ТЬМА: НАСЛЕДИЕ
Тьма: Наследие
Глава 1. Кровь на «Баляевке»
Владивосток. Зима 1997 года. Минус двадцать семь. Снег падает тихо – не как дождь, не как вьюга, а как покаяние. Тихо, будто сам город боится шелохнуться. На улицах пустота. Внутри рынка «Баляевка» жарко, пахло чебуреками, китайскими шмотками, дешевыми духами… и под всем этим запах крови. Не свежей. Не гниющей. Металлический, въевшийся в деревянные полы, в швы между контейнерами, в кожу тех, кто здесь работает уже больше года. Здесь всё началось. И здесь всё кончится.
Зямзин Олег по прозвищу «Звон» , которое ему дали ещё в детстве из за фамилии, стоял у входа, в черной кожаной дутой куртке с меховым воротником, кожанных перчатках и слегка не бритым лицом. Под курткой у него была своя правда – Тульский Токарев, в простонародье ТТ. Проверенный. Два выстрела и человек перестаёт быть проблемой. Он не был бандитом. Не был психом. И не был простым обывателем. Он был тем, кто прошёл через ад и собрал себя по крупицам, как мозаику из осколков зеркала. Его лицо – плоское, скулы – как бетонные плиты, глаза – серые, как ледяная вода в Магаданской губе. Сломанный нос, пара шрамов – как напоминание о слабости, о том, с чего все началось. Он не излучал ни какой агрессии. Не угрожал. Только спокойствие. И это было страшнее всего.
Он не пришёл за деньгами. Он пришёл за справедливостью.
Пять лет назад у него было своё кафе «Уголок» на Березовой. То что осталось ему после смерти родителей, то не многое что держало его в родном городе, как память о тех днях когда мать и отец были живы, те дни когда в его голове самым страшным казалось отсутствие посетителей а в душе ещё было место свету.
А потом пришли они.
«Пуховские». Молодые. Жёсткие. С крестами на шеях и взглядами, как у волков. Их лидер, Виктор «Молот», приехал из Хабаровска к девушке после армии, с которой он познакомился по переписке, с сестрой сослуживца, так и остался здесь, а вскоре смог организовать своё ОПГ, подтянул ребят с качалки, внушил им что они могут всё, все и вся должны делиться с ними, ведь они сила а сила это власть, как ему казалось тогда безграничная. Время тогда было тяжелое и каждый старался урвать то до чего мог дотянуться, потому что зарплату много где не платили во время а где то и вовсе ждали месяцами, зарплату… Копейки, на которые многие в то время едва сводили концы с концами. А молодым, сильным уверенным в себе парням всегда хотелось большего, тем более в то смутное время, где власть бралась а закон был далек и работал лишь на слабых. Они пришли к нему не договариваться, а забрать своё, ну или то что считали своим, как они этого хотели.
Олег сказал им: «Это кафе моих покойных родителей. Они его открыли. Я продолжаю семейное дело и я не буду платить за “крышу”, мы работаем здесь давно и многие нас знают, никто и никогда не трогал нас и сейчас я никому ничего не собираюсь отдавать».
«Молот» улыбнулся. Не злобно. Как взрослый, смотрящий на ребёнка, который не понимает, что мир уже изменился.
– Ты не врубается что ли, ты тупой, жить надоело? – спросил он. – Если я сказал что ты мне должен, то это не обсуждается. А для большей доходчивости мои ребята тебе все расстолкуют.
Через час, лёжа на полу в своей крови, Олег думал лишь о том как это могло случиться, о том что походу это ещё не конец. Они ушли, на последок Молот сказал – завтра к вечеру чтоб бабки были иначе сожжем.
Олегу ничего не оставалось как обратиться в милицию, менты частенько обедали в его заведении.
Утром следующего дня, он был уже в дежурке, писал заявление. Молодой лейтенант небрежно принял его и сказал что они разберутся, что он может спокойно продолжать работу….
Но, если он будет платить им “за крышу”, то такого впредь не случиться.
Олег был в шоке, ему никогда раньше не приходилось сталкиваться с такого рода проблемами, он решительно отказался, настоял на принятии заявления, он всё ещё верил в то что если он сможет добиться справедливости, то все от него отстанут.
Как же он ошибался….
Ближе к вечеру, к центральному входу в кафе подъехали старая девятка бежевого цвета и белая нива, с десяток молодых, физически крепких парней принялись громить кафе. Официантка успела позвонить Олегу из подсобки прежде чем добрались и до нее… Услышав о происходящем он выбежал из дома, сел в свою копейку и помчался в кафе, но уже было поздно.
Кафе «Уголок» был объят пламенем. Бармен убит, официантку жестоко, зверски изнасиловали и избили. Она сидела на бордюре все в крови и слезах, молча, дрожащей рукой пыталась подкурить сигарету…
Ярость охватила Олега, бессильная злоба, он задыхался от нее, но ничего уже сделать не мог. Услышав шорох он хотел обернуться, но не успел, глухой выстрел сзади, это все что он успел запомнить на последок.
Менты сдали его братве, рассказав про его заяву и они шли уже не за данью, а казнить, другим в назидание.
Он лежал в снегу, лицом вниз, в луже собственной крови, которая тут же замерзала, превращаясь в чёрный лёд. В ушах – гул. В груди – хрип, будто кто-то дрался с ним за каждый вдох. А в голове – тишина. И эта тишина была страшнее выстрела.
Он не шевелился. Не стонал. Просто лежал. И впервые в жизни – не думал о справедливости. Не думал о милиции. Не думал о родителях, о кафе, о свете, который когда-то был в его душе.
Единственная мысль успела промелькнуть в его голове:
«Я вернусь и я уничтожу вас всех».
Он провёл в коме две недели. Менты за это время развалили дело о поджоге и убийстве, странным образом, куда то пропала та самая официантка, жертва стечения обстоятельств… Позже ее найдут мертвой в своей квартире, с пробитой головой и следами насилия.
Две недели в коме – это целая жизнь для того, кто умирает. В этой тьме, между мирами, он не видел ангелов. Не слышал голосов. Он видел только пламя. Пламя, пожирающее стены «Уголка». Видел лицо официантки – пустое, сломанное, в крови и слезах. Слышал смех «Молота». И с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой, проведённой в этой бездне, что-то внутри него менялось. Ломалось. Перестраивалось. Он был наедине с самим собой, чуть меньше вечности – как ему казалось тогда, он переживал все это снова и снова, эти эмоции, боль. Пока в один момент не осознал, что не всегда добро побеждает зло… Ему самому надо стать тем злом, той тьмой, что поглотит и уничтожит обидчиков.
Она уже была в нём, в каждом из нас, эта тёмная триада, триада силы, то что не укладывается в образ хорошего человека, то что жило в глубине, там, где берутся силы.
Все пережитое, заставило его мыслить на перед, видеть игру, не надеяться на других. Жалость… Она умерла в нем, остался холодный расчет, обузданная ярость, которая ждала своего часа......
Когда он открыл глаза, первое, что он почувствовал – не боль. Не жажду. Не страх.
Он почувствовал пустоту.
Ту самую, о которой потом будут говорить другие – те, кто столкнётся с ним через год, через пять, через десять. Пустоту, в которой не было места жалости, сомнениям, морали. Было только одно: цель.
Первым делом к нему в больницу пришли менты, так как медперсонал сообщил им о том, что пациент вышел из комы и может разговаривать. После длительного разговора с ними, Олег понял, что они никого не собираются искать. Эти продажные менты, как он их ненавидел тогда, тех, кто не пришёл на помощь, тех кто должен защищать по закону, сидят напротив его кровати и говорят ему о том, что нет возможности установить личности нападавших, что единственный свидетель, та самая милая официантка убита, что бы он не расстраивался и жил дальше. Как можно подальше отсюда....
Когда менты ушли, Олега охватило чувство бессилия и злобы: на себя, на ментов, на братков, на весь мир.
Он посмотрел на своё отражение в зеркале: бледное лицо, ввалившиеся глаза, шрам на виске от падения, и ещё один от пули, что вошла в спину. Он не узнал себя. Того Олега, который верил в справедливость, который улыбался посетителям, строил планы на будущее, мечтал расширить свой бизнес – больше не существовало.
На его месте был кто-то другой.
Кто-то, кто понял простую истину: в этом мире нет закона. Есть только сила. И тот, кто контролирует её – контролирует всё.
Он больше не сомневался.
Он знал: он имеет право на месть. Потому что его лишили всего. И это делало его правым. Всегда.
