед седовласый мужчина в тёмно-зелёном атласном костюме, остановившийся в дверях, – проверь всё как следует, чтобы не случилось такого казуса, как в прошлый раз.

Девушка уже была на другом конце коридора – так быстро она двигалась, – но слова начальника расслышала.

– Да-да, конечно, сэр… – торопливо проговорила она и завернула за угол.

Чарли наблюдал за этим суматошным диалогом, скромно стоя у окна напротив растворённой двери.

– Курсант Брайтвуд, ну что вы там мнётесь?! – наконец, заметил его ректор, – Подите сюда!

Чарли мгновенно исполнил команду, как хорошо вышколенный солдат, кем он, собственно, и собирался стать, и быстро шагнул в кабинет. Ректор направился к своему столу и устроился в кресле, жестом приглашая Чарли занять место напротив, одновременно протягивая ему какой-то документ, исписанный мелким, крючковатым почерком. Парень послушно сел и бегло пробежался глазами по тексту.

– Меня отстраняют от занятий?! – не сдержал он удивленного возгласа и тут же прикрыл рот рукой, извиняясь за эту вспышку.

– Нет, конечно, нет. – поспешил успокоить его ректор, – Просто вам предстоит пройти досрочную полевую практику.

Глаза Чарли всё больше округлялись от недоумения.

– Подробности вам сообщит мастер Лейн, которая станет вашим куратором. – произнёс устало ректор, игнорируя настойчивый вопрос во взгляде курсанта. Рабочий день подходил к концу, и главе академии явно не хотелось углубляться в объяснения, – Она ждёт вас в своём кабинете. А сейчас, пожалуйста, подпишите заявление. – одним движением кисти он передал Чарли шариковую ручку из металлической подставки рядом с собой.

Не желая докучать ему лишними вопросами, парень молча выполнил просьбу и, попрощавшись, вышел. С одной стороны, он испытывал облегчение, ведь избежал выговора или отстранения, по поводу чего уже успел себя накрутить, хотя на то не было никаких явных причин. Чарли старательно посещал все занятия, даже не самые обязательные; выступал в роли заместителя старосты своей группы, который часто перекладывал на него собственные обязанности, пользуясь безотказностью сокурсника; да и преподаватели хвалили его за усердие и сообразительность. Пожалуй, единственное, чего ему недоставало, – это уверенности в себе, из-за чего Чарли часто оставался в тени более инициативных одногруппников, проявлявших большую активность не только во время боевых учений, но и в теории. Поэтому Чарли и не мог уложить в голове, с чего вдруг его решили отправить на преждевременную практику, да ещё и к самому востребованному в академии приглашённому эксперту? Откуда такое внимание к его персоне?

В своих раздумьях он добрался до кабинета Анны, застав её за наведением порядка на книжных полках. Дверь была приоткрыта, поэтому Чарли, легонько постучав, вошёл.

– Добрый вечер, мэм. – поздоровался он, когда она повернулась.

– Здравствуйте, мистер Брайтвуд. – приветливо улыбнулась Анна, определяя последнюю книгу на полку, – Вы как раз вовремя. Присаживайтесь. – она кивнула на стул рядом со своим креслом, затем устроилась поудобнее, и Чарли последовал её примеру.

– Разве вы не в отпуске? – позволил себе полюбопытствовать он.

– Не совсем. Скорее это можно назвать внеплановой командировкой. – без долгих предисловий она протянула ему послание из Гринстоуна.

Чарли молча принял его и прочёл.

Не дожидаясь вполне закономерного вопроса, Анна поспешила объяснить:

– Автор письма обратился ко мне за помощью, и в процессе небольшого расследования я поняла, что дело действительно серьёзное.

– Значит, вы собираетесь туда поехать?

Анна кивнула.

– И хотите, чтобы я составил вам компанию?

– Именно так.

– Но почему я? – продолжал недоумевать он, – Вы могли выбрать кого угодно из академии.

– Однако я выбрала вас, Чарли. – Анна приподнялась, забирая у него листок с вырезками и передавая копию папки из союзного архива. В другую копию, которую собиралась оставить себе, она аккуратно вложила конверт с посланием, – Я вижу в вас потенциал. Вы обладаете множеством способностей, необходимых хорошему оперативнику, но внутренняя скованность мешает вам раскрыть их в полной мере.

Чарли прекрасно знал о таком своём недостатке, но робость была неотъемлемой частью его натуры, и он уже давно потерял надежду преодолеть её.

