Эксперт для Каморра
Глава 1
Я сидела в большом, плетеном кресле и с облегчением наблюдала, как Жозефе-Анжело насыпает маленьким совочком песок на голову сестры.
Прошло уже три года с того дня, как братья Валлара пропали без вести в джунглях Колумбии. Все это время мне приходилось одной справляться с тонущим кораблем под названием криминальная семья Каморра. Ни помощи, ни поддержки, ни понимания… лишь я одна в мире полном заносчивых, амбициозных, порой жестоких мужчин – мафиози.
Поначалу было неимоверно трудно… Да и страшно пожалуй тоже.
Совсем скоро после отъезда Анжело, у него родились дети: двое здоровых малышей: мальчик и девочка. Едва оправившись от тяжёлого испытания, мне пришлось взять контроль над семьёй и ситуацией на себя. Криминальный мир Италии жаждал передела сфер влияния. Сразу две семьи остались без очевидного лидера.
Пришлось забрать глупую, ведомую страхами невестку, вместе с ее новорожденной дочерью, под свою опеку. А потом опустить руки в кровь…
Я часто пыталась успокоить бушующую совесть тем, что делала лишь необходимое для защиты себя и детей Валлара. Но от этого легче совсем не становилось.
Поддержка и помощь, как всегда бывает, пришли неожиданно, в лице Коррадо. Того самого Грассо – начальника охраны моего, теперь уже скорее покойного мужа.
Самоотверженный телохранитель принял удар на себя. Нанял головорезов, их здесь называли капореджиме – карателями, сплотил верных хозяину людей и собрал их всех вокруг нас на Вилла Эмануэлла. Бывали тяжёлые дни. Приходилось по несколько суток проводить в подвале дома, ожидая открытого нападения. Потом оппоненты заблокировали счета семьи. Мы начали голодать. Параллельно грудные дети болели, у них резались зубы, появлялись отеки и аллергия. Но я не сдавалась. То немногое, что осталось от семейства Валлара упорно боролось сначала за жизнь, потом за благополучие, и под конец уж за власть.
Вернулся Весса. Старик принял решение уйти на покой, ещё до отъезда Анжело. Узнав же о случившемся, Рудольфо взял двух племянников – юристов и прибыл на помощь мне. Бойкие, хваткие юноши с трудом, но открыли счета. Дальше была собственность. Клан начал снова поднимать голову.
Нет, я не добилась короны Каморра. Статус Анжело Валлара был навсегда потерян. Но с нами стали считаться. На встречах, обычно затягивавшихся до рассвета, меня сопровождал сам Коррадо, в компании нескольких телохранителей.
Чёрное, траурное платье, тяжелое обручальное кольцо на безымянном пальце… Синьора Валлара всегда гордо несла голову, тихо вкрадчиво говорила, проявляла поистине чудеса дальновидности и изворотливости.
А вот Паола рыдала потом ночами, обнимая колени до боли в пальцах. Мне было страшно. До хрипа, до одури, до истерики… Но других кандидатур на роль лидера клана просто не было. Приходилось брать себя в руки и делать то, что должно. Я отдавала приказы, плела интриги, распускала слухи. Все, на алтарь выживания семьи.
Первым сдался Филипп Лучия. Этот ушлый и дальновидный мафиози предпочел заручиться моей дружбой. Побоялся быть втянутым в хитроумные манипуляции. Потом пришли и другие. Меня признали, со мной начали считаться. Постепенно обращение синьора Валлара отерлось до простого Синьора. Синьору стали уважать. Ее знали, с ней советовались, к ней шли за помощью. Далеко не все представители нового мира были знакомы со мной лично. Большинство считали Синьору старой женщиной, вроде доньи Франчески. Некоторые даже рассказывали байки о том, что сама Эмануэлла восстала из мертвых, подобно Роберто Пинно, чтобы защитить семейство Валлара от бед.
Мне было плевать.
По традиции влиятельных семей Сицилии, чтобы заручиться поддержкой, я крестила племянницу – Эмануэллу. Теперь мой статус обрёл ещё одну регалию – крестная мать. Дон Альберто, дальновидный политик, стремился помочь нам по средствам приезда своего старшего сына – Сантино. При мысли о таком повороте вещей, кровь стыла в жилах. Я тактично отказывалась, полагая подобное взаимодействие излишним. Сицилицы передади в мое распоряжение десяток капореджиме – карателей и обеспечили прохладный прием в домах Коза Ностра. Это сыграло свою роль при установке должного авторитета в глазах сомневающихся членов Каморра.
И вот, спустя три года после трагического исчезновения трёх братьев Валлара, я сидела в ротанговом кресле, на террасе Вилла Эмануэлла, с облегчением наблюдая за игрой своих детей в саду.
Глава 2
– Синьора Паола, – за спиной прозвучал низкий баритон Коррадо.
Я оглянулась и доброжелательно улыбнулась самому верному из моих боевых псов.
– Синьор Грассо?
Его натянутая поза, застегнутые до самого горла пуговицы рубашки и официальный тон свидетельствовали о важности, срочном характере обращения.
– Там Филипп Лучия. Он просит разрешения поговорить.
Я старательно избегала посещения моего дома кем бы то ни было. Это в первую очередь было продиктовано соображениями безопасности. Но лидеры кланов по-прежнему настойчиво игнорировали мое мнение.
– Пусть войдёт, один, без оружия, – спокойно произнесла, я поднимаясь.
Стоило переодеться в нечто более официальное.
– Конечно, Синьора. Проводить в кабинет?
– Подождет в саду, с другой стороны дома.
Кивнув гувернантке, я приласкала детей и направилась в свою комнату. Чёрное кружево белья, ручной работы, разумеется, невероятно дорогое, приятно оттеняло бледную кожу. Чулки облегали ногу до самого бедра. Длинное, антрацитовое платье, в сочетании с яркой помадой создавало манящий, лишающий самообладания образ. Тело сладко заныло под мимолётными ласками тонких, холодных пальцев. Мне нравилось чувствовать себя желанной. Почти все мужчины нового окружения, испытывали тягу влечения в моём присутствии. Это добавляло драйва, придавало жизненных сил, помогало вести себя несколько высокомерно, что всегда способствовало обретению должного статуса. Ладонь, неосознанно скользящая по ткани платья, замерла у края белья, на животе. Мне хотелось секса. Хотелось ощутить жар кипящей в крови страсти, вновь почувствовать, как экстаз растекается дрожью по коже, огнем по венам… Но как только очередной претендент перешагивал границу дозволенного, личного пространства, обнаруживая заинтересованность, душа тут же пугалась себя самой. Не смогла я забыть супруга, смириться с его потерей, понять, что он никогда больше не обнимет… Не прошепчет на ухо: "Сладкая»… Разум и тело по-прежнему принадлежали только одному мужчине на свете – дракону Каморра, синьору Анжело Валлара.
Сделав пару глубоких вдохов, я направилась в сад, на встречу с влиятельным и настойчивым конкурентом.
– Паола! – ко мне, доброжелательно раскрыв объятья, направлялся высокий, полноватый мужчина средних лет с лысеющей головой и глубоким, бархатистым взглядом. – Ты прекрасна сегодня! Как всегда впрочем… Как всегда.
– Филипп… – я чопорно расцеловала синьора в обе щеки, перехватив его ладони таким образом, чтобы не позволить обнять себя. – Что привело тебя в мой дом?
– Хотел видеть свою музу, – Лучия широким жестом подозвал слугу с огромным букетом ярко-алых роз. – Ты ведь отвергла мое приглашение, в субботу.
– Ах, Филипп! Они восхитительны.
Я встревоженно посмотрела на стоявшего на удалении Коррадо. Начальник охраны спокойно кивнул, подтверждая, что все проверил и подозрительного не обнаружил. После этого бойкая служанка приняла цветы, аккуратно коснулась тугих бутонов и оправилась ставить багровую роскошь в воду.
– Как же я завидую этим розам, – притворно вздохнул мафиози. – Они могут познать вкус твоих губ…
– Ты особенно любезен сегодня, Филипп. Что случилось?
Мой тон приобрел деловой окрас, намекая на желание узнать цель нежданного визита. Надежду завоевать меня синьор Лучия потерял уже относительно давно, но, тем не менее, ему нравилось играть роль смиренного воздыхателя в моём присутствии.
– А ты, как всегда холодна. Паола…
– Ты женат, Филипп.
– Ну что за условности! – всплеснул руками мафиози. – Стоит тебе произнести только слово, как я сразу все улажу.
По спине поползла липкая волна неприязни. Одна только мысль, что этот навозный жук прикоснется ко мне своими толстыми пальчиками…
Скорее всего Лучия понял мой настрой по выражению лица. Он медленно отступил и приосанился.
– Твоя невестка куда более сговорчива, милая Паола.
В груди похолодело. Черт! Что опять устроила эта идиотка?
Бывшая синьорина Барзинья оказалась немного менее глубокой личностью. С самого начала она показала себя никудышный матерью. Очень скоро пришлось просто смириться с тем, что детей у меня теперь трое. Во времена бурь и перемен, Джулия ничем не помогала, предпочитая ныть, жалеть себя или сетовать на судьбу. Теперь же, когда равновесие было понемногу восстановлено, компаньонка вернулась к привычному образу жизни, отныне украшая своим присутствием только мое существование. Отчасти я была благодарна ей за то, что не путалась под ногами, не отвлекала внимания. Сменные няни прекрасно справлялись с заботой о детях, а я погрузилась в вопросы обеспечения их совместного безбедного существования.
– О чем ты толкуешь?