Он больше не будет играть по чужим правилам. Он будет создавать свои. Он будет использовать слабости других, как оружие. Будет лгать, предавать, манипулировать – если это приведёт к цели. Он больше не будет чувствовать боль других. Не будет сопереживать. Не будет колебаться. Потому что боль – это слабость. А слабость – это смерть…
Спустя месяц его выписали из больницы, как только он смог уверенно встать на ноги а все показатели пришли в норму.
Первым делом он пошёл не к ментам. Не к адвокатам. Он пошёл на «Баляевку».
Рынок жил своей жизнью. Торговцы кричали, бабушки торговались, дети бегали между прилавками. Ничего не изменилось. И это было самым страшным. Мир двигался дальше, будто ничего не произошло. Будто «Уголок» никогда не существовал. Будто его официантку не изнасиловали и не было никаких убийств и покушений.
Он наблюдал издалека входа, его бесило это все.
Он увидел, как «Пуховские» собираются у пивного ларька. Видел, как «Молот» тохвастается новыми часами – «подарком от благодарного бизнесмена». Видел, как они смеются, пьют, как будто ничего и не знали, как будто никого не трогали. Это было чувство полной безнаказанности, чувство силы и превосходства над другими.
Олег не шевелился. Не подходил. Просто смотрел и запоминал, лица, окружение кто к кому как относиться. Ему теперь предстояло разобраться во многом, понять их структуру, знать куда и как нанести удар, как уничтожить их всех, очистить рынок от таких уродов.
Он стал тенью. Невидимой. Бесшумной. Опасной.
Он собирал информацию, следил за ними. Это было сложно, так как многие на рынке знали его в лицо и могли слить его «Пуховским», ведь все знали о поджоге и убийствах, о том что он отказался им платить и поплатился сам, остался ни с чем.
Никто не хотел себе такой участи.
И по этому многие старались выслужиться перед братками в надежде на их расположение.
Ему оставалось лишь одно, собирать информацию, анализировать её и потом решить, что с ней делать дальше.
А пока ему нужно было отлежаться где нибудь, собраться с мыслями и привести себя в форму. Ведь он был один против всех и прекрасно понимал, что без должной силы, знаний ему их просто так не одолеть, ему нужно начать с себя.
Глава 2. Нет пути назад
Владивосток. Зима 1992 год.
Минус тридцать пять.
Мороз сковал город в тиски, превратив его в мертвую, хрупкую скульптуру.
Снег падал не как покаяние – он падал как последний вздох. Тихо, беззвучно, будто сам воздух боялся нарушить эту тишину, в которой уже не было места ни надежде, ни страху. Была только пустота. И в этой пустоте – Олег.
Он не продал квартиру. Он ее оставил. Как труп. Как ненужную оболочку. Потому что время – это роскошь, которой у него не было. «Пуховские» знали, что он выжил. Они не верили в чудеса, но они верили в то, что человек, который лежал в снегу с пулей в спине и не умер, – это не человек. Это предупреждение. Или приговор. Время, отпущенное ему в больнице, было не исцелением , это был счетчик. Счетчик до того момента, когда они придут за окончательным расчетом. И он знал что они придут. Не завтра. Не через неделю. А когда решат, что пора напомнить всем остальным, кто здесь хозяин. И чтобы напомнить – нужно убить его, да так, что бы не только рынок, город содрогнулся. Чтобы никто больше не осмеливался говорить «нет».
Он не мог ждать. Не мог готовиться. Не мог планировать. Он мог только действовать. И первое его действие было уйти, скрыться хотя бы на время.
Квартира на улице Крыгина, 17 – это была не просто комната. Это был архив его прошлой жизни. Здесь пахло маминой выпечкой – булочками с корицей, которые она печь в старой духовке, пока отец шутил, что «Бетон» будет булочкой, если не поумнеет». Здесь на кухонном столе он делал домашку, потом экзамены, потом сидел с девушкой, которая теперь… не существовала. Здесь стоял тот самый диван, на котором он спал после долгих смен в кафе, когда «Уголок» еще был живым местом, где люди приходили не ради еды, а ради тепла. Здесь, на подоконнике, до сих пор стоял высохший кактус – подарок от матери, который она называла «самым выносливым», потому что он цветет даже в темноте. Он не смотрел на него. Он не мог. Потому что каждый предмет в этой комнате был гробом. Гробом для Олега, которого больше не было.
Он собирал вещи в одиночестве, молча думая о том как поступить дальше. Он не плакал. Плакать – значит верить, что потеря – это конец. А он знал – потеря – это только начало. Он быстро собрал необходимые вещи, документы, сгреб все ценности, накопленные деньги и
постарался как можно скорее уйти, но что то задержало его на выходе из квартиры..
Чувство, это мерзкое чувство слабости, он бежит из своего же дома, города, он не смог не то что защитить своих людей, свой персонал а даже самого себя, это был предел.
Он понимал, что если он останется, то ему долго не прожить, надо бежать как бы это не было прискорбно.
Он стоял у двери.
Рука на ручке.
Пальцы – в перчатках, но всё равно немели от холода, что сочился сквозь щели в раме.
За спиной квартира а переди лишь лестница, а что дальше?
А дальше – город, который больше не был его.
Он не смотрел назад, не потому что не хотел, а потому что боялся: если обернётся – останется.
А оставаться – значит умереть, оо тихо вышел и закрыл дверь.
Это место уже не дом, это – могила.
Он не пошёл на вокзал, не пошёл в аэропорт, он пошёл в сторону трассы – на выезд из Владивостока.
Потому что билеты оставляют след,
«Пуховские» уже наверняка поставили людей у касс, у выходов, у автобусных остановок.
Они искали, им нужен он, его просто так в покое не оставят и он это знал.
Он решил идти пешком до трассы, а там на попутках, на перекладных, ему нельзя было светиться на выезде из города.
С рюкзаком за спиной и с верой в груди, он начал свой путь.
Снег хрустел под ботинками.
Ветер резал лицо, как лезвие, но он не чувствовал боли, он чувствовал только движение.
Пока он движется – он жив.
Дорога от дома до трассы заняла у него около двух часов, он шел не спеша, с осторожностью, ему казалось что вот там, за следующим углом, его могут встретить «Пуховские», что все вокруг смотрят именно на него. Нет, это была не паника, ни страх, а что то иное – последствие пережитых за последнее время событий.
Наконец то он добрался до трассы, Олегу стало по легче, сомнения и тревоги все меньше терзали его.
На удивление, долго голосовать ему не пришлось, буквально через пол часа его подобрал водитель старенького камаза, вместе с ним он смог добраться до Уссурийска, это примерно в 80 км от Владивостока и отсидеться там пару дней, сняв комнату по объявлению у одинокой бабки. Проведенное время в дороге, он все обдумывал, размышлял о случившемся, о том как ему теперь жить дальше. А сейчас ему нужен был отдых, череда последних дней и событий изрядно его потрепали. Собравшись с мыслями Олег пошел в магазин – нужно было пополнить припасы и сменить гардероб, он не хотел привлекать на себя внимание, ведь полагал что могли искать по описанию, что и здесь он не в полной безопасности.
Прикупив все необходимое, Олег захватил пару бутылок водки, ему нужно было обнулиться – горящее кафе, лицо изнасилованной и избитой официантки до сих пор стояли у него перед глазами, он устал, чертовски устал.
Вечер придя в съёмную комнату, он наконец то смог нормально поесть за последние два дня, затем налил водки в стакан, долго и молча курил, уставившись пустым взглядом в потолок…
Месть, это все чего он хотел, любой ценой, но как?
Олег точно знал, что сейчас не время, нет сил и средств на это. Для начала надо увидеться с армейским другом, они через многое прошли вместе и он был тем кто смог бы помочь ему в этом деле, а сейчас надо выспаться- завтра предстоит долгая дорога.
Уссурийский вокзал является узловой станцией на Дальневосточной железной дороге, что говорит о его важности для транспортной системы региона. Поэтому народа здесь всегда было много, на это и рассчитывал Олег, планируя свой путь в Москву, ведь относительно не большое расстояние от Владивостока играло свою роль, так как в то время все ключевые объекты инфраструктуры находились под чьей либо крышей, что означало возможность того что его могут искать здесь, по просьбе «Пуховских».
Он понимал, что просто так купить билет на кассе и остаться инкогнито ему не получится, по этому Олег задумал проникнуть тайком в товарный вагон и так доехать до Москвы. Собравшись с мыслями он прошел на территорию вокзала к ж/д путям, где уже стоял поезд на Москву. Оглядывая составы, он привлек внимание молодой проводницы купившей не подалеку.
– Молодой человек – обратилась она к нему – посадка уже заканчивается.
Он не знал что сказать и слегка засуетился, он не любил врать, но в этот раз пришлось.