– Вам не хватает практического опыта, – заметила Анна, – и я решила, что наше небольшое приключение станет для вас отличной возможностью восполнить этот пробел.

Чарли всё ещё не мог поверить своим ушам. Неужели он – ничем не примечательный курсант со средними оценками – отправится на настоящее дело, так ещё и в компании самой Анны Лейн?!

– Вы меня слушаете? – слегка повысила голос Анна, заметив его отсутствующий взгляд. Она уже начала делиться деталями предстоящей поездки, но, казалось, Чарли пропускает её слова мимо ушей. После этого замечания он мгновенно пришёл в себя и с готовностью ответил:

– Простите, мэм. Так точно!

– О, прошу, оставьте эту официальную форму обращения. Теперь мы напарники, а кроме того, родственники. – она протянула ему один из двух тёмно-синих британских паспортов, которые вытащила из своей папки.

Чарли взял документ и нашёл страничку с именем и фотографией.

– Дэвис?

Анна показала ему свой разворот, где он обнаружил ту же фамилию.

– Человек, отправивший письмо, сделал это анонимно, а значит, существуют некие обстоятельства, способные затруднить наше расследование, если мы будем действовать открыто. Притворимся туристами. Кто может заподозрить тётушку и племянника, путешествующих вместе?

– Но откуда у вас…

– Один мой бывший коллега знаком с человеком, занимающимся изготовлением поддельных паспортов. Передовое техно-магическое оборудование, которое он использует, позволяет создать документы, ничем не отличающиеся от настоящих, так что проблем возникнуть не должно.

Чарли, наконец, сдался. Он осознал, насколько тщательно она всё продумала и как серьёзно настроена. Его первоначальное недоумение, сменившееся волной эйфории, теперь переросло в глубокое осознание ситуации.

– И когда мы отправляемся?

– В своей папке вы найдёте билет на завтрашний рейс до Бостона. – Анна поднялась и, лёгким взмахом кисти приведя в порядок бумаги на столе, двинулась к выходу; Чарли последовал за ней, – Встретимся у третьего терминала аэропорта Хитроу ровно в пять тридцать вечера. И не забудьте изучить материалы дела.

Коротко кивнув, Чарли вышел следом за Анной. Попрощавшись, он удалился, а она, заглянув в администрацию и окончательно уладив вопрос со своим замещением, покинула академию и переместилась домой. На улице уже начинало смеркаться и было довольно прохладно, поэтому Анна поторопилась оказаться в тепле. Как всегда, у входа её встретил дворецкий Гарри.

– Людвиг у себя? – уточнила она, устремляясь к лаборатории.

– Да, леди. У него на приёме сейчас малыш Гарро с матерью.

Анна ускорила шаг и через пару минут остановилась у приоткрытой двери смежного с лабораторией помещения, служившего приёмной, где Людвиг осматривал своих пациентов. Он стоял полубоком к двери, склоняясь над худеньким темноволосым мальчиком лет четырёх и держа в руке предмет, похожий на увеличительное стекло, по краям которого пробегали желтоватые магические искры, вероятно, усиливающие его мощность.

– Это определённо не Белая Сыпь. – заключил Людвиг по окончании тщательного осмотра оголённой спины мальчика, покрытой уже едва различимыми белёсыми пятнышками, – Она бы не прошла так быстро, поэтому переживать не стоит. – Людвиг спрятал лупу в карман и подошёл к стационарной этажерке с медикаментами, принявшись шарить на одной из полок.

Только сейчас Анна обратила внимание на молодую женщину с прямыми каштановыми волосами, стоявшую у стены напротив кушетки. Приблизившись к сыну, Симона поправила задранную маечку и застегнула рубашку. Удивительно, но мальчик вёл себя спокойно и даже не пытался вредничать. Однако это продлилось недолго.

Людвиг вернулся со склянкой, в которой плескалась неприятно выглядящая, густая коричнево-серая жидкость, и снова склонился над своим маленьким пациентом.

– Я знаю, что эта штука не очень тебе нравится, – улыбнувшись, сказал он, – но пить её долго не придётся. Ещё неделя, и ты полностью выздоровеешь. Кроме того, я немного поработал над вкусом, и теперь он не такой противный.

Мальчик, до этого сидевший смирно, бросил нервный взгляд на флакон с ненавистной мутной жижей, и на его белокуром личике отразилось весьма красноречивое отвращение.

– Что, не веришь мне? – с доброй усмешкой спросил Людвиг.

– Не-а! – в ответ ребёнок решительно мотнул головой.