– Где сейчас Джулия? Знаешь, милая?
Я бросила короткий взгляд на Коррадо, не отстававшего ни на шаг. Грассо отрицательно покачал головой и коротко распорядился в маленький микрофон, приколотый к лацкану пиджака.
– Хочешь сказать, что знаешь больше моего?
– Есть один парень… Доминико. Он новичок из семьи Пинно…
Я знала человека, о котором говорил Филипп. Это был красивый, молодой и очень амбициозный малый. Паренек всеми силами пытался попасть в правящие круги, но особых талантов не проявлял. Не дотягивал умишком до существенной должности, потому перебивался простыми поручениями, вроде мальчика на побегушках.
– Где? – по спине бежал липкий, неприятный холодок. Ох и подставила меня драгоценная Джулия!
– Не где, милая Паола, а для чего.
Черт!
– Или вернее сказать кто? – стало понятно, что ситуация была срежиссирована кем-то из моих недоброжелателей.
Лучия широко улыбнулся.
– Ты, как всегда, сообразительна, девочка. Это Таталья.
Я уже плохо контролировала себя, балансируя на грани истерики. Упомянутая семья больше остальных сопротивлялась жизнеспособности клана Валлара. Таталья пострадали от моих рук сильнее других, многим пожертвовали и никак не смогли добиться желаемого. Соблазнив глуповатую Джулию, этот гад наверняка разнес бы грязное белье по округе. Да ещё и представил бы все в таком виде, что мало не показалось бы никому. А ведь именно репутация честной, добропорядочной вдовы в глубоком трауре по утраченному супругу, принесла мне поддержку большинства из бывших партнёров Валлара. Такое дорогое и шаткое равновесие грозило рухнуть в любую минуту, как карточный домик, погребая меня под своими руинами.
– Я должна тебе, Филипп, – сознание прояснилось и теперь работало четко, быстро, слаженно. – Куда мне отправиться?
– Мотель «На якоре» у южного пляжа, третий съезд.
Он ещё что-то говорил про ужин наедине при свечах, но я больше не слушала. Почти бегом мы, с Коррадо, помчались к машине, припаркованной у ворот. Грассо действовал четко, как хорошо отлаженный механизм. Через полминуты к нам присоединилось с полдюжины вооруженных людей из его личного состава. Таких брали с собой, когда дела приобретали конфиденциальный характер.
Черный внедорожник утробно загудел, отмеряя километры. В голове тугой болью пульсировала одна лишь тупая мысль.
За что?
Я прекрасно знала ответ. Все страдания, муки, лишения моей новой жизни были всего лишь расплатой за любовь короля Каморра.
Глава 3
– Я войду одна.
Голос совсем не дрожал, обнаруживая привычную, мужскую четкость. Сейчас мне нужно было от этих людей лишь подчинение.
– Нет, – спокойно произнес Грассо, снимая свой пистолет с предохранителя, – мы не можем рисковать.
– Коррадо со мной, – короткий вздох сорвался с пересохших губ, – остальные ждут у двери.
Я не могла допустить лишних глаз. В номере за обшарпанной дверью находилась невестка с любовником. Все присутствующие прекрасно понимали: что именно мы можем там обнаружить. Мне подобный исход был совершенно невыгоден.
Грассо согласно кивнул и одним ударом вышиб дверь. Я шагнула через порог, страшась того, что могла увидеть. Ощущение неизбежности новой волны неприятностей поднимало мелкие волоски на затылке.
Внутри оказалась пара любовников в полнейшей растерянности. Одежды на мужчине уже почти не осталось, но я невольно выдохнула с облегчением. Мне не было известно какая по счету встреча и что случилось до нее, но в данный, конкретный момент… Технически… Измена не наступила.
– На выход, Джулия! – голос поднялся и зазвенел повелительной сталью. – Живо!
Компаньонка вздрогнула, хватаясь за подол смятого платья. По позвоночнику заструился холодный пот, давая такой неожиданный выход сложившемуся напряжению. Я перевела взгляд на Доминико. Парень стоял, опустив руки. Чуть смуглое лицо выражало смесь разочарования, страха и… Чего-то немыслимого, непонятного, зловещего. Нельзя было оставлять его в живых. К горлу подступил ком. Чертова девка подписала смертный приговор полюбовничку… Идиотка. Ей-то ничего не угрожало, она – Валлара. В крови снова будут мои руки! Мои! Не ее. На плечо легла тяжёлая ладонь Коррадо.
– Я разберусь, Синьора.
Грассо все понял и теперь стремился переложить ответственность с плеч хозяйки на собственные. Стало тепло и спокойно, но реальность диктовала свои условия. Мой взгляд, с усилием, обрёл обычную непроницаемую жесткость, возвращаясь к идиоту, посмевшему своей тупостью перейти дорогу клану Валлара.
– Зря ты ввязался во все это, Доминико.
– Пощадите, Синьора! – парень бросился в ноги. – Я никому… Ни слова!
– Тихо сделай, – шаг назад, Грассо схватил придурка, не позволяя коснуться меня. – Отчитаешься.
Охранник кивнул. Я вышла из номера, всеми силами стараясь удержать спину прямой.
Во второй по счету машине рыдала Джулия. Мне не хотелось её видеть… К тому же привычка Анжело всегда находиться в авангарде, отдельно от родственников, намертво въелась в мозг. Дверь флагманского внедорожника открыл один из карателей. Я молча села на заднее сиденье и тихо выдохнула.
– Куда, Синьора? – водитель робел.
– Домой.
Дорога до Вилла Эмануэлла была не близкой. Постепенно голова перестала кипеть, а злость понемногу улеглась, позволяя не задушить идиотку на пороге. Едкая, саркастическая улыбка скривила губы. Я стала похожа на Анжело. Мой Анжело… На глаза снова навернулись слезы, а в груди больно заныло, как от удара. Уже три года я носила траур по мужу. Никогда не одевала светлой одежды, часто посещала церковь… И просто умирала каждый раз, проходя мимо крупного, семейного портрета, заказанного супругом по случаю моей беременности. Слезы давно высохли в глазах, оставляя только холодную, острую боль. Я должна была быть сильной… Я была должна.
Машина остановилась у парадного входа, мне открыли дверь.
– В кабинет, – короткий приказ, кивок в сторону невестки, – через полчаса.
Охранник молча подтвердил и отошёл. Я направилась к себе. С порога сбросила одежду, стала под горячие струи тропического дождя. Хотелось смыть всю эту грязь… Хотелось остаться чистой… Но я не могла. Не понимала даже насколько погрязла в этой… Семье.
Джулия заламывала пальцы, стоя спиной к двери, в том самом, узком кабинете Анжело, что попался мне на глаза в самый первый приезд на Вилла Эмануэлла.
– Что же ты творишь, Джулинья? – я изо всех сил старалась не поднимать тона.
– Ты не понимаешь, Паола, – она плакала. – Не понимаешь!
– Ты – Валлара, твою ж мать! Валлара, Джулия!
Истерика, обида, боль начали брать верх над самоконтролем. Как же она может не замечать моего положения?! Как может так со мной поступать…
– Я вдова, Паола! Вдова! – надрывно зарыдала Джулия. – А он… Он сказал…
Злость начала туманить разум.
– Плевать! Пока в моём доме! – казалось, что я сейчас охрипну от крика и отчаяния. – Пока ешь с моего стола! Будешь соблюдать мои правила!
– Я три года живу без мужа! Не знаю, что с ним случилось! Как он умер! Ничего не знаю! Я устала! – Джулия осела на кресло и, сдаваясь, закрыла лицо руками. – Не все такие каменные, как ты! Мне нужно…
Злость захлестнула с головой. Я схватила со стола стакан и с силой хватила его об пол. Мелкие брызги стекла полетели во все стороны, Джулия вздрогнула.
– Это я-то каменная?! Я?! – справиться с подступающей истерикой становилось все труднее. – Своими руками отпустила мужа на смерть! Усыновила твою дочь! Да и тебя! Одна стою против всего Каморра! Думаешь легко?!
Ноги подкосились, давая выход усталости. Мое тело мешком осело на пол, прямо в осколки стакана. Из глаз полились слезы.
– За что мне это? За что?
Джулия перебралась ко мне. Обняла, пригладила волосы, стала утешать извиняющимся тоном.
– Прости, Паолита. Я не думала…
– Вот именно, Джулинья! Ты не думала! А Доминико мертв! По моей вине! Потому что защищать тебя – моя обязанность! Защищать семью… – слезы вновь покатились по щекам, застилая взор. – Ведь можно по уму. Раз так надо… Сказала бы мне. Я подобрала бы достойного синьора, позволила бы ему ухаживать. В положенный срок ты смогла бы вновь выйти замуж.
– Что такое говоришь, Паола? – Джулия изумлённо распахнула глаза. – Кто мне нужен? Я ведь Валлара.
– Лучия например. Пинно. У Фоскарелли племянник в Риме.
Невестка совсем перестала плакать. Ее поведение казалось слегка… Странным. Возможно, выбор потенциального мужа ей не понравился? Во всяком случае, я предпочла поверить именно в это.
– Старые, толстые уроды? Нет, Паола, – Джулия обречённо вздохнула, поднялась и пошла к выходу.
– Ты поняла меня, Джулинья? Никаких мужчин, даже близко от нас обоих.
– Да, Синьора.
Дверь захлопнулась. Я осталась сидеть на полу. Ничего не хотелось. Только…
В кабинет бесшумно вошёл Коррадо.
– Вставайте, Синьора. Что это вы тут устроили?
