Исполнитель

Информация о серии

«Наследие Пяти» – цикл книг про мафию в жанре «остросюжетный любовный роман». «Исполнитель» – первая книга из основных десяти.

Каждая история является продолжением предыдущей, поэтому, как автор, я прошу ни в коем случае не менять порядок чтения, дабы не запутаться в головоломке. После завершения каждой из книг ДОЛЖНЫ ОСТАТЬСЯ вопросы, ответы на которые появятся в последующих историях.

Больше информации можно найти здесь:

Телеграм – https://t.me/isabelleauthor

Плейлист

Посвящается

Глава 1

Мне хотелось убивать. Постоянно.

Я жил этой потребностью. Просыпался по утрам и решал, кто будет первым. Засыпал и мечтал о новом дне, когда уже смогу разорвать чью-то глотку.

Всегда чувствовал нужду в этом. С самого раннего детства. После того как нам с братом пришлось наблюдать за тем, что делал наш отец, когда мне было десять, я решил принять эту сторону и стал его любимчиком. Но он не знал, что делая это с людьми, я всегда представлял его.

Сжигал дотла. Он. Отрезал конечности. Он. Снимал скальп. Только он.

Винченцо любил мою жестокость, когда она оживала по его приказам. Но когда я делал это по своему желанию, принося проблемы в Ндрангету, он был готов убить своего младшего сына.

Я был верен синдикату. Не отцу, а месту. И всегда буду принадлежать ему, олицетворяя нескончаемую ярость, которую мы можем принести в жизни людей, нарушающих наши законы.

С годами я становился всё более неуправляем, и отцу это не нравилось. Тогда он нашёл решение своей проблемы, заметив, рядом с кем я не терял голову от жажды кровопролития.

Мои глаза наблюдали за человеком через стекло. Его тело, привязанное верёвками к столу, не двигалось. Он даже не пытался спастись, потому что понимал – ему не выйти отсюда живым.

Инструменты были готовы и лежали на соседнем столе, ожидая, когда я уже наконец притронусь к ним и дам свободу Исполнителю. А кожа под чёрными кожаными перчатками слегка вспотела от предвкушения, пока я наслаждался криками мужчины.

Мне становилось смешно всякий раз, когда я пытался осознать, что люди и вправду думают, будто их вопли смогут спасти их. Будто кто-то придёт и окажет им услугу, вытаскивая их жалкие задницы из беды. Бывали исключения, но в большинстве своём это лишняя трата энергии.

Если ты не пытаешься спасти себя сам, никто никогда не попытается спасти тебя.

А чтобы спастись от меня, ему нужно было не идти в полицию несколько дней назад. Теперь же жизнь покинет его тело с помощью моих рук в ближайшие несколько часов.

Лёгкая вибрация у бедра привлекла моё внимание. Я засунул руку в карман классических чёрных брюк и достал оттуда телефон. Имя на дисплее заставило меня тяжело вздохнуть.

– Да, – ответил я, зажимая рукой ухо так, чтобы крики, наполнившие пространство, дали мне услышать собеседника.

– Мне нужно, чтобы ты приехал в офис. Появилось неотложное дело, – быстро проговорил отец.

Разве сведение счётов с крысой, пытавшейся сдать нас полиции, не является срочным делом? Я хотел разделываться с ублюдком медленно, впитывая его мольбы и наслаждаясь каждой минутой, проведенной в подвале. Но, видимо, у отца были другие планы.

Я раздражённо втянул воздух.

– Даю тебе тридцать минут, Кристиан. Не больше, – прорычал мужчина и бросил трубку.

Я засунул телефон обратно в карман и, посмотрев через стекло, снял перчатки. Меня встретил озадаченный взгляд одного из наших новобранцев. Вероятно, он успел подумать, что я оставлю его умирать здесь от обезвоживания, но Ндрангета не терпела предательств. Я вернусь, как только выполню поручение Винченцо.

Исполнитель жаждал крови.

Ночь будет длинной.

Спустя двадцать три минуты я уже заходил в лифт здания, принадлежащего синдикату, и сжимал кулаки, пытаясь справиться с агонией, что текла по венам внутри. В моей голове крутились образы того, чем я буду заниматься всю эту ночь. Ублюдку не повезло, ведь если бы отец не попросил меня приехать сюда и бросить его, он бы уже находился при смерти. Теперь же я опробую на нём всё, что только знал, а время, проведенное в моём ожидании, будет не слаще.

Выйдя из лифта и пройдя до конца коридора, зашел в конференц-зал.

Я уже упоминал, что хотел убивать?

И прямо сейчас моей главной целью был отец и Лоренцо Короззо. Два ублюдка решили, что могут отрывать меня от работы. И они могли. Будучи Боссом и Младшим Боссом синдиката, они управляли мной и всей Калифорнией.

Восемьдесят процентов наркотрафика принадлежало Ндрангете. Именно поэтому мы не имели ни одного союзника. Давным-давно, когда меня ещё даже не было здесь, они пытались заключить мир с Братвой. Те предложили им пять молодых русских девушек из главенствующих мафиозных семей, которые должны были стать гарантией сделки. Но четыре из них благополучно сбежали, и ни одна не оказалась такой покорной, какой её описывали ранее. Это заставило Ндрангету потерять больше, чем она когда-либо планировала.

– Ты должен привезти мне кое-что с другой стороны, – заявил отец.

Другая сторона – любая вражеская территория, находящаяся за пределами Калифорнии.

Мужчина расположился во главе длинного стола. Его чёрный костюм-тройка сидел идеально, скрывая ожоги, появившиеся шесть лет назад. Но изуродованное лицо изо дня в день напоминало всем, где он их получил. Треть головы потерпела то же, что и тело. Шрамы делали Винченцо Нери пугающим для окружающих. Ему это нравилось.

– Пусть возьмёт с собой кого-нибудь из солдат, – решил встрять Короззо. – Доминика, например. Все мы знаем, что случается, когда переступаешь границу в одиночку.

Второй мужчина сидел справа от отца. На нём также был костюм, сливающийся по цвету с его карими глазами, лёгкая седина просвечивалась сквозь густые каштановые волосы, а морщины начинали постепенно заполонять лицо.

Больше в зале никого не было, значит дело имело личный мотив, о котором остальным знать было незачем.

Я стоял у противоположного конца стола, засунув руки в карманы, и сжимал нож в одном из них.

Как приятно было бы сейчас воспользоваться им, но мы не убиваем своих без приказа Босса. Тем более, если я хотел убить того самого Босса.

Осталось потерпеть совсем немного.

– Моему сыну не нужны помощники для доставки шлюхи в Сакраменто, – презренно выплюнул отец в сторону Младшего Босса.

Он выпрямился и перевёл взгляд своих голубых глаз на меня.

Мы были похожи. Даже больше, чем мне хотелось.

– Сегодня ты отправишься в Рино и найдёшь для меня одну девушку. – В его тоне проскользнули нотки нетерпения. – Её отец частенько отдыхает в баре, в одном из загнивающих районов этого города. Можешь убить его после получения информации о нахождении его достопочтенной дочери. Только не трогай девчонку: она нужна мне живой.

– Почему никто другой не может этого сделать? У меня полно дел. Или ты хочешь, чтобы остальные подумали, будто могут доносить на нас полиции и им ничего за это не будет?

Я не хотел туда ехать. Этот город заставлял меня возвращаться в прошлое.

Отец прищурился. Ему явно не нравилось, что я говорю с ним в таком тоне. Но он также знал: я не занимаюсь делами, с которыми справился бы любой другой солдат.

– Одна из Пяти, – просто ответил он.

Моё тело моментально напряглось.

– Мне нужно, чтобы она была здесь.

Лоренцо наклонился, достал папку и протянул руку, чтобы я мог взять её. Мне пришлось подойти к ним ближе. Я забрал документы и сразу же открыл их. В лицо бросилась фотография молодой девушки.

О. Мой. Бог.

Лазурные глаза, тёмные волосы и россыпь веснушек – едва различимая копия.

Или мне показалось?

Руки сильнее сжали папку и перевернули страницу. Я прочитал её имя, адрес проживания, некоторые ненужные сведения о жизни, которые никогда мне не понадобятся, и принялся рассматривать остальные фотографии.

На одной из них она улыбалась, а рядом с ней шла девушка – блондинка, на несколько лет младше неё. Они поедали сэндвичи и о чём-то разговаривали. Обе были одеты в спортивную одежду – не совсем новую, но выглядящую опрятно.

Подтянутые тела. Покрасневшие костяшки пальцев.

Девушка, что помладше, выглядела так, будто упала с лестницы. Её колени были разбиты, а на лбу имелся небольшой синяк – не так критично по сравнению с девушкой, идущей рядом с ней.

Казалось, тело Каи (если не ошибаюсь, так её звали) было подвержено пыткам вроде группового избиения – порванная губа и бровь, на которой виднелась засохшая кровь, синяя скула и ссадины на шее и ключицах. Она не пыталась скрыть свои ранения, значит люди и она сама уже привыкли видеть её такой. Но что пряталось под одеждой?

На других фотографиях девушка одна: выходит из подъезда дома в неблагополучном районе, оплачивает покупки в аптеке, пытается сдержать слезы, сидя на скамейке в парке поздно ночью.

Всегда одна.

– Завтра утром она должна быть здесь, – приказал отец, оторвав меня от просмотра информации.

Я поднял на него взгляд, медленно закрывая папку, но не прекращая думать о незнакомке.

– Только не убей её, – постукивая пальцами по столу, предупредил он.

Я никогда не трогал женщин. Но никто, включая его, так не думал.

Отец, как и все, кто был знаком или наслышан обо мне, считал меня бесчеловечным монстром, который убивал, несмотря на то, кем являлась жертва.

Только в отличие от него я имел честь и благоразумие, которое распространялось на детей и женщин.

Они никогда не были для меня угрозой. Им самим требовалась защита, а я не вступал в бой с теми, кто считался не равным мне противником. Эта же девушка не была исключением и всем своим видом доказывала лишь то, что являлась чьей-то жертвой…

То есть не равной мне.

Глава 2

Я обезумела.

Прямо сейчас, выйдя на ринг, я бы точно кого-то убила.

Сильно сжимая кулаки, перемотанные эластичной лентой, я бежала вниз по лестнице прямо в кабинет Родриго. В здании горел приглушенный свет, делая обстановку более интимной и пугающей. Лишь огромная неоновая вывеска «FIGHT» давала понять, что я находилась в местном клубе-баре для любителей дешевой выпивки и развлечений в виде боёв без правил, а не в борделе.

Обогнув лестничный пролёт и пулей добравшись до кабинета, вошла в него, не постучав.

– Ей даже нет шестнадцати! – выкрикнула я, не скрывая своего возмущения и не боясь, что кто-то из присутствующих даст мне пощёчину за неуважение.

Родриго – человек, которому принадлежало это место, – вальяжно развалился в своём кожаном кресле и выглядел так, будто не понимал, о чём идет речь. Коричневый деловой костюм висел на его не мускулистом теле, волосы были аккуратно уложены, а карие глаза, быстро проделавшие путь от стоявшего на столе ноутбука до меня, задорно светились.

Один из его вышибал уже направлялся в мою сторону, когда тот поднял руку в знак, что сейчас ему не стоит прикасаться ко мне.

Я ухмыльнулась.

Да, только тебе и моему отцу разрешено делать это.

Пометка: я никогда не позволяла им, но это всё равно случалось.

– В чём дело, милая? – Он затушил сигарету и выпустил изо рта облако дыма. – Ты выглядишь ещё сексуальнее, когда злишься. Может, мне стоит выпускать девчонку почаще, чтобы ты не так редко заглядывала ко мне в гости? – На его лице расплылась похотливая улыбка, от которой мне захотелось убежать в туалет и выплюнуть всё, что я сегодня съела.

Ничего.

– Ты не можешь выпустить её на ринг. Это неразумно.

– Почему же? – Он вскинул бровь. – Разве ты не помнишь, какие ставки были, когда тебе самой было пятнадцать?

– Мы разные. Она убьёт её.

– Мне всё равно. Чего ты хочешь?

Родриго выпрямился и со скучающим видом сложил руки на столе. Его взгляд медленно опустился к моей груди, которую скрывал спортивный топ, и он облизнул пересохшие губы.

Отвратительно.

Я резко дернула собачку от кофты вверх и скрыла оголённую часть тела. Мужчина с недовольным видом вернул зрительный контакт.

– Я выйду вместо неё.

Другой вышибала демонстративно фыркнул и продолжил копаться в своём телефоне.

– Какой в этом толк, Кая? Здесь нет выгоды для меня, только если ты… – На этот раз его глаза решили самостоятельно раздеть меня. – И то будет маловато.

Я всегда удивлялась, как человек с отсутствием мозгов может управлять чем-то, но Родриго был тому примером. Я даже не была уверена, может ли он сложить два и два, не то чтобы владеть нелегальным бизнесом и зарабатывать на нём.

– Эбигейл выглядит крошечной по сравнению с Карлой. Люди не дураки: они будут ставить против неё. Ты и гроша не заработаешь.

Родриго прищурился, глядя на меня, и стал ждать, когда я продолжу.

– Но если выйду я – другое дело.

Сердце билось с бешеной скоростью. Моя уверенность трещала по швам, но я старалась не показывать этого. Ладони под эластичной лентой начали потеть, а затылок покрылся холодной испариной. Было страшно, что он не послушает меня, и мне придётся…

– Ты ненамного больше неё, – ответил Родриго, не дав мне закончить собственную мысль в голове.

– Но я никогда не проигрываю. Ты же знаешь.

– Да, – устало выдохнув, произнёс он. – Не уверен, что наступит время, когда в конце боя судья поднимет не твою руку. Может, стоит поговорить с твоим отцом о снижении долга другим способом? Твои постоянные победы начинают наскучивать мне.

Он уже не единожды предпринимал попытки сделать это, но каким-то образом мне из раза в раз удавалось выбраться из его скользких рук.

– Но в этот раз люди будут ставить против меня. А я обещаю тебе победу. Ты заработаешь кучу денег.

Родриго принялся потирать свой подбородок, обдумывая моё предложение. Он знал, что я права. Просто его крошечный мозг думал о чём-то ещё. Я прикусила внутреннюю сторону щеки в ожидании его ответа. Шли минуты, и моё терпение постепенно улетучивалось, но мне нужно было держать себя в руках.

Ради неё.

— Хорошо, – согласился он. – Но при одном условии.

И я заранее знала, при каком.

– В случае твоего проигрыша ты будешь отрабатывать деньги в моём доме. В моей постели, – уточнил мужчина.

Я спокойно смотрела на него, но всё, чего мне хотелось, это впиться зубами в его глотку и сделать так, чтобы он больше и пальцем не посмел меня тронуть. Родриго наравне с отцом управлял моей жизнью: у него были мои документы – всё моё существование принадлежало ему.

Я никогда не могла просто взять и сбежать отсюда.

Если бы всё было так просто, я бы уже давно сделала это. Но сейчас в этом месте меня держала не только моя жизнь.

Эби попала сюда чуть больше года назад. Её отец – пьяница, частый посетитель «FIGHT», заложил дочь за долги, как когда-то сделал мой. По сей день он должен Родриго большие деньги, которые она пытается отработать, а её мать… я никогда не видела. Может, её и вовсе не было. Девочка никогда не упоминала её в наших разговорах.

Я завела руки за спину и сжала кулаки. Ленты впились в кожу до жгучей боли, которая тут же начала распространяться до самых локтей.

