В погоне за Алой

Размер шрифта: 13

The author is represented by Wattpad.

Глава 1
Калеб

Под потолком вращался дискошар, заливая танцпол красными и зелеными лучами. Вечером пятницы в клубе было не протолкнуться среди людей, танцевавших под ритмичную музыку диджея.

Подо мной пульсировал пол, а от жара тел было не скрыться. Мой взгляд блуждал по переполненному залу.

Люди напоминали пингвинов, столпившихся на холоде – только под крэком.

– Что у тебя стряслось? – проорал Кэмерон мне на ухо, легонько толкнув в плечо. Его голубые глаза-льдинки блестели в тусклом свете. – Ты за сегодня уже четвертую отшил, и это мы только пришли.

Я пожал плечами. Объяснять, что мне надоел бессмысленный секс и однообразный флирт, было убого. Ладно, против секса я не возражал, но последнее время, когда я кого-то себе искал, я ощущал беспокойство и жаждал чего-то нового. Наверно, мне хотелось провокации. Азартной погони.

Я залпом выпил пиво.

– Если бы тебе каждый день приходилось глотать одно и то же дерьмо, тебе бы оно тоже надоело, – ответил я.

Джастин закашлялся от смеха. Его светлые, пропитанные гелем волосы не шелохнулись, когда он комично кивнул головой и указал пивом на танцпол.

– Зацени. Офигеть! – прокричал он и тонко присвистнул.

В центре площадки танцевала девушка. Нет, даже не так – кружилась настолько чувственно, что я невольно загляделся. Она двигалась, словно… мне сразу подумалось о сексе. Короткое, тесное платье облегало ее фигуру в форме песочных часов словно вторая кожа, приковывая внимание десятков пар глаз, обращенных на нее.

И оно было алым, точно пламя страсти. С ума сойти.

Кажется, я даже пустил слюни, когда она изогнулась и чарующе повела бедрами. Длинные, черные как смоль волосы покачивались у тонкой талии, а ноги на острых каблуках, казалось, были бесконечны. Было что-то пленительное в ее манере танцевать, непокорность, струящаяся вслед за бархатными движениями тела. Я почувствовал, что сердце забилось, заколотилось в груди, когда она подняла глаза и наши взгляды встретились.

– Черт, вот возьму и увезу ее к себе домой! – оживленно прокричал Джастин.

Это было так вульгарно и противно, что я отвлекся. Я не выношу измен, а у Джастина была подруга.

Кэмерон покачал головой Джастину и поднял взгляд, когда его позвала на танец рыжая девушка. Он засмеялся и что-то прошептал ей на ухо. Рыженькая захихикала. Кэмерон кивнул мне, и они ушли.

– Привет, капитан.

Ко мне скользнуло мягкое тело, обдав душным облаком цветочных духов. Я опустил взгляд и натолкнулся на густо накрашенные глаза Клэр Бентли. Я знаю толк в магии макияжа на женском лице, но сейчас из-за него казалось, что ее разукрасили черными фингалами, как у панды.

– Клэр. Как жизнь? – Я выдавил слабую улыбку, но это только подтолкнуло ее взять меня под руку.

Только не это. И зачем я опять с ней спал?

– Ты же знаешь, все как обычно. – Она захлопала ресницами и прижалась бюстом к моему боку. Я невольно заглянул ей в вырез. Ее груди бросались в глаза. А ведь хмельною ночью этих милых малышек хватало, чтобы заставить меня изменить мнение о ней.

Бретелька платья сползла с ее плеча. Она взглянула на меня из-под ресниц, и я задумался, тренировала ли она этот взгляд перед зеркалом. Но все равно мне это показалось довольно сексуальным. Если бы это была не она, я бы заинтересовался. Мои глаза скользнули мимо ее плеча на танцплощадку в поисках девушки в алом платье. Хватка Клэр на моей руке усилилась, резко вернув мое внимание.

– Ты мне должен выпивку, Калеб. Я уронила бокал, когда ты прошел мимо меня. – Ее язык скользнул по верхней губе.

Меня чуть не передернуло. Она лезла вон из кожи, а я не хотел застрять у нее в когтях на всю ночь. Я ломал голову над тем, как бы ее отшить и при этом не обидеть, и отчаянно оглядывался, пытаясь найти Кэмерона или Джастина. Их не было в поле зрения. Вот же засранцы.

– Привет, малыш. – Мои глаза от удивления распахнулись, когда девушка, которую я бесстыдно пожирал взглядом на танцполе, обвила меня рукой за талию, спасая из хватки Клэр. Когда она посмотрела на меня, у меня захватило дух. Она была неотразима.

– Он со мной, – сообщила она Клэр, не сводя с меня глаз. Меня заворожило движение ее рта. Губы у нее были широкие и пухлые, с яркой, очень яркой алой помадой. – Правда?

Голос звучал мягко и низко, напомнив мне о темных комнатах и жарких, прокуренных ночах.

Я почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди на одно безумное мгновение – казалось, прошла целая минута или даже две. Ее нельзя было назвать красавицей в классическом понимании. У нее было изумительное, притягивающее внимание лицо с высокими, острыми скулами и длинными, темными бровями над кошачьими глазами, которые скрывали тайны. Мне захотелось раскрыть каждую из них.

Когда я не ответил и молча на нее уставился, она сконфуженно нахмурилась. Матовое золото ее кожи сияло под тусклым светом, и мне стало любопытно, какова она на ощупь. Я быстро поймал ее руки до того, как она успела уйти, и положил их себе на плечи. Я оказался прав. Кожа у нее была мягкая и гладкая. Еще – только этим были заняты все мои мысли.

Наклонившись к ней, я позволил себе притронуться губами к мочке ее уха и прошептал:

– Где ты была? – Мои губы растянулись в самоуверенной улыбке, когда я ощутил, как она вздрогнула. – Я искал тебя всю свою жизнь.

Неторопливо, будто мне принадлежала вечность, я скользнул губами от уха к ложбинке на ее шее.

Прежде чем я успел что-либо сделать, она отшагнула назад.

– Она ушла. Ты в безопасности, – сказала она, ухмыльнувшись. – Можешь теперь купить мне коктейль за то, что я тебя спасла.

Я сунул руки в карманы, чтобы отбить у себя тягу дотронуться до нее вновь. Я уже скучал по ее теплу.

– Конечно, что будешь?

Она откинула волосы назад, а я не мог отвести от нее взгляд. Я был пленен.

– Что-нибудь покрепче. Сегодня не хочется быть собой. Я хочу… забыться.

О том же думал и я. Моя рука скользнула на ее талию, я придвинул ее ближе настолько, чтобы наши лица теперь разделяло всего несколько сантиметров.

– Со мной ты можешь быть кем тебе угодно. – Меня притягивал ее запах. Он увлекал за собой. – Почему бы нам не пойти куда-нибудь, где я смогу помочь тебе забыться, Алая?

Она посмотрела с неприязнью и ладонями уперлась мне в грудь. Она меня оттолкнула.

– Приятно было познакомиться, урод. – Она повернулась на каблуках, махнула мне рукой, а мне оставалось только смотреть, как она уходит, словно потерявшемуся щенку.

Что за ерунда? Она что, меня отшила?

Это чувство было настолько незнакомым, что мне оставалось только следить, как она исчезает в толпе. Ее слегка качало, будто она перебрала со спиртным. Я едва не побежал за ней, чтобы спросить, все ли с ней хорошо, но она, наверно, только плюнула бы мне в лицо. Я решил, что ее друзья за ней присмотрят.

Но все-таки что я сделал не так? Она явно намекала на заинтересованность во мне. Может, и правда надо было сначала купить ей коктейль.

– Калеб! – окликнула меня девушка за спиной, но мне уже ничего не хотелось, только спать.

Забавно, сегодня я так жаждал вызова, а когда получил его, облажался как идиот.

Я вышел из клуба, закрыл глаза и вдохнул свежего воздуха. Мой автомобиль был припаркован в конце стоянки, и я торопливо к нему направился, боясь, что кто-нибудь меня увидит и затащит обратно. Я бы охотнее отгрыз себе руку, чем вернулся в клуб.

Я замешкался, когда заметил женский силуэт, прислонившийся к грязной кирпичной стене у парковки. По-видимому, дама перепила. Я бы с радостью оставил ее в покое, но когда присмотрелся, разглядел мужчину, который стоял в нескольких шагах и искоса за ней наблюдал. Защитный инстинкт сработал, как только он выпрямился и направился к ней.

Девушка двинулась в сторону, и блеклый свет фонаря коснулся ее лица. Пульс сразу подскочил, как только я ее узнал – Алая.

Я не стал долго раздумывать и тут же пошел к ней. Мужчина меня пока не заметил, его взгляд был прикован к девушке. Он надеется поживиться. Единственное, что ему сегодня светит, – это разбитый нос, если он сейчас же не остановится и не уберется отсюда.

Когда его рука сомкнулась на запястье, я едва сдержался, чтобы не зарычать. Собственный гнев меня удивил, но пришлось успокоиться, иначе вечер превратился бы в ту еще погань. Я сделал несколько шагов навстречу, и человек застыл на месте. Наконец-то он меня увидел.

– Милая! Где же ты была? – воскликнул я, на ходу пытаясь придать голосу веселость. Я не хотел смотреть ей в лицо, опасаясь того, что мог там увидеть. Если бы она хоть на толику испугалась, я бы тут же вмазал этому кретину.

– Я тебя повсюду искал. – Я дотронулся до ее плеча и кивнул подонку, когда наши взгляды встретились. – Я за ней присмотрю.

Когда он отказался ее отпускать, я выпрямился в полный рост, расправил плечи и всем своим видом показал, что со мной лучше не связываться. Извращенец отпустил ее руку и отошел на шаг, второй, третий, пока не развернулся и не побежал в противоположном направлении.

– Тупица, – сказал я вполголоса.

– К-как ты меня назвал?

Я удивился, что она меня услышала, и посмотрел ей в лицо. Как же сильно она надралась?

– Не ты. Ты-то явно не тупица. Что ты тут делаешь одна? – Я протянул руки, чтобы ее поддержать, когда она снова покачнулась. – Осторожно. С тобой все хорошо?

В клубе было слишком темно, чтобы это заметить, но теперь я видел, какая она бледная, с остекленевшим взглядом. Не дожидаясь ответа, я ее подхватил. Она стала слабо отбиваться.

– Тебя тошнит? – спросил я и легонько ее встряхнул, когда она мне не ответила.

Она слабо застонала, прикрыв рот ладошкой. Глупо было так поступать, понял я по пути к парковке. Когда стало ясно, что девушку не тошнит, я аккуратно посадил ее к себе в автомобиль.

– Я эту тачку недавно купил. Тебя в ней точно не вырвет? – Я повернул ключ зажигания. По-видимому, она уже отключилась.

– Ты где живешь? Я тебя отвезу.

– Н-нигде, – проскулила она, и я удивился, что она вообще мне ответила. – Меня выгнали из к-квартиры.

Я откинулся на подголовник, глубоко вздохнул и потер лицо. Нигде? И что теперь? Можно было подкинуть ее до отеля и снять ей номер на несколько дней, чтобы ей было где остановиться, пока не найдет новое жилье. С точки зрения незнакомого человека это было бы более чем щедро. Но затем я кинул на нее взгляд, и мой план испарился.

Глаза закрыты, дыхание ровное и размеренное, но даже во сне она будто о чем-то беспокоилась. Девушка, которая на танцполе была такой яркой, вдруг стала удивительно хрупкой. Лицо мне было знакомо, словно я вспомнил давнюю фотографию, но не место, где видел ее раньше. Такое лицо я бы не забыл.

Мой брат Бен любит подмечать, что меня тянет на дамочек, которым срочно нужна помощь, и, решив отвезти ее к себе в квартиру, я только подтвердил, что он прав. Я сказал себе, что оставаться в отеле ей небезопасно, тем более в таком состоянии. Кто знает, что бы случилось за клубом, если бы я не проходил мимо.

Была весна, но по ночам по-прежнему холодало. Лобовое стекло и окна машины запотели. Когда девушка задрожала, я включил обогрев на полную, снял с себя куртку и укрыл ее. Как же плохо ей будет утром. До дома оставалось всего несколько минут езды, когда она внезапно дернулась на сиденье, прикрывая рот.

Черт, только не это.

Она заблевала мне всю машину.

Я чуть не плакал. Новехонькую машину! Звук рвоты противен сам по себе, но вонь стояла настолько омерзительная, что я едва не поперхнулся. С отчаянием распахнув все окна и люк, я выдохнул и лихорадочно стал хватать ртом свежий воздух.

– Чтоб тебя. Сделаешь человеку доброе дело, а он… – Ее стошнило снова.

– Твою мать!

Я лихорадочно рассуждал, стоит ли оставлять ее в отеле. Я же ее совсем не знал. Даже у моего комплекса спасителя есть предел.

Но я понял, что не смогу.

Смирившись, я загнал автомобиль в гараж здания, припарковался и осторожно подошел к пассажирскому сиденью. Задержав дыхание, я, как смог, отер ее запасным полотенцем для тренировок по баскетболу и только потом поднял на руки. Вонь была невозможная.

Я пронес ее по коридору, и консьерж нажал за меня кнопку лифта, так как руки у меня были заняты.

– Ваша подруга перепила, сэр?

– Перестань, мы же оба знаем, что я с подругами не сплю, Пол.

Он усмехнулся.

Я ввел код квартиры и тут же направился в гостевую спальню. Когда я осторожно опустил ее на кровать, она захныкала и свернулась в клубочек, как котенок.

– Мама, – всхлипнула она.

Засмотревшись на лицо, я нерешительно замялся у кровати. Видно, на ее долю выпало мало приятного. Наверно, стоило ее помыть и переодеть, вот только вряд ли она одобрит тот факт, что ее раздел незнакомец. Она бы мне выцарапала глаз или сломала руку. Лучше не рисковать.

Дыхание вскоре выровнялось. Не знаю, сколько я так простоял, глядя, как она спит.

Глава 2
Вероника

Меня разбудили нежные лучи солнца на коже. Я вдыхала благоухание чистых, белых простыней и думала, какая же мама молодец, что их поменяла. Я довольно улыбнулась и зарылась в них носом.

Мама. Этого не может быть. Она умерла.

Я потрясенно вскочила с кровати. Поморгав, я осмотрела незнакомую комнату и ощутила, как начинаю паниковать. Где я, черт возьми? И что за ужасная вонь?

– Ты себе сейчас очень поможешь, если прекратишь панику, – пробормотала я и тут же скривилась от мерзкого привкуса во рту. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце, и попыталась разобраться в ситуации.

По крайней мере, одежда была на мне, хоть и пропиталась засохшей… рвотой. Вонь шла от меня. Господи боже.

Я помнила все, что вчера случилось, но то, что было в клубе, осталось в голове размытыми образами. Как жестоко выгонять из квартиры за то, что не оплачена аренда за два месяца. Почти все мои вещи лежат там – все равно они старые и дешевые. Я забрала только хорошую одежду и то, что осталось от матери, засунув все в шкафчик в студгородке.

Впервые я пошла в клуб не для того, чтобы разносить коктейли или вытирать столы, а чтобы напиться. Так я показывала жизни средний палец. Из-за моего маленького веса алкоголь быстро ударил мне в голову.

Паранойя – мой лучший друг, потому я сразу проверила руки и облегченно вздохнула, когда выяснилось, что все пальцы по-прежнему при мне. Ноги прикрывало темно-синее пуховое одеяло, и я сразу засомневалась, а на месте ли ноги. Пошевелила пальцами на ногах. Отлично – все на месте. Я приподняла платье и проверила, есть ли на мне свежие швы, боль не ощущалась. Кто-то мог выкрасть мои драгоценные органы. Я порадовалась, что все части тела целы, и рассмотрела комнату внимательнее.

Назвать ее просто комнатой не поворачивался язык. Она была больше моей квартиры и обставлена со вкусом дорогими вещами. Справа – широкое окно с тяжелыми бледно-синими шторами, занявшее почти всю стену; из него открывался прекрасный вид на город. Я поняла, что нахожусь в многоэтажном доме.

Неужели я вчера не просто напилась, а вдобавок что-то натворила? Может быть, я, прости господи, переспала с незнакомцем? Приподняв ягодицы, я стала делать упражнения Кегеля, будто это помогло бы понять, лишилась я девственности или нет. Боли я, в любом случае, не чувствовала.

