365 дней

ГЛАВА 1

- Массимо, ты знаешь, что это значит?

Я повернул голову к окну, глядя на безоблачное небо, а затем перевел взгляд на своего собеседника.

- Я возьму эту компанию, нравится это семье Маненте или нет.

Я встал, а Марио и Доменико неторопливо поднялись с мест и выстроились за мной. Это была приятная встреча, но слишком затянувшаяся. Я пожал руки присутствующим в комнате мужчинам и двинулся к двери.

- Поймите, так будет лучше для всех. - Я поднял указательный палец. - Вы еще скажете мне за это спасибо.

Я снял пиджак и расстегнул еще одну пуговицу на своей черной рубашке, сидя на заднем сиденье автомобиля, наслаждаясь тишиной и прохладой кондиционера.

- Домой! - бросил я водителю и начал просматривать сообщения на своем телефоне.

Большинство касалось деловых интересов, но среди них я нашел также СМС от Анны: «Я вся мокрая, меня нужно наказать». Мой член сразу поднялся штанах, и я со вздохом поправил его и с силой встряхнул. О да, моя девушка хорошо чувствовала мое настроение. Она знала, что эта встреча не будет приятной и не принесет мне покоя. Она также знала, что именно меня расслабляет. «Будь готова к наказанию», - ответил я кратко и расслабился, прикрыв глаза.

И снова она. Мой член мгновенно стал твердым, как сталь. Боже, я сойду с ума, если не найду ее. С момента аварии прошло уже пять лет, пять долгих лет - как сказал врач: случилось чудо - смерть и затем воскресение, во время которых привиделась мне женщина, которую я не встречал в реальной жизни. Я встретил ее в своих видениях, когда был в коме. Запах ее волос, нежность кожи -почти чувствовал, как ее трогаю. Каждый раз, когда я занимался любовью с Анной или любой другой женщиной, я любил ее. Я называл ее Госпожой. Она была моим проклятием, безумием и, видимо, чудесным благословением.

Автомобиль остановился. Я взял пиджак и вышел. В аэропорту ждали уже Доменико, Марио и ребята, которых я с собой взял. Может, я перебарщиваю, но иногда демонстрация грубой силы необходима, чтобы запутать противника.

Я поздоровался с пилотом и сел в мягкое кресло, стюардесса подала мне виски с одним кубиком льда. Я посмотрел на нее; она знала, что мне нравится. Я смотрел пустым взглядом, и она краснела и кокетливо улыбалась. А почему бы и нет, - подумал я и энергично поднялся с места.

Я схватил удивленную женщину за руку и потянул к приватной части самолета.

- Поехали! - закричал пилот и закрыл дверь, исчезая за ней.

Когда мы оказались одни в комнате, я схватил ее за шею и решительным движением развернул, прижав к стене. Я смотрел ей в глаза, она была испугана. Я приблизил губы к ее губам и резко прикусил нижнюю губу, девушка застонала. Ее руки свободно свисали вдоль тела, а взгляд застыл в моих глазах. Я схватил ее за волосы, она еще сильнее наклонила голову, опустила веки и снова застонала. Она была очаровательна, такая юная девчушка, и весь мой персонал должен быть таким, потому что мне нравилось все, что мило.

- Встань на колени! - прорычал я, потянув ее вниз.

Она без колебаний выполнила приказ. Я снисходительно похвалил ее за правильное проявление покорности и провел большим пальцем по губам, которые она послушно раздвинула. У меня никогда с ней ничего не было, и все же девушка интуитивно знала, что нужно делать. Я начал расстегивать ширинку. Стюардесса громко проглотила слюну, и ее большие удивленные глаза все время смотрели на меня.

- Закрой, - спокойно сказал я, проводя большим пальцем по ее векам. - И не открывай, пока я не разрешу...

Мой член пружиной выскочил из брюк, жесткий и почти болезненно полный. Он коснулся губ девушки, и она вежливо и широко раскрыла рот. «Ты не знаешь, что тебя ждет», - подумал я, и засунул его до самого конца, удерживая ее голову так, чтобы она не имела возможности двигаться. Я почувствовал, как она задыхается, и вошел еще глубже. О да, мне нравилось, когда они с ужасом открывали глаза, как будто они действительно думали, что я собираюсь задушить их. Я медленно отступил и погладил ее по щеке, почти ласково, мягко. Я наблюдал, как она успокаивается и облизывает густую слюну с губ.

- Я трахну тебя в рот, - она слегка вздрогнула. - Можно?

На лице не было эмоций, не было улыбки. Девушка некоторое время смотрела на меня большущими глазами, а через несколько секунд утвердительно кивнула.

- Спасибо, - я прошептал, проводя обеими руками по ее щекам. Я прижал девушку к стене, и в очередной раз вошел до ее горла. Она сжала губы вокруг члена. О, да! Мои бедра начали с силой двигаться. Я чувствовал, что она не может дышать, через некоторое время она начала сопротивляться, поэтому я схватил ее сильнее. Хорошо! Ее ногти впивались в мои ноги, сначала она пыталась меня оттолкнуть, а потом стала царапать ногтями. Мне это нравилось, мне нравилось, когда они сопротивлялись, когда были беспомощны против моей силы. Я закрыл глаза и увидел мою леди, она стояла на коленях передо мной, ее почти черный взгляд пронзил меня насквозь. Ей нравилось, когда я ей овладевал. И я еще сильнее сжимал руками ее волосы, и в ее глазах билось желание. Я больше не мог сдерживаться, еще два сильных толчка, и я застыл, и сперма вылилась из меня, еще больше задушив девушку. Я открыл глаза и посмотрел на ее размытый макияж. Я отступил немного, чтобы освободить ей место.

- Глотай, - рявкнул я, снова потянув ее за волосы.

По ее щекам текли слезы, но она послушно выполнила мою команду. Я вынул член из ее рта, и она опустилась на корточки, прислонившись к стене.

- Лижи его! - Девушка замерла. - Дочиста!

Я оперся обеими руками о стену передо мной и смотрел на нее сердито. Она подняла глаза еще раз и обхватила мое достоинство своей маленькой рукой. Она начала слизывать остатки спермы. Я чуть улыбнулся, видя, как она старается. Когда я решил, что уже достаточно, я оттолкнул ее и застегнул ширинку.

- Благодарю! - я пожал ей руку. Она на слегка дрожащих ногах стояла рядом со мной. - Ванная комната там, -я указал направление рукой, хотя она знала этот самолет, как свои пять пальцев. Она послушалась меня и пошла в сторону двери.

Я вернулся к своим товарищам, и сел обратно в кресло. Затем выпил глоток отличного ликера, который уже немного потерял нужную температуру. Марио отложил газету и посмотрел на меня.

- Во времена твоего отца они бы нас всех перестреляли.

Я вздохнул, закатывая глаза, и раздраженно постучал по стеклу столешницы.

- Во времена моего отца мы бы незаконно торговали алкоголем и наркотиками, а не управляли крупнейшими компаниями в Европе, - я откинулся на сиденье и вперил гневный взгляд в своего собеседника. - Я глава семьи Торричелли, и это не совпадение, а продуманное решение моего отца. Я почти с детства готовился к тому, чтобы семья вступила в новую эру, когда я принял власть, - я вздохнул и немного расслабился, когда стюардесса почти незаметно прошла мимо нас. - Марио, я знаю, что ты любишь стрелять. - Пожилой мужчина, который был моим советником, слегка улыбнулся.

- Мы скоро постреляем, - я посмотрел на него серьезно. - Доменико, - теперь я обратился к брату, который посмотрел на меня. - Пусть твои люди начнут искать Альфреда. - Я снова посмотрел на Марио. - Хочешь стрельбу? Не думаю, что она тебя обойдёт.

И я сделал еще один глоток.

Солнце над Сицилией уже садилось, когда, наконец, мы приземлились в аэропорту Катании. Я надел пиджак, и мы направились к выходу из терминала. Я нацепил темные очки и почувствовал удар горячего воздуха. Посмотрел на Этну - сегодня ее можно было увидеть во всей красе. «Туристы довольны», - подумал я и вошел в здание с кондиционером.

- Люди с Арубы хотят встретиться по делу, о котором мы говорили ранее, - начал Доменико, идя рядом со мной. - Нам нужно разобраться с клубами Палермо.

Я внимательно слушал его, составляя список дел Торричелли, которые мне нужно сделать сегодня. Внезапно, хотя мои глаза были открыты, потемнело. И я увидел ее. Я нервно моргнул несколько раз; раньше я видел свою даму только тогда, когда я этого хотел. Я широко раскрыл глаза, и она исчезла. Неужели мое состояние ухудшилось, а галлюцинации усилились? Мне нужно навестить этого идиота, чтобы он сделал мне анализы. Но это позже, сейчас самое время разобраться с контейнером кокаина, который у меня пропал. Хотя «пропал» не было в этой ситуации наиболее подходящим словом. Мы уже подходили к машине, когда я увидел ее снова. Черт, это невозможно. Я сел в припаркованный автомобиль и почти втянул внутрь Доменико, который открыл заднюю дверь.

- Это она, - прошептал я хриплым голосом, показывая на спину девушки, которая шла по тротуару, удаляясь от нас. - Эта девушка!..

У меня в голове не укладывалось, я не мог в это поверить. А может, мне только показалось? Я терял рассудок. Машина тронулась с места.

- Остановите, - сказал я водителю, - О, черт! - застонал я, когда мы поравнялись с ней.

Мое сердце на секунду замерло. Девушка смотрела прямо на меня, не видя ничего через почти черное стекло. Ее глаза, нос, губы - вся она была точно такой, как я ее себе придумал.

Я схватился было за ручку двери, но мой брат остановил меня. Могучий лысый мужчина звал мою даму, и она пошла к нему.

- Не сейчас, Массимо.

Я сидел, как парализованный. Она была здесь, она жила, существовала. Я мог бы коснуться ее, взять и навсегда быть с ней.

- Что ты делаешь, черт возьми?! - так я закричал.

- Она не одна, и мы не знаем, кто эти люди.

Машина рванула с места, а я все еще не мог оторвать глаз от исчезающего силуэта моей леди.

- Я отправлю за ней людей. Прежде, чем мы приедем домой, ты будешь знать, кто они, Массимо! - он повысил голос, - Ты ждал столько лет, подождешь еще несколько часов.

Я взглянул на него с такой яростью и ненавистью, будто был готов с минуты на минуту его убить. Разумные остатки моих мыслей признавали его правым, но все остальные, которых было определенно больше, не хотели его слушать.

- У вас есть час, - прорычал я, бездумно глядя на сидение перед собой. - У тебя, блядь, есть шестьдесят ёбаных минут, чтобы сказать мне, кто это!

Мы припарковались на подъездной дорожке, и когда мы вышли из машины, к нам подошли люди Доменико, вручив ему конверт. Он протянул его мне, и я без слов пошел в сторону библиотеки. Я хотел остаться один, чтобы поверить, что это все реальность.

Я сел за стол и дрожащими руками оторвал верхнюю часть конверта, высыпая его содержимое на столешницу.

- Черт! - Я схватился за голову, когда фото - уже не призрачные образы, нарисованные моим воображением и воплощенные художником с моих слов, а реальные фотографии показали лицо моей Госпожи. У нее было имя, фамилия, прошлое и будущее, о котором она даже не подозревала. Я услышал стук в дверь.

- Не сейчас! - крикнул я, не отрываясь от фотографий и записей. - Лаура Биль, - прошептал я, прикоснувшись к ее лицу на глянцевой бумаге.

После получаса изучения и анализа полученной информации, я откинулся в кресле и начал смотреть на стену.

- Можно? - спросил Доменико, просовывая голову в дверь. Потом, не ожидая приглашения, не растерялся, вошел и сел напротив.

- И что теперь?

- Мы привезем ее сюда, - ответил я бесстрастно, переводя взгляд со стены на него. Он сидел, кивая головой.

- Но как ты собираешься это сделать? - он посмотрел на меня, как на идиота, что меня немного возмутило. -Ты поедешь в отель и расскажешь ей, что когда ты умер, у тебя были видения, и в них...

«Ив них ты, Лаура Биль, и теперь ты будешь моей!» -подумал я про себя.

- Украду ее, - решил я без колебаний. - Отправьте людей в квартиру... - я задумался, пытаясь найти в бумагах имя ее парня, - Мартина... Пусть они узнают, кто он.

- Может быть, лучше попросить Карло? На месте, -улыбнулся Доменико.

- Хорошо, пусть Карло даст людей столько, сколько сможет. Я должен найти способ, чтобы она появилась здесь как можно скорее!

- Вам не нужно искать никакой способ! - я взглянул в сторону двери, откуда раздался женский голос. Доменико тоже обернулся. - Я здесь! - улыбающаяся Анна шла к нам. Ее длинные ноги в туфлях на непомерно высоких шпильках, казалось, достигали неба.

«Черт, - выругался я. - Совершенно забыл о ней!»

- Я вас оставлю. - Доменико с глупой улыбкой поднялся и пошел в сторону выхода. - Я подумаю о том, о чем мы говорили, и завтра разберемся с этим до конца, - добавил он.

Блондинка подошла ко мне. Она слегка раздвинула мои колени ногой. От нее пахло, как обычно, безумно -сочетание секса и власти. Она задрала микроскопическое коктейльное платье из черного шелка и села на меня верхом, без предупреждения засунув язык мне в рот.

- Ударь меня, - попросила она, покусывая мою губу и потираясь киской о ширинку костюмных брюк. - Сильно!

Она лизала и кусала мое ухо, а я в это время смотрел на фотографии, рассыпанные на столе. Я снял развязанный ранее галстук и встал, опустив Анну на пол. Я повернул ее и завязал ей глаза. Она улыбнулась, облизывая нижнюю губу. Она оперлась о стол локтями, широко расставила ноги и легла на дубовую столешницу, сильно выгибая спину и поднимая задницу. Она была без трусиков. Я подошел к ней сзади и сильно ударил ее. Анна громко вскрикнула и широко открыла рот. Вид фотографий, разбросанных по столу, и тот факт, что леди была на острове, сделали мой член твердым, как скала.

- О да! - зарычал я, входя в ее влажную щель и не сводя глаз с фотографий Лауры. Я приподнял Анну за шею и собрал все бумаги, которые она накрыла своим телом, после чего снова положил ее на стол, подняв ее руки высоко над головой. Положил фотографии так, чтобы они смотрели на меня. Ничего не хотелось мне в данный момент больше, чем обладать женщиной с фото...

Я был готов кончить в любой момент. Я быстро снял штаны. Я засунул два пальца в Анну, и она стонала, извиваясь и дергаясь подо мной. Ее киска была узкая, мокрая и очень горячая. Я начал водить пальцем вокруг ее клитора, и она еще сильнее ухватилась за стол, на котором лежала. Я схватил ее левой рукой за шею и ударил правой, чувствуя необъяснимое облегчение. Я снова посмотрел на фотографию Лауры и ударил Анну еще сильнее. Она кричала, а я бил ее, как будто это должно было превратить ее в Лауру. Ее ягодицы стали почти фиолетовыми. Я наклонился и начал лизать их, они были горячими и пульсирующими. Я раздвинул ее ягодицы и начал водить языком по ее сладкой дырочке, и перед глазами меня была моя леди.

- Да, - простонала Анна тихо.

«Я должен иметь Лауру, я должен иметь ее всю!» - подумал я, вставая и насаживая Анну на себя. Она выгнула спину в дугу, и через некоторое время опустилась на мокрую от пота столешницу. Я трахал ее, постоянно глядя на Лауру. Уже скоро... эти черные глаза будут смотреть на меня, когда она преклонит колени передо мной... Уже скоро...

- Ах ты, сука! - я стиснул зубы, чувствуя, как тело Анны застыло.

Твердо и настойчиво я двигался в ней, не обращая внимания на то, что ее заливает волна оргазма. Не интересовало меня это... Для меня теперь существовали только глаза Лауры.

Я должен был чувствовать больше, сильнее. Я вытащил член из Анны и уверенным движением засунул его в ее узкий зад. Из ее горла вылетел дикий крик боли и наслаждения, я почувствовал, как вся она сжимается вокруг меня. Мой член взорвался, а у меня перед глазами была только моя леди.

8 ЧАСОВ НАЗАД

Звук будильника, буквально ворвался мне в мозг.

- Вставай, милая, уже девятый час. Через час мы должны быть в аэропорту, чтобы после обеда начать сицилийские каникулы. Собирайся! - Мартин с широкой улыбкой стоял на пороге спальни.

Я неохотно открыла глаза. «Ведь сейчас середина ночи, какая варварская идея летать в этот час», - подумала я. С тех пор, как я ушла с работы несколько недель назад, день полностью потерял свои пропорции. Я спала слишком долго, я просыпалась слишком поздно, а хуже всего было то, что ничего не думалось, ничего не хотелось, я просто пассивно плыла по течению... Я слишком долго находилась в болоте гостиничного бизнеса, и когда я наконец-то получила желанную должность директора по продажам, я бросила все это, потому что потеряла свое сердце на работе. Я никогда не думала, что в двадцать девять лет скажу, что я выгорела, но это было так.

Работа в отеле приносила мне удовлетворение и удовольствие, позволяла моему буйному эго расти. Всегда, когда заключала важные контракты, я чувствовала дрожь возбуждения, и, когда вела переговоры со взрослыми и более умелыми в искусстве манипуляции людьми, я была без ума от счастья, особенно когда побеждала. Каждая победа в финансовых битвах давала мне чувство превосходства и удовлетворяла мое самолюбие. Кто-то может сказать, что это глупо, но для девушки из небольшого городка, которая еще не закончила учебу, доказать всем окружающим свою значимость, было приоритетной задачей.

- Лаура, хочешь какао или чай с молоком?

- Мартин, пожалуйста! Сейчас середина ночи! - Я повернулась на другой бок и накрыла голову подушкой.

В спальне сияло яркое августовское солнце. Мартин не любил темноту, поэтому даже на окнах спальни не было затемняющих жалюзи. Он утверждал, что тьма вызывает у него приступы депрессии, которая чернее, чем кофе в Starbucks. Окна располагались с восточной стороны и, как назло, солнце утром мешало мне уснуть.

- Я сделал какао и чай с молоком. - Довольный собой Мартин стоял в дверях спальни со стаканом холодного напитка и чашкой горячего. - На улице около ста градусов, поэтому я думаю, что ты выберешь холодный, - сказал он и подал мне стакан, подняв одеяло.

Я разозлилась и попыталась укрыться снова. Но я знала, что это не пройдет. Мартин стоял и улыбался; он был таким, что утром его переполняла энергия. Он был мощный мужчина с лысой головой - про таких в моем городе говорили «бычьи шеи». Но, кроме такой «телесности», ничего его не связывало с такими парнями. Он был лучшим человеком, которого я встретила в жизни, он руководил своей собственной компанией, и каждый раз, когда он зарабатывал большие деньги, перечислял значительную сумму на детский хоспис, говоря: «Бог мне дал, так что я могу поделиться».

У него были голубые глаза, добрые и полные тепла, большой, сломанный нос - ну, он не всегда был интеллигентным и вежливым, полный рот, который я любила в нем больше всего, и восхитительная улыбка, которой он мог разоружить меня в секунду, если я взбесилась.

Его огромные предплечья украшали татуировки, в принципе, в татуировках у него было все тело, кроме ног. Он был могущественным человеком весом более ста килограммов, с которым я всегда чувствовала себя в безопасности. Я выглядела рядом с ним гротескно - со своими ста шестьюдесятью пятью сантиметрами роста и пятьюдесятью килограммами веса. Все детство мама заставляла меня заниматься спортом, поэтому я занималась чем попало, тренировалась со всей страстью, перепробовав абсолютно все: от спортивной ходьбы до каратэ. Благодаря этому, мое телосложение, в отличие от крупного моего мужчины, было атлетическим, мой живот был твердый и плоский, мускулистые ноги, ягодицы сильно накачанными и вывернутыми - наглядный результат миллиона приседаний, которые я выполнила.

- Уже встаю, - сказала я, выпивая вкусное холодное какао.

Я поставила стакан и направилась в ванную. Когда я стояла перед зеркалом, я поняла, как мне нужен отпуск. Мои почти черные глаза были грустными и усталыми, отсутствие интересных занятий, однако, вызывало апатию. Каштановые волосы обрамляли мое тонкое лицо и спускались на плечи. В моем случае их длина была довольно удачной, потому что они обычно не доходили до плеч. В нормальных обстоятельствах я лично считала бы, что это по-настоящему сексуально, но, к сожалению, не сейчас. Я была ошеломлена своим поведением, нежеланием работать, отсутствием мыслей, что делать дальше. Моя профессиональная жизнь всегда влияла на мое восприятие ценностей. Без визитки в бумажнике и служебного телефона мне казалось, что меня не существует.

Я почистила зубы, заколола волосы, подкрасила ресницы тушью и решила, что это лучшее, что я могу сегодня сделать. Впрочем, этого было достаточно, потому что недавно, из-за лени, я сделала себе перманентный макияж бровей, глаз и губ, который оставлял мне максимально много времени на сон, сводя время утреннего посещения ванной комнаты к минимуму.

Я пошла в гардеробную, чтобы забрать одежду, приготовленную вчера. Независимо от настроения и дел, на которые я не могла влиять, я всегда была одета как можно лучше. В соответствующем наряде сразу лучше себя чувствовала, и мне казалось, что это было даже заметно окружающим.

Моя мама говорила мне, что женщина, даже когда страдает, должна быть красивой, а если вдруг почему-то мое лицо не может быть таким привлекательным, как обычно, следовало отвлечь от него внимание. Для поездки я выбрала короткие шорты из светлой джинсы, белую свободную футболку и, несмотря на то, что на улице было тридцать градусов уже в девять утра, легкую хлопчатобумажную куртку цвета серого меланжа. Всегда в самолете мерзну, и если подготовлюсь к перелету заранее, то, по крайней мере в воздухе буду чувствовать себя комфортно, насколько тот, кто панически боится летать, может чувствовать себя там комфортно. Я сунула ноги в свои серобелые кроссовки на танкетке от Изабель Марант, и наконец была готова.

Я вошла в гостиную, объединенную с кухней. Интерьер был современный, холодный и строгий. Стены выложены черным стеклом, бар подсвечивался светодиодами, а вместо стола, как в обычных домах, была только столешница с двумя табуретами, обитыми кожей. Огромное серое кресло, стоящее посередине, предполагало, что его владелец не из маленьких. Спальню отделял от гостиной большой аквариум. Напрасно было искать в этом интерьере женской руки. Он идеально подходил для вечного одиночки, каким был хозяин и владыка этого дома.

Мартин, как всегда, сидел, уткнувшись в компьютер. Не имело значения, что он делал: работал ли, или принимал кого-то, или просто смотрел фильм по телевизору, его компьютер как его лучший друг всегда был неотъемлемой частью его естества. Меня это бесило, но, к сожалению, с самого начала так было, поэтому я не считаю себя вправе это изменить. Даже я оказалась в его жизни более года назад благодаря этому устройству, так что было бы лицемерием, если бы я внезапно потребовала отказаться от него.

Тогда был февраль, а я, как ни странно, уже более полугода не была в отношениях. Мне уже было скучно, а может быть, мне было одиноко, поэтому я решила создать профиль на сайте знакомств, который доставлял мне много радости и определенно повышал и без того высокую самооценку. В одну из бессонных ночей, копаясь в профилях сотен мужчин, я наткнулась на Мартина, который искал еще одну женщину, чтобы она однажды наполнила его мир. Это было неожиданно, но маленькая девочка вдруг приручила этого татуированного монстра. Наш союз получился нестандартный, так как мы оба имеем очень сильные и взрывные характеры, оба располагаем интеллектом и обширными знаниями в областях нашего соперничества. Это нас взаимно привлекало, притягивало и заводило нас. Единственное, чего в союзе не хватало, это животное влечение, притяжение и страсть, которая между нами никогда не взрывалась. Как эвфемически однажды сказал Мартин: «он уже в своей жизни облажался». А я была бурлящим вулканом сексуальной энергии, освобождение от которой я находила в почти ежедневной мастурбации. Но мне было с ним хорошо, я чувствовала себя спокойно и в безопасности, и это представляло для меня большую ценность, чем секс. По крайней мере, я так думала.

- Милый, я готова, надо только каким-то чудом закрыть чемодан, и мы можем ехать.

Мартин со смехом поднялся от компьютера, положил его в сумку и зашагал в сторону моего багажа.

- Как-нибудь я справлюсь с этим, детка, - сказал он, сжимая чемодан, в котором спокойно могла поместиться я сама. - Каждый раз одно и то же: лишний багаж, тридцать пар обуви, и какой смысл возить половину шкафа, в то время как ты используешь, может, десять процентов того, что ты взяла.

Я вздрогнула и скрестила руки на груди:

- Но у меня есть выбор! - парировала я, надев на нос солнцезащитные очки.

В аэропорту, как всегда, я чувствовала нездоровое возбуждение, а, скорее, страх, потому что из-за своей клаустрофобии ненавидела летать. Кроме того, я унаследовала от мамы пессимизм и тревожность, так что мне везде мерещилась смерть, подстерегающая меня, и летающая банка с двигателями никогда не внушала мне доверия.

В светлом холле терминала вылета нас уже ждали друзья Мартина, которые и выбрали направление наших каникул. Каролина и Михаил были вместе на протяжении многих лет, думали о свадьбе, но дальше мыслей о ней дело не двигалось. Он был типичным мачо из романов, коротко стриженый, загорелый, довольно красивый парень с голубыми глазами и светлыми выгоревшими волосами. Интересовало его без исключения всё, что имело женскую грудь, чего он совершенно не скрывал. Она, напротив, была высокой, длинноногой брюнеткой с нежными девичьими чертами. На первый взгляд - ничего особенного, но если приглядеться к ней более пристально, очень интересная. Она фактически игнорировала мужские поползновения Михаила налево. Мне было интересно, как она это делает. Я определенно не справилась бы с парнем, чья голова при виде женщин вращается, как перископ подводной лодки в поисках врага.

Перед полетом я приняла два успокоительных, чтобы не впадать в панику и не опозориться.

Мы сначала летели до Рима. Там часовая пересадка, и уже прямой, слава Богу, только часовой, полет на Сицилию. Последний раз я была в Италии, когда мне было шестнадцать, и с тех пор у меня не было лучшего мнения о людях, которые там жили. Итальянцы были громкие, напористые и не говорили по-английски. Для меня в то время английский был как родной язык. После долгих лет, проведенных в сетевых отелях, я иногда даже думала по-английски.

Когда, наконец, мы приземлились в аэропорту Катании, солнце уже садилось. Парень из проката автомобилей слишком долго обслуживал клиентов, и мы застряли в очереди на целый час. Находиться рядом с нервным голодным Мартином было очень тяжело, поэтому я решила осмотреться по окрестностям, где было не на что смотреть. Я вышла из здания с кондиционером и почувствовала жару. Вдалеке была видна дымящаяся Этна. Этот вид меня удивил, хотя я знала, что вулкан активен. Идя с задранной вверх головой, я не заметила, что тротуар заканчивается, и, прежде чем я что-то сообразила, передо мной неожиданно вырос здоровенный итальянец, в которого я чуть не врезалась. Я остановилась, как говорится, буквально в пяти сантиметрах от спины мужчины, а тот даже не вздрогнул, как будто совершенно не заметил, что я, оступившись, почти приземлилась ему на спину. Из здания аэропорта поспешно выходили парни в темных костюмах, а этот выглядел так, будто сопровождал их. Не дожидаясь, пока они пройдут, я повернулась на каблуках и пошла обратно в сторону проката, молясь, чтобы автомобиль был уже готов. Когда входила в здание, мимо меня проехали три черных внедорожника, средний как будто притормозил, проезжая мимо меня, но через черные стекла я не могла видеть, кто там внутри.

- Лаура! - я услышала крик Мартина, который держал в руке ключи от машины. - Где ты носишься, мы едем!

Отель «Хилтон Джардини Наксос» приветствовал нас большой вазой в форме головы, в которой стояли огромные белые и розовые лилии. Их аромат плавал по впечатляющему роскошью фойе, богато украшенному золотом.

- Не хило, дорогой! - я с улыбкой повернулась к Мартину. - Так слегка в стиле Людовика XVI. Интересно, будет ли в комнате ванна со львиными лапами?

Мы все рассмеялись, потому что я думаю, что у всех нас четверых были одинаковые чувства. Отель был не таким роскошным, как он должен, будучи членом сети Hilton. У него было много недостатков, которые мой опытный глаз специалиста сразу уловил.

- Важно, чтобы была удобная кровать, водка и погода, - добавил Михаил. - Остальное не имеет значения.

- О да, я забыла, что это еще одна патологическая поездка, и я чувствую себя обиженной, что я не алкоголик, как вы, - сказала я с искусственным хмурым лицом. - Я голодная, последний раз ела в Варшаве. Мы не могли бы поторопиться и отправиться в город на ужин? Я уже чувствую во рту вкус пиццы и вина.

- Сказала непьющая наркоманка, пристрастившаяся к вину и шампанскому - подколол Мартин, беря меня за РУКУ-

Охваченные сильным голодом, мы торопливо распаковали чемоданы и уже через пятнадцать минут собрались в коридоре между нашими комнатами.

К сожалению, имея так мало времени, я не смогла должным образом подготовиться к выходу, но уже идя в комнату, я мысленно ревизовала содержимое чемодана. Мои мысли вращались вокруг вещей, наименее помятых после поездки, которые можно было не гладить, тратя на это драгоценные минуты. Выбор пал на черное длинное платье с металлическим крестом на спине, к нему - черные шлепанцы, кожаная сумка с бахромой того же цвета, золотые часы и огромные золотые кольца для ушей. В спешке я обрисовала глаза черным карандашом, нанесла немного туши на ресницы, подправив то, что осталось на них после поездки, и слегка припудрил лицо. Выходя, я схватила блеск для губ с золотыми блестками и движением «по памяти без зеркала» обрисовала губы.

Каролина и Михаил с удивлением посмотрели на меня в коридоре. Они были точно в тех же костюмах, в которых путешествовали.

- Лаура, скажи мне, как ты успела переодеться, покраситься и выглядеть так, будто готовилась к этому выходу весь день? - пробормотала Каролина по пути к лифту.

- Ну... - Я пожала плечами. - У вас талант - пить водку, а я могу одеваться в мыслях весь день, чтобы в реальности за пятнадцать минут быть готовой.

- Ладно, заканчивайте дурить и пошли пить, - вдруг решительным тоном сказал Мартин.

И мы все вчетвером двинулись через вестибюль отеля к выходу.

В «Джардини Наксос» ночью было красиво и живописно. Узкие улочки кишели жизнью и музыкой, были и молодые люди, и мамы с детьми. Сицилия только ночью оживала, потому что днем жара была невыносимой. Мы добрались до самой густонаселенной в это время части города. Вдоль набережной тянулись десятки ресторанов, баров и кафе.

- Я сейчас умру здесь с голоду, и уже не встану, - сказала Каролина.

- А меня убивает отсутствие алкоголя в крови. Посмотрите на это место, мне кажется, оно будет для нас идеальным. - Михаил указал пальцем на ресторан на пляже.

«Тортуга» был элегантным рестораном с белыми креслами, диванами того же цвета и стеклянными столами. Везде горели свечи, а крышей были огромные, яркие полотна парусного полотна, которые колыхались на ветру, создавая впечатление, будто весь зал ресторана парил в воздухе. Боксы, в которых были установлены столы, отделяли друг от друга толстые деревянные балки, к которым была прикреплена конструкция импровизированной холщовой крыши. Место это казалось легким, свежим и волшебным, несмотря на довольно высокие цены. Мартин махнул рукой официанту, и через некоторое время, благодаря нескольким евро, мы удобно сидели на диванах, разглядывая меню. Я и мое платье не вписались в окружающую среду. Мне казалось, что все смотрят только на меня, потому что среди всего этого белого великолепия я светилась, как черная лампочка.

- Я чувствую, что за мной наблюдают, но кто мог знать, что мы будем есть в этом «молочном кувшине», -прошептала я Мартину с глупой, извиняющейся улыбкой.

Он осмотрелся вокруг, наклонился ко мне и прошептал:

- У тебя мания преследования, детка, и ты выглядишь потрясающе, так что пусть пялятся.

Я посмотрела еще раз - как будто никто не обращал на меня внимания, но мне все равно казалось, что за мной постоянно следят. Я отметила еще одно психическое заболевание, унаследованное от мамы, нашла своего любимого осьминога на гриле в меню, добавила к нему розовое просекко и уже была готова сделать заказ. Официант, несмотря на то, что он был сицилийцем, также был итальянцем, а это означало, что мы не можем ожидать демона скорости, и мы прождем здесь некоторое время, прежде чем он решит подойти к нам, чтобы принять заказ.

- Мне нужно в туалет, - сообщила я, оглядываясь по сторонам.

В углу рядом с красивым деревянным баром была небольшая дверь, поэтому я направилась к ней. Я прошла через нее, но, к сожалению, за дверью была только посудомойка. Я повернулась, чтобы вернуться обратно, и ударилась о возникшую передо мной фигуру. Я ойкнула, когда моя голова столкнулась с твердым мужским торсом. Потирая ушибленный лоб, я подняла глаза. Передо мной стоял высокий, красивый итальянец. Кажется, я его уже где-то видела? Его ледяной взгляд пронзил меня насквозь. Я не могла двигаться, когда он так смотрел на меня почти черными глазами. В нем было что-то, что пугало меня так сильно, что я за секунду вросла в землю.

- Я думаю, ты заблудилась, - сказал он на хорошем беглом английском языке с британским акцентом. - Если ты скажешь мне, что ищешь, я помогу тебе.

Он улыбнулся мне белыми ровными зубами, положил руку между лопатками, касаясь моей обнаженной кожи, и проводил меня до двери, через которую я попала сюда. Когда я почувствовала его прикосновение, через мое тело прошла дрожь, от которой мои ноги сделались ватными. Я была так ошеломлена, что, несмотря на все усилия, я не могла произнести ни слова по-английски. Я только улыбнулась, вернее, вздрогнула и двинулась в сторону Мартина, потому что от этих эмоций я уже совершенно забыла, зачем встала с дивана. Когда я добралась до столика, компания с удовольствием заливала в себя алкоголь - первую порцию уже выпили и уже заказывали другую. Я опустилась на диван, схватила стакан просекко и опустошила его одним глотком. Тем временем, не отрывая его от рта, я дала официанту четкий знак, что мне нужно еще.

Мартин посмотрел на меня изумленно.

- Алкашка! И ты говоришь, что это у меня проблемы с алкоголем.

- Как-то мне очень захотелось пить, - ответила я, слегка захмелев от слишком быстро выпитого ликера.

- Я думаю, что в туалете творится какое-то колдовство, так как визит туда так на тебя повлиял, мой слабак!

На эти слова я нервно огляделась в поисках итальянца, который заставил мои колени дрожать, как в первый раз, когда я вела мотоцикл после получения водительских прав категории А. Было бы легко найти его среди белого, потому что он был одет, как я, совершенно не вписываясь в окружающую среду. Черные свободные льняные брюки, черная рубашка, из-под которой торчали деревянные четки, и мокасины без шнурков того же цвета. Хотя я видела его всего на секунду, я точно запомнила этот вид.

- Лаура! - вернул меня в реальность голос Михаила. - Не обращай внимания на всех этих людей, просто пей.

Я даже не заметила, что на столе появился еще один бокал игристого напитка. Я решила медленно потягивать розовую жидкость, несмотря на то, что мне хотелось влить ее в себя, как и предыдущий бокал, потому что дрожь в ногах все еще не прекращалась. Нам подали еду, на которую мы жадно набросились. Осьминог был идеальным; на гарнир были просто сладкие помидоры. Мартин наслаждался гигантским кальмаром, искусно нарезанным и разбросанным по тарелке в окружении чеснока и кинзы.

- Черт побери! - крикнул Мартин, срываясь с белого дивана. - Вы знаете, который час? Уже после двенадцати часов, и, следовательно, Лаура! - «Сто лет, сто лет...».

Остальные двое тоже поднялись с мест и начали весело, громко и очень в польском стиле петь мне песню на День рождения. Гости ресторана смотрели на них с любопытством, после чего, присоединившись к хору, стали петь по-итальянски. В ресторане раздались громкие аплодисменты, и я мне захотелось провалиться сквозь землю. Это была одна из самых ненавистных мне песен. Нет, наверное, никого, кто бы ее любил, вероятно, потому, что никто не знает, что делать, когда ее поют - петь вместе со всеми, хлопать в ладоши, улыбаться всем? Каждое решение - глупо, и каждый раз именинник выглядит, как полный идиот. С искусственной от алкоголя улыбкой я поднялась с дивана и помахала всем, сгибаясь пополам и поблагодарив за пожелания.

- Что, стоило делать это? - прорычала я с улыбкой Мартину. - Напоминать мне, что я старая, и в этом нет ничего хорошего. Кроме того, зачем-то все эти люди были вовлечены в это?

- Ну, дорогая, правда глаза колет! В качестве компенсации и начала нашего сегодняшнего праздника я заказал твой любимый напиток. - Когда он закончил говорить, появился официант, держа ведро с шампанским Mo6t & Chandon Розе и четыре бокала.

- Как я его люблю! - закричала я, подпрыгнув на диване и хлопая в ладоши, как маленькая девочка.

Мою радость не мог не увидеть официант, который улыбнулся мне, оставив на столе кулер с наполовину залитой уже бутылкой.

- И, значит, на здоровье! - сказала Каролина, поднимая свой бокал. - За тебя, чтобы найти то, что ты ищешь, получить то, что ты хочешь, и быть там, где ты хочешь. Сто лет!

Мы чокнулись бокалами и выпили их до дна. После этой бутылки уже мне действительно пришлось идти в туалет - на этот раз я решила найти его с помощью персонала. Официант указал мне направление. После двенадцати ночи ресторан превращался в ночной клуб, красочное освещение совершенно изменило характер этого места. Белый, элегантный и почти стерильный ранее интерьер взорвался разными цветами. Внезапно белизна приобрела совершенно другой смысл, отсутствие цвета привело к тому, что изменчивый свет придавал обстановке любую окраску. Я пробиралась сквозь толпу к туалету, когда меня снова охватило это странное чувство, что за мной наблюдают. Я остановилась и огляделась. На возвышении, опершись о балку одного из боксов, стоял одетый в черное мужчина и снова раздевал меня взглядом. Спокойно и без эмоций он смотрел на меня глазами от лодыжек до верхней части головы. Он выглядел как типичный итальянец, хотя он был наименее типичным мужчиной, которого я когда-либо видела. Черные волосы небрежно падали на его лоб, его лицо украшала многодневная ухоженная щетина, его губы были полными и отчетливо очерченными - они как будто созданы для того, чтобы дарить восторг женщине. Его взгляд был холодным и пронзительным, как у дикого животного, готовящегося к атаке. Только увидев его издалека, я поняла, что он был довольно высоким. Он определенно превосходил ростом женщин, которые стояли рядом, поэтому он был около ста девяноста сантиметров. Не знаю, как долго мы смотрели друг на друга; у меня было впечатление, что время остановилось. Из оцепенения меня вывел мужчина, который задел мое плечо, проходя мимо. Потому что от этого взгляда я одеревенела, как доска, у меня подвернулась одна нога, и я опустилась на землю.

- Ты в порядке? - спросил Черный, который вырос рядом со мной, как привидение. - Если бы я не видел, что на этот раз не ты сбила его, я бы подумал, что столкновение с незнакомцами - это твой способ привлечь внимание.

Он крепко схватил меня за локоть и поднял. Он был на удивление сильным, сделал это с такой легкостью, как будто я ничего не весила. В этот раз я внутренне собралась, и бурлящий в крови алкоголь придал мне смелости.

- А ты всегда изображаешь стену или подъемный кран? - хмыкнула я, пытаясь послать ему самый ледяной взгляд, какой мне удалось сделать.

Он отошел от меня и, не сводя с меня глаз, смотрел на меня, как будто не мог поверить, что я настоящая.

- Ты смотришь на меня весь вечер, да? - спросила я раздраженно. - У меня бывает приступы мании преследования, но интуиция меня никогда не подводит.

Мужчина улыбнулся, как будто я издеваюсь над ним.

- Я наблюдая за клубом, - ответил он. - Я контролирую обслуживание, проверяю удовлетворенность гостей, ищу женщин, которым нужна стена или подъемный кран.

Его реакция позабавила и смутила меня одновременно.

- Значит, спасибо за то, что ты меня поднял, и приятного вечера. - Я бросила на него провокационный взгляд и направилась к туалету. Когда он оказался сзади, вдохнула с облегчением. По крайней мере, в этот раз я не выглядела полной идиоткой и смогла заговорить.

- До встречи, Лаура, - услышала за спиной.

Когда я обернулась, за мной была уже только веселящаяся толпа, Черный исчез.

Откуда он знает мое имя? Он слышал наши разговоры? Он не мог быть так близко, я бы его увидела, почувствовала. И тут Каролина схватила меня за руку.

- Пойдем, потому что так ты никогда не доберешься до туалета, и мы застрянем здесь навсегда.

Когда мы вернулись к столу, на стеклянной столешнице стояла еще одна бутылка Моэта.

- С ума сойти, дорогой, благодарю! Видимо, сегодня День рождения богачки! - бросила я со смехом.

- Я думал, что это ты заказывала, - сказал удивленный Мартин. - Я уже заплатил, и мы хотели идти дальше.

Я оглядела клуб. Я знала, что бутылка здесь не случайно, а он все еще смотрит.

- Это, вероятно, подарок от ресторана. После такого хорового пения «Сто лет» они, наверное, не могли поступить иначе - засмеялась Каролина. - Раз ты уже здесь, давай выпьем.

До конца бутылки я без остановки вертелась на диване, задаваясь вопросом, кто был человек, одетый в черное, почему он так смотрел на меня и как он узнал мое имя.

Остаток вечера мы провели в бродяжничестве от клуба к клубу. В отель мы вернулись, когда уже рассвело.

Разбудила меня ужасная головная боль. Да... Моэт... Я люблю шампанское, но похмелье после него буквально взрывает череп. Какой нормальный человек им напивается? Я выбралась из кровати и добралась до туалета. В косметичке я нашла обезболивающие, проглотила три таблетки и вернулась под одеяло. Когда я очнулась через несколько часов, Мартина не было рядом, головная боль прошла, а из открытого окна долетали звуки веселья в бассейне. У меня отпуск, так что мне нужно вставать и загорать. Мобилизованная этой мыслью, я быстро приняла душ, надела купальник и уже через полчаса была готова к пляжу.

Михаил и Каролина потягивали бутылку холодного вина, отдыхая над бассейном.

- Лекарство, - сказал Виктор, подавая мне пластиковый стакан. - Извини, что из пластика, но сама знаешь, правила.

Вино было вкусным, холодным и освежающим, поэтому я опустошила бокал.

- Вы не видели Мартина? Я проснулась, а его уже не было.

- Работает в лобби, в номере интернет был слишком медленный, - пояснила Каролина.

«Ну да, компьютер - лучший друг, работа - любимая любовница», - подумала я, лежа в шезлонге. Я провела остаток дня в компании с новобрачными, целующимися друг с другом. На какое-то время Михаил прервал это любовные прелюдии:

- Может, позавтракаем? Я позову Мартина, что это за отпуск, когда он постоянно сидит и смотрит в монитор.

Он встал с шезлонга, надел на себя футболку и направился к входу в отель.

- Иногда меня тошнит от него. - Я повернулась к Каролине, а она посмотрела на меня большими глазами. - Я никогда не буду самой главной. Важнее, чем работа, чем коллеги, чем удовольствие. У меня впечатление, что он со мной, потому что не имеет ничего лучшего, и так ему удобно. Это как иметь собаку - когда ты хочешь, гладишь ее, когда хочешь, играешь с ней, но когда у тебя нет желания общаться с ней, просто прогоняешь ее, ведь это она для тебя, а не ты для нее. Мартин чаще разговаривает с коллегами на Facebook, чем со мной дома, не говоря уже о постели.

Каролина перевернулась и оперлась на локоть.

- Знаешь, Лаура, это же обычное дело в отношениях, что со временем страсть исчезает.

- Но не после полутора лет же... Всего полтора года мы вместе. Я что, горбатая? Или со мной что-то не так? Или это плохо, что я просто хочу трахаться?

Каролина вскочила со смехом с лежака и потянула меня за руку.

- Думаю, нам нужно выпить, потому что ничего не изменится от того, что ты грустишь. Посмотри, где мы! Это место божественно, а ты стройная и красивая. Помни -если не этот, то другой. Давай!

Я надела на себя легкую цветочную тунику, накрутила тюрбан из платка, закрыла глаза соблазнительными очками от Ральфа Лорена и отправилась за Каролиной в лобби-бар. Моя спутница пошла в комнату, чтобы оставить сумку и выяснить, как обстоят дела с обедом, потому что в холле мы не нашли наших партнеров. Я подошла к бару и, кивнув бармену, попросила два стакана холодного просекко. Да, именно это мне и нужно.

- И все? - я услышала мужской голос за спиной. - Я думал, твои предпочтения принадлежат «Моэту».

Я обернулась и застыла, не двигаясь. Он снова стоял передо мной. Сегодня я не могла сказать о нем, что он был черным. Он был одет в льняные холщовые штаны кремового цвета и светлую расстегнутую рубашку, которая идеально подходила к его загорелой коже. Он снял очки с носа и снова пронзил меня ледяным взглядом. Обратился по-итальянски к бармену, который с момента его появления в баре совершенно меня игнорировал, стоя по стойке «смирно» и ожидая заказа моего преследователя. Скрытая за темными очками, я была в тот день чрезвычайно смелой, особенно сердитой и особенно похмельной.

- Почему у меня такое впечатление, что ты следишь за мной? - спросила я, скрещивая руки на груди.

Он поднял правую руку и медленно снял с меня очки, чтобы видеть мои глаза. Я почувствовала, что кто-то забрал мой щит, который был моей защитой.

- Это не впечатление, - сказал он, глядя мне глубоко в глаза. - Это не случай. С днем двадцать девятого дня рождения, Лаура. Пусть наступающий год будет лучшим в твоей жизни, - прошептал он и нежно поцеловал меня в щеку.

Я была так растеряна, что не могла выдавить из горла ни слова. Как он узнал, сколько мне лет? И как, черт возьми, нашел меня на другом конце города? Голос бармена вырвал меня из раздумий, и я повернулась к нему. Он поставил передо мной бутылку розового Моэта и маленький цветной кекс, на вершине которого была зажженная свеча.

- О черт! - я обернулась к Черному, который буквально испарился в воздухе.

- Неплохо! - сказала Каролина, подойдя к бару. - Я хотела просекко выпить, а тут - бутылка шампанского.

Я пожала плечами и нервно смотрелась в поисках Черного, но он исчез. Я вытащила из бумажника кредитную карту и дала бармену. На ломаном английском он отказался принять оплату, заявив, что счет уже оплачен. Каролина наградила его лучезарной улыбкой, схватила ведерко с бутылкой и пошла в сторону бассейна. Я задула свечу, которая все еще горела на торте, и последовала за ней. Я была зла, смущена и заинтригована. В моей голове копошились разные версии, кем мог быть таинственный человек. Первое, что пришло мне на ум, была мысль, что это извращенец-преследователь. Не до конца, однако, соглашалась с образом очаровательного итальянца, который, скорее, убегает от поклонниц, а не отслеживает их. Судя по обуви и фирменной одежде, которую он надевал каждый раз, он не был бедным. И он упомянул что-то о проверке удовлетворенности гостей в ресторане. Итак, еще одна естественная теория заключалась в том, что он был менеджером в помещении, где мы были. Но что он тогда делал в отеле? Я покачала головой, как будто хотела вытрясти из нее лишнюю мысль, и потянулась за бокалом. «Почему меня это вообще волнует? - подумала я, глотая вино. - Это, наверное, была чистая случайность, а я что-то уже напридумывала себе».

Когда мы уже опустошили бутылку, появились наши мужчины. Они увидели шампанское.

- Ну, что насчет обеда? - спросил Мартин с довольным видом.

Мою голову кружило шампанское, выпитое сегодня и плюс вчерашнее. Я разозлилась на его невнимательность и вспыхнула:

- Мартин, блядь! У меня день рождения, а ты пропадаешь на весь день, тебе все равно, что я делаю или как я себя чувствую, а теперь ты появляешься и, как ни в чем не бывало, спрашиваешь про обед? Мне это надоело! Достаточно того, что все всегда так, как ты хочешь, что ты всегда говоришь, как все должно быть, и что я никогда не была самой важной для тебя ни при каких обстоятельствах. А обед был несколько часов назад, и сейчас самое время для ужина!

Я схватила свою тунику и сумку и почти побежал к двери вестибюля гостиницы.

Я пробежала через холл и оказалась на улице. Я чувствовала, как на глаза наворачивается поток слез, которые скоро польются. Я надела очки и пошла дальше.

Улицы Джардини выглядели живописно. Вдоль тротуара росли деревья, усыпанные цветами, здания были красивыми и ухоженными. К сожалению, в этом состоянии я не могла наслаждаться красотой места, в котором я находилась. Я чувствовала себя одинокой. В какой-то момент я почувствовала, что слезы текут по моим щекам, и я почти бегу, рыдая, как будто я хочу убежать от чего-то.

Солнце становилось уже закатно-оранжевым, а я все еще шла. Когда мой первый гнев прошел, я почувствовала, как сильно болят мои ноги. Мои шлепанцы на танкетке, несмотря на то, что они были прекрасны, не подходили для такого марафона. В переулке я увидела небольшое типичное итальянское кафе, которое оказалось идеальным местом для отдыха, так как одним из пунктов меню было игристое вино. Я сидела за столиком и смотрела на спокойное море. Старушка принесла мне стакан заказанного вина и сказала мне что-то по-итальянски, поглаживая мою руку. Боже, даже не понимая ни слова, я знала, что он говорит о том, какими безнадежными идиотами могут быть мужчины, и что они не стоят наших слез. Я сидела там и смотрела на море, пока не стемнело. Я бы не смогла встать со стула после такого количества выпитого алкоголя, но вместе с вином я съела превосходную пиццу из четырех сыров, которая оказалась даже лучшим лекарством от печали, чем игристое вино, а тирамису в исполнении старой леди было лучше, чем лучшее шампанское.

Я почувствовала, что готова вернуться и противостоять тому, что я оставила за собой, убегая.

Я спокойно шла в сторону отеля. Улочки, по которым я проходила, были почти пустынные, потому что находились в отдалении от главной пешеходной улицы, бегущей вдоль моря. В какой-то момент мимо меня проехали два джипа. Я вспомнила, что раньше, когда я ждала Мартина перед автопрокатом в аэропорту, я видела похожие машины.

Ночь была жаркая, я была пьяна, мой день рождения кончался, и вообще все было не так, как должно быть... Я свернула, когда тротуар закончился, и поняла, что не знаю, где я. Черт побери меня и и мою ориентацию! Я оглянулась и увидела только ослепительные огни встречных машин.

ГЛАВА 2

Когда я открыла глаза, была ночь. Я осмотрела комнату и поняла, что понятия не имею, где я. Я лежала в огромной кровати, освещенной только фонарем. У меня болела голова и меня тошнило. Что, черт возьми, случилось, где я? Я попыталась встать, но я была совершенно без сил, как будто я весила тонну, даже моя голова не хотела подниматься с подушки. Я закрыла глаза и снова заснула.

Когда я проснулась снова, было еще темно. Не знаю, сколько я спала, может, это была еще одна ночь? Нигде не было ни часов, ни сумочки, ни телефона. На этот раз мне удалось подняться с кровати и сесть на краю. Некоторое время я ждала, пока перестанет кружиться голова. Я заметила ночник у кровати. Когда его свет осветил номер, я поняла, что место, в котором я нахожусь, вероятно, довольно старое и совершенно мне неизвестное.

Рамы окон были огромные и богато украшенные, напротив тяжелой деревянной кровати был огромный каменный камин - похожие я видела только в кино. На потолке были старые балки, которые идеально сочетались по цвету с оконными рамами. Номер был теплый, элегантный и очень итальянский. Двигаясь в сторону окна, через некоторое время я вышла на балкон, с которого открывался вид на сад, от которого захватило дух.

- Хорошо, что ты уже проснулась.

Я замерла от этих слов, и мое сердце подступило к горлу. Я обернулась и увидела молодого итальянца. О том, что он им был, неоспоримо свидетельствовал его акцент, когда он говорил по-английски. Также и его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Был не очень высокий - как примерно семьдесят процентов итальянцев, которых я видела. У него были длинные темные волосы, спадающие на плечи, тонкие черты лица и большой рот. Можно сказать, что он был очень миниатюрным. Одетый в безупречный и элегантный костюм, он все же выглядел, как подросток. Хотя, очевидно, он тренировался, и немало, потому что накачанные плечи непропорционально расширяли его фигуру.

- Где я и почему я здесь?! - бросила я в ярости, направляясь к мужчине.

- Пожалуйста, освежитесь пока. Я вернусь за вами скоро, тогда вы все узнаете, - сказал он и исчез, закрыв за собой дверь. Выглядело это так, будто он сбежал по-английски. Также его внешний вид, безусловно, утверждал меня в этом мнении. Я пыталась открыть дверь, но либо замок захлопывался автоматически, либо у парня был ключ и он его использовал. Я бормотала проклятия себе под нос и чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Рядом с камином располагались еще двери. Я включила свет, и моим глазам открылась сногсшибательная ванная комната. Посередине стояла огромная ванна, в одном углу установлен туалетный столик, рядом с ним большая раковина с зеркалом, в другом конце я увидела душ, под которым с успехом могла поместиться футбольная команда. Там не было душевого поддона или стен, только стекло и пол из тонкой мозаики. Ванная комната была размером со всю квартиру Мартина, в которой мы вместе жили. Мартин... наверное, он волнуется. А может, радуется, что, наконец, никто не морочит ему голову своим присутствием.

Снова меня охватила злость, на этот раз в сочетании со страхом, вызванным ситуацией, в которую я попала.

Я встала перед зеркалом. Я выглядела очень хорошо, была загорелой и, наверное, очень хорошо выспалась, потому что синяки, которые у меня были под глазами в последнее время, исчезли. Я по-прежнему была одета в черную тунику и купальник, в которых я была в свой день рождения, когда выбежала на улицу из отеля. Как мне быть теперь без своих вещей? Я разделась и приняла душ, взяла толстый белый халат с вешалки и решила, что я освежилась.

Когда я исследовала комнату, в которой проснулась, в поисках подсказки, где я могу находиться, дверь спальни распахнулась. Снова появился молодой итальянец, который жестом пригласил следовать за ним.

Мы прошли по длинному коридору, украшенному вазами с цветами. Погруженный в сумерки дом освещали только уличные фонари, свет которых вливался через многочисленные окна. Мы пробирались через лабиринт коридоров, пока мужчина не подошел к одной двери и не открыл ее. Когда я перешагнула порог, он закрыл дверь, не входя со мной. Помещение было, наверное, библиотекой, стены сплошь покрывали полки с книгами и картины в тяжелых деревянных рамах. В центре комнаты горел восхитительный камин, вокруг которого были установлены темно-зеленые мягкие диваны и кресла с многочисленными подушками в разных оттенках золота. Рядом с одним из кресел был столик, на котором я увидела бутылку шампанского в ведерке со льдом. Взглянув на него, я поежилась; после моего недавнего безумия алкоголь был не тем, что мне нужно.

- Сядь, пожалуйста. Ты плохо отреагировала на транквилизатор, я не знал, что у тебя проблемы с сердцем, - я услышала мужской голос и увидела фигуру, стоящую на балконе спиной ко мне.

Я уже не дергалась.

- Лаура, садись в кресло. Я не буду просить тебя снова, я посажу тебя силой.

В голове гудело, я слышала биение своего сердца, и мне казалось, что я упаду в обморок. У меня в глазах потемнело.

— Какого черта ты меня не слушаешь?

Персонаж с балкона двинулся в мою сторону, и прежде, чем я упала на пол, схватил меня за плечи. Я моргала глазами, пытаясь сфокусироваться. Я почувствовала, как меня посадили в кресло и положили в рот кубик льда.

- Пососи лед. Ты спала почти два дня, доктор поставил тебе капельницу, чтобы ты не обезвоживались, но ты, возможно, хочешь пить, и у тебя есть право не чувствовать себя лучше.

Я знала этот голос и, прежде всего, этот характерный акцент.

Я открыла глаза, и тогда я столкнулась с этим холодным, животным взглядом. Передо мной стоял на коленях мужчина, которого я видела в ресторане, в отеле и... о, Боже, в аэропорту. Он был одет так же, как в тот день, когда я приземлилась на Сицилии и столкнулась с телохранителем. На нем был черный костюм и расстегнутая на груди черная рубашка. Он был шикарный и очень душистый...

Я в ярости выплюнула кубик льда прямо ему в лицо.

- Какого черта я здесь делаю? Кто ты и по какому праву ты держишь меня здесь?

Он вытер с лица влагу, оставленную льдом, поднял холодный прозрачный кубик с толстого ковра и бросил его в горящий камин.

- Ответь мне, блядь! - я орала изо всех сил, забыв, как ужасно я себя чувствовала. Когда я попыталась встать с кресла, он схватил меня за плечи и бросил обратно.

- Я сказал, чтобы ты сидела, я не признаю непослушания и не собираюсь терпеть его! - зарычал он, нависая над мной и опираясь на подлокотники.

Я в ярости подняла руку и ударила мужчину по щеке. Его глаза загорелись яростью, и я, испугавшись, чуть не упала с сиденья. Он медленно поднялся, выпрямился и громко втянул воздух. Да, очень я испугалась того, что сделала, и решила не проверять, где находится предел его терпения. Он двинулся в сторону камина, встал лицом к нему и оперся обеими руками о стену над камином. Проходили секунды, а он молчал. Если бы не тот факт, что он заставил меня чувствовать себя в плену, я бы сейчас чувствовала себя виноватой, и мои извинения были бы бесконечны, но в нынешней ситуации мне было трудно чувствовать что-то, кроме гнева.

- Лаура, ты такая непокорная, странно, что ты не итальянка.

Он повернулся, и его глаза по-прежнему горели. Я решила молчать, надеясь, что выясню, что же я здесь делаю, и как долго это будет продолжаться.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел тот же молодой итальянец, который меня привел.

- Дон Массимо... - сказал он.

Черный бросил в его сторону предупреждающий взгляд, и мужчина внезапно застыл. Он подошел к нему и встал так, что они почти соприкасались щеками. Безусловно, ему пришлось пригнуться, так как между ним и молодым итальянцем было с десяток, а может, не один десяток сантиметров разницы.

Беседа велась по-итальянски, она была спокойная, а человек, который меня сюда усадил, стоял и слушал. Ответил одним предложением и молодой итальянец исчез, закрыв за собой дверь. Черный ходил по комнате, а потом вышел на балкон. Опирался обеими руками о перила, и говорил что-то шепотом.

Дон... Я подумала, что так Крестный отец обращался к Марлону Брандо, играющему главу мафиозной семьи. Внезапно все стало складываться в единое целое: охрана, машины с черными стеклами, этот дом, невыносимость оппозиции. Мне казалось, что cosa nostra - это творение Фрэнсиса Форда Копполы, а тем временем я сама оказалась в центре какой-то сицилийской истории.

- Массимо? - сказала я тихо. - Мне тебя так называть, или дон?

Мужчина повернулся и зашагал уверенным шагом в мою сторону. Из-за большого количества мыслей в моей голове я запыхалась. Страх сковывал мое тело.

- Думаешь, теперь ты все понимаешь? - спросил он, садясь на диван.

- Думаю, теперь я хотя бы знаю твое имя.

Он улыбнулся слегка и как будто расслабился.

- Я понимаю, что ты ждешь объяснений. Но я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я хочу тебе сказать, так что лучше сначала выпей.

Он встал и налил два бокала шампанского. Взяв один, протянул мне, а из другого отпил глоток и снова сел на диван.

- Пару лет назад у меня был, скажем, случай, что в меня стреляли несколько раз. Это часть риска, связанного с принадлежностью к семье, в которой я родился. Когда я лежал, умирая, я увидел... - Здесь он остановился и встал с места. Он подошел к камину, поставил бокал и громко вздохнул. - То, что я скажу, может показаться невероятным, но в день, когда я увидел тебя в аэропорту, я и сам не поверил своим глазам. Посмотри сама на картину, которая висит над камином.

Мой взгляд переместился туда, куда он указал. Я стояла и смотрела. Портрет изображал женщину, точнее, мое лицо. Я в шоке схватила бокал и выпила его до дна. Меня передернуло от алкоголя, но он успокаивал, поэтому я потянулась за бутылкой, чтобы налить себе еще. Массимо продолжил:

- Когда мое сердце остановилось, я увидел... тебя. После многих недель в больнице, я пришел в сознание, а потом полностью восстановился. И как только я смог описать картину, которая стояла у меня перед глазами все это время, я позвал художника нарисовать женщину, которую я увидел тогда. Он нарисовал тебя.

Не было никаких сомнений, что на картине была я. Но как это возможно?

- Я искал тебя по всему миру, хотя поиск - это слишком громко сказано. Где-то внутри меня была уверенность, что однажды ты окажешься передо мной. Так и случилось. Я увидел тебя в аэропорту, выходящей из терминала. Я был готов схватить тебя и больше уже никогда не отпускать, но это было бы слишком рискованно. С этого момента мои люди уже не спускали с тебя глаз. «Тортуга», ресторан, в который ты случайно попала, принадлежит мне, видимо, это была судьба. Когда ты была внутри, я не мог удержаться от возможности поговорить с тобой, а потом еще раз по воле судьбы ты оказалась за дверью, за которой тебе не следовало быть. Не могу сказать, что провидение мне не благоприятствовало. Отель, в котором ты жила, тоже частично принадлежит мне...

В этот момент я поняла, откуда шампанское на нашем столике, откуда постоянное ощущение того, что за мной наблюдают. Я хотела прервать его и задать ему миллион вопросов, но решила подождать, что будет дальше.

- И ты тоже должна принадлежать мне, Лаура.

Такой наглости я уже не могла вытерпеть.

- Я не принадлежу никому, я не предмет. Ты не можешь просто похитить меня и надеяться на то, что я уже твоя, - прорычала я сквозь зубы.

- Я знаю, поэтому я дам тебе шанс полюбить меня и остаться со мной не по принуждению. Ты сама этого захочешь.

Я расхохоталась истерическим смехом. Я была расстроена, тихо и медленно встала с кресла. Массимо не возражал, когда я подошла к огню, вращая в пальцах бокал шампанского. Глядя на огонь, я выпила до дна и обернулась в сторону моего тюремщика.

- Тебе только меня и не хватало! - Прищурилась я, смерив его ненавидящим взглядом. - У меня есть парень, который будет искать меня, у меня есть семья, друзья, у меня есть своя жизнь. И мне не нужно от тебя шанса на любовь! - Тон моего голоса все повышался. - А теперь, пожалуйста, отпусти меня и позволь мне вернуться домой.

Массимо встал и прошел в другой конец комнаты. Он открыл шкафчик и вынул из него два больших конверта. Он подошел и встал рядом. Он стоял ко мне достаточно близко, чтобы я почувствовала его запах, в котором было сочетание власти, денег и туалетной воды с очень тяжелой пряной нотой. От этой смеси у меня сразу закружилась голова. Он протянул мне первый конверт и сказал:

- Прежде чем откроешь, я объясню тебе, что внутри...

Не дожидаясь, пока он начнет говорить, я отвернулась от него и одним движением оторвала верх конверта, на землю посыпались фотографии.

- О, Боже... - тихо воскликнула я и опустилась на пол, пряча лицо в ладонях.

Мое сердце сжалось, а по щекам начали стекать слезы. На фотографиях был Мартин, трахающий какую-то женщину. Фотографии явно были сделаны из укрытия и, к сожалению, явственно изображали моего парня.

- Лаура... - Массимо опустился на колени рядом со мной. - Я сейчас объясню тебе, что ты видишь, так что послушай меня. Когда я скажу, чтобы ты что-то сделала, а ты сделаешь по-другому, всегда будет для тебя хуже, чем могло быть. Пойми это и перестань со мной бороться, потому что в нынешней ситуации ты проиграла.

Я подняла затуманенные от слез глаза и посмотрела на него с такой ненавистью, что он отстранился от меня. Я была в ярости, отчаянии, разорвана на куски, и мне было все равно.

- Знаешь, что? Отвали! - я швырнула в него конверт и бросилась к двери.

Массимо, все еще стоя на коленях, схватил меня за ногу и дернул к себе. Я перевернулась и ударилась спиной о землю.Он с силой тащил меня по ковру, пока я не оказалась под ним, затем мгновенно отпустил лодыжку моей правой ноги, за которую тащил, и сдавил мои руки за запястья. Я металась во все стороны, пытаясь освободиться.

- Отпусти меня, блядь! - повторяла я, вырываясь.

В какой-то момент, когда он меня дернул, призывая к порядку, у него из-за пояса выпал пистолет и ударился об пол. От его вида я замерла, но Массимо, казалось, совершенно не обращал на это внимания, не отрывая от меня глаз и все сильнее сжимая руки на моих запястьях. В конце концов я перестала бороться с ним, лежала беззащитная и заплаканная, а он пронизывал меня своим холодным взглядом. Он смотрел вниз на мое полуобнаженное тело; халат, который его прикрывал, задрался довольно высоко. При виде этого он зашипел и прикусил нижнюю губу. Приблизил губы к моим, пока я не перестала дышать - мне казалось, что он впитывает мой запах, а через некоторое время и вкус. Он провел губами по моей щеке и прошептал:

- Я ничего не сделаю без твоего согласия и желания. Даже если мне покажется, что ты согласна, я подожду, когда ты захочешь меня, очень захочешь и сама придешь ко мне. Это не значит, что у меня нет желания прямо сейчас войти в тебя очень глубоко и заглушить твой крик. Но, если нужно, я умею ждать.

От этих слова, сказанных так тихо и спокойно, меня бросило в жар.

- Не дергайся и слушай, меня сегодня ждет тяжелая ночь, последние дни тоже не были легкими, и ты еще усложняешь мне задачу. Я не привык к тому, что должен терпеть непослушание, я не умею быть нежным, но я не хочу причинять тебе боль. Так что либо я привяжу тебя к стулу и заткну тебе рот, либо я отпущу тебя, и ты будешь послушно выполнять мои приказы.

Его тело льнуло к моему, я чувствовала каждый мускул этого удивительно гармонично сложенного мужчины. Левое колено, которое он держал между моими ногами, рванулось вверх, когда я среагировала на его слова. Я тихо застонала, подавляя крик, когда оно вонзилось между моих бедер, дразня чувствительное место, а спина непроизвольно выгнулась дугой, и я отвернула от него голову. Мое тело действовало так только в при возбуждении, и это, несмотря на ощутимую агрессию, определенно было оно.

- Не провоцируй меня, Лаура, - процедил он сквозь зубы.

- Хорошо, я буду спокойна, а теперь встань с меня.

Массимо грациозно поднялся с ковра и положил пистолет на стол. Он взял меня на руки и усадил в кресло.

- Да, безусловно, так будет легче. Итак, что касается фотографий... - начал он. - В твой День рождения я был свидетелем ситуации в бассейне между тобой и твоим парнем. Когда ты убежала, я знал, что это день, когда я приведу тебя в мою жизни. После того, как твой мужчина даже не вздрогнул, когда ты вышла из отеля, я знал, что он тебя недостоин и долго по тебе плакать не будет. Когда ты исчезла, твои друзья пошли поесть, как будто ничего не случилось. Тогда мои люди забрали твои вещи из комнаты и оставили письмо, в котором ты писала Мартину, что ты уходишь от него, возвращаешься в Польшу, уезжаешь и исчезаешь из его жизни. Он не мог его не прочитать, когда вернулся в ваш номер после еды. Вечером, когда они проходили мимо стойки регистрации, нарядные и с шампанским, к ним подошел человек из обслуживающего персонала, рекомендовавший посетить один из лучших клубов острова, «Торо», который также принадлежит мне, и благодаря этому я мог контролировать ситуацию. Когда посмотришь фотографии, ты увидишь на них всю историю, которую только что услышала. То, что происходило в клубе... ну, пили, веселились, потом Мартин заинтересовался одной из танцовщиц - все остальное ты уже видела. Фотографии, наверное, говорят сами за себя.

Я сидела и недоверчиво смотрела на него. В течение нескольких часов вся моя жизнь перевернулось с ног на голову.

- Я хочу вернуться в Польшу, пожалуйста, позволь мне снова очутиться дома.

Массимо поднялся с дивана и встал лицом к тлеющему огню, который уже едва мерцал, создавая в комнате теплый полумрак. Оперся одной рукой о стену и что-то сказал по-итальянски. Он глубоко вздохнул, повернулся ко мне и ответил:

- К сожалению, в ближайшие триста шестьдесят пять дней это будет невозможно. Я хочу, чтобы ты посвятила мне следующий год. Я постараюсь сделать все, чтобы ты меня полюбила, и если через год в твой День рождения ничего не изменится, я отпущу тебя. Это не предложение, просто информация, я не даю тебе выбора, я просто говорю, как будет. Я не трону тебя, я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, я не буду принуждать тебя ни к чему, я не изнасилую тебя, если ты этого боишься... Потому что, если ты на самом деле ангел для меня, я хочу проявить к тебе столько уважения, сколько стоит моя собственная жизнь. Все в особняке будет в твоем распоряжении, ты получишь охрану, но не для контроля за тобой, а только для твоей безопасности. Ты сама выберешь людей, которые будут охранять тебя в мое отсутствие. У тебя будет доступ ко всему в этом поместье, я не собираюсь тебя запирать, поэтому, если ты решишь играть в клубах или выходить, не вижу проблемы...

