Убийство в библиотеке

Размер шрифта: 13

Colleen Cambridge

MURDER AT MALLOWAN HALL

Издательство выражает благодарность литературному агентству Andrew Nurnberg Literary Agency за содействие в приобретении прав

Издательство Иностранка^®

Примечание автора

Агата Кристи, ее муж Макс Маллоуэн и их песик Питер – реально существовавшие исторические персонажи, однако сам Маллоэун-холл, его расположение и обитатели выдуманы автором, равно как и преступления, описанные в этой книге.

Глава 1

Филлида Брайт повидала немало трупов на полях Великой войны, поэтому, наткнувшись на распростертое на полу библиотеки тело, не взвизгнула и не упала в обморок.

Неожиданная находка вызвала у нее лишь сдержанный вздох удивления, сменившийся приливом беспокойства, быстро переросшим в раздражение. «У меня и без того забот хватает!» – промелькнуло в голове Филлиды, но опыт работы медсестрой на передовой взял верх над сиюминутной слабостью, и она опустилась на колени, чтобы удостовериться, действительно ли лежащий на полу человек мертв.

Очень даже мертв, весь в крови, да еще в шею авторучка воткнута. И вокруг все забрызгано кровью. Какая неприятность! Теперь, чтобы вывести пятна на ковре, потребуется не меньше двух часов, и это не считая просушки… И как убрать брызги крови с книг и обоев, уму непостижимо!

И все же Филлида закрыла глаза и произнесла беззвучную молитву за упокой души бедняги, добавив от себя благодарность Господу, что обнаружила мистера Уоринга именно она, а не Джинни, горничная со слабыми нервами и пронзительным голосом, обычно убиравшая библиотеку по утрам. Ее визг точно стал бы утренней «вишенкой на торте».

Филлида поднялась с колен, соображая, как раздать задания слугам так, чтобы не подпустить их к библиотеке, тем самым лишив пищи для сплетен. Связка ключей на ее поясе мелодично звякнула, когда она направилась к стоявшему на столе телефону.

Ожидая, пока оператор соединит ее с полицейским участком, Филлида включила настольную лампу и поправила резной поднос из красного дерева, на котором раньше лежала злосчастная ручка, теперь торчащая из сонной артерии мертвеца. Затем подвинула на место маленькую вазу с цветами и зелеными ветками (оборвав единственный поникший лист и сунув его в карман платья) и неодобрительно цокнула языком, заметив тусклую полосу на краю блестящей поверхности стола. Канцелярские ножницы и стопка чистых листов бумаги казались нетронутыми, как и маленькое агатовое пресс-папье.

Наконец ее соединили, но на первый взгляд простая задача – сообщить полиции о серьезном преступлении – внезапно приобрела весьма утомительную форму.

– Да, констебль, это и правда настоящий труп, – повторила Филлида в третий раз, и не потому, что из-за помех на линии слышимость была плохой. – Меня зовут миссис Брайт. Я экономка миссис Маллоуэн из Маллоуэн-холла.

– Маллоуэн-холл? Что ли, дом той дамы, что книжки пишет?

Филлида скрипнула зубами.

– Да, констебль.

– И что, у великой миссис Кристи прямо в библиотеке валяется труп?

– Именно это я и говорю, констебль. И я жду, что вы прибудете сюда как можно быстрее. В настоящее время мистер и миссис Маллоуэн принимают гостей. – Правда, Филлида не была уверена, что ее последнюю фразу расслышали из-за взрыва хохота на другом конце провода.

– Ох, ну и дела, умереть не встать, – произнес, наконец, констебль, справившись с очередным приступом смеха. – Подумать только, труп в библиотеке… у самой Агаты…

– Констебль Гринстикс! – заявила Филлида ледяным тоном. – В этой трагедии нет ничего смешного. В доме совершено убийство, и я прошу вас немедленно приступить к расследованию.

После многих усилий, удостоверившись, что констебль полностью осознал серьезность ситуации, Филлида повесила трубку, понимая, что связавшая их телефонная барышня в этот момент наверняка спешно набирает номера своих знакомых, чтобы оповестить их о последней «горячей» новости.

Ее взгляд снова упал на тело бедного мистера Уоринга – ей казалось, что звали его именно так. Правда, до конца Филлида не была в этом уверена, ведь приезда этого джентльмена вчера вечером никто не ждал, и его наверняка не занесли в список гостей. С нежданными гостями всегда куча проблем!

Может, накрыть беднягу простыней? Нет, лучше не нарушать картину преступления. Филлида тщательно оглядела мертвеца. Мистер Уоринг был молод, не старше тридцати, со светло-каштановыми волосами и такими же усами. Одет весьма стильно: брюки хорошего качества, хотя и явно купленные в универсальном магазине, а не пошитые на заказ, пиджак из тонкой шерсти прекрасного кроя, который был в моде всего пару лет назад. Филлида придирчиво осмотрела и его – чистый – и с удовлетворением отметила совершенно неизношенные полы. По мнению Филлиды, обвисшие, неопрятные полы верхней одежды являлись убедительным признаком отсутствия внимания к своему внешнему виду, что, конечно, не могло не проявляться и в других сферах жизни.

Филлида взглянула на часы: ровно семь утра. Миссис Агата проснется часа через два и, скорее всего, сразу пройдет в кабинет, чтобы часик-другой поработать, а уж потом выйдет к мужу и гостям. Кстати, не забыть вызвать часовщика на следующей неделе, после отъезда гостей: пора смазать часы! Это на две недели раньше, чем обычно, но с недавнего времени напольные «дедушкины» часы в нижнем холле у главной лестницы стали издавать при бое неприятный скрежет.

Но прежде всего необходимо сообщить о происшедшем дворецкому, мистеру Добблу. От этой мысли Филлиде страшно захотелось выпить чашечку очень крепко заваренного чая: общение с дворецким Маллоуэнов требовало изрядной силы духа, а в столь ранний час подбодрить себя глотком виски не представлялось возможным.

Не желая оставлять библиотеку без присмотра, Филлида все-таки позвонила мистеру Добблу по телефону, не удержавшись от иронической усмешки – ведь обычно это ей приходилось бегать к нему, а не вызывать его звонком.