– Конечно, – твёрдо согласилась я.

У меня не было другого выбора. Я бы всё отдала за эту девочку. Даже если мне придётся жертвовать собой, я буду бороться за неё до последнего, и когда-нибудь у нас получится выбраться отсюда. Живыми.

– Только у меня тоже есть условие.

– Это ты просишь меня об услуге, – напомнил мне мужчина. – Не забывай об этом.

– И всё же… Деньги, которые я выиграю, пойдут в счёт долга отца Эбигейл.

Родриго был удивлён: моей уверенностью в том, что я точно одержу победу, или тем, что отказывалась от денег, которые бы значительно сократили время моего нахождения здесь – мне было всё равно.

– Как пожелаешь, – поняв, что это играло ему на руку, проговорил мужчина. – Можешь ступать. Бой завтра. У тебя есть немного времени для подготовки.

Не желая проводить в его компании ни секунды больше, я развернулась и быстрым шагом вышла из кабинета.

Что, если всё напрасно? Что, если я и правда не смогу победить?

В свои девятнадцать меня было не удивить жестокостью людей, но я даже думать не хотела о том, что именно Родриго решит сделать со мной, если получит моё согласие.

Он не видел во мне девушку. Я нравилась ему, как игрушка.

Он не хотел защитить меня, а жаждал испытать моё тело.

Но больше меня пугало то, что это был не последний раз, когда Родриго собирался выпустить Эбигейл против неравного ей противника.

Последнее, что я желала своей девочке – жизнь, похожую на мою.

Я успела лишиться многих вещей ещё до того, как попала сюда, но собиралась помочь ей не упустить их любым способом.

В течение следующей пары минут я добралась до раздевалки. Предварительно избавившись от пелены, затуманившей взгляд, зашла внутрь и обнаружила, что там пусто. Резкий запах пота ударил в нос. Помещение не делилось на мужскую и женскую зоны, так что мне приходилось переодеваться в туалете, чтобы не ловить на себе похотливые взгляды противоположного пола. Сейчас мужчины, вероятнее всего, были в зале и готовились к сегодняшним боям. Лишь тихий плач подсказывал мне, что я была не одна, а маленькая девочка, нуждающаяся в защите, пряталась где-то здесь, как это раньше делала я.

Эбигейл уже участвовала в боях, но соперницу, которую Родриго выбрал для неё на этот раз, она бы не осилила, а мне не хотелось, оплакивая, собирать её тело по кускам. Поэтому, только узнав о его решении, я тут же побежала к нему.

Пройдя почти что до конца комнаты, я завернула к душевым и заметила худощавое тело девочки-подростка. Она сидела на полу между двух тумб, предназначенных для полотенец, прижав колени к груди и уткнувшись в них лицом. Жемчужные волосы рассыпались по бокам.

– Эй, – прошептала я, присаживаясь рядом. – Я всё решила.

Эби дёрнулась от неожиданности, наверное не услышав, как я подошла к ней так близко, а затем резко подняла голову. От слез её сапфировые глаза стали казаться ещё ярче.

Я хотела, чтобы они как можно скорее стали блестеть по другой причине.

Чтобы счастье заставляло её светиться.

– Как? – Голос девочки дрожал, а лицо отражали смятение и страх.

– Я выйду вместо тебя, – проговорила я, заправляя одну из её прядей за ухо. – Всё хорошо, тебе не о чем беспокоиться.

Эби знала, на что я обрекаю себя. Новая волна слёз хлынула из её глаз.

– Нет, – прошептала она. – Ты не должна была этого делать.

Я резко схватила её за плечи – так, что она пошатнулась в мою сторону.

– Я здесь намного дольше тебя. Это ты не должна беспокоиться обо мне. Я справлюсь.

Эбигейл была похожа на фарфоровую куклу, которая стояла на витрине самого дорогого магазина в городе. Идеальна.

Она не могла принадлежать этому месту. Этим людям.

Частенько меня поражало то, что она была дочерью своего отца. Мужчина выглядел ужасающе. Его лицо с каждым появлением здесь становилось всё синее, от волос на голове почти ничего не осталось, а огромные синяки под глазами и морщины от постоянного употребления алкоголя старили на пару десятков лет.

Вероятно, её мать обладала ангельской красотой.

Мне бы хотелось хотя бы разок взглянуть на неё. А ещё узнать, где она была.

Она оставила Эбигейл? Умерла? Или просто стыдилась появляться здесь?

Я встала и протянула девочке руку, желая помочь подняться с холодного пола. Эби приняла её и вместо того, чтобы сразу после отпустить, притянула меня к себе и крепко обняла.

– Спасибо, Кая.

Я улыбнулась, мягко поглаживая её по голове.

Некоторым людям необязательно иметь общее ДНК, чтобы быть родными друг для друга. Эбигейл была моей младшей сестрой. Моей семьей.

Внешне мы были даже чем-то похожи: голубые глаза, телосложение, маленькие носы. Но вот когда её волосы были цвета жемчужного шёлка, мои напоминали тёмный шоколад. И её грудь… Она уже была больше моей! Мужчины частенько заглядывались на неё, хотя прекрасно знали возраст девочки. Они смотрели так, будто были готовы отдать последние деньги, чтобы затащить Эби в одну из каморок бара.

Но её отец не опустился до уровня моего, выставляя собственную дочь на аукцион.

Может, ещё был шанс вернуть старого его? С каждым днём Эбигейл всё меньше верила в это.

– Мне нужно подготовиться. Потренируешься со мной? – оторвавшись от неё, спросила я.

– Тебе нужен кто-то более достойный, чтобы выиграть завтрашний бой.

– Ты – самый достойный боец в этом клубе, Эбигейл.

Она грустно улыбнулась, а затем прыснула со смеху, не веря мне.

Но я ведь не врала ей.

Когда я проснулась утром следующего дня, моя голова была забита мыслями о приближающемся бое. Я свесила ноги с дивана, который играл роль кровати последние пять лет, и посмотрела на свои руки. Кожа была стёрта в некоторых местах от сильного натяжения лент, а костяшки всё ещё кровоточили от количества ударов, что я нанесла вчера, даже будучи в перчатках.

Моя комната была крошечной, как и вся наша квартира.

Я встала, накинула кофту и вышла в тихий коридор.

Отец либо спал, либо вовсе не возвращался домой. Я сильно надеялась на второе.

Пройдя немного вперёд, завернула за угол и вошла в совмещённую с гостиной кухню. Обшарпанные обои давали знать, что этот дом не знал ремонта. Чёрная плесень покрывала уголки потолка, а стены уже давно пропитались вонью мусора, разбросанного по полу. Дружки отца были не меньшими свиньями, чем он сам. Благо с недавних пор моя комната закрывалась на ключ, что наконец давало мне небольшое чувство защищенности от них.

Взглянув на диван, я всё же заметила отца. В руке, свисающей на пол, лежал пульт от телевизора, а бутылки из-под пива беспорядочно окружали его, проливая остатки на и без того грязный ковёр. Рот мужчины слегка приоткрылся, выпуская посапывания. Тёмные волосы с проседью были не расчесаны. Одежда – испачкана и помята.

Я не могла поверить, что этот мужчина был моим отцом.

Почему мама выбрала именно его? Неужели не нашлось никого получше?

Пройдя до холодильника, открыла дверцу и достала бутылку воды. Больше в нём, как обычно, ничего не было. Придётся незаметно взять что-нибудь из бара.

Родриго выплачивал мне несколько процентов после каждого боя, но я откладывала эти деньги до лучшего времени и не собиралась заполнять на них холодильник для человека, который не мог устроиться на работу, чтобы оплатить долги.

Я открыла бутылку и сделала небольшой глоток холодной воды, но удовольствие продлилось недолго, потому что раздавшиеся позади шорохи подсказали мне – отец уже начал просыпаться. Это означало, что мне нужно скорее убираться отсюда.

Я закрыла крышку и повернулась, чтобы умчаться с кухни, но было поздно.

– Куда торопишься? – спросил отец, усаживаясь на диване и потирая затылок.

Последнее, что мне сейчас хотелось, это вести утренний диалог с отцом. Поэтому, решив проигнорировать его, я проскользнула мимо.

Но у меня ничего не вышло.

Мозолистая рука схватила меня за локоть и дёрнула назад. Споткнувшись об одну из бутылок, я наступила на битое стекло. Ногу пронзила жгучая боль.

– Чёрт, – прошипела я.

– Следует отвечать, когда с тобой разговаривает отец.

От него исходил запах пота и алкоголя. Мне захотелось отойти подальше.

Я приподняла пораненную ногу и злостно посмотрела на него.

– Собираюсь отрабатывать твои долги.

Отец поднялся с дивана, прихватив бутылку недопитого пива, и хлебнул из неё остатки.

– Мы семья, Кая. Мои долги – твои долги, – как ни в чем не бывало проговорил он, направившись к холодильнику.

Мне захотелось взять одну из бутылок и разбить её об его бесполезную голову.

Почему он не может быть хорошим отцом? Заботиться и защищать меня? Вместо всего этого он только находит новые неприятности, за которые приходится расплачиваться мне!

Я уже собиралась уходить, когда его вопрос остановил меня:

– И с каких это пор ты прячешь от меня деньги?

– Что? – Мой пульс участился.

– Я рылся в вещах, – бессовестно признался он, – и нашел целую коробку, забитую деньгами. Если у тебя есть деньги, почему эта штука до сих пор пуста? – Отец кивнул в сторону холодильника. – Откуда они у тебя? Трахаешься с кем-то за двадцатку?

О, Господи…

Мои накопления.

– Как и твоя мать.

Комната закрывалась только с внутренней стороны. Когда я уходила, отец мог свободно перемещаться по всей квартире. Но я не думала, что он хоть раз заглядывал в мою комнату. Вещи всегда лежали на своих местах, когда я возвращалась.

Что ему там вообще понадобилось?

Однако мои мысли не надолго задержались на этой теме, потому что было кое-что, что всегда волновало меня в разы сильнее.

Мама.

Она не была такой. Почему он решил, будто может оскорблять её? В отличие от него, она была хорошим родителем. Да, нам приходилось нелегко, особенно в годы, когда мы бежали, однако мы всегда были вместе. Она старалась сделать всё, чтобы мне не угрожала опасность. Сейчас за меня некому было заступиться. Мне безумно её не хватало.

– Не смей так о ней говорить! – рявкнула на него. – И куда ты дел мои деньги? – закипая от злости, спросила я.

– Поставил на тебя же. Так что не подведи меня, девочка, – усмехнулся отец, прислонившись губами к горлышку бутылки.

Я запустила руку в волосы и сжала до боли.

Не может быть! Я потеряла их.

Потому что даже если мне удастся победить, он и цента не вернёт мне.

Я сбежала в «FIGHT» и тренировалась там до позднего вечера, выплёскивая злость на боксерской груше, представляя отца, Родриго и всех, кто когда-либо позволял себе обращаться со мной неподобающе.

Но уже ближе к ночи я была полностью готова к бою: короткие чёрные шорты и спортивный топ сидели как вторая кожа, капа защищала зубы, боксерские перчатки были туго затянуты на руках, а волосы – заплетены в две длинные косы.

Стоя за дверью и ожидая, когда ведущий назовёт моё имя, чтобы я могла выйти в зал, наполненный мужчинами, я мысленно подготавливала себя, что либо выиграю, либо не выйду отсюда живой.

Женщин в этом клубе почти никогда не бывало. За исключением тех, что дрались и работали – и даже их можно было пересчитать по пальцам.

Долго здесь никто не задерживался. Кроме меня, разумеется. Некоторые приходили к Родриго по собственной воле, а кто-то, как я, отрабатывал долги, но все рано или поздно уходили.

– Давай, – подтолкнув меня к выходу, прорычал один из вышибал.

Двери открылись, и я вышла, встречаясь с кучей озабоченных глаз. Яркие прожектора освещали ринг. Остальное же пространство было окутано мраком, но я чувствовала взгляд каждого, кто пялился на меня.

Моя одежда была подобрана так, чтобы мужчинам было интереснее наблюдать за грудью, задницей и ногами, нежели за самим боем. И, конечно, этого хотелось не мне.

Посетители бара тратили последние деньги на пиво с закусками и ставки. До того, как попасть сюда, противоположный пол ещё никогда не был настолько противен мне. В первый раз я испытала отвращение по отношению к мужчине, когда была ещё совсем ребёнком. По сей день ничего не изменилось.

Я прошла прямо к центру. Родриго, стоявший у площадки, поднял верёвки, и я с легкостью забралась внутрь.

И тогда увидела её…

Вместо обещанной Карлы в другом углу ринга стояла незнакомка – выше и в несколько раз шире меня. На ней были мужские боксерские шорты, низко висевшие на бедрах, топ и перчатки, волосы коротко подстрижены. Она походила на парня и даже не удосужилась надеть капу, видимо думая, что сможет уложить меня на лопатки с одного удара.

Мои глаза запылали яростью. Я повернулась и посмотрела на Родриго, на лице которого расплылась довольная улыбка.

Он тоже был уверен в этом.

Сукин сын! Мы так не договаривались. Он понимал – мои шансы ничтожно малы, и был вне себя от мысли, что скоро я окажусь в его власти.

Никогда в жизни. Лучше умереть сегодня, чем стать его шлюхой.

Я повернулась к девушке, с которой должна была драться, и она оскалилась. Только ей была неизвестна моя история, раз она посчитала, что я, испугавшись, позволю себе сдаться.

Судья вышел в центр и жестом пригласил нас, а затем представил толпе.

Бойца звали Присцилла. Звучало далеко не угрожающе.

Мельком я заметила светлую макушку Эбигейл, прятавшуюся за баром и неотрывно наблюдающую за мной. Я просила её не приходить сегодня, но она в очередной раз не послушалась меня.

Мы всегда присутствовали на боях друг друга. Нас было не испугать кровью.

Мужчина вскинул руку между мной и Присциллой, когда Эбигейл виновата пожала плечами – и бой начался.

Девушка молниеносно кинулась на меня, так что я даже не успела понять, как в мою челюсть прилетел удар. Я отшатнулась, а вокруг тут же послышались свисты и вздохи.

Они наслаждались этим. Ублюдки.

Соперница, в свою очередь, вновь совершила замах, но я увернулась и ударила её прямо в бок. Мои атаки были сильны. Они не могли сравниться с мужской силой, но для женщины у меня был неплохой удар. Я долгое время отрабатывала его здесь и на улицах, вкушая реальную жизнь.

Девушка зарычала и снова ринулась на меня. Вероятнее всего, она была зла из-за того, что у такой крохи (по её мнению), как я, получилось дать ей отпор. На этот раз у меня не вышло увернуться, и я почувствовала, как в бок прилетел тяжелейший удар. Я задохнулась от тупой боли, а Присцилла, воспользовавшись моментом, нанесла мне ещё несколько под дых.

Я упала и почувствовала, как внутренности начали скручиваться от боли. Девушка оседлала меня, придавив своим большим телом так, что я не могла и шелохнуться. Она вскинула руку в воздух как раз в тот момент, когда на весь зал раздался крик:

– Кая! Р.О.Н!

Она всегда бьёт рукой опирающей ноги – вот что хотела сказать мне Эбигейл.

Пока все, в том числе и моя соперница, отвлеклись на крик девочки, я не забыла, где нахожусь.

