Окопная правда

Размер шрифта: 13

Часть I: Боль

Мне эту боль послали боги

Мне эту боль послали боги,
Чтоб я её до плахи нёс.
Переплели мои дороги
С родной землёй они, до слёз.
Я рву коренья сизой ивы,
Я пью слезу из родников.
Я знаю, чувствую я силы,
И боль свою нести готов.
Боль за родную землю эту,
Боль за родного мне отца.
Не улетает она в Лету,
Она со мною до конца.
Боль за израненные раны,
Что в сердце Родины моей.
Боль за открытые капканы,
Расставленные вдоль дверей.
Пока я жив и в муке света
Рождён, не чтобы умирать.
Я с болью этой сквозь рассветы
Пройду. Мне есть, что вам сказать…

Ты помнишь, Миша

Ты помнишь, Миша, степи Донбаса,
Как дым стоял везде стеной?
Ты помнишь, было перед Спасом,
Когда прикрыло нас бронёй?
Ты помнишь мрак, и те могилы,
Что у подножия холма?
А помнишь, Витька что есть силы
Карабкался как без ума?
Ты помнишь, брали мы испугом
Ту высоту как в первый раз?
А нас крошили душегубы,
И был тогда Яблочный Спас.
А вспомни, капитан надёжный
Своей спиной прикрыл ребят.
Прими господь его. Тревожно
Звучит навеки боль утрат…

У дуба векового

У дуба векового прощались мы с тобой.
Я провожала милого на встречу с той войной.
Берёзы стушевались и взгляды отвели.
Я вовсе не стеснялась, и слёзы всё текли.
Забуду все обиды, в дорогу соберу.
Дорога невесёлая, дорога на войну.
Я собрала в дорогу, рюкзак набрала слёз.
Он обнял, попрощался и зашагал в мороз.
На спуске, у берёзы, он оглянулся вновь.
И взглядом так, безмолвно, мне передал любовь.
Я жду его родного, с надеждою смотрю.
У дуба векового я слёзы снова лью.

Не блестит в гардеробе серёжка

Уходил на войну мой милый,
Я серёжку ему отдала,
Чтоб быстрее вернулся родимый,
И удачу ему принесла.
Обернула я с ладанкой вместе,
Обняла я солдата слезой.
И глазами, наполненными грустью,
Провожала его в трудный бой.
Оберегом пусть станет в окопе,
Греет сердце родного всегда.
А вторая в моём гардеробе
Не блестит, пару ждёт сквозь года.
Не блестит в гардеробе серёжка,
Пару ждёт свою много лет.
Только слёзы льются в окошко,
И пока не проник в душу свет.

Крик

Этот крик как разрывы грома,
Эта боль пронзает сердца.
Между небом и выпитым ромом
Не исчезнет он до конца.
Крик погибшего брата и мужа,
Крик над гробом родного отца,
Крик героя, что раненный в стужу,
Он погиб от чужого свинца.
Этот крик не тронуть руками,
Он пронзает слезой всю страну.
Его слышно, он над облаками…
Он живой… опять не засну…

Мне бы сына обнять да жену

Мне бы сына обнять да жену,
Год не видел родимый порог.
Я ушёл, чтоб закончить войну,
Но пока сделать это не смог.
На пороге – моя судьба
И слеза твоя, что на грудь.
На пороге – твоя мольба,
И щемящая в сердце грусть.
Не усну я опять никак,
Мне бы сына обнять да жену…
Здесь в землянке у нас полумрак,
Да и жизни ребят на кону.
На пороге ты ждёшь меня,
И слеза твоя льётся на грудь.
На дворе заиграла весна,
Засыпает в землянке грусть.
Мне бы сына обнять да жену,
Год не видел родимый порог.
Я хочу, как и ты, весну
Среди трудных военных дорог.

Передайте письмо для жены

Эти даты скользили по краю…
Эти пули скользили по мне…
Сказал другу я, снег обнимая,
Передай ты письмо жене…
Догорали в окопах снаряды,
Догорали землянки следы…
Я просил и просил: ребята,
Передайте письмо для жены…
И опять громыхали разрывы,
Застилало кровью следы…
Я просил и просил: ребята,
Передайте письмо для жены…
Передайте письмо для жены…
Передайте письмо для жены…

Обними меня, мама

Не буди меня, мама, не пойду я гулять,
Не буди меня, мама, буду дальше я спать.
Не буди меня, мама, я вернулся с войны.
Не буди меня, мама, вижу страшные сны.
Как в окопах ребята продолжают гореть.
Как отчаянно, сильно хотят жить и смотреть.
Как шинель с гимнастёркой алой кровью пошла.
Как Сергею в висок пуля-дура зашла.
Не буди меня, мама, я живой, но седой.
Хоть и нет полноги, но зато я с тобой.
Обними меня, мама, я очень устал.
Обними меня, мама, я ещё бы поспал.