Грассо поднял меня с пола. Отряхнул порезанные осколками колени. Взял на руки и вынес в соседнюю комнату. Там горел камин. К огню была брошена мохнатая медвежья шкура. На низком столике тускло мерцали рубиновыми отблесками бутылка вина и два больших, тюльпановидных бокала. Грассо знал, что пить в одиночестве мне не нравилось, потому всегда составлял компанию. Только он один. Мой единственный, лучший друг.
Я подняла на охранника взгляд. Мужчина молча кивнул, подтверждая, что дела полностью улажены, потом откупорил бутылку и налил темную жидкость до середины сияющей чаши тонкого, богемского стекла.
– Все образуется, Синьора.
Мы пили в тишине. Каждый думал о своем. Один бокал сменился вторым, потом третьим… Сознание блаженно расслабилось, отказывалось вновь фокусироваться на проблемах. Хотелось забыться. Взгляд невольно упал на открытые губы телохранителя. По коже растекся жар. Он ведь никому ничего не скажет… Перехватив мой взор, Колорадо напрягся. Зрачки его темных, серьезных глаз расползлись, закрывая собой радужку. Дыханье в широкой груди мужчины сбилось. Я невольно замерла. Грассо поднялся со своего места, подался вперед и припал откровенным поцелуем к мягким, вспухшим губам. Огонь желания хлынул по телу приятной дрожью, смешиваясь с горьким привкусом алкоголя. Я медленно приоткрыла губы. Коррадо рассеяно огладил едва оголенное плечо, соскользнул широкой ладонью меж лопаток и показательно развел руки в стороны, демонстрируя отстранённость. Его губы дрогнули. Стало гадко и больно… Захотелось вновь разреветься.
– Вам не нужно, Синьора, – спокойно произнес телохранитель, отстраняясь.
Пытаясь собрать мысли обратно в голову, я глубоко вздохнула. Бандит отер большим пальцем нижнюю губу, словно силился прекратить происходящее и не мог. Его крупные плечи расправились. Он хотел меня. Знал, что стоит сейчас податься вперёд и все получит, с лихвой. Но, тем не менее, отстранился, не давая волю собственным желаниям.
– Откуда тебе знать, что мне нужно, Коррадо…
Голос дрожал слезами, по коже струилась крупная дрожь.
– Если хотите, я все устрою, – хрипло произнес начальник охраны, и ко мне вмиг вернулась способность мыслить здраво.
– Жигало? – я озлобленно усмехнулась, отпивая из своего бокала.
– Зачем вы так? Просто красивый, умный и неболтливый парень. Поедете в клуб, отдохнёте… – он смотрел серьезно и сосредоточенно. – Никто ничего не узнает. Синьор Анжело так делал… Иногда.
Голос Грассо напрягся, обнаруживая неуместную сталь, словно тон беседы вдруг стал деловым. По спине хлынул кипяток, в ушах застучало, а глаза вновь наполнились влагой.
– И после свадьбы тоже?
Коррадо изменился в лице. Пересохшие губы охранника тронула едкая усмешка, лишь на миг, но этого хватило.
– Нет, Синьора. Конечно нет.
Мы оба знали, что он врёт. Я обречённо вздохнула, похлопала Грассо по плечу и, допив вино, поднялась.
– Ты хороший друг, Коррадо. Спасибо.
Охранник сосредоточенно смотрел мне в след.
– Вы все ещё любите мужа, Синьора?
Я тяжело вздохнула и оглянулась через плечо, у двери.
– С первого взгляда и до последнего вздоха, Коррадо.
По щекам покатились горючие слезы отчаяния. Не могла я изменить памяти Анжело. Ни с Грассо, ни с альфонсом, ни с кем бы то ни было другим. Что бы ни делал мой муж, как бы не вел себя, с кем бы не спал… Я любила его. Все ещё любила.
Глава 4
Горький кофе только усиливал головную боль. Тихая Джулия допивала свой чай, не поднимая глаз от чашки. Коррадо молча курил, а Весса крутил в руках салфетку.
– Паола, у нас возникли трудности, – старый консильери встревоженно посмотрел на меня.
– Обсудим после завтрака. Пригласи и Маттео тоже.
Я оставила прежней традицию не говорить о делах за едой и при женщинах. Джулия неприязненно повела плечами, но ничего не произнесла.
– Дорогая, тебе лучше отдохнуть. Развейся, купи себе что-нибудь.
Компаньонка сразу же проиллюстрировала явное улучшение настроения. Я называла ее Джулиньей, как ребенка. Отчасти таким обращением акцентировала внимание на подчинённом положении невестки. Но синьорина Барзинья не была способна решительно ни на что, кроме как украшать жизнь сильного мужчины своим присутствием. Потому ничего более, я от нее и не требовала.
Зазвонил телефон. На экране появился портрет Лучия. Этот попугай определенно хотел получить заслуженную выгоду от произведенной любезности. Я встала и, извинившись, отошла в сторону. Коррадо кивнул мужчине, застывшему на удалении. Тот бесшумно последовал за хозяйкой.
– Валлара.
– Паола! – мягкое, слащавое звучание высокого голоса откровенно раздражало. – Я слышал – ты справилась?
– Как всегда, Филипп. Как всегда.
– Так рад за тебя, милая!
– Чего ты хочешь?
Деловой тон моего голоса не остовлял сомнений в пренебрежительном отношении. Это злило заносчивого Лучию.
– Ужин. Наедине. Только ты и я…
По плечам стекла неприятная дрожь гадкого предчувствия. Нет уж, синьор, подобного шанса я вам никак не предоставлю.
– Выберу место и время сама. Не против?
Голос Филиппа заметно погрустнел. Он прекрасно знал мою способность просчитывать партию на три хода вперёд. Именно это качество и позволяло нам всем до сих пор держать утлое судёнышко клана Валлара на плаву. Как старая крыса, я умела выкручиваться из мышеловок.
– Но помни, оплата за мной.
– Конечно, Филипп. Конечно.
– Жду с нетерпением твоего решения.
Я мило попрощалась с Лучия и решительным шагом направилась к террасе.
– Коррадо, – начальник охраны сразу поднялся, застегивая пиджак. – Нужен ресторан. Дорогой, людный, пафосный.
– Официальный выход, Синьора? – его цепкий, профессиональный взгляд сразу стал острым.
– Долг Филиппу Лучия. Меня будешь сопровождать лично. Подготовь машину.
– Никакого общения наедине?
Грассо правильно уловил мою мысль.
– Ни секунды. И репортёры. Много. Чтобы не ощущалось комфорта, совсем.
– Сделаю.
Джулия с опаской покосилась в мою сторону, подспудно понимая, что виновна в происходящем.
– Видишь, чем мне оборачиваются твои капризы, Джулинья? – я неприязненно передёрнула плечами.
– Ты ведь не станешь с ним спать? – компаньонка округлила в панике глаза.
Все присутствующие за столом мужчины иронично засмеялись.
– Синьора Валлара недосягаема, дорогая. Никому. Учись.
Весса поднялся.
– Пойду, поищу Маттео.
– Жду вас обоих в кабинете через полчаса.
Я развернулась и направилась в дом, к детям. Счастливые, сытые, здоровые малыши успокаивали одним своим присутствием. Вселяли в измученную душу надежду, помогали не сдаваться. Жозефе – Анжело капризничал, отказываясь покидать материнские руки. Пришлось задержаться с ним. Я всегда считала, что дети – единственное, что осталось мне от большой любви короля Каморра.
На заре бандитской карьеры, сердобольная донья Франческа предложила всем вместе перебраться к ней. Виноградники давали стабильный доход, и сама синьора считала себя способной защитить невесток от посягательства криминального мира. Возможно так оно и было бы, но я решила по-другому.
Конечно, иллюзии о собственной всемогущности совсем не грели моего воспалённого разума. Без Коррадо, Рудольфо, его племянника Маттео и всех остальных, мне никогда не удалось бы справиться с ситуацией. Но вместе мы выдержали.
Теперь же дети отправлялись к бабушке Франческе только по праздникам. Чаще всего их сопровождала Джулия, но пару раз я и сама убегала на юг Италии, чтобы вновь почувствовать себя невестой дракона Валлара, беззаботной, в полной, совершенной безопасности.
Наконец дети успокоились, перестали капризничать и позволили своей матери вернуться к делам насущным.
Весса мерил нервными шагами кабинет, очевидно рассерженный проволочкой. Маттео допивал виски из широкого стакана и нервозности дяди совершенно не разделял.
– Господа, – я прошла к своему месту, села, предлагая начать разговор.
– Наш поставщик из Мексики нарушил условия. Поток прекратился.
– Та-а-а-к. Что случилось?
– Трафик полностью закрыт. Ничего не поделать, Паола.
– Это большая часть доходов, – в разговор вступил Маттео, – заменить его нечем. Начнутся серьезные проблемы. Придется брать заказы на устранение у других семей.
– Не придется, – я спокойно сложила руки на стол, быстро обдумывая ситуацию. – Сколько активов осталось?
– Не много, Паола. Совсем не много. Долго нам не продержаться.
– Нужно продать пару клубов в Риме.
Взгляд Рудольфо блеснул неприкрытым изумлением.
– Продавать бизнес? Уничтожить нас хочешь?
– Купи галерею искусств.
– Ты в своем уме? – старый консильери протер платком лысину.
– При всем уважении, синьора Валлара… – Маттео запнулся, встретившись со мной взглядом. – Начинать новое дело в такое время?
