Стридуляция
Глава 1
«Живое. Тёплое. Бьётся…» – вырвав из плена небытия, лучом света, пронеслась мысль в голове девушки. Её глаза всё ещё застилал туман недавно пережитой смерти. Однако, сквозь заволакивающую взор кровавую пелену, начали проступать силуэты кружившихся рядом с ней людей.
Сознание понемногу возвращалось в недавно мертвое тело, как, впрочем, и вкус. Солоноватый, чуть-чуть кислый, противный привкус крови, застывшей на её губах. Облизнув окостеневшим языком губы, девчушка, прерывисто вздохнув, наконец нашла в себе силы открыть отяжелевшие после долгого сна глаза
Комната. Просторная, освещаемая лишь тусклым зеленоватым светом, льющимся из-за плотно зашторенных занавесок, гостиная, большую часть которой занимал огромный обеденный стол. Гигантское неповоротливое антикварное чудовище покрытое, словно шрамами, замысловатыми фресками.
Стол был доверху завален остатками недавнего роскошного пиршества. Хотя в текущем состоянии, все те изысканные объедки кулинарных шедевров, небрежно собранные в одну кучу, больше напоминали разложившийся труп какого-то животного. Пахли, впрочем, они соответствующе.
Праздник давно подошел к концу и «слуги», лениво суетясь вокруг древнего стола, не спеша разгребали остатки трапезы Хозяев. Вот два паренька, словно похоронная процессия, водрузив огромное блюдо с неаккуратно обглоданными костями какой-то неизвестной рыбы на плечи, прошли мимо недавно воскресшей девушки. А прямо перед ней какая-то кроха, судя по всему из Мышей, воровато озираясь, прятала в подол фартука объедки неясной, пропитанной маслом, выпечки.
Никто не обращал на девушку никакого внимания, все были заняты своими делами: кто-то выгребал сажу из большого камина; другие, наполовину спрятавшись под антикварным чудовищем, выцарапывали из его недр крошки и кости. Ну а пара детей, в наглую расположившись, сложив ноги по-турецки, на огромном столе, переглядываясь и хихикая уплетали остатки нелепо выглядевшего, покосившегося на один бок, шестиэтажного торта.
Не то что бы это сильно интересовало её. Просто таковы уж последствия недавнего возрождения: хочешь не хочешь, а на все вещи после подобного глядишь как только что родившийся ребёнок. Впрочем, она уже достаточно отдохнула.
Собрав всю свою волю и силу в кулак (и про себя радуясь, что она всё ещё осталась незамеченной), девушка попыталась было подняться, для начала облокотившись на правую руку… Только вот незадача – руки-то у неё не было. И вместо ожидаемой опоры она, словно детёныш какого-нибудь тюленя, перевернулась на живот, врезавшись мордочкой прямо в деревянный пол.
– Не шевелись. Не хватало ещё чтобы ты тут и второй раз подохла, – убив всякую надежду на попытки ускользнуть незамеченной, раздался над ней мелодичный, но крайне раздраженный женский голос.
"Ох… Значит, Катя уже тут. Досадно…" – подумала про себя девушка, что, не прислушавшись к совету (или скорее приказу), продолжала попытки перевернуться обратно на спину. "Впрочем, какая разница. Даже если бы она не пришла сюда – ей бы всё равно все рассказали…"
Шаги. Краем глаза девушка заметила нависшую над ней тень. Слегка приподняв за плечи, а другой рукой подхватив под колени, её перевернули, подняв вверх.
"Хи-хи-хи" – неожиданно для себя самой, беззвучно рассмеялась девчушка. "Давно меня не носили на руках…"
"Той кто поднял меня, была уже упомянутая Катя. Можно сказать, м-м-м… В каком-то роде, наша мама. Да, наверное, так пока что будет проще".
Стройная, немного смуглая, женщина лет тридцати, явно еврейской наружности. Высокий круглый лоб, аккуратно уложенные в короткий хвостик черные волосы, миниатюрный чуть загнутый нос и большие, обрамленные тяжелыми черными веками, немного асимметричные темные глаза.
