Тень почтового отделения
Глава
Глава 1. Новый дом
Октябрь в этом году в Орегоне пах дождём, еловой смолой и солью океана, который находился где-то рядом, за высокими холмами.
Длинная дорога тянулась сквозь хвойные, казалось что непроходимые леса, где сосны стояли плотной стеной, а их остроконечные вершины терялись в тумане.
Эмили Картер вела машину осторожно, обгоняя редкие грузовики и с интересом наблюдая, как дождевые капли медленно скатываются по стеклу.
На пассажирском сиденье свернулся клубком рыжий кот – Мармелад, её единственный попутчик и кажется единственный, кто не сомневался в правильности этого путешествия.
Он тихо посапывал, время от времени приоткрывая один глаз, будто проверяя, далеко ли ещё им ехать.
Навигатор мигал знакомыми цифрами:
«Въезд в округ Флоренс – 8 миль.»
Эмили убавила громкость радио.
Кто-то пел старую песню о доме, к которому не хочется возвращаться.
Она тихонько усмехнулась, слишком уж в точку. Смешно, как иногда жизнь выстреливает прямо в сердце, а ты даже не успеваешь прикрыться. За последние две недели всё, что казалось устойчивым, рассыпалось, как карточный домик под порывом ветра.
Сначала едва уловимый запах чужих духов. Не её. Слишком сладкий, приторный, липнущий к воздуху. Потом, короткое сообщение, всплывшее на экране телефона, когда Майкл принимал душ. Одно предложение, пара глупых смайликов и вся прежняя реальность треснула.
Она долго смотрела на экран, словно пыталась убедить себя, что ошиблась. Что всё не так. Но внутри уже знала: это конец.
Ну а потом классика жанра. Ссора, в которой слова превращаются в ножи, слёзы, прощания. Чемодан у двери, собранный в полном отчаянии. Шаг за порог и назад дороги нет.
Эмили не помнила, как завела машину. Как выехала из города, где оставила всё – прошлое, надежды, себя прежнюю.
Мили летели… дорога шла серой лентой, дождь барабанил по лобовому стеклу, а мысли путались, превращаясь в однотонный гул. Она знала только одно: если останется там хоть на день дольше, просто сломается окончательно.
Дом во Флоренс она купила наспех. Не выбирала, не мечтала, не анализировала, просто ткнула в карту ближних городов от Портленда, где она жила раннее. Из тех денег, что когда-то откладывались «на свадьбу» или «на потом». Теперь просто на выживание.
Когда дождь наконец начал стихать, она поймала свой взгляд в зеркале заднего вида. Глаза усталые, немного красные от слёз, но не пустые. Где-то в глубине теплился слабый огонёк, что-то вроде: я ещё жива.
«Хуже уже не будет». – сказала она себе мысленно.
И усмехнулась. Потому что именно это она говорила и раньше и жизнь каждый раз находила способ доказать обратное.
Навигатор, будто специально выбрав момент, заговорил своим бездушным, но уверенным голосом:
–Добро пожаловать в Флоренс, штат Орегон.
Эмили тихо выдохнула.
Маленький городок выглядел так, словно время здесь не просто замедлилось, а оно лениво прикорнуло где-то на скамейке у пристани.
Старые фасады домов, облупленные ставни, вывески из выцветшего дерева, будто помнившие еще времена, когда телефоны были с проводами, а кофе варили в турке на плите.
Асфальт на улицах был чуть потрескавшимся, краска на разметке почти стерлась, но это не выглядело запущенно, скорее даже уютно и уместно для этого места.
Мимо проехал велосипедист – пожилой, с седой бородкой и корзиной свежего хлеба на багажнике.
От него пахло мукой и корицей, а из корзины выглядывали румяные батоны, завернутые в бумагу. Он кивнул Эмили просто так, без лишних слов, как здороваются в местах, где все друг друга знают, даже если видят впервые.
У кафе на углу стояла женщина в цветастом фартуке, с телефоном у уха. Она громко смеялась, откидывая голову и в её смехе было что-то заразительно тёплое.
Из распахнутой двери кафе доносился звон колокольчика лёгкий, серебристый и тянулся густой, горьковатый аромат свежесваренного кофе.
Эмили сделала глубокий вздох. Казалось, у города действительно был свой запах терпкий, как эспрессо, но и немного сладкий, как свежая булочка с маком на витрине.
Чуть дальше, у книжного магазина стоял пожилой мужчина в длинном и плаще развешивал открытки на витрине.
На одних волны, на других букеты полевых цветов, а на некоторых старые черно-белые фотографии людей, улыбающихся так, будто знали, что будут висеть здесь много лет спустя.
Он двигал губами будто напевал себе под нос какую-то мелодию простую, добрую, без названия.
Флоренс не был шумным. Но в нём что-то пульсировало не суета, а жизнь.
Неспешная, тихая, настоящая.
Эмили остановилась у перекрёстка, глядя, как дождевые капли скатываются с капота машины, и вдруг поняла, впервые за долгое время ей не хотелось торопиться.
Пусть мир подождёт. Пусть всё немного постоит на паузе.
Дом Эмили находился в самом конце Сидар-стрит – узкой, тихой улицы на окраине города, где асфальт постепенно переходил в гравий, а за низкими деревянными оградами уже начинался густой хвойный лес.
Воздух здесь пах влажной землёй, хвоей и чем-то неуловимо свежим, словно сама природа пыталась смыть с неё всё прошлое.
Двухэтажный дом стоял чуть в стороне от других, будто специально, чтобы не мешали ни соседские разговоры, ни чужие взгляды, ни мир вообще.
Фасад был выкрашен в бледно-синий, почти выцветший цвет, краска местами облупилась, и от этого дом выглядел не заброшенным, а наоборот, тёплым и живым, как старый свитер, который носишь не за красоту, а за уют и память.
Рядом торчал старый почтовый ящик, покосившийся, но упрямо держащийся на месте. Металл потемнел, ржавчина съела углы, а крышка держалась, кажется, на чистом энтузиазме.
На перилах веранды стояла глиняная кружка с засохшими остатками кофе.
Она почему-то задержала взгляд именно на ней, как будто кружка была чьим-то последним жестом, забытой деталью жизни, которая оборвалась посреди дня.