Не то чтобы она не любила немного размяться: несмотря на строгие моральные устои и трезвый ум, Филлида отличалась легким характером, прагматичным подходом к жизни и сангвиническим темпераментом. Конечно, управление целым штатом прислуги (не говоря уже о распределении бюджета) требовало твердости характера, но ее можно было частенько застать играющей по вечерам с горничными в вист. Она с удовольствием помогала девушкам наряжаться на свидания и однажды дала несколько полезных советов служанке, связавшейся с бывшим шофером (который оказался неподходящим кандидатом в мужья из-за своих цепких глаз и шаловливых рук). А кухарка не раз наблюдала, как их строгая домоправительница таяла как масло при виде пушистых котят.

Кстати, двое из упомянутых котят впоследствии переселились в корзинку у книжных полок в гостиной Филлиды, пополнив ее коллекцию детективных романов и книг почти на все темы на свете, и быстро выросли во взрослых кошек с гладкой блестящей шерстью, демонстративно презиравших свою детскую кроватку. Сырок и Горбушка исправно гоняли мышей, путавших хозяйскую кладовую с собственными закромами, и громко урчали, лежа на коленях (то один, то другая, в зависимости от кошачьего настроения), – а кто лучше лежащего на коленях котика подарит человеку чувство спокойствия и умиротворения? Филлида особенно ценила эти редкие минуты после общения с мистером Добблом.

Филлида не была прислугой в привычном смысле этого слова и не проделала обычный для служанки путь от младшей горничной, годной лишь на то, чтобы перестилать постели, или от судомойки и кухарки, лишь через много лет поднявшись в домашней иерархии до уборки гостиных и залов. Этот факт ставил ее особняком, отделяя от остальных членов домашнего хозяйства Маллоуэн-холла, ведь она пошла в услужение лишь несколько лет назад, когда завершилась война, а с ней и ее карьера медсестры.

Причины, по которым Филлида решила стать экономкой, были вескими и не касались никого, кроме нее самой. Отчасти поэтому она не смогла подружиться с мистером Добблом. Дворецкий с подозрением относился к «выскочке», занявшей престижную должность, не имея, насколько ему было известно, многолетнего опыта мытья полов. К тому же сравнительная молодость Филлиды (хотя опыта ей было не занимать) давала ему основание полагать, что ей еще рано играть такую важную роль в домашнем хозяйстве богатого дворянского имения. Но, несмотря на все ухищрения Доббла, Филлида так и не соизволила поделиться с ним подробностями своего происхождения, семейного положения или возраста, даже под существенным давлением.

Однако Филлида была уверена, что истинная причина нелюбви к ней мистера Доббла скрывалась в другом: молодая женщина полностью соответствовала своей фамилии, ведь «Брайт» означает «яркий». И не только особенностями характера, но и цветом волос, поскольку волосы ее горели, как солнце в ясный день.

Когда они впервые встретились, дворецкий смерил ее взглядом с головы до пят и процедил сквозь зубы: «Этот огонь на голове следует прикрыть!»

Филлида с трудом удержалась, чтобы не посоветовать ему отстать от ее волос и обратить внимание на собственную трость, очевидно застрявшую у него в заднице, и с тех пор прилагала усилия, чтобы в присутствии мистера Доббла ее волосы выглядели гладкими и аккуратно причесанными, но ни капельки не прикрытыми. К счастью, экономке не полагалось по этикету носить чепчик, так что ее головка всегда сияла, как сигнальный фонарь.

Она раздвинула занавеси, чтобы позволить солнечным лучам проникнуть в полумрак библиотеки, и в эту минуту дверь отворилась. Мистер Доббл вошел неслышно, как и полагается образцовому слуге. На вид ему было примерно лет пятьдесят (он тоже не спешил открыть ей свой настоящий возраст), лицо гладко выбритое, голова лысая как колено (из-за чего слуги за глаза величали его Лысым Черепом), с глубоким шрамом над левым ухом. Дворецкий вообще производил впечатление тонкого и длинного насекомого: у него были длинные уши, пальцы, торс, даже седые брови свешивались на глаза – вот только ноги подвели и по сравнению с торсом выглядели слишком короткими. Роста он был среднего, но в основном не за счет ног, а за счет длины тела. Завершали картину темные глаза и такая бледная и гладкая кожа, что Филлида подозревала, что Доббл регулярно пользуется дорогим кремом от морщин.

Как и полагается дворецкому, одевался Доббл почти так же щегольски, как и его хозяева. Однако, поскольку ни один хозяин не захочет, чтоб его спутали с дворецким, в костюме Доббла всегда тактично присутствовала деталь, выдававшая его статус: вышедший из моды галстук, плохо скроенный сюртук или брюки устаревшего фасона. Такие мелкие ляпы в одежде ясно давали понять высокородным гостям, что перед ними слуга. Впрочем, это правило работало и в другую сторону, ведь все помнят случай, когда однажды в поезде чужая горничная приняла лорда Халдейна за его дворецкого.

Мистер Доббл сделал три шага вперед, собрал лицо в надменную гримасу и, остановив осуждающий взор на Филлиде, уже открыл рот, чтобы сделать ей выговор самым резким тоном.

Но тут его взгляд упал на мистера Уоринга, и он отшатнулся со сдавленным криком, заглушившим придирчивое замечание, слетевшее с его языка.

– Как видите, мистер Доббл, у нас возникла непредвиденная ситуация.

– Я немедленно позвоню констеблю, – быстро оправился от шока дворецкий, но Филлида внутренне порадовалась, что зрелище произвело на него гораздо более сильное впечатление, чем на нее саму.

Подавив удовлетворенную улыбку, она спокойно ответила:

– Я уже поговорила с констеблем Гринстиксом. Надеюсь, он скоро прибудет вместе с доктором, поэтому у нас крайне мало времени, чтобы предупредить остальных слуг, а также мистера Макса и миссис Агату. – Она терпеливо подождала, когда дворецкий примет бразды правления на себя.