Я снова впала в панику…

«Дыши глубже, Вероника. Дыши глубже», – бормотала я себе, снова оглядывая комнату.

Я подскочила к краю и встала с кровати, голые ноги тут же оказались в плену плюшевого ковра. Владелец такой квартиры наверняка под кайфом – не хочется на него напороться. А что, если он наркобарон? Такими богачами только они и бывают. А что, если он собрался меня откормить, а потом продать на органы?

Успокойся!

Я заметила туалет и воспользовалась им. После этого я медленно прокралась к двери спальни и выглянула наружу. Даже паника не помешала мне оценить невероятную обстановку. Все вокруг казалось модным и элегантным. Квартира была большая и просторная.

Сквозь высокие, широкие окна косо лился яркий солнечный свет. На темно-серых бетонных стенах эффектно развешаны картины, а перед черным кожаным угловым диваном висел огромный плоский телевизор. Паркетные полы блестели.

Вся эта роскошь вызвала у меня ухмылку.

Жизнь – штука несправедливая, размышляла я, идя по коридору, который привел меня еще в одно просторное помещение.

Где входная дверь?

Я остановилась, когда дошла до кухни. Тут царствовал тот же модный стиль индастриал, что и в остальной части квартиры. Слева была барная стойка со стульями, задвинутыми под нее. Блестящие белые шкафы, гранитные столешницы, стеклянные светильники, свисающие со сводчатого потолка, – все элементы интерьера гармонировали друг с другом. Мой взгляд зацепил кого-то в углу, и дыхание тут же сперло. Это был высокий парень – полуобнаженный и смуглый. Я заметила, как перекатились его мускулы, когда он шевельнул рукой.

Я застыла от страха и смятения. Будто почуяв меня, он обернулся. Глаза его широко распахнулись, а рот открылся, когда он понял, что я в комнате.

Я узнала его. Калеб. Калеб Локхарт!

Нет, только не он! Не может быть. Я проснулась в логове жиголо студгородка.

Из его рта вывалился кусочек хлеба, пока он стоял и таращился на меня. Волнистые каштановые волосы, уложенные муссом, торчали во все стороны. Видимо, он тоже только проснулся. Грудь с животом имели четкий рельеф. Длинная стойка перед ним заканчивалась у самой талии, и я не могла рассмотреть, был ли он там…

Господи, пожалуйста, пусть он будет одет хотя бы внизу.

В этот момент он ухмыльнулся. Его взгляд неторопливо обследовал меня с головы до пят и затем снова задержался на лице. Пальцы на ногах начало покалывать.

– Привет, малыш, гляжу, ночка у тебя была беспокойная, – протяжно произнес он.

Боже мой.

– Мы с тобой… Ты… – запиналась я, скрестив руки и пряча грудь от блудливого взгляда.

Темная бровь приподнялась: он ждал, пока я сформулирую вопрос. Во рту пересохло, а в висках застучало. Я опустила глаза на голые ноги и задумалась, куда делась моя обувь. Глупая, глупая девчонка.

– Просто скажи, – выговорила я наконец.

– Что тебе сказать? – Его глаза смотрели с усмешкой, на щеках даже проступили ямочки. Он точно знал, что я имею в виду, но, видимо, ему нравилось пытать невинных людей. Дурак.

Когда он вышел из-за стойки, я отшатнулась и прокричала:

– Не подходи!

По крайней мере, на нем было спортивное трико.

Он нахмурился и поднял в воздух руки.

– Что на тебя нашло?

Глазами я лихорадочно искала поблизости оружие на случай, если он решит на меня напасть. Если понадобится, можно схватить сковороду с полки с кастрюлями.

– Где я?

– Не помнишь?

Внезапно мне захотелось с силой дернуть себя за волосы.

– Чего не помню?

Его лицо помрачнело.

– На тебя вчера чуть не напал какой-то извращенец. Я тебя спас. – Он покачал головой. – Он бы тебя изнасиловал.

В висках застучало. Воспоминания прошлой ночи стали возвращаться.

– А еще ты заблевала мне всю машину. – Он на мгновение замолчал. – Причем дважды.

– И-изнасиловал? – Я мельком вспомнила приставания какого-то парня. А что, если это был он?

Калеб кивнул и пристально на меня уставился. Под сверлящим взглядом его зеленых глаз ко мне вернулось воспоминание. Низкий мужской голос бормотал: «Я искал тебя всю свою жизнь..».

Я помотала головой, чтобы отогнать неприятные мысли, и посмотрела на него.

– Откуда мне знать, что ты – не он?

– Я тебя умоляю. – Он хмыкнул, закатив глаза. – Мне не приходится принуждать девушек со мной спать.

Он отступил, прислонился к разделочному столику за спиной, скрестив руки на накачанной груди, склонил голову и стал меня рассматривать. Мускулы у него на руках напряглись.

– Спасибо, – тихонько проговорила я, но не избавилась окончательно от своих подозрений. Я росла в опасном районе, осторожность – моя вторая натура. – Я мало что помню о вчерашнем вечере.

– Ты была пьяная, – отметил он.

– Это я, кажется, помню.

– У тебя что, даже похмелья нет?

Я покачала головой.

– Удивительно, – сказал он пораженно.

– Если не возражаешь, верни мне обувь, я сразу уйду. – Я предположила, что он знает, где она лежит. В спальне я ее не нашла.

– Не так быстро.

– Что? – Мой взгляд метнулся к эспрессо-машине на стойке в пяти футах от меня. Можно до нее добежать, если он решит меня схватить. А смогу ли я ее поднять?

– Ты мне заблевала всю машину, а я, между прочим, ее всего несколько недель назад купил.

Ой. Я прикусила губу.

– Разве у тебя папа не богач? – Я обвела рукой роскошь, окружавшую нас. – Разве ты не можешь поручить кому-нибудь почистить ее за тебя?

Его брови взлетели вверх.

– Так ты хочешь, чтобы за тобой убирал кто-то другой?

Я стиснула зубы.

– Чего тебе от меня-то надо?

Отклонившись, он подтянулся, чтобы сесть на столик, выставив на обозрение великолепное тело. Я сглотнула.

– Тебе есть куда идти? – За ним стояла корзинка с яблоками. Он взял одно в руки. Какой же он счастливчик, может достать еду, когда захочет. И ему не надо бояться, что он будет голодать… или останется без крыши над головой.

– Это еще что за расспросы? Я пойду домой.

Я не знала, куда это – домой, но и ему было невдомек.

Не отводя от меня взгляда, он подбросил яблоко в воздух, поймал, подбросил снова.

– И где же ты живешь?

В животе тихонько заурчало.

– Не твое дело.

– Значит, я, по-видимому, спас тебе жизнь. Я верю в закон сохранения энергии, а потому хочу проверить, не трачу ли я на тебя ее попусту. Вчера я спросил, где ты живешь, и ты сказала, что дома у тебя нет. Если честно, сейчас у тебя вид такой, будто у тебя украли последний доллар.

От потрясения у меня распахнулся рот.

Он положил яблоко обратно в корзинку и снова скрестил руки. Он что, хвастается мускулами?

– А тебе-то что? – требовательно спросила я.

Повисла пауза, прежде чем он ответил.

– Серьезно, тебе есть куда пойти?

Мягкий, сочувствующий тон возымел действие. В горле появился ком, а на глаза навернулись слезы. Я заметила, что ему стало неудобно от моего внезапного проявления чувств.

Он спрыгнул с разделочного столика и подошел к холодильнику.

– Вот, – тихо сказал он и передал мне воду в бутылке.

Я попыталась его поблагодарить, но не смогла: сперло дыхание. Когда я подняла взгляд, он уже отвернулся.

– Ты ведь в курсе, что от тебя воняет?

Я расхохоталась так сильно, что чуть не задохнулась. А потом снова заплакала. Ничего не могла с собой поделать.

Чтобы не упасть на месте, я присела на корточки там же, где стояла, а потом и вовсе опустилась на пол. Плач перешел в неприятное икание со всхлипами. Наверно, он думает, что я сумасшедшая.

– Может, останешься тут, пока не найдешь квартиру? – От изумления я уставилась на него, широко распахнув глаза.

Он пожал плечами.

– Я вижу по человеку, когда у него голова в петле, – добавил он.

Голова в петле? Я глядела на него, утирая слезы. Терпеть не могу тянуть шею при разговоре. Пришлось подняться, старательно поправляя платье. Он все равно был выше, и это меня разозлило еще больше.

– Слушай, я хоть и бездомная, но подачек не приму. – Мы оба замолчали.

За звуком сжатой в руке бутылки последовал другой – на пол полилась вода.

От стыда я зажмурилась. Когда я услышала, как он прочищает горло, то постаралась успокоиться, глубоко подышала, сосчитала до десяти и только потом открыла глаза.

Калеб поднял брови, словно ждал, пока я что-нибудь скажу. Я промолчала, и он продолжил:

– И куда ты тогда пойдешь? В приют для бездомных? Слушай… – Он поднял указательный палец. – Во-первых, живу я один, поэтому терпеть тебе придется только меня. Во-вторых, – он поднял второй палец, – здесь для тебя куда безопаснее, чем в приюте. И в-третьих, – он поднял третий палец, – динь, динь, динь! Можешь оставаться тут бесплатно.

Я прищурилась. Слишком уж ладно он все рассказывает.

– Зачем ты мне помогаешь? – Жизнь меня достаточно помотала, и я знала, что за просто так ничего не дают.

Он открыл рот, но так и застыл. И покачал головой.

– Не знаю.

Жить с Калебом Локхартом. В этих огромных апартаментах. Бесплатно. Из других вариантов – только приют или улица.

– Я не стану твоей личной проституткой.

Его это всерьез задело.

– И зачем она мне? Девушка, вы видели это тело? И потом, – добавил он, улыбаясь, – если решишь со мной переспать, платить будешь уже ты мне.

Ничего себе. Интересно, ему эго не жмет? Я презрительно на него посмотрела и притворилась, что зеваю.

– Ты так интересно рассказываешь. Даже не знаю, почему меня все время тянет в сон.

Зеленые глаза расширились и уставились на мое лицо. Мне подумалось, что на этот раз он точно разозлится, но случилось неожиданное. Он начал хохотать.

– Ты мне нравишься, – проговорил он, смеясь. – В смысле, ты-то сногсшибательная, но я думал, тем и обойдется.

Он что, меня оскорбил?

– Я предлагаю тебе выход из трудного положения. Почему ты отказываешься? – Он зажал нос двумя пальцами. – И не могла бы ты принять душ? Ты хоть и шикарная, но я не хочу проводить время с девушкой, от которой воняет как от сточной канавы.

Я обиделась. Хотя он был прав: воняло от меня невыносимо.

– Но… тогда что ты хочешь взамен?

– Не всем людям от тебя что-то надо, – ответил он мрачно.

– Неужели, ты так считаешь? – засмеялась я горько. – Всем всегда что-то нужно, так или иначе. Разве ты сам еще не понял?

Он склонил голову набок и снова начал изучать мое лицо. Интересно, что же он видел, когда на меня смотрел. Моя внешность и фигура обычно наводят людей на мысль, что я постоянно ищу приключений. Приключения – это последнее, что меня волновало. Я думала, как бы выжить, как заработать на хлеб, на остальное меня не хватало. Вчерашний вечер был аномалией.

Других вариантов не было – только приют или улица, а он предлагал мне выход. По крайней мере, говорил он искренне. Пришлось выбирать меньшее из двух зол. Я набрала в грудь воздуха.

– Я могу прибирать, – тихо проговорила я.

Неужели я на это пошла? А почему нет? Мир так давно не давал мне лотерейных билетов. Пора их с него стрясти.

– Прости, что? – моргнув, переспросил он. Непонятно, говорил он это всерьез или просто глумился. – Я не расслышал.

Я еще раз глубоко вздохнула, и на этот раз мой голос звучал тверже.

– Я могу прибирать у тебя в квартире в обмен на право тут жить.

– Ко мне и так приходят прибирать три раза в неделю, – ответил он.

– Я могу готовить.

Он нахмурился.

– Не тяни время. Это невежливо. – Я закатила глаза.

– Ты правда умеешь готовить? – Калеб просиял. Он был похож на мальчишку, который нашел печенье, лежащее на самом дне банки.

– Да, – ответила я, стараясь не поддаться чарам его улыбки.

– По рукам!

Вышло слишком просто.

– Ты говоришь, что живешь один, но откуда у тебя такая квартира?

По его лицу нельзя было понять, что он обо мне подумал. Надеюсь, он не решил, что я пытаюсь разнюхать, сколько у него денег. Что я аферистка. Хотя, с другой стороны, что мешает ему так думать? Он ведь не знает меня с пеленок.

Может, я и бедная, но я не дармоедка. По рукам видно, сколько я работаю, и я этим горжусь. Еще год – и у меня будет диплом. Я готова пахать, чтобы заработать на достойную жизнь. Мне много не надо – стабильная работа, простой дом, машина на ходу. Этого хватит, чтобы я была довольна. И чтобы больше не пришлось голодать. Я всего добьюсь сама, без чьей-либо помощи.

– Пойми, – прошипела я сердито, – я спрашиваю из любопытства. Если думаешь, что я какая-то аферистка…

Он остановил меня жестом.

– Может, хватит договаривать за меня? Думаешь, я сам захотел такой жизни? Всего… этого. – Он обвел рукой комнату. – Думаешь, я счастлив?

Он стиснул челюсти и сжал руки в кулаки.

– Да! – ответила ему я и недоверчиво замолчала. Он не знал, что значит голодать, не знать, где будешь ночевать завтра, и каково это – жить в страхе. Мы с ним из разных миров. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Нам обоим стало неловко, но через несколько секунд он снова заговорил, приподняв брови, будто ничего и не было.

– Знаешь что? Вечером ты сделаешь за меня домашку и заодно приготовишь ужин.

Ничего себе заявление. Я открыла рот, но ничего не шло на ум.

– Погоди, – сказал Калеб. – Я ведь даже имени твоего не узнал.

– Вероника Страффорд.

– Я – Калеб Локхарт.

Я не улыбнулась в ответ. Я же сказала, что знаю, кто он такой. Кто его не знал? В нашем колледже о нем всем все было известно.

– В каком универе учишься? – спросил он.

Откуда ему знать, что я вообще учусь?

– То, что ты позволил мне остаться, еще не значит, что я стану изливать тебе душу, правда?

– Ты и так уже ее излила. У меня в машине, помнишь? – напомнил он сухо. – Может, уже сходишь в душ? Если хочешь, возьми что-нибудь из моей одежды. Включая белье, – он усмехнулся.

Я фыркнула. Мы стояли лицом к лицу в нерешительности, потерявшись в мыслях. Правильно ли я поступаю, что остаюсь? И куда бы я тогда пошла?

– Можешь жить в той спальне, в которой спала ночью. В ней отдельная ванная. – Он вернулся обратно за стойку, отстранившись от меня. – Скоро я уйду. Чувствуй себя как дома.

Я кивнула. Было не по себе. Неужели все это правда? Как он может оставлять меня здесь одну, он ведь даже меня не знает? Я ведь могу ободрать его как липку.

– Спасибо. Я… – Я застыла, не зная, что сказать. – Спасибо, – повторила я с чувством. Калеб кивнул.

Я отвернулась, прикусив губу. Где же эта комната? Я посмотрела по сторонам. Квартира у него громадная, а я была в ужасе, когда выходила из спальни.

– Все в порядке? – спросил он.

Я подскочила и обернулась. Задрав голову, я обнаружила, что он стоит прямо у меня за спиной, улыбаясь. На таком близком расстоянии он казался высоким, как небоскреб, тем более что я была без каблуков.

– Я… я забыла, в какой стороне комната. Просто покажи, куда идти, и я от тебя отстану. – Я почувствовала, как краснею.

Когда он не ответил, я взглянула на него снова. Он до сих пор улыбался.

– Что? – не выдержала я.

– Тише, ты чего такая злая? – Он пошел впереди.

– Сюда.

Я последовала за ним, стараясь не пялиться на тело. Когда он внезапно обернулся через плечо, я чуть не взвизгнула от неожиданности. Он подмигнул и сказал:

– Добро пожаловать, Алая. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Глава 3
Калеб

Девушки – моя слабость. Я это знаю, но правила свои не нарушал никогда. До прошлого вечера.