В этом было что-то трогательное и тревожное: чужое присутствие, которое уже стало прошлым, но ещё не исчезло до конца.
Дом не выглядел новым, скорее наоборот, он был как угрюмый старик среди новеньких фасадов, молчаливый, но гордый.
И всё же в его тишине было что-то правильное.
Словно он не осуждал, не спрашивал, не жалел. Просто стоял, принимая её такой, какая она есть усталой, потерянной, но всё ещё живой.
Эмили остановилась у ворот, глубоко вдохнула и вдруг почувствовала странное спокойствие.
Может, этот дом и правда станет её началом. Или хотя бы укрытием, где можно не думать, не притворяться и просто быть собой.
Главное – теперь это было её.
Эмили заглушила двигатель.
Мармелад потянулся, сонно мяукнул и посмотрел в окно с видом эксперта по недвижимости.
–Да, приятель, это теперь наш новый дом, – сказала она, выходя из машины. – Без прошлого. Без него.
Воздух был густой, влажный, пах хвоей и кострами.
Дым тянулся густой, но тонкой струйкой от соседнего двора, смешиваясь с ароматом мокрой земли и гниющих, осенних листьев.
Где-то вдалеке стрекотала старая пилорама тихо, мерно, будто дыхание этого небольшого города.
С деревьев срывались капли, падали на крышу машины и шептали о приближающемся вечере.
Эмили на немного задержала дыхание, в этом сыром, терпком воздухе было странное ощущение: будто сама природа знала, что она сбежала от предательства сюда, в этот город, желая начать новую жизнь.
Вдалеке проехал старый пикап, оставив за собой облако пыли и запах бензина.
Эмили открыла багажник и потянулась за коробкой с надписью «Книги». Коробка, как назло, была тяжёлой, и в тот момент, когда она уже наклонялась, за спиной послышались шаги.
Мягкие, уверенные, не спешные.
– Помощь нужна? – голос был низкий, спокойный, с лёгкой хрипотцой.
Она резко обернулась.
Перед ней стоял мужчина достаточно высокий, лет двадцати пяти, может, чуть больше.
Широкие плечи, тёмные волосы, ещё влажные от дождя, и доброжелательная, чуть ироничная улыбка, от которой у неё почему-то кольнуло под рёбрами.
В руках он держал бумажный пакет – судя по запаху, с чесночным хлебом и стопку писем, перевязанную резинкой.
– Нет, спасибо, я справлюсь, – коротко и спокойно ответила Эмили.
Внутри, правда, что-то странно ёкнуло то ли от неожиданности, то ли от того, как он смотрел: без наглости, но прямо, с лёгким интересом.
– Вы, должно быть, только приехали? – он кивнул в сторону багажника. – Судя по тому, что машина выглядит как филиал мебельного склада.
– Точно, – усмехнулась она.
Он хмыкнул и в уголках его глаз появились мелкие морщинки, не старческие, а те, что бывают от улыбок.
В этот момент чемодан в её руках предательски выскользнул, глухо ударился об мокрый асфальт, и несколько вещей рассыпались по дороге.
– Чудесно, – прошептала Эмили, раздражённо, больше к себе, чем к нему и опустилась на колени, торопливо собирая выпавшие свитера и папку с документами.
Парень без лишних слов поставил пакет на перила, присел рядом и стал помогать.
– Тогда, полагаю, вы теперь моя соседка, – сказал он, протягивая руку. – Бен Харпер.
– Эмили, – ответила она, чувствуя, как его ладонь – тёплая, сильная – сжимает её чуть дольше, чем нужно.
– Добро пожаловать в Флоренс, Эмили.
Если что-то понадобится инструмент, помощь с краном… или просто совет, где варят приличный кофе, – свистните, – он чуть усмехнулся, кивая в сторону старого почтового ящика.
– Наши почтовые ящики, знаете ли, живут своей жизнью. Иногда доставляют письма не туда.
– Хорошо, – сказала она, кивнув.
– Надеюсь, моё письмо всё-таки дойдёт до адресата.
– А я, – сказал он, поднимаясь, – почему-то уверен, что дойдёт.
Он подхватил свой пакет, кивнул и ушёл, оставив за собой лёгкий запах дождя и что-то вроде… легкого присутствия, тени.
Эмили смотрела ему вслед, пока тот не скрылся за углом.
И подумала, что, возможно все уж не так и страшно. Даже если ты приехала в маленький город только затем, чтобы спрятаться от мира, мир всё равно находит тебя. Иногда в виде соседа с хлебом и улыбкой.
Синие ставни, облупленная краска, скрип ступенек под ногами – всё это казалось не новым, но надёжным.
Дом ждал.
Она вставила ключ в замок.
Громкий щелчок – и дверь поддалась, словно впуская старую знакомую.
Внутри пахло деревом, пылью и чем-то сладким, будто яблочным пирогом, испечённым много лет назад.
Эмили прошла по коридору, смахивая рукой паутину.
Мармелад ступал следом, принюхиваясь к каждому углу.
– Ну что, как тебе? – спросила она. – Просторно, тихо, призраков вроде не видать.
Кот вдруг замер. Его рыжий хвост дёрнулся, зрачки расширились.
Он уставился на входную дверь, тихо зарычал и отступил назад.
– Эй, – Эмили нахмурилась. – Что такое?
За дверью ничего не было. Только влажный воздух и вечерний туман, тянущийся от леса.
Она вышла на крыльцо.
Старый почтовый ящик у дороги стоял перекошенный, ржавчина покрывала крышку, но она была чуть приоткрыта.
Эмили подошла ближе. На боковой панели были выцарапаны буквы:
Э.К. – 1995.
Она замерла.
Её собственные инициалы.
– Совпадение, – сказала она вслух, хотя голос прозвучал неуверенно.
Закрыла ящик. Металл издал короткий, глухой звук – будто ответ.
Мармелад тревожно наблюдал с порога, не спуская глаз с дороги.
Ветер с леса шевелил листву, и где-то вдали, в глубине улицы, громко хлопнула чья-то дверь.
Эмили глубоко вдохнула и произнесла тихо:
– Новый город. Новый дом. Новая жизнь.
Глава 2. Первое утро
Ночь выдалась долгой.
Эмили так и не смогла уснуть, казалось что каждый угол дома шепчет по-своему.
