Рой

Основой этой книги стала история, которую мы с Игорем Акимовым придумали ещё в 2008 году.

Посвящение:

Эта книга посвящена тебе – человеку, с которым мы друзья с самого детства. Что бы, между нами, ни случилось и как бы ни складывались обстоятельства, мы всё равно остаёмся друзьями. Это для тебя.

ПРОЛОГ

Ночь опустилась на Мейплвилл так тихо, будто кто-то убавил громкость у всего города. Лишь редкие машины шуршали по шоссе, сверкая фарами, да где-то вдали изредка лаяла одинокая собака.

Шестнадцатилетняя Лори Эндрюс шла домой окольной дорогой – через пустырь и узкую просеку между деревьями. Так было быстрее. Она делала так каждую неделю после подработки: присматривала за детьми в доме на соседней улице, получала пару долларов и возвращалась домой с чувством важной взрослости.

Сегодня она шла медленнее обычного. В руках – сумочка и лёгкая кофта, перекинутая через предплечье. Асфальт ещё хранил дневное тепло, и ступни в открытых туфлях приятно липли к шершавой поверхности.

Город позади уже почти растворился во тьме. Здесь, ближе к окраине, фонари стояли редко; их тусклый жёлтый свет терялся в кронах деревьев. Над головой тянулось чёрное небо, усыпанное звёздами.

Лори оглянулась.

Никого.

И всё-таки чувство, что кто-то идёт за ней, появилось ещё на повороте к просеке и только крепло. Как будто шаги, еле слышные, точно повторяли её ритм – останавливались, когда замирала она, и снова начинались, едва она продолжала путь.

– Глупости, – прошептала Лори и прибавила шаг.

Слева темнел заброшенный участок: покосившийся забор, высокая трава, ржавый остов старого пикапа, который все в городе знали по виду, но давно уже не помнили, кому он принадлежал. Машина выглядела так, словно вросла в землю.

Она уже собиралась пройти мимо, когда боковым зрением уловила движение у капота.

Лори резко остановилась.

– Эй?.. – голос предательски дрогнул.

Из-за кабины вышел мужчина. Высокий, в простой рубашке с закатанными рукавами. Лицо оставалось в тени, но глаза блеснули – холодные, внимательные, изучающие. Он остановился в нескольких шагах, не торопясь подходить ближе.

– Всё в порядке, мисс? – спросил он мягким, почти вежливым голосом.

Его спокойствие почему-то пугало сильнее, чем если бы он просто выскочил с криком.

– Да… да, спасибо. Я уже почти дома, – Лори попыталась улыбнуться и обойти его по дуге, ближе к обочине.

Он сделал один шаг ей наперерез. Всего один – но этого хватило, чтобы дорога вдруг показалась уже.

– Поздновато для прогулки одной, – произнёс мужчина. – Ночь… мало ли кто бродит.

Она почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Мой дом в двух кварталах отсюда, – сказала она, стараясь говорить твёрдо. – Спасибо, со мной всё нормально.

Он молчал, продолжая смотреть. Было ощущение, что он что-то взвешивает.

– Вы из Мейплвилла? – спросила она, лишь бы заполнить тишину.

– Давно, – коротко ответил он.

Его правая рука вяло висела вдоль тела, а левая что-то теребила в кармане брюк – мелочь, ключ, зажигалку, Лори не видела. Но этот мелкий, монотонный жест вызывал липкий страх.

Она сделала ещё шаг в сторону.

И в тот момент, когда она уже почти поравнялась с ним, мужчина рванулся вперёд.

Рука легла ей на рот, перекрыв крик. Второй рукой он грубо дёрнул её за плечо, затаскивая в тень старого пикапа. Пятки скользнули по земле, сумочка вывалилась из пальцев и глухо шлёпнулась в траву.

Лори пыталась укусить ладонь, царапала запястье, но пальцы, вцепившиеся ей в лицо, только сильнее сжались. Воздух вышибло, когда её спина ударилась о холодный металл борта.

– Тихо, – шепнул он ей в ухо. – Тихо.

Она замотала головой. Слёзы выступили от боли, но больше – от ужаса. Мир сузился до его дыхания у самого уха и тяжёлой хватки пальцев на её горле.

