О наболевшем, или меч и верный конь

Маски

Я предатель

И так хочется просто уснуть…

Приказ

Бездна

Тоска

Гни и куй

А у моей Сибири…

Басня о лебеде и кроте

Маски

Улыбка, слëзы и оскал.

Знакомы они с детства нам.

Улыбка – радость, слëзы – грусть,

Оскал – на всë живое злоба.

Здесь каждый в маске,

Каждый – ложь!

…Но друг на друга

Не похож…

Кто-то грустит,

Ревëт и плачет.

В слезах купаясь белой рыбкой,

Он прячет это под улыбкой.

А кто-то ярость извергает!

Быть может он…

Любви желает?

А есть и те, кто хороши…

Кто может сдвинуть горы,

Но часто вовсе не готовы.

Быть может…

Лишь от страхов?

И верно ведь, от страхов,

От скромности да

Мнений тех, кто задирает

Эта маска не сползает.

Бывают люди и такие,

Что просто кажутся нам теми,

Кто сможет нас вперёд вести

Но их самих мог кто спасти?

Все мы люди,

Все мы в масках.

И не нужно тут огласки.

Каждый знает, что есть маски.

Лик свой тщательно скрывает,

А порой и сам не знает,

Что он в масочке блуждает

И лишь изредка снимает.

В те моменты, что одни

Остаются люди…

Маски разом все снимают…

И тогда начнëтся:

Вой, крики, слëзы, а порой…

Ссоры лишь из-за того,

Что натуру прячем.

Вот такие мы внутри.

Не надоело ли?

Я предатель

Мне Кант сказал,

Что я предатель.

Я – не я, себе я враг.

Ведь я посмел себя предать

Ведь я не смог

Закрыть гештальт.

А посему, я – не я,

Ведь предал я себя.

И сотни множества

Гештальтов теперь

Мучают меня.

Как мне быть?

Скажи мне, я!

Как вернуть

Себе себя?

Как я стану

Снова я?

Как мне быть?

Скажи же, я!

Почему же я – не я?

Как понять мне,

Кто же я?

И так хочется просто уснуть…

Силы тоски надомною давлеют

При виде них я сильно слабею

Силы тоски уж почти победили

Нет больше мочи, почти победили.

И так хочется просто уснуть,

Спрятаться от их злобного ига.

Хоть и на миг, но появится сила,

Смогу я вновь от них улизнуть.

Но лишь улизнуть. Ведь я знаю,

Что силы тоски не смогу я сразить.

И так хочется просто уснуть.

Ведь только во сне я скрыться могу,

Скрыться от их злобного ига.

И пусть хоть на миг да появится сила,

Смогу я вновь от них улизнуть.

Но так хочется просто уснуть…

Приказ

Был дан приказ:

"Затянитесь туже!"

Мы взяли в руки пояса

И затянулись туже.

Но голод и холод,

Но страхи и моры

Нам давят на груди

Мы больше не можем

"Затянуться потуже".

Мы жаждем свободы,

Мы жаждем добра.

Нас силы зла одолели

Но спать нам нельзя.

Друг мой, растужи пояса.

Мы больше не можем,

Терпеть уж нельзя.

Мы жаждем свободы,

Мы жаждем добра.

Бездна

Если стану старым я,

Сяду перед бездной.

Чтобы каждому творцу

Стать на всë ответом.

Если встанет он пред ней,

То скажу ему я:

"Прыгай смело, не робей.

Там ты встретишься со страхом,

С самым сильным на Земле.

Не паук то, не букашка,

Не болезни и не мор.

Не голод то и не война.

Там не встретишь ты ни смерти,

Ни чертей, ни бесов злых.

Там ты встретишь только правду.

Правду, что ко всем одна.

Но как выйдешь ты из бездны,

То, поверь, ты станешь лучше.

Станешь тем, кто правду видит,

Ты во всех еë узреешь

И во всех и сам в себе.

Станет правда для тебя.

Словно меч и верный конь.

Будет конь быстрее ветра,

Он сквозь время пронесëт.

А мечëм прорубишь дебри,

Сквозь века ты с ним пройдëшь".

Прыгай смело, не робей.

Там ты встретишься со страхом,

С самым сильным на Земле.

Ты, творец, воспрянь смелее!

Пробуди души огонь!

Только он поможет в бездне;

Там не видно ничего.

Тоска

Как-то в сказочном лесу

Паника случилась.

Разлетались соловьи,

Хором голосили;

Тревогу затрубили.

Голосили соловьи,

Мол, чудище явилось,

Что блуждает оно в бору,

Топчет травы и цветы,

Отравляет воду.

Собрались все звери в роще

Думать стали делать что.

Страшно было всём подряд.

Только вождь, Мудрый Олень,

Был спокоен словно глыба.

Слушал он кто что кричит,

Ревëт, щебечет и пищит.

Тут все споры разом стихли,

Воротились соловьи.

Закричали все они,

Что чудище всë ближе, ближе.

Сразу звери разбежались

Спряталися кто как мог.

По кустам да по деревьям

Скрылись все, и все молчок.

Ну а чудище явилось

И явилось неспеша.

Чëрным зверем ковыляло

Хлюпало, ныло, бурчало

Словно смоль живая шла.

А за с солью шлейф тащился

Чëрный, словно темнота.

Гнило рядом с ним живое,

Все цветы уж полегли.

Запах… Ну тут уж беги.

И пришло чудище к роще,

Ныло-хлюпало оно.

Встало уж средь рощи…

Бух! И рухнуло оно.

На цветы легло оно

Мордой вниз оно лежало,

Ныло, хлюпало, бурчало.

Вышли звери из кустов

И с деревьев слезли.

Но не шëл к нему никто: как один дрожали.

Лишь Олень, что всех главней,

Вышел и промолвил:

–Чудище сие опасно!

–Всë берëт оно себе!

–И таких чудовищ много!

–Кличутся они тоска.

–Но берут они себе всë

–Вовсе не со зла!

–Они сами для себя беда.

Сел Олень с тоскою рядом,

Стал сон тихо сторожить.

А тоска уж не бурчала,

Лишь сопела иногда.

Тут бельчата подбежали,

Любопытные глаза,

Что-то они ей сказали,

И лишь булькнуло она.

Тут бельчата разбежались,

Собрали цветов да трав.

Еë венками обложили,

Одеялами укрыли.

А тоска спала, спала.

Как ручная та была.

И под вечер, пред закатом,

Встала со цветов тоска.

Смоль с себя та отряхнула,

Белым лебедем вспорхнула,

И была уж такова.

Так к чему пишу я это?

Лишь к тому, чтоб пожелать,

Чтобы каждый в белом свете

Этот лес смог отыскать.

Жаль, что долго уж искать.

Гни и куй