Аид

Мария Летова

Аид

Глава 1. Тина

Я в полной заднице.

Это не в первый раз, но в таких делах каждый раз, как первый.

На часах семь тридцать утра.

Переворачиваю дверную табличку, сообщая всем желающим, что моя кофейня открыта. Желающих не бог весть сколько, а если точнее, столько, что мне еле хватает на аренду и платежи по банковскому займу.

Двигаюсь по уютно обставленному помещению, проделывая ежедневный ритуал. Переворачиваю стулья, переворачиваю кубик на маленьком деревянном календаре, поправляю скатерти в красно-белую клетку на двух единственных столах.

Повернув голову в сторону своей микроскопической подсобки, спрашиваю:

- Кофе будешь?

- Да, пожалуйста! - летит мне оттуда.

Там, в подсобке, Мира проводит учёт моих запасов. Она - моя кузина. Мира объявилась две недели назад. Обездоленная. Со своим той-терьером по кличке Чили, и всё. В том смысле, что кроме собаки у сестры с собой ничего больше не было. Да, она не самый приспособленный к жизни человек, но это не её вина!

Мы родились в один день с разницей в один год. Странное совпадение, но чего только на свете не бывает. Мы не общались несколько лет, потому что в восемнадцать она вышла замуж. Вышла замуж за человека, семье которого принадлежит если не весь город, то добрая его половина точно.

Марат Джафаров.

О его семье слышал любой человек, пытавшийся построить хоть какой-нибудь бизнес в городе. Разумеется, я для них не представляющая никакого интереса мелкая сошка. Но я видела его однажды. Четыре года назад на их свадьбе. Молодой красивый брюнет, который всю дорогу смотрел на мою сестру, как голодный хищник на сладкую косточку. Тогда я о нём мало что знала. Мы были удивлены тому, что нас вообще на эту свадьбу пригласили. Мы выглядели там до стыдного нелепо. Всё-таки, моя семья очень и очень средний класс. Семья самой Миры тоже, но её отец...уважаемый человек, а мой - нет.

В ответ на эту мысль мои губы кривятся. Может мой отец и не из породы “уважаемых людей”, но он никогда не вешал на меня ценник.

Я знала, что на той свадьбе нам не место, но всё равно уговорила мать пойти. Это был отстойный опыт.

Этот союз очень смахивал на историю Золушки, только закончилась эта история...совсем не сказочно. Та девушка, которая пришла ко мне две недели назад...была бледной тенью моей сестры.

Осунувшаяся, растрепанная. С остриженными белыми волосами и потухшими глазами.

Это потрясло и разозлило меня!

Эта скотина, её муж, расторгла их брак и вернула Миру отцу. Вышвырнула, как ненужную вещь! Она плачет в подушку каждую ночь. И я вместе с ней. Её боль...практически осязаема. Помимо всего прочего, отец Миры настоящий патриархальный хрен, я бы тоже сбежала от него при первой возможности.

Что ж. Теперь мы в заднице все вместе.

Включаю кофемашину, чтобы она разогрелась, и любовно собираю волосы в косу, перебросив их через плечо. Мои волосы - это богатство, которое досталось от мамы. Они мягкие, шелковистые и цвета тёмного шоколада. Себестоимость этой красоты заложена в цену каждого стакана моего кофе.

Листаю свой ежедневник, просматривая записи. Мой ежедневник выглядит так, будто я, чёрт возьми, должна всему городу!

Раздражённо смотрю на бесконечные потоки платежей, переворачивая ядовитые страницы. Если так пойдёт дальше, мне придётся искать работу помимо основной работы!

Моя кофейня процветала, пока не перешла дорогу другой кофейне. Той, что вниз по улице. Её владелец настоящий урод. У него на этой улице ещё три заведения, он считает её своей. Однажды утром я пришла, а витринное окно расколочено, и кофемашина пропала!

Страховка покрыла ущерб, но это парализовало работу на неделю. Во второй раз мне страховку не выплатили! Во второй раз я...расплакалась. Это было чуть больше месяца назад…

Звенит дверной колокольчик, и я захлопываю проклятую книжонку, поднимая глаза. Рука зависает в воздухе, а брови сходятся на переносице.

С подозрением осматриваю стройного жилистого брюнета в костюме дороже, чем я зарабатываю за год. Брюки и пиджак сидят идеально на идеальной атлетичной фигуре. У него широкие плечи и...узкие бёдра, на белой рубашке ни одной складки, потому что на таких дорогих рубашках их не бывает, и потому, что его живот совершенно плоский. Чёрные густые волосы падают на лоб, кожа покрыта лёгким загаром…

Теряюсь на секунду, застигнутая врасплох. Это быстро проходит, так как, бегло осмотрев помещение, мужчина властно объявляет:

- Мне нужна Мира.

Встряхиваюсь, прекращая пялиться. Мой подбородок ползёт вверх.

Решаю вернуть ему хамское обращение, и сухо интересуюсь:

- Кто спрашивает?

- Ты не знаешь, кто я такой? – Раздражённо бросает посетитель, наконец-то, посмотрев на меня, а не сквозь меня!

- У тебя на лбу не написано,– не менее раздраженно отвечаю я.

- Слушай ты, кофейница, я спешу, – цедит мужчина, сфокусировав на мне свой жёсткий взгляд.

Я не знаю, что случилось с моей сестрой за эти четыре года. Она не хочет об этом говорить. Но теперь я не сомневаюсь в том, что отделаться от Марата Джафарова и ВСЕЙ ЕГО СЕМЕЙКИ было для неё божьим ниспосланием!

- Дверь за твоей спиной, - холодно сообщаю я, глядя в его породистое лицо.

Он подходит ближе, останавливаясь по ту сторону прилавка, от чего мне хочется сделать шаг назад. У меня не самый выдающийся рост, а у него далеко не маленький, поэтому он смотрит на меня сверху вниз и чеканит:

- Я - Аид Джафаров. И мне нужна твоя сестра. Сейчас.

Разумеется, я знаю, кто он такой, чёрт побери!

Если он думал, что я упаду в обморок, то не дождётся!

- А что, в вашей семейке только мудаков делают? - выплевываю, подавшись вперёд.

- А в вашей - только баб, забывших свое место? - прохладно бросает он.

- И какое же у «баб» место? - уточняю я грубо.

- На спине с раздвинутыми ногами, – просвещает Аид Джафаров, правая рука Марата Джафарова, его кузен и, чёрт знает, чем еще он там у них занимается!

- Женщины существуют не только для секса, – цежу в ответ.

- Не замечал, – усмехается высокородный кретин.

- Почаще выбирайся из леса, животное, – советую я.

За моей спиной распахивается дверь подсобки, но он впился в мои глаза своими и не отпускает!

Мои щёки загораются, потому что он словно решил изучить меня поподробнее. Медленно и лениво, будто вдруг перестал, мать его, спешить!

Нависнув над прилавком и положив на него руку, запястье которой сковано огромными спортивными часами стоимостью с мою почку, он изучает моё лицо, постукивая длинными сильными пальцами по стойке. Проезжается прохладным взглядом по моей косе и груди, в которой бешено колотится сердце.

Прекрати, Тина!

Поджав губы, я делаю то же самое! Изучаю его в ответ. Тёмные брови, прямой нос, гладко выбритый фамильный подбородок, твёрдые губы и...потрясающие чёрные глаза…

Он бросает сощуренный взгляд на Миру поверх моей головы и говорит, снова опустив его на меня:

- Тебе повезло, что я не животное, но откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.

Зло опускаю глаза, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь, за что вполне могу огрести проблем, потому что именно это предупреждение вижу в его глазах.

Они давят, как бетонные блоки!

Дышу неровно, изучая свои сжатые в кулаки руки, пока он сверлит мой лоб.

- Чего тебе, Аид? - Спрашивает Мира за моей спиной.

Всколыхнув воздух, мужчина отталкивается от прилавка и говорит, понизив голос:

- Пошли.

- Куда? - буркает сестра.

Он молча разворачивается и выходит, хлопнув дверью.

Смотрю на неё, вцепившись в свою косу.

Дёргаюсь, сделав вдох. Нос заполняет ненавязчивый запах Аида Джафарова. Что-то похожее на… кедр и… немного кожи…

Мира выходит за ним, аналогично хлопнув дверью.

Через витринное окно вижу, как Мира садится в огромный чёрный внедорожник и мужчина следом за ней, ни разу не оглянувшись.

- Говнюк… - хрипло шепчу ему вдогонку.

Глава 2. Тина

Иногда перемены в жизни - это чертовски приятно.

Но я всё равно немного грущу, собирая со столов пропитанные запахом кофе скатерти в красно-белую клетку, потому что мы переезжаем.

Столы были не мои, поэтому я оставляю их здесь, а всё остальное уже вывезено. Всё остальное - это кофемашина, холодильник и напольная вешалка из комиссионки за углом. Скатерти тоже оттуда.

Последняя пара лет моей жизни прошла под флагом этой комиссионки и девизом “Экономия - моё второе имя”. Я вложила в кофейню расцвет своей молодости (очень смешно, мне двадцать три), но отличительная особенность моего ежедневника, помимо бесконечных долгов, это то, что у моей восьмидесителетней бабушки личная жизнь выглядит повеселее, знаете ли.

Складываю скатерти в коробку, вместе со своей любимой кофейной парой. Это часть сервиза из дома родителей. Маленькая ажурная чашка и такое же блюдце.

Опускаю в коробку деревянный календарик и кубики к нему. Надеваю пальто, вглядываясь в окно, за которым темно, и моросит мелкий дождь. Эта осень отвратительна, дожди идут не прекращаясь.

Подхватив коробку, направляюсь к двери и оборачиваюсь, прежде чем погасить свет.

С лёгкой тоской осматриваю словно погружённое в летаргический сон помещение и стены, украшенные маленькими пирожными с разными начинками. Моё любимое - с черникой, а вообще, они все нарисованы очень аппетитными. Это помогало продавать настоящие десерты, которыми я нагло спекулировала, покупая в кафе напротив и сбывая у себя, накручивая цену на сто процентов.

Вздыхаю, выключая свет.

Я больше никогда сюда не вернусь. Знаю это.

Несколько месяцев назад оказалось, что Марат Джафаров не обыкновенная скотина, а скотина с широкой душой. Выставив мою сестру из дома и вернув её измождённое надломленное воплощение отцу, этот говнюк снабдил Миру девятизначным счётом в банке!

Это решило многие наши проблемы, нужно отдать ему должное!

Перед глазами тут же возникает лицо другого Джафарова и, чёрт бы побрал их проклятую семейку, я не понимаю, каким образом тот другой Джафаров опять просочился в мои мысли?!

Во всех своих мельчайших подробностях!

С этими его глазами, которые приструнили моих чертей за считанные секунды, потому что такого опасного, влекущего за собой большие последствия взгляда, я не видела...никогда…

Мне показалось… он довольно молод… возможно, мой ровесник...

Четыре года назад на той злосчастной свадьбе он был другим...

Да уж, четыре года назад издалека он не казался таким говнюком!

Откуда в нём это, чёрт возьми?!

Такой человек, как Аид Джафаров, решает проблемы геморроя раскаленной кочергой!

Мужлан!

К черту его! Мы больше никогда не увидимся, и слава богу!

Выключаю свет и выхожу на улицу.

Моя сестра совершенно не умеет обращаться с деньгами. И я совершенно не удивлена тому, что её белокурая голова в первую очередь родила идею меценатства, а не бизнеса, чтобы приумножить свои капиталы. На свои деньги (а я убеждена, что она эти деньги заслужила!) сестра решила основать что-то вроде центра помощи и поддержки женщинам, оказавшимся в трудных жизненных обстоятельствах.

Таким же женщинам, как она сама когда-то.

Тем, которым некуда пойти, которые зависят от своих мужей или отцов...

Центр, это конечно громко сказано.

О том, как это сделать я знаю очень мало, а Мира вообще ничего.

Но… мы начали… хоть с чего-то. Нашли подходящий дом в тихом квартале, и сейчас он реставрируется. Там жуткие сквозняки, скрипучие паркетные полы и много паутины…

Осматриваю бликующий тротуар, поворачивая ключ в замке.

Взятая напрокат машина припаркована прямо напротив, хоть здесь и запрещена парковка. Забрасываю коробку на заднее сидение и быстро иду к багажнику. Усаживаюсь на корточки и леплю на номера смоченный в луже жёлтый кленовый листок. То же самое делаю с передними номерами.

Запрыгиваю в салон старого потрёпанного седана и включаю печку, потирая замёрзшие руки.

Осматриваюсь, удостоверившись в том, что стемнело достаточно.

Медленно трогаюсь, зачем-то прижавшись к рулю. Пробираюсь вниз по улице, не включая фары.

Через триста метров торможу и делаю глубокий вдох.

Я никогда не творила ничего подобного, клянусь…

Сердце начинает разгоняться, пока дрожащими руками заматываюсь в шарф до самых ушей. Я понимаю, это полный идиотизм, но не хочу рисковать.

Успокойся ты!

Мира, в случае чего, внесёт залог и наймёт адвоката!

Нервно смеюсь, стреляя глазами по округе. На часах почти десять вечера...

Выхожу из машины, прихватив красную аэрозольную краску. Убедившись в том, что поблизости никого нет, подлетаю к кофейне, которая так долго портила мне жизнь.

Она уже час как закрыта. Вся озаренная милой неброской подсветкой, на которую у меня самой не было денег!

Снимаю крышку с баллончика и, взболтав, оставляю прощальные подарки своему конкуренту.

Подпрыгивая и очень торопясь, украшаю стёкла, дверь и фасад огромной надписью “СВИНЬЯ”, оставшиеся места украшаю “свиньями” поменьше.

В моей крови бурлит дичайший адреналин, потому что в отражении я вижу людей, высыпавших на улицу из соседних заведений.

С писком я бегу к машине и запрыгиваю на водительское кресло, трогаясь раньше, чем захлопнулась дверь.

- Адьёс, урод… - шепчу, вцепившись холодными руками в руль.

Меня трясёт, даже когда понимаю, что за мной никто не гонится.

Смеюсь, а по щекам катятся слёзы.

Уже возле своего...нового дома позволяю себе заплакать по-настоящему. Уронив голову на баранку и нажав лбом на клаксон.

Да.

Иногда перемены в жизни - это чертовски приятно.

Глава 3. Тина

- О, мамочки... - стону, закатывая глаза.

Чили с серьёзным видом исследует пространство под безлистым кустом, недалеко от старой брусчатой дорожки, ведущей к дому, прежде чем, наконец-то, сделать СВОИ ДЕЛА.

Назад и вперёд, вперёд и назад.

Снова и снова.

Это может длиться до пяти минут.

Это сложный ритуал, который зависит от всего. Не прервут ли его, дует ли ветер, или, не дай Бог, в пределах пятидесяти метров появится другая собака. Чтобы Перчик не отморозил почки, я напялила на него вязаную собачью толстовку с капюшоном.

Переминаясь с ноги на ногу от холода, прячу подбородок в ворот своего свитера. На мне пальто, домашние тапки, пижамные штаны и огромные вязаные носки, но ледяной ветер пробирает до костей, а ведь ещё только октябрь!

Вернее, уже октябрь.

В последнее время мои дни пролетают с сумасшедшей скоростью. Мои дни совершенно безумные.

Я никогда не занималась чем-либо в таком темпе и с такой самоотдачей.

Я сейчас говорю о нашем доме, или центре помощи, хотя это по сути одно и тоже, ведь мы будем жить в нём вместе с нашими гостями.

Я стала частью чего-то действительно значимого. Благодаря Мире и её миллионам.

Я узнала, что в городе нет ни одного подобного заведения!

НИ. ОДНОГО.

Мы должны это сделать, чёрт возьми! Просто обязаны!

Сжимаю колени, покрываясь мурашками и готовясь к финалу собачьего балета. Достаю из кармана рулон с пакетами и отрываю один задубевшими пальцами.

- Слава богу... - бормочу, собирая какашки Чили, и подхватыватываю его раньше, чем он начал гонять палые листья по дорожке.

Зажав собаку подмышкой, быстро семеню к дому. Взбегаю на крыльцо и вхожу внутрь.

Дом сотрясают звуки работающих дрелей и стуки молотков. Первый этаж весь замотан в плёнку и строительные леса, работает ремонтная бригада.

Всего в доме десять комнат. Шесть на втором этаже и четыре на первом, помимо гостиной, кухни, огромного подвала и такого же чердака.

Мы заняли комнаты на первом этаже. Я не очень - то привыкла к таким большим пространствам, где до холодильника можно доехать на самокате.

Пробегаю мимо холла прямиком в кухню, где опускаю Чили на пол и подхожу к плите погреть руки.

Бросаю пакет в мусорное ведро, не спеша раздеваться, потому что у нас беда с отоплением, а осень в этом году какая-то обезумевшая.

- Брррррррррррр… - передёргиваю плечами, когда по телу начинает растекаться тепло.

Чили рисует восьмёрку у моих ног, громко лая.

- Вон… съешь бульона… - кивает наша экономка Фатима на дымящуюся чашку, которая стоит на столе.

- Ооооо… божественно… - бормочу я, глотая слюну. - Спасибо...

Фати разминает тесто, громко шлёпая его о стол. Эта святая женщина знает толк в готовке. Если бы не она, мы бы уже умерли с голоду, потому что ни я, ни Мира готовить не умеем.

Мой желудок жалобно урчит.

- Смотри, а то ветром унесёт, - качает головой Фати. - Тебе нужно поднабрать, ты же как скелет…

- Не преувеличиваяй… - фыркаю я, заглядывая под крышку одной из кастрюль.

Мммммм… это рагу...

В моём теле всё довольно усреднённое. Да и в моём лице тоже. Никаких особенно выдающихся частей, вроде длинных ног, как у Миры, или голубых глаз, как у неё же. Нет, во мне всё предельно традиционное.

Это не хорошо и не плохо. Я симпатичная, вот и все. Ладно, я очень даже симпатичная, но кого это волнует, если моя жизнь бесконечные долги?

В последнюю неделю я с головой ушла в работу, а вчера забыла поужинать, потому что поздно вернулась домой. У нашего центра уже есть название и счёт в банке, а ещё бухгалтер и юрист.

Ну, а у меня теперь есть оклад, правда мы пока не решили, какая у меня должность. Вообще, все это немного пугает. То, что я планирую обращаться с большими деньгами.

Но, я ведь справлюсь, да?

Сбрасываю пальто и вешаю его на спинку стула, попутно включая кофемашину и ноутбук. Кофемашина - это все, что осталось от моей прошлой жизни.

По утрам без кофе я совсем слабо соображаю. Мне нужно кружки две, не меньше.

Усевшись за стол, поджимаю под себя ноги и перебрасываю волосы за спину, не имея желания сейчас ими заниматься. Придвигаю к себе ароматную чашу аппетитнейшего бульона, чувствуя, как звенит пустота в животе.

Проваливаюсь в свою почту, чтобы не терять времени.

В последнее время мне его вечно не хватает.

Я успеваю поесть и выпить чашку кофе, когда на кухне появляется Мира. Она подхватывает одержимого Перчика и целует его нос, удерживая вертлявое тело напротив своего лица. На ней забавная пижама и точно такой же свитер, как у меня и Чили.

Фати любит вязать так же, как и готовить.

- Доброе утро! - говорю, подняв на неё глаза.

- Доброе… - отзывается сестра, подходя к Фатиме и оставляя на её щеке нежный поцелуй.

Фати была экономкой в доме Марата Джафарова, но ушла оттуда вслед за Мирой, после того, как этот мудак выбросил сестру на улицу.

Ну, может и не совсем на улицу!

Плевать. Он худшее, что случилось с ней в жизни! Кому, как не мне это знать?! Её тихими слезами можно было полгорода напоить!

- Я тут всё подсчитала, - говорю ей, потирая руки. – Ты конечно очень богатая, но, лучше бы тебе такой и остаться. Нам нужны пожертвования.

В самом деле. Тяготы благотворительности лучше делить на всех толстосумов, а не на одного единственного. Деньги имеют свойство заканчиваться, и ни я, ни тем более Мира, не разбираемся в финансовых вложения.

- И где их взять, эти пожертвования? – спрашивает Мира, садясь рядом со мной.

Ну, здесь все просто...

Оставляю эту мысль, изучая её лицо.

Под глазами проступают небольшие тени, а скулы выпирают так, что можно порезаться. Всё это ужасно не нравится нам с Фати. Она будто тает на глазах, половину дня пропадая где-то в своих мыслях!

Всё это после визита другого Джафарова, провались они там все пропадом! Того Джафарова, который невоспитанный мужлан с глазами тёмными настолько, что в них можно рассмотреть своё отражение!

К чёрту его и его глаза!

Четыре года назад на свадьбе эти глаза дважды на меня не взглянули, такая по их меркам я была неприметная.

Я не ждала… просто...

Он был таким… молодым и дерзким на той свадьбе… красивым… богатым, чёрт возьми!

Много улыбался, как и его кузен, этот кусок дерьма Марат Джафаров...

В моём окружении не было таких мужчин, я тогда солидно обалдела...

Ай, к черту всё...

Меня поражает и тревожит совсем не это!

Глядя на Миру я думаю о том, что никогда не видела...чтобы один человек так тосковал...без другого отвратительного человека!

- У толстосумов, – брезгливо отвечает Фати на вопрос моей сестры, врываясь в мои мысли.

Встряхиваюсь.

Мира напрягается, глядя на меня хмуро.

Зная, что встречу сопротивление, напускаю на себя важный вид и говорю:

- Ты должна организовать благотворительный вечер. И позвать на него своих «друзей».

У моей сестры предостаточно всяких связей в “светском обществе” нашего города. Среди элиты. А если точнее, среди жён толстосумов. Ведь она сама была одной из них.

Прощальные подарки от её ужасного брака.

- Нет! – В панике восклицает сестрв. – Никто не придёт… я… не хочу их видеть…

Вздыхаю.

- Это для дела, Мира, – говорю убедительно. - Мы взялись за это дело. Мы уже начали. Назад дороги нет. И мы должны всё сделать грамотно!

Она ставит Перчика на стол и быстро встаёт. Подходит к окну, повернувшись к нам спиной.

Хрупкая и очень одинокая на вид. Но, она не одинокая. У неё есть мы.

- Я не могу… - тихо бормочет Мира, оборачиваясь. – Они меня засмеют…я…никто…

От её слов меня просто подбрасывает!

- Ты женщина с девятизначным счётом в банке! – Возмущённо "ахаю" я. – Ты НЕ НИКТО! Тебе нужно помелькать. Напросись к кому-нибудь…на один из этих…УЖИНОВ…

Где стол сервируется таким количеством приборов, что можно было бы солидно осеребриться при желании!

Мира молчит, поэтому рассуждаю я:

- Нужно купить платье и...

- Ты пойдёшь со мной… - перебивает она меня.

Вскидываю голову и, запинаясь, тараторю:

- Нет! То есть… я… не могу… я...

Боже… ни за что...

Я прекрасно знаю, что ужин нужно начинать с самой ближней к ладони вилки, и блюда там разносят соответственно порядку этих чёртовых вилок! Потому что я сама работала официанткой на таких банкетах!

- Я не пойду туда одна, – отрезает, Мира.

- Но… ты всегда ходила! - восклицаю я, начиная паниковать.

- А теперь не пойду! - стоит она на своём.

- Это место не для таких, как я! - взвизгиваю, роняя руки на колени.

Я многое готова терпеть...но только не пренебрежение в свой адрес...ладно, я вообще ко многим вещам нетерпима...

- Это для дела, Тина, - сокрушённо вздыхает моя сестра.

Вот… черт...

Глава 4. Тина

Мои уши горят, когда входим в холл старомодного трехэтажного особняка.

- Ну и хоромы... - бурчу, с подозрением и настороженностью осматривая дорогую обстановку: огромную сияющую огнями люстру под потолком, официантов в белых пиджака, мужчин разных возрастов и их женщин, увешанных драгоценностями. В возрасте и очень молодых, разных. Но объединяет всех этих женщин одно - взгляды, полные прохладного или жалостливого любопытства, адресованного моей сестре.

Это нервирует даже меня, что уж говорить о ней самой! Теперь я понимаю, почему она так не хотела сюда идти…

Но ведь она не одна. Я тоже здесь! Опускаю руку и сжимаю её холодную ладонь своей.

К счастью, Мира выглядит потрясающе. В бежевом облегающем платье и макияже, скрывающем реальное положение вещей. К тому же, на её шее красуется колье, увидев которое я уронила челюсть.

Неосознанно тяну руку к собственным ушам, проверяя, на месте ли массивные серьги с бриллиантами, которые я очень боюсь потерять.

Сжав пальцами свою крошечную сумочку, велю себе просто быть самой собой и расслабиться, чёрт возьми!

Я тоже выгляжу отлично.

На мне атласное рубиновое платье со свободной юбкой и разрезом до середины бедра. Волосы распущены и собраны у висков аккуратными прядями.

Стараюсь не смотреть по сторонам, потому что то и дело натыкаюсь на оценивающие взгляды незнакомых людей, лишённых всякого стеснения. Меня точно не хватит на то, чтобы ответить аналогичной бестактностью каждому.

Вынырнув из толпы, к нам спешит элегантная и беременная брюнетка.

- Мира!.. - приветствует она с улыбкой, похожей на настоящую.

- Это моя сестра, Тинатин, - говорит Мира, совладав со своим голосом. – Я о ней рассказывала.

- Да, я помню, - отзывается женщина по имени Фарида, пристально меня разглядывая.

Задираю подбородок, отвечая тем же.

Мира быстро переводит разговор в раздел светской беседы, а я дивлюсь тому, как легко у неё это получается. Четыре года назад на собственной свадьбе она всё время краснела и смотрела в пол, сжимая ладонь Марата Джафарова своими.

- Сегодня здесь моя бабушка. Она возглавляет фонд вдов и матерей… она узнала о твоей идее… ты же не против? - мягко спрашивает Фарида, беря сестру за руку.

Кажется, она начинает мне нравится...

- О… конечно нет, - заверяет её Мира.

- Тогда пойдём, – кивает хозяйка, ведя нас за собой.

Мы попадаем в уютную гостиную с абиссинским ковром, камином и закутанной в чёрное старухой в высоком уютном кресле у огня.

Ну и жарища здесь...

- А, Джафарова! – Дребезжит чёрная тень в кресле, осматривая Миру с головы до ног бесцветными цепкими глазами, потом то же самое проделывает со мной. – А это кто с тобой?

- Тина, – спокойно представляюсь я, игнорируя правила хорошего тона, потому что старуха явно сама о них лет девяносто не вспоминала.

Фарида становится за креслом и ободряюще нам улыбается.

- Это твоя мать сбежала с каким-то альфонсом? – Спрашивает бестактная ведьма, вскидывая крючковатый нос.

Из этого я заключаю, что она знает всё и обо всём, и явно не страдает деменцией.

- С учителем английского языка, – вкрадчиво поправляю я, делая вид, что меня не задели её провокационные слова.

Отец Миры старший брат моей матери. Сбежать с моим отцом было самым смелым и правильным поступком в её жизни. Они… счастливы вместе уже двадцать пять лет...

- Ничего не скажешь, хороша родня, - шваркает старуха.

Ведьма.

Мне очень хочется наговорить гадостей, но единственное, о чем просила Мира, когда мы выходили из дома, не делать этого, а жадноватый блеск в старческих глазах намекает на то, что именно этого ведьма ждёт не дождётся!

Смотрю в потолок, просовывая руку под волосы и перебрасывая их на грудь, потому что в комнате натоплено, как в пекле, где этой карге самое место.

- Сядьте! – благодушно велит она, ткнув своей тростью на маленький диван напротив.

Опускаемся на диван синхронно.

- Ну, и? – выгибает старая ведьма брови. – Хотите, чтобы я дала вам денег? Если я дам, все дадут,– без особой гордости констатирует она.

- Мы не знаем… с какой столкнёмся потребностью… пока не знаем, - уклончиво начинает Мира, постепенно собираясь с мыслями и раскрывая суть нашей идеи.

Издевательский смешок прерывает мою сестру.

Раздраженно поднимаю глаза, чтобы узнать, кому он принадлежит.

Дурацкий кульбит сотрясает моё сердце, по затылку бегут мурашки.

Облизываю губы, впиваясь пальцами в свою сумку.

В арочном проёме, слегка расставив длинные ноги и положив руки в карманы брюк, стоит Аид Джафаров. Гибкий и стройный. В костюме и бабочке. Темные густые волосы зачёсаны назад, открывая гладковыбритое лицо и его лоб.

Быстро отвожу глаза, но потом, проклиная себя, возвращаю их назад.

Он тоже смотрит на меня, слегка откинув голову. Смотрит и не собирается смущённо прятать свои глаза, как сделала я секунду назад! Он отводит их не раньше, чем добирается до моего колена, торчащего из разреза платья и кончика носа моей чёрной лодочки.

Заставляю себя отвернуться, выпрямляя спину.

Я даже не сразу заметила за его спиной компанию из ещё пяти человек! Среди которых с трудом узнала Марата Джафарова, потому что у него борода, и потому что… он выглядит совсем другим.

Старше… старше своих лет?

Вздрагиваю, когда старуха вдруг ставит Миру в ещё более неловкое положение перед этими мужчинами:

- У тебя нет образования. Как ты собралась провернуть всё это? - каркает она.

Резко вскидываю голову.

- У меня… - слегка севшим голосом отвечает сестра, – у меня консультант.

- Какой? – Фыркает та.

Ну все, хватит с меня!

- Я, - объявляю достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание и отвлечь его от Миры. - У меня два диплома по предпринимательству.

- И обанкротившаяся кофейня в придачу, - самодовольно кивает старая ведьма.

Что ещё она раскопала?!

- Наша цель не прибыль, – чеканю, вставая, – а помощь тем, кто в ней нуждается. Когда очередной муж из тех, что сейчас в этом доме... - махнув головой в сторону арки, рявкаю я, - даст своей жене пинка под зад, у нас может не оказаться свободного места!

Старуха начинает хохотать.

Я делаю глубокий вдох, боясь повернуть голову. Я уверена… убеждена, ОН смотрит и… усмехается...

- Что ж, я загляну к вам на днях. Всё это занятно, - одобрительно кивает ведьма. А потом вдруг серьёзно говорит, повысив голос и глядя Мире в глаза, - Марат Джафаров, ты неправильно кобылу выбрал. Нужно было брать ту сестру, что чёрной масти.

Я теряю дар речи, шокированная нелепостью этого заявления, и с опаской кошусь на Миру.

Она тоже вскакивает.

Мамочки...

Её грудь вибрирует, дыхание становится рваным...

Ох...

Стою парализованная, не зная, чем помочь!

Глядя себе под ноги, Мира вылетает из гостиной, задев плечом пару человек, которые поспешили перед ней расступиться...

Бросаю ледяной взгляд на старую ведьму, она смотрит на меня до дрожи пристально и осмысленно.

Резко разворачиваюсь и устремляюсь вслед за сестрой, но путь мне преграждает Аид Джафаров!

- Дай пройти, - высокомерно требую я, глядя в его красивые глаза.

Для этого мне приходится поднять подбородок и выгнуть шею. Я снова чувствую его запах.

Кедр… и кожа...

И ещё я чувствую разницу в наших пропорциях. Он выше меня на целую голову, и это с каблуками. Чёрный пиджак идеально сидит на прямых широких плечах, а его глаза на секунду касаются моих губ...

Или нет...

Мне… просто показалось…

Отведя взгляд от моего лица, он спокойно осматривается, обхватив стальными пальцами мой локоть, а потом разворачивает нас в сторону просторного коридора и легонько подталкивает меня вперед, надавив тремя пальцами на затылок.

По инерции делаю два шага, путаясь в складках платья и своих шпильках, и врезаюсь в проходящего мимо официанта, который от нашей общей неожиданности роняет свой поднос!

Чудовищный грохот привлекает всеобщее внимание.

- Прошу прощения! - пищу, отскакивая назад, но, уже знакомые руки прижимают меня к себе, повторяя захват, и ненавязчиво разворачивая в другую сторону.

О… нет!

Пусть только попробует!

Лёгкий толчок, и я лечу на степенного седовласого мужчину с бокалом бренди, создавая ещё больший хаос вокруг себя!

- Простите... - бормочу в панике, хватаясь за отвороты дорого пиджака.

В ярости и всеобщей толкотне смотрю на долбаного кукловода!

Он скучающе оценивает ситуацию, прикрывая своего брата, который, скользнув за его спину, скрылся в том же направлении, что и Мира.

Я не настолько тупая, чтобы не понять!

Этот говнюк использовал меня, как отвлекающий маневр, просто потому, что я оказалась под рукой!

Невзначай оценив созданную им самим суматоху, Аид Джафаров делает два шага назад.

Сжав зубы, осознанно вклиниваюсь в группу переполошенных толстосумов, доводя бардак до апофеоза.

Ленивая улыбка стелется по лицу моего сообщника, после чего он спокойно разворачивается и уходит в том же направлении, в котором минуту назад скрылись Мира и Марат Джафаровы.

Раздавая извинения, топчусь без разбора по чужим ногам. Места, которых касались его пальцы горят, как и моё лицо. Особенно, когда вижу, с каким одобрением смотрит на меня старуха из своего адского укромного уголка...

Глава 5. Аид

- Мы нашли подходящего парня, - быстро отчитывается Булат, пока движемся по коридору.

- Ты его проверил? - спрашиваю, на ходу листая документы в своём телефоне.

Булат теперь моя правая рука. Эту функцию последние два года исполнял Максут, но у него сейчас другие задачи: следить за тем, чтобы Мира Джафарова не вляпалась в какое-нибудь дерьмо, хотя с такой советчицей дерьма точно не оберёшься.

От её дурной сестрицы за километр несёт чертями, которые пляшут с бубнами в этой смазливой башке.

Собственно, два дня назад сестры это и продемонстрировали, переполошив полквартала и нас всех! В их "приёмник" вломился агрессивный дебил с оружием, которому Максут чуть не вышиб мозги.

- Проверил, - продолжает Булат, шагая рядом со мной, - но у них команда из четырёх человек. Служили вместе. Они работают только так, не по отдельности.

На выходе из лифта к нам присоединяется ещё два человека, держась на положенном расстоянии. Это моя личная охрана.

- Тогда возьмём четверых. На дубль охраны Марата… - говорю ему, проваливаясь в расписание брата на завтра, чтобы понимать свой собственный график.

Я не таскаюсь за ним целый день, но это зависит от того, куда он соберётся.

Вот как сегодня.

Мы уже два дня грызёмся из-за этого, но если Марат чего-то хочет, то это клиника. Иногда меня разрывает, так хочется ему вмахать, но его башка - слишком ценный ресурс.

Он уже ждёт в машине на подземной парковке его тридцатидвухэтажной высотки. У меня здесь тоже полэтажа в собственности. Я всегда так или иначе должен быть поблизости.

Парковка забита охраной.

Моё кредо - охраны много не бывает. Особенно для Марата. На него столько заказов, что жить страшно.

Сажусь в салон рядом с братом, Булат занимает переднее пассажирское сидение.

Марат полулежит на заднем сидении, расстегнув пиджак, откинув голову назад и прикрыв глаза.

- Это в последний раз, - предупреждаю его, расстёгивая собственный пиджак.

Он молчит. Это значит, ему плевать на мои слова.

Жду пока все рассядутся и кортеж тронется, после этого начинаю инструктаж:

- Мы войдём вдвоём, через задний вход по боковым лестницам.

- Как скажешь, - отвечает Марат, не открывая глаз.

- На всё у нас сорок минут, не больше.

- Час.

- Обойдёшься, - отзываюсь я.

- Час, - повторяет он.

- Тогда возьми с собой пушку.

- Никакого оружия. И ты своё оставь.

- Ну, конечно, - тяну я.

Щас.

- Никакого. Оружия. - Повторяет этот гениальный долб*ёб.

Сжимаю зубы до скрипа.

У моего брата есть одна единственная слабость, из-за которой мы вечно конфликтуем. Её зовут Мира Джафарова. Миру засунули в тёплый кокон, отгородив от всех бед и угроз. На это ушло дохрена времени, и всё будет хорошо, если мой брат прекратит с ней встречаться!

Марат позвал меня три года назад. Три года назад мне было семнадцать. Я жил в Европе. Учился и трахался напрополую, не думая ни о чём. Тогда я мало что о жизни знал, пришлось очень быстро учиться.

Теперь я знаю много чего. Мне не повезло начать курс с самых уродливых сторон долбаного бытия. Уродливых настолько, что стошнило двух взрослых мужчин. Наши с Маратом близкие, расфасованные по семи коробкам. Меня тошнило два часа. Я плакал, как ребёнок, а когда пришёл в себя…

Понял, что пойду за ним до конца.

Он тоже это понял. Поэтому позволил остаться с ним, несмотря на мой возраст. Он макнул меня в дерьмо с порога именно для этого. Чтобы мы оба прояснили, на что я гожусь. Давая возможность сбежать, поджав хвост, или остаться с ним. И я остался.

С тех пор я настоящий псих, с которым лучше не связываться. В городе все это знают. Все, кто должен знать.

В моём подчинении почти семьдесят человек. Это охрана Марата и мои информаторы. И все они знают, что я настоящий псих.

Больше всего в жизни меня бесит неповиновение. Без него не создать нужную команду. Первое время я добивался своего кулаками. Верности. Потом понял, что так не выйдет. Надёжных людей нужно выковыривать из дерьма, как жемчужины. Но никому нельзя доверять до конца.

Никому.

Этот год покажет, чего стоит наша семья.

Мы либо возьмём всё и сразу, либо всем нам дорога известная.

Для того, чтобы этого избежать, он должен, бл*ть, слушаться меня!

Когда подъезжаем к городской опере я на психах вынимаю пистолет из кобуры и демонстративно опустошаю магазин.

Передаю пули Булату, протягивая руку. Пистолет возвращаю на место.

- Выходим, - говорю Марату и всем, когда машина тормозит.

Охрана занимает позиции вокруг здания и у заднего входа, а мы поднимаемся на третий этаж к забронированной ложе. Быстро проверяю её и оставляю его одного. Поправляя пиджак и бабочку, спускаюсь по главной лестнице вниз, смешиваясь с толпой.

Осматриваюсь, в поисках Миры.

Вижу её недалеко от лестницы. Её и эту маленькую черноглазую пигалицу.

Выставив вперед плечо, пробираюсь к ним, бегло осматривая людей и обстановку. Мира вытягивает шею, улыбаясь и подпрыгивая на месте. Да, я привез ей муженька. В последний раз.

Подойдя, продолжаю изучать толпу, и говорю:

- Кофейница пусть вернётся в зал, а ты иди за мной.

- У меня есть имя, – каркает эта доморощенная феминистка, – и не указывай мне, что делать!

Не могу отказать, когда дама жаждет получить пизд*лей, поэтому обращаю на неё своё внимание.

Чтобы возмущаться мне в лицо, ей приходится своё задирать, потому что я выше и крупнее.

- А то что? – спрашиваю, опуская на неё глаза.

Сегодня в меню злющее лицо, пухлый ядовитый рот, подведённый нежной розовой помадой, и тёмный шёлк волос, стелящийся по узким заострённым плечам.

Ей явно не помешает побольше, мать его, есть!

Тем не менее, она красивая. Тёмные брови, карие глаза, тонкие скулы.

Хочу этот рот. То ли целовать, то ли заткнуть, пока не решил.

Зараза.

Язык, как бритва.

Кто её воспитывал? Если бы у меня была дочь, я бы ей сразу объяснил, что этим миром правят мужчины и деньги, а не маленькие наглые бабы. Видимо, мало ей в последний раз досталось. Хотя кому досталось, это ещё вопрос. Я слышал, она там всем успела на голову насрать...

Нахалка фальшиво улыбается и тянет, глядя мне в глаза:

- А то я посоветую тебе идти в...

- Осторожнее, – прерываю я, зная, как далеко её может занести, а у меня терпение не бесконечное, – тебя очень много. Твоё имя мне не интересно. Я говорю, ты делаешь. Сейчас я говорю, иди на место и сиди тихо. Ни во что не вляпываясь и не привлекая внимания. Это очень просто. Давай. Попробуй.

- Ты мне не муж, чтобы командовать, - заявляет безмозглая Тинатин, сжимая ладони в кулаки.

Бл*ть!

Начинаю откровенно ржать.

Семья - это ответственность. Гордость мужчины. А с такой женой половине города придётся башку снести!

Размяв шею, говорю:

- Тебя в жёны возьмёт только идиот. И то, не каждый.

Маленькая мегера сжимает сочные губы и выплёвывает:

- Как хорошо, потому что мне не нужен муж. Мне мало одного мужчины, мне нужно много!

Мира давится воздухом, а я бросаю лениво:

- Я так и понял, что тебя ни разу в жизни никто хорошенько не оттрахал.

С удовлетворением вижу, как по тонкой смуглой шее ползёт румянец. Неужели? Пятнами по плечам и изогнутым ключицам. По вершинкам приподнятой платьем груди. Довольно пышной для такого тела.

Ну, что ж.

Это победа.

- Мужлан, - цедит дикая кошка, разворачиваясь и уносясь прочь, как и было велено.

Распихивая людей и вызывая волнение в толпе.

- Блядь, я же сказал, не привлекая внимания! - втягивая воздух, сокрушаюсь ей в след.

- Ты - хам, - сообщает мне Мира.

А то я не знал.

Жду, пока её сестра благополучно доберётся до нужного входа и скроется за дверью, взметнув бежевой тюлевой юбкой и сверкнув узкими лодыжками.

- Пошли, – велю, разворачивая Миру к лестнице.

Глава 6. Тина

Зажав под мышкой свою сумочку, присоединяюсь к бодрым апплодисментам, прокатившимся по залу.

Громко хлопаю, наблюдая за тем, как моя сестра поднимается на небольшую сцену, украшенную ёлочными гирляндами и огнями. С потолка на нас сыплется искусственный снег, кружась в свете софитов. Это потрясающе красиво и очень атмосферно.

Заговорчески улыбаюсь сестре, взмахнув рукой и дав понять, где я нахожусь.

Сегодня наш день.

Мы его заслужили.

Но сама я бы не рискнула толкать здесь речь. Только по очень сильной необходимости.

Глубоко вдохнув, осматриваю зал.

Здесь человек пятьдесят в общей сложности. Те самые сливки общества. При тесном общение они не все так уж плохи…

- Держи… - раздается справа от меня низкий мужской голос.

Искренне улыбаюсь, поворачивая голову. Надо же, он пришёл!

- Спасибо… - благодарю звонко, забирая бокал и заглядывая в глубокие карие глаза своего собеседника.

- Могу я составить тебе компанию? - мягко улыбаясь в ответ, спрашивает Самир.

- О, пожалуйста! - улыбаюсь ещё шире, - присоединяйтесь…

Его глаза изучают моё лицо, и я краснею. Самую малость.

- Кажется, мы перешли на “ты”, - пеняет он, предлагая мне свой локоть, обтянутый чёрной шерстяной костюмной тканью.

- Прости… - прячу я глаза, принимая предложение.

Да, мы переходили на “ты”. Но мне от чего-то неловко…

Но я рада его видеть! Очень!

Самир наш меценат. Очень состоятельный меценат, будто они бывают другими.

