Рождественские преступления в книжном магазинчике
Compilation copyright © 2024 by The Mysterious Press
Introduction copyright © 2024 by Otto Penzler
Secret Santa copyright © 2015 by Ace Atkins
The Christmas Party copyright © 2018 by Gunner Publications
The Gift of King Herod copyright © 2013 by Brendan DuBois
End Game copyright © 2023 by Martin Edwards
Wolfe Trap copyright © 2014 by Loren D. Estleman
A Midnight Clear copyright © 2012 by Lyndsay Faye
Sergeant Santa copyright © 2021 by David Gordon
The Gift of the Wiseguy copyright © 2016 by Rob Hart
A Christmas Puzzle copyright © by Ragnar Jónasson
Snowflake Time copyright © 2017 by Laura Lippman
Hester's Gift copyright © 2022 by Tom Mead
Here We Come A-Wassailing copyright © 2019 by Thomas Perry
Black Christmas copyright © 2011 by Jason Starr
© Бурдова О., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Вступление
«Загадочный книжный магазин» открыл свои двери посетителям в пятницу, 13 апреля 1979 года, на 56-й Западной улице, практически за Карнеги-холлом. Этому серому каменному зданию сейчас больше ста тридцати лет. Приходилось спуститься по двум ступенькам, чтобы попасть в тесное помещение, заполненное новыми книгами в мягких обложках. По центру красовался стол с новинками в твердых переплетах, а сразу за ним находилась спиральная лестница, которая вела на второй этаж. Пространства там было гораздо больше: под двенадцатиметровыми потолками располагались полки, битком забитые книгами, расставленными в алфавитном порядке, – как новыми, так и уже снятыми с публикации. Передвижные лестницы помогали добраться до нужного тома.
Мы вели дела там около двадцати семи лет, прежде чем перебрались в микрорайон Трайбека – куда более просторное помещение, где обитаем последние восемнадцать лет. Я до сих пор называю его «новым магазином». В первые годы бизнес с трудом держался на плаву, но спустя какое-то время дела пошли в гору. Желая хоть как-то выразить признательность покупателям, я подумал, что бонусные рассказы от любимых писателей станут приятным подарком, поэтому около тридцати лет назад завел праздничную традицию выпускать рождественские сборники от лучших авторов детективных историй в Америке.
Мы публиковали эти рассказы в красочных буклетах, которые выдавали покупателям в качестве подарков на праздник. Единственными условиями для писателей были: время действия – сезон Рождества, наличие преступления и хотя бы часть действий должна происходить в «Загадочном книжном магазине».
Вышедшие в результате истории варьировались от юмористических и уютных до напряженных и мистических. Покупатели их так полюбили, что даже те, от кого не было ни слуху ни духу на протяжении года (увы), обязательно делали заказ в праздничный сезон, желая наверняка получить копию последнего буклета. Рассказы коллекционировали, а некоторые даже продавали отдельно на онлайн-площадках за цену выше, чем новые книги в твердом переплете.
Конечно, это было бы невозможно без теплой дружбы с авторами рассказов. Поверьте мне, они поступали так не ради денег. Один из издателей захотел опубликовать некоторые из историй, получил разрешение, и в 2010-м вышел сборник «Рождество в Загадочном книжном магазине» (уже давно не в продаже). Через год за ним последовало переиздание в мягкой обложке с дополнительными рассказами, которое до сих пор в продаже и считается бестселлером магазина вне зависимости от сезона.
С тех пор написано так много чудесных историй, что мы подумали: их давно пора собрать в дополнительном выпуске. Так и появилась книга «Рождественские преступления в Загадочном книжном магазине».
Кстати, следует упомянуть, что Отто Пенцлер появляется в некоторых из дальнейших рассказов. Несмотря на реальный прототип, сам персонаж с моим именем полностью вымышленный.
Желаю веселого Рождества и самых чудесных праздников,
Отто Пенцлер
Нью-Йорк
Джейсон Старр
Черное Рождество
Наступило первое Рождество после окончания моего брака. Дела шли неважно: бывшая жена увезла детей в Калифорнию, а я потерял работу в банке и получил финальное уведомление о выселении от арендодателя. И да, конечно, снова начал пить. Но хуже всего была невозможность поздравить свою вторую половинку, Гретхен, чувства к которой до сих пор горели в сердце.
Мы не общались с той ночи в прошлом июле, после встречи в медицинском центре Нью-Йорка. Конечно, отношения между нами сейчас были натянутыми, но я знал, что внезапное охлаждение являлось временным и что мне удастся снова завоевать расположение Гретхен, если как следует постараться. Проблема заключалась в том, что она не отвечала на мои звонки, сообщения и электронные письма, а еще удалила меня из друзей в социальных сетях. И как тогда рассказать о своих чувствах? Оставалась только личная встреча. Я не хотел заявляться на порог квартиры Гретхен – видите, как я старался продемонстрировать уважение? – поэтому отправился вместо этого в больницу, где она работала, поднялся прямиком на нужный этаж, прошел по коридору и обнаружил свою возлюбленную в палате закрепляющей трубки – возможно, катетеров – пожилому пациенту.
– Стивен, какого черта ты здесь делаешь?
Голос Гретхен звучал зло, даже гневно, но я знал, что на самом деле она была рада меня видеть. Это читалось в ее глазах. От нее пахло привычными духами, сводившими меня с ума. Волнистые рыжие волосы, светло-голубые глаза, веснушчатое лицо – это выглядело невероятно красиво. Как-то раз в отеле «Канделябр» в деловом центре города, где мы раньше обычно встречались, я сказал, что хочу сосчитать все ее веснушки.
– Я просто хочу с тобой поговорить, – произнес я чуть заплетающимся языком после пары стаканов. Ну ладно, может, их было и больше. И добавил: – Всего две минуты.
– Ты должен уйти.
– Я подожду, когда ты освободишься.
