История одного города. Сборник рассказов

© Олег Козунов, 2025

ISBN 978-5-0068-5954-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

История одного города

Зло пришло. Пришло и затихло, внимательно наблюдая за нами. Нельзя сказать, что мы его совсем не ждали. Ждали и даже выставили пост. Часовые-разведчики патрулировали лес, что окружает городские стены, в поисках следов непрошеных гостей. Хотя, конечно, втайне каждый надеялся, что нас зло не затронет и пройдёт мимо. Не прошло. Часовые первыми сгинули в том лесу без следа. Дед Карась поехал им харчами пособить, глядь, а их нет никого. Подумал, с пути сбился, два раза к дороге возвращался, а всё одно – нет никого, пусто на заимке. Следов много, деревья молодые повалены, котёл с остывшим варевом весит над потухшим кострищем, трава утоптана, да кровушкой кое-где полита, и всё!

Никого нет, ни живых, ни мёртвых, и так вокруг всего города. Народ потянулся прочь. Дорога первые два дня была забита каретами, телегами и просто пешим людом. Пыль поднялась такая, что вытянешь руку, а пальцев не видать. И вот чудеса: кто по той дороге из одних ворот выходил, тот к вечеру в ворота с другой стороны заходил! Закружила их нечисть, не выпустила, а потом и вовсе случилось страшное. Подошли к опушке леса, что напротив главных ворот, чёрные волки. Много волков. Страшные, раза в три больше обычных серых волков. Глаза злые, кровью налиты, клыки да когти, что сабли. Ночью у них глаза светятся, а появится луна, выть начинают, да так жутко… Кровь стынет от страха. Этот вой пробирает до косточек, душу рвёт, и спрятаться от него негде, всюду в городе слышен. В какой погреб ни закройся, как уши ни затыкай, не поможет. Кто духом послабже, не выдерживают, с ума сходят от отчаяния, на стены лезут да вниз бросаются…

В первую ночь Архип, дрожа как осиновый лист, махнул на всё рукой, упросил стражу выпустить его. Те за монетку ему ворота открыли, им-то что? Хочешь идти – иди… Вышел, а утром в пыли у ворот нашли только его обгрызенные до сапог ноги, всё, что от Архипа осталось. Больше за ворота никто выходить не решился. Королю ещё в первый день, когда только появились волки, отправили голубя с письмом, где подробно изложили ситуацию и просили помощи. Король молчал. Затем отправили ещё несколько птиц, а вчера, только голубь взлетел, его тут же атаковали большие мерзкие твари, очень похожие на летучих мышей, только гораздо больших размеров.

Стража пускала в них стрелы, но всё зря. Стрелы не причиняли им ни какого вреда. Теперь мы были в полной осаде.

На пятый день вечером в небе неожиданно зазвенели переливчатые колокольчики королевской феи. Народ, заслышав их, высыпал на площадь в надежде, что подоспело королевское войско с магами и колдунами. Но войска не было. Фея по какой-то причине прилетела одна и безрассудно решила попасть в город. Схватка была короткой и страшной. Полчища летучих тварей набросились на неё со всех сторон. Фея успела вскинуть свою колдовскую трость и сжечь несколько монстров, прежде чем была разорвана в клочья на глазах ахнувших от ужаса горожан. Трость, колокольчики и несколько потрёпанных крылышек упали на центр площади в самую гущу расступившейся толпы. Через мгновение крылья и колокольчики замерцали голубоватым светом и исчезли, а трость так и осталась лежать в пыли под взглядами понурых, испуганных жителей. Простым смертным нельзя прикасаться к вещам ОСОБЫХ. Послали за чародеем. Оказалось, что он давно сбежал, и кто теперь сможет спасти город, неизвестно. Вспомнили, что у чародея был ученик и что в тюремной башне ожидают суда закованные в цепи две ведьмы. Ученика тут же назначили городским чародеем, а ведьм сначала хотели сжечь из страха, что они приумножат зло, но потом решили, что их участь будет немногим отличаться от участи простых горожан, если зло победит, а противостоять магии зла кто-то должен. Назначенный чародей не смог с первого раза взять колдовскую трость феи. Заклинания не действовали. Лишь изрядно намучившись и получив дюжину тычков и синяков, он смог развеять чары и забрать трость себе. Если учесть полное отсутствие в городе опытных магов, трость королевской феи была как никогда кстати и, являясь мощным оружием, могла очень пригодиться.