Она успела подумать о маме, которая ждёт её дома и будет ругать за опоздание.

О том, что завтра нужно в школу.

О том, что обещала подруге вернуть книгу.

Он сжал сильнее.

Её ногти оставили красные полосы на его руке, но хватка не ослабла. Звёзды над головой поплыли, превратились в размытое светлое пятно. Звуки отдалились, стали глухими, как будто кто-то опустил стеклянный колпак на весь мир.

Последнее, что она увидела, – его лицо. Никакого бешенства. Никакой ярости. Только сосредоточенность, почти пустая.

Лори Эндрюс перестала дышать.

Он подержал ещё несколько секунд, пока её тело полностью не обмякло, затем аккуратно опустил в траву, словно боялся разбудить. Снял ладонь с её лица, огляделся – дорога была пуста.

Мужчина поправил воротник рубашки, вытер пальцы о штанину, бросил взгляд на своё отражение в боковом зеркале старого пикапа и исчез в темноте.

Полицейский отчёт назвал причину смерти сухо и безлично:

«Механическая асфиксия. Насильственная смерть. Личность преступника не установлена».

В газетах напечатали фоторобот – смазанное чёрно-белое лицо мужчины с жёстким взглядом. Несколько свидетелей вспоминали, будто видели в ту ночь на окраине высокий силуэт возле ржавого пикапа, но никто не смог назвать имени.

Дело Лори Эндрюс не закрыли, но со временем оно потонуло в стопке других папок.

Фоторобот остался только на выцветших страницах архивов… и в памяти тех, кто в начале шестидесятых внимательно читал криминальные хроники маленького городка Мейплвилл.

ГЛАВА 1. ЛЕТО 89-го.

Джон всегда любил запах деревни, хотя сам вырос среди асфальта и кирпича. Свежескошенная трава, тёплая пыль, лёгкая сырость от ближайшего озера – всё это казалось ему честнее, чем город, где пахло бензином и чужими жизнями.

Он высунулся из окна машины, глубоко вздохнул и улыбнулся. Перед ними, на пригорке, стоял дом Фреда: двухэтажный, с выцветшей белой краской на досках и крыльцом, чуть просевшим к одному углу. По-своему уютный.

– Ну здравствуй, провинциальный рай, – пробормотал Джон.

– Рай – это там, где есть бар и нормальная выпивка, – отозвался с водительского сиденья Майкл. – Но дышится здесь и правда хорошо.

– Бар у нас будет свой, – усмехнулся Фред, вылезая из машины. – Ты нас сюда привёз – уже полдела.

Кэсси выбралась следом и потянулась, закинув голову назад. Вечернее солнце подсвечивало её кожу тёплым золотистым светом, и на миг казалось, будто вокруг неё – собственное свечение.

– Здесь красиво, – тихо сказала она. – Совсем не как в городе.

– Подожди, пока увидишь озеро, – оживился Майкл, подходя к ней и обнимая за плечи. – Фред, ты же обещал показать нам «своё личное Хрустальное озеро».

– Не начинай, – поморщился Фред. – Это просто нормальное озеро. Без психопатов в хоккейной маске.

– Это пока, – вставил Джон.

Они переглянулись и одновременно хмыкнули. В этих дурных шутках про хорроры было что-то привычное, успокаивающее.

Натали хлопнула дверцей со стороны пассажира и, прищурившись, огляделась по сторонам.

– Тишина мне нравится, – сказала она. – А вот то, что до ближайшего телефона двадцать минут пешком, – не очень.

– Это же и есть смысл, – ответил Фред. – Никаких звонков, никаких начальников, никакого «срочно приезжай». Только мы, дом, озеро и выходные.

Он поднял связку ключей и, повертев в пальцах, направился к крыльцу.

Внутри пахло деревом и чем-то ещё – смесью старого лака, пыли и еле заметного дыма от камина, который топили, наверное, ещё прошлой зимой. В гостиной стоял тяжёлый диван с потёртыми подлокотниками, два кресла и квадратный журнальный столик. По стенам – полки с книгами и видеокассетами.

Над камином висело охотничье ружьё.

Джон сразу обратил на него внимание: длинный ствол, аккуратно натёртое дерево ложа, ремень, перекинутый через крепления.