По лицу стекали капли пота. Я схватил мяч, поднял руки и сделал бросок. И выругался, когда промахнулся во второй раз. О чем я только думал?

Я же уже решил, что дам ей денег, чтобы она сняла себе жилье, но в момент, когда увидел ее этим утром, с вызовом в глазах, но, самое главное, с грустью, которую она так отчаянно старалась скрыть, мои планы рассеялись словно дымка.

По дороге к раздевалке я поймал свежее полотенце от Кэмерона и вытер им лицо. Я отвлекся, а тренировка выдалась напряженная.

Передо мной выскочил Джастин и побежал спиной вперед.

– Тебе что, мамка не дала с утра сиську пососать, а, Локхарт? Ты сегодня играл отстойно, чувак.

Я кинул ему в лицо полотенце.

– Ты где вчера был? – спросил Кэмерон, пропустив слезливые жалобы Джастина мимо ушей.

– Во-во, – вставил Джастин. – Я видел, как ты разговаривал в клубе с красоткой с отличной задницей. Ты ей вдул?

Почему у меня такое ощущение, будто мне дали пощечину? Джастин всегда разговаривает так, как будто рот нашел на помойке. Раньше меня это не задевало, но вдруг оказалось, что мне не нравится, когда он так говорит о ней. Да и его прилизанные, уложенные гелем волосы сегодня меня бесили.

Я стянул с себя промокшую футболку, без зазрения совести бросил ее в лицо Джастину. Меня поразило, что его светлые волосы даже не растрепались. Наверно, он их укладывал эпоксидным клеем.

– Какого хрена, чувак!

Кэмерон засмеялся, но тут же замолчал и повернулся ко мне, буравя меня взглядом. Такие жуткие голубые глаза я видел только у него.

– Все нормально? – спросил он.

Открыв шкафчик, я достал сумку и уселся на скамью, чтобы найти свежую рубашку и джинсы.

– Да. Просто надо с кем-нибудь переспать.

Джастин фыркнул.

– Можно подумать, у тебя есть проблемы по этой части.

Если бы он узнал, как резко меня вчера отшили, он бы живот себе надорвал от смеха. Господи, если бы он выяснил, что я даже не смог взять у Алой номер телефона, глумлению бы не было конца и края.

Утром, перед тем как уйти, я остановился у ее спальни и предложил дать мне номер телефона, чтобы написать ей код от двери квартиры. Обычная просьба. Но не – е—е – ет.

– Скажи его так, – ответила она мне.

– А если ты забудешь? – Я помахал перед ней телефоном. – Будет проще, если я скину его сообщением.

– Я и так запомню, – настояла она, заносчиво подняв подбородок.

– У тебя что, телефона нет?

– Есть, – обиделась она. – Но он только на важный случай. Каждое сообщение – лишние траты.

Я потопал в комнату за маркером.

– Тогда давай руку. – Я записал код у нее на ладони. Упрямая девица.

Я запер шкафчик и уже собрался пойти в душ, когда на телефон пришло сообщение. На секунду я обрадовался, подумав, что это Алая. Но она бы мне ни за что не написала. У меня ее номера нет, значит, и у нее не может быть моего.

САНДРА БОДЕЛЛИ: «Привет, красавчик. Не хочешь зайти? Соседки вечером не будет».

Я нахмурился.

– Кто такая Сандра Боделли?

Джастин подкрался ко мне со спины и заглянул в телефон.

– Черт. Везет же тебе, Калеб. Помнишь девчонку с инженерного, которая приходила на тренировки на прошлой неделе?

Я ответил непонимающим взглядом.

Он покачал головой.

– Как ты мог забыть? Она же записала свой номер тебе в телефон. Блондинка, большие глаза, – он показал ладонями себе на грудь, – красивая по… ходка?

Я пожал плечами.

– Сойдет.

Джастин взвыл как ужаленный. Я от него отвернулся и написал Сандре, что встречусь с ней через час. Сегодня вечером я забуду об Алой.

* * *

Немного выпив и вконец измотавшись, я завалился домой в два часа ночи. Было темно, но я решил не включать свет и начал раздеваться прямо в гостиной.

Открыв холодильник, я схватил коробку с апельсиновым соком и, услышав в голове мамин голос, что пить из коробки нельзя, взял стакан из шкафа и наполнил его. Я залпом выпил три стакана и громко рыгнул.

Уже готовясь отключиться, я побрел к себе в спальню, когда мою спину прошила острая боль.

– А-а-ай! Какого хрена?

Свет включился, ослепив меня, упавшего от боли на пол.

– Божечки! – завопила Алая, прикрывая рукой глаза. – Ты же голый!

– Ты что творишь? – заорал я, бросая на нее убийственный взгляд. В руках она держала мою бейсбольную биту, глаза были дикие и круглые как блюдца.

Так и знал. Она – убийца, киллер, которого нанял меня прикончить какой-то психопат.

– Прости, пожалуйста! Я думала, это вор! – прокричала она в ответ.

Вор. Я, в своем собственном доме?

Ударила она только по спине, но болело все тело. Голова, позвоночник, руки, ноги. Простонав, я лег животом на холодный пол.

– Опусти биту, не то, клянусь, я весь зад тебе раскрашу синяками, – стал я ей угрожать.

По-видимому, она не приняла мою угрозу всерьез, потому что я услышал шаги. Спустя мгновение на мой голый зад опустилось покрывало. Наверняка из этого выйдет хорошая шутка, как только боль отпустит.

Я ощутил, как она присела возле меня на колени, дыхание коснулось моей шеи.

– Прости, Калеб. Я правда думала… Эй, с тобой все хорошо?

Когда она опустила руку мне на плечо, я вздрогнул – не оттого, что прикосновение меня отпугнуло, а оттого, что оно было чертовски приятным. Алая тут же отдернула руку.

– А похоже, что мне хорошо? – Фраза прозвучала резче, чем я хотел. – Может, уже пристрелишь меня, да и дело с концом?

Я чувствовал, как ее взгляд сверлит дырку у меня в голове.

– Если бы ты включил свет, как нормальный человек, я бы тебя не ударила.

Мне хватило сил поднять голову и нахмуриться, но когда я увидел, во что она одета, мою ярость как рукой сняло. На ней была огромная белая футболка с рисунком толстого, оранжевого кота с бокалом «маргариты».

– Где ты откопала этого толстого кота? – Я не сдержал улыбку. Она моргнула.

– Чего?

– По-моему, у меня такой футболки нет. – Я осекся. – Или есть?

– Я бы тебя хоть немного зауважала, если бы она была, но – нет. Я оставила свои вещи в шкафчике в студгородке и съездила туда, пока тебя не было.

Наверно, я какой-то ненормальный, потому что Сандра в белье меня не завела, а бесформенная футболка Алой – еще как. А может, дело в самой Алой. Пришлось как-то нелепо отмазываться, чтобы уйти от Сары. В итоге вместо того, чтобы заночевать с ней, я всю ночь пил с Кэмероном.

– Чего ты лыбишься? – возмутилась она. – У тебя явно что-то с головой.

Я правда улыбался? Даже не заметил. Прижавшись щекой к полу, я прикрыл глаза и вдохнул ее аромат. От нее исходил запах клубничного шампуня.

Я решил, что отныне клубника – моя любимая ягода. Да, я в стельку пьян. И что с того?

Она так и стояла возле меня на коленях, так близко, что можно было коснуться. Мне захотелось перевернуться на спину и усадить ее на себя. Что-то мне подсказывало, что тогда она пнет меня по яйцам, поэтому я остался лежать на месте, довольствуясь ее запахом.

– Прости, Калеб. – пробормотала она немного погодя.

Господи. Эта девчонка меня доконает. То рычит как раненая тигрица, то становится мягкой и пушистой, словно котенок.

– Все нормально, Алая. Есть еще части тела, которые ты не успела отбить. Только на сегодня хватит, ладно?

Для наглядности я пошевелил пальцами рук и ног, но она никак на это не среагировала.

Она прижала ноги к груди и положила подбородок на колени. На лицо упал локон темных волос. Внезапно во мне проснулось непреодолимое желание убрать его за ухо.

– Почему ты зовешь меня Алой? Если ты не заметил, у меня даже волосы темные.

Веки тяжело упали, и я чуть не закрыл глаза, когда вдруг обратил внимание на ногти на ее ногах. Она их покрасила в соблазнительно-красный. И еще спрашивает, почему я зову ее Алой.

– Прошлым вечером на тебе было сексуальное алое платье. И губы. Твои губы навели меня на мысль о… Вряд ли тебе хочется услышать, что я о них подумал.

Пропустив мой комментарий мимо ушей, она встала с пола.

– Уже поздно. Тебе помочь добраться до комнаты? – По ее голосу было понятно, что в ответ она хочет услышать нет.

– Ты же в курсе, что я голый, да? – Я поднял на нее глаза. Она смотрела на меня. – Полотенца, которым ты прикрыла мой зад, не хватит на перед.

Зачем я это сказал? Я приготовился услышать, как она уходит, но вместо этого, к своему удивлению, услышал смех. Он был такой громкий, задорный, такой безудержный, что даже я заулыбался. Мне хотелось, чтобы она и дальше смеялась, но я так выдохся, что на ум больше ничего не пришло.

– Я могу раздобыть тебе мешок для трупов, – предложила она. Я услышал в ее интонации улыбку.

– Ты такая странная, просто жуть, – захихикал я.

– Ты не лучше.

Я закрыл глаза, улыбаясь как идиот.

– Ты что, заигрываешь со мной, Алая?

* * *

Если она мне и ответила, я пропустил это мимо ушей: последнее, что я помню, это как проснулся от запаха бекона. Я по-прежнему лежал на полу, но с подложенной под голову подушкой и под одеялом.

Спросонья я сел и заметил, что одежда уже не разбросана по полу. Наверно, Алая ее собрала, пока я спал. Тело до сих пор ныло. Да и сон на полу положение не улучшил. Я встал, обернул одеяло вокруг талии, чтобы ее не смущать, и отправился на кухню. И почти тут же остановился в коридоре, заприметив ее у плиты.

В груди разлилось тепло. Она готовила завтрак. Для меня.

Пришлось себе напомнить, что она просто выполняет свою часть сделки. Но все равно я был счастлив.

Я прислонился к стене, наслаждаясь видом. Было так мило, так уютно наблюдать, как девушка готовит тебе завтрак. Эти запахи, звуки… эта девушка.

Она собрала волосы в небрежный пучок на макушке, и пара мелких прядок выбилась, нежно обвив шею. Грациозность и плавность ее движений напомнили мне о том, что она превосходно танцует.

– Здравствуй, незнакомка, – поприветствовал я ее, когда она обернулась. Алая взвизгнула от неожиданности и чуть не выронила тарелку. – Ты всегда по утрам такая пугливая?

Она одарила меня равнодушной улыбкой. Мне подумалось, что за ней скрывается что-то серьезное, о чем она мне еще не рассказывала. В конце концов, вчера ночью она напала на меня с битой. Но я не стал ее расспрашивать. Пока что.

– Может, оденешься? Тогда и сядешь завтракать, – предложила она.

Я лукаво переспросил:

– Что-что, предлагаешь раздеться и съесть тебя на завтрак?

Иногда я сам задавался вопросом, а не роняла ли меня в детстве мать. Даже мне самому кажется, что мой рот впору мыть с мылом из-за таких вот комментариев, которые из него сыплются. Наверно, Алая уже ко мне привыкла, потому что она только покачала головой.

Я побрел в спальню, почистил зубы и надел джинсы. Когда я вернулся обратно на кухню, в ее руке была тарелка с беконом, а еще одна, с яичницей, балансировала на предплечье. Черт подери, как у нее это выходит?

Я сел, наблюдая, как она ловко расставляет тарелки на стойке.

– Три из четырех полок холодильника забиты коробками с апельсиновым соком, – заметила Алая, и ее брови приподнялись от любопытства.

– Ага. О чем это говорит, что я его терпеть не могу? – Я взял вилку и стал наблюдать, как она подходит к шкафу и достает стакан. – Где ты научилась готовить?

Перед тем как обернуться и ответить, она неторопливо открыла холодильник и налила в стакан сок.

– Мама вкалывала на трех работах, пока я росла, так что я часто оставалась одна. Пришлось учиться готовить, чтобы до конца жизни не есть одно только арахисовое масло с тостами.

Я замолчал, обдумывая ее слова.

– Тебе нравится арахисовое масло?

Ее улыбка пробудила во мне какое-то смутное воспоминание, но оно пропало до того, как я успел за него ухватиться.

– Я его обожаю, – ответила она.

– Ладно, тогда куплю его домой.

– Это не обязательно, – быстро вставила она.

– Знаю. – И, понимая, что она будет со мной спорить, даже если я скажу, что трава зеленая, я сменил тему: – О, я придумал, как сделать завтрак веселее.

Она бросила на меня холодный взгляд, поставила стакан апельсинового сока у тарелки и зашла за стойку с завтраком. Подальше от меня.

– Знаешь, как выглядит сексуальный наряд французской горничной? – продолжил я, накладывая на тарелку яичницу, бекон и тост. – Короткая черная юбочка, белый фартук, кружевная повязка для волос? Ну и, конечно, тебе придется надеть белые чулки с каблуками. «Oui, месье Локхарт, конечно, я принесу. Oui, месье Локхарт, вы сегодня выглядите fantastique. Fantastique!»

– У меня к тебе вопрос, – начала она, встав передо мной, упершись руками в бедра. – Кем ты хочешь стать, если вырастешь?

С этими словами она развернулась и ушла.

А теперь-то я в чем провинился? Я расстроенно положил вилку обратно, а потом откинулся на спинку стула и потер лицо.

Я хотел, чтобы она позавтракала со мной. Мне нужна была ее компания.

Что вообще со мной происходит? Веду себя как собака, которая жаждет внимания.

Я – Калеб Локхарт. Я никогда не выпрашиваю внимания у девушек. Они сами вьются вокруг меня, ожидая, когда я их замечу.

Я осознал, что меня избаловали, а эта девушка совсем, совсем другая. Похоже, мое желание все-таки сбылось.

* * *

Вероника

Сердце колотилось, когда я заперла за собой дверь спальни. Не отпуская ручку, я прислонилась лбом к дереву и закрыла глаза.

Неужели Калебу непременно нужно все время разгуливать полуголым?

Он словно с обложки журнала сошел. Трудно было притворяться, что на меня он впечатления не производит. Рано или поздно он увидит, что скрывается за моей личиной безразличия.

Калеб двигался с расслабленной уверенностью, отлично зная, как это воздействует на женское население, и его это ничуть не смущало. От парней именно такого типа я держалась подальше.

Какая ирония, что теперь мне приходится жить с таким под одной крышей.

Оттолкнувшись от двери, я взглянула на часы. Университетская библиотека уже должна работать. Мне нужен их компьютер: поискать работу онлайн и распечатать копии резюме, чтобы захватить их с собой в центр города. Я так делала уже несколько раз – безрезультатно, но надо пробовать дальше.

Эстер-Фоллз – один из крупнейших городов в Манитобе, с населением шестьсот тысяч человек. Но после кризиса экономика не восстановилась полностью. Сейчас найти работу трудно как никогда, тем более такую, которая не будет мешать учебе. Я даже не знаю, смогу ли оплатить обучение полностью.

Быть может, пора переехать в другую провинцию, где работы больше, но я любила жить в окружении озер Манитобы. Я ценила дружелюбие здешних жителей, разнообразие культур и местные обычаи. Кроме того, новый переезд я не могла себе позволить по деньгам.

Интересно, где бы я сейчас была, если бы Калеб не предложил мне свободную спальню? Я перед ним в долгу, и я придумаю, как ему этот долг возвратить.

Собирая книжки, я открыла выдвижной ящик прикроватного столика и чуть не вскрикнула. Он был до краев набит презервативами!

Господи. Локхарт что, в этой комнате спал с одногруппницами? Надеюсь, он хотя бы сменил постельное белье. А что, если нет? Сняв простыни, я решила, что потом их постираю. И продезинфицирую заодно всю комнату.

Я приняла душ и собралась. Проверила сумку второй раз, вышла из комнаты и врезалась в упругое, мокрое тело.

– Ой! – Я вскрикнула, потирая лоб.

– Привет, Алая.

Я задрала голову и безмолвно застыла.