Половицы дома тихо скрипели, где-то за стеной гулко перекатывался ветер, а старая рама на кухне едва слышно дребезжала от сквозняка.
Иногда ей чудилось, будто бы шаги лёгкие, но неуверенные проходят по веранде и замирают у входной двери.
Мармелад, свернувшийся у её ног, вздрагивал во сне, время от времени поднимая голову и настороженно прислушиваясь.
Так, в полудрёме и шорохах, она встретила рассвет. Вставать совершенно не хотелось и она лежала обдумывая действия и планы на день.
Когда небо за окном посветлело, Эмили всё же выбралась из кровати.
Новый дом встретил её прохладой – запахом дерева и старой краски.
Она умылась холодной водой, застелила постель, пригладила рукой смятые простыни – как будто этим могла навести порядок не только в спальне, но и внутри себя.
На кухне было совсем пусто. Холодильник тихо гудел, но внутри – лишь бутылка воды и забытая кем-то банка маринованных персиков, в которой уже развивалась жизнь.
Мармелад, потянувшись, спрыгнул с подоконника и потерся о её ногу, как будто напоминая: завтрак никто не отменял, возможно он беспокоился в этом плане не только о себе, ну и о любимой хозяйке тоже.
– Поняла, поняла, – с улыбкой и теплотой в голосе к своему питомцу, сказала Эмили натягивая куртку.
Она достала ключи от машины, вышла на улицу и встала на крыльце, оглядываясь вокруг.
Утро было свежим, прозрачным. Ветер колыхал вершины сосен, на асфальте блестели мокрые следы ночного дождя.
Город уже просыпался – медленно и лениво.
Пахло кофе, дымом и влажной землёй, вокруг красивым желтым и оранжевым покрывалом лежали листья.
Эмили села в машину, завела двигатель и тот мягко заурчал, будто тоже облегчённо вздохнул.
Она ехала по узкой дороге, минуя аккуратные домики, огороды и редкие вывески с облупившейся краской.
На углу улицы сидел мальчишка с собакой и пил из бумажного стакана, а чуть дальше старушка вывешивала одеяла на крыльце.
Флоренс при дневном свете казался совсем другим – живым, тёплым, и всё же… каким – то немного чужим.
Эмили поймала себя на мысли, что ощущает странную смесь любопытства и настороженности, « как будто город тоже присматривается к мне» – подумала она, но быстро отмахнула эти мысли, списав это на новый город и новую жизнь.
Через 10 минут пути она заметила вывеску у дороги – выцветшие буквы гласили «Газ и Товары».
Эмили сбросила скорость и плавно затормозила у старой заправки.
Две колонки, облупившийся навес, рядом мини-маркет с большими окнами и блеклой рекламой кофе.
На обочине стоял потрёпанный, красный пикап, а у входа в магазин кто-то оставил картонную коробку с яблоками.
Колокольчик громко звякнул, когда она вошла вовнутрь.
Внутри пахло свежей выпечкой, бензином и чуть-чуть пылью – запах, который бывает только в магазинах, где всё до сих пор «по-старому» .
За стойкой стояла женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой и мягкой улыбкой. На бейджике значилось: Марла.
– Доброе утро, – сказала Эмили, кивая.
– И вам, милая. Новенькая? – Марла улыбнулась чуть шире, не отводя взгляда. В маленьких городах чужаков замечают сразу.
– Да, вчера приехала, – ответила Эмили.
– Ну что ж, добро пожаловать, – кивнула женщина, продолжая раскладывать газеты. – У нас тут довольно тихо, но по-своему уютно. Если что понадобится-обязательно спрашивайте.
Эмили улыбнулась в ответ, чувствуя, как странное напряжение, оставшееся от дороги, понемногу отпускает.
Она взяла корзинку и пошла вдоль магазинных полок. Полутёмное помещение пахло кофе, хлебом и деревом.
На полках стояли банки варенья с домашними наклейками, пачки различных круп, старомодные открытки с видами города. На одной виднелась старая почта Флоренс, кирпичное здание с кривой вывеской, чуть накренившейся к солнцу.
Она на секунду остановилась, глядя на открытку, и почувствовала лёгкий холодок вдоль спины, как будто это здание что – то могло значить для нее.
Она быстро перевела взгляд и пошла дальше, выбирая молоко, хлеб и корм для Мармелада.
Марла пробила покупки на старом кассовом аппарате, который издавал звуки, будто из другого века – тихое дзынь и скрип клавиш.
– Давно у нас в округе новеньких не было, – сказала она, упаковывая продукты в бумажный пакет. – Обычно народ отсюда уезжает, а не наоборот.
– Хотелось тишины и спокойствия, – ответила Эмили, чуть пожав плечами. – И кажется, я её нашла.
– Тишины тут достаточно, – кивнула Марла и в её голосе промелькнула тень улыбки. – Только разная она бывает… иногда добрая, уютная. А иногда – слишком уж пустая и подозрительная.
Эмили неуверенно улыбнулась, не зная, как реагировать.
Женщина между тем поставила ее пакет с продуктами на прилавок, опёрлась о стойку и задумчиво, глядя в пустоту добавила:
– Если дом старый, не пугайтесь. Они тут все с своей историей. -Некоторые дома помнят больше, чем сами люди.
На мгновение их взгляды встретились, и Эмили почувствовала лёгкое покалывание в животе – то ли от кофе на голодный желудок, то ли от странных слов Марлы.
– Спасибо, – тихо сказала она, забирая покупки.
Марла лишь кивнула, а когда Эмили выходила, добавила:
– Если что-то понадобится – или… просто поговорить, заезжай. Я тут каждый день.
Колокольчик звякнул снова и Эмили вышла в прохладный воздух.
Над дорогой тянулся лёгкий туман, и запах хвои стал чуть резче.
Мармелад, усевшийся на пассажирском сиденье, терпеливо ждал её возвращения, понимая что вот – вот его уже накормят.
Она поставила пакет с продуктами на заднее сиденье, села за руль и на мгновение замерла, глядя в сторону дороги.
До дома было не больше десяти минут пути, но возвращаться не особо хотелось.
После бессонной ночи и утренней тишины в доме Эмили почувствовала, что ей нужно немного свежего воздуха.