– Делайте, что сказала. Продайте два клуба в Риме и приобретите маленький, разорившийся антикварный бизнес. Лучше с давней историей.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – старик вздохнул и устало поднялся.
– Не сомневайся во мне Рудольфо. Мы сменим источник дохода. А с Мексикой пусть разберётся Коррадо.
– Что вы задумали, Синьора? – молодой юрист пристально посмотрел на меня.
– Мы возьмём теневой рынок оборота древностей.
Оба мужчины охнули и переглянулись.
– Большие деньги… – задумчиво почесал подбородок Маттео.
– И риск большой. Нужен очень хороший, надёжный, не болтливый эксперт.
– Он есть у вас, господа, – я поднялась и развела руки в стороны.
Повисла пауза. Несколько минут мужчины обдумывали сказанное. Потом Весса задумчиво наклонил голову, соглашаясь. Все остальные поднялись со своих мест.
– С Мексикой, как всегда? – подал голос начальник охраны.
Я молча кивнула. Теперь клан Валлара уже не был так влиятелен и могущественен. Мои враги умирали скоропостижной смертью от несчастного случая. Синьора никогда не карала в открытую. Она была богобоязненной, милой старушкой в глазах многих. Ее недоброжелатели просто не могли вынести тяжести раскаяния и это, надо сказать, отлично действовало на оппонентов. Отрезвляло амбиции. Ведь никогда не знаешь, где может приключиться нежданный инфаркт.
– Продать «La catedral»? – осторожно спросил Маттео.
– Нет. Его оставить, – мой голос мгновенно обнаружил сталь.
Расстаться с клубом, лично созданным супругом, я просто была не в силах. «La catedral» давно не приносил особенной выгоды. Содержание едва ли окупалось доходами, но память Анжело, высокомерно усмехающегося на пороге, не позволяла задуматься о продаже.
Совещание кончилось. Я заварила себе кофе и отправилась на террасу.
Через пару часов позвонил Коррадо. Охранник осведомился о скорости выполнения поручения, связанного с Мексикой, и объявил, что заказал столик в ресторане на десять вечера. Чертов Лучия… Как же не к стати все это сейчас, когда положение семьи снова дестабилизировалось… Но поделать ничего было просто нельзя. Вздохнув, я направилась приводить себя в порядок для предстоящего свидания.
Если проклятый ухажёр и надеялся на какую-нибудь более менее сносную романтику, то я основательно готовилась к предстоящему, словно к лютому бою, не на жизнь, а на смерть. Высокий воротник – стойка блестел мелкими пуговицами черного жемчуга ещё от самого подбородка. Ручной работы черные кружева украшали атласный лиф антрацитового платья, длинною в пол. Массивные, викторианские украшения идеально сочетались с двумя обручальными кольцами, венчавшими тонкие, исхудавшие пальцы. Густые волосы были аккуратно убраны в низкий, тугой пучок и заколоты резным, черепаховый гребнем, у самой шеи.
Мой облик вызывал в памяти ассоциации Вечной Кастилии, времён эпохи Возрождения. Высокая, стройная дама, от подбородка до пят затянутая в роскошный траур, сопровождаемый сумеречным сиянием множества бриллиантов. С такой флиртовать было бы истинным подвигом.
Коррадо, одетый в плотно подогнанный черный костюм, встречал у двери блестящего, спортивного автомобиля, специально подобранного по случаю. Я аккуратно уселась в салон, придерживая длинную юбку, и направилась навстречу вечерним приключениям.
Ресторан был действительно очень богатый и людный. У дверей стайкой жались усталые репортёры. Полная грации, чувства собственного достоинства я покинула автомобиль и направилась к дверям. Навстречу вышел синьор Лучия.
– Паола! – его радушная улыбка съёжилась и поблекла при виде вдовы короля Каморра, иллюстрировавшей свой статус каждым вздохом. – Ты сегодня просто великолепна…
Я доброжелательно улыбнулась, надменно протянула ему ладонь, тыльной стороной вверх. Лучия галантно склонился к моей руке, жестом подозвал помощника с огромным букетом ярко-алых роз.
– Твои любимые… – невнятно проблеял синьор, признавая, что битва, скорее всего, проиграна.
– Чудные цветы, Филипп.
Я даже не прикоснулась к бутонам, холодно кивнув охране, чтобы забрали букет. Коррадо принял подарок, без эмоционально отнес его в багажник машины. Я аккуратно положила ладонь на предоставленное предплечье своего кавалера и проследовала ко входу в ресторан, перебирая в уме многочисленные заголовки завтрашних новостей. Скорее всего, будет нечто вроде: «Синьора Валлара, вдова известного бизнесмена, пропавшего без вести несколько лет назад, посетила популярный ресторан в компании Филиппа Лучия.» Или что-то в таком роде.
Внимание отвлек официант, вежливо отодвинувший стул. Аккуратно придерживая длинный подол юбки, я устроилась на своем месте и благодарно взглянула на застывшего за спиной Коррадо. Грассо самодовольно усмехнулся. Он сделал все просто отлично. Столик, в одном из самых посещаемых ресторанов Кальяри, был выбран в самом центре зала. Со всех сторон нас окружали другие, весьма заинтересованные посетители. Сам же Коррадо, давно уже являвшийся моим доверенным лицом, фактически правой рукой, смиренно застыл за плечом, сосредоточенно сложив руки, словно простой телохранитель. Лучия пребывал в откровенной панике.
– Паола, дорогая, отошли охранника, – почти взмолился мафиози, изучая меня сосредоточенным взглядом.
Я издевательски выгнула бровь.
– Филипп… – мягкий укоризненный вздох сорвался с полуоткрытых губ. – Ты ведь знал, кого приглашал отобедать.
Лучия болезненно поморщился. Перед моим воображением его кругленькая фигурка заместилась на другую: высокую, крепкую, ладную. Синьор Валлара сейчас бы вел себя совсем по-другому. Он бы встал, отослал Грассо, взял меня за руку и отвёл бы туда, где посчитал бы удобным обедать… Или целовать… В животе туго свернулся горячий ком. Мне хотелось, чтобы меня целовали. Долго, горячо, властно… Только умел это делать лишь один мафиози во всей Италии… Во всем мире лишь он один. Анжело Валлара. Не смогла я переступить через его любовь.
От горестных мыслей отвлек Лучия.
– Вина, дорогая?
Я согласно кивнула, без аппетита принимаясь за ужин. Романтики у мафиози совершенно не получилось. Он постоянно пытался ввернуть в разговор сначала свое восхищение мной, затем неизбежность второго брака… Все эти беседы приелись до тошноты ещё три года назад. Весь криминальный мир Каморра давно смирился с тем, что синьора Валлара, как королева Виктория – в вечном трауре по рано ушедшему мужу.
К концу вечера Филипп пригласил меня танцевать, но под пристальным взглядом многочисленных репортёров, опустить ладонь ниже приличного так и не решился. Вечер кончился мягкими комплиментами и дежурными фразами у дверей машины. Грассо, самодовольно усмехаясь, отвёз Синьору домой.
– Что-нибудь ещё? – охранник вопросительно застыл на почтительном расстоянии.
– Спасибо, Коррадо. Отдыхай.
Я сняла неудобные туфли, придерживая подол, побрела босяком по гладкой дорожке к дому. В душе мягкими волнами плескались усталость и опустошение.
Глава 5
Утро встретило затемно, тем же раздражающим стуком в запертую наглухо дверь спальни. Заболел Жозефе-Анжело. Температура поднялась до значительного уровня, и хотя семейный врач – Антонио уже принял необходимые меры, малыш капризничал, отказываясь ложиться в постель. Пришлось потревожить высокопоставленную мать.
Через пару минут я уже качала сына, расхаживая по комнате, и напевала его любимую колыбельную. Вспоминалось, как делала нечто подобное в подвале этого самого дома, заливаясь слезами страха и отчаяния. Постепенно малыш успокоился, начал возиться и тихо сопеть, что означало, в его случае, голод. Служанка принесла большую бутылку с жидкой кашей. Мои дети уже были взрослыми, но продолжали иногда просить эту самую кашу, как средство восстановления душевного равновесия. Особенно сын.
В дверь детской бесшумно вошёл Маттео.
– Синьора, мы приобрели антикварную лавку, как вы просили.
Я обернулась через плечо, смерила юриста холодным взглядом. Паренёк смутился, отступая на пару шагов назад.
– Спасибо, Маттео. – от высокомерного звона официального голоса даже сын на руках начал опасливо ежиться. – В детской дела не обсуждаются.
– Мне подождать в кабинете? – он с усилием преодолевал робость, настаивая на важности неотложного разговора.
– Как только Жозефе-Анжело отпустит меня. Пять минут на душ и собраться, за тем я пошлю за тобой.
– Да, Синьора, – паренёк благодарно наклонил голову, отступая к двери.
Прошло не меньше получаса, прежде чем я смогла освободиться для разговора с молодым помощником консильери. Антикварный магазин, который они за бесценок купили в Риме, почти разорился, но это мало меня интересовало. Уже через неделю все немногочисленное содержимое поступило на частный, закрытый аукцион, как личная собственность семьи Валлара. Мы заявили о себе в новом амплуа. Прошло совсем немного времени и появились первые возможности заработать на занятом поприще.
– Это очень хорошая сделка, Синьора, – возбуждённо вещал Маттео, расхаживая по комнате. – Мы продадим его в десять раз дороже, на частном аукционе в Милане, через неделю.
– Погоди, – я медленно приложила пальцы к губам, стараясь просчитать все неприятные возможности. – Слишком дёшево. Нужно взглянуть на лот до покупки.
