Абсолютный аргумент или 9 правил Дианы

Глава 1

«Сегодня мне нужна Лера. Да, такая подруга должна быть у каждой женщины. Одинокая, проживающая твою жизнь, твои чувства, твои истории и все их последствия за тебя. Выборочно, конечно, те, что с твоего позволения. Нет, я люблю её, по-своему. Использование не мешает искренне любить, любовь не исключает использование», – думала Диана, выдыхая дым элегантной струйкой и делая глоток кофе. Курение всегда вызывало отвращение, но то, насколько этот процесс был эстетичен и сексуален со стороны, казалось, стоило всех последствий для её здоровья.

Вот и сейчас, глотая жёлтую, горькую от табачного дыма слюну, Диана оплатила пару секунд в образе роковой леди.

Оглядев кладбище, на которое она приезжала в моменты принятия важных решений, Диана взяла в руки телефон. Взгляд на тысячи крестов позволял принять любое радикальное решение очень легко.

– Так интересно, были, жили, а теперь их нет, есть в этом какая-то чистота что ли. Зачем эта йога, молитвы, духовный рост, самоограничения, если однажды, в одну секунду Вселенная тебя так обнулит, по самые атомы, что мама не горюй…

В трубке раздался голосок Леры:

– Ди, привет, алло…

– Привет, – задумалась… – Сегодня вечером что делаешь?

– Ты мне сейчас и скажешь, что я делаю.

– Валерия Платоновна, сегодня вечером мы с вами ставим точку на моем браке.

В трубке помолчали:

– Ладно, мне на день учителя подарили бутылочку Campari, конфеты, ещё там что-то, будем?

– Водку, Лер, водку.

– Ты же никогда её не пила, и я не пила.

– Да шучу я, настроение такое, игривое, блять. Всё, заюша, до вечера! Сок, закуски привезу, пока! А, лёд поставь в морозилку, всё.

Нажав отбой, Диана впилась зубами в кожаную обмотку руля.

Она так давно не плакала, не могла физически, то, что у молодых девушек выходит через слёзы, у 42-летней Дианы выходило через странные, импульсивные действия.

Ещё раз посмотрев на тысячи людей, достигших полной нирваны против своего желания, Диана надавила на педаль газа.

Глава 2

Лера, дочка профессора истории, жила в старинном жилом доме в центре. Интеллигентский дом, несмотря на современные архитектурные новшества, остался уютным и потрёпанным. Ещё со школьных лет Диана любила сюда приходить, частенько придумывая для этого поводы. Потому что у Леры была настоящая семья: папа, души не чаявший в дочке, мама, спокойная женщина с ироничным чувством юмора, присущим женщинам, понявшим своё место при статусном муже и больше не делающая попыток состязаться, и даже нашедшая в этом какую-то загадочную свободу для себя.

У Дианы семьи не было, были только родители. Иногда она видела их дома, но чаще в других местах, а потом – в других семьях. Зато у Дианы была фигура Богини. Представьте высокую, статную девушку по телосложению близкую к анорексии, чьи рёбра на уровне декольте, костные выступы можно пересчитать взглядом и при этом, с налитой, упругой грудью, круглыми выдающимися ягодицами и румяными щёчками. Тело Дианы было то ли чудом природы, то ли ошибкой, но точно не чем-то заурядным. С восьмого класса, когда фигура расцвела, Диане можно было всё: мир делал всё за неё и умолял сделать за неё что угодно, только бы быть частью её фона. И в строках стихотворения Лермонтова, она нашла безоговорочную инструкцию по отношению окружающих к ней:

Править таким миром было легко и совершенно естественно. Пока не произошло то, после чего Диана, даже с фигурой, признанной окружающими за абсолют красоты, так и не смогла оправиться.

Это случилось сразу после окончания школы. Последние классы, совершенно не интересуясь учёбой, Диана мысленно проживала в мельчайших моментах будущую жизнь актрисы мирового уровня. И, выходя к той же доске, к которой другие ученики выходили отвечать или решать уравнение, Диана выходила выступать и получать внимание.

