Тайна запретного леса

© Седа Артуровна Мартиросян, 2025

ISBN 978-5-0068-6005-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тьма может ждать веками, не спеша, зная, что время – ее величайший союзник, а свет всегда торопится, опасаясь угаснуть.

Седа Мартиросян

ПРОЛОГ: РОЖДЕНИЕ МИРА

Много лет назад, когда мир был еще молод, существовали два величайших бога, чья борьба была предначертана звездами. Гетия и Моргар, боги Света и Тьмы, встречались в битве, которая могла изменить судьбу всех существ, живущих в этих мирах. Но на кону стояло не просто превосходство – это была борьба за саму суть божественности, за право управлять судьбами вселенной.

Гетия держала в руках величайший артефакт, который когда-то был выкован в недрах вселенной – Скипетр Жизни, жезл, являвшийся самой сутью света, рожденный союзом земли и неба. И в руках Гетии он стал воплощением чистого света, готовым расправиться с тьмой. А напротив, в тени разрушенной стены стоял Моргар – высокий, почти неподвижный, окутанный мраком, как плащом.

Величие Моргара заключалось в том, что его сила была глубокой и загадочной: она не ограничивалась физическим миром, а уходила в саму ткань реальности. Он властвовал над тенями, управлял страхом, который скрывался в самых темных уголках душ и сердец. Его магия была скрытна и коварна, но с каждым ударом Гетии его сила ослабевала. Скипетр Жизни не знал преград, и свет, излучаемый им, разрывал все его темные чары.

Сражение великих богов длилось тысячелетиями. На исходе последнего дня Гетия одержала победу. Моргар был повержен, но богиня даровала ему три дня для прощания с миром, который он так ревностно пытался поглотить. Три дня – лишь миг для бога.

После трех дней Гетия заключила его в подземном мире, в пустынной бездне, которая получила имя «Могила Моргара».

В момент своего триумфа Гетия разрушила Скипетр Жизни, разделив его на пять частей – пять драгоценностей, затерянных в шести новорожденных мирах.

Гетия, перед тем как уйти, принесла себя в жертву, превратившись в величественное древо – Древо Рождения, корни которого пронизывали землю, а ветви даровали жизнь каждому существу новорожденных королевств.

Перед тем как исчезнуть в бесконечности, Гетия оставила миру последнее наследие – Красную Книгу, в которой были записаны местоположения частиц Скипетра Жизни, и двух хранителей, которые должны были охранять и помогать будущему хозяину Книги.

ГЛАВА ПЕРВАЯ: МЕЧТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

В уединенной долине, скрытой среди лесов и холмов, спряталась маленькая деревня, в которой едва ли наберется тысяча человек. В этом уголке мира время будто замерло, а жизнь двигалась в унисон с природой. Ритм местных дней определяли сезоны: весной деревня наполнялась свежим запахом цветущих полей, летом воздух был насыщен ароматом трав и земли, осенью – шелестом опавших листьев, а зимой – тишиной, когда снег укрывал землю мягким покрывалом. Каждый день начинался для жителей с работы на полях, где они выращивали зерно и овощи, посвящая утро простым, но значимым делам. В конце деревни скрывался водопад, и его успокаивающий шум дополнял атмосферу покоя и умиротворения. Дома, аккуратно расположенные среди деревьев, выглядели частью леса и защищали своих обитателей от ветра и бурь.

В одном из этих домов, спрятанных среди зелени деревьев, скрывалась девушка – брюнетка с длинными, слегка спутанными волосами и карими глазами. На девушке висели обрывки старой одежды, потерявшей свою форму и прочность под воздействием времени. Она крепко держала в руках книгу, полученную от старика Уильяма – библиотекаря деревни.

Клара все свои девятнадцать лет проводила у этого мужчины в поисках знаний и открытий. В их деревне немногим, точнее, почти ни одной девице или девочке, было позволено легко зайти в библиотеку и свободно участвовать в уроках. Умных дев сторонились, считая их ведьмами и какими-то странными. Никто не понимал, зачем девушке понимать все на свете, если в конечном итоге у всех судьба одна: работать на поле и родить потомство. Но Клара была иной. Она не могла примириться с ограничениями и всегда стремилась к обучению, жаждая постигнуть все тайны мира и овладеть могучим оружием – знанием. Она не сдавалась, даже когда сам вождь деревни своим грубым и властным голосом запретил всем женщинам входить в учебное здание.

Отец девочки, изможденный повседневной рутиной и бесконечной борьбой за выживание, мечтал о том, чтобы его дочь могла жить той жизнью, от которой он и его жена были лишены. Он желал ей свободы и возможностей, которых сам никогда не знал. Он обратился к местному библиотекарю с мольбами, прося его время от времени обучать дочь важным предметам и предоставлять ей необходимую информацию, которая могла бы стать ключом к ее будущему. Библиотекарем был дедушка, который после первого урока с маленькой девочкой, старающейся написать свое имя, высунув язык и весело произносившей каждую букву несколько раз, не смог отказать ей. Он согласился помочь, очарованный ее искренним стремлением к знаниям.

Сидя рядом с библиотекарем, Клара с жадностью поглощала строки книги. Грустно улыбаясь, старик сидел рядом, прекрасно понимая, что скоро ему предстоит расстаться с этими радостными и беззаботными моментами. Ему было трудно признать, что, несмотря на все старания, судьба Клары ограничена лишь границами этой деревни. Он понимал, что, несмотря на ее стремление к большему, возможностей для этого в их деревне слишком мало. В конечном итоге ей, как и всем, придется принять свою участь и подчиниться устоявшимся традициям.

– Клара, отложи книгу, пожалуйста.

Девушка подняла голову, и ее карие глаза, наполненные живым любопытством, отражали полную заинтересованность. На секунду она задержала взгляд на странице, словно не желая покидать мир, в который так глубоко погрузилась. Книга в руках постепенно уходила на второй план – пальцы медленно сомкнулись, закрывая ее с легким шелестом страниц.

– Что такое, дедушка?

Мужчина уловил в ее тоне искреннее любопытство и понял, что она ждет от него чего-то особенного. Возможно, новой книги, которую он подготовил для нее.

– Ты не задумывалась о создании семьи? Ведь возраст уже подходит для этого, – произнес мужчина, стараясь придать своим словам непринужденную интонацию. Он знал, что это тема, которую Клара всегда избегала, но не мог не затронуть ее, ведь это часть их обыденной жизни, как бы Клара ни стремилась уклониться от нее.

Как и следовало ожидать, девушка нахмурила брови и отвела взгляд.

– Дедушка… – Клара устало вздохнула, явно не желая продолжать беседу.

Она чуть приподняла плечи, как будто отгораживаясь от этой темы, и снова уставилась в дальний угол комнаты, надеясь, что разговор сам собой завершится.

– Конечно, я понимаю, что ты хочешь исследовать мир, но ты уже не дитя, а родителям нужна твоя поддержка, – продолжил мужчина, опираясь на привычные аргументы.

Девушка, колеблясь, слегка прикусила нижнюю губу, затем закрыла книгу. Ей не раз напоминали, что пора подумать о замужестве, о продолжении рода, о том, чтобы радовать родителей и делать их счастливыми.

– Но я не могу… – тихо произнесла она, и внезапно в комнате наступила гнетущая тишина.

Библиотекарь заметил, как его слова повлияли на настроение брюнетки.

– Клара, – сказал он, понизив голос. – Уверяю тебя, я не хотел обидеть.

Она уставилась на свои руки, нервно перебирая пальцами гладкую поверхность книги.

– Я знаю, дедушка. Просто… я боюсь, что не смогу выбраться отсюда.

Он молча кивнул и отвел взгляд, неспособный больше смотреть, как ее мечты борются с реальностью чужих требований. В комнате было тихо. Слышался только слабый скрип старого деревянного шкафа, когда мимо прошел сквозняк. Дедушка медленно поднялся, прошел к полке у окна, задержался там на мгновение. Потом вернулся, уже с другим выражением лица.

– Снова читаешь старые рукописи? – сменил тему старик, и взгляд его замер на потрепанной алой книге, которую Клара держала в руках.

– А, это… – девушка быстро моргнула, и на ее лице появилась едва заметная улыбка. – Я обожаю перечитывать ее. Она совершенно не похожа на все те, что я читала ранее. Иногда мне кажется, что ее написал не человек.

– А ведь так оно и есть, – с улыбкой ответил старик, получив удивленный взгляд Клары.

– Что вы имеете в виду, дедушка?

– Эта книга пришла прямо из Запретного Леса, и то, что ты многое не понимаешь, вполне естественно, – объяснил библиотекарь, видя, как Клара удивляется с каждой секундой.

– Как? – брюнетка сжала книгу в руках. – В смысле, кто нам ее дал?

– Не думал, что придется рассказывать тебе такие истории… – старик ухмыльнулся, удобнее устраиваясь на стуле. – Ну, раз так интересно…

– Конечно, дедушка! – с нетерпением воскликнула Клара.

– Эту книгу двадцать лет назад принес молодой парень, которого все называли безумцем и беглецом.

– А как его звали?

– Его звали Чарльз Миллер. Он был тем самым глупцом, что сбежал в Запретный Лес, – сказал Уильям, замолчав на несколько секунд, чтобы дать ей время осознать сказанное.

Он видел, как одна за другой на ее лице мелькали разные эмоции. Не каждый готов узнать правду о своем отце, особенно когда осознаешь, что человек, которым ты восхищался всю жизнь, был намного ближе, чем кто-либо другой.

– Мой отец? – спросила Клара, все еще не веря своим ушам.

– Да, дорогая, – подтвердил старик с улыбкой. – Твой отец был тем самым человеком, который принес в нашу деревню множество сведений про Запретный Лес.

– А как же запрет? – с беспокойством в голосе спросила Клара.

– Тогда этот закон еще не действовал, – успокоил словами библиотекарь. – Но после того как у многих загорелась цель обыскать Лес, и все они пропадали без вести, пришлось создать строгий запрет, чтобы избежать таких случаев.

Клара кивнула, переваривая новую информацию. Мысли медленно запутывались в голове, как вдруг тишину разорвал громкий, резкий звук – дверь с силой распахнулась, ударившись о стену.

На пороге стоял мужчина, ничем не отличающийся от обычного работника. Он выглядел так, будто бежал все это время. Грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, а сам работник присел на корточки, пытаясь отдышаться.

– Чарльз нарушил запрет, его в тюрьму сажают! – отдышавшись, быстро сказал он и убежал.

На мгновение все застыло. Клара замерла, но уже в следующую секунду резко поднялась с места, отодвинув стул. Не оглянувшись, она бросилась к выходу. Сердце ее бешено стучало в груди от страха за отца.

Прорываясь сквозь толпу, брюнетка, не обращая внимания на боль от локтей, сталкивающихся с чужими телами, двигалась вперед. Отца сажали в карету, чтобы отправить туда, куда обычно отправляют преступников. Клара испуганно смотрела на родителя, не видя на его лице ни капли страха или раскаяния. Наоборот, он был спокоен и молча сел в карету.

– Вперед! – резко крикнул мужчина на коне, и лошадь двинулась с места, отчего карета затряслась, увозя ее отца.

Глаза брюнетки расширились от паники, и, выкрикнув, она бросилась вдогонку:

– Стойте!

Крик ее прорезал тишину. Она протянула руку, будто могла дотянуться до кареты, но в следующее мгновение чьи-то грубые руки схватили ее сзади. Девушка ощутила внезапную боль, когда несколько мужчин повалили ее на землю.

Грязь хрустела под телом, когда Клара изо всех сил брыкалась, царапалась и пыталась вырваться. Туфли слетели с ног, а колени были в ссадинах, но девушка продолжала биться. Но сильные и безжалостные руки давили на грудь, не позволяя сделать ни одного полноценного вдоха.

Кто-то из толпы злобно выругался, кто-то рассмеялся. Один из жителей произнес с насмешкой:

– Она еще упрямее, чем ее отец.

Со стороны послышались шаги… тяжелые, размеренные, не спеша приближающиеся.

– Отставить! – раздался суровый мужской голос.

Толпа сразу же застыла и, опустив головы, подчинилась приказу.

Избавившись от мешающих рук, Клара тяжело задышала, сгибаясь и держась за ребра. Спустя мгновение девушка встала, отряхивая одежду от грязи. Вздохнув, она подняла голову, встретившись взглядом с вождем.

Вождь Эргос смотрел на нее своим строгим ледяным взглядом, что был лишен малейшего тепла.

– Что ты себе позволяешь, девчонка? Правила тебе не знакомы?

Вождь сузил свои и без того маленькие глаза, внимательно глядя на девушку, что стояла перед ним с опущенной головой и пыталась придумать оправдание своим необдуманным действиям.

– Ты что, забыла, как разговаривать с мужчиной?

Клара молчала. Губы ее были плотно сжаты, взгляд опущен в землю. Пока брюнетка молчала, толпа позади начинала тихо перешептываться. Наконец она подняла голову. На лице – ни раскаяния, ни страха, только тяжело подавленная решимость. Пальцы руки незаметно дрожали, и, чтобы это скрыть, она чуть сжала подол платья. Медленно, почти нехотя, она опустилась в коротком движении.

– Простите, – прозвучало тихо.

Клара злилась на вождя, на обстоятельства, на собственную беспомощность, на себя за то, что не была способна сейчас помочь отцу. Брюнетка понимала, что, как бы сильно она ни желала, перед вождем все они были лишь пешками, и она ничем не отличалась.

Отойдя подальше от толпы и всех осуждающих взглядов жителей деревни, девушка внимательно глядела на карету, что постепенно уходила в сторону старой темницы. Плечи поднялись чуть выше, и дрожащий вздох вырвался с губ. Устав, она опустила голову и закрыла глаза. Девушка пробормотала неразборчивые слова себе под нос и повернулась в сторону тропы, что вела к ее дому.

Когда Клара вновь подняла голову, в гуще людей замелькала знакомая фигура.

– Мама? – позвала брюнетка, шагнув навстречу машинально. Клара прошла мимо толпы.

Женщина, выражая явное беспокойство, подошла к дочери и крепко прижала ее к себе. Ее неровное и торопливое дыхание выдавало, как сильно она испугалась.

– Клара, где твой отец? – спросила мать, с тревогой глядя на дочь.

Девушка не подняла взгляда, и этого оказалось слишком явным ответом. Эвелина обошла дочь, шагая дальше.

– Мама, стой! Тебе нельзя туда! – девушка вцепилась в ее платье, но мать молча оттолкнула ее и пошла вперед.

Клара отчаянно пыталась удержать мать, понимая последствия заключения отца, но Эвелина не слушала и продолжала идти.

Когда вождь усилил ограничения на вход в лес, несколько бойцов решились нарушить закон и покинули деревню. В ответ Эргос ужесточил наказание, сделав его по-настоящему устрашающим. По его приказу женщины из семей преступников – жены, сестры, дочери и матери – становились его рабынями. Бывшие свободные жители деревни превращались в бесправных рабов.

Эвелина понимала и принимала последствия действий мужа. Вместо того чтобы ждать, пока за ней придут, она сама направлялась прямо в логово лидера, чтобы понести наказание за себя и свою дочь. Женщина шагала по пыльной дороге, прекрасно осознавая, что впереди ее ждет рабство и беспросветные дни. Эвелину даже не останавливала сила дочери, что так отчаянно просила мать не идти и всеми силами пыталась удержать ее. Но все было тщетно: женщина просто оттолкнула девушку и вошла в лачугу, где ее уже ждали.

Эргос встретил ее с притворной ухмылкой, сидя вольготно на стуле, покрытом медвежьим мехом – трофеем его удачной охоты. Как и всегда, нога была закинута на ногу, а пальцы медленно перебирали массивный перстень.

– Как я и ожидал, – раздался хриплый голос.

Вождь неторопливо поднялся с места, и тяжелый мех на его плечах тихо шелестел, когда он пересек комнату. Руки женщины нервно сжимали края выцветшего платка, но лицо оставалось спокойным. Только карие глаза выдавали волнение, которое она отчаянно пыталась спрятать.

Вождь остановился в шаге от нее и заглянул ей прямо в глаза.

– Ты осознаешь, что ты и твоя дочь на грани позора? – в его голосе звучала явная насмешка. – Позор штука липкая. Едва коснувшись семьи, он остается навсегда.

Эвелина не ответила.

– Я мог бы предложить выход, – продолжил Эргос, делая полшага вбок. – Если твоя дочь выйдет за моего сына, вы обе сможете избежать судьбы, в которую вас втянул этот глупец.

– Не мне решать, как сложится жизнь моей дочери, – твердо произнесла женщина. – Но она никогда не выйдет за человека, не имеющего образования и понятия о справедливости.

– Тогда с сегодняшнего дня ты – рабыня, а твой муж будет гнить в темнице, пока его не поглотит смерть, – голос вождя звучал с презрением.

Эвелина лишь кивнула, подавляя вспышку гнева.

– Твоя дочь тоже будет работать зде—

– Моя дочь не станет рабыней, – перебила вождя Эвелина строгим голосом.

– Ты смеешь не повиноваться мне?

– Я возьму на себя ее обязанности. Я не рожала рабыню, – голос ни на мгновение не дрогнул.

Эвелина и Чарльз вырастили неуправляемую девушку. Клара сопротивлялась традициям, отказывалась подчиняться несправедливым, по ее мнению, законам и все время искала способы выйти из деревни. Но Эргос был уверен, что рано или поздно заставит их пожалеть обо всем.

ГЛАВА ВТОРАЯ: ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА

Клара не находила себе места, беспокойно кружась вокруг массивной двери, перед которой стояли двое стражников. Перед глазами все еще стояла картина, как отца грубо запихивают в карету и увозят в мрачное место, где люди лишаются свободы.

Неожиданно двери распахнулись, и перед девушкой появился вождь, а за ним – ее мать. Вождь Эргос смотрел на нее, не скрывая презрения к проявленной смелости и решимости.

– С этого дня твоя мать становится моей рабыней и не имеет права покидать мой дом без разрешения, – сурово произнес мужчина.

– Неужели нельзя обойтись без таких крайностей? Почему сразу рабство? – Клара смотрела на вождя, надеясь найти компромисс. – Моя мать не заслуживает быть рабыней.

– Твоя мать уже принадлежит мне, она моя рабыня.

– Моя мама – не вещь, и ты не вправе ей приказать, – возмутилась девушка, повышая голос.

– Ты можешь кричать сколько угодно, но рабыня теперь подчиняется мне. Твой отец сам позволил этому случиться.

Эргос развернулся и, заходя в дом, громко захлопнул тяжелую деревянную дверь. Девушка на его действия лишь фыркнула и быстрыми шагами ушла.

***

Стоя перед старым домиком, Клара сжимала кулаки в гневе, не видя, как последние лучи солнца прощаются с деревней, уступая место ночной тишине. Людей на улице становилось все меньше, и едва заметный ветер пробуждался от краткого сна, чтобы покачать деревья и обнять трудящихся, даря им прохладу после долгого дня работы на поле. С глубокой усталостью брюнетка вздохнула и, отпустив напряжение, позволила спине, целый день державшейся в строгой осанке, расслабиться, заходя внутрь.

Взгляд невольно скользнул по стенам родного дома, который был возведен ее отцом с невероятным энтузиазмом, чтобы создать убежище для своей семьи, которая была ему бесконечно дорога. Отец украсил стены полками, на которых с любовью были расставлены самые дорогие для Клары книги. Этот дом пережил ее радость, разделял ее печаль и тревогу, слышал ее плач и грелся от ее смеха.

Карие глаза скользили по обшарпанным углам родного жилища, постепенно намокая, пока окончательно не размыли картину, вынуждая моргать в надежде изгнать неожиданно появившуюся грусть. Но стоило ей закрыть глаза, как соленая влага покатилась по щеке, падая на старую ткань верхней одежды.

Нежные девичьи руки, что всегда с любовью листали старые страницы книг, грубо стирали глаза, пытаясь спрятать слезы, затуманившие зрение. Но стоило ей заметить недошитый кусочек ткани на столе, как глаза снова намокли, и девушка, не имея над собой контроля, заплакала.

Клара плакала из-за понимания того, что мать убирается в доме эгоиста, вместо того чтобы сидеть рядом с ней и расслабляться, слушая новые истории. Девушка плакала потому, что отец сейчас сидит один в холодной темнице, когда мог бы стоять рядом с дочерью, пока она стреляет из лука, каждый раз попадая в мишень.