– Мне очень жаль, – извинилась Гретхен перед пациентом и обратилась уже ко мне: – Нет, не сейчас.
– Да ладно тебе, медвежонок, – назвал я ее ласковым прозвищем, принятым между нами. – Удели мне пару минут, чтобы я мог рассказать о своих чувствах…
– Ступай домой, Стивен. Это просто глупо.
Врач – молодой, но уже лысеющий парень в очках – приблизился и спросил:
– Какие-то проблемы?
– Этот мужчина ворвался сюда, и юная леди хочет, чтобы он ушел, – ответил пациент.
– Я всего лишь хотел… – начал было я.
Однако врач схватил меня за руку – представляете, какая грубость? – и заявил:
– Вы должны немедленно покинуть палату.
Я очень не люблю прикосновения посторонних даже во время давки в метро, а такие навязчивые жесты вообще ненавижу, поэтому схватил доктора за запястье в ответ и сказал Гретхен:
– Не понимаю, почему ты ведешь себя как ненормальная.
– Это я-то веду себя как ненормальная? – Она с какой-то стати начала кричать и притворяться расстроенной. – Ты серьезно, Стивен?
Что случилось после, я помню не слишком хорошо. Мы обменялись еще несколькими фразами, а врач принялся мне угрожать и снова схватил меня, кажется, вынудив ему врезать. Затем прибежал охранник. Какое-то время спустя я непонятным образом очутился в приемном отделении больницы. Приехавшие полицейские арестовали меня, заковали в наручники и увели.
Хотя это всё было не так уж важно. Главное было снова поговорить с Гретхен. Она явно воспринимала мои действия неправильно, точно кто-то промыл ей мозги. А мое появление в больнице только усугубило ситуацию. Я знал, что у меня получится достучаться до возлюбленной, если сумею хотя бы пару минут поговорить с ней. И тогда, несомненно, смогу ее убедить, что она совершает огромную ошибку, утратив веру в нас. Что нужно проявить терпение и довериться мне.
«Просто попытайся, дай нам еще один шанс», – сказал бы я Гретхен.
Конечно, все боятся перемен, но иногда следует рискнуть – в этом и есть суть любых отношений.
А еще я бы заверил, что всегда буду рядом, несмотря ни на что. Пообещал бы пойти в мэрию и расписаться, как только муж даст ей развод. Наш брак был бы гораздо стабильнее ее нынешнего. И конечно, я бы напомнил еще раз, что мы предназначены друг для друга, как она сама же и говорила. В конце концов, лишь это и важно, так ведь? Какой смысл бросаться подобными фразами, рисковать всем, что имеешь, если потом обрывать связи… Серьезно, я бы так и спросил: «В чем же тогда смысл?»
Иронично, что мы с Гретхен познакомились в канун Рождества в прошлом году. Я считал себя тогда несчастным, хотя теперь понимаю: в то время просто выдалась черная полоса. Однако хорошая работа в банке на Бродвее была еще при мне. Мы с женой, Карлой, и двумя дочерьми-подростками, Джулианной и Дженнифер, жили в районе Бэттери-парка. Раньше девочки делились со мной всем, но в последние месяцы больше интересовались друзьями, чем отцом, поэтому мы почти перестали разговаривать. Брак всегда держался на честном слове, и мы с Карлой чаще ссорились, чем проявляли друг к другу нежность, однако всё равно оставались вместе, сохраняли семью.
Вот только в тот день мы очень сильно поругались: кричали, сыпали угрозами и швырялись вещами. Сейчас уже не могу сказать, что стало причиной ссоры. Полагаю, женатым парам вообще не нужны причины. Мы повздорили, потому что до смерти устали от раздражающих привычек друг друга, а избавиться от их источника не могли. Мне срочно требовалось оказаться вне квартиры, подальше от жены на какое-то время, поэтому я схватил плащ и ушел.
Снаружи было холодно и ветрено, срывался снег, летая в воздухе на полупустых улицах. Я завернул туда, где иногда проводил обеденное время в рабочие дни, – в «Загадочный книжный магазин» на Уоррен-стрит.
Забавно: в старших классах я ненавидел читать, но детективы совсем не напоминали книги из школьной программы и воспринимались как развлечение. Истории о расследованиях служили побегом от проблем дома или на работе, выступали отдушиной, когда в жизни всё шло наперекосяк. Я мог погрузиться в чужие неурядицы и отвлечься от собственных, вроде как взять отпуск от реальности – не знаю, как объяснить лучше.
Но не хотелось уходить от реальности слишком далеко. Мне нравилось читать про мой собственный мир, поэтому я выбирал книги авторов из Нью-Йорка, Нью-Джерси: Стелла, Строби, Кобен, Шпигельман, Коулмен, Фузилли, Розан, Блок – и еще кучу тех, кого забыл упомянуть.
В общем, когда я зашел в магазин, худой улыбчивый продавец спросил, может ли он помочь мне найти что-то конкретное, но я ответил, что просто смотрю. Знаю, он просто пытался проявить любезность, но предпочитаю сам искать нужные книги.
Тогда-то я и увидел Гретхен. Не понимаю, как мог не заметить ее раньше, и не только потому, что она была единственной посетительницей помимо меня. А еще из-за ее красоты. У меня всегда был пунктик насчет рыжеволосых, так что на это я обратил внимание в первую очередь. И только потом – на потрясающую фигуру. Конечно, сбросить немного лишнего веса тоже не повредило бы, но у кого его нет, так? Плюс мне нравятся женщины попышнее. Никогда не понимал, зачем помещать на обложки журналов и снимать в кино худышек, которые выглядят заморенными голодом чуть ли не до смерти. Неужели кого-то из парней такие привлекают?
Короче, рыжеволосая девушка с широкими бедрами и фигурой в виде песочных часов – мой идеал. Гретхен была в джинсах, черных кожаных сапогах и куртке в тон. А еще выглядела грустной. Не знаю, как я это понял, потому что не видел ее лица: она стояла спиной ко мне.