– Это что, для декора? – спросил он, кивая на ружьё.

Фред бросил взгляд и пожал плечами:

– И да, и нет. Дед повесил – я оставил. Оно заряжено, кстати.

– Заряжено? – Кэсси инстинктивно отступила на шаг. – Зачем?

– На всякий случай, – ответил Фред. – Иногда сюда заходят еноты, шакалы… Ну и вообще, это глушь. Мало ли кто вздумает полезть. Я его ни разу не использовал. Но пусть висит.

Майкл усмехнулся:

– Типичный американский ответ: «зачем держать оружие, если им не пользоваться». Но окей, пусть будет. Надеюсь, ни один енот не обидится на то, что мы приехали.

Натали остановилась у полки с видеокассетами, проводя пальцем по корешкам.

– «Кошмар на улице Вязов», «Пятница, 13-е», «Хэллоуин», – перечисляла она. – Фред, я начинаю тебя бояться. Если у тебя в подвале ещё и маска Майкла Майерса, я поеду домой.

– Маски нет, – усмехнулся Фред. – Зато есть попкорн. Компенсирует?

– Посмотрим, – ответила Натали, но уголки губ дрогнули.

Они быстро разобрали вещи.

Майкл и Кэсси заняли комнату наверху – небольшую, с широкой кроватью и окном, выходящим на лес. Фред отдал Джону и Натали соседние комнаты, сам же предпочёл маленькую на первом этаже – «чтобы быть ближе к кухне».

Кухня была простая, но ухоженная: старый холодильник, газовая плита, деревянный стол, на котором уже стояли пакеты с продуктами. На подоконнике – стеклянная банка с ложками и ножами, рядом – странная треснувшая солонка в виде маленького домика.

– Я всё ещё не верю, что у твоего деда был домик в Мейплвилле, – сказал Джон, доставая из пакетов хлеб и чипсы. – Ты же сам из Провиденса.

– Дед любил тишину, – ответил Фред, открывая холодильник. – Купил это место давно, ещё до того, как я родился. А потом… так и осталось в семье. Родители сюда редко ездили, им не до того было. А мне нравится.

– Я бы тоже не отказался от такого укрытия, – сказал Майкл. – Особенно когда от тебя ждут отчёты, а ты мечтаешь только о том, чтобы выключить телефон.

Кэсси аккуратно разложила тарелки, заглянула в шкафы, нашла стаканы.

– Если вы сейчас начнёте разговаривать о работе, – сказала она, – я сама уйду на озеро и не вернусь.

– Всё, всё, – поднял руки Майкл. – Официально объявляю: с этой минуты слово «работа» под запретом.

– Тогда вот это мне определённо нравится, – улыбнулась Натали.

Позже, когда они поели, договорили все истории и солнце окончательно спряталось за линию леса, Фред достал видеокассету.

– Предлагаю начать с классики, – сказал он и поднял коробку с надписью: «Кошмар на улице Вязов».

– О, да, – протянул Майкл. – Ничто так не настраивает на отдых за городом, как маньяк в свитере, который приходит к тебе во сне.

– Я, пожалуй, пас, – тихо сказала Кэсси, потирая глаза. – У меня и так сегодня всё плывёт. Я пойду наверх, полежу.

– Я поднимусь с тобой, – сразу откликнулся Майкл.

Натали закатила глаза, но промолчала. Фред только усмехнулся:

– Тогда мы с Джоном посмотрим за вас. Кто-нибудь же должен сегодня увидеть Фредди.

Когда Майкл и Кэсси ушли наверх, дом будто стал тише. Фред вставил кассету в видеоплеер, телевизор зашуршал, на экране вспыхнули логотипы.

Джон устроился в кресле, натянул на колени старый плед и на секунду прикрыл глаза.

Ему нравилось это ощущение: друзья рядом, впереди – выходные, никаких звонков. Но где-то глубоко, на самом дне сознания, всё равно шевелилась привычная лёгкая тревога. Она была с ним, кажется, всю жизнь.

– Эй, не спи, – толкнул его локтем Фред. – Начинается самое интересное.

Фред смеялся над репликами из фильма. Натали, устроившись на диване, подкидывала в рот попкорн, иногда промахиваясь и тихо ругаясь себе под нос. Джон смотрел на экран, но в какой-то момент поймал себя на том, что почти не видит происходящего.