Просто ехать, смотреть, дышать и наслаждаться не знакомым пейзажем.
– Ну что, Мармелад, поедем покатаемся? – спросила она.
Кот, устроившийся на сиденье, лениво моргнул, словно соглашаясь.
Она вырулила на дорогу, миновала перекрёсток и свернула не туда, куда указывал указатель на её улицу, а в другую сторону – туда, где шоссе тонуло в лёгком тумане.
Дорога петляла вдоль невысоких холмов, потом спускалась к долине, где среди деревьев мерцала гладь озера. По берегу шёл мужчина с собакой, кидая ей специальный, тренировочный мячик, а та послушно приносила его хозяину.
Чуть дальше – старая церковь с облупленным шпилем, возле которой стояли несколько машин; казалось, время здесь текло отдельно от остального мира.
Эмили опустила окно. Воздух был холодным, пах мокрой корой и бензином.
Ветер играл с ее каштановыми волосами, и на какое-то мгновение она почувствовала почти забытое для себя чувство – лёгкость.
За очередным поворотом показалось небольшое кладбище – аккуратные белые кресты, огороженные железной решёткой, и табличка с надписью «Мемориал Флоренс 1789».
Она притормозила, не понимая зачем, просто стало любопытно.
Тишина там тоже была, особенная – но не зловещая, а скорее печальная.
Мирная, но плотная и не проходимая как густой туман.
Эмили перевела дыхание, тронула педаль газа и поехала дальше.
Она уже собиралась повернуть обратно, когда за поворотом, у обочины, заметила старое кирпичное здание.
Оно стояло чуть в стороне от дороги, частично скрытое деревьями.
Красный кирпич потемнел от времени, вывеска над дверью едва читалась – «Почтовое отделение Флоренс» .
Здание выглядело заброшенным: почти вся краска облупилась, стекло в одном из окон треснуло, но у двери всё ещё висела выцветшая почтовая табличка, а рядом – стенд с объявлениями.
Эмили остановила машину, заглушила двигатель и вышла, Мармелад недовольно мяукнул, напоминая хозяйке о потребностях его желудка.
– Сейчас милый, потерпи немного – сказала Эмили, потрепав кота за ухом и закрыв дверь направилась к зданию.
Тут стояла уже привычная тишина.
Лишь ветер гонял сухие листья по крыльцу.
Она подошла ближе, машинально проводя пальцами по шероховатому кирпичу.
Стенд почты был покрыт дождевыми пятнами и скобами от старых листовок, но среди них висел один – новый, чистый лист бумаги, аккуратно приколотый кнопкой, на нем было написано: «Требуется помощник в почтовое отделение Флоренс. Неполная занятость. Обращаться лично. Подробности внутри».
Эмили нахмурилась.
Она не собиралась искать работу сразу – но сбережений хватало ненадолго, а почта… ну попробовать можно было.
Она сорвала листовку, сложила и сунула в карман куртки.
Порыв ветра качнул вывеску над дверью, и металл издал тихий, протяжный скрип, будто старое здание вздохнуло.
Мармелад, сидевший на переднем сиденье машины, настороженно следил за ней через стекло, шевеля хвостом.
Эмили посмотрела на табличку ещё раз – на выцветшие буквы, на потёртую дверь – и тихо сказала самой себе:
– Просто посмотреть, займусь этим завтра.
Она вернулась к машине, завела двигатель и медленно тронулась в сторону дома.
В зеркале заднего вида здание почты быстро исчезло за высокими деревьями, но ощущение, будто кто-то смотрел ей вслед, не покидало всю дорогу.
Когда она вернулась домой, солнце уже поднялось над деревьями, и окна наполнились мягким, рассеянным светом.
Воздух внутри был прохладным и чуть влажным, пах краской и деревом.
Эмили вытащила покупки, высыпала корм Мармеладу, поставила чайник.
Кот ел с таким видом, будто у него за спиной был тяжёлый день, и это немного её рассмешило.
Она устроилась у окна с чашкой чая и сэндвичем глядя на то, как ветер колышет верхушки сосен и впервые за долгое время почувствовала покой.
Без звонков, без голосов, без чужих вопросов.
После завтрака усталость обрушилась на неё неожиданно – тяжёлая, вязкая, как после долгого плавания, или другого вида спорта.
Ее сил хватило лишь на то, что – бы убрать кружку в раковину, наспех застелить кровать и лечь поверх одеяла, не раздеваясь.
Мармелад запрыгнул рядом, свернулся клубком и мгновенно заснул.
Эмили прислушалась к дому, но было тихо, лишь где-то под потолком потрескивала доска, да изредка сквозняк шевелил занавеску.
Она закрыла глаза и подумала, что всего на полчаса…
Но уснула крепко, оно было и не удивительно, наконец – то за все дни стресса и переживаний, сборов и переезда она почувствовала покой и провалилась в глубокий сон.
Когда она проснулась, солнце уже клонилось к закату, а сквозь шторы проникал тёплый, золотистый свет, полосами ложась на пол.
Воздух был почти неподвижен, пыльные частицы медленно плавали в лучах, словно время застыло вместе с ними.
Она села на кровати, чувствуя, как тяжело отзывается в теле усталость.
Мармелад, всё так же свернувшийся клубком, приоткрыл один глаз, лениво потянулся и тут же снова задремал.
Эмили провела ладонью по лицу, словно убирая остатки сна и прислушалась.
Дом казался слишком старым, чтобы быть по-настоящему тихим.
Но сейчас – ни скрипа, ни ветра, ни звука с улицы. Только её тихое дыхание.
Она медленно встала, прошла на кухню. Живот бурчанием напомнил ей, что за весь день она толком ничего не ела.
На плите осталась сковорода, которую она приготовила что – бы сделать яичницу, но так и не успела, так как сон сморил ее, а на столе – хлеб и банка с арахисовым маслом.
Достав яйца и бекон из холодильника, Эмили включила плиту.
Тепло быстро начало наполнять комнату и дом переставал казаться таким холодным и чужим.
Мармелад, который тоже встал вслед за хозяйкой, потёрся о её ногу и требовательно мяукнул.
– Да-да, ты тоже заслужил, – улыбнулась Эмили, открывая пакет с кормом.
Пока кот с жадным наслаждением ел, она села к столу, устало уткнувшись локтями в поверхность.