Протопи, мать

Протопи, мать, мне баньку по чёрному.
Протопи, ты меня обогрей.
Расскажи, мать, про чёрного Ворона,
Что клевал души добрых людей.
Протопи мою душу до косточки,
Протопи плен солдата в Аду.
Прилетят, прилетят сюда ласточки,
Я вернулся, я тоже их жду.
Протопи, слёз не надо, покрестимся,
Ты себя, мать, побереги.
Нам несут уже с фронта известия,
Протопи и мне вовсе не лги.
Протопи, мать, мне баньку по чёрному.
Протопи, ты меня обогрей.
Расскажи, мать, про чёрного Ворона,
Что клевал души добрых людей.

Давай закурим, брат

Эх, браток, давай закурим,
Пролетели наши пули,
Прогорели дней страницы,
Прилетели сюда птицы.
Бой окончен, живы, братцы!
С нами Бог и наши святцы.
Наша мать с небес смотрела,
И в бою нам души грела.
Давай закурим, брат, давай закурим.
Замолчали пушки в этой хмури.
Высота под нами, нам не снится.
И победу видно – к нам стучится…
Пусть дымок клубится над простором,
С жизнью враг пусть ищет свою ссору.
А мы закурим, брат, а мы закурим.
Дух в груди покрепче вражьей пули…

Мы уходим, как встарь

Мы уходим, как встарь, когда надо по долгу и совести.
И в руках автомат, и шагаем в холодный январь.
Наше дело писать и писать эту грустную повесть.
Нам досталось закрыть этих сумрачных дней календарь.
Свою жизнь на алтарь для Отечества вовсе без робости.
И шаги мы чеканим сквозь запах смертей и огня.
И теряем, теряем мы наших друзей в этой пропасти.
Холодит этот день, холодит он меня и тебя.
Но когда отгремит, отсквозит и проветрится…
Наши парни когда стволы уберут в кобуру…
Наши женщины снова наденут красивые платьица,
Мы вернёмся с щитом,
Мы вернёмся с щитом,
Мы вернёмся с щитом, как всегда в старину.

Снегири

Эхо бродит по душам убитых солдат,
Эхо в наших сердцах жжёт рассветы.
Не вернулся с войны муж, товарищ и брат,
Не вернулся он в сумраке света.
Засыпает пурга, белый снег, красный холм,
Где историю бросили в пропасть.
Только эхо летит и звучит колокол,
Льётся в души скорбная горесть.
Вороньё разлетелось под пули атак,
Разлетелось оно до рассвета.
Прилетят снегири, прилетят снегири,
Прилетят снегири с края света.
Прилетят снегири, прилетят снегири,
Прилетят снегири с края света.
Здесь могила сынов, здесь могила отцов,
Саур – Могила – история предков.
Нет покоя сердцам, нет покоя без слов,
Саур – Могила – хранитель заветов.
И на белом снегу, и на белом снегу,
Мы увидим красные птицы.
Прилетят снегири, прилетят снегири,
Чтоб заполнить наши страницы.
Прилетят снегири, прилетят снегири,
Чтоб заполнить наши страницы.

За себя, за тебя, от себя

Наши пяди земли под ногами,
Мы вернулись, сердце скрепя.
Мы границу толкаем руками
За себя, за тебя, от себя.
Скрип истории режет нам нервы,
Град от пуль закрывает глаза.
Не закончен бой и не прерван,
И сквозь горечь льётся слеза.
Мы вернулись, вцепились зубами,
А нас ждали, души губя…
Мы границу толкаем руками
За себя, за тебя, от себя.
Всё развеется в жёлтом тумане,
Капитан наш проложит путь.
Мы историю в нашем романе
Посмеем не раз упрекнуть.
До конца – так бывало веками,
По товарищам нашим скорбя,
Мы границу толкаем руками
За себя, за тебя, от себя.