Мы познакомились пару месяцев назад, и он очень мне помогает. Я приехала в его офис для переговоров…

Это было ужасно!

Мои первые переговоры.

Я растерялась, хоть и готовилась.

Он указал на недостатки моей жалкой “стратегии”, но сделал это так тактично и точно, что я даже не разозлилась и не расстроилась!

Мы проговорили почти четыре часа в тот первый день, а потом продолжили за ужином.

Самир гуру бизнеса, у такого человека можно учиться бесконечно, и он делится со мной с искренним удовольствием. Кажется, ему очень нравится моя компания. Мне его тоже.

Ему слегка за сорок, но выглядит этот мужчина потрясающе. Среднего роста, подтянутый и очень ухоженный брюнет. Спокойный и очень-очень умный. Я им восхищаюсь! Он вдовец, и у него есть маленькая дочь.

- Добрый вечер, дамы и господа… - привлекает наше внимание мелодичный голос Миры.

В зале наступает тишина, и я вся превращаюсь в слух.

Помещение зала настолько помпезное, насколько это возможно. Персидские мотивы и неприкрытая роскошь. Но всё здесь сделано с очень большим вкусом. Это самый дорогой отель в городе, и я не сомневаюсь в том, кому он принадлежит.

Моя улыбка вянет, будто я проглотила кислятину.

Здесь повсюду символика с пресловутой буквой “Д” в вензелях. Слава богу, ни одного представителя этой древнейшей фамилии за последние три месяца встретить не пришлось!

Особенно одного представителя.

Вот-вот наступит новый год, и я жду его, как никогда воодушевленно.

Последний год моей жизни был… разным...

Были дни, когда я впадала в лёгкое отчаяние, особенно когда приходилось питаться одним кофе. Может, я и плакала тогда от злости в основном. Но я боролась с каждой слезинкой, клянусь. Я бы никогда не созналась родителям, да и вообще кому-нибудь, как плохи были мои дела на самом деле...

Теперь я могу спокойно забыть обо всём этом и… двигаться дальше.

Этот вечер посвящен нашему центру. Мы назвали его “Фатима”. Сама вдохновительница лишь фыркала, но мы видели, как ей это приятно. Она совершенно точно нашла своё место в жизни. В нашем доме, где столько людей нуждается в искренней поддержке и вкусном ужине.

А что я?

Я неплохо зарабатываю. Платье, которое сейчас на мне я купила сама! Чёрное платье-футляр с глубоким квадратным вырезом на спине и груди.

Это уценённая коллекция, так что я решила себе позволить.

Я сразу приструнила сестру, когда она вознамерилась довести мой оклад до баснословно нелепых высот! Я наёмный работник… ну, может, и не совсем обычный, но её деньги - это её деньги, не мои. И я не могу пользоваться ими так, будто имею на них какое-то право… Это не правильно. Я могу о себе позаботиться. У меня есть руки и ноги. И голова.

Бой импровизированных курантов сотрясает зал.

Закусываю губу, потому что меня переполняют разные чувства…

Радость…

И волнение…

Какой-то сумбур в душе, потому что я пока так и не поняла, чего хочу от жизни…

- С Новым годом… - прислоняя свой бокал к моему и склонив голову, чтобы перекричать толпу, говорит Самир.

- Взаимно! - кричу я, натыкаясь на недовольный взгляд выцветших старческих глаз, - мне нужно отойти!

Самир позволяет оставить свой локоть, но быстро добавляет, когда поднимаю на него глаза:

- Уже уходишь?

- Я должна встретиться с Мирой в гардеробе…но сначала попрощаюсь со старой ведьмой.

Губы мужчины расходятся в улыбке, которая лишь чуть-чуть касается глаз. Самир всегда улыбается так. Будто его в этой жизни уже особо ничего не удивляет.

Это, пожалуй, единственная вещь, которая меня в нём смущает. Такая пресыщенность...чужда мне.

- Тогда я провожу тебя до гардероба, - говорит мужчина, слегка мотнув головой в направлении выхода, - подожду там.

- Ладно, - киваю я, отдавая ему свой бокал, который он принимает без раздумий.

Пробираюсь по залу, отвечая на поздравления.

Я не знаю, как ОНА добилась этого, но меня принимают везде, куда бы я ни ткнулась.

Меня и Миру.

- С Новым годом! - объявляю жизнерадостно, остановившись рядом с сервированным столом, покрытым белой шелковой скатертью.

- А что, сегодня Новый год? - брезгливо фыркает чёрная вдова.

Её ладонь лежит на набалдашнике старинной трости, которая выглядит так, будто досталась ей по наследству от английской Елизаветы. Голова слегка раскачивается, и я никогда бы не поверила в то, что она передвигается самостоятельно, если бы не была тому свидетелем.

- Да, каждый год тридцать первого декабря, - сообщаю я, бросив взгляд на Фариду, которая делает вид, будто изучает потолок.

На ней платье в греческом стиле и веселенький новогодний венок в волосах. Она выглядит беременной в худших проявлениях, но все равно очень милой. Муж Фариды - банкир, и он старше её на десять лет, но у них прекрасная семья, и скоро в ней случится пополнение.

- Этот вдовец то, что тебе нужно, - вдруг заявляет старуха, - будешь как у Христа за пазухой.

- Мы просто друзья, - отвечаю ей с неохотой.

- Друзья… - дребезжит она, кряхтя и посмеиваясь, - он глаз на тебя положил, не дурак. Если предложит замуж, соглашайся!

- Мы просто друзья! - с нажимом повторяю я. - У вас плохо со зрением.

Это правда. Самир никогда не намекал на что-то такое. А если бы намекнул...

Я не знаю...

Он приятен мне во всех смыслах...и как мужчина тоже, но мне кажется, будто он не то, что мне нужно.

Старуха кривит губы и гримасничает:

- Мать не учила тебя почитать старших?

- Я пропустила те уроки!

- Оно и видно. А теперь иди и полюбезничай с ним, только не показывай характер, а то так мы тебя никогда не пристроим.

Глубоко вздыхаю и обращаюсь к Фариде, протягивая руки:

- С Новым годом…

Она встаёт, придерживая свой огромный живот, и шепчет мне на ухо:

- Ему сорок три…

- Прекрати, - смеюсь я, целуя её округлившуюся щёку и поглаживаю огромный живот.

Продвигаюсь к выходу, глядя себе под ноги. Самир снова предлагает мне свой локоть, и мы выходим в холл, где погружаемся в контрастную тишину. Там никого нет, даже на стойке администратора, и это странно. Свет приглушён, что тоже очень странно.

В гардеробе всё тоже самое.

Там вообще свет выключен и никого!

- Что за чёрт? - удивляется Самир, притормозив меня и слегка прихватив за локоть.

- То же мне пять звёзд, - ворчу я, чувствуя его ладонь на своей спине.

- Побудь здесь, я узнаю и вернусь, - просит он, оставляя меня на пороге гардероба.

- Хорошо, - киваю, разворачиваясь и всматриваясь в темноту.

Медленно прохожу внутрь, прямо по полоске жёлтого света, которая лежит на полу.

Вздрагиваю, когда тишину и мрак разрезает знакомый неприятный голос:

- Что ты наплела бедняге, Тинатин? Он в курсе, что тебя стая диких кошек воспитывала?

Глава 7. Тина

Резко разворачиваюсь, покрываясь мурашками с головы до ног.

Игнорируя это отвратительное утверждение, велю себе стоять спокойно, потому что он меня видит, а я его нет…

Успокойся, дура набитая…

Но сердце начинает чудить, будто в меня всадили укол адреналина!

- А тебя кто воспитывал? - спрашиваю грубо, всматриваясь в темноту, - неандертальцы?

Помещение сплошь укрыто тенями и силуэтами. Просто какая-то дурацкая декорация!

- Какой у тебя номерок?

- Иди к чёрту, - отвечаю всё так же грубо, поворачивая голову на звук этого нахального волнующего голоса.

- Я прямо оттуда, - летит из темноты наглая усмешка.

Стою, прислушиваясь к звукам, злясь от того, что не понимаю, где он находится!

- Ты что, обираешь карманы?! - спрашиваю раздражённо.

Я слышу его шаги и поворачиваюсь вслед за ними, делая два шага вперёд. Но по-прежнему его не вижу, хотя мои глаза привыкли к темноте.

- Номерок.

Уронив руки вдоль тела, мну свою сумочку.

Желание умчаться куда-подальше, обчертыхав его напоследок, очень велико! Но тогда он подумает, будто я испугалась!

Только не в этот раз!

Не дождётся!

Резко раскрываю сумочку и нахожу плоский металлический кусочек.

- Семьдесят два, - бросаю во мрак, зажав сумку подмышкой, - что ты здесь делаешь?

- Это мой отель.

Его?..

- От тебя сбежали все гардеробщики? - нахожусь я.

- Так что у тебя с этим стариком? - интересуется темнота.

Стариком?!

Это просто...просто...невероятно!

Исхожусь возмущением, краем сознания понимая, что он просто издевается!

- Не твоё дело! - огрызаюсь я.

На фоне больших окон, через которые проникает лунный свет, вижу фигуру, перемещающуюся среди тёмных вешалок.

Слежу за ней, распахнув глаза и не моргая. Боюсь потерять ее из вида, но это ни к чему, потому что спустя минуту Аид Джафаров появляется из темноты, отбросив крышку на стойке гардеробщика…

Я пропускаю один вдох.

Всего один.

И один удар сердца.

Смотрю на него, приоткрыв рот.

На нём военные штаны с накладными карманами, высокие ботинки и чёрная футболка. Тёмные волосы падают на лоб, лицо заросло щетиной.

Он смотрит с ухмылкой, повесив на локоть моё пальто. Его глаза в тени, но я чувствую их повсюду, борясь с желанием поправить платье или сделать ещё какую-нибудь тупость…

Чтобы скрыть растерянность, кривлю губы и задираю подбородок, заодно закатывая глаза.

Эта одежда так неожиданно подчёркивает мощность его тела, что я просто глупо пялюсь, как распоследняя идиотка...будто мужчину никогда не видела..

В костюме он выглядит хоть как-то цивилизованнее…

А сейчас я вижу, какая рельефная у него грудь, вижу ненавязчивые сплетения мышц на бицепсах и ширину плеч, силу каменных бёдер, прикрытых защитной тканью…

Когда он делает шаг ко мне, моим инстинктивным желанием становится сделать синхронный шаг назад, но я приказываю своим подрагивающим ногам врасти в пол.

Я не сдвинусь с места!

Не сдвинусь!

Аид кладёт моё пальто на стойку и подходит вплотную, оставив между нами сантиметр, не больше.

Мой нос заполняет его запах. Кедр и... что-то металлическое, постороннее...

Волоски на теле встают дыбом, потому что он чужак, он очень близко, и он большой сильный мужчина. А еще, его одежда слегка касается моей, и я чувствую... тепло от близости этого самого мужчины...

Смотрю перед собой, то есть, на его кадык, окружённый прямой шеей.

- Как поживаешь, Тинатин? - раздаётся над моей головой хрипловатый голос.

- Пока ты не появился, всё было прекрасно… - так же хрипловато отвечаю я, снова забывая дышать.

- Это платье чертовски тебе идёт, - тихо говорит Аид, поднимая руку и захватывая часть моих волос.

Накручивает их, медленно пропуская между пальцев.

Закрываю глаза, сглатывая.

Я слышу своё дыхание и его дыхание. И больше ничего. Я вообще забыла...где нахожусь!

И с кем!

Собравшись с силами, поднимаю глаза вместе с лицом.

Аид наблюдает за мной, опустив свои глаза и точёный подбородок. Его рот немного приоткрыт. Его губы полные, хотя я раньше… не замечала…

Не замечала, потому что мне не нужно это замечать! Он хам и высокомерный кретин...

Освободив мои волосы, он проводит костяшками пальцев по моей груди. По коже над вырезом, которая вмиг становится гусиной! Прямо до самого живота!

Дёргаюсь и почти вылетаю из платья!

Сумочка падает на пол.

- Чёрт… - бормочет нахал, выбрасывая вперёд вторую руку и обхватывая ладонью моё плечо, потому что меня слегка качнуло.

Громко дыша, поднимаю собственную руку и кладу её ему на грудь, чтобы он не думал, будто здесь главный...

Аид вздрагивает и резко втягивает воздух, а потом накрывает мою руку своей и тянет её вниз, заставляя прочувствовать каждый сантиметр его горячей каменной груди и такого же живота…

Я слишком заторможена, чтобы сопротивляться…

Он не спускает глаз с моего лица.

Его ладонь горячая и сухая. И она полностью поглотила мою...

Когда он кладёт мою ладонь на свою ширинку, у меня подгибаются колени…

Бешеный всплеск рождается в животе. Такой неожиданный и острый, что я непроизвольно сжимаю бёдра, сотрясаясь от ударов своего сердца…

Если бы он не держал меня, я бы позорно свалилась на пол!

Тина, господи!

Под моей ладонью он пульсирует. Твёрдый и… господи… горячий… большой...шокирующе твёрдый…

Тупо смотрю вниз на наши ладони… потом на него...

Силюсь что-нибудь сказать, но в горле пересохло, а по руке растекается обжигающее тепло…

Самое кошмарное в том, что я даже не пытаюсь ее отдёрнуть!

Где-то в глубине окружающей нас темноты хлопает дверь.

Аид резко отстраняется, выпуская мои руки.

“О… божеееееееее!” - орёт моё подсознание, когда делаю шаг вслед за ним!

Он сводит брови, заметив мое движение, и опускает голову, пряча от меня свои глаза.

Отскакиваю от него, тряхнув рукой, которая хранит все-все ощущения, заставляя гореть мое тело!

Аид отворачивается и хватает мое пальто со словами:

- Захочешь потрахаться, обращайся.

От его слов новая волна жара стелется по животу! Это новые для меня ощущения, с которыми я не знаю, как бороться! К щекам прилипает краска, слава богу, он этого не видит, потому что он такой же, как три месяца назад!

Мужлан и хам!

Нервно смеюсь, приседая и подхватывая свою сумочку.

- Надеюсь больше тебя не увидеть!

- Может, тебе и повезет, - тихо отзывается этот мужлан, повернувшись ко мне широкой спиной.

Интонация его голоса до того странная… какая-то мрачная...

Но выяснять что здесь к чему я не стану!

Вот уж точно!

- Очень надеюсь, - заверяю, выхватывая из его рук свое пальто.

Вылетаю из гардероба, зло стуча каблуками по мрамору вестибюля его чертового отеля! Не думаю, что он стал бы врать...

Я не знаю где Самир, но рада, что его нигде нет, потому что единственным моим желанием сейчас является засунуть руку в снег по самый локоть!

Глава 8. Аид

- Сюда, - говорит боец в балаклаве, отходя в сторону и открывая дверь, - вниз и направо.

Заходим вчетвером. Я, Марат и два наших парня. Я был здесь полчаса назад и сам все проверил.

Молча спускаемся по темной бетонной лестнице, которая узка настолько, что четверым мужчинам приходится дышать друг другу на темечко.

В коридоре осматриваюсь, подняв глаза на потрескивающую тусклую лампочку.

Это место нам предоставили. У нас такого дерьма не водится. Нам оно ни к чему.

Звук шагов отлетает от стен, в воздухе вонь плесени.

Оборачиваюсь и смотрю на своего брата. Его рубашка в этой помойке маячит, как белый флаг, а в глазах отражение моих собственных мыслей:

“Давай просто покончим с этим.”.

“Согласен.”, - молча киваю ему.

Иду первым. За последние годы привычка прикрывать его везде доведена до автоматизма, хотя сейчас это уже не острая необходимость.

Времена изменились.

У города новый хозяин. И это мой брат.

Горд ли я? Да. Но не во власти дело, а в том, что наша семья выжила, когда ей наступили на глотку!

Выжила, потому что у нас есть Марат. Наш бриллиант, мать его, наш лидер. Однажды я уже чуть не отдал за него жизнь, это был урок из тех, которые отлично откладываются в голове. Так я познал цену ошибки, и стараюсь больше их не допускать.

За поворотом ещё одна дверь, у которой я притормаживаю и разворачиваюсь к нему. Просовываю руку под свою кожаную куртку и достаю пистолет. Молча отдаю его ему, сняв с предохранителя.

Отхожу в сторону, опустив руки и сложив их перед собой.

Он заходит внутрь, а я смотрю на тусклую мерцающую лампочку.

Почти четыре года.

Приглушенный толстыми стенами выстрел ставит точку в этой главе наших жизней.

Это последний выстрел. Четвёртый.

Мы не мясники. И мы не убийцы.

Но у нас есть право мстить по всем законам, какие только существуют.

Я не задаю себе вопросов, вроде “что такое хорошо?” и “что такое плохо?”. Думаю, Марат тоже не задаёт. Чем сложнее устроен человек, тем меньше подобных вопросов он себе задаёт, потому что точно знает - правильного ответа нет. И мне нахрен не нужны психотерапевтические беседы, чтобы спать спокойно. Спокойно спать мне позволяет уверенность в том, что моя семья жива и здорова. Тридцать два человека, от мала до велика. Так вышло, что именно нам с Маратом выпала честь о них позаботиться.

Это грёбаная шутка природы, но в нашей семье подросшее поколение одни сплошные женщины. Они рожают детей для других семей. У моей сестры, к примеру, трое!

Трое!

Трое мальчиков, которые станут опорой какой-то другой семьи!

Тянет криво усмехнуться, но клянусь, ни время, ни место не подходящие.

Марат выходит из комнаты и возвращает мне пистолет. Его лицо ничего не выражает, как и моё. Внутри тоже пустота. Этот выстрел не вернёт нам близких, как и три предыдущих. Они не вернут нам нас. Тех прежних, которыми мы когда-то были.

Возвращаю оружие в нагрудную кобуру, мотнув головой в сторону выхода. Сырая ночь потонула в тумане, таком густом, какого я раньше не видел. Рассевшись по машинам покидаем склад.

Час спустя мы сидим на крыше тридцатидвухэтажного небоскрёба, развалившись на диване. Здесь зубодробильная холодина, несмотря на середину лета. Даже у меня сжимаются яйца, хотя я уже два года моюсь под холодной водой. От тепла мозги мякнут.

- Классная вещь, сколько ты за неё отвалил? - спрашиваю Марата, глядя на город, который зажёг вечерние огни.

- Две штуки, - отвечает он, забирая у меня бутылку бурбона.

Глотаем прямо из горлышка, как тупые дилетанты.

Смаковать бухло, даже коллекционное - не наша традиция. Но когда еб*чая сила, давившая на плечи долгих три с половиной года, превращается в лягушку под твоим ботинком, можно и давануться.

Делаю глубокий вдох и откидываю голову на спинку дивана.

У Марата скоро родится сын.

Просто поразительно. Где и когда он успел обрюхатить Миру, хренов стратег?! С учётом того, что после развода они оставались наедине от силы три сраных раза?!

Хрипло смеюсь, прикрывая глаза.

Задачка конечно не самая мудрёная, согласен.

Скоро он пойдёт за ней. За своей семьёй.

Теперь нам можно всё.

А я?

Я давно перешагнул такие нежности, как компромиссность в общении. Моё положение даёт возможность с лёгкостью на него забить. Очень многим приходится с этим мириться, но что поделать, мне как бы насрать.

Осоловело смотрю на свои ботинки, делая глоток.

Ни один отец в своём уме не отдаст мне дочь.

Слава меня опережает.

В узких кругах я что-то вроде бешеного пса, хоть и очень богатого.

Видимо, воспроизводить родовитое потомство - не моя судьба.

- Я спать, - говорю, вставая и разминая плечи.

Марат принимает вертикальное положение, протирая лицо руками. Тяну ему руку и он её принимает, сцепив свою ладонь с моей. Молча спускаемся по лестнице. Моя квартира на том же этаже, что и его. И в моей квартире на постели лежит голая девушка, перевязанная красным бантом.

Всплеск возбуждения быстро гаснет, когда понимаю, что обознался в темноте…

Твою… мать...

Она… брюнетка…

На секунду я вообразил, будто сама Тинатин пожаловала, решив принять моё предложение.

Смотрю на девушку, испытывая прилив раздражения.

От того, что она не та, которая мне нужна.

Та мне тоже не особо нужна, но это было бы весело. Это сделало бы день ещё более незабываемым, мать его.

Голая Тинатин в моей постели…

О нет. Она наверняка трахается с этим интеллигентным Самиром.

Дурочка.

- Одевайся и уходи, - велю грубо, проходя в комнату.

У меня пушка под курткой. Я не знаю, где Булат откопал девицу, но она выглядит полной болтливой идиоткой.

- Мне… нужны деньги… я… девственница…

Открываю ящик и достаю щуплую стопку банкнот. Пишу на бумажке адрес, просовываю его под резинку и бросаю на кровать со словами:

- Если девственница, то и начинать не стоит. Вот адрес, там тебе помогут.

- Там не принимают таких, как я, - шелестит она, спустя минуту.

- Там всех принимают, - усмехаюсь, садясь на кровать и начиная расшнуровывать ботинки.

Хочу избавиться от одежды, пропахшей этим днём и этим подвалом.

- Спасибо…

Ага, пожалуйста.

- Слушай… мы могли бы… не за деньги… знаешь… - робко бормочет девица за моей спиной.

Знаю. Как ни странно, трахнуться со мной все завсегда рады. Даже те пресловутые дочери, которых отцы от меня берегут.

Швыряю второй ботинок на пол, призадумавшись на минутку.

Снова смотрю на девицу, почёсывая зубы.

Ну, раз так...

Встаю и сбрасываю куртку. Её глаза округляются. Сбрасываю кобуру и гостеприимно указываю рукой на свою ширинку.

- У меня сложный день, - предупреждаю её, - побольше ласки.

Она кусает губу и ползёт по кровати. Становится на колени и расстёгивает мои штаны.

Глубоко вдыхаю, откидывая голову. Сгребаю в кулак мягкие тёмные волосы и вздрагиваю, когда тёплый гостеприимный рот принимается за дело.

Глава 9. Тина

- Вот ведь… задница… - шепчу, в бессильной ярости рассматривая изувеченный цветочный торговый ларек, который ещё вчера был ярко-салатовым, а сегодня стал образцом самого корявого в мире граффити!

Резко втягиваю в себя морозный воздух и проглатываю его вместе с дурацким комом, который встал в горле.

- Йяя… вввызвала поллицию… - заикаясь от слёз, бормочет Ясмина и утыкается носом в моё плечо.

Ледяной ветер бьет в лицо, спирая дыхание. Запахиваю свою шубу. Поднимаю воротник и обнимаю её одной рукой, говоря:

- Пойдём, посмотрим…

Девушка плетётся за мной, поскуливая и всхлипывая. Когда захожу внутрь через слетевшую с петель дверь, от обиды мне самой хочется зареветь!

Обвожу глазами крошечное помещение и прикладываю ладони к пульсирующим вискам.

Через выбитые стёкла на пол намело снега. Давя высокой платформой сапога осколки, делаю шаг и осматриваюсь, пожевывая губу...

Всё разворочено…

Всё!

Недельный запас цветов, в который была выложена вся выручка с прошлой недели, потому что дела шли очень хорошо, и мы решили… закупиться по максимуму…

Отличное место в центре спального района… и цвет павильона привлекал внимание покупателей…

Сжимая кулаки, смотрю на новенький холодильник стоимостью в половину всего этого проекта…

Он расколочен…

Ублюдки!

Ясмина - одна из наших первых постоялиц…

Она жила в нашем доме некоторое время, спасаясь от мужа, который был настоящим уродом.

Я хотела помочь ей встать на ноги, у неё ведь маленький ребёнок.

Я ссудила ей денег из нашего фонда…

Мы целых три месяца готовились…

Изучали стратегию, выбирали место… выбирали оборудование…

Всё шло так хорошо...

- Полиция нам не поможет… - дрожащим от эмоций голосом, говорю я.

Медленно поднимаю руку, будто она не моя и живёт своей жизнью, и смахиваю со стола уцелевшее ведёрко с цветами.

Оно падает на пол с раздражающим грохотом, а моя грудь начинает ходить ходуном.

Что, чёрт возьми, с этим городом не так?!

Что?

Пинаю ведро ногой и вылетаю на улицу.

Ясмина отскакивает в сторону, начиная реветь во всё горло и пряча лицо в складках длинного вязаного шарфа.

Положив задубевшие руки в карманы, осматриваюсь по сторонам, но вокруг никого. Только многоэтажки-муравейники с горящими окнами. Сейчас ещё и девяти утра нет. Ясмина живёт здесь, неподалёку.

- Иди домой, - устало говорю ей. - Я сама поговорю с полицией…

Которая, скорее всего сама по локоть в этом дерьме!

Ненавижу!

- Тина… у меня нет денег… чтобы вернуть… - стонет Ясмина, закрывая лицо руками.

Вздыхаю и подхожу к ней. Обнимаю её, успокаивая.

- Я знаю, ты ни в чём не виновата… - сокрушенно бормочу, с силой закусив губу.

Это меня жизнь ничему не учит…

Ничему!

Погладив её по спине, плетусь к своей машине.

Это новенький чёрный мерседес.

Он корпоративный.

Сажусь за руль и смотрю на свои руки. Смотрю на то, что осталось от нашей прекрасной идеи. Смотрю на холодное тяжелое небо.

Опять пойдёт проклятый снег!

Завожу мотор и медленно выезжаю на дорогу, думая о том, как нам быть дальше?!

Как может женщина в одиночку бороться с этими долбаными ветряными мельницами?!

И теперь меня бесит абсолютно всё.

То, что техника не соизволила расчистить улицы заблаговременно. То, что на дорогах толкотня. То, что я опять наступила на те же грабли…

- Ты такая идиотка, Тина… - шепчу сдавленно и смотрю в свои глаза через зеркало заднего вида.

Они влажные, и это меня злит!

Напряженно глядя в лобовое стекло, сигналю какому-то тугодуму на светофоре. Когда ровняемся, он машет руками, агрессивно приговаривая и жестикулируя.

Резко снимаю руку с руля и показываю ему средний палец, проезжая мимо!

Когда, наконец-то, торможу возле дома, моя карма заплёвана проклятиями и негативом настолько, что голова начинает ощутимо раскалываться.

Глава 10. Тина

Ковыряя ложкой свой завтрак, смотрю в тарелку с цветочным ободком по краям. Мой гулящий аппетит опять испарился. Фати говорит, я ем, как дохлая канарейка.

Очень смешно.

В заднем кармане джинсов вибрирует телефон. Делаю вид, что этого нет.

Это Самир.

Он вернулся в город. Несколько месяцев провёл за границей. Оперировал колено и проходил реабилитацию. В общем-то, мы давно не виделись.

Бог свидетель, лучше нам сейчас не общаться. Я в том самом состоянии, когда хочется кого-нибудь послать к чертям собачьим, но Самира я ни разу в жизни никуда не посылала. Моё уважение к этому человеку безгранично.

Мы друзья.

Потому что единственный раз, когда он попытался меня коснуться, я сжалась, как сушеный инжир. Этого человека никак нельзя назвать идиотом, поэтому он всё-всё чувствует. Я не хотела, чтобы он стал кем-то большим, думаю, он тоже не сильно расстроился. Я привыкла давать мужчинам от ворот поворот, в свой адрес предложения "познакомиться поближе" я получаю с семнадцати лет, но Самира я не хотела обидеть, он ведь не такой, как другие. Я рада, что мы прояснили ситуацию и пришли к пониманию.

Разумеется, я думала о том, чтобы попросить у него какой-то помощи с нашим киоском, но чем он может мне помочь? Самир - бизнесмен, а не головорез, а я даже не знаю, с кем имею дело!

- Не хочешь ответить?

- Эмм… нет… - говорю сестре, поднимая на неё глаза.

Она кормит сына, который внимательно за всем наблюдает, не забывая глотать свою жидкую кашу.

Строю ему рожицу, на что Даур никак не реагирует.

Улыбаюсь, качая головой.

Даур очень серьёзный мальчик и не разменивается на подобные глупости. Ему почти полгода. И он необычный мальчик во всех смыслах.

Обстоятельства его зачатия можно назвать непорочными, потому что для нас всех абсолютная загадка, когда и где этот ребёнок был зачат! И уж конечно, для нас всех стало абсолютным первородным потрясением, когда у Миры начал расти живот.

Мы упорно делали вид, будто во всём этом нет совершенно ничего необычного. И продолжаем делать.

Тем не менее, маленькое черноглазое лицо хранит в себе ответ на тот самый щекотливый вопрос, потому что, глядя на мальчика, я лично не сомневаюсь в том, кто его “божественный” отец!

Про его отца всякое говорят.

Я слышала, будто он теперь очень влиятельный человек. Та степень влиятельности, когда все другие степени уже неприменимы. Он, чёрт возьми, дёргает всех за ниточки отсюда и до таблички на въезде в республику! Марат Джафаров теперь ОЧЕНЬ влиятельный человек...

Даур следит за моей рукой, вращая своими карими глазами.

Яркой вспышкой перед моим подавленным внутренним взором проносятся другие глаза...

Другие карие глаза. Нахальные, колючие… раздражающие…

Следом является их хозяин. Во всей своей шовинисткой красе. С этой ухмылкой на твёрдых губах...

Мужлан и нахал, про него я тоже кое-что слышала...

По моим рукам ползут мурашки. Особенно по правой, которая сжимается в кулак и покалывает. Всё это сопровождается кульбитом внизу живота и алыми пятнами на моих щеках.

Господи, Тина!

Почти год прошел! Что с тобой не так?

Выпрямляюсь, застигнутая врасплох случайной мыслью, промелькнувшей голове…

Деревянный стул подо мной издаёт жалобный скрип, а ложка падает в тарелку.

Мира поднимает на меня удивлённый взгляд и спрашивает хмуро:

- Где ты была утром? Что у тебя случилось?

- Ничего, - поспешно вру я, в то время как моё сердце начинает учащенно колотиться.

Моя сестра три месяца занималась тем, что ела за двоих и кормила Даура. Она была с ног до головы покрыта засохшим молоком, а волосы переплетала раз в неделю, и я не хочу забивать её светлую голову проблемами, ведь она только недавно вернулась к более-менее нормальной жизни.

Рождение ребёнка - это тот ещё подвиг, а некоторые женщины делают это по нескольку раз!

Сердце продолжает настукивать всякие дурацкие идеи, и я больше ни на чём не могу сосредоточится. Стараясь не делать резких движений, встаю из-за стола и плавно направляюсь к двери.

Вылетаю в холл, где сталкиваюсь с Лаурой.

- Извини… - бормочу, придержав её за плечи.

- Не парься, - отвечает она, не спеша отходить в сторону и с любопытством заглядывая в моё лицо.

Выгибаю брови, намекая на то, что мне нужно, чёрт возьми, пройти!

- Мы можем поговорить? - спрашивает Лаура, намертво преградив мне дорогу.

- Сейчас я занята, - говорю ей сдержанно.

Телефон в кармане опять начинает звонить, если она не уберётся с дороги, пожалеет.

- Я не нравлюсь тебе, да? - продолжает девица стоять на моём пути.

Она мне не нравится.

В последнее время она не попадалась мне на глаза, потому что мы с Ясминой с утра до вечера занимались её цветочным киоском!

И я не хочу говорить о своих симпатиях, тем более сейчас!

Эта девушка появилась незадолго до рождения Даура.

В ней есть… не знаю… что-то очень порочное.

Она брюнетка, как я. И очень красивая. Гораздо красивее меня. И она выше меня на целую голову. Я бы сказала, что таких, как она, называют роковыми красотками.

И ещё она очень наглая.

Даже слишком.

Когда я спросила, как она нашла нас (а я спрашиваю это у всех!), девушка ответила, что ей помог “друг”. Я несколько раз предлагала ей работу, но её ни один вариант не устроил. Однажды она пришла ко мне и предложила сделать её моей помощницей!

Я была обескуражена, но нашла в себе силы послать её очень тактично.

А когда нас навещал Самир, она крутила перед ним своей задницей и чуть не засунула её к нему в тарелку. К его чести, он оценил предложенные прелести со сдержанным интересом, а не с открытым поощрением!

Но теперь мне кажется, что он мог воспользоваться предложением…

Почему нет?

Он ведь мужчина.

- Лаура, - говорю вкрадчиво, глядя в её кошачьи глаза, окруженные натуральными пушистыми ресницами, - моё отношение к тебе никак не влияет на твоё нахождение здесь. Просто соблюдай правила, и можешь оставаться так долго, как тебе нужно.

- Но я тебе не нравлюсь, - усмехается она, осматривая меня с головы до ног.

Делаю короткий вдох.

- Если ты зависима от мнения других, у меня есть телефон отличного психоаналитика.

На этом обхожу её и иду в свой кабинет, где меряю шагами свой любимый ковёр. Подарок старой ведьмы, которая побывав здесь заявила, что без ковра комната выглядит “краденой”.

Подойдя к окну, смотрю на заснеженный сад.

Моё тело во власти дичайшего нервного возбуждения, как и мой разум.

Могу ли я обратиться к… нему? Он если и не головорез, то где-то рядом...

Да он уже имя моё забыл! Уверена. Как и своё хамское предложение.

Я его целый год не видела.

Я должна попробовать…

Мы ведь почти родственники…

Я не сомневаюсь в том, что рано или поздно его брат явится за Мирой и своим сыном, иначе зачем бы он вообще позволил себе такое?!

Не давая себе одуматься, вылетаю из кабинета и сворачиваю в коридор, чуть не споткнувшись о Чили, который с визгом вцепился в мою штанину. Подхватываю пса на руки, открывая дверь, ведущую в подвал.

Быстро сбегаю по ступенькам и врываюсь в спортзал, который занимает часть цокольного этажа.

Здесь всегда кто-нибудь есть. Здесь Максут проводит уроки самообороны. Со мной он занимается индивидуально, потому что я пользуюсь служебными полномочиями. Это я плачу ему зарплату. И не маленькую. Этот человек не скупится в оценке своих талантов.

Мы с Мирой тоже.

Максут - единственный мужчина в доме. И он просто многозадачный супермен. На самом деле он самый надёжный человек из всех, кого я встречала. То, что он есть у нас - это наша удача.

Я бы платила ему больше, но он запретил. Я не думаю, что это его основной заработок. Он притащил с собой немыслимое оборудование с камерами, мониторами и ещё черт знает чем. И всё это стоит не меньше, чем наш мерседес!

Увидев мужчину, я мешкаю.

Смотрю по сторонам, кусая губу, охваченная неуверенностью.

Здоровенная спина Максута обтянута белой спортивной футболкой. Он сидит на корточках перед Айзой и вдумчиво обматывает её руку боксёрским бинтом. Девушка смотрит то на их руки, то в его лицо, а когда видит меня, приветливо улыбается.

- Привет... - выдыхаю, останавливаясь рядом с ними и опуская Чили на пол.

Максут продолжает методично закреплять бинт, бросив:

- Давай вторую.

Девушка протягивает ему вторую ладонь, которую он ощупывает, спрашивая у меня:

- Чего тебе?

Глядя в его бритый затылок, деловым тоном заявляю:

- Мне нужно связаться с Аидом Джафаровым.

Глава 11. Тина

Резко просыпаюсь, будто от толчка. Отрываю голову от подушки, открыв один глаз.

Комната наполнена темнотой, серебристым светом луны и тишиной, которую настойчиво тревожат и тревожат вибрации в перемешку со штатным рингтоном моего телефона.

Через секунду он слетает с прикроватной тумбочки и вибрирует уже на полу.

- Гадство… - бормочу, с трудом садясь на кровати.

Накинув на плечо одеяло, шарю рукой по полу, поджав под себя босые ноги.

Который час?

Хватаю телефон и замираю, уставившись на дисплей. Сейчас почти два ночи и номер входящего звонка неопределён. Вместе с поразительной настырностью звонящего, всё это очень смахивает на…

Сердце на секунду замирает, охваченное глупейшей радостью и волнением, от которого мгновенно тают остатки моего тревожного сна.

- Да?.. - отвечаю очень хрипло, в надежде, что не ошиблась...

- Ты искала меня?

Закрываю глаза, поджимая пальцы на ногах.

Голос на том конце провода уверенный и глубокий. От него у меня мурашки.

И ещё от того, что он позвонил. Мне! Сам. Потому что я его искала...

- Да, три дня назад, - в шутку пеняю я, прочистив горло.

- Я был в отъезде.

Он такой серьёзный, что мне не по себе. Я не сомневаюсь, что у него хватает всяких дел. И тем не менее… он нашёл для меня время… вместо того, чтобы послать меня к черту через Максута, или вообще проигнорировать…

Кто я для него такая? Он ведь… Аид Джафаров. Про их семью столько всего рассказывают, особенно про его брата.

- Спасибо, что позвонил… - быстро и искренне говорю в трубку.

В два часа ночи. Закрою на это глаза.

- Зачем я тебе, Тинатин?

Это звучит так лично, что я закусываю губу, дёргая пальцами пижамную штанину.

- У меня… проблемы… - тихо сознаюсь ему.

- Да неужели, - усмехается Аид.

- Это что ещё значит? - злюсь, понимая, что спросонья и глупости, чуть не приняла его за какого-то другого Аида Джафарова!

- Это значит, выйдешь через кухонную дверь в сад к воротам. Я жду. И не забудь отключить сигнализацию.

Вперяю взгляд в темноту, застигнутая врасплох!

- Сейчас? - спрашиваю растерянно.

Он что, приехал?

Он здесь?!

Я даже не спрашиваю, откуда ему знакома планировка дома и другие детали!

- Да, прямо сейчас. У тебя… хммм… три минуты.

Как мило!

- Ты шутишь? - возмущаюсь, хлопая глазами.

- Да. У тебя пять минут. Поторопись.

Минуту слушаю короткие гудки, а потом слетаю с постели и включаю ночник.

Самое ужасное состоит в том, что первым делом я бегу к зеркалу.

Мои глаза блестят, как у буйнопомешанной. Веки припухли ото сна, но в остальном это всё ещё я. Быстро распускаю свою лохматую косу и сразу жалею об этом, потому что выгляжу как после завивки! В панике пытаюсь собрать волосы в пучок, но потом плюю на всё и оставляю их распущенными.

Просовываю ноги в угги, не трудясь искать носки. Моя шуба осталась в холле, поэтому натягиваю первый попавшийся свитер с капюшоном и хватаю пальто, надевая его на ходу. Потрошу свою сумку в поисках ключей. Разозлившись, вываливаю всё содержимое на кровать, и выдёргиваю связку из кучи всякой необходимой дребедени.

Дом спит.

Тихо тикают часы в гостиной.

Иду на кухню, где всегда горит свет. Жмурюсь, вводя пароль от сигнализации, и выхожу в морозную декабрьскую ночь. Прикрыв за собой дверь, всматриваюсь в белую пустыню нашего очень скромного сада. Из-за снега он весь, как на ладони. Снег искрится в свете луны, чистый и нетронутый.

Никого не видно.

- Ладно… - шепчу, ступая на расчищенную Максутом дорожку.

Моё дыхание превращается в пар. Мороз мгновенно набрасывается на щеки и руки, которые я прячу в карманы.

Заметив движение справа, замираю, а потом охаю, пятясь в панике назад.

Поднимая клубы снега, на меня несётся здоровенная чёрная собака!

Резкий свист, и она меняет направление так стремительно, что я даже не успела как следует завизжать!

- Господи боже! - изумляюсь, прикладывая руки к груди, когда эта лошадь проносится мимо, задев мою ногу!

На ней намордник. И она явно какой-то бойцовой породы, потому что даже в этом полумраке видно, какие здоровенные мышцы на её ляжках! Калитка кованого забора открыта настежь, поэтому чёрное чудовище беспрепятственно покидает территорию, вырывая куски снега, как шипованная резина!

Не отрывая глаз от проёма, с опаской иду следом.

В кармане тереблю ключи, которые по всей видимости, есть не только у меня.

Прямо за забором я вижу фары огромного чёрного внедорожника, а рядом с ним фигуру мужчины.

- Рядом, - потрескивает в ночи его резкая команда.

Неискаженный динамиком телефона голос долетает до моих ушей, оседая трепетом в животе.

Я дрожу, но это от холода...

Выхожу за ворота, передёргивая плечами и глядя на ночного гостя во все глаза из своего глубокого капюшона.

Аид стоит рядом с машиной, положив руки в карманы куртки и слегка расставив ноги, у которых покорно сидит эта жуткая собака.

Нас разделяет несколько метров, но я вижу очертания его лица, вижу контуры его тела. Я ничего не забыла. Я помню всё… прекрасно...

Каждое касание. Его и своё. Я помню его запах. Отчаянно помню, что он мужчина. С ужасным, просто ужасным характером и властными раздражающими взглядами на жизнь!

Оглядываюсь по сторонам, но он, судя по всему, здесь один. Больше никаких машин я не вижу.

"Он не один", - напоминаю себе.

С ним дрессированный бойцовый пёс.

- Я не дам ей тебя сожрать, - хрипловато говорит Аид.

- Ей? - тонко повторяю я, пряча ладони подмышками.

- Да. Это Гера. Садись в машину, - разбрасывается он командами, открывая переднюю пассажирскую дверь.

Свет, вспыхнувший в салоне, рассеивает темноту, делая всё происходящее реальнее.

Я, наконец-то, вижу его всего. На нём чёрные джинсы, чёрная шапка и чёрная кожаная куртка. Обут он в военные ботинки.

Аид Джафаров сложен… прекрасно. Будто я не знала. Гибкий и высокий. Совсем не худой. Эти плечи… и бёдра...

Он немного похудел, на лице отчётливо проступают скулы, и, может хоть кто-нибудь мне объяснить, почему я замечаю такие нюансы?!

- Садись, Тина, - повторяет он, мотнув головой в сторону машины.

Правильно истолковав моё напряженное замешательство, он размашистым шагом подходит к багажнику. Снег скрипит под его ботинками, а я топчусь на месте. Открыв крышку, Аид издаёт щелкающий звук, и… Гера послушно несётся к нему, с разбега сигая в огромный багажник.

Только после этого я снимаюсь с места.

Глава 12. Тина

Аид захлопывает багажник, повернув ко мне голову.

Бросив на него косой взгляд, торопливо прохожу мимо. Потому что мне очень холодно, и потому что начинаю нервничать.

Его лицо снова в тени, и я понятия не имею, что на нём написано.

Но этого человека вообще читать очень сложно. Его глаза всегда были непроницаемы, независимо от того, какое выражение в этот момент принимало его лицо. Или от того, что изрекал его красивый мужской рот. А изрекает он много всякого дерьма. Стоило подумать обо всём этом до того, как искать встречи, Тина!

Он уже здесь.

Вскарабкиваюсь в огромную машину, чувствуя его за своей спиной.

- Береги голову, - тихо советует Аид, обнимая руками мою талию и подбрасывая меня вверх.

Дёргаюсь от неожиданности, вжав голову в плечи и опускаясь на сидение. Места, которых касались его ладони, покалывает. Он закрывает тяжёлую дверь, быстро посмотрев в моё лицо.

Свет в салоне гаснет, и я протяжно выдыхаю, следя за ним в боковое зеркало. Сжав ноги и кулаки, осознаю, что сидение прогрето.

Это… для меня?

Тепло просачивается под одежду, по спине проходит приятная дрожь. Достаю руки из карманов и зажимаю между колен, чтобы согреть.