– Я кажется билет потерял – ответил Олег – Так что придется ехать следующим поездом.
– Ладно, так и быть, найду тебе свободное месте- сказала она – я думаю мы договоримся.
Олег обрадовался в душе что не пришлось пробираться в товарные и мёрзнуть всю дорогу, но вида не показал.
– Спасибо вам, конечно, как скажете – добродушно улыбнулся он ей в ответ.
– Тогда пройдем те за мной, у нас не много времени до отправления, мне ещё вас разместить надо – улыбнулась она в ответ.
Проводница поднялась в тамбур вагона и махнула ему рукой, зовя за собой, ему ничего не оставалось как проследовать за ней.
– До какой станции вам надо добраться – спросила она?
– Мне до Москвы надо добраться – ответил Олег. – Как я могу к вам обращаться?
– Ирина – сказала проводница, загадочно улыбнувшись глазами – до Москвы путь не близкий, почти неделя, как же мне с вами быть…
Я размещу вас в своем служебном купе.
– Хорошо, не бойтесь, я не чем не буду вас смущать, сколько я вам буду должен? – спросил он.
– Для вас, по цене билета сойдёмся, только питание отдельно обсудим – предупредила его Ирина.
Они прошли в конец вагона, где располагались ее служебное купе.
– Распологайтесь, верхняя полка ваша, мне нужно сейчас уйти, но позже я к вам вернусь, так что прошу не ходить по вагонам, за последние я не ручаюсь – Ехидно сказала Ирина – Ждите, если вам, что то нужно будет, то я решу этот вопрос.
Олегу стало как то не ловко, что столь молодая, красивая особа говорит ему что делать, хотя они примерно были одного возраста.
Но она, все таки чем то смогла задеть его, так как после ее ухода он продолжал крутить ее слова в голове.
– Надо же так, угораздило – подумал Олег – почему она ко мне так добра, во сколько мне встанет ее добродушие?
Спустя пару часов, ближе к вечеру Ирина вернулась в купе.
– Ну вот и все, теперь можем ехать спокойно до утра – сказала Ирина – может по рюмашке за знакомство?
Немного помешкав Олег ответил:
– Ну что же, я не против, давайте.
– Может перейдем на ты, а то как то не ловко, вроде одного возраста, а все выкаем – подначила она не затейливо.
Согласен, кстати, вот деньги за дорогу и питание, здесь должно хватить – подытожил он.
– Да к чему это сейчас, расскажи о себе – сказала она с не наигранным интересом.
– Да особо не о чем рассказать, родители умерли, продолжил их не большой бизнес, прогорел и вот еду к другу в гости, отдохнуть и найти свой новый путь. Семейной жизнью я так и не пожил, все некогда было, а теперь уж и не вижу смысла. Все стало настолько серьезным, что я раньше и не представлял – добавил он.
– Понимаю – ответила Ирина, не спеша доставая постельное белье.
– Я сразу после ПТУ пошла на эту работу, иных вакансий у нас особо не было вот я и уцепилась за то что есть.
– Но не все так плохо, как кажется – отметил Олег – разные города, новые люди.
– Но жизнь всё так же и она проходит мимо… – отметила она.
Неловкая показа повисла в воздухе.
– Может ещё по одной? – нарушил эту тишину Олег.
– А почему бы и нет, я тоже от всего устала и иногда хочется просто выпить и поговорить с кем нибудь по душам, с тем с кем я сама хочу разговаривать, а не по работе – выдала Ирина – Есть в тебе что то такое, почему то я чувствую себя рядом с тобой хорошо и спокойно.
– Я тоже, давно я не был так спокоен как сейчас, рядом с тобой – подытожил он.
Он положил свою ладонь на ее руку, такую теплую и мягкую, в этот момент он забыл обо всем, о том, что так терзало его изнутри. Ирина не убрала его руку, лишь посмотрела ему в глаза, в этот момент она ничего в них не увидела, кроме себя самой, это ещё больше смутило её. Ведь за последнее время, если и смотрят ей в глаза то либо с ненавистью, либо с пренебрежением, либо с желанием трахнуть её. А тут ничего этого нет, просто теплый взгляд, полный понимания и одиночества.
Она подняла стопку и в один глоток выпила её, закусив предварительно порезанным салом с хлебом, при этом поморщив свой маленький, красивый носик.
Он следом за ней опрокинул стопку, закусил и закурил сигарету.
– Мне кажется что я лезу не в своё дело, а как у тебя с личной жизнью, ведь с такой работой это тяжело наверное? – выдохнул клубы дыма спросил он её.
Она наливая по третьей стопке глубоко вздохнула, поправляя волосы.
– Отношения закончились ещё в первый месяц моей работы, парень не хотел ждать меня с рейсов, ему нужно было все здесь и сейчас. Да и я как то начала понимать, что особых чувств к нему не испытывала, по этому мы и расстались с ним. – задумчиво ответила она, закуривая сигарету – а у тебя как я понимаю тоже нет отношений, да они сейчас и ни к чему, проще жить одному или одной, я уже поняла это в своё время.
Олег ничего не ответил, лишь вздохнул.
Они выпили ещё по одной, поговорили о своем прошлом, о том как не справедлива жизнь и как же хочется каждому из них быть счастливым, по своему, не завися ни от кого на свете.
Они говорили долго и обо всем, первая бутылка уже закончилась и началась вторая.
– Я думаю ещё по одной и хватит на сегодня, работу утром никто к сожалению не отменит – пробормотала она усталым голосом – пойдем уже спать.
– Вместе что ли? – удивлённо ответил Олег
– Ну а почему бы и нет, я хочу чтоб этот приятный вечер, принес нам ещё маленько тепла. Ты не плохой человек, я многое узнала о тебе, не из твоих разговоров, а почувствовала нутром. Мы два одиночества, имеем право стать хоть не множечко счастливее, на час, на ночь, на время. – её голос был уставшим, но таким сладким…
Он молча встал, обнял её прижав к груди и поцеловал в губы.
Эта ночь пролетела для них обоих незаметно, они растворились в друг друга, в одном порыве, две судьбы.
Первые дни прошли в ритме поезда: стук колёс, свист на станциях, запах кипятка и пельменей из столовой. Ирина уходила рано утром – проверять билеты, разносить чай, успокаивать плачущих детей, улаживать ссоры между пассажирами. Олег оставался один. Читал газеты, которые она приносила. Смотрел в окно. Думал – но не о том, что случилось. О том, что будет дальше, когда приедет в Москву.
А вечером она возвращалась. Уставшая, с красными от холода щеками, но всё ещё улыбающаяся.
– Ну что, не соскучился? – спрашивала она, ставя термос на столик.
– Соскучился, – отвечал он, и сам удивлялся, как легко это далось.
Они пили чай. Говорили. Не о прошлом. Не о будущем. О жизни, как она есть.
– Ты веришь, что всё происходит не случайно? – спросила она однажды, глядя на мелькающие огни станции.
– Не знаю, – ответил он. – Но если бы я не потерял билет… мы бы не встретились.
Она посмотрела на него – долго, мягко.
– А ты веришь, что люди могут начать с нуля?
– Только если у них осталось хоть что-то внутри, – сказал он тихо. – Даже если это – пепел.
Она не стала спрашивать, что и почему сгорело. Просто положила руку на его ладонь – на секунду. Тепло. Без слов.
Однажды ночью, когда поезд стоял на заправке под Хабаровском, они вышли на перрон. Мороз был такой, что дышать больно. Но звёзды… звёзды горели, как будто весь мир замер, чтобы дать им побыть наедине.
– Я раньше мечтала уехать, – сказала Ирина, глядя в небо. – Куда-нибудь, где никто не знает моё имя. Где я не «проводница Ирина», а просто… я.
– А теперь? – спросил он.
– Теперь… – она улыбнулась. – Теперь я поняла: не место меняет человека. А человек – место. Даже в поезде.
Он молчал. Потом сказал:
– Ты – хороший человек, Иришка.
– Не такой уж хороший, – вздохнула она. – Просто стараюсь не становиться хуже.
– Этого уже много, – ответил он.
Они стояли рядом, не касаясь, но чувствуя – между ними что-то растёт. Не страсть. Не влюблённость. А доверие. Редкое, как зимнее солнце на Дальнем Востоке.
Она не настаивала. Не выспрашивала. Не пыталась «вылечить» его молчание. Она просто была рядом – когда он сидел у окна, уставившись в темноту, когда он не ел целый день, когда он вдруг улыбался, услышав детскую песенку из соседнего купе.
А он начал возвращаться. Не к тому Олегу, что был до «Баляевки». А к новому. Тому, кто ещё не знал, как жить, но уже не хотел умирать.