– Я сам извещу мистера Макса, – выдавил он, наконец, – и, конечно, его камердинера. А вы займитесь оповещением своих подчиненных, миссис Брайт. Надеюсь, вам удастся не допустить слишком громкого визга. У нас все-таки гости, сами понимаете.

Филлида одарила его ледяной улыбкой.

– Постараюсь, чтобы визг горничных не превысил уровня глухого рева.

Дворецкий на секунду замер возле тела.

– Господь Всемогущий! Вы это видели? У него из шеи торчит авторучка!

– Вы правы. – Филлида придвинулась поближе. – Ужасно, правда?

– Это же репортер, не так ли? Он приехал, чтобы взять интервью у миссис Агаты. Мистер Уоринг.

– Мне тоже так кажется. – Хотя Филлида сама не встречала гостей у входа, как это делал дворецкий, она не преминула постоять у двери столовой во время ужина, чтобы увидеть их лица. Экономке необходимо грамотно распределять слуг, обеспечивавших уборку комнат и комфортный отдых гостей.

По мнению Филлиды, если в этом ужасном преступлении и была хорошая сторона, то состояла она лишь в том, что мистер и миссис Маллоуэн не были знакомы с убитым. Однако кто-то из гостей явно хорошо его знал.

Мистер Доббл издал глубокомысленный звук.

– Полагаю, пятна на ковре можно оттереть карболкой.

– Только сначала замочить в соленой воде.

– Но что делать с обоями?

– Развести молоко в кипятке. Затем заполировать лавандовым воском.

– Я велю Стэнли и Фредди убрать ковер после того, как тело… э-э… в общем, как можно скорее.

– Благодарю вас, мистер Доббл, – сухо ответила Филлида. «И от лица Джинни тоже», – подумала она, ведь старший камердинер Стэнли пользовался особой популярностью среди женской части домашней прислуги.

Оба снова посмотрели на труп, не решаясь двинуться с места.

Гостиная писательницы, создавшей столько популярных детективных романов, частенько становилась местом обсуждения сцен убийств, включая самые извращенные и хитроумные способы совершения преступлений. Особенно хорошо миссис Агате удавалось описывать отравления и колотые раны (конечно, без излишней натуралистичности), но иногда неплохо получались и удушения. Но чтобы эта комната стала местом реального преступления… увидеть распростертый на ковре труп, да еще с пишущим инструментом, торчащим из сонной артерии…

Пятна крови на ковре указывали на то, что смерть мистера Уоринга не была мгновенной и что бедняга сумел проползти несколько шагов, истекая кровью и пытаясь позвать на помощь. Филлида поежилась, представив себе последние мгновения жизни этого человека. Скорее всего, преступление было совершено поздно ночью, иначе кто-нибудь непременно услышал бы шум.

– Кто способен на такое злодеяние? – сухая манера мистера Доббла немного поколебалась, и в голосе впервые зазвучали нотки искренней жалости.

– Не представляю, – ответила Филлида тоже более мягко. – Но это мог быть только кто-то из присутствующих в доме.

Дыхание дворецкого участилось, и он тихо произнес слово, которое Филлида не слыхала со времен перевязки раненых в траншеях под обстрелом врага. В душе она горячо согласилась с таким определением ситуации.

Мысли о карболке, выведении пятен, равно как о смазывании часов и управлении персоналом на мгновение выветрились из ее головы, и на их место пришло леденящее душу осознание: в тихом, мирном Маллоуэн-холле и сейчас скрывается жестокий убийца.

Глава 2

Затерянный среди округлых холмов и пышных зеленых лесов Девоншира, Маллоуэн-холл был по общим меркам довольно скромным особняком: пятнадцать гостевых спален, рабочие кабинеты хозяина и хозяйки плюс набор гостиных, столовых, общих комнат и залов разнообразного назначения. Дом был построен в начале века и оснащен современным оборудованием: водопроводом, теплыми туалетами, а также электрическим освещением на кухне, в гостиных и во всех спальнях. Филлида никогда бы не приняла предложение работать в доме без горячей воды и электричества, даже ради миссис Агаты, ведь чистка газовых и керосиновых ламп, оставлявших жирные полосы сажи на стенах и потолке, – не та задача, на которую она хотела бы тратить свое время и силы своих подчиненных.

Построенный из темно-красного кирпича четырехэтажный особняк с подвалом и мансардой представлял собой внушительное зрелище: семь каминных труб украшали крышу, двадцать окон выходили в сторону парадного фасада, а расположенная посередине массивная дверь открывалась в двусветный холл, украшенный высоким полукруглым окном. Изогнутая подъездная аллея, не доходя до дома, раздваивалась, и одна дорожка вела дальше, к современному гаражу для автомобилей. Дорожка была обсажена кустами самшита, подстриженными в причудливой форме, рядом с которыми небольшие клумбы радовали глаз ярко-красными бегониями и упругими розовыми герберами.

Изящные террасы вокруг дома и гаража поражали обилием разноцветных, благоухающих цветов, за ними был разбит яблоневый сад, за которым, в свою очередь, высился густой лес, пронизанный дорожками, пригодными для верховой езды. Границы поместья обозначала невысокая каменная стена, повторявшая мягкие изгибы окрестных холмов и даже пересекавшая небольшой ручей в северной части.

В тридцати минутах езды от Маллоуэн-холла по узкой, извилистой дороге находилась деревня Листли, главной достопримечательностью которой был местный паб под названием «Кричащая сорока», знаменитый темным пивом с ореховым привкусом и вспыльчивым нравом его хозяйки. В Листли находилась единственная на всю округу почта, а также аптека, приемная врача, церковь, чайная лавка, бакалея и другие торговые заведения, вроде мясной и сапожной лавок и магазина тканей.

Не прошло и четверти часа с тех пор, как Филлида повесила телефонную трубку, а под окном уже хрипло гудел клаксон констебля Гринстикса. Автомобиль подлетел к подъезду, взметая из-под колес гравий, и резко затормозил у самой двери, оставив на дорожке две глубокие борозды. Филлида прекрасно знала манеру езды констебля, поэтому совсем не удивилась, увидев, что кузов автомобиля весь покрыт вмятинами и царапинами, а на боковом крыле рядом с пассажирской дверцей ясно видна свежая вмятина.