Аид обходит машину и направляется к распахнутой калитке. Закрывает её, после чего возвращается и ловко запрыгивает на место водителя, неся с собой морозный воздух.

Его появление мгновенно меняет энергетику просторного салона. Он заполняет его собой, каждую молекулу. Крупное тело вписывается в сиденье идеально. Аид сгибает в коленях ноги, обтянутые плотной джинсовой тканью, широко из разводя, и блокирует двери. После чего снимает шапку и проводит рукой по волосам, посмотрев на меня.

Стараюсь не пялиться на него, но вместо этого шарю глазами по нему всему. На широком запястье те же часы, что я видела раньше. Огромные спортивные часы с кучей циферблатов и кнопок. Весь его облик находится в диком контрасте с моим несуразным пижамным образом. И если на чистоту, он похож на головореза.

Смотрю на него, замерев, потому что его волосы стали значительно короче, и это ему идёт. На скулах проступил морозный румянец, а тёмные глаза яркие и цепкие, как всегда. И ещё он выглядит очень молодо, несмотря на тёмную щетину.

Сколько ему лет?

Свет снова гаснет.

Опомнившись, смущенно отворачиваюсь.

Глядя в лобовое стекло, торопливо спрашиваю:

- Это твоя собака?

- Можно и так сказать, - отвечает Аид.

- Она всегда носит намордник?

- Нет. Я не хотел рисковать, боялся, вдруг ты покажешь когти и начнёшь шипеть.

Прыскаю от смеха, глядя на него с весельем.

Он подсвечен огромной панелью. И он наблюдает за мной, улыбаясь и положив одну руку на руль.

Сглатываю, потому что улыбки ему идут.

Его внимательные глаза настойчиво пытаются пробраться под мой капюшон. Снова отворачиваюсь, облизнув губы.

- Что у тебя стряслось, дикарка? - мягко спрашивает Аид Джафаров.

Что-то переворачивается у меня внутри. От тембра и тона его голоса, от этого обращения…

Это не похоже на издёвку. Скорее на то, что он расположен к нормальному разговору. Между нами. Я чувствую то же самое.

Откашлявшись и взяв себя в руки, говорю, глядя перед собой:

- Цветочный киоск моей подруги разгромили какие-то уроды. Я знаю, сменим место...и это ничего не решит, - посмотрев на него, досадливо добавляю, - и я не хочу менять место! Всегда найдутся другие мудаки, которые думают, что одинокой женщине нечем им ответить!

Аид посмеивается, проводя ладонью по лицу.

- Ничего смешного в этом нет, - напрягаюсь я, чувствуя обиду. - Так быть не должно.

Откинув голову на подголовник, он спокойно спрашивает:

- Чего ты хочешь от меня?

- Я хочу, чтобы нам возместили ущерб, - вываливаю свои требования. - И чтобы от нас отстали. Здесь, и в любом другом месте.

- И много у тебя таких “мест”?

- Пока нет.

- Что-нибудь ещё? - любезно интересуется он.

- Это всё, - тихо говорю я, отводя глаза.

Он делает глубокий вдох, глядя вперёд.

В салоне наступает тишина, которую нарушает только возня Геры в багажнике.

Моё сердце стучит быстрее обычного. В его присутствии оно всегда ведёт себя ненормально. Да и сама я веду себя не лучше.

- Ты поможешь? - не выдерживаю я, взволнованно глядя на его профиль.

Если не он, то кто?!

- Я ведь здесь, - отрезает Аид, постукивая длинными пальцами по рулю.

- Спасибо… - выдыхаю с облегчением и благодарностью.

Он бросает на меня короткий взгляд и вдруг говорит:

- Моё предложение всё ещё в силе.

Мне требуется секунда, чтобы понять, о каком предложении он толкует!

В горле становится сухо, поэтому мой голос скрипит, когда в гневе сообщаю:

- Я не проститутка!

Аид резко поворачивает ко мне голову и раздражённо бросает:

- Была бы ты проституткой, пошла бы по миру.

- Видимо, тебе лучше знать, как ведут себя проститутки! - злюсь я.

- Глубоко же ты меня постигла, - рявкает он. - Я думал, ты женщина широких взглядов.

- У меня ЕСТЬ воспитание, - цежу, подавшись вперёд. - И я не… не…

- “Не” что? - грубит он, подаваясь мне навстречу.

- Не сплю с кем попало! - бросаю в недовольное лицо, выгнув шею, чтобы смотреть ему в глаза.

- Это я "кто попало"? - вкрадчиво и с угрозой требует он.

Напрягаюсь, отшатываясь, и выпаливаю:

- Я тебя не знаю…

Он резко выбрасывает руку и хватается за ворот моего пальто, дергая меня на себя так, что наши лица разделяет пара сантиметров. Кружит глазами по моему лицу. Свободной рукой скидывает с моей головы капюшон, просовывает её под мои волосы, и достаёт их из-под толстовки, разбросав по плечам, будто раскладывая натюрморт.

- Хочешь узнать меня? - усмехается, неторопливо и сосредоточенно изучая моё лицо, - и что, мне ухаживать за тобой? Может, ещё и жениться?

- Я бы никогда за тебя не вышла!

- Это славно! Потому что я бы никогда не предложил!

Зло смотрим друг другу в глаза, сжав губы и громко дыша.

Просто поражаюсь, сколько у этого человека личин! Он грубый, он хам, он жёсткий и он улыбается, как мальчишка! Когда ему в голову взбредёт не быть гавнюком!

- К чёрту тебя, Тинатин! - рычит он, отталкивая меня от себя и снимая блокировку с дверей. - Выметайся. Завтра получишь свой киоск.

- Замечательно, - рявкаю я, борясь с дверной ручкой. - Ты тоже катись, и предложение своё захвати!

Распахиваю дверь и спрыгиваю на землю, хорошенько хлопнув ею на последок.

Вколачивая ноги в снег, иду к калитке. Пальцы прилипают к ледяному металлу. Отдёргиваю руку, шипя. С первого раза попадаю ключом в замок, и уношусь прочь.

Уже у задней двери слышу, как с бешеной прокруткой колёс срывается с места огромный чёрный внедорожник.

- Ну, и чёрт с ним... - шепчу дрожащим от обиды голосом, заходя в дом, где на меня мгновенно наваливается усталость.

Усталость и дикая обида.

Любая девушка хочет, чтобы за ней ухаживали, чёрт возьми.

Тем более мужчина, который снится целый год!

Глава 13. Аид

Прислонившись к кованной ограде и сложив на груди руки, ковыряю носком ботинка свежий снег. Подняв глаза, угрюмо смотрю на горящие окна большого старомодного дома.

Горят почти все, даже маленькое окошко чердака. Кое-где внутри видны разноцветные иллюминации. Всё это выглядит крайне мило и гостеприимно.

"Гостеприимно", как же.

Просовываю руку в карман куртки и сгребаю холодное золото маленького ювелирного браслета. Толстая цепочка с бриллиантами и кулоном в виде прогнувшейся в спине чёрной кошки. Достаю вещицу, подбрасывая её в ладони, и снова смотрю на дом. Раздражённо и хмуро.

Чувствую себя последним дебилом. Нервничаю, как полный придурок. Сраный Робин Гуд. Теперь в городе я покровитель малого бизнеса. Можно подумать, мне заняться больше нечем, только дни напролёт выяснять, кто крышует территории. Но если я этого не сделаю, безмозглая Тинатин вляпается в историю быстрее, чем я успею сообразить.

Чёрт бы её побрал. Я бы поглядел, как запоёт маленькая пухлогубая ведьма, расскажи я ей, кто крышует район с её несчастным киоском. Интеллигентный Самир по колено в долгах и дерьме. И если он приблизится к ней, я лишу его башки.

Глажу пальцем гибкую кошку, расположив её по центру ладони.

Сидящая у моих ног Гера начинает волноваться, порыкивая и мучаясь желанием встать на четыре лапы. Предупреждая это действие, отрывисто и с угрозой бросаю:

- Сидеть.

Она беспрекословно подчиняется команде, раскрыв пасть и свесив розовый язык.

- Хорошая девочка, - говорю, отталкиваясь от ограды и разворачиваясь на звук приближающихся автомобилей.

Кладу браслет в задний карман джинсов, на всякий случай осматривая спокойную подсвеченную фонарями улицу. На противоположной стороне дороги перемещается кучка галдящих детей, в остальном всё тихо.

Возле меня вдоль тротуара тормозит кортеж из трёх машин. Марат выходит из средней, держа в руках здоровенный букет васильков.

Цветы?

Смотрю на брата с кислой миной.

Он отвечает мне тем же, протягивая руку к моему питбулю. Гера приподнимается и подаётся вперёд, облизывая его ладонь и подставляя холку.

- Сидеть, я сказал, - гаркаю на неё, чувствуя, как жжет карман проклятая вещица.

Чтоб оно всё провалилось.

Охрана занимает позиции, а мы идём к парадной двери по расчищенной дорожке, на которой пляшут отстветы украшающих крыльцо фанариков. Марат нажимает на звонок, а я сажусь на корточки и надеваю на Геру намордник, который болтался на моём локте. Потрепав её уши, велю вставая:

- Место. Охраняй.

Дверь открывает Мира в коротком красном платье, странных полосатых колготках и не менее странных ботинках с бубенцами.

Терпеливо жду, пока они насмотрятся друг на друга, и делаю шаг в сторону, когда букет улетает за порог прямо в снег. Наблюдая за его полётом, мрачнею ещё больше, тупо глумлясь о судьбе собственного подарка.

- Какой злобный эльф, - бормочу, входя в тёплый дом.

Опустив подбородок, быстро осматриваюсь.

Просторный холл с широкой, украшенной новогодними венками лестницей, ковёр на полу, наряженная ёлка в гостинной справа. Пахнет едой. Снимаю куртку, оставляя её на банкетке. Марат делает то же самое со своим пальто.

Мира настроена вести себя, как ведьма. Мелочно и недостойно мужчины, но меня самую малость радует то, что не мне одному здесь дают пинка под зад. Моя невестка уносится по коридору, веля идти за ней.

Молча плетёмся следом. В этой домашней праздничной обстановке чувствую себя странно и неловко. Будто влез в кукольный домик.

Пять минут спустя мы с братом ошалело пялимся на его сына, сидящего в детской кроватке в серых ползунках. Он кряхтит, пытаясь встать на ноги, но ему вроде как рановато.

Смотрим с Маратом друг на друга, улыбаясь. Потому что пацан как две капли похож на отца. Похож на нас. Джафаровых. Хаким Джафаров. Хаким-Даур. Так его зовут. В груди очень странно щемит, особенно, когда Марат берёт ребёнка на руки. Это его сын. Его продолжение. Первенец. Мальчик. Первый за долгие годы. Драгоценная жизнь которого стала возможной, потому что мы всё для этого сделали.

- Ювелирная работа, - ржу я в свой кулак.

Мой брат горд. Вижу это. Большего скупердяя на проявление эмоций я не знаю, но сейчас он офигенно горд.

Наблюдаю за ними, почёсывая затылок, и напрягаюсь, когда он предлагает его мне. Держу малыша на вытянутых руках, боясь сделать больно, и в панике пихаю его Марату, потому что Хаким начинает хныкать.

Мира разбрасывает словесное дерьмо, намекая на то, что мы тут нежеланные гости, поэтому я направляюсь к выходу.

Положив руки в передние карманы джинсов, неторопливо и нагло изучаю обстановку, двигаясь по коридору и прислушиваясь ко всему.

Впервые в жизни я собираюсь поухаживать за женщиной. Никогда не думал, что для этого, бл*ть, нужно морально подготовиться!

Глава 14. Аид

Остановившись рядом с лестницей, провожу рукой по затылку, обнаруживая там пот.

- Пфффффф… - выдыхаю, оборачиваясь и убеждаясь в том, что никто не видел того, как я щупал свой задний карман.

Здесь никого нет. Только один здоровенный придурок.

Возвращаюсь в холл, боясь к чему-то здесь прикасаться. У банкетки стоит тумба, а на ней в ряд выстроилось керамическое утиное семейство из шести статуэток. Они пропорционально увеличиваются в размерах, от мелкого утенка до большого селезня. Подобного барахла здесь повсюду хватает, будто кто-то хорошенько покопался на старом чердаке. Картины на стенах, подставка для зонтов в виде перевёрнутого зонта, и тому подобное.

Оборачиваюсь на звук торопливых шагов на лестнице. Вижу высокую стройную брюнетку в обтягивающих джинсах и чёрной водолазке. Проезжаюсь по её телу взглядом, особенно по ногам, завершив осмотр красивым подкрашенным лицом.

Не ожидал встретить здесь нечто подобное.

Увидев меня, девица замедляется и округляет глаза, схватившись за перила. Переходя на более плавный шаг, она преодолевает последние ступеньки, перебрасывая на плечи роскошные чёрные волосы. Её глаза возбуждённо шарят по моему телу, задевая ширинку.

- Привет, - останавливаясь рядом, выдыхает она.

Смотрит мне в глаза, посверкивая своими.

Такой тёплый приём удивил меня.

- Привет, - отзываюсь, заглядывая в гостинную поверх её головы.

Там дети смотрят телевизор.

- Ты меня не узнаёшь? - лепечет она.

- А должен? - спрашиваю, переводя глаза на её лицо.

Знойная девица. Губы что надо.

- Ну… - покусывает она их, - мы встречались… и отлично провели время...

- Видимо, ничего незабываемого, раз я тебя не помню, - бросаю ей, присматриваясь.

Девица багровеет, но быстро собирается. Поднимает руку и проводит ею по моей груди. Наблюдаю за рукой, опустив подбородок.

- Я могу напомнить… - тянет она, проходясь пальцами по моему животу и цепляясь ими за ремень.

Деликатно убираю руку и говорю:

- Я ищу Тину, она дома?

- Тину? - хмурится она, - Зачем?

Выгибаю бровь, намекая на то, что это не её ума дело.

- Я её не видела, - заявляет брюнетка, подходя ко мне вплотную и касаясь меня своей грудью. Судя по всему, лифчика не ней нет. Разряд лёгкого возбуждения оседает в штанах, - но мы можем подняться ко мне, и… ну, знаешь...

- Тина в спортзале, - раздаётся голос за моей спиной.

Отстраняю от себя девицу, которую по-прежнему не узнаю, и вижу ещё одну. Щуплую брюнетку лет восемнадцати в огромной явно мужской футболке, которая ей по колено.

- Где спортзал? - спрашиваю её.

- Дверь вон там, - кивает она в соответствующем направлении.

Иду в коридор, слыша за своей спиной перепалку.

Открываю дверь в подвал и спускаюсь по добротной деревянной лестнице. Вижу коридор и двери друг напротив друга. Одна из них заперта, поэтому обращаюсь ко второй. Толкаю её, заходя внутрь, и застываю на пороге, удивлённо выгнув брови и приоткрыв рот.

В центре просторного зала с тренажерами и матами маленькая дикая кошка лупит Максута розовыми боксёрскими перчатками.

Она двигается в совершенно правильной стойке, нанося удары по тренировочным “лапам”, в которые одеты руки Максута. Двойка руками и спаренный удар ногой. Поставленный идеально.

Движения гибкого тела ввели меня в ступор.

На ней оранжевые лосины с высокой талией и чёртный короткий топ. И она босая. Гладкие тёмные волосы собраны в высокий хвост, который пляшет синхронно резким прицельм движениям.

- Бл*ть… - шепчу, быстро хватаясь за свою ширинку, чтобы остановить бешеное шевеление в трусах.

Тиантин, твою мать!

Пытаюсь вспомнить всё, что о ней знаю. Не так много. Я не знаю, где она была все эти годы, до того как забросала меня дерьмом в той кофейне. Я не знаю, откуда она, мать её, взялась вообще!

Максут давно меня заметил, а я отупело пялюсь на маленькую округлую задницу и стройные ноги с узкими лодыжками. Между поясом лосин и топом кусок голой смуглой спины и тонкий желобок позвоночника.

Чёрт...

Максут опускает руки, глядя на меня вопросительно и с глумливой ухмылкой. Посылаю ему мрачный взгляд, быстро переводя его на Тину, которая поворачивает голову и замирает, расширяя свои кошачьи карие глаза. Её губы приоткрываются, на щеках пляшет румянец.

Придя в себя, она выпрямляет спину и задирая маленький острый подбородок, вместе с точёным занудным носом, но не раньше, чем осматривает меня с головы до ног.

Ага, это я.

Положив руки в передние карманы джинсов, медленно иду к ним, глядя то себе под ноги, то на Тину. Она наблюдает, опустив руки в перчатках, поджав губы и нахмурив густые тёмные брови.

Глядя ей в лицо, протягиваю Максуту руки и прошу:

- Дай мне.

Он молча отдаёт мне “лапы” и идёт к скамье, на которой лежит его сумка. Стрельнув в него глазами, Тина смотрит на меня исподлобья. Босая она едва достает макушкой до моего подбородка. Она вообще очень хрупкая, особенно в этой одежде. Хрупкая и раздражающе притягательная. Я либо трахну её, либо придушу. Я бы предпочёл первый вариант, чёрт возьми. Я, кажется, так ей и сказал!

- Развлекаешься? - спрашиваю, фиксируясь в стойке и выставляя вперёд снаряды.

Тина покусывает пухлую розовую губу, но в конечном итоге решает надрать мне задницу. Повторяет “двойку” руками, после которой я быстро приседаю и прикрываю “лапой” лицо, предлагая ей сделать удар в голову.

- Чего тебе надо? - выдыхает она, врезая мне “по башке”.

- Ты что, не скучала без меня? - прикладываю снаряд к бедру и отношу руку в сторону, предлагая сделать комбинацию с классическим ударом руками и ногой.

Она выполняет серию, возвращаясь в позицию.

- Дай-ка подумать, - изображая задумчивость, тянет эта кошка, - НЕТ!

- Ты адски сексуальная, - замечаю, глядя ей в глаза, - ты меня провоцируешь?

Она на секунду замирает, хлопая глазами и приоткрыв ротик. Хочу его поцеловать. Чертовски хочу.

Удовлетворённо хмыкаю.

У меня ощущение, будто нечто подобное в свой адрес Тинатин слышит впервые. Я готов наговорить ей гору подобного дерьма, потому что это правда. И я рад за Самира, потому что он, очевидно, не слишком много себе позволял.

- Я тебя не провоцирую! - возмущается Тина, нанося удар рукой по “лапе”, которую я услужливо ей подставил.

- Провоцируешь, - заверяю я, закрываясь от ещё двух ударов руками.

- Иди к чёрту, Аид! - выкрикивает она.

- Ты впервые назвала меня по имени, - благодушно замечаю я.

- Потому что так тебя зовут! - раздражается злюка, останавливаясь и упирая перчатки в бока.

- Я подумал, может ты хочешь меня отблагодарить, вот и зашёл, - выпрямляясь, сообщаю я.

Это заявление действует на неё магически.

Она снова закусывает свою восхитительную губу, пряча глаза.

Опускаю руки, наблюдая за тем, как по тонкой нежной шее прямо в вырез топа стекает капелька пота. Мой рот наполняется слюной. Тина ловит мой взгляд, переминаясь с ноги на ногу и косясь на Максута. Бросаю на него собственный взгляд, надеясь увидеть его, закрывающего за собой дверь. Тот натягивает на себя толстовку с капюшоном, просовывает ноги в кроссовки и закидывает на плечо сумку, объявляя:

- Тина, заканчивай, ты устала.

С этим он отчаливает, и мы остаёмся в спортзале одни.

Скидываю “лапы”, наблюдая за тем, как она расстёгивает зубами свою розовую перчатку.

- Так что? - понукаю я, кладя руки на бёдра.

- Я очень благодарна, - бормочет Тина, бросая перчатки на пол, - если я могу что-то сделать для тебя…

- Например?

- Не знаю, - злиться она, пряча от меня глаза, - что-нибудь.

Дико нервничая, просовываю руку в задний карман и достаю браслет, зажав его в кулаке.

- Я… кхм… тут подумал… Я, наверное, вёл себя не очень хорошо...

- Ты всегда отвратительно себя ведешь, - резко замечает она, будто отчитывает маленького ребёнка.

Это выводит меня из себя.

Я не маленький ребёнок. Я мужчина!

- Ты можешь хоть на минуту прикрыть свой рот? - психую, глядя на неё зло.

- Могу, - взвивается она, - но не указывай мне, я не твоя собака!

- Ты… бл*ть… ты просто... - запрокидываю голову и делаю очень медленный вдох.

К черту все!

Когда вновь смотрю на неё, она опасливо пятится назад, очень правильно расшифровав угрозу.

Делаю шаг вперёд, выбрасывая руку. Хватаю её за запястье, но она мастерски его выдергивает, используя самый простой приём самообороны.

В моей крови что-то взрывается. Адреналин и похоть.

- Щас ты у меня попляшешь, Тинатин, - рычу, быстро возвращая браслет на место.

- Ты спятил? - взвизгивает она, - не подходи!

Стягиваю через голову джемпер, оставаясь в футболке, и отшвыриваю его в сторону.

- Что ты делаешь?! - в панике пищит Тина, таращась на мой торс.

- Хочу заткнуть тебе рот. Минут на десять. Догадываешься, как?

- Только попробуй!

Она застыла, приготовившись к атаке.

Я делаю тоже самое, прикидывая её возможности. Не хочу остаться без яиц. Я не знаю, чему, бл*ть, Максут успел её научить!

Делаю отвлекающий выпад вправо, а потом ныряю вперёд, успев остановить её колено раньше, чем оно встретилось с моей щекой. Валю её на пол. Без обид - это не её вина, она не справится со мной, даже если получит мастера спорта по кикбоксингу!

- Отпусти! Идиот! - верещит Тинатин, вертясь и пытаясь сбросить меня с себя.

Это она зря.

Глава 15. Аид

Хватаю тонкие взбесившиеся руки и прижимаю к полу рядом с дурной головой, сковав запястья ладонями.

Её запястья я дважды могу обернуть своими пальцами!

Нависаю сверху, разведя коленом обтянутые лосинами ноги и устраивая свои бёдра между её бёдер.

Вот так…

Смотрю вниз, туда, где грубая ткань моих джинсов встречается с тонкой, чертовски тонкой тканью оранжевых лосин.

Вскинув на неё глаза, велю, качнув бёдрами и заглянув в пылающее лицо:

- Замри!

Если она продолжит тереться о меня так, мы увидим фокус с увеличением.

Чёрт… мы увидим его в любом случае…

Она подо мной. Полуголая и разгоряченная. Сумасшедше тёплая и мягкая.

И впервые в жизни нахалке нечего мне возразить!

Тина вздрагивает, часто дыша и глядя на меня распахнутыми испуганными глазами.

Хочу проучить её.

Хочу… черт…

Карие омуты блуждают по моему лицу.

Что она там думает себе?!

Опять воротит от меня свой идеальный, мать его, нос?!

Все во мне, бл*ть, не так! Но пульс под моими пальцами ускоряется, бёдра подрагивают, сжимая мои, а когда делаю лёгкий толчок, она зажмуривает глаза и кусает губу, испуская приглушённый протяжный стон…

Горячая волна прошибает позвоночник, сбивая моё дыхание.

- Ты тоже этого хочешь, лицемерка… - рычу, чувствуя бешеное давление в паху и облегчая его очередным выпадом.

Представляю, как погружаюсь в её тело.

Ещё один стон слетает с приоткрытых губ...

Вот так… маленькая мегера… вот так…

Это я, а не сраный Самир, который дарит цветочки и врёт в лицо!

- Язык проглотила?! - требую, толкаясь опять и опять, - я с тобой разговариваю!

Тина сглатывает, открывая глаза, и я понимаю, что мне конец.

Её глаза смотрят в мои. В них вызов. И желание.

Она больше не вырывается. Мерзавка смотрит на мои губы, а потом в мои глаза, и говорит слегка дрожащим голосом:

- Вижу… ты сам без меня скучал…

Ммммммм…

Чтоб она провалилась!

Эти её глаза, непокорный рот, густые тёмные брови.

- И ты за это ответишь… - обещаю я.

Склоняю голову на бок и впиваюсь в приоткрытые губы своими. Сминаю их, ныряя в этот ротик языком. Она дёргается, не реагируя, чем злит меня, но когда уже хочу психануть, её язык касается моего…

Делаю шумный вдох, втягивая запах сладкого девчачьего пота и шампуня. Выпускаю её руки, сжимая в ладонях лицо. Терзаю, трахаю её рот. Теплый и влажный. Её руки тут же принимаются шарить по моей спине, лодыжки скрещиваются на моей талии.

Вот так…

Вот так, чёрт возьми…

Её губы не очень умелые…

Совсем неумелые…

О, горе мне!

Крамольная мысль поселяется в башке, пока рука накрывает полную грудь и сжимает. Под плотной тканью топа чувствую её сосок. Напряженный и маленький. Её бёдра двигаются подо мной, пока их хозяйка стонет мне в губы, пробираясь своими ладонями под мою футболку, скользит по голой коже моей спины, впивается в неё пальцами...

Чёёёёёёёёёёёёёрт…

Шиплю, разрывая поцелуй и прижимаюсь лицом к её шее, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Её ноги всё ещё сжимают мои бёдра. Целую нежную кожу, рвано дыша. Она дышит так же, комкая в руках мою футболку.

- Пахнешь ягодами… - хриплю отупело.

- А ты… идиотами… - вибрирующим голосом сообщает Тинатин.

Бл*ть.

Глава 16. Тина

Аид чертыхается и скатывается с меня, переворачиваясь на спину. Растягивается на полу, закрыв глаза и положив сцеплённые в замок руки за голову.

Смотрю на него затравленно, подрагивая и чувствуя повсюду его запах. На своём теле и в воздухе. Глотаю слюну, которая наталкивается на ком в горле.

На его скулах пляшут желваки, губы плотно сжаты, широкая грудь быстро поднимается и опадает. Тело такое рельефное и большое. Потрясающее. Ширинка узких чёрных джинсов топорщится так, что у меня скручивает живот. Кожа начинает гореть, на шее проступает пот.

Закрываю собственные глаза и дышу часто, сжав бёдра. Сердце скачет и эхом пульсирует между ног. Мне хочется стонать.

Сажусь, обнимая колени руками и кладя на них лоб. Рвано вдыхаю через нос, облизывая губы, на которых вкус его бесцеремонного злого поцелуя. Мои губы ноют. То ли от боли, то ли от удовольствия. Как и моя грудь. Она пульсирует и покалывает.

В зале ни единого звука. Только наше дыхание.

Я чувствую его присутствие. Каждой клеточкой тела. Повернув голову, наблюдаю за ним исподтишка, мучаясь сумасшедшим влечением. К конкретному мужчине, которого безумно хочу коснуться. С тех пор, как он вошёл в дверь.

Рассматриваю его профиль, его сильную шею, его предплечья, покрытые тёмными волосками. Спускаюсь вниз к поясу брюк и быстро прячу лицо, когда он устало говорит, не открывая глаз:

- Ты враг самой себе, Тина.

- Потому что не хочу быть твоей подстилкой? - спрашиваю сипло. - Встречаться… в номерах гостиниц? Время от времени? Я так не хочу.

Он молчит. И я молчу.

Молчим целую вечность.

- А как ты хочешь? - наконец-то спрашивает Аид.

В оглушительной тишине его глубокий мужской голос касается моей кожи.

- Не так… - шепчу я, чувствуя, как подкатывают к глазам слёзы.

Он помог мне. Я попросила, и он помог.

На секунду я поверила, будто мы могли бы...

Не важно...

- А как?! - повышает Аид голос, садясь.

Чувствую движение воздуха. Чувствую, как в груди собирается тяжесть.

Нежно!

Я хочу нежно!

Хочу по-настоящему!

Хочу, чтобы меня любили, а не просто трахали! Время от времени. Именно это он и собирается делать! Ему можно всё, он ведь мужчина! Влиятельный и богатый. Таким можно всё!

- Ничего у нас не выйдет… - говорю ему, поднимая голову, - лучше нам на этом закончить…

Аид стоит рядом, положив руки на пояс и глядя на меня сверху вниз своими пронзительными чёрными глазами.

Пристально и жёстко. Этот взгляд очень соответствует чертам его бескомпромиссного лица. Таким я увидела его в тот день в моей кофейне.

- Мы ещё даже не начинали, - чеканит он, возвышаясь надо мной. - Ты всем своим мужикам так же говорила?

В основном я говорила вещи похуже. Потому что им всем нужно было от меня одно и то же! Потому что я красивая. И потому что я была почти одна в этом проклятом городе!

- Я знаю, чего хочу, - отрезаю, глядя на его ботинки.

- Ну да, конечно, - усмехается он.

- Зачем ты пришёл? - спрашиваю, глотая ком в горле.

- А ты как думаешь?! - требует он.

- Я не знаю! - кричу и снова прячу лицо на коленях.

- Тина… - глубоко вздыхает Аид, чтоб он провалился, Джафаров. - Секс - это удовольствие для обоих.

- Я не сплю с незнакомцами! - шепчу своё заклинание, кусая губы.

- Это я уже понял. Ты с ними и не целуешься. Тебе сколько, двадцать четыре?

Сглатываю, краснея.

Я не собираюсь отвечать.

Пусть он уходит.

Вместо этого он размеренно дышит надо мной целую минуту, а потом говорит:

- Я предложу один раз. Последний. Не хочешь секса, значит мы не будем спешить. Я приеду завтра. Буду ждать тебя у калитки в одиннадцать вечера. Если не придёшь, больше я тебя беспокоить не буду.

Слышу его шаги. Вижу, как он подхватывает с пола свой джемпер. Закинув его на плечо, идёт к двери, вколачивая длинные сильные ноги в пол.

Слежу за ним с тоской и отчаянием до тех пор, пока не закрывается дверь.

Глава 17. Тина

- Ты сегодня отлично выглядишь, - с теплотой в голосе говорит Самир.

- Спасибо… - рассеянно отвечаю я, отправляя в рот кусочек свежайшего бисквитного торта.

На вкус он как солома. Совершенно безвкусный. Как и всё, что я уже успела съесть и выпить этим утром.

- Ты меня вообще слушаешь? - интересуется мужчина.

- Да, конечно, - заверяю его.

- А по-моему, не слушаешь, - улыбается он.

- Не слушаю… - виновато отвечаю я, поднимая на него глаза и с усилием проглатывая чёртов бисквит.

Мой мозг будто в лихорадке. Начиная со вчерашнего вечера. Я так извелась, что у меня разболелся зуб! Я ворочалась всю ночь, будто на сковородке, усыпанной колотым стеклом. Я одета в юбку и пиджак из разных комплектов, а причёска моя - косой пучок, из которого вывалилась половина волос.

Так что нет. Я не выгляжу отлично за нашим совместным завтраком, на который он пригласил меня вчера. Мы не виделись с тех пор, как он уехал лечить своё колено. Это было четыре месяца назад.

Вот Самир выглядит отлично. Как всегда безупречный. В манерах и одежде. Его волосы с проседью на висках аккуратно зачесаны назад, лицо гладко выбрито, умные спокойные глаза смотрят на меня с интересом.

Я смотрю на него в ответ и не вижу ничего.

Только лицо Аида Джафарова. Сосредоточенное и хмурое. Его взгляд исподлобья и изгиб ухмыляющихся губ.

- Что с тобой сегодня? - участливо спрашивает он.

- Всё… прекрасно… - растягивая рот в улыбке, отвечаю ему.

Он выгибает брови, но деликатно решает оставить эту тему. Слава Богу. Я близка к тому, чтобы уйти “в туалет” и не вернуться.

- У меня есть прекрасная идея для тебя, - сообщает он, давая официанту сигнал подойти.

- Да? Какая? - пытаясь собраться с мыслями, встряхиваюсь я.

- Для инвестиций, - поясняет он, прося счёт, - это мой надёжный партнёр. А тебе уже пора начать инвестировать деньги фонда и зарабатывать.

Делаю глоток кофе, раздумывая над его словами. Я не занимаюсь инвестициями. Инвестиции - это мир мужчин. Я в нём не ориентируюсь и ничего не соображаю, поэтому не хочу рисковать. Тем более, не своими деньгами.

- Эммм… это интересно, отправь информацию мне на почту, я покажу своему юристу и…

- Мои юристы уже всё проверили, - мягко обрывает он меня, - я сам вложился в этот проект.

- О… - отзываюсь я.

- Сроки поджимают. Тебе нужно поскорее решить. В идеале - в ближайшие дни.

- Я… подумаю… - говорю ему осторожно.

И думать нечего. Я не буду инвестировать деньги фонда. У нас их и так хватает.

Самир будто прочёл мои мысли и снисходительно улыбнулся, вставая.

- Спасибо за завтрак, - целуя мою руку, благодарит этот утонченный мужчина, - твоя компания лучшее, что случилось со мной на этой неделе…

Улыбаюсь, говоря:

- Приглашай меня почаще.

- Непременно, - подмигнув, обещает Самир.

Как только он уходит, я выпускаю воздух из лёгких и хватаю стакан с водой. Глотаю из него жадно, как грузчик после десяти мешков с песком. Забираю сумку и ухожу, желая вырваться на свежий воздух. Выйдя из ресторана, вдыхаю полной грудью. Воздух холодный и колючий. Ночью шёл снег, и всё вокруг сильно им припорошено. Дворники активно чистят тротуары, а меня опять начинает лихорадить.

Запахнув свою шубу, иду к машине.

Дома я падаю в кровать, глядя в потолок.

Скулю, суча по матрасу ногами и руками, и переворачиваюсь на живот, уткнувшись лицом в подушку.

Его голос, его запах, его вкус…

Тяжесть его возбуждённого тела, тёплая кожа, огромные мышцы под моими ладонями…такой сильный, такой живой…

Он мужчина. Самовлюблённый, богатый, влиятельный.

Его руки на моём теле...

Его властные, неуправляемые повадки…

Его дурацкие словечки, когда он строит из себя идиота!

Его лицо. Молодое и нахальное. И глаза. Как у старика. Иногда.

Он сказал, мы не будем спешить…

Не будем спешить…

И что? Он будет… ухаживать? Мы и пяти минут не можем не ругаться! Ни один человек на свете не выводил меня из себя так, как Аид Джафаров. И не волновал.

Если я приду, чем мы займёмся?

Вместе. Вдвоём.

Он поставил ультиматум! В этом он весь. Но ведь решение за мной?

Проваливаюсь в глубокий сон прямо в одежде. А когда просыпаюсь, за окном уже темно. На часах время ужина. Переодеваюсь во что попало и иду на кухню прямо в огромных вязаных носках.

Там Мира кормит Даура. Наблюдаю за ними, выставив на стол локти и обхватив чугунную голову ладонями.

Мира сегодня другая…

Возбуждённая и хмурая.

Вчера в наш дом приходил её бывший муж. Он заберёт их себе. Знаю. Иначе зачем ему заявляться? Через год! Она любит его. И любит его сына. Я надеюсь, эта сволочь Марат Джафаров не сделает ей больно. Опять. Ей ведь...и так досталось...

Мира просит меня присмотреть за Дауром, она посещает курсы бухгалтерского учёта уже около месяца. Она отчаянно хочет чему-нибудь научиться. Я поддерживаю её в любом начинании. Ей очень нужна поддержка. Мне кажется, с этим словом она не знакома с детства.

Даур самый спокойный мальчик на свете. Баюкаю его в руках, оставив в комнате сестры один ночник. Вдыхаю нежный детский запах, наслаждаясь процессом.

В груди что-то щемит.

Я никогда не думала о собственных детях. Для этого нужен какой-то потенциальный отец. Смотрю на Дуара, роняя сердце на пол. Он так похож на НИХ. Крошечные фамильные черты.

Мой живот отвечает тягучим спазмом.

- О, боже… - стону в потолок и сокрушенно выдыхаю.

Когда Даур засыпает, я быстро иду в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Глава 18. Тина

Когда минутная стрелка на настенных часах в комнате Миры открывает новый час, я начинаю серьёзно нервничать и теребить край своей юбки.

Уже почти двадцать три пятнадцать, а сестры всё нет.

Глядя в потемневшее окно, обнимаю себя руками и кусаю губу, не зная, что делать.

Моё сердце пропускает удары, от волнения начинаю чесаться!

Даур спит, но ведь я не могу оставить его одного! Айза где-то пропадает, а просить Лауру посидеть с ребёнком я бы не стала. Я бы не стала вообще о чём-нибудь просить эту девицу. Фати наверняка уже спит...

Ох...

С тоской смотрю на кроватку, в которой спит маленький Джафаров.

Каждая проходящая минута нервирует всё больше. Уже двадцать три двадцать. Мира не виновата. Она ведь не знает о том, что я собиралась наделать глупостей...

Закрываю глаза, злясь от того, что этот невозможный человек не оставил мне номер своего телефона!

Отлично… пусть катится себе… куда подальше...

В отчаянии смотрю на часы.

Беру прядь своих распущенных волос и подношу к носу.

“Пахнешь ягодами…”.

Уголки моих губ опускаются.

Сажусь в кресло, спрятав лицо в ладонях.

Вскакиваю и начинаю мерить комнату шагами, бросая взгляд то на дверь, то в окно, то на часы…

Ну же, Мира...

Снова сажусь, поджав под себя ноги и откинув голову на спинку.

Когда стрелки замирают в позиции двадцать три тридцать, дверь, наконец-то, открывается! Являя мою сестру в компании Марата Джафарова.

Вскакиваю, смущенно отводя глаза, потому что моя сестра выглядит так, будто только что побывала под ним, и не один раз! Её губы распухли, взгляд осоловелый, а волосы частично застряли под горловиной платья.

Её бывший муж смотрит на меня нейтрально, положив руки в карманы брюк. Волосы всклокочены, на рубашке не хватает пары пуговиц, из кармана пиджака торчит галстук, и я просто ничего не хочу знать!

Боже, от их вида мне становится жарко.

Кивая на тихое “спасибо”, несусь к двери.

Ворвавшись в свою комнату, сбрасываю домашние тапки и обуваю ботинки на высоком толстом каблуке. Теряя драгоценные минуты, смотрю на себя в зеркало, на ходу надевая лохматую короткую шубку, которая стала моей самой непрактичной покупкой в уходящем году!

Я ни разу её не надевала. Просто не знала, куда её можно надеть!

На мне короткая клетчатая юбка с высокой талией, водолазка в тон и плотные чёрные колготки.

С каблуками и этой дурацкой шубой я выгляжу ужасно легкомысленно...

Мои глаза горят. Как и мои щёки.

Смотрю на часы, сглотнув.

Почти без пятнадцати двенадцать…

Хватаю сумочку на короткой толстой цепочке и выбегаю в коридор, полная смятения.

У задней двери я замираю и выдыхаю, не зная, что ждёт меня с той стороны.

Возможно, ничего.

Возможно, он давно уехал и…

Помедлив, поднимаю и опускаю руку.

Поджав губы, всё же поворачиваю замок и открываю тяжёлую деревянную дверь.

Морозный воздух мгновенно забирается под юбку и кусает щёки.

Ступаю на резиновый коврик, с силой закусывая губу и пряча подбородок в шубе.

Ох...

Моё сердце отправляется на очередные гастроли, пытаясь выскочить через горло, которое сдавило от глупой, просто глупейшей радости!

В трёх метрах от двери на расчищенной дорожке сидит… большая чёрная собака.

И на ней нет намордника...

- Я уж решил, что ты струсила, - шелестит в холодной звёздной ночи тихий знакомый голос.

По животу стелется тепло, и я сглатываю. Мои губы улыбаются. Реакция, достойная аплодисментов.

Переведя дыхание, поворачиваю голову и прикрываю за собой дверь. Перебираю пальцами звенья цепочки, на которой болтается моя сумочка.

Почему он всегда приходит из темноты?

Аид Джафаров стоит, опершись плечом о стену и греет руки подмышками. Окутанный лунным светом.

На нём расстёгнутое чёрное пальто, строгие брюки и белая рубашка.

Он ждал меня всё это время...

Я не знаю, что думать.

Всматриваюсь в широкоплечую фигуру, замерев на месте. С трудом различаю его лицо и говорю не так уверенно, как бы хотелось:

- Я тебя не боюсь.

Тихий смешок. Моё сердце колотится.

Аид отталкивается от стены, разжимая руки. Медленно идёт ко мне, хрустя снегом. Наблюдаю за ним. За его неторопливыми движениями.

Подойдя вплотную, он касается моей одежды своим пальто. Задрав голову, смотрю на него снизу вверх, уронив руки вдоль тела. Мой нос активно тянет его запах, глаза мечутся по его лицу, покрытому густой щетиной.

Оно серьёзно. Породистые черты резкие и чёткие. Челюсть, нос, прямые густые брови.

Он красивый.

Да уж.

Собственная внешность - это последнее, о чём этот человек задумывается, уверена. Тем не менее, он прекрасно всё о себе знает, и просто излучает наплевательское отношение к чужому мнению! Настоящий самоуверенный осёл!

Задерживаю дыхание, когда большие прохладные ладони обнимают мои щёки. Склонив темноволосую голову, он касается своими губами уголка моих губ и шепчет:

- И сейчас?

Закрываю глаза, приоткрывая губы, которые ласкает его тёплое дыхание.

- Ты всего лишь мужчина, - шепчу сдавленно.

Его губы касаются моих. Легонько и осторожно. Не так, как тогда. Это приятно и ново настолько, что мои колени подгибаются.

- Этот мир принадлежит мужчинам, - сообщает Аид, выпрямляясь и выпуская моё лицо.

- Этому миру крупно не повезло, - тихо говорю я, глядя на него и чувствуя опасное разочарование. Он то целует меня, когда ему вздумается, то не целует!

Его губы разъезжаются в улыбке. Размяв шею, он с ленцой тянет:

- Может быть.

Сделав плавный шаг, Аид останавливается сзади, кутая меня в своё пальто.

Под напором ощущений я теряюсь.

Позволяю ему это.

Он у тебя и не спрашивал.

Его тело прижимается к моей спине, руки смыкаются вокруг, беря меня в плен. Тепло и трепет растекаются по коже. Чувствую его бёдра своими. Так близко и тесно. Уткнувшись носом в мою макушку, он толкает меня вперёд, заставляя повторять свои шаги.

Гера начинает волноваться, как и я.

Я боюсь её и…

- Дай руку, - бормочет Аид, ныряя своей в наш тёплый кокон.

- Зачем? - лепечу, взволнованно глядя на его смертельно опасную подружку.

Выловив мою ладонь, он обнимает её своей и тянет наши руки к остроухой собачье морде.

- Аид… - напрягаюсь я.

Гера тянет нос навстречу. Хочу отдёрнуть руку, но он не позволяет, подавшись вперёд и зарывшись лицом в мою шею.

У этого мужчины очень своеобразное понимание слов “не будем спешить”.

Мы и пяти минут наедине не провели, а я уже вся им пропахла! Кедр и кожа. У меня сладко сосет под ложечкой.

- Не бойся, - “успокаивает” он, царапая мою щёку своим подбородком, - она послушная, как и положено женщине.

Закатываю глаза и сжимаю зубы. Ну что за непроходимый идиот?!

Чувствую, как улыбаются его губы на моей щеке.

Мрачнею, понимая, что он просто развлекается.

Холодный мокрый нос утыкается в мою ладонь, но мне уже не страшно…

Просто он повсюду и...это чертовски приятно.

- Почему бы тебе не пригласить на свидание ЕЁ? - спрашиваю высокомерно, плавясь от удовольствия.

