Когда птенец расправит крылья

Loyal Stark

Когда птенец расправит крылья

Роман

Москва, 2025 г.

1

Морозная весна укутывает улицы снегом. Кажется, он поглотил не только город, но и мои планы на личную жизнь. Порой прошлые деяния заставляют задуматься – ты что– то сделала не так. Как же утомляет эта зацикленность: «Вдруг все было не так, как представила?!» Говорят, наши прошлые проступки зеркально отражаются на нашем будущем, но не в нашу сторону. Никогда не верила в это…

Третье свидание за полгода, закончилось не успев начаться, намекнуло мне об этом. Казалось бы, неделя общения, обговоренные дата и время, и просто… Игнор! Такое ощущение, что я у них прошу полмира. А ведь просто хочу быть чуточку счастливее, иметь семью, детей… Его! Нарядилась – дура. Может я что– то сделала не так?! Вроде всегда смеялись. Может, слишком часто говорила, что хочу семью. Наверное, не стоило говорить, что у детей будет моя фамилия, а не его. К черту, Егор всегда меня рад видеть.

Переступила порог бара «La Dame de Monsoreau» – точнее, ресторана. Я из тех, кто ни разу не присел за столик этого замечательного места – «No food, just drinking!». Егорка работает бармен в этом ресторане уже несколько лет. Всегда навеселе, всегда поддержит. Помните песню: «Вечно молодой, вечно пьяный», так вот, это про него. Иногда легче прийти к такому человеку, чем к лучшей подруге. Она, как и многие ровесницы, выскочила замуж еще до двадцати пяти и уже с двумя детьми, а тебе уже тридцать пять. Все, что имеешь – карьера и отношения, длинной в полтора года.

Когда– то Егорка мечтал стать актером, по крайней мере об этом был разговор, но в какой– то момент, у него что– то поменялось. Остался только бар, пьянки и бесчисленное количество девушек. Он очень смазливый. Однако в силу своих «заводских настроек», ни разу не соблазнилась, даже просто для здоровья.

У нас наладился очень приятный контакт, что связанно не только с его притягательной внешностью, но и моралью. Он умеет располагать к себе, сочувствовать и поддерживать. Порой – это воздух.

Увидев меня, он улыбнулся и кивнул, а потом еще и подмигнул. Заметил мое настроение?! Вряд ли, от двери до барной стойки было около пяти метров. Сказала, будто я строитель. Достаточно неблизко. Думаю, сложно разглядеть точное выражение лица.

Мне очень симпатизировала атмосфера этого заведения. Я чувствовала спокойствие, приходя сюда. По вечерам всегда был теплый свет, не многолюдно, но только под закрытие. Сегодня, в этом убедилась.

За баром осталось свободно только мое любимое место. Туда, почти никто не садится, если в этом нет крайней необходимости, так как оттуда забирают заказы официанты. А еще стоит огромная кофемашина, которая закрывает тебя, почти, полностью, что делает тебя незаметным.

Этот ресторан открыли две – тогда еще молодые – женщины. Он был назван в честь одного из лучших романов Дюма «Графиня Д'э Монсоро». Они долгое время трудились на ровне со своими работниками: Элизабет отвечала за бар, Елена за зал.

Это участие и отношение к персоналу зародили слух, что даже в общепите возможно работать до пенсии и быть счастливым. К сожалению, еще не узнала всех тонкостей их системы работы.

Элизабет умерла. По субботам, владелицы заведения оставались по одному закрывать заведение, чтобы вторая могла отдохнуть и выйти раньше, а персонал успел выспаться. В одну из этих суббот Бет – так ее ласково звала Елена – отпустила всех, приготовила себе любимый коктейль, но так и не допила его. В шутку говорят, что нашли ее сидящей за барной стойкой с коктейлем в руках. Примечательно то, что если зайти в заведение и заказать коктейль «For Beth», приготовят не только с особой тщательностью, но и подадут бесплатно, потому что знают только те, кто был знаком с ней лично. Начеркала вам справку о ресторане, который вы никогда не видели. Не благодарите.

Пробралась сквозь толпу незаметно, насколько это было возможным. В момент полной загрузки заведения, почти не остается времени на спокойное общение с гостями, как бы дружно вы не общались. Егор поставил передо мной коктейль «For Beth», хотя даже не успела приземлиться и тут же оббежал вокруг стойки, чтобы обнять и поцеловать в щечку. Не знаю как в других барах, но тут это означает – за бар сел почетный гость бармена. Это ужасно приятно, особенно, когда вся стойка оборачивается и смотрит на этот процесс. Почти вся – один лишь не посмотрел. Самое забавное, сидел рядом со мной. Этот двухминутный процесс выдернул меня из депрессивных мыслей. Наверное, благодаря Егорке всегда возвращаюсь.

Я почувствовала облегчение. Тут рады – тут ждут. Даже когда я не планировала приходить. Ужасно, что не знаю день рождения человека, который постоянно уделяет мне столько внимания. Надо выведать эту информацию.

Первый глоток коктейля задает волну настроения, которую ты чувствуешь всем телом: горькие нотки хинина, свежесть можжевеловых ягод, немного миндаля – «For Beth». Как только попробовала, поняла – мой напиток. Сложно представить, что такие простые сочетания, могут быть настолько великолепны во вкусе.

– Как жизнь? – Егорка оборвал мою цикличность и ослепил улыбкой.

– Как рыба в озере – есть где разогнаться, но в большое пространство не вырваться. – Я подперла ладонью подбородок.

– Не удачное свидание? – спросил он, с ухмылкой.

Сочетание его внешности, ситуации и вопроса напоминало сцену, в которой дилер предлагает наркотики ботанику – всегда сложно понять: серьезно или нет. Так и мне, сложно было понять с чего он, вдруг, сразу спросил про свидание. И тут я вспомнила! Я же ныла, что несколько недель общаюсь с парнем, а тот никак не отважится пригласить! А потом рассказала, что пригласил… Думаю, сейчас тот самый случай: выпить до дна и убежать в туалет.

– Сейчас вернусь. – Я допила коктейль, а эта смазливая скотина все также ухмылялась.

Он на моей стороне, просто чуточку бестактный.

Совершая все эти действия, заметила, что тот самый парень рядом оценивающе поглядывал на меня. С таким лицом, как у него, можно не замечать происходящее вокруг. Не думала, что черты лица могут быть одновременно грубыми и мягкими, а этот пронизывающий взгляд – аж мурашки по коже. Появилось ощущение, что он увидел то, на что долго смотрел и не замечал. Усталость, грусть, разочарование – веяло от глаз и крытой улыбки.

Выбежала на улицу и глубоко вдохнула. Не успела поднять глаза к звездам, как услышала, что меня окликнул Егорка. Он стоял на углу здания, туда персонал выходит курить из служебного входа.

– Вечер пятницы, а ты еще трезва?! Кто– то обидел мою малышку? – Егор положил руку на мои плечи.

– Почему ты спросил про свидание? – Я пристально посмотрела на него.

– Ты мне рассказывала. – Он вытаращил глаза и медленно выпускал дым из носа. – Говорила, что будет замечательно! – спародировал меня последним словом. – Типа, вы уже хорошо знакомы, просто не виделись… Признавайся, он оказался слишком страшным и коротким? – сказал, пошутил, посмеялся.

В такие моменты хочется ушибить его барным стулом.

– Он отменил свидание за полчаса. – Я прижала подбородок к шее.

– Вот же конченый… Мудак… Сука…

Егор произносил медленно, чеканя каждое слово, что означало его сильнейшее негодование и желание разносить все вокруг. Особенно причину своего гнева.

– Можно матом…. – Я наслаждалась его артистизмом.

– Забей! Будем считать, что он конченный. – произнес он после тирады мата и бросил бычок в урну. – Давай… Заходи, не мерзни! – схватил меня за плечи и растряс. – Все можно изменить, если есть желание.

Кивнула и побрела в сторону входа. Именно такое поведение мне сейчас и требовалось: забить и жить. При всей его бестактности и самолюбии, в нем было что– то, что отвечало на нужды человека, который казался другом. Я уверена, что пришла в правильное место, к правильному человеку. Думаю, такое должно быть у каждой девочки, независимо от возраста. Место, куда можно прийти и быть собой.

Пока возвращалась к своему месту, не покидала мысль: вот бы пожить денек– другой мужчиной! Почувствовать легкость общения, когда не надо быть чертовой целомудренной женщиной, которая очень сильно хочет мужа и детей. При этом, краем своего куриного мозга осознает, что это лишь влияние общества и родни. Просто прожить… Один гребаный день… Разве, многого я прошу? Просто жить – не думать, что надо, а делать, что хочу! Я ведь тоже человек, почему именно женщина всё, всем должна, почему?

– Это Володя, а это Жасмин. – представил Егор нас друг другу. – У Жасмин сорвалось свидание – инцел передумал. Поэтому, у тебя будет не запланированное свидание. – Егор обратился к Владимиру. – Жасмин, я же говорил, что все можно изменить! – сказал Егор, убегая как нашкодивший мальчишка.

– Егор, что за глупости? – Я рассмеялась совершенно не естественно, косо поглядывая на нового собеседника. – Это уже чересчур… – Мой смех был отвратительно наигранным.

– Тебя пугает свидание со мной или ситуация? – перебил меня Владимир. – Я как раз заказал тебе коктейль. – Улыбнулся своим мраморным лицом.

– Спасибо, но он и сам бы повторил. Мы давно знакомы. – Я сделала вид, что меня не тронул его жест.

– Ладно! – произнес Володя и повернул голову в сторону Егора. – Егор, кто тебя попросил повторить коктейль?