Наступила ночь. Первая ночь, когда зло пришло в город.

Трофим с женой легли спать довольно поздно, около полуночи. Обсуждали, как жить дальше, радовались, что послушались тётку Агафью и от греха подальше отправили детей к родственникам на дальние острова. За окнами зарядил дождь, громыхнула гроза. Раскаты становились всё громче, люди вздрагивали, со страхом поглядывая в окна. К часу Трофим задремал. Проснулся от тычков жены в бок.

– Трофим… Трофим… Да проснись ты… – испуганно шептала она.

– Ты чего? – зевая, отозвался тот.

– Слышишь? Там кто-то ходит…

Трофим застыл, прислушался. Тишина. Вдруг рядом за дверью тяжело скрипнула половица. Ещё раз… Трофиму стало жарко. По комнате действительно кто-то ходил. Жена вцепилась в его руку и тихонько заскулила, уткнувшись лицом в подушку.

– Тихо ты… Отпусти, больно… Пойду гляну, что там.

Авдотья, дрожа всем телом, натянула одеяло на голову.

Трофим нащупал кочергу возле печи, на цыпочках подкрался к двери, приложил ухо. За дверью кто-то прерывисто, с хрипотцой, тяжело дышал. Затем послышалось приглушённое рычание. Трофим побледнел, покрепче сжал кочергу. Вдруг дверь с грохотом и треском проломленных досок разлетелась на куски под натиском огромной, покрытой шерстью руки, вцепившейся Трофиму в горло. Крепкие, толстые пальцы сдавили гортань, кривые, грязные ногти впились в плоть, стало нечем дышать. Трофим захрипел, в ужасе глядя в чёрные, бездонные зрачки державшего его монстра, кочерга выпала из обессилевшей руки.

Тварь взревела и оскалив жёлтые, с налётом камня клыки, потянулась мордой к шее Трофима. Тот в ужасе затрепыхался, словно птица в силке, закрыл глаза. Он уже ощутил на себе тёплое, зловонное дыхание неизбежной смерти когда, что-то случилось. Державшая его тварь, вдруг взвыла, завизжала словно свинья на бойне, отшвырнула Трофима и круша всё на своём пути выскочила сквозь разбитое окно на двор и дальше в непроглядную тьму. Сильно запахло чесноком. Сверкнула молния на секунду осветив погром в доме, Трофима у печи, бледного, но живого и сидевшую в слезах на полу Авдотью в ночной рубашке с бадьёй давленного чеснока в обнимку. Вспомнила. Ошалевшая от страха, она в последнею минуту зачерпнула ладошкой чесночную кашицу и метнула не глядя в сторону мерзкой твари. Видать удачно попала! Спасибо ведьмам, надоумили чего ЭТИ боятся, а ведь могли сгореть без пользы от общего страха.

Утром выяснилось, что не всем так повезло. Марфу, вдову Анисима, тварь в кровати укусила и всю кровь высосала. Соседка зашла узнать не заболела ли, а там… Марфу тут же на костёр и спалили, чтоб не воскресла перерождённой. Дед Яков ночью по нужде пошёл, так его эти летучие гарпии на глазах у старухи схватили и утащили на погибель в чёрное небо. Когда сверкнула молния, они уже за крепостной стеной летели.