Мой левый локоть резко поднялся и дважды врезался в голову Присциллы. Она повалилась на пол, и теперь уже я сидела верхом на ней. Мои руки безостановочно били её в лицо, пока она пыталась хоть как-то прикрыться. Но, как я уже говорила, девушка была выше, шире и толще меня, поэтому снова решила с лёгкостью перевернуть нас, что сделать у неё не вышло, потому что я вскочила на ноги раньше, чем она повалила меня.

Кровь стекала по её лицу, и она точно пожалела об отсутствии капы, думая, что бой со мной не принесёт ей и капли физической боли.

Чёрта с два, сучка!

Мои глаза теряли фокусировку, из-за чего приходилось жмуриться и ослаблять бдительность, а голова кружилась.

Присцилла встала, сплёвывая сгустки крови прямо себе под ноги.

Она мечтала придушить меня, а я, чувствуя, как она стремительно теряет контроль, не атаковала и ожидала, когда она решит наброситься на меня первой.

Всё шло, как я и предполагала: девушка оттолкнулась от пола и ринулась в мою сторону. Но в этот момент кто-то потянул меня за лодыжку. Я потеряла равновесие и рухнула на пол, ударившись затылком.

Мои силы почти иссякли. У меня не выйдет перебросить её через себя ещё раз.

Когда соперница уже хотела оседлать меня, я перекатилась в противоположную сторону, чувствуя, как рёбра стонут от боли, а голова жутко кружится. Но мне нужно было выйти отсюда победителем.

Я поднялась на трясущихся ногах в тот момент, когда Присцилла замахнулась. Удар пришелся на мою челюсть. Капа слетала.

После я чувствовала только поочередные удары в живот и голову. Кровь ручьём стекала по лицу, оставляя алые лужицы на полу. Затем девушка прижала меня к веревкам и безжалостно добивала, желая услышать, как я начну молить её остановиться и закончить поединок. Боли было настолько много, что я просто перестала её ощущать. Мои руки беспомощно болтались по бокам, а крики из зала с каждой секундой становились всё громче.

Мамины слова резко вспыли в моём подсознании: «Если твои руки заняты – бей ногами. Если нет возможности воспользоваться и ими – кусайся. Борись за своё существование. Никто не защитит тебя, если ты сама не постараешься сделать это».

Ноги…

От нехватки сил я уже еле стояла на них, но попробовать стоило.

Я напряглась, подняла колено и со всей силы врезалась им в бок соперницы. Девушка отшатнулась. Она не ожидала атаки, думая, что уже победила. Я нанесла удар другой ногой, после чего ещё раз и ещё.

Это были бои без правил. Я могла делать всё, что хотела.

Согнувшись пополам, она кашляла, выплёвывая кровь и слюни. Я надавила на её голову, так как не могла схватить за волосы из-за перчаток, и врезала коленом прямо по носу. При столкновении зубы девушки впились в мою плоть.

Присцилла рухнула на живот.

Но для пущей уверенности в своей победе я вскинула руку и нанесла заключительный удар. Зуб вылетел из её рта.

Это был конец.

Я не чувствовала себя виноватой за проделанное с ней. Она бы сделала то же самое. Точнее… Она уже делала. Люди приходили сюда не от хорошей жизни. Все мы боролись за что-то или кого-то.

Вокруг было тихо. Будто все разошлись.

Я медленно подняла голову. Все оставались на своих местах, только молчали. Резко на меня обрушился упадок сил. В глазах начало двоиться, ноги подкосились, и я упала на колени.

Последнее, что успела увидеть – пристальный взгляд ледяных глаз из толпы.

Глава 3

Я стою посередине пустой комнаты совершенно одна. Мои конечности трясутся, а страх с каждой секундой одолевает меня всё сильнее. Гробовая тишина наполняет помещение, и только стук сердца подсказывает, что я жива.

– Кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь? – кричу я.

Но ответа не поступает.

Я не могу пошевелиться: сделать шаг, открыть дверь, подойти к окну – ничего. Как будто что-то держит меня. Что-то или кто-то.

Слёзы скапливаются в уголках глаз, затуманивая взгляд.

Где я?

Неожиданно дверь распахивается, и в комнату влетает мама. На ней те же джинсы и кофта, в которых я видела её в последний раз, когда мне было четырнадцать. Она выглядит напуганной. Тело мамы врезается в моё, и я инстинктивно обнимаю её за спину, когда беру себя и свои движения под контроль.

– Кая… – гнусаво шепчет мама.

Я сильнее сжимаю руки на её спине и утыкаюсь лицом в шею.

Это правда она? Что происходит?

Я отчетливо чувствую тепло её тела, а запах дешёвых духов наполняет мой нос.

Мама…

Слёзы катятся по щекам от того, насколько приятно снова чувствовать её.

Но если я здесь, а она со мной, значит я… умерла?

Внезапно, будто имея возможность слышать мои мысли, мама отвечает:

– Ты жива… И почти в порядке. – Она отрывается от меня, и я замечаю, что её лицо совершенно не постарело за время нашей разлуки.

Кажется, она стала даже ещё красивее – длинные прямые волосы чёрного цвета блестели, голубые глаза покинула постоянная усталость, а кожа перестала быть такой бледной, как раньше.

И ни единого намёка на синяк. Даже близко.

Единственное… вокруг её рта появилось несколько небольших морщинок. Такие свидетельствовали об улыбчивости человека.

Но у моей мамы редко появлялся повод для улыбки.

Раньше… Сейчас это изменилось?

– У меня нет времени объяснять тебе, где ты, – продолжает мама. – Просто послушай меня внимательно. – Её руки со всей силы сжимают мои плечи. – Место, где ты окажешься, принадлежит людям, не познавшим человеческих чувств. Ты должна всегда быть начеку и попытаться выбраться оттуда.

Что? Куда я прибуду?

– Мама… – едва успеваю произнести я, но она обрывает меня, не дав договорить:

– Что бы ни случилось и как бы они ни пытались, не дай им сломить тебя. Уйти оттуда потребует много сил, но никогда не забывай, чья ты дочь, Кая. Я смогла сделать это… – Она запинается, будто кто-то невидимо закрывает ей рот. – А ты сильнее меня.

Я не понимаю, о чём она говорит со мной. Моя голова забита совсем другим. Мне хочется узнать, как она, что на самом деле случилось в тот день и знаю ли я человека, сделавшего это с ней? Но она только твердит о каком-то месте!

– Мама… – Я опять пытаюсь, но меня прерывают.

– Лишь, – медлит она, смотря на меня так, словно сама не верит словам, которые собирается сказать. – Позволь этому мальчику защитить тебя.

И наступает темнота.

Голова, готовая разорваться, безумно загудела, когда я начала понимать, что просыпаюсь. Боль в теле также постепенно давала о себе знать – жжение и пульсация ощущались везде. У меня не было сил даже открыть глаза, не то чтобы попытаться встать.

Но больше всего этого меня волновало то, о чём говорила мама.

Это был сон, или я… Нет, ерунда какая-то.

Шум проезжающей мимо машины резко отдался в голове. Я тут же начала чувствовать всё, на что ранее внимания не обращала: моё тело слегка покачивалось из стороны в сторону, в носу уже кололо от запаха крови, а ноги и руки плотно прижимались друг к другу.

Я резко распахнула глаза.

Вокруг было темно, только свет от уличных фонарей иногда ударял в глаза сквозь толстые стёкла, заставляя жмуриться. Пришлось приподнять голову с кожаного сиденья незнакомой машины, чтобы увидеть мои конечности, туго связанные между собой верёвкой.

Сердце забилось с бешеной скоростью, когда я осторожно повернулась и заметила силуэт водителя – взрослого мужчины.

О, нет. Родриго.

Захотелось протянуть руку и закрыть рот от рвущихся наружу рыданий.

Я отчётливо помнила, как сделала свой последний победный удар, после чего отключилась. Тогда почему я здесь?

Стараясь не шевелиться, чтобы не дать ему понять, что я уже очнулась, отвернулась обратно. Всё равно было совершенно не видно лица мужчины.

Боль, страх и злость захватили меня в клетку.

Но… у меня же ещё был шанс не позволить этому случиться, верно? Я хорошо умела справляться с проблемами, постоянно сваливающимися на голову, и мне также никогда не составляло труда надрать задницу Родриго. Сегодняшний день не будет исключением.

Мне были известны его слабые стороны: у мужчины довольно плохая дыхалка и слабые руки. Хоть он и владел клубом, сам там почти никогда не занимался.

Идиот! Будь у меня свой собственный зал, я бы поселилась там.

Сделав глубокий вздох и ощутив острое жжение в грудной клетке, я зажмурилась, стараясь отключиться от боли, протекающей по всему телу.

Нужно сделать всё быстро, чтобы он не успел среагировать, иначе ничего не выйдет.

И я сделаю! Я справлюсь.

Резко распахнув глаза, я подпрыгнула на месте, поджала под себя колени и, закинув связанные руки вперёд через сиденье, схватила мужчину прямо за горло.

Машина тут же затормозила, отчего моя грудь ударилась о водительское кресло, но хватка только усилилась, когда я отвела локти и перекрыла доступ кислорода в лёгкие этого ублюдка.

Я откинулась назад, чтобы у него не было возможности сделать ни единого чёртова вдоха.

Хотела ли я его смерти? Разумеется, но…

Встретиться лицом к лицу с бетонными стенами тюрьмы из-за него – нет. Он того не стоил. К тому же я слышала, что Родриго по глупости связался с кем-то настолько могущественным, что его власть надо мной была ничем по сравнению с величием этих людей.

Слышала, они не прощают неповиновения и без труда избавляются от таких, как он.

Мужчина бездействовал, сидя на своём месте: не дергался, пытаясь оторвать от себя мои руки, не хватал ртом последние крупицы кислорода.

Я задушила его?

Но в тот момент, когда я, испугавшись, едва успела ослабить хватку, он поднял обе руки и с легкостью перекинул мои обратно за сиденье. Вот же! Я быстро вытащила из-под себя ноги и, усевшись на задницу, вытянула их так, чтобы совершить удар, как только он повернется и его голова окажется в промежутке между креслами.

Дыхание участилось, а кожа покрылась мурашками и тонким слоем холодного пота.

Откуда в нём столько силы? Родриго вечно таскал с собой охранников, чтобы они, в случае чего, защитили его, потому что сам был слабаком, с которым мог справиться даже подросток.

И когда он, наконец, повернулся ко мне, всё встало на свои места.

Мужчина, чьи глаза завораживали своим холодным голубым блеском, был совсем не Родриго.

Тело оцепенело от страха, и я забыла, что собиралась ударить его.

Кто он такой?

Едва вопрос появился в моей голове, как я вспомнила, что последним увидела перед тем, как потерять сознание.

Он был там. Смотрел, как я дерусь.

А после купил меня.

Я дернула связанными ногами, целясь прямо в его подбородок, но мужчина перехватил их сильной рукой и остановил удар.

– Меня удивляет, что ты пытаешься выбраться, – признался он.

Хриплый голос разогнал тишину в машине. Уголки его губ на секунду приподнялись. Моё сопротивление позабавило его.

Наши взгляды были прикованы друг к другу.

Я задёргалась, пытаясь освободиться от стальной хватки незнакомца.

– Будь тихой – и ничего не случится.

– Я сообщу в полицию!

– Думаешь, у тебя получится сделать это мёртвой?

Мои глаза округлились от ужаса.

Я быстро осмотрелась. Нас окружала тьма. Не было возможности разглядеть ни дорогу, ни местность, в которой мы находились. Я даже не знала, насколько далеко была от дома.

Мужчина протянул свободную руку и достал что-то из-под сиденья. Я больше ни на секунду не отводила от него глаз. Нельзя было отвлекаться.

– Что вы собираетесь со мной делать?

Глупый вопрос. Никто никогда не выдаёт своих намерений, но… быть может, он был идиотом и собирался поведать мне о своем плане?

Что-то твердое упало рядом сбоку от меня. Я мельком глянула в ту сторону и почти сразу же вернула зрительный контакт.

Бутылка воды.

– Пей, – приказал незнакомец.

Он держал меня за дуру?

– Сейчас же.

Он мог подмешать туда что угодно. После я бы снова потеряла сознание, а он… делал бы со мной всё, что ему заблагорассудится.

Я не двинулась с места.

Тогда мужчина потянулся ко мне, отчего я вжалась в сиденье, не желая соприкасаться с ним, но он лишь взял бутылку и уселся обратно на своё место.

– Она закрыта. – Правда. – Если бы я хотел воспользоваться тобой, сделал бы это, пока ты была в отключке.

Незнакомец отпустил мои ноги, а я, вместо того чтобы в очередной раз попытаться ударить его, прижала их к себе.

Мужчина снял пробку и протянул бутылку к моему лицу.

– Открой рот.

Я выпучила глаза.

Он собирался напоить меня из своих рук?

– Тебе не стоит испытывать моё терпение. – Строгость читалась в каждом его слове.

Я изнемогала от жажды и не знала, когда у меня появится возможность сделать хотя бы глоток, если появится вообще, поэтому его предложение казалось слишком соблазнительным для моего пересохшего горла.

Сомнения продолжали терзать меня, но я всё же решилась и медленно открыла рот. Горлышко соприкоснулось с моей разбитой нижней губой, и кровь испачкала его. Мужчина медленно поднял бутылку, не отрывая глаз от моего лица.

Я закрыла глаза от удовольствия. Было чертовски приятно.

Не знаю, как долго это продолжалось, но когда веки распахнулись, бутылка уже была пуста, а незнакомец всё так же прожигал меня своим ледяным взглядом. Я тяжело сглотнула воду, что осталась во рту.

– Кто вы такой?

Мужчина молча развернулся на своём водительском кресле, откинув бутылку в сторону, после чего положил руки на руль и тронулся с места.

Он совсем не боялся, что я снова нападу на него? Почему?

Красная отметина на его шее говорила о том, что я всё же сделала ему больно.

– Вы купили меня?

– Я мог получить тебя другим образом? – наконец решив заговорить со мной, ответил он.

Вопросом на вопрос, но всё же.

Я посмотрела в зеркало, пытаясь поймать его взгляд, который уже не так сильно страшил меня, но незнакомец устремил его на дорогу.

– Вы должны вернуть меня обратно. Ни о каком договоре с моим отцом и речи идти не может.

– Кто сказал, что я забрал тебя у отца?

– Никто другой не…

Мужчина недовольно хмыкнул.

Родриго… Сукин ты сын! Гори в аду!

Надо было придушить тебя ещё тогда, когда ты впервые возомнил из себя моего хозяина.

Мой шестнадцатый день рождения. Почти два года, как я потеряла маму, и год, как оказалась здесь.

«FIGHT» – самое ненавистное мной место из всех, что я знаю. Мужчины здесь не имеют права называть себя таковыми, а изредка появляющиеся женщины —последние шлюхи. Я тренировалась тут несколько раз в неделю и дралась, когда у Родриго находились подходящие для меня соперники. Что было крайне редко из-за моего возраста и комплекции.

– Тебя вызывают к Боссу. И поживее, – сказал мне один из работников бара, когда я уже заканчивала тренировку и собиралась уходить домой.

На самом деле, не думаю, что пошла бы туда. Мне не хотелось лишний раз встречаться с отцом и получать пощёчину за то, что ему приходится нянчиться со мной. Хотя в большинстве случаев родителем в нашей «семье» выступала я, когда выгоняла его пьяных дружков из нашей квартиры или наводила порядок после очередной попойки в гостиной, поэтому совсем не понимала его упреков в мою сторону.