Калеб опять был без рубашки, его потрясающая грудь блестела от пота. Руками он держал края белого полотенца, накинутого на шею. На пальцах были узкие повязки, на ладонях виднелись мозоли.

– Куда идешь? – спросил он.

Зеленые глаза блеснули, будто он задумал какую-то шалость.

Я прочистила горло и кивнула, отказываясь смотреть ниже его шеи.

– На работу.

– А-а. Понятно. – Он выдержал паузу. – Ты всегда такая серьезная.

Жар его тела начинал меня волновать. Сильно волновать. И изучающие зеленые глаза ничуть не облегчали положения. Я отступила на шаг назад.

Его глаза лукаво блеснули, и он спросил:

– Хочешь, кое-что покажу?

Я с подозрением прищурилась.

– Не особо.

Его улыбка стала шире, и он бесстыдно напряг внушительные бицепсы. Линии и изгибы рук были четкими, а смуглая кожа так и лучилась здоровьем.

– Гляди. – С хищной ухмылкой он повернулся ко мне боком, чтобы я видела его ягодицы. Они были поразительно круглые и упругие, и… Ситуация явно выходила из-под контроля.

– Смотри, как прыгает. – Он подмигнул. – Это я ей шевелю, причем только для тебя.

Все это время он глазами следил за мной.

– Я тебе еще не показал лучшую часть.

Он развернулся и стал поигрывать мускулами на груди. Казалось, будто у него под кожей шевелятся жуки. Какая жуть. Я рассмеялась так громко, что схватилась руками за живот. Нет, он и впрямь ненормальный.

– Что скажете, девушка? Хорошо получается, да? Отлично ведь.

Я покачала головой.

– Пока что у тебя отлично получается не попасть в зоопарк. Тебя там ждет клетка. Будешь там себя показывать во всей красе вместе с такими же приматами.

Он захлопал ресницами.

– Ты бы пошла на меня посмотреть. Признайся. Скажи-ка, Алая, – его лицо внезапно стало серьезным, и он спросил низким, глубоким голосом, – хочешь стриптиз?

Мы оба подпрыгнули от звонка домофона. Потирая лицо рукой, он пробормотал:

– Черт. Забыл, что сегодня обещал пойти с мамой на благотворительную акцию. Можешь спрятаться на несколько минут в спальне? Только сиди очень, очень тихо.

– Боишься мамочку?

– Еще как. Будет трудно объяснить, почему ты живешь со мной. Всего на несколько минут. Максимум полчаса, потом пойдешь.

Если его маме не понравится, что я здесь живу, тогда лучше поскорее начать искать новое жилье. Сегодня непременно надо найти работу.

Я расстроено вздохнула.

– Мне уже пора, Калеб. Еще столько всего сегодня нужно успеть. Я могу сказать, что прибираю.

– Нет! У тебя ведь даже швабры нет. Доверься мне. Я быстренько от нее отвяжусь, и ты пойдешь по своим делам. Хорошо?

– Ладно. – Я вернулась к себе в комнату.

Встав у двери, я прислушивалась к звукам снаружи. Послышался мягкий голос пожилой женщины, за которым последовали глубокие интонации Калеба. Через двадцать минут в дверь легонько постучали.

Из осторожности я осталась на том же месте и принялась ждать. Дверь медленно приоткрылась.

– Алая?

Я затаилась сразу за дверью, чтобы не было видно.

– Я тут, – прошептала я.

– Мне пора. Ну… Вечером увидимся?

Мы стояли, прислонившись с двух сторон к двери, перешептываясь, словно дети, которые делятся секретами.

– Конечно, – откликнулась я.

– Будешь по мне скучать? – спросил он и умолк.

– Конечно, Калеб.

Он откашлялся.

– До скорого, Алая, – проговорил он мягко и прикрыл дверь.

– До скорого, Калеб, – прошептала я пустоте.

Глава 4
Вероника

Остаток утра я провела в школьной библиотеке, ища через компьютер работу, печатая резюме и составляя список компаний, где есть вакансии. Вооружившись стопкой резюме, я отправилась по каждому адресу в списке. Не найдя ничего стоящего, я настолько отчаялась, что отправила резюме и всем остальным.

Четыре часа вылились в пешие переходы, заполнение бланков и постоянное «простите, мы никого не нанимаем» и «мы вам перезвоним». Я выдохлась, приуныла и дико проголодалась.

Блинчики, съеденные на завтрак, давным-давно переварились. Я знала, что надо поесть, но не хотела тратить остаток денег на еду. Можно потерпеть до квартиры Калеба, а там уже подкрепиться.

Я ахнула и чуть не упала – подошва на обуви начала отклеиваться.

Я потрясенно уставилась на брешь между верхней и нижней частью подошвы кроссовки. Горло сдавило, хотелось кричать от того, насколько жалкой была моя жизнь.

Звучит нелепо, вот только старые, поношенные кроссовки стали последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения.

Когда мама была жива, наших зарплат еле хватало на то, чтобы сводить концы с концами. А потом ее состояние ухудшилось, и она уволилась, а мне пришлось взять кредит помимо займа на оплату учебы, чтобы у нас осталась крыша над головой.

В конце концов ей пришлось остаться в больнице, и чтобы сэкономить деньги, я сняла себе койко-место в доме с пятью другими людьми. Слова «безопасность» в том доме не знали. Я стала носить с собой карманный нож, а ценные вещи запирать в школьном шкафчике. Когда мама умерла, я взяла с собой все, что смогла, и уехала из городка, в котором мы вместе прожили больше десяти лет. Я каждый день ездила на обе свои работы в Эстер-Фоллз, так что переезд туда был вполне логичен. Я сняла квартирку недалеко от университета, где заканчивала двухгодичную программу кулинарного мастерства.

Квартира-студия была не больше почтовой марки, со старой, потертой мебелью, да еще с нахальными соседями. Но зато она была моей.

Я усердно работала, чтобы за нее платить. Было личное пространство. Я ни с кем не делила ванную, мне не надо было ни за кем убирать и каждую ночь волноваться, что кто-нибудь украдет вещи или… сделает что похуже.

А теперь всего этого не стало.

Банкротство вынудило закрыться танцевальную студию, в которой я работала со времен старшей школы, причем без предупреждения, и я осталась совсем без денег. А еще у меня была работа на неполный день, официанткой в ресторанчике, но те часы никак не покрывали мои расходы, и в итоге я задолжала с оплатой. Когда домовладелец меня выгнал за два месяца неуплаты аренды, что-то во мне сломалось.

Тогда-то я и встретила Калеба и оказалась здесь.

Когда становилось невмоготу, мама всегда что-нибудь говорила, чтобы подбодрить нас обеих. Помню, как ее слабые руки сжимали мои, когда она чахла на больничной койке.

– Все, что случается в жизни, делает нас сильнее, Вероника, – говорила она. – Металл проходит сквозь огонь, чтобы расплавиться и стать мечом. Мужайся, ведь это всё – лишь проверка на прочность. Ты расплавишься, примешь форму и станешь сильной. Жар спадет, и ты обретешь спокойствие. Не сдавайся, милая.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Жизнь никого не ждет – этот урок я усвоила прочно. Нужно двигаться дальше. Когда я открыла глаза, то была готова выстоять до самого конца этого дня, и черт с ней, с расклеившейся подошвой.

* * *

Было уже поздно, когда я добралась до квартиры Калеба. Я устала, но на губах всё равно играла улыбка. Хоть работу не предложили, но мое резюме было почти у всех работодателей. День выдался очень продуктивный.

Открыв холодильник, я подумала, что бы приготовить Калебу на скорую руку, чтобы потом проскользнуть к себе в комнату до того, как он вернется домой – но в холодильнике было пусто, как на моем банковском счету.

Открылась входная дверь, и я уязвленно вздохнула. Но заслышав тяжелые шаги в гостиной, тут же потянулась за карманным ножиком на случай, если это был не Калеб. Один промах за мной уже числится, но все равно – лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Алая?

Голос принадлежал Калебу – я облегченно вздохнула. Он растянулся на диване, в руке у него был пульт – он включил телевизор. Пол украсили черные кожаные туфли и смокинг. По-видимому, раскидывать вещи было у него в привычке.

Я встала за его спиной, восхищаясь бронзой волос, сиявших в лучах света.

– Что на обед? – спросил он, закидывая ноги на кофейный столик.

– Я только пришла. Сейчас что-нибудь приготовлю, если хочешь.

Он обернулся на меня через плечо. Если сердце у меня и екнуло, – впрочем, с какой стати?! – это была нормальная реакция на великолепное лицо. Это ничего не значило.

– Ты что, уже собралась увильнуть от нашей договоренности? – спросил он, повернувшись обратно к телику.

Я возмущенно уперлась руками в бедра и поглядела на него.

– Если не хочешь есть суп из апельсинового сока с засохшим печеньем, придется сходить в магазин. У нас закончились продукты.

Он откинул голову на спинку дивана и перевесился через ее край, глядя на меня снизу вверх.

– У меня от тебя шея болит. Обойди диван, поговорим как нормальные люди.

Я прищурилась.

Калеб вздохнул. Плавным движением он выпрямился, развернулся и сел на спинку дивана. Он игриво за мной наблюдал.

– Мне скучно, – заявил он.

Я подняла брови. Он что, ждет, что я начну его развлекать?

– И что?

– Ты мне задолжала обед.

– Я же сказала…

На его лице расплылась улыбка, и он ослабил свой красный галстук.

– Можешь расплатиться со мной по-другому.

У меня челюсть отвисла. Калеб рассмеялся.

– Почему у тебя постоянно такие пошлые мысли?

Я моргнула. Потом еще раз. Это у меня-то пошлые мысли?

Он оттолкнулся от дивана, снова надел туфли, схватил ключи и шлем с кофейного столика и прошел мимо меня. Я уже подумала, что он собрался уходить, как почувствовала, что его рука взяла меня за запястье, потащив с собой за дверь.

– Ради всего святого, куда ты меня тащишь?

Какой же он все-таки высокий. За каждым его шагом мне приходилось делать два. Он нажал на кнопку лифта.

– Проехаться.

Проехаться?

Он рассмеялся, затолкнул меня в лифт, нажал кнопку «Вниз» и стал наблюдать, как закрываются двери.

– Мне еще не попадались девушки, которые коверкали бы мои слова так, как ты. Грязные у тебя мысли, Алая. Грязные.

– Что еще за…грязные мысли! – фыркнула я.

Когда двери лифта открылись, он потащил меня на подземную парковку.

– Прокатимся, – он цокнул языком, – на моем байке.

Я освободила руку и потерла ее о джинсы. Его кожа была горячей, она будила странные чувства.

Калеб остановился и обернулся ко мне.

– Что случилось?

– Сейчас вечер воскресенья. Тебе разве не надо делать на завтра домашку?

– И что? – Он пожал плечами. – Я в универе, а не в старшей школе. Могу пропускать занятия, если захочу.

– Конечно, можешь. Ты же богач. Тебе не надо работать и зарабатывать.

Он помрачнел, сунул руки в карманы и одарил меня долгим взглядом.

– Тебе нравится, когда тебя осуждают за то, что ты бедная? Думаешь, деньги спасают меня от боли?

Я пристыжено замолкла, а когда открыла рот, чтобы извиниться, он резко меня одернул.

– Ты идешь или нет?

Я виновато кивнула и поплелась следом.

Когда мы остановились у блестящей черной махины, я уставилась на Калеба, не веря своим глазам. Байк выглядел так, будто ел на завтрак детишек.

– Ты уже ездила на мотоцикле? – спросил Калеб, перебрасывая шлем из руки в руку, словно баскетбольный мяч.

Я шагнула назад.

– Я на этом монстре не поеду.

Зазвучал смех – низкий и сексуальный. Он снова схватил меня за запястье и притянул ближе – ближе, чем было нужно.

– Не знаю, – прошептал он, неторопливо вырисовывая большим пальцем круги на моей ладони. – Мне кажется, тебе должно понравиться.

Я задержала дыхание, и он усмехнулся, когда я отдернула руку.

– Н-нет. Не хочу лишиться конечностей, благодарю покорно.

Его взгляд игриво скользил по мне.

– Да? Неужто не хочется попробовать? Правило номер один, – сказал он, аккуратно надевая шлем мне на голову, – безопасность прежде всего.

Он туго затянул ремешок под моим подбородком.

– Правило номер два, – продолжил он, опуская забрало. Я почувствовала легкую клаустрофобию и подняла его снова. – Когда я поворачиваю, наклоняйся всем телом в сторону поворота. Не отклоняйся в другую сторону. Поняла?

– Конечно.

Он мне улыбнулся и застыл, глядя на меня. Мне захотелось запечатлеть в памяти этот яркий цвет зеленых глаз. Осознав, что я пялюсь, я стряхнула с себя эту мысль и отрезала:

– Чего?

Он пожал плечами и перемахнул длинной ногой через мотоцикл.

– Запрыгивай.

Когда я не послушалась, он повернул голову, поднял брови, и его глаза с вызовом блеснули. В то мгновение он походил на роскошного дьявола, который был готов забрать мою душу в ад – ни секунды о том не жалея.

– Боишься?

Кожу кольнуло от досады. Меня не запугать какому-то красавчику на огромном мотоцикле. Я докажу, что он во мне ошибается. Я фыркнула и забралась на байк, схватившись за заднюю часть сиденья.

– А где твой шлем? – строго спросила я.

– У меня он всего один, – ответил Калеб. Он был так близко – я даже ощущала его парфюм. – На этом байке никто не ездит, кроме меня. Ты на нем первый пассажир.

Он завел мотор и несколько раз нажал на газ. Мотоцикл сердито задрожал.

– Забыл сообщить тебе последнее правило, – непринужденно проговорил он, глядя через плечо. В голосе слышались шальные нотки.

– Ну же, не томи.

Он ухмыльнулся.

– Держаться надо за меня. Очень, очень крепко.

– Нет уж, спасибо.

– Дело твое.

Я вскрикнула, а когда мотоцикл ринулся вперед, руки сами обхватили Калеба. Я чувствовала, как его плечи и мускулистый живот подрагивают от смеха.

Он сделал это нарочно! Ладно, один-ноль!

Когда мы с ревом выскочили из гаража, я поклялась, что следующий раунд точно будет за мной.

Мне не нравился байк. Он был шумный и опасный. Но когда мы выехали на дорогу, ветер обдал кожу влажной прохладой, и я ощутила…

Свободу.

На мгновение – всего лишь на миг – я прикрыла глаза и позволила себе насладиться прохладой.

Сердце уходило в пятки, когда он зигзагами несся по кривым закоулкам и огибал углы улиц. Я вспомнила, что он говорил наклоняться за ним вправо или влево, и я еще сильнее обвила его руками.

– Куда мы едем? – прокричала я.

– Летим.

– Что?

– Увидишь, – простодушно ответил он мне.

После этого мы не говорили. Я потеряла счет времени и понемногу забыла тревоги и жизненные напасти, нависшие над головой. Солнце медленно скатилось по лазурному небосводу, сверху в воздухе на ветру парили птицы.

Когда мы доехали до старого, ржавого железнодорожного моста, Калеб остановил мотоцикл на пустой стоянке. На знаке, прикрученном к балкам, крупным полужирным шрифтом было написано «ДОРОГА ПЕРЕКРЫТА / ROUTE BARRÉE». Лоза обвилась вокруг бревен так туго, что сквозь нее едва проглядывала сталь.

Повсюду были люди разной степени обнаженности: девушки в белье или бикини, кто-то повязал на себя одеяло или шарф, парни же по большей части были в шортах или плавках. Сегодня заметно потеплело, но, тем не менее, было еще прохладно, и вода, скорее всего, прогреться не успела, но всем было весело. Люди подбадривали друг друга и заливисто смеялись. Я учуяла сладковатый, едкий запах дыма и жареного мяса и заметила толпу, собравшуюся вокруг барбекю и большой костер на неровном склоне под мостом. Тут и там виднелись импровизированные столы.

Внезапно я поняла, что прижалась к спине Калеба, оказавшись своей щекой на его плече. Я резко отодвинулась. Он напрягся, будто понял, почему я это сделала.

И тут я увидела двух парней, стоявших на мосту, они что-то выясняли. Когда крупный толкнул того, что был поменьше, мелкий замахал руками, как вертолет лопастями, и крупный столкнул его за перила. Парнишка потерял равновесие и упал.

Господи!