– Но Синьора…
Взмахом руки я прервала молодого консильери и поднялась.
– Коррадо, готовь самолёт. Мы отправляемся смотреть товар.
Грассо молча поднялся. Его спокойное, без эмоциональное лицо ничего не выражало.
– Да, Синьора.
Через пару часов черный, двухместный автомобиль остановился возле большой, уважаемой галереи Милана. Безукоризненно одетый и подчёркнуто вежливый Грассо галантно сопроводил меня внутрь. Там, в самом разгаре, кипело какое-то светское мероприятие.
Высокое общество встретило неаполитанскую бандитку с пренебрежительной настороженностью. Я же, не теряя чувства собственного достоинства, прошествовала к одному из организаторов, где и сообщила о причине своего визита.
– Вас послала та самая синьора Валлара? Мой помощник говорил с ней по телефону, и заверил, что все в полном порядке.
Очевидно хозяин мероприятия, видный мужчина средних лет, не до конца осознал, кто на самом деле стоит перед ним. Услышав слово «эксперт», он решил, что меня наняли для анализа ценности объекта. Разубеждать его я не стала, решив, что подобная путаница мне пойдет лишь на пользу.
– Тем не менее, синьора хочет убедиться, – располагающе улыбнулась я.
– Что ж… – замялся хозяин. – Пройдёмте за мной.
Длинные, извилистые коридоры привели нас в просторное, обустроенное хранилище с климат-контролем и вентиляцией. Мне предоставили объект: украшение времен Марии-Антуанетты, предположительно созданное из камней знаменитого «ожерелья королевы» – Бёмер и Бассенж. Искусственный свет идеально копировал дневной. Препятствий для анализа не создавалось.
Жизнь вновь показалась простой, легкой… Как раньше.
При детальном рассмотрении выяснилось, что камни не имели характерных повреждений, которые могли бы указывать на непрофессиональное извлечение их из прошлого изделия. Несомненно, подлинные бриллианты должны были быть «покалечены» неправильным изъятием в далёкой заснеженной Российской Империи.
Я аккуратно повернула изделие. Тихий хруст крупных, тяжёлых камней, заключённых в массивную оправу, ласкал слух. Свет ложился на ровные грани, отражался от них, заставляя ожерелье сиять. И все же меня смущал спектр рассеивания луча.
– Все в порядке? – неуверенно протянул администратор, за моей спиной.
Теперь статный мужчина легко растерял всю свою спесь. Наблюдая за плавными действиями, он все больше мрачнел, а его поза все ярче демонстрировала неприязненное напряжение.
– Нет, – я с великой осторожностью вернула украшение в прежнее положение. – Это не бриллианты Марии-Антуанетты. Они даже не подлинные. Синьора будет разочарована.
Администратор приосанился, выражая наигранное безразличие.
– Какая нам разница, что подумает старая итальянка? Мы очень уважаемый аукцион…
Маттео шагнул было к нему, но мой предупреждающий жест остановил помощника.
– Синьора Валлара не купит подобное… – я пренебрежительно махнула ладонью в сторону грубой подделки. – Ни для себя, ни для своих родственников. Это значит, что Италия закрыта вашему аукциону. Подумайте, что скажут остальные крупные коллекционеры, когда узнают о качестве ваших лотов? Ведь они оказались не нужными даже старой итальянке.
Не дожидаясь ответа, я развернулась спиной и спокойно направилась к выходу, медленно стягивая с рук гладкий атлас перчаток.
По-началу общественность крупных владельцев частных коллекций скептически отнеслась к отказу от участия в аукционе дома Валлара. Маттео организовал очень грамотную, а главное эффективную публичную компанию. Владельцы торгов проигнорировали угрозу и поплатились за это. Никому не стоило недооценивать Синьору. Сыграв на собственной неизвестности, мы заставили остальных считать подделку лота настолько очевидной, что заметил и совершенный дилетант.
Аукцион провалился. Его покинули самые крупные коллекционеры. Диссонанс случившегося вышел большой. Масштабы убытков неминуемо обратили внимание экспертного мира в сторону первопричины – Синьоры Валлара.
Авторитет маленького антикварного агентства мгновенно взлетел до космических высот. Мы гордо вошли на рынок древностей и прочно закрепились в нем. Началась новая веха в истории клана Валлара. Эра Синьоры – эксперта Каморра.
Глава 6
Главы семей громко спорили о границах влияния и переделе собственности. Я скучающе слушала их «собачий лай», без интереса разглядывая стены особняка Таталья. Ругань казалась совершенно бессмысленной. Клану Валлара больше не требовалось сфер влияния, границ или территорий. Любой из мафиози был вынужден искать моего расположения, рано или поздно. Все их теневые доходы должны были быть легализованы, конвертированы в деньги, имущество, ценности. Это значило лишь одно: каждый, даже самый малый заработок криминальных семей Каморра теперь проходил через мои руки. По доброй воле или без нее, все крупные мафиози платили семье Валлара «подоходный налог». Мое благосостояние оказалось в прямой зависимости от их заработка. Теперь, по сути, все кланы Каморра работали на меня.
Плеча аккуратно коснулась широкая ладонь Коррадо, вырывая из тягучих, расслабленных размышлений.
– Синьора?
Я ощутимо вздрогнула от неожиданности. Грассо указывал на мобильный телефон, что мигал неизвестным номером. Отвечать в условиях формального диалога было не вежливо, но окружающие так увлеклись, что не обращали на меня никакого внимания.
– Простите.
Я легко поднялась и, уже выходя, нажала зеленую кнопку начала разговора.
– Валлара.
На той стороне молчали. Ожидание затягивалось. Странное, неприятное предчувствие потекло липкой жижей по позвоночнику. Начальники не торопят подчиненных, потому я ждала, но напряжение быстро становилось невыносимым.
– Малышка, – проурчал низкий, велюровый баритон.
Не узнать этого голоса было просто невозможно. В груди все сжалось от внезапного, дикого, болезненного приступа. Я забыла, как надо дышать. Каждую мышцу в теле свело мучительной судорогой.
– Анжело.
Горячие слезы ручьями омыли лицо. Пришлось опереться о стену, чтобы не свалиться мешком на пол.
– Энжи, Господи! Ты жив! Где ты? как я могу попасть к тебе? Боже!
Слова еще лились из груди потоком, а мысли уже несли меня к черту на рога, лишь бы снова увидеть его… Живым. Не во сне, наяву, вновь обнять столь любимого мужа…
– Валенсио в Беллависта. Верни его домой.
Голос на той стороне был сдавленным, хриплым и каким-то усталым, словно принадлежал глубокому старику или обречённому на смертную казнь.
Последнее желание?
Я старалась дышать, но ничего не выходило, от недостатка кислорода кружило голову.
– Энжи… – имя возлюбленного мужа прозвучало умоляюще, словно тянулось горьким медом за ложкой.
– Люблю. – констатировал мужчина с той стороны. – Всегда.
Хриплый голос надломился, наполняясь какой-то пугающей обреченностью. В трубке послышались короткие гудки прерванного разговора. Я осела на пол, продолжая сжимать телефон в онемевших пальцах.
– Я тоже, Анжело. Я тоже люблю тебя…
Тихие слова растворялись в душном воздухе пустого коридора. На той стороне телефонного разговора их никто больше не слышал.
– Синьора Валлара? – Грассо аккуратно поднял меня с пола за плечи, каждым вздохом поддерживая иллюзию субординации. – Кто это был?
– Не знаю, – с болью призналась я, до судороги впиваясь пальцами в его широкие руки.
Смятение наполняло душу до краев, заставляя дыхание поминутно сбиваться. Кто звонил мне от имени Анжело? Столько лет… Столько невыносимо долгих лет…
Телефон моргнул. На экране появилась белая полоса с географическими координатами. Я едва успела сделать скриншот, как странная надпись пропала, будто ее и не было. С усилием оторвавшись от спасительного заслона телохранителя, я начала листать список недавних звонков, в надежде определить номер неизвестного информатора, но там ничего не было. Он обрывался последним разговором с Лучия, словно хриплый рокот мужниного голоса вовсе привиделся мне. Но был скрин.
– Найди мне это место, – я переслала картинку с ориентирами Грассо, – быстро. Сейчас.
– Я понял, Синьора. давайте вернемся в зал.
– Срочные дела. Извинись за меня и пришли машину. Я домой.
Не прошло и пары часов, как я точно знала, что Беллависта – одна из самых крупных тюрем в Колумбии. Географические координаты сходились с указанными на скриншоте. Но самым существенным было то, что в устройстве этой самой тюрьмы, ее законах, количестве заключенных и уж тем более их именах, сам черт мог легко сломить ногу. Беллависта, как впрочем, и вся Колумбия, являла собой пример анархии в чистом виде.
Я устало закрыла глаза и потерла переносицу. Информатор, назвавшийся моим мужем, мог и не соврать. Братья Валлара были арестованы регулярными войсками, как повстанцы, либо наркоторговцы, получили громадные сроки, после чего отправились в тюрьму. Так они вполне могли остаться в живых и не выходить на связь долгих три года.
– Коррадо, – я набрала Грассо, который совсем не обрадовался моему звонку в половине четвертого утра, – Вызови ко мне Рудольфо… и Маттео. Сейчас.
– Да, Синьора, – голос на том конце стал суровым, – мне зайти с ними?
– Да.
Глава 7
Старший Весса нервно мерил шагами комнату, Маттео задумчиво курил, а Грассо сосредоточенно изучал носки своих туфель.
– Информация надежная? – голос старика предательски дрогнул, выдавая волнение.
