Тайна Крови

Пролог

Папа однажды рассказал мне сказку. Она была о совершенно другом мире, сказочном и несуществующем. В ней жили существа так похожие на людей, но все они имели способности, превосходящие человека. Это была особая магия, но страшная, затуманившая разум. Платой за силу являлся особый напиток, что был только у людей, а наказанием им стала вечность. В этом сказочном мире под названием Ноктариум, главенствовали пять кланов аристократии. Остальные жители слушали их указы, жили по установленными ими правилами. Пять великих кланов сосуществовали уважая друг друга. Так, они жили счастливо. Развивали свои способности, увеличивали свою родословную, но не хотели развиваться дальше. В том же темпе, что и мир людей. Главы родов оставались верны старой закалки, чистая родословная, строгость и идентичность. Кроме одного клана. Он являлся вторым по влиянию домом. В их семье рождались одаренные дети. Их семья была любознательна и открыта для знаний. Никто не поддерживал их идеи. Но они не сдавались и мечтали облегчить жизнь своих сородичей. В погоне за волшебным зельем глава рода начал сходить с ума. Эксперименты он проводил на своих детях, но все оставалось безрезультатно. Другие семьи смеялись над ним и начинали сомневаться, достоин ли он поста главы семьи? Но однажды, через несколько поколений, в их семье родилась девочка. На ее щеках был румянец, она чувствовала холод и боль. Девочка росла такой же любознательной и миролюбивой. Старый глава заметил, что девчушка отличалась от всех остальных. В ней текла жизнь! Старче обрадовался и принялся исследовать ее. Девочка с яркими голубыми глазами и острыми клыками радовалась, что может проводить время со своим дедом. Однако вскоре, ей стало это в тягость, но она не могла с ним спорить. Влияние старика было велико и подчиняло всю семью, никто не мог противиться его непоколебимому любопытству. Он истязал девочку, ставил опыты, морил голодом, запирал одну в темных подвалах. Так, малышка стала терять свою яркость, индивидуальность. Она страдала, боялась каждого шороха и не имела способностей, как у всех. Поняв, что все бессмысленно, глава отстал от девочки. Изредка, через поколения, вновь рождались “Дети Солнца”, так назвал их старец. Их гены мутировали, появлялись новые способности и отличия. Но всех их ждала печальная участь мучеников. Главы остальных кланов все больше сомневались в их семье. Их больше не звали на Великий Совет. Их игнорировали и оклеветали безумными. Пока однажды на свет вновь не родилась девочка, она росла бойкой, бесстрашной, доброй и искренней. Она храбро проходила испытания и никогда не унывала. Она стала той, кто явно отличался от остальных в мире. Ей не нужен был напиток людей, она не имела никаких способностей, но в ней текла сила. Сила, благодаря которой жители Ноктариума могли стать еще сильнее! Это заинтересовало остальные кланы. Они решили, что стоит самим убедиться в правдивости слов. В один из дней, к ней пришел мальчик, из другой семьи. Они сразу нашли общий язык, стали чаще гулять. Так между ними зародилась любовь, она цвела с каждым годом. Однако не ожидавшая подвоха девочка, узнала о скрытых мотивах своего возлюбленного. Ее омрачили горесть и боль, но… Ее любовь была сильнее! Она дала своему любимому опробовать свою силу. Слова сумасшедшего старца оказались правдой. Тогда кланы всех семей обезумили, в попытках заполучить великую власть, они устроили переворот и напали на семью той девочки. К сожалению, они не могли противостоять четырем семьям. Так, в их мире исчез великий алхимик Аглай де Монмирай. А та девочка? Она успела бежать, и сохранить жизнь, возможно, последнему наследнику их великой семьи.

А я просто всегда боялась тьмы, поэтому просила папу рассказывать эту сказку снова и снова. Мне казалось, что в темных углах стоят силуэты с горящими глазами и ждут меня. Папа лишь смеялся, говоря, что у меня бурная фантазия. Но я точно чувствую, что кто-то у меня под кроватью!

Глава 1

И снова темнота. Холодная, пугающая и ожидающая. Она страшнее хищника в дикой природе. Она изводит морально и физически, а твой мозг этому только потакает. Поэтому помимо тьмы ты боишься и того, что прячется там. Ты можешь этого не видеть, но точно уверен, что кто-то стоит. И единственное твое оружие против темноты – это свет. Яркий и ослепляющий свет, что за секунду уничтожает всю тьму. Поэтому в детстве мы просим не выключать свет, оставить ночник или лечь спать с родителями. Рано или поздно, но все же мы свыкаемся с ней, живем с ней. Получается, эта тьма, дождалась своего? Проникла в каждого из нас и живет теперь внутри нас? Если бы эта теория была верна, то как мы могли бы, изгнать ее из себя? Такие странные мысли посещали меня с детства, моя судьба тесно переплетена с этим темным сгустком. То, что спасает других – убивает меня. Таким образом, я родилась с хронической фоточувствительностью. Проще говоря, стоит солнечным лучам попасть на мою кожу, как я тут же получаю ожог, и моя кожа покрывается сыпью. Поэтому, сколько себя помню, я жила с задернутыми шторами, а впоследствии мои окна просто заколотили деревянными брусками. Я могла наблюдать за светом издали, наслаждаясь его красотой хотя бы так. Но потом, даже он стал пресен. Глаза сразу начинали болеть, и даже солнечные очки не помогали. Так я полюбила свет луны. В ночи выбиралась из дома и пряталась в тени, смотря на звезду. Она была поистине красива и приятна. Мне нравилось, какой холодок она создавала. Как люди и весь мир в ночи менялся, становился откровеннее, оттого и грязнее. Частенько папа ругал меня за ночные вылазки, однако, я уговорила выходить его со мной. Так было даже интереснее. Он рассказывал о своей работе, хоть я и ничего не понимала. Рассказывал о звездах, которые мы наблюдали ночь от ночи. Мне нравилось самой находить созвездия и хвастаться папе, что я их запомнила. Впрочем, такие вылазки были самыми редкими, но запоминающимися. Из-за своей особенности я мало коммуницировала с другими, я не знаю, как вести себя с людьми. Меня часто ругали за прямолинейность, называя это грубостью. Но папа говорил, что все хорошо, что он любит меня и такой. И этого мне было достаточно. С моим взрослением все становилось сложнее, мне нужно было общение, но отец не мог быть со мной постоянно рядом. Так, я узнала об онлайн играх. Захватывающие миры, множество людей, бегающих по карте, а главное, ты можешь быть кем хочешь. Многих в играх не интересует твоя жизнь, кто ты и чем болен. В подростковом возрасте я поняла все прелести игр, заводила знакомства и никому не рассказывала о себе. Для них я была самая обычная Леона, школьница имеющую стандартную жизнь и семью. Это не продлилось долго, со временем я поняла, что такими поступками ни то, что себя, я предаю свою семью. Излишне драматичный ребенок. Но игры остались со мной на всю жизнь, так же как и моя комната. И моя темнота.

Пальцы быстро нажимают на компьютерную клавиатуру, а мышка ловко скользит по коврику. Мой герой выполняет череду заклинаний и направляет на врага, но тот остается непробиваемым. Быстро встряхиваю руки, пока проходит перезарядка и вновь приступаю к атакам, кричу в микрофон и прошу о помощи в битве. Вражеский моб начинает терять ХР и наконец становится побежденным. Я облегченно выдыхаю и откидываюсь на спинку игрового кресла.

– Я думала мы никогда не возьмем этого босса, – говорю в микрофон.

– Стоило позвать кого-то к нам в группу, думаю, нам бы не помешал хиллер, – отвечает моя подруга.

– Никого нет в онлайне, да и к тому же, – я подвигаюсь ближе к экрану, – зачем нам хиллер, когда есть такой прекрасный танк?

– Не льсти мне, – смеется в наушниках Моника.

– Никакой лести, только правда, – я смеюсь в ответ, беря в руки сырную палочку.

– К слову, раз босса мы победили, теперь может отпразднуем?

– А… Вообще я обещала каким-то ребятам пройти Бездну, – вместо того, чтобы положить сыр в рот, я размахиваю им в руке, пока стараюсь придумать отговорку.

– Может тогда купить тебе продуктов? Когда ты последний раз закупалась? – настаивает та.

– Вчера, я выходила до магазина. Все хорошо.

– М… Ладно, приятного тебе дня! – в конце говорит подруга и отключается.

Я наконец-то забрасываю кусочек сыра себе в рот и встаю со стула, медленно проходя по комнате. Разбросанные грязные вещи, пустые упаковки от лапши, газеты. Все это копится день ото дня. На кровати скомканное одеяло и уже как две недели одно и то же белье. На нем вполне можно увидеть разводы от пролитых газировок и прочего, чем я питаюсь. Пока иду к выходу, запинаюсь о свои кеды и почти что врезаюсь в стену. Руки рефлекторно упираются в стену и спасают меня от ушиба головы, однако по телу прокатывается ужаснейшая боль. Вместе к светочувствительности, с возрастом, добавилась и общая яркая чувствительность. Стоит даже слегка удариться и на коже появляется синяк. Судьба с самого рождения решила, что я смогу выжить с подобными странностями, и она была права. Я не собиралась унывать и сдаваться, только потому что не могу жить, как все. И плевать, я проживаю свою лучшую жизнь, по-своему, тихо и затворнически, но меня устраивает. В других комнатах наблюдается такая же ситуация, неубранные упаковки, мусор, вещи. Что изнутри, что внутри, можно подумать, что дом заброшен. Я не знаю о чем говорят местные жители, но искренне надеюсь на байку в мою честь. Что-то в стиле, что в этом доме есть приведение или гоблин. Подойдя к холодильнику, обнаруживаю, что продукты и правда закончились. Значит сегодня меня ждет новая ночная вылазка. И вывод, Моника была права. Моника. Она моя единственная подруга, с которой я общаюсь. Она единственная знает о моих болезнях и моем ритме жизни. Мы познакомились в одной из видеоигр и благодаря ее настойчивости, и моему тяжелому периоду, когда хотелось хотя бы фантомной близости, мы открылись друг другу. Каждой из нас это давалось с трудом, но мы не жалеем. Однако я поступаю с ней отвратительно. Каждый раз, она пытается уговорить меня, пустить к себе. Предлагает вместе дома пообедать, поговорить и даже хотела выйти со мной в магазин ночью. Я всегда отказываю. Определенной причины нет, если только страх. Меня сковывает по рукам и ногам, стоит подумать, что я кого-то впущу в дом. Словно их присутствие обязывает к привязанности с моей стороны. А эта привязанность приведёт к боли, разочарованию, гневу и прочим эмоциям. Поэтому я не приглашаю ее к себе, но совру, если скажу, что изредка мне и правда хочется пойти на поводу. Мечтаю о ее присутствии, услышать смех в живую и почувствовать объятья дружеской поддержки. Но разве я заслуживаю ее? Вновь возвращаюсь в комнату и сразу ложусь в постель. Одеяло словно второй защитный слой меня, я укутываюсь им с ног до головы, добровольно уходя в тень. Бессонная предыдущая ночь сказывается, и я быстро погружаюсь в сон. Тревожный, пугающий, царапающий сон. Я вижу его уже месяц. Один и тот же сон. Я совершенно одна сижу на полу, окруженная темнотой. Но чувствую, как по ноге кто-то ползает. Сдвинуться не могу, говорить не могу. Остается лишь дрожать и переживать снова и снова кошмар. Вокруг появляется большое количество неизвестных силуэтов, они крутятся вокруг меня, воют, хватают за волосы и плечи. На глазах наворачиваются слезы, но они не прекращают водить вокруг меня хоровод. Совсем скоро все кончится, потерпи. Тени становятся больше и накрывают меня куполом, скрывают от остального мира. Их искаженные рты расходятся в улыбке, обнажая клыки, а глаза загораются красным. Из-под земли появляются лапы, хватают меня за руки и ноги. Крепко сжимают и не дают вырваться. Я слышу под их лапищами хруст. С моего рта вырывается слабый писк, пока чудовища кружат и облизываются. Все кончится, потерпи. Я зажмуриваю глаза и снова обещаю, что откажусь от сна. Мой слух улавливает слабы ноты музыки. Эта мелодия издается от шкатулки, но где она? Музыка эхом отдается в пространстве, громкость нарастает и сразу затихает. Теням не нравится мелодия, их лица искажаются, а пение переходит на истошные крики. Мое дыхание учащается в панике и молитве. Все кончится. Их лапы тянутся к верху, и в панике они сдирают черный занавес. Яркие лучи солнца впиваются в мою кожу, безжалостно испепеляя. Я жмурю глаза от боли в сетчатке глаз. Солнечный свет, как изящная пытка, заставляет гореть меня медленно, но нетерпимо. И все же, я выберу эту пытку, если чудовища не вернуться. Скоро, скоро, скоро. Я вскакиваю в постели, и не проснувшись до конца теряюсь в одеяле. Паника накрывает новой волной, но стоит немного прийти в себя и пульс замедляется. Теперь все хорошо, я вернулась из своего кошмара. Даже с закрытыми окнами и несмотря на часы, я чувствую, что день сменился ночью. В комнате ощутимо похолодало, с окна задувал сквозняк. Наш дом был достаточно стар, потому щели в окнах стали пустяком. Они стали единственным способом проветривания моего маленького убежища. До конца стряхнув с себя морок сна, я накинула толстовку. На голову накинула капюшон и затянула его потуже. В кармане спортивных штанов уже находится карта и телефон. Я забираю с тумбочки ключи и вновь оглядываю дом. Запоминаю детали каждого хлама на случай, если кто-то проникнет в дом. Стоит лишь мимолетом представить, как кто-то проник сюда и по телу проходит холодок. Встряхивая головой, выхожу на улицу. Вдыхаю свежий и холодный воздух полными легкими и чувствую, как вся тревога растворяется в тишине улиц. Я всегда выхожу в одно и то же время, не специально, но считаю это своей способностью. Хотя, скорее всего, это мой организм со временем подстроился на пробуждение в одно и то же время. Время переваливает за полночь, на улицах моего районе пусто. Все соседи спят или заняты домашними делами. Идя по освещенным фонарями переулкам, чувствую, как сильно дует ветер. Он нежно подталкивает меня идти вперед, словно хочет что-то показать. Кроны деревьев срываются на шепот, и я замечаю, как сильно ветви гнуться. Ветер усиливается с каждой минутой. Мусор перекатывается по дорогам, словно прячется от надвигающегося шторма. Это было странно, ведь на сегодня передавали спокойную погоду. Безоблачную, но стоит поднять взгляд к небу, как я замечаю тучи, сгущающиеся над районом. Я интуитивно останавливаюсь и закрываю глаза. Представляю близлежащую территорию. Ветхие частные дома, ржавые машины старого выпуска. Большие и величественные дубы, идущие стройной аллеей. Лавочки, некоторые из которых уже сломаны. Зеленый забор, за которым находится детская площадка. Даже она уже исчерпала срок своей службы, но дети продолжают эксплуатировать нынешние качели и горки. Ветер продолжает шуметь, я задерживаю дыхание. Сердце ускоряет темп, стараясь, продолжить  качать кровь в моих венах. Какое-то неприятное ощущение тянулось за мной от самого дома. По началу я думала, это из-за кошмара. Сейчас я понимаю, все вокруг не спокойно, как и мое сознание. Где-то в душе мигает красная лампочка, предупреждающая, что вокруг что-то происходит. Это не настоящее, не так, как должно быть. Я сжимаю руки в кулаки и продолжаю впитывать в себя все происходящее. Неестественно тихо. И эта тишина стала только что чьим-то врагом. Поток мыслей прерывает шелест кустов. От резкого движения я открываю глаза и срываюсь на бег. Все тело разом сводит от слабости мышц. Я никогда не была спортсменкой, потому даже бег казался, чем-то непостижимым. Однако чувство самосохранения было сильнее, оно сильнее сжимало меня за горло, крича об опасности. Я должна была бежать домой, но не подумав, побежала в сторону круглосуточного магазина. Плевать, если меня преследуют, попрошу помощи продавца или еще кого. Не важно, главное быть начеку. Мои легкие стали сдавать сильнее, и я правда думала, что сейчас потеряю сознание. Останавливаюсь в парке и присаживаюсь на лавочку. Таинственный преследователь отстал, и я больше не чувствовала чьего-либо присутствия. Стараюсь отдышаться, а на глазах появляются слезы. Режущая боль пробивает насквозь мои легкие и все тело, я стараюсь сдерживать писк. Все вокруг становится мутным, от этого становится еще хуже. Помимо боли появляется и тошнота. Сжимаю края лавки всеми силами и пытаюсь не потерять сознание. Оно ускользает от меня и возвращается вспышками. Кажется, теперь еще у меня добавится какая-нибудь эпилепсия. Стараюсь открыть глаза, посмотреть вокруг и попросить помощи. Прямо сейчас я начинаю думать, что это конец. Но меня отрезвляет рефлекс, и я одергиваю голову в сторону, пока близь меня пролетает кинжал. Кто это? Что происходит? Это тот преследователь? Что ему нужно? Как он вообще узнал о моем существовании?!