Однажды она принесла бутылку вина – «нашла в буфете, просроченное, но пить можно». Они пили, говорили о книгах, о музыке, о том, как в детстве мечтали стать кем-то другим.
– А ты кем хотел быть? – спросила она.
– Может, моряком, – усмехнулся он. – Чтобы уплыть так далеко, что прошлое не догонит.
– А теперь?
– Теперь… – он посмотрел на неё. – Теперь я хочу просто остаться. Где-то. С кем-то. Хоть на время.
Она не ответила. Просто потянулась и поправила воротник его куртки – будто он был её. Будто у них было время.
Но времени не было.
Каждый день приближал их к Москве.
К разлуке. К новым ролям, которые им предстояло сыграть.
Он не рассказывал ей о «Пуховских». Не говорил о кафе, о крови, о пуле в спине. Только однажды, глухой ночью, когда она застала его сидящим в темноте, спросила:
– Ты бежишь от кого-то?
Он помолчал. Потом сказал:
– От того, кем я был.
– А кем ты хочешь быть?
– Не знаю. Но чувствую, что я уже не тот что раньше и стану кем то другим, не таким как сейчас.
Она кивнула и больше не спрашивала его об этом.
За день до прибытия в Москву она принесла ему чистую рубашку – «на встречу с другом, чтобы не выглядел как бродяга». Он поблагодарил её, не за саму рубашку, а за заботу, то чего он давно не видел.
Они сидели в купе в тишине. Последний чай. Последние минуты.
– Как думаешь, мы ещё когда нибудь увидимся? – спросила она, глядя в чашку.
– Не знаю, – честно ответил он –
Мне бы этого очень хотелось, остаётся надеяться и верить, ведь жизнь такая непредсказуемая штука.
Она улыбнулась и обняла его крепко, как родного, что то сильно сжалось у него в груди отдавая эхом в ее сердце.
А когда поезд въехал на Казанский вокзал, она не вышла провожать. Не обняла. Не сказала «до свидания». Просто стояла у окна купе, пока он шёл по перрону, не оглядываясь.
Глава 3. Тьма вечного города
Москва встретила его морозом и смогом.
Город, где законы пишут не в Думе, а в подворотнях.
Город, где сила – не в правде, а в чём-то молчании.
Город, который поглощает всё и всех без следа.
Город, который меняет людей.
Город, в котором он чувствовал себя тенью.
Но впервые за долгое время ,
в этой тени мерцало тёплое воспоминание. Не о боли, а о женщине, которая дала ему своё тепло, надежду, страсть, не спрашивая ничего взамен.
Москва встретила его не с распахнутыми объятиями, а с хриплым, промокшим ветром, который впивался в лицо, как песок из измельчённого бетона.
Небо – серое, как засохшая кровь на асфальте.
Дома – бетонные монолиты, облупившиеся, потемневшие, с окнами, за которыми не светилось ни одного настоящего тепла, только мерцающие экраны телевизоров и мигающие лампочки рекламы.
Люди шли – не бежали, не спешили, а перемещались, как автономные роботы, с опущенными головами, с глазами, в которых не было ни любопытства, ни боли, ни надежды. Только усталость. Усталость от вечного ожидания, от бесконечных очередей, от того, что никто не поможет, никто не заметит, никто не запомнит. Они не смотрели друг на друга. Они не смотрели на Олега. Он был не человеком. Он был ещё одним серым пятном на фоне серого города, который уже давно перестал замечать, кто живёт в нём, а кто просто проходит.
Он шёл по городу не спеша, в мыслях его уже не было того беспокойства, он думал лишь о встрече с другом, как же давно они не виделись. Он достал из кармана аккуратно сложенный конверт, чтобы ещё раз убедиться в правильности адреса. Олег понимал, что сам он навряд ли найдёт его в большом и чужом городе, поэтому принял решение ловить такси и добираться на нём.
И вот спустя пару часов он был у его дома, рассчитавшись с таксистом он вышел во двор, осмотрелся.
– Ммда, – произнёс Олег, – сам бы я явно неделю искал этот дом.
Закурив, подошёл он к скамейке во дворе дома напротив подъезда. Не потому что передумал подниматься к приятелю, а от того, что просто устал – от дороги, от суеты, от всего.
Отдыхал он не долго, погода оставляла желать лучшего, поэтому, отряхнувшись от снега, Олег направился в подъезд.
Собравшись с мыслями, он позвонил в дверной звонок, но никто не открывает.
Позвонив ещё несколько раз, он уже было собирался уходить, чтобы найти ночлег, как к подъезду подъехала серебристая «Вольво», а из неё вышел крепкого телосложения мужчина, одетый в кожаное пальто, перчатки и с норковой шапкой на голове, и направился в подъезд.
– «Звон»… Олег! Ты как здесь оказался? – удивлённо пробормотал здоровяк. – Как же я рад тебя видеть.
Да, это был его старый армейский друг.
– Не было возможности предупредить тебя о своём приезде, вот такой сюрприз получился, – не скрывая радости ответил он.
Они крепко обнялись, после чего проследовали в квартиру.
Сняв куртки, они прошли на кухню. Дима чувствовал, что-то не так, что его друг приехал к нему не просто поговорить о жизни, что ему нужна помощь.
Олег остался стоять у двери, рюкзак на плече, снег таял на куртке, стекая по полу.
В квартире пахло не домом.
Пахло кофе, табаком и чем-то металлическим, чем-то старым.
– Проходи, не стой, – сказал Дима, включая свет.
– Ты… изменился, – выдохнул Олег.
– А ты нет, – ответил Дима, глядя на него. – Ты всё ещё тот, кто не умеет просить.
Он подошёл, взял рюкзак, поставил у дивана.
Потом налил два стакана чая без сахара, как в армии, присел и ждал.
Олег остался стоять у окна, смотреть во двор , на снег, на фонари, на машину Димы у подъезда.
Серебристый «Вольво».
Не «копейка». Не «запорожец», а «Вольво», в 1992 году в Москве.
Где зарплату толком не платили, а давали продукцией, где царили рыночные отношения.
– Ты… как? – спросил Олег, не оборачиваясь.
– Работаю, – коротко ответил Дима.
– Чем?
– Консультирую.
– Кого?
– Бизнесменов.
– Каких бизнесменов?
– Тех, кто хочет, чтобы их бизнес остался их бизнесом.
Олег обернулся.
В глазах Димы не было того, что было в 1986-м, когда они вместе проходили срочную службу в армии.
Не было усталости от нарядов.
Не было мечты о гитаре.
Не было той тихой надежды, что после армии жизнь начнётся.
Было спокойствие.
То самое, что пугало больше крика.
– Ты в криминале? – спросил Олег прямо.
Дима не стал отрицать.
– А кто сейчас не в криминале?…
– А конкретнее?
– Я помогаю людям решать вопросы, обеспечиваю безопасность, отстаиваю их интересы за проценты.
Он встал, подошёл к шкафу и достал бутылку коньяка, налив по рюмке, он сказал:
– Ты приехал не просто так.
– Нет.
– Говори.
Олег замолчал, присев напротив, он вынул из кармана потрёпанное письмо – то самое, что писал в Уссурийске, но так и не успел отправить его.
– Прочитай.
Дима читал – медленно, без эмоций.
Только в конце – пальцы слегка дрогнули, он отложил лист и посмотрел на Олега.
– «Пуховские»…
– Да.
– Из Владивостока?
– Да.
– И они…
– Сожгли «Уголок». Убили бармена. Избили официантку. Она умерла через неделю, а менты сдали меня им. Я лежал в снегу с пулей в спине. Две недели в коме. А когда вышел – мир уже забыл, что я существовал.
Дима молча встал и подошёл к окну.
– Ты хочешь мести.
– Я хочу, чтобы они перестали существовать.
– Ты не сможешь.
– Почему?
– Потому что ты один. А они – часть чего-то большего.
– Ты можешь помочь.
– Могу. Но не так, как ты думаешь. Сейчас нам не нужна война с другими бригадами, да и вдвоём сейчас мало что сможем сделать.
Олег встал.
– Ты отказываешься?
– Нет.
– Тогда что?
– Для начала, тебе нужно отдохнуть.
Так что располагайся, еда и алкоголь в холодильнике, а мне надо съездить кое-куда по делам, приеду и обо всём поговорим подробнее. Меня не будет до завтра, так что квартира в твоём полном распоряжении, только двери никому не открывай и к телефону не подходи. Так будет лучше нам обоим.