Напряжённо жду ответа.

У нас ведь свидание?

Его губы целуют мой висок…

На секунду прикрываю глаза, облизывая губы.

Собачий нос исследует моё запястье, а когда его хозяйка приподнимает мускулистый чёрный зад, Аид резко бросает:

- Сидеть.

Гера тут же выполняет команду, а наш общий знакомец благодушно замечает:

- На свидания я вожу только диких кошек.

Глуповато улыбаюсь, опуская подбородок.

Может, этот вечер не такая уж катастрофа?

Глава 19. Тина

Ночной город мелькает за окнами чёрной громадины, которую Аид Джафаров называет своей машиной. Мне думается, её бампером можно протаранить стену городской тюрьмы, если немного поддать газу. И ещё мне думается, что это очень в его стиле. Сделать нечто подобное в случае, если у него не будет желания просто постучать в дверь!

С отчаянием не понимаю, какой он на самом деле…

Он многолик, как сам дьявол!

Украдкой поглядываю на водителя, выхватывая из темноты салона коротко остриженную голову с её сосредоточенным профилем. Аид смотрит вперёд, крепко держа руль обеими руками.

Он знает, что я смотрю, и просто позволяет мне это делать.

Костюм цивилизованного человека не придаёт ему цивилизованности в моих глазах, но безбожно ему идёт.

Его тело такое стройное и гибкое. Сильное. И тёплое…

С того момента, как я вышла за порог дома, он не позволил себе ни единой фривольности. Больше не пытался меня поцеловать. Не пытался коснуться меня более нагло…

А только нежно...

Я чувствую себя Алисой в зазеркалье, где всё не то, чем кажется...

Но я ведь прекрасно знаю, на что он способен! И с подозрением думаю о том, что вокруг меня затягивается какая-то опасная петля...

Когда мы сели в салон, он медленно и никуда не торопясь изучил мой легкомысленный наряд. Прошелся своим сощуренным взглядом по моим ногам, моей юбке, моей шубе, после чего кривовато улыбнулся, будто сделал какой-то особый вывод в своей красивой каменной башке, но делиться им не стал.

Невыносимый человек!

Я нервничаю, а он спокоен и собран.

Моё внутреннее беспокойство усиливается, когда Аид снимает руку с руля и проталкивает свою ладонь под мою, не сплетая наши пальцы, а просто соединяя их и позволяя оттолкнуть его.

А я...

Я этого не делаю.

Я не делаю этого!

Я сплетаю наши пальцы САМА, чувствуя, как по руке поднимается тепло, заполняя им мою грудь и живот.

Через этот простой жест я, кажется, привыкаю к нему. Привыкаю к близости постороннего человека. Мужчины.

Когда вижу очертания городской ёлки, спрашиваю тихо:

- Куда мы?

Он бросает на меня мимолётный взгляд и возвращает его на дорогу.

- Тебе вечно нужно всё контролировать, да?

Это слегка развеивает чары.

- А тебе нужно вечно всем напоминать, что ты главный? - осведомляюсь, проводя большим пальцем по центру его тёплой ладони.

Его рука слегка напрягается, но потом расслабляется снова.

Резко вскидываю на него глаза.

- Я и так главный, - хрипловато сообщает Аид, продолжая уверенно вести свою махину.

Боже!

Качаю головой, восклицая:

- Тебя вообще можно вытерпеть больше двух часов подряд?

Тепло его ладони шепчет мне, что его можно терпеть ещё дольше...

- Могу спросить то же самое у тебя, - посылает он мне свою ухмылку.

- Так куда мы едем? - вздыхаю я.

- Мы едем в мой ресторан.

- У тебя есть ресторан?

- У меня много чего есть.

Фыркаю.

Даже представить боюсь, сколько всего у него есть. Хватит на три жизни.

Вдруг вспоминаю, кто он такой. Но почему-то сейчас мне всё равно. Он человек. Реальный. Из плоти и крови. Разглядываю наши волнующе сплетённые руки. Его такая сильная и жилистая, такая спокойная и надёжная. Я не могу перестать на неё пялиться.

- Сколько тебе лет? - беспечно спрашиваю, проводя пальцами по тыльной стороне его ладони, проверяя свою догадку.

Его рука снова напрягается. Смотрю на него исподтишка.

Аид молчит, глядя на дорогу.

После минутных раздумий, господин Джафаров снисходит до ответа. Включив поворотник и бросив взгляд в боковое зеркало, он сообщает:

- Двадцать пять.

Двадцать пять…

- Неужели у тебя и мать есть? - улыбаюсь я.

- Меня даже зачали по старинке, - вертя головой, говорит он.

Подавив смешок, смотрю в окно.

Вот уж не поверила бы, что он родился младенцем, а не авторитарным патриархальным идиотом!

Мысли о младенцах очень опасны, поэтому прогоняю их, напрягая собственную руку. Аид поворачивает голову, отреагировав. Упрямо смотрю в окно, делая вид, будто ему это показалось.

Машина въезжает в деловой центр города.

Я бывала здесь несколько раз, и я почти не удивляюсь, когда мы сворачиваем к тридцатидвухэтажному небоскрёбу - самому высокому зданию в городе.

Ну, разумеется…

Кому же ещё оно может принадлежать, как не “им”?

Мы спускаемся в подземную стоянку до второго уровня, где въезд ограничен шлагбаумом. Тут куча одинаковых чёрных машин - премиальных седанов и джипов.

Аид сосредоточенно паркует нас и глушит мотор, открывая багажник. Забрав у меня свою руку, достаёт ключи из замка зажигания и выходит из машины. Обходит капот. Стёкла его машины глубоко тонированы, по этому разглядываю его не таясь.

Он смотрит по сторонам.

Поворачиваю голову вслед за ним, пока он не оказывает рядом с моей дверью. Свистнув и положив руку на ручку, он осматривает стоянку пристальным внимательным взглядом, от которого мне становится не по себе.

Оборачиваюсь и вглядываюсь в хорошо освещенное парковочное пространство, но ничего необычного не вижу. Открыв дверь, он помогает мне выбраться из машины, придержав за локоть.

Его собака сидит рядом, свесив язык и наблюдая за нами. Тянет вперёд зубастую морду, но мы теперь не чужаки...

Аид берёт мою руку в свою и тянет к лифтам. До тридцатого этажа едем с пересадкой и целую вечность. Расстегиваю шубу свободной рукой, потому что вторую он не собирается мне отдавать.

Я помалкиваю, он тоже.

На каблуках мои глаза достают до его губ.

Не в силах терпеть, спрашиваю, посмотрев на него снизу вверх:

- У тебя есть брат-близнец?

- Думаешь, я не могу быть милым? - скосив на меня глаза, бросает он.

- Я думаю, что ты можешь быть каким угодно… - бормочу себе под нос.

Тридцатый этаж встречает нас тишиной.

Аид ждёт, пока Гера выйдет из лифта и пустится в неторопливое изучение территории. Только после этого выходит сам, ведя меня за руку.

Мы останавливаемся в центре круглого помещения с панорамными окнами во всю стену и приглушенным потолочным освещением.

Я просто открываю рот, изумлённо осматриваясь!

Изумлённо, потому что здесь никого нет!

Здесь нет ничего!

Здесь нет даже мебели, кроме одинокого столика у окна и дивана к нему.

Одного дивана. И больше никаких стульев!

На столе стоит поднос, накрытый стальной крышкой.

Поворачиваю голову и смотрю на Аида потрясённо.

- Ты сказал, мы едем в ресторан!

Он напряженно смотрит мне в лицо, потом вокруг, и смущённо говорит:

- Ну, да. Он ещё в проекте. Ты первый посетитель.

Вцепившись в свою сумку, делаю глубокий вдох. Глядя на неприветливое холодное помещение, шепчу с обидой:

- И это наше свидание?

Аид отпускает мою руку и идёт к погруженной в темноту барной стойке. Резко сбрасывает пальто, оставаясь в рубашке и брюках.

Потрясающий и непонятный...

Наблюдаю за ним хмуро и угрюмо, боясь сделать лишний шаг в этом...помещении.

- Да, это наше свидание, - мрачно говорит он, повернувшись ко мне своей огромной спиной, - сними эту чёртову шубу...

Смотрю на него, сжав губы.

У него нет брата-близнеца.

Это всё ещё, чётр возьми, ОН!

Не двигаюсь, скользя глазами по бетонным стенам и разноцветному потолку, который обещает нечто невероятное для этого места...

- Ну же, Тина... - разрывает холод серьёзный голос Аида Джафарова, - просто сделай, как я, бл*ть, прошу!

Вместо этого я делаю глубокий вдох. И сбрасываю с плеч шубу, говоря не менее мрачно:

- Возьми!

Глава 20. Тина

- Спасибо, - буркает он, подойдя ко мне и забирая мою верхнюю одежду.

- Пожалуйста, - буркаю в ответ, отдавая ему заодно и свою сумочку.

Аид рассматривает её, сминая в руке, и посылает мне насмешливый взгляд своих ярких глаз.

Согласна, в его крупной мужской ладони она выглядит инородно. А лицо у него такое, будто он никогда не держал ничего подобного в своих руках. Она расшита пайетками и вообще… Очень глупая…

Поднимаю на него глаза.

Он чешет зубы языком, пока я собираю волосы за спиной и кладу их на своё плечо.

Аид наблюдает за моими руками. Смотрит на мои волосы. Так пристально, что меня буквально толкает ему навстречу!

Моргнув, он неторопливо возвращается к стойке, шаркая ногами по полу. Голый бетон под ними противно шуршит.

Пнув носком ботинка камешек и положив руки на талию, провожаю глазами обтянутую чёрными классическими брюками задницу этого непроходимого урюка. Задница у него, как картинка.

Как ни странно, я уже начинаю привыкать к его отвратительному характеру…

И вдруг понимаю, что его компания для меня предпочтительнее многих… По крайней мере, он несёт все, что у него на душе вслух, и не утруждается ложью или умалчиваниями.

Невозможный человек!

Я… Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.

Каким бы он ни был...

И вечер и его хозяин, чёрт возьми!

Бросив мою шубу и сумочку на своё пальто, он разворачивается и снова идёт ко мне.

На его спортивных часах срабатывает таймер. Аид отключает его на ходу и останавливается в сантиметре от меня, приняв аналогичную позу и слегка расставив ноги.

Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть в лицо его величества, а не на его грудь, рельеф которой отчётливо прослеживается под белой тканью рубашки. Рубашки, которая оттеняет его черноволосый образ. И эту его мужскую тестостеронную щетину на худощавом скуластом лице. Верхние пуговицы расстегнуты, и в вороте я вижу ямочку у основания его прямой сильной шеи. Он вообще очень сильный. И он заменил Максута на моей тренировке с такой лёгкостью, будто подрабатывает инструктором по боевым искусствам!

Смотрю в его глаза, слегка краснея.

- Я не собираюсь покушаться на твою драгоценную девственность, - вкрадчиво делится он планами, и чуть подумав, с усмешкой добавляет, - сегодня.

Его глаза скользят по моему лицу, ложатся на губы, заставляя меня думать о всяких вещах...

О его красивых губах на моих.

Я хочу этого, но решаю заметить в свою очередь:

- Ты просто ужасен, груб и невыносим.

- Спасибо, - чувственно улыбается Аид, будто услышал любимый комплимент, - лучше так, чем лизать все задницы подряд.

В этой философии столько прорех, что я просто медитативно вздыхаю, глядя на “ресторан”, повернув голову. Тусклый свет, голые стены, холодная ночь повсюду вокруг нас за этими огромными окнами…

Его тело делится со мной теплом даже вот так, на расстоянии.

Снова посмотрев на него, решаю оставить эту тему, иначе мы неизбежно разругаемся. Будто прочитав мои мысли, Аид мягко обнимает рукой мою талию и подтягивает к себе.

Делаю шаг, прижимаясь щекой к его груди.

Коснувшись губами моего виска, он тихо говорит:

- Пойдём…

- Ладно… - закрывая глаза и обнимая его каменный торс, шепчу я.

Ещё один поцелуй, а потом он выпускает меня из рук и ведёт за руку к столу.

Вид отсюда потрясающий.

У меня захватывает дух и немеют ноги. Так высоко.

- Ого… - шепчу, рассматривая город с высоты птичьего полёта.

Аид становится сзади и обнимает меня руками под грудью.

- Я боюсь высоты… - признаюсь, вжимаясь в его тело и кладя свои руки поверх его.

- Все боятся. Это инстинкт самосохранения, - бормочет Аид, сильнее сжимая руки и целуя меня за ухом.

На его часах снова срабатывает таймер. Циферблат вспыхивает зелёным. Он отключает его, заглянув через моё плечо. Отстранившись и лишив меня своего тепла, Аид кладёт ладони мне на плечи и разворачивает их в сторону подноса, накрытого металлическим колпаком.

Не долго думая, снимаю крышку и озадаченно хмурю брови. На подносе, небрежно присыпанная горстью сушеных оливковых листьев, лежит бархатная чёрная коробочка.

Из меня вырывается смешок. Один, а за ним второй. А за ним третий.

О, боже!

Прикрывая губы ладонью, думаю о том, что у у Аида Джафарова есть чувство юмора!

Тяну руку к коробочке, без раздумий решая принять эту “оливковую ветвь мира”, но в последний момент отдёргиваю руку, спрашивая:

- Это мне?

- Не задавай тупых вопросов.

Тягучий и волнующий тембр над мои ухом.

Стряхнув листья, достаю коробочку и открываю с волнением. Кусаю губу, рассматривая изумительный браслет с бриллиантами в золотой оправе и кулоном в виде черной кошки, прогнувшейся в спине, как долбанная подкова!

Засранец...

Глажу кошку пальцем и роняю коробочку, когда за окном раздаётся оглушительный взрыв.

С изумлением и открытым ртом, вздрагиваю от залпов разноцветного фейерверка, которые рассыпаются искрами прямо на уровне моих глаз.

Это... Так близко, ярко и громко, что из меня вырывается визг.

О… Боже....

Прижав руки к груди и вжав голову в плечи, жадно слежу за этим… Праздником жизни...

Фиолетовый букет искр летит прямо на нас. В стекло. И разбивается о него, исчезая, а за ними следуют новые…

Отшатываюсь.

Запрокинув голову, я смеюсь.

Подбегая к окну и забывая о своих страхах высоты, прыгаю на месте, с восхищением глядя на это безумство.

Шары и цветы, звёзды и стрелы…

Моё сердце заходится. Кладу руки на стекло, продолжая вздрагивать от новых залпов.

Завороженная.

О…

Роняя руки, смотрю на Аида поверх плеча.

Он наблюдает за мной, как вор в кондитерской.

Исподлобья и очень сосредоточенно. Запихнув ладони в карманы брюк и расправив свои широкие плечи. Разноцветные блики пляшут по его телу, по его лицу.

По лицу этого фокусника.

Сердце сжимается.

Это самое лучшее свидание в моей жизни, хотя их было не так уж много!

В этот момент, ноги сами несут меня к нему.

Глава 21. Тина

Обвиваю руками его шею, встав на цыпочки и вытянувшись вдоль этого потрясающего тела. Тяну к себе широкие плечи и прижимаюсь к его губам своими.

Порывисто и неуклюже.

Проклятье...

От неожиданности Аид делает шаг назад, но быстро ориентируется, сжимая меня в ответ. От облегчения выдыхаю и плавлюсь, потому что… Аид Джафаров не из тех мужчин, к которым женщина может приставать без разрешения…

Мои ноги отрываются от пола.

Его тело такое твёрдое и сильное, хоть это я уже и так прекрасно знаю! Но опять чувствую остро и каждым сантиметром своего!

О, Боже…

Его ладонь ложится на мою задницу, но потом быстро возвращается на спину. Из меня вырывается тихий стон. Прямо в его губы.

Я больше не хочу сдерживаться. Не хочу терпеть и сопротивляться. Я целый год мечтала о нём, как последняя идиотка! Даже несмотря на то, что он казался огромным высокомерным кретином, я мечтала о нём… С обидой думая о том, что на той свадьбе пять лет назад он дважды на меня не взглянул...

Зарываюсь пальцами в жёсткие смоляные волосы и зажмуриваю глаза, выгибаясь, как та похотливая кошка, которую он мне подарил.

- Потише ты… Дикарка, - шепчут его губы моим. Его голос в тишине такой глубокий, такой ласкающий. Выпустив меня из рук, он обнимает моё лицо ладонями, водя своими полураскрытыми губами по моим. Сминая их и давя, - не спеши… расслабь… Тинатин… ты такая сладкая…

Эта подхалимная белиберда из его уст звучит, как наркотик...

Мое лицо тянется за ним, когда он отстраняется.

Аид тихо смеётся. Хватаюсь за его плечи. Он везде как камень. Под моими пальцами стальные мышцы и крупные кости. Его пальцы обхватывают мой затылок под волосами, заставляя запрокинуть голову. Губы снова касаются моих, вместе с его дыханием. Я не чувствую ничего вокруг, кроме него самого. Даже неловкости от того, что он учит меня целоваться.

- Вот так?.. - шепчу, подстраиваясь под него.

- Да, так… - бормочет Аид, прихватывая и выпуская, играя со мной.

Мои губы становятся чувствительными, покалывают и хотят ещё...

- И так?.. - захватываю зубами его нижнюю губу и оттягиваю, а потом вбираю в свой рот и посасываю, пьянея от текстуры и вкуса, - ммммммммм...

Аид вздрагивает и поднимает голову, вырвавшись из “плена” со стоном, который проходит дрожью по моему телу.

Хочу запротестовать, но он склоняет мою голову на бок, и углубляет поцелуй так резко и напористо, что у меня слабеют ноги. Раздвинув мои губы своими, он толкает в мой рот свой язык. Очень уверенный и наглый. Хранящий его вкус. Там кофе и мужчина. Что-то неизведанное и сумасшедшее. Живот пронзает сладчайший спазм. Так, что я сгибаю одну ногу в колене, сжимая бёдра.

- Мммммм… - пищу, хватаясь за него.

Прижимаюсь к нему, вцепившись в рубашку на спине. Вздрагиваю, когда в мой живот вдавливается твёрдая выпуклость. Это как удар шокером. Хочу отскочить, но его рука молниеносно стискивает мою талию, возвращая меня на место.

Второй раз это не менее шокирующее.

Скулю.

Аид издаёт гортанный звук, с ещё большим напором терзая мои губы.

Напротив меня большой возбуждённый мужчина. Очень возбуждённый. Моя нога взлетает вверх и обвивает крупное бедро. Его язык потрошит мой рот, горячая ладонь сжимает ягодицу, пробравшись под юбку. К ней присоединяется вторая.

Вспышка огненных искр разбегается по внутренней стороне моих бёдер.

Дёрнув меня вверх, Аид заставляет обхватить себя ногами.

Зажав его голову между своих рук, со стоном выгибаю шею. Отодвинув подбородком ворот водолазки и царапнув меня щетиной, он ласкакет мою кожу ртом. Язык чертит сумасшедшие узоры, а когда жадные губы втягивают мочку моего уха, я с хрипом комкаю в руках его волосы, елозя бёдрами по его плоскому животу.

- Аааааа… - кричу, потому что моё тело сошло с ума от его последней манипуляции. Аид с хрипом снова захватывает моё ухо, купая его в тепле своего рта, - аааааааааааааааа, - верещу я, дёргаясь и корчась.

Боже…

Мне кажется… Я могла бы… Вот так просто…

Стальные пальцы впиваются в мой зад. Шагнув к столу, Аид плюхает меня на него, быстро снимая со своей шеи мои руки.

Я соображаю очень туго, бессильно свесив ноги, между которыми он стоит.

- Нужно притормозить… - прижав мои ладони к столу и положив лоб на моё плечо, сипит он.

Его дыхание шумное и рваное. Меня потряхивает. Грудь стала такой тяжелой. Соски царапаются о ткань кружевного лифчика. Мне хочется передёрнуть плечами.

- Да, нужно… - облизнув губы и судорожно сглотнув, соглашаюсь я.

- Можем заказать еды… Или… - вдохнув через нос, бормочет Аид.

Прижимаюсь губами к его шее и делаю короткий вдох. Его ладони на моих напрягаются.

Трусь носом о его волосы и шепчу:

- Да… Давай закажем…

- Закажем что?.. - шепчет Аид, приподнимая голову и проходясь губами по линии моего подбородка.

- Ммм?.. - отзываюсь, поворачиваясь вслед за ними и подставляя ему свои.

Чертыхнувшись, он вдруг выпаливает, отстраняясь и делая шаг назад:

- Я отвезу тебя домой…

Смотрю на него, распахнув глаза и пытаясь нормально вдохнуть. Он смотрит на меня исподлобья, разминая шею рукой. На его скулах румянец, а вид крайне мрачный. Скользнув глазами по вопиюще возбуждённому телу, впиваюсь пальцами в стол.

Я...

Я не хочу домой…

Я долбаных пять лет его ждала! Ни на что не надеясь!

Проглотив гордость и здравый смысл, сбивчиво говорю:

- На мне… новый комплект белья… я могла бы показать…

Боже...

Кусаю губу, краснея.

- Ты нифига не соображаешь… - проводя руками по волосам, пеняет Аид, - на сегодня хватит...

- Ты шутишь?! - не выдерживаю я, выпрямляясь.

Мне хочется запустить в него чем-нибудь! Молотком или… Молнией!

- Я не шутник, - буркает он, обходя диван и идя к стойке, на которой лежат наши вещи.

Слежу за ним в неверии и кричу ему вслед:

- Ты… да что с тобой?! Ты же сам этого хотел!

Аид резко разворачивается, дыша, как дракон и сверкая чёрными глазами.

Я не знаю, что у него за проблемы!

- Ты ещё не готова, - мрачно заявляет он, хватая мою шубу и своё пальто.

- Не готова?! - задыхаюсь я, - хочешь проверить?!

Его тяжёлый взгляд скользит по моему телу.

Да я… Чёрт…

Я готова, как никогда в жизни, чёрт его дери!

От одного только вида этого растрёпанного дурака с этой его выпирающей ширинкой! Я хочу… хочу его! Всего! Голого! Хочу чтобы он делал со мной, всё что захочет! Он всё равно получит, то, чего хотел!

Что с ним не так?!

- Я что, должна тебя упрашивать? - выпаливаю зло, - это твои очередные штучки?!

- Одевайся, - сунув мне в руки шубу, велит Аид-идиот-Джафаров.

- Ну, и прекрасно! - рычу я, выхватывая её и спрыгивая со стола.

Хватаю коробочку со своим подарком, запихивая её в карман.

Кретин! Придурок!

- Замечательно, - кивает он, надевая пальто.

- Иди к чёрту! - шиплю я, с обидой и сопением натягивая шубу и вырывая у него свою сумочку.

- С удовольствием, - бросая на меня короткие взгляды, бубнит он.

- Не звони мне больше!

- Я и не звонил.

Стиснув кулаки, несусь к лифту.

Аид Джафаров самый большой придурок на свете!

Глава 22. Аид

Ледяная вода обжигает позвоночник, заставляя сжать зубы. Рвано выдыхаю и быстро растираю по телу гель для душа, предварительно понюхав бутылочку.

Что-то кедровое.

Мне вселенски насрать, чем пахнет мой гель для душа. Ага, да. Вселенски. Но кое-кому он по душе. До тихих стонов и жадных вдохов.

Всё, что пришлось ей по душе хранится в моей голове. Каждое касание. Каждая реакция.

Плюхаю на руку половину пузырька, тщательно и хмуро втирая гель в кожу.

- Бл*ть… - шиплю от холода, поторапливаясь.

Через приоткрытую дверь ванной слышу, как звонит телефон.

Сейчас семь вечера, и это может быть кто угодно, но, скорее всего, это Булат. Я просил его присмотреть за квартирой Марата, потому что несколько часов назад оставил там Миру Джафарову, дав ей, я надеюсь, богатую почву для размышлений.

Да, я не спрашивал разрешения брата. Ну, так я всегда делаю, что хочу.

Я не кисло облажался на этой неделе. Из-за этого у Марата возникли просто бомбические неприятности с женой, а значит они возникли у нас всех, потому что он уже три дня творит всякую херню, которую я не успеваю за ним подчищать.

- Пфффф… - быстро выключаю воду, хлопнув кулаком по смесителю, и хватаю полотенце, на ходу вытирая голову.

Подойдя к зеркалу, провожу рукой по щеке, убеждаясь в том, что она достаточно гладкая. Я не хочу поцарапать нежно-бархатную смуглую кожу, когда буду пробовать её на вкус.

Какой-то умный человек сказал, будто в этом мире все проблемы происходят из-за женщин. Он оказался чертовски прав. И я уж точно согласен с тем, что первые поцелуи одной единственной и неповторимой девственницы могут доставить мужику кучу всяких проблем.

Она повсюду в моей башке.

Даже сейчас я думаю о том, где она и с кем. И что на ней надето. Я знаю где она. В этом преимущество быть мной. В этом городе я могу узнать всё и обо всех. В этом городе она никуда от меня не денется, пока я не разрешу.

Это немного греет душу. Представляю, как бы она распсиховалась. Но она психует постоянно, так что...

Выхожу из ванной и бросаю полотенце на кровать, снимая трубку и глядя в окно, за которым посверкивает огнями город. И валит густой снег.

- Да? - отвечаю на звонок, потирая переносицу.

- Он выехал, в здании будет часа через три, - сообщает Булат.

- Побыстрее никак? - устало спрашиваю его.

- Нет, - говорит он, - на трассе снежный занос, техника перекрыла дорогу.

Просто, мать его, блеск!

- Сколько с ним людей?

- Двенадцать человек, я сам выехал навстречу.

- Достаньте его оттуда, - велю ему и злюсь от того, что сам не поехал сегодня с Маратом, - что он вообще делал за городом?

- Стройки объезжал, - просвещает Булат.

Я зол.

Я предупреждал, что будет снег. Два раза.

Иногда мне хочется взять и сломать своему брату нос. Или руку! Чтобы он прочувствовал, что такое быть начальником его охраны. Это как жрать гвозди и запивать их скипидаром. Каждый день на протяжении почти пяти лет. Меню дерьмовее не придумаешь.

- Держи меня в курсе, - отрывисто говорю в трубку.

- Лады, - разделяя мои чувства, тянет Булат.

Бросаю телефон рядом с полотенцем, продолжая смотреть в окно.

Я останусь здесь до возвращения Марата.

Провожу ладонью по лицу, прикрывая глаза.

Моя жизнь мне ни хрена не принадлежит.

Это то, что тупо терзает меня последние дни.

На обратной стороне век отчётливо вижу карие глаза с загнутыми ресницами.

Густые тёмные брови идеальной, чтобы она провалилась, формы. Как и её нос. И её губы. Её губы такие полные. Такие чертовски вкусные. Всё вместе это красиво и нежно. Как и её смех. Как и вся она.

Я наломал дров. Целую вязанку. Почему с ней вообще все так сложно?!

Я не знаю, что мне с ней делать и как вписать её в свою жизнь...

У меня есть деньги. Много денег. Что ещё у меня есть? Ничего хорошего.

Я должен был подумать об этом раньше.

Она пошлёт меня к чёрту, не сомневаюсь. Но больше из вредности. Я продинамил её, но она таяла в моих руках, как свечка, а у меня никогда так слаженно не отключались мозги. И все из-за женщины. Одной умной и языкастой зануды-феминистки.

Сегодня утром, когда я приехал за Мирой, Тина была в предерьмовейшем настроении, но и я был не в лучшем. Я хотел послать всё к чертям и просто прижать её к себе. Впечатать тонкие запястья в стену и показать, как соскучился за эти дни.

И я не собирался трахать её на том столе или том диване, чтобы она там обо мне ни думала!

Я хотел все сделать правильно. Ведь этого хотела она сама, чёрт её дери!

Я не собираюсь трахать её урывками, где придётся.

Бл*ть, нет.

Хрипло смеюсь, поражаясь этой мысли в очередной раз.

Пусть даже не мечтает. Я буду трахать её в своей постели. Если она хочет меня, то ей придётся быть здесь. Прямо здесь. На меньшее я не согласен.

Быстро надеваю смокинг, решая обойтись без бабочки. Сидя на кровати, затягиваю шнурки на туфлях, глядя на мигающую огнями новогоднюю ёлку в углу гостинной.

Гера наблюдает за мной молчаливо и понуро. Она знает, что я скоро уйду. И что не возьму её с собой.

В моей квартире нет стен. Как и в квартире Марата. Но у меня, по крайней мере, есть мебель, хоть её и не так много.

Упёршись локтями в колени, угрюмо рассматриваю обстановку. Много пространства и мало уюта. Я не спец по уюту. Всё, что здесь есть, было подобрано дизайнером.

Поднявшись, убираю в сейф пистолет и кобуру.

Меня раздирает нетерпение.

Я хочу её увидеть.

Просто, блин, жажду.

Я век не был на официальных мероприятиях. Один. Вряд ли кто-то захочет меня там увидеть.

Мне насрать на то, что хотят другие.

Я хочу увидеть свою дикарку и, возможно, угостить её оргазмом, который задолжал.

Чтобы пристрастить её к себе, придётся постараться.

Глава 23. Аид

- Ждите в холле, - оставляю распоряжение своей охране, прежде чем выйти из машины, - в зал не входите, под ногами не путайтесь.

- Как скажешь, сынок, - серьёзно кивает Ахмад.

Усмехаюсь этому обращению, открывая дверь.

В моей команде больше никто себе такого не позволяет. Ахмад старый вояка. Мы взяли его вместе с четырьмя бойцами, они нанимаются только таким составом. Прошлое у них очень мутное. Про операции, в которых они участвовали, даже нам лучше ничего не знать.

Ледяной ветер и снег ударяют в лицо. Фасад моего отеля украшен новогодними ёлками, все окна первого этажа светятся. Холл за стеклянной вертушкой тоже. Положив руки в карманы брюк, быстро иду к ней, стряхивая снег с волос. Я не брал пальто, оно мне ни к чему.

На входе в банкетный зал группа мужчин в смокингах сворачивает разговор. Не утруждаясь приветствиями, захожу внутрь и осматриваюсь.

Около двадцати больших круглых столов, немного приглушенный свет и куча народу.

Я не представляю, что может заставить людей участвовать в подобном дерьме. Я знаю тысячу и один способ, как провести время приятнее, чем жрать лобстеров под игру рояля. Острая реакция моего члена на эту мысль совсем некстати, но он ведёт себя так всю дорогу.

Танатин, где же ты, сердечко моё?

Сегодня утром, когда я забирал Миру, Тина вела себя, как маленькая ведьма.

О, да. Я заслужил.

Изучаю гостей, начиная с первых рядов. Я знаю, что она здесь, хоть я и опоздал порядком.

Бегаю глазами по женским лицам, пока не спотыкаюсь о тонкие смуглые плечи и изящный затылок.

- Вот чёрт… - бормочу, почёсывая собственный.

Косясь по сторонам, застёгиваю пиджак, и снова нахожу тот самый затылок, делая глубокий вдох.

Я просто не понимаю, как она может быть девственницей?! Зачем женщина напяливает на себя такое, если не собирается свести мужика с ума?! Для кого она так вырядилась?! Она что, решила подыскать себе долбанного мужа?

Даю себе две минуты остыть, чтобы опять не наделать дел. Я не хочу ссориться. Я хочу её. Сегодня. Чёрт. В штанах опять пляска, но в этот раз на десять баллов из десяти.

Её волосы собраны в косу, которая короной лежит на голове, открывая шею и часть спины. Половину её спины. Потому что на ней чёрное платье со спущенными плечами. Она мило беседует с молодым хлыщом, который сидит по её правую руку.

Милой она быть умеет. Только не долго.

Моя рука сжимается в кулак.

Дорогой Самир тоже на месте, сидит по её левую руку. Я просто охренеть как удачно зашёл. Её приятель не в курсе, кто пресанул его территорию, но я слышал, будто он в гневе. Это забавно.

Ладно. Хватит.

Расправив смокинг, снимаюсь с места.

Глава 24. Аид

Быстро пробираюсь по залу, приклеив взгляд к тонкой линии позвоночника и маленьким выпирающим лопаткам. Пальцы зудят от желания прикоснуться. Прячу руки в карманы, чтобы не распустить их раньше времени.

Моё появление у стола сопровождается звоном падающей вилки под мерную трель рояля.

Поднимаю вилку, отдавая её официанту, и осторожно кладу ладонь на сгорбленное старческое плечо, закутанное в чёрную грубоватую ткань.

- Здравствуй, ба, - говорю, склоняясь к морщинистой бледной щеке, чтобы оставить почтительный поцелуй.

На противоположной стороне стола ловлю взгляд подведённых кошачьих глаз, которые округляются, курсируя по моему лицу и телу.

Сощурившись, сжимаю губы. В ответ получаю ледяной блеск и задранный нос.

Чертовски отличная идея, Тинатин! Вырядиться в платье, которое нифига не прикрывает ни сзади, ни спереди. Вырез такой низкий, что я вижу верхнюю часть её груди и ложбинку посередине. Слишком полной для её комплекции груди, но это я уже и так знаю, черт возьми! И все остальные тоже теперь это знают.

Она с подозрением следит за тонкой иссохшей рукой, которая накрывает мою ладонь и сжимает её.

Я никогда не говорил, что меня нашли в капусте.

У меня есть семья.

Заглядываю в потускневшие старческие глаза, улыбаясь.

- Аид Джафаров, - нежно кряхтит моя прародительница, выворачивая трясущуюся голову, - ты верно хочешь грома в декабре?!

- Я бы на это посмотрел, - смеюсь, склонившись к сидящей рядом Фариде.

Целую и её щёку тоже.

В кои-то веки вижу сестру не беременной.

- Аид?! - восторженно хлопает она глазами. - Откуда ты?

- Из Центра, - щёлкнув её по носу, говорю я.

Выпрямляюсь и обхожу стол, прихватив по дороге свободный стул с высокой спинкой.

Вклиниваю его между Тиной и её новым другом, который мгновенно испаряется, проблеяв какие-то извинения.

Прежде чем сесть, случайно провожу тыльной стороной ладони по гладкому тёплому плечу, мечтая прижаться к нему губами.

Тина дёргается, подпрыгивая на месте, и прячет руку на коленях, но я уже успел увидеть на её запястье свой подарок.

Усаживаюсь, сдерживая победную улыбку, и прижимаюсь своим бедром к её. Тина опускает подбородок, пряча лицо.

Эта причёска… И это платье…

В её ушах маленькие серёжки. Серёжки и браслет. Больше никаких украшений на ней нет.

Я подарю ещё.

Хочу её сожрать. Нет, я хочу засунуть её руку в свои трусы и наблюдать за выражением её лица, а потом просунуть свою руку в её кружевные трусики и убедиться в том, что мы хорошо друг друга дополняем.

- Ещё шампанского? - спрашиваю тихо, склонив голову к её уху и протянув руку за бутылкой.

- Проваливай, - глядя в свою тарелку, шепчет Тина.

Благодушно усмехаюсь.

Чудесный вечер, чтоб его.

Наполняя бокал, бросаю взгляд на Самира. Он наблюдает за нами с холодным пристальным интересом. Самир тёртый калач. В городе он делал свои дела задолго до того, как я начал ходить пешком под стол.

Но это не значит, что он может так на меня смотреть.

Правильно разгадав ответный посыл, он спокойно и неторопливо встаёт, извинившись.

Меня это устраивает.

- Уже уходишь? - спрашивает Тинатин, чем бесит меня.

- Хочу переговорить кое с кем, приятного вечера, - мягко отвечает он.

Смотрю на него флегматично.

Я пока не знаю, что ему нужно от Тины, но это явно не добросердечная приятельская дружба. Я не хотел бы огорчать её известием о том, что мужчины не водят приятельские дружбы с женщинами не совсем своего круга, если только не собираются их трахать. И этого не изменит даже то, что моя Дикарка умная и, без сомнения, интересная собеседница, но сама по себе она ему на хрен не сдалась.

Думаю, это расстроит её, а я бы не хотел её расстраивать.

- Вы что, знакомы? - с подозрением дребезжит моя бабушка, стряхивая с себя столетнюю усталость, - почему я не знала?

- Мы не знакомы! - резко отвечает Тина, вскинув голову.

- Немного, - поправляю я, возвращая на место бутылку и кладя ладонь на её коленку под столом.

- Где тебя носило целый год? - опомнившись и тыча в меня крючковатым пальцем, разоряется моя родственница, - за это время я могла умереть!

- Все умирают, - пожимаю я плечом.

- Негодник, - хрипло смеётся она, довольно причмокивая.

Тина впивается пальцами в моё запястье, мешая задрать повыше платье. Фарида смотрит на нас, продолжая часто моргать. Чтобы не создавать лишней возни, оставляю всё как есть.

- Не дёргайся, - шепчу, откинувшись на стуле, - а то все подумают, что я тебя лапаю.

- Катись в задницу, - советует она, оставляя в покое мою руку, которую я тут же протягиваю повыше, скользя ладонью по её бедру через тонкую ткань платья. Она сидит так, будто палку проглотила, но я вижу восхитительные мурашки на её изящной шее с выпирающим позвонком.

- Это мы тоже можем попробовать, - чувственно бормочу ей.

Тина поворачивает голову, обжигая меня своими полуночными глазами. Они мечут молнии, делая её заводяще бешеной. Прочертив зигзаг на моём лице, она поджимает губы и отворачивается.

- Хочешь потанцевать? - спрашиваю примирительно, придвигаясь чуть ближе и игнорируя повисшее за столом молчание.

Она вскакивает, сбрасывая мою руку и хватая со стола сумочку. Чуть не раздавив шпильками официанта, уносится прочь, как шаровая молния.

Согласен. Нам пора отсюда убираться.

Вздохнув и посмотрев на своих родственниц, встаю со стула.

Вечер обещает быть таким, как я и предполагал.

Две пары изумлённых глаз наблюдают за мной неотрывно.

Положив руки в карманы брюк, иду следом, влекомый ягодным ароматом, который почти различаю среди какофонии посторонних запахов.

Пройдя через зал, Тина сворачивает в коридор с уборными. Её платье чуть-чуть прикрывает икры. Идеальная длина для её ног и роста.

Широко шагаю, чтобы не отставать.

Она влетает в туалет и захлопывает дверь, два раза провернув замок.

Прислонившись к стене напротив, терпеливо жду, когда она напсихуется.

Дверь распахивается через минуту, не больше. Она осматривает меня с головы до ног, будто не сомневалась в том, что я буду прямо здесь за дверью, и высокомерно бросает:

- Не подходи.

Оттолкнувшись от стены, выпрямляюсь. Пытаясь смотреть ей в глаза, а не на её сиськи, напоминаю:

- Ты хотела показать мне своё бельё, вот я и пришёл.

Тина сопит, сверля меня глазами и вытянув руки по швам. На шпильках она прибавила в росте. Эти её шпильки. Чёрт.

Её ноги у меня на шее, и туфли мы оставим…

Кровь несётся по моим венам, удары пульса отдаются в паху, вызывая желание поправить свой член. Я почти пропускаю плавную перемену в настроении моей Дикарки.

Расслабившись и поведя плечом, она вдруг заявляет:

- Понимаешь ли, в чём дело, у этого платья очень низкий вырез…

Это я, бл*ть, уже заметил.

Я уже минуту думаю о том, какие они, эти её кокетливые сиськи! Я хочу поскорее их увидеть, попробовать и потрогать. Но мы не можем делать это здесь. Нам срочно нужно валить отсюда.

- И ткань очень капризная, тонкая, - подойдя ко мне вплотную, вкрадчиво продолжает она, глядя на меня снизу вверх. Наблюдаю, опустив подбородок и не двигаясь. Тина мило улыбается мне в лицо и разглаживает борты моего пиджака со словами. - Так что, сам понимаешь, белья на мне никакого нет, и моё приглашение больше не действует. А теперь дай-ка мне пройти, шут гороховый!

Мой рот разъезжается в улыбке.

Смеюсь, качая головой и рассматривая её всю.

Тина кусает губы, но в конце-концов сдаётся и издаёт тихий смешок, пряча взгляд.

Больше не могу терпеть.

Обняв её лицо ладонями и заглянув в искрящиеся глаза, хрипловато объявляю счёт:

- Один ноль в твою пользу. Сегодня ты победила.

Накрываю её губы своими, сминая их и толкая в неё свой язык.

Тина реагирует мгновенно.

Приоткрывает ротик, пропуская его. Стонет, падая на меня и цепляясь за смокинг.

Её рот на вкус, как шампанское. Губы такие полные и сочные. Я не могу от них оторваться. Глажу её язык своим, заставляя присоединиться. Она присоединяется, пуская меня ещё глубже, и сама просит пустить её.

Она чертовски быстро учится. Это немного пугает.

У меня стоит, и я хочу, чтобы она тоже об этом знала.

Опускаю руки и рывком подтягиваю её бёдра к своим, немного оторвав ноги от пола. Я всерьёз не чувствую на упругой заднице никакого белья, пока мну её, заставляя Тину чувствовать себя.

По её телу проходит дрожь.

Вот так-то лучше!

Как же я хочу её. Я бы даже согласился на неумелый минет, лишь бы только она не оставила меня евнухом, когда попрошу об этом.

Она обвивает руками мою шею и прижимается своим лбом к моему, разрывая наш поцелуй. Закрываю глаза, слушая её неровное дыхание. Её полная грудь вжимается в мою. Это я тоже охренеть как чувствую. Ощущения стекают по животу вниз.

- Иногда ты такой кретин… - шепчет Тинатин.

- Ты уже говорила… - зарываясь лицом в её шею, шепчу я.

- Чего тебе нужно? - обиженно спрашивает она.

Улыбаюсь, целуя её за ушком и вдыхая приятные запахи её волос и кожи.

- Хочу показать тебе тридцать второй этаж, - говорю, заглядывая в её лицо.

Оно хмурое и досадливое.

- И что там? - дует она свои губы.

- Мой дом, - говорю, опуская её на ноги.

Глава 25. Тина

- Ты уже здесь, хватит психовать, - раздается над моим ухом глубокий, невыносимо приятный голос.

Бушующее под кожей тепло мешает понять, как я вообще оказалась на заднем сидении этой машины?!

Только он может заставить меня делать то, что я делать совсем не собиралась.

Я была зла на него так, что чуть не разбила любимую кофейную чашку. Особенно я злилась от того, что до безумия и пугающей тоски хотела снова его увидеть. Его живые умные глаза. Эти нахальные ухмылки и непроходимо дремучие суждения, которыми он разбрасывается направо и налево, но это от того, что он привык нести всё, что в голову взбредет.

Я знала, что рано или поздно он объявится, но ведь от него можно ожидать чего угодно! Например того, что он явится в образе утонченного чистопородного аристократа, которым, как выяснилось, и является. Весь такой отглаженный и обаятельный, будто родился в этом чёртовом смокинге, который сидит на его гибкой атлетичной фигуре потрясающе…

Мне вдруг до тошноты стало страшно от мысли, что рано или поздно он найдёт себе подходящую невесту. Послушную. Богатую. Которая будет рожать ему детей и он, без сомнения, этого достоин.

Мы расстанемся и… Я больше никогда его не увижу.

Теперь, когда знаю, какой он на самом деле, я не понимаю, как запихать эти мысли туда, откуда они явились. Он всё ещё остаётся идиотом, но мне плевать.