Я сообщила им новости, при этом утаила источник, посчитав это дело личным.
– Да какая к чертям разница! – раздражение становилось все труднее скрывать. – Я хочу, чтобы завтра, – взгляд упал на часы, – сегодня, вся команда моих юристов была уже в этой чертовой тюрьме и решала вопрос по экстрадиции братьев Валлара в Италию! Что не понятно?
– Не кипятись, Паола, – Коррадо поднялся и глубоко вздохнул, – я займусь. Лично.
– Нет, – мой уверенный голос словно выводил их из ступора, заставляя мыслить здраво. – Поедет мой консильери, возьмет с собой юристов. Ты нужен мне дома. Грядут перемены, Коррадо, нужно быть готовыми.
Весса рассеянно кивнул и побрел к выходу, но у двери остановился, обернулся.
– А Анжело?
– Вот и выясни это! – я едва не орала в голос, от напряжения.
Консильери кивнул. Они, с Маттео, покинули комнату. Грассо остался.
– Что будет с семьей? – тон охранника выдавал напряжение.
Я сделала глубокий вдох.
– Никто не должен узнать, куда едет Рудольфо, пока мы не будем полностью уверены.
– А если это правда? Если братья Валлара живы и вскоре вернутся домой?
– Лидером станет старший из них. Так заведено.
Грассо нервно отложил сигарету в резную пепельницу и поднялся, поджав губы.
– Мы не хотим перемен, Синьора. Я не хочу.
– Рада слышать, – удовлетворенный вздох невольно сорвался с губ.
Понимание, что этот человек предан мне даже больше чем делу, грело душу.
– Возможно… – Коррадо опасался, но мое поведение добавило ему уверенности. – Верхушка клана не поддержит переход. Ведь тут принято открытое голосование…
– Семью расколоть хочешь? – мне слишком хорошо помнились междоусобные войны. От такой мысли бросало в дрожь. – Ничего не решено.
Грассо виновато опустил взгляд.
– Но им придется считаться с вами. Валлара теперь живут экспертизой. Это приносит отличный доход. Мы больше не бандиты с большой дороги.
Он саркастически усмехнулся. Я подошла и примирительно погладила дорогую, плотную ткань черного пиджака телохранителя.
– Им придется считаться. Иначе не будь я – Синьора.
Грассо с огнем в глазах перехватил мою ладонь своей.
– Не позволю никому причинить вам вред. Даже если это будет стоить мне головы.
Я вздрогнула и сделала большой шаг назад. По загривку потекла волна мурашек. Что он хочет сказать? Этот жест… Подчиненный выказывает верность? Или мужчина сознается в чувствах? Взгляд телохранителя на мгновенье стал хищным. Подспудный страх хлынул в душу необъяснимым предчувствием скорой опасности.
Что мог сделать Коррадо? Верный пес, лучший друг, правая рука… Мог ли он желать мне зла?
– Знаю. И пока никому не слова. Пусть все думают, что мы хотим вложить деньги в один из наркокартелей… Снова. А теперь ступай.
Я старалась удержать голос ровным. Показалось? Напряжение последних дней, похоже, играло злую шутку с расшатанными нервами.
– Что сказать Джулинье?
По моему примеру, мужчины дома называли младшую синьору Валлара, используя уменьшительную форму ее имени.
– Ничего. Я сама. Когда станет ясно.
Не прошло и пары недель, как из Колумбии полетели первые новости. Тюрьма Беллависта представляла собой котел из отступников государственного строя, наркоторговцев и простых, рядовых бандитов. В ней царила анархия. Выяснить что-то достоверно не представлялось никакой возможности.
Двое из братьев Валлара, под вымышленными именами, действительно содержались там, осужденные на большие сроки, как террористы и пособники повстанцев. Никаких следов Анжело. Даже намека на его пребывание не было. Кромешный бардак в документах, однако, позволял надеяться на лучшее. И я надеялась.
Досрочного освобождения для политических преступников не предусматривалось, как впрочем и экстрадиции. Весса не сдавался, всеми силами стараясь изменить положение, как легальными способами, так и нелегальными. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки, и моей команде удалось добиться разрешения на свидание с гражданином другой страны.
– Паола, – голос Рудольфо в телефонной трубке слегка дрожал. – Мы получили одобрение на встречу.
– Хорошо. Очень хорошо.
Консильери замялся, и я сразу поняла, что есть подвох.
– Тут возникает проблема. Нам так много нужно узнать…
– Говори, – я поднялась с кресла и начала расхаживать по комнате.
– Встреча возможна только с женой.
Глава 8
– Черт.
Мое емкое, короткое ругательство, похоже, выражало мнение большинства. Джулия точно не сможет держать себя в руках, да еще и выяснять нужные нам сведения.
– Другого выхода пока нет. Разрешено посещение только близким родственникам, – тон Рудольфо стал извиняющимся. – И это риск, Паолита. Мы должны будем обнародовать истинное имя Валенсио.
– Плохо. Поговорю с ней, тогда. Перезвоню.
Через пару минут я уже тщательно подбирала слова и жесты, чтобы донести до отстраненной компаньонки суть происходящего, но реакция все равно оказалась неожиданной. Джулия впала в неконтролируемую истерику.
– Он убьет меня! – повторяла она, при этом металась по комнате, то хватаясь за вещи, то вновь бросая их на пол.
– Послушай, дорогая, – я старалась говорить медленно, не усугубляя ее состояние, а в душе полыхала от гнева и непонимания. – Если ты беспокоишься о том маленьком инциденте – не волнуйся. Все давно улажено.
– Ты не понимаешь! – заорала компаньонка и мое терпение лопнуло.
– Это я-то не понимаю! – схватив ее за плечи, чувствительно встряхнула. – Твой муж жив! Он в беде, и нам всем! Слышишь? Всем нужна помощь! будь на его месте Анжело, я бы на край света помчалась не задумываясь! Ты не растишь Мануэлу, не принимаешь участие в жизни семьи! Да поддержка дона Альберто для меня сделала больше чем ты! Почему я должна тащить этот воз одна?!
Джулия осела на пол, закрыла лицо руками и заплакала.
– Ты не понимаешь, – твердила она, не останавливаясь.
Сомнения в здравом рассудке бывшей синьорины Барзинья все крепли в моей голове, как и очевидность того, что помощи от нее не последует, ни на этот, ни в, какой-либо другой раз. Семейный врач Антонио, вызванный мной час спустя, только подтвердил неутешительные выводы. У Джулии нервный срыв, ничего вменяемого ждать от нее смысла нет. Выход оставался один.
– Рудольфо? – я напряженно выдохнула, обретая самообладание, – Готовь встречу.
– Джулия согласилась?
– Нет. От нее толку не будет.
– Кто же пойдет, Паола?
– Я.
Консильери замолчал, словно задумался.
– Но ты же…
– Синьора Валлара. Кто будет разбираться?
– Возможно никто…
– Вот и позаботься о том, чтоб никто не копался без дела. И лучше, пусть фамилия братьев пока не всплывает.
– Сделаю, Паолита, – консильери вздохнул. – Может так оно даже надежней.
– Добро.
Положив трубку, я осела на пол своего кабинета и зажала голову ладонями, отчаянно, крепко зажмурившись. Анжело нет там. Он мертв, а моя жизнь снова полетит к чертям с возвращением Валенсио домой. Что я скажу ему? Как объясню поведение его собственной жены? Как стану улыбаться в глаза человеку, который отправил моего супруга на смерть?
– Энжи! – голос, смешиваясь с рыданиями, больше походил на вой. – Как же я без тебя? Как?
Позади послышались лёгкие, мягкие шаги незаменимого Грассо. Крепкие руки медленно подняли меня с пола и аккуратно перенесли на диван.
– Давайте, Синьора, вам нужно успокоиться, – Коррадо протянул круглый, пузатый стакан бренди и сел рядом. – Я никому не позволю обидеть вас. Не бойтесь.
Алкоголь обжёг горло и растекся по венам теплом. Вопреки ожиданиям, тело расслабилось, а разум слегка просветлел.
– Я вытащу братьев Валлара, как сделал бы Анжело. Но мир изменился. Если они захотят и дальше участвовать в жизни семьи, то придется считаться со мной.
– Правильно, Синьора, – Грассо примирительно положил свою широкую ладонь поверх моей, – ни я, ни мои люди не позволим режиму смениться. Мы вместе поднялись с колен и больше не хотим опускаться на них снова.
Ко мне медленно возвращалось самообладание.
– Пусть Моттео подготовит связь с доном Альберто.
На лице Грассо промелькнуло удивление.
– Хотите поддержки Сицилии?
– Нет. Хочу, чтобы Барзинья сами отныне занимались своей дочерью. Не я, в конце концов, брала ее замуж, и значит, не мне полагается заботиться о ней.
Затронул больную тему.
– Она – Валлара… – я обречённо вздохнула, – И будем честными: Мануэла уже давно моя дочь, не Джулии. Закончим этот фарс. Есть другие дела.
Следующим вечером консильери обеспечили разговор с синьором Альберто Барзинья. Старый дон был лукав и вежлив, впрочем, как всегда. Он не разделял моей точки зрения в том, что Джулии, возможно, полегчает дома, рядом с матерью. Дальновидный мафиози скорее желал бы увидеть своего Сантино рядом со мной. Напоминания о жене наследника клана Барзинья никак на Альберто не действовали. Однако мысль о подобном повороте событий приводила меня в откровенный ужас. Наконец, после долгих, ненавязчивых препирательств, старый, хитрый лис сдался, признав возможность возвращения дочери в отчий дом, хотя бы на время.