Постепенно Клара успокоилась, стараясь восстановить прерывистое дыхание. Слезы, застывшие на длинных ресницах, блестели, как капли росы под последними лучами вечера. Ее покусанные губы покраснели, выделяясь на фоне бледных щек. Кончик носа тоже слегка порозовел. Потихоньку сознание прояснилось, и Клара ощутила всю тяжесть ситуации.

– Я не оставлю их, – едва слышно прошептала она.

Но одной решимости было мало. Нужен был четкий план. Брюнетке предстояло освободить отца из тюремных застенков и помочь матери сбежать из дома вождя.

Не теряя ни минуты, Клара села за свой маленький захламленный стол, заваленный листами бумаги: некоторые были покрыты спешными набросками, другие скомканы и отброшены. Глубоко вздохнув, она сосредоточилась и начала выстраивать план.

Достав чистый лист бумаги и графитовый карандаш, Клара, прикусив губу, начала водить грифелем по поверхности, оставляя смутные очертания. Каракули медленно принимали форму – здесь ее дом, там тюрьма, а чуть дальше – дом вождя.

– Итак, – вздохнула она, откладывая карандаш на секунду и сжимая кулаки. – Первым делом нужно вытащить папу. За мамой точно строго следят, – проговорила она, глядя через мутное стекло окна, за которым сгущались сумерки.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую только стуком карандаша о бумагу. Улицы уже начали тонуть в ночной мгле. Брюнетка проводила взглядом фигуру стражника, что исчез за углом, и вдруг осознала:

– Точно! – прошептала она с радостью. – Ночью! Если я пойду ночью, никто ничего не заметит! – ее голос прозвучал громче.

Она тут же склонилась над листом, быстро чертя линию, которая соединяла ее дом с тюрьмой.

На следующую ночь Клара осторожно прокралась к тюрьме. Она опустила капюшон старого плаща еще ниже, скрывая лицо, и сжалась в тени, стараясь не выдать себя. Подойдя к тяжелой двери, остановилась и прислонилась к ней, ощущая холодный металл под ладонью. Пальцы медленно тянулись к металлической ручке, почти ощущая ее ледяную поверхность, когда вдруг… дверь распахнулась с резким звуком, и Клара едва не вскрикнула. Тело ее вздрогнуло, и, не думая, она прыгнула в сторону, скрываясь за углом.

– Ну, до встречи, – прозвучал мужской голос, немного грубый, но с оттенком усталости.

– Ты на ночную смену? – уточнил второй голос, более спокойный и с интересом.

– Да, старого Чарльза охранять пришел, – хохотнул первый, явно не придавая ситуации особого значения. Клара, склонившись вперед, попыталась расслышать разговор.

– Этого психа? Зачем его охранять? Думаешь, он снова в Лес убежит?

– Нет, скорее, его дочь за ним придет. Вождь уверен, что она способна на это.

– Да она еще совсем девчонка. Не переживай, все будет нормально. Я пошел.

– До встречи.

Один из мужчин медленно направился домой, другой же вернулся внутрь, скрываясь за дверью и запирая ее на ключ с резким щелчком. Клара, оставаясь за углом, наблюдала за происходящим, пряча себя в тени. Склонив голову и недовольно скрестив руки на груди, она мысленно прокляла свою неудачу.

«Нужен новый план», – решительно подумала брюнетка, возвращаясь домой.

Ночью выходить было уже опасно. Если Эргос начал подозревать, что Клара может что-то задумать, то стражу точно удвоили, а бдительность усилилась. Теперь попытка приблизиться к тюрьме или дому вождя в темное время суток могла закончиться катастрофой.

Клара тяжело вздохнула, глядя на свои, теперь уже бесполезные, наброски. Рука дрогнула, и карандаш оставил неровную линию на бумаге. Девушка откинулась на спинку стула, потерев виски.

– Значит, ночью не вариант, – пробормотала Клара. – Но днем… днем у них наверняка будет хотя бы пара слабых мест. Надо навестить маму и спросить. Завтра утром пойду.

Однако удача была не на ее стороне.

После пары стуков дверь открылась, и перед ней предстал Трэвис, сын вождя. Ровесник Клары, он был известен своим высокомерием и дурными манерами.

– Что тебе здесь надо? – спросил юноша, облокотившись на косяк двери.

Клара сделала шаг назад – не из страха, а чтобы не чувствовать на себе его дыхание.

– Я пришла увидеть маму, – спокойно ответила она, стараясь не заметить чужое недовольство и не поморщиться самой.

– Маму? – усмехнулся Трэвис, склонив голову. – А разве у рабов есть время для визитов?

– Просто позови ее, – выдохнула брюнетка, внимательно глядя на сына вождя.

– А если не позову? – ухмыльнулся тот шире. – Что ты сделаешь? Начнешь жаловаться? Расскажешь, как все тут несправедливо? Будешь говорить, как все могло бы быть иначе, если бы ты правила?

– Я не жалуюсь, я просто не собираюсь мириться с этим.

– О, – протянул Трэвис, с преувеличенным уважением качая головой. – Как смело, – юноша скрестил руки. – Ты явно не из тех, кто будет молчать и притворяться, что все нормально, да?

В этот момент Кларе пришлось проглотить собственное раздражение. Острое, как нож, оно сидело в груди, но брюнетка не позволила себе сорваться.

– Я не пришла с тобой спорить, Трэвис, – устало закатила глаза девушка, желая избавиться от неприятного разговора. – Мне только нужна моя мама.

– Ах да, твоя мать, – юноша почесал затылок, делая вид, будто и вовсе о ней забыл. – Такая занятая женщина… И правда, с чего бы ей выйти к дочери, которая, похоже, забывает, где ее место?

Он скользнул по ней взглядом сверху вниз – с плохо скрытым презрением, в котором ощущалось и личное удовольствие.

– Не будь наивной, – бросил он напоследок. – Она все равно не выйдет.

Клара стиснула зубы, гневаясь на свою беспомощность. Внутри все кипело, но она сдерживалась, не позволяя гневу вырваться наружу. Руки так сильно сжались в кулаки, что костяшки побелели, а сердце било удары, что отдавались эхом в ушах. Девушка сжала губы, подняла голову и, развернувшись, ушла.

«Так бы и врезала,» – подумала Клара, направляясь в сторону Западного леса.

Западный лес был окутан мягким утренним светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев и оставляющим на земле причудливые узоры. Теплый аромат влажной земли смешивался с запахом лесных трав, наполняя воздух свежестью. Дом Клары находился у самого леса, и ветви деревьев тянулись к его крыше. Она любила это место за тишину, которая ограждала ее от забот деревенской жизни. Осторожно ступая, девушка слышала, как под ногами хрустели редкие веточки. Клара остановилась, прислонившись спиной к шершавому стволу старого дуба. Грубая кора приятно холодила через ткань платья.

Девушка тихо вздохнула, подняв голову, чтобы проследить, как ленивый ветер шелестит верхушками деревьев. Случайное движение привлекло ее внимание – две женщины, осторожно перемещаясь между деревьями, держали массивную корзину, края которой впивались в их побелевшие руки. Перекошенные от напряжения лица ясно говорили о тяжести ноши. Клара поднялась с травы, стряхнула с одежды мелкие листья и быстрыми шагами направилась к женщинам.

– Давайте я вам помогу, – произнесла она, подхватив корзину с одной стороны.

Уголки ее губ чуть приподнялись в доброжелательной улыбке. Женщины молча кивнули, но их взгляды не выражали благодарности. В глазах одной промелькнуло недовольство, другая же внимательно следила за каждым ее движением. Ни одна из них не проронила ни слова, и все трое продолжили шагать по извилистой тропе.

Когда тропа вывела их на окраину, женщины одновременно выдохнули. Корзина с глухим стуком опустилась на землю рядом с другими такими же плетеными сосудами, наполненными дарами леса. Клара потерла ладони, стряхивая с них едва заметные частицы коры, и взглянула на женщин, которые смотрели на нее пристально.

– Завтра празднуют день рождения господина Трэвиса, – сказала одна из женщин, стирая пот со лба и не отводя взгляда от Клары.

– Да, я знаю, – ответила девушка, неловко улыбнувшись и уже готовясь продолжить свой путь.

– Какой же он все таки прекрасный парень. Жалко, что вечно держит всех на расстоянии.

Клара почувствовала сильное желание закатить глаза. Она уже была готова просто молча пойти дальше, но вторая женщина, стоявшая чуть в стороне, вдруг прищурилась и заговорила:

– Твоя мать ведь будет там работать, не так ли? – ухмыльнулась она, скрестив руки на груди.

Клара остановилась, ее взгляд стал сосредоточенным, а на лбу появилась едва заметная морщинка.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри что-то болезненно сжалось от их интонации.

– Ей там и место, – продолжила первая женщина, поднимая бровь и переводя взгляд с корзины на Клару. – Ее ведь предупреждали, что за беглеца выходить не стоило.

– И не говори, – поддержала ее вторая, тихо фыркнув, – одни проблемы с этими Миллерами.

– Вот уж правда, – добавила первая, смакуя каждое слово. – Беглец, служанка… да у этой семьи особый талант оказываться не там, где надо.

– О, а ты помнишь, как ее бабка сбежала с кузнецом? – воскликнула вторая, прикрывая рот ладонью.

– Ах да, конечно! Так вот откуда это у них… Кровь-то не вода.

Клара, закатив глаза, решительно развернулась. Слишком много слов без смысла – последнее, о чем брюнетке хотелось думать. Она ускорила шаг, стараясь не обращать внимания на их голоса.

– Да уж… надеюсь, девочка умнее, – покачала головой вторая, разглядывая спину уходящей Клары. – Хотя, судя по всему, надежда тщетна.

Клара шагала по узкой тропе, уводящей ее прочь от лесных плодов и чужих взглядов. Сумерки с каждой минутой сгущались, превращая стволы деревьев в вытянутые тени. Брюнетка шла, глядя под ноги, когда вдруг остановилась.

Впереди, где тропинка разделялась на две, сидели двое дозорных. Один лениво потягивался, другой ковырял в земле палкой. Девушка, быстро шагнув в сторону, спряталась за широким стволом.

– Ты опять задремал? – раздался ленивый голос. – Сколько можно?

– Да ну тебя, я три ночи дежурил подряд, – сонно пробормотал второй. – Меня эта трава с поля с ног сбила. Как ее там… валериана, что ли? Старуха Элла в чай подмешала, и все. Я потом до утра не мог проснуться.

– Ха! А ты еще хвастался, что даже в бурю не уснешь.

– Сам попробуй! Говорю тебе, штука сильная.

Клара замерла. В голове что-то щелкнуло. Она отступила назад и медленно пошла в обход.

Уже в своей комнате брюнетка почти на бегу подошла к старой полке, наугад выдернув потертый том. Запах пыли и старой бумаги сразу наполнил комнату. Книга была о растениях и травах, что росли в Западном лесу.

– Не то, – пробормотала она, переворачивая страницу за страницей.

С каждым движением ее пальцы оставляли следы на гладких листах, а взгляд быстро скользил по тексту, не задерживаясь.

Наконец, брюнетка остановилась, прочитав нужные слова. Клара с облегчением выдохнула, а на лице появилась легкая улыбка.

– Вот и ты, – сказала она тихо.

Глаза девушки быстро пробежались по строкам, и она с улыбкой произнесла вслух:

– Валериана.

Клара, взяв книгу в руки, переместилась ближе к окну, чтобы лучше разглядеть строки под тусклым светом. Тучи, собравшиеся в небе, быстро скрыли солнце. Легкий ветерок касался стекла, наполняя комнату холодом, но Клара не замечала этого, полностью поглощенная чтением.

– Экстракты корня валерианы могут вызывать глубокий и расслабляющий сон1, – прочитала вслух, слегка прикусывая губу.

Пальцы аккуратно перевернули страницу, и девушка снова сосредоточилась на тексте.

– Валериана может расти в лесах, хотя чаще ее можно встретить на влажных лугах, вдоль рек, в болотистых местах или на опушках леса. Она предпочитает влажные и тенистые места.

Закрыв учебник, Клара прищурилась, задумавшись. В мыслях возникла картинка – река, тихий поток воды, густая зелень.

– Значит, вдоль реки… – прошептала Клара, и ее взгляд устремился в окно.

***

Завязав мешочек тугим узлом, Клара убедилась, что его содержимое надежно скрыто. Накинув капюшон старой накидки, что принадлежала ее отцу, она провела рукой по выцветшей ткани. Под накидкой она носила теплый, грубо сшитый кафтан землистого цвета. Не новый, но надежный. Рукава были чуть длинноваты, ткань потерта на локтях. Старые штаны, темно-серые с заплатой на колене, едва держались в ботинках. Поправив небольшую сумку на плече, девушка глубоко вздохнула, стараясь заглушить волнение, что уже стучалось в грудь.

Со скрипом дверь медленно открылась. Клара осторожно выглянула наружу, видя, как уставшие работники расходились по своим домам. Кто-то переговаривался короткими фразами, кто-то молча вел оседланную лошадь.

Стараясь не привлекать к себе внимания, брюнетка смело шагнула на улицу. Холодный вечерний воздух коснулся ее щек, капюшон слегка сполз, но она тут же поправила его.

В этой деревне существовало множество правил и обычаев, которые Клара всегда считала абсурдными и несправедливыми. Одно из них – преступников в тюрьме не кормили. Их наказывали голодом, утверждая, что еду нужно заслужить. Для Клары такая жесткость была чужда. Это правило раздражало ее до глубины души, и сейчас, пряча в мешочке два красных яблока – любимых плодов ее отца, она шла наперекор этому закону. Она знала, что, если поймают, наказания не избежать. Но это не останавливало ее.

Добравшись до тюрьмы, Клара на мгновение остановилась, задержав дыхание. Перед ней возвышалось здание, больше напоминающее старый покосившийся сарай, чем место заключения.

Клара сжала лямку сумки еще сильнее, ощущая, как грубая ткань натирает ладонь. «Была не была», – пробормотала она себе под нос и уверенно подошла к двери. Девушка подняла руку и постучала дважды.

Через пару минут дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился высокий мужчина с грозным лицом. Его темные глаза просверливали Клару насквозь, а морщины на лбу делали выражение еще суровее. Девушка почувствовала, как ее уверенность слегка пошатнулась, но быстро собравшись, прочистила горло и опустила взгляд, склонив голову в знак уважения.

– Я пришла повидать отца, если можно, – произнесла она ровным голосом, хотя на последних словах ее губы скривились от невольного раздражения. К счастью, охранник не обратил на это внимания.

Охранник не ответил сразу – он посмотрел на нее пристально, чуть прищурившись, будто выискивал повод отказать. Клара почувствовала, как в животе растянулось что-то холодное. Она уже открыла рот, чтобы повторить просьбу, но мужчина неожиданно фыркнул.

– Сейчас? – буркнул он, скосив взгляд в сторону. – Ты не слишком поздно пришла?

Клара внутренне напряглась, но кивнула, стараясь не дать голосу сорваться:

– Всего на минуту. Он мой отец. Я быстро.

Мужчина хмыкнул, будто оценивая, стоит ли связываться. Затем почесал затылок и нехотя шагнул в сторону, отойдя от двери.

– У тебя пять минут, – бросил он хриплым голосом. – Только попробуй задержаться, – нахмурился, прежде чем выйти наружу и с грохотом захлопнуть за собой дверь.

Клара закрыла глаза и, глубоко вздохнув, попыталась успокоить сердцебиение. Открыв их, она заметила перед собой темное и угрюмое помещение. Всего четыре камеры, обнесенные ржавыми решетками, стояли в ряд. В воздухе витал запах сырости и металла, а с потолка свисали тонкие нити паутины.

Только одна камера была занята. В углу, на грубой деревянной лавочке, сидел ее отец. Его плечи были опущены, а седые пряди спутанных волос падали на лицо.

– Папа… – прошептала Клара чуть дрожащим голосом.

Подойдя ближе, она обхватила холодные металлические прутья, вглядываясь в знакомое лицо.

Чарльз открыл глаза и замер, вглядываясь в испуганное лицо Клары. На миг он будто застыл, боясь поверить. Он моргнул раз, другой, но видение не исчезло. И тогда, срываясь с места, Чарльз быстро передвинулся к решетке.

– Я так скучала, папа, – прошептала Клара, и слезы заструились по щекам.

Чарльз, высунув руку через решетку, осторожно прикоснулся к ее щеке. Его грубая ладонь, покрытая мозолями, нежно скользнула по ее коже. Клара зажмурилась от этого прикосновения, и слезы начали падать еще быстрее.

– Ну ну, не плачь, не плачь, золотце мое, – с ласковой улыбкой сказал Чарльз, вытирая слезы с ее лица. Его голос был глубоким и успокаивающим. – Все хорошо. Все уже позади.

Услышав слова отца, Клара покачала головой, и ее темные волосы едва заметно качнулись.

– Я обязательно вытащу тебя отсюда, – твердо сказала она, схватив холодные, огрубевшие руки Чарльза и сжав их. – И маму вытащу. Мы сбежим и наконец станем свободными.

Чарльз грустно улыбнулся, а его взгляд был полон любви, но также боли и понимания той реальности, которую, по его мнению, Клара не хотела принять. Он сжал ее руки в ответ, ощущая тепло и отчаянную решимость дочери.

– Не стоит, – тихо произнес он, покачав головой. – Все может пойти не так, как ты хочешь, Клара. Ты должна уйти, спасти себя. Тогда ты…

– Нет! – перебила его Клара. – Я ни за что не оставлю вас. Мы вместе уйдем, начнем жить лучше. И я точно не брошу вас в этом аду.

Достав из сумки небольшой мешочек, Клара быстро огляделась, опасаясь, что кто-то может увидеть. Убедившись, что вокруг никого нет, она слегка улыбнулась и протянула мешочек отцу. Чарльз осторожно взял его, ощутив под пальцами грубую ткань, и развязал туго натянутую веревку.

– Клара… – его голос прозвучал низко и строго, когда он увидел содержимое. На дне лежали два небольших, но аппетитных яблока. Он поднял взгляд на дочь, и в его глазах читалась укоризна. – Так ведь нельзя.

– А с голоду умирать можно? – резко ответила девушка, упрямо подняв подбородок. – У тебя должны быть силы, чтобы выбраться отсюда, – добавила она мягче, но все так же твердо. – Так что просто ешь.

Чарльз усмехнулся и, взяв одно из яблок, с легкостью разломил его грубыми руками. Протянув большую половину дочери, он улыбнулся:

– Подели со мной скромный ужин.

Клара, улыбнувшись в ответ, взяла предложенный кусок.

– За свободу, – произнесла девушка, подняв руку с яблоком вверх, словно это был бокал на празднике.

– За твою свободу, – почти шепотом ответил отец, поднося яблоко к губам.

Хруст яблок был единственным звуком, эхом отдающимся в холодном помещении.

– Помнишь, как ты прятала яблоки за пазухой, когда была маленькой? – вдруг сказал Чарльз, глядя на дочь с мягкой усмешкой. – Даже не ела, все тащила мне в мастерскую.

Клара коротко рассмеялась, и ее взгляд потеплел.

– А ты каждый раз притворялся, что не заметил.

– Конечно, – хмыкнул он. – Иначе ты перестала бы приносить.

Клара невольно застыла, держа в руках недоеденный кусок яблока. Ее взгляд стал отстраненным, мысли унеслись куда-то вдаль. Чарльз заметил это. Он вытер остатки яблока с губ и, глядя на дочь, спросил с легкой улыбкой:

– О чем думаешь?

– Что? – встрепенулась девушка, возвращаясь в реальность.

– Я понимаю, что гении часто о чем-то думают, но ужин сам себя не съест, – ухмыльнулся Чарльз, кивая на яблоко, которое она по-прежнему держала, не торопясь доесть.

– Да, наверное, – ответила Клара, но ее глаза все еще оставались затуманенными мыслями.

Она перевела взгляд на отца и уже менее весело сказала:

– Мне только на пять минут разрешили остаться…

Тон ее голоса стал мягче, и Чарльз протянул руку через решетку, нежно проведя ладонью по ее длинным волосам.