За машиной констебля, урча мотором, следовал еще один автомобиль, правда, более плавно и осторожно. К этому моменту слуги уже узнали о произошедшей трагедии. Филлида особенно строго проинструктировала горничных Джинни и Мэри, отвечавших за уборку гостиных, и послала их разбираться с гостями. Девушкам было поручено придумывать всевозможные уловки, чтобы не допустить гостей в библиотеку, и под разными предлогами посылать их в музыкальную комнату, располагавшуюся в другом крыле здания. Краем глаза Филлида заметила судомойку Бениту, второй раз за день белившую ступени за углом дома, несмотря на то что в это время она должна была помогать на кухне. Садовник и лакеи тоже придумывали различные уловки, чтобы лишний раз пройтись мимо крыльца.

А вот приезжие камердинеры и горничная, сопровождавшие своих господ в Маллоуэн-холл, которые, конечно, тоже были в курсе новостей, не могли найти уважительных причин, чтобы выйти на улицу, и сейчас умирали от любопытства, сидя за завтраком в столовой под лестницей. Правда, Филлида не сомневалась, что сплетни достигнут их ушей очень скоро.

Доббл, как и обещал, сообщил о страшной находке мистеру Максу, а тот немедленно оповестил об этом жену. Супруги решили рассказать обо всем гостям сами, после того как те проснутся после вчерашнего утомительного путешествия. Мистер Макс пригласил констебля и других служителей закона в свой кабинет, а Филлида решила, что чуть позже сама отнесет миссис Агате утренний чай.

Мистер Доббл, провожавший в библиотеку констебля Гринстикса и доктора с медицинским саквояжем в руке, по пути бросил на Филлиду испепеляющий взгляд, однако та выдержала его, не дрогнув и не сдвинувшись с места ни на дюйм. В конце концов, полиция должна поговорить и с ней, ведь именно она обнаружила злосчастный труп! К тому же ей нужно знать, что происходит в доме, чтобы оперативно управлять целым штатом слуг.

К счастью, констебль сумел обуздать свое смешливое настроение и приветствовал Филлиду с приличествующим ситуации скорбным видом. Этот напыщенный коротышка с огромными темными усами, несмотря на все его старания, ничем не походил на Эркюля Пуаро.

Филлида считала себя большой специалисткой по романам с участием знаменитого детектива и отчасти потому и оставалась до сих пор не замужем, что пока не встретила никого, кто соответствовал бы высоким стандартам, заданным великолепным бельгийцем. Ну и пусть Пуаро был лишь плодом воображения ее хозяйки: Филлида искренне восхищалась этим проницательным джентльменом с его гениальными серыми клеточками и разделяла его страсть к порядку и методичности.

Правда, внешне констебль Гринстикс вполне соответствовал характеристикам детектива, вышедшего из-под пера миссис Агаты, – по крайней мере, ростом, чувством собственного достоинства и пышными усами, – но он скорее напоминал ей инспектора Джеппа, чем месье Пуаро. Во-первых, усы констебля требовали стрижки и укладки, а во-вторых, пальто плохо сидело на его плотной фигуре, при ходьбе неловко хлопая полами по коленям. В руке констебль держал потрепанный блокнот, а за ухом у него красовался карандаш. И все же он возглавлял полицейское управление деревни Листли и явно обладал достаточным опытом.

– Я тут звякнул в Скотленд-Ярд, инспектор уже выехал, ждите, говорят… сейчас мне, как это… нужно осмотреть место преступления и записать информацию. А доктор пусть пока осмотрит тело.

Доктор Бхатт, смуглый черноволосый мужчина лет сорока, мог похвастаться ухоженным видом: его усы, хоть и не напомаженные, были причесаны волосок к волоску и выглядели шикарно, равно как и прическа – каждый волосок лежал на своем месте, не смея выбиться из общего строя. Мистер Пуаро непременно одобрил бы такое внимание к собственной внешности. Доктор мог бы считаться красавцем, если бы не выдающийся вперед нос с горбинкой, придававший его лицу хищное выражение.

– Миссис Брайт. Мистер Доббл. Мне жаль приветствовать вас при таких печальных обстоятельствах, – доктор говорил на правильном английском языке, хотя его экзотическое происхождение иногда прорывалось гортанным акцентом. Его манера держаться, простая и в то же время собранно-практичная, позволяла предположить, что даже самые сложные жизненные ситуации он встречает трезво и с завидной стойкостью.

Все четверо вошли в библиотеку; тишину нарушало лишь тихое позвякивание ключей на поясе Филлиды. Доктор сразу же опустился на колени у тела мистера Уоринга.

Филлида невольно подалась вперед, придерживая ключи, чтобы не звенели. Она прочитала массу детективных романов, а работая медсестрой на передовой, повидала столько ужасных ран и смертей, что уродство смерти не пугало, а, скорее, влекло ее, возбуждало любопытство.

Доктор Бхатт не возражал против того, что Филлида стоит за его плечом. Несколькими короткими точными движениями он пощупал пульс и встал, с пониманием взглянув на нее.

– Убит одним ударом в сонную артерию. Истек кровью, скорее всего, спасти его не удалось бы. Приблизительное время смерти – между полуночью и тремя часами ночи. Я не вижу необходимости производить вскрытие, поскольку причина смерти ясна, и я уверен в своих выводах.

– Прямо ручкой и прикончили, – покачав головой, пробормотал констебль и записал еще несколько слов в свой блокнот, – ну и дела… премерзкий способ отправиться к праотцам, я вам доложу. – Он взглянул на Филлиду и Доббла. – Когда инспектор приедет, нужно будет допросить всех домашних. Сколько людей проживает в доме?

– Семнадцать слуг, нет, восемнадцать (если считать нового шофера, он только вчера приехал), включая садовника, разнорабочего, миссис Брайт и меня, – сказал дворецкий, а Филлида про себя вздохнула. Конечно, следовало ожидать, что полиция будет допрашивать горничных, кухарок и повариху, но как прикажете теперь управляться с готовкой и уборкой помещений?