– Для Жасмин, эта функция по умолчанию! – с детской гордостью сказал Егор, бросив взгляд в мою сторону.

Володя тщетно пытался намекнуть в какую сторону должен дуть ветер, но Егор поздно заметил. Посмеялась над Володей и по– детски указала пальцем.

– Спасибо, Егор! – Володя широко улыбнулся.

– А– а– а…. – Егор собрал глаза в кучу и сымитировал конское ржание.

Мы рассмеялись.

На мгновение замерла, осознавав, что ничего не угрожает и это просто прикол, чтобы провести вечер забавно. Дурацкое поведение – зная, что Егор никак бы не подставил, а все равно начала бить какую– то тревогу, с пустого места. Поразительно то, что голос Володи не только перебил меня, но и как– то успокоил. Он все произнес с такой легкостью и непринужденностью, что скованность спала в ту же секунду.

– Нет, дело не в тебе… – произнесла я, подергивая локон. – Сегодня уже было свидание, пожалуй хватит. Хочется выпить и послушать музыку.

Действительно хотела просто посидеть, а не делать вид, что мне интересно и в то же время думать о другом – как меня кинули. Еще сильнее захотелось уткнуться в подушку, реветь, кричать, а потом еще выпить и помечтать. Как когда– то в детстве – в тот момент от тебя ничего не требовали, кроме учебы и прилежного поведения. Хотя результат прилежного поведение – тридцатипятилетняя мечтательница. В тоже время сверстницы – инкубатор. Просто а– а– а…

– Насколько знаю, оно не успело начаться. – Володя покручивал стакан за верхние края и наблюдал за движением льда. – Значит, у тебя все еще есть выбор: быть на свидании или нет. Возможно, это будет интереснее, чем то, что планировалось. – Посмотрел на меня.

– Интереснее?! – язвительно произнесла я, не без любопытства. – И что же может быть интереснее в едва знакомом человеке, чем в том, с кем общалась несколько недель? – Положила руку на стойку растопырив пальцы.

– Почему ты так боишься неизвестности? – Он слегка наклонил голову в бок. – Это ведь всего лишь один вечер! Это ни к чем не обязывает: ни меня, ни, тем более, тебя. Егор хотел разбавить томность твоего взгляда, только и всего. – Его веки подергивались от напряжения.

Вопрос застал меня врасплох. Очень надеюсь, что не увлекается психологией.

– Я не боюсь! – с натянутой улыбкой, произнесла я и отвела взгляд в сторону. – Хочу побыть наедине с собой! Немного выпить и пойти спать. – Говорила и сминала юбку рукой.

– Так будь собой,– словно не слушая меня, произнес он,– кто– то тебе запрещает…

– Ты еще и психолог? – я ухмыльнулась.

– Извини! – Его брови подпрыгнули.

– Я не договорила…

– Извини.

– Опять?! – Я согнула руку в локте, а потом бросила ладонь на стойку. – Это не смешно и не забавно! – Смежные чувства: раздражение и веселье, ходили рядом.

– Извини… – он широко улыбнулся.

– Хватит повторять одно и тоже! – Я напрягла скулы, но улыбка пробивала сдержанность.

За эти несколько секунд скудного пустого и глупого разговора я захотела: есть, пить, смеяться, веселиться и плясать. Он умудрился отвлечь мои мысли, просто выбив из замкнутой рефлексии.

– Хорошо, больше не буду. Но… Если ты согласишься на свидание. – Он протянул мне руку, все также улыбаясь.

– Ладно, хочешь считать это свиданием?! – Я выпрямилась. – Пусть будет так… – Решила подыграть.

– Выпьем за это! – Он протянул свой стакан с виски. – И сделаем этот вечер незабываемым!

Ему пришло сообщение – пауза повисла в воздухе. Отвечая на сообщение, он улыбался.

Подумала, что с его внешностью и манерой общения не бывает одиноко.

– Извини, племяшка написала. – Володя сделал внушительный глоток. – Она с сестрой и мамой живут… – поднял глаза на секунду. – Далеко… Мы редко видимся, поэтому ей отвечаю всегда и сразу.

– Очень мило, она большая уже? – Мои щеки залились краской.

– Будет одиннадцать, осенью. – Он показал ее фото на заставке экрана. – Еще весна, а уже заказала подарки.

– Какую куклу, что– то типа «Wing's»? – спросила я, вспомнив запросы дочки моей подруги.

– Это ей давно неинтересно,– он ответил с ухмылкой,– в ее возрасте уже просят айфоны, планшеты. Все, что сейчас модно у школьников. – Очертил рукой круг в воздухе.

Нашла, что предположить. Той– то шесть.

– Дорогие подарки, – продолжила я, поддерживая непонятную мне тему, – дяди всегда балуют, особенно племянниц.

– Дорого?! – Он сжал переносицу, пристально посмотрев на меня. – Это просто материальная вещь, не сравнимая с ее улыбкой и радостью. С каждым годом ее взросления, эти мгновения становятся все реже и реже. – Сдержанно улыбнулся, тем самым невольно подчеркнул грусть в глазах. – Скоро у нее начнется своя жизнь и я, как ее мама, бабушка, станут уже не первостепенными людьми. Надо наслаждаться, пока есть возможность. – Затем, последовал глубокий выдох и взгляд, потерявшийся пространстве.

Несчетное количество раз, представляла себя матерью, но ни разу в голову не приходила мысль, что со временем стану ненужной своему ребенку. Насколько это не приятно? Не могу представить. Хотя это больно даже если не имеешь детей. Ведь действительно – наши родители именно это уже пережили и вряд ли думали, что это реально. Возможно, поэтому всем так хочется внуков – на долю мгновения вернуться в тот мир, когда они всё для ребенка.

– Насколько тяжело, это осознавать? – спросила, спроектировав его грусть на себя.

– Думаешь, существует шкала по которой можно это измерить?! – Он сдвинул брови, слегка прищурив глаза. Было похоже, что пытается увидеть сквозь стену.

– Я не это имела в виду… – Я импульсивно сжала стакан пальцами.

– Я знаю, не договорил… – Он разгладил лицо. – Есть чувства не измеримые чем– либо. Ты просто знаешь. Хорошо это или плохо, но чувствуешь и сознаешь, что ничего не поделаешь с этим. – Его губы застыли в улыбке на секунду. – Не только, потому что бессилен, но потому, что это нормально. – Его пальцы, державшие стакан, резко опустились от верхнего края к стойке. – Дети растут, взрослеют и продолжают жить не глядя на тебя. Ты все равно будешь им дорог! Не так, как в первые годы жизни, но… – Поднес стакан ко рту. – Очень близок. Конечно, если ты действительно родитель, а не потому, что ты родил. – Повертел опустевшим стаканом в воздухе, глядя на Егора.

– Слишком глубокая мысль, для этого вечера! – Я откинулась на спинку стула.

– Прости… Мы же на свидании! – Он выпрямился на стуле, положив ладони на стойку.

– Нет– нет, я имею в виду, что… – Надо же было так ляпнуть. А, к черту. – Ладно, мы пытались! Спасибо тебе, конечно, но сегодня точно не тот вечер,– протараторила я, допив третий коктейль. – Думаю, пора уделить время своему «Я».

Встала и направилась в сторону выхода, не слушая его. Отчетливо помню, как чувствовался взгляд на спине: его или Егорки. А может, третий коктейль дал о себе знать. Надо поесть – напомнила себе. Нет, сегодня мой вечер! Хочу – ем, хочу – пью!

Вышла на улицу. Легкий мороз немного отрезвил. Захотелось закурить, но я конечно бросила, потому что девушкам не подобает! Почему так дохрена, хотят от девушек? Что вы к нам пристали? Можно просто пожить?

– Ну, и какого… Ты вытворяешь? – окрикнул меня Егорка. Стоял в той же позе, как и полчаса назад. – Почему не можешь просто пообщаться с человеком?! Я что зря старался?

Он восклицал с наигранным недовольством.

– Не читай мне нотаций, лучше дай закурить. – Я волочила ноги к нему, задрав подбородок. – Просто, не мой вечер. – Понурила глаза.

– Сигареты – не электронка! – сказал он, нахмурив лоб. – Так что стой и терпи. Ты ведь бросила! – Прижал меня плечом к себе. – А вечер будет ровно таким, каким видишь и чувствуешь. – Выпустил дым в небо.

– О– о– о… Только давай без этого. – Я наблюдала как дым рассеивается в воздухе.

– Ну конечно! Я же не твоя мама,– он отвесил реверанс и рассмеялся.

– Спасибо, Егорка! – Я опустила на него взгляд. – Я знала, что ты меня поддержишь. Поэтому и пришла сюда, но… Не надо чересчур стараться! – Левой рукой сжала правое предплечье, облокотившись о стену.

– Я и не пытался… – с мнимым хладнокровием произнес он.

Это вызвало подозрение. Если честно, у меня на все подозрения.

– С ним скучно? – вдруг спросил Егор.

– Нет… Просто, не клеится разговор. – Я опустила глаза в асфальт. – Не мой вечер.

– Я уже говорил, каким будет вечер, – он ухмыльнулся.

– Да– да, конечно. – Я зажмурила глаза на несколько секунд, съеживаясь в собственных руках.

– Ну нет, так нет. – Он улыбнулся и приобнял меня. – Ты не знаешь, как сильно желаю тебе самого лучшего!

– Знаю конечно! – Я глубоко выдохнула. – Только за этим и пришла.

С минуту помолчали. Он бросил окурок в сторону, за что я его пожурила, и вернулся в бар.