Чеснок в городе стал самым дорогим товаром. Головку чеснока можно выменять на корову или лошадь, а то и убить могут коли припрёт. Так Егор шёл утром с первыми петухами на рынок, да не дошёл. Едва пересёк площадь, свернул за дом кузнеца как лиходей сзади по голове, чем то огрел и был таков… Много, чего в сумке лежало, подковы, нож, жилы для лука. Всё оставил, а вот чеснок забрал. Хорошо не убил. Время шло, чеснока всё меньше, напряжение нарастает, войска короля, всё нет. Стражники с любопытством поглядывали на молодого чародея, Платона, впервые поднявшегося на крепостную стену. Невысок, узок в плечах, отчего одежда на нём висит, словно холщовый мешок на огородном пугале, но жилист с крепкими руками. На указательном пальце правой руки заметно медное кольцо замысловатой чеканки – символ первого городского мага. Платон, осматривая окрестности, выглядел взволнованным и уставшим. Постоянно покусывал нижнею губу, то и дело, потирал ладонь о ладонь, а покрасневшие от недосыпа глаза, предательски закрывались, стоило ему задержаться на одном месте или прислониться к стене. Прошло четыре дня как чародей произнёс заклинание «десяти лун» из тайной книги. Заклинание это, не пускало в город «всякого мага и колдуна и силой их созданного кто зло замышляет», но уже на вторую ночь после этого, в городе снова стало не спокойно, появились вампиры, пропали несколько горожан. Он искал причину. В чёрных свитках Мары говорилось о древних рунах, которые необходимо нанести в полночь, кровью врага на ворота его дома, тогда сила заклинания ослабнет, до тех пор, пока не высохнет кровь или не взойдёт солнце. Выходило, что каждую ночь, кто-то обновлял надпись, тем самым помогая злу проникать за крепостные стены. Платон из конца в конец обшарил весь город в поисках начертанных рун, осмотрел множество ворот, совсем выбился из сил, но пока, всё безрезультатно. Тревожило его и сообщение дозорных на башне, что ночью, в небе, они видели громадные парящие силуэты на фоне заоблачной луны. Всего таких силуэтов было два и по описанию, они очень похожи на горных драконов севера. Только у этих драконов есть гребень на голове и густая грива на длинной шее. Если это так, то скоро можно ожидать штурма города. Зло накопило силы, а драконы прожорливы и нетерпеливы. И хотя, эти драконы не изрыгают огонь, за то своими когтистыми лапами они способны крушить крепостные стены и сносить дома, а ветер от взмахов их громадных крыльев подобен урагану. Что бы противостоять драконам предстоит выковать крепкие цепи с крюками и развесить их на городских стенах и крышах домов, усилить арбалеты, изготовить особые наконечники для стрел и многое другое, кое что уже выполняется, но самым главным остаётся, обнаружить того, кто знает про древние письмена. Без силы заклинания, город скорее всего обречён. Закончив осмотр и не заметив ни чего подозрительного, чародей направился к себе, решив поспать пару часов, прежде чем продолжить поиски. Но, этому не суждено было сбыться. Возле дома он нос к носу столкнулся с Лаурой, младшей, из двух помилованных ведьм.

– Я нашла его! Вернее не его, а место где он их написал! – едва сдерживая эмоции тараторила она. – Но, это странно… Я не должна была почувствовать начертанное смертным, а я почувствовала… Значит это сделал не простой смертный, а ОСОБЫЙ! Но кроме нас троих в городе больше нет… Или есть? Я нашла руны, их точно написал маг. От них прямо разит чарами. Они там, – она махнула рукой в направлении находки – напротив ратуши, второй дом по Кожевенной.

Платон устало, с обречённым видом смотрел на Лауру. – Ты, уверена?

– Да! Конечно, уверена! Стала бы я тебя беспокоить, если…

– Пойдём. Покажешь. – перебил её Платон. Тяжело вздохнул и побрёл вниз по улице сопровождаемый семенившей вокруг него, не умолкавшей ведьмой.

– Вот! Вот, этот дом. – уверенно тыкнула пальцем Лаура.– Сейчас сам во всём убедишься. А, вот ворота. Смотри… – она подошла и потянула на себя левую створку. – Ну, вот! Что я говорила? Вот они!

– Не заперто? Странно… – словно не слыша Лауры пробормотал Платон. Огляделся. – А, где хозяева?

– Нет тут ни кого. Шорник один живёт. Загулял! – уверенно ответила Лаура. Может к вечеру появится, а пока ни души. Я, вон, к двери ведро поставила. Если кто придёт, ведро отодвинет или вовсе уберёт, а мне знак.

– Так, может кто внутри есть? Сидит в доме и наблюдает за нами.

– Я сама видела, мясник приходил, стучал минут пять, да всё без толку. Дверь ему так и не открыли, в окна ни кто не выглядывал, а он баранину приносил в счёт долга за седло и упряжь. Был бы кто дома, точно бы вышел! Кто по нынешним временам от мяса откажется?

– То же верно. Молодец! Ладно, давай посмотрим, что у нас тут?