Рука привычно скользнула в карман – и наткнулась на что-то шершавое.
Она вытащила смятую бумагу.
Листовка. Та самая, с доски у почтового отделения.
Чернила чуть расплылись, край был надорван, но текст читался отчётливо:
«Требуется помощник в почтовое отделение…»
Эмили задумчиво смотрела на бумажку, надо ли ей это так срочно, да и опыта в данной сфере у нее не было, решив что просто сходить завтра на собеседование не будет лишним, она пошла на кухню за ужином.
После ужина Эмили решила принять душ – смыть с себя дорогу, пыль и тревожные, негативные мысли.
Вода текла горячая, ровная, почти гипнотическая.
Она стояла под струями с закрытыми глазами, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает, как шум воды заглушает всё – даже собственные мысли.
Иногда именно тишина звучит громче всего.
Когда она вышла, в зеркале ещё держался пар, а в доме уже наступила вечерняя прохлада.
Она надела мягкую футболку, пригладила непослушные волосы, прошла по коридору, на ходу выключая свет.
Мармелад уже устроился на кровати, растянувшись так, будто место всегда было его.
Эмили улыбнулась, легла рядом и потянулась к выключателю.
Щёлк.
Тьма.
Дом ответил едва слышным потрескиванием дерева – как будто тяжело вздохнул.
А где-то за окном, под самым крыльцом, тихо качнулся почтовый ящик.
Глава 3. Собеседование
Утро встретило Эмили лёгким стуком дождя по крыше.
Он был совсем не сильный, тот самый местный дождь, который будто не льётся, а просто постоянно живёт в воздухе.
В окна дома заглядывал мягкий свет, заставляя дом казаться чуть теплее, чем ночью.
Мармелад, как обычно, первым нарушил привычную тишину, запрыгнул на кровать и ткнулся носом ей в плечо, требовательно мяукнув.
Эмили улыбнулась, приоткрыла глаза, потянулась и села на кровати, поставив ноги на холодный пол, тапочек как обычно не оказалось на привычном месте, видимо Мармелад ночью решил запрятать их от хозяйки.
–Доброе утро, напарник, – зевнула она. – Похоже, сегодня у нас ожидается собеседование.
На кухне пахло тостами и растворимым кофе – не идеально, но на большее пока не было ни сил, ни вдохновения.
Она смотрела в окно, держа чашку обеими руками. Ветер гнал туман вдоль улицы, и откуда-то с леса доносился приглушённый стук – будто кто-то неспешно рубил дрова.
Дом, казалось, слушал вместе с ней.
После завтрака Эмили достала из чемодана аккуратно сложенную одежду – всё ещё пахнущую дорогой и запахом прежнего дома.
Она долго перебирала свои вещи, будто от выбора рубашки и джемпера зависело не просто первое впечатление, а весь новый этап её жизни. Хотелось выглядеть аккуратно, но не стараясь слишком сильно.
В итоге она остановилась на простом: светлая рубашка, любимые светлые джинсы и мягкий джемпер, который всегда будто чуть обнимал её плечи. Погода держалась около восемнадцати градусов – ясная, прохладная, но ещё не требующая плотной куртки, поэтому утепляться не было нужды.
Перед зеркалом она чуть наклонилась ближе, оценивая отражение. Лёгкие тени под глазами всё ещё выдавали недосып, но она быстро исправила это тонким слоем лёгкой, почти невидимой тоналки. Кожа заиграла ровнее, взгляд стал яснее. Эмили провела кистью по скулам, добавляя едва заметный контур, а затем аккуратно прокрасила ресницы, чтобы подчеркнуть свои глаза -глубокие, холодно-серые, с едва уловимой синеватой искрой, которая появлялась, когда она волновалась.
Нос она слегка припудрила – прямой, аккуратный, будто нарисованный тонкой линией, он всегда придавал её лицу спокойный, собранный вид, даже когда внутри царил хаос.
Волосы она собрала в небрежный хвост, позволяя нескольким прядям мягко упасть к лицу так она выглядела ближе к себе настоящей.
Она посмотрела на своё отражение ещё раз.
В зеркале отражалась усталость, но и что-то новое -лёгкая решимость.
– Ну что, – сказала она своему отражению. -Пора работать над «новой версией себя» .
Мармелад проводил её до двери, свернувшись на подоконнике, как сторож.
Почтовый ящик у дороги стоял всё в том же положении – чуть перекошенный, упрямый.
Когда Эмили подошла, крышка слегка качнулась от ветра, и на секунду ей показалось, будто изнутри что-то шевельнулось.
Она остановилась, прищурилась. Пусто.
– Нервы, – пробормотала она, закрывая крышку.
Дорога до старого почтового отделения заняла не более пятнадцати минут.
Мокрый асфальт отражал деревья, по обочинам валялись оранжевые листья, а город выглядел так, словно был вырезанным из старой открытки.
Когда Эмили свернула за поворот, здание почты появилось из тумана так же, как и вчера – внезапно, будто само выросло из земли.
Красный кирпич потемнел от влаги, деревянная дверь покосилась, но в окнах отражался свет.
Значит, внутри кто-то есть.
Эмили припарковалась, выдохнула, морально собралась с силами и вышла из машины.
Дождь редкими каплями бил по капоту, по волосам и куртке.
На крыльце она остановилась, глубоко вдохнула запах сырости и старого дерева и с силой толкнула дверь.
Колокольчик над входом звякнул – низко, глухо.
–Секунду! – раздался голос где -то в глубине стойки.
Эмили замерла, рассматривая помещение.
Внутри пахло пылью, бумагой и чем-то пряным, как в библиотеке, где окна не открывали уже много лет. На стенах висели старые почтовые плакаты, а вдоль зала тянулись ряды деревянных ячеек, некоторые с наклеенными именами, почти стёртыми временем.
Справа, за небольшим столиком, сидела девушка лет двадцати восьми, может чуть больше, с тёплыми каштановыми волосами, собранными в небрежный пучок. Несколько прядей выбились и мягко обрамляли лицо. Она сосредоточенно разбирала письма, но делала это как-то легко, почти играючи, будто у каждой открытки был характер, который она хорошо знала.