Первые дни в квартире Димы прошли в тишине. Олег спал много – как будто пытался наверстать те две недели комы, когда его тело дышало, а душа блуждала между пламенем и льдом. Он много ел и тренировался, ведь физическая форма играла огромную роль в это время. Он много читал газеты, которые тот приносил с собой, изучал новостные и криминальные сводки. Смотрел в окно на серые дворы, где дети играли без смеха, а взрослые ходили так, будто они уже давно мертвы.
Но в его глазах появилось нечто новое – не ярость, не отчаяние.
А ожидание.
Он ждал – но не чуда, не справедливости.
Он ждал начала действий, направления, хотел понять суть того, что же будет дальше.
Дима вернулся на третий день поздно ночью. В квартиру вошёл с запахом сигаретного дыма, дорогого одеколона и чего-то металлического – того самого, что Олег почувствовал сразу, но не стал спрашивать. Дима снял пальто, бросил ключи на стол и сел напротив.
– Ты готов? – спросил он без предисловий.
– К чему?
– К тому, чтобы перестать быть жертвой и начать новую жизнь.
Олег не ответил. Просто кивнул.
Первый выезд был не боевой, даже не угрожающий.
Дима повёз его в район Чертаново, к одному из рынков, где торговали бытовой техникой. Там, среди контейнеров и торговых палаток, стоял мужик лет сорока – среднего роста, с перекошенным взглядом и дрожащими пальцами. Он должен был отдать долг, но своевременно не отдал. Говорил, что «время тяжёлое», «семья», «дети».
Дима подошёл к нему спокойно, без крика, без угроз. Просто сказал:
– Сегодня последний день. Завтра – не будет твоего ларька, ни ларька, ни здоровья. Так что выбирай, это крайний срок.
Мужик побледнел, начал что-то бормотать, но Дима уже отвернулся.
– Поехали, – сказал он Олегу, стоявшему в стороне, у машины.
В машине Олег спросил:
– Почему ты не ударил его?
– Потому что страх сильнее боли, – ответил Дима, не глядя на дорогу. – Боль забывается, а страх работает. Ведь мы не мясники, мы – система. И система требует порядка, а не хаоса.
Олег молчал. Но впервые за долгое время почувствовал… уважение. Не к жестокости, а к контролю.
Следующие недели Дима брал его с собой всё чаще.
Сначала – просто стоять рядом, наблюдать и запоминать, кто как ведёт себя, как нужно разговаривать с людьми, чтобы его тоже видели и знали.
Ведь потом ему самому придётся вести такие разговоры, включать в работу.
– Ты спокойный, – говорил Дима. – В тебе нет паники и страха. Люди это чувствуют. Им легче признать, что они проиграли, если им говорит уверенный в себе человек.
Олег начал понимать логику этой жизни.
Здесь не было закона – была иерархия, понятия.
Не было суда – был холодный расчёт и разборки.
Не было милосердия – была выгода.
Однажды Дима отправил его одного к владельцу небольшого автосервиса в Люберцах. Тот задолжал за «крышу» и пытался уйти от обязательств, ссылаясь на «новых партнёров».
– Просто скажи ему, что завтра вечером мы приедем, забей ему и новой «крыше» стрелку на 9 вечера, – сказал Дима. – И не повышай голос. Пусть услышит – не угрозу, а факт.
Олег сделал всё в точности, как и было сказано. Было немного не по себе оказаться по ту сторону, но он понимал, что это необходимо.
Вернувшись, Дима сказал ему, что теперь необходимо подготовиться к встрече, нужно съездить с ним в одно место и кое-что забрать.
– Сегодня ты поведёшь машину, – кинул он ключи Олегу с ухмылкой. – Не все же мне тебя возить.
Они вышли во двор, сели в его серебристый «Вольво» и направились в кафе «Восток», там уже ждала его братва.
Глава 4. Тень в сердце
Москва – город дорог и вечных пробок. Олегу не просто было освоиться в большом потоке куда-то спешащих машин и неизвестных улиц, но ему это даже начало нравиться.
На подъезде к кафе Дима попросил Олега остановиться.
– Сегодня ты познакомишься с братвой, они наслышаны о тебе, некоторых ты уже знаешь, так что не тушуйся – будь самим собой.
– Не переживай, я быстро учусь, – ответил Олег и продолжил движение.
Кафе «Восток» было их вотчиной, где они проводили всё свободное время, обсуждали дела, строили планы.
Оставив машину у входа, они поднялись по ступеням. Внутри их уже ждали.
Тусклый, жёлтый свет ламп достаточно освещал всё внутри. Зал кафе был наполнен сигаретным дымом и запахом жареного мяса. В углу за столом сидели они – те самые братки, с кем работал Дмитрий.
– Как добрались? – спросил один из них, по прозвищу Бес.
Он был одет в чёрную потрёпанную кожаную куртку с английским воротом, в обычных очках в металлической оправе и таким же холодным металлическим взглядом.
– Да пойдёт, всё спокойно, – ответил Дима. – Это Олег «Звон» мой старый армейский друг, некоторые из вас уже знают так как он работает со мной, а значит он с нами и в этой встрече разговаривать будет он, дадим ему шанс проявить себя.
– Я уже встречался с хозяином автосервиса, забил ему и его «новой крыше» стрелку, по его глазам было видно, что он явно не рад этому, так что думаю разговор навряд ли получится, – вступил Олег. – Надо быть готовым к тому, что никакого разговора не будет, что нас там постараются завалить, по этому предлагаю обсудить наши действия.
– Не удивительно, в этом ничего нового нет. Это хорошо, что ты сам это подметил, – ехидно улыбнулся Бес. – И что же ты хочешь предложить?
– Дима по дороге накидал мне информацию про них, так что я предлагаю встретиться, но оставить часть людей на въезде в кооператив, к автосервису. Так мы сможем перекрыть им возможность для отступления и подстраховаться. Я, когда ездил туда, приметил пару мест для засады.
– Это хорошо, что ты готов к риску, а готов ли ты сам нажать на курок, если потребуется?
– Тут без выбора, либо мы, либо они, – с едва уловимой грустью в голосе сказал Олег.
– Ну тогда надо выдвигаться, время у нас мало, надо расставить бойцов раньше их, – подытожил Дима.
Остальные молча наблюдали за их разговором и так же молчаливо встали и направились к выходу, они уже знали, как будут действовать.
На трёх машинах они выдвинулись на встречу. Дорога заняла не больше полутора часов. Ещё на подъезде к месту Олег почувствовал, что что-то в нём поменялось, как будто и не было того ужаса в его жизни, ни горящего кафе, ни отчаяния. Теперь он сам идёт туда, где прольётся чья-то кровь, туда – откуда не будет возврата.
Оставив четверых с автоматами на въезде, они на двух машинах двинулись к автосервису, где его хозяин уже ждал их на улице.
Выйдя из машины, Олег с Димой направились к нему, Бес с остальными остались на месте, они наблюдали за обстановкой.
– Ну и где твоя «новая крыша», с кем разговаривать будем? – уверенно начал Олег, даже сам не ожидая от себя такого.
– Подождите, мужики, они вот-вот должны подъехать, я говорил с ними, и они жаждут с вами встретиться.
– Полчаса. Время пошло, – сурово добавил Олег.
Но не успели они дойти до своих, как с крыши автосервиса раздался выстрел.
– Сука, – выдохнул Дима и упал на землю.
Бес с мужиками открыл ответный огонь по нападавшему. Олег рванул на помощь к другу, схватил его и потащил за машину, чтобы оказать помощь.
Пуля попала в лопатку, и, слава богу, не задела лёгкое. Олег посадил его на землю, забрал у него пистолет ,Тульский Токарев и начал палить из-за капота «Вольво» по противнику. Он оказался там не один: их было трое на крыше и ещё несколько за автосервисом. Ему удалось подстрелить одного из них.
В то же время сзади раздались автоматные очереди – это их бойцы накрыли плотным огнём «девятку», пытающуюся прорваться к автосервису. В ней было четверо бородачей с оружием – та самая подстава, про которую думал Олег, когда говорил о стрелке.
Через пару минут всё стихло…
Но его не отпускало. Выброс адреналина заставил его кровь закипать.
– Где эта сука? Выходи! – крикнул он, говоря про хозяина автосервиса. – Найду – хуже будет.
– Не стреляйте, прошу, я ничего не знал! – раздался трусливый голос из-за старых бочек из-под моторного масла. – Они мне сказали, что это уже не мои проблемы, что я должен вас встретить и попросить подождать их и только всего. Я не знал!
– Выходи, падла, я тебя не трону.
Он вышел, дрожа от страха, еле перебирая ноги, направился к Олегу.