Потом ухватилась за возможность и угостилась сигаретой у одного из посетителей бара. Чуть не выплюнула легкие. Мужик, который угостил, готов был вызвать скорую, а потом отошел подальше. Сил хватило на две затяжки и уже пошатываясь, зашла обратно. Пробираясь сквозь толпу, решила, еще один коктейль и домой. Однако меня ждал сюрприз.

Володя попросил официанта выставить две вешалки с права от него, тем самым закрыл обзор со стороны зала в мой уголок. Поставил меню на стойку, закрыв обзор со стороны барменов. В итоге: он и я сидели в импровизированной отдельной комнате, но там же. Очутились тет– а– тет и это взволновало. Возможно алкоголь, а возможно мне надо было быть со всеми и ни с кем, одновременно.

– Давай, попробуем по– другому. – Я услышала, не успев взобраться на барный стул.

– Что именно? – спросила я, анализируя ситуацию.

– Свидание! – Володя выпрямился на стуле. – Мы не правильно начали, – откашлялся.

– Мне уже ничего не надо… Два коктейля и домой. – Я взглянула на коктейль, стоявший у меня под носом. – Устала от свиданий. Хочу просто жить! – Сделала два внушительных глотка. – Хочу, чтобы не доставали своими пустыми трёпами о том, какие вы охрененные! – Согнула руки в локтях и потрясла кулаками. – Много работали не жалея себя, теперь хорошо зарабатываете и пришло время найти ту самую «настоящую».

Я присоединила ладони, возводя руки вверх.

– Девушку, чтобы осчастливить ее своим надменным самомнением. Хотя, на самом деле вы нихрена не повзрослели! Вся ваша цель – себя показать перед родней, друзьями и коллегами. Вы не стремитесь к доверию, любви и нежности. Вам важно одно – вы не отстаете от своего окружения! – Я допила коктейль и с треском поставила бокал на стойку, что аж пол зала обернулось. – Хочу, чтобы меня услышали. Хотя бы раз…

– Егорка, повтори,– крикнула я, снеся баррикаду меню. – Хочется быть собой, а не слушать, что должна уже нарожать десятерых богатырей. – Уставилась на Володю. – Какое у вас, нахрен, право диктовать мне какие– то условия жизни?! Что вы в ней понимаете?! Когда мне рожать, а когда выходить замуж?! – Собрала руки в кулак и подперла подбородок. – Не вам решать – мне и только мне!

Краем глаза заметила ухмылку Егора. Мелькнула мысль, что я пьяна.

– Знаешь что?! – Володя не шелохнулся. – Выговориться легче незнакомцу, чем родному человеку. А еще лучше, когда глаза закрыты. – Протянул мне маску, которую носят при простуде.

– Тебе настолько не нравится мое лицо?! – я рассмеялась. – Еще коктейль и уйду, не переживай. – Прочистила горло.

– Нет, нет… Я не это имел в виду! – Он широко улыбнулся, опустил глаза и застыл с приоткрытым ртом.

Какая же я, порой, скотина.

– Подумал, свидание вслепую добавит тебе удобства, – договорил Володя.

– А– а– а… Вот ты о чем?! Ляпнула! – Шлепнула себя по лбу. – Попробуем, только недолго… Мне лучше уйти домой.

Надела маску на глаза. Захотелось разглядеть его лицо сквозь мелкие дырочки. Прищурив глаза, вытянула шею вперед.

– Я тоже надел, можешь проверить. – На ощупь, взял мою руку с барной стойки и потянул к своему лицу.

Запястьем почувствовала его дыхание. Не хотелось убирать руку.

– Видишь… В смысле, чувствуешь?! – Его щека собралась в складке.

– Да, у тебя красивая улыбка! – Дрожь скользнула по моим связкам.

– Это, ты не можешь видеть, – почти смеясь, сказал он.

– Я чувствую ладонью! – Я горько улыбнулась.

– Тогда ладно, пусть будет так.

Все еще улыбался.

– Это действительно забавно. Спасибо тебе за этот вечер. – Я убрала руку. – Ты сделал все… Чтобы отвлечь от самой себя.

Опьянение все больше давало о себе знать. Сработал инстинкт самосохранения – настал момент прощаться.

– Рано прощаться! – заявил он. – Вечер еще не закончен.

– Мне уже хватит,– пробубнила, чуть не слетев со стула,– пора спать.

– Глоток воды и все стабилизируется, Егор присмотрит за тобой.

– Именно этого «присмотра» мне меньше всего хочется. – Я машинально повернула голову вправо. – Он тот еще бабник.

– Тогда побудь со мной. – Он протянул стакан воды. Жульничает?

Мы сидели в масках как идиоты. Почувствовала, что он придерживает стакан, чтобы не оплошала.

Все равно хлебнула пару раз как ребенок.

– Так и чем ты занимаешься? – Я вытерла рот тыльной стороной ладони. – А то, я только о себе, да о себе.

– По большей части инвестициями…

– О– о– о… Опять инвестор! – Я закатила глаза так, что чуть не увидела собственный затылок изнутри. – Как же вас много!

– Так часто мы тебе попадаемся? – он спросил, не скрывая иронии.

– Прям… Каждый второй! – Я махнула кистью руки. – Извини, но мне правда пора.

Стянула маску. Поймала глазами Егора и кивнула. Он все это время наблюдал за нами.

– Я тебя провожу. – сказал он тоном, не терпящим возражений. Протянул руку, чтобы помочь спуститься со стула.

– Хорошо. – Дело твое, подумала про себя. Я воспользовалась его рукой, чтобы встать. – Тут не далеко, спасибо.

Покидала заведение, держа под руку Володю. Скорее всего, потому что спустилась с барного стула прямо на его пальцы.

– Как ты? – Он заглянул в мое лицо. – Может, лучше такси?

– Нет… Свежий воздух поможет. – Я не люблю пьяной ложиться спать. – Нам идти не далеко.

Мысль поскорее прийти и упасть в кровать, требовала такси.

Интересно, будь я на его месте, чтобы сделала? Кинула бы? Или все же вытянула весь вечер, чтобы завалить в пастель? Он хочет завалить меня в постель, поэтому терпит весь вечер? Вот же, мудак.

Я отшатнулась от него, но все еще держала под руку.

– Ты чего? – он перебил мои мысли. – Тошнит?

– Да… От тебя! – Я вскинула голову назад и выпрямила шаг. – Тебе не затащить меня в постель!

– И не думал. – Он сжал губы в нить. – Я лишь хочу проводить тебя до дома. – Отвернув лицо и выдохнул.

– Да– да… – не естественно улыбаясь, я кивнула. – Все вы горазды так петь. А мысли только об одном – как бы затащить в постель! Ты очень милый парень, я не спорю. И зная Егорку… Думаю, он не подсунул бы мне кого– то дебила, но согласись, сущность у вас одна: хотите секса, но не хотите обязательств!

Мысли путали язык, прыгали с места на место, но я не останавливалась.

– Вы думаете, нам не хочется просто секса?! Если парень просто переспал с девушкой, он молодец, а если девушка сделала то же самое, сразу шлюха. Насколько это нормально? – Я попыталась поймать его взгляд, но он смотрел под ноги. – Почему родившись девушкой, причем не сделав этот выбор, я уже ограничена в принятии решений? Почему должна выйти замуж сразу после университета, а не когда захочу? Нам все детство твердят: «Вот вырастешь, будешь делать, что хочешь!», а в итоге одни обязательства. Нахрена они мне, я их не просила? – Вцепилась ногтями в его плечо, а другой рукой размахивала сумочкой, словно хочу забросить на крышу многоэтажки.

– Ты не похожа на феминистку. – Он смотрел на мокрый тротуар, переставляя ноги как на прогулке в парке.

– Не то, чтобы из их числа… – Я сделала глубокий вдох. – Но все же хочется… Просто… Пожить для себя! – Подняла глаза к небу и контролируемо выдохнула.

– Что же мешает, ты ведь можешь продолжать жить так, как хочешь?

– А как быть с моралью, нас ведь учат жить совсем иначе? – Мои веки распахнулись настежь.

– Чья мораль? Что такое мораль?

– Наша, человеческая! Мы ведь не животные! – С каждым его вопросом мои брови становились все ближе друг к другу.

– Ты не ответила на второй вопрос. – Он достал сигарету и постучал по сомкнувшимся губам.

– Правила нравственности, ценности… Это должны знать все, воспитанные люди!

Мои ногти вновь прикоснулись к его плечу.

– А кто, создал эту мораль? – спросил он и прикурил сигарету.

Я не смогла сразу ответить – это очень раздражало. Зачем он в это уперся?

– Родители, учителя… – Я перебирала в голове известных авторов, но не смогла всех перечислить. – Люди – все те, кто жил до нас и прекрасно понимал, что может быть, если не придерживаться негласных правил! – Обхватила свое плечо свободной рукой.

С минуту он молчал. Заметила, что буквально вцепилась в его руку пока вели диалог. Было ощущение, что только этим получу ответ.

Мельком взглянула в его глаза.

– Почему мы должны слепо следовать этому принципу? Почему меня никто не спросил о моих ценностях? Я не имею право на жизнь, если не согласен с правилами другого человека? – Его голос становился тверже с каждым вопросом.

Он сдерживался, но в его сдержанности было напряжение.

– Ну… Мы ведь девочки, нас воспитывали… – Я опешила от потока тяжелых вопросов.

– Я не закончил! – перебил он, взглянув на меня. – Ты говоришь о морали, ценностях, долге, но ни разу не сказала, что счастлива или что это делает тебя таковой. Ты счастлива? – От его взгляда веяло суровым холодом.

– Не знаю… – Я не могла понять, как мы на это переключились. – Будь у меня семья…

– У тебя нет семьи? Нет мамы и папы? – он перебил меня.