Я прервала его:

- Ты ведь сейчас не серьезно, да? Как я могу тут спокойно сидеть? Что подумают мои родители? Ты не знаешь мою мать, она будет плакать, когда ей скажут, что меня похитили, и посвятит остаток жизни поиску меня. Ты понимаешь, что ты можешь с ней сделать? Я лучше пристрелю тебя сейчас, чем буду винить себя, если с ней что-то случится из-за меня. Если ты только отпустите меня из этой комнаты, я убегу и больше ты никогда меня не увидишь. Я не собираюсь принадлежать тебе или кому-то еще.

Массимо приблизился ко мне, словно знал, что вот-вот случится что-то не очень приятное. Он протянул мне другой конверт.

Держа его в руках, я раздумывала, стоит ли открывать или все будет так же, как и минуту назад. Я испытующе наблюдала за лицом Массимо. Он смотрел на огонь, словно ожидая моей реакции на то, что скрывалось внутри.

Я разорвала конверт и дрожащими руками достала очередные фотографии. «Что это, черт возьми?» - подумала. Фотографии, изображающие мою семью: маму с папой и брата. В обычных ситуациях, сделанные рядом с домом, на обеде с друзьями, через окно в спальне, когда они спали.

- Что это?! - спросила я растерянно и раздраженно.

- Это моя политика, которая гарантирует мне, что не убежишь. Ты не рискнешь безопасностью и жизнью своей семьи. Я знаю, где они живут, как живут и где работают, как спят и что едят на завтрак. Я не собираюсь присматривать за тобой, потому что знаю, что я не могу делать это, пока меня нет, я не буду держать тебя в плену, связывать или запирать. Единственное, что я могу сделать, это выдвинуть тебе ультиматум: ты даешь мне год - и твоя семья будет в безопасности и под защитой.

Я сидела напротив него и думала о том, способна ли я убить его. На столике между нами лежал пистолет, и я хотела сделать все, чтобы защитить свою семью. Я схватила пистолет и прицелилась Массимо в голову. Он по-прежнему сидел очень спокойно, но его лицо пылало гневом.

- Лаура, ты сводишь меня с ума. Опусти пистолет, а то через минуту ситуация перестанет быть веселой, и мне придется тебя поранить.

Когда он закончил говорить, я закрыла глаза и нажала на курок. Ничего не случилось. Массимо бросился на меня, забрал оружие и дергая за руку, стащил меня с кресла, бросая на диван, с которого поднял. Он перевернул меня на живот и завязкой от одной из подушек обвязал мне руки. Когда он закончил, посадил меня, а, скорее, бросил на мягкое сиденье.

- Сначала надо снять с предохранителя!!! Ты предпочитаешь так разговаривать? - Тебе удобно? Ты хочешь убить меня, думая, что все так просто? Тебе кажется, что никто раньше этого не пробовал?

Когда он закончил кричать, сильно дернул меня за волосы, вздохнул и посмотрел жестоким и холодным взглядом.

- Доменико! - заорал он.

В дверях появился молодой итальянец, как будто все время был за дверью, дожидаясь призыва.

- Проводи Лауру в ее комнату и не запирай дверь на ключ - сказал он по-английски со своим британским акцентом, чтобы я поняла. После чего повернулся ко мне:

- Я не буду держать тебя в плену, но рискнешь ли ты сбежать?

Он поднял меня за веревку, которую Доменико взял у него, совершенно не тронутый всей этой ситуацией. Массимо сунул пистолет за пояс штанов и вышел из комнаты, бросив на меня предупреждающий взгляд.

Молодой итальянец широким жестом указал мне дорогу и двинулся по коридору, ведя меня за «поводок», который соорудил мне Массимо. Пройдя лабиринт коридоров, мы добрались до комнаты, где я проснулась несколько часов назад. Доменико развязал мне руки, кивнул и закрыл дверь, выходя. Я подождала несколько секунд и схватилась за ручку - дверь не была заперта на ключ.

Я не была уверена, что хочу переступить порог. Я села на кровать, и в моей голове пронесся поток мыслей. Он говорил все это серьезно? Целый год без семьи, друзей, без Варшавы? При мысли об этом я залилась слезами. Сможет ли он сделать что-то жестокое с моими близкими? Я не поняла его слов, и, одновременно, не хотела проверять, не блефовал ли он. Волна слез, которая залила мои глаза, была как катарсис. Не знаю, сколько я плакала, но в конце концов от усталости уснула.

Я проснулась, свернувшаяся калачиком, все еще одетая в белый махровый халат. На улице еще было темно, и я снова не знала, тянется ли еще эта ужасная ночь или это уже, может быть, другая.

Из сада доносились приглушенные мужские голоса - я вышла на балкон, но никого не увидела. Звуки были слишком тихие, чтобы говорящие могли находиться рядом. Я подумала, что что-то происходит на другой стороне особняка. Я неуверенно взялась за ручку двери - она по-прежнему не была заперта. Я вышла за порог комнаты и некоторое время раздумывала, сделать ли мне шаг вперед или все-таки отступить. Победило любопытство и я пошла через темный коридор в сторону влекущих меня голосов. Стояла душная августовская ночь, легкие занавески на окнах развевались на душистом морском ветру. Дом погрузился в мрак, было тихо. Интересно, как он выглядел днем? Без Доменико потеряться в путанице коридоров и дверей было довольно легко, и уже через некоторое время я понятия не имела, где нахожусь. Единственное, на что я ориентировалась, следуя вперед, - я слышала все отчетливее звуки мужских разговоров. Проходя мимо слегка приоткрытой двери, я добралась до огромного лобби с гигантскими окнами, которые выходили на дорогу. Я подошла к стеклу и оперлась руками об огромную раму, частично скрываясь за ней.

В темноте я увидела Массимо и несколько людей, стоящих рядом. Перед ними стоял на коленях человек, который что-то выкрикивал по-итальянски. Лицо его выражало ужас и панику, когда он смотрел на Черного. Массимо стоял спокойно, засунув руки в карманы просторных темных брюк. Он пронзил мужчину ледяным взглядом и стал ждать конца всхлипывания. Когда мужчина умолк, Черный сказал спокойным голосом ему одно, может, два предложения, после чего вытащил из-за ремня пистолет и выстрелил ему в голову. Тело мужчины упало на каменный пандус.

При этом виде из моей груди вырвался стон, который я подавила руками, прижав их к губам. Но он был, однако, настолько громким, что Черный отвернулся от лежащего перед ним человека и посмотрел на меня. Взгляд его был холодным и бесстрастным, словно на него совершенно не произвело впечатления действие, которое он только что совершил. Он взял за глушитель и передал оружие мужчине, стоявшему рядом с ним. Тогда мои ноги подкосились и я опустилась на пол.

Я отчаянно пыталась поймать воздух, но, увы, безрезультатно. Я слышала только все более медленное биение своего сердца и пульсирующую в голове кровь, в глазах начало темнеть, а желудок ясно сигнализировал, что через минуту на ковре окажется выпитое ранее шампанское. Трясущимися руками я нервно пыталась развязать ремень халата, который, казалось, все сильнее затягивался, преграждая мне возможность сделать вдох. Я видела смерть человека, в моей голове, как заевшая пластинка, крутились кадры этого выстрела. Повторяющаяся сцена привела к тому, что кислород уже полностью ушел из моего тела.

Я сдалась и перестала бороться. Остатком сознания я зафиксировала, как ремень моего халата ослабевает, два пальца на моей шее пытаются нащупать слабый пульс. Одну руку я ощутила за спиной и под шеей, пока она схватила меня за голову, а другую - под моими наполовину согнутыми ноги. Я почувствовала, что двигаюсь - хотела открыть глаза, но не смогла поднять веки. Вокруг послышались какие-то звуки, до меня отчетливо донесся только один:

- Лаура, дыши, дыши, дыши!

Этот акцент, подумала я. Я знала, что меня охватывают руки Массимо, руки человека, который минуту назад отнял у кого-то жизнь. Он вошел в комнату и пнул дверь, закрывая ее. Когда я почувствовала, как он уложил меня на кровать, я все еще боролась с дыханием, которое, хотя и становилось ровнее, все еще не было достаточно глубоким, чтобы доставить мне столько кислорода, сколько мне было нужно.

Массимо открыл мне одной рукой рот, а второй сунул под язык таблетку.

- Спокойно, девочка, это лекарство для сердца. Врач, который заботится о тебе, оставил его на случай, если что-то произойдет.

Через некоторое время мое дыхание стало более ровным, больше кислорода стало поступать в мое тело, и мое сердце замедлилось до ритма спокойной прогулки. Я упала в кровать и уснула.

ГЛАВА 3

Когда я открыла глаза, в комнате было уже светло. Я лежала в белом белье, на мне была футболка и трусы, хотя, насколько я помнила, я засыпала в халате. Неужели Черный меня переодел? Для этого ему нужно было сначала раздеть меня, что означало бы, что он видел меня голой. Эта мысль не показалась мне слишком приятной, несмотря на то, что Массимо был изумительно красивый мужчина.

Перед моими глазами проносились события прошлой ночи. В ужасе я глубоко втянула воздух и прикрыла лицо одеялом. Вся эта информация про триста шестьдесят пять дней, которые он мне давал, про мою семью, неверность Мартина и смерть этого человека - это было слишком много для одной ночи.

- Это не я тебя раздевал, - услышала я приглушенный одеялом голос.

Я медленно убрала одеяло с лица, чтобы посмотреть на Черного. Он сидел в большом кресле рядом с кроватью. На этот раз на нем был, безусловно, менее официальный костюм - серые спортивные брюки и белая майка на широких бретелях, которая облегала его широкие плечи и красиво вылепленные руки. Он был босиком, а его волосы были взъерошены; если бы не тот факт, что он выглядел свежо и аппетитно, можно было бы подумать, что он только что встал с кровати.

- Мария сделала это, - продолжил он. - Меня даже не было в комнате. Я обещал тебе, что без твоего согласия ничего не произойдет, хотя не буду скрывать, что мне было интересно и хотелось посмотреть. Тем более что ты была без сознания, такая беззащитная, и, наконец, я был уверен, что в этот ты раз не ударишь меня по лицу. - Говоря это, он изумленно поднял брови, и я впервые видела, как он улыбается. Он был беззаботным и довольным. Он, казалось, совершенно не помнил о драматических событиях прошлой ночи.

Я приподнялась и прислонилась к изголовью деревянной кровати. Массимо, по-прежнему с молодой игривой улыбкой, повозился слегка в кресле, закинул правую ногу на левое колено и ждал первых слов из моих уст.

- Ты убил человека, - прошептала я, и к моим глазам подступили слезы. - Ты убил его, и сделал это так просто, как я покупаю очередную пару обуви!

Глаза Черного снова превратились в холодные и животные, улыбка исчезла с его лица. Ее заменила маска серьезности и неуступчивости, которую я уже знала.

- Он предал семью, а семья - это я, поэтому он предал меня. - Он наклонился немного. - Я говорил тебе, но ты

думала, что это шутка. Я не признаю несогласия и неповиновения, Лаура, и для меня нет ничего важнее верности. Ты еще не готова к этому всему, а к такому зрелищу, как вчера, наверное, никогда не сможешь подготовиться...

Здесь он остановился и встал с кресла. Он подошел ко мне и сел на край кровати. Он нежно перебирал мои волосы пальцами, словно проверял, настоящая ли я. В какой-то момент просунул руку мне под голову и крепко ухватил за волосы у самой кожи. Перекинул левую ногу через мое тело и сел надо мной верхом, обездвиживая меня. Его дыхание участилось, а глаза горели желанием и животной дикостью. Я напряглась от страха, что, несомненно, отразилось на моем лице. Массимо видел этот страх и он явно заводил его.

После вчерашних событий я поняла, что этот человек не шутит, и что если я хочу, чтобы моя семья была в безопасности и спокойствии, я должна принять условия, которые он мне поставил.

Черный все сильнее сжимал рукой мои волосы, водя носом по моему лицу. Он сильно втягивал воздух в легкие, наслаждаясь запахом моей кожи. Я хотела закрыть глаза, чтобы выказать ему пренебрежение и притвориться, что меня это не трогает, но его дикий взгляд меня гипнотизировал и я не могла оторвать от него глаз. Не удалось скрыть, что он был для меня привлекательным мужчиной, очень в моем вкусе. Черные глаза, темные волосы, чудесные пухлые, красиво очерченные губы, многодневная щетина, которая теперь нежно щекотала мои щеки. А его тело! Длинные стройные ноги оплетали меня, могучие мускулистые руки и широкая грудь, которую можно было видеть сквозь туго натянутую майку на бретельках...

- То, что я не сделаю ничего без твоего согласия, не означает, что я смогу остановиться, - прошептал он, глядя мне в глаза.

Его рука в моих волосах сильно потянула меня глубже, уткнув в подушку. Я издала тихий стон. На этот звук Массимо громко втянул воздух. Осторожно и медленно просунул правую ногу между моими бедрами и крепко прижался ко мне своей мужественностью. Я почувствовала своим бедром, как сильно он хотел меня. А я чувствовала только страх.

- Я хочу тебя, Лаура, я хочу иметь тебя всю... - Он водил носом по моему лицу. - Когда ты такая хрупкая и беззащитная, ты мне нравишься больше всего. Я хочу трахнуть тебя так, как еще никто не делал, я хочу причинять тебе боль и принести успокоение. Я хочу быть для тебя последним любовником...

Он глухо произносил все эти слова, и его бедра ритмично терлись о мое тело. Я поняла, что игра, в которой собиралась принять участие, только началась. Мне нечего было терять, следующие триста шестьдесят пять дней я могла провести либо сражаясь с этим человеком, и тут я заранее была обречена на поражение, либо узнавая правила игры, которые он для меня готовил, и принимая в ней участие. Я медленно подняла руки за голову и положила их на подушку, проявляя покорность и беззащитность. Черный, увидев это, отпустил мои волосы и сплел свои пальцы с моими, прижав мои ладони к подушке.

- Так гораздо лучше, детка, - прошептал он. - Я рад, что ты поняла.

Массимо все быстрее и сильнее напирал на мое бедро своим внушительным членом, который я ощущала прямо на животе.

- Хочешь меня? - спросила я, слегка приподнимая голову, так что нижней губой провела по его подбородку.

Он застонал, и, прежде чем я это осознала, его язык уже раздвинул мои губы, впился в них неистово и глубоко, жадно ища мой язык. Он ослабил хватку на моих руках так, что я смогла высвободить правую руку. Занятый поцелуями, он не заметил, как я сбежала из его объятий. Я приподняла правое колено и оттолкнула его от себя, одновременно ударив его по щеке освобожденной ладонью.

- Это то уважение, которое ты мне гарантировал?! -закричала я. - Еще вчера, насколько я помню, ты должен был ждать моего явного разрешения, а не намекать на неверно прочитанные знаки.

Черный застыл в неподвижности, а когда повернул голову в мою сторону, глаза у него были спокойные и пустые.

- Если ты еще раз меня ударишь...

- Это что? Ты убьешь меня? - я отпрянула, прежде чем он закончил.

Массимо сел в ногах кровати и некоторое время смотрел на меня, затем рассмеялся чистым и искренним смехом. Он выглядел, как молодой парень, которым, наверное, и был - я понятия не имела, сколько ему лет, но в данный момент он производил впечатление, будто моложе меня.

- Почему ты не итальянка? - спросил он. - Это не славянский темперамент.

- А сколько ты знаешь славянок?

- Такую одну, мне вполне достаточно, - сказал он, забавляясь, и спрыгнул с кровати. Он повернулся в мою сторону и с улыбкой сказал:

- Это будет классный год, но мне нужно научиться быстрее уворачиваться от твоих пощечин, потому что я теряю бдительность, детка.

Направился к двери, но прежде чем он переступил порог, остановился и посмотрел на меня.

- Твои вещи привезли, а Доменико разложил их по шкафам. Их не так много, хотя для кого-то, кто отправился в пятидневный отпуск, у тебя все равно удивительно много одежды и еще больше обуви. Мы должны позаботиться о твоем гардеробе, поэтому днем, когда я вернусь, мы поедем купить тебе одежду, нижнее белье и все, что тебе понадобится. Эта комната твоя, если ты не найдешь в доме другую, которая тебе больше понравится, тогда мы поменяем ее. Вся прислуга знает, кто ты такая, если тебе что-то понадобится, достаточно позвать Доменико. Автомобили и водители в твоем распоряжении, хотя я бы предпочел, чтобы по острову ты не путешествовала одна. Ты получишь охрану, которая постарается не попадаться тебе на глаза. Телефон и компьютер я отдам тебе вечером, но условия использования этих устройств нам еще предстоит обсудить.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и думала, что я чувствую. Я не могла сосредоточиться, чувствуя на губах запах слюны Массимо. Его эрекция пульсировала в штанах, натягивая ткань и поглощая мое внимание. Бесспорно и несомненно, мой мучитель очень меня интересовал. Но я просто не могла ответить себе на вопрос, хочу ли я подсознательно отомстить Мартину за его измену или просто хочу доказать Чернлму, насколько я тверда.

Массимо продолжил.

- Резиденция имеет частный пляж, гидроциклы и моторные лодки, но пока тебе не разрешается их использовать. В саду есть бассейн, Доменико все тебе покажет, он будет твоим личным помощником и переводчиком, если понадобится, часть людей в доме не знает английского. Я выбрал его, потому что он так же, как и ты, любит моду, и, кроме того, вы одного возраста.

- Сколько тебе лет? - бросила я ему. Он отпустил ручку и прислонился к дверному косяку. - Крестные отцы мафии должны быть старыми?

Массимо прищурился и, не переставая смотреть мне в глаза, ответил::

- Я не капо ди тутти капи, они на самом деле старше, я капофамилья, то есть Дон. Но это слишком длинная история, так что если это тебя интересует, я объясню тебе это позже.

Он повернулся и пошел длинным коридором, пока не исчез в какой-либо из десятков дверей. Я лежала так еще некоторое время, анализируя свое положение. Однако размышлять об этой ситуации мне вскоре надоело, и я решила хоть как-то обустроить свое время. Впервые мне довелось осмотреть поместье при дневном свете. Моя комната была, наверное, метров восемьдесят, и в ней было все, что может пожелать женщина. Например, большая гардеробная, точно такая, как из «Секса в большом городе», отличие только в том, что эта была почти пуста. Вещи, которые я взяла с собой на Сицилию, заполнили, может быть, лишь одну сотую огромного помещения. Полки для обуви сияли пустотами, провоцируя покупки, а десятки ящиков скрывали лишь атласные накладки для драгоценностей.

Помимо гардеробной, у меня была также гигантская ванная комната, которую я использовала ночью, принимая душ. Тогда я была слишком ошеломлена, чтобы обратить внимание на ее впечатляющее оборудование. Большая открытая кабина имела функцию паровой сауны и поперечных массажных струй, похожих на держатели для полотенец с отверстиями. На туалетном столике с зеркалом я с восторгом обнаружила массу косметики моих любимых брендов: Dior, YSL, Guerlain, Chanel и целую кучу других. На столешнице раковины стояли флаконы духов, среди которых я нашла любимый мною аромат от Lancome Midnight Rose. В первый момент я подумала, откуда он узнал, но ведь он знал все, поэтому такая прозаичная вещь, как духи, которые, кстати, могли видеть в моем багаже, не была тайной. Я приняла душ, долгий и горячий, вымыла волосы, которые уже очень нуждались в этом, и направилась в гардеробную, чтобы выбрать что-нибудь удобное из одежды. На улице было тридцать градусов, так что я надела длинное малиновое легкое платье без спины, к нему - босоножки на танкетке. Я хотела высушить волосы, но пока одевалась, они уже высохли. Я скомкала их в небрежный пучок и двинулась по коридору.

Дом немного походил на виллу династии, только в итальянской версии. Он был огромным и внушительным. Прогуливаясь в анфиладе помещений, я увидела и другие портреты «женщины-видения» Массимо. Они были невероятно красивы и изображали меня в самых разных кадрах и позах. По-прежнему я не могла понять, как это возможно, что он так точно меня запомнил.

Я спустилась в сад, не встретив по пути ни одного человека. «Что за охрана?» - подумала я, прогуливаясь по ухоженным и точно спроектированным тропинкам. Я нашла спуск на пляж. На самом деле, там была пристань, где пришвартовалась красивая белая моторная лодка и несколько гидроциклов. Я сняла обувь и зашла на борт лодки. Когда я с удивлением обнаружила, что ключи лежат рядом с замком зажигания, я обрадовалась, и в голове у меня пробежал гнусный план, предусматривавший нарушение запретов Черного. Едва я дотронулась до брелка, как услышала позади себя голос.

- Я бы предпочел, чтобы ты сегодня удержалась от этой экскурсии.

Я испугалась и увидела молодого итальянца.

- Доменико! Я просто хотела проверить, подходят ли они - сказала я с идиотской улыбкой на лице.

- Могу вас заверить, что подходят, а если хотите плавать, то после завтрака это мы организуем.

Еда! Уже не помню, когда в последний раз ела. Не знаю, сколько дней я провела, только спала, и в самом деле, совершенно не знала, какой сегодня день, и даже который час. При мысли о еде мой живот отозвался мне «ревом из глубины». О, я была очень голодна, но из-за всех волнений, которые в последнее время меня сопровождали, совершенно об этом забыла.

Доменико знакомым мне жестом указал на спуск с лодки, подал руку и повел на помост.

- Я позволил себе приготовить завтрак в саду, сегодня не очень жарко, так что там будет приятно - сказал он мне.

«Ну, вообще-то, подумала я, тридцать градусов - это почти холод, так почему бы и нет».

Молодой итальянец повел меня через переулки на большую террасу в задней части особняка. Мой номер, наверное, имеет балкон, выходящий на ту часть сада, потому что этот вид показался мне удивительно знакомым. На каменном полу стояла беседка, чем-то иллюзорно напоминающая столики в ресторане, где мы ели в первую ночь. У нее были толстые деревянные опоры, к которым были прикреплены огромные полотнища белой ткани, защищающие от солнца. Под вздымающейся крышей поставили большой стол из такого же дерева, как опоры, и несколько удобных кресел с белыми подушками.

Завтрак был поистине королевский, так что мой голод вдруг мощно поднялся. Крупные оливки, сыры, замечательные колбасы, блинчики, фрукты, яйца - там было все, что я любила. Я села за стол, а Доменико исчез. Якобы это сервировка для одинокого завтрака, но вид и количество еды просили компаньона. Через некоторое время молодой итальянец вернулся и положил передо мной газету.

- Я подумал, что вы захотите просмотреть прессу, - он повернулся и снова исчез внутри виллы.

Я с удивлением смотрела на «Речь Посполитую», «избирательную», польскую версию «Вог» и несколько газеток-сплетниц. Мне сразу стало лучше, я смогла узнать, как дела в Польше. Накладывая на тарелку очередные вкусности и листая газеты, я размышляла, смогу ли я в течение следующего года именно так узнавать новости из своей страны.

После окончания трапезы у меня не было сил ни на что, меня тошнило. Очевидно, сожрать такое количество еды после нескольких дней голодания было не лучшей идеей. Вдалеке, на краю сада, я разглядела лежанку с белыми подушечками и распростертым над ней пологом. Это будет идеальное место, чтобы переждать несварение желудка, оценила я, и двинулась в ту сторону, взяв под мышку оставшуюся непрочитанной прессу.

Я сняла туфли и улеглась на пушистую середину деревянной лежанки, бросив рядом газеты. Я устроилась поудобнее. Вид отсюда был потрясающий: маленькие лодочки двигались по морю в медленном ритме, где-то вдалеке яхта тянула большой парашют с прицепившейся к нему парой, лазурная вода так и манила в нее прыгнуть, а выступающие из глубины монументальные скалы были обещанием чудесных представлений для любителей дайвинга. С моря дул приятный прохладный ветер, и растущая в моем теле сладкая истома заставляла меня все глубже погружаться в мягкий ворс лежанки.

- Ты собираешься проспать еще один день? - Разбудил меня тихий шепот с британским акцентом.

Я открыла глаза, Массимо сидел на краю лежанки и ласково смотрел на меня.

- Я соскучился - сказал он, поднося мою руку к губам и нежно целуя. - Я никогда в жизни не говорил этого никому, потому что никогда этого не чувствовал. Я весь день думал о том, что ты наконец-то здесь, и мне пришлось вернуться.

Частично еще ошеломленная дремотой, я лениво потянулась, кутаясь в легкое платье, которое не скрывало мои формы. Черный поднялся и встал рядом. Его взгляд снова загорелся дикой и животной похотью.

- Ты можешь этого не делать? - спросил он, бросив на меня предостерегающий взгляд. - Если ты меня провоцируешь, считай, что твои действия достигли своей цели.

Увидев его взгляд, я вскочила на ноги и встала перед ним. Без сапог я ему даже до подбородка не доходила.

- Я просто потягиваюсь, это естественный рефлекс после пробуждения, но раз это тебя беспокоит, то, конечно, я больше не буду этого делать в твоем присутствии, - сказала я с обиженной миной.

- Я думаю, ты прекрасно знаешь, что делаешь, малышка, - возразил Массимо, поднимая мой подбородок большим пальцем. - Но раз ты уже встала, мы можем ехать. Тебе нужно купить кое-что перед отъездом.

- Отъездом? Это я куда-то еду? - спросила я, скрестив руки на груди.

- Да, и я тоже. У меня есть кое-какие дела на континенте, и ты будешь сопровождать меня. В конце концов, мне осталось всего триста пятьдесят девять дней.

Массимо заметно повеселел, и его беззаботное настроение вдруг быстро передалось мне. Мы стояли, повернувшись лицом друг к другу, как двое флиртующих на школьной площадке подростков. Между нами струились напряжение, страх, желание. Мне казалось, что мы оба испытываем одни и те же эмоции, с той лишь разницей, что мы боялись, наверное, совершенно разных вещей.

Черный держал руки в карманах свободных темных брюк, его расстегнутая до половины рубашка такого же цвета показывала мелкие завитки на груди. Он выглядел аппетитно и чувственно, когда ветер развевал его ухоженную прическу. Я еще раз покачала головой, изгоняя из нее неуместные, на мой взгляд, мысли.

- Я бы хотела поговорить - тихо выдохнула я.

- Я знаю, но не сейчас. Всему свое время, до ужина придется потерпеть. Давай. - Он схватил меня за запястье, поднял с травы мои ботинки и двинулся к дому. Мы прошли по длинному коридору и оказались на подъездной дорожке. Я встала на каменной поверхности, словно вросла в землю. Это уже знакомое мне место напомнило пережитый ужас прошлой ночи. Массимо почувствовал, как мое запястье стало мягким и вялым. Он взял меня на руки и посадил в припаркованный в нескольких метрах от него черный внедорожник. Я нервно моргала глазами, пытаясь навести резкость и пытаясь вырваться из кошмара, который все время, как заикающаяся пластинка, прокручивался у меня в голове.

- Если каждый раз, когда ты будешь пытаться выйти из дома, ты будешь терять сознание на этом месте, мне придется выезжать с другой стороны, - спокойно заявил он, держа пальцы на моем запястье и глядя на часы. - У тебя вот-вот выскочит сердце, так что постарайся успокоиться, иначе мне придется снова давать тебе лекарства, а мы оба знаем, что ты спишь после них несколько часов.

Он схватил меня и посадил себе на колени. Он прижал мою голову к своей груди, запустил пальцы в волосы и начал ритмично, легко поглаживать.

- Когда я был маленьким, моя мама так делала. В большинстве случаев помогало - сказал он мягко, поглаживая меня по голове.

Он был полон противоречий. Ласковый варвар - этот термин идеально подходил ему. Опасный, несносный, властный и в то же время заботливый и нежный. Сочетание всех этих качеств пугало, завораживало и интриговало одновременно.

Он сказал водителю что-то по-итальянски и нажал кнопку на панели рядом, отчего стекло между нами закрылось, обеспечивая конфиденциальность. Машина тронулась, а Черный продолжал гладить мои волосы. Через некоторое время я была уже совершенно спокойна, и мое сердце билось ритмично и мерно.

- Спасибо - прошептала я, сползая с его колен и садясь рядом.

Он смерил меня испытующим взглядом, убедившись, что я в порядке.

Желая избежать его пронзительного взгляда, я выглянула в окно и поняла, что мы все время едем в гору. Я посмотрела выше и увидела великолепный вид, раскинувшийся над нашими головами. Город на скалах, мне показалось, я его уже видела.

- Где именно мы находимся? - спросила я.

- Вилла стоит на склонах Таормины, а мы едем в город. Думаю, тебе понравится - сказал он, не отрывая взгляда от стекла.

ГЛАВА 4

Джардини Наксос, к которому мы приехали с Мартином, лежал в нескольких километрах от Таормины, его можно было увидеть практически со всех мест в городке. Город на скале был одним из пунктов нашего совместного изучения. Что, если Мартин, Майкл и Каролина следуют своему плану? Тогда вдруг мы наткнемся на них? Я беспокойно ерзала на сиденьи, что не ускользнуло от внимания Черного. Словно прочитав мои мысли, он сказал:

- Они вчера улетели с острова.

Как он узнал, что я думаю об этом? Я вопросительно посмотрела на него, но он даже не обратил на меня внимания.

Когда мы прибыли на место, солнце медленно садилось, и на улицы Таормины высыпали тысячи туристов и местных жителей. Город гудел, узкие живописные улочки манили сотнями кафе и ресторанов. Вывески дорогих магазинов улыбались мне. Эксклюзивные бренды в таком месте, практически на краю света? Таких бутиков тщетно было искать в центре Варшавы. Машина остановилась, водитель вышел и открыл дверцу, Черный подал мне руку и помог покинуть довольно высокий для меня внедорожник. Через некоторое время я поняла, что нас сопровождает еще одна машина, из которой вышли двое рослых мужчин, одетых в черное. Массимо схватил меня за руку и вывел на одну из центральных улиц. Его люди двинулись за нами на расстоянии, которое не должно было привлекать особого внимания. Это выглядело довольно гротескно - если бы они не хотели бросаться в глаза, они должны были носить шорты и шлепанцы, а не «костюмы могильщика». Хотя, в пляжном наряде было бы трудно спрятать оружие.

Первым магазином, который мы посетили, был бутик Роберто Кавалли. Когда мы переступили его порог, продавщица бросилась к нам почти бегом, сердечно приветствуя моего спутника и заодно меня. Из подсобки вышел элегантный пожилой мужчина, который приветствовал Массимо двумя поцелуями в щеки, говоря ему что-то по-итальянски, после чего повернулся ко мне.

- Белла! - сказал он, хватая меня за руки.

Это было одно из немногих слов по-итальянски, которые я понимала. Я лучезарно улыбнулась ему в благодарность за комплимент.

- Меня зовут Антонио, и я помогу Вам в выборе подходящего гардероба, - начал он на беглом английском. -Размер 36, я полагаю? - Он пристально смотрел на меня.

- Иногда 34, смотря какой размер бюстгальтера. Как видите, природа щедро меня не одарила - сказала я, со смехом указывая на свою грудь.

- О, моя дорогая! - воскликнул Антонио. - Роберто Кавалли любит такие формы. Пойдемте, а дон Массимо пусть отдохнет и подождет результатов.

Черный сел на диван из серебристого материала, напоминающего атлас. Прежде чем его ягодицы коснулись подушки, рядом уже ждала бутылка холодного Дом Пе-риньон, а одна из продавщиц, подобострастно улыбаясь, наполняла бокал. Массимо бросил на меня похотливый взгляд, после чего закрылся газетой. Антонио принес в примерочную десятки платьев, которые он по очереди надевал на меня, удовлетворенно чмокая. Перед глазами мелькали только ценники с суммами очередных шедевров. За стопку, которую он для меня приготовил, можно было бы спокойно купить квартиру в Варшаве, подумала я. Спустя более часа я выбрала несколько вещей, которые были упакованы в великолепные фирменные коробки.

В последующих магазинах ситуация выглядела примерно также: горячее, эйфорическое приветствие и бесконечные покупки... Prada, Louis Vuitton, Chanel, Louboutin и, наконец, Victoria’s Secret.

Черный каждый раз садился и листал прессу, разговаривал по телефону или что-то проверял в iPad. Он мной совершенно не интересовался. С одной стороны, это меня радовало, с другой - раздражало. Я не понимала: сегодня утром он не мог оторваться от меня, а теперь, когда у него есть возможность наблюдать за мной в каждом из этих роскошных бутиков, он совершенно не проявляет желания это делать.

Безусловно, это возбуждало и дразнило мое воображение, как с Pretty Woman - я, предлагающая ему всевозможные горячие воплощения, и он в роли моего Youtube-поклонника.

Victoria’s Secret приветствовал нас розовым, этот цвет был буквально повсюду: на стенах, диванах, на продавщицах, у меня было ощущение, что я упала в машину с сахарной ватой, и меня сейчас стошнит. Черный посмотрел на меня, оторвав от уха телефон.

- Это последний магазин, у нас больше нет времени. Прими это во внимание и выбирай то, что тебе нужно, -небрежно бросил он, затем повернулся, сел на диван и снова заговорил.

Я поморщилась и некоторое время стояла, неодовольно глядя на него. Дело было не в том, что эта безумная гонка закончилась, потому что я уже устала от этого шопинга, а в том, как он относился ко мне.

- Синьора, - обратилась ко мне продавщица и дружеским жестом пригласила в примерочную.

Когда я вошла в кабинку, то увидела изрядную кучу приготовленных купальников и комплектов нижнего белья.

- Вам не обязательно все примерять. Только наденьте один комплект, чтобы я была уверена, что размер, который я выбрала для вас, подходит, - сказала она и исчезла, задвигая за собой тяжелую розовую занавеску.

Зачем мне столько трусиков? Кажется, у меня не было столько всего за всю мою жизнь. Передо мной на стуле лежала гора разноцветных тканей, в основном, кружев. Я высунулась из-за занавески и спросила::

- Кто выбирал все это?

При виде меня продавщица вскочила со стула и подошла ближе.

- Дон Массимо приказал подготовить именно эти модели из нашего каталога.

- Понимаю, - ответила я и спряталась за занавеску.

Перерыв всю кучу, я заметила некоторую закономерность: кружева, тонкие кружева, толстые кружева, кружева... и, возможно, немного хлопка. Чудесно и очень удобно, иронически усмехнулась я, выбрала красный комплект из кружева в сочетании с шелком и начала медленно снимать платье, чтобы уже покончить с этими примерками. Тонкий лифчик идеально подходил к моей маленькой груди. Я с любопытством обнаружила, что, несмотря на то, что это не был фасон пуш-ап, мой бюст выглядел действительно соблазнительно. Я нагнулась и натянула через ноги кружевные трусики. Когда я выпрямилась и посмотрела в зеркало, то увидела стоящего позади меня Массимо. Он прислонился к стене примерочной, засунул руки в карманы и смерил меня взглядом сверху вниз. Я повернулась к нему, одарив его сердитым взглядом.

- Что ты... - выдохнула я, прежде чем он схватил меня за шею и прижал спиной к зеркалу.

Он прижался ко мне всем телом и осторожно провел большим пальцем по моим губам. Я была словно парализована, его напряженное тело блокировало каждое мое движение. Он перестал играть моими губами и провел рукой обратно по шее. Объятие не было крепким, оно не должно было быть, оно просто должно было показать мне его господство.

- Не двигайся - сказал он, пронзив меня насквозь ледяным, диким взглядом. Он посмотрел вниз и тихо застонал. - Хорошо выглядишь, - процедил он сквозь зубы. -Но ты не можешь носить это, по крайней мере, не сейчас.

Слово «нельзя» в его устах было как поощрение, как провокация, чтобы сделать с точностью до наоборот. Я оторвала ягодицы от холодного зеркала и медленно сделала первый шаг. Массимо не сопротивлялся, он отступал в том ритме, в котором я шла, все время держа меня на расстоянии лежащей у меня на шее руки. Когда я была уверена, что нахожусь так далеко от зеркала, что он видит меня целиком, я посмотрела на него. Как я и предполагала, его взгляд был устремлен на мое отражение. Охотник наблюдал за своей добычей, и я видела, как его брюки натягиваются спереди. Он шумно дышал, и его грудь вздымалась все быстрее и быстрее.

- Массимо! - тихо сказала я.

Он оторвал взгляд от моих ягодиц и посмотрел мне в глаза.

- Выйди, или я гарантирую тебе, что ты видишь это в первый и последний раз, - заключила я, пытаясь сделать угрожающую мину.

Черный улыбнулся, воспринимая мои слова как вызов. Его пальцы крепче сжались на моей шее. Глаза его загорелись гневным желанием, он сделал шаг вперед, потом еще один, и я снова прильнула спиной к холодному зеркалу. Тогда он отпустил мою шею и спокойным тоном сказал:

- Я все это выбрал, и сам решу, что и когда увижу, -после чего вышел.

Я постояла там еще некоторое время, злая и довольная одновременно. Постепенно я начала понимать правила этой игры и узнавать чувствительные точки соперника.

Когда я надела платье, злость все еще бушевала во мне. Я сгребла приготовленную гору белья и уверенным шагом вышла с ней из примерочной. Продавщица вскочила, но я равнодушно прошла мимо нее. На диване я увидела сидящего Массимо. Я подошла и ткнула в него всем, что было у меня в руках.

- Ты выбрал, так пожалуйста!!! Все твое! Носи! - закричала я и выбежала из магазина.

Охранники, которые ждали у бутика, даже не вздрогнули, когда я их миновала, только посмотрели на Черного и остались на том же месте, где стояли. Я бежала по многолюдным улочкам, гадая, зачем я это делаю, что сделает Массимо и чем все это закончится. Я увидела лестницу между двумя зданиями, свернула и побежала по ней, снова свернула в первый попавшийся переулок и через некоторое время увидела еще одну лестницу. Я поднималась все выше и выше, пока не оказалась в двух кварталах от того места, откуда убежала. Я прислонилась к стене, тяжело дыша. Мои ботинки, может быть, и были прекрасны, но они определенно не были созданы для бега. Я смотрела в небо, на замок, который возвышался над Таорминой. Черт, я не выдержу так целый год, подумала я.

- Это когда-то была крепость, - услышала я. - Ты хочешь бежать туда, или избавишь ребят от таких усилий? Они не в такой отличной форме, как я.

Я повернула голову. На лестнице стоял Массимо, видно, что он бежал, потому что у него были взъерошенные от ветра волосы, но он не запыхался - в отличие от меня. Он прислонился к стене и небрежно сунул руки в карманы брюк.

- Нам пора возвращаться. Если ты хочешь потренироваться, в доме есть тренажерный зал и бассейн. И если ты хочешь проводить марафоны по лестницам, на вилле их будет с избытком.

Я знала, что у меня нет выбора и я должна вернуться с ним, но на мгновение мне показалось, что я делаю то, что хочу. Он протянул мне руку, я проигнорировала ее и двинулась вниз по лестнице, где стояли двое мужчин в черных костюмах. Я прошла мимо них с выражением полного презрения, подошла к припаркованному рядом внедорожнику, влезла внутрь и хлопнула дверцей.

Прошло мгновение, прежде чем Массимо присоединился ко мне. Он сел на соседнее сиденье с телефоном у уха и до тех пор, пока не припарковался на подъездной дорожке, вел разговор. Я понятия не имею, какова была его тема, потому что по-итальянски я все еще понимала лишь несколько слов. Его тон был спокойным и деловым, он много слушал, мало говорил, а из его жестов я ничего не могла понять.

Мы остановились возле дома, я схватилась за ручку двери, но дверь была заперта. Черный закончил разговор, спрятал телефон во внутренний карман пиджака и посмотрел на меня.

- Ужин будет через час. Доменико придет за тобой.

Дверь машины открылась, и я увидела молодого итальянца, который протянул руку, чтобы помочь мне выйти. Я демонстративно протянула ему свою, лучезарно улыбаясь. И побежала к зданию, не оглядываясь на то место, которое со вчерашнего вечера было для меня самым страшным кошмаром. Доменико последовал за мной.

- Направо, - тихо сказал он, когда я свернула не в ту дверь.

Я оглянулась на него, поблагодарив за подсказку, и через некоторое время добралась до своей комнаты.

Молодой итальянец стоял на пороге, словно ожидая разрешения войти.

- Сейчас принесут все купленные сегодня вещи. Вам еще что-нибудь нужно? - спросил он.

- Да, я бы выпила перед ужином. Если только мне не запрещено.

Итальянец улыбнулся и понимающе кивнул, после чего исчез во мраке коридора.

Я вошла в ванную, сбросила с себя платье и закрыла дверь. Я встала под душ и открыла холодную воду. Я с трудом втянула воздух, вода был действительно ледяной, но через некоторое время стала приятной. Мне нужно было остыть. Когда морозный поток остудил волнение, я немного изменила его температуру. Я вымыла волосы, нанесла кондиционер и присела у стены. Вода была приятно теплой, струилась по стеклам и действовала на меня успокаивающе. У меня была минута, чтобы подумать о ситуации, которая произошла сегодня утром, а затем о том, что было в магазине. Я была в замешательстве. Массимо был так сложен, каждый раз непредсказуем. Постепенно до меня дошло, что если я не смирюсь с ситуацией и не начну жить нормальной жизнью, я устану и выгорю.

Тогда меня осенило. Мне действительно не с чем было бороться и не от чего бежать. В Варшаве меня уже ничего не ждало, я ничего не теряла, потому что все, что у меня было, исчезло. Теперь мне оставалось только принять участие в приключении, которое уготовила мне судьба. Пора смириться с ситуацией, Лаура, сказала я себе, после чего поднялась с пола.

Я ополоснула волосы и завернула их в полотенце, надела халат и вышла из ванной.

Десятки коробок заполняли спальню, при виде них меня охватило веселье. Когда-то я позволила бы себя порезать на куски за такие покупки, и теперь я тоже собиралась ими наслаждаться. У меня был план.

Я поискала сумки с логотипом Victoria’s Secret, покопалась в десятках комплектов и нашла тот из красного кружева. Из коробки я достала черное прозрачное короткое платье, а из следующей - туфли на шпильке от Лубутена. Да, этот набор был тем, что Массимо точно не переживет. Я направилась к туалетному столику в ванной, попутно прихватив бутылку шампанского, стоявшую на столике возле камина. Я налила себе бокал и опустошила его на одном дыхании - мне нужно было набраться мужества. Налила еще, села напротив зеркала и достала косметику.

Когда я закончила, мои глаза были сильно подведены, цвет лица был идеально покрыт тоном, а губы блестели от телесной помады Chanel. Волосы я высушила феном, слегка подкрутила и зачесала в высокий пучок.

Из комнаты донесся голос Доменико.

- Синьора Лаура, ужин уже готов.

Надев нижнее белье, я крикнула через открытую дверь:

- Дай мне две минуты, и я буду готова.

Я натянула платье, надела на ноги заоблачно высокие каблуки и щедро облила себя содержимым флакона любимых духов.

Я встала перед зеркалом и удовлетворенно кивнула. Я выглядела божественно, платье сидело идеально, а просвечивающее сквозь него красное кружево прекрасно сочеталось с красными подошвами туфель. Я выглядела элегантно и вызывающе. Я допила третий бокал шипучей жидкости. Я была готова и уже слегка пьяна.

Когда я вышла из ванной, при виде меня Доменико широко открыл глаза.

- Похоже, миссис... - замялся он, подыскивая подходящее слово.

- Да знаю, спасибо, - ответила я и кокетливо улыбнулась.

- Эти шпильки божественные, - добавил он почти шепотом и протянул мне руку.

Я ухватилась за нее и позволила вести себя по коридору.

Мы вышли на террасу, где я сегодня завтракала. Беседку с полотняной крышей освещали сотни свечей. Массимо стоял спиной к дому, глядя вдаль. Я отпустила руку молодого итальянца.

- Дальше я пойду одна.

Доменико исчез, и я уверенным шагом направилась к Черному.

При звуке шпилек, цокающих о каменный пол, он обернулся. Одет он был в серые льняные брюки и легкий свитер того же цвета с закатанными рукавами. Он подошел к столу и отставил бокал, который держал в руке. Он следил за каждым моим шагом, когда я приближалась к нему, измеряя меня взглядом. Когда я остановилась перед ним, он прислонился к столу и слегка раздвинул ноги. Я встала между ними, не сводя глаз с его лица. Он весь горел, даже если бы я была слепа, я чувствовала бы сквозь кожу его желание.

- Нальешь мне? - тихо спросила я, прикусив нижнюю губу.

Массимо выпрямился, чтобы показать мне, что даже на каблуках я все еще ниже его.

- Ты понимаешь - начал он шепотом, - что, если ты будешь меня провоцировать, я не смогу контролировать себя?

Я уперлась рукой в его твердую грудь и мягко толкнула его, давая ему четкий знак сесть. Он не сопротивлялся и сделал то, что я хотела. Он смотрел с любопытством и пылом на мое лицо, на платье, на туфли и, прежде всего, на красное кружево, которое определенно доминировало в сегодняшнем наряде.

Я стояла очень близко к нему, так что он не мог не почувствовать запах моих духов. Я запустила правую руку ему в волосы и осторожно потянула его голову вниз. Он сдался, не сводя с меня глаз. Я приблизила губы к его губам и еще раз тихо спросила:

- Ты мне нальешь или я сама справлюсь?

После минутного молчания я отпустила его волосы, подошла к ведерку со льдом и налила вино себе в бокал.

Черный по-прежнему сидел, прислонившись к столу, и окидывал меня взглядом, а губы его складывались в нечто вроде улыбки. Я села за стол, играя ножкой бокала.

- Мы будем есть? - спросила я, бросив на него скучающий взгляд.

Он встал, подошел ко мне и положил руки мне на плечи. Он наклонился, глубоко втянул воздух и прошептал:

— Чудесно выглядишь. - Он провел языком по моему уху. — Я не помню, чтобы какая-нибудь женщина так на меня действовала. - Его зубы осторожно пробежали по коже на моей шее.

Мое тело пронзила дрожь, начало которой зародилось между ног.

- Мне хочется положить тебя животом на стол, задрать на тебе это короткое платье и, не снимая трусов, грубо поиметь.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя нарастающее во мне возбуждение. Он продолжал:

- Твой запах я уже почувствовал, когда ты стояла на пороге дома. Я бы хотел его с тебя слизать. - Говоря это, он начал ритмично и крепко стискивать руки у меня на плечах. - На твоем теле есть одно место, притяжение которого я точно чувствую сейчас. Там я хотел бы оказаться больше всего.

Он оборвал свою чувственную тираду и начал снова нежно целовать и кусать мою шею. Я не сопротивлялась, я просто повернула голову набок, чтобы он мог получить лучший доступ. Его руки медленно скользнули по декольте, чтобы через мгновение крепко сжать обе мои груди. Я застонала.

- Ты сама видишь, что хочешь меня, Лаура.

Я почувствовала, как его руки и губы раздвинулись.

- Помни, что это моя игра, так что это я устанавливаю правила. - Он поцеловал меня в щеку и сел на стул рядом.

Он торжествовал, мы оба это знали, и это не меняло того факта, что его брюки в очередной раз стали слишком тесными.

Я притворялась невозмутимой, но это только забавляло моего спутника. Он сидел, играя бокалом шампанского, с ехидной улыбкой на лице.

Доменико появился в дверях, чтобы вот-вот исчезнуть, и через мгновение двое молодых людей подали нам закуску. Карпаччо из осьминога был вкусным и нежным, а к столу подавались блюда все лучше и лучше. Ели молча, время от времени поглядывая друг на друга. После десерта я отошла вместе с креслом от стола, взяла в руку бокал розового вина и уверенным голосом начала:

- Коза ностра...

Массимо бросил на меня предостерегающий взгляд.

- Насколько я знаю, ее не существует. Правда?

Он насмешливо спросил низким голосом:

- И что еще ты знаешь, малышка?

В замешательстве я стала вертеть в пальцах бокал.

- Ну, Крестного отца, кажется, все видели. Интересно, сколько в этом правды о вас.

- О нас? - спросил он, пораженный. - Обо мне там ничего нет, а об остальном я понятия не имею.

Он начал критиковать меня. Я чувствовала это, поэтому спросила прямо:

- Чем ты занимаешься?

- Я занимаюсь бизнесом.

- Массимо, - не сдавалась я, - я спрашиваю серьезно. Ты ждешь от меня целого года подчинения и послушания и не думаешь, что я должна знать, на что я подписываюсь?!

Его лицо стало серьезным. Он впился в меня ледяным взглядом.

- Ты имеешь право требовать объяснений, и я дам тебе их столько, сколько потребуется. - Он сделал глоток вина. - После смерти родителей меня избрали главой семьи, поэтому люди обращаются ко мне Дон. У меня есть несколько компаний, клубы, рестораны, отели - это как корпорация, президентом которой я являюсь. Все это часть более крупного бизнеса. Если ты пожелаешь полный список, ты получишь его, однако я считаю, что подробные знания будут тебе излишними и опасными. - Он уставился на меня сердитым и серьезным взглядом. - Я не знаю, какая еще информация тебе нужна. Хочешь знать, есть ли у меня консильере? Да, я думаю, ты скоро с ним познакомишься. На вопрос, есть ли у меня оружие, опасен ли я и сам ли он решает свои проблемы, ответ ты узнала ночью. Я не знаю, что еще ты хочешь знать, спрашивай.

В голове у меня клубился миллион мыслей, но больше мне ничего не нужно было знать. Ситуация уже давно прояснилась, на самом деле со вчерашнего вечера я уже все знала.

- Когда ты отдашь мне телефон и компьютер?

Черный неторопливо повернулся на стуле и закинул ногу на колено.

- Когда захочешь, малышка. Нам просто нужно выяснить, что ты скажешь людям, с которыми хочешь связаться.

Я отдышалась, чтобы что-то сказать, но он поднял руку, не давая мне начать.

- Прежде чем ты прервешь меня, я расскажу тебе, как все происходит. Ты позвонишь родителям, а если понадобится, полетишь в Польшу.

При этих словах мои глаза просветлели, а на лице засветилась радость.

- Ты скажешь им, что получила очень выгодное предложение работать в одном из отелей на Сицилии и собираешься им воспользоваться. Контракт будет охватывать один год испытательного срока. Так тебе не придется лгать своим близким, когда захочешь с ними общаться. Из квартиры Мартина забрали твои вещи еще до того, как он вернулся в Варшаву. Завтра они должны быть на острове. Тему этого человека я считаю закрытой. Я не хочу, чтобы ты имела к нему какое-то отношение.

Я вопросительно посмотрела на него.

- Если я не ясно выразился, может быть, уточню: я запрещаю тебе общаться с этим человеком, - твердо сказал он. - Что-то еще?

Некоторое время я молчала. Он все прекрасно продумал, ситуация была хорошо спланирована и логична.

- Хорошо, а если мне понадобится навестить семью? -тянула дальше. - Это что тогда?

Массимо нахмурился.

- Ну... тогда я познакомлюсь с твоей прекрасной страной поближе.

Я рассмеялась, отпив глоток вина. Я уже представила, как в Варшаве появляется глава мафиозной семьи.

- Имею ли я право не согласиться с тобой? - спросила я изучающе.

- К сожалению, это не предложение, а описание ситуации, которая будет происходить. - Он наклонился ко мне. - Лаура, ты такая умная, неужели до тебя еще не дошло, что я всегда получаю то, что хочу?

Я поморщилась, вспоминая сегодняшние события.

- Насколько мне известно, Дон Массимо, не всегда. -Я опустила взгляд на кружевное белье, торчавшее из-под моего платья, и прикусила губу.

Я медленно поднялась с кресла. Черный следил за каждым моим движением. Я сняла чудесные каблуки с красной подошвой и двинулась в сторону сада. Трава была влажной, а воздух - соленым от моря. Я знала, что он не устоит перед искушением и последует за мной. Через некоторое время это произошло. Я шла в темноте, видя вдалеке лишь огни лодок, покачивающихся в море.

Я остановилась, когда добралась до квадратной кушетки с балдахином, на которой днем дремала.

- Тебе здесь хорошо, да? - спросил Массимо, встав рядом.

На самом деле он был прав, я не чувствовала себя здесь чужой, у меня было такое чувство, будто я была здесь всегда. Кроме того, какая девушка не хотела бы оказаться на красивой вилле, со прислугой и всеми удобствами.

- Я медленно принимаю ситуацию, привыкаю, потому что знаю, что у меня нет выбора, - ответила я, отпивая глоток из бокала.

Черный взял его из моей руки и бросил на траву. Он поднял меня на руки и осторожно положил на белые подушки. Мое дыхание ускорилось, потому что я знала, что могу ожидать абсолютно всего. Он перебросил одну ногу через меня, и мы снова лежали, как сегодня утром. Разница заключалась в том, что тогда я боялась, а в данный момент единственное, что я ощущала, - это любопытство и волнение. Может быть, это была вина выпитого алкоголя, а может быть, я просто смирилась с ситуацией, и все стало проще.

Черный, держа руки по обе стороны моей головы, склонился надо мной.

- Я хотел бы... - прошептал он, уткнувшись носом в мои губы, — чтобы ты научила меня нежности к себе.

А я лежала и смотрела. Человек, столь опасный, могущественный и властный, просил у меня разрешения, нежности и любви.

Мои руки скользнули к его лицу и остановились на щеках. На мгновение я удержала его, чтобы посмотреть в его черные и спокойные глаза. Нежным движением я притянула его к себе. Когда наши губы встретились, Массимо набросился на меня со всей силой, крепко и жадно открывая их все шире и шире. Наши языки извивались в одном ритме. Его тело опустилось на меня, а руки сплелись вокруг моих плеч. Было определенно приятно чувствовать, что мы оба жаждем друг друга, языки и губы трахались друг с другом, сильно и страстно, демонстрируя наш почти идентичный сексуальный темперамент.

Через некоторое время, когда адреналин улетучился и я немного остыла, я поняла, что делаю.

- Подожди, остановись, - сказала я, отталкивая его от себя.

Но Массимо не собирался останавливаться. Он крепко схватил меня за запястья, которые я пыталась освободить, и прижал их к белому матрасу. Он поднял мои руки и обхватил обе одной ладонью. Вторая пробежала вдоль моего бедра вверх, поднимаясь до того момента, когда наткнулась на кружевные трусики. Он ухватил их, оторвав свои губы от моих. Бледный свет далеких фонарей освещал мое испуганное лицо. Я не боролась с ним, у меня все равно не было шансов. Я лежала спокойно, и по щекам у меня текли слезы. Увидев это, он отпустил мои руки, поднялся и сел, упершись ногами в мокрую траву.

- Маленькая моя... - тяжело прошептал он, - когда всю жизнь ты живешь только насилием и за все приходится бороться, трудно реагировать по-другому, когда кто-то отнимает у тебя желаемое наслаждение.

Он поднялся и провел рукой по волосам, я, напротив, даже не вздрогнула, по-прежнему неподвижно лежа на спине. Я была в ярости, и в то же время мне было жаль Массимо. У меня сложилось впечатление, что он не из тех мужчин, которые избивают женщин и берут их силой. Но ему это казалось нормальным. Применение силы, потому что, как бы я это ни называла, было для него столь же естественным, как рукопожатие. Вероятно, он тоже никогда ни о ком не заботился, ему не нужно было ни стараться, ни заботиться о чьих-либо чувствах. Теперь он хотел добиться взаимности от женщины, и единственный способ, которым он мог это сделать, - это принуждение.

Из пугающей тишины нас вырвал звук вибрирующего в его штанах телефона. Черный достал телефон, посмотрел на дисплей и ответил. Пока он говорил, я вытерла глаза и поднялась с лежанки. Я неторопливым шагом направилась к дому. Я устала, немного напилась и была совсем растеряна. Это заняло некоторое время, но в конце концов я добралась до комнаты и, обессиленная, упала на кровать. Я даже не помню, когда заснула.

ГЛАВА 5

Я проснулась, когда было уже светло. На моей талии я почувствовала тяжелую руку. Свернувшись рядом, Массимо спал, обняв меня за талию.

Лицо его было закрыто волосами, губы слегка приоткрыты. Он медленно и мерно втягивал воздух, и его загорелое тело, одетое так же, как и в предыдущее утро, выглядело необычайно эффектно на фоне белого белья. Боже, какой он аппетитный, подумала я, облизывая губы и вдыхая запах его кожи.

«Все замечательно, только что он здесь делает?» - подумала. Я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его, но мне нужно было идти в ванную. Я начала выползать из-под его руки, осторожно поднимая ее. Черный громко вздохнул и перевернулся на спину; он все еще спал. Я поднялась с кровати и направилась к двери в ванную. Стоя перед зеркалом, я вздрогнула при виде себя. Несмытый макияж был похож на маску Зорро, мое узкое платье было мятым со всех сторон, а вчерашняя затейливая прическа выглядела, как птичье гнездо.

- Прелестно! - процедила я сквозь зубы и принялась ватным тампоном вытирать черные пятна вокруг глаз. Закончив, я разделась и направилась в большую душевую кабину. Я включила воду и налила в ладонь мыло. В этот момент дверь распахнулась, и в ней появился Черный. Он без всякого, даже малейшего смущения смотрел на меня.

- Доброе утро, малышка, могу я присоединиться? -спросил он, протирая заспанные глаза и весело улыбаясь. В первый момент мне захотелось подойти к нему, ударить его, не знаю, который уже раз, и выбросить из ванной. Но по опыту, накопленному за последние дни, я знала, что это ничего не даст, и его реакция будет бурной и не очень приятной для меня. Я бесстрастно ответила, размазывая мыло по телу:

- Конечно, иди.

Массимо перестал протирать глаза, прищурился и встал как вкопанный. Похоже, он не был уверен в том, что услышал, и уж точно не был к этому готов.

Я не могла изменить того, что он вошел сюда и увидел меня голой, но я могла хотя бы взглянуть на него без одежды.

Массимо медленно подошел к душевой кабине, которую я, скорее всего, должна была назвать ванной, ухватил за спинку рубашку и одним движением стянул ее через голову. Я стояла, прислонившись к стене, медленно нанося на тело очередную порцию душистого геля. Я не сводила глаз с Массимо, он тоже сверлил меня взглядом. Я так увлеклась, что только через некоторое время поняла, что мыла исключительно свою грудь и делала это слишком долго.

- Прежде чем снять штаны, я должен предупредить тебя, что я здоровый парень, сейчас утро, а ты голая, так что... - Тут он оборвал себя и небрежно пожал плечами, изогнув губы в хитрой улыбке.

При этих словах мое сердце подскочило к горлу. Я благодарила Бога за то, что стою в душе, потому что эта информация заставила меня промокнуть насквозь. «Когда я в последний раз занималась сексом?» - подумала я. Мартин воспринимал это скорее как неизбежную обязанность, так что уже несколько недель я не испытывала удовольствия от кого-то другого, кроме себя. И ко всему этому, мне кажется, приближалась овуляция, и гормоны игрывали марш на моем либидо. «Какая пытка», - пробормотала я себе под нос и повернула краны так, чтобы вода стала ледяной.

От волнения, что вот-вот увижу его во всей красе, у меня даже свело пальцы на ногах и мышцы на моем теле непроизвольно напряглись. Для собственного же блага и безопасности я закрыла глаза и скользнула под холодную воду, делая вид, что ополаскиваю кожу от мыла. Увы, на этот раз холод не помогал, и вода показалась мне только теплой.

Массимо вошел в кабину и открутил душ, который был рядом. В общей сложности в выделенном пространстве за стеклом находились четыре душа и огромная панель для водного массажа, которая выглядела как сушилка для полотенец с отверстиями.

- Сегодня мы уезжаем - спокойно начал Черный. -Нас не будет несколько дней, может, десять, этого я пока не знаю. Нам придется посетить несколько официальных мероприятий, так что, собираясь, учти это. Доменико все подготовит, тебе только нужно указать, что ты забираешь.

Я слышала, что он говорил, но не слушала. Я изо всех сил старалась не открывать глаза, но любопытство было сильнее. Я повернула голову и увидела, как Массимо оперся обеими руками о стену, позволяя воде стекать по его телу. Зрелище было сногсшибательное - его обнаженные стройные ноги переходили в красиво вылепленные ягодицы, а мышцы живота свидетельствовали об огромности работы, которую он проделал, заботясь о форме. В этот момент мой взгляд перестал блуждать, остановившись в одной точке. Моим глазам предстала картина, которой я боялась больше всего. Его красивый, ровный и невероятно толстый член торчал, как свечка в торте, который я получила в отеле в день своего рождения. Он был совершенным, не слишком длинным, но толстым, почти как мое запястье, просто идеальным. Я стояла в струях ледяной воды и с трудом сглатывала слюну. У Массимо все еще были закрыты глаза и лицо повернуто навстречу падающим каплям. Он осторожно поворачивал голову набок, чтобы вода равномерно лилась по его волосам.

Затем он согнул распрямившиеся ранее руки и уперся локтями в стену, так что голова его оказалась уже вне потока воды.

- Ты что-то хочешь от меня или просто смотришь? -спросил он, все еще не открывая глаза.

Мое сердце колотилось, и я не могла отвести от него глаз. Мысленно я проклинала момент, когда позволила ему войти под этот проклятый душ - хотя, наверное, мое возражение мало что изменило бы. Собственное тело восстало против меня, каждая клеточка жаждала прикоснуться к нему. Я облизала губы при мысли о том, что могла бы держать его во рту.

Перед глазами у меня была картина, как я стою позади него, вся в каплях воды, и крепко ловлю его мужественность. Я медленно сжимаю на ней пальцы, и он стонет, воодушевленный моим прикосновением. Я поворачиваю его и прислоняю к стене. Я приближаюсь к нему, не выпуская из рук его твердого члена, неторопливо облизываю его соски и медленно провожу рукой по его мокрой коже от корня до самого кончика.

Я медленно сжимаю на ней пальцы, и он стонет, воодушевленный моим прикосновением. Я чувствую, как он становится твердым и как его бедра начинают двигаться навстречу моим движениям...

- Твой взгляд, Лаура, указывает на то, что ты не думаешь о вещах, которые тебе нужно взять.

Я помотала головой, словно только что проснулась и хотела отогнать сон. Черный стоял в той же позе, локтями прислонившись к стене, с той, правда, разницей, что теперь смотрел на меня удивленным взглядом. Я запаниковала. Я не смогла сдержать себя, потому что единственное, о чем я сейчас думала, - это отсосать у него. И моя паника привлекала его, как раненое животное - хищника.

Массимо двинулся в мою сторону, а я изо всех сил старалась смотреть ему в глаза. Путь ко мне занял у него каких-то три шага, что определенно обрадовало меня, так как за это время объект моего интереса исчез из поля моего зрения. К сожалению, мое облегчение длилось недолго, потому что в тот момент, когда он стоял напротив меня, его торчащий все еще фаллос мягко поглаживал мой живот. Я отступала, а он шел за мной. После каждых моих двух шагов он делал один, и этого было достаточно, чтобы снова оказаться рядом. Несмотря на то, что кабина была гигантской, я знала, что в какой-то момент нам не хватит места. Когда я прислонилась к стене, Черный почти прильнул ко мне своим телом.

- О чем ты думала, глядя на него? - спросил он, склонившись надо мной. - Ты хочешь прикоснуться к нему, потому что сейчас он касается тебя...

Я не смогла выдавить из себя ни слова, открыла рот, но звуки не хотели из него выходить. Я стояла беззащитная, ошеломленная и охваченная желанием, а он терся об меня, все сильнее прижимаясь к моему животу. Его давление переросло в ритмичные, пульсирующие движения. Массимо застонал и прислонился лбом к стене позади меня.

- Я сделаю это с твоей помощью или без нее, - выдохнул он над моей головой.

Я не могла больше сдерживаться и схватилась руками за твердые ягодицы Черного. Когда я впилась в него ногтями, из его горла вырвался низкий стон. Решительным движением я повернулась и прислонила его к стене. Руки безвольно свисали вдоль его тела, и его устремленный на меня взгляд горел желанием. Я знала, что если я не остановлюсь сейчас, то через минуту я не смогу контролировать ситуацию и произойдет то, чего не должно было случиться.

Я развернулась и резко двинулась из кабинки в ванную. Я схватила висящий рядом с дверью халат и, переступив порог, поспешно накинула его на себя. По коридору я тоже бежала, хотя не слышала шагов позади себя. Я остановилась только тогда, когда миновала сад, лестницу и оказалась на пристани. Тяжело дыша, я взбежала на борт катера и опустилась на один из диванов.

Пытаясь отдышаться, я анализировала ситуацию, но образы в голове не давали мне мыслить логически. Перед глазами, как заедающая пластинка, вставал чудесный торчащий пенис Массимо. Я почти чувствовала его вкус во рту, а в руке прикосновение его нежной кожи.

Я не знаю, сколько времени я провела, глядя на воду, но в конце концов я почувствовала, что могу встать и вернуться в особняк.

Когда я осторожно открыла дверь своей спальни, внутри меня встретил Доменико, раскладывающий большие чемоданы.

- Где дон Массимо? - спросила я почти шепотом.

Молодой итальянец поднял на меня взгляд и улыбнулся.

- Думаю, что в библиотеке. Вы хотите пойти к нему? Сейчас она разговаривает со своим консильером, но у меня есть приказ доставить Вас к дону Массимо каждый раз, когда Вы почувствуете необходимость.

Я вошла внутрь и закрыла дверь.

- О, сейчас точно не хочу - ответила я, размахивая руками. - Он велел тебе собрать меня?

Доменико продолжал укладывать чемоданы.

- Вы должны уехать через час, так что леди не помешает помощь, или Вы не хотите ее?

- Перестаньте называть меня леди, это меня раздражает, к тому же мы, кажется, одного возраста, так что нам не нужно придуриваться.

Доменико улыбнулся и кивнул, сигнализируя, что соглашается на мое предложение.

- Может, ты мне скажешь, куда мы едем? - спросила я.

- В Неаполь, Рим и Венецию, - ответил он. - Потом на Лазурный Берег.

Я широко открыла глаза от удивления. За всю свою жизнь я не побывала в стольких местах, сколько Массимо планировал показать мне в ближайшие несколько дней.

- Ты знаешь цель каждого из наших визитов? - спросила я. - Хотела бы я знать, что мне взять.

Доменико перестал раскладывать чемоданы и прошел в гардеробную.

- В принципе, да, но я не должен был сообщать тебе об этом. Дон Массимо тебе все объяснит, я только помогу упаковать подходящие наряды, не беспокойся. - Он понимающе подмигнул мне. - Мода - моя любимая лошадка.

- Если так, то я доверяю тебе на все сто процентов. Если у меня меньше часа на подготовку, я бы хотела начать собираться.

Доменико кивнул и исчез в бездне заоблачно большого гардероба.

Я зашла в ванную, где все еще витал запах желания. У меня сжалось в желудке. «Не выдержу!» - подумала я, вернулась в спальню, прошла через нее, вошла в гардеробную и повернулась к Доменико:

- Мои вещи из дома в Варшаве уже прибыли?

Мужчина открыл один из больших шкафов и указал рукой на ящики.

- Да, но дон Массимо сказал не трогать их.

«Отлично!» - подумала я.

- Ты не мог бы оставить меня одну на минутку?

Прежде чем я успела обернуться, чтобы посмотреть на него, я уже стояла одна посреди комнаты.

Я бросилась рыть коробки в поисках одной только вещи, которая меня интересовала, - моего розового приятеля с тремя зубцами. Когда после добрых четверти часа и переворачивания десятков картонных коробок я наконец взяла его в руки, я вздохнула с облегчением. Я спрятала его в карман халата и направилась в ванную.

Доменико стоял на балконе, ожидая от меня сигнала. Пробежав по комнате, я кивнула ему, и он вернулся в то место, которое я поспешно покинула.

Я достала из кармана розовый вибратор и тщательно вымыла его. Я застонала при виде его - он был в тот момент моим лучшим другом. Я оглядела ванную комнату в поисках удобного места. Мне нравилось мастурбировать, лежа удобно, я не умела делать это ни в спешке, ни в эквилибристической позе. Лучше всего была бы спальня, но присутствие моего помощника действовало на меня отвлекающе. В углу ванной комнаты, рядом с туалетным столиком, стоял современный белый кожаный шезлонг. Это будет не самое удобное место, но ладно, подумала я. Я была в таком возбуждении, что через минуту легла бы на пол.

Шезлонг был на удивление мягким и идеально подходил под мой рост. Я развязала ремень халата, и он соскользнул по обе стороны моего тела. Я лежала голая и жаждала оргазма. Я облизала два пальца и сунула их в себя, чтобы уменьшить трение, и с удивлением обнаружила, что была так мокра, что это оказалось совершенно излишним. Я включила вибратор и медленно просунула его средний наконечник в свою пульсирующую киску. По мере того, как самая толстая его часть погружалась все глубже и глубже в меня, другой наконечник в форме кролика скользнул в мой задний проход. По моему телу пробежала дрожь, и я знала, что мне не понадобится много времени, чтобы удовлетворить себя. Третья часть резинового приятеля вибрировала сильнее всего, прижимаясь к моему набухшему клитору. Я закрыла глаза. В голове у меня было только одно зрелище, и только это я хотела видеть сейчас - Массимо стоял в душе, держа в руках свой красивый член.

Первый оргазм пришел через несколько секунд, а последующие прибывали волнами с интервалом не более в полминуты. Через несколько мгновений я так вымоталась, что с трудом выдернула из себя розовую игрушку и опустила ноги.

Тридцать минут спустя я стояла перед зеркалом, упаковывая косметику в одну из кожаных сумок. Я посмотрела на свое отражение; я ничем не походила на женщину, которой была еще неделю назад. Моя кожа была загорелой, выглядела здоровой и свежей. Волосы были собраны в гладкий пучок, глаза слегка подкрашены, а губы четко очерчены темной помадой. На время поездки Доменико выбрал для меня белый комплект от Шанель. Длинные широкие легкие брюки не совсем белого цвета из полупрозрачного шелка составляли комплект с тонкой, струящейся блузкой на толстых бретелях. Все это дополняли изящные туфельки на шпильках от Prada.

- Ваш багаж уже упакован - сказал Доменико, протягивая мне сумочку.

- Я бы хотела сейчас увидеться с Массимо.

- Он еще не закончил встречу, но...