– А рефлексы и правда, как у хищника, – слышится незнакомый мужской голос.

– Что тебе нужно?! – я замечаю у него еще пару кинжалов, чувствую, как начинаю задыхаться.

– Мне? Мне нужна ты, Леона.

Глава 2

Стараясь собрать мысли в кучу, начинаю игнорировать боли в груди. Не отвожу взгляд от незнакомца, чтобы не упустить его дальнейших действий. Но он лишь стоит на месте, крутя кинжал в руке. Он знает мое имя. Стоит предположить, что он еще и знает о моих слабостях. Зачем тогда он пришел? За наследством моей семьи? У меня ведь больше ничего и нет, навряд ли ему нужен разваливающийся дом или сама я, ведь пользы от меня никакой.

– Почему ты вдруг замолчала? – его голос разносится на весь парк. Тягучий и фамильярный тон. От таких личностей всегда веет неприятностей. Ты ощущаешь, словно огромная змея обвивает тебя, обездвиживает. А дальше тебя ждет только медленная погибель. Такое ощущение исходит от парня.

– Ну ла-адно, тогда сиди спокойно и разойдемся по-хорошему, – он вновь тянет гласные, а затем начинает бежать на меня. Его скорость впечатляет, пара секунд и он совсем близко ко мне. Это вообще человеческие навыки? Я не сдаюсь, вскакиваю со скамьи и бегу в сторону, надеясь на какую-то удачу. Хотя сомневаюсь, что смогу оторваться от него. Я оборачиваюсь и замечаю, он и не бежит за мной, стоит возле лавочки и улыбается. Что у него в голове? Может он сбежал с больницы какой? Хотя, я бы не назвала его пациентом психиатрической больницы. Скорее, он похож на владельца какого-то бизнеса. С виду мы ровесники, в отличие от большинства мужчин, его тело тонкое и изящное. Он не перекаченный парень, но и не совсем тощий. Однако парень все же имеет высокий рост. Каштановые волосы разделены на центральный пробор и лежат “шторкой”. Бледная, шелковая кожа. Его стиль в одежде похож на что-то с времен существования королей, дворян и аристократов. Льняная белая рубашка с рюшами на рукавах заправлена в классические черные брюки. Как и полагается высшему сословию, на нем замшевый пиджак бордового цвета, такой же цвет как, и его лакированные туфли. Может он косплеер какой?

– Не отвлекайся, дорогая, – вырывает меня из раздумий бархатный голос этого парня, и я не успеваю понять, что происходит, как его холодная рука обхватывает мою шею. Он сжимает ее и приподнимает меня на уровень своего лица. Теперь я еще четче вижу желтоватые вкрапления в его карих глазах. Но не долго успеваю сконцентрироваться, ведь воздух из легких выходит с трудом. Если я выживу, болеть они будут еще ближайшие пол года.

– Ч…что? – хриплю я, хватаясь за его руки. Тщетно пытаться убрать его пальцы.

– Ты бы могла хоть из приличия, спросить, как меня зовут? Невоспитанная и наглая девчонка, – его слова обидны, но он говорит это таким тоном, словно делает комплимент.

– А ты… – набираю легкими малые крупицы кислорода, – из приличия, мог бы… от-пустить меня!

– О, pardon! – он переходит на французский, – сейчас мы предпримем новую попытку диалога, присядь, – тот ухмыляется и отталкивает меня в сторону той же лавочки. Я буквально лечу спиной в сторону, ощущая, с какой силью и болью мне придется столкнуться. Эта сила невероятна. Она подавляет, оглушает, пугает. Не могут у обычных людей быть такие способности! Все мои органы сжимаются в один комок, и я отсчитываю последние биения своего сердца. Это будет конец. Не быстрый и мучительный. Может, те мои сны предвещали опасность? Теперь это уже не важно. Я пролетаю пару километров и зажмуриваю глаза, готовая принять боль. Однако… Что происходит? Вместо сильной боли и ощущения твердой поверхности скамейки я чувствую холод и чье-то дыхание в затылок. Резко распахиваю глаза, напротив все так же стоит неизвестный и смотрит в мою сторону. Его взгляд не предвещает ничего хорошего. Это больше не игривость, а… Недовольство? Страх? Сомнения? Я опускаю голову и замечаю мужские руки, обхватившие мою талию. Спиной чувствую чужую грудь. Кто-то держит меня на руках, не давая упасть. Еще один ненормальный? Или мой спаситель? На слезах наворачиваются слезы, но я стараюсь их сдержать. Дыхание все еще рваное, но теперь есть надежда, что я спасена. Он ставит меня на ноги и выходит вперед, закрывая собой. Я не вижу его лица, оно спрятано под капюшоном.

– Как это варварски, – произносит новый незнакомец, обращаясь к другому, – как-то… не в твоем стиле.

– Не твое дело, – брюнет вновь одевает маску дружелюбия, – но девчонку все равно заберу.

– О как? Ну давай, попробуй.

Он хмурится, но все же срывается на бег. От страха, я сразу отхожу назад, пока не натыкаюсь на клумбу и не падаю в нее.

– Не уходи, – говорит парень в капюшоне, – дождись меня.

Я не отвечаю, а просто застываю. Вся эта ситуация кажется нереалистичной. Как в моей спокойной и размеренной жизни могло произойти нечто… такое? Расширенными глазами я наблюдаю за тем, как они оба сливаются в поединке. Их движения быстры и резки. Оба мастерски уклоняются от атак. Парень в капюшоне буквально взлетает и с нечеловеческой силой бьет ногой второго. Он падает на землю и асфальт под ним разлетается в щепки. От грохота все птицы просыпаются и улетают с деревьев. Всего пара секунд и он встает как нив чем не бывало. Оттряхивает грязь и пыль, а затем снова начинает атаку. Я всматриваюсь в пришедшего спасителя. Парень чуть выше своего противника, но крупнее. Широкие плечи не скрыть даже под свободной толстовкой. На ногах отчетливо видны мышцы. Он выглядел как человек, что регулярно занимается спортом. А может и вовсе занимается борьбой. По сравнению с первым парнем, что олицетворял собой аристократичную внешность, он напоминал медведя. Мои глаза не успевали следить за их передвижениями, взлетами и падениями. В ход пошли кинжалы того сумасшедшего.

– Я пришел за ней первым, – останавливается брюнет.

– Молодец, тебе медальку дать? – отзывается второй.

– Если он узнает…

– Иди и поплачь ему.

– Да пошел ты!

Парни снова сходятся в драке, силы их почти равны, но второй начинает одерживать победу, нанося удар за ударом. Не останавливаясь. Словно до этого, он не собирался серьезно драться. Успокаивая дыхание, понимаю, что оба парня потенциально опасны. Надо уносить ноги, пока они не заметили. Но вот проблема, они меня не держат. Стоит только попытаться встать, как все дрожит, а колени подгибаются. И я снова, и снова падаю в эту цветочную клумбу. К черту эти продукты, но дай мне сил, Боже, дойти до дома и остаться вновь в безопасности. Я лучше пущу Монику к себе, чем вновь переживать эту ситуацию. Точно! Телефон. Я кое-как достаю его из кармана, дрожащими руками разблокировала экран и сразу стала набирать номер службы спасения. Только я нажимаю на кнопку вызова, как телефон испаряется, звонок сбрасывается, а телефон оказывается в кармане джинс второго незнакомца. Оглядываюсь ему за спину. Асфальт, пара лавочек и кусты значительно пострадали от их драки, но… Того безумца больше нет. С сомнениями смотрю на второго, когда тот снимает капюшон. Он присаживает на корточки передо мной. Черные короткие волосы, выглядят так, словно он только встал с кровати. Темные, как те самые тени в углу, глаза. Этот парень воплощение тех теней?

– Не думаю, что тебе нужны еще проблемы, – он произносит это тихо, улавливаю грубые ноты голоса. Я молчу. После некоторого зрительного контакта, он выдыхает.

– Не бойся, я не пришел тебя как-то… Обижать, – он старается подбирать слова, – а наоборот.

– Наоборот? – хриплю я. Он слегка удивляется.

– Верно, – кивает тот, – я пришел, чтобы защитить тебя.

Я недоверчиво выгибаю бровь и отстраняюсь. Не спорю, он правда только что спас мне жизнь и мне теперь глубоко все равно, куда делся тот француз. Однако с чего я должна ему верить? Хотя, как тут вообще чему то верить? Эти двое разнесли половину парка, летали и я на собственной шкуре прочувствовала, что для них я просто пылинка!

– Сомнения это нормально, – начинает аккуратно он, – послушай, таких, как тот парниша к тебе придет еще целая куча, а то и хуже него.

– А ты будто не можешь быть хуже него?

– Могу, но не по отношению к тебе, – парень делает голос мягче, и по телу пробегают мурашки.

– С чего мне тебе верить?

– Я знаю твоего отца, – слова отдаются эхом в ушах. Я хмурюсь, отказываясь принимать его слова.

– С чего бы мне и этому верить?

– Каждую субботу он готовил для тебя лазанью, ночами вы обсуждали звезды, а еще ты боишься темноты. Достаточно информации, которой нет в открытом доступе?

– Объяснись, – его слова неоспоримы и я поддаюсь вперед.

– Леона, на тебя открыли охоту сразу несколько семей вампиров, а значит…

– Вампиров?

– Да, но ты послушай…

– Ну нет, ты такой же сумасшедший, как и тот француз! – я набираюсь сил и вскакиваю с места. Эмоции придали мне силы, но уже через несколько шагов тело сдалось и я вновь оказалась на руках у незнакомца. Буквально в этот раз.

– Да послушай ты, неугомонная!

– Ни за что, иди лечись! И отпусти меня! – кричу я, стараясь освободиться от него, но он вдруг останавливается. Встав на ноги, разворачиваю. Парень хватает меня за запястье и прячет мою ладонь под свою толстовку. Я открываю рот в немом вопросе, но он опережает меня.

– Просто встань на минутку и сосредоточься на моем сердце, – говорит тот, прижимая мою ладонь к груди.

С сомнениями, но я перестаю двигаться. Делая глубокий вдох, успокаиваю мысли. Закрываю глаза и прислушиваюсь к окружению. Вновь тишина, слабый ветер. В ушах раздается немного ускоренное сердцебиение, но принадлежит оно мне. Я напрягаю слух и вжимаю ладонь сильнее, стараясь опознать биение. Но чувствую только холод кожи и тишину. Распахиваю глаза и убирая свою руку из под его кофты, хватаю того за запястье, стараясь найти пульс. Да не может быть такого! Я могла бы найти объяснения этим их силам, скорости. Но не тому, что его сердце замерло, а кровь в венах застыла на всю жизнь.

– Приятно познакомиться, Леона, – слышу я его голос и поднимаю глаза, – меня зовут Эйден. И я желаю защитить тебя.

Вот так и произошел неожиданный переворот в моей жизни. Я жила спокойной жизнью, но грезила о чем-то новом. Наверное, стоило уточнить, чтобы это было безопасно. Теперь, моей жизни угрожало не только солнце, но вампиры, которых я считала лишь выдумкой. По словам Эйдена, я нужна им только как еда. Якобы, только у некоторых людей существует редкая кровь, что ценится среди выживших бессмертных. Но он и его семья считали это излишней прихотью, по их мнению, было достаточно и обычной крови, которую люди отдавали по собственному желанию. А еще, его семья знала моего отца. Эйден не знал подробностей отношений моего папы и его семьи. Однако тот уверял, что они хорошо ладили и можно сказать дружили. Узнав, что остальные вампиры нашли меня и устроили охоту, его отец приказал ему защищать меня. Таким образом, он хотел высказать свое уважение и дружелюбие. На самом деле, мне все еще слабо в это верилось. Ну или я сама отказывалась верить. Однако мои глаза видели подтверждение существования вампиров. И самый яркий пример из них, нес меня на руках до магазина и обратно домой. Он не противился моим прихотям, отвечал на мои вопросы и старался вести себя дружелюбно.

– Так, и что это был за парниша? – спросила я, когда мы свернули на мою улицу.

– Его зовут Алан Гессати, – отвечал он, – он является наследником рода. Его семья когда-то разорилась и не имела веса в городе. Однако благодаря Алану они вновь обрели богатство и уважение.

– Значит, он смышленый.

– Скорее хитрый.

– Ясно. Значит у вас там все еще старая система иерархии? – вновь интересуюсь я. На самом деле, узнавать что нечто подобное существует удивительно.

– Что-то вроде, но у нас нет королей или всяких императоров.

Я киваю и замечаю наконец свой дом. Все тело расслабляется и предвещает долгий отдых в постели. Я готова расплакаться от счастья. Теперь этот дом кажется не таким душащим и пустым, а настоящим бункером. Эйден ставит меня на ноги и я достаю ключи. Замечаю, что он не уходит и поворачиваюсь к нему лицом. Он улыбается.

– Ты можешь идти, спасибо, – улыбаюсь в ответ я.

– Не могу, ты разрешила охранять тебя, – он становится чуть ближе, – я останусь тут с тобой.

– Ни за что! – возражаю я, – в дом ты не войдешь.

– Ничего страшного, если там не убрано, я не прихотлив.

– Да мне все равно, я не пущу тебя в дом.

– И как мне, по твоему, следить за твоей безопасностью? – закипает парень, но продолжает держать улыбку, – а если они ворвутся в твой дом?

– Чеснок на шею, крест в руки, а на стену вербену? – повисает тишина.

– Ты идиотка?

– Тоже верно, все таки эволюция и вас не щадила, – киваю я, – но ответ прежний.

– Леона!

– Можешь тут у двери расположиться или на заднем дворе. Принести матрас и одеяло?

– Я, по-твоему, пес?

– Тогда, сладких снов! – я смеюсь и проскальзываю в дом, запираясь.

Как раз во время, ведь лучи солнца уже начали попадать на мой дом. За дверью слышу тяжелый вздох. Хмыкаю, но все же отправляюсь в комнату и залезаю в кровать. Он ведь вампир, мог спокойно проникнуть в мой дом. Выбить дверь силой или спрятаться тут. Однако Эйден предпочел уважение и остался где-то рядом. Это наверное те самые плюсы воспитания древнего века? Зарываясь под одеяло, я чувствую, как все тело ноет от боли. Легкие до сих пор жжёт, а руки подрагивают. За разговором с ним, я смогла хоть ненадолго забыть, что я больна. И что все мое тело кричит о боли. Стоит, поблагодарить его позже. Если мы встретимся. Ведь дом, это моя крепость. Моя зона комфорта. И я не хочу позволять кому-то вторгаться в нее, даже если он, желает мне защиты, поддерживает диалог и знает моего отца. Мои глаза вновь закрываются, тело требует сна для восстановления сил. Медленно и вязко, но сознание отключается. А вместе с тем, меня настигает страх. Что в этот раз? Снова кошмар? Даже во сне мне не дадут отдохнуть? Та же темная комната, та же обездвиженная я. Все повторяется по кругу. Снова страшные тени, их красные глаза и ряд клыков. Они продвинулись даже и стали ими впиваться в меня, вопя одновременно: “Вкусненькая! Сладенькая! Така-ая манящая!”. Страшно, мне правда страшно. Я не слышу мелодии шкатулки. Сон меняется, но остается тем же кошмаром. Вспоминаю об Эйдене и жалею, что не пустила его. В моих молитвах к Богу, я кричу теперь и о помощи загадочного парня. Прошу услышать, увидеть меня. Сквозь темноту проскальзывают маленькие лучи солнца и я готовлюсь к той же пытке. Но лучи не достигают меня. Они проходятся рядом, а затем я слышу его голос.

– Леона!

Глава 3

Кто это? Кто зовет меня? Я хмурюсь, стараюсь вырвать руки из лап своего кошмара. Извиваюсь под чужой силой, продолжая периодически слышать чей-то голос, зовущий меня обратно. Острые когти теней впиваются в мои руки, доставляют боль, но голос по ту сторону придает сил. Надо бороться, за мной пришли и меня спасут. То, что мой кошмар изменился, значит, что скоро ему придет конец. А может это все таки плоды моей фантазии, и сон изменился из-за пережитого этой ночью. Я напрягаю пресс и стараюсь встать, по началу это выходит. Однако когда доходит до ног, мне становится тяжело. Силы покидают меня.

– Леона!