И, когда мужчина из приёмной комиссии актёрского училища после первой же минуты её выступления встал и на весь класс произнёс: «Перестаньте кривляться, поймите, вы внутри не-кра-си-ва-я», это навсегда сделало её глухой к словам окружающих. Та единственная желанная для неё жизнь схлопнулась и больше никогда не возвращалась.

Диана вышла из дверей здания училища, оглушённая похоронным звоном, раздававшимся в голове. Образы, которые люди называют представлением будущего больше не возникали, с тех пор она могла представить только прошлое, выставляя его вперед в пустоту перед собой, точно также как переставляет свои единственные ходунки шаг за шагом немощная старуха.

К этому она не была готова, потому что нельзя подготовиться к тому, что считаешь невозможным. Не захотеть быть рядом с Дианой – невозможное и неизведанное до этого момента обстоятельство.

На следующий день Диана нашла внутри, что ей больше нечего терять. Тогда она дала себе обещание, в будущем ставшее первым из девяти правил её доктрины – «Моя боль – это абсолютный аргумент, дающий право на любые жертвы от окружающих и не требующий объяснений».

Первый случай ритуала мести окружающему миру не заставил себя ждать, им стал эпизод в ресторане, произошедший на сорок первый день после случая в театральном училище.

Ухажёром был один из тех мужчин, которые боятся взрослых, а значит более требовательных во всём женщин: требовательных в ласках, избирательных в подарках, что заставляет их искать молодых девушек, в меру своего возраста ещё не способных сравнивать, принимающих любую мелочь за небо в алмазах.

После нудных двадцати минут с Алексеем и выслушивания рассказов о его успехах, явно надуманных и преувеличенных по всем фронтам, Диана встала и пошла в сторону уборной, прервав его вербальную мастурбацию. Там её уже ждал другой ухажёр, положивший на неё глаз. По ключам от автомобиля в его руках она быстро рассчитала, что его стоимость намного превышает стоимость того, на котором её привезли сюда, и она немедленно использовала второе беспроигрышное правило – «Из двух мужчин без колебаний выбирай того, у которого больше ресурсов».

Выезжая с парковки, в зеркало заднего вида она наблюдала лицо выбежавшего за ней Алексея и записала в своей голове третье правило доктрины – «Наблюдение чужой боли перекрывает свою».

Тот вечер оказался богатым на прозрения.

С годами правила дополнялись и только теми, что работали безотказно. А от Володи, увезшего её в тот вечер, через два месяца она ушла к его соседу по этажу, потому что, живя в его квартире в элитном доме, выходила выбрасывать мусор всегда готовой к следующему этапу в жизни – накрашенной, в сексуальном нижнем белье под шёлковым халатом. Доктрина работала безупречно, позволяя сбивать самоуверенность и спесь с каждого последующего Цезаря.

И сейчас, поднимаясь по лестнице к Лериной квартире, она ощущала ту домашнюю атмосферу, недоступную внутреннему миру Дианы, и поэтому становившуюся такой обжигающей душу при нахождении в ней более нескольких часов. В уюте дома она всегда была чужой, и он выгонял её за это.

Положив палец на дверной замок квартиры, сохранившийся со школьных времён, она провела по нему пальцем, успокаиваясь от его шероховатости.

Диана панически боялась чувства расслабленности и хранившихся в нём, как в матрёшке, ассоциаций: расслабленность, слабость, я слабая, я в опасности, нельзя!.. И чтобы не перейти в недопустимое состояние, резко вдавила кнопку до упора и подхлестнула себя звонким дребезжанием.

Глава 3

Почти мгновенно дверь открылась и её встретила Лера, сразу протягивая руки к пакету с продуктами.

– Приветик, давай помогу.

Несмотря на свою миниатюрность, Лера тоже была очень красива, но без той нарочитой вульгарности, что возникает от наличия большой груди. Однажды Лера услышала, как один мужчина в поезде сказал другому, что если у женщины есть соски, то это уже 90 % от максимальной сексуальности, а размер самой груди – это те 10 %, которые может и играют некую роль, но несущественны. С тех пор Лера совершенно спокойно и очень уверенно чувствовала себя, ходя с гордо выставленной французской грудкой самого маленького размера.