- Ну вот, сейчас и закончит, - бросила я ему, выходя из спальни.

Библиотека была одной из тех комнат, местоположение которых я запомнила. Я двинулась по коридору, и стук моих каблуков разнесся по каменному полу. Добравшись до двери, я глубоко вздохнула и взялась за ручку двери. Я вошла внутрь, и по моей спине пробежал озноб. Я не была в этой комнате с первого разговора с Черным, сразу после того, как очнулась от длительного обморока.

Массимо сидел на диване. На нем был светлый льняной костюм и расстегнутая рубашка. Рядом с ним в кресле покоился седоватый красивый мужчина, который был явно старше своего собеседника. Типичный итальянец, подумала я, длинные волосы, зачесанные назад, ухоженная бородка. Оба при виде меня вскочили с мест. Первый взгляд, который послал мне Черный, был ледяным, словно он наказывал меня за то, что я прервала его встречу. Но когда его глаза обвели всю мою фигуру, он словно смягчился, если это можно так назвать. Он что-то сказал мужчине, не сводя с меня глаз, и двинулся в мою сторону. Он подошел и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

- Ну и мне пришлось обойтись без тебя - прошептал он, прежде чем поцеловать.

- Я тоже справилась сама, - тихо добавила я, когда его губы приоткрылись.

Эти слова заставили его на мгновение замереть. Он пронзил меня взглядом, полным страсти и гнева. Он взял мою руку и повел меня к своему собеседнику.

- Лаура, познакомься с Марио, моей правой рукой.

Я подошла к мужчине, чтобы подать ему руку, но тот мягко обнял меня за плечи и поцеловал в обе щеки. Я еще не привыкла к этому жесту, в моей стране таким поцелуем приветствуют только самых близких людей.

- Consigliere, - сказала я с улыбкой.

- На Марио можете положиться, - пожилой мужчина мягко улыбнулся. - Рад наконец увидеть тебя живой.

Эти слова пригвоздили меня к земле - как это: живой? Неужели он ожидал, что я не доживу до встречи с ним? Мое лицо, похоже, выдавало ужас, потому что Марио быстро объяснил, что он имел в виду.

- По всему дому висят твои портреты. Они висят здесь уже много лет, но никто не ожидал, что ты действительно существуешь. Ты же сама удивлена этой историей?

Я беспомощно пожала плечами:

- Не буду скрывать, что вся эта ситуация для меня сюрреалистична и немного подавляет меня. Но все мы знаем, что я не в состоянии противостоять дону Массимо, поэтому я смиренно стараюсь принять каждый из трехсот пятидесяти дней, которые у меня еще остались.

Массимо фыркнул от смеха.

- Смиренно... - повторил он и обратился по-итальянски к своему спутнику, который на мгновение стал так же весел, как и он.

- Я рада, что моя персона развлекает вас. Чтобы вы могли посекретничать в мое отсутствие, я подожду в машине, - процедила я сквозь зубы, одарив обоих мужчин иронической улыбкой.

Когда я повернулась к ним спиной и направилась к двери, повеселевший Марио сказал:

- Вообще-то, Массимо, странно, что она не итальянка.

Я проигнорировала эту фразу и закрыла за собой дверь.

Перед выходом на подъездную дорожку я на секунду остановилась. Перед глазами все еще был образ мертвеца, лежащего на каменных плитах. Я проглотил слюну и, не оглядываясь по сторонам, пошла в сторону припаркованного в нескольких метрах от меня внедорожника. Водитель открыл мне дверь и подал руку, чтобы я могла удобно сесть внутрь.

На сиденье лежал мой айфон, а рядом с ним компьютер. При их виде я аж взвизгнула от радости. Я нажала на кнопку на панели, которая закрывала стекло между салоном машины и передними сиденьями. Обрадованная, я включила телефон и с ужасом обнаружила десятки звонков от мамы и, как ни странно, даже один из номеров Мартина. «Странно и грустно выяснить спустя более года, насколько ему было на меня насрать», - подумала я.

Я набрала номер мамы. В трубке раздался испуганный голос:

- Дорогая, черт возьми, я здесь волнуюсь и умираю от страха, - сказала мама, чуть не всхлипывая.

- Мама, ты звонила мне только вчера. Спокойно, ничего не случилось.

К сожалению, ее материнский инстинкт подсказывал ей совсем другое, поэтому она не отставала.

- Ты в порядке, Лаура? Ты уже вернулась с Сицилии? Как прошла поездка?

Я набрала воздуха в легкие и поняла, что ее так просто не обмануть. Все ли было в порядке? Ну... Я посмотрела на себя, потом огляделась вокруг.

- Все очень хорошо, мама. Да, я вернулась, но мне нужно кое-что тебе сказать. - Я зажмурилась, мысленно молясь, чтобы она проглотила крючок. - Во время отпуска мне предложили работу в одном из лучших отелей острова. - Мой голос выдавал преувеличенное волнение. - Они предложили мне годичный контракт, который я решила принять, поэтому сейчас готовлюсь к отъезду, -выложила я и стала ждать ее реакции, но в трубке воцарилась тишина.

- Ты ведь ни слова по-итальянски не знаешь, - буркнула она.

- Ой, подумаешь, а какое это имеет значение, весь мир говорит по-английски.

Ситуация становилась напряженной, и я знала, что если мы еще немного поболтаем, то мать что-нибудь почувствует. Чтобы предотвратить это, я коротко бросила:

- Через несколько дней я приеду к вам и все расскажу, а теперь у меня перед отъездом целая куча дел.

- Хорошо, а как же Мартин? - спросила она испытующе. - Этот трудоголик не оставит свою компанию.

Я тяжело вздохнула.

- Он предал меня, когда мы были в Италии. Я бросила его и благодаря этому знаю, что этот отъезд - огромный шанс от судьбы, - добавила я самым спокойным и бесстрастным тоном, какой была способна выдавить из себя.

- Я с самого начала говорила тебе, что он не для тебя, детка.

«Ну да, конечно. Хорошо, что ты не знаешь реальности!» - подумала я.

- Мамуля, мне пора, а то я вхожу в офис. Потом поговорим, и помни, что я люблю тебя.

- А я тебя, милая, береги себя!

Надавив на красную трубку, я облегченно вздохнула. Думаю, удалось. Теперь мне остается только рассказать Черному о визите в Польшу, которого не избежать. В этот момент дверца машины распахнулась, и внутрь изящным движением проскользнул Массимо.

Он посмотрел на мою руку, в которой я держала телефон.

- Ты говорила с мамой? - спросил он почти заботливым голосом, когда машина тронулась.

- Да, но это не изменило того факта, что она все еще волнуется, - ответила я, не отрывая взгляда от стекла. -К сожалению, разговор с ней по телефону ничего не дал, и мне придется через несколько дней явиться в Польшу. Тем более что она думает, что я уже там. — Закончив говорить, я повернула голову в сторону Черного, чтобы проверить его реакцию. Он сидел боком и смотрел на меня.

- Я ожидал этого. Поэтому в конце нашего путешествия я запланировал Варшаву. Это произойдет не так быстро, как ты этого хочешь, но я думаю, что более частые телефонные звонки успокоят твою маму и дадут нам немного времени.

Эти слова меня очень обрадовали.

- Спасибо, я ценю это.

Массимо уставился на меня, потом, прислонившись головой к изголовью сиденья, вздохнул.

- Я вовсе не так плох, как ты думаешь. Я не хочу держать тебя в плену или шантажировать, но скажи сама, ты бы осталась со мной без принуждения? - Его глаза вопросительно смотрели на меня.

Я повернула голову к стеклу. «Осталась бы я?» - мысленно повторяла я. - «Конечно, нет».

Черный подождал немного ответа и, не получив его, достал айфон и принялся что-то читать в интернете.

Эта тишина была невыносимой, сегодня мне крайне хотелось поговорить с ним. Может быть, из-за тоски по дому, а может быть, утренний душ так повлиял на меня. -Не поворачивая головы от стекла, спросила я:

- Куда мы теперь едем?

- В аэропорт Катании. Если не будет пробок, мы должны добраться туда менее чем за час.

При мысли о самолете меня охватила дрожь. Мое тело напряглось, а дыхание ускорилось. Полет был одним из самых ненавистных мне занятий.

Я начала беспокойно ерзать в кресле, и приятная прохлада кондиционера показалась мне вдруг арктическим холодом. Я нервно терла ладонями плечи, желая согреть их, но мурашки по коже не проходили. Массимо посмотрел на меня ледяным взглядом, который вдруг превратился в огонь:

- Какого черта ты не носишь лифчик?! - заорал он.

Я нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.

- Я вижу твои соски.

Я посмотрела вниз и обнаружила, что на самом деле, возможно, они немного просвечивают сквозь тонкую шелковую ткань. Я чуть спустила широкую бретельку блузки и обнажила плечо. На загорелом теле переливалось кружево легкого бежевого бюстгальтера.

- Я не виновата, что все нижнее белье, которое у меня есть, из кружева, - бесстрастно начала я. - У меня нет ни одного плотного бюстгальтера, так что извини, что моя внешность привлекает твое внимание, но не я выбирала все это. - Я смотрела ему в глаза, ожидая его реакции.

Черный некоторое время наблюдал за куском торчащего кружева, затем протянул руку и опустил широкое плечо топа еще ниже. Свободный крой блузки позволил ей сползти по моему плечу, обнажив грудь. Мой спутник сидел и впитывал это зрелище, а я не собиралась ему мешать. После утренней встречи с розовым другом у меня было, по крайней мере, иллюзорное впечатление удовлетворения и контроля над собственной головой. Черный подвернул одну ногу и сел боком. Он неторопливо протянул руку и просунул большой палец между кружевной тесемкой и моей кожей. Его прикосновение заставило меня в очередной раз содрогнуться, но тот уже не имел никакого отношения к полету.

- Тебе холодно? - спросил он, скользя большим пальцем все ниже и ниже и засовывая другие пальцы под ткань.

- Ненавижу летать, - возразила я, чтобы не показать ему мое нарастающее возбуждение. - Если бы Бог хотел, чтобы человек отрывался от Земли, он дал бы ему крылья, - сказала я почти шепотом, полузакрыв глаза, которых, к счастью, не было видно под темными очками.

Рука Массимо по-прежнему двигалась к моей груди; он медленно перебирал кружево между пальцами, скользя все ниже и ниже.

Когда он уже добрался до места, на его лице появилось желание, а глаза загорелись звериной похотью. Этот взгляд я уже видела не раз, и всегда бросалась бежать. Однако теперь бежать мне было некуда.

Черный все крепче прижимал ладонь к моей груди и придвигался все ближе и ближе ко мне. Мои бедра невольно начали слегка шевелиться, а голова опустилась на подголовник кресла, когда он разминал сосок, вращая его в пальцах. Свободной рукой он схватил меня за шею, как будто знал, сколько времени я провела, причесывая волосы и как сильно я это ненавижу. Он склонил голову и вцепился зубами в мой набухший сосок, нежно гладя меня через кружево.

- Это мое! - прошептал он, на мгновение оторвав губы.

Этот хриплый тон и то, что он сказал, заставили слететь тихий стон смоих губ.

Массимо стянул с меня блузку с обоих плеч, пока она не опустилась на высоту талии. Он отодвинул лифчик и прильнул губами к обнаженному соску. Во мне все пульсировало, утренняя разрядка уже ничего не давала, потому что я все еще была чертовски возбуждена им. Я представила, как он срывает с меня штаны и, не опуская их полностью, трахает меня сзади, теребя при этом кружево трусиков. Возбужденная собственными мыслями, я запустила пальцы ему в волосы и прижала к себе.

- Сильнее! - прошептала я, стягивая свободной рукой темные очки. - Укуси меня сильнее.

Эта команда была похожа на нажатие красной кнопки в его голове. Он чуть не сорвал с меня кружевной верх и жадно впился зубами в мои груди, по очереди посасывая и кусая их. Я почувствовала, как меня захлестнула волна желания, сдержать которой я уже не могла. Я подняла его голову за волосы и позволила его губам найти мои. Я осторожно оттягивала его от себя, чтобы посмотреть ему в глаза. Он был весь в огне, его огромные зрачки заполняли целые радужки, которые казались совершенно черными. Он дышал мне в рот, пытаясь вцепиться зубами в мои губы.

- Дон... не начинай то, что не можешь закончить, -сказала я, нежно облизывая его губы. - Через минуту я буду так мокра, что дальнейшее путешествие без смены наряда будет невозможно.

При этих словах Черный вцепился ладонями в край кресла так сильно, что кожа под его напором аж содрогнулась. Он пронзал меня диким взглядом, и я видела, как он мучительно собирался с мыслями.

- Вторая часть речи была лишней, - сказал он, садясь в свое кресло. - Мысль о том, что сейчас происходит между твоих ног, сводит меня с ума.

Я бросила взгляд на его брюки и сглотнула слюну. Эта чудесная эрекция была для меня уже не просто воображением. Я точно знала, как выглядел его внушительно толстый член, торчавший теперь в брюках. Массимо с явным удовлетворением наблюдал за моей реакцией на то, что я вижу. Я покачала головой, чтобы мысли вернулись в нужное русло, и начала неторопливо одеваться.

Он продолжал смотреть, пока я поправляла свой сильно помятый наряд. Я пригладила волосы и надела очки. Когда я закончила, он вытащил из бардачка черный бумажный пакет.

- У меня есть кое-что для тебя, - сказал он и протянул его мне.

Золотые изящные буквы на мешке складывались в надпись Patek Philippe. Я знала, что это за марка, поэтому могла угадать, что в пакете. Я также знала, сколько стоят часы этой марки.

- Массимо, я... - Я испытующе посмотрела на него. -Я не могу принять такой подарок.

Черный засмеялся и надел на нос затененные авиаторы.

- Малышка, это один из самых дешевых подарков, которые ты получишь от меня. Кроме того, не забывай, что у тебя нет выбора еще несколько сотен дней. Открой.

Я знала, что эта дискуссия ничего не даст и сопротивление может закончиться плохо, тем более что у меня в самом деле не было выхода. Я достала черную коробочку и открыла ее. Часы были чудесные, из розового золота, усыпанные мелкими бриллиантами. Идеальные.

- Последние дни ты не общалась с миром. Я знаю, что много отнял у тебя, но теперь ты постепенно все вернешь, - сказал он, застегивая мне их на руке.

ГЛАВА 6

Без особых проблем мы добрались до аэропорта. Водитель открыл черную дверцу, пока я запихивала в сумочку вещи, которые случайно выпали у меня на сиденье. Массимо обошел машину и открыл дверцу с моей стороны, пожав мне руку. Он вел себя галантно, а в льняном костюме выглядел неотразимо.

Когда обе мои ноги оказались на земле, он незаметно ухватил меня за ягодицу и подтолкнул к входу. Я посмотрела на него, удивленная этим жестом, который ассоциировался у меня с подростками. Он лишь слегка улыбнулся и, положив мне руку на спину, повел в сторону терминала.

Я еще никогда так быстро не проходила регистрацию, она длилась столько же, сколько проход через зал. При выходе на светлые плиты аэродрома нас подобрала машина и подвезла к трапу небольшого самолета. Когда я стояла перед ним, меня тошнило. Самолет казался микроскопическим, как сигара с крыльями. У меня были проблемы с полетом на чартерных самолетах, которые по сравнению с тем, что стояло передо мной, были похожи как Давид на Голиафа.

- Поднимайся по трапу - услышала я за спиной.

- Но, Массимо, я не смогу! - пискнула я. - Ты не сказал мне, что мы летим в таком маленьком самолетике. Я туда не полезу - истерически повторяла я и попыталась отступить к машине.

- Лаура, не устраивай сцен, а то через минуту я засуну тебя туда силой, - прошипел он, но я не смогла сделать вперед ни шагу.

Недолго думая, Черный взял меня на руки и, несмотря на мой умоляющий вопль и размахивание руками, протиснулся через миниатюрный вход внутрь. Он что-то крикнул по-итальянски пилоту, стоявшему на вершине лестницы, который пытался приветствовать нас, и дверь самолета закрылась.

Я была напугана, и мое сердце колотилось так, что я не слышала собственных мыслей. В конце концов мое дерганье возымело эффект, и Массимо поставил меня.

Как только мои ноги коснулись пола, и он отстранился от меня, я с размаху ударила его по щеке.

- О чем ты, черт возьми, думаешь! Отпусти меня, я хочу уйти! - в ужасе закричала я, после чего бросилась к двери.

В очередной раз он схватил меня и швырнул на светлый кожаный диван, который заполнял почти весь один бок машины. Он прильнул ко мне своим телом так, что у меня не было шансов пошевелиться.

- Черт побери, Массимо! Блядь... - из моих уст продолжали вырываться дикие крики и ругательства.

Чтобы заткнуть мне рот, он сунул мне в горло язык, однако на этот раз мне не хотелось играть, и как только он углубился в меня, я сильно его укусила. Черный отшатнулся и замахнулся, словно хотел ударить меня. Я закрыла глаза и съежилась, ожидая удара. Когда я снова открыла их, то заметила, что он энергично расстегивает ремень от брюк. «Боже, что он хочет сделать?» - подумала я и стала отползать вдоль дивана, нервно отталкиваясь пятками от пола. Он продолжал, пока наконец одним быстрым движением не вытащил кожаный ремешок из петель.

Он спокойно снял пиджак и повесил его на спинку кресла, которое находилось рядом. Он был взбешен, глаза его горели от гнева, а челюсти ритмично сжимались.

- Массимо, нет, пожалуйста... Я... говорила нецензурные слова... Вырвалось, прости...

- Вставай, - сухо сказал он, а когда я не отреагировала, крикнул - Вставай, черт возьми!

В ужасе я вскочила с места.

Он подошел ко мне, схватил пальцами за подбородок и приподнял его так, чтобы смотреть мне в глаза.

- Теперь ты выберешь себе наказание, Лаура. Я предупреждал, чтобы ты больше не делала этого. Протяни руки.

По-прежнему глядя на его лицо, я выполнила команду. Он схватил мои запястья и ловко связал мне руки ремнем. Когда он закончил, он усадил меня в кресло и пристегнул ремнем безопасности. Через некоторое время я поняла, что самолет выруливает. Черный сидел напротив и смотрел на меня, все еще кипя от злости.

- Чтобы тебе не пришлось напрягаться, я скажу тебе, из чего ты можешь выбрать, - начал он медленно спокойным голосом. - Каждый раз, когда ты бьешь меня по лицу, ты показываешь мне абсолютное неуважение, ты оскорбляешь меня, Лаура. Поэтому я очень хочу, чтобы ты увидела, что я чувствую. Твое наказание будет плотским, и я Гарантирую тебе, что ты, как и я, тоже не будешь в восторге от него. Ты можешь выбирать между отсосом у меня и тем, чтобы я сделал тебе хорошо языком.

Самолет взлетел, когда я услышала эти слова. Почувствовав, что мы поднимаемся, я потеряла сознание.

Когда я очнулась, я лежала на диване, и мои руки все еще были связаны. Черный сидел в кресле, закинув ногу на колено, впиваясь в меня взглядом и играя ножкой бокала с шампанским.

- Ну, так что? - спросил он бесстрастно. - Что ты выбираешь?

Я широко открыла глаза и села, глядя на него.

- Ты шутишь, правда? - громко спросила я, сглатывая слюну.

- А я выгляжу так, будто я шучу? Ты что, в очередной раз бьешь меня по лицу и воспринимаешь это как шутку? - Наклонился ко мне. - Лаура, у нас впереди час пути, и в течение этого часа состоится твое наказание. Я более честен с тобой, чем ты со мной, потому что я позволяю тебе выбирать. - Он прищурился и облизнул губы. - Но через минуту мое терпение иссякнет, и я сделаю то же, что и ты, то есть то, что мне захочется.

- Я тебе отсосу, - сказала я без всяких эмоций. - Ты развяжешь мне руки или просто трахнешь меня в рот? -бросила я резко.

Я не могла показать ему свой страх, я знала, что это только подталкивает его к действию. Он был похож на охотящегося хищника, когда чуял кровь - нападал.

- Я ожидал такого ответа, - сказал он, вставая и расстегивая ширинку. - Я не собираюсь тебя развязывать, опасаясь за то, что ты сделаешь, и какое суровое еще одно наказание мне придется придумывать.

Когда он приблизился ко мне, я закрыла глаза. Пусть так и будет, и покончим с этим, подумала я. Вместо его фаллоса я почувствовала, как он поднимает мое тело. Я открыла глаза. Коридор сужался в этой части самолета так, что ему пришлось повернуть меня боком, чтобы поместиться. Мы вошли в темную каюту, где стояла кровать.

Черный медленно опустил меня на мягкую простыню. Он оставил меня и пошел в небольшое соседнее помещение. Он вернулся, держа в руке черный пояс от халата. Я наблюдала за его движениями и в какой-то момент поняла, что, несмотря на ужас, который я испытываю, то, что мне предстоит сделать, не будет для меня наказанием.

Черный ухватился за ремень, который сковывал мои руки, и развязал его. Затем он перевернул меня на живот и заменил жесткие кожаные узы на мягкий пояс халата. Он закончил, и я снова оказалась на спине. Я не могла пошевелить руками, на которых лежала.

Он потянулся к тумбочке, висевшей рядом с кроватью, и вытащил из нее повязку для глаз. Я использовала такую в Варшаве, когда солнце не давало мне спать по утрам.

Он наклонился и надел мне повязку на глаза, так что единственное, что я видела, это ее черная бархатная поверхность.

- Малышка, ты даже не представляешь, сколько всего я хотел бы сейчас с тобой сделать, - прошептал он.

Я лежала совершенно растерянная, не зная, где он и что он делает. Я нервно облизывала губы, готовясь принять его мужественность.

Внезапно я почувствовала, как он расстегивает мне брюки.

- Что ты делаешь? - спросила я, пытаясь стянуть повязку с глаз, трясь ею о простыни. - Разве для того, что ты хочешь сделать, тебе нужны не только мои губы?

Массимо иронически усмехнулся и, не переставая меня раздевать, прошептал::

- Удовлетворение меня не будет для тебя наказанием, я знаю, что ты желаешь этого, по крайней мере, с сегодняшнего утра. Но если я сделаю это с тобой без твоего участия и контроля, мы будем квиты, - закончил он и одним движением сорвал с меня штаны.

Я лежала, сжав ноги как можно сильнее, хотя знала, что не устою, если он захочет что-то сделать.

- Массимо, пожалуйста, не делай этого.

- Я тоже просил тебя не делать этого... - Оборвал он, и я почувствовала, как матрас, на котором я лежу, прогибается под его тяжестью.

Я не знала, где он и что делает, я могла только слушать. Я почувствовала его дыхание на своей щеке и нежный укус за мочку уха.

- Не бойся, малышка, - сказал он, просунув руку мне между ног, чтобы раздвинуть их. - Я буду нежен, обещаю.

Я стискивала ноги все сильнее и сильнее, тихо стонала от ужаса.

- Шшш... - прошептал он. - Через минуту я раздвину тебе ноги и засуну в тебя один палец для начала. Расслабься.

Я знала, что он поступит так, как хочет, независимо от того, нравится ли мне это. Поэтому я расслабилась.

- Очень хорошо, а теперь раздвинь мне ноги пошире.

Я сделала, как он хотел.

- Ты должна быть хорошей девочкой и делать то, о чем я прошу, потому что я не хочу причинять тебе боль, малышка.

Он нежно начал целовать мои губы, когда его рука медленно побрела вниз. Он схватил мое лицо другой ладонью и углубил поцелуй. Я сдалась, и через мгновение наши языки мягко танцевали, ежесекундно ускоряя ритм. Я жаждала его, мои губы становились все жаднее.

- Успокойся, малышка, не так быстро, помни, что это наказание, - прошептал он, когда его рука достигла кружевной поверхности моих трусиков. - Мне нравится сочетание твоего тела и этой нежной ткани. Лежи спокойно.

Его пальцы неторопливо поползли к самому укромному месту на моем теле. Медленно, прижавшись губами к моему уху, он сначала изучал внутреннюю сторону моих бедер, нежно гладил их двумя пальцами, словно дразнил меня. Он потирал мои опухшие губы, пока, наконец, не скользнул внутрь. Когда я почувствовала его чудесное прикосновение, моя спина выгнулась дугой, а изо рта вырвался стон наслаждения.

- Не двигайся и не шуми. Ты не должна издавать ни звука. Понимаешь?

Я закивала головой. Его палец скользил все глубже и глубже, пока, наконец, не погрузился в меня. Я стиснула зубы, чтобы издать ни звука, и он начал тонкое и чувственное движение внутри меня. Его средний палец скользил и двигался, а большой палец нежно ласкал набухший клитор. Я почувствовала, как его тяжесть спадает с меня и скользит вниз, пока у меня не перехватило дыхание. Его пальцы не переставали ласкать меня, когда он добрался до места, и вдруг он неожиданно вытащил их из меня, и я недовольно поморщилась. Через некоторое время я почувствовала его дыхание на кружеве стрингов, которые все еще были на мне.

- Я мечтал об этом с того дня, как увидел тебя. Я бы хотел, чтобы ты сказала, когда мне можно начать. Я хочу знать, что тебе нравится, скажи мне, как мне доставить тебе удовольствие? - прошептал он, стаскивая с меня нижнее белье ниже щиколоток.

Я рефлекторно сжала бедра, чувствуя стыд и смущение.

- Раздвинь мне ноги, пошире! Я хочу ее увидеть.

В этот момент я поняла, зачем он дал мне повязку на глаза - он все-таки хотел обеспечить мне комфорт при первом приближении. Из-за нее мне показалось, что Черный видит меньше, чем на самом деле. Это похоже на детей, которые закрывают глаза, когда боятся, потому что думают, что если они не видят, то их тоже не видно.

Я выполнила его приказ и услышала, как он громко втянул воздух в легкие. Он раздвигал мои ноги все шире, все глубже проникая взглядом в самое интимное место женского тела.

- Лизни меня, - шепнула я, не выдержав. - Пожалуйста, дон Массимо!

При этих словах он принялся ритмично тереть большим пальцем мой клитор.

- Ты нетерпелива, мне кажется, тебе нравится, когда тебя наказывают.

Он наклонился и погрузил свой язык в мою киску. Я мечтала схватить его за волосы, но мои скованные за спиной руки мешали мне это сделать. Он сильно тер меня языком, ритмично двигая им. Он раздвинул в стороны пальцами одной руки мою киску, чтобы добраться до самой нежной точки.

- Я хочу, чтобы ты прямо сейчас кончила, а потом я буду мучить тебя очередными оргазмами - до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня остановиться, и я не остановлюсь, потому что хочу наказать тебя, Лаура.

В этот момент он сорвал с моих глаз повязку.

- Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, я хочу видеть твое лицо, когда ты будешь кончать раз за разом.

Он поднялся и сунул мне под голову подушку.

- Ты должны иметь хороший обзор - добавил он.

Черный между моих ног был сексуальным и страшным одновременно. Мне никогда не нравилось, когда мужчина смотрел на меня во время оргазма, потому что это казалось мне слишком интимным, но на этот раз у меня не было выбора. Он потерся губами о мой клитор и вонзил в меня два пальца. Я закрыла глаза, застряв на грани наслаждения.

- Сильнее, - прошептала я.

Его изящное запястье совершало быстрые движения, а язык проникал в самую чувствительную часть меня.

- Твою ж мать! - воскликнула я на родном языке, когда кончала в первый раз. Оргазм был долгим и мощным, и все мое тело, напряженное, как струна, застряло в ловушке того, что он делал. Когда я почувствовала, что оргазм уходит, он нажимал на мой изможденный и гиперчувствительный клитор, доводя меня до болевого порога. Я скрипела крепко стиснутыми зубами и извивалась, вцепившись в его пальцы.

- Прости! - воскликнула я после очередной волны болезненного наслаждения.

Черный медленно уменьшал давление, успокаивал мое тело, целовал и гладил языком натертые места. Мои бедра тяжело опустились на матрас, когда он закончил. Пока я лежала без движения, он просунул руку под меня и одним движением ослабил узы так, что я смогла вытянуть руки. Я открыла глаза и посмотрела на него. Он неторопливо поднимался с кровати. Он потянулся к ящику тумбочки и достал из нее коробку влажных салфеток. Он осторожно вытирал места, которые еще минуту назад терзал с такой жестокостью.

- Принимаю извинения, - бросил он и исчез за стеной, ведущей в главную каюту.

Я еще некоторое время лежала, анализируя ситуацию, но до меня с трудом доходило то, что только что произошло. Я знала одно: мне было так приятно и больно, как будто я трахалась с ним всю ночь.

Когда я вернулась, Массимо сидел в кресле, прикусив верхнюю губу. Он посмотрел на меня.

- Мои губы пахнут твоей пиздой. И теперь я не знаю, будет ли это наказанием для тебя или для меня.

Я села в кресло напротив него, казалось, невозмутимая услышанным.

- Какие у нас планы на сегодня? - спросила я, забирая у него из рук бокал с шампанским.

- Ты ведешь себя обворожительно. - Он улыбнулся и налил себе второй. - Я вижу, что размер самолета тебя больше не беспокоит.

Я с трудом проглотила еще один глоток шампанского. Из-за всей этой ситуации я забыла о своем страхе.

- Экскурсия по его интерьеру определенно изменила мою перспективу. А так что? Что нас ждет сегодня?

- Ты узнаешь в свое время. Я немного поработаю, а ты поиграешь в женщину-мафиози, - сказал он с мальчишеским смешком на лице.

В аэропорту нас уже ждала охрана и припаркованные у выхода черные внедорожники, один из мужчин открыл мне дверь и закрыл ее, когда я устроилась в кресле. Каждый раз, когда я видела этот набор машин, мне казалось, что это должно быть волшебство - так перемещать всю вечеринку с места на место. Как эти люди и их машины двигаются за Массимо за такой короткий промежуток времени? Из моих хаотических размышлений, вызванных, вероятно, недавними оргазмами, меня вырвал голос моего мучителя, направленный прямо мне в ухо.

- Я хотел бы войти в тебя! - прошептал он, и его горячее дыхание, как это ни парадоксально, заморозило меня. - Глубоко и жестоко, я хотел бы чувствовать, как твоя мокрая киска сжимается вокруг меня.

Слова, которые я услышала, запустили каждую частичку моего сильно буйного воображения. Я почти физически ощущала то, о чем он говорил со мной. Я закрыла глаза и попыталась унять стук сердца; он постепенно становился все менее и менее мерным. Внезапно теплое дыхание Черного исчезло, и я услышала, как он что-то сказал сидящему за рулем мужчине. Слова были мне непонятны, однако через несколько секунд машина съехала на обочину, остановилась, а водитель вышел и оставил нас одних.

- Садись спереди на пассажирское сиденье, - сказал он, смерив меня холодным черным взглядом. Он произнес эти слова, сидя неподвижно, что немного сбило меня с толку.

- Зачем? - я спросила в замешательстве.

На лице Массимо появилось раздражение, и его челюсти начали ритмично сжиматься.

- Лаура, в последний раз говорю: садись вперед, или через минуту я тебя переупрямлю.

В очередной раз его тон вызвал во мне агрессию и непреодолимое желание противостоять ему исключительно из любопытства посмотреть, что будет дальше. Я уже знала, что наказание мне будет очень приятно, хоть и связано с каким-то принуждением, но я не была полностью уверена, что это принуждение - это то, что мне подходит.

- Ты отдаешь мне приказы, как собаке, а я не собираюсь ей быть...

Я отдышалась, чтобы произнести тираду о его поведении по отношению ко мне, но прежде чем я успела произнести хоть слово, он меня вытащил из машины и усадил на переднее пассажирское сиденье. Он грубо завернул мне руки за спинку кресла.

- Не собака, но сука, - сказал он, связывая мне руки матерчатым ремнем.

Прежде чем я сообразила, что он только что сделал, я сидела со связанными за сиденьем руками, а Черный занимал водительское место. Я коснулась пальцами своих оков и с любопытством обнаружила, что это тот же ремень халата, которым я была скована в самолете.

- Ты любишь связывать женщин? - спросила я, когда он что-то настраивал на панели управления.

- В твоем случае это вопрос не предпочтения, а необходимости.

Он нажал на старт, и нежный женский голос начал обозначать ему дорогу.

- У меня болят руки и спина - сообщила я ему после нескольких минут езды в неестественно изогнутом положении.

- А мне больно совсем по другой причине. Хочешь участвовать в торгах?

Я видела, что он зол или расстроен - этого я еще не могла определить, но понятия не имела, как своим поведением я способствовала этому. И, к сожалению, даже если это сделала не я, это отразилось именно на мне.

- Ты проклятый упрямый эгоист, - пробормотала я по-польски, зная, что он меня не поймет. - Как только ты развяжешь меня, я закачу тебе такую оплеуху, что ты будешь собирать свои бандитские зубы с пола.

Массимо притормозил и остановился на светофоре, после чего обратил в мою сторону холодный взгляд.

- А теперь скажи это по-английски - процедил он сквозь зубы.

Я презрительно улыбнулась и начала извергать из себя по-польски поток ругательств и ненормативной лексики, направленных в его адрес. Он сидел, впиваясь в меня нарастающим яростью взглядом, пока через секунду, когда свет стал зеленым, не двинулся.

- Я облегчу твою боль или, по крайней мере, отвлеку от нее твое внимание, - сказал он, расстегивая мне одной рукой пуговицы на брюках.

Через некоторое время его левая рука спокойно легла на руль, а правая скользнула под мои кружевные трусики. Я извивалась и металась на сиденье, проклиная его и прося не делать этого, но было уже слишком поздно.

- Массимо, прости! - закричала я, пытаясь помешать ему сделать то, что он хотел сделать. Ничего не болит, а то, что я говорила по-польски...

- Это меня больше не интересует, и если ты не замолчишь, мне придется заткнуть тебе рот. Я хотел бы слышать навигатор, так что с этого момента ты должна молчать.

Его рука медленно скользнула в мои трусики, и я почувствовала, как меня охватывает паника и в то же время полная покорность.

- Ты обещал, что ничего не сделаешь против моей воли, - прошептала я, прислонившись к изголовью кресла.

Пальцы Массимо нежно дразнили мой клитор, размазывая по нему влагу, которая появилась, как только он коснулся меня.

- Я ничего не делаю против твоей воли, я хочу, чтобы твои руки перестали болеть.

Его давление становилось все сильнее, и круговые движения снова посылали меня в бездну его власти надо мной. Я закрыла глаза и наслаждалась тем, что он делал. Я знала, что он действует инстинктивно, потому что ему приходилось делить свое внимание на два действия: вести машину и наказывать меня.

Я извивалась в кресле, ритмично терлась бедрами о сиденье, когда машина вдруг остановилась. Я почувствовала, как его рука покидает то место, где она должна была бы оставаться еще хотя бы пару минут, и мои узы ослабевают.

- Мы на месте, - объявил он, выключая двигатель.

Я смотрела на него из-под едва приоткрытых век, голос в моей голове кричал, злился и обзывал его худшими словами. Как можно оставить женщину на грани наслаждения, а следовательно - на пороге отчаяния. Мне не пришлось задавать этот вопрос вслух, потому что я хорошо знала мотив действий Массимо. Он хотел, чтобы я попросила, он решил показать мне, как сильно я хочу его, несмотря на то, что я пыталась восставать против всего, что он делал.

- Это здорово, - сказала я, лениво массируя запястья. Руки так болели, что я чуть не сошла с ума. - Надеюсь, то, что причиняет тебе боль, прекратилось - бросила я провокационно и извинительно пожала плечами.

Это было похоже на нажатие красной кнопки. Черный схватил меня и усадил на себя верхом, так что я спиной опиралась на руль. Он крепко схватил меня за шею и прижал мою киску к своему твердому члену. Я застонала, чувствуя, как она трется о мой чувствительный, возбужденный клитор.

- Больно... мне, - он произносил отрывисто каждое слово, - то, что я еще не дошел до твоих уст.

Его бедра покачивались ленивыми кругами, то и дело толкаясь вверх. Эти движения и давление его члена заставляли меня задыхаться.

- И ты еще долго не дойдешь - прошептала я ему прямо в губы, под конец облизывая его губу. Мне начинает нравиться игра, в которую ты заставил меня играть, - сказала я весело.

Он застыл в неподвижности, и его глаза изучающе смотрели на меня, ища ответы на невысказанные вопросы. Не знаю, как долго мы так сидели, глядя друг на друга, потому что из этой немой борьбы нас вырвал стук в стекло. Массимо отвел взгляд, и с другой стороны я увидела не очень удивленное лицо Доменико. «Боже, мне кажется, этот парень уже все видел?» - подумала я.

Он произнес несколько фраз по-итальянски, совершенно не обращая внимания на то положение, в котором мы сидели, и Черный решительно опроверг услышанное. Я понятия не имела, о чем они говорили, но из тона обсуждения можно было сделать вывод, что Черный не хочет того, о чем говорил Доменико. Когда они закончили, Массимо открыл дверь и, не отпуская меня, вышел из машины, после чего направился к входу в гостиницу, у которой мы припарковались. Я обвила его ногами за талию и почувствовала на себе удивленные взгляды остальных гостей, когда он, не говоря ни слова, прошел мимо них с каменным выражением лица.

- Я не парализована, - сказала я, подняв брови и слегка кивая.

- Надеюсь, но есть несколько веских причин, по которым я не хочу тебя отпускать, их, по крайней мере, две...

Мы прошли мимо стойки регистрации и сели в лифт, где он прислонил меня к стене. Наши губы почти соприкоснулись.

- Во-первых, что мой стоячий член вот-вот разорвет мои штаны, а во-вторых, что твои пропитаны влагой, и единственное, что могло прикрыть это зрелище, - это мои руки и твои бедра.

Я закусила губу, услышав его слова, тем более что то, что он говорил, имело смысл.

Звонок в лифте сообщил, что мы достигли этажа, на котором мы выходим. Сделав несколько шагов, он приложил к двери карточку, которую получил от Доменико, и вошел в монументальный номер, поставив меня посередине.

- Я бы хотела умыться, - сказала я, оглядывая багаж.

- Все, что тебе нужно, находится в ванной, мне сейчас нужно кое-что сделать, - объявил он, поднося телефон к уху и исчезая в огромной гостиной.

Я приняла душ и намазалась ванильным лосьоном, который нашла в шкафчике. Я вышла из ванной и, проходя через другие комнаты, наткнулась на бутылку любимого шампанского. Я налила себе бокал, потом еще один и еще, смотрела телевизор, пила шампанское и гадала, куда исчез мой мучитель. Через некоторое время, скучая, я начала бродить по люксу, обнаружив, что он занимает значительную часть гостиничного этажа. Когда я дошла до последней двери, переступив их порог, то оказалась в темноте, к которой глазам за мгновение пришлось привыкнуть.

- Садись, — услышала я уже хорошо знакомый мне акцент.

Не пререкаясь, я выполнила приказ, понимая, что возражение ничего не даст. Через несколько секунд я увидела обнаженного Массимо, вытирающего волосы полотенцем. Я громко сглотнула слюну, ошеломленная этим зрелищем, несмотря на выпитое спиртное. Он стоял у огромной кровати, которая поддерживалась на четырех монументальных балках. На матрасе лежали десятки подушек фиолетового, золотого и черного цвета, вся комната была темной, классической и чрезвычайно чувственной. Я крепко схватилась за подлокотники кресла, когда он начал приближаться ко мне, не в силах оторвать взгляд от его члена, торчащего на уровне моего лица. Я уставилась на него, приоткрыв рот. Он остановился только тогда, когда его ноги уперлись в мои согнутые колени. Он накинул на плечи белое полотенце и схватил его концы. Когда его холодный животный взгляд встретился с моими глазами, я начала молиться; я ревностно просила у Бога силы противостоять тому, что вижу и чувствую.

Массимо прекрасно знал, как он действует на меня. Я думаю, что это было написано на моем лице, и, кроме того, безвольное сосание нижней губы совершенно не помогало мне маскировать чувства.

Он медленно взял член правой рукой и начал перемещать руку от корня до его конца. Я молилась еще жарче. Его тело напряглось, стальные мышцы живота окаменели, а пенис, на который я старалась не смотреть, все набухал и рос.

- Ты поможешь мне? - спросил он, не отрывая от меня взгляда и не переставая возиться с собой. Я ничего не сделаю против твоей воли, помни.

Боже, ему не нужно было ничего делать, физически ему даже не нужно было прикасаться ко мне, чтобы зажечь меня и сосредоточить мои мысли только на себе, своем члене и мечте иметь его во рту. Однако последние трезвые уголки моей психики говорили мне, что если он получит то, что хочет, игра перестанет быть интересной, и я не буду чувствовать себя лучше, так легко поддавшись ему. Потому что то, что этот парень будет иметь меня, было более чем точно, единственное, что было неизвестно, когда это произойдет. Мой извращенный ум в борьбе с похотью послал мне мысль о том, что этот божественный мужчина, мастурбирующий передо мной, хочет убить мою семью. Мгновенно все волнение улетучилось, а на смену им пришли гнев и ненависть.

- Кажется, тебе это снится, - сказала я, презрительно фыркнув. - Я не собираюсь ни в чем вам помогать, кроме того, у тебя для всего есть люди, так что ты можешь попросить их и об этом. - Я подняла на него глаза. - Я могу идти?

Я попыталась подняться с кресла, но он схватил меня за шею и снова прижал к спинке. Он наклонился и с лукавой улыбкой спросил::

- Ты уверена в том, что говоришь, Лаура?

- Отпусти меня, черт возьми, - прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Он сделал то, о чем я просила, и отошел от меня к кровати. Я встала и взялась за ручку двери, желая как можно скорее покинуть эту комнату, пока мои мысли снова не начали кружиться вокруг нежелательных ситуаций. Однако дверь была заперта. Черный поднял лежавший на тумбочке телефон, позвонил кому-то и произнес несколько слов, после чего повесил трубку.

- Иди сюда! - приказал он.

- Отпусти меня, я хочу уйти! - крикнула я, дергая дверную ручку.

Он бросил полотенце на кровать и стоял, опустив вдоль тела руки, впиваясь в меня ледяными черными глазами.

- Иди сюда, Лаура, я говорю в последний раз.

Я стояла, прислонившись к двери, и не собиралась делать никакого движения, а уж тем более не делать то, о чем он просил. Из его горла вырвался громкий рев, когда он двинулся в мою сторону. Я испуганно закрыла глаза, не зная, что произойдет. Я почувствовала, как мое тело приподнялось и вот-вот опустится на кровать. Черный все время бормотал что-то по-итальянски. Почувствовав, что проваливаюсь между подушками, я открыла веки и увидела возвышающегося надо мной Массимо. Он схватил мою правую руку и приковал ее длинной цепью, заканчивающейся пряжкой, к одному из четырех столбов. Затем он схватил левую, но я успела вырвать ее и ударить его. Он оскалил зубы, и из его горла вырвался яростный крик. Я знала, что перешла черту. Слишком сильно он снова сжал ладонь на моем левом запястье и притянул ее ко второй рукоятке, обездвижив всю верхнюю часть моего тела.

- Я сделаю с тобой все, что захочу - сказал он, нагло улыбаясь.

Я пиналась и металась на кровати, пока он не встал мне на ноги, спиной ко мне, и не вытащил короткую трубку. Я понятия не имела, что это такое, просто хотела, чтобы он уже слез с меня. Он пристегнул к моим лодыжкам два мягких наручника, которые были на концах шеста, затем потянулся к другой балке. Он вынул из-за нее цепочку и пристегнул к рукоятке у правой лодыжки, то же самое повторил с левой, а потом спустился с кровати. Он стоял, глядя на мое прикованное к четырем колоннам тело. Он был явно доволен и возбужден этим видом. Я, напротив, была растеряна и ошеломлена. Когда я хотела дернуть ногами, трубка, к которой они были прикованы, расширилась и застряла. Массимо прикусил нижнюю губу.

- Я надеялся, что ты это сделаешь. Это телескопическая штанга, она может раздвигаться все шире и шире, но она не будет складываться, если ты не знаешь, куда нажимать.

После этих слов меня охватила паника, я была обездвижена, и мои ноги широко раздвинуты в стороны -как приглашение для него. В этот момент раздался стук в дверь, и я напряглась еще больше.

Черный подошел ко мне, одним движением выдернул одеяло, на котором я лежала, и плотно прикрыл.

- Не бойся - сказал он с легкой улыбкой, подходя к дверям.

Он открыл их и ввел внутрь молодую женщину. Я не видела ее слишком отчетливо, но у нее были длинные темные волосы и заоблачно высокие шпильки, которые подчеркивали ее стройные ноги. Массимо сказал ей две фразы, и девушка застыла в неподвижности. Через некоторое время я поняла, что он все время голый, а эту женщину это совершенно не удивляет.

Он подошел ко мне и сунул подушку под голову так, что я без труда и напряжения мышц живота могла наблюдать за всем помещением.

- Я хочу тебе кое-что показать. Что-то, чего ты себя лишаешь - прошептал он, покусывая мое ухо.

Он вернулся в другой конец комнаты и сел в кресло прямо напротив кровати, так что нас разделяло буквально несколько метров. Не отрывая от меня взгляда, он что-то сказал по-итальянски стоящей как столб девушке, на что та сбросила с себя платье и встала перед ним в одном нижнем белье. Мое сердце забилось, когда она опустилась на колени и начала отсасывать у моего мучителя. Его руки легли ей на голову и крепко впились в темные волосы. Я не могла поверить в то, что вижу. Его черные глаза смотрели на меня, а все сильнее раздвинутый рот нервно ловил воздух. Было видно, что девушка знает, что делает. Время от времени он бросал одно слово по-итальянски, словно давая ей указания, и она удовлетворенно стонала.

Я смотрела на эту сцену и пыталась понять, что я чувствую. Это зрелище заставляло меня возбуждаться до предела видом Массимо в экстазе, но тот факт, что это не я у него между ног, совершенно лишал меня удовольствия от созерцания. Неужели я ревную этого властного придурка? Я отгоняла от себя мысль о том, что хотела бы оказаться на месте этой девушки, но не могла отвести от него глаз. В какой-то момент Массимо крепко схватил девушку за голову и грубо прижал к своему члену, так что она начала задыхаться. Она не делала ему минет, это он трахал ее рот, глубоко и в бешеном темпе. Я корчилась на кровати, а цепи, прикрепленные к моим конечностям, терлись о деревянные балки. Я все больше и больше ловила воздух, и моя грудь поднималась и опускалась слишком быстро.

Зрелище, главным актером которого он был, возбуждало меня, возбуждало и раздражало одновременно. Только теперь я поняла смысл слов, которые он произнес, прежде чем она подошла к нему. Да, я определенно ревновала. С немалым усилием я закрыла глаза и повернула голову набок.

- Сейчас же открой глаза и смотри на меня, - шепотом прошипел Массимо.

- Я не собираюсь, и ты не заставишь меня, - сказала я хриплым голосом, который едва доносился из моего нутра.

- Если ты сейчас же не посмотришь на меня, я тотчас же лягу рядом с тобой, и она будет тереться о твое тело. Решай, Лаура.

Эта угроза была достаточно обнадеживающей, чтобы я послушно выполнила его приказ. Когда мои глаза встретились с его взглядом, он удовлетворенно посмотрел, а сильно раздвинутые губы сложил в расплывчатую улыбку. Он поднялся с сиденья и придвинулся так, что теперь девушка, которая стояла перед ним на коленях, прислонилась спиной к кровати, а он стоял всего в полутора метрах от меня. Мои бедра терлись об атласное белье, а пересохшие губы смягчал проходящий по ним время от времени язык. Я хотела его. Если бы я не была привязана к кровати, я бы, наверное, вышвырнула соперницу из комнаты и закончила ее работу. Массимо это прекрасно знал. Через мгновение его глаза стали темными и пустыми, а по свежевымытой груди потекли капли. Я знала, что он вот-вот кончит, потому что стоящая перед ним на коленях женщина решительно ускорила ритм.

- Лаура, да! - с его губ сорвался приглушенный стон, когда все мышцы напряглись и он начал кончать, заливая спермой ее горло.

Я была крайне возбуждена и охвачена желанием, до такой степени, что мне казалось, что я кончаю вместе с ним. Мое тело захлестнула горячая волна. Он ни на секунду не отрывал от меня глаз.

Я вздохнула с облегчением, надеясь, что зрелище подошло к концу. Черный сказал одну фразу по-итальянски, и девушка закончила, встала, взяла платье и вышла. Он тоже исчез в дверях ванной. Я услышала звук льющейся воды в душе, и через несколько минут он снова стоял передо мной, вытирая волосы полотенцем.

- Сейчас я облегчу тебе задачу, малышка. Я вылижу тебя медленно и позволю тебе долго кончать, если ты не захочешь почувствовать меня внутри себя.

Я широко открыла глаза, и мое сердце билось так же, как аплодисменты после концерта Бейонсе. Я хотела возразить, но не смогла выдавить из себя ни единого слова.

Массимо одним движением сорвал с меня одеяло, а затем медленно развернул халат, который бы на мне.

- Мне нравится этот отель по двум причинам, - начал он, когда неспешно со стороны ног садился на кровать. - Во-первых, он мой, а во-вторых, в нем есть этот номер. Я долго искал подходящее оборудование для его оснащения. - Его голос был спокойным и сексуальным. -Видишь, Лаура, в этот момент ты настолько обездвижена, что не способна ни убежать, ни оказать мне сопротивление. - Он облизал внутреннюю часть моего бедра. - В то же время у меня есть доступ абсолютно к каждой части твоего прекрасного тела.

Он схватил мои лодыжки, еще шире раздвинув ноги в стороны. Телескопическая трубка щелкнула несколько раз, а затем застряла, образовав очень раскидистую букву V из моих ног.

- Пожалуйста, - прошептала я, потому что это единственное, что пришло мне в голову.

- Ты просишь меня начать или отказаться от этого?

Этот простой вопрос в этот момент показался мне настолько сложным, что, когда я хотела ответить, из моего горла вырвался лишь тихий стон отказа.

Черный подвинулся вверх и навис над моим лицом, впиваясь в меня взглядом. Нижней губой он касался моего носа, губ, щек.

— Через минуту я трахну тебя так, что твой крик услышат на Сицилии.

- Пожалуйста, нет! - сказала я и остатками сил и стиснула веки, под которыми от страха у меня навернулись слезы. Наступила тишина, и я боялась открыть глаза, испуганная мыслью о том, что могла бы увидеть. Я услышала щелчок и почувствовала, что моя правая рука свободна, потом еще один щелчок, и обе руки безвольно опустились на подушки. Потом еще два щелчка замков, и я лежала уже полностью освобожденная от оков.

- Одевайся, через час мы должны быть в одном из моих клубов, - сказал он, выходя из спальни.

Я еще некоторое время лежала, анализируя только что случившееся. Тогда меня захлестнула волна ярости, я вскочила на ноги и побежала за ним. Он стоял, уже одетый в костюмные штаны, и потягивал из бокала шампанское.

- Будь любезен объяснить мне все это! - закричала я, когда он медленно повернулся, услышав мой нервный галоп в его сторону.

- Что такое, маленькая? - спросил он, небрежно облокотившись о столик, на котором стояла бутылка. - Тебя интересует девушка? Она шлюха. У меня есть несколько эскорт-агентств, а ты не хотела помочь мне расслабиться. Кровать и игрушки, установленные в спальне, очевидно, тебе понравились, так что это не требует комментариев. Как и то, что сделала Вероника, судя по твоей реакции. - Он слегка приподнял брови. - Так что мне еще тебе сказать? - Он сложил руки на груди. - Я не войду в тебя, если ты не захочешь, я обещал тебе это. Мне трудно полностью владеть собой, но, чтобы не изнасиловать тебя, я могу взять себя в руки. - Он повернулся и двинулся через комнату. - Хотя мы оба прекрасно понимаем, что это был бы лучший секс в нашей жизни, и в конце концов ты бы попросила еще.

Я стояла как вкопанная и не могла отрицать этого. Хотя я и не хотела признавать того, что он был прав. У меня не хватило нескольких минут, чтобы поддаться ему. Однако Массимо хотел, чтобы я отдалась ему из-за привязанности, а не из животной потребности. Он хотел обладать мной целиком, а не просто засунуть в меня свой член. Боже, его хитрость и манипулятивные способности сводили меня с ума. После слов, которые он произнес, уходя, я жаждала его еще больше, и теперь мне приходилось держать себя в руках, чтобы не упасть на один из больших диванов. Я вскрикнула от бессилия и, сжав кулаки, пошла под холодный душ, который оказался выстрелом в яблочко. Выйдя из ванной, я встретила в комнате Доменико, поставившего на стол бутылку шампанского.

- Удивляюсь, как ты еще не устала от него, - сказал он, наливая бокал.

- А кто сказал, я не устала? Ты никогда не спрашиваешь меня о том, что бы я выпила, просто постоянно поишь меня этими розовыми углеводами, - сказала я, со смехом отпивая глоток. - Что это за клуб, в который мы идем?

- «Ностро». Наверное, любимый клуб Массимо. Он лично курирует в нем все перемены, это эксклюзивное место, где развлекаются политики, бизнесмены И... - оборвал фразу он, чем разбудил мое любопытство.

- И кто? Их шлюхи? Такие, как Вероника? - Я обернулась к нему.

Доменико посмотрел на меня испытующе, словно проверяя, насколько я знаю и насколько блефую. Я стояла с невозмутимым выражением лица, делая вид, что копаюсь в одежде в поисках какой-то вещи. Время от времени я прижимала бокал к губам.

- Может, и не такие, как Вероника, но так там играют люди, которые так не могут играть ни в одном другом месте.

- После того, как сегодня она отсосала у Массимо у меня на глазах, мне показалось, что она его хорошо знает, так что, наверное, в этом клубе они не раз бывали. - Когда я закончила произносить фразу, о которой собиралась только подумать, я замерла и на мгновение не знала, что делать. Поэтому я пожала плечами и двинулась в сторону ванной, ощутив в себе внезапную легкость после того, как высказала то, что меня мучило. Я не закрыла дверь, и через некоторое время, когда я начала наносить тон на лицо, в дверях стоял молодой итальянец, прислонившись к косяку. Он не скрывал своего удивления моей откровенностью.

- Знаешь, это не мое дело, кто ему отсасывает и кого он нанимает.

- Почему бы тебе не сказать мне, что то, как происходит вербовка, тебя тоже не волнует?

Доменико сначала широко открыл глаза, а потом расхохотался.

- Лаура, прости, но ты ревнуешь?

От этих слов у меня по спине пробежал озноб. Неужели я так бездарно притворялась равнодушной?

- Я с нетерпением жду, когда мой год закончится, и я вернусь домой. Что я должна надеть? - спросила я, отворачиваясь от зеркала и пытаясь сменить тему.

Доменико ехидно улыбнулся и двинулся в сторону комнаты.

- Ты не можешь ревновать к шлюхе, потому что то, что она делает, это ее работа. Я уже приготовил тебе платье.

Когда он вышел, я села, спрятав голову в ладонях. Если я так плохо держу себя в руках, то что будет дальше. «Сосредоточься!» - приказала я себе, хлопая по щекам.

- Если ты так хочешь дисциплинировать себя, я с радостью ударю тебя сильнее.

Я подняла глаза и увидела Массимо, сидящего в кресле сзади меня.

- Хочешь дать мне по морде? - спросила я, обводя глаз карандашом.

- Если это тебя беспокоит...

Я пыталась сосредоточиться на том, что должна была сделать, но его зоркий взгляд очень мешал мне справиться с любой, даже самой простой и привычной задачей.

- Ты чего-то хочешь или оставишь меня одну?

- Вероника - шлюха, она приходит, отсасывает у меня, а я трахаю ее, если захочу. Любит насилие и деньги, радует самых привередливых клиентов, в том числе и меня. Все девушки, работающие у меня...

- Я что, должна это слушать? - я повернулась к нему, скрестив руки на груди. - Рассказать тебе о том, как меня трахал Мартин? Или, может быть, ты хотел бы это увидеть?

Его глаза стали совершенно черными, и хитрая ухмылка уступила место каменному лицу. Он поднялся с места и уверенным шагом подошел ко мне. Он схватил меня за плечи и усадил на столешницу рядом с умывальником.

- Все, что ты видишь здесь, принадлежит мне! - он схватил меня за голову и повернул лицо к зеркалу. - Все ... что ... ты видишь, - сказал он сквозь стиснутые зубы. -И я убью любого, кто потянется за чем-то, что мое! - он повернулся и вышел из ванной..

Все его, отель его, шлюхи его, и игра его. В голове у меня засветился гнусный план, с помощью которого я решила наказать за несказанное высокомерие Черного. Я вошла в спальню и посмотрела на разложенное на кровати золотое платье с блестками, без спинки. К сожалению, несмотря на то, что оно было великолепно, оно ничем не годилась для реализации моего намерения. Я подошла к шкафу, где висели аккуратно развешанные все мои вещи.

- Тебе нравятся шлюхи? Я покажу тебе шлюху... - пробормотала я по-польски.

Я выбрала платье и туфли, после чего отправилась изменить макияж на более подходящий. Минут тридцать спустя, когда Доменико постучал в дверь, я застегнула сапоги.

- Охренеть, - сказал он, нервно закрывая дверь. - Он убьет тебя, а потом и меня, если ты так пойдешь.

Я насмешливо засмеялась и встала перед зеркалом. Телесное платье на тонких бретелях больше походило на юбку, чем на платье. Оно обнажало всю спину и бока, но именно так и должно было быть. Поскольку платье довольно плотно закрывало грудь, огромный крест, усыпанный черными кристаллами, я повесила на спину, чтобы еще больше обратить внимание на мою наготу. Длинные сапоги до середины бедра отлично подчеркивали тот факт, что платье едва прикрывало мой зад. На улице было тепло, но, к счастью, Эмилио Пуччи, чьи сапоги у меня были на ногах, предвидел, что есть женщины, которые любят носить ботфорты круглый год, и разработал эту модель, чтобы она была воздушной, шнурованной по всей длине и без пальцев. Они выглядели непристойно и заоблачно дорого. Волосы я связала в очень тугой хвостик на самой макушке. Сексуальная, простая и гладкая прическа идеально сочеталась с дымчатыми тенями и яркой глянцевой помадой.

- Доменико, а кто мне все эти вещи купил? Если он заплатил за это, то, похоже, знал, что когда-нибудь я это надену. Ты хорошо выглядишь, так что я понимаю, что ты идешь с нами?

Молодой итальянец стоял, держась за голову обеими руками, и его грудь торопливо вздымалась вверх и вниз.

- Я пойду с тобой, потому что Массимо нужно еще кое-что сделать. Ты знаешь, что у меня будут неприятности, когда он увидит тебя в таком наряде?

- Тогда ты скажешь ему, что пытался остановить меня, но я была сильнее. Пошли!

Я схватила черный клатч и крохотное болеро из белой лисы, после чего, проходя мимо него с радостной улыбкой, переступила через порог. Он что-то бормотал, следуя за мной, но, к сожалению, я все еще не обладала способностью говорить на его языке.

Когда мы вышли из лифта в вестибюль, весь персонал стойки регистрации застыл в неподвижности. Доменико кивнул им, и я, все еще гордая собой, шла рядом, ухмыляясь. Мы сели в припаркованный у входа лимузин и отправились на вечеринку.

- Сегодня я умру! - проговорил он, наливая себе янтарную жидкость в стакан. - Ты злая, зачем ты так со мной поступаешь? - Он выпил весь коньяк одним духом.

- О, Доменико, не переусердствуй. Кроме того, не с тобой, а с ним. Впрочем, я выгляжу очень элегантно и сексуально.

Молодой итальянец опрокинул еще один стакан и налил себе еще, развалившись в кресле. Сегодня он выглядел особенно модно в светло-серых брюках, сапогах аналогичного цвета и белой рубашке с закатанными рукавами. На его запястье блестел красивый золотой Rolex и несколько браслетов из дерева, золота и платины.

- Сексуально - конечно, но элегантно? Я искренне сомневаюсь, что Массимо оценил бы такую элегантность.

ГЛАВА 7

«Ностро» прекрасно отражал характер Массимо. Двое здоровенных телохранителей охраняли вход, к которому шли по фиолетовому ковру. Спустившись по лестнице, глазам предстало элегантное и темное место. Боксы отделяли друг от друга большие занавески из тяжелой темной ткани. Эбеновые стены и блеск свечей делали обстановку здесь чувственной, эротичной и очень привлекательной. На двух подиумах стояли почти обнаженные женщины с масками на лицах, которые извивались в такт музыке Massive Attack.

Длинный черный бар, обитый стеганой кожей, обслуживали исключительно женщины, одетые в очень обтягивающие боди и туфли на высоких каблуках. На обоих запястьях у них были надеты кожаные браслеты, имитирующие узы. Да, в этом месте вкус Массимо определенно ощущался.

Мы прошли мимо бара через зал, где толпа лениво терлась друг о друга в такт песне. Огромный телохранитель, прокладывающий нам путь между людьми, отодвинул еще одну занавеску, и моим глазам предстал зал с высоким потолком. Монументальные скульптуры из черного дерева изображали как бы соединенные друг с другом тела, но меня скорее поражало их величие, чем то, что имел в виду автор. В углу зала, на возвышении, чуть прикрытый полупрозрачной тканью, находился бокс, в который нас провели. Он был определенно больше остальных, и я могла только догадываться, что здесь происходило, раз в центре была установлена танцевальная труба.

Доменико сел, и прежде чем его ягодицы успели коснуться атласной обивки дивана, в комнату внесли спиртные напитки, закуски и поднос, накрытый серебряной крышкой. В первом же порыве я потянулась именно к ней, но Доменико схватил меня за запястье, покачивая головой. Он протянул мне шампанское.

- Сегодня мы будем не одни, - начал он осторожно, словно боялся того, что собирается сказать. - К нам присоединятся несколько человек, с которыми мы должны уладить кое-какие дела.

Я кивнула и повторила за ним:

- Несколько человек, кое-какие дела. Значит, вы будете играть в мафию. - Я подняла бокал и протянула ему, чтобы он снова наполнил его.

- Мы будем заниматься бизнесом, привыкай.

Внезапно его глаза стали огромными, как блюдца. Он смотрел на пространство позади меня.

- Ну вот, сейчас начнется! - сказал он, расчесывая волосы рукой.

Я обернулась и увидела, как в бокс вошли несколько мужчин, и среди них Массимо. Увидев меня, он застыл в неподвижности, окидывая меня сверху донизу холодным, гневным взглядом. Я громко сглотнула слюну и подумала, что моя идея переодеться шлюхой как раз сегодня была не самой удачной. Его товарищи прошли мимо него и направились к Доменико, а Массимо все время стоял на месте, и его гнев становился почти осязаемым.

- Ты что, черт возьми? - рявкнул он, хватая меня за локоть.

- Несколько твоих тысяч евро, - отмахнулась я, вырывая руку.

От этих слов он вскипел, как вода в чайнике, я почти видела, как из ушей у него идет пар. Тогда один из мужчин что-то крикнул ему, и он ответил, Не отрывая глаз от меня.

Я села за стол и потянулась за очередным бокалом шампанского. Если я буду изображать их себя столб, по крайней мере, я буду пьяным столбом.

Алкоголь мне сегодня очень понравился. Скучая, я наблюдала за другими посетителями и прислушивалась к звуку слов, произнесенных Черным. Когда он говорил по-итальянски, речь его был действительно чувственной. Тут из задумчивости меня вырвал Доменико, который поднял купол с серебряного подноса. Я посмотрела на его содержимое и тут же сжала руки в кулаки. Там был кокаин! Наркотик, разделенный на несколько десятков аккуратных штрихов, покрывал весь поднос, который в моем

родном доме скорее предназначался бы для подачи жареной индейки. При этом зрелище я тяжело вздохнула и встала из-за стола. Я вышла за пределы бокса, но даже не успела повернуть голову, чтобы осмотреться, как рядом со мной вырос огромный телохранитель. Я посмотрела на Массимо, который впился в меня взглядом. Я наклонилась, делая вид, что почесываю ногу, чтобы перед уходом показать ему длину, вернее, короткость моего платья. Я выпрямилась и впилась взглядом в животный взгляд в нескольких миллиметрах от моего лица.

- Не провоцируй меня, малышка.

- Почему? Ты боишься, что я слишком хорошо справляюсь? - спросила я, облизывая нижнюю губу. Алкоголь всегда действует на меня раскрепощающе, но при Массимо, когда я была пьяна, в меня буквально вселялся демон.

- Альберто будет сопровождать тебя.

- Ты меняешь тему, - сказала я, хватая его за пиджак и принюхиваясь к запаху его туалетной воды. - У меня такое короткое платье, что ты вошел бы в меня, не раздевая. - Я схватила его за руку и провела вниз по моей талии, а затем сунула ее под платье. - Белое кружево, как тебе нравится... Альберто! - крикнула я и направилась к проходу в танцевальную часть заведения.

Я обернулась и посмотрела на Массимо, который стоял, прислонившись к колонне, с руками в карманах и широкой улыбкой на лице; его это смущало.

Я прошла через зал и оказалась в том месте, где грохочущая музыка задавала ритм. Люди танцевали, пили, а в частных боксах, наверное, трахались друг с другом. Меня это не интересовало, я хотела отключиться. Я кивнула барменше, и прежде чем я успела открыть рот, передо мной стоял бокал розового шампанского. Мне хотелось пить, поэтому я влила в себя все за один раз и схватила еще один бокал, который волшебным образом появился на барной стойке. Так я провела час, а может, и больше -решив, что я уже хорошо выпила, я двинулась обратно к наркоманам, которых оставила в ложе.

Как же велико было мое удивление, когда, проходя сквозь черную полупрозрачную занавеску, я увидела, что господа уже не одни. Женщины, суетившиеся вокруг них, терлись, как кошки, о их ноги, руки и промежность. Они были прекрасны и определенно были шлюхами. Массимо сидел посередине, но возле его колена я не заметила ни одной разгоряченной женщины. Будь то случайность или преднамеренное действие, я была рада, что он один, потому что выпитый алкоголь мог подтолкнуть меня к агрессии. Мне нужно было подойти к нему, но, к сожалению, мой больной, пьяный разум вдруг заметил шест для стриптиза. И, как ни странно, этот шест был свободен.

Когда я переехала в Варшаву, я сразу же записалась на занятия на танцполе. Сначала я подумала, что танцевать этот танец - это всего лишь, извиваться в сексуальном ритме. Тем не менее, мой инструктор быстро вывел меня из этого заблуждения, доказав, что это идеальный способ прекрасно вылепить тело. Немного похоже на гимнастику или фитнес, за исключением того, что на вертикальной штанге. Я подошла к столу и, глядя прямо в глаза Массимо, медленно сняла крест, висевший у меня на спине. Я поцеловала его и положила перед ним на стол. Вдруг послышался ритм «Run Up That Hill Place», что было похоже на приглашение. Я понимала, что не могу сделать все, что захочу, из-за длины платья и присутствия его гостей. Но я знала, что в тот момент, когда я коснусь шеста, начнется ад. Когда я схватилась за металл рукой и повернулась, чтобы изучить его реакцию, он стоял, а все мужчины вокруг игнорировали обожающих их женщин и смотрели вместе с ним. «Я сделаю тебя!» - подумала я и начала свои гимнастические выпады. Через несколько секунд я поняла, что, несмотря на несколько лет перерыва в упражнениях, все помню, а движения не доставляют мне сложности. Танец был для меня чем-то совершенно естественным, что я знала и тренировала с детства. И будь то танцевальный на пилоне, коллективный или латиноамериканский, он каждый раз дарил мне одинаковое удовольствие.

Я увлеклась; алкоголь, музыка, атмосфера того места, где я была, и вся ситуация сильно меняли меня. После слишком долгой паузы я посмотрела в ту сторону, где до этого стоял Черный. Теперь это место было пустым, зато в меня впивались взгляды всех мужчин, включая развалившегося на диване Доменико. Я еще раз обернулась и замерла. Дикий, холодный, звериный взгляд испепелял меня; он стоял в нескольких сантиметрах от меня. Я обхватила ногой его ногу и запустила пальцы в его волосы, опираясь на шест.

- Интересный музыкальный подбор для клуба.

- Потому что, как ты сама заметила, это клуб, а не дискотека.

Я сделала поворот и прислонила ягодицы к его промежности, осторожно двигая ими. Массимо схватил меня за шею и прижал мою голову к своему плечу.

- Ты будешь моей, я гарантирую тебе это, и тогда я буду иметь тебя, как захочу и когда захочу.

Я кокетливо засмеялась и соскользнула с помоста. Я направилась к столу, и тут один из сидящих мужчин поднялся и схватил меня за запястье, притянув к себе. Я потеряла равновесие и рухнула прямо на диван. Парень приподнял мое платье и схватил за голую ягодицу, несколько раз ударив по ней и выкрикивая что-то по-итальянски. Я хотела подняться, чтобы ударить его по голове, но не смогла пошевелиться. В какой-то момент я почувствовала, как кто-то тащит меня за плечи по мягкой ткани, и, подняв голову, увидела Доменико. Я обернулась и увидела, что Массимо держит за горло мужчину, который еще минуту назад щупал меня. В руке у него был пистолет, из которого он целился в моего обожателя. Я вырвалась у итальянца, который пытался вытащить меня из бокса, и подбежала к Черному.

- Он не знал, с кем я - сказала я, гладя его по волосам.

Массимо что-то крикнул, и Доменико снова схватил меня, но на этот раз достаточно сильно, чтобы я не вырвалась у него. Дон Массимо повернул голову к мужчине, стоявшему рядом с диваном, и через мгновение все женщины исчезли из комнаты. Когда мы остались одни, он опустил человека, которого держал за шею, на колени и направил пистолет ему в голову. Это зрелище заставило мое сердце пуститься в галоп. Перед глазами я увидела сцену с подъездной дороги, которая по-прежнему была для меня неописуемым кошмаром. Я повернулась лицом к Доменико и уткнулась головой в его плечи.

- Он не может убить его здесь, - сказала я, уверенная, что в общественном месте он этого не сделает.