"Если честно, её лицо всегда мне напоминало мордочку этой… Как её… Ах да, коалы". Крайне уставшей коалы. И весьма вероятно – очень раздраженной…
Смерив мое глупо улыбающееся лицо суровым материнским взглядом, Катя, устало вздохнув, покачала головой:
– Ладно. Объяснишься позже. Пока что стоит поискать тебе и твоим конечностям более удачное место для восстановления… Нори! - смахнув резким движением головы непослушную прядь, внезапно перешла на крик Катя.
– Ась? - откликнулась на крик короткостриженая черноволосая девочка, высунув слегка удивленную, перепачканную крошками и каким-то кремом, мордашку из-под недр стола.
– Помоги мне унести руки Нимы! Пока Кобе не утащил их себе на суп, - приказала еврейка, – И ту, что ты припрятала в фартуке, тащи тоже, - ехидно оскалившись, добавила Катя.
Холодные струйки воды, маленькими прозрачными змейками, резво сползали с острых плеч Нимы, приятно щекоча спину. Мелодичное журчание потока (изредка перебивавшееся недовольным ворчанием водопроводных труб), вырывавшееся из старого, покрытого словно коростами, ржавчиной настенного душа – успокаивало девушку, задумчиво уставившуюся на растекающуюся под её босыми ногами воду. Из отражения этой непреклонно увеличивающейся лужи с не меньшим любопытством на неё смотрела тощая, покрытая, словно звездное небо, узором из родинок, миниатюрная девочка.
Острое, V-образное, вечно ехидное лицо (которые друзья часто сравнивали с лисьей мордочкой) обрамляли обычно по-мальчишески взъерошенные, как у подсолнуха, но сейчас потяжелевшие от влаги короткие, до плеч, блондинистые волосы. А над немного раскосыми, желто-карими глазами Нимы, расположилась пара непослушных, почти незаметных бровей, что в совокупности придавало лицу девушки довольно хитрое выражение.
Оторвав взгляд от своего водного двойника, Нима, вздохнув, облокотилась об потрескавшуюся от времени кафельную стенку кабинки, наполовину вынырнув из льющегося сверху потока холодной воды.
С трудом отколупав прилипшее к решетчатой мыльнице, покрытой противными остатками хозяйственного жира своих предшественников, мыло, девочка, закрыв глаза, не спеша начала натирать тонкие, покрытые многочисленными родинками руки.
Мочалки, к сожалению, у неё не было. Какой-то засранец постоянно таскал их из душевой. Какое-то время ребята из Кошек пытались поймать ворюгу, дежуря у душа по очереди. Однако ни к чему, кроме пары пустых конфликтов, взаимных подозрений и нескольких смертей невиновных – это не привело.
Жаль что на мыло этот гад не зарится.
Пускай Нима и не была привередой, но помимо отвратительного вида, этот видавший разные виды мыльный блок ещё и мылился отвратительно! Да так, что пену из него приходилось скорее с силой выжимать, что у тощей девочки выходило не очень. Может, если бы этот неизвестный ворюга с такой же охотой таскал эти мерзкие бессмертные мыльные блоки – это заставило бы Катю выдать личные гигиенические принадлежности и всем остальным. У Мышей же прокатило!
– Долго ты! Я уже думала, что придется к тебе в дом вломиться! – вырвав Ниму из глубоких философских размышлений о сущности мыльных блоков, раздался звонкий девичий голос.
Погрузившись в свои мысли, девушка и не заметила как его обладательница подкралась к ней, преградив выход из кабинки. Наверное, её шаги заглушил шум воды или просто сказалась общая рассеянность Нимы.
– А, да ладно. Оно и к лучшему! Ну-ка, подвинься!
"Столь беспардонным ребенком, нагло нарушавшим моё личное пространство (или скорее не имевшей о нем понятия, как о явлении), была моя старая подруга – Маша. Упитанная, в хорошей физической форме и в самом рассвете сил, голубоглазая дуреха на две головы выше меня. И если мое лицо часто сравнивали с мордочкой лисы, то тут у нас скорее кто-то из вида вороновых. Немного грубые, но все еще милые, птичьи черты лица с ярко выделенным, словно клюв, носом. Короткие, на мой манер (хотя Маша и обвиняла меня в обратном) черные волосы еще больше подчеркивали её сходство с этими птицами. А её широкая улыбка, с выставленными словно на показ, двумя выбитыми с правой стороны зубами – лишь дополняла этот образ."