Находиться на улице было куда приятнее. Я любила гулять в парке до полуночи и собиралась сделать это сегодня.

Что Родриго понадобилось от меня?

Устало вздохнув, я не торопясь направилась в его кабинет: спустилась по лестнице, прошла по длинному тёмному коридору почти до конца и оказалась прямо перед нужной мне дверью. Постучала.

– Можно?

– Заходи! – послышался ответ.

Я открыла дверь и вошла внутрь. Здесь было красиво и чисто по сравнению с остальными комнатами в этом здании. Родриго стоял, оперевшись на шкаф. С его кисти свисал небольшой пакет. Мужчине было около тридцати или слегка за тридцать. Волосы на несколько оттенков светлее моих, блестящие карие глаза, классический костюм – довольно привлекателен для своих лет.

Я закрыла за собой дверь, но не прошла дальше.

– Присядь, – заметив это, попросил он.

Я послушалась, подошла к столу и уселась в мягкое кресло. Пришлось поправить шорты, которые поднялись выше, чем нужно, и сглотнуть от переживаний, так как я до сих пор не знала, зачем меня вызвали.

К долгу отца прибавилось ещё несколько нулей? Пожалуйста, нет.

Родриго протянул мне пакет.

– Возьми. Это тебе.

Подарок?

Я помедлила, но вскоре всё же взяла его и вытащила содержимое.

Боксерские перчатки. Новые.

Всё это время я тренировалась и дралась в тех, что мне одалживали.

– Не удивляйся так. У тебя ведь день рождения.

Да, но… родной отец не поздравил меня, а он – мужчина, которому мы задолжали деньги, – сделал такой милый жест. Я была удивлена. Хотя чему? У него хранились мои документы. Разумеется, он знал.

– Спасибо, – смущённо и неуверенно произнесла я.

Последний подарок, что я получала, был от мамы, отчасти поэтому его жест навеял на меня грусть, но всё же мне было приятно. Только ровно до того момента, пока не подняла голову и не заметила, как и на что смотрит Родриго.

Его взгляд был обращён к моим обнажённым ногам, на которых лежал пакет.

Я быстро глянула на дверь.

– Чем занимаешься сегодня?

Пальцы крепче вцепились в перчатки, когда сердце пропустила несколько ударов от ужаса, что стала надумывать моя голова.

– Собиралась пойти домой, отец уже ждёт меня, – испуганно улыбнувшись, солгала я.

– Да? – переспросил Родриго. – А я думал, что видел его около десяти минут назад, заходящего сюда в компании друзей.

Мне было нечего ответить ему. Он знал, что я соврала. Отец бы ни за что не пропустил вечерний выходной бой.

– Может, тогда задержишься ненадолго? – оттолкнувшись от шкафа и внезапно приблизившись ко мне, предложил мужчина.

Пришлось поднять голову ещё выше, чтобы продолжить смотреть на его лицо, когда он почти вплотную подошел к креслу, на котором я сидела.

– Прекрасный вид, – смотря на меня сверху вниз, прошептал он. – Твой отец мог бы отдать тебя в модельное агентство, но выбор пал на меня. Я не жалуюсь, только рад.

– Думаю, мне правда пора домой.

По коже пробежал холодок.

Я попыталась подняться с кресла, но Родриго положил руки на мои плечи и надавил на них, возвращая меня на место. Его пах оказался прямо напротив моего лица. Я проглотила страх, бушевавший внутри, так как успела предвидеть его дальнейшие действия.

– Теперь ты достаточно взрослая. Я был мог найти и другие варианты оплаты отцовского долга.

– Не нужно, – сразу ответила я, нервно покачав головой из стороны в сторону – Меня всё устраивает.

Его пальцы грубо сжали мой подбородок и придвинули к себе.

– Ты же не глупая девочка, Кая, – теряя терпение, продолжил он.

Мои губы почти что касались ширинки его брюк. Я не могла отодвинуться. Тело будто парализовало.

– Это стоит куда больше, чем ты получаешь за свои редкие бои.

Мы смотрели друг на друга, когда его свободная рука опустилась вниз и расстегнула ширинку вместе с пуговицей.

Кричать не было смысла – никто бы не пришел ко мне на помощь, даже если бы услышал. Отбиваться тоже – я была всего лишь маленькой девочкой против крупного взрослого мужчины.

Шансы на спасение приравнивались к нулю.

Я сглотнула, мысленно подготавливая себя к худшему, когда Родриго убрал руку с моего подбородка и принялся опускать штаны.

Но кто-то без стука ворвался в кабинет, и он остановился.

На этот раз.

Я часто вспоминала этот и несколько других случаев, когда Родриго предпринимал попытки воспользоваться мной. После этого я пыталась избегать личных встреч с ним и не принимала никаких подарков. Те перчатки тоже не взяла и сбежала, как только вышибала появился в кабинете и сообщил Родриго, что его ожидают.

У меня всегда получалось находить выходы из безвыходных ситуаций, но прямо сейчас, оказавшись связанной в машине с незнакомцем, которого не пугала даже сама смерть, я не знала, что делать.

Это должно было когда-нибудь случиться.

Сегодня я проиграла. Не в бою, а в жизни.

Но это не означало, что я сдамся. Я освобожусь от них всех. Раз и навсегда. И неважно, как и когда это случится.

Я заберу свою жизнь обратно, и никто мне не помешает.

– Где мы? – спросила я, нуждаясь знать, откуда мне придётся бежать.

Вокруг стояла кромешная тьма, свет фонарей остался далеко позади, поэтому я смогла разглядеть только окружающие нас деревья – что-то похожее на лес.

Машина начала постепенно замедляться, и я почувствовала, как асфальт под колёсами сменяется на землю.

– Сакраменто, Калифорния, – ответил незнакомец.

Глава 4

Найти её не стоило особых усилий.

Я прибыл в Рино около десяти вечера. В двенадцать девушка уже лежала в моей машине.

Сначала я наведался к ней домой, но ни её, ни её отца там не оказалось. Думаю, теперь выбитая входная дверь идеально подходила интерьеру их гниющей изнутри квартиры.

После я направился в место, про которое ранее говорил отец – бар-клуб на окраине города, где папаша девчонки любил оставлять всё до копейки, находился недалеко от их дома. Появляться там было небезопасно. Каморра начала работать с этим заведением совсем недавно: они могли послать своих шестёрок для проверки крупного вечернего боя, чтобы удостовериться, что владелец этого места работает точно по их правилам.

Я прикинулся обычным посетителем, хотя сильно отличался от контингента, наведывающегося туда, но никто не обратил на это внимания. Затем нашёл мужчину, который рьяно уверял своих дружков поставить на его дочь, посмотрел бой и «мило» пообщался с ублюдком в костюме, выбивая из него документы Каи.

Она была в отключке почти всю дорогу, а когда мы уже были у цели, очнулась и попыталась задушить меня.

Честно? Мне понравилось.

Давно никто так яростно не пытался бросить мне вызов. К тому же она была первой девушкой в числе тех, кто когда-либо решался на это. Я был поражен, поэтому дал ей время поверить в свою силу и только после освободился.

Больше всего меня удивило, что даже после того, как я с легкостью избавился от её рук на своей шее и повернулся к ней, она не оставила попыток спастись.

Поражён вдвойне.

Я заметил в ней эту борьбу за жизнь ещё когда увидел на ринге. Многие мужчины сдались бы на её месте, но она покорила меня своей яростью.

Правда, это длилось недолго. Сейчас она смирно сидела на заднем сиденье моей машины и принимала свою участь: не пыталась развязать верёвки, не кричала и не плакала, а просто смотрела в окно, прижимая колени к груди.

Я стал постепенно снижать скорость, подъезжая к дому, затем нажал на пару кнопок на пульте управления. Ворота медленно открылись, показывая ей моё убежище.

Я ненавидел жить в городе. Вечный шум и люди, сводящие с ума, сделали бы из меня потрошителя. Именно поэтому я выбрал это место. Ни одной живой души в пределах пяти миль. Иногда мне казалось, что даже волки обходят мой дом стороной.

Машина въехала на подъездную дорожку, ворота за нами закрылись, а датчики движения включили фонари по периметру. Двухэтажный дом в минималистичном стиле, стены которого были сделаны из керамического поризованного блока цвета графита с отделкой фасада из деревянного планкена и камня, был создан специально для меня. Я приказал не срубать деревья на территории, чтобы издалека дом был не так заметен, но огородил территорию от посторонних.

Я приезжал сюда только по ночам и тогда, когда мне требовалось тихое укромное место для работы, чтобы мирные жители Сакраменто не начали распускать слухи о маньяке, напавшем на город.

Сегодня Кая переночует здесь, а утром я отвезу её к отцу и займусь своими делами.

Припарковав машину во дворе, вышел и открыл дверь со стороны девушки.

Я очень надеялся, что она не станет создавать мне проблем сегодня ночью, так как я потратил достаточно много времени на дорогу и был измотан. Мне также хотелось закончить работу с новобранцем в подвале гаража, но только после того, как копия Талии отправится к отцу.

Мой взгляд упал на девушку. Несколько прядей выбились из её длинных шоколадных кос, красивое лицо, перепачканное кровью, выражало усталость и равнодушие, а висок и скула заметно потемнели от нарастающих на них синяков.

Я вытащил нож из нагрудника и наклонился к ней.

Кая вжалась в сиденье, вероятно подумав, что я буду угрожать ей, если она не согласится на мои условия. Но только слабые мужчины делали это с женщинами, потому что не имели ничего, кроме своей физической силы.

Я схватил её за ноги и прижал лезвие ножа к веревкам.

– Я развяжу тебя, а потом мы пройдём в мой дом, и ты ляжешь спать.

Она ничего не ответила, ожидая, что я скажу, будто это шутка, но таковы были планы на сегодняшнюю ночь. Я не собирался менять их, если только она меня не принудит.

– Может быть, тебе больше прельщает другой исход событий? – неоднозначно спросил я.

– Почему?

Почему я не собирался воспользоваться ей, или почему дал комнату в своём доме, хотя ненавидел видеть посторонних людей в нём? Сам не знаю.

Мне было дозволено делать с ней всё, что заблагорассудится, кроме убийства, но я лишь хотел, чтобы она поскорее смыла всю эту грязь и кровь со своего тела, а после пропала из поля моего зрения.

Я дёрнул руку вверх, и лезвие освободило ноги девушки, на коже которых остались следы от слишком сильного натяжения верёвки. Потом сделал то же самое с руками и заметил, как Кая слегка вздрогнула, когда я дотронулся до неё, чтобы не поранить.

– Следуй за мной, – выпрямившись, проинструктировал я.

Но прежде чем пойти в дом, достал из багажника пропитанную кровью рубашку чёрного цвета, которую переодел ещё перед отъездом из Рино. Развернувшись, направился внутрь, но не услышал, чтобы девушка поднялась и последовала за мной. Тогда я остановился, тяжело вздохнул и, повернув голову, встретился с её озадаченным взглядом.

– Ты же понимаешь, что мне не составит труда поднять тебя и затащить внутрь, верно?

Кая быстро опустила ноги на землю, и мои глаза задержались на них дольше, чем следовало.

– Поживее, – подогнал её я.

Девушка, наконец, последовала за мной.

Я собирался запереть Каю в комнате по соседству со своей, чтобы если вдруг ей в голову придёт идея бежать, я остановил её раньше, чем она успеет наделать глупостей. Но до этого я хотел умыть её.

Меня пугало то, как она выглядела.

Мы зашли внутрь, я кинул испачканную рубашку на пол, планируя сжечь её завтра, и прошел в кухню. Кая осталась в коридоре. Спустя минуту я вернулся к ней, когда в моей руке было чистое белое полотенце, аптечка и ещё одна бутылка воды.

Она смотрела на меня, как на приведение.

– Что вы будете со мной делать? – Её голос дрожал, подсказывая, что она всё-таки хотя бы немного боится меня.

Не то чтобы это радовало меня. Но ей стоило опасаться таких, как я.

Я посмотрел на Каю сверху вниз, проходясь глазами по стройному, покрытому синяками телу, которое никогда не должно было так выглядеть. Её шорты были слишком коротки, а спортивный топ пережимал грудь. Эта одежда не предназначалась для спорта. Её худое лицо с острыми скулами и небольшой россыпью веснушек выглядело завораживающе, даже будучи изуродованным.

– А что бы ты хотела, чтобы я с тобой сделал?

Она молчала дольше, чем я предполагал, но вскоре всё же дала мне ответ:

– Отпустили меня.

– Никогда, – разрушил я её надежды, после чего развернулся и прошёл в зал с панорамными окнами. Затем положил всё, что было в моих руках, на столик и остановился у дивана, ожидая, когда девушка соберётся подойти ко мне.

– Нам нужно обработать твои раны, если ты хочешь проснуться завтра утром, – предупредил я, не замечая, как Кая двинулась в мою сторону.

– Зачем вам это? – спросила она. – Сделайте своё дело и отпустите меня.

Храбрость её тона заставила меня прищуриться, глядя на неё.

Кая была готова на всё, чтобы вернуться домой?

– Ты не нужна мне, – отрезал я, опускаясь на диван. – Так что перестань дрожать, потому что я не представляю для тебя угрозу, и сядь на диван.

Она с точно таким же прищуром посмотрела на меня.

Я не собирался рассказывать ей, зачем она здесь и кем на самом деле является. Вообще не собирался с ней разговаривать. Но каким-то образом она вынуждала меня отвечать на свои вопросы.

– Сядь. На. Чертов. Диван.

Однако Кая вновь не подчинилась мне, что заставило кровь вскипеть от злости. Я схватил её за руку и потянул на себя. От неожиданности она упала рядом.

– Ай! – воскликнула Кая, видимо задев одну из своих ран.

– Этого бы не случилось, если бы ты послушала меня, – сказал я, доставая из аптечки мазь, пластыри и антисептические средства. – С сегодняшнего дня тебе нужно запомнить лишь одно правило – если хочешь прожить в этом мире хотя бы ещё один день, нужно всего-навсего быть послушной.

Потому что я не уверен, что Кая доживет до того дня, когда я смогу освободить её, если она и дальше будет показывать свой характер.

Я открыл бутылку воды и намочил полотенце, после чего бросил его ей.

– Вытри лицо.

На этот раз она не ослушалась меня и приложила полотенце к одной из пораненных щёк. Осторожно двигая тканью, Кая тихо шипела, когда задевала поврежденные места. Я в это время выдавил немного мази себе на пальцы и принялся ждать, когда она закончит очищать лицо.

– Как вас зовут? – спросила Кая, кладя кроваво-красное полотенце себе на колени.

– Тебе незачем запоминать моё имя. Завтрашнее утро – последний раз, когда мы увидимся.

Подняв взгляд, она озадаченно уставилась на меня.

– Вы отпустите меня?

– Нет. Я же уже говорил тебе об этом.

– Тогда… – начала она, но я перебил её:

– Ты отправишься к людям, ради которых ты здесь.

– Людям?

Почему мой язык решил развязаться в её присутствии?

Я не ответил на вопрос, протянул руку к лицу девушки и оставил мазь со своих пальцев на её виске и скуле.

– Вотри.

Кая не двигалась, ожидая, когда я отвечу, но, к её сожалению, правила здесь устанавливала не она.

– Хочешь, чтобы это сделал я?

Она опустила взгляд и подняла руку, мягко коснувшись своих синяков и порезов.

Если Кая будет задавать столько вопросов и завтра, мой отец не оставит от неё и живого места.

И тогда, может быть, мне придётся убить его раньше положенного времени.