Разговаривать с незнакомой девушкой я не планировал, но врать не стану, хотел обратить на себя ее внимание. Думаю, после ссоры с Карлой и в канун очередного проходящего мимо Рождества я начал остро чувствовать свой возраст и в сорок семь лет стал задаваться вопросом: «Неужели на этом всё? Неужели моя жизнь так и будет состоять из одних и тех же споров с женой каждый день до самой смерти?» Вероятно, я просто устал – от брака и от рутины. Мы с Карлой прекратили делать все дела вместе, как раньше, и уже почти на занимались сексом. Я пытался оживить отношения, правда пытался. Однажды даже спросил ее, не хочет ли она попробовать ролевые игры. Например, переодеться в школьницу. В ответ жена крикнула: «Сам переодевайся в школьницу!» Видите, с чем мне приходилось мириться?
Но не судите меня строго. Я никогда не изменял Карле. Фантазировал ли об этом? О да, постоянно, как и любой мужчина, несчастный в браке. Когда в банке ко мне подходила симпатичная девушка, я слегка флиртовал с ней, а также представлял себе разные ситуации со знакомыми: с матерями подруг моих дочерей, с официантками в ресторане, с коллегами и простыми встречными. Однако размышлять об измене и совершить ее – две абсолютно разные вещи. Я понимал, что существует четкая грань между фантазией и реальностью. Черта, которую никогда не собирался пересекать.
Когда я приблизился к рыжеволосой посетительнице магазина, притворяясь, что ищу книгу в том же отделе, то почувствовал запах духов. Не знаю, как они назывались, но такими же пользовались многие женщины, и аромат был очень приятный.
Гретхен держала детектив Уоллеса Строби «Приют разбитых сердец» и читала текст на задней стороне обложки.
– Очень интересная вещь, – прокомментировал я.
Не знаю, зачем я это сказал, потому что вообще не планировал завязывать беседу с незнакомкой. Слова просто сами слетели с языка.
Никогда не забуду, как она посмотрела на меня в первый раз. Совсем не так, как показывают в кино: словно в режиме замедленной съемки. Вовсе нет – просто взглянула, как на любого другого. Вот только тот момент был особенным. Что-то изменилось. И мы оба почувствовали это.
– Да? – спросила Гретхен.
– Ага, думаю, у него есть и другие. В смысле, я как-то читал еще одну книгу автора. Правда, не могу вспомнить название. Тебе нравится «Клан Сопрано»[1]?
Я почувствовал, что начинаю тараторить, выставляя себя дураком.
– Да, нравится, – ответила собеседница.
– Ну тогда и Строби подойдет. А знаешь, кто еще хорошо пишет? Шпигельман. Слышала о нем?
– Кажется, читала как-то отзыв в «Таймс».
Я взял с полки «Красную кошку» и заявил:
– Не мог оторваться от этой книги. Здесь речь идет о детективе по имени Мэтч… Хотя нет, Марч. Да, точно, Марч. И… Давай я куплю тебе по экземпляру каждой.
– Но почему? – Рыжеволосая красотка выглядела удивленной или смущенной.
– Сам не знаю, просто захотелось, – ответил я. – Рождественский дух и всё такое… В общем, эти книги – мой подарок.
Она запротестовала, но я настоял на своем.
А потом случилось нечто странное. Я уже направлялся к кассе, чтобы оплатить покупку, когда заметил старика с седыми волосами и бородой. Он стоял возле двери между рядами стеллажей. Я и раньше видел его здесь, но не знал, работает он в магазине или владеет им. Может, наверху располагались жилые помещения? В общем, это меня не слишком волновало. Необычно же было то, что старик никогда раньше не обращал внимания на мое присутствие, однако в этот раз смотрел прямо на меня, не сводя глаз. Взгляд не казался угрожающим или злым, скорее понимающим. Словно странный тип знал что-то неизвестное мне. Но что?
После того как я расплатился за книги, мы с рыжеволосой собеседницей вместе вышли из магазина. Снег усилился и начал налипать на одежду. Почти стемнело.
– Очень милый жест с твоей стороны, – произнесла девушка.
– Может, выпьем? – предложил я.
Сам не знаю, почему так поступил, будучи женатым мужчиной с двумя детьми и алкогольной зависимостью, с которой успешно боролся последние семь лет. Видимо, было что-то в Гретхен такое, что толкало меня на необдуманные решения.
– Даже не знаю, уже поздно, – засомневалась она.
– Да ладно, один бокал тебя не убьет, – с улыбкой уговаривал я.
Спутница улыбнулась в ответ. Зубы у нее оказались кривоватыми, а прикус неправильным, но мне это нравилось.
– Хорошо, всего один бокал, – наконец согласилась она. – Почему бы и нет?
Мы направились в бар на противоположной стороне улицы. Я не был в этой невзрачной дешевой забегаловке несколько лет, но, признаюсь, с удовольствием вновь вдохнул запах выпивки.
Мы заказали по бокалу пива. Пожалуй, я не особенно хорошо понимал, что творю, пока не сделал первый глоток. Меня накрыло приятное ощущение расслабленности и счастья, но оно не толкало пуститься во все тяжкие и не сводило с ума. Я держал себя в руках, несмотря на отвлекающее и завораживающее присутствие рыжеволосой красотки.
Мы разговорились о книгах. Я много лет читал детективы, но не осознавал, что чтение – лишь часть удовольствия. Не менее приятно было обсуждать их. С Карлой мы никогда не беседовали о книгах, потому что она могла максимум полистать женские журналы, а заметив меня с томиком в руках, заявляла нечто вроде: «Не понимаю, как у тебя хватает терпения читать такие огромные кирпичи. Меня они сводят с ума». И только закатывала глаза и выходила из комнаты, когда я отвечал: «Попробуй как-нибудь».