– Мистер и миссис Маллоуэн принимают сейчас гостей, – продолжал дворецкий, – в количестве восьми человек. Мистер Уоринг был девятым. С гостями приехали три лакея и одна горничная. Они сейчас ожидают допроса в столовой для слуг.

– Уоринга тоже в гости позвали? – недоверчиво спросил констебль Гринстикс.

– В каком-то смысле да, – ответил мистер Доббл. – Он приехал, чтобы взять интервью у миссис Агаты Маллоуэн. Как вы знаете, она – автор множества популярных детективов.

Доктор Бхатт замер на месте, его глаза расширились, и он на секунду утратил свое железное самообладание.

– Вы хотите сказать, что… но этого не может быть! Неужели миссис Маллоуэн и есть знаменитая Агата Кристи?

Мистер Доббл кивнул с нарочито скучающим видом, но Филлида прекрасно знала, как он гордится славой своей хозяйки. У него самого на полке стояла целая коллекция ее романов.

– Невероятно! – с волнением воскликнул доктор Бхатт, расплываясь в улыбке. Правда, он сейчас же вспомнил, какому поводу обязан этим визитом, и принял серьезный вид, не удержавшись, однако, от восторженной реплики: – Я горячий поклонник романов миссис Кристи, но особенно мне нравятся ее рассказы о таинственном мистере Куине.

Скорее всего, за этим заявлением последовало бы живое обсуждение приключений загадочного мистера Куина, однако дальнейшая дискуссия была прервана стуком в дверь, которую мистер Доббл предусмотрительно закрыл за собой. Доббл направился к двери, и Филлида заметила, что он приоткрыл ее ровно настолько, чтобы впустить стучавшего человека, но так, чтобы приведший его лакей не смог заглянуть ему через плечо.

– Здравствуйте, инспектор, – поздоровался констебль и представил всех присутствовавших в комнате.

На первый взгляд детектив-инспектор Корк не вызывал большого доверия как глава серьезного детективного расследования – по крайней мере, так решила Филлида. Моложе ее, лет тридцати с хвостиком, голубые глаза навыкате придают по-юношески гладкому лицу удивленное выражение. Филлида перевела взгляд на усы инспектора – удивительно, но они в полном порядке, хотя и расчесаны наспех и без души. А вот шляпа, того же коричневого оттенка, что и усы, явно нуждается в чистке. Филлида покачала головой, заметив на носу и щеках детектива милейшую россыпь веснушек – инспектор Корк явно слишком молод, чтобы вести расследование убийства.

После того как констебль и доктор описали детективу ситуацию, Корк повернулся к Филлиде, уставив на нее свои рыбьи глаза.

– Миссис Брайт, это вы нашли тело, не так ли? В котором часу это произошло? Вы заметили что-то необычное в комнате? – Его голос совершенно не соответствовал моложавой внешности и звучал низко и хрипловато.

– Это случилось за несколько минут до семи утра. Обычно по утрам библиотеку убирает Джинни, но она еще не пришла, и я решила зайти сама, чтобы открыть окно. После вчерашней грозы воздух такой свежий – нет ничего приятнее, чем вдохнуть полной грудью утром, не правда ли? Я не заметила ничего необычного, кроме, конечно, тела бедного мистера Уоринга. – Она помедлила, а затем добавила прежде, чем он спросил: – Я ничего не трогала, только опустилась на колени рядом с телом, чтобы пощупать пульс – хотя мне сразу стало ясно, что признаков жизни нет, – а затем я позвонила констеблю Гринстиксу.

Она услышала, как стоявший позади нее мистер Доббл раздраженно переступил с ноги на ногу – скорее всего, злится, что она посмела позвонить констеблю прежде, чем позвать его, Доббла.

– В какое время вы закрыли балконные двери вчера вечером, миссис Брайт?

Филлида взглянула на стеклянные двери.

– Полагаю, около половины одиннадцатого. Как всегда, мы заперли их на щеколду. Когда началась гроза, Маллоуэны играли с гостями в бридж в музыкальной комнате. Насколько мне известно, после того как Стэнли – старший камердинер – закрыл все окна и двери и запер их, сюда никто не заходил. А я ничего не трогала – только занавески раздвинула, чтобы прибавить света, да поправила кое-какие предметы на столе.

Инспектор Корк чиркнул несколько слов в своем новеньком блокноте, а затем резко поднял голову.

– Простите за вопрос, миссис Брайт, но почему-то вы не выглядите особенно потрясенной этим происшествием.

– Ну, если вы хотите знать, инспектор, завизжала ли я от ужаса, обнаружив тело, ответ «нет». Правда, я не знаю, как эта информация может помочь следствию. Я работала медсестрой на фронте, видала картины и похуже.

Инспектор что-то проворчал, осмотрел стол, а затем перевел взгляд на распростертое на полу тело.

– А что это за ручка? Вы ее узнаете?

– Э-э… нет… я не рассматривала ее вблизи, так что точно сказать не могу. – Филлида готова была ущипнуть себя за то, что, потеряв самообладание, стала заикаться. – На столе всегда лежит авторучка, а сейчас ее нет. Возможно, это она и есть. Она тоже была темного цвета. А вот ножницы и пресс-папье на месте! – Она со значением поймала его взгляд и увидела в глазах инспектора понимание.

Действительно, почему убийца не воспользовался ножницами или не ударил жертву по голове тяжелым пресс-папье? Перьевая ручка – слабоватое орудие убийства по сравнению с острыми кончиками ножниц или здоровенным куском агата.

Инспектор Корк подошел к трупу и присел рядом с ним, а когда выпрямился, уже держал ручку через носовой платок.

Филлида осторожно осмотрела перепачканное застывшей кровью орудие убийства.

– Да, это та самая ручка, что всегда лежала на столе.

Филлида увидела, что инспектор Корк с некоторым удивлением исподволь наблюдает за ней, притворяясь, что записывает ее показания в блокнот. Авторучку он передал стоявшему рядом констеблю Гринстиксу. Он что, проверял ее реакцию, когда сунул окровавленный предмет буквально ей под нос? Хотел посмотреть, не упадет ли она в обморок? Что ж, пусть знает: Филлиду Брайт такими вещами не проймешь.