Дилерия, как их парочку называли в школе, прекрасно смотрелась вместе. Так смотрятся две красивые сестры, одна из которых уже достигла пубертата, а вторая сделает это ещё нескоро, поэтому совершенно не претендует на конкуренцию и только служит старшей сестре милой куклой для демонстрации материнских инстинктов и заботы перед мальчиками.

– Лерчик, лёд сделала? Громко спросила Диана в сторону кухни, где уже накрывался стол у большого окна, выходившего на набережную.

– Ой… Ди…

– Лера, пресвятые гномики! Одну вещь тебя попросила, одну! Лера-а-а, одну, лёд и всё! Ты и то не справилась, ты как теперь оправдываться будешь?!

– Пфффф… – произнесла Лера, закрывая рукой своё лицо, подсвеченное лампой освещения из холодильника.

– Попфыкай мне ещё тут, пфыкалка ещё не выросла.

– Ладно, доставай Campari из холодильника, тоже пойдёт.

Лера не двинулась и только перенесла ладонь с глаз на рот.

– Ты и в холодильник не поставила, это просто всё… Лера – дура не потому, что дура, а потому что баба! – качая головой, сказала Диана. Они вместе рассмеялись. Лера быстро подбежала и обняла подругу, не так, как это делают взрослые, а по-детски, положа обе руки на уровне талии, прильнув к открытому декольте подруги.

– Ну всё, киселём не растекайся, давай уже за стол, выпить хочу.

Допив по второму бокалу биттера, Диана вытянула свои длинные ноги на мягкую табуретку и взяла сигарету.

– Ди, так ты серьёзно, про развод?

– Лерун, когда годы проводишь с чем-то совершенно отвратительным и чужеродным, воняющим едким потом вперемешку с дорогими духами, отчего они приобретают совсем не те ассоциации, за которые уплачено, в таком случае развод обозначает только одни смысл, серьёзный.

– Ты знаешь, сколько я его уже не хочу? – Диана замолчала, подумала, горько усмехнулась. – Обрати внимание на формулировку: не «сколько я с ним не сплю», а «сколько я его не хочу», о как… Я, Лер, пару лет назад только поняла, почему бабы становятся хорошими любовницами и мастерицами этого дела. Не для того, чтобы ему было хорошо, даже не для того, чтобы ей было хорошо, а чтобы он быстрее кончил и свалил уже куда-нибудь подальше. Гуманный метод, как считаешь?

Диана периодически обсуждала с Лерой секс, чтобы та почувствовала себя взрослой, хотя точно знала, что у Леры за 41 год было не более трёх половых актов, которые вряд ли можно назвать полноценными, какая-то психологическая травма, Диана не уточняла. Это было ещё одним, четвертым правилом доктрины – «Люди готовы дорого платить за то, что, имея ключ к их шкафу с секретами, ты туда не лезешь».

– Гуманно – хорошее слово. Возьму сигарету? – Лера быстро перевела разговор. Пододвинула ближе к центру стола папину хрустальную пепельницу, привезённую из Венеции, и спросила: – Так надо идти писать заявление, да?

– А ты представляешь, что будет, когда я ему заявление принесу, или в суд его вызовут? Он же неадекват, может ударить, может кинуть в меня чем-нибудь, мне что, на себя этот удар принимать?

Диана стала наливать по третьему бокалу.

– Это не вариант. Думай, Лера, думай, ты – дочка профессора или где?

И к тому же, когда женщина первая выходит из отношений, по своей воле, то он остаётся чистеньким и не должен ей ничего: ни выплаты, ни алименты, а если он от неё уходит, в этом случае, она – потерпевшая, и ей идут отчисления. Так вот мне нужен второй вариант, я на что жить буду?

Рот Леры приоткрылся и глаза округлились:

– Ди, слушай, я что вспомнила, я такой фильм смотрела, мыльная опера, там женщине, нужно было вызвать ревность мужа. Настоящего любовника она не могла завести, понятное дело, иначе бы он её сразу выгнал и тогда она нашла себе красивого врача, к которому стала постоянно ходить, писать ему, звонить иногда, в итоге муж так извёлся, что пошёл на все её условия, только бы она перестала болеть и лечиться у того врача. Поправилась сразу, божественное исцеление.