Этот голос, кому он принадлежит… Он так похож на голос моего отца. Неужели? Неужели это он? Он пришел за мной? Он заберет меня и мы вновь начнем жить счастливой семьей? Стоит поспешить, надо выйти из кошмара. Я хочу успеть до того, как мой папа исчезнет. Свет прорывается сквозь тьму. По лицу текут слезы предвкушения, но этот свет. Он не исчезает, когда я открываю глаза. Только сейчас до меня доходит. Окно моей комнаты разбито, сквозь него прямые лучи солнца достают до меня. Я открываю рот в немом вопросе и отвожу взгляд, замечаю Эйдена в моей комнате, он что-то кричит мне. Но стук в ушах и паника не дают мне понять его слова. Времени мало и я вскакиваю с кровати, открываю дверь комнаты и выбегаю в гостиную, закрывая дверь. Здесь все осталось прежним, такая же темнота и закрытая дверь. В состоянии шока, еле шевеля ногами, я дохожу до дивана. Сажусь на него и поджимаю колени к груди, обхватывая руками. Словно маленький ребенок, я качаюсь из стороны в сторону. На заднем плане что-то громыхает. За мной кто-то пришел? Не прошло и суток, как вампиры решили достать меня из дома? Эйден был прав, и наверное, стоило его впустить. Значит, это он сломал окно? Это его голос я слышала. Это его я перепутала с отцом. Зарываюсь лицом в колени старясь прийти в себя. Все так резко свалилось на меня, что хочется плакать и кричать. Я не могу принять такую жизнь. Я не привыкла и мне страшно. Я не знаю кому, могу доверять. Как от этого избавиться?

– Леона? – слышу голос позади себя. Оборачиваясь, замечаю Эйдена выходящего из комнаты. Он выглядит виноватым.

– Разобрался? – я отворачиваюсь.

– Да, теперь там безопасно.

– Кто это был в этот раз?

– Фамильяр одного из родов. Таким образом тебя и обнаружили, а еще истощали.

– Последний месяц мне снились кошмары…

– Да, это его работа, – он отвечает мягко, но в голосе слышится какая-то раздраженность, – в общем, я починил тебе окно там, как смог.

Удивленная, я встаю с кровати, вытирая слезы. Медленным шагом подхожу к своей спальне и прихожу в шок. Комната идеально чистая, никакого мусора, разбросанных вещей. Даже новое постельное белье. А окна словно и нет. Вместо него черная и непроницаемая тьма. Я вхожу в комнату и осматриваюсь. То ли мне ругать его, то ли благодарить.

– Как ты сделал это с окном? Что это вообще? – задаюсь вопросом я и подхожу ближе подоконнику.

– Скажем так, это просто очень густой и темный туман, – отвечает он, а я протягиваю руку к окну. Он прав, по ощущениям, это очень плотная завеса тумана у которой нет конца.

– Нет, это не я, – он все еще стоит за дверью комнаты, – это мой фамильяр.

– Что? И у тебя он есть? – я оборачиваюсь к нему, заинтересованная новой деталью.

– Он есть у большинства, просто мало кто использует его для уборки, – Эйден пожимает плечами.

– А ты можешь его показать?

– Вообще-то это немного… – я подхожу к нему почти вплотную и делаю жалобный вид, предвещая отказ, – …Ладно.

Я прыгаю от радости, а затем закрываю за собой дверь и прохожу к кухонной зоне. В сон не клонит, а вот поесть очень даже. Останавливаюсь за кухонным столом и смотрю на Эйдена. Он выглядит немного потерянным. Я слегка наклоняю голову в сторону, задаваясь немым вопросом, все ли у него нормально. Он лишь встряхивает голову и проходит ближе. Я опираюсь руками о столешницу и внимательно смотрю на него. Я слышу тяжелый вдох.

– Сибил, – спокойно произносит парень.

В комнате меняется атмосфера, я ощущаю, как воздух в комнате становится спертым. Но все это проходит за минуту, а затем, комната возвращается в былое состояние. Я чувствую небольшую тяжесть на плече и по коже пробегают мурашки. Моя фантазию рисует разнообразных чудовищ, которые могли бы стать фамильяром такого серьезного и угрюмого Эйдена. Медленно повернув голову, первым делом замечаю ярко зеленые глаза с суженными зрачками, внимательно смотрящие на меня. Фамильяр резко отталкивается от плеча и садится на стол, теперь я могу разглядеть загадочное существо получше. Однако на удивление, я вижу почти обычную кошку черного цвета. Размером она больше походит на тигренка, у нее пушистый хвост и большие стоячие уши. А на спине красуются небольшие красные крылья.

– Почему-то, я ожидала какого нибудь страшного монстра размером с мой дом, – недоверчиво хмурюсь, смотря на кошку.

– Это не ее первородная форма, – отвечает он, – я попросил ее принять эту форму, дабы не напугать тебя, но раз ты просишь…

– Нет! Я тебе верю! – прерываю его я, – мне на сегодня хватит стресса.

Фамильяр вальяжно разлегся на столе и продолжал смотреть прямо на меня. Такое пристальное внимание немного пугало.

– Чем оно питается? – задаюсь я вопросом.

– Мясом больших существ, – слышится мягкий и тягучий женский голос, – но и человечек подойдет.

– Ты еще и говоришь?!

– Да-а… – тянет Сибил, облизываясь.

– А что насчет молока? – я смотрю на нее, и перевожу взгляд на Эйдена. Он пожимает плечами.

– Молоко? – она вскакивает и потягивается, – что это?

– Минуточку! – беру из холодильника бутылку молока и наливаю его в блюдце, – держи.

Магическое существо проходит к напитку и внимательно обнюхивает его. Немного погодя, она все же начала лакать молоко, очень быстро и не прерывно. Мы с Эйденом лишь удивленно переглянусь. Но продолжили молчать. Сибил просила добавки, потому уже через несколько минут у меня была пустая бутыль, а на столе довольный фамильяр с набитым пузом.

– Мы ее должны забрать, Эдди, – промурчала Сибил, вылизывая шерсть.

– Эдди? – хихикнула я, заваривая лапшу.

– Даже не думай меня так называть, – строго прерывает он, – но она говорит дело.

– Чего? – я наматываю на палочки лапшу и втягиваю. Мой рот обжигает, и я морщусь.

– До твоего дома добрались раньше, чем я, тут может быть опасно.

– И что? Я не хочу выходить! – протестую я с набитым ртом.

– Ты хочешь, чтоб весь этот дом разнесли? – в ответ ему, я отрицательно качаю головой, – значит надо уходить.

– И куда?

– Есть хорошее место, – протягивает Сибил, и запрыгивает мне на плечи, – дом Эдди.

Я давлюсь лапшой, а кошка недовольно шипит, но все же обвивает шею и укладывается. Я вытираю рот салфеткой и смотрю на Эйдена.

– Серьезно?

– Да, там тебя проще защитить.

– Я не хочу идти в логово гребанных убийц! – выпаливаю на эмоциях я, и замечаю, как лицо Эйдена меняется. Оно мрачнеет, а руки напрягаются. Я сразу прихожу в себя от страха.

– Не тро-огай девочку, Эдди, – вклинивается Сибил.

– И… На самом деле, я не хочу покидать свой дом, – тихо добавляю я.

– Что тебя здесь вообще держит?

Верно, что меня может здесь держать помимо светочувствительности? Здесь не так много радостных воспоминаний, как одиноких и грустных. Здесь я всегда одна, в тишине и покое. Я остаюсь здесь не только потому что, мне так комфортно. И не потому что мне больше некуда идти, я вполне могу купить новый дом или построить. Но просто, я думаю, если покину это место, значит смирюсь с тем, что больше его нет. Что он не придет. И что нас больше нет. Я не могу покинуть этот дом. Я должна ждать и надеется, что все вернется на круги своя. А теперь, в этой сумасшедшей ситуации, мне нет тут покоя. Его слова логичны, и мне стоит уйти отсюда, если хочу выжить. А я не хочу умирать и не собиралась. Но эти цепи, что были со мной на протяжении всей жизни, они приковали меня к этому дому, ко всем воспоминаниям и надеждам.

– Папа, – неуверенно проговариваю я и поднимаю взгляд на Эйдена, – я остаюсь в этом доме, потому что жду его возвращения.

– Леона, ты не ду-умала, что он мер-ртв? – мурлыкает на ухо фамильяр.

– Нет! – я бью ладонью по столу и вскакиваю со стула, – он жив и я точно это чувствую! – к горлу подступает ком, и я перекладываю Сибил на стол, а сама ухожу в комнату и запираюсь. За спиной слышу голос Эйдена просящего остановится.

Думала! Я множество раз думала, что мой папа не вернется больше никогда. Я представляла, как кто-то его убил, думая, что мне так проще будет отпустить его. Но как бы я ни старалась, ни рыдала и ни гневалась. Я все еще чувствую его присутствие в этом мире. Я живу той надеждой, что он вернется ко мне. Что мы снова будем смотреть на звезды, готовить лазанью или мечтать о прекрасном будущем. И вот так, за годом в год, прошло восемь лет. Восемь лет, как мой отец ушел на работу и не вернулся. Он не оставил ни записки, у него не было признаков того, что он хочет уйти из жизни. Может, тогда я ему надоела? Я тоже думала об этом. Я обуза для него. Мы жили только вдвоем, он не рассказывал мне о матери. Он один заботился обо мне и моем здоровье. Много работал и учил меня жизни. Так может, поэтому он сбежал? Но, в эту версию я так же не верила. Я встала с пола и подошла к ящику в столе, выдвинула его и достала ложную дощечку. Под ней лежала шкатулка отца, которую я забрала из его комнаты. Не хотела туда возвращаться, ведь мне было больно видеть пустующий кабинет. Открыв шкатулку, я забрала оттуда блокнот. Именно в нем, мой папа делился всем. Там я нашла ту самую сказку, что-то по его работе и испытаниях, а также, я увидела целую серию страниц, посвященных мне.

Страница 10. Появление Лео.

“Леона появилась очень неожиданно, но мы очень ждали ее. А когда я впервые увидел ее, то понял. Дороже моей дочери, уже не будет никого. Ее большие голубые глаза засели у меня в голове, когда я впервые увидел ее…”

Страница 15. Лео улыбнулась.

“Она улыбнулась мне! Впервые! Я смог рассмешить свою маленькую принцессу! Хоть и зубок у нее пока нет, но улыбка уже потрясающая. А какой заразительный смех! Мы долго прохохотали с ней, пока…”

Страница 45.

“К сожалению, Бог забрал у нее счастье, видеть свет. Но Леона, сама того не понимая, является самым ярким на этом свете. Она особенная. Лео вырастет такой прекрасной женщиной, что придется отбивать ее ухажеров, хаха… Я хочу дать ей все, что она захочет. Все что попросит. Другие осуждают меня, что я балую ее. Мне все равно. Единственное, что меня волнует, это ее счастье и благополучие… Надеюсь, я смогу быть с ней, как можно дольше....”

Я почувствовала на своем плече руку, не оборачиваясь поняла кто это. Давно почувствовала его присутствие. Я листала страницы своего отца, зачитывая вновь и вновь его слова. Он бы никогда не оставил меня просто так. И я не могу просто бросить или разрушить этот дом, ведь он является важной частичкой моей маленькой семьи. С глаз сорвались непрошенные слезы и я шмыгнула. Закрыла блокнот и аккуратно положила его в шкатулку к ампулам, ручкам и прочим вещам. Но обернуться так и не смогла, слезы вновь и вновь срывались с глаз.

– Леона, как ты думаешь, – Эйден замялся, – твой папа хотел, чтобы ты привязала себя к этому дому? Чтобы ты продолжала жить фантомными надеждами, и упустила шанс выбраться и увидеть остальной мир?

– Я не могу увидеть его физически, – хрипло шепчу я, – у меня хроническая светочувствительность.

– Не обязательно путешествовать днем, мы можем выходить ночью.

– А днем? Ни во всех гостиницах существуют светоотражающие жалюзи.

– Для этого у тебя есть я, – передо мной появилась Сибил, мягко мурча.

– Я думаю, твой папа хотел бы, чтобы ты узнала этот мир лучше, ведь он огромен. И возможно, ты сможешь найти его.

Их слова подействовали лучше любых мотиваций. Я ощутила неведомую поддержку, что заставила вздрогнуть все живое и детское внутри меня. Он был в очередной раз прав. Он дважды спас меня, поддерживал и отвлекал. Стоить отдать должное, что Эйден хороший парень, хоть и угрюмый. Вытерев рукавом слезы, я резко развернулась и обняла его. Не знаю, можно ли так выразить свою благодарность. Я не смогла подобрать слова. Мне было проще выразить чувства касаниями. Его тело на секунду вздрогнуло и напряглось. Но вскоре, я почувствовала, как его ладонь мягко поглаживала мою спину. Я посмеялась, но все еще держала парня в объятьях.

– Эйден, извини, за те слова про вампиров, – мямлю я, утыкаясь в его грудь.

– Ничего, я привык к подобному, – он ответил ровным тоном, кладя свою голову на мою макушку.

– Эйден?

– Что?

– Ты обещал не входить в мою спальню, – смеюсь я и отхожу от него.

– Серьезно? Ты и домой меня пускать не хотела! – начал ворчать тот.

– Да, ты прав, – ко мне на руки легла Сибил, – но это уже не важно.

Эйден склонил голову в бок и внимательно смотрел на меня. Я гордо подняла голову и пошла в гостиную, осторожно гладя фамильяра. Резко останавливаюсь и оборачиваюсь. Я не могла допустить, чтобы этот хрупкий дом воспоминаний разрушили. Все это время я охраняла его, не для того, чтобы по моей глупости, разрушить.

– Я согласна, – губы растягиваются в улыбке, – едем к тебе, Эйден.

Глава 4

Запомните, никогда не верьте, что вам говорят. Это касается не всех случаев. Если это какой-то миф или слух, то лучше не верьте, пока не увидите своими глазами. Если, конечно, увидите. Слухи зачастую слишком приукрашены, а мифы, могут оказаться ложью одного человека. И все это разнесется на массы, все начнут свято верить словам. Потому что, откуда же человек мог взять такую информацию? Значит правда знает или видел! Таким образом, мы верим в существование чупакабры, лох-несского чудовища, а еще верим, что совсем скоро наступит конец света. Из того же ряда лайфхаки о съедании грифеля карандаша, хранении батареек в холодильнике и волшебной деревянной ложки на кастрюле. Таким образом рождается большая ложь. Так же произошло и с всем известной информацией про вампиров, которые, по сути, не существовали. А ведь те, кто в них верил с самого начала, были правы. Они действительно скрываются, но не среди нас. Они действительно пьют нашу кровь, а еще невероятно сильны. Однако кто сказал, что они умеют телепортироваться или летать? Или бегать со скоростью света, что аж могут за несколько минут оказаться в другой стране? Это оказалось полной чушью. Или мне достался бракованный вампир.

– Так, ты не сможешь нас телепортировать? – задала я вопрос, пока собирала портфель в наше путешествие.

– Нет, ни каждый вампир имеет данную способность, – ответил тогда мне Эйден, помогая с вещами.

– И не сможешь быстро добежать до другой страны? – удивленно спрашиваю я, разочаровываясь в своих же фантазиях.

– Нет, – короткий ответ.

Вот так я узнала, что вместо быстрого перемещения из одного дома в другой меня ждет путешествие. Мы, как очень цивилизованные личности, полетим на самолете в соседний город. На самом деле я давно мечтала его посетить, на самолете туда можно было попасть за 5 часов. Но из-за собственного страха и неуверенности даже не пыталась его посетить. Это город-курорт, располагаемый рядом с морем. Он небольшой и довольно уютный. Очень многие в интернете положительно отзывались на ресторан «Рестада». Моника рассказывала мне о вкуснейшем манговом коктейле этого ресторана, а я в меню нашла очень аппетитную лазанью и салат. Поэтому, предвещая поездку, продумывала план о том, чтобы сходить туда. Если, конечно, успею. Сбор вещей не занял долгого времени, вещей было немного. Одного портфеля хватило, а значит мы поедем без особой тяжести. Эйден благородно забронировал и оплатил нам билеты на самолет, учитывая мое желание ехать возле окна и без большого скопления людей. Естественно, я пыталась заставить его взять мои деньги, чтобы оплатить мой билет, но он отказался. Конечно, это был очень джентльменский поступок, но я все еще ощущала себя его должницей. Ближайший рейс в Аксирию, так назывался данный город, был в следующее утро. Поэтому, мягко говоря, у нас были свободные сутки. Я не хотела сильно нагружать Эйдена своим обществом, понимая, что у него есть и свои дела. Когда я прямо уточнила об этом, он отрицал, однако Сибил выдала его. В душе закралось чувство вины. Он наверняка занятой человек, у него есть какая-то работа. Но он тратит время на меня и мой комфорт. Потому, через свой страх и риск, я сказала, что хочу провести последнюю ночь со своей подругой. Парень долгое время отказывался от затеи оставить меня одну, но согласился. Одну тоже не оставил, поэтому со мной была Сибил. За это короткое время мы довольно хорошо поладили. Конечно, дружбой это не назовешь, однако приятели точно. Собственно, вот так мы и оказались на крыльце Моники.