- Я не психую, - отвечаю тихо, глядя на свою сумочку, которую тереблю в руках.

Поднимаю глаза на неподвижного водителя и такого же неподвижного пассажира переднего сидения. У них бритые затылки, и меня смущает их присутствие.

- Ты сжалась, как изюмина, - шепчет Аид, прижимаясь губами к моему уху.

Мои веки опускаются. По затылку и шее бежит тонкий электрический разряд. Это приятно. Очень.

Он занял половину заднего сидения. Широко развел колени, будто здесь один, и не оставил мне выбора, кроме как прижаться к его боку и чувствовать его всего. Купаясь в его запахе, наслаждаясь и теряя последние мозги.

Я не слежу за дорогой. Я вообще не замечаю ничего вокруг. Его руки повсюду. Неторопливые и осторожно-наглые. Одна обнимает меня за плечи, вторая расстёгивает пуговицы на моём пальто…

- Эммм… куда ты дел Миру? - спрашиваю, очистив горло от саднящего кома, - она пропала...

- Она в надёжном месте... - ласкает меня его дыхание.

Мягко вырвав из моих рук сумочку, Аид засовывает её в карман своего пиджака.

- В каком? - пищу, резко вцепившись пальцами в широкое каменное бедро, когда мочка моего уха оказывается у него во рту, - мммммм...

Ах…

Он посасывает её и медленно выпускает, разгоняя мою кровь.

По спине проходит дрожь.

Жмурюсь, ерзая по сидению и сжимая бёдра. Шумно дышу через нос, облизывая губы.

- Думай лучше о себе… - хрипло советует Аид, - или обо мне…

Я и так думаю о тебе всё время...

Он накрывает мою щеку ладонью и принимается поглаживать второе ухо пальцами. Задевает серёжку, играя с ней. Нащупав шпильку в моих волосах, вынимает её, пока я часто дышу, опасаясь того, что эти типы впереди могут нас услышать.

- Знаешь, что думаю я? - понизив голос до хриплого шепота, говорит он

- Что женщинам место на кухне? - сглатывая, бормочу я.

- Не совсем, - тихо смеётся он, не отвергая и не подтверждая мою догадку, - я думаю о том, что ты познакомилась с моей собакой. И ты знакома с моей семьёй. Теперь ты знаешь, где я живу. Получается, мы больше не незнакомцы…

Улыбаюсь, кусая губу.

Его голос обволакивает меня. Я не хочу думать о том, что будет завтра.

Я не сплю с незнакомцами. Но мы больше не незнакомцы…

Открываю глаза и смотрю в его лицо, повернув голову. Он наблюдает за мной немного откинув свою и достаёт ещё две шпильки из моих волос. Жёлтый свет уличных фонарей освещает его глаза и губы. Пальцы пробрались под воротник пальто и поглаживают мой затылок. Большим пальцем он задевает уголок моих губ, очерчивает скулу.

Подавшись вперёд, прижимаюсь носом к его шее. Делаю глубокий вдох и целую прямо над выступающим кадыком.

Аид замирает. Рука, лежащая на моём плече, напрягается. Прикусываю гладко-выбритую кожу и провожу по ней языком, пробуя его на вкус. Он громко выдыхает, прижавшись лицом к моим волосам. Широкая грудь поднимается и опадает.

Откинув мою голову, он с подозрением заглядывает в мои глаза.

Это немного веселит.

Моя рука нерешительно ползёт вверх по внутренней стороне его бедра. Пальцы чувствуют литые крепкие мышцы.

Мой живот сладко ноет.

Аид неотрывно смотрит в мои глаза, приоткрыв губы. Его бёдра ерзают по сидению, а потом каменеют.

Помедлив и затаив дыхание, всё же накрываю ладонью его пах.

Мы оба вздрагиваем.

Он закрывает глаза и плотно сжимает челюсти. Дышит коротко и часто.

Смачиваю пересохшее горло слюной. В животе сумасшедшие кульбиты. Мне хочется стонать. Мне хочется, чтобы он сделал тоже самое для меня...

Глажу его через брюки. Боже, этот мужчина очень большой...

Под моей ладонью он дёргается и пульсирует. Это так остро и возбуждающе, что я всё-таки издаю тихий стон. Аид распахивает глаза и, резко прижав мои плечи к своей груди, набрасывается на мои губы.

Сжав его в руке, протяжно стону, не в силах вдохнуть. Он лижет, кусает, сосет мои губы. С тихим рыком и бешеным напором. Между моих ног безумная пульсация в такт той, что я чувствую под своей ладонью. Сердце грохочет в ушах. Его рука ныряет в моё пальто и сжимает грудь. Начинаю извиваться, цепляясь за его пиджак, чтобы быть ближе.

- Мммммм… - звенит в ушах мой собственный голос, когда он просовывает ладонь в моё платье и наполняет её моей грудью, кружа большим пальцем по соску…

- Аид… - хриплю в его губы, хватая ртом воздух и с ужасом вспоминая, где мы находимся!

Он быстро убирает руку, возвращая платье на место. Его тело дрожит, как и моё. Накрыв мою голову ладонью, он прижимает её к груди. Ткнувшись носом в его рубашку, часто дышу ртом.

- Тшшшшш… - сипло шепчет он, сжимая меня в руках, - почти приехали...

Я чувствую, как колотится его сердце.

Я чувствую, как моё сердце наполняет что-то опасное и томительное. Что-то до головокружения пугающее. Острая потребность в другом человеке.

О, боже…

Глава 26. Тина

Когда мы въезжаем на знакомую подземную парковку, моя причёска полностью уничтожена. Волосы разбросаны по плечам, будто Аиду Джафарову нужно было чем-то занять себя в течение этой поездки.

Позволяю ему всё, что он захочет. В этот момент мне плевать даже на голодных детей долбаной Африки. Уткнувшись носом в сильную прямую шею, дышу запахом хвои и пены для бритья.

Аид не спешит выходить из машины, дожидаясь, пока её покинет головорез с переднего пассажирского сидения. Я отказываюсь называть его наёмников другими словами.

Следя за мужчиной через окна машины, Аид продолжает перебирать мои волосы, прижимая меня к себе и потираясь губами о мой лоб.

С досадой думаю о том, что никогда в жизни не чувствовала себя такой защищенной. Это так глупо, я сама могу за себя постоять. Я всю жизнь только этим и занимаюсь… а теперь размякла, как домашняя кошка...

Большое тёплое тело подо мной приходит в движение, и его владелец хрипловато говорит, отстраняя меня от себя:

- Выходим.

Вздохнув, выпрямляюсь, будто отходя от глубокого сна.

- Дальше я сам, - бросает Аид охране, за руку ведя меня к ожидающему нас лифту.

Он шагает широко, положив вторую руку в карман брюк и поглядывая на меня. Быстро переставляю ноги. В тишине мои каблуки стучат по бетонному полу. Эхо наших шагов отражается от колонн.

В лифте Аид легонько толкает меня к стене, нажав нужный этаж, после чего склоняется и упирается руками в стену рядом с моей головой, согнув одну ногу в колене. Наши лица оказываются на одном уровне. Смотрю в его глаза, откинув голову на стену. Его зрачки сужены, потому что здесь очень яркое освещение. Вижу каждый нюанс его кожи. Он гладко выбрит и выглядит очень молодо, несмотря на всю суровость этих резких фамильных деталей. Это волнует что-то внутри. Когда он вошел в мою кофейню и вёл себя как полный говнюк, я видела его другим...

- Я хочу, чтобы ты запомнила дорогу, - говорит Аид, - сначала шестой, потом тридцать первый, потом тридцать второй через ключ-карту…

Киваю, рассматривая его ресницы.

- Ты слушаешь меня? - выгибает он бровь, заметив моё отсутствующее состояние.

- Да… - снова киваю я.

- Что я только что сказал? - улыбается он как мальчишка.

Улыбаюсь в ответ.

Обвиваю руками его шею, прижимаясь к его очень умелому рту своим. Он не сопротивляется, покорно расслабляя губы, пока я атакую их лёгкими касаниями. Провожу по ним языком, закрывая глаза...

Боже, как это потрясающе…

С ним так легко целоваться. Он умеет это делать, будто закончил специальные курсы...

- Если бы ты слушала, поняла бы, что нам ехать охренеть как долго, - хрипло шепчет Аид, обнимая меня руками и выпрямляясь так, что я повисаю на его шее, вытянувшись вдоль его тела и встав на носочки. Через тонкую ткань платья чувствую все впадины и выпуклости мощного тела.

От этого контакта сладко ноет живот.

- Так… чем займёмся по дороге? - спрашиваю, снова соединяя наши губы.

- Ничем, - говорит Аид, бесцеремонно опуская меня на ноги как раз в тот момент, когда двери лифта открываются, - здесь камеры, и в коридоре тоже.

Он не двигается с места, поэтому смотрю на него вопросительно. На шпильках мои глаза находятся на уровне его губ. Аид смотрит на меня сверху вниз, склонив голову на бок. Скользит глазами по моему лицу. Внимательный и задумчивый. Я не знаю, о чём он думает. Он такой разный, что угадать его мысли - мудрёная задачка, но этот его взгляд меня просто до костей пробирает.

- Если со мной нет охраны, я всегда буду выходить первым, - мягко просвещает он, заправляя волосы мне за ухо.

- Почему? - спрашиваю, косясь на тускло освещенный коридор в квадрате дверного проёма. - Это что… опасно?

- Вряд ли, но всякое возможно, - также мягко поясняет он, пропуская через пальцы прядь моих волос.

Распахиваю глаза и, повысив голос, требую:

- Тогда, почему ты не взял охрану?!

Уголок его губ ползет вверх, а мне совсем не до смеха!

Смотрю на него с тревогой и изумлением.

Резко обняв моё лицо ладонями, Аид с шипением втягивает воздух через сжатые зубы, и прижимается носом к моей щеке.

- Хотел побыть с тобой… - отвечает он, оставляя на моих губах быстрый поцелуй.

Сглотнув и дернув за шелковые отвороты его смокинга, сипло прошу:

- Не делай так больше.

Бросив на меня долгий взгляд, он отстраняется и медленно выходит из лифта. Слежу за ним с нервяком, будто на него вот-вот выскочит тигр или тому подобное! Аид спокойно осматривается и, посмотрев исподлобья, протягивает руку со словами:

- Иди сюда.

Быстро выхожу из лифта, хватаясь за его ладонь. Он дёргает меня на себя, подхватывая под коленями и кружа вокруг своей оси. Нервно смеюсь, склоняя голову и накрывая нас обоих волосами. Прижимаюсь к его лбу своим, пока он несёт меня к следующему лифту.

Все семь минут пути мы целуемся.

Так глубоко и жадно, будто у нас один рот на двоих.

На тридцать первом этаже он покидает лифт вместе со мной совершенно свободно и расслабленно. Это потому, что в холле на двух диванах у окна играет в карты пятеро одетых в черные военные костюмы мужчин…

На наше появление они почти не реагируют.

На тридцать втором этаже нас тоже встречает охрана.

Сколько её здесь? Всё это ужасно пугает…

Зачем им столько охраны?!

Пройдя по коридору, мы подходим к металлической двери с кодовым замком. Осматриваюсь, пока Аид вводит комбинацию.

Подтолкнув меня внутрь, он закрывает дверь, сказав:

- Я сейчас вернусь.

Дверь захлопывается, издав характерный писк. Переведя дыхание, делаю неуверенный шаг вперёд и замираю, услышав звук клацающих по деревянному полу когтей.

Шарахаюсь от тихого угрожающего рыка, прижимаясь к двери спиной!

Гера появляется из-за дивана, пригнув голову и скаля зубы. Моё сердце пропускает удары, остановившись, пока собака обнюхивает меня. Удовлетворившись, она возвращается на место виляя хвостом.

- Замечательно… - сипло бормочу я, дожидаясь, пока ноги перестанут дрожать.

Выждав минуту, всё же сбрасываю туфли и снимаю пальто.

Не зная, куда его деть, прижимаю к себе.

Приглушённый потолочный свет освещает единое огромное пространство с панорамными окнами во всю стену, разделённое на условные зоны мебелью.

Вид из окон мог бы отправить меня в обморок, если бы я не видела похожий несколько дней назад...

Полы повсюду деревянные. По центру - два дивана друг напротив друга и ковёр между ними. Слева кухонная зона, справа… его спальная…

Улыбаюсь и кусаю губу, увидев маленькую новогоднюю ёлку с мигающей гирляндой и большой книжный стеллаж, в котором нет ни одного свободного уголка...

Положив пальто на диван, медленно иду к кровати, не отрывая глаз от панорамы за окном.

От вида снова захватывает дух. К такому невозможно привыкнуть!

Постель заправлена белым бельём, и она в идеальном порядке. Бросив взгляд на входную дверь, опускаюсь на кровать, растянувшись на спине и разбросав руки. Разглядываю белый потолок и резко сажусь, когда дверь пищит, сообщая о прибытии хозяина.

Аид заходит внутрь и оглядывается по сторонам, потрепав Геру по голове. Когда видит меня в своей постели, замирает на секунду.

Я готова поклясться, что видела, как он сглотнул.

Глядя в его глаза, делаю то же самое.

Меня охватывает томительное ожидание. Грудь сдавливает от эмоций и предвкушения.

Сложив на комод у двери мою сумочку и свой телефон, он медленно идёт ко мне, не отпуская мой взгляд.

Сердце отсчитывает тяжёлые удары.

Наблюдаю неотрывно. За тем, как он переставляет свои длинные ноги в чисто мужской манере. Чувственные спазмы сотрясают низ моего живота. Сажусь на колени, поджав под себя ноги.

Подойдя к кровати, Аид сбрасывает с плеч смокинг, положив его на кресло позади себя. Бросая на меня медленные тягучие взгляды, он обходит кровать, вынимая из манжет запонки.

- Не думала, что ты живёшь в сейфе... - говорю слегка дрожащим голосом, следя за тем, как натягивается белая рубашка на широких плечах.

Я в жадном, просто кровожадном ожидании, когда он снимет эту чёртову рубашку!

- А ты в - пряничном домике, - хмыкает Аид, поворачиваясь ко мне спиной и складывая запонки на массивный комод у стены.

Его узкие бёдра и крепкая задница обтянуты дорогой тканью идеально скроенных брюк. Очередной спазм сотрясает мой живот, когда представляю… представляю эти бёдра между своих…

- Ты не часто выходишь за хлебом, правда? - лепечу, вцепившись в одеяло.

Аид разворачивается, широко улыбаясь.

- Ты настроена поболтать? - вынимает он рубашку из брюк, начиная её расстёгивать.

Его длинные пальцы покоряют пуговицы. Одну за одной. Тыльные стороны его ладоней покрыты выступающими венами, а его грудь…

Боже…

Облизываю губы, глядя то ему в лицо, то на его торс. Он снимает рубашку, приводя в движение мышцы на плечах и груди…

Чувственно, улыбается. Просто дьявольски довольный моей очевидной реакцией на своё тело.

Это так хвастливо, что мне хочется закатить глаза.

Тем не менее, комкая одеяло, пялюсь на него, как распоследняя дура.

У него есть кубики и… Его грудь покрыта тёмными шелковистыми волосками, низ живота - тоже...

Кусаю губу, прослеживая путь этой дорожки до пояса брюк, под которым выделяется бугор ширинки…

Сжимаю бёдра, бросив вороватый взгляд на его лицо. Он продолжает улыбаться, распуская ремень.

- Ты же не собираешься в обморок упасть? - спрашивает Аид нахально, - Я собираюсь снять брюки, мне тесновато...

Не придумав ничего лучшего, сиплю:

- Не собираюсь…

На моём лбу выступает испарина, когда он выполняет свою угрозу. Грудь мгновенно покрывается мурашками и я чувствую… Господи, я просто чувствую, как между ног собирается влага!

Он возбужден, и это так примитивно потрясающе.

Боже мой...

Пялюсь на его пах, смачивая слюной пересохшее горло.

Моё тело отзывается мгновенно. Меня начинает бить мелкая дрожь…

Отбросив брюки и трусы, он кладёт руки на бёдра, бесстыже позволяя мне рассматривать себя. Что я и делаю, не в силах отвести глаза. Шокированная своим ответным возбуждением!

Его... размер немного пугает...

Мой рот наполняется слюной...

- Тина… - хрипло зовёт Аид.

- М-м-м?

- Мои глаза выше, золотце…

Закусив губу, смеюсь и хватаю подушку. Встав на колени, запускаю ею в него, глядя в нахальное лицо. Отбив её рукой, он вдруг становится серьёзным. В глазах загорается опасный блеск, и моя улыбка мгновенно тает.

В два шага он оказывается рядом и опускается коленями на кровать, просунув руки под моё платье и обхватив ладонями мои голые ягодицы. Обвиваю его руками и ногами, с дрожью вжимаясь в его тело.

Моего бедра касается раскаленная длина, поджигая кожу.

Он набрасывается на мои губы голодным жадным поцелуем. Со стоном падаем на кровать. Мои руки как безумные гладят его плечи, спину. Его кожа горячая. Под ней стальной каркас мышц и костей. Его губы гуляют по моему лицу, по моей шее, оставляя укусы и влажные следы.

Шумно дышим, трогая друг друга повсюду.

Стону, выгибаясь и извиваясь под ним. Я чувствую его на своём животе. Сдёрнув с моего плеча платье, Аид сгребает ладонью мою голую грудь и втягивает в рот сосок, заставляя меня кричать…

- М-м-м… - тянет он, задирая платье до талии и накрывая меня ладонью между ног.

Наконец-то!

О, боже...

Взвизгиваю, впиваясь ногтями в его спину.

- Твою мать, Тина! - сипит он, приподнимаясь и с шальным огнём в глазах глядя вниз, - Я думал, ты, бл*ть, пошутила!

- Я… нне шшутница… - хнычу, приподнимая бёдра навстречу его пальцам.

- О, твою мать… - шепчет Аид, приподнявшись на локте.

Его пальца нежно гладят меня между ног. Бёдра двигаются навстречу моим. Он потирается о мой живот, издавая шокирующе интимные звуки, и с лёгкостью проталкивает в меня один палец, не прекращая чертить медленные круги вокруг самого чувствительного места во всём моём теле...

Моё тело настолько расколено с того дня в спортзале, что откликается на малейшее прикосновение!

- Ааааааа… - пищу, выгибаясь дугой и поджимая пальцы на ногах.

Он терзает, потирает, давит. Это до потери зрения то, что мне нужно! Он тоже это знает!

Аид резко убирает руку. Хватаюсь за его плечи в панике крича:

- Нет!

Когда он заглядывает в моё лицо, меня прошибает током с головы до ног. Его глаза абсолютно чёрные, губы приоткрыты, и он выглядит слегка ошалевшим…

Резко сев, Аид хватается за вырез моего платья и просто разрывает его пополам!

Отбросив половины в стороны, он смотрит на моё голое, дрожащее и раскинувшееся перед ним тело. Закинув руки за голову, стону, пряча лицо на сгибе локтя.

Скатившись с кровати, он дёргает на себя мои бёдра и накрывает ртом столько, сколько сумел захватить между моих ног.

Давление его языка и пальцев выворачивают меня наизнанку.

Это самый быстрый и самый безумный оргазм в моей жизни. Не идущий ни в какое сравнение с теми жалкими, которые мне удавалось добыть из своего тела самой!

Сгорая от неловкости и стеснения, сотрясаюсь. Выгибаясь и крича на его кровати. Сжав ноги, которые он тут же выпустил, потому что я заехала ему по голове.

Я не сопротивляюсь, когда бескомпромиссные руки переворачивают меня на живот, подложив под него подушку. Скулю, рвано дыша в матрас и отупело чувствуя, как мои ноги резко и неделикатно развели коленом, задрав остатки платья до талии. Не реагирую, когда собрав со спины мои волосы, он наматывает их на руку, снова проталкивая в меня пальцы. Осторожно гладит меня, подготавливая.

Тугое давление заставляет меня сжаться. Это уже не пальцы.

Прижав мою поясницу к кровати, а голову к матрасу, он не даёт мне пошевелиться...

- Твою…маааааааааать… - выкрикиваю, ударяя кулаком о матрас.

Больно!

Ааааааааааааа…

- Расслабься… - стонет Аид, - Ммммммм… бл*******ть…

- Аааааааай… - ору, уткнувшись лицом в одеяло, когда его бёдра встречаются с моими ягодицами, - Господи боже!..

- Расслабься, - хрипит он, впиваясь пальцами в мою поясницу.

Визжу в матрас, морщась от дискомфорта и боли. Терплю его толчки. Резкие и, твою мать, очень глубокие!

- Я сказал расслабься! - рычит Аид.

- Иди к чёрту! - ору я в ответ, плача.

Он резко выходит, и я выдыхаю с хрипом от облегчения.

Перевернув меня на спину, он тяжело дышит. Его грудь блестит от пота, а лицо… его лицо...

Боже…

Он прекрасен...

Сдёрнув презерватив, он обхватывает свой член ладонью и, запрокинув голову, грубо проводит по нему два раза…

Наблюдаю за ним неотрывно. За каждым его движением!

С восторгом стону, когда мой живот покрывают обжигающие белые полоски…

Черты его лица исказило удовольствие. От этого зрелища меня накрывает сумасшедшая волна, ударяя прямо между ног. Быстрее, чем успеваю подумать, протягиваю руку и глажу себя, издав сдавленный стон...

Аид вскидывает голову, впившись в мои глаза своими. Сгорбившись и опустившись на пятки, он всё ещё сжимает себя в руке, тяжело дыша. Его плечи поднимаются и опадают, на щеках алеют красные пятна...

Севшим скрипучим голосом шепчу:

- Хочу ещё...

Глава 27. Тина

Аид быстро встаёт и идёт в ванную, сверкая крепким подкачанным задом, на котором перекатываются мышцы, как и на его узких бёдрах.

Отдергиваю руку, чувствуя, как по шее и щекам поднимается краска. Между ног я такая влажная, что это шокирует меня до чёртиков! На моих пальцах кровь. Роняю руку, приподняв голову и посмотрев на своё тело в разорванном платье. Мои соски твёрды и чувствительны настолько, что я чувствую даже воздух!

Боже…

Что это было?!

Слышу, как шумит вода. Слышу, как колотится моё собственное сердце. Свожу ноги и закрываю лицо ладонями. На большее я просто не способна.

Он возвращается через секунду с полотенцем в руках.

Всклокоченный и невозмутимый. Совершенно голый.

Слежу за ним, отодвинув один палец.

На мою попытку умереть от стыда Аид никак не реагирует.

Опускается на колени и с серьёзным видом зажимает в зубах синий пакетик с презервативом, а ещё три пакетика бросает на кровать рядом со мной.

Моё горло покидает нервный смешок.

Не говоря ни слова, он разводит мои ноги, надавив ладонями на внутреннюю поверхность бёдер, и быстро обтирает мой живот. Прикладывает теплую мокрую ткань между моих ног. Дёргаюсь, громко дыша через нос.

Сосредоточенно и осторожно он проходится по междуножью полотенцем и отбрасывает его в сторону. Достав изо рта пакетик и посмотрев на меня, Аид хрипло спрашивает:

- Ты предохраняешься?

Отрицательно машу головой, продолжая прятаться за своими руками.

- Я тебя вижу, - с ноткой веселья замечает он.

- А я тебя нет, - выпаливаю, зажмурив глаза.

Тихий смех, а потом мой живот накрывает горячая тяжёлая ладонь. Большим пальцем он мягко надавливает на всё ещё чудовищно чувствительный бугорок.

Отбрасываю руки и впиваюсь пальцами в одеяло, прогнувшись в спине и глупо пища:

- Оооооой...аааааай…

Это слишком остро и даже неприятно.

Хватаюсь за его запястье, молчаливо прося прекратить.

Аид тут же ослабляет давление, начиная чертить медленные лёгкие круги, то увеличивая, то сокращая радиус…

- Ох… - с дрожью выдыхаю я, скрестив руки над головой и спрятав за ними лицо.

- Нравится? - тихо спрашивает он.

- Не знаю… - со всхлипом шепчу я.

Жуя губы, приподнимаю голову и тут же сглатываю, когда вижу, с какой предельной сосредоточенностью он за мной наблюдает, продолжая уверенно и выверенно работать пальцем.

Не отрывая глаз от моего лица, Аид убирает руку. Подносит ко рту упаковку и вскрывает её зубами.

По моей шее стекает пот, волосы прилипли к затылку. Под коленями тоже сыро, но я практически не чувствую этого, наблюдая за тем, как он спокойно надевает презерватив.

Покончив с ним, он подаётся вперёд, медленно целуя мой живот, очерчивает языком контур ребра, захватывает губами сосок, который тоже ужасно чувствительный…

Господи, что со мной такое?!

С шипением запускаю пальцы в его волосы и оттягиваю голову. Он прижимается губами к центру моей груди, опустившись на меня всем телом. Накрыв мои губы своими, проталкивает в мой рот свой язык, даря глубокий, пошлый и очень влажный поцелуй с моим собственным привкусом.

- Мммммм... - выдыхаю, забрасывая руки ему на шею и плавясь от ощущений.

По шее бегут мурашки, растекаясь во все концы тела.

Теперь я чувствую его всего. Чувствую его запах. Его настоящий запах. Потрясающую тяжесть большого разгоряченного тела. Чувствую, как щекочут кожу мягкие волоски. Щекочут грудь, живот. Щекочут меня между ног. Отодвинув мою ногу своим бедром, Аид приподнимается на локтях, кусая мою шею. Опускает руку вниз, заглянув мне в глаза.

Морщусь от боли, ощущая давление, но он упрямо прорывается вперёд, игнорируя мой тихий скулёж и качая бёдрами. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Всё глубже с каждым разом. Ощущения настолько новые и непонятные, что я просто лежу, тихо и часто дыша в его шею.

Аид громко сопит рядом с моим ухом, зажав в кулаке волосы на моей макушке.

Двигается, растягивая и подстраивая меня под себя. Чувствую его. Я чувствую его. Каждый сантиметр.

Замерев, синхронно дышим в тишине.

А потом он начинает двигаться по-настоящему. Не давая мне передышки и задевая пахом самые чувствительные места. Толчки такие резкие и сильные, что моё тело начинает ползти вверх по кровати, но он ползёт следом, продолжая варварски в меня вколачиваться.

Я начинаю тихо стонать. Всхлипывать и дрожать. Каждый раз, когда встречаются наши бёдра.

Выпрямив руки и упёршись кулаками в матрас, он меняет угол нашего соприкосновения, ни на секунду не останавливаясь и плотно сжав зубы.

И вот тут я начинаю кричать открыто. Впившись ногтями в его спину.

- О, мамооооооочки...Аиииииииид… - визжу, зажмурившись, - аааааааааааа…

Его движения становятся ещё более резкими. До звёзд в глазах. Считаю каждый удар, с примитивной жаждой ожидая следующего…

Ещё чуть-чуть…

Ещё…

Ещё…

Рыкнув, он отталкивает мою щёку носом и захватывает ртом мочку уха, сжав её губами.

Меня накрывает горячей волной, от которой трясутся ноги и выгибается спина. Аид с протяжным стоном падает сверху, сотрясаясь и стальной хваткой сжимая моё бедро.

Мы дрожим и рвано дышим, цепляясь друг за друга целую вечность. Он ужасно тяжёлый. Дрожащими руками глажу его спину. По ней катится пот. Постель под нами тоже мокрая.

- Если хочешь ещё, мне нужно передохнуть… - сипло шепчет он, уткнувшись лицом в матрас рядом с моей головой.

Вяло смеюсь, обнимая его руками и ногами.

Я не хочу ещё. Я, кажется, только что ненадолго умерла.

Прижимаюсь носом к его шее, закрывая глаза, и бормочу в шутку:

- Можно мне быть сверху?

- Чёрт, нет! - приглушенно бормочет он в матрас, - сверху всегда буду я.

- Это ещё почему? - хмуро спрашиваю его.

- Потому что я мужчина, - ворчит этот камнеголов.

- Ты же пошутил?

- Я не шутник.

Закатываю глаза, сокрушенно выдыхая.

Глава 28. Аид

Активно жуя, в четверть уха слушаю разговоры за ломящимся праздничным столом.

От искрящегося фамильного хрусталя болят глаза.

Разминая шею, подгребаю с тарелки все, что там ещё осталось. Я даже не парюсь с выбором, тупо налегая на любой доступный белок.

Мне нужно подкрепиться. Это точно.

Я не был в родительском доме целый год.

Следующее, что любит моя мать после своих детей и внуков, это собирать их за одним столом. Моё положение здесь таково - я ухожу и прихожу когда захочу, и никто не спрашивает меня о том, куда я иду, и откуда я пришёл.

В некотором роде, я сам по себе. Это трудно объяснить. Просто, я теперь здесь не к месту. Здесь всё осталось прежним. Всё, кроме меня самого.

Я бы и сегодня не появился. Дел у меня хватает.

Подняв глаза, натыкаюсь на опасливый взгляд своей племянницы. Кажется, ей пятнадцать. Она прячет его, но тут же смотрит опять, покусывая детскую губу.

Подмигиваю ей, беря в руку стакан с водой и откидываясь на спинку стула.

Обвожу глазами стол, набитый роднёй. Весь этот бессмысленный развесёлый трёп сильно меня утомляет.

Хотя…

Будь здесь со мной Тина, всё заиграло бы по другому…

О, да…

Я мечтаю услышать её мнение по поводу ягнёнка и соуса.

Имитируя в голове её голос, проговариваю: “Ты бессердечная скотина, Аид. Возможно, этот ягнёнок был чьим-то сыном!”.

Прячу в кулак улыбку, делая вид, будто откашливаюсь.

Да, что-то вроде того. Всё, что угодно, лишь бы перечить и не оставить за мной последнего слова.

Ммммммммм…

Я хотел заткнуть ей рот своим с тех пор, как она впервые при мне его открыла.

Пытаюсь тормознуть свою кровь, которая с ревом рванула вниз, наполняя вместо мозгов трусы. Шире развожу колени под столом, готовясь к худшему.

Черт тебя дери, Тинатин, можешь ты оставить меня в покое хоть на минуточку?! Будь, бл*ть, так добра!

Мы не виделись почти десять часов. Я решил дать ей немного пространства, но знаете что? Пошло оно все в жопу. Я хочу её видеть. Чем она там занимается?

На самом деле, она поехала повидать родителей и встретить с ними Новый год. Они живут в десяти километрах от города. В каком-то там посёлке, о котором я никогда не слышал.

Чёрт.

Я немного отупевший после минувшей ночи.

И сейчас вообще не уверен, кто кого этой ночью трахнул. Я её или она меня.

Ну, нет!

Судя по тому, в каком состоянии я вернул свою Дикарку домой, всё-таки трахнул её я. Она еле переставляла ноги и ни о чём не спорила, загадочно и кротко хлопая своими прекрасными глазами. И послушно притаившись в моих руках. Прижавшись носом к моей щеке.

Вот так, Тинатин. Теперь я знаю, как тебя угомонить. И я не про секс. Хотя, и про него тоже.

Она была одета в мои спортивные штаны, подвёрнутые в десять оборотов со всех сторон, в мои носки, мою футболку и мою куртку.

Да, любовь моя, есть в мире вещи, которые женщина по-прежнему не может сделать без своего мужчины. Например, хорошенько себя оттрахать.

О, твою мать…

Вдыхаю и медленно выдыхаю, пялясь в белую щёлковую скатерть.

Она меня просто по стенке размазала.

Просто, твою мать, невероятно!

Эта маленькая, невообразимо чувственная, беспредельная нахалка просто взяла и отсосала мне в душе! Предварительно исследовав меня своими любопытными ладонями. Мой член, мою задницу, мой живот и всё, до чего успела дорваться, будто обходила владения!

Тёрлась о меня своими сиськами.

Слишком пышными для такого тела! Сладкими и нежными. Сжимаю руку в кулак, внутренне хныча.

Шрам от пули на моей лопатке она приняла за старую травму, потому что он сильно деформировался после операции. Это к лучшему. Ей не нужно знать, откуда он взялся.

Этот шрам - напоминание о том, что я подвёл своего брата. Ведь именно мне он доверил свою жизнь. Я усвоил урок. И очень хорошо.

Чёрт…

Я не знаю, как объяснить Тине то, что моя жизнь полностью подстроена под Марата. А ей придётся полностью подстроиться под мою. Другого варианта для нас с ней быть не может.

Мы уже влюблены друг в друга.

Но она такая, бл*ть, осторожная. Такая рассудительная.

Чертовски умная и красивая. И одинокая. Как бы не ерепенилась. Она одна в этом городе. Сама по себе. И она ждала меня, вот и всё.

На часах срабатывает таймер. Половина девятого вечера. Время пересменки охраны тридцать первого этажа. Отключаю таймер, решая сегодня не волноваться. Я оставил в здании Булата.

Марат в своей квартире, и он охренеть как маловероятно выйдет оттуда в ближайшие сутки. Он там со своей семьёй, это просто подарок неба. Наконец-то. Наконец-то он получил то, чего так хотел, и теперь нам всем станет жить в долбаную сотню раз легче.

Решаю, что моего молчаливого присутствия за столом на сегодня предостаточно.

Дождавшись паузы в разговоре, ставлю на стол стакан и объявляю, обращаясь сразу ко всем:

- Я скоро женюсь.

Гробовая тишина и вой метели за окном.

Десять пар глаз уставились на меня в благоговейном нелепом изумлении.

Я решил объявить об этом сейчас, потому что не знаю, когда мы увидимся снова.

Мой отец выгибает брови. Мы с ним давно не близки. Не думаю, что у нас остались общие темы для разговоров. Если бы я рассказал ему хотя бы сраную сотую долю того, что случилось со мной за последние пять лет, у него солидно прибавилось бы седины.

Это ни к чему.

Но я хочу, чтобы у Тины была всесторонняя поддержка. Если со мной что-нибудь случится… она не будет одна. За ней будет моя семья. Именно для этого я притащился сюда сегодня.

Откашлявшись и отпив воды, мать суетливо спрашивает:

- На… кхм… ком?

Постукивая пальцами по столу, небрежно бросаю:

- Ты её не знаешь.

- Она… не из города? - теребит мама свою серёжку.

- Она без рода и племени, - встревает в разговор дребезжащий насмешливый голос.

Перевожу глаза на свою столетнюю родственницу, ловя острый внимательный взгляд.

Она прекрасно знает, как мне срать на семейное древо моей Дикарки.

- У неё будет моя фамилия, - вкрадчиво говорю я, снова обращаясь ко всем, чтобы снять этот вопрос раз и навсегда. - Этого достаточно.

- Она что, уже согласилась? - хрипло смеётся Ба, заставляя меня напрячься.

Смотрю на неё, сжав зубы.

Нет, мать вашу. ОНА ещё не согласилась. Потому что я, бл*ть, не спрашивал.

- Аид… - осторожно тянет мама. Перевожу на неё глаза, изображая внимание. - Если ты хочешь семью, мы найдём тебе подходящую девушку…

- У меня уже есть подходящая, - говорю, вставая и кладя на стол салфетку.

- Вы и месяца не протянете вместе, - мрачно кряхтит наш семейный оракул, выводя меня из себя. - Найди другую!

Хрена с два я найду другую.

Скрипя зубами, говорю:

- Можете начинать готовиться, свадьба будет… пышной.

Оставляя за собой гробовую тишину, покидаю просторную столовую. Мотнув головой, забираю с собой свою охрану, которая топчется в холле.

Парни Ахмада выглядят как долбаные черти. Особенно в обстановке старого особняка.

Выйдя за дверь, погружаюсь в полную задницу. Я прожил в городе достаточно, чтобы знать - такого невменяемого снегопада здесь ещё не было. Снег валит с самого утра без остановки. Движение парализовано, и это никак не входит в мои планы.

Спустившись по ступенькам каменного крыльца, иду к машине, вдыхая морозный бодрящий воздух и глядя на небо. Оно колюче-звёздное и адски чёрное.

Сев за руль, завожу мотор и достаю из кармана пальто телефон.

Набираю Тину, прикрыв глаза и слушая длинные гудки.

Один, второй, третий...

- Эммм...слушаю… - щекочет ухо её надменный голосок.

- Привет, Дикарка, - улыбаюсь довольно, почёсывая бровь.

- Мы уже виделись сегодня, - деловым тоном заявляет она.

Ну, да. Виделись. Девять часов назад в офисе Марата.

- С Наступающим, - прощупываю я почву.

- Эммм...и тебя… - щебечет Тина.

- Как проводишь время?

- Я… собиралась лечь спать, я...кхм...устала… - подумав секунду, она тихо добавляет. - А ты?..

- Я хочу лечь спать с тобой… - говорю хрипловато.

- Ну… - бормочет она. - А я с тобой…

Мы нихрена не будем спать. В одной постели просто спать мы сможем очень не скоро.

- Я могу тебя забрать, - предлагаю очень ровно, прищурив один глаз, потому что боюсь быть посланным в задницу.

- Сейчас? - растерянно лепечет Тина.

- Да. Если хочешь, - оставляю за ней выбор, как прилежный придурок.

- Аид… - говорит она досадливо и расстроено. - Дорогу замело. Ты видел, что творится на улице? Знаешь, я еле добралась…

Знаю. Я предупреждал, что будет снег! Почему меня никто не слушает?!

- Тина, - обращаюсь к ней, как к неразумной. - Ты может не заметила, но у меня Хаммер с колесами двадцать второго радиуса. Я сам могу прокладывать себе дорогу. Так мне приехать?

Тишина, которая давит на нервы, а потом тихое и взволнованное:

- Да…

- Хорошо, - бормочу слащаво. - Буду через... час.

Глава 29. Аид

Торможу посреди дороги, глядя в боковое зеркало, где в пяти метрах от меня джип с охраной наглухо засел в колее.

- Чёрт…

Открываю дверь и спрыгиваю на землю, обеими ногами проваливаясь в снег по самое колено. Здоровенные хлопья кружатся в воздухе, температура упала ниже десяти градусов. Всё это сулит адские проблемы городу, который и так выглядит, как после снежного апокалипсиса.

Объездная трасса охренеть как услужливо предлагает одну колею обеим сторонам движения. Километров пять из этой колеи на полном серьезе проложил я. Дебилов, желающих прокатиться сегодня вечером за город не так много, и половина из них разбросана по кюветам. Попробуем достать кого-нибудь, но, чёрт, не сейчас.

Сейчас я спешу.

Далеко впереди вижу желтые проблесковые маячки снегоуборочных машин. Бегу к парням и сразу пристраиваюсь к заднему бамперу, помогая толкать.

Бесполезно, придётся копать.

Раздумываю минуту, потом кричу:

- Заберу вас на обратном пути!

Это не очень разумно. Бл*ть. Это вообще не разумно, но я сейчас думаю лишь о том, как добраться до Тины. Сама она застрянет за городом на неделю, не меньше. Её бабский мерседес придётся доставать оттуда долбаным вертолётом.

Вернувшись в свою машину, обиваю ноги и трясу головой. Достаю из бардачка пистолет. Проверяю магазин. Полный. Возвращаю его на место, посмотрев в зеркало и окна.

Темнота и пустота.

Я не должен так делать. Эти правила я устанавливал сам, и сам же их нарушаю.

Откинув голову на спинку кресла, смотрю на часы. Почти одиннадцать. Ещё раз осматриваю дорогу.

- Ладно… - бормочу, протирая ладонью мокрое лицо и блокируя двери. - Поехали...

Оставшиеся семь километров сдаются мне без боя, потому что часть дороги расчистила техника. Это как почесать слону жопу пёрышком, потому что снег прибывает без остановки.

Офигенный круиз!

Всё это стоит того, потому что, когда нахожу нужный дом в частном секторе маленького посёлка, наполняюсь спокойствием и предвкушением.

Здесь всё тоже самое. Один сплошной снег.

Низкий каменный забор опоясывает одноэтажный кирпичный дом. На входе кованая калитка со звонком.

Не заморачиваясь с парковкой, выбираюсь из машины и сигаю через забор, в спешке чуть не пропахав носом расчищенную дорожку.

- Твою мать… - рычу, восстанавливая равновесие.

На ходу отряхиваю колени и взбегаю на узкое крыльцо. Оборачиваюсь и внимательно осматриваю улицу. Где-то слышны залпы фейерверков и отдалённые голоса.

Подув на окоченевший кулак, звоню два раза.

Дверь распахивается через минуту, обдавая ноги и лицо потоком тёплого воздуха.

Дую на руки, глядя в распахнутые карие глаза. Губы разъезжаются в виноватой улыбке. Я опоздал почти на сорок минут.

- Ты что, перелез через забор? - взволнованно щебечет Тина, порхая ресницами.

Она не отрывает глаз от моего лица, прижимая к груди кулак и звеня металлическими браслетами на тонком запястье.

- Да… - киваю, рассматривая её с головы до ног.

Она топчется на носочках. Одетая в пушистый разноцветный свитер, короткую юбку, расшитую золотыми пайетками, и тёплые колготки. Щелковые волосы водопадом стелятся по плечам. Она чертовски красивая.

Смотрю на стройные ноги, на высокую грудь, обтянутую свитером, будто никогда не видел женщины!

Твою мать, Тина...

- Ты похожа на новогоднюю конфету… - говорю хрипло, расстёгивая куртку.

Смотрю ей в глаза, на её губы. Она приоткрывает их и облизывает, улыбаясь.

Я тоже улыбаюсь.

- А ты на головореза… - выдыхает Тина, делая шаг мне навстречу.

С театральным рыком обхватываю её задницу ладонями, прижимая к себе хрупкое девичье тело. Она ныряет в мою куртку, став носочками на мои ботинки и щекоча нервы нежнейшими ароматами. Цветы и ягоды. Кладёт руки мне на уши, закрывая их от холода, и прижимается носом к моей шее, не стесняясь втягивая в себя мой запах.

У меня сжимается горло и слабеют колени. Господи Боже, эта девица меня угробит!

Опустив подбородок, требовательно ищу её губы. Тина рвано выдыхает, отдавая мне их с тихим стоном…

У меня мгновенная эрекция. Она чувствует это, вздрагивая, потому что я вжимаю её в себя, как поехавший! Заношу её в дом, на ходу прихватывая уступчивые губы своими. Раскрываю их, ныряя в тёплый гладкий рот языком. Её язычок сплетается с моим. У меня в паху зудящий ноющий ад. Тонкие пальцы ерошат мои волосы. Втягиваю её язык и посасываю.

- Ммммм… - тяну с наслаждением.

Долбаные мандарины...

Тина стонет, подтягиваясь вверх и обнимая ногами мою талию, а потом шипит, резко разрывая поцелуй.

- Ох...чёрт… - хнычет она, быстро сползая с меня и пытаясь отстраниться. Обнимаю ладонями её лицо, продолжая целовать и наступать на неё, как какой-то маньяк.

- Аид… - шепчет она, пятясь назад. - У меня… я… у меня всё болит…

- У меня тоже… - сиплю, прижимая её к стене и кладя узкую ладонь на свою ширинку.

Тина дрожит, шумно дыша и гладя меня через джинсы. Чёрт, бл*ть! Твою мать…

Быстро убираю её руку и сжимаю плавное женственное бедро, прижавшись лбом к стене рядом с её виском.

Тишину коридора колышет наше смешанное дыхание.