– Подо… Да куда! Вокруг полно свободных кабинок! - запротестовала Нима, сопротивлявшаяся попыткам Марии втиснуться с ней рядом. Однако, это было лишним. Как только холодный поток воды коснулся крепкой обнаженной руки подруги, она, словно её жахнули током, отпрыгнула на пару метров, дернувшись как от сильного холода.
– Б-р-р-р-р, - обхватив свои плечи руками, нарочно театрально зябко пробормотала Мария, – С такой воды и сдохнуть не долго! Как ей можно мыться! - возмущенно добавила девочка, забавно сверля меня притворно-сердитым взглядом голубых глаз.
– Защита от идиотов, – ляпнула я первое что пришло мне в голову, – И как только таких неженок в Кошек набирают? Мне вот вода вообще нормальная! Хочется тепленькой – дрыгай рыбкой в другую!
Ага, щас. Если бы мои слова на эту дуру еще действовали…
– Не-не-не-не, - вновь театрально покачав головой, запротестовала Мария, – Миссия по спасению рядовой Нимы объявляется начатой! Сама раз дура не можешь понять какой кайф в тёпленькой греться – придется силой показать тебе все блага халявного коммунального отопления! Ну-ка… – озорно оскалившись произнесла девушка. Приняв позу на вроде стойки борца сумо, Маша вновь пошла в атаку.
– Ай-й! – от напора подруги, с силой которой мне было не совладать, толкаясь в кабинке словно в переполненном автобусе, я выронила мыло.
– Да чер… А-у… А ну-ка ЖИВО СВАЛИЛА!! А-й, волосы!! - протестовала Нима под хохот подруги.
В ходе возникшей перепалки, в попытках вытолкнуть навязчивую Марию, я и не заметила как она, ежась от льющихся сверху холодных струй воды, схватилась за вентиль душа, резко повернув его прямо до упора в противоположную холодной сторону. Из рукоятки душевой лейки тут же начал валить пар и уже мы обе, на этот раз ошпаренные, одномоментно вылетели из кабинки.
– Ну и-и-и..? - тяжело дыша после недавней потасовки и неожиданной тепловой шоковой терапии, потянула я, – И как нам его теперь закрыть?
"Да и домыться мне бы не помешало… Пускай из-за борьбы с подругой я, ненароком, и смыла с своего тела большую часть пены, спина и часть левого плеча всё еще были покрыты противно пахнущей хозяйственной мыльной пленкой."
– Может, на камень-ножницы? - как ни в чем не бывало, весело предложила переводившая дух Мария, – Кто проиграл – тот и полезет вырубать?
– Камень… Блага коммунальной… - злобно ухмыльнувшись, повторила за ней Нима, – Я тебе сейчас..!
"Обхватив подругу за бока и вовсю пользуясь своей "мыльной защитой", повинуясь внезапному желанию наказать идиотку, начала щекотать её. Я знаю что Маша терпеть не может щекотки. Можно сказать, что вместе с непереносимостью холодных температур, это одна из немногих её слабостей…"
– А-ха-хаха-ха, что… хва… Ха-ха-хах - на всю душевую, звонко рассмеялась Мария, пытаясь вырваться из моей хватки – Ты… Ха-хах… ТЫ… Ха-ха-хах… Ты все ещё холодная! - заливаясь хохотом протестовала она.
"Я не собиралась её так просто отпускать, но… Чертово проклятое мыло!"
Пятясь назад под моим напором, и не переставая смеяться, Маша наступила прямо на уроненный мной ранее мыльный брусок. Поскользнувшись, со всего маху она рухнула на мокрый кафельный пол, утащив меня прямо за собой… Всё еще не переставая смеяться.
– Ой… Ой-ой… Хе-хе-хе… – потянула растянувшаяся подо мной Мария.
– Ты как? - опомнившись, слегка взволнованно поинтересовалась я, сползая с влажного тела подруги. Может, я немного переусердствовала..?
– Кажется… Кажется я спину сломала. Хи-хи…