Я дождался, пока девушка закончит, затем встал с места и направился к лестнице, которая вела на второй этаж.

– Вставай, я покажу тебе твою комнату.

Кая быстро поднялась и двинулась следом, что удивило меня. Учитывая тот факт, что до этого мои указания доходили до неё не с первого раза, я думал, мне придётся отнести её на руках и самостоятельно уложить в постель.

Мы поднялись наверх и прошли по коридору прямо к нашим комнатам. Я открыл дверь, приглашая её войти внутрь. Нам оставалось спать не так много, а мне хотелось поскорее лечь в свою кровать и надеяться на то, что Кая не решит выпрыгнуть из окна, пытаясь сбежать от меня.

Она зашла в комнату, которая предназначалась для… Не знаю, зачем вообще сделал её: девушка никогда не наведывалась ко мне, и я не приглашал её. Просто жил надеждой, что, возможно, когда-нибудь это случится.

– Так как вас зовут? – вновь спросила Кая, повернувшись ко мне лицом.

Пространство за её спиной заполнял лунный свет. Глаза и волосы девушки показались мне темнее, и она стала выглядеть как призрак из прошлого.

Наверное, я молчал и смотрел на неё слишком долго, потому что она решила дать мне то, что я и так прекрасно знал:

– Меня зовут Кая, – призналась девушка, не понимая, что я знаю о ней больше, чем она сама. – Кая Форд. Возможно, вы перепутали меня с кем-то…

Кая. Кая. Кая. Кая.

Её имя эхом отдавалось в моей голове.

Нет!

Вместо ответа я захлопнул дверь прямо перед её носом, повернул ключ и, тяжело дыша, прижался к ней спиной.

Талия.

Глава 5

У меня не вышло уснуть прошлой ночью.

Хотя Кая за стенкой вела себя подозрительно тихо и не мешала мне, шум и голоса в голове были громче любых криков, которые я когда-либо слышал. Это сводило с ума.

Я вышел из комнаты, как только солнце поднялось над горизонтом. Дав девушке поспать ещё немного, спустился вниз и около часа вымещал ярость на груше в спортивном зале.

Тот факт, что Кая была здесь и напоминала её, выводил меня из себя. Я хотел поскорее избавиться от неё, чтобы больше никогда не наблюдать лицо этой девушки в своём доме, но также испытывал желание защитить её, ведь когда-то не смог сделать этого с Талией.

Я прошёл на кухню и, облокотившись на мраморную столешницу, налил стакан воды.

Я не до конца понимал намерений отца на неё. Прошло около тридцати лет, а он всё так же грезил желанием отомстить.

Поступил бы я подобным образом, если бы моя невеста сбежала из-под венца и мне не удалось вернуть её? Разумеется, нет.

Дело в том, что я вообще не собирался жениться.

Я останусь Исполнителем Ндрангеты, в то время как мой старший брат, сын Лоренцо Короззо и Доминик встанут во Главе.

Это было решено ещё до нашего рождения.

Время на часах показало пятнадцать минут девятого, поэтому я взял воду, которую налил ранее, и направился на второй этаж.

Вчера мы немного обработали раны Каи, но я не дал ей возможности помыться полностью или сменить одежду. В глазах отца она должна выглядеть плохо. Будет ещё лучше, если он подумает, что в этом виноват я.

После тренировки я успел принять душ и одеться в свою привычную одежду. Подойдя к комнате, засунул руку в карман классических чёрных брюк и достал связку ключей, а затем, найдя нужный, открыл дверь.

Как только ноги переступили порог, меня встретила уже проснувшаяся Кая. Она сидела на кровати, прижав колени к груди, и смотрела на меня.

– Доброе утро, – просто сказал я, подойдя к ней и протянув стакан воды.

Кая помотала головой, отказываясь принимать его.

– Вчера я сказал, что ты не нужна мне, – напомнил. – Думаешь, моё мнение успело измениться за ночь?

– Вы сказали, что отвезёте меня к людям, ради которых я здесь, – уточнила она. – Может, вам и не нужна, а вот им будет на руку, если я не смогу совладать со своим телом и разумом.

– Поверь, этим людям понравится твоё сопротивление.

Именно поэтому я велел ей быть послушной.

Я сделал глоток воды, а затем оторвал руку девушки от её ноги и втиснул в неё стакан.

– Решай сама. Хочешь умереть от обезвоживания – пожалуйста.

Кая недоверчиво уставилась на меня.

– Зачем вы это делаете?

– Что?

– Заставляете меня довериться вам.

Я прищурился, глядя на неё.

– Доверию невозможно заставить – его заслуживают.

Взгляд Каи продолжал отражать сомнение, но спустя секунды раздумий она всё же поднесла стакан к губам и залпом осушила его.

– Теперь поднимайся, нам пора выезжать.

Я забрал пустой стакан и протянул руку, чтобы помочь ей встать, но она не приняла её и поднялась самостоятельно.

Этот проклятый характер, который я ощущал в каждом её действии…

Я был на треть головы выше и в пару раз шире, отчего рядом со мной Кая казалась миниатюрной. Хотя в сравнении с девушками, что я успел повстречать до неё – высокой, крайне стройной и…

Безумно красивой, даже со всеми своими ранениями.

Мы спустились по лестнице, я оставил стакан на столике, мимо которого проходил, и вышел на улицу. Свежий утренний воздух Сакраменто ударил в лицо, а тучи на небе тут же подсказали, что в скором времени начнется дождь. Оказавшись у машины, распахнул перед Каей дверь, и она, на удивление без возражений, опустилась на сиденье.

Я заметил, что её руки и бёдра успели покрыться мурашками от холода. Ей нужно было переодеться. Чем быстрее, тем лучше. Надеюсь, отец позаботится об этом, а не даст ей умереть от переохлаждения.

Я обогнул машину и сел на своё место. Кая уже потирала ладони и дышала на них, пытаясь согреться. Последовали нажатия на несколько кнопок на консоли, и в машину стал поступать тёплый воздух. Я не подал виду, когда заметил, как она вопросительно посмотрела на меня.

Я был монстром, но для людей, заслуживающих этого, и никак иначе.

Нажав на пульт управления, дождался, пока откроются ворота, и выехал с территории.

– Почему ты была на аукционе? – неожиданно спросил я, сам удивляясь своему любопытству.

Кая покосилась на меня.

Ни один её взгляд, обращённый ко мне, не был просто обычным.

– Впервые покупаете кого-то? – В её вопросе проскользнула нотка язвительности.

Я усмехнулся.

Мне крайне нравилось, что она могла ответить мне.

– Да, прежде никогда не приходилось платить за женщину.

Она заметно напряглась и решила не продолжать беседу.

Через пять минут мы выехали на трассу. Кая же всё время до этого не отрываясь смотрела в окно, вероятнее всего запоминая дорогу.

– Почему ты была на аукционе? – не унимаясь, вновь повторил я свой вопрос.

Она раздраженно посмотрела на меня.

– Вы не глупый молодой человек, раз у вас есть всё это. – Махнула рукой, указывая на салон машины. – Так что подумайте сами.

– Я хочу услышать это от тебя. Тебе нужны деньги?

– Мне не нужны чёртовы деньги, – выплюнула Кая.

– Значит, твоему отцу.

Она промолчала.

– Почему ты просто не ушла оттуда?

Её правая рука, лежащая на сиденье, сжалась в кулак, и я только мог представить, как сильно ногти впились в мягкую ладонь.

И как отчаянно ей захотелось ударить меня.

– Они забрали мои документы, а я была ещё подростком. Куда бы я пошла без них?

– Сейчас ты не подросток.

– Но мои документы всё ещё у них.

Она так думала, но они уже несколько часов лежали в бардачке прямо перед её носом.

– И появились причины не уходить, – тихо вырвалось из неё.

– Какие причины?

– Какая вам разница? – изменив тон, практически прокричала Кая.

Да, на самом деле…

Мы оказались в городе. Мелкие капли дождя забились о лобовое стекло, затуманивая обзор. Всё остальное время в пути прошло молча, пока Кая по непонятной причине вдруг не решила дать мне ответ.

– Чтобы вернуть деньги в случае моего проигрыша, – прошептала она. – Поэтому я была там.

Руки сильнее сжали руль. Костяшки пальцев побелели от натяжения кожи, и Кая бросила на них мимолетный взгляд.

– И как часто ты проигрывала? – спросил я, стараясь не зарычать от злости.

Как часто он позволял незнакомцам брать её?

Ублюдок! Если бы у меня когда-то появилась дочь, окружающий мир побоялся бы даже не так посмотреть на неё. А если бы чьи-то грязные руки решили коснуться её, они бы оказались подвешенными в моём подвале, пока я поочередно опустошал бы тела от органов.

Глаза девушки были прикованы к моему лицу, пока я держал взгляд исключительно на дороге.

– Я никогда не проигрывала.

В этот момент я резко затормозил, чтобы припарковаться в месте назначения. Тело Каи покачнулось вперед, но она выставила руку и прижала её к консоли, удерживая себя на месте.

Значит, она не позволила никому воспользоваться собой? Её вчерашний бой дал мне знать, что Кая была не из тех, кто сдавался, но бывали обстоятельства, когда…

– Мы приехали? – спросила она, осматриваясь по сторонам.

– Выходим.

Получив ответ, Кая тут же выпрыгнула из машины, предварительно открыв дверь. Я сделал то же самое и встал рядом с ней.

– Надеюсь, ты не забыла о правиле, про которое я говорил?

Она нахмурила тёмные брови, под которыми голубые глаза казались ярче, чем любые другие.

– Быть послушной?

Я кивнул в знак согласия.

– Это для твоей же безопасности.

Кая громко сглотнула страх, поселившийся в её нутре со вчерашней ночи. Или же живший в ней уже долгие годы.

– Вы заберёте меня после?

В голосе девушки прозвучала надежда, словно я был её спасителем. Но дело заключалось вот в чём – это я привёз её сюда, обрекая на случившееся.

Я мог бы придумать что-нибудь – дать Кае денег и помочь спрятаться, но я всё-таки привёл её к своему отцу, потому что как бы ни боролся с желанием снова видеть её лицо, эта битва изначально была проиграна мной.

Я не ответил на вопрос, не желая давать ей ложных надежд, и направился к большим стеклянный дверям, ведущим в ад, ожидая, что Кая последует за мной.

Телефон неожиданно запищал. Я достал его и увидел имя единственного человека, которому мог доверить всё, включая свою жизнь.

Доминик: Ты в городе?

Кристиан: Да.

Доминик: С ней?

Кристиан: Да.

Больше сообщений не поступало. Но я понимал, что друг напряжен не меньше моего.

Я подошел ко входу в здание и развернулся, чтобы подогнать Каю, но вместо девушки встретился с пустотой. Для неё не бывало обстоятельств, когда не стоило хотя бы попытаться спасти себя, даже если она понимала, что шанса на спасение не существует. Я быстро осмотрелся по сторонам, не замечая израненного жизнью тела, убегающего от меня, и тогда точно понял, с кем связался.

Боец.

Глава 6

Она издевалась надо мной!

Женщины доставляли одни проблемы. Их неумение слышать и слушать заводило в могилу.

Я вышел в центр улицы и попытался разглядеть Каю среди толпы.

Куда она собиралась пойти? У неё не было ни сотового, ни наличных. В полицию? Когда бы они поняли, про кого говорит Кая, патрульная машина с ней внутри без промедлений выехала бы ко мне навстречу.

Ей не стоило играть со мной в моём же городе.

Я найду её, отдам отцу, и пусть делает с ней, что захочет!

Она не моя чёртова проблема. Я не хочу её видеть.

Мне нельзя её видеть.

Резкий крик, раздавшийся с левой стороны, заставил меня повернуться.

Незнакомая женщина, чья одежда была пропитана чем-то похожим на кофе, ругалась вслед убегающему от неё человеку. Я проследил за её взглядом и наткнулся на Каю, которая ловко проскальзывала мимо людей, пытаясь больше ни в кого не врезаться. Она кричала извинения, и в тот момент, когда её голова вновь обернулась к женщине, наши глаза на секунду встретились, но она сразу же отвернулась и ускорилась.

Я ринулся за ней.

Если до этого у неё были шансы улизнуть от меня на какое-то время, то теперь в течение минуты она окажется в моих руках.

Кая завернула в пространство между двумя зданиями, надеясь спрятаться там или сократить путь, хотя была совершенно не знакома с городом, и пропала из поля моего зрения. Но я знал эти улицы наизусть. Даже с закрытыми глазами я бы нашел выход и вход из каждого укромного местечка Сакраменто.

Я сделал то же самое, что и Кая, но на поворот раньше, зная, что она побежит только в одну сторону, потому что в другой её ждет тупик.

На улице усиливался дождь.

Несколько прядей моих чёрных волос прилипли ко лбу, а рубашка, намокая, постепенно становилась второй кожей на груди.

Я бежал, стараясь поймать Каю ещё до того, как она завернёт в мою сторону, и уже представлял, в каком виде мы предстанем перед ожидающими. Я приблизился к углу здания ровно в тот момент, когда девушка вылетела из-за него. Она насквозь промокла. По её лицу и шее стекали струйки воды, а щеки покраснели.

Рот Каи открылся от удивления. Она уже хотела развернуться, чтобы отбежать от меня на безопасное расстояние, как я схватил её и перекинул через плечо.

– Нет! – прокатился по улице её крик.

Задница Каи прижалась к одной из моих щёк, когда я усилил хватку на её бедрах, но она продолжила безостановочно колотить меня по спине.

– Хватит! – рыкнул я, и моя рука шлепнула её по бедру.

Кая оцепенела.

Я решил не идти с девушкой, которой явно не нравилось висеть на моём плече, по людным улицам, а пройти к чёрному входу офиса через дворы. Взгляд в это время опустился к тому месту, по которому я её ударил – кожа начала краснеть, и на ней проступило очертание моей ладони.

Кая медленно расслабилась, переставая сопротивляться, что позволило её груди прижаться к моей спине. Я тут же сжал челюсти, когда почувствовал её затвердевшие соски.

– Мне казалось, мы договорились. Ты была довольно послушной до этого. Что изменилось?

Кая промолчала.

Мне вновь захотелось шлёпнуть её, но я остановил это желание раньше, чем мои руки поддались влечению.

– Как думаешь, что они будут с тобой делать?

Дыхание Каи участилось, но она всё так же продолжала не отвечать на мои вопросы.

– Я расскажу тебе.

К тому времени мы оказались около большой чёрной двери, я открыл её и вошёл с девушкой на плече внутрь. Эта сторона здания всегда пустовала. Служебным лифтом почти никто не пользовался, но я всё же продолжил тише:

– Интерес возникает в сопротивлении. Когда твоя добыча кричит, пытается спастись… Когда она думает, что способна на это… Ты в свою очередь с превеликим удовольствием доказываешь ей обратное.

Я вошёл в лифт и поставил Каю на ноги.

– Не доверяешь мне? – спросил, в который раз с любопытством разглядывая её лицо. – Правильно.

Потому что я тоже не доверяю себе рядом с тобой.

– Будь послушной, – приказал я, нажимая на кнопки и отправляя нас на двадцать седьмой этаж. – Делай всё, что они скажут, и выйдешь отсюда живой. Ты ведь только этого хочешь, верно?

Она кивнула, а я всё продолжал смотреть на неё – слипшиеся от дождя ресницы делали взгляд пронзительнее, а пряди, выбившиеся из кос, рассыпались и стали темнее.