– Нет! – закричала я от ужаса.

Послышался всплеск, и от сердца отлегло. Я спрыгнула с байка, подбежала к перилам, собралась с духом и посмотрела вниз. Из темной воды показалась голова, следом послышался победный клич.

Я моргнула, осознав, что сталкивать людей с моста здесь считается нормальным и что сам мост над озером был не такой высокий, как мне показалось. Паренек уже выбирался из воды на склон и шел обратно на мост, откуда, по-видимому, собрался прыгать снова. К щекам прилил жар – вокруг меня все смеялись. Я еще никогда не видела, чтобы люди такое вытворяли. Во что я ввязалась? Мне стало стыдно, и я медленно обернулась.

Почему Калеб мне ни о чем не рассказал? Вот болван!

Он подошел ко мне с самодовольным видом. Глаза озорно горели.

– Прости, Алая. Надо было тебя предупредить.

По нему было видно, что ему ни капельки не стыдно. Мне захотелось влепить ему пощечину, чтобы стереть с лица ухмылку. Вместо этого я ответила свирепым взглядом.

– Что? – со смехом спросил он.

Свою рубашку он уже расстегнул, высвободился из нее, поведя плечами, и небрежно бросил на мостовую. Я уже видела его без рубашки, но это ровным счетом ничего не значило. Оставалось только смотреть и восхищаться.

Его тело – настоящее произведение искусства. Длинное, жилистое, загорелое. Мускулы на руках напряглись, когда он потянулся к пряжке ремня, и потом… я опустила взгляд.

– Первый раз вижу, чтобы девушка отводила глаза, когда я снимаю штаны.

Я покраснела еще сильнее.

– Правда? Не знала, что там есть на что смотреть.

Когда он не ответил, я подняла глаза. Он нагло улыбнулся и сказал:

– Тогда присмотрись.

Как же он бесил! Провоцировал. Сердил. На том и закончим. Мне он совершенно не интересен. Ни капельки.

И все-таки я не могла отвести от него взгляд. Одним плавным движением он запрыгнул на перила и обернулся ко мне, безупречно удерживая равновесие. На губах появилась задорная улыбка, а в глазах блеснула дерзость. Не отрывая от меня взгляда, он широко раскинул руки и, наклонившись, упал. Было слышно, как он закричал у самой поверхности воды.

Пульс подскочил от волнения. Я схватилась за поручень, выискивая Калеба в воде. Как только он всплыл, я с облегчением вздохнула.

– Ты – девушка Калеба в этом месяце?

Я озадаченно посмотрела на говорившую. Это была красавица со светлыми волосами и аппетитными формами, подчеркнутыми крошечным оранжевым бикини. Глаза были большими и широко расставленными, отчего она напоминала инопланетянку. Смотрела она явно не дружелюбно.

– Нет, – сухо ответила я ей.

Она вскинула бровь.

– Тогда почему приехала с ним?

– Приставили нянькой, – отрезала я и отвернулась, решив ее игнорировать. Девушка презрительно фыркнула и ушла.

Надо перестать виться возле Калеба, чтобы меня оставили в покое. Очевидно, самый популярный парень универа идет в комплекте со стаей бешеных гиен, готовых выцарапать глаза любой конкурентке. Конкуренткой я точно не была.

– Алая!

Я развернулась и увидела, как Калеб бежит ко мне. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Вода стекала по стройному телу. Боже, почему нельзя просто взять и выключить все это хотя бы на минутку?

– Твоя очередь, – пропыхтел он, остановившись передо мной. Он наклонился и уперся руками в колени, тяжело дыша.

Я слишком увлеклась, пожирая его глазами, и не сразу поняла, что он сказал.

– Нет. В отличие от тебя, убиваться мне не хочется.

– Что стало с той девушкой, которую я повстречал в клубе?

– Это была не я.

Он медленно выпрямился, демонстрируя свое шикарное тело, пока не встал передо мной во всей своей красе, как парень с обложки.

– Перестань, Алая. Насладись жизнью. Или ты боишься и не хочешь вылезать из раковины?

Я невозмутимо на него посмотрела. Он потряс головой и бросил на меня разочарованный взгляд, а потом и вовсе отвернулся.

Я кипела – кипела от злости. Что он себе позволяет? Разбалованный мажор. Безответственный, взбалмошный, ненормальный самоубийца!

Я сильная. Он меня еще не знает. Я сняла кроссовки и стянула футболку, пропустив мимо ушей удивленные возгласы и свист.

Пусть глядят! Я знала, что выгляжу хорошо. Настолько, что даже успела немного побыть моделью – пока фотограф не попросил меня позировать голой. Тогда я сбежала от него быстрее, чем он успел сказать «раздевайся».

Калеб обернулся, от удивления округлив глаза. Я дерзко смотрела на него, расстегивая джинсы и высвобождаясь из них. На мне было лучшее белье – комплект из красного кружевного бюстгальтера и трусиков. Не очень новое, но смотрелось все равно чертовски сексуально. Не прошло и минуты, как я уже лезла на перила, а спустя мгновение взмыла в воздух.

– Стой! – услышала я его крик. Но он опоздал.

«Господи, помоги, я сейчас умру», – мрачно подумала я, чувствуя, как холодный ветер ударил в лицо.

Я будто зависла в воздухе. Мгновение тянулось бесконечно. Тело ударилось о ледяную воду – на меня нахлынули ужас и шок. Гравитация тянула все ниже, ниже, ниже… Когда же будет дно?

Я запаниковала и стала отчаянно пробиваться наверх. Я выплыла на поверхность и глотнула долгожданного сладкого воздуха.

Получилось! У меня получилось, черт возьми!

Внезапно меня схватили за плечи и затрясли.

– Ты что, с ума сошла?

По-прежнему перебирая ногами, чтобы оставаться на поверхности, я сморгнула с глаз воду и увидела лицо Калеба, испуганное и недоверчивое.

– Да! – прокричала я.

Я ощутила эйфорию и возбуждение. Грудную клетку распирало так, что казалось, будто ее сейчас разорвет.

– Еще! – крикнула я.

Он засмеялся, беспечно и беззаботно, и мне вдруг стало… радостно. Осознание пришло через секунду. Я так давно ничему не радовалась.

За одну ночь Калеб вывел меня из тени на яркий свет. Опасным – вот каким он был.

– Не ударилась? – спросил он. Он ощупал мои руки и ладони сверху вниз, снизу вверх, осторожно, медленно, пока руки не начало покалывать. Это ощущение добралось до живота и переросло в волнение. Все дело в том, как он на меня смотрит, поняла я. В том, как меня касается. Забывшись на мгновение, я помотала головой.

– Какая же ты оторва, Алая.

По его лбу струилась вода, стекая на нос и верхнюю губу. Он проворно слизнул капельки.

– Давай еще.

Я вздрогнула, но только потому что замерзла.

Надо признаться, что Калеб меня будоражил. Он словно джунгли: загадочный, рискованный и опасный… неизведанная территория. Если забыть об осторожности, легко потеряться и не вернуться.

Мы забрались на мост, чтобы прыгнуть, а потом еще и еще, пока не потеряли счет прыжкам. Калеб не отходил от меня ни на шаг.

Он выделывал такие кульбиты и сумасшедшие трюки, что мое сердце выпрыгивало из груди. Когда я всплыла после прыжка, то стала ждать, когда появится он, но его нигде не было видно. Я нырнула, открыла глаза под водой, ища Калеба, но было слишком темно.

– Калеб?

По спине от страха побежали мурашки. Я нырнула снова, высматривая его. Но тщетно.

В горле застрял крик – кто-то схватил меня за талию и потянул вниз. Я обернулась и увидела смеющегося Калеба – из его рта вырывались пузырьки. Я сощурилась, увидев, как он уплывает.

Ты об этом пожалеешь! Я вынырнула и бросилась за ним, чтобы окунуть его в воду, но он не стал уплывать, а развернулся. Я завизжала и быстро, изо всех сил, от него поплыла, но он оказался проворней. Я ощутила, как он схватил меня под водой, но пальцы поймали меня не за ногу, а за трусики, и дернули вверх, а потом он обхватил мои бедра, потянул вниз и просто уплыл. Я хотела броситься в погоню, но вдруг спохватилась: резинка на трусиках разошлась. За что? Глаза округлились от изумления, когда я ощутила, как резинка ослабела, а ткань поплыла в сторону.

Боже мой.

Я рефлекторно прикрылась руками, стараясь натянуть трусы обратно. Ткань была кружевная и не очень новая. Она разорвалась в тот момент, когда Калеб за нее схватил. Мне не хватало воздуха, пришлось всплыть.

Блин, блин, блин.

Я вынырнула на поверхность и нашла Калеба в десяти футах от себя. Если он снова дернет меня под воду, то увидит…

– Калеб!

Взволнованный тон привлек его внимание. Он остановился меня осмотреть.

– Что такое? Поранилась?

Я сильнее схватилась за порванное белье, взбаламутив воду, когда он подплыл ближе. Смахнув капли с глаз, он поглядел на меня с тревогой.

– Алая?

Я прикусила губу.

– Не мог бы… не мог бы ты принести мне джинсы?

Он нахмурился.

– Ладно.

– Прямо сейчас.

Он посмотрел на меня так, будто у меня появилась новая голова.

– Сейчас?

– Сейчас же, – процедила я сквозь зубы.

– Зачем?

– Пожалуйста. – Лицо вспыхнуло. – Просто принеси.

Он сощурился.

– Что ты от меня скрываешь?

Как же хотелось закричать от стыда. Почему нельзя просто взять и принести?

– Я с места не сдвинусь, пока не скажешь мне зачем, – настаивал он.

Я взвыла, стукнув ладошкой по лбу, но тут же ее опустила, почувствовав, как ткань уплывает прочь.

Сдаваться он не собирался. Придется сказать…

– Мои… трусики.

Его взгляд тут же опустился на воду.

– Не смотри! – закричала я.

Его губы расплылись в хищной улыбке, а в зеленых глазах замерцали огоньки.

– А что с твоими трусиками? – нараспев проговорил он.

Я прочистила горло.

– Резинка порвалась.

– А?

– Резинка, которая их держит… – На мгновение я закрыла глаза, прежде чем открыть их вновь.

– Порвалась? – предположил он.

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что она порвалась из-за него. Он бы не перестал меня дразнить.

– Может, тебе в следующий раз пригодится помощь в покупке… трусиков. От эксперта. – Он подмигнул. Я сердито на него посмотрела.

– Ты их порвала… нарочно? – подстегивал он. Я стиснула зубы. Он не отстанет.

– Это из-за тебя, придурок! Когда ты потащил меня вниз…

Улыбка у него была точь-в-точь как у Чеширского Кота из «Алисы в Стране чудес». Пусть только попробует еще что-нибудь ляпнуть.

– Просто. Принеси. Мне. Джинсы, – процедила я.

Глаза у него блестели, отчего мне стало не по себе. О чем он думает?

– Если я их принесу, – непринужденно проговорил он, как будто мы беседовали о погоде, – что мне за это будет?

– Чего?

Он тихо засмеялся, голос звучал низко и сексуально. Он уж было протянул руку к локону на моей голове, но я дернулась, отодвигаясь от него и баламутя ногами воду, схватившись при этом за порванное белье. Он только понимающе улыбнулся и лег на спину, медленно обплывая меня, точно акула в поисках добычи.

– Сама слышала.

– Калеб, – остерегла его я, но голова вдруг закружилась.

– Так что мне будет?

– Если ты сейчас же не принесешь мне джинсы, я… я… – Я прикусила губу, стараясь придумать внушительную угрозу. Но пользоваться мозгом, когда стоишь почти голая, было невозможно, а Калеб Локхарт смотрел на меня так, как будто хотел сожрать меня за один присест.

– Отравлю твой апельсиновый сок! – неубедительно договорила я.

Он рассмеялся. Я застыла от ужаса, когда его руки скользнули под воду.

– Ты что удумал?

– Ты мне за это будешь должна, Алая. – Его руки всплыли, и он вручил мне свои мокрые шорты.

– Издеваешься?

– Ты ведь не станешь разгуливать голой, правда? – Он засмеялся еще громче.

– Я серьезно!

– Сегодня не твой день, Алая. А вот я сегодня и в шортах, и в плавках. На всякий случай, для поддержки. – Он подмигнул. – Обычно на мне только шорты. Это тебе на будущее.

Я громко выдохнула, схватила шорты и попыталась их натянуть, но оказалось, что под водой одеваться не так уж просто. Калеб уставился на меня с дурацкой улыбкой, наслаждаясь представлением.

Как же кружится голова. Все, что я сделала за вечер, что себе позволила… Никогда я не была такой безрассудной. И никогда в жизни мне не было так весело.

– Проголодалась? – спросил он.

Я кивнула, и мы вместе вышли из воды. Он шутливо дернул меня за локон, пока мы снова забирались на мост. Он был в одних плавках, но шел уверенно и чувствовал себя в своей тарелке. Я сглотнула, когда взгляд невольно упал на его крепкие, мускулистые ноги.

– На другой стороне моста жарят гамбургеры. Будешь?

Я снова кивнула. Он улыбнулся.

– Отлично. Подожди минутку, хорошо?

Он убежал, а когда вернулся, отдал мне свою рубашку. Захотелось спросить, почему он просто не принес мою одежду, но у него был такой вид, что пришлось промолчать.

– Не хочу, чтобы ты мерзла, – пробормотал он низким голосом, наблюдая, как я надеваю его сорочку.

Я застенчиво покраснела.

– Чего-то не хватает, – прошептал он.

Когда он подошел ближе, смотря мне прямо в глаза, дыхание перехватило. Рука медленно потянулась к воротнику на моей шее, пальцы скользнули по коже, и я вздрогнула.

– Надо застегнуть, – мягко пояснил он.

Не сводя с меня глаз, он взялся за края рубашки и не спеша начал застегивать верхнюю пуговицу.

– И вот эту, – продолжил он мягко, переходя к следующей.

Голова поплыла. Что он со мной делает? Я закусила губу и шагнула назад.

– Я сама, – выдохнула я.

Последовала хищная улыбка.

– Конечно, Алая.

Когда я застегнула рубашку, Калеб подтолкнул меня в сторону площадки барбекю, так и не дав мне надеть джинсы.

Я не возражала против толпы, хотя обычно без надобности на люди не выхожу. Когда я смешивалась с толпой, начинались проблемы, а неприятности в жизни мне не нужны, особенно сейчас.

Он взял мне гамбургер, и я тихонько его ела, пока мы общались с остальными – точнее, общался он. Вокруг него все так и вились. Я поняла, что дело тут не только в идеальной внешности, из-за которой к нему тянет людей – вся соль в харизме. Он такой… искренний.

Калеб словно солнце. Такой теплый, такой большой и яркий, так и хочется приблизиться. Но что будет, если подойти слишком близко?

– Калеб, – промурчал женский голос.

Я обернулась и увидела ту самую блондинку, похожую на инопланетянку: она дефилировала в сторону Калеба.

– Дейдара.

Значит, так зовут существ на ее планете? Эта улыбка Калеба мне знакома – от того, как он ей улыбнулся, меня затрясло. Было очевидно, что у них был секс.

И что с того? Калеб – бабник. Меня это удивлять не должно. Но на душе внезапно стало тяжело, и захотелось домой. Я забралась обратно на мост за вещами, но нигде не смогла их найти, поэтому пришлось пойти туда, где Калеб припарковал мотоцикл. Просто подожду его там, пока он не соберется уехать.

Неподалеку, возле своих машин, стояли другие люди. Напротив меня была группа студентов. Они о чем-то пересмеивались, прислонившись к синему грузовику, но один из них зацепил мое внимание.

Он не смеялся со всеми, а самозабвенно играл на гитаре, низко опустив голову. Вдруг он поднял взгляд и повернул голову в мою сторону.

Было до того темно, что лица я не разглядела, но чувствовалось, что смотрит он на меня. Было в нем что-то такое, что заставило меня обернуться. Он склонил голову набок, будто ожидая, что я что-нибудь скажу. Я отвела глаза.

Я скрестила руки на груди, поеживаясь от холода, и стала с нетерпением ждать, когда же Калеб наконец наговорится.

– Держи, пригодится, – раздался за моей спиной хриплый мужской голос.