Дыши

Он вернулся домой, но в глазах тишина.
На плечах его дождь, а в кармане – война.
И часы на стене всё твердят, как стихи:
«Ты живой, ад позади».
Только раны болят и внутри пустота,
Не заменит ничто тех ребят, боль утрат.
Он рисует кресты на печали рукой,
Где когда-то цвели тополя над рекой.
Душа, дыши, – внутри звучит, -
Героям дальше надо жить.
Мать шепчет сверху из веков:
«Дыши, сынок, сбрось груз оков».
Ночь спускается в дом, и в груди темнота,
Светят звёзды с небес, только нет ему сна.
Он пытается спать, но несётся туда:
Те же улицы, дым и война.
А в рассвете туман, словно дым от костра,
Застилает горькие шрамы.
На ладони дрожит медальон, где тогда
Замерла в фотографиях мама.
Душа, дыши, – внутри звучит, -
Героям дальше надо жить.
Мать шепчет сверху из веков:
«Дыши, сынок, сбрось груз оков».
Душа, дыши, – внутри звучит, -
Героям дальше надо жить.
Мать шепчет сверху из веков:
«Дыши, сынок, сбрось груз оков».

Дыши, сынок

Дыши, сынок, сквозь боль утраты,
Дыши за деда, за отца.
Остались на страницах даты,
Осталось всё в наших сердцах.
Дыши за них, кто не вернётся,
Плечом к плечу с тобой стоял.
Дыши, пусть жизнь и снова солнце
Обнимут мир что устоял.
Дыши за брата, командира,
Что в ночь ушли спасать бойцов.
Но не вернулись, у могилы
Мы свечи жжём за храбрецов.
Вернись, сынок, сожми ладони,
Найди ты силы снова жить.
Дыши, сынок, мы у иконы
Живых не будем хоронить.

Беспилотник Орлан

А я беспилотник, Орлан моё имя,
По небу летать и летать.
Но цель мне поставил с Земли некий Сима:
Врагов надо мне убивать.
Взгляд – в горизонты, сердце – в моторе,
Небо – моя судьба.
Ревёт под крылами, шумят приборы,
С Земли мне доносится: да!
Раньше летал над полями родными,
Степей насмотрелся сполна.
Сейчас запускают и смотрят мне в спину
Солдаты, где эхом война.
А я не хочу туда, где воюют,
Мне ближе поля до небес…
Где рожь колосится и взор мой ликует,
Мой дух там навеки воскрес.
Но тут мне задача от Симы с Земли,
Туда, где пожары везде.
Навстречу такой же, как я, летит,
Это уже к судьбе…
Хотел было вбок, но не тут – то было,
Сима меня на него…
Я закричал: это могила!!!
И снизу уже ничего….

Маки

И шинель снимем мы, ребятки,
И девчонок обнимем своих.
На курганах растут пусть маки,
Будоражат память живых.
Маки, маки, красные маки,
Вы в сердцах наполняете грусть.
Маки, маки, былые атаки,
Помним, помним, и я обернусь.
Обернусь, чтобы им поклониться,
Не услышим чей смех уже.
Тех героев мы помним лица,
Они живы в нашей душе.
Маки, маки, красные маки,
Цвет огня, что в наших сердцах.
Маки, маки, былые атаки,
На курганах и в наших глазах.
И земля наша кровью умыта,
Растекается шаль из огня.
Маки, маки, она не смыта,
Только память день ото дня…

От тополя до Волги

Пою я песню долго, пою как без ума.
И струны не порвутся, и звёзды под рукой,
Проснуться бы, проснуться… не снится мне покой…
От тополя до Волги, от леса до холма,
От тополя до Волги, от леса до холма…
Сердца я зажигаю за боль и тех ребят,
А сам немного таю… под грохот канонад.
Заветная тропинка от Бога мне дана,
Несу свою слезинку, опять не будет сна.
От тополя до Волги, от леса до холма,
От тополя до Волги, от леса до холма…
И плачут мне рассветы, друзья, ещё враги,
Сквозь зимы и сквозь лето шагают сапоги.
А песня моя льётся, она сошла с ума…
От тополя до Волги, от леса до холма,
От тополя до Волги, от леса до холма…
От тополя до Волги, от леса до холма,
От тополя до Волги, от леса до холма…

Я успел, не допел, но буду

Сколько песен ещё я не спел,
Сколько песен спою ещё всюду.
Как бы этого я ни хотел,
Но я знаю, что точно буду.
Буду душу трепать на ветру,
Буду сердце тревожить друга.
Вечерами и поутру
И ещё раз, ещё раз… буду…
Друг, оставь покурить опять,
Друг, налей. Впрочем, нет, не буду…
Я спою опять и опять,
И ни строчки не позабуду.
И в окопе ребятам спою,
В кабаке и в жару, и в стужу.
Я пою, и пою, и пою…
Я успел, не допел, но буду…

Часть II: Сквозь муки к свету: три главы

Глава 1: Треплет душу (экзистенциальная лирика)

Треплет душу мою свежий ветер

Треплет душу мою свежий ветер,
Треплет прям до ночных петухов.
Не могу я себе ответить,
Для чего я здесь, кто таков?
Я здесь был уже, это помню,
И глотал белых яблонь дым.
На дуэли стоял очень скромно,
И душа улетала к святым…
И рубаху я рвал, и молился,
И священнику руку давал.
Да, наверно, ещё крестился,
И у плахи своей рыдал.
Здесь я гость опять не надолго,
Жизнь засуну свою в кобуру.
Как до выстрела текла Волга,
Так потом будет течь на ветру…
Я на цыпочки встану, чтоб ближе
К небесам быть, спрошу Его:
Что я в жизни должен услышать,
Кроме крика ночных петухов?