Перед ней стоял большой бумажный стакан с кофе и от него тянулся тонкий аромат ванили. Девушка что-то тихо напевала себе под нос, время от времени постукивая ногтем по краю конверта – ритмично, будто бы отбивая знакомый мотив.
Она на секунду подняла взгляд на Эмили тёплый и внимательный, но без любопытного давления, – легонько улыбнулась краешком губ и снова вернулась к работе. Будто отметила её присутствие и решила: «Ну что ж, пусть привыкает».
Чуть дальше, у окна, молодой парень в вязаном свитере сортировал коробки, работая так быстро, как будто только что выпил двойной эспрессо.
В воздухе стояла особая тишина – плотная, мягкая, как воздух перед дождём.
И на фоне этой тишины лёгкое напевание девушки за столом казалось почти неуместно уютным.
Из-за двери вскоре вышел мужчина.
Она узнала его сразу.
Бен Харпер – тот самый сосед с прошлой ночи.
На нём была серая рубашка с закатанными рукавами, волосы были взъерошены, а под глазами виднелись темные круги, видимо сосед страдал недосыпом подумала она.
Он удивлённо поднял брови.
– Эмили?
– Она самая, да – неловко улыбнулась она. – Я… по поводу объявления.
Бен усмехнулся, положил на стойку пачку писем и чуть наклонил голову:
– Мир тесен. Хотя в Флоренс всё примерно так. Заходите.
Он обошёл стойку, открыл для неё калитку, пропуская внутрь.
Запах старой бумаги стал сильнее, где-то в глубине щёлкнули часы.
– Ну что ж, – сказал Бен, доставая пару бланков. – Раз уж вы пришли, давайте начнём.
Эмили кивнула, чувствуя, как странное волнение сменяется любопытством.
Она села на стул, скользнув взглядом по рядам ячеек.
В самой дальней, почти у пола, виднелся одинокий конверт.
Без марки. Без адреса.
Лишь имя, выведенное чётко, будто нарочно: Эмили Картер.
Эмили почувствовала, как что-то внутри сильно сжалось.
Пальцы машинально сжали край стула, будто в этом была необходимость удержаться за реальность.
– Всё в порядке? – спросил Бен, заметив, как её взгляд задержался на дальнем ящике.
– Да… просто показалось, – быстро ответила она, заставляя себя улыбнуться.
Он пожал плечами и начал искать какой-то документ.
Эмили же не могла отвести глаз от того конверта.
Свет лампы падал под таким углом, что белая бумага казалась чуть влажной, словно её недавно кто-то держал в руках.
А чернила как будто бы свежими.
– Вот, – Бен разложил перед ней несколько листов. – Стандартная форма: имя, адрес, контактный номер. Хотя в Флоренс телефоны редко кто проверяет.
Она взяла ручку, машинально заполняя графы. Писала аккуратно, стараясь не смотреть в ту сторону, но периферийное зрение всё равно ловило тот белый прямоугольник.
Каждая линия, каждая буква «Э» в её имени казалась отражением того, что уже написано на том письме.
–Работы немного, – продолжал Бен, присев напротив. – Разбирать корреспонденцию, регистрировать, сортировать по ячейкам. Иногда принимать посылки от местных. Старики всё ещё предпочитают бумагу вместо интернета.
Его голос звучал спокойно, буднично, но Эмили почувствовала странный холодок вдоль позвоночника.
Бен между тем достал ключ.
– Это от подсобки, иногда приходится доставать старые реестры, вдруг пригодятся. Только не пугайтесь, там темно и пахнет сыростью.
Она взяла ключ, и их пальцы на мгновение соприкоснулись – просто случайность, но почему-то в этот момент где-то в зале щёлкнуло.
Как будто кто-то тихо закрыл ячейку.
Бен обернулся.
– Сквозняки, – спокойно сказал он. – Здесь без них никак.
Эмили кивнула, но взгляд снова вернулся к дальнему ряду.
–Всё хорошо? – снова спросил Бен.
–Просто…ячейки, они кажется совсем заброшенными, но там виднеется письмо.
Он спокойно ответил:
– Эти ячейки уже лет десять как не используются. С тех пор, как часть здания закрыли.
Эмили посмотрела на него.
–А почему там письма?
– Почтовый архив раньше их использовал, возможно осталось что-то – ответил он после паузы. – Иногда туда приходят письма без адреса. Или слишком старые, чтобы их доставить. Мы их просто откладываем.
– Так о чем это я…Думаю, вы справитесь, – сказал Бен, возвращаясь к документам. – Завтра приходите к девяти. Я покажу, как работает сортировка.
Эмили кивнула, стараясь выглядеть спокойно.
Но внутри всё дрожало, как тонкая плёнка над водой.
Когда она вышла на улицу, дождь уже закончился.
Воздух был густой, влажный. Из-за туч пробивалось солнце, окрашивая мокрый асфальт в янтарный цвет.
Эмили стояла у машины, держа в руках папку с бумагами и чувствуя, что не может просто так уехать.
Она обернулась.
Здание почты выглядело мирно – старое, чуть перекошенное, но безобидное.
Только в одном из окон, на мгновение, будто промелькнуло движение. Тень.
Она замерла. Нет, никого не было видно.
Эмили медленно вдохнула, выдохнула и села в машину.
На пассажирском сиденье лежала та самая листовка, что она сорвала вчера.
Только теперь на нижнем крае -тонкая полоса чернил, словно кто-то написал что-то, а потом стёр.
Едва заметные буквы проступали под углом:
«Добро пожаловать домой, Эмили.»
Она замерла, держа бумагу на коленях.
Туман снова начал стелиться по дороге, и где-то вдали громко прокричала ворона.
Эмили медленно обернулась – и в зеркале заднего вида, на обочине, всё ещё виднелось здание почты.
Старое, красное, упрямое.
А у входа, где звякал колокольчик, дверь была чуть приоткрыта.
Словно кто-то снова её ждал обратно.
Дорога обратно казалась длиннее, чем утром.
Солнце уже пробивалось сквозь низкие тучи, и Флоренс в этом свете выглядел по-другому – чище, почти безмятежно.
В воздухе пахло сосновой смолой, влажной землёй и чем-то сладким, будто где-то рядом пекли пироги.
Эмили ехала медленно, стараясь не думать.