На воротах, под железной стяжкой, со стороны двора, в метре от земли отчётливо виднелась витиеватая надпись. При внимательном рассмотрении Платон заметил, что записей на самом деле, было несколько и наносились они пальцем, одна, поверх другой. Закончив изучать руны, чародей присел на корточки и осмотрел землю возле ворот. Следы от повозки, отпечатки ног, ничего необычного. Наблюдавшая за ним Лаура многозначительно хмыкнула. – Да, что там может быть?… Пыль, да камни!

Платон не ответил, что-то поднял с земли и быстро сунул в карман, согласно кивнул, поднялся и взглянул на Лауру – Ты права, надпись оставил ОСОБЫЙ.

– Я говорила… – она расплылась в улыбке.

– Как стемнеет, встретимся возле ратуши. Скажи Тире, что бы приготовила эликсир Некмуны. Да, и помоги ей, заклинание двух ведьм сделает его сильнее.

– Некмуны? Редкостная гадость,… но сил придаст. Да и от перерождения и ядов поможет. Кого-то хотят отравить?

– Не важно, пригодится. Всё! Я пошёл спать, встретимся вечером у ратуши.

По дороге чародей на десять минут зашёл к начальнику городской стражи, затем уже вернулся домой. Пройдя в спальню, Платон заметил, что на одном из окон сигнальная паутинка, натянутая между оконными рамами, порвана. Кто-то открывал окно в его отсутствие. Чародей насторожился. Прислушался. Ничего необычного, приглушённые крики зазывал, брань извозчиков. Огляделся. Всё на своих местах, кроме… Платон приготовил посох, направив его в сторону кровати. Уголок одеяла в изголовье загнут вверх, вместо обычного свисания с кровати. По всей видимости, незваный гость зачем-то трогал его и неаккуратно застелил обратно. Левой рукой Платон резко сбросил одеяло на пол. Маленькая пёстрая змейка не ожидала, что вдруг окажется на свету и подвергнется атаке, однако успела ускользнуть от тяжёлого удара посохом и тут же набросилась сама. Подобно разжатой пружине метнула своё ядовитое тело в лицо чародея. В полёте змея изогнулась, стараясь схватить зубами едва уклонившегося Платона.

Платону повезло, смерти не хватило всего пары сантиметров чтобы покончить с ним, второй попытки чародей не предоставил. Едва змея коснулась пола, её настиг огненный шар за долю секунды превративший ядовитую убийцу в облачко серого дыма.

Чародей устало опустился на край кровати, облегчённо вздохнул, вспомнив о дурном предчувствии не отпускавшем с момента ухода от начальника городской стражи. Отлегло… Кое как скинул сапоги, на кафтан сил уже не хватило, чародей уснул не долетев головой до подушки.

Стемнело. Тира и Лаура перешёптывались поглядывая в сторону злосчастного дома.

– Вон, идёт кто-то. Кажется он… – Тира кивнула головой в сторону приближавшегося силуэта.

– Он. Кто же ещё рискнёт ходить в одиночку после заката в наше-то время? – согласилась Лаура. – Разве, что упырь, ну или больной какой…

– А наш то, который из этих? – съязвила Тира. Обе захихикали.

– Приготовили? – Платон вопросительно взглянул на ведьм. – Чего смеётесь?

– Вот. Всё готово. – Едва сдерживая смех, Тира протянула еще не успевший остыть горшочек с колдовским зельем, закутанный в тряпки. – А смеёмся… так… о своём…

Платон сделал несколько больших глотков, стараясь не вдыхать тошнотворный аромат эликсира. «Ну и гадость…» – он поморщился и тут же едва сам не рассмеялся, заметив, как скривились лица у наблюдавших за ним ведьм. Вытер рот рукавом, закрыл, замотал горшок.

– Я возьму его с собой, а вы идите на башню и читайте заклинание на дождь, да посильнее. Если мы вдруг ошиблись и это не те ворота, он смоет руны или затруднит их написание. Всё, идите, времени у вас немного. Да и напомните страже, что штурм может начаться уже сегодня ночью. Пусть не спят… Подольше проживут.

Когда ведьмы ушли, Платон подошёл к двери ратуши и постучал. Его ждали, лязгнул засов, и дверь сразу открыли, пропустив его внутрь. Стражник со свечой провёл его по длинным коридорам в зал на втором этаже.

– Доброй ночи. Все здесь? – оглядывая стоявших в полумраке солдат спросил чародей.