Заявляться вот так без приглашения было не правильным решением. Но времени на то, чтобы предупредить ее, у меня не было. Я переживала, что Эйден может передумать и я останусь под его надзором. Поэтому, я устраиваю ей такой сюрприз поздно ночью. Она живет одна на другом конце города, в одном окне горел свет. Я была рада, что не потревожу ее сон. Но боялась ее реакции. И боялась своей реакции. Отступать было уже нельзя, потому с небольшой задержкой, но постучала в дверь. По телу пробежала дрожь, а пальцы онемели. Я слышу ее шаги, и мне становится еще волнительней. А вдруг я ошиблась адресом или может, она не горит желанием видеться со мной, после того разговора. Я долгое время отказывалась от встреч с ней, а теперь вот так врываюсь в ее жизнь. Дверной замок щелкает и дверь открывается. Мое тело моментально каменеет и я застаю в нерешительности. Она тоже не совсем понимает, что происходит. Дверь открыта, моя единственная подруга стоит в шаге от меня. И мы обе молча смотрим друг на друга, замершие в нерешительности. Наверняка, она думает, что это сон или что-то в этом роде. Честно говоря, у меня сейчас такие же мысли.

– Сюр… приз? – заикаясь говорю я, поджимая пальцы на руках.

– Леона? – почти шепотом говорит она, закрывая рот рукой.

– Извини, я, наверное, помешала? – начинаю нервничать, – мне стоит уйти…

Я не успеваю договорить, как замечаю на ее глазах слезы. Ее тело дрожит, и она бросается на меня с объятьями. Ее маленькие руки сжимают меня с очень сильной хваткой, что я забываю дышать. Руки подрагивают, но через силу, я обнимаю ее в ответ. Мы стоим молча в объятьях друг друга о которых так мечтали. В тишине звучат сверчки и легкий ночной ветер. Но ее тело согревает меня. Когда-то две маленькие девочки встретились в онлайн-игре, разговаривали ни о чем и сблизились. Стали единственными друг для друга. Мечтали о встрече, об этих объятьях и долгих ночных разговорах. И вот теперь, спустя пять лет, мы смотрим друг другу в глаза. Она берет меня за руку и проводит в дом, закрывая дверь. Мы все еще молчим, словно забыли, как это. Я оглядываю ее дом. Он небольшой, двухкомнатный. В светлых пастельных тонах. Везде царит порядок, а в воздухе витает аромат магнолии. Пушистый ковер в центре гостиной, на окнах разнообразные цветы. Небольшое кресло в углу, а рядом столик с журналами. На кухне в вазе стоят сухоцветы, столешница и прочая гарнитура в бежевых и белых оттенках. Большой холодильник на котором большое количество магнитов, так хорошо гармонирующих между собой. Моника проводит меня в свою комнату. На одной стене весит большая гирлянда переплетающаяся с искусственным плющом. Стены бледно зеленого цвета. На другой стене у нее развешаны пару плакатов ее любимой музыкальной группой. Там же стоит и большая двухместная кровать. На ней виднеется постельное белье с принтом ягодок. На полу еще один мягкий ковер цвета крем-брюле. В другом углу стоит компьютерный стол и сам компьютер. Над столом неоновая вывеска с кошкой. Слева от стола стоит комод, а за ним и большой шкаф с зеркалом. Все здесь кажется уютным и теплым. Именно так я и представляла Монику. Я аккуратно сажусь на кровать, пока она закрывает жалюзи на окне. Я нервно перебираю ткань своей толстовки, но все так же смотрю на подругу. Все еще не могу поверить, что решилась на этот поступок. Однако я не могла уехать из этого города не попрощавшись к ней. Прощаться в онлайне, мне показалось, неправильно. Теперь я могла насладиться ее присутствием рядом, увидеть и почувствовать. Моника была не высокой девушкой со смуглой кожей. По моему мнению, она была поистине красива, но сама она так не считала. Всегда пыталась худеть и заниматься спортом, потому что ей не нравились ее большие бедра. Но выглядело это очень сексуально. Короткие кучерявые волосы она старалась выпрямлять, и никогда не слушала меня, пока я ругала ее за порчу своих волос. Моника всегда излучала небывалое спокойствие и нежность. Я могла это чувствовать через наушники. Она аккуратно села напротив меня, продолжая рассматривать, как и я ее. Словно обе пришли в музей и не могли поверить, что увидели вживую произведение искусства. На ее глазах вновь проступили слезы и я поддалась к ней, обнимая. Хотя на самом деле, поддержка нужна была мне. Я готова была разрыдаться вместе с ней.

– Прости, я просто… – мягкий голос прорезался сквозь слезы, – не могу поверить.

– Знаю, я тоже, – нервно усмехнулась я, гладя ту по спине.

– Почему ты не предупредила? – она подняла голову на меня, беря за руку.

– Я торопилась, хотела удивить, – не дрогнув соврала я.

– Да, Леона, ты и впрямь удивила меня! – раздался ее смех.

– Так, как насчет первой ночевки подружек? – я улыбнулась, сжимая ее ладони. Она просияла.

– Я закажу нам еды, а ты выбирай фильм! – в ней прибавилось энергии и она вскочила на ноги, хватая телефон.

– Хорошо, – кивнула я. Моника вдруг остановилась, а затем порывисто обняла меня.

– Я рада, что ты пришла, – прошептала она и убежала в гостиную.

– И я рада… – она не услышала моих слов.

Через сорок минут нам доставили пиццу, вок и наггетсы. Моника достала из своих запасов газировку и мы поудобнее легли на ее кровать. Я все еще чувствовала неловкость, словно забыла о чем могу с ней разговаривать. Но стоило только взглянуть на нее или коснуться, я понимала, что слова здесь не нужны. Достаточно и присутствия. Мы сидели плечом к плечу, смотрели ужастик и громко смеялись. Обе любили фильмы ужасов, надеясь, что нас может напугать. Но в итоге только обсуждали неудачные дубли, глупые поступки героев и шутили. Нам не хотелось спать, потому мы устроили настоящий марафон фильмов. В перерывах рассказывали друг другу о каких-то женских секретах. Обсуждали последние игры, вышедшие в доступ. Ругали разработчиков. Моника решила устроить для меня салон красоты, и вместе, мы сделали друг другу педикюр и маникюр. Из арсенала достали напиток потяжелее в лице красного вина. Я сделала нарезку сыра и фруктов, пока Моника рассказывала о своих буднях в университете. Сейчас, я забыла обо всем что было раньше, я чувствовала себя обычной девушкой, живущей с подругой и обсуждающей бессмысленные сплетни. Ждущей следующий день учебы, волнующейся за экзамены. И все это только благодаря Моне. Она передала мне свою легкую атмосферу беззаботности. Я влилась в поток ее жизни, словно изначально была там. И это все еще остается моей мечтой. Что, если когда-нибудь нибудь, я смогу поступить в университет и ходить на пары вместе с подругой? Заходить в кафе и магазины, чтобы просто посмотреть на вещи. Гулять днем по парку, ходить на свидания и просто наслаждаться своей молодостью. Мы вновь переместились в спальню, чистые, вкусно пахнущие и расслабленные.

– Один парень с другого факультета очень навязчиво проявляет внимание, я даже не знаю, что делать, – выдыхает Моника и кладет свою голову мне на колени.

– Даже после отказа? —уточняю я, массируя ее голову. Она выгибается от удовольствия.

– Да, и я отказывала ни раз и не два!

– А как там тот парень с юридического? – прикусываю губу, стараясь вспомнить имя парня.

– Алан? – подсказывает Мон, – с ним мы достаточно хорошо общаемся.

– Верно, как насчет попросить его помощи? – предлагаю вариант, отпивая алкоголь.

– В каком смысле? – протягивает гласные она и поворачивает на меня голову.

– Скажи ему о всей ситуации и попроси подыграть, – пожимаю плечами, – будто он твой парень?

– Мм, он на самом деле мне нравится, – замялась подруга, отводя взгляд, – мне как-то неловко.

– Тем более, если он согласится, то вы только сильнее сблизитесь, – я замечаю, как на ее щеках появляется легкий румянец.

– Он кстати сказал, что ему нравятся… – Моника прячет лицо в руках, – мои кудряшки.

– И чего это ты смущаешься так? – я смеюсь и вскакиваю с подушки, – это точно симпатия, ну! – начинаю щекотать подругу, чтобы она совсем не сгорела от смущения.

– Поняла я, поняла! Прекрати! – раздается ее громкий смех. Я останавливаюсь и ложусь рядом с ней. Мы молча смотрим в потолок, стараясь отдышаться после нашей игры.

– Леона, кстати, ты ведь никогда не говорила об этом, – делает паузу она, – но какие парни нравятся тебе?

– Не существующие? – хмыкаю я, вспоминая всех своих 2D мужчин с игр и прочего.

– Нет, ну, а если говорить о реальных парнях?

Ее вопрос заставляет меня задуматься. Я никогда не думала о подобном, зная, что всю жизнь проведу затворнически. Если я никого не встречу, то зачем и пытаться понять свой типаж? Да, мне нравились определённые типажи в актерах, в видеоиграх или аниме. Но что касается реальных мужчин. Закрыв глаза, я полностью задумалась. Какой он, тот парень, что понравится мне внешне? Какой у него характер? Или принципы?

– Думаю, он должен быть высоким, – поток слов сам льется из моих уст, – темноволосым и ухоженным.

– Та-ак, а что по характеру? – слышу заинтересованный голос Моники.

– Спокойным, чтобы усмирить мою пылкую натуру, – мы в унисон смеемся, – ответственным и… честным.

– Ого, да это настоящий красавец джентльмен! Такие вообще могут существовать?

– Существуют.

– Леона? —подруга поднимается на локтях, а я приоткрываю один глаз, чтобы глянуть на нее, – неужели тебе кто-то нравится? Познакомилась в интернете?

– Чего? Нет! – ее слова заставляют меня вдруг смутиться, только сейчас я понимаю, что мне пришел образ Эйдена.

– Ты врешь! Расскажи! – не унимается подруга и мы вновь вступаем в шуточный бой.

Эйден и правда не плохой, и весьма завидный парень. Если не считать того факта, что я для него вполне сгожусь только как еда. Не то, чтобы он мне не симпатизировал. Внешне, он привлекателен. Заботиться обо мне, хоть и по приказу отца. Весьма спокоен и внушает доверие. Эйден отличный обольститель. Но я никогда не задумывалась, чтобы воспринимать его, как мужчину. Как приятеля, может быть, как друга, тоже вариант, как сторожевого пса. Но это уже грубо, извините. После подобного разговора с Моникой, я вновь перевернула свою точку зрения. Я лишь надеялась, что это не станет проблемой в будущем. Вот так, за разговорами и прошла почти вся ночь. Время близилось к утру, и мне надо было успеть домой до рассвета. Мне было грустно и больно расставаться с Моникой, после такой встречи. А тем более, я даже не знала, как долго мне придется прятаться. Уже возле входной двери мы вновь не могли отделиться друг от друга. Я рассказала Монике, что уезжаю к своим дальним родственникам в другую страну. К сожалению, я не могла посвятить ее в правду. Я боялась, что это может только навредить ей. И я была уверенна, что Моника бы не отпустила меня, привязав к стулу и заперев в подвале. Поэтому, для нее будет лучше думать, что я еду к родственникам. Через силу, но мы все таки отпустили друг друга. Наши глаза слезились, даже я не могла сдержать боль счастья от встречи и скорой разлуки. Она встала на цыпочки, аккуратно поцеловав меня в лоб.

– Будь осторожнее, Леона, – на прощание прошептала моя подруга, – и до встречи.

– До встречи, Моника.

Так, обычные слова могут стать словами, что приносят душевную боль и разруху. Я не жалела о нашей встрече, лишь только, что раньше не дала нам шанса стать подругами. А теперь, я отправлялась неизвестно куда и неизвестно насколько. Но у меня есть та, ради которой я должна вернуться. Ведь нам предстоит провести еще столько ночевок и послушать столько сплетен, что будет непростительно, если упущу эту возможность.

Глава 5

Только после перелета в город моей маленькой мечты, я начала осознавать всю серьезность ситуации. Я отношусь слишком беспечно и по-детски к происходящим событиям в моей жизни. Словно это каноничное событие в жизни, а не игра на выживание. Я не задавалась вопросами, просто приняв все как есть. И наверняка не знала о многих подводных камнях. Как маленький и наивный ребенок, я просто доверилась и позволила вести себя в неизвестном направлении. В этом нет ничьей вины. Так уж вышло, что из-за своего образа жизни, я не знаю о мироустройстве. Я не могу понять кому доверять, что есть норма, а что нет. Поломанный организм в цепи людской жизни. Конечно, не сказать, что я совсем не умею коммуницировать с миром. Базовые нормы я знаю. Но если касаться чего-то более глубокого, личного то мне будет сложно. Стоило спросить пару советов у Моники перед отъездом. Может тогда, мне не было бы так тяжело?

Дома меня встретил Эйден разбирающий документы. Его плечи были слегка опущены, а в движениях считывалась легкость. На лице абсолютная сосредоточенность. Темные глаза, в которых пряталась тьма, густая и плотная, словно бархат, нерасторопно скользили по строкам бумаг. Я вдруг стала подмечать новые детали в нем. Например, что у него очень мускулистые руки, на которых проступают вены. А на шее виднеется тату, которая уходит глубже на спину. Он кажется совершенно обычным человеком со своей жизнью. Думаю, ему бы подошла работа, где нужно носить классический костюм или любую другую форму. У Эйдена не было бы недостатка в поклонницах, но, учитывая его характер, они, вероятно, его и не привлекали. Мне вдруг стало интересно, чем он занимался этой ночью? Есть у него работа или что-то вроде того? А может, он ходил есть? Представляя Эйдена где-то в переулке, что впился клыками в чью-то шею, по моему телу прошел неприятный озноб и я слегка нахмурилась. Я старалась отторгать мысль того, что он убийца. Мой мозг решил показать еще одну фантазию. В этот раз вместо неизвестного человека, в руках Эйдена – я. А его острые клыки впиваются в мою кожу. Глубоко выдохнув и закрыв глаза, я постаралась отогнать данную картину, ощущая легкий поток мурашек по всему телу. Интересно, а он умеет читать мысли как Эдвард? Я ведь совсем не знаю о его способности.

– Я не умею читать мысли, – тишину прерывает низкий и размеренный тон вампира.

– Чего? – удивляюсь я, уверенная, что он только что доказал обратное.

– Ты уже несколько минут молча смотришь на меня, – он откидывается на спинку дивана и складывает руки в замок перед собой, – я звал тебя, но ты не откликалась.

– Задумалась, – отвечаю я, садясь рядом с ним, – как провел ночь?

– Как обычно, – он пожимает плечами, поворачиваясь ко мне, – а как твоя ночевка у подруги?

– М… – я поджала губы, опуская взгляд, – очень хорошо. Мне понравилось.

– Замечательно, значит, мы можем без сожалений отправляться в Аксирию, – он упирается ладонями в колени и встает.

Я все еще стараюсь понять природу ранее интересующих меня вопросов об Эйдене. Так действует алкоголь или разговоры Мон о любовных делах? Прикусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь мимолетной болью, унять фантазию и ненужные мысли. Сейчас мне надо сосредоточиться на переезде. На улице все еще было темно, несмотря на то, что на часах было семь утра. Наш самолет через полтора часа. Я не до конца поняла, как я смогу добраться до аэропорта и находится в салоне при дневном свете, но Эйден убедил, что позаботится и об этой проблеме. Тогда я лишь пожала плечами и доверилась ему. И я бы очень пожалела об этом, если бы нам не повезло и на улице не шел проливной дождь. Ведь его решением было надеть на меня кожаные перчатки и длинную в пол мантию с капюшоном, который по форме больше напоминал колпак гнома. Он так же нашел где-то специальный изолирующий костюм. По итогу, если не удачная погода, я бы выглядела как Северус Снейп или пчеловод. Я спокойно переоделась в удобные легинсы и толстовку, завязав длинные волосы в пучок. Чтобы обезопасить себя наверняка, одела под толстовку водолазку и тканевые перчатки, а на ноги обула Мартенсы. Рюкзак взял Эйден, вновь, не уступая мне взять на себя эту якобы непомерную нагрузку. Кажется, нам придется еще долго спорить о бытовых услугах. Вот так мы и отправились в аэропорт. На месте, мы довольно быстро прошли контроль и уже направлялись в бизнес-класс. Зайдя в нужный нам салон, я мягко говоря, удивилась.