Провожу ладонью по внутренней стороне её бедра, спрашивая:

- Здесь болит?

- Угу… - шелестит она мне на ухо.

- И здесь? - шепчу, пробираясь под юбку и накрывая её ладонью между ног.

Тина вцепляется пальцами в мой свитер, зажимая дрожащими ногами мою руку.

- А ты как думаешь?! - бормочет она.

Я сейчас вообще не думаю. Я сейчас полный кретин.

- Ты сама просила ещё…

- В третий раз не просила… - обиженно напоминает Тина.

Да. Не просила.

Целую её висок и отстраняюсь.

Глядя на мою ширинку, она забавно хмурится и говорит:

- Ты напугаешь моих родителей.

- Я чертовски рад тебя видеть.

- Сделай с этим что-нибудь, - на полном серьёзе требует она, ткнув подбородком на предмет своего беспокойства.

Я начинаю хохотать, положив руки на бёдра и глядя на неё с нежностью.

- Любовь моя, у этого нет пульта управления.

Поправляя юбку и свитер, Тина замирает. Жадно слежу за её реакцией на последнее обращение. Перебросив на плечо волосы, она бормочет, пряча от меня глаза:

- Придумай что-нибудь.

Улыбаюсь, говоря:

- Дай мне минутку.

Чтобы отвлечься, осматриваю тускло освещенный тёплый коридор, отделённый от дома толстой деревянной дверью.

Обстановка очень скромная. То есть совершенно провинциальная. Я бы даже сказал… кхм… небогатая в высшей степени. Чёрт, я бы сказал, что она бедная.

Тина тоже осматривается. Видит старый истоптанный ковёр, дешёвую занавеску, покосившуюся обувную полку. Смотрит в моё лицо пристально и напряжённо.

Откидываю голову, твёрдо отвечая на её взгляд. Пытаюсь понять, о чём она сейчас подумала?!

О том, что мне есть дело до того, откуда она родом?!

- Пойдём, - тихо говорит она, беря меня за руку.

Внутри всё тоже самое.

Её родители топчутся в проёме кухонной двери, ошеломленно глядя то на меня, то на Тину, которая по-прежнему сжимает своими ладонями мою руку.

Чувствую себя немного неловко. Здесь всё маленькое. Мне хочется пригнуться.

- Эммм… это Аид… - представляет она меня, краснея.

Мои брови выгибаются.

Её поведение настолько необычно, что я немного торможу.

С запозданием протягиваю её отцу руку. Он принимает её с опаской. Представляется Зурамом. Её мать вообще никак не представляется, разглядывая меня в какой-то панике.

Подняв на меня глаза, Тина смущённо спрашивает:

- Ты голодный? Можем поужинать…

Быстро обняв её лицо ладонью и погладив уголок губ, говорю:

- Я не могу долго здесь оставаться.

Она бегает глазами по моему лицу, и понизив голос с подозрением спрашивает:

- Ты что, приехал один?

- Да, я приехал один. А теперь поторапливайся.

Пухлые восхитительные губы поджимаются, демонстрируя недовольство. В глазах вспыхивают огоньки. Смотрю на неё с предупреждением. Чтобы даже не думала отчитывать меня при всех!

- Ясно, - шикает Тинатин, выпуская мою руку.

Бежит к напольной вешалке, быстро снимая с неё свою шубу и сумку. Натягивает шубу на ходу и обнимает родителей.

Бросив на их застывшие в шоке лица прощальный взгляд, выхожу вслед за ней.

Глава 30. Аид

- Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, - подавшись вперёд и крепко держа руль обеими руками, предупреждаю я.

За пеленой бесконечного снегопада всё же мелькнула табличка с названием города.

- Ну, слава богу... - бормочу себе под нос.

Как только мы доберёмся до дома, разговоры придётся серьёзно подвинуть, поэтому я хочу разрешить любые противоречия, не выходя из машины.

- Если бы хотела что-то сказать, сказала бы! - огрызается Тина, глядя в окно.

Вздыхаю, скользнув по ней взглядом. Теперь, когда она здесь со мной, чувствую себя превосходно. То, что она обо мне волнуется, радует вдвойне.

Сбрасываю скорость, въезжая на кольцо, и расслабляюсь. Кажется, мы успеваем оказаться в моей квартире до полуночи. Хотя нам обоим вроде как плевать.

Бл*дь. Ну что за женщина?

Помимо прочего, кажется, что она нервничает. Я думаю, из-за родителей. И это не то состояние, в котором я хочу её видеть. На самом деле ни одна из моих сестёр не позволила бы себе подобного, - покинуть дом с посторонним мужчиной посреди ночи. Но у них строгое классическое воспитание. Мои сестры - ценные ресурсы. Они воспитаны для брака, и мужей им подбирал отец. Мои сестры такие, какими должны быть женщины… кхм… послушные и знающие своё место. По крайней мере на людях.

Черный внедорожник нагнал нас на выезде из посёлка. Она тоже его видела, поэтому вопрос просто исчерпан!

Я не собираюсь с ней ссориться.

Только не сейчас.

- Спрячь коготки, Тинатин, - велю строго, посмотрев на её лёгкий тонкий профиль. - Ты волнуешься обо мне, и это, бл*дь, меня очень радует. Но я не вчера родился, и сам знаю, когда и что могу себе позволить.

Она резко поворачивает голову и сопит с минуту, после чего выпаливает:

- Думаешь я такая дура и не поняла, что за шрам у тебя на спине?!

Втягиваю носом воздух и уклончиво говорю:

- Это было давно…

- У тебя было пулевое ранение! - восклицает Тина и севшим голосом добавляет. - Ты… ты же мог… умереть!

- Я не умер, - говорю тихо и упрямо гляжу в лобовое стекло.

- Но мог! - не унимается она.

Послушные и знающие своё место! Как меня угораздило вляпаться в эту дикую кошку?!

- Тина, закроем эту тему, - бросаю раздраженно. - Прямо сейчас.

Она раздосадованно откидывается на спинку своего кресла, сложив на груди руки.

Маленькая и разгневанная. Её гнев всегда меня заводил. С самой первой встречи. Когда она такая, я хочу прижать её к стене и просто оттрахать. Сегодня нам обоим придётся быть поаккуратнее. Вчера мы явно перестарались. В третий раз она кончила с трудом. Она не смогла кончить, стоя в душе, поэтому мне пришлось отнести её в постель и помочь. Она и сама знает, что делать со своим телом, но предпочитает мои пальцы своим.

Чёрт…

Пфффффф…

Мой член мгновенно оживает, упираясь в ширинку. Раздражающий дискомфорт, к которому я привык за эти дни.

Нарушая правила и игнорируя красные сигналы светофоров, прорываюсь через заснеженные улицы города. Он будто вымер. Ни людей, ни машин. Только бесконечный снег.

Мне плевать на снег. Прямо в эту минуту мне плевать на всё, кроме Тины. Даю ей секунду, чтобы остыть. Ей не нравится, что я перемещаюсь без охраны. Она волнуется обо мне, и это впервые в моей жизни. Впервые в моей жизни кто-то думает конкретно обо мне. О ценности моей жизни. В груди возникает странное тянущее ощущение.

Будто я, бл*дь, растроган, как придурок!

Но я также понимаю, что она сама не привыкла, чтобы о ней кто-то заботился. Или присматривал, или защищал её, или совал нос во все её дела. Это чертовски плохо. Потому что если я добьюсь своего, то именно этим и займусь.

Выждав ещё немного, безразлично говорю:

- У меня ощущение, что сейчас ты лопнешь от злости и загадишь весь салон конфетти.

Секундная тишина, а потом она выдавливает из себя:

- Я просто не верю, что ты это сказал!

Улыбаюсь, посмотрев на неё. Она хлопает глазами, открывая и закрывая свой изумительный ротик. Решая, продолжать психовать или просто, мать его, расслабиться!

Она выбирает второе.

Спасибо!

Кусает губу, и прячет улыбку за воротом шубы.

Расслабляюсь и кладу руку на её бедро. По её ноге проходит лёгкая дрожь. Она ёрзает по сидению, опустив подбородок, а потом вдруг спрашивает, глядя на мою руку:

- У тебя ведь не будет... других женщин?

Что за долбаный бред?!

Сворачивая в Центр, доверительно и немного раздраженно заверяю:

- Я не супермен, чтобы параллельно с тобой трахать кого-то ещё.

С её губ слетает изумлённое "ох".

- Ты... ну ты и свинья, Аид! - шипит моя Дикарка, отбрасывая мою руку.

- Успокойся, - говорю, прибавляя газу. - Я уже больше всего на свете люблю тебя трахать.

Глава 31. Аид

В моей квартире темно и тихо. Я оставил своего питбуля с Булатом, потому что не успел вечером выгулять собаку.

Пропускаю Тину вперёд и вхожу следом. Быстро закрываю за собой дверь, щёлкая выключателем на стене. Над зоной гостиной вспыхивают потолочные лампы, всё остальное погружено в полумрак.

Новый год наступил десять минут назад, когда мы были на парковке.

Я уже понял, что Тина не из тех, кто печалится по пустякам.

Наблюдаю за тем, как она сбрасывает ботинки и медленно проходит вперёд. Повернувшись ко мне спиной и покачивая задницей, на ходу расстегивает шубу. Сбрасывает её с плеч прямо на пол, так охренительно и женственно поведя плечами, что у меня дёрнулись яйца.

Просунув руки под свои волосы, она подбрасывает их и рассыпает по спине и плечам щёлковым водопадом, после чего поворачивает голову и смотрит на меня.

Скользит глазами по моему телу, выгнув густые идеальные брови!

Я твердею, пытаясь понять, что это за настроение у неё такое?! Мы помирились?

Что это за восхитительные, мать его, штучки?! Раньше она так не делала...

Почесав затылок, говорю хрипловато:

- Я могу сделать теплее, если тебе холодно…

- А ты что, меня не согреешь? - шелестит она, медленно и расслабленно направляясь к диванам… или куда она там собралась?

Слежу за ней неотрывно, как тупой увалень...

За тем, как она двигается, переставляя свои стройные ножки в чёрных плотных колготках. Протягивает руку и пробегает пальцами по корешкам книг на стеллаже, продолжая перемещаться по моему дому всё в той же манере. Лениво вертя задницей.

- Как ты хочешь, чтобы я тебя согрел? - бормочу отупело. - В кровати или, может, на диване?..

Проплывая мимо окна, она накручивает на палец прядь своих волос и пожимает плечом, говоря:

- Я до вчерашнего дня была девственницей. Откуда мне знать, как я “хочу”?

У меня не было девственниц. Но я, бл*дь, не сомневаюсь, что второй такой “девственницы” в городе не найти. У неё были оргазмы и до меня. Маленькая дикая кошка. Моя кровь с рёвом несётся вниз, когда представляю, как она делала это сама с собой, в то время, как могла бы делать это со мной!

- Быстро или медленно? - прочистив горло, предлагаю я. - Просто скажи как, а я всё сделаю…

- Может ты для начала разденешься? - нахально улыбается она, задирая нос. - У тебя что, замыкание?

Бл*дь.

Смотрю вниз, быстро расстегивая куртку, и бросаю её на кухонную столешницу. Упираюсь коленом в пол, морщась от дискомфорта в штанах, и расшнуровываю свои ботинки.

Поворачиваю голову вслед за ней, дёргая за шнурки.

Тина замирает на фоне окна и наблюдает за мной своими чёрными глазами, опустив подбородок и положив руки на бёдра.

Сажусь на задницу, стягивая ботинки, и отбрасываю их в сторону. Встаю, выпрямляясь в полный рост, и непонятно с чего, мать его вдруг, ожидая дальнейших указаний!

Я знаю, что ей нравится моё тело. Даже сейчас в её глазах вспыхнул жадноватый блеск.

- Ты любишь книги? - вдруг спрашивает Тина, отведя взгляд от моей ширинки и мотнув головой на стеллаж.

- Ты удивлена? - тру я шею.

- Нет… - быстро машет она головой, глядя на забитый книгами шкаф.

Чёрт. Я два месяца провёл прикованный к больничной койке. Мне нужно было занять себя хоть чем-то! Я немного пристрастился к книгам. Да, я люблю читать, чёрт возьми! Когда у меня есть на это время.

Снова посмотрев на меня, Тина смущённо спрашивает:

- У тебя много… братьев и сестёр?

- Четыре сестры, - быстро отвечаю ей. - Я третий ребёнок…

Нервно огладив юбку ладонями, она продолжает:

- Твои родители… кто они?

Я не знаю, с чего вдруг ей захотелось говорить об этом сейчас.

- Они оба члены правительства Республики, - отвечаю, не желая углубляться в эту тему.

Карие глаза на секунду расширяются, а губы приоткрываются. Тряхнув головой и посмотрев в пол, Тина вдруг тихо говорит:

- Долго ты собираешься там стоять?

Маленькая ведьма!

Иду к ней, на ходу сбрасывая свитер и отшвыривая его в сторону. Тина поднимает глаза, покорно ожидая моего приближения. Она такая чертовски хрупкая! Такая чертовски, бл*дь, манящая, что я теряю последние мозги!

Когда оказываюсь рядом, она быстро кладёт руку на мой пресс и говори, посмотрев на меня снизу вверх:

- Я хочу нежно…

- Уверена? - шепчу, обнимая её лицо ладонями и касаясь мягких губ своими.

Её губы раскрываются, и я окунаюсь в свою Дикарку языком.

Больше ни о чём не спрашиваю.

Я не умею нежно. Но я попробую.

Глава 32. Аид

Тина издаёт сдавленный стон, падая на меня и обнимая мою талию руками. Всхлипывает, вжимаясь в моё тело. Вжимаясь животом в мой пах. Шиплю ей в губы, толкаясь навстречу.

Глажу её язык своим, с голодом вбирая в себя мягкие податливые губы, которые она раскрывает мне навстречу. Встает на носочки, проезжаясь по моему стояку своими изгибами, и я снова шиплю. У меня стоит, просто, бл*ть, твёрже не бывает!

Но я не буду спешить…

"Нежно" ведь подразумевает медленно?

- Ты такая сладкая… - шепчу, наслаждаясь лёгким вкусом мандаринов на её языке.

Я не могу ею насытиться. Не могу прекратить её целовать. Просто целовать её - это самый дикий кайф во всей моей жизни!

- Обними меня… - шепчет Тина.

Даже на цыпочках она еле достаёт макушкой до моего подбородка, поэтому я сам сгибаюсь ей навстречу, продолжая целовать и ласкать её сладкий тёплый рот. Забирая все слова, вопросы и даже воздух. Провожу рукой по её шее, отбрасывая в сторону волосы. Тяну вверх пушистый цветной свитер, задевая пальцами тёплую нежную кожу.

Тина поднимает вверх руки, продолжая искать мои губы. Отстранившись, стягиваю с неё цветастую вещицу и заглядываю в полное страсти лицо. Она смотрит на меня в ответ, а потом наклоняется вперёд и трётся щекой о мою грудь. Как ласковая хитрая кошка!

Со стоном зарываюсь рукой в её волосы, хрипя:

- Сегодня ты потрудилась надеть бельё…

Если бы я знал, как она выглядит в белье, давно свихнулся бы!

- Я не ждала тебя… - бормочет Тина, продолжая тереться о мою грудь. - Ты сказал… что будешь с семьёй...

Я, бл*ть, уже через час после расставания думал о том, как забрать её у родных!

Опустив руку, провожу костяшками пальцев по выглядывающему из прозрачного чёрного кружева холмику.

Тина откидывает голову, блаженно выдыхая. Грудь натягивает ткань, когда она начинает дышать чаще. По смуглой чертовски нежной коже бегут мурашки.

Пялюсь зачарованно. На то, как приятны ей мои прикосновения. Как она хочет ещё...

- Аид! - обиженно буркает моя Дикарка.

Очнувшись, обхватываю ладонями её затылок под волосами, со стоном припадая к тонкой шее. Тина впивается пальцами в мои плечи, сильнее откидывая голову. Провожу носом по бархатной коже. Целую и глажу её языком, спускаясь к груди.

Тина дышит часто, царапая мои плечи. Обернув руку вокруг тонкой талии, поднимаю её выше и прикусываю камушек соска через тонкое прозрачное кружево, смачивая его своей слюной.

- Аааааааа, - извивается она в моей хватке.

Сжимаю руку сильнее, накрывая вторую грудь свободной ладонью.

Тина стонет. Я тоже. Я дурею, сдёргивая чашечку вниз и набрасываясь на второй сосок. Обвожу его языком и прикусываю, чувствуя её неповторимый вкус. Тина бьется в моих руках, прогибаясь в спине и забрасывая ногу на моё бедро. Хватаю её за ягодицу и двигаюсь навстречу, потираясь пахом между её ног.

- Аид… - дрожащим голосом шепчет Тина, сгребая пальцами мои волосы. - Давай не нежно, давай просто побыстрее…

Хрипло смеюсь, жмуря глаза и зарываясь носом между празднично упакованных сисек. Продолжаю толкаться, двигая её по своей ширинке…

- Ооооооо, мамочки… - пищит она, прижимая мою голову к своей груди.

- Чёрт… - стону я, быстро выпуская её бедро.

Она повисает на моей шее, затыкая мне рот своими губами. Целует моё лицо. Мою шею. Снова целует мои губы. Согнувшись, нахожу замок на юбке и дёргаю её вниз. Сгребаю ладонями округлые стройные бёдра через колготки. Провожу пальцами по малюсенькому женственному животику и ныряю ими под резинку. Глажу кошмарно влажное кружево её белья…

Тина взвизгивает, сжимая бёдрами мою ладонь.

Быстро убираю руку и стягиваю с неё колготки, присев на корточки. Она наступает ногами на колготки, чтобы избавиться от них. Целую мягкий живот. Сжав ягодицы, прикусываю её через трусики, надавливая пальцами.

Тина стонет, впиваясь пальцами в мои плечи, и резко толкает их назад. От неожиданности падаю на спину. Она тут же седлает мои бёдра и дёргает ширинку, расстегивая пуговицу.

- Ммммммм, - выдыхаю от облегчения, откидывая голову назад.

Её пальчики отодвигают мои трусы…

- Тинатин! - стону я, хватая её руки. - Не надо… бл*дь…

Сжав челюсти, приподнимаю голову. Мой член дёргается, ударяя по животу.

Я готов поставить его на то, что ни один мужик не видел её такой! Возбуждённой и голодной. С одной оголённой грудью, распухшими губами и пылающими щеками. Когда наши глаза встречаются, я полностью теряю контроль.

Сажусь, впиваясь в её губы и расстёгивая лифчик. Отбрасываю его в сторону и ещё раз наполняю ладони полными упругими сиськами. Она накрывает мои руки своими и откидывает голову, хныча:

- Займись со мной любовью!

- А я что делаю, по-твоему? - хриплю, выпуская её грудь, и любуясь телом напротив своего.

Мой член зажат между нами. Он ноет и пульсирует. Тина смотрит на него, прикусив губу, и тянет любопытную руку, которую я тут же перехватываю и забрасываю себе на шею. Твёрдые маленькие соски трутся о мою грудь. На лбу проступает пот. Отодвигаю её трусики, понимая, что она близка к оргазму. Она совершенно неуправляемая. Дрожит, рвано дыша в мою шею. Приподнимаю её за талию и помогаю себе рукой.

Давлю головкой. Тина попискивает и качает бёдрами. Цепляю пальцем её трусики и убираю в сторону. Она опускается на меня, со всхлипом. Шумно дышу, сжав в ладонях её ягодицы. Она выгибается, опускаясь на меня до конца.

Стонем в унисон. Я - потому что сейчас кончу.

Начинаю двигать её по себе вперёд и назад.

По моей спине бежит пот.

Я кончу через секунду…

И я кончаю, с рычанием и идиотским стоном сдавливая её в своих руках. Утыкаюсь лбом в её плечо, пропуская через себя долбаный оргазм!

Спазм за спазмом!

Слыша в ушах бешеный стук сердца, переворачиваю её на спину. Сажусь, подхватив её ноги под коленями и прижав к животу.

Снова начинаю двигаться.

Медленно, и бл*ть, нежно!

Глава 33. Тина

- Эммм... можно мне взять вот это? - взволнованно спрашивает Айза, выныривая из моего шкафа в обнимку с чёрным вечерним платьем в пол.

Её глаза горят, юное личико озадаченно. На ней безразмерная чёрная футболка, с которой девушка не расстаётся уже несколько дней. Я не сомневаюсь, кому эта футболка принадлежит.

Я не хочу совать нос не свои дела, но...

Господи, Максут! Ей же семнадцать!

Вздыхаю, рассеяно.

Мы практически одного роста, поэтому ей должно быть в пору. Правда, она очень худенькая, но думаю, лучшего для неё в моём гардеробе всё равно не подобрать.

- Забирай его насовсем, - говорю, поглаживая пальцем вспыхнувший дисплей своего телефона.

“Сегодня вечером. Ты и я.”

В моей голове это заявление Аид делает низким волнующим голосом, от которого по рукам и ногам бегут мурашки. Трусь щекой о своё плечо, на секунду прикрывая глаза. На мне повсюду его запах, даже в волосах. Как он это делает?

Мы расстались три часа назад, когда он вернул меня домой. У него было прекрасное настроение, и он всю дорогу лениво улыбался, водя моей рукой по своему бедру. Чертовски довольный собой. У меня же слипаются глаза, и я еле ворочаю языком. Но теперь я так взвинчена, что просто не могу спать...

- О, Тина, - в восхищении восклицает Айза за моей спиной. - Правда? Оно такое красивое...

- Да, - бормочу, быстро набирая ответ.

"Что мы наделали?" - спрашиваю его, хотя должна была спросить об этом ещё ночью.

Но я не спросила...

Смотрю на девушку через круглое зеркало. В ней слишком много юношеского. В глазах и в манерах. Поэтому вряд ли это платье - удачный выбор. Но я не хочу её обижать, поэтому молчу.

"А что мы наделали?"

Ненавижу, когда он прикидывается идиотом.

"Ты прекрасно знаешь, ЧТО" - пишу ему в ответ.

И мы сделали это четыре раза! Два из которых просто не сходя с места. Это сумасшествие.

С ним я вообще делаю одни сплошные глупости. Мне стыдно смотреть в глаза родителям, но я так хотела его увидеть, что просто наплевала на всё на свете. В их доме он выглядел кошмарно нелепо, но я хотела… чтобы он его увидел, потому что не хочу что-то о себе скрывать.

В моей груди собирается тяжесть.

Его семья - самые настоящие аристократы. Это закрытый клуб, в который никогда не примут такую, как я. Я это давно поняла. Даже старая карга никогда не рассматривала его в качестве кандидата в мои "мужья", хотя предлагала мне их каждый месяц в течение прошедшего года. Но не его. Ни разу.

Но ведь Марат Джафаров женился на Мире!

Боже, если бы Аид Джафаров хотел жениться, уже давно сделал бы это. Ему двадцать пять… и у него на лопатке шрам от пули. Его мир - не самое безопасное место. Но мне плевать...

"Поговорим об ЭТОМ вечером. Заберу тебя в семь."

“Если приедешь один, можешь сразу катиться к чёрту.”

“Я возьму с собой Геру. А ты собери вещи на пару дней, мне надоело возить тебя туда-сюда.”

Фыркаю и улыбаюсь.

- Ты сегодня не выспалась? - участливо спрашивает Айза, прижимая к груди чёрный атлас.

- Да, немного не выспалась… - пряча глаза, бормочу я.

Я уже два дня вместо сна занимаюсь совсем другими вещами. У меня болит все тело, особенно ноги, но мне и на это плевать. Мне хочется ещё и ещё. Мне хочется ещё его губ. Ещё его рук. Его голоса, улыбок и этих пошлых глупостей, которыми он пичкал меня всю сегодняшнюю ночь…

Он не только ими меня пичкал.

Боже… что это было?

Я не знаю, что это было. Но я явно была не против…

Я... абсолютно точно в него влюблена. Я влюблена в него по уши!

В каждую породистую черту. В каждую часть его тела. Оно у него, чёрт возьми, потрясающее.

Я влюбилась в него с первого взгляда ещё пять лет назад. Он был молодым и таким дерзким. Я всю свадьбу пялилась на него исподтишка. Хотя это было лишним, он все равно на меня ни разу не взглянул...

Всего лишь бедная неприметная родственница. Там до нас вообще никому не было дела.

И теперь… теперь я хочу…

Хочу, чтобы он спросил меня…

Если бы он спросил, я бы сказала “да”.

Потому что выбор в этом вопросе не велик. Если бы он спросил, я бы не смогла сказать "нет".

Откладываю телефон и устало провожу по волосам расческой.

- Помочь? - спрашивает Айза, подходя ко мне.

- Спасибо, - вздыхаю я, отдавая ей расчёску и роняя руки на колени.

Мой телефон звонит. Это Самир и он предлагает встретиться в его офисе.

Я не хочу с ним встречаться...

Всё, чего я хочу - это подогнать день к вечеру, но это невежливо, поэтому соглашаюсь. Моя машина теперь застряла за городом. Аид сказал, что отправит за ней кого-нибудь, когда закончится снегопад.

Вздыхаю, решая взять такси.

Глава 34. Тина

Прислонившись лбом к стеклу, разглядываю заснеженный город за окном такси. Людей полно, и машин тоже. Будто все разом решили выйти из дома. Спрятав руки в рукава шубы, прикрываю глаза, улыбаясь сама себе.

Пальцами тереблю маленькую чёрную кошку на браслете, вспоминая губы Аида на своих запястья.

Вижу его горящие глаза и глуповатое выражение гордого лица, когда он наблюдает за тем, как я распутно виляю задницей и трогаю всё подряд в его квартире.

Дразнить Аида Джафарова - это настоящее приключение.

Я обожаю каждую его повадку, каждую дурацкую шуточку.

Мысленно перебираю свои бельевые ящики, загораясь азартом и дичайшим предвкушением. Хочу, чтобы сегодня он “согрел” меня так, как ему самому захочется…

Машина подпрыгивает на кочке, и я открываю глаза, выпрямляясь.

Офис Самира находится в одном из этих исторических зданий старого города. Фасад он отреставрировал за свой счёт.

Выйдя из такси, с трудом пробираюсь по тротуару, ловя щеками крупные снежинки. Охранник открывает дверь, как только видит меня за стеклом. Улыбаюсь, проходя в просторное фойе, где свет приглушен, и никого нет. Сегодня выходной, поэтому в офисе пусто.

Поднимаюсь на второй этаж по главной лестнице с широкими деревянными перилами, расстегивая свою шубу. Здесь тоже никого нет, даже секретаря в приёмной Самира.

Постучав, вхожу в его кабинет, и вижу хозяина за большим рабочим столом. Его кабинет - один сплошной красный дуб и изысканная утонченность. Коллекционные книги в дорогих переплётах, старинные часы, напольный глобус в тон обстановке.

Это место поразило меня ещё в первую встречу. Здесь всё просто кричит об успехе и состоятельности.

- Доброе утро, - приветствую хозяина, улыбаясь.

- Спасибо, что приехала, - говорит мужчина, вставая и указывая рукой на стул для посетителей.

Проходя внутрь, ловлю его взгляд.

Он смотрит так пристально, что я на секунду теряюсь. Отвернувшись, сбрасываю с плеч шубу и вешаю её на высокую резную спинку вместе со своей сумкой. Самир дожидается, пока я усядусь на мягкое сидение, после чего садится сам.

Подняв на него глаза, снова наталкиваюсь на этот взгляд. Холодный и изучающий. Контраст с его обычным поведением настолько разительный, что у меня по спине пробегает холодок.

- Ты подумала над моим предложением? - спрашивает он деловым тоном, постукивая пальцами по деревянной поверхности своего стола.

Его стол совершенно пуст. На нём ни одного предмета.

- Предложением?.. - откашливаюсь я, сцепив руки в замок на коленях.

- Да, предложением по поводу инвестиций, - резковато напоминает он..

Тяну с ответом, отмечая, что он немного нервный. В голосе присутствуют резкие нотки, движения отрывисты…

Я тоже напрягаюсь, его нервозность почти осязаема.

- Извини, но меня это не интересует, - отвечаю осторожно, но твёрдо.

Его гладковыбритая челюсть напрягается, а пальцы замирают.

- Понятно, - тянет Самир, откидываясь на спинку кресла и впиваясь в моё лицо глазами.

Мне жутко неуютно под этим взглядом. Самир сегодня странный, и мне это не нравится.

Чтобы как-то сгладить отказ, говорю:

- Спасибо за предложение… но…

- Что у тебя за дела с Аидом Джафаровым? - мрачно обрывает он меня.

Его лицо совершенно бесстрастно, но этот опасный блеск в его глазах… он пугает меня…

Я вдруг понимаю, что в здании мы практически одни. И я хочу уйти... прямо сейчас...

- Это… не твоё дело… - говорю хрипловато, сжимая в кулак лежащую на коленях руку.

- Он трахает тебя, - будто убедившись в своих выводах, констатирует Самир. - Давно?

Потрясенно открываю рот. Он никогда не позволял себе такого. Всегда был тактичным и обходительным. Всегда безукоризненно вежливым… утонченным аристократом с прекрасными манерами...

Кончики моих ушей начинают гореть.

Что я вообще знаю об этом человеке? Я знаю, что он уважаем в своих кругах. Разве этого не достаточно?..

- Мне пора… - шепчу, вставая и хватая свои вещи.

- Сядь на место и закрой рот, - угрожающе велит Самир.

Смотрю на него, распахнув глаза. В неверии и изумлении.

- Пошёл ты… - хриплю, в панике бросая всё и несясь к двери.

Он догоняет меня в два шага, резко вскочив из-за стола и откинув свой стул. Хватает за волосы так, что из глаз сыпятся звёзды. Я кричу, впиваясь когтями в его руку и бью его ногой по голени.

- Сука! - орёт он, на секунду ослабляя хватку.

Бью его затылком по челюсти, пытаясь вырвать свои волосы…

Хриплю, получая безжалостный удар в живот. Падаю на пол, скуля и свернувшись в клубок, а из глаз текут слёзы. От боли и беспомощности. От страха и понимания, что я не смогу с ним справиться…

Все мои жалкие навыки здесь не помогут…

Сев рядом со мной на корточки, Самир снова дёргает меня за волосы, заставляя смотреть на него. Я всхлипываю, не контролируя дыхание. И обнимаю свой живот, в котором, может быть, уже живёт частичка самого потрясающего мужчины на свете...

Лицо Самира искажено злостью. И она направлена на меня. Сегодня никто мне не поможет.

Я просто идиотка. Доверчивая безмозглая идиотка...

Сжимаюсь, ожидая того, что он снова меня ударит. Вместо этого он шипит мне в лицо, выдирая мои волосы:

- Я не знаю, как ты умудрилась подцепить этого бешеного щенка, но мне нужны деньги, Тина. Иначе я покойник.

- Он… - сиплю через спазм в горле, - Будет меня искать…

Сердце сжимается от осознания, что это правда. Он будет искать меня, потому что я ему нужна…

Он назвал меня “любовь моя”. Там, в доме моих родителей…

Я тоже люблю его... и тоже хочу сказать ему об этом...

Самир хрипло смеётся, говоря:

- Наша встреча останется нашим маленьким грязным секретом.

Моё тело покрывается липким потом, а к горлу подкатывает тошнота, когда понимаю, на что он намекает.

Новый спазм скручивает горло, и я прошу надрывно:

- Пожалуйста… я сделаю эту инвестицию прямо сейчас, только не… не…

Если он только дотронется до меня...

Если только...

Я никогда не смогу рассказать... никому...

Он знает об этом! Ублюдок!

- Ты сделаешь, даже не сомневайся, - дёргая меня вверх, обещает Самир.

Глава 35. Аид

Я жалок. Ну, и что?

Об этом никто, кроме нас с ней, не узнает.

Глушу мотор и выхожу в свихнувшуюся метель, которая затихла ненадолго, но после обеда разыгралась с новой силой. И я подумал, что лучше забрать свою “посылку” сейчас, пока её дом не завалило по самую крышу.

Чёрт, ладно.

Просто я хочу её себе немедленно, вот и всё. И я знаю, что она не будет против, если только не уснула. Её телефон выключен, и я не могу сообщить о том, что притащился за ней сейчас, потому что впервые за пять лет у меня что-то вроде отпуска.

Марат уже два дня не выходит из своей квартиры, и все мы немного расслабились.

Я всё равно не стал бы спрашивать, так что без разницы. Но если она спит, я её разбужу… Есть пара мыслей на этот счёт, и все они ей понравятся…

Выпускаю Геру из багажника, и мы идём к дому, пробираясь по сугробам, оставленным грейдером.

Гера жрёт снег, изнывая от желания рвануть на разведку.

- Рядом, - велю я, и она послушно притормаживает.

Тина пыталась отдавать команды моему питбулю, и это было забавно. Я научу её… позже...

За оградой Максут активно гребёт деревянной лопатой снег, расчищая подход к дому. На нём чёрная шапка и свитер домашней толстой вязки.

Серьёзно?

У них тут чертовски мило.

Вокруг моего “беты” кружит тощая девица в синих лосинах и безразмерной дутой куртке. Её звонкий голос действует мне на нервы. Завидев Геру, она взвизгивает, и прячется за Максута, обхватив его талию руками со спины. Максут строит недовольную мину, выпрямляясь и кладя ладонь на черенок лопаты. Девица, как испуганный кролик, выглядывает из-за его плеча.

Кареглазая и миловидная.

Господи боже, Максут, сколько ей, семнадцать?!

Он явно здесь засиделся. Теперь, когда Мира вернулась на положенное себе место, а Тина скоро переберётся на положенное ей, Максуту здесь делать больше нечего.

Смотрю в его непробиваемое заросшее лицо и протягиваю руку. Он снимает рабочую перчатку, отвечая на рукопожатие.

- Ты нужен мне на следующей неделе, - предупреждаю его, выдыхая вместо воздуха пар.

- Буду, раз нужен, - ровно отвечает он и добавляет. - Тина разве не с тобой?

- Её нет дома? - озадаченно спрашиваю я, глядя на безмятежный дом за его спиной.

- Нет, - отвечает Максут, положив руку на пояс.

Этот ответ мне не нравится, как и само это слово, особенно, когда оно касается Тины.

- И где она?

- Думаешь, она стала бы мне отчитываться? - кисло отвечает он.

Думаю, что не стала бы.

Какого хрена? Куда её понесло в такую погоду? Она что, совсем ненормальная?

- Ей позвонили, и она уехала… - раздаётся тонкий писк из-за спины моего бойца.

Медленно переведя глаза на его питомца, спрашиваю:

- Кто позвонил?

- Не знаю… - отвечает девица, утыкаясь носом в его свитер и пряча от меня лицо, как маленький осторожный зверёк.

- Когда это было? - начинаю раздражаться я.

- Эммм… пару часов назад, - лепечет она, глядя на Геру.

БЛДЬ. Пару часов назад я велел Тине собирать вещи и терпеливо дожидаться меня.

Куда и на чём она поехала?!

Бессмысленно пялюсь на заснеженный двор, соображая. Смотрю на дом. Смотрю на Максута. Он мрачнеет. Быстро достаю из кармана телефон и набираю её ещё раз.

Её телефон выключен уже около часа. Я убью тебя, Тина. Просто обещаю!

- Перескажи мне всё, что слышала, - велю девице, зажав в руке свой телефон.

- Я не подслушиваю чужие разговоры, - с достоинством сообщает она.

- Айза, - рявкает Максут, повернув назад голову.

- Ладно, - бурчит та. - Она сказала... “привет”, “ сейчас?” и “хорошо”.

- И всё?

- Она была очень уставшая, и мне показалось… - с заминкой продолжает Айза.

- Что тебе показалось? - нетерпеливо озвучивает Максут мой вопрос.

- Что она не хотела ехать…

- Это был мужчина или женщина? - спрашивает он, продолжая смотреть на неё через плечо.

- Я… - мнётся девица, глядя на него с чистейшим раскаянием, - Не расслышала… честно...

Запрокидываю голову и не весело смеюсь, закрывая глаза.

Клянусь, Тина, когда я найду тебя, ты пожалеешь, что на свет родилась.

Глава 36. Аид

Полчаса спустя я расхаживаю по персиково-кремовой комнате, взбешённый тем, что за окном начинает темнеть. Тонкими колючими нитями грудь опутывает смутное беспокойство.

Мира сообщила, что у родителей Тина не появлялась. Я не удивлён. Она прекрасно знает, что творится на трассе, и никогда бы не додумалась выезжать за город сегодня.

Она где-то здесь, в городе. И прежде чем разбирать его на кирпичи, мне нужно понять, откуда, блдь, начинать!

Чего я делать не буду, так это ждать. Тина где-то с выключенным телефоном и без машины.

Фатима понятия не имеет, с кем она могла встречаться, потому что она встречается с кем-то постоянно.

Мать твою, Тина!

Я оставил тебя одну на сраных три часа! А ты потащилась куда-то в метель, с охренительной вероятностью нашего ребёнка в кармане… пока я ломал голову над тем, как бы мудрёно намекнуть на то, что нам не мешало бы его немедленно узаконить!

Сажусь на кровать и упираюсь локтями в колени, намотав на руку тонкую шелковую ночнушку, которую нашёл на подушке. Стучу по полу ногой, напряженно изучая уютную девичью комнату, в которой до этого дня ни разу не был.

Фиксирую всё, что могло бы дать подсказки.

Она собрала вещи...

Но не до конца. Значит планировала быстро вернуться и продолжить.

На туалетном столике с большим круглым зеркалом разбросаны всякие женские штучки. Расчёска и… флакон с духами…

Мне даже нюхать не нужно, я знаю и так - это что-то цветочное… вся комната наполнена этим ароматом. Как и моя постель.

И ещё я знаю, что что-то во всём этом не так.

Просто, блдь, чувствую!

Сжав зубы, подношу к носу невесомое кружево.

Засунув вещицу в карман куртки, встаю и иду к двери, пачкая пушистый ковёр своими ботинками. Обернувшись на пороге, осматриваюсь ещё раз. Медленно и основательно. Предметы лежат так, как она их оставила, отправляясь на поиски, блдь, приключений.

Покинув комнату, иду в подвал, пересекая притихший холл.

Спустившись по деревянной лестнице, открываю единственную дверь слева. Комната напичкана оборудованием. В углу здоровенная кровать для Максута и зарешёченное подвальное окно наверху.

Сидя за рабочим столом, он загружает видео с уличных камер. Его пугливый кролик сидит на кресле в углу, поджав под себя ноги и закутавшись в огромную черную толстовку. У неё что, нет своей одежды?

Забыв про девицу, склоняюсь к монитору, и впиваюсь глазами в картинку.

На записи видно, как Тина садится в такси, одетая в свою шубу.

Искать машину сейчас - потерять уйму времени. Мы должны действовать быстро. Куда бы она ни отправилась, это полчаса минимум, потому что в городе не протолкнуться даже мне.

- Покажи коридор, - прошу я Максута.

Там Тина выходит из своей комнаты. Чуть меньше двух с половиной часов назад. На ней водолазка и клетчатая юбка. На плече сумка. Волосы распущены, и она перебрасывает их вперёд чертовски знакомым движением, от которого у меня сжимается горло.

Где ты, любимая?

Слежу за ней неотрывно, напрягая мозги.

- А это кто такая? - спрашиваю хрипло, имея в виду высокую брюнетку, с которой Тина разговаривает, доставая свою шубу из общего шкафа в холле. Она выше моей Дикарки на целую голову, но со спины мне не видно лица.

- Это - Лаура, - отвечает Максут, сосредоточенно глядя в монитор.

- Приведи её сюда, - велю ему в нетерпении, выпрямляясь.

- Я могу за ней сходить… - раздаётся пищание за нашими спинами.

Максут резко оборачивается и рычит предупреждающе:

- Сядь-ка на место.

Девица строит обиженный вид, складывая на груди руки.

Максут встаёт и быстро выходит из комнаты. Занимаю его кресло, прокручивая картинку снова и снова. До дыр и тех пор, пока дверь не открывается, впуская в комнату длинноногую брюнетку, которая тёрлась о меня своими сиськами несколько дней назад.

К нашему общему удивлению, Лаура выглядит дерганной. Её глаза в панике бегают по комнате, а руки теребят кончик переброшенной через плечо косы.

Медленно поднимаю глаза на своего телохранителя. Он еле заметно кивает, прикрывая за собой дверь и становясь за её спиной.

Я просто хотел узнать, о чём они с Тиной говорили, потому что она последняя, кто видел её до того, как эта идиотка вышла из дома.

Но её поведение всё меняет...

Впиваюсь в красивое лицо глазами, вставая. Её глаза мечутся между мной и Максутом, руки начинают дрожать. Прижавшись к стене и ища повсюду поддержки, она вдруг в панике говорит:

- Я ничего не сделала…

Сама эта фраза говорит о том, что она, блдь, что-то сделала.

- Где Тина? - спрашиваю со сталью в голосе.

- Не знаю… - загнанно глядя на меня, хрипит она.

Не отрывая от неё глаз, прошу:

- Максут, дай мне пистолет.

- Аид…

- Дай пистолет! - ору я, посмотрев на него взбешенно.

У меня нет на всё это времени! На долгие беседы и стакан воды! Тина вляпалась в дерьмо прямо у меня под носом! И то, что я узнаю об этом сейчас - цепь нелепых случайностей!

Я оставил её одну на три часа! На три долбаных часа!

- Айза, выйди… - резко велит Максут, быстро шагая к сейфу.

Девица не двигается с места, глядя на всех с ужасом.

- Ты оглохла?! - орёт он, не оборачиваясь.

Сглотнув, она встает и выскальзывает за дверь, опустив голову.

Максут распахивает сейф и выхватывает оттуда пистолет. Демонстративно проверяет магазин и подбрасывает мне. Перехватываю его и тут же снимаю с предохранителя, передёрнув затвор. Лаура белая, как полотно, сползает по стене. Сжимаю тонкое горло ладонью и засовываю в пухлый рот дуло со словами:

- Знаешь, кто я такой?

Она отрицательно машет головой. Её шея, сдавленная моей рукой, дергается. Ноздри трепещут под натиском частого дыхания.

- Я Аид Джафаров, - говорю очень вкрадчиво, глядя ей в глаза. Так, чтобы она поняла каждое моё слово и на всю свою жизнь запомнила моё имя. - Когда я освобожу твой рот, ты начнёшь говорить. Очень быстро и очень по существу. Если ты этого не сделаешь, я верну его назад и отстрелю тебе башку, поняла?

Из её глаз текут слёзы. Она кивает, хрипя. Медленно достаю пистолет, прижав его к влажному виску.

Она молчит, глотая ртом воздух.

- Ну! - рычу я свирепо, теряя контроль и время.

- Ооон… - захлёбываясь словами и зажмурившись, тараторит Лаура. - Ддал мне денег… чтобы я рассказывала, ччем Тина занимается и вообще… ссегодня он хотел знать, дома она или нет, и ссс кем…

- Кто он? - сиплю я, хотя уже знаю ответ.

- Сссссамир… я нне знаю его фамилии...

Моё нутро холодеет…

Прижав ко лбу холодный металл, отпускаю девку, и она падает к моим ногам, бьясь в истерике.

По моей информации дела у Самира в полной жопе. Он должен кое-кому, с кем ни я, ни Марат никогда бы не стали связываться. Потому что мы не связываемся с наркотой и рэкетом. Для моего брата это признак тупого ума и отсутствия, блдь, фантазии!