Он думал о другом.

О том, как странно иногда складываются жизни людей.

О том, что в таких маленьких городках, как Мейплвилл, за аккуратными фасадами домиков и ухоженными газонами всегда скрывается что-то ещё.

И о том, как в детстве, гостя у родственников в Род-Айленде, он читал старые газеты.

В одной из них была статья о девушке, убитой на окраине Мейплвилла.

Лори… Лори Эндрюс.

Он помнил заголовок, помнил чёрно-белую фотографию – тихое и красивое лицо девочки. И помнил фоторобот мужчины, которого так и не нашли.

Память у него была цепкая, почти болезненная. Лица, детали, фразы – всё складывалось в аккуратные стопки где-то у него в голове и никуда не исчезало.

– Джон? – голос Натали выдернул его из мыслей. – Ты будто в фильм не смотришь.

– Смотрю, – соврал он, моргнув.

На экране кто-то кричал, кровь бежала по стенам – привычный экранный ужас.

Настоящий ужас, как знал Джон, выглядел гораздо тише.

Он ещё пару минут пытался всматриваться в экран, но мысли всё равно разбегались. На очередном кровавом моменте Фред потянулся, зевнул и нажал паузу.

– Передышка, – сказал он. – Голова квадратная.

Натали, удобно устроившаяся на диване, сонно шевельнулась, но не проснулась окончательно.

– Выйдем на веранду? – предложил Фред. – Воздухом подышим.

– Пойдём, – кивнул Джон.

Они тихо выбрались из гостиной, чтобы не разбудить Натали, и вышли на крыльцо. Ночь уже плотно легла на Мейплвилл: чёрные силуэты деревьев, редкий свет далёких фонарей, тёплый запах травы и озера.

Фред достал сигарету, чиркнул зажигалкой и затянулся.

– Ты же знаешь, что это гадость, – заметил Джон, опираясь на перила.

– Знаю, – спокойно ответил Фред. – Но иногда помогает выключить голову.

Джон слушал, глядя в темноту. Ему нравилось, что здесь, на крыльце, не надо никуда спешить и ни перед кем изображать «правильного взрослого».

– Ладно, – выдохнул Фред, затушив сигарету о жестяную банку у ступенек. – Пошли внутрь. А то подумают, что мы сбежали.

Они вернулись в дом. Натали уже приоткрыла глаза и сонно потягивалась.

– Вы где пропали? – пробормотала она.

– Короткая прогулка, – ответил Фред. – Слушайте, может, сыграем в карты?

– Если что – я никого не уговариваю, – добавил он. – Просто предлагаю.

Джон криво улыбнулся:

– Сначала позову Майкла. А то он потом скажет, что мы начали без него.

Он поднялся наверх, тихо постучал в дверь комнаты, где были Майкл и Кэсси, и приоткрыл её буквально на пару сантиметров, чтобы не вломиться и не потревожить их.

– Майкл, – шёпотом позвал Джон. – Эй.

Майкл показался в проёме, притворив дверь за спиной.

– Что там?

– Фред предлагает сыграть в карты, – так же тихо сказал Джон. – Хочешь присоединиться?

Майкл ухмыльнулся:

– Кэсси и так засыпает. Я спущусь. Она пусть отдыхает.

Он поцеловал Кэсси в лоб, что-то ей шепнул и вышел вместе с Джоном в коридор. Дверь за их спинами мягко закрылась.

Внизу они устроились в гостиной по кругу.

Фред и Джон заняли кресла напротив друг друга, Натали села на диван между ними, Майкл – в кресло напротив неё. Посередине стоял журнальный столик.

– У меня в холодильнике есть пиво. Вы хотите? – спросил Фред.

– Нет, спасибо, я не буду, – сразу сказал Майкл. – Мне и так нормально.

– Я возьму одну, – отозвался Джон.

– Мне тоже можно, – добавила Натали.

Фред кивнул, ушёл на кухню и через минуту вернулся с тремя бутылками. Поставил их на журнальный столик, открыл и придвинул к Джону, Натали и себе.