Стараясь не упустить настроя синьора Барзинья, я сразу отдала распоряжение готовить Джулию к отправке. Компаньонка не выказала ровным счётом никаких эмоций. Она не обняла на прощанье дочь, не спросила: когда должна вернуться обратно… Ничего. Просто молча села в самолёт и покинула Сардинию, в сопровождении нескольких людей, из моей личной охраны.
– Это к лучшему, Синьора, – спокойно подбодрил Грассо. – И без нее достаточно проблем.
– Отдыхать.
– Простите, что? – Грассо сразу подобрался, словно солдат, готовый выполнить приказ командира.
– Отдыхать, Коррадо. Я хочу отдыхать.
Глава 9
– Понял. Что организовать? – Грассо, как обычно, стоял за правым плечом, на шаг сзади.
– Клуб. Закрытый. Чтоб меня не узнали.
Хотелось алкоголя, наркотиков и… Секса. Грубого, долгого, страстного… Как раньше, в далёкие времена, когда я так мало была замужем. Грассо без слов понял мой настрой и сразу понизил голос, чтобы нас никто не услышал.
– Лучше тогда людный. Популярное место, где много туристов и мало местных.
– Организуй на сегодня. И платье.
– Сделаем.
Он намеренно удержался от своего обычного: «Синьора», чтобы не портить озлобленного веселья измученной неурядицами главы клана. Понимая подчеркнутую заботу, я благодарно улыбнулась, оборачиваясь через плечо.
– Пойдешь со мной.
– Конечно. К десяти подготовлю.
Как только стемнело, Коррадо лично подогнал черный автомобиль к западному входу. Я, со смесью презрения и ненависти, рассматривала свое отражение в большом, напольном зеркале. Оттуда озлобленно усмехалась весьма молодая девица, студентка даже не старшего курса. Короткое, до неприличия, платье, маленькая сумка с пачкой тонких, длинных сигарет, зажигалкой и презервативом, длинные, неимоверно тонкие каблуки… Инста-дива готовилась развлекаться. Душа же выла от боли, усталости и одиночества.
Стукнул замок дверцы автомобиля. Грассо внимательно посмотрел в зеркало заднего вида.
– Покурим? – он точно знал, что курить в одиночестве я не стану.
Рассеянный кивок и крупные пальцы охранника вдавили кнопку нагрева в приборную панель. Глухо, утробно заурчал мотор. Я не курила никотин. Не хотела вредить здоровью, да и смысла особо не видела. Сигареты в моей сумке наверняка содержали траву. Грассо отлично знал свое дело. Казалось, что он один понимал меня даже без слов. Тихо щёлкнул прикуриватель. Коррадо поднес раскалённый кончик к краю длинной, тонкой сигареты. Затянулся. В воздухе повис сладковатый, сизый туман. Мужчина подкупил вторую и протянул ее через плечо назад, мне.
Лёгкий, прохладный ветер влетал в приоткрытые окно. Машина неслась с оглушительной скоростью в самый эпицентр ночной жизни Кальяри.
Тормоза скрипнули у широких дверей с крупной, неоновой вывеской. Я вдавила кнопку стеклоподъёмника и перевела скучающий взор к Коррадо.
– А давай лучше вина.
Грассо усмехнулся в зеркало заднего вида. Похоже – он вовсе не сомневался, что в клуб никто не пойдет.
– Passito?
– Точно.
Через четверть часа мы уже сидели в полуофициальном ресторане, потягивая приторно-сладкое вино. Грассо молча курил, а я не сводила взгляда с его полураскрытых губ.
– Коррадо?
– М? – он перевел винительный взор на меня.
– Можно вопрос?
Грассо коротко кивнул и взял бокал с вином, не выпуская зажатую в пальцах сигарету.
– Мы столько прошли вместе. Столько пережили. Ели с одной тарелки и спали в одной пастели. Почему «нет»?
Он все понял. За три года Грассо ни разу не проявил заинтересованности во мне, как в женщине. Он всегда, не задумываясь, подставлял плечо, прикрывал собой, старался совсем не выпускать из виду. Иногда я сдавалась на милость усталости и откровенно провоцировала его навязчивой нежностью. Но Грассо всегда отстранялся, мягко, умудряясь не обидеть отказом.
– Хочешь правду? – охранник впервые назвал меня на «ты», подчёркивая тем самым неформальность разговора.
Я уверенно кивнула.
– Ты возненавидишь меня почти сразу, как это случится.
– Считаешь?
– Не сомневаюсь. В твоей жизни есть только одна любовь – муж. Поддавшись однажды, ты сразу начнёшь обвинять меня. Не сможешь смотреть в глаза, а я хочу быть с тобой рядом всегда, постоянно. Хочу суметь позаботиться, когда это будет необходимо.
– Прав.
Я подняла свой бокал, отсалютовав его проницательности. Грассо удовлетворённо склонил голову, принимая признания.
– Развлекаться? – его голос стал глубоким, умиротворённым.
Мы сидели на низком диване. Охранник положил руку на спинку и развернулся ко мне полубоком. Я мягко скользнула к нему в полуобьятья, положила ладонь на широкую грудь, аккуратно коснулась шершавой щеки легким, ненавязчивым поцелуем. Коррадо не отстранился, но и инициативы не проявил. Как всегда. Лишь молча позволил самой убедиться в безнадёжности глупой затеи. Снова.
Как только губы оторвались от чуть сурового лица мужчины, Грассо сосредоточенно кивнул в сторону. К нам мгновенно подсел красивый, молодой мужчина с правильными чертами и плавными манерами. Незнакомец был одет неофициально, в трикотажную кофту и армейского кроя джинсы. Коррадо легко поднялся, растворился в полумраке за моей спиной, а новый кавалер тут же придвинулся вплотную.
Я не собиралась возражать на этот раз. Мужчина без нажима скользнул аккуратными касаниями по оголенной спине, очертил плечо, зацепил подбородок. Стук сердца в его широкой груди участился. А потом последовал поцелуй, сладкий и чувственный, аккуратный и трепетный. Поддаваясь желаниям, я потянулась к нему. Ласкающие руки стали смелее. Он спустился по ребрам к бедру, очертил полукруг по ноге… Я перехватила руку ухажёра у самого живота, с силой вцепляясь в запястье, выше тонкого серебряного браслета. Костяшки пальцев мгновенно онемели от боли и напряжения. Альфонс сразу расслабил ладонь, демонстрируя полную покорность. Мой растерянный взгляд тут же начал искать Коррадо.
Грассо спокойно курил за соседним столиком, расслабленно наблюдая сцену ухаживаний на нашем диване. Стоило встретиться с ним взором, как охранник поднялся, приблизился и хлопнул мужчину по плечу, предлагая убираться ко всем чертям.
Альфонс, склонившись к моему уху, вкрадчиво прошептал:
– Я бы стал целовать тебя и без этого, – мягкий голос сошел на нет, но потом вновь набрал обороты. – пожалуй, даже сам доплатил бы.
– Спасибо, – улыбка на моих губах выглядела скорее вымученной, чем благодарной.
Грассо вложил в нагрудный карман моего несостоявшегося ухажёра несколько купюр большого номинала и легонько подтолкнул его к выходу.
– Ещё? – тихий рокот его грубоватого баритона стал резким, – или лучше домой?
Я не хотела возвращаться. Не хотела вновь натягивать на себя доспехи Синьоры.
– Ещё.
Грассо ненадолго отлучился и скоро ресторан совсем опустел. Меня больше некому было остановить, осудить и подслушать. Приятная музыка растекалась по коже дрожью, дурманя и без того хмельную голову. Я легко сбросила туфли, забралась на пустой стол и позволила ритму вытеснить тягостные мысли из головы. Плавные движения, тихие, мягкие вздохи, полуоткрытые губы. Тело легко откликнулось, отпуская контроль. Танец стал откровеннее. Тонкая прядь упала на лицо, пачкаясь в алой помаде. Мои ладони поднялись от бедер к плечам, едва поднимая лёгкую ткань и без того короткого платья…
Постепенно музыка стихла, растворилась в воздухе. Дыхание выровнялось, эмоции улеглись, а голова приятно опустела. Я расслабленно выдохнула и открыла глаза. Грассо медленно, напряжённо курил, выпуская сизый дым через ноздри. Его жёсткий, почти злой взгляд жадно ловил каждое мое движение.
– Прости, – неожиданно смутилась я.
Коррадо медленно отложил окурок в пепельницу, одним глотком осушил свой бокал и запрокинул голову назад, запуская пальцы в волосы.
– Черт, как же я ему завидую, – низкий баритон стал хриплым.
– Кому?
– Анжело Валлара.
Я прикусила губу и постаралась скрыть растерянный взгляд.
– Пора возвращаться. Скоро рассвет.
– Конечно, Синьора, – он медленно поднялся, оправляя одежду. – Конечно.
Глава 10
Прошла ещё пара дней и Весса сообщил, что подготовка ко встрече с Валенсио завершена. Его жена, может прибыть в Колумбию.
Я летела частным самолётом, не в полной мере понимая, что должна сказать или сделать при встрече со средним Валлара. Или уже старшим? Последний раз, когда мы виделись, синьор предложил бежать к нему, если представится случай. Вот теперь он и представился. От воспоминаний о мягком, бархатистом голосе Валенсио, по коже стекала взволнованная дрожь мурашек. Томный взор янтарных глаз представал в окружении целой гаммы разномастных эмоций. Могла ли я? Имела ли право вдова поднимать взор на брата законного супруга? Вдова ли?
