Триединство женщины

Размер шрифта:   13

© Андрей Сметанкин, 2025

ISBN 978-5-0068-6789-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Итак, дорогой читатель, перед нами очередная книга Андрея Сметанкина «Триединство женщины», куда он собрал несколько лирических стихотворений, посвящённых женщине. Через призму своих поэтических образов он пытается исследовать внутреннюю природу Женщины, как таковой. И, читатель, будьте готовы следовать за ним, принимать или не принимать его наблюдения, или создавать собственные.

Если в качестве примера рассмотреть стихотворение «Триединство женщины», чьё название вынесено в название книги, то мы увидим следующее. В этом стихотворении героиня будто смотрит на себя со стороны – как зритель и как актриса одновременно. Если обратить внимание на образы воды (река, дождь, волна), то мы почувствуем, как меняется её состояние – словно приливы и отливы. К тому же, повторяющиеся слова («снова», «опять») создают ощущение: жизнь идёт по кругу, но каждый круг – новый.

В виду этого, тело женщины становится символом силы: героиня не прячется за стереотипами («женщина должна быть хрупкой»), а говорит: «Моё тело – это моя история, мой выбор». Вместо фразы «я слабая» она говорит: «Я – цельная, и моя сила – в моей природе».

Далее рассмотрим вкратце, стихотворение «Тайнопись Вселенной». Представьте, что вы смотрите на закат и думаете о любимом человеке. Вот такое же чувство вызывает это стихотворение – оно о том, как женщина освещает нашу жизнь, как солнце освещает землю.

Женщина – это весна, когда всё вокруг оживает, расцветает. Точно так же присутствие любимой женщины делает жизнь ярче и полнее – стихотворение «Весна и женщина».

Женщина, как таковая, объединяет в себе всё самое важное: страсть, нежность и мудрость. Как огонь согревает, ветер обновляет, а свет помогает найти путь – стихотворение «Триединство женщины». Мы вернулись к тому, с чего начали обзор этой книги.

Автор своими произведениями показывает женщину с двух точек зрения: первая – ты смотришь на неё со стороны, вторая – ты живёшь её чувствами. К тому же, поэт говорит нам: только от нас зависит, какими мы станем. Важно не разрушать, а созидать себя. Андрей Сметанкин намекает на древнегреческих богинь: на Артемиду – независимая, свободная, на Афродиту – чувственная, притягательная. Мы видим: в каждой женщине есть и то, и другое – и это не противоречие, а единство.

Эти стихотворения побуждают, читатель, задуматься о том и принять, что любая женщина может быть одновременно нежной и сильной. Каждая женщина, наверное, замечала в себе эти качества. Стихотворения, подобранные в этом сборнике, рассказывают о том, что Женщине не нужно бояться быть разной.

Основной идеей всей книги можно назвать утверждение автора, что сила женщины в её способности быть собой, несмотря ни на что. И данные стихотворения учат нас тому, как важно работать над собой и не разрушать свою душу. Представьте, что ваш внутренний мир – это красивый сад. Иногда мы сами можем его разрушать, но не всегда есть возможность его восстановить. Или всегда? Всё ли зависит от нас?

Тем не менее, автор говорит нам: только от нас зависит, какими мы станем. Важно не разрушать, а созидать себя. Такой подход сделает окружающий мир Женщины понятным для любого читателя, сохранив при этом глубину смысла каждого стихотворения сборника.

Единство женщины – во множестве

Эта книга родилась не как сборник разрозненных стихотворений, а как внутренний путь – путь постижения женщины не только как возлюбленной, но как вселенской тайны, источника жизни и вдохновения.

Каждое стихотворение – ступень: от первого ослепительного видения («О, Женщина, ты – тайнопись Вселенной…») через испытания любовью и одиночеством («Ваши думы») к итоговому прозрению о её триединой природе («Триединство женщины»).

Наш путь не линейный, повторяет изгибы чувства, где восторг соседствует со страхом, а благодарность – с болью. Именно в этом противоречии рождается поэзия, и возникает Женщина как миф.