О письме, о странной надписи на листовке. Всё это звучало слишком нелепо, если произнести вслух.
«Новый город, новые страхи, – сказала она себе. – Просто усталость и воображение. Всё это можно объяснить».
Когда она свернула на Сидар стрит, небо окончательно прояснилось.
Кроны сосен блестели от капель, дорога переливалась мокрым серебром.
Дом стоял, как и прежде – немного перекошенный, но сдержанный, словно старый страж у лесной опушки.
Эмили заглушила двигатель и осталась сидеть в машине ещё минуту.
Руки всё ещё дрожали, хотя она не хотела себе в этом признаваться.
«Ты просто перенервничала. Первая неделя. Новый дом. Это нормальное состояние» – подумала она и заставила себя улыбнуться.
Она вышла из машины, вдохнула прохладный воздух, и этот запах – сырости, дерева, костра – вернул ощущение реальности.
Мир был слишком обыкновенным, чтобы пугать.
На крыльце она заметила, что почтовый ящик всё так же стоит перекошенный, но крышка теперь была закрыта.
Совсем. Плотно.
Эмили подошла ближе, дотронулась до холодного металла – просто, чтобы убедиться, что не придумывает.
Никаких звуков, никаких записок, ничего.
Она тихо рассмеялась – скорее от неловкости.
– Всё в порядке. Всё под контролем, –сказала она сама себе и зашла в дом.
Солнце уже пробивалось сквозь шторы, окрашивая гостиную в мягкий янтарный цвет.
Эмили сняла джемпер, поставила чайник и прошлась по комнатам – просто так, без цели.
Хотела убедиться, что дом всё ещё пустой и безопасный.
Каждый угол теперь казался менее угрюмым.
Она открыла окна, впустив воздух. Ветер трепал занавески, где-то в лесу перекликались птицы.
Дом оживал.
–Так-то лучше, – сказала она, наливая себе чай.
Она села у окна, поджав ноги, и смотрела, как Мармелад прыгает по подоконнику, следя за пролетающими листьями.
Тревога постепенно отступала.
Странное чувство, оставшееся после почты, стало казаться почти смешным.
«Ну правда, – думала она, – письмо с моим именем? Просто разыгралось воображение не более.
Она долго сидела, грея ладони о керамическую кружку.
В такие минуты ей казалось, что тишина этого города не страшная – она как густой тёплый плед, под которым можно спрятаться.
Без телефонов, без вопросов, без чужих историй.
Когда чай закончился, она вышла на крыльцо.
Солнце клонилось к закату и воздух стал золотым, плотным, пахнущим солью и смолой.
На горизонте тянулся лёгкий дым, видимо кто-то сжигал листья.
Эмили спустилась к дороге, просто чтобы пройтись.
Каждый шаг по гравию отзывался тихим шорохом, и этот звук был странно приятным.
Соседи где-то разговаривали, издалека доносился лай собаки, звякали ворота.
Обычная жизнь. Спокойная. Настоящая.
Ветер донёс запах дождя и леса.
Мир снова был обычным.
Эмили поднялась по ступенькам, оглянулась на улицу на тихую, безлюдную, спокойную и почувствовала запах свободы и спокойствия.
Когда солнце окончательно скрылось, она включила свет, накормила Мармелада и села писать список дел на завтра: купить краску, лампочку в коридор, и…
На последней строчке рука сама вывела:
«Почта..»
Она посмотрела на слово и чуть улыбнулась.
Пусть будет просто работа.
Просто новый город.
Просто новая жизнь.
Глава 4. Первый рабочий день
Эмили резко проснулась от того, что солнце било прямо в глаза.
Бросив взгляд на часы, она с ужасом поняла: проспала.
– Отлично – пробормотала она, вскакивая с кровати.– Четвертый день в новом городе и я уже опаздываю на работу, которой у меня даже официально ещё нет.
Мармелад, который мирно спал на подоконнике, лениво повернул голову и выразительно зевнул – мол, вот тебе и новая жизнь, хозяйка.
Эмили торопливо надела черные джинсы, бордовую водолазку , запрыгала на одной ноге, натягивая носки, и поймала своё отражение в зеркале.
Волосы торчали во все стороны, глаза – сонные, но с каким-то азартом.
– Ничего – сказала она, быстро собирая волосы в пучок. – Главное прийти вовремя. Всё остальное можно исправить потом.
Мармелад недовольно мяукнул, требуя завтрак и Эмили, уже одной рукой застёгивая куртку, другой высыпала корм в миску.
– Ешь, герой. Кто-то из нас должен быть сыт, – сказала она, торопливо сунув в сумку ключи, телефон и блокнот.
На улице утро было прохладным, но ясным. Воздух -прозрачным и пахнущим смолой и мокрой травой.
Она села в машину, завела двигатель, включила радио не слишком громко, так чтобы просто не ехать в тишине.
На одной из местных станций играла старомодная кантри-песня и от этого Флоренс вдруг казался совсем не мрачным, как можно было подумать с первого взгляда, а уютным, почти домашним.
Дорога до почты пролетела легко и быстро.
Туман уже рассеялся, на горах лежал солнечный блеск, и город выглядел как живая открытка: деревянные фасады, вывески с облупившейся краской, люди, выгуливающие собак и запах свежего хлеба из пекарни.
Когда она свернула к знакомому кирпичному зданию, ее сердце забилось чуть быстрее, а при входе знакомый колокольчик на двери звякнул точно так же, как вчера.
– Доброе утро, – сказал знакомый голос.
Бен Харпер стоял у стойки, сортируя письма.
На нём была та же серая рубашка, только рукава закатаны выше.
Он поднял взгляд и усмехнулся:
– Вы пришли. Даже почти вовремя.
– Почти – это уже победа, – ответила Эмили, ставя сумку на стул.
– Верное отношение, – кивнул он. – Давайте покажу, как тут всё устроено.
Он провёл её вдоль стойки – старые стеллажи, деревянные ячейки, пыльные реестры в потрёпанных папках.
Старомодный телефон с диском, стопка телеграммных бланков, даже весы для писем с латунными гирями – всё казалось будто из другого века.
– Мы живём в прошлом, но доставляем в настоящее, – пошутил Бен.
Эмили улыбнулась.
– Это даже приятно. Всё настоящее теперь такое цифровое и шумное. А тут – время совсем не спешит.