Я даже не стал мараться о него... потому что к нему и так очередь...

По моему телу гуляют первые волны паники. И злости. Злости на Тину! Зачем?! Зачем ты поехала, мать твою, Тинатин?! Я собирался сказать ей... но я оставил её на три часа! Уставшую и оттраханную до хрипоты!

Куча сценариев разрывает мою башку.

Выдыхаю один раз, а потом второй.

Я спокоен.

- Поднимай всех… - хриплю, прикрыв на секунду глаза. - У нас час. Если не найдём её за это время…

- Мы найдём, - чеканит Максут, гремя ящиками.

Глава 37. Тина

Опустив голову на колени и не дыша, наблюдаю за Самиром из своего угла.

Он будто забыл обо мне. Но я знаю, что он не забыл...

Моё тело сотрясает мелкая дрожь, и я её не контролирую.

Просто не контролирую…

Я ничего не контролирую.

Но я не даю себе расслабиться даже на миллисекунду… если расслаблюсь, каждая мышца в теле начнёт ныть и болеть, потому что я напряжена до предела.

А моя голова… она соображает ясно, как никогда…

Колючий холод гуляет по венам, потому что я знаю - он не отпустит меня живой. Уже не отпустит.

По моей щеке катится слеза. Эти слёзы я тоже не контролирую. Позволяю горячей дорожке жалить кожу, не двигаясь и не издавая ни звука.

Я думала, что сильная…

Но я не сильная. Я не сильная… я… уже не знаю, кто я…

Я просто идиотка, которая подвернулась под руку не в том месте и не в то время…

Самир расхаживает по своему кабинету, давя начищенными до блеска туфлями разбросанное по полу содержимое моей вывернутой наизнанку сумки.

Я боюсь этого человека…

Боюсь до оторопи и немоты.

Я никогда не думала, что можно так бояться кого-то.

Я никогда не думала, что в нём столько физической силы.

Он швырял меня как куклу, пока не получил то, чего хотел. Когда он ударил меня по лицу, я поняла, что его планы изменились.

Его рейс отменили из-за снегопада. Он рассвирепел… и… я поняла, что он загнан в угол…

- Сука! - орёт Самир, запуская в стену своим телефоном.

Вздрагиваю, вжимая голову в плечи.

Упёршись руками в стол, он смотрит в потемневшее окно. Я вижу, как играют желваки на его скулах. Покрываюсь холодным потом от осознания того, что очень скоро мне придётся бороться за свою жизнь… и я не знаю, смогу ли!

Я этого не знаю!

Не знаю…

Я ненавижу себя. За слабость. За глупость. За то, что не могу просто закрыть глаза и открыть их в другом месте...

Сглатываю слёзы, потому что мне показалось… будто я слышала собачий лай где-то на улице…

Этот звук сжимает сердце. Он как из другой реальности.

Той, где я… не отвечаю на звонок Самира...

Той, где ровно в семь вечера выхожу из дома...

Счастливая.

Я вижу другие глаза. Лукавые и наглые. Глядящие на меня с диким желанием. Ну, и что?! Я гляжу на него так же… неужели не понятно?! Я гляжу на него также…

Горло сводит спазм, когда почерневший бешеный взгляд Самира падает на меня.

- Эти деньги были нужны мне на прошлой неделе, - леденящим кровь голосом говорит он. - Но из-за твоего тупого упрямства смотри, что вышло...

Медленно встаю, скользя спиной по стене. Мои ноги дрожат. Это значит, что я жива...

И хоть я понимаю, что это лишнее, всё равно не могу себя заткнуть.

- Я чувствовала, что ты настоящий кусок дерьма... - не узнавая свой голос, хриплю я, глядя в его глаза.

Самир выпрямляется.

Пячусь назад, в отчаянии ища хоть что-то, чем можно защититься!

Но здесь ничего такого нет!

Он подготовился… он знал, что я приду…

Он ждал… знал что я приду, потому что я… идиотка, которая решила, будто моя компания интересна кому-то просто так. Бескорыстно. Кому-то, вроде него. Именно это он внушал мне весь год!

Резко оттолкнувшись от стола, ублюдок идёт на меня, и то, что я вижу в его глазах…

- Не подходи! - выкрикиваю, натыкаясь на глобус и бросая эту махину ему под ноги.

Резко отскакиваю в сторону, не понимая что и для чего я делаю!

Это паника! Чистое безумие…

Бросаюсь к столу и отшвыриваю кресло, спотыкаясь и падая на пол.

- Ахххххх… - скулю, ударяясь коленями о пол.

Но когда он хватает меня за волосы, я вою от боли так, что саднит в горле.

Выкручиваюсь и царапаюсь. Визжа и молотя руками всё, до чего могу дотянуться. До остервенения, до помутнения рассудка желая избавиться от этих рук в моих волосах…

От самих волос...

Мне так больно, что я не сразу осознаю холодный металл, прижатый к виску...

Я ору так громко, что не сразу улавливаю изменившуюся вокруг энергетику...

А когда слышу раздирающий душу собачий лай и топот грубых ботинок где-то за дверью, начинаю плакать и затыкаю уши ладонями, потому что комнату сотрясает оглушительный выстрел, от которого я слепну и кричу, свернувшись в клубок...

Глава 38. Тина

Самир падает на меня. Нестерпимо тяжёлый. Даже сквозь звон в ушах я слышу его стон и пытаюсь избавиться от этой ненавистной тяжести, суча ногами по полу и крича.

Он исчезает сам.

Уверенные сильные ладони стискивают мои плечи и дёргают вверх. Горько реву, не в силах открыть глаза и поверить в то, что это на яву.

Мне не нужно открывать глаза. Я знаю, чьи это руки. Они сгребают меня в охапку, и я цепляюсь за них. Цепляюсь за широкие плечи, пожирая всеми клетками тела запах хвои и металла…

- Я здесь… - шепчет любимый голос. - Я пришёл…

От этих слов сдерживаемые всеми силами рыдания начинают вырываются из моей груди. Не давая вздохнуть. Не давая говорить. Кричу от боли, когда Аид накрывает ладонью мою голову. Он отдёргивает руку, позволяя обнять себя за шею. Прижимаюсь к ней носом, пытаясь унять дрожь своего тела. Оно колотится в его руках. Они гладят мою спину, ощупывая мои кости. Осторожные. Я знаю его руки. Знаю, что это он. Мои ноги отрываются от пола, когда Аид снова сжимает меня в руках, делясь со мной своим теплом, своей силой.

Я слышу голос Максута, я слышу частое дыхание над своим ухом и стук собственного сердца. Прижимаюсь лбом к его щеке. Его губы шевелятся, повторяя:

- Посмотри на меня… посмотри…

Откидываю непослушную голову и заставляю себя открыть глаза.

Его глаза прямо напротив моих.

Напряженные.

В них вижу что-то дикое. Как и во всем его лице. Оно будто стало острее за те часы, что мы не виделись. Его челюсти плотно сжаты, ноздри раздуваются, на лбу прорисовалась морщина…

Впитываю в себя. Каждый штрих. Цвет поджатых губ, блеск чёрных, таких живых глаз, линии гладко выбритого подбородка. Аид делает то же самое. Безумными глазами изучает моё лицо. След от удара на моей щеке. Его кадык дёргается. Он откидывает голову назад и шумно дышит через нос.

- Я… цела… - дрожащим голосом говорю ему, со всхлипом прижимаясь виском к его виску. - Цела… все хорошо...

Я не чувствую ничего, кроме него. И не слышу тоже.

Я всегда была сама по себе. Всегда была одна. В этом городе. В своих проблемах и бедах. Не хотела обременять родителей. А больше у меня никого нет. Не было…

В том, как он дышит, как подрагивает его сильное большое тело, переполненное напряжением, в том, как он зарывается носом в мою шею… во всём этом я чувствую свою необходимость. Для него. Я чувствую, что Аид Джафаров… любит меня…

Я люблю его сильнее.

Не знаю почему. Просто люблю. Я люблю в нём всё.

Жалобный скулёж за его спиной заставляет вновь разжать веки.

- Ох… нет… - хрипло выдыхаю я, не в силах остановить слёзы, которые заливают моё лицо.

- Не смотри… - шепчет Аид, подхватывая меня на руки.

Прячу лицо на его плече и тихо плачу, не желая видеть того, как присевший на корточки Максут нежно проводит ладонью по печальной собачьей морде… Гера скулит, разрывая моё сердце. Неподвижная.

Теперь я понимаю, кто принял на себя тот первый выстрел...

Это всё из-за меня…

Из-за того, что я такая дура.

Самир лежит на животе, лицом в пол. Живой или нет. Я не знаю. И не хочу знать. Я больше никогда не хочу видеть его лицо.

Комнату заполняют мужчины в защитной одежде.

Их полно в коридоре и на лестнице.

Замечаю, что на Аиде бронежилет поверх чёрной футболки. Это как укол в сердце. Ведь он мог пострадать... Я бы умерла без него. И я не хочу без него жить.

Он быстро сбегает вниз, прижавшись губами к моему горящему лбу. Гера… господи, мне хочется кричать...

Бородатый головорез в балаклаве открывает нам дверь…

Ужас от происходящего тяжким грузом опускается на мои плечи. Вместе с нервной пульсацией в висках и ломотой во всем теле.

Освещённая фонарями улица искрит от снега. Она... перекрыта. Вдоль тротуара в беспорядке разбросаны чёрные внедорожники. Снег рвано скрипит под ногами Аида. Свежий морозный воздух щекочет нос, но я не чувствую холода. Прикрыв ладонью его ухо, прижимаюсь губами к другому и шепчу сквозь слёзы:

- Прости меня…

Аид молчит, быстро и глубоко дыша.

Я не ждала, что он простит мне мою дурость.

Я знаю, что не простит... точно, не сегодня.

Этот день мог бы закончиться не так. Для нас обоих... или, может быть, уже троих?..

Он тоже это понимает...

Потому что, подойдя к одной из машин, усаживает меня на заднее сиденье и захлопывает дверь. Упирается руками в крышу, нависнув над окном с той стороны.

Я вижу только его грудь, обернутую чёрным кевларом, и прислоняюсь лбом к стеклу, обняв себя руками.

Я не спорю, даже когда водительское кресло занимает молчаливый Максут, одетый в чёрный военный костюм.

- Отвезу тебя в больницу, - тихо говорит он.

Утираю одинокую слезу, с тоской наблюдая за тем, как мой любимый Джафаров удаляется по тротуару. Полураздетый. И без своей верной ушастой подруги.

Глава 39. Тина

- Тебе не обязательно это делать… - тихо говорит Мира за моей спиной. - Ты ни в чём не виновата и…

- Я так хочу, - обрываю её, укладывая в чемодан свою косметичку.

- И куда ты пойдешь?.. - молит она, шурша моей одеждой.

- Вернусь в кофейню… - устало говорю я, забирая у неё свой свитер и натягивая его поверх футболки.

Куда ещё мне идти?..

Мира садится на кровать, зажав руки между колен. Она такая белёсая, как снег за окном. Снег закончился в… тот день, оставив городу прощальный буран. И оборванные провода.

Сделав печальное лицо, сестра пробует снова:

- У тебя мозги, как калькулятор. Ты сама знаешь, что кофейня - это не для тебя…

- У меня нет мозгов, - шепчу я, глядя в чемодан.

- Тина! Ты ни в чём не виновата! - восклицает она, вставая и начиная расхаживать по комнате. - И ты не должна уходить! Марат… он вернёт эти деньги… никто не узнает! И мы просто… забудем об этом!

Я не забуду.

Я уже ни в чём вокруг себя не уверена. Но больше никогда в жизни я не свяжусь с большими деньгами. Никогда. Я носилась по городу со своими предложениями, и весь город знал, какими суммами я располагала...

Боже, думая об этом, я чувствую, как пылают от стыда щеки.

Если бы не Самир, нашёлся бы другой…

Кто ещё из этих людей смотрел на меня так же? Пряча меркантильные интересы за вежливыми комплиментами. Считая меня легковерной дурой, которая возомнила себя невесть кем.

Я не хочу уходить…

Но и оставаться тоже не хочу!

Я сняла квартиру.

Я не могу просто сидеть без дела.

Это невыносимо.

Я ждала его всю неделю. А он не пришёл.

От этого мне ещё обиднее.

Я всё понимаю. И буду ждать столько, сколько он захочет.

Я сделаю всё, что он захочет.

Буду такой, какой он захочет.

Послушной. Какой угодно.

Теперь мне кажется, что всё остальное не имеет значения. Прикладываю руку к животу и закрываю глаза.

Я так хочу его увидеть, что просто с ума схожу.

Ещё я потеряла свой браслет. Где-то в… в том дне. А без этого подарка я как голая!

Захлопываю чемодан, хрипло прося:

- Помоги…

Мира хмуро давит руками на крышку, пока я застёгиваю замок.

Подойдя к зеркалу, смотрю на своё отражение. Глядя в свои глаза, поправляю разноцветный платок, который служит мне обручем. Мои волосы теперь еле прикрывают уши. Я обрезала их, как только вернулась из больницы.

Потому что меня выворачивало от них наизнанку!

От противного ощущения чужих рук, которое просто въелось в подкорку и не оставляло в покое. Сглатываю подкатившую к горлу горечь и передёргиваю плечами. Прогоняя дурные мысли. Прогоняя эти воспоминания.

И я выгляжу странно. Без своих волос я выгляжу такой худой и выставленной на всеобщее обозрение, что мне тошно. Я выгляжу маленькой. Я и так маленькая, просто раньше это не так бросалось в глаза.

Благодаря какому-то седативному уколу, я проспала в больничной палате почти сутки. Кажется, я даже позу ни разу не сменила. Я выспалась на всю оставшуюся жизнь, а когда проснулась, со мной была Мира.

Я ничего у сестры не спрашивала, потому что мне не хотелось говорить. Но я знаю, что он тоже там был.

Просто знаю, и всё.

Я чувствую тебя, понятно?

Поворачиваю голову на осторожный стук в дверь.

Возникшая на пороге Айза машет нам пухлой рукой Даура. Моё сердце наполняется нежностью. Когда смотрю на этого мальчика, думаю о том, что он вырастет во “что-то”, вроде Аида Джафарова. Потому что других вариантов у него нет. Потому что они, чёрт возьми, будто под копирку сделаны!

Боже...

У меня задержка в один день. У меня вечные задержки. Мой цикл - это вихляющая парабола. Но я хочу сообщить ему об этой задержке немедленно. Потому что он пичкал меня своим семенем абсолютно осознанно!

Четыре восхитительных раза.

Разве он не должен на мне жениться?

“Я люблю тебя”, - сообщаю ему мысленно. - “Доволен?!”.

- Можно мне с тобой? - спрашивает Айза, передавая Мире ребёнка и помогая мне спустить на пол чемодан.

- Хочешь уехать? - спрашиваю хмуро, взглянув на девушку.

Это не моё дело, но...

- Да, пожалуйста… - пряча глаза, шепчет Айза.

Смотрю на неё целую минуту. Она такая незаметная. Ненавязчивая. Очень тактичная. И сейчас она просит у меня помощи. Молчаливо, как и всё в своей жизни.

Её отец - настоящая скотина. Её мать - потерянный человек. Они живут тут почти полгода. Я не хотела отправлять Айзу на работу. Ей нужно получить образование. Я найду ей учебное место. Но летом… она потеряла год… и...

- Ты собрала вещи? - спрашиваю, сдаваясь.

- Собрала… - упрямо вскидывает она подбородок.

- Тогда пошли, - вздыхаю, катя за собой чемодан.

Дом необычайно тих. Мы покидаем его без спешки. У ворот - вереница черных внедорожников.

Мира, смотрит в окно, пока едем по заснеженному городу.

- У старой ведьмы юбилей… - вдруг говорит она, целуя темечко сына. - Будет... семейный праздник. На… кхм... тридцать или пятьдесят человек..

- Меня не приглашали, - кутаясь в пальто, бормочу я.

Я всё понимаю. Как бы не была добра ко мне старая ведьма, её семья - это табу.

Кто там у них? На этом семейном празднике? Члены парламента?

- Он тоже там будет… и я тебя приглашаю, - твёрдым голосом сообщает Мира.

Поджав дрожащую губу, смотрю в никуда.

Я не пойду. Я не могу. Незваная. Ни за что.

Глава 40. Тина

- Ахххххх… - выдыхаю, забросив руки за голову и вцепившись в спинку кровати.

Она ударяется о стену, а моё тело прошивает нервный импульс.

- Ммммм… - тяну, выгибая шею, содрогаясь.

Освещённая тусклым утренним светом комната наполнена пошлыми шлепками, нашими дыханиями и моими стонами.

Ещё один толчок, и я хватаюсь за его ягодицы, которые резко двигаются между моих ног. Вперёд и… ахххххххх… назад…

Моя голова ударяется о спинку, и Аид накрывает её рукой, меняя наклон бёдер и темп.

Теперь он двигается короткими плавными ударами, которые вколачивают меня в матрас. Прижавшись виском к моей щеке, второй рукой он удерживая свой вес, потому что он чертовски тяжёлый! Его живот трётся о мой. Щекочет его волосками. Теперь я стону непрерывно, готовясь к оргазму.

- Ещё, ещё… - молю его, царапая спину.

Под моими пальцами перекатываются жёсткие мышцы. Он ускоряется. Мои ноги безвольно прижаты к животу, я даже не в состоянии обхватить его ими. Из уголка моего глаза вытекает слезинка, и я взрываюсь, выкрикивая его имя…

- Чёёёёёрт… - бормочу, накрывая голову подушкой и подтягивая ноги к груди, которая жалобно ноет, прося его поцелуев и горячих рук. - Ммммм...

Маленькая комната наполнена ярким дневным светом, и это говорит мне о том, что теперь я стала спать до обеда.

Если так пойдёт дальше…

Встав с постели, плетусь к двери, за которой звенят оживлённые женские голоса.

На кухне моей съемной квартиры во всю хозяйничает Фатима, а Айза сидит на столешнице, жуя яблоко.

Фати осматривает меня с ног до головы, хмуря тонкие старомодные брови. Подтягиваю съехавшие безразмерные спортивные штаны, подвёрнутые со всех сторон. На мне такие же носки и футболка почти до колена.

У Аида Джафрова всё большое.

В его одежду меня можно было бы закатать, как в спальный мешок. Особенно чудовищная разница у нас в бёдрах, плечах и в… размере ноги.

Открываю холодильник, говоря:

- Доброе утро.

- Да уже обед, - ворчит Фатима, пока я рассматриваю пустые полки. - Со всеми носишься, а о себе позаботиться не можешь! Садись и ешь!

Пахнет волшебно.

Подойдя к окну, выглядываю во двор, где уже два дня дежурит большой чёрный внедорожник. Это вопиющее вмешательство в мою жизнь, от которого у меня щиплет в глазах.

Но этого мало!

“Неужели ты не понимаешь, как мне нужен?!”, - молю я.

Ни Фати, ни Айза… вообще никто не знает, что конкретно со мной случилось. Я просто не могу достать наружу все эти воспоминания. Я храню их в себе. Каждую минуту, проведённую в том кабинете. И свой страх, и свою трусость. Самир не выполнил своих угроз только потому, что ему вдруг стало глубоко не до меня! И потому что за мной пришли.

Я даже не знаю, жив ли этот ублюдок. Вообще ничего не знаю, кроме того, что деньги снова на месте.

- Как у вас дела? - спрашиваю нашу кормилицу, опускаясь на стул и беря в руку ложку.

- А как могут быть дела в доме без хозяйки? - сокрушается она, вертясь у плиты. - Завтра явится какая-нибудь “Лаура” и устроит там бордель.

Может и так.

Но меня переполняет глубокое разочарование! Очевидно, когда стараешься дать людям добро, их природа велит ответить тебе каким-нибудь дерьмом. Лаура - яркий тому пример. Я знаю, что она знала о моей неприязни. Но я, чёрт возьми, ничего плохого ей не сделала!

И сколько таких “Лаур”?

Я больше не хочу ничем таким заниматься. Просто не хочу.

- Мира найдёт кого-нибудь подходящего вместо меня… - говорю тихо, принимаясь за ароматный суп, который согревает изнутри.

- А ты чем займешься? - разоряется Фати. - Носки вязать начнёшь?

- Чем-нибудь… - шепчу я.

- На вот, отнеси вниз, - деловито велит она Айзе. - Где они только берут таких головорезов…

Боже, теперь она ещё и охрану мою кормит?

Айза подхватывает серебристый контейнер, набитый едой, и спрыгивает со стола. Сама она одета в не менее безразмерную толстовку и лосины.

- Твоё платье вон там, - кивает Фатима на дверь ванной, на которой висит чёрный фирменный чехол.

Платье очень скромное и длинное. Без декольте и с узкими рукавами. Я попросила Фати привезти его, потому что решила пойти на высокородный юбилей.

Оно голубое и воздушное… не знаю, может выбрать другое? Что обычно надевают незваные гости?

Я решила пойти, потому что… он всегда шёл мне навстречу.

Всегда первый.

И теперь первая пойду я. Даже если это будет самый позорный день в моей жизни. Я готова пройти через это ради него. Я хочу сделать что-то для него. Хоть что-нибудь. В любом случае, попасть на привилегированную закрытую вечеринку гораздо проще, чем в его квартиру. Особенно, если он не хочет меня видеть.

Он так зол на меня?

Устало роняю ложку в тарелку.

Он не может быть зол на меня больше, чем я сама...

- Ты очень красивая… - мечтательно вздыхает Айза спустя три часа. Лёжа на кровати и подперев кулаками щёки.

Смотрю на своё отражение, делая глубокий вдох.

Я знаю, что на этом вечере снова буду незаметной бедной родственницей, хоть Мира и обещала не оставлять меня одну. Ну, и что? На мне нет ни одной драгоценности. Это самый кричащий элемент моего образа.

Там будут его родители. И вся его семья. Это ужасная идея… просто ужасная.

Я так волнуюсь, что холодеют руки.

Смазав пальцы лёгкой пенкой, зачёсываю назад волосы, убирая от лица короткие пряди. Смотрю в свои испуганные глаза, думая о том, чтобы принять успокоительное.

Я в жизни так не волновалась, это ведь его семья…

Мира прислала за мной машину, и я не ожидала, что это будет чёрный блестящий лимузин.

- Боже ты мой, - качаю головой, глядя во двор.

Понятия не имею, как он вообще сюда заехал?

Айза помогает мне надеть пальто и подаёт сумочку. Просовываю ноги с золотые лодочки и оправляю струящуюся свободную юбку.

Выйдя из квартиры, с трудом переставляю ноги на шпильках.

Вид у меня такой поникший, будто иду на казнь. Мне нужно чуть больше времени, чтобы воссоединиться со своей гордостью. Но она уже неделю прячет голову в песок. Жалкая трусиха.

Парень в костюме открывает для меня дверь. Стараясь не потерять в снегу туфли и не запачкать платье, неуклюже забираюсь в машину.

Всё это отходит на четвёртый план, потому что когда сажусь в сдержанный деловой салон, вижу Аида Джафарова на противоположном сидении.

В чёрном смокинге и с… с бабочкой...

Причесанного, отглаженного и гладко выбритого.

Сглатываю, поджимая дрожащую губу. От облегчения, которое чуть не потушило мне свет.

Уперев локти в колени и пристально глядя в мои глаза, он спрашивает:

- Подбросить?

Глава 41. Тина

- Ты… пришел за мной? - опуская взгляд долу и прижав к груди сумочку, лепечу я.

- Я пришел за тобой, - дразнит мои уши его хрипловатый голос.

Поджимаю плечи, потому что по ним бегут мурашки, и со всей кротостью, на которую только способна, поднимаю глаза.

Он смотрит в них исподлобья.

Сложив ладони домиком и прижавшись к ним губами.

Весь мир перестает для меня существовать, сужаясь до обитого белой кожей салона.

Строгий смокинг так потрясающе сидит на его поджарой атлетичной фигуре. Гладкая ткань брюк натянулась на бёдрах, обозначив мышцы и крупные чашечки колен. Белизна рубашки контрастирует с глубиной его карих глаз и чёрных волос.

Его лицо предельно серьёзно. Брови слегка нахмурены.

Я просто не могу отвести от него глаз.

Я так соскучилась.

До одурения. Когда я так пристрастилась к нему? Когда он сделал это со мной? Он делал это целенаправленно и осознанно. Теперь понимаю как никогда: Аид Джафаров - тонкий психолог. И он - отдельная сила природы. Даже в смокинге.

Меня тянет к нему так, что я просто заставляю себя сидеть на месте.

Нас разделяет меньше метра, а мне кажется, будто проклятый километр!

Смотрю в его полночные глаза, облизывая губы. Он провожает кончик моего языка взглядом, сужая их.

По тыльной стороне его ладоней тянутся выступающие вены, а на запястье знакомые спортивные часы.

До сумасшествия знакомая деталь. С этими часами он не расстаётся никогда...

Я хочу пройтись губами по каждой вене на его руках, наблюдая за тем, как ему это понравится…

- Прекрати… - хрипло говорит Аид. - Нам нужно поговорить.

Его взгляд кружит по моему лицу. Цепляется за мои остриженные волосы.

Нервно провожу по ним рукой, отчетливо представляя, что он видит перед собой.

Я всё ещё красивая. Но… другая…

“Это просто волосы”, - говорю ему молчаливо.

Точеный волевой подбородок напрягается.

Аид протирает лицо ладонями и прижимает к губам сжатый кулак, продолжая пытать меня тяжёлым взглядом.

Поговорить, так поговорить.

- Как скажешь, - снова опускаю я глаза, придавленная чувством вины.

Я вспоминаю прощальный взгляд Геры, и в душе расцветает щемящая тоска. Я не представляю, что должен чувствовать он сам. Но этот человек во многих вещах непостижим, я не удивлюсь, если он скажет "забудь об этом".

Повернувшись к окну, шепчу:

- Не томи...

Аид шумно вдыхает и вкрадчиво спрашивает:

- Чего ты сейчас от меня ждёшь?

- Я не знаю, чего ждать, - обнимаю себя руками.

Он молчит целую минуту, и я слышу его дыхание.

Вперив глаза в тёмное окно, покорно жду.

- Ты напугала меня до смерти, - жёстко говорит Аид. - То, что я нашёл тебя - чистейшая случайность. Ты это понимаешь?!

Боже!

Я это понимаю!

- Ты ждал девять дней, чтобы сказать мне об этом?! - не сдерживая слезы, выкрикиваю я, глядя в его непреклонные глаза. У меня тоже есть претензии, чёрт возьми! - Я без тебя с ума схожу! Где ты был?!

- У меня были дела, - резко закрывает он эту тему, совершенно точно не собираясь говорить, какие именно!

Машина всё ещё не сдвинулась с места, и меня это напрягает.

- Я кругом виновата! - роняю слёзы, портя свой макияж и разводя руки. - Ну, и что?! Мне уйти?!

- Только попробуй.

- Тогда, чего ты хочешь?!

Аид резко подаётся вперёд, сокращая разделяющее нас расстояние, и обхватывает ладонями моё лицо, приблизив к нему своё. Чтобы не свалиться с сидения, упираюсь руками в его разведённые колени.

Его запах терзает нос. Такой родной. Но я смотрю на него с обидой, потому что он совсем меня не жалеет. А мне это нужно! Только от него, и больше ни от кого другого.

Неужели он не понимает?!

Вместо этого Аид убедительно сообщает:

- Я восемнадцать часов провёл с тобой в больнице. Пока ты спала, я хотел пойти и вышибить себе мозги.

- С ума сошел?! - ору я, с отчаянием глядя в его глаза.

- Я должен был предупредить тебя об этом ублюдке. Я должен был… чёрт, я мог потерять тебя… - рычит он, закрывая глаза и глубоко вдыхая. Распахнув их, он чеканит. - Но и ты тоже хороша! Какого чёрта ты потащилась к нему, Тина?! Одна к постороннему мужчине!

Отшатываюсь, сбрасывая его руки и отталкивая его колени.

- Я поехала к нему по делу! То есть, мы не, я не... ты же не думаешь, что я… - задыхаясь, путаюсь в словах, потому что не могу озвучить это даже при всём желании.

- Я не думаю ничего “такого”, - ударяя ладонью по бедру, выпаливает он. - Что ты несёшь?!

- Очень хорошо, что не думаешь! - звонко выкрикиваю я, швыряя в него свою сумочку. Отскочив от его груди, она падает на пол. - Потому что если бы думал, я бы тебе дала пощёчину, обещаю!

- Надолго же тебя хватило, - шипит Аид, сжимая пальцами моё предплечье и дёргая на себя моё тело. Резко прижимается носом к моей щеке, выдыхая, - ничего не потеряла?

- Потеряла… - шепчу, закрывая глаза. Я потеряла свой браслет. Свою любимую и единственную, чёрт возьми, драгоценность. - Он… у тебя?..

Вместо ответа, жесткие требовательные губы впиваются в мои.

Отвечаю со стоном, пропуская его язык внутрь.

Его вкус мгновенно сводит меня с ума. Его язык с напором подчиняет мой. Этот напор такой дикий и знакомый. От него я стону. Его энергия струится по моим венам вместе с его запахом и вкусом.

Люблю тебя, люблю, чёрт тебя дери!

Ещё, ещё, ещё...

Впиваюсь пальцам в его плечо, чувствуя каменные напряжённые мышцы под гладкой тканью смокинга. Чувствую дрожь его тела, и сама дрожу в ответ.

Аид склоняет мою голову на бок, углубляя наш разъяренный поцелуй, а потом с шумным вдохом отстраняется.

Тянусь за ним и обессиленно роняю лицо на его бабочку, возбуждённая и страждущая. Его лицо осторожно прижимается к моей макушке.

- “Он” у меня, - хрипит Аид, тяжело дыша. - Я чуть не сдох, пока искал тебя. И я зол. Я до сих пор зол, Тина. Потому что я люблю тебя, и потому что хочу услышать те же самые слова от тебя. Сейчас.

Глава 42. Тина

- А ты не знаешь? - возмущаюсь я, поднимая голову и заглядывая в его глаза. Стукнув по каменному плечу, добавляю. - Ты окрутил меня, как дурочку...

- Ты не особо сопротивлялась, - заявляет он, глядя на меня с капризным и упрямым ожиданием. Будто хочет немедленно убедиться в том, что его коварный план принёс свои плоды.

Что ж!

Пожалуйста!

Снимаю его руку со своей шеи, послав ему хмурый взгляд. Он позволяет, посылая мне такой же из под своих прямых фамильных бровей. Я никогда не видела его отца, но уверена - черты этого лица передаются из поколения в поколение уже лет сто!

Демонстративно вздохнув, беру его ладонь в свои. Опустив глаза, нежно оглаживаю костяшки его длинных пальцев. Его ладонь такая мужская. Даже на ощупь. Она тяжёлая и крупная. Тыльная сторона жилистая, и я чувствую короткие шелковистые волоски на ней. Чувствую каждую деталь. Эта ладонь - часть его самого. Такая же породистая, как и весь он.

Но он больше, чем просто родовитый отпрыск Джафаровых. Намного больше. Он… невероятный. Его энергией можно было бы питать этот город, а его ухмылками топить сугробы! Он берёт то, что видит и хочет, потому что он чертовски умён. Он просто пришёл и забрал меня себе, а я… не особо сопротивлялась…

Аид не двигается, тихо дыша над моей головой.

Когда он рядом - я ничего не боюсь. Он мужчина. И он должен быть главой своей семьи, другая роль ему не подойдёт. Только не ему.

Поэтому, пальцами второй руки расталкиваю его пальцы, и на секунду соединяю наши ладони. От этого контакта по коже разбегаются мурашки. Тепло и возбуждение. Такое острое, что закусив губу, бросаю на него быстрый взгляд.

Он наблюдает за мной, поигрывая челюстью. Но огонёк в его глазах говорит мне о том, что я здесь не одна такая.

Ему нравится.

Вдумчиво изучаю причудливые линии его судьбы, водя по ним пальчиком, а потом закрываю глаза и прижимаюсь губами к центру его ладони. Аид делает глубокий вдох, а я целую опять.

Целую его руку снова и снова.

С упоением и покорностью оставляя на грубоватой коже заверения в своей любви.

Опять и опять.

Подняв на него глаза, шепчу:

- Я люблю тебя.

Его губы приоткрываются, глаза темнеют.

Смотрю в них, затаившись.

Уголок его губ ползёт вверх. И это дьявольская улыбка.

Коротко вздохнув, прохожусь кончиком языка по его ладони. Щекоча и дразня.

Аид вздрагивает, шумно втягивая носом воздух.

Выпускаю его руку и тянусь к нему, скользя ладонями по его бёдрам.

Он встречает меня на полпути.

Накрывает мои губы своими и сминает их с рычанием:

- Маленькая ведьма...

С визгом и смехом падаю на него, обнимая руками шею.

Он падает на спинку сидения, затаскивая меня на себя и продолжая терзать мои губы.

Растекаюсь по его груди, усевшись на его разведённые колени. Его руки обнимают моё лицо и целуют со страстью, которая лишает меня зрения. Кусают губы, кусают подбородок, захватывают мочку моего уха и яростно её сосут.

- Аааай… - стону я, он прикусывает её с ответным стоном.

Если бы… если бы только на его месте был кто-то другой, я бы испугалась. Потому что сейчас он - дико возбуждённый большой мужчина. Но он приручил меня! Приучил к себе, к своему телу, к своему возбуждению, к своим габаритам.

Приручил хотеть себя! И он об этом прекрасно знает!

С дрожью и стоном торопливо глажу его грудь. Она каменная, как и всё его тело. Я хочу доставить ему удовольствие, какое он только попросит! Скользя ладонями по гладкой тонкой ткани его рубашки, опускаю руку и сжимаю его через брюки.

Боже, мой…

Он такой твёрдый. По моим венам проносится огонь.

Аид протяжно стонет, прижавшись раскрытыми губами к моей шее.

Извиваюсь, пытаясь усесться на него верхом, но мне мешает платье, которое запуталось в наших ногах!

Я хочу его, как ненормальная.

Тру его ладонью. Упершись руками в его грудь, сажусь, пошатываясь. Моя голова кружится, поэтому прижимаюсь своим лбом к его лбу, хватаясь за пуговицу его брюк.

- Тина, нет… - хрипит Аид, резко принимая вертикальное положение и заламывая руки мне за спину.

Сжимает меня в стальных тисках, прижав к своей груди и обездвижив.

Он пульсирует под моим бедром, я чувствую даже через одежду!

- Аид! - возмущённо пыхчу я в его рубашку, пытаясь вырваться.

- Не двигайся, чёрт… - рычит он, стискивая меня сильнее.

Его тело подрагивает, а моё горит!

- Отпусти! - рычу в ответ.

- Мы испортим платье… - гаркает он над моей головой.

- Ну и чёрт с ним!

- Я не могу привести родителям оттраханную в машине невесту!

Замираю, не дыша и распахнув глаза.

Слушаю удары его сердца и деловито спрашиваю:

- У тебя… есть невеста?

Выпуская мои запястья, он снимает меня со своих колен, и усаживает на диван рядом с собой. Разводит колени шире и проводит ладонью по лицу, бормоча:

- Бл*дь…

Посмотрев на меня сердито, Аид Джафаров говорит:

- У меня даже жена будет, если она не угробит меня до свадьбы.

- Ты говорил, что никогда не попросишь... - напоминаю, суетливо разглаживая платье.

- А ты говорила, что никогда не согласишься, - нагло хмыкает он.

Глава 43. Аид

Постукивая пальцами по столу, осматриваю заполненный столами и людьми зал.

Всё это разнообразие венчает здоровенная новогодняя ёлка, украшенная под самую завязку. Для ёлок поздновато, но в нашей семье по традиции её не “убирают” до этого дня. Понятия не имею, какую конкретно дату мы празднуем в этот раз, потому что после девяноста перестал следить за возрастом своей бабушки.

Она восседает за моим столом, похожая на сморщенную чёрную статую, но сейчас мне больше интересен сидящий за соседним столом Марат, потому что по правую его руку находится Мира, а по левую неизвестный мне мужчина.

Какого чёрта он оказался к нему так близко?

Отыскав взглядом маячащего у стены Булата, убеждаюсь в том, что он не спускает с моего брата глаз.

Когда Марат появляется на подобных мероприятиях, с ним пытаются поговорить все подряд. Это так достает, что он никогда даже не пробует попытаться спокойно поесть.

Суета справа привлекает моё внимание, поэтому обращаю взор на сидящую рядом девицу. Красивая брюнетка в чёрном весь вечер что-то роняет и опрокидывает, раздражая мои инстинкты. Когда наши глаза встречаются, она складывает губы в обворожительную улыбку, с интересом вглядываясь в моё лицо.

Кривовато улыбаюсь в ответ на это предложение, и отворачиваюсь, возвращая всё своё внимание склоненной темноволосой головке, с которой не спускают дотошных взглядов моя мать и моя старшая сестра.

Они рассматривают её так, что даже меня это начинает бесить. Мне не жалко, пусть смотрят, но Тину такое внимание явно смущает.

- Мы с тобой раньше не встречались? - откашлявшись, спрашивает мать, поймав мой предупреждающий взгляд, которым я очень доходчиво велю убавить зрительного любопытства.

Они не встречались. Потому что мою дикарку никогда бы не пригласили в этот дом или дома, в которых моя родительница бывает.

Они обе это прекрасно понимают.

И я уверен, что моя мать уже знает о Тине все, что можно было разузнать.

Но, возможно, она просто напросто хочет, наконец-то, услышать голос моей будущей жены? Потому что за обеденным столом моя будущая жена, чёрт возьми, не проронила ни единого слова, предпочитая смотреть в свою тарелку и гонять по ней куски баранины. Вместо того, чтобы задирать свой маленький сладкий подбородок и шокировать окружающих своими взглядами на вещи, она усиленно изображает тихоню.

Трогательно-хрупкая с этими остриженными волосами, от вида которых у меня внутри завязывается долбаный узел. Напоминая о том, какой я нашел её в том офисе. Напоминая о том, что я пережил за те сорок минут, пока искал её. Боясь сделать ошибку и опоздать. Боясь того, что могу больше никогда её не увидеть или увидеть, но сломленную.

Это кислотой жжет мою грудь. Как и чувство вины. Как и желание потереться губами о её бархатную щёку, чтобы заставить понять - здесь, в этом доме, и в каком угодно другом, она может делать и говорить всё, что посчитает нужным.

Реагируя на адресованный ей вопрос, Тина поднимает глаза на мою мать и осторожно предполагает:

- Может быть… на свадьбе моей сестры…

Она была там?

Почему я её не помню, чёрт возьми?

- Может быть... - сдержанно отвечает мама и, заглянув в мои глаза, спрашивает. - Когда планируете… свадьбу?

- В конце месяца… - сообщаю я, наблюдая за тем, как Тина незаметно касается своего ушка, проверяя на месте ли крупная бриллиантовая серёжка, потерю которой, я уверен, нельзя не заметить чисто физически.

Судя по всему, ей совершенно плевать на то, когда конкретно мы поженимся.

С тех пор, как она получила свой новогодний подарок, у неё явно пропало желание о чем-то со мной спорить. В комплекте с серьгами идёт диадема в виде маленькой треугольной короны и колье. Кольцо в пол её среднего пальца завершает ансамбль. И всё, чего я хочу сейчас - это снять со своей невесты всё, кроме этих украшений, а потом очень нежно взять её в своей постели.

Чёрт...

Я хочу этого так, что задолбался контролировать скачущее между башкой и членом кровообращение. Но на мне слишком много её запаха и вкуса, не говоря уже о том, что три часа назад в машине она вывернула меня наизнанку, а теперь, бл*ть, делает вид, будто я женюсь на самой покладистой девушке города!

Всё это сулит большие сюрпризы моей семье в будущем, потому что, рано или поздно, мои любимые черти вырвутся наружу. Я не сомневаюсь в том, что они вырвутся, потому что я сам достану их из неё. Потому что люблю её такой, какая она есть.

Но то, что я вижу сейчас…

Чёрт. Это заводит меня не меньше.

Клянусь, я трахну её так нежно, как только смогу.

Чтобы загладить свою вину за то, что не пришел за ней раньше. Потому что злился на себя и на неё, и потому что убил человека в центре города в разгар Нового года. Я убил бы его снова, если бы мог. Я… блдь… я бы разорвал ублюдка собственными руками, но всадил пулю между его глаз, потому что действовал на автомате и по обстоятельствам. Тина вряд ли это поняла, и ей не нужно об этом знать. Тем не менее, даже я не могу позволить себе подобного, не заполучив дерьмовых последствий с законом.

Прошедшая неделя показала, что любые последствия можно уничтожить, имея деньги и фамилию Джафаров.

- Зачем такая спешка? - вдруг подаёт голос именинница, но хитрый блеск её бесцветных глаз, говорит мне о том, что ответ на этот вопрос она и так прекрасно знает.

Тина нервно хватается за стакан, ещё ниже опуская голову.

- Я слышал, в нашей семье это добрая традиция, - говорю, беспечно откинувшись на стуле и вытянув под столом ноги.

- Аид… - с нажимом лепечет моя мать, в надежде заткнуть меня раньше, чем я расскажу, о какой именно традиции идёт речь.

Моя сестра опускает подбородок, пряча лицо и глаза, наконец-то, найдя занятие поинтереснее, чем пялиться на Тину и смущать мою, бл*дь, любимую невесту. Моя прародительница удовлетворенно качает головой, а рука Тинатин пробирается под стол и ложится на моё бедро.

Улыбаюсь и накрываю её своей, сплетая наши пальцы в замок. Согревая и защищая её хрупкую ладонь. Потому что она у неё ледяная.

- В конце месяца у тебя день рождения, - суетливо тараторит моя мать, пытаясь перевести тему. - Двадцать два года… мы не поздравили тебя в прошлом году...

БЛДЬ.

Голова Тины всё же поворачивается в мою сторону, хоть и с очень большим запозданием.

Откашлявшись, выпрямляюсь и бормочу:

- Спасибо, что напомнила.

Возмущённый взгляд сверлит мою щёку, но приличия не позволяют наброситься с обвинениями.

Твою мать.

Глава 44. Аид

- Спасибо, что приехал… - положив на моё плечо унизанную кольцами руку, благодарит мама.

Её глаза блуждают по моему лицу, пытливо выискивая на нём что-то, известное только ей одной.

Мы видимся не часто. Это не её вина, и не моя.

Это, чёрт возьми, моя жизнь. Такая, какая есть. Всё сложилось не так, как мы все предполагали. Но с того дня, когда Марат позвал меня за собой, я не изменил бы ни единого своего выбора. Это сделало меня… чёрт… одиноким, да.

- Пожалуйста… - отвечаю рассеянно, глядя поверх её головы на полупустой холл нашего дома.

Я вырос в этом доме. Это было в другой жизни. С тех пор я сам по себе. Это было до того, как в моей жизни появилась Тина.

Когда моя дикарка смотрит на меня, она видит только меня самого. Даже в нашу первую встречу она забрасывала меня дерьмом, не забывая рассматривать с ног до головы своими колючими, такими мятежными глазами.

Красивая и раздражающе притягательная. На ней был чёрный фартук и белая футболка. А ещё брезгливая гримаса.