- Может, - спокойно ответил молодой итальянец, прижимая меня к себе. - И он это сделает.

Кровь отхлынула от моего лица, а в ушах раздался ненавистный звук. Мои ноги стали ватными, и я медленно начала сползать по торсу Доменико. Он держал меня и что-то кричал, а потом я почувствовала, как он поднимает меня и куда-то несет. Потом музыка умолкла, и меня опустили на мягкие подушки.

- Тебе же нравятся эффектные выходки, - говорил он, запихивая мне под язык таблетку. - Ну же, Лаура, успокойся.

Мое сердце возвращалось к нормальному ритму, когда дверь комнаты с грохотом распахнулась влетел Массимо с пистолетом, засунутым за пояс.

Он опустился передо мной на пол и с ужасом уставился на меня.

- Ты убил его? - спросила я почти шепотом, мысленно молясь, чтобы он отрицал это.

- Нет.

Я облегченно вздохнула и перевернулась на спину.

- Я прострелил ему только те лапы, которыми он посмел прикоснуться к тебе, - бросил он, вставая с колен и протягивая оружие моему опекуну.

- Я хочу вернуться в отель, можно? - спросила я, пытаясь встать, но смешение лекарств от сердца и алкоголя заставило комнату закружиться, и я пошатнулась и опустилась на подушки.

Черный взял меня на руки и крепко прижал к себе. Доменико открыл дверь, через которую мы прошли в подсобку, а затем на кухню, пока, наконец, не оказались в задней части клуба. Там ждал лимузин, в который Массимо сел, не выпуская меня из рук. Он уселся в кресло и накрыл меня своим пиджаком. Я заснула, прижимаясь к его широкой груди.

Я очнулась в отеле, когда он, ругаясь себе под нос, пытался стянуть с меня сапоги.

- Сзади молния, - прошептала я, полузакрыв глаза.

- Ты же не думаешь, что кто-нибудь будет их каждый раз зашнуровывать.

Он поднял глаза и сердито посмотрел на меня, стаскивая сапоги с моих ног.

- Что заставило тебя сегодня выглядеть как...

- Закончи! - рявкнула я, раздраженная и вмиг разбуженная тем, что должно было сорваться с его губ. - Как шлюха. Это то, что ты хотел сказать?

Черный сжал руки в кулаки, и челюсть его сжалась и расслабилась.

- Ты ведь любишь шлюх, и лучший пример этого - Вероника, не так ли?

Его глаза стали совершенно пустыми, когда я закончила говорить, и я с хитрой улыбкой застыла, ожидая ответа. Он молчал, а на стиснутых руках у него побелели костяшки пальцев. В какой-то момент он энергично поднялся и сел на меня верхом, обхватив ногами мои бедра. Он схватил мои запястья и, прижав их к матрасу, поднял над моей головой. Моя грудь начала вздыматься в сумасшедшем ритме, когда он приблизил ко мне лицо, и через некоторое время он грубо вторгся языком мне в рот. Я стонала, извиваясь под ним, но я не собиралась с ним драться, я не хотела этого.

Его язык проникал мне в рот, все глубже и сильнее.

- Когда я сегодня увидел, как ты танцуешь... - прошептал он, с трудом отрываясь от меня. - Черт! - Он прижался лицом к моей шее. - Зачем ты это делаешь, Лаура? Хочешь мне что-то доказать? Хочешь проверить, где граница доступного? Я ее устанавливаю, а не ты. И если ты не хочешь, чтобы я взял то, что я хочу, я сделаю это без твоего согласия.

- Я развлекалась или это не то, чем я должна была заниматься сегодня? Кроме того, слезь с меня, я хочу выпить.

Он поднял голову, удивленно глядя на меня.

- Что ты хочешь?

- Выпить, - сказала я, выползая из-под него, когда он высвободил объятия и опустился боком на кровать. - Ты меня бесишь, Массимо, - пробормотала я и подошла к столику, наливая себе янтарной жидкости из графина.

- Лаура, ты не пьешь крепкого алкоголя, а после лекарств, которые ты приняла, и количества выпитого в клубе шампанского - это не очень хорошая идея.

- Я не пью? - спросила я, поднося стакан к губам. -Вот, смотри.

Я наклонила стакан и влила в горло все содержимое. Боже, какая мерзость, подумала я, вздрагивая. Однако эта мучительная реакция моего организма не помешала мне налить себе еще одну порцию. Подойдя к террасе, я обернулась и посмотрела на Черного, который, опершись головой на руку, наблюдал за моим представлением.

- Ты пожалеешь об этом, малышка! - крикнул он, когда я скрылась за дверью, ведущей наружу.

Вечер выдался чудесным, жара спала, и воздух казался удивительно свежим, несмотря на то, что мы были в самом центре Рима. Я села на большой диван и сделала еще один большой глоток. Через несколько минут, когда я опорожнила стакан, я почувствовала сонливость, и у меня закружилась голова. На самом деле, я не пила крепких спиртных напитков, и теперь я знала почему. Вертолет в моей голове не облегчал мне ходьбу, а двоение в глазах затрудняло попадание в дверь. Поэтому я закрыла один глаз, сосредоточившись на том, чтобы, сохранив остатки достоинства, отправиться обратно в постель. Я как можно прямее встала, вцепившись в косяк и понимая, что Массимо может смотреть на меня. Я не ошиблась - он лежал в постели с компьютером на коленях. Он был голым, не считая белых обтягивающих боксеров. Боже мой, какой он красивый, подумала я, когда он поднял на меня взгляд с монитора. Мой пьяный мозг еще раз подсказал мне сатанинский план -медленно обнажиться перед ним и покинуть его. Я двинулась вперед, схватив бретельки платья; они сползли с плеч, и ткань упала на пол. Я хотела грациозно поднять колено и исчезнуть в ванной, но в этот момент мои ноги отказались слушаться. Лодыжка правой запуталась в платье, а левая нога наступила на него. Я со стоном рухнула на ковер и через минуту разразилась нервным смехом.

Черный вырос надо мной так же, как в первую ночь, когда я увидела его в клубе. Однако на этот раз он не поднял меня за локти, а взял на руки и уложил на кровать, проверяя, не случилось ли со мной чего. Когда моя истерика прекратилась, он задумчиво посмотрел на меня.

- Ты в порядке?

- Возьми меня, - прошептала я, стаскивая с себя последний кусок наряда. Когда белые кружевные стринги оказались в районе лодыжек, я подняла ногу и схватила их рукой. - Входи в меня, Массимо. - Я закинула руки за голову и широко расставила ноги.

Черный сидел, глядя на меня, и на его лице блуждала улыбка. Он склонился надо мной и слегка поцеловал в губы, после чего укрыл обнаженное тело одеялом.

- Я говорил тебе, что это не очень хорошая идея, чтобы ты пила. Спокойной ночи.

Его инертное отношение к моему предложению взбесило меня. Я замахнулась, чтобы еще раз дать ему по морде, но либо я была необычайно слаба, либо он так быстро схватил мое запястье и пристегнул его повязкой, которой я была пристегнута к кровати ранее, когда Вероника давала представление. Он вскочил на кровать, и через некоторое время я уже лежала растянувшись между столбами, извиваясь, как рыба, вытащенная из воды.

- Отвяжи меня! - повторяла я.

- Спокойной ночи, - сказал он, выходя из комнаты и гася свет.

Меня разбудило августовское солнце, ворвавшееся в комнату. Голова у меня была тяжелая и ноющая, но не это было самой большой проблемой - я совершенно не чувствовала рук. «Какого хрена?» - подумала я, глядя на застегнутые на моих запястьях наручники. Я дернула их, и звук трения металла о дерево буквально разорвал мой мозг. Я тихо застонала и оглядела комнату. Я была одна. Я изо всех сил пыталась вспомнить события прошлой ночи, но единственное, что я помнила, это мое выступление на шесте. «Господи Иисусе!» - вздохнула я при мысли о том, что должно было произойти, когда мы вернулись, раз я просыпаюсь при таких обстоятельствах. Наверное, Массимо получил то, что хотел, а я сейчас умру от похмелья и вины. После нескольких минут жалости к себе пришло время рассуждать логически. Я начала шарить кончиками пальцев по замку, но конструктор этой ловушки спланировал ее так, чтобы самостоятельно освободиться было невозможно.

- Блядь, блядь, блядь! - крикнула я, и тут раздался тихий стук в дверь.

- Входите, - неуверенно сказала я, обеспокоенная тем, кто стоит на пороге.

Когда я увидела Доменико, я обрадовалась, как никогда, а он замер и некоторое время удивленно смотрел на меня. Я опустила голову, чтобы посмотреть, не смотрит ли случайно одна из моих грудей на него, но я была плотно укрыта одеялом.

- Ты так и будешь таращиться или, черт возьми, поможешь мне? - буркнула я раздраженно.

Молодой итальянец подошел ко мне и освободил мои руки.

- Вижу, вечер прошел удачно, - отозвался он, удивленно подняв брови.

- Оставь меня в покое. - Я прикрыла лицо одеялом, желая умереть.

Когда мои руки скользнули под него, я с ужасом обнаружила, что совершенно голая.

- Нет... - тихо простонала я.

- Массимо уехал, у него много работы, так что тебе придется довольствоваться моим обществом. Жду в гостиной к завтраку.

Через тридцать минут после душа и пачки парацетамола я села за стол, сделав глоток чая с молоком.

- Ты вчера хорошо провела время? - спросил Доменико, откладывая газету.

- Насколько я помню, средне, а потом, судя по тому, в каком виде ты меня застал утром, наверное, лучше, но этого я уже, слава Богу, не помню.

Доменико расхохотался так, что аж поперхнулся зажа-ристым круассаном.

- До какого момента ты помнишь?

- Танец на шесте, а потом - черный провал.

Он покачал головой.

- Этот танец я тоже помню, у тебя очень хорошая растяжка. - На его лице появилась еще более широкая улыбка.

— Добей меня - сказала я, ударяясь головой о стол. -Или скажи, что было дальше.

Доменико поднял брови и выпил эспрессо.

- Дон Массимо отнес тебя в комнату И...

- Трахнул! - закончила я за него.

- Я, честно говоря, сомневаюсь, и меня не было с вами. Я встретился с ним через некоторое время после того, как мы пришли, и позже я видел, как он выходил отсюда, когда он ложился спать в другой спальне. Я знаю его некоторое время, и он не выглядел... - какое-то время он искал подходящее слово, - ...удовлетворенным, а я думаю, после ночи с тобой он был бы именно таким.

- Господи, Доменико, Зачем ты меня мучаешь? Ты же знаешь, что произошло, не можешь просто сказать мне?

- Я могу, но это будет гораздо менее весело. - Мое выражение лица, похоже, убедило его, что я сегодня не в настроении шутить. - Ладно, ты напилась и немного поиздевалась над ним, поэтому он привязал тебя к кровати и лег спать.

Я вздохнула с облегчением, услышав то, что он говорил, и в то же время начала размышлять о том, что произошло.

- Хватит волноваться, успокаивайся и ешь, у нас плотный график.

В Риме мы пробыли всего три дня, и за все три я ни на минуту не видела Массимо. После злополучной ночи в клубе он исчез без вести, а молодой итальянец молчал, как могила.

Я проводила дни с Доменико, который водил меня по Вечному городу. Он ел со мной, делал покупки, ходил в СПА. Интересно, так будет выглядеть каждый наш отъезд?

Когда на второй день мы обедали в восхитительном ресторане с видом на Испанскую лестницу, я спросила его:

- Он когда-нибудь разрешит мне работать? Я сейчас не могу ничего делать и мне остается только ждать его.

Доменико долго молчал, потом сказал::

- Я не могу говорить за дона Массимо, о том, что он хочет, делает или думает. Не спрашивай меня, Лаура, пожалуйста, о таких вещах. Ты должна помнить, кто он. Чем меньше вопросов, тем лучше для тебя.

- Черт возьми, наверное, я имею право знать, что он делает, почему он не звонит и жив ли он, - рявкнула я на него, бросая столовые приборы на тарелку.

- Жив, - резко ответил он, не отвечая на мой вопросительный взгляд.

Я поморщилась и вернулась к трапезе. С одной стороны, меня устраивала жизнь, которую я вела в течение некоторого времени, с другой, однако я не была типом «женщины своего мужчины». Тем более что Массимо им не был.

На третий день утром Доменико, как всегда, завтракал со мной. Когда его телефон зазвонил, он извинился и встал из-за стола. Он поговорил некоторое время, затем вернулся ко мне.

- Лаура, сегодня ты покинешь Рим.

Я удивленно посмотрела на него.

- Мы же только что прилетели.

Молодой итальянец извиняясь улыбнулся мне и направился к моей гардеробной. Я допила чай с молоком и последовала за ним.

Я причесалась в высокий конский хвост и подкрасила ресницы; все более темный загар на моем лице позволял мне заниматься макияжем все меньше и меньше. На улице каждый день было в пределах тридцати градусов. Не зная, куда я еду, я надела короткие джинсовые шорты темносинего цвета и крошечный белый топ, едва скрывающий мою скромную грудь. Сегодняшний наряд я восприняла как манифест, не надев нижнего белья. Не буду элегантной, подумала я и сунула ноги в любимые кроссовки на танкетке от Изабель Марант. Когда я надела на нос очки и взяла сумочку, из-за угла вышел Доменико. Он встал как вкопанный и на мгновение окинул меня взглядом.

- Ты уверена, что хочешь так пойти? - спросил он в замешательстве. - Дон Массимо не обрадуется, когда увидит тебя в таком виде.

Я небрежно отвернулась и, сдвинув очки на кончик носа, бросила на него пренебрежительный взгляд.

- Ты знаешь, где все это у меня после этих трех дней? - Я повернулась и направилась к лифту.

Мои смехотворно дорогие часы показывали одиннадцать, когда Доменико посадил меня в машину.

- Ты не поедешь со мной? - спросила я, выпятив нижнюю губу, как маленькая девочка.

- Я не могу, но Клаудио будет заботиться о тебе во время путешествия. - Он закрыл дверцу, и машина тронулась. Мне стало одиноко и грустно. Возможно ли, что я скучала по Черному?

Мой водитель Клаудио, который был одновременно и моим телохранителем, был не очень разговорчив.

Я взяла в руки телефон и позвонила маме. Она была спокойнее, но осталась не очень довольна после того, как я сообщила ей, что не доберусь до них на этой неделе.

Когда я закончила довольно долгий разговор, машина как раз съехала с шоссе и через некоторое время въехала в поселок Фьюмичино. Клаудио очень ловко передвигался на огромном внедорожнике по узким живописным улочкам. В какой-то момент машина затормозила, и моим глазам предстала огромная гавань, заполненная эксклюзивными яхтами.

Дверь мне открыл пожилой мужчина, одетый в белое. Я испытующе посмотрела на водителя, который понимающе кивнул мне, давая мне выйти.

- Добро пожаловать в Порто-ди-Фьюмичино, госпожа Лаура. Я Фабио, и я проведу вас на лодку. Не стесняйтесь. - Он кивнул, указывая мне направление.

Когда через несколько шагов мы остановились, чтобы подняться на палубу, я задрала голову вверх и вросла в землю. Моим глазам предстал Титаник. Большая часть лодок в порту была белоснежной, а эта имела холодный темно-серый цвет и тонированные стекла.

- До яхты метров девяносто. На ней есть двенадцать гостевых кают, джакузи, кинозал, СПА-центр, тренажерный зал и, конечно же, огромный бассейн и вертолетная площадка.

- Скромненько, - оценила я, слегка приоткрыв рот.

Когда я поднялась на первую из шести палуб, моим глазам предстала внушительная гостиная, только частично крытая. Обставлена она был элегантно и очень стильно. Почти вся мебель была белой, а все это дополнял стеклянный пол. Дальше была столовая, лестница и в носовой части - джакузи. На столах стояли в вазах белые розы, но мое внимание привлек один стол, на столешнице которого отсутствовали цветы. Вместо них стояла огромная ваза со льдом и погруженными бутылками «Mo6t rose».

К тому времени, как я закончила осматривать этот уровень, Фабио появился рядом со мной с наполненным бокалом в руке. Они думают, что я алкоголик, и единственный способ провести время, который я знаю и практикую, - это пить?

- Что бы вы хотели сделать перед отплытием? Осмотреть лодку? Позагорать или вам подавать обед?

- Я бы хотела побыть одна, если можно. - Я отложила сумочку и направилась к носу.

Фабио кивнул и исчез. Я стояла и смотрела на море. Я выпила один бокал, потом другой и еще, пока бутылка не закончилась.

Титаник вышел из гавани. Когда материк исчезал на горизонте, я думала о том, как бы я хотела никогда не приехать на Сицилию. Не встретить Массимо и не быть его спасением. Я могла бы и дальше спокойно жить в своем обычном мире, а не сидеть взаперти в золотой клетке.

- Что на тебе, черт возьми, надето! - услышала я знакомый акцент. - Ты выглядишь как...

Я обернулась и чуть не столкнулась с Массимоо, который вырос передо мной, как в тот вечер, когда я видела его в первый раз. Я была уже изрядно пьяна, поэтому только вздрогнула и упала на диван.

- Я выгляжу так, как хочу, и тебе все равно, - пробормотала я. - Ты оставил меня без разговоров и относишься ко мне, как к марионетке, с которой играешь, когда хочешь. Сегодня кукле хочется играть соло. - Я неумело вскочила с дивана, схватила еще одну бутылку шампанского и двинулась шатким шагом к корме. Туфли на танкетке не облегчали мне ходьбу, и я понимала, как жалко выгляжу, поэтому с досадой стянула их с ног.

Черный двинулся за мной, выкрикивая что-то, но его голос не пробивался сквозь шум алкоголя в моей голове. Я не знала корабля, но, желая спастись, сбежала по лестнице и... это было последнее, что я помню.

ГЛАВА 8

- Дыши, - послышался голос как из коробки. - Лаура, дыши, слышишь меня? - Голос становился все отчетливее.

Я почувствовала, как желудок подступает к моему горлу, меня начала рвать, я захлебывалась чем-то соленым.

- Спасибо тебе, Боже! Детка, ты меня слышишь? -спросил Массимо, гладя меня по волосам.

С трудом открыв глаза, я увидела Черного, с которого капала вода. Он был одет, ему не хватало только обуви. Я смотрела, но не могла вымолвить ни слова. В голове гудело, а солнце палило. Фабио протянул полотенце, которым Черный обернул меня, затем взял на руки. Он нес меня еще через одну палубу, пока не вошел в спальню и не уложил на кровать. Я все еще была ошеломлена и понятия не имела, что произошло. Массимо вытирал мне волосы, глядя на меня взглядом, полным заботы вперемешку с гневом.

- Что случилось? - спросила я тихим хриплым голосом.

- Ты упала с помоста. Слава Богу, мы не плыли быстрее, а ты упала сбоку судна. Это не меняет того факта, что ты чуть не утонула. - Массимо опустился на колени перед кроватью. - Черт возьми, Лаура, мне хочется тебя убить, и в то же время я так благодарен судьбе, что ты жива.

Я коснулась рукой его щеки.

- Ты спас меня?

- Хорошо, что я был так близко. Я даже не хочу думать, что с тобой может случиться. Почему ты такая непослушная и упрямая? - он вздохнул.

В голове все еще гудел алкоголь, а во рту я ощущала привкус морской воды.

- Я бы хотела умыться, - бросила я и попыталась встать.

Черный остановил меня, осторожно схватив за плечо.

- Я не позволю тебе сделать это сейчас, еще пять минут назад ты не дышала, Лаура. Если хочешь, я сам тебя искупаю.

Я уставшим взглядом посмотрела на него, у меня не было сил сопротивляться. К тому же он уже видел меня обнаженной, впрочем, не только видел, но и трогал, так что ни одна из частей моего тела не представляла для него тайны. Я кивнула головой, соглашаясь. Он исчез на мгновение, а когда вернулся, из ванной доносился шум воды.

Черный снял с себя мокрую рубашку, брюки и, наконец, боксеры. При нормальных обстоятельствах это зрелище привело бы меня в возбуждение, однако не сейчас. Он раскрыл полотенце, которым я была завернута, и осторожно стянул с меня майку, совершенно не обращая внимания на то, что видит. Он расстегнул мои шорты и с удивлением обнаружил, что на мне нет нижнего белья.

- На тебе нет трусиков?!

- Ценное замечание. - Я улыбнулась. - Я не думала, что мы увидимся.

- Тем более! - Его взгляд стал ледяным, и я решила не развивать тему.

Он взял обнаженной меня на руки и перенес в ванную, которая находилась в нескольких метрах от кровати. Огромная ванна, стоявшая у стены, была уже частично заполнена водой. Он вошел в нее, сел и прислонился спиной к борту, повернул меня и положил между ног, так что моя голова покоилась на его груди. Сначала он вымыл меня всю, не пропуская ни одного места, а потом принялся мыть мне голову. Я была удивлена, с какой нежностью он умел обращаться со мной. Наконец он вынул меня из ванны, завернул в полотенце и отнес в постель. Он нажал кнопку на пульте, и огромные жалюзи полностью закрыли окна, создавая приятный мрак. Я даже не знаю, когда заснула.

Я проснулась в ужасе, нервно хватая воздух. Я запаниковала, не зная, где нахожусь. Немного придя в себя, я вспомнила события последнего дня. Я встала с кровати и включила свет, перед моими глазами расстилался вид внушительного люкса. Белые овальные диваны в гостиной чудесным образом гармонировали с почти черным полом. Интерьер был минималистичным и очень мужским. Даже цветы, стоящие на ярких колоннах, не производили впечатления нежных.

«Где Массимо? Он снова исчез?» - подумала я, накинула халат на обнаженное тело и направилась к двери. Коридоры были широкими и едва освещенными, я понятия не имела, куда иду, потому что вместо экскурсии по кораблю выбрала пьянство. При мысли об алкоголе я передернулась от отвращения. Поднимаясь по лестнице, я оказалась на палубе, которая мне не очень нравилась. Несмотря на то, что ситуацию я знала по рассказам, я испытывала страх. Было совершенно пусто и почти совсем темно; стеклянный пол освещали только встроенные в него точечные огни. Я двинулась в сторону полуоткрытой гостиной, пока не добралась до носа.

- Выспалась? - услышала я голос из темноты.

Я огляделась. В джакузи, опершись обеими руками о край, сидел Черный, держа в руке стакан.

- Я вижу, что ты чувствуешь себя лучше. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Он склонил голову набок, словно расслаблял шею. Он поднес стакан к губам и отпил глоток янтарной жидкости, не отрывая от меня ледяного взгляда.

Титаник стоял, а вдалеке виднелись мерцающие огни суши. Спокойное море слегка покачивалось, мягко ударяясь о лодку.

- А где вся прислуга? - спросила я.

- Там, где она должна быть, то есть, конечно, не здесь.

- Он улыбнулся и отставил стакан. - Ты ждешь еще одного приглашения, Лаура?

Его тон был серьезен, а глаза сверкали отраженным светом бортовых фонарей. Стоя перед ним, я поняла, что последние дни скучала по нему.

Я схватилась за ремень халата, потянула его и позволила ему соскользнуть с меня. Массимо с любопытством смотрел, ритмично сжимая челюсти. Я медленно двинулась к нему и скользнула в воду; села напротив.

Я смотрела на него, когда он сделал еще один глоток; меня к нему ужасно влекло, когда он становился сдержанным.

Я наклонилась и придвинулась к нему так, что села к нему на колени, крепко прижавшись телом к нему. Без разрешения я запустила руки ему в волосы, он застонал и откинул голову назад, закрыв глаза. Некоторое время я впитывала этот взгляд, затем вцепилась зубами в его нижнюю губу. Я почувствовала, как он напрягается подо мной. Этот импульс непроизвольно вызвал нежное движение моих бедер. Я сосала и слегка покусывала его губы, пока в какой-то момент не сунула язык ему в рот. Черный опустил руки и крепко схватил меня за ягодицы, прижав к себе.

- Я скучала по тебе, - прошептала я, отрывая от него губы.

При звуке этих слов он отстранил меня от себя и пронзил испытующим взглядом.

- Ты так тоскуешь, малышка? Потому что, если ты так выражаешь благодарность за спасение своей жизни, ты выбрала худший способ. Я не буду делать это с тобой, пока ты не будешь уверена, что точно меня хочешь.

Это заявление меня задело. Я оттолкнула его от себя и, как ошпаренная, выскочила из воды. Я схватила халат и смущенно натянула на себя. Мне хотелось плакать, и я мечтала поскорее оказаться подальше от него.

Я сбежала вниз по лестнице, по которой пришла несколькими минутами раньше, и свернула в клубок коридоров. Все двери выглядели почти одинаково, поэтому, когда мне показалось, что я дошла до нужной двери, я схватилась за ручку. Я вошла в комнату и, проведя рукой по стене, искала выключатель света. Когда я наконец нашла его, то поняла, что оказалась не в том месте, куда хотела попасть. Дверь за мной закрылась, и я услышала звук поворачиваемого засова. Свет погас почти полностью, и я замерла, боясь обернуться, хотя подсознательно знала, что мне здесь ничего не угрожает.

- Мне нравится, когда ты хватаешь меня за волосы, -сказал Черный, вставая позади меня. Он схватил ремень моего халата и развернул меня, энергичным движением сбросив кусок ткани, который был на мне.

Прижавшись к нему, я почувствовала, что он голый, мокрый и теплый. Он схватил мои губы своими, целуя крепко и глубоко. Его руки скользили по всему моему телу, пока не оказались на ягодицах. Он поднял меня, не прерывая поцелуев, и перенес на кровать. Он лег и некоторое время смотрел на меня, стоя. Я уставилась на него, наконец подняла руки за голову и сдвинула их на подушки, желая тем самым показать ему свою беззащитность, которую чувствовала сейчас, и доверие.

- Ты знаешь, что на этот раз, если мы начнем, я не смогу остановиться? - спросил он серьезным тоном. -Если мы перейдем определенную границу, я трахну тебя, хочешь ты этого или нет.

В его устах это звучало как обещание, которое только разжигало меня.

- Так трахни, - сказала я, присаживаясь перед ним на край кровати.

Он пробормотал что-то по-итальянски сквозь стиснутые зубы и встал в нескольких дюймах от меня. Остатки света, оставшегося в комнате, позволяли мне видеть его мощную эрекцию. Я схватила его за ягодицы и притянула достаточно близко, чтобы схватить ладонью его достоинство. Оно был замечательным, толстым и твердым. Я провела по нему пальцами, со вкусом облизывая губы.

- Хватай меня за голову - сказала я, глядя ему в глаза.

- И назначь мне выбранное мною наказание.

Массимо шумно выдохнул и крепко схватил меня за волосы.

- Теперь ты просишь меня обращаться с тобой, как со шлюхой, это именно то, чего ты хочешь?

Я послушно откинула голову и широко открыла рот.

- Да, дон Массимо, - прошептала я.

При этих словах хватка на моих волосах усилилась. Он придвинулся ближе и спокойным, плавным движением сунул мне в рот свой набухший член. Я застонала, когда почувствовала, как он скользит у меня по горлу. Его бедра начали ритмично вздыматься, не давая мне отдышаться.

- Если в какой-то момент тебе перестанет нравиться, скажи мне это, только чтобы я знал, что ты меня не дразнишь, - выдохнул он, не прерываясь.

Я немного отступила и вынула его изо рта, продолжая движение рукой.

- То же самое касается и тебя, - уверенно сказала я, слегка приподняв брови, и снова начала его сосать.

Черный насмешливо рассмеялся и застонал, когда я ускорилась, чтобы показать ему, что я не шучу. Я сосала его быстрее и сильнее, чем хотелось его рукам, управляющим моей головой. Он ахнул и провел руками по волосам. Я чувствовала, как он набухает у меня во рту, это было похоже на поощрение показать ему, кто сейчас раздает карты. Он был сладок, кожа его была атласно-гладкая, а тело пахло сексом. Я наслаждалась им, хотела насытиться тем, чего так долго хотела. Другая часть меня хотела ему что-то доказать, показать, что в этот момент я держу во рту власть над ним; я ускорилась еще. Я знала, что он долго этого не выдержит, и чувствовала, что он тоже это знает. Он попытался затормозить мои движения, но безрезультатно.

- Помедленнее, - прошипел он, но я полностью проигнорировала его команду.

Через минуту бешеного темпа он потянул его, отталкивая меня от себя. Я похотливо облизывалась, когда он стоял и смотрел на меня, тяжело дыша. Он схватил меня за плечи и швырнул на кровать, затем перевернул на живот, цепляясь за меня всем телом.

- Хочешь мне что-то доказать? - спросил он, облизывая два пальца. - Расслабься, малышка, - просипел он и сунул их мне внутрь. Из моего горла вырвался громкий стон. Хватило двух его пальцев, чтобы заполнить меня.

- Мне кажется, что ты готова.

От этих слов у меня по спине пробежал озноб. Ожидание, неуверенность, страх и желание смешались во мне.

Массимо начал медленно входить в меня, я чувствовала каждый дюйм его толстого члена.

Его руки оплетали меня с силой, которая причиняла боль. Войдя весь, он застыл в неподвижности, затем выдвинул его и снова ввел, еще сильнее. Я застонала, волнение и удовольствие смешались с болью. Его бедра ускорялись, а дыхание следовало их темпу. Чудесное трение, которое я чувствовала, разливало волны наслаждения по моему телу. Внезапно он замедлился, и я вздохнула с облегчением.

Он просунул руку мне под живот и приподнял мои бедра, коленом раздвинув слегка поджатые ноги.

- Покажи мне эту милую попку, - сказал он, поглаживая мой зад.

Я испугалась, что он, наверное, хотел в первый раз попробовать то, к чему я определенно еще не была готова.

- Дон... - неуверенно прошептала я, оглядываясь на него.

Он схватил мои волосы и уткнулся лицом в подушки.

- Успокойся, малышка - прошептал он, наклоняясь надо мной. - До этого мы тоже дойдем, но не сегодня.

Он медленно и ритмично напирал на меня, сгибая мой позвоночник так, что ягодицы непроизвольно напряглись.

- О да, - удовлетворенно выдохнул он, крепче ухватившись за мои бедра.

Мне нравилось трахаться сзади, и контроль, который он имел над моим телом в этом положении, пугал и возбуждал меня одновременно. Он слегка наклонился и провел одной рукой по моему клитору. Я еще шире раздвинула ноги, чтобы он мог играть со мной.

- Открой рот - приказал он, суя пальцы мне в рот.

Когда они были достаточно влажными, он вернулся, чтобы дразнить мою киску. Он делал это отлично и точно знал, где должны быть его руки, чтобы свести меня с ума. Я крепко сжала подушку в руках, не выдержав безумного порыва его бедер. Я стонала и извивалась под ним, бормоча по-польски.

- Пока нет, Лаура, - объявил он и перевернул меня на спину. - Я хочу видеть, когда ты будешь кончать.

Он просунул обе руки под меня и крепко обнял, его член скользил и уходил все сильнее и быстрее, пока я не почувствовала, как начинаю сжиматься внутри. Я откинула голову назад и позволила оргазму завладеть моим телом.

- Сильнее, - выдохнула я.

Он набросился на меня с удвоенной силой, я чувствовала, что он рядом со мной, но не могла больше сдерживать восторг. Я кричала, застывая в ловушке оргазма, и бедра Массимо не переставали впиваться в меня. Еще один толчок и еще, я слышала, как звенит у меня в ушах; это было слишком мощно. С пронзительным криком я кончила второй раз, и мое потное тело по инерции опустилось на матрас.

Черный притормозил, ему было почти лень в том движении, которое он совершал. Он схватил мои руки за запястья и поднял их. Он опирался на колени и наблюдал за моей вздымающейся грудью; он был доволен, торжествовал.

- Кончай на мой живот, я хочу это увидеть, - сказала я измученно.

Массимо улыбнулся и крепче сжал ладонь на моих запястьях.

- Нет, - ответил он и продолжил свой безумный порыв.

Через некоторое время я почувствовала, как в меня хлынула теплая волна. А я лежала и смотрела. Я хорошо знала, что он не использует презерватив. Поток шел долго и напряженно, борясь с моим телом, которое я любой ценой хотела уберечь от его сладкого содержимого. Когда он закончил, он упал на меня потный и горячий.

Я пыталась собраться с мыслями, в голове отсчитывала дни цикла, хорошо зная, что он выбрал худшие из возможных. Я хотела вырваться из-под него, но его вес не позволял мне двигаться.

- Массимо, какого черта ты делаешь? - спросила я в ярости. - Ты же знаешь, что я не употребляю таблетки.

Он засмеялся и приподнялся на локтях. Он смотрел на меня, когда я яростно металась под ним.

- Может, и нет, им трудно доверять. У тебя есть противозачаточный имплантат, смотри. - Он коснулся пальцами внутренней стороны моей левой руки на уровне бицепса. - Под кожей находится маленькая капсула.

Он отпустил мои руки, и я с ужасом обнаружила, что он не лжет.

- В первый же день, когда ты спала, я велел тебе ее имплантировать, я не хотел рисковать. Она будет действовать три года, но, конечно, через год ты можете удалить ее, - сказал он с улыбкой на лице.

Впервые я видела у него такую улыбку, но это не меняло того факта, что я злилась. Я была удовлетворенная, но злая.

- Ты спустишься со мной? - спросила я, бесстрастно глядя на него.

- К сожалению, это будет невозможно еще какое-то время, малышка, мне будет трудно отпустить тебя даже на небольшое расстояние, - бросил он, прикусив губу. - В первый раз, когда я увидел твое лицо, я не хотел тебя, я был в ужасе от видения, которое встретилось мне. Но со временем, когда портреты были повсюду, я начал видеть каждую деталь твоей души. Ты так похожа на меня, Лаура, - говорил он, нежно целуя мои губы.

Я лежала, глядя на него, и чувствовала, как меня покидает гнев. Мне нравилось, когда он был честен со мной, я чувствовала, чего ему это стоит, и ценила это.

Его бедра начали мягко вздыматься, и я почувствовала, как он снова затвердевает во мне. Он поцеловал мое лицо и продолжил.

- В первую ночь я смотрел на тебя, пока не рассвело. Я чувствовал твой запах, тепло твоего тела, ты была живая, ты существовала и лежала рядом. Весь день я не мог уйти от тебя, нерационально боялся, что вернусь, а тебя не будет.

Его тон становился грустным и извиняющимся, как будто он хотел, чтобы я знала, что тот факт, что он держит меня силой, не делает ему чести. Но правда была в том, что если бы не страх, я бы убежала при первой же возмож-

ности. Его бедра медленно ускорялись, руки сжимались вокруг меня, я чувствовала, как его тело становится горячим и влажным.

Я больше не хотела слушать то, что он говорил, потому что это напоминало мне, что все происходящее - не совсем то, чего я хотела. Я начала думать о том, каким безжалостным он может быть, каким жестким и жестоким. Я никогда сама этого не испытывала, но видела и знала, на что он способен.

Мысли, клубившиеся в моей голове, заставили меня почувствовать, как во мне снова нарастает гнев. Волнообразные движения его тела раздражали меня, раздражали и вызывали ярость.

Массимо оторвал лицо от моей щеки и посмотрел мне в глаза. То, что он увидел, заставило его замереть в неподвижности.

- Лаура, что происходит? - спросил он, испытующе глядя на меня.

- Ты не хочешь знать это и слезь с меня, черт возьми!

Я дернулась, желая встать, но он даже не дрогнул. Его глаза были ледяными; я знала, что до сих пор имею дело с доном, и бороться с ним совершенно бессмысленно.

- Я хочу сесть на тебя, - сказала я, стиснув зубы, хватая его за ягодицы.

Черный продолжал внимательно разглядывать мое лицо; в какой-то момент он крепко схватил меня и, не отрываясь, перевернул на спину. Он лег и поднял вверх руки, совсем как я несколько минут назад.

- Весь твой, - прошептал он, закрывая глаза. - Не знаю, что тебя так разозлило, но раз тебе нужен контроль надо мной, чтобы избавиться от гнева, пожалуйста, - сказал он, открывая один глаз. - Оружие в левом ящике, если оно тебе понадобится.

Я медленно поднималась по его груди, все сильнее впиваясь в твердый член. Меня забавляло то, что он сказал, и в то же время злило и смущало. Я схватила правой ладонью его щеки и крепко сжала их. Он не открыл глаз, только начал ритмично стискивать челюсти. Я медленно приподняла ягодицы и опустилась на него, вводя его все глубже и глубже в себя. Я хотела, чтобы он знал, что я чувствую, я хотела наказать его за все и причинить ему страдания, и был только один способ сделать это.

Я поднялась с него, и когда он почувствовал, что я делаю, он открыл глаза. Я бросила на него предостерегающий взгляд и пошла за ремнем от халата, который лежал у двери. Остатки его спермы стекали с моих ног. Я провела пальцем, собирая немного липкой жидкости, и на обратном пути облизала его, не отрывая взгляда от Черного. При виде этого его член начал ритмично пульсировать.

- Вкусно! - сказала я, облизывая губы. - Хочешь попробовать?

- Я не поклонник собственного вкуса, так что вряд ли, - с отвращением ответил он.

- Сядь, - попросила я, садясь на него верхом.

Массимо неторопливо поднялся и сложил руки за спиной, как будто знал, что я хочу сделать.

- Ты уверена? - спросил он более серьезным тоном, чем того требовала ситуация.

Я совершенно проигнорировала этот вопрос и так крепко связала его руки, что, когда закончила, он зашипел от боли.

Я толкнула его на кровать, чтобы он лег, и потянулась к левому ящику у кровати, вытаскивая пистолет. Черный даже не дрогнул, он смотрел на меня взглядом, который, казалось, говорил: «Я все равно знаю, что ты не посмеешь». И на самом деле у меня не было столько мужества, а кроме того, в нынешней ситуации я совершенно этого не хотела. Я порылась в ящике, но там не было того, что я искала. Я потянулась к другому - Бинго! Я вытащила из него повязку.

- Сейчас поиграем, дон Массимо, - сказала я, надевая повязку ему на глаза. - Прежде чем я начну, запомни, что если тебе что-то не понравится, ты должен сказать это четко, чтобы я поняла, хотя и мало шансов, что я послушаю.

Он знал, что я издеваюсь над ним, поэтому только улыбнулся и поудобнее откинул голову на подушку.

- Ты похитил меня, заточил в тюрьму, угрожаешь моей семье, - начала я, снова хватая его за щеки. - Ты отнял у меня все, что у меня есть, и, как ни крути, я ненавижу тебя, Массимо. Я хочу, чтобы ты почувствовал, каково это - быть вынужденным к чему-либо.

Я оторвала руку от его щеки и нанесла ему удар открытой ладонью. Его голова слегка откинулась в сторону, и он громко сглотнул слюну.

- Еще раз... - процедил он сквозь зубы.

То, что я сделала, и его реакция на удивление меня взволновали. Я снова схватилась за его голову.

- Это я решу! - просипела я.

Я скользнула вверх, и моя влажная щель оказалась над его головой.

- Начинай сосать - сказала я, вытирая ее о его губы.

Я знала, что он не будет в восторге от вкуса самого себя, и только поэтому решила это сделать. Когда он не реагировал, я прижала к его губам свою влажную киску, чтобы он невольно почувствовал вкус, который отвергал. Через некоторое время я почувствовала, как его язык ласкает мое нутро. Он приподнял подбородок и провел языком по клитору. Я застонала и прислонилась лбом к стеганой стене за кроватью. Он делал это слишком хорошо, и через некоторое время я была на грани оргазма. Я приподнялась на коленях и посмотрела вниз - он слизывал с губ остатки моего вкуса, тихо мурлыча от удовольствия. Эта часть наказания ему явно нравилась. Я скользнула ягодицами по его груди, животу и почувствовала, как он входит в мою мокрую от слюны киску. Его член был твердым, толстым и идеально подходил мне. Я застонала, схватила его за спину и усадила. Я чувствовала, как он помогает мне в этом, зная, что одна я не справлюсь. Ухватившись за изголовье кровати, я придвинула нас к стеганой части стены и прижала к ней его спину. Мне нравилась эта позиция, она давала мне абсолютный контроль над партнером и в то же время позволяла очень глубокое проникновение. Я схватила его за волосы и медленно начала тереть клитор о его живот. Пенис внутри меня слегка приподнялся, и я наступала на него все быстрее и с большей силой. Я трахала его, держась одной рукой за волосы, а другой за шею. Массимо шумно дышал, и я чувствовала, что он вот-вот взорвется. Я еще раз ударила его по лицу.

- Давай, давай, давай! - сказала я и нанесла ему еще один удар.

Это возбуждало меня до такой степени, что я чувствовала, как начинаю оргазмировать, но я еще не хотела кончать. Когда через мгновение Черный заполнил меня всю, он издал мощный стон, и его руки обвили мое тело, сильнее прижав меня к нему. Он сорвал с глаз повязку и жадно прильнул к моим губам. Он прерывался и в то же время очень глубоко проникал в меня.

Массимо шумно дышал, и я чувствовала, что он вот-вот взорвется. Я еще раз ударила его по лицу.

- Кончай!

Он провел руками по моим ягодицам и мерно пошевелил ими.

- Я не хочу кончать, - сказала я, отдышавшись.

- Я знаю, - прошептал он, двигая меня все быстрее и сильнее. - Ударь меня!

Теперь, когда на нем не было повязки и он смотрел на меня, я боялась это сделать.

- Бей, мать твою! - закричал он, и я ударила.

Когда моя рука столкнулась с его лицом, я почувствовала, как меня захлестнула волна мощного оргазма. Я не могла пошевелить бедрами, все мое тело дрожало, каждый мускул был напряженным и твердым. Массимо сильно и энергично двигал меня, пока все во мне не расслабилось, и я повисла на его плечах. Когда мы сидели вот так, он нежно гладил мою спину.

- В какой момент ты освободил руки? - спросила я, не отрывая лица от его плеча.

- Когда ты закончила завязывать, - удивленно ответил он. - Ты не спец в этом деле, Лаура, а я, в некотором смысле, специалист по связыванию и развязыванию.

- Тогда почему ты только в конце концов применил свои руки?

- Я знал, что тебя что-то разозлило, что-то во мне или то, что я сказал, поэтому решил, что позволю тебе разрядиться. Я был уверен, что ты не причинишь мне вреда, потому что ты же скучала по мне, - сказал он и поднялся вместе со мной с кровати. Поцеловав мои губы, щеки и волосы, он понес меня в ванную. Поставил в душ и открыл воду. - Нам надо поспать, - сказал он, намазывая меня мылом. - Завтра нас ждет долгий день. Не скрою, что я предпочел бы трахать тебя всю ночь, но ты, очевидно, давно не пользовалась своей сладкой киской, и ей уже надоело для первого раза после перерыва, так что я ее пощажу,

- объявил он, осторожно промывая меня между ног. - Ты очень агрессивна. Тебе это нравится, малышка. - Его руки остановились, и взгляд пронзил меня насквозь.

- Ничего не поделаешь, мне нравится грубый секс, -ответила я, хватая его за яички. - Для меня кровать - это своеобразная игра, в которой можно быть кем угодно и делать все, что угодно, разумеется, в пределах разумного,

- продолжала я, вертя их в руке. - Это игра, а не вопрос жизни и смерти.

- Нам будет хорошо вместе, Лаура, вот увидишь, - ответил он, целуя меня в лоб.

ГЛАВА 9

Когда я открыла глаза, в комнату сквозь закрытые жалюзи проникал нежный свет, и я лежала совершенно одна в огромной, пропитанной запахом секса кровати. При мысли о прошлой ночи мне стало жарко. Я не знала, было ли это правильным решением или делать этого не следовало, но это случилось, и мои размышления уже не имели никакого значения.

Факт был в том, что я скучал по Массимо последние дни, и то, что он сделал, спасая мне жизнь, убедительно показало, насколько я важна для него. Наконец-то кто-то относился ко мне так, как я хотела, как к принцессе, как к чему-то самому ценному и важному. Я лежала, удивляясь, почему вчера пришла в ярость, и пришла к выводу, что единственное, что меня раздражает в нашем положении, - это то, что он угрожает моей семье. Я пыталась объяснить себе его поведение тем, что если бы он не держал меня под контролем, я бы точно убежала, не дав нам возможности узнать друг друга получше. В очередной раз я была в замешательстве. Я покачала головой, отгоняя мысли, слишком тяжелые для этого времени суток.

Двери спальни распахнулась, и в них стоял улыбающийся Массимо. Одет он был в белые шорты до колен и майку, тоже белую, у него были босые ноги и мокрые волосы. Я застонала при виде его и потянулась, спинывая ногами одеяло. Он подошел, оглядывая меня с ног до макушки.

- Спать - твое любимое занятие, да? - сказал он, целуя меня в лоб.

Я закинула руки за голову и потянулась еще дальше, демонстративно напрягая все тело.

- Я люблю спать, - с улыбкой произнесла я.

Черный схватил меня за бедро, перевернул на живот и нанес шлепок по обнаженным ягодицам. Обхватив меня одной рукой за шею и уткнувшись головой в подушку, он приблизился к моему уху и прошептал:

- Ты провоцируешь меня, малышка!

На этот раз он был абсолютно прав.

Рука, которая покоилась на моей ягодице, сдвинулась и раздвинула мои бедра. Его два длинных пальца мягко скользнули в меня.

- О чем ты думала, что такая мокрая? - спросил он.

Я опустилась на колени и сильнее разгибала ягодицы, а его пальцы медленно начали двигаться внутри меня. Он поднялся и смотрел на то, что делает.

- О том, что если бы не имплантат, у меня как раз была бы овуляция, так я бы постоянно была мокрой, - с улыбкой ответила я, покачивая бедрами.

Лицо Черного изменилось - он был явно чем-то доволен.

- Я хотел бы сейчас, - сказал он, разжимая пальцы, -снять штаны и трахнуть тебя сзади, прислонившись к окну.

Он нажал кнопку на панели рядом с кроватью, и комнату залила волна света.

- Да, чтобы ты могла любоваться видами, но, к сожалению, ты очень распухла после той ночи, а кроме того, нас ждет мальчик, с которым мы будем нырять, так что у нас нет столько времени, сколько хотелось бы. - Он облизал пальцы, которые вынул из меня. - Фабио привел его слишком рано. Давай!

Он схватил меня и взвалил на плечо. Проходя через комнату, он ухватил халат и накрыл мое обнаженное тело, покоящееся на его плече. Он двинулся через коридор, и я повисла на нем, умирая от смеха. Мы прошли мимо еще одной идентичной двери и еще одного удивленного человека из обслуживающего персонала. Я не знаю, какое у него было лицо, потому что висела вниз головой у него на спине, но я подозреваю, что он был серьезен, как никогда. Через некоторое время мы добрались до моей комнаты. Он поставил меня на пол, бросив халат на кровать.

- Я думаю, я проведу инструктаж, чтобы ты могла все время ходить голой, - сказал он, похлопывая меня по ягодице.

В комнате на столе стоял поднос с едой, а рядом кувшин с чаем, какао, молоком и «Mo6t rose».

- Интересный завтрак! - оценила я, наливая себе какао. - Я думаю, шампанское - это то, что каждое утро должно быть в моем меню.

- То, что ты любишь шампанское, я знаю точно. А то, что тебе нравится что-то другое, я чувствую.

Я вопросительно посмотрела на него, а он прислонился к стеклу каюты и слегка поморщился.

- Когда мои люди упаковывали твои вещи в доме в Варшаве, на раковине стояли два стакана: в одном были остатки какао, в другом почти нетронутый чай с молоком. Не думаю, что мужчина пил то одно, то другое, но кто знает. - Он пожал плечами. - Важно, что один из этих напитков тебе нравится. К тому же в Риме после пробуждения ты тоже их пила, так что нетрудно было догадаться - сказал он, подходя к кулеру с шампанским.

- Ты будешь пить с утра? - спросила я, потягивая из своего стакана.

Массимо взял ведро с бутылкой и переставил его с большого стола на пол.

- Нет, я освобождаю себе место, - объявил он, отодвинув в сторону сервиз с чаем и молоком. - Я думал, что справлюсь, но когда ты выставляешься передо мной голая, мне трудно сосредоточиться, так что через минуту я поставлю тебя на стол и мягко, хотя и твердо, вставлю.

Я стояла как вкопанная, глядя, как он сдвигает все, что было на столешнице. Должно быть, у меня было очень глупое лицо, потому что, когда он положил меня на него, он не скрывал веселья. Он широко раздвинул мои ноги, встал между ними на колени и погрузил в меня язык. Это продолжалось всего мгновение и, очевидно, должно было служить не моему удовольствию, а уменьшению трения.

Позже он все сделал, как и обещал, мягко и решительно.

Я вышла на палубу, одетая только в солнцезащитные очки и чудесное белое бикини Victoria’s Secret. На корме лежало водолазное снаряжение, и парень, который его разворачивал, совсем не походил на итальянца. У него были ярко-золотые волосы и черты лица, свидетельствующие о том, что он, вероятно, был с Востока. Худое лицо озаряли большие голубые глаза и лучезарная улыбка. Массимо стоял по другую сторону палубы и разговаривал с Фабио, сильно жестикулируя. Я предпочла не подходить к ним, поэтому двинулась к ныряльщику. Спускаясь по лестнице, я споткнулась и чуть не упала в воду.

- Черт возьми, я убьюсь когда-нибудь, - пробормотала я по-польски.

При этих словах лицо юноши просветлело, он протянул ко мне руку и сказал:

- Я Марек, но здесь все зовут меня Марко. Вы даже не представляете, как приятно слышать несколько слов по-польски.

Я стояла как вкопанная, улыбаясь ему, пока в какой-то момент не расхохоталась.

- Поверь мне, это ты не представляешь, как я рада слышать любимый язык. От размышлений по-английски у меня кружится голова. Я Лаура, и умоляю тебя, зови меня по имени.

- Как вам отдых в Италии? - спросил он, возвращаясь к аппаратуре.

На мгновение я задумалась над ответом.

- Вообще-то это не отдых, - выдохнула я, глядя на воду. - У меня годичный контракт на Сицилии, и мне пришлось жить здесь, - сказала я, садясь на ступеньки. -Случайно ли я встретила здесь поляка, или они специально разыскали тебя для меня? - спросила я, снимая очки.

- Увы, это случай, хотя для нас обоих, пожалуй, очень удачный. Мой напарник должен был нырять с вами сегодня, но, к сожалению, вчера сломал ногу, и мне пришлось его заменить. - В этот момент Марек выпрямился, и с его лица исчезла улыбка.

Я оглянулась и на вершине лестницы увидела Массимо, который медленно спускался вниз. Они подошли друг к другу и поздоровались, немного поговорили по-итальянски, после чего Черный повернулся ко мне.

- Я сожалею, но мне предстоит встреча, поэтому я не могу плыть с вами, - сказал он, сжимая от злости челюсти.

- Встреча? - Я огляделась вокруг. - Мы же посреди моря!

- Скоро будет вертолет, увидимся, когда закончите.

Я повернулась к Марку и заговорила по-польски:

- И мы остались одни, не знаю, радоваться или плакать.

Массимо стоял, глядя на нас, и в его глазах кипела ярость.

- Марко - поляк, чудесно, правда? Это будет супердень, - я повернулась к Черному и поцеловала его в щеку.

Когда я отстранилась от него, он схватил меня за руку и прошептал так, чтобы это слышала только я:

- Я бы не хотел, чтобы ты говорила при мне по-польски, потому что тогда я ничего не понимаю. - Его рука крепко сжалась на моем плече.

Я вырвала у него руку и со злостью бросила:

- А я бы хотела, чтобы ты не говорил по-итальянски.

Я послала ему предостерегающий, полный ярости взгляд и направилась к моторной лодке, в которую Марек грузил вещи. Я подошла к нему и похлопала его по спине, спрашивая по-польски, не помочь ли ему и есть ли у нас все необходимое, после чего махнула Черному и повернулась к моторке.

Мы двинулись вперед, я повернула голову и посмотрела на Массимо, которому грузный вертолет развевал волосы. Он был изрядно взбешен, мне не нужно было видеть его лица, мне достаточно было того положения, в котором он стоял - широко расставленные длинные ноги и переплетенные на могучей груди руки не предвещали ничего хорошего.

- Ты каждый день учишь людей нырять? - спросила я, пока мы плыли.

Марек засмеялся и притормозил так, чтобы не пришлось перекрикивать ветер.

- Нет, уже нет. Мне очень повезло, и я попал в нишу на рынке. Теперь я владелец подводной империи, - он весело рассмеялся. - Представляешь, поляк в Италии имеет самую крупную компанию с оборудованием для дайвинга и всеми услугами, которые с этим связаны.

- Тогда что ты здесь делаешь со мной? - спросила я удивленно.

- Я уже говорил тебе, судьба и сломанная нога. Видимо, так и должно было быть! - крикнул он, прибавил оборотов, и моторная лодка с размаху двинулась вперед.

Солнце становилось ярко-оранжевым, когда Марек собирал оборудование.

- Это было фантастически! - сказала я, жуя кусочек арбуза.

- Хорошо, что ты уже ныряла, благодаря этому мы могли больше времени уделять плаванию и меньше тратить на теорию.

- Где мы, собственно, находимся?

- Недалеко От Хорватии. - Марк указал пальцем на едва заметную землю. - Ужасно поздно, а мне еще сегодня нужно быть в Венеции.

Когда мы подплыли, стало темнеть. На борту Титаника я увидела Фабио, который помог мне выбраться из моторной лодки. Я попрощалась с Мареком и направилась к лестнице.

- Парикмахер и визажист ждут в салоне у джакузи. Подать что-нибудь поесть? - услышала я голос из-за спины.

- Парикмахер? А зачем? - спросила я удивленно.

- Вы идете на банкет. В Венеции сейчас проходит Международный кинофестиваль, и у дона Массимо есть контрольный пакет одного из лейблов. К сожалению, из-за большого опоздания у вас на подготовку всего полтора часа.

«Чудненько, - подумала я. - Весь день я мокну в соленой воде, чтобы вечером ослепить всех на вечеринке сухой кожей!» Я покачала головой, гадая, будет ли когда-нибудь так, что я заранее узнаю собственные планы, не говоря уже о том, чтобы решать что-то. Я поднялась наверх.

Поли и Луиджи были примером стопроцентных геев. Замечательные, чудесные и фантастические, лучшие друзья женщины и более женственные, чем половина из нас. За час они разобрались с гнездом на моей голове и чешуей на лице. Когда они закончили, я отправилась в свою каюту, чтобы приготовить что-нибудь для одежды. Я вошла в спальню, а на вешалке рядом с ванной висело одно из платьев Роберто Кавалли, которое я выбрала в Таормине. А на нем записка с надписью «В этом». Значит, я уже знала ответ на вопрос, в чем выйду сегодня вечером. Образ был замечательным и очень смелым. Этот наряд был сделан из черного прозрачного сетчатого материала, со вставками, которые выглядели, как молнии или шнуровка. Длинные рукава обтягивали руки, от которых все внимание и так отвлекало отсутствие ткани на спине. Ибо платье имело лишь узкую перемычку чуть выше лопаток и начиналось снова на краю ягодиц.

- Я не могу надеть трусики, - заметила я с перекошенной миной, вставая перед зеркалом.

Роберто Кавалли предвидел это, и платье не просвечивало совсем, однако это не меняло того факта, что мне нравилось носить хотя бы самые скромные стринги.

Я взяла сумочку, облилась духами, вскочила на ноги и направилась к двери. Перед выходом я в последний раз остановилась у зеркала. Я выглядела потрясающе. Чудесный дымчатый макияж в оттенках черного и золотого идеально сочетался с моей загорелой кожей. А закрученная на затылке причудливая прическа придавала шика - стоило набивать килограмм искусственных волос, подумала я, поглаживая затейливую конструкцию.

Я вышла на палубу и огляделась. На столике уже стояла бутылка шампанского и налитый бокал. Значит, Черный где-то здесь. Я подошла и налила себе второй. Я походила по палубе, оглядываясь, но никого не нашла. С любопытством я обнаружила, что Титаник достиг материка, так что перед моими глазами предстал чудесный вид мерцающих вдали огней.

- Это Лидо, остров, который еще называют пляжем Венеции, - услышала я знакомый голос.

Я повернула голову в ту сторону, откуда доносились слова. В нескольких шагах от меня стоял Доменико и потягивал шампанское.

- Я знал, что это платье будет идеальным. Ты выглядишь очаровательно, Лаура. - Он подошел и поцеловал меня в обе щеки.

- Я скучала по тебе, Доменико, - ответила я, крепко прижимаясь к нему.

- Ну, милая, осторожнее, а то через минуту Поли и его подруга Луиджи должны будут начать все сначала, - сказал он со смехом и подвел меня к кожаному креслу.

- Где дон Массимо? - спросила я, отпивая глоток.

Доменико посмотрел на меня извиняющимся взглядом. Только сейчас я заметила, что на нем был смокинг, а это означало, что он снова подставил меня.

- Он должен был... - Я подняла руку вверх, но Доменико оборвал меня жестом на полуслове.

- Хорошо! Давай выпьем и повеселимся, - сказала я, опрокидывая бокал до дна.

Яхта, на которой мы находились, медленно шла через спокойные воды Адриатического моря, после чего попала в канал, и я подумала, что хочу ли я только окончания этого года, или, может, больше, а может, даже этого не могу? Теперь, когда он получил то, что хотел, почему бы ему не отпустить меня? Только хочу ли я вернуться? Почему я скучаю по нему?..

Из потока мыслей меня вырвал Доменико:

- Мы подплываем, ты готова? - спросил он, сжимая мне руку.

Я встала и при виде всех этих огней, людей и великолепия почувствовала страх.

- Нет, я определенно не готова и не хочу быть готовой. Доменико, зачем я это делаю? - испуганно спросила я, когда лодка пригвоздила к причалу.

- Для меня! - услышала я знакомый акцент, и мне стало жарко. - Извините за задержку, я думал, что не успею, но мы договорились без особых проблем, и я здесь.

Я подняла глаза, на помосте стоял мой ослепительный похититель. Одетый в двубортный черный смокинг, он выглядел, как картинка. От его импозантности я почувствовала, что не могу встать. Белая рубашка подчеркивала цвет его кожи, а маленький галстук-бабочка придавал ему шик и серьезность.

- Пойдем. - Он протянул руку в мою сторону, и через некоторое время я уже стояла рядом с ним.

Я разгладила платье и подняла глаза, чтобы встретить его взгляд. Он стоял, крепко держа меня за левую руку, и был, наверное, так же ошеломлен, как и я.

- Лаура, ты... - пробормотал он и нахмурился. - Сегодня ты выглядишь так восхитительно, что я не знаю, хочу ли я, чтобы кто-нибудь, кроме меня, видел тебя такой.

Я улыбнулась на эти слова, изображая ложную скромность.

- Дон Массимо! - из взаимного восторга нас вывел голос Доменико. - Нам надо идти, они нас и так уже видели. Пожалуйста, ваши маски.

Кто нас увидел и почему мы должны идти? - подумала я, взяв в руки чудесную кружевную маску, напоминающую очки.

Массимо повернулся ко мне, завязал ее у меня на глазах и зажмурился, потирая нос о нее:

- Кружево и ты... Обожаю, - прошептал он, нежно целуя меня.

Прежде чем он успел оторвать губы от моих губ, сияние вспышек осветило ночь. Меня охватила паника.

Он медленно отстранился и повернулся к фотографам, крепко обнимая меня за талию. Он не улыбался, а спокойно ждал, пока они закончат. Толпа папарацци кричала что-то по-итальянски, а я старалась выглядеть максимально достойно, стоя на ватных ногах.

Черный махнул им рукой, словно давая сигнал, что уже достаточно, и мы двинулись по ковру к входу. Мы прошли через вестибюль и добрались до бального зала, поддерживаемого монументальными колоннами. На круглых столах стояли свечи и белые цветы. Большинство гостей были в масках, что очень меня устраивало, потому что благодаря своей я чувствовала хоть остатки анонимности.

Мы сели за стол, за которым явно не хватало только нас. Через некоторое время появились официанты, подающие закуски, а затем и другие блюда.

ГЛАВА 10

Банкет был невероятно скучным; я устраивала сотни таких, поэтому единственным моим развлечением было отмечать мысленно ошибки обслуживания. Массимо вел беседы с мужчинами, сидящими за нашим столом, то и дело незаметно поглаживая мое бедро.

- Мне нужно пройти в соседний зал, - сказал он, обращаясь ко мне. - К сожалению, ты не должна участвовать в этом разговоре, поэтому я оставлю тебя на попечение Доменико. - Он поцеловал меня в лоб и направился к двери, а за ним остальные мужчины, сидевшие за нашим столиком.

Мой компаньон мгновенно появился и занял кресло вслед за Черным.

- Женщина в красном платье похожа на пушистый шар, - объявил он, и мы оба разразились смехом при виде старушки в наряде, напоминавшем безделушку. Если бы не эти модные мелочи, я бы, наверное, умер здесь от скуки, - добавил он.

Я знала, что он чувствует, поэтому была в восторге от его компании. Еще несколько десятков минут мы потратили на разговоры и выпивке шампанского. Затем, встав, мы решили потанцевать.

На танцполе было многолюдно и элегантно. «Безумия не будет», - подумала я, глядя в сторону струнного квартета. После очередного танца мне было уже достаточно. В отличие от Доменико, я прекрасно умела танцевать, потому что любимая мама посылала меня на уроки все время обучения в начальной и средней школе.

Когда мы спускались с танцпола, я услышала польский язык:

- Лаура? Не думаю, что сегодня я смогу освободиться от тебя.

Я обернулась и увидела Марека, одетого в серый мерцающий костюм.

- Что ты здесь делаешь? - спросила я удивленно.

- Моя компания работает с большинством отелей в этом районе, к тому же это благотворительный бал, а я один из спонсоров, - сказав это, он с улыбкой пожал плечами.

Доменико многозначительно хрюкнул.

- О, простите, - сказала я, плавно переходя на английский. - Это Доменико, мой помощник и друг.

Господа обменялись любезностями по-итальянски, и мы уже собирались удалиться, когда к квартету присоединились музыканты, а в зале зазвучало аргентинское танго. Я завизжала от радости. Оба удивленно посмотрели на меня.

- Я обожаю танго! - сказала я, красноречиво глядя в сторону Доменико.

- Лаура, последние четверть часа я топтал тебе ноги на этих заоблачно дорогих каблуках, а тебе еще не надоело?

Я поморщилась, признавая его правоту.

- Восемь лет я преподавал бальные танцы, поэтому, если ты не боишься, буду польщен, - сказал Марек, протягивая мне руку.

- Один танец! - бросила я в сторону молодого итальянца, и мы двинулись к танцполу.

Марко крепко схватил меня в объятия, и через некоторое время почти все пары исчезли, предоставив нам пространство для танцевального шоу. Он отлично вел в танце, был уверен в своих движениях, прекрасно чувствовал музыку и прекрасно знал шаги. Я думаю, каждый из тех, кто наблюдал за нами, был уверен, что мы танцуем вместе годами. К середине песни танцпол совсем опустел, и мы закружились вдвоем, демонстрируя приобретенные в детстве навыки. Когда музыка умолкла, в зале раздались громовые аплодисменты. Мы оба элегантно поклонились публике и повернули в ту сторону, где оставили Доменико. Однако вместо него я увидела Черного, который стоял в окружении нескольких мужчин. Когда мы подошли к ним, они одобрительно кивнули - все, кроме Массимо. На лице его бушевала ярость, а глаза горели огнем. Если бы этот взгляд мог испепелить, от меня осталась бы кучка пепла, не говоря уже о моем спутнике.

Я подошла и поцеловала его в щеку, а Марек снял мою руку со своего плеча и протянул Черному.

- Дон Массимо, - сказал он и поклонился.

Они стояли, глядя друг на друга, и атмосфера сгустилась так, что стало трудно дышать. Не отпуская мою руку, Черный повернулся к своим спутникам и бросил несколько слов по-итальянски. Все начали смеяться.

- Ты знал, кто он? - спросила я Марека, потому что понимала, что даже если Черный услышит, все равно не поймет ни слова.

- Конечно. Я живу в Италии уже не один десяток лет.

- Марек понимающе подмигнул.

- И ты все-таки пошел танцевать со мной?

- Ну, он же меня не убьет, во всяком случае, не здесь,

- засмеялся он. - Кроме того, по разным причинам он вообще не может этого сделать, так что, надеюсь, это был не последний наш танец.

Он поцеловал мою свободную руку и исчез между столиками. Массимо проводил его взглядом, затем повернулся ко мне.

- Ты прекрасно танцуешь. Это объясняет, откуда у тебя в других ситуациях такая идеальная работа бедер.

- Мне скучно, а Доменико - слабый танцор, - ответила я, пожав плечами.

В зале зазвучали ритмичные звуки.

- Я покажу тебе, как танцуют, - сказал он, снимая верхнюю часть смокинга и протягивая ее Доменико.

Он схватил меня за руку и уверенным движением шагнул на танцпол. Остальные танцующие были еще под впечатлением от моего предыдущего выступления, поэтому, как только они увидели, что я пришла с другим партнером, сразу освободили нам место. Массимо кивнул оркестру, чтобы они начали еще раз.

Я уже была настолько пьяна и уверена в своих силах, что отодвинулась от него и подтянула кусок платья, обнажив ногу. «Боже, что заставило меня не надеть трусики?» - подумала я. Музыканты выбили первые такты, и позиция, с которой начал черный, свидетельствовала о том, что он делал это не в первый раз. Танец был диким и страстным, он идеально подходил Массимо и его властной натуре. На этот раз это был не просто танец, это было мое наказание и награда одновременно, предзнаменование того, что произойдет, когда мы выйдем из банкетного зала, и обещание затаившегося в нем сюрприза. Я была очарована, хотела, чтобы музыка не кончалась, а наш клубок тел не расплетался вечно.

Финал, конечно, должен был быть впечатляющим и необычным, но я молилась, чтобы моя нога не поднималась слишком высоко, обнажая слишком много. Музыка смолкла, и я погрузилась в его объятия, тяжело дыша. Через некоторое время раздались овации и аплодисменты. Черный элегантно поднял меня с наклона и несколько раз повернул, прежде чем мы оба поклонились публике. Неторопливым и уверенным шагом, крепко держа меня за руку, он спустился с паркета, надев по пути пиджак, который протянул ему Доменико.

Не попрощавшись с остальными гостями, мы почти выбежали из зала. Он без слов тащил меня по гостиничным коридорам, крепко сжимая мое запястье.

- Прекрасное шоу! - услышала я женский голос.

Массимо встал, как вкопанный в землю. Он спокойно повернулся, увлекая меня за собой.

В середине вестибюля стояла ослепительная блондинка, одетая в короткое золотое платье. Ее ноги заканчивались на уровне моего первого ребра, у нее были красивые искусственные груди и ангельское лицо. Она медленно подошла к нам и поцеловала Черного.

- Значит, ты нашел ее, - сказала она, не отрывая от меня взгляда.

Ее акцент указывал на то, что она была англичанкой, и на то, что она была моделью, снятой прямо с шоу Victoria’s Secret.

- Лаура, - уверенно сказала я, протягивая в ее сторону РУКУ-

Она схватила ее и некоторое время молчала, а на лице ее красовалась ироничная улыбка.

- Анна, первая и настоящая любовь Массимо, - ответила она, все еще держа меня за руку.

У Черного от злости вспотела рука, которую он все крепче сжимал на моем запястье.

- Мы спешим, извини, - бросил он сквозь зубы и потащил меня дальше по коридору.

Когда мы обернулись, блондинка все еще стояла на месте, выкрикивая какие-то слова по-итальянски. Массимо заскрежетал зубами. Он отпустил мою руку и обернулся к ней. С бесстрастным выражением лица он спокойно произнес ей несколько фраз, после чего она ушла. Он снова схватил мою руку, и мы пошли дальше. Мы вошли в лифт и поднялись на последний этаж. Он торопливо вытащил из кармана карточку и открыл двери, затем с грохотом закрыл их и, не зажигая света, бросился на меня. Он целовал крепко и жадно, с каждым мгновением все глубже проникая в мои губы. После ситуации, которая произошла внизу, мне не хотелось делать то, что он делал, поэтому я стояла, не реагируя. Через некоторое время, почувствовав, что что-то не так, он остановил свой безумный порыв возбуждения и зажег свет.

Я встала прямо, скрестив руки на груди. Массимо вздохнул и провел ладонями по черным волосам.

- Господи, Лаура, - сказал он, садясь в большое кресло, стоявшее позади него. - Она... в прошлом.

Некоторое время я молчала, а он внимательно следил за моей реакцией.

- Я понимаю, что я не первая женщина в твоей жизни. Это нормально и естественно, - начала я спокойным тоном. - И я не собираюсь вникать в твое прошлое или судить тебя. Но меня интересует, что она сказала, что ты решил вернуться к ней, и прежде всего, почему она так сердится?

Черный молчал, глядя на меня сердитыми глазами.

- Анна - дело совсем недавнее, - бросил он.

- Насколько недавнее? - не сдавалась я.

- Я оставил ее в тот день, когда ты приземлилась на Сицилии.

«Нуда, это многое объясняет», - подумала я.

- Я не обманывал ее, твои портреты висели в доме уже много лет, но никто, кроме меня, не верил, что я когда-нибудь найду тебя. Меньше всего она. В тот день, когда я увидел тебя, я приказал ей уйти. - Он смотрел на меня, ожидая реакции. - Хочешь еще что-нибудь узнать?

Я стояла, глядя на него, и думала, что я чувствую. Ревность - это слабость, а я за эти годы научилась устранять недостатки в своем характере, к тому же я не чувствовала угрозы мне, потому что не заботилась о Массимо. Но так ли это?

- Лора, скажи что-нибудь, - процедил он сквозь зубы.

- Я устала, - сказала я, опускаясь во второе кресло. -Кроме того, это не мое дело. Я здесь, потому что ты меня заставил, но каждый следующий день приближает меня к Дню рождения и свободе.