– Клара, – начал он тихо, но твердо, – ты не можешь рисковать своей безопасностью ради нас. Мы многое пережили, но ты не должна идти на такой шаг. Все хорошо, дочь моя. Ты можешь пойти домой и ни о чем не ду—

– Нет! – резко перебила его Клара. – Я уже все решила. У меня… у меня есть план.

Чарльз прищурился, настороженно всматриваясь в ее лицо.

– Какой еще план? Клара, не смей. Ты даже не представляешь, на что замахиваешься.

– Это… не безрассудно, папа, – поспешно произнесла она, не поднимая глаз. – Я все продумала. Я… просто хочу помочь.

– Помочь? – голос Чарльза стал резким и твердым. – Это не помощь, это безумие. Ты не понимаешь, на что эти люди способны. Они звери в человеческом облике, слышишь? Они сломают тебя прежде, чем ты успеешь сказать хоть слово.

Клара молчала. Ее лицо оставалось внешне спокойным, но губы предательски дрогнули.

– Скажи мне, что ты задумала, – потребовал Чарльз, взгляд его стал суровым.

Клара глубоко вдохнула, все еще не решаясь встретиться с его глазами, и тихо ответила:

– Я хочу пойти в лес за валерианой. Сделаю экстракт. Он усыпит охрану… хотя бы на несколько часов. Этого будет достаточно, чтобы сбежать.

На лице Чарльза отразился ужас. Он резко дернулся вперед и схватил дочь за плечи.

– Ты думаешь, это просто? Думаешь, тебя не поймают? Это не шутка, Клара! Они убьют тебя, понимаешь?

– Ты так боишься потерять меня, что готов сидеть в этой клетке до конца жизни?! – вспыхнула она, вскинув голову и глядя прямо в его глаза. – Я не могу, папа! Я не могу больше видеть, как вы мучаетесь. Ты… мама… вы не заслуживаете этого.

Чарльз тяжело вздохнул, его голос дрогнул и осип.

– Я не боюсь за себя, Клара. Я боюсь за тебя. Ты моя единственная дочь. Если с тобой что-то случится… если ты исчезнешь… – он осекся, сжав челюсть так, что на лице выступили жесткие тени. – Я не выдержу этого, слышишь?

Слова ударили, как плеть. Девушка сжала губы, и взгляд ее потемнел от сдержанных эмоций.

– Ты все еще видишь во мне ребенка, – прошептала она. – Но я выросла. Я должна сделать это. Сделать все, что в моих силах.

Чарльз поджал губы, пристально наблюдая за дочерью, которая так решительно хотела спасти их маленькую семью. Его взгляд был полон беспокойства, ведь он понимал, что последствия ее действий могут быть слишком тяжелыми.

– Клара, дочка, это того не стоит. Лучше используй время и… – начал мужчина, но не успел завершить свою мысль, как дверь с громким скрипом распахнулась, и в комнату ворвался резкий сквозняк.

Гулкий скрип сотряс стены, и в проеме возник силуэт стражника.

Клара вздрогнула, мгновенно спрятав оставшийся кусочек яблока в мешочек, поспешно прикрыв его накидкой.

– Время вышло. Уходи, – сказал охранник, не обращая внимания на их разговор.

– Можно… можно оставить ему накидку? Пожалуйста, – ее голос был тихим.

Охранник скосил глаза в сторону Чарльза, но лицо его оставалось каменным. Молчание повисло в комнате. Охранник сжал челюсть, развернулся к двери, но не ушел.

– Оставь и уходи, – процедил он наконец, с трудом выдавливая разрешение. – Только быстро.

– Спасибо, – горячо прошептала Клара, снимая старый плащ и, пряча небольшой мешочек, протянула его отцу через решетку.

Чарльз крепко сжал ее ладонь, его пальцы чуть дрожали, а лицо выражало беспокойство. Он покачал головой:

– Не надо… дочка, прошу. Не делай этого…

– Я знаю, что ты хочешь защитить меня, – грустно улыбнулась Клара, сжав руку отца. – Но если я ничего не сделаю… разве я смогу жить с этим?

Девушка только поджала губы, ее выражение было твердым, решительным – ее нельзя было переубедить. Если она решила помочь семье, то сделает это, несмотря ни на что.

В груди отца сжималось беспокойство, и Чарльз лишь надеялся, что с дочерью беда не случится.

Темная ночь накрыла маленькую деревню. В домах мирно дремали уставшие жители, набираясь сил для завтрашних хлопот. Однако трое из них не знали сна в эту ночь.

В сырой, пропахшей плесенью камере отец сидел неподвижно, пристально глядя на охранника через решетку. Мысли его уносились к дочке, и он шептал беззвучные молитвы, умоляя судьбу уберечь ее от беды. В другой части деревни мать сидела в углу тесной комнаты вместе с другими рабынями. Тени на ее лице дрожали в свете чадящей свечи. Пока остальные женщины спали, Эвелина не могла сомкнуть глаз, думая о муже, запертом в тюрьме, и о дочери, оставшейся совсем одной.

Тем временем их дочь, притаив дыхание, тихо открыла дверь своего скромного дома, стараясь не издать ни звука. Она шагнула в ночную прохладу, сжимая в руках небольшую корзину. Внутри корзины лежали острый нож и крепкая веревка. На плече у девушки висел отцовский лук, а за спиной – колчан с тремя стрелами, чьи наконечники едва слышно постукивали друг о друга при каждом ее шаге. Волосы были плотно стянуты толстым куском ткани, чтобы ни одна прядь не мешалась. В руках Клара держала небольшой светильник, пламя которого едва заметно колебалось на ветру. Осторожно оглянувшись и убедившись, что улица пуста, девушка заперла дверь ключом, стараясь не создавать лишнего шума. После этого Клара бросилась бегом в сторону Западного Леса.

Листья под ее ногами шуршали, нарушая ночную тишину, а сбившееся дыхание вырывалось из груди горячими облачками пара. Никогда раньше она не решалась войти в лес в одиночестве, тем более ночью. Но сейчас она собиралась пересечь границы знакомой территории, выйти за пределы привычного. Это пугало ее до дрожи, но в то же время вызывало странное воодушевление.

– Так… – выдохнула Клара, пока холод обжигал губы. – Все ради семьи.

Брюнетка поежилась, внезапно осознав, как сильно просчиталась, не одевшись теплее. Белое платье совсем не было подходящим нарядом для ночной прогулки.

Девушка осторожно продвигалась вперед, надеясь добраться до реки раньше, чем первые лучи солнца коснутся горизонта. Но Клара не ожидала, что путь займет больше двух часов.

Ноги наливались тяжестью, голова гудела от усталости, и веки предательски опускались, заставляя Клару то и дело встряхивать себя, чтобы не уснуть на ходу. Свеча в светильнике почти догорела, и слабый огонек едва мерцал, несмотря на то что брюнетка прикрывала его ладонью, оберегая от ветра.

И все же, едва Клара уловила приглушенный звук водопада где-то впереди, она бросилась бегом, забыв о боли в коленях и стертых пальцах ног, что замерзли в старых ботинках.

Добежав до водопада, а значит и до реки, Клара остановилась, тяжело дыша. Ее грудь вздымалась, холодный воздух обжигал легкие, а все тело дрожало от холода и усталости. Но, несмотря на это, с ее лица не сходила легкая улыбка. У края реки, чуть в стороне, девушка заметила небольшую лужайку валерианы.

Присев перед растениями, Клара осторожно сняла с плеча колчан со стрелами и отложила его в сторону. Затем, достав нож из корзины, она принялась аккуратно выкапывать корни из земли, стараясь не повредить их.

«Хорошо, что сейчас осень», – пронеслось в голове, пока Клара вытаскивала очередной корень, радостно улыбаясь.

Причина радости была проста: именно осенью корни валерианы насыщались максимальным количеством активных веществ, что делало их особенно эффективными.

Стараясь не повредить нежные корни, Клара ворошила землю, вытягивая растения одно за другим. Ее пальцы покрылись грязью, которая забивалась под ногти, но девушка продолжала работать, не обращая на это внимания. Улыбка не сходила с ее лица, пока она аккуратно укладывала растения в корзину.

Когда корзина была почти заполнена, Клара достала веревку, связала пучки валерианы и удобно уложила их сверху.

– Отлично, – радостно пробормотала она, надевая колчан со стрелами на плечо.

Ветер вдруг ворвался в воздух с холодным свистом и потушил слабый огонек светильника, оставив девушку в полной темноте.

Немного растерявшись, Клара тяжело вздохнула. Внезапный шорох со стороны заставил ее вздрогнуть. Она резко выпрямилась. Корзина выскользнула из рук и глухо упала на влажную землю. Пальцы сами потянулись к колчану, и стрела в секунду оказалась в руке, а лук занял привычное место. Брюнетка натянула тетиву до боли в суставах, до мраморной белизны в кончиках пальцев.

– Кто здесь? – голос прозвучал твердо, хотя Клара молилась, чтобы ответа не последовало.

Лес ответил эхом ее вопроса, а затем раздался громкий и уверенный мужской голос:

– Будущий вождь.

Клара нахмурилась, крепче сжав стрелу. Лунный свет скользнул между ветвей, выхватывая фигуру мужчины, чья тень становилась все ближе. Из кустов вышел Трэвис, сжимая в руках оружие.

Клара не опустила лук, но шагнула назад, заслоняя собой корзину.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Клара, сдвигая брови и прикрывая собой корзину.

– Забавно, – ухмыльнулся юноша, слегка поднимая ружье, – я хотел задать тебе тот же вопрос. Это запретная зона. Не знала?

Девушка молчала, взгляд метался в поисках выхода.

– Сбежать хотела? – с прищуром спросил Трэвис, делая шаг вперед, и земля под его сапогом хрустнула.

Его приближение заставило Клару отступить, а сердце заколотилось быстрее.

– Что собирала? – спросил Трэвис, кивнув на корзину.

– Это… это просто травы, – произнесла девушка тихо, опустив руки, но все еще не отпуская стрелу. – Хотела… заварить чай для родителей.

– Чай? – нахмурился Трэвис. – Ты не имеешь права ни видеть их, ни что-то передать.

– Я только хотела… хоть что-то, – выдавила Клара с грустью в голосе. – Если вы уже морите их голодом, пусть хоть это…

Трэвис поморщился, раздраженный словами Клары.

– Ты меня учишь, как поступать с преступниками? – его голос стал ледяным. Он подошел почти вплотную. – Ты думаешь, я поверю в эту сказку про чай?

Клара не ответила. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, хотя внутри все сжималось.

– Может, стоит обыскать тебя прямо здесь? – прошипел он, глядя в карие глаза, в которых, несмотря на страх, не было покорности. – Посмотреть, что ты действительно несешь? Или передать тебя вождю, пусть он решает?

Трэвис потянулся к ее плечу, и Клара резко отступила.

– Не трогай меня.

Трэвис на минуту замолчал, прищурившись. Потом резко опустил руку.

– Считай, сегодня тебе повезло, – сказал он медленно. – Но если я увижу тебя здесь снова, пощады не жди. Ни от меня, ни от других.

Брюнетка поспешно нагнулась за корзиной, глядя на него.

– Уходи, – бросил юноша. – Пока я не передумал.

Клара сжала кулаки и, схватив корзину, поспешно скрылась в тени деревьев. Ее шаги быстро затихли, оставив после себя лишь шорох листьев.

Губы изогнулись в самодовольной улыбке, пока Трэвис смотрел ей вслед. Затем его взгляд упал на вырванные травы, раскиданные по лужайке.

– Обманывать нехорошо, – тихо проговорил юноша себе под нос, и короткий смешок сорвался с его губ.

***

Клара неслась вперед, едва поспевая за собственным страхом. Одной рукой она отмахивалась от ветвей, цепляющихся за одежду, пока вторая крепко держала корзинку с зеленью. Встреча с Трэвисом в ночной тишине только усилила тревогу.

«Что этот идиот вообще там забыл в такое время?» – раздраженно подумала Клара, сбавив шаг до медленного бега, измотанная внезапной усталостью. «Он ведь не следил за мной?» – нахмурилась девушка от собственных мыслей.

Клара резко обернулась через плечо и увидела лишь кромешную тьму, безликую и пугающую. Тело пробрала легкая дрожь, и она невольно прижала ладонь к груди, пытаясь унять бешеный ритм сердца.

– Ничего, ничего… сейчас дойду домой, и все будет хорошо. Все будет хорошо… – прошептала Клара себе под нос, пропевая слова как мантру, стараясь хоть немного унять дрожь в голосе.

Девушка сделала несколько осторожных шагов, как вдруг нога наступила на ветку, и в тишине раздался глухой треск. Этот звук оказался громче, чем хотелось, и одного мгновения хватило, чтобы паника поглотила ее целиком. Клара, забыв про боль и усталость, бросилась бежать. Ноги едва касались земли, а в ушах звенел страх.

Брюнетка неслась так быстро, что вскоре оказалась перед своим домом. Остановившись перед дверью, Клара схватилась за ручку, но та не поддалась. Ее сердце вновь сжалось в панике, пока не пришло осознание, что дверь была заперта.

Дрожащими пальцами Клара нащупала в кармане старый ключ, несколько раз перевернув его, прежде чем удалось вставить в замочную скважину. Наконец дверь открылась, и Клара шагнула внутрь, быстро захлопнув ее за собой. Прижавшись спиной к холодному дереву, она закрыла глаза, ощущая, как напряжение волнами накатывает на нее, а затем постепенно отступает.

Сердце все еще трепетало в груди, и мысли в голове беспорядочно сменялись, мешая сосредоточиться. Закрыв лицо руками, Клара сделала несколько медленных вдохов, стараясь вернуть себе спокойствие. Она была дома. Все в порядке.

Прошла минута, дрожь покинула тело, страх ослаб, и девушка выпрямилась, двинувшись в маленькую комнату. Она аккуратно поставила корзину на деревянный стол.

– Как же спать хочется… – пробормотала Клара, пару раз моргнув, пытаясь прогнать сонливость. Но веки по-прежнему тяжело опускались.

С глубоким вздохом усталости Клара провела рукой по волосам и отправилась в свою комнату.

– Ладно, – тихо сказала она себе. – Надо приготовить экстракт и спасти маму с папой.

Снова достав учебник, Клара зажгла длинную свечу и поставила ее на подоконник у закрытого окна. Сев за стол рядом с корзиной с корнями, девушка открыла нужную страницу, аккуратно раскрыв книгу перед собой, чтобы та лежала удобно.

– Итак… начнем, – тихо произнесла Клара, завязывая длинную толстую ткань на лбу, чтобы пряди не спадали на глаза и не мешали работе.

– Сперва нужно сушить корни валерианы, – прочитала Клара, хмурясь.

Девушка осмотрела собранные корни, чувствуя на руках их влажность. В таком виде они точно не подходили для использования.

– Придется подождать…

Сев за стол, Клара с вниманием очищала каждый корень и осторожно разложила их на трех больших досках, установленных на деревянной поверхности стола. Края немного свисали, но доски стояли ровно и не шатались, так что корни оставались на месте.

– Пора спать, – прошептала Клара, из последних сил поднимаясь и падая на свою маленькую кровать. С головой нырнув в подушки, она моментально заснула, не успев даже сменить грязную одежду.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ПОБЕГ

Сон упорно не отпускал, и Клара застряла между двумя желаниями – продолжать лежать в теплой кровати или, наконец, встать и открыть дверь, в которую уже несколько минут кто-то терпеливо стучал. С трудом поднявшись, девушка обвела комнату сонным взглядом, пытаясь понять, где находилась. Удалось открыть только один глаз, но и этого хватило, чтобы различить деревянный стол и доски с разложенными корнями. Новый стук заставил ее вздрогнуть; Клара резко подскочила и поспешила к двери.

Открыв ее, Клара удивленно посмотрела на неожиданного гостя.

– Дедушка Уильям? Что привело вас ко мне так рано?

– Рано? – старик приподнял брови, затем почесал густые усы и, усмехнувшись, продолжил: – Уже полдень, дорогая. Ты так долго не выходила, что я решил проверить, все ли с тобой в порядке.

– Полдень? – нахмурилась девушка, глянув на яркое солнце за спиной старика. – Я ведь ничего не успею!

Не закрывая дверь, Клара бросилась к столу, чтобы проверить корни. К ее огорчению, они не успели полностью высохнуть. Паника накрыла брюнетку, и она принялась метаться вокруг стола, раздумывая, как ускорить процесс.

Уильям в это время переступил порог дома, наблюдая за ее замешательством.

– Что-то случилось? – спросил дедушка, задумчиво глядя на корни валерианы, лежавшие перед ним. Его морщинистый палец осторожно коснулся одного из них. – Откуда у тебя столько валерианы, Клара?

Девушка лишь вздохнула, подтащив старый деревянный стул поближе к библиотекарю. Скрип ножек раздался по комнате.

– Садитесь.

– Спасибо, – поблагодарил старик, медленно опускаясь на стул и потирая колено. – Где ты их нашла? – спросил библиотекарь, кивнув на корни.

Клара замешкалась, избегая прямого ответа. Девушка не хотела раскрывать правды.

– Это было в нашем хранилище.

– Такие свежие. Ты уверена, что нашла их там?

Клара чуть сжала губы и кивнула, садясь на ближайший стул и избегая взгляда старика.

– Нашла, – повторила она сдержанно. – Но теперь они… бесполезны. Слишком поздно.

Старик пристально посмотрел на нее, отложив валериану в сторону.

– Хм, – тихо произнес он. – А ты ведь раньше не интересовалась травами такого рода. Что вдруг?

Клара попыталась улыбнуться:

– Просто… решила попробовать приготовить что-то полезное… на зиму. Вдруг пригодится.

– На зиму, – медленно повторил Уильям, глядя поверх очков. – Но сегодня праздник, да и середина осени. Не слишком ли ты торопишься?

Брюнетка отвернулась, внезапно заметив щепку в деревянной полке, словно она стала чем-то важным.

– Я думала… вдруг кому-то станет плохо от бессонницы, – пробормотала она. – Надо же… ну… быть готовой ко всему.

Уильям склонил голову набок и мягко улыбнулся.

– А кому именно ты хотела помочь, дорогая?

– Просто… родителям. Ты же знаешь, у них со сном проблемы… вот поэтому… – поспешно ответила девушка.

Старик замолк ненадолго, а потом, громко вздохнув, внимательно посмотрел на брюнетку.

– Клара… я ведь тебя не первый день знаю, – он улыбнулся, заставив ее поднять взгляд. – Ты собираешься усыпить всех во время праздника, чтобы сбежать, так?

– Дедушка… откуда вы..?

– Клара, я знаю тебя не первый год, – добродушно улыбнулся старик, медленно поднимаясь со стула. – Я учил тебя определять лекарственные свойства растений. И я слишком стар, чтобы не понимать, когда кто-то готовится к побегу.

Клара отвела взгляд, виновато сжав плечи.

– Но теперь все равно уже поздно, – вздохнула брюнетка. – Праздник уже сегодня. Я не успею закончить экстракт.

– Тебе и не нужно его заканчивать, – спокойно покачал головой библиотекарь, заметив ее растерянность.

– Что вы имеете в виду?

– Я могу отдать тебе свои припасы.

– Ваши? – Клара вскинула брови, ошеломленно глядя на библиотекаря, а затем слабо улыбнулась и покачала головой. – Дедушка, это ведь ваше лекарство. Вы практически не можете без него.

– Одну ночь без сна я переживу, – мягко произнес Уильям. – Если это поможет вашей семье сбежать, я готов помочь.

– Дедушка… – голос дрогнул.

– Пора признать это, Клара, – серьезно проговорил библиотекарь, беря ее руку в свои морщинистые ладони. – Здесь у тебя нет того будущего, о котором ты мечтала. Ты здесь несчастна, как и твой отец. Не упускай этот шанс.

– Но как же вы, дедушка? – едва слышно прошептала брюнетка, глядя на старика с тревогой.

– Я свою жизнь уже прожил, – ответил он спокойно, но твердо. – Обо мне можешь не думать. Главное, чтобы вы с семьей были свободны.

– Дедушка… – почти плаксиво промолвила Клара, поднимаясь со стула и обнимая старика за шею.

Тот мягко похлопал ее по спине, с улыбкой на лице.

– Позже зайди ко мне. Я отдам тебе все, что у меня есть.

Клара лишь кивнула, а затем снова крепко обняла библиотекаря.