Семейство Валлара давно стало родным для меня. Теперь я уверенно относила себя к ним, и не была готова признать свою нынешнюю непричастность к проблемам братьев. Однако Валенсио вызывал в душе не только и не столько чувства родственной солидарности. Скорее даже взволнованный трепет… Так было всегда? И было ли?
Я нервно встряхнула головой. Что за мысли роятся в испуганном сознании? Для чего я вообще лечу в Медельин? Узнать о судьбе мужа? Или попытаться заменить одного Валлара другим?
Напротив, в широком кресле, нервно крутил в руках сигарету Коррадо. Ему не нравилась наша затея. Решительно вся: малое количество людей охраны, быстрые, сумбурные сборы, даже мой внешний вид. Но быть может и что-то ещё вызывало тревожное раздражение синьора Грассо. Смена лидера? Передел собственности? О политике думать совсем не хотелось.
Наконец мы приземлились в аэропорту Медильин. Машина сопровождения уже ожидала у выхода из зоны прилёта. Встревоженный Весса быстро шагал навстречу.
– Паола, девочка моя, ты твердо уверена?
– Конечно, Рудольфо, – я примирительно погладила старика по плечу, – все готово?
– Как вы и просили, синьора, – вперёд вышел Маттео.
Я с облегчением вздохнула. Хоть кто-то сейчас был в состоянии сохранять хладнокровие. Этот юноша определенно заслуживал большего статуса и внимания. Но времени, обдумать его повышение, пока не было.
– Тогда не будем заставлять Валенсио ждать, – произнесла я, предлагая продолжить воплощение нашей маленькой авантюры.
Дорога до Беллависта заняла больше времени, чем ожидалось. Индустриальная Колумбия быстро сменилась деревенскими пейзажами и густыми, мало освоенными джунглями. Асфальтовые дороги уступили место грунтовым. Наконец впереди показалось огромное, несуразное здание. Казалось, что оно было сложено из множества мелких, никак друг с другом не связанных строений. Внутри и на всей, прилегающей территории кипела жизнь. Посетители мешались с охраной, арестантами и конвоем, создавая причудливый мир самой крупной тюрьмы в стране.
Через пару часов ожидания в душном, тесном приемнике, я нервно заламывала пальцы, расхаживая по маленькой комнате для свиданий. Мысли путались и расползались из головы, отказываясь фокусироваться. Что я скажу ему? Что он захочет спросить?
Обшарпанная дверь с жалобным скрипом отворилась. На пороге появился высокий, крепкий мужчина в черной борцовке и тертых джинсах. Валенсио изменился, расправил плечи, заматерел. Чуть вьющиеся, смольные кудри были собраны на затылке в короткий хвост. Пара прядей выбивалась из нестройной прически и падала тоненькими струйками на открытый лоб. Рельефные плечи то там, то тут пересекали мелкие, белесые борозды старых шрамов. Крепкие руки сжимали широкий, кожаный ремень штанов, а ясный, сосредоточенный взгляд струился непониманием.
– Детка?
От звука едва хриплого, низкого, такого знакомого голоса по коже скользнули волны мелкой дрожи. Дыханье застряло в горле, а слова оправданий напрочь вылетели из головы. Синьор сомневался только пару секунд. Потом в два вздоха пересёк разделяющее нас пространство и крепко обнял меня, плотно притягивая к напряжённому торсу.
Сердце рванулось из груди, намереваясь пробить ребра. Крепкие руки Валенсио заскользили по телу, бесстыдно лаская, словно мы действительно были женаты. Мне не хотелось… Совсем не хотелось его останавливать. Когда мягкие губы синьора коснулись скулы, я уверенно повернула голову, раздувая невинный порыв до размеров бушующего урагана.
Бандит даже не подумал смутиться. Наоборот, он с благодарностью и каким-то болезненным облегчением разомкнул мои губы своими и туже сжал пальцами округлый рельеф напряжённых влечением ягодиц.
Сладкие, страстные, жадные ласки никак не прекращались, пока в лёгких совсем не закончился воздух. Валенсио с радостью давал волю тем давним чувствам, что ни капли не угасли в его душе за прошедшее время.
– У вас ровно час, сеньор, – смущённо промямлил охранник, ощущая себя лишним, и покинул комнату.
– Девочка моя ненаглядная, – тихо мурчал в висок средний Валлара, покрывая меня короткими, жаркими поцелуями, – ты пришла. Пришла ко мне…
Я с усилием высвободилась из его цепких рук и отступила на пару шагов. В груди больно кольнула вина. Нервный, чуточку пристыженный взгляд упёрся в грязный, неровный пол.
– Прости, детка, – Валенсио поспешил взять ответственность за произошедшее на себя. – Я тебя так давно не видел. Мне сказали: жена приедет… И тут ты… Сорвался.
Оставалось лишь с неловкостью благодарности принять его широкий жест. В глубине же души, горькой примесью, осела обида на саму себя. Чем я лучше Джулии? Тем лишь, что не попалась?
Прерывая тяжёлые мысли, мой взгляд с тревогой и надеждой скользнул по знакомым чертам едва грубого лица неаполитанца.
– Анжело не с тобой? – Валенсио нервно переступил с ноги на ногу.
Заметив перемены в моем взгляде, бандит сразу все понял. Душа среднего Валлара наполнилась болью и скорбью. Он снова крепко прижал меня к себе, но теперь будто пытался утешить, убедить, защитить…
– Прости, – низкий баритон надломился. – Прости, это я во всём виноват.
По щекам покатились слезы. Впервые за долгое время я отпустила ситуацию. Как маленькая, самозабвенно ревела в объятьях мужчины, способного принимать мою слабость, как должное.
Казалось, мы стояли вот так, обнявшись, целую вечность. Валенсио ласково приглаживал волосы и молчал, сжимая челюсти до скрежета зубов. Наконец понимание необходимости обсуждения насущных дел начало душить неизбежностью. Я медленно подняла голову, цепляя колдовской, карий взгляд.
– Лучо с тобой?
Он продолжал внимательно изучать черты моего лица. Минуты сливались в вечность, а синьор все ласкал меня взглядом.
– Да, детка. Я много стараюсь, чтоб удержать… – он хотел сказать: «Эстебана», но в последний момент осекся. – Наших врагов подальше.
– Этот… Урод жив?
По позвоночнику хлынула холодная дрожь при воспоминаниях о зверствах колумбийской мафии.
– И продолжает искать нас.
– Я вытащу вас отсюда. Обязательно.
Взор Валлара стал насмешливым.
– Ты?
Моя спина оскорбительно выпрямилась, добавляя осанке стать.
– Теперь семья подчиняется мне.
Валенсио саркастически усмехнулся.
– Когда женщина берет в руки оружие, это значит, что мужчины уже мертвы.
– Вы и были мертвы. Три года.
Бандит опустил голову, затем склонил на бок и вновь поднял взгляд.
– Я всё исправлю, детка. Как только выберусь. Клянусь тебе.
– Все изменилось в трое отсутствие.
Мои плечи расправились, а голос приобрел звон уверенности.
– Конечно, маленькая, – он поднял руки вверх, капитулируя. – Никто не станет оспаривать твоих прав.
Я скосила взгляд на часы. Времени оставалось мало.
– На твою статью нет УДО.
– Зато есть экстрадиция, – Валенсио понизил голос до шёпота.
– Придется обнародовать ваше настоящее имя.
– Протянем не большие недели, – его голос стал сосредоточенным.
– Значит объявим, только тогда, как будем полностью готовы.
– Предупреди за пару дней. Тут станет жарко. Нас давно и упорно ищут.
Я приникла к твердой груди синьора, прощаясь.
– Обними за меня Лучо. Очень скоро все кончится. Обещаю.
Крепкие руки Валенсио тесно сомкнулись на спине, укрывая меня от всего мира, будто свою жену, свое самое большое сокровище.
– Поцелуй детей, – тихо, ласково прошептал он, нежно касаясь губами виска. – Все наладится, детка. Вот увидишь, все наладится.
Глава 11
Меня не покидало неприятное ощущение фальшивости происходящего. Уже несколько недель мои лучшие юристы готовили экстрадицию братьев Валлара. Я с трепетом ожидала их возвращения… Только вот Анжело не было в Беллависта. А Валенсио не был моим мужем.
Говорить открыто в условиях заключения, да ещё в Колумбии, не представлялось возможным. Приходилось терпеть и надеяться на прояснение ситуации в будущем, по возвращении. Понятным оставалось только одно: моего ангела мне найти так и не удалось.
Приходилось искать утешения в работе. Пару-тройку нелегальных аукционов мы уже выиграли, авторитет семьи Валлара в кругах обращения антиквариата стал хотя и не всеобъемлющим, но стабильным.
Время летело быстро. Дела улаживались. Когда все формальности были соблюдены, Маттео Весса, мой официальный консильери, объявил всему миру о экстрадиции братьев. Прошла ещё пара дней. В Колумбию отправился частный, семейный самолёт.
Я мерила двор нервным шагом, стараясь дышать как можно медленнее. На веранде пил чай напряжённый, встревоженный Грассо. Наконец к воротам прибыл долгожданный, бронированный кортеж. Из первой двери появился серьезный, значительно повзрослевший Лучо. Паренёк, которого я знала раньше, будто угас в нем. Темный взгляд полнился печалью, а грубоватые черты заострились, придавая лицу непривычную, суровую сосредоточенность.
– Малышка, – с облегчением прозвенел такой, до боли знакомый баритон.