Кая выглядело измучено.

То, что нужно.

Я посмотрел в зеркало позади неё и уставился на своё отражение – одежда промокла, волосы находились в полном беспорядке, лицо покраснело.

Они подумают, что напоследок я решил трахнуть её прямо под дождём.

– Не думай, что кто-то из людей, которых ты встретишь, поможет тебе. Перестань обманывать себя, – успел предупредить её, прежде чем створки лифта открылись и мы вышли в фойе, где не было возможности подсказывать ей. – Ты идешь впереди.

Я больше не собирался оставлять её вне своего взора.

Кроссовки Каи, пропитавшиеся водой, хлюпали при каждом шаге, тело дрожало, а ладони потирали плечи, прижимаясь к груди. Она страшно замёрзла.

Я бы мог дать ей свой пиджак, если бы он не промок, как и вся наша одежда, и если бы это не выглядело перед остальными так, будто я хотел согреть её.

– Прямо и налево, – проинструктировал я.

Мы прошли мимо помощницы отца, глаза которой при виде нас полезли на лоб, завернули за угол и остановились у двери.

– Сделай вид, будто прошлой ночью ты познала кошмар в лице меня.

– Но так оно и есть.

– Ты не знаешь, о чём говоришь.

Она даже представить себе не могла, что я мог сделать с ней вчера. Или скорее… должен был, потому что таким было желание отца.

Кая кинула на меня непонимающий взгляд, но я уже открыл дверь и толкнул её внутрь. Она споткнулась и почти упала, едва удержавшись на ногах.

Я зашел следом и встретился с кучей пристально уставившихся на нас глаз.

Мой отец – Винченцо Нери – сидел во главе. Справа от него Лоренцо Короззо – Младший Босс. А слева человек, о присутствии которого я не знал – Мартин Риверо – Советник Ндрангеты, проживающий и управляющий территорией Калабрии.

Он приехал только для того, чтобы посмотреть на Каю? Или у него появились дела в Сакраменто? Под чьим присмотром осталась Джулия?

Тройка осмотрела нас с ног до головы.

– Отличная работа, Кристиан, – гордо проговорил отец.

Кая резко обернулась, чтобы посмотреть на меня. Ей наконец удалось узнать моё имя.

Пока её внимание было приковано ко мне, на лице отца растянулась зловещая улыбка. Он нагло заблуждал глазами по телу девушки. Короззо принялся заниматься тем же. И только Мартин не отводил свой взгляд от меня.

Его светлые волосы смешались с сединой, а карие глаза, точно передавшиеся его сыну Сантьяго, уже прожгли во мне как минимум две дыры.

О чём он думал?

Я собирался сразу же уйти. Но теперь, видя, как двое из трёх опасных мужчин нагло раздевают глазами девушку, и без того едва прикрытую одеждой, по неизвестной причине решил остаться.

– Присаживайся, Кая, – с больной улыбкой на лице произнёс мой отец.

Я подтолкнул её вперёд, когда она продолжила озадаченно пялиться на меня, пропуская приказ Винченцо мимо ушей. Затем надавил на её плечи, усаживая дрожащее от холода тело в кресло, и остался рядом, возвышаясь над ней.

– Они идентичны, – шепотом проговорил Короззо нашему общему Боссу, в конце концов перестав разглядывать девушку.

– Почти что, – ответил ему тот.

Кая сидела молча, её руки вцепились в колени, а взгляд был опасливо направлен в сторону мужчин.

Она и понятия не имела, зачем я вытащил её из другого штата и привёз сюда. Честно, сейчас и я не совсем понимал.

Дело в том, что одной из Пяти была не она. А её мать.

И зачем им Кая, если Мария никогда не увидит то, что они могут с ней сделать? Ведь смысл мести заключается в страданиях виновного, а не того, кто ему дорог.

– Она что-нибудь знает?

– Нет, – твёрдо уверил их я.

Хотя я не спрашивал у неё, но будет лучше, если они посчитают, что Кая ничего не знает. А ещё лучше, если это окажется правдой.

Отец ухмыльнулся.

– Мария ничего тебе не рассказывала? – поинтересовался он у Каи.

Она в очередной раз повернулась, чтобы посмотреть на меня, будто я был её спасением, а не одним из злодеев этой истории. Но вопрос всё же был обращён Винченцо:

– Мария?

– О, прости. – Мой отец наигранно засмеялся. – Агнес, – исправился он. – Ведь это имя твоя мать выбрала для себя, после того как сбежала от меня, я прав?

Кая больше не смотрела на меня. Её взгляд был направлен на мужчину, сидящего напротив за другим концом стола.

По реакции девушки было понятно – она не знает.

А я был посвящён в историю Пяти ещё с раннего детства. Вся Ндрангета знала эту историю. Но мы были её частью со дня своего рождения.

Пять русских девушек, навсегда изменивших синдикат, – так о них говорили.

Анна, Мария, Ирина, Наталия и Елена.

Девушки, пришедшие как оплата за мир, начали уничтожать Ндрангету изнутри.

Каждая из них оставила свой след.

Отец поднялся со своего места, и моё тело мгновенно напряглось.

– Почему ты так смотришь? – Он упёрся ладонями в стол, начиная терять терпение. – Неужели и правда ничего не знаешь?

Мартин Риверо, также когда-то потерявший свою невесту Ирину, иногда опускал взгляд на Каю, но в основном продолжал следить за мной.

Что ему от меня нужно?

Я бы мог сказать, что он менее опасен из всех, но начинал сомневаться в этом. Никому из них нельзя было доверять, когда дело касалось её.

– Вероятно, вы что-то перепутали, – нерешительно произнесла Кая, привстав со своего кресла, но мои руки вновь легли на её плечи и опустили на место.

– Твоя мать – одна из пяти дочерей русской мафии, проданная нам своим собственным отцом.

Я не видел лица девушки, но представил, как её брови сошлись на переносице от шока, как раньше.

Отец продолжил:

– Она сбежала от меня прямо перед нашей свадьбой, а я даже не успел опробовать её. – С каждым словом его тон становился всё жёстче и жёстче. – А когда нашёл…

– Вы убили мою маму? – с неприкрытым ужасом прошептала Кая, перебив Винченцо.

Он громко засмеялся.

– Я бы с удовольствием сделал это, милочка. Но для начала заставил бы смотреть на то, как наказываю тебя. Только твоя мать покинула нас раньше, чем у меня получилось найти её.

Двадцать шесть лет она сидела у него под носом, в соседнем штате, всего в нескольких часах езды от Сакраменто, пока он не переставал искать её по всему свету.

Мария опустила его. Гордость отца была задета, и он хотел отомстить.

Теперь же Кае придётся платить по родительскому счёту. Опять.

Я вытащил её из одного ада, чтобы познакомить с другим.

– Моя мама американка. Она родилась и выросла в США. Кто вы такие? – испуганно спросила Кая, проходясь взглядом по всем нам.

Винченцо встал из-за стола и двинулся в нашу сторону. Я заметил, как её тело вжалось в кресло, когда он приблизился к нам.

– Тебе лучше спросить, кто он такой.

Кая подняла голову и уставилась на меня своими глазами цвета неба в ясный день. Они были переполнены вопросами. Впрочем, как и мои. Но я не смотрел на неё в ответ, стараясь не терять бдительность и следить за действиями всех, кто находился в зале. Ради общей безопасности.

– Сначала мы не знали, что нам с тобой делать, ведь Марии не выпадет шанс стать свидетельницей сия возмездия, – уточнил он. – Но войдя сюда и увидев проделанную моим сыном работу, я поспешу сделать вывод, что никто не будет против, если я представлю тебе твоего будущего мужа…

Непонимание отразилось на лицах всех присутствующих.

Если он выдаст её замуж за одного из наших солдат, Кая будет молить о смерти каждую секунду, прожитую в браке, как и большинство женщин Ндрангеты.

Каждое утро. Каждый день.

Каждую ночь.

Но отец сказал, что представит нам его. Значит, это был кто-то из нас.

Риверо?

Мартин был до сих пор не женат, но я также не слышал, чтобы он искал себе спутницу на остаток лет.

Может, здесь был кто-то ещё? Я не заметил никого в фойе…

– Кристиана Нери, – закончил отец.

Глава 7

Бывало ли у вас такое чувство, когда вы, находясь в реальности, не могли поверить, что это не сон? Прямо сейчас я чувствовала себя именно так.

Я оказалась в другом штате, за сотни километров от своего дома, а вокруг меня собрались незнакомцы, которые уверяли меня в том, что моя мама большую часть своей жизни притворялась другим человеком и что теперь я была обручена с мужчиной, имя которого узнала всего несколько минут назад.

Они сошли с ума!

Кристиан мог издеваться надо мной всю прошлую ночь, и я бы позволила ему это, потому что, как он уже сказал ранее, «интерес возникает в сопротивлении». Может, ему и вовсе стало бы скучно и он отпустил бы меня, потребовав Родриго вернуть ему деньги.

Если бы ему нужен был просто секс, он бы снял себе послушную суку и развлекался с ней, сколько ему заблагорассудится. Но он пришёл в «FIGHT», чтобы воплотить в жизнь свои самые извращенные фантазии, на которые, возможно, не соглашались даже шлюхи.

Но… так я думала до того момента, как он помог мне обработать раны, а потом отправил спать, словно я была его гостьей, а не девушкой, которую он приобрёл на аукционе.

Ночью я не сомкнула глаз. Усталость поглощала меня, но я не позволила себе заснуть в доме с мужчиной, который вёл себя подозрительно странно.

Кристиан говорил о людях, ради которых я была здесь, и тогда я приняла решение воспользоваться тактикой, придуманной мной в возрасте, когда я была ещё слишком мала, чтобы рассуждать о таких вещах.

Сделай вид, что ты согласна, и нанеси удар, когда он поверит в это.

Так я и поступила.

У меня получилось улизнуть от него. Правда, не надолго, потому что я не знала город. Я хотела убежать, а уже потом решать, что делать дальше. Мне не впервые пришлось бы прятаться от человека в незнакомом месте. Однажды мы с мамой два года скрывались от отца, пока её не убили, а меня не отдали в руки единственного живого родителя.

Сейчас надо мной возвышались двое мужчин – сын и отец.

Это было видно невооружённым глазом – их ледяные голубые глаза, угольно-чёрные волосы и одинаковые прямые носы выдавали кровное родство. Только мужчина постарше выглядел ужасающе, потому я лишний раз старалась не смотреть на него, так как шрамы от ожогов, покрывающие часть его лица, напоминали мне Фредди Крюгера.

Я быстро встала, не позволяя Кристиану снова усадить меня на место.

– Я в этом не участвую.

Кому-то взбрело в голову разыграть меня? Было несмешно, отнюдь!

Послышался надменный смешок, и в этот же момент сильная холодная ладонь врезалась в мою левую щёку.

Тело пошатнулось в сторону, голова резко дёрнулась вправо, и я схватилась за место удара, обожженное болью. Но чужие холодные руки удержали меня от падения, когда колени подкосились и я уже была готова свалиться на пол.

– С этих пор твоя жалкая задница принадлежит нам, и мой сын будет засовывать в тебя свой член столько раз в день, на сколько у него хватит сил. А иногда и я буду не прочь помочь ему, – прорычал монстр, сильно сжимая мой подбородок своими мозолистыми пальцами.

Кристиан прижался ко мне сильнее, позволяя ощутить его собственное напряжение.

Мужчина рядом с нами отпустил меня.

– Я хочу, чтобы она кричала, – обратился он к своему сыну. – Каждую последующую ночь, проведённую в твоём доме, ты должен делать с ней всё то, чему я тебя учил.

О чём он говорит?

Я оглянулась и посмотрела на Кристиана. Его взгляд был пуст. Бледные глаза не выражали ни единой эмоции. Но руки всё так же крепко удерживали меня, хотя я уже твёрдо стояла на ногах.

И тогда я поняла, что попала к людям намного страшнее своего отца и всех мужчин, которых встречала ранее.

– Ты отлично постарался. Продолжай в том же духе.

Он развернулся и прошёл к своему месту во главе стола.

Мужчина, сидевший справа от него, перелистывал документы в поисках чего-то. Мои глаза остановились на нём.

Тёмно-русые волосы, карие глаза и коричневый костюм-тройка. Все они выглядели как бизнесмены, само здание было похоже на бизнес-центр процветающей компании, но что-то мне подсказывало, что за всем этим стоит нечто иное.

Мужчина выудил небольшую карточку из стопки бумаг и оттолкнул её от себя, отчего она пролетела по столу в нашу сторону. Кристиан отпустил меня, и в эту же секунду его ладонь с грохотом приземлилась на поверхность, остановив небольшой кусок старой бумаги.

– На случай, если ты до сих пор думаешь, что всё сказанное ранее – ложь.

Это оказалась фотография.

Кристиан поднял её и протянул мне, однако на короткую секунду задержал взгляд на изображении.

Я приняла фотографию, и моя кожа покрылась мурашками от увиденного.

Пять девушек расположились на полу. Руки и ноги каждой были связаны веревками. На телах проскальзывало по несколько синяков, порезов и пятен растёртой крови. Одежда разорвана. Они были страшно напуганы, хоть и пытались скрыть это.

Фото было сделано со вспышкой, поэтому девушка, чьи голубые глаза я бы узнала из тысячи, подняла руку, прикрывая своё лицо.

Это была моя мама.

Слева от неё сидели две блондинки, прижимающиеся друг к другу. Справа – жгучая брюнетка и ещё одна девушка с медовыми волосами.

Не может быть… Этого не может быть.

– Можешь забрать её с собой, чтобы не забывать, кто обрёк тебя на вечные страдания, Кая, – уже спокойнее произнёс отец Кристиана.

Я даже не взглянула на него. Всё моё внимание было обращено к маме и незнакомкам на фото. В глазах каждой читался ужас, словно они не могли поверить в реальность происходящего.

Прямо как я сейчас.

– Теперь уведи её, – приказал главный. – Мне надоело видеть это лицо.

Несколько минут мы сидели в машине Кристиана, но я не выпускала фотографию из рук, пытаясь вспомнить хотя бы что-то.

Ни слова об этих девушках. Ни намёка на то, что она пережила здесь.

Лишь слова из моего сна не переставали крутиться в голове:

«Место, где ты окажешься, принадлежит людям, не познавшим человеческих чувств. Ты должна всегда быть начеку и попытаться выбраться оттуда. Что бы ни случилось и как бы они ни пытались, не дай им сломить тебя. Уйти оттуда потребует много сил, но никогда не забывай, чья ты дочь, Кая. Я смогла сделать это».

Твою мать, это что, шутка какая-то? Мафия? Они же несерьёзно?

– Всё это правда, – внезапно произнёс Кристиан.

Я оторвалась от фотографии и взглянула на него.

Он вёл машину одной рукой, а локтем другой опирался на дверь, придерживая подбородок кулаком.

Информация не укладывалась в моей голове. Что именно из сказанного там было правдой? Я не поверила и половине.

– Почему твой отец подумал, что ты сделал это со мной?

– Потому что я делаю это с людьми.

Я поджала пальцы ног в своих насквозь промокших кроссовках.

Кристиан не показался жестоким. Он не причинил мне вреда, но… хотел?

– Калечишь их?

– Убиваю, – незамедлительно исправил он.

Я почувствовала, как ещё больше страха стало разливаться по моим венам.

– В конце концов ты убьёшь меня?