Выйдя на улицу, старик обернулся и посмотрел на Клару, что осталась стоять в дверях. Его рука, слегка дрожащая, поднялась в воздух, махая ей на прощание.

Уильям все прекрасно знал. В ту ночь библиотекарь не принял свои лекарства – вместо этого он сидел в кресле у окна, наблюдая, как брюнетка украдкой ушла в лес.

***

– Это не чисто, – ухмыльнулся Трэвис, толкнув ведро ногой.

Грязная вода с плеском вылилась на только что вытертый пол, оставляя темные пятна на светлом дереве. Женщина, сидя на коленях, наблюдала, как сын вождя обесценил ее труд и старания данным жестом. Ее взгляд затмился грустью и разочарованием, а плечи неестественно согнулись от беспомощности.

Трэвис, бросив презрительный смешок, без оглядки ушел.

– Чтобы все блестело к вечеру, – приказал он, поднимаясь по лестнице.

Эвелина лишь тяжело вздохнула и поднялась с пола. Она направилась в кладовку, чтобы взять средства и вновь начать чистить полы.

Женщина прижала руку к спине, ощущая, как тяжесть работы проникала в каждый уголок ее тела. Вечером почти вся деревня соберется в доме вождя, чтобы праздновать рождение его сына. И для Эвелины, как и для других рабынь, это были нескончаемые беготни за гостями и исполнение их требовательных капризов.

За работой Эвелина не заметила, как вечер незаметно наступил, и вместе с ним пришел шум деревни – жители начали собираться, направляясь к дому вождя.

– Тетушка, посидите, отдохните, – раздался тихий, но уверенный голос.

Эвелина резко повернулась, встретив взгляд молодой девушки, стоявшей перед ней. На ее лице была явная нежность и забота, а во взгляде – удивительное сочетание стеснительности и решимости. Она была явно того же возраста, что и Клара.

– Я все сделаю за вас. Вы и так сильно устали, – мягко добавила девушка.

С тяжелым вздохом Эвелина почувствовала, как тело, измотанное до предела, откликнулось на оказанную помощь. Она кивнула пару раз, благодарно улыбнувшись, и, не говоря ни слова, уселась на низкий стул, который ей предложили.

Закрыв глаза, Эвелина сделала пару глубоких вдохов, и с каждым выдохом яснее ощущала, насколько ее тело было истощено и утомлено.

– Не хотите воды? – спросила девушка с заботой, наблюдая за ней.

Услышав утвердительный ответ, она быстро взяла чистый стакан, налила воду и протянула его женщине.

– Как тебя зовут? – спросила Эвелина, принимая стакан с благодарностью. Ее голос был едва слышен от усталости.

– Я Эмили, тетушка, – ответила девушка, слегка склонив голову.

– Как долго ты здесь?

– Чуть больше месяца, – ответила Эмили и, видя явный вопрос в глазах женщины, продолжила: – Старший брат не смог вернуть долг, который отец взял у господина Трэвиса.

Эвелина тихо вздохнула и прислушалась к звукам, доносившимся из-за стены. Вдруг с грохотом распахнулась дверь – гости пришли.

– Тетя, а ваша дочь будет здесь?

– Не знаю, – покачала головой женщина. – Но думаю, она не придет. Ей такое не интересно.

Эмили кивнула в ответ, и без лишних слов они обе встали. Все рабыни направились к своим местам, поглощенные обязанностями, которые им предстояло выполнить, в то время как в доме вождя начинался долгожданный праздник.

Ближе к вечеру, когда день постепенно уступал свои права ночи, Клара наконец решила покинуть небольшой сарай, где провела весь день, заполняя тележку и кормя их старого, но верного коня. Солнце уже клонилось к закату, разливая мягкие оранжевые лучи по полям. Девушка нежно погладила коня по шее, пальцы ее ласково пробежали по густой гриве. Заперев дверь сарая, брюнетка направилась по тропинке, ведущей к дому вождя.

И вот Клара в нерешительности кружила недалеко от дома, теребя подол бежевого платья. Она нервно покусывала ногти, а правая рука крепко сжимала маленькую бутылочку с отваром, спрятанную на дне ее старой, потрепанной сумки.

– О чем задумалась? – внезапно раздалось прямо у ее уха.

Клара вздрогнула, мгновенно повернувшись в сторону голоса. Прислонившись к стене, за которой она пряталась, стоял Трэвис.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась Клара, пряча обе руки за спину. Ее пальцы сжались в кулаки, но она старалась выглядеть уверенной. – Твой праздник скоро начнется.

Трэвис усмехнулся, скрестив руки на груди.

– Себе это говори. Почему не заходишь?

Клара моргнула, не сразу понимая, о чем он.

– Чего? – искренне недоумевая, она прищурилась, пытаясь понять скрытый смысл его слов. – Снова издеваешься надо мной?

– Как я могу издеваться над тобой? – он усмехнулся и сделал шаг ближе, а затем легко отступил в сторону, скрываясь за стеной. – Просто удивительно видеть, как ты крутишься возле моего дома.

Клара нахмурилась, наблюдая за его странным поведением.

– Что ты хочешь? – спросила она настороженно.

Трэвис не ответил и вдруг шагнул вперед, остановившись совсем близко. Клара попятилась, не желая допустить юношу ближе.

– Может, зайдем вместе? – предложил он слишком непринужденно, будто они были старыми друзьями. – Ты ведь не хочешь опоздать на самый интересный момент.

– Это уже чересчур, – раздраженно проговорила брюнетка, отступая в сторону. Ее плечи напряглись. – Твои издевательства уже ни в какие рамки не входят.

– Клара… – голос его стал тише. – Ты странно ведешь себя, хоть ты всегда и странная. Что-то задумала?

Девушка ощутила, как холод пробежал по позвоночнику.

– Ты не вправе задавать мне такие вопросы, – сдавленно произнесла она. – Отойди.

– Почему ты дрожишь? – Трэвис наклонил голову. – Боишься?

– Нет, – нахмурилась Клара. – Я просто не люблю, когда ко мне пристают. Лучше закончи этот спектакль и спокойно уходи.

Но Трэвис даже не думал слушать ее возмущения. Его самодовольная улыбка не исчезла, когда он протянул руку и крепко схватил ее за предплечья, притянув ближе.

– Я настаиваю, – спокойно, почти с ласковой ноткой в голосе сказал он, уверенно шагая вперед и не обращая внимания на ее сопротивление.

– Я и сама могу идти. Отпусти меня! – прошипела Клара, пытаясь вырваться.

Трэвис больше ничего не сказал. С уверенностью, граничащей с дерзостью, он шагнул в просторный дом.

Клара чувствовала себя ужасно. Ее сердце бешено колотилось, а грудь сдавило так, словно воздух в помещении вдруг стал тяжелее. Она судорожно прикрыла лицо рукой, пытаясь спрятаться хотя бы на мгновение и собрать мысли.

Но Трэвис не собирался давать ей такой возможности.

– Вот и матушка, – громко объявил он, грубо убирая ее ладонь от лица.

Клара вздрогнула от неожиданности, но быстро замерла, встретившись с удивленным взглядом своей матери.

– Мама… я… – ее голос дрогнул, слова путались, будто у растерянного ребенка, только что пойманного за проступком.

– Наслаждайся праздником, – Трэвис с улыбкой удалился, сжимая в руках бутылочку с жидкостью, пока мать с дочерью смотрели друг на друга.

Женщина быстрыми шагами подошла ближе, не колеблясь ни секунды. Морщинистые, но такие теплые руки крепко обхватили Клару за плечи, притягивая к себе с той силой, которая бывает только у матерей, слишком долго разлученных со своими детьми.

– Доченька… – выдохнула Эвелина, нежно поглаживая темные волосы Клары. Ее голос дрожал, но в нем звучала бесконечная любовь.

Клара не смогла сдержать слез. Они предательски навернулись на глаза, застилая все перед ней. Не в силах произнести ни слова, она просто уткнулась лицом в плечо матери и спряталась в этом теплом, родном укрытии.

Трэвис же развернулся и направился к своему привычному месту, сжимая в большой ладони бутылку с валерианой. Его взгляд встретился с глазами одной из служанок, и жестом руки он позвал ее. Женщина средних лет, поклонившись, подошла ближе.

– Налей это в вино и подай всем старикам и женщинам, – приказал Трэвис.

Служанка кивнула, взяла бутылку и, не говоря ни слова, удалилась.

Трэвис сел на свое место, где его окружали пять молодых парней и его охрана.

– Слушайте сюда, – голос юноши прозвучал спокойно, но требовательно. Все мгновенно замолчали, переведя взгляд на него. – Сегодня пить нельзя. Не смейте прикасаться к вину. Предупредите остальную охрану.

Мужчины вздохнули недовольно, а Трэвис откинулся на спинку стула.

– И еще. Притворитесь спящими, когда скажу.

***

– Ты навестила отца? – спросила Эвелина после короткого разговора в уединенном уголке.

Шум снаружи мешал им, поэтому, скрываясь от посторонних ушей, женщина увела дочь в комнату рабынь, чтобы спокойно поговорить с ней.

– Да, – кивнула Клара с улыбкой. – Я отвезла ему яблоки. В тюрьме ведь не кормят.

– А сама голодаешь, – недовольно цокнула мать.

– У меня кусок в горло не лез. Но не будем о грустном, – сказала брюнетка, смотря на мать с легкой улыбкой. – Я знаю, как выбраться отсюда.

– Что?

– Я принесла валериану, – Клара с воодушевлением раскрыла сумку, роясь в поисках бутылочки. – Если смешать ее с вином, то всех можно усыпить на пару часов. Тогда мы… Где она?

Вскочив, девушка начала лихорадочно осматривать пол, хлопая себя по карманам платья.

– Доченька, что ты ищешь? – нахмурилась Эвелина.

– Она же была в сумке! – Клара металась по комнате, отчаянно ища пропажу.

Эвелина обеспокоенно наблюдала за дочерью, которая с каждой секундой все больше погружалась в панику.

– Клара, успокойся, – мать мягко, но настойчиво взяла ее за запястье, заставляя остановиться. – Расскажи мне все по порядку.

– Она была у меня, – Клара нервно дышала, прижимая пальцы к вискам и пытаясь вспомнить, куда могла исчезнуть столь важная вещь. – Бутылочка с настойкой валерианы. Я специально взяла ее у дедушки, чтобы…

Внезапно до нее дошло.

Трэвис.

Его ухмылка, его рука, что на мгновение схватилась за ее сумку, прежде чем он грубо убрал ее ладонь с лица.

– Он… забрал ее, – ошеломленно прошептала Клара, чувствуя, как по спине пробежал холод.

– Кто? – насторожилась Эвелина, вглядываясь в лицо дочери.

– Трэвис…

Злость, перемешанная со страхом, охватила Клару, и она поспешно распахнула дверь. Тихий зал встретил ее удивленный взгляд. Все жители спали, кто где мог – стоя, сидя, в самых неожиданных позах. Посередине стола, в развалившейся позе, храпел Трэвис, откинувшись назад.

– Что здесь происходит? – не понимала Клара, шагнув вперед, в то время как мать оставалась в тени.

Шагая дальше, брюнетка заметила на полу бутылку валерианы – пустую. Наклонившись, она подняла ее и огляделась. В голове ничего не складывалось.

– Неужели ты вылил ее в вино? – нахмурилась девушка, глядя на спящего юношу.

Поджав губы, Клара еще раз окинула взглядом всех присутствующих. Убедившись, что все действительно спят, она подбежала к матери, которая все еще стояла в комнате рабынь.

– Мама, они все уснули, – быстро сказала Клара, схватив родителя за запястье. – Пора уходить, пока есть шанс.

– Клара, это слишком рискованно, – испуганно застыла Эвелина, стараясь остановить дочь.

– Мама, это наш единственный шанс! – возмущенно возразила Клара, подходя ближе и сжимая руки женщины. – Я не хочу остаток жизни провести в старой лачуге, пока вы с папой страдаете. Прошу тебя, рискни хоть раз в жизни. Ты не пожалеешь, я обещаю!

Эвелина поджала губы, не желая рисковать, но, видя уверенность и смелость дочери, все же согласилась.

Обрадовавшись, Клара потянула ее за руку, и вместе они бесшумно покинули дом вождя.

Постепенно мать с дочерью добрались до здания тюрьмы. Ночная прохлада окутывала улицы, и воздух пах сыростью.

– Клара, – мать крепче сжала руку брюнетки, видя, как дочь уверенно тянется к ручке двери.

– Не бойся, охрана спит, – тихо сказала Клара, бросая на мать успокаивающий взгляд.

И охрана действительно спала. Перед тем как прийти к матери, Клара навестила отца. Когда охранник вышел за дверь, оставив их наедине, она незаметно вылила валериану в кувшин с водой. Теперь этот человек сидел у небольшого стола, его голова поникла, а ровное дыхание говорило о глубоком сне.

– Папа! – радостно воскликнула Клара, глядя на отца с блеском в глазах.

Но в этот момент все замерли. Охранник нахмурился, что-то промычал во сне, и на секунду показалось, что он вот-вот проснется. Клара почувствовала, как сердце замерло в груди, но мужчина лишь шумно вздохнул и снова затих.

Трое разом выдохнули.

– Дорогая… – прошептал Чарльз, не отрывая взгляда от жены, прижавшей дрожащие руки к груди.

Замок щелкнул, и тяжелая дверь открылась.

Чарльз вышел из камеры, и Эвелина тут же бросилась к нему, обхватив руками. Ее пальцы вцепились в его рубашку, а дыхание сбивалось от эмоций, сдерживаемых слишком долго. Чарльз крепко прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее волосы.

Клара смотрела на них, и легкая улыбка тронула губы. Все было не зря. Она думала, что ради таких мгновений, ради того чтобы увидеть искреннюю радость на лицах своих близких, стоит идти на любой риск. Однако ей все же хотелось найти тихое и спокойное место, где они смогут жить мирно и без страха.

– Давайте уйдем поскорее, – голос девушки прозвучал тихо.

Клара подошла к родителям и, касаясь их плеч, мягко провела ладонями по их спинам.

– У вас еще будет время обниматься.

Чарльз с улыбкой наклонился ближе к дочке, и глаза его сверкали гордостью.

– Как же я горжусь тем, что ты моя дочь, – губы тронула улыбка, пока пальцы осторожно убирали прядь, а затем скользнули по длинным волосам.

Девушка улыбнулась на слова отца, но беспокойство никуда не делось. Она знала, что времени у них мало, и каждая минута на вес золота.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: СЛАДКИХ СНОВ

Родители лежали среди мешков, их фигуры были едва различимы под накидкой, которую Клара накинула на них. Издалека они казались просто еще одной связкой товаров, скрытой от посторонних глаз. Но Эвелина все еще выглядела неуверенной и беспокойно смотрела на дочь.

– Мама, залезай в тележку и прикройтесь вместе с папой, – спокойно попросила Клара, стараясь не заметить чужой страх. – Нам предстоит длинная дорога, но я обещаю, что дам вам знак, когда мы отъедем от деревни достаточно далеко.

Родители молча кивнули и, стараясь не создавать никакого шума, быстро укрылись под накидкой в телеге. Клара посмотрела на старую лошадь и нежно погладила ее по густой гриве, успокаивая не только животное, но и себя саму. Взгляд скользнул по знакомым очертаниям деревни, осознавая, что покидает место, где провела все свои годы. Это место было ее домом, но девушка давно уже поняла, что здесь она чужая, что ей не место среди этих людей.

Накинув на себя капюшон, Клара повернулась к лесу, который часто служил охотничьими угодьями для местных жителей. С решительным видом и высоко поднятым подбородком брюнетка крепко ухватилась за поводья.

– Клара, – вдруг раздался голос отца.

Девушка вздрогнула, не ожидая, что он заговорит. Она уже собралась запрыгнуть в седло, но теперь замерла, растерянно глядя на него. Отец, высунув голову из-под поношенной накидки, смотрел на нее.

– Папа, спрячься, – быстро прошептала Клара, тревожно оглядываясь.

Но мужчина не шелохнулся. Вместо этого он молча протянул ей руку, призывая подойти.

Клара сжала губы и, тяжело вздохнув, отпустила поводья, шагая к нему.

– Что случилось?

Отец, не говоря ни слова, протянул ей свои башмаки – новенькие, почти не ношеные.

– Папа, не надо. Надень их сам, ночью будет холодно, – нахмурилась Клара.

Но отец вдруг резко сел, скинув с плеч накидку, и тут же укутал ею мать.

– Что ты делаешь?! – возмущенно зашептала Клара, оглядываясь по сторонам, опасаясь, что кто-то их увидит.

– Надень и не спорь.

– Хорошо, хорошо, только залезай обратно, – брюнетка быстро схватила светло-каштановые башмаки, опускаясь на колени, чтобы натянуть их.

Чарльз, наблюдая за дочерью, довольно кивнул. В уголках усталых глаз мелькнула тень улыбки.

– А теперь укройся.

Клара натянула накидку, заботливо расправляя ткань так, чтобы даже порыв ветра не смог выдать спрятанные в ней силуэты.

Пристальный взгляд карих глаз скользнул к новой обуви. Уголки губ дрогнули в горькой усмешке. Совершенно новые. За эти башмаки отцу пришлось дорого заплатить – не только монетами, но и изнуряющим трудом. Подошва мягко пружинила при каждом шаге. Они были чуть великоваты, пальцы свободно скользили внутри, но разве это имело значение?

– Эх, папа…

Клара приблизилась к коню и, прежде чем оседлать его, ласково провела рукой по густой гриве, перебирая мягкие пряди. Животное фыркнуло, покачав головой, а она улыбнулась, ощущая тепло его дыхания на ладони. Осторожно перекинув ногу через седло, Клара слегка пригладила складки своего бежевого платья и дернула поводья.

***

Ночь глубоко окунула лес в густую темноту, через которую едва пробивались бледные лунные лучи. Уже больше часа старая тележка с покачиванием скользила по вытоптанной тропинке, убаюкивая двух взрослых, которые уснули в крепких объятиях друг друга. Мягкое дыхание ночного ветра колыхало верхушки деревьев, под которыми продолжала свой неспешный путь уставшая семья. Девушка отчаянно боролась со сном, который упорно пытался охватить ее разум. Но Клара упрямо отводила от себя дремоту, стараясь сосредоточиться на дороге, которая едва виднелась в густых сумерках. Прищурив глаза, она всматривалась в простирающуюся перед ней тропу, пытаясь понять, сколько еще им предстоит идти.

Вспомнив о родителях, Клара обернулась и с облегчением заметила, как двое взрослых спят, погруженные в глубокий, умиротворяющий сон.

– Сладких снов, – тихо прошептала Клара, стараясь не тревожить их мирный сон, и вновь устремила свой взгляд на тропу.

Конь, также утомленный долгим путешествием, недовольно фыркал, выражая свое желание остановиться и отдохнуть. Клара с беспокойством посмотрела на своего спутника.

– Ты тоже устал, милый? – с нежностью спросила она, ласково погладив его по шее. Конь утвердительно зафыркал, словно подтверждая ее предположение.

– Думаю, отдых нам не помешает, – немного неуверенно предложила Клара и, найдя место у большого раскидистого дерева, аккуратно спустилась с коня. Брюнетка понимала, что в ночном лесу нужно быть начеку, ведь темнота скрывает не только их, но и возможные опасности.

Решив, что ей лучше остаться на страже, Клара села у корней дерева, настороженно оглядываясь по сторонам. Она была полна решимости не спать всю ночь и оберегать родных, пока отец утром не возьмет на себя их дальнейшее путешествие.

Уставший конь спокойно уткнулся мордой в мягкую траву и закрыл глаза, наслаждаясь долгожданным покоем, а Клара продолжала внимательно следить за темнотой.

Но иногда планы остаются неисполненными, и именно сейчас Клара, до последнего сопротивлявшаяся желанию уснуть, сдалась, прислонившись щекой к шершавой коре дерева. Карие глаза медленно закрывались, унося ее в нежные объятия дремоты. Упрямый разум, требующий отдыха, не обратил внимания на ее усилия остаться бодрой и погрузил девушку в сладкий, умиротворяющий сон.