– Конечно, есть! Но я не о том! Я хочу свою семью!

– А родители – это не твоя семья? – он усмехнулся.

Меня начало немного бесить. Над его словами я не смеюсь, а он… Еще один выскочка.

– Это другое, мне хочется…

– Своего мужчину, ребенка и домик в придачу? – спросил он.

В его голосе звенел язвительный сарказм.

– Зачем, ты задаешь вопрос, если не готов слушать ответ? – я осадила его.

– Извини…

Дым медленно струился из его носа, а взгляд царапал асфальт.

– – Да, ты прав… это звучит как шаблон.

Он рассмеялся.

– Извини,– произнес он, силясь успокоиться.

Не знаю почему, но это заставило меня улыбнуться.

– Наверное, не совсем корректно выразилась. – Напряженная дискуссия возвращала ясность ума. – Да, у меня есть семья, которая очень любит, но хочется…

– Другую, чтоб удобнее было имитировать счастье, которое не испытываешь,– продолжая смеяться, перебил меня.

– Хватит, меня перебивать! – Я стукнула его в плечо. – Мне хочется, стать матерью и женой. Также как мои родители. Я не отменяю их присутствие в своей жизни. – Я сомкнула брови. – Они всегда будут любимы, но хочется дополнить свое счастье. Мне ведь уже пора.

– Куда пора? – Он опять разразился смехом.

– Замуж! – Я всеми силами игнорировала его смех.

– Я скажу несколько слов, которые могут не понравится тебе,– выдержав паузу, он продолжил. – Тем не менее из всего выше сказанного, единственное, что отвечает твоим потребностям – это быть чуточку счастливее. Потом ты упомянула ребенка, мужчину и, что куда– то пора,– резюмировал он. – Давай, пойдем от обратного. Пора может быть на работу, учебу, встречу, прогулку и так далее. Чаще всего, куда не особо хочешь идти. Мужчина не играет особую роль в твоей жизни.

Его рука была сжата в локте, а кисть хаотично вертелась в разные стороны.

– Как минимум потому, что он уже был бы у тебя. Ребенок – это цветок жизни любого адекватного родителя, но готова ли ты, вот в чем вопрос?! А…

– Готова! – с полной грудью, перебила я.

– Так многие думаю… – после очередной затяжки, он продолжил. – Но зачастую, это ложное суждение. Я не пытаюсь отговорить тебя. Не думай так, ни в коем случае. Лишь веду к тому, что вы, девушки, не совсем знакомы с тем, что хотите на самом деле. Общество диктует вам, какими быть. Как завещали наши бабушки, так сказать. – Бросил на меня небрежный взгляд. – Откинь сейчас все свои предрассудки и скажи честно – ты довольна тем, как живешь именно сейчас: образование, работа, круг общения, как проводишь отпуск и прочее?

Вонзился в меня глазами.

– Ну… Наверное, да,– пролепетала я.

– Тебя делает это счастливой?

– Да.

– Тогда куда тебе пора?! Почему ты не готова этим наслаждаться?! Зачем ты тянешь на себе не свои обязательства?! – он продолжил философствовать. – Почему ты не хочешь думать о себе?!

Я ошалела. Словно мое же подсознание, тысячу раз бившееся в закрытую дверь, наконец получило свою медаль. Всего этого не была готова услышать.

– Кто тебе мешает жить?! – Он поставил точку в своем монологе.

Оставшийся путь мы прошли в тишине. Было задано слишком много вопросов, чтобы сию минуту произнести или хотя бы сформулировать ответы. Честно говоря, даже не хотелось этого делать в данный момент.

Мы подходили к дому, когда я отпустила его руку – пора прощаться.

– Почти пришли… – кротко сказала я.

– Посидим на скамейке у подъезда. Подышишь свежим воздухом,– произнес он. – Или очень хочется, спать? – Вновь закурил.

– Давай посидим. Мороз пойдет мне на пользу. – Я шагнула к скамейке.

Весенний мороз отрезвил окончательно. Мы молчали. Казалось, что думали об одном – насколько противоречивыми можем быть.

– Странно слышать подобные вопросы… – Я разорвала тишину. – Зная твой взгляд на взаимоотношения родителей и детей. – Воздух между нами зашевелился. – Разве это не противоречие самому себе?

– Не думаю, что это можно отнести к противоречию,– он улыбнулся. – Иметь чувства к одним людям и полное отсутствие к другим – не значит быть филантропом или мизантропом. Здесь также. – Облокотился о спинку скамьи. – Я не считаю, что единственное, чем должен жить и мечтать человек – семья. Для кого– то действительно так, но это не значит, что все должны следовать этому.

– И, как определить к какой группе относишься? – задумчиво спросила я.

– Понимание! – выдержав паузу, он продолжил. – Только понимая себя, свои желания и то, что действительно делает тебя счастливым, сможешь определить. Это вовсе не означает, что обладание семьей, как ты смела выразиться, не сделает тебя счастливой. – Он приподнял подбородок и улыбнулся. – Так же как не означает, что только семья сделает тебя счастливой. Множество вещей в этой жизни, могут принести счастье в твою жизнь. Только ради него… И стоить жить. – Растянул последнюю фразу уставившись в небо.

У меня сложилось впечатление, что он путается в своих размышлениях. И не совсем понимает, что хочет сказать.

– Что же делает тебя счастливым? – поинтересовалась я, а про себя подумала: «Что может быть выше семьи?»

– Собственные возможности,– он ответил не задумываясь. – Хочу зарабатывать миллиарды!

Столько разглагольствовал, ради такой банальности… Всё, пора идти спать.

– Деньги не делают здравомыслящего человека счастливым,– я произнесла с плохо скрываемым разочарованием и поднялась.

– Представляешь, сколько возможностей открываются перед тобой?! – Володя уже не слышал меня. – Вылечить тысячи детей! Создать лекарства от всех болезней! Поймать всех преступников! Можно построить новый мир… – Его глаза запылали. – Остановить смерть!

Мысленно заклеила свой рот скотчем. Мое преждевременное разочарование стыло на морозном воздухе. Просто не была готова.

Он докурил и встал.

– Не хочу рушить твои мечты, но такое маловероятно,– цинично заявила я. – Люди убивают друг друга, потому что им нравится. Дороговизна лекарств, обусловлена искусственным дефицитом. Их создали, чтобы заработать, в первую очередь, а потом уже спасать. – Раскачивала сумочку, держа лямку обеими руками. – Доброта относительна, как и все в этом мире. Преступность бессмертна, потому что ее порождает человек… Или ты думаешь, что сможешь заставить людей не испытывать алчность, зависть, тщеславие и желание отобрать то, что самостоятельно не смог достичь?!

Он улыбался, но глаза выдавали боль – прекрасно осведомлен обо всем перечисленном.

– А ты пробовала воплотить то, что я хочу? – Его улыбка не дрогнула.

Покачала головой.

– Тогда я попытаюсь! Если получится, повесишь мой портрет над своей кроватью. – Его неудачная шутка сопровождалась более неудачным смешком.

Я улыбнулась этой нелепости.

– Спасибо, что невольно скрасил мой вечер и так откровенно рассказал, почему у тебя нет «своей семьи»,– проговорила я,– Есть над чем подумать…

– И тебе спасибо, за взгляд на счастье. – Он смотрел как будто хочет что– то спросить, но никак не решиться.

Возникла та самая пауза, когда не знаешь: будет действие или нет. Я посмотрела в сторону подъезда.

Он взял мою руку и потянул к своим губам, теплое дыхание обволокло мою кисть. Галантно.

– Мне бы хотелось продолжить наш диалог, но при более хороших обстоятельствах,– нежно сказал он. – Добрых снов.

– Не думаю, что стоит устраивать второе свидание. Пока.

Дверь подъезда закрылась, но его слова все равно догнали меня:

– А я не думаю, что тебе было бы приятно, если бы поступил, как большинство!

2

Утром город окутал туман. Не хотелось вставать с кровати, укуталась в одеяло и легла на спину. С удовольствием провалялась бы так весь день. К сожалению, разбудил меня не туман, а звонок матери. Я знаю, что она хочет спросить, но совершенно не готова отвечать. Теперь еще придется объяснить, почему сразу не ответила.

Должна зайти подруга, все за тем же ответом. Хочу побыть одной, когда же это случится?

Очередной звонок матери заставил меня встать, но… Все же не ответила.

Всплыл вечерний разговор: «Есть над чем подумать…» Ощущение, что сказала самой себе. Не было определенности: согласна с ним или нет. Было лишь чувство незавершенности. Наверное, стоит договорить. Подсознание требует это со вчерашнего вечера.

Не успела заварить кофе, как вновь зазвонил телефон. Да, опять мама.

– Привет, мам,– я повысила интонацию и заговорила с наигранной радостью. – Как у вас дела?

– Привет, доченька. Все хорошо,– протараторила она. – Вот, с твоим отцом сидим. Хотим узнать, как у тебя дела? На свидании была?

– Как папа, давно не разговаривала с ним? – Я задержала дыхание.

– Слава богу, все хорошо. Стабильно. Он бы рад с тобой поговорить, но ты же знаешь как ему тяжело разговаривать из– за маски. Как приедешь в гости, так и наговоритесь! – Мамин голос требовал вернуться к открытому вопросу.

– Поцелуй его за меня! – Мне захотелось обнять папу.