– Это что? – останавливаюсь я, оглядывая пустой салон.

– М? – задает Эйден молчаливый вопрос, садясь на свободное место.

– Я не поверю, что нам так повезло, что никто не брал билеты на бизнес-класс, – поворачиваюсь к нему, скрещивая руки на груди.

– А я такого и не говорил, – вампир поджимает губы и пожимает плечами, – я выкупил его.

– Что ж… – снова осматриваю пустой салон, – почему-то я чувствую себя неловко.

– Ничего страшного, – Эйден незаметно оказывается у меня за спиной, я чувствую легкий холодок по спине, который вскоре отдается жаром в теле, – просто наслаждайся, Леона.

– Ага, – выдыхаю я, – только закрою иллюминаторы.

– Я закрою, отдыхай, – он мягко подтолкнул меня в спину.

Я села в кресло, стараясь унять непривычную реакцию тела, которую я сослала на недостаток сна. Как только мы взлетели, я задалась вопросом, как поудобнее лечь. Поняв, как работают кресла, я смогла найти рычаг и сделать полноценную кровать. То же я проделала с вторым креслом. Эйден сидел на креслах позади меня, что-то печатая в телефоне. Я же смотрела первый попавшийся фильм. Сонливости я все еще не чувствовала, хоть тело и ныло от усталости, а голова буквально гудела. Мимолетно повернулась к вампиру, пытаясь понять степень его занятости. Не прошло много времени, как тот поднял голову и вопросительно кивнул.

– Не хочешь посмотреть со мной фильм? – тихо произношу я, словно могу кого-то разбудить.

– Не люблю фильмы, – мельком отвечает он и вновь утыкается в телефон.

– Ладно, – я вздыхаю, поджимая губы. Взгляд не возвращается на экран, а опускается на руки, которые крепко сжаты в замок.

– Леона, если ты хочешь посмотреть фильм, – Эйден все таки услышал мой отчаянный вздох, – то просто попроси.

– Но я и попросила, – не поворачиваясь к нему, отвечаю.

– Ты спросила, хочу ли я, а не могу ли, – он отвечал спокойным и ровным тоном, я не видела его лица, но мне кажется, на нем было место раздражению.

– Ты занят и поэтому, – он не дает мне договорить.

– Просто спроси, – раздается хриплый и грубый голос возле моего уха, каждое слово он произносит четко с большими паузами.

– Эйден, – я глотаю слюну, совсем растерянная от его поступков, мое тело реагирует жаром и легким покалыванием, – посмотри со мной фильм, – старательно договариваю я. Мое тело в секунду окаменело, взгляд был сосредоточен на пальцах рук, что бесконтрольно что-то трогали или дергали. Боковым зрением замечаю высокую фигуру вампира. Он садится на соседнее кресло и убирает телефон в карман.

– Вот видишь, ничего сложного, – слышу его голос и перевожу взгляд на экран.

Мельком я поглядывала на Эйдена. Он оставался спокоен и собран, пока внутри меня разгоралось пламя. Он не обратил на меня внимания и смотрел фильм, как я его и попросила. Его поступки и близость теперь казались странными, неправильными со стороны логики. Что могло измениться за одну ночь? Изменился в этом он или я? Я терялась в сомнениях, путалась в своих ощущениях и мыслях. Всем своим нутром, я чувствовала маленькие, но сильные изменения даже в атмосфере вокруг. Во мне зарождался страх за дальнейшие взаимоотношения. К чему они могут привести? Как скажутся на мне? Я правда старалась сосредоточиться на фильме. И через время, после того, как мой пульс успокоился, у меня вышло. Когда я смотрела его одна, особо не вдумывалась, что это за фильм. Но теперь я догадываюсь, что это жанр взрослой романтики.

Напряжение между нами начинало возрастать. Этому подсобила приглушенная атмосфера, время наедине и фильм, в котором разворачивалась весьма пикантная сцена. Мне казалось, что стоит отвернуться и не смотреть, но глаза не слушались и я внимательно внимала тому, как мужчина впивается в губы девушки. Как герой сажает героиню на стол, раздвигая ее ноги. А дальше никаких голосов, только звуки передаваемые ощущения контакта в фильме. Я поджимаю губы и обнимаю себя руками. Мне кажется, что в салоне самолета стало очень душно, а время замедлилось в три раза. Голова слегка кружилась и я не могла даже вымолвить слово, чтобы разрядить эту обстановку. Мне кажется странным мое смущение во время этой сцены, ведь раньше, я спокойно могла смотреть подобное. Немного отвожу взгляд, чтобы видеть Эйдена. Однако, кажется, мне это или нет, но у него поджаты губы. Брови слегка нахмурены. Он постукивает пальцем по своему колену. Неужели не одной мне неловко? С небольшой уверенностью, я поворачиваюсь лицом к нему и замечаю, как у того подрагивает кадык. Он замечает мое внимание и мы встречаемся взглядами, пока на фоне слышатся шлепки о женскую кожу. Карие глаза вампира кажутся темнее обычного, словно их полностью поглотила тень. Между нами натягивалось почти осязаемое, густое напряжение, что грозилось лопнуть в любую секунду. Но мы оба, молча, продолжали прожигать взглядами. Тело пробивало дрожью, я слегка приоткрыла рот, чтобы втянуть не хватающего воздуха. Его глаза моментально скользнули на мои губы. Рука старалась оттянуть водолазку, вдруг сильно сжимающую горло. Любые мои действия его сразу подмечал и следил. Я чувствовала от него сильную энергию, почти звериную. Страх вперемешку с неправильным искушением взыграли внутри меня.

– У них, – срываюсь на шепот, – не реалистичные сцены, скажи? – срываюсь на нервный смех.

– Очень даже реалистичные, – голос на полтона ниже обычного, – могу показать наглядно. Я распахиваю глаза, не веря своим ушам. Он предложил повторить сцены оттуда?

– Что? – я сажусь к нему вполоборота, – я правильно услышала тебя?

– Как есть, Леона, – он поддался вперед, оказываясь почти впритык мне, – показать тебе?

– Покажи, – загипнотизированная его речами и взглядом, я срываюсь практически на писк. Он лишь ухмыляется.

Его ладонь обхватывает мою ляжку, и он притягивает меня к себе. Я оказываюсь на спине, пока он величественно возвышается над мной. Мое дыхание сбивается, но я неотрывно смотрю на Эйдена. Его рука проскальзывает под толстовку и ловко находит мою грудь. Я выдыхаю скопившийся в горле ком, стараясь сдержаться. Поздно, но я все таки вспомнила, что мы в самолете не одни. Его губы медленно движутся от подбородка и выше. Эйден прикусывает мочку уха, а пальцем руки поглаживает мой сосок. Мое тело, не знавшее и не привыкшее к подобному содрогается дрожью. Я слышу его слабый смех, теплое дыхание, что так отличается от температуры его тела.

– Нет, постой, мне кажется, это неправильно, – выдавливаю слова на вдохе, пока его рука не останавливается.

– Неправильно что? – его рука опускается от груди ниже, чувствую холод на своем животе и втягиваю его, – твое половое влечение ко мне? Это нормально, Леона. В этом мире мы уж так устроены, что имеем влечение к противоположному полу. И как часто бывает, это касается не только влюбленных.

– Мы знаем друг друга три дня! – я упираюсь руками в его плечи.

– Сколько бы ты не отнекивалась, но твой организм говорит другую правду, – его пальцы проскальзывают в легинсы, в этот же момент к вискам приливает кровь и жар тянется вслед за его рукой.

– Эйден, – это все, что я могу ему вымолвить.

– Леона, – я слышу его шепот над ухом, предвкушая, как он опуститься ниже.

– Леона? – вновь слышу его.

– Да? – мое тело выгибается на встречу, но ничего не происходит.

– Ле-о-на! – Эйден произносит это более требовательным голосом.

Я ворочаю головой, отказываясь разговаривать, ведь настроилась впервые получить удовольствие. И лучше это сделать быстрее, пока мой разум не вернулся. Но он продолжает звать меня, и я открываю глаза. Эйден стоит возле кресел, на заднем плане слышен шум и какая-то возня. Сам же он выглядит совершенно бодро и спокойно. Я хмурюсь и потираю глаза, оглядываясь. Как обычно и бывает, я завернута в одеяло, лежа клубочком практически в центре импровизированных кроватей. Приподнимаю на локтях и смотрю на вампира.

– Что произошло? – я вытираю стекающую слюну, находясь в замешательстве.

– Ты через пять минут совместного просмотра уснула, – вежливо сообщает он, беря мой портфель в руки.

– А что за шум?

– Мы прилетели в Аксирию.

Глава 6

Я не знала, как описать свое состояние по прибытии в Аксирию. Возможно потерянность и немного смущения. Но стоило выйти из аэропорта, как все сменилось на восторг и восхищение. Мы оказались в городе ночью в десятом часу, но атмосфера и виды здесь оставались по своему прекрасны. Город находился в горах, потому строение домов здесь отличалось от обычных городов. Здания были построены так, словно стоят друг на друге. Здесь не было многоэтажек или торговых центров. Несмотря на звание курорта, Аксирия больше была похожа на уютную деревеньку, где все друг друга знают. Дома сделаны из камней разнообразных форм, однако многие из них покрашены в голубые, зеленые и оранжевые цвета. А крыши пестрили красным шифером. На камнях можно было увидеть разнообразие не опасных плющей, а вдоль витиеватых дорог было множество пушистых деревьев и кустов с цветами. В воздухе витал запах свежих сладких булочек, аромат цветов и солоноватый шлейф моря. Как оказалось, в Аксирии вдруг начался сезон дождей, поэтому на протяжении месяца посетителей поубавилось. Некоторые жители смотрели на нас с сомнениями, но относились доброжелательно. Мне показалось, что сейчас этот милый городок проживает свои не лучшие времена. Лица местных жителей были бледны, окна их домов плотно закрыты шторами, а вместо света в домах горели лишь свечи. Может из-за позднего времени, но на улице ходило совершенно мало людей. Детей не было видно, а если и были единицы, то родители сразу загоняли тех домой. Пока мы добирались до нашего ночлега, я искренне успела насладиться нынешними видами. Как оказалось, гостиниц здесь не было, но это не было проблемой, ведь множество домов сдавали по суточно. Мы поднялись вверх по дороге, пока не нашли наш временный дом. Как и все остальные дома, он был небольшим, но внутри было уютно. На кирпичных стенах висело множество полок с цветами, картинами и свечами. В каждой комнате на стене висел маленький ковер с интересными узорами. Подобные лежали и на полу. Деревянные столики и стулья стояли на кухне, а в гостиной находился большой диван. Поднявшись по крутой лестнице, мы сразу обнаружили три комнаты. Это были две спальни и ванная комната. Спальни выглядели идентично друг другу и скромно. Одноместная кровать с большим матрасом, столик со стулом и шкаф с комодом. Пара картин на стенах, висят слегка не ровно. Ванная комната была совмещена с санузлом. В ней было категорически мало места, ванная и туалет с раковиной занимали большее пространство. Все было выложено в белой плитке, и даже шторка была белой, но помятой. Зеркало забрызгано разводами, а под стаканами для зубных щеток образовалась ржавчина. Выдохнув, я еще раз оглядела каждую из комнат и спустилась в гостиную совмещенную с кухней. Эйден раскладывал продукты, которые мы купили по пути сюда в местной лавке. Продавщица казалась напуганной, но после рассказала, что туристы стали реже здесь появляться из-за невозможности сходить на пляж. Поэтому, как и когда-то ранее, местные стали подозрительны к новым лицам. Женщина рассказала, что к ним часто приезжают браконьеры, ведь в лесу неподалеку обитает множество диких животных. Потянувшись на диване, я облегченно выдохнула. Хоть это и первое мое путешествие, я ощутила всю усталость перелетов и поиска жилья.

– Устала? – послышался голос Эйдена с кухни.

– Есть немного, но уснуть точно не смогу, – слегка хмурю брови от обреченности. Уже довольно поздно и мало где можно погулять.

– Чем ты обычно занимаешься в такой ситуации? – он приподнимает голову, после того как налил молока для Сибил. Меня позабавила вся ситуация, потому что выглядели мы, как женатая пара из романтических комедий.

– Мм… Обычно я разговаривала с Моникой, играла в видеоигры и смотрела, – я запинаюсь, неуверенно переводя взгляд на вампира, – фильмы.

Мы оба отводим взгляд в стороны. Он не знал о моем сне, но сюжет и момент фильма, как оказалось, мне не приснился. И все таки мы разделили эту интимную сцену на двоих. Мы не стали обсуждать этот вопрос, поскольку и обсуждать-то было нечего. Но осадок этого момента не исчез, породив между нами некоторую неловкость. На самом деле, я не могла представить, чтобы Эйден мог испытывать смущение или что-то подобного рода. Он всегда выглядит как спокойный и холодный айсберг. Какой же он на самом деле? Без маски вежливости и прикрас?

– Можешь позвонить своей подруге, думаю, она переживает за тебя, – после недолгого молчания отвечает он.

– Точно! Спасибо, что напомнил, – я достаю телефон, набирая номер Моны, – а что… потом будем делать? – решаюсь задать вопрос.

– Будем делать? – немного удивленно спрашивает Эйден.

– Да, или ты занят? – прикладываю телефон к уху, все еще смотря на вампира. Он кажется растерянным.

– Нет, я свободен, – пожимает плечами, облокачиваясь о столешницу.

– Замечательно, тогда подожди пару минут! Договорю с Моникой и будем играть, – улыбаюсь я, а затем слышу в динамике голос подруги.

Она действительно ждала моего звонка и переживала обо мне. Я поспешила успокоить ее, и рассказала о нынешних погодных условиях, а затем восторженно рассказала о первых эмоциях при виде Аксирии. Моника посоветовала еще несколько хороших мест для посещения в городе, помимо того самого кафе. Мы быстро перекинулись еще парой фраз и закончили диалог, пообещав, что скину ей фотографии сделанные во время прогулок. Глянув на Эйдена, я похлопала ладошкой по дивану, приглашая сесть по ближе. Так как в домике находился старый телевизор, и отсутствовал любой вай-фай, я решила, что стоит скачать игры на телефон. Парень глядел на меня с некоторой тревожностью, что меня в очередной раз удивило.

– Все хорошо? – решила уточнить я.

– Да, просто… – он замялся, опуская взгляд на пол, – я никогда ранее не играл в видеоигры.

– Это не проблема, я всему тебя обучу, – слабо улыбнулась я.

– Знаю, – он поднял взгляд на меня, – я не хочу выглядеть в твоих глазах слабаком и неудачником, вот и вся причина.

– Эйден…

Я почувствовала, как биение сердца участилось, а слова не находились. Я с осторожностью положила свою ладонь на его руку и слегка сжала ее. Его тело в момент окаменело и вздрогнуло от моего касания. Вампир вдруг замер, а в бездонной темноте его глаз промелькнул маленький огонек. Я не понимала, что значит его реакция. И боялась, что он оттолкнет мою руку. Но он не сделал этого.

– Спасибо тебе, – я проглотила ком в горле, – то, что ты признался мне в этом, как раз таки и показывает мне, что ты сильный, – мои губы дрогнули в улыбке, – и я знаю, что ты не слабак. Иначе бы я не доверила тебе свою жизнь.

– Это и странно, Леона, – он вновь отвел взгляд и слегка нахмурился, – как ты могла вот так довериться первому встречному? Только из-за своего отца?

– Да, – я киваю и расслаблено откидываюсь на спинку дивана.

– Но как это может гарантировать того, что я на самом деле не захочу тебя убить? – в его голосе сквозят нотки грубости, слова кажутся рваными.

– Мой отец знает людей и этот мир лучше меня, – я всматриваюсь в пустоту улицы, поджимая колени, – а раз он доверился тебе, значит ты надежный.