– Теперь ты работаешь на нас, и половина твоего дохода будет уходить нам. Уяснил? В противном случае ты ляжешь рядом со своими спасителями, – сурово сказал Олег, озираясь на тела нападавших. – В качестве компенсации морального вреда мы забираем твою машину, и позже пригоним свои на ремонт. Из-за тебя ранили хорошего человека, и ты за это ответишь.
Он подошёл к Бесу, тот помогал встать Диме.
– Надо уезжать отсюда, пока менты не приехали.
– Это Москва, а не Дальний Восток, они побоятся сюда сунуться. Но ты прав, ему нужна срочная помощь.
Вместе они помогли Диме сесть в машину и рванули с места.
Снег хлестал по лобовому стеклу, дворники едва успевали сбрасывать его, оставляя за собой мутные полосы. Олег сидел за рулём, крепко сжимая руль, будто боялся, что машина вырвется из его рук и унесёт последнюю надежду. В салоне пахло кровью и потом. Дима молчал, только тяжело дышал, прижимая ладонь к плечу. Бес сидел сзади, держа его, чтобы тот не завалился на бок.
– Куда? – спросил Олег, не отрывая взгляда от дороги.
– На подставную, – коротко ответил Бес. – Там всё есть. Саня оставил.
Олег кивнул. Он уже знал, о какой квартире речь – ту самую, что Дима однажды упомянул мимоходом, когда говорил о «запасных вариантах». Там, где никто не приходит без причины. Где стены не слушают, но всё равно хранят секреты.
Машина мчалась по пустынным улицам юго-востока Москвы. Свет фонарей мелькал, как вспышки воспоминаний – Владивосток, снег, пламя «Уголка», лицо Ирины в окне поезда… Он отогнал всё это. Сейчас был только Дима. Только рана. Только долг.
Через двадцать минут они свернули в глухой двор на окраине Люблино. Подъезд без номера, вход в подвал, замаскированный под склад. Железная дверь с тремя замками. Бес открыл её ключами, которые всегда носил на цепочке под курткой.
Внутри полумрак, запах плесени и старого бетона. Но когда Олег включил свет, вспыхнула лампочка под потолком. Квартира оказалась двухкомнатной: в одной двухъярусные нары с матрасами и одеялами, в другой стол, стулья и металлические шкафы, похожие на аптечные.
– Саня тут бывает, – пояснил Бес, помогая Диме лечь на нижнюю койку. – Бывший военврач. Всё нужное оставляет.
Олег сразу подошёл к шкафу. Открыл его и обнаружил внутри все необходимое – иглы, нитки, бинты, спирт, антибиотики в ампулах, шприцы, хирургический инструмент . Он быстро продезинфицировал руки, залил спирт в рану , Дима стиснул зубы, но не вскрикнул. Пуля прошла вскользь, не задев кость и, слава богу, лёгкое. Но кожа вокруг уже покраснела, и тело горело – началось воспаление.
Олег аккуратно выковырял мелкие кусочки ткани и деформированную свинцовую пулю, промыл рану, наложил швы. Потом сделал укол антибиотика – цефазолин, тот, что был в наличии. Дима почти сразу провалился в сон, но лихорадка не отступала.
– Ты умеешь? – спросил Бес, прищурившись.
– В армии проходил медподготовку. Не хирург, но лучше, чем ничего.
Бес кивнул, закурил и вышел на лестничную клетку – дымить и думать. Олег остался один с раненым другом. Он сел на край койки, снял перчатки, посмотрел на свои руки. Они дрожали. Не от страха. От ответственности. Впервые за всё это время он не просто наблюдал за игрой – он стал её частью. И теперь от его решений зависела чужая жизнь.
Следующие дни прошли в напряжённой тишине. Олег не выходил. Он готовил еду, менял повязки, колол уколы каждые восемь часов. Бес и остальные наведывались раз в день – принести продукты, сигареты, новости. Но не вмешивались. Они видели: Олег справляется. И не просто справляется – он держит всё под контролем.
На третий день он сел в «Вольво» и поехал обратно к автосервису в Люберцах.
Хозяин, Игорь, всё ещё дрожал, когда увидел его. Олег не стал вести речь у ворот – зашёл внутрь, огляделся. Всё чисто. Никаких следов перестрелки. Только свежая краска на стене, где, видимо, пытались замазать следы пуль.
– Машина где? – спросил он спокойно.
– В гараже… – прошептал Игорь. – Я всё сделал, как вы сказали. Деньги за неделю – в конверте на столе. И каждый понедельник будет.
Олег кивнул, взял конверт, проверил – всё верно. Потом осмотрел белую «Ниву», которая стояла в углу. Чистая, без единой царапины, кенгурятник с туманками и запаска сзади на двери – чувствовалось, что хозяин старался сделать машину под себя.
– Ты умный, – сказал Олег. – Умные живут дольше.
Он вернулся на подставную квартиру с машиной и деньгами. Бес, увидев это, только хмыкнул:
– Ну ты даёшь, брат. Дима тебе не отец, а ты за него под пули полез, и порядок в его делах поддерживаешь.
– Это не за него, – ответил Олег. – Это за себя.
Братва начала смотреть на него иначе. Не как на «приблудного дальневосточника», а как на своего. Того, кто не ждёт указаний – действует. Кто не боится крови, но и не жаждет её без нужды. Кто умеет держать слово и заставлять других держать.
На седьмой день Дима впервые встал без помощи. Лицо ещё бледное, но глаза ясные. Он сел за стол, закурил и долго смотрел на Олега.
– Ты не просто выжил, – сказал он наконец. – Ты стал.
Олег молчал. Потом достал из-под матраса пистолет – ТТ, тот самый, что забрал у Димы в перестрелке. Протёр его тряпкой, проверил обойму и положил перед ним.
– Он твой.
Дима посмотрел на оружие, потом на Олега.
– Нет, – сказал он тихо. – Теперь он твой.
Олег нахмурился.
– Как это?
– Из него ты впервые убил человека. Впервые не убегал. Не прятался. Не ждал, пока кто-то решит за тебя. Ты взял и сделал. Это твой пистолет. Твоя кровь на нём. Твоя вина. Твоя сила.
Олег медленно поднял ТТ. Вес знакомый, но теперь другой. Не как инструмент. Как продолжение руки. Как голос.
– Ты влился, – добавил Дима. – Не в братву. В роль. В ту, что выбирают не все. И не все выдерживают.
За окном снова пошёл снег. Тихо. Как покаяние. Но Олег уже не верил в покаяние. Он верил в действие. В расчёт. В тьму, что теперь жила в нём – не как яд, а как щит.
Он вставил обойму, щёлкнул затвором, звук прозвучал чётко, как приговор.
– Что дальше? – спросил он.
Дима усмехнулся.
– Теперь ты сам решаешь.
Глава 5. Суета
Весна, снег ещё не сошёл полностью , лежал грязными островками у обочин, будто стыдился того, что не выдержал весеннего тепла. Воздух пах талым асфальтом, выхлопами и чем-то гнилым – будто город сам не знал, хочет ли он просыпаться или лучше остаться в зимнем сне.
Проснувшись ранним весенним , Олег , по своему обыкновению пил чай на кухне и просматривал криминальные сводки, день начался достаточно не плохо, солнце озаряла квартиру играя своими лучами по паркету, оставляя теплоту и чувство умиротворения. Вдруг из комнаты раздался звонок, он подошёл к телефонному аппарату, который стоял на массивном деревянном комоде и поднял трубку.
– Слушаю.
– Это Медик, здравствуй, мне нужна твоя помощь, сможешь сейчас добраться до меня?
– Без проблем, что у тебя случилось?
– Расскажу при встрече, это долгий разговор, я не смог дозвониться ни до Димана, ни до Беса.
– Не вопрос, через час – полтора буду у тебя, ты дома?
– Да, звонок не работает, так что стучи.
Повесив трубку , Олег открыл комод и достал оттуда пистолет , тот самый Тульский Токарев, проверив обойму он заткнул его за ремень и пошёл собираться. Стоя в коридоре у двери он накинул куртку, взял ключи от «Нивы» и направился во двор, там стояла его машина, как раз напротив подъезда, по его окнами.
Он сел в нее, закурил сигарету и задумался на минутку, что же все таки произошло, Медик никогда не тревожит по пустякам, видать дело очень серьезное. Включив зажигание он направился по знакомому адресу, дорога была спокойной, хотя у такому движению он привыкал долго, помотавшись по городу он подъехал к дому Медика, это была старая кирпичная пятиэтажка на окраине Москвы, с большим двором, старыми скрипучими качелями у песочницы и разбитой дорогой. Припарковав свою « Ниву» у соседнего подъезда Олег оглянулся, странно, почему то не видно машины Медика, он посмотрел на окна квартиры в которой жил Александр и направился в подъезд.