Как оказалось, новая знакомая тоже любила детективы и даже порекомендовала мне несколько новых, пообещав отправить список на электронную почту. Я обрадовался, потому что понял: мы продолжим общаться и дальше.
Спустя примерно час мы так и пили первый бокал пива – видите, у меня всё было под контролем? – когда рыжеволосая собеседница сказала:
– Ты до сих пор так и не спросил, как меня зовут.
Я понял, что она права. Мы настолько увлеклись разговором, что поинтересоваться ее именем даже не пришло мне в голову.
– Я Стивен.
– А я Гретхен.
Мы пожали друг другу руки и, как при первом обмене взглядами, я почувствовал, что никогда не забуду этого мгновения.
– Итак, давно ли ты женат? – уточнила Гретхен.
Я удивился, так как не думал, что упоминал об этом в разговоре. Затем заметил ее мимолетный взгляд на мой палец с обручальным кольцом и посмотрел на ее руку, где тоже красовался символ брачных обетов.
– Давно, – вздохнул я. – Пожалуй, даже слишком давно.
– Да уж, понимаю, – протянула Гретхен.
Я рассказал о своих последних неурядицах с женой, о том, что мы постепенно начали отдаляться и больше не находили общих тем. Новая знакомая столкнулась с теми же проблемами. Они с мужем тоже не слишком хорошо ладили и даже решили посещать семейного психолога. Детей у них не было. Я не понимал, что тогда ее удерживает от развода, но спрашивать не захотел.
Наша беседа продолжалась и продолжалась. Обычно в компании посторонних мне приходится напрягаться, чтобы придумать, о чем говорить. Но с Гретхен слова так и лились неудержимым потоком. Я рассказал ей о своей работе, которую любил, несмотря на скучные моменты, и узнал в ответ про больницу. Потом оказалось, что мы оба выросли в центральном Джерси, всего в нескольких остановках друг от друга, – это открытие дало новые темы для обсуждения.
Около восьми часов вечера Гретхен сообщила, что должна возвращаться, так как муж уже ждал ее, а она не хотела его огорчать. Я расстроился, поскольку мог бы провести за разговором всю ночь, даже понимая, что Карла тоже, вероятно, гадает, куда я запропастился.
Мы покинули бар вместе и пошли пешком. Снега выпало уже на пару дюймов[2]. На углу улицы Гретхен собиралась поймать такси, чтобы доехать до Восточного района. Мы обменялись любезностями по поводу чудесно проведенного времени и приятного знакомства. Я хотел поцеловать ее, чувствуя себя великолепно после двух бокалов пива, и видел, что она тоже этого хотела, но так и не решился.
– Что ж, хорошего вечера, – пожелал я, уже испытывая ощущение потери.
А когда уже зашагал прочь, Гретхен окликнула:
– Ох, ты же не дал мне свой адрес электронной почты, чтобы я отправила имена авторов.
Она забила его в свой телефон, уселась в такси и уехала.
Я тут же испугался, что совершил огромную ошибку. Мне тоже следовало спросить контакты Гретхен. Наверняка она этого хотела. Что со мной не так? Вдруг рыжеволосая красотка теперь сочла меня незаинтересованным в поддержании отношений и теперь мне не напишет? Как же глупо было даже не попытаться ее поцеловать… Хотя бы в щеку. Вот проклятье!
После возвращения в квартиру тоска навалилась с новой силой. Дочери гуляли или занимались бог знает чем, так что мы с Карлой остались вдвоем. Она начала ругаться на меня за невымытую посуду, а затем удалилась в спальню. Я же никак не мог прекратить думать о Гретхен и, улыбаясь, вспоминал детали нашего разговора в баре. Однако она пока не написала, и меня одолевало беспокойство, что наше общение на этом и закончится.
Я лег далеко за полночь, так как всё проверял свою электронную почту каждые несколько минут, пока не уснул на диване, как обычно. Проснулся на рассвете и тут же полез смотреть, не пришло ли сообщение. Однако Гретхен так и не написала. Тогда я постарался убедить себя, что это еще ничего не значит. Что она могла связаться со мной позднее. Но было сложно не ощутить разочарование. Я не прекращал вспоминать ее глаза, ее голос, запах ее духов. И просто не представлял, как жить дальше без нее.
Приняв обжигающе горячий душ, я вышел и снова проверил телефон до того, как обтереться полотенцем. Пульс ускорился при виде нового письма.
«Рада знакомству, Стивен. И еще раз благодарю за книги. Я читала Строби всю ночь. Спасибо за чудесную рекомендацию! Счастливого Рождества!»
Я пробежал строки глазами минимум раз пять, вероятно не веря до конца, что Гретхен на самом деле со мной связалась и что это не какая-то галлюцинация или прекрасный сон. Затем поступило еще одно сообщение:
«Может, я выхожу за рамки, но не хотел бы встретиться сегодня снова?»
Я немедленно ответил:
«Да!!! Во сколько?»
Мы договорились встретиться в полдень на ступенях общественной библиотеки Нью-Йорка. Под влиянием эйфории я практически забыл, что было утро Рождества и предстояло открывать подарки всей семьей.
Когда Карла вышла, то по-прежнему выглядела раздраженной и лишь хмуро пробормотала:
– Доброе утро, – после чего отправилась на кухню за кофе.
Дочери заявились домой около трех часов ночи и проснулись только к десяти, а когда приплелись в гостиную, то, казалось, страдали от похмелья. Я и сам отчаянно хотел выпить, но перспектива новой встречи с Гретхен немного притушила страдания.
После того как все открыли подарки – я получил несколько рубашек от Карлы, а та от меня пару свитеров, девочкам же от нас достались сертификаты на покупки, – мы вместе позавтракали. Никто особо не рвался поддерживать беседу. Дочки уткнулись в телефоны и строчили сообщения, а жена на меня до сих пор дулась. Да и разговаривать нам, в общем-то, было не о чем. Тем временем я размышлял о своем стремлении побыстрее отправиться на встречу с Гретхен.