– Вы говорили, что покойный мистер Уоринг был репортером? – Инспектор повернулся к мистеру Добблу. – Значит, он не входил в число гостей, приехавших к мистеру и миссис Маллоуэн?

– Да, сэр, так и есть. Он прибыл вчера вечером совершенно неожиданно. Обычно домашние вечеринки проходят с субботы по понедельник, но в этот раз хозяева решили пригласить гостей со среды по пятницу, поскольку в субботу миссис Маллоуэн ждут в Лондоне.

Филлида и инспектор Корк оба с интересом выпрямились.

– Неожиданно приехал, говорите вы? Вы хотите сказать, что миссис Крис… я имею в виду, миссис Маллоуэн не ждала мистера Уоринга?

– Мне об этом ничего не известно, сэр. Однако сами знаете, репортеры то и дело стараются взять у хозяйки интервью. Чаще названивают по телефону, но, бывает, и заявляются вот так, нежданно, в надежде, что их не прогонят.

– В этом случае надежды мистера Уоринга, очевидно, оправдались. Но только закончил он весьма печально. – Инспектор взглянул сначала на мистера Доббла, а потом на Филлиду со скептическим выражением лица и хладнокровно добавил: – Занимательно!

Это замечание почему-то прозвучало угрожающе.

Глава 3

Стараясь выбросить из головы неприятные мысли, Филлида извинилась и вышла из библиотеки, оставив мистера Доббла разбираться с полицейскими. Уже половина восьмого, должно быть, муж успел разбудить миссис Агату и поведать ей ужасные новости. Хозяйка захочет выпить чая, и Филлида должна приготовить поднос до того, как она позвонит.

Для этого придется спуститься на кухню – ну и ладно, ей все равно надо убедиться, что миссис Паффли и ее помощницы не слишком отвлеклись от работы (хотя Филлида была уверена в обратном). И все же завтрак, обед, вечерний чай и ужин должны быть приготовлены и поданы вовремя.

Сначала она заглянула в столовую для персонала, чтобы проверить, как себя чувствуют приехавшие с гостями слуги. Как, право, неприятно, что лишь одна дама привезла свою камеристку. Значит, двух других дам должны обслуживать ее девушки! Главная тяжесть упадет на Вайолет, камеристку миссис Агаты, но, возможно, потребуется помощь Бесс – а ведь рабочих рук у Филлиды и так не хватает! Как легкомысленно поступают женщины, не беря с собой служанок, ведь гораздо легче прокормить пару лишних ртов, чем заставлять Вайолет и Бесс крутиться в два раза быстрее обычного.

Четверо приезжих слуг сидели за длинным столом в комнате, располагавшейся рядом с кухней. Остатки еды еще не были убраны со стола, да и сами они не спешили закончить завтрак, поскольку их хозяева еще явно не приступили к собственной трапезе. За отсутствием дел в чужом доме они были свободны до тех пор, пока хозяин или хозяйка не вызовут их звонком – а скорее всего, это случится не раньше, чем часа через два-три.

– Это правда? – при виде Филлиды Фанни приподнялась со стула, обратив на нее бледное лицо с испуганными глазами.

– Если ты имеешь в виду тот факт, что утром в библиотеке нашли мертвого мужчину, то правда, – ответила Филлида. – Ваши господа еще спят, – продолжала она, обращаясь к другим слугам, – но вас очень скоро вызовут на допрос к инспектору Скотленд-Ярда. Оставайтесь здесь, пока не позовут, а потом кто-нибудь из девушек проводит вас наверх.

Приезжие слуги не имеют представления о расположении комнат в особняке, особенно на хозяйском этаже, и им незачем одним бродить по коридорам и мешать работе ее горничных.

Сообщив неприятную новость и не видя необходимости ждать реакции, Филлида вышла из столовой и отправилась посмотреть, чем занимаются ее подчиненные.

– Молли, подготовь поднос для миссис Агаты. Я сама отнесу его наверх, – велела она, входя на кухню. – И не забудь положить сухую галету для Питера.

Кухня представляла собой длинное помещение, здесь всегда было очень шумно, но, к счастью, не слишком жарко, поскольку располагалась она ниже уровня земли. Большую часть занимал рабочий стол, поверхность которого была сплошь покрыта ножевыми порезами и следами от горячих сковородок и кастрюль. На одной стороне стола работали кухарки, на другой – сама повариха. У выбеленной стены стояла огромная газовая плита, а за ней две печи с закрытыми очагами и целая батарея полок и шкафов. Рядом с кухней размещались судомойня, кладовая и холодный погреб. Дальше следовало помещение для хранения постельного белья и скатертей. А если пройти еще несколько шагов по коридору, можно было попасть в святая святых – дистилляционную комнату, ибо именно здесь под ее руководством готовились такие необходимые в хозяйстве предметы, как зубной порошок, разнообразные помады, ароматные саше, а также великое разнообразие сиропов, настоек и средств для чистки всего на свете.

Дразнящий запах бекона и поджаренных тостов напомнил Филлиде, что сама она успела с утра выпить лишь одну чашку чая. На столе высилась горка свежих булочек с корицей и сушеными яблоками, которые она обожала. Кастрюли и горшки звякали, ножи с пулеметной скоростью стучали о поверхность стола, а красное лицо миссис Паффли, как всегда, выражало раздражение и озабоченность.

– Это правда, миссис Брайт? – спросила крепкая, высокая повариха, не переставая взбивать что-то в большой серебряной миске. Ее мускулистая рука двигалась быстрее, чем пропеллер самолета.

– Если вы говорите о мистере Уоринге, которого утром нашли мертвым в библиотеке, то правда.

Что-то с грохотом упало на пол за ее спиной, и Филлида даже подпрыгнула от неожиданности. На полу лежал разлетевшийся на куски фарфоровый чайник, из которого вытекала на пол темная жидкость.