Её образ стоит в центре книги, где Женщина поднята до уровня мифологемы. В свою очередь¸ она выступает, вроде тайны («тайнопись Вселенной»), за которой следует свет (солнце, звёзды, лампада). И сумма этих понятий находится в движении – пламя, ветер, весна. Само собой, возникает образ женщины как Творчества (музы, вдохновительницы), которая порождает память как хранительница рода и домашнего очага.

Природа Женщины триедина – и это не случайная метафора, а осознанная попытка увидеть в женщине страстное пламя – энергию преображения. Она, словно ветер, врывается в жизнь мужчины, представляя собой животворящую силу, возрождающую землю. Он строит дом, а женщина становится лампадой, которая озаряет его своей любовью и зачинает, продолжает человеческий род.

Более того, Женщина становится микрокосмом, в котором отражается устройство мироздания, а сама любовь выступает как откровение. И эта любовь – не романтическое чувство, а способ познания бытия. Она открывает глаза («Открытость глаз»), сжигает эго («Я в любимом сгорю») и дарует голос («Мой дух звучит, пленяя свет»). И сам литературный герой через любовь учится дарить, а не владеть («Подари мне звезду…»), слышать тишину («Давно Вас знаю и не знаю…») и превращать боль в слово («Ваши думы»).

Оба наших героя созидают Творчество жизни как преодоление, а любовь уже выступает как со-творчество. В этом наблюдается вторая ось книги. А само Творчество жизни помогает противостоять смерти («В умах останемся навечно…»). Оно превращает мимолётное в вечное (образы «най» и «калам»). К тому же, становится молитвой (ритм, звукопись, повторы напоминают песнопения), порождая Поэзию.

Поэзия здесь – не украшение, а необходимость: только слово способно удержать то, что ускользает, создать символы (образы) и наделить их смыслом. Некоторые образы требуют пояснения, ибо несут в себе культурный код – в частности, «най» (вишнёвая флейта) – голос души, естественность чувства и «калам» (тростниковое перо) – инструмент письма, превращающий переживание в текст. Здесь же присутствуют «лампада» – свет традиции. За этим образом стоит тепло семьи, «весна» – возрождение, надежда. И над всем этим горит «звезда» – ориентир в темноте, знание, превосходящее земное.

Названные и другие символы связывают восточную и европейскую традиции, создавая универсальный язык любви и благодарности.

Сама книга выстроена как духовное странствие. Начало этого пути («О, Женщина…», «Весна и женщина…», «Подари мне звезду…») – восторг, открытие образа: «Тайнопись». Середина пути («Я тебя называю Лаурой…», «Давно Вас знаю…», «Ваши думы») – испытания: страх, одиночество, вопрос о смысле: «Испытание». А завершение пути («Триединство женщины», «Женщине», «И с душой своей ранимой…») – примирение, утверждение вечного: «Триединство».

Всё это позволяет читателю пройти тот же путь, что и наш лирический герой: от ослепления красотой – к мудрости признательности.

«Триединство»?

Название книги, стоит сказать, не просто метафора. Оно отражает:

три грани женского начала (пламя – ветер – лампада);

три уровня бытия (небесное – земное – семейное);

три способа любви (страсть – творчество – служение).

В заключение необходимо отметить, данная книга – это попытка увидеть в женщине целостность, где каждое начало дополняет другое, а не противоречит ему. А эти стихи писались не для публики, не для большой аудитории. Прежде они писались для себя (как для самого автора, так и для каждого читателя, отдельно взятого). Более того, они писались для Неё – той, кто вдохновлял, терпел, прощал, пробуждал. Эти стихи становятся поэтической благодарностью Женщине за то, что была загадкой, не боялась быть слабой и научила автора видеть мир как чудо.

И если читатель найдёт в них отзвук собственного опыта – значит, слово нашло дорогу к сердцу.