На третьем этаже, он постучал в черную железную дверь квартиры, спустя пару минут ему открыл Александр – на его лице не было живого места, сломанный нос, порванная губа с запекшейся на ней кровью и многочисленные гематомы.
– Это кто так? – спросил удивлённо Олег.
– Проходи, я все расскажу по порядку.
И вот сидя на кухне за столом, Олег сверлил его взглядом ожидая ответа на свой вопрос, Медик достал из холодильника две запотевшие бутылки пива из темного стекла , открыл их и протянул одну Олегу.
– Вот теперь слушай. Этой ночью я ехал со склада домой, никого не трогал, как ниоткуда появился этот Паджеро и подрезал меня, я посигналил ему в ответ, через пару десятков метров он резко тормознул, я почти успел оттормозиться, но задел его задний бампер.
Из машины вышел этот мудак , кавказец , ну я и сходу наехал на него, мол ты баран чё творишь , ну и начали базарить с ним…
Из его машины вышли ещё трое спортивных парней, один был с Сайгой в руках или с калашом, я так и не понял и резко ударил меня прикладом в лицо,я упал а когда пришел в себя, ни документов, ни ключей ни самой машины нет, они избили и забрали мою Тойоту.
– Ммда, интересную ты мне историю рассказываешь, ну и как их искать то?
– Я запомнил его, этого кавказца, номера машины. Утром я поинтересовался у людей, кто занимается автоподставами, чьи это ребята и под кем ходят, оказывается это беспредельщики с Марьино, они уже достаточно навели суеты из за них люди страдают, менты напрягать начали. Ты пойми они другим работать мешают по теме, за ними нет никого, я узнал где они обитают по выходным.
– Ну раз они всем мешают, то что их за беспредел никто не спросит или дотянуться не могут?
– В том то и дело, что им пару раз стрелу забивали, хотели спросить с них, да вот только те кто забивал уже все в земле лежат, уж больно дерзкие и резкие ребята.
– Хм, надо подумать – закурил Олег – нахрапом таких не возьмёшь, надо съездить на место и оценить обстановку, надо узнать кто они и сколько их в деле, их адреса и узнать где находится отстойник угнанных машин, ты же хочешь не только наказать их но и вернуть “Марк” ?
– Естественно, ты правильно все подметил, когда сможем выдвинуться туда?
– Не спеши, сначала надо заехать на склад и хорошо подготовиться. У тебя кстати, как со здоровьем, потянешь?
– Я их из под земли достану и туда же уложу собственными руками, не переживай на это здоровья у меня хватит, надо только отлежаться пару дней.
– Хорошо, я тогда съезжу на место и осмотрюсь, ты напиши мне на листке адреса и все что о них узнал.
Они просидели ещё так пару часов, активно обсуждая различные варианты развития событий, выпили ещё по паре бутылок пива и Олег поехал к себе домой, ему надо было все обдумать в тишине, не спеша, нельзя было допустить оплошность – она может стоить ему слишком дорого.
Вернувшись в свою квартиру, он много курил и размышлял о том что стоит ли втягивать в это всё Димана, Беса и остальных. Но пришёл к выводу что это будет очередной проверкой для него, он сам лично должен найти и спросить с этих беспредельщиков за все, он должен быть сильным, иначе как он сможет потом отомстить « Пуховским»?
Олег прекрасно чувствовал как темная сторона его личности крепнет с каждой встречей, разборкой, дракой. Но этого мало, он учиться планировать все, видеть игру других и менять её правила, он должен быть более жёстким и хладнокровным. А для этого он должен сам стать злом, ведь там где свет столкнулся с тьмой, побеждает тьма- она приглашает свет, а что бы победить зло надо стать еще большей тьмой.
Эти мысли давно не пугали его, он изменился после той перестрелки у автосервиса, после первого своего убийства, что то щелкнуло в нем и вырвалось наружу – как будто порвались цепи удерживающие его внутреннего демона и теперь он здесь, на свободе, не понятый, не осознанный , но он есть и он ждёт своего часа.
Посидев ещё некоторое время в раздумьях, Олег пошёл спать, каждый внутренний диалог с самим собой давался ему достаточно тяжело, от чего его накрывала усталость, с каждым разом она становилась все меньше и меньше, но пока она все еще была в нем.
Утром следующего дня, он собрался, прихватив с собой ТТ и отправился по адресу который оставил ему Медик, Марьино, бар с игровыми автоматами, именно туда держал он свой путь.
Он молча ехал за рулём своей «Нивы», дождь мелкими каплями стекал по лобовому стеклу а небо было пасмурным как и он сам, ночь была не из лёгких – ему снилась проводница Ирина, пожар, заплаканное лицо официантки и он, «Молот», с дерзкой ухмылкой на своём лице. Олег крепко сжал руль от злобы, он понимал что эти воспоминания могут выбить его из равновесия и он может совершить какую-нибудь ошибку, ему нужно контролировать себя, свой гнев – только так он сможет стать сильнее.
Проехав ещё пару тройку километров, он наткнулся на этот бар , большой, стены из серой кирпичной кладки, добротная металлическая дверь а над ней вывеска – «Каскад».
Это именно то место про которое говорит Саня Медик, это их вотчина, но не видно их машины нигде. Олег свернул в соседний двор и оставил там свою «Ниву» и направился в бар.
Внутри помещения было очень сильно накурено, стоял мощный запах алкоголя,пищали игровые автоматы, было много народу и это было ему на руку , ведь именно так он оставался не приметным. Заказав себе пива и чипсов Олег сел за первый освободившийся игровой автомат, напавших на Медика в баре не было и ему ничего не оставалось как сидеть и ждать, наблюдать за окружающими. Поиграв несколько часов на мелких став в одноруким бандите, он заметил как в бар зашли двое людей, одного из них Олег срисовал по описанию Медика, это был тот самый кавказец по кличке «Циркач», они подошли к бармену о чем то переговорили с ним и ушли в подсобное помещение находящееся слева за барной стойкой.
– Ну наконец то – выдохнул сигаретный дым Олег.
Честно говоря он и не надеялся застать кого то из них здесь в будний день, сегодня. Он взял бокал, сделал пару глотков и продолжил игру, стараясь не выдать свою заинтрересованность, спустя какаое то время кавказец вышел из подсобки один и направился на улицу, Олег допил бокал и пошёл за ним следом.
Выйдя во двор он увидел как «Циркач» садиться в тот самый Паджеро, с помятым задним бампером, Олег поспешил к своей машине, ему нельзя было упустить его из вида. Выехав со двора он увидел как тот направился в сторону промзоны, Олег ехал не спеша и держал приличную дистанцию, что бы не быть замеченным в потоке машин.
Вдруг Паджеро остановился у овощного ларька, где на улице стояли стеллажи с фруктами и овощами, подошёл к продавцу армянской национальности и отдал ему какой то свёрток, взамен тот дал ему плотный конверт.
– Любопытно – подметил Олег – что же ты ему дал, ладно с этим разберемся позже.
Кавказец сел в свою машину и двинулся дальше, так по пути они останавливались пару раз, то цветочного магазина то у чебуречной и каждый раз было одно и тоже , сверток – конверт, Олег заподозрил что не только автоподставами занимаются эти уроды, но и похоже наркотиками тоже, а это уже совсем другой расклад, все намного серьезнее чем он думал.
Наконец то остановки закончились и они приехали к одному из заброшенных цехов заводского кластера Подмосковья, Паджеро остановился у ворот и посигналил три раза, затем ворота распахнулись и он заехал на территорию цеха а ворота за ним закрылись. Олег отъехал по дальше, развернулся и встал не подалеку, на противоположной стороне улицы, он припарковался за большегрузным прицепом оставленным на обочине, дабы не привлекать внимание и стал наблюдать.
Прошло уже много времени и давно стемнело, Олега тянуло в сон но он всё ещё держался в надежде дождаться когда «Циркач» покинет территорию и поедит дальше, сидя в машине Олег делал заметки в блокноте, зарисовывал пути подъезда к цеху, расположение строений вокруг, нарисовал план «Каскада» по памяти с учётом прилегающих территорий. Ему казалось это важным и в дальнейшем это ему пригодиться. И вот когда Олег уже собирался сниматься с места, открылись ворота и из них выехал тот самы Паджеро кавказца,он поехал в обратном направлении, дав возможность ему набрать расстояние необходимое для безопасной слежки, он двинулся за ним следом. Так без остановок они добрались до одного из многоквартирных домов в Марьино, это был двухэтажный барак советского типа, кавказец оставил свою машину во дворе, оглянулся и скрылся в одном из подъездов этого дома, Олег осторожно проследовал за ним, он успел услышать звук захлопывающейся металлической двери на втором этаже, Олег по тихоньку поднялся , там была лишь одна квартира с такой дверью, в двух других они ещё были деревянными. Там кавказец провел всю ночь и на утро уехал в сторону «Каскада». Олег больше не мог петлять за ним, чтобы это не вызвало подозрения.