Ребекка – кухарка, уронившая чайник, – что-то пискнула в смятении, сгорая от стыда – еще бы, выставить себя такой неуклюжей перед обеими начальницами! Она бросилась в угол за шваброй, миссис Паффли разразилась гневной тирадой, из соседней комнаты прибежала судомойка Бенита, и лишь Филлида сохранила самообладание.

Она наклонилась и подобрала самый большой кусок разбитого фарфора. Наверное, этого следует ожидать, когда в доме произошло убийство, не так ли? Что поделаешь, все на нервах… Нужно стараться сохранять спокойствие и внимательно наблюдать за развитием событий.

– Так и будем стоять, развесив уши, да, Ребекка? – рявкнула повариха, со стуком швыряя миску на стол и хватая мешок с сахаром. – Миссис Брайт, что ли, должна подтирать за тобой, так ты решила? А ну, шевелись, раззява, прибери тут все, и быстро!

– Не волнуйтесь, миссис Паффли, – успокоительным тоном произнесла Филлида, бросая осколок чайника в мусорное ведро. – Ребекка подметет пол, а Молли быстренько приготовит мне новый поднос для миссис Агаты.

– Это ведь правда, что болтают? Что мужика-то насмерть прикончили? – спросила повариха, продолжая взбивать густую пену в миске – скорее всего, на меренги для лимонного пирога.

– Похоже на правду… не думаю, что он покончил с собой, воткнув авторучку себе в шею, – Филлида не видела причин скрывать информацию об убийстве, ведь в скором времени слуг будет допрашивать инспектор Корк. Ее подчиненные должны знать факты, тогда им незачем будет разносить по дому нелепые сплетни, которые частенько оказываются гораздо страшнее и замысловатее правды.

– Авторучку? Не может быть! Разрази меня гром, как это в голову кому-то пришло! – глаза миссис Паффли скользнули по набору остро наточенных ножей, как бы говоря: «Неужели нельзя было использовать более подходящий инструмент?»

– И куда же пырнули беднягу? – спросила Молли, старшая кухарка, с которой Филлида была знакома с самого начала работы у Маллоуэнов и которая поэтому разговаривала с ней запросто.

– В шею. Как вы понимаете, зрелище не из приятных. Кстати, это напомнило мне вот о чем, – Филлида повысила голос, увидев, что Стэнли, Фредди, Джинни и Мэри, старшие камердинеры и горничные, обслуживавшие хозяйский этаж, входят на кухню. Их глаза блестели нездоровым любопытством. «Вот и главные сплетники пожаловали», – подумала Филлида. Но разве сама она не занималась тем же, стараясь первой выяснить все новости? – Инспектор Корк из Скотленд-Ярда вскоре допросит вас, и я надеюсь, вы будете отвечать честно и расскажете ему все, что знаете, а также воздержитесь от фантазий о том, чего вы не знаете. Затем вы немедленно вернетесь к исполнению своих непосредственных обязанностей, – она строго посмотрела в глаза им всем по очереди. – И давайте постараемся обойтись без сплетен и вечных подслушиваний под дверью, вам ясно? Гости потребуют вашего внимания, ведь для них эта новость станет ужасным шоком. («Для всех кроме убийцы», – шепнул ей на ухо внутренний голос.)

Каждый из слуг кивнул в ответ, но миссис Паффли ворчливо сказала:

– Ну вот еще, стану я взбираться по лестнице! У меня на кухне дел по горло, сами знаете. Если инспектору надо, пусть придет сюда сам, так ему и передайте. Он, что ли, приготовит заливное из лосося? Может, мясо пожарит да суп сварит из кролика? Сами-то они, поди, не приготовятся. А эти кролики – у них косточки тоньше рыбьих, кто их вынимать-то будет? А еще бульон через сито процедить…

Филлида подавила вздох. Для миссис Паффли закон не писан, все это знают. Отличная повариха, но уж характер – не приведи Господь!

– Я предложу инспектору спуститься на кухню, но, если он откажется, вам все-таки придется на время оставить свои владения. Впрочем, я упомяну про ваши булочки с яблоками и корицей, и тогда мне будет легче его уговорить. Я бы на его месте бегом примчалась на кухню. Молли, готов поднос?

– Да, мэм. – Молли шагнула вперед с подносом в руках. – Я помогу вам отнести его наверх, миссис Брайт?

Конечно, Молли, как и все, умирала от любопытства – ведь девушке все утро пришлось провести на кухне, отделяя кроличье мясо от костей – самое занудное в мире занятие, поэтому Филлида улыбнулась и сказала:

– Спасибо, Молли, ты мне очень этим поможешь, – а затем, обернувшись к слугам, добавила: – Я буду присутствовать на всех допросах. Вас вызовут в порядке старшинства, и мы с мистером Добблом решили, что удобнее всего проводить их в моей гостиной. Я позвоню, когда мы начнем.

Под нестройные восклицания «Конечно, миссис Брайт!» Филлида покинула кухню и по задней лестнице направилась наверх. Хотя мистер Макс и миссис Агата не настаивали на том, чтобы их слуг было «не видно и не слышно» (в других домах, к примеру, если горничная убирала спальню, а кто-то из хозяев заходил туда, чтобы достать из ящика носовой платок, ей следовало немедленно покинуть комнату и не возвращаться, пока горизонт не очистится), Филлида велела своим подчиненным как можно реже попадаться на глаза хозяевам. Особенно когда в доме гостили друзья.

Молли уже поднялась по лестнице и ждала ее у дверей рядом с Вайолет, камеристкой миссис Агаты.

– Она уже встала? Можно нести чай? – спросила Филлида.

– Она в кабинете, миссис Брайт, только что прошла туда. Они с мистером Максом обсуждали в будуаре это ужасное событие – и так долго обсуждали! – затараторила Вайолет, возбужденно блестя глазами и прижимая ладони к порозовевшим щекам.

– Спасибо. Я сама отнесу поднос, а ты займись спальней миссис Агаты и ее гардеробом на сегодняшний день. Инспектор Корк будет опрашивать слуг в моей гостиной, так что поторопись. А затем тебе придется помочь миссис Девайн и миссис Хартфорд одеться и причесаться. Они не привезли с собой горничных.