– Прежде чем продолжить вечер, – поднял руку Майкл, – предлагаю сыграть в двадцать одно. Старое доброе. Без денег, просто ради интереса.

– Это я люблю, – оживился Фред и уже через пару секунд раздавал карты.

Пиво стояло на столике; каждый время от времени делал небольшой глоток, не отвлекаясь от разговора и игры.

Они играли, шутили, спорили, считали очки.

На стол периодически выкатывались карты, кто-то радостно хлопал ладонью, кто-то стонал от перебора.

– Итак, – подвёл итог Майкл после очередного круга. – У меня двадцать одно. У Фреда перебор. У Джона – тоже. А у Натали…?

– Двадцать, – спокойно сказала она и показала карты. – Везёт тем, кто не заморачивается.

– Официально заявляю, – вздохнул Джон, – мы с Фредом проиграли. Вселенная решила, что сегодня – вечер Натали.

– Меня это устраивает, – улыбнулась она.

Через какое-то время карты надоели сами собой.

Фред убрал колоду в ящик стола. Майкл зевнул.

– Ладно, я обратно к Кэсси, – сказал он, поднимаясь. – А то она подумает, что я её бросил ради вас и вашей игры в карты.

– Передай ей, что мы её любим и уважаем, – отозвался Фред.

Майкл усмехнулся и ушёл наверх.

Натали осталась в гостиной, переключая каналы на телевизоре – без особого интереса, просто чтобы что-то фоном шло.

– Мы ещё раз на воздух? – спросил Фред, глянув на Джона.

– Пойдём, – кивнул Джон. – Теперь уже по-настоящему подышать.

Они снова вышли на крыльцо.

Крыльцо снова встретило их прохладным воздухом. День окончательно сдал позиции: небо стало густо-чёрным, только тонкая полоска света ещё держалась где-то за лесом. Где-то далеко лениво прошуршало шоссе и стихло.

Фред на этот раз даже не стал доставать сигарету. Они просто стояли рядом, молча, каждый в своих мыслях.

И тут со стороны соседнего участка раздался звук.

Короткий, рваный – как будто кто-то резко, очень больно вскрикнул… и тут же замолчал.

Оба замерли на месте.

– Слышал? – спросил Джон.

– Слышал, – нахмурился Фред.

Они ещё несколько секунд стояли и вслушивались. Ночь снова будто бы проглотила звук. Лес шептал по-своему, но ничего похожего на человеческий голос не было.

– Может, показалось, – неуверенно произнёс Фред.

Звук повторился. На этот раз – дольше, с надрывом боли на конце.

Фред коротко выругался.

– Так, – сказал он уже другим тоном. – Это точно не «показалось».

Он зашёл в дом, вернулся почти сразу с двумя фонариками.

– Без света туда соваться глупо, – пояснил он. – Темно как в… ну, как в кино, которое мы сейчас смотрели.

Фонарики вспыхнули тусклым жёлтым светом.

Они спустились с крыльца, пересекли двор и вышли к узкой дорожке, ведущей к соседнему дому.

Дом соседа стоял ближе к озеру, в глубине участка. На вид – обычный: скромный, аккуратный, с маленьким крыльцом и парой окон к дороге. Все окна были тёмными. Только сзади, за домом, пробивался тусклый свет.

– Я к нему обычно не хожу, – глухо сказал Фред. – Он сам по себе, я – сам по себе. Привет-пока, и всё.

– А сейчас идём, как герои ужастика, – пробормотал Джон. – Которые потом первые и умирают.

– В жизни чаще всего всё кончается скучно, – ответил Фред. – Надеюсь, что и сейчас будет так.

Они поднялись на крыльцо. Фред постучал в дверь.

– Извините?.. – позвал он. – У вас всё в порядке?

Ответа не было.

Фред постучал сильнее. Деревянная дверь дрогнула и медленно приоткрылась сама, будто была лишь притворена.

– Нравится мне это всё меньше и меньше, – прошептал Джон.

– Мне тоже, – согласился Фред. – Но мы уже тут.

Он толкнул дверь шире.

Внутри пахло деревом, чистотой и сладким – мёдом, воском. Гостиная была небольшая, но аккуратная: диван, кресло, стол, пара книжных полок. Всё на своих местах. На полке – несколько стеклянных банок с густой янтарной массой.