Несколько лет назад папа заболел и вынужден пользоваться кислородной маской. Некогда энергичный, неспособный усидеть на одном месте человек, теперь прикован к квартире и маске. Ему тяжело далась эта мысль, что неумолимо сказалось на всем остальном – стал чахнуть на глазах и кажется, совсем не пытается бороться. Мне сложно верить в это – все мое детство и юность, папа повторял без устали: «Только преодолевая свои слабости, мы становимся сильнее!» Словно уже выбрал дату смерти, меня очень волновал этот момент. Еще сильнее беспокоилась, когда вспоминала вторую часто произносимую фразу: «Здесь я появился без согласия, но точно уйду на своих условиях!» Он произносил это с улыбкой, которая явно что– то скрывала.

– Обязательно дорогая. Как прошло твое свидание? – с нетерпением повторила она. Уверена, папа отвернулся в этот момент. Почему– то к этой теме он относится гораздо спокойнее, чем его спутница жизни.

– Все хорошо… – Поскольку технически свидание было, я не лгу. – Мы мило провели время. Правда, он слегка резковат и не однозначно относится к узам брака. – Я разлила кофе.

– Ох… – вздохнула мама.

Последовала пауза, предвещающая моральные наставления.

– Доченька, нельзя все время искать чужие изъяны! – назидательно продолжала мама. – Ты ведь знаешь, Москва не сразу строилась. Может он просто нервничал. – Нашла оправдание. – Да и с твоим отцом тоже было не просто и не гладко. Тебе стоит быть менее требовательной! – Я уверена, мама встала посередине комнаты. – Все наши соседи уже дважды, а то и трижды стали бабушками и дедушками. Нам бы тоже пора…

– Я помню мам, ты говоришь об этом каждую неделю! – Пальцами потерла лоб.

– Дорогая, я лишь переживаю за тебя. Одной ведь тяжело. Мы не хотим, чтобы на старости лет… – Мама начала всхлипывать.

Я заметила, что с момента, как папа заболел, мама все чаще начала говорить о замужестве. Порой казалось, что она болеет, а не папа.

Возможно, к этому еще причастно приближающееся одиночество. Они познакомились будучи на первом курсе института и с тех пор не расставались. Сначала их было двое. На следующие девятнадцать лет было трое, а последние двенадцать лет опять двое. Бок о бок в любые невзгоды. Справлялись со всем, что подкидывала им шутливая жизнь. Сложно представить, что именно каждый из них недоговаривает. Их взаимопониманию позавидовали бы и черт, и ангел.

– …пойми, муж – поддержка, друг, любовник, который с тобой навсегда!

В трубке воцарилась тишина – папа недоволен вектором разговора. Для него всегда было главное, что я здорова и счастлива. Хотя, последнему особо не верил, но ни разу не упрекнул в обмане.

– Ладно, родная. Поступай, как считаешь нужным… Нам главное, чтобы ты была счастлива,– закончила она.

Точно, папа бросил свой безмолвный взгляд – тот самый, от которого теряешь дар речи. Эта мысль укутала в его объятия как в детстве. Я падала, а он брал на ручки и обнимая, целовал пока не успокоюсь. После вчерашней ночи, хочется именно таких объятий – убедиться, что точно любят, даже если просто по– отцовски.

– Хорошо мама, я тебя поняла! Только прекрати плакать, пожалуйста. – Резкими движениями переставляла чашку. – Я стараюсь и усердно работаю над этим.

– Жасмин, я бы хотел тебя увидеть в ближайшее время. – Вырвался сиплый голос папы. – Нам надо серьезно поговорить… – Послышался тяжелый вдох. – Ты можешь приехать в ближайшее время?

– Привет, пап. Я постараюсь приехать на следующей неделе, ближе к выходным. – Отпустила чашку. – У меня завал на работе, не смогу отпроситься в будние дни…

– Хватит, тратить свое время на не любимую работу! Я говорю об этом с момента, как только ты устроилась на эту гребаную… – Сильный кашель прервал папу, а сиплый вдох напомнил о себе. – Не для такой жизни мы тебя воспитывали.

– Папа, не нервничай, пожалуйста. Меня устраивает работа…

– Не должна работа устраивать! – Опять тяжелый вдох папы. – Ты должна ее любить! Иначе, твой потенциал сгорит к чертям собачьим!

Папа смолк на минуту.

– Ты прекрасно пишешь картины. Ты должна творить и создавать, а не загибаться над проектировками чужих фантазий. – Я услышала его сопение. – Будет хорошо, если ты приедешь завтра или послезавтра. Мы должны поговорить!

Повторяющаяся просьба приехать насторожила меня. Не помню, чтобы за последние полгода папа так настаивал.

– Доченька, – трубку снова взяла мама, – что– то отец разнервничался. Пойду, приготовлю чай с мятой.

Мама откашлялась перед прощальной лекцией.

– Мы очень любим тебя. Видишь, как важно, что есть любимый человек, который будет в любые сложные моменты рядом и поддерживать! Поскорее бы и тебе такого встретить. Напиши молодому человеку, в этом нет ничего плохого! Первый блин комом. Второе свидание может стать одним из самых незабываемых. Целуем тебя, пока. Постарайся приехать, отцу с каждым днем все тяжелее.

– Хорошо, мам. Приеду на выходных. Я тоже вас люблю и обнимаю. Пока.

Бросила телефон на стол. Плечи потянулись к полу.

Папа был очень настойчив, конечно не как мама, но это смутило. Страх потерять его разрывал сердце.

Несколько сообщений прислала Ника. Не стала сразу открывать. Рухнула на не заправленную постель.

Надо просто пережить этот день.

Заставила себя встать. Скоро Ника придет – будет допрос. Она замечательная подруга. Правда, бывает слишком настойчива в непрошеных советах. Особенно, если дело касается замужества.

С самого окончания вуза, она стремилась лишь выскочить замуж. Все, что ей было необходимо – родить и пилить мужа. Как наши предки завещали – никаких амбиций, целей, достижений. Сидеть дома с детьми, вымогать деньги у мужа и ездить к морю. Ей даже любить не обязательно – главное, что муж любит.

А не нормальной считают меня, только лишь потому, что хочу немного большего, чем заветы устаревших традиций.

При всех недостатках Ники, ее поддержка восхищает. Всегда за меня, даже когда виновата.

Не успела войти в кухню, как раздался звонок в дверь.

Получила сообщение от Егора.

Открыла дверь, не спрашивая: «Кто там?» Вздрогнула от увиденного – передо мной стоял курьер, держа большой букет пионов.

– Здравствуйте, вы Жасмин? – с акцентом произнес он.

– Добрый день. Да. – Я захлопала глазами.

– Это вам. – Он протянул букет. – Можно, сделать фото для заказчика?

– Да, конечно. – Я машинально согласилась, крутя букет в руке.

Попыталась, выпытать у курьера имя отправителя, но тщетно. Может от Егора, поэтому написал.

Поставив в вазу, заметила карточку:

«Мы плохо знакомы, но надеюсь, цветы вызовут улыбку на твоем красивом личике и подчеркнут серьезность моих намерений!»

«Личике» – вульгарно, особенно для плохо знакомых мне людей. Только бы не Егор.

Поспешила открыть его сообщения:

«Хай, не знаю, как ты относишься к такой погоде

Но точно знаю, что будешь делать этим вечером)))»

Судя по сообщению, не он.

«Привет.

Погода – мерзость. И что же я буду делать вечером?)

Цветы ты отправил?»

«Поздравлять меня с днем рождения)

Цветы? я не отправлял»

Человек столько меня поддерживает, а я не знаю о его дне рождения – стыд.

«Егорочка, поздравляю тебя

с днем рождения. Желаю тебе всего самого лучшего,

чтобы всегда оставался таким же жизнерадостным.

Успехов во всех начинаниях.

Скорее найти свою любовь и перестать

хвататься за все юбки сразу!!!»

Открыла сообщения от Ники:

«Привет

Опоздаю, мелкий никак не хочет идти к маме.

И приготовь что– нибудь

Жрать хочу.»

«Привет.

Хорошо, жду)»

Сообщение от Егора:

«Последнее точно не обещаю)))

В девять собираемся у бара

Выпиваем по шоту и едем за город

Отговорки не принимаются!»

«Ой, прости. Не уверена, что получится.

Совсем нет сил(((

Но я постараюсь!)»

«Если хочешь узнать про цветы

приедешь)))»

Неужели Володя отправил?! – подумала я про себя.

«Шантаж!) Правда, постараюсь.»

«Тебе полезно развеяться

Жду!)»

«Ок)»

Завтра воскресенье – запрусь дома. День рождения как– никак.

Почему пионы? Терпеть их не могу. Лучше бы розы отправил, классика – не ошибешься. С чего бы ему вообще отправлять цветы? Не припомню, чтобы он проявил хоть какой– то интерес, даже номер не спросил. Может это такая попытка утешить меня. Странный он все– таки, спокоен как психопат. Всё твердил о каких– то целях. Возомнил себя миссией.

Цветы пригодятся – у вчерашней истории будет счастливый конец.

Раздался звонок в дверь, а затем последовал стук. Бабе четвертый десяток, а ведет себя как восьмиклассница.

– Чего так долго?! Вино греется! – Ворвалась с возмущением Ника. – На, режь пока сыр и открывай икру, мне надо поссать. – Бросила в меня пакет.

– Сейчас только десять утра, какое вино?! – закричала я.

– Про вчерашний вечер, я не хочу слушать трезвой! – ответила она, закрывая дверь в туалет.

Как– то странно было сказано, да еще и эта гримаса. Проверила телефон, вдруг вчера звонила ей. Нет. Как она узнала?

Не успела сделать глоток, как появилась Ника. Усадила меня на стул – мой ступор был слишком заметен.

– Уверена, ты еще ничего не ела! Ничего, я позабочусь о тебе. – Ника принялась нарезать сыр и открыла банку с икрой. – Самое лучшее средство от плохих свиданий – это вино и красная икра! – Подняла бокал к потолку.