Во сне Клара улыбалась, видя счастливые картины, где она и ее родители живут той прекрасной жизнью, которой заслужили, а сама она больше не прячется от чужих взглядов, боясь осуждения. Она смотрела на их новый дом – большой, с множеством окон, в которых отражались золотистые лучи солнца. Рядом, у крыльца, стояла мать, бережно сжимая в руках букет свежесобранных ромашек. Чуть поодаль, под раскидистой кроной яблони, усыпанной алыми плодами, находился отец. Его сильные руки неторопливо гладили гриву старого коня, а ветер лениво шевелил белые пряди его волос. Небо раскинулось над ними чистым, без единого облачка, а солнечные лучи согревали кожу. Клара глубоко вздохнула, впитывая это мгновение – тепло, тишину, безмятежное спокойствие.

Но внезапно мир вокруг Клары растаял, покрываясь темной пеленой. Девушка нахмурилась, тревожно вертя головой, пытаясь прогнать неприятное видение. Перед ней возникли родители, их лица исказились от ужаса, и вдруг их фигуры охватил яростный огонь. В воздухе раздался отчаянный крик, и Клара сразу узнала голос матери. Паника захлестнула ее, она металась, пытаясь проснуться, но кошмар держал ее крепко, заставляя смотреть, как родители сгорают в пламени, а сама она кричит в бессильной ярости, не в силах помочь.

Странные голоса прорезали тишину, вырывая Клару из сна. Она очнулась с криком, но сонная пелена еще застилала глаза, мешая сразу понять, что происходит. Спустя несколько секунд очертания стали яснее – Клара увидела, как Трэвис грубо хватается за поводья коня и тянет животное к себе. Бедное создание отчаянно сопротивлялось, но за это получило резкий удар гибким прутом по спине.

– Что ты делаешь? – спросила Клара хриплым голосом.

Испуганно вскочив, Клара быстро огляделась и заметила пустую тележку. Тревога сжала сердце, когда ее взгляд упал на родителей, окруженных стражей Трэвиса.

– А на что это похоже? – усмехнулся он, передавая измученного коня охранникам. – Этого – на бойню, а этих увезите.

Стражники тут же повернули в сторону деревни. Клара, охваченная ужасом, закричала:

– Стойте!

Она бросилась было вслед за ними, но Трэвис резко схватил ее за запястье и дернул к себе. Боль пронзила руку, и девушка нахмурилась, пытаясь вырваться.

– Хватит дергаться! – рявкнул он, грубо сжимая ее пальцы.

Слезы жгли уголки глаз, но Клара из последних сил не позволяла им скатиться по щекам.

– Чего ты хочешь? – голос дрогнул, но прозвучал твердо. – Оставь нас в покое!

– Оставить вас? – ухмыльнулся юноша, притягивая девушку ближе. – Их ждет жестокое наказание за побег. Они нарушили правила и решили избежать кары. Они заслуживают позора.

– Ты не понимаешь! Я хотела помочь родителям! Я не хочу, чтобы они всю жизнь жили так, – почти плача, оправдывалась Клара, надеясь пробудить в нем каплю сострадания.

Но Трэвис оставался бесчувственным. Он медленно шагал в сторону деревни, удерживая Клару рядом, не позволяя вырваться. В груди девушки разрасталась паника, как темная тень, поглощая последние светлые мысли. Видя родителей, беспомощных и униженных, Клара ощущала, как сердце разрывается. Они не заслужили такого обращения.

Она смотрела на Трэвиса с мольбой, надеясь, что в его душе найдется хотя бы крупица жалости. Но глаза его были холодны, как лед, а улыбка полна злорадства.

Вскоре Трэвис остановился на огромной площади. Его стража привязала родителей к столбам.

– Эти люди нарушили правила! – громко возгласил Трэвис.

Клара в ужасе наблюдала, как вокруг быстро собирается толпа.

Они шептались и перешептывались, и Клара отчетливо слышала ужасные слова о своих родителях. Карие глаза наткнулись на библиотекаря, который с печалью и сожалением смотрел на двух связанных взрослых. Брюнетка не могла вынести этих взглядов, полных осуждения, этого позора. Резко вырвавшись, она со всей силы ударила Трэвиса по лицу и бросилась к родителям, заслоняя их собой, вставая перед двумя охранниками

– Не трогайте их, пожалуйста! Все, что нам нужно, это уйти отсюда. Я обещаю, вы нас больше никогда не увидите! Пожалуйста, мои родители не заслужили этого! – голос Клары дрогнул от безысходности. Ее глаза часто моргали, прогоняя соленую влагу, а взгляд умоляюще устремился на охранников.

В тот же миг знакомая боль пронзила запястье. Грубые пальцы с жестокой силой вцепились в нежную плоть.

– Неужели у тебя хватило наглости поднять на меня руку?

Лицо Трэвиса перекосилось от гнева. Ноздри раздувались от тяжелого дыхания, а вены на шее вздулись от ярости.

Жители деревни, привлеченные шумом, сомкнулись плотным кругом. Шепот множился, и хотя слова звучали глухо, смысл их был ядовито ясен. Люди обвиняли Клару в неповиновении, видели в ее поступках причину бедствий, обрушившихся на семью Миллеров. О Чарльзе шептались как о безрассудном глупце, а об Эвелине – как о женщине, чья ошибка обрекла ее на вечное несчастье.

Хватка Трэвиса усилилась, и он с яростью швырнул Клару на землю. Грудь сдавило от удара, когда воздух вырвался из легких, ладони пронзила острая боль от шершавой почвы, усеянной камнями.

Брюнетка, втянув воздух сквозь зубы, зашипела от боли и с трудом приподняла голову. Глаза застилала пелена слез, и мир вокруг превратился в размытое, колеблющееся пятно. Двое охранников без промедления подхватили ее за локти, их пальцы врезались в нежную кожу, оставляя болезненные следы. Рывком подняв девушку, они заставили ее опуститься на колени.

Трэвис, чье лицо исказила злобная ухмылка, медленно извлек меч из ножен. Лунный свет скользнул по лезвию, вспыхнув холодным серебряным отблеском, словно подтверждая его жестокий замысел. Юноша двинулся вперед, шаг за шагом приближаясь к родителям Клары.

Ночь застыла в напряженной тишине, липкий страх проникал в каждый уголок сознания брюнетки. Сердце Клары глухо билось в груди, дыхание сбивалось, сливаясь с неравномерным ритмом ужаса, нарастающего волной. Девушка рванулась вперед, но охранники удержали ее.

– Нет! Стой! – крик вырвался из пересохшего горла, наполненный отчаянием, но Трэвис не замедлил шаг.

Жители деревни в замешательстве наблюдали за происходящим, их лица застыли в масках шока. Одни качали головами, бормоча о тщетности ее криков, другие отводили взгляд, не в силах вынести зрелище.

Трэвис, игнорируя хаос и чужое горе, грубо потащил Эвелину в центр. Хрупкое тело женщины содрогалось от страха, пальцы вцепились в землю, тщетно пытаясь унять дрожь.

– Ее смерть, – с презрительной усмешкой произнес юноша, поднося кончик меча к дрожащему горлу Эвелины. – На твоей совести.

Клара захрипела, едва сумев выдавить слова, пока голос тонул в рыданиях:

– Пожалуйста… отпусти их…

Слезы стекали по щекам, капая на иссохшую землю. Клара судорожно втянула воздух, закусив губу, пытаясь заглушить рвущийся наружу всхлип. Боль, пронизывающая ее грудь, была нестерпимой, но еще страшнее оказался ужас, когда взгляд упал на руку Трэвиса.

Лезвие дрогнуло – и миг спустя по бледной коже Эвелины проступил алый порез.

Женщина не сдержала приглушенного крика, и тело, лишенное сил, рухнуло на землю. Кровь, хлынувшая из глубокой раны на шее, мгновенно залила старую одежду. Алые капли скользнули по бледной коже, впитываясь в потрепанную ткань и оставляя яркие следы. Несколько капель упали на землю, и багровая жидкость растеклась по сухой траве, образуя небольшую лужу.

Клара не смогла сдержать крик. Он вырвался из груди, превращаясь в жалобный вопль, что эхом разнесся по ночной тишине.

Чарльз, все еще привязанный к столбу, безудержно рыдал. Мужчина винил себя за их бедственное положение, за собственную слабость, заставившую нарушить закон. Плечи его сотрясались, а тело повисло на веревках, которыми он был связан.

– Ты безжалостное чудовище! – Клара выплеснула эти слова, надеясь ранить Трэвиса так же глубоко, как и он ее.

Однако юноша лишь рассмеялся. Трэвис смотрел с презрительной усмешкой, выйдя вперед.

– А ты слепая, раз веришь, что я могу почувствовать хоть что-то, глядя на твои истерики.

Клара скривила губы в презрении и краем глаза заметила, как охрана подошла к ее отцу. Карие глаза в страхе расширились, стоило услышать мольбу отца о пощаде. Охрана грубо накинула накидку на голову Чарльза, таща в сторону подъезжающей кареты.

– Он так хотел побыть в Запретном Лесу, что даже правила ради этого нарушил. Так что я решил добровольно исполнить его мечту, – Трэвис кивнул мужчинам, которые подняли Чарльза и бросили в карету.

Клара застыла от ужаса и в оцепенении смотрела, как охранники забирались в карету, и та со скрипом приходила в движение, унося родителя в ночь.

– Почему ты это делаешь? – голос дрогнул, слова прозвучали хрипло, застревая в пересохшем горле.

Разбитые карие глаза, наполненные слезами, цеплялись за отстраненное лицо Трэвиса. Грудная клетка вздымалась прерывисто, дыхание сбивалось от отчаяния.

– Чего ты хотел добиться!? – крикнула Клара, срываясь на хрип.

С раздраженным презрением Трэвис скривил губы.

– Раздражаешь, – бросил юноша сухо, развернувшись.

Клара не ждала другого от сына вождя. Плечи ее осели, а дрожащий вздох сорвался с губ, прежде чем она заплакала. Глухое оцепенение сковало ее, и даже шорох чужих взглядов, давящих со всех сторон, казался приглушенным.

– Уберите это, – безразлично бросил Трэвис, кивнув в сторону бездыханного тела Эвелины.

Охранники без лишних вопросов подчинились. Сильные руки подхватили безжизненное тело и скрылись в глубине ночи. Жители деревни начали расходиться: одни бросали на Клару жалостливые взгляды, другие отводили глаза, не желая смотреть на ужас, свидетелями которого они только что стали.

Слезы текли по лицу, смешиваясь с грязью на ее бледных щеках. Сердце болело от глубокой печали. Клара все еще видела кровь, что расползлась по сухой земле.

Если бы не дедушка-библиотекарь, который последние несколько минут настойчиво пытался вернуть девушку в реальность, Клара, возможно, так и осталась бы сидеть рядом с застывшей кровью.

– Дорогая, вставай, – пожилой мужчина в спешке тряс худые плечи.

Брюнетка лишь со слезами на глазах посмотрела на него, и ее нижняя губа задрожала от подступающей истерики. Старику было жаль молодую девушку, и он, решив дать ей время на освобождение чувств, обнял крепко, давая свое плечо, чтобы опереться и выплакаться. Клара с громким плачем обняла библиотекаря за плечи и завыла, как маленький ребенок.

– Я ведь… хотела как лучше… – заикаясь, пыталась оправдать свои действия.

Старик молча гладил ее по волосам, понимая, как трудно принять такое. Движения его рук были медленными и утешительными, а сам он ничего не говорил, ибо никакие слова не смогли бы облегчить тяжесть.

Клара тряслась в рыданиях, не имея контроля над эмоциями. Ее молодая душа еще не успела закалиться, еще не научилась принимать потери, от чего девушка впервые чувствовала сильную тяжесть внутри себя, от которой невозможно сбежать.

***

Мрачные тучи нависли над деревней, уже два дня не давая покоя ее обитателям. Серая завеса затянула небосклон, лишив его всякой надежды на свет и тепло. Монотонный ритм дождя, барабанящего по крышам и стеклам старых окон, создавал меланхоличную атмосферу, под которую деревенские жители ворчали и проклинали его существование.

Погода будто пыталась стать союзником Клары, взяв на себя обязанность плакать вместо нее. За окном бушевала стихия, медленно заканчиваясь, а в ее сердце царили тишина и пустота. Девушка сидела неподвижно у стола в тесном доме, а карие глаза, покрасневшие от слез, неотрывно смотрели в одну точку. Она казалась замороженной в этом моменте, бездумно глядя перед собой, будто потеряла всякую связь с реальностью. Разум был пуст, как и опустошенный желудок, в который она не клала ни куска пищи.

Воспоминания терзали Клару, наполняя каждую клетку сознания горем. Она вновь и вновь переживала тот момент, когда Трэвис перерезал горло матери. В памяти этот момент был запечатлен с ужасающей четкостью: как алая кровь разлилась по твердой траве, образуя грязную лужу. Брюнетка видела это перед глазами, даже когда смотрела в пустоту. Она также не могла забыть, как старая карета увезла отца прочь в неизвестность, откуда нет пути назад.

Дверь со скрипом открылась, и полоска едва заметного света проскользнула через ее щель. В дверном проеме стоял старик-библиотекарь, чей взгляд выражал беспокойство. Старик дрожащей рукой пару раз постучал по скрипучей деревянной двери, надеясь вывести Клару из ее заторможенного состояния.

– Клара? – хрипло позвал он.

Девушка, услышав свое имя, лишь моргнула лениво и тяжело вздохнула.

Старик нахмурился, и седые густые брови собрались вместе. Он осторожно вошел в дом, ступая по скрипучим доскам, что отзывались жалобным звуком под его весом. Присев рядом с брюнеткой, старик наклонился, стараясь заглянуть в опухшее от слез лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил библиотекарь, выпрямившись.

Он медленно оглядел комнату: в воздухе висела тяжелая, давящая тишина с запахом старой пыли. Казалось, стены впитали в себя слишком много боли, и даже приглушенный свет с улицы не мог ее рассеять.

На вопрос Клара подняла затравленный взгляд на старика.

– Я ходила к Трэвису. Я просила тело мамы… – голос дрогнул, и последние слова сорвались шепотом. Нижняя губа мелко задрожала.

Слеза скатилась по щеке, но Клара быстро смахнула ее ладонью, отводя взгляд.

– Он сказал… что сожжет ее… – продолжила девушка едва слышно. – Сказал, что мама не заслуживает похорон…

И вновь расплакалась.

Уильям молча встал с места, подойдя ближе. Не говоря ни слова, он обнял девушку, прижав к себе. Клара судорожно всхлипывала, пытаясь сдержать слезы, но те продолжали катиться по щекам, обжигая кожу, а сердце… сердце разрывалось, обливаясь кровью.

В этой деревне только вождь имел право решать, как поступить с телами умерших, и если, по его мнению, человек не достоин памяти, тело просто сжигали в костре. Клара вспоминала ту ночь, когда умоляла Трэвиса дать ей тело матери. Но Трэвис грубо отказал ей, а перед ней отдал приказ бросить тело к остальным мертвым, чтобы сжечь их в день охоты на удачу.

– Ты должна уйти отсюда, – прозвучало тихо, но решительно. – За тобой могут прийти в любой момент. Соберись и уходи отсюда. В самом дальнем конце Западного леса есть город.

– Город? – прозвучало хрипло.

– Да, – продолжил старик с мягкой улыбкой, пытаясь подбодрить Клару. – Там у тебя появится возможность начать новую жизнь. В городе есть библиотека, много книг, даже больше, чем у меня. Ты сможешь свободно учиться, а также работать, где захочешь. Ты сможешь заработать много денег и наконец жить так, как тебе хочется.

Клара сидела, опустив плечи. На коленях сжимались ее тонкие пальцы, слегка трясущиеся.

– Ты могла бы быть по-настоящему счастливой, – добавил Уильям, сдержанно улыбаясь.

– Уйти? – нахмурилась Клара, отстраняясь. – Дедушка, неужели вы думаете, что я просто уйду? Думаете, я смогу быть счастливой после этого?

– Клара… – библиотекарь хотел что-то сказать, но она не дала.

– А если папа жив? А если он ждет меня?

– Тебе нечего терять, – спокойно произнес старик.

Карие глаза, наполненные непониманием и негодованием, смотрели на библиотекаря.

– Мой отец еще жив, – твердо сказала Клара, пристально глядя на старика. – Он жив, он не погиб! – уверенно повторила, сжимая кулаки.

– Клара, он в Запретном Лесу. Вероятность того, что твой отец выжил, равна нулю.

– Не говорите так, – сказала девушка, стараясь не закричать. – Вы не были там. Вы не знаете.

– А если ты не вернешься? – обеспокоенно спросил Уильям, пытаясь поставить ее перед очевидным для него фактом. – Что если ты погибнешь там, так и не найдя его? Что если вы оба не вернетесь?

– Не узнаю, пока не рискну.

Старик устало вздохнул, опуская плечи. Он знал, что переубедить ее невозможно. Клара была готова на все ради семьи, и даже если надежда на грани угасания, она все равно рискнет. Ведь кроме отца у нее больше никого не осталось.

– Хорошо, – наконец кивнул библиотекарь, подойдя ближе. – Но пообещай, что вернешься. И возьми с собой все самое необходимое.

Клара благодарно улыбнулась, в карих глазах на мгновение мелькнуло тепло и брюнетка обняла мужчину за шею.

– Обещаю, дедушка, – прошептала Клара. – Я вернусь в целости и обязательно с папой. Но…

Клара отстранилась, и выражение лица снова стало серьезным.

– Я вернусь только для того, чтобы попрощаться окончательно. Я не хочу оставаться здесь.

Старик внимательно посмотрел на нее и спустя мгновение медленно кивнул.

– Я знаю, – тихо ответил он. – И я ничуть не расстроен.

Старик-библиотекарь развернулся и медленно ушел, закрывая за собой дверь с едва слышным скрипом. Клара несколько секунд стояла, глядя в окно, наблюдая, как фигура старика растворяется в слабом дожде.

– Так… – пробормотала Клара, оглядывая комнату в поисках нужных вещей. – Ночи ждать нельзя, уйду прямо сейчас.

Брюнетка не собиралась брать много – путь мог быть опасным, а лишний груз замедлил бы шаги.

Взяв колчан, Клара сосредоточенно перебрала стрелы. Было всего двадцать. Лук оказался в хорошем состоянии, и Клара повесила его себе на спину через плечо. Теперь оставалось собрать остальные предметы.

Через несколько минут Клара стояла у стола, тщательно проверяя все, что собирала для предстоящего пути.

– Колчан, стрелы, – пробормотала она, проводя взглядом по предметам. – Веревка, яблоки… раз, два, три. Все на месте. Накидка, кувшин с водой, – открыв крышку маленького кувшина, брюнетка еще раз убедилась, что жидкость на месте.

– Кажется, все взяла… – тихо произнесла Клара, осматривая свои вещи.

Из-за двери раздались громкие крики и ругательства, и Клара подошла к окну, не понимая причины этих звуков. К ее дому спешили жители деревни, их лица были искажены гневом и раздражением.

Карие глаза скользнули по лицам, и, поддавшись тревоге, она схватила сумку, начав поспешно укладывать в нее все, что находилось на столе. Пальцы дрожали от волнения, но брюнетка двигалась быстро, не теряя ни минуты.

– Ведьма! – раздался крик с улицы, словно приговор.

Накинув на плечо колчан и сумку, Клара схватила накидку и, быстро перескочив через несколько ступеней лестницы, поднялась на второй этаж в свою комнату. Быстрыми шагами Клара подбежала к окну, распахнув его настежь.

Высунув голову, брюнетка окинула взглядом землю и, убедившись, что расстояние невелико, с решимостью шагнула вперед. Однако приземлиться ей удалось не так идеально, как она рассчитывала. Потеряв равновесие, Клара резко рухнула на колени. Нежная кожа пронзительно заболела, а подол ее бежевого платья слегка порвался.

– Вот же… – недовольно пробурчала брюнетка, отряхивая грязь с ладоней и одежды.

Закрыв сумку ее длинным краем, Клара сняла с себя колчан и лук, надев на себя накидку, скрывая лицо, и заново накинула снятые предметы.

– Где ведьма? – прогремел грубый голос.

Все жители стояли перед дверью дома Клары, в то время как она пряталась в задней части, затаив дыхание, чтобы ее не нашли.

Трэвис молча потянул за ручку двери, удивляясь, как легко та поддалась его напору. Переступив порог небольшой комнаты, юноша нахмурился, оглядываясь по сторонам.