Я обернулась и зажмурилась – от такого лица замерло сердце. Это был тот самый парень с гитарой. Черты у него были острые и красивые, и губы изогнулись в улыбке. Он будто между делом дотянулся до моей руки, повернул ее ладонью вверх и вложил в нее синее полотенце.

Кто-то окликнул его, и он посмотрел через плечо, прокричал что-то в ответ и снова повернулся ко мне.

– Еще увидимся, ангелочек, – проговорил он, а потом побежал обратно к друзьям с гитарой наперевес.

Тогда-то меня и нашел Калеб. Он нахмурился и обернулся посмотреть на парня, давшего мне полотенце. Когда он повернулся, глаза его стали холодными.

– Прикройся, ладно? – пробормотал он.

– Чего ты взъелся?

Он пожал плечами, выхватил полотенце из моих рук и вручил мне одежду. Я молча оделась. Калеб обошел меня, отчего казалось, будто он закрывал меня от остальных парней, пока я одевалась.

– Пошли, – сказал он резко.

Он развернулся к байку, вид у него был разраженный. Больше он не улыбался. Мое хорошее настроение исчезло.

Я забралась позади него на мотоцикл, неуклюже обхватив его руками. От моих прикосновений он напрягся, и я быстро отдернула руки, ошеломленная его реакцией.

Он меня остановил, удержав обе руки и обвив их вокруг торса. Почувствовав жар от спины, я резко втянула носом воздух. Я поборола желание отодвинуться от него как можно дальше.

На этот раз поездка прошла в безмолвии. Когда мы вернулись в здание и вместе поехали в лифте, неловкое молчание продолжилось. Я чувствовала, что он размышляет. А что, если он передумает и выставит меня за порог? Мне все равно. Я бы тут же ушла. Буду жить на улице, если понадобится, или в приюте. Где угодно.

Он ввел код квартиры. Когда сигнализация пискнула и замерцал зеленый огонек, он открыл передо мной дверь, но сам не зашел. Бросив взгляд на лифт, я начала рассуждать, стоит ли бежать наутек.

– Алая.

У меня перехватило дыхание от взгляда в его глаза. Зеленые радужки вдруг стали насыщеннее, потемнели. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, но он первый до меня дотронулся и убрал прядь волос мне за ухо.

– Зайди, – прошептал он. – Пожалуйста.

Словно змея под гипнозом заклинателя, я шагнула внутрь, наблюдая, как Калеб закрывает за собой дверь.

Я ощущала на себе его взгляд, слышала мягкое дыхание и громкое биение собственного сердца.

Заглянув ему в глаза, я тихо ахнула – до того яркими они стали.

– Спасибо, – шепнул он.

– За что? – тоже шепотом спросила я.

На его губах появилась мягкая, загадочная улыбка.

– За то, что показала мне сегодня, что бывает иначе. – С этими словами он ушел.

Глава 5
Вероника

Я твердо решила, что утром нам с Калебом встречаться не стоит, и потому проснулась раньше, чем обычно. Еще никто так не занимал мои мысли, как он прошлой ночью.

«Спасибо, что показала мне сегодня, что бывает иначе».

Что он имел в виду? Что я отличаюсь от всех девушек, с которыми он встречался? Он ведь специалист в отношениях. Наверно, он привык такой фразой цеплять девушек.

Нельзя так легко покупаться на его уловки. Вчера вечером я решила ограничить наше с ним общение. Не хочу знать, учимся ли мы в одном колледже. Чем меньше я о нем знаю, тем лучше.

Я подавила зевок и пожарила оставшиеся яйца, которые нашла в холодильнике.

Из вежливости я решила написать ему о своих планах на день, чтобы обошлось без внезапностей. Я выбрала стикер, чтобы потом приклеить его на холодильник. Оторвав листок, я написала:

Калеб,
на завтрак яичница. Надо сходить в магазин. Вернусь после 5.
Вероника

Квартира Калеба располагалась в элитной части города без автобусных остановок, до ближайшей придется идти двадцать минут. И потом ехать до университета еще час. Если бы была машина, дорога до учебы заняла бы всего полчаса.

Скоро начнутся каникулы. Я воспрянула духом. Можно будет брать больше часов и заработать денег, которых хватит на то, чтобы снять квартиру и расплатиться с Калебом. Знаю, он не хочет брать с меня деньги, они ему не нужны, но для меня это был вопрос гордости – отплатить Калебу.

Пары были долгими и нудными, и я поймала себя на мысли, что думаю о нем. Чтобы прекратить, я больно себя ущипнула. Надо собраться.

Когда я вернулась в квартиру, было уже 17:20. Я ждала, пока откроется дверь лифта, и вдруг почувствовала, что не одна. Я сразу поняла, что это Калеб. Само его присутствие требовало, чтобы на него обращали внимание.

Подняв голову, я заметила, как он рассматривает меня – изумленно, с неизменной улыбкой на лице.

– Привет, – сказал он.

– Привет. – Я перевела глаза на лифт. А он продолжал смотреть на меня.

Двери лифта открылись. Я шагнула вперед.

– Погоди.

Я обернулась. Почему так быстро забилось сердце?

– Хочешь, прямо сейчас пойдем в магазин?

Нет. Я больше не хочу проводить с тобой время. Не хочу, чтобы ты пялился на меня своими зелеными глазами.

Вместо этого я сказала:

– Конечно.

– Я забрал машину из мастерской. – Он лучезарно улыбнулся, когда мы прошли мимо консьержа. – Припарковался у подъезда.

Теперь понятно, почему он использовал лифт у главного входа. Обычно он заходил через подземный гараж.

Я обратила внимание, во что он одет: серая шапочка, темно-синяя водолазка на пуговицах, черные джинсы и черные ботинки. Он пошел вперед, чтобы открыть для меня пассажирскую дверь, и тут я увидела надпись у него на спине – «Готов ко всему».

Идеальное описание себя. Я сдержала улыбку, когда он закрыл дверь и пошел к водительскому месту.

Он сел, завел мотор и выехал на улицу. Вел он молча. Мне было интересно, чувствует ли он напряжение в воздухе от такой близости. Ведь я его ощущала, оно пробегало по коже, распаляло чувства.

Какая разница? Я не буду об этом спрашивать… Мне ни капельки не любопытно.

Нет, вовсе не любопытно.

Соврала и глазом не моргнула.

Он поставил автомобиль на парковочное место у магазина. Я выскочила из машины и сразу направилась к продуктовой тележке. Тут же попыталась просунуть долларовую монетку в прорезь, чтобы открыть замок на тележках, и промахнулась. Монетка упала на землю.

– Итак, – начал Калеб, наклоняясь, чтобы ее подобрать. Джинсы обтянули его ноги… и очень, очень сексуальную задницу. Я быстренько отвернулась, пока он не заметил, как я пожираю его взглядом.

– Что будем покупать? – спросил он, кидая в слот монетку. Я высвободила тележку, прошла к входу магазина и пожала плечами.

– А что ты любишь есть?

– Гамбургеры, жареную картошку, стейки, пасту, морские продукты. И…

Я кинула на него взгляд, когда он замолчал. На его губах появилась загадочная улыбка.

О чем вообще он думал?

– И? – поторопила его я.

– Тебя, – ответил он. Я услышала в его голосе веселые нотки и закатила глаза.

«Ну да, что же еще. Меня и заодно всю популяцию блондинок», – мрачно подумала я.

Отдел с морепродуктами был ближе всего, поэтому я предложила с него и начать.

– Погляди на этих бедняжек, – проговорил он. В голосе слышался детский восторг. Я обернулась и увидела, что он показывает на огромных крабов в аквариуме. – По-моему, вон тот смотрит на тебя, – лукаво заметил он.

Я захихикала.

– Который? – спросила я, заразившись его хорошим настроением.

– Вон тот. – Он показал на самого крупного краба, чьи глаза высунулись из орбит. – Похож на парня из «Стар Трека».

Я фыркнула.

– Черт. Вспомнил, как в четыре года хотел завести краба, – продолжил Калеб, перегнувшись через край аквариума, и поморщился. – Как их вообще готовить?

– Их варят живьем, – ответила я.

Его глаза округлились.

– Зачем? Это очень жестоко.

Он был такой испуганный и милый, что хотелось рассмеяться.

– Ага. Или так, или заморозить живьем, – добавила я.

– Ты же не всерьез.

Я покачала головой.

– Не хотел бы я так умереть.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться над его выражением лица. Он был такой серьезный.

Схватив пакет с креветками из холодильника, я положила его в тележку. Калеб по-прежнему стоял у аквариума, теперь уже с широкой улыбкой. Я подошла и встала рядом: было любопытно узнать, что же его так рассмешило. Я прикусила губу, увидев, как один краб забрался на другого, их клешни сцепились так, что даже нельзя было сказать, где чья конечность.

– Крабы-извращенцы, – засмеялся Калеб. – Устроили разврат прямо перед нами. Гляди! Как тут много эксгибиционистов.

Я похлопала его по плечу.

– Пошли, извращенец, иначе мы тут навсегда застрянем.

Я попросила его выбрать, что он хочет, – а я придумаю, как это приготовить. Он начал наобум кидать в тележку продукты, наполняя ее.

– Бери, что нравится, – предложил он, щедро, как всегда. Он толкнул тележку в отдел с печеньем и чипсами.

Уголком глаза я заметила коробку шоколадных кексов с глазурью из арахисового масла, украшенных блестящей посыпкой, которые так и просились в рот. Я вздохнула и прошла мимо.

– Погоди. Хочу кексиков, – заявил Калеб, схватив коробку, на которую я только что смотрела.

Вряд ли он и впрямь их хотел. Такие стройные парни не едят сладкого. Он явно заметил, как я засмотрелась на эти кексы. Ну почему он такой милый? Он же не должен мне нравиться. Но он был такой… внимательный.

Пожилая женщина в форменной одежде проводила дегустацию продуктов.

– Хотите попробовать? – спросила она.

– Конечно, мэм. Спасибо. – Калеб вежливо потянулся за маленькой печенькой в обертке для кексов, которую она ему протянула.

– Я захвачу еще одну для леди, – добавил он, указав на меня.

Женщина улыбнулась и спросила меня:

– С шоколадом, ванилью или арахисовым маслом?

– Ей с арахисовым маслом, – ответил Калеб за меня. – Они у нее любимые.

Я бросила на него взгляд, удивившись, что он это запомнил. Заметив, что он смотрит на меня с улыбкой, я отвернулась.

Я только протянула руку за печенькой, как он уже вытащил ее из обертки. Мои губы от удивления раскрылись. Он засунул угощение мне в рот, коснувшись языка. Указательный палец чуть оттянул нижнюю губу, нежно ее погладив. Глаза его прикрылись, пока он за мной наблюдал. Казалось, он… страшно голоден.

– Прости, на губе остался крем, – сказал он без капли сожаления в голосе.

Меня бросило в жар. Я почувствовала, что покраснела. От стыда я развернулась и ушла.

К тому времени, как мы подошли к кассе, тележка заполнилась доверху. «Этим же можно прокормить семью из двадцати человек», – подумала я. Я отвернулась и стала напевать себе под нос, пока кассир называла Калебу итоговую сумму. Было страшно ее услышать.

Пока мы заносили все в квартиру, я выдохлась. От одного количества пакетов на стойке бросало в дрожь. Они лежали даже на полу. Разбирали мы их вместе.

Сердце всякий раз подскакивало в груди, когда я замечала, что он смотрит на меня. Или когда наши руки случайно соприкасались. Мы оба так устали и проголодались к тому времени, как закончили, что в итоге Калеб просто заказал пиццу.

Что-то в его взгляде отзывалось у меня в сердце. Мне это не нравилось. Неожиданно я ощутила себя уязвимой и ранимой. Когда приехала пицца, я схватила кусок и пошла обратно к себе в комнату.

Я скрестила ноги и села на полу возле кровати. Пережевывая пиццу, я старалась заглушить волнение в груди. Я не могла позволить мужчинам ворваться в мою жизнь, и, осознав это, стала избегать Калеба. Я приложила все силы, чтобы мы не виделись по утрам или в перерывы, когда я прихожу домой с учебы или ухожу на вечернюю смену в ресторан.

* * *

Весна, деревья обрастают пышной кроной, сквозь землю пробивается сочная, зеленая трава, распускаются яркие, ароматные цветы. Я сидела на лужайке возле здания, где должно было проходить следующее занятие, наслаждаясь чистым небом и прохладным ветерком, ласкающим кожу. Мимо прожужжала стрекоза и села на алый тюльпан. Я наблюдала за студентами в окне напротив, они торопились по своим делам с большими рюкзаками наперевес. Кто-то оставил на скамейке ластик, я его подобрала и перекатила между пальцев.

Он постоянно зовет меня Алой. Ни разу не звал меня по имени.

Чем чаще я приказывала себе о нем не думать, тем больше думала. Я думала о морщинках в уголках его зеленых глаз, как они блестели каждый раз, когда он смеялся и говорил что-нибудь смешное или неприличное. О том, как он на меня смотрел – так сосредоточенно, будто хотел запомнить все-все-все. О тепле его ладоней, о том, как его длинные пальцы сжимали мои, когда мы были на озере.

Я ненавидела себя за то, что так часто думала о нем. Если не считать пары слов, мы с ним не разговаривали уже много дней. Он меня не выслеживал. Разве это не показатель того, что я для него просто игрушка? Он скучал в тот день, когда мы пошли на озеро, а я как раз оказалась под рукой. Я для него ничего не значу.

Как бы хотелось стереть его из памяти этим самым ластиком. Я расстроенно подбросила его в воздух – и замерла, услышав знакомый смех. Ластик упал на землю – я заметила, как Калеб с компанией друзей пошел в мою сторону. Он откинул голову назад и рассмеялся.

Я резко втянула воздух, встала и чуть ли не бегом засеменила в противоположном направлении. Интересно, он меня заметил?

Может, и нет. Все случилось слишком быстро.

В конце смены в субботу босс мне сказал, что в следующие выходные работы в ресторане для меня не будет. Жизнь тут же потеряла краски.

На следующий день я еще больше отчаялась и решила найти другую работу. Нужно расширить круг поиска, на это уйдет весь день. Я проснулась и начала готовить Калебу завтрак и обед, потому что прикинула, что вернусь поздно вечером.

Я как раз ставила тарелку в мармит, когда услышала за спиной шаги. Сердце от страха ушло в пятки.

– Почему ты меня избегаешь? – спросил Калеб с порога.

Я чуть не уронила тарелку. Он стоял передо мной в одном сером трико и с полотенцем вокруг шеи. Пот блестел у него на лбу и внушительной груди и стекал вниз по животу, где чуть заметный след темных волос уходил под резинку. Очевидно, он только что закончил тренировку. Я снова заметила, что у него на пальцах пластыри, а по предплечью проходит длинная царапина. Ему как будто постоянно нужно было чем-то себя занимать. Всю неделю я слышала, как он работает молотком, он даже поменял плитку в ванной. Меня удивило, что он знает, как это делается, – впрочем, не то чтобы это имело большое значение.

Я прочистила горло.

– Я… я тебя не избегаю.

Он наклонил голову, рассматривая меня. Я стояла на своем, пусть мне и хотелось поскорее закончить этот разговор.

Почему он всегда такой красивый?

– Не знал, что ты врунья, – сказал он.

В груди закипела злость. И тут я поняла, что он прав. Я действительно врала – но признаваться не собиралась.

– Тебе что-то нужно? – ответила я раздраженно. Он потер рукой лицо.

– Да.

Он медленно подошел ко мне, пристально глядя на меня ярко-зелеными глазами. Я стояла не шелохнувшись, не в силах пошевелиться, не в силах дышать. В воздухе витало что-то густое, я почти ощущала это кожей.

Желание.

Никогда у меня не было подобных чувств к мужчине. Ну почему именно Калеб? Он остановился в метре от меня, засунув руки в карманы, держа меня в плену своих глаз.

– Перестань, пожалуйста, – прошептал он.

– Что перестать?

– То, что ты со мной делаешь.

Я проглотила ком в горле.

Он сузил глаза, они сверкали гневом.

– Мне надо выкинуть тебя из головы.

Я прикусила губу, сжав руки в кулаки. Я могла сказать ему то же самое, но не стала. Я молча ждала. И тогда его взгляд смягчился. Он шагнул ближе. Его рука потянулась к моим волосам, и он убрал локон за ухо.

– Ты – совсем другая, Алая. В следующий раз я не смогу отойти, – сказал он, прежде чем оставить меня в одиночестве.

