Мяу-детектив. Дело о похищении Золотой Мыши
Иллюстратор Иллюстрации и дизайн обложки выполнен с помощью ИИ на платформе SeaArt.ai
© Елена Якушевич, 2025
© Иллюстрации и дизайн обложки выполнен с помощью ИИ на платформе SeaArt.ai, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0068-6014-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мурлыково
Город Мурлыково, примостившийся на берегах тихой и прохладной речки Ледянки, казался воплощением спокойствия. Ледянка, чьи истоки терялись в вечных снегах небольшого, но сурового горного хребта, питала этот уголок земли чистейшей ледяной водой. Вода эта, спускаясь с высот, несла с собой не только свежесть, но, как гласили старые предания, и частицу древней магии.
Жизнь в Мурлыково текла, словно густой, тягучий июльский липовый мед: медленно, сладко и неторопливо. Несмотря на то что поселок давно обрел статус пригорода, его сердце сохранило неторопливую прелесть настоящей деревни. Улицы, мощеные старым, неровным камнем, были тихи, а по вечерам над ними висел густой аромат цветущей липы и прохладного дыхания горной речки Ледянки.
Большинство жителей, погруженных в свои повседневные заботы – уход за небольшими садами, неспешные беседы на лавочках у старых домов, – давно забыли или просто не придавали значения древним легендам. Они не вспоминали о Белой Кошке Покровительнице поселка, чья мраморная скульптура на городской площади, по поверьям, отражала ночное зло, а мудрые зеленые глаза следили за благополучием каждого дома. История о ней стала не более чем милой байкой для туристов, которые, впрочем, сюда заглядывали редко.
Жители поселка не знали и того, что за их мирным существованием стоит незримая граница, которую поддерживают те, кого в Мурлыково давно не видели – ведьмы. Эти хранительницы древних знаний, чьи корни уходили вглубь веков, жили среди людей тихо и незаметно, выполняли свою миссию так, что об этом никто и не догадывался, их колдовство было направлено исключительно на защиту, на поддержание того самого «медового» покоя, который так ценили горожане.
А еще жители поселка не подозревали о важной роли своих верных домашних питомцев – кошек. Каждый домашний кот в Мурлыково – от ленивого рыжего увальня, спящего на подоконнике, до грациозной черной кошки, охотящейся на мышей в подвале, – был не просто животным. Эти коты, потомки тех, кто служил Белой Кошке, стояли на страже мира и покоя в городе. Они улавливали тончайшие колебания в эфире, невидимые для человеческого глаза, и пресекали любые попытки темных сил нарушить идиллию Мурлыково. Их внезапное мяуканье посреди ночи или пристальный взгляд в пустой угол часто были не признаком голода, а сигналом о том, что граница безопасности вновь была испытана на прочность.
Так и текла жизнь в Мурлыково: под покровом забытых легенд, невидимой защитой ведьм и бдительным оком котов-стражей, в ритме, замедленном прохладой Ледянки и сладостью июльского меда.
Пекарня и ее обитатели
Летний июльский день достиг своего зенита, испепеляющая жара накрыла округу плотным одеялом. Все жители, будто по негласному уговору, попрятались от палящего солнца: кто-то укрылся в прохладе своих домов, кто-то нашел спасение в тени раскидистого старого парка, а иные устроились в гамаках, натянутых между плодовыми деревьями в собственных садах, мерно покачиваясь и впадая в дрему. Наступила полная тишина. Даже птицы, утомленные зноем, замолчали в своих гнездах. Единственным звуковым аккомпанементом этой ленивой картины было неумолкающее, ритмичное стрекотание кузнечиков, чьи трели наполняли воздух размеренным, почти гипнотическим шумом.
На крыше пекарни, в тени старой липы, дремал рыжий кот по имени Мурзик. Мурзик был котом внушительных габаритов, с густой, огненно-рыжей шерстью, отливающей золотом на солнце, и пронзительными, вечно полуприкрытыми зелеными глазами. Он обладал характером истинного аристократа: вальяжный, уверенный в своей незаменимости и немного ленивый, как и все коты. Мурзик не признавал суеты, считая ее уделом собак и глупых воробьев.
Пекарня, стоявшая на небольшой возвышенности, была образцом трудолюбия. Это было крепкое, каменное строение, чьи стены, выбеленные известью, казались ослепительно белыми на фоне, выгоревшей от палящего июльского солнца, травы. Огромная, массивная дубовая дверь с коваными петлями, напоминавшими переплетение корней, всегда была приоткрыта на щелочку, выпуская наружу волны удушливо-сладкого, дрожжевого аромата. В воздухе витал густой, многослойный запах: основной нотой был теплый аромат пшеничного хлеба, который пек мастер Михаил Иванович. Помимо пшеничных буханок, славившихся своей плотной, упругой мякотью и хрустящей, золотой корочкой с глубоким надрезом в форме молнии (фирменный знак «Мурлыковских буханок»), пекарня снабжала поселок румяными, воздушными сдобными булочками с корицей и золотистыми пирогами с маком.