Я знала, что то, что я говорю, было неправдой, однако у меня не было ни желания, ни сил на этот разговор.

Черный долго смотрел на меня, ритмично сжимая челюсти. Я знала, что мои слова ранили и разозлили его, но мне было все равно.

Он встал с кресла и направился к двери, взявшись за ручку, он повернулся, посмотрел и бросил бесстрастно:

- Она сказала, что убьет тебя, чтобы забрать у меня что-то самое важное, как я забрал у нее.

- Я слушаю! - закричала я в ярости. - И теперь ты хочешь просто уйти после того, что сказал мне? - Я обернулась в его сторону. - Ах ты, чертов эгоист!.. - прошипела я, когда увидела, что он вешает на ручку двери табличку «Не беспокоить» и закрывает дверь. Я стояла, беспомощно опустив руки, уставившись на него.

- Танцы с тобой сегодня, - начал он, подходя ко мне, -были самой электризующей прелюдией, которую я пережил. Но это не меняет того факта, что у меня было желание убить этого поляка, когда я видел, что он связался с тобой, хотя он знает, кто я.

- Видимо, ты не можешь этого сделать, - язвительно бросила я.

- К сожалению, ты права, а жаль, - сказал он, подходя ко мне.

Он схватил меня сильными руками и крепко обнял. Он никогда этого не делал, поэтому, удивленная, я не знала, куда мне девать руки. Я прислонилась лицом к его груди и почувствовала, как колотится его сердце. Он шумно вздохнул, опускаясь на колени, и так и остался стоять, прислонившись лбом к моей груди, так что я медленно запустила руку в его волосы и начала гладить его по голове. Он был уязвим, эмоционально истощен и полностью зависим от меня.

- Я люблю тебя, - прошептал он. - Я не умею с этим бороться. Я любил тебя задолго до того, как ты появилась, я мечтал о тебе, я видел и чувствовал, какая ты есть. Все оказалось правдой, - сказал он, хватая меня руками за бедра.

В голове гудел алкоголь, и ужас смешивался со спокойствием.

Я взяла в руки лицо Черного и подняла за подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза. Он поднял их и послал мне взгляд, полный любви, доверия и смирения.

- Массимо, дорогой, - прошептала я, гладя его по лицу. - Зачем тебе было все это так портить?

Я вздохнула и опустилась рядом с ним на ковер, на глазах у меня выступили слезы. Я думала о том, как было бы, если бы мы встретились при других обстоятельствах, если бы я не оказалась в плену у него, если бы не все эти угрозы и шантаж, и, прежде всего, если бы он был не тем, кто он есть.

- Займись со мной любовью, - сказал он, укладывая меня на мягкий пол.

От этих слов у меня екнуло сердце. Совершенно сбитая с толку, я смотрела на него прищуренными глазами.

- Тут может быть небольшая проблема, - сказала я, устраиваясь между его руками.

Черный висел надо мной, опираясь на локти, его тело слегка касалось моего, идеально покрывая его, а глаза вопросительно смотрели на мои.

- Видишь ли, - начала я слегка смутившись, - Я никогда не занималась любовью. Я всегда трахалась, мне это нравится. Ни один парень не научил меня заниматься любовью, так что, с этим может быть проблема, и ты будешь разочарован, - закончила я и, смущенная собственным признанием, отвернула голову в сторону.

- Эй, малышка, - сказал он, поворачивая мое лицо к себе. - Ты такая робкая, я такого раньше не видел. Не бойся, это будет для тебя в первый раз, как и для меня. Не вставай, я серьезно.

- Просто скажи: «пожалуйста», - предложила я, переворачиваясь на живот. - Просто попроси, не всегда нужно приказывать.

Массимо постоял некоторое время и, полузакрыв глаза, наблюдал за моим лицом. В его взгляде не было льда, уступившего место похоти и страсти.

- Пожалуйста, не двигайся, лежи так, - со смехом выдохнул он.

- Ладно, - ответила я, поворачиваясь на ковре.

Я с любопытством смотрела, что он делает. Проходя мимо кресла, он снял пиджак и перекинул его через спинку, расстегнул бриллиантовые запонки и закатал рукава. «Ого!» - подумала я, хихикая про себя, готовясь к более серьезному заданию. Когда он исчез за дверью, мне оставалось только оглядеть номер. Толстый светлый ковер, на котором я лежала, идеально гармонировал с остальной частью огромного холла. Кроме него, здесь еще были только два мягких кресла и небольшая черная скамья. Далее, вероятно, была гостиная, но единственное, что я видела, лежа на полу, огромные окна с тяжелыми шторами, за ними широкая терраса и слышался шум вздымающегося вдалеке море.

Из радостного ожидания меня вырвала тревожная мысль о моих волосах.

Черт возьми, у меня ведь в голове килограмм искусственных кудрей, - выдохнула я и нервно принялась вытаскивать сотни заколок, удерживающих прическу. Я торопилась с ними, мысленно умоляя, чтобы Черный этого не увидел. Как только мне удалось освободиться от них, я в панике стала искать место, где можно было бы спрятать это птичье гнездо. Ковер! - осенило меня и я втиснула все волосы под тяжелую ткань. Я провела пальцами по своим волосам, и волнистые пряди упали мне на лицо. Я приподнялась и посмотрела в зеркало, которое занимало большую часть стены рядом с креслами, с удовольствием заметила, что выгляжу вполне аппетитно, и снова улеглась на ковер.

- Закрой глаза! - услышала я голос, доносившийся из другой комнаты. - Пожалуйста.

Я легла на спину и послушно выполнила то, о чем он просил. Я не знала, как мне устроиться, когда почувствовала, что он стоит надо мной.

- Лаура, в таком положении ты похожа на мертвеца в гробу, - он искренне рассмеялся.

На самом деле, мои переплетенные на груди руки могли наводить на мысль о мертвом человеке.

- Я не буду обсуждать с тобой тему смерти, - бросила я, глядя на него одним глазом с удивленной миной.

Черный поднял меня и взял на руки. Каждый раз он делал это с такой легкостью, словно я ничего не весила. Он провел меня по коридору, и вдруг на моем лице я почувствовала теплый, приятный воздух, пахнущий морем.

Он поставил меня на пол и, обхватив обеими руками мое лицо, начал нежно целовать.

Я медленно протянула руки, чтобы прикоснуться к нему. Он не сопротивлялся. Я расстегивала по очереди пуговицы его рубашки, и его губы блуждали по моей обнаженной шее.

- Мне нравится твой запах, - прошептал он, покусывая мой подбородок.

- Теперь можно открыть глаза? - спросила я. - Я хочу тебя видеть.

- Можно, - сказал он и медленно начал расстегивать мне молнию на платье.

Я подняла веки, и глазам предстала восхитительная картина. С последнего этажа, на котором мы были, открывался вид почти на весь остров. Мерцающие огни освещали ночь, придавая свечение волнам, разбивающимся о берег пляжа. Терраса была гигантской: на ней располагался частный бар, джакузи, несколько шезлонгов и лежанка с балдахином для иллюзий, напоминающая ту, что в саду Массимо. Разница заключалась в том, что та могла быть полностью занавешена тканевыми стенами, а на на этой валялось лишь небрежно брошенное постельное белье и несколько подушек. «Кажется, я уже знаю, где мы проведем ночь», - подумала я.

Платье соскользнуло, и металлический замок звякнул об пол. Руки Черного мягко скользили по моему обнаженному телу, а язык лениво вкрадывался в слегка раздвинутые губы.

- Опять ты без трусов, Лаура, - пробормотал он, не отрывая губ от моих. - И на этот раз ты сделала это не ради меня, потому что не могла знать, что я успею.

В его тоне не чувствовалось гнева, только любопытство и веселье.

- Когда я надевала это платье, то думала, что это ты его выбрал, и понятия не имела, что на банкет я должна пойти с Доменико, - сказала я, стаскивая с него рубашку и становясь перед ним на колени.

Я неторопливо и неторопливо расстегнула ремень, то и дело поглядывая вверх на реакцию этого восхитительного мужчины. Руки безвольно свисали вдоль его тела, и он ничем не напоминал человека, который еще несколько недель назад переполнял меня страхом. Одним решительным движением, ухватившись за ремень, я стянула его брюки, и прямо перед моим лицом показалась мощная эрекция.

- Ты тоже либо спешил, либо встреча была не той встречей, о которой я думаю, - сказала я, вопросительно глядя на него. - Где твои боксеры?

Массимо с улыбкой пожал плечами и запустил пальцы в мои чудом освобожденные волосы.

Я медленно дотянулась рукой до его ягодиц и осторожно притянула к себе, так что от члена меня уже отделяли только миллиметры. Я схватилась за его корень и тихонько начала целовать головку. Черный застонал, и его пальцы в моих волосах заходили медленными кругами. Я нежно ласкала его языком и губами, пока он не стал совсем твердым и набрякшим. Я открыла рот и вобрала всю его длину так нежно, что ощутила каждый сантиметр. Я отстранялась и прижималась к нему, играла, целовала, кусала, пока не почувствовала, как липкая жидкость стекает мне в горло. Массимо смотрел на то, что я делаю, и вдруг громко ахнул.

Он наклонился, сунул руки мне под подмышки и поднял. Он поцеловал меня в губы и направился к бурлящей круглой ванне, встроенной в террасу. Он вошел в нее и посадил меня на себя. Глядя на меня, он губами провел по моему лицу, потом по шее, пока не сомкнул их на соске. Он сосал и нежно кусал мои груди, а его руки сжимались на моих ягодицах. В какой-то момент один палец скользнул в место, которое определенно не ассоциировалось с любовью. Я напряглась.

- Тише, девочка. Ты мне доверяешь? - спросил он, отрываясь от набухшего соска.

Я кивнула, и его палец начал ритмично тереть место между моими ягодицами. Он поднял меня и чуть ли не с почтением посадил на себя. Я застонала и откинула голову назад. Горячая вода усиливала все, что я чувствовала. Его движения были твердыми и в то же время нежными, он был страстным, жадным и ласковым.

- Не бойся меня! - сказал он и сунул кончик пальца в мою попку.

Из моего горла вырвался громкий крик наслаждения, заглушивший его голос. Он все сильнее прижимал меня к себе; в такт работе его бедер вода била о край ванны, и в моем теле поднималась неведомая доселе волна наслаждения. Все вокруг словно притупилось, я чувствовала только то, что он делал. Он сунул свободную руку под воду и начал тереть мой клитор, и это было похоже на нажатие красной кнопки. Его палец, проникающий в задний вход, скользнул глубже и начал решительное, мощное наступление.

- Еще один, - прошептала я, с трудом сдерживая оргазм. - Засунь в меня еще один палец!

Эта команда заставила Черного едва сдерживаться. Его язык глубоко проник мне в рот, а зубы кусали губы с силой, которая причиняла чудесную боль.

- Лаура, - простонал он и выполнил просьбу. - Ты такая тугая.

Я не задавалась вопросом, позволено ли мне, и должна ли я, когда он это сделал, я просто кончила. С криком достигла пика наслаждения, и все тело, хоть и было в воде, за несколько секунд вспотело и остыло.

Массимо подождал, пока я кончу, поднял меня и понес на кровать. Я была в полусознании, когда он прижался ко мне мокрым телом и снова вошел в меня. Он уткнулся лицом в мои волосы, и его бедра сильно и интенсивно напирали на меня. Я чувствовала его всем своим существом. Я корчилась и стонала, впиваясь ногтями в его спину. Я жадно целовала его шею, кусала его плечи и прислушивалась к учащенному дыханию, предвещавшему скорый взрыв. Он прижал обе руки к моей спине и обнял так крепко, что я едва могла дышать. Он схватил ладонью мою шею и посмотрел мне в глаза.

- Я люблю тебя, Лаура, - сказал он, и я почувствовала, как меня захлестнула теплая волна его спермы. Она шла долго и упорно, и он ни на мгновение не отрывал взгляда от моего лица. Это было настолько чувственным и сексуальным, что через некоторое время я почувствовала, как мои мышцы напряглись, и присоединилась к нему. Он упал на меня, тяжело дыша, и его тело придавило меня.

- Тяжелый ты! - сказала я, пытаясь отодвинуться в сторону. - И у тебя чудесный член.

При этих словах Массимо расхохотался и повернулся на бок, освобождая меня.

- Я расцениваю это как комплимент, малышка.

- Мне нужно умыться, - объявила я, пытаясь подняться.

Черный прижал меня рукой к одеялу.

- Я не согласен. - Он протянул руку и потянулся за коробкой салфеток, стоявшей на соседнем столике.

Как и в самолете, когда он впервые попробовал мою киску, он аккуратно вытер меня, прежде чем накрыть одеялом.

Мы лежали, разговаривая, пока не рассвело. Он рассказывал мне о том, каково это - расти в мафиозной семье, и как выглядели его дяди. О том, как прекрасна Этна во время извержения, и что он любит есть. Когда взошло солнце, мы заказали завтрак и, не вылезая из-под одеяла, смотрели, как просыпается еще один день.

- Лаура, что сегодня? - спросил он, садясь напротив.

Я нахмурилась и некоторое время смотрела на него, недоумевая, о чем он спрашивает.

- Не понимаю, - сказала я, укутываясь одеялом. - Мне кажется, что среда.

- Который день? - снова спросил он, и я поняла, к чему относится его вопрос.

Я попыталась молча сосчитать, но после последних событий это не имело для меня значения.

- Понятия не имею, я перестала считать, - ответила я, делая глоток чая из чашки.

Черный поднялся и встал, опершись руками о перила террасы. Я легла на бок и уставилась на него. Его ягодицы были красиво вылеплены, стройны и малы. Длинные ноги делали спину и плечи еще шире, чем на самом деле.

- Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? - он напряженно смотрел на меня. - Я сейчас очень рискую, но не могу радоваться тому, что ты рядом, зная, что я делаю тебя несчастной. Итак, если ты хочешь уйти, вы можете оказаться в Варшаве еще сегодня.

Я недоверчиво смотрела на него, и в моих глазах светилась радость. Когда на моем лице появилась широкая улыбка, Массимо превратился в лед и, пронзив меня бесстрастным взглядом, сказал:

- Доменико отвезет тебя в аэропорт, ближайший самолет - в одиннадцать тридцать.

Я сидела счастливая и испуганная одновременно, глядя на море. «Я могу вернуться», - тихо повторила я. И услышала, как дверь номера закрылась. Завернувшись в одеяло, я побежала в комнату. Массимо нигде не было, я выглянула в коридор, но и там никого не нашла. Я снова вошла внутрь и опустилась по стене. Перед глазами, как в кино, проносились события прошлой ночи, то, как он занимался со мной любовью, все слова, поцелуи, прикосновения... К глазам подступили слезы - я почувствовала, что что-то потеряла.

Мое сердце болело и почти не билось. Возможно ли, что я влюбилась в него?

Я направилась к террасе, подняла с земли платье, но оно было в таком состоянии, что не годилось для повторного надевания. Я побежала в спальню и набрала на телефоне номер ресепшна. Когда в трубке раздался голос портье, я попросила набрать номер Доменико. Как ни странно, человек на другой стороне хорошо знал, с кем я хочу поговорить. Мои руки дрожали, и я не могла перевести дух. Когда молодой итальянец взял трубку, я с дикими рыданиями бросила только отчаянное: «Иди сюда!» - и опустилась на кровать.

- Лаура, ты меня слышишь?

Я медленно открыла глаза и увидела Доменико, сидящего рядом со мной. На столе стояли какие-то флаконы с лекарствами, а с другой стороны кровати пожилой мужчина разговаривал по телефону.

- Что случилось, где Массимо? - в ужасе крикнула я, пытаясь встать.

Доменико остановил меня и спокойно пояснил:

- Это врач, который позаботился о вас, я не мог найти твои лекарства.

Пожилой господин произнес несколько фраз по-итальянски, затем улыбнулся и исчез.

- Где Массимо? И который час?

- Уже двенадцать, и дон Массимо уехал, - извиняющимся тоном ответил он.

Голова кружилась, меня тошнило, и все болело.

- Сейчас же отвези меня к нему, мне нужна одежда! -воскликнула я, плотно укутываясь одеялом.

Доменико некоторое время смотрел на меня, затем встал и направился к шкафу.

- Я велел до твоего приезда положить сюда несколько твоих вещей. Лодка ждет внизу, так что, когда ты будешь готова, мы можем плыть.

Я вскочила и бегом помчалась к шкафу. Мне было все равно, во что я оденусь. Я схватила белый спортивный костюм Victoria’s Secret, который протянул мне Доменико, и через мгновение я стояла в ванной, нервно надевая его. Я посмотрела в зеркало на слегка несвежий макияж. Мне было все равно, как я выгляжу, но все же не до такой степени. Я умылась и вернулась в комнату, где у дверей меня ждал Доменико.

Моторная лодка плыла слишком медленно, несмотря на максимальную скорость.

Через несколько десятков минут вдалеке я увидела серый корпус Титаника.

- Наконец-то, - сказала я, срываясь с места.

Я не стала ждать, когда мы пришвартуемся, а прыгнула на палубу. Я бежала по всем уровням, открывая дверь за дверью, но его нигде не было.

Обессиленная и заплаканная, я опустилась на диван в открытой гостиной. Потоки слез заливали мне глаза, а комок, застрявший в горле, не давал дышать.

- Час назад вертолет доставил его в аэропорт, - сказал Доменико, садясь рядом. - У него сейчас много работы, на которой он должен сосредоточиться.

- Он знает, что я здесь? - спросила я.

- Я не думаю, возможно, его телефон остался в комнате, поэтому я не смог ему позвонить. Кроме того, есть места, где он не может взять с собой телефон.

Заплаканная, я бросилась ему в объятия.

- Что мне теперь делать, Доменико?

Молодой итальянец обнял меня и погладил по голове.

- Понятия не имею, Лаура, я никогда не был в такой ситуации, поэтому мне трудно сказать. Теперь я должен ждать, пока он ответит.

- Я хочу вернуться, - сказала я, поднимаясь с дивана.

- В Польшу?

- Нет, на Сицилию, я подожду там, пока он вернется, можно? - Я вопросительно посмотрела на него, словно ожидая разрешения.

- Конечно. Я ничего не знаю, не думаю, чтобы что-то изменилось.

- Тогда возвращаемся на остров.

Я проспала почти всю поездку, накачанная транквилизаторами. Когда я наконец села во внедорожник в аэропорту Катании, мне показалось, что я вернулась домой. Шоссе бежало по склону Этны, и перед глазами у меня был только радостный Массимо, который, завернувшись в одеяло, рассказывал мне детские истории.

Когда мы подъехали к подъездной дорожке, я с удивлением обнаружила, что она выглядела совсем по-другому. Кубик из бордового был заменен на графитовый, рядом росли другие кусты и цветы, я почти не узнала входа в поместье.

Я удивленно смотрела, убедившись, что мы в нужном месте.

- Дон Массимо приказал во время вашего отъезда все здесь изменить, - сказал Доменико, вылезая из машины.

Я прошла через коридор и дошла до своей спальни. Я проскользнула в постель и уснула.

Последующие дни были одинаковыми. Некоторые я проводила в постели, иногда выходила и сидела на пляже. Доменико пытался впихнуть в меня еду, но безуспешно, я не смогла ничего проглотить. Я бродила по дому, ища хоть малейший намек на присутствие Черного. Я переписывалась с мамой, но не смогла с ней поговорить - знала, что не смогу обмануть ее и она сразу поймет, что что-то не так. Я смотрела телевизор, который Массимо велел установить в моей спальне. Иногда я пыталась слушать итальянскую речь, но, несмотря на немалые усилия, до сих пор не понимала из нее ни слова.

Как будто этого было недостаточно, во всех итальянских газетах и порталах сплетен появилась фотография с банкета, на котором Черный целует меня на помосте. Почти каждый заголовок гласил: «Кто эта таинственная избранница сицилийского магната?». А также обширное описание моих танцевальных способностей.

Шли сутки за сутками, и я чувствовала, что пора возвращаться в Польшу. Я позвонила Доменико и попросила собрать только те вещи, с которыми я прилетела на остров. Я не хотела забирать отсюда ничего, что напоминало бы мне о Черном.

В Интернете я нашла уютную однокомнатную квартиру вдали от центра Варшавы и сняла ее. Я не знала, что делать дальше, и мне было все равно, я просто хотела, чтобы это мучение прекратилось.

На следующее утро меня разбудил звук поставленного будильника в телефоне. Я выпила какао, стоявшее на тумбочке, и включила телевизор. Это будет уже сегодня, подумала я. Через некоторое время в комнату вошел Доменико, грустно мне улыбнувшись.

- Самолет у тебя через четыре часа. - Он сел рядом на кровать. - Я буду скучать, - сказал он, беря меня за руку.

Я обняла его и почувствовала, как к глазам подступают слезы.

- Я знаю, я тоже.

- Я проверю, все ли готово, - он поднялся с места.

Я лежала и смотрела в телевизор, бродя по каналам. Включив новости, я направилась в ванную.

«В Неаполе застрелен глава сицилийской мафиозной семьи. Молодой итальянец считался одним из самых опасных...» - при этих словах я вывалилась из ванной как ошпаренная. На экране прокручивались обрывки фотографий с места происшествия, на которых были видны два мешка с телами и черный внедорожник на заднем плане. Я почувствовала жжение в груди, которое не давало мне дышать, и словно кто-то всадил нож мне в сердце. Я попыталась закричать, но из горла не вырывалось ни звука. Без сознания я упала на ковер.

ГЛАВА 11

Я открыла глаза, окно была светлым, а солнце, падающее в него, слепило так сильно, что я почти ничего не видела. Я подняла руку, чтобы прикрыть веки, и дернула трубку от стоявшей рядом капельницы. «Что это?» - подумала я. Когда глаза привыкли к свету, я огляделась. Окружавшая меня аппаратура подсказывала, что я в больнице.

Я попыталась вспомнить, что произошло, и тут меня осенило. Массимо, он... При этой мысли сердце снова зашлось, и все приборы, стоявшие рядом с кроватью, начали пищать. Через некоторое время в комнате появились врач, медсестра, а за ними Доменико.

Я увидела молодого итальянца, и меня захлестнула волна слез, и рыдания не позволили мне произнести ни единого слова. Когда я так захлебнулась, размахивая руками, дверь снова распахнулась, и на пороге появился Черный.

Он прошел мимо всех и упал на колени передо мной, схватил мою руку и прижал к своей щеке, глядя на меня испуганными, усталыми глазами.

- Прости, - прошептал он. - Дорогая, я...

Я подняла руку и прикрыла его рот.

« Не сейчас и не здесь!» - подумала я, и по лицу у меня еще сильнее потекли слезы, хотя в данный момент это были уже слезы счастья.

- Госпожа Лаура, - спокойным тоном начал пожилой мужчина в белом кителе, заглядывая в карту, висевшую на кровати. - Нам пришлось сделать вам небольшую операцию на аорте, так как состояние, в котором вы находились, было опасным для жизни. Это в двух словах. Я понимаю, что, несмотря на прекрасное знание английского, ваше знание медицинской терминологии не позволяет мне более подробных объяснений, которые в данный момент явно излишни. В любом случае - операция прошла успешно.

Я слышала, что он говорил, но не могла отвести глаз от Массимо. Он был здесь - целым и невредимым!

- Лаура, ты меня слышишь?!

Я почувствовала, как кто-то поднимает мне веки.

- Не делай этого со мной, иначе он убьет меня!

Я медленно открыла глаза. Я лежала на ковре, а Доменико нервно дрожал рядом со мной.

- Слава Богу! - вздохнула я, глядя на него.

- Что случилось? - спросила я в недоумении.

- Ты опять потеряла сознание, хорошо, что таблетки были в ящике. Тебе лучше?

- Где Массимо? Я хочу сейчас же его видеть! - закричала я, пытаясь встать. - Ты сказал, что каждый раз, когда я захочу, ты отведешь меня к нему, так я хочу, чтобы ты сделал это сейчас!

Молодой итальянец напряженно смотрел, словно в голове искал ответ на заданный мною вопрос.

- Не могу! - прошептал он. - Пока я не знаю, что произошло, но я знаю, что что-то пошло не так. Лаура, помни, в СМИ не всегда говорят правду. Но сегодня ты должна улететь с острова и вернуться в Польшу. Таковы были указания дона Массимо о твоей безопасности. Машина уже ждет. В Варшаве у тебя есть квартира и счет в одном из банков на Виргинских островах, ты можешь по своему усмотрению использовать деньги с него.

Я в ужасе смотрела на него и не верила тому, что слышу. Он продолжал:

- Все документы, карты и ключи находятся в твоей ручной клади. Тебя встретит водитель и отвезет в новое место. В гараже у тебя есть машина, все твои вещи с Сицилии будут доставлены по твоему запросу.

- Он жив? - спросила я. - Скажи мне, Доменико, а то я сойду с ума.

Молодой итальянец снова замер, обдумывая ответ.

- Я знаю, что он движется. Марио, его консильере, следует вместе с ним, поэтому есть хороший шанс, что он вернется.

- Как это «движется»? - спросила я, нахмурившись.

- А могут ли они оба быть... - замолчала я на полуслове, боясь произнести слово «мертвыми».

- У дона Массимо вживлен передатчик во внутреннюю сторону левой руки, такой маленький чип, как у тебя,

- сказал он и коснулся моего имплантата. - Значит, мы знаем, где он.

Я на мгновение задумалась над услышанным, нервно поглаживая маленькую трубку.

- Что это, черт возьми? - спросила я с яростью. - Противозачаточный имплантат или передатчик?

Доменико не ответил, как будто понял, что я понятия не имела, что мне имплантировали. Он тяжело вздохнул и поднялся с ковра, увлекая меня за собой.

- Полетишь на круизном самолете, так будет безопаснее. Собирайся, нам пора, - бросил он, занося чемоданы в гардеробную. - Лаура, помни, чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. - Он повернулся и исчез за дверью.

Я сидела так еще некоторое время, размышляя над услышанным, но, несмотря на ярость, которую я чувствовала, я была благодарна Массимо за то, что он обо всем позаботился. При мысли, что я никогда больше не увижу его, что он не прикоснется ко мне, на глазах выступили слезы. Черные мысли через некоторое время заменила надежда и тлеющее во мне ложное убеждение, что он, однако, не умер, и я однажды вернусь. Я собрала вещи и через час уже сидела в машине. Доменико остался на вилле, заявив, что не может поехать со мной. Я снова была одна.

Рейс был относительно коротким, несмотря на пересадку в Милане. Не знаю, виновато ли в этом лекарство, которое дал мне молодой итальянец, или из-за апатии, в которую я впала, но моя паника, связанная с полетом, полностью прошла. Выйдя из терминала, я увидела человека, держащего в руках листок с моим именем.

- Это я Лаура Биль, - сказала я по привычке по-английски.

- Добрый день, я Себастьян, - представился он, и я поморщилась, услышав польский язык.

Еще несколько дней назад я бы многое отдала за такой разговор, но сейчас он напоминал мне, где я и что произошло. Мой кошмар, превратившийся в сказку, подошел к концу, и я вернулась к исходной точке. Перед входом стоял припаркованный черный мерседес S-класса. Мы тронулись.

Был уже сентябрь, и в воздухе определенно чувствовалась прохлада осени. Я приоткрыла стекло и с силой втянула воздух в легкие. Я никогда еще не чувствовала себя так плохо, как сейчас. От отчаяния и печали у меня даже волосы на голове болели, и любая причина была хороша для того, чтобы слезы хлынули потоком. Я не хотела видеть людей, разговаривать с ними, есть, а больше всего не хотела жить.

Мы миновали аэропорт, и машина направилась в сторону центра города. «Боже, только не в центре!» - подумала я. Когда мы свернули в сторону Мокотова, я обрадовалась. Машина въехала в охраняемый микрорайон и припарковалась у одного из невысоких многоквартирных домов. Водитель вышел и открыл мне дверцу, подав ручную кладь. Некоторое время я сидела, роясь в ее содержимом, пока не нашла конверт с надписью «Дом». Там были ключи и адрес.

- Я отнесу ваш багаж, а еще одна машина с остальными вещами должна скоро подъехать, - сказал Себастьян, подавая мне руку.

Я вышла и направилась к двери, а когда уже приблизилась к ней, у обочины припарковалась еще одна машина. Водитель вышел и начал распаковывать вещи.

Я вошла в вестибюль и подошла к молодому человеку на стойке регистрации.

- Доброе утро, я Лаура Биль.

- Привет. Я рад, что вы уже приехали. Ваша квартира готова, она на четвертом этаже, дверь слева. Вам помочь с багажом?

- Нет, спасибо, думаю, водители справятся.

- До встречи! — крикнул парень, стоя за стойкой, и послал мне широкую улыбку.

Через некоторое время я уже стояла в лифте, направлявшемся на последний этаж здания. Я вставила ключ в дверной замок с номером, который нашла в конверте, и моим глазам предстала великолепная гостиная с окнами, выходящими на следующий этаж. Все было так стильно и строго, так сильно в стиле Массимо.

Водители внесли багаж и исчезли, оставив меня одну. Интерьер был элегантным и уютным. Большую часть гостиной занимал черный уголок из мягкой алькантары, под которым был белый ковер с длинным ворсом. Рядом стояла стеклянная скамья, а на стене висел огромный плоский телевизор. За ним был вход в спальню с двусторонним камином, который окружали медные плиты. Когда я вошла глубже, моим глазам предстала огромная современная кровать со светодиодной подсветкой, благодаря которой создавалось впечатление, что ложе парит в воздухе. Там также был проход в гардеробную и ванную комнату с большой ванной.

Я вернулась в гостиную и включила телевизор на новостной канал. Я открыла ручную кладь и села на ковер. Я развернула еще конверты, изучая их содержимое. Карты, документы, информация; в последней я нашла ключ от машины, на котором были три буквы: БМВ. Удивленная, я обнаружила, что являюсь владелицей квартиры, в которой сидела, а также машины. Прочитав очередные бумаги, выяснилось, что счет с семизначным содержимым тоже был моим. Зачем мне все это, когда его нет? Хотел ли он таким образом искупить свою вину за эти несколько недель? Оглядываясь назад, я подумала, что это я должна была заплатить ему за все чудесные моменты...

Когда я закончила распаковывать чемоданы, наступил вечер, и я не хотела сидеть здесь одна. Я взяла телефон, документы и ключи от машины и села в лифт, спускавшийся в гараж. Я отыскала место, отведенное под номер квартиры, и моим глазам предстал большой белый внедорожник. Я вставила ключ, и огни машины загорелись, когда я нажала кнопку. Безопаснее и эффектнее выбрать машину уже, наверное, не получилось бы, подумала я, забираясь в обтянутый светлой кожей салон. Я нажала на старт и двинулась через гараж в поисках выезда.

Я хорошо знала Варшаву и любила ездить по ней. Я проезжала по одним улицам, бесцельно сворачивая в следующие. После часа езды я остановилась у дома лучшей подруги, с которой не общалась уже несколько недель. Я больше никуда не могла поехать. Я набрала код домофона, прошла через подъезд, потом встала перед дверью и нажала на звонок.

Мы дружили с пяти лет, она была мне как сестра. Младшая, а иногда и старшая, в зависимости от случая. У нее были черные волосы и чувственно округлое тело. Мужчины любили ее, не знаю, то ли за пошлость, то ли за разврат, а может, за милое личико. Потому что Ольга, несомненно, была симпатичной девушкой весьма экзотической красоты. Ее наполовину армянские корни придавали лицу интересные, резкие черты, и что самое несправедливое - оливковый оттенок кожи.

Ольга никогда не работала, использовала по максимуму тот факт, как сильно она действовала на мужчин. Она была сторонницей крушения стереотипов, и особенно того, что женщина, живущая с несколькими партнерами - шлюха. Ее сделка с парнями была простой: она давала им то, что они хотели, и они давали ей деньги. Она не была проституткой, скорее содержанкой скучающих от глупых женщин мужчин. Многие из них были в нее до безумия влюблены, но она не знала слова «любовь» и знать не хотела. Она постоянно встречалась с влиятельным холостяком, владельцем косметической империи, у которого не было ни времени, ни желания связывать себя обязательствами с кем-либо. Она сопровождала его на официальных приемах, ужинала с ним и массировала виски, когда он уставал. Он обеспечивал ей все удобства и роскошь, которые она только могла себе придумать. Если смотреть со стороны, это можно было назвать отношениями, но никто из них не допускал такой мысли.

- Лора, мать твою! - воскликнула Ольга, бросаясь мне на шею. - Я тебя убью, я уже думала, что тебя похитили. Заходи, заходи, чего стоишь! - Она схватила меня за руку и потащила внутрь.

- Прости, я... мне пришлось ... - пробормотала я, и слезы залили мне глаза.

Оля стояла, глядя на меня в ужасе, потом обняла меня за плечи и повела в гостиную.

- Что-то я чувствую, что надо выпить, - сказала она, и через некоторое время мы уже сидели на ковре с бутылкой вина.

- Мартин был у меня, - начала она, подозрительно глядя мне в лицо. - Он расспрашивал о тебе и рассказывал, что случилось. Что ты исчезла, оставив письмо, и, по слухам, вернулась раньше него и уехала. Черт, Лаура, что там произошло? Я хотела позвонить, но я знала, что ты сделаешь это сама, если захочешь поговорить.

Я смотрела на нее, потягивая вино, и понимала, что не смогу сказать ей правду.

- Я уже устала от его безразличия, и к тому же влюбилась. Я знаю, как странно это звучит, поэтому я не хочу говорить об этом, теперь мне нужно все исправить.

Я знала, что она знает, что я не говорю правду, но она была моим другом, который всегда понимал, когда я не хотела говорить.

- А, ну вот и отлично, - с досадой бросила она. - Как было? Круто? У тебя есть где жить? Тебе что-нибудь нужно? - она выстреливала из себя очередные вопросы.

- Я что-то сняла у знакомого, большую квартиру, он должен был быстро уехать и ему нужно было оставить ее кому-то доверенному.

- Ну и отлично, это самое главное. А как же работа? -Она не сдавалась.

- У меня есть несколько предложений, но пока я хочу сосредоточиться на себе, - пробормотала я, поигрывая бокалом. - Мне нужно все уладить, а потом все будет хорошо. Могу я остаться на ночь? Я не хочу вести машину после выпивки.

Она расхохоталась и прижалась ко мне.

- Ну конечно, а кроме того, откуда у тебя машина?

- Досталась мне под опеку вместе с квартирой, - сказала я, наливая нам по очередному бокалу.

Мы просидели допоздна и говорили о том, что происходило весь этот месяц. Я рассказывала ей о прелестях Сицилии, о еде, выпивке и обуви. Опустошив до половины очередную бутылку, она спросила::

- Хорошо, а он? Скажи мне что-нибудь, или я сойду с ума, притворяясь, что мне не интересно.

В голове пролетали обрывки всех моментов с Массимо. Как в первый раз я видела его голым, когда он пришел ко мне в душ. Покупки с ним и моменты на яхте, как мы танцевали, и последняя ночь, после которой он исчез.

- Он, - начала я, отставляя бокал, - особенный, величественный, надменный, ласковый, красивый, очень заботливый. Представь себе типичного мужчину, который ненавидит возражения и всегда знает, чего хочет. Добавь к этому опекуна и защитника, с которым ты всегда чувствуешь себя маленькой девочкой. И, наконец, соедини это с исполнением самых сокровенных сексуальных фантазий. И как будто этого было недостаточно, он имеет рост метр девяносто, нулевой процент жира в организме и выглядит, как изваянный самим Богом. Крошечная задница, гигантские плечи, широкая грудь... эх... Это и есть Массимо!

- Ёб твою ж мать, - закивала Ольга. - У меня аж ноги подогнулись. Ладно, что с ним?

Какое-то время я думала над тем, что ей сказать, но ничего умного в голову не приходило.

- Ну, нам нужно время, чтобы все обдумать, потому что, к сожалению, все не так просто. Он из богатой сицилийской семьи с традициями. А они не принимают к себе иностранцев, - бросила я, морщась.

- Но тебя взяли, - сказала она, сделав глоток. - Когда ты говоришь о нем, ты светишься, как лампочка.

Мне больше не хотелось говорить о Черном, потому что каждое чудесное воспоминание больно колотило при мысли, что вдруг он больше не появится.

- Пойдем спать, завтра мне надо к родителям.

- Хорошо, но при условии, что в субботу мы куда-нибудь пойдем.

Я поморщилась от этих слов.

- Пойдем, будет весело! Мы проведем день в СПА-салоне, а вечером отправимся в город. Вечеринка, вечеринка!.. - кричала она, вскакивая.

Видя ее веселость и волнение, я чувствовала себя виноватой, что оставила ее так надолго.

- Сегодня только понедельник, но ладно, пусть будет так - выходные наши.

ГЛАВА 12

Дорога к родителям показалась крайне короткой, несмотря на сто пятьдесят километров, которые мне надо было проехать. Даже не было возможности обдумать, что я им скажу. Я решила больше не расстраивать маму и продолжить подготовленную Черным ложь.

Я въехала на подъездную дорожку и вышла из машины.

- Ты пропадаешь на месяц и возвращаешься на такой машине? Тебе, наверное, хорошо платят на этой Сицилии,

- услышала я удивленный голос отца. - Здравствуй, малышка! - сказал он и крепко обнял меня.

- Привет, папочка, это служебная машина, - сказала я, прижимаясь к нему. - Я так по тебе скучала!

Когда я почувствовала его тепло и услышала заботливый голос, из глаз у меня потекли слезы. Я чувствовала себя маленькой девочкой, которой я была где-то внутри, всегда от проблема убегая к родителям.

- Не знаю, что случилось, расскажешь, как захочешь,

- сказал он, вытирая мне глаза.

Папа никогда не выпытывал, он ждал, когда я сама приду и признаюсь в том, что лежит у меня на сердце.

- Боже, какая ты худая!

Я оторвалась от папы и повернулась к веранде, где из-за двери появилась моя восхитительная мама. Как всегда, она была безупречно одета и в полном макияже. Я совсем не была на нее похожа. У нее были длинные светлые волосы и голубовато-серые глаза. Несмотря на средний возраст, она выглядела лет на тридцать, а ее фигуре позавидовали бы многие двадцатилетние девочки.

- Мама! - Я повернулась и с дикими рыданиями упала ей в объятия.

Она была для меня как атомное убежище, и я знала, что она всегда будет защищать меня от всего мира. Несмотря на чрезмерную заботу, она была моей лучшей подругой, и никто не знал меня так, как она.

- Вот видишь, я говорила тебе, что эта поездка - не очень хорошая идея! - начала она, поглаживая меня по голове. — И теперь ты снова в отчаянии. Можешь сказать, почему ты плачешь?

Я не могла, потому что на самом деле не знала.

- Я просто очень скучала по вам и знала, что здесь я наконец-то смогу сбросить все эмоции.

- Если ты будешь так рыдать, у тебя опухнут глаза, и завтра ты будешь жаловаться, что плохо выглядишь. Ты принимала лекарства от сердца? Чтобы не было приступа, -спросила она, убирая волосы с моего лица.

- Взяла, они у меня в сумочке, - ответила я, вытирая нос.

- Томас, - обратилась она к отцу. - Принеси салфетки и приготовь чай.

Папа улыбнулся и исчез внутри дома, а мы уселись в мягкие кресла в саду.

- Ну, так что? - спросила она, закуривая сигарету. -Ты расскажешь мне, в чем дело и почему мне пришлось так долго ждать твоего приезда?

Я тяжело вздохнула, зная, что разговор будет непростым, но его не миновать.

- Мама, я же тебе говорила и писала, что у меня было несколько полетов в связи с работой на Сицилии. Мне пришлось ненадолго вернуться в Италию, и я задержалась там дольше, чем предполагала. Пока я остаюсь в Польше, по крайней мере, до конца сентября, потому что филиалы этой гостиничной сети также есть и здесь, и я могу подготовиться к работе в Польше. Кроме того, в Варшаве у меня есть учитель итальянского, так что не волнуйтесь, я не убегу завтра. Как видишь, компания заботится обо мне. - Я указала рукой на стоявшие на подъездной дорожке БМВ. - Они также сняли мне квартиру и дали служебную кредитку.

Она подозрительно смотрела на меня, но когда я не дала повода подумать, что я вру, она расслабилась.

- Ну, ты меня немного успокоила, - сказала она, вдавливая окурок в пепельницу. - А теперь рассказывай, как все было.

Папа принес чай, а я, не жалея подробностей, рассказывала о Сицилии. Часть истории была из путеводителей, которые я читала, потому что на самом деле я не успела толком увидеть остров. Благодаря сказке об отелях моей новой сети, которые располагаются в Венеции, я смогла рассказать им о Лидо и фестивале. Мы просидели так допоздна и разговаривали, пока я не почувствовала усталость.

Когда я уже лежала в постели, мама принесла мне одеяло и села рядом.

- Помни, что бы ни случилось, у тебя всегда есть мы. -Она поцеловала меня в лоб и вышла, закрыв за собой дверь.

В последующие дни мама решила откормить меня. Готовке и питью вина не было конца. Когда наконец наступила пятница, я благодарила Бога, что уезжаю, потому что еще один день, и мой живот взорвался бы. Хорошо, что родители жили рядом с лесом, поэтому я каждый день ходила на пробежку, чтобы сжечь то, что ей удалось засунуть в меня. Я надевала наушники и мчалась вперед, иногда это длилось час, иногда больше. Меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Я стояла и оглядывалась, но никого не замечала. Я думала о Массимо, о том, жив ли он и думает ли он обо мне.

Днем я села в машину и вернулась в Варшаву. Я позвонила Ольге.

- Хорошо, что ты здесь, потому что нам, наверное, пора идти за покупками. Я чувствую нехватку новой обуви, - сказала она. - Дай мне адрес, я буду у тебя через час.

- Нет, я заеду за тобой, мне все равно нужно кое-что сделать.

Подъехав к ее квартире, я увидела, как она закрывает входную дверь и через минуту останавливается, как в землю вкопанная. Она стояла, показывая на машину пальцем, и стучала себя по голове, потом двинулась ко мне и, садясь, бросила недоверчиво:

- Кто дал тебе такую машину?

- Я же говорила тебе, что она в комплекте с квартирой,

- ответила я, пожав плечами.

- Мне интересно, как выглядит твое новое жилище.

- Охренеть, какая квартира. А машина как машина.

- Она раздражала меня, а может быть, еще больше раздражало то, что я не могла сказать ей правду. Она знала, что я лгу, а я думала, что выгляжу идиоткой, игнорируя ее интеллект. - Какая разница? Помнишь, мы жили в той однокомнатной квартире на Брод?

Ольга расхохоталась и пристегнула ремень.

- Да, с той бабой под нами, которая сказала, что мы устраиваем оргии?!

- Знаешь, это было не совсем вранье. - Я многозначительно посмотрела на нее, выводя машину со стоянки.

- Да, я помню, как однажды я вернулась пораньше и думала, что тебя убивают. А ты забавлялась со своим вибратором, и просто кричала несколько громче... Ой, а помнишь того мерзавца, который трахал меня тогда, он был очень грубым, и к тому же у его отца была стоматологическая клиника.

- И он предложил тебе бесплатные осмотры.

- Он устроил мне такой перепихон, что я грызла стены.

Слава богу, мне удалось сменить тему с автомобильной и жилой, и до конца пути наши дискуссии вращались исключительно вокруг пышной эротической жизни Ольги.

Покупки всегда были тем, что улучшало мне настроение. Мы бегали от бутика к бутику, покупая очередную пару ненужных туфель. В конце концов, после нескольких часов безумного марафона нам обоим было уже достаточно шопинга. Мы вошли в многоэтажный гараж и начали поиски машины. Это заняло некоторое время, но мы нашли ее и начали складывать покупки в багажник.

- Новая машина? - услышала я знакомый голос.

Я обернулась и поморщилась от ужаса при виде лучшего друга Мартина.

- Привет, Михаил, Как дела? - спросила я, целуя его в щеку.

- Лучше ты скажи, что тебе взбрело в голову бросить нас вот так. Черт, Мартин чуть не умер от беспокойства.

- Я уже знаю, как он умирал, трахая эту сицилийку, - сказала я, оборачиваясь и укладывая последнюю сумку в машину. - Он был так увлечен этим, что ему пришлось пережить мое исчезновение.

Михаил стоял как вкопанный и изумленно смотрел на меня. Я подошла к нему.

- Ты думал, что я не знаю? Он трахнул ее в мой день рождения, урод! - в ярости бросила я и направилась к машине.

- Он был пьян, - сказал он, пожав плечами, и я решительно закрыла дверь.

- Ну, теперь он скоро узнает, что ты вернулась, - заявила Ольга, застегивая ремень. - Восхитительно, я люблю такие скандалы.

- А я не очень, особенно когда они касаются меня. Мы поедем в мою квартиру, и ты останешься со мной сегодня, потому что я не хочу быть одна, хорошо?

Ольга кивнула, соглашаясь, и мы тронулись.

- Блядь! - не выбирая, как всегда, слов, скривилась моя подруга, как только мы вошли в дом. - И твой друг сдал тебе вот это, да? Конечно, еще и машину, и, может быть, горничную? Я его знаю?

- Ой, да ладно, это скорее услуга. И ты не знаешь его, потому что он тот, с кем я работала некоторое время назад. Спальня для гостей наверху, но я бы предпочла, чтобы ты спала со мной.

Оля бегала по всему дому, то и дело выкрикивая очередные ругательства. Я с удивлением наблюдала за ее реакцией и гадала, что бы она сказала, увидев Титаник или виллу на склонах Таормины. Я достала из холодильника бутылку португальского вина, два бокала и двинулась за ней наверх.

- Пойдем, я тебе кое-что покажу, - сказала я, поднимаясь по лестнице.

Когда я открыла дверь, она замерла. Мы вышли на

красивую, просторную террасу, расположенную на крыше. Там был стол с шестью креслами, барбекю, шезлонги для загара и джакузи на четверых человек. Я поставила бутылку на стол и налила вина в бокалы.

- У тебя есть вопросы? - слегка приподняв брови, я протянула ей бокал.

- Что ты с ним сделала? Признайся. Я знаю, что это не в твоем стиле, а в моем, но я почему-то никогда не получала хижину с садом на крыше. - Она засмеялась и опустилась в одно из белых кресел. Мы укрылись одеялами и смотрели на мерцающий вдали центр города. Несмотря на то, что меня окружали люди, которых я люблю, не было ни минуты, чтобы я не думала о Массимо. Несколько раз я даже звонила Доменико, но он не отвечал ни на какие мои вопросы, просто хотел знать, хорошо ли я себя чувствую. И все же мне нравилось слышать его голос, потому что он мне нравился. Тем не менее, мне нравилось слышать его голос, потому что он ассоциировался у меня с Черным.

ГЛАВА 13

Когда мы проснулись на следующий день и привели себя в относительный порядок, мне стало на удивление хорошо. Стоя перед зеркалом, я пыталась объяснить себе, что должна жить дальше, еще раз все переосмыслить и начать забывать о неделях, проведенных в Италии. Позавтракали, порылись в шкафу, а также во вчерашних трофеях из магазинов в поисках нарядов на вечер и после пятнадцати отправились в СПА.

- Знаешь что, Оля, мне хочется повеселиться, - сказала я, когда мы выходили из дома. - Мы можем сегодня попасть к парикмахеру?

Она посмотрела на меня, морщась.

- А я, по-твоему, умею причесываться сама? Ну конечно, у меня есть парикмахер, - бросила она со смехом, когда я закрывала дверь.

Наше пребывание в СПА было неким ритуалом, которому мы подвергались время от времени. Скраб, затем массаж, уход за лицом, ногти, парикмахер и, наконец, макияж. Когда пришло время предпоследнего занятия, я села в кресло, а Магда, мой стилист, погладила прядь волос.

- И что мне с этим делать, Лаура?

- Красим в белокурый. - Ольга аж подпрыгнула на соседнем сиденье. - И стрижем под «боб», коротко сзади и длинней спереди!

- Что?! - ахнула Ольга так, что все женщины в креслах повернули головы. — Ты что, с ума сошла?! Лаура, ты, кажется, совсем спятила.

Магда смеялась, поглаживая распущенные пряди.

- Они не в хорошем состоянии, так что с ними ничего не случится. Ты уверена?

Я утвердительно кивнула, и Оля опустилась в кресло, недоверчиво качая головой.

Тем временем, чтобы ускорить небольшую задержку, вызванную моими причудами, появились визажисты и приступили к работе.

- Готово! - сказала Магда через два часа, с удовлетворением глядя на мое отражение.

Эффект был сказочным, цвет спелого зерна идеально соответствовал моей загорелой коже и черным глазам. Я выглядела молодой, свежей и аппетитной. Оля стояла позади меня, удивленно подняв одну бровь.

- Ладно, я была неправа, ты выглядишь потрясающе. А теперь пошли, потому что уже пора на вечеринку. - Она схватила меня за руку, и мы двинулись к машине.

Мы припарковались в гараже и поднялись на лифте наверх. Я вставила ключ в замок и повернула его.

- Странно, мне показалось, что я заперлась сразу, -сказала я.

Выпив бутылку вина и переодевшись во что-то менее удобное, чем спортивный костюм, но более эффектное, мы стояли перед зеркалом. Мы были готовы.

Для сегодняшнего выхода я выбрала очень чувственный черный комплект. Юбка-карандаш с высокой талией, к которой я надела идеально облегающий укороченный топ с длинными рукавами. Между верхом и низом образовался примерно четырехсантиметровый зазор, красиво демонстрирующий мышцы живота. Черные шпильки с узким носком и усеянный заклепками клатч того же цвета идеально гармонировали с остальным. Ольга же, напротив, сделала ставку на свои козыри, то есть пышные груди и чудесные бедра, надев бандажное платье телесного цвета. Все это она дополнила лодочками на шпильках и сумочкой того же оттенка, и золотыми аксессуарами.

- Эта ночь наша! - сказала она. - Только присматривай за мной, потому что я хотела бы поехать с тобой домой.

Я засмеялась и вытолкнула ее за дверь.

Бесспорным плюсом жизни, которую вела Ольга, было то, что в каждом клубе она знала хотя бы охранников, а в большинстве - менеджеров или хозяев.

Мы сели в такси и поехали в одно из наших любимых заведений в центре города. «Ритуал» на Мазовецкой, 12, здесь мы пили, ели, и я бы хотела сказать, что мы с были парнями, но, к сожалению, эта часть касалась только моей подруги.

Когда мы вышли из машины, у клуба в очереди стояло около ста человек. Ольга демонстративно прошла мимо толпы и подошла к веревке, дважды поцеловав охранницу.

Та сняла шнур, блокирующий проход, и через некоторое время мы были уже внутри, приветствуя жену хозяина - Монику, которая застегивала нам на руки ВИП-повязки.

- Ты, как всегда, выглядишь цветущей! - обратилась к ней Оля, и Моня махнула рукой, отпуская ее.

- Ты всегда так говоришь. - Очаровательная брюнетка засмеялась и покачала головой. - Все равно это не спасет тебя от выпивки со мной. - Она подмигнула нам и кивнула, чтобы мы пошли за ней.

Мы поднялись по лестнице и сели за столик, а Моня, отдав распоряжение официантке, исчезла.

- Сегодня я угощаю! - сказала я, перекрикивая музыку и вытаскивая из сумочки карточку, которую получила от Доменико.

Я подумала, что пришло время ее использовать. Я хотела сделать это только один раз и купить только одну вещь.

Я кивнула официантке и сделала заказ. Через некоторое время она уже несла через клуб «Моё! rose» в ведерке со льдом. Увидев это, Оля эйфорически вскочила с сиденья.

- Богато! - крикнула она, беря в руку бокал. - За что пьем?

Я знала, за что хочу выпить и почему хочу почувствовать именно этот вкус.

- За нас! - сказала я, отпивая глоток.

Но я не пила ни за меня, ни за Олю. А за Массимо и за триста шестьдесят пять дней, которых не было. Я чувствовала грусть и в то же время спокойствие, потому что мне казалось, что я отчасти уже смирилась с ситуацией. Выпив половину бутылки, мы двинулись на танцпол. Мы покачивались в такт музыке, дурачась. Мои чудесные туфли, однако, не были созданы для танцев, поэтому после трех заходов мне пришлось отдохнуть. Вернувшись к столику, я почувствовала, что кто-то хватает меня за руку.

- Привет! - Я обернулась и увидела Мартина.

Я вырвала у него руку и стояла, впиваясь в него ледяным взглядом, полным ненависти.

- Где ты была столько времени? - спросил он. - Мы можем поговорить?

В голове прокручивались фотографии, выпавшие из конверта, показанного Массимо. Мне тогда хотелось разорвать его в клочья, но теперь, когда эмоции улеглись, он был мне уже совершенно безразличен.

- Мне нечего тебе сказать, - бросила я и повернулась, направляясь к дивану.

Он не отставал и через некоторое время снова был рядом со мной.

- Лаура, пожалуйста! Дай мне минутку.

Я сидела и смотрела на него, бесстрастно потягивая шампанское, вкус которого придавал мне сил.

- Ты не скажешь мне ничего, чего я не знаю или не видела.

- Я поговорил с Михаилом, позволь мне объяснить, пожалуйста, позже я оставлю тебя в покое.

Несмотря на прежний гнев и отвращение, которое я испытывала к нему после просмотра фотографий, я решила, что он заслуживает возможности рассказать мне свою версию.

- Хорошо, но не здесь. Подожди.

Я подошла к Оле и объяснила ей ситуацию. Она не удивилась и не рассердилась, потому что уже успела найти мне замену в образе очаровательного блондина.

- Иди! - сказала она. - Я сегодня не вернусь, так что не жди.

Я подошла к Мартину и кивнула, давая ему сигнал к выходу.

Когда мы покинули клуб, он направил меня к стоянке и открыл дверцу своей машины.

- Насколько я вижу, ты приехал сюда не на вечеринку? - спросила я, садясь в белый «Ягуар».

- Я приехал сюда за тобой, - ответил он и закрыл за мной дверь.

Мы ехали по знакомым кварталам, и я хорошо знала, где будет финал этой поездки.

- Лаура, с такими волосами ты выглядишь восхитительно, - сказал он спокойным тоном, глядя на меня.

Я проигнорировала его, потому что его мнение меня совершенно не интересовало, и продолжала смотреть на пейзаж за стеклом.

Мартин нажал кнопку пульта от гаража, и ворота поднялись. Он припарковался, и мы поднялись наверх. Когда я вошла в коридор его квартиры, мне стало плохо. Даже этот интерьер, несмотря на то, что он никогда не был замечен Черным, ассоциировался у меня с ним.

- Хочешь чего-нибудь выпить? - спросил он, подходя к холодильнику.

Я села на диван и почувствовала себя неуютно. У меня было странное ощущение, что в данный момент я действую против воли Массимо, нарушая его запрет на общение с Мартином. Если бы он видел меня сейчас, если бы знал, он убил бы его.

- Думаю, вода будет лучше всего, - решил он, ставя передо мной стакан. - Я расскажу тебе все, а ты поступишь так, как захочешь.

Я села и махнула рукой, чтобы он начал.

- Когда ты сорвалась с шезлонга и убежала, я понял, что ты права, и побежал за тобой. Но на стойке регистрации меня остановил один из сотрудников отеля, заявив, что в нашем номере есть какая-то серьезная поломка, и они должны войти в нее. Когда мы с людьми из службы закончили проверять этот сигнал, оказалось, что это системная ошибка, и ничего не случилось. Я выбежал на улицу и искал тебя, пока не стемнело. Я был уверен, что найду тебя, я думал, что ты далеко не ушла, поэтому не сразу вернулся за телефоном. И когда я наконец приехал в отель, чтобы позвонить, в номере уже лежало письмо, в котором ты написала все это, и ты была права. Я знал, что облажался. - Он опустил голову и принялся грызть пальцы. - В ярости я заказал в номер выпивку и позвонил Михаилу. Не знаю, то ли из-за нервов, то ли из-за похмелья, но я почувствовал себя пьяным сразу после первого стакана. - Он поднял глаза и пристально посмотрел мне в глаза. - И хочешь ты в это верить или нет, потом уже ничего не помню. Когда мы проснулись утром, и Каролина рассказала мне, что я сделал, мне захотелось блевать. -Мартин сделал вдох и снова опустил голову. - И я думал, что хуже уже быть не может, но тут еще и на стойке регистрации нам сообщили, что мы должны покинуть отель, потому что наши кредитные карты не имеют покрытия. Поэтому мы уехали с острова. Над этими праздниками висел какой-то рок, словно все с самого начала должно было сложиться плохо...

Когда он закончил говорить, я закрыла руками лицо и громко вздохнула. Я знала, что то, что он говорит, хотя и звучало нелепо, с небольшим вмешательством со стороны Массимо, было весьма вероятно. Теперь я уже не знала, на кого больше зла, на Черного или на Мартина за то, что он вляпался в это.

- Но что это меняет? - ответила я через некоторое время. - Разве ты не помнишь, что переспал с ней? Кроме того, правда в том, что наши ожидания были совершенно разные. Ты хочешь иметь печенье и ты имеешь печенье, а я всегда буду ожидать большего, чем ты можешь мне дать.

Мартин соскользнул с дивана, опустившись на колени рядом со мной.

- Лаура, - начал он, хватая меня за руки, - ты во всем права, так оно и было. Но за эти недели я понял, как сильно люблю тебя, и не хочу тебя терять. Я сделаю все, чтобы доказать тебе, что я могу быть другим.

Я ошеломленно смотрела на него и чувствовала, как к горлу подступает выпитое недавно шампанское.

- Меня тошнит! - объявила я, вставая с дивана и шатаясь двинулась в сторону ванной.

Меня тошнило до тех пор, пока мой желудок не стал совершенно пустым; я устала от этого дня и этого разговора.

Я вышла из ванной и попыталась надеть валяющиеся в коридоре туфли.

- Я еду домой, - бросила я, вдавливая ноги в туфли.

- Ты никуда не поедешь, я не отпущу тебя в таком состоянии, - сказал он, выхватывая у меня из рук сумочку.

- Мартин, пожалуйста! - нетерпеливо отмахнулась я.

- Я хочу поехать к себе.

- Хорошо, но позволь мне отвезти тебя домой. - Не принимая отказа, он забрал у меня ключи от машины.

Мы выехали из гаража, и он повернулся ко мне с написанным на лице вопросом. Я забыла, что он не знал моего нового адреса.

- Налево, - показала я, махнув рукой. - Потом направо и прямо.

Наконец, после десяти минут моей навигации, мы были под домом.

- Спасибо, - сказала я, хватаясь за ручку двери, но дверь даже не дрогнула.

- Я провожу тебя, хочу убедиться, что ты благополучно добралась.

Мы поднялись наверх, и я во что бы то ни стало хотела остаться одна.

- Это здесь, - сказала я, вставляя ключ в дверь моей квартиры. - Спасибо за заботу, но теперь я справлюсь.

Мартин не отставал; когда я открыла, он попытался проскользнуть за мной в квартиру.

- Какого хрена ты лезешь? Разве ты не понимаешь, что мне больше не нужна твоя компания? - рявкнула я, вставая на пороге. - Ты сказал, что должен был сказать, а теперь я хочу остаться одна. Исчезни.

Я попыталась закрыть дверь, но мощные руки Мартина не давали мне этого сделать.

- Я соскучился, позволь мне войти. - не сдавался он.

Наконец я отпустила дверь, отступила внутрь и включила свет.

- Мартин, черт побери, я сейчас вызову охрану! - закричала я.

Мой бывший парень стоял на пороге, не переступая его, и гневным взглядом смотрел на что-то позади меня. Я обернулась, и у меня чуть не остановилось сердце. С дивана неторопливо поднялся Массимо и направился к входной двери.

- Я не понимаю, о чем вы говорите, но Лаура, похоже, не хочет, чтобы вы входили, - бросил Черный, встав в десятке сантиметров от Мартина. - Ты хочешь, чтобы я сказал тебе это так, чтобы ты понял? Может быть, по-английски будет проще?

Мартин напрягся всем телом и, не сводя глаз с Черного, сказал спокойным, низким тоном:

- Увидимся, Лаура. Я на связи, - он повернулся и сел в лифт.

Когда он исчез из виду, Черный закрыл дверь и встал передо мной. Я не была уверена, что все это происходит на самом деле. Ужас и гнев смешивались с радостью и облегчением. Он был здесь, цел и невредим. Мы долго стояли так, глядя друг на друга, и напряжение между нами было невыносимым.

- Где ты, блядь, был?! - закричала я, замахиваясь на него. - Ты хоть понимаешь, эгоист, что я пережила? Тебе кажется, что постоянно терять сознание - это идеальная форма проведения досуга? Как ты мог бросить меня вот так? Господи! - Я сползла по стене на пол.

- Ты выглядишь очаровательно, малышка! - сказал он, пытаясь взять меня на руки. - Эти волосы...

- Не трогай меня, черт возьми! Ты больше никогда не тронешь меня, если не объяснишь, что произошло!

При этих словах Черный выпрямился и некоторое время стоял, возвышаясь надо мной. Он выглядел еще красивее, чем я его запомнила. Одетый в черные брюки и футболку с длинными рукавами того же цвета, он демонстрировал идеально вылепленную фигуру. Даже сейчас, злясь на него, я не могла не заметить, насколько он привлекателен. Я знала, что он подстерегает меня, как дикое животное, и вот-вот произойдет нападение.

И я не ошиблась. Массимо наклонился и, схватив меня за плечи, поставил на ноги, ловко скользнул плечом мне под живот и перекинул через плечо, так что я повисла вниз головой вдоль его спины.

Я понимала, что мое сопротивление или крики ничего не дадут, поэтому по инерции висела, ожидая, что он сделает. Он прошел через дверь в спальню и бросил меня на кровать, придавливая своим телом мое, чтобы лишить меня возможности двигаться.

- Ты встречалась с ним, несмотря на мой запрет. Ты знаешь, что если понадобится, я убью этого человека, чтобы он не виделся с тобой?

Я молчала, не хотела открывать рот, потому что знала, что из него хлынет поток слов. Было поздно, я устала и проголодалась, и вся ситуация определенно переполняла меня.

- Лаура, я с тобой разговариваю!

- Слышу, но мне не хочется с тобой разговаривать, -тихо сказала я.

- Это даже лучше, потому что последнее, чего я сейчас хочу, это трудные разговоры, - заявил он и грубо впился языком мне в рот.

Я хотела оттолкнуть его, но когда почувствовала его вкус и запах, перед глазами пролетели все эти дни без него. Я хорошо помнила сопутствующие мне страдания и горе.

- Шестнадцать, - прошептала я, не прерывая поцелуя.

Массимо остановил свой безумный порыв и вопросительно посмотрел на меня.

- Шестнадцать! - повторила я. - Столько дней ты мне должен, дон Массимо.

Он улыбнулся и одним движением стянул черную футболку, в которую был одет. Приглушенный свет из гостиной осветил его торс. Моим глазам предстал вид свежих ран, некоторые еще с повязками.

- Боже, Массимо, - прошептала я, вылезая из-под него. - Что случилось?

Я нежно касалась его тела, словно волшебным образом хотела избавить его от болезненных мест.

- Обещаю, что расскажу тебе все, но не сегодня, хорошо? Я хочу, чтобы ты выспалась, наелась и, прежде всего, была трезва. Лаура, ты ужасно худая, - сказал он, поглаживая мое обтянутое черной тканью тело. - Мне кажется, тебе в этом неудобно, - сказал он, перевернув меня на живот.

Он медленно расстегнул молнию юбки и тянул ее с моих бедер, пока она не оказалась на полу. С топом он поступил точно так же, и через некоторое время я лежала перед ним только в кружевном белье.

Он смотрел на меня, расстегивая ремень от брюк. Я смотрела, как он это делал, и мне вспомнилась резкая сцена с самолета.

- Я не знаю этого комплекта, - заметил он, стягивая штаны вместе с боксерами. - И мне это не нравится, думаю, тебе стоит его снять.

Я наблюдала за ним, медленно расстегивая лифчик. Впервые мне довелось увидеть его достоинство, когда оно не была жестким. Его толстый, тяжелый член медленно поднимался по мере того, как я избавлялась от нижнего белья, но даже когда он не стоял, он был великолепен, и единственное, о чем я думала, - это скорее почувствовать его внутри себя.

Лежа голой на кровати, я закинула руки за голову, в очередной раз демонстрируя покорность.

- Иди ко мне! - сказала я, раздвигая пошире ноги.

Массимо схватил мою ногу, поднес к губам, перецеловал все пальцы и медленно опустился на матрас. Он водил языком по внутренней стороне моих бедер, пока не добрался до места их соединения. Он поднял глаза и посмотрел на меня, кипя желанием. Этот взгляд сказал мне, что эта ночь не будет романтической.

- Ты моя! - простонал он и впился в меня языком.

Он жадно лизал, доходя до самых чувствительных точек. Я извивалась под ним и чувствовала, что достижение оргазма не займет у меня много времени.

- Не хочу так! - сказала я, хватая его за голову. - Иди ко мне, войди в меня, я должна почувствовать тебя полностью.

Массимо, не колеблясь, исполнил то, о чем я его просила; он вошел в меня грубо и крепко, сходу пустив наши тела в галоп, напоминающий стук моего сердца в этот момент. Он страстно трахал меня, крепко сжимая руками, и целовал так глубоко, что я не могла отдышаться. Внезапно по моему телу разлилась волна наслаждения, я впилась ногтями в его спину и провела ими до самых ягодиц. Боль, которую я причинила ему, была для него как решающий толчок, и тепло спермы разлилось внутри меня. Мы начали и кончили почти одновременно. По моим щекам потекла неконтролируемая волна слез, я почувствовала облегчение. «Все-таки это происходит наяву!» - подумала я и прижалась к нему лицом.

- Эй, малышка, что происходит? - спросил он, сползая с меня.

Я не хотела говорить с ним, не сейчас, я повернулась к нему и обняла так, словно хотела спрятаться в нем. Он гладил меня по волосам и губами собирал со щеки слезы, пока я не заснула.

Я проснулась, когда в гостиную сквозь незанавешенное окно врывались лучи солнца. Полузакрыв глаза, я протянула руку к другой стороне кровати. Он был там. Я отвела глаза и сорвалась на крик. Вся простыня была окровавлена, а он даже не вздрогнул.

- Массимо, - трясла я его, крича.

Я перевернула его на спину, и он растерянно открыл глаза. Я с облегчением опустилась на матрас. Он огляделся и провел ладонью по груди, вытирая кровь.

- Ничего, милая, это просто швы закровили, - сказал он, приподнимаясь и улыбаясь мне. - Я даже не чувствовал этого ночью. Но, наверное, нам нужно вымыться, потому что мы выглядим так, будто вместе кого-то замочили, - весело сказал он, расчесывая волосы чистой рукой.

- Мне это не нравится! - бросила я и пошла в ванную.

Мне не пришлось долго ждать, пока он появится рядом. На этот раз я мыла его, аккуратно отмачивая пропитанные кровью повязки. Когда я закончила, я взяла аптечку и заклеила раны заново.

- Тебе нужно к врачу! - объявила я тоном, не терпящим возражений.

Он посмотрел на меня теплым взглядом, в котором таилась покорность.

- Как скажешь, только сначала позавтракай. Твой пост закончился вчера, - сказал он, вылезая из ванны и целуя меня в лоб.

Я подошла к холодильнику и обнаружила абсолютное отсутствие еды. На полках стояли только вино, вода и соки. Черный подошел ко мне сзади и, прижав лицо к моему, уставился в почти пустое нутро.

- Я вижу, что у нас очень скудное меню.

- В последнее время у меня не было аппетита. Но внизу есть магазин, почувствуй себя нормальным человеком и сходи за покупками, я составлю тебе список, а потом приготовлю завтрак, - сказала я, закрывая дверь.

С этими словами он отступил назад и облокотился на небольшой столик, стоявший на кухне.

- Покупки? - спросил он, нахмурившись.

- Да, дон Массимо, покупки. Масло, булочки, бекон, яйца - равняется завтрак.

Черный с нескрываемым удовольствием вышел из кухни, бросив на пороге:

- Составь список.

После краткой инструкции, как добраться до магазина, который находился в том же здании метрах в пяти от выхода из подъезда на улицу, я наблюдала, как он садится в лифт.

Я предполагала, что ему потребуется больше времени, чем обычно, но все же меньше, чем потребовалось бы мне, чтобы привести себя в порядок. Поэтому я поспешила в ванную, поправила волосы, сделала легкий макияж в стиле «я не красилась, я так выгляжу каждое утро» и, запрыгнув в розовый спортивный костюм, улеглась на диван.

Массимо на удивление быстро вернулся, не пользуясь домофоном.

- С каких пор ты в Польше? - спросила я, когда он вошел.

Он замешкался и некоторое время смотрел на меня.

- Сначала завтрак, потом разговор, Лаура. Я никуда не уйду, и уж точно не оставлю тебя.

Он поставил покупки на стойку на кухне и вернулся ко мне.

- Ты приготовишь завтрак, малышка, потому что я понятия не имею о приготовлении пищи, а я в это время воспользуюсь твоим компьютером.

Я поднялась и направилась в сторону кухни.

- Тебе повезло, что я люблю готовить, и неплохо в этом разбираюсь, - сказала я и взялась за дело.

Через полчаса мы сидели на мягком ковре в гостиной, и ели завтрак в стиле all-American.

- Ладно, Массимо, я и так долго терпела. Говори! -рявкнула я, откладывая столовые приборы.

Черный прислонился спиной к краю дивана и шумно втянул воздух.

- Спрашивай! - пронзил он меня ледяным взглядом.

- Давно ты в Польше?

- Со вчерашнего утра.

- Ты был в этой квартире, когда меня здесь не было?

- Да, когда вы с Ольгой ушли около пятнадцати.

- Откуда ты знаешь код от домофона и сколько еще существует комплектов ключей?

- Я сам его установил, это год моего рождения, а ключи у нас только у нас с тобой.