После завтрака я натянул джинсы и стильную рубашку в полоску, желая выглядеть презентабельно, но не слишком нарядно, чтобы не вызвать у Карлы подозрения. А когда объявил, что немного прогуляюсь, она лишь ответила:
– Развлекайся.
Кажется, ей было наплевать, куда я собрался.
Гретхен ждала меня на ступенях рядом с одним из львов. Я так радовался при виде нее, что мои вчерашние страхи никогда больше не встретиться растворились, словно далекие воспоминания. Мы возобновили беседу ровно с того места, где прервались накануне, будто давние знакомые, и зашагали по Пятой авеню мимо туристов и наряженных к празднику витрин. Наши руки несколько раз соприкоснулись по пути.
Нам захотелось полюбоваться елкой в Рокфеллер-центре. Он был заполнен до отказа посетителями, но мы сумели отыскать отличное местечко под деревом, прямо рядом с катком.
– Здесь волшебно, правда? – прощебетала Гретхен.
Решительно настроенный не повторять вчерашних ошибок, я поцеловал ее. Удивительно, как такое простое действие способно перевернуть всю жизнь. Когда наши губы соприкоснулись, я пропал. И потерял счет времени. Возможно, прошла лишь пара секунд или несколько минут, но поцелуй еще не ощущался настолько правильным, настолько идеальным. Конечно, я понимал, что сильно рискую. Кто-то из моих знакомых мог увидеть нас, но меня это не волновало. Единственное, что было важно, – продолжать держать в объятиях прекрасную, сексуальную, восхитительную Гретхен.
Мы провели остаток дня вдвоем: гуляли по улицам, бродили по Центральному парку рука об руку и время от времени целовались. Я раньше никогда еще не чувствовал хоть с кем-то такую сильную эмоциональную связь. Поэтому было особенно сложно расстаться и вернуться к супругам. Однако мы уже договорились о следующей встрече на завтра.
Второе свидание прошло в баре делового района Манхэттена, хотя там мы задержались ненадолго и вскоре переместились в номер отеля «Канделябр» на 31-й Восточной улице. Полагаю, мне следовало бы испытывать вину за измену, но чувства к Гретхен затмили всё остальное. Я занимался сексом с кем-то помимо Карлы много лет назад, поэтому успел позабыть, какое удовольствие он может доставлять. Мы с моей рыжеволосой красоткой не могли насытиться друг другом. Но опьяняла нас не столько страсть, сколько ощущение близости, какую я не испытывал ни с кем другим.
Довольно скоро наши отношения с Гретхен перешли в бурный роман. Мы виделись так часто, как только удавалось: в обеденные перерывы, по вечерам, в выходные. Приходилось обманывать наших благоверных, говоря, что мы встречаемся с друзьями или работаем допоздна. Сперва лгать было тяжело, но это удивительно быстро стало привычным и даже нормальным.
Роман основывался не только на страсти: мы также стали лучшими друзьями и иногда просто встречались за стаканчиком пива – да, я снова начал довольно регулярно выпивать – и болтали о книгах, работе, проблемах в браке и прочих событиях в жизни. Потрясающий секс был всего лишь бонусом в наших отношениях. Казалось настоящей отдушиной находиться в постели с раскрепощенной женщиной, готовой на всё, чтобы доставить удовольствие. И да, у нее не возникало ни малейшего возражения против наряда школьницы, в котором выглядела совершенно неотразимо.
Спустя где-то месяц встреч мы лежали обнаженными в кровати отеля «Канделябр», обнимая друг друга, когда Гретхен прошептала мне на ухо:
– Ты моя вторая половинка, родственная душа, Стивен. Нам предназначено быть вместе самой судьбой.
И я ответил, что чувствую в точности то же самое.
Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее сближались. И тогда она высказала идею уйти от наших супругов. Конечно, Гретхен развод дался бы легче благодаря отсутствию детей. А с мужем у них давно уже не ладилось. Она призналась, что в прошлом году даже собиралась уйти от него и что он несколько раз поднимал на нее руку. Я же понимал, что расстаться с Карлой будет сложнее хотя бы потому, что она умела закатывать скандалы. А еще потому, что меня волновала реакция дочерей. Однако я согласился с Гретхен, что мы не можем продолжать встречаться тайком вечно и что пора начать выстраивать совместные отношения на постоянной основе.
Наконец, в какой-то из ранних майских дней, мы обедали вместе в китайском ресторанчике возле площади Юнион и заключили пакт: тем же вечером попросить развод у супругов. И хотя оба понимали, что придется нелегко, договорились встретить все сложности расставания вдвоем. Пока мы поддерживаем друг друга, любые неурядицы можно вынести, и однажды мы будем вспоминать об этом как о самом разумном из наших решений.
Когда я вернулся домой после работы, то стремился поскорее разделаться с неприятной задачей. И пускай не хотел ранить Карлу, но понимал, насколько неправильно утаивать от нее свои чувства к Гретхен. Чем раньше расторгнуть брак, тем меньше боли испытает жена. Это можно считать добрым поступком, если рассматривать картину целиком. Дочки наверняка расстроятся, но они будут не первыми детьми в мире, чьи родители развелись. Черт возьми, да таких, пожалуй, наберется даже больше, чем полных семей! Поэтому желание защитить подростков от разочарования не являлось достаточной причиной для сохранения давно угасших отношений.
Девочки отсутствовали, а Карла сидела на диване и смотрела одну из своих обычных телепередач. Я решил: это идеальный момент, чтобы сообщить ей новости, поэтому сказал:
– Привет, нам нужно кое о чем поговорить.
– О чем? – откликнулась она, не отрываясь от экрана.
– О нас, – заявил я, нажимая кнопку беззвучного режима пульта. – Думаю, ты заметила, что мы больше не находим общего языка. Поэтому нам лучше будет порознь. Я хочу получить развод.