– Ведьма сбежала? – послышался вопрос с порога двери.

– Найдите ее! – приказал Трэвис, быстрыми шагами выходя из маленького жилища.

Пока Трэвис и его спутники мчались в поисках Клары, сама девушка стояла у самого входа в Запретный Лес. Сжав кулаки до боли, брюнетка прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть тревогу, что сжала сердце. Никогда раньше Клара не ступала на землю этого таинственного леса; все, что она о нем знала, было лишь из уст библиотекаря.

У самого входа туман вился плотной стеной. Он окутывал землю и деревья, порождая странное чувство холодного страха, которое пробежало по спине, заставляя кожу покрыться мурашками.

– Ладно… – прошептала Клара, глубоко вздохнув, стараясь взять себя в руки. – Все ради папы, – выдохнула, опустив напряженные плечи.

Закрыв глаза, брюнетка собралась с силами и шагнула вперед в неизвестность, хотя тревога все еще не покидала тело.

Клара даже не заметила, как за спиной стояли Трэвис и остальные жители, с удивлением наблюдая за ней.

– Идти за ней? – тихо поинтересовался молодой парень, ступая к Трэвису.

Юноша покачал головой:

– Ведьма там, где ей и место, – спокойно произнес он. – Можете не волноваться. Она больше не вернется.

ГЛАВА ПЯТАЯ: КУДА ТЕПЕРЬ?

Медленно приоткрыв глаза, первое, что ощутила Клара, была мучительная головная боль, которую трудно описать словами. Издав тихий стон, девушка схватилась за голову, крепко сжимая виски, пытаясь унять боль, прокладывающую пульсирующую дорожку по всему черепу. Через несколько минут боль постепенно начала утихать, оставив только глухое эхо в затылке, и Клара медленно открыла глаза. Но мысли тут же вылетели из головы, когда перед ней открылся новый, удивительный мир.

Тропинка под ногами была не зеленой, как Клара привыкла видеть в своем мире, а ослепительно изумрудной, переливающейся, словно драгоценные камни. Девушка даже прищурила глаза от ослепительного цвета. Подняв взгляд, Клара увидела огромные алые розы, возвышающиеся над ней. Их пылающие ярко-красным цветом лепестки простирались к небу, создавая сказочное и немного пугающее зрелище.

С левой же стороны тропинки простиралось поле ромашек – таких же огромных и величественных. Белоснежные лепестки цветов с желтыми сердцевинами излучали мягкий свет, освещая вокруг себя нежным сиянием.

Клара не верила тому, что видит. Губы ее приоткрылись в немом изумлении, а сердце начало биться быстрее, разгоняя кровь по венам с небывалой силой. Она стояла, потрясенная этим сказочным зрелищем, не веря своим глазам.

Негромкий звук треска прервал тишину лесной поляны, заставив Клару резко обернуться. Перед ней стоял олень ледяного голубого цвета, излучающий мягкий лазурный свет. Вокруг его тела мерцали почти незаметные звездочки. Рога существа, королевского синего оттенка, изогнутые и грациозные, словно короны величественных королей, приковывали взгляд. Темные, как ночь, глаза глубоко отражали страх и любопытство, поймав в себе отражение девушки. Животное, испуганное, но не лишенное смелости, оставалось неподвижным.

– Эй… – тихо, едва слышно, позвала Клара, стремясь подойти ближе к чудесному созданию. Любопытство взяло над ней верх, и она не могла сопротивляться своему желанию.

Но в следующий миг олень вздрогнул, ускользнув так быстро, что Клара почти поверила, будто это было всего лишь ее воображение.

– Ладно… – девушка глубоко вздохнула, крепче прижимая к себе лук. – Здесь не так уж и страшно… Всего лишь волшебный лес.

Но в момент, когда брюнетка уже почти решилась двинуться в путь, до ушей донесся странный, но в то же время чарующий звук, отчего по телу прошла волна мурашек.

Мелодия, насколько прекрасной бы она ни была, несла в себе такую печаль, такую глубину, что девушка не могла не поддаться желанию узнать, кто или что ее исполняет. С каждой секундой музыка все сильнее овладевала ее разумом, заставляя забыть обо всем на свете, и Клара медленно начала продвигаться вглубь леса, следуя за чарующей мелодией.

Спустя несколько мгновений она заметила среди высоких алых роз фигуру женщины. Она сидела за прозрачным пианино, которое переливалось под светом всеми оттенками зимы. Ледяные голубые пальцы незнакомки лишь слегка касались клавиш, а изящные запястья двигались с легкостью и грацией. Женщина, полностью поглощенная своей игрой, имела ледяную голубизну кожи, что сверкала, как только что выпавший снег. Ее волосы, королевского синего цвета, были собраны в аккуратный пучок на затылке, открывая шею и хрупкие плечи. Незнакомка была одета в длинное белоснежное платье, которое изысканно подчеркивало ее грацию, без рукавов и с открытой спиной.

Клара, пораженная этим видением, не могла отвести взгляд. Незнакомка тихо плакала, и ее слезы падали на прозрачные клавиши пианино, вызывая нежные и грустные звуки.

Но момент восхищения длился недолго. Наступив на небольшой кустик, Клара испуганно отпрыгнула, и из кустика выбежало какое-то синее существо.

Шелест изумрудной травы прервал игру ледяной девы, и та, замерев, настороженно посмотрела на Клару.

– Простите, я не хотела вас напугать, – попыталась подойти брюнетка, поспешно оправдывая свои действия.

Но женщина, вскакивая с места, стремительно устремилась в противоположную сторону.

Клара, не желая упускать загадочную даму, побежала вслед. Незнакомка, крепко удерживая подол своего белоснежного платья, мчалась вперед, пока перед ней не возник тот самый олень с королевско-синими рогами. Незнакомка грациозно взобралась на спину оленя и, бросив последний взгляд на Клару, нежно погладила зверя по гриве, исчезая. Карие глаза Клары расширились от удивления. Оглядевшись по сторонам, она так и не смогла их найти. Остановившись на минуту, брюнетка провела рукой по волосам, пытаясь осмыслить увиденное.

– Я же не ударилась головой? – нервный смешок сорвался с губ, пока Клара теребила пальцы, оглядывая «лес» вокруг себя.

Продвигаясь вперед, Клара с затаенным дыханием приблизилась к огромной розе и осторожно провела пальцем по ее покрытому мелкими шипами стеблю. Однако едва ее ладонь коснулась растения, как массивные листья неожиданно дрогнули и с силой хлестнули ее по руке. Девушка вздрогнула, отдернув ладонь, и на коже тут же выступили тонкие алые царапины.

– Ты человеческий сорт? – раздался резкий женский голос.

Вспышка паники пронзила брюнетку, и та резко отпрянула назад. Клара медленно подняла голову – и застыла в изумлении. Ей открылось невероятное зрелище: огромная роза с лицом, подобным человеческому, смотрела на нее из глубин густых, бархатистых лепестков. Зрелище было настолько необычным и завораживающим, что Клара застыла, не в силах осознать реальность происходящего.

– Говорить разучилась? – недовольно поинтересовалась Роза. Ее голос звучал сухо и слегка раздраженно.

Клара быстро покачала головой, не находя в себе сил произнести хоть слово. Роза лишь хмыкнула, окинула девушку оценивающим взглядом и вновь поправила свой стебель. Девушка выдохнула, наконец освобождая застрявший в легких воздух, и уже собиралась что-то сказать, как с другой стороны раздался тонкий, но не менее недовольный голос.

– Разве нельзя быть чуточку тише?

Брюнетка вздрогнула и повернулась на звук. Перед ней возвышалась белоснежная ромашка, чье лицо было скрыто в глубине золотистого центра.

– Я? – осторожно спросила Клара, указывая на себя.

Но, прищурившись, брюнетка заметила, что Ромашка вовсе не смотрела на нее, а сверлила взглядом Розу.

– Себе это говори! – резко огрызнулась Роза, и ее лепестки дрогнули от возмущения. – Небось соврала человека, и теперь на нашей территории чужак!

– Человек? – Ромашка заметно опустила голову и только сейчас заметила Клару. – Это и есть человек?

Ромашка пристально уставилась на Клару, и ее лепестки чуть дрогнули.

Собравшись с духом, Клара улыбнулась и, прокашлявшись, произнесла:

– Позвольте представиться, – голос звучал тихо, отчего среди цветов воцарилась неожиданная тишина. – Я Клара Миллер.

Чуть приподняв края своего платья, девушка изящно поклонилась.

«Не могу поверить, что сейчас разговариваю с волшебными цветами!» – радостно пронеслось у нее в мыслях. Но в голове внезапно всплыла мысль об отце, и, решив рискнуть, девушка обратилась к Розе:

– Простите, госпожа Роза, – тихо позвала Клара, привлекая внимание цветка.

Роза снова наклонилась, и девушка, немного отступив, продолжила:

– Мой отец пропал. Стражи вождя моей деревни бросили его сюда. Я здесь, чтобы найти его. Вы случайно не… Ой! – не успела брюнетка закончить свою речь, как почувствовала, что что-то мягкое коснулось ее стопы.

Повернувшись, Клара взглянула вниз и увидела двух маленьких существ.

Перед ней предстали два миниатюрных создания с большими головами и маленькими телами. Их лапки были короткими, а вокруг туловища носились прозрачные плавники, скорее напоминавшие крылья. На головах красовались маленькие рожки, которые, словно изумительная диадема, расплетались в нежные завитки. Ушки напоминали крылья бабочек. Глаза, черные как ночь, сверкали, глядя на девушку с любопытством. Одно из существ было небесно-голубого цвета, и его тело покрывали пупырышки. Второй зверек имел оттенок нежно-розового, и его тело украшали изящные белые узоры. Оба существа сверкали, отражая цвет своей кожи.

– Что вы за существа? – брюнетка склонила голову, немного улыбнувшись.

Существа повторили ее движение, а затем стремительно скрылись за стеблем одной из роз.

– Так что ты хотела у нас спросить? – напомнила Роза.

– Ах, да, – вспомнила брюнетка о неозвученной просьбе. – Я хотела бы узнать, не видели ли вы моего отца?

– Отца? – удивились цветы.

– Да. Моего папу. Он высокий мужчина, чуть выше меня, – Клара подняла руку, чтобы показать примерный рост родителя.

– И у него короткие лепестки? – оживленно спросила Ромашка.

– Лепестки? – вскинула бровь брюнетка. – Вы про… волосы, да? – уточнила Клара. – Тогда да, они у него короткие.

– И какого он цвета? – с интересом спросила Роза, наклоняясь ближе.

– Эм… обычного, человеческого, – Клара замялась. – Ну, волосы у него темно-каштановые, но местами уже побелели.

– О-о-о! – протянула Ромашка, восторженно затрепетав лепестками. – Темно-каштановый! Это же какой-то редкий сорт!

– А пахнет он чем? – с подозрением прищурилась Роза.

– Пахнет? – Клара нахмурилась. – Ну… мылом… иногда кофе.

– Кофейный цветок! – обрадовалась Ромашка, переглянувшись с другими. – Экзотика!

– А у него листья… то есть руки длинные или короткие? – спросила другая Ромашка издалека.

– Обычные, нормальные руки, как у человека!

– И сколько у него стеблей? – продолжала допытываться Роза.

– Стеблей?! – Клара ошарашенно замерла, потом провела рукой по лицу. – Один. Один стебель… то есть одно тело!

– Как скучно, – разочарованно вздохнула Ромашка.

– Так, ладно, – Клара хлопнула в ладоши. – Хватит о моем папе допрашивать, просто скажите: вы его видели или нет?

Цветы несколько минут задумчиво молчали, глядя друг на друга. Пока они размышляли над ответом, два крошечных существа вновь подбежали к Кларе, весело кружась вокруг. Девушка осторожно наклонилась, и те с радостью прижались к ее руке, ласково трясь о кожу.

– Интересно, что вы за существа… – пробормотала Клара, слегка поджав губы.

Она нежно провела пальцами по розовому зверьку, пока голубой продолжал кружиться рядом.

– Так вы видели его или нет? – спросила девушка, подняв голову.

Не дожидаясь ответа, Клара полностью опустилась на колени, ощущая мягкость изумрудной травы под собой.

– Так видели или нет? – повторно спросила брюнетка, наклонившись вперед.

Ромашка первым делом хихикнула.

– Это смотря кого.

– Моего отца, – заторможенно уточнила Клара.

Роза вздохнула и слегка наклонилась вперед, глядя на нее так, будто перед ней сидел ребенок, задающий слишком много ненужных вопросов.

– Девочка моя, ты задаешь вопрос неправильно.

– Точно, точно! – подтвердила Ромашка. – Вопрос должен звучать: «Смотрели ли мы в нужную сторону в нужное время, когда, возможно, проходил кто-то, кого можно было бы назвать отцом?»

– …Что? – Клара непонимающе моргнула пару раз.

– Ты слишком прямолинейна, – осуждающе покачала Роза головой.

– Так, подождите секунду, – быстро проговорила Клара, поднимая ладонь, словно пытаясь остановить непонятный ей разговор. – Просто скажите, видели ли вы мужчину, высокого, с короткими… лепестками, – добавила она, сделав над собой усилие.

– О, мы видели множество мужчин, – весело протянула Ромашка.

– Слишком много, – мрачно добавила Роза.

– Один был в пышной зеленой мантии!

– А другой – в шляпе с нелепой формой, от которой я чуть не завяла от ужаса.

– А еще был тот, который пытался говорить стихами, но рифмы у него не складывались.

– Досадное зрелище…

Клара шумно вздохнула и потерла переносицу.

– Так, давайте еще раз… Просто скажите «да» или «нет». Вы видели мужчину, который выглядел так, как я описала?

Роза и Ромашка переглянулись.

– Ну, если подумать… – начала Ромашка.

– Может быть, – добавила Роза.

– Хотя, может, и нет…

– Трудно сказать.

– Хотя один из люмистарров, может, и видел, – неожиданно сказала Ромашка и Клара отвлеклась от нарастающего желания стукнуть себя чем-нибудь по голове.

– Люми… что?

– Люмистарры, – охотно пояснила Ромашка. – Эти милашки, которые тут с тобой вьются.

Клара посмотрела на двух крошечных существ, которые все это время были рядом с ней.

– Вот как они называются… – пробормотала брюнетка, вставая с изумрудной земли.

– Тебе повезло, что они к тебе так привязались, – заметила Роза.

– Они довольно разборчивы, – согласилась Ромашка.

– Знаете, я, пожалуй, сама пойду и найду папу, – перебила брюнетка цветов, решив не тратить время на бесполезный разговор.

– А куда ты пойдешь? – с интересом спросила Роза.

– Вперед, я полагаю, – пожала плечами Клара. – Вряд ли у меня есть иной выбор, кроме как идти вперед.

– Но пути вперед нет, – спокойно разъяснила Роза, удивляя девушку.

– Как нет? – брюнетка непонимающе повернулась к Розе. – Везде же есть путь вперед.

– Ты не знаешь, где ты, не так ли? – прищурилась Роза.

– Я думаю, я знаю, где я…? – неуверенно ответила брюнетка. – Не могли бы вы уточнить, где я?

– В Саду Люмироны, – весело ответила Ромашка издалека.

– В каком-каком саду?

– В Саду Люмироны, – повторила Роза.

– О боже… – в неверии прошептала Клара, проводя ладонями по лицу. – Так значит, я не в Запретном Лесу? Или этот Сад и есть Лес? И куда же я теперь пойду?

– О, зачем переживать? – весело воскликнула Ромашка. – Ты можешь пойти направо или налево. А можешь сначала направо, а потом налево. Или сначала налево, а потом направо! Столько вариантов!

– Что? – брюнетка прищурилась, недоуменно глядя на Ромашку. – Вы сейчас надо мной издеваетесь? Как можно идти направо и налево одновременно?

– Ну, если тебе нужно куда-то идти, ты можешь сначала повернуть налево. Но если позже передумаешь, ничто не мешает тебе выбрать путь направо. Это так весело!

– Весело? – Клара отчаянно вздохнула. – Мне отца искать надо.

– Так иди туда, куда хочешь! – весело запела Ромашка. – Если ты решила идти налево, а потом передумала и хочешь направо, то просто—

– Я уже поняла! – резко перебила Клара. – Послушайте! – она громко вздохнула, переводя серьезный взгляд с одного цветка на другой. – Я впервые в вашем мире и не знаю ваших правил. Я здесь, чтобы найти своего отца. Если вы видели его, пожалуйста, подскажите, где он. А если нет, то хотя бы скажите, как мне его найти.

Цветы переглянулись, и их стебли чуть склонились друг к другу.

– Направо можно пойти, если не хочешь налево, – задумчиво протянула Ромашка, покачивая лепестками. – Но если ты ищешь цветок «Отец», то стоит задуматься, куда пошел он.

– Именно, – важно кивнула Роза, соглашаясь. – Обычно такие «сорты» идут налево.

Клара устало вздохнула, слушая болтовню цветов.

«От этих цветов никакого толку…» – с раздражением подумала брюнетка, стараясь не обращать внимания на бессмысленные обсуждения.

– Мне нельзя задерживаться, – прошептала она себе под нос.

Пока цветы с мирного обсуждения переходили на спор, Клара решила воспользоваться моментом и отыскать своего отца. Но куда ей двигаться дальше? Вокруг не было других путей, кроме как вернуться обратно в деревню, а это было последнее, чего ей хотелось.

Погруженная в свои мысли, девушка сделала выбор, доверившись интуиции, и направилась к полю ромашек.

«Ромашки кажутся менее опасными, чем розы», – попыталась оправдать свои действия девушка.

Клара шла, внимательно разглядывая каждую ромашку. Она замечала, как цветы постепенно уменьшаются в размерах. Шаг за шагом, преодолев долгий путь, брюнетка наконец оказалась среди ромашек привычной высоты – точно таких, какие росли в ее деревне.

– Этот мир начинает меня пугать, – прошептала она, глядя, как изумрудная тропа позади растворяется, а перед ней открывается бескрайнее поле. Трава здесь была свежая, зеленая, но без единого цветка. Недалеко виднелись массивные колонны, возвышавшиеся над полем, и Клара, приблизившись к ним, заметила деревянную табличку.

– Сад Люмироны, – прочла девушка вслух.

«Жаль, что блокнота под рукой нет. Я бы весь путь записала и назвала бы „Путешествие Клары Миллер“», – воодушевленно подумала брюнетка, крепко сжимая сумку в одной руке.

– Хотя это место слишком прекрасно, чтобы делиться им с кем-то, – тихо продолжила она, едва заметно усмехнувшись своим словам, и двинулась дальше.

Высокие стебли травы доходили до талии брюнетки, нежно шурша при каждом ее шаге. Она шла по полю, раскинув руки, стремясь ощутить весь простор вокруг. Легкий ветерок мягко касался ее лица, запутываясь в прядях волос, а свежий аромат зелени наполнял воздух. Под тяжелой обувью ощущалась упругая земля.

Каждое движение приносило ей неведомую ранее свободу. В родной деревне всегда царили шум и беспокойство, а здесь – тишина, глубокая и обволакивающая. Девушка никогда не представляла себе такой свободы.

Прохлада вызвала легкий озноб, но Клара не спешила защищаться от него – этот миг был слишком ценен, чтобы укрыться от его прикосновений.

– Вот бы мама с папой могли это увидеть… – прошептала она, и ее голос прозвучал эхом в окружающей тишине.

Девушка вдруг почувствовала, как что-то мягкое коснулось ее ноги. Это был голубой люмистарр.

– Ты шел за мной хвостиком? – с легким смешком проговорила Клара, опускаясь на колени, чтобы погладить зверька.

Сзади подошел розовый люмистарр.

– Хотите пойти со мной? – спросила брюнетка, хотя и не ожидала ответа. Но к ее удивлению, зверьки энергично закивали, подпрыгивая на месте и трепеща ушами-бабочками.

– О! – воскликнула Клара, удивленная их ответом. – В таком случае… надо бы имена вам дать, – с усмешкой добавила она.

Повернувшись к голубому люмистарру, девушка задумалась и произнесла:

– Тебя я назову Зои.

Затем указала пальцем на розовое существо:

– А тебя – Лили. Так будет проще общаться, да и вам они идут, – пояснила Клара, с улыбкой разглядывая волшебных созданий. – Кстати, я Клара.