«Тысяча девятьсот восемьдесят шесть, то есть ему всего тридцать два года», - подумала я и вернулась к разговору, который сейчас интересовал меня больше, чем его возраст.

- С тех пор, как я в Польше, твои люди тоже здесь? Массимо с наслаждением сложил руки на груди.

- Конечно, ты же не думала, что я оставлю тебя одну?

Подсознательно я знала ответ еще до того, как он дал мне его. Я знала, что постоянное ощущение того, что за мной наблюдают, не возникает ниоткуда.

- А вчера? Ты тоже послал людей за мной?

- Нет, вчера я сам был почти везде, где и ты, Лаура, включая квартиру твоего бывшего парня, если ты об этом. И я клянусь тебе, когда ты садилась в его машину под клубом, я еле удержался, чтобы не достать пистолет. - Его взгляд был серьезным и ледяным. - Давай проясним, малышка. Либо ты не будешь поддерживать с ним никаких контактов, либо я просто избавлюсь от него.

Я знала, что переговоры с ним не имеют смысла, но десятки часов обучения манипуляциям не прошли даром, поэтому знала, как это сделать.

- Меня удивляет, что ты видишь в нем соперника, -бесстрастно начала я. - Я не думала, что ты боишься конкуренции, тем более что после того, что я увидела на фотографиях, он точно не конкурент. Ревность - это слабость, и она ощущается только тогда, когда человек чувствует, что соперник достоин ее. Значит, он по крайней мере так же хорош, как и ревнивец, или даже лучше. - Я повернулась к нему и нежно поцеловала. - Я не думала, что у тебя есть слабости.

Черный сидел молча, играя с чашкой чая.

- Знаешь, Лаура, ты права. Я могу принять разумные аргументы. Что ты предлагаешь в этой ситуации?

- Что я предлагаю? - повторила я вслед за ним. - Ничего, я считаю, что этот этап моей жизни закрыт, если Мартин чувствует по-другому, это его дело. Он может продолжать мучиться, меня это больше не касается. Кроме того, ты должен знать, что я, как и ты, не прощаю предательства. Кстати говоря, что вы бросили ему в напиток в мой день рождения?

Массимо отставил чашку и с ужасом посмотрел на меня.

- Ты что, думал, я не узнаю? Поэтому ты запретил мне разговаривать с ним, чтобы я не узнала правду? - процедила я сквозь стиснутые зубы.

- Важен факт, - выдавил он, - к тому же далеко не каждый после этого вещества бегает по девкам. Это была не таблетка какого-либо возбудителя, это было только средство, усиливающее действие алкоголя. Он должен был напиться быстрее обычного, вот и все. Я не буду отрицать, что я не участвовал в том, чтобы он не последовал за тобой сразу, когда ты выбежала из отеля. Конечно, я его нарочно притормозил. Просто подумай о том, что это изменит, и уверена ли ты, что хочешь, чтобы все это выглядело по-другому.

Он поднялся с ковра и сел на диван.

- Иногда мне кажется, что ты забываешь, кто я и какой я. Ты можешь изменить меня, когда я с тобой, но я не изменюсь для всего остального мира. И если я хочу что-то, у меня это будет. Я бы похитил тебя в тот или иной день, это был лишь вопрос времени и тех или иных методов.

После того, что я услышала, я рассердилась. Я знала, что он все равно сделает все, что захочет, но тот факт, что от меня совсем ничего не зависело, сводил меня с ума.

- Ты действительно хочешь говорить о прошлом, на которое мы оба больше не влияем? - спросил он, наклоняясь ко мне и слегка щурясь.

- Ты прав, - вздохнула я. - А Неаполь? - я зажмурила глаза при мысли о словах, которые тогда услышала. - По телевизору сказали, что ты убит.

Массимо потянулся, опираясь на подушки на диване. Он пристально смотрел на меня, словно желая оценить, сколько правды я вынесу. Наконец он начал рассказывать.

- Когда я вышел из гостиничного номера, оставив тебя, я спустился к стойке регистрации. Я хотел дать тебе время принять решение. Проходя через вестибюль, я увидел Анну, садящуюся в машину своего сводного брата. Я знал, что раз дон Эмилио здесь, что-то должно было случиться.

Я прервала его.

- Что значит: дон?

- Эмилио - глава неаполитанской семьи, которая в течение нескольких поколений господствовала над западной частью Италии. После того, что она сказала, когда встретила нас, и зная ее характер, я чувствовал, что она что-то задумала. Я должен был оставить тебя, потому что знал, что она не заподозрит, что я это сделаю. И если она собиралась преследовать тебя, преследуя меня, я должен был немного испортить ее план. Я вернулся на корабль и улетел на Сицилию. Чтобы сохранить максимум видимости, ко мне присоединилась одна из служанок Титаника, которая больше всего походила на тебя. Переодевшись в твои вещи, она отправилась со мной домой, после чего мы улетели в Неаполь. Встреча с Эмилем была запланирована на несколько недель раньше, у нас много общих дел.

- Подожди, ты был в отношениях с сестрой другого дона? Разве так можно?

Массимо засмеялся и отпил глоток чая.

- А почему бы и нет? К тому же тогда это казалось мне отличной идеей. Возможное слияние двух влиятельных семей гарантировало бы на долгое время мир и монополию в большей части Италии. Видишь ли, Лаура, ты плохо знаешь мафию. Мы по сути являемся компанией, корпорацией и, как и в любом бизнесе, у нас также есть слияния и поглощения. С той лишь разницей, что чуть жестче, чем в обычном бизнесе. Я был надежно подготовлен к делу, которое я когда-то должен был взять на себя. Меня учили дипломатическим решениям, и только в крайнем случае я прибегаю к насилию. Вот почему моя семья - одна из самых сильных и богатых среди итальянской мафии во всем мире.

- В мире? - спросила я в недоумении.

- Да, я веду бизнес в России, Великобритании, в Соединенных Штатах, наверное, было бы проще сказать, где я его не веду. - Радость и гордость от того, чего достигла его семья, были почти осязаемы.

- Хорошо, а теперь вернемся к тому, что случилось в Неаполе...

- Анна знала о моей встрече с ее братом, сама еще весной уговаривала меня ехать к нему. Я не мог отказать только потому, что мы с ней больше не были вместе, это было бы оскорблением для Эмилио, и я не мог себе этого позволить. Я оказался в условленном месте, меня сопровождал, как всегда, Марио, мой консильере, и несколько человек, которые остались в машинах. Переговоры шли не так, как я хотел, кроме того, я чувствовал, что есть что-то, о чем он не говорит мне. Когда мы решили, что соглашение невозможно, мы покинули здание. Эмилио вышел за мной и извергнул из себя поток угроз, выкрикивая, что я непорядочно обошелся с его сестрой, что оскорбил ее и приказал ей избавиться от нерожденного ребенка. Позже прозвучало слово, которое мы все ненавидим, потому что каждый, у кого есть хоть капля разума, знает, что это не приводит ни к чему хорошему: вендетта, то есть кровная месть.

- Что?! - воскликнула я, поморщившись, словно его рассказ причинял мне боль. - Разве так бывает не только в кино?!

- К сожалению, не только, в Коза Ностре, если ты убьешь члена семьи или предашь его, вся организация будет охотиться на тебя. Я знал, что дальнейший разговор не имеет смысла. Если бы не место, где мы были, и время, это, вероятно, разыгралось бы сразу, но он тоже не был глуп и хотел покончить с этим как можно быстрее. Когда мы ехали со встречи в аэропорт, дорогу нам преградили два Рейндж-ровера, из которых высаживались люди Эмилио, а также он сам. Завязалась перестрелка, в которой он погиб, я думаю, от моей пули. Появились карабинеры, и мне вместе с Марио пришлось спрятаться в надежном месте и переждать. Автомобили, оставшиеся на месте происшествия, были зарегистрированы на одну из моих компаний. Поэтому писаки, имея лишь краткую информацию от полиции, «убили» меня, а не Эмилио.

Я шумно вздохнула, уставившись на него, и у меня появилось ощущение, будто я смотрю какой-то жуткий гангстерский фильм. Я не знала, вписываюсь ли я и мое больное сердце в тот мир, но я была уверена в одном - я была безумно влюблена в человека, который сидел передо мной.

- Чтобы тебе было ясно, Лаура, - у Анны не было никакой беременности, в этом вопросе я очень внимателен.

Когда он произнес эти слова, я замерла. Я совершенно забыла о том, что сказал мне Доменико в день моего отъезда из Сицилии.

- У тебя есть передатчик, имплантированный под кожу? - спросила я как можно спокойнее.

Массимо откинулся на спинку сиденья, и его лицо сменило выражение, словно он знал, к чему я клоню.

- Есть, - коротко бросил он, кусая губы.

- Ты можешь мне его показать?

Массимо снял толстовку спортивного костюма, в котором он был, и подошел ко мне. Он протянул левую руку, а правой схватил мою ладонь, наводя на маленькую трубочку под кожей. Я коснулась ее, как будто она обжигала меня, а затем коснулась того же места на моем теле.

- Лаура, пока ты не начала истерику, - начал он, надевая кофту. - Той ночью я...

Я не дала ему закончить.

- Я убью тебя, Массимо, серьезно, - процедила я сквозь зубы. - Как ты мог солгать мне в таком деле? - Я смотрела на него, ожидая, что он скажет что-нибудь умное, и в голове у меня мелькали мысли, что будет, если...

- Я готов просить прощения. Тогда я подумал, что самый простой способ остановить тебя - это ребенок.

Я знала, что он честен, но обычно женщины ловили богатых парней таким способом, а не наоборот.

Я встала, схватив сумочку, и направилась к двери, а Черный рванулся за мной, но я махнула рукой, чтобы он сел, и вышла. Я спустилась на лифте в гараж, пытаясь успокоиться, села в машину и направилась в торговый центр недалеко от моего дома.

Я нашла в нем аптеку, купила тест и вернулась. Когда я вошла, Черный сидел в той же позе, в которой я его оставила. Я положила все на скамью и произнесла твердым голосом:

- Ты ворвался в мою жизнь, похитил меня, попросил год, шантажировал смертью моих любимых, но этого было недостаточно. Ты должен был попытаться все испортить, решая единолично, быть ли нам родителями или нет. Итак, дон Массимо, я сейчас расскажу тебе, как будет, - выпалила я повышенным тоном. - Если через минуту окажется, что я беременна, ты уйдешь отсюда, и я никогда не буду твоей.

При этих словах Черный встал и шумно втянул воздух.

- Я еще не закончила, - сказала я, отходя от него к окну. - Ты будешь видеться с ребенком, но не со мной, и он никогда не возьмет власть после тебя и не будет жить на Сицилии, ясно? Я буду рожать и воспитывать его, хотя это не в моих правилах, потому что я привыкла, что семью составляют как минимум три человека. Но я не позволю твоим прихотям разрушить жизнь существа, которое не виновато в том, что его толкают в этот мир. Понимаешь?

- А что, если нет? - Черный подошел ближе и встал напротив.

- Тогда тебя ждет долгое покаяние, - сказала я, отворачиваясь.

По дороге в ванную я взяла тест со стеклянной столешницы, на ватных ногах прошла мимо Массимо и закрыла за собой дверь туалета. Я сделала то, что предписывал рецепт, и положила пластиковый указатель на раковину. Я сидела на полу, прислонившись к стене, хотя время, необходимое для проявления результата, давно прошло. Сердце колотилось так, что я почти видела его сквозь кожу, а кровь пульсировала в висках. Мне было страшно и тошнило.

- Лаура, - Массимо постучал в дверь. - Все хорошо?

- Сейчас, - крикнула я, поднимаясь и глядя в сторону умывальника. - Господи, пронеси... - прошептала я.

ГЛАВА 14

Когда я вышла, черный сидел на кровати с таким выражением лица, которого я никогда не видела у него. На его лице были забота, страх, беспокойство и, прежде всего, напряжение. При виде меня он вскочил с места. Я встала перед ним и протянула руку с тестом. Он был отрицательным. Я бросила его на пол и направилась в сторону кухни. Из холодильника я достала бутылку вина, налила себе бокал и опустошила весь. Пока пронесло... Я повернула голову и посмотрела на прислонившегося к стене Массимо.

- Никогда больше так не делай. Если мы решим стать родителями, это будет так, но по обоюдному согласию, а не случайно или по глупости нас обоих. Понимаешь?

Он подошел и крепко уткнулся лицом в мои волосы.

- Прости, малышка, - прошептал он. - А если серьезно, то мне очень жаль, у нас был бы симпатичный ребенок.

Он со смехом отстранился, словно знал, что я вот-вот нанесу ему удар. Ловя мои руки, которыми я размахивала, он продолжал дразнить меня.

- Если бы это был мальчик с твоим характером, в тридцать лет он стал бы капо ди тутти капи, а этого не удалось даже мне.

Я встала перед ним и опустила руки.

- У тебя опять кровь идет, - сказала я, расстегивая его балахон, который уже успел промокнуть. - Мы едем к врачу, и этот глупый разговор, по-моему, закончен, наш сын не будет в мафии.

Он прильнул ко мне обнаженным телом, совершенно не обращая внимания на то, что он пачкает меня. Он с улыбкой смотрел мне в глаза и нежно целовал.

- Итак, - сказал он между поцелуями, - у нас будет сын?

- Ой, да ладно, это чисто гипотетически... Одевайся, мы едем в клинику.

Я еще раз перевязала ему раны и пошла в гардеробную. Я сбросила с себя испачканную его кровью одежду, втиснулась в яркие рваные джинсы, белую футболку и любимые кроссовки Изабель Марант. Когда я закончила одеваться, в комнату вошел Черный и открыл один из четырех огромных шкафов. С любопытством я обнаружила, что весь он был набит его вещами.

- Когда ты успел распаковать вещи?

- Вчера днем и ночью было много времени, к тому же ты, наверное, не думаешь, что я сделал все это сам.

Я никогда не видела, чтобы он так одевался, походил на нормального молодого, хорошо одетого парня. Он надел темно-синие потертые джинсы и черную толстовку, плюс спортивные мокасины. Он выглядел безумно стильно. Он потянулся к чемодану, который стоял внутри шкафа, и вытащил маленькую коробочку.

- Ты что-то забыла, - сказал он, застегивая мне на руку часы, которые я получила от него некоторое время назад, когда мы ехали в аэропорт.

- Это тоже передатчик? - бросила я со смехом.

- Нет, Лаура, это часы, одного передатчика достаточно, и давай больше не будем об этом! - и он послал мне предостерегающий взгляд.

- Поехали, а то твои раны снова откроются, - скомандовала я, беря ключи от БМВ.

- Ты пила, значит, не поведешь, - сказал он, кладя их на столешницу.

- Хорошо, но как ты сможешь, если не умеешь водить машину?

Массимо стоял с лукавой улыбкой и смотрел на меня, подняв брови.

- Некоторое время назад я участвовал в ралли, поэтому поверь мне, я умею управляться с коробкой передач. Но мы не поедем на твоей машине, потому что я не люблю водить автобусы.

- Ну, тогда я вызову такси.

Я достала из сумочки телефон и набрала номер, а Черный медленно вынул его из моей руки и нажал на красную кнопку. Он подошел к шкафчику, который стоял рядом с дверью, и открыл самый нижний ящик. Он извлек из нее два конверта.

- Ты не заглядывала сюда, да? - иронически спросил он, открывая первый. — У нас есть и другие транспортные средства, стоящие в гараже, которые мне больше подходят. Пошли!

Мы спустились на уровень минус один, Массимо нажал кнопку на пульте, который держал в руке. На одном из мест замигали огни машины. Мы прошли немного, и моим глазам предстала черная «Ferrari Italia». Я остановилась и недоверчиво уставилась на плоскую, восхитительную спортивную машину.

- Которая еще принадлежит тебе? - спросила я, глядя, как он садится внутрь.

- Какоую только выберешь, детка, залезай.

Машина внутри чем-то напоминала космический корабль: разноцветные кнопки и ручки, сплющенный внизу руль. «Бессмыслица какая-то, - подумала я. Как можно ездить на ней, не читая инструкции по эксплуатации?»

- Ну что, эффектнее уже некуда?

Черный нажал кнопку с надписью пуск, и машина взревела.

- Да, так и есть, но она слишком привлекает внимание. Кроме того, состояние польских дорог недостаточно удовлетворительное, чтобы не угробить ее подвеску. - Он удивленно поднял брови и надавил на газ.

Мы выехали из гаража. Уже с первых метров я поняла, что он прекрасно знал, что делает, садясь за руль. Мы миновали еще один перекресток, и я провела нас по дороге

в частную больницу в Виланове. Я выбрала это место, потому что там работали несколько знакомых врачей. Я познакомилась с ними на одной из медицинских конференций, которые проводила, и мы понравились друг другу. Они вообще любили веселиться, хорошо питаться и пить дорогие спиртные напитки, а к тому же ценили мою осмотрительность. Я позвонила одному из них, который был хирургом, и сказала, что мне нужна услуга.

В приемной больницы сидели молодые женщины, я подошла к одной из них, представилась и попросила направить нас в палату к доктору Оме. Они почти полностью игнорировали меня, глядя на красивого итальянца, который меня сопровождал. Впервые я видела, чтобы женщины так реагировали на него. В его стране смуглый цвет лица и черные глаза не были чем-то особенным, но здесь он считался импортным товаром, очень ходким. Поэтому я повторила просьбу, и смущенная молодая женщина сказала нам этаж и номер кабинета.

- Господин доктор уже ждет вас, - пробормотала она, пытаясь сосредоточиться.

Когда мы ехали в лифте, Массимо коснулся губами моего уха.

- Мне нравится, когда ты говоришь по-польски, -прошептал он. - Меня просто бесит, что я ничего не понимаю. Но это хорошо, потому что наш сын будет говорить на трех языках.

Не успела я опомниться, как дверь лифта распахнулась, и мы вышли в коридор.

Доктор Оме был невысоким красавцем средних лет, что явно порадовало Черного.

- Лаура, здравствуй! - он протянул мне руку в знак приветствия. - Как ты?

Я поприветствовала его и представила Массимо, предупредив, что мы будем говорить по-английски.

- Это мой...

- Жених, - закончил за меня Черный. - Массимо Торричелли, спасибо, что приняли нас.

- Павел Оме, рад вас видеть и прошу называть друг друга по имени. Что привело вас ко мне?

Торричелли, мысленно повторяла я, потому что после этих нескольких недель я и понятия не имела, как его фамилия.

Черный разделся до пояса, и Павел замолчал.

- Я был на охоте, - бросил он, видя его реакцию. -Слишком много кьянти, и таковы последствия, - сказал он смущенно.

- Я вас прекрасно понимаю, как-то после вечеринки мы решили сесть - буквально - в движущийся поезд.

Рассказывая эту историю, доктор Оме сделал анестезию и наложил швы на раны, выписал рецепт на мазь, антибиотик и приказал «не тереть».

Мы вышли из клиники и сели в машину.

- Обедать? - спросил он, убирая прядь волос мне за ухо. - Я не могу привыкнуть к этому цвету. Мне он нравится и очень подходит тебе, но ты такая... - некоторое время он думал. - Не моя.

- Пока мне нравится, к тому же это просто волосы, через некоторое время я их сменю. Поехали, я знаю отличный итальянский ресторан.

Массимо улыбнулся и набрал на навигаторе адрес.

- Итальянскую еду едят в Италии. А тут, кажется, польское, насколько я знаю. Пристегни ремень.

Мы пробирались по очередным улочкам, и я радовалась, что у машины почти совсем черные стекла, потому что при виде нее люди останавливались на месте и пытались заглянуть внутрь.

Эта машина была в точности похожа на Массимо: сложная, опасная, тяжелая в управлении и безумно чувственная.

Мы остановились в центре, рядом с одним из лучших ресторанов города.

Когда мы вошли внутрь, нас встретил менеджер. Черный негромко что-то сказал ему, и мужчина, указав нам на столик, исчез. Через некоторое время в зале появился элегантный пожилой мужчина с бритой до синевы головой. На нем был графитовый костюм с пурпурной подкладкой, видно, сшитый на заказ, расстегнутая темная рубашка и потрясающие ботинки.

- Массимо, друг мой! - воскликнул он и крепко обнял Черного, который едва успел встать.

- Не тереться, не тереться, - тихо напомнила я.

- Как хорошо наконец-то видеть тебя в моей стране!

Мужчины обменялись любезностями, вспомнив через некоторое время о моем существовании.

- Карло, познакомься, это Лаура, моя невеста.

Мужчина поцеловал мне руку:

- Чарльз, я очень рад, но ты можешь называть меня Карло.

Я была немного удивлена, что Массимо знает владельца ресторана в центре Варшавы, хотя он никогда не был здесь.

- Возможно, мой вопрос вас удивит, но откуда вы знаете друг друга?

Карло вопросительно посмотрел на Массимо, и тот ответил, глядя на меня ледяным взглядом.

- По работе. Мы работаем вместе. Люди Карло привезли тебя из аэропорта и охраняли здесь в мое отсутствие.

- Вы уже заказали что-нибудь поесть? Если нет, то позвольте мне выбрать за вас, - сказал хозяин, садясь с нами за столик.

После очередных блюд и бутылок вина я чувствовала себя полной до краев и все более ненужной, потому что их разговоры сошли на профессиональные вопросы. Из того, что они говорили, я сделала вывод, что Карло был наполовину поляком, а наполовину русским. Он инвестировал в гастрономию и имел мощную логистическую компанию, занимающуюся международными перевозками.

Из непривычно скучной беседы их вырвал звук телефона Карло. Ресторатор извинился и отошел на некоторое время. Массимо сфокусировал на мне взгляд и протянул руку, хватая меня за руку.

- Я знаю, что тебе скучно, но это, к сожалению, будет частью твоей жизни. На некоторых встречах тебе придется присутствовать, а на некоторых ты не сможешь. Мне нужно кое-что обсудить с Карло. - Он понизил голос и слегка наклонился ко мне. - А потом мы вернемся домой, чтобы я мог трахнуть тебя на каждом этаже в каждую часть твоего тела, - сказал он с полной серьезностью, слегка прищурившись.

От этих слов мне стало жарко. Я любила грубый секс, и его угроза была обещанием, которого стоило ждать.

Я высвободила руку из его ладони и сделала глоток из бокала, откинувшись на спинку стула.

- Я подумаю.

- Лаура, я не спрашиваю у тебя разрешения, я говорю тебе, что я собираюсь сделать.

Увидев его взгляд, я поняла, что он не шутит, но это была одна из тех игр, которые мне нравились в его исполнении. Он сидел спокойно и хладнокровно, а внутри у него все кипело. Я знала, что чем злее он будет, тем лучше будет секс.

- Кажется, мне сегодня не хочется! - объявила я и пренебрежительно пожала плечами.

Взгляд Черного вспыхнул гневом почти так сильно, что я почувствовала, что он обжигает меня. Он ничего не сказал, только иронически улыбнулся, словно беззвучно спрашивал меня, уверена ли я в этом.

Сгущающуюся атмосферу разрядил голос Карло, подошедшего к столику.

- Массимо, ты помнишь Монику?

- Конечно, еще бы я мог забыть твою очаровательную жену!

Черный подошел к женщине и поцеловал ее дважды, а затем указал рукой в мою сторону.

- Моника, познакомься с Лаурой, моей невестой.

Она протянула мне руку и я ее крепко пожала.

- Привет, приятно наконец-то увидеть рядом с Массимо женщину, а не Марио. Я понимаю, что это его советник, или как они там предпочитают консильере, но я не могу сказать ему, что у него красивые туфли.

Несмотря на разницу в возрасте, после этих слов я знала, что мы поладим. Моника была высокой брюнеткой с тонкими чертами лица. Трудно было сказать, сколько ей лет, потому что невозможно было скрыть, что у нее либо гены инопланетянина, либо отличный врач.

- Приятно познакомиться, я Лаура. Я думаю, что это последняя коллекция Givenchy. - сказала я, указывая на ее сапоги.

Моника понимающе улыбнулась.

- Я вижу, между нами что-то есть. Не знаю, насколько ты заинтересована в их разговоре, но я предлагаю тебе пойти со мной в бар. Я предложу тебе много развлечений в виде градусов.

Она засмеялась, показав ряд белых красивых зубов, и указала место в другом конце зала.

- Уже час жду спасения от скуки, спасибо, - сказала я, вставая.

Массимо не понял ни слова из сказанного, ибо польский язык, слава Богу, по-прежнему был ему чужд. Он посмотрел на меня, когда я отодвинула стул.

- Ты куда-то собралась?

- Да, с Моникой поговорить о чем-то более интересном, чем зарабатывание денег, например, про обувь, -сказала я, игриво показывая ему язык.

- Тогда развлекайся быстрее, потому что мы скоро закончим. Как ты помнишь, у нас есть кое-какие дела позже.

Я стояла, удивленно глядя на него. Дела? Внезапно его глаза стали совершенно черными, словно зрачки залили радужку. «Ах, эти дела!» - вспомнила я.

- Как я уже сказала, дон Массимо, я подумаю.

Когда я хотела отойти от столика, он схватил меня за запястье и энергично поднялся с места, притянул к себе и, прислонив к стене, крепко и глубоко поцеловал. Он вел себя так, словно рядом не было людей или, по крайней мере, как будто их присутствие нисколько его не беспокоило.

- Думай быстрее, малышка, - сказал он, отрывая от меня губы, а потом и все свое тело.

Я еще некоторое время стояла, прислонившись к стене, и окидывала его взглядом. Когда рядом были люди, он становился совсем другим человеком, словно надевал маску для них, а при мне избавлялся от нее.

Черный сел в кресло и вернулся к разговору с Карло, а я двинулась вслед за Моникой в сторону бара.

Ресторан, хотя в нем и подавали исключительно польскую еду, не был скучной хижиной с народными элементами декора. Расположенный в интерьере старого дома, он занимал почти весь его первый этаж. Высокие потолки и массивные колонны, поддерживающие потолок, придавали комнате особую довоенную атмосферу. В центре стоял черный рояль, на котором беспрестанно играл летящие мелодии очень элегантный мужчина. Все, кроме инструмента, было белым: столики, стены, бар образовывали единое целое.

- Лонг-Айленд, - сказала Моника, садясь на барный стул. - Хочешь такой же?

- Нет, Лонг-Айленд - это зло, тем более что вчерашняя ночь была тяжелой. Стакан просекко, пожалуйста.

Долгое время нашей главной темой были ее безумные сапоги и мои кроссовки. Она рассказала мне о Неделе моды в этом году в Нью-Йорке, о поддержке, которую она оказывает молодым польским дизайнерам, и о том, как трудно одеваться в этой стране. Но было видно, что не в этом причина отвлечь меня от Черного.

- Значит, ты существуешь по-настоящему, - сказала она, внезапно сменив тему и недоверчиво глядя на меня.

На мгновение я задумалась, о чем она, пока не вспомнила свои портреты в поместье Черного.

- Даже мне трудно в это поверить, но похоже, что да. С той разницей, что у меня уже несколько дней светлые волосы.

- Когда он тебя нашел? И где, в первую очередь? Скажи что-нибудь, потому что мы с Чарльзом умираем от любопытства, ну, может быть, он немного меньше, но он меня просто разрывает.

Прошло несколько минут, прежде чем я вкратце пересказала всю нашу историю, минуя ненужные подробности. Я не знала, сколько из них я могу себе позволить рассказать женщине, с которой только что познакомилась. Несмотря на то, что мне казалось, что я знаю ее много лет, я решила быть осторожной в разговоре.

- Тебе предстоит непростая задача, Лаура. Быть женщиной такого человека - огромная ответственность! -предупредила она меня, глядя на вращающийся в руках стакан. - Я знаю, чем занимаются твой и мой мужчины, поэтому помни: чем меньше ты знаешь, тем лучше спишь.

- Я заметила, что мои вопросы неуместны, - прошептала я, поморщившись.

- Не спрашивай, захочет - сам тебе скажет, А если не скажет, значит, дело тебя не касается. И что очень важно: никогда не подвергай сомнению его решение в вопросах безопасности, - она повернулась и впилась в меня взглядом. - Помни, что все, что он делает, - это для того, чтобы защитить тебя. Я когда-то не послушалась, - сказала она, поднимая рукава белой рубашки. - И в результате меня похитили.

Я посмотрела на ее запястья, на которых виднелись два едва заметных уже шрама.

- Здесь был провод. Чарльз нашел меня менее чем за сутки, и у меня больше не было ни малейшего желания спорить с ним в вопросах защиты или чрезмерной осторожности. Массимо будет еще хуже, потому что он искал тебя много лет и твердо верит в важность своего видения. Он будет относиться к тебе как к самому ценному сокровищу, которое, по его мнению, все хотят заполучить. Поэтому будь терпелива, я думаю, он этого заслуживает.

Я сидела и пыталась переварить то, что она только что сказала. За пределами моей вселенной, которой была жизнь с Массимо, до меня доходили все более сильные стимулы, чтобы понять, что это не сон и уж тем более не сказка. Из этой задумчивости меня вырвал голос Черного.

- Дамы, нам пора, у нас срочные дела. Моника, было очень приятно снова встретиться с вами, и я надеюсь, что вы скоро навестите нас с Карло на Сицилии.

Мы попрощались и направились к выходу. Прежде чем я ушла, Моника схватила меня за руку и прошептала::

- Помни, что я тебе говорила.

Ее серьезный тон напугал меня. Зачем кому-то похищать меня? Да, а зачем кому-то было похищать ее?

- Малышка, залезай! - сказал Массимо, открывая мне дверцу машины.

Я покачала головой, отгоняя глупые мысли, и сделала то, о чем он просил.

- Ты сядешь за рулеь? Ты же пил!

Черный откинулся на сиденье и погладил большим пальцем мою щеку.

- Это ты пила, а я осушил один бокал за весь день. Пристегни ремень, я немного спешу домой, - сказал он, снимая пряжку.

Черный Феррари мчался по Варшаве, и я гадала, что он задумал. В голове у меня пробегали разнообразные сценарии, которые только усиливали любопытство и волнение. Мы въехали в гараж, не обменявшись по пути ни словом. Я чувствовала себя точно так же, как тогда, когда он делал со мной покупки в Таормине. Но с той разницей, что сейчас я прекрасно понимала, что он не игнорирует меня, а только сосредоточен. Когда мы вышли из машины, к нам подошел человек из охраны.

- Госпожа Лаура, вам доставлены посылки. Они стоят в приемной здания на нулевом уровне.

Я удивленно посмотрела на Черного, который пристально смотрел на меня, слегка прищурив глаза.

- Это не от меня! - сказал он, поднимая руки в защитном жесте. - Все твои вещи с Сицилии были доставлены сюда вместе с тобой.

Мы поднялись на лифте в вестибюль, и нашим глазам предстало море белых тюльпанов.

- Лаура Биль, - сказала я, подходя к портье. - Мне сказали, что здесь посылка для меня.

- Правильно, все цветы, которые вы видите, для вас. Помочь им подняться наверх?

Открыв рот, я оглядела коридор. Тюльпанов были сотни. Я подошла к одному из букетов и взяла в руку билетик, воткнутый между цветами.

«Он знает, какие цветы тебе нравятся?» - было написано на маленькой бумажке. Я подошла к другому и открыла картонку: «Он знает, сколько сахара ты кладешь в чай?» Я достала следующую: «Знает ли он твои страсти?». Я с ужасом открывала очередные записки, мяла их и запихивала в карман джинсов.

Черный стоял и, сложив руки на груди, наблюдал за тем, что я делаю, пока я не вытащила все коробки.

- Знаете что? - обратилась я к портье. - Их можно отослать или выбросить, а если у вас есть девушка, то она непременно обрадуется! - сказала я и нажала кнопку вызова лифта. Массимо встал рядом со мной и, не говоря ни слова, вошел в лифт. Я подошла к двери и оторвала от нее конверт. Я вошла внутрь и села на диван, вертя в пальцах белую бумагу. В этот момент я подняла глаза и посмотрела на стоящего на пороге Массимо. Его глаза горели ненавистью, а челюсти ритмично сжимались. Испуганная этим зрелищем, я двинулась к нему.

- Он оскорбляет меня, - процедил он сквозь стиснутые зубы, когда я стояла напротив.

- Да ладно, это просто цветы.

- Только цветы, да, а что в конверте?

- Я не знаю, и, честно говоря, мне плевать! - раздраженно воскликнула я и швырнула бумагу в камин. Я взяла в руки пульт и запустила пламя, которое за несколько секунд избавило нас от проблемы.

- Вам лучше, дон Массимо? - я уставилась на него, но он не реагировал. - Черт возьми, Массимо, разве ты никогда не дрался за женщину? У него есть право пытаться вернуть меня, если он так надеется, а у меня есть право принять решение. - Я немного понизила голос и обхватила руками его разъяренное лицо. - Я уже сделала свой выбор, я рядом с тобой. Так что даже если через минуту оркестр сыграет мне серенаду за окном, а он споет ее, ничего не изменится. Для меня он мертв, как и тот человек, который погиб от твоей руки на дороге.

Массимо стоял, впиваясь в меня ледяным взглядом. Я знала, что то, что я говорю, не доходит до него. Он дернул головой в сторону и вырвался из моих рук, после чего в ярости двинулся в сторону спальни. Я услышала, как он вытащил что-то из гардероба и вернулся. Он прошел мимо меня, перезаряжая в руке пистолет.

- Я убью его, - прохрипел он и вытащил из кармана телефон.

Испуганная его твердостью, я стояла, глядя на него. Я не знала, что делать, чтобы остановить его.

ГЛАВА 15

Неторопливым движением я выхватила телефон из его руки и положила на шкаф рядом с дверью. Я повернула ключ в замке и демонстративно спрятала его в трусики, не отрывая взгляда от лица Черного. Он в ярости схватил меня за шею и прижал к стене. Его глаза горели жаром вожделения и ненависти. Несмотря на силу, которую он применил по отношению ко мне, я не боялась его, потому что знала, что он не причинит мне вреда, или, по крайней мере, на это надеялась. Я спокойно стояла, опустив руки, и закусывала нижнюю губу, все еще вызывающе глядя ему в глаза.

- Отдай мне ключ, Лаура.

- Возьми, если хочешь! - сказала я, расстегивая пуговицу на брюках.

Массимо грубо сунул мне руку в трусики, не отрывая вторую от шеи. Ярость сменилась вожделением, когда я застонала, чувствуя на себе его пальцы.

- Думаю, он глубже, - сообщила я, закрывая глаза.

Это приглашение он не смог проигнорировать.

- Малышка, если ты хочешь разыграть это так, ты должна знать, что я не буду нежным — предупредил он, поглаживая мой клитор. - Весь гнев сосредоточится на тебе, и я боюсь, что тебе может не понравиться то, как я буду с тобой обращаться, так что позволь мне уйти.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

- Трахни меня, дон Массимо... пожалуйста.

Массимо усилил хватку на шее и прильнул ко мне, пронзив ледяным взглядом.

- Я буду обращаться с тобой как с тряпкой, ты понимаешь это, Лаура? И даже если ты передумаешь, я уже не отступлю.

Меня возбуждало то, что он говорил, меня возбуждали страх и сознание, что от того, насколько я хороша, зависит жизнь человека. Внутреннее принуждение, которое я чувствовала, разжигало меня и заставляло желать его все больше и больше. И мысль о том, каким жестоким и безжалостным он может быть для меня, у меня перехватило дыхание.

- Тогда сделай это, - сказала я, прижимая его губы к своим.

Черный оторвался от меня, потащил через гостиную и швырнул меня на диван. Он сделал это с такой легкостью, словно я тряпичная кукла. Он нажал кнопку на пульте, и огромные жалюзи закрыли все окна. Он подошел к двери и выключил свет, и во всей квартире, несмотря на то, что был ранний вечер, воцарилась темнота. Я не знала, где он, потому что мои глаза очень медленно привыкали к темноте. Внезапно я почувствовала, как он хватает меня за шею и кладет большой палец в рот, растягивая его.

- Соси! - сказал он, нагибая меня к своему набухшему члену. - Твой парень хочет наказать тебя, вот и все.

Он схватил меня за голову и начал сильно давить своим достоинством на мои губы, не давая мне возможности отдышаться. Он делал это все сильнее и быстрее, пока я не начала задыхаться. Он медленно вытащил его, давая мне поймать воздух, и снова сунул; он делал это медленнее, но он вставлял его гораздо глубже.

- Открой рот шире, я хочу засунуть его целиком! - сказал он, прислонив мою голову к изголовью дивана и опустившись на нее передо мной на колени.

Я схватила его за обнаженные ягодицы и притянула к себе. Я почувствовала, как его член упирается в мое горло, скользя по нему вниз. Я застонала от восторга, чувствуя его вкус во рту. Я не могла больше сдерживаться от прикосновения. Я осторожно оттолкнула его и схватила ладонью его тяжелые яички. Я играла с ними, глубоко взяв член в рот. Массимо прислонился обеими руками к изголовью позади меня и шумно дышал. Я знала, что прошлой ночью он не был удовлетворен, и если я попытаюсь довести его до оргазма, это не займет у меня много времени. Я сосала его все сильнее и быстрее. Черный схватил меня за волосы и уткнулся головой в подушку, оттаскивая от себя.

- Ты же не думаешь, что я так легко тебя отпущу? Лежи и не двигайся!

Я не послушалась его и подняла голову с подушки, пытаясь еще раз обнять его губами. Разъяренный Массимо схватил меня за шею и втолкнул в угол. Через некоторое время он перевернул меня на живот и, держа меня на этот раз за шею, стянул с меня штаны вместе с трусиками.

- Хочешь посмотреть, сколько ты выдержишь, Лаура? Сейчас мы узнаем, насколько ты любишь боль.

Эти слова испугали меня, я начала вырываться, но он был намного сильнее меня. Он обнял мое тело за талию и поднял так, что я оперлась на колени, животом откинувшись на подушки. Выпятив ягодицы, я почувствовала, как его рука сильно ударила по ним. Из моего горла вырвался стон, Черный, однако, не останавливался. Придерживая одной рукой мои волосы, он крепко прижимал мое лицо к подушке, заглушая крики, и снова ударил. Затем осторожно и медленно сунул мне в киску средний палец, удовлетворенно мурлыча.

- Я вижу, тебе нравится то, что я делаю, - сказал он, облизывая его. - Мне нравится твой запах, Лаура, хорошо, что ты не успела принять душ, - заговорил он, снова прижимая его к себе.

При этих словах я попыталась вскочить с дивана, но он прижал меня локтем руки, которая сжимала мои волосы. Мне было стыдно и мне уже не хотелось, чтобы это продолжалось.

- Массимо, отпусти меня сейчас же, слышишь? - Когда он не отреагировал, я закричала еще раз. - Черт побери, дон Массимо!

Это только усугубило ситуацию. К его ритмично двигающемуся внутри меня среднему пальцу присоединился большой палец, который он медленно просунул в мой задний проход.

- Твоя задница такая тугая, я уже не могу ее дождаться! - прошептал он, поворачивая мою голову набок.

Когда его пальцы начали бешено метаться во мне, я улетела. У меня не было ни желания, ни сил дергаться с ним, тем более что мне было прекрасно. Черный почувствовал, что я перестала сопротивляться, и отпустил мои волосы. Он сдвинул подушку, на которой я лежала, так что она теперь находилась точно позади меня. Я почувствовала, как его грудь упирается в мою спину, а торчащий член покидает мои бедра. Не прерывая движения рукой, он кусал и целовал мою шею.

- Я зайду к тебе через минуту, Лаура, расслабься.

Я уже не могла ждать, поэтому послушно широко расставила ноги. Я была так возбуждена, что если бы он не сделал этого сам, я бы сама на него накинулась.

Массимо еще раз схватил меня за волосы, словно ожидал, что я вот-вот попытаюсь сбежать.

- Кажется, ты меня не поняла, малышка, - сказал он и медленно скользнул в мою попку.

Я напряглась и перестала дышать, а он натерся чуть сильнее.

- Расслабься, дорогая, я не хочу причинять тебе боль.

Несмотря на всю жестокость, с которой сталкивалась эта ситуация, в его голосе слышалась озабоченность, и он старался быть как можно нежнее. Я доверяла ему, знала, что он хочет дать мне наслаждение, а не боль. Я снова начала дышать, и его пальцы скользнули к моему клитору, нежно массируя его.

— Очень хорошо, малышка, а теперь покрепче для меня, - прошептал он, и я почувствовала, что он уже весь внутри.

Он медленно вытаскивал его из меня и вставлял, не прерывая движения пальцами, давление которых сводило меня с ума. Через некоторое время он ускорился и скользнул свободными пальцами в мою киску. Он присутствовал во всех местах на моем теле. Я извивалась под ним и громко кричала. Почувствовав, что нахожусь на грани, я просочилась в него.:

- Сильнее!

Черный выполнил мою команду, трахая меня с такой силой, что оргазмы сыпались один за другим. Я скрежетала зубами, не в силах справиться с волной удовольствия, и звук его бедер, ударяющихся о мои ягодицы, напоминал аплодисменты. Я почувствовала, как в какой-то момент он взрывается, и его движения замедляются. Все тело Черного начало дрожать, а сам он издал мощный стон, похожий на рев разъяренного животного. Он опустился мне на спину и некоторое время не шевелился. Я чувствовала, как его сердце скачет, а он пытается унять бешеное дыхание.

Он выскользнул из меня и опустился на пол, тяжело дыша. На ватных ногах я пошла в ванную принять душ.

Когда я вернулась, Массимо нигде не было. В ужасе я двинулась к двери и схватилась за ручку - она была заперта. Я включила свет и увидела, что ключ лежит рядом с моими трусиками на полу, а дон Массимо, завернутый в полотенце, спускается по лестнице.

- Я не хотел тебя беспокоить, поэтому воспользовался ванной наверху, - сказал он, разматывая полотенце с бедер и бросая его на лестницу.

Это зрелище снова заставило мои колени подогнуться. Его стройные длинные ноги переходили в аппетитные тренированные ягодицы. Он медленно спускался в мою сторону, не отрывая от меня взгляда. Раненая грудь его ничего не потеряла от своей привлекательности и даже приобрела новый шарм. Он был идеален и хорошо понимал, как он выглядит. Он подошел и поцеловал меня в лоб.

- Все хорошо, маленькая?

Я кивнула и взяла его за руку, ведя в спальню.

- Хочу еще, - сказала я, ложась на кровать.

Массимо засмеялся и накрыл меня одеялом.

- Ты ненасытна. Мне это нравится. Но правда в том, что мы забыли заехать на станцию за резинками, - он пожал плечами. - Так что либо я еще раз оттрахаю эту милую попку, либо ничего, потому что, видимо, для ребенка еще не время.

Я удивленно смотрела на него, устраиваясь перед ним.

- Так что мы будем делать? - спросила я.

- А что делают люди в Польше по воскресным вечерам?

- Они ложатся спать, потому что утром встают на работу, - сказала я с улыбкой.

Массимо обнял меня и потянулся к пульту от телевизора.

- Значит, сегодня мы будем, как они, и ложимся спать, а завтра нас ждет тяжелый день.

Я поднялась и с тревогой посмотрела на него.

- Что значит тяжелый?

- У меня с Карло есть кое-какие дела, и я хотел бы, чтобы ты сопровождала меня. Надо ехать в Щецин. Мы бы полетели, но я знаю, как тебе это не нравится, так что мы встретимся с ним на месте. Ну, если ты не хочешь остаться, но считай, что охрана не отступит от тебя ни на шаг.

При этих словах я вспомнила, что сказала мне Моника.

- Люди Карло будут защищать меня?

- Нет, мои, я купил квартиру напротив, так что они будут как можно ближе, не мешая тебе. В каждой комнате есть камеры, благодаря которым в мое отсутствие я знаю, что здесь происходит, и они могут следить за тобой.

- Что, простите? Дон Массимо, вы не преувеличиваете?

Черный с наслаждением перекатился на кровати ко мне и, лежа на боку, обхватил меня ногой.

- Дон Массимо, почему бы вам сразу не дон Торричелли, если вы хотите быть такой официальной? А как твоя маленькая дырка? - спросил он, поглаживая меня между ягодиц. - Лаура, чтобы у нас была ясность: у меня все еще есть желание убить его, и я сделаю это, если он еще раз посмеет насмехаться надо мной.

Я задумалась, глядя на него.

- Это так просто - убить человека?

- Это никогда не бывает просто, но если есть причина для этого, это становится определенно легче.

- Тогда позволь мне поговорить с ним.

Черный глубоко вздохнул и перевернулся на спину.

- Массимо, я люблю тебя... - произнесла я, когда до меня дошло, что я только что сказала.

Он поднялся и сел напротив, испытующе глядя на меня. Я села так, чтобы быть на одном уровне с ним, закрыла глаза и опустила голову. Я не была готова к этому признанию, хотя оно и было правдой.

Он пальцем поднял мою бороду вверх и серьезным, спокойным тоном сказал::

- Повтори.

Несколько секунд я нервно переводила дыхание, и слова застревали у меня в горле.

- Я люблю тебя, Массимо! - выпалила я на одном дыхании. - Я поняла это в тот момент, когда ты бросил меня на произвол судьбы, а потом, когда я думала, что ты мертв, я уже была абсолютно уверена в этом. Я отталкивала от себя это чувство, потому что ты был моим мучителем и держал меня в плену, прибегая к шантажу, но когда ты отпустил меня, я уже сама хотела быть рядом с тобой.

Когда я закончила говорить это, из моих глаз брызнули слезы. Мне стало легче, я хотела, чтобы он это знал.

Черный встал, не говоря ни слова, и исчез в гардеробной. «Ну вот, - подумала я, - сейчас он соберется и уйдет». Я села на край кровати и накрылась полотенцем, которое лежало на полу. Когда он вернулся, он был в брюках от спортивного костюма и сжимал что-то в кулаке.

- Не так все должно было выглядеть, - сказал он, опускаясь передо мной на колени. - Лаура, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. - И он открыл черную коробочку, которую держал в руке.

Моим глазам предстал самый большой камень, который я когда-либо видела в жизни. Ошеломленная, я уставилась на него, пытаясь вдохнуть воздух. Я чувствовала, как давление в моем теле растет, а сердцебиение учащается, меня затошнило. Черный заметил, что происходит, и потянулся к тумбочке за таблеткой, которую сунул мне под язык.

- Я не позволю тебе умереть, пока ты не согласишься, - с улыбкой прошептал он, надевая мне на палец кольцо.

Я чувствовала, как напряжение покидает мое тело, и с каждой минутой мне становится лучше. Массимо не отставал.

Стоя на коленях передо мной, он ждал решения.

- Но я ... - начала я, не понимая, что хочу сказать. -Это слишком быстро. Мы не знакомы и вообще начали как-то так... - лепетала я.

- Я люблю тебя, малышка, я всегда буду защищать тебя и никогда не позволю, чтобы кто-то отнял тебя у меня. Я сделаю все, чтобы ты была спокойна и имела все, что пожелаешь. Если я не буду с тобой, Лаура, я не буду ни с кем.

Я верила всему, что он говорил, чувствовала, что каждое из его слов правдиво, и эта романтическая откровенность дорого ему обошлась. На самом деле мне нечего было терять. Всю свою жизнь я поступала так, как ожидали другие, или так, как это было наиболее правильно. Я не рисковала, потому что боялась того, что принесут с собой перемены, и не подведу ли я кого-нибудь. Кроме того, от помолвки до свадьбы еще далеко.

- Да! - прошептала я, опускаясь на колени рядом. - Я выйду за тебя, Массимо.

Черный склонил голову и с облегчением выдохнул.

- Боже, что я делаю, - почти шепотом сказала я, прислонившись к кровати. - Мы очень усложняем себе жизнь, ты это знаешь?

Он молчал, и его склоненная голова даже не дрогнула.

- Послушай меня, Массимо, я хочу закончить начатое.

Мартин и его жизнь не имеют для меня никакого значения, но я не хочу, чтобы ты совершил лишнюю ошибку из-за меня. У тебя есть я, я только твоя, и только я могу заставить его понять. Отношения основаны на искренности и доверии, поэтому, если ты доверяешь мне, ты позволишь мне поговорить с ним.

Черный поднял глаза и бесстрастно посмотрел на меня.

- Даже в такой момент этот проклятый ублюдок здесь. И только поэтому я позволю эту встречу, чтобы раз и навсегда избавить тебя от него, и если это не сработает, я сделаю это позже и уже по-своему.

Я знала, что он говорит серьезно, и у меня есть один шанс спасти жизнь бывшего парня или отнять ее у него.

- Спасибо, дорогой, - сказала я, нежно целуя его. - А теперь иди ко мне, потому что, у как моего жениха, у тебя теперь больше обязанностей.

В ту ночь мы больше не занимались любовью, но нам это было не нужно. Взаимной близости и любви вполне хватало.

ГЛАВА 16

Мне не нравилось вставать рано, но я знала, что у меня нет выбора, потому что Черный не позволит мне остаться. Я вскочила с кровати, пошла в ванную и меньше чем через двадцать минут была готова. Массимо сидел в гостиной с компьютером на коленях и телефоном в руке, он был серьезен и сосредоточен. На нем снова была одежда, к которой я уже привыкла: черная рубашка и темные тканевые брюки, он выглядел элегантно и шикарно. Я наблюдала за ним из-за стены, играя с огромным кольцом на моем пальце. Это будет мой муж, думала я, и я проведу с ним остаток жизни. В одном я могла быть уверена - это будет не скучная и обыденная жизнь, а скорее гангстерский фильм вкупе с порно. После минутного наблюдения я отправилась в гардеробную, выбрала вещи, подходящие под его черный наряд, и начала собирать небольшой чемодан. Когда я вошла в гостиную, Массимо спокойно поднял глаза и посмотрел на меня. Графитовые брюки с высокой талией визуально удлиняли мою фигуру. Точно так же: как и заоблачно-высокие каблуки, спрятанные под свободными штанинами, которые полностью покрывали их. Я подобрала к ним кашемировый свитер в чуть более светлом оттенке серого. Я была элегантной и идеально подходила жениху.

- Миссис Торричелли, вы выглядите чрезвычайно соблазнительно, - сказал он, откладывая компьютер и подходя ко мне. - Надеюсь, эти штаны легко снимаются, а если нет, то тебе придется одеться чуть менее шикарно.

Я удивленно уставилась на него.

- Во-первых, дон Массимо, ваш восхитительный «Феррари» настолько резвый, потому что даже при спокойной езде отвлекаться от дороги неудобно. А во-вторых, меня немного отвлекает присутствие нашей охраны, так что забудь.

- А кто сказал, что мы едем на «Феррари»?

Массимо поднял брови и достал из ящика еще один ключ.

- Прошу! - сказал он, открывая передо мной дверь и указывая мне рукой направление.

По дороге в гараж нас уже сопровождали четверо мужчин, поэтому в лифте стало довольно людно. Когда я подумала, как мы выглядим, меня это позабавило - пять парней, подавляющее большинство из которых весит больше ста килограммов, и миниатюрная блондинка. Черный говорил с ними по-итальянски, казалось, он давал им указания.

Когда дверь открылась на уровне минус один, вся охрана упаковалась в два припаркованных у входа БМВ, а мы направились вглубь гаража. Дон Массимо нажал кнопку на пульте, и я задалась вопросом, какая машина на этот раз подмигнет мне. «Porsche Panamera», черный с черными стеклами, я вздохнула с облегчением, потому что перспектива секса в «Феггай» была ужасающей даже для такого спортивного человека, как я. Массимо подошел к пассажирской двери и открыл ее для меня. Когда я забралась внутрь, он прислонил меня к темному стеклу и выдохнул прямо мне в рот.:

- Каждые сто километров я буду трахать тебя на заднем сиденье, надеюсь, машина тебе понравится.

Он очень возбуждал меня, когда был так властен, мне нравилось в нем то, что он часто не спрашивает меня, а информирует, но мне нравилось и подшучивать над ним. Откинувшись на сиденье, я бросила:

- Там почти шестьсот километров, думаешь, справишься?

Он засмеялся и, прежде чем закрыть дверь, предостерегающе обернулся ко мне:

- Не провоцируй меня, а то я буду делать это каждые пятьдесят.

Дорога в Щецин прошла у нас на разговорах, дурачествах и случайном сексе на лесных стоянках. Мы вели себя, как два подростка, которые взяли машину у своих родителей, купили самую большую упаковку презервативов и решили отправиться на приключения. Каждый раз, когда мы спускались на парковку, наша охрана незаметно исчезала, давая нам немного уединения и свободы.

На месте мы провели несколько дней, прошедших у меня в посещениях СПА, а у Массимо - в работе. Несмотря на множество встреч, мы каждый раз ели вместе, и каждую ночь я засыпала рядом с ним, чтобы утром проснуться в его объятиях.

Когда в среду мы возвращались в Варшаву, позвонила мама.

- Привет, дорогая, как ты себя чувствуешь?

- О, замечательно, мама, у меня ужасно много работы, но в целом все в порядке.

- Хорошо, надеюсь, ты помнишь о свадьбе твоей кузины, которая будет в субботу?

- Блядь! - рявкнула я прямо в трубку.

- Лаура Биль, как ты выражаешься! - упрекнула она меня возмущенно.

Слово «блядь» было одним из немногих польских слов, которые знал Массимо, поэтому, услышав его, он понял, что я не особенно довольна.

- Как я поняла после этого лапидарного заявления, ты забыла, поэтому я напоминаю тебе, что свадьба в шестнадцать, но постарайся быть пораньше.

- Мама, как же я этому рада! Конечно, помню, мы приедем вдвоем.

В трубке воцарилась красноречивая тишина, и я подсознательно ощущала, что сейчас услышу.

- Что значит - вдвоем? А кого ты берешь?

Зовите меня феей, подумала я и прикусила язык.

- Мама, я познакомилась кое с кем на Сицилии, он работает со мной, и я хотела бы пригласить его, потому что, к счастью, он тоже в Варшаве в командировке на несколько дней. Достаточно ли тебе такой информации или мне отправить его метрику по электронной почте?

- Значит, увидимся в субботу, - обиженно сказала она и повесила трубку.

Я сидела, уставившись на пролетающие за окном деревья. Как я скажу Черному, что он едет знакомиться с моими родителями? Я смотрела на него и гадала, какой будет его реакция. Он чувствовал, что я смотрю, он также чувствовал, что что-то не так, поэтому на первом съезде с шоссе он припарковал машину и, повернувшись в кресле, обратился ко мне:

- Слушаю, - сказал он спокойным тоном, нахмурившись.

Позади нас стояли два черных БМВ, а один из людей вышел и направился к нашей машине. Массимо открыл стекло, махнул рукой и сказал две фразы по-итальянски. Мужчина развернулся, встал возле машины и закурил сигарету.

- В субботу мы должны поехать к моим родителям. Из-за всех наших приключений я совсем забыла, что моя кузина выходит замуж, - пояснила я, морщась и закрывая руками лицо.

Черный сидел и смотрел на меня, не скрывая удивления.

— И все? И это все? Я думал, что что-то случилось. Но, наверное, мне нужно начать изучать польский язык, потому что, понимая только ругательства, я плохо воспринимаю ситуацию.

- Это будет катастрофа. Ты не знаешь мою маму, она будет мучить тебя вопросами. И, кроме того, мне придется участвовать в этом, будучи переводчиком, потому что единственный иностранный язык, который она знает, это русский.

- Лаура, - спокойно сказал он, убирая руки от моего лица. - Я же говорил, что родители сделали ставку на мое образование, кроме итальянского и английского, я еще знаю русский, немецкий и французский, так что будет не так уж плохо.

Я недоверчиво посмотрела на него и почувствовала себя дурой, потому что владела только одним иностранным языком.

- Но меня это совершенно не успокаивает.

Черный засмеялся и тронулся с места.

Когда мы доехали, было уже темно. Массимо припарковался в гараже и вытащил из багажника мой чемодан.

- Иди наверх, мне нужно поговорить с Полом, - сказал он и направился к припаркованным по другую сторону машинам.

Я взяла чемодан и направилась к лифту, нажала кнопку и через некоторое время поняла, что он не работает. Я

открыла дверь и двинулась по лестнице наверх. Когда я дошла до нулевого уровня, моим глазам предстали сотни белых роз. О Боже, только не это, подумала я.

- Госпожа Лаура! - крикнул портье при виде меня. - Я рад вас видеть, потому что в очередной раз вам доставили цветы.

Я в панике оглядывалась по сторонам.

- Лифт не работает, ему придется пройти сюда, - пробормотала я.

- Простите, но я не совсем понимаю, - сказал портье.

Цветов было слишком много, чтобы их спрятать, а времени слишком мало, чтобы попытаться вынести их из здания. Я выхватила записку из букета, рядом с которым стояла: «Не откажусь».

- Твою ж мать! - закричала я, разрывая листок.

В этот момент дверь распахнулась, и в вестибюль вошел Массимо. Он посмотрел на море цветов перед собой и сжал кулаки. Прежде чем я успела произнести хоть слово, я увидела, как он исчезает, и услышала щелчок закрывающейся двери. Ошеломленная, я стояла, уставившись на стену, и через голову мне пролетали сценарии того, что сейчас произойдет. Из оцепенения меня вырвал звук «Порше», который с визгом свернул в переулок возле подъезда. Я бегом бросилась к лестнице и, помчавшись по ней, через минуту была уже у двери. Дрожащими руками я попыталась вставить ключ в замок. Как только мне это удалось, я схватила со стеклянной скамьи ключи от «БМВ» и помчалась в гараж. Выезжая из него, я набрала номер Мартина и молилась, чтобы он ответил.

- Вижу, на этот раз посылка тебе больше понравилась,

- раздался в трубке низкий голос.

- Где ты?! - закричала я.

- Что, прости?

- Где, черт возьми, ты сейчас?!

- Почему ты кричишь? Я дома. А что, хочешь зайти?

Боже, только не это, подумала я и сильнее вдавила педаль газа.

- Мартин, сейчас же убирайся из дома, понял? Встретимся у Макдональдса рядом с тобой, я буду там через пять минут.

- Я думаю, раз тебе действительно понравились цветы, то почему бы тебе не приехать ко мне? Я заказал суши, приходи, мы поедим вместе.

Раздраженная и испуганная, я неслась по очередным улицам, нарушая абсолютно все правила дорожного движения.

- Мартин, ёб твою мать, Макдональдс! Ты не мог бы выйти из дома и встретиться со мной там, где я сказала?

Внезапно на заднем плане я услышала звонок домофона, и сердце у меня едва не остановилось.

- Кто-то звонит, это, наверное, доставка еды... Хорошо, я буду там через пять минут. Пока.

Я кричала ему, но он больше не слушал меня, он повесил трубку. Я еще раз набрала его номер, он не отвечал, я звонила снова и снова, и снова. Я боялась, наверное, как никогда в жизни не боялась. Я знала, что это моя вина.

Добравшись до места, я оставила машину на улице и побежала в квартиру, набрала код и помчалась наверх. Я схватилась за ручку двери, и дверь распахнулась. Напротив я увидела людей Черного, собрав остатки сил, перешагнула через порог и оперлась о стену.

Массимо, сидевший на диване рядом с Мартином, вскочил с места, и Мартин двинулся следом. Телохранитель придержал его и швырнул обратно на диван.

- Где твои лекарства? - услышала я голос Черного, который схватил меня за плечи. - Лаура!

- У меня есть, - сказал Мартин.

Когда я открыла глаза, я лежала на кровати в спальне, а Массимо сидел рядом.

- Ты даешь мне больше причин убить его, чем он сам,

- с яростью прошипел он. - Если бы не то, что здесь остались твои лекарства... - оборвал он и сжал челюсти.

- Позвольте мне поговорить с ним, - сказала я, садясь.

- Ты обещал мне это, и я доверилась тебе.

Черный некоторое время молчал, затем бросил что-то по-итальянски, и стоявшие в гостиной мужчины исчезли за дверью.

- Хорошо, но я останусь здесь. Ваш разговор будет по-польски, так что я все равно ничего не пойму, но я буду уверен, что он к тебе не прикоснется.

Я поднялась и медленно, еще чуть заторможенно, прошла в гостиную, где на углу дивана сидел разъяренный Мартин. При виде меня его взгляд смягчился. Я села рядом, а Массимо занял кресло рядом с аквариумом.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил он с заботой.

- Ты это серьезно? А как я должна себя чувствовать? Я злюсь до предела и сейчас убью вас обоих. Мартин, что ты делаешь, зачем тебе это?

- Как это - что? Я борюсь, разве ты не этого хотела? Разве ты не ожидала, что я сделаю все, что в моих силах? Кроме того, я думаю, ты должна ответить мне на несколько вопросов, например, кто эти люди с оружием и что этот итальянец делает в моем доме?

Я покачала головой:

- Я же тебе ясно сказала, что все кончено. Ты предал меня, а я не прощаю измены. И мужчина, который сидит в кресле, - мой будущий муж.

Я знала, что эти слова причинят ему боль, но это был единственный способ, чтобы он отцепился от меня и выжил. Мартин уставился на меня с перекошенной физиономией, и в его глазах горел гнев.

- Так вот в чем дело, ты хотела выйти замуж, а я не делал тебе предложение, так ты нашла себе итальянского гангстера и собираешься стать его женой? Ты ездила в отпуск - искать себе неудачника? Прекрасно!

Повышенный и насмешливый тон Мартина разозлил Массимо, который медленно вытащил из-за пояса брюк пистолет и положил его на колени. При этом зрелище моя ярость на них обоих достигла предела. Я устала от всей этой ситуации и от того, как я себя чувствовала. Перейдя на английский, чтобы они оба поняли, я крикнула, глядя на Мартина:

- Я влюбилась, понимаешь?! Я не хочу быть с тобой, ты предал меня и унизил. В мой День рождения ты вел себя как хам, и ты этого уже ничем не изменишь, так что я больше никогда не хочу слышать о тебе. А сейчас меня тошнит от вас обоих, и если хотите, можете поубивать друг друга! - Я повернулась к Массимо. - Но и это ничего не изменит. Я сама решаю свою судьбу, а не кто-то из вас. Так что вы оба отвалите от меня! - закричала я и выбежала из квартиры.

Массимо что-то крикнул людям, стоящим в коридоре, и те двинулись за мной. Я была намного быстрее, чем они, и лучше знала это место. Я добралась до машины и тронулась с визгом шин, оставив охрану позади. Я знала, что при нормальных обстоятельствах они наверняка выстрелили бы по колесам, но на этот раз они этого не могли сделать.

Мой телефон продолжал звонить, и на дисплее мелькнула надпись «скрытый номер». Я знала, что это Массимо, но сейчас у меня не было желания разговаривать с ним, поэтому я выключила телефон. Я подъехала к дому Ольги и молилась, чтобы она была дома. Я нажала на звонок, через секунду дверь открылась, и я увидела перед собой свою подругу.

- О, ты жива, - сказала она, возвращаясь внутрь. -Пойдем, у меня голова вот-вот взорвется, я вчера сильно напилась.

Я закрыла дверь и последовала за ней в гостиную. Она села на диван и завернулась в одеяло.

- Я с субботы баловалась с тем блондином, кажется, он влюбился, потому что буквально не дает мне житья.

Я сидела рядом и молчала, только теперь до меня дошло, что я оставила их вдвоем с оружием и приказала убить друг друга.

- Лаура, ты такая бледная, что с тобой?

Я покачала головой и посмотрела на нее. Я должна была сказать ей правду, потому что все эти секреты тяготили меня все больше и больше.

- Я солгала тебе.

Ольга со скривившимся лицом повернулась ко мне.

- Я не живу у приятеля, а в Италии не встречалась с обычным парнем.

Мне потребовалось добрых два часа, чтобы рассказать всю историю, и когда я закончила, я вынула из кармана кольцо и надела его на палец.

- А вот и доказательство, - вздохнула я, откинувшись на спинку дивана. - Ну, теперь ты все знаешь.

Оля сидела напротив меня на ковре и смотрела, широко раскрыв рот, на мою руку.

- Черт. Как будто ты пересказала мне приключенческий фильм с сильным эротическим уклоном. Как ты думаешь, что случилось с Мартином? - Ее глаза блестели от волнения.

- Боже, Оля, я даже думать об этом не хочу, а ты меня о таких вещах спрашиваешь!

Немного подумав, она потянулась к телефону, набрала номер и включила громкую связь.

- Сейчас мы проверим...

Следующие секунды тянулись бесконечно, я хорошо знала, что она звонит ему.

После пятого гудка он наконец взял трубку.

- Чего ты хочешь, нимфоманка? - спросил низким голосом Мартин.

- О, я тоже рада тебя слышать, я ищу Лауру. Ты не знаешь, где она?

- Значит, ты не единственная, кто ищет ее. Я не знаю и не хочу знать, потому что меня это больше не интересует. Пока! - Он повесил трубку, и мы обе разразились истерическим смехом.

- Он жив, - сказала я, не в силах перестать нервно хихикать. - Ну и слава Богу.

- Даже сицилийская Коза Ностра не справилась с ним,

- добавила Оля, вставая с пола. Если все живы, а я уже знаю, что происходит, почему бы тебе не остаться у меня на ночь, чтобы твой жених немного поскучал?

Я облегченно вздохнула и кивнула. Нашу радость прервал стук в дверь.

- Кто это в такое время?! - удивилась Оля, направляясь к дверям. - Это, наверное, тот блондин, я его сейчас прогоню.

Когда она открыла, наступила гробовая тишина. Оля отступила на два шага, и в квартиру вошел Массимо. Он впился в меня ледяным взглядом и встал в коридоре, словно чего-то ждал.

- Ну вот, теперь у нас получается полный дурдом, -сказала по-польски Оля, зная, что он не поймет ни слова.

- Ты будешь так сидеть, а он так стоять, или мне уйти, потому что я уже не знаю, что делать?

- Что ты здесь делаешь? - спросила я. - И как ты меня нашел?

- У машины есть передатчик на случай угона, и кроме того, я знаю, где живет твоя лучшая подруга. Я не представился, - сказал он, глядя в сторону Оли. - Массимо Торричелли.

- Я знаю, кто ты, - сказала она, пожимая ему руку. -По ее описаниям я не сомневалась, кому открываю. Вы будете пялиться друг на друга или хотите поговорить?

Глаза Массимо смягчились, и мне захотелось рассмеяться. Ситуация была такой же нелепой, как и все, что происходило в моей жизни в течение нескольких недель. Я поднялась с дивана и, взяв ключи от машины, подошла к подруге и поцеловала ее в лоб.

- Я пойду, увидимся завтра за обедом, хорошо?

- Иди и трахни его за меня, он такой горячий, что у меня аж все мокро, - ответила Ольга, похлопывая меня по попке. - А может, у него есть друг? - добавила она, когда мы оба переступили порог.

- Поверь мне, ты этого не хочешь. - Я помахала ей на прощание.

Мы вышли во двор, не разговаривая друг с другом, я нажала на ключ и села в машину, а Черный сел на пассажирское сиденье.

- Где Порше?

- Паоло отогнал его домой.

Я нажала на старт и двинулась вперед. По дороге в квартиру мы тоже не произнесли ни одной фразы, как будто каждый ждал, когда начнет другой.

Когда мы вошли в квартиру, Массимо сел на диван и нервно провел рукой по волосам.

- Твоя подруга знает, кто я? Ты ей все рассказала?

- Да, потому что я уже устала от всей этой лжи, Массимо. Я не умею так жить, может быть, когда мы были в Италии, это было проще, потому что там и так все знают, кто ты, но здесь другой мир, другие люди - близкие мне люди. И каждый раз, когда я собираюсь лгать им, я чувствую себя ужасно.

Он сидел, впиваясь в меня почти безжизненным взглядом.

- После выходных мы возвращаемся на Сицилию, -объявил он, вставая.

- Кто возвращается, тот возвращается, а я никуда не еду. Кроме того, я думаю, ты должен извиниться.

Черный подошел ко мне, дрожа от злости, глаза его снова стали совсем черными, а челюсти ритмично сжимались.

- Я не убил его, так что ты не можешь на меня обижаться. Я поехал туда, чтобы дать ему понять, с кем он имеет дело, и четко обозначить грань между ним и тобой.

- Я знаю, что он жив, и я знаю, что он оставит меня в покое. Он сказал Оле, что я его больше не интересую.

Массимо с нескрываемым удовольствием засунул руки в карманы и покачнулся на каблуках.

- Странно было бы, если бы после того, что он услышал от тебя, а потом и от меня, он хотел бы продолжать добиваться твоего возвращения.

Я нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.

- Я не убил его, цени это, - сказал он, целуя меня в лоб, и исчез в спальне.

Я постояла так еще некоторое время, гадая, каким был их разговор. Ничего не соображая, я двинулась за ним.

Черный был в гардеробе, поэтому я прошла мимо него, пошла в ванную и приняла душ, мечтая лечь. Когда я вернулась, он лежал в постели, завернутый в полотенце, и смотрел телевизор. Он выглядел абсолютно нормальным, словно не он несколько часов назад угрожал кому-то оружием. В очередной раз меня поразила его изменчивость.

Для меня он был идеальным мужчиной, настоящим мужчиной, опекуном и защитником, но для остального мира он становился своенравным и опасным мафиози. Это было странно и возбуждающе, но в конечном итоге все же терпимо. Со вчерашнего вечера, когда он встал передо мной на колени, я задавалась вопросом, хорошо ли будет провести с ним остаток жизни.

- Лаура, нам нужно поговорить, - сказал он, не отрывая взгляда от телевизора. - Сегодня мало того, что ты не отвечала на мои звонки, так еще и отключила телефон. Я бы хотел, чтобы это было в первый и последний раз. Дело в твоей безопасности. Если тебе не хочется разговаривать со мной, ответь и скажи мне об этом, но не создавай ситуаций, когда я должен использовать крайние меры, такие как отслеживание тебя.

Я стояла в дверях ванной и хотела было возразить, но вспомнила слова Моники и с сожалением признала, что она права. Я подошла к кровати и сбросила с себя полотенце. Я стояла голая, а он по-прежнему не обращал на меня внимания. Взбешенная его безразличием, я легла и завернулась в одеяло, прижалась головой к подушке и мгновенно уснула.