– Как ты узнала? Я не звонила тебе вчера. – Я прослеживала каждое ее движение.

– Разве это имеет значение?! – Ника остановилась на секунду.

– Конечно! Возникает ощущение, что за мной следят как за ребенком. Ты знаешь – такое мне не по душе! – Я стукнула ножкой бокала о стол.

Она молча продолжала резать сыр, вдруг повернулась ко мне.

– Жасик, мне звонила твоя мама… – Пристально посмотрела на меня. – И рассказала.

– Вы обсуждаете мою личную жизнь за спиной? – Я резким движением закинула ногу на ногу.

– Ну… Что ты начинаешь?! Никто никого не обсуждает. – Она села рядом со мной и взяла за руку. – Я попросила об этом накануне твоего свидания. Мне ведь надо было знать, как лучше прийти: с вином или без. – Чокнулась бокалом, отпила и встала, чтобы обнять меня. – Мы любим тебя, Жасик! Это была крайняя мера.

– Не называй меня Жасик! – Я отвела глаза в сторону. – И я не говорила маме, что было не удачное свидание.

Ника вернулась к нарезанию сыра.

– Нет, но ты сказала, что он резковат. – Она поставила тарелку с сыром и бутерброды с икрой на стол. – А следуя твоим рассказам про переписку, он таким не должен быть. Решила, что что– то ты не договариваешь… – Села напротив меня. – Теперь давай по порядку, промоем этому ублюдку все косточки. – Принялась за еду.

Смешенное чувство: толи приятно, толи нет. Одно понимала точно – они меня любят, по– своему, но любят. На душе появилась теплота – грусть отступила. С ними прорвусь куда угодно.

– Ну… Давай, не томи, – с набитым ртом, сказала Ника.

– Он просто не пришел… Сообщил об этом за полчаса. Одним сообщением, – рассматривая собственные ногти, тихо сказала я.

– Мудак! Так и знала, что он из писарей! – причмокивая, заявила она. – Есть такие, которые только на переписку способны. Не бери на себя! – Махнула рукой. – Просто козлов больше, чем адекватных. Встретишь ты еще свое счастье и нарожаешь кучу детишек. Будем все вместе в отпуск летать и фоточки выкладывать, чтобы все завидовали.

Она говорила, не отрывая глаз от бутерброда. Хлебные крошки сопровождали ободрительную речь.

Мысль, что букет от Володи, придавал цветам солнечный ореол. Его спокойствию, уверенности в действиях и суждениях можно позавидовать. Интересно, какого это, так жить и не переживать за свой статус?

– А если не выйду за муж?! Если просто буду жить так, как мне нравится?! – Мне захотелось выкинуть цветы. Ника округлила глаза как никогда. – Я ведь не ты, не моя мама! Не мечтаю выйти замуж, родить и жить, погрязая в пеленках, и варке еды для мужа. Не хочу наглаживать вещи с утра до вечера…

– Жасмин, ты чего?! Что за мысли? – Она положила очередной бутерброд на тарелку. – Ты ведь женщина! Любая женщина должна быть замужем. Родить детей, заботиться о доме и муже – это наш долг перед обществом! – Приложила пухлую руку к своему лицу. – Из– за одной неудачи, нельзя отказываться от своей мечты! – «От моей мечты?!», подумала про себя. – Подумай о родителях, какого им будет, если так и останешься одинокой девой. Обо мне! Как… Как мне тяжело будет смотреть на тебя одну! Будь ты с детьми, могли бы сами без мужей летать на море или просто в город выходить. Как в студенчестве, помнишь?! – Словесный вентилятор заработал в ее голове.

Ника продолжала произносить слова, которые, как и все нынешнее общество, считает настоящими аргументами, но в голове крутилось совсем противоположное: Почему я должна жить для всех, а не для себя?

Понимая, что суть моих мыслей она не примет, решила согласиться:

– Ты права. – Я небрежно налила вино. – Не знаю, что это на меня нашло. Все еще впереди. Обязательно всего достигну. Видимо, время еще не пришло. – Покрутила вино в бокале и отпила.

– Вот, именно! – Ника потопила оставшиеся слова в глотке вина. – Теперь я тебя узнаю, а то уж испугалась! Надеюсь, маме такого не наболтала? – спросила с театральным переживанием. – Маме и так не легко сейчас.

Она сделала паузу.

– И обо мне совсем не думаешь! С кем мне общаться? – Вновь взялась за бутерброд. – Мой, вон, уже жужжит, что ты меня портишь. «Живет, не понятно чем думает!» – все повторяет. Боится, что испортишь меня! – Чавканье сопровождалось причмокиванием.

– Нет, конечно! Странные мысли… Видимо, результат вчерашнего разговора. – Я случайно произнесла в слух.

– Разговора значит… С кем же это? – Ника лукаво и, в то же время, настороженно улыбнулась.

– Друг Егора. Вообще, долгая история, давай потом. – Я вертела букет, думая как его упаковать в мусорный пакет. Прекрасно зная – Ника такое просто не отпустит.

– Разве похоже, что я спешу или хочешь от меня что– то скрыть? – Она уперлась подбородком в кулак.

– Нет, зачем скрывать. Егор подговорил своего друга, чтобы тот подыграл будто со мной на свидании. Мне совсем это не понравилось. – Я демонстративно сморщила лицо. – Хотела побыть одна. – Надеюсь этого будет достаточно.

Сейчас начнется осуждение Егора. Ника, почему– то, совершенно не переносит его. Всегда говорит о его слишком простом отношении к жизни и, явной, зависимости от алкоголя, вперемешку с безответственной жизнью. Мол, именно поэтому он так и не стал актером. Людям свойственно искать изъяны в тех, кто превосходит того, кого мы выбрали.

– Опять этот Егор! – Ника громко вздохнула и отвела глаза в сторону. – Сколько можно повторять, не стоит он общения! Дурак он – пустой, поверхностный и глупый! Единственный плюс – смазливость в пьяном угаре! – Шлепнула ладонью по бедру. Напряженная интонация не соответствовала огоньку в глазах.

Она вся в этом: говорит полную противоположность тому, что чувствует на самом деле. То пытается себя показать – то угодить.

– Мне он нравится и друг хороший. В нем больше искренности, чем в восьмидесяти процентах моего окружения! – Я открыто посмотрела на Нику.

– Надеюсь, я в эти восемьдесят тоже вхожу! – с лисьей улыбкой произнесла она.

– Ты же знаешь – ты моя семья. – Я коснулась ее руки.

Нике позвонил муж, а я опять погрузилась в мысли. Цветы с каждой секундой вызывали все больше вопросов. Не хотела верить, что Володя мог так подписать открытку. Тем не менее первое, что меня интересовало – зачем? Предположительно, адрес мог узнать от Егора, но зачем? Он видел: мое состояние, слышал мои мироощущения и знает, что не говорят, как минимум, на первом свидании.

– А про цветы, ничего не хочешь сказать? – Лиса вернулась к разговору.

– Сама пытаюсь понять. Скорее всего Володя – друг Егора. Вызывает сомнение то, что нет причины отправлять цветы. Он проводил, но не спросил номер. Вопрос: «Зачем цветы?», остается открытым.

Мой указательный палец поглаживал нижнюю губу, взгляд сверлил потолок, а в это время лицо Ники передавало сотрясение мозга. Даже, не пыталась скрыть смущение.

Она опустила глаза – будет что– то неожиданное для меня.

– Вообще– то, это цветы от Никиты! – Украдкой взглянула на меня. – Я вас знакомила пару месяцев назад, на дне рождения мелкого. Ты ему очень понравилась, но почем– то диалог не пошел. Ты была вся в работе, хотя не надо заниматься этим в твоем возрасте! – В этот момент ей не хватало указки в руках.

– И ты решила дать мой адрес… – Мои ресницы похлопывали ее наглости.

– Нет конечно! Я сама заказала, просто он карточку написал, – протараторила она. – Мило, да? – Она подмигнула.

Только этого не хватало – она не знает, что я не люблю пионы.

– Карточка слишком вульгарна! – Я надула ноздри.

– Да, я знаю. Я его предупредила, что ты не большинство, которое смотрит исключительно на цветы и забывают про текст. Он настоял. – Ника улыбнулась, наклонив голову. – Пойми ты, он нормальный мужик! Работает с моим! Зарабатывает хорошо! Немного дурак, как и мой! Тебе уже пора замуж…

Меня не расстроил ее поступок, не знаю почему. Больше волновало – это не Володя. Интересно, почему хочу цветы от Володи?

– Ну так что, встретишься с ним? – Вдруг уловил мой слух.

– С кем, с Никитой?

Мои брови сошлись воедино.

– Да! А что такого? Первый блин комом, – настойчиво продолжала она. – Теперь будете не на общественном пространстве, а тет– а– тет. Будет проще тебе и ему.

«Первый блин комом!» – резко ударило в перепонки.

– «Тет– а– тет» – это заперты в одной комнате? – язвительно спросила я.

– Ой, хватит вести себя как ботаник с дурачком! – Ника взгромоздила свою руку ко лбу.

– Кафе, ресторан, бар – все это общественные места, которые никак не отличаются от места празднования дня рождения малыша. Что в этом случае будет по– другому? – Я скрестила пальцы.

– Да попробуй ты, что упрямиться?! – Ника подалась вперед. В такие моменты она буквально впивалась в глаза собеседника. – Ради меня! Если не понравится, больше ни разу не заикнусь о нем. – Она произнесла шепотом, не сводя с меня глаз. – Подумай, как нам будет хорошо дружить семьями…

Я устремила свой взгляд в окно, хмурость дня ничего не подсказала. Желание побыть одной вернулось с утроенной силой.