Оставив Молли и Вайолет судачить на лестничной площадке, Филлида толкнула дверь и оказалась в коротком коридоре, расположенном на хозяйской стороне. Здесь располагались спальни Маллоуэнов, их будуары, кабинеты и гостиные. Гостевые комнаты занимали третий и четвертый этажи, а в мансарде, на самом верху, спали слуги.

Миссис Агата просияла улыбкой, увидев Филлиду с подносом.

– Моя дорогая Филли! Какие ужасные новости! Это ты нашла мистера Уоринга? Одно дело описывать убийства в книге, но совсем другое – самой наткнуться на труп! – Она нагнулась, чтобы погладить Питера, который лежал на полу, высунув длинный розовый язык. Песик немедленно откинулся на спину, и Агата послушно почесала ему брюшко, умильно приговаривая: – А кто у нас тут такой хороший? Кто у нас такой красивый?

Филлида, недолюбливавшая собак, даже таких хорошо воспитанных, как Питер, поставила поднос на низкий столик, стоявший около двух кресел. Главные предметы обстановки кабинета миссис Агаты – пишущая машинка, бесконечные блокноты, ручки и стопки бумаг – занимали всю поверхность ее стоявшего у окна рабочего стола.

– Да уж, я ожидала чего угодно, но только не этого, когда утром вошла в библиотеку, чтобы открыть окно.

– Даже не знаю, смеяться или плакать. Труп в моей собственной библиотеке! Господи, спаси нас и помилуй!

Агата встала из-за стола и пересела в одно из кресел. В археологической экспедиции, куда она сопровождала супруга, писательница заболела и лишилась по крайней мере десятка лишних килограммов. Высокая, стройная, теперь она выглядела здоровой, жизнерадостной и гораздо более счастливой, чем когда Филлида начинала здесь работать. О несчастных днях после ее развода с Арчи Кристи запрещено было упоминать всем без исключения.

– Констебль в Листли чуть не умер от смеха, пока не понял, что я говорю серьезно, – сказала Филлида, разливая чай в чашки.

– Да уж, не сомневаюсь, – Агата издала сдержанный смешок. – Да сядь ты, Филли, у меня уже шея болит на тебя смотреть! Найди хоть пару минут, чтобы рассказать мне все, что ты успела выяснить. Ты же видишь, меня сейчас разорвет от любопытства, но, с другой стороны, я возмущена до глубины души. Представить себе, что у кого-то хватило наглости и безрассудства пойти на убийство в моем доме! – Углы ее рта поползли вниз. – Бедный как-его-там! А я-то всю ночь проспала как младенец. И Макс тоже.

– Однако кто-то в доме не спал, – заметила Филлида, усаживаясь в кресло напротив.

Конечно, ни одна экономка не рискнула бы сесть в присутствии хозяйки, даже по ее приказу, но Филлиду и Агату связывала давняя, хоть и необычная дружба. Они познакомились во время войны: Агата работала в военном госпитале, а Филлида помогала медсестрам до того, как ее послали на фронт. Ровесницы, обе незамужние, девушки сразу подружились и поддерживали отношения много лет, пока Филлида, по собственным причинам, не предложила Агате свои услуги. Подруга с восторгом согласилась взять ее на работу экономкой.

Поскольку они всегда общались на равных и знали друг друга задолго до того, как Агата Миллер стала знаменитой Агатой Кристи, а затем превратилась в Агату Макс Маллоуэн, Филлида не испытывала душевного трепета перед закадычной подругой, но поговорить по душам они могли лишь за закрытыми дверями. Перед внешним миром обе блюли свои статусы хозяйки и прислуги.

– Долго остаться у тебя не смогу, – покачала головой Филлида, разрезая булочку и передавая половинку подруге, – инспектор Корк (давно ли он вырос из коротких штанишек?) собирается допрашивать слуг, и я хочу при этом присутствовать. Агата, задумайся на минутку… убийство мог совершить лишь кто-то из своих…

– Ох, я боялась, что ты это скажешь! – Агата поднесла чашку к губам и жестом велела подруге взять оставшуюся половину булочки. Вздохнув, она откинулась на спинку кресла. – Не могу представить себе, кто бы это мог быть. Мы с Максом знаем всех наших друзей уже лет сто, не меньше!

– Но мистера Уоринга ты ведь не знала!

– Ох уж эти репортеры! Вчера вечером я с ним и трех слов не сказала за ужином. Конечно, мы все были страшно заняты, ведь Хартфорды и Баджли-Родсы приехали сразу друг за другом. Как будто нарочно, ей-богу! А им на пятки наступали Тадди Слоуп и Стэн Гримсон. Ну а там и Девайны подтянулись, как всегда в самом конце, – Агата улыбнулась и покачала головой. – Но ведь мы их всегда прощаем, правда? Они божественны с этой своей экзотической красотой и чудесными улыбками. Мы с Максом обожаем Девайнов, и Хартфордов, конечно, тоже. Ну вот, а потом мы отправились ужинать, и я так и не переговорила с мистером Уорингом. Кстати, он заявил, что посылал мне записку о своем приезде, но я ее не видела, честно! Ты же знаешь, как тщательно я разбираю корреспонденцию, особенно по части интервью. Не видела я никакой записки от корреспондента «Таймс», уж это я бы точно запомнила.

– И все равно ты оставила его ночевать?

– А что мне было делать, выгнать беднягу на улицу прямо под дождь? У нас же полно свободных спален! – Агата оглянулась по сторонам, будто до сих пор не могла привыкнуть к размерам своего особняка. Затем ее взгляд упал на печатную машинку. – Ох, Филли, я должна закончить главу, вечером поработать не удастся. Какая гадость эти убийства, правда? Сплошная нервотрепка. А ты уверена, что его действительно убили?

Филлида прекрасно знала расписание своей хозяйки: одна глава утром, еще одна – после обеда, если, конечно, сон не брал свое, но тогда Агата наверстывала упущенное вечером. Однако с приездом гостей все планы обычно шли насмарку.

– В шее мистера Уоринга торчала авторучка, – сухо сказала она. – Почему-то мне кажется, что он не сам ее туда воткнул.

Продолжить чтение