– Да, – сказал он тихо, будто про себя. – Здесь время действительно не спешит.
Она не придала этому значения.
Пока Бен показывал ей, как отмечать поступившую почту, как регистрировать посылки, Эмили начала ощущать странное спокойствие.
Руки запомнили ритм: бумага, чернила, штамп, дата.
Почтовая жизнь оказалась удивительно размеренной.
Только одна деталь не давала покоя – в дальнем конце зала, где начинались старые ячейки, воздух был чуть прохладнее.
И тише.
Как будто звук шагов глох там, не доходя до стены.
– А что это за дверь в конце? – спросила Эмили, кивнув в ту сторону.
Бен поднял взгляд, потом пожал плечами:
– Архив. Там старые письма, которые так и не дошли. Никто туда особо не заходит, пыльно.
– Поняла, – сказала она. – Значит, лучше туда не ходить?
– Лучше не нужно, – спокойно ответил он. – Разве что я попрошу достать что-то конкретное.
Эмили кивнула, но взгляд невольно задержался на той двери.
Дерево на ней было темнее, чем на других – будто от частых прикосновений или, наоборот, от долгого одиночества.
Ручка – старая, латунная, чуть потёртая.
Бен между тем продолжал говорить, но её мысли уплывали куда-то в иную, явно не рабочую сторону.
В голове всплыла вчерашняя надпись на листовке: “Добро пожаловать домой, Эмили.»
Она вздрогнула, когда Бен хлопнул ладонью по столу.
– Эй. Вы с нами?
–Простите, я задумалась.
– Бывает. Здесь это частое побочное явление – улыбнулся он. – Почта у нас особая, не как у всех…
Эмили непонимающе посмотрела на него, но он уже отвёл взгляд, складывая бумаги.
Снаружи послышался гудок машины, и он сказал:
– Это доставка. Придётся разгрузить пару коробок. Справитесь пару минут одна?
– Конечно – ответила она.
Он вышел, оставив дверь приоткрытой.
Эмили осталась одна.
В помещении стало как-то… плотнее.
Воздух чуть сгустился, запах бумаги стал сильнее.
И где-то – совсем тихо, будто изнутри стены -послышался лёгкий шорох.
Не ветер. Не крыса.
Будто кто-то медленно проводил пальцами по стопке писем.
Эмили подняла взгляд.
Все ячейки – закрыты, на своих местах.
Только одна – та самая, «102» , в самом углу – была приоткрыта.
Тишина после хлопка двери разлилась по залу, как вода по стеклу – ровная, прозрачная, с едва слышным эхом.
Она ещё стояла за стойкой, держа руки на столешнице, но взгляд снова сам собой метнулся к тому самому дальнему углу.
Ячейка «102» .
Тёмная, скромная, будто старая шкатулка, которую никто давно не открывал.
И вот теперь… крышка чуть приоткрыта. Совсем немного – ровно настолько, чтобы заметить белый край с темными чернилами конверта внутри.
Эмили выдохнула.
«Нет. Не может быть.»
С каждым шагом воздух становился прохладнее.
Тень от окон легла на пол ровной полосой, и Эмили словно вошла в другой пласт времени – туда, где запах пыли и бумаги казался древнее, чем сам дом.
Она остановилась перед ячейкой.
Крышка действительно приоткрыта, и внутри виднелся конверт – чуть помятый, но чистый..
Эмили вытащила письмо, держа его осторожно, будто чужую память.
На лицевой стороне было написано имя:
«Эмили Кларкс.»
Она замерла, потом коротко рассмеялась – облегчённо, с выдохом.
Несколько секунд она боролась с собой – ведь это было нелепо, подходить туда только потому, что вчера ей показалось что-то странное.
Но любопытство, как всегда, победило осторожность.
– Вот оно что… Кларкс, – произнесла она вслух, всё ещё улыбаясь. – Господи, Эмили, вот до чего доходит фантазия.
Сердце оттаивало.
Да, очень похоже. Почерк твердый, чернила выцвели, но ведь всё логично – ей просто показалось.
Никакой тайны. Никакой мистики.
Просто имя, похожее на её.
Она повертела конверт в руках – бумага шершавая, плотная, с лёгким запахом лаванды и старого клея.
На обороте не было ни марки, ни печати, ни даты.
Только аккуратно выведенные инициалы: Э..К.
Эмили снова усмехнулась.
– Уж не у всех ли здесь имена начинаются на «Э»
Она вернула письмо на место, осторожно закрыв крышку ячейки.
Секунду постояла, глядя на ряды деревянных ячеек, и почти почувствовала, как напряжение, накапливающееся со вчерашнего вечера, растворяется.
Домашний уют старого здания снова возвращался – запах чернил, тихое жужжание лампы, равномерное тиканье настенных часов.
Когда Бен вернулся, отряхивая с куртки капли дождя, Эмили уже стояла у стойки, будто ничего не случилось.
– Всё спокойно? – спросил он, заглядывая внутрь.
–Абсолютно, – улыбнулась она. – Даже немного скучно.
– Отлично, -сказал Бен, ставя коробку на пол. -Поверьте, скука – это роскошь, особенно в Флоренс.
Она усмехнулась, приняла у него нож для упаковки и вернулась к работе.
Но когда чуть позже поднимала глаза на ячейки, взгляд всё равно снова скользнул к тому самому углу.
Ячейка «102» теперь была закрыта.
Плотно.
Как будто и не открывалась вовсе.
Эмили попыталась сосредоточиться на делах.
Она разложила по ящикам свежие каталоги, аккуратно переписала график дежурств, пару раз ответила на звонок.
К часу дня здание уже наполнилось тихим движением, звякал дверной колокольчик, где-то хлопала дверь, в коридоре звучали шаги и приглушённые голоса.
Первой вошла пожилая женщина с плетёной корзиной, из которой выглядывали письма и небольшие свёртки.
–Доброе утро, – сказала она, ставя корзину на стойку.
– Доброе, – улыбнулась Эмили. – Хотите, я помогу?
–Нет-нет, милая, справлюсь, -отмахнулась женщина. Она видимо была из тех, кто всю жизнь всё носит сам и не жалуется. – Я миссис Роуз. Живу на Сайпресс-авеню, недалеко от вас.