Воцарилась тишина, чтобы это сильно не бросалось в глаза решила съесть бутерброд. Ника попивала вино, не отводя свой цепкий взгляд и уже начала постукивать ногтями по столу, подчеркивая собственную нетерпеливость.

– Хорошо, но с одним условием! – Я выставила указательный палец перед ее лицом.

Потянулась за бокалом.

– Все, что захочешь! Ты же знаешь, мне важно твое счастье! – с широкой улыбкой на лице залепетала Ника.

– Ты больше не будешь проделывать подобное за моей спиной, тем более впутывать в это мою мать! – Я, слегка прищурившись, оттянула бокал от ее бокала.

– Договорились! – немного помолчав, она сказала. – Но знай! Я не сделала ничего такого. Хочу помочь, очень сильно переживаю за тебя. Не могу смотреть, как любимая подружка мучается! – Потянулась обнимать.

Мне совсем этого не хотелось, но сопротивляться не стала. Чувство принуждения присутствовало, как никогда.

– Я знаю и мне очень приятно видеть, чувствовать, что есть настоящая подруга. – Я обняла в ответ. – Тем не менее совершенно не нравится, что встревают в мою жизнь без моего согласия. – Мы сели. – Как давняя подруга, должна была это запомнить! Теперь из своих чувств к тебе, вынуждена встретиться с человеком, который, в твоем же доме, сравнил меня с пустышками… Мечтающими выскочить замуж не глядя ни на внешность, ни на чувства, а лишь на толщину кошелька. А после, продолжил размусоливать эту тему. – Я скрестила руки.

Пока я старательно подбирала слова, дабы не обидеть Нику и не оскорбить этого придурка, она строчила сообщение и кивала.

– Ну все! Сегодня в семь встречаетесь в ресторане. Я отправила твой номер, сказала, чтобы он заехал. – отложив телефон в сторону, Ника самодовольно закинула ногу на ногу.

– Ника, я не хочу, чтобы он за мной заезжал! – Я выпрямилась и ладонью ударила по столу.

– Ладно, ладно… Сейчас отменим! Чего так нервничать?! – Она подняла ладони вверх. – Думала, будет кстати… Ему ведь надо извиниться за прошлую встречу!

– Он – не немой! – Я пристально посмотрела на нее.

Мне хотелось поскорее допить вино, чтобы хоть немного побыть наедине. У Ники были другие планы.

– Давай, собирайся! Пойдем по магазинам. Тебя надо одеть так, чтобы он сегодня же сделал предложение, – кружа своим указательным пальцем, произнесла она.

Я закрыла глаза, надеясь, что сейчас сила мысли унесет меня из этого города.

Выпроводила меня переодеваться и смела все со стола.

Поход по магазинам с Никой – исповедь перед совершением греха. У каждого свой вкус, но ее… В особенности перед свиданием, заставляет чувствовать «испанский стыд». По ее мнению единственное, чем можно привлечь мужчину – верхняя часть бедра, ягодицы и декольте до пупка. Обязательно чулки! Никаких колготок, даже если минус пятьдесят на улице. Её кредо: «Если мужик не пускает слюну при виде тебя, значит ты одета как кошатница. Первое, что должен почувствовать мужик – страсть! Без нее твой ум ни к чему. Второе – как ты ведешь себя в ресторане. Все мужики должны хотеть, оказаться на месте твоего спутника! Даже те, кто уже давно женат. Пусть заревнует, испугается тебя потерять. Третье – дать понять, что страсть нужно заслужить. Все, он на крючке!»

Наше общество любит кричать о морали лишь когда постареет. Все давно перестали, передавать скромность детям. Любят винить молодежь – испорчена! Жаль, никто не задается вопросом: «Кто ее испортил?», а когда указываешь, уверяют, что их ребенок не такой.

Несколько часов Ника таскала меня по магазинам, пытаясь впихнуть в мини– юбку и корсет. В итоге я сдалась и выбрала меньшее из зол – приталенное черное платье.

Нике позвонила мама и заставила вернуться к детям. Я наконец– то вздохнула с облегчением. Порой Ника совершенно невыносима.

Думала поспать. Егор что– то написал, очень переживает, что не приду, но отогнал мою сонливость не он – сообщение от Володи.

Уснуть не получилось, начала собираться, но не понимая зачем. Чем ближе был час, тем сложнее было двигаться. Обещание было дано, значит надо найти причину.

Никита вновь предложил заехать за мной – я вновь отказала.

3

Не знаю почему, это место называют рестораном. Бар – однозначно. Популярное место на Патриках, хотя не в самом проходном месте. Работает давно – около десяти лет. Публика приятная, даже очень, но тут нет моих. «La Dame de Monsoreau» гораздо лучше, как по мне. Тем не менее «Pinch» славится своими коктейлями – вселяет надежду на хороший вечер.

Я опоздала на несколько минут. Все это время он стоял у входа и периодически напоминал хостес, что мы точно будем. Демонстративная нервозность – вина за прошлое. Как бы меня это не отягчало, заставила себя улыбнуться.

Проявил галантность и открыл мне дверь. Он сильно потел – загадка для меня, что за позерство?

– Здесь очень вкусный стейк. – Руки его слегка дрожали, ноги отбивали такт сердца.

– Я не ем мясо, – равнодушно ответила я, тайком поглядывая на него.

– Ты вегетарианка? – Его интонация повысилась.

В его тоне читалось недоумение. На той, первой встрече, я ловко управлялась с бараньей тушей.

– Нет, решила отдохнуть от тяжелой пищи, – сказала я, читая состав блюда «Фланк стейк».

– Лосось тут тоже прекрасен… – он хмыкнул прежде, чем сказать.

– Я поняла, что ты тут часто бываешь! Необязательно это подчеркивать. – Я отбросила меню в сторону.

– Почему, ты так думаешь? – Попытался откашляться.

– Такие, как ты, приглашают только туда, где чувствуют себя уверенно! Так вам проще завалить кого– нибудь в постель – на своей территории. – Я вульгарно проредила волосы.

Не знаю, что на меня нашло.

Он не смутился. Не стал оправдываться. Вместо этого опустил глаза и тихо сказал:

– Заслужил…

Этот момент приостановил меня. Жаль, не надолго.

– За что? – улыбнулась я.

– За все предыдущее… – начал он. – Я повел себя совершенно неподобающим образом! Стоило следить за тем, что говорю и кому. Виноват, за что и прощу прощения. –Привстав, протянул мне руку и слегка поклонился.

Я по инерции ответила на жест. Его губы коснулись моей руки. Почувствовала как кожа поцарапалась об сухость. Поцелуй руки – уважение, такт, признание превосходства, симпатия в конце концов, но точно не извинения.

– Мне не стоило тебя сравнивать с другими. Мне говорила Ника, чтобы был осторожен в высказываниях, но ты ведь понимаешь – настроение бывает независимым от субъекта! Иногда, я сложно выражаю свою симпатию. – Он улыбался словно, рассказывал забавную историю детства.

– Как школьник, своей однокласснице? – Перебила его.

– Именно так! – Он вычурно кивнул.

Моя вставка немного расслабила его. А зря. Только я подготовила речь, как появился официант:

– Готовы заказать? – с натянутой улыбкой спросил официант.

– Да. Мне, пожалуйста… – начал Никита.

– Разве не девушкам, сначала дают возможность заказать или ты настолько голоден, что решил пренебречь правилами приличия и воспитания? – не отрывая взгляд от меню, спросила я.

Улыбка официанта стала более естественной. Чуть позже, спустя несколько месяцев, мы с ним ближе познакомились – замечательный, взрослый человек. И, конечно же, он раскрыл суть реакции.

– А…

Звук буквы застыл в воздухе.

– Ты права, извини! – Он схватился за столешницу руками и заерзал на стуле.

Хоть в глаза посмотри, когда извиняешься! Ох…

– Что для прекрасной леди? – подмигнув, спросил официант.

– Джин– тоник с долькой лайма, – глядя в его сияющие глаза, произнесла я.

– Перекусить? – спросил официант, слегка наклонил голову набок.

– Гуакамоле и хлебные чипсы. – Я зеркально ответила на его жест. – А можете в джин– тоник добавить… – Умолкла, пытаясь вспомнить, сколько миндального ликера добавляли в «For Beth».

– Миндаля? – с прищуром, спросил официант.

– Да, как вы догадались? – Мои глаза обрели новую форму радости.

– «For Beth» помнят все! – Глаза официанта немного покрылись грустью. – Более того, я вас угощу! – Он выровнял осанку. – Бет – замечательный человек… Была! Мы были немного знакомы, поэтому всех, кто знает напиток, угощаю.

– Может все– таки примите мой заказ?! – вдруг воскликнул Никита. – Или я уже не имею значения?! – Выглядело так, будто у него вырвали кусок мяса изо рта.

– Да, конечно… Прошу прощения! – с плохо скрываемой неприязнью ответил официант. – Что выбрали?

– Фланк стейк! Виски самый дорогой! Два кубика льда, дольку лимона и… Колу! – Никита вцепился глазами в официанта.

– Хорошо, еще что– нибудь? – спросил официант, не меняя гримасы.

– Все, что хотел уже сказал! – ухмыльнулся Никита.

Злая сторона моего дизайнера проектировала: силу, скорость, массу удара в его… Приличное слово, как назло, убегает от уст – злость поглотила меня.

– А для вас какое горячее, леди? – улыбка официанта ослепила меня.