– Тогда просто попробуй. – Людвиг откупорил флакон, налил немного снадобья в оловянную чайную ложку, которую захватил с собой, и осторожно поднёс её к губам мальчика.

– Не хочу! Не буду! – от его прежней покорности не осталось и следа. Резко дёрнувшись в сторону, он попытался спрыгнуть с кушетки, но мать удержала его за плечи.

– Ну что же ты, Алехандро? Дядя Луи не обманывает тебя. Попробуй. – тихо приговаривала она, поглаживая сына по тёмной головке.

– Ладно. Если ты настолько мне недоверяешь… – Людвиг состроил наигранно-обиженную гримасу и хотел было отстраниться, но мальчик, мгновенно переменившись в лице, удержал его за край халата.

– Нет-нет, не уходи! Я поплобую. – уверенно произнёс он. Когда Людвиг снова поднёс к его губам ложку с микстурой, Алехандро принюхался и, не обнаружив прежнего неприятного запаха, сделал глоток, – Похоже на моложеное! – воскликнул он вне себя от восторга.

– Я же говорил. – Людвиг ласково потрепал ребёнка по голове, – О, нет, больше нельзя. – он отступил, увидев как Алехандро тянется к склянке с зельем своими цепкими ручками.

Подойдя к тумбочке слева от этажерки, Людвиг взял пустой стеклянный стакан, взмахом кисти наполнил его водой и протянул слегка расстроенному мальчику, который был так доволен улучшенным вкусом своего лекарства, что захотел добавки. Однако, не получив желаемого, Алехандро не стал капризничать и послушно позволил себя напоить.

Анна наблюдала эту трогательную сцену, не привлекая внимания её участников, занятых своей маленькой проблемой. Её сердце наполнилось теплом, когда она увидела, как заботливо Людвиг обращается с сыном Рауля и Симоны. В какой-то момент в её воображении возникла картина, где на месте Алехандро их собственный малыш. Анна подумала, каким бы хорошим отцом стал Людвиг, и в ту же секунду эта хрупкая иллюзия разбилась о суровую реальность, а сердце болезненно сжалось от осознания, что он никогда не испытает такой естественной для мужчины радости. Анна уже смирилась с тем, что у них не будет своих детей и они возьмут ребёнка из приюта, но действительно ли это то, что было нужно Людвигу? Сможет ли он принять чужого ребёнка и воспитать как своего? Не станет ли усыновлённый малыш постоянным напоминанием о его мужской неполноценности? Людвиг демонстрировал готовность поддержать её в этом решении, но насколько оно соответствовало его истинным желаниям? Не было ли согласие лишь попыткой не лишить Анну последнего шанса стать матерью?

– Тётя Энни! – раздался звонкий голос Алехандро, прерывая поток беспокойных мыслей в голове Анны. Увидев её, он быстро спрыгнул на пол и подбежал, крепко обняв за талию.

– Здравствуй, мой милый. – Анна смахнула слёзы, успевшие скопиться в уголках глаз, и присела, чтобы прижать к себе так любившего её мальчишку, – Смотрю, ты вёл себя хорошо, а значит, заслужил угощение. – с этими словами она достала из своей поясной сумки несколько бледнорозовых конфеток в прозрачных фантиках и вложила их в протянутую ручку Алехандро.

– Спасибо! – поблагодарил он и, не теряя времени, метнулся к подошедшей матери, гордо демонстрируя приобретённое лакомство.

– Не волнуйся, эти карамельки не содержат сахара и абсолютно безопасны для зубов. – успокоила подругу Анна, заметив её встревоженный взгляд, – Зная о том как я ценю всё натуральное, Луи снабжает меня ими регулярно. – она приблизилась к мужу, оперлась о его плечо и запечатлела на щеке лёгкий приветственный поцелуй.

– Спасибо вам. Вы оба просто замечательные. – с благодарной улыбкой Симона приняла из рук Людвига свёрток с лекарством для Алехандро и они направились к выходу.

– Вас проводить? – спросила Анна, на что Симона отрицательно покачала головой.

– Не волнуйся, дорогая, не потеряемся.

Они вышли, оставив супругов наедине друг с другом. Анна, стремясь помочь Людвигу с уборкой на рабочем месте, потянулась к тумбочке, где стояли несколько открытых флаконов с зельями, однако он перехватил её руку.

– Не стоит, я справлюсь сам. Ты ведь только что вернулась. – его взор упал на папку, которую она держала подмышкой, и мгновенно омрачился, – Не могу поверить, что ты всерьёз собираешься туда поехать. – пробормотал он себе под нос и, отвернувшись, принялся закупоривать флаконы.