Его слова прозвучали как обещание.

Глава 6
Калеб

Ночные поллюции далеко в прошлом.

Точнее, я так думал.

Приподняв одеяло, я заглянул под него и издал разочарованный стон, плюхнувшись обратно в кровать.

Что она со мной творила?

Смирившись, я прикрыл глаза. В голове вспыхнул образ Алой в красном кружевном белье, в котором она прыгала со мной с моста.

А потом появилась Алая без него… Я почувствовал, как меня передернуло.

– Черт.

Какое убожество.

Холодный душ не помог. До начала пар было три часа, потому я час пробегал на дорожке и еще час потягал гири. Когда пришла пора ехать в колледж, я немного расслабился.

В наушниках орала музыка, когда я зашел в аудиторию. Пришел я довольно рано, но мне не впервой. Обычно я зависаю с ребятами – мы смеемся, треплемся о сексуальных похождениях или поддразниваем друг друга, но сегодня у меня на это не было настроения.

Бросив рюкзак на пол, я развалился на стуле и натянул капюшон на глаза, чтобы отбить у окружающих желание со мной поболтать.

Почему она бегает от меня как от чумного? Последний раз я ее видел несколько дней назад, когда пообещал, что в следующий раз от нее не отойду. Это была правда. Она мне нравилась.

Я ее хотел.

Она отличалась от остальных. Она что-то со мной сделала. Я еще не понял что.

Мне хотелось думать, что я знаю все типы девушек. Алая казалась холодной и собранной, но я чувствовал, что под этой маской пылает огонь. Несколько раз мне удавалось нажать на верные кнопочки, заставляя исчезнуть ее личину, и этот самый огонь в ней разгорался алым пламенем.

Она настоящая демоница: ее глаза вспыхивают от нетерпения, когда я бросаю ей вызов. Но она не сдается, а держится за самоконтроль, точно за спасительную соломинку.

Жизнь с ней сурово обошлась, оставив без дома и без гроша за душой. Она спряталась в раковину, стараясь защититься от всего.

Мне хотелось стать тем самым человеком, который выманит ее оттуда и разглядит в ней настоящую женщину. Я открыл глаза – чьи-то нежные руки сняли с меня капюшон.

– Привет, Калеб.

Передо мной моргнули голубые глаза Лили, а мягкие розовые губы изогнулись в улыбке. Несомненно, она была роскошна. На лицо ниспадал локон шелковых светлых волос. Любому импульсивному мужчине захотелось бы до него дотронуться.

А если мне не хочется, что это значит? Что со мной творится?

– Привет, Лил.

Она склонила голову набок, чего-то ожидая. Я взял паузу.

Рядом с первой прядью на лицо упала другая.

Как у нее это выходит? Может, она управляла ими с помощью магии?

Лили тихо и недовольно вздохнула, перебросив в итоге волосы через плечо и убрав их за ухо. Она огорчилась, что я не сделал это за нее, и чуть прищурилась, глядя мне в лицо. А потом снова мило улыбнулась.

– Беатрис-Роуз мне сказала, что ты на прошлой неделе вместе с мамой ходил на благотворительный обед. Жаль, что мы на нем не встретились.

Я пожал плечами и улыбнулся.

– Можно встретиться в следующий раз.

Она втянула нижнюю губу, высунув розовый язычок, чтобы ее облизнуть.

– Можно мне загладить вину? Обедом?

Я уже приготовился вежливо ей отказать, когда в уме снова всплыл образ Алой.

С первого мгновения, когда я увидел, как она танцует, я знал, что противиться ей будет трудно. Она и не пыталась привлечь мое внимание. Более того, она старалась обходить меня стороной.

Приятный, честный комплимент, долгий, восхищенный взгляд. Улыбка с намеком на тайные наслаждения, мимолетное касание тыльной стороны руки, плеча или поясницы. Знаю по своему опыту: это действует на девушек всегда, причем безотказно.

Но эти уловки не смогли пробить стену вокруг Алой. Мне буквально приходилось выпрашивать ее внимание, но она только стряхивала меня, словно пыль с рукава, да еще и вытирала руки на всякий случай.

Это унизительно.

Всегда было так, что девушки, которые мне нравились, отвечали мне взаимностью. С Алой я впервые ощутил в себе неуверенность. Как же от этого паршиво.

Может, ночь с Лили – как раз то, что мне нужно. Может, надо опять вернуться в русло, к жизни до Алой. Может, тогда я перестану думать о ней.

– Здорово. Я позвоню тебе, Лили.

Она наклонилась ближе и поцеловала меня в щеку.

– Буду ждать. – Но Лили я так и не позвонил.

Вместо этого я забился к себе в комнату и принялся перебирать записки, которые оставляла Алая на холодильнике. А потом уставился в потолок. В ушах тихо играли Radiohead – вокалист признавался в том, что он – мерзавец и чудак, и вопрошал, что вообще происходит.

Заслышав шум, я вытащил один наушник. Шаги – я знал, что это Алая. Она всегда ходила тихо, осторожно, будто боясь издать хоть звук. Через несколько секунд я услышал, как дверь захлопнулась. Я быстро взглянул на часы – было семь вечера.

Я спрыгнул с кровати и уже собрался постучаться к ней и спросить, не хочет ли она прокатиться со мной. Но подойдя к двери и вскинув кулак, я остановился и глубоко вздохнул.

Я знал, что нравлюсь Алой. Я видел, как она пожирала меня глазами, как сдерживала улыбку. Она боролась с собой, а мне вовсе не хотелось навязываться. Поэтому я вернулся обратно к себе.

Телефон пискнул – пришло сообщение от Лили.

ЛИЛИ: Ну что, следующий раз уже настал?

Я вздохнул, на минуту завис в телефоне, решая, стоит ли встретиться с Лили или нет. На прикроватном столике, дразнясь, лежала записка от Алой.

Решено. Сегодня я забуду об Алой.

* * *

Лили как раз была в моем вкусе. Милая блондинка с голубыми глазами. Я повел ее на ужин. Она смеялась над всеми моими шутками, во всем со мной соглашалась, даже попросила после свидания поехать к ней.

И все-таки, проводив ее до двери, я вежливо отказался зайти, пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Было бы нечестно провести ночь с ней, думая о другой девушке.

Как вообще можно так втюриться в едва знакомого человека? Какой бред.

Кровь вскипела, я вдавил педаль газа и погнал по шоссе, превышая скоростное ограничение. Сквозь открытое окно меня хлестал ветер – по лицу, по волосам, точно насмехаясь надо мной.

Добравшись до города, я съехал с трассы и припарковался у круглосуточного магазина. Там я купил большую банку арахисового масла.

Вспомнилось, как от радости заблестели ее глаза, когда она заметила ее тогда в магазине.

Я стал подкаблучником.

К тому времени, как я вернулся домой, свет уже нигде не горел, кроме гостиной. Я не сдержал смешок, вспомнив, как она мне вмазала бейсбольной битой.

Был одиннадцатый час. Наверно, она уже спит. Я на цыпочках прокрался и уже собрался поставить на пол арахисовое масло, как дверь внезапно открылась.

Я застыл на месте.

– Уже вернулся, – сказала она. Голос был низкий, напряженный. Она что, ждала меня?

Я поднял голову, от ее вида перехватило дыхание. На меня смотрели темные кошачьи глаза.

Внезапно мне стала претить мысль, что влюбиться в едва знакомого человека – это нелепо.

Я откашлялся.

– Да. – Я быстро подобрал банку с арахисовым маслом и спрятал ее за спину. Интересно, она ее заметила?

– Ты еще не ужинал? – спросила она.

Я ел, но если бы сказал об этом, она бы просто вернулась в свою комнату, оставив меня за дверью.

– Нет.

– Значит, ты голодный?

– Я всегда голодный.

Ее губы дрогнули в легкой улыбке, но она пропала так же быстро, как и появилась.

– Это мне?

Я лукаво спросил:

– Что – тебе?

Ее взгляд согрела усмешка.

– Арахисовое масло, которое ты прячешь за спиной.

Поймала с поличным.

– Давай договоримся. Я тебе его отдам после того, как ты приготовишь мне поесть.

Она кивнула, и на лицо упала прядь. Рука потянулась к ней сама, будто она тоже обладала разумом, и заправила ее за ухо.

Устоять было невозможно.

Устоять против нее самой невозможно.

Ее щеки зарделись милым румянцем.

– Блинчиков?

Я кивнул и осознал, что улыбаюсь впервые за много дней.

– Почему бы и нет.

Глава 7
Вероника

На следующий день я решила искать работу с удвоенными силами. Меня пугали незнакомые эмоции, которые пробуждал во мне Калеб, и то, как быстро я забывала все меры предосторожности, когда он был рядом. Надо найти хорошо оплачиваемую должность и съехать с его квартиры, снова стать самостоятельной.

К третьему часу поисков я взглянула на свой список и заметила, что не вычеркнула всего одно название.

Автомастерская Хоторнов – кассир-администратор. Обращаться лично. Зарплата договорная.

«Автомастерская Хоторнов» находилась на другом конце города от квартиры Калеба, но меня это не останавливало. Я села на автобус, надеясь на лучшее.

Гараж стоял на большой парковке – это было длинное прямоугольное здание цвета металлик в темно-синюю полоску. У левого бока стояло здание поменьше, с покатой крышей.

Машины были аккуратно припаркованы рядами по три.

Как только я зашла в гараж, меня встретило жужжание моторов, лязг металла по металлу и тяжелый запах дизеля. Молодой парнишка в синей робе механика болтал по телефону, лицо было перепачкано смазкой. Он жестом велел подождать, а потом подбежал ко мне.

– Чем могу помочь? – спросил он. На робе было написано «ДИЛАН».

– Я пришла подать резюме на должность кассира-администратора.

– Аллилуйя! – Его лицо расплылось в широкой улыбке. – Меня зовут Дилан, офис наверху.

Он указал на дверь слева.

– Я бы вас проводил, да только надо договорить. – Он кивнул на телефон.

Вдохновившись его реакцией, я улыбнулась и только затем пошла в указанном направлении.

Я зашла в офис и увидела высокую, стройную брюнетку у стойки с кассой, она сощурила глаза до щелочек, слушая мужчину – клиента, как я поняла. На секунду она перевела взгляд на меня, когда на двери зазвенел колокольчик.

– Вы что, думаете, что это я облагаю налогами счета клиентов? Если бы устанавливала их я, перед налогом на уродов стоял бы налог на идиотов. Особенно у некоторых, – добавила она строго, изогнув безупречную бровь.

Девушка откинула стильно постриженные волосы за плечо.

– Я не говорю, что это вы, но если не заплатите за наши услуги, машину вы не получите. Только рискните, – ее глаза опасно сверкнули, когда клиент потянулся за ключами на стойке, – только выведите машину с парковки, не заплатив по счету вместе с налогами. Я вас уверяю, сэр, от меня-то вы уедете, а вот от полиции – вряд ли.

Я прикусила губу, решая, стоит ли развернуться и уйти, чтобы вернуться позже, когда настанет момент получше. Глаза девушки снова метнулись на меня, и она мне подмигнула.

Я решила дождаться и осмотреть офис. Напротив стойки стояло два рабочих стола, заваленных бумагами и личными вещами. На полках разложили запчасти, некоторые из них расставили за стеклом. В дальней части комнаты была стеклянная дверь, ведущая наружу. Спор продолжился, но я заметила, что в итоге клиент оплатил свой счет вместе с налогами. В конце концов он схватил ключи и промчался мимо меня на улицу. И, как по мне, едва унес ноги.

– Козел, – пробормотала брюнетка вполголоса. – Прочь, негативная энергия. Фух. Еще раз здравствуй, красотка. Пришла забрать машину?

Она абсолютно не собиралась оправдываться. Светло-карие глаза, пронзительные и ясные, остановились на мне.

Пришлось улыбнуться. Она мне уже нравилась.

Я невольно восхитилась ее длинным богемным зеленым платьем. Над верхней губой у нее была нарисованная маленькая мушка. Она была метиской, возможно, наполовину азиаткой, наполовину белой. За шикарными очками блестели карие глаза с элегантно приподнятыми уголками.

Я покачала головой.

– Простите, нет. Я пришла сдать резюме, если должность кассира еще не занята. Нашла объявление в сети.

Она в замешательстве нахмурилась.

– Какое объявление?

Она потянулась за моим резюме и пробежалась по нему глазами.

– Меня зовут Вероника Страффорд, – сказала я.

– Кара Хоторн. Милочка, ты, видимо, ошиблась магазином…

– Эй, Кара!

Мы вдвоем обернулись на зов. Дилан открыл заднюю дверь офиса и просунул в проем голову. В комнату просочились звуки из гаража, громкие, но не оглушительные.

– Папа мне сказал разместить в интернете объявление о поиске кассира на полставки, чтобы он тебе помогал. Всегда пожалуйста. – Его взгляд переместился, и он улыбнулся, завидев меня. Он подмигнул.

– Может, хватит подмигивать? Вид у тебя как у припадочного. И чего это папа сказал тебе, а не мне? – Голос у нее был обиженный. Дилан закатил глаза.

– Ну будет, будет. Вот поэтому папа и попросил меня. Ты последнее время как с цепи сорвалась, тебе нужна подмога. – Он снова мне подмигнул.

Пришлось сжать губы, чтобы не рассмеяться. Похоже, это была обычная перепалка между братом и сестрой.

– Катись ко всем чертям. – Кара перевела внимание на меня. – Прости этого недоумка. Мы его редко выпускаем к людям.

Я заулыбалась.

– Я все слышал! – отозвался Дилан из-за закрытой двери.

Кара пренебрежительно махнула рукой.

– Ладно, давай еще раз посмотрим, – сказала она, пробегая взглядом резюме. – Сможешь дать мне три рекомендации?

– Естественно. – Я вручила ей листок.

– Минутку, мне надо все проверить, – сообщила мне она, направляясь к телефону в дальней части офиса.

Спустя несколько минут она вернулась, на ее лице сияла улыбка.

– Я дозвонилась до двух из твоих поручителей. Прежде всего, я должна задать тебе несколько вопросов.

– Хорошо.

– Ты носишь мех?

– Нет.

– Настоящую кожу?

Мой рот скривился.

– Нет.

– Хорошо. Я люблю животных. Ты веган или вегетарианка?

– Э… нет.

– Очень плохо. – Она вздохнула, прежде чем улыбнуться. – Ты принята. Сегодня начнешь? – Сердце быстро застучало в груди, и я почувствовала, как на губах растянулась улыбка.

– С удовольствием.

– Тогда зови меня Карой. И раз я, по-видимому, буду командовать тобой на работе, не хочешь со мной сейчас пообедать и обсудить детали? – Я кивнула.

– Вниз по улице есть закусочная для вегетарианцев. Пойдет?

– Отлично.

Она захватила сумочку с ключами из ящика в столе, перевернула табличку на двери «Вернусь через час» и заперла за нами дверь.

Я разрешила себе пообедать в ресторане, чтобы отпраздновать получение работы, но только один раз. Мне нужен каждый цент, чтобы вернуть долги.

За жареной картошкой, грибными бургерами и молочным коктейлем мы обсудили мою часовую ставку, обязанности и требования.

Я редко к кому-то отношусь тепло, но Карой я прониклась. Она была студенткой и ходила со мной в один университет. Мы просто не сталкивались до сегодняшнего дня. Кому-то ее резкость могла казаться отталкивающей, но я глубоко оценила ее прямоту.

Мы смеялись над вариантами решения проблем с трудными покупателями, когда она вдруг остановилась посреди фразы, глядя на кого-то за моей спиной. Ее глаза от потрясения округлились, но она взяла себя в руки, хоть во взгляде просквозила боль.

– Мой бывший. Бывший из ада. Он тут, да еще не один. Не смотри!

Но я уже оглянулась. Кара оскалилась от смущения, глядя на меня. Я захихикала от такого выражения на лице.

В трех столиках от нас сидел темноволосый парень с поразительно голубыми глазами, впившимися в Кару. Они быстро, мимолетно скользнули по мне, а потом вновь остановились на Каре.

– Он на тебя пялится, – сказала я, наконец развернувшись к ней.

– Да пошел он. Ненавижу. Пусть сгорит живьем, пусть ему кожу сдерут. Сварят заживо.

– Какая ты злая.