Его челюсть напряглась, будто он сдерживал себя. От чего? Он хотел что-то сказать мне или… сделать больно?

– Не планировал становиться вдовцом так быстро.

Я помотала головой.

– Ты не женишься на мне.

– Почему нет?

Я нервно хохотнула.

– Я стала твоей всего на одну ночь, которой ты не воспользовался. Теперь мне нужно вернуться домой.

– Ты моя до тех пор, пока мы решаем это.

– У вас даже нет моих документов! – не подумав, выкрикнула я. – Как ты собираешься жениться на девушке без паспорта?

Кристиан нажал на маленькую кнопку на панели управления, и бардачок открылся прямо у моих ног.

– Взгляни, – кивнул он в его сторону.

Я слегка наклонила голову и, протянув руку, достала свой паспорт.

Последние годы он хранился у Родриго… На какой срок они с моим отцом продали меня, если отдали его Кристиану?

Я медленно покосилась на дверь со своей стороны, и в мою голову пришла буквально убийственная идея. Сердце бешено заколотилось в груди. Успею ли? Я непринуждённо приподняла локоть и оперлась им на дверь, но не сильно, а так, чтобы не нажать кнопку открытия окна. После чего принялась рассматривать свой паспорт, отвлекая Кристиана от того, что на самом деле собиралась с ним сделать.

Сейчас или никогда. Пора…

Я резко надавила локтем на кнопку. Как только между окном и панелью появилась щель, подняла руку и просунула в неё паспорт. Выпав из машины, он улетел вдаль.

– Кая! – зарычал Кристиан, резко ударив по тормозам.

Позади нас раздались сигналы, и я сильно зажмурилась, будучи полностью готовой к тому, что он ударит меня.

Ждала, что мою щёку вновь обдаст жгучая боль.

Но ничего не случилось. Вместо этого послышался тяжёлый вздох, и я почувствовала, как машина вновь начала движение.

Мои глаза медленно открылись.

Почему он…

– Если хочешь, чтобы я ударил тебя, подставь свою задницу.

Руки Кристиана крепко вцепились в руль.

– Для нас не проблема восстановить твои документы. Ты отсрочила нашу роспись всего на несколько дней. Тебе в любом случае придётся стать моей женой, так что… не пытайся изменить это.

Но в нынешнем положении у меня будет несколько дней на то, чтобы придумать план и сбежать отсюда.

– Я могу заставить тебя почувствовать себя пленницей. Если это то, чего ты хочешь.

Я не ответила ему, потому что уже была его пленницей. А мне срочно нужно было попасть в Рино.

Пока я здесь, Эбигейл там совсем одна. Интересно, как у неё дела? Она будет вечно винить себя в том, что, как ей кажется, я оказалась здесь по её вине? Но я сама выбрала выйти вместо неё и ни секунды не жалела об этом. Даже сейчас.

Из-за грозовых облаков, заполняющих небо, вокруг стало немного темнее – это напомнило мне о маленькой грозе. Всему, чему меня учила мама. Каждому её наставлению. Поддержке и помощи. Я помнила каждое слово, когда-либо слетавшее с её уст.

Она была так важна для меня.

Пару минут спустя мы съехали с асфальтированной дороги и оказались в чаще.

Вчера было слишком темно, поэтому я и подумать не могла, что дом Кристиана находится прямо в лесу. Совсем один. Вокруг были только деревья, а ночью я слышала вой стаи волков.

Зачем человеку, работающему в городе, жить так далеко от него?

Я вновь вернула своё внимание к фотографии.

– Две блондинки – это Анна и Ирина. Девушка с рыжими волосами – Елена, – начал объяснять Кристиан, тыча указательным пальцем по лицам молодых женщин. – А теперь посмотри на девушку, сидящую справа от твоей матери. Смотришь на неё?

Качество снимка было отвратительно, потому я едва могла различить лица, но кивнула.

– Её зовут Наталия.

Я украдкой взглянула на мужчину рядом, чувствуя, что он хочет сказать что-то ещё, но медлит. А потом, всё же собравшись с духом, Кристиан ответил на мой ещё не заданный вопрос:

– Наталия Нери. Она моя мать.

Глава 8

Я запер Каю в комнате.

Но уже не в той, что раньше. В ней она больше никогда не появится.

Когда я рассказал ей, что моя мать – также одна из Пяти, она осыпала меня кучей вопросов, отвечать на которые у меня не было настроения, поэтому я просто проигнорировал её.

Кая сама в скором времени найдёт ответы, если не попытается вылиться из игры, которая началась ещё несколько десятилетий назад.

Я оставил в её новой комнате немного одежды – своей, потому что ей нужно было переодеться; аптечку, чтобы она лучше продезинфицировала раны, и немного еды, от которой она первоначально отказалась.

Но мы оба слышали, что за звуки издавал её желудок всю обратную дорогу до дома. Когда она в последний раз ела? Ей удавалось найти в себе силы для борьбы. Кая отлично держалась на ринге и продолжала не сдаваться, но больше не надеялась, что кто-то ей поможет. Если вообще рассчитывала на помощь. Казалось, она привыкла разбираться со всем самостоятельно.

Я запер все двери и поставил сигнализацию, так как седьмое чувство подсказывало мне, что её послушание было неким планом для побега. Поэтому ещё собирался дать ей шанс поверить в удачливость. Но позже, чтобы она поняла, что ей никуда от меня не деться.

Пока Винченцо Нери жив, Кае придётся быть моей.

Только ненадолго – поэтому факт нашей женитьбы не сильно смутил меня.

Я даже и слова не проронил после того, как отец озвучил свой план. Это на секунду выбило меня из колеи, но не более. Никто не получает и капли моей ярости, пока не приходит подходящее время.

И сейчас я собирался доказать это, войдя в гараж, предназначенный для моей машины, включив свет, пройдя чуть дальше и остановившись у входа в подвал. Я постучал по полу носом туфли, давая понять, что совсем скоро присоединюсь к человеку внутри и что он может начинать молить о быстрой смерти, которую, к моему великому сожалению, мне придётся ему подарить.

Руки чесались от желания поскорее приступить к делу.

Я подошел к столу недалеко от входа и схватил горелку. После чего, протянув руку, нажал на кнопку и включил свет под собой. Послышались крики.

Странно, что ублюдок не начал вопить, когда я заявил о своем присутствии, а сделал это только сейчас. Он что… заснул? Адреналин вперемешку со страхом должны были не позволить ему сомкнуть глаз.

В таком случае надеюсь, у него получилось восстановить силы и душа покинет его тело не раньше, чем я вдоволь наслажусь увиденным.

Я открыл крышку подвала и начал спускаться по лестнице.

Когда мне приходилось разбираться с нашими солдатами, которые возомнили, что предав Ндрангету, у них получится выйти сухими из воды, а точнее – живыми из синдиката, я часто удивлялся, почему такие трусливые люди до сих пор работают на нас.

Каждый, с кем я уже успел расправиться, умолял отпустить его, кричал и вёл себя как слабак.

И потому сейчас меня поражал тот факт, что девушка, находящаяся в моём доме, ни разу не попыталась сделать этого. Почему? Она не до конца понимала, в чьи руки попала?

Или жизнь настолько истерзала её, что страх смерти вовсе пропал из спектра ощутимых ею чувств?

Искусственный белый свет ослепил меня, когда я оказался в подвале, но глаза быстро привыкли. Стекло, занимающее большую часть стены, и дверь разделяли помещение на две части – там, где был я, и там, где находился мой «друг».

Я надел чёрные кожаные перчатки, которые уже стали неотъемлемой частью моей рабочей формы, и взял клетку с голодными хвостатыми друзьями внутри неё. Ещё вчера я хотел использовать их только после пыток, но сейчас же решил, что эти ребята сделают за меня всю работу, а я просто прослежу за тем, чтобы они хорошо с ней справились.

Я открыл дверь и вошел во вторую часть подвала, где ублюдок, которого я оставил связанным больше, чем на двенадцать часов, ни на сантиметр не изменил своего положения.

Разумеется, у него бы и не вышло. Но стоило хотя бы попытаться.

Затем, поставив клетку с крысами на живот предателя, заметил, как его глаза округлились от ужаса.

Он даже не подозревал, что я собирался с ним сделать.

Стоило дать ему знать заранее?

– Так символично, что тебя убьют твои же собратья, – равнодушно произнёс я, кладя несколько кубиков угля на поверхность клетки.

Это расшевелило его.

– Не надо, Кристиан, – прошептал мужчина, до костей пропитанный страхом.

Он начал дёргаться, слегка покачивая клетку из стороны в сторону и мешая мне, поэтому я туже затянул верёвки, которыми он был привязан к столу. Намного туже. Так, что кровь перестала приливать к некоторым его конечностях, отчего они стремительно потемнели.

– С нами или против нас, – напомнил я, прежде чем зажечь горелку.

Клятва верности синдикату из кодекса чести, нарушение которого карается смертью.

Я протянул руку вниз и вытащил дно клетки, давая крысам устроиться на животе ублюдка.

Они были голодны и даже без горящих углей начали бы в скором времени прогрызать путь через его плоть, но мне хотелось, чтобы они делали это под страхом собственной смерти. Поэтому я поднёс горелку к кучке углей и начал разжигать их.

– Пожалуйста! Нет!

Крики мужчины заполнили всё пространство. Угли быстро нагрелись. Жар растормошил крыс, и их маленькие острые зубы принялись впиваться в человеческую плоть. Я же отошел к стене, чтобы наблюдать за происходящим.

Ублюдок кричал не переставая, а крысы, в свою очередь, не хотели умирать и пытались прогрызть себе путь через его живот всё быстрее, потому кровь уже ручьём стекала вниз и покрывала собой пол.

Они могли не делать этого, но страх заставил их найти выход.

Я смотрел на мужчину, который начал захлёбываться в собственной крови, но вместо его лица, как и всегда, видел отца.

То, что когда-то он заставил нас с Себастьяном наблюдать, как издевается над человеком, которого мы любили, изменило нас обоих. Я поддался неконтролируемой агрессии, а мой старший брат стал хладнокровным убийцей, без капли проявленных при этом эмоций.

Мы перестали ладить или скорее не ладили никогда, а случившееся после поставило точку в наших отношениях, потому с тех пор или, опять же, скорее всегда Доминик был для меня большим братом, чем когда-либо был Себастьян.

Ещё около четверти часа я наблюдал за бездыханным телом нашего бывшего солдата, после завернул его в несколько чёрных пакетов и вытащил во двор.

Ублюдок был тяжелым.

Я волочил его тело к своей машине, когда почувствовал, как мою щеку обдало жаром. Повернув голову, встретился взглядом с Каей, чьё лицо застыло в гримасе ужаса за окном второго этажа.

Теперь она начнёт бояться меня.

Только я не хотел этого. Мне просто было нужно, чтобы она придерживалась моих правил и вела себя тихо. Ничего более.

Кая не шевелилась, а её глаза не моргая уставились на меня, будто в трансе. Спустя несколько секунд, вероятно поняв, свидетелем чего она стала, девушка метнулась вниз и спряталась под подоконником, пропав из поля моего зрения. Я же непринужденно закинул тело в багажник, обошёл машину и сел в неё.

Придется закопать тело прежде, чем отправиться в город на встречу с Домиником.

Подъезжая к двухуровневому региональному торговому центру, я заметил уже припаркованную машину друга у главного входа в здание. Он оказался здесь раньше меня, так как его спортивный клуб находился в самом центре Сакраменто – неподалёку от места встречи. Но главная причина пунктуальности Доминика заключалась в его ненависти к безответственности.

Парень облокотился на капот, скрестив лодыжки, и переписывался с кем-то в телефоне. Его светло-золотистые волосы были слегка влажными после душа, но он переоделся в костюм – чёрные классические штаны и белую рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами, как он и любил, – хотя я знал, что вырвал его с тренировки, чего он не позволял делать никому, за исключением меня и зеленоглазого подростка.

Которого рядом с ним сейчас почему-то не было.

Я припарковался рядом и вышел из машины, но прежде осмотрел себя на присутствие пятен крови и грязи на одежде.

– Почему ты один?

Доминик никогда не оставлял её одну, если они оказывались в одном городе, потому что с недавних времён это было редкостью.

Он нехотя оторвался от своего телефона и непонимающе приподнял бровь, а я, приблизившись к нему, заглянул в салон.

– Разве Джулия не в Сакраменто?

– Почему она должна быть здесь?

– Утром Мартин Риверо сидел прямо перед моим носом. Я подумал, Джулия прилетела вместе с ним.

Доминик изменился в лице, затем снова уткнулся в свой телефон, а через секунду уже приложил его к уху.

– Где ты? – выпалил он.

– Дома… – послышался тихий неуверенный голос девушки.

– В каком именно доме?

– Доминик, – уже немного строже произнесла она. – Я собираюсь спать, в чём дело?

Её ответ тут же дал мне понять, почему именно её здесь не было. Она всё ещё оставалась в Калабрии – мы находились в разных часовых поясах, а значит у Джулии время близилось к ночи.

– Почему ты не в Сакраменто? С кем ты?

Иногда Доминик был излишне заботлив по отношению к своей младшей сестре, но она никогда не противилась этому. После того как шесть лет назад они потеряли своих родителей, он заменил девочке всех, в ком она отчаянно нуждалась, будучи одиннадцатилетним ребёнком.

Она – единственное, что осталось у него. Он стал всем для неё.

– Я… – принялась отвечать Джулия, но знакомый мужской голос перебил её:

– Не волнуйся-я-я! Нянька в виде красавчика итальянца на месте!

Я закатил глаза.

Иногда мне хотелось завязать его язык в узел.

– Я с Сантьяго. Всё в порядке, – уверила своего старшего брата Джулия. – Дядя Мартин уже завтра вернётся в Калабрию. Ты не должен переживать за меня.

– Но я переживаю, – не раздумывая ответил Доминик.

Большинство посчитали бы это слабостью, но не я. К тому же моего лучшего друга не волновало, что подумают трусы, которые боятся признаться всему человечеству в своих истинных чувствах. А одного взгляда на Доминика в присутствии Джулии или её упоминании было достаточно, чтобы понять: он разорвёт любого, кто решит навредить ей.

Девушка не ответила, решив промолчать.

Она хотела вернуться домой. Но пока не могла.

– Сантьяго самому нужен присмотр, так что дождись Мартина, – добавил её старший брат. – Пожалуйста.

В отличие от меня он доверял Риверо, потому что тот был близким другом его родителей. Мне показалось странным, когда мой отец оставил его во Главе, после того как Ксавьер Де Сантис покинул этот мир. Ведь насколько мне известно, они никогда не ладили.

– Я буду осторожна. Обещаю, – прошептала Джулия.

– Хорошо. – Доминик расслабился, поверив ей. – Спокойной ночи, Дорогая.

– Подожди, – встрял я и забрал телефон из рук друга. – Не могла бы ты лечь спать чуть позже? Мне нужна твоя помощь. Очень.

Джулия слегка замялась.

– Конечно…. Чем именно я могу помочь тебе, Кристиан?

– Нужно подобрать одежду для девушки.

От Доминика стало исходить ярое желание пнуть меня, но он просто стоял, пока его светлые густые брови всё больше и больше падали на глаза, выдавая недовольное выражение лица, слегка насмешившее меня.

– Что конкретно?

– Всё.

Я толкнул друга в плечо и кивнул в сторону входа в торговый центр, чтобы тот последовал за мной.

– Её размер?

– Не знаю, Джулия. Будет лучше, если я пришлю её фото? – спросил. – Только не пугайся, – и предупредил.