– Да. Двенадцать человек. Четыре лучника и восемь мечников. Мы в полном вашем распоряжении. – ответил кто то из темноты.

– Хорошо. Возьмите пока этот горшок и все сделайте по три глотка эликсира. Предупреждаю гадость редкостная, но выпить надо, если конечно хотите пережить сегодняшнею ночь.

– А, с ним переживём?

– Может и нет,… но шанс несравненно выше.

– Понятно.– говоривший тяжело вздохнул.

– Начнём с лучников. На площадке башни для вас заготовлены стрелы и горючая жидкость. Ваша задача сбивать всякую пакость, что вздумает летать над нами и конечно, помогать мечникам внизу. Возможно им придётся не сладко. Если мы будем отступать, то выйдем на площадь перед ратушей, тогда не зевайте! По краям площади под навесами стоят две скирды с сеном. Подожгите их. Чем больше огня, тем лучше.

– Понятно…

– Исполним…

– Теперь мечники…

До полуночи оставалось ещё минут сорок когда чародей тайком подобрался к воротам и замер в паре метров от них, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Свисавшие ветви яблони, что удачно росла у забора, скрывали его от особо зорких глаз возможно уже изучавших улицу. В томительном ожидании прошла целая вечность прежде чем Платон услышал какой-то звук. Показалось… Показалось или нет, но что-то было не так. Чародей напрягся. Вот! Совсем рядом. Снова… шорох, будто ползёт кто. Платон скосил взгляд влево на большую ветку, сантиметров в тридцати от себя, нависавшую над самым забором, откуда доносился звук. По ветке, едва различимая взглядом, ползла громадная змея. Когда ветка начала прогибаться под её весом, змея остановилась, опустила голову на ветки с листьями и замерла.

Будь ветерок посильнее и я её просто бы не услышал, – мелькнуло в голове. Он воровато огляделся, нет ли ещё сюрпризов. Дверь дома скрипнула, затем загремело упавшее ведро. Кто-то приглушённо выругался.

Всё таки в доме сидел… – Платон вглядывался в темноту. Змея мешала подойти ближе и заглянуть в щели между досок ограды.

За забором послышалось пыхтение. Кто-то волочил, что-то тяжёлое. Время пришло. Платон осторожно достал клинок из вулканического стекла. Это не боевой нож, но очень прочный с заострённым жалом, для задуманного вполне сойдёт. Зажав его в правой руке Платон наклонил тело, чуть приблизившись к змее. Так её голову видно гораздо лучше. Промазать нельзя. Он сглотнул и… Неожиданно сильный порыв ветра встряхнул дерево. Ветка прогнулась и змея с глухим шлепком упала на землю.

Ведьмы… – досадливо вспомнил чародей. – Не вовремя. Хотя, возможно это к лучшему.

Змея поводила мордой из стороны в сторону высовывая раздвоенный язык. Не уловив ничего подозрительного заползла в небольшую яму и снова затихла.

Теперь до змеи метра два. Платон оставил посох под деревом, а сам осторожно подкрался к её укрытию. Приготовился. Заглянул готовый ударить… Пусто! Змеи нет. Платона прошиб холодный пот.

Куда она делась?

Сердце стучало словно барабан королевского прокурора. Того и гляди перебудит весь город. Чародей осторожно сделал ещё один шаг. Вот она! Едва не наступил ей на хвост. Что-то почуяв гадина начала поднимать голову. Медлить больше нельзя. Чародей всем телом рухнул на змею, одновременно двумя руками пригвоздив её голову ножом к земле.

Отдышавшись, он вернулся за посохом, затем осторожно заглянул через забор. У ворот, что-то происходило. Несколько раз чиркнуло огниво, вспыхнул факел. В его свете чародей разглядел лежавшего на земле мужчину и склонившегося над ним ребёнка в метр ростом с факелом в руках. Пнув лежащего ногой, ребёнок отошёл в сторону, воткнул факел в землю и вернулся обратно. Присел возле мужчины на корточки, взял его за правую руку и укусил за палец. Лежавший слабо, беззвучно дёрнулся и снова затих.

Чародей закричал: – Нет! Постой… Не делай этого. – Побежал к воротам. Добежав остановился в полуметре за спиной присевшего ребёнка. -Не делай этого. Мы не враги.

