Поколение экранов
Издается в авторской редакции
© Андрей Покровский, текст, 2025
© AB Publishing, 2025
Введение. Когда отличники становятся изгоями
В понедельник утром моей коллеге, школьному психологу, позвонила Елена, мама Артема. Голос дрожал, слова путались: «Он не спал уже третью ночь подряд. Сидит за компьютером, играет в какие-то танки. Я пыталась выключить интернет – он закричал так, что соседи постучали в стену. Что с моим сыном?»
Я знал Артема с пятого класса. Отличник, капитан школьной команды по математике, мечтал стать программистом. Учителя ставили его в пример, одноклассники просили помочь с домашкой. Полгода назад он открыл для себя популярную онлайн-игру мир танков. «Это же про военную технику, – радовалась мама, – развивает стратегическое мышление».
Когда Артем переступил порог кабинета школьного психолога в тот понедельник, мы с трудом узнали того жизнерадостного мальчика. Худой, с темными кругами под глазами, он сжимал в руках выключенный телефон и нервно поглядывал на дверь.
«Мне нужно быть в игре, – сказал он тихо. – Там идет важная битва. Если я не буду участвовать, мой клан проиграет. Они на меня рассчитывают».
За полгода отличник превратился в изгоя. Друзья перестали звать гулять – он всегда был занят игрой. Оценки скатились с пятерок до троек. Родители стали врагами, которые «не понимают» и «мешают жить». Реальный мир казался ему серым и скучным по сравнению с яркими виртуальными сражениями.
В тот день я поняла: мы столкнулись с эпидемией, о которой мало кто говорит вслух. Дети не просто «много играют» – они попадают в тщательно спланированные ловушки. За яркими картинками и захватывающим геймплеем скрывается целая индустрия, которая использует достижения нейробиологии для создания зависимости.
Работая со школьными психологами в Москве, за последние три года я наблюдаю одну и ту же тревожную картину в более чем двухстах семьях. Артем оказался не исключением, а частью закономерности. После него пришла 13-летняя Даша, которая проводила по 10 часов в TikTok и перестала есть, потому что «некогда отвлекаться от ленты». Затем 16-летний Максим, спустивший на онлайн-ставки не только свои карманные деньги, но и занявший у одноклассников. Потом 14-летняя Вика, которая даже в туалет ходила с телефоном в руках.
Дети, которые еще вчера были гордостью класса, сегодня не могут оторваться от экранов. Родители теряются, учителя бьют тревогу, а подростки все глубже погружаются в цифровую реальность. При этом взрослые часто не понимают масштабов проблемы. «Ну играет и играет, в наше время тоже увлекались», – говорят они, не зная, что современные игры и приложения устроены принципиально по-другому.
Разработчики больше не создают просто развлечения. Они конструируют системы захвата внимания, используя те же механизмы, что и казино: переменное подкрепление, иллюзию контроля, социальное давление, страх что-то упустить. Подростковый мозг, который еще формируется, особенно уязвим для этих нейробиологических «крючков».
Но есть и хорошая новость. История Артема закончилась успешно. Сегодня он учится на программиста, как и мечтал, использует технологии как инструмент, а не как способ бегства от реальности. У него есть друзья, хобби и планы на будущее. Путь был непростым, но мы его прошли.
Эта книга – о том, что происходит с нашими детьми и как это остановить. Я написала ее не как кабинетный теоретик, а как человек, который работает в школе и видел слезы родителей, наблюдал трансформацию подростков изнутри. Здесь нет абстрактных рассуждений – только реальные истории, научные факты и конкретные инструменты, которые работают.
Если ваш ребенок проводит за экраном больше времени, чем с семьей, если оценки в школе падают, а реакция на попытки ограничить игры становится агрессивной – эта книга для вас. Мы можем изменить ситуацию, но только действуя вместе – родители, педагоги, психологи и сами подростки.
Время начинать.
Глава первая. От отличника до изгоя за полгода. Случай первый. Артем и мир танков
Артем был тем самым ребенком, которым гордятся учителя и которого ставят в пример другим ученикам. В седьмом классе московской школы он входил в тройку лучших учеников, был капитаном школьной команды по математике и мечтал поступить в престижный технический университет. Его мама, Елена, работала бухгалтером, папа – инженером на промышленном предприятии. Обычная московская семья среднего класса с планами на светлое будущее сына.
В сентябре 2023 года Артем открыл для себя мир танков. Началось все безобидно – одноклассник Женя показал игру на перемене, рассказал про разные танки и сражения. Родители только порадовались: наконец-то сын заинтересовался чем-то кроме учебы.