– Хорошо…

Я достал телефон и отправил ей фотографию Каи, которую ранее видел в папке с информацией о ней – где она идет рядом с маленькой блондинкой, поедающей сэндвич.

Мы зашли в здание и направились к нужному магазину.

– Я объясню девушке-консультанту, что от неё потребуется.

После отдал телефон обратно Доминику, но успел расслышать слегка напуганный голос его сестры:

– Кто эта девушка?

– Позже, – тихо попросил он.

Спустя пару минут разговоров с девушкой, которая мечтала поскорее приступить к работе и не задерживаться рядом со мной ещё дольше, вернулся к Доминику. Джулия уже переключилась на видеосвязь, и на экране светилось её очаровательно милое лицо. Она звонко смеялась брату в ответ.

Они были похожи – их волосы имели одинаковый золотистый отлив, только когда глаза Джулии сверкали изумрудным цветом, Доминик затаскивал людей в пучину своих карих.

– У неё ничего нет, поэтому бери всё, что, как тебе кажется, ей пойдёт, – сказал я, забирая телефон и передавая его девушке-консультанту. – И… больше платьев. Теперь она сопровождает меня на мероприятиях.

Или я её.

Джулия кивнула, многозначительно улыбнувшись мне.

Похоже, разговор с Домиником смог отвлечь её от увиденных фотографий Каи.

Я сел в кресло напротив парня, когда консультант начала носиться по магазину по указаниям девушки с другого конца света.

– Как она? – спросил я у друга.

– Ей лучше, – уверенно ответил Доминик, постоянно посматривая в сторону девушки, в чьих руках на экране отражалась вся его жизнь. – Прошёл год. Она восстановится. Обязательно, – добавил чуть тише.

– Скоро её восемнадцатилетние. Джулии придётся вернуться в Сакраменто, невзирая на травму.

– Я решу этот вопрос.

Доминик собирался справиться с этим в одиночку, но знал, что я всегда был рядом, для того чтобы помочь ему. Ведь находился в долгу перед ним за многие годы, что он заменял меня, когда я не имел смелости попросить его. И не только.

Сложно было поверить, что близилась первая годовщина произошедшего. Каждая минута с того дня текла медленнее, будто время постепенно останавливалось.

Я потёр своё запястье с татуировкой.

– Как её зовут? – спросил Доминик, переключив внимание на меня.

– Кая.

И следом за её именем последовало воспоминание о том, как она решила спасти себя, пока мы ехали домой.

– С тобой всё нормально? – Мой смешок застал друга в тупик.

– Она выкинула свой паспорт в окно, когда узнала о нашей помолвке.

Брови Доминика взлетели от удивления.

– Приказ отца. Не более, – пожимая плечами, уточнил я.

Он долго всматривался в моё лицо, словно пытаясь найти что-то.

– Она может разрушить наши планы? – спросил с подозрением.

– Только ускорить их.

– Нет, Кристиан, – предостерег меня Доминик, выпрямившись в своём кресле. – Мы шли к этому почти семь лет. Терпение.

Я прищурился, глядя на него.

– Тебе не нужно напоминать мне об этом. Я хочу этого не меньше твоего.

Может быть Доминик и думал об этом шесть лет, но я видел это перед глазами последние четырнадцать.

– И никто не остановит меня от затеянного.

Однако её присутствие давило на меня. Хоть я пока и не мог в этом признаться.

Глава 9

Я заснула. Случайно.

Не помню, как это вышло, но когда очнулась, комнату уже осыпали лучи солнца. Весь вечер я старалась не закрывать глаза, чтобы держать всё под контролем, хотя бы малейшим, так как после увиденного надежда на то, что в этом доме может быть безопасно, испарилась.

Кристиан убил человека?

Я видела, как он волочил огромный чёрный мешок к машине, оставляя за собой кровавые следы и не беспокоясь о торчащей из него человеческой руке. Но самое страшное во всём этом было то, что он знал: я стала свидетельницей его преступления.

Наши глаза на несколько секунд встретились, пока я не спряталась под подоконник, прижимая ладонь ко рту от ужаса. Когда поднялась обратно, его и машины уже не было. Но кровь, оставшаяся на каменной дорожке, говорила мне о том, что произошедшее не было плодом моего воображения – моей усталости и недосыпа.

Я до последнего ждала возвращения Кристиана, пока моё тело не сдалось и я всего на мгновение не позволило себе прилечь.

Его отец ясно дал понять, что он должен делать со мной. Но тогда почему он не пришёл? Я же не могла погрузиться в сон настолько, что не почувствовала присутствие мужчины, источающего опасность, верно?

При этой мысли солнце вышло из-за облаков и ослепило меня, потому я перевернулась на другой бок. Вдруг в поле моего зрения попала… гора пакетов.

Я потерла глаза, приводя себя в чувство.

Откуда они здесь взялись?

Медленно поднявшись с кровати и одновременно оглядываясь по сторонам в поисках Кристиана, затаившегося в одном из тёмных углов, подошла к пакетам. После чего, запустив руку в один из них, вытащила маленькое чёрное платье с тонкими бретельками и неглубоким разрезом на бедре.

Он хочет, чтобы я надела это?

Начав рыться в остальных пакетах, нашла спортивные штаны, несколько футболок, около дюжины платьев и… нижнее бельё. Кружевное. Никогда такого не носила. Я подняла едва ли не прозрачный кусок ткани перед глазами, внимательно разглядывая его.

Поэтому Кристиан не пришёл сегодня ночью? Я должна надеть это, чтобы он соизволил лечь со мной в одну постель?

Рот скривился от отвращения, и ровно в тот же момент дверь распахнулась, впуская мужчину на порог комнаты. Трусики выпали из моих рук, опустившись обратно в пакет.

– Я это не надену, – злобно выпалила, встречаясь взглядом с Кристианом. – Ни для тебя, ни для кого-либо другого.

– Нравится ходить голой? – спросил он. – Тогда, пожалуй, можешь быть гостьей моего дома, сколько пожелаешь.

Я попятилась к кровати, пока голени не врезались в её изножье и моё тело не рухнуло на ещё тёплые простыни.

– Это не подарок, чтобы принимать или отказываться.

Кристиан вошёл в комнату и стал приближаться ко мне, заставляя скользнуть рукой под подушку. Его прищуренный взгляд метнулся к месту, где пропала моя ладонь. Я крепко сжала осколок от зеркала, которое разбила вчера в ванной, после того как увидела Кристиана на улице, собираясь прирезать его, если он придет за исполнением приказа своего отца.

– И ты приняла это.

Кристиан прошёлся глазами по моему телу.

Как только он уехал, я быстро приняла душ, потому что дышать кровью и потом стало уже невозможно, и переоделась в мужскую футболку и боксеры, которые он оставил мне.

Рука с осколком дрогнула. Кусок зеркала врезался в ладонь. Но Кристиан уже был рядом и… Не думая, я взмахнула раненной рукой, однако он перехватил её и с силой сжал запястье.

– Перестань, мать твою. Отпусти.

Осколок сильнее впился в ладонь, разрезая мягкую кожу. Мне всё же пришлось послушаться его, когда струйки крови потекли к локтю.

Кристиан выругался, забрал кусок разбитого зеркала и пропал в ванной. Я же сжала кулак, стараясь остановить кровотечение. Осколки захрустели под его ботинками, а затем послышалось журчание воды. Он вернулся ко мне, держа в руке мокрое полотенце.

– Приложи, – сказал, протягивая его мне.

Недоверчиво глядя на Кристиана, я всё же забрала белую махровую ткань и приложила к порезу. Жжение пустило мурашки по коже, когда он принялся рыться в аптечке.

По-хорошему Кристиан должен наказать меня: я испортила его имущество и опять попыталась напасть на него. Однако он действовал ровно наоборот… Пока что.

Мужчина опустился рядом. Я отодвинулась от него, но он схватил меня за запястье и притянул к себе ещё ближе, чем мы были до этого.

– Я должен запереть тебя в подвале, – прорычал Кристиан, кладя мою больную руку на своё бедро и начиная обматывать ладонь бинтом.

– Тогда почему я здесь? Почему ты не следуешь приказу своего отца?

Кристиан поднял мою руку, разорвал зубами материал и завязал несколько узлов. Когда он закончил, ладонь туго стягивал бинт, пропитавшийся кровью.

– Ты не готова получить ответы на свои вопросы.

Это было не так. Я хотела разобраться во всём, что происходило. Иногда я думала: может, мне слишком сильно прилетело по голове, и всё это – сон?

– Кто вы такие? Чем занимаетесь? – Прошло несколько секунд, прежде чем я решилась спросить: – Что ты сделал с тем человеком?

Кристиан закинул бинты обратно в аптечку, игнорируя меня.

– Скажи мне!

– Я уже говорил тебе, что делаю с людьми, – не выдержав, раздражённо ответил он. – Это было не так давно, чтобы ты могла забыть.

Мой живот свело от ужаса.

Он убийца.

– Твоя мать принадлежала русской мафии, иначе – Братве. – Мне всё ещё не верилось в это. – Ты же находишься в Ндрангете. Мы берем своё начало в Калабрии, Италия.

Однажды в школе мы проходили культуру этого места, но там не упоминалось, что оно является месторождением мафии – таких людей, как он.

– Контрабанда, рэкет, торговля оружием, наркотиками… и людьми – это то, чем мы занимаемся, Кая. Довольна?

Рот слегка приоткрылся от услышанного.

– Я ответил на все твои вопросы?

Далеко нет, но… Думаю, Кристиан запрет меня в подвале, если я продолжу допытывать его, а выбраться оттуда будет куда сложнее. Поэтому я кивнула, молчаливо солгав ему.

– Ты можешь и дальше продолжать ходить в моей одежде. Я не против, – одобрил он. – Но когда нас пригласят на одно из ближайших мероприятий, тебе придётся надеть что-то из этого.

Его взгляд упал на пакеты.

– Ближайшее мероприятие – мои похороны? Почему всё чёрное?

И какие такие мероприятия? Я никуда с ним не пойду и выберусь отсюда раньше, чем придётся.

– Уверен, тебе пойдёт.

Он двинулся к выходу, но остановился, взявшись за ручку двери.

– И ещё, Кая… Не выходи из своей комнаты, когда я в доме. В твоём распоряжении только она. Все остальные двери для тебя закрыты. Не пытайся бежать, если не хочешь стать обедом для диких волков, и не провоцируй меня на вещи, которые я не хочу с тобой делать, – серьезным тоном предупредил Кристиан.

Я тяжело сглотнула, смотря на его напряженную спину, спрятанную под чёрным пиджаком и рубашкой. После чего он вышел в коридор и закрыл за собой дверь, но не провернул ключ в замке, как раньше.

Кристиан проверял меня?

Не давая ему такой возможности, я упала спиной на матрас и стала смотреть в поток, размышляя о…

Никогда бы не подумала, что Кристиан занимается чем-то настолько незаконным. В своём классическом костюме он выглядел как приличный человек. Но то, что пряталось под ним – руки по локоть в человеческой крови.

Я потянулась в сторону и взяла фотографию, которую рассматривала всё время, пока не заснула прошлым вечером.

Моя мама на ней ещё совсем молодая, как и остальные девушки – не подросток, но и не совсем взрослая. Они знали, что их ждало? Были готовы к этому? Страшно даже представить, что они пережили, будучи здесь.

Я в который раз осмотрела каждую из них, будто пытаясь что-то найти, и остановилась на…

Наталии – матери Кристиана.

Почему она не сбежала? А остальные девушки… Они тоже до сих пор здесь?

Я отложила снимок в сторону и закрыла глаза.

Не помню, в какой точно момент смерть стала для меня не такой пугающей, как для остальных. Иногда я даже мечтала о ней – в моменты, когда боль становилась настолько убийственной, что хотелось вылезти из тела.

Но мысль о том, чтобы сдаться, пропала с появлением Эбигейл в моей жизни.

Она спасла меня в нашу первую встречу. И продолжила спасать при всех последующих, даже не зная этого. Моя забота о ней была лишь благодарностью.

За неё. За то, что она нашла меня.

Эбигейл была лучиком солнца, внезапно пробившимся через грозовые облака. Она продолжала улыбаться, когда я совсем позабыла, как это делать.

И больше всего на свете я боялась, что когда-нибудь она станет мной.

Поэтому мне срочно нужно вернуться домой.

Не знаю, сколько я пролежала, обдумывая план дальнейших действий, но я снова заснула. А когда проснулась, на улице уже значительно потемнело. Сколько я проспала? Вероятно, очень много.

Моё тело было в худшем из своих состояний – мышцы адски гудели, ладонь пульсировала от нового пореза, а из-за шишки на затылке кружилась голова.

Мне нужно было несколько дней… или недель, чтобы восстановиться.

Я аккуратно поднялась с кровати, залезла в пакет и достала оттуда спортивные штаны.

Мне не нравилось принимать подарки. Особенно после случая с Родриго. Но в комнате похолодело. К тому же Кристиана в доме не было. Я слышала, как его машина выезжала со двора, когда мой разум постепенно проваливался в сон.

Я натянула штаны поверх боксеров и заправила в них края футболки. Затем зашла в ванную, переступила через осколки и сняла кроссовки с батареи. Они высохли и были тёплыми. Просовывать в них ноги было крайне приятно.

Переодевшись, я прошла к двери и решила проверить то, что заметила ещё днём. Моя рука легла на серебряную ручку и медленно опустила её.

Дверь открылась. И я, осторожно высунув голову из комнаты, осмотрелась.

Дом Кристиана оказался жутко мрачным и пустым, словно здесь и вовсе никто не жил. В коридоре было темно, однако я, не теряя ни минуты, направилась к лестнице, ведущей вниз.

Графитовые стены с каменными вставками провожали меня по пути. Ни одной фотографии. Ни растения. Только пустые полки. Здесь могло бы стать намного красивее, добавь он в интерьер капельку своей жизни.

Я бегом добралась до лестницы. Однако когда уже хотела начать спускаться, весь дом резко заполнился светом.

Что за… Я же никуда не нажимала! Здесь были датчики движения?

Я быстро заморгала, привыкая к свету, и прислонилась к перилам.

Кристиан вернулся домой?

Но, посмотрев вниз и встретившись с голубыми глазами и копной тёмных волос, поняла – это был не он.

Я сразу узнала её лицо.

Девушка с фотографии.

Глава 10

Нет, не девушка. Женщина.

Она заметно постарела со времён на фотографии, но её волосы остались такими же длинными, а фигура – подтянутой.

Мы смотрели друг на друга, как заворожённые.

– Спускайся, – попросила Наталия.

Ноги потащили меня вниз.

– Кая? – спросила она, когда я остановилась на последней ступеньке лестницы.

– Да, – осторожно кивнула я. – Как вы сюда попали?

Я быстро перевела взгляд на вход в гостиную, ожидая увидеть там Кристиана, но он так и не появился. Его мать была здесь одна? Почему? Наталия прошла в центр комнаты и уселась на тёмно-серый диван.

– Присядь. – Она похлопала по нему ладонью, подзывая меня.

Но я осталась стоять на месте, продолжая ждать её сына.

Ещё одна проверка?

– Я приехала одна. Не переживай. – Однако пальцы её рук при этом подрагивали.

– Я не переживаю.

– Странно, – прошептала она будто самой себе.

Я ещё несколько секунд не двигалась, с подозрением глядя на Наталию, но потом всё же решилась подойти к ней и присесть рядом.