Я не врала ему. Хотя и сама до этого момента, не понимала, почему смогла так легко довериться ему. И это не было моим единственным ответом на вопрос. Я не стала говорить о том, что я ему открылась, потому что рядом с ним я действительно ощущала себя спокойно, и это было необычно. По какому-то шестому чувству, я понимала, что Эйден не сделает мне зла. Словно я знала его тысячи лет. Мой ответ устроил вампира, в его взгляде читала задумчивость. Я не знала, почему он вдруг решил задаться этим вопросом. Поэтому просто отпустила ситуацию. Нашла кооперативную игру на телефон и мы скачали ее. Мне не составило труда разобраться в правилах игры, потому я сразу объяснила ему, как и что работает. Эйден быстро разобрался в функциях и спустя пять попыток приноровился. Теперь мы вдвоем сидели на диване в гостиной поздней ночью и зачищали подземелья. Играть вот так с человеком рядом, оказалось иначе, чем онлайн. Прохождение казалось живее и веселее. В игре, вампир являлся моим щитом, пока я взяла класс ассасинов. Мы смогли быстро сыграться и понять, как удобнее действовать. Из нас получилась сложенная команда, хоть и с погрешностями. Я думала, мы разбудим соседей своим смехом и криками. Когда я делала что-то не так по его мнению, он легонько толкал меня в плечо и отчитывал. Все это переходило в шуточные споры, но никто из нас не уступал. Не обходилось и без ругани на него самого, за то, что он не во время уходил и не успевал прикрыть меня. Мы чувствовали себя детьми, которых заботит лишь удачное прохождение дурацкой игры. Старались вести себя тише, будто боялись разбудить родителей. Временами я забегала на кухню себе за перекусом. Так время не заметно пролетело, а на часах было четыре утра. Как бы я не отпиралась, Эйден все равно уговорил меня лечь спать. Так, прошла наша первая ночь в Аксирии.

Утром я проснулась от тяжести на груди. Кое-как разлепив глаза, на себе увидела Сибил. Она довольно разлеглась у меня на груди и мурчала, как настоящая кошка. Зеленые полуприкрытые глаза внимательно смотрели на меня. Стоило мне вновь закрыть глаза, как она лапой легонько ударила меня по лицу. Я поморщилась и недовольно взглянула на фамильяра.

– Ау! За что? – воскликнула я.

– Девчонка, не засыпа-ай, – протягивала она.

– На часах только десять утра, мы куда-то торопимся? – глаза после сна продолжали болеть.

– Ты может и нет, а вот я хочу поесть, – проворчала Сибил и встала с меня.

– Так и в чем проблема?

– В том, что ты умеешь влиять, – она сморщилась и приступила вылизывать мордочку, – а этот мальчишка, запретил завтракать без тебя!

Я удивленно нахмурилась и привстала на локти. За окном слышался стук капель об окно. Грозовые тучи полностью заволокли небо, что не было видно, где они кончаются. В такую погоду клонит в сон только сильнее, но по воле Сибил, мне придется встать раньше. Мне стало интересно, что все таки она имела в виду. Не став переодевать домашние шорты и майку, я аккуратно вышла в коридор. Снизу доносились звуки песни, я смогла расслышать мягкий мужской голос из динамика радио. Немного спустившись по порожкам, я смогла расслышать текст:

“Let's take a trip down a dark place, baby.

Look for me now, I'm not that crazy.”

Это была песня «So Beautiful» исполнителя DPR IAN. На цыпочках я спустилась еще ниже и смогла оглядеть зону кухни. На моем лице расплылась улыбка. На столе действительно стояло радио, рядом с ним свежие цветы ириса в вазе. На них до сих пор можно было рассмотреть капли воды. Эйден же возился у плиты, когда он развернулся, в его руках я увидела тарелку с сэндвичами, которую он поставил рядом со стаканчиком. Из него шел пар, и даже с лестницы я чувствовала этот аромат ванильного латте. Это все казалось каким-то безумием. Я даже подумала, что все еще сплю и не стоит рано радоваться. Поджав губы, чтобы спрятать улыбку, я все же спустилась к Эйдену.

– Леона? Доброе утро, – улыбнулся вампир.

Для убийства женщин он мог не использовать клыки, ему стоило просто улыбнуться. Пульс участился, а по телу пробежал холодок. Пока я медленно шла к столу, я чувствовала как кружится моя голова. Все еще казалось странным происходящее. Я села на стул и поднеся к губам кофе, вдохнула аромат. Во рту сразу скопились слюни. Глянув на сэндвичи, мой желудок заурчал в предвкушении обжаренной булочки, яиц, свежих помидоров и огурчиков, ломтика куриной грудки и плавленого сыра.

– Доброе утро, – наконец отвечаю я, – можно вопрос?

– Конечно, – совершенно беззаботно отвечает он и садится напротив, подпирая подбородок рукой.

– В честь чего такой завтрак?

– Просто так, решил тебя порадовать, – он сказал это с улыбкой, но я заметила, как он на секунду отвел взгляд.

– Спасибо, – я откусываю сэндвич и постанываю от удовольствия, – боже, это обалденно! Ты умеешь готовить?

– Вообще-то не умею, но пока ты спала, попрактиковался в бутербродах, – его слова отозвались внутри меня приятным теплом.

– Эйден, спасибо большое! – вновь благодарю его я и продолжаю завтракать.

– Дальше по планам у нас прогулка по Аксирии, – оповестил меня Эйден, доставая свой телефон.

– Что? Разве мы не торопимся? – удивляюсь я, отпивая латте.

– Можем задержаться на один день, – пожимает плечами, – ты ведь хотела увидеть этот город.

Внутри все заиграло другими красками. Мир, несмотря на серость дождя, вдруг обрел яркие цвета. Красные, желтые, фиолетовые, розовые вспышки витали перед глазами. Я не стала спорить, а лишь ускорилась, чтобы скорее увидеть больше красивых улиц города и посетить кафе. Это утро, с ароматом латте и ириса, стало первым самым счастливым мгновением в моей жизни спустя восемь лет. И несмотря на внутреннюю тревожность, я решила, что обязана провести этот день счастливой и довольной. И уже не одна.

Глава 7

Впервые я куда-то так торопилась. Папа с детства учил меня терпению и спокойствию, а когда я торопилась, он отчитывал меня. Бывало даже наказывал, лишая сладостей или ночной прогулки. Сейчас же несмотря на то, что я все еще слышу его поучения, я старалась переодеться как можно быстрее. Мне натерпелось взглянуть на маленький городок Аксирии. Не церемонясь, я откинула домашнюю одежду и быстро достала сменную одежду. В основном мой гардероб был один и тот же. Это обязательно большая толстовка и широкие джинсы или спортивные штаны. Но в этот раз, я решила надеть поверх водолазки только ветровку, а спортивные серые штаны остались неизменны. Быстро меняю тапочки на кроссовки и спускаюсь с лестницы, молясь не свалиться с нее. Волосы оставляю нетронутыми, лишь слегка прочесывая руками непослушные волны. Возле входной двери уже стоит Эйден, ожидая только меня. Я подхожу к нему и легонько бью того в плечо.

– Готова? – он убирает телефон в карман черных брюк.

– Идем! – весело отзываюсь я.

Грозовые тучи полностью затянули небо, все дороги города оставались сырыми, даже не успевая высохнуть. За то цветы и деревья становились только ярче, а аромат усиливался на весь город. Несмотря на всю серость погоды, все вокруг оставалось ярким и жизнерадостным. Между домами оставалось также тихо, как и по ночам. Но стоило выйти на торговую улицу, как тут и там раздавались голоса. Жители продолжали активную жизнь, заходя в лавочки знакомых. Редкие туристы заходили за сувенирами. Пока мы спускались с горки, вдали, я увидела лес. Целая армия высоких деревьев стояла в ряд. Темно-зеленые кроны размеренно качались из-за ветра, а прямо над ними оставался густой туман. Я не могла увидеть, что идет за деревьями. Лишь слегка замечала очертания гор. Пока я смотрела в их сторону, по моим рукам пробежали мурашки. Вид был величественен, но в то же время пугающим. Эйден сообщил мне, что именно через этот лес нам придется пройти, чтобы попасть в Ноктариум. Название мне показалось знакомым, но я не предала этому значения. Поэтому теперь, зная, что в этом тумане скрываются неизвестные нам существа, вампиры, которые грезят моей смертью, мне становилось жутко. Знали ли местные жители об этом секрете? Встречают ли они здесь других вампиров? Мне было любопытно, я хотела расспросить каждого прохожего. Меня сдерживало только то, что я не хотела их пугать еще сильнее. Некоторые и вправду выглядели напуганы даже при дневном свете. Но, помимо этого, я заметила, что все местные кажутся больными. Все они выглядели истощеными, глубокие синяки под глазами, трясущиеся руки. Я не могла найти правдоподобное оправдание такому их состоянию, разве что, здесь ходит какая хворь?

Первым делом, мы заглянули в пекарню. Стоило зайти в каменное здание, как нос уловил сладкие ароматы выпечки. Внутри все отличалось. Интерьер был сделан в древесном стиле. Стены, полы, крыша и даже столики были отделаны темным залакированным деревом. В помещении стояла большая витрина с разнообразием выпечки. От обычного хлеба до красивых маленьких тортиков. Я несколько раз прошлась вдоль стекла, не решаясь, что именно хочу попробовать. Выбор пал на синнабон, ватрушку с творогом и черничным джемом, а также круассан с шоколадом. Каждая булочка была свежей и теплой. Мы решили остаться в пекарне и присели за столик. Время близилось к обеду, однако в помещении, кроме нас с Эйденом и женщины кондитера никого не было. Про это заведение мне рассказала Моника, предупредив, чтобы мы приходили по раньше. Она утверждала, что в пекарне всегда огромные очереди. Но сейчас здесь не было ни единой души. Может так сказался сезон дождей? Кондитерские изделия и правда оказались превосходны, стоило мне откусить от каждой из них кусочек, как вкусовые рецепторы взрывались и уносили меня в рай. Никогда ранее я не пробовала нечто вкусное. Синнабон был мягкий и сочный, казалось, таял во рту. Ватрушка идеально сочетала в себе черничный джем и немного творога, не перегружая желудок. А круассан был вдоволь хрустящим, начинка буквально стекала по губам от обильности. После небольшого перекуса мы продолжили свою прогулку. Ночь совместной игры не прошла мимо, и мне кажется, мы стали ближе. Между нам стало меньше тишины, Эйден стал более общительным. Помимо сосредоточенности в его разговорах проскальзывали шутки. Было приятно осознавать, что мы становимся чуточку ближе. Как малые дети, не видящие мир, многому удивлялись. Некоторые сувениры выглядели забавно и не знакомо. В подобных магазинах я купила пару керамических фигурок для Моники и себя. Я остановилась возле цветочного магазина, разглядывая разнообразие букетов и горшечных цветов. Каждый из них привлекал своей красотой и ароматом. Я даже задумалась о том, чтобы купить себе домашний цветок. Может тогда мне станет чуточку веселее, и я пойму, какого это заботиться о ком-то. Я боялась заводить животных из-за большой ответственности. Поэтому продолжала быть одной в большом доме. За небольшое время нашей прогулки начал моросить дождь. Большинство стало прятаться под крыши или зонтики. Эйден тоже предложил куда нибудь зайти, но мне не хотелось. Мне нравилось ощущать прохладные капли на своей коже. Это заставляло чувствовать меня живой и самой обычной. Я не боялась промокнуть.

– Пойдем к морю?

– Чего? Мало того, что ты под дождем гуляешь, – Эйден одел на мою голову капюшон, – еще и к морю хочешь?

– Не ворчи, как старый дед, – я взглянула на него, слегка хмурясь.

– Ну, по сравнению с тобой, я действительно дед, – усмехнулся вампир, убирая руки в карманы.

– Ого, и сколько же тебе лет? – я взяла его под руку, и повела вниз по дороге.

– Это вроде не вежливо, спрашивать о возрасте, – Эйден взглянул на меня с сомнениями.

– Не вежливо спрашивать у девушки!

– Ну, – он выдохнул и перевел взгляд на небо, – в этом году мне исполнится 226 лет.

– Хм, – я задумалась, – мне кажется, что для представителя своей расы ты еще молод.

– Много думаешь, – он невесомо тыкает мне в лоб и улыбается.

– И где же минусы?! – возмутилась я.

– Ни единого минуса, пташка, – пожал плечами тот.

– Чего-чего?

Мы дошли до пляжа за пятнадцать минут. Естественно, из-за погодных условий берег был пуст. Так даже было лучше, я все еще боялась большого скопления людей. Волны темного синего моря бушевали, не давая подойти ближе. Вокруг был слышен только звук моря, крик чаек и шелест громоздких деревьев туманного леса. Место казалось заброшенным или даже брошенным. В некоторых местах валялся мусор от упаковок еды или бутылки. Недалеко от моря стояли большие камни, на которые устроился вампир, пока я, стояла у края воды. Смотря за горизонт моря, я понимала, насколько этот мир огромен и бесконечен. Так мало изучено о нашей планете. Сколько секретов еще не раскрыто? Что может прятать это море, а кто может жить на самых высоких точках гор? Мой кругозор был ограничен домом, но теперь, я снова и снова жалею о своей жизни. Я не пыталась и даже не хотела увидеть этот мир. Я умышленно привязывала себя цепями год за годом к комнате. И если бы не эта охота, решилась бы я когда ни будь выйти за пределы своей зоны комфорта? Возможно, уже на одре смерти, пожалела. Я улыбнулась этому бесконечному миру, сняла свою обувь и носки.

– Эй, ты чего делаешь?! – послышался крик моего временного охранника.

– Я хочу почувствовать море! – крикнула в ответ я и сделала нерешительный шаг к волнам.

Мои стопы охватила вода до самой щиколотки. По телу пробежал озноб от леденящей температуры. Я взвизгнула, а затем сразу же расхохоталась. Стала шагать, туда-сюда давая привыкнуть организму.

– Ты так и добиваешься того, чтобы свалиться с простудой? – появился рядом Эйден.

– Возможно, но оно того стоит! – рассмеялась я, оборачиваясь.

– Нет, Леона, это того не стоит! – хмурился парень, протягивая мне руку.

– Эйд, мне хочется кричать! – почти прокричала я и взяла его ладонь.

– Тебе делать нечего? – возмущался тот, сжимая мои пальцы.

– Я не знаю, может это от холода? – ветер стал усиливаться, как и волны.

– Черт, – я видела в его глазах недоумение, он смотрел по сторонам, решаясь, а затем шагнул ближе ко мне, – если ты хочешь этого, то кричи!

Я лишь молча улыбнулась ему, почувствовав себя не одной. Он сделал шаг ближе ко мне, крепко держа мою руку в своей. Вокруг нас двоих словно появился невидимый барьер, что закрывал от всех невзгод. Мне казалось, что в этот момент затихло абсолютно все вокруг. Одним своим присутствием он дал мне уверенности. И я закричала. Сначала, это был обычный бессмысленный крик. Я выпустила весь воздух из своих легких. А затем, полились слова.

– Я ненавижу приготовленную мне судьбу! Я хочу обычной жизни! Я не хочу бояться выходить в свет! – кричала я все, что приходило мне в голову, – я жалею о своем образе жизни! Я жалею, что раньше не встретилась с Моникой! – делаю небольшую передышку я, набирая новый запас кислорода.

– Я больше не буду бояться этого мира! Я буду жить, чего бы мне это ни стоило! Эта планета прекрасна! – вновь продолжила я, замечая боковым зрением внимательный взгляд Эйдена, – Я обязательно отправлюсь в путешествие по всему миру! Вместе с моими друзьями! И… Я скучаю по тебе, папа, – закончила я, облегченно выдыхая.

Я вдруг почувствовала себя безумно легкой. Словно вместо обычных слов, я выкинула с себя тонну камней. Этот день теперь однозначно был стартом новой жизни. Той, о которой я тихо мечтала. Той, к которой теперь непременно хочу прийти. И приду к ней, я уже не одна. Повернув голову, посмотрела на Эйдена. Он мельком улыбнулся мне и кивнул. Но в этой улыбке сквозила какая-то грусть. Я все еще не знала, что он прячет внутри себя. Что за тревога его грызет? Он оставался такой же загадкой, хоть и рассказывал обо всем, что я спрашивала. Он старается не показывать, но с каждым нашим приближением к цели и безопасности, я замечаю его страх. Знаю, он не хочет показывать этого, но и скрывает это плохо. Видимо, нам предстоит еще долгое время, чтобы понять друг друга. Сомневаюсь, что он когда-либо так тесно общался с человеком. Он думает, что мы хрупки как фарфор, и стоит подуть ветеру, как мы умрем. Я хочу показать ему, что мы не такие слабые, как кажется. Конечно, мы сильно отстаем по силе и времени жизни. Но думаю, между нами может быть что-то общее. И может, мы можем быть пригодны не только, как еда. Я отпустила его руку и рванула вперед по берегу пляжа, слегка подглядывая за ним. Он застыл на месте и смотрел в мою сторону с раскрытыми глазами. Был похож на потерянного черного кота. Словно я только что дала ему еды, а затем сразу же забрала.

– И чего ты там стоишь? – кричу ему я.

– А ты зачем убежала? – он медленно пошел в мою сторону.

– Потому что мне хорошо, – стала махать руками, – и мне весело!

– Что может быть веселого в беготне?