– Самолёт завтра вечером. – кратко объяснила Анна. Несмотря на усталость, накопившуюся за целый день, проведённый в подготовке к этой спонтанной поездке, она не желала оставлять его одного, – Не сердись. – мягко произнесла она, приобнимая его за плечи и прижимаясь щекой к спине, – Я чувствую, что должна быть там, а интуиция ещё никогда меня не подводила.

– Это безумие – вот так срываться в другую страну на другом конце океана!

– Раньше подобные «срывы» были частью моей жизни.

Ничего не отвечая из боязни сказать что-то слишком резкое, Людвиг снова отстранился, на этот раз с ещё большей решимостью, и принялся расставлять баночки на полке.

– Дело ведь не в моих желаниях или прихоти, а в необходимости. – вовремя забрав из его рук несколько склянок, которые вот-вот должны были выскользнуть, Анна аккуратно определила их на указанные места и тактично отступила на шаг, ощущая его неготовность к сближению.

– Клянусь, однажды твой альтруизм доведёт меня до нервного срыва!

Несмотря на его бурное негодование, Анна, как и всегда в таких случаях, оставалась спокойной и сдержанной, не реагируя на эти эмоциональные выпады, и в конце концов Людвиг смягчился. Тяжело вздохнув, он повернулся к ней.

– Знаю, что решение уже принято и отговаривать тебя бесполезно, но позволь хотя бы поехать с тобой. – в его взгляде больше не было недовольства или упрёка; только смирение и искреннее желание поддержать.

– А как же твоя целительская практика?

– Я что-нибудь придумаю.

Анна покачала головой.

– Нет, так не пойдёт. Сколько лет ты нарабатывал клиентуру? Пять. – не задумываясь, ответила она на свой вопрос, – Я не хочу, чтобы из-за меня ты лишился части своих постоянных пациентов. – и, не позволив ему возразить, добавила: – Здесь ты нужнее, например, чтобы приглядывать за дядей. Боюсь представить, во что он превратит особняк в наше отсутствие.

С этим последним аргументом Людвиг не мог не согласиться.

– И то верно. – нехотя подтвердил он.

– Я могу за себя постоять, ты знаешь, и вернусь быстрее, чем кто-то из вас успеет соскучиться.

Анна смотрела на мужа открыто, уверенно и, в то же время, нежно. Она уже не была эмпагусом, но всё ещё умела оказывать на него почти гипнотическое воздействие и, осознавая это, без колебаний использовала своё преимущество. Её ласковая, обезоруживающая улыбка лишила Людвига последних сил к сопротивлению, и он, наконец сдавшись, позволил ей подойти ближе. Анна бережно обхватила его щёки своими мягкими, тёплыми ладонями, привлекла к себе и поцеловала.

– А что, если я уже скучаю? – прервал он этот трепетный поцелуй, заправляя ей за ухо, выбившийся из укладки золотистый локон.

Супруги смотрели друг на другу глазами, полными любви, понимания и… печали. Последние пять лет они провели в спокойствии и уединении, наслаждаясь размеренным течением жизни, пришедшим на смену бурным событиям прошлого. И вот теперь им вновь предстояло расстаться; как тогда, когда на вершине башни Гамаюн, озарённой рассветными лучами солнца, она шагнула в созданный им портал, и они не знали, увидятся ли когда-нибудь снова. Анна не хотела признавать, но, как и Людвиг, ощущала, что над их головами нависла тень новой угрозы. Вот только был ли тому виной далёкий и загадочный Гринстоун или дело крылось в чём-то другом, куда более насущном?..

– Прости меня. Прости за это решение, я… – начала было оправдываться Анна, но Людвиг приложил палец к её губам, нежно скользнув им по подбородку.

– Тише, – шепнул он, – не надо. Просто пообещай мне, что будешь осторожна.

– Буду.

– Тогда и я буду за тебя спокоен. – на самом деле его волнение только росло, но ни голос, ни тёплый, поддерживающий взгляд этого не выдали.

Спин-офф «Игра власти. Крах»

1993 год. За день до событий прошлой главы

Бар «Дурная вода», расположенный на Аппер-стрит в Лондоне, стал популярным местом среди горожан – как волшебников, так и обычных людей. Здесь предлагали уникальные светящиеся коктейли со вкусом, который мог изменяться по желанию клиента в процессе питья. Меню заведения изобиловало и более традиционными напитками, но именно за этими чудо-коктейлями сюда обычно стремились попасть ищущие новых ощущений гости столицы и работники Сити, желающие расслабиться после напряжённого трудового дня. Кроме того, в баре имелась закрытая зона в углу основного зала, где посетители могли в непринуждённой обстановке обсудить самые щепетильные вопросы.