Глава 6. Качели
Вернувшись в свой дом, он позвонил Медику и договорился с ним встретиться на следующий день в кафе «Восток», достал бутылку водки из морозилки и налил себе стопку, нарезал сала с чесноком, зелёный молодой лук и черный хлеб, сел на диван в комнате и накатил, эти сутки были тяжёлыми и ему нужен отдых, а отдохнуть он мог только так и только один, любая компания его напрягала, только дым от сигареты, алкоголь и тишина…. Звенящая и ледяная, но при этом всем такая родная, он любил её, лишь в ней он мог по быть наедине с собой.
Проснувшись рано утром, Олег долго лежал на диване уставившись в потолок, он курил и думал, а что если…
А если не выгорит его задумка, если он не справиться в одиночку, что будет тогда? Медика по любому надо взять с собой, найдем отстойник и надо будет забирать оттуда машину, а управлять праворуким авто Олегу ещё не предоставлялось возможности. Да и вдвоем сподручнее будет. Посмотрев на наручные часы, он встал с дивана и начал приводить себя в порядок, время неумолимо бежало вперёд, не то что часы, минуты, жизнь летела и менялось все вокруг, как постепенно менялся и сам Олег. Собравшись к выходу, он ещё раз посмотрел в зеркало и не увидел былого себя в своих глазах, ухмыльнувшись он взял пистолет и спрятал его за пазуху куртки.
– Ни пуха, ни пера – сказал Олег –
к чёрту.
Выйдя из дома он направился к Медику, тот уже ждал его в кафе «Восток».
Солнце светило через лобовое стекло ослепляя глаза, он ехал не спеша, в голове проигрывая различные варианты развития событий.
– Мало, очень мало информации – пришёл он к выводу – так можно и в блудняк влететь, надо сменить колеса и на двух машинах пропасти этого «Циркача», узнать с кем он на долях, кому уделяет и что он все таки делал на промзоне, да и тема с наркотой уже вносит свои коррективы.
Добравшись до места он встретился с Медиком, тот ждал его за их столиком, с чашкой горячего чая и свежей газетой на столе.
– Здравствуй, как смотался вчера, что смог узнать нового? – с неподдельным интересом во взгляде поинтересовался Медик.
– Привет. Есть конкретное предложение, что ни только подставками и беспределом живут эти черти, но ещё и в теме с наркотиками крутятся – Олег опрокинулся на спинку дивана – Есть на промзоне в том районе заброшенные цеха, ну как заброшенные – у всего и вся есть свои “хозяева”, вот что за интересы у них там, нам и предстоит выяснить.
– Ты думаешь отстойник там?
– Всё возможно, надо скататься туда и все разузнать на месте, только в этот раз чтобы не париться поедим двумя машинами. Вопрос с колесами я решу.
– Ну если так, то давай. Кого-нибудь из наших будем брать с собой?
– Пока думаю не стоит, не сегодня, сначала надо все как следует, чтоб потом действовать наверняка. Так что сейчас мы скатаемся в автосервис к Игорю в Люберцах, там я думаю проблем с колесами не возникнет , ну если он не захочет чтобы проблемы возникли у него – ухмыльнулся Олег.
– Ладно, когда выдвигается?
– Прямо сейчас, не будем терять времени, ты кстати “железо” взял с собой ?
– Да, но только пистолет, ты же сказал сейчас что не сегодня ?
– Это я так, на всякий случай.
Выйдя из кафе, они сели в машину Олега и направились в автосервис в Люберцах.
– Мне интересно – сказал Медик – как ты думаешь, сколько их в бригаде?
– Меня больше интересует тот вопрос, как все это сделать что бы потом на нас охоту не объявили, ведь после того как мы дёрнем твою тачку с отстойника они сразу поймут чьих это рук дело, тем более пробить где мы и чем дышим это не составит никаких проблем для них. А пока мы будем собирать всю информацию на них.
– Ммда, я об этом как то не подумал, если кого то из них оставим в живых, то тогда самим потом придется расхлёбывать последствия.
– Вот именно, по этому не будем спешить, сначала узнаем кто и где обитает, где находится отстойник и потом разом всех накроем, я это вижу так. – резюмировал Олег. – Мы подъезжаем.
Подъехав к воротам автосервиса, они молча зашли в него, внутри были работяги.
– Хозяин где, что то я Игоря не вижу тут. – первым заговорил Олег.
– Он сейчас подъедет, он поехал за запчастями в магазин, уже часа два как нет, так что скоро будет – ответил один из работяг.
– Мы подождем его здесь, в его кабинете.
Ждать им пришлось не долго, уже буквально через каких то полчаса приехал хозяин автосервиса, он вошёл в него не как обычно, а с чувством тревоги внутри, ведь подъезжая он увидел машину Олега, ту самую “Ниву”, что когда то лично отдал ее за свои косяки.
– Ну здравствуй, Игоряша, как дела твои?
– Вашими молитвами – оглядываясь по сторонам ответил Игорь – я так понимаю что то с машиной и нужна моя помощь? Ведь сегодня ни день проплаты.
– А ты хорош, быстро въезжает – подхватил Медик – помощь нужна, но не в ремонте машины.
– Нас нужны колёса, две тачки, любые и на уверенном ходу – Олег смотрел прямо в глаза Игорю и чувствовал его страх – не ссы, на пару дней и вернём, свадьба у друга а машин не хватает. Ты же нам поможешь в этом, мы же друзья?
Олег ухмыльнулся, от чего Игорю стало как то не по себе, он знал что его отказ не будет судить ему чего то хорошего, а точнее может обернуться неприятностями. Своих машин у него было не много, он скупал за копейки битые тачки и восстанавливал их для продажи, брал тотально размотанные тачки на запчасти. И он боялся того что ему не вернут машины, но Олега и его братву он боялся больше.
– Хорошо, я помогу вам – грустно вздохнул Игорь – пойдем на задний двор, там стоят машины.
Они вышли вместе с ним, перед ними стояли четыре машины готовые к продаже. Выбрав две из них, “восьмёрку” и “Опель”, они попрощались с Игорем и выдвинулись к кафе «Каскад».
В дороге они ехали друг за другом, за рулём “Опеля” в первой машине,, сидел Олег. Он курил всю дорогу и обдумывал план их действий. Добравшись до места, они припарковался в ста метрах от игровых автоматах, Олег вышел и пересел в машину к Медика.
– Я пойду в «Каскад», побуду там и понаблюдав за обстановкой, видишь чья машина стоит у входа?
– «Циркач» сука, он здесь.
– Вот именно по этому пойду я, тебя они на роду должны хорошо помнить, поэтому пересядь в “Опель” – он тонирован в круг и сиди жди этого кавказца. Если он выйдет, то проедь за ним и посмотри куда, к кому и зачем он поедит. А я в свою очередь постараюсь разузнать где находятся остальные и сколько в их банде человек.
– Хорошо , только будь осторожен.
Медик пересел за руль “ Опеля” а Олег забрал ключи от “ восьмёрки” и пошел в игровые автоматы.
В этот день народу было не много и все хорошо просматривалось, это было хорошо и плохо, ведь он был на виду, но при этом сам все прекрасно мог видеть и слышать.
Подойдя к барной стойке , Олег заказал пиво и чипсы, пока бармен наливал бокал он обратил внимание на то что из подсобного помещения вышел «Циркач» с двумя крепкими парнями и направились к одному из столиков, где уже сидели люди.
Забрав свой заказ, он сел за один из свободных столиков рядом и закурил, делая вид что ждёт когда освободится один из игровых автоматов, ему было интересно узнать о чем же будет разговаривать кавказец с тему к кому он подсел со своими парнями, а разговор там был серьезный.
Один из гостей сидящих за их столом, мужчина средних лет в черном шерстяном пальто, с широким лицом и короткой стрижкой говорил кавказцу о том , что на “Кадиллаке” номера перебиты, но ещё не успели вварить стакан, так что забирать его ещё рано, придется подождать. Олег смекнул что они говорили о своей теме с автоподставами и отъёмом тачек, ему стало интересно о чем пойдет речь дальше.
А дальше они говорили о том , что завтра у одного из них юбилей и они все собираются отмечать его в ресторане «Кристал» в девять часов вечера, а сегодня они должны встретить новую партию наркотиков на одном из ж/д тупиков какого-то комбината.