– А ты попробуй и узнаешь, – рассмеялась я и вновь побежала по мокрому песку.

Немного сомневаясь, вампир решил поддаться на мою затею. Конечно, сначала он позабыл о своей скорости и пришлось отчитывать его. Он не понимал, что не так сделал. Я лишь пожимала плечами и говорила ему, что не стоит так торопиться. Не уверена, что он все же понял меня, но стал не усердствовать. Теперь мы бегали почти на равных. Играли в своеобразные догонялки и брызгали друг друга водой. Совсем забывшись в эмоциях, я перестала обращать на все вокруг. Пока не почувствовала резкую боль в ноге и не упала на песок. Подогнув к себе ногу, заметила торчащий осколок в ступне. Он оказался не большим, потому я с легкостью вытащила его. Небольшая струя крови потекла вниз, из-за холода, даже я чувствовала какая она горячая.

– Черт, стоит сказать, чтобы здесь прибрались, – буркнула я.

Подняв глаза, заметила, какую вторую ошибку я совершила. По телу пробежал не приятный озноб. Каждая моя конечность напряглась. Он стоял ровно, словно солдат. Темные глаза более не были такими. Они стали алыми, как и моя кровь. Сердце гулко застучало, чувствуя опасность. Страх накатывал волнами, заглушая все звуки. В голове проносились разные исходы события, в большинстве которых, я умирала. Пальцы рук зарылись в зыбучий песок. Как бы я хотела провалиться сейчас сквозь него. Он медленно провел языком по губам, но оставался на месте. Его руки были сжаты в кулаки и слегка тряслись. Но взгляд, опасный и острый, оставался на моей ране. Что мне делать? Бежать? Попытаться достучаться? Я не готова мириться с подобным исходом. Я все еще верю, что он не убьет меня. Но все мое нутро кричало, что моя вера ложь. Как бы он ни нравился мне, как личность, он пугал меня всей своей сущностью. И теперь я убедилась в этом сильнее, глядя в глаза настоящей смерти. Я старалась не шевелиться. Я даже не могла позвать кого-то на помощь. Мысленно, конечно, кричала о помощи. Но знала, насколько это бесполезно. Напряженное тело давало слабость, и я стала дрожать. Чувствовала, как по щекам стали течь слезы. Судьба настолько несправедлива. Отнимает жизнь у тех, кто правда хочет этого, а дает тому, кто не ценит.

– Ай-яй-яй, – послышался до боли знакомый голос, – плохой же из тебя защитник, Грей.

Глава 8

Тьма. Она снова рядом. Она снова поглотила меня до краев. Обволакивает, согревая меня. Словно родная мать тьма укачивает меня, унося далеко за пределы реальности. Больше она не пытается меня напугать. Теперь темнота встречает меня радостными объятьями, успокаивая мой разум. Словно это и есть мое место. Я и должна оставаться в темноте. Почему я раньше так боялась ее? Почему сразу не приняла ее, не постаралась найти в ней утешение? В ней так хорошо и спокойно. Я ничего не вижу и не слышу. В голове нет навязчивых мыслей. Лишь полное удовлетворение. Здесь меня никто не достанет. Я хочу остаться здесь, хочу спать целую вечность. Но мои внутренности сжимаются в тугой узел. Тело не расслабляется полностью, ожидая опасности. Конечности подрагивают от перенапряжения. Почему? Да, я совсем забыла. Забыла, чего боялась в этом тихом омуте. Пугающий блеск глаз и острые клыки. Они всегда были в этой пустоши. Всегда смотрели на меня, медленно подходили ко мне. Но никогда не прикасались. Вот и сейчас, я вижу эти глаза. Стою напротив, содрогаясь телом. Оно молчит, ходит вокруг меня. Присматривается. Я слежу за ней, ожидаю нападок. Голова кружится, а к горлу подкатывает тошнотворный ком. Мне кажется еще чуть-чуть и меня вырвет. Но не сдаюсь и продолжаю следить за тенью. Она вновь останавливается напротив меня, находясь на расстоянии двух метров. Несмотря на непроглядную тьму, я вдруг замечаю, как оно меняет свою форму. В нем узнаются женские черты. Тонкие руки и ноги в царапинах и синяках. Острые плечи и хорошо выделенные ключицы выпирают из-под белого платья. Длинные волнистые волосы. Меня вдруг осеняет, что оно похоже на меня. Только более худощавую и взрослую версию. Голубизна глаз мельком вспыхнуло в темноте и погасло. От ее силуэта исходили языки тьмы, словно пламя. Губы исказились в улыбке.

– Чего ты боишься? – ласковый голос эхом разнесся по тьме.

Мое тело задрожало от мягких вибраций голоса девушки. Но я не могла оторвать от нее свои глаза. Даже сквозь тьму, даже несмотря на нездоровую худобу она казалась волшебной. Я представляла ее на свету. Как это девушка стоит возле большого куста с розами. На ее щеках розовый румянец, а маленькие и пухлые губы в улыбке оголяют ровный ряд белых зубов. И только два клыка выделяются среди всех. Золотистые, волнистые волосы треплет ветер. Она держит в руках сорванную красную розу, что не успела распуститься. Легкое белое платье с рюшами добавляют ей детской невинности. От нее наверняка слышится аромат чистоты, цветов и ванили. Девушка поворачивает голову в мою сторону, и ее лицо меняется. Тонкие брови хмурятся, а глаза становятся мокрыми. Взгляд бегает туда-сюда, а плечи ее стали подрагивать. Она отступает назад. Я вижу ее неподдельный страх. Кого она видит? Что там происходит? Я не могу увидеть или услышать. Но внутри меня прорывается боль, за болью появляется страх, а за страхом меня поглощает паника. Я чувствую горькое послевкусие во рту, и жжение в груди.

– Дитя, так чего же ты боишься? – вновь раздается ее голос и картина передо мной размывается. Она подошла чуть ближе ко мне.

– Я? – запинаясь произношу я.

Теперь я вижу разницу между той, что стоит передо мной, и той, что я видела рядом с розами. Они отличаются только тем, что одна из них выглядит неживой. Я отступаю назад. Кто она? Или это та же тень? Оно пытается меня обмануть?

– Тебе надо бояться не меня, – отзывается тень, ее руки сжимаются в кулаки.

– А кого? – мой голос дрогнул, стал тише. Я боялась услышать ответ.

– Бойся сапфирового пламя, – ее тело начало содрогаться, а языки темного пламя увеличиваться, – бойся того, кто любит тебя.

Тени накрыли ее волной, и в ту же секунду она исчезла. Она оставила за собой только эхо и загадочное предостережение. Я вновь осталась одна в темноте, уже не заботясь об опасностях внутри. Меня поглотили сомнения и страх. Кого мне стоит бояться? Что за пламя? Что она имела в виду и почему дала такое предупреждение? И, в конце концов, кто она? Легкое дуновение ветра тронуло мое тело, и я оглянулась, надеясь, что вернулась та девушка. Но никого не было. Я лишь почувствовала слабость, мои колени стали дрожать и я упала. Мой крик раздался эхом в этом тумане, пока я падала вниз. Я не чувствовала под собой ничего, кроме мягких рук тени. Словно та пыталась поймать меня и оставить здесь. Мне казалось, я летела вниз уже вечность. Глаза закрывались от усталости, и не сопротивляясь, я отдалась сну. Сну, в котором я вновь и вновь падала, а та загадочная тень молча смотрела на меня.

Словно вынырнув из воды, я резко вскочила и открыла глаза. Ртом вдыхала кислород, приходя в себя. Вокруг знакомая обстановка. Это комната, в которой я ночевала, пока нахожусь в Аксирии. Точно! Я же не дома, я прилетела сюда вместе с Эйденом. Воспоминания резким потоком стали проносить передо мной фрагменты нашей прогулки. Ту пекарню, магазинчики, дождь, море, лес, крики, кровь. Эйден. Страх. И неожиданный гость. Голову пронзила резкая боль, я схватилась за волосы и села в кровати. Стараясь успокоить дыхание и сопоставить произошедшее. Как я оказалась здесь? Помню, как увидела еще одного вампира, и в моменте потеряла сознание на пляже. Как долго я лежала без сознания? Хмурясь, смотрю на стопу ноги и замечаю, что она перебинтована. Значит, кто-то отнес меня сюда и обработал рану. А как же Эйден? Что с ним? Я постаралась встать, но боль в раненной ноге давала о себе знать. Хромая, я открыла дверь комнаты и сразу услышала голоса.

– И что ты будешь делать дальше? – послышался мужской голос, сквозящий иронией.

– Какая тебе разница? Проваливай от сюда, – второй голос принадлежал Эйдену.

– Чтобы ты не смог доставить ее в Ноктариум и где-нибудь по пути сожрал? – усмехнулся собеседник, – нет уж, спасибо.

– Этого не повториться, – строгий голос Эйден разнесся громче, – я слишком сильно ослабил бдительность рядом с ней, – уже тише договорил он.

– Понимаю тебя, Грей, а кто бы с такой красавицей не расслабился? – после слов раздался глухой звук удара.

– Закрой свой грязный рот, – почти прорычал вампир.

Не став дальше подслушивать, я медленно спустилась по ступеням. В кухонной зоне находился Эйден, вместе с появившимся тогда на пляже Аланом Гессати. Первый держал второго за воротник рубашки, прижимая к холодильнику. Они стояли практический впритык к друг другу, и даже невооруженным глазом можно было понять, что до полноценной драки всего пару секунд. Стоило мне появится в их поле зрении, как оба уставились на меня, не двигаясь. Возникало ощущение, что они оба увидели перед собой нечто удивительное. Проглотив скопившуюся слюну, я сделала нерешительный шаг в их сторону и тут же запнулась. Я схватилась за диван, дабы не упасть. Мой взгляд не упустил момента, как Эйден уже рванул в мою сторону, но в ту же секунду остановил себя и отшатнулся. Его губы сжались в одну линию, а глаза уже не были устремлены на меня. Что это вообще значит? Вместо него ко мне подошел Алан, он протянул мне руку, предлагая помощь.

– И с чего бы мне принимать твою руку? – я слегка отклоняюсь назад.

– О, понимаю, – он кивнул, – однако если бы у меня были все те же цели, то твоим последним воспоминанием остался пляж.

– Это не значит, что ты не задумал что-то похуже.

– Все хорошо, он не собирается что-то делать, – послышался Эйден. Он говорил неохотно, глядя в сторону, и в его голосе слышалось что-то надломленное.

– Окей, – с неким сомнением, но я приняла помощь Алана. Он помог дойти до стула на кухне.

В комнате повисло молчание. Я украдкой смотрела на Эйдена. Он стоял в другом углу комнаты, избегая любого зрительного контакта. Его руки находились в карманах, но я видела, как они сжаты. Меня напрягала атмосфера вокруг. Я не могла понять, что произошло, пока я находилась без сознания.

– Как себя чувствуешь, леди? – послышался голос Алана. Он противоположно Эйдену, находился довольно близко ко мне, продолжая улыбаться.

– Нормально, – пожала плечами я, – что произошло тогда… У пляжа?

– Ну, как тебе сказать, – Алан посмотрел в сторону Эйдена, – он был на грани срыва, а ты на грани смерти. Когда я пришел, ты сразу потеряла сознание. Мне пришлось долгое время приводить в себя твоего защитничка, и только после этого я донес тебя до дома.

– А кто перевязал рану? – я перебирала прядь волос, состыковывая воспоминания.

– Тоже я, – лучезарно улыбнулся тот, подвигаясь ближе, – разве я не заслужил благодарности?

– Да, – тихо ответила я, вновь возвращаясь взглядом к Эйдену, – спасибо.

– Всегда рад помочь! – его улыбка уже начинала бесить меня.

Теперь я поняла, что не так в поведении Эйдена. Он снова построил вокруг себя стену и отстранился. Но я уверенна, сделал он это не то, чтобы по своему желанию. Вампира съедало чувство вины. Он понимал, что мог подвергнуть меня опасности своими собственными руками. Винил себя за ужасную выдержку, хотя я бы не сказала, что она такова. Ведь будь он слаб к желанию крови, то не стоял там так долго, а сразу набросился на меня. Он наказывает себя за оплошность и слабость. Но не задумывается, что этим делает хуже. Почему же, тебе проще закрыться ото всех? Почему ты так строг к себе и своим ошибкам? Мне хотелось так много спросить у него, поговорить с ним, помочь ему.

– Эйден…

– Мне нужно по делам, – перебил меня тот, – Алан, присмотри за ней.

– Без проблем.

– И даже не думай вытворять здесь свои фокусы, – напоследок предупредил он и вышел.

Я тяжело вздохнула и откинулась на спинку стула, закрывая глаза. И как с ним можно разговаривать, если он избегает теперь даже диалогов? Это его поведение раздражает меня больше всего. Конечно, проще наказать себя самого, чем поделиться мыслями или просто извиниться. Я не злюсь на него. И не в обиде.

– Сложный он, не правда ли? – разбавил тишину вампир.

– Вы с ним близко знакомы? – решила спросить я.

– Не то чтобы близко, но могу рассказать кое-что о нем, – ухмыльнулся Алан, – может тебе лучше на диван?

– Давай, – я кивнула, позволяя взять себя на руки и перенести в гостиную, дабы не тревожить рану. Алан расположился на противоположном углу дивана.

– Так и что же тебе хочется узнать о мистере Грее де ла Гарде?

– Кого? – удивляюсь я.

– Это полное его имя, – спокойно отвечает Алан, – Эйден Грей де ла Гард. У него еще есть второе имя, но о нем знает только близкий его круг, – он смеется, – но мне кажется кроме самого Эйдена и его матери никто больше не знает.

– Вот как, – я слегка поникаю, понимая, что даже не знала его полного имени, – почему он себя ведет так? Зачем после первой небольшой оплошности сразу вот так закрываться?

– Так вот, что тебя тревожит, – протягивает парень и продолжительно выдыхает, – таково его воспитание.

– В каком смысле?

– Его семья является одной из главенствующих, но была таковой не всегда. Однако их семья жадны до власти и влияния, впрочем, как и все вампиры, – пожал плечами Алан и отвел взгляд, – поэтому они всегда стремились к лучшему и идеальному. Так и воспитывался Эйден. Его отец строг. Он воспитывал его как будущего наследника и главу рода. Поэтому он все детство провел не за играми, а за книгами и учебой. Вместо друзей, он общался исключительно с учителями и отцом.

– Но это же жестоко… – смогла промямлить я, внимательно вслушиваясь.

– У каждого ребенка в зородке есть бунтарство, – продолжал тот, – поэтому Грей старался бунтовать. Незаметно сбегал, скрывал своих друзей. У него даже были домашние питомцы. И по началу его отец разрешал ему такую вольность, как добрый и человечные чувства. Но стоило Эйдену допустить где-то ошибку… Как его лишали всего.

– Это было уж-жасно, – позади меня появилась Сибил, укладываясь на спинку дивана, – в то время он был нестабилен.

– Верно, тебе лучше знать, что он испытывал, – уголком губ улыбнулся Алан.

– Мой хозяин всегда старался угодить тому старикану, – фамильяр поморщилась, – но ему было мало всего.

– Думаю из-за этого, Эйден решил, что ему не нужен никто кроме себя и службы своему отцу, – уже не так весело усмехнулся вампир. В его взгляде появилось что-то новое. Возможно, он узнавал себя в Эйдене или испытывал жалость.

– Насколько я помню, однажды жестокость его отца перешла все границы, – немного тише заговорил Алан, – но подробностей я не знаю.

– Вер-рно, – подтвердила Сибил, – я не вправе рассказывать, что тогда пр-роизошло.

Я молчала. Мне не хватит слов, чтобы передать все эмоции, что я испытала из краткого пересказа Алана и Сибил. Руки подрагивали, а внутри зарождался неизвестный вихрь. У него не было детства, ему пришлось стать взрослым. Его воспитывали ни как сына, а как солдата. Почему же мой отец общался с таким ужасным вампиром? Я не могу винить Эйдена, за то, что он закрывается при малейшей ошибке. Я четко решила для себя, что не стану оставлять все, как есть. Если понадобиться, то буду ломать его ледяную стену раз за разом. Буду выводить его на разговоры, даже если придется кричать и бить. Я поняла, что хочу все это узнать от него самого. Он не сможет скрыться или игнорировать меня. Так что, ему придется переступить через себя, забыть наставления своего тираничного отца и выговориться. Рассказать о боли, что копилась внутри него годами.

– Спасибо, что рассказали, – промямлила я и взглянула на вампира с фамильяром.

– Надеюсь, тебе это чем нибудь поможет, – подмигнул Алан и встал с дивана, – или ты хотела узнать что-то еще?

– Нет, – я прикрыла глаза, – пока хочу отдохнуть в тишине.