Не оборачиваясь, не обращая внимания на появившегося Платона, ребёнок продолжал цедить кровь из прокушенного пальца себе в ладошку. – Ты жив, чародей?! Здравствуй! – хриплым недетским голосом отозвался он. – Зачем ты пришёл, раз уж остался в живых? – Ребёнок умолк, поднялся и повернулся лицом к Платону.

Это был мужчина, лет сорока с неприятными змеиными глазками на узком небритом лице.

Чародей, казалось, совсем не удивился. Он утвердительно кивнул головой и глядя на карлика приветствовал его. – И тебе, доброй ночи Куфий. Я рад, что не ошибся в своих предположениях. Король змеиного народа. Не верилось, что мы встретимся при таких обстоятельствах. Почему ты пытался убить меня, я понимаю, но зачем ты предаёшь нас?

Куфий рассмеялся. – Предаю вас? Вас? Тех, кто пришёл на мои земли и силой забрал их! Вас? Прогнавших мой народ из леса и теперь прислуживающего вам. Вас? Запретивших держать змей! – Он неосторожно взмахнул рукой, расплескав собранную кровь. – А-ай! – Недовольно скривился, нагнулся, вытер ладонь о рубашку шорника.

– Это было давно и это была честная битва. Ты кажется забыл, но когда мы бились с вартами именно ты ударил нам в спину, хотя с тобой мы не воевали и не претендовали на твои земли. Не так ли?

– Что ты хочешь чародей?

– Откажись от задуманного. Не пытайся нанести руны…

– Отказаться от возможности уничтожить своего врага? Зачем?

Если зло победит нас, тебя и твой народ не ждёт ничего хорошего. Вы просто исчезнете вслед за нами, и всё. Ты этого хочешь? Так плохо сейчас с нами, что ты готов совсем погубить свой народ? Да, Куфий? И вот ещё… Чародей протянул Куфию маленький мешочек из змеиной кожи. – Возьми. Я нашёл это в дорожной пыли, но, как видишь, зная, кому он принадлежит, не уничтожил его. По-твоему, враг поступил бы так же?

Куфий с улыбкой принявший протянутый ему предмет, побледнел. Машинально ощупал шею, карманы… Амулета нет. В упор посмотрел на чародея. -Ты знаешь, что это?

– Да. Это символ твоего народа и основа твоей власти. Внутри зуб первой змеи научившей вас магии и вставшей на вашу защиту.

– И ты возвращаешь его мне?

– Как видишь, уже вернул…

Куфий молчал. Повертел мешочек со змеиным зубом. Заменил верёвку, повесил амулет на шею. Задумчиво, словно что-то прикидывая в уме, посмотрел на собеседника. – Спасибо, чародей. Знаешь, пожалуй я воздержусь от любых действий против вас, а тебя отныне я считаю своим другом. И добром за добро, твоё заклинание, оно действует только по периметру и не помешает им пройти под землёй. Сегодня ночью на ва… – он не договорил. Одна за другой его шею пробили две стрелы, спустя мгновение третья вонзилась в сердце. Король змеиного народа рухнул замертво на тело едва живого шорника. Чародей присел. И вовремя, над головой просвистела стрела с глухим стуком застрявшая в воротах.

Стреляли от дома. Чародей кувыркнулся, схватил оставленный Куфием факел и отбросил его прочь, ближе к дому шорника. Сам тут же метнулся обратно. Погрузившись в темноту, он услышал, как рядом в землю воткнулось ещё несколько стрел.

Ветер усилился, пошёл мелкий дождь. Чародей поглядывая в сторону откуда прилетели стрелы, отступил к площади. На углу у первого дома его окликнул стражник. – Кто идёт? Назовись.

Платон со своим немногочисленным отрядом, не дожидаясь прибытия подкрепления, занял позиции напротив выхода из этого трижды проклятого дома шорника. В ратуше, для прикрытия, остались только два лучника остальные рассыпавшись вдоль забора принялись наблюдать за происходящим. Кто-то хрипло прокашлял и тут же вскрикнул от боли и застонал. -Чёрт… Я ранен… а-а..

Платон пригнувшись добрался к раненому. Но помощь ему уже не требовалась. В заборе была выломана доска, через эту дыру в него и всадили две стрелы ещё одна торчала рядом в пробитом насквозь заборе.