«Ты, как страстное пламя, / В бессмертном движенье…»

(из стихотворения «Триединство женщины»)

Итак, дорогой читатель, великодушно приглашаю тебя к чтению. Желаю тебе отрады и любви.

Стоит сказать, книга состоит из двух планов (частей), где первая часть – собственно стихи и размышления Вашего покорного слуги, которые от звена к звену помогают открыть духовную сторону того или иного стихотворения, замысел поэта. Вторая часть – это размышления ИИ, которым автор этих строк придал живую душу и живой ум. Тем временем, искусственный интеллект представляет каждому конкретному читателю своё электронное видение и математическое чувствование на основе алгоритмов по раскрытию такой извечной и прекрасной тайны человеческого бытия как Женщина. И любой читатель, в силу своей душевности и чувственности, может сравнить высказывания ИИ со своими собственными и найти, где они совпадают, а где отличаются.

  • Андрей Сметанкин,
  • Душанбе, Таджикистан,
  • 01.10 -18.11. 2025

Тайнопись или пробуждение чувства: «Ты сладкий плод надежды…»

Вся история жизни земного человечества задаёт высокий тон и выводит женщину, как таковую, на мировую арену, в виде сакрального, мистического образа. Одновременно, это и вступление, и молитва, и всё вместе настраивают читателя на философский лад.

Тайнопись Вселенной

О, Женщина, ты – тайнопись Вселенной

И тайный смысл земного торжества,

А род мужской, любовью вдохновенный,

Все дни живёт во имя божества.

О, Женщина, ты сладкий плод надежды

В себе таишь, хоть ноша не легка,

Над миром поднимаешь тихо вежды

И солнца свет несёшь во все века.

О, Женщина, ты – светлый праздник мира,

В глазах твоих рождается весна

Как добрый знак вселенского кумира,

И долго ты не носишь в сердце зла!

Душанбе, 2025 (1995; 2006)

Итак, если Женщина – тайнопись, то природа – её алфавит. Весна, рассвет, ветер – всё, что дышит жизнью, говорит этим знаком. Не случайно они рядом, женщина и весна. Две силы, которым не нужно объяснять, зачем они приходят в жизнь человека. Всё находится во взаимодействии и развитии и развивает тему через параллель с природой – мягко и плавно переходит от абстрактного понятия образа к чувственному восприятию. Как говорится, от сакрального образа мы переходим к природному параллелизму.

Весна и женщина…

Посвящается Душечке (Людмиле)

Весна и женщина – два слова-побратимы,

Два близнеца, по сути жизни, – две сестры:

Они живут во всех веках необратимо —

Им не страшны ни мрак, ни голод, ни костры.

Они живут в больших трудах, и год за годом

Их лик становится всё краше и светлей,

И каждый день встречает утро их восходом,

И птицы гимны им поют со всех ветвей.

Им не страшны пределы мира и сознанья,

Они сильнее всех трагедий во сто крат —

Их красота и дух – основа мирозданья:

Тому сам Бог от всей души по-детски рад!

Весна и женщина приходят неразлучно —

Там, где ступает их нога, звенит ключом

Земной весь мир, и никому вокруг не скучно

На свете жить – горит он солнечным лучом!

Два близнеца. Вам не найти нигде роднее:

Они друг другу, словно небо и звезда,

Как будто песня и слова, и нет добрее

Чудесной пары той, – им не страшна беда!

Душанбе, 2025 (1995; 2006)

Но за всеми этими образами – только один голос, один взгляд, одно имя, и имя тому – чувство! Хочется уже не славить, а просить. Не говорить о вечности, а вымаливать: «Подари…» Потому что любовь имеет лишь один положительный знак «подари», а не противоположный полюс «возьми». Здесь слышишь призыв, где любовь предстаёт как светлый, можно сказать, святой акт дарения. Всё вместе добавляет интимности после космических образов, потому что от всеобщего мы переходим к личному, от утверждения – к просьбе.