«Я хочу получить развод». – Эти слова оказалось гораздо проще произнести, чем мне представлялось. Я сразу почувствовал облегчение, будто сбросил огромный груз с души. Будто наконец вырвался на свободу.
Вот только Карла отреагировала совсем не так, как я ожидал. Она не расстроилась, не стала плакать или закатывать истерику с криками, оскорблениями в мой адрес и швырянием вещами. А просто начала смеяться.
– Это самая забавная шутка из всех, которые я слышала. – И расхохоталась еще громче.
Я ничего не понимал. Неужели жена считала, что это розыгрыш?
– Я серьезно. Думаю, нам следует расторгнуть брак.
– Ты правда держишь меня за дурочку, которая не в курсе, что творилось у нее под носом эти несколько месяцев?
Я понимал, на что намекала Карла, но не хотел сознаваться, если только она меня не вынудит, поэтому уклончиво спросил:
– О чем это ты?
– Я знала о твоих встречах с этой девчонкой, Гретхен. Увидела как-то раз вашу переписку и наняла частного детектива следить за вами. А потом отправила своему адвокату записи ваших телефонных разговоров и копии всех сообщений. Всё верно, у меня есть адвокат, Стивен. И мне просто хотелось собрать максимальное количество доказательств твоей неверности, прежде чем обраться в суд самой. Ты хочешь развод. Уморительно!
Процесс расторжения брака явно предстоял ужасный. Меня, без сомнений, разнесут в пух и прах по условиям договора, а также оспорят родительские права, но, несмотря ни на что, я знал, что принял верное решение. Карла вела себя как первостатейная стерва, поэтому убила любые теплые отношения к ней. Можно считать сегодняшний вечер величайшим моментом в моей жизни. Я так долго был несчастен. Пора уже начать думать о себе.
Я отправил сообщение Гретхен:
«Я это сделал!»
И с нетерпением ждал, когда смогу поговорить с ней, когда смогу начать планировать наше совместное будущее. Однако не получив ответа даже через пару часов, почувствовал нарастающее беспокойство. Она упоминала, что муж прежде бил ее. Может, он сорвался, услышав новость о разводе? Что, если Гретхен ранена или попала в больницу?
Какое-то время спустя пришло сообщение:
«Нам нужно поговорить».
Я не понимал, что это значит. Поговорить о чем? Но всё равно обрадовался, что Гретхен в порядке, и сразу написал в ответ, гадая, что же случилось. Однако она пожелала побеседовать лично.
На следующее утро мы встретились в «Старбаксе» на Бродвее. Я сразу почувствовал неладное, когда наклонился поцеловать ее, а она отстранилась, и уточнил, занимая место напротив:
– В чем дело? Что-то произошло? Он сорвался?
– Прости, – произнесла Гретхен, отводя глаза.
– Простить? – переспросил я. – За что?
– Я… Я не сумела сдержать обещание.
Я уже догадывался о чем-то подобном, поэтому заверил:
– Всё в порядке. Подумаешь, слегка перенервничала и испугалась. Можешь поговорить с мужем и сегодня, когда…
– Нет. Я не буду просить у него развод, – возразила она. – Потому что решила дать нашему браку еще один шанс. Прости меня, Стивен. Я очень виновата перед тобой. Но вчера, после того как еще раз всё серьезно обдумала, поняла, что до сих пор люблю мужа и хочу попытаться наладить с ним отношения.
Я не мог поверить в происходящее. Наладить отношения? После того, как сама неделями подталкивала меня к решению о разводе? Что за бред?
– Ты шутишь? – спросил я.
Но Гретхен посмотрела на меня без капли веселья, холодными и пустыми глазами, после чего снова извинилась:
– Мне очень жаль, Стивен. Не знаю, как мы до такого докатились. Позволять нашим отношениями зайти так далеко было ошибкой. Большой ошибкой.
– Но ты же говорила, что мы родственные души! – Услышанное казалось кошмаром. – Говорила, что любишь меня. Что хочешь провести вместе всю оставшуюся жизнь.
– Знаю, – вздохнула она. – Знаю.
Я потянулся, чтобы взять руку Гретхен, но она отстранилась.
– Послушай, я всё понимаю, – сказал я. – Ты боишься своего мужа. Это вполне ожидаемо. Он раньше проявлял жестокость и сейчас манипулирует тобой. Вот что происходит. Ты только думаешь, что хочешь сохранить брак, но на самом деле просто опасаешься реакции супруга, если он разозлится. А по-настоящему желаешь быть со мной. И любишь меня.
– Нет, – покачала головой Гретхен. – Извини, Стивен. Я люблю мужа. Это правда.
– Нет, меня, – настаивал я. – А вовсе не его. Именно я твоя вторая половина. Я!
Я повысил голос, и люди за соседними столиками начали оборачиваться, однако это меня совершенно не волновало.
– Мы слишком поддались эмоциям. И просто нашли друг друга не в то время. Истинная любовь не может быть такой. Это лишь фантазия, которой пора положить конец. Тебе тоже следует уделить внимание браку, а не отмахиваться от прошлой жизни ради меня.
– Уже поздно рассуждать, – сообщил я. – Мы с женой разводимся. Она даже наняла адвоката.
– Попроси ее дать тебя еще один шанс, – предложила Гретхен.
– Я не хочу еще один шанс, я хочу тебя! – Я врезал кулаком по столу так, что ее кофе пролился ей на колени. – Боже, прости.
– Нет, это ты меня прости, – пробормотала она и вылетела на улицу.
Я поспешил следом, чтобы убедить Гретхен вернуться и продолжить обсуждение, но она уже села в такси. Я побежал за ним и принялся стучать в окно, но она даже не оглянулась, пока машина набирала скорость.