Нынче вечером бар, по обыкновению, был переполнен, и даже уютная приватная зона не могла похвастаться свободными местами.

За одним из столиков сидел мужчина средних лет, не спеша потягивая виноградный мартини из конусообразного бокала на длинной тонкой ножке. Судя по тёплому оливковому оттенку кожи и тёмным волосам с небольшой проседью у висков, он имел явные индийские корни. Одет он был как типичный офисный клерк: скромный серый костюм, слегка помятая светлая рубашка и очки на прямом, умеренно широком носу. Напротив него сидела женщина в строгом, но не лишённом изящества чёрном атласном платье и чёрных сетчатых перчатках по локоть; густые золотистые волосы были пострижены в стильное каре; неброский макияж подчёркивал природную красоту её лица и придавал образу завершённость.

– Вот ваши новые документы. – опустошив бокал, мужчина вытащил из кармана брюк небольшой бумажный свёрток и протянул своей компаньонке. Она же, не теряя времени, передала ему взамен такой же по размеру, но значительно более увесистый жёлтый конверт.

– Благодарю за оперативность, Киран. Ты как всегда нас выручаешь.

Не проявляя ни малейшего смущения, Киран принял конверт и сразу заглянул внутрь. Увидев содержимое, он довольно сощурился, спрятал деньги в тот же карман и, поднявшись на ноги, с неловкой напускной галантностью отвесил ей неуклюжий поклон.

– С тобой приятно иметь дело, Энн. – сказал он, фамильярно припав губами к протянутой руке. Затем резко развернулся на каблуках и бодро зашагал к выходу из зала, обронив напоследок: – Передавай привет Фрэнку.

Анна осталась совершенно равнодушна к манерам старого знакомого. Она проводила его слегка затуманенным – то ли от выпитого алкоголя, то ли от нахлынувших воспоминаний, – взглядом, убрала свёрток в свою маленькую, но удивительно вместительную сумочку, висевшую на спинке стула, встала и направилась к кассе.

Расплачиваясь за заказ, она краем глаза уловила знакомый силуэт у барной стойки и, повернувшись в ту сторону, не сдержала удивлённого возгласа:

– Ален?!

Анна тут же прикрыла рот ладонью, надеясь, что громкая музыка, бившая в уши, заглушила её голос. Но мужчина, к которому она обратилась, уже поднял на неё глаза.

Ален выглядел не менее удивлённым. Кривая усмешка, появившаяся на губах, всегда делала выражение его лица невыразимо отталкивающим, но на этот раз выдала усталость и горечь. Даже в полумраке зала, освещённого тусклым светом декоративных ламп, Анна заметила, что некогда горделивое и ухоженное лицо бывшего союзного чиновника стало осунувшимся и измождённым; небрежно отросшая рыжая борода добавляла ему несколько лишних лет, а фиолетовые тени под глазами и дрожащие пальцы, сжимающие полупустой стакан пива, говорили о том, что он давно стал завсегдатаем подобных мест.

– Какая встреча. Хах! – с его губ сорвался нервный смешок, – За это стоит выпить. – жестом подозвав бармена, он указал на свой стакан: – Обнови. И даме налей.

Бармен уже собирался выполнить просьбу, достав чистый стакан с полки за стойкой, но Анна покачала головой, дав понять, что это лишнее.

– Я не собираюсь пить с тобой, Ален. Прощай.

Она развернулась и стремительно зашагала прочь, но Ален, вскочив со стула, бросился за ней, расталкивая попадавшихся на пути гостей.

– Анна, подожди! – крикнул он, догнав её и схватив за руку. Однако, встретившись с её неумолимым взглядом, тут же разжал хватку.

Они остановились в самом центре зала, где было больше всего народу, поэтому, отступив на шаг, Ален немедленно столкнулся с молодым человеком, который нёс на подносе несколько светящихся коктейлей.

– Куда ты прёшь, придурок?! – парень грубо пихнул его локтем под ребро, чуть не расплескав драгоценное содержимое своих бокалов. С другой стороны Алена толкнули ещё два человека и он, потеряв равновесие, полетел на пол. Но вдруг почувствовал поддержку: Анна оказалась рядом и подставила руку. Она довела его до стойки и больше не спешила уходить.