Меня разбудило нежное поглаживание входа в мою киску, и я почувствовала, как два пальца скользнули внутрь. Находясь между явью и сном, я была в замешательстве, и не знала, происходит ли это на самом деле или это просто мое воображение.

- Массимо?

- Да? - услышала я его чувственный шепот прямо у себя за ухом.

- Что ты делаешь?

- Я должен войти в тебя, иначе сойду с ума, - сказал он, придвинув бедра так близко, что его твердый член уперся в мои ягодицы.

- Я не в настроении.

- Знаю, - подтвердил он, и потер мою киску смоченным слюной пальцем.

Его член вошел в мою мокрую от его слюны дырочку. Я застонала, откинув голову назад и прислонившись к его плечу. Мы лежали на боку, и его могучие руки обнимали меня всю. Бедра Черного были неподвижны, а руки медленно блуждали по моей груди. Он почти с благоговением касался моего обнаженного тела, то и дело крепко сжимая соски. Его интенсивные прикосновения полностью разбудили меня, и то, что он делал, разжигало во мне страсть.

- Я хочу чувствовать тебя, Лаура, - признался он, когда мои бедра начали мягко покачиваться. - Не двигайся.

Я разозлилась, он разбудил меня, зажег, а теперь велел лежать как бревно.

Я выдернула его из себя и крутанулась, перекинув ногу через него. Затем я села на него.

- Это сейчас ты меня почувствуешь глубже и быстрее, - сказала я, хватая его за шею.

Черный не сопротивлялся. Он обхватил мои бедра обеими руками и осторожно пошевелил ими. Даже лежа подо мной, он пытался сохранять хоть какое-то подобие господства. Я крепче сжала его руки и наклонилась к нему.

- На этот раз я тебя поимею, - объявила я и спокойно начала качать попой.

Когда мой клитор терся о его живот, я хотела его все больше и быстрее. Мои движения становились все настойчивее и безжалостнее. Черный впился пальцами в мои ягодицы, причиняя мне боль, и громко застонал. Не в силах больше терпеть, я провела по его колючей щеке свободной ладонью и начала долго, интенсивно кончать. Когда оргазм завладел моим телом, все мои мышцы стали жесткими, и я оцепенела. Массимо схватил меня еще сильнее и начал ритмично двигать мной, а через мгновение я почувствовала, как его палец скользнул в мою попку, и снова кончила с громким криком, пока он насаживал меня на себя все сильнее и глубже.

- Еще раз, малышка! - прошептал он.

Я оторвала руку, на которую опиралась, от его груди и ударила его по лицу. Я никогда еще не кончала так долго и с таким количеством многократных оргазмов. Черный перевернул меня на спину, не вытаскивая члена, и опустился передо мной на колени. Я была измотана, но мне хотелось большего.

- Я не собираюсь кончать, - сказал он, останавливаясь и ложась рядом. - К тому же резинки остались в машине...

Я изумленно посмотрела на Массимо, но в темноте не смогла разглядеть выражение его лица. К его оргазму я относилась как к личному вызову и выполнению, дающему больше удовлетворения, чем к собственному.

- Раз ты не хочешь кончать, я кончу за тебя! - решила я и стала глубоко вводить его в горло, одновременно крепко сжимая его рукой. Черный тяжело и глубоко дышал, извиваясь подо мной, и его тело говорило, что он готов кончить.

Я схватила его за руку и положила себе на голову так, чтобы он продолжал... Массимо сжал пальцы на моих волосах и, прижав мою голову к своим бедрам, заставил обнять его всем телом.

Он начал оргазмировать, и волна его спермы залила мое горло. Я не могла глотать, поэтому содержимое частично вытекало из моего рта. Он совершенно ничего не делал, растворяясь в блаженстве, которое дарили ему мои губы. В какой-то момент рука его ослабла. Она скользнула по моей голове, пока не опустилась на простыню. Я подняла глаза и вульгарно облизала его живот.

- Ты милый! - оценила я, ложась рядом.

Я нажала кнопку на пульте, который лежал на тумбочке, и подсветка под кроватью засветилась, создавая сияние, которое позволяло мне видеть его лицо. Он лежал, положив голову на бок, и впивался в меня страстно-сердитым взглядом.

- А ты жестокая извращенка, Лаура, - выдохнул он, не в силах унять дыхание.

- Разве ваше видение не включает в себя сексуальные аспекты? - спросила я, провокационно облизывая губы от остатков его спермы.

- Я часто думал о том, какая ты в постели, но каждый раз я трахал тебя, а не ты меня.

Я приблизилась к нему и, нежно целуя его подбородок, погладила его тяжелые яички.

- К сожалению, у меня уже есть такая потребность, что иногда мне нужно немного власти. Но не волнуйся, это довольно редкое явление, обычно я предпочитаю быть жертвой, чем палачом. И я не извращенка, а гурманка, и это большая разница.

- Может быть, если это будет не слишком часто, я как-нибудь справлюсь. И поверь мне, малышка, - сказал он, вплетая пальцы в мои волосы. - Ты извращенка, извращенная, развратная и, слава Богу, моя.

ГЛАВА 17

Следующие два дня были довольно обычными, я виделась с Ольгой, а Массимо встречался с Карло. Мы завтракали вместе и смотрели телевизор, прежде чем заснуть.

В субботу уже с шести часов я не могла уснуть, потому что мысль о том, что мне нужно отвезти Черного к родителям, не давала мне покоя. Еще несколько недель назад я боялась, что они умрут от его руки, а теперь он должен был встретиться с ними.

Когда он наконец проснулся, я смогла начать подготовку, сделав вид, что все в порядке. Я направилась в гардеробную, чтобы покопаться в шкафу в поисках подходящего наряда. Я совсем забыла, что лучшие платья остались на Сицилии. Я опустилась на мягкий ковер, вцепившись в вешалки, и закрыла лицо руками.

- Все хорошо? - спросил Черный, с кружкой кофе в руке прислонившись к дверному косяку.

- Стандартная дилемма половины женщин на земном шаре: мне нечего надеть, - ответила я, морщась.

Массимо медленно отпил глоток, глядя на меня, словно подсознательно ощущая, что я не против.

- У меня есть кое-что для тебя, - сказал он, подходя к своей части гардероба. - Оно пришло в пятницу, это выбор Доменико, так что, надеюсь, тебе понравится.

Он полез внутрь шкафа и вытащил вешалку с матерчатым футляром, на котором был изображен логотип Шанель. Обрадованная, я вскочила с места и подошла к нему, слегка расстегнув молнию. Я застонала, когда моим глазам предстало короткое шелковое платье цвета ню. У него были длинные рукава и очень глубокий, эффектно изогнутый вырез. Оно была идеальным, простым и скромным, но в то же время сексуальным.

- Спасибо! - сказала я, поворачиваясь к нему и целуя в щеку. - Как я могу отплатить тебе за это? - спросила я, медленно сползая на пол и останавливаясь губами точно в районе его ширинки. - Мне бы очень хотелось показать вам свое удовлетворение.

Массимо прислонился к шкафу и схватил руками мои волосы. Я спустила его штаны до лодыжек и открыла рот так, чтобы он сам решил, когда и как он хочет, чтобы я это сделала. Черный смотрел на меня глазами, горящими желанием, но даже не дрогнул. В нетерпении я хотела схватить его губами, но тут руки на моих волосах сжались, мешая мне двигаться.

- Расстегни балахон и сними его, - сказал он, не размыкая объятий. - А теперь открой рот пошире.

Он медленно скользнул мне в горло, чтобы я точно чувствовала каждый дюйм, который входил в меня. Я удовлетворенно застонала и начала сильно сосать. Мне нравилось сосать ему член, мне нравился его вкус и то, как его тело реагировало на мои прикосновения.

- Достаточно! - сказал он через несколько секунд, вытаскивая его и надевая брюки. - Ты не можешь всегда иметь то, что хочешь, детка, к тому же ты скоро опоздаешь в парикмахерскую.

Я сидела возбужденная, морщась и наблюдая, как он выходит из гардеробной. Я знала, что он не лишает себя удовольствия просто так, и его поведение преднамеренно. Я посмотрела на часы и обнаружила, что на самом деле нахожусь в легком цейтноте. Я вскочила и поспешила на кухню, отпила глоток чая и схватила сладкую булочку. Когда ее первый кусок прошел через мое горло, я почувствовала, что меня тошнит. В последний момент я добежала до ванной Черного, чуть не плача. Через некоторое время в дверь туалета раздался стук. Я встала с колен, прополоскала рот и вышла.

- Все в порядке? - спросил он, разглядывая меня, как маленького ребенка.

Я наклонила голову и прислонилась лбом к его торсу.

- Это нервы, мысль о твоей встрече с моими родителями пугает меня. Не знаю, зачем я сказала, что мы приедем, - выпалила я, поднимая на него глаза. - Я напряжена, расстроена, и мне бы хотелось остаться дома.

Черный стоял, забавляясь, и смотрел на мою панику.

- А если я трахну тебя так, что ты не сможешь сидеть, ты будешь чувствовать себя спокойнее и тебе будет легче переносить этот день? - спросил он с совершенно серьезным выражением лица, слегка прищурившись.

Я на секунду задумалась, гадая, все ли мне еще плохо, или я уже чувствую себя хорошо. После очень короткого раздумья я пришла к выводу, что мое самочувствие превосходно, и секс может на самом деле поднять мне настроение и, прежде всего, снять напряжение.

Черный взглянул на часы и, схватив меня за руку, потащил в гостиную. Одним движением он стянул с меня штаны, когда мы остановились перед стеклянным столом.

- Ну, держись! - сказал он, медленно вставляя резинку. - А теперь подставляй мне задницу, я сделаю это крепко и быстро.

Он сделал, как и обещал, и уже через некоторое время, расслабившись, а главное, абсолютно успокоившись, я направилась к парикмахеру.

Через час я вернулась домой, но Массимо нигде не было. Я достала телефон и набрала его номер, он не отвечал. Он не говорил мне ни о какой встрече, поэтому я немного волновалась, но я решила, что он взрослый, и пошла рисовать. После двух часов и тридцати звонков я изрядно разозлилась. Я пошла в квартиру напротив, чтобы узнать что-то от его людей, но, к сожалению, мне никто не открыл. Я посмотрела на часы и пробормотала себе под нос, потому что нам уже пора было уезжать. Одетая в короткое облегающее платье и заоблачно высокие каблуки, я села на диван, гадая, что мне теперь делать. Я не хотела ехать, но мама не дала бы мне покоя, если бы я сейчас сообщила ей, что меня не будет. Я взяла сумочку, ключи от «БМВ» и свернула в гараж.

Подъезжая, я размышляла, как объяснить отсутствие моего товарища, и пришла к выводу, что сказка о болезни будет лучшей. Когда от цели меня отделяло около двадцати километров, я увидела в зеркале заднего вида очень быстро приближающуюся ко мне машину, которая через некоторое время миновала меня и загородила мне дорогу. Я остановилась. Из черного «Феррари» грациозно вынырнул Массимо и двинулся ко мне. Он был одет в элегантный серый костюм, который идеально облегал его натренированную фигуру. Он открыл дверь и подал мне руку, чтобы мне было легче выйти.

- Дела, - бросил он, пожав плечами. - Пойдем.

Я сидела, положив руки на руль, и смотрела перед собой. Я ненавидела это чувство бессилия, которое регулярно испытывала из-за его вечной таинственности. Я знала, что мне нельзя спрашивать, и даже если я это сделаю, он все равно не ответит, А я только еще больше разозлюсь.

Через некоторое время позади моей машины припарковался черный внедорожник, и Массимо явно уже раздраженно бросил::

- Лаура, если ты не выйдешь через минуту, я вытащу тебя из машины, сорву с тебя платье и испорчу прическу.

С надутым выражением лица я протянула ему руку и села в черный «Феррари». Через несколько секунд Массимо уже сидел рядом, положив руку на мое бедро, как ни в чем не бывало.

- Ты прекрасно выглядишь, - сказал он, нежно поглаживая меня. - Но тебе чего-то не хватает.

Он наклонился и вытащил из бардачка коробку, на которой была надпись «Tiffany & Со». У меня загорелись глаза, но я решила не выдавать радости и притвориться равнодушной.

- Ты не подкупишь меня каким-то ожерельем, - бросила я, когда он открыл коробку, показав на сверкающий мелкими камнями ошейник.

Он взял его и застегнул мне на шее, нежно целуя в щеку.

- Сейчас все идеально! - оценил он, отодвигаясь. -А это ожерелье - платина с бриллиантами, так что мне жаль, если оно не соответствует твоим ожиданиям.

Мне нравилась его хитрая улыбка, когда ему казалось, что он доказывает мне свое превосходство. Он дразнил меня и злил до предела тем, как он себя вел.

- Где твое кольцо, Лаура? - спросил он, обгоняя очередную машину. - Ты знаешь, что тебе все равно придется сказать им, что ты выходишь замуж?

- Но я могу сделать это не сегодня, не так ли?! - раздраженно воскликнула я. — Кроме того, Массимо, что мне им сказать? Например, я встретила парня, потому что он похитил меня и сказал, что у него было видение со мной. Потом он держал меня в плену, шантажируя вашей смертью, но в конце концов я влюбилась в него, и теперь я хочу выйти за него замуж. Думаешь, это то, что они хотят услышать?

Черный смотрел прямо и ритмично сжимал челюсти, не говоря ни слова.

- Может быть, на этот раз это событие спланирую я. Я скажу тебе, как все будет. Через пару недель я скажу маме, что влюбилась. Позже, через несколько месяцев, скажу, что мы обручились, и это все покажется ей естественным и определенно менее подозрительным.

Массимо продолжал смотреть перед собой, и я почти чувствовала его ярость.

- Ты выйдешь за меня в следующие выходные, Лаура. Не через несколько месяцев или лет, а через семь дней.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и сердце колотилось так, что я слышала только его стук. Я не подозревала о такой спешке, мой план предполагал, что это произойдет, возможно, в начале лета, но, конечно, не через неделю. В голове пронеслись десятки мыслей, и среди них главный вопрос: «Зачем я согласилась?»

Черный остановился перед въездными воротами в родительский дом.

- Послушай, малышка, сейчас я тебе расскажу, как будет, - сказал он, поворачиваясь ко мне. - В следующую субботу ты станешь моей женой, а через несколько месяцев снова выйдешь за меня замуж, чтобы твоим родителям был обеспечен внутренний мир. - Он приблизил губы и запечатлел на моем лбу нежный поцелуй. - Я люблю тебя, и жениться на тебе - это предпоследнее, что я хочу сделать в жизни.

Он припарковался на подъездной дорожке перед домом.

- Предпоследнее? - удивленно спросила я, когда он остановился.

- Последнее - сын, - сказал он, открывая дверь.

Я сидела спокойно, задыхаясь, все еще не в силах поверить в то, что я делаю, и насколько моя жизнь изменилась менее чем за два месяца. «Возьми себя в руки!» - сказала я себе, вылезая. Я поправила платье и глубоко вдохнула. Входная дверь в дом отворилась, и на пороге стоял папа.

- Давай покончим с этим! - бросила я, слегка пошатываясь. - Надеюсь, ты помнишь официальную версию?

Массимо засмеялся и уверенно протянул руку в сторону подошедшего отца.

Они обменялись несколькими фразами по-немецки, как мне кажется, ни о чем важном, после чего папа повернулся ко мне::

- Дорогая, ты прекрасно выглядишь, светлые волосы тебе очень идут. И я не знаю, заслуга ли этого человека рядом с тобой или смена прически, но ты расцвела.

- Наверное, и то, и другое, - бросила я, целуя его и прижимаясь к нему.

Мы прошли на террасу и уселись в мягкие кресла, расставленные вокруг большого стола. Массимо, по моей просьбе, держался на должном расстоянии. В какой-то момент выражение его лица изменилось. Он уставился на то, что находилось позади меня. Я с любопытством повернула голову - мама в ослепительном кремовом наряде приближалась к нам, одаривая Черного лучезарной улыбкой. Я поднялась и поцеловала ее.

- Массимо, познакомься, это моя мама, Клара Биль.

Черный стоял, слегка ошарашенный, но быстро собрался с мыслями и, перейдя на русский язык, поприветствовал ее, целуя руку. Мама поблагодарила его, и в это мгновение ее взгляд сфокусировался на мне.

- Дорогая, ты пойдешь со мной на кухню, поможешь мне? - бросила она с обезоруживающей улыбкой, которая предвещала только беду.

Она повернулась и исчезла в доме, оставив мужчин поглощенными разговором; я двинулась за ней. Когда я вошла внутрь, она стояла у стола, сложив на груди руки.

- Лаура, что происходит? - спросила она. - Ты меняешь работу, место жительства, очень радикально изменила внешность, а теперь привозишь в дом итальянца. Скажи мне, потому что я чувствую, что чего-то не знаю.

Ее датчик, как всегда, работал безупречно, я знала, что обмануть ее будет нелегко, но не думала, что она так быстро сориентируется.

- Мама, это просто волосы, мне нужно разнообразие. Тему отъезда мы уже обсуждали, а Массимо - коллега по работе, он мне нравится и многому меня учит. Я не знаю, что сказать тебе о нем, потому что я знаю его всего несколько недель.

Я знала, что чем меньше я скажу, тем лучше для меня, потому что я не могу запомнить много лжи и обязательно проколюсь на ней.

Она стояла, впиваясь в меня слегка прищуренными глазами.

- Не знаю, зачем ты мне врешь, но если ты так хочешь, хорошо. Помни, Лаура, что я многое вижу и кое-что соображаю в этом мире. Я прекрасно понимаю, сколько стоит автомобиль, который стоит на подъездной дорожке. И я не думаю, что служащий отеля может себе это позволить.

Я мысленно использовала все известные мне ругательства. К его сегодняшнему появлению мы сменили машину, а первоначальный план состоял в том, чтобы прибыть на машине, которую они уже видели.

- Кроме того, я знаю, как выглядят бриллианты, -продолжала она, проводя пальцами по моему ожерелью. - И какие платья в последней коллекции Шанель. Помни, дорогая, что это я показала тебе, что такое мода.

Она закончила и села в кресло, ожидая объяснений. Я стояла перед ней и не могла придумать ничего умного. Обессиленная, я опустилась на соседнее кресло.

- А что, я должна была начать с того, что он отвратительно богатый владелец гостиницы? Он из богатой семьи и много инвестирует, мы встречаемся, и я бы хотела, чтобы это было серьезно. А на подарки от него и их цену я никак не влияю.

Она испытующе смотрела на меня, и с каждой секундой ее взгляд смягчался.

- Он хорошо говорит по-русски, видно, что это образованный, хорошо воспитанный человек. А кроме того, у него есть вкус к женщинам и украшениям, - объявила она, вставая со стула. - Ну ладно, пойдем к ним, пока Фома не наскучил ему до смерти.

Я вытаращила глаза, не в силах поверить в внезапную перемену фронта. Я знала, что мои родители всегда хотели, чтобы я вышла замуж, но ее реакция разбила меня на тысячи маленьких кусочков. Через некоторое время я собрала их и, полностью успокоившись, слегка покачав головой в недоумении, двинулась за ней.

Во дворе шла ожесточенная дискуссия, я, к сожалению, понятия не имела о чем, потому что совершенно не понимала немецкого, но знала, что мне нужно на время отвлечь Черного, чтобы представить ему новую версию истории. К моему несчастью, хотя папа не говорил по-английски, но очень неплохо его понимал.

- Массимо, я покажу тебе комнату, в которой ты будешь спать, - подошла я, похлопывая его по-дружески.

- К тому же, папа, нам сейчас уже надо уходить, так что собирайся, - добавила я, поворачиваясь в другую сторону.

- О, черт, уже поздно! - бросил папа, поднимаясь с кресла.

Мы поднялись по лестнице и свернули в старую комнату моего брата.

- Здесь ты будешь спать, но я не об этом хотела поговорить, - заговорщически прошептала я, передавая ему новую версию событий.

Когда я закончила, он стоял, засунув руки в карманы, и оглядывал комнату.

- Я чувствую себя подростком, - сказал он со смехом.

- А где твоя комната, малышка? Ты же не рассчитываешь, что я действительно останусь на всю ночь здесь?

- Моя комната по другую сторону коридора, и да, ты останешься. Мои родители считают, что пока это знакомство платоническое, так что давай не будем выводить их из себя.

- Покажи мне свою комнату, малышка, - сказал он, стараясь сохранить серьезность.

Я схватила его за руку и провела через соседнюю дверь в свою спальню. Она была явно меньше той, которую он мне подарил на Сицилии, но она мне нравилась, и мне было не нужно много места. Кровать, телевизор, маленький туалетный столик и сотни фотографий напомнили мне о беззаботных школьных временах.

- Когда ты жила с родителями, у тебя был парень? -спросил он, рассматривая фотографии и улыбаясь.

- Конечно, почему ты спрашиваешь?

- Ты делала ему минет в этой комнате?

Удивленная, я широко открыла глаза и, нахмурившись, вопросительно посмотрела.

- Что, прости?

- У тебя в двери нет замка, так что мне интересно, где и как ты это делала, зная, что родители могут войти сюда в любой момент.

- Я прислонила его к двери и опустилась перед ним на колени, - сказала я, положив ему руку на грудь и слегка толкнув в сторону дверного проема.

Массимо стоял как раз там, где десять лет назад стоял мой тогдашний бойфренд, и неторопливо расстегивал ширинку.

Я опустилась перед ним на колени и крепко прижала его ягодицы к двери.

- Не двигайся, дон Массимо, и молчи, в этом доме невероятная акустика! - приказала я и сунула его в рот.

Я отсасывала у него быстро и очень жестко, желая, чтобы он кончил как можно скорее. Через несколько минут я почувствовала, как его семя заливает мне горло. Я вежливо сглотнула и встала, вытирая пальцами рот. Массимо с закрытыми глазами едва стоял на ногах, прислонившись к косяку.

- Мне нравится, когда ты ведешь себя как шлюха, -прошептал он, застегивая ширинку.

- Что-то вроде того, правда? - спросила я с иронической улыбкой.

Мы обнялись, спустились вниз и направились к церкви. Люблин был явно меньше Варшавы, здесь было меньше автомобилей аналогичного класса, как тот, на котором мы в настоящее время путешествовали. Когда мы подъехали к церкви, глаза всех гостей обратились к черному «Феррари».

- Заебись! - пробормотала я, обрадованная той сенсацией, которую мы вызвали.

Массимо бойко вылез из машины, поправил пиджак и направился к моей двери, чтобы открыть ее. Опираясь на его руку, я вышла из машины, прячась за темными очками. Ожидающая толпа замолчала, и я крепко схватила Черного под руку. «Это всего лишь твоя семья!» - повторяла я в голове, как мантру, и фальшиво улыбалась всем.

Из оцепенения меня вырвал голос брата.

- Мелкая, я вижу, мамины рассказы о твоей сказочной работе подтвердились! - сказал он, подходя ко мне и хватая на руки. - Ты выглядишь потрясающе, по-итальянски элегантно.

Я обняла его как можно крепче; мы виделись очень редко из-за расстояния, разделявшего нас. Он был моим другом, любимым парнем и непревзойденным идеалом. Он был самым умным мужчиной из всех, кого я знала, с непобедимым математическим умом и еще более красивым. Когда мы жили в родительском доме, он по очереди трахал всех моих подруг - к их глубокой радости. Мужчина брутальный, умный, красивый, элегантный и безжалостный. Мы были совершенно разными по характеру и внешнему виду. Я - миниатюрная брюнетка с почти черными глазами, он - высокий блондин с изумрудным взглядом. Когда он был маленькой, он выглядел, как ангел со своими почти платиновыми тогда кудрями.

- Яков, братишка, как я рада тебя видеть. Я совсем забыла, что ты здесь. Позволь представить тебе, - сказала я, плавно перейдя на английский. - Мой ... Массимо Торричелли, мы работаем вместе.

Оба обменялись взглядами, пожимая друг другу руки, но это больше походило на то, как примеряются перед боем, чем на приветствие.

- «Ferrari Italia», двигатель четыре с половиной литра, пятьсот семьдесят восемь лошадей. Монстр! - сказал Яков, одобрительно кивая.

- Просто его ключи лежали как раз сверху, - бросил Массимо, надевая очки.

Его беспечность обезоруживала, но на брата она не действовала, он смотрел на него изучающе, словно хотел проникнуть в его мысли.

Месса была скучной и слишком длинной, и вся моя семья смотрела на красивого итальянца рядом со мной. Единственное, о чем я молилась во время ее проведения, это о том, чтобы свадьба уже началась, и тогда внимание гостей будет сосредоточено на молодой паре и водке.

Во время клятвы я вспомнила, что сказал Черный, когда мы подъехали к дому: через неделю и мы будем стоять, как они сейчас. Только хочется ли мне этого? Хочу ли я выйти замуж за человека, которого я почти не знаю, который пугает и бесит меня до предела? Кроме того, хочу ли я связываться с кем-то, с кем мне нечего сказать? С кем-то, кто каждый раз ставит меня на место и не позволяет мне делать многих вещей, которые я люблю, думая, что он защищает меня, и что мне это нужно. К сожалению, печальная правда заключалась в том, что я была очень влюблена в него, и рационально мыслить у меня совершенно не получалось.

Я и представить себе не могла, что снова потеряю Массимо, поэтому оставлять его было не вариант.

- Ты в порядке? - прошептал он, когда церемония подходила к концу. - Ты очень бледная.

На самом деле, я уже несколько дней не чувствовала себя лучше, я устала и была совершенно без аппетита, но это и неудивительно — при том напряжении, которое сопровождало меня, я должна благодарить Бога хотя бы за то, что я жива.

- Мне немного не по себе, но это, наверное, нервы. Скоро уже закончится.

Покинув церковь, все вышли и озаботились тем, что бы пожелать молодым и отметить бракосочетание моей кузины Марии.

Свадьба проходила в живописном особняке в тридцати километрах от города. Комплекс состоял из нескольких зданий, гостиницы, конюшни и зала, где был приготовлен прием. Мы подъехали последними, так как я упорно настаивала, чтобы мы больше не привлекали к себе внимания, и Черный послушался меня. Почти незаметно мы проскочили через зал и добрались до круглого столика, за который нас усадили. Я вздохнула с облегчением, увидев, что Яков тоже сидит там. У моего брата была привычка приходить на такие вечеринки в одиночку и охотиться. Он любил, когда женщины обожали его, поддавались ему и в результате шли с ним в постель. Он был стопроцентным коллекционером. В моем случае тема секса была более сложной, и случалось, что я страдала от мужчин. Единственным страданием моего брата был случайный отказ, портящий ему статистику.

Когда мы сели за стол, оказалось, что рядом одно место пустое. Я посмотрела на знакомые лица, которые сопровождали нас, пытаясь понять, кого не хватает. И не могла догадаться. Когда принесли закуски, я набросилась на еду - со вчерашнего дня я ничего не могла проглотить, поэтому, когда наконец почувствовала голод, аппетит взял верх над разумом.

- Приятного аппетита! - услышала я знакомый голос и подняла глаза от тарелки.

Я чуть не выплюнула на стол еду, которую держала во рту. Пустой стул напротив отодвинул мой бывший парень, с которым мы несколько лет были танцевальными партнерами. «Черт возьми, могло быть хуже?! - подумала я, вглядываясь в него.

Мой брат с нескрываемой радостью от сложившейся ситуации наблюдал за мной из-за тарелки, иронически улыбаясь. Массимо, к счастью, ничего не заметил, или, по крайней мере, так мне показалось. Меня спасал тот факт, что он совершенно ничего не понимает по-польски.

Петр занял место и медленно принялся есть, не сводя с меня глаз. У меня пропал аппетит. Я с отвращением отодвинула недоеденный тыквенный крем, поймав под столом бедро Черного. Он нежно погладил мою руку и пристально посмотрел на меня; он читал во мне, как в открытой книге, поэтому я знала, что рано или поздно мне придется познакомить его с мужчиной из прошлого.

Петр был той частью моей жизни, которую я предпочла забыть. Мы познакомились, когда мне было шестнадцать, все началось с танца и, как это обычно бывает, закончилось отношениями. Сначала он был моим инструктором, потом партнером и, наконец, я стала его жертвой. Ему было тогда двадцать пять лет, и его любили все женщины, которые смотрели в его сторону. Галантный, красивый, спортивный и уверенный в себе, плюс танцор. К сожалению, у него тоже были свои демоны, и главным из них был кокаин. Сначала я не видела в этом ничего плохого, пока его привычка не начала сказываться на мне. Когда он был под кайфом, его не интересовало, что я чувствую, что я думаю или что я хочу, он был важен. А мне было всего семнадцать, и я смотрела на него, как на картину. Я не знала, в чем заключаются отношения и как следует относиться к ним.

Конечно, я не выдержала бы и пяти лет этой абсолютной патологии - когда он был трезв, он старался угодить мне, щедро извиняясь за свое поведение. Именно из-за него, вернее, от него я бежала в Варшаву. Я знала, что иначе не смогу освободиться от него. Из приятных воспоминаний меня вырвал его голос.:

- Красное, если я правильно помню? - спросил Петр, склонившись над столом с бутылкой вина.

Его зеленые глаза гипнотически впились в меня, а чувственные губы изогнулись в тонкой улыбке. Нельзя было не заметить, что он ничего не потерял от своего магнетизма. Сильно очерченная челюсть и совершенно лысая голова никак не вписывались в образ танцора, но от этого он казался еще более интригующим. Видно, теперь он тренировался меньше, чем раньше, потому что его тело набрало вес.

Я сделала глоток из бокала и нахмурилась.

- Какого черта ты здесь делаешь? - процедила я сквозь зубы с глуповатой улыбкой, чтобы остальные гости, и особенно один, не догадались, что происходит.

- Меня пригласила Мария, вернее, ее муж. Я целых полгода готовил с ними их первый танец, и мы полюбили друг друга. Кроме того, я встретил их однажды на годовщине свадьбы твоих родителей, если ты не помнишь.

Я кипела от злости, удивляясь, как моя кузина могла так поступить со мной, когда почувствовала, как рука Черного скользнула по моей спине.

- Вы можете говорить по-английски? - спросил он раздраженно. - Меня раздражает, что я ничего не понимаю.

Я слегка поморщилась и закрыла глаза, мечтая умереть.

- Мне плохо, давай пройдемся, - бросила я, вставая с места, и Массимо двинулся за мной.

Мы прошли в сад рядом со зданием и направились к конюшне.

- Ты ездишь верхом? - спросила я, желая отвлечь его внимание от моего настроения.

- Кто этот человек, Лаура? Когда он появился, ты вся напряглась.

Он остановился и уставился на меня, засунув руки в карманы.

- Мой партнер по танцам. Ты не ответил мне, ездишь ты на лошади или нет, - продолжила я, не останавливаясь.

- Только партнер по танцам?

- Господи, Массимо, какое это имеет значение? Нет, не только и я не хочу об этом говорить. Я же не спрашиваю тебя о бывших девушках.

- Значит, вы были вместе? Долго?

Я глубоко вздохнула и попыталась справиться с раздражением.

- Несколько лет. Я напоминаю тебе, что когда ты встретил меня, я не была девственницей, и как бы ты ни старался, ты не изменишь этого. У тебя нет машины времени, так что просто не думай об этом, и не заставляй меня вспоминать об этом!

В ярости я вернулась в зал. Я пропустила начало танцев, и гости уже неистовствовали на танцполе. Когда я прошла через дверь, моя кузина сбежала с танцпола и схватила микрофон.

- Наш первый танец был заслугой фантастического инструктора, который сегодня здесь с нами. Петр, я приглашаю тебя к себе. И так забавно, что здесь его давний партнер по танцам - моя кузина Лаура.

Услышав это, я подумала, что потеряю сознание. Какого хрена она делает!

- Доставьте нам удовольствие и покажите, как надо танцевать.

В зале раздались аплодисменты, и Петр схватил меня за руку и потянул в сторону танцпола. «Меня сейчас стошнит!» - подумала я, скользнув за ним.

- Энрике Иглесиас, Бейламос, пожалуйста, - крикнул он ди-джею и поднял брови, самодовольно бросив пиджак на стул.

Я встала рядом с ним, благодаря Бога за то, что он не выбрал танго. Когда мы еще были вместе, наше танго каждый раз заканчивалось в постели.

Из динамика донеслись первые звуки гитары, и я посмотрела в сторону двери, где, прислонившись к косяку, стоял Массимо с горящим от гнева взглядом. Рядом с ним я увидела своего брата, который наклонялся к нему, что-то объясняя ему. Я понятия не имела, рассказывал ли он ему, почему мы сейчас стоим на танцполе, или они просто разговаривали, но взгляд Массимо по-прежнему был переполнен яростью. Я вырвала руку у Питера и подбежала к Черному, поцеловала его, как могла, так, чтобы он чувствовал, что я только его, и с улыбкой, в окружении аплодисментов вернулась на танцпол. Диджей снова отпустил Бейламоса, и я заняла позицию. Это были самые длинные три минуты в моей жизни и самые большие усилия, которые я когда-либо вкладывала в танец. Когда я наконец склонилась в поклоне, в зале разразилась буря аплодисментов и приветствий. Мария подбежала ко мне, целуя и обнимая нас обоих, а мама принимала от гостей поздравления. Я медленно отступила к Массимо.

Когда я подошла к нему, он все еще стоял с каменным лицом.

- Милый, я не могла отказать, это моя семья, - заикнулась я, пытаясь успокоить его. - И вообще, это всего лишь танец.

Черный стоял, не произнеся ни единого слова, потом повернулся и вышел. Я хотела последовать за ним, но за спиной услышала голос матери:

- Лаура, дорогая, я вижу, что наука не пропала даром, и ты все еще гений в этом.

Я повернулась, и она упала в мои объятия, целуя и глядя на меня.

- Я так горжусь тобой! - сказала она почти со слезами.

- О, мама, это только благодаря тебе!

Мы стояли так, принимая поздравления каждую минуту, пока я не вспомнила о Массимо.

- Что-то случилось, дорогая? - спросила она, видя перемену настроения на моем лице.

- Массимо немного ревнует, - прошептала я. - Он не особенно обрадовался тому, что я танцую со своим бывшим.

- Помни, Лаура, что нельзя позволять ему бессмысленные вспышки властности. Кроме того, он должен понять, что ты не принадлежишь ему.

Как она ошибалась. Я принадлежала ему полностью и безгранично, дело было не в его разрешении или запрете, а в том, как сильно я заботилась о том, что он чувствовал.

Я знала, что его авторитарное отношение ко мне вызвано воспитанием и условиями, в которых он жил, а не желанием поработить меня.

Я вышла во двор и обыскала весь комплекс, но его нигде не было. Черный «Ferrari» все еще стоял на стоянке, поэтому он не вернулся домой. Через открытое окно в одном из зданий я услышала разговор по-английски и узнала голос брата. Я пошла в ту сторону.

- Добрый вечер! - сказала я, глядя на женщину в приемной. - Я ищу жениха, красивый, высокий итальянец.

Девушка улыбнулась и посмотрела в монитор компьютера.

- Квартира на третьем этаже, номер одиннадцать, -объявила она, указывая мне на лестницу.

Я дошла до двери и постучала, а через мгновение ее открыл мой взволнованный брат.

- Девочка, а ты что здесь делаешь? Петру надоели танцы? - иронически заметил он.

Я проигнорировала его и вошла в комнату, пройдя по коридору в огромную гостиную. На большой скамье, на кожаном диване сидел Массимо, вертя в пальцах кредитку.

- Тебе весело, дорогая? - спросил он и наклонился над столом.

В центре столешницы я увидела рассыпанный белый порошок, который Черный выравнивал в короткие полоски. Я стояла и впивалась глазами в эту картину, когда появился мой брат с бутылкой Чиваса.

- Классный у тебя парень, - бросил он, ткнув меня плечом, и сел рядом с ним. - Он умеет играть.

Дон Массимо склонился над столом и, затыкая одну ноздрю, другую, втянул в себя выровненную полоску.

- Массимо, мы можем поговорить?

- Если ты хочешь спросить меня, можешь ли ты присоединиться, ответ - нет.

После этого заявления мой брат расхохотался.

- Моя сестра и кокс - это было бы убийственное сочетание.

Я никогда в жизни не пробовала наркотики, не по выбору, а из страха. Я видела, что они делают с людьми и какими они становятся неуравновешенными после них. Это зрелище вызвало самые худшие воспоминания и чувство страха, которое я больше никогда не хотела испытывать.

- Яков, ты можешь оставить нас? - спросила я брата.

Увидев мое лицо, он неторопливо поднялся с кресла и надел пиджак.

- Я все равно собирался идти, потому что эта блондинка за третьим столом не дает мне покоя.

Выйдя, он повернулся к Черному:

- Я еще вернусь.

Я стояла и смотрела, как Массимо втягивает в себя очередную рюмку, потягивая глоток янтарной жидкости. Через некоторое время я подошла и села рядом.

- Вот так ты собираешься провести этот вечер? - спросила я, усаживаясь в кресло.

- Твой брат - отличный парень, - сказал он, словно совершенно не расслышав вопроса. - Очень умный и обладает огромными знаниями в области финансов. Нам нужен творческий бухгалтер в семье.

При мысли о том, что Яков может стать членом мафии, меня затошнило.

- Что ты несешь, Массимо, он никогда не будет членом вашей семьи.

Черный иронически усмехнулся и отпил еще глоток.

- Не тебе решать, малышка. Если он захочет, я сделаю его очень счастливым и богатым человеком.

Недостатком моего брата, помимо любви к женщинам, была необузданная любовь к деньгам.

- У меня когда-нибудь будет право хоть что-то сказать? Будет ли мое мнение учтено по какому-либо вопросу? Потому что, если нет, то черт бы побрал такую жизнь! - закричала я и поднялась с места. - Меня тошнит от того, что я не могу ни на что повлиять, и от того, что уже несколько недель не имею власти над своей жизнью!

В ярости я вышла из комнаты, хлопнув дверью, спустилась по лестнице и села в садовой беседке.

- Ебёна мать!.. - процедила я сквозь зубы.

- Проблемы в раю? - спросил Петр, присаживаясь рядом со мной с бутылкой вина. - Неужели твой друг разозлил тебя? - Он отпил глоток прямо из стакана.

Я некоторое время смотрела на него и уже хотела подняться с места, когда решила, что вообще-то мне не хочется от него убегать. Я протянула руку, отняла у него вино и принялась без стеснения вливать его в горло.

- Успокойся, Лаура, ты же не хочешь здесь свалиться.

- Я уже не знаю, чего хочу. И еще ты здесь. Зачем ты пришел?

- Я знал, что ты будешь здесь. Сколько уже лет прошло - шесть?

- Восемь.

- Ты не разговаривала со мной, не отвечала на письма, не отвечала на звонки. Ты даже не дала мне извиниться или объяснить.

Я с досадой повернулась к нему и снова выхватила у него из рук бутылку.

- Что объяснять? Ты пытался убить себя на моих глазах.

Он повесил голову.

- Ты права, я был дебил. После всего этого я прошел терапию и с тех пор не принимаю. Я пытался наладить свою жизнь, но через какое-то время я понял, что ты, наверное, единственная женщина, с которой я мог бы жить, и перестал пытаться. Не знаю, о чем я думал, придя сюда, я надеялся, что ты будешь одна и, может быть...

Я подняла руку, чтобы он замолчал.

- Петр, ты - прошлое, этот город - прошлое, и моя жизнь сейчас выглядит иначе, и я не хочу тебя в ней.

Он наклонился и опустился на спинку дивана.

- Я знаю, но это не меняет того факта, что я рад тебя видеть, тем более что с каждым годом ты становишься все красивее и красивее.

Мы сидели и говорили о том, что произошло все эти годы, о моих начинаниях в Варшаве и о его школе танцев. Одна бутылка вина, потом еще одна и еще одна...

ГЛАВА 18

Меня разбудило светящее прямо в лицо яркое солнце и сильная головная боль.

- О Боже, - выдохнула я, поднимаясь с кровати.

Я огляделась и решила, что я, конечно, не в доме родителей. Я прошла в гостиную, и вид стола в люксе напомнил мне события прошлой ночи. Как Массимо склонился над белым порошком и беседовал с Яковом, а потом я уже ничего не помнила. Я взяла в руки телефон и набрала номер Черного, он не отвечал. «Какое свинство!» - подумала я, хотя в глубине души была рада, что не приходится разговаривать с ним, находясь в похмелье.

Я пошла в ванную и долго принимала душ, а выйдя из него, подошла к окну и увидела черный внедорожник, а перед ним Пола, курящего сигарету. Я посмотрела на то место, где еще вчера был припаркован черный «Феррари» - он исчез. Я оделась и спустилась вниз.

- Где дон Массимо? - спросила я Пола.

Он мне не ответил, только указал на сиденье, а когда я села, закрыл дверь. Подъехав к дому моих родителей, Пол остановился перед подъездной дорожкой, не въезжая на территорию усадьбы, вышел из машины и открыл дверцу.

- Я подожду здесь, - сказал он, садясь в машину.

С туфлями в руках я пошла вверх по склону. Я нажала на звонок, и через минуту дверь открыла мама.

- Нет ничего лучше, чем уйти по-английски и вернуться утром, - сказала она, слегка морщась. - Пойдем, я приготовила завтрак.

- Я сейчас приду, - ответила я, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться.

Когда я села за стол, мама подала мне тарелку с беконом и яйцами.

- Приятного аппетита.

От запаха еды тошнота подступила к моему горлу, и я поспешила в ванную.

- Лаура, ты в порядке? - спросила мама, стуча в дверь.

Я вышла, вытирая лицо рукой.

- Я вчера с вином перебрала. Ты не знаешь, где Массимо?

Мама вопросительно посмотрела на меня.

- Я думала, с тобой. А как ты сюда попала?

Не было смысла лгать, поэтому я сказала правду.

- Меня привез водитель, я же говорила, что у него есть дела и здесь, меня ждал один из его сотрудников. Боже, как ужасно болит голова, - пробормотала я, опускаясь на стул у стола.

- Я вижу, что после твоего танца вечеринка переместилась в другое место.

Я сидела, глядя на нее, и пыталась вспомнить, что происходило, но, к сожалению, безрезультатно. Я собрала свои вещи и, попив чая с родителями, приготовилась к отъезду.

- Когда ты приедешь? - спросила мама, прощаясь со мной.

- На следующей неделе я вылетаю на Сицилию, так что, скорее всего, не скоро, но я буду звонить.

- Береги себя, дорогая, - сказала она, крепко обнимая меня.

Я проспала всю дорогу до Варшавы, проснувшись дважды и безуспешно пытаясь дозвониться до Черного.

- Госпожа Лаура, мы на месте. - Вырвал меня из сна голос Пола.

Я открыла глаза и обнаружила, что мы находимся в VIP-терминале вылета в Окенце.

- Где Массимо? - спросила я, не вылезая из машины.

- На Сицилии, самолет вас уже ждет, - сказал он, подавая мне руку.

При слове «самолет» я начала нервно искать таблетки в своей сумочке, глотнула две и направилась к стойке регистрации. Через тридцать минут я уже сидела в личном самолете, оцепенев, ожидая взлета. Похмелье не способствовало путешествиям, но в сочетании с успокоительными таблетками оно действовало как транквилизатор.

Спустя почти четыре часа мы прибыли на Сицилию, где на хорошо знакомом мне аэродроме меня ждала машина. Когда мы подъехали к дому, на подъездной дорожке меня встретил Доменико.

- Привет, Лаура! Хорошо, что ты уже здесь, - сказал он, крепко обнимая меня.

- Доменико, я так скучала по тебе! Где дон Массимо?

- Он в библиотеке, у него встреча, просил тебя освежиться. Увидимся за ужином.

- Я не думала, что мы уедем так внезапно, а мои вещи из Польши уже здесь?

- Завтра привезут, но, думаю, после того, как я пополнил твой шкаф, у тебя нужды ни в чем не будет.

Пройдя по коридору, я остановилась у двери из комнаты, где находился Черный. Изнутри до меня доносилось громкое обсуждение, и, несмотря на огромное желание войти туда, я сдержалась.

Я приняла душ и приготовилась к ужину. Не совсем понимая, что произошло прошлой ночью, я решила на всякий случай одеться эффектно. Я вошла в гардеробную и выбрала любимый комплект нижнего белья из красного кружева. Я потянулась к шкафу и сняла с вешалки свободное черное платье до самых щиколоток. Я сунула ноги в босоножки на танкетке и направилась к террасе. За накрытым, освещенным свечами столом сидел Массимо, погруженный в телефонный разговор.

Я подошла, поцеловала его в шею и села в кресло рядом. Не прерывая разговора, он смотрел на меня темным ледяным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

Когда он закончил, он положил мобильник на стол и отпил глоток из стоявшего перед ним бокала.

- Насколько ты помнишь прошлую ночь, Лаура?

- Думаю, главное, то мне запомнилось - это ты перед столом, полным кокса, - иронично бросила я.

- А потом?

Я на секунду задумалась и испугалась. Я понятия не имела, что происходило после второй бутылки вина, выпитой с Петром.

- Я пошла поговорить и пила вино, - ответила я, пожав плечами.

- Ты ничего не помнишь? - спросил он с полуприкрытыми глазами.

- Помню, я слишком много выпила. Черт возьми, Массимо, что ты имеешь в виду? Ты расскажешь мне, что случилось или нет? Я в самом деле ничего не помню, что там было такого ужасного? Я разозлилась на тебя и на то, что увидела, пошла в сад и встретила там Петра. Он хотел поговорить, и мы выпили вина, вот и все. Кроме того, ты снова оставил меня без слов, мне надоело, что ты все время исчезаешь.

Черный откинулся на спинку стула, и его грудь все сильнее вздымалась.

- Это еще не все, малышка. Когда через некоторое время твой брат вернулся ко мне, он рассказал мне, почему ты так отреагировала на кокаин. Я хотел найти вас, и я увидел вас. - Его челюсти сжались. - Сначала вы действительно разговаривали, но потом твой приятель немного перегнул палку со смелостью и решительно попытался воспользоваться тем состоянием, в которое он тебя привел, - оборвал он, и глаза его стали совершенно черными.

Он поднялся с кресла и швырнул рюмку о каменную булыжную мостовую. Стекло разлетелось на сотни осколков.

- Этот сукин сын хотел тебя поиметь, поняла?! - закричал он, сжимая руки в кулаки. - Ты уже была настолько пьяная, что думала, что рядом с тобой я. Ты сдалась, и мне пришлось прекратить это.

Я сидела в ужасе и пыталась вспомнить, что произошло, но в голове у меня была только черная дыра.

- Мама мне ничего не говорила. Что случилось? Ты избил его?

Массимо иронически усмехнулся, подошел и, повернув меня вместе с креслом, уперся руками в обе его стороны.

- Я убил его, Лаура, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - А до этого он признался в том, что делал с тобой в прошлом, когда был под кайфом. Если бы я знал это раньше, он бы не переступил порог комнаты, в которой ты была. - Было видно, как эмоции почти разрывают его тело. - Как ты могла ничего не сказать мне об этом и позволить мне есть за одним столом с этим дегенератом?!

Ошарашенная и испуганная, я пыталась хватать воздух. Я молилась, чтобы он солгал.

- Я думаю, он с самого начала планировал трахнуть тебя этой ночью, но мое присутствие немного помешало ему. Поэтому он и дождался подходящего момента - при нем были наркотики, которые, как мне кажется, он и дал тебе в спиртном. Чтобы доказать, что я не вру, мы сделаем тебе анализ крови.

Он отстранился и оперся обеими руками о стол.

- Как подумаю, что этот ублюдок делал с тобой, пока ты была с ним, мне хочется убить его еще раз.

Я не знала, что чувствую - страх смешивался во мне с гневом и бессилием. Из-за меня погиб человек, а может, Черный просто блефует, может, еще раз хочет преподать мне урок и напугать меня? Я медленно поднялась со стула, Массимо подошел ко мне, но я протянула руку, чтобы отстранить его, и шатким шагом направилась к дому. Пошатываясь, я по стенам добралась до своей комнаты и заперла дверь на ключ. Я не хотела, чтобы он входил сюда, я не хотела его видеть. Я проглотила таблетку, чтобы мое учащенное сердцебиение немного замедлилось, разделась и легла в постель. Я не могла поверить в то, что он сделал. Когда лекарство подействовало, я заснула.

На следующий день меня разбудил стук в дверь.

- Лаура, - услышала я голос Доменико. - Можешь открыть?

Я подошла к двери и повернула ключ. Молодой итальянец вошел в комнату и сочувственно посмотрел на меня.

- Доменико, я хотела бы попросить тебя кое о чем, но я не хочу, чтобы дон Массимо знал об этом.

Он стоял и растерянно смотрел на меня, раздумывая, что мне ответить.

- Это зависит от того, к чему будет относиться запрос.

- Я хотела бы поехать к врачу, я не очень хорошо себя чувствую, и я не хочу беспокоить Массимо.

- Но у тебя есть врач, он может приехать сюда.

- Я хочу поехать к другому, ты можешь сделать это для меня? - не сдавалась я.

Доменико стоял и изучающе смотрел на меня.

- Конечно, во сколько ты хочешь ехать?

- Дай мне час, чтобы собраться, - сказала я, входя в ванную.

Я знала, что Черный все равно обо всем узнает, но мне нужно было проверить, действительно ли он говорил правду, и не была ли я не только в состоянии алкогольного опьянения два дня назад.

К тринадцати часам мы сели в машину и отправились в частную клинику в Катании. Доктор Ди Вайо принял меня почти сразу. Это был не кардиолог, которого я уже видела, а врач общей практики, потому я и хотела пойти к нему. Я объяснила ему, что хочу проверить, и попросила сделать анализы. В ожидании их результатов Доменико отвез меня на поздний завтрак, и в пятнадцать мы снова явились в клинику. Доктор пригласил меня в кабинет, усадил в кресло и спокойно уставился на листки.

- Госпожа Лаура, в вашей крови действительно есть наркотические вещества, точнее кетамин. Это психотропное вещество, вызывающее амнезию. И именно этот факт меня беспокоит, мы должны заказать вам ряд анализов и проконсультироваться с гинекологом.

- С гинекологом? А зачем?

- Вы беременны, и мы должны убедиться, что с вашим ребенком все в порядке.

Я закрыла глаза и попыталась переварить только что услышанное.

- Что, простите?

Доктор удивленно посмотрел на меня.

- Разве вы не знали? Анализы крови показывают, что вы беременны.

- Но я делала тест несколько дней назад, а до этого у меня были месячные, так как же это возможно?

Доктор добродушно улыбнулся и положил локти на стол.

- Видите ли, месячные в начале беременности могут идти до трех месяцев. Результат теста зависит от многих факторов, в том числе от того, когда произошло оплодотворение. Мы проведем обследование и УЗИ, гинеколог даст вам более подробную информацию. Нам просто нужно взять еще один анализ крови.

Я сидела, все крепче зажмуривая глаза, и чувствовала, что мне становится плохо.

- Вы на сто процентов уверены в этом? - спросила я еще раз.

- В том, что вы беременны? Абсолютно уверен.

Я попыталась сглотнуть слюну, но во рту у меня пересохло.

- Доктор, ведь существует врачебная тайна, не так ли?

Подтвердил, кивая головой.

- В таком случае я желаю абсолютно никому не сообщать о моих результатах исследований.

- Понимаю, конечно, как вы решите, так и будет. Портье проводит вас в процедурную, а потом назначит встречу с гинекологом.

Я протянула ему руку и на ватных ногах вышла из кабинета. Сначала я направилась к медсестре, чтобы еще раз сдать кровь, а через некоторое время в приемную, где сидел Доменико.

Я молча прошла мимо него и направилась к машине. Когда он присоединился ко мне, он вопросительно уставился на меня. События последних дней, моя злость, все стало неважно, я была беременна.

- Лаура, Ну что? Все хорошо?

Я собрала в себе все силы, которые у меня были, и с фальшивой улыбкой ответила:

- Да, у меня анемия, и поэтому я постоянно чувствую усталость. Мне нужно принимать железо, и все пройдет.

Я была как в трансе, вроде бы, знала, что происходит, но ничего не понимала. В голове шумело и моя кожа заливалась потом, чтобы сразу же обсыпаться мурашками.

Я старалась не дышать слишком громко, но попытки уловить спокойное дыхание ни к чему не привели.

Машина тронулась, и я достала из кармана телефон и набрала номер Оли.

- Привет, сучка, - услышала я в трубке очаровательное приветствие.

- Оля, ты очень занята на ближайшую неделю?

- Я не знаю... Если не считать того блондина, который трахается, как ракета, то, наверное, не очень. Мои фанаты отправились завоевывать другие рынки красоты, поэтому мне определенно будет скучно. У тебя есть предложение для меня?

Доменико смотрел на меня, не понимая ни слова, а я старалась вести себя естественно.

- Ты прилетишь ко мне на Сицилию?

В трубке наступила тревожная тишина.

- Что происходит, Лаура? Почему ты уехала, все в порядке?

- Оля, просто скажи, прилетишь ли ты, - раздраженно прошипела я. - Я все улажу, только согласись, умоляю!

- Дорогая, конечно, я приеду, дай мне знать, когда и где мне быть. Этот Черный что-то сделал с тобой? Если это так, я убью этого ублюдка, и эта его мафия ни хрена со мной не сделает.

Я, забавляясь, откинулась на спинку сиденья.

- Нет, я в порядке, просто ты мне нужна здесь. Я дам тебе знать, когда все улажу, пока собирайся.

Я убрала телефон в сумку и посмотрела на Доменико.

- Я бы хотела, чтобы моя подруга прилетела ко мне завтра, можешь ли ты позаботиться о ее перевозке из Польши?

- Я так понимаю, он останется на свадьбу?

Бля, свадьба! Из-за событий прошлой ночи и сегодняшнего дня я совсем забыла о ней...

- Все об этом знали, только не я?

Доменико, извиняясь, пожал плечами и набрал номер на телефоне.

- Я обо всем позабочусь, - сказал он, прикладывая трубку к уху.

Когда машина припарковалась на подъездной дорожке, я вышла, не дожидаясь, пока водитель откроет мне дверь, и направилась к дому. Я прошла через лабиринт коридоров и вошла в библиотеку. Массимо сидел за большим столом с несколькими мужчинами. Все замолчали при виде меня. Черный что-то сказал им и поднялся со стула.

- Нам нужно поговорить! - сказала я, стиснув зубы.

- Малышка, не сейчас, у меня встреча. Мы можем сделать это сегодня вечером?

Я стояла, уставившись на него, и пыталась успокоить нервы. Я знала, что в моем состоянии возбуждение нецелесообразно.

- Мне нужна машина, но без водителя, я хочу прокатиться и подумать.

Он смотрел на меня испытующе, прищурившись.

- Доменико привезет тебе машину, но ты не можешь ехать без охраны, — прошептал он. - Лаура, все ли в порядке?

- Да, я просто хочу подумать подальше от этого места.

Я повернулась на каблуках и закрыла за собой дверь. Я подошла к молодому итальянцу, который стоял на пороге.

- Мне нужна машина. Массимо сказал, что ты мне ее дашь, так что ключи, пожалуйста.

Не говоря ни слова, он повернулся и направился к лестнице, ведущей на подъездную дорожку. Когда мы вышли, он остановил меня у двери.

- Подожди, я выведу твою машину.

Через некоторое время передо мной припарковался вишневый «Порше Макан».

Из него вышел Доменико и, протягивая мне ключ, сказал:

- Это турбо-версия с очень мощным мотором, она едет почти двести семьдесят в час, но лучше бы ты не развивала таких скоростей, - со смехом заметил он. - Почему ты хочешь поехать одна, Лаура? Почему бы тебе не остаться и не поговорить? Дон Массимо будет работать допоздна, а мы выпьем вина.

- Не могу, - сказала я, забирая ключи у него из рук.

Я села в кремовый салон роскошного автомобиля и замерла: кнопки, сотни кнопок, переключателей, ручек. Как будто недостаточно руля, педалей и коробки передач. Доменико подошел и постучал в окно.

- Книга у тебя в бардачке, но в общем-то —тут у тебя кондиционер, ящик-автомат, но ты, кажется, заметила, -он перечислял по очереди все функции машины, и я почувствовала, как к глазам подступают слезы.

- Ладно, я уже все поняла, пока! - перебила я его, заводя машину и нажимая на педаль газа.

Когда я выехала из поместья, за мной тронулся черный внедорожник. У меня не было желания общаться, тем более с теми, кто контролирует меня. Как только я оказалась на шоссе, я сильнее надавила на газ и почувствовала силу, о которой говорил Доменико. Я мчалась, как сумасшедшая, гибко обгоняя очередные машины, пока черная машина моей охраны не исчезла в заднем зеркале. На первом же съезде я развернулась в сторону Джардини-Наксоса. Я знала, что они не догадаются, что я вернусь в город.

Я встала на парковке у набережной и вышла. Я надела темные очки и направилась к пляжу. Я села на песок, и из моих глаз потекли ручьем слезы. Что я наделала? Я приехала сюда два месяца назад в отпуск, а стала женщиной главы мафии, а теперь у меня будет ребенок. Я ревела; это был не плач, а дикий рев и отчаяние. Я сидела без движения, и часы проходили, как минуты. Сотни мыслей в секунду пронеслись в моей голове, в том числе и такие, чтобы избавиться от проблемы, которую я носила в себе. Что я скажу маме, как сказать это Массимо, что теперь будет? Как я могла быть такой дурой, зачем я ложилась с ним в постель и зачем я ему доверяла?

- Ёб твою мать, - простонала я, пряча голову между согнутыми коленями.

- Я знаю это слово.

Я подняла голову и увидела, как Черный садится рядом со мной на песок.

- Малышка, ты не можешь сбежать от охраны, они делают это не назло тебе, а для того, чтобы защитить тебя. - Его глаза были полны заботы и вопросительно пронизывали меня насквозь.

- Прости, мне хотелось побыть одной. Я не учла, что у этой машины тоже есть передатчик, ведь так?

Массимо утвердительно кивнул.

- У них будут большие неприятности, раз они потеряли тебя, ты должна это понимать. Если их сумела провести маленькая девочка, то как они будут тебя защищать?

- Ты убьешь их? - спросила я в ужасе.

Черный засмеялся и провел рукой по волосам.

- Нет, Лаура, это не повод кого-то убивать.

- Я взрослая и могу о себе позаботиться.

Он обнял меня за плечо и притянул к себе.

- Не сомневаюсь, а теперь скажи мне, что происходит, зачем ты ходила к врачу?

«Большое тебе спасибо, Доменико!» - подумала я, пораженная его осмотрительностью.

Я вцепилась в него, прижимаясь к его шее. Я думала, стоит ли говорить ему правду или пока мне будет удобнее лгать.

- Слишком много всего этого, я была в клинике, чтобы проверить, прав ли ты, и я убедилась, что ты был прав. В моей крови был кетамин, поэтому я ничего не помню. Массимо, ты действительно убил его? - Я поднялась и сняла очки.

Черный повернулся ко мне и осторожно схватил меня за голову обеими руками.

- Я ударил его, а потом отвел к пруду у конюшни. Я просто хотел напугать его, но когда я начал, я не смог остановиться, тем более что он признался во всем. Да, Лаура, я убил его, а все остальное сделали люди Карло.

- Господи, - прошептала я, и из моих глаз потекли слезы. - Как ты мог? Зачем?

Массимо встал и взял меня за плечи. Глаза его были почти совсем черными, а взгляд ледяным.

- Потому что я так захотел. Не думай больше о том, как ты сказала это однажды: у тебя нет машины времени, поэтому ты больше ничего не можешь сделать с этим.

- Оставь меня, я хочу еще посидеть здесь без тебя, -выдохнула я, садясь на песок.

Я знала, что он не отступится, и я должна была сказать что-то, что убедит его и успокоит меня. Как ни парадоксально, больше всего меня волновала не смерть Петра, а исключительно то, что я рожу ребенка человеку, который стоит передо мной.

- Из-за меня ты убил человека. Ты причинил мучения от угрызений совести, которые я не могу вынести. Мне хочется сесть на самолет и больше никогда тебя не видеть. Так что либо ты уважаешь мою просьбу, либо это будет наша последняя встреча.

Он постоял некоторое время, глядя на меня, потом двинулся в сторону.

- Ольга приземляется завтра в двенадцать, - сказал он, уходя, и через минуту исчез в черном внедорожнике.

Солнце начало садиться, и я вспомнила, что сегодня почти ничего не ела. Теперь я не могла позволить себе такой образ жизни. Я встала с топчана и пошла в сторону разноцветных кабаков. Идя по тротуару, я поняла, что нахожусь рядом с рестораном, в котором впервые увидела Массимо. При этом мне стало жарко, и тело пронзила дрожь. Это было так недавно, и все же с тех пор так много изменилось, на самом деле - все.

Я вошла внутрь и села за столик с видом на море. Официант появился необычайно быстро, приветствуя меня на беглом английском, и исчез, оставив карточку меню. Я вертела ее, гадая, что я могу съесть, есть ли что-то, чего я теперь не могу есть, и что должна, учитывая мое состояние. В конце концов я выбрала самое безопасное блюдо, то есть пиццу.

Я вытянула ноги и взяла в руки телефон. Я хотела поговорить с мамой. При других обстоятельствах она была бы первой, кому я позвонила бы с радостной вестью, но не сейчас. Потому что известие о беременности вовсе не было радостным, и мне пришлось бы разоблачить всю свою ложь, что, вероятно, заставило бы ее сердце разорваться.

Съев пиццу и выпив стакан сока, я протянула официанту кредитную карту, вперив взгляд в почти уже черное море.

- Мисс Биль, простите, - услышала я за спиной. - Я не узнал вас с другим цветом волос.

Я повернулась к мужчине и вопросительно посмотрела на него.

Молодой официант стоял возле столика и трясущимися руками возвращал мне карточку.

- Я не совсем понимаю, а откуда вам было знать, как я выгляжу?

- У нас есть ваша фотография в качестве VIP-гостя, переданная нам людьми дона Массимо. Еще раз извините, оплата не была снята.

- Мне еще томатного сока, пожалуйста, - сказала я, поворачивая голову.

При мысли о возвращении в особняк и встрече с Черным у меня аж живот свело.

Следующий час прошел незаметно, и я решила, что уже пора возвращаться и ложиться спать. Завтра со мной будет Оля, и все будет хорошо, я смогу плакать, сколько захочу.

- Вижу, вам очень скучно, позвольте составить вам компанию, - сказал молодой брюнет, присаживаясь рядом в кресло. - Я слышал, как вы разговаривали с официантом, откуда вы?

Я посмотрела на незнакомца глазами, полными гнева и разочарования.

- Я не в настроении для компании.

- Никто не возражает, если человек хочет побыть один, но иногда стоит выругаться на случайного человека, потому что его мнение не будет для вас важной, и вам будет легче.

Он меня позабавил и раздражал одновременно.

- Я понимаю твою глупость, но я, во-первых, очень хочу побыть одна, а во-вторых, у тебя могут быть неприятности из-за того, что ты сел здесь, так что советую тебе поискать другой объект.

Мужчина не послушал и придвинул кресло поближе ко мне.

- Ты знаешь, что я думаю?

Мне было плевать, но я знала, что он не замолчит.

- Я считаю, что человек, о котором ты думаешь, не заслуживает тебя.

Я прервала его, обращаясь к нему:

- Я думаю о том, что беременна и в субботу выхожу замуж, поэтому любезно встань с места и посмотри, нет ли тебя в баре.

- Беременна? - услышала я голос из-за спины.

Парень встал, как ошпаренный, и чуть не убежал от столика, а его место неторопливо занял Массимо.

Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и он смотрел на меня огромными черными глазами. Я отдышалась и повернулась к морю, чтобы избежать зрительного контакта.

- А что я должна была ему сказать? Что ты собираешься убить его? Проще и безопаснее лгать. Кроме того, что ты здесь делаешь?

- Я приехал на ужин.

- Неужели в доме кончилась еда?

- За столом тебя не было, впрочем, завтра я уезжаю и хотел попрощаться.

Я повернулась к нему и поморщилась, нахмурившись.

- Что значит - уезжаешь?

- Мне надо работать, малышка, но не волнуйся, я успею на тебе жениться, - сказал он, задержав на мне взгляд. - Я хотел взять тебя с собой, но раз твоя подруга приезжает, устраивайте девичник. Кредитная карта, которую вы получили вместе с ключами от квартиры, ваша, и начните использовать ее в конце концов. У тебя еще нет свадебного платья.

Его теплый голос и забота успокаивали меня и убеждали в том, что ему еще не пора узнать. Я была совершенно сбита с толку - каким он был на самом деле? - и в то же время мне нравилась в нем эта своенравность.

- Когда ты вернешься? - по моему голосу было слышно, что я явно смягчилась.

- Когда я договорюсь с семьей, которая держит Палермо. Смерть Эмилио доставит мне немало хлопот, но не занимай этим свою милую головку, - сказал он, вставая с места и целуя меня в лоб. - Если ты уже поела и готова, пойдем, я хотел бы попрощаться с тобой дома.

Мы подошли к машине, и я протянула ему ключи от «Порше».

- Тебе она не нравится? - спросил он, открывая мне дверь.

Я забралась внутрь и подождала, пока он войдет.

- Не в этом дело, она красивая, но очень сложная, к тому же мне нравится, когда ты за рулем.

Некоторое время я колебалась, стоит ли застегивать ремень, как-то читала, что беременным женщинам не следует этого делать.

- Как ты узнал, где я?

Черный засмеялся и с визгом тронулся, а я ощутила мощь турбо-двигателя.

- Помни, малышка, что я всегда знаю, что ты делаешь.

Через несколько минут мы припарковались на отремонтированной дорожке. Черный вышел из машины и открыл мне дверцу.

- Я пойду к себе, - пробормотала я, осторожно потирая живот.

- Да, но я поменял тебе комнату, так что позволь мне проводить тебя, - объявил он, схватив меня за руку.

- Мне нравилась та, - сказала я, когда он тащил меня по коридору.

ГЛАВА 19

Мы остановились перед дверью на последнем этаже, и Массимо взялся за ручку двери и открыл ее. Моим глазам предстала комната, занимавшая весь этаж дома.

Стены были облицованы темным деревом от пола до потолка, в центре стоял большой светлый диван в форме буквы «С», а перед ним, над камином, висел телевизор. Дальше были уже только окна и лестница, ведущая в мезонин, где находилась спальня с огромной черной кроватью, поддерживаемой четырьмя колоннами, - это напоминало спальню короля. Дальше была гардеробная и ванная комната, а за ней - терраса с видом на море.

- Отныне здесь твое место, Лаура, рядом со мной, -сказал он, прижимая меня к перилам, когда я стояла, ошеломленная видом, глядя на горизонт. - Я велел перенести твои вещи, но сегодня тебе вряд ли что-нибудь понадобится.

Я чувствовала, как его губы блуждают по моей шее, а трущееся о мою спину достоинство начинает вздыматься. Я повернулась к нему лицом и глубоко вздохнула.

- Массимо, не сегодня.

Черный оперся руками по обе стороны перил, заключая меня в объятия. Он смотрел вопросительно, почти пронизывая меня черными глазами.

- Что происходит, малышка?

- Мне нехорошо, кажется, я еще чувствую последствия субботней вечеринки.

Я видела, что мои аргументы не особенно убедительны, поэтому изменила стратегию.

- Мне хочется прижаться к тебе, умыться, посмотреть телевизор и лечь спать. Кроме того, через пару дней наша свадьба, и давай сохраним хотя бы остатки хорошего воспитания и отложим это до субботы.

Массимо стоял и смотрел на меня, не в силах поверить услышанному.

- Остатки хорошего воспитания? Я из мафиозной семьи, помнишь? Хорошо, дорогая, все будет так, как ты захочешь, кроме того, я вижу, что что-то не так, так что сегодня я с удовольствием потру тебе спинку в душе.

Он весело повел меня по квартире.

- О нет, я сама умываюсь, мы оба знаем, чем закончится наш общий душ.

Через час мы оба уже лежали в постели, смотря телевизор.

- Изучения итальянского в любом случае тебе не миновать. Раз уж ты здесь живешь, ты должна знать этот язык. С понедельника разберемся, - сказал он, включив местные новости.

- Ты тоже будешь изучать польский? И я всегда, даже в своей стране, все равно буду говорить по-английски.

- Откуда ты знаешь, что я его не учу? - спросил он, обнимая меня и перебирая пальцами мои волосы. - Я рад, что Ольга пробудет с тобой несколько дней, думаю, вам не помешает немного свободы. Но даже не рассчитывайте на то, что охрана будет оставаться дома, и не убегайте от них, потому что я не хочу расстраиваться. - Он сжал мою руку. - Если вам захочется понырять или пойти на вечеринку, скажите об этом Доменико, он все устроит, Лаура, - сказал он серьезным тоном. - Помни, многие уже знают, кто ты. Я очень забочусь о твоей безопасности, но без твоего сотрудничества охрана не справится.

Меня поразил смысл этих слов и огорченная физиономия Черного.

- Мне что-то угрожает?

- Малышка, твоя жизнь в опасности с того момента, как я привел тебя к себе, поэтому позволь мне позаботиться о том, чтобы с тобой никогда не случилось ничего плохого.

Я инстинктивно схватилась за живот под одеялом. Я знала, что теперь отвечаю не только за себя, но и за маленького человека, растущего во мне.

- Я сделаю все, что ты пожелаешь.

Массимо удивленно приподнялся немного и посмотрел на меня, нахмурившись.

- Лаура, я не узнаю тебя, откуда такая внезапная покорность?

Я знала, что он имеет право на информацию о нашем ребенке, я также знала, что этого разговора мне не миновать, но я не хотела начинать его сейчас, до его отъезда. Я чувствовала, что сейчас неподходящий момент.

- Я поняла, что ты прав. Я умная девочка, помни это.

Я поцеловала его и втиснулась обратно под его руку.