Я знал, что Гретхен говорила не всерьез, а всего-навсего запаниковала. Знал, что ее страх скоро пройдет и она вернется ко мне.
В тот день я отправил ей пятьдесят текстовых сообщений и оставил дюжину голосовых с заверениями в любви и просьбами поговорить, но не получил ответа ни на одно. Как и на следующий день. И через день. Звонки тоже не помогли: механический голос объявлял, что номер больше не обслуживается. Я не мог поверить, что Гретхен сменила телефон только из-за меня. Она, несомненно, не разорвала бы контактов с возлюбленным, предназначенным ей судьбой. Скорее всего, это муж заставил взять новый номер.
Тем временем Карла настояла, чтобы я съехал из квартиры. Того же самого требовали и дочери, которые узнали про измену. Мне не оставалось ничего другого, как найти крошечную студию возле Чайна-тауна, полагая, что поселюсь там ненадолго, пока Гретхен не одумается. А потом мы подберем себе более подходящее гнездышко на двоих. Либо будем жить у нее, когда она заставит мужа съехать.
Единственная проблема заключалась в том, что Гретхен так и не одумалась. Мы не общались с того самого утра в «Старбаксе». Я обнаружил, что она удалила меня из списка друзей во всех социальных сетях – вероятно, тоже по настоянию мужа, – поэтому больше не мог узнать, что происходит в ее жизни. В первую ночь в новой квартире мне приснился прекрасный сон о Гретхен, и тем тяжелее было при пробуждении понять, что она больше не со мной. Сердце болезненно сжалось от ужасного одиночества.
Я думал, не поговорить ли с ее мужем, объяснив ему всё вместо нее, но понимал, что она разозлится. Мне не хотелось расстраивать любимую девушку. Мне хотелось сделать ее счастливой.
В попытках хоть немного заглушить душевную боль я начал сильно пить и однажды проснулся весь в синяках, не имея ни малейшего понятия, что произошло накануне. А затем совершил огромную ошибку: заявился на работу нетрезвым, вызвав скандал. Меня уволили. Жизнь покатилась под откос. Всё шло совсем не так, как планировалось. Мы с Гретхен должны были справляться с разводом вдвоем.
Наконец, я не смог больше выносить одиночество и решил во что бы то ни стало увидеться с ней, поэтому и пришел в медицинский центр, где повздорил с врачом и охраной, лишь усугубив в итоге ситуацию.
Полиция заявляла, что я сломал нос сотруднику службы безопасности больницы, чего я не запомнил, хоть это и не имело значения. Мой адвокат сумел добиться снятия обвинений, однако время происшествия было крайне неудачным: в самый разгар бракоразводного процесса, когда юристы как раз утрясали все детали, а Карла сыпала оскорблениями и обещаниями отомстить. Ее адвокат использовал мой арест и недавние свидетельства пьянства, которое сопровождалось вспышками агрессии, в качестве подтверждения необходимости лишить меня родительских прав. Мой же посоветовал мне соглашаться, так как в суде шансов добиться более выгодных условий у меня нет. Поэтому Карла получила полную опеку над девочками, включая разрешение вывозить их за пределы штата. Мне же дозволялось видеть их раз в месяц в присутствии социального работника.
Тем временем Гретхен запросила запретительный ордер. Я теперь не имел права приближаться к ней и пытаться связаться с ней минимум пять лет. И сейчас, в канун Рождества, когда мы должны были бы отмечать свою первую годовщину, я сидел один в крошечной квартирке, погруженный в мрачные мысли. Поэтому решил прогуляться, чтобы немного развеяться.
Погода стояла не слишком рождественская: сырая, промозглая, пятьдесят градусов[3]. Сначала я планировал пойти в бар либо просто купить выпивку в ближайшем алкогольном супермаркете, но потом вспомнил о «Загадочном книжном магазине» и направился туда. Детективные истории всегда служили для меня способом убежать от проблем. А сейчас мне это было нужно как никогда.
Коренастый бородатый кассир оторвался от чтения «Лунной мили» Денниса Лихэйна и пожелал мне счастливого Рождества, но я молча прошел мимо и почти сразу заметил возле полок ее. Не Гретхен, а другую женщину: невысокую и худую, пожалуй, даже чересчур худую. Она была не в моем вкусе, и, возможно, я не обратил бы на нее внимания, если бы она не держала в руках «Приют разбитых сердец» Строби.
Совпадение или знак свыше?
Я подошел и проронил:
– Отличная книга.
Мы разговорились. Между нами не вспыхнуло искр с первого же взгляда, как произошло с Гретхен, но собеседница производила приятное впечатление. Я настоял на том, что куплю ей Строби в качестве рождественского подарка и уже направлялся к кассе, когда увидел старика с седой шевелюрой. Он стоял ровно на том же месте, что и в прошлом году, и точно так же смотрел на меня с понимающим прищуром. Это слегка выбивало из колеи, поэтому я испытал облегчение, когда мы с новой знакомой покинули магазин.
– Еще раз спасибо за книгу, – поблагодарила она. – Очень мило с твоей стороны.
– Без проблем, мне хотелось, чтобы Строби попал в любящие руки, – ответил я. – Кстати, меня зовут Стивен.
– А меня Линда.
– Может, выпьем? Через улицу как раз есть бар.
– Я бы с удовольствием, но должна выгулять пса. Он сидел взаперти целый день. А вот в другой раз было бы замечательно.
Мы обменялись номерами телефонов, попрощались и разошлись в противоположные стороны. Когда я вернулся в съемную квартиру, то постарался с оптимизмом взглянуть на будущее. Линда хоть и была не в моем вкусе, казалась достаточно милой и к тому же любила детективы. Сразу два плюса в ее пользу. А еще она не носила обручального кольца, поэтому мы могли встречаться открыто, как пара свободных людей. Да, моя жизнь сейчас складывалась дерьмово, однако в браке я уже давно чувствовал себя немногим лучше, так что теперь радовался решению развестись. Потеря дочерей угнетала, но они в любом случае совсем скоро поступят в колледж, и мы сможем видеться чаще. Я мог бы снова записаться в группу анонимных алкоголиков, бросить пить, подправить резюме и опять выстроить карьеру. Мог бы снова стать счастливым.