Зверьки смотрели в ответ молча, лишь иногда дергая ушами-бабочками.

– Да уж, болтунами вас точно не назовешь, – тихо рассмеялась брюнетка, поднимаясь на ноги. – Ну что ж, – с живостью в голосе продолжила она, сложив руки на талии, – теперь давайте придумаем, что делать дальше и как найти папу. – Клара окинула взглядом бескрайнее поле.

– У вас есть предложения, как выбраться отсюда? – спросила она, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь шепотом ветра.

– Хорошо, давайте просто двигаться дальше, – с улыбкой сказала девушка, бросая взгляд на люмистарров. – Поле когда-нибудь ведь закончится, – добавила она напоследок, шагая вперед.

Широкое, бескрайнее поле стелилось перед ними, теряясь где-то вдали и сливаясь с голубоватой дымкой горизонта. Все, что их окружало, – это тишина и монотонность трав, колышущихся под едва уловимым ветром. Шаги девушки оставались единственным звуком в этом безмолвии.

Шло время, но для Клары оно словно потеряло счет. Все еще идя вперед, брюнетка заметила, что Зои и Лили начали замедляться.

– Не переживайте, скоро мы дойдем… до чего-нибудь, – сказала девушка, стараясь поддержать своих маленьких спутников, чьи уставшие взгляды ясно говорили о желании сделать передышку.

Однако часы продолжали тянуться медленно и неумолимо. Клара теперь несла Лили на руках.

– Мы почти на месте, – едва слышно прошептала она самой себе. – Никто ведь не говорил, что путь будет легким.

Еще час пролетел в однообразных шагах, и теперь Зои покоилась на спине брюнетки, добавляя к весу, который девушка уже ощущала каждой клеткой своего тела.

– Как же я устала… – тихо пробормотала она, чувствуя, что силы на исходе.

Остановившись, Клара глубоко вздохнула. Глаза ее были закрыты, словно короткая передышка могла вернуть утраченную энергию.

– Слезайте, вы слишком тяжелые, – устало произнесла Клара, не открывая глаз.

Люмистарры послушно спрыгнули на землю и наблюдали, как девушка устало опустилась на колени.

– Кажется, мы идем целую вечность, – прошептала Клара.

– Ну да, есть такое ощущение, – раздался голос позади, отчего брюнетка застыла в испуге.

– Кто это?

– Я хранитель, – отозвался тихий женский голос.

Клара быстро обернулась и поднялась на ноги, устремив взгляд на фигуру перед собой.

Перед ней стояла девушка, казавшаяся живым воплощением идеальной скульптуры, будто созданной руками великого мастера. Черты ее лица были гармоничными, каждый штрих выверен с потрясающей точностью. Она напоминала божество, но ее тело было покрыто трещинами. В некоторых местах они были особенно глубокими, и кусочки тела исчезли, уступив место маленьким, ярко-желтым цветам, мягко светящимся.

Хранительница смотрела на Клару взглядом, в котором невозможно было прочитать эмоции.

– А ты кто такая? – голос был настолько тихим, что Кларе пришлось сделать несколько шагов вперед, чтобы расслышать ее.

– Я… меня зовут Клара, – ответила брюнетка, все еще немного ошеломленная. – Ты сказала, что ты хранительница?

– Да. Я хранительница этого поля, – ответила девушка.

– Это поле тоже волшебное? – удивилась Клара.

– Это поле застывшего времени, а также портал в другие миры, – объяснила хранительница.

– И поэтому я не могу выбраться отсюда?

– Отсюда невозможно уйти. Это бесконечное поле: куда бы ты ни пошла, ты всегда будешь стоять на месте, – спокойно пояснила хранительница.

Клара оглянулась вокруг, на минуту обдумывая услышанное. И только теперь ее взгляд остановился на табличке с надписью «Сад Люмироны».

– Значит, все это время я стояла на месте? – ошеломленно воскликнула брюнетка.

– Да, – безразлично подтвердила хранительница.

Клара моргнула, пытаясь осознать услышанное.

– И что, я теперь тут навечно?!

– Возможно.

На мгновение повисла тишина. Клара тяжело вздохнула, ее плечи опустились. Она огляделась по сторонам: бескрайнее поле, небо без солнца, трава, не колышущаяся от ветра.

Переведя взгляд на хранительницу, брюнетка сделала глубокий вдох и спросила с надеждой в голосе:

– Ты поможешь мне выбраться отсюда?

– Это зависит от того, куда ты хочешь идти, – спокойно ответила хранительница, едва наклонив голову.

– Я не знаю, куда мне нужно… – Клара задумалась на мгновение. – Я просто хочу найти своего отца.

– Тогда я не смогу тебе помочь.

– Почему? – в ее голосе нарастала тревога.

– Как я могу помочь, если ты сама не знаешь, куда тебе хочется идти?

Клара нахмурилась, затем шагнула ближе.

– Мне надо к папе. Найти его я хочу.

– Так иди к своему отцу.

– Но я не знаю, где он.

– Я тоже.

Кулаки Клары сжались. Она раздраженно выдохнула, заставляя себя не сорваться. Глубокий вдох, короткий взгляд в небо – и она снова заговорила:

– Ну а ты хотя бы можешь узнать, где мой отец?

– Нет.

– Да ну тебя… – брюнетка принялась мерить шагами поле. – Должен же быть выход… Если это портал, значит, я могу куда-то попасть?

– Да.

– Отлично. Тогда открой мне портал к моему отцу!

– Ты не знаешь, где он.

– Ну и?

– Если ты не знаешь, где он, как я могу открыть туда портал?

Клара сцепила пальцы за головой и начала расхаживать по кругу, снова меряя шагами бесконечную тропу.

«Нет, так дело не пойдет. С такими темпами я отца не найду», – пронеслось у нее в голове.

Брюнетка метнула взгляд на хранительницу, остановилась и, выпрямившись, подняла руку.

– Никуда не уходи, – серьезно сказала она, указывая на хранительницу. Затем перевела взгляд на Зои и Лили: – Малыши, за мной.

Подол платья едва задел траву, когда она подбежала к вывеске. Воздух наполнился густым ромашковым ароматом, и Клара снова оказалась среди молочно-белых лепестков.

Добежав до большого тумана, из которого вышла ранее, Клара сбавила шаг и остановилась.

– Так, здесь я начала… – едва слышно выдохнула она, озираясь по сторонам.

Уставившись на высокие, поникшие розы, брюнетка зажмурилась. Ее плечи дрогнули от напряжения и неуверенности, прежде чем она глубоко вдохнула.

– Как я могу выбраться отсюда? – спросила Клара, и голос ее разнесся эхом.

Цветы стояли неподвижно – ни шелеста, ни малейшего движения. Клара нахмурилась. Ее ресницы дрогнули, она несколько раз быстро моргнула.

«Минуту назад болтали без умолку, а теперь молчат…» – пронеслось у нее в мыслях.

– И что мне теперь делать? – Клара взглянула на люмистарров, сдержанно сжимая губы, уже сомневаясь в правильности своего решения.

Она снова обвела взглядом окрестности и, неожиданно для самой себя, решилась сделать шаг вперед.

– Если там ничего нет, значит, и волноваться не стоит, – произнесла она больше для себя, чем для Зои и Лили, что шли рядом, стараясь скрыть тревогу в голосе.

Чем дальше она продвигалась, тем мрачнее становилась тропинка. Воздух терял свежесть, краски тускнели, а цветы, еще недавно густо росшие вдоль дороги, постепенно редели и исчезали.

– Мне это не нравится… – тихо пробормотала девушка, останавливаясь.

Впереди тропа теряла всякую жизнь. Земля казалась выжженной, сухой, словно дождя здесь не было уже много лет. Оттуда тянуло мерзким, гнилым запахом.

– Господи… – Клара поморщилась и прикрыла нос ладонью.

Запах был отвратителен: тяжелый, прелый, он липко обволакивал все вокруг, превращая каждый вдох в мучение. Кларе не нравилось ни то, что она видела, ни то, что ощущала.

– Надеюсь, ты жив, папа… – прошептала она и, сжав зубы, все же сделала шаг вперед.

С каждым движением зловоние усиливалось, и в висках начала стучать тупая, вязкая боль.

«Только бы тут не оказалось зверей…» – мелькнула тревожная мысль.

И тогда Клара осознала всю тяжесть происходящего: она стояла посреди самого Запретного Леса. Того самого, о котором слагали мрачные сказания, куда не возвращались те, кто осмеливался ступить в его чащи. Как же она раньше не подумала, что в этих дебрях могут скрываться дикие хищники? А что, если их здесь и вовсе не звери ждут, а нечто куда страшнее, о чем даже говорить боялись?

Сама вонь, разъедающая воздух, казалась первым недобрым знамением.

– Но я не могу вернуться… – с отчаянием выдохнула Клара, словно споря со своей паникой, что нарастала в груди подобно бурной волне. – Отец все еще здесь…

И все же, сколь бы велик ни был страх, она пошла вперед. Сердце глухо колотилось, и, будь у него воля, вырвалось бы из груди и умчалось прочь – лишь бы не вступать в то вязкое безмолвие, что ждало впереди.

Воздух вокруг был сух и неподвижен. Перед девушкой зияла узкая расщелина – вход в пещеру, чьи недра скрывали кромешную тьму. Клара тяжело сглотнула, стиснув в пальцах ткань сумки и кожаную лямку колчана.

– Отец?.. – едва слышно окликнула брюнетка.

Но в ответ не донеслось ни звука. Лишь взгляды Зои и Лили устремились к ней. Им было неведомо, почему Клара желает вступать в бездну, что пугала саму душу, когда собственные инстинкты требовали бежать прочь.

Закрыв глаза, Клара глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь, прокатывающуюся по телу. Сняв с плеч сумку, она бережно опустила ее на сухую землю – лишний груз, если вдруг придется спасаться бегством. Вместо этого она крепче сжала лук, вытащила стрелу и отточенным движением натянула тетиву.

– Что ж… – прошептала она, глядя вперед, в непроглядную тень. – Вперед…

Один шаг… потом другой… До расщелины оставалось еще приличное расстояние, но тело уже отзывалось беспокойством, и по коже пробежали мурашки.

Люмистарры, что до этого мгновения наблюдали за происходящим с настороженным вниманием, внезапно бросились прочь. Слыша, как их топот растворяется в тишине леса – если это был лес – Клара напряглась. Если даже существа, обитавшие здесь, поспешили скрыться, значит, брюнетке предстояло столкнуться с подлинной опасностью.

И всей душой Клара желала не повстречать ее… никого… ничего…

Снова глубоко вдохнув, Клара шагнула вперед. Несколько осторожных шагов – и вот она уже стояла у самого входа. Прищурившись, девушка различила нечто неожиданное: узкая каменная лестница вела вниз, ускользая в глубины, скрытые мраком. Верхние ступени еще купались в рассеянном свете, но остальная часть терялась в густой тьме.

– Надеюсь, это не дорога в преисподнюю… – пробормотала она, готовясь войти.

Но внезапно кто-то резко дернул ее за накидку. Воздух мгновенно перекрылся, и Клара закашлялась, чувствуя, как боль сжимает горло. Следом тело сорвалось назад и с глухим стуком упало на землю. Удар был сильным. Лицо исказила гримаса боли, и, придерживая спину, брюнетка зашипела сквозь сжатые зубы:

– Проклятие…

Спина ныла от удара, и девушка еще не успела подняться, как на колени ей прыгнул один из люмистарров.

– Лили?.. – нахмурившись пробормотала Клара, сбитая с толку. – Это ты оттолкнула меня?

Слова прозвучали скорее как риторический вопрос – ведь Клара и сама сомневалась, что маленькая Лили действительно могла так поступить. Но, к ее изумлению, малышка весело кивнула. К ним тут же подбежала Зои, бросив на Клару тревожный взгляд.

Девушка медленно поднялась, отряхивая пыль с ладоней. Взгляд ее скользнул по люмистаррам, задержался у входа в пещеру и на луке, лежащем рядом.

– Вы не хотите, чтобы я туда пошла? – мягко спросила она, пальцем указывая на темный зев пещеры.

Люмистарры синхронно покачали головами.

– А если мой отец там? – прищурившись и подбоченившись, Клара выгнула бровь. – Вы об этом не думали?

Зверьки переглянулись и снова покачали головами.

– То есть… вы не думали? Или вы уверены, что его там нет? – уточнила брюнетка. Губы ее скривились в легкой усмешке. – Честно говоря, я вас не понимаю.

С тяжелым вздохом она наклонилась, чтобы поднять лук, и, не поднимая взгляда, пробормотала почти себе под нос:

– В любом случае я обязана проверить.

Но едва последние слова сорвались с ее губ, как Зои и Лили заволновались. Они начали кружить вокруг нее, испуская тревожное свечение.

– Эй! Что вы… – начала Клара, но не успела договорить.

Зои подпрыгнула и толкнула девушку в живот обеими лапками. В следующее мгновение Лили налетела сбоку, вцепившись зубами в подол платья. Клара пошатнулась, отступая назад.

– Эй-эй, погодите! – выдохнула брюнетка, глядя на малышей с удивлением.

Люмистарры не остановились. Зои продолжала толкать ее вперед, а Лили уже вскарабкалась на ногу, ухватилась за пояс платья, подтянулась и оказалась на руках Клары.

– Боже… – прошептала девушка, пытаясь удержать равновесие.

Лили перебросила лапки через ее плечи и крепко прижалась. Маленькие зубы потянули одну из прядей вниз. Волосы слегка дернуло, и Клара поморщилась.

– Боже, да вы как мешок кирпичей… – прошипела она сквозь зубы, опускаясь на колени, чтобы не уронить Лили.

Спина заныла от тяжести, но брюнетка осторожно прижала ладонь к хрупкому позвоночнику существа, а второй рукой безуспешно пыталась освободить волосы, запутавшиеся в его маленьких лапках.

– Ладно, все! Я не полезу туда, довольны? – раздраженно бросила Клара, глядя на Зои, и опустила Лили на землю.

Тяжело вздохнув, она взяла с земли сумку и колчан и сошла с сухой тропинки. Стрелы тихо звякнули, сталкиваясь друг с другом.

Люмистарры, довольные собой, шагали рядом с Кларой, весело подпрыгивая и то и дело поглядывая друг на друга. Клара лишь закатила глаза, но уголки губ предательски дрогнули в легкой улыбке.

«Эти малыши и впрямь забавные… Стоит держать их поближе. С ними я смогу справиться со многим», – размышляла девушка, приближаясь к широкой изумрудной тропе, с которой все и началось.

Теперь, когда тревога и неопределенность немного отступили, Клара яснее различала окружающее. Между огромными цветами стояли музыкальные инструменты. Лед, или иной странный материал, из которого они были сотканы, мягко переливался в свете.

Вот гитара с тонкими, словно паутинка, струнами. Рядом – арфа, вытянутая вверх, с узорами золотистых оттенков. Чуть дальше – клавесин, излучающий мягкое мерцание, и флейта, покрытая инеем, сияющим нежно-голубым светом. На небольшом камне покоился литофон с гладкими, словно отполированный лед, пластинами.

«Видимо, люди здесь любят музыку… Интересно», – подумала Клара, и в памяти всплыла та девушка, что сыграла печальную мелодию на прекрасном пианино.

Подняв голову, брюнетка сначала взглянула на Ромашки, потом перевела взгляд на Розы. Цветы молчали, как и прежде, и на мгновение Кларе показалось, будто весь тот странный разговор был лишь миражом.

– Не будем тянуть время, – пробормотала она, направляясь к Розам.

«Надеюсь, хотя бы здесь есть что-то полезное…»

Но как же она ошиблась, когда поняла, что снова оказалась в бескрайнем поле.

– Да что же это за замкнутый круг?!

– Это бесконечное поле, – тихо ответила внезапно появившаяся хранительница.

– Да, я уже поняла.

– Хорошо.

Клара судорожно вздохнула, подняла руки к небу и в отчаянии проговорила.

– Все, я сдаюсь. Я останусь здесь и построю себе хижину из трав.

– Это возможно.

– Я это саркастически сказала!

Девушка устало села на землю.

– Ну и что мне теперь делать? – тихо пробормотала себе под нос, но хранительница все равно услышала.

– Определи, куда хочешь идти.

– Хочу туда, где есть вода, – недовольно бросила брюнетка, не задумываясь.

– Хорошо.

Хранительница закрыла глаза, и в тот же миг нежные желтые цветы начали сверкать ярче. Ветер подхватил это свечение, и через мгновение вокруг Клары возник величественный круг, вырезанный из золотой линии.

– Удачи, – напоследок бросила хранительница, и Клара почувствовала, как падает.

Сумка с вещами соскользнула с плеча и с глухим звуком упала на землю.

ГЛАВА ШЕСТАЯ: ФЕИ

Клара летела в бездну, в то время как холодный ужас сковывал каждую мышцу. Крик девушки разрывал тишину. Звук эхом отражался от невидимых стен, пока брюнетка падала, казалось, вечность. Ветер безжалостно рвал волосы, и сердце бешено колотилось в груди, почти вырываясь наружу. Рядом с Кларой кружились два люмистарра, их тела светились в полутьме. Но через несколько мгновений, когда крик начинал ослабевать, Клара поняла, что с ней ничего не происходит. Тело не разбивалось о землю, девушка просто падала. Страх, постепенно растворяясь, уступал место недоумению. Брюнетка осторожно открыла глаза и огляделась.

Вокруг нее стены переливались золотым и синим светом. Это было завораживающе красиво, но странно: падение не должно быть столь спокойным.

– Мы что, бесконечно падаем? – в глазах застыло удивление, а тон звучал сквозь тревогу иронично. – Как долго нам еще—

Внезапно дыхание оборвалось. Холодный шок пронзил тело: она с силой ударилась в воду. Жидкость поглотила ее с хлестким всплеском, затопив легкие, и страх снова вспыхнул. Губы судорожно сомкнулись, пытаясь жадно вдохнуть воздух, но вместо этого в легкие хлынула вода. Внутри разгорелась огненная боль: каждая клетка ее тела отчаянно пыталась выплюнуть чужеродную влагу, но дыхание все равно рвалось наружу. Брюнетка металась в глубине, руки и ноги беспорядочно били воду, стремясь найти точку опоры. Волны толкали ее, крутили и сбивали с толку, темные глубины давили сверху, оставляя девушку дезориентированной и беспомощной.

Клара задыхалась.

Голова кружилась, глаза то закрывались от усталости, то с усилием вновь открывались, чтобы найти хоть малейший проблеск спасения. Тело продолжало бороться, но неуклюже: вода давила со всех сторон, не давая вздохнуть.

И вдруг волна подхватила ее почти бессознательное тело. Клара почувствовала, как вода выталкивает ее вверх неуверенными, отчаянными рывками. Медленно, словно через густой туман, Клара поняла, что всплывает. Девушка снова открыла глаза. Мутные тени и свет танцевали перед глазами, но волны все сильнее выталкивали брюнетку. И вот, с хрипом, наполненным болью и облегчением, Клара прорвалась на поверхность. Вода стекала с лица, волосы прилипли к коже, а сама брюнетка жадно хватала ртом воздух, кашляя и сплевывая жидкость. Наконец, воздух вернулся в ее измученные легкие.

– Кто такая?! – раздался властный голос, резкий и непреклонный.

Опять незнакомый женский тембр, который успел надоесть Кларе.

– Кем бы я ни была, – еле произнесла брюнетка, кашляя и сплевывая последние капли воды из легких. – Дай мне немного отдышаться, а потом задавай свои вопросы.

С этими словами девушка недовольно закатила глаза и сомкнула веки.

Лежа на спине, Клара чувствовала, как острые камни беспощадно царапали ее кожу.

– Не смей грубить! – воскликнула незнакомка, и Клара недовольно промычала в ответ, ощущая, как раздражение накатывает.

– Отстань, – буркнула брюнетка. – Дай мне немного отдохнуть… Я и так уже натерпелась от этого волшебного мира.

В ответ Клара не ожидала услышать удивленные вздохи и упреки в свой адрес.

– Ты одна из банчесов!?

– Кто? – с недоумением спросила Клара и оглянулась вокруг.