Алан молча кивнул и удалился в кухонную зону. Я устроилась на диване по удобнее. На душе оставалось множество вопросов. Они все были сумбурны. Мне хотелось так много высказать Эйдену, мне хотелось вновь увидеть ту тень. А еще мне хотелось рассказать все своему папе. Мне требовалось узнать его мнение о своих мыслях и поступках. Я бы хотела услышать от него совет или наставление. Но мне пора не зацикливаться на этом, а решать свои проблемы самой. Мне пора доверять самой себе в первую очередь. И для начала, я хочу хоть немного помочь Эйдену.

Глава 9

Стоило прикрыть глаза на минуту, как я вновь проваливаюсь в сон. В этот раз я смогла полноценно отдохнуть. Мне не снилось ничего, никто не пытался меня убить или предупредить. Я даже задумалась о том, насколько сильно страдает мой организм, раз я так часто проваливаюсь в сон. Блаженство Морфия прерывает резкий хлопок. Я испугано открываю глаза и привстаю на локти. Потираю глаза стараясь согнать пелену сонливости и оценить вокруг обстановку. Повернув голову, замечаю, как возле столешницы стоит Эйден. Его губы сжаты в тонкую линию, а густые черные брови сдвинуты к переносице. Каждый мускул на его теле напряжен. Однако второго вампира я не наблюдаю. Предполагаю, что захлопнул дверь именно он. А пока я наслаждалась безмятежностью, пропустила ссору.

– Что произошло? – я сажусь на диван, взглянув на парня.

– Ничего, стоящего твоего внимания, Леона, – сухо отвечает он.

– Эй, это было грубо, – слегка хмурю брови.

– Ты переживешь это.

Мне не нравится эта его грубость и сухость по отношению ко мне. Я не хочу подобного отношения, тем более, после недавних событий. Я хотела сбежать или выпалить какую-то гадость, но решила сдержаться. Все же, была решительно настроена на разговор о его детских травмах, что не давали ему нормально жить. Мне также было интересно, что произошло между ним и Аланом. Но, очевидно, отвечать Эйден не собирался.

– Эйден, прекрати, – снижаю я голос, в надежде, что он тоже снизит градусы своего настроя.

– Что именно? – он отворачивается, чем-то занимаясь на столе.

– Вести себя как ребенок, – встаю, медленно идя в его сторону, – я считаю, нам стоит обсудить…

– Нечего нам обсуждать, – грубо прерывает он, – это тебе стоит прекратить стараться залезть мне в душу.

– Почему?

– Потому что у меня нет души. Я мертв, Леона.

Не знаю, что именно меня так сильно вывело из себя. Его нежелание идти на контакт или его ненависть по отношению к себе. Ничего не говоря, я поднимаюсь к себе в комнату и закрываю дверь. Не хочу его видеть. Не хочу вновь сказать лишнего. Но все-таки, я сбежала. Я подошла к окну, вглядываясь в темноту. Я проспала целый день, и как обычно, проснулась ночью. Фонарей в Аксирии было мало, большинство улиц не освещались полностью. Поэтому, в ночное время, улицы казались тихим омутом, в котором кишит нечисть. Нам обоим стоит остыть. Эйден на взводе после недавнего случая, так еще и о чем-то поссорился с Аланом. Я на взводе из-за слишком многих событий в моей жизни за короткий срок. Буквально пару жней назад я жила затворником в комнате, а теперь я в другом городе. Еще и в компании вампира и его фамильяра. Скажи мне об этом неделю назад, я решила бы, что он сумасшедший. Теперь же, мне оставалось мириться и бороться за жизнь своей мечты. Выдохнув, я села на балкон, вдруг задумавшись о словах той девушки во сне. Кем она могла быть? Ее внешность была точь-в-точь, что и моя. Только взрослая и истощенная версия. Это я из будущего? Или моя мать? Я никогда не видела ее, даже на фото. В моих воспоминаниях ее тоже не было. Папа рассказывал, что та погибла при родах. А может эта внешность лишь оболочка, чтобы втереться ко мне в доверие. Та тень могла обмануть меня, чтобы подобраться ближе и наконец покончить со мной. Но зачем ей тогда предупреждать меня о чьем-то обмане? Неужели это тоже могла быть ложь? Мне казалось, что тень не врала. Она говорила искренне и даже разгневано. Словно, сама тень ощутила на себе горечь обмана и предательства. Точно, я видела что-то из воспоминаний загадочной леди в платье. Может, это она сама показала? Или во мне есть какие-то способности провиденья? Что-то в стиле, раз на свет не можешь выйти, вот тебе суперспособность – экстрасенс! Нет, это тоже казалось бредом и выдумкой. Стоило задуматься еще и о ее словах. Бойся сапфирового пламя и того, кто любит тебя. Что за пламя? Может ли быть такое, что тень знала мое будущее и предупредила о пожаре? Но что это за пламя цвета сапфира? Я вдруг осознала, что она могла иметь в виду способность вампира. Эйден говорил о том, что каждый из них имеет свою способность. Это может быть, как родовая наследственность, так и своя особенность. Я отметила про себя, что стоит узнать у Эйдена, кто имеет способность сапфирового огня. Остался вопрос, кого она имела под словами “тот, кто тебя любит”? На этом свете существует лишь два человека, которые могут любить меня. Мой папа, и Моника. Но я ни за что не поверю в их предательство. Они ни за что бы не причинили мне боли. Что отец, что Моника, наоборот, хотят защитить меня от подобного. Тогда кто это может быть? Существует кто-то еще о ком я не знаю? От тяжести мыслей я прислонилась головой к холодному стеклу окна. Я всматривалась в темноту, будто она даст мне прямой ответ. Но это было невозможно. Поджав губы, я постаралась успокоить поток догадок на слова тени. Стоило сконцентрироваться на происходящем. Со всем можно разобраться по ходу истории.

Не став скучать без дела, я накинула толстовку и обула кеды. Спустившись на первый этаж, взглянула на Эйдена. Он был занят приготовлением еды, и вновь для меня. Такие мелочи приятно грели душу. Я непроизвольно улыбнулась, задумавшись, что все не так плохо. Возможно, еще не все потеряно. Но слова, сказанные им, недавно отозвались неприятной колкостью. Во мне вновь взбурлили гнев и обида. Не задерживаясь более и игнорируя вопросы вампира, я вышла из дома. Я не особо понимала куда иду и зачем. Холодный ветер приятно остужал кожу и приносил легкость телу. Вокруг царила тишина. Не было не слышно ни ветра, ни сверчков, ни голосов. Проходя мимо домов, замечала, как некоторые из жителей настежь закрывают окна деревянными жалюзи. И каждый гасил свет в доме. Сколько бы домов я ни прошла, ни в одном не горел свет. Я остановилась посреди узкой улицы. Постаралась вслушаться в окружение. По коже пробежал поток зыбких мурашек. Настолько гробовая тишина была в этом городе. Разве так бывает? Хоть малейший звук, но должен быть. Далекие звуки колес машин или шелест листьев. Хотя бы звук крыльев птиц. Но здесь, в Аксирии, не был слышно ничего. Теперь, все казалось более грустным и неправильным. Улицы пусты, лужи на асфальте ничего не отражают, словно бездонные дыры. Наступишь – попрощаешься с жизнью. Я стала ходить в поисках круглосуточного магазина, но его нигде не было. Но я точно помнила, что еще позавчера по прилету мы заходили в минимаркет. А сейчас, его просто нет. Словно сработал эффект Манделлы. Я поняла, что пульс участился и стало труднее дышать. Воздух становился все влажнее, а на улочках городка медленно расползался туман. В нос бил легкий запах трясины и сырости. С каждой минутой он усиливался. Запах был настолько отвратительным, что казалось, будто воздух вокруг меня сгущается и становится вязким. Но я продолжала бродить по улицам, стараясь отвлечь себя мыслями. Я задавалась вопросом, куда мог уйти Алан. Или, например, как сейчас Моника. С этой мыслью я достала телефон, надеясь позвонить ей и поговорить. Но связь полностью пропала. Меня посетила мысль, что я попала в какое-то другое измерение. Тот же городок, но другое время. Хотя это было невозможно. Если только меня кто-то не пытался обмануть или запутать. Может, это все проделки Алана? Его способность? Или Эйден таким образом проявил свою способность и решил проучить меня?

Встряхнувшись всем телом, словно на мне была грязь, я вдруг вдалеке заметила маленькую католическую церковь. Над входом висел один единственный фонарь, словно призывая войти в дверь. Ведомая каким-то желанием, я двинулась туда. Улица сокращалась, становясь все более узкой. Дорога казалась все длиннее с каждым шагом. Время будто остановило ход, и я думала, что иду до церквушки около двух часов. Но все же дошла до нее. Небольшая крестовидной формы церковь пряталась в глубокой тьме. Белая штукатурка трескалась и осыпалась. Металлическая дверь покрылась коррозией. В витражных окнах отражалась та же ночная тьма. Не было заметно и капли света. Что казалось логичным, но все еще выходящим вон. Стоя перед дверью, я подумала о том, что сейчас хотела бы оказаться дома. Вернуться к Эйдену. Но тело не слушалось. Я аккуратно взяла холодную ручку двери и потянула на себя. Резкий и сквозящий скрип металла разрезал тишину. Я замерла, словно боялась разбудить кого-то. Или что-то. Подождав пару минут, шагнула в церковь. Дверь медленно и протяжно заскрипела за спиной, закрывая путь обратно. Внутри стоял мрак, а под крышей слышен был гул ветра, которого не было на улице. Мне вдруг стало не по себе. Голова стала кружиться, а тело жечь. Сглотнув вязкую слюну, я осмотрела зал. Тяжёлые каменные стены церкви были покрыты мхом и трещинами. Внутри свода церкви висела паутина, а воздух был густым и затхлым, словно сама тьма поселилась здесь, скрывая в тенях нечто, что лучше не тревожить. Я аккуратно прошла вглубь, стараясь не издавать звуков. Деревянные лавочки, казалось, полностью отсырели. Алтарь, что стоял впереди в самом центре, был испачкан чем-то напоминающим кровь. Сквозь стоны ветра я отчетливо слышала свое прерывистое дыхание. С каждым шагом моя голова разрывалась от неких импульсов. Я вдруг отчетливо поняла, что здесь давно не было ни живых, ни спасённых душ. Тишину священного места прервал звук. Я сразу поняла откуда он. Чавканье и рычание издавалось из-под алтаря. С губ сорвался резкий вздох. Идя на цыпочках, я предположила миллион идей от кого, может быть, этот звук. И самое логичное – дикое животное. Впервые я молилась о том, чтобы увидеть хищника, а никого похуже. С каждым шагом отчетливее слышалось утробное рычание, хлюпанье и дыхание. Тяжелое, громкое и прерывистое дыхание. Сама не заметив, я прикусила губу настолько сильно, что на языке почувствовала вкус крови. Аккуратно обходя алтарь справа, я почувствовала резких запах. Эта вонь резала глаза и нос. С глаз текли слезы. Запах гнили и плоти пропитал священный алтарь. Я увидела бордовую вязкую жижу, что медленно текла к ступеням. Еще шаг, и я рвано отступила назад, закрывая рот рукой. Это не было животным, и это не было человеком. Но это существо буквально пожирало то, что осталось от кого-то. Я смогла различить тонкие и бледные кисти, а затем увидела оторванную и изуродованную голову девчушки. Ей было не больше десяти лет! По щекам ручьем текли горячие слезы, пока голову разрывало болями. Я готова поклясться, я вдруг начала слышать молитвы. Множество голосов сливалось воедино, превращаясь в хор. Тело пробивало крупной дрожью. Я стала рассматривать существо, что не замечало меня за своей трапезой. Кожа была прозрачной, словно тонкая вуаль, а глаза светились тусклым красным огнём, пронизывая темноту и заставляя сердце биться чаще. Тело прошедшее несколько веков было покрыто шрамами и тёмными пятнами. Его рот был разорван практически полностью, но ему удавалась пережевывать и ломать кости. Острейшие клыки находились в пасти чудовища. На нем не было одежды, не было даже волос. Длинные когти за считанные секунды разделывало тело девушки на мелкие куски. В голове голос кричал бежать, и бежать как можно быстрее. Я стала медленно отступать, не поворачиваясь спиной к существу. Стоило сделать очередной шаг назад, как под подошвой раздался хруст. Я опустила взгляд, замечая, что наступила на маленькую кость. Только теперь моему взгляду удостоилась полная картина. Вся церковь кишела остатками человеческих костей, кожи и волос. Впереди послышался шорох, быстро переместив фокус на алтарь я увидела его. Неизвестное чудовище выпрямилось, его кожа натянулась до предела. Каждая кость была видна под тонким слоем его эпидермиса. Взгляд красных глаз уверенно вперился в меня. Холодок пробежал по моей спине, словно ледяные пальцы сжали моё сердце, и я почувствовала, как дыхание застряло у меня в горле – страх сковал меня. Я потеряла равновесие и упала на священные красные ковры. Голоса становились все громче и громче. Я не могла понять, звучат ли они в голове или в действительности. К хору добавлялись колокола. С его рта стекала еще свежая и горячая кровь ребенка. Мне стало больно в груди от одного представления, что где-то ее ждет мать. А девчушка, несмышлёная и ведомая азартом решила выйти в ночи гулять. Может, она пришла сюда, чтобы помолиться Богу и попросить милость. Но Бог отвернулся от нее. Он отправил ее на жертвенный алтарь прямиком в пасть к порождению дьявола. И что же ты за Бог такой, что в своих стенах укрываешь исчадие ужаса?

– Ты-ы… – оно глухо прорычало, а кровь в моих жилах остановилась, – вкусно… Пахнешь…

Я издала писк, не могла больше сдерживать истерику, смешанную с жутким страхом. Что это? Как оно может разговаривать? Существо медленно вышло из-за алтаря и двигалось в мою сторону. Я не могла сосредоточиться. Я не понимала, как еще остаюсь жива. В голове бьют колокола, поет хор, резкая боль. И существо, скрывающееся в недрах священнослужителей, идущее за мной.

– Ты-ы… – он буквально хрипел, насильно выдавливая из себя голос, – у тебя-я… Драгоценная-я… Кровь! – чудовище рассмеялось и исказилось в подобии улыбки.

– Нет… Прошу… – пропищала в полголоса я, зная, что помощи мне не ждать.

– Кричи-и-и! – издевалось оно над мной, – никто не придет! – оно стало отхаркиваться желчью и ошметками свернувшейся крови.

– Боже, помоги! – все вокруг кружилось, а кровь внутри меня разгоралась, – Дьявол, помоги! – я буквально чувствовала, как внутри меня расходится жар, а сознание затуманивается. Это мой конец?

– Ты, благословенная ночью, – он вдруг завыл, напевая каждую строчку, – ты, скрытый свет, что изменит мир, – он оскалился, – кровь звезд горит в твоих венах…

– Пожалуйста, – тело лихорадило и сотрясало в панике, он подошел почти вплотную, высовывая свой длинный язык.

– Скрывшись в тени, – продолжал он, – ты ждешь рассвета-а, чтобы разорвать цепи забвения-я!

Я больше не контролировала ситуацию. Я потерялась. Мне было больно. Внутри все органы сдавило страхом, паникой и чем-то еще. Я шептала собственную молитву, принесенную хоть кому-либо. Это было одно слово. Помогите.

Помогите. Помогите. Помогите!

Глава 10

Кто-то в детстве говорил мне: “В ситуации предвещающей опасности, молись, Леона”. Я не помню чьи это были слова. И не понимала к чему они были сказаны. Никогда не воспринимала их серьезно. Как и всю свою жизнь. Почему я раньше относилась ко всему вокруг так беспечно, словно это шутка? Будто вся моя жизнь это всего лишь игра. Ждала какого-то чуда, смеялась любым предупреждениям об опасности. И только когда я встала лицом к лицу с тем, что оборвет мою жизнь, я осознала все вокруг. Говорят, мы начинаем осознавать себя в 4 года. А я опоздала на несколько лет, и готова сожалеть о всей своей жизни. О том, как в детстве нагрубила отцу из-за пустяка, о том, как не послушалась опасений и вышла на солнце, о том, что опустила руки к жизни и заперлась от всего вокруг, о том, что не обняла папу в последнюю встречу и, что ушла из домика. Лучше бы сейчас я ссорилась с Эйденом, чем находилась в этой проклятой церкви. Правду говорили, что перед лицом смерти, ты видишь всю свою жизнь. Мое тело испускало последние удары сердца, кислород с трудом проходил через нос и рот. Каждая частичка моего тела болела, кололась и ныла. Я в очередной раз постаралась встать, но пройдя пару шагов терпела поражение. Мышцы сокращались от любой нагрузки.