И тут меня накрыло понимание, что я хочу обрести счастье не с кем-нибудь, а именно с Гретхен, со своей второй половинкой. Родственную душу можно встретить лишь раз в жизни. И когда такой шанс выпадает, нужно хвататься за него, несмотря ни на что. Хвататься и делать всё от тебя зависящее, чтобы не упустить его.
Внезапно я понял, как именно должен поступить. Всё казалось очевидным.
Я отправил Линде сообщение:
«Я отлично провел время сегодня, но обязан признаться, что влюблен в другую. Поэтому встречаться снова было бы нечестно по отношению к тебе. Надеюсь, однажды ты тоже найдешь свою вторую половинку. Счастливого Рождества, Стивен».
Моментально почувствовав себя лучше после, несомненно, верного поступка, я сделал несколько глотков виски для храбрости и направился в жилые кварталы города.
Раньше мне никогда не доводилось бывать в квартире Гретхен, но в последнее время я не раз приближался к зданию. Да, в нарушение судебного запрета. Несмотря на риск ареста, я иногда просто не мог удержаться от того, чтобы взглянуть на любимую и убедиться в ее безопасности. Убедиться, что агрессивный муж не причинил ей вреда. Меня будто что-то тянуло к Гретхен, нечто вне моего контроля. Я же не виноват, что испытывал к ней чувства.
Она жила в довоенном здании без лифта и наверняка не впустила бы меня, если позвонить в домофон. Поэтому я прождал около часа, пока кто-то не вышел из подъезда, и тогда проскользнул внутрь через закрывающуюся дверь. Затем поднялся к нужной квартире на четвертый этаж и нажал на звонок. Спустя несколько секунд послышались шаги и кто-то, приотворив узкую щель, спросил:
– Чем могу помочь? – Это был муж-подонок Гретхен.
– Я живу в конце коридора. Думаю, на этаже пожар! – торопливо выпалил я, а когда он открыл дверь, протиснулся в квартиру.
– Эй, какого… – начал было собеседник, стоявший в одних трусах, без рубашки.
Воображая, как он бьет Гретхен по лицу, как доводит ее до слез, я толкнул его в грудь или, возможно, чуть ближе к шее. Мне не хотелось ему вредить, вот только он служил преградой между родственными душами, поэтому иного выбора не было.
Потом появилась Гретхен. Я ожидал, что она обрадуется и поцелует меня так же, как в прошлое Рождество в Рокфеллер-центре, но она начала кричать и стараться спасти своего никчемного мужа. Неужели ей не хотелось освободиться от него и обрести истинную любовь?
Наверное, Гретхен просто делала вид, что помогает ему. Либо просто находилась под его внушением и боялась сопротивляться. А как только осознает, что он окончательно мертв и больше никогда не причинит ей вреда, то придет в себя и поймет, что я вручил ей лучший подарок на Рождество из всех – свободу. Что теперь нам ничто не мешает быть вместе. Конечно, полиция начнет расследование, но если мы немедленно арендуем машину и уедем из Нью-Йорка, то совсем скоро сумеем пересечь границу с Канадой, где сможем счастливо жить под другими именами отныне и навеки.
– Я так тебя люблю, медвежонок, – сказал я.
Гретхен по-прежнему вопила, заливаясь слезами, и оскорбляла меня на все лады. Наверное, ей требовалось выпить, чтобы успокоиться. Я направился на кухню, чтобы поискать вино, когда ощутил удар по затылку. С трудом сумел повернуться, увидев свою любимую с огромной вазой в руках, после чего рухнул на пол, корчась от боли.
А затем появился седовласый старик из «Загадочного книжного магазина», протянул мне ладонь и помог подняться. Теперь я понял, что именно означал его взгляд: всё это время он ждал меня.
Уже следуя за провожатым во тьму, я хотел сказать Гретхен, что прощаю ее и что люблю сильнее всего в мире. Что мы навеки останемся родственными душами, но теперь для нас всё кончено.
По крайней мере, на этом свете.
Линдси Фэй
Ясная полночь
На потрескавшейся пластиковой стойке в кухне Тома стоит на три четверти полная бутылка девяностоградусного виски Jeremiah Weed, и это важно. Еще четыре полные и почти пустая пятая спрятаны под кроватью между прикрытыми тканью гантелями и пыльными туфлями, и это важно.
Том, плеснув в кофейную чашку на два пальца виски из бутылки на стойке, вытаскивает почти пустую из-под кровати и восполняет уровень жидкости в той, из которой только что налил, используя белый пластиковый дозатор.
Потому что в кухонной бутылке всегда должно оставаться три четверти. А другие, приобретенные двумя упаковками на складе возле Астора на Бродвее, всегда должны лежать под кроватью.
Том пересекает жилое пространство своей крошечной однокомнатной квартирки и смотрит из окна на снегопад, напоминающий мириады саранчи, и на спешащих в полумгле по Мюррей-стрит укутанных до ушей пешеходов. Под пожарной лестницей кусок пиццы источает в ночи свои ароматы, а вышибала перед нью-йоркским клубом для джентльменов курит сигарету, за неимением более интересного занятия. Праздничные гирлянды, намотанные на лестницу пожарного выхода соседнего здания, беспрестанно мигают, поочередно заливая стену в комнате Тома то розовым, то синим, то ядовито-зеленым.
Он ожидал, что полюбит Рождество, когда повзрослеет. Как ожидал и то, что заведет детей. И пожалуй, что приобретет абонемент на матчи «Метс»[4]. Но вид мигающих огоньков по-прежнему заставляет скрежетать зубами. И рядом всё так же никого нет.