В полной темноте… На звук… Это плохо. Похоже темные эльфы с ними.

Чародей отполз и вернулся к первому дому где остались два лучника. -Поджигайте дом, пока дождь не набрал силы.

– Но, тогда мы рискуем спалить половину города.

– Не спалим. Скоро дождь будет лить словно из ведра, не бойтесь на этот счёт. Главное – успеть сжечь дом шорника, хотя шансов на это мало, но попробовать стоит. Учтите, там, кроме прочих упырей, сидят тёмные эльфы, сколько их там, я не знаю, но не мне вам рассказывать, как они умеют стрелять. Один ваш товарищ уже получил несколько стрел там, у забора.

Лучники переглянулись и без лишних понуканий принялись за дело. Горящие стрелы по широкой дуге ушли к цели. Но первый пуск не принёс результатов, стрелы вонзились в землю не долетев до стены дома пары метров лишь чуть подсветив его. Вторая попытка оказалась более удачной. Первая стрела ударилась о печную трубу и упала за дом. Вторая ярким пятном осталась на крыше. Воины снова вскинули луки, но в этот момент в землю возле их ног одна за другой вонзились несколько стрел. Выругавшись они отпустили тетиву своих луков и сразу отошли в сторону. От забора послышались крики и лязг мечей. Платон перехватил посох и направился на шум боя. Высоко над его головой пролетели две яркие, пылающие звезды. Это лучники с ратуши сообразив в чём дело, дали залп по дому шорника. Сделав пару десятков шагов чародей неожиданно столкнулся с выскочившим на него из темноты громадным оборотнем, покрытым густой шерстью, сгорбленным с окровавленной волчьей пастью и пылающими злобой жёлтыми глазами. В его ручищах судорожно бился человек. Заметив волшебника зверь демонстративно перегрыз стражнику горло и отшвырнул прочь его истерзанное тело, взревел и медленно пошёл на чародея согнув в локтях мускулистые руки, готовясь схватить очередную жертву.

Платон, отступая, пятился, выставив перед собой посох. В какой-то момент с него сорвался яркий огненный шар и ударил в грудь наступавшего зверя. Но тот не обратил на это никакого внимания. Шар от удара рассыпался на сотни мелких горящих брызг и исчез, не причинив ни малейшего вреда оборотню, который лишь ускорил шаг и вскоре без раздумий бросился на чародея. В доли секунды посох в его руках превратился в сверкнувший сталью меч, а взвывшая тварь удивлённо уставилась на отсечённую левую руку. Не дожидаясь, пока враг опомнится, Платон крутанулся в боевом приёме и со всей силы обрушил острый клинок на его короткую толстую шею, так неосторожно подставленную под удар. Отрубленная голова с всё ещё удивлённым взглядом шлёпнулась в грязную жижу у ног оборотня, следом, через мгновение, туда же рухнуло его залитое кровью тело.

В то же мгновение, со стороны кустов у забора, сбитый ударом кулака в челюсть, сломав молодую берёзу, на землю перед Платоном, упал кто-то из мечников. Следом за ним с треском продравшись сквозь кустарник выскочил разъярённый гоблин с занесённым мечом, готовый пронзить упавшего на спину стражника. В последнее мгновение чародей успел подставить свой меч и отвести удар в сторону. Стражник воспользовался подаренным ему мгновением, быстро сел и наотмашь рубанул гоблина по левой ноге чуть ниже колена. Тот заорал от боли и чуть качнулся поджав раненую ногу, открывшись навстречу смертельному удару чародея, пронзившему доспехи, грудь и само сердце.

Платон помог мечнику подняться. Шум боя вокруг затих.

– Спасибо, чародей. Я твой должник… -тяжело дыша прохрипел стражник потирая подбородок. -Меня Варламом кличут. Варлам Копыто.

– Сочтёмся Варлам. Что произошло?

– Так из этого дома нечисть повылезла. Сразу, один за другим, десяток гоблинов выскочили, потом вот этот, волкомордый… – Варлам кивнул в сторону волчьей головы. – Фрола загрыз… Сцепились… Не пойму, откуда они берутся. Я, пока мы у забора с гоблинами рубились, успел заметить, что из дома этого нет-нет, а выскочит какая-нибудь тварь к ним на подмогу.