Бл*ть, кажется, я взбесился и влюбился мгновенно.

Глядя на то, как она демонстрирует Фариде и Мире Джафаровой свое помолвочное кольцо, прячу тупейшую улыбку.

Оно такое здоровое, что носить его каждый день будет неудобно. Но у меня немного слетели тормоза, когда я выбирал для неё украшения. Даже моя мать шокирована размахом. Это смахивает на новую фамильную коллекцию. Тем не менее, моя бережливая невеста вообще потребовала вернуть всё это назад, чем сильно разозлила.

Я сказал, что если она не напялит вещицы на себя немедленно, выброшу их в форточку.

Она сделала, как велено.

Спасибо, чёрт возьми!

Забрав у Фариды руку, Тина прячет её в воздушных складках своего платья, оглядываясь через плечо и ища меня глазами.

Я здесь. С этого дня я не выпущу тебя из вида ни на одну секунду, так и знай.

Её обеспокоенные глаза перепрыгивают с меня на мою мать. Прикусив губу, она отворачивается, прямая и напряженная.

Втягиваю воздух через нос.

Проследив за направлением моего голодного взгляда, мама прочищает горло и, понизив голос на последнем слове, просвещает:

- Тебе ведь не обязательно… жениться…

Переведя на неё глаза, выгибаю бровь.

- В самом деле? - усмехаюсь я.

Мой голос звучит резко, а челюсть напрягается.

От того, что она вдруг посчитала, будто Тина из тех девушек, которым можно заделать ребёнка, подарить кольцо, притащить на семейный ужин, а потом, блдь, передумать!

- Да, послушай, - быстро продолжает она, бросая косые взгляды на свою невестку. - Брак - это серьёзный шаг. И если вопрос в… в кхм... в...

- Я женюсь в конце месяца, - повторяю прохладно. - К этому моменту я прошу тебя смириться, полюбить мою невесту и прекратить подсовывать мне других. Я прошу тебя узнать её лучше, потому что сейчас ты не знаешь о ней ничего, кроме того, что её отец учитель английского в какой-то там школе.

- Сын, - вздыхает она. - Эта девушка тебе не ровня, даже не смотря на...

На то, что я долбаный отщепенец в этом доме и в собственной семье.

- Её имя - Тинатин, - обрываю и вкрадчиво продолжаю. - Очень советую убедиться в том, что она никогда не услышит подобного дерьма ни от тебя, ни от кого-то ещё. Потому что если это случится, я буду очень зол. Это понятно?

Горделиво качнув головой, моя мать объявляет:

- Как скажешь.

- Благодарю, - раздражённо бросаю, вешая на локоть пальто Тины.

Я не хочу, чтобы она знала о том, что при всех моих деньгах и всём остальном, ни один гость на сегодняшнем вечере не стал бы искать со мной разговора. Все они вообще стараются держаться от меня подальше, и слава, бл*ть, богу.

Я патологически не выношу разговоры.

Иду к ней, пересекая холл.

В распахнутых карих глазах, устремленных на меня, вижу тревогу и ещё какую-то адскую мешанину.

Я знаю, чего ей нужно.

Но я не собираюсь это обсуждать.

Подойдя, упрямо беру её за руку, объявив:

- Нам пора.

Тина не сопротивляется, послушно следуя за мной. Отведя её в сторону, останавливаюсь. Запрокинув сердитое лицо и глядя на меня снизу вверх, она упорно молчит, очевидно опасаясь того, что если раскроет свой ротик, я заткну его очень быстро и просто. Именно это сообщают ей мои собственные глаза.

Она научилась понимать меня без слов, и это радует!

- Повернись и надень пальто, - прошу, предлагая ей одеться.

Поджав губы, она резко разворачивается и просовывает руки в рукава.

- Отлично, - буркаю я, набрасывая пальто на её плечи.

Сжав их ладонями, смотрю на вход поверх увенчанной маленькой короной головы.

Прижавшись губами к шелковиской макушке, вижу, как покидает дом Марат в сопровождении своей охраны.

Толкнув Тину вперёд, веду её следом. Её каблуки зло цокают по мраморному полу. Пытаясь поспевать за моими шагами, она частит, глядя себе под ноги и придерживая рукой юбку платья.

На крыльце морозный воздух кусает моё лицо. Январская звёздная ночь обступает нас со всех сторон, рассеянная гирляндами и фонарями. Я не брал пальто, но наш лимузин стоит прямо у парадной двери. Ахмад и два его бойца ждут моих указаний, расхаживая перед огромным каменным крыльцом.

- Поехали, - киваю, подводя Тину к машине и открывая для неё дверь.

Глава 45. Аид

Тряхнув плечами, сбрасываю пиджак и отправляю его на спинку дивана, попутно щелкая всеми подряд выключателями и поглядывая на Тину, которая прислушивается к квартире, замерев на месте и хлопая глазами.

- Мы здесь одни, - говорю, зная, как расстроит её эта информация, даже несмотря на то, что сейчас она психованная.

Я не могу этого изменить. Я давно научился принимать то, чего не могу изменить, но это не всегда легко...

Обведя пустую гостиную глазами, Тина цепляется за висящий на стене ошейник и сглатывает, прикусывая губу.

Не глядя на меня, разворачивается на своих золотых шпильках и направляется к комоду, куда сваливает расшитую стразами сумочку и бархатную коробку из-под своих бриллиантов.

Распуская узел бабочки, наблюдаю за её прямой спиной, обернутой в чёрное приталенное пальто, которое она не торопится снимать.

Если она хочет скандала, я готов.

В конце концов - это обычное наше состояние, и мне не привыкать. Моему спокойствию позавидовал бы даже покойник, потому что я просто кайфую от того, что она здесь. Психованная или нет, мне без разницы.

Она здесь. Возможно, их даже двое. То есть, возможно, нас теперь трое. Я пока не знаю, что с этим делать, но я быстро учусь. Очень быстро. И я готов к этому. Я… чертовски готов завести свою семью. Не потому что хотел семьи, а потому что завести семью с Тиной - самая естественная вещь в этом проклятом мире!

Я сделал для этого всё за нас обоих, пока она на каждом шагу ставила мне палки в колёса. Я терпеливо шёл к своей цели. И вот теперь я хочу просто расслабиться.

Но разве я, блдь, могу просто получить заслуженную ласку?!

Нет.

Всю дорогу до дома она делала вид, будто спит. Возможно, причиной тому было присутствие в машине моего брата и её сестры, но моя невеста не проронила ни одного слова за час поездки, и меня это начинает конкретно бесить.

Усаживаюсь на спинку дивана рядом со своим пиджаком, сложив на груди руки и наблюдая за тем, как она резко снимает украшения, отправляя их назад в коробку. Сорвав с головы диадему, откидывает со лба волосы и снимает туфли, отшвырнув в сторону сначала одну, потом вторую.

Вздыхаю, с интересом ожидая дальнейшего развития событий.

Пальто отправляется вслед за туфлями, а я уж на секунду решил, что оно полетит в меня.

Привстав на носочки, она роется в сумочке, маленькая мегера.

Я вижу крохотный кусочек её лодыжек и тонкий капрон чёрных чулок. Вижу, как платье обозначает её ягодицы. Смуглые, как и всё её тело. Цвет её кожи меня с ума сводит. Золотистый, как морской загар. Она такая всюду, даже под коленями. Засранка.

Тина психует, а я спокойно пялюсь на неё, как последняя скотина.

Я ни разу не видел её в чулках с сексуальными кружевными резинками на бёдрах, но я отлично представляю, как это величайшее изобретение всего человечества сядет на её ножки.

Ммммм…

- Тинатин, у тебя какие-то проблем, сердечко моё? - спрашиваю примирительно. - Расскажи, я всё улажу.

Резко развернувшись, она осматривает меня с головы до ног, сверкая карими глазами и часто дыша. Её волосы растрепаны, а губы поджаты. Как давно я не видел этого выражения на её ангельском лице, мать его.

- А ты ничего не хочешь мне рассказать?! - цедит Тина, копируя мою позу и складывая руки на груди.

Ну, блдь, наконец-то! Я уж думал, мы никогда не приступим!

Даже сидя на спинке дивана я выше её на полголовы, и эта воинственность с её стороны выглядит чертовски нелепо.

- Что рассказать? - строю из себя идиота, спокойно принимаясь за запонки.

- Ты сказал, что тебе двадцать пять! - бросает она мне в лицо, начиная расхаживать туда сюда.

- Значит, я что-то напутал, - пожимаю плечом, отправляя их в карман брюк.

Замерев, она выпаливает в неверии:

- Очень смешно, Аид.

- Если это всё… - намекаю я, оставляя руки в карманах.

- Нет, не всё, - топает она ногой, останавливаясь в шаге от меня. - Ты меня обманул!

- Это не смертельно, - раздраженно бросаю я, не собираясь воспринимать всерьез эти унизительные для любого мужчины обвинения.

- Ты сказал, что тебе двадцать пять, а тебе… тебе двадцать один! Боже… - хнычет она, прикрывая ладонями глаза.

- Это что ещё значит, чёрт возьми?! - не выдерживаю, вставая и разворачивая её к себе за плечи.

Задрав лицо, она смотрит на меня снизу вверх и выкрикивает:

- Мне летом исполнится двадцать пять…

- И, что? - психую я.

- То! - в сердцах поясняет Тина.

Выгибаю брови, намекая на то, что ни хрена не понял.

- Ты сам знаешь!

- Скажи спасибо, что я избавил тебя от твоей драгоценной девственности, а то ты носилась бы с ней до тридцати.

- Тебе двадцать один, - обвинительно повторяет она.

- Двадцать два, - сурово поправляю я.

- К чёрту! - заявляет эта ненормальная. - Никто не женится в таком возрасте!

- Что за чушь? - гаркаю, тряхнув её плечи.

Марат женился на Мире в восемнадцать! В восемнадцать, блдь! Вот такого точно никто не делает!

Сбросив мои руки, Тина начинает метаться по комнате, как ошпаренная кошка.

Резко остановившись посреди гостиной, она вдруг обвинительно выдаёт:

- Думаешь, я не видела, как липла к тебе эта брюнетка?!

- Это здесь при чем? - изумляюсь я, разворачиваясь вслед за ней.

- Если бы меня не было, она бы залезла к тебе в штаны! - кричит Тина, раскрасневшись. - Прямо там, за столом!

- Я хочу, чтобы в мои штаны залезла ты, - рычу, кладя руки на бёдра. - Сейчас.

Вместо этого, её губа начинает дрожать. Как и её подбородок.

Что за на хрен чудеса?!

Настораживаюсь, чувствуя волнение в груди. Я никогда не видел её такой. Никогда.

- Я… не понравилась твоим родным… - хрипло говорит Тина, обнимая себя руками и опуская лицо с по-детски поджатой губой. - Думаешь, я не поняла?

- Тинатин, у тебя сегодня мозги набекрень? - воплю я, резко проводя рукой по волосам. - Как, блдь, всё это вообще между собой связано?!

- Что я им всем сделала?! - в отчаянии кричит она, вскидывая на меня полные слёз глаза. - Я никому не навязываюсь, я… я...

И моя дикарка начинает реветь…

Опустив плечи и спрятав лицо в ладонях.

Она начинает реветь!

За те секунды, что я преодолеваю разделяющее нас расстояние, понимаю - я где-то облажался.

И я понимаю, что моя любимая находится в каком-то нереальном стрессе, она меня ревнует и я - полнейший дебил...

Глава 46. Аид

В два шага оказываюсь рядом и сгребаю её в охапку. Всю. Она ревёт в свои ладони с такой самоотдачей, что трясутся плечи, затянутые в голубое платье, которое очень ей идёт…

Я сказал ей об этом?

Кажется, нет.

Я чуть не сожрал её в машине, уж конечно она поняла, что отлично выглядит...

- Тина… - бормочу в панике, целуя её волосы и укачивая в своих руках. - Ты чего?..

Звуки её рыданий пугают меня до побледнения!

Я ни хрена не понимаю. Ни хрена...

- Тшшш… - шепчу, неуклюже гладя её волосы. - Всё хорошо…

От этих слов она начинает реветь ещё громче.

Лучше мне вообще помалкивать!

Она убирает от лица руки и прижимается щекой к моей груди. Прячется на ней, заливая слезами мою рубашку и обнимая мою талию. Прилегает ко мне идеально. Вся от макушки до пят. Глажу её плечи, растерянный, как полный кретин.

- Что я сделала не так? - вдруг кричит Тина, запрокидывая зарёванное лицо. - Что?

До того несчастная, что у меня в груди ёкает.

Обнимаю его ладонями и начинаю целовать, собирая солёные слёзы с её губ и щёк.

Я не знаю, что конкретно она имеет ввиду, но если она о сегодняшнем вечере...

- Ты всё сделала правильно… - бормочу, целуя плавную скулу. - Даже я почти поверил…

- Она сказала тебе не жениться на мне, - ударяя по моей груди кулаками, с отчаянием стонет Тина. - Твоя мать. Я знаю, что сказала!

Мало ли что она, блдь, сказала.

- Откуда ты можешь это знать? - цыкаю я, заставляя смотреть себе в глаза. - Ты что, гадалка?

- Просто знаю, и всё! - с жаром выпаливает она. - Они никогда меня не примут...

- Никто не может указывать мне, что делать, - рычу, прижав большой палец к её губам, чтобы дала мне закончить. - Я сам по себе, Тина, и ты теперь тоже со мной.

Икнув, она хлопает мокрыми глазами и шмыгает покрасневшим носиком, переваривая мои слова.

Ага, вот именно.

- Значит, всё таки сказала… - шепчут её губы.

О, да чтоб тебя!

Склоняю голову и впиваюсь в её губы. Целую их так, чтобы выбить из её головы все это дерьмо раз и навсегда. Закрыв глаза, Тина позволяет целовать себя, чем я и занимаюсь, потому что, кажется, это работает. Целую её правильный идеальный носик, густую изогнутую бровь. Как же она хороша, черт возьми. Всхлипывая, Тина ищет мои губы своими, поднимаясь на носочки и кладя свои кошачьи лапки на мою задницу. Цепляется за меня, как маленький краб. Прижимается своими бедрами к моими, губами задевая мой подбородок.

- Аид… - жалобно скулит она, с дрожью прижимаясь ко мне. - Я… я тебя никому не отдам. Ты мой! Я люблю тебя, так тебя люблю…

- Ага, и я тебя…

- Ты злишься на меня… я виновата, знаю…

- Тина, - стону я, закрывая глаза и прижимаясь носом к её щеке. Дышу, считая до пяти, а потом говорю, чеканя каждое слово. - Я не злюсь на тебя.

- Ты сказал, что злился…

Я дебил!

- Помолчи, - велю, выпуская её из рук и подходя к окну. Смотрю на город, упёршись рукой в стекло. Вижу её отражение в стекле. Вижу, как дрожит ей подбородок. Сжав зубы, говорю, - Я злюсь на всех вокруг, кроме тебя. В том, что произошло с тобой виноват я один. Я знал, что ублюдку что-то от тебя нужно, но я… чёрт… я не знаю, чем думал! Это моя ошибка. Потому что сразу было понятно - с тебя глаз нельзя спускать!

- Что это значит? - лепечет она мне в спину.

- Это значит, что ты ходячая проблема, вот что это значит, - убежденно говорю я.

Моя проблема.

Тина молчит, а потом тихо заявляет.

- Раз я проблема, то… то я уйду.

- Ты сегодня чертовски непоследовательна, - обернувшись, говорю я.

Но когда вижу, какое печальное у неё лицо, вздыхаю и протягиваю руку:

- Подойди.

Мягко ступая по ковру, она идёт ко мне, глядя в пол. Останавливается рядом, молчаливая и отстраненная, как, блин, мученица.

Подхватываю пальцами маленький подбородок, заставляя смотреть на себя.

Она смотрит, вскинув свои колдовские глаза. Смотрит в мои. Расстроенная и поникшая.

- Только попробуй уйти, - мягко сообщаю ей. - Я тебя везде найду и верну на место, Тинатин. И ты ни в чём не виновата, поняла?

Она жуёт губу, мучаясь, а потом нехотя кивает.

Облегчённо выдыхаю, говоря:

- Я люблю тебя, и ты об этом прекрасно знаешь без слов.

Снова кивает без раздумий. Моя любимая нахалка. Помолчав секунду, она напряженно спрашивает:

- Значит... мы сами по себе?

- Да, сами по себе, - поглаживаю её подбородок и авторитетно заявляю, - А теперь приступай к своим прямым обязанностям.

- Эммм... это какими же? - уточняет Тина, порхая ресницами.

- Позаботься о своём мужчине. Расстегни мою рубашку, - на полном серьёзе заявляю я, надеясь расшевелить её чертей.

Выпускаю её подбородок и кладу руки на свои бедра.

Немного помявшись и опустив глаза, она кусает губу и приступает.

Делает полшага вперёд. Так, что юбка платья путается в моих ногах, а живот касается моей ширинки.

Послушная, чтоб её.

Наблюдаю за покорно склоненным личиком, понимая, что вот такое её поведение меня дико заводит.

Дыхание учащается, пах тянет на себя всю кровь из башки.

Она, блдь, даже ничего ещё не сделала, а у меня уже стоит! Что я за лох такой? Как мне приструнять её в дальнейшем, если она тоже об этом знает?!

Потянув рубашку, Тина очень медленно достаёт её из-за пояса моих брюк.

Тонкие пальчики взмывают вверх и берутся за первую пуговицу.

Лёгкие касания, как удары в живот.

Дойдя до последней пуговицы, она распахивает полы и стягивает рубашку с моих плеч, поглядывая в моё лицо.

Помогаю ей, оставаясь в одних брюках. Опустив руки вдоль тела, смотрю на неё сверху вниз. Всё туже и туже соображая.

Подушечки шаловливых пальцев пробегаются по моей груди и животу, очерчивают пупок. Мышцы сокращаются, в паху тяжелеет. Сосредоточенно глядя вниз, Тина проводит этими подушечками по молнии брюк. Член дёргается, стремясь запрыгнуть ей в руку.

Она дразнит его, проводя ладонями по моим бёдрам. Делает это, глядя мне в глаза. На её щеках румянец, полные губки приоткрыты. Подавшись вперёд, она целует центр моей груди и делает тихий, но очень демонстративный вдох…

Чёёёёёёёёёрт…

Глаза закрываются, но я не позволяю.

Черт, ни за что.

Я хочу видеть, это. Если это то, что она задумала…

Тина опускается на колени у моих ног и берётся за пояс брюк.

Расстёгивает пуговицу и ширинку, прижавшись лицом к моему животу.

Чувствую её руки. Мягкая хватка и уверенное движение вверх, а потом вниз.

О, твою мать, да…

Ещё, любимая.

- Ммммммм… - выдыхаю, запрокидывая голову и закрывая глаза.

Лёгкое касание языка и влажный тёплый плен.

Качнувшись, упираюсь рукой в стекло, вторую запускаю в её шелковистые волосы.

Тина вздрагивает, и я с проклятием убираю руку. Опускаю на неё глаза, часто дыша.

Выпустив изо рта мой член, она поднимает лицо и хрипловато говорит:

- Всё нормально… я знаю, что это ты…

Сглотнув, нежно зарываюсь пальцами в растрёпанные пряди. Массирую кожу. Она смотрит мне в глаза, облизывая губы. Сгребаю немного мягких волос, сжимая чуть сильнее и пристально наблюдая за её реакцией.

Тина медленно закрывает глаза, возвращаясь к прерванному занятию.

В глазах мутнеет. Толкаю её голову навстречу своим бёдрам, чувствуя, как подгибаются, блдь, колени.

Осторожные пальчики сжимают мои яйца.

Чёёёёёёёёёрт.

Оттягиваю её за волосы чуть резче, чем рассчитывал.

От этого она теряет равновесие и падает на свою восхитительную задницу, проводя тыльной стороной ладони по губам.

- Блдь, любимая, извини… - хриплю, опускаясь рядом с ней на колени.

Тяну к ней руки, и она ныряет в мои объятия.

Целую влажные губы, дрожа от желания поскорее окунуться в неё. Горячую и нежную. Нетерпеливо нащупываю застёжку платья на спине. Она тормозит и не поддаётся, поэтому разрываю её, выдирая молнию из тонкой ткани.

- Хватит портить мою одежду, - хнычет Тина, судорожно дыша и целуя мою шею.

- Я состоятельный… человек, - бормочу невнятно, разрывая платье до самой талии.

Соединив лбы, общими усилиями достаём её руки из узких рукавов. Тина вскакивает, а я сдёргиваю платье с её бёдер. Опершись руками на мои плечи, она вышагивает из воздушной голубой кучи, которую я отшвыриваю со стоном.

Чулки, вашу мать…

Сгребая в ладони её задницу, как животное целую мягкий животик, передавая привет своему ребёнку. Щекочу кожу языком, втягиваю в рот, быстро снимаю тонкие кружевные трусики. Они чертовски влажные. Тина снимает лифчик, уронив его мне на башку. Трясу головой и забрасываю ногу в черном чулке себе на плечо, придерживая дрожащее тело за ягодицы.

- Аиииииид… - протяжно стонет Тина, хватаясь за мою голову.

Работаю языком до тех пор, пока не нахожу нужное место.

Об этом мне сообщают её дрожащие бедра и стоны. Всасываю снова и снова. Хочу, чтобы она кончила сейчас, потому что, блдь, долго я не протяну…

- Сможешь так кончить? - спрашиваю полупьяно, кусая внутреннюю поверхность её бедра.

- Ааааааай… не… знаю… - хнычет она, комкая в руках мои волосы.

Ладно…

Чёрт…

Сбрасываю с плеча её ногу и укладываю Тину на ковер.

Голую, и в одних чулках.

Она широко разводит колени, рвано дыша через приоткрытые губы.

Её соски похожи на два коричневых камушка. Мой рот наполняется слюной. Она смотрит на мой член, облизываясь, как кошка.

- Нравится? - сиплю я, проводя по нему рукой.

Пффффф…

Тина фыркает и звонко смеется, приподнимаясь на локтях.

Впервые за весь этот чертов день, я вижу её улыбку!

И огоньки в потемневших глазах.

Ну, наконец-то!

Довольно улыбаюсь в ответ, накрывая её собой. Она просовывает ладони под мои брюки, впиваясь пальцами в мою задницу, а потом цепляется ногой за мою голень, толкнув в грудь, и меняет нас местами, усаживаясь на меня верхом.

Двигает бёдрами, упёршись ладонями в мой пресс. Проезжается по моему члену, делая его мокрым. Поджимаю пальцы на ногах, как какая-нибудь девка, шумно выдыхая.

На её лицо восторг и страсть. Нахалка...

- Только сегодня… - ворчу, наслаждаясь видом её тела.

Линиями ключиц, округлой полной груди, впадинки между ребрами.

В этот момент я благодарю бога за то, что он создал женщину. Подохнуть не познав этой картины, было бы адским дерьмом.

Плюс ко всему, нам охренеть как подходит эта поза. Просто пздц, как подходит. Идеально, блдь…

- Как скажешь… - мурлычет хитрая бестия, читая мои мысли.

Блдь.

Обхватив ладонями её талию, опускаю нахалку на себя.

Оба перестаём дышать по мере того, как мой член погружается в её тело.

- Пфффффф… - выдыхаю, сжав зубы.

Медленно, чёрт…

Мы не были вместе целых девять дней…

От кайфа закатываю глаза.

На лбу проступает пот.

Тина ёрзает, постанывая. Устраивается, блин, удобнее, осваивая новую позицию. Ловит ритм, начиная раскачиваться на мне. Протягиваю руки и наполняю ладони ей восхитительными сиськами. Она накрывает мои руки своими, выгибаясь.

Мммммммм...

Опускаю одну руку, помогая ей пальцами. Она извивается, сводя меня с ума. Падая вперёд и упираясь руками в мою грудь. С нарастающими криками поднимается и опускается, потираясь о мой палец и давая нам обоим то, что нужно.

Кончает, извиваясь и зовя меня за собой.

Крепко сжимаю её талию, приводя в движение собственные бёдра.

Трахаю её целых тридцать секунд, пока сам не кончаю, вдалбливаясь в неё, как маньяк...

Моей кошке это нравится, потому что с криками, она кончает опять...

Глава 47. Тина

Две недели спустя.

Тихий писк сигнализации будит меня, будто взрыв петарды.

Резко открываю глаза, слыша шаги в темноте. Такие знакомые, что я мгновенно встряхиваюсь, прислушиваясь к скрипу толстых подошв по деревянному полу. Под потолком вспыхивает несколько лампочек, освещая гостиную.

Щурюсь, приподнимая голову и глядя на настенные электронные часы.

Восемь вечера.

Я опять уснула.

Шаги приближаются к дивану, и вот перед моим лицом возникают обтянутые чёрной джинсовой тканью бедра.

Поднимаю глаза, выгнув шею, и хрипловато спрашиваю:

- Как ты узнал, что я здесь?

- Почуял, - пожимает плечом Аид, с лёгкой улыбкой рассматривая моё растянувшееся на диване тело.

Фыркаю, перевернувшись на спину и потягиваясь.

Он наблюдает, склонив набок голову.

На нём тёплая кожаная куртка поверх чёрного свитера, а на мне его толстовка и большие вязаные носки - подарок Фатимы. Его толстовка пахнет им, и мне с этим очень комфортно, особенно когда я не знаю, где его носит.

Пройдясь глазами по моим голым ногам, он опускается на корточки. Гладит мою коленку, посылая по ноге мурашки, и убирает волосы с моей щеки со словами:

- Хочешь чего-нибудь? Апельсинов с икрой?

Смеюсь, глядя в его весёлые глаза. Его палец гладит мою щёку и щекочет уголок губ.

- Сладкого чаю с солеными огурцами?

- Я только что съела, спасибо.

Всмотревшись в моё лицо, он раздумывает секунду, а потом говорит:

- Тогда пойдём, прогуляемся.

- На улицу? - хмурюсь я, поглядывая на окно поверх его плеча.

За ним темно и холодно.

- Да, на улицу, - кивает Аид, вставая и выпрямляясь в полный рост.

Вздыхаю, садясь и сбрасывая ноги на пол.

Последний две недели я только и делаю, что ем, сплю и раздвигаю ноги для Аида Джафарова. Это что-то вроде отпуска, которого у меня никогда в жизни не было. В его доме и его жизни я будто спряталась от всего на свете. От людей и… от всего остального. У меня никогда не было своего дома. И теперь я, как никогда, чувствую, что он у меня есть. И это совсем не место, а человек.

Встав с дивана, иду к гардеробу. Зевая, достаю оттуда свои спортивные штаны.

Аид наблюдает, стоя посреди квартиры. Слегка расставив длинные ноги и положив руки в передние карманы своих джинсов. Медленно развернувшись, он достаёт из шкафа мою шубу и помогает мне одеться.

Захватив на тридцать первом этаже охрану, спускаемся в холл здания, где сейчас полно народу.

На улице морозно и порхают маленькие снежинки. Повсюду снуют люди, задирая воротники курток, и пряча носы в шарфах.

Аид натягивает шапку и перчатки, после чего берёт меня за руку.

Медленно движемся по тротуару в сторону небольшого парка, в котором он иногда бегает по утрам, когда не делает этого на беговой дорожке. А ещё, он очень рано просыпается. Я просыпаюсь вместе с ним, потому что иногда он может пропадать где-то целыми днями.

Теперь, когда я знаю, чем он занимается в этой огромной системе под названием “семья Джафаровых”, стала понимать, что значит “мы сами по себе”. Мы очень даже сами по себе. А Аид… он всегда в тени своего брата. Всегда где-то поблизости. И это его выбор.

Что ж. Теперь нас двое.

Каждое дерево в парке подсвечено фонариками, а дорожки идеально расчищены. Я думаю, здесь не обошлось без вмешательства владельца высотки, которая в городе почти главная достопримечательность.

Аид ведёт меня в сторону небольшого катка, где сейчас полно малышни.

Усевшись на пустую трибуну, он располагает меня между своих ног на ступеньку ниже. Кладет локти на колени, защищая собой от ветра и снега. Откидываюсь на его грудь, вытягивая вперед ноги в тёплых ботинках.

Каток подсвечен со всех сторон. Разноцветными лампочками и фонарями. Некоторое время мы просто наблюдаем за людьми, слушая дыхание друг друга.

- Чем сегодня занималась? - спрашивает Аид, прижавшись подбородком к моему виску.

- Учила Айзу пользоваться кофемашиной, - отвечаю, наблюдая за девочкой в джинсах и пышной тюлевой юбке. Она крутится вокруг своей оси, как статуэтка в какой-нибудь шкатулке.

Айза займётся моей кофейней, и если ей понравится… мы придумаем что-нибудь...

- Ты была у врача?

- Была… - улыбаюсь, поворачивая голову и глядя на него снизу вверх.

Аид задумчиво смотрит вперёд, провалившись в свои мысли.

Я вижу скобку лёгкой морщинки на его щеке. Его лицо такое мужественное. Такое любимое.

В такие моменты он выглядит очень серьёзным. Таким серьёзным, что мне кажется, будто я совсем его не знаю…

Эта мудрость в его глазах, будто он знает всё и обо всём, волнует мою душу, потому что я понятия не имею о том, что сделало его таким, и когда это произошло? Может быть тогда, когда он получил ту пулю? Чтобы это ни было, думаю, ничего хорошего там нет. Я не спрашивала. Я знаю - он не ответит. Всех своих демонов этот человек победил сам. Запрятал их куда-то далеко-далеко и забыл о них навсегда.

Я… восхищаюсь им. И люблю его. И я сексуально от него зависима. Просто зависима от его тела и от того, как он им пользуется. Я не могу вспомнить, какой была моя жизнь каких-то три недели назад…

Без него. И без того, который в моём животе.

Клянусь, только Аид Джафаров мог сделать мне ребёнка с первой же, чёрт возьми, попытки! В том, что он сделал это осознанно, я не сомневаюсь.

Потянувшись вверх, оставляю поцелуй на его колючем подбородке, говоря:

- У тебя снег на ресницах…

Опустив на меня глаза, он улыбается:

- А у тебя на губах.

Подставляю ему лицо, прося:

- Так убери…

Обняв мою щеку ладонью, Аид опускает голову и проводит по моим губами языком, а потом втягивает в рот нижнюю. Выпускает её, со словами:

- Что сказал врач?

- Что ты станешь отцом двадцать восьмого сентября.

Его лицо освещает самодовольная улыбка. Горделиво возвращаюсь на место, и он сжимает вокруг меня руки, целуя мою шапку. Глуповато улыбаюсь, глядя на светящийся заснеженный парк.

- Чем займёшься завтра? - спрашивает Аид.

Моя улыбка немного блекнет.

- Не знаю… - шепчу я, опуская глаза.

- Может быть, вернёшься в свой фонд?

- Нет… - отвечаю поспешно.

- Почему?

- Я… больше не хочу этим заниматься…

- А чем хочешь? - продолжает допытываться он.

- Буду стирать твои носки, разве не для этого нужна жена? - отбиваюсь я.

- Я думаю, ты могла бы совмещать, - шепчет Аид, прижавшись тёплыми губами к моей щеке.

- Ох, правда? - наигранно восклицаю я, жмурясь от удовольствия. - Как мило…

- Тина, - вздыхает он. - Того, что с тобой произошло больше никогда не повторится. Я обещаю.

- Дело не в этом… - тихо говорю я.

- А в чём?

- Я… не знаю… просто, я разочаровалась в людях… и в себе...

Аид смеётся, а потом говорит:

- Это пройдёт.

- Если ты так считаешь… - ворчу я, передёргивая плечами.

- Замёрзла?

- Угу…

- Тогда, пойдём домой.

С этими словами он ставит меня на ноги. Разворачиваюсь, и обнимаю его шею, прижимаясь носом к его холодной щеке. Его руки тут же обнимают меня в ответ, делясь теплом.

Заглядываю в его глаза, стряхивая снежинки с черной шапки. Его лицо расслабленно и спокойно. Дыхание превращается в облачко пара, а на щеках румянец.

Мы поженимся через три дня. Свадьба будет очень скромной, потому что я попросила его об этом. Потому что выходить замуж в толпе посторонних людей, которым нет до нас никакого дела, будет настоящим испытанием для меня.

Будет только его семья. И моя семья. Мои родители… немного шокированы. И я их понимаю. Ведь они никогда не поймут, что я выхожу замуж за одного конкретного Джафарова, а не за всю его семью. У меня будет его фамилия. Его, и больше ничья.

Став коленями на скамейку, задумчиво тяну:

- Так, где ты хочешь, чтобы я тебя… эммм приласкала?

Уголок его губ чувственно ползёт вверх. Пробравшись руками под мою шубу, он благодушно заявляет:

- В душе будет самое то.

Эпилог

- Гектор поедет с нами?

- Нет, - отвечаю, открывая и закрывая все розовые ящики подряд.

Чёрт.

Сажусь на корточки, доставая с нижней полки малиновую полосатую коробку.

Слава богу.

- Лира, - говорю, хватая из коробки первые попавшиеся колготки и протягивая их дочери. - Надевай.

- Я еще не высушила ногти! - заявляет она, маша кистями рук.

- Пожалуйста, можно он поедет с нами? - хнычет Эльза, моя младшая дочь, сидя верхом на нашем псе.

В глазах серого питбуля обреченность и печаль. Обняв его за шею, она скатывается на пол и распластывается там, разбросав руки и ноги.

- Он останется дома, - говорю ей, беря в руку маленькую стопу Лиры и начиная натягивать на неё синие колготки.

Моя дочь трясёт ногой, лепеча:

- Я хочу другие!

- Какие? - спрашиваю, нетерпеливо высыпая содержимое коробки на пушистый белый ковёр.

- С сердечками, - тычет она пальцем.

- Когда мамочка вернётся? - хнычет Эльза, катаясь по полу. - Когда ты нас заберёшь?

- Сегодня, - отвечаю на последний вопрос, доставая из разноцветной кучи колготки с красными сердечками.

Заглядываю в глаза Лиры. Она утвердительно кивает и протягивает мне стопу.

Черт возьми, я уверен, что в пять лет она должна делать это сама, но натягиваю на неё колготки, потому что спорить нет времени.

Спрыгнув с кровати, она позволяет надеть на себя зелёное платье, которое находится в кичащем цветовом конфликте с красными сердечками.

Упершись коленями в пол, помогаю ей достать из-под ворота волосы. Они мягкие, гладкие и длинные, как и у её матери. Она вообще точная копия своей матери. Маленькая вездесущая копия, которая никогда не делает того, что ей велят.

- Черт, Эльза, нет! - рычу я, потому что она уселась перед маленьким туалетным столиком в явном намерении накрасить, блдь, ногти.

- Ты сказал “черт”, - верещит Лира, прыгая на месте.

- Обувайся, живо, - велю я, разворачивая её к шкафу и поддавая ускорения, легонько хлопнув по заднице.

Эльза хлопает невинными глазами, глядя на меня через плечо. На ней пижама с цыплятами. Волосы распущены и нечесаны, потому что сейчас шесть утра и их няня ещё не приехала. И я с облегчением понимаю, что моей трёхлетке совершенно пофигу, во что быть одетой. Поэтому решаю оставить всё как есть, быстро обувая её ноги в серые лакированные ботинки.

- Пока, Гектор... - зевает она, гладя собаку по голове.

Он кладёт морду на её колени, тоскливо поскуливая. Надеваю на неё джинсовую куртку и подхватываю на руки, оттолкнув серую морду. Маленькие детские руки обвивают мою шею, на плечо ложится доверчивая щека.

Лира, обутая в розовые резиновые сапоги, тянет вверх руки.

Чёрт, она выглядит так, будто свалилась в чан со всем цветовым спектром.

Наклонившись, забрасываю её на плечо, что вызывает дикий восторг. Болтая ногами и вереща, она цепляется за мою куртку. Эльза тоже верещит, потому что повторяет за ней абсолютно всё и всегда.

Улыбаюсь, быстро выходя из комнаты.

В нашем доме за каждым углом следы их пребывания. Разноцветные отпечатки руку и ног на стене коридора второго этажа - это идея Тины. Здесь и мои есть, и они здоровенные, по сравнению с отпечатками Тины, а по сравнению с отпечатками Лиры и Эльзы - гигантские.

Сбегаю по лестнице и прохожу через гостиную, ускоряясь.

Меня снедает нетерпение.

Расхаживающий перед моей машиной Булат открывает для нас заднюю пассажирскую дверь, морщась от принесенного мною визга.

Стряхиваю обеих на заднее сидение своего Хаммера, напичканного девчачьей дребеденью, и захлопываю дверь. Погруженный в утренний осенний туман двор моего дома наполняется тишиной.

- Ты со мной, - говорю Булату, подходя к водительской двери. - Возьми ещё парней.

Бросив красноречивый взгляд на тонированное окно пассажирское окно, он протягивает мне руку, говоря:

- Поздравляю.

Довольно улыбаюсь, принимая рукопожатие и кивая.

Сажусь в машину, заводя мотор. Игнорируя возню на заднем сидении, трогаюсь с места, медленно двигаясь по подъездной дорожке мимо спущенного фонтана, в который Лира свалилась два года назад, после чего мы решили его демонтировать, но потом передумали.

- Папочка? - зовёт она меня.

- Да? - отзываюсь, настраивая на них зеркало заднего вида.

Эльза медленно моргает, клюя острым носиком и собираясь отключиться. Моя кроха самая настоящая сова. Разбудить её утром можно только пушкой.

- Можно мне выйти замуж за Булата? - щебечет Лира, роясь в своём прозрачном клеенчатом рюкзаке.

- Зачем тебе замуж? - спрашиваю я, дожидаясь, пока откроются ворота.

- Бабушка говорит, что я должна выйти замуж, когда вырасту…

- Ты никому ничего не должна, - обозначаю её главную жизненную установку, выезжая на дорогу.

Внедорожник Булата следует за мной по пятам, пока пробираюсь по спящему посёлку.

- Бабушка говорит, я богатая невеста…

- Ты будешь богатой девушкой, - поправляю я. - Тебе вообще не обязательно выходить замуж.

- Я бы вышла за Булата, - настаивает она на своём.

- Хрена с два… - бормочу себе под нос.

Любому ублюдку, положившему на неё глаз раньше двадцати пяти, я натяну этот глаз на жопу, обещаю.

Дом Марата погружён в тишину. Он находится в пятистах метрах от моего дома, и я офигительно рад тому, что последние полгода он ведёт почти все свои дела отсюда, но с тех пор, как Даур пошёл в школу, у нас значительно прибавилось геморроя.

Меня встречает Мира, одетая в атласную пижаму и вязаные носки. Пряча улыбку, она осматривает бардак в одежде моих детей и говорит, посмотрев на меня:

- Поздравляю.

Киваю, глядя на Эльзу, которая дёргает меня за штанину.

- Передай мамочке, - просит она, протягивая мне скомканный тетрадный листок, который извлекла из своего кармана.

Кладу его в задний карман своих джинсов, и подхватываю её подмышками.

Целую её лоб, она целует мою щёку, послушно болтаясь на моих руках. Поцеловав второй, более непослушный лоб, покидаю дом брата.

Трусцой добегаю до машины и запрыгиваю в салон.

Добравшись до города за полчаса, вливаюсь в поток машин. Город гудит, несмотря на ранний час. Заглянув в цветочный магазин, забираю ожидающую меня гигантскую корзину красных роз, которая с трудом влезла в мой багажник.

Чёрт, любимая, тебе это понравится.

Я спешу, продираясь через городской трафик, как психованный мудак, сигналя и разгоняя всех со своего пути.

Стеклянные двери городской клиники разъезжаются, пропуская меня внутрь. В коридоре третьего этажа меня встречает Ахмад в компании своих бойцов.

- Поздравляю, сынок, - со всей серьёзностью басит он, хлопая меня по плечу, потому что у меня заняты руки.

Киваю, шагая к двери за его спиной. Толкаю её плечом, вваливаясь в палату вместе с корзиной, которую тут же опускаю на пол, впитывая в себя охеренно умиротворяющую картину обстановки.

Мою жену, лежащую на электрической больничной кровати с крохотным белым свёртком на груди, который она осторожно придерживает одной рукой.

Её бархатные глаза расширяются, касаясь моих глаз. Опускаются на неправдоподобно здоровую корзину с цветами.

Тина улыбается.

Медленно трогаюсь с места, тихо говоря:

- Привет…

- Привет, - устало говорит она, откидывая голову на подушку и наблюдая за мной.

Её волосы собраны в косу, которая лежит на плече. На ней больничная рубашка и тени под глазами.

Моя любимая всю ночь рожала мне сына.

Подхватываю по пути стул, который ставлю рядом с кроватью. Протягиваю руку, обнимая ладонью её щёку. Она целует мою ладонь, а я осторожно целую её губы. Мягкие и любимые. Прижимаюсь к ним, закрывая глаза и наслаждаясь.

- Я тебя заждалась… - шепчет Тинатин, потираясь носом о мою щеку.

Целую уголок её губ, опускаясь на стул. Беру их обоих в плен, окружив своими руками, и кладу голову на её подушку. Она осторожно отодвигает белое полотенце, прикрывающее темноволосую головку размером с половину моего кулака.

Чувствуя, как сдавило горло, рассматриваю крошечное сморщенное лицо, расплющенное на её груди.

- Блядь… - шепчу, расплываясь в улыбке.

- Аид, - возмущается Тина.

Поднимаю на неё весёлые глаза. Она улыбается, кусая губу. Тихо смеюсь, целуя её плечо.

- Доволен? - спрашивает она.

- Нам нужен ещё один такой же, - заявляю, с гордостью рассматривая свою микроскопическую копию. - Для ровного счёта.

- Иди к чёрту, - советует она.

Посмотрим.

Удовлетворённо вздохнув, трусь лицом о её косу. Её рука гладит мои волосы. Я охрененно счастлив.

- Я хочу спать… - бормочет Тина. - Ты не уйдёшь?

- Спи, - отвечаю я, мегаосторожно касаясь пальцами черных волосиков. - Я оставил их с Мирой до вечера.

Тина издаёт тихий вздох, прижимаясь своей щекой к моему лбу. Провожу пальцем по игрушечному морщинистому кулаку, на что мой сын никак не реагирует. Вспоминаю о просьбе дочери и лезу в карман своих джинсов.

- Это тебе, - говорю, кладя листок на живот жены и возвращаясь в исходное положение.

Развернув его одной рукой, Тина смеётся, повернув ко мне рисунок.

На нём взявшиеся за руки корявые человечки и непонятное серое пятно, очевидно - это Гектор. На рисунке нас шестеро, включая собаку. “Я” стою в центре. Это я, потому что я самый высокий. Мои дочери считают, будто я в доме главный. Они ещё не знают о том, что женщина может получить от своего мужчины всё, что ей захочется, хорошенько попросив, особенно, когда пускает в ход губы или язык.

Пальцы Тины в моих волосах. Нежные. Прикрываю глаза, наслаждаясь её близостью. Наслаждаясь этим днём.

- Амин, - говорю, наконец-то, определившись.

- Как твой дед?

- Да.

- Он женился на твоей бабушке. Он был сумасшедшим?

- Пожалуй, - лениво отзываюсь я.

Тина замолкает. Когда поднимаю голову - она спит. Возвращаю голову на место, слушая два тихих дыхания.

Нам определённо нужен ещё один такой же.

Конец