Первый месяц Артем играл по полтора часа после уроков. Но игра затягивала постепенно, почти незаметно. В игре действовала система ежедневных заданий, которые нельзя было пропускать. Артема приняли в клан «Стальные волки», где впервые в жизни он почувствовал себя частью «взрослой» команды. Система случайных наград держала в постоянном напряжении ожидания – мозг выделял дофамин не от самой победы, а от ожидания возможной победы.
К ноябрю время игры выросло до трех часов в день. К январю картина была уже критической – Артем играл до глубокой ночи, домашние задания делал кое-как, оценки скатились с пятерок до троек. Попытки родителей ограничить время вызывали истерики. В феврале мама рассказывала школьному психологу: «Я потеряла своего сына. Он выходит из комнаты только поесть. Кричит, что я разрушаю его жизнь».
Дарья училась в шестом классе. Веселая, общительная девочка, которая участвовала в школьном театре и занималась танцами. С ТикТоком познакомилась через подружку – начали с простых танцевальных роликов.
Алгоритм быстро понял, что Дашу интересуют не только танцы, но и видео о красоте, отношениях, школьной жизни.
К октябрю время в ТикТоке выросло до трех-четырех часов в день. В ноябре к просмотру добавилось создание собственного контента. Когда один из роликов Даши набрал больше тысячи просмотров, мечты о славе блогера захватили ее полностью.
К декабрю ТикТок занимал уже по шесть-восемь часов в день. Даша просыпалась ночью, чтобы проверить лайки. В январе родители забили тревогу – девочка практически перестала есть, спала по четыре-пять часов в сутки. В феврале потеряла сознание прямо на уроке от истощения.
Максим учился в десятом классе и мечтал поступать на журналистику. Умный парень, который отлично разбирался в спорте. В онлайн-ставки попал через старшего брата: «Можно немного подзаработать на знаниях».
Начинал с символических сумм – по пятьдесят-сто рублей на матчи, в которых был уверен. Первые ставки оказались удачными, но это был «медовый месяц» – букмекеры сознательно дают новичкам везти, чтобы втянуть в процесс.
К ноябрю Максим ставил не только на футбол, но и на хоккей, баскетбол, теннис. В декабре произошло первое крупное поражение – потерял все карманные деньги за месяц. Попытки отыграться привели к еще бо́льшим потерям. К январю долги составляли пятнадцать тысяч рублей.
В феврале Максим взял родительскую карту и поставил двадцать пять тысяч на «верный» исход. Проиграл. «Дайте мне еще один шанс, я все верну! – кричал он родителям. – У меня есть система!»
Виктория Морозова из восьмого класса увлекалась корейской музыкой и мечтала стать дизайнером. Смартфон получила на тринадцатилетие – родители решили, что пора быть на связи.
Сначала использовала телефон по назначению: звонила, писала одноклассникам, фотографировала. Установила популярные социальные сети и видеоплатформы. Но современный смартфон – это портал в бесконечный мир развлечений. Социальные сети, видеоплатформы, мессенджеры – каждое приложение требовало внимания.
К октябрю телефон стал постоянным спутником. Вика проверяла его каждые десять-пятнадцать минут, даже без уведомлений. К декабрю время использования составляло восемь, десять часов в день. Просыпалась ночью проверить сообщения, засыпала с телефоном в руках.
К февралю не могла находиться без телефона даже полчаса. Начинались дрожь рук, потливость, тревога. «Когда телефон рядом, я спокойна, – рассказывала она психологу. – А когда его нет, кажется, что пропускаю что-то важное».
Истории Артема, Даши, Максима и Вики кажутся разными, но все четыре подростка прошли одинаковый путь. Сначала было безобидное начало – все выглядело полезным и развивающим. Затем время использования постепенно росло, появлялись разумные оправдания. Цифровая активность начинала вытеснять другие занятия – сначала менее важные хобби, потом учебу, наконец базовые потребности.
Подростки становились эмоционально зависимыми – испытывали тревогу и агрессию при попытках ограничений. Теряли контроль над своим поведением, не могли остановиться самостоятельно. Отношения с семьей ухудшались, появлялись физические симптомы – проблемы со сном, аппетитом, концентрацией.
Что объединяло все эти разные формы цифровой зависимости? Механизмы воздействия на мозг. Переменное подкрепление держало в постоянном напряжении ожидания – никогда не знаешь, какая награда ждет в следующий момент. Социальное подкрепление через лайки, комментарии и чувство принадлежности к группе активировало те же центры мозга, что и химические вещества, вызывающие зависимость.
За четыре-шесть месяцев увлеченные подростки превратились в зависимых пользователей. Современные цифровые технологии используют те же способы воздействия на мозг, что и вещества, формирующие зависимость. Разница лишь в том, что доступ к ним не ограничен законом и они кажутся безобидными.