Подари мне звезду…

Подари мне звезду

Во зелёном саду —

Хрустальный звон;

  • Подари мне зарю,
  • Я в любимом сгорю —
  •   Волшебный сон;
  • Подари мне себя,
  • Я отдамся, любя, —
  • Открытость глаз;
  • Подари мне весну,
  • Я оденусь в красу —
  •   Любовный час!
  • Душанбе, 2025 (1995; 2006)

Испытания: «Вы думаете меня он не видит…»

Настал час, когда от возвышенной просьбы мы переходим к тревожной мольбе, к тревогам и сомнениям. А если дар не принят? Если «подари» остаётся без ответа? Тогда любовь становится страхом – страхом одиночества, страхом утраты. И выходит, имя, которое ранее звучало, как торжественная музыка чувств, теперь произносится с тихой дрожью в голосе: «Лаура…»

Я тебя называю Лаурой…

Я тебя называю Лаурой,

И прошу каждый час быть со мной —

Не ходи лишь, пожалуйста, хмурой

В нудный дождь и сжигающий зной.

Не бросай ты меня на съеденье

Раздирающей душу тоске —

Пусть пройдёт неустанное бденье

Мыслей тела о сытном куске.

Будь всегда ты со мной неотлучно,

Хоть собой – не красив, не артист:

Скажем так популярно научно —

Кукиш в масле да пятничный свист

Не бросай ты меня на мгновенье —

Будь со мною моё Вдохновенье!

Душанбе, 2025 (1995; 2006)

Итак, мы думаем, что любим того, кого, как нам кажется, хорошо знаем. Но любовь постоянно преподносит сюрпризы – порой приятные, но чаще – неприятные, когда человек открывается с хорошей или с плохой стороны. Мы постоянно сталкиваемся с тайной. Даже в самом близком человеке всегда остаётся то, что нельзя назвать, нельзя удержать. «знаю и не знаю» – вот графическая формула этой тайны. Что ни говори, здесь появляется страх потери и бытовая ирония – контраст к началу книги. Лирический герой говорит о своей уязвимости.

Давно Вас знаю и не знаю…

Давно Вас знаю и не знаю —

Прекрасны Вы и в тридцать лет,

И вот теперь, подобно наю1,

Мой дух звучит, пленяя свет.

Сказать, что дороги… Не стоит

Кричать об этом по углам —

Пусть смерть ворчит и яму роет,

Любовь не брошу и калам2.

Люблю ли я мечтать? Конечно!

С мечтой не страшно умереть:

В умах останемся навечно —

Не сможет время нас стереть!

С тобой продлиться жизнь моя,

Увидев райские края.

2025 (1995; 2006)

И тогда возникает вопрос, а слышит ли кто-то вообще? Видит ли кто-нибудь? Может статься, мы живём в мире, где каждое отдельное «я» ограниченно пространством свой собственной боли? Скорей всего, любовь в этом мире боли выступает как глухое эхо, но не ответ. «Ваши думы…» становятся голосом, который звучит в тишине, и есть надежда, что его услышат. Услышат ли? Чувствуется мотив недосказанности, над которым стоит творчество, как бессмертие, тем самым углубляя мотив борьбы с конечностью. Это самый драматичный текст данной книги. Здесь мы слышим разговор с «другими» о старости и одиночества, что, в свою очередь, подводит нас к кульминации напряжения.

Ваши думы

  • Вы думаете:
  • Меня он не видит,
  • Не слышит во мне,
  • Как стонет душа,
  • Хоть знает молчун —
  • Молчанье обидит,
  • Хоть видит слепец —
  • Надежда ушла…
  • Вы думаете:
  • Вот старость настала —
  • Тоскливый мотив
  • Остатка пути.
  • Надеяться мне
  • Осталось так мало, —
  • Коснуться рукой
  • Желанной груди.
  • Вы думаете:
1 «Най» – таджикский национальный инструмент как флейта, сделанная из цельной ветви вишнёвого дерева, – автор.
2 «Калам» – тадж. яз. «карандаш»; в данном случае, как поэтический образ из национальной (таджикской) культуры Востока – тростниковое перо, – автор.
Продолжить чтение