Около семи часов утра меня разбудили нежные толчки, набухшая эрекция Массимо напирала на мои ягодицы, прижавшиеся к его бедрам. Я слегка повернула голову в его сторону и с удивлением обнаружила, что он все еще спит. Я медленно просунула руку между нами и схватила ладонью его член. Я начала массировать его от корня до кончика. Черный тихо застонал и перевернулся на спину.

Я легла на бок, опираясь на локоть, и наблюдала за его реакцией на то, что я делаю. Я сжимала свою руку все быстрее и сильнее и сильнее, прижимая ее к его мужественности. В какой-то момент он открыл глаза, а когда увидел меня, успокоился и снова закрыл их. Он просунул руку под одеяло и осторожно начал тереть мои кружевные трусики.

- Сильнее, - прошептал он.

Я выполнила его команду и почувствовала, как рука, к которой он прикасался ко мне, скользнула и потянулась к моей влажной щели. Он втянул воздух и начал играть, корчась в наслаждении, а член его рос и становился все тверже.

- Садись на меня, - сказал он, облизывая губы и сбрасывая одеяло на пол.

Моим глазам предстала такая невероятная утренняя эрекция, что мне даже стало жарко.

- Нет, дорогой, - ответила я, целуя его в подбородок.

- Я хочу удовлетворить тебя таким образом.

- А я хочу войти в тебя.

После этих слов я почувствовала, как он извивается и прижимается ко мне всем своим телом. Он отодвинул кружево трусиков и грубо вошел в меня.

Я закричала, впиваясь ногтями ему в спину. Он сильно и интенсивно трахал меня, пока не вспомнил, что не может кончить, потому что у нас нет презервативов. Он вытащил член и, тяжело дыша, поднялся над моей головой, упираясь руками в стену за кроватью.

- Закончи! - выдохнул он и сунул член мне в горло.

Я сосала сильно и быстро, и мои пальцы нежно гладили его яички.

Через некоторое время я почувствовала, как его тело напряглось, и волна густого семени залила мне горло. Он громко кричал, упираясь руками в изголовье кровати. Когда он кончил, опустился рядом со мной и попытался отдышаться.

- Ты можешь будить меня так каждый день, - весело сказал он.

Я попыталась все проглотить, но почувствовала, как содержимое желудка подступает к моему горлу. Я вскочила с кровати и побежала в ванную, хлопнув дверью. Я склонилась над унитазом и меня начало рвать. Когда я закончила, я прислонилась к стене и вспомнила, что беременна. Боже, какая драма, подумала я, если каждый минет должен заканчиваться блевотиной, наверное, в ближайшие месяцы я не буду этого делать.

В дверях ванной стоял Массимо со сложенными на груди руками.

- Прошлой ночью я почувствовала, что что-то не так.

- Пицца тебе не пошла?

- Да, и кроме того, наркотики меняют вкус и запах спермы, так что учти это в следующий раз, когда у тебя возникнет соблазн втянуть полоску, - сказала я, вставая и идя за зубной щеткой.

Черный стоял, прислонившись к косяку, и изучающе смотрел на меня.

Я закончила чистить зубы и поцеловала его в щеку, проходя мимо.

- Сейчас очень рано, думаю, я еще полежу.

Я проскользнула под одеяло и включила телевизор, а он все еще стоял на пороге, повернувшись на этот раз в сторону спальни. Я переключала каналы, чувствуя на себе его взгляд.

- Перед моим отъездом я хотел бы, чтобы тебя осмотрел врач, - бросил он, проходя в гардеробную.

От этих слов у меня екнуло сердце. Я не знала, какого врача она хочет вызвать, но даже экстрасенс не смог бы диагностировать беременность по пульсу. По крайней мере, я так надеялась.

Через двадцать минут он встал рядом с кроватью. Он выглядел так же, как в первый день, когда я видела его в аэропорту. Черный костюм и темная рубашка идеально подходили под цвет его глаз и загар. В этом наряде он выглядел властным, неуступчивым и исключительно брутальным. Сохраняя остатки спокойствия и направив взгляд в сторону телевизора, я сказала:

- Я не думаю, что расстройство желудка является веским поводом для вызова врача, но ты сделаешь все, что захочешь. Я сама могу поставить себе диагноз и назначить лечение. Желудочные капли, горький чай и сухари, или тебе тоже что-то прописать от тревожных по отношению ко мне состояний?

Массимо подошел ко мне, слегка улыбаясь.

- Лучше предотвратить, чем лечить, не так ли?

Я схватила его за ремень брюк:

- Разве утром не было достаточного лекарства, мистер Торричелли? Или вы недостаточно удовлетворены?

Черный со смехом погладил мое лицо.

- Я все еще никак не могу насытиться тобой, но сейчас, к сожалению, у меня нет времени, чтобы удовлетворить себя до конца. Готовься к брачной ночи, нам придется наверстывать упущенное, детка!

Он наклонился и запечатлел на моих губах долгий и страстный поцелуй, после чего направился к лестнице.

- Запомни, ты обещала мне, что не будешь убегать и будешь осторожна. У меня есть приложение на моем телефоне, чтобы я знал, где ты находишься. То же самое, что я сказал тебе, чтобы ты была спокойнее. Доменико тебе все покажет. Если ты не захочешь ездить на «Порше», водители будут возить тебя, но не бери ни одну из спортивных машин, я боюсь, что ты не справишься с ними, дорогая. Я запланировал для вас с Ольгой несколько сюрпризов, чтобы вам не было скучно, ищите их. Они находятся в местах, которые являются «нашими первыми». Увидимся в субботу!

Когда он исчез, спустившись по лестнице, я почувствовала, как к глазам подступают слезы. Я вскочила с кровати и побежала за ним. Я догнала его и стала безумно целовать, повиснув на нем, как обезьянка.

- Я люблю тебя, Массимо.

Он застонал и прислонил меня к стене:

- Мне нравится, что ты меня любишь, а теперь беги в постель.

Я стояла со стеклянными глазами, глядя, как он открывает двери.

- Я вернусь, - прошептал он, закрывая их за собой.

Я еще немного постояла, размышляя о том, буду ли я так каждый раз, когда он уезжает, олиться о том, чтобы он счастливо вернулся. Я отогнала дурные мысли и направилась к террасе. Над Сицилией вставал еще один прекрасный день. Немного пасмурное небо уступало место солнцу, которое все смелее пробивалось сквозь облака. Я села в кресло и уставилась на слегка волнующееся море. Я почувствовала, как по моей спине легко скользнуло мягкое одеяло.

- Я принес тебе чай с молоком, - сказал Доменико, присаживаясь рядом. - И еще несколько лекарств от твоей анемии.

Он поставил передо мной на столик флаконы с медикаментами и стал перечислять:

- Фолиевая кислота, цинк, железо и все остальное, что нужно в первом триместре.

Я сидела, уставясь на него широко открытыми глазами.

- Ты знаешь, что я беременна?

Молодой итальянец с улыбкой кивнул и удобно устроился в кресле.

- Не волнуйся, это только я знаю. И я не собираюсь делиться с кем-либо этими знаниями, потому что считаю, что это только твое дело.

- Но ты не сказал Массимо? - спросила я с ужасом.

- Конечно, нет. Лаура, есть вещи, в которые даже семья не имеет права вмешиваться. Это ты должна сказать ему об этом, и никто другой.

Я облегченно вздохнула и отпила глоток из кружки.

- Я молюсь о девочке, - сказала я с грустной улыбкой.

Доменико повернулся ко мне и добродушно рассмеялся.

- Девочка, в конце концов, тоже может быть главой семьи, - с иронией ответил он, подняв брови.

Я ударила его по плечу.

- Даже не говори так, это не смешно.

- Ты уже думала об имени?

Я застыла, глядя на него. О беременности я знаю со вчерашнего дня, и мне совершенно не приходило в голову об этом подумать.

- Пока мне нужно пойти к врачу, чтобы все выяснить, а потом я буду размышлять над такими подробностями.

- Я заказал тебе визит на завтра, часов в пятнадцать, в той же клинике, что и в прошлый раз. А теперь одевайся и завтракай. Моя посвященность обязывает меня особенно заботиться о твоей диете.

Когда мы проходили через спальню, я увидела огромную коробку, которая лежала на кровати.

- Что это? - спросила я, поворачиваясь к Доменико.

- Подарок от дона Массимо, - пояснил он, многозначительно улыбаясь и исчезая на лестнице. - Я жду в саду.

Я раскрыла картонную коробку, и моим глазам предстали две меньшие коробки с логотипом «Givenchy» на крышках. Я достала их и открыла. Это были убийственные сапоги, в такие была обута женой Карло, когда мы познакомились. Я была безумно влюблена в них, но никто нормальный не стал бы тратить на них почти семь тысяч злотых. Я аж подпрыгнула от восторга при виде них - обе пары были одной модели, отличались только цветом. Я взяла их в руки, крепко прижав к себе, и пошла в гардеробную. Я посмотрела на десятки красивых вещей на вешалках. «Через несколько месяцев я ни во что не влезу! - подумала я. - И пропущу пьянство в канун Нового года, вечеринки с Олей, и как, черт возьми, я объясню это родителям?» Откинувшись, я села в большое кресло, все еще сжимая сапоги, и поток мыслей хлынул в мою голову.

Меня осенило: мне нужно съездить к маме, пока еще не видно, а потом я всегда буду работать, это всего несколько месяцев. Однако у моего гениального плана был один недостаток - ребенок в конце концов появится на свет, и мне будет трудно объяснить этот феномен родителям.

- Боже, какой дурдом! - бросила я, вставая с кресла.

Пока еще моя фигура была почти безупречной, я решила активно пользоваться содержимым шкафа. На первый день с Ольгой я выбрала яркие сапоги, которые подарил мне Черный. Я подобрала к ним белые шорты и воздушную серую рубашку с длинным закатанным рукавом. Я аккуратно подвела глаза и идеально уложила мои блестяще подстриженные под «боб» светлые волосы. Когда я закончила, было уже больше десяти часов. Я выбрала кремовую сумку от Prada и надела на нос золотые «авиаторы». Выйдя, я встала перед зеркалом, которое было рядом с дверью, и застонала. Сегодняшний наряд стоил столько же, сколько и моя первая машина, не считая, конечно, заоблачно дорогих часов, ведь с ними я достигала стоимости квартиры. Я чувствовала себя привлекательной и очень фирменной, только разве это все-таки была я?

Я не думала, что Доменико будет так беспокоиться из-за моего состояния. Почти насильно, как моя мама, он запихивал в меня очередные блюда.

- Доменико, ты знаешь, что беременность - это не голодная болезнь? - раздраженно прошипела я, когда он положил мне на тарелку очередную порцию яичницы. -Я больше не хочу есть, я сейчас упаду в обморок! Поехали, а то я опоздаю!

Молодой итальянец посмотрел на меня с сожалением.

- Почему бы тебе не взять яблоко в дорогу?

- Господи! Возьми и прекрати уже, психопат.

Путь до Катании был удивительно коротким, и, возможно, мне просто было о чем подумать. Чтобы Массимо было спокойнее, я выбрала машину с водителем.

Мы припарковались у терминала прибытия. Я обрадовалась, что останусь с Олей наедине, Доменико почувствовал, что мне это нужно, и остался в поместье. Когда я увидела, что моя подруга вышла, я не стала ждать, когда дверь откроется, а бросилась к ней.

- Это сапоги «Живанши», которые я не могу себе позволить? - спросила она, когда я упала в ее объятия и крепко прижала ее к себе. - Удержание меня ничего тебе не даст, я все равно заберу их у тебя.

- Привет, дорогая. Как хорошо, что ты здесь!

- Ты позвала меня в такой спешке и таким тоном, что я поняла, что у меня нет выбора.

Водитель взял багаж и открыл перед нами дверцу.

- Еще интереснее, - бросила Ольга, сползая на сиденье.

- У нас есть водитель? Мне интересно, что будет дальше.

- Охрана, служба и контроль, - пояснила я, пожав плечами. - Передатчики, наверное, жучки и бандиты на каждом шагу. Добро пожаловать на Сицилию. - Я широко развела руками и саркастически улыбнулась.

Ольга слегка поморщилась и посмотрела на меня так, словно пыталась просвечивать мне голову.

- Что происходит, Лаура? Давно не слышала тебя такой, как вчера.

- Я хотела подшутить над тобой, но не думаю, что в этом есть смысл. Я выхожу замуж в субботу и хочу, чтобы ты была моей «подружкой невесты».

Она сидела, уставившись на меня с широко раскрытым ртом.

- Ты что, с ума сошла?! - крикнула. - Я могу понять и взрыв любви к мафиози и то, что ты хочешь потрахаться с ним, тем более что он устраивает тебе сказочную жизнь, и у него член по колено и он похож на Аполлона, но свадьба? После двух месяцев знакомства? Это я безгранично верю в институт развода, а не ты. Ты всегда хотела романтики, чтобы один раз на всю жизнь, дом, детей. Что с тобой происходит? Он заставил тебя, да? Я, блядь, разорву его на куски за то, что он принуждает тебя сделать это. Ты уехала из страны, он превратил тебя в куклу, как из «Вог», а теперь еще и свадьба! - ахнула она, едва переводя дыхание.

Я отвернулась к стеклу, больше не в силах слушать ее крики.

- Я беременна.

Ольга замолчала и вытаращила глаза так, что я была уверена, что они вот-вот выпадут на коврик.

- Что - ты?

- Вчера я узнала, поэтому и хотела, чтобы ты приехала. Массимо пока ничего не знает.

- Мы можем остановиться? Мне нужно покурить.

Я попросила водителя остановиться сразу, где можно останавливаться. Оля, как ошпаренная, выскочила из машины, когда он наконец остановился, и трясущимися руками закурила сигарету. Выкурив одну, она, не говоря ни слова, взяла другую и, затянувшись, начала:

— Ты живешь как в золотой клетке... но это все равно клетка, а теперь еще это. Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?

— Что мне теперь делать, по-твоему? Это случилось, и я не избавлюсь от ребенка, - я сидела в кресле, глядя на нее, и тон моего голоса повышался. - Ты кричишь на меня так, будто думаешь, что я инвалид и не знаю, что я сделала. Да, я была дурой, да, я не предохранялась, да, я облажалась, но машины времени у меня нет. Ну, если у тебя есть, то давай, полетели назад, а если нет, то заткнись и начинай меня поддерживать, ёб твою мать!

Ольга стояла, глядя на меня, когда я залилась слезами.

- Иди ко мне! - сказала она, затушив сигарету. - Я люблю тебя и твоего ребенка... - Тут она на секунду остановилась. - По крайней мере, он будет красивым, от таких родителей не может быть иначе.

Остаток пути мы проехали молча, как будто каждая из нас должна была обдумать услышанное. Я знала, что она права. Ее слова были произнесены мной мысленно, но это не меняло того факта, что жизнь полностью вышла из-под контроля.

Когда мы подъезжали к дому, я повернулась к ней.

- Давайте постараемся повеселиться, я больше не хочу думать обо всем этом.

- Извини, - выдохнула она из-за темных очков. - Но ты не подготовила меня к этим новостям.

Машина въехала на подъездную дорожку, где уже ждал Доменико. Оля оглядывалась по сторонам, потрясенная увиденным.

- Ёб твою мать, как в «Династии», ты здесь живешь только с ним или, может быть, управляешь гостиницей?

Меня позабавило то, что она сказала, и я почувствовала, что ее чувство юмора вернулось.

- Ну, знаю, немного необычно, но тебе понравится, пойдем, - сказала я, когда молодой итальянец открыл дверь со своей стороны.

Я познакомила их и с любопытством наблюдала, как они сразу же понравились друг другу. То, что это произойдет, было довольно очевидно, потому что Ольга, как и я, любила моду и галантных красавцев.

- Он, наверное, гей! - бросила она, когда мы проходили по коридору. - И хорошо, что она нас не понимает, - со смехом выдохнула она.

- Я тебя разочарую, но слово «гей» одно и то же во многих языках, поэтому вероятность того, что он понял, велика, - прошептала я.

Проходя мимо моей старой комнаты, я вспомнила утренние слова Массимо, который говорил о «наших первых местах» и сюрпризе.

- Подождите минутку, - сказала я, хватаясь за ручку двери.

Я вошла внутрь и почувствовала покой. Все было таким моим, знакомым и уже привычным. Поменялось постельное белье и нет вещей в гардеробе - только и всего. На кровати лежал черный конверт. Я села на матрас и открыла его. Внутри был ваучер на роскошный СПА-салон и приписка: «То, что вам нравится». Я прижала бумагу к сердцу и почувствовала тоску по Черному - даже вдали от меня он мог меня удивлять. Я достала телефон и набрала номер Массимо.

- Мы будем в конце коридора, - сообщил Доменико, увлекая Олю за собой. После трех гудков я услышала знакомый акцент.

- Я думаю о тебе! - прошептала я в трубку.

- Я тоже думаю о тебе, малышка. Что-то случилось?

- Нет, я просто нашла конверт и хотела поблагодарить.

- Только один? - спросил он удивленно.

- А их больше?

- Старайся лучше, Лаура, в первый раз, кажется, был не один. Ольга уже приехала?

- Да, спасибо, мы уже дома.

- Веселитесь, дорогая, и не волнуйтесь, все идет как надо.

Я нажала на красную кнопку и отправилась на поиски остальных сюрпризов.

В голове пролетело множество вариантов, но я не знала, с чего начать. Логичнее всего было идти по следам нашего общего прошлого.

- Библиотека! - прошептала я и двинулась по коридору. На кресле, в котором я сидела в первую ночь, лежал еще один черный конверт. Я открыла его и нашла кредитку с пометкой: «Потратьте все!». «О Боже, даже думать не хочется, сколько на ней денег!» - подумала я. Потом пошла в сад к лежанке, на которой поцеловала Массимо.

На матрасе лежал черный конверт, а внутри - приглашение на нашу свадьбу и короткий текст, которого я ждала: «Я люблю тебя!». Я взяла конверт и двинулась к дому в поисках подруги и молодого итальянца.

Я нашла их стоящими на террасе спальни в конце коридора, недалеко от моей старой комнаты. Было видно, что они понравились друг другу.

- Шампанское на завтрак в тринадцать, - сказала Оля, поднимая бокал с «Моэт Розе». - Твой мафиози позаботился о нас.

Она указала рукой на огромную вазу со льдом, в которой стояло несколько бутылок моего любимого вина. Доменико с извиняющимся видом пожал плечами и протянул мне стакан томатного сока.

- Я заказал из Франции безалкогольное игристое вино, но оно будет только завтра.

- Ну, это уже лишнее, - сказала я, усаживаясь в большое белое кресло. - Пару месяцев обойдусь без алкоголя.

Оля протиснулась мимо меня и обняла за плечи.

- Но зачем? К тому же, если через несколько дней вы должны пожениться, а Массимо ничего не знает о ребенке, стоит хотя бы сохранить видимость. Газированная вода со вкусом шампанского, безусловно, не повредит тебе.

Меня пугала мысль о том, что я должна перестроить и подчинить всю жизнь еще нерожденному существу, и это было только начало. Я знала, что самое трудное ждет меня через несколько месяцев.

- Доменико, я бы хотела пообедать в городе, не закажете нам что-нибудь?

Молодой итальянец налил еще одну рюмку моей подруге, после чего исчез.

- А почему ты не рассказала Черному о ребенке?

- Потому что, пока он не знает, у меня есть выбор. Оля, я не хотела этого ребенка, но я также знаю, что не могу от него избавиться. Кроме того, Массимо уезжал, и я не хотела, чтобы из-за меня он изменил планы, я скажу ему после свадьбы.

- Думаешь, он обрадуется?

Некоторое время я молчала, глядя на море.

- Я знаю, что он с ума сойдет от радости. Потому что на самом деле эта незапланированная беременность была запланирована им. - Я поморщилась и пожала плечами, а Ольга смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

- Что, блядь???

Я рассказала ей историю моего имплантата и нашей первой ночи на яхте. Я объяснила, почему он солгал мне. Я упомянула, что у меня были опасные дни, и про тест, который ничего не показал.

- Но, мне кажется, как бы это не прозвучало глупо, я забеременела, когда мы занимались любовью в первый раз.

Оля некоторое время сидела молча, анализируя весь рассказ. Потом сделала глоток из бокала и сказала:

- Не хочу вдаваться в иррациональный тон гадалки, но ты же знаешь, что подобные случаи редко случаются. Может быть, это судьба? Может, так и нужно было, Лаура. Это ты всегда говорила мне, что все в жизни ради чего-то. Ты уже думала об имени?

- Все это происходит так быстро, что я даже не задумывалась об этом.

- Но польское или итальянское?

Я смотрела на нее, ища ответ на ее вопрос.

- Не знаю, я бы хотела как-то это совместить, но, думаю, я подожду Массимо. Давай больше не будем об этом говорить, Пойдем, перекусим.

День прошел на слухах и детских воспоминаниях. Мы всегда знали, что будем матерями, но в планах было, скорее, сознательное решение, а не залёт. Когда мы вернулись домой, было уже поздно, и Ольгу явно одолевала усталость.

- Спи сегодня со мной, - попросила я, глядя на нее глазами спаниеля.

- Конечно, дорогая!

Я схватила ее за руку и потащила по лестнице наверх. Когда мы вошли в пентхаус на последнем этаже, она была абсолютно шокирована.

- Ох, блядь! - выдохнула она с естественным для себя изяществом. - Лаура, как ты думаешь, сколько у него денег?

Я пожала плечами и направилась к лестнице, ведущей в мезонин.

- Понятия не имею, но отвратительно много. Меня это немного подавляет, но я не буду скрывать, что легко привыкнуть к роскоши. Но я никогда ни о чем его не просила, мне не надо его просить, он сам покупает даже то, что мне не нужно.

Мы сели на кровать, и я указала на открытую дверь в гардеробную.

- Хочешь увидеть настоящее изобилие? Иди туда. На содержимое моих шкафов можно купить несколько квартир в Варшаве.

Когда она пробежала в дверь, я последовала за ней. Свет вспыхнул, и глазам ее предстала более чем десятиметровая гардеробная. На стене напротив входа стояли полки с обувью, от пола до потолка, от «Лубутена» до «Прада». К ним была прикреплена подвижная лестница, с помощью которой я без труда могла снять то, что находилось на самом верху. Посреди комнаты стоял освещенный остров с ящиками, скрывающими часы, очки и украшения, а над ним висела гигантская хрустальная люстра. Интерьер был черным, а вешалки отделены друг от друга стеклами зеркал. Мои вещи занимали всю правую сторону, а вещи Массимо - левую. В углу возле входа в ванную стояло огромное мягкое стеганое кресло, на которое опустилась потрясенная Ольга.

- Ебать... Я не знаю, что сказать, но я определенно не сочувствую тебе.

- Я тоже, но иногда мне кажется, что я не заслуживаю всего этого.

Оля поднялась с кресла, подошла ко мне и схватила за плечи.

- Что ты несешь?! - крикнула она, тряся меня. - Лаура, ты с миллионером, ты любишь его, а он тебя, ты даешь ему все, что он хочет, а теперь дашь ему ребенка. Тебе не нужно быть такой богатой, как он, чтобы дать ему то, что он хочет и нуждается. А если он может и хочет одарить тебя, то в чем проблема? У тебя плохой подход! - Она погрозила мне пальцем. - Для него десять тысяч - это как для тебя сто злотых, не меряй его своей финансовой мерой, потому что у него масштаб другой.

Я подумала, что это звучит вполне логично.

- Если бы у тебя было столько же денег, сколько у него, разве ты бы не захотела отдать ему весь мир? - продолжила Ольга.

Я согласно кивнула.

- Сама видишь, что это так, вот и будь благодарна за то, что у тебя есть, и не думай о глупостях. Ложись спать, мамочка, а то я уже с ног валюсь!

ГЛАВА 20

На следующий день мы очень поздно завтракали, отдыхая в постели до полудня.

- Ты должна кое-что сделать для меня, - сказала я, поворачиваясь к Ольге. - У меня сегодня прием у гинеколога, но по моей просьбе он на твое имя, так что, по сути, именно ты сегодня пациентка.

Оля посмотрела на меня, подняв одну бровь.

- Я не знаю, насколько Массимо способен контролировать то, что я делаю. План в том, чтобы сказать ему, что ты забыла рецепт противозачаточных таблеток, и мы едем в клинику. Так что его не удивит мое присутствие там, если он проверит, где я нахожусь.

Оля продолжала есть сладкую булочку, которую запивала кофе.

- Ты чокнутая, ты знаешь об этом? Все равно он узнает, но ничего страшного - делай, как считаешь нужным.

- Спасибо, а после осмотра поедем в Таормину за покупками. Я хочу нарядить свою подружку невесты, ну и мне свадебное платье нужно найти, - сказала я с улыбкой. - Ты знаешь, что это значит?

- По магазинам! - крикнула Оля и стала танцевать рядом со стулом с булкой в зубах.

- Мы получили от Массимо кредитку, которую должны очистить. Я немного боюсь ее содержимого. Ладно, я пойду ему позвоню, чтобы уже покончить с этим. - Я направилась к любимой лежанке.

Черный удивительно легко проглотил сказку о таблетках Ольги, убедившись только, что ничего серьезного, а речь идет исключительно о контрацепции, и продолжил разговор, сменив тему на нашу свадьбу. Он сказал, что у нас не пышная свадьба, а что это будет очень интимный праздник. Наконец он странно замолчал.

- Массимо, ты в порядке? - спросила я тревожно.

- Да, я просто хотел бы быть дома.

- Еще три дня, и ты будешь в Таормине.

В трубке наступила красноречивая тишина, и он, вздыхая, выдохнул:

- Дело не в месте, а в том, что тебя нет рядом. Дом там, где ты, а не там, где здание, детка. Тем более что в Палермо у нас тоже есть квартира.

«У нас есть квартира», - от этих слов мне стало тепло и хорошо, я скучала по нему. Я поняла это только тогда, когда разговаривала с ним по телефону.

- Мне пора, Лаура, до пятницы ты можешь не связываться со мной, но не волнуйся и используй приложение на своем телефоне, если почувствуешь необходимость.

Я вернулась к столу, прижав телефон к себе.

- Но ты его любишь, это удивительно, - сказала Оля, качаясь в кресле. - Ты слышишь его голос в телефоне, и если бы ты могла, ты бы отсосала ему через трубку от этой любви.

- Хватит болтать и пойдем, найдем что-нибудь из одежды в моем гардеробе. Сразу после посещения врача мы собираемся потратить много денег, так что давай будем выглядеть как куклы из «Vogue».

Чтобы порыться в шкафу, нам потребовалось слишком много времени, и если бы не Доменико, я бы, наверное, опоздала на прием к врачу.

Готовые к выходу, мы стояли на пороге дома. Я надела такие же сапоги, что и вчера, только черные, плюс черное легкое платье без бретелек. Ольга, напротив, сделала ставку на стиль «богатой шлюхи», надев яркие шорты Шанель с высокой талией, которые почти полностью открывали ее ягодицы, и топ того же цвета. Она добавила к этому заоблачно высокие шпильки Джузеппе Занотти с золотыми вставками и яркие очки. Мы определенно не были похожи на беременную и ее подругу.

Доктор Вентура с удивлением обнаружил, что в кабинет вошли две женщины. Я быстро объяснила ему, что мне нужна поддержка подруги, потому что жених уехал. Он согласился, чтобы она оставалась в помещении во время осмотра, который и так проходил за ширмой. Когда мы закончили, я оделась и села рядом с Ольгой. Доктор взял в руки распечатки и надел очки.

- Вы определенно беременны, это начало шестой недели - так показывает УЗИ и анализы. Плод развивается нормально, результаты анализов у вас удовлетворительные, но меня беспокоит ваше больное сердце. У нас могут быть трудности при родах. Необходима будет как можно скорее кардиологическая консультация и смена лекарств, а лучше вообще не нервничать. Никаких бурных эмоций и тревог - заключил он и повернулся к Оле. - Позаботьтесь о своей подруге. Ближайшее время будет самым важным для развития ребенка, я назначу вам витамины и добавки, и если у вас нет вопросов, увидимся через две недели.

- Вообще-то у меня есть один вопрос: почему я худею? Доктор Вентура откинулся на спинку стула и снял

очки.

- Такое часто случается, женщины могут сильно толстеть или сильно худеть в начале беременности. Ешьте рационально, даже если вы не голодны. Если в течение дня у вас не будет аппетита, то, пожалуйста, все равно съешьте что-нибудь попитательнее, потому что ребенку нужна пища для роста.

- А секс? - спросила Ольга.

Доктор откашлялся и вопросительно посмотрел на меня.

- С моим женихом, конечно. Есть ли какие-нибудь противопоказания?

Дружелюбно улыбаясь, он ответил:

- Их нет, занимайтесь сексом по своему усмотрению.

- Большое вам спасибо, - сказала я, пожала его руку, и мы попрощались.

- Ну, подружка, мы беременны, - обрадовалась Ольга, когда мы уже ехали в сторону Таормины. - Надо напиться, то есть я буду пить, а ты будешь смотреть.

- Глупая! - я замолчала, проводя в голове ревизию совести. - Боже, как хорошо, что ребенок здоров - столько я в последнее время пила и еще эти наркотики.

Оля поморщилась и откинулась на спинку кресла.

- Какие наркотики, Лаура? Ты же никогда ничего не принимала.

Я вкратце рассказала ей историю со свадьбы, избавив от подробностей о смерти Петра.

- Вот сволочь! - кивнула она. - Я всегда говорила тебе, что он мудак, - надеюсь, он сдохнет, один хрен.

«Ну, он уже мертв!» - мысленно ответила я, качая головой, чтобы изгнать из нее это воспоминание.

По дороге за покупками мы увезли из имения Доменико, потому что никто, как он, не знал секретов лучших и самых дорогих бутиков в городе. Таормина - замечательное, чрезвычайно красивое место, в котором, к сожалению, совершенно негде припарковаться.

- Ладно, выйдем здесь и пройдемся, - сказал наш проводник, открывая дверь.

Из машины, ехавшей позади нас, высунулись два охранника, которые на этот раз шли на достаточно большом расстоянии от нас.

- Доменико, они всегда будут преследовать меня? -спросила я, морщась.

- К сожалению, да, но в конце концов ты к этому привыкнешь. Начнем с невесты или подружки невесты?

Я знала, что мне будет нелегко найти платье, поэтому мы решили начать с меня. Вообще-то, с одной стороны, мне было безразлично, раз меня все равно никто не увидит, а с другой - я хотела выглядеть сногсшибательно прежде всего для Массимо. Мы заходили в ряд фирменных магазинов, но ни в одном не было даже на что глаз положить. Если бы не тот факт, что Ольга была нагружена сумками, как кочевник, я бы, наверное, немного разозлилась, но ее радость компенсировала мне отсутствие платья.

- Ладно, здесь все равно ничего не будет, - сказал Доменико. - Мы пойдем в ателье моей знакомой дизайнерши, пообедаем там, и я как-то странно уверен, что ты найдешь у нее то, что ищешь.

Мы пошли по узким улочкам, спускаясь по очередным ступенькам и переулкам. Мы стояли перед крошечной дверью цвета баклажана. Молодой итальянец набрал код, и мы поднялись наверх.

Наверное, он хорошо знал хозяйку, раз она дала ему код доступа в свою мастерскую, подумала я.

Это было одно из самых волшебных мест, которые я когда-либо видела. Весь дом представлял собой открытое пространство, поддерживаемое лишь несколькими колоннами, украшенными лампами, которые до полной иллюзии напоминали белые и серые помпоны. На вешалках лениво болтались десятки платьев: вечерних, свадебных и коктейльных. В углу возле окон, выходящих на залив, висело огромное зеркало. Оно достигал от пола до потолка, и, учитывая, что потолок был очень высоким, оно было около четырех метров. Перед ним лежал красный ковер, в конце которого стоял монументальный белый диван с стеганым сиденьем. Внезапно в ателье появилась высокая, стройная и необыкновенно красивая женщина. Длинные черные прямые волосы свободно свисали вдоль худого лица, у нее был неестественно большой рот и глаза, как у куклы из японских Манг. Просто идеальная! Одетая в узкое короткое платье, она демонстрировала заоблачно длинные ноги и абсолютное отсутствие груди - совсем как у меня. Было видно, что она заботится о себе и много тренируется, но ее силуэт по-прежнему был женственным и сексуальным.

Доменико подошел к ней, и она горячо и сердечно приветствовала его. Они стояли обнявшись, может быть, с десяток секунд, словно ни один из них не хотел первым разомкнуть объятия.

Я медленно подошла ближе и протянула руку.

- Привет, я Лаура.

Красивая итальянка отпустила Доменико и с сияющей улыбкой поцеловала меня в обе щеки.

- Я знаю, кто ты, и тебе определенно лучше быть блондинкой, - сказала она. - Я Эми, и у меня была возможность увидеть твое лицо на десятках картин в доме Массимо.

Этим текстом она немного стерла улыбку с моего лица: в доме Массимо - а что она делала в его доме и кто она ему? Мне вспомнилась Анна, феноменально красивая бывшая девушка Черного. Эми тоже входила в его коллекцию? Доменико вряд ли стал бы подвергать меня такому стрессу, хотя, возможно...? - голова раскалывалась от нагромождения навалившихся мыслей.

- Вот именно, Доменико, - обратилась она к молодому итальянцу. - Как твой брат? Я давно с ним не виделась, и что-то мне кажется, что ему нужно несколько костюмов.

- Брат? - повторила я вслед ей, хмурясь и вопросительно глядя на Доменико.

Он повернулся ко мне и спокойно, без всяких эмоций сказал:

- У нас с Массимо был один отец, так что мы сводные братья. Если хочешь, я расскажу тебе об этом дома, а теперь давай наконец подумаем о твоем свадебном платье.

Я стояла, уставившись на них, а Ольга двинулась к вешалкам. Я уже не знала, что меня больше интересует: отношения Эми с Массимо или тот факт, что Доменико - его брат.

- Лаура, - обратилась Эми ко мне. - У тебя есть какие-то предпочтения? Какой-то фасон? Материал?

Я пожала плечами, скривив губы.

- Дорогая, - сказал Доменико, похлопывая ее по заднице. - Удиви нас!

Я была совершенно не в себе, потому что тоже была уверена, что он гей, а между тем такая ситуация...

- Подождите, - сказала я, размахивая руками, и все трое посмотрели на меня. - Объясните мне, а то я уже запуталась - кто вы все друг для друга?

Оба разразились смехом, и прелестная итальянка обняла Доменико.

- Мы, - начала она весело, - друзья, наши семьи знают друг друга много лет. Отец Массимо и Доменико дружил с моим со времен начальной школы. Я даже когда-то была влюблена в Массимо, но он не был заинтересован, и младший брат отбил меня. - Она поцеловала щеку Доменико. - Если тебя интересуют подробности, мы спим вместе. Правда, немного реже с момента твоего появления, но мы как-то справляемся, - объявила она, переводя на меня взгляд. - Хочешь узнать еще что-нибудь или мы перейдем к теме платья? Я не трахаюсь с Массимо, если это то, что ты имеешь в виду, я предпочитаю молодых.

Я смутилась, но, с другой стороны, мне стало легче от такой лапидарной информации, и у меня определенно улучшилось настроение.

- Я бы хотела много кружева, и желательно, чтобы оно было традиционным. Кружева и итальянская классика, легкая и чувственная.

- У тебя очень специфические потребности, и так уж получилось, что я недавно сшила для показа платье, которое тебе может понравиться. Давай. - Она схватила меня за руку и потянула за большой занавес. - Доменико, закажи обед и достань вино из холодильника, всегда легче думать после бокала.

После десяти минут борьбы с платьем и пристегивания миллиона булавок, чтобы идеально подогнать его по фигуре, я вышла и встала на площадку, установленную в центре красной ковровой дорожки между диваном и зеркалом.

- Охренеть, - простонала Ольга. - Лаура, ты выглядишь... Ебануться...

Она оборвала себя, и по ее щекам потекли ручейки слез.

- Ты такая красивая, дорогая, - прошептала она, вставая позади меня.

Я подняла глаза и, посмотрев на свое отражение, замерла. Впервые в жизни я была одета в свадебное платье, и впервые в жизни я видела такое восхитительное творение.

Оно было не белым, а нежно-персиковым, совершенно без спинки, покрытое нежным кружевом. На талии необычно задрапированное и от бедер свободно пущенное с очень длинным шлейфом, не менее двухметровой длины. Спереди V-образная форма выреза идеально подходила к маленькой груди и позволяла бюстгальтеру не высовываться. Под грудью было тонкое хрустальное украшение, которое оживляло все, слегка мерцая. Оно было идеальным, совершенным, и я знала, что оно произведет впечатление на Черного.

- У тебя должна быть фата, - сказала Эми. - Хотя бы для того, чтобы прикрывать спину, потому что, знаешь, мы на Сицилии, и здесь священники с ума сходят. - Она постучала себя по лбу указательным пальцем. - У меня есть кое-что подходящее для тебя! - и она исчезла среди вешалок, а через некоторое время накинула мне на голову нежное, почти совершенно прозрачное кружево, которое накрыло меня целиком, как кокон. Ткань была достаточно прозрачна, чтобы все было хорошо видно, и скрывала тело настолько, чтобы не нарушить покой священника.

- Теперь не пристанет! - постановила она, удовлетворенно кивая.

Ольга сидела на диване, потягивая третий бокал вина.

- Я не думала, что все получится с первого раза и пройдет так легко, но ты выглядишь потрясающе.

Это факт, я выглядела потрясающе, и я знала, что Массимо будет того же мнения. Чем дольше я смотрела на себя, тем больше до меня доходило, что я выхожу замуж, и постепенно я начинала чувствовать радость.

- Ладно, сними это с меня, а то я сейчас заплачу! -сказала я, спускаясь с возвышения и волоча за собой фату вместе со шлейфом.

Когда меня освободили от платья, на столе, стоявшем неподалеку от дивана, уже стояли деликатесы из морепродуктов. Мы все уселись на белые стулья и принялись за еду.

- К завтрашнему дню оно будет готово и подогнано, -сказала Эми между закусками. - Доменико привезет его тебе в поместье, и надеюсь, на сегодняшнюю ночь ты оставишь его мне.

Я засмеялась и крепко обняла Олю, которая сидела в кресле рядом.

- У меня уже есть компаньон для одиноких ночей, так что бери смело. - Я перевела взгляд на молодого итальянца. - Думаю, будет даже лучше, если ты немедленно останешься и проследишь, чтобы Эми закончила вовремя.

- Я постоянно за кем-то слежу. Если не сбежавшая подруга брата, то моя девушка рядом со швейной машинкой, такая у меня участь. Один - дон, другой - нянька.

Эми ткнула его плечом и бросила на него вызывающий взгляд.

- Если не хочешь, можешь не следить.

Доменико наклонился к ней и прошептал что-то на ухо, а она красноречиво облизала губы. Я ревновала - не к своему помощнику, вернее, к зятю, а к тому, что в данный момент они вместе и могут наслаждаться друг другом. Я не знаю, сможем ли мы с Массимо быть такими при других.

- А как же я? - спросила Ольга. - Во всей горе одежды, которую мы купили, нет платья, которое подойдет к твоему.

Эми отложила вилку, предварительно съев кусок осьминога, и направилась к одной из вешалок.

- Я вижу, что тебе близок «стиль шлюхи», — заметила она, возвращаясь с платьем. - Но здесь это не пройдет, особенно в той церкви, которую выбрал Массимо. Попробуй примерить это.

Оля поморщилась, взяла платье и, уже стоя за занавесом, бросила:

- Лаура, посмотри, как я жертвую собой ради тебя!

Однако, когда она вышла и встала перед зеркалом, она передумала. Платье, которое она носила, было того же цвета, что и мое, но сильно отличалось по крою и длине - карандашное, изящное творение на бретельках из тонкого матового шелка. Оно идеально подчеркивало ее выдающуюся попку, плоский живот и пышную грудь.

- Хорошо, что традиционной свадьбы не будет, потому что я скована в коленях, - сказала она, обращаясь к нам. - Танцевать, скорее всего, в этой юбке было бы неудобно, но платье выглядит великолепно.

Я вздохнула с облегчением, увидев, как великолепно выглядит моя подруга, и видя, что мы готовы к этому дню.

Когда мы закончили есть, было уже очень поздно, и над Таорминой наступила ночь.

- Лаура, - обратился ко мне Доменико, когда я прощалась с Эми. - Если что-то случится, звони.

- Да что там может случиться? - раздраженно спросила Оля. - Ты еще более чувствителен, чем ее мать.

- Я провожу вас до машины, - предложил он.

- Знаешь, я не устала и хотела бы прогуляться, что скажешь, Оля?

- Вообще-то, почему бы и нет, вечер теплый, а я здесь уже два дня и ничего еще не видела.

Доменико не особенно обрадовался нашей идее, но запретить нам это не смог, тем более что меня все время сопровождала охрана.

- Дай мне минутку, я позвоню ребятам. Когда спуститесь вниз, подождите их, пожалуйста, если они еще не стоят там. Или, знаете что, я спущусь с вами.

- Доменико, ты параноик! - закричала я, выталкивая его за дверь. - Я почти тридцать лет обходилась без мужиков с оружием, и на этот раз у меня тоже такое намерение. Не расстраивай меня!

Он стоял, скрестив руки на груди.

- Только дождись их, - процедил он сквозь зубы, когда я закрыла дверь.

- Увидимся завтра. Пока! - крикнула Ольга, и мы спустились по лестнице.

Мы немного подождали грустных охранников и, когда они появились вдалеке, двинулись по аллее вперед.

Вечер был чудесный и теплый, и на улицах небольшого города толпились тысячи туристов и местных жителей. Таормина была наполнена жизнью, музыкой и чудесными запахами итальянской еды.

- Ты бы хотела здесь жить? - спросила я Ольгу, подхватив ее под руку.

- Здесь? - пискнула она удивленно. - Я знаю, что меня ничто не держит в Польше, но и сюда, кроме тебя, меня ничто не тянет.

- А это слишком мало?

- Нет, но ты помнишь, сколько времени мне понадобилось, чтобы переехать в Варшаву? Я не люблю перемен, а радикальных вообще боюсь.

Да, я помню, как долго я уговаривала ее переехать ко мне.

В Варшаве я прожила восемь лет. Я сбежала туда из Люблина от больной любви Петра. Когда я переехала в столицу, мне негде было жить, и работа, которую мне предложили, соответствовала моим профессиональным устремлениям, но совершенно не соответствовала финансовым. Мама до сих пор не может смириться с тем, что я тогда так выбрала, хотя, наверное, сейчас это уже кажется ей хорошим решением. С одной стороны, была должность менеджера по продажам в пятизвездочном отеле, который предложил мне «голодный паек», но у меня были визитки и удовлетворенное самолюбие. С другой - эксклюзивный салон красоты, который хотел, чтобы я была их стилистом, а для меня это означало постоянное «услужение» богатым, напыщенным бабам. Парадокс заключался в том, что как менеджер отеля, я зарабатывала втрое меньше, чем мне предлагали в этом салоне. К сожалению, перспектива карьеры победила, и я решила заняться гостиничным бизнесом. Позже были уже другие отели и следующие неудачные отношения; гостиничный бизнес -это занятость на двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Это может быть потрясающее решение для одиночки, но для человека в отношениях - это драма. Выбор между временем с любимым человеком и работой является постоянным и очень утомительным. Так что я либо портила отношения, либо теряла работу. Наконец, когда я решила побыть одна и устроилась на должность директора по продажам, что-то во мне лопнуло. А то, что у меня уже было много денег, давало мне возможность позволить себе бросить все это на хрен и найти занятие, которое принесет мне больше удовольствия. Мартин очень подбадривал меня с этим решением, считал, что меня постоянно эксплуатируют, но правда была в том, что ему нужна была кухарка и уборщица на полный рабочий день.

- Лаура, но ты знаешь... - голос Оли вырвал меня из воспоминаний. - Если хочешь, я могу прилетать сюда, а когда ребенок родится, то быть здесь какое-то время. Правда, я понятия не имею о детях, я их боюсь и считаю, что они только срутся, и всегда старалась держаться от них подальше, но ради тебя я как-нибудь справлюсь.

- Скажи лучше, как я сама это вынесу? - бросила я, качая головой. — В обычной ситуации я позвонила бы маме, чтобы она приехала помочь, но ведь если она все это увидит - этих людей с оружием, этот дом, машины, она просто убьет либо меня, либо себя, либо их.

- А как же мама Массимо? Она тебе не поможет?

- Знаешь, его родители мертвы. Они погибли при крушении лодки, вероятно, это было покушение, но не доказано, что во взрыве и потоплении яхты участвовали третьи лица. Говорят, мама была удивительной, теплой и очень любила Черного. Иногда он говорит о родителях, но всякий раз, когда он рассказывает о ней, глаза у него меняются. А папа -это, знаешь ли, глава мафиозной семьи, скорее авторитет, чем эмоциональная опора. Из его семьи, как сегодня выяснилось, я знаю только Доменико.

- Интересно, зачем они скрывали тот факт, что они братья? - спросила она, увлекая меня в очередной переулок.

- Я не думаю, что они это скрывают, они просто не сказали мне об этом, и мне не пришло в голову спросить. Я думаю, Массимо выбрал его в качестве моего опекуна, потому что он доверяет ему больше всех.

- А помнишь, когда-то Мариус, тот, что работал в сфере недвижимости, тоже нанял тебе опекуна? - Она рассмеялась в голос. - Это был хит, парень оказался полным психопатом.

Я кивнула и поморщилась от этого воспоминания. Однажды я встречалась с парнем, который очень хотел показать себя передо мной крутым и тем самым завоевать мое сердце. Он жил решительно выше своего уровня, как потом выяснилось, но сначала решил сыграть на публику и, когда мы с Ольгой шли в клуб, объявил, что он не может пойти, а отправит с нами своего «человека». Мариус дал ему денег, чтобы он позаботился о нас, и сначала это было на самом деле так, он платил, охранял и отгонял от нас поклонников. Но потом он выпил слишком много, и из него вылез псих. Он подбирался ко мне и к Ольге, устраивая сцены, крича и ругая нас, а так как она знает почти каждого охранника в клубе, он через некоторое время получил по морде и с плачем пошел домой.

- Это был номер. А мне больше нравится эта вечеринка, на которую мы ходили только вдвоем, и все думали, что мы проститутки.

- Да! Мы тогда оделись в белое, и у этого парня был день рождения. Это было ужасно! - Я крепче сжала ее руку.

- Ты понимаешь, что этого больше не будет? - сказала я с сожалением. - Теперь все изменится, у меня будет муж, ребенок, то есть, полный пакет, и это менее чем за три месяца.

- По-моему, ты преувеличиваешь, - признала Ольга. - Смотри, ты можешь спокойно нанять няню, при частых поездках Массимо тебе все равно придется о ней подумать, потому что сама ты не справишься со всем этим. Кроме того, с кем вы оставите ребенка, когда, например, соберетесь на какой-нибудь официальный ужин? Уже начинай думать об этом.

- Зачем? - Я пожала плечами. - Я все равно знаю, что Черный сам сделает выбор, и мне нечего сказать. Безопасность его ребенка будет на кону. - Я в ужасе покачала головой. - Боже, он и так уже совсем сошел с ума от беспокойства.

Оля рассмеялась в голос, и я присоединилась к ней.

- Или он запрет вас в подвале, просто для полной уверенности.

Мы гуляли еще час, вспоминая не столь далекие былые времена, пока не стало очень поздно. Мы решили немного подождать и позволить нашей охране догнать нас; когда это произошло, я попросила отвезти нас домой.

ГЛАВА 21

На следующий день я проснулась одна в постели, Ольги нигде не было. «Зачем она встала так рано?» - размышляла я, ища телефон на тумбочке, чтобы посмотреть который час.

- Что за черт?! - завопила я, увидев на дисплее - тринадцать.

Я не думала, что можно так много спать, но доктор упоминал среди симптомов быструю утомляемость, по-видимому, это естественно для состояния, в котором я находилась.

Сильно пошатываясь, я пошла в ванную, чтобы немного привести себя в порядок, после чего двинулась на поиски подруги. Я вышла в сад и встретила Доменико, который потягивал кофе.

- Доброе утро, как ты себя чувствуете? У меня есть для тебя газеты, - сказал он, сдвигая стопку в мою сторону.

- Я не знаю, как себя чувствую, потому что не могу проснуться. Где Ольга?

Молодой итальянец достал из кармана телефон, позвонил, и через минуту парень из обслуживающего персонала подал мне чай с молоком.

- Ольга загорает на пляже. Что ты хочешь на завтрак?

Я прикрыла рукой рот, при мысли о еде все содержимое желудка подступило к горлу. Я поморщилась и махнула рукой на Доменико.

- Меня тошнит, я пока ничего не хочу, спасибо. Я иду на пляж. - Я схватила бутылку воды и направилась к пристани.

Я спустилась по лестнице, и на душе у меня стало тепло. Пришвартованная у причала моторная лодка напомнила мне, как в панике я убегала из душа от возбужденного Массимо и его торчащего члена.

- Почему ты пялишься на эту лодку так, будто хочешь ее трахнуть? - услышала я и увидела, как из воды появляется полуголая Оля.

- Вы трахались на ней, признайся! - не унималась она.

С загадочной улыбкой, чуть приподняв брови, я повернулась к ней, когда она подошла ближе.

- Классные у тебя сиськи, - заметила я. - Теперь я понимаю, почему Доменико сидел такой напряженный.

- Он был здесь и принес мне бутылку вина, ему так хотелось посмотреть мне в глаза. Жаль, что ты этого не видела. Ты выспалась? - спросила она, ложась в шезлонг.

Я легла рядом с ней, подставив лицо солнцу.

- Не знаю, наверное, я могла бы проспать целый день. Чувствую себя совершенно разбитой.

- Тебе все равно нечем заняться, так что спи или сходи за купальником, до свадьбы мы немного подышим солнышком.

Я не знала, могу ли я загорать, мне даже не пришло в голову спросить врача.

- Но не вредно ли загорать беременным?

- Понятия не имею, я-то далеко не мать. Спроси дядю Гугла.

На самом деле, это был самый логичный шаг. Я достала из кармана телефон и задала свой вопрос. Немного полистав страницы, я повернулась к Оле.

«Под воздействием солнца наша кожа вырабатывает витамин D, необходимый для развития ребенка. Достаточно того, что будущая мама будет гулять в полутени. Загорать не рекомендуется, среди прочего, потому, что трудно полностью защититься от вредного ультрафиолетового излучения; кожа беременной женщины очень чувствительна и солнце может ее раздражать, вызывать пигментацию, а, кроме того, организм испаряет из себя влагу, что не является полезным для ребенка».

Ольга повернулась ко мне и, спуская очки с носа, бросила::

- Ты пила вино литрами, уже будучи беременной, потому что не знала об этом, а загар должен тебе навредить? Абсурд.

- Но теперь я это знаю, и я не собираюсь рисковать получить большие пигментные пятном на лице. У нас есть приглашение в СПА, так что выбирай - либо ты лежишь здесь и стареешь под воздействием ультрафиолетового излучения, либо мы собираемся и едем немного побаловать себя.

Я едва закончила говорить, а она уже стояла у моего шезлонга с сумкой в руке, надевая парео.

- Так что? Мы идем?

Через час мы были готовы к выходу, и Доменико подогнал мой вишневый «Порше».

Он вылез из него и слегка поморщился.

- Не убегай от охраны, - он указал на черный внедорожник, который только что подъехал, припарковавшись позади моей машины. - Массимо ужасно злится на них потом, и они получают взбучку.

Я погладила его по плечу и открыла дверь.

- Этот вопрос я уже обсудила с доном, так что будь спокоен. Ты запрограммировал навигатор в СПА?

Доменико кивнул и поднял руку в прощальном жесте.

- Чертов космический корабль, - сказала Ольга, оглядываясь внутри машины. - На хрен кому столько кнопок, это же просто машина. Руль, педали, коробка передач и сиденья. Для чего, например, вот эта?

- Не нажимай, Боже! Или сейчас мы вылетим, как из катапульты, или мы превратимся в самолет. - Я ударила ее по руке, когда она хотела дотронуться до другой кнопки. - Нет, не трогай. - Я помотала головой. - Я сказала то же самое, когда впервые села в нее, но, видимо, это все нужно для безопасности и все такое. - Я пожала плечами.

Когда мы выехали на шоссе, я решила показать ей, что мне нравится в моем автомобиле, и нажала на педаль газа. Мотор взревел, и машина рванулась вперед, нас вда-ваило в сиденья.

- Но это ж охуеть! - вскричала повеселевшая Оля и включила музыку.

- Вот увидишь, в какую панику впадут следующие за нами ребята, я уже однажды от них так убежала.

Я мчалась, как на слаломе, ловко объезжая машины, едущие гораздо медленнее, чем я. В тот момент я была очень рада, что именно мужчины учили меня вождению. Мой папа всегда уделял большое внимание безопасной и уверенной езде, поэтому и я, и мой брат закончили курсы экстремального вождения. Они предназначались не для того, чтобы сделать нас пиратами, а для того, чтобы научить правильно реагировать в опасных ситуациях. В какой-то момент я услышала позади себя полицейские сирены и увидела двух мужчин в немаркированном «Alfa Romeo».

- Заебись, чудесно! - прошипела я, съезжая вслед за ними в указанное ими место.

Человек в форме подошел к опущенному стеклу и сказал несколько слов по-итальянски. Я развела руками и по-английски попыталась объяснить ему, что совершенно его не понимаю. Мне не повезло, потому что ни он, ни его коллега не знали английского. Общаясь жестами, я сделала вывод, что должна показать ему документы. Я достала свидетельство о регистрации и протянула его полицейскому.

- Блядь, - прошипела я, поворачиваясь к Ольге. - Я не взяла водительские права из второй сумочки.

Она укоризненно посмотрела на меня и поправила грудь.

- Может, я сделаю им минет, что скажешь?

- Не смеши меня, Оля, я серьезно.

Внезапно позади нас остановился черный внедорожник, и из него вышли двое охранявших меня мужчин. Оля, глядя на них, произнесла:

- Теперь мы в жопе.

Они подошли к полицейским, пожимая друг другу руки в знак приветствия. Это было похоже на встречу друзей на дороге, а не на полицейскую проверку. Некоторое время они разговаривали друг с другом, после чего офицер подошел к моему окну, отдавая документы на машину.

- Скуза! - пробормотал он, коснувшись пальцем козырька фуражки.

Ольга удивленно посмотрела на меня.

- Он все-таки извинился перед нами, удивительно.

Полиция уехала, и один из моих телохранителей подошел к окну и, наклонившись, чтобы видеть меня, спокойно сказал:

- Если вы хотите испытать машину, давайте поедем на трассу, но у нас есть распоряжение от дона Массимо забрать ее у вас при следующей попытке к бегству, так что либо вы пересядете к нам, либо будете ехать спокойно.

Я поморщилась и кивнула.

- Извините.

Дальнейшая часть пути проходила без спешки и без всяких эксцессов. Когда мы прибыли в СПА, мы были поражены роскошью и множеством предлагаемых процедур. Благодаря тому, что в предложении были написаны и те, что были разрешены и для беременных, я могла без страха воспользоваться возможностями, предложенными в этом чрезвычайно красивом месте.

Мы провели там почти пять часов. Любой мужчина, услышав это, вероятно, постучал бы по голове, но женщина знает, сколько времени требуется, чтобы позаботиться о себе. Уход за лицом, телом, массаж, а затем стандарт: педикюр, маникюр и парикмахер. Для субботнего торжества я выбрала цвета лака, гармонирующие с цветом платья. Мне нужно было быть максимально готовой к свадьбе, поэтому я доверилась мастерству парикмахера и попросила подкрасить отросшие корни. К моей радости, Марко, стопроцентный гей, отлично справился с возложенной на него задачей, что побудило меня дополнительно слегка подстричься. Благоуханные, красивые и расслабленные, мы сели на террасе, и официант подал нам ужин.

- Ты мало ешь, Лаура, сегодня это только первая твоя трапеза. Ты знаешь, что так нельзя?

- Оставь меня в покое, меня все еще тошнит, интересно, а ты бы на моем месте ела с аппетитом? Кроме того, я нервничаю, что уже в субботу...

— У тебя есть сомнения? Помни, что тебе уже не нужно сомневаться, ведь ребенок означает не просто свадьбу, а союз навечно!

- Я люблю его, хочу выйти за него замуж и как можно скорее сказать ему, что у нас будет ребенок, потому что мне уже надоело, что он еще не знает, - объявила я, отставляя тарелку.

После закуски, супа, основного блюда и десерта я едва двигалась. Мы дотащились до машины и с немалым трудом сели в нее.

- Меня опять тошнит, но на этот раз от переедания, -сказала я, заводя мотор.

В заднем зеркале я увидела, как вспыхнули огни темного внедорожника, и тронулась с места. Я включила навигацию и установила запомненный Доменико адрес под названием «Дом». Из-за позднего времени движение было не сильно оживленным, а машин на шоссе мало. Я нажала кнопку круиз-контроля и оперлась головой на левую руку, уперевшись локтем в стекло. У автоматической коробки был такой плюс и минус одновременно, что человек не знал, что делать с руками или хотя бы с одной.

Ольга ковырялась в телефоне, совершенно не обращая на меня внимания, а мне от переедания хотелось спать.

Проезжая по склону Этны, я видела струйку льющейся лавы, зрелище невероятное и страшное одновременно. Вглядываясь в непривычную картину, я совершенно не заметила, что ехавший за мной внедорожник опасно приблизился к нам. Когда я отвела глаза от вулкана и посмотрела в зеркало заднего вида, я почувствовала удар в заднюю часть машины.

- Какого хрена они делают?! - я закричала.

Затем машина снова врезалась в «Порше», пытаясь столкнуть нас с дороги. Я вдавила педаль газа в пол и помчалась по шоссе. Я бросила Ольге свою сумочку и выдохнула:

- Быстро найди там телефон и позвони Доменико.

В панике Оля трясущимися руками порылась в сумочке и через некоторое время нашла мобильник. Темный внедорожник не отставал, он мчался за нами, но мотор моей машины, слава Богу, был мощнее, что давало возможность оторваться.

- Просто набери номер, телефон подключен к громкой связи.

Ольга нажала на зеленую трубку, а я, услышав очередные сигналы, молилась, чтобы он наконец взял трубку.

- Что вы там столько времени делаете? - услышала я в трубке голос будущего зятя.

- Доменико, они преследуют нас! - закричала я, услышав его.

- Лаура, что происходит, кто за вами гонится, где вы?

- Наша охрана сошла с ума, и они пытаются таранить нас, какого хрена мне делать?!

- Это не они, они мне пять минут назад позвонили, сказали, что все еще ждут у СПА.

- Блядь!!! -я почувствовала, как волна ужаса захлестнула мое тело, мне нельзя было паниковать, но я понятия не имела, что теперь делать.

- Не вешай трубку! - сказал он.

На заднем плане я услышала, как он что-то кричит по-итальянски, и через некоторое время он вернулся ко мне.

- Охрана уже выехала. Не бойся, скоро они тебя догонят. С какой скоростью вы едете?

Я в ужасе посмотрела на дисплей.

- Двести семь в час! - выдохнула я, ошеломенная увиденными цифрами.

- Слушай, я не знаю, какая машина тебя преследует, но если ты думала, что это наша, то, скорее всего, за тобой гонится «Range Rover». У него нет такой маневренности, как у твоего автомобиля, поэтому, если ты чувствуешь, что готова ехать еще быстрее, ты можешь оторваться от них.

Я нажала на педаль газа и почувствовала, как машина ускоряется, а огни преследующей меня машины остаются позади.

- Через пятнадцать километров будет съезд с шоссе на Мессину, съезжай по нему. Мои люди уже едут в вашу сторону, а охрана в тридцати километрах позади вас. Помни, что после спуска будут ворота, поэтому начни тормозить, но если ты не оторвешься от них до тех пор, ни при каких обстоятельствах не открывайте окна и не выходите из машины. Машина пуленепробиваемая, так что с тобой ничего не случится.

- Что? Они будут стрелять в меня?

- Я не знаю, будут ли они, но я говорю тебе не покидать машину ни при каких обстоятельствах, потому что внутри тебе ничего не угрожает.

Я слушала, что он говорит, и чувствовала, как в ушах звенит, а сердце колотится, как сумасшедшее. Я держалась из последних сил. Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что огни машины преследователей постепенно исчезают; я еще сильнее надавила на газ. «Либо я погибну в аварии, либо меня убьют», - подумала я. На обочине показался знак с указанием своротки на Мессину.

- Доменико, там съезд!

Я услышала, как он что-то сказал по-итальянски, а через некоторое время заговорил по-английски:

- Отлично, они уже подъезжают к воротам. Черный «БМВ» и четыре человека внутри. Там Паоло, если увидишь его, остановись как можно ближе.

Я начала тормозить на съезде с шоссе и молилась, чтобы они уже ждали. Когда я проехала еще один поворот, то увидела, как черный «БМВ» остановился и из него выбежали четверо мужчин. Я нажала на тормоз и через некоторое время остановилась, едва не въехав в зад машины людей Доменико.

Паоло открыл дверцу, вытащил нас с Ольгой из машины, пересадил на заднее сиденье «БМВ» и с визгом двинулся к воротам. Я старалась мерно дышать, чтобы успокоить сердце. Я услышала голос Доменико, который по-итальянски спокойно разговаривал с моим водителем.

В этой суматохе я совсем забыла об Ольге. Она сидела неподвижно, впившись глазами в лобовое стекло.

- Оля, что это? - прошептала я, хватая ее за плечо.

Она повернулась ко мне, и глаза ее были стеклянными от наливающихся слез. Она с плачем обняла меня:

- Что это за хуйня, Лаура?

Мы сидели, прижавшись друг к другу, залитые слезами, и тряслись, как будто в машине было минус тридцать градусов. Я чувствовала, как ей страшно, я впервые видела ее в состоянии такой истерики. Несмотря на то, что еще минуту назад я сама себя чувствовала так же, я знала, что сейчас должна о ней позаботиться.

- Все в порядке, мы в безопасности, нас просто хотели напугать.

Сама я не до конца верила в то, что говорю, но мне нужно было успокоить ее во что бы то ни стало.

Мы въехали на подъездную дорожку, где уже ждал Доменико. Как только машина остановилась, он открыл дверь за водителем, где я сидела. Я сорвалась с места и выпала в его объятия.

- Ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? Доктор уже в пути.

- Со мной все в порядке, - прошептала я, не отрываясь от него.

Оля вышла из машины и тоже вцепилась в него.

Доменико провел нас в большую гостиную на первом этаже. Через несколько минут явился врач, который измерил мне давление и дал лекарство от сердца, не обнаружив никакой опасности, после чего занялся Ольгой. Она до сих пор не могла справиться с нервами, поэтому он назначил ей успокоительное и снотворное. Доменико взял ее под руку и проводил в полубессознательном состоянии в ее спальню. Когда они исчезли, доктор посоветовал мне немедленно обратиться к гинекологу, чтобы убедиться, что с ребенком все в порядке. Я уже чувствовала себя хорошо, если после такого приключения можно чувствовать себя хорошо, поэтому была спокойна за результат исследования. Удар был не сильным, пояс скорее ободрал мне ключицу, чем передавил живот, но я разделяла мнение доктора, что в этом стоит убедиться. Через некоторое время вернулся Доменико, а доктор попрощался и исчез.

- Лаура, послушай меня, ты должна рассказать мне, что произошло.

- Мы вышли из СПА-салона, и мальчик дал мне ключи от машины...

- Как выглядел мальчик? - перебил он меня.

- Понятия не имею, он был похож на итальянца, я его не разглядела. Когда мы сели, за нами тронулся внедорожник, темный. Я думала, это охрана. Потом, когда мы выехали на шоссе, начался этот ужас, а остальное ты знаешь, потому что я всю дорогу говорила с тобой.

Когда я закончила, зазвонил его телефон, и он в ярости вышел из комнаты.

Встревоженная, я последовала за ним. Доменико почти выбежал из входной двери и направился к моей охране, которая только что припарковалась на подъездной дорожке. Когда мужчины приблизились к нему, он сначала сильным ударом сбил одного, а потом и другого, вдобавок еще и пиная его. Люди из «БМВ», стоявшие уже рядом, держали на земле водителя, а Доменико в исступлении бил его напарника кулаками.

- Доменико! - закричала я, испуганная увиденным.

Он медленно повернулся, оставив мужчину, лежащего на булыжнике почти без сознания, и подошел ко мне.

- Мой брат все равно убьет их, - объявил он, вытирая о штаны руки, испачканные кровью. - Я провожу тебя в комнату, пойдем.

Я села на большую кровать, а Доменико пошел умываться. Я почувствовала, что лекарства начинают действовать, а я слегка затормозилась и хочу спать.

- Лаура, не волнуйся, такого больше не повторится. Мы найдем того, кто преследовал тебя.

- Обещай мне, что вы не убьете их! - прошептала я, глядя ему в глаза.

Он поморщился и прислонился к дверному косяку.

- Я могу тебе это пообещать, но решение за Массимо. Не думай об этом сейчас, главное, что ты в порядке.

Услышав стук в дверь, Доменико спустился вниз и вернулся с кружкой горячего какао.

- Раньше я бы дал тебе спиртное, - сказал он, ставя кружку на шкаф рядом со мной. - Но ситуация такова, что для тебя остается разрешенным только молоко. Мне нужно идти, но я подожду, пока ты переоденешься и уляжешься спать.

Я прошла в гардеробную, надела черную футболку, вернулась и залезла под одеяло.

- Спокойной ночи, Доменико, спасибо тебе за все!

- Не за что, - сказал он, исчезая на лестнице. - Запомни, у тебя на кровати кнопка. Если что-то понадобится, нажми на нее.

Я повернулась на бок и включила телевизор, выключила все зажженные светильники и опустила голову на подушку. Я некоторое время смотрела новости и даже не знаю, когда заснула.

Я проснулась посреди ночи, а телевизор продолжал тихо бубнить. Я повернулась к пульту, который лежал на тумбочке, и замерла. В кресле рядом с кроватью сидел Массимо, разглядывая меня. Какое-то время я лежала, глядя на него, неуверенная, сплю ли я до сих пор, или это происходит на самом деле.

Через несколько секунд Черный поднялся и встал на колени, прижавшись головой к моему животу.

- Дорогая, прости! - прошептал он, крепко обнимая меня за плечи.

Я выскользнула из его объятий и опустилась на колени рядом, прижимая его к себе.

- Ты не должен их убивать, понял? Я никогда ни о чем тебя не просила, но теперь умоляю. Я не хочу, чтобы из-за меня погиб еще хоть один человек.

Массимо не проронил ни слова, только прижался ко мне. Мы сидели так молча несколько минут, а я прислушивалась к его успокаивающему дыханию.

- Это моя вина, - сказал он, отстраняясь и беря меня на руки.

Он поднялся и уложил меня на кровать, укрыв одеялом, затем сел рядом. Только сейчас я по-настоящему проснулась и смогла оценить увиденное. Видно, он приехал сюда в спешке, потому что не успел даже переодеться. Я погладила рукав его пиджака.

- Ты был на вечеринке?

Черный опустил голову и вытащил из-под воротника развязанный ранее галстук-бабочку.

- Я подвел тебя. Я обещал защитить тебя, обещал, что с тобой ничего не случится... Я уехал на три дня, а ты чудом избежала смерти. Я пока не знаю, кто сидел за рулем и как это произошло, но обещаю, что найду того, кто хотел это сделать! - прорычал он и поднялся с кровати. - Не знаю, Лаура, хорошо ли все это. Я люблю тебя больше всего на всем земном шаре, но я не могу представить, чтобы ты умерла из-за меня. Привезя тебя сюда, я проявил самый эгоистичный эгоизм, и теперь, когда ситуация настолько нестабильна, как ты можешь видеть, я больше не могу быть ни в чем уверен.

Я смотрела на него в ужасе от того, что он говорил.

- Я думаю, тебе нужно уехать на некоторое время. У нас много изменений, и пока они не закончатся, ты не можешь быть в безопасности на Сицилии.

- Что ты несешь, Массимо? - сказала я, слезая с кровати. - Теперь ты хочешь отправить меня куда-нибудь за два дня до свадьбы?

Он повернулся ко мне и крепко схватил меня, глядя мне в глаза.

- А ты вообще этого хочешь? Лаура, может, мне действительно стоит оставаться одному. Я сам выбрал такую жизнь, а тебе права выбора не дал. Я приговариваю тебя быть со мной, то есть, быть в постоянной опасности.

Он отпустил меня и двинулся к лестнице.

- Я был глуп, думая, что все будет по-другому, что у нас все получится, - он остановился и обернулся. - Но ты заслуживаешь лучшего, малышка.

- Черт, не верю! - крикнула я, подбегая к нему. - Что навело тебя на такие мысли? После почти трех месяцев, что мы провели вместе, после того, как ты сделал мне предложение, и после того, как ты сделал мне ребенка?!

Данная книга является первой частью из трёх (365 дней, Следующие 365 дней, Еще 365 дней).

ЖЕЛАЕТЕ ПРОЧИТАТЬ 2 КНИГУ? Напишите нам в Инстаграм @365.dnyy @citaty_filma

БЛАГОДАРНОСТЬ

У каждого в жизни есть человек, который верит в него больше, чем он сам.

Для меня таким человеком является моя названная сестра - Анна Мацкевич.

Спасибо тебе, дорогая, за то, что ты успешно и регулярно подталкивала меня к изданию книги.

Спасибо за веру.

Мама, папа - спасибо вам за то, что я такая, что я могу свободно говорить о сексе, любви и эмоциях.

Очень Вас люблю!

Спасибо кайтсерфинговой базе Red Sea Zone за предоставление мне места для написания и красивых обложек, которые Ян Шлаговски (18 лет) сделал в тандеме со своим отцом Петром Камелем Шлаговски.

Друзья, вы классные!

Но больше всего я хотела поблагодарить человека, который бросил меня, разбил мне сердце и вдохновил на действия, благодаря которым вы теперь держите эту книгу в руках.

Спасибо!