– Да! Во– первых, как зовут такого замечательного мужчину? – растянула последнее слово, слегка улыбаясь и почти шепотом, спросила я. – Во– вторых, хочу, чтобы повар готовил у нашего стола! Не важно сколько это стоит, молодой человек все оплатит. Более того, вам, этот молодой человек оставит сто процентов чаевых! – Искоса поглядывала на Никиту. Выдержит или нет?

– Я Кирилл. – Официант расцвел в улыбке и легко протянул руку. – К сожалению, вторая ваша просьба неосуществима! – интонация его голоса говорила, что хочет того же.

– Очень приятно Кирилл, я Жасмин. – Я откликнулась на его жест. – Почему? Думаете, у молодого человека не хватит денег? – Наигранно выпучила глаза.

– Политика заведения… – начал Кирилл.

– Просто сделай! Про твою политику не спрашивали! – Никита нервно махнул рукой.

– Ты забыл сказать: пожалуйста…

Приподняв лицо и скрестив пальцы, поправила я.

– Постараюсь все сделать! – улыбаясь, сказал Кирилл.

Мы погрузились в молчание. Я пристально смотрела на Никиту, а он теребил салфетку. Воздух, между нами, можно было пилить.

Первая не выдержала я.

– Он не позволял тебе обращаться к нему на «Ты»! – едко сказала я.

– Я не позволял ему заигрывать с тобой! – в том же тоне ответил Никита.

– Я что, стала похожа на твою мебель? – Прижала подбородок к шее. – Он проявил вежливость, поскольку есть общее! Просто был учтив к пожеланию гостьи.

– Он не в парке, чтобы такое себе позволять! Я тут трачу по сто тысяч в неделю, какого черта он себе позволяет? – Никита небрежно указал в сторону официанта. – Он обязан проявлять уважение ко мне… – сказал сквозь зубы, теребя салфетку.

– Ты платишь не ему, не сейчас! – я перебила его. – Раз ты решил заплатить – все подчиняются? – Мне сорвало крышу. – Так в твоем понимании строятся отношения?

– Давай, сделаем паузу… – Он резко поднялся со стула. – Я пойду покурю, проветрюсь. Наверное, что– то ляпнул опять, как в прошлый раз! – Никита вышел не посмотрев в мою сторону.

Я была только рада.

– Не ведитесь на него! Он здесь каждые выходные пытается охмурить какую– то легкомысленную. Вы такой не кажетесь. – Подлетел Кирилл, ставя напитки на стол.

– Давайте, на ты, – с улыбкой предложила я. – На столько прохиндей?

– Это слишком ласково для него, дорогуша… – Кирилл жалостливо улыбнулся. – Его здесь никто не уважает! – Задорно добавил.

– Спасибо, Кирилл! Что ты знаешь о Бет? – спросила я, не понятно к чему. Интуиция заставила.

– Ой, столько всего было… Я с ней как– то работал, но у нас не пошло. Дураком был, стоило к ней прислушаться! Сегодня зайду к ней. Ее вернули, надо поклониться, – сложив руки у груди, произнес он.

– В смысле ее вернули? – обескураженно спросила я.

– А, ты не знала?

– Что?

– Она всегда в баре. Справа от кофемашины… – начал он.

– Там еще один барный стул, куда никто не садиться. – Последнюю фразу мы закончили в унисон.

– Совершенно верно! – удовлетворительно кивнул он.

– Вообще, мы должны встретиться там. Сегодня у Егора день рождения.

Скорее напомнила себе, чем сообщила Кириллу.

– О– о– о, я тоже туда. Ты пойдешь? – с радостью спросил Кирилл.

– Не знаю, пока… Хочется спокойствия. –Я слегка покраснела.

– Покой нам только сниться, детка! – лукаво улыбнулся Кирилл.

Пришло еще одно сообщение от Володи. Кирилл это заметил.

– Лучше посмотри, что этот написал! Вдруг он лучше. – Он подмигнул и захихикал. – Ладно, я побежал. Оказывается, здесь еще и работать надо! – Игриво махнул рукой. – Я– то думал: прийти, поболтать и уйти. А, нет! Так все… Идет дурак твой. Я буду у Бет через час. Надеюсь, тебя увижу. Чмоки.

– Принеси счет с едой, – я крикнула в след. – Я тоже там буду через час. С этим только разберусь и все. – Подмигнула Кириллу.

– Ой, какая же красотка! Все правильно, пусть платит, а ты сваливай. Так ему. – Кирилл отправил воздушный поцелуй.

– Это будет хуже, Кирилл. Ты меня плохо знаешь. – Я посмотрела на Кирилла исподлобья.

Движения Никиты стали более энергичными. Посоветовался с кем– то?

– Давай, попробуем сначала! – сказал Никита и рухнул на стул.

– Не слишком ли поздно? – Я демонстративно откинулась на спинку стула.

– Я понимаю твое негодование. – Никита откашлялся. Как же раздражает! – В свою защиту хочу сказать, что я тоже человек – имею право на ошибку! Да, первая наша встреча прошла совсем не так, как должна была. Я идиот, но пойми, пожалуйста, стольких встречал…

– Ты сейчас хвастаешься? – Я сложила бровки домиком.

– Не перебивай, пожалуйста. – Он запыхтел как паровоз. – Я пытаюсь по– настоящему извиниться! – с гордостью, непонятно за что, произнес он. – Они все мне угождали, поэтому забыл, какой должна быть девушка! Собственно поэтому, я ко всем применяю одну и туже тактику. Но ты, совсем не такая! Большое спасибо Нике, что помогла все организовать. – Зачем это подхалимство?

Я стерва? Он продолжал речь полную самоуничежения, но больше интересовало, что же написал Володя.

Еще одно сообщение от Володи.

Кирилл принес счет с терминалом.

– Я не просил счет! – Никита посмотрел на меня со стыдом в глазах, а потом на Кирилла, с яростью. – Я… Вас! – Бросил быстрый взгляд на меня. – Не просил приносить счет! – Самодовольно улыбнулся.

– Его попросила Леди. – Кирилл не повел и бровью.

– Зачем? – Завопил Никита.

– Ты произнес прекрасные слова. Они свидетельствуют о том, что в тебе еще есть человечность, но… Слишком долго ты думал: произносить или нет. – сжимая скулы, сказала я. – Не бери на свой счет! Для кого– то ты прекрасен, но нам не по пути. – Бросила тканевую салфетку на стол и встала.

Кирилл пытался сделать вид, что не существует. Никита превратился в тень.

– Картой или наличными? – спросил Кирилл.

Настоящий профессионал.

– Картой… – произнесли хором: я и Никита.

– Я оплачу! – Никита вальяжно откинулся на спинку стула. – Я же пригласил… – Его мерзкая ухмылка ударила в глаза.

– Как благородно! Жаль – не люблю одолжения! – Кирилл протянул ко мне терминал, я протянула карту. – Более того, могу и за тебя заплатить! – съязвила я. – Возможно, послужит тебе уроком, чтобы не обращался так с девушками. У тебя нет права на это! Все достойны уважения. – Схватила сумочку.

Кирилл пытался спрятать смех, а фитиль Никиты вспыхнул.

– Рада знакомству, Кирилл! – бросила я, направляясь к выходу.

Вышла и сделала глубокий вдох.

Чувство вины слегка постучало в дверь совести, но я была права – он не уважает и не будет уважать женщин. Мы все на одно лицо для него.

– Постой… – Мне послышался голос Никиты за спиной. – Да, ты права – я отвратительно веду себя, часто. Но дай мне шанс! Настоящий я – совсем другой человек. – Он приложил руку к своей груди. – Просто он потерялся среди простого доступа к телу. Всю жизнь мечтал о девушке, которая вызывала бы уважение к себе. Прошу тебя, еще одну попытку!

Мы стояли у бара. Смотрели друг на друга. Впервые за весь вечер его голос звучал без фальши. И на секунду эта тишина между нами заполнилась не гневом, а чем– то хрупким и опасным – жалостью. К нему. К себе. К этой дурацкой игре, в которую мы все почему– то вынуждены играть.

– Я почти поверила в тебя, но… – Я вдохнула силы, опустив на секунду веки. – Ты должен уважать любую девушку по умолчанию, как и любого человека, пока он не докажет обратное – аксиома для всех! Однако, ты ждешь, что он вызовет в тебе уважение. Отсюда следует только один вопрос: Кто ты такой? – прищурясь, спросила я. – Кто ты такой, чтобы не проявлять элементарное человеческое уважение, независимо от того, кто перед тобой?! Почему, ты выбираешь: кого уважать, а кого нет?! Кто тебе дал право, так себя вести?! Ты уверен, что имеешь право называться воспитанным?!

Чем больше я задавала вопросов, тем шире раскрывались его глаза.

– Ты действительно постарался исправить прошлое, но забыл проконтролировать настоящее – твоя натура помешала этому! Я не могу быть с человеком, который считает себя лучше кого– то другого. Мы все равны! Хочешь – верь, не хочешь – не верь! – я восклицала и представляла, как прикладываю пощечину за пощечиной. М– м– м…

Я развернулась и пошла прочь, щёки пылали. Гордо? Нет. Словно я только что пробежала марафон. Чувствовала его взгляд у себя на спине, и он обжёг меня новым выкриком:

– Думаешь, ты чего– то стоишь?! Заплатила за себя и возгордилась! – Его смех прозвучал фальшиво и зло. – Я был прав, ты – дешевка с трюками! Жаль, время на тебя потратил!

Остальное тонуло в шуме машин. Я шла, не разбирая дороги и в голове стучало: А ведь кто– то на моём месте сказал бы «Да». Смирился бы, потому что он «нормальный», «с работой»… Потому что одиноко.