– Лерун, ты… Ты… Дочь профессора! Это гениально, и очевидно же, просто перевести агрессию с себя на другого мужика, столкнуть их лбами.

Диана встала и заходила по кухне, бормоча:

– Так, так, так, так, первым делом, первым делом наливай, сейчас мы это всё рассчитаем, распланируем стратегически. И как я сама не дошла, я же много раз такое проворачивала до замужества.

Диана наклонилась, крепло обняла и чмокнула Леру в щёку:

– Ты моя маленькая Миссис Марпл.

Усевшись, она послюнявила палец и стёрла помаду со щеки подруги, которая по интуиции всегда знала, что хочет услышать Диана и, главное, что не хочет.

Диана нанизала на шпажку несколько оливок и, не прожевав, продолжила говорить:

– Мы сейчас так поступим: я буду проговаривать план вслух, а ты искать слабые стороны и недочёты. Готова?

– Нет, стой.

Лера ушла в уборную и вернулась через две минуты, сделала большой глоток из бокала, отдала честь от пустой, уже не трезвой головы и кивнула.

– Капитан Лерон к выполнению миссии готов!

– План назовём…

– Бобо! – закончила за ней Лера.

– Чё?

– Бобо – это такая кукла для битья, я на лекции по социальной психологии про неё слышала.

– Ладно, пусть будет план «Бобо». Первая задача плана «Бобо» – найти молодого, симпатичного врача.

– Нет, не молодого. Понимаешь, тогда твой муж не будет воспринимать его всерьёз, как реальную угрозу.

– Ну да, ну да, – согласилась Диана.

– Тогда врача среднего возраста. Чтобы найти врача среднего возраста, надо заболеть. Чем я могу заболеть Лер, так чтобы не болеть по-настоящему, варианты?

– Головная боль, мигрень.

– Банально.

– Давление.

– Лер, ну я же не пенсионерка, манипулирующая своими детьми через подъёмы давления, давай что-то красивое придумаем, эстетичное, современное, стильное в конце концов.

– Знаю! Тебе нужен симпатичный психотерапевт! Даже симулировать не придётся, давление мерять он не будет, тоны сердца слушать тоже не будет, а поставит диагноз с твоих слов. От тебя будут нужны только актёрские данные.

Диана повернулась и сделала лицо грустного клоуна, опустив уголки рта вниз и чуть выдвинув вперед нижнюю губу.

– Так?

– Нет, так он в тебя сразу влюбится. Мужчины любят дур, это научный факт. Дура для любви, умная для работы, – пошутила Лера, ни разу не улыбнувшись.

– Я ещё на приём пойду после того, как с вечера приму бутылочку Совиньона и всю ночь буду смотреть кино, утром сама буду как эта твоя Бобо.

Диана залпом выпила степлевшееся в стакане Campari, поморщилась и посмотрела на подругу сердито:

– Поставь бутылку под ледяную воду хотя бы, иначе невозможно эту тёплую горечь пить. Так! Теоретическая часть плана готова, переходим к наступлению. Прихожу на приём, дальше что? Не понимаю пока…

– Как говорил папа, цель определяет средства, наша цель – развод, вот и двигаемся, исходя из этой точки, – по пути к кухонному крану произнесла Лера.

– Нам нужно придумать такую историю, чтобы единственной возможной рекомендацией тебе был развод, нужен абсолютный аргумент.

– Лапуля, ты страшный человек, где ты научилась такой стратегии в человеческих войнах?

– Ты же знаешь, я книжный червячок, там столько всего интересного, намного интереснее, чем в реальной жизни. И у папы было много интересных интеллигентных знакомых, а я с детства любила подслушивать их разговоры.

– Всё поняла, я опишу ему такую картину невыносимой жизни, что он как миленький мне в рекомендациях напишет развод. Он как сможет проверить? Никак! Слова плачущей женщины сомнению и проверке не подлежат!