Выхожу один я на дорогу

Выхожу один я на дорогу,
Да, на ту, куда выходят все.
Да, да, да, на ту – дорогу к Богу.
Кто-то в шубе, кто-то в ветхом шушуне.
Оглянусь назад – дымок клубится
Из усталой совести моей.
Посмотрю вперёд – а день всё длится,
И блуждает между тополей.
И глаза прикрыл бы я под дубом,
Да дымок мне вовсе не даёт.
И Господь поглядывает хмуро,
Не закончен дня ещё полёт.
Ни шутить, ни маяться, ни драться
Не хочу я в этот божий день.
Вышел я всего лишь прогуляться
Да увидеть собственную тень.

Хриплый голос мой

Хриплый голос мой, наверное, не весел,
Мажет раны он только огнём.
Не поёт всё он добрых песен.
А лишь воет с ветром, с дождём.
Что ж, для этого я и родился,
Чтобы хрипом душу трепать.
Чтобы правдой и болью светился
Этот лист, и того не отнять.
Буду дальше хрипеть не меньше,
И страницы кровью писать.
Ну а если вы нервная женщина,
То не надо меня и читать.

Глава 2: Поиск Грааля (метафизический поиск)

Святой Грааль

Сквозит… и мысли сонно…
Сквозит… в душе печаль…
Сквозит… в глазах бездонных…
Сквозит… Святой Грааль…
И в поисках ответов
Брожу я между снов.
Ищу я те заветы,
К которым не готов.
Не дремлет стража тайных
Посланников небес.
И в знаниях бескрайних
Полным – полно завес.
И истина закрыта,
От всех на семь ключей.
И кровью ведь обмыта
Руками палачей.
Брожу в потёмках света,
Ищу Святой Грааль.
И, кажется, ответы
Там, где висит вуаль.

Иду наощупь, в темноте

Иду наощупь, в темноте,
Скользя по лезвию ножа.
И не пойму, границы где,
В сомненьях мечется душа.
Исходные пути – не те,
Достигнутые – не туда.
И шепчут мысли в голове:
«Сворачивай, вон там звезда».
Опять дорога, мнимый путь
Под взором тысячи ночей.
О! Как мне хочется свернуть,
Найти осколки светлых дней.
Судьба – контракт без грабежа,
Душа лишь исполнитель.
Сползаю с лезвия ножа,
Иду в свою обитель.

Жизнь – тюрьма

В мраке света есть ответы,
Только тронуть не спеши.
У судьбы свои секреты,
Разглядеть бы их во лжи.
Часто – часто поджидает
У порога ясных дней.
Но секреты ускользают
Да сквозь пальцы и теней.
И опять дорога к Богу,
Тянет нить судьба и мгла.
И казалось, вот – вот трону,
Но мешает жизнь – тюрьма.

Украли жизнь, судьбу и веру

Украли жизнь, судьбу и веру,
Украли небо под ногой.
Подсунули во сне аферу,
Чтоб день проснулся очень злой.
Украли светлые рассветы,
Украли Родину во сне.
Украли свет, украли лето,
Оставили в слепой тюрьме.
Украли белую рубаху,
Что мать надела в люльке мне.
Что говорить, украли плаху,
Которая была в тюрьме.
И не возможно уж проснуться,
Украли всё, себя пьяня.
Осталось только ухмыльнуться,
И сон украли у меня.

Млечный Путь среди могил

А хотелось же за речку,
Да в цветущий дивный сад.
Чтоб не жечь в потёмках свечку
И не плавить жизни яд.
Петухи чтобы кричали
Поутру, как в первый раз.
А слова громче звучали
В ненаписанный рассказ.
Обернусь, где эта речка?
Не успел я переплыть?
И горит всё в жизни свечка,
Но не буду вовсе ныть.
Петухи кричат, я слышу,
Хоть вчера их зарубил.
И в потёмках света вижу
Млечный Путь среди могил.

Продолжить чтение