Брюнетка перевернулась и встала на колени, осматриваясь вокруг, не обращая внимания на боль в коленях от острых камней. Девушка оказалась в величественной пещере, стены которой были украшены узорами цвета морской волны, непрерывно меняющимися и переливающимися при свете. Высоко вверху зияло округлое отверстие, и сквозь него лился солнечный свет. Клара лежала на острых черных камнях, образующих дорогу, ведущую к белоснежному храму.

Вокруг храма собрались загадочные существа, напоминающие людей.

– Кто вы? – тихо спросила брюнетка, все еще находясь в состоянии шока от увиденного.

Перед ней стояли водные феи, исполнявшие роль солдат в этом мире. Они окружали храм, с боевыми стрелами в руках, смотря на Клару с явным недоверием. Первая фея, стоявшая ближе всех, сделала шаг вперед, приближаясь к все еще шокированной Кларе.

Фея была поразительно прекрасна – кожа ее была мягко-голубого цвета, будто омытая океанской водой. Черные волосы, заплетенные в замысловатые косы, каскадом спадали на спину, вплетенные тонкими серебряными нитями, которые мерцали при каждом движении. Глаза феи сверкали, как золотистые драгоценности на дне моря. Узоры по всему ее телу напоминали волны, плавно перетекающие с плеч на руки. На запястьях поблескивали тонкие браслеты, изготовленные из маленьких ракушек.

Фея была облачена в легкое одеяние, напоминающее морскую пену и водоросли. Оно нежно обвивало ее фигуру, скрывая под воздушными слоями. В руках фея держала длинную боевую стрелу, сиявшую золотистым светом, будто выточенную из чистого золота. Она наклонилась, держа оружие наготове, и снова задала вопрос:

– Кто такая?

– Я… – начала Клара, но застыла, не зная, что сказать.

Этот новый мир казался гораздо красивее, чем Сад Лумироны, но сейчас его красота теряла свою прелесть на фоне угрозы.

– Если ты не ответишь, я тебя убью, – спокойно, но с холодом предупредила фея, подталкивая кончик стрелы ближе к лицу Клары.

Клара почувствовала, как по спине пробежал холодок – ее жизнь висела на волоске, и единственным способом спастись было сказать что-то разумное. Брюнетка резко дернулась и попыталась встать на ноги, слыша, как камни шуршат под ее ботинками.

– Я Клара, – начала она, убирая мокрые пряди с лица. – Я из деревни неподалеку, и… Я здесь с добрыми намерениями. Я ищу своего—

– Ты точно не одна из банчесов? – прищурилась фея, оборвав брюнетку на полуслове.

– Я не знаю, кто или что это. Мне нужно найти своего отца, и тогда я уйду. Я клянусь!

Смешанные чувства страха и восхищения охватили Клару, пока она осматривала окружающий мир и других фей, приближавшихся к ней.

– Кто же вы? – тихо спросила брюнетка.

– Мы водные феи Мириссии, – ответила фея, что была ближе всех к Кларе.

– Водные феи? – удивленно прошептала брюнетка. – Я представляла фей иначе…

Но, наткнувшись на непонимающие взгляды, девушка поспешила исправить последнее сказанное:

– Я имею в виду, вы гораздо красивее, чем я думала, – добавила она с нервной улыбкой.

«Лучше их не злить».

Феи неожиданно начали тесно окружать Клару, заставляя ее сердце биться быстрее.

– Иди за нами, – холодно бросила та, что первой приблизилась к брюнетке, и Клара, не раздумывая, подчинилась.

От этих существ исходил невидимый, но ощутимый холод. Они способны без колебаний уничтожить девушку, если та осмелится ослушаться.

– Куда вы меня ведете? – едва найдя голос, спросила Клара, нарушив напряженную тишину. В ответ – ледяной взгляд.

«Эти феи страшнее, чем охранники Трэвиса», – подумала брюнетка, ощущая, как напряжение сжимает ее изнутри.

Когда они достигли белоснежного храма, глаза Клары невольно задержались на стенах, где были вырезаны искаженные гримасы страха. По телу пробежал холодок, словно сама архитектура храма дышала ужасом.

«Мрачно».

– Встань сюда, – приказала одна из фей, указав на центр зала.

Клара молча кивнула и шагнула вперед, становясь в центр огромного черного круга, врезанного в пол. В памяти внезапно всплыл образ подобного круга, появившегося, когда хранительница отправила ее в этот мир. Внезапно страх сковал Клару — а что, если ее снова ждет погружение в воду или перенос в еще более странное место?

Феи были непредсказуемы, но Клара не была готова к таким переменам.

– Подождите! – воскликнула брюнетка, наблюдая, как феи начинают замыкать круг вокруг нее. – Я не собираюсь причинять вам вреда! Послушайте, мне нужно только выбраться отсюда и найти отца. Обещаю, я уйду, и вы больше никогда не увидите меня!

– Чем ты докажешь, что говоришь правду? – прозвучал холодный голос.

Клара судорожно сглотнула, отступая на шаг назад, но столкнулась спиной с невидимой стеной. Взгляды фей не содержали ни капли доброжелательности.

– Я… я не знаю, как доказать, – в отчаянии выдохнула брюнетка. – Но я клянусь, мне не нужно ничего от вас. Послушайте, я даже не знаю, что вам сказать, – голос дрогнул. – Я хочу найти своего отца. Я сюда попала случайно.

– Случайности не существует, – прошипела другая фея, едва заметно склонив голову.

– П-подождите…

Феи резко стукнули по полу боевыми золотыми стрелами, и в этот момент сознание Клары начало медленно погружаться во тьму. Последнее, что брюнетка ощутила, было возвращающееся чувство падения в холодную воду.

***

– Долго она спит. Вы же не убили ее?

– Нет, мэм.

Фея наблюдала, как ее госпожа с бесстрастной сосредоточенностью следила за Кларой, лежавшей на сыром полу темницы.

– Вы свободны, – приказала госпожа фея, как только брюнетка начала медленно открывать глаза, пытаясь понять, где находится.

Водяная фея, покорно кивнув, безмолвно удалилась, оставив их наедине.

– Кто вы? – с трудом прошептала Клара, чувствуя, как мир вокруг нее кружится.

Тело, истощенное от долгого голода, отказывалось повиноваться. У нее не было сил даже встать, а сознание казалось затуманенным.

– Можешь звать меня Торой, – ответила незнакомка спокойным, ровным голосом.

Фея стояла неподвижно, ее длинные черные волосы спадали на плечи, а за спиной мерцали полупрозрачные серебристые крылья. Глаза, в отличие от привычных янтарных глаз фей, были черными, как беззвездная ночь.

Клара зажмурилась, лежа на холодном полу и ощущая влажный воздух, пропитанный сыростью. Тело одновременно окутывали и холод, и странное чуждое тепло. Словно она находилась под водой, но могла дышать.

Все происходящее казалось слишком странным, но усталость была сильнее тревоги, и Клара не могла собрать мысли.

– Где я? – слабо пробормотала она.

– Ты в подводной темнице, Клара, – ответила Тора с легкой усмешкой. – Тебе лучше подняться и что-нибудь поесть. На голодный желудок тебе не удастся отправиться в путь и найти отца.

Клара, несмотря на головокружение, резко поднялась с места, не веря услышанному.

– Откуда ты знаешь? Другие феи тебе рассказали?

– В подводной темнице о тебе известно все.

– И даже то, что ты в детстве одного мальчика ударила, тоже известно, – раздался вдруг эхом голос.

Клара испуганно оглянулась, но никого вокруг не увидела. Лишь Тора стояла по другую сторону решетки, наблюдая за ней.

– Кто это сказал? – спросила Клара, не сводя взгляда с феи. – Откуда вы знаете?

– Души покойных обладателей этой темницы, – невозмутимо ответила Тора. – Они все о тебе знают.

– Что?

– Достаточно лишь ступить сюда, и они проникают в твою суть, разгадывая воспоминания, которые ты прячешь даже от себя самой. Они вспоминают то, что ты давно забыла. Потому лгать здесь бессмысленно.

– Да, я и не собиралась врать, – нахмурившись пробормотала девушка.

– На, возьми, поешь, – сказала Тора, протянув водоросли через отверстие решетки.

– Ты меня убить хочешь? – возмутилась Клара, вставая с места и чуть отступая назад.

Тора спокойно склонила голову, разглядывая ее так, будто перед ней стоял не человек, а странный, непонятный зверек.

– Если бы я желала тебе смерти… ты бы уже не говорила.

– Это должно меня успокоить? – замерла брюнетка.

– Да, – совершенно серьезно ответила Тора, все так же держа перед собой водоросли.

Клара нахмурилась, переводя взгляд с феи на странную темно-зеленую массу в ее руках.

– Я не ем… – она поморщилась, – …мокрую траву.

– Это не трава.

– Отлично, теперь мне намного лучше.

Тора моргнула, явно не понимая ее сарказм.

– Эти водоросли смогут удержать тебя в силе без пищи.

– В каком смысле?

– Тело будет питаться их энергией. Это древний дар глубин.

Клара подозрительно покосилась на странную субстанцию.

– А вкус у них хотя бы нормальный?

– Нет, – устало закатила глаза Тора.

Клара тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

– Хорошо. Хорошо. Давай сюда. Но если я съем это, ты меня отпускаешь.

Тора спокойно улыбнулась и протянула водоросли сквозь решетку.

Клара с сомнением приняла траву, понюхала… и тут же передернулась.

– О нет, нет-нет-нет, я не могу это есть. Оно пахнет, как… как…

– Как водоросли, – спокойно подсказала Тора.

Брюнетка выдохнула и зажала нос.

– Я умру не от голода, а от этого запаха.

– Быстрее, – посоветовала Тора.

Девушка набрала в легкие воздуха и откусила кусок. Тошнота уже подбиралась к горлу, но она успешно игнорировала ее, мысленно подбадривая себя тем, что это необходимо ради спасения дорогого человека.

Когда водоросли полностью оказались во рту, Клара зажмурилась и начала пережевывать, а в конце с трудом сглотнула.

– Хватит драматизировать, – недовольно закатила глаза фея, наблюдая за Кларой.

– Тебе легко говорить, – с отвращением вздохнула девушка, чувствуя, как головокружение постепенно уходит. – Я уже чувствую себя намного лучше, – уже более уверенно произнесла Клара, смотря на Тору. – Можешь меня отпустить.

– Отпустить? С чего вдруг? – скрестила руки фея, прищурившись.

– Ты же обещала меня выпустить, – нахмурилась Клара, не в силах сдержать смятение.

– Неужели? – усмехнулась Тора, подойдя ближе. – А может это ты себе вообразила? Я не давала обетов. И не отпущу, пока не получу объяснение твоего прибытия в Мириссию.

– Что!? – воскликнула Клара с удивлением.

– Клара Миллер, ты, как ты выразилась, «по случайности» попала в наш мир, заявив, что ищешь отца. Пыталась защититься, изображая невинность, и все же принесла с собой оружие, – фея бросила на землю колчан и лук. Несколько стрел выпали из него. – Мои феи подозревают, что ты одна из банчесов, но на тебе нет следов тени.

Клара ошеломленно уставилась на нее.

– Банчесов? Кто это вообще такие?

Тора не ответила сразу. Она склонила голову, разглядывая Клару.

– Ты уклоняешься от ответа, – заметила фея.

– Потому что я не знаю, о чем ты говоришь! – воскликнула девушка, но тут же вспомнила, что кричать на кого-то, кто держит тебя за решеткой, не самая умная идея. – Послушай, я не знаю, кто эти банчесы, не знаю, что тебе нужно от меня, но я сказала правду: мне нужен только мой отец.

– Ты… – начала Тора, но не успела договорить, как вздрогнула от громкого звона.

– Что это за звук? – спросила брюнетка, поднимая взгляд вверх, откуда раздался звон.

Над их головой была вода, и Клара немного могла разглядеть водяной, волшебный мир.

– Банчесы здесь! – в испуге подпрыгнула Тора и, распахнув свои прозрачные крылья, устремилась вверх, погружаясь в воду.

– Эй! Стой! А как же я?! – воскликнула брюнетка, но фея не услышала ее.

«Что же мне теперь делать?!» – в панике метались мысли. Но стоило услышать звук шагов, как Клара замерла.

– Ф-феи? Это вы..? – тихо спросила Клара, осторожно оглядываясь по сторонам.

Однако вокруг не было ничего, кроме тесной темницы, наполненной влажным воздухом и ржавыми решетками. Шаги, точнее прыжки, становились все громче, и брюнетка с тревогой наблюдала, как две большие тени начали появляться на стене перед ней.

«Ну все. Это конец», – подумала Клара, зажмурившись. Если это банчесы, то жить ей осталось недолго. Как Клара поняла, эти банчесы – ужасные существа.

Но внезапно что-то металлическое упало на пол, издав тонкий звон. Открыв глаза, девушка с недоумением уставилась перед собой.

– Вы?! – не веря своим глазам, удивилась Клара, глядя на двух люмистарров, что, высунув языки, радостно смотрели на нее. – Я даже забыла про вас, – немного виновато улыбнулась брюнетка, удивленно вздыхая, увидев серебристый ключ, лежащий перед Зои.

– Вы такие молодцы, малыши, – тепло произнесла Клара, наблюдая, как люмистарры подталкивают ключ к ней.

Наклонившись, девушка взяла его и начала искать замок, чтобы выбраться из этой темницы. Найдя железное отверстие, Клара протянула руку сквозь решетку, стараясь беззвучно провернуть ключ.

– У тебя будут проблемы! – прогремел громкий голос из стен, отчего сердце Клары подпрыгнуло.

– Если ты замолчишь, никаких проблем не будет, – сквозь зубы процедила она.

– Банчесы тебя найдут! Они убьют—

– Ну и пусть! – резко воскликнула Клара, когда замок наконец поддался.

Дергая ржавые решетки, девушка зажмурилась, услышав противный скрип открывающейся двери. Не теряя ни секунды, она быстро собрала упавшие стрелы в колчан и крепко сжала в руках свой лук.

Выбравшись в коридор, Клара сначала взглянула вправо: оттуда доносился мягкий свет. Затем обратила внимание на левую сторону – там царила непроглядная тьма.

– Куда теперь? – прошептала она, тревожно осматриваясь.

Внезапно Лили дернула Клару за подол штанины и указала носиком в темную сторону. Сердце девушки сжалось: шагать туда совсем не хотелось. Но собравшись с духом, она решила довериться люмистаррам и устремилась вслед за ними в сторону, где свет постепенно тускнел, а обстановка становилась все более зловещей.

Брюнетка старалась не спешить, чтобы не упускать зверьков из виду, но вскоре вокруг воцарилась тишина, и темнота накрыла ее. Клара почти ничего не видела, и тусклый свет едва достигал карих глаз, вызывая дрожь в теле. Девушка находилась в незнакомом месте, и каждый шорох мог предвещать что-то ужасное.

– Лили, Зои, вы где? – тихо прошептала Клара, испытывая страх наткнуться на кого-то еще.

Темнота сгущалась, угрожая поглотить ее. Но вскоре перед глазами возникли люмистарры, излучающие мягкий свет. Зои светилась нежным голубым светом, а Лили – теплым розовым.

– Как хорошо, что вы светитесь, – облегченно вздохнула Клара, чувствуя, как тревога постепенно уходит.

Шаги стали быстрыми, и теперь девушка уверенно шла вперед. Единственным источником света оставались Лили и Зои. Но воздух вокруг словно редел, ускользая, и дыхание брюнетки стало прерывистым.

– Воздуха… не хватает… – прохрипела Клара, чувствуя, как грудь судорожно вздымается. – Вы… в порядке? – голос был едва слышен.

Люмистарры в ответ молчали, с непониманием на мордочках.

– Я ведь… съела эти водоросли… – тихо прошептала Клара, резко останавливаясь.

Взгляд метался, тщетно пытаясь сосредоточиться на люмистаррах. Но те превратились в две размытые точки, утопающие в пустоте. Силы покидали ее, легкие словно наполнились свинцом. Слабая, девушка опустилась на пол. Ноги теряли последние остатки воли.

– Подождите… – выдохнула брюнетка, не замечая, что люмистарры уже остановились и с тревогой смотрели на нее. – Мне… дышать… нечем… – с трудом произнесла Клара, медленно закрывая глаза.

Тело, лишенное сил, окончательно ослабло, от чего девушка начала падать. Легкие прикосновения Лили и Зои, что пытались поддержать Клару, были едва ощутимы. Вокруг одна сырость, влажность и удушающая нехватка кислорода.

Полностью ослабевшее тело прижалось к влажной стене, стараясь удержаться, пока карие глаза сомкнулись, и прерывистое дыхание с трудом вырывалось сквозь полуоткрытые, вмиг потрескавшиеся губы.

– Тора… позовите ее… – на последнем дыхании прошептала Клара.

Карие глаза окончательно закрылись, и девушка погрузилась в беспамятство, утопая в безмолвной тьме.

***

Нырнув в воду, Тора осмотрела окружающее пространство, замечая, как ее феи быстро плывут из стороны в сторону, передавая друг другу боевые стрелы.

– Госпожа Тора! – подплыла одна из фей. – Банчесы напали на нас. Их не так много, но трое фей уже пострадали.

Предостережение дернуло Тору, и та наконец заметила, как существа с человеческими телами, но с лицами, искаженными чудовищной гримасой, стремительно приближались к ним.

– Мия, осторожно! – закричала Тора, резко толкая фею в сторону и с размаху ударяя по лицу одного из банчесов.

Эти банчесы были олицетворением насмешки над природой. Их отвратительные лица навевали ужас и отвращение на каждого, кто осмеливался взглянуть на них. Тела, покрытые острыми шипами, словно у цветка розы, хранили в себе смертоносный яд, не давая ни одному существу права приблизиться. Грязно-серый цвет кожи был отвращением для глаз. Банчесов невозможно победить. Они быстрые, ловкие и сильные, не знающие жалости. Лишенные чувств твари умели все, догоняли быстро и не отставали от жертвы ни на минуту, дабы получить свое. Искусное плавание, огромные размеры и владение смертоносными боевыми техниками делали их особенно опасными.

Водяные феи, грациозно маневрируя среди ярких кораллов, сражались с банчесами, чьи фигуры сливались с мраком водных глубин. Боевые стрелы свистели в воде, образуя мелодию войны.

Тора быстро перемещалась между феями, помогая каждой, кто нуждался в поддержке. Ее стрела метнулась в сторону одного из банчесов, поразив его в плечо. Мрачное чудовище издало громкий рев, но Тора уже бросилась к другой фее, которая оказалась в затруднительном положении. Сражение шло на разных фронтах: феи действовали в группах. Одна фея уворачивалась от атаки, в то время как другая нацеливала стрелу и в нужный момент поражала врага в сердце. Мириссия наполнялась всплесками, глухими ударами и ревом банчесов, создавая атмосферу напряженной борьбы. В одной части рифа феи были отрезаны от остальных. Они сражались в окружении темных, бесчувственных существ, хотя отвага их не знала границ. Золотая стрела угодила в глаз банчесу, вызвав истошный рев существа.

Тора мчалась сквозь воду к месту, где банчесы окружили нескольких фей. Она заметила, как одна из них попала в ловушку, и не колеблясь бросилась вперед. Ее боевая стрела взвилась и с силой вонзилась в сердце тьмы. Но путь ей преградил еще один. Стиснув зубы, Тора молниеносно перехватила подброшенную стрелу и с яростным взмахом разорвала отвратительную морду врага. Используя свои крылья, Тора достигла величественного замка, созданного из морских жемчужин.

Этот зачарованный замок принадлежал Лорду, правителю Мириссии. Огромные строения привели к тому, что замок охраняло множество стражей. Охраной являлись русалки с длинными хвостами, вооруженные трезубцами, способными с легкостью пронзить любую плоть. Однако, обладая мужеством и отвагой, присущими храброй воительнице, Тора сумела пробраться через ворота и наконец проплыть в грандиозный зал.

– Лорд Эвандер! – воскликнула фея, устремляясь к высокому мужчине, что со всей серьезностью обернулся на ее крик.

Лорд Эвандер был внушительным мужчиной с длинными волосами, переливающимися оттенками жемчуга. Его хвост, украшенный плавниками королевского синего цвета, придавал ему поистине величественный вид.

Тело Лорда отличалось мускулатурой и силой, что было следствием бесконечных битв и сражений за его королевство.

– Ваше Величество, на нас вновь напали банчесы! Есть трое пострадавших, но мои феи долго не выдержат.