Она поглядела на меня.

– А ты все испортила. Он явно видел, как ты на него оглянулась, и теперь он в курсе, что я говорю о нем. Эго у него и так большое без нашей с тобой помощи – ты уж поверь. – Она прищурилась, а глаза сверкнули.

– Дай-ка я спущу пар. Пошли, – скомандовала она, уже поднимаясь с места.

Я с грустью посмотрела на бургер, думая, успею ли попросить хозяйку его упаковать, – но одного взгляда на Кару хватило, чтобы понять, что этого не будет. Женщина вышла на тропу войны.

Она остановилась у столика бывшего.

– Здравствуй, Кэмерон, – поприветствовала его Кара. Она захлопала ресницами, а в голосе послышалась дерзость. – Ну как, таблеточки помогают, а, милый?

Кэмерон, посасывающий из трубочки напиток, от вопроса Кары поперхнулся. Его спутница смущенно подняла взгляд на Кару.

– Таблетки?

– Ох, прости. А ты не знала? – ее голос был пропитан притворным сочувствием. – У него без таблеточек не встает. Без них поездочка у тебя будет, дорогуша, очень мягкая и короткая. Салют! – Она щелкнула пальцами в воздухе на прощанье и поторопилась на выход.

– Чтоб тебя, Кара!

Я испугалась, услышав голос Кэмерона. Он поднялся, выскользнул из-за стола и кинулся мимо меня за Карой.

– Кара! А ну вернись!

К тому времени, как я догнала их на улице, меня поразило увиденное. Кэмерон схватил ее за руки и прижался к ее губам. Я наблюдала, как она коленкой дала ему по яйцам, и он скрючился на земле, а лицо исказила агония.

– Кара, ты… – прохрипел Кэмерон.

Она пнула его в живот прежде, чем он договорил.

– За что ты так, Кара? – прокричала я, оттаскивая ее от бедняги.

Она фыркнула в его сторону.

– Никогда, никогда больше не трогай меня своими грязными лапами, бабуин кастрированный!

Глава 8
Вероника

Когда я добралась до дома, было уже поздно. Я вышла из лифта и дошла до двери квартиры Калеба, ввела код на панели. Дверь чуть слышно пискнула, и замок открылся. Свет горел, я почуяла запах подгоревшего тоста. Похоже, Калеб дома.

Мне стало стыдно, что я ничего не оставила ему поесть. Я планировала попасть домой раньше, чтобы приготовить Калебу обед, но провела с Карой больше времени, чем планировала. Я напомнила себе, что надо уволиться с другой работы, потому что Кара предложила больше часов и оплату повыше.

– Калеб? – позвала я, на всякий случай прикрыв глаза рукой и оставив между пальцами маленькую щелку, чтобы видеть, куда иду. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. У него была привычка разгуливать по дому голым. Я все еще помнила об этом…

Я потрясла головой, чтобы избавиться от этих мыслей, и попробовала придушить в себе желание застать его еще раз в таком виде.

Я нашла его на кухне, он стоял у открытого холодильника и пил апельсиновый сок. На нем был накрахмаленный черный костюм с галстуком, бронзовые волосы зачесаны назад, подчеркивая великолепное лицо.

Костюм застал меня врасплох. В нем он смотрелся так хорошо, что казался ненастоящим. Может, он снова ходил с мамой на очередной благотворительный вечер?

Я так и стояла, не шевелясь, не в силах оторвать от него взгляда. Его зеленые глаза чуть расширились, когда он меня увидел. Он закрыл холодильник и поставил стакан на стойку. Потом медленно поднял голову. Наши глаза встретились.

Тишина.

Я смущенно отвела взгляд, но он невольно опустился на его губы. Они были розовые, соблазнительные и наверняка холодные от любимого сока.

Язык быстро высунулся, чтобы слизать капли с губ. Это было уже чересчур. Теперь в животе у меня порхали бабочки, внося сумятицу в мои эмоции.

– Привет, Алая. Как тебе, нравится? – в голосе слышалось больше хрипотцы чем обычно. Боже мой.

Банка арахисового масла вчера вечером почти заставила меня снова поддаться его чарам. Почти.

Я старалась не смотреть на него и отвечала на вопросы односложно, планируя приготовить блинчики и сбежать обратно к себе в комнату. Если не считать вчерашней встречи, я его давно не видела, и теперь меня поражало, что он уделял внимание мне. Я покраснела и заставила себя отвернуться от него. Куда делся мой язык? Мой мозг? Нельзя дать ему взять надо мной верх.

– Ясно, – тихо сказал он, голос стал еще ниже. – Собралась притвориться, что я тебя сейчас не завожу?

Господи. Господи. Господи.

Я следила, как он медленно ко мне подходит, не отрывая чуть прикрытых глаз от моего лица. Он остановился всего в нескольких сантиметрах от меня. Я ощутила слабый запах его одеколона, тепло тела.

– Я ведь сказал, что в следующий раз не смогу отойти, – прошептал он.

Одним быстрым движением он прижал меня к стене. Взгляд зеленых глаз остановился на мне, а губы коснулись моих.

– Я должен оставить тебя в покое, но не могу. – Я невольно зажмурилась, когда он пальцами скользнул по моей щеке вниз – до ямочки у горла, где бешено бился пульс.

– Я жадный. – Его голова опустилась к моей шее, и я ахнула, когда его мягкие губы скользнули по чувствительной коже под ухом. – И мне нужно больше.

– Калеб. – Его имя вырвалось громким шепотом. Я была одурманена. Очарована.

– Я только попробую. – Он громко втянул воздух. Моя голова запрокинулась, открывая ему доступ. – Как же ты приятно пахнешь.

Я прижала кулаки к бокам, чтобы не позволить себе к нему притронуться.

Его руки заскользили вниз по телу, нежно и заманчиво, пока не сжали мои бедра.

– Поцелуй меня, – уговаривал он, и, втянув ртом мою нижнюю губу, провел по ней языком и легонько прикусил.

Мои колени задрожали. Одна рука Калеба обвила талию, притянув меня к телу, а другая скользнула вверх и обхватила сзади за шею. Губы стали тверже и требовательнее, провоцируя на ответный поцелуй.

Мои губы разомкнулись, когда он взял меня за волосы, жадно набросившись на рот. Его поцелуй был ненасытным, почти отчаянным.

Я знала, что он был на такое способен. К этому я была готова. Не готова я была к собственной реакции. Я думала, что смогу сопротивляться, что мне хватит сил устоять. Я ошибалась – и как же сильно! Потому что, поняла я, поддаваясь его губам, меня ждала полная капитуляция.

Я ощутила его жадность и поняла, что она отозвалась во мне. Почти так же отчаянно, как он, я поцеловала его в ответ.

Мир стал туманным. Я отдалась ощущениям. И услышала стон – его издала я.

– Нет! – Я отодвинулась от его губ. Ладони уперлись ему в грудь и толкнули, но он их удержал, поглаживая нежно, настойчиво.

Калеб медленно вздохнул, я услышала, как он сглотнул слюну, прижавшись лбом к моему. Я ощущала его дыхание, его парфюм.

– Алая…

– Не надо.

Я помчалась к себе в комнату и закрыла дверь. Придется отсюда быстро съезжать. Я ни за что не останусь в его квартире. Калеб меня обезоружил, сделал слабой.

Когда я поднесла руку к губам, она дрожала. Меня в жизни так не целовали. Так и должно быть – будто на губах поставили клеймо?

Раньше я не верила тому, что болтали о Калебе Локхарте в кампусе. Поговаривали, что он поцелуем смог бы оживить и мертвую рыбу.

Сейчас я этому поверила.

* * *

На следующее утро, твердо решив не видеться с Калебом, я рано проснулась, чтобы приготовить ему завтрак, прицепила на дверцу холодильника записку и побежала на пары.

Мне не хотелось с ним встречаться после того, что случилось прошлым вечером. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.

Такого больше не будет. Если я уступлю, то стану очередной девчонкой в его списке, новой зарубкой на кроватном столбике. Я не хочу, чтобы он считал меня такой.

Стоп – с каких это пор меня волнует, что он обо мне подумает? Мне все равно. Вот именно.

Погода как раз подходила под мое настроение – на небе висели зловещие тучи, пока я шла по коридорам на вторую пару. Похоже, собирался дождь, и утром было непривычно прохладно, когда я выходила из дома. Поскорей бы этот день закончился. Я взглянула на часы и заметила, что до начала занятия есть пара минут.

– Алая!

Господи, нет.

Так меня звал только один человек. Я ускорила шаг, проигнорировав его в надежде, что он сдастся и прекратит меня преследовать. Мне стало спокойнее, как только я зашла в лекционный зал, протиснувшись на единственное свободное место во втором ряду.

– Локхарт, дружище! – заорал позади меня какой-то парень. Я дернула головой так быстро, что она даже закружилась.

В дверях стоял Калеб, бодрый и роскошный, в темных джинсах и сером свитере, рукава были закатаны, обнажая предплечья. Он высматривал меня.

– Ты чего тут забыл? – спросил парнишка. – У тебя ведь нет этого предмета.

Точно! Его тут быть не должно. Разве нет правила, которое запрещает студентам сидеть на парах, на которые они не записаны?

– Сегодня он у меня точно есть, – ответил Калеб. Когда он нашел меня, его улыбка расплылась до ушей. Я метнула взгляд вперед, тихонько благодаря высшие силы, что все места в моем ряду заняты.

– Хочу посмотреть на то, что мне нравится, – добавил он.

Я заметила в его голосе усмешку. И скрипнула зубами. Почему профессора так долго нет? Он уже должен был прийти.

– Вероника Страффорд, – прошептал сзади мужской голос.

Я повернула голову посмотреть, кто это был. Однокурсник, с которым я никогда прежде не разговаривала, сверкнул радостной улыбкой и вручил мне сложенный листок бумаги. Я молчаливо на него уставилась.

Черная челка прикрыла один темный глаз, другим он пристально смотрел на меня.

– Это тебе, – сообщил он, сунув бумажку мне в руку, когда я за ней не потянулась.

Мой взгляд переместился на Калеба. Он сидел в двух рядах позади и наблюдал за происходящим с насмешливым взглядом. Я снова повернулась вперед и смяла лист в руке. Меня толкнули в спину, я опять обернулась. Это был тот же парень.

– Он велел прочитать, не то он поменяется местами с твоим соседом.

Я стиснула зубы. Как же хотелось кинуть эту записку ему в лицо, вот только лучше не устраивать спектакль. Я развернула листик.

Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал.
Калеб

Я опять смяла записку, в груди разгоралась ярость.

– Что ты ей передал? – услышала я позади еще один мужской голос. На этот раз другой. Господи, неужели в аудитории были все игроки из команды Калеба?

– Записку? Что в ней?

Я уже собралась ее порвать, как вдруг кто-то выхватил ее у меня из рук.

– Амос, засранец! Вернись! – проорал Калеб, но при этом смеялся.

Я с ужасом наблюдала, как Амос запрыгнул на подмостки и откашлялся, привлекая к себе внимание.

– Записочки передаете по аудитории, как школьнички, да? – Он поднял брови, развернулся ко мне и улыбнулся. – А вас зовут…

– Вероника Страффорд! – крикнул кто-то.

Почему я не могу пошевелиться? Или что-нибудь сказать? Я знала, что надо что-нибудь сделать, но меня словно парализовало. Я будто наблюдала крушение поезда. – Так-так, Вероника, значит… Что тут у нас? – продолжил он.

От лица отхлынула кровь, пока я смотрела, как он разворачивает записку с нарочитой неспешностью. Его глаза округлились, прежде чем голос огласил на весь зал:

– «Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал. Калеб».

Мне захотелось свернуться в клубок и умереть.

Все загудели. Я чувствовала, как в меня, словно пули, летят чужие взгляды. Что его толкнуло прочесть записку на всю аудиторию?

– На сегодня развлечений хватит, детишки!

Я поглядела на Калеба. Он ухмылялся, абсолютно не раскаиваясь в содеянном. Так захотелось пнуть его по яйцам и стереть ухмылку с лица.

Я даже не стала дожидаться профессора. Просто выбежала.

– Алая, подожди!

Я резко развернулась, приготовившись растерзать его на кусочки.

– У тебя уже два предупреждения, – прошипела я, сжав руки в кулаки, чтобы не ударить его по лицу.

Улыбка исчезла с его лица.

– Значит, осталось последнее?

Я презрительно фыркнула и резко развернулась так, чтобы ударить длинными волосами по его шикарной морде.

– Ай! Больно.

Вот и отлично! Но удовольствия все равно никакого. Как же мне было стыдно, я сходила с ума…

И не останавливалась ни на секунду. Я знала, что он идет за мной, потому что слышала шаги. Я пошла быстрее, почти побежала, и бросила взгляд за плечо.

– Алая, нет!

И только я повернулась обратно, как врезалась в стеклянную дверь.

Голова закружилась, а лицо запульсировало. Взбешенная, униженная до невозможного, я закрыла глаза и глубоко задышала. Я знала, что на меня глазели люди, смеялись надо мной. Я все слышала.

Это не их вина, а только моя.

– Отвали! – вскипела я.

Я распахнула двери, надеясь, что хоть одна из них ударит его по лицу. Хотелось просто куда-нибудь спрятаться.

– Что с тобой?

Я скрипнула зубами, пропустив его слова мимо ушей.

– Алая, да что не так?

Я остановилась на полпути и бросила на него скептический взгляд.

– Ты что, серьезно? – Похоже, его сбила с толку моя злость. Я рассвирепела.

– Ты правда так разозлилась? – тихонько спросил он, смягчившимся взглядом изучая мое лицо.

Я несколько мгновений колебалась, разбираясь с эмоциями, снедавшими меня изнутри.

– Я ненавижу, когда меня загоняют в угол, – ответила я наконец. – Я не хочу потворствовать самовлюбленному мальчишке. И больше всего я не люблю, когда меня заставляют делать то, что мне не нравится.

Его глаза удивленно округлились, затем взгляд стал отсутствующим и холодным.

– Ясно, – отрезал он, развернулся и ушел.

* * *

В последующие две недели мы друг друга избегали.

Я рано просыпалась, готовила еду, убирала ее в холодильник и оставляла записку, чтобы он ее разогрел.

Я прилежно посещала пары, а после них ехала на автобусе на работу. В библиотеку после работы я не ходила, вместо этого зависала с Карой. Я не появлялась дома рано просто на случай, если Калеб вдруг вздумает меня искать. Но он не искал. В груди зияла непонятная пустота, но я о ней не задумывалась. Так надо.

В его доме я самой себе казалась незваной гостьей. Каждый день я твердила, что пора собирать пожитки и уходить. Вот только куда?

Сперва я хотела спросить Кару, можно ли мне снять комнату у нее дома, но в итоге даже не стала поднимать этот вопрос. Не хотелось навязываться. Я была готова проводить с ней хоть весь день, но знали мы друг друга мало.

Если бы Калеб сказал или намекнул, что не хочет, чтобы я жила у него в квартире, я бы быстренько слиняла. Но он молчал.

В те редкие случаи, когда я видела его дома, он всегда мне вежливо кивал. Я отвечала тем же и быстро уходила, пока он ничего не сказал. Он и не пытался.

Надо просто закончить семестр, а потом съезжать. Сбережений мне хватит, чтобы снять квартирку. Я даже получила подработку – проверять тесты за профессора Филлипса. Обычно я всегда радовалась, когда выпадала такая возможность, потому что деньги лишними не бывают, но в этот раз она меня не радовала. И вообще ничего не радовало.

Калеб пробился сквозь мой барьер, и за это я на него злилась, но больше я сердилась на то, что сама это допустила. Но если честно, больше меня беспокоило то, что я по нему скучала.

Нелепо. Как можно скучать по тому, с кем провел так мало времени? Как мог тот, кого я едва знаю, так сильно на меня повлиять? Это слабость, а слабой сейчас мне быть никак нельзя.

Продолжить чтение

В погоне за Алой

Глава 1Калеб

Глава 2Вероника

Глава 3Калеб

Глава 4Вероника

Глава 5Вероника

Глава 6Калеб

Глава 7Вероника

Глава 8Вероника

Глава 1
Калеб

Глава 2
Вероника

Глава 3
Калеб

Глава 4
Вероника

Глава 5
Вероника

Глава 6
Калеб

Глава 7
Вероника

Глава 8
Вероника